Огонь Лейдена. Глава первая [Омар Магомедович Идрисов] (fb2) читать онлайн

Омар Идрисов Огонь Лейдена. Глава первая

Предисловие.

Спасибо, что решили прочитать мое творчество! Как автор, я бы хотел предостеречь вас о некоторых вещах (не неприятных, но все же). Мир «Огня Лейдена» самобытен, даже очень! Я и вправду для антуража создал целый мир, добавляя в него те детали, которые даже не будут указаны в самом повествовании, и это только ради того, чтобы каждый элемент повествования логически дополнял свое окружение, смотрясь гармонично и как бы на своем месте! В этом мире свои материки, свои народы, свои календари и даже боги. Создавая эпопею, я опирался на наш мир, человечество и его развитие, эпосы и мифологии, к месту вплел некоторые идеи, некоторые преобразил, а что-то даже пришло всецело из моей головы. Не подумайте, я не пытаюсь похвалить свое творение еще до того, как вы сами это сделаете, лишь хочу ввести в курс дела и контекста – создать «Огонь Лейдена» было очень непросто. Не буду называть свое творение эпохальным для мира (хотя для меня, безусловно, это так и есть), но считаю, что если жанры приключений, фантазии, немного драмы с добавлением щепотки философии с переоценкой ценностей, – это то, что вам нравится, то «Огонь Лейдена» определенно создан для вас. Приятного чтения всем, и еще раз спасибо!

Детали повествования.

Иногда в тексте нужно описывать разные события и явления под разным углом, поэтому я решил по-своему некоторые слова акцентировать. Смотрите:

Текст – обычное письмо, нужное для чтения, всем такое знакомо.

Текст – чертой под словами я объясняю обстоятельства происходящего.

Текст – курсив в речи нужен для обозначения акцента на определенном слове или выражении, я знаю, что можно *звездочками*, но курсив мне больше по душе; но курсив есть не только в речи, но и в повествовании, и как правило, он означает мысли определенного контекстного персонажа. Общий пример: персонаж что-то видит и мысленно это в голове произносит, вот тогда в повествовании курсив и появляется. Конкретных примеров будет много, так что вы не потеряетесь.

… текст – такое означает, что человек завершает предложение, начало которого либо не было услышано, либо его произнес кто-то другой.

(текст) – сказанное в скобках является моим личным пояснением.

*Событие* – крайне редкое обособление слова, используется, как правило, чтобы изобразить какой-нибудь звук (*пах* – при выстреле).

Слов- – дефисом у неоконченного слова я обозначаю прерванную речь.

Также стоит упомянуть, что вы точно будете встречать слова, которых нет в словарях, либо, по-вашему, было бы правильнее написать по-другому. Не волнуйтесь, русский язык я знаю отлично. Все это заранее учтено и является моим особым подчерком, дабы придать больше жизни в текст. Но если же вы найдете неправильное окончание или пропущенную букву в слове, то извините, недоглядел.

Немного о мире.

В мире этом есть много особенностей, которые нельзя не подметить до того, как вы начнете читать. Первое, это почти полное отсутствие единобожных культов: почти у всех государств и народов в мире «Огня Лейдена» остались свои пантеоны с богами, в которые они верят. Причины такого рано объяснять, это будет спойлером. Да, боги отошли на второй план, но нет ни одного народа, без своих эпосов, героев и богов, поэтому обязательным было внедрение такой глубины в рассказ. И второе, здесь есть свои государства, ориентировки на которые я брал с реальных государственных формирований нашего мира, но из разных временных отрезков. Примеры некоторых:

Королевство Лейд – Священная Римская Империя.

Аледосс – Османская Империя.

Геллуда (Халлуда) – Аравийский полуостров с его эмиратом.

Восточнодренейская Империя – Российская Империя.

Сейнекин – Япония.

Вирикия – Испания.

Паретея – уже мертвое государство, аналог Древней Греции.

Это не все государства, конечно же, но для большего понимания хватает именно упомянутых.

Действия разворачиваются в 1864 году, в начале лета. Несмотря на год, в некоторых вещах этот мир обогнал наш: робототехника и автоматика; строятся небоскребы в некоторых городах; даже первые прототипы автомобилей имеются; уже в обиходе (хоть и у самых богатых) средства передачи видео и звука для общения на дальних расстояниях; научно-технический прогресс опережает тот, что в нашем мире на 50-100 лет в зависимости от конкретного открытия. Некоторые вещи вовсе опережают даже нашу современность, но это особая изюминка, которая будет появляться редко. Иногда будут появляться знаменитости с фамилиями, известными почти всем, но такое редко, и служит больше отсылкой.

И, думаю, раз я немного ввел вас с курс дела, то можно начинать читать. Всем приятного чтения!

Часть 1. «В преддверии последнего экзамена.»

Жаркий летний день 1864 года. По улице города Лейден, столицы Королевства Лейд, уверенно идет юноша, который находится в одном шаге от окончания своего университета. Гордый молодой гвардеец, один из лучших за все время существования университета, направляется в свой любимый парк, в котором он каждый день проводит свой «тихий час» после учебы. Паретейского происхождения он: светлая загоревшая кожа, большой лоб, орлиный нос и острые черты лица, цвет его длинных волос, разделенных посередине, – каштановый. Одет он в стандартную форму гвардейца: футболка на голое тело, над ней форменная рубашка и своеобразный короткий темно-синий плащ с подкладками для защиты; штаны его представляли из себя измененные классические, предназначенные специально для гвардейской службы, которые снизу перекрыты высокими – на пятнадцать сантиметров – сапогами с высокими берцами. При себе у него имеется легкий короткий меч в два фута длиной, подвешенный справа на поясе, потому что он левша, и трофейный револьвер, покрытый тонким, но изящным слоем серебра, который он получил за второе место в олимпиаде, проведенной год назад. Револьвер подвешен на поясе слева, чтобы было удобно доставать для стремительных выстрелов.

Носить таким образом револьверы, пистолеты или обрезы считается неприличным, так как этикет ношения оружия гвардейцем, утвержденный в «Кодексе гвардейца», гласит, что стрелковое оружие должно быть либо на груди, либо на спине, если оно большое.

Каждый день, преодолевая путь в парк, молодой гвардеец заходит в разные знакомые ему места и беседует с людьми, узнавая о чем-то новом. Первым на его пути лежит паб «Пожилая Химера» – двухэтажное здание, в котором первый этаж – это собственно заведение, в которое приходят разного возраста мужчины и женщины, а второй – привычный дом хозяев. Пабом заведует друг его отца Клинт Майер, чей сын, Клинт младший, является старым другом гвардейца и однокурсником. Встав напротив двери, он посмотрел на странное название заведения. Пожилая химера… все никак не пойму смысл такого названия. Наконец, этот парень вошел. Здание изнутри обделано красным деревом, столы и стулья же сделаны из темного дерева. С одной стороны, стоял камин, с другой – подиум для поющих. Еще был полдень, поэтому посетителей нет и подиум пуст. Это гвардейцу было лишь на руку, ведь он слегка застенчив. Сначала он пошел к коту семьи и решил его погладить: начал он с головы, потом перешел на подбородок, затем на спинку. Какой милашка этот котик! Затем молодой гвардеец обратил внимание к подошедшему к нему хозяину заведения.

– Добрый день, мистер Майер! – продолжая гладить кота, он поздоровался. У подошедшего к барной стойке Клинта были большие усы, выглядевшие довольно забавно.

– Оу, наш дорогой постоянный посетитель! Добро пожаловать, – Клинт тоже улыбнулся, – тебе какое, темное или светлое пиво?

– Ха-ха, – саркастично произнес парень.

– Так что, есть новости? Мой сын как?

– Новостей сегодня у меня нет, – отвечает он, смирно сев за барную стойку. – А сын ваш – нормально. Я видел, последние тренировки у него хорошо проходят, очень даже интенсивно. Лучше расскажите, – продолжил он таинственным голосом, – нет ли слухов никаких?

– Слухов… к сожалению, или счастью, нет, но сегодня, буквально пару минут назад, – Клинт замедлил свой говор и сузил глаза для интриги, – ко мне заходила твоя подруга, рыжая которая, Хекула… или Хайлек.

– Хейли Кула, – улыбнувшись, он поправил Клинта. – Она наша сокурсница. Что-то рассказывала?

– Так вот. Она зашла и просила кое-что тебе передать, – продолжал говорить Клинт в интригующем тоне.

– Ну, говорите, что? – гвардейца прям рвало от нетерпения.

– Что она любит тебя! – он развел руки, будто рассказал что-то невероятное.

– Чего? Любит меня? – он поднял одну бровь, не подав вида сильного удивления. – Быть такого не может, мы же друзья.

– Вот и может, хе-хе, она позвала тебя… – он погладил свои усы, – в твой любимый парк, а именно – в твое любимое место, где бы это ни было, чтобы рассказать «кое-что интересное».

– Хм-м, – парень почесал подбородок, – а почему бы ей не сказать мне об этом лично?

– Ну ты знаешь… – закатывая глаза и наклоняя голову, – эти женщины…

Слышатся шаги по ступеням. Спускается Клинт младший, друг и сокурсник молодого гвардейца, который слышал все, о чем тут разговаривали его друг и отец. Спустившись, он смотрит недоумевающим взглядом на друга, затем отца.

– Она-

– Ни слова, – предупредил его Клинт старший. – Пусть пойдет и сам узнает.

– Хм-м, – снова произносит парень, – вы меня заинтересовали, я тогда пойду туда прямо сейчас.

– Вот, это решимость настоящего гвардейца! Одобряю! Доброго тебе дня.

– До свидания!

Он вышел, а Клинт младший, услышавший их беседу, пока был наверху, наконец заговорил.

– Так, – прокашлявшись, – она же про любовь вообще ничего не сказала?

– Ничего страшного, сынок, – отвечает он, прочищая бокал полотенцем. – Да и мне кажется, что ей он, все-таки, нравится. Все три раза, как я с ней беседовал, она успела его упомянуть. О как! Неспроста это.

– Эх, ладно. А зачем ты его спрашивал обо мне? – лениво спросил он, зевнув после этого. – Да и зачем это вообще, я же тебе сам все говорю…

– Это, сынок, оценка со стороны.

Молодой гвардеец, тем временем, поспешил к Хейли, разворачивая в голове сюжеты беседы с ней. Он даже решил в этот раз не заходить к другим знакомым, а направился прямиком в парк. Минуя мост через реку, смотря на пролетающие в небе паровые дирижабли, бордель, жилые кварталы, где всегда есть какой-то шум, он дошел до парка и своего любимого места, где сидела молодая девушка с рыжими, почти алыми волосами его возраста, которая тоже учится в гвардейском университете. Девушек очень мало среди гвардейцев, однако, какая сила духа у этого меньшинства!

– Привет! Хейли… – отвлек он ее, подойдя поближе, – я слышал, что ты меня сюда позвала.

– Да, присаживайся, – отвечает она, показывая на место на скамейке рядом с ней, – надо поговорить.

– Хорошо, – он присел к ней, положил одну ногу на другую. – Ты хотела поговорить про то, что сказала мистеру Майеру?

– О чем это ты?

– Он мне сказал, что… я тебе нравлюсь и что у тебя есть еще кое-что, чтобы рассказать.

– Что? Не-ет, – Хейли немного покраснела от сказанного, но быстро успокоилась. – Он соврал! Я п-просто знала, что ты зайдешь к нему, поэтому попросила его передать, чтобы ты поскорее сюда пришел. Да и место же твое любимое, по пути будет.

– Ох, славно, – подумал он, удалив из головы тысячи различных вариантов отказать ей. – Так, о чем ты хотела поговорить?

– О лучших гвардейцах.

– Так… Продолжай, – молодой гвардеец уставился в ее зеленые глаза.

– Нам сегодня капитан Догель рассказал, что лучшие гвардейцы смогут поступить на работу сразу после выпуска, имея полное право самим выбрать, кого хотим видеть своим господином и хозяином. А тот человек не имеет права отказать. Круто же?

Молодой гвардеец сначала сжимает губы, раздув щеки, а затем разваливается на скамейке, разочарованно улыбаясь от получившейся ситуации.

– И это все, что ли? – глубоко вздохнув, отвечает гвардеец. – Я про этот секретный план уже несколько лет знаю. Я потому и старался быть лучшим среди наших.

– Что? – она искренне удивилась. – Я думала, ты не знаешь, и хотела рассказать, как можно быстрее.

– Да, мне об этом капитан Догель рассказывал, когда мы были еще на втором курсе. Тогда он сказал, что когда-то в будущем – скорее всего, к концу нашего обучения – введут кое-какие изменения для награждения лучших и мотивации худших. Видимо, пришло для этого время.

– Я и не знала, что ты владеешь такой информацией…

– Да, многим я владею, – отвечает он, хитро улыбаясь и кивая.

– На что ты намекаешь? – она сузила глаза и подняла левую бровь, скрестив руки на груди.

– А? Ты не так поняла, – говорит он, садясь ровно. – Я про то, что всегда пытаюсь знать больше остальных. Чем больше знаешь, тем хитрее ты можешь быть. Больше пространства для маневра, в общем-то. Да и мне нравится, когда вся ситуация под контролем.

– Значит, это ты имел в виду, – она посмотрела на дорогу перед собой.

– Защита хозяина – наш будущий долг… Хм, я же забыл совсем. Лучшие из нас, получается, будут выбирать того, кто будет нами править. Интересно так. Мы – своевольные рабы.

– Зная тебя, могу сказать, что повиноваться ты не будешь никому.

– Буду, конечно, но в разумных пределах. Я беспрекословно подчиняюсь только приказам отца и зову справедливости в своем сердце, – говоря это, он легонько стучит по груди, показывая, как гордится этим. – Так что буду делать только так, как посчитаю нужным в получившейся ситуации.

– А если твои действия будут противоречить Кодексу? Ты ведь рискуешь потерять работу. А потеряв ее, ты станешь изгоем, тебя же могут изгнать из города…

– Жизнь без риска, знаешь ли, как чай без сахара.

– Чай и без сахара вкусный.

– А с сахаром будет вкуснее, – он снова разлегся на скамейке. – Я сейчас тут подремлю, а ты что будешь делать?

– Наверное, пойду к себе домой, – она встала, собираясь уходить. – Если что, заходи, погости, можем потренироваться, если захочешь.

– Конечно, я приду, – он еще больше разлегся и закрыл глаза.

Хейли ушла, а парень остался один под лучами яркого солнца, которое начало близиться к закату. Однако, он не спешил домой. Да и дом у него – это его общежитие при университете, где живут такие же гвардейцы, как он. Наконец, у него закрылись глаза. Дремля в положении сидя или полусидя, он может слышать то, что происходит вокруг него, но дело в том, что ничего с этим поделать не может, да и чаще всего он забывает о том, что слышал. В этот раз ему тоже послышались звуки откуда-то издалека, пока он дремал.

– Снова этот мальчик, – слышится голос мужчины зрелых лет. – Смотри, револьвер на поясе, какой стыд!

– Успокойся, со временем же он поймет, что это неправильно, – послышался мягкий женский голос, скорее всего, это жена того мужчины, которая более терпима к таким проявлениям.

– Такие, как он, ничего в итоге не добиваются, эти несубординированные дети дальше своего носа не видят. Этот малолетний придурок еще и спит, вальяжно рассевшись на скамейке! Я ему сейчас преподам урок! Гвардеец нашелся, тоже мне.

– Не надо, Марцин!

Парень-то слышал приближающиеся шаги, он все понимал, но нервная система в отключке – он не может сдвинуться. Шаги все ближе и ближе. Что собирается сделать этот мужчина? А мужчина, становясь к молодому гвардейцу все ближе и ближе, собирался дать ему пощечину и сказать, что тот поступает неправильно. О времена, о нравы! Он подошел и размахнулся своей правой рукой и уже было попал, но…

– Что?! – сказал он от удивления, оказавшись в положении сидя через мгновение ока.

Секунду назад спящий на скамейке парень оказался сверху: он открыл глаза и левой рукой остановил его правую руку, в то же время своей правой рукой схватил его за шею и усадил на скамейку, сам при этом встал напротив. Что произошло? Молодой гвардеец понял, что совершил лишь тогда, когда все завершилось. Я как-то проснулся! Значит, урок он мне не преподаст.

– И что вы собирались мне сделать? – после заданного вопроса парень заметил, что у мужчины золотой жетон со знаком короны на груди – это отличительный признак королевского защитника, этот мужчина является гвардейцем на службе у самой элиты. После увиденного молодой гвардеец тут же отпустил его, сделав виноватое лицо, но извиняться он не собирался.

– Да как ты смеешь? – спрашивает королевский защитник, поправляя свой воротник. – Ты хоть знаешь, что ты только что совершил?

Нависла напряженная атмосфера…

– Марцин, может не надо? Он же еще ребенок, – тщетно просит его жена, подойдя и встав между королевским гвардейцем и студентом.

«Кодекс гвардейца» гласит, что королевский защитник вправе убить любого, кто покусился на его жизнь или даже просто посмел поднять на него руку. Закон действует даже на лиц из той же сферы деятельности. Этой привилегией иногда пользуются лишь в своих личных интересах. А парень подумал: «Я оказался в риске погибнуть или же вылететь из университета прямо в конце учебы, великолепно!»

– Дай свободу этому ребенку, и он сразу будет готов убить кого угодно на своем пути, – сказав это, он встал и обнажил свой клинок. – Будем драться серьезно. Одно попадание!

– Марцин, ты же убьешь его, – жена все пыталась его остановить, но, видимо, мужа уже не остановить.

– Вообще-то, мне отец запретил убивать. Но серьезно, «одно попадание»? Вы предлагаете дуэль? Между мной и вами?! – спрашивает королевского защитника молодой гвардеец, обратив внимание на его меч из черной стали.

Одно попадание – особая форма мирной, не смертельной дуэли, когда два мечника дерутся между собой на мечах до первого попадания. Тот, кто побеждает, то бишь наносит первый удар, побеждает в поединке.

– Ты мне не нравишься, – говорит в пренебрежительной манере королевский защитник. – Твои выходки, неуважение традиций и Кодекса тоже. Поэтому я дам тебе шанс выжить. Попадешь по мне один раз своим мечом – и я отнесусь к тебе с уважением. Если попаду я – следующий удар будет смертельным. Мусору не место среди воинов!

– Эй! – жалобно отозвался парень. – Кто вообще такие правила ставит молодым гвардейцам? Ясное же дело, что вы победите, я молодой гвардеец, даже университет не окончил! – в словах его иронии не было, он на самом деле не хотел с ним драться.

– Условия ставлю я, а если не подчинишься – я убью тебя прямо тут.

Парень сморщил брови, раскрыв глаза в тот же миг. Слова прозвучали в его голове несколько раз. Подчиниться, он сказал? Разгорелось в нем пламя ненависти. Что себе этот чертов защитник позволяет? Он посмел поставить себя выше моего отца? Я его уничтожу!

– Я принимаю условия, – отвечает он, сделав суровое лицо, готовое к бою, следом достает меч из ножен и держит в левой руке перед собой. – Но принимаю я их из принципа, что никто не посмеет мне приказывать, кроме отца. Ты пожалеешь, что сказал мне такое.

– Смелое заявление: хоть немного чести в тебе имеется… Так ты левша, оказывается. Будет грустно, если ты погибнешь прямо сейчас, сказав такую фразу, не так ли? – королевский гвардеец заулыбался, достав свой меч.

Меч у него был необычным. Молодой гвардеец заметил это сразу. Черный, красиво отсвечивающий торианский меч находился в руках у королевского гвардейца. Торианская черная сталь, из которой был выкован этот меч, добывается в торианских горах. Какие только легенды не создавались вокруг этих черных мечей, ведь их стойкость, крепость, тяжесть и сила находятся на непреодолимом уровне. По слухам, эти мечи магические и подчиняются воле хозяина, а острота их может позволить разрубить любую другую сталь, даже не прикладывая усилий. Увидев такой меч в руках королевского гвардейца, парень еще сильнее насторожился, но отступать нельзя.

Разойдясь друг от друга на пять метров, они посмотрели друг другу в глаза. Дуэль начинается с крика королевского защитника: «Нападай.» Марцин стоял на месте, а парень пошел в нападение. В бою он достаточно агрессивен, поэтому никогда не дает даже секунды возможности настоящему сопернику отдохнуть. Подбежал и размахнулся справа сверху. Удар отражен. Справа снизу. Удар отражен. После этого решил напасть королевский защитник. Он сделал два молниеносных удара, но гвардеец увернулся, отступив назад. После этого последовало несколько мощных ударов от Марцина, от которых парень попытался закрыться мечом, но удары такой силы каждый раз выбивали молодого гвардейца из равновесия. А еще, как он заметил, меч его начал обрастать трещинами, лезвие стало тупым и испортилось в нескольких местах. Такого никогда раньше не случалось, а в это время у защитника меч в идеальном состоянии. Это и не удивительно, ведь меч этого королевского защитника не простой. Меч так сломается, думал парень, но продолжил атаковать. Сделав множество простых ударов, зная, что защитник их отразит, молодой гвардеец сделал горизонтальный широкий удар снизу, который точно не отразить, но защитник высоко подпрыгнул и приготовился ударить сверху. Увидев это, парень отскочил назад, чтобы тот не попал. Оттуда гвардеец заметил, что королевский защитник собирается сделать выпад (прямой удар, словно укол иглы), чтобы вонзить меч прямо в него, поэтому в нужный момент, он увернулся от выпада и схватил Марцина за руку, приставив меч к горлу.

– Даевин! – откуда-то сзади послышался голос друга, который заставил молодого гвардейца расслабить мышцы и отвлечься, посмотрев назад.

В тот момент, королевский защитник, получив преимущество в виде расслабленных мышц противница, убрал меч парня со своей шеи и, сделав ему заднюю подножку, уложил на спину, после чего приставил свой меч к его шее.

– Снова ты вляпался? – спрашивает его друг, подходя ближе.

– Да… и я бы победил, – говорит, не отводя глаз от противника, – но ты меня отвлек, Мигель!

– Ты проиграл, – говорит королевский защитник, громко, но спокойно дыша, после чего следует долгая пауза, – проиграл. Но несмотря на это, я оставлю тебя в покое, потому что, должен признать, ты первый, кто сражался так хорошо, – после этого он убирает меч и аккуратно засовывает его обратно в ножны. – Не отвлекайся во время битвы, ты же знаешь, как это опасно. Колебаться – значит проиграть. Я признаю, что ты мог бы победить, ты неплох. Я, честно, удивлен, – говорит он, убрав с лица недовольную гримасу, теперь, наконец-то, он выглядит как добрый дядя, никогда никому зла не желающий. – Скажи, парень, как тебя зовут?

Молодой гвардеец встал, встряхнул одежду и подумал про себя: «Неужели его уважение уже включилось? Он даже улыбнулся мне.»

– Меня зовут Даевин. Даевин Лоост.

– Знакомое имя, – он внимательно посмотрел на молодого гвардейца и сузил глаза, почесав подбородок. – Разве не ты сдался в прошлогодней олимпиаде и получил второе место?

– Да. Это был я, – слегка улыбнувшись.

– Зачем ты это сделал? Столько людей тогда над тобой посмеялось, когда ты, не проиграв ни одного боя, в конце просто сдался.

– Эх-х, – Даевин глубоко вздыхает перед началом великолепной истории. – За первое место давали револьвер, покрытый золотом, а за второе место – серебром. Я человек, который не любит золото и сам золотистый цвет мне совсем не нравится. Поэтому для меня не было никакого смысла занимать первое место. А тот гвардеец, перед кем я сдался, – он не слабак, конечно, но я бы точно его победил. Да, я помню, люди тогда смеялись, да и пусть. Им лишь бы повод найти, но на то, на что я пошел, они бы никогда не осмелились.

– Хорошо. Так почему ты носишь револьвер на поясе, а не на груди, как остальные?

– Его так можно быстрее достать: полезно в пистолетной дуэли. Смотрите, – он подводит руку к поясу и за долю секунды достает его, имитируя выстрел, – хоп! Видите, это быстрее, чем если бы револьвер был на груди. Тем более, определенное ношение оружия не обязательно, хоть и в Кодексе указано, что мы «должны». Вот, – он показывается на подкладки под плащом, которые служат дополнительной защитой, хотя, учитывая лето, в них очень жарко, – многие не носят это, хотя именно подкладки обязательны для ношения, ведь безопасность превыше всего.

– Ясно. Неплохо, – Марцин одобрительно кивает, внимательно слушая молодого гвардейца перед собой. – Твои слова имеют смысл. Теперь я тебя понимаю, Левша. Сегодня я увидел объявление в нашем университете, в котором писалось, что лучшие студенты этого года сами выберут своего хозяина. Раз ты участвовал в олимпиаде, думаю, ты будешь в списке лучших.

– Да, – уверенно произносит Даевин.

– Моя госпожа – Элизабет Гайис, открыто заявляю тебе, хоть такое не разрешается доверять незнакомцам. Знаешь ее?

– Что-то там с бедными связано, я не углублялся.

– Проще говоря, да, она борется с бедностью. Так вот, Левша. Я вижу в тебе большой потенциал. Хорош в бою, также довольно смышлен, чего на первый взгляд и не скажешь. Поэтому я предлагаю тебе вступить на службу к ней. Если решишься, приходи сюда же завтра. Если же решишься согласиться, то от меня получишь подарок. Он тебя не разочарует. Но повторяю, решись до завтра. На этом удаляюсь, – поворачивается спиной к парню и тут же обратно к нему лицом. – Чуть не забыл, меня зовут Марцин Баттовски, можешь называть просто мистер Баттовски. До скорой встречи.

– До скорой встречи, мистер Баттовски!

Жена сразу подошла к нему и приобняла его за руку, радостно улыбнувшись. Так они вместе и ушли, активно беседуя. Даевин перевел взгляд с милой парочки на своего друга. Он был такого же роста, что и Даевин, волосы темные и волнистые, а глаза свело-карие, черты лица вирикийские. Его зовут Мигель Феррера, он такой же, как и Даевин, сильный боец, но отличается своей умеренностью, чрезвычайной добротой и скромностью.

– Это же был королевский защитник! Ты с ним так хорошо сражался, – его громкий и радостный тон переходит в спокойный, медленный. – Извини, что отвлек.

– Хех, – Даевин потянулся и вздохнул. – Главное, что теперь можно не волноваться по поводу моей жизни, только меч жалко, – он показал его другу. На мече было много трещин, а на острие вовсе некоторая часть меча была сломана вдребезги, – он теперь не особо годен для боя. А хочешь услышать полную историю?

– Конечно! Такое нельзя пропускать.

Они пошли. Пошли в сторону общежития, так как уже темнело. По дороге Даевин объяснил все с самого начала, как ему послышался голос мужика, до самого конца, как его уложили на спину.

– Этот мужчина, – комментирует после рассказа Мигель, – какой-то высокомерный, но, как мне показалось, он человек слова. Я о нем не слышал ничего раньше.

– Я тоже. Мне он понравился, хотя изначально взбесил своей фразой, что я должен подчиниться.

– С возрастом люди волей-неволей становятся высокомернее. Большая проблема для тебя, да, Даевин?

– Я не виноват. Я с детства решил, что подчиняюсь только приказам отца и зову справедливости в своем сердце. Это мое решение и вряд ли что-то из этого поменяется по ходу жизни.

– Да… А я для себя все еще не решил: плыву по волнам скоротечной жизни и жду… не знаю чего.

– Ты умнее, чем я, и немного другой, тебе просто нужно больше времени и стимулов для определения своего Я. Не спеши, иначе не заметишь, как быстро эта жизнь пройдет.

Продолжая беседу, они и не заметили, как дошли до общежития. Красивое большое здание с темно-синей крышей. Здание построено по образу и подобию университета, однако, намного меньше размером. Великолепное здание, можно подумать, но так оно выглядит только издалека. Внутри дела обстоят немного по-другому. Даевин, как всегда, подошел к серому коту у входа. Толстенный, мягкий, не менее милый кот, которого он тоже любил гладить. Коту нравилось, когда его ласкали по животу, а Даевин это понимал и каждый день его гладил, поэтому ленивый кот, видя его, сам подходил и ложился на спину.

– Как же приятно гладить котов… Во всем мире нет ничего лучше, чем коты, – заявляет Даевин, продолжая его гладить.

– Да, но не забудь потом руки помыть, – остерегает его Мигель, – коты могут переносить заразу.

– Знаю, – отвечает Даевин, встав с места, – но не могу себе отказать. Они слишком хорошие.

Зайдя внутрь, они поднялись на свой этаж и зашли к себе в комнату, где жил третий человек. Он был младше, чем Даевин и Мигель, но не менее резвым. Даевин повлиял и на него – тот хотел быть таким же хорошим в бою. Логан Эквила – светлый мальчик с не менее светлыми намерениями. Они втроем увиделись и начали готовить ужин, иногда отвлекаясь на таракана, которого прозвали Аркадий.

Вечер прошел хорошо, Даевину понравился ужин – жареная курица в большой сковороде с картошкой и помидорами. Стоит вспомнить, ребята при знакомстве сразу решили создать «общий банк» между собой, представляющий собой стеклянную банку, в которую каждую неделю они закидывают по пятьдесят проз – это общепринятая валюта страны, пятьдесят проз равны одной традиционной серебряной монете (однако, их почти перестали использовать). Общий банк – средство компромисса между ними – создан для того, чтобы покупать все, что нужно по делам общежития. По остальным делам средства у них отдельные. Логан – хороший мальчик, но в нем прослеживается след богатых родителей. Первая его беседа с Даевином была не из самых лучших.

– Как тут стремно, – сказал он, когда впервые зашел в комнату. – Сколько времени здесь не убирались? Ужас…

– Несколько дней, – спокойно ответил Даевин, лежа на кровати, находясь в полусонном состоянии.

– Я знал, что общежития выглядят так плохо, но тут какой-то ужас, – Логан осмотрелся, глаза его разбегались. – Ковер грязный, в стене дырка, обои сходят в разных местах, в трубе на кухне, которая ведет из печи в потолок, тоже дырка какая-то ржавая…

– Добро пожаловать, – саркастично отвечает Даевин.

– Надо было, все-таки, поселиться отдельно в нормальн-

– Ты только зашел, а уже успел надоесть, – сквозь зубы перебил его Даевин. – Я не люблю, когда люди ноют по каждому поводу. Кто ты такой вообще, новый сосед?

– Да, Логан Эквила.

– Эквила… Ты, видимо, брат Дорада Эквилы… Хм, стоило догадаться, откуда такой нытик взялся.

– Я не нытик, следи за языком, – грозит ему Логан.

– Ты начал ныть, даже не спросив, почему здесь все дерьмово. Так я тебе отвечу наперед – мне и моему соседу не хватает средств, чтобы оплатить ремонт. Так что ты либо оплати сам, ты же у нас из семьи банкиров, либо живи здесь молча, либо уходи.

– Я сам решу, что делать.

– Решай.

Вечером того же дня, когда Логан полностью заселился, он подошел к Даевину, пока тот тренировался во дворе общежития. Подошел с неожиданными словами.

– Даевин? Тебя же так зовут…

– Да, так и зовут.

– В общем, я тут подумал, обдумал мои и твои слова. Я из богатой семьи и деньги иногда туманят мне разум, поэтому я думаю, что-

– Давай к делу, Логан.

– Ну, в общем, я оплачу ремонт. И еще хочу извиниться перед тобой за необдуманные слова, иногда меня клинит.

– Подумать только! Мальчик из семьи Эквила нашел в себе силы извиниться, – после этого Даевин наконец перестает фехтовать. – Да ладно тебе, у меня нет к твоей семье предрассудков. Ты сын Стефана Эквила?

– Нет, его старшего, мой отец…

– Ах, понял, можешь не договаривать. Ладно, пойдем внутрь! Что же могу сказать, молодец, Логан. Здесь, – расправляя руки, Даевин показывает на общежитие, – ты, наконец-таки, станешь человеком!

С тех пор прошло два года: они дружат так, словно всю жизнь знакомы, общаясь друг с другом, как родные братья. Несмотря на не лучшую первую беседу, они нашли общий язык. Логан и вправду изменился с тех пор, предпочтя своим высокомерным повадкам человеческое поведение в кругу обычных людей.

Итак, на следующий день после сражения Даевина и Марцина Баттовски, все трое, рано проснувшись, поспешили в главный корпус. Каждый пошел по своим делам. У Даевина была практика – он отметился у преподавателя и пошел патрулировать свой район – Аллею Месяца Цветения. Это был одиночный патруль, во время которого он просто целый день ходил по улице, как полицейский, и следил за порядком. Улица была большая и длинная, поэтому патрулировал не один он, но и несколько других гвардейцев. Наступил полдень. Скука и усталость под жарким солнцем заставили его купить мороженое и присесть к коту с черепашьей окраской у лавки, чтобы передохнуть. Перед ним в этот момент прошел «золотой мальчик». Так Даевин его и назвал. Гордая походка, высоко поднятый подбородок, бледная кожа, голубые глаза и золотые волосы. Заметив Даевина, тот замедлил свой ход, видимо, чтобы тот посмотрел на него и как-то отреагировал. Это был не кто иной, как Дорад Эквила – любимец почти всех девочек и преподавателей, носивший на груди трофейный золотой револьвер.

– Черт. Почему он внезапно замедлился? – спрашивает Даевин, поедая небольшое мороженое и гладя кота. – Подозрительно, не так ли, кот?

– Мяу, – ответил кот, смотря на его мороженое.

– Вот. Не один я так думаю…

Золотой мальчик Даевина не слышит, он подходит к той же лавке, делает все показательно, чтобы он видел. Покупает дорогое мороженое, ехидно улыбаясь, и начинает прямо там его есть.

– Даже не скромничает! Вот гнида!

– Мяу-мяу!

Даевину хотелось верить в то, что кот его по-настоящему понимает. Это был бы лучший собеседник в данный момент.

Внезапно, мороженое из рук Дорада пропадает. Он даже не сразу это заметил. Маленькие мальчики украли у него его большое мороженое и начали убегать. Не пробежав и трех метров, один из них – тот, что с мороженым – не замечает камня перед собой и, споткнувшись, падает, разбив колени в кровь. Другие мальчики убежали, оставив его одного. Дорад спокойно подходит к мальчику, поддерживая ремень на поясе, наклоняется и поднимает мальчика за руку. Даевин в это время приподнимает свой зад, но не делает ничего, следя за происходящим. *Шлеп!* Дорад дал пощечину мальчику. Звук пошел такой громкий, что эхом пронесся в ушах окружающих. У мальчика полились слезы, но хныкать он не собирался. Даевин раскрыл глаза в шоке: «За что?!» Дорад размахнулся во второй раз, но его задержала чья-то рука. Он обернулся…

– Хватит, Дорад, не надо.

Его руку остановил Даевин, у которого лицо было полно злобы, а глаза горели огнем. Это поначалу даже напугало Дорада, но он быстро пришел в себя.

– Отпусти мою руку. Он вор и должен быть наказан, – попытался высвободить руку, но она была захвачена намертво.

– Я сказал, хватит, больше ты его не ударишь. Отпусти его, я сам с ним разберусь.

– Детей только строгая дисциплина может чему-то научить, так зачем ты мне препятствуешь?

– Ты не его отец, чтобы заниматься дисциплиной. Отпусти.

– Нельзя его отпуска… Эй! – боль стала сильнее, когда Даевин сжал руку. – Отпусти!

– Я не шучу, Дорад.

Дорад вновь посмотрел в глаза Даевина. Если продолжить препираться, то на ровном месте начнется поединок. Без веской причины вступать в бой не позволительно, поэтому Дорад решил поступить мирно, он отпустил мальчика. Тот сразу захотел убежать, но тут же Даевин его остановил.

– Подожди-ка, мальчик, куда собрался? Не бойся, я ударять не буду.

Послушав его, мальчик подходит к коту и молча смотрит на Даевина, который отпустил руку Дорада, дав ему наконец почувствовать свободу.

– Даевин, к чему эти выходки? Ты ведешь себя не как гвардеец. Твои выходки – позор и нескромный стыд, да и… – следует долгая неловкая пауза, словно Дорад хотел сказать что-то, но быстро передумал. – Хрен с тобой, не хочу тратить на тебя время. Бывай.

– Правильно, – уже улыбчиво ответ Даевина. – Иди, продолжай патрулировать улицы. Вдруг, еще какой-то ребенок чье-то мороженое украдет? – вопрос последовал с ехидной улыбкой.

Тот ушел, лишь махнув рукой после вопроса Даевина. А сам Даевин же провел его взглядом, который затем перевел на мальчика. Тот сразу же посмотрел вниз, чувствуя вину. Молодой гвардеец подошел, чтобы узнать, зачем он пытался украсть мороженое.

– Итак, мальчик, – начинает он, скрестив руки на груди, – зачем ты мороженое украл?

– Я проспорил друзьям и мне пришлось это сделать.

– Хулиганишь, значит? – Даевин чешет подбородок, смотря вдаль на уходящего Дорада. – Может быть, мне не стоило тебя защищать?

– Стоило! – мальчик обидно вскрикнул в надежде на понимание. – Мы же, всего лишь, играли! Надо было взрослых донимать и убегать.

– Вот твои «друзья» и убежали, а ты остался один, – голос его звучал обвиняюще и грозно, потому что Даевин произносил слова звонко и медленно, – кто же тебя спасет, а?

Мальчик посмотрел вниз и начал резко и поверхностно дышать.

– Успокойся, я не собираюсь тебя обижать, – он ставит свою руку на плечо ребенка и подбадривает. – Успокойся.

– Хорошо, я не плачу.

Мальчик вытер капельки слез и уставился на Даевина.

– Молодец, успокоился. Как я понял, у тебя нет настоящих друзей?

– Мы с мальчиками игр-

– Тебя оставили одного, – Даевин поставил вторую руку на другое плечо мальчика. – Ты, наверное, еще маленький, чтобы меня полностью понимать, малец, но запомни одно. Всегда действуй так, словно на твоей стороне нет никого, и лишь тогда ты сможешь себя превзойти. Никто о тебе не волнуется так же сильно, как ты сам. Запомни, ты один, всегда один. Другие люди временны, исключение – настоящие друзья, но… даже они не всегда рядом.

Мальчик застыл от удивления на месте.

– Что? – улыбчиво спрашивает Даевин. – Слишком пафосно?

– Мне папа так же говорил.

– Что? Прям все точно так же?

– Что я один, никто меня не спасет, кроме меня самого.

– Значит, твой папа прав. Так что не подведи его и маму тоже. Вот тебе пять проз, – Даевин достал из кармана монетку с изображением Старого Короля, – купи мороженое или еще чего-нибудь.

Мальчик нехотя взял монетку.

– Спасибо, мистер защитник! Я пойду домой, расскажу о вас маме.

– Не за что, малец. Не играй в такие игры. Это того не стоит. В следующий раз меня рядом не будет. И передай привет от меня и отцу.

На этих словах мальчик на секунду остановился в стремительном беге от молодого гвардейца, после чего продолжил куда-то убегать. Мальчик меня понимает, думал Даевин, это хорошо.

Гвардеец же продолжил патруль. Но ничего особенного за остальную часть дня после этого события не произошло. Человек, не любящий конфликты, постоянно в них попадает. Куда же от них деться в мире, где каждая сущность пытается доказать что-то свое?

– Предложение того королевского защитника, – думал он вслух, сидя на скамейке в одиночестве, – Марцина, вроде как. Нужно посмотреть плюсы и минусы каждого решения. Первый исход – если не соглашусь. Подарка не будет, а господина придется выбирать мудро, рассматривая тех, кого знаю и не знаю. Второй исход – если соглашусь. Будет подарок, который мне должен понравиться, а господин – Элизабет Гайис, которую я хоть и не особо близко, но знаю. В принципе, других аргументов у меня и нет, так что соглашусь. Надеюсь на лучший сценарий.

Вечером того же дня Даевин пошел в свой парк. Его ждет встреча с королевским защитником. Пришел он, сел, начал ждать его. Прошло несколько минут и никого, похожего на королевского защитника, не было.

Прошло еще немного времени, быстро стемнело, а парк опустел. Лишь некоторые уличные фонари горели, создавая редкий свет в парке. Даевин начал что-то подозревать. Внезапно, что-то невидимое дергает его за плечо, начинает толкать, но тело его парализовало. Что происходит? Его хватают за оба плеча и начинают трясти. Невидимые монстры добрались до меня, а я сдвинуться не могу!

– Даевин! Даевин!!

– Что-о? – он открыл глаза. – Я что, спал все это время?

Перед глазами гвардеец видит Марцина, который его и разбудил. Позади него была его жена. Взгляд у того был не одобряющий, он же не любит, когда гвардейцы спят на скамейках, рискуя потерять жизнь.

– Крепко же ты спишь, Левша, аж лег на скамейку. Ты дома, видимо, не спишь, – говорит он, держа руки на его плечах. – А вчера схватил меня и усадил на скамейку.

– Я сам не знаю, как это вчера произошло. Так вы пришли, чтобы узнать мой ответ?

– Да. И надеюсь, ты согласен на предложение.

– Да, я, знаете ли, очень долго думал над предложением, обдумывая разные варианты событий. В итоге пришел к выводу, что я согласен.

– Правильно поступаешь, Левша, – он убрал руки и откуда-то сзади достал потрепанный сверток синей бумаги. – И так как я знал, что ты согласишься, то принес подарок сразу сюда.

– Что это?

– А ты посмотри, – широко улыбаясь, сказал он Даевину.

– Хорошо, – он открыл сверток и увидел чертеж на голубом полотне.

Это был чертеж меча, точь-в-точь такого же, какой есть у королевского защитника. Черный меч из легендарной торианской стали.

– «Меч… из торианской черной стали»? – считывает Даевин, затем поднимает глаза от свертка бумаги с чертежом. – Такой же стоит как недорогой дом в окраинах Лейдена. Тут ваша печать? Я не понимаю…

– Да, у тебя будет меч из торианской черной стали, – ответил Марцил, гордо задрав голову. – Покажи этот чертеж кузнецу МакДаффу, он тебе скует этот меч.

– МакДафф? Сковать этот меч? Да мне несколько лет для такого работать придется!

– Для того и стоит там моя подпись с печатью. Это оплачу я.

Настолько дорогих подарков Даевину никогда не дарили. Ему даже не верилось, что такое вообще возможно. Невозможно же быть таким щедрым!

– Вы оплатите? С чего вдруг такая щедрость?

– Это не щедрость, это справедливость, парень, – последнее он сказал довольно медленно и звонко. – И не говори, что я тебя не знаю и дарю подарок необдуманно, опрометчиво. Марцин Баттовски не из таких людей.

– Так вы же на самом деле меня не знаете? Я даже не знаю, достоин ли я такой подарок получать.

– Я тебе объясню немного позже, почему я так поступаю. А ты делай, как я сказал: иди к МакДаффу. И не смей никому говорить что-то про этот чертеж. Это крайне секретно. Если о чертеже кто-то узнает, кроме меня, моей жены и тебя – я узнаю об этом и убью того человека.

– Да, хорошо. Сделаю, как вы и сказали.

– Хорошо, что мы друг друга понимаем. На этом я удаляюсь. До встречи.

– До встречи. И за подарок спасибо!

Марцин, активно беседуя с женой, ушел. Даевин начал вспоминать, где находится этот кузнец. Кузнец МакДафф – главный королевский кузнец, который находится в самой Цитадели, за стенами дворца Старого Короля, центрального высокого замка, где сейчас расположен парламент, куда простых смертных не пускают. Даевин хотел побежать и спросить у королевского защитника Марцина, как ему добраться до МакДаффа. А вдруг, это многоходовочка, подумал он, и этот мужик решил проверить, могу ли я это сделать как-нибудь сам? Даевин спрятал сверток под гвардейский плащ.

Молодой гвардеец продолжал сидеть и думать, как можно пробраться во дворец. Долго думая, он пришел к нескольким путям достижения своей цели. Первое, самое очевидное и простое, – это пойти напрямую к дежурящим стражникам и попросить провести ккузнецу. Способ кажется слишком простым и потому ему не стоит доверять. Второй способ – спросить у аксакалов города, мудрых носителей ценной информации, дающей ее чуть ли не задаром, если доверятся тебе. Однако, они могут рассказать и неоправданно сложный путь, просто потому что так захотели, ведь веселье на старости лет никто не отменял. Третий способ – спросить королевского защитника лично. Но ждать придется до завтрашнего вечера и не факт, что он появится, раньше ведь его Даевин не встречал. Четвертый способ – попробовать пройти в замок скрытно самому, найдя потайной проход. В каждом замке есть скрытые пути для входа и выхода. Но сколько времени уйдет на то, чтобы такой путь обнаружить?

– Тяжеловато думается, – говорит он вслух, оперевшись головой на руки, сидя на скамейке. – Второй вариант, как мне кажется, удобнее всего. У этих старцев информации выше крыши.

– У каких старцев? – знакомый голос слегка пугает и отвлекает его от мыслей. Это был его друг Логан.

– А? Что? – Даевин посмотрел, кто его отвлекает, ведь мысли о доставке чертежа его полностью вывели из реальности. – О, Логан. Что ты тут делаешь?

– Да так, шел домой, в резиденцию Эквила, надо было к брату зайти, – Логан присел к нему. – Мама просила его навестить меня, но Дорад мне сказал самому позже зайти к нему, потому что «не хочет видеться с неприятными индивидами».

– Почему это, – Даевин не сразу догнал, – ах, блин, он тебе про сегодняшнее рассказал?

– Да, – он уселся лицом к Даевину, поставив одну ногу на другую. – Ты ему помешал наказать хулигана. Мальчика, который выбил мороженое у него из рук.

– Вот так бить детей – это настоящее зло, Логан. Он дал ему такую громкую пощечину, что у меня от злости волосы дыбом встали.

– Про пощечину он не говорил… – Логан сделал виновное лицо.

– Конечно, не говорил. Он же хочет, чтобы ты был на его стороне, не удивительно.

– А что в итоге?

– К консенсусу мы пришли. Я сказал, что сам с мальчиком поговорю, а он пусть продолжит патрулировать. Я поговорил с мальчиком, объяснил, что так делать не стоит, ну, своими словами…

– По-твоему, он больше так не сделает?

– Не уверен, но полагаю, что зерном рационализма я с ним поделился. А ты думаешь, применив агрессию, как-то направишь ребенка на правильный путь? Не-ет, надо перевоспитывать, пока не поздно. Иначе вырастет что-то, наподобие твоего брата, хе-хе, – он довольно улыбнулся.

– Да, знаешь, Дорада не били…

– Тогда еще более странно, почему он так любит поднимать руку на ребенка.

– Так что за второй вариант со стариками?

– Это, Логан, не для детей, – Даевин ухмыляясь отвечает, вальяжно усевшись на скамейке. – Но, по завершении я тебе все покажу.

– Этого долго ждать, а я уверен, что ты замыслил что-то неровное. Да и я младше, чем ты, на два года только, я тоже взрослый.

– Хехехе. Да, неровное, – Даевин делает интригующую паузу. – Но нужно, чтобы это прошло максимально гладко.

– Тебе помочь?

– Да, но только с этим. Больше в это дело не влезай, ясно?

– Хорошо-о… Так что?

– Мне нужно какое-нибудь место, где собираются аксакалы. А лучше – несколько мест.

Значит, ему нужна ценная информация, заподозрил Логан, хорошо, что я знаю много мест, где любят собираться старики.

– Где собираются аксакалы, говоришь. Так-так, – он посмотрел вниз, начав чесать свою светлую голову, вспоминая названия улиц, – помню, два места знаю. Одно находится неподалеку от нашего общежития, к северу на две улицы, на ее восточном конце живет много стариков, они по вечерам собираются и сплетничают обо всем, чем можно. А второе далеко. Идешь к парку Александриоса, проходишь его, там поворачиваешь на север, улица того же Александриоса, на ее западном конце тоже часто собираются старики. Не забудешь?

– Ну, второе место далековато будет. А ты откуда эти места знаешь?

– Это по пути в резиденцию семьи. Она же находится юго-западнее университета, дорога длинная.

– Вот как. Хорошо, буду знать. А ты – забудь.

– Да ладно, Даевин, зачем так секретничать? Ну не убьют же никого из-за этого?

– А вот насчет этого, – Даевин кивнул, – я как раз не уверен. Мне пригрозили, что убьют, так что не суй нос, рискуешь его потерять… и не только его.

– Ладно, – обидчиво тот отвечает, – не влезу в это дело.

Слова его звучали подозрительно, он будто точно собирался что-то предпринять.

– А что ты сидишь тут, – спрашивает Логан, вставая со скамейки и потягиваясь, – может, пойдем?

– Ну, э-эх, – Даевин зевает и, встав за ним, так же потягивается, – да, пора.

На следующий день ничего не было запланировано, Даевин провел полдня в стенах университета, потом на патруле улиц, после чего, освободившись, сразу побежал к одному из предложенных мест. Пошел он сначала к улице Александриоса, которая к университету была ближе. Обойдя большой парк, он дошел до нее и, пройдясь по ней, в конце увидел силуэты, сидящие на скамейках, среди них были и люди с тростью. Видимо, дошел. Подошел он к этой дружине: там было всего три аксакала с разными папахами, символами старых горских воинов, один из них был крупнее других двух и сидел справа. Воины гор, которые, как и Даевин с отцом, были защитниками Короны во время революции, это те, которые не любят новый строй без монархии. Они, увидев Даевина, сразу посмотрели на него косым взглядом, что он заметил.

– Ну, всем добрый день! У меня есть к вам пара вопросов, я задам?

– Смотри, какой деловой, – говорит тот, что в центре, – никаких манер, а хочет, чтобы с ним чем-то делились?

– Ясное дело, – говорит хриплым голосом второй, тот, что слева, – неблагодарный и не уважающий старших юноша!

– Какие манеры? – спрашивает Даевин. – Я же просто хочу задать пару вопросов.

– Ты пришел к нам, парень, – говорит центральный, перебирая трость с одной руки на другую, пока на его коленке сидела внучка и ковырялась пальцами в его бороде. – Даже не спросил, как мы поживаем, как у нас дела, кто тебя учил разговаривать со старшими? Тебя вообще учили, м?

– То-то же, – говорит левый, – не подойдешь, не поклонишься, опустив голову в знак солидарности. Чей ты сын, скажи мне?

– Вы наверняка его не знаете, тут большой город и людей несколько сотен тысяч, тем более мой папа не отсюда.

– Эх-х, знал, что он так ответит, – разочаровавшись в молодом гвардейце, говорит левый центральному, – он из нового поколения, – затем он смотрит на Даевина презрительным взглядом в то время, как Даевин не до конца понимает, что не так. – Так зачем ты к нам пришел, «молодая кровь»?

– Вообще-то, нет. Не, формально, да, но нет! Мне нужно узнать, как-

– Хотя, – затягивает левый, – сейчас придет мой внук… – на этом моменте Даевин понял, к чему он ведет, – а ты докажешь, что достоин информации, которую мы тебе предоставим.

– Хорошо придумано! – радостно отвечает центральный, плечом подталкивая правого, который просто положительно кивнул. – Подождем тогда. Вот побьешь его, тогда и скажем тебе все, что хочешь.

– М-м… А почему он, – Даевин показал на самого правого, – ничего не говорит?

– Ему отрезали язык еще в молодости, – ответил центральный. – Так было нужно…

– Для чего такое может быть нужно?

– Дисциплина, – тихо и спокойно сказал мужчина, сделав серьезное лицо.

Прошло полчаса. Во дворе собралось уже несколько больше людей, среди которых не только аксакалы, но и женщины, дети, другие мужчины. Играясь друг с другом, люди счастливо проживали свои дни. Даевин сопоставил себя с ними. Он – одинокий человек, у которого за всю жизнь друзей было столько, что по пальцам одной руки можно посчитать, а они – счастливые люди, точно не одинокие, играются и веселятся вместе. Может, я как-то не так живу? Видя радость других, он лишь пытался как-то отгородиться, так как чувствовал себя не в своей лодке. До моего счастья нужно лишь немного подождать…

И наконец, в этой людской суете появляется знакомый Даевина – Сэмюэл, парень крупный, который на два года старше Даевина и уже окончил университет. Волосы у него тоже были светлыми, как и цвет кожи, глаза карие, но в левом есть небольшой участок, имеющий голубой цвет, который сложно не заметить. Даевин встал, чтобы его встретить, так как необычайно этому обрадовался.

– Ты что здесь делаешь, Сэм? – спрашивает он, пожимая ему руку и приобнимая его.

– Я, так-то, тут живу, – улыбаясь, пожимает руку и тоже обнимает его. – А ты здесь что делаешь?

– Видишь того старика? – показывает на того, который слева от центрального аксакала. – Так вот, жду его внука, надо будет, вероятнее всего, подраться, чтобы они мне кое-что рассказали.

– Это… мой дедушка, Даевин, – неловко отвечает Сэм, начиная улыбаться.

– Чего? Он твой дед? Он же совсем на тебя не похож.

– Ну, я больше похож на отца, а это – дедушка по маминой линии.

– Оу, тогда… Может, уговоришь его сказать мне за «просто так»?

– Вряд ли. Он слишком упертый. Но посмотрим, что он скажет.

Они подошли к нему вместе. Старик, увидев их дружными вместе, сначала удивился.

– А вы что, знакомы?

– Да, мы во время университета часто виделись, дружили, – говорит Даевин, – а после того, как он окончил, я его почти не видел.

– Да, так и есть, – соглашается Сэм, – мы с Даевином старые знакомые. Я его учил драться с противниками, которые больше и сильнее, чем он.

– Хмм… Тем же и лучше! – отвечает дедушка, а на лице его улыбка. Так тебя Даевин зовут, парень?

– Да.

Старик встает и кричит на всю улицу: «Собирайтесь, братья и сестры! Сейчас будет представление! Мой внук и его друг, Сэм и Даевин, сейчас сразятся! Собирайтесь же быстрее!»

– Эх… Так еще и перед нежелательной публикой, – Даевин начал чувствовать себя еще неудобнее. – Сэм, может, откажемся?

– Извини, Даевин, – говорит он, доставая свой двуручный меч из ножен, – ослушаться я не могу. Не воспринимай это слишком серьезно, мы просто подеремся, как в старые добрые, – добавляет он, улыбаясь знакомому. – Мы же уже проходили через это.

– Будь, что будет, раз так, – Даевин достает свой старый, немного потрескавшийся одноручный мечик, который выглядел довольно жалко на фоне двуручного клеймора Сэма. И тем не менее…

– Тот, кто проиграет, – кричит дед Сэма, – уйдет с позором!

Крик дедушки был словно сигнальным знаком начала клинча – дуэли на мечах. Меч Сэма был тяжелым даже для него, потому он его положил на плечо – на него прикреплен металлический наплечник специально для меча, который ему принадлежит – и пошел в нападение. Он и сделал первый удар – сверху вниз, от которого Даевин просто ушел в сторону, дальше пошли диагональные, от которых Даевин держался на расстоянии. Толпа же тем временем образовала круг, внутри которого происходило сражение.

– Хватит убегать, Даевин. Не труси! Как я тебя и учил!

– Как скажешь, Сэм, – нехотя отвечал Даевин, подыскивая нужный момент для атаки, пока следил за движения Сэма.

Сэмюэл же снова сделал удар сверху вниз, но мощнее, чем в прошлый раз, от чего Даевин снова увернулся влево. Удар разбил каменную землю, на которой они бились. Такие удары лучше и не пытаться блокировать, думает Даевин. Тут же Сэм делает широкий удар с разворота, который даже для Даевина был быстр. Тот еле успел поставить свой меч перед собой. Удар был словно бычий рывок, от него Даевина откинуло на три метра. Меч его разбился вдребезги, уцелело лишь основание меча: первые двадцать сантиметров еще держались!

– С такой силой тебе с медведями драться, а не со мной, Сэм!

– Ха-ха!

Сэм, не дожидаясь, пока Даевин встанет, пошел к нему, вновь положив меч на плечо. Даевин резко встал и начал думать, как действовать дальше. Мешал шум толпы, она ликовала. Проблема в том, что моим мечом легко можно его порезать, но я не хочу этого делать… Идея! Я обездвижу его мышцы правой руки, это ведь его основная рука. Надо лишь подобрать момент. Сэм подошел наносить следующий удар, протяжной горизонтальный, от него Даевин перекатился назад и влево, освободив расстояние между двумя. Теперь он держал меч прямо перед собой, как кинжал, острием вниз, а не вверх. Сэм сделал широкий удар, после чего последовал выпад, прямой удар, чтобы вонзить меч. Этот выпад был тяжелым, но медленным, так Даевин подобрал идеальный момент и, во время уворота, схватил правую руку и сделал неглубокий надрез на трехглавой мышце руки, задней стороне плеча. Теперь Сэм не мог держать меч ровно, рука болела, но это его не остановило. Он продолжал фехтовать, взяв меч в левую руку, не давая Даевину нормального момента, из-за чего начал быстро уставать, всецело это осознавая. Даевин искал подходящее безопасное место, чтобы его ранить. Удары Сэма теперь были медленнее, но не менее опасными. Он заметил, что Сэм широко расставляет ноги – пытается встать, как танк в тяжелой броне. Заметив секундную передышку Сэма, он быстро побежал к нему, собираясь сделать удар, от которого тот закрылся мечом. Но Даевин его обманул и подкатился под ним, порезав переднюю сторону правой ноги, четырехглавую мышцу, и в развороте заднюю сторону левой голени, икроножную мышцу. Все произошло очень быстро и идеально – Даевин все правильно смог рассчитать. Сэм же, не удержавшись, падает на колено, опираясь на меч и глубоко вдыхая воздух. Даевин тоже громко дышал, но не от усталости, а от эйфории, быстро выдыхая воздух, сердце забилось быстрее и ему это понравилось.

– Я… победил!

– Ты победил, Даевин, – улыбнувшись, добавил Сэм, опустив свой меч.

Толпа замолчала, как по знаку. Видимо, это было неожиданностью для всех. Даевин радовался в эйфории, глубоко дыша и улыбаясь. Дед Сэма в это время сидел с открытым ртом и сильно возмущенным взглядом, видя глаза гвардейца, победившего его внука. А Даевин чистил испачкавшиеся штаны. Далее молодой гвардеец успокоился и вернул оставшуюся часть меча в ножны, другие осколки и части собрав в свою сумочку на поясе.

– Не сиди на месте, Сэм.

Даевин подошел к нему и помог встать, нельзя ведь оставлять его так, он может потерять много крови.

– Помогите ему, вы чего стоите?

Из толпы подошла женщина, которая, как показалось Даевину, является его мамой, потому что черты лица очень знакомые и похожие на те, что у Сэма. Она молча повела его домой, взвалив большого парня на свои плечи. А дедушка Сэмюэла все еще сидел, смотря на Даевина. Рукой прикрыл рот, однако, ему не скрыть свой до жути удивленный взгляд.

– Такой хиляк, как ты, победила моего внука? – смотря осуждающим, одновременно испуганным взглядом, дедушка его знакомого задает этот вопрос. – Ты демон, я видел это по твоим горящим глазам!

– Что?! Какой демон? – громко спросил Даевин. – Я честно сразился и сам победил!

– Ты одержимый, не смей со мной в таком тоне разговаривать.

Толпа смотрела на него осуждающим взглядом вместе с этим дедушкой. Даевин в ответ осмотрел всех. Никто не был на его стороне, к сожалению.

– Что я такого сделал, – кричит он всем, – почему вы на меня так смотрите, словно я сделал что-то запретное? Я этим с детства занимаюсь, а учил меня сражаться сам Сэм, поэтому у меня есть опыт в сражениях!

Даевин не понимал, что происходит. Это же был обычный клинч, хоть и не с равным противником. Даевин сделал злое лицо, так как это его возмущало. Он вспомнил, зачем пришел сюда.

– Вы обещали информацию, если я смогу победить вашего внука.

– Уходи отсюда, Шайра. Тебе не место здесь, и ни слова от нас ты не получишь, – отвечает дедушка Сэма, садясь на свое место, слева от центрального аксакала.

– Что? Шайра? Но вы же обещали!

Справа от центрального аксакала сидел мужчина, который наконец встал, сердито смотря на Даевина. Он казался огромным, даже больше, чем Сэмюэл. И так, этот мужчина без единого слова заставил Даевина заткнуться, подавив его своим авторитетом. Тогда молодого гвардейца позвал знакомый голос, это был друг.

– Даевин! Иди сюда! – это был Сэм.

Толпа расступилась, чтобы он прошел. Даевин увидел хромающего на обе ноги Сэма – тут же почувствовал вину, но другого выхода же у него не было.

– Я его выпровожу! – крикнул Сэмюэл старикам.

Они ушли оттуда спокойно.

– Это что было? Почему это я вдруг стал демоном?

– Даевин, они слишком суеверные. Я полагаю, ты у них хотел узнать что-то секретное и важное, – наступив на левую ногу, он чуть не падает, но Даевин его удерживает, – они – не лучший вариант. Особенно мой дед. Его слова всегда воспринимают слишком близко к сердцу. Теперь ты в глазах многих будешь шейрой. Это моя вина, извини.

– Ничего страшного, – махнув рукой отвечает Даевин, я это как-нибудь переживу. Раны, которые я сделал, неглубокие, за пару недель полностью заживут. Другого выбора не было, сам знаешь.

– Знаю-знаю, – улыбается Сэмюэл. – Такой точностью можешь обладать только ты! Но сейчас тебе нужно уйти, они тебя не любят.

– Хорошо, Сэм. Ты сам сможешь вернуться? Я помогу, если тяжело.

– Нет, я сам. Мне уже нормально. Ты иди.

– Точно?

– Да, давай, до встречи!

– Хорошо, до встречи, Сэм.

Они пожали друг другу руки и обнялись на прощание. Даевин продолжил свой путь, а Сэм вернулся домой. Несправедливость случилась, зря лишь время потратил, думал Даевин, так еще и друга пришлось ранить из-за желания стариков. Может, старые люди не достойны того уважения, о котором постоянно твердят? Ну и ладно.

Даевин через некоторое время дошел до второго места, к северу от общежития. Там сидело больше аксакалов, папахи были только у двоих. Даевин решил спросить, немедля, ожидая от них чего угодно.

– Здравствуйте, аксакалы, доброго вам вечера, надеюсь, вы очень хорошо поживаете, – он решил бегло начать с таких слов, вспоминая претензии прошлых аксакалов, в надежде на то, что эти отнесутся к нему с большим пониманием. – Но мне нужна ваша помощь, прошу вас.

– Да, конечно, – ответил один старик с довольно длинной серой бородой, – говори.

– Я хотел быть узнать, есть ли способ пробраться в центральный дворец, в Цитадель?

– А ты что, – перебивает его один старик со смешными усами, – бунт собрался устроить, членов поубивать?

– Не-ет, вы что, – улыбаясь, отвечает ему Даевин, – я не из таких. На самом деле мне нужно к кузнецу, который там работает, МакДаффу, у меня к нему дело.

– МакДафф? – спрашивает старик с длинной серой бородой, начиная что-то подозревать. – Он мастер-музнец, самый знаменитый в Королевстве. Зачем какому-то гвардейцу-студенту именно он? – прищуриваясь, он смотрит на Даевина, поправляя папаху, – он же делает лучшие оружие и броню только для высших членов общества. А ты, я вижу, не из таких.

– Мне он должен будет сделать.

– Смотри-ка, какой важный, – отвечает один из них. –  «Мне он должен». А ты, собственно, кем себя возомнил, а?

– Да никем, на самом деле. Мне просто надо чертеж доставить, сказали, что никому нельзя знать, что на нем, а доставить можно только именно МакДаффу, это суперсекретно! – он делает наивное лицо, как у ребенка, чтобы ему поверили. – И я не считаю себя пупом земли, вообще нет, честно!

– Есть анекдот такой, – медленно отвечает аксакал с бакенбардами и длинными усами, удобно расположившись на деревянной скамейке, чтобы кое-что рассказать. – Заходят как-то случайно два мастера-кузнеца в паб, а хозяин им говорит… э-э… – продолжение, видимо, он забыл. – Ну, в общем, мастера-кузнецы друг друга знают, к этому ведет анекдот.

– Арсен, – раздраженно отвечает близко к нему сидящий старик с длинными черными усами, – у тебя все анекдоты начинаются с того, что два человека куда-то заходят. И каждый раз ты забываешь, что произошло дальше. Думается мне, что ты просто так наговариваешь.

– Я тоже это заметил, – отвечает мужчина с короткой бородой с другой стороны. – В прошлый раз у тебя было бармен и черепаха, которые между собой повздорили, и тогда ты тоже забыл, что в чем сама шутка.

– А когда к нам молодая женщина пару дней назад приходила, ты сказал, что два мужика не поделили между собой штурвал корабля, из-за чего попали в сказку, где добрый медведь им сказал кое-что, из-за чего они решили не возвращаться, а женщина посчитала тебя старым маразматиком и нас, остальных, тоже!

– Это ме-та-фо-ра! Вот про кузнецов – это правда, хозяин паба с этим тоже согласен.

– Какого паба… Не понимаю, – Даевин вертит головой. – Но мне нужно попасть внутрь Цитадели. Мне другие кузнецы не нужны.

– А вот тут, гвардеец, ты ошибаешься, – утверждает аксакал Арсен. – Думаешь, я просто так говорю, что кузнецы между собой знакомы?

– Нет, но объясните.

– МакДафф – это наш человек. И это благодаря ему у других мастеров хорошо дела идут. Я тебе советую поговорить с его близким другом, который работает в районе Ренейх. Если не ошибаюсь, полное его имя – Виллод Флеймсворд.

– Флеймсворд? – спрашивает аксакал с длинной бородой. – Тот, который ковал мечи, которые были горячими, словно пламя?

– Флеймсворд… – вспоминает Даевин, – это разве не тот, который был на службе у Старого Короля? Почему он работает близ окраин?

– Был. Его хотели убить, как и других, кто был на службе у Короля, но мы встали на его защиту, чтобы не дать старого друга в обиду, ведь его хотели казнить!

– Ясненько, – понимающе кивнул Даевин. – А как мне Виллод Флеймсворд поможет?

– МакДафф с ним часто обменивается ресурсами для ковки – не совсем легально, если смотреть с точки зрения закона. Понимаешь, к чему я веду?

– Аа, логично, – согласился Даевин, – мне тогда нужно узнать все у него, как можно скорее.

– К чему такая спешка, молодой?

– Так у меня экзамен последний скоро, мне надо… – Даевин запнулся на секундочку. – Это, в общем, связано с моим мечом, – он достает то, что осталось от его меча, чтобы показать аксакалам его. Поймите, пожалуйста, не могу сказать все в деталях… Но могу дать слово, что приду сюда, когда это дело закончится и покажу вам результат.

– Слово нынешней молодежи дорогого не стоит, – отвечает аксакал с длинной бородой, – не то, что раньше.

– Я не знаю, как вам доказать мою правдивость. Но другого выбора у меня нет. Извините.

– Добро, – отвечает старик с бакенбардами, – пусть идет мальчишка. Мы ему напомним о слове, если забудет.

– Напомните? Как?

– У нас уши и рты по всему городу. Ты не пропадешь, – ехидным тоном закончил говорить старик.

– Вот как, – Даевин, несмотря на странность выражения, поверил. – Значит, еще один стимул не забывать об этом. Я пойду?

– Иди, удачи тебе, юноша.

– До скорой встречи!

Молодой гвардеец собрался с мыслями и отправился в район Ренейх. Он находился довольно далеко, топать до него два с лишним километра займет много времени, но мотивировало Даевина то, что чем быстрее он с этим закончит, тем быстрее получит новый черный торианский меч, обладающий несравнимой крепостью и остротой.

Начинало темнеть, поэтому Даевин ускорил свой шаг, чтобы пройти три километра пути как можно быстрее. В такси-карету он не сел, так как маршрутов, ведущих к кузне Флеймсворда, нет. Район Рейнейх старый, домов там немного, да и чаще всего выше двух-трех этажей тут они не строятся. Даевину это было лишь на руку, ведь найти кузню, очевидно отличающуюся от других зданий, совсем не сложно. Спустя несколько минут поиска – хотя это и поиском не назвать, ведь к кузне вели таблички, изредка попадающие на разных перекрестках – он дошел до нее. Скромное одноэтажное здание с высокой крышей из темной черепицы, в котором живет и работает бывший кузнец самого Старого Короля. Окно ярко горело. А из дымохода выходило больше пара и дыма, чем из паровоза, что значило лишь одно – Виллод все еще работает. Гвардеец подошел и постучал. Услышал: «Войдите». Открыв дверь, он будто зашел в царство Хадеса – настолько жарко там было. Его встретил плотный мужчина с голым торсом и длинной красной бородой. Это, без единого сомнения, кузнец Флеймсорд. Увидев парня, тот остановился, отложил молот и другие инструменты, предложил пойти в другую, менее жаркую комнату для разговора. Включив свет электролампы, окруженной линзами для усиления распространения света, и усадив гвардейца на кресло, первым начал разговор.

– Мне сообщили, – голос его был довольно басистым, – что меня ты ищешь… Зачем?

– Правильно сообщили… кто бы это ни был. Мне нужно узнать от вас, как попасть к кузнецу МакДаффу. У меня к нему дело.

– Дело, говоришь… Хмм… Не буду отнекиваться… Знаю я МакДаффа, мы с ним друзья, давние друзья… Какое у тебя к нему дело?

– Мне нельзя об этом рассказывать никому, я не могу рассказать, извините.

– Слушай, парень… Мне, – говорит он, настраивая на хороший лад, – твои секреты вообще ни к чему… Если ты волнуешься о том, что кто-то услышит наш с тобой разговор, то отбрось эти мысли… Сейчас я – тот, кто тебе поможет, если решит, что ты заслуживаешь этого… Так что все выкладывай, иначе помощи не жди.

– Я ничего не скажу… – с намеком начал Даевин.

– Хм?

– Но смотрите, – Даевин из-за спины достает чертеж и показывает кузнецу. – Это то, из-за чего я здесь.

– Хм… О-ох, – он аж рассмеялся. – Теперь-то все понятно, – говорит кузнец, рассмотрев чертеж и вернув его гвардейцу, – печать королевского защитника. Скорее всего, тот, кто тебе его дал, и сказал тебе, что никому нельзя афишировать это?

– Да, так и есть.

– Понимаю. Не волнуйся… Хм… Я расскажу тебе от пути, который доведет тебя до МакДаффа, я сам им пользуюсь… Меч из торианской черной стали, значит… Один такой стоит почти столько, сколько моя кузня зарабатывает за три месяца, не меньше… Такие мечи – редкость. Ты, похоже, очень хорош в бою, раз заслужил такое?

– Ну-у, да, – стеснительно отвечает Даевин, – обо мне так часто говорят.

– Скромничаешь… Это хороший знак, парень. Ладно, не будем об этом. Скажу я тебе о пути. Ты когда собираешься идти?

– Да хоть сейчас, я хочу побыстрее с этим закончить.

– Решимость – это хорошо… Ладно, тогда слушай. Даэр и я часто друг с другом общаемся, часто ресурсы друг другу приносим. Ну, чаще он мне, чем я ему. Так вот, ты знаешь о центральных сточных каналах под городом?

– Слухи об этом были, я слышал. Но если так посмотреть – входа и выхода же оттуда нет?

– Такого не бывает, – смеется кузнец. – Есть один, что известен мне, очень скрытый. К северо-востоку от Цитадели есть фонтан, называется «Хризантема Юга».

– «Хризантему Юга» знаю, патрулировал около фонтана несколько раз.

– К западу от фонтана есть заброшенный квартал. В нем несколько колодцев есть, а тебе нужен колодец, закрытый самыми гнилыми досками. Тебе нужен именно он, не спутай. В колодце этом есть лестница, выбитая прямо на кирпичах, из которых колодец сделан, – отличный способ из скрыть, кстати. Так вот, эта лестница ведет к каналам. Когда спустишься по ней, иди по пути, в котором кирпичи сломанные, вода грязнее, есть отметины. Другие будут почти нетронутыми, потому что по ним не ходит никто. Ну, и остерегайся крыс, они там могут неделями голодать и такой человек, как ты, для них ценная еда. Думаю, отобьешься, раз даже я это делаю без особых проблем.

– Ясно, я запомнил все. Фонтан «Хризантема Юга», к западу от него заброшенный квартал, колодец с гнилыми досками и самый использованный путь. Хорошо, я тогда пойду прямо сейчас.

– Подожди… Не спеши, возьми мой фонарь… Сейчас принесу…

Кузнец пошел в другую комнату, через минуту пришел с маленьким фонарем, в котором был отсек для топлива – китового жира, и отсек для зажигания. После того, как зажигаешь такой фонарь, нужно закрывать его линзой, чтобы он рассеивал свет и видимость была лучше.

– Жира тут хватит на часок-другой. А путь от колодца до до МакДаффа занимает всего двадцать минут, так что если будешь идти даже не спеша, успеешь. Огниво какое-нибудь есть у тебя, чтобы зажечь?

– Да, с собой в сумочке всегда ношу, на всякий случай.

– Случай скоро произойдет… Но не забудь вернуть, мне уже завтра надо будет идти к нему.

– Как скажете.

На этих словах Флеймсворд провел его до выхода, и они попрощались. Даевин заметил, что почти стемнело, а значит, уже пора домой. Но вдохновение, полученное от мысли о новом мече, не давало ему покоя, поэтому было решено докончить дело прямо сейчас. К моменту, как он добрался до заброшенного квартала, успело стемнеть. Это, подумал Даевин, хорошо на случай, если кто-то в этом квартале еще водится. Зайдя в него через проход, глупо и тщетно прегражденный пыльными досками, он очутился в мрачном и темном месте, в котором даже не горят огни фонарных столбов. Крадясь от входа вглубь для поиска нужного колодца, он почти сразу услышал, как кто-то разговаривает вдалеке.

– … наверное, идти.

– Сегодня слишком жарко, я идти не хочу, снова вспотею и начну вонять, а я только позавчера искупался, – слегка тонкий и неуверенный голос человека, которому, как думает Даевин, не больше двадцати пяти лет.

– Да ладно тебе, – слышится уже более уверенный голос. – Ты не на свидание собрался, болван, мы просто женщинам сиськи мять идем, мы же все равно убегаем после этого, как обычно.

Это извращенцы! Не простые, а те самые, которых в городе прозвали «бандой извращенцев». Несколько месяцев женщин по ночам достают, терроризируют их, пороча и опошляя перед другими. Надо будет остановить эту банду, решает Даевин, но не сейчас.

– Хорошо, хорошо, – отвечает первый.

– Ночью все равно только блудницы и куртизанки по улицам ходят. А у них-то заказчики похуже нас бывают. А мы просто их трогаем, ничего больше!

Только блудницы и куртизанки? – злостно думал про себя Даевин, тихонько подслушивая разговор.

– Какая сегодня улица? – продолжает неуверенный голос.

– Улица близ Бастиона.

– Так там же опаснее всего, гвардейцев больше, чем в остальных местах!

– Тем-то нам лучше, зато там неподалеку есть дом, где кормят бездомных. Если что, запрячемся там. Притворимся, что ничего не знаем про произошедшее.

– Ладно, поехали.

Видимо, банда пошла на новую охоту. С чего бы им это делать? Неужели это доставляет особое удовольствие? Однако, не время отвлекаться, сейчас нужно заниматься своими делами, поэтому Даевин, крадясь по темным улицам заброшенного квартала, пошел дальше в поисках колодца. Кто-то спал в одном из дворов, через которые проходил гвардеец, прямо на холодной земле, громко храпя при этом, значит, живут тут не только извращенцы, но и бездомные. Может, и извращенцы – это поголовно все бездомные? Снова я отвлекаюсь!

Он обошел колодца: в двух была вода со всякой подозрительной зеленью, в третьем пустота, и в четвертом, наконец-таки, то, что нужно – лестница в виде углублений в стенке колодца. Убрав мерзкие гнилые доски, от которых Даевин чуть не вырвал, он осмотрелся внимательнее и аукнул. Пошло эхо. Это и правда то, что он искал.

Приготовив огниво, он стукнул кремнем о камень и зажег фонарь, повесив его на пояс, после чего зашел внутрь. В кромешной темноте, которая даже еще темнее, чем улицы заброшенного квартала, находящиеся под лунным и звездным небом, Даевин спускался вниз, не видя вообще ничего, кроме того, что находится перед ним в свете фонаря. Спустившись в каналы, он резко схватился за свой чувствительный нос.

– Какая… вонь… Об этом мне Флеймсворд не говорил! Фу-у.

Даевин закрылся воротником гвардейского плаща, чтобы хоть на самую малость понизить интенсивность вони в каналах. Не долго медля, он пошел дальше. Каналы были темными, что очевидно, из красного кирпича, покрытого в некоторых местах мхом и плесенью. Встретив развилку, он пошел по той дороге, которая была в хитро и специально выковырянных отметинах. На следующей развилке, которая ему попалась, гвардеец решил пойти по той, в которой есть много сломанных кирпичей и выглядели они грязнее. Ему послышались чьи-то писки с той стороны, куда вел другой путь из развилки, и он решил подождать и посмотреть, много ли их. Возможно, это те крысы, о которых упоминал кузнец Флеймсворд. Звук становился громче и начало что-то виднеться…

– Твою же мать! Крысы! Какого хрена такие огромные?!

Крысы невообразимо огромных размеров, чего гвардеец никогда раньше не видел, стремительно приближались к нему, они были уродливы из-за гнилых тел и голов с оголенными от гниения черепами, а размеры их точно не менее чем в десять раз превышают обычных крыс, которые и без того довольно большие и жуткие. Даевину в голову словно что-то ударило, и он с максимально возможной скоростью побежал по правильному пути. По дороге он свалился, не заметив торчащий кусок кирпича, но быстро поднявшись, побежал дальше. В жизни так сильно не пугался животных, однако, эти крысы вызвали в нем недетский страх. Благо, двигались они не быстро, хоть и были для Даевина страшными. Он довольно быстро убежал от крыс и перестал слышать их шаги. И вот, в конце пути, его ждал свет в конце тоннеля, словно спасение от ужасов подземелий.

– Наконец-то! Свет в конце тоннеля! Я ухожу из этого дерьма.

Там была лестница, которая поднималась вверх к люку. Открыв его и зайдя внутрь, Даевин очутился в тесном коридоре, в конце которого был рычаг, который он сразу повернул. Стена, стоящая рядом с рычагом, задвигалась на причудливых миниатюрных рельсах, распахнулась и открылась в какой-то склад оружия, среди которого были мечи, соединённые с револьвером – впервые Даевин такое видел вживую – автоматические и полуавтоматические арбалеты, прицелы, снаряды, несколько слитков темной стали из торианских гор. Даевин потянул рычаг с той стороны и резко забежал обратно в склад. Эта дверь закрылась. Послышался чей-то голос из комнаты за дверью.

– … да-да, господин Лютер, доброго вам вечера.

Через пару секунд дверь открылась и вошел мужчина зрелого возраста с длинной – до живота – чёрной бородой и, увидев не Флеймсворда, мужчина удивился.

– А ты кто такой и что тут делаешь?

– Я Даевин Лоост, и у меня к вам дело.

– С делом пришел? Из какого пути? Кто ты вообще такой?

– Да подождите же. Вот, смотрите, – Даевин достает чертеж и показывает МакДаффу. – Меня попросил Марцин Баттовски вам показать чертеж, чтобы вы сделали меч. А пришел я с этого пути, – говорит он, показывая на шкаф, стена за которым является потайной дверью, – от Виллода Флеймсворда.

– Хмм, хорошо, – он смотрит на чертеж, раздумывает, – значит, одноручный меч с немного длинным лезвием. Займет ровно день изготовление такого меча. Ты что, так хорошо мечом орудуешь, что королевский защитник тебе доверил такой меч? Значит, мне рассказывали о тебе, когда разговор шел о хорошем молодом фехтовальщике.

Он закончил осматривать чертеж и поставил его на стол к какому-то журналу.

– Для меня, знаешь ли, конечно, честь с тобой видеться, «левша». Но позволь спросить, какого хрена ты прошел через каналы?! У тебя печать королевского защитника стоит! Ты мог просто спросить у дежурящих охранников, стоящих прямо на входе в Цитадель!

– Но он сказал, чтобы я никому не показывал чертеж, иначе убьет!

– Да, печать королевского защитника – это не игрушки. Но среди своих гвардейцев об этом… Ах, ты же еще не полный гвардеец. Ладно. Ты справился с задачей, хоть и таким… странным способом. А Виллоду ты показал печать? По-моему, иначе бы он наш путь тебе не доверил.

– Да-да, – кивает Даевин с улыбкой на лице.

– Ясно. А ты находчивый малый. Приходи послезавтра утром, меч будет готов. Печать эту возьми и сохрани. Приходи с главного входа и забудь про этот путь, понял?

– Да, конечно.

– Ты воняешь сильнее, чем Виллод, когда приходит ко мне.

– Мне не сказали, что там крысы размером с половину меня, и я вообще упал, когда убегал от них!

– Хахахаха, – он громко рассмеялся, – ну ты даешь. Будет, что Марцину рассказать. Чертеж я оставлю у себя, тебе он теперь не нужен, а печать не потеряй. Идем, выйдем отсюда.

Они оба вышли из склада, перешли в комнату с плавильней, наковальней и другими инструментами, в которой МакДафф и работал. Далее они последовали в кабинет, который напоминал магазин, где МакДафф принимает заказы. Там попрощались и Даевин пошел один.

Впервые он находился внутри самой Цитадели, она выглядит так же прекрасно изнутри, как и снаружи: высокие стены сделаны из мрамора, кварца, столбы ведут к потолку, на котором изображены персонажи из древних эпосов Паретеи, светлый гранитный пол сверкает, отражая все, и лишь грязные следы Даевина портили все за собой.

– Да я тут «из грязи в князи» так быстро пробился, – говорит он вслух, смотря на потолок с изображенными на нем картинами. – Как же тут красиво!

Перед ним на мгновение остановилась спешащая женщина, которая посмотрела на него взглядом, будто где-то уже видела. На вид ей лет сорок, стройная была, светлые волосы и глаза, но взгляд серьезный. Времени на разговор у нее не было, поэтому она быстро пошла дальше, махнув рукой от вони и показав, что ей неприятен его вид и запах. Только лицо у нее было знакомое, и Даевин начал думать: «Больно знакомое лицо… Стоп! Это разве не Гайис была? Элизабет Гайис! И я перед ней был в такой жалком виде, воняющий, словно дерьмо! Надеюсь, она забудет про меня и не узнает, когда увидит в следующий раз.»

Выйдя из здания без каких-либо проблем через задние ворота, он только сейчас понял, что Цитадель живет полной жизнью даже ночью, а гвардейцев вдвое больше, чем в любом другом государственном здании. Хорошо, что он не решился делать все сам, последствия были бы не очень веселыми. Глубокая ночь, давно уже стемнело, его друзья Мигель и Логан, наверное, заждались. Спустя некоторое время, Даевин дошел до общежития, свет в его комнате еще горел, но… сначала надо погладить серого кота у входа.

– Тяжелый сегодня день выдался, знал бы ты, котик.

– Мяу…

Даевин перешел с головы на кошачий подбородок и животик.

– Тебе не понять, ты же всего лишь кот, а жаль…

– Мяу, – желающий продолжения кот поворачивает к гвардейцу другую сторону живота.

– Хороший мальчик!

Даевин увидел силуэт в окне своей комнаты, то был Логан, который поднял обе руки вверх от счастья и позвал Мигеля. Теперь с окна смотрело двое, Мигель сразу подал жест, чтобы Даевин поспешил, что тот и сделал. Через минуту он уже был у себя: поднялся через лифт – хорошее изобретение для ленивых и усталых. Его оба встретили рукопожатием, долго расспрашивали о сегодняшнем дне, почему он воняет, почему меч сломан, и наконец, почему пришел так поздно. Сначала он, сняв свою одежду, пошел искупался в душе, надел другое. Только после этого он уселся все рассказывать. На этот раз Даевин рассказал все от начала, когда королевский защитник поделился чертежом, до конца, кузнеца МакДаффа и секретный канал, ведущий к нему. Друзьям такое доверить можно.

– Так много произошло за один день? У меня за месяц событий, – говорит Мигель, – произошло меньше. С тебя, конечно, я удивляться не перестаю…

– Так вот зачем тебе аксакалы понадобились, – думает Логан. – Но больше я удивлен тому, что ты смог Сэма победить. Я думал, что его ничто не возьмет. Он же гора мышц, да еще и выше, чем ты.

– Я бы сказал, что большой шкаф громко падает. Но я его вообще не хотел ранить, Сэм теперь на обе ноги хромает, как минимум, две недели пойдет лишь на то, чтобы раны затянулись, а его улица меня теперь шайрой считает. Я чувствую вину за это, но другого выбора не было, мне была нужна информация.

– Шайра, – Мигель задумывается, – демон ненависти или войны. Ты вообще веришь в возможность такого?

– Нет, поэтому мне без разницы.

– А много рядом с вами людей было? Если там суеверных людей много, то мало тебе не покажется.

– Очень, они плотный круг для сражения составили из самих себя. Вся улица там была, по-моему.

– Да-а, – протягивает Мигель, – полная задница, Даевин. Я, конечно, сомневаюсь, что ты с ними еще свяжешься, но знай, что если кто-то на тебя будет зол без причины, называя шейрой, то это кто-то из них, либо тот, до кого слухи дошли.

– Блин, – замечает Логан, – слухи! Они же могут всем рассказать про это.

– Чертово время, – Даевин злобно выкрикивает и ложится на свою кровать, – у нас 1860-ые года сейчас, эра технологий, а люди живут так, будто мы в сказке какой-то, а на дворе двенадцатый век. Сколько такое может продолжаться…

– Такова природа человека, хочется во что-то верить, – понимающе рассуждает Мигель, пытаясь встать на защиту других людей, хоть и незаслуженно. – Придется тебе смириться с этим.

– Я смириваюсь… смиряюсь… уже двадцать лет. Да и хрен с ними, никогда не любил их, пусть тогда не ждут помощи от меня, – говоря это, он все равно понимал, что его любовь к человечеству не позволит ему оставить кого-то в беде без помощи. – И кстати! – Даевин привстал. – Я в каналах крыс увидел.

– Неудивительно, что там крысы, – отвечает Логан, – я их тоже часто вижу.

– А ты хоть раз видел крысу, которая в три раза больше взрослой кошки среднего размера?

Логан попытался себе такое представить, расставляя руки перед собой, чтобы размер сопоставить.

– Да не может быть, – улыбаясь, махнув рукой, говорит он, – ты шутишь.

– Я просто охренел, когда их увидел! Я в жизни так не пугался. Из-за них мне и пришлось бегать по этому каналу, там я и упал, испачкав всю одежду. И хорошо, что они медленно ходили, я от них довольно быстро убежал. Но про канал никому не говорите, и если что, вы о нем вообще не знаете!

– Ладно, ты иди поешь, Даевин, – предлагает ему Мигель. – Я уверен, что ты голоден.

Кухня на этаж одна, в ней есть несколько плит, которые представляют из себя прямоугольную емкость, внутрь которой закладывают дрова или китовый жир, а верхняя часть благодаря высокой температуре способствует тому, что можно готовить на ней еду. Из боковой поверхности плиты шла труба к потолку или продолжалась в стену с окном для выведения дыма. Помимо плит на кухне был общий стол и несколько стульев, хотя подавляющее большинство ест у себя в комнате и хранит еду в холодильниках, поставленных сюда из-за премиального статуса университета. Даевин достал еду из холодильника и, предварительно разогрев, поел ее.

Следующий день. Это последний день занятий. Выставляются финальные баллы за последний двойной предмет, сочетающий и практику, и знания теории. Свод правил «Порядки на улицах» и их производные – теория, в которой ты должен знать все, что касается того, в каких условиях должен содержать город в отношении других граждан. Практикой был патруль улиц и соблюдение таких «порядков». Даевин по практике имел самый высший балл вместе со многими другими, кто патрулировал те же улицы, что и он, а в теории всегда находится кто-то, кто лучше, чем он, разбирается в тонкостях гвардейского ремесла. Суть последнего дня просто в том, что гвардейцы, почти окончившие, становятся в ряд. Пока ректорат сидит позади, капитан Догель, один из высших преподавателей, читает финальные поздравительные слова, а также, список «отличившихся» – лучших гвардейцев, которые вправе сами выбрать господина или даже не выбирать.

– Итак, молодые гвардейцы. Гордость нашего города и Королевства в целом. Вы проделали столь долгий путь становления защитниками, прошли через Великую Революцию, такне дайте пропасть вашим навыкам зря! Каждый, кто стоит здесь, – человек достойный, тренированный, умный. Вы смогли в первые годы изучить сторонние учения, перейдя к конкретно военным в последующих годах. Сегодня – ваш последний день учебы, но это не значит, что теперь вы обучены всему и можете многое. Теперь вы – люди, знающие, что делать в жизни, каждый из вас определил свой путь. Потому вам надо развиваться дальше. Но не университет вам теперь нужен для этого. У вас будет свое развитие, отличное от жизни в стенах университета… – Догель сделал паузу, видя лица гвардейцев. – Короче, надоело мне эти фразы повторять. Вы уже взрослые, разберетесь сами. Теперь я список лучших гвардейцев назову: среди парней – Дорад Эквила, Даевин Лоост, Магнус Флебс, Букер Дэвидсон; среди девушек только Хейли Кула. Я выделил их, но это не значит, что во всем они вас превосходят. Все, кто здесь находится, люди достойные и умные, как я уже и говорил. Итак, те, кого я назвал! Выйдите сюда!

Вышли пять лучших гвардейцев курса. Стали в ряд, сортируя себя по росту, справа налево: Букер, Дорад, Даевин, Магнус, Хейли. Тогда капитан Догель продолжил говорить.

– С этого года, те, кто отличился в теории и практике, будут иметь возможность выбирать свой профиль работы самим, либо не выбирать вовсе, стать странствующим рыцарем, если таковым будет ваше желание. В следующем году будет больше, чем пять. Право ваше, можете даже предоставить решение нам, – далее Догель повернулся к другим гвардейцам. – А остальные будут перепрофилированы: вы либо пойдете на службу к человеку, который вас примет; либо вас заберет армия, чтобы вы стали военными; либо станете полицейскими и охранниками государственных структур; либо, как самый небезопасный в плане перспективы вариант, вы станете по своей воле странствующим рыцарем. Через несколько дней будет экзамен, где вам нужно будет проявить себя с самой наилучшей стороны, чтобы вас заметили. После этого вам придется подождать, чтобы каждому студенту нашлось свое место работы. Это будет длиться несколько последующих дней после самого экзамена-аккредитации, вас подберут в зависимости от успехов и оценок, и затем мы провозгласим, кто кому будет служить, – он снова повернулся к лучшим гвардейцам, – а вы, дорогие мои, будьте добры подумать над выбором и в день экзамена мне сообщить, потому что вся ответственность за выбор ляжет на вас. За сим я ухожу, а вы свободны, готовьтесь, экзамен будет непростым, от вас потребуется много знаний и умений, потому что в этом году университет приготовил для вас особый подарок для аккредитации. Все, весь двор в вашем распоряжении. Я думаю, вы понимаете, о чем я.

Капитан Догель ушел, а Даевин присел на скамейку во дворе университета, чтобы смотреть на то, как другие занимаются. Мигеля он не увидел среди тренирующихся, он, видимо, куда-то сразу ушел. Рядом с ним села Хейли.

– Даевин, – начинает она, – я сегодня утром услышала, что ты победил самого Сэма вчера на дуэли.

– Кто тебе сказал? – раздраженно спрашивает он, вспомнив итог вчерашнего эпизода.

– Я шла сегодня в университет и услышала, как две женщины обсуждают, что вчера их знакомая видела самого демона войны, шайру.

– Ты же живешь к северу от университета, это далеко от места происшествия… – Даевин делает неловкую паузу и проводит рукой по своему лицу. – Эти слухи и вправду распространяются со скоростью мустанга. Так, что дальше?

– Так вот, я подошла к тем женщинам и спросила, в чем дело. Они и мне рассказали все в подробностях. Они сказали, что парень, который себя назвал Даевином, жестоко расправился с Сэмюэлом. Говорили, что у этого парня в глазах видели огонь в глазах во время победы, а над головой увидели настоящую тень демона!

– Чего-о?! Абсурд какой-то. Я просто победил его в честном поединке. Ничего про горящие глаза и демона надо мной я не знаю. Они там с ума посходили.

– Я все равно удивлена, что ты победил Сэма, он один из лучших гвардейцев позапрошлого года, да еще и крупнее, чем ты, намного.

– Да, меня с крупными ребятами он и учил сражаться. В этом и дело! Победил я не благодаря удаче или потусторонней силе.

Тут к ним подошло еще несколько человек, которые слышали про вчерашнюю дуэль и начали задавать вопросы про Сэма, про огненные глаза и демона.

– Да не было никакого демона, – перекрикивая сокурсников, сообщает он, – вы свои мозги в туалет смываете, что ли? Я учился драться, я у-чил-ся!

– А если я литанию прочту, – говорит один парень, – которая демонов отгоняет, ты очистишься?

– Оу, как удобно, – саркастично соглашается Даевин. – Ну давай.

– Именем бога Солтеса, – он ставит свою руку на голову Даевина и закрывает глаза, – прошу благословить душу этого человека, чтобы никакой Эхтранон не завладевал его телом, а оставил его в покое, под твоим покровительством!

Даевина что-то неслабо кольнуло в области шеи. Ему показалось, что кто-то иглу вколол. Обернувшись, он не увидел ничего, кроме растительности. Не обратив внимание, он посмотрел на парня, прочитавшего литанию.

– Сработало? – следует пауза, после которой он начинает улыбаться. – Теперь, якобы, демона нет, если он был?

– Возможно, – с полной серьезностью на лице отвечает гвардеец. – Но, все же, надеюсь, слухи про тебя – на самом деле просто слухи.

– Конечно, сам на это надеюсь, – иронично ответил Даевин.

– Вообще-то, демоны на самом деле существуют, и это никак не связано с богами или магией, – ответил другой гвардеец, – это же особое экстатическое состояние, которое во время боя появляется.

– Меня это не интересует, я сам победил его. Все, отстаньте, я хочу отдохнуть!

Подоставали его с вопросами и отстали. Но один человек верить ему не хотел. Золотой мальчик Дорад Эквила никак не мог поверить в то, что какой-то выпендрежник, хоть и способный, смог такого сильного парня победить. Он подошел к Даевину, чтобы продолжить доставать после других студентов.

– Как такой, как ты, смог победить Сэмюэла?

– Еще один, – закатывает глаза Даевин. – «Того, кто сильнее, чем ты, бери умом», –отвечает он, показывая указательный пальцем на свою черепную коробку.

– Ты со мной сразиться не мог, сдался на олимпиаде, как трус, а тут при подозрительных обстоятельствах побеждаешь парня, который может сражаться одновременно с несколькими людьми.

– Тогда, на олимпиаде, у меня была своя мотивация, – он достает свой серебряный револьвер, крутя его вокруг оси пальца вертикально, – мой серебряный револьверчик. Твой золотой выглядит как женское украшение, поэтому первое место я подарил тебе. А ты меня даже не поблагодарил, – он широко улыбнулся, довольствуясь сказанным.

– Ну-ну, хм, – Дорад на несколько секунд замолчал, обдумывая следующее решение, и после этого сделал предложение. – Давай тогда, сразись со мной сейчас.

– Не могу, прости, – улыбчиво отнекивается, – хочу отдохнуть, вчера у меня был тяжелый день.

– Несерьезный клинч. Я даже поддаваться буду, – Дорад довольно хмыкнул.

– Ха-ха, даже поддаваться будешь! Да ладно тебе. Я же сказал, что не могу.

– И почему же ты не можешь?

– Вот почему, – Даевин достает свой сломанный меч и драматично сообщает. – Мой клинок умер.

– Тоже мне оправдание. Возьми чей-нибудь и подними свой зад. Иначе будешь трусом.

– У меня с собой нет геройского плаща.

– Чего?

– Просто ты такой сильный и страшный, что без геройского плаща мне с тобой не сравниться!

– Кончай трепаться. Возьми меч Хейли, сразимся, как настоящие мужчины.

– Ну, раз для тебя это так важно…

Даевин медленно встает, потягивается. Просит у Хейли меч и размахивает им в воздух, чтобы ощутить вес, смотрит его длину – меч чуть длиннее, чем тот, который у него был, но и чуть тоньше, из-за чего и чувствуется легким. Когда он уже привык к мечу, предложил начать поединок. Даевин и Дорад встали в пяти метрах друг от друга, последовала тишина, остальные гвардейцы окружили этих двоих, так как, несмотря на несерьезность, битва намечается интересная.

– Стартуем! – выкрикнул Дорад.

Даевин мгновенно побежал к нему. Два шага вперед, и он уже оказался прямо перед ним. Он сделал сильный удар сверху вниз, который Дорад заблокировал, но рука его не выдержала и пошла в сторону, открыв тело Дорада. Даевин тут же пнул его ногой по груди, откинув его на два метра. Тот только успел встать, как Даевин с разворота делает ему подсечку, из-за чего он падает снова. Впервые золотому мальчику попадается по-настоящему сильный соперник, из-за которого он заволновался и настроился всерьез. Дорад резко встал и пошел в атаку, делая разные комбинации из диагональных полукружных атак своим мечом, а его соперник просто уклонялся от всего, так как сохранял расстояние между ними. Сделав выпад (колющий удар), Дорад совершает разворот в прыжке и делает несколько ударов ногой. От первого Даевин защищается рукой, но второй и третий удар пришлись на его плечо и затылок. Оклемавшись от ударов, он делает свою серию рубящих атак, взяв меч в обе руки, но атаки его умело блокируются мечом Дорада. Он был в этом неплох, однако, он не ожидал тяжелого удара после серии слабых атак. Даевин сильно размахнулся, да так, что послышался звук режущегося им воздуха. Удар был заблокирован мечом, который оказался разрезанным до половины поперечной длины лезвия. Дорад ахнул, отпрыгнул назад и, посмотрев на свой меч, поднял руку к груди, где был револьвер. В этот момент Даевин за мгновение ока достает свой револьвер и стреляет ему ровно в грудь, тот падает, но без крови. Толпа охнула от неожиданности, а он, покрутив вокруг пальца револьвер и дунув в дуло, сунул его в карман, подвешенный на поясе.

– Ты что наделал? – кричит кто-то из толпы. – Ты же убил его!

– Нет. С ним все в порядке, – отвечает он с улыбкой на лице, я попал по его револьверу.

Дорад встает, достает свое оружие из кобуры на груди и видит, что оно имеет сильную вмятину на барабане, из-за которой тот теперь не сможет крутиться, а дуло стоит криво у основания.

– Это трофейный револьвер, – жалобно кричит он. – Ты что наделал?

– Мы сражались на мечах, а ты решил достать револьвер, что было не по правилам дуэли.

– Не хотел я доставать револьвер!

– Я видел, как твоя рука поднималась кверху, образуя форму для рукояти револьвера, мне ты не соврешь.

– Эх, – встает и сует револьвер в карман. – Да, но не собирался же я стрелять, ты слишком плохо обо мне думаешь.

– Кто бы говорил…

– Он стоит целое состояние и оказался испорчен из-за тебя, ты еще и меч мне испортил, душнила! Теперь его рукой согнуть и сломать можно. Ты выстрелом мог по мне попасть, а не револьверу, и что тогда? Голова с плеч?

– Я не промахиваюсь, потому-то и пользуюсь револьвером редко, как ты… своей головой, – снова довольствуясь сказанным, Даевин заулыбался. – Так что? Ты успокоил свой пыл?

– Нет. Так что не расслабляйся, мы еще сразимся. Теперь я хоть знаю, что ты не просто так один из лучших. В следующий раз ты так легко меня не одолеешь.

– Конечно. Но уворачивайся побольше. Сэм бы тебя с одного удара в землю вбил, разделив твое тело и меч надвое, если бы ты попытался заблокировать его удар огромным и тяжелым двуручным мечом. Тебе ноги даны не просто так. Используй все тело во время поединка.

– Мне и без твоих советов нормально. Тебе сегодня повезло, я в хорошем настроении и денег с тебя за починку не возьму.

– Я бы и не дал, – отшутился Даевин, – у меня только девяносто проз.

– Бывай, – мирно прощается Дорад, уходя куда-то.

– И ты бывай.

Дорад разочаровался в своем мече и показательно доломал его перед остальными. На этом ушел, хотя впереди был целый свободный день, который можно провести в стенах корпуса университета. Даевин вернул меч Хейли. В это время гвардейцы из толпы поспешили по своим делам. Остались они вдвоем.

– Спасибо, Хейли. Меч у тебя хороший, легкий, но острый.

– Я и не знала, что он так может! – радуется она, беря свой меч в руки.

– Меч так не может. Так могу я, – пафосно отвечает он. – Главное, это рука, которая держит меч. А меч у меня в руках был еще тогда, когда я под столом бегал. Ладно, тогда еще была палка. А сколько лет меч в руках у тебя?

– Ну, у меня он в руках с тех пор, как я поступила сюда.

– Видишь, разница между нами огромная. Тут нечему удивляться. Но хвастаться не буду, буду сейчас сидеть и ждать.

– Чего ждать собираешься, Даевин?

– Мне меч куют, – интригующе заявил он. – Совсем новый!

– Из университетских или это на заказ?

– Да, это на заказ, и ты удивишься, когда его увидишь, а я его покажу! Этот меч великолепен: он красив, силен и устойчив, как… ну, в общем, очень устойчивый. Завтра утром ковку как раз докончат, я приду сюда уже новым человеком.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. Все мечи примерно одинаковые и как ты говорил, зависят от руки владельца. Разве что этот меч будет… из черной торианской стали.

Даевин улыбнулся и кивнул, подняв брови.

– Торианская сталь? У тебя? Откуда?!

– Мне сказали, что я заслужил.

– Кто?

– Один королевский защитник в обмен на службу у его господина. Ну, в скором времени и я буду на службе у него.

– Оу, – она перекладывает одну ногу на другую, – ты уже выбрал, значит, хозяина. А я еще не решила. Хочу кого-нибудь из парламента выбрать, но толком там никого не знаю.

– Так изучи всех, чего ты ждешь? – суетливо спрашивает Даеивн. – Может, думаешь, что тебя на руках к кому-нибудь отнесут? А?

– Снова ты нудишь. Сначала надо подумать об экзамене, я волнуюсь.

– Тут, видишь ли, – показывает на двор, переполненный другими гвардейцами, манекенами, мишенями для тренировки, – много места для того, чтобы «подумать» об экзамене. А в день экзамена у тебя должен быть точный ответ, точнее, чем пуля, которой ты попадаешь по мишени на голове манекена.

– Да успею я выбрать, ты меня торопишь, шайра!

– А? – он повернулся к ней, посмотрев прямо в глаза серьезным взглядом.

– Хороший псевдоним тебе придумали, тобой теперь даже детей пугать будут, хаха!

– Ну, что поделать. Я теперь настоящий демон. А в глазах моих огонь.

– Ух, звучит-то как, – она улыбнулась и грозно повторила. – Огонь… Ты – Огонь Лейдена.

– Огонь Лейдена… Неплохо, мне нравится, – отвечает он, смотря в небо и о чем-то думая, после чего вернулся на землю и продолжил. – Иди тренируйся, надо посмотреть на твою технику, давно я с тобой не занимался.

– Очень давно. Хорошо.

Она встала и пошла к одному манекену, установила маленькую – размером десять на десять сантиметров – красную мишень на голову. Будет тренироваться на прицельной стрельбе с расстояния трех и семи метров. Она сделала три выстрела резиновыми пулями из своего пистолета, и все три попали в мишень.

Пистолет, который она использует, называется пистолетом Родвина, который использует 9мм пули в своем магазине, такие пушки уже превосходят по скорости стрельбы и устройству револьверы, дольше живут без поломок и чистки, но пробивная способность револьверов все еще остается непреодолимой, а еще револьвер – это стильно!

С трех метров расстояния Хейли стреляет неплохо, подумал Даевин, затем предложил семь метров. Она сделала три выстрела, но один не попал точно в цель.

– «Один раз не попадешь – жизнью поплатишься!» – услышала она в ответ.

Даевин сказал ей повторить стрельбу с семи метров и сделать уже четыре выстрела, и чтобы все попали. Она сделала три попадания, но одна пуля мимо.

– Одно колебание уже равно смерти. Повтори, пять выстрелов с семи метров.

Она сделала, как он сказал. Начала стрелять: первый выстрел – попадание, второй выстрел – попадание, третий – попадание, четвертый – попадание, пятый тоже попал!

– Молодец, давай тогда… с десяти метров, – такое расстояние уже мешало остальным, но Даевина это не остановило, он настоял на том, чтобы она стреляла с такого расстояния. – Тебя не будут спрашивать, насколько близко встать, чтобы ты попала по ним. Три выстрела!

Из этих трех выстрелов попало два, из которых один – в край мишени, что Даевину не понравилось.

– Да невозможно попасть с десяти метров! Я тебе не машина для убийств!

Даевин ничего не ответил, лишь встал, подошел к ней и, взяв ее пистолет в свои руки, прицелившись за полсекунды, выстрелил, попав всеми тремя пулями точно в цель.

– Вопросы? – спросил он, протянув ей ее пистолет.

Она лишь недовольно хмыкнула, выхватила пистолет, начала целиться обеими руками и стрелять. Длилось это десять секунд, хоть она и попала по всем целям. Но десять секунд – это слишком долго, поэтому он сказал ей тренироваться, пока не научится целиться и меньше, чем за шесть секунд, и одной рукой, и еще попадать всеми тремя пулями, а сам пошел спать на ту же скамейку, на которой сидел. Сняв свой гвардейский плащ и свернув его, как подушку, он лег и уснул на несколько часов.

Его будит Хейли и говорит, что научилась. Сначала он не понял, чему научилась, но быстро вспомнил, о чем они говорили перед сном. Пошел ее проверять и был удивлен сюрпризу, она и вправду научилась хорошо стрелять с десяти метров, но руки у нее были красными и усталыми. Даевин предложил ей отдохнуть, так как юная девушка-гвардеец этого заслужила. Они вместе вышли из университета и пошли за мороженым. По пути он ей рассказал, что ночью наткнулся на банду извращенцев, которые женщин терроризируют.

– Знаешь, в общем, я видел извращенцев в заброшенном квартале вчера вечером.

– Извращенцев? Тех самых?

– Да, они говорили, что будут женщинам в районе Бастиона «сиськи мять».

– Вот твари, именно так они и сделали! Передо мной вчера пробегали, но их было много, штук семь-восемь. И кстати, один из них, который подошел к светловолосой девушке, был ею же скручен, а она молодая была, представь себе. В общем, его поймали и отвезли в темницу самого Бастиона. Я и подумать не могла, что они ошиваются в заброшенном квартале.

– С одной стороны, это даже логично… – отвечает Даевин, вспоминая вчерашнюю беседу двоих извращенцев. – А тебя не тронул никто из них?

– Нет, я оказалась вне зоны их действия. Не понимаю, почему.

– Ты была в форме?

– Нет, я шла из дома в магазин, который еще не закрылся, чтобы купить хлеб на утро.

– Ну, знаешь, – Даевин осмотрел ее спереди и подумал, – если они и вправду только «помять сиськи» хотели, то тебя не просто так пропустили.

– Да ты такой же извращенец! – говорит она, подталкивая его, из-за чего он чуть не валится.

– Хехехе, – злобно смеется он, смотря на ее покрасневшее лицо, – я просто оцениваю ситуацию, ты же знаешь меня. Если о чем-либо не поговорить, то важный фактор можно упустить. Поэтому я думаю, что они делают именно что-то определенное в определенный день. Вчера мяли грудь, далее – что-то другое.

Они взяли мороженое и сели на скамейку.

– Если так посмотреть, то да. Я тоже не наблюдала, чтобы в один день извращенцы делали что-то разное. Они хитры, эта хитрость не позволяет им быть пойманными, а убивать за такие шалости гвардейцы не хотят… А с чего ты вдруг это мне рассказал?

– Думаю, что их надо поймать. Ты нужна мне в этом деле.

– Почему бы не предоставить это дело старшим гвардейцам?

– Вспомни «молодую аксиому». Старшие уже потеряли энтузиазм, да и для нас это будет хорошим началом карьеры, заработаем репутацию, а ты навыки свои испробуешь. Мы остановим банду извращенцев, которые пугали беззащитных женщин несколько недель и даже месяцев. Представь, какими мы будем известными, о нас даже баллады напишут.

– Вот насчет баллад я не уверена. Да и думаешь, что все пройдет гладко?

– Все бывает в первый раз, знаешь ли, – он пошлым взглядом посмотрел на нее, а она на него – непонимающим взглядом, после чего с неловкой улыбкой на лице Даевин продолжает. – В общем, я подумаю над планом «захвата» этой банды. Буду надеяться, что согласишься. Стрелков лучше, чем ты, я не знаю, будешь нужна.

– Ты же лучше стреляешь.

– Я буду вблизи с мечом, а ты чуть дальше, прикрывать и стрелять, если будет нужно.

– Только мы оба пойдем?

– Я Мигеля позову еще, он точно не откажется. У него свои причины.

– Мы втроем против банды, в которой людей точно больше десяти людей? Ты так уверен в наших силах?

– Проблем не возникнет, они – бедные и бездомные люди без какого-либо оружия и защиты. А мы – обученные воины, которым скоро придется жизнью рисковать за своего хозяина.

– Ладно, я согласна, приду. Когда мы начнем?

– Я еще точно не знаю. Но скорее всего завтра, мне надо меч получить и план построить, как взять банду на случай, если их будет слишком много.

– Хорошо.

– Я сейчас я пойду к себе, есть несколько дел, – говорит он, доедая мороженое. – Ты где будешь?

– Да, думаю, в университете буду, а если не там, то дома. Ты же знаешь, где мой дом. Если что, найдешь меня там. Хорошо?

– Да, я пойду. До встречи, Хейли.

– До встречи.

Они на том разошлись. Даевину пришлось быстро оборвать беседу, потому что он вспомнил, что фонарь кузнеца Виллода Флеймсворда он не вернул хозяину. Быстро дойдя до общежития, достав фонарь, он пошел к кузнецу. Дорога выдалась долгая. Он наконец дошел до кузни. Постучав в дверь, он ее открыл и вошел. Кузнец его узнал и улыбнулся.

– Ну что, – говорит он, улыбаясь и отбивая пламенно горящий меч молотом, – как дела с чертежом?

– Все хорошо, он получил и сказал, что, оказывается, можно было пройти к нему, просто попросив стражника.

– Хахахаха, – широко раскрыв рот, кузнец смеется над гвардейцем.

– И вы об этом знали?!

– Да, но как я мог позволить просто отпустить тебя? Ведь ты так долго искал меня! Предложил тебе такой путь.

– Ну почему всем нравится смотреть на то, как другие страдают? – риторический вопрос, на который он, все же, ожидал какого-то ответа, усевшись на кресло.

– Да ладно тебе, парень. Я уверен, что тебе понравилось.

– Там громадные крысы за мной бегали под землей.

– Ох, я забыл тебе об их размере сказать, – с виновным лицом отвечает Виллод, почесывая под носом. – Да они ж медленные, как я, берущийся за новую работу.

– Да, но они напугали меня. Кстати, про квартал. Вы знали, что там ошивается банда извращенцев?

– Ну… да.

– Почему никому не скажете?

– Думаешь, не говорил? А вот целых два раза было… Полицейских это мало интересует. Они чуть ли не прямо говорили, что будут действовать только в случае, если есть угроза жизни. Совсем обленились… А ребята эти – не особо злые, лишь мелкими пакостями занимаются. Вот я и забил.

– Не особо злые, говорите.

– Да, так и есть.

– Я хочу их банду как-нибудь остановить, чтобы они перестали делать это. Хоть это и мелкие травмы, некоторые женщины после нападений убиваются по этому поводу.

– Останавливать не буду, только осторожнее. Их там много… Попытайся уладить все без кровопролития или драк. Уговори, ведь всегда можно уладить дело мирно. Я так в живых остался после работы на Старого Короля.

– Хм, – Даевин почесал подбородок. – Я попытаюсь сделать все возможное. Я же, как никак, добрый человек. Хорошо, я тогда пойду. Будьте здоровы, ваш фонарь вот, на столе оставлю.

– Добро.

Даевин удалился из его дома. Пока шел к Хейли, обдумывал слова кузнеца, которые поразили его. Ходил и размышлял над его словами. Казалось бы, что такого в том, что все можно уладить мирно? Мирно. Эти слова останутся в его памяти надолго. Он слышит такое впервые за свои двадцать лет. Даже отец его так не говорил, хотя с уверенностью заявлял, что можно обойтись без смертей. В таком случае ему предстоит построить не один, а несколько планов насчет того, как он уладит дело с извращенцами. От доброй беседы до мордобоя.

Часть 2. «Конец учебы, начало новой жизни.»

Гвардеец Даевин Лоост направлялся к своей сокурснице и подруге Хейли, чтобы обсудить план по решению проблемы с так называемой «Бандой извращенцев», условные члены которой терроризируют женщин Лейдена. Меж тем, он собирается тренировать ее стрельбу и ловкость в сражениях.

На пути ему попался паб «Пожилая Химера», поэтому он решил, почему бы и не зайти? Всегда неплохо поговорить с тем, кто что-то знает о городе, слухах и событиях, о которых ты не знаешь. В нашем случае, это Клинт Майер старший, вечно веселый и добрый мужичок, который не прочь и выпить с утра. Подойдя к знакомому зданию и посмотрев на странное название еще раз, гвардеец вошел внутрь. Увидев кота на барной стойке, Даевин подошел и погладил его, пока хозяин был в другой комнате.

– Слышу посетителя, – доносится звонкий голос Клинта Майера, который вот-вот собирается прийти к барной стойке. – Кто там?

– Это я! – отвечает в сторону источника звука.

– О-о, пришел снова наш старый знакомый, который пить не любит!

– Да-да, это я, – менее громко отвечает гвардеец.

Наконец, хозяин появляется. Приходит к бару и вытирает пот со лба салфеткой на шее.

– Жарковато, – начинает он, – а тебе нет? Ходишь все время в своем обмундировании, даже летом.

– Ну, такова обязанность, – пожав плечами, отвечает Даевин. – В Кодексе утверждено, а я читал, что во время студенчества надо обязательно быть при своем. А уж потом, когда мы пойдем к своему хозяину, можно одеваться по-другому.

– Помню что-то такое, – отвечает Клинт, он ведь тоже учился в гвардейском университете. – Так что, зачем пожаловал? Снова воду, молоко, сок?

– Да, чего-нибудь на три прозы дайте.

– Скоро будет, – он идет к погребу, где хранятся продукты, чтобы достать оттуда кое-что необычное, – сегодня новое поступление, напиток прямиком из Литрании, грушевая газировка.

– Грушевая газировка?

– Груши ел когда-нибудь? – спрашивает Клинт, преподнося ему стеклянную бутылку с напитком.

– Да, когда дома был, на юге для них климат подходящий. Я не видел «газировок» раньше, что это?

– С помощью специальной системы в напиток закачивают диоксид углерода, – последние два слова были произнесены с пафосом, – благодаря этому, смотри, – Клинт показывает на пузырьки газа в стеклянной бутылочке, – пузырьки появляются. Напиток из-за этого отличается он негазированного варианта. Выпей, тебе понравится.

– Да, – он берет бутылку, снимает ее металлическую крышку с помощью открывалки и делает глоток. Бурный поток еще холодной газировки пробивает его глотку, а из-за быстрой скорости питья газ входит в носовую полость и через нос выходит наружу. – Х-э-э, что за…

– Ой, – смеется хозяин паба, – забыл сказать, ее не надо пить так же быстро, как обычные напитки, хахаха! Растворенный диоксид резко превращается в газ и бурлит!

– Ну-у, – отходя от странного ощущения в носу, Даевин чувствует аромат груши. Приятный, сладкий мягкий и свежий. Ему понравилось! – Да, мне нравится, вкусно и необычно… да, газировки странные.

– Видишь, я же говорил!

– Кстати, помимо этого, – он делает легкий глоток, – я же заходил, чтобы узнать, какие слухи есть в городе.

– Хм-м, да, есть новости, – воодушевленно отвечает он, – одна тебе очень сильно понравится, я думаю.

– Да? Что же это?

– Вот, – доставая сверток листка, протягивает, подвернув его, – прочти.

Даевин берет лист и начинает читать.

«Клинт, друг мой, приветствую. Соскучился по брату? Думаю, да! Так вот, командировка с Аледосс завершена, мы поговорили об открытии нескольких торговых путей между Лейдом и Аледоссом с их падшахом (правитель так называется), так что будет больше экзотических продуктов с юго-востока к нам приходить. В общем, я уже побывал в Дремервентосе, с любимой Беатриче встретился, она сказала, что у Даевина экзамен будет как раз в тот день, когда я буду в столице, так что я приду туда, чтобы посмотреть на сына, передай это ему. После его экзамена приду к тебе. В общем по-

Даевин заметил, что бумага была свернута. Развернув остальную часть, он увидел еще несколько предложений.

… В общем, потерпи пару дней без выпивки, Клинт, я знаю, ты можешь. А когда прибуду, напьемся так, что ходить не сможем! Будь здоров, друг мой. Соберем Старую Гвардию по приезде и обсудим наши планы.»

Клинт, заметив, что Даевин читает остальную часть, улыбнулся, покраснев и подняв брови, и резко отобрал листок.

– Что за планы? – с подозрением спрашивает молодой гвардеец.

– Мы с твоим отцом через огонь и воду прошли, давно-о мы вместе, так что разные планы по отношениям с другими государствами он обсуждает вместе со мной и другими друзьями. Как заметил, с Аледоссом теперь тоже все будет хорошо, а у них там растут инжир, арбузы, гранат, абрикосы… – перечисляя названия, он словно пробовал эти фрукты, а лицо его выражало полное наслаждение от этого.

– Хорошо, – улыбается Даевин, глядя на смешное лицо Клинта. – Так, значит, папа будет на экзамене, – это значит, что молодому гвардейцу надо будет показать свой возможный максимум и даже больше, чтобы перед отцом похвастаться. – Ха, я покажу ему, каким сильным стал. Папа точно не разочаруется во мне, у меня даже приготовлен сюрприз для него и остальных.

– Ты же с отцом редко видишься, так что ей богу, не просри, не то он будет опечален. Я тоже там буду, прослежу за Клинтом. Кстати, как там мой сын?

– Я не помню, чтобы видел его сегодня, двор у нас, все-таки, большой, но уверен, что он занимается, последние дни он из себя все соки выжимает. А какие еще новости есть?

– До меня дошел слух, что ты стал демоном войны, тебя назвали шайрой прилюдно.

– А, ну, да. Я теперь демон, потому что победил Сэма. Если не знаете, он на два года старше и ростом почти в два метра, живая гора мышц. Сказали, что у меня огонь был в глазах, поэтому я шайра, а по сути ничего такого, напридумывали, скорее всего.

– Неплохо, Даевин, я верю, что ты его мог победить, ты же весь в отца, – он улыбнулся после этой фразы. – И еще, вчера в районе Бастиона поймали одного из извращенцев.

– Кстати, да, я хочу с этим разобраться в скором времени.

– В каком это смысле?

– Не знаю, на самом деле. Собираюсь придумать планы для того, как разрешить конфликт. Постараюсь мирно.

– Мирно? С такими-то гнидами? Такое я не одобряю. Ты подумай, сколько женщин они опорочили, и достойных, и недостойных, и молодых, и старых. Да таких казнить нужно! – затем он остепенился и после паузы продолжил. – А почему, собственно, не предоставишь дело полиции и армии? Как раз, Бастион кишит солдатами, полицией и прочей структурой «внутренней безопасности».

– Они бездействуют, снова. Говорят, что возьмутся за работу только в случае убийства или чего-то такого. Ну, понимаете, как это бывает.

– Осуждаю. Но раз ты взялся за работу, могу только похвалить тебя. Если хочешь, позови моего сына. Пусть свои способности в настоящем деле проявит, иначе станет таким же ленивым, как эти старшие гвардейцы.

– Хорошо, мистер Майер, – Даевин отходит от барной стойки, допив газировку, – я пойду дальше.

– Давай, до скорой встречи!

Даевин покинул «Пожилую Химеру» и направился к Хейли. Сначала он зашел в университет, чтобы проверить, там ли она. Помнится, она говорила, что может еще быть там. Но, оказалось, что Хейли уже ушла, поэтому Даевин пошел к ее дому, который находится неподалеку от района Бастиона. Дом, где живет Хейли, двухэтажным: первый этаж отделан булыжником, а верхний – белым скальным камнем с деревянными перегородками. Живет она с мамой без отца – его убили во время Великой Революции, произошедшей несколько лет назад. Тренировкой Даевин и Хейли занимались на заднем дворе, который был подготовлен специально для этого. Подойдя к дому, он постучался.

– Минуту! Минуту! Минуту! Минуту! Минуту!

Слева от двери находилась механическая птичка на металлической веточке, которая повторяла одну и ту же фразу, пока не открылась дверь. Деревянную дверь с металлическим укреплением открывает мать Хейли, мисс Оливия Кула, которая сразу же заулыбалась, увидев знакомого ей молодого гвардейца.

– Добро пожаловать, Даевин Лоост! Проходи, проходи, не стой у порога. Как настроение?

– Здравствуйте, мисс Кула, у меня настроение хорошее. Вы как? Где Хейли?

– Я тоже хорошо, Хейли на заднем дворе, играется с мечом и ждет тебя.

– Я пойду сразу к ней, у нас тренировка.

– Иди, иди, заждалась уже, – смеясь, отвечает женщина.

Выйдя на задний двор, он сразу увидел Хейли, фигурно размахивающую мечом, делая пируэты и другие финты, комбинируя все это ловкими атаками и уворотами, время от времени доставая пистолет, чтобы выстрелить воображаемой пулей.

– Ты не на балете, чтобы танцевать во время боя. Твои пируэты слишком много времени занимают. Пока кружиться будешь, тебя какой-нибудь хрен просто продырявит рапирой.

– Если бы это мне сказал кто-то другой, я бы подумала, что чьим-то телом завладел злой дух Даевина Лооста и решил высказаться.

– Хе, – он подходит и, скрестив руки, начинает гнуть свою линию, чтобы спровоцировать ее. – Такие трюки только детей впечатлить могут, вот в настоящей битве ты точно не сможешь сделать даже один пируэт!

– Споришь? – она недолго сопротивлялась.

– Хочешь поспорить со мной? Ты же знаешь, чем это кончится, – лениво отвечает гвардеец.

– Я постараюсь в этот раз!

– Ух ты, – Даевин достал свой сломанный меч и продолжил, – я только пришел, а уже тренировочный бой. Хорошо. Давай… до «одного попадания».

– «Одного попадания»?

– Кто первым напрямую заденет мечом оппонента, тот и побеждает.

– Знаю, давай, я готова.

– Начинаем.

Оба встали в боевую стойку, держа мечи в главных руках. В атаку никто не устремился. Даевин вместо агрессивного боя предпочел в этот раз поиграть спокойно.

– И что ты стоишь, – спрашивает Даевин, – так ты собираешься меня победить?

– Ты сам говорил не лезть на рожон, а сначала изучить противника.

Даевин встал ровно, раздвинув руки в сторону. Больше он не в боевой стойке, а в стойке, так и просящей, чтобы его проткнули. Меч он воткнул в землю и присел, подманивая ее к первому удару.

– Как-то ты подозрительно действуешь, – говорит Хейли. – Нет, атаковать я не буду.

– Прекрасно, – ответил Даевин и лег на землю, закрыв глаза, – разбуди, когда решишь что-то делать.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем послышались шаги Хейли, все ближе и ближе. Даевин открыл глаза, чтобы посмотреть. Хейли же, увидев это, побежала в его сторону, впоследствии прыгнув на Даевина. Он укатился в сторону, находясь все еще в положении лежа, оставив свой меч воткнутым на том же месте. Хейли подняла его меч и кинула подальше, чтобы не достал. Затем она начала спокойно подходить к нему, а когда до него осталось два метра, она стала широко размахивать мечом, не давая ему ничего сделать. Делая диагональные удары, рисуя тем самым полукруги, она сделала стремительный пируэт, в конце которого последовал широкий размах. Даевин, не сразу поняв, что это пируэт, просто увернулся, но заметив сделанный круговой поворот, наклоняется назад, не позволяя ей задеть себя, из-за чего теряет равновесие и валится назад. Чтобы не дать ей фору, он делает задний кувырок и встает заново на обе ноги.

– Ладно, – смеется Даевин, – ты сделала пируэт… когда твой противник без оружия. Но не забывай, победа все равно за тем, кто сделает первый удар…

– Знаю, зато без оружия у тебя шансов в принципе нет, я хитрее.

Гвардеец лишь саркастично улыбается в ответ, хлопая в ладоши.

Хейли продолжила размахивать мечом, заставляя Даевина перемещаться ближе к углу. Он это и делал, но построил в голове план-капкан, на который она обязательно попадется. Он же делает это в первый раз, поэтому она, знающая многие его другие действия, даже ожидать такого не могла. Даевин внимательно следил за тем, как она отходит от ударов, и заметил, что дольше всего она стоит именно после атаки справа-сверху. Поняв это и подготовившись, он начал ожидать нужной атаки. И вот! Она сделала свой удар. Даевин, поставив ногу в удобную для удара позу, ударяет ею Хейли по руке, которой она держала меч.

– Ай!

Хейли было больно, она сильно разозлилась и посмотрела на Даевина злым лицом. А он посмотрел на нее напуганным взглядом и подготовился отступать. Она, заметив это, последовала за ним. Даевин начал уходить от нее легким бегом, заставляя ее гнаться за собой. И когда Хейли забыла о своей задаче, он побежал к стене, а она за ним, думая хорошенько его ударить. Но Даевин сделал кое-что, чего она даже не успела заметить. Побежав к стене, он не остановился, а начал на нее взбираться. Хейли же остановилась на секунду, не поняв, что происходит, и в этот же момент получила тяжелый удар по грудной клетке головой Даевина, который оттолкнулся от стены и полетел прямо в нее.

Оба упали. У Даевин немного разболелась голова, так как ударился об кобуру ее пистолета, но это быстро прошло. Хейли лежала на земле, стоная от боли.

– Ахх… Ты мне все кости переломал, – жалуется она, осматривая место удара и щупая верхнюю часть грудины и ребра, соединенные с ней, – эх, надеюсь, ничего серьезного…

– Ничего, пройдет, – говорит он, вставая с места, – ты легко попалась и проиграла!

– Ты поступил нечестно!

– Ты кинула мой меч в сторону вместо того, чтобы вернуть его мне. По правилам дуэли, это поступок, лишенный чести, а Кодекс такое запрещает. И это еще я нечестно поступаю?

– Ну ладно, каюсь, – говорит она, делая виновное лицо. – Я про это забыла, думала, что хотя бы так смогу тебя победить, – Хейли опускает голову. – Но ты перехитрил, снова.

– Что я тебе говорил насчет врагов? Подними голову. Не недооценивай противника, ко-

– «… который кажется тебе слабее, ибо внешность обманчива.»

– По знанию теории я бы тебе все десять поставил, – говорит Даевин, помогая ей подняться, протянув ей руку, – но вот практика у тебя хромает.

– Вообще-то, – отвечает она, поднявшись, – я в числе лучших среди наших однокурсников.

– Твой «титул» тебе ничего не дает. Думаю, что это вообще была формальность, чтобы девочек не обижать. Вот Мигель тебя сделает в два счета, хотя его нет в списке лучших.

– Мигель? Ни разу не видела, чтобы он с кем-то серьезно бился.

– Потому что он очень мирный человек. Даже мне бывает сложно драться с ним. Мигель тоже продумывает действия на несколько шагов вперед. И так получается, что когда мы с ним деремся, деремся не только мы сами, но и наши будущие решения между собой.

– Не понимаю…

– Я тоже, – улыбнувшись ей, ответил Даевин. – Но объяснил так, как мог. Предлагаю нам пока присесть и отдохнуть, нам как раз есть, о чем поговорить, Хейли.

Они присели на скамейку рядом со входом на задний двор.

– Ты имеешь в виду план захвата банды извращенцев?

– Да, – он делает небольшую паузу для настроя. – Один кузнец мне сказал, что можно не драться с ними всеми, а разрешить конфликт без агрессии, мирным путем.

– Мирным путем? Против извращенцев? Ты что, забыл, сколько всего они натворили?

– Да-да, они недостойные, знаю. Но у любого поступка же бывает причина, так что надо подумать, что произошло, ведь раньше такого не происходило. Надо обдумать планы, как с ними разобраться.

– Думай, думай, мистер мозги, – добавляет она, поставив одну ногу на другую.

Даевин напряг свои извилины и за несколько секунд додумался до нескольких вариантов. Он не мог представить себе беседу с ними, так как не знает никого из них, чего они хотят, кроме всяких извращений. Но пришел к нескольким итогам беседы: все окончится мирно и без особых проблем; все пройдет не идеально, но в конце все равно обойдется без драки; все кончится мирно, но по ходу дела придется кого-нибудь из них запугать; последний итог – мордобой и сдача их под стражу. К каждому из четырех результатов ведет определенная беседа, которая возникнет при встрече двух сторон.

Даевин поделился мыслями с Хейли. Ей больше понравился третий итог, так как нельзя их оставлять совсем безнаказанными. Первая часть дела сделана – продумать беседу, дальше нужно собрать команду. Даевин и Хейли в деле, Мигель без сомнения вступит, еще можно пригласить Клинта младшего с Логаном, хотя последний слишком молодой. С этим разберется позже, сейчас Даевину нужно продолжить тренировать Хейли.

– Ладно, раз с планом мы разобрались, теперь перейдем к последнему на сегодня – скоростная стрельба.

Это то, что Даевин любит больше всего, так как в этом он непобедим. Скоростной стрельбой он называл поражение как можно большего количества целей за как можно меньший промежуток времени.

– Ненавижу скоростную стрельбу, – надув щеки, язвит Хейли.

– Ха-ха, да это же самое лучшее, что можно сделать с большой группой врагов! Если научишься, то большое количество врагов тебя не напугает.

– Тебе легко говорить, у тебя это слишком легко получается.

– Вместо нытья, лучше давай, вставай, попробуй поразить три мишени. Секундочку.

Даевин встает и ставит три мишени в метре друг от друга в ряд. Эти мишени большие как тело взрослого человека. Такие мишени предназначены для самых заядлых новичков в прицельной стрельбе, однако, Даевин нашел для них и другое использование, которое практиковал сам и по сей день практикует Хейли.

– Давай стреляй. Время – две секунды. Расстояние – три метра. Старт!

Хейли достает свой гвардейский пистолет и успевает сделать только два выстрела, третья мишень нетронута. Крик «стоп» Даевина прозвучал раньше, чем она успела нажать на спусковой крючок третий раз.

– Будь на месте этой мишени настоящий человек, тебя в живых бы уже не было, понимаешь? Ты работаешь медленно. В настоящей битве каждая доля секунды имеет значение, а ты тратишь время на неуверенные действия.

– Я не могу так быстро стрелять, пистолет медленный.

– Мы оба знаем, что дело не в пистолете, так что оставь отговорки, на меня они не работают. Давай еще раз. Три метра. Три мишени.

– Сейчас.

Хейли становится в трех метрах от мишеней и готовится стрелять. Послышался крик «старт». Она быстро достает пистолет, но не удерживает в руках, и он падает на землю. Даевин недовольно мычит.

– Где твоя хватка?

– В жопе.

– Я тоже так думаю, – отвечает он ей улыбчиво, чтобы она не нервничала. – Давай, усерднее, я же знаю, ты можешь.

Потренировав хватку самостоятельно, Хейли переходит к скоростной стрельбе, которая у нее получается очень плохо, несмотря на то, что Даевин с ней практикует это дело очень долгое время. Но он продолжает ее подбадривать, так как когда-то давно, еще когда Хейли впервые увидела способности Даевина, она попросила его об услуге, которая заключалась в том, чтобы Даевин обучил ее всему, что знает. О количестве потраченных пуль можно не волноваться, так как молодые гвардейцы во время тренировки используют резиновые, что в разы дешевле и можно использовать много раз.

Когда у Хейли начало получаться, послышался громкий голос ее мамы, она звала молодых гвардейцев покушать. Они пошли и сели за стол вместе с мамой. Беседуя о чем-то постороннем, втроем ели малиновый пирог, который приготовила Оливия Кула. Пирог получился отменным, что сразу заметили и Даевин, и Хейли. Поев и приправив сладким чаем, Даевин подумал о том, что делать дальше. Бездомные, подготовка к финальному экзамену, встреча с отцом. Пообедав маленько, он сказал Хейли, что пойдет дальше, а онапусть продолжает тренировку над скоростной стрельбой. Когда достигнет идеальной стрельбы на расстоянии трех метров, перейдет к пяти. Попрощавшись с Хейли и мисс Оливией, он пошел в университет, чтобы поискать трех знакомых, с которыми он собирается штурмовать заброшенный квартал: Клинт, Логан и Мигель.

Дойдя до университета, первым делом Даевин поспешил на тренировочную зону, где многие его сокурсники продолжали учить техники боя. Мигеля и Клинта найти можно будет, начав там. Проходя по небольшому, свободному от студентов, пути, он наткнулся на Клинта, который фехтовал сам с собой. Хоть меч и одноручный, он любил держать его в обеих руках, «раскрывая его полный потенциал», как он сам и говорит. Но между комбинациями атак с двух рук, он часто переходил к одной руке и делал различные быстрые финты. Большим его упущением является неаккуратность и пренебрежение пространством, из-за чего он плох в схватках в тесных местах и порой опасен даже для своих. Однако, это не отменяет того факта, что боец он отличный. Даевин его встретил криком, иначе Клинт просто не заметил бы его, слишком сконцентрирован на одном.

– Клинт! Подожди!

– А?

Сделав два пируэта, размахивая мечом причудливым образом, он сделал боковое сальто, сопровождая свою ногу острием меча, рисуя тем самым почти полный круг. Очень красивый прием, которому подавляющее большинство студентов может только восхищаться.

– Знаешь, Даевин, – начинает Клинт, окончив свой прием, – после такого финта следует долгая необходимая пауза, которая делает меня уязвимым для атак.

– Знаю, Клинт. Я потому подобные приемы и не исполняю, они слишком рискованные.

– Я придумал вариант завершения такого приема, который даже не требует паузы. Благодаря ему я буду неуязвим.

– Ух ты! Покажешь?

– Ну… сейчас нет, как-нибудь позже. Мне захотелось отдохнуть, – Клинт зевает после этого. – А что, зачем я тебе понадобился?

– Ты нужен мне в команду, но, – Даевин показал на скамейку, рядом с которой никого нет, указывая на то, чтобы они туда пошли, – это немного личное.

– Понял.

Они вдвоем пошли и сели на скамейку, тогда Даевин начал говорить про свой план.

– Есть у меня на уме одно дело…

– Одно дело, говоришь, – отвечает ему Клинт. – Когда ты начинаешь про «одно дело», обычно ничего хорошо не кончается. Вспоминается мне, – говорит он, хитро улыбаясь, – как нас однажды чуть не убили…

– Хе, – улыбнувшись, начинает Даевин. – Было дело, но сейчас силовые структуры на нашей стороне, Революции-то нет. Тем более дело наше – благое!

– И тогда оно было благим, – улыбаясь, отвечает Клинт, вспоминая то время. – Ну, так в чем заключается дело? Я, несомненно, с тобой, но все же поясни.

– О-о, это хорошо, – Даевин уселся поудобнее. – Так вот, ты же знаешь банду извращенцев?

– Хмм. Значит, ты решил от них избавиться. Я угадал?

– Да, именно. Но дело в том, что их там точно не меньше десяти человек, может, двадцать или даже еще больше, поэтому мне нужна команда. Ты, как хороший боец, очень даже подходишь.

– Ясно, – отвечает Клинт, почесывая подбородок, – а кто еще в команде?

– Я и Хейли, сейчас пойду искать Мигеля и Логана и команда будет в сборе.

– Всего пятеро? Я, конечно, не сомневаюсь во всех нас, но, кажется, людей маловато.

– Мы бойцы, они бездомные, тем более у нас будет оружие, бояться нечего. Дело в том, что я собираюсь уговорить их перестать терроризировать женщин мирно, без всякой агрессии.

– Уговорить? – он не стал упоминать пострадавших. – Понял. Звучит неплохо, даже добросовестно, наверно. Но раз дело проходит мирно, то между сторонами ставятся условия, которые каждый должен соблюсти. Думаешь, они согласятся на наши условия?

– Этого я еще не знаю. Сначала мы должны пойти к ним, хорошенько поговорить, и только тогда сможем судить о том, что можно делать дальше.

– А-а, хорошо. Я согласен, как и говорил тебе, все равно в последнее время делать нечего, заканчивает продолжительным зевком. – Хотя бы папа не будет надоедать, ты знаешь, какой он, когда мне можно дать какую-то работу.

– Отлично. Не знаешь, где Мигель находится?

– Тут его точно нет, он ушел минут десять назад. Преподавательнице сначала помогал, затем пошел куда-то. Спроси тех ребят у выхода, – он показал на небольшую группу из пятерых человек, которые находились в тени здания, – они из его группы, должны знать, куда он пошел.

– Спасибо, я пойду тогда. Позже свидимся.

– Давай.

Даевин двинулся к ребятам, которые тренировались под тенью. Среди них были и его знакомые: Иошикецу, парень с дальневосточной Островной Империи Сейнекин, глаза которого были уже, чем у других, и волосы, словно темно-синие, которые он собрал в конский хвост; Эдна, близкая подруга Мигеля, с которой Даевин толком не знаком, у нее карие глаза, темные волосы и бледная кожа; также Корвин – парень, который чем-то отдаленно напоминает самого Даевина, но внешность не паретейская, а сигмаррская (север Коровлевства Лейд), волосы темнее и длиннее, он все время ходит с мрачным лицом, если его никто не отвлекает. Других ребят Даевин не знал, просто подошел и спросил всю группу, не знает ли кто-нибудь, где находится Мигель.

– Всем привет, Корвин, Иоши, остальные, – он легонько опускает голову, – не знаете, где Мигель находится?

– И тебе привет, Даевин, – отвечает Иошикецу, – Мигель уже ушел.

– Просто дело у меня к нему неотложное…

– Он на рынок пошел, – отвечает Корвин, подняв голову, – недалеко отсюда который. Сказал, что продукты некоторые купить надо.

– Рынок, значит, буду знать, – Даевин кивнул, смотря на него. – Спасибо, Корвин. Я тогда пойду.

– А зачем тебе он понадобился? – спрашивает Эдна, которую, видимо, взволновало желание Даевина найти своего друга.

– Дело у меня к нему.

– Како-ое?

– Не важно. Это касается только нас. Чисто дружеские дела, знаешь ли.

– Какой скрытный, смотри-ка, – подмечает Иоши с легкой улыбкой на лице, – ладно, не донимай его, Эдна. Это же Даевин, его лучший друг.

А Даевин лишь улыбнулся и помахал группе, вслед за чем направился к рынку. Казалось, столетия идут, а рынки совсем не меняются: занимают большую площадь, состоят из лавок, в которых одна и та же продукция стоит по-разному. Долго Мигеля искать не пришлось, он выбирал картошку. Даевин его отвлек, постучав пальцем по левому плечу.

– О, Даевин, привет.

– Что делаешь тут?

– Картошку выбираю, сегодня у мистера Зоэтса поставок не было, а его картошка лучшая! Приходится выбирать из того, что есть. Но мне эти совсем не нравятся. То эти картошки слишком мелкие, то слишком большие, то мягкие, то жесткие, не та текстура, не то ощущение. В общем, настоящий геморрой. На рынке восемь продавцов и у всех картошка странная, сам потрогай! Мне такое совсем не нравится, – Мигель дает Даевину одну картошку, которую поднял с коробки на лавке, – такое не пожаришь, оно же превратится пюре.

– А может, сегодня без картошки обойдемся?

– Не-не. Посмотри, – Мигель достает листочек из кармана, – Логан это мне дал, когда мы в главном корпуса увиделись, попросил купить все и самое лучшее.

– Так-так, – Даевин начал смотреть список продуктов. – Тут у нас «картошка (!), салат и капуста, томаты, чеснок, кефир, свежая курица (!), тонкий хлеб, не помню, как называется!» А зачем столько продуктов?

– Он сказал, что ему подкинули гениальный рецепт, даже дал шестьдесят проз на все это из своих денег. Но не сказал, что это. Будем сегодня вечером готовить вместе. Я собрал почти все, остались только картофель и курица – самые главные продукты, которые он специально пометил в записке.

– Не хило, замечу. Тебе помочь?

– Да нет, справлюсь сам, а что?

– Нам надо… – Даевин встал ближе к уху Мигеля, – остановить банду извращенцев.

– Извращенцев?! – Мигель прозвучал довольно громко, из-за чего сразу многие люди оглянулись посмотреть на того, кто же это такое выкрикнул.

– Тсс, тише. Да, их.

Мигель сделал злое лицо, которое значило, что он против всякого компромисса с ними.

– Будь моя злая воля, я бы их всех на месте убил, Даевин.

– Знаю, но этого мы не будем делать.

– Не будем?!

– Я знаю, что они однажды достали твою сестру, которая только в город приехала и ей не повезло оказаться в нужное время в том месте, Мигель, но, все-таки, не будем проливать кровь. Мы же должны быть примерными.

Мигель подозвал Даевина в безлюдную улочку, где сможет в полной мере свои мысли изъявить. Поставил корзину с продуктами на землю и начал:

– Даевин, – он поставил руки на пояс, – нельзя их вот так мирно отпускать! Эти твари не заслуживают никакого человеческого к ним отношения. Я все еще чувствую вину за то, что они сделали с Инессой. А эти суки в это время шастают по городу и продолжают порочить других женщин. Нельзя, Даевин, так нельзя.

Мигель говорил эмоционально, повысив голос и нахмурив лицо. В самом деле, каждая мысль о них его приводила в злость. Все это из-за того случая, когда его старшая сестра решила приехать в Лейден на несколько дней, чтобы увидеть брата. В тот раз, когда она решила посетить столицу, оказалась не в том месте не в то время: вечером прямо на улице на нее набежали извращенцы и содрали с нее одежду прямо на людях.

– Я… не знаю, что сказать, Мигель. Но ты мне сам говорил, что нужно быть добрее к окружающим, ты же сам сделал из меня, вспыльчивого Даевина, Даевина спокойного и рассудительного.

– Добро, Даевин, не всегда работает. Здесь должно быть нечто другое, – отвечает Мигель, отпустив его и посмотрев в сторону, чтобы остепениться. – Это, брат, не просто одномоментная вспыльчивость, я их просто терпеть не могу. А ты просишь меня о невозможном: простить их!

– Сначала мы с ними поговорим, попытаемся понять. После этого решим, что можно сделать с этим. Ты, как самый мудрый, нужен мне. А если пойдет что-то не так, то сделай так, как считаешь нужным.

– Эх-х, – Мигель прислонился к стене и долгое время смотрел куда-то вниз серьезным взглядом, затем посмотрел на Даевина, когда решился. – Ладно, я дам им шанс, я не должен уподобляться демонам, которым нравится убивать. Ты прав, мы должны быть примерными, – сказал он, улыбнувшись другу. В очередной раз, добродушие Мигеля взяло верх над его яростью, – так что да, я с тобой. Когда выдвигаемся? И вообще, кто с нами?

– Завтра, когда я меч получу. Можно прямо с утра, свет нам будет на руку. Сегодня мы только готовимся к этому. С нами двумя еще Хейли и Клинт, собираюсь позвать Логана.

– Впятером на банду? Нас разве не мало?

– Да, но мы обученные бойцы, а они, всего лишь, бездомные. Даже если нападут, мы отобьемся. Но вообще, я хочу все мирно уладить, поэтому нам особо много людей и не нужно.

– Не-ет, нас все равно мало… Хм, знаешь, что?

– Что?

– Позови Иошикецу. Он отличный боец и парень не глупый совсем. Вряд ли откажется, он любит приключения. Корвина тоже стоило бы, но он совсем не любит отвлекаться, так что пусть тренируется.

– Иоши позвать? Уверен?

– Да, он очень хороший парень.

– Ладно, я его тоже позову. И последнее, Логан в университете?

– Да, у него занятия сейчас. Его отпустят, если позовешь, проблем не будет. Занятия проходят у капитана Маккьюсика на втором этаже корпуса. Ты разберешься, в общем.

– Аа, спасибо. Я тогда пойду. Увидимся вечером, скорее всего, в общежитии.

– Удачи, Даевин.

Попрощавшись, Даевин вновь поспешил в университет, чтобы призвать остальных двух участников. Первым он встретил Иошикецу, который продолжал тренироваться во дворе, сражаясь с механическим манекеном, у которого автоматически двигаются конечности, представляющие из себя четыре руки, оканчивающиеся очень тупыми лезвиями – это один из новоприобретенных механизмов, но дорогих, из-за чего их количество так мало, что студенты занимают очереди, дабы подраться с ними. Их было всего пять на университет. Манекены эти были стационарными и совмещали в себе несколько режимов и уровней сложности. Есть режимы атаки, защиты, совмещенный режим, режим комбинаций, а от уровней сложности зависела скорость движения манекена. Студентам не рекомендовалось переключаться на сложность выше четвертого уровня, но Иоши практиковал на пятом уровне, вызывая у других восторг. У Иоши был изогнутый меч, чем-то напоминающий саблю, но и отличающийся от таковой своей изящной аккуратностью, от чего сразу заметно, что меч выполнялся на заказ. Он сражался с манекеном в режиме комбинаций, когда манекен сам выбирает, как нападать и защищаться, иногда формируя финты. Получалось у него хорошо, однако, иногда он перетруждался и пропускал удары. Даевин подошел к нему, чтобы отвлечь от манекена.

– Иоши.

– Что, Даевин? – спрашивает он в ответ, не отвлекаясь от битвы с манекеном.

– Нам нужно обкашлять пару вопросов.

– Я же только начал с манекеном сражаться! Сам знаешь, очереди ждать долго, так что потерпи немного!

– Хорошо…

Даевин медленно подошел к манекену сзади и поднял сложность до шести. Это заставило манекен двигаться как довольно опытного и быстрого бойца, что для Иоши было еще непреодолимым уровнем. Через десять секунд агрессивного боя с манекеном, Иоши начал выдыхаться и пропускать больше ударов. Через тридцать секунд он ослабил хватку и получил подряд два удара по плечам и один по животу, из-за чего упал и начал громко дышать. Даевин лишь улыбнулся, глядя на него.

– Если считать уровни сложности за звездочки, – рассказывает Даевин, подав ему свою руку, дабы помочь подняться, – то ты заслужил целых пять.

– Да-а, – отвечает он, продолжая интенсивно дышать, – надо продолжать тренировки, чтобы быть успешнее. А ты сколько «звезд» выдерживал?

– Семь.

– Семь?! Но это же предпоследний уровень, – он встает. – Как так?

– Да, но этот механизм глупый, он просто неустанно бьет, что есть мочи. Лучше тренироваться с настоящими людьми, так ты сможешь думать тактически. Но сейчас я тебя должен на пару минут отвлечь.

– В чем дело? – спрашивает Иоши, встряхивая с себя пыль. Даевин показывает ему на скамейку, не занятую никем.

Они пошли к ней, чтобы побеседовать лично.

– Помнишь, – говорит Даевин, – чуть раньше я говорил, что у меня есть дело к Мигелю?

– Помню, ты не рассказал нам, что это.

– Да. Дело не должно быть распространено, нам лишние люди не нужны. Мигель мне порекомендовал взять тебя в нашу команду.

– Какая команда?

– В ней я, Хейли, Клинт, Мигель. Ну, это только на данный момент. Оставшиеся кандидаты это ты и Логан, младший брат Дорада.

– Это хорошо, наверное… А для чего команда-то собирается?

– Мы собираемся нейтрализовать банду извращенцев.

– Извращенцев? Тех самых?

– Да, тех самых.

– Хм, – Иошикецу начал думать, – ха! А я согласен.

– А что, не скажешь, что нас мало, что стоит сказать старшим гвардейцам или армии?

– А зачем кому-то старшему говорить? Это бы противоречило нашей аксиоме. Мы и сами справимся. Нас, тем более, не мало, и гвардейцы мы отличные.

– Прекрасно, мне не пришлось объяснять это, – обрадовавшись, отвечает Даевин. – Так вот, Иоши, мы собираемся сначала мирно поговорить с ними, а потом решить, что делать. Если все пойдет хорошо, то разойдемся мирно, а если пойдет через жопу, то придется брать их силой. Завтра ты где будешь? Сюда придешь?

– Да, буду тренироваться с утра. Ты утром и собираешься идти?

– Сначала получу свой новый меч, затем соберемся вместе и пойдем на заброшенный квартал, в их «логово». Под светом солнца будет хорошо, потому что там не горят фонари в темное время суток.

– Логично звучит, – он кивает. – Хорошо, я буду здесь. Если что, примерно с восьми утра.

– И на том спасибо, но никому об этом ни слова, хорошо?

– Да, тише воды.

– На этом мы попрощаемся, но ненадолго.

– Доброго дня, Даевин.

Еще один человек в команде. Остался последний – Логан Эквила. Даевин зашел в корпус и поднялся по главным ступенькам на второй этаж, пошел в восточное крыло, где в основном преподают теоретические знания. Постучав в дверь кабинета, Даевин сразу же открыл ее. Ему на глаза сразу попался Логан, который, увидев его, широко заулыбался и пискнул: «Даевин!» На другом конце кабинета он увидел профессора университета и капитана гвардии Маккьюсика.

– Извиняюсь за вторжение, – обращается Даевин, – мне нужно забрать у вас Логана на пару слов, мистер Маккьюсик.

– Позволь спросить, Даевин Лоост, зачем он тебе понадобился?

– Наши дела личные и я бы не хотел разглашать их, мне он нужен на пару слов.

– Хорошо, – отвечает Маккьюсик и смотрит в сторону Логана, – иди, Логан.

– Ха, – Логан радуется и кидает броский взгляд победителя на своих одногруппников, пока идет к двери выхода. – Скоро буду, мистер Маккьюсик.

Логан выходит и закрывает за собой дверь, после чего радостно вздыхает. Они отходят от этой двери и идут к скамейкам, расставленным по коридору. Садятся на один из таких.

– Ухх, – начинает Логан, – я бы просто умер, если продолжил там сидеть. Как же там скучно, мы проходим этику общения с людьми. Ты понимаешь, нас, взрослых людей, учат тому, как общаться с людьми? Даже учить за собой смывать в университетском туалете было бы полезнее, но нет, мы должны учить, как надо правильно отвечать бабушкам, которые о чем-то просят. Охренеть просто.

– Такая у нас система обучения, видишь ли. И я через это прошел.

– Ну скажи, неужели это так нужно?

– Я думаю, что если бы множество предметов объединили в один и убрали ненужную «воду» из книг, то было бы увлекательнее, хоть и труднее. Но сейчас не об этом. Я собираюсь идт-

– Я за! – перебивая старшего, радостно восклицает Логан. – Давай убежим из этой преисподней!

– Хахаха, – Даевин рассмеялся, сидя на месте, – не сейчас, Логан. Не сейчас. Дай мне досказать. Я собрал команду. В ней я, Мигель, Хейли, Клинт и Иоши. Мы пойдем завтра утром в заброшенный квартал, будем останавливать террор извращенцев.

– А Иоши кто такой?

– Иоши – одногруппник Мигеля, парень с узкими глазами и изогнутым мечом. Ты его наверняка видел, но вряд ли с ним общался.

– Аа, так значит, его Иоши зовут… Он с манекеном на пятом уровне сложности дрался, даже я так не могу.

– Да ладно тебе – «даже» – тебе еще далеко до него. Но, в общем, наша задача на данный момент – это избавиться от нападений извращенцев.

– Класс, – говорит Логан, сжимая руку в кулак, – перебьем их всех.

– Нет, Логан, бить мы не будем их, мы договоримся с ними мирно.

– Зачем? Эти извращенцы многим людям жизни испортили. Ты же знаешь, как себя Мигель вел, когда впервые узнал о нападении на свою сестру: таким злым Мигеля я еще никогда не видел. А людей, как Мигель, десятки. Представь себе их совокупную ненависть к ним.

– Убийство или разные жестокие наказания не решают проблему. Мы не животные, чтобы при любом желании грызть друг другу глотки. Всегда нужно искать самый положительный выход, хотя бы стремиться к этому. Мы постараемся сделать все мирно, а если не получится – и только тогда – возьмем их силой.

– Ла-адно, будем добрыми миротворцами, – с толикой иронии в голосе ответил Логан. – Но, знаешь ли, нашей добротой другие потом будут свой зад подтирать, и об этом не забывай.

– Не забуду. Если они посмеют сделать что-то не так, их ждет кара. В общем, ты же согласен?

– Конечно.

– Значит, будешь с нами. Еще один вопрос. Зачем тебе столько продуктов, которые ты попросил купить у Мигеля?

– Оу, ну это секрет. Дам подсказку, я про этот рецепт узнал от путешественника из Геллуды. Он мне сказал, что обязательно понравится, вот я и решил попробовать это приготовить. Мигеля я попросил все купить, потому что он оказался рядом, а я сейчас, как видишь, на занятиях. Сегодня предпоследний день учебы у нас, поэтому приду поздно: нас заставили убираться! – в голосе чувствовался ужас от несправедливости.

– Ничего страшного, –легко отвечает Даевин. – Потрудишься, придешь домой и тогда вместе с Мигелем начнем готовить еду. А сейчас иди, по тебе наверняка соскучился Маккьюсик.

– Нудный он, – говорит Логан, поднимаясь с места, – зато скоро все кончится. Я пошел.

– Давай, не теряйся.

Вечер этого же дня. Даевин лежит на своей кровати, ожидая возвращения Логана, так как блюдо по его рецепту без него самого не приготовишь. Мигель спал на верхнем ярусе кровати. Завтра я наконец получу свой меч. Побыстрее бы. Уже стемнело, а Логана все еще нет. Даевин уже было вздумал начать волноваться за него, как сразу послышался звук открывающейся двери, это был его золотоволосый сосед. Зайдя в комнату, он сразу прыгнул к себе в кровать, которая стояла напротив двухъярусной кровати Даевина и Мигеля.

– Я был рожден не для того, чтобы сдирать мерзкие жвачки из-под столов, парт и стульев, – говорит Логан, уложив себя нормально. – Каким имбецилом вообще нужно быть, чтобы кидать мусор на пол, когда мусорное ведро, для этого и нужное, находится в трех метрах?

– Такие уж они, люди, – соглашается Даевин. – Принципиально не хотят делать так, как было бы правильнее, ведь иначе придется поднимать свой зад и что-то делать, а делать-то не хочется.

– Если бы Дорад узнал, что я этим занимаюсь, он рассказал родителям.

– Да, я помню эти предпоследние и последние дни учебных семестров. Дорад был единственным, кто не хотел ничего убирать. Видишь, ты не поленился. Точно говорю, превзойдешь его когда-нибудь. А сейчас давай, вставай. Я от голода умираю, пора начинать готовить.

– О-о, – Логан усаживается на кровати, – да! Я разделаю мясо, вы картошку нарежьте мелкими кусками, начнем наконец готовить. Пора будить Мигеля. На вас ляжет ответственность в создании соуса.

Даевин встал и начал будить Мигеля. Тот проснулся сразу, но лежал все еще спиной к другу.

– Просыпайся, Мигель, – говорит он, поставив руку ему на пояс и пытаясь повернуть к себе. – Ох, ну ты и соня, тебя даже вчерашний шторм не разбудил!

– Что? Какой шторм? – спрашивает Мигель, резко повернувшись к Даевину лицом.

– Да шучу я, шучу. Пора кушать, вставай.

– Аа. О, Логан, – он замечает третьего, – ты уже тут. Мы тебя заждались.

– Нам надо сделать соус и нарезать картофель, а Логан займется мясом.

– Ясно, – отвечает Мигель. Он спускается с кровати и разминается. – Ну что ж, я умоюсь, и мы начнем.

– А соус из чего делать, – спрашивает Даевин, – из томата или это другой?

– Нет, другой. Надо молоко с кефиром разбавить, добавив туда острый перец и чеснок, можно еще добавить немного майонеза, совсем немного оливкового масла и другие приправы, у нас, благо, их достаточно. Но нужно не переусердствовать, иначе испортится.

Согласившись, все взялись за работу. Соус был готов уже через пару минут, поэтому Даевин и Мигель начали ждать следующих указаний по работе. Когда мясо с картошкой уже наполовину приготовились, Логан попросил их двоих нарезать небольшое количество помидоров. Их нужно нарезать совсем маленькими, так как большие куски будут лишь мешать.

Когда с помидорами закончили, Логан сказал, чтобы Даевин почистил и нарезал огурцы, а пока он занят этим, Мигель нарезал капусту и салат, тоже на мелкие куски. Итак, мясо приготовилось. Логан сразу же начал резать его так, как считает нужным и сказал, что вся работа завершена. Тонкое готовое тесто он положил на чистый стол, добавил туда мяса, картошки и помидоров, добавил еще огурцы, капусту и салатные листья, сверху подлив соуса и насыпав молотыми приправами. Далее он завернул все это тесто так, чтобы ничего не вываливалось и поставил на сковородку. Спустя минуту, он переворачивает тесто. Спустя еще минуту, он достает уже готовое блюдо.

– Это оно!

Логан сделал один укус.

– Ах-х, как вкусно! Теперь ваша очередь, Даевин, Мигель.

Сначала взял Мигель и сделал укус. Сразу отдал это Даевину, тот тоже сделал укус. Оба застыли на месте с ошарашенным взглядом, переглядываясь друг на друга. Еда понравилась всем!

– А как это называется вообще? – спрашивает Даевин, сделав еще один укус и передав Логану.

– Я не знаю, – ответил Логан, откусив и передав Мигелю, – это просто «куча всего внутри теста». Я думаю, что подходящее название для него – это амброзия.

– Мм, амброзия – пища богов, – отвечает Мигель, – подходящее название для такой еды.

Доев одну «амброзию», они принялись делать три еще – на такое количество хватило мяса. Поев от души, они улеглись на свои места, еще много разговаривая о еде и завтрашних событиях.

Наступил следующий день. Яркий луч солнца ударил в лицо Мигелю, заставив его проснуться раньше остальных и певуче начать день.

– Утром ранним свет убивает сон. Просыпаюсь я, издавая стон…

– В тебе внезапно поэт проснулся? – спрашивает Даевин, проснувшись от пения друга, потягиваясь на кровати. – Даже меня разбудил словами.

– Случайно вышло. До будильника еще есть время, можешь спать. Видишь, Логан спит как младенец.

– Эх… Спать сложно, когда я все время думаю о мече, который сегодня получу. Спать больше не буду, – Даевин встает после сказанного и одевается, собирается пойти умываться. Когда он закончил это, приступил к завтраку. Ничего особенного, лишь яичница, после которой сладкий чай. На этом он попрощался с Мигелем и ушел.

Мигель же разбудил Логана, у которого сегодня последний день учебы. Оба поели и пошли в сторону университета. Логан шел на официальный выпуск, Мигель хотел потренировать фехтование на механическом манекене. По уговору Даевина, собраться нужно во дворе университета к девяти. Логан и Мигель это знают, Иоши там и так будет, а Хейли и Клинта Даевин позовет сам.

Первым делом, Даевин побежал к Цитадели, чтобы заполучить свой новый меч. Показав страже свою печать и подождав разрешения несколько минут, он двинулся к королевскому кузнецу. Дверь к нему в приемную была открыта. Постучав, чтобы о себе уведомить, Даевин вошел. Колокольчик, висящий над дверью для оповещения, сразу известил кузнеца о прибывшем госте. Даэр МакДафф зашел в приемную со стороны кузни и увидел Даевина.

– Ох, это ты. Забыл, как зовут тебя, но не обижайся, меч твой готов. Сейчас принесу.

Сказав это, он пошел обратно и через полминуты вернулся, аккуратно держа меч в ножнах в своих руках. Изящный меч, непривычно длинный, черный. Он словно пульсировал, что ощутил гвардеец сразу, как коснулся его. Даевин взял меч в руки, но он оказался очень тяжелым, будто гвардеец держит гигантский двуручный меч. Не удержав его, Даевин упал вместе с мечом.

– Почему он такой тяжелый?

– Хе, – хмыкнул кузнец МакДафф, – это особенность клинка. Позволь мне сказать слова на прощанье, – тон кузнеца стал очень поучительным. – Ты, парень, запомни несколько вещей. Этот меч – не простой. Лишь забота и любовь хозяина будут держать его в целости и сохранности. Это означает, что только если ты хорошо будешь заботиться о мече, беречь его, даже подбадривать его, меч будет идеальным. Запомни, меч твой – твое лицо. Так что береги его так, как берег бы и свое лицо.

– Как-то все волшебно, что ли.

– Как бы то ни было, – продолжил кузнец МакДафф уже обычным голосом, – делай то, что я сказал, иначе он не будет прочнее деревянного. Я не шучу.

– Ладно, ладно. Я свой меч ждал эти дни не для того, чтобы не любить его. Но вам не кажется, что он для одноручного меча тяжеловат? Я еле держу его.

– Это его особенность. Скажи полные имя и фамилию, они нужны, чтобы передать меч тебе.

– Ну, Даевин Лоост.

– Хорошо, – он закрывает глаза и ставит руку на меч. – От чистого сердца и чистого разума заявляю, что этот меч отныне принадлежит Даевину Лоосту, достойному воину, который обещает служить мечу с полной любовью и без единой капли сомнения в нем.

– Это прозвучало как какая-то литания, – отвечает Даевин. Беря меч, который ему поднес кузнец, он неожиданно для себя осознает, что меч стал легче; он даже легче, чем прошлый, хотя этот торианский клинок больше и длиннее. – Э-э. Это что за… магия?

– Это не совсем магия. Но, так-то, меч теперь принадлежит тебе, поэтому ты и можешь его носить.

– Нет, это какая-то шутка, прикол. Не может быть, что он такой легкий. Вы мне врете.

МакДафф постоял, подумал и решил Даевину на примере деревяшки показать, как его меч работает. Он нашел подходящую деревяшку и поставил на стол.

– Вот. Раз не веришь, попробуй разрубить эту деревяшку пополам горизонтальным ударом.

Даевин так и сделал. Он размахнулся и ударил по этой палке, откинув ее на стену, оставив лишь небольшую вмятину. Палка цела, а меч тупой, словно и не меч вовсе.

– А теперь, Даевин, представь, что твой меч – это свежий расплавленный ножик, который должен разрезать сливочное масло. Дай силу мечу, поверь в него!

Даевин посмотрел на меч и, несмотря на абсурдность слов, решил попробовать. Ладно, мой меч – лучший, я в нем не сомневаюсь. Сейчас я размахнусь и разделю эту деревяшку, как масло, без проблем.

Он сделал свой замах, и… словно ничего не произошло. Что-то, походу, не так, я был уверен, что попал по этой палочке. Когда Даевин захотел проверить деревяшку на целостность, она упала, разделившись на две идеально разрезанные части. Невозможно! Это поначалу даже напугало его. Даевин отошел на расстояние и вернул меч в ножны.

– Вот, о чем я тебе говорю, парень, – усмехнулся МакДафф, увидев его удивленное лицо, – думаешь, просто так эти мечи лучшие? Меч из торианской стали подвластен воле хозяина. Используй его с умом и, повторяю, не доставай его при каждой возможности.

– Почему не доставать? Он же великолепен! Никто даже не посмеет мне перечить, если увидит его!

– Именно, Даевин, именно. У некоторых людей этот меч лишь вызывал желание убивать. Эти люди смертоносны и неостановимы. Даже сейчас по свету бродит много людей, имеющих мечи из торианской черной стали, получивших их незаконным образом. Я тебя предостерегаю, вижу, что ты молод и можешь поддаться искушению. Поэтому скажу тебе: доставай меч лишь тогда, когда нет другого выхода. Ты меня понял?

– Да. Я вас понял. Обещаю, что искушению не поддамся.

– Хорошо, если так, – с серьезного взгляда он переходит на спокойный и улыбчивый. – Ты, наверное, самый молодой обладатель такого меча. Могу поздравить, а теперь иди. У нас обоих есть, чем заняться.

– Хорошо, спасибо, мистер МакДафф!

На этих словах, он покинул приемную и направился к Хейли. Надо бы ее сразу позвать с собой, а не метаться из стороны в сторону. По пути он позвал и Клинта.

Примерно в это же время Логан с Мигелем во всю тренировались во дворе университета. Логан тренировался на четвертом уровне меха-манекена, а Мигель с Иоши собирались устроить спарринг на мечах. Решив устроить классическую дуэль, встали друг от друга в пяти метрах.

Разминав руки, Мигель говорит, что готов. Иоши медленно и показательно вытащил свой меч из ножен, соглашаясь с ним. Бой начинается. Бойцы, не отличающиеся агрессивностью во время боя, начали аккуратно друг к другу подходить и первым комбинацию начал Иоши, сделав два диагональных размаха и горизонтальный размах с разворота. Мигель, лишь улыбнувшись, отпрыгнул назад, ответив на это стремительным тройным выпадом в сторону Иошикецу. Ни один удар его не задел, так как он сделал кувырок назад, сразу как увидел знакомое движение Мигеля. Кружась друг против друга, они иногда делали аккуратные удары, но друг друга они не задевали. Внезапно, Иоши побежал к Мигелю и начал валить его ударами, которые тот умело блокировал мечом. После очередной атаки Мигель своим мечом остановил меч Иоши и, скрестив их посередине, выбил у него из рук. Закончил он это, приставив острие меча к его груди.

Иошикецу на этом не остановился. Он схватил меч Мигеля за обух (тупую сторону лезвия), и потянул к себе, пнув его за живот в конце. После этого он побежал к мечу, который лежал в двух метрах и улыбнулся. Мигель отметил, что движение было неплохим и они собрались продолжить бой, но слышатся аплодисменты. Оба повернулись в сторону хлопков и увидели Даевина. Молодой гвардеец пафосно вошел во двор. Теперь у него на поясе был не короткий обычный меч, а непривычно длинный черный, который почти доставал до земли. Виден был меч из-за того, что его ножны частично открыты, и торианская сталь, отличающаяся цветом и силой отражения, легко попадается на глаза.

На меч обратили внимание абсолютно все. Когда Даевин вошел во двор университета и начал хлопать, все его окружили и начали задавать вопросы про новый меч. Все просили его достать и показать им, каков такой меч по сути, но Даевин строго ответил, что нельзя. Большинство от него быстро отстало, поэтому уже через минуту Даевин был окружен лишь своими знакомыми. За ним во двор вошли и Хейли с Клинтом, они будто специально дали ему время показаться крутым, когда входил. Команда в сборе: Даевин, Хейли, Клинт, Логан, Мигель и Иоши.

– Не будем тянуть кота за яйца, – сказал Даевин и обсудил дело с группой. Обговорив план, они пошли в сторону заброшенного квартала. Он был к северо-востоку от университета. По пути им встретилась Цитадель. Именно рядом с ней они проходили медленно, внимательно разглядывая здание. Каждого из них тянуло к Цитадели, но никто это объяснить не мог. На половине пути, Хейли вспомнила, что одного из извращенцев держат в Бастионе и собираются отправить в тюрьму.

– Стойте, ребята, – отвлекает Хейли, вспомнив кое-кого. – В Бастионе держат одного из этой банды.

– И что? – спрашивает Логан. – Нам он не поможет.

– Как вариант, раз он там, – размышляет вслух Иоши, – можно же с ним поговорить и вытрясти что-нибудь?

– Вы думаете, что он что-то полезное скажет? – переспрашивает Логан.

– Нужно, по крайней мере, попытаться с ним поговорить, – отвечает ему Хейли. – Даевин, – она теперь обращается к нему, – ты же сам говорил, что нужно всегда знать больше. «Преимущество на стороне знающего.»

– Эй, мои фразы не копируй, – вредничает Даевин в ответ. – Ну, а если серьезно, то хорошая идея. Я-то совсем забыл про него. Ну, – Даевин повернулся в сторону всех остальных, – как думаете, стоит идти? Если узнаем что-то важное, будем в кое-каком плюсе.

Все согласились.

– Ну, раз в Бастион, – говорит Хейли, – то идемте за мной. Я от него живу неподалеку.

Спустя некоторое время, они встали у порога в крепость – именно так этот Бастион и выглядел. Построенный около десяти столетий назад, он с тех пор совсем не изменился. Раньше был частью крепостной стены города. На одной из давних войн все это разрушилось, однако, Бастион восстановили. Стены не стали восстанавливать, так как город к тому времени увеличился в размерах. Кладка камней была «старомодная», поэтому оказываясь рядом с ним, людям казалось, что они возвращаются в старые времена, когда магия еще жила. Рядом с такой структурой никому, кроме военных, не было приятно находиться. Но нужный человек внутри, потому нужно туда попасть.

Дюжина охранников у входа. Все носят шлемы, скрывающие их лица. У тех, кто неподвижно охраняет непосредственно вход, автоматические арбалеты в руках. У других четверых, которые делают круги у входа, есть мини-арбалеты на рукавах их формы и сверкающие мечи.

– Смотрите, – говорит Клинт, который молчал всю дорогу, – у этих охранников, которые просто стоят у входа в бастион, такие принадлежности, словно они готовятся идти на войну.

– Военному делу всегда уделялось много средств, – отвечает Мигель. – Не без причины.

– Причина лишь в корыстном желании править, которое появляется у многих невежд, которые получают трон. У нас же его мог получить любой желающий, имеющий авторитет и сторонников. Армия – отличный способ подавлять других, превознося себя. Я только одного короля помню, кто не ставил армию выше населения.

– Старый Король, – задумчиво дополняет Даевин. – Вижу, от армии ты все еще не в восторге.

– Конечно, я не в восторге. Старый Король хотел сделать так, чтобы элита была текучей, чтобы дворянские семьи не получали из казны деньги просто за то, что лет двести назад их предок совершил что-то полезное, и он успел сделать так, чтобы каждый мог из низов подняться наверх. Я ценил в нем его возможность навести порядок, и не простой, а на уровне целого Королевства. Ну и вот, его свергли. То были те люди, кто знал его очень хорошо. Сказали, что он убил себя в собственных покоях, во что я никогда не поверю. Это заставило людей выйти на улицы, но мы все равно не смогли отстоять свое, – с голосом, полным отчаяния, говорит Клинт. – Мы просто «обоюдным согласием» создали Парламент, где сидят в основном мелочные люди, дающие пустые демократические обещания, думающие лишь о себе. Они оставили нас, защитив себя такой, – говорит Клинт, показывая на охранников Бастиона, – армией. Да, это тоже порядок, но следующий не из дисциплины и воспитания поколения, а из страха. Вот почему я их не люблю. И это, не говоря о повышенных налогах, которые затронули моего папу!

– Хорошо, что ты высказался, – говорит ему Мигель, – вижу, для тебя такое трудно было в себе держать. Мы с тобой согласны, ведь мы тоже были за честь Короны во время Революции.

– Я постараюсь молчать там внутри, чтобы случайно не сказать что-нибудь «ужасное» в их сторону.

– Не знала, Клинт, что ты такую злобу в себе держишь.

– Не то, чтобы злоба. Мне просто обидно за то, что случилось, – он затем меняет гримасу обиды на легкую улыбку. – Даже посетителей у моего отца в пабе стало чуть меньше, так как резко пришлось повысить цены. Что-то тогда точно пошло не так.

– Кстати, никто ведь не знает, что с Королем стало на самом деле, – намекает Логан, – по самой популярной версии, его убили, но никто ведь не видел прямого убийства и самого тела, а? Обычно такое делают на публику.

– Какая конспирология, – саркастично ему отвечает Даевин. – А держат его, похоже, прямо здесь, в бастионе, потому что по какой-то причине убивать его нельзя!

– Да я просто предположил. Ладно, мы тут болтаем, вызывая подозрения у них. Пора подойти и спросить о нем. Кто пойдет?

– Пойдем лучше всей группой, – говорит Хейли, – зачем нам разделяться?

Зашли вместе в Бастион, там их встречает, несмотря на старомодный внешний вид, вполне себе современный интерьер: громкоговорители, электролампы, деревянная мебель с качественной красной обивкой. Клинт лишь разочарованно вздыхает, увидев это. Охрана их повела к окошку – решетка, огораживающая регистратора от приходящих людей – там сидел мужчина, который даже не сразу обратил внимание на группу молодых гвардейцев. К нему обратилась Хейли.

– Извините, мистер…

Он читал газету и не слышал – а может, и не хотел слышать – Хейли. Даевин предложил самому его позвать.

– Мистер! – Даевин сказал так громко, что услышали все охранники и люди, присутствующие в Бастионе. На него посмотрели, как на врага, тогда он продолжил. – Мы слышали, что сюда попал один человек из банды извращенцев. Мы бы хотели с ним поговорить.

– У вас на это нет полномочий. Вам запрещено с ним иметь дело.

– Как это нет, почему мы не можем поговорить с осужденным?

– Приказ свыше. Свободны.

– Хм. На моей памяти, гвардейцам никогда не запрещали говорить с заключенными в целях расследования дела, – ответил ему Иоши. – А мы собираемся их как бы остановить, всю банду, нам информация нужна, любая, какая есть у него.

– Хаха, узкоглазых еще спросить забыли, – саркастично смеется охранник ему в ответ. – Вы-то? Остановите банду? Вы кем себя возомнили? Борцами за справедливость, за угнетенных? Хех. Не говоря о том, что ими уже занимаются.

– Мы делаем то, на что никто из вас все еще не решился, – агрессивный тон вырывается из уст Клинта. – А у вас бы получилось, захоти вы этого. Но вам не хочется поднимать свой зад ради этого. Так не мешайте нам и дайте сделать это дело.

Все взрослые гвардейцы, охранники, полицейские и военные, находящиеся в Бастионе, в один миг посмотрели на молодых гвардейцев, а именно, на Клинта, который сказал то, что их оскорбило. Мужчина, сидящий в кабинке, к которой подошла группа, встал со своего места и покосился на молодого гвардейца, посмевшего раскритиковать его, начав другим приказывать:

– Возьмите этого молокососа в одну из камер первого нижнего этажа. Посмотрим, как он запоет у нас. Как он посмел с нами разговаривать, ушлепок.

Несколько людей подошли к Клинту и Даевин машинально встал прямо между Клинтом и людьми, молча взявшись за рукоять своего меча. Мигель тоже встал между ними и начал уговаривать их разойтись мирно. Зловещий взгляд одного молодого гвардейца заставил их отступить. Увидев меч Даевина, они сразу потеряли свою групповую храбрость. Охранник, сидящий в кабинке, выходит посмотреть, почему люди остановились, тогда он замечает торианский меч и на секунду теряется.

– Откуда у тебя такой клинок, откуда?!

– Подарили.

– Кто посмел подарить молодому гвардейцу такой ценный клинок?

– Это не важно. Мы сюда пришли за одним человеком, мы не хотим его отсюда вытаскивать. Нам просто нужно с ним поговорить. Вы придумываете всякие отговорки, чтобы не дать нам этого сделать. Значит, вам есть, что скрывать? – Даевин убирает позу боевой стойки и руку с меча. – Не подумайте, я не пытаюсь блефовать своим мечом и никому им не угрожаю, но раз вы не собираетесь с бандой ничего делать, так не препятствуйте нам.

– Так и быть, хорошо, – ответил регистратор. – Я позволю тебе пойти и поговорить с ним. Но только тебе, остальные – на выход. Лишние глаза не нужны.

Компромисс есть. Хейли, Мигель, Клинт, Иоши и Логан ушли наружу и начали ожидать Даевина. Первым делом, отойдя на приличное расстояние, все набросились на Клинта.

– Клинт, ты себя в руках не держишь, ты же, блин, взрослый человек! – жалуется Хейли. – Я уж думала, что нам конец, за решетку.

– Да, Клинт, – согласился с ней Мигель, – и я знаю, что ты прав, но дело не в тебе, а в них. Не будь меча Даевина, то мы бы ушли оттуда, наверное, лишь через неизвестное количество времени. А я сомневаюсь, что ты добивался именно этого.

– Да, извините, – почесывая затылок, отвечает обвиняемый. – Все могло пойти очень плохо…

– Клинок Даевина творит чудеса, – добавляет Иоши, – я бы себе такой же хотел. Видимо, взрослых такой меч по какой-то причине пугает.

– Хе, они знают, что меч опасен, – смеется Логан. – Мне даже понравилось, как все получилось. Остается лишь ждать Даевина.

– Да, будем его ждать, – согласился Мигель. – У вас есть что-нибудь, о чем можно поговорить?

– Ну, – резко вставил Клинт, чтобы перейти на другую тему, – поговорим о нашем будущем. Мы же гвардейцы. То, куда меня жизнь поведет после экзамена, может кардинально отличаться от того, куда пойдете вы. Начну с себя, потому что, как мне кажется, у меня самое халявное и простое будущее. Я продолжу дело отца, то есть буду содержать паб. У меня сейчас даже есть некоторые идеи того, что можно сделать с ним. Будет, в общем, отлично. А что у вас?

– Я думаю, что стану странствующим рыцарем, – сказал Мигель. – Ну, буду без господина своего. Путешествия окружат мою жизнь и мне встретится многое на моем пути. Я бы сказал, что стану наемником, но нет, я буду помогать людям, которым нужна помощь.

– А деньги ты будешь откудаполучать? – спросил его Клинт.

– Работа-то моя не бесплатна, я буду предоставлять профессиональные знания и умения, которые я успел получить за двадцать лет жизни, поэтому будут брать плату за работу.

– Хорошо, – ответил Клинт. – А ты, Иоши, что думаешь?

– Честно говоря, я еще не решился. Я стану гвардейцем на службе у кого-нибудь. Но у меня есть идея вообще вернуться на родину. Мои родители же живут далеко к востоку отсюда, в Сейнекине, там я хозяина себе и найду. Мне нравится первый вариант, а родителям больше понравится второй, вот я и рвусь меж двух зол, выбирая лучшее.

– Сейнекин… Несколько тысяч километров отсюда, далековато будет, – говорит Клинт. – Ну, я надеюсь, что твой выбор будет тебя устраивать и через пять лет, и десять, и так далее. А ты, Хейли, что думаешь?

– Я не знаю, кого выбирать. Не ожидала, что мне дадут выбор, поэтому все еще не решилась. Я даже не знаю, будет ли что-то особенное в моей жизни. Жаль лишь, что придется попрощаться со многими знакомыми и близкими друзьями, которых не так много.

– Да, – соглашается с ней Мигель. – Расставание – всегда тяжкий процесс, но это часть нашего жизненного пути, мы должны пройти это, чтобы стать лучшим человеком, чем сейчас.

– Какие мысли у нашего Мигеля философские, – улыбается Иоши.

– Мне скоро встречаться напрямую с людьми, из-за которых моя сестра была опорочена. Вы жаловались на то, что здесь Клинт сказал лишнее слово. А я сомневаюсь, что смогу себя удержать, когда встречусь с ними лицом к лицу. Поэтому эту мысль надо отгонять… Но это тяжелее, чем кажется.

– Не волнуйся, Мигель, каждый получит по заслугам, – сказал Логан, в надежде его подбодрить.

– Не сомневаюсь…

– Ладно, – сказал Клинт, – давай, Логан, рассказывай, что думаешь о своем будущем.

– Так мне еще два года учиться… Ну, я не думаю, что семья примет мои предпочтения, поэтому мне придется сделать так, как хотят родители.

– Так противься, ты – не они.

– Я – не они. Но кому из семьи банкиров понравится идея о том, что сын семейства внезапно захотел стать шеф-поваром? Мне нравится готовить и нравится есть свою же еду. Но это совсем не то, чего хотят мои родители. Они хотят, чтобы Дорад и я стали «продолжателями», но эти банки, деньги, экономика и бюрократия меня не сильно интересуют, поэтому я не хочу этим делом заниматься.

– Ты найдешь выход, Логан, я в тебе не сомневаюсь, – говорит ему Мигель, – у тебя еще есть время подумать над этим. А пока – стремись быть лучшим, это тебе будет только на руку.

Пока ребята разговаривали, к ним подошел Даевин, который выглядел совсем нехорошо. Его лицо сочетало признаки злости, ненависти, обиды, разочарования. Он явно увидел то, что его шокировало, это заметили все, кто посмотрел в его лицо в этот момент.

– Ты выглядишь слишком злым, они тебя там избить пытались? – спросил Иоши.

– Я просто понял, почему они не хотели туда нас пускать. Они нелюди! – жалуется Даевин, разводя руки. – Я сейчас расскажу. Только сначала мы отсюда отойдем, не хочу тут больше находиться, – он позвал ребят за собой в сторону заброшенного квартала. По пусти продолжил. – Начнем с того, что третий этаж, о котором они говорили, – это этаж, где людей в основном пытают. За железными дверями этого этажа, конечно, не было видно других людей, но я увидел того, кто нужен нам. Бедный человек, покрытый синяками, шишками, открытыми ранами. Он был подвешен на руках цепями и был в одних портках. Тело в ссадинах, синяках и даже следы ожогов от расплавленных металлических инструментов я увидел. Когда я заходил к нему в камеру, у меня хотели к тому же меч отобрать, я убрал их руки прочь и вошел внутрь. Подняв его за подбородок, я увидел, что глаза его были закрыты огромными шишками от ударов, а изо рта кровь лилась, словно он выпил ее и начал блевать. А у него было, оказывается, три зуба сломано еще… Он свои глаза открыть не мог и плакал, я видел, как у него лились слезы… Этот мужчина, увидев меня, начал сразу умолять: «Прошу, пожалуйста, убейте меня, я не могу это вынести, я просто не могу больше.» Он продолжил рыдать, а я несколько минут пытался его успокаивать, но безуспешно. Этот человек даже дышать не мог нормально. Если знаете, когда плачешь, бывает так, что дышишь поверхностно и неглубоко, постоянно прерывая свой вдох. Я бросил попытки его уговорить, не мог больше смотреть на такие мучения. Я сомневаюсь, что он сможет нормально после этого жить, если он сможет жить вообще.

Даевин замолчал после сказанного, разочарованно посмотрев назад, в сторону Бастиона.

– И это был один человек, а на этом нижнем третьем этаже по меньшей мере еще тринадцать дверей было. Я даже боюсь представить, что они могли сделать с другими людьми, которые еще дальше. Может, я ошибаюсь, но скажу, что даже с такими противными людьми нельзя так поступать. Что думаете вы?

Все молчали, лишь Иоши смог ответить.

– В Сейнекине самой страшной карой за преступления является обезглавливание. Но творить такое… это слишком бесчеловечно и бесчестно. Наверное, поэтому он и хотел умереть… Смерть в таких случаях милее жизни. Теперь я понимаю слова Корвина о том, что есть вещи, которые намного хуже смерти.

Мигель лишь ударил кулаком в стену, что-то пробубнив под нос, чего никто не услышал.

– Что такое зло, Даевин? – спросил он, смотря на свой красный кулак после этого.

– Зло? Да хрен его знает, от общества зависит. Скажем, то, что в глазах других считается очень плохим.

– Да… ты в этом прав. Но всегда есть один шаблон, который у всех обществ сохраняется и служит основой для определения. Зло – это то, что отвращает человека от самого понятия человечности… Это то, что извращает нас, нашу жизнь, извращает наши поступки, понятия, знания… Зло – это то, что создает в человеке семя черствости, бессмысленной жестокости и такого же бессмысленного насилия… И как нам, Даевин, избавиться от зла?

– Не знаю…

– И стоит ли?

– А ты как думаешь?

– Добро и зло существуют вместе, это взаимозависимые понятия, этакая дихотомия. Вспоминается принцип маятника – так получается, сколько добра, столько и зла. Вот это мне и не нравится – зло неприятно, но от него не избавиться, потому что тогда и добра не будет. Мы с тобой, как гвардейцы, делаем добро, но в каких-то углах земли кому-то будет приятно творить зло. Случаи с нижними этажами бастиона тому пример. И что тогда делать? Получается, что мечты людей о мире без зла – это всего лишь утопия, которой не суждено сбыться. Фух, ну что ж… – Мигель вздохнул, чтобы продолжить говорить спокойным тоном. – Как бы эти извращенцы не поступили, я и подумать не мог о таком наказании для них. Даже учитывая то, что они сделали моей сестре, никто из них не заслуживал такой участи. Это бесчеловечно и так не поступил бы даже человек мести… Но люди в Бастионе такое совершили. Почему так, откуда такое зло берется?

– Никто не даст точного ответа на такой вопрос. Наверное, такова природа некоторых людей.

– Ладно, – перебивает их Клинт, – давайте не будем погружаться в бездну бытия с вопросами, ответы на которые не знают даже умнейшие люди планеты. Пойдем в этот заброшенный квартал и решим дело. Раз и навсегда.

– Ты прав, – ответил Логан, – зло, не зло, не важно сейчас. Важнее всего то, что мы совершим хороший поступок.

Ребята пошли дальше. Через несколько кварталов, им попался тот, что они ищут. Недолго медля с обсуждением дела снаружи, они вошли внутрь. Прогулявшись в ту сторону, откуда Даевин раньше слышал голоса людей из банды, они наткнулись на группу людей во дворе одного дома, выглядевшего как заброшенный частный. Среди бездомных были те, кто лежал, кто разговаривал, некоторые играли в нарды. Увидев группу людей, все косо на них посмотрели, гостей здесь никто не ждал.

Увидев их, некоторые встали и медленно к ним подошли, отлично показывая, что им неприятно видеть здесь гвардейцев.

– Что гвардейцам здесь нужно? Хотите и отсюда нас, бездомных, выселить?

– Нет, – ответил Мигель. – Мы знаем, что здесь находится ваша «база», и что вы – известные всем извращенцы.

– Нет тут таких, – отвечает один мужик, переглядываясь с остальными.

– Нет таких, значит? – спрашивает Даевин, скрестив руки на груди. – Позавчера вечером я был здесь и подслушал ваш разговор о том, что вы собираетесь в районе Бастиона искать женщин. Кто-то из людей боялся это делать, но другой сказал, что можно спрятаться в близлежащем здании, где помогают бездомным.

Некоторые люди переглянулись и один из них сказал: «Ложь!» Голос был знакомым Даевину, это голос того, кто боялся у Бастиона устраивать «охоту».

– Ты! – резко указал на него Даевин. – Это ты боялся у Бастиона женщинам «сиськи мять». Твой тонкий голос ни с чем не спутаешь. Я вам советую мне не врать. Я пришел с миром и с миром собираюсь уйти. Но мне нужно, чтобы вы признались и объяснили, почему вы это делаете, и перестали этим заниматься. Мы не применим силу, в этом просто нет смысла.

– Ладно, – вскрикнул некто пожилой из толпы и вышел прямо к ним, показывая на бездомных мужчин. – Ты прав. Здесь наше логово, нас прозвали извращенцами. Меня зовут Тулип. Я вижу, что вы не выглядите злобными людьми, которые приходят и портят другим людям жизнь. Так что я отвечу на ваши вопросы от лица всей банды.

– Спасибо за доверие, – Даевин положительно кивнул. – Сначала я бы хотел узнать, сколько вас вообще.

– Не будем стоять. Обсудим это, сидя за столом.

Тулип провел их к столу, за которым они сели и ответил:

– Знаешь ли, гвардеец молодой, точного числа нам нет. Каждый раз у нас по-разному. Если спросишь, были ли участниками все присутствующие. Да! Человек двадцать нас. Но многие больше одного раза этим не занимались. Вот, к примеру, Филимон и Терий, они только один раз это делали, но быстро бросили. Порядочные люди, я вам скажу. Некоторые другие делали это больше. Тут дело в наших желаниях. Что поделаешь, природа наша такова, – с легкой улыбкой на лице заканчивает Тулип.

– «Природа такова», значит, – Даевин кинул взгляд на свою команду, стоящую неподалеку, затем повернулся к мужчине. – Понятно… Я знаю, что вы «нападаете» на людей уже порядком несколько недель. Почему вы это делаете? И как работала ваша природа до начала событий?

– Эх, тут и начало нашей истории. Знаешь ли, мы, бедняки, зарабатываем кое-как. Кто-то подрабатывает, кто-то попрошайничает. И так как мы – мужики, нам хочется расслабиться иногда, если ты понимаешь, о чем я. Тут недалеко есть «Сладость Розы», дом любви, бордель, где можно было заказать одну девушку на группу людей за невысокую цену. Наших денег хватало на то, чтобы раз в неделю заказывать двух девушек.

– По десять человек на одну девушку?

– Ну-у, почти, ведь не все этого хотят. А так… да, по пять-семь человек на одну девушку. Не знаю, как ты такое себе представляешь, но мы с почтением относились к каждой работнице. Все-таки, они выполняют свою работу. Всем хорошо было тогда. Но с какого-то времени, цены подниматься начали и наших средств на такое уже не хватало. Ну ничего. Ладно, думали мы. Тогда решили делать это раз в неделю. Все привыкли через время, и снова все нормализовалось. Вскоре, нам просто запретили одну девушку занимать на группу больше трех людей. Это был настоящий ужас! Но даже это не самое худшее. Нас начали оттуда выгонять без всяких причин. Даже не важно, соблюдали ли мы те тяжкие условия, которые ставили они нам, нас просто не пускали, даже если сами девушки не против. Понимаешь? Сами девушки были на нашей стороне! Нам пришлось выйти на улицы, так как иначе нам женщин не получить.

– Вот как, – говорит Даевин. – значит, причина кроется в том, что проституцию там ограничили. А вы не пробовали в другие бордели идти?

– Да что там. Они заботятся о своей репутации и бездомных ни за что не впустят, да и цены у них иногда заоблачные. Просят около шестисот проз за один сеанс и только с таким условием, что девушка ублажает максимум трех мужчин за сеанс. А у нас тут, видишь ли, двадцать голодных ртов. Как остановить наше искушение, а? Долгое время мы сдерживаться пытались, так как не хотели, чтобы люди думали о нас плохо. Но все коту под хвост.

– Ситуация не простая, – сказал Иоши.

– И вы собираетесь продолжать? – спросил Мигель.

– Да, – ответил Тулип. – Я не буду говорить, что мы прекратим за просто так, потому что такое невозможно. Если хотите, чтобы это прекратилось, то попробуйте решить проблему.

– Ладно, – говорит Даевин. – Мы посмотрим, что можно с этим сделать.

Собравшись группой, они ушли из квартала и начали это обсуждать снаружи.

– Я думал, что они будут тупее или злее, что нам придется с ними драться, – говорит разочарованным голосом Логан. – Но придется с миром решать их проблемы.

– Я бы им сочувствовала, – добавляет Хейли, – но не хочу, слишком многого от женщин хотят.

– Ладно вам, – сказал Мигель, – мы решим это дело. Я уже не чувствую к ним той злобы, которая меня раньше переполняла. Не знаю, с чем это связано, но думаю, что это даже хорошо. Раз дело в том, что цены в этой «Сладости Розы» резко поднялись, и они сделали кучу ограничений против бедняков, то мы должны пойти и сказать им, чтобы они убрали все это и позволили бездомным приходить в этот дом любви.

– Хорошая идея, – ответил Иоши, – проблему решим на корню, как говорится, и их насильственные набеги прекратятся.

– Да, правильно, – согласился и Клинт.

Вместе пошли они в «Сладость Розы», которая находилась в двух кварталах от заброшенного. Четырехэтажное здание со светящейся вывеской встало перед молодыми гвардейцами. Светящиеся табло в виде губ, сердец и розы окружали здание вдоль и поперек. Первый этаж был сделан из красной плинфы, верхние – из светлых каменных тонких плит. Это хорошо сочеталось с красными вывесками и зеленой крышей здания. Ребята всей группой вошли в «Сладость Розы».

– Группой наши девочки не предоставляются уже давно.

Это сказал бармен с тонкими усами и причудливым лбом, который отражал свет электролампы. Он сидел за баром из темного дуба, который отлично подходит для заведений такого типа, обои были теплых тонов. Недалеко от него на диване сидели две девушки, возможно, куртизанки. Бармен вытер стакан тряпкой и посмотрел на гвардейцев.

– Мы как раз по этому поводу, – говорит Даевин. – Мы занимаемся неофициальным расследованием дела о банде извращенцев. Причиной, из-за которой они начали свои набеги на женщин, является то, что вы установили слишком высокий ценник на девушек и запретили групповые… сеансы. Мы пришли выяснять это и настоять на том, чтобы вы вернули все к тому, что было у вас многими месяцами ранее.

– Ух, какой он настойчивый… – говорит одна сидящая девушка. – А может, мы с тобой поговорим лично?.. А ты такой же настойчивый в постели, когда заплатил сто пятьдесят проз? Хи-хи.

Ее ехидная улыбка не понравилась Хейли. После слов куртизанки она посмотрела на Даевина. Он через пару секунд отвечает:

– Мне не до тебя сейчас. Я пришел сюда с серьезным делом. Дайте мне ответ.

– Времена, когда мы принимали всех, прошли, молодой человек, – отвечает Даевину бармен, – мы поднялись с тех пор и нам нахождение бедняков тут не к лицу.

– Да ладно? А вам, значит, к лицу, бросать своих постоянных посетителей и становиться главной причиной того, что несколько месяцев группа бездомных людей терроризирует женскую часть города? – грубо спросил Мигель. – Вы являетесь причиной того, что эти люди тронули мою сестру и других женщин. Где ваша совесть?

– А я же говорила, – добавляет к его словам другая девушка, сидящая на диване, – эти нападки начались тогда, когда мы решили ограничить доступ в наш дом любви.

– Заткнись, Голубая Роза, – сказал бармен и снова посмотрел в сторону Мигеля. – А вы, молодой человек, говорите это не мне. Не я этим местом руковожу, я же бармен, в конце-то концов! Босс находится на четвертом этаже, идите и говорите все ему. Но не сейчас, подождите, пока у него другие гости. Когда они спустятся, вы сможете пойти и высказать ему все, что думаете.

– Хорошо, – твердо сказал Мигель, – мы подождем, и затем я поднимусь к нему.

– Один пойдешь? – спросил Иоши.

– Да, я ему выговорю все, что ему нужно знать.

Через пару минут, спустилось трое человек: двое мужчин и одна женщина. Ничего в них особенного не было, только элегантные черные цилиндры на головах мужчин. Они вышли, а Мигель пошел наверх, на первом этаже осталась группа гвардейцев, две куртизанки и бармен. Бармен предложил всем чаю, никто не отказался. Тогда он сказал другой девушке налить и поставить им по чашечке, назвав ее Бирюзовой Розой.

– Смотрите-ка, Розы в «Сладости Розы», какое совпадение, – говорит Логан, обращаясь к своей группе, – вы с таким виделись?

– Здесь всех девушек называют Розами, – отвечает бармен.

– Интересно, – ответил Иоши, – а как их отличить?

– Каждая Роза представляет собой отдельный цвет. Выбирай ту, которая тебе больше всего нравится, и иди с ней в выделенную комнату, – в конце предложения он улыбнулся.

– Находчиво, – говорит Клинт. – Вполне, вполне.

– Блин, чай без сахара, – подняв носогубные складки от неприятия, сказал Даевин. – У вас сахара нет?

– Если хочешь сладкого, могу предложить тебе себя, – игриво говорит Голубая Роза, – но за сто пятьдесят проз.

– Э-э, нет… Такой дорогой сахар мне не нужен.

– Есть сахар, есть. Подай ему, – смеясь, говорит бармен. – Так почему вы решили бездомных извращенцев остановить?

– Никто не собирался этим заняться, вот мы и решили, – ответил Даевин.

– «Кто, если не мы», – добавил Логан.

Через пару минут выходит Мигель и с довольным лицом говорит, что дело сделано.

– Теперь бездомные смогут свободно приходить и нанимать девушек? – спросил Иоши.

– Не совсем, но да. Он мне объяснил настоящий корень проблем – сказал, что они совали свои носы туда, куда не стоило – и мы пришли к кое-какому обоюдному согласию. Я с этим разберусь лично, прямо сейчас, а из вас кто-нибудь пусть пойдет в заброшенный квартал и скажет, что за триста проз одна девушка обслужит группу до десяти.

– Неужели им не сложно брать на себя десять мужиков? – спрашивает Логан.

– Это не так уж и сложно, – говорит Бирюзовая Роза, – лишь непривычно в первый раз. А потом, гляди, и двадцать человек – не сложная работа.

– Даже не хочу себе такое представлять, – с неприятием ответил тот же Логан.

– Ладно, раз мы управились, – сообщает Даевин, – то можно уже отправляться. Прощайте, бармен, девушки, было очень приятно пообщаться.

– Прощайте, – сказал Иоши.

– Пока, – не столь доброжелательно добавила Хейли.

– Счастливо, – сказали Логан и Клинт.

– Да, приятно было иметь дело, – последним двусмысленно прозвучал Мигель, который за собой закрыл дверь.

Мигель, оторвавшись от группы, чтобы закончить дело, пошел куда-то в другую сторону. Он не объяснил, куда и зачем, не рассказал детали, как им удалось так быстро договориться. Мигель лишь сказал на прощание, что волноваться не о чем, ведь все будет нормально! Остальные ребята пошли вместе в сторону заброшенного квартала. Остановившись у входа из досок, они решили, что пойдет с ними говорить именно Даевин, так как он тот, кто начал дело, он его и закончит.

– Я пришел к вам с хорошей новостью, – говорит Даевин, заходя во двор, где его с нетерпением ждали все мужчины. – Мой друг поговорил с боссом этого борделя, и они пришли к компромиссу. Вас туда будут пускать группой за триста проз на один сеанс. Осталось еще одно дельце, которым мой друг уже занялся, но для вас доступ открыт.

Все начали кричать от радости, пожимая друг другу руки и обнимаясь, пританцовывая при этом. Даевин улыбнулся, увидев их радость. К нему подошел Тулип и поблагодарил лично.

– Спасибо, молодой гвардеец. Если все так, как ты говоришь, то мы перед тобой в долгу за это.

– От вас лишь требуется, чтобы вы прекратили набеги.

– Это обязательно, я прослежу за тем, чтобы ни один человек так не поступил. Снова благодарю тебя. Скажи напоследок свое имя, чтобы мы знали своего спасителя.

– Не я один вас спасал, а вся группа людей. Ну, меня зовут Даевин Лоост, но помните, что я был не один.

– Хорошее имя. Кто бы что тебе не сказал, помни, – он поставил свои руки на плечи гвардейца, – ты хороший человек! Каждый из нас в этом убедился.

– Спасибо, мне уже пора.

Тулип его провел до выхода из квартала и на выходе поблагодарил других гвардейцев тоже. После этого все гвардейцы, кроме Логана, который пошел в резиденцию семейства, дружно направились в университет, чтобы продолжить тренироваться, экзамен уже послезавтра.

И вот, наступил этот день – день финального экзамена, где проверят навыки выпускников. Все были на взводе. Даже Даевин волновался: он за те дни, которые имеет этот меч, ни разу из ножен его не доставал, потому что ни одно событие он не посчитал достойным его меча. Вместе с другими гвардейцами, он сидел на подготовленных сидениях во дворе университета на одной стороне, на другой стороне были заинтересованные люди, сидящие на трибунах. Среди них он не видел своего отца, хотя тот обещал, что придет. Суть данного экзамена в том, что на первой его части ты решаешь теоретические задачи, касающиеся этики, правил, дисциплин, а на второй его части ты сражаешься с опытным воином, который специально подготовлен для таких показательных дуэлей. Ничего сложного для Даевина и его знакомых. Первую часть все решают вместе под открытым небом на глазах у многих прибывших людей, сидя за партами, которые выносят во двор. С этой частью все быстро покончили. Вторая часть проходит по очереди – для заинтересованных личностей это важно, чтобы знать человека, который им будет служить. Даевин, без проблем справившись с первой частью, начал ждать отца, чтобы приступить ко второй части экзамена сразу, как тот прибудет.

Сюрпризом на экзамене этого года стало то, что молодые гвардейцы сражаться будут не со специально подготовленным человеком, а с машиной.

Капитан Догель представил прототип механизма, который напоминал механические человекоподобные манекены, на которых тренировались гвардейцы, но этот имел ноги. Словно подчиняясь чьему-то приказу, эта машина, похожая на двухметрового металлического человека, вошла во двор университета медленными шагами. Она остановилась на середине поля и скрестила четыре клинка, которыми оканчивались четыре его верхние конечности, то бишь руки. Выглядел он устрашающе и многих даже напугал.

– Не бойтесь, молодые гвардейцы. Это новый механизм прямиком из Ранежа (ударение на «е»), который вас испытает так, как нужно по-настоящему. Он называется «Бот RDP версии 0.23» («Ranes Dynamics» Prototype) и является роботом-часовым, его задача – проверить ваши навыки в бою. Вишенка на торте – Бот сам выбирает уровень, исходя из ваших навыков и многих других показателей. Чем выше уровень сложности и чем дольше вы держитесь на нем, тем выше ваш балл, и, следовательно, тем более влиятельные люди вас выберут для служения. Итак, начинаем. Кто первый?

Желающие не сразу появились. Тогда Догель сам начал выбирать из толпы. Выбрал он не самого лучшего бойца, девушку Елену Вирхову. Увидев то, как робот легко сражается, выбирая уровень, равный девушке, страх у остальных гвардейцев сразу пропал, и после ее выступления все сразу захотели себя испытать.

Прошел час, полтора, затем два, потом и четыре. Отец Даевина не появлялся на экзамене, но молодой гвардеец продолжить ждать. Когда прошло четыре с половиной часа и осталось три человека, Даевин наконец увидел его. Статный мужчина в длинном темном плаще, стороны которого оканчиваются как крылья птицы. Волосы у него такие же длинные, как у его сына, каштановые, но оттенок их заметно темнее, чем у Даевина. Носил он всегда, несмотря на погоду, черную шляпу, задние края которой смотрят наверх, и верхнюю накидку, напоминающую шарф, она была черно-серого цвета. Необычным в нем, помимо его одежды, никогда не подходящей для погоды, были его золотые глаза, особенно заметные, когда вокруг темно. Отец! Наконец-то, он пришел! Сейчас папа увидит мастер-класс. В тот же момент Даевин подумал, что пусть лучше выступит последним. Так будет эффектнее. Никаких проблем не возникнет, так как сдали экзамен все, и робот вел себя вполне адекватно со всеми.

Пришла последняя очередь, очередь Даевина. Он спокойно вышел на поле боя и поприветствовал отца, вынув черный меч из ножен и подняв перед людьми. Жест этот, кроме отца и Догеля, никто и не понял. Отец его выразил удивление, увидев у сына такой клинок. Впрочем, удивился не только он. Все люди удивлялись, видя подобные мечи. В отличие от самого утра, когда на трибунах было мало людей, сейчас людей было в разы больше. Его поприветствовали хором, будто он показывал жест им.

Даевин приготовил свой меч. Встал в боевую стойку, готовясь к каждому возможному движению бота. Робот же, используя свои механизмы, автоматически переключился на шестой уровень, чего почти ни с одним другим гвардейцем не делал. Переключаясь между уровнями и режимами, этот бот все говорит вслух. «Уровень: шесть. Противник: сильный. Потенциал: неполный.» Даевин не до конца понял слова, но побежал в сторону часового, водя меч почти по земле. Молодой гвардеец добежал до механизма и начал размахивать мечом, как никогда прежде. Удары были легче, но он чувствовал, что часовой воспринимает их тяжелее, чем есть. Даевин сразу услышал слова робота: «Уровень: семь. Противник: сильный. Потенциал: неполный.» Оттолкнув скрестившими мечами Даевина, он высоко прыгнул прямо на него. Даевин успел увернуться и замахнуться в пируэте, задев этим спинку робота. Сразу после этого он продолжает делать диагональные замахи, но четыре руки бота слишком быстры, потому успевают блокировать каждый его удар, хоть и не успевают атаковать его. После серии размашистых атак, от которых робот лишь закрывал себя своими клинками, Даевин резко пнул его по месту, похожему на живот у человека. Робот не удержался и упал. Тогда Даевин подошел к нему и спросил:

– Это все? – он стоял над поверженным врагом, собираясь обрадоваться легкой победе.

– Уровень: восемь. Противник: преступник. Потенциал: полный.

– Что? Преступник?

Робот начал двигаться, Даевин отошел в сторону и начал ждать робота. Тот, в свою очередь, использовал клинки, чтобы встать на ноги, и встал в боевую стойку, похожую на ту, что у Даевина. «Автоматическое обучение: включено.» Даевин тогда подумал, что робот начал обучаться у него. Но внимание этому не уделил. В этот раз робот побежал в сторону Даевина и начал агрессивно махать своими клинками, от которых мечом не спасешься, потому Даевин использовал расстояние, отходя назад. Робот начал использовать пируэты, ускоряя свои атаки так, что Даевин начинал волноваться. В это время его отец выкрикнул: «Ты что, часовому проиграешь?! Давай, покажи ему, где его место!»

Правильно. Какому-то прототипу человека меня не остановить! Даевин начал следить за движениями бота и запоминать их. Этот часовой копировал его же атаки и останавливаться не собирался. Даевин решил с ним покончить. После определенного количества уклонений, Даевин решил пойти в атаку. Делая полукруги из размахов мечом, он заставлял бота переходить в режим защиты. Удар за ударом, и в один момент – выпад! В роботе появилась небольшая дыра, которая, однако, не повлияла на его работу. Даевин продолжил атаковать и забыл о своей защите. Робот это использовал и пнул своей металлической ногой его по животу. Удар пришелся не таким быстрым, как у Даевина, но тяжелым из-за металла. Молодой гвардеец согнулся от боли, а робот встал над ним, готовясь сделать сокрушительный удар сверху, пронзить Даевина со спины насквозь. Глупый механизм не знал, что это было лишь притворство. Он позволил гвардейцу себя обмануть. Тот ухватил часового за ногу и потянул к себе, повалив на землю, следом схватил робота за механическую руку и одним взмахом меча разрезал металл. Взяв эту механическую руку себе в правую и нацелившись в голову, Даевин проткнул ее клинком, которым эта рука оканчивалась. Гвардеец отошел на несколько метров, думая, что победил. Ведь, казалось бы, убил робота его же оружием. Но нет, робот не остановился на этом, он, прыгнув с положения лежа, встал и произнес:

– Уровень: девять. Противник: опасный преступник. Потенциал: полный. Видимость: ограниченная.

– Да сколько у тебя этих уровней?! – воскликнул гвардеец.

Даевин побежал в сторону часового, делая вид, что наносит удар. Но в последний момент он сделал подкат, пройдя между ног у него. Сразу после этого, поднявшись по спине на его шею, он вонзил свой меч в корпус, начав ковыряться там до тех пор, пока робот не упадет. Часовой же, после нескольких секунд борьбы, упал и выключился, а Даевин, проверив свой меч и поблагодарив его, почистил от пыли и засунул в ножны. Толпа ликовала, всем понравилось такое представление. Отец ему похлопал, после чего хлопать ему начали и другие люди. Даевин же нашел время отдышаться, он заметил, что вспотел от битвы. Было тяжело драться с таким не убиваемым чучелом.

К нему подходят некоторые преподаватели и капитан Догель, который сразу задает вопросы:

– Почему ты не остановился? Этот прототип… он стоит уйму денег! Опять, Даевин, из-за тебя университету выплачивать средства за порчу имущества! – говорит он с долей иронии в голосе.

– Эй, вообще-то, он перешел на девятый уровень и собирался меня убить.

– Хорошо, – сказал он, улыбнувшись, – я тебя понимаю, я же все видел… Конечно, нас предупреждали, что он может перейти на высшие уровни, но только в случае поломки центра поведения, который находится в туловище. Видимо, выпадом своим ты этот центр и проткнул.

– Об этом никто ничего не сказал, никто ничего не говорил и во время сражения, тем более – никто не говорил, что девятый уровень существует! А я, похоже, опасный преступник?

– Хахаха, – рассмеялся Догель. – Зато ты справился! У прототипа много функций, но детище это достойное. Мы же в ногу со временем движемся, вот и пора вносить их в использование. В любом случае, бой этот был показателен, его создатели в следующий раз постараются лучше. Судить я тебя не буду, Даевин. Ты делал то, что был должен. Оценки, выше твоей, не будет – это уж точно. Хотя, есть ли в этом смысл, если ты и так сам своего хозяина выберешь? Не важно, иди, отдохни. Тебя отец ждет.

Даевин посмотрел на трибуны и встретился с отцом взглядами. Он не спеша поднялся к отцу, и они пожали друг другу руки, следом обнявшись. Даевин три месяца не видел своего отца, поэтому так рад встретить его. Он сразу взял шляпу у отца и надел себе на голову.

– Ну что, ковбой, вижу, дела у тебя хорошо идут, – довольный отец сообщает сыну. – Чего же ты так поздно начал сдавать этот экзамен?

– У тебя новая шляпа! – радостно говорит Даевин, пока позирует со шляпой. – А так, я ждал, пока ты придешь. Почему так поздно?

– Быстрее не мог, извини. Много дел было, сам знаешь, как это у меня бывает. А у тебя какие новости, сынок?

– Ну, много чего, – они вдвоем сели на сидения, куда Даевин показал, подальше от других, чтобы не вмешивались, и, вздохнув, продолжил. – Множество событий, как ни странно, произошло именно в последние дни. Я подрался с одним королевским защитником, ну, настоящая дуэль до одного касания…

– Я думал, что прошлогодним сумасшедшим ограничишься, – ответил отец, довольно хмыкнув. – И как ты его победил? Как это вообще случилось?

– Я дремал на своем любимом месте в парке, а он подошел и сказал, что я плохой гвардеец. Тогда мы повздорили и начали дуэль. Я, кстати, почти победил, но меня в конце отвлек Мигель, поэтому он смог перехватить меня, поэтому пришлось сдаться.

– И он не убил тебя за противодействие?

– Ну, как видишь! Он сказал, что я хорошо дерусь, поэтому предложил вступить на службу Элизабет Гайис, за это, он сказал, вручит подарок. Подарок слишком добрый – это вот этот меч, – Даевин указал на меч в ножнах. – Ну, а потом был тернистый путь к тому, чтобы этот меч получить. Мне его выковал МакДафф.

– Элизабет Гайис? Хо-о, да я знаю ее. Моя старая знакомая, хорошая женщина, кстати, так что я тебя только поддержу в этом. А как зовут этого защитника?

– Марцин Баттовски. Он тоже у нее на службе, а что не так?

– Так это он был, понятно, – он понимающе кивнул. – Запомню его, как хорошего человека. Так, что у тебя там дальше?

– А. Ну, позавчера я с группой друзей остановил банду извращенцев.

– Извращенцев? Кто это такие?

– Их так люди назвали. Они несколько недель терроризировали женщин, можно сказать, насилуя. Никто не предпринимал ничего, а я, сразу как узнал, где они находятся, решил покончить с ними.

– Какой ты у меня молодец, – он кивнул одобрительно, положив руку на плечо Даевину. – А как ты покончил с ними? Не убил никого, надеюсь?

– Не-ет, мы мирно договорились. Они начали свои нападки из-за борделя, а Мигель уговорил босса борделя вернуть все, как было. Но он так и не сказал, что сделал для того, чтобы с боссом договориться. Не хочет говорить.

– Интересно. А кто-то знает об этом?

– Вроде, нет. Я бы, конечно, хотел, чтобы про это узнали, ведь о нас заговорят. Но ладно, ничего страшного. Мы очень быстро с этим разобрались, никого не вмешивая и не афишируя, – Даевин неловко улыбнулся и почесал затылок.

– Ты правильно поступил. Догель мне уже сказал о твоей успеваемости. Я даже не удивлен, что ты так хорошо сражался, – он после слов ехидно улыбнулся. – Кто же тебя такому обучил? Кто этот великий учитель?

– Да-да, каждый год один и тот же вопрос, на который ответ мистер Баттовски захотел меня разбудить пощечиной, я остановил его руку прямо в полудреме. Было неожиданно, я даже сам не понял, что произошло.

– Правда? Хм-м, – отец его удивился, словно мог предположить, в чем дело, – вот как…

– Что?

– У тебя сверхъестественные силы, сынок.

Даевин сначала сморщил лицо, затем лишь улыбнулся. Отец его посмеялся вместе с ним. Тогда уже серьезно продолжил:

– Случайность, наверное. Ты спал сидя, скорее всего.

– Да, сидя.

– Ну вот, а ты слышишь, когда дремлешь сидя, вот твое тело и решило в этот раз подействовать. Бывало и у меня такое, волноваться не о чем. Ты же знаешь, у нас, мужчин семьи Лоост, обостренные чувства и всегда непростая жизнь.

– Жизнь как жизнь. Все молодые гвардейцы одинаковую жизнь живут.

– Университет – всего лишь начало, сынок. Дальше – больше. Лишь держись пути, на который я тебя с детства наставлял, тогда преуспеешь во всем. Так, – отец посмотрел часы в руке, – упс. Сынок, мне пора.

Он встал, встряхнул свой плащ и собрался уходить. Вытащив из сумки тысячу проз, протянул сыну, чтобы у него были средства на ближайшие месяцы. Даевин встал вслед за ним.

– А куда ты? – взяв деньги, спрашивает он. – И как мне тебя найти?

– Ты же меня знаешь, я больше занят, чем свободен. Найду тебя сам, когда освобожусь.

– Но как?

– Разве я тебя учил задавать много вопросов отцу? Мое слово…

– Закон, знаю. Ладно, увидимся.

Отец аккуратно снял шляпу с сына, надел на свою голову и тихим мирным шагом направился в сторону выхода из университета.

Даевин тем временем прошел к Догелю, у которого другие гвардейцы получали свои дипломы. Подойдя к Догелю, он спросил, где диплом находится. Капитан тогда сказал пойти к другому столику, у которого стояли Дорад, Хейли, Букер и Магнус. Столик для лучших гвардейцев, отлично. Хейли смотрела на него так, будто ждала, пока он подойдет.

– Ну что, – спрашивает он, подойдя к ней, – выбрала, кому служить будешь?

– Я это отложила. Решила стать странствующим рыцарем, как Мигель.

– С чего бы вдруг?

– Выбор сложный, –Хейли неловко улыбнулась, – я оказалась к такому не готова.

– В таком случае позволила бы профессионалам решить, вон, капитан Догель же в последний день учебы говорил, что если мы не хотим выбирать сами, пусть выберут за нас самых лучших чиновников.

– Я выбор сама хочу делать, пусть и такой. Ну а вообще, я хотела спросить, как ты себя чувствуешь после боя с этим роботом. Я заволновалась, когда один из его клинков оказался прямо над тобой.

– Хороший бой, Даевин, – хвалит его Букер, почесывая свои короткие бакенбарды, – я бы даже заплатил, чтобы посмотреть на это еще раз.

– Хех. Да, я сам заволновался. Часовой был по-настоящему сложным. Он, похоже, даже копировал мои атаки и стойки. После этого доверять машинам не хочется. Но я победил его, так что хрен с ним. А вы все уже сделали свой выбор?

– Я стану на некоторое время полицейским, – ответил Букер, – жизнь меня к этому и готовила.

– Так ты же из лучших, – говорит ему Дорад Эквила, – зачем тебе становиться полицейским? Выберут кого-нибудь из этих гвардейцев, а ты посильнее и поумнее будешь. Зачем портить себе жизнь?

– Не торопись, – улыбчиво отвечает Букер, – я хочу стать детективом, лучшим во всем Королевстве. Поэтому мне сначала нужно стать полицейским. Я заметил в себе хорошие дедуктивные и находчивые качества, как и у других членов моей семьи, поэтому детектив – это идеальное призвание для меня.

– Справедливо, – продолжает Даевин, – а вы, Дорад, Магнус?

– Я продолжу дело отца, – гордо произнес Дорад, – стану банкиром. Я для этого и учился в университете.

– А я пойду на службу Люмьеру Дориану, главному сенатору в сфере здравоохранения. Мой старший брат – он мне и рекомендовал мистера Дориана – тоже на службе у него, только мой брат прошел через тяжелый путь, чтобы добиться этого, а я просто хорошо учился.

– Мы же не просто хорошо учились, – подбадривает его Даевин, – у нас есть ум, сила, чего нет у других, так что награда, которую мы в конце получили, вполне оправдывает наши труды. А кто-то, как Дорад, всего лишь станет банкиром.

– Не так-то просто быть всего лишь банкиром, Даевин, и тем более – сыном самого влиятельного банкира столицы и всего Лейда. Риск нас окружает каждый день, есть много врагов, недоброжелателей, думающих, что наше семейство только и жаждет получить их деньги, нажиться на бедняках. Поэтому отец меня попросил учиться на гвардейца. Я смогу за себя постоять, даже когда буду один. Так что не занижай значение вещей, которые не понимаешь, Даевин Лоост.

– Ладно-ладно, не дуйся. Я хорошо понимаю, о чем ты. Хм-м…

– Ничего ты не понимаешь, – не веря его словам, отвечает Дорад, скрестив руки и посмотрев в сторону.

– А что ты скажешь Логану, если он не захочет быть банкиром?

– Исключено, – он повернулся к Даевину. – Логан будет банкиром и продолжит дело своего отца. На наших плечах лежит больше ответственности, чем на других, поэтому ему некуда деться от наследства.

– Судя по всему, – говорит Букер, – все определились со своим будущим. Теперь ты, Даевин, наш сорвиголова, если не секрет, поделись своими планами.

– Я буду на службе у Элизабет Гайис. Она занята низшими слоями населения.

– Такой горделивый Даевин, а пошел на службу к кому-то? – сузив глаза, спрашивает Дорад. – Не верится. Я-то думал, ты неотвратим и никого слушаться не будешь.

– Это цена, которую я отдал за меч. Да и папа сказал, что она хороший человек, его старая знакомая, поэтому ничего плохого в этом не вижу.

– Интересно.

Расписав все нужные бланки, Даевин и другие лучшие гвардейцы разошлись по своим делам.

Через неделю, когда Даевин получил личное приглашение от Элизабет Гайис, он пошел в ее резиденцию. Находилась резиденция к западу от Цитадели – в трех километрах – из-за чего путь к ней от общежития был довольно долгим.

Дойдя до нужного места, Даевин охнул от неожиданности, увидев размер этой самой резиденции. Очень большой и красочный двор, усеянный разнообразными травами и цветами, и трехэтажный дом, имеющий багровую крышу. Третий этаж был маленьким, открывался на просторный балкон на крыше второго этажа, скорее похожий на широкую веранду, на которой фехтовали двое мужчин. Остановившись у железных решетчатых ворот, также имеющих багровый цвет, Даевин нажал на кнопку домофона, ему ответил голос, спросивший его имя. «Даевин Лоост», ответил гвардеец. Ворота открылись, и он вошел на территорию резиденции, у ворот которой тоже тренировались мужчины. По сравнению с молодым гвардейцем, эти были на вид по тридцать лет, молодых людей Даевин не увидел. На входе в само здание его ждал уже знакомый Марцин Баттовски.

– Я рад, что ты пришел, Левша. Госпожа Гайис тебя ждет. Пойдем, я проведу тебя.

Поднявшись по спиральным ступенькам из темного дуба на второй этаж и увидев множество наград и трофеев, которыми обвешаны стены, они встали перед дверью в кабинет госпожи. Марцин пропустил его одного. Открыв дверь, молодой гвардеец увидел свою будущую госпожу. Светловолосая и голубоглазая женщина лет сорока, которая сидела за столом в очках и с важным видом заполняла листочки. За ним в кабинет вошел Марцин.

– Даевин Лоост, – продолжительно произнесла она, сделав задумчивое лицо. – Узнала тебя. Так это ты пару дней назад ходил по Цитадели, воняя на ближайшие десятки метров…

Черт, подумал Даевин. Марцин улыбнулся, ему об этом казусе рассказывал кузнец.

– Мне… пришлось пойти на это.

– Не важно, – отвечает она, отложив листы. – Важно, что ты здесь, Даевин, сын Даедвина Лооста. Как тесен мир… Значит, ты решил стать моим служащим, не без наставления Марцина, так? Раз ты пришел ко мне, то знаешь, кто я? Иначе твой поступок был бы безрассудством. Работать у меня сложно, долго, порой мучительно. Только самые стойкие и смелые люди выдержат службу у меня. Тебя ждут долгие задания, бессонные ночи, вечный риск, опасная жизнь…

– Это вы меня так напугать хотите?

– Хмм, – затягивает она, ехидно улыбаясь, – так похож на своего отца. Фразы, повадки, даже внешность. Словно его молодая копия, но ты чуть более светлый.

– Ну, – он гордо выравнивает спину и улыбается, – яблоко от яблони. Меня такими фразами не напугать. Если у вас есть ко мне задание, можете давать прямо сейчас. Хоть самое долгое и сложное, я справлюсь с любым.

– Выпендриваешься… Не торопись, Даевин Лоост. Сначала Марцин тебе все покажет в нашей резиденции. После этого я подумаю, что можно сделать с тобой, раз ты такой борзый и жаждешь приступить к заданию.

– Да, госпожа, – кланяется Марцин, и обращается в сторону Даевина, – пойдем, Левша, покажу тебе резиденцию и твою будущую комнату.

Первым делом они спустились вниз, на минус первый этаж, где были погреб с холодильником, склад, запертый на два больших замка, и спальные комнаты гвардейцев. На каждого гвардейца отдельная комната, Даевину попалась одна из последних свободных. Затем они поднялись на первый этаж, в котором есть просторная прихожая, гостиная и большая кухня, которой хватает на приготовление еды для всех служащих и госпожи. Оттуда они направились во двор, где Марцин показал Даевину небольшую оружейную у двора, мишени и манекены, следом познакомил с некоторыми мужчинами, тренирующимися тут. На втором этаже было две спальные комнаты, зал трофеев, гардероб с санузлом. Затем они вдвоем отправилисьвверх, на третий этаж. Там была оружейная с широким выбором оружия, где лежали тренировочные мечи, разные пистолеты, среди всего этого там были даже нагрудники и другие комплекты брони. Оружейная открывалась на террасу, на которой два гвардейца все еще фехтовали, однако, это были не простые мечи, а рапиры, служащие преимущественно для нанесения колющих ударов. Они остановились, увидев молодого гвардейца. Взгляды их были не из самых довольных.

– Госпожа вдруг начала принимать каждого попавшегося? – спрашивает один с черными вспотевшими волосами и смугловатой кожей без единого волоска на лице. – Что здесь делает этот мальчик?

– Успокойся, Робб, – ответил ему Марцин, – этот парень не пальцем делан, он дрался со мной почти на равных, когда я ему немного поддался.

– Слабые нам не нужны, – добавляет второй мужик с густой рыжей бородой и мускулистым телом, – Если люди узнают, что он служит Элизабет Гайис, первый же недоброжелатель его убьет, как псину вшивую, и оставит лежать мертвым на земле.

Даевин улыбнулся этой беспочвенной грубости и что-то уже хотел ему ответить, но Марцин жестом остановил молодого гвардейца и ответил сам.

– Нас мало, но мы сильны. Этот парень сможет за себя постоять. И тем более, я вам, по праву высшего служащего госпожи Гайис, запрещаю отзываться о нем плохо, не имея повода. Даевин, – Марцин хлопает по плечу его, – покажи-ка Закарие, на что ты способен.

– С удовольствием, – с улыбкой на лице, отвечает он, – мистер Баттовски.

Закария рыжебородый пошел в оружейную и взял оттуда фальшион (разновидность сабли, когда ее конец расширен). Даевин в свою очередь достал родной клинок из ножен. Черный меч блеснул на глазах у людей, рыжебородый лишь нахмурился. Встав в пяти метрах, они подготовились. Рыжебородый взял меч в правую руку, вытянул его перед собой, показывая острие на молодого гвардейца, поставив левую руку на пояс, а Даевин взял меч в две руки, установив его рядом с лицом, направляя острие меча в сторону рыжебородого.

– Можете начинать, – вскрикнул Марцин в то время, как другой гвардеец, Робб, сел на скамейку недалеко от места дуэли.

Даевин сделал два стремительных шага к гвардейцу и, оказавшись прямо перед ним, сделал выпад, от которого тот защитился, перенаправив своим фальшионом меч Даевина в сторону. Но молодой гвардеец не остановился на этом. Сразу после кривого выпада последовал молниеносный пируэт с замахом снизу. Рыжебородый прыгнул на Даевина и тяжелой ногой наступил на его плечо, прижав к земле. Выругавшись, Даевин вышел из-под его ноги и сделал комбинацию атак, которые Закария без труда отразил. Далее он решил сам атаковать Даевина, делая различные быстрые атаки сверху вниз, которые благодаря фальшиону получались мощными, и Даевин, после трех заблокированных ударов просто решил уворачиваться. Молодой гвардеец захотел его обмануть. Сделав вид, что готовится к выпаду, прямо вовремя атаки, когда гвардеец собрался своим мечом перенаправить клинок Даевина, он сделал удар ногой с разворота и попал по каменному животу гвардейца. Непривычно крепким оказался его брюшной пресс, и от удара Даевин сам потерял равновесие, плюхнувшись на живот, при этом поранив колено.

Закария лишь посмеялся и позволил ему встать, сразу после этого начал делать тяжелые удары, взяв меч в обе руки. Раз удар, два удар – диагональные замахи. После них он сделал рывок коленом, попав Даевину по груди, от чего тот полетел прямо к скамейке, на которой сидел другой гвардеец, который лишь неловко улыбнулся: «Ух-х.» Даевин оказался головой на земле и задницей на скамейке, не сразу встал: в глазах все двоилось и плыло. Дав себе пощечину, он встал на обе ноги, и все вернулось в норму. Закария снова пошел в атаку, совершая тяжелые удары. Первые два удара – диагональные, третий удар – широкий горизонтальный, он позволил Даевину прошмыгнуть прямо под мечом и сделать идеальный разрез на теле гвардейца – рана прошла от места, куда проецируется аппендикс, до груди, почти плеча. Рыжебородого это разозлило и в приступе ярости он одной рукой поднял Даевина за горло, а второй рукой, выбросив фальшион, начал его душить. Молодой гвардеец не растерялся и схватил его за горло своей ногой, обогнув всю шею, и начал сжимать ее. Нога Даевина оказалась сильнее и рыжебородый начал терять равновесие, но не отпуская шею молодого гвардейца. На середине процесса этого обоюдного удушения их остановил Марцин, сделав двойной хлопок ладонями.

– Ха, – насмешливо добавила Элизабет Гайис, которая, оказывается, следила за боем. – Закария, ты позволил «мальчику» взять над собой верх.

Он лишь молчал в ответ, оставив Даевина в покое.

– Видно, Марцин, не зря ты расхваливал его, сразившись с ним всего-то один раз, – продолжила она, – Закария, перестань вести себя неподобающе, такое не под стать моему гвардейцу. Ты один из самых сильных в моей дружине, однако, иногда совершаешь такие глупые поступки. И вот к чему тебя привела очередная. Вынеси из этого урок и иди, наконец, перевяжи себе рану, не хотела бы я тебя так потерять. А ты, Даевин Лоост, идем за мной. Я нашла для тебя работу… твоего уровня. Не простая и не особо сложная.

Даевин и госпожа Гайис ушли, оставив трех взрослых гвардейцев на третьем этаже.

– Ахаха, я херею, – начал Робб, сидящий на скамейке, – не ожидал от тебя такого, Зак.

– Я тоже, – обидчиво отвечает тот, – значит, пора бриться.

– Фактически же он тебя не побеждал, так что и бриться нет нужды, – уговаривает его Робб, ставя руки на широко раздвинутые колени. – Да и бой был не серьезный.

– Не серьезный, но серьезно была ранена моя гордость. Я чувствую, что проиграл, проиграл из-за своего тщеславия. Мой дедушка всегда говорил…

– Да-да-да. Твой дедушка всегда говорил, но вот ты снова его ослушался и проиграл. Не надо бриться, не то все снова увидят, что ты выглядишь как ребенок, когда у тебя бороды нет. Ты же не только сильный, но и самый младший среди нас, двадцать семь лет, как никак.

– Ты меня не переубедишь, Робб. В моей семье это обязательно – бриться, когда проиграешь, так у нас из мальчиков вырастают мужчины.

– Я тебе свою электробритву предоставлю, – добавляет Марцин. – Парень теперь с нами, у тебя будет шанс отыграться. Я знаю, что вы оба – способные ребята. Так что не унывай, а продолжи тренироваться. Постарайся не делать тяжелые удары, они у тебя очень медленные, хоть и сильные, а Даевин очень быстр, поэтому увидев твою слабость, он нанес тебе рану.

Пока гвардейцы продолжали беседовать, Даевин разговаривал с Элизабет Гайис по поводу его задания.

– И десяти минут нет, как ты тут, а уже рвешься драться.

– Я в этом не виноват. Так получилось.

– Я не осуждаю такое рвение, Даевин Лоост. Нашла я задание, которое подойдет для тебя, – и показывает ему фотографию (7x10 см). На ней очень молодая девушка, которой на вид лет восемнадцать, у нее курносый нос, светлые глаза, волосы и оттенок кожи, тонкие брови и острые черты лица, была она в бело-красном кружевном платье, сидела, поставив одну руку на другую, и натянуто улыбалась.

– Хмм, да, красивая девушка, – выражается Даевин, увидев фотографию, – а что мне с ней делать, найти ее?

– Комментарии оставь при себе. Это дочь моя, Ева.

– Ева? А что мне с ней делать?

– Слушай внимательно, это твое первое задание. И оно не в том, чтобы ее найти, а в том, чтобы ее привести сюда. Моя дочь является моим наместником в некоторых городах, задача ее в том, чтобы собирать некоторую информацию из мэрий городов и приносить ее ко мне. Ну, знаешь, информация о количестве бедных, о средствах, о принятых и не принятых мерах, об устройстве пансионатов, выделяемых средствах для начальных школ и так далее. Нет смысла тебе все размусоливать. В общем, она мне отправляет сообщения по почте, однако, мне кажется странным, что она, во-первых, не приходит уже второй день, хотя должна, а во-вторых, что ее последнее сообщение было отправлено три дня назад.

– А почему дела «государственной важности» отправляются по почте?

– Дела государственной важности она мне лично приносит после поездки, а это – личные сообщения, как между мамой и дочкой. Меня многие не любят, по-всякому пытаются помешать моей работе. Информация приходила ко мне официальными послами, но с тех пор, как их начали убивать, люди перепугались и не отважились брать на себя такой риск и становиться моими официальными послами.

– И поэтому вы решили сделать свою дочь послом?

– Она посол-инкогнито, никто об этом не знает, кроме меня, тебя теперь, моих гвардейцев и нескольких человек в мэриях городов, где моя дочь была.

– Так…

– Ты подумаешь, что я рискую. Да, так и есть. Моя дочь пошла в меня и отказа не принимала, долго долбила мне мозги, выпрашивая себе место. Однако, уже несколько месяцев все стабильно работает и ни одного моего посла-инкогнито не выявили за это время. Но за дочь я все равно волнуюсь. Люди, даже если не знают, что она посол, могут знать, что она моя дочь. Ее кодовое имя, которое она же и предложила, это «Тушканчик Нобель».

– Хах, тушканчик, интересно.

– Даевин Лоост, это ответственное задание… Она находится сейчас в городе Немесма, куда ты можешь добраться на поезде. Там Ева проживает в гостинице «Седьмое небо», находящейся неподалеку от мэрии, к югу от нее, занимает комнату 214. Вот тебе в путь триста проз, тебе этого хватит на то, чтобы доехать в Немесму, взять ее, привести сюда, и даже после этого останется. Вопросы?

– А если ее там не будет?

– То она, скорее всего, в мэрии, тогда тебе придется ее ждать.

– Ориентиры какие-то слабые…

– Тебе этого мало? Ты же тот, кто смог решить проблему извращенцев, и после этого ты показываешь мне свое сомнение?

– Что? А вы об этом откуда знаете?

– В определенных кругах твой подвиг стал известен. Теперь не мешкай, тебе пора в путь. Не вижу ничего, что тебе могло бы мешать, так что давай, иди… Ой, чуть не забыла, Даевин Лоост, она тебе – не приказ, не будь ей послушен, понял?

– Да, – ответил Даевин и взял кошель с прозами, положил в свою сумку на поясе. – Будет сделано. Я возьму ее фотографию?

– Зачем тебе фотография?

– На всякий случай… Вдруг, забуду, как она выглядит.

– Неубедительно выглядишь, когда врешь, Даевин Лоост. Ладно, бери, но не теряй, она дорогая.

– Спасибо, – отвечает Даевин, положив фотографию себе во внутренний карман гвардейского плаща. – Ну, я пошел. Приведу ее в целости и сохранности, будьте уверены.

– Знакомый энтузиазм… Все, иди, удачи в дороге.

Пришло время. Время для становления взрослым гвардейцем, выполняющим тяжелые и долгие задания, рискуя жизнью за хозяина и других дорогих мне людей. Эта мысль воодушевила Даевина, и он, радостно подпрыгивая, направился в Железнодорожный Вокзал Лейдена.

Часть 3. «Без крови не обошлось…»

Полдень. Солнце стояло высоко и грело даже людей без многослойной одежды, чего уж говорить о молодом гвардейце Даевине, идущем в сторону вокзала: одет он, конечно, как велел Кодекс, но такая жара может быть вредна в долгосрочной перспективе. Даевину надо проделать большой пеший путь к Железнодорожному вокзалу, потому что он находится в самой северной части столицы. Направляясь к вокзалу, гвардеец понял, что в путь в чужой город он вообще ничего не взял, поэтому решил сначала пойти в общежитие, чтобы собрать некоторые вещи в путь. Много вещей не будет нужно, ведь я не собираюсь проводить там больше одного дня. И пока гвардеец шел в общежитие, он размышлял о Немесме – городе со странным названием, о котором он много слышал, но ни разу не видел его своими глазами. По слухам, этот город сохранил эстетику прошлых столетий, со всеми прелестями и, конечно, недостатками. Серые невзрачные и невысокие здания с темными крышами; воры, бандиты и насильники, шастающие в каждом темном закоулке; бедные и нищие, раскиданные по всей периферии города, культисты, повернутые на маргинальных сектах – эти слухи внушали Даевину не самые лучшие мысли о городе. Думая о Немесме, Даевин не заметил, как дошел до общежития.

– Наверное, это один из последних моих визитов, – говорит он вслух, смотря на здание общежития. Затем он осматривается в поисках знакомого кота. Кот, увидев знакомого гвардейца, гладящего его при любой возможности, побежал к нему. Его мягкая шерсть напомнила гвардейцу о годах, проведенных в этом месте. – Хорошее было время, даже как-то непривычно с общежитием прощаться. Скучать же не будешь, котик? – спросил Даевин и пошел внутрь.

Поднявшись к себе на этаж, Даевин заметил, что дверь в его комнату открыта. Медленно заходя, он увидел нескольких человек в комнате. Первым Даевин увидел Корвина, потом Мигеля и Иошикецу. Они собирали вещи.

– Корвин? Мигель, Иоши? Что вы делаете тут?

– Так уж вышло, – отвечает Иоши, – что мы трое попались к одному министру на службу. В деталях описать я, конечно, не могу, нам не разрешили. Но у него имение большое, есть места для новых гвардейцев, вот мы и начали собирать свои вещи для переезда.

– Да, – добавляет Мигель. – Вещи Иоши и Корвина мы уже собрали, остались только мои.

– Подожди-ка, Мигель, – перебил его Даевин, скрестив руки на груди, – ты же говорил, что станешь странствующим рыцарем. Много раз. С таким энтузиазмом! А теперь – собираешь вещи, чтобы пойти к кому-то на службу? С чего это вдруг?

– Я, – он замер на секунду с неловкой улыбкой, – передумал… Взвесил все за и против и так вышло, что это будет лучшим решением.

– Ну нет… – подозревает его лучший друг. – Ты что-то не договариваешь. Не бывает так, что твои желания, которые уже были в шаге от исполнения, разрушаются тобой же, тем более так быстро.

– Эх, Даевин… Я говорю правду. Да, я предал свои прошлые желания, но это же во благо людей. Так, именно так, будет лучше: мы поступили на службу к очень хорошему министру из другого города. История его поступков чистая, хоть он и связан с политикой, – отвлекаясь от вещей, он встает и продолжает. – Смотри, кто со мной, – радостно восклицает Мигель, – Иоши и Корвин. Иоши собирался к себе на родину, в Сейнекин, а Корвин, который яростно хотел убить… эм… кое-кого и окончил университет только ради этого, тоже решает пойти на службу. Мои хотелки по сравнению с их амбициями – мелочь. Ничего страшного в этом нет, Даевин, можешь не волноваться за меня.

Даевин остепенился, опустив голову.

– Ладно, Мигель. Я тебя понял, – он кивает и поднимает голову, смотря в глаза своего друга с улыбкой на лице. – Мы же и должны понимать друг друга. Ты никогда ничего не делал без причины. Надеюсь, твой Путь окажется ничем не хуже моего. А Корвин, – Даевин повернулся в сторону сидящего на кортах гвардейца, который рассматривал интересные детальки в ящике, обратив внимание на то, что он теперь носит два меча: один на поясе, как и остальные, а второй меч на спине. – А кого ты хотел убить, если не секрет? Тебя бы разве не арестовали после этого, если нет четкого «гвардейского» мотива?

Тот несколько секунд молчит, после чего выдает ответ, продолжая стоять спиной к Даевину.

– Хм… Да, знаешь, я и сейчас хочу его убить… Это мой отец. Когда-нибудь его кровь потечет по лезвию моего меча, но сейчас для этого я слишком слаб, сли-ишком слаб… Поэтому, до тех пор, я буду тренироваться, чтобы его одолеть. А то, что произойдет после этого, меня уже волновать не будет.

– Убить своего отца? Зачем? Почему?

– Тебе этого не понять, Даевин, даже не пытайся. Никому этого не понять…

Даевин ненадолго замолчал, поняв его просьбу.

– Ладно, – ответил он, похлопав Корвина по плечу. – Надеюсь, ты поступаешь справедливо и правильно.

В ответ Корвин лишь слабо, почти незаметно, кивнул.

– Так, а ты что тут делаешь, – спрашивает Даевина Мигель. – Тоже переезжаешь? Я видел резиденцию Гайис – большое имение, тебе там точно место найдется.

– Место там есть, но сейчас у меня срочное задание, которое важнее, чем переезд. Думаю, это проверка госпожой моих способностей. Надо будет в город Немесма поехать на день, как минимум. А пришел я сюда за некоторыми вещами. В частности, одну особую вещь я должен прихватить с собой.

Даевин поймал на себе улыбку Мигеля.

– Одну особую вещь, говоришь? Дай-ка, угадаю… Ты же про геройский плащ, да?

– Да-а, про него, – так же улыбчиво отвечает Даевин. – Мне надо в Немесму, без геройского плаща в чужом для меня городе я буду как без самой одежды.

Мигель сам достает плащ лучшего друга из шкафа и вручает ему в руки. Вот и он! Голубой геройский плащ, который для него сшила его бабушка еще тогда, тогда он был очень молодым шестнадцатилетним первокурсником. Даевин встряхивает его, оттирая пыль, которая скопилась за год простаивания на полке шкафа, так как не находилось случая надеть его. Наконец-то, примерив его, Даевин заметил, что геройский плащ уже не такой длинный, каким казался пару лет назад, когда бабушка его только сшила, да и не такой целый, каким запомнился (следы подпаленных и изрезанных краев). На одной стороне плащ кончается чушь выше уровня колена, на другой – чуть ниже рукояти меча. Получается неровная диагональ, которой оканчивается плащ, но гвардейцу это по нраву. Он чувствует себя шестнадцатилетним мальчиком, которым и был при получении этого подарка. На его лице появляется невинная и добрая улыбка, пока он смотрит на себя в зеркале.

– Плащ, конечно, подпорчен, но, тем не менее, смотрится хорошо, – говорит Иоши.

– Классно! – порадовался Даевин. – Осталось лишь найти горы, чтобы их свернуть!

– Знакомая фраза… Ты же точно так же сказал, – произносит Мигель, – когда я тебя впервые увидел в этом плаще!

– Круто, мне нравится. Надо бы еще взять часы мои наручные, чтобы не теряться во времени, когда буду не дома, – Мигель передал Даевину и часы, которые были в том же шкафу на нижней полке. – Пора уже отправляться, иначе с ней может что-то случиться.

– А ты уверен, – спрашивает Мигель, – что в путь одного плаща и часов хватит?

– Э-э… А что еще взять?

– Всякие предметы для содержания себя в чистоте. Ты же в Немесму собираешься, а там ты проведешь точно больше двух дней, так еще и путь туда занимает полдня.

– Двух дней? У меня там дело быстрое… Я буквально нахожу человека и привожу его сюда.

– А как же подготовленность? Дела всегда могут пойти не по плану, так что… – интригующе заявляет Мигель, пытаясь кое-что достать из того же шкафа. Это оказался рюкзак, который он подкинул своему другу. – Собери сменные вещи, еду… Кстати, еда! Не останешься на перекус? Скоро вернется Логан, – сообщает он, хитро улыбаясь, – с нужными для нашей еды ингредиентами! Вкусно будет!

– Блин… Я был бы только рад остаться, но это Немесма. Сам знаешь, какой город и что там может случиться, поэтому медлить не стоит. Извинись за меня перед Логаном, пожалуйста, мне спешить нужно, так что я соберу рюкзак и пойду прямо сейчас.

– Да ладно тебе, Логан тебя поймет. Он, наверное, даже будет зол на себя за то, что опоздал и не приготовил тебе свежей еды в путь. На кухне в кастрюле есть твоя любимая курица, которую я подогрел для нас, возьми ее и заверни в пакет. Логану я передам, что голодным ты не останешься.

– А разве проблемы Немесмы не были решены с внезапным появлением нового руководства? – спрашивает Иошикецу. – Помню, там была некая скрытая нелегальная организация воров во главе с «Королем Нищих» – кстати, заметьте, какая банальщина, но тем не менее – его скрутили, воров повязали, организация была распущена. В городе теперь безопаснее, чем раньше, я это в газете мельком заметил.

– Буду знать, спасибо, – ответил Даевин, собирая некоторые вещи в свой рюкзак. – Кстати, есть еще какая-нибудь информация по Немесме?

– В Немесме одно время была популярной секта какого-то единого бога. Имею в виду, они полностью отрицали других богов, признавая только своего, – ответил Корвин, встав ровно и потянувшись. – Сторонники в черных и желтых одеждах ходили по домам и рассказывали о своем едином боге, но не знаю, насколько информация сейчас актуальна. Тут, в Лейдене, они долго не продержались.

– Про это я тоже что-то слышал, – ответил Даевин, – а про сам город что-то?..

– Грязь, постоянные дожди, все серое и неприятное, сами их гвардейцы тоже в серых тонах, кстати, – продолжает Корвин. – Раньше я думал, что яркие цвета Лейдена мне очень неприятны, но этот город перегнал нашу столицу. В общем, увидишь сам, ничего необычного в городе нет.

Пока Даевин собирал вещи в свой рюкзак, Мигель с другими ребятами собирал свои вещи. Наконец, окончив свое дело, он решил попрощаться со своим лучшим другом.

– Эх, Мигель, столько лет мы неразлучно были вместе, а теперь приходится прощаться, – с толикой грусти сообщает Даевин. – И я даже не знаю, когда мы сможем встретиться в следующий раз.

– Порой мы не можем успеть за всем в нашей жизни, – отвечает его лучший друг, ставя ему руку на плечо, – но это не значит, что нужно зацикливаться на прошлом. Мы были вместе, а теперь нас разлучат – дружба наша будет совершенно другой, но станет ли она от этого хуже или, наоборот, станет лишь крепче? Вот это нам еще предстоит узнать, – с оптимизмом завершает речь. – Никогда не падай духом, зная, что где-то есть твой верный друг, волнующийся о тебе, я поступлю так же.

– Твои слова, Мигель, как всегда, заставляют улыбаться. Спасибо, давай-ка, на прощание обнимемся.

Даевин приблизился к нему, и они обняли друг друга, похлопав по спине и после – по плечам.

– Не знаю, будем ли мы видеться часто, как раньше, Мигель. Но другом мне от этого ты не перестанешь быть. Пиши в резиденцию Элизабет Гайис, если что. Она всегда будет знать, где я нахожусь, и отправит твое сообщение мне, как и обязывает ее Кодекс. Но мы еще увидимся, это точно, амиго.

– Я пока что буду в Лейдене. Если буду нужен, спросишь Логана. Будь осторожнее на Пути. Порой самые обычные пьяницы и бедняки доставляют больше проблем, чем настоящие бандиты. Старайся быть спокойным и не вступать в конфликты. Удачи тебе с выполнением задания, брат.

Пожав руки Мигелю, Иоши и Корвину, Даевин удалился. На выходе он попрощался и с кошкой, которая хотела, чтобы он ее погладил. Но этого, к сожалению, не случилось, потому что молодой гвардеец спешил на задание. Путь к станции был не близким, но использовать такси-карету было бы лишней тратой денег, поэтому он пошел к месту назначения на своих двоих. На полпути его остановил мальчик лет десяти и передал записку. Даевин посмотрел, что в ней написано:

«Ты обещал, что нам вернешься,

Но так и не пришел.

И где же слово молодежи,

За что ты так стоял горой?»

Даевин сразу понял, от кого это сообщение.

– Черт… Я же не вернулся к аксакалам, которые мне помогли!

Даевин подумал над лучшим маршрутом и побежал к тому двору, где были старики, которые ему помогли. Так как был только полдень, он, заглянув на улицу, увидел только двоих. Тот старец, который никогда не договаривал анекдоты, и мужчина с усами, который за это его бранил. Оба сразу его узнали и посмеялись, увидев уставшего парня, опирающегося на колени, чтобы отдышаться.

– А ты не пришел к нам, – говорит усатый, – но ведь ты дал слово!

– Извините, фух, пожалуйста. Я сейчас все расскажу, но мне надо на вокзал, я спешу.

– Говори уж, раз пришел, – с доброй улыбкой решает второй.

– Вот! – Даевин показывает свой меч в ножнах. – Мне это было нужно ради него, меча из торианской стали. Как оказалось, я мог сразу пойти в Цитадель и попросить отвезти к королевскому кузнецу, чтобы он выковал этот меч. Но я выбрал более сложный путь.

– Бывает, бывает, – ответил с неким подозрением аксакал, заметив этот клинок. – А меч-то поди необычный.

– Ты знаешь, – начал спрашивать аксакал с черными большими усами, – что мечи из торианской стали превращают обладателей… в демонов? Про тебя слух шел, но верить ему я сначала не стал. А что вижу теперь: у тебя есть черный смертоносный демонический клинок, а такие способствуют развитию внутреннего демона. Ты сможешь от этого уберечься, м?

– Слухи, не слухи – не важно, – с уверенностью в голосе отвечает гвардеец. – Я не убийца, никого и никогда не убивал, а меч мне нужен только для защиты; я же гвардеец, в конце концов, никого им убивать за просто так я не собираюсь.

– А что? Хлеб собираешься им резать? Ну-ну.

– Раз так, – продолжает старик с усами, – то дай слово, что если услышишь или увидишь, что у какого-то подозрительного человека оказался такой меч или другое оружие из торианской стали, и он кого-то бесчестно убил, либо разыскивается по делу о массовых убийствах, то немедленно отберешь его.

– Зачем? И что мне с ним делать дальше?

– Те люди сеют смуту в народе, вселяют страх, из-за чего позволяют себе слишком много. Прячь затем орудия там, где никто их не найдет. Такие мечи носить, убивать людей лишь по причине того, что они тебе не понравились – значит, быть противником верховного бога Солтеса, который завещал ценить каждую человеческую жизнь по причине ее хрупкости, ведь в отличие от Солнца, которое после захода на западе через некоторое время встает на востоке, жизнь человеческая заново не начинается. Мир и так полон убийц, а убийцы с такими мечами – ровня десятку, даже сотне, обычных убийц. В умелых руках такие мечи… В общем, знаешь Мясника Гойвена? Того, что всю деревню Веллдрон перерезал за то, что в его супе оказалось слишком много соли? Так вот. У него есть такой демонический меч. Гойвен не пощадил даже детей, перед которыми он убил их родителей. Лишь несколько человек тогда сумело сбежать от ярости Гойвена. Деревню теперь считают проклятой.

– Раз меч делает человека демоном, то почему вы не пойдете против меня?

– Что бы о тебе не говорили другие, мы не видим в тебе даже зерна плохого человека, глаза твои добрые, а взгляд – рассудительный. Но знай и помни, что если в тебе зародится зло, то мы, узнав об этом, отправим наших людей за твоим мечом и головой.

– Почему бы не отправить людей к этому Гойвену? Или вы уже отправляли?

– Мы только знаем, что сейчас он в деревне Сельвуд. Но он убил уже шестерых наших бойцов, которых мы отправили к нему. А они опытные в убийстве этих проклятых шейра! Демонхантерами они были, охотниками на демонов! Но Гойвен справился сразу с тремя охотниками, посланными за ним в последний раз. Мы решили не рисковать больше, нам он не по зубам. И даже не пытайся к нему пойти, мальчишка. Наслышаны мы о твоем фехтовании, прорыве на экзамене, но в сравнении с Гойвеном ты… просто манекен, который даже не сможет ответить.

– Я о нем не слышал. Да и не собираюсь драться с ним, если он не угрожает моей госпоже.

– Вот и хорошо, мы будем следить за тобой, парень. Иди теперь, да освятит Солнце твой путь.

– Прощайте!

Пока Даевин уходил, два старика еще общались между собой про него.

Поговорив с аксакалами, Даевин направился к станции. Плащ его легко развевался из-за быстрой ходьбы. Здание вокзала было массивным: оно было трехэтажным, а сама область, в которой находились железнодорожные пути, состояла из одного – но какого высокого! – этажа с крытой крышей из металлических перегородок и стекла между ними по краям, так как в середине едут поезда и дыму нужно куда-то деваться. Возможно, когда-нибудь в будущем, когда технический прогресс пойдет дальше, люди сконструируют поезда, которым не нужен уголь и пар для перемещения. А сейчас… Это шедевр индустриальной архитектуры! Любой человек, оказавшись здесь, почувствует себя маленьким, да даже вагоны поездов здесь кажутся маленькими относительного размеров здания, хотя относительно размеров человека, они огромные, не говоря о локомотивах, которые всегда в полтора раза больше обычных вагонов. И вся эта красота находится в одном вокзале, который ежедневно пропускает через себя десятки тысяч человек, среди которых сегодня будет и наш молодой гвардеец.

Когда Даевин дошел до своего места назначения, он пошел к одной из касс. Все кассы были переполнены очередями, молодой гвардеец встал туда, где людей было меньше всего, позади одной статной женщины. Ожидание в очереди было, как показалось Даевину, очень долгим. Через полчаса Даевин все же дождался своей очереди и подошел к окну кассы, где стояла женщина.

– Здравствуйте, билеты в Немесму есть у вас?

– А вам на какое время? – спрашивает она медленным и звонким голосом.

– А… какое есть?

– Билеты на 16:00 уже распроданы, следующий рейс будет в 19:30.

– На 16:00 уже куплены? Но до этого еще два часа!

– Покупателей нынче много, многие уезжают отсюда – кто-то домой, кто-то в отпуск – через Немесму много путей пролегает, вот и продаются билеты за полчаса. Так что, вам билет на 19:30? Их не много осталось, знаете ли. Тут люди, которые были до вас, почти все раскупили.

– Да. Да, беру. Сколько с меня?

– Паспорт сначала предъявите.

– Конечно, вот, – достает его из внутреннего кармана гвардейской формы и протягивает ей, – всегда со мной.

– Лоост, Даевин… С вас шестьдесят проз.

– Секунду…

Даевин достает из большого кошелька нужное количество проз и дает кассирше, взамен получая билет «Лейден-Немесма» на 19:30. И что мне теперь делать эти четыре часа? – думал он. – Эх, снова ждать… Даевин решил вздремнуть на время и уселся спать на первую же свободную скамейку, которую нашел.

Сон в этот раз был странным. Даевин очнулся в месте, где никогда раньше не был. Мгновенно его охватило смешанное и противоречивое чувство, которое сформировалось от нахлынувших положительных и отрицательных эмоций. Оказался он посреди большой равнины, усеянной полями из разных злаковых растений, имеющих разные оттенки зеленого и желтого, разделенных между собой деревьями и тропами. Учитывая то, что он спал, вполне это осознавая, он ощущал то, что находится не совсем в обычном сне. В обычном сне ведь все действия идут сами по себе, а ты – просто наблюдатель, даже если что-то делаешь, а здесь… нет, это не сон, это что-то другое, что-то даже глубже сновидения. Даевин стоял в поле пшеницы и легонько проводил рукой по колоскам. Все было тихо и мирно, но одно здание, которое он заметил, посмотрев в даль, сильно смутило его. Оно словно не должно быть здесь, но оно есть! Здание представляло из себя высокую Белую Башню, как маяк, излучающую слабый свет, смотрящий прямо в Даевина. Ничего детальнее не разглядеть – Башня была очень далеко, буквально на горизонте. Внезапно, что-то коснулось его плеча, начав двигать вперед-назад.

– Эй, парень, парень!

Даевин просыпается ото сна и видит перед собой мужчину в старой одежде, который настойчиво пытался разбудить его.

– Что с-стало? – спрашивает Даевин спросонья.

– Вы стояли передо мной в очереди на рейс в 19:30, мне ведь тоже туда, и раз я знаю, что вы тоже в Немесму, было бы неправильно оставлять вас, ведь вы проспите поезд!

– Что? – Даевин просмотрел на свои часы, затем на большие, висевшие на стене вокзала.

Этот мужчина не соврал, время 19:26. Придя в себя и поблагодарив его, легонько поклонившись, Даевин помчался к нужному вагону и, показав билет на входе, ворвался в свое купе, где уже сидела его соседка – старая женщина с частично седыми волосами с широкой черной дамской шляпой и аристократичным, явно дорогим, платьем, сочетающим в себе алые и черные тона, женщина эта еще была накрашена. Несмотря на цвет волос, морщин на ее лице было не много. От нее шел необыкновенно сильный запах, который Даевин воспринял, как запах свежих персиков. На столе сидела ее большая и пушистая кошка белого цвета с космически-голубыми глазами. Увидев его, женщина резко вздохнула от удивления, а кошка спустилась на пол.

– Мари, – недовольно обращается она к своей кошке, – я же говорила тебе не спускаться на пол, там грязно! – далее она снова оборачивается в сторону Даевина и начинает разговор с ним. – Извините мою кошку, я хочу, чтобы она была в чистоте и порядке, но она всегда прыгает на пол, когда ей страшно!

– Хех, – с улыбкой хмыкает Даевин, входя в купе и закрывая за собой дверь, – это же кошка, а кошки любят жить по-своему, это нормально для них, ходить по земле. Красивая, кстати, кошка. Можно погладить?

– А руки у вас чистые?

– Эм-м, – Даевин вспомнил, что последний раз руки мыл перед тем, как выйти из общежития, – к сожалению, нет. Я сейчас помою руки и приду.

– Хорошо. Как вас зовут, кстати, молодой человек?

– Даевин Лоост, а вас?

– Карен Долорес.

Даевин пошел в уборную. Там он вспомнил, что эта женщина стояла перед ним в очереди. Его порадовала мысль о том, что попался хороший сосед. Сделав все дела, он вернулся к себе. Положил рюкзак на свою кровать и взял возбужденную кошку в руки, как ребенка, и стал гладить ее животик. Она такая мягкая, что когда гладишь ее, будто касаешься облачка. Кошка быстро перешла из возбужденного состояния в спокойное и вскоре совсем уснула, когда Даевин перешел ко и носику и мягким щечкам. Женщина удивилась тому, как быстро Даевин успокоил ее кошку и заставил спать без особого труда. Мари очень редко доверяет незнакомцам.

– Удивительно! – говорит она, заканчивая фразу милой улыбкой. – Мари не любит незнакомцев, а у вас на руках так быстро уснула. Вы, случаем, не дрессировщик?

Дрессировщик? Она что, не видит мой меч и форму?

– Нет, я просто кошек люблю, да и кошки меня тоже. От вас, кстати, персиком пахнет. Вы недавно его ели или это духи?

– Духи, мне их… муж подарил. А я вас вспомнила, вы стояли в очереди позади меня. В Немесму, значит, направляетесь?

– Да, я гвардеец при исполнении.

– А я сразу поняла, что вы не просто дрессировщик. А зачем вы едете в Немесму? Ищете кого-то?

– Задание, конечно, нельзя разглашать… но да, я ищу кое-кого, однако, больше этого я вам по заданию ничего не скажу. А вы зачем едете?

– Я тоже ищу кое-кого…

– А вы кого?

– Вы не против, если я вам расскажу? Я заметила, что Мари вас полюбила быстро. Ни к кому она так быстро не привыкала, кроме одного человека.

– Кроме одного человека, значит, – подумал Даевин вслух. – Я не против, всегда готов выслушать историю.

– Спасибо, господин Даевин, так вот…

– Только, пожалуйста, без «господинов» и других слов, я простой человек, поэтому и называйте меня просто – Даевин.

– Учту. Так вот, Даевин… – ее взгляд устремляется в сторону окна, когда поезд начинает движение. Карен Долорес глубоко вздыхает перед тем, как начать рассказ. – Любил ли ты когда-нибудь, по-настоящему? Да так, что ты готов пойти против всего мира, чтобы человек был счастлив?

– Хм… Нет, я люблю только семью и друзей, но это, наверное, не то, что вы хотите услышать.

– А я вот любила…

Воспоминание Карен Долорес:

«Я ищу своего мужа, Генри Долорес, который пропал четыре месяца назад. Мы тогда были в Ранеже, технократической столице Лейда, отмечали тридцатую годовщину нашей свадьбы. Все было, как всегда, хорошо. Но на утро следующего дня он пропал, бесследно, словно его и не было вовсе, навсегда оставшись у меня в памяти. Это уже случалось с ним, и я сначала заставила себя поверить в то, что когда-нибудь он вернется, ведь он всегда возвращается… Я была очень привязана к нему, поэтому каждый день его отсутствия в моей жизни меня убивал. Но я ждала его, ждала день, два, неделю, но он так и не вернулся. Я начала рвать на себе волосы, думая, что он ушел из-за меня. Когда пропало последнее желание его ждать, я принялась его искать. Обыскав дом, я не нашла ничего, что могло бы навести на след, тогда я пошла спрашивать все у его друзей. Его друзья тоже ничего не знали обо всем этом, либо соврали, что не знали, лишь один трактирщик – узнал он Генри по фотографии – сказал, что он его спрашивал о какой-то древней реликвии. Трактирщик же его отправил в археологический кружок Югмы, где люди получше разбираются в этом.

– Югма? – спросил Даевин посреди ее рассказа.

– Генри – археолог, он очень падок на редкие ценные предметы. Но он всегда звал меня с собой, когда куда-то собирался. И я не понимаю, какая могла бы быть причина, чтобы в этот раз все произошло по-другому… В Югме мне лишь передали, что он не нашел никаких зацепок и отправился в Олдприс, в котором, по рассказам людей, видели человека, который, как и Генри, был в поисках этой книги. Да, реликвией была книга. «Волшебная книга, которая одарит хозяина любыми богатствами», – как говорили они. Я отправилась в Олдприс, но и там не нашла ни мужа, ни другого человека, лишь сказали, что прошлый хозяин вернулся в свой родной городок посреди леса в горах, в Шторг, а о Генри никто ничего не знал там. Тогда я решила, что и сама пойду на поиски книги, чтобы найти мужа по пути. И вот, я в Шторге, стучусь в дом к некоему сэру Гилдигу. Открывает дверь ослепший мужчина в возрасте, это и был он. Изначально, Гилдиг был настроен против меня, я его долго уговаривала, чтобы он рассказал мне хоть что-нибудь, но тот долго раздумывал о решении. Наконец-то, когда я рассказала ему историю с мужем, он согласился. Объяснил все и даже больше. «Книга священна, в ней мало слов, но ценность даже одного слова выше любых доступных благ. Книга и вправду может одарить человека желаемыми им богатствами, но взамен она возьмет у него кое-что очень важное для него.» После этого он сказал, что Генри Долорес к нему заходил и продолжил поиски в городе Немесма, но за ним, через день, заходили другие люди, которые звучали как разбойники. Под угрозой смерти этот Гилдиг рассказал им, поэтому они его оставили в живых. «Цена, которую я отдал за свое желание – мои глаза, но я даже не знаю, исполнилось ли оно.» Он не сказал, где точно искать книгу, потому что сам не знает точного ответа.»

– Вот так я оказалась здесь, – завершает историю Карен. – Немесма – мой последний рубеж. Не знаю, выдержу ли больше погонь за моим мужем, но я замечаю, что начинаю выгорать. С тех пор, как мой муж исчез, я никогда не была в спокойствии. Сильно похудела и чувствую себя утомленно даже после сна и еды. Лишь благодаря Мари, моей дорогой кошке, я еще чувствую себя человеком, у которого есть цель… Когда Мари доверилась тебе, я вспомнила еще молодого Генри. Мы тогда были в цветочном магазине, покупали цветы, чтобы посадить в саду отцовского дома. Я положила еще маленькую Мари, ей тогда всего месяц был, на подоконник, чтобы она посидела, пока я рассматриваю ассортимент. Но она, вместо того, чтобы сесть, побежала к молодому человеку с пушистой бородой и светлыми кудрявыми волосами, который расхохотался, увидев Марину и начал с ней играться. Когда мы встретились взглядами, я поняла, что нашла человека, который будет моим спутником по жизни. Это понял и он, ведь увидев меня, он раскрыл глаза и рот и выронил вазу, которая была в его руке. С того дня началась наша любовь и не терялась до юбилея в Ранеже, после которого я потеряла Генри. Я его найду, и мы снова будем вместе, будем жить долго и счастливо.

Даевин молчал, опустив голову вниз, смотря на кошку. Он не мог найти слов, чтобы взбодрить женщину, хотя видел, она была опечалена, вспомнив, через что прошла. Эта история тронула его, из-за чего ему тоже стало грустно.

– Не печалься, мальчик, у тебя же жизнь еще только начинается, – говорит она, выжимая из себя улыбку. – Наверное, просто не стоит так сильно влюбляться, но что делать с жизнью, в которой нет любви, если она была ею насыщена? Тоска тебя переполняет, все краски жизни становятся серыми, и жить не хочется…

Нельзя допускать таких мыслей.

– Я верю, что вы его найдете и воссоединитесь. Жизнь ведь состоит не только из плохих моментов, скоро вы будете вместе и о временах, которые вас разлучали, будете вспоминать с улыбкой. У вас были тяжелыми последние месяцы жизни, но не стоит унывать. Если хотите, я вам помогу найти вашего мужа.

– Не стоит, Даевин Лоост, – отвечает она, смотря в окно, – я начала это сама, сама и закончу. Не переживай за меня, я всего лишь женщина, которая хочет, чтобы последние годы жизни окончились на хорошей ноте.

– Хорошо, – говорит Даевин и укладывает спящую кошку на стол, – я тогда полежу. В дороге приятно спать.

– Ложись, Даевин.

На первый взгляд и не скажешь, что эта женщина могла через такое пройти, но зная и другие истории, где люди ради любви могли сделать подобное, Даевин не сомневается в правдивости слов Карен Долорес. Даевину стало ее так жалко, что сам хотел помочь.

Почувствовав пустоту в своем желудке, гвардеец встал и достал еду из пакета, завернутого в плотную ткань. Приятный аромат остался, только сама еда была уже прохладной. За окном ночь, Даевин ест курицу, а Карен стоит рядом и пьет вино, отказавшись от предложенной Даевином еды, подметив, что пахнет вкусно. После этого у них складывается разговор о еде, женщине стало интересно, откуда у молодого человека такая еда. Говорили они до тех пор, пока оба не устали и пошли спать.

Утром Даевин проснулся поздно (относительно гвардейского режима дня), в 9 утра. Его разбудил свист со стороны локомотива, а через несколько минут в громкоговорители поезда звонит бортпроводница, сообщив, что рейс идет ровно по графику, поэтому поезд будет в Немесме уже через десять минут. Он успел поесть, умыться и приготовиться к высадке. Карен Долорес тоже была готова к выходу. Через некоторое время, они оказались под облачным небом. Судя по всему, недавно в этом регионе был дождь. Начали виднеться и здания, город совсем близко.

Доехав до станции, которая и близко не такая красивая и большая, как в Лейдене, Даевин и Карен с сумкой вместе выходят из поезда, общаясь между собой в последний раз.

– Так куда тебе идти, Даевин?

– Мне в сторону мэрии, там гостиница есть, я буду там. А вы куда? Вам помочь с сумкой?

– К сожалению, мне в другую сторону, там есть другая гостиница, которая ближе к моей цели. С сумкой я управлюсь сама, спасибо.

– Ладно, тогда… прощайте. Было приятно с вами встретиться – они приобняли друг друга. – Может, еще встретимся!

– Прощай, Даевин, надеюсь, тебе в жизни повезет больше, чем мне.

Они попрощались и разошлись. Отдалявшуюся Карен, Даевин провожал взглядом, а после – пошел в гостиницу. Первой же деталью, которая не понравилась Даевину, был щебень и гравий, покрывающие грязевые дороги, которые лишь недавно мочились под дождем. Ходить по такой земле было неприятно, от чего лицо Даевина выражало недовольство. Что показалось странным, в Немесме почти не было зданий выше двух этажей, а судя по тому, что номер 214 в самой большой Лейденской гостинице занимает аж седьмой этаж, в Немесме такой номер казался невозможным. Предполагая разные причины, почему в таком городе может быть этот номер, он добрался до «Седьмого Неба». Такое же, как и другие, серое здание из трех этажей с деревянной вывеской, без которой было бы сложно отличить гостиницу от любого другого дома. Войдя, он встретил мужчину, который представился администратором. Изнутри здание было, как ни странно, довольно ярким: белые столы, диваны, стены светло-каштановые, а пол был из кафеля жемчужного цвета. Осматривался Даевин, пока разговаривал.

– Добрый день, – поприветствовал он всех присутствующих.

Обратившие на него внимание администратор и стоящий рядом с нимперсонал сразу подметили то, что он приезжий, так как гвардейская форма Даевина отличалась от формы гвардейца Немесмы. Администратор робко вздохнул и ответил:

– Добрый, добрый…

– Вас приветствует «Седьмое Небо»! – чуть не крича сообщает женщина. – Чего желаете, молодой человек? Вам комнату, перекусить?

– Нет, – он делает неловкую паузу, находя, чего бы ей ответить, – я гость, мне нужно в комнату 214.

– Комната 214, говорите? – спросил мужчина. – Тогда прошу следовать за мной. А ты, Шель, постой здесь за меня. Извините, мистер…

– Даевин, просто Даевин.

– Мистер Даевин, я администратор данной гостиницы, Обри Лиганд.

Даевин улыбчиво кивнул и пошел за ним. Дойдя до комнаты 214, он услышал за дверью шорох. Обри Лиганд постучался, но ответа не было никакого, хотя Даевин уверен, что там кто-то есть.

– А нельзя открыть дверь?

– Вторжение в комнату разрешено лишь полицейским, и даже это – лишь при необходимости, поэтому это я вам устроить не могу. Можете в холле подождать, вдруг хозяин сейчас не тут?

– А вы уверены, что он не тут? – подозрительно спрашивает Даевин.

– Я даже не знаю, кто здесь заселился. Обычно не я слежу за посетителями, уж простите.

– Ладно, я подожду его.

И конечно, Даевин не хотел ждать, ведь он знал, что за дверью кто-то был. Вспомнив пространственное расположение 214-ой комнаты, он обошел здание и увидел небольшой балкон, но в него закрыта дверь, а вот окно – открыто… Он заметил чье-то движение внутри, будто кто-то прятался от него. На уровень второго этажа Даевин поднялся по неплохо выпирающим рустам, пока никто его не видел. Подтянувшись до балкона, он тихо забрался на него.

– Подошва обуви грязная, придется снимать, чтобы не запачкать там все.

Сняв обувь, он медленно и тихо поднялся на подоконник открытого окна и посмотрел на комнату. Вроде никого. Как только Даевин собрался шагнуть внутрь, он ногой зацепился за что-то и упал головой вниз. Плюхнувшись на пол, он пролежал две секунды, а далее кто-то грамотно взял в захват его шею и руки. Это были тонкие руки, но они так хорошо схватили его, что без труда смогут его задушить.

– А теперь ты мне расскажешь, – прозвучал голос молодой девушки прямо в десяти сантиметрах от его правого уха, – кто тебя послал, иначе… – Даевин почувствовал что-то острое, касающееся его шеи.

Левая рука девушки обхватила шею, а правая удерживала левую. Ноги ее удерживали его руки. Но было еще кое-что. В правой руке был ножик, расположенный близко к сонной артерии Даевина. Она могла либо задушить, либо убить при желании.

– Подожди, кхе, – он с трудом отвечает ей из-за перекрытия дыхательных путей, – ты же Ева…

– Как тебя зовут? – давление чего-то острого на шею усилилось.

– Даевин, меня Даевин зовут, меня твоя мама послала к тебе.

– Странно, – говорит она ехидным голосом, – а мне мама передала, что ко мне послали убийцу, которого зовут Даевин, который будет прикрываться тем, что его послала моя мама.

– Что? Да это… бред!

– Говоришь, что слова моей матери – бред? Ну-ну, – она надавила ножом еще сильнее, у Даевина пошла кровь, но еще не из сонной артерии, – а ну, признавайся, кто тебя послал.

– Ты начинаешь меня раздражать, я же сказал, отпусти меня. Если бы я хотел тебя убить, я бы это сделал без единой проблемы, у тебя слишком слабые руки и ноги, чтобы удерживать меня. Я сюда пришел не за этим. Могу доказать, но отпусти меня, прошу тебя, по-доброму.

– Как ты мне это докажешь?

– Мне твоя мама дала фотографию, где ты в платье…

– Чего?! Покажи мне ее, – она отпустила его руки, но усилила захват шеи, чтобы при малейшем подозрительном действии его остановить.

– А как же шея? Ах, ладно, – Даевин находит внутренний карман гвардейского плаща и достает оттуда фото, – вот. Я не знаю, кто меня сейчас держит, но, скорее всего, человек с таким же лицом.

– Не люблю платья, – Ева сразу же потянула правую руку к фотографии, чтобы отобрать, но Даевин отдалил свою руку, чтобы она не достала. – Эй, отдай!

– Сначала отпусти.

Она расслабила захват и Даевин начал глубоко дышать, чтобы отдышаться. Спокойно встав, опираясь на руки, он посмотрел назад, в сторону кровати, сидя на которой, какая-то девушка душила его. Да, подумал он, посмотрев на нее, меня поймала именно она, Ева Гайис. Даевин не заметил, как встал в ступор и начал внимательно рассматривать ее лицо, изучая все мелочи этого красивого молодого лица. Выглядела она даже лучше, чем на этой маленькой фотокарточке. Когда закончил ее изучать, Даевин заметил, что и она смотрит ему прямо в глаза с таким же изучающим видом, и, нервно сглотнув, посмотрел вниз в смущении. Он находился в небольшой комнате, где была двуспальная кровать, рядом с ней шкаф и стол с большим зеркалом на нем. Через минуту, он прерывает это неловкое молчание.

– Значит, говоришь, что тебе мама отправила сообщение, в котором пишет, что к тебе идет убийца Даевин, который еще и говорит, что послан ею?

– А откуда тебе моя фотография? Эту мама никому не давала!

– Я попросил у нее, вот и дала. Она послала меня сюда с миссией, чтобы вернуть тебя в Лейден, так как ты тут задерживаешься и не отвечаешь на ее сообщения.

– Хех, – улыбается она, начиная смотреть в окно. – Часть из этого, все-таки, правда. Я тут задержалась, но я всегда отвечаю на сообщения, – она снова смотрит в него. – А что еще она сказала?

– Что у тебя кодовое имя Тушканчик Нобель.

– Это был наш секрет, почему она тебе это рассказала? Ты что-то ей сделал?! Ты точно мне союзник? – спрашивает она, крепче захватывая ножик на правой руке. Она встала так, словно любой неугодный ответ заставит ее пырнуть Даевина ножом без сомнения в лице.

– У нее и спросишь, когда вернемся, – легкомысленно отвечает он, повернувшись к ней боком, чтобы продолжить осмотр комнаты. – Она мне сама все рассказывала, не я в этом виноват. Я ваш новый гвардеец на службе, а это мое первое задание.

– Когда она дала тебе это задание?

– Вчера днем.

– Раз ты добрался сюда уже утром, если верить твоим словам, то ехал на поезде. Сообщения долетают быстрее, чем движется поезд. Значит, отправила она это сообщение после того, как тебя послала. Значит, ты не мог сделать ничего плохого, – массируя свой лоб, она строила предположительные цепи событий. – Ладно, думаю, тебе можно доверять, такое случается уже во второй раз… Но я буду следить за тобой, так что не расслабляйся.

– Да, пожалуйста. А теперь собирайся, пора домой возвращаться.

– Не командуй мной, это я тут твоя госпожа, сама знаю, что нужно делать.

– Твоя мама, Элизабет Гайис, мне сказала, что ее дочь, Ева, не будет мне указом. Так что и ты мной не командуй. Сейчас мы равны, и тебе надо вернуться домой.

– Не может такого быть, мама ни за что бы не сказала, что я кому-то не указ. Формально, ты служишь семье Гайис, а я член семьи, так что и мне ты обязан служить так же, как моей маме!

– Что поделать, слова госпожи Элизабет Гайис – приказ, – с довольным лицом отвечает Даевин. – Я не могу ослушаться приказов госпожи, которая сказала, что ее дочь не властна надо мной.

– Да и хрен с тобой! – недовольно заявляет Ева, скрестив руки на груди и посмотрев в другую сторону. – И вообще, у меня еще есть незаконченные дела, так что нам все равно придется задержаться.

– Какие дела?

– Хм… Надо, во-первых, в мэрию, там комиссию устроить, собрать документацию. Затем, когда наступит вечер, пойти в одно место, в котором будет важная встреча.

– Ладно, после этого идем на вокзал, покупать билеты.

– Да что ты спешишь с этим вокзалом? Успокойся, нам спешить некуда.

Слушать она не любит, как понял Даевин. Он сел на стул перед столом и зеркалом, который предварительно повернул в ее сторону.

– Ну, что теперь?

– Сейчас мэрия. Повернись, я буду переодеваться. И не смей поворачиваться!

Даевин повернулся, а там был стол с большим зеркалом, через который видно отражение Евы. Она, заметив это, попросила его закрыть глаза и прикрыть лицо руками, а также посмотреть вниз, чтобы ее не увидеть. Он лишь улыбнулся и закрыл глаза.

– Я же попросила!

– Да не буду я подсматривать, делать мне нечего еще!

Успокоившись, она начинает переодеваться, пока Даевин борется с сильным желанием приоткрыть глаза, хоть на чуть-чуть. Переоделась Ева быстро, разрешила ему открыть глаза. Одежда на ней была простой, неприметной, но и не слишком ужасной: белая рубашка с корсетом, а штаны каштанового цвета с такими же каштановыми сапожками. На голову она надела парик с черными волосами, покрасив брови в такой же темный оттенок. С собой она взяла сумочку с полезными вещами. Собравшись, они пошли в сторону мэрии. Здание было неподалеку, идти было недолго. Ева вышла с главного входа, Даевин, оставив свой рюкзак в ее комнате, спустился через балкон.

Облака в небе над Немесмой были все еще густыми, и погода из-за них оставалась пасмурной, на улице людей было немного. В основном это были дети, которые любят прыгать по лужам. Даевин любил это в детях: только они могли невинно радоваться дождливой погоде в таком сером городе. Когда они проходили мимо детей, один прыгнул в лужу прямо рядом с Даевином и Евой. Вода задела обоих, что разозлило Еву.

– Ах ты маленький…

– Спокойнее, – остановил ее Даевин. – Аккуратнее, мальчик! Не все такие добрые, как мы, другие могут тебя и побить за такое.

– Ой, извините, – крикнул мальчик и убежал, смеясь над Евой вместе с другими детьми.

– Ты видел? Они смеялись надо мной!

– Ничего страшного, – сказал Даевин, вытерев воду с одежды Евы. – Хорошо, что ближе к мэрии цельная укладка дороги, вода совсем не грязная.

– Таким детям нужно давать хорошего подзатыльника, а не прощать такие выходки, иначе потом из них вырастут безответственные дебилы.

– Я в детстве был таким же – или даже хуже – маленьким источником больших проблем. И…

– И?..

– Ничего, теперь я проблемы решаю, – он позвал ее жестом. – Ладно, давай, пошли дальше.

По дороге они почти не разговаривали. Лишь когда начали подходить к мэрии, разговор открылся.

– А ты куда? Долго будешь? Мне тебя где ждать?

– Мне нужно в один из бухгалтерских отделов. Буду недолго. Подождешь меня недалеко от кабинета, где я буду.

У входа в мэрию была охрана, полицейские и гвардейцы, одежда которых была в серых тонах, как и сам город, что Даевину показалось унылым. Другие сразу заметили то, что Даевин в темно-синей форме, что значило, гвардеец столичный. Заметив его черный меч и револьвер, который был не на груди, они начали шептаться, однако, молодой гвардеец не обратил на это внимания. Мэрия была переполнена гвардейцами и полицейскими, чего даже в Цитадели Лейдена точно не увидишь.

Когда они дошли до нужной двери, Ева вошла, а Даевин уселся на скамейку перед дверью. Глубоко вздохнув, он закрывает глаза. Проходит немного времени, Даевин смотрит на часы и видит, что время двинулось на полчаса, а Евы нет. Немного времени, говорила она. Внезапно, он слышит голос парня откуда-то справа.

– Эй, ты!

Даевин оборачивается и видит в конце коридора крутого на вид, медленно идущего молодого гвардейца в серой форме и с золотым знаком Короны на груди – это значит, что он королевский защитник. Парень этот имел необычный цвет волос – то ли белый, то ли пепельный, кожа была белой как молоко, а глаза голубые с редким розовым оттенком. Даевин предположил, что этот парень альбинос, но он таковым не является, ему просто повезло родиться с малым количеством пигмента, из-за чего самое темное в нем – его голубые глаза. Гвардеец сидел и ждал, когда уже этот беловолосый парень подойдет и скажет, чего хотел. Он же, дойдя до Даевина, присел рядом.

– Мне сказали, что парень с черным мечом и голубым плащом пошел в эту сторону, – перебросив одну ногу на другую, спрашивает он и смотрит прямо в глаза Даевину, – не знаешь, куда он мог направиться?

– Парень с черным мечом? – Даевин несколько секунд думает и следом показывает пальцем влево по коридору. – Да вот, тебе дальше в ту сторону.

– Не притворяйся, что не понял. Именно ты мне и нужен.

– Я так удивлен, – отвечает Даевин без единой эмоции. – А зачем тебе я?

Парень встает перед Даевином и решает представиться, размахивая своими руками.

– Меня называют лучшим воином Немесмы, я гордый гвардеец на службе у самого мэра города. Меня зовут Роберт Кен, мне двадцать три года, и я вызываю тебя на поединок мечами! Естественно, не на смерть. «Одно касание».

Даевин закатывает глаза и закрывает лицо рукой.

– Давай как-нибудь потом, – отвечает он, засматриваясь на часы, и показывая большим пальцем на дверь позади себя, – я сейчас на задании. Мне не до тебя, честно.

Тогда этот Роберт достает из кармана перчатку и кидает на пол перед Даевином. Понимая, на что тот намекает, он снова решил отмахнуться от поединка.

– Подними, ты уронил.

– Что? Я вообще-то настаиваю.

– А мне-то что? Меня твои желания не волнуют.

– У лучшего гвардейца Немесмы нет черного торианского меча, – с подозрительным спокойствием в голосе начинает Роберт, – а у какого-то столичного гвардейца без знака Короны есть. Это меня смущает, поэтому нужно как-нибудь этот вопрос решить…

– Поздравляю, но я сюда не драться пришел. Не мешайся.

– Не мешайся, говоришь?! Знаешь… – продолжает он со злобной улыбкой на лице, – вести о слабохарактерном носителе торианского клинка быстро разлетятся по Немесме, – говорит Роберт, снова подозрительно улыбнувшись.

– И…

– Каждый человек, – он сузил свои глаза, – который тебя встретит, захочет сразиться с тобой, чтобы заполучить твой клинок. Даже те, кто меч только недавно научился держать, будут хотеть с тобой сразиться ради него.

– Эх… Хорошо, – надеясь на короткий поединок, говорит Даевин. – Я согласен. Но если я выиграю схватку, то ты… ты мне купишь еду, я как раз голоден.

– Идет, – теперь на лице Роберта добрая детская улыбка. – Пойдем во двор, там хватит места для нас.

Они вышли на просторный двор. Люди собрались здесь будто специально, думал Даевин. На самом деле Роберт, услышав, что в мэрии есть человек с черным мечом, позвал сюда всех людей, чтобы показательно сразиться и унизить после победы. Люди его чтили и уважали, потому что в бою на мечах он в Немесме он не уступал никому из равных ему. Даевин, не зная этого, пошел туда. Количество людей заставило его волноваться. Он здесь чужой, и за него никто не будет болеть.

Пошел дождь. Вовремя. Даевин и Роберт встали на расстоянии пяти метров друг от друга. С криком Роберта «начали!» они побежали друг на друга, обнажив мечи. Роберт, как и Даевин, любил агрессивный бой, случилась встреча двух сильных мечников.

Роберт первым начал проводить свои серии ударов: снизу, справа, сверху. Даевин же все это отбивал, после чего сделал молниеносный выпад, который чуть не задел Роберта в первые же секунды боя. Тот успел согнуться и увернуться, отойдя на два метра, тогда он посмотрел на Даевина с уже серьезным лицом. Даевин решил пойти в атаку, делая тяжелые удары, взяв меч в обе руки. Он не хотел, чтобы меч Роберта сломался после первого же сильного удара, поэтому ослабил остроту меча. После серии тяжелых ударов, оказавшись друг к другу близко, они одновременно делают взмах, скрестив мечи. Даевин нажимает одной рукой на меч и резко рисует мечом окружность, выхватывая меч Роберта из его рук и отбрасывая на землю рядом. Затем он показывает своим клинком на лежащий клинок соперника. Роберт спокойно подходит, берет меч в руки и говорит, что пришло время драться всерьез.

Подняв меч, Роберт сразу подбегает к Даевину и делает ложный взмах мечом сверху, от которого Даевин защищается, открыв живот, по которому Роберт в ту же секунду бьет ногой, отталкивая его на метр. Даевин сморщил брови и злобно улыбнулся. Оба уже насквозь промокли под дождем, но бой не останавливался. Даевин побежал к Роберту и сделал два диагональных удара, от которых тот закрылся мечом, третий удар Даевин сделал с разворота снизу, это удар, от которого не закроешься. В последний момент он заметил, что может запросто отрезать ему ноги, поэтому меч он остановил, но, сделав еще разворот в обратную сторону, он ударил его ногой, что заставило Роберта упасть. Прямо после этого Даевин хотел вонзить меч прямо рядом с головой, чтобы бой остановился, но Роберт увернулся и встал.

Он, злобно усмехаясь, режет себе руку в области ладони. Взмахнув рукой в Даевина, он облил его своей кровью. После этого пошел в атаку. Удар справа, сверху, Даевин отражает, но замечает, что удары его стали тяжелее. Неужели вогнал себя в состояние болевого шока? Роберт делает удар слева, чего раньше не делал и, отразившись от меча Даевина делает пируэт и в конце удар сверху такой силы, что меч Даевина пошел вниз, а острие клинка Роберта задело лоб Даевина, вызвав кровотечение. Улыбнувшись шире, Роберт отходит от него и снова подбегает, совершая удар в прыжке. Однако, это был ложный взмах: прямо в воздухе, летя в Даевина, он меняет позу, протягивая ноги и попадая ими прямо по груди оппонента, откидывая его на небольшое расстояние. У Даевина потемнело в глазах от удара и полета после него. Корчась от боли, он встает и решает покончить с Робертом. Медленно идя к улыбающемуся сопернику, он готовится контратаковать. Роберт, не зная о тактике Даевина, решает сделать финальный выпад, от которого у врага не будет сил увернуться. Все произошло за секунду, Роберт сделал выпад, но Даевин увернулся и в тот же момент намертво схватил его руку своей правой, а левой, в которой он держит меч, ударил кулаком прямо в лицо, от чего тот был оглушен, в это время Даевин кидает его через бедро, затем выхватывает меч из его рук и бросает далеко, чтобы Роберт его не смог взять. Дальше он вонзает свой меч в каменную плитку прямо в нескольких сантиметрах от головы Роберта и говорит крайне уставшим голосом: «Ты проиграл.»

Улыбка на лице беловолосого гвардейца пропадает и он, вдохнув, громко выдыхает. Даевин вытаскивает меч, кладет обратно в ножны и садится рядом с ним.

– Ты проиграл, – отдышавшись, повторяет Даевин. – С тебя еда, Роберт Кен.

– Конечно, – снова улыбаясь, ответил беловолосый гвардеец, – я же обещал…

– И часто ты режешь себе руки, чтобы получить небольшой шок для «рывка»?

– Пару раз было, – улыбаясь, ответил он, продолжив лежать, – поднимает дух во время боя.

– Это не даст тебе никакого тактического преимущества, ты лишь быстрее потратишь силы, так как они будут тратиться и на восстановление руки, тем более, если ты задел сухожилия и мышцы.

– Ничего страшного, будет для меня уроком. А ты не думаешь о защите, блок мечом это лишь ее часть.

– Да, есть такое. Но я выиграл, так что мне простительно, а ты проиграл лишь потому, что недооценил меня. Забыл правило боя? Никогда не недооценивай противника, как бы ты хорошо не знал его. Почему я тебя учу таким простым вещам? Это база, это знать обязательно!

– Знаю-знаю. Просто в этом городе нет достойных противников, так что быстро можно привыкнуть к тому, то все вокруг – ничтожества, которые не могут быть равны тебе.

– Ха-а, – вздыхает Даевин, смотря на людей, которые его окружают. – В чем-то ты прав…

Из толпы послышался знакомый голос. Ева видела бой, видела, как Даевин смог победить в бою Роберта. Ее эмоции перескакивали со злости на удивление и обратно, как заметил Даевин, когда та подошла к нему.

– Ты победил самого Роберта? – она достала из своей сумки тряпочку и вытерла кровь с его лба и лица.

– Ну, Роберт как Роберт. Бился хорошо, но недочеты есть.

– «Недочеты», говоришь. Опытный нашелся? Меня не было всего полчаса, а ты уже устроил драку и пострадал! Рана глубокая, хоть и маленькая, так что у тебя останется шрам. Давай, вставай, нам пора уходить.

– Подожди, я помогу Роберту встать, он отличный мечник.

– Зачем? Он же против тебя дрался?

– Он мой соперник в бою, а не враг, – Даевин встает, чтобы поднять Роберта.

– Не волнуйся, – тот показывает жестом отказ, – я тут полежу, отдохну. Поднимусь потом, сейчас я хочу лишь лежать. Впервые за долгое время проведенное в дуэли, я – проигравший, – сказал он, смеясь над собой. – Хм, я так и не узнал твое имя, соперник. Как тебя зовут?

– Даевин Лоост. Приятно познакомиться, Роберт.

– Хорошо звучит. Еще увидимся, обязательно…

– Ты уверен, – спрашивает Даевин, – что лежать под дождем с открытой раной на ладони хорошая идея?

Роберт уже уснул. Даевин подумал, что с ним что-то случилось, поэтому, сморщив брови, подошел и проверил пульс. Пульс есть и в пределах нормы.

– Вот же странный парень, – говорит на это Даевин.

Ева еле утащила его от Роберта. Они направились в сторону своей гостиницы закрывшись зонтиком, который Ева достала из своего рюкзака. Солнце уже прошло свой зенит. Когда они вошли, администратор, который все еще был в холле, сразу узнал Даевина.

– Вижу, вы наконец встретились, ох, – продолжил он, увидев внешний вид гвардейца, – вы выглядите неважно. Может, помоетесь у нас? А пока вы моетесь, Дона вашу одежду постирает, за часик все высохнет!

Даевин и Ева переглянулись. Она ему сказала, что он вечером должен выглядеть опрятно, так что помыться идея неплохая.

– Хорошо, – соглашается Даевин, – будь, по-вашему.

– С вас пять проз.

– Зайдите в 214 комнату через пять минут, я подготовлю одежду.

– Мужская душевая, – сообщает администратор, – находится на втором этаже в конце коридора, дверь справа.

Даевин и Ева вошли в комнату. Гвардеец начинает снимать с себя геройский плащ и гвардейский плащ, после чего просит Еву повернуться. Продолжая, оставшись в одних трусах, он заметил, как Ева подглядывает.

– Эй, ты что делаешь?! Не смотри в мою сторону!

– Да чего тебе стесняться, ты же не женщина!

– И что? Мое тело – ценность!

– Да ну… – Ева быстро повернулась и увидела Даевина в одних трусах, заметила шрамы на его туловище и ногах. – У-ух, откуда на тебе столько шрамов?

– Я же просил повернуться… – после паузы, раз уже нечего терять, он отвечает. – У меня было, так скажем, нелегкое детство и молодость. И на многих ты так норовишь взглянуть?

– Нет, только на тебя. Просто интересно стало. У тебя и колотые раны, резанные тоже, – она ходит вокруг него и, рассматривая спину, замечает на ней шрамы от лап и укусов, – а это от чего?

– Хех. Однажды я с другом решил залезть в чужой огород, где была боевая собака и, как видишь, для меня это хорошо не закончилось. Хорошо, что собака была без бешенства, а хозяин был поблизости, иначе…

– Ты же мог умереть, – с непривычной обеспокоенностью говорит Ева.

– Мог, конечно, – отвечает он, улыбаясь. – Но я тут, живой и здоровый.

Пока Ева трогала и рассматривала шрамы на полуголом теле Даевина, в дверь постучались. Даевин приоткрыл дверь и увидел женщину, пришедшую за вещами. Так как сменой одежды нет, он, прикрываясь дверью, подал ей одежду, а женщина передала ему полотенце и детертгентный раствор для мытья головы и тела. Через пару минут, когда снаружи никаких звуков не слышалось, Даевин напялил полотенце и на носочках побежал в душевую.

Вечером этого же дня, собравшись и красиво одевшись, они вдвоем пошли в место, о котором говорила Ева. Бар этот был далеко, в другую сторону от Железнодорожного вокзала Немесмы. Идя туда, Даевин заметил табло на стене одного из зданий, на котором было изображение черноволосого смазливого бледного парня, джазовое выступление которого будет сегодня в 21:00. Выступление будет в одном из баров, который находился на пути в ту сторону, куда Даевин с Евой сейчас направляются. Надеюсь, важная встреча будет не в баре, где проходит выступление этого парня, ну не может такого быть. Не люблю грустные любовные песни!

– Мы почти дошли, – сообщает Ева по дороге. – Не знаешь сколько времени?

– 20:43. Куда ты идем?

– Успеем к началу.

Когда здание было уже недалеко, Даевин прочитал надпись на вывеске. Это был бар «Джентл». Это именно тот бар, где тот смазливый парень будет выступать с музыкой. Отличная будет встреча во время выступления, подумал Даевин. Зайдя в помещение, они сели за одним из столов, с которого хорошо видно сцену. Даевин засматривался на людей и среди толпы заметил знакомую Карен Долорес все в том же платье, в котором Даевин увидел ее впервые: платье в алых и черных тонах и широкая шляпа на седовласой голове. Что она здесь делает? Неужели решила послушать этого певца? Она сидела одна и не замечала на себе взгляда Даевина, была близко к углу, где и людей толком нет. Сам бар был очень большим для «бара», словно это ресторан. Чтобы иметь возможность сидеть за столом, нужно его забронировать и сделать заказ. Официант подал Даевину меню, и он начал в него смотреть, советуясь с Евой, которая передвинула свой стул ближе к своему гвардейцу.

– Почему здесь все дорогое? Мы с друзьями в Лейдене целую неделю на такое питаться можем. А это даже не столица! Уж лучше голодным остаться.

– Это же ресторан, здесь ты платишь за быстрое приготовление, удобство и вкус, которого дома не получишь. А еще убираться за собой не надо. Да и сегодня выступление, поэтому цены завышены.

– Нам нужно оставить 120 проз оставить на завтрашний поезд, так что можем тратить примерно… лучше не больше 150-ти проз.

– Да я оплачу тебе еду, не волнуйся, у меня деньги всегда при себе есть. Забыл, кто моя мама? – говорит она, ехидно улыбаясь. – Так что ты будешь?

– Э-э, нет, я сам за себя оплачу, а ты за себя.

На сцену наконец вышел парень, которого ждали многие женщины и даже некоторые мужчины. Во время его выступления, пока он поет своим красивым тонким голосом, Даевин спрашивал, когда же уже придет человек, с которым важная встреча намечалась. Ева, лишь усмехнувшись, сказала, что пришла сюда послушать его песни. С недовольным лицом Даевин продолжил слушать песни, от которых его тошнило: тема любви – не самая приятная для него. Ева тем временем переглядывалась с певца на гвардейца, словно решала внутреннюю дилемму, это заметил и сам Даевин.

– Ты что, в певца влюбилась?

– Что? – смущенно спрашивает она. – Нет, конечно! Голос просто хороший, вот и все!

– Конечно, всегда так бывает! Ладно, давай уже решать. Я беру себе целую курицу, запеченную с картофелем и сыром, немного хлеба с этим.

– Ох, то есть даже не скромничаешь? – улыбается Ева, смотря на него.

– А что? Я всегда ем много, метаболизм ускоренный.

– Хе-хе, – посмеивается, забирая меню себе. – Я тоже. Раз ты берешь это, я тоже выберу курицу, только половину. Вместе с ней салат и чай.

– Шутишь?.. – удивляется Даевин, поставив руки на стол. – Это в тебя даже не поместится.

– А мы посмотрим!

Сделав заказ, они начали ждать еду. Пришла ожидаемая курица довольно быстро, всего спустя двадцать минут ожидания. Получив еду, они переглянулись, улыбнулись и начали жадно все съедать.

Когда до конца выступления осталось несколько песен, Даевин заметил, как Карен Долорес пошла к выходу. Он подумал, что причина этому – строки в песне о том, что настоящая любовь вечна и расставания этому не помешают, поэтому не стал вмешиваться, вдруг, она хочет развеяться. Однако, через несколько минут в бар зашли подозрительные люди, их пятеро, с виду – явно бандиты, их выдавало все: одежда, паршиво кованные мечи, загорелая кожа и страшные лица. Певец, увидев их, на секунду замолчал, потом, кивнув музыкантам с инструментами, продолжил петь. Однако, в его произношении была замечена нотка страха, он их испугался, но постарался не подавать вид. Смело для такого худощавого певца. Охрана подошла к этим людям и начался разговор, после которого они ушли. Разбойники не уходят, когда нужный им человек найден. Значит, дело не просто. У Даевина словно в сердце что-то кольнуло. Надо… спросить…

– Ева, – отвлекает ее, потирая руки после приема пищи, смотря в сторону выхода.

– Что? – спрашивает она, поедая салат.

– Если я тебя тут оставлю не на долго, ты же точно никуда не денешься?

– А что? Ты куда-то собираешься?

– Есть небольшое дело, я чувствую, что обязан вмешаться.

– В смысле? – она отвлеклась от еды. – Что произошло?

– А я еще не знаю, но мне нужно отойти.

– Хорошо… Только я пойду с тобой, иначе куда это ты без своей госпожи?

– Ладно, без проблем, только, пожалуйста, держись от бед подальше, понятно?

Так как они закончили кушать, Ева и Даевин сложили на стол нужное количество проз и подошли к охране. Гвардеец начал расспрашивать про эту группу людей.

– Они спросили про женщину, которая должна была быть здесь, – ответил охранник, увидев на Даевине гвардейское обмундирование. – Говорили, что в платье черном и со шляпой. Мы ответили, что она уже ушла.

– Вы же не сказали, куда? – сквозь зубы спрашивает Даевин.

– Они грозились начать здесь дебош, а здесь люди, мы не могли рисковать ради одной женщины.

– Они правы, Даевин, – соглашается Ева, – для них это меньшее зло.

– Они пошли за ней? – продолжил Даевин.

– Да, направо отсюда, а дальше мы не знаем, честно.

– Охрана, черт бы вас побрал…

Даевин, распахнув двери заведения, вышел наружу и побежал направо, Ева прямо за ним. Бегая по темным улицам в надежде найти зацепку, Даевин начал пытаться унюхать ее по знакомому запаху свежего персика, но тщетно, запах сбивался другими, которые могли исходить от чего угодно. Дойдя до большого переулка, где свет был достаточным, чтобы осмотреться, они заметили шляпу. Она принадлежала ей!

– Запах сильнее, я чую, – говорит он, смотря на поворот влево, – они там.

Они побежали в сторону, откуда светила Луна. Нос Даевина хорошо улавливал запах бедной женщины, благодаря исходящему от нее запаху. Пройдя небольшое расстояние, они начали слышать звуки, голоса. Даевин сразу понял, что велся допрос. Из-за угла одного здания гвардейцем было замечено четыре человека. Стояли они прямо под светом фонарного столба. Двое стояли близко к женщине – это Карен Долорес, значит, они искали ее – другие двое стояли в метре позади, смотря по сторонам.

– Стой здесь, Ева, – говорит он шепотом, – я подберусь к ним ближе, чтобы все слышать. Просто следи за происходящим, этого будет достаточно.

Ева послушалась и начала ждать на месте. Даевин подошел ближе по самым темным уголкам улицы. Никто и не заметил, как он оказался в нескольких метрах от них. Присев у каменного забора, со стороны которого светил фонарь, он начал их слушать, оставаясь в полной темноте.

– … поняли, что на юге, скажи конкретнее, сука, где именно эта книга находится?!

– Он мне не сказал, – отвечает она, всхлипывая через слово, – не сказал! Отпустите меня, отпустите…

– Думала нас обмануть этим детским стишком?! Ах, тварь, ты хоть знаешь, кто нами руководит? Все, кого ты знаешь, пожалеют, что являются твоими знакомыми! Отвечай, где книга и твой муж!

– Я не знаю… Честно, оставьте меня… Я же умру так…

– Твоя жизнь не стоит и одного сраного проза, карга ты старая, мы тебя будем пытать до тех пор, пока не умрешь или не скажешь правду!

– Я сказала все, что знала, – говорит она, выжимая из себя силы, – пожалуйста, оставьте меня в покое…

– Да ладно, Кощей, она издохнет скоро, ничего от нее уже не добьемся, давай, пора уходить. У нас же есть эта книга, – показывает он на книгу со странной обложкой, – может, она поможет найти настоящую, нужную хозяину?

– Хорошо, – говорит он ему в ответ, кидая книгу в руки, далее смотрит снова на Карен, умирающую прямо перед ним и собирается сделать удар ногой, чтобы добить ее, но…

*Пах*

– А-а-ай!! Су-ука! Моя нога!

Был произведен выстрел, пуля попала этому Кощею прямо в ногу, которой он собирался ударить Карен. От боли бандит падает на землю и начинает реветь. В это время со стороны из темноты появляется силуэт гвардейца с голубым геройским плащом. Держа в левой руке револьвер, он выходит к людям, которые остолбенели от произошедшего на их глазах.

– Вы посмели убить женщину ночью, пока никто не видит? Вы посмели избить ее до полусмерти ради знаний о неизвестной вам книге? Вы – ничтожества, и вам отсюда не уйти, – полный злости в голосе, заявляет Даевин, не опуская револьвер, пока подходит к ним.

– Тоже мне нашелся, блюститель справедливости, – сказал один из них, обратив на него внимание, – Фарго, у тебя книга, убегай, мы его быстро сделаем!

– Я сказал, что вы отсюда не уйдете!

Пока бандит с книгой в руке делал разворот, Даевин прицелился ему прямо в руку и сделал второй выстрел, попав по запястью и выбив книгу из руки. От страха тот упал на землю и начал ползком уходить в темноту.

– Пуль мне хватит на всех вас. Нападайте! Теперь перед вами не беззащитная женщина!

Их обуял страх перед одиноким гвардейцем, уверенно державшим револьвер, он в их глазах казался сущим кошмаром. Даевин мог их пристрелить в любой момент, но не решался пойти на убийство. Оставшиеся без ранений люди убежали, прихватив с собой бандита с раненной рукой, бросив книгу и Кощея лежать на земле, корчась от боли в ноге. Пятый член банды так и не появился, хотя я ждал засады. Они даже глупее, чем я ожидал. Хотя, возможно, другой просто отсоединился от банды. Либо… он следит за мной издалека.

С другой стороны подбегает Ева.

– Перевяжи этого бандита, но проследи, чтобы он не убежал.

– Перевязать? Он же только…

– Да перевяжи! Мы обойдемся без убийств.

Ева кивнула ему, хоть и не была с ним согласна. Даевин подошел к Карен и взял ее за руки. Она кашляла кровью и еле открывала глаза, видя перед собой силуэт знакомого гвардейца.

– У вас нет сильных и открытых кровотечений. Не волнуйтесь, я вас дост-

Карен кашляет, кашляет кровью прямо в руки Даевина, который держал ее.

– Черт, плохой знак… Надо поспешить, – Даевин уже собирается поднять ее на плечи, но она останавливает его.

– Не надо… Даевин… Меня уже не спасти, они мне… выбили все внутренности, все мое тело в синяках и… и гематомах, мне не спастись…

– Да нет, подождите, не может же все так обернуться, – сказал он, оглядываясь по сторонам, пытаясь что-либо тщетно сделать, – никто не должен погибать, пока я рядом, никто!

– Успокойся, Даевин… Я ухожу в небытие счастливой, ведь я… нашла своего Генри… За книгой велась охота, а Генри пытался прятать ее до последнего, чтобы не рисковать мной, вот почему он пропал… Все это он делал из любви… Прошу, уничтожь книгу, иначе рано или поздно… они ее найдут… книгу… Ты найдешь ее… В библ… лиотеке… к ю… гу…

Она перестала дышать, пульс остановился, взгляд остекленел, а тело похолодело… Смерть. Она и вправду умерла. Даевин закрыл свое лицо кровавыми руками, он не смог удержаться и из глаз его потекли слезы.

– Ну почему все так произошло?.. Умер человек, которого я должен был защитить, а люди, виновные в этом, остались живы. Все из-за меня. Нужно было их убить. Они заслуживали этого…

– Даевин…

– Ах-х… Нет. Нет-нет, я не убийца, нельзя так… Я не убийца, – после этого Даевин встал, вытерев слезы с лица, однако, глаза его все еще были мокрыми и красными. Он посмотрел на Еву, закончившую перевязывать руку бандита. – Ева, как он?

– С такой раной он долго не проживет.

– Надо отвести его в ближайший медпункт.

– Зачем ты оставляешь его в живых? Почему нельзя убить? Он же враг, даже не соперник, он находится прямо перед тобой!

– Я стал гвардейцем не для того, чтобы убивать.

– В чем тогда ты будешь надежен, если даже убить человека не способен? А если на кону будет моя жизнь или жизнь моей мамы, ты тоже будешь ныть про то, что не убиваешь?

Даевин лишь вздохнул и посмотрел в сторону улицы, с которой слышались звуки приближающихся людей.

– Когда придет такое время, – интригующе ответил он, – я сделаю это… В конце концов, я ваш гвардеец.

Полиция приближается, а вместе с ней и люди, которые слышали шум выстрелов. Даевин объяснил, как все произошло, Ева рассказала что-то от себя, как свидетель. Бандита отвезли в тюрьму, там ему поможет врач и проведут допрос. Карен Долорес, погибшая в эту ночь, будет похоронена в городском кладбище. Даевин взял с собой книгу, с которой бандиты хотели убежать.

В гостинице, вернувшись с выступления, Даевин сидел и продолжал смотреть на свои руки. Они уже были чисты, но кровь, которая пролилась на них, им не забудется так просто. Ева сидела рядом и размышляла о нем. Гвардеец, так сильно переживающий за жизнь человека, который даже не является ему хозяином. Даевин так и не рассказал ей, что их связывало, никак не мог отойти от того проклятого чувства, когда понял, что она умерла прямо у него на руках.

Внезапно, Ева дала ему пощечину. Он недовольно обернулся в ее сторону.

– Ты что делаешь?!

– А ты что делаешь? Сидишь тут и продолжаешь плакаться об этой женщине. Она же тебя попросила о чем-то? Так выполни ее просьбу! Я думаю, что она была бы только рада этому. А сейчас нечего ныть, лучше поспи, завтра мне все расскажешь.

– Эх… – он сначала посмотрел вниз, затем снова на нее и кивнул. – Да, ты, пожалуй, права. Надо будет уничтожить эту книгу. И теперь… Как мы будем спать? Кровать у тебя двуспальная, мы поместимся вдвоем, или мне на полу спать? – спросил он жалостным голосом.

– Поспишь на кровати. Только ты на своей половине, я на своей. И только попробуй ее перейти и коснуться меня пока я сплю… Пожалеешь.

– А как ты поймешь, что я тебя трогаю?

– Как-нибудь да пойму. Много вопросов задаешь, – она рисует условную границу рукой и продолжает. – Ложись со стороны окна, чтобы первым пострадал ты, если произойдет нападение на меня.

– Как удобно, а почему я буду занимать 30% кровати, а ты 70? Я же больше, ты и худее, давай лучше 50 на 50. Все, торг окончен.

Даевин улегся на свою сторону и предложил ей лечь.

– Не смотри в мою сторону! Завтра об этом забываем, будто ты спал где-нибудь на полу, хорошо? Маме ни слова!

– Да, хорошо, я спать хочу. Давай уже, не медли.

Проснувшись рано, Даевин оделся, умылся и сел на стул перед кроватью, повернув сидение в сторону Евы, чтобы ожидать ее пробуждения. Она, просыпаясь с трудом через некоторое время, увидела, как гвардеец с каменным лицом смотрит прямо на нее. Лицо ее покраснело, и она скрылась под одеялом.

– Тебе совсем не стыдно подглядывать за спящей девушкой? – доносится приглушенный голос из-под одеяла. – Это какая-то форма извращений?

– Мне такое незачем, просто я сплю не так долго, как ты, поэтому, проснувшись и сделав все утренние дела, я сел ждать, пока ты проснешься.

Ева выглянула из-под одеяла и посмотрела на него, сузив свои глаза.

– Это не дает тебе права смотреть на меня, пока я сплю, извращенец!

– Сейчас вот ноешь ты. Я не извращенец, да и тело у тебя не какое-то необычное. Так что давай, вставай. Пора идти.

– Как это, не необычное? Ты и подглядывал?!

– Да нет же! В общем, проехали. Начинай одеваться.

– Ладно, только закрой глаза и не подсматривай!

Одевшись и собравшись, Ева с Даевином начали думать над просьбой Карен Долорес. Она перед смертью сказала, что искать книгу надо в библиотеке к югу. Помимо этих слов не было никаких подсказок, поэтому искать книгу придется лишь по двум словам. Ребята надеялись, что это будет не сложно, и они, найдя ее, смогут легко сжечь.

У женщины в фойе парочка спросила о библиотеке на юге, она ответила, что такая есть только одна: она находится в имении одного состоятельного человека, который любит гостей, так что проблем с поиском книг не возникнет. По пути к имению, Даевин рассказал о Карен Еве, чтобы она перестала задавать вопросы, после чего решил посмотреть, что за книгу бандиты хотели украсть, чтобы узнать о нужной им.

Сначала он осмотрел ее обложку: дряблая темно-коричневая книга с изношенными и выцветшими черными краями; на поверхности видны застывшие следы от крови и сквозное отверстие от вчерашней пули, выпущенной револьвером Даевина; на обложке было написано что-то совсем непонятное, так как использовался мертвый и давно забытый почти всеми людьми язык ш’гаэн – это Даевин понял по особым закорючкам, о которых мельком однажды говорил его отец. Передняя обложка состояла из нескольких слов на этом ш’гаэне и символов, напоминающих руны. На задней же обложке не было написано ничего. К счастью или к сожалению, подумал Даевин, этот давно омертвевший язык ему не известен.

– Тут три непонятных слова на языке ш’гаэн, который считается одним из мертвых языков, – он показывает переднюю обложку Еве, чтобы и она увидела, – он даже мертвее латыни. Так что о том, что здесь написано, можно лишь предполагать.

– Ш’гаэн? Не слышала никогда раньше.

– Да и я бы не слышал, но мне папа часто любил рассказывать про вымершие цивилизации, – он призадумался, вспоминая эти скучные истории, о которых отец рассказывал с полным восхищением, – их вклад в нашу жизнь тоже, в этом есть своя романтика.

– Скука полнейшая, – говорит Ева со слегка вопросительным тоном, чтобы Даевин с ней согласился.

– Да, это не лучшее, что можно детям рассказывать. Пора открыть и посмотреть, что внутри.

Уже говоря это, он открывал книгу. И… Вместо таких же испорченных от времени листов, Даевин увидел белые и почти чистые листочки с детскими стишками, на первой же странице:

«Раз, два, три, четыре, пять,

Вышел зайчик погулять.

Вдруг охотник выбегает,

Прямо в зайчика стреляет.

Пиф – паф! Ой-ой-ой!

Умирает зайчик мой.»

– Хм, вот, значит, как. Тут детские стихи, – сказал Даевин Еве. – Видимо, мисс Долорес хотела их обмануть, поменяв обложку, но они сразу ринулись читать то, что находится внутри, поэтому поняли, что книга не настоящая, поэтому начали избивать ее до смерти, – он делает паузу, думая над книгой. – Стоила ли эта книга того, чтобы за нее умирать?

– А ты сам-то веришь в то, что книга волшебная?

– Сомневаюсь, я, все же, магию ни разу не наблюдал. Я скептично к такому отношусь, но это рвение к книге очень странно выглядит, за ней ведь охотятся целые группировки.

– Целые группировки с одной стороны и один гвардеец Даевин с другой, – с легкой улыбкой на лице и ехидством в голосе сравнивает Ева. – Не думаешь ли ты, что бандиты уже могли отправиться в библиотеку и найти ее?

– Знаешь ли, ты так долго спала, что да, мы потеряли приличное количество времени.

– Эй, не вини меня. Мог бы в таком случае разбудить, а не ждать, сидя на стуле.

– В любом случае, узнаем все на месте. Не обвиняю, просто констатирую!

Дойдя до места, они заметили необычный для этого города оранжевый цвет кирпича, из которого имение было построено. Двухэтажное, красивое здание с крышей из фиолетовой плитки. Из дымохода, который открывался на крышу, шел дым. Подойдя к двери, они постучались. Ее аккуратно открыл мужчина с начинающей седеть головой. Вид его был таким же статным, как и его имение, а лоб был чересчур большим, учитывая то, что мужчина не из лысеющих. Одет он был в белую рубашку, поверх которой красная жилетка, и черные классические штаны.

– Вам что-то нужно? – спрашивает он.

– Нам нужны книги, – ответил Даевин. – Слышал, у вас можно почитать, вы не против?

– Ох, что вы! – он мгновенно поменялся в поведении, будто желание у других людей читатьприносит ему удовольствие. – Конечно, нет! Входите. Позвольте представиться, Ричард Блейк, у меня самая обширная библиотека в городе, – мужчина открывает большую дверь до конца, показывая рукой в сторону комнаты, в которой есть библиотека. – И к сожалению, это все, что у меня есть.

– Я Даевин Лоост, а со мной… миссис Нобель, приятно познакомиться. Вы тут совсем один живете?

– Не совсем. У меня двое горничных отправились на рынок, продукты покупать.

– Не совсем? – с подозрением спрашивает Ева. – А семья? Где же остальные?

– С этим у меня возникли мужские проблемы, – разочарованно ответил он, посмотрев вниз, потом мистер Блейк снова посмотрел на молодую пару. – Ну, вам-то нечего унывать, – он улыбается и продолжает, – какого жанра вы бы хотели книги? Я знаю наизусть всю библиотеку, поэтому помогу вам без проблем.

– Прям всю библиотеку? – спросил Даевин. – А много у вас там книг?

– Сейчас увидите, – он машет головой в сторону библиотеки, ведя Даевина и Еву за собой. – Идите за мной, провожу вас в саму библиотеку, а-то что мы все у входа стоим?

Через небольшую правую относительно входа дверь они вошли в высокую двухэтажную залу, в которой было несколько грандиозных шкафов, высотой в четыре метра, насквозь забитых разными книгами. Было удивительным то, как все это может принадлежать одному человеку. Искать книгу надо было среди всего этого добра.

– То есть, – аккуратно проходя взглядом по книгам, начал Даевин, – вы хотите сказать, что помните все это?! И как столько книг может быть у одного человека?

– Да, помню все, кроме совсем новых. А вы что, социалист? – с пренебрежением спрашивает Ричард Блейк. – Хотите, чтобы я кому-то их отдал просто так?

– Не-ет, – улыбаясь отвечает Даевин, – я про сам факт наличия столь большого количества книг. Не говоря уже о том, что, по вашим словам, вы все это помните!

– Для моей семьи, как бы вам странным это не показалось, знание – это самоценность, а достигнуть знаний без чтения большого количества трудов невозможно, вот так и получилось, что на протяжении четырнадцати поколений Блейки собирают книги в собственную библиотеку.

– Как минимум, это заслуживает уважения с моей скромной стороны, – говорит Даевин, почесывая подбородок, пока рассматривает полки на предмет нужной книги.

– Так что, какую книгу вам порекомендовать?

– Долго искать придется, – заявляет Ева, – поэтому скажем прямо. Нам нужна книга, обложка которой – некий сборник детских стишков.

– Да, – добавляет Даевин. – Кто-то из семьи Долорес приходил к вам с ней? Карен или ее муж Генри.

Поняв, к чему идет разговор, Ричард Блейк начал задавать свои вопросы.

– Зачем вам книга?

– Мы хотим с ней ознакомиться, – неловкий ответ вылез из уст Даевина.

– Я всегда чувствую ложь, я не такой глупый. Вы меня ограбить сюда пришли?

– Нельзя рассказывать, зачем нам эта книга, но нам она нужна, и как можно скорее, потому что есть люди, которые за ней охотятся в целях собственной выгоды.

– И что такого в этой книге?

Даевин и Ева переглянулись. Сошлись на том, что ему можно немного рассказать о ней.

– Эта книга, – отвечает Даевин, – по словам мисс Долорес, может исполнять желания. Если читаешь из нее слова, то получаешь то, что ты хочешь.

– Сборник детских стишков? Вы шутите?

– Они, судя по всему, заменили обложку настоящей книги на обложку сборника. Отвлекающий маневр. Вот, смотрите, – Даевин достает из своего рюкзака книгу и показывает старику. – это, скорее всего, обложка настоящей книги.

– Это… «Порочная Священная Книга Желаний», – читает Блейк.

– Вы знаете этот язык? – обрадовавшись, спрашивает Даевин.

– Порочная и священная одновременно? – нахмурив брови, спрашивает Ева. – Тот, кто это придумывал, просто гений.

– Да, – отвечает им Блейк, – я знаю ш’гаэн вполне неплохо. Подождите-ка минуту. Я сейчас приду.

Через некоторое время он приходит с книгой, на обложке которой видны нарисованные улыбающиеся дети. Должно быть, и есть тот сборник, который они искали. Старик Ричард показывает им учебник, но открывать еще не решается, хотя Даевин заметил, как у него поменялся взгляд. Ричард потянул ему в руки книгу и, когда Даевин потянулся к ней, схватил ее обеими руками, жадно смотря в сторону молодых людей.

– Эт-то же книга желаний, верно? Значит, я могу кое-что пожелать, и оно сбудется?

– Честно говоря, я даже не знаю, – ответил Даевин, пожав плечами, – ни одного случая не видел. Мне даже не верится, что это не просто выдумка. Но рисковать не стоит, лучше передайте ее нам.

– Но вы же даже не сможете ее правильно использовать? Зачем вам книга, которую вы не понимаете? Хехехе, – он злобно посмеялся, крепко держа в руках закрытую книжку. – Она у меня, и я вам ее не отдам! Я хочу исполнить свое желание. Вы мне не позволите? Да кем вы себя возомнили?! Вы хоть знаете, через сколько мучений мне пришлось пройти, чтобы заиметь хоть маленькую надежду о том, что я могу продолжить свой род? Столько лет… я был бесплоден, вот почему я один. С моей смертью весь этот дом падет и все книги исчезнут во времени… Если… я не сделаю себе сына. Вы понимаете? Да что вы можете понять, вы – глупые дети, не понимающие проблем людей, не похожих на вас. Поэтому я не дам вам книгу, пока вы не оставите меня в покое!

Даевин с Евой в очередной раз переглянулись, не поняв, почему мистер Блейк так разорался, если они даже не сопротивлялись.

– Эм… Как бы… Если хотите, мистер Ричард, – неуверенно отвечает ему Даевин, одобрительно кивая, – мы не будем вам мешать, даже проследим, чтобы все прошло гладко. Но знайте одно, по словам мисс Долорес, при исполнении желания, человек потеряет самое дорогое, что у него есть. Вы готовы рискнуть?

– Я готов ко всему ради детей, – сказал он уже спокойным голосом, улыбнувшись поддержке со стороны молодых людей, – да и терять мне уже нечего, поверьте.

Даевин и Ева отошли от него на несколько метров, внимательно за ним следя. Старик, улыбнувшись им, открыл книгу где-то на середине и вычитал одно слово вслух. «М'гуос». После чего последовала долгая пауза. Когда Даевин захотел к нему подойти и спросить, как ощущения, Ричард упал, потеряв сознание. Ребята побежали к нему. Пульс и дыхание есть, видимо, просто упал в обморок. Неужели, сработало? Когда мужчина проснулся, он посмотрел на них слегка испуганным взглядом.

– Вы… кто такие?

– Вы же не шутите? – все еще не веря произошедшему, спрашивает гвардеец. – Мы Даевин и миссис Нобель, за книгой приходили, из которой вы вычитали слово.

– Какой книгой, о чем вы? Вы кто такие? Где я?!

– Вы у себя в имении, – спокойно отвечает Ева, – в библиотеке своей.

– Моей библиотеке? Что?! – он осматривается и лишь одно слово из себя выжимает. – Отец…

– Вы вычитали из книги слово, чтобы исполнить ваше желание о возможности иметь своих детей.

– Моих детей? Мне всего шестнадцать! Какие дети?!

– Вы точно не притворяетесь? – спрашивает Ева. – Это не шутка?

– Оставьте меня! Где мои родители?!

– Вы у себя дома, – отвечает Даевин, – найдите семейный альбом или дневник свой, прочитайте обо всем.

– Что с ним делать, он же теперь будет один? – говорит Ева.

– Он и до этого был один, только он, видимо, потерял память… – в этот момент Даевин задумывается и глаза у него расширяются от осознания того, что сейчас произошло. – Он потерял память! Значит, ему было, что терять! Ему теперь шестнадцать, и, похоже, он теперь не бесплодный. Если это не какая-то шутка, то… книга сработала? Сработала…

– Наверное, – неуверенно ответила Ева. – Так что с ним теперь делать? Оставим, как есть, и уйдем с книгой?

– Не-ет, – вертя головой, отвечает гвардеец. – У него горничные же есть, подождем их. Скоро придут.

Послышался стук в дверь.

– О, – улыбается Даевин, смотря в сторону входной двери, – похоже, это они.

Он побежал к двери и открыл нараспашку, встретив гостей. Однако, ими оказались не горничные, а бандиты. На этот раз их шестеро. Только успев их заметить, Даевин моментально закрыл дверь и запер на все возможные замки. Он побежал к Еве и Ричарду, чтобы предупредить о врагах.

– Это бандиты, их шестеро! Ева, возьми его и спрячься.

Послышался удар в дверь. Бандиты начали ломиться. Ева, подняв Ричарда, пошла в подвал. Даевин закрыл дверь за ними и принялся думать, что с ними делать. Думай, Даевин, думай! Думай!! Их шестеро, я не успел заметить у них пистолетов. Ах, сложно, почему же я не могу просто пристрелить всех разом? За пару секунд смог бы отделаться. Но убивать нельзя. Надо думать, что делать. Послышался громкий шум ударившейся двери. Бандиты отстрелили замки и ударили по ней ногой. Они уже внутри. Даевин все еще находился в библиотеке. Поднявшись наверх одного из высоких книжных шкафов, он прилег в ожидании врагов.

Гвардеец смотрел на них сверху. Ни у кого из вошедших в библиотеку нет пистолета, однако, вошли не все, в библиотеке их четверо, другие двое, значит, где-то снаружи. Это будет на руку. Трое находились прямо под ним.

– Ясно, неплохо будет, – думает гвардеец про себя. – Приземлюсь на одного, вырубив его, затем сделаю два выстрела влево и вправо по ногам бандитов, останется один здесь, двое остальных будут уже полегче.

План готов, пора выполнять. Он спрыгнул с крыши шкафа с револьвером в правой руке и мечом в левой. Приземлившись на плечи бандита посередине, он ударил его по голове рукоятью меча и уже хотел выстрелить с револьвера в другого, но упал не так, как планировал, из-за чего хоть и получилось одного вырубить, но выстрелить сразу в ногу одного из бандитов не получилось. Услышав звуки между шкафов, они повернулись и посмотрели на гвардейца, пытающегося встать с их соратника. Заметив его, двое бандитов побежали к нему и одновременно сделали взмах мечом. Одного Даевин остановил, выстрелив в руки, держащие меч, а удар другого он остановил своим мечом, заострив так, что меч оппонента разделился надвое. Человек, в которого он выстрелил, упал на колени, выпустив меч из рук, а второй остановился, словно впал в ступор. Даевин его откинул ногой, а затем, подбежав и отразив его второй удар укороченным клинком, быстро схватил его за шею и, оформив подсечку, воткнул головой в пол. Четвертый от страха захотел побежать в сторону выхода, но Даевин, прицелившись, выстрелил ему в ногу и побежал за ним. У входа его ждали два бандита, прицелившись своими пистолетами прямо в его голову.

– Чт-то? Это снова он! – выкрикнул один из мужчин, что видел Даевина вчера, но смог убежать. – Вчера именно он нам помешал! Демон, скажи?

– Да с виду обычный парень. Он, говоришь вам поме-

*Пах*

Произошел выстрел. Голову этого парня будто взорвало изнутри. Он упал мгновенно. Даевин, заметив, как другой посмотрел на своего соратника, быстро выхватил револьвер и выстрелил второму в ногу. Атака бандитов успешно отражена. Но кто решил помочь одинокому гвардейцу? Может, миссией неожиданного спасителя было даже не помочь? Даевин на всякий случай направился в сторону выхода, нацелив прямо перед собой револьвер. Увидев его, он понял, что пришел не враг. Беловолосый Роберт оказался в нужное время в нужном месте.

– Даевин? Рад тебя видеть, сколько их там еще?

– Их было шестеро, четверых я нейтрализовал до тебя, пятого ты… убил, а шестой тоже был остановлен выстрелом в ногу. Как ты вообще здесь оказался?

– То есть ты собирался их остановить в одиночку? Да ты меня удивляешь все больше и больше, столичный гвардеец! Я сюда как раз пришел за тобой.

– Они крайне медленные и несообразительные. Думаю, и ты бы справился. А зачем ты искал меня?

– Я же не выполнил твою просьбу на случай победы, вот и побежал тебя искать. Трудно не было, слухи о том, как ты остановил бандитов вчера ночью быстро дошли до мэра, а я его приближенный. Далее, я просто пошел в тюрьму и поговорил с пойманным бандитом.

– Вовремя ты дошел. Надо что-то с ними делать. У них есть хозяин.

– А зачем они пришли? За тобой?

– Ну, пообещай, что никому не расскажешь.

– Обещаю, что не расскажу.

– Тогда пойдем внутрь, надо всех перевязать, я не хочу оставлять их умирать.

Внутри Даевин поискал повязки и веревки, чтобы их перевязать, а затем завязать, иначе убегут. Пока шло дело, он рассказывал Роберту, почему здесь оказался.

– Дело в книге желаний, которая… исполняет желания, как можно догадаться, – он улыбается, говоря это. – А взамен книга отбирает что-то важное для тебя. Кто-то сильно этим заинтересовался, поэтому начал посылать охотников за этой книгой. Я же выполняю просьбу погибшей вчера женщины. Она попросила меня ее уничтожить.

– Вот как, – Роберт задумывается. – Проклятье. Ладно, я займусь перевязкой ближайших двух, на тебе другие.

– Даже не удивишься сказанному?

– Хех, – Роберт довольно хмыкнул и продолжил. – Это, Даевин, далеко не самое ужасное, что я успел повидать за свою жизнь. Я бы удивился, если столкнулся с этим в первый раз. Но, тем не менее, я тебя в намерении сжечь только поддержу. Меня больше удивляет то, что ты жалеешь бандитов, оставляя в живых.

Связав их всех, Даевин позвал Еву из подвала. Она вышла с Ричардом Блейком, у которого в руках был семейный фотоальбом.

– Почему-то я даже не удивлена, что ты с ними справился, – Ева сказала это так, будто недовольна тем, что ее гвардеец их одолел. Однако, продолжает радостным голосом. – Но ты молодец, я рада, что мы отделались.

– Они просто были очень неопытными, вот Роберт бы тоже с ними справился.

– Роберт?

– Да, он в другой комнате, вяжет их.

– И их ты, все-таки, пожалел?

– Один погиб, его убил Роберт.

Собравшись вместе, они начали допрашивать бандитов. К этому времени вернулись горничные. Две женщины зрелого возраста, увидев кровь, забежали внутрь.

– Мы уже подумали, что с вами что-то случилось, господин Блейк, – обнимая его, говорит одна из них.

– Э-э. Все в порядке, миссис…

– Ваш господин потерял память, – говорит горничным Даевин, – поэтому вам стоит за ним хорошо приглядывать с сегодняшнего дня.

– Как это? Потерял память?

– Да, в суть дела не будем вас вмешивать, вам это объяснит он сам, если захочет. Но теперь он сможет иметь детей… по крайней мере, должен иметь возможность.

– Позовите полицейских, пусть здесь все зачистят, – добавил Роберт. – С этим, Даевин, я разберусь, а как ты собираешься уничтожить книгу?

– По классике: я просто ее сожгу на заднем дворе.

Одна из горничных побежала наружу звать полицейских, а вторая же захотела побежать за зажигалкой, но Даевин остановил ее, сказав, что огниво у него при себе имеется. Сам же Ричард Блейк молча следил за тем, что происходит вокруг него. За короткое время, потерявший память, хозяин имения успел многое осознать и переварить. Несмотря на молодой возраст, который он приобрел, и потерю памяти, его светлый ум раздумывал над собственными действиями до потери памяти.

Даевин, тем временем, весте с Евой вышел на задний двор. Разведя небольшой костер, он выкинул в него книгу, не открывая ее, затем кинул и вторую, в которой была только ее обложка. Даевин взглянул на свои руки, вспоминая вчерашний вечер. В этот раз он не чувствовал печали: он словно сбросил с себя груз, из-за чего на его лице выступила легкая улыбка.

– Насколько бы могущественной и священной книга не была, горит она так же, как и все остальные, – сказал он, смотря с легкой улыбкой на обугливающиеся кусочки книги. – Что думаешь, госпожа Ева?

– Странно от тебя слышать «госпожа». Давай лучше, как и раньше, называть меня Евой, – она ставит руки на пояс, смотря на костер. – Неплохое, как мне кажется, приключение для первого задания. Ты же будешь продолжать служить моей маме? У тебя, все-таки, хорошие навыки.

– Буду, конечно.

– Тогда научишь меня драться?

– Драться?

– Я даже не могу за себя постоять, а ты защитил меня с мистером Блейком от шестерых бандитов! У тебя точно есть, чему поучиться, Даевин Лоост.

– Ну, я не против, – кивает он, смотря на нее, – у вас в резиденции хватает места для этого.

– Отлично, – радуется она, – тогда скажу маме, чтобы сделала тебя моим личным гвардейцем.

– Личным? А других у тебя нет?

– Не-а, они слишком… не такие, в общем. А ты и сильный, и веселый, и возраст у тебя ближе остальных к моему.

Даевин и Ева услышали звуки, доносящиеся со стороны дома. Зайдя внутрь, они увидели полицейских, разговаривающих с Робертом. Он им объяснил ситуацию как покушение на жизнь хозяина имения. С ним они спорить не стали, так как у него имеется авторитет и способность красиво язвить, вызывая доверие. Бандитов забрали и повели в участок.

– И все же, хорошо, что существуют гвардейцы, – говорит Роберт, – не будь тут нас, они могли бы и убить его, затем и его прислуг, а полицейские даже не узнали бы о произошедшем.

– Да, для того мы и работаем, – согласился Даевин. – Так что, мистер Ричард, вам стоит нанять гвардейцев на службу и обеспечивать их. Надеюсь, ваши горничные не бросят вас, а помогут жить дальше, зная, через что вам пришлось пройти.

– Я, может быть, и потерял память, – отвечает он, смотря в сторону библиотеки, – но разум мой остался при мне. Говорите, я пожертвовал памятью, чтобы перестать быть бесплодным? Взрослый Я сделал это не просто так, я уверен. В общем, я справлюсь, ваш совет насчет гвардейцев я учту. Раз у меня есть такое имение, то и деньги, скорее всего, есть тоже, а если их не будет, то заработаю. Столько всего предстоит сделать, я словно себе жизнь укоротил этим желанием, а не памяти лишился… Пора за работу, ребята, вы останетесь у меня или куда-то пойдете?

– Пожалуй, мы пойдем, – ответил Даевин, – нам пора.

Ричард Блейк кивнул и встал с помощью своей горничной. Проведя ребят к выходу, он с ними попрощался, пожелав удачи по жизни. Судьбоносное решение приняло его прошлое Я, с которым теперь ему придется жить остальную жизнь. Но у него появилась решимость, которая многое успеет изменить в будущем. Такой решимости у стариков не бывает, именно шестнадцатилетний парень внутри тела взрослой версии себя ею переполнен и готов работать над продолжением рода и возрождением былого величия семьи.

Ева, Даевин и Роберт ушли из имения. Роберт собирался вернуться в мэрию после того, как угостит их, а Даевин с Евой на станцию, чтобы оттуда отправиться в Лейден.

– Как я понял, Даевин, – смеется по пути Роберт, – ты мастер стрелять по ногам и рукам.

– Чтобы убить, нужно прицелиться либо в грудь, либо в голову. Мне не хочется стрелять по этим местам. Но я воспитан по-иному: отец строго-настрого запретил убивать людей, потому что убийство не решает корня проблем. У меня было много случаев, когда убийство, все-таки, могло бы быть решением, но, раздумывая над событиями все больше и больше, я понимал, что поступил вернее всего. На каком-то глубинном уровне я осознаю, что так нельзя. Нельзя просто взять и решиться на убийство. Ты вот убил одного из бандитов, а у него могли быть дети, жена, друзья. И вот, ты лишил семью отца, и кто тебе давал на это право?

– А кто у меня его отбирал? – хитро спрашивает Роберт, ехидно улыбаясь. Даевин не нашел, что ответить на такое. – Среди таких бандитских объединений нет настоящей дружбы и любви, – продолжает он, – есть только выгода, Даевин. Они будут готовы друг другу глотку своими же зубами разорвать, если им за это дадут награду, этим мы от них и отличаемся. У нас есть честь, мы – настоящие носители справедливости, потому у нас и есть право решать, как с ними поступать. Не волнуйся за их жизнь, они сами выбрали этот путь – пусть сами и пожинают плоды своих решений.

Ева согласилась и кивнула.

– Я знаю, что ты прав. Слышал эти слова от нашего главного капитана в университете, капитана Догеля, может, знаешь его. И он говорил эти слова, что их нельзя жалеть, что они сами выбрали такой путь. Но желание убивать не возрастает от этого.

– Привыкнешь, – улыбается ему Роберт. – Хочешь узнать мой первый раз?

– Первый раз?

– Да, когда я в первый раз убил человека.

– Ну, давай, я не против.

Воспоминание Роберта Кена:

«Дело было ближе к вечеру, когда солнце почти село, но фонарные столбы еще не начали гореть. У меня была подруга, нам тогда по тринадцать лет было. В общем, шел я с ней домой. Тогда подруге приспичило купить мороженого, и я согласился, как джентльмен, зашел в магазин и начал выбирать мороженое по вкусу. С улицы послышался резкий крик, который мгновенно оборвался, словно кому-то закрыли рот. Я побежал наружу и не увидел своей подруги, только грязный след остался, который вел в темный переулок. Я пошел по этому следу и дошел до нужного места. В этот момент загорелись лампы на столбах, и я увидел там двух людей, которые, начали срывать одежду с девушки. Один снимал одежду, второй держал за руки и закрывал ей рот, чтобы слышно не было. Но все же крик пробивался через руку, голос я сразу узнал: они поймали мою подругу! Меня тогда словно ошеломило, я сразу достал свой кинжал, который всегда раньше носил с собой, и начал медленно к ним подходить, встав в защитную позу. Когда я находился уже в опасной близости, один из них заметил меня и сказал второму. Оба тогда посмотрели на меня и сказали, чтобы я шел домой.

– Ты кто такой вообще, пацан, дуй домой!

– Отпустите мою подругу, иначе я вас в живых не оставлю!

– Ха-ха, смотри-ка, что мямлит малой, да ты хоть знаешь с кем…

Тот, который держал руки и рот встал и начал подходить ко мне, размахивая ножом, который он достал из заднего кармана. Я не отступил и побежал на него. Он, не ожидая такого нападения, запнулся, и это позволило мне нанести удар его руке. Попал я по артерии, из-за чего кровь хлынула из руки. После этого я всадил кинжал ему прямо в живот, повалив на землю. Первый был готов, а я перешел ко второму. Этот уже был без оружия, поэтому захотел убежать, но я его быстро догнал и вонзил кинжал в шею, запрыгнув на него. Второй тоже упал. Вытерев кинжал об его одежду, я вернулся к подруге, протянул руку, чтобы она встала. Однако… Она отвергла меня и, закричав еще громче, убежала. С того вечера мы не общались.»

– Для первого раза вполне… жестоко, но неплохо, – отшучивается Даевин. – А что с их телами потом стало?

– Эм, – Роберт задумался, потирая лоб, – не знаю, я сам испугался и убежал оттуда. Вроде их нашли уже на следующий день. Благо, подруга замолчала об этом, поблагодарив позже, иначе светила бы мне тюрьма.

– Глупая девушка убежала от человека, который спас ее от смерти, – жалуется Ева. – Иногда я не понимаю таких девушек. Она хотела, чтобы убили ее, а те двое насильников в живых остались? Ты все правильно сделал, Роберт.

– Я бы попробовал их остановить, не убивая при этом, – говорит Даевин, – в тринадцать лет я уже знал многие приемы. Меня отец этому учил. Кстати, он мне говорил, что обойтись без убийств можно всегда, а иногда – даже без драки.

– Легко говорить, когда сам не проходил через такое, – буркнул себе нос Роберт.

– Я был в центре событий Революции, которая произошла в Лейдене пару лет назад. Несколько раз был на грани жизни и смерти, – Даевин сморщил брови и стал разговаривать на повышенных тонах, – я потерял одного своего друга тогда! Я еле смог выполнить важное задание, которое поспособствовало компромиссу в итоге Великой Революции. Так что вам, скорее всего находившимся далеко от мест событий, лучше не говорить о том, через что я проходил, а через что – нет!

– Да ладно тебе, успокойся, – смеется Роберт, – я же вижу по взгляду, ты голодный! Скоро дойдем до одного места, там готовят лучшее мясо в городе, ты же ешь мясо?

– Конечно, ем, – расслабившись, отвечает Даевин. Роберт знает, как угодить людям.

Дойдя до маленького ресторана, они сделали заказ и пообедали. Даевин и Ева, пользуясь положением, снова заказали себе много еды, оставив Роберта недовольным после заказа. Но недовольство было недолгим. Они поделились небольшой информацией друг о друге, рассказали о планах, повеселились, и, после завершения обеда в ресторане, разошлись. Роберт сказал, что пойдет допрашивать бандитов об их хозяине, а Даевин и Ева поедут обратно в Лейден.

Собрав в гостинице все свои вещи в чемодан и рюкзак, Ева с Даевином помчали на вокзал, где, купив билет, начали ожидать приезда своего поезда. Когда началась посадка, Даевин в последний раз посмотрел на этот серый город, в котором наконец выступило солнце, и зашел внутрь.

– О чем думаешь, Даевин? – спрашивает Ева, смотря на задумавшегося гвардейца, сидящего перед ней в их купе. – О той женщине?

– Нет, с этим уже все. Если и есть иной мир, она, скорее всего, покоится с миром. А так, я подумал о значке с короной, почему мне твоя мама не дала его? У всех ее гвардейцев он есть, у Роберта есть, а у меня, – он показывает пальцем на место, куда обычно прикрепляют значок, – его нет.

– Это не то, что должно тебя волновать, – смеется Ева, махнув рукой, – это даже хорошо, ведь ты не будешь притягивать к себе лишнее внимание. Я слышала, что некоторые люди за такие значки дают «хорошие деньги». А для королевского защитника потерять значок – это в любом случае плохо: либо тебя убили, либо насильно отобрали, после чего ты будешь изгоем, если хозяин не особо добрый, даже несмотря на условия потери.

– Ну и ладно, – вздохнул Даевин и лег на кровать. – Если будет что-то нужно, разбуди.

– Мне сейчас нужно, – сразу отвечает Ева. – Мне интересно, чем ты во время революции занимался? И кого ты тогда потерял?

– Во время революции? – переспрашивает Даевин ее, лежа на спине, подложив руки под голову. – Ну-у… Я поднимал восстание в университете. Когда нам дали приказ сдерживать бунтующий народ, я выступил против, потому что не хотел идти против людей. Благодаря мне – или из-за меня, зависит от точки зрения – сгорела та часть университета, в которой сейчас находится расширение университетского двора для тренировок.

– И тебе сошло с рук?

– За мной пошли первыми мои друзья, затем некоторые знакомые, потом и учителя, дошло до капитана Догеля, который сначала был против… я его потом переубедил. В итоге, благодаря нашей поддержке, люди отвоевали университет. Их тогда заметили и приняли серьезные меры… Послали джаггернаутов. По слухам, один такой может уничтожить несколько десятков солдат без единой проблемы. Знаешь, почему народ проиграл? Потому что джаггернаутов там было двадцать и против них была лишь масса немощных людей, где лишь изредка встречались гвардейцы, которые могут сражаться с ними на равных. Тот мятеж был одним из самых знаменательных, но противоположный лагерь был сильнее.

– Джаггернауты? Я вроде слышала о них. Лучшие из лучших.

– Да, они самые, одетые в броню с элементами торианской стали и оборудованные в самое лучшее оружие, которое тоже иногда отлито из торианской стали, – выговорил он, еле сдерживая свою несгораемую злость на них. – Я тогда пообещал себе убить людей, которые послали их туда. Ведь эта сила – сила, которую надо использовать только против внешних врагов – была использована против людей, своих же людей… Ах, неприятная тема, – повернувшись спиной к Еве, бормочет Даевин.

– А кого ты там потерял?

– Хм, – он призадумывается… – он попросил, чтобы я о нем забыл и жил дальше, будто его вовсе не было… Вот глупец, как можно такое забыть? Извини, это очень больная тема, – говорит он с голосом, сдерживающим плач, – я ему бесконечно обязан, поэтому выполню его просьбу. Пусть он останется неизвестным.

– Хорошо, не буду доставать, – ответила Ева, смотря в спину лежащему гвардейцу, у которого до пола свисал плащ. Интересный у нас гвардеец на службе, весьма интересный. И как мама нашла такого?

Они добрались до Лейдена к вечеру того же дня, когда почти стемнело. Выйдя из вокзала, они наконец задышали родным воздухом. Только гуляя по своему любимому Лейдену, Даевин заметил, что одежда на Еве смотрится восхитительно: ее белая рубашка, корсет, каштанового цвета штаны с тонкими сапогами такого же цвета. Ее вид отвлекал его от дороги, из-за чего он не заметил торчащую посреди дороги брусчатку и упал, успев приземлиться на руки, однако, выронив ее чемодан. Ева поднимает его видит, как лицо Даевина начинает краснеть.

– Ты чего? – спрашивает она, помогая ему подняться.

– Задумался, – говорит он спокойным голосом и улыбается, – бывает иногда.

Улыбнувшись друг другу, они пошли дальше. Резиденция Гайис уже не далеко. Ева пытается спрашивать у него как можно больше вопросов про Революцию, но его ответы все очень обтекаемые, ничего ей не понятно. Ева о Революции знает только из нескольких книг, изданных под руководством победившей стороны, Нового Правительства, но Даевин был на другой стороне, за честь Короля и Короны, поэтому ей было интересно. Их путь прошел через большой парк, где дети, взяв палки в руки, дрались между собой. Даевина это заинтересовало, поэтому он попросил Еву сесть на скамейку рядом с происходящим и пронаблюдать. Пять мальчиков дрались между собой, создав небольшой эпицентр риска, куда другим нельзя входить. Одному из них, самому высокому, палка попала по губам, из-за чего он упал на землю, прижав руки к губам и начал реветь. Другие четверо, поймав момент, напали на него вместе. Тогда Даевин крикнул тем, чтобы они перестали бить лежачего, но они не послушались, продолжили. Даевин встал и, держась за рукоять меча, подошел к ним. Все дети разбежались, оставив плачущего мальчика и молодого гвардейца наедине. Даевин поднял его и осмотрел губы.

– Ранка небольшая, заноз нет. Приложи чего-нибудь холодного дома, не плачь. Слезами делу, как говорится, не поможешь.

– Они били, я защищался.

– Лежа на земле? Тебе повезло, что не ударили по голове. Возьми палку и дерись стоя.

Когда Даевин потянулся, чтобы достать мальчику его палку, сзади послышались многочисленные шаги. Обернувшись, он заметил, как орда детей с палками бежала в его сторону. Встав, он положил руку на рукоять меча и посмотрел серьезным взглядом в сторону детей. Увидев меч, все они сразу притормозили. Тогда молодой гвардеец придумал, как их успокоить.

– Видите этот меч?

Из толпы послышались выкрики согласия.

– Хотите себе такие же мечи?

В этот раз согласилось еще больше детей.

– Тогда послушайте правило! Не бейте противника, который лежит перед вами и не может ответить и – тем более! – толпой. Так делают только бандиты! Вы бандиты?

Дети разом прокричали, что нет. Затем один из них спросил у Даевина, сующего меч обратно в ножны.

– А вы не украдете Мику?

– Нет, – отвечает Даевин, – зачем я его должен красть?

– У нас во дворе мальчик пропал вчера, на улицу сегодня не вышел, его мама плачет, папа тоже плакал вчера.

– Странно, – ответил Даевин, почесав щетинистый подбородок, – странно. Где живут его родители?

– Вот в том доме, – мальчики показали на одноэтажный дом с полуразрушенной табличкой на восточной части парка.

– Хорошо. Я об этом позже разузнаю, если не забуду. Теперь мне пора, запомните: толпой на одного – нечестно, а лежачего – не бьют, поняли?

Толпа крикнула: «Да!»

Улыбаясь детям в ответ, Даевин вернулся к Еве, которая готовилась спросить его о чем-то.

– И часто ты к детям лезешь с нравоучениями?

– При любой возможности.

– И зачем?

– Меня однажды научили, теперь я сам учу.

– Что ты имеешь в виду?

– Это было давно…

– Ну скажи!

– Ладно, ладно.

Воспоминание Даевина Лооста:

«Меня в детстве за одной шалостью поймал жуткий на вид мужик. Весь в черном, у самого черная щетина и длинные черные волосы. У него было два меча, кстати, один из которых черный. Я хотел его проучить, как и всех остальных взрослых, кто посмел меня остановить. Но он словно был готов ко всему: остановив все мои удары, увернувшись от камней из моего кармана, он лишь посмеялся надо мной в конце, смотря на меня, уставшего и севшего на землю мальчика. Когда я посмотрел вниз, думая о том, как теперь убежать от него, заметил, как он подошел ко мне и присел. Взяв своими длинными пальцами меня за челюсть и подняв, чтобы лицо мое смотрело прямо на него, он посмотрел мне прямо в глаза своими суженными серыми, которые сначала меня даже напугали.

– Черты лица отцовские, но поведение, – он цокает, отрицательно кивая, – подводит. Он был намного спокойнее, чем ты, Даевин.

– А вы кто?

– Друг семьи. А ты, Даевин, вижу, снова шалишь, пока отец не видит?

– А я и при папе могу!

– Хорошо, я ему так и скажу, что ты у одних лазишь по чужим огородам в поисках алычи, а у других – ломаешь окна, бегая по крышам. Он обрадуется такому поведению сына, да?

Даевин, смотрел вниз, чувствуя за собой вину.

– Нет, – ответил я, долго думая, – а вы не расскажете?

– Ответь на вопрос, маленький Даевин, кем ты хочешь стать?

– Я буду лучшим гвардейцем, когда вырасту, буду людей защищать!

Типичный ребенок, полный противоречий, подумал тот мужчина.

– А почему ты портишь людям жизнь, если хочешь быть гвардейцем? Разве гордые гвардейцы обижают людей вместо того, чтобы защищать их, а?

– Нет, но я…

– Не нокай, Даевин, а покажи этим взрослым людям, что ты не плохой, а хороший. Вернись к той тете во двор и извинись за разбитые окна. Больше так не поступай, иначе из тебя не выйдет лучший гвардеец.»

– Детской шалостью в тот день было то, что я, во-первых, в очередной раз украл соседскую алычу, а во-вторых, позже, когда я кидал камни вдаль, не следя за тем, куда именно летели камни, случайно попал по окнам соседки, – неловко добавил Даевин после истории. – У нас в гостях тогда оказался знакомый моего отца, он меня поймал и сумел переубедить. С того дня я следую его примеру, и точно так же, как он меня тогда, наставляю детей на правильный путь. Это работает лучше пинка под зад.

– Удивительно, как ты помнишь такие детали из детства – отвечает Ева. – Этому я удивлена больше, чем самой истории.

– Этот момент я хорошо помню. Мне тогда семь лет было, если не ошибаюсь… Ну, возможно, он не говорил все точь-в-точь так, как я сказал, но суть я передал. Думаю, теперь тебе будет понятно.

– А что за алыча, о которой ты говорил?

– На юге этот фрукт очень популярен, это особый вид сливы, я не смогу тебе объяснить на словах, ее просто надо попробовать, пока она зеленая и неспелая.

– А ты, значит, не из Лейдена?

– Моя родная земля находится далеко к юго-западу, это почти самый южный город Королевства – Дремервентос, окруженный горами с севера и морем с юга.

– Древний город, в котором еще жили паретейцы? Я о нем слышала. Буду теперь знать, что ты оттуда.

Дойдя до резиденции, они заметили фехтующих ребят на крыше второго этажа. Ева позвонила в домофон и произнесла свое имя. Зайдя во двор, Ева побежала к цветам и стала проводить по ним своей рукой. Даевина с Евой заметил Марцин Баттовски, главный королевский защитник на службе у Элизабет Гайис, ее личный защитник, он подошел к ним поближе.

– Вижу, Левша, справился ты с заданием… Шрама на лбу не было, ты успел с кем-то сразиться?

– Да, и даже не раз, но все обошлось, – ответил он, вспомнив кровь на своих руках, и посмотрел на Еву. – С ней все в порядке, это главное.

– Ты прав, это главное, – бодрит его Марцин, хлопая по плечу, после этого обращается к Еве, поклонившись. – Вас заждалась госпожа Элизабет Гайис, госпожа Ева.

– Госпожа Ева? – спрашивает Даевин.

– Мы гвардейцы, официально, на службе у семьи Гайис, так что все члены этой семьи нам получаются господами и госпожами.

– Ох, вот как. А есть еще кто-то в этой семье?

– Только они вдвоем. Другие…

– Хватит, – перебивает его Ева. – Не нужно нагружать его лишней информацией без разрешения.

– Извиняюсь, госпожа, – Марцин виновато кивнул ей. – Попрошу последовать за мной.

Даевина удивило повелительное поведение Евы, которого он раньше не замечал. Они добрались до главного кабинета Элизабет Гайис, где госпожа все так же сидела и выполняла письменную работу. Только оказавшись у себя дома, Ева, наконец-то, сняла черноволосый парик. Даевин подал ей после этого чемодан, из которого она достала несколько важных бумаг и передала своей маме. Элизабет Гайис решила заговорить, чтобы поздравить ребят с возвращением.

– Молодец, Ева. И как тебе задание, Даевин Лоост? Успел пожалеть, что вступил на службу ко мне?

– Задание было… несложным. Пожалеть, – промолвил он, заглядывая на Еву, – не пожалел.

– А плащ ты зачем надел? Он разве не сковывает движения, не мешает хореографии твоего фехтования?

– Нет, не мешает. Мне с ним удобно. Кстати, писать Еве о том, что я враг и что я охочусь за ней – не лучшая идея для предварительного знакомства. Она ножиком чуть не задела сонную артерию.

– О-о, ты даже знаешь, где артерии находятся?

– Так в университете проходят анатомию, но не для того, чтобы знать, как лечить, а для того, чтобы знать, как лучше калечить. Так и зачем нужно было это? Я же вообще умереть мог!

– Хехехе, – смеется она, полностью отвлекаясь от работы и ложась на свое кресло. – Мне было интересно, сможете ли вы поладить. Видимо, получилось. Будешь знать, что и моя дочь не пальцем деланная.

– Хм, – думает Даевин, поставив руку на пояс. – Возможно, план и не плох. В любом случае, задание я выполнил. Что теперь?

– Теперь я поздравляю тебя с успешным выполнением первого задания. В честь такого события, – она кивает Марцину и посылает его за чем-то. – я тебе кое-что вручу.

Даевин, улыбнувшись, начал ожидать Марцина. Через полминуты тот приходит, держа в руках небольшую деревянную шкатулочку. Подходит он к Даевину и протягивает ее.

– Ну же, открой, Даевин Лоост!

Даевин открывает шкатулку и видит красиво лежащий на красной ткани отражающий свет золотой значок короны.

– Поздравляю тебя, Даевин, – торжественно сообщает Элизабет Гайис, – теперь ты – наш королевский защитник!

– Ух ты! – широко улыбается Даевин, взяв значок в руки. – А он из настоящего золота?

– Сам значок серебряный, лишь поверхность позолочена. Стоит он очень дорого, так что советую тебе его не терять. Лучше всего, конечно, носить на груди, чтобы каждый человек знал, с кем имеет дело.

– Хорошо, – ответил Даевин и прикрепил значок на грудь слева. – Ну, как, – спрашивает он у окружающих, – красиво смотрится?

– Ах, какой красавчик! – радостно говорит Марцин. – Я рад, что ты теперь в нашей команде, Даевин.

– Хи-хи.

Даевин замечает на столе у своей госпожи зеркало и, попросив, берет его и смотрит на себя.

– Теперь я настоящий королевский гвардеец!

– Ну, не совсем, – ехидно добавила госпожа Элизабет. – Сначала возьми этот документ, – она из тумбочки достает бумагу со штампом Гайис и протягивает ему, – отправься с ней в Цитадель. Тебе нужно встать на учет. Только там тебя официально запишут в королевские гвардейцы, которые служат семье Гайис.

– Спасибо, мисс Гайис… Госпожа Гайис, – ответил Даевин, взяв документ себе. – У вас есть какие-нибудь срочные задания? Если нет, то я пойду в Цитадель прямо сейчас.

– Можешь идти. Ближайшие дни работы много не будет, поэтому у тебя будет время познакомиться со всеми, просто будь поблизости. Комната для тебя уже выделена, так что не вижу причин для тебя оставаться в общежитии, здесь точно получше будет.

– Точно. Спасибо, что напомнили.

Впервые за долгое время Даевин почувствовал себя человеком, который встречает не только неприятности на своем пути. Пройдя сложный путь учебы, Революции, которая происходила не только в городе, но и в нем самом, сталкиваясь с людьми, у которых нет чести, совести, и теряя достойных людей, он смог стать тем, кем хотел еще с детства. Однако, это было лишь началом его Пути и неприятности были совсем близко…

Часть 4. «По следам пропавших.»

Прошло четыре месяца с событий прошлой части. Молодой гвардеец сидел в пабе «Пожилая Химера», размышляя о некоторых событиях, которые произошли за последние несколько дней. В Лейдене – и не только – начали пропадать люди. Если посмотреть на дело поверхностно, то дело вполне обыкновенное – пропажа людей. Королевство ведь не идеально, преступников всегда хватает. Но в голове Даевина цепко уселась мысль о том, что пропажи не случайны. Он не смотрел на проблему поверхностно, оттого и казалась она ему ужасающей. Пропадали люди самых разных классов – кроме, пожалуй, самых высокопоставленных и богатых людей, – уровня достатка, возраста, происхождения, взглядов, поэтому в голову он никак не мог уложить причинно-следственную связь между всеми пропажами. Чувствуя свое бессилие в этом деле, имея великое желание вмешаться, он впадал в уныние. Он обратил на это внимание после того, как за наступивший Месяц Основания – прошло две недели – исчезло без следа семь человек: пятеро из них были взрослыми, двое – дети в возрасте до десяти лет. Такого раньше никогда не было. Это потрясло не только Даевина, но и некоторых людей из его окружения, людей с улиц, которых он подслушивал, – страх веял в воздухе. Страх – это то чувство, которого не должно быть у простых людей, считал Даевин, иначе как можно гордиться за свою родину, если ты можешь пропасть в любой день? Размышляя об этом за бутылкой грушевой газировки, Даевин и не заметил, как к нему подошел Клинт Майер старший, хозяин заведения, друг семьи.

– Чего уселся с таким грустным лицом, королевский защитник? – он подошел к бару и посмотрел на Даевина своим заинтересованным лицом. – Девушка отказывается за тебя выходить замуж? Заболел?

– Э-э, нет, – он отвлекся на хозяина заведения и улыбнулся, повертев головой в знак отрицания. – Это посерьезнее. Кое-что меня беспокоит последние дни…

– Что? Проблемы какие-то маячат на горизонте? – спрашивает его Клинт, облокотившись на стойку.

– Можно и так сказать, – соглашается он, допив напиток. – Я про пропадающих людей. И взрослые, и дети, – это слишком подозрительно, даже пугает. В таком большом количестве люди раньше не пропадали, да и если куда-то девались, то их можно было найти, либо они сами возвращались.

– Да, есть такое, пропадающие люди… – Клинт задумался, почесывая свою бороду. – В последнее время народу много пропадает, ведь и в самом деле! Сколько тебе известно пропавших за прошлый месяц?

– Двадцать с небольшим, в общем. Дети из них – где-то четверть.

– И это в самой столице! Той самой, – жалуется Клинт, – которую основал князь Лейд. Эх, – он протирает пальцами лоб, вертя головой, – позор для нации… Проблема, Даевин, в том, что двадцать людей – это лишь официально.

– Официально? – он нахмурил брови. – Вы о чем?

– Начался Месяц Основания, великий месяц-праздник. Именно в это время полторы тысячи лет назад было основано Лейденское княжество, которое затем возросло до великого Королевства Лейд. Историческая справка, на случай, если ты не знал или забыл, Даевин. Так вот, прошло две недели с начала месяца, и сколько, по-твоему, людей пропало?

– На прошлой вроде четыре человека, на этой – трое…

– На прошлой, – в ответ повторяет Клинт, – пятеро, на этой – уже шестеро.

– Шестеро? – Даевин резко поднял голову, посмотрев прямо хозяину паба в глаза. – Я буквально утром проверял,трое же было, и среди них один ребенок.

– У тебя информация старая, Даевин, двое взрослых и один ребенок пропали сегодняшней ночью.

– Да чтоб их, – говорит Даевин, посмотрев в сторону. – Что за напасть такая?.. И да, – он повернулся в сторону Клинта старшего, – откуда у вас информация по новым жертвам?

– Я это узнаю у мальчика с газетами, мы с ним «в договоре», можно сказать, поэтому эксклюзивную и самую свежую информацию доносит мне он. Не единственный, конечно, но довольно ценный человечек.

– Можете мне сказать, где он находится?

– Не-ет, – открещивается он, – договор запрещает мне говорить о нем…

– Хм, – Даевин вспомнил эпизод, связанный с тем, что ему нельзя было никому говорить о чертеже своего меча, – а написать же можно? Тот ребенок не будет хитрее меня.

– Да, ты хитрый… Хитрее, чем этот мальчик, с которым мы и договорились не разбалтывать никому, – говорит он, улыбаясь гвардейцу. – Вот, – Клинт старший достает ручку и сверток бумаги и пишет на нем местоположение мальчика, это оказался рынок, располагающийся рядом с гвардейским университетом. – Думаю, место тебе знакомо.

– Да, знакомо, мы с парнями обычно в нем и покупали продукты, когда еще учились в университете.

– Итак, наводку по мальчику я тебе дал. Надеюсь, ты не собираешься закончить как другие пропавшие, если в это вмешаешься, а? Отца подведешь, если такое случится.

– Нет, конечно, – с уверенностью отвечает Даевин, оторвав взгляд с листочка, на котором было написано про рынок. – По крайней мере, ситуацию проконтролирую, если такое случится.

– Эх вы, Лоосты, что ты, что отец, – любите контролировать все вокруг!

– Хе, – Даевин улыбнулся и пожал плечами. – Какие есть.

– Кстати, да, если мальчик не захочет говорить, уговори его деньгами, он на них падок, – он улыбается, – молодой предприниматель!

– Да, благодаря службе у меня теперь с деньгами проблем нет. Кстати, – внезапно добавляет Даевин, осматриваясь в пабе, – а где Клинт? Я помню, мне он намекал, что продолжит ваше дело, но я его почти ни разу не видел со дня выпуска.

– Ах, мой сынок, – хозяин паба улыбается и смотрит в окно. – Так как он решил продолжить мое дело, и даже, как сам выразился, улучшить, что я, конечно, одобряю, то и начинать ему придется с самых низов! Пусть научится работе на полях! Сейчас хороший сезон для хмеля и ржи, за которыми он и смотрит.

– На полях? Не слишком ли жестоко?

– Не смеши меня, – он смеется и машет рукой, – Клинт с гордостью эту работу принял, да и ненадолго она у него будет. Просто не хочу, чтобы он вырос толстячком, как я, – сообщает он, шлепая свой большой живот, – а хочу, чтобы сохранял свою форму, поэтому иногда ему надо будет работать физически.

– Хм, – Даевин кивает, – в принципе, честно. Да и если сам он рад, то почему бы и нет. И еще, я не понял, к чему вы так заострили внимание на Месяце Основания?

– Контраст. Королевство теряет былое величие. С какими великими амбициями было создано княжество, превратившись затем в королевство, а что сейчас? То насильники, то сумасшедшие, то инфляция с ростом бедности, то люди пропадают, даже дети. Не хочу себе представлять, для чего кому бы то ни было это могло понадобиться. С этим надо будет что-то делать, Даевин Лоост, – он обратился так, будто официально обратился не к самому гвардейцу, а его титулу, статусу, роду, – такое не может продолжаться вечно.

– Да уж, с этим не поспорить, – он встает с высокого стула у стойки. – Хорошо, мистер Клинт, мне пора, было приятно иметь дело. Еще увидимся.

– Ни пуха, ни пера тебе, Даевин, держись. Твой отец за тебя болеет!

На приятной ноте, Даевин вышел из паба. Теперь перед ним стоял выбор: пойти сразу к Элизабет Гайис или к мальчику на рынке. Первый вариант лучше для координации действий, что госпоже больше нравится, а второе – личный энтузиазм Даевина в его борьбе за безопасность столицы и желание получить информацию. Гвардеец решил пойти сразу к мальчику, решая изначально никого не впутывать, ведь чем больше людей будет в деле, тем опаснее для окружающих. Держа на мече правую руку, он спокойно шел по солнечной улице Лейдена. В небе над городом пролетало два дирижабля, оснащенных аэропропеллерами и вечно крутящимися большими шестеренками для ускорения полета. Он никогда на таких не катался: оно и не удивительно, ведь это дело самых богатых или самых высокопоставленных людей. Один из дирижаблей летел к цитадели на большой крыше которого есть площадка, куда он будет садиться, а второй улетал куда-то загород.

– Интересно, а где папа? – думал он, не спеша преодолевая путь к рынку и смотря в небо. – Он так и не появился с тех пор, как мы виделись на экзамене.

Даевин, конечно, не сомневался, что с отцом все в порядке, но мысли не хотели покидать его голову. Дойдя до рынка, он увидел мальчика со стопкой газет, которые он продавал за один проз каждую. Подойдя к нему, он начал разговор.

– Эй, парень, добрый день!

– И вам, мистер, газету купить хотите? Только самые свежие новости!

– И насколько это новости свежие?

– Как бабушкины пироги!

Мальчик не успевает договорить, как Даевин сразу берет одну из газет и начинает вчитываться. Найдя заголовок с пропавшими людьми, он видит одного пропавшего, а это значит, что новость вчерашняя или позавчерашняя, так как к сегодняшнему утру пропало трое, если верить Клинту Майеру старшему.

– Не такие уж и свежие эти бабушкины пироги, а?

– Не знаю, что вы там увидели мистер, я ведь читать не умею, – мальчик делает глупое лицо и улыбается, но гвардеец чувствует, что он врет.

– Ох, – Даевин закатил глаза, – ладно, мальчик, давай по-другому. Как видишь, на моей груди золотой знак Короны, знаешь, что это значит?

– А как не знать, это знак королевского защитника!

– Именно, умница! Видишь-ли, я расследую одно дело. Мне нужна информация по пропадающим людям.

– Что? Не слышу! Газету покупать будете? Всего один проз!

– Слушай, это важно. Я тебе заплачу как за половину этой стопки газет, если честно скажешь, почему в новостях нет информации о двух новых пропавших сегодняшнего дня и откуда ты новости берешь.

– Заплатите, говорите? Хм… – мальчик осмотрелся, нет ли следящих, – сами газеты я беру на Оскар-стрит, там здание, где их печатают, – он заулыбался, Даевин подумал, что его обвели вокруг пальца, но мальчик продолжил. – Захожу я с задней стороны обычно, с этой стороны мой дом. Но я добираюсь туда раньше нужного времени, поэтому я могу услышать что-то особое!

– А это уже хорошо, так что ты там услышал?

– Дяди какие-то раньше положенного времени зашли сегодня и сказали, чтобы новых людей не зачисляли, даже угрожали. Когда они вышли с заднего входа и заметили меня, подумали, что я их подслушивал. Но я притворился дурачком, который только подошел! Вроде, поверили!

– Ты молодец, мальчик. Спрошу еще, ты не запомнил, как они выглядели?

– Лиц нет, я побоялся смотреть на них, но у них были длинные черные шляпы и мечи, – говоря это, он жестами рук имитировал длинную шляпу и меч, – я увидел это, когда они уже уходили, их двое было.

– Ничего страшного, – Даевин ставит одну руку ему на плечо, а второй рукой из кошелька достает деньги, – главное, что с тобой все в порядке. Вот, держи двадцать проз. Стой смело и притворись, будто нашего диалога не было, хорошо?

– А что такое диалог?

– Э-э, беседа между нами. Просто представь, что мы не разговаривали.

– О! Без проблем, мистер! А не хотите журналов купить? Новые!

– Хех, – он улыбнулся и кивнул мальчику, затем помахал рукой на прощание, отдаляясь от него, – давай, малой.

Даевин ушел с рынка. Он не был полностью уверен, есть ли смысл обращать внимание на «высокие черные шляпы», ведь это могло быть совпадением, что у тех двоих они были. В любом случае, сейчас нужно обдумать следующий шаг. Типография, к которой утром подходили два подозрительных человека. Надо будет проверить его. Как там этот мальчик сказал… Оскар-стрит, это недалеко. К югу на двести метров. Гордый гвардеец свободной походкой продолжил путь. Дойдя до здания газеты, он сперва очутился у лицевой части здания. Ничего примечательного, лишь светящая надпись: "ГАЗЕТА «ЛЕЙДЕН СЕГОДНЯ»". Даевин решил обойти здание, но это оказалось не так просто, оно не одно, а продолжается сразу в другие здания, обойдя ряд которых, гвардеец вышел на довольно узкую улочку шириной в пять и иногда десять (в зависимости от зданий) метров. Задний двор у здания типографии был не совсем приятный: он тесный, вонючий и довольно темный даже в полдень, потому что окружен здания по три-четыре этажа. Даевин, не спрашивая разрешения, решил войти сзади, дверь оказалась не запертой. Кто-то услышал открывающуюся дверь и тяжелые шаги гостя…

– Что? Вы вернулись, я же сказал, что не напиш… – человек зрелых лет, худой, в очках, явно переволновавшись, сразу решил выговориться, не ожидая увидеть человека с золотой короной на груди.

– Да, вернулся, – Даевин сделал голос грубее, чтобы вызвать вид серьезного гвардейца в деле.

– Кто вы такой, что вы делаете на моей частной собственности? А ну убирайтесь отсюда, пока я полицию не вызвал!

Гвардеец, показав на значок короны на груди, сразу решил, что стоит настойчиво разузнать все, что знает этот человек о пропажах.

– Я и есть полиция, невежда, – грозно ответил он и подошел к мужчине достаточно близко, чтобы произвести должное впечатление. – Либо ты сейчас отвечаешь на мои вопросы, либо я отправляю тебя за решетку за антигосударственную деятельность, тебе понятно?

– Что-о?! – у мужчины задрожали колени. – Извините, – он остепенился и начал улыбаться, показывая на кресло, – можете располагаться, я не сразу понял кто вы, простите!

– Другое дело, – Даевин присаживается на кресло, поставив одну ногу на другую. – Я здесь ненадолго, мне лишь нужно узнать, что за мужчины в черных шляпах к вам сегодня утром приходили. Дело ведь было в пропадающих людях? Верно?

– Э-эм… Я… не понимаю, о чем вы говорите, мистер, это должно быть какое-то…

– Недоразумение, да? Плохо ты подготовился к моему визиту… Видимо, не вполне осознаешь, с кем имеешь дело, мужик, – Даевин достает револьвер и начинает крутить на пальце. – Терпение у меня не долговечное, поэтому рекомендую отвечать. Ты не отвертишься: я услышал, что ты говорил, когда я только вошел, поэтому лучше не тяни, сам же пожалеешь, если выживешь после выстрела, – сказал Даевин, остановив кручение револьвера и направив дуло на лицо мужчины.

– Н-но, мн-мне будет плохо…

– Не тяни, скажи мне все, что знаешь, если не хочешь, чтобы было хуже. Знаешь, я связан с очень высшими чинами, и если я донесу до них информацию о том, что ты в городе распространяешь дезинформацию, являясь монополистом издания газет в городе… Ох, тебе не поздоровится.

– Что? – переспросил мужчина.

– Что? – не понял Даевин и поднял левую бровь.

– Но мне и они сказали, что имеют связи с высшими чинами, и угрожали мне, если я не выпущу вчерашнюю информацию повторно.

– Вот, значит, как. Какой-то высокопоставленный человек не хочет, чтобы народ волновался о пропадающих людях… Значит, либо он настолько милосердный, что не хочет делать народ пугливым, либо сам в этом замешан… Как думаешь, газетчик, есть ли среди нашей элиты добросовестные люди?

– Понимаю, на что вы намекаете. Но что вы хотите от меня узнать? Я лишь представляю газетное издание, я – конечное звено в этой ужасной цепи интриг, о чем бы эти интриги не были.

– Мне нужно узнать, от кого они при-

Дверь главного входа открывается, входит трое мужчин, только у одного из которых длинная черная шляпа, но у всех троих с собой мечи и пистолеты. Даевин сразу понял, что продолжать будет опасно для газетчика: тот еще резко вдохнул, увидев их. Поэтому он продолжил спрашивать уже в другом тоне, поменяв выражение лица.

– Так что, мистер…

– Шаттэ.

– Мистер Шаттэ, нет новостей про поставки экзотических фруктов, как манго и апельсины, на рынки Лейдена?

– Хех, – посмеивается он, невольно поднимая брови, протирая затылок, – мистер королевский защитник, они будут, вы ведь могли просто подождать новых изданий газеты, чтобы прочесть об этом.

– Просто господин мой их очень любит, часто за ними посылает, а их сегодня не оказалось, к сожалению, вот я и поспешил к вам. Но раз я узнал, что хотел, то мне пора уходить, – он встал и направился в сторону главного выхода. – Всего вам хорошего, и вам, молодые люди, – добавил он, обращаясь к новоприбывшим.

Пересечение их взглядов словно остановило время на секунду. Оно было рисковым.

Выйдя из здания газеты, он глубоко вздохнул. Это было слишком волнительно. Без сомнения, это мужчины из той же шайки, что утренние визитеры. Возможно, это часть какой-то банды, но что это за банда, которая посмела прикрываться тем, что у нее связи в верхушке? До какой степени стал коррумпированным Лейден? Даевин понимал, что с этим газетчиком Шаттэ обошелся слишком грубо, но иногда по-другому информацию не выбить. А главное он узнал: кому-то выгодно иметь вести с меньшим количеством похищенных, – кому-то из элиты, возможно, даже парламента. Эта информация довольно ценна, стоит поделиться этим с госпожой. Первые шаги на пути к уничтожению этого зла пройдены.

Гвардеец направился к резиденции Гайис. Войдя во двор, он увидел фехтующую на большом балконе третьего этажа Еву. Даже издалека были видны проблемы ее хореографии, что Даевин захотел подметить.

– Спину держишь неровно! Хватка слабая, меч же отобьют! Волосы собери, они сильно мешают фехтовать!

– Что? – Ева отвлекается на Даевина. – Ты только пришел, а уже меня поучать хочешь. Я все равно буду лучше тебя и хитрее, и я умнее все равно!

– Да ну? Да я тебя без одной руки и без одной ноги могу уделать!

– Что? Ты опять выпендриваешься!

Даевин и Ева общались между собой не как госпожа и подчиненный, а скорее, как друзья. Для остальных это было странным и даже неуважительным с точки зрения Кодекса и традиций службы, но изначальная договоренность Даевина с Евой и одобрение такого решения от госпожи Элизабет Гайис позволили им выстроить именно такие отношения, что Даевин с Евой являются напарниками, при этом Даевину надо помнить, что формально Ева Гайис все еще его госпожа, поэтому защищать ее всеми силами, даже ценой своей жизни – главная его задача.

Когда у них было время, они фехтовали между собой, а в другое время они вместе выполняли задания, выдаваемые госпожой Элизабет. Дуэт был отличным: хаос и беспорядок в лице Даевина и корочка благоразумия в лице Евы.

Пока Даевин поднимался на второй этаж, где находился кабинет госпожи, Ева спустилась, чтобы встретиться с ним.

– Даевин, наконец-то, ты пришел, чего так долго?

– Надо было кое-что узнать, и я, кстати, узнал. У госпожи тоже было ко мне дело, надеюсь, злиться не будет из-за того, что я опоздал.

– Ну, ты же ее знаешь, и тем более – знаешь себя, тебе это с рук сойдет. А что ты узнавал?

– Я расскажу тебе, когда освобожусь, а сейчас нужно к госпоже.

– Я, вообще-то, тоже твоя госпожа!

– Конечно, а я и не спорю, но сначала госпожа постарше.

Даевин открывает дверь, которая находится позади Евы, и заходит к Элизабет Гайис. Та сразу выражает недовольство, ожидая от Даевина достойной причины опоздания.

– Явился не запылился, смотрю. Где тебя носило, Даевин Лоост, почему из всех гвардейцев именно ты являешься таким взбалмошным, м? – несмотря на постановку этого вопроса, тона неудовлетворенности не было, она знала, что Даевин с новостями.

– А это уже дело серьезное, госпожа Гайис, – он присаживается к ней и продолжает, – пропадающие люди, взрослые и дети, – говорит он, разочарованно сжав губы.

– Ты, все-таки, решил вляпаться в это дело… – отвечает она, скептично отводя от него глаза.

– Да, не могу пройти мимо. Знаете ли, люди пропадают. И их пропало так много, что среди простых людей начинает возникать страх, что их тоже похитят. А я не хочу, чтобы в моей стране люди чувствовали себя не в безопасности.

– Да, верно мыслишь. Что ты узнал об этом?

– Вести не из лучших. По ту сторону баррикад, скорее всего, кто-то из элиты.

– Элиты?

– Да, кому-то из верхушек выгодно, чтобы люди думали, что пропадающих меньше, чем оно есть на самом деле, и у меня сильные сомнения насчет того, что это внезапно возникшее чувство альтруизма, чтобы народ меньше боялся. Иначе не вижу смысла, по которому к газетчику идут подозрительные люди в длинных черных шляпах, чтобы в угрожающей манере уговаривать выпускать новости вчерашнего дня и дезинформировать людей.

– Согласна, – госпожа кивает, поправляя очки. – Дело не чисто. Как обычно, впрочем, – пожимает плечами. – Но ты упомянул «длинные черные шляпы», так? На самом деле, я с такими не знакома. Скорее всего, это какое-то неформальное образование, можно вульгарно это назвать бандой, даже шайкой, которая является прикрытием кому-то из высших чинов, чтобы не задействовать своих служащих в чем-то чересчур ужасном, ведь крайними окажутся как раз бандиты… Что-то мне кажется, что дело это затянется и будет оно глубже, чем можно подумать. У меня есть предположения, но очень надеюсь, что они не имеют ничего общего с правдой. Знаешь что, Даевин Лоост, твой отец мне однажды сказал, что Лоосты все дела доводят до конца, это правда?

– А вы с папой разговаривали? – у Даевина загорелись глаза. – А он что-то обо мне говорил?

– Да, по его рекомендациям я тебе и не даю «скучные» задания. Мы с ним давно знакомы, считай нас хорошими друзьями. Так что, Лоосты доводят все дела до конца?

– Думаю, да, – с неуверенность отвечает Даевин, пытаясь вспомнить всех предков мужчин по отцовской линии. – История моего рода скрытая, я почти ничего не знаю о предках дальше дедушки, только обрывки достижений. Но… если вы хотите именно от меня услышать ответ, то да, любое начатое дело я довожу до конца. Исключений не было.

– Именно этого я и хотела услышать, – улыбается госпожа, глядя на своего гвардейца. – Мне нравится твой настрой, он воодушевляет. В чем точно вы с отцом похожи: оба оптимисты, хотя в манерах… он получше будет.

– Ну, манеры – это формальность, а я люблю прямоту. Так может и грубее, но честнее, не надо строить из себя того, кем не являюсь, а манерным человеком я точно не являюсь.

– Хорошо. Значит так, Даевин Лоост, сейчас иди, отдохни, потренируйся с Евой, которая, скорее всего, сейчас стоит за дверью и подслушивает нас. Займи себя чем-нибудь, я тебе вскоре дам пару наводок, чтобы ты разобрался в деле с пропажей детей. Со взрослыми… посложнее, поэтому сначала разберемся с подрастающим поколением. Пока вы выполняете задание, я буду потихоньку рассылать просьбы расследовать это дело в полицейские участки и детективные агентства.

– Без проблем, – ответил Даевин и встал с кресла, чтобы уходить.

– Проблемы как раз будут, раз на другой стороне кто-то из элит. Вряд ли, конечно, они захотят от тебя просто взять и избавиться, так как моих личных гвардейцев всего десять, пропажа любого человека будет заметна, но все же остерегайся.

– Да, насчет этого… я же сам буду вовлечен в процесс кражи, – хитро отвечает гвардеец, повернувшись к ней только головой, – поэтому буду знать, кто это, кем посланы люди и так далее. Лучше им не трогать меня.

– Конечно, Даевин Лоост, теперь иди.

Даевин вышел из ее кабинета и сразу увидел неловко смотрящую куда-то, в сторону ступенек, Еву. Взгляд ее был беглым – она точно их подслушивала.

– Значит, нас, все-таки, подслушивали, – сказал Даевин, кивнув головой в сторону ступенек на третий этаж.

– Я не подслушивала… не специально, по крайней мере, – это вы разговаривали слишком громко.

– Ну конечно, а где мистер Баттовски?

– Марцин утром сказал, что задержится дома, так как жене надо помочь с чем-то. Так что, какие у тебя новости? Я толком не расслышала дело, о котором ты маме рассказывал.

– Пойдем, – говорит он, показывая путь наверх и продолжая разговор. – Ты следила за новостями города? Если да, то могла заметить, что за последнее время пропадать начало подозрительно много людей, причем бесследно, без вести. Именно по этому делу я сегодня прошелся, даже узнал некоторые детали.

– Нет, за новостями я не слежу. А сколько людей пропало?

– Пять за прошлую неделю, за эту – уже шесть. Цифра слишком большая, меня это смутило, так что я решил вмешаться.

Дальше Даевин рассказывает ей все с самого начала: «Пожилой Химеры», потом про мальчика, и газетчика, к которому приходили люди с длинными черными шляпами.

– Кстати, я же шел к газетчику, – хвастливо повернувшись в ее сторону, заявил Даевин. – Допрос я ему устроил по твоим рекомендациям. Бесстрашие, блеф, угроза.

– Хи-хи, – улыбается она, задирая нос повыше, – и что ты именно у него вызнал?

– Как раз у него и узнал, что за этим стоит кто-то из элиты, руководит этими длинными шляпами. Долго говорить с ним не получилось, в здание пришли трое человек, у них были мечи и пистолеты, а у одного на голове как раз идеальная под то описание шляпа. Я сразу понял, что разговор продолжать не стоит. Начал его спрашивать про новые поставки апельсинов на рынки. Надеюсь, они с ним ничего не сделают.

– Апельсины? Их же мама любит.

– Именно, я просто решил именно эту тему затронуть как отвлекающий маневр. Сильно сомневаюсь, что они в курсе вкусовых предпочтений госпожи.

К этому времени они уже поднялись на большой балкон третьего этажа, где находится широкий арсенал оружия. Ева взяла кинжал и начала им махать, Даевин сел на скамейку, аккуратно положив свой меч на нее. С тех пор, как он пришел на службу к Элизабет Гайис, он стал ей не совсем официальным учителем фехтования. Еве нравилось короткое оружие, которым легче проводить атаки скрытные, исподтишка, чтобы одним хитрым взмахом убить человека – будто она уже это делала, но хочет стать лучше в этом, – также Еве нравились метательные ножи, которые она всегда держит в заднем кармане. Одним из таких она угрожала Даевину при первой встрече, приставив вплотную к шее. А дальнобойное оружие ее не устраивало, что странно, поэтому стрелять она не училась.

Усевшись поудобнее, гвардеец начал следить за движениями Евы. Несмотря на ее постоянные слова о том, что дерется с детства, в технике выслеживалось дилетантское обращение с оружием, что Даевин, как окончивший гвардейский университет, замечал. Слишком широкая стойка ног, из-за чего враг ее роста может прошмыгнуть прямо под ней. Сильно согнутая спина, словно каждая секунда в напряжении, а это быстро приведет к утомлению. Слабый хват ножей и кинжалов – это отдельная тема: скорее всего, даже самый маленький ребенок их сможет внезапно отбить.

– Вместо того, чтобы сидеть и смеяться надо мной, – говорит она, остановив взмахи кинжалом, – давай лучше драться. Устроим спарринг.

– Так ты не мой уровень, – насмехается Даевин, ставя одну ногу на другую, а руку на торианский меч, лежащий рядом с ним, – я тебя мечом в ножнах выиграю.

– Я не видела, чтобы ты дрался последние недель пять, так что давай, ты должен быть в форме, чтобы суметь защитить меня или маму.

– Ну хорошо, только потом не жалуйся.

Даевин встает и берет по ее желанию короткий и легкий клинок, Ева берет такой же. Становясь друг от друга в пяти метрах, они начинают поединок. Даевин решил использовать тактику, как при спарринге с Хейли Кулой, его однокурсницей, – ждать атаки сидя, показывая полное неуважение, чтобы вызвать злобу. Ева заметила это и, буркнув что-то себе под нос, пошла в атаку, взяв короткий клинок в обе руки. Она сделала взмах сверху вниз, от которого Даевин просто крутанулся, лежа на полу, оставив меч на месте. После этого он встал и обнаружил, что забыл свой клинок. Ева, не зная этикета, лишь усмехнулась и пошла в нападение, делая быстрые диагональные замахи, рисуя полукруги клинком, из-за чего Даевин начал отступать назад. В битве с Хейли Даевин в конце оттолкнулся от стены и полетел головой ей в грудь, но на балконе стены нет, лишь каменная ограда, а сдаваться он не хотел. Когда Даевин оказался близок к краю, он решил провернуть хитрый трюк. Он побежал в ее сторону, приготовив свой кулак к удару, Ева увидела это и мгновенно закрылась клинком, широко расставив ноги. Сработало! Он проскользнул прямо под ней, одной рукой схватившись за ногу, из-за чего Ева упала. Если бы на Даевине было все его обмундирование, включая гвардейский плащ, стесняющий некоторые движения и делающий носителя больше, прием не удался бы. Даевин, окончив прием, захотел встать и сразу прижать Еву к земле, но она тоже увернулась, прокружившись по полу и встав. Сразу подойдя к мечу, Ева решила сделать выпад, один прямой удар, но, как и у многих противников Даевина, этот удар плохо закончился. Гвардеец легко увернулся и схватил ее руку своей левой, а правой рукой, словно приобняв, посадил ее на скамейку, стоявшую прямо позади него, на которой лежал его меч. Это победа!

– Вот видишь! – он смеется, отпуская Еву, – Я же сказал, выиграю тебя даже с мечом в ножнах.

– Эй, это вышло случайно, вообще-то! – отвечает Ева, расслабив хватку и тело. – Ладно, ты победил.

– Случайностей в нашем мире не бывает. Но да, усадить тебя на свой меч я решил только в самом конце, хи-хи.

Ева встает, Даевин убирает меч и прислоняет к стенке.

– Ты правила этикета дуэли не знаешь?

– А есть правила?

– Пф, – он хмурится от глупости вопроса, – конечно! Нельзя нападать на врага безоружного. Если во время дуэли у врага из рук выпал меч, нужно ждать, пока он его подберет, чтобы продолжить битву. Это же мирные дуэли, а не на смерть с врагом, так что нужно придерживаться правил.

– Ой, кто бы говорил о правилах, – она наклоняется голову влево, ехидно смотря на гвардейца.

– В дуэли я всегда подчиняюсь правилам. Во-первых, это дело чести, а во-вторых, приказ отца, – Даевин делает очень важное лицо. – Я знал многие правила дуэли еще до того, как поступить в гвардейский университет, потому что с детства с папой тренировался драться. Честно говоря, – он наклоняется к ней, – он все еще меня побеждает. Но этом году я выиграю в дуэли.

– В этом году? В смысле?

– Каждый год, начиная с пятнадцатилетнего возраста, мы устраиваем одну серьезную дуэль. Не на смерть, конечно, но надо выкладываться по полной. Проигравший готовится целый год для следующей дуэли. И… так получилось, что я все время выходил проигравшим.

– Ты проигрываешь отцу? – Еву такое заявление удивило. – Сколько ему лет?

– Сорок шесть. Но, несмотря на такой возраст тело его молодое и тренированное, поэтому с легкостью он меня побеждает. Но это лишь до этого года, – он улыбается и скрещивает руки на груди, – я стал сильнее и опытнее в бою.

– Даевин Лоост, который сражался с группами людей, говорит, что его отец все еще сильнее, чем он сам?

– Да, папа не на шутку силен. Его авторитет слишком высок, поэтому я его не смею ослушаться ни в чем.

– А-а, тогда неудивительно, почему Даевин Лоост подчиняется чужому своду правил для дуэли.

– Свод правил не совсем чужой: папа говорил, что наши давние предки участвовали в его создании. Хе-хе, влияние Лоостов сквозь века.

– Так чем будешь дальше заниматься? – спрашивает она, посмотрев на него.

– Дело с пропадающими детьми на мне, буду расследовать, надеюсь, что управлюсь быстро. Как с извращенцами.

– Дело извращенцев, мама рассказывала о них… Помню, до меня один человек в районе Бастиона домогался, но я его укусила за руку и всадила ножик в бедро. Хех, его затем прямо в Бастион и отправили.

– Оу… Как же тесен мир, оказывается, – говорит Даевин в ответ, сжав губы, затем улыбнувшись.

– Ты о чем?

– Когда я расследовал дело об извращенцах, мне сказали, что одного поймали в районе Бастиона. Я подумал, что это очень хороший способ разузнать что-нибудь о мотивах этих извращенцев, но когда пришел в бастион, то – не считая другой проблемы, которая тогда возникла – не смог ничего узнать, потому что мужика того превратили в еле живое тело, полное синяков, ссадин, порезов, даже ожогов.

– Вполне заслуженно, я бы их всех приговорила к смерти, но они вроде перестали с тех пор появляться. Так, получается, ты решил проблему?

– Не я, а скорее мой добродушный друг, но деталей он мне так и не раскрыл. Я просто начал дело, позвав парочку ребят из университета, – сказав это ей, он на секунду остановился. – Насчет заслуженности не знаю, мотивом было то, что администратор борделя, в который они всегда шли, несправедливо поднял цены специально, чтобы бедняки не могли заходить, якобы это мешает статусу заведения, хотя в плане оплаты и уважения к тем женщинам все было отлично. Увидев того мужика, избитого до полусмерти и умоляющего, чтобы его прикончили, я быстро передумал решать вопрос путем агрессии.

– Хм, так этот дом любви принадлежит же частному лицу, так что он вправе сам решать, кого впускать, а кого нет.

– Знаю, но из-за желания одного администратора заведения портилась жизнь других людей, которые с этим даже никак не связаны. Поэтому определенный контроль за этим не помешал бы.

Задумавшись на пару секунд, Ева выдает:

– А ты не думаешь, что причина в другом?

– В смысле? В чем еще может быть причина?

– Сам подумай, – отвечает Ева, приблизившись к нему на скамейке и начиная жестикулировать руками, – какой предприниматель откажется от денег? Я сомневаюсь, что какой-либо предприниматель будет отказываться от довольно прибыльных сделок. Значит у этого был другой повод. Кому-то было выгодно, чтобы бедняки туда не шли. Однако, причину мы не знаем. Но ты говоришь, что друг смог уладить это дело, как?

– Он не сказал. Но твой ход мысли хорош, – говорит Даевин, почесывая щетинистый подбородок, – очень хорош… Значит, если строить предположения, то есть несколько вариантов… Кто-то хотел, чтобы город терроризировали бедняки, и тут мы снова наблюдаем страх. Кто-то хотел, чтобы город чего-то боялся.

– Либо бедняки просто могли оказаться в нужное время там, где не должны были. Возможно, там были замешаны «особые люди». Твой друг, говоришь, как-то договорился… Но как, в обмен на что? Ты не замечал в своем друге чего-то подозрительного? Того, что не было характерно для него?

– Хм, Мигель всегда действов… Стоп. Черт, – он посмотрел на нее расширенными глазами, приставив пальцы рук ко лбу. – Мигель!

– Что? Какой Мигель?

– Мигель – это мой друг, лучший друг. Он мне постоянно говорил, как хочет стать странствующим рыцарем после выпуска, но в день, когда госпожа Гайис дала задание найти тебя, я увидел, как он с другими собирает вещи, чтобы поступить к кому-то на службу, – Даевин разлегся на скамейке, глубоко вздохнув, – как я мог такое упустить?.. Неужели он поступил к кому-то на службу, чтобы решить вопрос с бедняками?

– Вполне возможно, но в таком случае у меня вопрос. Как поступление твоего друга на службу к кому бы то ни было, смогло бы мотивировать людей с той стороны на то, чтобы они позволили беднякам посещать тот дом любви?

– Не знаю, честно. Я даже варианта не представлю… Эх, Мигель, на что же ты подписался ради незнакомцев?

– Получается, Даевин, – Ева перекладывает одну ногу на другую, – у нас три дела, завязанных на высших чинах. Дети, взрослые, твой друг.

– У «нас»? Это у меня, если ты забыла.

– Уже не только у тебя, я же помогла тебе с мыслями, и тем более, мне делать нечего.

– Ты проявляешь слишком много инициативы для девушки. Вообще-то, это опасно, а я другими людьми рисковать не хочу.

– Я отказа не принимаю.

– Госпо-

– Моя мама тоже не будет против, я ее уговорю.

– Хм, – Даевин снова глубоко вздохнул, сел ровно и выпрямил спину. – Ты же знаешь, если ты пропадешь, вина будет на мне, моя голова будет в шаге от виселицы. А твоя мама именно этого и захочет, если ты пропадешь!

– Я не пропаду, мне же не о чем волноваться, если на моей стороне ты.

От таких слов Даевин покраснел, смотря вниз.

– Да кто знает, кто там может быть…

– Ой, наш гвардеец застесня-ялся? – спрашивает она, улыбаясь ему в лицо.

Он улыбнулся, посмотрев на нее.

– Что будем делать теперь?

– Раз госпожа Гайис не позвала меня, то значит, что у нее пока нет плана действий. Раз у нее нет плана действий, действовать будем мы сами. Пойдем по следам моего друга. Разузнаем, что стоит за домом любви, мотивами моего друга. У меня появилось очень плохое предчувствие насчет этого. Возможно я себя накручиваю, надеюсь на это.

– Давай. Тогда нам пора в путь. Ты, кстати, обедал?

– Нет, а что?

– Пойдем тогда сначала на кухню, там есть рагу, приготовленное Закарией.

– Закарией? Его еда лучшая!

После приема пищи, они подготовились к выходу. Известив Элизабет Гайис, которую долго Еве уговаривать не пришлось, они вышли в город. Резиденция находится близ к окраинам с западной стороны, идти придется далеко. Так как на их пути лежал парк Александриоса, они решили пройти через него. Что Даевин заметил сразу: несмотря на то, что сейчас последний месяц лета, детей на улице меньше. Внезапно, его охватило странное чувство. Что-то начало теребить его разум, что-то начало мучить его, заставив остановиться в дороге, уставившись куда-то вниз. Здесь был ребенок, который пропал, мне же об этом дети рассказывали. Я совсем забыл про него, а это ведь был один из самых первых случаев кражи детей! Даевин судорожно оглянулся, что заметила Ева.

– Что-то не так? – спросила Ева, подойдя к нему поближе.

– Помнишь, когда мы возвращались из Немесмы, нашего первого совместного задания, я столкнулся с детьми? Ты тогда еще спросила, почему я отношусь к детям так хорошо.

– Помню, а что?

– Дети сказали, что пропал мальчик. Это была первая пропажа на моей памяти, но я совсем забыл про это забыл. Черт… – положив руку на лицо, он начал винить себя в этом. – Ах-х, как некстати это произошло, – он глубоко вздохнул и посмотрел него Еву, кивая головой в сторону группы детей. – Пойдем к тем детям, надо спросить у них про пропавших. Может, что-то узнаем?

Ева и Даевин подошли к играющим детям, в этот раз их было не так много, видимо, это те, кто от парка недалеко живет. Разговор начал Даевин.

– Эй, дети, подождите на минуточку, я королевский защитник, мне нужно спросить у вас кое-что.

– Нам говорили не доверять гвардейцам, даже королевским!

– Что? – Даевин смотрит на Еву с удивленным лицом и снова на детей. – Почему? Кто-то из них вас обижал?

– Они не честные, они обманывают и воруют людей, а значит, и вы будете нас воровать!

Дети одновременно отошли от Даевина на два метра. Тогда он решил сложить свой значок. Снимать значок – значит своевольно отказаться от титула, от хозяина, стать «падшим» в числе гвардейцев. Он понадеялся, что дети его поймут.

– Дурак, ты что делаешь? – резко отвлекает его Ева. – Нельзя снимать значок!

– Если дети не доверяют гвардейцам, значит есть за что, – говорит он, повернувшись в ее сторону. – Дети, я к вам обращаюсь как обычный человек, который хочет узнать, почему пропадают дети. Я хочу, чтобы больше такого не происходило, поэтому, пожалуйста, помогите. Кого-то из вас тоже могут украсть, поэтому дайте ответ, прошу вас!

Поняв жест, вышел самый взрослый и высокий из них.

– Ладно, я вам скажу, мистер, но не называйте нас детьми, мы взрослые.

– Хорошо, – Даевин кивает. – Ну давай, рассказывай, – прикрепляя значок на грудь, он продолжает.

– Идемте туда, – мальчик показывает на мужчину, который сидит на скамейке и с подозрением смотрит на Даевина, – мой папа вам все расскажет.

Мужчина был в полном обмундировании, на нем несколько пистолетов, два меча и кинжал, броней покрыто почти все тело, кроме головы. Мальчик представляет гвардейца своему отцу.

– Значит, – начинает мужчина, – помочь хочешь?

– Ну, как помочь, скорее, это вы мне помогаете, – говорит Даевин, присаживаясь к нему на скамейку, Ева села рядом с ним. – Я серьезно решил взяться за это дело, поэтому мне нужна помощь от каждого человека, который знает что-то важное.

– И из каких же побуждений ты совершаешь это?

– Я беспокоюсь за Лейден, да и в целом за Лейд.

– Национальная гордость, значит, хорошо, – он кивает и садится поудобнее. – Я тебе поверю, расскажу тебе то, что знаю. Два месяца назад сын моего хорошего друга пропал без единого следа. Для него это была ужасная новость, из-за чего через неделю после происшествия я нашел его, спившегося дешевым алкоголем вместе с женой. Знаешь, – с грустью в голосе продолжает мужчина, – они все еще пьют, сомневаюсь, что от этого оправятся. Когда я только узнал об этом, поспешил на улицы вокруг их дома, искать зацепки. Ведь не остается ничего бесследного, думал я, но нет, – он пожимает плечами и вертит головой, – совсем ничего. Тогда в газетах я начал вчитываться в разного рода новости, связанные с пропажей, за позапрошлый месяц пропало шесть детей, за прошлый – семь, а за неделю этого – уже двое.

– Трое, уже трое.

– Твари… В общем, не зная, что с этим делать, я начал искать знакомых этих детей. Оказалось, что есть одно сходство в краже. Все дети живут в центре города либо близ него. Несколько краж произошло даже в этом парке. А это значит, что именно здесь и орудуют эти детокрады. Две недели назад я решил, что буду всегда днем сидеть в этом парке, уговорил своего сына звать детей именно сюда, чтобы под моим присмотром никто никуда не делся. Благо, вооружение у меня есть, я в прошлом странствующий рыцарь.

– Это приятно слышать, – говорит Даевин, кивая ему, – вы добрый человек.

– Если не учитывать мое прошлое, – мужчина вздыхает и улыбается, – но я его уже оставил. Однако, еще не рассказал самое главное: почему я все-таки решил охранять детей в парке. Дело было днем, я тогда провожал своего сына в этот парк. Буквально на долю секунды услышал крик ребенка, звучавший как «пом…», словно он хотел крикнуть «помогите», но ему закрыли рот. Это было в северной части парка, примерно вот там, – мужчина показывает на переулок, в который можно попасть с юго-западной части парка, – я сказал сыну сесть рядом со взрослыми и ждать меня, а сам побежал к месту, где был звук. Зайдя в переулок, я никого не увидел, решил пойти дальше. Выйдя на просторную улицу дальше, я увидел, как двое мужиков примерно моего возраста тащат большой мешок, который используется обычно для картошки или других овощей в большом количестве. И я бы не обратил внимание, если бы мешок внезапно не двинулся. Из-за посторонней суеты большой улицы, никто, кроме меня, не обратил внимания на это. Они, завидев на горизонте меня, который смотрел на них, сразу ускорились, засунули сначала мешок в карету, затем вошли, а водитель сразу двинул лошадей. Я бы никогда их не догнал на своих двоих, поэтому, скинув какого-то мужчину с его кобылы, я поднялся и помчался за каретой. Мы успели полгорода объехать, у той кареты кони были большие, как раз предназначенные для тяжелых грузов и нескольких человек. Спустя пять минут, я приблизился к ним и перепрыгнул с лошади на карету. Достав свой пистолет, я хотел пригрозить водителю и остановить, надеясь на мирный исход, но изнутри кареты, из окошка на двери, вылез человек и выстрелил мне в грудь два раза, из-за чего я упал с кареты, потеряв сознание, а они куда-то умчались, возможно загород. Скорее всего, загород.

– Вы пережили два выстрела? – спрашивает Ева.

– На мне всегда броня с металлическими вставками. Одна пуля попала по металлу, а вторая по кожаной части брони, немного задев и живот. Мне повезло, рана была неглубокой, поэтому я очнулся в больнице вечером того же дня рядом с сестрой милосердия. Кое-как уговорив сестру, я вернулся домой, сжимая живот от боли.

– Да уж, благородный вы человек, – отвечает Даевин. – Есть еще один момент, который я бы хотел узнать. Как выглядели эти мужики, которые украли ребенка?

– Ничего особо примечательного. Мне кажется, они не хотят выдавать себя, поэтому ничего особенного в них нет.

– А на них не было черных шляп?

– Хм, – он задумывается и смотрит куда-то вниз, почесывая свой подбородок. Через пару секунд он вспоминает и с улыбкой надежды смотрит на гвардейца, – да! У водителя кареты была длинная черная шляпа, цилиндр, иначе говоря. Шляпа с него слетела, когда я прыгнул на его карету и обратил его внимание на себя, пытаясь остановить.

– У многих из этой банды есть черная длинная шляпа на голове. Я узнал, что они и на новости влияют, уговаривая газетчика давать вчерашние или неверные данные. Поэтому вы и не знали, что пропало еще несколько людей и ребенок вместе с этим.

– Да, пропадают и взрослые. В городе жить в последнее время становится не так уж и приятно.

– Они на это и надеются, – резко вставляет Даевин, – поэтому мне это не нравится. Они хотят создать страх искусственным путем. Но я даже не знаю почему, зачем, для чего и кто вообще это делает, – он протягивает руку в знак уважения, чтобы пожать ее. Мужчина пожимает ее, одобрительно кивая с улыбкой на лице. А гвардеец заканчивает беседу. – Но спасибо, что помогли, вы даже не представляете, насколько это важно. Теперь, – Даевин поворачивается в сторону Евы, – мы знаем, что бесследно они не действуют, даже их уровень скрытности может пошатнуться. Мы теперь уверены, что люди с черными шляпами в этом задействованы напрямую, исполняя чей-то приказ. Причем черные шляпы и угрожать могут, и воровать детей, чего мы не знали. Чего мы все еще не знаем, так это то, как именно пропадают взрослые. Детей они хотя бы в мешки суют, но взрослые… Слишком подозрительно. Нужно больше голов для размышлений.

– А вы не пробовали начать с детективного агентства или полицейского участка?

– Такой вариант хозяин рассматривал, но вроде никто не соглашался, – ответил Даевин. – Стоит еще помнить, что кто-то из элит в этом замешан, мы можем случайно навлечь на себя лишнее внимание.

– Вполне, – соглашается он. – Раз вы решили справиться с этим, я могу только выразить поддержку, присматривая за детьми в парке.

– Ладно, спасибо еще раз, мистер. Мы пойдем, у нас еще есть дела. Вы внесли свой вклад в наше расследование. Даю вам слово, что с этим мы покончим, и тогда с чистой совестью вы будете иметь право называть себя соучастником великого дела!

– Да ладно тебе, – он смеется и смотрит на своего сына, – мне этого не надо, я просто хочу, чтобы дети нашего Королевства жили в спокойствии. До свидания! Пусть Солнце освятит твой путь.

Даевин кивнул ему и встал, направившись вместе с Евой дальше, обсуждая по пути дальнейшие действия.

– Хорошо управились, и многое узнали. Мужик-то не из робкого десятка оказался. Таких достойных людей мало в Лейдене.

– Да, таких мало, – отвечает Ева, смотря в небо. – Возможно, это даже к лучшему. Так, куда мы собирались?

– В дом любви, чтобы разузнать о моем друге. Но я еще подумал, может, заскочим и к самим беднякам? Они в заброшенном квартале жили.

– Зачем?

– Это же им запрещали в дом любви заходить. Я думаю, что что-то да узнаем. Да и посетить не помешает, посмотрим, как у них с тех пор дела пошли.

Ева кивнула ему, и они пошли сначала в заброшенныйквартал. Там были все те же заброшенные дома, дворы, улицы были тесные и насыщены всякой растительностью. Даевин, держа Еву за собой в неизвестном для нее месте, дошел до двора, где в прошлый раз были извращенцы, там слышались звуки разговоров. Увидев знакомое лицо, некоторые насторожились, некоторые заулыбались.

– Даевин! – крикнул кто-то изнутри дома одного и сразу вышел, это был их глава, которого звали Тулип.

– Ту-лип?.. Я мог забыть имя…

– Правильно, Тулип, рад тебя видеть, наш спаситель, Даевин Лоост, – он показывает рукой на беседку, – какими судьбами? Появились новые проблемы?

– Новые появились, но меня теребят старые, которые, как я думал, я решил, – отвечает он, присаживаясь вместе с Евой за стол. – Как у вас дела с домом любви?

– Хорошо, правда, цену все же подняли до трехсот пятидесяти проз на сеанс, но это терпимо, вполне. А что не так у вас? Мы в долгу, так что поможем.

– Приятно слышать, – отвечает он улыбчиво, – это как раз то, что нам нужно. Я вам сразу скажу, как есть, чтобы вы не путались. Ваше дело решил мой друг, именно он смог о чем-то договориться с администратором, в обмен на что тот даст вам разрешение на вход. Для нас показалось странным это решение, то есть как именно уговор моего друга и разрешение вам снова использовать их услуги связаны.

– Если я правильно понял, ты хочешь спросить, как связаны два события?

– Можно так сказать, в голове не укладывается мысль. Почему вам изначально решили отказывать?

– Насчет этого есть предположение… Этот дом любви, судя по всему, промышляет чем-то незаконным. Эй, – он поворачивается к молодым людям, – ты, Киран, а ну подойди, расскажи все так, как было.

– Что можно сказать… День был обычным, – начинает он, подходя к столу, – мы с парнями заказали куртизанку. Пока мы ждали ее, я услышал на одном из верхних этажей про «широкий спектр услуг» и какие-то «свежие блюда», которые вскоре смогут обеспечить многие дома любви еще большей прибылью. Я, короче, недолго думая, поднялся к администратору, когда он был свободен, – решил спросить, что за блюда они собирались вскоре тут готовить. Когда он увидел меня, сразу помрачнел в лице и выгнал из борделя. С тех пор несчастья и начались: цены сначала подняли, потом вообще запретили ходить.

– Да, – добавляет Тулип, – что-то секретное там точно было. И когда мы впервые пошли в бордель после вашего вмешательства, администратор нас лично встретил и сказал, что помимо обычных услуг ничего не предоставляется, а лишние вопросы задавать запрещается, даже общаться с девушками до и после их использования.

– Широкий спектр услуг… – повторяет Даевин, – я думал одна баба на десять мужиков – достаточно широко.

– Десять мужиков на одну бабу? – повторяет за ним Ева. – Чего?!

– Есть тут такое, – отвечает Даевин, неловко улыбаясь ей, – я тоже удивился, услышав это впервые. Так, – продолжает он, посмотрев на Тулипа, – есть что-то еще?

– К сожалению, все. Если, конечно, никто не скрывает ничего, – он затем посмотрел вокруг. – Никто по теме добавить ничего не хочет? – последовало лишь молчание. Тогда Тулип лишь развел руками, приподняв плечи.

– Ладно, мы тогда пойдем, спасибо за информацию. Я еще мало знаю, чтобы понимать, но уверен, что это важная деталь, и хорошо, что вы ее заметили.

Даевин и Ева ушли из заброшенного квартала. До дома любви осталось уже немного.

– Нам дают информацию, но ее слишком мало для каких-либо выводов, – жалуется Ева, – твой друг, пропадающие взрослые, дети. Блин, мы словно что-то важное упускаем, что лежит на поверхности. Ты знаешь, иногда самую явную вещь не получается найти сразу. Мы точно какую-то деталь упускаем.

– Да, но я и предположить не могу. На детей есть хоть какие-то зацепки, а на взрослых вообще никаких.

– Я уверена, есть и на взрослых, нам ведь казалось, что и детей никак не найти, но парочка следов есть. Мы просто ищем не там, либо плохо ищем.

– Логично. А вот и он, дом любви «Сладость Розы», – Даевин показывает и так особенно примечательное из-за вывесок здание. – Давно меня тут не было.

Они заходят внутрь, там их увидел регистратор и две свободные девушки на вид не старше тридцати лет. Одна из них вспоминает Даевина, это та, которая настойчиво пыталась уговорить его на один жаркий сеанс. Но Даевин ее не вспомнил, он сразу обрался к регистратору.

– Ваш администратор на месте? Нам нужно с ним поговорить.

– Да, но у него сейчас встреча, – отвечает мужчина, не отвлекаясь от письма, – поэтому если хотите поговорить, подождите немного.

– Встреча не может подождать или быть прервана?

– Это ни к чему, молодой человек, – он поправляет очки и исподлобья смотрит на гвардейца, показывая ему место, куда можно сесть, – я вам рекомендую подождать.

– Может, пока вы ждете, мы успеем повеселиться? – ехидно намекая говорит девушка. – Хи-хи, теперь с тобой подружка, втроем ведь веселее, ты не знал?

– Ты вылетишь с работы, если еще раз посмеешь так разговаривать со мной, – резко отвечает ей Ева, даже не дав Даевину ответить. – Не лезь не в свое дело, ш-

– Ладно-ладно, Ева, тихо, нельзя оскорблять персонал за предложение услуги на их же работе. Мы мирно откажемся, – говорит Даевин, кинув серьезный взгляд на куртизанку, – и к нам больше лезть будут. Я вспомнил тебя, ты и в прошлый раз настаивала, – он сделал паузу, – может быть, когда-нибудь сможешь уговорить, – добавляет улыбаясь, – но точно не сегодня.

Ева всем своим видом показывала, что проституток не считает за людей, показательно отказываясь от милостей, как уступленное место, стакан чая. Сложив руки на груди, она села с краю, поближе к Даевину. Так они начали ждать. Спустя некоторое время, сверху спускается трое человек, среди которых одна девушка. Вид у них был неприятный, но шляп на них не было, хотя классическая одежда в черных тонах похожа на ту, что была у мужчин, вошедших ранее в типографию. Даевин притворился, что не обратил на них особого внимания, а Еву задело то, что один из них пялится на нее. Решив что-то высказать, она уже было хотела сказать ему, но Даевин остановил ее. Трое вышли.

Поднявшись за третий этаж, где и был администратор, они наткнулись на двух гвардейцев-охранников и дверь с надписью: «Без приглашения не входить. Без стука не входить.» Интересная попытка остановить посторонних, подумал Даевин, но это его не остановит. Охранникам Даевин кивает, говоря, что по делу. Следом за этим он резко открывает дверь и видит перед собой подозрительно выглядящего мужчину. Облысение на полголовы, длинные уши и горбатый нос, кончик которого смотрит вниз. Увидев Даевина, он быстро отключился от звонка на своем телефоне (редкий прибор для этого времени для голосовой связи на расстоянии). Положив трубку и надев очки, он посмотрел на двоих, стоящих перед ним.

– Вы кто такие? Не видели надпись на двери? – спрашивает он слегка напуганным и высоким голосом. – Выходите, пока я не сказал охране вас выпроводить!

– Ева, закрой, дверь, – просит Даевин, повернувшись к ней, затем снова смотрит на него. – Мы пришли с миром. Нам нужны ответы на вопросы. Их немного, так что чем быстрее вы ответите, тем быстрее мы уйдем, все понятно?

– Смотря, что вы предложите мне взамен, – ехидно говорит он, успокоившись и усевшись поудобней в кресло, – информация-таки дорого стоит.

– Значит, по нормальному ты не понимаешь, – отвечает Даевин, потом смотрит на Еву и кивает. Гвардеец, обойдя рабочий стол, поднял администратора, схватив за рубашку, и продолжил сквозь зубы. – Я сюда пришел не торговать, мужик, и только посмей мне соврать, я всегда вижу ложь! Мое положение дает мне полное право пристрелить тебя на месте, поэтому у тебя другого выхода нет, – это напугало мужчину, тот с ошарашенным видом смотрел на гвардейца, с которым придется делиться информацией бесплатно. – Отвечай теперь на мой вопрос. Два месяца назад, когда были проблемы с группой извращенцев, мой друг поднялся к тебе тогда, а через пару минут спустился, заявляя, что проблему он решил. Как это произошло?

– Сначала отпустите, хе-хе, – невольно улыбается, поднимая руки, – дышать-то сложно.

Даевин неаккуратно отпускает администратора, который падает на кресло. Поправив воротник, он начинает разговаривать с гвардейцем нормально, а не как раньше.

– Могли бы вежливо обратиться, меня зовут Вильем Голдберг (в имени ударение на «е»), приятно познакомиться. Перед разговором я бы хотел узнать, как вас зовут.

– Меня зовут Даевин Лоост, этого тебе будет достаточно. Отвечай, что произошло в тот день?

– Ко мне постоянно приходят люди, мистер гвардеец, я мог забыть кто это…

– Это был такой же гвардеец, как я, немного смуглый, черноволосый, моего роста, по лицу сразу понятно, что он вирикиец.

– Вспомнил-вспомнил! Вспомнился мне такой, да. Хотите узнать, что мы тогда решили?

– Не затягивай, мы и так решаем серьезные дела, пропадающие дети, пропадающие взрослые, еще и мой друг, который внезапно меняет решение.

На моменте с пропадающими людьми Голдберг раскрыл глаза от неожиданности.

– Ух-х, – говорит он, опустив голову, – ну, благое дело. Желаю вам в этом удачи. А насчет друга твоего. Был-таки он здесь, говорил, что не примет мой отказ в разрешении беднякам сюда заходить. Я сказал, что правила заведения здесь ставлю я, но готов дать согласие, если он примет мое предложение.

– Что ты ему предложил?

– Сказал, что знаю одного человека, которому в последнее время нужно много охраны, так как у него появилось много политических врагов. Вообще, у многих чиновников политические враги в последнее время появлялись. Наверное, и у твоего хозяина тоже. Кстати, кто твой хозяин?

– Это не важно. Продолжай.

– Эх… Так вот. Я знал, что ему нужны гвардейцы, поэтому предложил твоему другу поработать на него.

– Значит, это из-за тебя он решил не становиться странствующим рыцарем. А вместе с ним еще и другие ребята. Кто этот человек, о котором ты говоришь?

– Профессиональная этика, понимаете ли, нельз-

Не успел он договорить, как Даевин ударом ноги оттолкнул рабочий стол вместе с администратором на кресле к стенке. Звук был громкий, на столкнувшихся местах мебели появились следы. Голдберг лишь завыл от боли. На удар и голос администратора прибежали его охранники. Даевин грозно повернулся к ним и сказал выйти. Один из них потянулся к своему мечу, второй поднимал руку к пистолету на груди.

– Господин, – начал тот, у которого рука на пистолете, – мы ждем приказа.

– Н-ничего страшного, ребята, подождите за дверью. Мне ничего не угрожает, лишь небольшое недопонимание, хе-хе.

– Но господин, он вам угрожает! Я по его лицу вижу, он готов вас убить!

Даевин лишь усмехнулся.

– Я же сказал, – продолжает он, – лишь недопонимание! Поэтому выйдите, это личная встреча.

Двое, злобно буркнув под нос и задержав взгляд на гвардейце, ушли, закрыв за собой дверь. Взгляд же Даевина с двери перешел на администратора.

– Не советую тебе затягивать, дело касается моего друга.

– Да успокойся ты, скажу я! Имени я не знаю, почти никто из моих клиентов свое настоящее имя не говорит. Но псевдоним был «Кулинар». Это все, что я знаю. Честно! Так что, вы же узнали ответ, теперь уйдете?

– Кулинар?! – почти прокричала Ева. – Кулинар… Даевин, ты же помнишь. «Свежие блюда», – обращается Ева к Голдбергу, – что это? Значит, это все связано?!

– Ох, эм, ну, это, – пот ступил ко лбу его, и он глотнул от такого поворота. – Не понимаю, о чем вы сейчас…

– Очень хорошо понимаешь, – отвечает Даевин, поднеся руку к револьверу.

– Ладно-ладно, только убери руку с пистолета своего! Здесь и так все дорогое, отмывать тоже дорого! Кхм… – кашляет он, остепенившись за секунду. – Знаете, что такое фетиш?

– Фетиш? – спрашивает гвардеец. – Не знаю. Ева?

– Я… знаю, – она отвечает, смотря куда-то в сторону от неловкости, – но пусть лучше сам Голдберг объяснит.

– Хе-хе, – продолжает администратор. – Фетиш, в нашем случае, – это твое предпочтение. Ну, знаете, не всем людям хватает классики, кто-то хочет и другое. Это мы и предоставляем. Но, раз это редкость, то и цена повыше, хе-хе. Да и услуга только для элитных потребителей… Бедняки, которые вмешались тогда, нам мешали договориться, какие фетиши включить, а какие нет. Новые фетиши, о которых мы тогда заговорили, были большим секретом, поэтому лишние уши лишили бы нас статуса, больших денег, сюрприза, хе-хе… Ну, в общем, это все, что я могу вам сказать. Остальное дело подсудное, знаете ли, неприкосновенность частных сделок. Так что все, – говорит он, поправляя свое рабочее место, пытаясь толкать стол и кресло на место. – Вам пора идти, меня другие люди заждались.

– Не все. Где Кулинар этот находится? Какой адрес?

– Без понятия. Тут-таки у меня вообще никакой информации. Всем людям он пишет сам и на все встречи посылает своих людей. Твой друг сам оставил данные свои, чтобы я показал при следующей встрече с его подданными.

– Как его подданные выглядят? Это бандиты, гвардейцы?

– Сам же должен знать, после окончания университета носить гвардейскую форму не обязательно. Все зависит от хозяина.

– Ладно, тут ты прав, – Даевин повернулся вместе с Евой, чтобы пойти к выходу, – до свидания. Не расслабляйся. Может, я вернусь и поблагодарю за что-то, раз ты помог мне в деле, хоть ты и выглядишь чересчур подозрительно.

– Да-да! – Воодушевился администратор. – Вы же благое-таки дело делаете, поэтому я рад вам помочь, сколько могу!

– Твои слова звучат саркастично, – отвечает Ева, – не надо подлизываться.

– Да что вы, я честен с вами. Ну ладно, поигрались и хватит, идите, у меня будут гости!

Даевин и Ева вышли из его кабинета. Увидевшись с охранниками, Даевин лишь кивнул на прощание. Покинув бордель, они присели на лавочку неподалеку.

– Все что мы по факту получили, это «Кулинар». Может это какой-то чиновник, связанный с едой? Министр какой-нибудь. Я вообще без понятия, – Даевин сделал паузу и задумался. – Хм…

– Придумал что-то? – спрашивает Ева, нагнувшись к нему.

– Вдруг, Логан что-то знает о судьбе Мигеля?

– Логан? А это кто?

– Это мой друг из семьи Эквила, на два года младше, еще учится в университете. Мы с ним жили вместе в одной комнате в общежитии. Он любит подслушивать, подсматривать. Не скажу, что обучился у меня, но я его за это не осуждал, – добавляет Даевин, широко улыбаясь в конце.

– Из той самой семьи Эквила, которые банкиры?

– Да.

– А что он в общежитии делает?

– Он хочет пожить обычной жизнью, вот и выбрал общежитие как место проживания во время учебы.

– Хорошо, – она встает со скамейки, – ну что, пойдем? Нечего время терять!

Они потопали в общежитие. По пути им встретился сам университет и парк, в котором Даевин любил засыпать. Увидев свою скамейку, он радостно всхлипнул и присел на нее. Закрыв глаза, он начал ностальгировать по временам, когда после тяжелых дней в университете приходил сюда подремать. Закрыв глаза, он предложил и Еве присесть.

– Это место… мое любимое. Спереди журчащий фонтан, иногда птицы поют, вокруг тишина… Я приходил сюда, чтобы отдохнуть после учебы. Засыпала на скамейке когда-нибудь?

– Эм, нет, – она щупает доски, из которых скамейка сделана. – Я таких странных удовольствий не понимаю.

– Кстати, – открывает глаза он, – здесь меня мистер Баттовски и увидел впервые. Он тебе рассказывал?

– Нет. Ну давай, рассказывай!

– В один из последних дней учебы, я пришел сюда, хотел немного подремать. Так и сделал. Пока я дремал, я слышал, как кто-то осуждает меня. «Гвардеец, спит, да еще и с револьвером на поясе, а не на груди!» Этот мужик захотел дать мне пощечину, но что-то меня разбудило и я, поймав его за руку, усадил на скамейку, а сам встал. Только после этого я заметил значок золотой короны на груди и отпустил его, а он возмутился так сильно, что позвал меня на смертельную дуэль одного касания.

– Серьезно? Он тебя серьезно убить хотел?

– Не знаю, но очень было на то похоже. Я согласился, и победа даже была почти в моем кармане! Но в конце меня отвлек Мигель, из-за чего инициативу мистер Баттовски взял в свои руки, а в кармане у меня оказалось уже поражение. Но он пощадил, сказав, что я дерусь очень хорошо, несмотря на нарушения некоторых правил этикета гвардейца. Меч, кстати, он подарил за то, что я решил вступить на службу к госпоже Гайис.

– Ты почти победил Марцина? Он же лучший гвардеец на службе у мамы, не может быть! Он же даже спасал маму столько раз в самых опасных ситуациях, и почти проиграл тебе? Ты, конечно, тоже не слабый, но… Не верю! Почему ты раньше не рассказал об этом?

– Так ты и не спрашивала, – он улыбается.

– Так я и сейчас не спрашивала, – улыбнувшись, отвечает она.

– Ой, ну, случая, подходящего для рассказа, не было. Ладно, – Даевин посмотрел на солнце, – давай уже в общежитие. А то солнце начинает садиться. Скоро стемнеет.

– Идем.

Дойдя до общежития, Даевин встретил кошку, которая всегда вокруг гуляет, сторожа гвардейцев. Он сразу начал гладить ее за живот и спину одновременно обеими руками, при этом мяукая ей в ответ. Гвардеец скучал по этой красотке! Но задерживаться не стоит.

Они зашли в общежитие без проблем, охранник пропустил. Поднявшись на свой этаж, Даевин подошел к двери своей уже бывшей комнаты. Постучавшись, начал ждать. Дверь открыл парень, которого Даевин не знает.

– Вам что-то нужно… королевский защитник?

– Да, называй просто Даевин, мне нужен Логан.

– Даевин? – парень раскрывает глаза. – Значит, вы тот самый?

– Тот самый? – переспрашивает он. – Какой «самый»?

– Логан о вас рассказывал, говорил, что вы для него как старший брат. Рассказывал некоторые истории, связанные с вами, в общем, много чего было.

– Хех, – Даевин краснеет и опускает глаза, – он, наверное, преувеличил. А так, конечно, он мне сам как младший брат. Так что, он не тут?

– Нет, его давно не было. Он сказал, что на лето отправится домой. Знаете, где находится резиденция семейства Эквила? Там он сейчас и находится.

– Оу, вот как, резиденция семейства Эквила… Хорошо, кстати, как тебя зовут?

– Фредерик. Я тут новый, это мой первый год обучения. А можете дать советы на обучение?

– Банальный совет: надейся только на себя и всегда выжимай из себя максимум. Ты до поступления меч в руки брал, стрелял из пистолета?

– Да, почти с детства.

– Тогда у тебя вполне есть шанс стать одним из лучших. Не упусти его. Мы пошли, удачи тебе, Фредерик.

– Спасибо! – он радостно кивнул и закрыл дверь.

Даевин и Ева пошли к резиденции Эквила. Они знали, где это находится: южнее Цитадели, здание, которое не спутать с другими.

По дороге Ева решила напомнить Даевину о недавней беседе.

– «Как старший брат», ха, – улыбается Ева, ударяя по плечу Даевина, – вот какой ты у нас добрый и заботливый?

– Случай с Логаном особый, он из богатой семьи, ты и так это знаешь, всемирно известные Эквила. Но один из членов семьи захотел жить обычной жизнью, без пафоса родных, богатой жизни, надоедливого старшего брата. Так что я был настроен решительно в том, чтобы Логан избавился от хвоста павлина.

– Я еще никогда не разговаривала с Эквила. Слышала, что они не любят находиться с «низшим обществом» в одном помещении.

– Э-э, нет, это сказки, которые про них придумывают завистники, чтобы очернить. Я знаю их нормально, не сильно от «средних» отличаются. Я даже уверен, что их завистники, будь богатыми, имели бы темперамент похуже.

Через некоторое время они дошли до резиденции, Даевин решил вслух сказать:

– Вот и она…

Перед ними открылся вид на выразительную трехэтажную резиденцию. Громадное по размерам здание, выполненное в стиле барокко, совмещающее мрамор, камень ванильных цветов и темно-синюю крышу. Здание в самом деле такое большое, что внутри есть не менее большой двор. От остальной улицы резиденцию отделял высокий металлический забор, между каменными фундаментами которого расположены гербы семьи Эквила в виде орла. Вход охраняло четверо гвардейцев, двое из которых, стоящих прямо перед воротами, в закрытой броне. Подойдя к ним, Даевин прокашлял, чтобы на него обратили внимание.

– Кхм. Здравствуйте, мне нужно увидеться с Логаном Эквила.

– Вы по приглашению?

– Нет, я его друг, Даевин Лоост.

– Если вы друг, то подождите, пока получите ответ, – отвечает охранник и поворачивается назад, – Д4! Д4! – он зовет одного из гвардейцев, патрулирующих во дворе. – Передай господину Логану Эквила, что пришел его друг, назвавшийся Даевином Лоостом.

– Есть, Н2!

Гвардеец поспешил внутрь. Через полминуты в стене у ворот открываются ставни и выходит видеофон (усовершенствованная версия домофона, дорогая, но помимо звука передает еще и изображение), из которого начинает вещать Логан. Даевин впервые видит такое устройство, которое выводит изображение.

– Даевин? Ха-ха! Заходи! Охрана, пускайте его. Безопасность полная.

Охрана повинуется и позволяет зайти внутрь. Даевин и Ева без проблем заходят. К самому зданию ведет цветочная аллея, которая приятно пахнет разными цветами, только недавно политыми. Вход внутрь тоже обеспечивает охрана, открывая дверь в здание. Изнутри здание почти целиком сделано из мрамора и белого кафеля, темных тонов почти нет. За дверью ожидал Даевина Логан в дорогом белом мундире с гербом орла на груди, широко улыбаясь встрече с другом. Сразу подойдя к другу, Логан пожимает ему руку и обнимает.

– Будто сто лет прошло. Ты даже не представляешь, как скучно без тебя было! Пойдем ко мне в комнату, а кто эта девушка? Избранницу нашел? А? А? – спрашивал он, ехидно улыбаясь и задевая локтем Даевина.

– Хе, – смеется Даевин. – Формально, она моя госпожа. Мы почти все время работаем вместе, поэтому общаемся как напарники, коллеги по работе, если быть точнее.

– О, вот как. Приятно познакомиться, – протягивает руку и кланяется, – я Логан Эквила.

– Ева Гайис, – она пожимает ему руку, – мне тоже.

Дойдя до комнаты Логана, которая находилась на втором этаже ближе к концу коридора, они уселись на его кровати, такой же белоснежной и большой, как и все остальное в этой резиденции.

– Здесь все такое большое? – спрашивает Даевин.

– Да-а, на этом не экономили. Да и зачем, если средств достаточно?

– Хехе, не поспоришь. Но мы по делу, Логан, причем по важному!

– Важное дело? А возьмешь меня с собой?

– Не-ет, нельзя, не в этот раз. Это очень опасно, а я тобой рисковать не хочу. Ты, все-таки, Эквила.

– То есть мной ты рисковать согласен? – вставляет Ева.

– Ты сама сказала, что отказ не принимаешь, а Логан меня с полуслова понимает.

– Да, – улыбаясь отвечает Логан, – так что?

– Мы идем по следу Мигеля. Что ты слышал о нем за последний месяц?

– Я? Хм, – он задумывается, – да, вообще ничего. С тех пор, как ушел, ни слуху, ни духу. Ты хотя бы возвращался и давал знать, что все письма могу отправлять в резиденцию Гайис. Хм, – снова задумался, – Мигель… Он ведь и правда будто пропал! Хорошо, что ты его ищешь. А почему ты пришел ко мне?

– У тебя нет никаких зацепок, куда он мог деться? Ева меня натолкнула на мысль. Сам подумай, он же хотел стать странствующим рыцарем, причем очень сильно, а в итоге решил на кого-то пойти работать.

– Знаешь, мне тоже эта мысль не давала покоя, но со временем я об этом забыл, смирился с мыслью, можно сказать. Насчет зацепок. Не знаю, есть ли в этом что-то полезное конкретно для твоего дела. Но когда ты ушел в день своего первого задания, я приготавливал продукты на обед на кухне, а в комнате он с Иоши – вроде так звали этого парня с узкими глазами – и другим парнем говорили о городе Ранеж, упомянули Немесму. Может, куда-то туда отправились?

– Хм, кстати, возможно, – отвечает Даевин. – Это бы дало ответ, почему мы о нем не слышали с тех пор, как он ушел. Я и вовсе забыл, что хозяева могут приходить и из других городов, чтобы набирать гвардейцев на службу. Немесму они упоминали, скорее всего, потому, что я туда отправлялся. Ранеж, значит… Есть еще что-нибудь?

– Не-а, он секретничал прям знатно. Я у него заметил записку в одном из карманов плаща, который он снял. Взял его под видом того, что надо почистить перед выходом, но он сразу сказал, чтобы я дал записку, потому что ее читать нельзя, Мигель сам так сказал.

– Ну, ничего. Ранеж – это сама по себе большая зацепка. Но что делать дальше? Адресов, настоящих имен нет…

– Итак, вижу вы не знаете о списке, – восклицает Ева, садясь на кресло напротив кровати. – О списке гвардейцев, поступающих к кому-то на службу. У нас есть несколько зацепок. Мигель, Ранеж, «Кулинар».

– Кулинар? – спрашивает Логан.

– Это псевдоним человека, который взял на службу Мигеля, – продолжила Ева, – Так вот. Не знаю, знаете ли вы, но в вашем университете ведутся журналы о людях, которые к кому-то на службу поступают. И раз мы точно знаем, что Мигель к кому-то пошел служить, то точно должен быть в списке он, его хозяин и даже город, если он из другого города.

– Хороший вариант, – отвечает Даевин, затем с улыбкой продолжает, – какая ты, все-таки, умная!

– Что бы ты без меня делал, да?

– Именно. Ну что, Логан, мы пойдем тогда?

– Да вы что, на пять минуток, что ли, заходили? Скоро ужин будет, – он смотрит на свои часы на руках, – через минуты двадцать три, ровно. Подождите, покушаете и пойдете!

– А почему бы и нет, – отвечает Даевин. – Вы же не против, госпожа Гайис?

– Ой, какая честь! Конечно, не откажусь от ужина, Даевин Лоост.

– Тогда подождите, – улыбаясь паре гостей, говорит Логан, – я оповещу дядю и остальных, что будут гости. Вам перед ужином надо будет помыться, дядя не любит, когда от чего-то идет неприятный запах. Не в обиду, конечно!

– Я сегодня утром мылся. Просто умоюсь, на всякий случай.

– Я тоже, – соглашается Ева.

Когда Логан ушел, Даевин разлегся на большой кровати, подложив руки под голову. Предложил и Еве тоже прилечь, так как кровать чувствуется как облако. Белоснежная кровать, как и весь остальной интерьер, навевал на Даевина желание вздремнуть. Слышатся шаги снаружи, гости в комнате думают, что это Логан, но это был не он.

– Лог… Чего? А ты что тут делаешь, Даевин?

– Погостить к своему младшему братику пришел, – отвечает гвардеец, лежа с закрытыми глазами, зная, что это старший брат Логана. – Есть возражения, Дорад?

– Хм, – тот остепенился. – Не ожидал увидеть здесь кого-то вроде тебя, еще в компании какой-то девушки. Решил старых друзей вспомнить?

– Есть дела, которыми я занимаюсь, люди пропа… Ого, ха! – Даевин открыл глаза и увидел белый мундир Дорада, видно сшитый специально под него, с золотым львом на груди. – И на тебе такой мундир?

– Конечно, – он отвечает, словно это нечто очевидное для всех, – все мужчины семьи в этом ходят, и это честь для нас! Тебе ли о таком знать, Даевин Лоост?

– Ой, только не надо об этом. В этом мире я самый честный человек. Но не спорю, о таком я и вправду не знал. Так что, люди ведь пропадают, может, есть какие-то подсказки? Мне любая помощь пригодится.

– Нет, дело пропадающих людей меня не касается, скажи полиции или детективам, Букер вот стал недавно одним из таких, обратись к ним, короче.

– Думаешь, они все не знают об этом? Знают, конечно, они и об извращенцах знали, но сделали ли что-нибудь? Снова наша молодая аксиома в действии.

Закатив глаза, хотя он был согласен с Даевином, Дорад переключается на другую тему.

– Так где Логан?

– Сказал, что оповестит о гостях на ужине.

– Еще и на ужин остаешься? – он недовольно хмыкнул и ушел.

Ева посидела пару секунд, смотря в сторону двери, потом переключилась на Даевина.

– А наряд на нем неплохо сидит, – говорит она.

– Не спорю, но выглядит напыщенно. Такое мне не нравится.

Через пару минут приходит Логан, сказав, что оповестил семью. Так как ужин уже очень скоро, он сразу зовет их в ванную, чтобы умыться. Даевин и Логан зашли в мужскую, Ева в женскую.

– А что будет на ужин, Логан? Ты принимал участие в готовке?

– Нет, хех, сам знаешь, тут такое не принимается. Будет стейк на ужин из коровы, убитой прямо сегодня, так что мясо свежайшее! На десерт тортик какой-то, не разбираюсь. С чаем можно будет попить.

– О, отлично. Люблю говядину.

Выйдя из мужской ванной, они подождали Еву. Когда вышла и она, они пошли к столу. Это был длинный стол, метров пять в длину, другие стороны были в длину по метру. Некоторые члены семьи уже сидели за ним, ожидая подачи блюд, среди них: Дорад, сын главы семьи; мать Дорада, такая же статная светловолосая женщина; мать Логана, у которой был темно-русый оттенок волос; сестры-близнецы, которым на вид лет двенадцать, такие же светлые, как и остальные члены семьи. Дорад сидел на краю длинной стороны, справа от большого кресла, у которого на верхушке спинки красуется профиль орла, предназначенного, по всей видимости, для главы семейства. Логан сказал гостям сесть с другой стороны – второй и третий стулья от стула главы. Так получается, что справа сидит Дорад, вместе со своей мамой и мамой Логана, а слева Логан, дальше Даевин с Евой. Девочки близнецы сели друг напротив друга. Все ждали главу. И Даевин, и Ева знали, что его зовут Стефан Эквила. Логан – сын старшего брата Стефана Эквилы, который погиб во время Революции, Грегора Эквилы. Женщины обратили внимание на черный меч Даевина. Странные у Логана друзья. Долго главу ждать не пришлось, он пришел через минуту после того, как все сели за стол. Мужчина уже зрелых лет, с сединой, короткой белой бородкой, в таком же белом мундире, как и Дорад, с золотым львом на груди и подвешенной на поясе парадной рапирой. Сразу все члены семьи встали, за ними Ева, которая стукнула и Даевина по плечу, чтобы тот встал. Когда Стефан сел, сели и остальные.

– Поблагодарим Солтеса за сегодняшний ужин, мои дорогие, начинает он, подняв руки к лицу, чтобы помолиться, – ибо без него нет спокойствия и процветания.

Из всех окружающих только Даевин не помолился, так как скептичен. И даже эта черта его характера получена от отца.

– Раз у нас есть гости, то поговорим с ними. Мне нужно представляться, дорогие гости?

– Не нужно, мистер Стефан Эквила, мы вас знаем…

– Хорошо. Как вас зовут?

– Меня зовут Даевин Лоост, ее – Ева Гайис. Формально, она моя госпожа.

– Даевин Лоост, – начал думал глава семьи, – какие знакомые лицо и имя…

– На прошлогодних соревнованиях я победил его, – говорит Дорад, – если помнишь, он почти сразу сдался и занял второе место.

– Это я помню, сынок. Но я про другое. Я помню еще его дело трехлетней давности. Даевин Лоост, это же было во время Революции, не ты ли отправил послание моего старшего брата, ныне покойного Грегора, мне?

– Да, – неохотно отвечает Даевин, – это я.

– Что?! – совместно спросили Дорад и Логан. – Это был он? – продолжает Дорад. – Да быть не может такого.

– Молодой мальчик спас целую семью от напасти политических врагов и бандитов.

– Ты мне о таком не рассказывал, Даевин, – говорит Логан. – Значит, ты знал моего папу? Все это время?

– Не знал, просто в тот момент я оказался в нужном месте и в нужное время. Я бы даже сказал, это была случайность. Совесть не позволила оставить его умирать. Кто-то строил серьезные планы против вашей семьи, твой отец это узнал и в момент, когда он остался лишь с частью охраны, его окружили и убили всех, кроме него самого. Я увидел это и решил помочь, нейтрализовав оставшихся врагов с друзьями, после чего подошел к нему. Он сразу протянул руку с конвертом мне, умоляя доставить его к вам в резиденцию.

– Да, – сообщил в конце Стефан, – в конверте были имена наших врагов, их планы по перераспределению наших богатств и даже время их действий. Информация та нам очень помогла.

Дорад сидел, опустив голову вниз в недоумении. Как это получается? Даевин спас нашу семью? Ему не верилось в такое. Он даже представить не мог, чтобы такой самодовольный человек совершил безвозмездно что-то ради других. Ведь сам он так никогда бы не поступил, опасаясь за свою жизнь, свое потраченное время. Новость о том, что Даевин, оказывается, спас семью от исчезновения, лишь сильнее пробудил в нем ресентимент к вечному сопернику.

– Я отказываюсь в это верить! – вскрикнул он, встав со стула. – Я знаю Даевина давно, и я не видел более самовлюбленного человека, который относился бы к другим, как к ничтожествам, лишь потому, что хорошо махает мечом, он унизительно относится к каждому сопернику, даже когда проиграл соревнование мне, на его лице была ухмылка, будто второе место лучше первого! Словно это я проиграл, а не он!

– Я…

– Успокойся, сынок, нет смысла сеять вражду, – говорит отец, показывая Дораду на его место, чтобы он сел. – Ты должен быть благодарен ему за спасение. Разве сказал он тебе о том, что спас всю твою семью, что ты теперь должен быть ему обязан? Я вижу твое удивление, значит, он такого не говорил.

Даевин хотел что-то сказать, но решил промолчать, приподняв брови, когда посмотрел Дорада. Тот сел и сложил руки на груди.

– Так что, Даевин, – продолжает глава семьи, – что о себе расскажешь еще?

– Ну, я королевский защитник на службе у Элизабет Гайис. Учился в гвардейском университете, с Дорадом мы одногодки. И я лучший гвардеец нашего выпуска! – радостно сообщает он, зная, что вызовет агрессию у одного человека.

– Мои оценки по теоретическим занятиям были выше. Да и по практическим ты не сильно впереди.

– Ты нравился преподавателям, а я нет, вот и разница.

– Легко скидывать ответственность на других, Даевин.

– Если ты не знал, во время Революции многие преподаватели меня невзлюбили из-за моей чересчур активной позиции, так как они из страха выбрали другую сторону.

– Интересы университета были на стороне нового правительства, – говорит отец семьи. – Наша семья открыто была настроена против него, мы были за честь Короля. А ты, Даевин Лоост, что, тоже монархист?

– Не совсем, просто от идеи бить людей, которых я и должен защищать, меня корежило, от одной мысли было неприятно. Мой отец бы такое не одобрил, вот он, кстати, как-раз и монархист.

– Из-за тебя университет мог сгореть и полностью развалиться, – говорит Дорад, – люди тогда были как бешенные псы, сносили все на пути своем.

– Корону надо было отстоять, – ответил Даевин. – При короле не было извращенцев и пропадающих людей. Я хотя бы не повиновался бесчеловечным приказам с верхушки, как это сделал ты, и да, я все еще не жалею о содеянном, – сказал он, положив руки на стол. – И помогло это тебе? Бандиты с такими же политическими взглядами, как у нового правительства, готовили против твоей семьи планы. А я был на твоей стороне!

– Это лишь совпадение. Не надо говорить за мою семью. Оправдывайся, как хочешь, но быть бесконтрольным негодяем это не то, что украшает гвардейца.

– У меня есть свои принципы, приказы отца и Кодекс чести. Не знал, – говорит Даевин в саркастичном тоне, – что это так плохо.

– Да все, перестаньте спорить, дураки, – вскрикнула одна и близняшек. – Мы за стол сели не спорить. Идите во внутренний двор и деритесь там!

Посмотрев на них, потом друг на друга Дорад и Даевин согласились.

– Только с условием, что ты больше не лезешь ко мне, – говорит Даевин, – и признаешь, что я прав.

– С условием, что ты перестанешь выделываться перед моей семьей и признаешь, что ты не прав!

– Хм, – подумал Стефан Эквила. – Идея хорошая. Семья! Выходим во внутренний двор, ужин подождет. Даевин Лоост, Ева Гайис, следуйте за нами. Мне интересно посмотреть, – продолжает он, смотря на Еву, – как сражается ваш гвардеец.

Все встали из-за стола и пошли во внутренний двор.

– Я не видел, чтобы они дрались, – говорит Логан, – хотя часто видел, как спорят друг с другом.

– У нас был спарринг в конце учебного года, я тогда победил, – сразу сказал Даевин.

– Серьезно? – спрашивает Логан.

– Я не был готов к серьезному клинчу, а ты этим воспользовался. В этот раз я буду драться в полную силу.

– Кстати, а что ты сделал с золотым револьвером?

– Я отдал на починку, теперь он лежит у меня в комнате в шкафу трофеев. Использую я другой револьвер, самовзводный.

– Вау, а почему бы не использовать пистолет в таком случае? Есть же современные полуавтоматические, еще и перезаряжаются быстрее.

– Не надо учить меня жить, Даевин… Мне тоже нравятся револьверы.

Даевин довольно хмыкнул. Стефан Эквила посмеялся, глядя на них.

Дойдя до внутреннего двора, Даевин поразился его размерами. Примерно в десять раз меньше, чем университетский двор, на котором тренируются сотни гвардейцев. Неплохо, подумал Даевин. Тем-то лучше для него, так как пространства для маневра больше.

– Здесь нет склада мечей? Я подберу что-то похожее на мой меч. Просто мой нельзя доставать при каждом удобном случае.

– У тебя торианский меч, – спрашивает Стефан Эквила, – чем ты заслужил его?

– Я… очень хорошо дерусь – это самый простой ответ, который я могу дать. По слухам, такой часто превращает хозяев в демонов, шайра, поэтому доставать лучше только при особых случаях. Да и меч слишком сильный, способен разбить любой другой при попадании.

– А сейчас что, случай не особый? – спрашивает Дорад. – Да и мечи, как раз по слухам, подчиняются воле хозяина. Так что будь добр, не настраивай свой меч на такую остроту.

– Как хочешь. Будем на своих мечах биться.

Встав друг от друга на расстоянии в десять метров, они начали ждать сигнала от отца, чтобы начать бой. С криком «начинайте», они обнажили мечи и ринулись в бой. Подбежав друг к другу, оба начали делать замахи. Дорад решил сделать широкий горизонтальный взмах, который Даевин отразил своим мечом и тут же с обратной стороны сделал свой. Дорад смог скрестить в этот момент мечи, захотел нарисовать окружность и выхватить меч Даевина, но тот отдернул руку, не позволив ему это провернуть. Даевин после этого сразу сделал выпад, целясь в грудь, но его остановил идеальный блок мечом, что почти невозможно сделать из-за высокого риска.

Даевин, раскрыв глаза, на секунду замкнул, из-за чего Дорад, схватившись за обух клинка, потянул Даевина к себе и ударил локтем с разворота по его лицу. Это ненадолго оглушило Даевина и открыло его спину, так как он повернулся. Вместо атаки мечом и победы, Дорад решил задушить его, но, сразу ухватившись за руку, которой Дорад хотел придушить противника, гвардеец перекинул его через себя, из-за чего он упал и уронил меч. Тогда его оппонент отошел от него на три метра и стал ждать, пока он поднимется и возьмет меч. После этого, он решил пойти в атаку. Даевин делал диагональные удары сверху вниз, все больше пробивая защиту Дорада. После шести ударов, меч его соперника начал трескаться, это заметили оба. После одной из атак, тот, рискуя целостностью меча, отбил удар, словно битой мяч, и ударил кулаком прямо в лицо Даевину. Но он заметил размах и подставил лоб под удар, из-за чего больно стало именно Дораду.

Пока тот тряс болевшую руку, Даевин сделал удар, скрестив мечи. Встав лицом к лицу, они начали давить, чтобы тот, кто слабее, не смог удержаться и упал. Но, внезапно, Даевин резко ослабил хватку и отступил в сторону, чего Дорад не ожидал и невольно потянулся вниз, получив вдобавок подсечку и упав на живот. Даевин же сразу захватил одну его руку правой рукой, которая была свободна, а коленом надавил на его спину почти в области шеи. После этого, приставив меч к его голове, он сказал, что Дорад проиграл.

– Молодец, Даевин! – Кричит Ева, подпрыгивая и хлопая от радости.

– Спасибо, – ответил он, встав с положения и встряхнувшись.

– Неплохой бой, Даевин, ты очень хорош в бою, – говорит Стефан Эквила. – Я не верил слухам о тебе, но ты себя очень хорошо показал.

– Каким слухам?

– Ты побеждал людей, когда их было больше в количестве, побеждал тех, кто намного старше и опытнее, даже будучи первокурсником. Человек вроде тебя идеален как союзник, а тот, кому ты враг, сильно пожалеет, что с тобой связался. Сила у тебя исключительная, – уже с подозрением продолжает Стефан Эквила. – Ты не используешь никакую… магию?

– Магию? Не-ет, – отмахивается обеими руками, – я же даже не верю в нее.

– А я знаю, что она есть, ибо наши враги ее активно использовали.

– Использовали магию?

– Да. Пойдемте внутрь.

Войдя внутрь, люди уселись за стол, а Даевин и Дорад пошли умываться перед ужином. Второй снял мундир и прикрепил значок орла на рубашку. Между ними было неловкое молчание, окончившееся словами Дорада.

– Почему так? Почему ты все время побеждаешь? Мне неприятно даже не от того, что лично я проиграл, а от одного факта того, что ты не был побежден еще никем, кого я бы знал и видел. Что с тобой не так? Не может же человек быть настолько хорошим в бою.

– Меня учил мой отец, его учил его отец и так далее. Всегда у нас в семье было так, что во владении мечом нам было мало равных. Традиция продолжается. Ты, конечно, ошибаешься, говоря, что меня никто не побеждает. Такое много раз было. Просто я после некоторых поражений тратил дни, переутомляясь, чтобы натренировать руки, тело и голову, чтобы у врага никогда не было преимуществ передо мной.

– Я все же завидую тебе, – сказал он, оперевшись о раковину, – не в плохом смысле, конечно же… И если то, что говорит мой отец, правда, что ты спас нашу семью… то все же неправильно с моей стороны ненавидеть тебя.

– О, вот и в тебе начинает расти зернышко разума. Подружись с Логаном, чтобы наконец стать человеком, он в этом преуспел, – улыбается Даевин ему в лицо, – будучи при этом младше тебя.

– Ну ничего, это не последний наш бой. Я вынес урок, а это главное. В следующий раз так легко не отделаешься.

– Да не в легкости дело, Дорад, как же ты не поймешь, – с заметным раздражением отвечает Даевин. – Ты просто слишком банален, делаешь все так, как нас учили, не можешь проявить импровизацию, сделать что-то необычное, чтобы противник удивился. Даже Логан в этом лучше тебя. Имей он столько же силы, сколько у тебя, он бы без труда тебя одолел, как и я.

– Не правда.

– Правда. У Логана были такие же проблемы, когда я начинал его учить. Сейчас у него потенциал хорошо раскрылся. Просто начни с них фехтовать, удивишься красоте его хореографии.

Выйдя, они пошли к столу. Усевшись и поев, они еще немного побеседовали. Среди всего остального, Стефан Эквила, отец семьи, решил рассказать Даевину о событиях во время Революции и непосредственно о магии, которой, по его мнению, пользовались противники семьи.

– Так что, Даевин, говоришь, не веришь в магию?

– Да, не верю.

– Позволь раскрыть события той Революции. Расскажешь все, что помнишь о ситуации с моим братом?

– Да. Там был один курьез, связанный с капитаном Догелем, нашим учителем. Вам как объяснить, подробно или только основную часть?

– Как тебе удобно, мы не прочь послушать.

Воспоминание Даевина Лооста:

«Я тогда спешил к капитану Догелю, был на него зол по некоторым причинам, нужно было выяснить отношения, но это немного другое, поэтому сразу перейдем к моменту с вашим братом. По пути в университет, я услышал взрыв и крики, которые через парусекунд прекратились. Зная, что это знак, причем чего-то плохого, я сразу туда поспешил. Нельзя же было оставлять все как есть, а капитан Догель может и подождать. Придя к месту, обнаружил множество трупов, несколько карет, пятерых людей в темной одежде и одного толстенького мужчину в белом мундире, выделявшегося среди остальных. Из его плеча и живота в области печени истекала кровь, которой он еще и кашлял. Я был не один, поэтому с моим другом смог остановить убийство мужчины, нейтрализовав всех злоумышленников.

– Кхе-кхе, смотри! – сказал он, показав пальцем куда-то на крыши зданий позади меня. Я оглянулся и заметил только тень человека, который успел скрыться за стеной.

– За нами кто-то следил, – ответил ему я, – но ничего, давайте лучше разберемся с вами. Вы истекаете кровью, давайте мы вас отвезем в больницу, чтобы залатали раны!

– Меня уже не спасти, парень, кхе-кхе, – он сильно кашлял, брызгая кровью на землю. – Грегор Эквила отжил свое и уже потерял слишком много крови, поэтому, – решил он, достав листок с шариковой ручкой, – опишу все, как было, и отошлю Стефану, – после этих слов он начал заядло писать что-то.

– Вы чего? Мы же можем вас спасти!

– С моим состоянием мне вовсе нельзя терять крови, парнишка, а я потерял уже литр, если не больше, кхм-кхм, – он закончил писать и посмотрел на меня с глазами полными надежды. – Я вижу по твоему лицу, что ты человек благородный, поэтому у меня к тебе просьба на смертном одре, прошу, отнеси эти письма и вот этот листок, – говорит он, доставая из внутренних карманов конверты, – в резиденцию Эквила, иначе вся наша семья исчезнет! А для меня нет ничего дороже. Пожалуйста, выполни просьбу! – сказал он, встав на колени.

– Резиденция Эквила? Конечно, я отнесу, не волнуйтесь, не надо вставать на колени. Но что с вами будет? Вы же истекаете кровью, нельзя же это так оставлять!

– Спасибо, – сказал он, пустив слезу и удобнее сев, прислонившись к стенке кареты, – не важно, что будет со мной, если моя семья будет в порядке.

Буквально сразу, как он завершил предложение, он начал падать. Я поймал его и аккуратно положил на землю. Сказав своим друзьям, чтобы шли в университет и держались до моего прихода, я пошел в резиденцию, положив все нужные бумаги под плащ. Там, мне повезло, вы были на входе, куда-то шли, облачившись в доспехи, я вам тогда письмо и передал.»

– Хм, да, – с немного грустным лицом улыбнулся Стефан Эквила, – даже смерть так сильно не пугала его, как плохие вести о семье. Мне, наверное, не превзойти его в добродушии. Еще раз спасибо тебе, Даевин. Теперь перейдем к другой части. Ты не заметил ничего странного в тот момент?

– Не-а. Я, разве что, не углядел за человеком, на которого он показал.

– Ну хорошо, – сказал он в ответ и решил по-своему прояснить, – вот ты говоришь, что был взрыв. Но ты видел, чтобы там был огонь?

– Эм… Вроде, нет, – неуверенно ответил Даевин. – Хм, там на самом деле не было огня, хотя каждый взрыв им сопровождается.

– Сколько карет ты там видел?

– На месте было три кареты.

– И сколько ты увидел охраны с нашей стороны?

– Если не ошибаюсь, только два трупа было на земле… Ладно, – Даевин начинает сомневаться, – что-то странное там было. Видимо, я недоглядел, так как был на взводе.

– Мария, – сказал Стефан своей жене своего брата в ответ на слова Даевина, – принеси обращение Грегора. Дай Даевину прочитать.

Она принесла это послание. Даевин раскрыл листок и начал читать, показывая и Еве, сидящей сбоку:

«Стефан, они пошли в нападение даже раньше, чем я думал! Прямо из ниоткуда на пути появились полностью покрытые люди, которые начали двигать руками и взрывать моих охранников и кареты из ничего, без самих взрывчаток!! Ты знаешь, что это за люди. Не понял, как, но почти все охранники пропали, а наша карета перевернулась от взрыва. Оба моих телохранителя вышли и захотели помочь выйти мне, но их расстреляли, задев еще и меня при этом! Благо, на помощь пришли гвардейцы, из-за чего взрывающие люди пропали, остались только обычные разбойники. Но меня уже не спасти, поэтому готовьтесь без меня! Они скоро будут у нас дома, пусть все, на кого хватит, облачатся в броню и возьмут на вооружение автоарбалеты! Их планы в других бумагах изложены, поэтому, пожалуйста, поторопись!»

– Люди, которые взрывали кареты и людей из ничего? – спросил Даевин, прочитав до конца.

– Да, именно так. Это не единственный случай нападения. По ту сторону баррикад вечно скрывающиеся люди. Магия, которую они используют, – это некоего рода буквальное благословение, доставшееся им от бога, которому они подчиняются. Именно потому, что они пытаются это скрыть, они всегда действуют так, чтобы никто, кроме их жертвы – а в тот случай таковым был мой брат и наши гвардейцы – не видел их. Поэтому взрывающие люди пропали, когда ты с командой своей пришел к месту взрыва. А тень, которая успела пропасть, пока ты оглядывался, это, скорее всего, один из тех.

– А почему они тогда решили не убивать меня? Я же потом был совсем один, письма доставлял, а они умеют взрывать людей.

– Этому причины я не знаю. Возможно, нужна какая-то условность, чтобы это работало. Однако, что радует, мы, все-таки, пережили погром нашей резиденции, отбившись от толпы людей, атакующих наш дом вместе со взрывателями. Один из взрывателей тоже тогда погиб. Дорад убил его метким выстрелом в голову с винтовки.

– Не знаю. Звучит все правдоподобно, но я вряд ли поверю во что-либо, пока собственными глазами не увижу.

– Твоя воля, Даевин.

Приятно побеседовав и доев ужин, Даевин сказал, что им пора уходить. Отдельно попрощались с Логаном, который провел их до ворот. В конце он обнял и поблагодарил Даевина за спасение семьи и выполнение просьбы отца, ведь иначе даже их встречи через год не случилось бы. Двое продолжили путь.

– Что думаешь? – спросил Даевин Еву.

– Не знаю, я тоже довольно скептична к такому. Ну, нельзя же из ничего что-то сделать, это противоречит законам природы, – говорит она возмущенным голосом.

– Согласен, – ответил он, почесав затылок. – Но там и вправду много несостыковок и странностей, по типу того, что охрана пропала и взрывы без огня. В общем, не знаю. Раз им так угодно, пусть продолжают верить. Я лишь рад, что они живы, особенно Логан, он же, оказывается, сын Грегора Эквила, мой хороший друг, которого я даже называю младшим братом!

– Да, парень он хороший. Да и Дорад этот был не таким злым после вашей дуэли.

– После того, что он узнал, по-другому быть и не может.

Продуктивный день выдался: сначала Даевин раскрыл дезинформацию о пропадающих, хоть и не сделал ничего с этим, затем с Евой узнал про «Кулинара», который является хозяином Мигеля и связан с подозрительной фразой о «свежих блюдах», еще и как предположение – город Ранеж, в котором он находится. На улице уже стемнело, людей почти не было, они вдвоем шли в резиденцию, чтобы доложить новую информацию госпоже Элизабет Гайис. Путь был долгим, два километра по темным улицам. Но, как ни странно, не произошло ничего. Никто за ними не следил, не решил встать на пути и угрожать.

Зайдя в резиденцию Гайис, они сразу пошли к Элизабет, чтобы рассказать все, что удалось узнать. Этого немного, буквально пара наименований и зацепок. По детям рассказали историю мужчины с парка. Тогда Элизабет их похвалила за работу, несмотря на количество информации, ее качество было высоким.

– Я лишь не понимаю, Даевин Лоост, почему ты так волнуешься за друга? Он же просто на службе?

– Как не волноваться? О лучшем друге ни слуху, ни духу! Я лишь хочу удостовериться, что он всем доволен и хорошо поживает.

– Хорошо, – говорит она, глубоко вздыхая. – По поводу пропадающих взрослых у меня есть наводка для вас. Смотрите, вот, – она достает бумаги из шкафчика под столом. – Я попросила третьих лиц найти информацию о пропавших. Тут их адреса и имена. Если где-то и надо начинать поиски, то с их домов. Другие служащие ищут достойных детективов, чтобы начать дело. Ева, – она поворачивается в сторону своей дочери. – это дело, может быть, даже опаснее, чем дело пропадающих детей, поэтому я бы тебе советовала сидеть дома.

– Не хочу сидеть дома, пока Даевин гуляет и тупит. Вообще-то, я ему хорошо помогла в расследовании. Он тебе подтвердит сам. Да и из опасностей нам ничего не угрожает, он хорошо дерется, даже слишком.

– Это правда? – спрашивает Элизабет Даевина.

– Что именно? То, что помогла? Да, она сподвигла меня на многие действия и в решении помогала, даже идея с журналом с именами хозяев – это ее идея. А так, да, я защитить смогу. По крайней мере, сделаю все, что в моих силах, а мои силы меня еще не подводили.

– Тогда вот вам и задания на завтра. Ты проверишь, к кому устроился твой друг, а потом пройдешься по адресам пропавших без вести людей, чтобы узнать что-нибудь. Следы, мотивы, имена, нам нужно все, чтобы от этого большого зла избавиться. На сегодня вы сделали достаточно, можете идти.

Даевин пошел вниз в свою комнату, Ева к себе. После тяжелого дня гвардеец решил сразу лечь спать. Проснувшись рано утром он еще пару минут лежал на кровати. Сегодня он наконец узнает, где и у кого служит его друг. Встав и умывшись, он пошел наверх, именно на втором этаже была комната Евы. Постучавшись к ней, он в ответ ничего не услышал. Значит, она спит. Тогда он начал стучать сильнее и громко произносить ее имя. Через десять секунд послышалось: «Сейчас встану, хватит стучать, Даевин!» Он остановился и прислонился к стене в ожидании. Через две минуты Ева выходит с полузакрытыми глазами и говорит, что Даевин снова просыпается слишком рано. Пожаловавшись в воздух, она пошла умываться. После этого они пошли на кухню, чтобы поесть. Вчерашняя курица лежала в холодильнике, перед выходом Даевин себе смастерил и картошку. Ева отказалась, поев только разогретую курицу и допив чаем с вареными куриными яйцами.

Выйдя на улицу, они первым делом пошли в университет. Утро было раннее, даже восьми нет.

Но что-то Даевину в этом антураже показалось по-настоящему странным. Людей не было вообще. Кроме улицы перед резиденцией, где люди еще были, никто нигде не встретился. Все шесть улиц и два переулка, что они успели пройти, нигде ни одной живой души. Он подозвал Еву ближе к себе и начал, идя по улице, осматривать все вокруг: закоулки, кусты, деревья, окна домов, крыши зданий. Никого, ни одной живой души. Он остановился и посмотрел назад. Осмотрел всю улицу, сзади тоже никого не оказалось. Только запах был хуже, словно он попал к сточным каналам, но те ведь по обратную от резиденции сторону.

– Даевин, – начинает Ева, приближаясь к нему. – Ты же знаешь, что это значит?

– Либо все люди мира, кроме нас, пропали. Либо именно с нами происходит что-то не то. Держись поближе, спина к спине, кто бы ни стоял за этим, скоро объявится, надо быть готовым.

– Я готова достать оружие.

Оба, встав вплотную спиной друг к другу, продолжили свой путь. Даевин осматривал путь сзади, Ева – спереди. То, что происходило вокруг них, не слабо так напугало Еву. Даевин же насторожился, поставив левую руку к кобуре револьвера, а правую руку к рукояти меча. Внезапно, словно материализовавшись из воздуха, перед Евой в пятнадцати метрах предстает два женских силуэта, но это было не обычные женщины.

Ева, заметив их перед собой, сказала Даевину об этом. Он повернулся и ахнул от удивления. Здесь только что никого не было! Я даже шагов не слышал! Откуда они появились? Подойдя чуть поближе, Даевин заметил, что это две женщины, облачившиеся в обтягивающую черную одежду с элементами темного металла, покрывающим малоподвижные части тела. Подозрительно, никакого оружия у них не было. На головах у обеих были каски без зрительного поля, на которых поверх надет капюшон, такой же черный, как остальное. Как они видят вообще? Даевин и Ева сразу поняли, что это не друзья.

– Кто вы такие?! – кричит им Даевин, даже не надеясь получить ответ.

В ответ ничего не послышалось, они просто посмотрели друг на друга и кивнули, после чего последовала пауза.

Затем одна из них, которая стояла на чуть ближе к гвардейцу и его госпоже, в мгновение ока в виде тени переместилась к Даевину и сделала удар коленом, от которого Даевин бессознательно и так же быстро закрылся, достав меч и заблокировав его. Но сила удара была такой, что его откинуло на метров десять. Он успел несколько раз удариться головой, спиной и конечностями, из-за чего на несколько секунд потерял сознание. Ева, пока Даевин лежал, решила достать метательные ножи и бросить в ту, которая влетела в Даевина, но та молниеносно увернулась. Оказавшись за долю секунды позади Евы, она ударила ее по лицу ногой с разворота, откинув на два метра и вырубив в тот же момент. Вдалеке лежал Даевин и смотрел на это, корчась от боли по всему телу.

– Е-ва… Не… смейте…

Взяв всю волю в кулак, пытаясь игнорировать боль, он начал потихоньку вставать. Его начала переполнять злоба. Никогда раньше и никто не вытворял с ним такое. Он даже не понял, что успело произойти, понял лишь одно: они хотят их убить, так что иного выхода, кроме как убить их, не оставалось.

– Тва-ри, – кричит он, еле связывая слоги в слова. – Я решил…

– Сестра! – Говорит та, что стоит вдалеке и наблюдает. – Он смог выстоять!

– Я решил…

– Тогда разберусь с ним побыстрее, – отвечает молниеносная, – посмотрим, встанет ли он после второго удара.

– Я уничтожу… вас…

Достав свой револьвер, он за секунду выпустил четыре пули: две в одну, две в другую. Несмотря на головокружение, прицелился он хорошо. Одна сестра увернулась, второй одна пуля задела бедро, а прямо перед попаданием второй пули, которая должна была задеть живот, первая телепортировалась к ней и утащила в сторону.

– Суки! Нападайте! Я на вас живого места не оставлю!

Первая сестра решила действовать сразу, оставив вторую. Даевин теперь знал, чего от нее можно ожидать. Переметнувшись к Даевину, первая сестра протянула кулак, которым хотела ударить по лицу Даевина. Но он в этот раз увернулся в сторону – в чем ему помогла таинственная сила, которая в прошлый раз заставила его достать меч и закрыться им – и сделал последующий замах, порезав ей ногу в области бедра. Следом, он достал револьвер и сделал еще два выстрела во вторую сестру: первой пулей попал по плечу, а вторая пуля снова мимо, так как сестра переместила ее в другое место.

– Ну что? – Злобно улыбается Даевин, перезаряжая револьвер. – Что?! Съели? Я же сказал, что в… ААААААААХХ!!

Даевина словно током ударило. Корчась от болей в голове и конечностях, он заметил, что вторая сестра странно двигает руками. Боль была невыносимой, из-за чего Даевин начал падать, мучаясь от чувства одновременных уколов по всему телу, которое не давало ему встать на ноги, вызывая судороги.

– Ч-что п-происх-ходит?! – он вообще перестал понимать, что происходит вокруг него, кто это такие и что у них за силы. – Это просто н-невозм-можно!

Такой была сила второй сестры, она вызывала у Даевина сильнейшие боли по всему телу. Нет-нет-нет. Нельзя. Ева… Надо… вставать, надо спасти… Даевина стошнило от неприятного ощущения в животе. Но он не желал сдаваться так просто. Снова взяв всю волю в кулак, он пропускал через себя всю боль, подходя к ним. Засунув свой меч в ножны, он приставил руку к кобуре, медленно подходя к Еве. Боль усилилась, он упал на колени, но продолжил идти на четвереньках, затем, когда боль стала сильнее, он упал и начал ползать в сторону Евы. Еще немного… Он, дойдя до нее, закрыл ее собой. Проверив ее пульс, он удостоверился в том, что она жива. Это придало ему сил.

– Отл-лично…

Он снова встал на ноги, готовясь идти к двум сестрам. Они уже не выглядели так опасно в его глазах. У одной перерезанное бедро, у второй два пулевых ранения. Когда он встал к ним достаточно близко, первая сестра куда-то пропала. Даевин оглянулся, чтобы ее поискать, но его ударила последующая волна боли, вызванная второй сестрой, и тут же он получает по груди, затем спине, затем по животу. Три удара свалили его на землю, как тяжелый мешок. Лежа, он видит, как две сестры переговариваются, встряхивая с себя пыль. Внезапно к ним подходит третья женщина в таком же облачении и помогает им. Последние его мысли перед отключкой: «Что. Это. Было.»

Действия переносятся на два дня вперед. Даевина кое-куда везли, пока он был в отключке.

Глубинка леса. Это первое, что увидел он. В глазах все мутно и расплывчато, в ушах звенит, тело ломит от боли. Услышав посторонние голоса, он понял, что находится в заложниках. В разговоре было упомянуто полдня пути, также судя по разности голосов, которую он заметил, людей трое. Женских голосов не было замечено. Попытавшись двинуться, он понял, что его руки перевязаны сзади. Револьвера на месте не было, а меч был в ножнах. Видимо, он оказался слишком тяжелым для них. Попытавшись пошевелиться, он пошумел колокольчиками, которые, оказывается, были прикреплены к его волосам. Все бандиты, которые были рядом, обратили внимание и подошли к нему.

– Очну-улся, – затягивает с сигаретой во рту тот, что посередине. – Но тебе нет смысла просыпаться! – он ударяет Даевина, пытающегося встать, по лицу и валит его на грудь.

– Где… Ева?..

– Ты про ту девушку, которая была с тобой? Ее отправили в другом сопровождении.

– К-куда? – спрашивает Даевин, повернувшись к ним левой стороной тела, пытаясь снова встать.

– К шефу в Ранеж. Вы доставили проблем в поиске пропадающих детей и вышли на нашего хозяина всего за один день. Это не могло не остаться незамеченным, королевский защитничек, хахаха, – смеется он, показывая Даевину снятый с груди знак Короны, который он достал из своего кармана. – Такая вещица на черном рынке дорого продается. А знаешь ли ты, почему?

– Почему же?

– Потому что некоторые люди могут этим воспользоваться и притвориться этими самыми «королевскими защитниками». Хы-хы, – злобно и отвратительно посмеивается после сказанного.

– Как связаны твой хозяин и дети? Ах, – стонет от боли в спине, на которую давит правая рука, на которой он и лежит. И его осенило. – Ты про «Кулинара»? Я же наткнулся на него, когда по следам друга шел. При чем здесь… Он связан с пропажей детей? Сука…

В это время зрение Даевина уравновесилось, больше все вокруг не плавало, слух тоже пришел в норму, звона в ушах уже не слышно. Так как меч находился справа, ведь он левша, он незаметно смог дотянуться до рукояти перевязанными сзади руками и достать меч настолько, чтобы начать резать веревку, которая его сковывала. Но он не подавал вид и делал это медленно.

– Не знаю, что за друг, но да, ты переступил дорогу нашему хозяину, а этого мы тебе простить не можем. Ты с сестрами Шинке дрался так хорошо, что он захотел лично тебя убить, приятно встретив. Твоя подружка отправляется к нему же, только ее не будут убивать, хы-хы, лишь попользуются. Ух, как же она выглядела! Да я бы сам ей засадил, будь возможность.

Даевин уже всецело освободился от веревки, лишь тянул время, чтобы узнать побольше.

– Да кому ты засадишь, ты же… ничтожество, отребье. Ни одна баба на тебя не клюнет, разве что слепая, глухая, немая и… безногая, чтобы наверняка, – злобно смеется Даевин, чтобы вызвать у него агрессию.

– Заткнись! – он снова ударил его по груди, повалив на землю. – Тебе просто повезло, что не приказали на месте убить. Я бы был рад тебя убить лично. Ну ничего, я хотя бы смогу наблюдать. Скоро придет одна из сестер Шинке, она в городе ближайшем провиант покупает на путь. Когда она придет, мы отправимся и тебя снова придется отключить на время, хыхыхы.

– Вы не про нее? – Даевин взглядом показывает куда-то позади них.

Все трое повернулись, чтобы увидеть ее, но никого там не было.

Внезапно, у одного из них слетает голова с плеч – того, кто и разговаривал с Даевином и ударял его. Пока оба его напарника стояли с ошарашенными глазами, Даевин кинул меч, словно копье, в самого дальнего и попал по груди, пробив человека насквозь. Подбежав и достав меч, он медленным шагом пошел к третьему. Тот достал меч и в страхе закрылся им, но Даевин одним чистым взмахом разделил его и его меч на две части.

– Твари, являющиеся частью гнилой системы, при этом даже не стыдясь нахождения в ней, не достойны жизни. Вы сами выбрали этот путь, вы же и пожинаете плоды. Мерзость…

Окончив дело и выговорившись, он заметил, что у него задрожали руки. Совесть не мучила его, как он предполагал, Даевин, наоборот, был рад тому, что мир очистился от крупицы скверны. Но, все же, было неприятно проливать чужую кровь. Быстро оклемавшись от боя, он взял свой знак Короны и повесил себе на грудь. Когда закончил вытирать меч тканью палатки, он вспомнил про одну из «сестер Шинке», которая должна была сюда вернуться.

– Спрятаться в палатке? Может подняться на дерево и ждать? Хм, – он смотрит на столик, – карта?

На столе была карта местности. Мы находимся тут, думает Даевин, смотря на карту. К северо-западу от точки, где был отмечен лагерь, находился город Верденбург.

– Верденбург… Ни разу не был там. Так, если карта расположена правильно относительно севера-юга, то я на юго-востоке от города и прийти она должна с этой стороны… – он смотрит в предполагаемую сторону. Там была палатка и дерево, между которыми она скорее всего и пройдет. Поэтому Даевин отложил остальное и сразу зашел в мелкую палатку, в которой на лицевой части сделал отверстие и стал ждать прихода сестры Шинке.

Через несколько минут ему послышались шаги, хруст мелких веток, которые оповестили его о госте. Далее он услышал женский удивленный вздох. Шаги ее были все ближе и вот, ее видно через дырку в палатке, брони на ней не было, лишь корзина с продуктами. Даевин в миг вылетел из палатки, схватил за руки и повалил на землю. Поставив левую ногу на правую ее руку, а левую ее руку держа своей правой рукой, он приставил меч к ее горлу, смотря на нее тем же убийственным взглядом, что на других сестер Шинке во время боя с ними. Она, недолго думая, смотрит ему прямо в глаза и вокруг него все становится белым. Сначала он теряется, но продолжает чувствовать ее тело, которое он держит и характерный запах, исходящий от нее. Ударив своей головой по месту, где была ее голова перед обелением всего, он отменяет иллюзию, насылаемую ей.

Девушка оказалась довольно молодой. Имела каштановые прямые короткие волосы, голубые глаза и очень светлую кожу, словно пигмента почти нет.

– Что за дерьмо только что произошло вокруг меня? Что вообще произошло перед тем, как я выключился? Одна женщина движется со скоростью звука, вторая будто иголками протыкает, а тут еще и ты, которая насылает иллюзии. Куда я попал? В сказку?! Откуда эта магия? Отвечай, быстро!

– Человек, всю жизнь проживший под благословением бога, говорит мне о том, что не знает про магию, – без эмоций на лице отвечает она.

– У меня нет никакого благословения, не неси чушь!

– Ты можешь увернуться и защититься от вещи, которую ни видишь, ни слышишь, ни осознаешь. От первого удара моей сестры ты должен был отправиться к праотцам, но ты смог защититься.

– Не пудри мне мозги. Говори, где Ева, где твои сестры?

– Думаешь, это так легко получится?

Даевин подводит меч ближе и задевает ее шею, от чего у той сразу потекла кровь.

– Если скажешь, тебя я оставлю в живых. Но терпение у меня небольшое, лучше говори сразу.

– Если ты убьешь меня, все сестры узнают об этом сразу. Они будут полны мести и убьют тебя сами, и тогда даже боги тебе не помогут.

– Я сам себе помогу. Значит, – он прижимает лезвия меча к ее шее, – тебе своя жизнь не дорога? Отлично.

– Нет, стой! Пожалуйста! – чуть ли не крича, говорит девушка. – Я скажу, успокойся! Просто отпусти! Ты убить меня хочешь, что ли?

– Ты еще спрашиваешь?! Мне твоя жизнь ни к чему.

– Да отпусти уже, я не буду насылать иллюзии!

– Ты гарантируешь, что не нашлешь иллюзий на меня?

– Да, я даю слово! Просто отпусти, – говорит она, пытаясь вырваться из захвата.

– Насколько далеко действует твоя магия?

– Десять метров.

– Десять метров, значит… – Даевин убирает меч в сторону и собирается кое-что сделать.

– Что ты… Ах…

Даевин засунул свою руку в трусы девушки и начал, как ей показалось, лезть внутрь своими пальцами, начиная двигать ими вверх и вниз. Пока она стонала, он в это время, как собака, нюхал ее шею, затем грудь, руки и живот, открыв белую рубашку одной рукой. Она от неожиданности не знала, как реагировать, но ей и не пришлось, тело взяло верх над ней. Прикрыв глаза, перестав даже двигаться, дыша очень глубоко и медленно, она расслабилась полностью, пока Даевин ее обнюхивал.

– Все, – говорит он, вытащив руку из нее и встряхнув. – Я запомнил твой запах, – после чего он отпускает ее и позволяет встать. Он при этом берет тряпочку со столика и вытирает ею руку. – Я учую тебя, даже если попытаешься исчезнуть.

– Ты совсем с ума сошел?! – спрашивает она со слезящимися глазами. – Ты что натворил?

– Нет, просто использую свой природный дар обостренного обоняния, чтобы учуять тебя, даже если не буду видеть вовсе. А теперь говори все, – говорит он, поднимая и засовывая свой меч в ножны.

– Ты придурок сумасшедший!! Как ты… посмел надругаться над моим телом…

– Не тяни время. Я жду ответа. Где Ева, где тот, кто послал вас?

Девушка сидела смущенно, опустив голову и прикрыв все тело, не находя, чего ответить. Даевин сам не понял, на что подписался, когда совершил этот поступок для большей уверенности: для него это мелочи жизни, которые легко забываются, он никогда с подобным не сталкивался, а для девушки это переломный момент жизни, так как никто такого с ней не вытворял.

– И чего ты молчишь? Сейчас в тебе что-то человеческое проснулось? Где Ева?!

– Та девушка… едет к нему сейчас, – отвечает она со все еще опущенной головой. – А точнее, летит на дирижабле. Нанимателя я не могу назвать. Это тайна.

– Ты мне не сказала ровным счетом ничего. Неужели ты хочешь закончить так же, как и они? – спрашивает Даевин, показывая на три трупа.

– Ты не можешь меня убить, – она одевается, пока отвечает.

– Чего? – рассмеявшись, спрашивает гвардеец. – Еще как могу, я даже на всякий случай твой запах запом-

– Ты надругался над моим телом, извращенец, теперь ты должен жениться на мне, чтобы я не была опорочена просто так! Каждая из моих сестер чувствует то же, что и я. Они теперь знают об этом!

– Не неси чушь, это было необходимостью, и я ни слову твоему не верю.

– Это правда, они все чувствуют вместе со мной. Они теперь знают, что я была осрамлена, – говорит она, закрывая лицо обеими руками.

Даевин глубоко вздыхает, закрывая лицо рукой, усевшись на землю.

– Значит и пули, которыми я попадал, чувствовали все?

– Да, но все ощущения разделены на четыре, так как нас четверо. Поэтому и боль, и другие чувства в четыре раза слабее.

– То есть у вас имеется еще и четвертая? – удивился он, снова закрыв лицо рукой. – Ох…

– Она сейчас у хозяина, она как связующее звено. Все, что мы видим и слышим, передает ему.

– И то, что сейчас происходит? Наш диалог?

– Скорее всего, нет, она это скроет… скорее всего.

– Расскажи мне, что это за дело? Почему пропадают дети и взрослые?

– Я не могу рассказать.

– Зайдем с другой стороны. Вы гвардейцы?

– Нет, мы наемницы, действуем всегда вместе.

– И вас послали убить меня?

– Изначально да, но когда ты дал хороший отпор, хозяин передумал тебя убивать на месте.

– А где две другие сестры?

– Они на дирижабле с отрядом помощи, восстанавливаются. Ты был бы слишком опасен, если проснулся там, поэтому нас разделили. Но нам не повезло и тут: ты проснулся, пока я была в городе.

– Раз вы наемницы, то может я заплачу тебе побольше, чем хозяин нынешний, а ты мне все расскажешь?

– Профессиональная этика не позволяет.

– Не смей говорить об этике. Ты, жалкая наемница, готова была убить честно живущего гвардейца, который расследовал дело о пропадающих людях.

– И тем не менее.

– Ну, раз ты не отвечаешь мне, придется тебя убить и продолжить путь одному, – он протягивает руку к мечу.

– Ты не можешь убить меня! Ты опорочил меня и должен взять ответственность.

– Да ты надоела! Опять ты свою палку гнешь, – отмахивается Даевин, – мне и так хватило бредней про магию, богов.

– Но ты обязан!

– Я никому ничем не обязан. Хм… – он почесал подбородок, смотря в сторону, затем смотрит на нее с ехидством в лице, – ну, раз я твой муж, давай рассказывай мне все.

– Эй, так нельзя, ты же пользуешься положением!

– Ты сама настояла на этом, так что мы на твоих правилах. А от мужа скрывать ничего нельзя, разве это честный и достойный поступок? – иронично спрашивает Даевин.

Девушка ненадолго замолчала, опустив голову, присев на корточки и положив голову на руки. После этого она посмотрела на него. Он же в это время смотрел на нее, подняв брови и ожидая ответа.

– Это «святой отец борделей», – начинает она, – в Лейдене его зовут Кулинаром, потому что его рекламная компания заключалась в том, что он предлагал «свежие блюда» – это шифр для обозначения… детей. Он руководит целым бизнесом, продавая их, чтобы клиенты делали то, что им захочется. Хочется им чаще всего одного и того же. Они насилуют детей, иногда при этом используя сторонние инструменты, я дважды такое наблюдала. Все, кто в это вовлечен – люди высших чинов. Некоторые из них увлекаются так сильно, что убивают их. Один клиент убил уже трех детей. Поэтому в последнее время приходилось воровать все больше и больше.

Даевин сидел в шоке, держась за свою голову. Такое даже представить было трудно. Он был зол, как никогда в жизни. Высшие люди общества воруют детей, отнимая их у собственных родителей, чтобы… насиловать? Ему просто не верилось в это.

– Насиловать детей? Пожалуйста, скажи, что ты лжешь, чтобы я тебя отпустил…

– Нет, это правда, целиком и полностью.

– Значит, дети… Так вот в чем заключалась суть «свежих блюд» у этого Голдберга… Свежие – означает, что они еще маленькие. Мне он сказал, что он всего лишь посредник в этом деле. Как же, сука, бесит! Я дойду до него. Он ответит за все.

– Голдберг? Да-а, это он и сказал про тебя, звоня в телефон и истерично крича твое имя, после чего нас отправили убивать некоего Даевина Лооста.

– Ты даже не изображаешь никаких эмоций, неужели тебе настолько плевать на все окружающее? Ты способствовала воровству детей, а у тебя ни единой эмоции на лице, – Даевин разрывается от злости.

– Извини…

– Не надо извиняться. Я просто херею! Как на такое можно согласиться работать? И ты мне что-то затираешь про профессиональную этику? У тебя есть совесть, чтобы такое говорить?!

– Мы работаем за деньги, нам они были нужны.

– Всем нужны деньги, дура! Это не причина совершать преступления! – он остановился на секунду. – И сколько вам платили за меня?

– Три тысячи проз.

– Чего? Так много? За меня?!

– В пакет услуг входят скорость выполнения, эффективность и бесследность.

– И вот! – Даевин говорит сквозь зубы. – Получите теперь деньги? Я же жив! Да и бесследно вы не ушли. Вы просрали каждый свой шаг! – он замолчал, чтобы перевести дыхание. – Фу-ух. Ну, осталось последнее, что мне от тебя нужно, скажи мне настоящее имя этого святого отца.

– Настоящее имя он не говорит никому. Всегда ходит в фарфоровой маске в виде черепа собаки или волка.

– Тогда скажи, как он выглядит и где его найти.

– Он находится в одной из башен Ранежа, на самых последних этажах, куда нормально можно добраться только на монорельсах. Эта башня полностью частная – отель с рестораном на нижних этажах, а на верхних этажах есть пентхаус, куда он и приходит по вечерам, чтобы устраивать сделки. На вид он высокий, худой. Особых деталей внешности нет.

– Хорошо, – злостно переведя дух, он встает. – Приятно было иметь дело, я осмотрюсь здесь и пойду. Мне нужно спасти Еву и Мигеля от лап этого монстра, на которого ты работаешь. Советую тебе впредь не появляться у меня на пути, я жалеть о содеянном не буду, убью и тебя, – заканчивает речь и начинает рыться в палатках, сундучках и карманах троих убитых им бандитов.

– Эй, а что мне делать? – спрашивает она, подойдя к нему. – Ты меня опороч-

– Да мне на тебя глубоко наплевать, порочил я тебя или нет, вообще без разницы – мне просто нужно было твой запах запомнить. Никто, кроме тебя самой, об этом не узнает, если сама не скажешь.

– Мои сестры все чувствовали…

– Да скажешь им, что змея укусила, ударилась, или что-нибудь еще. Зачем ты на ровном месте создаешь проблемы? Опа, – порадовался он найденным кошельку с деньгами и револьверу, – мой любимый револьвер! – обняв его, проверяет барабан и боеприпасы и кладет в кобуру.

– Ты не можешь меня бросить, я теперь привязана к тебе!

– Да блин… Лучше бы я этого не делал… Вот серьезно, тебе делать нечего? – спрашивает он, встав прямо перед ней. – Продолжи путь одна, скажи, что я убежал, что приду за его головой.

– Ты убил трех сопровождающих, а сестер рядом нет. Я тут одна умру!

– Мне должно быть жалко тебя, после всего того, что ты натворила, кому содействовала? Еще спасибо скажи, что я не убил тебя сразу.

– Это уже в прошлом, теперь я полностью принадлежу тебе. Я – твоя жена.

– Чего? Да ты издеваешься! Я скоро твоих сестер пойду убивать, так как – я уверен в этом – они встанут против меня.

– Мои сестры не пойдут против меня! Я их уговорю.

– С чего бы мне верить тебе? Ты же точно строишь хитрый план с ловушкой, чтобы я поверил бедной девочке, называющей меня своим мужем, – он особенно ярко акцентирует на этом слове внимание, – ты же приведешь прямо в лапы хозяина, у которого будут твои сестры и еще десятки людей в охране?

– Не надо так говорить. Если ты поверишь мне, я тебе буду верна.

– Ц-ц, – Даевин надоедливо вздыхает и цокает. – Хорошо. Хорошо! Я позволю тебе пойти со мной. Может быть, пожалею, но ладно. Я поверю, что ты вся из себя такая добрая и милая лишь из-за того, что мои пальцы оказались в тебе на пару секунд. Хоть это и звучит бредово, я поверю. Поверю! Но как ты вообще можешь такое говорить, даже не имея чувств ко мне? Или это у вас семейное – не проявлять никаких эмоций?

– Да, это семейное: сначала брак, а чувства появляются потом.

– Да это какое-то варварство!

– Зато наши семейные узы прочнее, чем у других.

– Ладно, к черту, я понял тебя. Только не открывай эту тему больше. Собирай вещи, свалим отсюда, а то здесь начинает вонять мертвечиной.

– Слушаюсь.

– Только не эти фразы, пожалуйста, у меня уши вянут, хватит и простого молчаливого послушания. Ты знаешь путь в Ранеж?

– Да, полдня пути отсюда, если ехать на конях, будет быстрее, если на поезде, но…

– Должно быть, не далеко, поедем на поезде.

– Не сможем, там требуют паспорт, а у меня его нет.

– Серьезно?

– Я живу вне закона, паспорт мне только навредит.

– Тогда перестань жить вне закона, либо выполняй наемную работу в пределах закона. Да и вообще, где твоя одежда, в которой ты с сестрами нападала на меня? Или это тоже иллюзия была?

– Нет, она в моей сумке. я сейчас соберу все, что нужно, и можем уже отправляться.

– Да, только вытри кровь с шеи. – Даевин показал ей на лежащие на столике с картой тряпки. – Зайдем в город и купим тебе паспорт, он недорого стоит. Стоп, тебя как зовут вообще, сколько лет тебе?

– Марта. Мне исполнится двадцать лет в Месяце Победы.

– Марта… И много ты людей убила за свои девятнадцать лет?

– Лично я ни одного, я лишь иллюзии насылать умею. Но участвовала в убийстве нескольких десятков. Мы с сестрами действуем вместе. Лора может перемещаться со скоростью молнии, Сара бьет человека электричеством, Лина является нашими общими глазами, может координировать наши действия, а я насылаю визуальные иллюзии, чтобы с врагом было легче справиться.

– Прекрасно. И как это работает? Откуда у вас эти силы? Вообще, все это звучит как повод отправить тебя в психиатрическую больницу.

– Ты сам это видел. Все силы идут от богов. И твоя сила тоже.

– Нет у меня никаких сил, задрала уже. Хватит нести чушь про богов, – он повернулся к ней спиной и помассировал лоб. – Ох-х, постараюсь притвориться, что мне это показалось, а вы просто каким-то образом победили меня.

– Как желаешь.

Освободив лошадей, которые были на привязи у лагеря, они пешком пошли в сторону города Верденбург. Слегка похрамывая, стараясь не трогать живота, груди и спины из-за болей, хоть и хотелось выпрямиться и похрустеть всеми суставами, он шел вместе с Мартой, своей новой напарницей, в город Верденбург, с Железнодорожной Станции которого можно добраться до Ранежа, самого прогрессивного города в мире во всех планах.

Часть 5. «Долгожданная встреча.»

До города путь не долгий. Гвардеец пробирался через лесную чащу по редким и слабо выделяющимся тропинкам, на которые указывала его напарница Марта. Даевин, идя в сопровождении новой знакомой, все время с подозрением на нее оглядывался, ожидая подставы и готовясь к чему-то неожиданному. Марта же, его самопровозглашенная жена, ходила слева и чуть-чуть позади от него, опустив голову. На ней был рюкзак с экипировкой и частью провианта. Город Верденбург – их путь назначения, Даевин об этом городе не знает ничего, кроме того, что некоторые его знакомые переезжали туда учиться. Вспомнив, что Марта только что была в этом городе, решил ее спросить о нем.

– Эй, подними голову, – окликнул Даевин ее, Марта же в ответ подняла голову и посмотрела на него. – Что ты о Верденбурге знаешь?

– Небольшой город, – ответила она после небольшой паузы перед ответом, –мало высоких зданий, многие из которых кирпичные, между ними много узких улочек, есть место для маневра; улицы в большинстве своем просторные, не везде проведет асфальт, людей в много на таких улицах, хотя на задворках и улочках людей почти нет.

– Какого маневра? – спросил он, выслушав до конца. – Я не про это, а про чистоту города, характер людей, уровень преступности, может быть?.. Я не собираюсь кого-то скрытно убивать, опиши нормально.

– Оу, это я… по привычке подумала, – она неловко улыбнулась. – Город, я заметила, чистый – не Лейден, конечно, но и не грязь уровня поселков. А люди добрые, мне мужчина-пекарь отдал булку за просто так, когда я покупала хлеб. Преступность… не заметила ничего, сама только один раз бывала, как раз перед нашей встречей.

– За просто так ничего не бывает, ты просто ему понравилась, – на этих словах посмотревший в сторону девушки Даевин заметил, как она засмущалась, решил ей испортить впечатление, – жаль только, он не знает, какая ты на самом деле, да?

– Да, – после небольшой паузы отвечает она, убрав слабую улыбку с лица.

– Ладно, значит, с этим разобрались. Теперь о тебе. Ты в особых кругах преступников известна, разыскиваешься где-то? О тебе вообще знают люди?

– Не-ет, – уверенно ответила она. – Мы с сестрами вместе всегда, так что в преступных кругах нас лишь знают, как сестер Шинке, ни про кого в отдельности. Лишь бывало, что меня с сестрами во время миссии мельком обнаруживали полицейские и охранники. А лицо мое, как наемницы, вовсе никто не знает, я же всегда в маске на задании.

– Вот уж продажные гниды… – продолжая думать о продажных полицейских, отвечает Даевин. – И ведь жалуются потом, что их мусором и свиньями называют. Эх, ладно, – он вновь переключается на Марту, – раз у тебя официально никаких проблем с законом, то и трудностей с оформлением паспорта не должно возникнуть, я думаю. Это и не дорого, как мне помнится, так что с моим бюджетом денег хватит и на паспорт, и на поезд.

После этого они молча продолжили путь в город. Через некоторое время лес закончился, а тропинка, по которой они шли, открылась на большак. Дорогу большака сразу можно узнать: она широкая, ровная даже без асфальта, и около дороги всегда лежит какой-нибудь мусор, который не особенно совестливые люди выбрасывают из своих карет во время езды. А еще на большаке всегда кто-то едет. Даевин, увидев одного мужчину, везущего дрова на длинной телеге, попросил подвести двоих до Верденбурга. Мужчина этот согласился и отказался принимать деньги в благодарность за это, хотя ехать пришлось долго – около двадцати минут. На входе с южной стороны их встретила большая металлическая арка с надписью: «Добро пожаловать в Верденбург». Здания и правда были невысокими, по два этажа, характерной особенностью был краснокирпичный стиль в оформлении зданий со светло-желтыми каменными лопатками, создающими рельеф в стене и украшающими общий вид. Ко многим окнам были подвешены небольшие клумбы с цветами и даже травами для дополнительного аромата в пище (розмарин, тимьян, укроп). Крыши зданий были из темно-синей черепицы, хотя иногда встречалась и красная, и зеленая. Так как день был ясным и солнечным, на улице было много людей разного возраста: кто-то куда-то спешил, кто-то на карете кого-то возил, кто-то переносил бревна. Что-то строилось в этой части города. Казалось, все в городе отлично и нет никаких проблем. Даевин, видя счастье в других, и сам улыбался. По пути им встретилось несколько патрулирующих молодых гвардейцев из верденбургского университета и полицейских в голубоватой форме, похожей на лейденскую. Вспомнив, что паспорта выдают гвардейцам на безвозмездной основе, Даевин подошел к одному красноволосому гвардейцу – будто прям и напрашивался на вопрос, оказавшись в нужное время в нужном месте – и решил его расспросить.

– Добрый день, молодой гвардеец, можешь подсказать, где в этом городе паспортный стол? Хочу на девушку оформить, да вот только в городе первый раз, вообще ничего не знаю.

– Конечно могу, мистер королевский гвардеец. Не ориентируетесь, значит? Тогда сейчас, дайте подумать, – парень призадумался, начав выстраивать удобный маршрут к паспортному столу, – думаю, знаю лучший путь туда, – он начал осматривать и объяснять. – Слушайте внимательно. Мы сейчас находимся на юге города, а паспортный стол находится к востоку от мэрии, чуть севернее гвардейского университета.

– Хорошо, значит, отсюда я иду…

– Вот туда, – показал гвардеец, – это как раз на север. Как увидите мэрию, поворачивайте на той улице вправо, через пару кварталов наткнетесь на наш университет, оттуда вы идете влево на две улицы и немного прогулявшись, находите паспортный стол.

– Спасибо, – Даевин кивнул ему, – большое спасибо, гвардеец, мы пойдем.

– Рад помочь!

Какой добродушный студент попался, подумал Даевин. Взял и сразу объяснил, где паспортный стол.

Даевин и Марта пошли на север, в сторону мэрии. Предвкушая чересчур интересное молчание между двумя, Даевин решил снова поговорить с Мартой.

– А тебе не тяжело таскать сумку на спине?

– Нет, вес небольшой, а я привыкла к такому, моя экипировка весит несколько килограмм. Что, хочешь понести?

– Не-ет, – Даевин отмахнулся, отрицательно кивнув, – я тебе не доверяю, а то вдруг ты снова что-то учудишь? Рюкзак хотя бы замедлит тебя, когда тыпопытаешься что-то сделать. Раз мы сейчас вместе, может, ты расскажешь что-то о себе? Вот зачем тебе нужны были деньги?

– Ну… Отец болен. Проблема касается костей ног и рук, но мы не можем понять, в чем причина недуга и как это вылечить. Врач нам посоветовал обратиться к своему другу, некоему Рентгену, чтобы получше разобраться.

– Рентгену? Кто это такой?

– Вильгельм Рентген. По словам нашего врача, его друга, в своей лаборатории этот физик проводит эксперименты с особыми лучами, которые видят сквозь ткани. Единственное, что нам мешает, это то, что он находится далеко на западе Королевства, куда дорого и долго добираться, а еще изобретение его требует очень большого количества денег, чтобы он дальше развивал свою технологию. Как передавал наш врач, за этим будущее всей диагностики, – так утверждал сам Рентген, когда обращался к местным властям, но они отказались выделять деньги на проект, из-за чего ему не хватает средств для работы, даже на питание, потому что профессорство не такое прибыльное.

– Как подробно…

– Мне так описал его наш лечащий врач. Говорит, что операцию проводить, даже не зная причину и суть болезни, глупо и рискованно, а новая технология Рентгена как раз должна открыть глаза на это.

– Хорошо, а сколько нужно этому Рентгену?

– Около сорока тысяч проз.

– Сорока?! Да за такую цену он должен открыть такое, что перевернет с ног на голову всю медицину! А он разве это открывает?

– Да! – почти крикнув, ответила Марта, сжимая кулаки. – Не знаю, сколько еще мой отец проживет с этой болезнью, поэтому надо спешить. Но за все три года стараний мы набрали только восемнадцать тысяч. Поэтому цена за твою голову в три тысячи проз такая стимулирующая, нам еще никогда так много не платили за одного человека, хотя и было два раза довольно много.

– Все равно, сорок тысяч – это слишком много, этот Рентген, видимо, хочет прыгнуть выше головы. Ладно, посмотрим, что с этим можно сделать. Кстати, как-

*Пах*

Послышался выстрел недалеко от места их нахождения. Сразу после выстрела послышались и крики, а после криков Даевин и Марта увидели нескольких людей, убегающих из одного места – большой улицы прямо за длинным домом. Вместе они поспешили туда, откуда слышался выстрел. Обойдя здание, они наткнулись на небольшую толпу стонущих людей, собравшихся вокруг убитого мужчины зрелого возраста и подозрительно уверенного в себе стрелка, который, судя по всему, и убил его. Стрелок был знатный, светловолосый с рыжей бородой. На нем была широкая шляпа, рваная джинсовая жилетка, кожаные чапсы на штанах.

– Кто это? – спрашивает Даевин у вокруг стоящих людей. – Почему полиции нет?

– Это Кровавый Освальд! – шепотом отвечает один худой усатый мужчина в статной одежде. – Он уже какой месяц кошмарит людей. Двадцатерых уже убил, а полиция-то его не трогает, потому что он стоит выше по рангу.

Даевин заметил среди толпы двух гвардейцев, выглядели они чересчур молодо, хотя на них уже была полицейская форма. Значит, это совсем свежие полицейские, студенты без серьезного опыта. Других полицейских вокруг нет, хотя должны скоро появиться. И с какого перепугу, судя по словам того мужика, полиция этого Освальда не трогает?

– Будешь еще быковать на меня, мудак старый, – сказал он, плюнув на труп и покрутив пистолет на пальце. После этого он засунул его в кобуру на груди и повернулся к толпе, недовольно всех оглянув. – Чего стоите? Здесь не на что смотреть! Очередной преступник убит, так что можете не волноваться насчет крыс в районе. Пойман и убит с поличным, так еще и угрожать мне смел. Все, расходимся, нечего толпиться, – сказал он грозным тоном.

Только сейчас, когда этот Освальд повернулся к людям, в числе которых были и двое молодых полицейских с гвардейцем, Даевин заметил на нем знак золотой короны. Неужели, – подумал Даевин, – это королевский защитник? Как он смеет вести себя так развязно? Кем он себя возомнил?

– Не надо грубить без повода, дамы и господа, – продолжил тот в ответ людям, пытаясь не подавать серьезного вида. – Мы, королевские защитники, не просто так королевские. Мы охраняем ваш покой!

После этих слов Освальд решил уйти. Ведь он не преступник, он уважаемый королевский защитник, и закон на его стороне. Прецедент – угроза, а королевским гвардейцам можно убить угрожающего без суда и следствия. Но это не всем по нраву. Первым из толпы вышел один молодой полицейский. В нем наблюдался страх, голос его дрожал, но он решил выступить против королевского гвардейца.

– Что вы наделали? Это же был обычный продавец! За что его убили? Как он мог угрожать вам?!

– Чего?! – уходящий Освальд резко помрачнел и повернулся в его сторону. – Ты смеешь оспаривать мое решение? То есть ты тоже являешься частью бунтующих людей?

– Что? Бунтующие? Нет, мистер… Я говорю лишь, что убивать обычных граждан нельзя, мы живем на их налоги, мы должны их беречь!

– Как гвардеец, я должен беречь только хозяина, – ответил он подозрительным, но спокойным акцентом. – Ты, парень, полицейский, твоим хозяином является вообще все государство, так зачем ты возникаешь? Этот человек лишь притворялся продавцом, на самом же деле был замешан в антигосударственной деятельности. Это терроризм, а я его пресек.

– Вы не правы! – крикнул кто-то из толпы.

– Да, не правы! – продолжает парень. – Он был добрым и законопослушным!

– Кто это сказал? – королевский гвардеец потянулся к своему пистолету на груди, в это время Даевин слабенько высунулся из толпы так, чтобы, чуть что, вмешаться. – Не смейте так разговаривать со мной. У него нашли много переписок, где он жалуется на власть и повышение налогов. Все, – добавил он в конце, повернувшись спиной, готовясь уйти, – не отвлекайте, иначе и в вас полетит пуля.

– Да стойте же, – выкрикивает молодой полицейский, – вы ничего не-

В этот момент гвардеец в шляпе поворачивается, доставая пистолет на груди, а Даевин, видя специфические движения тела и рук, предугадывает выстрел и прыгает к парню. Королевский защитник выстреливает, но не попадает, так как прямо перед выстрелом Даевин выталкивает молодого полицейского. Хорошо, что толпа была на другой плоскости, иначе пуля, не попав по гвардейцу, попала бы в другого человека, – думал Даевин, лежа на парне, которого он только что от смерти спас.

– Ты кто такой? – увидев длинноволосого человека, одевшегося как столичный гвардеец, спрашивает Освальд. – Как ты посмел встать между мной и преступником?

Даевин, встряхиваясь, встает. Когда он повернулся к другому королевскому гвардейцу, тот заметил знак Короны на груди, но остепениться не решил. Даевин тоже не хотел отступать, потому что эта ситуация разозлила его не на шутку.

– Такой же королевский защитник, как и ты… – отвечает Даевин, сделав после ответа паузу, злобно приподняв носогубные складки. – Если, конечно, твой знак Короны не был куплен на черном рынке, Освальд, – после этих слов послышался гул из толпы, люди сразу заподозрили в убийце настоящего преступника, а не злоупотребляющего своими правами гвардейца. – Зачем ты убил продавца, с каких пор у нас нельзя выражать мнение о государстве? И что ты сделаешь, если я скажу, что и мне много чего не нравится?

– Ты что, молодняк, кем себя возомнил? Я на этой работе уже четырнадцать лет, я знаю, как ведут себя преступники, а этот был одним из таких.

– Не отходи от моего вопроса. Что ты сделаешь, если я тоже заявлю, причем открыто, что мне много чего не нравится, что твои поступки лишены чести, а ты – преступник, которому надо снять знак Короны?

– Не стоит меня злить, мальчишка, – ответил он сквозь зубы, сморщив брови. – Не зли, иначе мне придется и тебя пристрелить, несмотря на твою молодость и твой ранг.

– Вот как? То есть ты любого неугодного готов застрелить? Таким, как ты, не место среди гвардейцев, сними этот знак, – сказал он, махнув рукой, – ты не достоин его носить.

– Я вызываю тебя на дуэль, – резко вставил в ответ гвардеец в шляпе, указывая на пистолет. Значит, он вызывает на дуэль дальним оружием, а не на мечах. Он настроен очень серьезно. – На смерть.

– Хорошо, я принимаю, – так же серьезно настроен и Даевин. – Если я тебя побеждаю, то ты свой значок снимаешь и больше никогда не надеваешь. Я даже не знаю, за что такому убийце, как ты, могли такое дать.

– Хахаха! Принимаешь, значит. Зачем ты ставишь условия к смертельной дуэли, тупица? Не важно, впрочем, только скажи свое имя, чтобы его написали на твоем надгробии.

– Даевин.

– Даевин? А меня зовут Освальд, приятно было познакомиться. Передавай привет этому мужику на том свете, если он есть…

Они встали друг от друга в десяти метрах и подготовились стрелять. Даевин приставил руку к револьверу на бедре, разминая пальцы перед тем, как достать, а Освальд – к пистолету на груди. Прозвучала команда «пли» от одного из молодых гвардейцев. Все произошло в мгновение ока. Даевин, достав револьвер из кобуры на поясе, выстрелил прямо в грудь, где были рука и пистолет противника. Сам же Освальд даже не успел вытащить свой пистолет, как получил сквозное ранение в кисть и попадание по пистолету. Даевин уже использовал такой прием в стрельбе – так можно избежать смерти и в то же время победить противника, но такой прием требует большого опыта в скоростной и прицельной стрельбе. Люди вокруг охнули, даже не успев заметить, что произошло. Освальд свалился на землю, начав орать от боли, а Даевин спокойно положил револьвер в кобуру.

– Ты проиграл. Не смей больше носить знак Короны, убийца.

– Пошел ты к черту! Врача, кто-нибудь! Позовите врача!

К нему подошел бородатый медик и предложил помощь. К Даевину подошла Марта, обрадовавшись победе.

– Я уж было подумала, что ты не справишься, – говорит она, неловко улыбаясь, – он был слишком грозным на твоем фоне… Но после выстрела быстро выкинула эти мысли из головы. Откуда у тебя такая меткость?

– Долгие тренировки. Порой, очень долгие. А еще у меня всегда преимущество против тех, кто носит пистолет на груди, – говорит он, показывая на револьвер на бедре, – хотя меня за это осуждали много раз, но, – добавил, улыбнувшись, – мне это не мешает.

Медик, перевязывающий бесчестного гвардейца, решил заговорить с Даевином.

– Ну и ну, Даевин, ну и ну, – медленно и интригующе заявляет он. – Отли-ичный выстрел, ты даже сохранил ему жизнь…

– Не хочу убивать…

– О-оу, – он посмеялся, – все еще действуешь по этому принципу?

– «Все еще»? А вы меня знаете?

– Ха, да как я могу тебя забыть? – радостно сообщает медик, закончив наложение повязки и повернувшись к Даевину лицом. Гвардеец же в этот момент долго смотрит на него и не может понять, кто это, хотя лицо знакомое. И тут вспоминает!

– Максандер? Ох ты ж! Какая борода, да тебя не узнать!

– Хе-хе. Да, это я, Макс. Давно не виделись.

Наконец, прибывшие взрослые полицейские начали расспрашивать про случившееся. Люди им рассказали все с самого начала до конца, после чего они решили посадить Освальда и отобрать у него знак Короны навсегда. Для Освальда это ничем хорошим не кончится, теперь он – официально изгой. А к изгоям одно отношение – общественное порицание и остракизм (изгнание из города и уединение). Даевину же ничего не будет, так как он лишь принял вызов на дуэль, а смерть или ранение в результате дуэли уголовно не наказывается.

После того, как все разбирательства закончились и жизнь пошла своим ходом, Даевин и Макс решили немного поговорить.

– Даевин, все еще веришь своим идеалам и не решаешься кого-то убивать, даже став, как я погляжу, королевским гвардейцем?

– Да, стараюсь придерживаться. Но сегодня, на самом-то деле, пришлось убить троих сразу, они были мне слишком… отвратительны, да еще и замешаны в таком деле, где прощать не стоит.

– Ох, вот как. А кто эта девушка с тобой? Наконец-то, нашел свою половинку?

– Нет, ее тоже стоило бы в тюрьму отправить.

– У-у, – отвечает Максандер, смотря на Марту. – Что-то ужасное сделала?

– Бывало, но сейчас мы невольные напарники, хотя она считает, что я ее… в общем, не важно. Мы сейчас вместе. А как у тебя жизнь идет? Мы с тобой уже пять лет не виделись!

– Отучился, работаю! А пойдемте присядем, тут через квартал один прелестный парк есть.

Вместе с Мартой и Максом Даевин отправился в парк, где они задержались на час. Обсуждение было очень масштабным. Даевин рассказывал об успехах в учебе, о получении меча, других приключениях за эти пять лет, что не виделся с другом. Со своей стороны, Макс рассказал об окончании медицинского университета и о работе на кафедре микробиологии в этом же университете после окончания с отличием. Мотивацией его является изучение сущности демонов, в которых он поверил после одного случая. Об этом, без уговоров и долгих прелюдий, он решил Даевину рассказать.

Воспоминание Максандера Форшунга:

«Сомневаюсь, что вы мне поверите, но все же надеюсь, что это случится, потому что это не что иное, как правда. Было мне тогда лет восемнадцать. После окончания третьего курса, когда я сдал экзамены, началась практика, заключающаяся в работе младшим медицинским персоналом. Но тем летом, неожиданно, нас отправили по деревням, чтобы мы, как юные врачи-диагносты, собирали некие подобие историй болезней с людей. А это дело не скорое, занимает по несколько часов, если писать в деталях, что нам и надо было делать для получения высшего балла. Подумаете, зачем я лью воду, вместо самого рассказа? Так все связано! И тут будет связь. К северу от Верденбурга, в пяти часах езды на коне, есть деревня Беке, она небольшая, но больных там было шестеро на двадцать пять человек населения, и все они – пожилые люди. Тогда я – а я был с двумя другими студентами – после написания истории болезни у двух пациентов, сверив результаты с другими студентами, обнаружил, что все больные имеют данные признаки: странное возбуждение и ускоренное сердцебиение, зрачки были расширены, иногда мог выступить смех без причины. Это мне показалось странным, потому что обычно у пожилых все замедляется, но у них все наоборот. Я сейчас не беру в счет боли в суставах, в животе, это характерно почти всем больным старше пятидесяти лет, тогда я заинтересовался причиной такого возбуждения. Рацион пищи был стандартный, кроме момента с водой: они брали ее из реки, которая, как они считали, идет из подземного ключа – сам ключ при этом никто из них давно не проверял. Симптомы, которые я описал, появились всего за два дня до моего приезда, то есть это что-то новое. В их еде не было ничего странного, жарили и варили все превосходно, тогда я сильнее заподозрил воду.

После разговоров, я решил пойти к устью реки, откуда люди черпали ее, но ничего такого не заметил, лишь из своего интереса к микробиологии понял, что, скорее всего, здесь дело в невидимых веществах, слишком маленьких, чтобы обнаружить невооруженным глазом. Вычерпав стакан воды на будущее (хотел провести эксперимент на себе), я пошел вверх по течению, река не длинная была, поэтому до истока я добрался бы быстро, если верить словам деревенских. Но долго ходить не пришлось, я заметил лежащего у реки человека в нескольких минутах ходьбы от места, куда из деревни приходят люди брать воду. Никогда раньше такого не видел! Кожа у него была такая красная, словно у него ожоги по всему телу. Подкравшись ближе к нему, я заметил, что у него есть рана, кровь из которой течет вниз и попадает в реку. Притронулся в области шеи, чтобы нащупать пульс, а он живой оказался! При себе у него ничего, кроме портков, не было. Тогда я, как доблестный врач, решил оказать помощь. Осмотрел все его тело: на нем было очень много мелких царапин, пулевых и колото-резанных ран, было одно большое ранение в области живота, в проекции желудка, будто меч воткнули. Убрав его длинные темные волосы, также заметил, что на лбу слева рассечена кожа, словно его ударили камнем, рана же доходила до черепа, то есть я, раздвинув кожу на лбу, увидел его череп! В общем, повязав самые большие раны из всех чистых тканей, что у меня имелись, я потащил его на себе в деревню. По пути он начал просыпаться, спрашивать, где мы, кто я, что делаю. Я ему рассказал, что я молодой врач, который нашел его раненым, повязал и потащил в деревню, чтобы постараться вылечить, ведь иначе он может умереть. Он поблагодарил и уснул.

Когда мы дошли до деревни, я повел его в лазарет, где разбудил и заставил принять имевшийся там морфин, чтобы парень не чувствовал боли, после чего накормил и напоил. Затем с парнями другими, которые ждали меня в лазарете, мы напали перевязывать его, а когда закончили, уселись, чтобы отдохнуть. Успокоившись, тот парень рассказал о себе без особых подробностей. Сказал, что странствующий рыцарь, на которого была открыта охота без особой причины. Он был в бегах несколько месяцев, так как везде его находили. Тут я был поражен, как никогда прежде: раны заживали на глазах! Мелкие царапинки за несколько секунд пропали, а глубокие раны зажили за полчаса, так что вскоре парень выглядел полностью здоровым, за исключением ужасно-красной кожи. На мой вопрос, почему такого тона его кожные покровы, он лишь посмеялся, не решая рассказать. В лазарет вошли несколько мужчин, чтобы спросить, кого я привел, и сразу на входе остановились, раскрыв глаза от удивления.

– Кого ты привел, студент? Ты хоть знаешь, кто это? – голос был очень злым, звучал угрожающе.

– Он был выше по течению реки, его кровь и попала в воду, скорее всего, как раз из-за этого люди такие возбужденные, – отвечаю я, даже не подозревая надвигающееся.

– Отойди от него, парень, он… он же демон! – этот мужчина пытался предостеречь меня. – Не делай резких движений, иначе он убьет тебя, даже не моргнув глазами!

– Что? Я ему только что помог, он болен, это обычный человек! Вы смотрите, у него кожа красная, ему помочь надо!

– Таким уже не помочь, – отвечает один из мужчин и достает пистолет, направляя на только что выздоровевшего парня. После него пистолеты достают и другие.

– Эй-эй! Стойте, – тут я становлюсь между своим пациентом и мужчинами, – это мой пациент, нельзя стрелять в больных!

– Хе… хе-хе-хе… Спасибо тебе, доктор, – внезапно с насмешкой слышится голос позади, я поворачиваюсь к нему. – Дальше я сам…

– Чего?..

С невиданной раньше мне скоростью парень откидывает меня вправо и ловит на себя все пули, но игнорирует их! После этого действия он прыгнул к одному из мужчин и ударил кулаком его по груди, да с такой скоростью, что пробил ее насквозь! Следующему он с разворота ударил ногой по лицу, свернув шею. Третий в это время вырвал, а четвертый решил убежать, но обоих демон зарезал мечом, который достал у второго убитого. После этого он попрощался со мной, поблагодарив за помощь и убежал в неизвестном направлении. Выйдя из лазарета, я проследил за ним: могу поклясться, он двигался как лошадь! Руководство университета не хотело мне верить, когда я заговорил о демонах, даже хотели сделать выговор, но жители самой деревни и двое парней, проходившие практику со мной, встали на мою защиту, из-за чего наказания мне удалось избежать.»

– Ладно, я поверю твоим словам, – говорит Даевин без иронии в голосе. – Хм-м, и кто же еще населяет наш мир, кроме демонов и богов, – в этот момент смотрит на Марту, сидящую по другую сторону, – может быть, эльфы, огромные насекомые, единороги, боги какие-нибудь, Хаос воплоти?

– Ну-у, – улыбается Макс ему, – насчет других чудищ не знаю. А вот демонов я с тех пор начал изучать, так как они – вполне существенный и научный феномен! Знаю, в народе одни люди вокруг демонов выстроили мифы, из-за чего другие люди, скептично настроенные, вообще не признают их. Но клянусь тебе своим умом, они есть! Красная кожа, очень высокая скорость реакции, рога на лбу, длинные клыки, высокая температура, горящие глаза, возбужденность и подозрительно хорошее настроение – это все – атрибуты демона. Демонами становятся. Причины разные: переполняющее чувство ненависти, желание мести, смерть близких людей, экстремальные ситуации и даже неразделенная любовь.

– Я вспомнил! – Даевин поднимает указательный палец. – Меня называли демоном, когда я победил сильного соперника, сказали, что у меня огонь в глазах.

– Хм, – медик почесал свою бороду, – если это не шутки, Даевин, то у тебя есть риск стать демоном… Хм… А знаешь что? Может, ты пойдешь со мной в университет, я введу тебе небольшую дозу демонин-гидрохлорид? Я так назвал этот преобразованный препарат из веществ, которые есть в плазме крови демонов. Если у тебя повышенный риск становления демоном, то препарат на тебя подействует.

– Чего? А откуда тебе кровь демона?

– Пару недель назад убили демона. История та ни к чему, просто я, как узнал об этом, помчался к месту убийства и собрал почти пол литра крови. Ему голову отрубили, поэтому я собрал вытекающую из шеи кровь. Как мне такое позволили и как я такое узнал, тоже знать тебе ни к чему. Просто скажу, что мне помог наставник и верхушка университета. В общем, в лаборатории я отделил плазму от кровяных телец и вместе с учителем решил колоть крыс. Предположения оказались верны – они начинали бесноваться, ударяясь головой об решетки клеток, одна даже согнула решетку и сбежала. Благо, я ее убил, случайно наступив на нее в попытке убежать, – Максандер неловко засмеялся. – Но на всех конечная проработанная доза действовала по-разному: кто-то почти не отреагировал, кто-то вел себя возбужденно, кто-то начинал сумасшествие. Предположу, что зависит от того, какой в организме «демонический потенциал»: чем его больше, тем ярче реакция. Конечно, мне неизвестны корневые причины такого, почему вообще этот потенциал у кого-то появляется, но, возможно, когда-нибудь в будущем у нас появится возможность. Скорее всего, дело в генах. Раз ты говоришь, что в твоих глазах видели огонь, может позволишь вколоть тебе вещество?

– Как подопытной мыши?

– Да ладно тебе, – он махнул рукой и улыбнулся, – не надо драматизировать, я просто вколю тебе дозу, эквивалентную дозе для мышей. Никто от этого не умирал, лишь, как побочный эффект, наблюдались усталость и тошнота, после которых все приходило в норму.

– Хм… Ну, почему бы и нет, – Даевин хлопнул себе по коленям. – Мне аж самому интересно стало.

– Вот и отлично! Спасибо, Даевин! Тогда не будем медлить, пойдемте же, – он встал и рукой позвал старого друга и его напарницу за собой.

Втроем они отправились в сторону его учебного заведения. Путь был короткий, всего три квартала, пройдя который, ребята оказались перед классическим для данных времен зданием университета.

Войдя внутрь, они пошли на второй этаж, на кафедру, в которой Максандера ждал его учитель, Ленни Гэвинс. Поздоровавшись и представив своих друзей учителю, Макс рассказал о плане.

– Значит, смотри, Даевин, ты садишься на стул этот, – он показывает на стул, на который следом его друг сразу и сел, – ставишь руку на стол, открыв ладонную сторону. Мистер Гэвинс тебе в локтевую вену введем препарат, а именно демонин-гидрохлорид.

– А это больно? – спросил Даевин, понимая, что пути назад уже нет.

– Нет, совсем. Игла, конечно, не такая маленькая, которой вакцины вкалывают, но и не огромная. Да и ты же сильный, вряд ли вообще почувствуешь!

– Хорошо, – Даевин успокаивается и снимает гвардейский плащ, засучивает рукав и ставит руку на стол, подготовившись к уколу.

– И вот, когда укол произойдет, мы начнем наблюдать за тобой, за изменения в твоем организме, потому что морфологически и поведенчески ты отличаться будешь заметно, если подействует. И чтобы нас обезопасить, я повяжу тебе руки сзади, сразу как укол произойдет.

– Ладно, начинайте уже.

Ленни Гэвинc подготовил шприц и ввел препарат в подкожную локтевую вену правой руки. Сразу после этого Максандер надел на Даевина наручники, соединив руки сзади.

Начало действия препарата прошло без проявлений, даже показалось, что дозы препарата недостаточно, либо у Даевин нет никакого демонического проявления. Но через тридцать секунд Даевин отметил учащение сердцебиения, он даже ощущал силу этих ударов, и с каждым ударом окружение гвардейца будто двигалось все медленнее и медленнее: даже замечал моменты, как каждый из них хлопает глазами. После этого уже сторонние наблюдатели заметили то, что лицо его помрачнело: брови сморщились, носогубные складки поднялись наверх, отрыв рот, а зубы стиснулись. Загорелись глаза. У Даевина все поплыло в глазах и возникло такое чувство, будто кто-то хочет его убить, поэтому он встал с места и начал осматриваться, занюхивая пространство вокруг. Ему казалось, что угроза может ожидать везде, поэтому он попытался ухватиться за меч, но руки оказались связаны. С каждой секундой ощущение угрозы увеличивалось, поэтому он приложил силы, чтобы вырваться из железных наручников, которые были на нем. Даевин начал рычать и оттягивать руки друг от друга сзади, чтобы разорвать наручники, но стараний было недостаточно. Тут он вспомнил, что ему надо найти Еву, не позволить ей пострадать, из-за чего его еще сильнее переполнила злоба, которую он влил в руки в виде такой силы, что цепи с треском разорвать. После этого он взялся за рукоять меча и начал крутиться вокруг своей оси, ожидая атаки. Только сейчас, получив меч в руки, он почувствовал спокойствие и… как ни странно, радость. Когда Даевин заметил, как учитель Гэвинс подходит к нему, то заподозрил его в нападении и в ответ замахнулся мечом, который в самый последний момент своим кинжалом парировала Марта, наслав иллюзию на него следом за этим.

Оказавшись в безлюдном лесу, который мгновенно остудил его пыл, Даевин услышал пение птиц и увидел яркие лучи солнца, пробивающиеся через кроны деревьев к нему. Будь спокоен, – услышал он женский голос, который даже убрал злобную улыбку с его лица, – выбрось меч и позволь своему рассудку прийти в порядок. Он положил меч рядом и сел на землю, чтобы перевести дыхание. Даевин начал вспоминать, кто он такой… Убийство – дурной поступок, я не должен убивать, а ярость не должна превзойти мою человечность. Так он провел следующие несколько минут – сидя и спокойно дыша, чтобы никому не навредить в приступе, охватившем его. Ему пришло понимание, что чувство угрозы возникло от действия препарата, поэтому даже продолжая ощущать ее, он сидел и размеренно дышал. Через время он легонько улыбается и открывает глаза, знаменуя конец приступа, это понимает Марта и отсылает иллюзию, поэтому Даевин видит появившихся перед собой трех людей, из которых один, доктор Гэвинс, оттирает тряпочкой пот со лба и улыбается, пытаясь прикрыть страх.

– Спасибо, Марта, – говорит он, вздохнув и кивнув напоследок, – ах, я бы точно зарезал вас двоих, – добавил, посмотрев на шокированных ученых. Он опускает голову, чтобы полностью прийти в себя.

– Если не считать того, что я чуть не отправился к праотцам, эксперимент можно считать удачным, – отвечает Гэвинс, убрав тряпочку. – И что еще удивительнее в этом эксперименте, вы смогли остановиться, чего ни одна мышь не сделала.

– Возможно, доза слишком малая для меня?

– Нет, мы же откалибровали ее под вашу массу тела. Так что это очень удивительный случай. Вы смогли сохранить рассудок, – говорит он, массируя лоб, – сидели здесь в позе лотоса, приговаривая, что убийство это дурной поступок. Видимо, вы человек чрезвычайно добрый. Либо, здесь что-то другое… Хех, такое даже говорить странно.

– Да, Даевин добряк, он не убивает никого, даже врагов, – ответил Максандер. – Но за что ты благодарил свою даму? Это мистер Гэвинс должен благодарить ее.

– Ох… Это она… Вот за это я и благодарен! Хм, – Даевин встает и разминается, – чувствую себя отлично.

– Можете рассказать, что чувствовали после укола? – спросил его Гэвинс.

– Да, – ответил он и сел на стул, – после укола почувствовал, как сердце начало биться сильнее и быстрее. Потом пришло навязчивое чувство, будто меня преследуют и пытаются убить, после чего я заметил, что вы все замедлились. Когда я порвал цепи наручников, посчитал вас, – показывая на Гэвина, – за угрозу и защитился атакой.

– Да уж, лучшая защита – это нападение, знаю. Это все, что вы заметили?

– В принципе, все.

– А мы с нашей стороны заметили, что кожа ваша немного покраснела, глаза загорелись, а лицо стало хмурым. Вы сломали цепь, что я считал невозможным, если вы не человек, собирающийся стать джаггернаутом. Также ваша скорость значительно повысилась.

– Поведение демоническое… – раздумывает Максандер. – Надо будет проверить на большем количестве людей, ты у нас был первым. Результаты мы можем отослать тебе, если ты не против.

– Я не против. Только впредь принимайте больше мер безопасности, лишайте подопытных оружия, запирайте за решеткой, иначе пострадаете. И если захочешь прислать мне письмо, отошли его в Лейден в резиденцию Гайис, она моя госпожа.

– Резиденция Гайис, Лейден. Понял, буду знать. Спасибо, что помог, Даевин. И напоследок…

– Что?

– Ты никак не удивишься тому, что ты потенциальный демон? Ну, знаешь, таких ведь не любят, даже убивают. Ведь в ходе эксперимента мы выяснили, что у тебя шанс стать демоном есть, хоть и поведение странное…

– Напомни, какие есть причины и спусковые механизмы для того, чтобы «демон внутри» проснулся?

– Проще говоря, очень тяжелые жизненные ситуации.

– У меня таких уже было очень много, но ничего не случилось, – отшучивается Даевин, – думаешь, будет что-то, что переплюнет все остальное? Сомневаюсь.

– Твоя уверенность радует, – кивает Максандер с улыбкой на лице. – Ну что, тебя проводить?

– Не, спасибо, я сам найду выход, помню. Главное, вы работайте, у вас тоже интересные дела, – он встает и замечает, что боль в ногах, спине, в животе и груди пропала. – Ух ты… Запишите еще кое-что: у меня прошла боль, которая была в спине и в груди.

– Это-о, – он протянул, – отлично! То есть, у тебя до этого была боль, которая прошла?

– Да, в спине и груди, меня просто пару дней назад колотили, – он кинул взгляд на Марту и заулыбался. – А сейчас, после препарата, нормально стало, будто ничего и не было.

– Это надо будет запомнить… Хорошо, тогда прощаемся, Даевин Лоост. Если захочешь меня искать, то знаешь, где найти. Днем я всегда тут.

Пожав руки в знак прощания, Даевин пошел к выходу. После произошедшего в лаборатории, он стал чуть больше доверять Марте – девушке, которая буквально день назад была готова его убить, а сегодня, после хитрых рук Даевина, решила встать на его сторону. Эта мысль не может его покинуть, как такое может произойти? Так как Марта всегда молчит, не начиная разговор, пока Даевин сам не спросит о чем-то, он снова решил поговорить. Выйдя из университета, они обнаружили, что солнце уже не высоко, значит, скоро вечер. Надо поторопиться к паспортному столу, чтобы отправиться в Ранеж ближайшим рейсом.

– Марта… Спасибо за то, что спасла того врача-учителя, – говорит он ей, не смотря в ее сторону, – даже не знаю, до чего бы могло дойти все это.

– Ты говорил, что не хочешь убивать, вот я тебе в этом и помогаю, – ответила она, подняв голову и улыбнувшись. – Но ты замахнулся так сильно, что я лишь смогла поменять направление меча, иначе бы ты зарезал нас обоих.

– Да, с торианским мечом это сделать очень легко, – широко улыбнувшись, отвечает ей. – А ты знала, что эти мечи особенные?

– Я слышала, что они магические. На деле не применяла, но точно знаю, что мы не могли у тебя его отобрать, пока ты был в отключке, он будто вместе с ножнами прилип к телу.

– Ха, этот меч меня не бросил, даже когда я был без сознания. Кузнец говорил, что он будет тем лучше, чем больше я этот меч уважаю. Странно, конечно, но это работает. Да и как можно не любить такого красавца? – спрашивает он, проводя рукой по ножнам. – Он ни разу не подводил меня.

– Сестрам предлагали иметь торианское вооружение, однако… у нас свои способности есть, мечи мы не используем, а кинжалов и обычных хватает.

– Конечно, куда там мечам до скорости… скорости молнии, да? О, смотри, – он показал пальцем перед собой на здание, похожее на здание, в котором учился он сам, – гвардейский университет. Значит, нам надо на север, налево. Недолго осталось.

Дойдя до нужной улицы, которая на два квартала к северу от гвардейского университета, они начали осматривать здания. Паспортный стол оказался среди первых зданий на улице. Войдя в участок, Даевин попросил оформить документы на Марту, но ему отказали. Он не знал о том, что чтобы зарегистрировать незнакомого человека в паспортном столе, нужно, чтобы другой человек с паспортом, оформленным здесь же, подтвердил личность. Это условие работает только с исключением на иногородних студентов или студентов из ближайших мелких поселений при официализации учебного статуса. Даевин под эту роль не подходил, а за более высокую плату договариваться не хотелось. Они вспомнили про Максандера и его учителя и поспешили обратно в медицинский университет, чтобы позвать как свидетеля. Друг Даевина сразу согласился помочь. Вместе придумали для нее какую-никакую историю: живет здесь, в южной части города, является соседкой Максандера из небогатой семьи, захотела сама зарабатывать, поэтому, отучившись, собралась в другой город. Когда паспорт был получен, Максандер решил вернуться, он отказался от сопровождения по пути обратно и попрощался, отшучиваясь, что на этот раз уж точно. Теперь Марта официально гражданин. Вручив ей паспорт, который она сразу положила в рюкзак, он поставил ей руку на плечо.

– Вот! – воскликнул Даевин, а Марта же испугалась от неожиданности, получив тяжелой рукой по плечу. – Теперь ты будешь чиста от грязной работы, связанной с убийством хороших и честных людей. Прими, – продолжил он с пафосом в голосе, – этот дар с честью, зная, что ты добросовестный гражданин великого Королевства Лейд!

– Как-то слишком официально…

– Так говорили мне, когда я получал свой, но мне его дали даром, так как я учился на гвардейца. Как видишь, с пути я не сошел, даже укрепился, – сказал он, убрав руку с ее плеча. – Кстати, что сделаем с твоими сестрами, когда дойдем до них в Ранеже? Думаешь, твои слова их остановят, когда на горизонте маячат три тысячи проз?

– Мы договаривались быть вместе всегда. Они меня выслушают, если я им все расскажу. Да, не получим трех тысяч проз, но деньги для отца мы рано или поздно все равно получим.

– Хм, всегда вместе… Их с той стороны трое, ты с этой стороны одна, так что скорее они тебя переубедят, а не ты их, знаешь ли… И да, меня не покидает мысль о том, что ты сейчас вместе со мной из-за хитрого плана по доставке меня к своему нанимателю.

– У него не так много охраны, на самом деле. И да, – повторила она в том же тоне, что и Даевин, – не забывай, что я твоя жена, поэтому я не собираюсь идти против тебя, надеюсь, что и ты не пойдешь против меня.

– Опять ты за свое, – Даевин закатывает глаза, поправляя прическу на своей голове. – Хорошо, хорошо. Мне просто не верится, что из-за двух пальцев на мою сторону перейдет человек, который до этого пытался убить… Что не так с женщинами в этом мире?

– Эти правила были введены мужчинами, – она делает обиженное лицо и ставит руки на пояс, – так что не меня обвиняй.

– Ладно, не важно. Сколько охраны было, когда ты в последний раз посещала пентхаус, в котором сидит тот Кулинар?

– В общем их в этом пентхаусе примерно восемь, не меньше: двое у входа через лифт, двое у входа через монорельс, несколько охранников патрулирует коридоры, еще четверо охранников в главном зале в разных местах. Но это не все – люди, среди них есть так называемые «часовые» – это механические солдаты.

– Часовые? Механические? Ты про роботов? Они же экспериментальные, их выпустить даже толком не успели.

– Хозяин выкупил нескольких для патруля своих покоев. А ты что, с ними сталкивался?

– Я бился с одним часовым на финальном экзамене. Падла очень быстрая и переключала режимы, становясь быстрее и опаснее. В конце он переключился на какой-то завышенный режим опасности, из-за чего хотел вообще убить меня, студента, который просто сдавал экзамен. Не думал, – продолжил он, почесывая подбородок, – что они придут в обиход так быстро. Они опаснее обычных людей, ровня профессиональным гвардейцам… А какое вооружение у этих часовых?

– Четыре руки, которые оканчиваются либо лезвиями, либо пистолетами. Они высокие, корпус у них механический, а покрытие из прочных деревянных пластинок, которые даже топором сложно разрубить. Под покрытием еще и металлические пластинки, которые хорошо защищают от пуль.

– Такого раньше не было. А как с ними сражаться тогда? Я того победил, засунув глубоко в его механизмы свой меч и поковыряв внутри.

– Слабые места – голова и грудь. В голове камера, и поведенческий центр, а в груди центр равновесия и звуковые датчики. Поэтому, отрубив голову, от него не избавишься, часовой тогда становится совсем неуправляемым и режет все, что слышит, находясь на обеих ногах. Так что, думаю, твоя методика и с этими сработает, только смотри, чтобы лезвия тебя не покромсали, если попадешься. Но вообще, что я заметила во время тренировки обычных солдат, пули их хорошо оглушают, дезориентируя в пространстве, поэтому стоит стрелять в корпус длинными очередями.

– Стрелять очередями, хм… Тогда воспользуюсь своей редкой игрушкой, – Даевин достает из сумки держатели пуль. Такие нужны, чтобы разом перезарядить весь барабан револьвера вместо того, чтобы засовывать пули по одиночке. – Это держатели, Марта, но уникальные! Так как мой револьвер восьмизарядный, то и держатели должны быть соответствующими. Пользовался, конечно, всего пару раз, так как и противников часто не так уж много. Всего их у меня два, – достав оба держателя, он прикрепил их к ремню на поясе, предварительно зарядив пулями, – значит, в общем, шестнадцать пуль плюс еще восемь в револьвере… если не промажу, то, думаю, хватит с головой. Главное, найти у солдат-людей слабые места, чтобы не убивать. Хех, – вслух посмеялся он, представив одну картину перед собой, – будет очень весело, если они все разом захотят в меня выстрелить, когда я войду, если твоя сестра предупредит о моем визите. Тогда выйти живым точно не получится. Мой максимум в скоростной стрельбе это шесть целей за полторы секунды, за это время, если людей больше, меня успеют пристрелить даже самые медленные дуэлянты.

– Ты дерешься и стреляешь очень хорошо, даже слишком! Я была в шоке с того, как ты сражался с моими сестрами, Лора после поимки говорила, что не могла угнаться за твоими действиями. Ты стрелял, отбивался, был таким самоуверенным, что даже немного пугал, но Лина, наша связующая сестра, в конце придумала план, чтобы тебя одолеть. И вообще, сколько у тебя вещей в этой сумочке запрятано?

– Мно-ого, – улыбаясь, ответил Даевин, – да, я дерусь вполне неплохо, но все еще есть соперники, которых я не одолевал, – ответил он, вспомнив про мечника с двумя мечами (один из которых – торианский), который является давним знакомым отца и его учителем в определенный промежуток времени. – Но это сейчас не важно. С рядовыми противниками я справлялся хорошо. Теперь идем, мне надо спасти мою госпожу и лучшего друга.

После этого они отправились на Железнодорожную станцию Верденбурга, спросив к ней путь у граждан, встретившимся им на улице.

Днем ранее, на дирижабле, где находится Ева, похищенная странными женщинами в черном облачении.

Ева просыпается в комнате необычной формы, которая с двух сторон имеет окна, но зданий в них не видно. Это ей показалось странным, и она попыталась встать, но возникли трудности: ноги и руки ее оказались туго связаны, из-за чего изначально она даже не могла сдвинуться. Через несколько неудачных попыток, она наконец уселась. Звон в ушах и размытая картина в глазах мешали ей сосредоточиться и собраться с мыслями. Когда звон начал стихать, Ева услышала гудящий шум, характерный только для одного типа транспорта – это дирижабль. Первая мысль была: «Чего?» Когда к ней вернулась былая острота зрения, она поднялась, оперевшись об стену, и увидела, что дирижабль летает высоко в небе, почти на уровне облаков. Ева никогда не летала на дирижаблях, поэтому сначала испугалась: у нее закружилась голова и появился резкий позыв к рвоте, но он был слабым, так что ничего не оказалось испорчено. Отведя взгляд от вида из окна, она начала осматриваться внутри. В комнате этой не было ничего, кроме нескольких бочек и коробок. На полу были застелены ковры с фигурными узорами на всем протяжении, что является характерным для стран Аледосса, Ледата, Танриосса или даже Геллуды. Также комната была пронизана целой системой труб, которая, словно кровеносная система, охватывала весь дирижабль. Все острые предметы у Евы отобраны, не было совсем ничего, что помогло бы ей выбраться. Не найдя ничего лучше, она решила пойти в сторону двери, чтобы выбраться из этой «тюремной камеры». Идя в припрыжку – ноги связаны на уровне оснований лодыжек – она добралась до двери. В этот же момент дверь открывается, ударяясь Еве прямо в лицо и опрокидывая ее назад. Входят две девушки, очень похожие друг на друга, с собранными темными волосами и бледными лицами. Ева узнает, кто это, по их одежде, так как часть их униформы (штаны и сапоги) была на них, а также она заметила бинты, которыми одна перевязала обширную область бедра, а другая обвела бинтами бедро и плечо.

– Ах, так это вы, – чуть ли не криком сразу воскликнула Ева, – кто вы такие? Что вам надо от меня? А ну, выпустите меня, иначе пожалеете!!

– Думаешь, стоит ей это говорить? – спрашивает молниеносная Лора вторую сестру, Сару, которая бьет электричеством.

– Думаю, можно, – улыбаясь отвечает она, – главное, не рассказать слишком много, всегда есть шанс, что каким-то образом выберется.

– Ха, – ухмыляется Лора, – и когда это с нашего заточения кто-то сбегал?

– Где Даевин? – спросила Ева обеспокоенным голосом. – Почему он не со мной?

– Хозяин подумал, что доставлять вас вместе слишком опасно, твой кавалер слишком хорошо дерется, а мы сейчас недееспособны, поэтому вас разделили. Ты с нами на дирижабле, а он едет на земле в сопровождении нашей сестры.

– Какой сестры? Вас еще больше?!

– Мы вас поймали благодаря сестре. Как именно – не важно, – Лора злобно ухмыльнулась. – Лишь подскажу, вы очень слабы в ориентации, – добавила она.

– Что за херню ты несешь, курица?! Где Даевин? Куда вы везете меня?

– Ох, – отвечает Сара, стоящая слева от своей сестры, – какая-то она совсем неуравновешенная, несмотря на то, что ее даже не убьют.

– Хмм, – думает Лора, посмотрев на Еву, – Может и не убьют, но ей точно не поздоровится. А мы получим деньги и освободимся от этого заказа, у нас есть дела, которыми мы займемся после этого.

– Да вы вообще меня слушаете, – спрашивает Ева со злобой на лице, – я же спросила, где Даевин, куда ты везете меня? Ответьтеуже!

– Твой Даевин едет в караване в сопровождении нашей сестры и трех хороших бойцов хозяина, – отвечает ей Сара. – Странно, что он все еще не очнулся, дрыхнет дольше тебя. Единственная проблема, возникшая с ним, это то, что мы не смогли отобрать меч. Не знаю, с чем это связано, но он – вместе с ножнами – словно намертво прилип к телу, да и оказался таким тяжелым, будто это несколько мечей джаггернаутов, соединенных в один.

– Поэтому, – продолжает Лора, – мы с ним отправили нашу сестру, чтобы в случае, если он проснется и что-то попытается сделать, помогла бойцам его одолеть, – договаривает она, ведя пальцем вперед-назад. – А тебя мы ведем прямиком к хозяину, он сообщил, что ты выглядишь «очень даже ничего, несмотря на возраст». Что будет с гвардейцем, мы не знаем точно, но, скорее всего, его убьет лично сам хозяин, используя разные изощренные способы, раз он помешал его делу.

– Что? Какому делу?!

– А это уже не важно, дорогуша, продолжай спать. До места назначения еще почти сутки.

– А? – внезапно спросила Сара, смотря пустым взглядом вниз. – Проснулся?.. Тогда пусть Марта держит ухо востро, кто знает, чего он может учудить.

– Что? – спрашивает Ева, недоумевая от разговаривающей сама с собой девушки. – Ты сумасшедшая?

– Сестра передала, – отвечает ей Лора, – что сердце гвардейца забилось чаще, даже подумали, что он проснулся, но нет, он просто… внезапно, у него начало сердце биться чаще и лицо охмурело. Возможно, он видит кошмар во сне.

– Как передала? Вас тут двое! – с голосом, полным безысходности и непонимания сказала Ева. – Ох, Даевин… Пожалуйста, проснись и спаси меня…

– Ты права, остается только молиться. Но поможет ли тебе твой бог?

Возвращаемся к Даевину на день вперед.

На Железнодорожном вокзале Верденбурга гвардеец и Марта пошли к окну выдачи билетов. Ближайший рейс на утро в 8:35, но есть и на ночь, в 2:45. Ясное дело, Даевин настоял на рейсе в 2:45. Усевшись на одну из скамеек, Даевин резко осознал, что голоден. И как же сильно голоден! Голод наступил так быстро, что он завыл от боли в животе. Чтобы желудочный сок не переварил его собственный желудок, он предложил Марте пойти в привокзальный ресторанчик, а она, конечно же, не отказалась. По пути к ресторанчику у ЖД вокзала, Марта не отказала себе в предложении Даевину поесть из еды, которая имеется у нее в рюкзаке. Получив батон хлеба и грушу, он начал жадно съедать это вместе. Лишь в конце вспомнил про Марту, она же тоже ничего не ела со времен обеда, а уже успело стемнеть. Дав ей кусок хлеба, Даевин предложил съесть другую грушу, отметив, что они неплохо сочетаются, а сам на это время взял ее рюкзак и надел, в этот же момент вспомнив, что нельзя отводить от нее глаз, ведь все, что сейчас происходит, может быть частью ее плана. Забронировав стол на двоих, Даевин сел и начал думать, что заказать, подобрав меню, лежавшее на столе. В итоге, выбор пал на жареную половинку курицы и две колбаски для себя и Марты. Она же, присев к нему, сказала, что не голодна, тогда Даевин ей ответил, что часть еды, оставшуюся после ужина, они заберут с собой, чтобы поесть во время поездки. Спустя некоторое время, официант, записавший их заказ в свой блокнот, принес им еду на подносе. Однако, голод Даевина был таким неутолимым, что он съел почти всю порцию, сам того не ожидая. Поэтому, заказав вторую половину курицы и завернув все это в ткани, которые нашлись в рюкзаке, он вместе с Мартой вернулся на вокзал. Жалование королевского гвардейца позволяло заказывать себе так много, вдобавок и цены в Верденбурге ниже, чем в Лейдене.

Зайдя в вокзал, они снова сели на скамейку и начали ожидать ночной рейс. Силы покидали гвардейца, из-за чего со временем он заснул. Перед тем, как податься в мир снов, он вспомнил, что находится рядом с незнакомой девушкой, поэтому крепко ухватился за ее руку, предупредив, чтобы не было подозрительных движений. Не успев договорить, он отрубился.

Снова это место, – подумал он, оказавшись на поле во сне. Широкая равнина, распространяющаяся до горизонта. Находясь в пшенице, высотой ему до пояса, он снова заметил высокую Белую Башню, уже знакомую по другим снам. Ничего в ней примечательного не было, но возникало такое чувство, будто от нее исходит свет. В этот раз, в отличие от прошлых сновидений, Башня была сравнительно близко. Словно маяк, она тянула его к себе, там точно хранятся секреты. Даевин почувствовал, как что-то его трогает. Значит, время просыпаться.

– Даевин, проснись, – будит его Марта, тряся свободной рукой, – чего ты так крепко спишь?

– Ох… А что стало? – спрашивает он, поднимая голову с ее плеча.

– Поезд приехал, нам пора.

– А? – он обратил внимание на вагоны поезда, нужного им. – Точно, нам же на поезд надо, пойдем!

Все это время рука Даевина крепко держала Марту, даже следы остались красные от небольшого давления и пот в месте следов, так как рука была теплой. Войдя в свое купе, Даевин положил рюкзак на столик и лег спать на кровать-полку, пожелав спокойной ночи Марте, которую в этот раз доставать своими подозрениями не стал. Время прибытия по плану 10:10.

Спустя время, когда наступило утро, Даевин просыпается и видит, как Марта сидит и смотрит на него.

– Э-э… Ты что, вообще не спала?

– Спала, конечно, – отвечает, начав смотреть в окно. – Мне хватает и пяти или шести часов сна, это тебе стоило хорошенько поспать, так как тебя побили, и ты был очень голоден спустя два дня сна. Поэтому будить не хотела.

– Вот это забота, – протягивает Даевин, перейдя с лежачей позы на сидячую, он потягивается и спрашивает, – и ты не попыталась убежать, или убить меня, или связать чем-нибудь?

– Опять ты с этим! Не было у меня такого и в мыслях!

– То есть ты проснулась, – смотрит Даевин на свои часы и считает время, – примерно в восемь и полтора часа просто ждала, пока я проснусь?

– Не совсем, я еще поела немного курицы, пока ты спал, – она улыбнулась. – Ты же не против?

– Не-а, ешь на здоровье. Ладно, думаю, нет смысла противиться, буду тебе доверять, но знай, – он показывает ей указательным пальцем, – чуть что…

– Этого не случится!

– Хорошо-хорошо, верю.

После этого Даевин начал есть, снова почувствовав голод, Марта присоединилась, когда он предложил присоединиться к трапезе. Ранеж был уже недалеко. Даевин никогда там не был, поэтому он, как и в прошлый раз, решил спросить у Марты, как выглядит город.

– Ранеж – город удивительный, – начинает она, – никогда и нигде такого не видела и даже сильно сомневаюсь, что где-то еще есть такое. Ранеж большой и очень… индустриализированный. В нем много высоких зданий – до двадцати и даже тридцати этажей, – также есть целая система «Монорельс», на этих самых монорельсах едут небольшие одиночные вагоны – рельсобусы, у которых есть двигатели внутреннего сгорания. Они раньше работали на китовом жире, но года два назад начали использовать бензин, который даже лучше и позволяет легче подниматься на самые высокие здания. В общем, система «Монорельс» – она как метро, только в небе.

– Про китовый жир я слышал, а вот про бензин нет. Вроде, даже в Лейдене это метро строится, детально опишешь, что это?

– В Ранеже вырыли несколько подземных станций, по которым едут поезда, они как наземные, только под землей, так как уличный трафик там забит другими… машинами.

– Какими машинами?

– Автомобильные кареты либо автокареты, – это кареты, которые двигаются без лошадей, тоже на двигателе внутреннего сгорания.

– Без лошадей? Я в Лейдене такого не видел, как это может быть в Ранеже? Да и ты говоришь это так, будто это обычное дело!

– После того, как проводишь там месяц, перестаешь удивляться таким инвенциям. А Ранеж – это технократическая столица, в которой делают лучшие открытия в области науки и техники лучшие в мире ученые. Так вот, в городе ко многим высоким зданиям ведут монорельсы, которые между самими зданиями тоже соединены. Крепятся они снизу к земле, к крышам других зданий, а в некоторых случаях – к стенам, это у самых высоких. На земле все так же, как и в Лейдене, за исключением того, что изредка встречаются автокареты; принадлежат они, как ты догадаешься, не бедным людям, и даже не средним, а очень богатым, кроме воздуха и земли, есть магистрали и под землей, как раз то метро, о котором я упомянула, – ЖД станции, но меньше и внутри одного города.

– Откуда ты знаешь это в таких подробностях? Двигатели какие-то на жире, бензине, устройство этих монорельсов и машин… Я половину из этих вещей вообще не понял.

– Хозяин не был прочь поделиться, когда давал задания, он и спонсирует некоторые проекты, поэтому, к примеру, к его пентхаусу ведет отдельный маршрут монорельса.

– Вот как. А что насчет людей? Их одежда, приметы, поведение?

– Люди спокойные, почти на всех мужчинах есть цилиндрические шляпы, в Ранеже это модно. Взрослые и статные мужчины обычно одеваются в черные смокинги, а дамы – в платья со шляпами с широкими полями. В отличие от мужчин, цвета женской одежды пестрят разными цветами. У них также модно носить монокль, бабочку вместо галстука, лоферы (туфли без шнурков), держать в руках трубку, даже если не куришь, иметь при себе трость. Оружия при себе у многих нет, там цивильно все – уровень преступности слишком низкий, даже ниже, чем в столице. Уверяю, ты словно попадешь в другое время, когда прибудешь в город.

– Думаю, картину города я представил, спасибо.

– Всегда пожалуйста.

– А что насчет твоей работы на Кулинара? Как ваш найм проходит вообще?

– Обычно нас нанимают на один заказ – мы его выполняем и отчитываемся, нам за это платят. А Кулинар – наш постоянный наниматель, дает по несколько сотен проз за заказ. В этот раз, понимая риски для себя, послал нас аж в другой город, чтобы мы по-быстрому от тебя избавились. Почему-то, когда сестра отчиталась о том, как ты отбивался, убивать тебя ему расхотелось.

– Может, он хочет не убить, а нанять меня?

– Сомневаюсь. Если судить по прошлым случаям доставки особо заносчивых людей, он их просто убивает, предварительно выпытывая информацию. А что, думаешь, он тебе предложит закончить все мирно?

– Не думаю, я не договариваться иду к нему. А вот ты как поступишь, если он предложит тебе и сестрам десять или даже двадцать тысяч проз, или вообще все нужные деньги сразу? Это предложение заманчивое, знаешь ли.

– Я на твоей стороне, и раз ты против него, то и я тоже. Не думай подловить на деньгах!

– Эх, как-то все легко, я думал, будет драма, где ты с трудом решишь, встать за меня или получить деньги, ведь на другой стороне твой отец.

– Как бы то ни было, от меня не избавишься просто так, – ухмыляясь, отвечает она. – И меня устраивает твоя компания, не буду скрывать, – она разлеглась на полке, – мне вот стало интересно, что будет дальше, хочу узнать это вместе с тобой, на твоей стороне, за твоим плечом.

– Можно и без лишней романтики, – ответил Даевин, почесав макушку, чтобы скрыть стеснение, – мне самому это интересно. Город уже видно.

Когда поезд приблизился к городу, Даевин открыл окно и, не на много высунув голову, разглядел Ранеж. Все, как говорила Марта: много, очень много высоких зданий, также, словно паутиной, между некоторыми проходят монорельсы. К сказанному Мартой можно добавить разве что дым, который сочился из некоторых мест в городе, и много разного рода труб, и коридоров, идущих от здания к зданию. Это Даевин заметил, когда поезд ехал уже внутри города. Ранеж выглядел так необычно и странно, это создавало в его душе неуютное ощущение. Так много высоких зданий Даевин не видел никогда, ведь даже в Лейдене самое высокое здание – башня князя Лейда – было всего в восемьдесят метров в высоту, то бишь примерно между двадцатью и двадцатью пяти этажами. Над городом пролетало несколько дирижаблей, которые напомнили Даевину о цели его визита. Ева, только дождись, я скоро! Ударив по столу и встав смирно, он похрустел пальцами, улыбаясь через хмурые брови.

– Пора! – вскрикнул он, когда поезд засвистел, знаменуя прибытие в вокзал.

– Да! – добавила Марта, улыбаясь вместе с ним.

Вокзал, в который они вышли, для Даевина показался еще более гигантским, чем лейденский. Изнутри оно было таким большим, что к потолку вели классического стиля колонны. Само здание было крытым, на таких же величественных стенах его стояли окна, через которые можно было заметить многоэтажные здания Ранежа. Потолок был округлым и с него опускалось несколько хрустальных люстр, освещающих здание вокзала даже днем, потому что свет солнца не достигает помещение в достаточном количестве, было бы темно, не будь здесь современного электрического освещения. Все это великолепия дополнял красивый гранитный пол, которые круглосуточно очищается здешними уборщицами. Выйдя из вокзала, Даевин и Марта оказались на очень людной улице. Гвардеец, впервые видя этот город, решил осмотреться – и даже плевать, что он выглядит, как ребенок в этот момент! – и заметил, что крыша здания вокзала зеленая и частично округленная, повторяет, значит, вид изнутри. А с другой стороны – здания, много зданий. Высота некоторых достигала сотен метров, что заставляло гвардейца удивляться, широко открывая рот, пока он смотрит вверх, куда возвышались кирпичные здания этого города.

– Ух ты… Какие же высокие здесь здания, – говорит он Марте, смотря вверх. – У меня голова закружилась просто от того, что я смотрю на них отсюда, – он сделал паузу, во время которой ему пришла идея вопроса. – А кто-то падал с крыш этих зданий?

– Конечно, – улыбнувшись, ответила она, – что за вопрос странный? Регулярно пару человек в месяц выбрасывается по разным причинам.

– Да уж. А что с телами происходит?

– А ты как думаешь?

– Думаю, – отвечает он, почесывая подбородок, – умирают. Достаточно высоко, знаешь ли. Сила удара никого в живых не оставит.

– Переломы костей всего тела, куча ранений и травм, размозжений, кровь рекой. В большинстве своем, они умирают мгновенно, а некоторые мучаются еще пару минут, чувствуя перед смертью такую боль, которая сразу отбивает у них желание умирать, но уже поздно, и они погибают.

– Трагично, – говорит он без иронии, посмотрев в ее сторону. – Ладно, не будем отвлекаться, нам пора идти. Где это здание, в котором твой наниматель находится? Давай, показывай путь.

– Хорошо, идем за мной. А ты чего такой угрюмый? – спросила она, заметив, что что-то Даевина мучает. – Что-то не так?

– Ты не знаешь, – спрашивает он после продолжительной паузы, – где здесь есть ателье или магазины одежды? Мне нужно кое-что купить. Это то, без чего в чуждом мне месте я всегда чувствую себя не в своей тарелке.

– Странное какое-то желание, но знаю. Есть одно ателье неподалеку, там работает моя знакомая, пойдем.

Пошли они к месту, где находилось это ателье. Даевин в этом городе чувствовал себя неуютно, поэтому решил приобрети ту единственную вещь, способную успокоить его.

Ателье находилось на первом этаже одной из высоток. Марта, войдя в здания, сразу пошла беседовать с женщиной, работающей там, а Даевин начал осматриваться.

– А что вам нужно, господин? – спрашивает женщина, поприветствовав Марту перед этим. – Вам подсказать чего-нибудь?

– Мне нужен длинный геройский плащ. Хочу, чтобы он развевался на ветру, свисая с моих плеч. Без него в этом большом городе мне слишком неприятно находиться.

– Плащ? – удивленно спрашивает Марта. – Серьезно?

– Ох, молодой человек, вы не совсем по адресу, потому что плащей мы таких не продаем, их же никто не носит нынче?

– Эх, – жалобно выдает Даевин, – ну, ладно…

– Но не беспокойтесь! – оптимистично продолжает женщина, подходя к стойке с разными тканями. – У нас есть много тканей, я скажу швее, чтобы она сшила вам плащ. Лишь скажите, каким вы его хотите видеть, и подождите минут десять, это же легкая работа!

– Да! – ответил Даевин, сжав кулак от радости. – Мы подождем. Цвет подберите такой же, как у моей униформы.

– Хорошо, – говорит женщина и подходит к нему с измерительной лентой. – Вам докуда?

– До уровня колен достаточно, а сделайте еще так, чтобы ближе к середине нижний край был выше, чем по бокам. Будет выглядеть как крылатый плащ мушкетера.

– Хорошо, будет сделано! – она завершает подбор размеров.

После этого женщина пошла в другую комнату с темно-синей тканью и начала говорить с другой женщиной о плаще. Даевин сел и начал ждать в полудреме, пока Марта с хозяйкой заведения разговаривала о разных вещах. Краем уха он услышал что-то про «мужа и жену», но проигнорировал. Через некоторое время, плащ был готов.

Его разбудила Марта, окликнув через все помещение. Проснувшись, он увидел женщину-хозяйку рядом с ней, а на руках ее – тот самый плащ. Даевин встал и подошел к ней, чтобы взять плащ: мягкий и прочный, цвет идеально подходит форме, качество на высшем уровне. Перекинув его через шею и прикрепив к своей униформе металлическими крепителями, он наконец ощутил облегчение. Плащ чудесным образом успокоил Даевина, вдохновил на достижение цели. Смотря в зеркало, он улыбался и пробовал резко доставать револьвер, имитируя дуэль. Оплатив покупку, сниженную специально для Даевина благодаря Марте, они вышли из ателье и направились в сторону пентхауса Кулинара. Девушка так и не поняла, как плащ смог успокоить гвардейца, это же, казалось бы, просто элемент одежды, что такого?

По дороге им встретилась та самая автокарета от производителя Тонери Корда, чья фамилия «КОРД» красовалась на бампере машины, напоминающей традиционную карету, у которой из передней части вверх наружу выходили выхлопные трубы. Автомобильная карета имела странную конструкцию: она ниже обычной кареты, и спереди, как продолжение самой кареты, был капот, в котором, как объяснила Марта, и находился двигатель. Пошел слабый дождь, который сделал пасмурнее и так серое от дыма небо над Ранежем. Зонта с собой у них не было, поэтому они шли близко к стенам зданий, куда капли дождя не попадали. По пути им попалась станция монорельса, но Марта сказала, что идти в лоб не стоит, так как он, если сестра предупредила хозяина, скорее всего, ждет визита как раз оттуда. Поэтому было принято решение пойти по секретному пути, который сестры Шинке только и знают.

Вечером прошлого дня в одной из башен Ранежа, куда привезли Еву.

Прикованная наручниками к решеткам у окна, Ева вместе с остальными (Кулинаром и его подчиненными) ждет, пока прибудет ее гвардеец, так как все последующие действия Кулинара зависят от того, как пойдут дела, когда ему принесут Даевина, посмевшего за один день испоганить не малозначимую часть его планов. Но сейчас никто не знает, что гвардеец выбрался из лап врага и спешит сюда по своей воле, и более того, он даже перетянул на свою сторону одну из сестер Шинке.

Сидя в запертой снаружи комнате, Ева лишь надеется на то, что что-то случится. Он выберется, я знаю! Он придет и заберет меня отсюда, и мы вместе пойдем домой. Даже не как в роли моего гвардейца, а в роли близкого человека, он придет и спасет меня! Дверь отпирается и в комнату заходит Лора (та, что движется со скоростью молнии). Входя, она закрывает за собой дверь, следя за тем, есть ли кто-то снаружи или нет. Такое странное поведение заметила Ева.

– Слушай. Возникли неполадки.

– Чего? Какие?

– Твой Даевин смог выбраться, – говорит она полушепотом, – но мало того, что он выбрался, он и сестру на свою сторону перетянул. Вчера это произошло, сестра нам передала, что он человек хороший, что она его жена теперь и что не бросит его.

– Чего? Какая жена? Он мой гвардеец!

– Да тихо ты. Она сказала, чтобы мы перестали служить хозяину и перешли на его сторону, после чего она оборвала связь между собой и нами, из-за чего мы даже не знаем, где она и как, но знаем, что ей хорошо.

– Я же говорила, Даевин придет и спасет меня. И я уверена, в нем на вас столько злости, что будет готов даже убить! – отвечает она тоже полушепотом. – Мне вас не жалко.

– Да послушай меня, дура. Он рано или поздно сюда придет, а мы с сестрами еще думаем над словами сестры. Она заявила, что теперь принадлежит ему, а Даевин принадлежит ей, так как у них была… связь… Она сказала, что не хочет против нас идти, потому что мы сестры. Другие настроены сильно против, думают переубедить Марту обратно.

– Марту? Даевин мой гвардеец, он другим не принадлежит. Что это за связь вообще?

– Не знаю, но она крепко их связала. Марта умная, поэтому так просто не скажет, да и не было лжи в ее словах, только искренность. Странно все это.

– А ко мне ты зачем пришла? Я знала, что Даевин выберется и придет, – ответила она, сделав важный вид. – Он лучший! Среди гвардейцев, конечно же…

– Мне это не с кем обсудить, я доверяю сестре и каждому ее решению, поэтому я сразу согласилась, а другие сестры сказали выбить эти мысли прочь, что она неправильно поступает, доверяя незнакомцу.

– То есть ты хочешь переметнуться на нашу сторону? Тогда расскажи мне все, что знаешь про Кулинара, про это здание и своих сестер, потому что нам надо выстроить план побега.

– Не-ет, это так не работает. Ты от меня ничего такого не получишь, – отвечает она, сложив руки, – это очень важно и секретно, такова профессиональная этика.

– Тогда пошла вон отсюда, – Ева тоже сложила руки и отвернулась недовольно хмыкнув после своих слов, – мне такие союзники не нужны. Зачем мне доверять тебе, когда ты не доверяешь мне?

– А что ты мне взамен можешь предложить?

– Хочешь, чтобы я с тобой тоже секретами поделилась?

– Хм, – подумала Лора и решила, – да. Секрет на секрет, но, чтобы было ценно, хорошо?

– Пойдет.

Возвращаемся к Даевину и Марте: они столкнулись с новой проблемой.

Идя под стенами высоких зданий, Даевин и Марта наткнулись на двух гвардейцев в масках. У одного было два коротких меча, один из которых подвешен на поясе, а второй – на спине, пистолет на груди и короткий плащ, покрывающий только торс; у второго один меч, вдобавок к которому был пистолет на груди и тоже короткий черный плащ с высоким воротником. Заметили они Даевина сбоку и окликнули. Когда он повернулся в их сторону, оба гвардейца в масках от неожиданности охнули. Даевин же понял, что эти двое пришли по его душу. Четыре человека стояло на широкой улице, их разделял только асфальт, по которому проезжали кареты.

– Даевин! Не может быть! – гвардеец с одним мечом достает листок с наброском персонажа, который по всем параметрам походил на Даевина. – Ошибки быть не может, это же ты!

– Даевин, – Марта потянула его за руку сразу, как заметила их, – они от хозяина. Видишь маски? Они – охотники Кулинара.

– Хорошо, спасибо, – сказал он ей и повернулся в их сторону. – Снимите свои маски сначала, а потом говорите, – ответил Даевин, сузив глаза, – что вам от меня надо.

Один из них, что был с двумя мечами, подождав, пока кареты проедут, перешел дорогу вместе с другим, чтобы быть ближе к Даевину и не кричать на всю улицу.

– Ты у нас разыскиваемый, – добавил он, – поэтому нам придется тебя остановить.

Оба голоса показались ему до боли знакомыми. Он начал размышлять с беспокойством о том, кто это может быть.

– Гемиль, – сказал один из наемников, показывая на себя, затем показал на другого. – Винкор.

– Не может быть… Ха, – ответил он, поняв, что перед ним Мигель и Корвин. – Это же ты, дружище!

– Да, это я, – в голосе наемника почувствовалось спокойствие. – А теперь скажи мне, чего ты такого учудил, что лично по приказу хозяина меня отправляют за твоей головой?

– Твой хозяин – чудовище, от которого я иду избавляться.

– Чего?! – спрашивает он, искренне удивляясь словам друга. – Ты точно ничего не путаешь?

– Здесь слишком людно, – ответил Даевин, позвав их за собой. Корвин с Мигелем пошли с ним за угол здания к переулку, где нет лишних ушей. Тогда он продолжил. – Начнем с самого начала. Ты знаешь, кто твой хозяин?

– Такое нельзя сообщать чужим, а ты им числишься. Извини, брат, – отвечает Мигель, сложив руки, – но этого я тебе сказать не могу.

– Ну подожди, ты знаешь, кто это по имени? Виделся с ним лично?

– Конечно, – ответил он, прислонившись к стене. – А что?

– Марта, – обратился Даевин, повернувшись к девушке, – а что ты скажешь на этот счет? Вот Мигель, мой друг, говорит, что лично с ним знакомился.

– Как выглядит наш хозяин? – спрашивает она, зная ответ. – Толстенький, моего роста?

– «Наш»? А ты кто такая? – нетерпеливо спрашивает Корвин.

– Я тоже у него служу. Вы знакомы с сестрами Шинке?

– Да, я знаю, – отвечает Мигель, – нас пугали ими на случай, если мы плохо выполним работу. Но в жизни не встречался с ними. А ты откуда их знаешь?

– Я одна из них, – серьезно отвечает Марта. – Теперь отвечайте, каким вы помните хозяина?

– Твои слова не заставляют поверить тебе, – недоверчиво ответил Корвин. – Ты самозванка. Мигель, чего мы ждем? Хозяин просил не медлить. А тут с Даевином еще и какая-то девушка, которая себя сестрой Шинке называет, может, принесем ему обе головы?

– Я не подниму своего меча на Даевина, Корвин, – он махнул рукой, отрицательно кивая, – просто хочу узнать, что не так.

– Так ответь на вопрос, – вставляет Марта, не обращая внимания на Корвина, – он такой, каким я его описала?

– Допустим… – медленно проговорил Мигель. – А что?

– Это подсадная утка в виде официального лица. Его Кент Браун зовут, ничего секретного в этом нет, министр-марионетка. Странно, как вы этого не заметили, будучи в числе наемников, которые отбираются из лучших воинов, поступивших к хозяину. Настоящий хозяин высокий и всегда в фарфоровой маске, так как занимается незаконными делами, скрываясь за толстяком.

– Чего ты несешь, женщина? – злобно спросил Корвин, готовясь что-то сделать. – Мигель, они настроены против нас и готовы сделать все, чтобы нас обдурить, – после этого он потянулся к мечу на спине.

– Да успокойся уже, – ответил ему Даевин, – не надо нарываться, мы действуем не против вас, а против вашего хозяина.

– Хм… – Корвин в ответ опустил голову, – его волосы, которые были длиннее, чем у Даевина, закрыли ему маску. – Ты же знаешь, как я должен реагировать на прямую речь с угрозой моему господину, кем бы он ни был?

– Даевин… – добавил Мигель, встав между Корвином и своим лучшим другом. – Я даже не знаю… Ты же знаешь, каков Кодекс?

– Да, я знаю. Но выслушай меня, так как я никогда не посмею тебе соврать, потому что дал обещание. Ты мой друг, я пришел сюда изначально, чтобы найти тебя. Мне хотелось узнать, как ты поживаешь, почему от тебя нет сообщений ни мне, ни Логану. Ты просто пропал! Я вышел искать тебя, пошел к тому администратору борделя, а как оказалось, они все в каком-то сговоре, воруют детей для самых странных способов насилия над ними, даже убивают. Я, наверное, был слишком сговорчив, – сказал тому мужику, что ищу тебя и еще разбираюсь с делом о пропаже детей – и тот администратор понял, что я буду угрожать их делу. Из-за этого меня похитили, послав самих сестер Шинке, я смог выбраться и перетянул одну из них на свою сторону, – он показывает на Марту. – И вот я здесь, перед тобой, ты стоишь между мной и жалким убийцей, ворующим детей. Мне в данном случае просто наплевать на Кодекс, я действую из своей чести. Неужели ты пойдешь против меня? Мы с тобой знакомы с детства, мы вместе пережили так много, и все ради того, чтобы в один день по приказу какого-то червя встать друг против друга? В этом был смысл нашей дружбы? Разве к этому мы стремились с тобой?

– Прости, Даевин, – опустив голову, отвечает Мигель, – я тебе верю. Не думай, что я в тебе сомневаюсь. Но что мне тогда делать? Даже если я захочу уйти, задание сейчас я должен выполнить.

– Хм, может, мы сымитируем поединок, и я тебя одолею в первую секунду. Это будет считаться, как неудачная попытка?

– Не наговаривай, Даевин, – позади появился Корвин, который подвинул Мигеля в сторону. – Мы с тобой хорошие знакомые, но не друзья. Твои слова не действуют на меня, и я вовсе думаю, что это ложь. Отойди, Мигель, раз не хочешь драться, – грозно говорит он, доставая оба меча. – Не забывай, Даевин, кем ты являешься. Несмотря на твои речи, я не могу тебя пропустить. Я знаю, как ты хорошо сражаешься, поэтому у меня есть козырь в рукаве.

– Корвин, даже не думай! – тщетно пытается его остановить Мигель.

– Я принимаю вызов. Мигель, – добавляет Даевин, смотря на друга, – спасибо, что не пошел против меня. А теперь, – он достает свой меч и осматривается вокруг. Переулок небольшой, но пространства для маневра достаточно, так что даже такой длинный меч, как у Даевина, в бою не будет стеснен. – Корвин, мы с тобой еще ни разу не дрались. Что за козырь?

– Увидишь.

– Ты же знаешь, на что способен торианский меч? – решил под конец спросить Даевин.

– Знаю, а еще знаю, что ты не убиваешь, – с ехидной ухмылкой закончил он.

Мигель и Марта отошли на приличное расстояние, чтобы не быть задетыми во время боя. В атаку первым решил пойти Корвин. Подбежав к Даевину, он прыгнул и замахнулся обоими мечами в виде креста, от чего Даевин только увернулся назад и сделал выпад мечом, зная, что тот увернется. Корвин увернулся, но тут же получил удар локтем с разворота. Удар его оглушил, но он резко вернулся в стойку. Далее он пошел на Даевина множественными диагональными замахами, от которых Даевин закрывался, отбивая удары мечом, взяв в обе руки. Он заметил, что удары Корвина неестественно сильные, намного сильнее, чем у других противников. Когда после серии ударов Корвин остановился, Даевин сделал свою серию, комбинируя выпады и режущие удары. Он не хотел сильно напрягаться, но Корвин слишком устойчив. Заблокировав удар Даевина одним мечом, он вторым сделал выпад и чуть не попал, но тот резко отодвинул таз вперед. Следом за этим, Корвин делает размашистый удар сверху вниз, а после него, так как его удар отбивают, Корвин ударил ногой по торсу, откинув и уронив Даевина на живот. Даевин же сразу встает и решает, что пора прекратить нянчиться. Побежав к противнику, он делает сильный размах, блокируемый обоими скрещенными мечами. Однако, сила удара была очень великой, из-за чего мечи пошли вниз, Даевин, когда лицо Корвина открылось, ударил его своим лбом, попав по надпереносью. Сразу после этого он ударил кулаком его по левой стороне живота, заставив согнуться. Ударив локтем по спине, он подумал, что бой завершен, так как противник пал.

Но Корвин лишь посмеялся, после чего встал и посмотрел на Даевина горящими глазами из-под кровоточащего лба. Мигель в этот момент сказал, чтобы Даевин как можно быстрее начал убегать, потому что иначе его не остановить. Но не успел он это сказать, как Корвин, взяв оба меча в руки, словно полетел на Даевина. Тот еле увернулся, но следом пошла вторая волна ударов. Такую скорость взмахов мечами он видел лишь однажды. Не успевая их блокировать, он начал отходить назад. Маска на лице начала отходить и постепенно слетела, и на лбу Корвина Даевин заметил выросший небольшой рог. Корвин – демон! Что делать теперь? Он двигался слишком быстро, начал скакать из угла в угол, чтобы не дать Даевину развернуться и заблокировать удар либо увернуться. А Даевин-то на самом деле не успевал за ним, скорость его неимоверна. И вот, Корвин бросил мечи, он раскрыл свои ладони так, словно собрался схватить Даевина выросшими когтями. Даевин же, вспомнив рассказы Максандера о том, что могут вытворить демоны, подготовился к худшему, закрывшись мечом. Когда Корвин прыгнул на него, он прошмыгнул под демоном, ударив кулаком под дых. Корвин, не ожидая такого, упал в пяти метрах. Встав на обе ноги, он потянулся к пистолету, а Даевин, заметив это, достал свой револьвер и выстрелил прямо в пистолет, задев и руку. Но рука, через которую прошла пуля, начала быстро восстанавливаться, чего не скажешь про пистолет. Внезапно, Корвин впал в ступор, будто… на него наслали иллюзию. Даевин повернулся и увидел, как Марта сделала из рук какой-то знак, знаменуя этим окончание боя.

– То есть ты и вправду одна из сестер Шинке, – удивленно говорит Мигель, смотря на знак, составленный Мартой. – Извините, что не сказал, что он немного того. У него в самые тяжелые моменты битвы начинают гореть глаза, и он превращается в живую мясорубку.

– То есть Корвин, проще говоря, демон? – спросил Даевин, отдышавшись. – С каких это пор?

– Демон? Имеешь в виду тех самых шайра? Но это же мифы… Мы думали, что у него какое-то бешенство.

– Да, шайра. И это не миф, к сожалению.

– Сестра Шинке, а какую вы иллюзию наслали на него?

– Он в лесу, слышит только пение птиц, этот антураж успокаивает людей.

– Да, мы это даже провер-

– Кх-х, – послышался звук со стороны Корвина. – Ах-ха! – он перешел из позы ступора в свою обычную стойку и посмотрел на троих.

– Освободился от иллюзии? – спросил Даевин, приготовив меч.

– Да, – виновато ответила Марта.

– Убери свой меч, – яростным голосом говорит Корвин. – Я больше не нападаю.

Он присел у стены и уснул, повалившись на землю. Даевин с Мартой переглянусь.

– Что это… было?

– Видимо, выдохся, – неловко отвечает Мигель, почесывая затылок. – Это последствие его бешенства. Ну что ж, Даевин, ты снова смог избежать смерти, да не только своей. Спасибо, что не убил его одним взмахом.

– Корвин – парень со слишком тяжелой ношей, не могу же я просто взять и убить его, мне не простят. Да и как он это контролирует? Демоны же теряют рассудок?

– Не знаю, – отвечает Мигель. – Он об этом признался еще когда мы только поступили, предупредил, чтобы мы отходили от него, когда он начинает смеяться во время боя.

– Раз он из числа шайра, – говорит Даевин, – за ним должны начать вести охоту охотники на демонов – демонхантеры. Мне так передавали аксакалы в Лейдене.

– Надеюсь, этого не будет.

– И вообще, пора бы тебе снять эту маску, она тебе не к лицу, знаешь ли. Я давно тебя не видел.

– Да ладно тебе, – отвечает Мигель, снимая маску, – ничего необычного в моем лице нет.

– Ха, вот и ты! – Даевин наконец увидел лицо своего друга: такое же слегка смугловатое лицо с темными волнистыми волосами на голове и щетиной на лице. – Иди-ка сюда.

Приобняв его, он продолжил.

– Знал бы ты, как я за тебя волновался. Почему ты не сказал мне сразу, еще когда вещи собирал?

– Такой был уговор, это секретное дело. Мне на самом деле было тяжело не рассказать всю правду сразу. Так что теперь будешь делать?

– Иду на одну из башен с Мартой, где твой настоящий господин и находится. А тебе советую забирать оттуда документы и становиться странствующим рыцарем, как ты и хотел.

– Уверен, что хочешь убить его?

– Он торгует детьми и убивает тех, кто знает об этом. И чуть не убил меня, причем два раза: один раз послав сестер Шинке, а во второй – Корвина с тобой. Как же мерзко, я уверен, он знал, что ты мне друг, он сделал это специально. Плюс, к тому же, он похитил мою… госпожу… Так что я не оставлю на нем живого места, плевать на ограничения Кодекса, он просто не достоин жизни.

– Тогда я пойду с тобой.

– Со мной? А как же Корвин?

– А с Корвином мы сейчас и поговорим, – он подошел к Корвину и начал проверять его. Подняв веки, Мигель заметил, что глаза уже не горят; открыв рот, увидел, что клыков тоже нет; от рога на лбу (слева) остался лишь мелкий шрам. Дав пощечину, он начал будить его. – А ну вставай, Корвин, нам пора идти.

– Че-го? – спрашивает он, открывая глаза и просыпаясь. Протерев глаза, он смотрит на окружающих его людей. – Снова бешенство?

– Да, – отвечает Мигель.

– Даевин? Значит, мне даже бешенство не помогло одолеть тебя?

– Почти, – ответил он, – мне помогли.

– Я в каком-то лесу очутился, но смог понять, что это иллюзия, хоть и было трудно, потому что чувствовалось все как сон. После этого я и лег отдохнуть.

– А зачем ты мечи выбросил? – спрашивает Мигель. – Ты же с ними такие пируэты и сальто делал, что людей в куски мяса превращал?

– Ах, – ответил он, массируя виски. – На самом деле… мне не хотелось убивать Даевина. Честно говоря, я и так мог с ним не драться, – добавляет он, вставая на ноги, – просто хотел помериться силами.

– А сразу не мог сказать? Я же сам предлагал сымитировать бой!

– Нет, тогда бы ты не отнесся к этому серьезно, а мне нужен был настрой. Но, все же, раз я вспомнил про причину твоего появления, скажешь про хозяина всю правду?

– Без проблем. Во-первых, он торгует детьми и убивает свидетелей, во-вторых, он похитил мою госпожу, в-третьих, из-за него пропал Мигель. Две причины личные и одна – по долгу. Из-за него и пропадали десятки детей в Лейдене, неужели вы об этом не знаете?

– Даевин, – перебивает Марта, – думаешь, они просто так служат именно в этом городе? Это же личные наемники, в их обязанности входит только сверхсекретные «принеси-подай» и убийства. Тем более они в Ранеже, а здесь дети не пропадают.

– Логично, – кивнул Даевин. – Но вот так вот, Корвин. Я сейчас иду прямо к нему. Мигель согласился встать на мою сторону, а что ты будешь делать?

– Я бы пошел с вами, но выдохся сильно, бешенство отбирает много сил, если входить в состояние редко, да еще и контролировать свою ярость в такие моменты сложно. Словно все время от всех людей чувствуется угроза. Мигель, я вашу дружбу не совсем правильно понимаю, но понимаю отношения между нами лично. Почему ты так легко веришь его словам?

– Сила дружбы, – с улыбкой на лице отвечает Мигель. – Мы с ним через многое прошли, и ни разу он не подводил меня, даже сейчас – он же попал в этот город потому, что искал меня, беспокоясь за мою жизнь.

– Да, несокрушимые узы, – улыбчиво добавляет Даевин. – Мигеля обманным путем заставили работать на мерзкого человека, а я выполняю дружеский долг – не позволяю ему погрязнуть в бесчестии, а работа на ублюдка – не что иное, как бесчестный поступок. Я предлагаю и тебе вместе с Иошикецу бросить работу на Кулинара. Кстати, как он? Я помню, что наш восточный друг вместе с вами служить собирался.

– Он бросил эту работу очень рано и поплыл в Сейнекин, к себе на родину, – ответил Мигель. – Так что, Корвин, что думаешь?

– Ладно, я тебе поверю. Пойти с вами все равно не смогу, устал сильно. Буду приводить себя в порядок. Мигель, после этого станем странствующими рыцарями? – спросил он, прислонившись к стенке. – Я хочу отца найти, а тебе нравится помогать людям. Идеальное сочетание мотиваций, а?

– Конечно, – смеется Мигель, – у нас еще все впереди!

– А ты уже и не такой мрачный, как раньше, – говорит Корвину Даевин.

– Обычно я всегда серьезный, потому что помню, зачем живу. Но сейчас я слишком устал, поэтому на накопление злости не хватает сил.

– Остроумный ответ, – кивая подмечает Мигель. – Ну что ж, мы пойдем тогда, куда покажет Даевин. У меня есть свои вопросы к настоящему хозяину.

– Да, удачи вам.

Попрощавшись с Корвином, который присел в угол, держась за голову, они пошли дальше. Долгожданная встреча вдохновила Даевина, он радовался и шел всю дорогу с улыбкой. По пути он рассказал Мигелю и Марте его нынешнюю миссию от начала до конца. В конечном итоге у них три цели: высвободить Еву, убить Кулинара (в дополнение к этому Мигель хочет сначала выяснить с ним отношения, а Даевин – перетянуть на свою сторону остальных сестер Шинке) и спасти детей. Мигель не ожидал, что за грозной группой «сестер Шинке» скрываются девушки, которые даже моложе него. Также Даевин рассказал своему другу про часовых, которые могут ожидать их наверху, рассказал про внешний вид и как с ними бороться. Дождь вовсе уже перестал идти, но облака все еще стоят над городом. Даевин уговорил Марту рассказать о том, как крадут детей и каков хозяин на самом деле, что скрывается за спонсированием различных открытий и экспериментов. Хоть в случаях подобных Кулинару на поверхности лежит благотворительность, гуманизм и «прогресс», если покопаться глубже, можно найти ужасы, которые обычный человек себе даже представить не может.

Они пересекали перекресток, за которым можно будет увидеть нужное здание. Повернув за угол, в метрах сорока Даевин замечает знакомый силуэт. Серая униформа гвардейца и белые волосы. Ох, и как же тесен мир. Даевин сразу узнал Роберта Кена, беловолосого гвардейца из Немесмы, по нему было видно, что он повздорил с кем-то. Подойдя ближе, Даевин окликнул его.

– Эй, Роберт!

– Что? – отвечает Роберт, отвлекаясь от двух охранников. – Чего?! Даевин?! – он подошел к группе. – Какими судьбами?

– А ты здесь какими судьбами?

– Ох-ох-хо, это большая история! Но ее нельзя рассказывать тут, идемте отсюда подальше. Даевин, с тобой этим точно можно поделиться. А это кто такие? – спросил он, показывая на напарницу и друга.

– Это Мигель, мой лучший друг, и Марта, моя… ну, она тоже со мной.

– Приятно познакомиться, меня зовут Роберт Кен! – говорит он и пожимает им руки.

Они отошли на другую улицу и сели в парке на скамейку, Роберт решил не садиться, так как будет рассказывать историю того, как он попал сюда, в Ранеж.

Воспоминание Роберта Кена:

«Сам меня знаешь, я официально лучший гвардеец Немесмы на службе у мэра города. Город маленький, в районах все друг друга знают. Так вот, начинается история утром, когда мэр мне говорит, что на улицах начали пропадать дети. На самом деле, мэр не сильно об этом заботился бы, но похитили его дочку, которой лет восемь. Это был десятый случай пропажи ребенка, поэтому я начал активное расследование мест пропаж с местными детективами. На одной из улиц было целых шесть случаев, когда дети исчезали, так что я приступил к делу. Взяв карабин с прикрепленной подзорной трубой, я четыре дня с утра до вечера сидел и патрулировал улицу с окна заброшенного дома, привязав к нему лошадь. Вот на четвертый день я замечаю большую карету, которую ведут две лошади, водителем был мужчина в длинном черном цилиндре. Я сразу понял, что это не местный человек: фасон его отличался, да и шляпы подобные у нас вовсе не производят. Остановив повозку в закоулке, водитель постучал по карете и из нее вышло двое мужчин в одежде простолюдин, что выглядело еще страннее! Припарковав карету с лошадьми в этом незаметном закоулке, они не ожидали, что легко просматриваются из окна заброшенного дома. А я сердцем тогда почувствовал, что что-то не так! Выйдя на улицу, я залез на лошадь и помчался на ту улицу, откуда карета будет выходить, когда они соберутся уехать. Был велик шанс того, что я ошибаюсь, но интуиция меня еще никогда не подводила, и этот раз не исключение! Спустя полчаса из-за угла выезжает знакомая карета с водителем с цилиндром на голове, а я сразу преграждаю им путь. По лицу водителя понял, что он что-то скрывает. Когда я с карабином в правой руке вежливо спросил, чего же они там везут, он отмахнулся, сказав, что баклажаны. Мне, конечно же, этого не хватило, и я ему сказал, что со мной шутить не стоит, карабином пользуюсь я отлично. И тут же мужчина тянет за поводки и гонит своих лошадей, чуть не сбивая мою на пути. Я тогда разозлился и погнался за ним.

И ремарочка. Расскажу подробнее про моюлошадь: она великолепна! Приспособлена для быстрой езды, а по команде может бегать так ровно, чтобы я даже мог стрелять.

Что я сделал во время погони: быстро догнав карету, я прицелился и выстрелил в голову этому водителю, после чего он упал, но лошади его не остановились, а наоборот, ускорили ход. Испугались, бывает. Закинув карабин на спину, я перепрыгнул со своей лошади на карету и взял управление в свои руки. Остановив карету, я перевел дух, а двое бедолаг вышли и захотели в меня выстрелить, но я знал, что они могут такое вытворить, поэтому уже ждал их, целясь в их головы. Убивать их в тот момент было бы вредно, поэтому я отстрелил им ноги, как это любил делать ты, Даевин, и конфисковал их оружие. Внутри кареты в мешке для овощей оказался спящий мальчик, которого я затем вернул семье.

Перейдем на день вперед. В «отделе пыток» из этих двоих я начал выбивать информацию. Делал это хитро: разделил их по комнатам и задавал вопросы. Если ответы совпадают, то давал еды, а если нет, то вырывал ногти. Изначально я им сказал, что если будут говорить правду, расскажут мне все от и до, то я их высвобожу и позволю жить. Но когда я узнал, что воруют они детей, чтобы с ними что-то делали всякие богачи Ранежа, я, после окончания, убил обоих. Приехав в Ранеж, я отправился в указанную «точку доступа», куда изначально они отвозят детей, там вызнал, куда они далее их ведут. Этим местом оказалось вот это вот высоченное здание, к которому еще и ведет маршрут монорельса.»

– Не поверишь, но мы здесь по той же причине, – говорит Даевин. – Получается, если они стабильно воруют детей уже в нескольких городах, то скольких детей они успели погубить?

– Боюсь, что больше пятидесяти, если не сотни. Это очень плохо, Даевин, больше всего в жизни ненавижу, когда кто-то причиняет вред детям. А тут даже на убийства идут. Ты бы видел меня день назад, когда я только понял это, – его лицо помрачнело, но, скорее, Роберт лишь почувствовал грусть с долей разочарования. – Я был готов взорваться от злости. А сейчас я спокоен, хотя те двое охранников не пускают внутрь. Не знаешь, как с этим можно справиться?

– Марта, – спрашивает он у девушки, – какой у тебя вариант?

– Не ожидала, что тут они будут, – отвечает она с долей фрустрации. – Видимо, хозяин всерьез решил взяться за это. Но ничего, он не предполагает, что я уже по другую сторону баррикад. Прошмыгнем с секретного входа.

– Хозяин? Ты что, – спрашивает Роберт, – служишь ему?

– Уже нет, – отвечает Даевин. – Она теперь со мной. Благодаря ей, я тут и оказался.

– Я тоже на него работал, – добавляет Мигель, – но совсем не знал об этой его темной стороне. Он послал меня убить Даевина, но он, – она ставит руку на плечо сидящего рядом гвардейца с улыбкой на лице, – как мой лучший друг, открыл глаза и не позволил погрязнуть в неведении всех этих ужасов.

– Хе-хе, – Роберт смеется, скрестив руки на груди, – хорош, Даевин, хорош, убедил перейти на твою сторону двух его подчиненных. Так что, леди, куда пойдем?

– Давайте за мной.

Обойдя здание со стороны, они зашли на склад, используя кодовый замок на двери, пароль от которого Марта знала. Войдя внутрь, они пошли наверх через служебный лифт. Тридцать восьмой этаж. Осталось уже немного. По пути Даевин и Роберту рассказал о часовых все, что знает, чтобы подготовить к бою. В дополнение к этому, он рассказал о сестрах Шинке. К удивлению Даевина, Роберт тоже слышал о них. С тех пор, как Марта вошла в лифт, она разговаривала с Линой, своей связующей сестрой.

– Лина, это я Марта. Что ты с сестрами решила? Вы будете переходить на нашу сторону?

– Марта, ну ты и дура, ты уже здесь с тремя незваными гостями! Хозяин убьет тебя, если узнает… если узнает, что ты с ними заодно.

– На моей стороне гвардеец, который сможет нас защитить! Ты же моими глазами видела, как он сражается, а я видела даже больше.

– Я не знаю, что об этом думать, сестрица, – пугливым голосом отвечает Лина, – мы же даже денег не получили, потому что заказ не выполнили. Что нам дороже, отец или союз с этим гвардейцем?

– Рано или поздно мы деньги получим, просто доверься мне. Я не хочу, чтобы он шел против вас, он признался, что ни перед чем не остановится, чтобы спасти свою госпожу и убить нашего хозяина.

– Хозяин предупредил о том, что сегодня намечаются особые гости, если они – то есть вы! – доберутся до него. Я не знаю, о ком он именно говорит, но предполагаю, что те самые. Да и я всегда рядом с хозяином, думаешь, я успею от него убежать, если что-то случится?

– Просто доверься мне, Лина. Я знаю, сложно поверить в незнакомого тебе человека, но я уже достаточно повидала, его в самом деле ничто не остановит.

– Хорошо. Я предупрежу Сару и Лору, что вы идете. Они на тридцать восьмом этаже вместе с той заключенной.

Выйдя из лифта, они сразу наткнулись на двух охранников, на которых Марта наслала иллюзии, а Даевин с Мигелем их придушили, оставив лежать на земле. Следом за этим, по пути в комнату Евы попался один часовой, который, заметив их, раскрыл все четыре руки, оканчивающиеся клинками, и побежал на ребят. Роберт подстрелил ему одну ногу, выпустив целый магазин пуль, а Даевин устроил клинч, к которому присоединился и Роберт, чтобы ему было легче. В это время, Мигель незаметно обошел часового и, прыгнув на корпус со спины, засунул свой меч внутрь, начав ковыряться в нем. Сломав все механизмы изнутри, они победили его, часовой упал, разбившись на несколько частей финальным взмахом меча Даевина. Ева уже была близко.

В это же время в одной из комнат тридцать восьмого этажа Сара и Лора заходят к Еве, чтобы поделиться новостями.

– Ева, – радостно открывая дверь, говорит Лора, – Даевин уже поднимается. Он собрал команду с Мартой и двумя парнями. Один из них Мигель, второй Роберт.

– Мигель? Роберт? – спрашивает она, вставая с кровати. – Он все же нашел своего друга, да еще и этот беловолосый гвардеец с ними.

Ева сжимает кулачки и радуется новости. Она знала, она верила, что Даевин рано или поздно придет. Вместе с ней радуется и Лора, узнавшая парочку секретов и подружившись с ней.

– Особо не радуйтесь, говорит Сара, – нам еще надо Лину с собой забрать и выбраться отсюда. Учитывая то, что этот Даевин еще хочет убить хозяина, быстро мы с этим не разберемся. Могут прийти они, тогда мало нам не покажется.

– Кто «они»? – спрашивает Ева.

– Бессмертные.

– Звучит как-то… пугающе? Кто это?

– С силами наподобие нашим, но намного сильнее. Даже джаггернауты им не ровня.

Послышались звуки выстрелов и следом за этим падающих металлических предметов снаружи. Сара и Лора сразу сделали строгий вид, а Ева опустила голову. Но в комнату вошел Даевин. Наконец-то. Войдя, он встретился глазами с Евой, которая сразу встала и побежала к нему (Лора ее от цепей к этому времени освободила, так что заложнице оставалось лишь притворяться прикованной). Обнявшись, прижав друг друга очень крепко, они еще секунд десять так стояли, радуясь встрече.

– Все в порядке? – спросил Даевин.

– Лучше не бывает! А ты как?

– Вполне, – улыбаясь, отвечает он ей, отпуская и ставя руки на плечи. Марта в это время, стоя в стороне, ревностно смотрела в сторону Даевина, обнимающего Еву, предположила, что это разовое допущение. Гвардеец же продолжил. – Ну что же, главная задача выполнена. Я нашел тебя. Теперь нам надо избавиться от Кулинара, из-за которого мы все здесь собрались. Мы нейтрализовали ту охрану и часового, которые нам попались по пути. А где все дети?

– Большинство на верхних этажах, но некоторую часть детей люди забирали к себе домой или куда-то еще.

– А как мы их отправим по домам? – спросил Мигель. – Сколько их тут вообще?

– Вроде тринадцать, – отвечает Сара, – на каждого ребенка оформлен свой документ в журнале учета, там можно узнать, когда и где детей украли.

– Отлично, – говорит Роберт, откидывая назад свои белые волосы. – Разделимся? Часть пойдет к этому Кулинару, а часть начнет собирать детей, чтобы увести отсюда.

– Неплохая идея, – ответил Даевин. – Я пойду к Кулинару.

– Я тоже к иду к хозяину, – сказал Мигель.

– Может, просто разделимся так, чтобы девушки смотрели за детьми, а парни пошли к Кулинару, – предлагает Роберт. – Нас трое, мы сильные. А девушек больше, лучше проконтролируют детей.

– Плохая идея, – возражает Марта. – Лора и Сара могут вам пригодиться, потому что умеют драться. А я с госпожой Даевина займусь детьми, сначала соберем их, затем решим, что делать дальше, когда вы покончите с Кулинаром, если покончите…

– Что скажешь, Ева? – спрашивает ее Даевин.

– Я не против, план хороший.

– Главное, – вставляет Марта, – позаботьтесь о Лине, она в эпицентре опасности. А мы с Евой общий язык найдем.

– Вот и хорошо!

– Только подождите, – остановил их Роберт. – Примерно пять дней назад сюда должны были привести дочку мэра Немесмы. Вы, случаем, не знаете, она сейчас среди тех детей, или ее уже забрали куда-то дальше?

– Перед тем, как их продать, – отвечает Марта, – их сначала оставляют на неделю-две здесь. Так что та девочка, скорее всего, ждет где-то наверху.

– Мы ее найдем, – добавляет Ева, – не волнуйся. Идите, у вас задача посложнее, чем у нас, будет.

По-дружески пожав руки, Даевин и Ева разделились. Получилось две команды: первая – боевая – идет к главному холлу пентхауса, который находится на тридцать девятом этаже и совмещает два этажа (вместе с сороковым), чтобы угодить мании величия Кулинара, вторая – спасательная – идет на тот же этаж, только в другую сторону, чтобы собрать детей и ждать окончания действий первой группы. По пути второй группе встретилось несколько охранников, но, увидев Марту, они и слова не посмели сказать, так как она одна из сестер Шинке, а часовые Марту не воспринимали как врага. Для того, чтобы не попасться наверняка, они шли как пленный и сопровождающий. Охрана, которая встретилась первой группе, была уже не такой наивной, поэтому обоих охранников, попавшихся на путь им, Лора быстренько нейтрализовала, заходя за спину и ударяя их менее, чем за секунду.

– Даевин, – начинает Роберт, – по твоим словам, они перешли на нашу сторону лишь по просьбе сестры? Они же два дня назад тебя убить были готовы? Я бы не стал им так легко доверять.

– Мы наемницы, – отвечает Лора, – работаем с ним только из-за денег.

– Лина не отвечает, – говорит Сара, молча идущая рядом. – Что-то не так… Давайте поспешим, а-то…

– Этого не случится, – отвечает Лора. Мы ее высвободим и уйдем.

Мигель молча шел рядом, задумчиво смотря вниз. Это заметил Даевин.

– Над чем задумался, Мигель?

– Обдумываю, как с ним начать разговор. Немного волнуюсь, – ответил он, неловко улыбаясь.

– С тобой вместе мы любое дело выполним, прямо как в старые добрые времена. К тому же, на мне геройский плащ, так что бояться нечего.

– Да, – ответил Мигель, продолжая улыбаться, – с этим не поспоришь.

Сара, бьющая электричеством, Лора, двигающаяся со скоростью молнии, – думал Даевин, смотря на двух девушек возраста Марты. Ему все еще с трудом верилось, что так легко четыре девушки, одна из которых ему еще не встречалась, перешли на его сторону в борьбе против крайне богатого человека. Мигель, прекрасно дерущийся на мечах, хитрый воин, который, используя лишь ум, способен выйти из самых разных передряг. Однажды тот смог отсрочить себе смерть, разговорив врагов во время революции в Лейдене, пока Даевин шел к нему на встречу. Также дважды смог и уберечь Даевина от смерти. Его лучший друг верил в него, а он верил в своего лучшего друга. Дружба, сплоченная годами, позволила им пересилить волю Кодекса и не поднять друг на друга мечи. Роберт, необычной внешности парень, сирота из нищих кварталов Немесмы, воля которого смогла поднять его из самых низов общества в личное служение мэра города. О прошлом своем он не рассказывает, он лишь смотрит в будущее, где видит себя чем-то большим, чем сейчас. Все вместе они оказались в одном месте, и ничто из этого не было случайностью.

Пятеро человек вошли в холл, распахнув широкие двери. Их встретил огромный двухэтажный пентхаус, в конце которого, словно на троне, сидел тот самый Кулинар в фарфоровой маске в форме черепа, положив руку на ручку кресла и голову на руку. По одну сторону его стояла та самая Лина. Парни не ожидали этого, но она была младше других, ей на вид лет двенадцать. По другую сторону от Кулинара стоял величественный джаггернаут. Полностью облаченный в непробиваемые доспехи с элементами торианской черной стали, он стоял, оперевшись спереди на длинный двуручный меч. Вокруг Кулинара, у пьедестала в метрах пяти и десяти от него стояли часовые, всего их четверо. Так, в общем, врагов пять, один из которых джаггернаут.

– Тебе пришел конец, Кулинар, – грозно говорит Даевин, доставая меч и направляя в его сторону. – Джаггернаут тебя не спасет.

– То-то же я думал, откуда снаружи слышатся выстрелы, – спокойно отвечает Кулинар, посмотрев на Лину. – А почему твои сестры вместе с ними?

– Они перешли на нашу сторону, чтобы положить тебе конец.

– Ты так уверен? Много делов ты успел наделать, чтобы встать у меня на пути. Настолько много, что даже оказался на моем острове. Шинке, я предлагаю вам другой вариант событий, – говорит он, сидя на кресле, – я вам безвозмездно выделю двадцать тысяч проз в обмен на то, чтобы вы вернулись на мою сторону, как наемники. Я даже прощу вам вашу оплошность, – его голос стал низким и угрожающим, эффект чего усиливался из-за маски, надетой на лицо. – обычно я предателей никогда не прощаю. Думаю, вам известно, что с такими бывает.

– Двадцать тысяч проз? – спрашивает Сара и смотрит на Лору, а та смотрит на Даевина.

– Ха! Загнанный в угол зверь сделает все, что угодно, лишь бы выжить, – злорадствует в ответ Роберт. – Не глупите, он блефует. Так ты, оказывается, у нас Кулинар, – продолжает он, показывая пальцем в его сторону, – интересное ты себе имя выбрал. Получив в руки немного власти, авторитета, прикрытия от других гнилых чиновников, ты решил, что можешь вершить судьбы других людей. Воруя детей и продавая в десятки раз дороже обычных проституток, ты, с другой стороны, гробил жизнь десяткам семей, – проговаривает он сквозь зубы, сжав кулак у груди. – Я тебе даю слово, лично от меня, Роберта Кена. Я не успокоюсь, пока не обезглавлю тебя, ничтожество! Даевин, – продолжил он, посмотрев на него, – зная, что ты убивать не любишь, предлагаю тебе оставить грязную работу на меня, я буду только рад уничтожить их всех.

– Хорошо сказано, – лишь это добавляет Даевин. – Я не против, сделай с ним то, что тебе угодно. Он заслужил это.

– Почти четыре месяца я служил вам, – опустив голову, начинает Мигель, – все это время я жил во лжи. Думал, что служу честному господину, который выделяет деньги на благотворительные фонды, занимается благоустройством города, спонсируя производство монорельсов, строительство дорог и расширение территорий города. Я вам поверил, думал, что это хорошо и для меня, и для других. Я спас женщин Лейдена от насилия, относил важные письма, даже участвовал в убийстве преступников. И что в итоге? Тот, кого я знал, как хозяина, подсадной человек, а настоящий – все время сидит в башне, курируя продажу детей, отбирая их у семей. Чем больше я об этом думаю, тем больше злюсь на себя и на вас! А в конце вы вовсе послали меня убивать моего же друга. Что должно твориться у вас в голове, чтобы вы сделали столько всего ужасного? Почему это так?

– В этом мире каждый выживает так, как может, – ответил Кулинар спокойным голосом. – Каким бы плохим я ни был для тебя, я остаюсь твоим хозяином, Мигель Феррера, так что без зазрений совести ты обязан выполнять каждое мое поручение. Спрашиваешь, зачем я послал тебя убить друга? Мне было интересно, как ты поступишь. Жалкий Голдберг мне сказал, что твой друг искал тебя, поэтому я был так взволнован тем, как романтично пройдет долгожданная встреча друзей, – он смеется. – Только представьте: два друга встречаются спустя столько времени, один другого ищет, и вот – он его находит, но тот вынужден убить его по приказу свыше. И я разочарован в тебе, Мигель, а ведь был готов повысить тебя с тем парнем до ранга свиты.

– Это не важно, – отвечает он бывшему хозяину. – Я больше не пешка в ваших руках, и никогда не подниму руку против друга, с которым мы знакомы с детства, даже если такова воля Кодекса. Будьте готовы, мы не остановимся ни перед чем.

– Жаль, – отвечает Кулинар, – будет прискорбно терять такого подданного. Хех.

– Мне лишь интересно, каких ты целей хочешь добиться? – спрашивает Даевин его. – Что тобой движет, какая у тебя мотивация?

– Каждый в этом мире выполняет свою роль, – загадочно отвечает он, – скажу лишь, что меняю общество к лучшему.

– Каждый раз одно и то же, – раздраженно отвечает Роберт. – И лучшее, что для этого можно сделать, это своровать детей? Да ты с ума сошел, мерзкий червь. Придумал бы что-нибудь посерьезнее, чем волшебное «лучшее общество», вы уже надоели с этим!

– О, ты даже не представляешь, насколько мы серьезны, Роберт Кен. Но кто же виноват, что для больших проектов нужны деньги? А такое дело, – он ехидно хмыкает, – очень прибыльное, оно позволит профинансировать множество наших самых разных планов.

– То есть, – начинает спрашивать Даевин, вспоминая, что это не первый человек с таким ходом мысли, – цель оправдывает средства?

– Да! Наконец-то, хоть кто-то из вас это понял! Мне такое нравится.

– Даевин, – посмотрев на него, обращается Роберт, – давай уже покончим с ним, мне он отвратителен.

– Да, мне тоже. Значит так, сначала разберемся с часовыми, затем займемся джаггернаутом, после чего Кулинар будет открыт.

– Не так быстро, – говорит Кулинар, щелкнув в конце пальцами. И все часовые тут же направили свои пистолеты из двух нижних рук в команду ребят, готовясь выстрелить.

Но Лора, разогнавшись, ударила коленом одного часового, да так, что откинула его в другого. На это отвлеклись другие двое, следом за чем Мигель, Даевин и Роберт, достав свои пистолеты, начали стрелять в них. Даевин, пробегая между пуль своих союзников, двумя молниеносными диагональными взмахами разрубил часового перед собой, следом за чем выстрелил в голову последнего оставшегося. Подбегая к нему, он заметил, что этот часовой поднимает руки, чтобы сделать выстрелы. Но Даевин совершает подкат и, оказавшись прямо под ним, между ногами его, вонзает меч снизу и рассекает робота. После этого он встает и прыгает ему на спину и втыкает меч вглубь корпуса, начиная в нем ковыряться. Недолго сопротивляясь, последний часовой падает. Остается один джаггернаут, которого, судя по всему, данное представление ничуть не удивило.

– Неплохо вы… – удивляется Даевин. – Быстро мы с ними разобрались! Даже держатели пуль не понадобились, – говорит он, начиная перезаряжать барабан револьвера по пуле.

– Да-а, – радуется Роберт. – Согласен. Теперь джаггернаут.

Даевин направился к нему, а тот начал спускаться к Даевину. Заметив черный меч, он лишь что-то буркнул себе под нос и, взяв свой меч в обе руки, сделал удар сверху вниз. Даевин решил отбить его, но, не выдержав силу, упал. Роберт и Мигель начали стрелять по нему, но пули лишь рикошетили в бок, совсем не задевая броню. Джаггернаут снова размахнулся мечом на Даевина, тот увернулся и встал на ноги. Начав свою серию атак, он бил диагонально, иногда успевая совершать и выпады, но удары словно игнорировались джаггернаутом. И он в свою очередь, заблокировав все удары, сделал широкий замах слева направо, от которого Даевин увернулся, присев в нужный момент. К бою подключилась Лора, которая попеременно ударяла джаггеранута по спине, животу, ногам, даже голове. Сара тоже присоединилась, ударяя его электричеством. Теперь один джаггернаут почти наравне сражался против троих. Даевин бил мечом по броне, но из-за торианских вставок, не мог ее пробить. На помощь пришли и Роберт с Мигелем, которые отвлекли его на себя. Даевин, следя за движениями джаггернаута, начал искать слабые места, на которых торианской стали нет вовсе. Он заметил три места: шея, боковые поверхности живота и подколенная область поножей. Сказав ребятам, чтобы полностью отвлекли его на себя, Даевин прошел к нему за спину, и ему открылись эти слабые места. Достав револьвер, он выстрелил по обеим подколенным областям, заставив джаггернаута упасть на колени. Роберт, прошмыгнув под его рукой в этот момент, посмотрел на Даевина, указавшего на шею. Прыгнув на спину, Роберт достал свой пистолет и впритык выстрелил в нужную точку небольшой очередью. Джаггернаут упал, не подавая признаков жизни, истекая кровью из шеи.

– Ну что, – в завершение сказал Роберт, – спектакль окончен.

Кулинар сидел в маске, оперевшись на ручки кресла. Маска скрывала его лицо, но все ребята точно знали, что он боится, так как не ожидал такого исхода. Лора, переметнувшись к нему, забрала Лину и прыгнула обратно. В пентхаусе наступила тишина.

– Давай, Роберт, делай, что хочешь.

– Конечно.

Он достал свой пистолет и выпустил пулю прямо Кулинару в голову. Но, к их удивлению, ничего не произошло. Он выпустил еще две, снова ничего.

– Какого?.. – спрашивает Роберт.

Пули, выпущенные его пистолетом, застыли прямо в воздухе в двадцати сантиметрах от маски Кулинара. Пока команда не могла понять, что произошло (они стояли слишком далеко, чтобы понять, что пули в воздухе), Роберт пошел вперед, к нему, чтобы убить его мечом. Пройдя чуть ближе, он наконец заметил, что пули застыли в воздухе и пошатнулся.

– Что за бред?! Пули… они застряли в воздухе! Они не двигаются!

– О нет, – еле молвит Сара и продолжает. – Только не это.

– Только не что? – спрашивает Даевин. – Просто покончи с ним, Роберт, и мы пойдем.

– Д-да, – неуверенно отвечает Роберт и идет к нему.

Подойдя к нему ближе, он размахнулся мечом и прямо перед тем, как начать делать удар, разбился потолок и камни попадали вниз. И вот, в самый последний момент перед тем, как жизнь Кулинара могла оборваться, к нему приходит спасение. Роберт, моментально среагировав, отскочил назад. С крыши спрыгнуло двое человек. Высота была десять метров, а они словно этого не ощутили, когда мягко приземлились. Ребята из команды еще не знают, кто это. Части потолка, упавшие вниз, упали аккурат между командой и Кулинаром. Эти двое были в необычной темной ветхой одежде. У одного на руках было много колец, а у второго прямо за спиной парило семь мечей. Парило! Оба были лысыми.

– Интересненько, – улыбаясь, сказал тот, что с кольцами. – Хи-хи-хи.

– Наконец-то, вы пришли, – радостно сообщает Кулинар, встряхивая с себя пыль. – Вот эти дети, которые до меня добрались. Вроде, не одни, другие тоже в здании, но от тех, могу предположить, угрозы не будет.

– И та-ак, с кого же мы начнем? – загадывает человек с кольцами, почесывая лысую голову. – Хм.. Выбираю… Этого длинноволосого. И… дум! – он издал странный звук своим ртом.

Бессмертный расправил руки и левую опустил вниз. Даевин же в этот момент почувствовал такое давление, будто притяжение Земли усилилось в несколько раз. Он сразу упал вниз, неудачно ударившись лицом об пол, из-за чего в тот же момент отключился.

– Хахахаха! Как приятно наблюдать, когда они впервые ощущают такую силу притяжения на себе!

– Кто вы такие? – спрашивает Роберт в то время, как Мигель пытается помочь Даевину встать.

– Бессмертные, – отвечает Сара со слезящимися глазами. – Нам не выйти отсюда живыми…

– Это мы еще посмотрим, – уверенно заявляет Роберт. – Мигель, смотри за Даевином, я пока разберусь с этими! Лора, помог-

– Дум! Хахахаха!

И Роберт почувствовал сильнейшее притяжение, которое в миг вдавило его в пол. Мигель, смотря на это, достал пистолет и сделал четыре выстрела. Но все пули остановились в воздухе.

– Так не пойдет, – озадаченно ответил Бессмертный с кольцами и продолжил в шутливой манере, – но вот так!

Он повернул пули обратно и выстрелил ими в Мигеля. Тот, заметив поворот пуль в свою сторону, сразу увернулся. Посмотрев на лежащие тела Даевина, который, ударившись головой, отключился, и Роберта, который не может найти силы встать, он понял, что дела и вправду плохи.

– Даевин, надеюсь, ты скоро проснешься, – сказал он шепотом. – А до тех пор… Лора, Сара! Уходите! – вскрикнул он. – Я задержу их настолько, насколько мне хватит сил!

– Что? Они же Бессмертные! Ты обычный человек, ты ничего им не сделаешь!!

– Ничего страшного, – яростно отвечает он, выдавив из себя слабую улыбку. – Я выполню свою роль, а дальше все сделают они, – заканчивает он, показывая на Даевина и Роберта.

Подойдя к лежащим парням, он встал в боевую стойку между ними и Бессмертными. Страх его окутал, учитывая то, что он успел повидать, но также его окутал боевой дух, возросший от встречи с лучшим другом.

– Ответственность, которая сейчас возложена на мои плечи, ломает меня. Но я буду биться, пока бьется мое сердце! Задержу вас настолько, насколько смогу, только, Даевин, проснись, я же не протяну слишком долго!

Он поставил свой меч перед собой, знаменуя начало битвы.

– Словно два бога и один жалкий человечек, – безэмоциально говорит человек с левитирующими позади него мечами. – Для смертного ты чересчур много болтаешься перед теми, перед кем следовало бы пресмыкаться. Вы наделали слишком много неугодных дел, потому от вас надо избавиться.

После своей речи, он поднял высоко в воздух один из мечей за спиной и повернул его острием прямо в голову Мигеля. Меч, словно пуля, полетел прямо в него, но Мигель, в совершенстве развивший свои рефлексы, успел увернуться и с разворота разрубить летающий меч своим. Оба Бессмертных охнули от увиденного.

– Я сделаю все, чтобы спасти детей, своих новых знакомых и, самое главное, моего друга!

– Да ты уже наскучил, – не веря в серьезность слов Мигеля, улыбается тот Бессмертный, что с кольцами. – И тебя ждет «Дум»!

Мигель почувствовал ту силу притяжения, которая Даевина и Роберта заставила упасть лицом вниз. Но в нем было столько злости на всю ситуацию и этих двоих, что он сквозь боль держался на своих двоих, заставив обоих Бессмертных отнестись к себе серьезно.

– Я же сказал: я сделаю все, чтобы спасти моего друга, даже если ради этого мне придется умереть!

Часть 6. «Не жалея себя, ради друга!»

Прямо перед битвой, когда Мигель стоял между своим другом и Бессмертными, перед его глазами пролетело одно воспоминание. Воспоминание Мигеля Феррера:

«То был один из солнечных, теплых и безмятежных летних дней, когда мне было пять лет. Мало что я помню так же хорошо, как тот день. Я сидел у реки в Дремервентосе, нашем родном городе, куда моя семья переехала еще до моего рождения. Пуская блинчики, я давал каждому камню имя, словно они покоряли далекие берега, переплывая океан. Мое мастерство было плохим, поэтому камни не отскакивали от водной глади до другого берега. Это меня не радовало, но с каждым разом получалось все лучше. Друзей не было, поэтому кидал я камни в одиночестве. Тогда я заметил мальчика моего возраста со светло-каштановыми волосами, пробегавшего по дороге, которая выше уровня реки на три метра, недалеко от гравийного берега. У него было довольно жизнерадостное лицо и широкая улыбка, в руке он держал палку, которой махал как мечом. Заметив меня, он пригляделся, а я продолжил кидать камни, не обращая на него внимания. Минуту я чувствовал, как его взгляд сверлит мою спину, после чего я все же решил спросить, чего он так смотрит на меня.

– Чего смотришь?!

– Прикольно! – ответил он, оперевшись одной рукой на деревянный забор у края дороги.

– Ну хорошо!

Я размахнулся, что есть сил, и подбросил камень, который погрузился в воду в двух метрах от другого берега. Тогда этот мальчик спустился по крутому склону и посмеялся, подойдя ко мне.

– Смотри, как надо, – радостно заявил мальчик, готовясь выполнить нечто крутое. Но… далее он взял камень и просто бросил его, как это обычно делают. Он не знал о том, что я играю в блинчики. Результат ожидаем: камень упал на другом береге. – Видишь, я докинул!

– Ты неправильно кидаешь, в блинчики по-другому играют.

– «Блинчики»? Я думал, ты камень докинуть не можешь. А что это за игра?

– Просто берешь камень, смотри, – я подбираю плоский камень с земли и показываю ему, – вот такой, плоский, блинчиком называется, и бросаешь по воде, чтобы он отскакивал!

– А-а, понял! Вот так? – он поднимает плоский камень и кидает. Получается плохо, но техника для первого раза неплоха.

– Да, так, – отвечаю я, поднимая указательный палец. – Видишь, это сложно!

– А зачем кидать так, если можно сверху, так же легче?

– Мне папа говорил, что легкий способ не самый лучший!

– Чего-о?! – лицо его выглядело так, будто я что-то невообразимо сложное сказал. – Я не понял.

– Короче, это игра такая, правила у нее такие!

Спустя несколько попыток бросков, мой камень таки смог отскочить до другого берега, он даже пролетел дальше, чем камень, брошенный в первый раз этим мальчиком.

– Видишь, мой камень полетел дальше, чем твой! Ха!

– Ну-у, ты больше кидал, так не честно! – он делает паузу, а выражение его лица меняется на задумчивое. – И вообще это скучно, хочешь пойти со мной в одно место?

– Какое?

– У одного дяди есть большой сад.

– А зачем нам к нему в сад?

– У него есть алыча! А она сочная, вкусная, кислая и вообще нямка!

– А нам такое разве пустят?

– А нас никто и не заметит, мы пойдем, наполним карманы и убежим! Будем кушать вместе потом, – он широко улыбался, пока объяснял мне свой план.

– Не знаю, – меня такое решение немного пугало, поэтому я волновался за исход, – а если нас заметят?

– Да нам ничего не сделают, смотри, – он протягивает вперед руку, в которой лежала палка. Держал он ее как меч. – У меня палка есть, мы побьем того дядю, я же драться умею.

– Драться умеешь?

– Да, я лучше всех дерусь! – ответил он, начав махать палкой перед собой.

– Тогда идем! – сам не знаю, как я ему тогда поверил.

– А как тебя зовут?

– Мигель. А тебя как?

– Даевин! Будем друзьями? – он протянул свободную правую руку мне.

– Друзьями? Давай! – я протянул в ответ.

Наша дружба началась в тот день. И в этот же день… Даевин нарвался на сторожевого пса, который его чуть не растерзал. Оказывается, дядя, к которому Даевин на постоянной основе шел воровать алычу, освободил сторожевого пса из вольера. Тогда Даевин, пожертвовав сворованной алычой и собой, сказал мне перепрыгнуть через забор и убежать. Я думал, что все уже, когда перелезал через забор, но хозяин вышел и отозвал пса. Тем не менее, мы воровать алычу с тех пор не перестали, пока его не поймал другой мужчина, сумевший каким-то образом его переубедить.

И почему же я это вспомнил именно сейчас? Неужели, это знак, что скоро моя жизнь закончится? Моя жизнь с самыми яркими воспоминаниями пролетает у меня перед глазами?»

Расстановка сил такова. С одной стороны, со стороны «трона» Кулинара, стоят двое Бессмертных и сам Кулинар, скрывшись за обломками камней и кресла своего, аккуратно из-за него выглядывая. С другой стороны, в метрах шести, держался на двух ногах Мигель, на которого действует давление от притяжения, усиленного одним из Бессмертных. За Мигелем – он закрыл их собой – лежало двое гвардейцев, Даевин и Роберт, на которых тоже действовало притяжение, но сильнее, чем на гвардейца перед ними. Предстоит жестокий бой.

Мигель, продолжая чувствовать давление, отошел от двух полубогов – никак иначе этих Бессмертных не назвать! – ближе к Даевину и перевернул его на спину, дабы осмотреть. Он сильно ударился, заметил Мигель, на лбу появилась шишка, но пульс в норме, спит глубоким сном. Значит, радуется он, все в порядке, ему лишь нужно время, чтобы проснуться. До этого времени, подумал Мигель, надо задержать двоих Бессмертных. И хоть бы Даевину хватило сил им противостоять!

– Чего ты добиваешься, парень? – спросил Бессмертный. У него за спиной парило шесть мечей, значит, он может двигать предметами силой мысли, это телекинез. Из-за этой способности Мигель назвал его «Телекинетиком». После небольшой паузы, этот Бессмертный продолжил в свойственной ему высокомерной манере. – Ты понимаешь, что лишь оттягиваешь время своей смерти? Никто, – продолжил он в спокойном тоне, – даже эти девочки, убежавшие из зала, сегодня живым отсюда не уйдет.

– Хм, – подумал вслух Мигель, чтобы двое Бессмертных услышали. – Если мне суждено сегодня умереть, то я хотя бы позабочусь о том, чтобы Даевин вас смог победить, – даже слова о смерти от него прозвучали оптимистично. – А для этого я узнаю все ваши секреты, которые передам ему, когда он проснется, – после этих слов он ехидно улыбнулся.

– Мигель, – тихо проговорил Роберт, лежащий рядом под давлением, – они же…

– Хахахаха! – показывает на него указательным пальцем второй, что с кольцами на руках. Этот Бессмертный может останавливать пули и изменять притяжение. За такую способность Мигель назвал его Тягуном. После громкого и продолжительного смеха, он продолжил. – Ты настолько жалкий, что надеешься на друга, который лежит в отключке!

– Мы уже достаточно увидели, – добавил первый, – на что вы способны, а на что нет. Обычные люди! Вы все для нас ничто, – почти криком сообщает им он в презрительной манере, – я даже удивлен тому, как ты смеешь стоять пред нами так твердо, зная исход битвы.

Но его слова больше не задевали Мигеля, потому что он переполнен мотивации. Победа не важна, она и невозможна, однако, важен результат, который он преподнесет Даевину. Мигель уже знал, что один может двигать мечами силой мысли, а второй – останавливать пули и усиливать притяжение. Стоило узнать тонкости их способностей, может, лимит силы, попытаться ослабить их к возвращению Даевина. Он начал внимательно следить за их движениями и действиями. Бессмертные приблизились друг к другу и начали о чем-то разговаривать, после их беседы Мигель почувствовал ослабление давления – теперь ему легче стоять на ногах. С чего бы такое делать?

Из двоих первый, что с парящими мечами за спиной, вышел на шаг вперед и приготовился. Он поднял руки вверх, подняв два меча выше за спиной, и направил их на Мигеля, пустив их в бой. Полетев к нему, они не утеряли контроль Бессмертного, а начали беспорядочно метаться из стороны в сторону, что выглядело как вихрь от мечника с двумя короткими клинками. Мигель был к такому готов и отбивал каждый удар своим мечом, держа его в обеих руках. Но в дополнение к тем двум, полетел на Мигеля еще один клинок, который, в отличие от других, не комбинировал режущие удары, а летел вперед-назад, совершая выпады.

Удары стало сложнее блокировать, из-за чего он начал отступать, парировать и уворачиваться, когда третий клинок приближался. Но даже это было не все, третий ведь все время крутился и вокруг Мигеля, из-за чего ему приходилось оборачиваться и проверять, не летит ли меч в него, не забывая при этом отбиваться от других двух.

– Да что ж такое?! – злобно крикнул он.

Достав пистолет с груди, он сделал два метких выстрела в обоих Бессмертных. В магазине пистолета осталось шесть пуль.

– У-у! – испугавшись, крикнул Тягун. – Ха-ха!

Пули остановились в воздухе, а Мигель не успел углядеть за третьим клинком, и он порезал его справа в области живота, благо, задело только косые мышцы, ничего глубже. В этот же момент Мигель осознал, что должен был увернуться, а меч – пролететь мимо, но траектория его полета в один момент исказилась, что крайне странно, именно поэтому его и задело.

Мигель внимательно посмотрел на своих противников. В очередной раз после отбивания двух клинков, он увернулся от третьего и ударил по его боковой поверхности своим клинком, из-за чего тот оказался разбит – уже второй из семи. – Это разозлило обоих Бессмертных.

– Он не из робкого десятка, хихихихи, – ухмыльнулся Тягун, пытаясь скрыть свое негодование, и продолжил, смотря на Мигеля. – Но что ты скажешь на это? Дум!

Притяжение Мигеля потянуло не вниз, а в бок, из-за чего он, потеряв равновесие, полетел налево в стену с картиной, на которой изображен Кулинар в маске. Не сумев сгруппироваться, он сильно ударился левой половиной тела, из-за чего заболели соответствующие рука и бедро вместе с тазом. Вместе с этим на левой ноге вывихнул голеностопный сустав из-за плохого приземления.

– Аах! – чуть ли не вскрикнул Мигель. «Высота» падения была семь метров, это как упасть со второго этажа.

Вставая, он опирается на свой меч. Мир выглядит странно, когда видишь его боком. Мигель, снова потянувшись к пистолету, сделал два выстрела в того, кто изменил притяжение для него.  В магазине пистолета осталось четыре пули.

– Ой-ой-ой! – смеясь, сказал Тягун, расслабив влияние на Мигеля, из-за чего тот свалился на пол. Но пули снова застряли в воздухе. Странно, подумал Мигель, чего он так испугался, если все равно может остановить пули? Неужели…

Незамедлительно на него полетело два клинка. Он, так как все еще лежал, прокрутился по полу, чтобы увернуться от первой волны атак, следом встал на обе ноги. Внезапная боль охватила его левую ногу, он ведь вывихнул ее. Эти боли по всему телу уже замучили его: шишка на лбу, кровоточащая рана в правом боку, боль от удара на всем левом боку тела, вывих на ноге. Пока летающие клинки с разных сторон его настигали, он их парировал и подыскивал окно, чтобы сделать еще несколько выстрелов. Последние удары клинков он отбил, как битой, из-за чего они отлетели на два метра, а сам Мигель, прицелившись пистолетом, который он не засовывал после прошлых выстрелов, сделал еще три выстрела. Две пули должны были попасть по Телекинетику, а третья – по Тягуну. И вот, первые две остановились, а третья лишь замедлилась, но попала прямо в грудь смеющемуся Бессмертному. Она даже не пробила Тягуна, лишь коснулась ветхой одежды, но этого хватило, чтобы напугать его. Сделав последний выстрел по Бессмертному с мечами за спиной, он наконец понял противников. И эта пуля не остановилась, а лишь замедлилась, а мечи, летающие вокруг Мигеля, словно ослабли и чуть не упали.

– Да почему ты, – сказал недовольно Тягун, упав от страха после попадания замедленной пулей в грудь и посмотрев на своего напарника, но остановился на полуслове, следом он посмотрел на Мигеля, готовясь что-то сказать. А Мигель, тем временем, понял своих противников.

Вот как! Наконец-то, я понял! Тягун на самом деле не может двигать пулями, это за него делает другой. И у того Телекинетика, видимо, какой-то лимит на двигаемые предметы, вот почему мечи начинают вилять. И вот почему тогда он попал по мне, когда не должен был! Бессмертные значительно ослабли, поэтому, скорее всего, на меня не действует постоянное давление, как на Роберта и Даевина.

– Ах ты ж кусок кудрявого дерьма! – вскрикнул Тягун, не на шутку разозлившись на Мигеля, потому что тот заставил самого Бессмертного испугаться. – Ну не жить тебе после этого!! Дум! Дум! Дум!

Притяжение, которому на сей раз Мигель уже был не в силах противостоять, начало хаотично меняться, заставляя его от усиления падать вниз, затем поднимать в воздух. Так, Мигель поднимался в воздух и ударялся в пол несколько раз, получая несоизмеримое количество травм по всему телу. «Ах! Ух! Ай! Ых! Уф!» На весь зал слышались стоны Мигеля от каждого удара.

В конце Бессмертный с мечами за спиной поднял четыре пули и направил на Мигеля, который только посмотрел на него, стоя на коленях и оперевшись на свой меч. Из-за ран, шишек и кровоизлияний вокруг слезящихся глаз, Мигель даже не мог понять, что сейчас произойдет.

– Прощай, – спокойно, словно с уважением, произнес Телекинетик. – Стоит признаться, ты хорошо бился, но… исключений не бывает. Мы никого не оставляем в живых. – Затем он посмотрел на гвардейца перед собой: обезображенное лицо, вывихнутая нога, кровь, текущая с боковой поверхности живота и со лба.

Его словно на долю секунды окутала жалость, но дело надо довести до конца. Наконец, он решил добить его. Пули, витавшие перед ним, выстрелом полетели на Мигеля.

Немногим ранее в этом же месте, когда Даевин ударился головой об пол и отключился.

Что произошло? Лысый мужик сказал «дум», и меня впечатало головой в пол! Даевин оказался в какой-то тьме, не понимая, что происходит. Когда он осмотрелся, мир вокруг него построился буквально на глазах. Снова! Снова увидел он эти поля с пшеницей и другими растениями, расстилающиеся до горизонта, от которых веяло странным набором чувств: в этой пестрящей палитре были спокойствие и беспокойство, радость и печаль, стремление и страх. Даевин знал, что если есть это поле, будет и то странное здание… Обернувшись, он заметил эту Белую Башню, выглядящую, как маяк, и стоящую уже очень близко. Она была такой высокой, что Даевину, чтобы увидеть ее верхушку, пришлось высоко поднять голову. Сверху исходил свет, бьющий ему прямо в глаза. В отличие от маяка, с которым у Даевина возникла ассоциация, свет этой Башни не шел вокруг, а бил прямо в него, он светил ему. Даевин рефлекторно закрылся руками и прищурился, затем, протерев глаза, он снова посмотрел наверх. Мне кажется, или там наверху кто-то есть? Свет этот исходит от силуэта какого-то… Входа в башню не было, он мог лишь созерцать этот свет снизу.

– Что я должен сделать, когда жизнь моего друга в опасности? – послышался двойственный голос сверху. Он был таким знакомым, словно Даевин его уже слышал, и не раз. Дальность источника звука и двойственность самого голоса не давали ему понять, кто или что перед ним.

– Ты кто?! – крикнул он, смотря на этот силуэт.

– Я – это настоящий ты, я – воплощение твоей воли!

– Чего? Я сам с собой разговариваю?

– Я – это ты без всяких излишеств в виде жалости, любви, добродушия, страха, слабости и других твоих качеств. Твоя воплощенная воля! То, чем ты на самом деле являешься!

– И зачем мне приспичило со мной поговорить? Что это за место вообще? Я уже в какой раз сюда попадаю…

– Чертоги разума, тут я покоюсь. Чувствуешь же спокойствие?

– Да, есть такое. Но ведь и не только его! – Даевин опускает голову. – Тут намешано много разных чувств…

– Это не так важно. Знаешь, что происходит снаружи?

– Нет…

– А ты послушай!

– Чего ты добиваешься, парень? – послышался Даевину голос откуда-то сбоку. – Ты понимаешь, что лишь оттягиваешь время своей смерти? Никто, даже эти девочки, убежавшие из этого зала, сегодня живым отсюда не уйдет.

– Хм, – послышался голос Мигеля следом за тем голосом. – Если мне суждено сегодня умереть, то я хотя бы позабочусь о том, чтобы Даевин вас смог победить. А для этого я узнаю все ваши секреты, которые передам ему, когда он проснется!

– Мигель… – взволнованно промямлил Даевин, – ты один против них двоих?

– Он достойно сражается против двух полубогов! А что я делаю в это время? Лежу из-затого, что ударился головой! Серьезно?! И кто я после этого? Даевин Лоост, гордый молодой гвардеец, лучший друг Мигеля?

– Эй, я не знаю, как проснуться! У меня, возможно, сотрясение мозга. И что делать-то?

– Я должен проснуться, моему другу нужна помощь. Он же не выстоит слишком долго! Я должен сделать все, даже невозможное, иначе он умрет! Или… или этого я и хочу?!

– Да нет же! Ах-х! – кричит Даевин в попытке проснуться.

Сквозь еле открывающиеся глаза, Даевин, повернув голову, увидел, как Мигель сражается с двумя летающими клинками и одним, кружащимся вокруг него. Он заметил на своем друге рану и кровь, сочившуюся из нее. Но сил было слишком мало, из-за чего Даевин снова отключился.

– Сил не хватает… Не могу проснуться… Мигель… – Даевин снова уснул.

Воспоминание Даевина Лооста:

Лейден, 1861 год, времена Революции. В тот день, по приказу отца, о котором никто, кроме меня, не знал, я пошел против веления верхушки университета, из-за чего ректорат приказал убить меня каждому служащему, заметившему меня. Несмотря на это, подняв весь главный корпус на уши, мы с Мигелем, Клинтом младшим и другими парнями перетянули на свою сторону добрую половину молодых гвардейцев и преподавателей. Лишь немногие препятствовали нам, находясь на стороне нового правительства. Мы с Мигелем в один момент были вместе внутри здания университета. Он шел наружу, чтобы держать оборону от надвигающихся подкреплений враждебных гвардейцев и армии, которых послало новое правительство. А я пошел вглубь, чтобы переубедить саму верхушку, вместе с ней и моего любимого преподавателя – капитана Догеля, о чем я говорил Мигелю.

– Ты же знаешь, – безнадежно уговаривал он, – капитана Догеля не переубедить! Он с самого начала объявил, что Правительство выше Кодекса, оно его и определяет! Верхушка университета за Правительство, поэтому они не перейдут на нашу сторону. И вообще, капитан слишком сильный, а с ним и другие могут быть, он же убьет тебя, Даевин, эта миссия – самоубийственная!

– Я верю в него, – спокойно ответил я, полный уверенности. – Если не вся верхушка, то хотя бы он один. Это вдохновит всю нашу сторону. Ты только представь, – я держу его за плечи, – сам капитан Догель будет за нас! Мы отстоим честь Короля и Короны, а этих чиновников, которые его убили, накажем, как следует.

– Я не знаю, Даевин, – он ставит руку на мою, которая на его плече, смотря вниз в сомнениях, – сильно в этом сомневаюсь.

– Не волнуйся, все будет нормально, – сказал я, похлопав его по плечу.

– Эх, ладно, – он улыбнулся, говоря это. – Раз ты веришь, то и я с тобой. Я пойду наружу, – продолжил он после паузы, посмотрев на меня серьезным взглядом, – а ты смотри, не теряйся! Ходят же слухи, что джаггернаутов в ход пустили, так что будь начеку.

– Ха, ты чего? – ответил скептично я, натянув улыбку. – Они, по-твоему, совсем сумасшедшие, на собственных людей джаггернаутов пускать? Ты же знаешь, просто пытаются напугать нас, не верь этим слухам. Но… на всякий случай, будь не на первой линии обороны.

– Хорошо, давай тогда, не прощаемся! Козырь в рукаве готов? – спросил Мигель, сделав слабые удары по груди и бокам, зная, что я не почувствую от этого боли.

– Конечно! – я и сам ударил себя по груди.

Мигель пошел на улицу, а я внутрь. Направляясь к кабинету капитана Догеля, который находится в конце старого отделения главного корпуса – а именно там он только мог и быть с тем меньшинством преподавателей, вставших против Короны, – я обходил охрану и не заходил в другие кабинеты, зная, что на меня будет направлено много стволов. Среди пустых коридоров меня ждало несколько людей из охраны, находившейся около кабинета капитана Догеля, но их было трое взрослых мужиков, которые, увидев меня, сразу погнались за «разыскиваемым». Сражаться против нескольких я тогда еще боялся, все-таки, это был первый курс, тем более в таком тесном месте, как коридор, поэтому я спрятался за поворотом, за шторами у окна, выкинув пули в десяти метрах, где вход в кабинет. Трое охранников туда побежало, а я, крадясь, пошел в сторону кабинета капитана. Кабинет его был большим, так как туда часто приходили люди для обсуждений, поэтому если развернется бой, то я смогу что-нибудь придумать. Он был внутри один, обдумывал что-то, а увидев меня, сначала даже не поверил.

– Ты как охрану обошел, Лоост? – сказал он, громко поставив руки на стол.

– Я их отвлек, капитан. Я пришел сюда, что-

– Я уже говорил, – перебил он меня, сделав слишком угрюмое лицо, – не перейду на вашу сторону, как бы, по-вашему, это честно не было! Хватит уже! – он жестко махнул рукой. – Уходи отсюда, нам приказано убивать каждого сторонника Короля, если он не примкнет к нам на месте, а ты точно не собираешься отступать.

– Я не хочу уходить. Вы знаете, что это нечестный поступок, вы на неправильной стороне, – я развожу руками, жестикулируя. – Они Короля убили! Я вас прошу, неужели ваша совесть вам ничего не говорит? Большинство людей сражается за честь Короля, они знают, что это лучше, чем его убийцы, какие бы они не предлагали решения, почему вы стоите на другом?!

– Решает не количество, а качество, Лоост, – со строгим холодом в голосе внезапно ответил он. – На стороне Короля обычные люди, да, их много, но на стороне Нового Правительства вся военная структура! Даже если людей в сотни, тысячи раз больше, армия и, особенно, джаггернауты все равно победят и новый режим будет построен, хотим мы того или нет.

– Что? Джаггернауты?! – мои глаза в тот момент стали в несколько раз шире от удивления. Мне в это попросту не хотелось верить.

– Да. Я не хочу жертвовать своей семьей и близкими ради эфемерной «идеи». Это не по мне, Лоост, я просто человек закона, – он глубоко вздохнул и показал на входную дверь. – Поэтому уходи, я не желаю с тобой договариваться. Ты давно уже должен быть мертв, так как посмел явиться лично мне, кому обязали убивать каждого, я лишь не хочу, чтобы такой хороший молодой гвардеец пропадал напрасно.

Лишь одна эмоция в тот момент обуяла меня. Это была злоба. Я был ею переполнен, когда услышал такие жалкие слова от человека, которого я считал самым крутым преподавателем и воином. В тот день и собрал в себе столько мужества, чтобы сказать все, что думаю, в лицо взрослому. Никогда в жизни настолько серьезными мои слова не были.

– Вот так вы отвечаете? Вы, капитан Догель, один из самых авторитетных полководцев и сильных воинов! И что с вами произошло в итоге? Вы сидите, поджав хвост, ссылаясь на страх перед джаггернаутами и силой противника! Конечно, вашу семью никто не защитит, когда вам даже некому доверять. Вы бесчестный человек, и мне жаль, что такой человек учил меня соблюдению Кодекса! Вы же этот Кодекс и нарушили, знайте это и помните! Лучше я умру, чем встану на вашу сторону и посмотрю на вас как на капитана.

После моих слов, я повернулся и собрался уходить. Я думал, как такое может быть, что капитан Догель выбирает другую сторону? Мне было безмерно обидно, пока я уходил, повернувшись к нему спиной. Но, не дойдя до двери, я получил выстрел в спину. Мой «козырь в рукаве» меня не спас. Им была плотная кольчужная броня, способная защитить от ударов мечом, если капитан Догель решит вступить в дуэль и убить меня так. Но он поступил еще хуже. Он выстрелил молодому гвардейцу в спину! А такое находится под строгим запретом в Кодексе, но он именно это и совершил. Я упал и думал, что умру.

– Ч-что… – я нашел в себе силы посмотреть назад, откуда был совершен выстрел. – Как вы?..

– Извини, Даевин Лоост, – говорит он, вставляя свой пистолет в кобуру на груди, – но позволить тебе жить после таких слов я не могу. Мне жаль, что вышло именно так, но ты напросился сам, – в его лице было сожаление, наверное, даже слезы, потому что он знал, что я прав. – Этот мир создан не для таких людей, как ты… Эти хаос и порядок в тебе… Ты слишком противоречив.

– Вас… кх… Не… – уже и сам не помню, что я тогда хотел ответить.

– Но, – он открыл входную дверь и в проеме продолжил, – я буду всегда помнить тебя, гордого гвардейца, каким сам никогда не стану, – сказав это, он ушел.

Тогда я отключился, а проснулся лишь спустя несколько часов, когда Мигель вовсю с вывихнутой лодыжкой, тащил меня в больницу. Со слов Мигеля, джаггернауты все же пришли и из-за долгого противостояния решили своими огнеметами сжечь людей, оказывающих сопротивление в западной части университета. Повезло, что я этого не увидел воочию. Я к Мигелю не вернулся, как должен был, из-за чего он сразу заподозрил что-то неладное. Огонь задел и здание, из-за чего пожар начал распространяться до того места, где находился кабинет капитана Догеля. Мигель, смочив тряпку в неработающем фонтане и прижав к носу, героически двинулся в кабинет, где лежал с истекшей кровью на спине его лучший друг. Он поднял меня на плечи, вытащил из кабинета и собрался идти на выход. Однако, дорога назад оказалась недоступной из-за распространившегося пожара, из-за чего ему пришлось спрыгнуть с окна второго этажа со мной на спине! Упав вместе со мной, он неправильно приземлился и вывихнул голеностопный сустав на правой ноге. Так, хромая и со мной на своей спине, он доковылял до больницы, избегая всякой охраны. Мою жизнь получилось спасти, кольчуга, все-таки, затормозила пулю, из-за чего пуля задела только мое ребро сзади. Долго тогда пришлось восстанавливаться, но если бы не Мигель, я бы вовсе погиб.»

– И к чему же я вспомнил этот эпизод из жизни именно сейчас? – послышался голос из света наверху Башни.

– Мигель не пожалел себя, когда дело дошло до моего спасения, мы лучшие друзья.

– И сколько раз такое происходило? Один, два, три?

– Больше… Даже сейчас, он же дерется изо всех сил, чтобы спасти меня, позволить другим убежать, чтобы спастись.

– А что сделаю в ответ я, как лучший друг?

– То же самое.

– Чем я готов пожертвовать ради спасения друга?

– Чем угодно, – голос Даевина уже не звучал мягко, испуганно и нерешительно. Это была решимость. Та решимость, с которой одни народы покоряют другие, с которой люди дерутся наравне с дикими животными, и наконец, с которой человек защищает то, что ему дорого, не пытаясь искать причин для отступления.

Даевин начал просыпаться, однако, сил еще было слишком мало, чтобы активно двигаться. Он повернул голову в сторону Мигеля и ужаснулся, увидев своего друга. Вид Мигеля моментально разбудил его: истекающая кровь, хромота, синяки и ссадины по всему телу и лицу, на лбу шишки, кровь течет откуда-то из-под волос, попадая в глаза, которые еще и слезятся. От нехватки сил, Мигель упал колени, опираясь на своей меч, смотря куда-то перед собой.

– Прощай, – слышит Даевин голос с другой стороны и поворачивается к Бессмертным. – Стоит признаться, ты хорошо бился, – продолжает тот, у которого три меча за спиной. Даевин также заметил и пули, парящие перед ним, которыми, как он догадался, Бессмертный готов выстрелить. – Но… исключений не бывает, мы никого не оставляем в живых.

Сказав это, Бессмертный выстрелил пулями в Мигеля. Внутри Даевина что-то взорвалось, и он, что есть мочи, крикнул, словно это был драконий рев: «НЕЕЕТ!!»

Внезапно между двумя Бессмертными и Мигелем встал силуэт гвардейца, закрыв своей спиной и рукой все выпущенные пули. Сразу после этого он посмотрел на Мигеля, игнорируя всякую боль.

– Даевин? – спросил Роберт, лежащий в паре метров, не видя его лица. – Как быстро!

– Ох… Ты, все-таки, просн-нулся, – сказал Мигель и упал на спину после этих слов, не имея сил стоять. – Вся над-дежда… на теб-бя… Я понял кое-что, Даевин… Один, к-который с кольцами, может тольк-ко менять прит-тяжение для нас, он «Тягун», а вот вт-торой м-может перемещать в возд-духе предметы… Он «Телекинетик»… Но у него к-какой-то лим-мит… И еще, ах! – Мигель отключился, не донеся последних слов.

– Хе-хе-хе, – дьявольски ухмыльнулся Даевин, что подметил каждый, кто находился в зале, – дальше я.

После этого он встал и посмотрел своими безумными горящими глазами с ухмылкой на лице на двух Бессмертных. Вид у него был уже не тот, что раньше. Кожа загорела и покраснела, сквозь широкую улыбку видны клыки, раны уже затянулись, на лбу справа вырос маленький черный рог. Демон внутри Даевина проснулся, и он жаждет крови, как никто другой! Он напряг руку и спину, и пули, вошедшие вглубь кожи, вылетели из ран, после чего и сами раны исцелились. Когда пули долетели до пола, прозвенев для Бессмертных, он приготовился напасть.

– Это еще что такое? – спросил Телекинетик, снова заставив свои мечи левитировать за спиной.

– Может, благословение? – отвечает второй. Улыбки на его лице уже не было, хорошее настроение пропало. – Давай-ка не будем медлить, убьем его и уйдем отсюда. Дум!

– Хахахахаха! – посмеялся Даевин, удержавшись после усиления притяжения на обеих ногах. – Что?! Не работает? Конечно, ты же осла-аб, – посмеявшись, протянул он, показывая на него пальцем. – Ты у нас первым и умрешь, ха-ха!

– Черт! – недовольно вскрикнул Тягун.

Даевин достал свой меч и направил острие в сторону Бессмертных. Телекинетик направил на него свои мечи и пустил в ход. Но рефлексы Даевина были настолько высоки, что он успел парировать три одновременно летящих в него меча. Прямо в полете он схватил один из клинков и с разворота кинул в Тягуна. Достав револьвер, он еще сделал восемь выстрелов, истратив всю обойму, в ответ на что Телекинетику пришлось бросить три меча, чтобы остановить все пули и летящий меч. Даевин видел, что они оба ослабли: один не может держать много вещей, а силы второго не хватает, чтобы прижать его к земле.

– Ладно, – сказал Тягун, – пора пить энергетик! – достав из-под одежды по флакону, они оба выпили какую-то голубоватую жидкость и на их лице сразу стала заметной уверенность. – И что же! Начнем второй раунд, ха-ха! Ду-ум!

Даевина с утроенной силой прибило к земле, после этого тот же бессмертный продолжил кричать «дум», и менять притяжение для Даевина, мешая ориентироваться. Вместе с ним второй подобрал пять целых мечей и несколько кусков камней, которые отвалились от потолка. Гвардейцу хватало времени, чтобы уворачиваться от атак клинками с меняющейся гравитацией, так как при повышенной концентрации все вокруг для него словно замедлилось. Он видел движение каждого мускула на лице, движение рук и ног, траекторию полетов клинков. Но на него и глыбы камней летали, от которых мечом не защититься. Уворачиваясь, он постепенно приближался к двоим. В очередной раз поменяв притяжение, Тягун отбросил Даевина на стену, где было окно с панорамным видом. Приземлившись на стекло, он разбил его и чуть было не вылетел наружу, но успел ухватиться голой рукой за металлическую раму. На ней были куски стекла, которые изрезали его правую руку, образовав кучу продолговатых ран в глубину до кости. Но боли Даевин не почувствовал, лишь наслаждение от получаемых ран, так как это его не остановит. Он смеялся в ответ на каждое действие. Потянувшись, Даевин зашел внутрь здания и посмотрел на Тягуна, сев на корты на металлической раме.

– Мне это начинает нравиться! – радостно сообщает Даевин двум Бессмертным. Разрез его глаз стал шире, и его противники лучше разглядели его горящие глаза. Что-то на самом деле горело внутри его расширенных зрачков. Такое не могло не напугать их.

Отпрыгнув от окна к Тягуну и схватив его за шею, он швырнул его в стену, но тот успел поменять притяжение для себя в обратную сторону, благодаря чему столкновение оказалось не таким сильным. Сразу после этого действия, Даевин перезарядил револьвер, вытащив гильзы из барабана и зарядив его полностью из держателя пуль на поясе. Сделав два выстрела в одну сторону и два в обратную, он увернулся от летающего в него камня, отпрыгнув к стене. Но пули вновь были остановлены Телекинетиком. Даевин, отскочив от стены, совершил еще четыре выстрела прямо в воздухе, но и эти пули он остановил. Во время приземления Даевин сделал сальто с размашистым ударом сверху вниз тому же Телекинетику, от чего он закрылся несколькими мечами и камнями, которые успел собрать перед собой.

Следом за этим, он отскочил от Даевина на несколько метров в сторону, обратную от своего напарника. Так, Даевин оказался между двумя Бессмертными, что они решили использовать в свою пользу. Тягун откинул Даевина в сторону напарника, а тот, в свою очередь, направил на него все свои мечи и лежащие рядом камни и осколки стекла. Рефлексы Даевина были чрезвычайно остры, из-за чего он смог протиснуться почти между всеми предметами, получив удар только от одного сломанного клинка в бедро и камнем по левому плечу. Летя в воздухе к Телекинетику, он снова размахнулся своим мечом, в ответ на что тот в страхе отпрыгнул в сторону. Затем этот же Бессмертный поднял в воздух несколько мелких камней, которыми, как пулями, выстрелил в Даевина. Гвардеец закрыл лицо рукой, проигнорировав эти камешки, летящие в него. Подбросив свой меч в воздух, он достал револьвер и перезарядил за секунду весь барабан из держателя пуль. Подобрав меч, который упал ему в руку, он собрался было выстрелить, но Телекинетик двинул на Даевина огромный кусок потолка, откинув его к панорамному окну, но так как окно уже было разбито, Даевин вылетел наружу и выпал.

– Фух, – через секунды две сказал Телекинетик, пытаясь отдышаться после такого боя. – Черт возьми, что это, блять, было?! Я несколько раз чуть не умер.

– Да уж, – отвечает Тягун, почесывая лысую голову после удара об стену, – я уж думал, нам конец, еще ни разу не видел таких сильных противников…

*Бах*

Выстрел из пистолета попал по плечу Тягуна.

– Твари, что вы натворили?! – говорит Роберт, полный злости, ощутив ослабление давления. – Забыли про меня? А вот и нет! Я вам за Даевина такое не прощу!

– Опять ты, – отвечает Телекинетик, – да зат… – он что-то услышал. Что-то снаружи… – Что? – он посмотрел в сторону окна. За ним это сделали Тягун и Роберт.

Снаружи послышались звуки ударяющегося о камень металла. Это могло лишь значить одно. Из-за края пола вылезла рука. Это был Даевин, который поднимался, смеясь от ситуации, сложившейся только что.

– Хахахах! – смеется он, поднявшись, опираясь на свой меч. – Думали, что так легко сможете меня остановить?! Ха! Да за кого вы меня держите?! Это вам отсюда живыми не уйти, суки! Резня начинается!

– В этот раз у тебя ничего не получится, – ответил Тягун и применил на нем притяжение, чтобы откинуть его подальше от здания. Но Даевин не поддался, он словно намертво прилип к зданию, держась за него одной рукой, а другой – прибив меч в пол.

– Не сработает, а-а-а, – сказал он, поднявшись до конца и указав пальцем влево-вправо.

Так как притяжение для Даевина было боковым, он, оперевшись о железные перила сломанного окна, прыгнул на Тягуна, словно наверх, направив свой меч прямо ему в голову. Бессмертный уже подумал, что все, но предплечье Даевина проткнул клинок, поменяв направление острия его меча. Гвардеец отвлекся на Телекинетика, который прокричал:

– План С, – и из-под своей ветхой одежды пустил Даевину в глаза концентрированную пыль.

Пока Даевин жмурился, он подбежал к Кулинару и взял его в руки. Тягун же, побежав за ним, поднял их вверх, так они убежали через дыру в потолке. Роберт пытался отстрелить их, пока они убегали, но ни разу не попал, так как пули останавливались в воздухе. Даевин, оклемавшись, увидел только Роберта, смотрящего в потолок и ругающегося про себя.

– Что произошло? Где они?! – спросил он, жадно оглядываясь по сторонам.

– Они вышли через потолок, я пытался отстрелить, но они останавливали все пули, выпущенные пистолетом.

– Вот суки! Я их не оставлю!

Даевин побежал к дыре и прыгнул, но долететь не смог. Даже отскочив от стены, он не смог дотянуться до потолка. Спустя несколько попыток, он стал злиться на то, что у него это не получается.

Девочки, которые прятались в соседних комнатах, заметили, что звуки стихли, поэтому наконец решили вернуться в зал вместе с Евой и Мартой, охраняющих детей. Зашедшие в зал девушки были удивлены бардаку. Ева увидела злящегося Даевина, бьющего кулаками в пол и рычавшего от злости. Подойдя к нему вместе с Мартой, которая поняла, что с ним что-то не так, начала спрашивать его, в чем дело.

– Даевин, ты как? – она медленно подходит, прижав одну руку к груди, а другой потянувшись к нему.

– А? – он повернулся в ее сторону и ее вид словно разбудил его от демонического сна. Ева заметила выросшие клыки и рог на лбу и испугалась.

– Ой, – она остепенилась, но назад не отошла. – Что с тобой?

– Они убежали! – ответил он, ударив со всей силы в плитку на полу и разбив ее вдребезги. Тем не менее, рука у него была в порядке.

– Успокойся, ты чего? – спросила Ева, спокойно подойдя к нему.

– Осторожно, – вскрикнула Марта, – он может посчитать тебя за угрозу и напасть!

– Хехехе, – ухмыльнулся Даевин из последних сил, покидающих его. – Не…

– Даевин? Даевин!! Что с тобой произошло?..

Он упал на землю, закрыв глаза. Ева, испугавшись, подбежала и начала проверять его. Пульс в норме, рог начал рассыпаться, а клыки – уменьшаться, кожа постепенно вернулась в нормальное состояние. Наконец-то, Даевин стал похож на себя. Еву это успокоило, она осторожно подставила ноги под его голову, чтобы он не лежал на холодном и твердом полу.

– А где Кулинар и Бессмертные? – спросила Сара.

– Они убежали, – разочарованно ответил Роберт, – но я сильно сомневаюсь, что мы с ними навсегда распрощались. Убежали они через потолок, Даевин хотел их догнать, поэтому, видимо, и злился, что допрыгнуть не может. Впервые вижу такое, – добавил он в конце, – у него вырос рог. Неужели, он… демон?

– Как видишь, – кивая, ответила Марта, – мы в Верденбурге проверяли его. Как тогда оказалось, у него велик шанс стать демоном.

– Что? Демон? Что еще за «велик шанс стать»? – спрашивает Ева, делая непонимающее выражения лица. – Вы чего, – она гладит его по лицу, – Даевин же добрый парень… какой еще демон?

– Его же друг, микробиолог из Верденбурга, говорил, что демонами становятся, да и это не зависит от того, добрый он или злой, – отвечает ей Марта, – он нам доказал, введя внутривенно Даевину сыворотку от человека-демона, убитого незадолго до нашей встречи. Признаки были похожие: красная кожа, возбужденное состояние, большая сила.

– Почему ты раньше об этом не говорила, когда я тебя спрашивала о ваших похождениях?

– Мы с тобой были в окружении детей. Не думаю, – нагнувшись, отвечает она Еве, – что это лучшая компания для таких рассказов.

– Ой, ну, ладно.

– Не будем здесь стоять, – говорит Роберт, который все это время перевязывал рану Мигеля, – давайте отнесем их куда-нибудь, им же нужно помощь оказать. Как там руки Даевина?

– А что с ними? – переспрашивает Ева, смотря на кровавые, но здоровые руки Даевина, которые после ран от стекла и меча успели восстановиться.

– В смысле? Чего?! – удивленно спрашивает Роберт, подойдя к Даевину и рассмотрев его руки. – Целые и невредимые… Что за… Мне же не привиделось, я точно помню, какие у него были руки в крови, изрезанные от осколков стекла!!

– Оу, – улыбнулась Марта, посмотрев на Роберта, потом на руки Даевина, – ты, возможно, имеешь в виду восстановление. В форме демона, как мы выяснили, ускоряется регенерация.

– Чего?! А как же… баланс? – недовольно спросил Роберт.

– Баланс, – улыбаясь говорит Лора, двигающаяся со скоростью молнии, от чего и сила каждого ее удара достигает таких величин, что каждое живое существо умирает от одного касания, – это утопия. Мы с сестрами – яркий тому пример. Думаю, до такого бы не дошло, если бы мы с Сарой остались. Надо было вам помочь, но с другой стороны стояли Бессмертные…

– Это уже не важно, – улыбаясь, ответил Роберт. – Сейчас нам нужно помочь двум героям, которые и спасли всех нас от смерти. Я вам по пути расскажу, как все было.

Девушки и Роберт подняли Мигеля с Даевином и повели в одну из спален, чтобы оказать помощь. Даевину нужно было просто отоспаться, так как раны все зажили сами, а вот Мигелю надо будет долго отходить. Его перевязали, вправили сустав на ноге; мазями, повязками и пластырями покрыли почти все тело, после чего ему тоже понадобился сон для восстановления. С обоих смыли крови столько, сколько смогли. По ходу дела, Роберт, который видел все своими глазами, рассказал все девочкам, через что прошли двое ребят, чтобы их спасти. Героизм двоих поразил их.

– Так все и произошло, я не вру, – исполненный гордости за двух друзей добавил Роберт, стуча кулаком себе по груди. – Можете переспросить у них, когда проснутся.

– Бедный Мигель, – ответила Ева, – настоящий друг. Теперь я понимаю, почему Даевин так им дорожит… Я рада, что все закончилось.

– Я тоже, – понимающе добавила Марта.

– И я! – наконец проговорилась Лина, связующая сестра.

– Но что делать с Кулинаром? – спрашивает Сара. – Да и двое этих Бессмертных…

– Если судить по Мигелю, – отвечает Роберт, – то они не так сильны, но уровень Мигеля…

– Даевин говорил, что с Мигелем дерется наравне, – сказала Ева. – Они не простые противники. Нам нужно сделать какой-нибудь вывод из этого приключения. Вы что-то о Бессмертных или других «благословленных» знаете? – спросила она, смотря на сестер Шинке.

– Мы знаем о Бессмертных только от хозяина, – начала Сара. – Он говорил, что их и не должны знать обычные люди, так как Бессмертные – это уровень большой политики, скрытой от остальных. Уровень интриг, отсутствия всякой морали, только денег и власти, хотя часто это одно и то же.

– Да. А раз мы знаем Кулинара и двоих Бессмертных, – продолжила Лора, – то мы, волей-неволей, стали частью этой самой большой политики.

– И что это теперь значит? – спрашивает Ева, дослушав девушек.

– Ничего хорошего, – ответил Роберт. – Кто знает, что эти божьи помазанники могут придумать? Возможно, теперь на нас в их кругах объявят охоту, на официальном уровне наведут санкции, уголовные дела возбудят, отправят наемников по наши души, может даже, других Бессмертных. Раз это большая политика, которая никогда не бывает честной и мирной, то отныне нужно всегда остерегаться.

– А-а-а! – испуганно всхлипывает Лина. – Что с нами теперь будет?

– Ничего не будет, – отвечает ей Марта, вытирая слезы, – не пугай ее!

– Хе, извиняюсь, – неловко улыбнулся Роберт, почесав затылок. – Это самый пессимистичный исход. Оптимистичный: Даевина оставят в покое, по крайней мере на ближайшее время, а вас вовсе не тронут, раз вы и есть наемники. Формально, вы же не сражались с Бессмертными, поэтому вас не должны трогать.

– Было бы все так, как ты думаешь, – отвечает Сара, – остерегаться все равно придется.

– Вас четверо, а я вовсе один, на вашем месте я должен волноваться за свою жизнь, но, как видите, со мной все в порядке. У меня появился один хороший план, на который меня вдохновили сегодняшние события.

– Что за план? – спрашивает Ева.

– Скажу Даевину и Мигелю, когда проснутся. А сейчас, давайте разберемся с тем, как поступить с растлителями детей.

– Хорошо. Нам еще надо разослать детей по их домам. А это будет долго. Блин, – вспомнила Ева, – еще те, которых покупатели уже взяли. В общей сложности двадцать восемь детей.

– Твою ж мать, как их много. Хм… дайте минуту, придумаю план, – Роберт задумался, почесав подбородок. – Придумал! Значит так, я с Даевином задействуем полицию и устроим рейды в дома покупателей, а вы разбираетесь с полицией здесь, рассказываете все, как было, и отправляете детей по домам. Кроме детей Немесмы, они будут со мной. И еще, дочь мэра, она же здесь?

– А как ее зовут? – спросила Марта.

– Мелинда.

– Да, она здесь. План-то хороший, но ты уверен, что полиция будет за нас?

– Хех, да, – с ехидной уверенность ответил Роберт. – О ней не волнуйтесь. Я знаю одного здешнего, он точно не откажется от такого дела, даже понимая риски, – в конце он улыбнулся. – Та-ак… Мигель еще долго будет отходить, за ним нужен глаз да глаз. Вместе с полицией еще возьмем медика.

– Ладно, – отвечает Сара, – приступим к делу прямо сейчас?

– Да, незачем медлить.

Роберт с Сарой и Лорой пошел вниз, чтобы позвать полицию. Марта и Лина остались с Евой, которая смотрела за Даевином и Мигелем. Спустя некоторое время, Даевин начал просыпаться. Сквозь еле открытые глаза он увидел нечеткий силуэт девушки, которая сидела рядом с ним. Присмотревшись и поняв, что это Ева, он легонько улыбнулся. Сон после бешенства на нем сказывался как наркоз. Рядом стоящая Марта подошла и тоже присела к нему.

– Я их прогнал, – говорил он, потирая глаза. – Стоп… Мигель!

Он резко встал и осмотрелся, Мигель лежал рядом с ним. Лицо такое же опухшее от ударов, по всему полураздетому телу повязки и пластыри. Спал он как ребенок. Даевину стало легче, он снова прилег, закрыв глаза.

– Даевин, все хорошо? – спросила Ева, потянувшись к нему и повернув в свою сторону. – Я волновалась.

– Со мной хорошо, мы живы благодаря Мигелю, ему же больше всего и досталось, – после этих слов он снова лег. Отдых был приятен, особенно когда знаешь, что с другом все нормально. – Ох, я так устал… а еще… блин, – он коснулся живота в области ниже пупка, надавил и ощутил, что там уже набралось, – мне хочется в туалет, иначе здесь будет неприятно находиться…

– Давай, мы тебе поможем, – незамедлительно говорит Марта, протянув ему руку, – давай, вставай. Лина, присмотри за Мигелем.

– Первое, о чем ты подумал после пробуждения, – заявляет со странной гордостью Ева, – это туалет! Эх Даевин!

Ева и Марта взяли его на свои плечи и понесли в туалет. Зайдя и сделав свои дела, он начал умываться и смывать кровь с себя. Затем Даевин посмотрел на себя в зеркало. Он увидел усталого гвардейца с полусонным видом. Выглядел он так, будто проснулся от запоя, а не уставши от битвы. Он посмотрел на руку: от ран и правда не осталось следа, даже на руке, где они были чересчур глубокими, доходя и царапая даже кости. Затем снова на лицо в отражении: место, где был рог, болит при касании, но никакого следа от торчащего рога поперечным размером один на три сантиметра не осталось. Остался только старый шрам на лбу, появившийся еще после битвы с Робертом. Почему он не зажил? Видимо, думал Даевин, демоническая регенерация работает только на свежие раны, оставленные во время или близко ко времени этой странной… как бы это назвать… реакции, демонической реакции.

– Ну все, просыпайся! – он ударил себя по лицу ладонями, полными холодной воды, после чего направился к выходу.

Выйдя, он увидел Марту и Еву, улыбчиво смотрящих на него.

– Чего так смотрите?

Ева подошла и обняла его. Марта, увидев это, недовольно на него посмотрела, а он неловко улыбнулся в ответ. Положив руки на пояс, она решила ему напомнить, кем ему является.

– А я думала, что я твоя жена, – недовольный и громкий голос ревнивой женщины. – И как это понимать? Ты же говорил, что она твоя госпожа. Это что, роман?

– Чего? А с каких пор ты его жена? – спросила Ева, отпустив Даевина и посмотрев на Марту.

– Я тебе ранее не рассказывала, как получилось, что одна из сестер Шинке перешла на его сторону, потому что мы все время были рядом с детьми. Так вот, вчера, когда мы только встретились, он грубо взял меня и… опорочил… Опорочил, засунув свои пальцы в меня. А по традициям моей семьи, посмевший такое сделать, должен взять за меня ответственность. Он согласился, вот мы и вместе, как муж и жена.

– Э-э…

– Даевин, а это как понимать? Меня с тобой всего один день не было, а ты уже распускаешь свои руки!

– Ну-у… Эх-хе-хе… – понимая, что один бой закончился, а второй намечается, он захотел убежать. – Знаете, мне снова захотелось в туалет!

Он только начал отходить назад, но Ева, как заметила это, молниеносно обошла его со стороны и закрыла собой дверь.

– Это была безвыходная ситуация! – отвечает он ей, остепенившись и отступив к другой стене.

– Лезть к незнакомой девушке в трусы? Ну ты и дурак, – возмущается Ева. – Мой личный гвардеец на задании решает, что опорочить невинную и незнакомую девушку это хорошее решение?

– Вообще-то, – замечает Даевин, – благодаря этому я тебя и нашел.

– И как это связано?

– Марта, может, объяснишь?

– Когда он уже сделал это, мне было нельзя скрывать от него информацию, потому что я стала женой, так он и вызнал все.

– Эй, это что за драматизация? – недовольный ее ответом, добавляет он. – Я это сделал, чтобы ты не смогла убежать! Тем более, что ты насылаешь иллюзии.

– Я тебе тогда сказала, что не убегу, ты это сам решил сделать, – она скрестила руки на груди и посмотрела в другую сторону, – не надо меня в этом винить!

– Ну, Даевин, что скажешь в свою защиту? – пытаясь не злиться, спрашивает Ева. – Ты еще и использовал ее!

– Вы что, сговорились? Ых, – рявкнул он, прислонившись к стене, – не знаю. Я ей не доверял. Даже когда мы уже были напарниками в Верденбурге. Кто знает, что может придумать. Я такие традиции не чту, я не знаю, где она такого набралась.

– Даже если нет такой традиции, это грязно, Даевин. Ты же мог удовлетворить себя в борделе каком-нибудь! А трогать невинную девушку… как низко!

– Да вы издеваетесь! – он недовольно поднимает руки, показывая жест, что он не виновен ни в чем. – И вообще, в чем проблема? Главное, что все обошлось! Я нашел тебя, Мигеля, устранил двух Бессмертных. Я должен быть героем, а мои проступки должны быть прощены!

– Я такое предательство не забуду, Даевин, – обидчиво ответила Ева, скрестив руки на груди. Вроде, успокоилась. – Ладно… Будем считать, что забыли…

– Эй, – он тщетно пытается закрыть свои плохие поступки хорошими. – Нельзя аннулировать мои победы из-за одного проступка, я все еще твой гвардеец, я это ради тебя делал!

– Выводы я уже сделала, – с небольшой толикой обиды в голосе заканчивает она. – Ладно. Раз ты уже сделал свои туалетные дела, пойдем в комнату.

Даевин, не найдя, что ответить, встряхнувшись, повел за собой девушек. По пути они услышали шум в той комнате, где лежал Мигель. Подойдя ближе, они расслышали знакомые голоса и много детских вперемешку с ними. Ребята вернулись, вместе с собой в комнату привели детей. Разговаривал Роберт.

– … больше всех пострадал. Другой сейчас в туалете.

– То есть, – спрашивает Роберта взрослый мужской голос, – можно сделать заключение? Сейчас вам все опишу, после чего мы начнем разбираться. Кое-кто, назвавшись Кулинаром, использовал официальное лицо, пока сам был в этой башне и продавал детей, отбирая их у своих семей?

– Да. В подтверждение есть свидетели, следствие сражений, я, картина самого Кулинара, чтобы вы знали, как он выглядит, журнал учета и некоторые другие факты. Сам он убежал через потолок с двумя… воинами, пришедшими спасать его, поэтому мы не знаем, куда он делся. Единственное, о чем я вас прошу официально, как представитель Немесмы, которая тоже прошла через все преступления, – это наказать каждого известного причастного по всей строгости. Каждый человек в журнале учета должен понести наказание. Предлагаю их отослать в Немесму, мы найдем им подходящие для них решения, – злорадствующий тон Роберта слышится в словах. – Все в рамках закона, конечно же.

В этот момент в спальню вошли Даевин с Евой и Мартой. Их заметил офицер полиции, который разговаривал с Робертом и сам Роберт с другими ребятами.

– Так… Это и есть третий сражавшийся, как вы говорите, мистер Кен?

– Да, – отвечает Роберт, – он самый.

– Эй, не при детях же, – жалуется Даевин, только зайдя в комнату. Целая толпа напуганных детей находилась в комнате, видя и слыша, что происходит.

– Знаю, понимаю, – уверенно отвечает Роберт, – не волнуйся. Они в курсе всех вещей, как ни странно. Так что? – переспросил он офицера.

– Понятно. Ну, что я могу вам сказать… Вы раскрыли большой «кусок» преступности, который протекал не только в Ранеже, но и за его пределами. Вы уверены, что хотите подавать неанонимное заявление? У вас появится много политических противников.

– Да, у меня врагов достаточно и без новых. Я себя скрывать не собираюсь, – уверенно ответил Роберт. – но насчет других не знаю. Даевин, что ты думаешь? Будешь подавать заявление открыто?

– Да, я не против. А ты Ева? Хотя, думаю, лучше не надо, госпожа такого мне не простит.

– Меня никто не знает, но я соглашусь, я подам анонимно. Меня, по словам девочек, он хотел изнасиловать, а вот похитил уже точно, это уже две статьи.

– Ясно, – говорит полицейский, закончив записывать все в свой блокнот. – Вы, мистер Кен, правильно поступили, что обратились ко мне.

– Конечно, я же вас знаю, – улыбнулся он. – Ребята, его многие не любят за некоторые прошлые раскрытые дела, но у него большой авторитет и уровень доверия за честность. Представляю вам Джона Дэвидсена, одного из лучших полицейских-детективов Ранежа, – знакомая фамилия, подумал в этот момент Даевин, где-то он точно ее слышал. – Мы с ним уже знакомы, приходилось работать над одним делом вместе.

– Да, было дело, – улыбнулся ему Джон Дэвидсен. – Но на этот раз нам попалась по-настоящему крупная рыба, такое не могло проходить незаметно от властей. Кто-то очень умело заметал следы, имея серьезные связи.

– Следы он заметал очень даже хорошо, – сказала Ева, посмотрев на сестер Шинке. – Но да, я сильно сомневаюсь, что без других политиков проходили все его дела. Кстати, журнал учета, где он?

– Вот, – ответила Сара, достав книгу из тумбочки, – здесь есть имена покупателей, детей, даты и подписи, есть даже некоторые записки, оставленные самим Кулинаром, тоже подписанные.

– А откуда… Ах, вы уже забрали, пока мы были в туалете.

– А что вы там делали, – ехидно спрашивает Роберт, – неужто Даевин…

– Только вот давай без этого, мне хватило, – отнекивается он в ответ.

– Да, ему хватило, – кивает Ева, – хватило. Он устал погружаться в…

– Эй, тихо, – перебивает ее Даевин, резко прикрыв рот рукой, – я уже понял, что тебе это не понравилось.

– Кншн, – промямлила она через руку Даевина.

– Хи-хи, – рядом засмеялась Марта. Ей, кажется, понравилось видеть Даевина в плохом положении.

– Так-так, – не обращая на них внимание хладнокровно сказал Дэвидсен, пока читал имена из журнала. – Чейнс, Гоббс, Лорен, Дойль… Да уж, все здешние люди – это важные бизнесмены, чиновники, есть даже замминистра культуры, твою ж мать… Черт, они ведь важны для политической стабильности и экономики страны.

– Кто бы мог подумать, а? Тем не менее, – ответил Роберт. – Их все равно заменят другие. Сколько там в общем людей?

– Человек тридцать. Ну что ж. Я объявляю дело открытым, официально. Приступим к… Как вы это назвали, мистер Кен?

– К рейду, – воскликнул он. – Великая зачистка! А тех, кто посмел детей Немесмы украсть, в частности, дочь мэра, я встречу по-своему, как потерпевшая сторона, – улыбка его была злобной, после чего он сделал невинное лицо и продолжил. – В пределах законного, конечно. Давай, Даевин, присоединяйся, закончим с этим всем.

– Рейд? Звучит неплохо, я только за.

С этого момента начался рейд, то бишь налет на людей из журнала учета. Команда разделилась на несколько частей. Роберт с Даевином вместе с полицейскими и специальным отрядом реагирования врывались в дома людей из журнала учета. Ева с Мартой и Сарой потихоньку стали отправлять детей в сопровождении полицейских по своим городам, указывая адреса улиц, на которых их похитили. Лина и Лора находились в больнице, следя за состоянием спящего Мигеля. Меж тем, Даевин для себя и Евы арендовал номер в гостинице, за его примером последовали и другие. Это было нужно, чтобы поддерживать чистоту тела и одежды и ночевать в приятных условиях, пока со всеми делами не будет покончено. Ева с девочками купила себе новой одежды, а Даевин сдал свое снаряжение в ателье, чтобы сшить порванные участки, пока сам занимался штурмом домов в одежде полицейского первые два дня.

Миссия Даевина и Роберта шла успешно. Купленных детей освобождали, растливших их людей сажали, некоторых приговаривали к скорой смертной казни, а некоторым давали условный срок (тем, кто имеет особо важное место в экономике и политике города), но даже против них вводили санкции с огромным списком запретов.

Однако, рейд коснулся не всех. В списке были люди, кто не писал настоящие данные, чей уровень анонимности был так же высок, как у Кулинара: Соболь, Мясник, Ло, мистер Г, мистер Дж, Фанатик. Кулинар хотел иметь влияние, рычаги давления на других, именно поэтому обязывал своих клиентов писать настоящие данные, но именно этим позволил остаться инкогнито. И не известно, это люди Ранежа или других городов, Даевин даже решил записать эти имена на случай, если когда-нибудь с такими столкнется.

Спустя пять дней, все неанонимные люди из списка были нейтрализованы, хотя Роберт яро стоял на том, чтобы их всех приговорили к смертной казни. Впрочем, тех, кто покусился на детей Немесмы, он смог наказать по-своему. За два дня до этого Мигель проснулся, но он не мог ничего делать сам, от обезболивающих отказывался, так как знал о побочных эффектах, привыкании и синдроме отмены. Его кормили щадящими смесями из ложечки, мочился он в утку (специальный прибор для испражнений) и терпел боль при почти каждом движении. За ним пришел следить Корвин, который узнал о его судьбе от Даевина. Большая часть детей уже была выслана в ближайшие города, остались только дети Лейдена и Немесмы, которых Даевин и Роберт возьмут с собой, когда будут возвращаться. Всем участвующим выплатили компенсации из банковского счета Кулинара. Денег сестрам Шинке хватит на то, чтобы начать решать проблему с болезнью отца, а для других это был очень приятный бонус в семь тысяч пятьсот проз.

В ходе следствия оказалось, что подсадная утка Кулинара, один из министров, Кент Браун, не знал о его скрытой деятельности. По его словам, он лишь марионетка, всегда ею был: «Эти люди помогли мне занять должность, когда я был молод. Иногда приходили ко мне во время работы, когда от меня нужно было какое-то политическое действие, угрожали шантажом в случае неповиновения, но я и подумать не мог, что за моей спиной происходит столько всего!» Даже разные методики получения информации, применяемые Робертом, ничего другого из него вытащили. Как подумал Роберт, либо этот человек сумасшедший, либо не чувствует боли (но слишком хорошо притворяется, что ему больно), либо говорит правду. В итоге, его решили оставить на своем посту, применив некоторые санкции и оставив на постоянный контроль полиции, чтобы впредь не было «этих людей». Его банковский счет не присвоили государству, а оставили при нем, повысив налоги и использовав некоторые средства для перевозки детей и выплаты ребятам. Впрочем, он был этому только рад. Ему, как и другим людям, признанным соучастниками, даже при отсутствии серьезного наказания, придется еще долго отходить от общественного порицания, котороеразнесется по городу вместе с новостями из газет.

И вот, когда осталось только семеро детей (трое из Лейдена, а четверо из Немесмы), дело можно считать закрытым. В больнице, пока сестры Шинке и Ева смотрели за детьми, парни сидели в палате Мигеля. Он уже мог сидеть, пытался даже ходить, чтобы идти в туалет самому, стараясь опираться только на левую ногу. Помимо внешнего вида – хромоты, повязок по всему телу, участков кожи, на которых видны хирургические швы, рассасывающихся синяков – остальное в норме. Сам Мигель оптимистичен, особенно после того, как Даевин ему рассказал, как все прошло.

– Вы молодцы, – радостно им говорит Мигель, лежа в своей постели, – ты и вправду всех спас, Даевин.

– Вообще-то, если бы не ты, то я бы не смог ничего сделать, так что звание героя присуждается тебе.

– Да ладно тебе, я лишь тянул время, знал, что ты проснешься и тогда сможешь им противостоять.

– Значит, ты тоже демон? – спрашивает Даевина Корвин, сидящий на соседней кровати, не занятой никем. – Ты же понимаешь, каково это?

– Да, – хмурится он и опускает голову, вспоминая о том, что чувствовал. – В голове была только одна мысль, спасти Мигеля, это и побудило всю внутреннюю ярость.

– Точно! Я тоже становился демоном, когда жизнь висит на волоске. Ужасное чувство, хочется рвать и метать, при этом все смешит.

– Да-да, – улыбается Даевин, – но не забывай о демонхантерах. Если люди об этом узнают, то за тобой отправят опытных охотников.

– Знаю. Я контролирую себя, – кивая, ответил он и повернулся к Мигелю. – Так что, Мигель, ты восстанавливаешься, и мы идем в открытое плавание?

– Хех, да, – он пытается кивнуть, – но восстанавливаться я буду долго, еще надо уволиться от хозяина. Мороки будет много, но, как говорится, прорвемся.

– Кстати, – вставляет Даевин, – этот ваш Кент Браун, который был официальным лицом Кулинара, человек открытый и честный, как мы выяснили. Вот, даже Роберт у него ложь не выявил, если этот Браун, конечно, не сумасшедший. Так что вы можете остаться служить на него, но обговорите с ним это как-нибудь, может, он вас повысит, чтобы вы работали именно на него.

– Не. К черту это, – отмахнулся Мигель, – займусь тем, что для меня приятнее, не хочу убивать конкурентов, пересылать письма, защищать политиков. К черту эту политику вообще, мы лишь в очередной раз убеждаемся, что там сидят крысы. Я бы ему так легко не доверял.

– Да, – соглашается с ним Корвин, – всегда какая-то муть с двойным или тройным дном. Служить простому небогатому человеку честнее и приятнее.

– Не спорю, – говорит Даевин, – но исключения бывают ведь.

– Как и везде, – ответил Мигель, – но это исключения, подтверждающие правило. Кстати, я перед моей битвой с теми двумя вспомнил нашу первую встречу.

– У реки?

– Да-а, – на его забинтованном лице проскользнула улыбка. – Мы тогда всерьез думали, что ты со своей палкой сможешь избить хозяина, если он выйдет против нас.

– Хе-хе, – приятная история вспомнилась и самому Даевину, – ну, я был наивным.

– А сколько лет вы дружите? – спросил Роберт.

– Лет пятнадцать уже есть. В общем, сколько себя помню, с Мигелем был всегда.

– Узы, погляжу, правда крепкие. Приятно видеть такую дружбу.

– А у тебя друзей нет? – спрашивает Мигель.

– Есть, лучшего друга зовут Фридрих, но мы с ним давно не виделись, он в другой город переехал учиться. Немесма ему не сильно нравится, слишком пасмурно для его любви к ясному дню и «жизнерадости».

– А кто еще?

– Есть Ребекка, она гвардеец, Сергей, тоже гвардеец, Лука, Натан… Ну, в общем, есть люди, которым я могу доверять. Но я люблю быть один и, соответственно, все задания выполняю в одиночестве. Так, я считаю, безопаснее и проще.

– Так и есть, но иногда может же быть нужна помощь, – добавил Мигель.

– Всегда справлялся сам, любая задача передо мной решится мной самим, иначе я плохой гвардеец.

– А как бы ты вернул дочь мэра, если бы не мы? – хитро спросил Даевин.

– Ну-у… А это исключение, подтверждающее правило! – так же хитро ответил Роберт.

– Хе, – улыбнулся Мигель, – в компании интереснее. Мы сейчас переживаем события, которые в будущем станут приятными совместными воспоминаниями. Но раз ты хочешь в одиночку выполнять задания, не осуждаю. С одной стороны, можно даже согласиться.

– Да он лучший гвардеец Немесмы, – говорит ему Даевин, – он за себя постоять может.

– Да-да, я! – отвечает Роберт, горделиво показывая на себя. Затем он делает паузу и решает кое о чем сообщить. – Кстати, скажу вам о своем плане. Мигель, Корвин знает, с кем мы дрались?

– Я ему рассказал, Корвину можно доверять.

– Так вот… И это официально! – сказал Роберт, сев на кровать напротив. – Значит, так. Я нахожу крайне нечестным существование таких людей, как Бессмертные – вы видели, на что они способны. Один человек с позволения своего бога решает, что делать с другими, убивает их, изменяет вещи вокруг, кастует что-то, двигает предметами в воздухе силой мысли. Кем они себя возомнили, за что им такое? Они представляют из себя угрозу для общества, а тем более – для активных его членов. Однажды я уже сталкивался с подобным: какой-то человек, отправленный за мной, мог двигать водой; маневрировал прямо в воздухе и чуть не задушил меня ею, окружив голову. Благо, – Роберт достает пистолет из кобуры, – он мне помог, – Роберт делает паузу, чтобы дать время подумать, что он сделал с тем человеком, посланным за ним. – Не-ет, я не убил его, он закрылся этой водой и после оказанного на последних силах сопротивления, отступил. И вот, казус с Кулинаром: двое «благословленных», которые очень хорошо вместе сработались. Даже сестры Шинке, но нам повезло перетянуть их на свою сторону, а вот кто знает, что бы произошло, если они перешли на сторону Кулинара за эти двадцать тысяч проз? Вы уже поняли, на что я намекаю? Думаю, да, но скажу я сам. Я объявляю войну богам. Уничтожить их всех – теперь моя задача.

– Войну богам? – спросил Даевин. Он даже не понял, о чем Роберт. – Это как?

– Буду искать их. А найдя, убивать.

– Но боги разве не «метафизические»? – спросил Мигель. – Они же не материальны?

– А насчет этого… У разных богов есть паломники, есть пророки, есть те, кто с ними разговаривал. Раньше я скептично к богам относился, теперь, когда я уверен, что они есть, есть и благословленные ими, другого выхода не знаю. Им не место в нашем мире. Каждый Бог рано или поздно должен умереть, а Человек должен быть оставлен самому себе.

– А ты не думал, – спрашивает Корвин, – что паломничество и «разговоры» это просто попытка удержать веру простых людей? Это же давняя практика.

– Вполне может быть, но это меня не остановит. Если не увижу самих богов, так уничтожу благословленных ими.

– Судя по тому, как ты сражался с благословленными, у тебя мало шансов против богов, у которых силы побольше будет, – остерегает его Мигель. – Их было всего двое, а чтобы нам их победить, Даевину пришлось пробудить в себе демона.

– Это я продумал, – ответил он, не обижаясь на слова Мигеля. – Так как я один, даже будучи лучшим гвардейцем Немесмы, не так силен, как эти Бессмертные, то я соберу команду для этого. Что думаете? Присоединитесь?

– У меня есть свое незаконченное дело, – ответил Корвин.

– Я на службе, – отвечает Даевин, – не могу.

– А я бы рад, – неловко говорит Мигель, – но идти против богов – не мой уровень, честно. Да и я после восстановления буду с Корвином путешествовать. Честно говоря, я и в голове плохо представляю, как ты собираешься это делать…

– Эх, ладно, – он немного разочарованно ответил и сел на кровать рядом. – В принципе, я ожидал такого ответа, но ничего, не принуждаю. Наверное, так будет даже лучше, не придется рисковать хорошими знакомыми. После возвращения в Немесму, разошлю приглашения по всем городам Королевства и даже дальше! Думаю, найдутся люди с моими взглядами.

– Найдутся, – ответил Мигель, – у тебя очень радикальная позиция, а радикалы друг друга замечают и объединяются. Хотя даже не знаю, что думать насчет этого решения. А ты думал о последствиях?

– Хм… Думаю, люди станут более ответственными, ведь не будет богов, на которых можно сослаться, которые помогут им, будут способствовать бесчинствам. Да, соглашусь, это потеря, но без потерь не бывает развития.

– Без богов люди станут более ответственными… Как бы это не пошло в обратную сторону с хаосом и анархией?

– Это все – ничто по сравнению с тем, что делают божьи помазанники сейчас, особенно те, кто связался с политикой.

– В принципе, – почти сразу в ответ говорит Даевин, – не могу не согласиться. Я был бы рад помочь, но меня, кроме здесь присутствующих, никто не поймет. Да и на мне уже ответственности достаточно. А что твой господин, мэр Немесмы, подумает? Он тебя так просто отпустит?

– Он знает меня хорошо, я часто с ним делюсь мыслями. Конечно, ему не понравится идея того, что мне придется оставить его и его дочь, особенно после такого, но-о я найду, что сказать ему, – он невинно пожал плечами. – Ну что, парни, вот я и поделился с вами своим планом. Когда исполнять начну, не знаю, ведь надо письма написать, разослать, получить ответ, подождать, если кто-то придет, – он встает и потягивается. – Я, наверное, прямо сейчас и поеду в Немесму. Вы же справитесь с заботой о Мигеле без меня?

– Да, – кивает Даевин, улыбнувшись после вопроса, – справимся. Прям прямо сейчас едешь, что ли?

– Да, а чего ждать? Со здешними делами покончено, дети в безопасности. Тем более на мне их четверо, надо уже вернуть их своим семьям.

– Хорошо, прощаемся?

– Конечно, но не навсегда. Можешь сказать адрес, по которому тебе отправлять письма? Не волнуйся, я никому не скажу, если это секретно.

– А зачем это?

– Буду делиться некоторыми новостями, в особенности, связанными с моим новым планом. Даю тебе слово, даже под угрозой смерти никому не сообщу.

– Это резиденция Гайис в Лейдене, – ответил Даевин ему, Роберт кивнул и улыбнулся.

– Вот и все, за сим прощаемся, – он подошел к Даевину и пожал ему руку. – Мигель, – продолжил Роберт, – я буду еще долго помнить твой героизм, ты хороший парень, такой друг нужен каждому, – пожимает руку и ему. – А Корвин… Ну, тебя я не знаю, но ты тоже хороший парень, за компанию. Удачи тебе в своем деле, – он пожимает руку Корвину, – что бы это ни было.

Помахав на прощание рукой, Роберт наконец вышел. Парни продолжили сидеть.

– Бредовая идея? – спросил Корвин про решение убить богов.

– Без сомнения, – рассмеявшись внезапности вопроса отвечает Даевин, – но Роберт – человека слова, что сказал, то и сделает. Тем более, раз он сказал, что будет делиться новостями, то посмотрим, что из этого выйдет.

– Да уж, необычный парень, – говорит Мигель, массируя лоб, – и внутренне, и внешне.

– А вы что делать будете? Я тоже скоро ухожу.

– Я пока поработаю у господина Брауна, а когда Мигель восстановится, уволюсь и мы вместе пойдем путешествовать. Пойдем на юг.

– Да, мы уже спланировали. Мне бонуса хватит, чтобы обеспечить себя на ближайшие месяцы, так что мы не пропадем. А ты что будешь делать?

– Вернусь в Лейден. Моя госпожа, скорее всего, уже соскучилась по нам с Евой, – говорит он с иронией в голосе. – Нас не было около недели. А дальше – как получится.

Договорив с парнями, Даевин вышел и пошел к девушкам. Они сидели с тремя детьми: две девочки и мальчик. Ева видит его и сразу встает.

– Долго же тебя не было, о чем можно так долго разговаривать?

– Да нам с парнями всегда есть, о чем побеседовать. Я бы мог и дольше говорить, но не хочу, чтобы меня с другой стороны ждали. Так, что будем делать, едем домой прямо сегодня?

– Еще нет. Знаешь… Уже темнеет, а я всегда хотела поужинать в одном из ресторанов Ранежа, которые под открытым небом, еще и на одной из высоток…

– Ла-адно, намек я понял, но что с другими девушками и детьми?

– Ну, они чем-нибудь займутся без нас…

– Чем это займутся? – спрашивает Марта, прослушав их разговор. – Хочешь ответственность на нас кинуть? Ан нет! Я тоже с вами пойду.

– Вообще-то, это наше личное дело, Даевин мой гвардеец, он сопровождает меня в другом городе.

– Я вижу, как ты неровно дышишь по отношению к нему, а он мой муж, так что я его оставлять с тобой не собираюсь.

– Чего? А ты кто такая? Он, вообще-то, мой подчиненный, так что выполняет мои приказы!

– Вы уж разберитесь без меня, – отвечает Даевин, подняв руки, – я пока посмотрю за детьми.

Ева с Мартой начали дискуссию, в которой спорили о том, кто больше достоин пойти в элитный ресторан с лучшим гвардейцем Даевином, так как делиться никто не хотел. Сам же гвардеец отошел от них, чтобы не слышать эти женские споры. Подойдя к детям, он с радостью на лице заметил, что они уже не были такими напуганными, какими он их видел днями ранее, дети даже радуются, разговаривая с девушками. Скоро они и вовсе вернутся к своим родителям, которые даже не знают, что с их детьми происходило в эти дни, лучше им вообще не знать всех подробностей. Проводя время с ними, Даевин разговаривал о чести гвардейцев, показывал свое оружие и рассказывал истории из молодости. Но, прокручивая в голове произошедшие события, он все больше и больше поражался тому, насколько мир испорчен, раз для проституции используют детей. Как мерзко! Он был слишком наивен, полагая, что закон 1808 года (а ведь уже полвека прошло, это даже не недавно изданный закон) «О полном запрете эксплуатации детей» идеально сработал, раз он еще ни одного инцидента не встречал. Так среди детей и мальчики!

Растлители детей не знают границ извращению, думал Даевин. Пробуя одно извращение, они быстро переходят к другим, так как старое уже наскучило. Хорошо, что это обошлось, спасти детей удалось, хоть и не всех.

Газета «Время Ранежа» издала шокирующую новость, которая за день разлетелась слухами и вестями по всему городу. Она связана с приключениями Даевина, где он с Робертом были главными фигурантами, так как участвовали в бою и спасли детей. Это сделало его известным, что шло в разрез с его застенчивостью, ведь он не любит привлекать внимание неизвестных ему людей. А теперь что: его лицо на обложке газеты, ведь ради новости Даевина надо было сфотографировать, – некоторые люди стали его узнавать. Итак, показывая свой торианский меч и говоря о том, что нужно быть человеком честным и сильным, Даевин даже не понимал, как сильно повлияет на детей: они в итоге решили стать гвардейцами, как и он.

– Мы подумали, что пойдем вместе, – сказала внезапно подошедшая Ева, чьи шаги Даевин даже не расслышал, потому что был в эйфории от слов детей. Это были не просто слова в воздух, как это обычно у детей бывает, а твердые и уверенные слова, полные решимости. Улыбнувшись детям, он отвлекся на Еву, стоявшую рядом с ним и смотрящую на него с непонимающим взглядом, подняв левую бровь. – Чему ты так радуешься?

– Они сказали, что будут гвардейцами, – он в ответ погладил мальчика по голове, – как же такому не радоваться? А-а, – продолжил он после паузы, – о чем ты говорила?

– Мы пойдем вместе: ты, я и Марта, – после чего Ева поворачивается к ней. – Марта, объяснишь сестрам?

– Без проблем.

Марта попыталась им объяснить всю ситуацию, делая слишком много неловких движений из-за волнения, так как сказать ей надо было нечто странное. Но Сара в ответ сказала, что тоже хочет вместе с ней пойти, да и дети, услышав про ресторан, естественно, сразу обрадовались. В итоге, несмотря на долгий спор Евы с Мартой, решили пойти всем вместе. Не долго сидя в больнице, они отправились в путь.

Лора по пути решила спросить, почему же Марта так привязалась к Даевину и зовет его своим мужем, ведь она так и не объяснила сестрам ничего. Даевин, поняв, что сейчас будет, лишь прикрыл рукой лицо, повернув голову от стыда в другую сторону. Марта объяснила все намеками (так как рядом дети) в подробностях, как и Еве. Ева же, в свою очередь, вновь пожаловалась на то, какой у нее распущенный гвардеец. Но так как у всех было хорошее настроение, они лишь посмеялись, пока Даевин сгорал от стыда.

Во всем Ранеже – этом технократическом и футуристическом монстре! – есть три элитных ресторана на крыше высоток. Сестры Шинке знают все три ресторана, но пойти предложили в ближайший, так как иначе к сумеркам не успеть занять места. Выбор пал на ресторан «Виверна Ауреа», который был к западу от мэрии города на крыше двадцатипятиэтажного здания, в районе «нового Ранежа», в котором шла стройка и проектировка нескольких небоскребов, которые будут тридцатиэтажными и даже больше.

Пора узнать подробнее об устройстве великолепного вида транспорта – системы «Монорельс». Во всем мире такая система есть только в трех городах: Далия – это столица Восточнодренейской Империи, Святоград – другой город этой Империи, который является технократической столицей, опережающей другие города и даже столицу как минимум на тридцать лет, как и, собственно, Ранеж – город в королевстве Лейд – третий город, у которого есть своя система «Монорельс». Родина данной системы как раз находится в Восточнодренейской Империи, а сконструировал ее великий инженер-архитектор Роман Венеров.

По устройству Монорельс напоминает систему Метро, но железнодорожные пути прокладываются в воздухе. В постройке Монорельс сложнее, так как пути у него извилистее, чем в Метро, да и уровней больше, ведь разные маршруты ведут как к двадцатиэтажным, так и к тридцати-, также есть два маршрута на тридцать пятый этаж. Это значит, что надо иметь надежное основание, дабы всей системе не развалиться. Нижние маршруты держатся на металлических столбах, которые тоже надо строить по чертежам Венерова, а верхние крепятся к стенам высоких зданий – так и образуется паутина, которая новых посетителей города может как удивить, так и напугать. Чтобы подняться на маршрут, надо сначала залезть в вагон, который называется рельсобусом. Благодаря алюминиевому каркасу и деревянному покрытию, вес его легкий и позволяет с меньшими затратами топлива подниматься ввысь. Итак, сначала рельсобус поднимается на уровень пятнадцатого этажа, затем прокладывается маршрут до нужного здания. Водит и прокладывает маршрут машинист прямо во время езды, следя за другими маршрутами, чтобы не произошло аварий. Что позволяет гордиться – ни одной аварии за все время не произошло! Так как путей оказалось слишком много, причем с самого начала проектировки, архитекторам пришлось постараться, чтобы система Монорельс выглядела гармонично и не портила вид города. Но как бы они не старались, в итоге все равно система выглядит как паутина, обвившая самые высокие здания. Но, как можно заметить, в итоге Монорельс выглядит гармонично и не портит вид города!

Такое пояснение устройству системы Монорельс ребятам дал машинист рельсобуса, на который они сели. Несмотря на то, что здание было относительно недалеко, место подъема монорельса было чуть дальше. Успело стемнеть к тому времени, когда команда добралась до ресторана. На железных воротах входа их встретил золотой драконид, символ сего ресторана. Также у входа их заметил хозяин, принимающий гостей, и свободный персонал. Ребят грандиозно встретили и предложили большой стол, однако, Ева подумала и решила заказать отдельный столик на двоих, так как хотела провести время именно с гвардейцем, отдельно от других. Сделала она это скрытно, позвав Даевина к столу лишь тогда, когда его Еве предоставят. Притянув его за руку, она уселась с ним на фоне темнеющего города. Вид не был идеальным: мешали столбы дыма, круглосуточно исходящих из разной толщины и высоты градирен (башни для охлаждения в заводах и станциях). Но остальное, включая вид с высоты на краснеющие от скрывающегося солнца облака, появляющиеся маленькие проблески звезд, наступающие ночные огни в зданиях города, дирижабли, мирно летающие по небу, пути монорельсов с рельсобусами, дающими особый шарм городу, легкая прохлада вечера, уютная обстановка и строящиеся высотки рядом со зданием ресторана создавали приятное ощущение. Даевин подошел к краю крыши, на которой и находился ресторан, сложил руки на мраморных перилах рядом с цветочными клумбами, на которых растут ванильного цвета лилии, и посмотрел вокруг и вниз. Он глубоко дышал, чувствуя облегчение, наконец-то!

Один из немногих городов, который не спит ночью, погружается во тьму, а огни города становятся все ярче. Такого Даевин не встречал раньше. Несмотря на все ужасы, с которыми пришлось столкнуться, город, в конце концов, производит приятное впечатление.

Ева, отвлекая его от романтики городских сумерек, позвала его обратно, чтобы заказать еду. У ресторана была сцена, на которой сейчас исполняли джаз музыканты, именно под их музыку приятное ощущение удваивалось! Посмотрев в меню, Даевин, не долго решая, выбрал порцию фирменной запеченной курицы и салат.

– Не обязательно постоянно выбирать курицу, Даевин, – в шутливой манере говорит ему Ева, увидев, что он снова выбирает ее. – Смотри, тут говядина, свинина и даже баранина, разные способы приготовления, а ты снова жареную курицу выбрал!

– Эх-х, – в ответ мямлит он, – ну-у, знаешь ли, нет ничего лучше, чем хорошо приготовленная курица. А раз тут мега-элитный ресторан, попробую здешнюю курицу, вдруг она такая же мега-вкусная?

– Скоро посмотрим. Так ты целую берешь?

– Да, пусть своего соуса добавят, чтобы сухо не было. А ты что брать будешь?

– Я возьму говядину в «виверновом» соусе, а на десерт – салат Чезаре, как и у тебя.

Когда к ним подошел официант, она озвучила их выбор, он записал, поклонился и удалился. Началось ожидание. Даевин посмотрел на других девушек, которые вместе с детьми сидели за большим столом. Переходя взглядом от одной к другой, он наткнулся на острый и злой взгляд Марты, чьи глаза смотрели ему прямо в душу. Он не нашел ничего лучше, чем криво улыбнуться и повернуться в сторону Евы, но Марта смотреть на него с подозрением не перестала.

– Ты же не собираешься оставлять меня ради жизни с этой девушкой? Я знаю, она хорошенькая, красивая, умная, помогла тебе, но… Ты же гвардеец, зачем тебе так рано уходить?

– Да я и не собирался уходить! – с раздражением отвечает Даевин, не понимая, почему для Евы это не очевидно. – Повторюсь, я тогда думал лишь о том, как бы найти тебя. А ей я не доверял. Я не знал заранее, что мои пальцы так сильно повлияют на нее и ее решения.

– Зачем вообще лезть к незнакомой девушке в трусы?

– Э-эм, – он посмотрел куда-то в сторону от неудобства и попытался усесться на стуле комфортно. – Она, знаешь, своеобразно… пахнет, а я лишь… Я, в общем, хотел, чтобы запах усилился на случай, если Марта нашлет иллюзии. Они же только зрительные, запах я продолжаю чувствовать: так бы я ее не потерял, если вдруг решит предать. Но опять же, она полностью перешла на мою сторону, называет мужем из-за традиций ее семьи.

– Ладно, я тебе поверю, – ответила Ева и скрестила руки на груди, – но откуда ты знаешь, что запахи усиливаются, когда ты возбуждаешь девушку?

– Многое в жизни я видел и делал, знаешь ли…

– Ты про что?

– Да так, мне, в общем, рассказали об этом. Да и Марта не первая…

– То есть, как это, не первая? Ты еще кого-то успел?..

– Да, но другие к этому были не так критичны, – ответил он, вальяжно усевшись и посмотрев куда-то в даль, пальцем почесывая свой большой лоб.

– И даже не одна была до Марты? Хмх! – хмыкнула она и еще сильнее скрестила руки на груди, недовольно повернувшись от него. – Ты и правда какой-то распущенный.

– Эй, – зовет он ее, оперевшись локтями о стол, – это называется эффективность, я пользуюсь тем, что мне дала природа. Поиск моей ужасно правильной госпожи продлился бы втрое, если не больше, так что тебе придется это принять и успокоиться, – он с довольным лицом сел ровно. – Я ведь пришел за тобой, вызволил, а это все аннулируется из-за моих способов добычи информации?

– Нет, но я все равно на тебя обиделась! – отвечает она, сжав губы. – Я поверю тебе, раз говоришь, что другого выбора не было, и ты ей не доверял. Зато мне будет, что вспомнить, если мне захочется тебя доконать, – довольствуясь положением и, наконец, улыбаясь, сообщает ему. – А ты же точно от меня никуда не уйдешь?

– Да что за вопросы, – лениво отвечает Даевин, – конечно, нет. Я свой знак Короны ношу для чего ношу, по-твоему?

– Вот и хорошо, – говорит она, облегченно и широко улыбаясь. – Расскажешь мне потом, как дрался? Роберт уже рассказывал, но я хочу от тебя услышать. Еще Роберт сказал про Бессм-

– Тс-с, – прерывает он ее, закрыв рот рукой, – нельзя тут. Я тебе все расскажу, не волнуйся, времени у нас достаточно.

– Хи, – смеется она, аккуратно убрав его руку, – поняла.

Пока они ждали, Марта к ним присоединилась, преподнеся стул специально для себя.

– О чем разговариваете? – ехидно улыбаясь, поставив одну ногу на другую, спрашивает она.

– Вообще-то, столик на двоих: меня и Даевина.

– Да, но мне стало интересно, о чем же вы тут разговариваете, раз столько жестикулируете и руки распускаете.

– Просто о возвращении домой.

– Кстати, – вспоминает Марта, – я бы хотела сказать о своем возвращении. У нас же появились средства для того, чтобы помочь папе.

– Та-ак, – соглашается Даевин, предполагая продолжение ее обращения.

– Так вот. Я вернусь к себе домой, после чего с отцом поедем к мистеру Рентгену, выясним, что у него и назначим лечение, чтобы он выздоровел. Отправимся мы с сестрами сегодня ближайшим рейсом, на который уже купили билеты.

– Уже уходите? Как жаль, – саркастично сказала Ева, – а я вот с Лорой успела подружиться…

– Но это не навсегда, так что ты от меня никуда не денешься, – Марта улыбается и ставит свою ладонь на руку Даевина. – Я вернусь к тебе, когда все закончится!

– Чего?! – удивленно спросила Ева.

– Э-э? – так же удивленно спросил Даевин. – Зачем? У тебя же отец будет выздоравливать, следи лучше за ним.

– За ним посмотрят сестры, а я буду с тобой! Этой новости отец только обрадуется. Если будет нужно, будем служить вместе.

– Ну… Э-э…

– Его госпожа не принимает девушек на работу, – сообщает ей Ева.

– Я не простая девушка. Я умная и сильная, и это даже говоря о моих сверхспособностях, так что примет, если узнает меня поближе.

– Пф, – вякнула Ева, – все равно. И вообще, ты что, отца любишь меньше, чем Даевина, раз так привязалась?

– Нет, но раз я жена… Да и Даевин чем не претендент, он сильный и тоже умный, мы сойдемся!

– Никаких «сойдемся», он у меня в гвардейцах, тем более, мой личный защитник и напарник, нам третий не нужен!

Даевин пытался игнорировать очередной их спор, смотря на город и попивая воду, бесплатно предоставленную рестораном.

– Раз ты так огрызаешься, значит, между вами связь не просто как у гвардейца и господина, что-то ты скрываешь, Ева, – сказала она, сузив свои глаза. – Я уже догадываюсь, что.

– Ну, и что с того? Не одна ты замечаешь его особенности, а мы с ним вместе уже три месяца, я знаю его больше и лучше. И вообще, – вдруг Ева сделала хитрое и злобное лицо, – мы с ним вместе спали, если ты понимаешь, о чем я, так что он мне принадлежит.

Даевин от неожиданного заявления выплюнул воду, которую пил, и уже хотел сказать, что ничего такого не было, но Ева его остановила, прислонив указательный палец ко рту.

– Чего?! – неуверенно спросила Марта и опустила голову. – Да не может быть!

– Может! – уверенно ответила Ева. – Так что суждено быть вместе нам двоим и уже давно!

– Ну… Э-э, – Марта начала думать, что бы ответить, – я… придумала! – она радостно поднимает голову и сообщает. – Многоженство.

– Ох-х…

– Эй, что за многоженство? Да ни за что!

– А почему нет? – спрашивает Марта.

– А почему да?

– Ну, раз мы не можем поделить его, почему он не может стать мужем для нас обеих?

– Эй! Я не хочу делить его с тобой, даже толком не знаю, кто ты, и вообще, тебя никто не обязывал его своим мужем называть.

Когда Даевин заметил официанта, он обрадовался, так как эта очередная глупая беседа, наконец-таки, закончится. Девочки спорили так долго, что еда успела приготовиться. То же самое за большим столом, за которым сидели остальные сестры Шинке и дети Лейдена. Завидев официанта, Марта решила вернуться за свой стол. Перед этим она послала воздушный поцелуй Даевину, который покраснел и опустил свое лицо. Все двадцать лет жизни со всеми сложившимися препятствиями, людьми, событиями – все привело именно к этому, размышлял в голове у себя Даевин. Хотя с одной стороны это хорошо, но сколько мороки. Зачем они спорят? Я же даже согласия не давал ни на что из этого… Ах, ну, видимо, здесь все работает так, как говорил Мигель, – отсутствие отказа равно согласию. Пока Даевин ел, он вспомнил о том, что Ева сказала Марте.

– И когда это мы с тобой вместе спали?

– В первый же день нашей встречи, в Немесме, уже забыл? Кровать-то одна была.

– А-а, вспомнил. Но там же ничего такого не было?

– Я думала, что таким способом тебя отбить получится. Не думала, что она внезапно вспомнит про многоженство.

– Да уж…

– А что ты думаешь?

– Я не хочу про это думать, давай лучше просто насладимся ужином и этим вечером без всяких лишних мыслей. Курица, кстати, отличная!

– Хи, – ехидно улыбнулась она, – ну, как хочешь.

– Эта твоя хитрая улыбка меня пугает, – добавил он, подозрительно сузив глаза, – будто ты что-то в это время надумываешь.

– Кто знает?..

Закончив ужин, команда еще немного времени провела в ресторане, наслаждаясь видом из ресторана. Ева к краю не подходила, так как смотреть вниз свысока ей было очень страшно, даже подташнивало. Сходили не зря, дети были в восторге, сестры Шинке радовались вместе с детьми, а Даевин с Евой вновь донельзя набили животы вкусной едой.

Через некоторое время в Железнодорожном вокзале Ранежа.

Сестры Шинке готовились к отъезду. Люди разговаривали на прощание, пока дети игрались рядом. Марта на прощание решила тихонько поговорить с Даевином наедине.

– Твоя Ева какая-то, знаешь, импульсивная. Ей будто дай повод, лишь бы с кем-нибудь поспорить. Меня долго не будет, но я приду, даже если она того не хочет.

– Почему ты так на этом стоишь? Ну подумаешь, традиция, тебе же никто не запрещает жить дальше, для себя, найти более подходящего человека.

– Я думала об этом на самом деле, видно же было, как ты относишься к Еве, и она к тебе. Мне даже понравилось стравливать ее на тебя излишней драматизацией, – говоря это, она сдерживала свой смех рукой, прикрывая рот. – Но с каждым моментом, проведенным вместе с тобой, – спокойно продолжила она, – я лишь больше влюблялась, убеждаясь, что герой Ранежа Даевин Лоост и есть тот самый. Ты мне не на шутку понравился, с этим я не могу ничего поделать.

– Э-э, хе-хе… ну, да, наверное, – покраснев отвечает Даевин, – но лучше поищи кого-нибудь более достойного.

– Ладно, нам пора. Не забывай обо мне, хорошо?

– Да…

На прощание она быстренько поцеловала его в щеку и забежала внутрь вагона поезда, успев убежать от Евы, которая это заметила и помчалась за ней. Даевин покраснел в очередной раз. Многое случается впервые. Помахав сестрам, они пошли в гостиницу, в которой арендовали две комнаты. Так как еще два дня было в запасе, Ева и Даевин положили детей в одной комнате, себе заняв другую с двумя большими кроватями.

– Если будет что-то нужно, стучите по стене всей силой, мы за ней, – сказал он на ночь детям. – Сразу выйдем и к вам пойдем, хорошо? Туалет и раковина в той маленькой комнатке. Делаете дела и тянете за ту веревку для смыва, понятно? Еда есть на столе, перекусить будет чем, так что не пропадете. Марк, – обратился он к мальчику, – следи за девочками, ты тут за главного, но чтобы ничего не вытворял, понятно?

– Конечно, я их защищу от монстров!

– Тут их нет, но ты молодец, силач! Все, идите спать, уже поздно.

– Хорошо!

Закрыв их в соседней комнате, он вернулся в свою. Тело словно ломило, он сильно устал за весь день: завершил рейды, поговорил с министром Кентом Брауном, беседовал с Мигелем и шел в ресторан, несколько раз успел покраснеть от стыда. Потянувшись со всей силы и зевнув после этого, он разделся и лег спать на свою кровать. Ева, сидящая рядом с ним на своей кровати, разделась только после того, как выключила свет.

Ночь того же дня.

Даевин уже спал, а Ева после тяжелого дня уснуть не могла. Произошло слишком много событий, и сама она наговорила многого, что не давало ей уснуть. Тревожили ее мысли о будущем и место ее гвардейца в нем. Думая об этом, она решала, что делать дальше. Эта Марта слишком настырная, она же на самом деле может вернуться и попытаться отбить Даевина вместе со своими заявлениями. Нельзя такое допустить, ведь он подходит именно мне, мы сошлись во всем, даже едим вместе большие порции. Ева, понимая абсурд ситуации, решила кое-что сделать перед сном. Для этого она встала во тьме ночной и подошла к кровати Даевина. Открыв одеяло, она залезла под него, ложась рядом со своим гвардейцем. Она толкнула его за плечо, пытаясь разбудить. Спросонья, он даже не понял сначала, что происходит и почему Ева лежит на нем в его кровати.

– Даевин, – она громким шепотом толкает его, чтобы разбудить, – проснись!

– Ч-что? – лениво спрашивает он, открывая глаза и видя перед собой очертания красивого лица, словно эльфийки из мифов средиземья. – Что-то стало?

– Да, – шепотом продолжает она. – Ты проснулся?

– Ну, как видишь, – тихонько смеется он. – А зачем ты лежишь на моей кровати? – он почувствовал приятное тепло, обуявшее его тело как второе одеяло. Оно, как Даевин понял, исходило от лежавшего на нем теле, такое тепло могло означать лишь одно. – Подожди, такое тепло… Подо… Ты что, голая?

– Да, только тихо! Я бы хотела, чтобы мы… понимаешь…

– Я… тебя… понял, – так же тихо отвечает ей, – но именно сейчас? Уверена?

– Да, я уснуть не могу, думая о тебе, Даевин. Пришло время нам открыться друг другу.

– Понимаю, – Даевин проснулся, предвкушая предстоящее, – тебе, Ева, я не могу отказать.

– Только осторожно, сам знаешь…

– Знаю, я успею, – обнадежил он ее, наконец поцеловав в шею, знаменуя начало.

Следующий день.

Уже ничего не держало Даевина с Евой в этом большом городе. События, произошедшие ночью, укрепили их отношения. Уровень их доверия друг к другу возрос, они проснулись на одной кровати.

Единственное, что осталось сделать, это поговорить с Мигелем, лучшим другом, на прощание перед отъездом. Зайдя к нему в больнице, Корвина он не увидел.

– Ну что, брат, как ты? – сказал он и сел на табуретку рядом с кроватью. – Где Корвин?

– Корвин на задании, так что я тут один. Поживаю хорошо, здоровый дух я приобрел, осталось тело, как видишь.

– Это отлично. Тебе купить что-нибудь на прощание? Я сегодня уже уезжаю, возвращаюсь в Лейден.

– Не-ет, брат, ты чего, мне ничего не нужно. Как там дети?

– Хорошо, радуются. Скоро их семьям вернем, прям идеально будет. А когда сможешь ходить свободно?

– Врач сказал, что месяц придется подождать, если, конечно, мое тело не решит восстанавливаться еще быстрее – это оптимальный количество времени для восстановления связок ноги и мышц живота. Скоро швы уберут, шишки уже прошли почти все, как видишь, осталась только небольшая боль по телу и хромота из-за подвывиха. В общем, жить буду.

– Как-то несправедливо, что я смог так быстро восстановить даже разорванную руку и дыры в животе и ноге, а тебе придется еще несколько недель восстанавливаться, хотя ты сделал вещь намного важнее.

– Да ладно тебе, ты поступил бы так же, – он улыбнулся, посмотрев на потолок, – я тебя знаю. Необычно так нас свела судьба после стольких месяцев расставания, не находишь?

– Да. Зато, как видишь, наша дружба не пропала, даже стала сильнее. Это к слову о том, что ты мне говорил в общежитии перед тем, как я пошел на самое первое задание.

– Помню, я тогда задавался вопросом, станет ли от расстояния наша дружба крепче.

– Крепче даже, чем воля Кодекса. Думаешь, есть еще люди, как мы?

– Думаю, да, эти люди так же рады, как мы.

– Хах, конечно! А теперь я пойду, пора в Лейден. Прощаемся, но не навсегда?

– Ясное дело! Давай я тебя обниму на прощание.

Даевин нагнулся к Мигелю, руки пожав, они приобняли друг друга.

– Ты знаешь, куда писать, так что если будет нужна помощь, не забудь про меня, если это не экстренно, хорошо? Я прилечу на помощь, что бы тебе ни было нужно.

– Не забуду, резиденция Гайис, Лейден.

– Правильно, – ответил Даевин и встал. – Ну что, я пойду?

– Давай, брат. Удачи! И да, старайся сохранять рассудок, раз ты демон, хорошо? А-то, судя по Корвину, натворить ты можешь очень много того, о чем жалеть будешь.

– Спасибо. А теперь прощаемся, амиго!

– Давай-давай, амиго, – Мигель помахал уходящему Даевину.

На Железнодорожном вокзале Ранежа ребята купили два билета себе и оплатили проезд детям по заниженной цене. Ехать придется долго, сев сегодня в 11:35, прибудут в Лейденский ЖД-Вокзал в 17:45 следующего дня по плану. По пути Даевин рассказывал Еве о событиях, произошедших со времен их расставания, начав с лагеря близ Верденбурга, дойдя до непосредственной битвы с двумя Бессмертными. Специально для детей он их переименовал в «монстров», а события назвал сказкой, чтобы по пути было интереснее. Ева узнала про благословленных богами, демонов, Бессмертных, людях из большой политики, план Роберта по убийству богов. Многое ей стало ясно. Ее беспокоили только возможные последствия совершенных ими действий, учитывая известность Даевина после появления в новостях.

– Бояться нечего, – сказал он ей, держа за руку, – я буду тренироваться, чтобы стать сильнее. Раз на горизонте враги, ранее мне не встречавшиеся, надо быть на их уровне.

– На их стороне боги, – обеспокоенно отвечает Ева, – как можно им что-то сопоставить?

– Не бывает непобедимых противников, меня этому еще в университете учили.

– Но там ведь не предполагали, что ты будешь стоять против благословленных! И вообще, такое придумывают, чтобы боевой дух поднимать.

– Не спорю, но мне же надо будет тебя как-то защищать? – он поцеловал ее маленькую ладонь, которую преподнес к своим губам. – Тебе бояться нечего. И вообще, я буду в защите, вот Роберт пошел в нападение, ему будет труднее, я думаю.

– Он мне с самого начала показался каким-то странным, а идея эта – совсем сумасшедшая. Он, скорее всего, пожалеет.

– Я буду за него болеть. Он не пропадет, Роберт не из слабых.

Лейден. Наконец-то, прибыли!

Первым делом, после возвращения Даевин с Евой отправились на те улицы, на которых данных детей и похитили. Первой по счету была девочка, что жила на северо-востоке города, недалеко от Вокзала и восточных ворот Лейдена.

Подойдя близко к ее улице, они не успели даже толком разглядеть людей, как девочка побежала к ровесникам и родителям, находившимся там. Оказывается, у нее была сестра, за которой родители с тех пор не спускали глаз. Увидев дочь, мама побежала к ней и обняла, подняв на руки от радости. Сразу полились слезы радости. Отец подбежал и тоже пустил слезу, увидев свою дочь в целости и сохранности, за ним побежала и сестра этой девочки. Вся семья в сборе, дружно обнимаясь, родители не могли отойти от внезапно наступившего счастья.

– Как это произошло? – радостно спрашивает отец семьи. – Счастье-то какое! Дочь вернулась, а я думал, что больше никогда не увижу ее, читая новости про пропадающих детей. Молодой человек, где она была?

– Ее похитили, чтобы… – он прервался, чтобы не портить хороший день. – Впрочем, все плохое позади. Ваша дочь спасена и возвращена.

– А эти дети чьи? – спросил мужчина, показывая на другую девочку и мальчика Марка, которые стояли позади Даевин, радуясь возращению другой девочки в семью. – Их что, тоже похищали?

– Да, мы только вернулись. В деталях не могу говорить, это часть задания, все-таки, – это не часть занятия, Даевину просто нужна причина не рассказывать в подробностях. – Но да, этих мы тоже возвращаем семьям.

– Подождите-кась, – внезапно сказал он, приглядевшись в лицо Даевина. – Вера, а ну покажи газету, лицо у него знакомое, – он обратился к своей жене, которая быстро достала газету, где была новость о похождениях Даевина и Роберта в Ранеже. – Это же вы, как я сразу не узнал! Ох, – он подошел и обнял его очень крепко, – золотой человек, Даевин Лоост! Как мне вас отблагодарить?

– Да ладно вам, – стеснительно отвечает он, почесывая затылок, – я сделал то, что должен был. Главное, что с этим теперь покончено. Если будут рецидивы, разберусь и с этим.

– Всем расскажу, хороший вы мужик!

– Хе, спасибо, – сказал Даевин, кивнув ему, – а мы пойдем.

– Хорошо, давай, Даевин Лоост, счастливо!

Попрощавшись и с ликующей толпой, которая приветствовала и прощалась с ним, как с героем, он пошел дальше. Новости, оказывается, дошли и до Лейдена, хотя было бы странно, если новость такого уровня не дошла до столицы. Ева, радуясь воссоединению семьи, шла рядом с Даевином. Она держала за руку другую девочку, а Даевин держал за руку мальчика. Адрес девочки, которую возвращали второй, был там, где живет друг Даевина Сэм, который идеально подходил для роли джаггернаута, судя по его размерам. Одно время он учил Даевина сражаться. Придя к знакомому с предэкзаменационных времен месту, Даевин увидел нескольких аксакалов (из них он вспомнил только того крупного, которому отрезали язык), вокруг них играли дети. Девочка подошла к одному из дедов и прыгнула на него, радостно крича «дедушка!» Он же в ответ хотел привстать и обнять, но она свалилась на него, повалив на землю с пенька, на котором старик сидел. Другие аксакалы вспомнили Даевина, вспомнили и огонь в его глазах, увидели и черный меч. Они тоже знали о новостях, но, тем не менее, уровень недоверия к Даевину у них сохранился, как может показаться.

– Ты Даевин Лоост? Мы знаем, что ты сделал в Ранеже, – сказал дед, сидевший рядом с мужчиной, на которого прыгнула внучка.

– Несмотря на то, что между нами было, – отвечает мужчина, встав и встряхнувшись, – спасибо. Давай, красавица, иди к маме и папе, они тебя ждут! – сказал он внучке.

– Как это получилось, что именно ты спас детей с каким-то другим белым гвардейцем?

– Меня похитили, как и детей, но мне удалось выбраться, потом я пошел к месту, где был корень зла.

– Хоро-оший поступок, – улыбаясь, проговорил старик. – Ну что, мужики, что с ним теперь сделаем? Он заслуживает доверия?

– Такие вещи успел совершить в молодом возрасте, – отвечает четвертый мужик, сидящий рядом, – а все равно не поздоровался, – с шутливым упреком продолжил.

– Извиняюсь…

– Ничего, ничего. Идем, пожмем тебе руки, джигит, – он зовет к себе Даевина, который пожимает руки всем мужчинам. – Только скажи, зачем тебе именно черный меч? Ты же знаешь, что он может делать?

– Да, вы не волнуйтесь, у меня все под контролем. Он меня не подводил, и я, кстати, не достаю его при каждом удобном случае! Только когда надо. Мне вообще сказали, чтобыя забирал подобные мечи у бандитов, если увижу, и прятал их где-нибудь.

– Да-да, узнаю такой настрой. Заметьте, мужики, – говорит он, указывая на Даевина, – парень от Орхана. А он, вы знаете, какой человек, – судя по его гордой манере речи, этот самый Орхан очень хороший человек и ими уважаем. – Ну хорошо, Даевин Лоост, но будь осторожен, к таким мечам мы, все-таки, плохо относимся. Скверные они чересчур.

– Да! – он кланяется им. – Хорошо, раз мы разобрались тут, пойдем дальше, надо еще мальчика доставить к семье.

– Идите, да освятит Солтес ваш путь! – он кивнул и благословил их на путь.

Попрощавшись и с ними, Даевин вместе с Евой и мальчиком Марком пошел в парк Александриоса. По пути Ева спросила Даевина, почему аксакалы с таким недоверием отнеслись к Даевину, когда только увидели его. Он ей в ответ рассказал про свой бой с другом-учителем Сэмом, которого кое-как смог победить, несмотря на его большие размеры и двуручный меч. В конце битвы в его глазах увидели огонь, словно они горели, поэтому сочли за Шайру – демона ненависти (демона войны в других интерпретациях древних легенд). Иронично, что Даевин в конце концов и оказался демоном.

Марк был весел, шел вприпрыжку, оптимизма этому мальчику не занимать. Парк Александриоса был не так уж и далеко от прошлого места, поэтому идти пришлось недолго. Марка сразу встретили знакомые ребята и дружным хором накинулись на него. Дети же были знакомы и Даевину, среди них он увидел самого рослого. Он радостно встретил Даевина и сказал, что на его отца в тот день напали, поэтому он лежит дома, восстанавливается.

Даевин попросил детальнее это описать, а мальчик и не был против:

– Когда вы ушли дальше по делам, папа продолжил смотреть за нами. Вечером, после того, как он проводил каждого ребенка к своим домам, наткнулся на людей в черных одеждах. Их было четверо, а папа один! Люди начали стрелять, поэтому он начал убегать от них, отстреливаясь в ответ. По нему несколько раз попали, но благодаря броне глубоко не ранили. Папа убежал в рынок и спрятался в лавке одного знакомого, а люди те его тогда не смогли найти. Под той лавкой он потерял сознание и утром его обнаружил тот дядя, с которым он знаком. Его отвезли в больницу, перевязали и отправили домой. С тех пор дома и лежит.

– Это отлично, твой папа – настоящий герой, – сказал Даевин по завершении, кивая мальчику после его слов. – Скажи ему, что мы решили проблему, теперь детей не украдут, пусть прочитает это в газетах, новости ведь до Лейдена уже дошли. Все, давай, парень! – он пожал руку мальчику, вместе с ним и еще пятерым другим мальчикам.

С Марком он пошел дальше, к его дому совсем неподалеку от парка. Встав у двери, Даевин постучался, но Марк в свойственной ему манере просто со всей силы потянул дверь за ручку, радостно войдя в дом с грохотом от удара двери о стену. Внутри была его мама, готовившая у плиты, и отец, который сидел и что-то читал. Увидев сына и услышав грохот, они так обрадовались, что бросили все, что у них в руках и побежали к нему. Отец, подбежав, упал на колени и обнял его, мама следом за ним.

– Ты вернулся, сынок! – говорит он, еле сдерживая слезы. – Поверить не могу, это ты!

– Конечно, я! Вот этот дядя меня спас! – он показал пальцем на Даевина.

Мужчина встал, подошел к Даевину и обнял его тоже, похлопав затем по плечам.

– Спасибо тебе! Даже не представляешь, насколько это важно для нас. Сын-то у нас один единственный, – затем он снова посмотрел на своего сына с широкой улыбкой. – Ах-х, как я скучал по тебе, – поднял Марка на руки. – А где вы его нашли, что происходило? Это связано с другими пропадающими детьми?

– Да, связано. Мы их место нашли и уничтожили, так что впредь такое не должно повториться.

– Стой, – сказал он, прищурив глаза в попытке вспомнить знакомое лицо, – а это разве не ты в газетах был, Роберт зовут тебя?

– Нет, я второй, Даевин.

– Как тебя отблагодарить? Хочешь, деньги, может, продукты? Ты все заслужил, гвардеец!

– Да нет, спасибо, – успокаивает его Даевин, – мне уже заплатили за дело.

– Ну смотри, – он, все же, находит, что предложить, – в рынке центральном есть моя лавка. Для тебя теперь там будут постоянные скидки за доблесть! И не смей отказываться, я не принимаю отказ!

– Хорошо, – улыбчиво кивает ему Даевин, – спасибо. Раз Марк вернулся в семью, наша миссия закончена, – он повернулся телом к выходу, смотря на радостные лица вновь объединенной семьи. – Мы пойдем, нам пора возвращаться.

– Мы тебя не забудем, удачи тебе!

Гора с плеч. Наконец-то, с делом покончено. По пути домой Ева вслух думала о том, как ее мать, Элизабет Гайис, отреагирует на возвращение. Ставила на то, что мама прыгнет и будет лить слезы так же, как и другие родители. Даевин сказал, что госпожа, скорее всего, тоже читала новости, знает про произошедшее. Хоть Ева и не упоминается, вполне возможно, что Элизабет Гайис поймет, что это ради анонимности.

Вот, предстала перед ними резиденция. Трехэтажное здание с багровой крышей и двором, усеянным цветами. Во дворе никого из подданных не было, зато на крыше второго этажа, куда открывается балкон третьего, занималось несколько мужчин. Среди них был Закария рыжебородый, которого здесь любят за его умение вкусно готовить и наивное следование традициям своей семьи. Марцина не было видно. Мужчины на третьем этаже, увидев Даевина с Евой, засвистели и помахали им. Сказав в домофон, что пришла Ева, они вошли во двор. Зайдя внутрь здания, они поднялись на второй этаж. Перед дверью в рабочий кабинет стоял Марцин Баттовски, главный гвардеец госпожи, который, увидев Еву, сразу поклонился и выразил радость.

– Рад, что вы вернулись, госпожа, стоило догадаться по шуму, который внезапно создали парни наверху.

– Эй, а я?

– Тебе я, конечно, тоже рад, Даевин, наш любимый и единственный левша, – сказал он и перестал кланяться, – но госпожа, сам знаешь…

– А чего ты тут стоишь, – спрашивает Ева, – ты же обычно внутри?

– Там особый гость, – он неловко ответил, смотря на Даевина. – Поэтому госпожа Элизабет сказала никого не впускать, вообще никого.

– И с каких это пор у нас особые гости? – недовольно спрашивает Ева и открывает дверь.

Внутри была Элизабет Гайис, что было ожидаемо, и тот, кого точно не ожидали здесь увидеть. Этого мужчину в черной шляпе ни с кем не перепутать.

– Папа? – раскрыв глаза, спрашивает Даевин. – Ты? Откуда?

– Ха, – хитро хмыкнул Даедвин Лоост, переглянувшись на Даевина вместе с Евой. Своими золотыми глазами, словно издающими слабый свет, он рассмотрел и сына, и его госпожу.

– Это твой отец? – спрашивает Ева.

– Да…

– Давно не виделись, сынок. Как поживаешь? – продолжил он, круто переложив одну ногу на другую, прижавшись к спинке стула. Перед госпожой никто так не сидел, из-за чего Ева застыла на месте, не понимая, как реагировать, а Даевин будто замкнул.

– Да, я хорошо… Не ожидал тут увидеть тебя. Ты после экзамена вообще пропал.

– Я не пропадаю, а занимаюсь делом, – улыбнувшись, ответил отец. – Да, Лиза?

– Да, Даедвин, – неуверенно ответила Элизабет Гайис, – только, может, не надо меня так называть на людях?

– Тут только свои, видишь же.

– В общем, я рада, что вы вернулись, – говорит Элизабет своей дочке и Даевину. – Сначала я испугалась, но через несколько дней заметила Даевина в новостях. Вы оба в этом были замешаны?

– Да, – ответила Ева, – нас похитили в тот день. Меня на дирижабле, а Даевина по земле, доставляли в Ранеж. Даевин выбрался, спас и меня, и детей, и избавился от Кулинара, – говорила она с улыбкой и гордостью, смотря на своего гвардейца.

– Кулинар, – задумался Даедвин, – сынок, ты же сражался, убил его?

– Нет, он убежал. Да и я… никого не убиваю, сам знаешь.

– Знаю, сынок, ты молодец. Но этот Кулинар… Он из тех, кого, все-таки, стоит убить. А ты его не убил, что плохо. Ну ничего, я тебя не осуждаю, только что тогда ты сделал с ним? Отпустил? Или он убежал? Как это произошло?

– Да там, блин, на их стороне были… Бессмертные! Я их почти победил, но они в конце взяли его и убежали через потолок, я допрыгнуть даже не мог.

– Чего?! – спросила Элизабет, раскрыв свои глаза от удивления.

– Бессмертные? – спокойным тоном переспросил Даедвин. – Ты уверен, что это именно они?

– Не знаю, их так назвали, а они и не были против. Туда пришло двое, оба были в ветхой одежде, как жрецы, оба были лысыми. У одного были кольца на руке, он менял притяжение, а у второго были за спиной мечи, он двигал предметами.

– Да, – соглашается отец, – это они… И ты жив? – спрашивает он в ироничном тоне, словно даже не верит в своего сына. – И как же это случилось, м?

– Что за вопрос такой? Конечно, я жив, как видишь, – он показал руками на самого себя. Следом Даевин посмотрел на Еву, потом снова на своего отца, – я был… мотивирован, когда с ними сражался.

– Давай, отвечай прямо, я хочу услышать честный ответ! Как подобает честному сыну!

– Да я… демон. Мигеля чуть не убили, тогда я разозлился и пробудил внутреннего демона. У меня рог вырос тут, – он показал на лоб, – глаза загорелись. Я смог сражаться с ними на одном уровне, и даже почти победил, но они сбежали.

– Демона, значит, пробудил. Вот как, – задумывается он, скрестив руки на груди, и кивает, смотря куда-то вниз. – Это все меняет. Мой сын, оказывается, демон. Вот такие новости, Лиза, – Даедвин сказал это так, что не было понятно, радуется он или нет.

– Чего? Даже не скажешь, что это бред?

– Бред? Раз ты серьезен, почему бы мне не поверить?

– А вдруг я вру?

– Мне ты соврать не сможешь, Даевин, я же тебя вижу насквозь, – улыбается, смотря на сына своими хитрыми золотыми глазами. – Я это и подозревал, учитывая то, что тебе с Бессмертными сражаться пришлось.

– А ты откуда о Бессмертных знаешь? Они же скрытые, «в большой политике».

– А я, как думаешь? Забыл, кто я? Я тоже сталкивался с ними, опасные типы, могу заверить. Те, с кем тебе довелось встретиться, не самые сильные из них.

– Чего?! Не самые сильные?! Ты, конечно, тоже сильны, но они совсем другой уровень, как ты с ними справился?

– У меня свои секреты, – ехидно улыбнулся он.

– Эй, это не ответ.

– Вполне себе ответ, – легкомысленно отвечает Даедвин. – А если серьезно, будь осторожнее, – его лицо стало серьезнее, когда он посмотрел прямо в карие глаза Даевина, доставшиеся сыну от его любимой жены. – Эти Бессмертные и все, кто с ними связан, очень влиятельны и опасны. Их руки добираются до самых отдаленных мест, а власть не ограничивается тем, что лежит на поверхности. Я тебе приказывал никого и никогда не убивать, потому что убийство – не решение проблемы. Но у любого правила бывают исключения. Раз случилось такое, послушай меня: не жалей их, когда будешь сражаться. Каждый из них совершил столько всего ужасного, что все, с чем ты до этого сталкивался, покажется детским трепетом. И я не шучу, даже не преувеличиваю.

– Не знаю, – неуверенно отвечает Даевин, – сложно будет…

– Понимаю, ты у меня слишком добрый, но помни, эти люди вместе с Двенадцатью Бессмертных – причина страданий сотен, тысяч – а-то и больше! – людей. И тебя они не пожалеют, если попадешься. Так что, сынок, либо ты, либо они. А я не хочу, чтобы мой сын умер до меня, понимаешь? Насчет демона… Пусть он не просыпается. Знаю, это дает силу, скорость, даже регенерацию, но у этой монеты другая сторона. Не хочу, чтобы ты вдруг стал изгоем, которого весь мир ненавидит, так что слушайся отца, я тебе желаю лучшего!

– Да, хорошо, я постараюсь!

– Вижу, у тебя новый плащ, – Даедвин снова заулыбался и показал указательным пальцем на него, – а как же бабушкин?

– Меня же похитили, я никак не мог с собой его взять, поэтому купил этот, он даже легче и лучше развевается, при этом не мешается.

– А ты откуда о Бессмертных знаешь? – спрашивает Ева свою маму.

– Только по слухам, не встречалась лично. И слава богам. Я больше удивлена новости о том, что мой подчиненный – демон. И как мне с тобой, Даевин, после этого быть? Ты же пороховая бочка.

– Да ладно тебе, Лиза, ты взгляни на него, – говорит Даедвин, показывая на своего сына с правой рукой на рукояти меча. – Идеальный гвардеец: и силен, и умен, и красив, прямо как я. Разве такой парень может сделать что-то не так?

– Высокого ты мнения о своем чаде… Увольнять Даевина я все равно не собираюсь, но за ним нужен глаз да глаз.

– Я не ребенок, чтобы за мной следили, со мной все в порядке, – уверяет он, – тем более Ева всегда рядом, образумить сможет.

– «Ева»? – удивленно спросил Даедвин, обратившись к Элизабет. – Не думал, что ты своим подчиненным позволяешь так обращаться…

– Это только между ними, они у нас заделались напарниками. Я пыталась уговорить, но виновата сама, потому что в самом начале служения сказала Даевину, чтобы не воспринимал ее как госпожу.

– О-о, ха! – в очередной раз хмыкнул Даедвин. – Вот как. Ладно, мне пора. Некоторые планы изменились. Лиза, на связи, – говорит он, немного опуская шляпу, – Ева, приятно познакомиться, – сказал он, поцеловав ее руку, – я Даедвин Лоост, отец твоего подчиненного! Даевин, скоро увидимся, меня зовет работа, так что поговорим потом. Расскажешь, как сделал этих Бессмертных, хорошо?

– Да, – радуется Даевин, – конечно… А когда это будет?

– Я тебя сам найду, не волнуйся. А теперь прощаемся! – он встал у входа, снял шляпу и поклонился на прощание. Затем, фигурно надев шляпу, вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.

– Ух-х, какой странный мужчина, – говорит Ева и смотрит затем на свою маму. – И с каких пор тебя кто-то называется Лизой? И почему ты позволила?

– Да если бы я могла запретить… В общем, проехали. Давайте, рассказывайте с самого начала до конца все, что с вами происходило.

– А по какому вопросу он приходил? – спрашивает ее Даевин.

– Всякие политические вопросы, но это уже не ваше дело.

– Конечно, – подозрительно посмотрела на нее Ева. – Поэтому он тебя Лизой называл?

– Мы знакомы еще с тех пор, когда вас не было, он мой старый знакомый.

– А папу ты уже забыла? – спрашивает Ева, намекая на слишком свободный язык общения между мамой и подозрительным мужчиной.

– Мой отец со всеми так разговаривает, – перебивает ее Даевин, – в этом ничего странного. Он сам себе господин, поэтому никто ему не указ. Вот так вот, – он пожимает плечами.

– А кто он такой вообще?

– Лучше тебе не знать. Иначе, если узнаешь, то будешь должна даже под угрозой смерти скрывать это.

– Ой, вот только не надо меня пугать, – скептично отвечает Ева, ставя руки на пояс. – Давай, говори уже.

– Ну, хорошо… Он… Посол.

– Посол? Ну и что, а почему он такой неизвестный? У послов же признательность, они должны быть известными, они представители страны.

– Он другой, – медленно и тихо проговаривает Даевин.

– В смысле? Подожди, ты имеешь в виду… Скрытый?.. Это он?

– Да.

Скрытый Посол – особое звание, прикрепившееся за Даедвином Лоостом, данное ему Старым Королем еще долгое время назад. Лучший дипломат государства, примерный эмиссар, от слов, действий, решений которого зависит очень многое в стране: торговые, военные, научные, образовательные, миграционные, развлеченческие связи с другими странами; разговоры с самими правителями других государств лично. Вследствие этого, он и знает семь самых распространенных языков мира, не считая некоторые мертвые. Отличие от других послов было в том, что никто не знает, где и когда находится Скрытый Посол, кто он такой и что за собой скрывает. Поэтому хранить секрет его так важно. Однако, актуальная роль Скрытого Посла угасла вместе с Великой Революцией 1861 года и свержением Короля, потому что Новое Правительство изначально было решительно против него, но связи с другими государствами очень важны, а другие послы не могут его заменить, так что итоговым решением было оставить его на месте. И даже в этом самом Новом Правительстве лично Даедвина Лооста знает всего несколько человек, имеющие привилегии, близкие к уровню Короля.

– И ты об этом знала? – спрашивает Ева свою маму.

– Да.

– Ах! – она переключается на личного гвардейца. – И чего же ты мне не говорил об этом?

– Нельзя об этом говорить, он же Скрытый. Не забывай об условии, раскрывать нельзя даже под угрозой смерти.

– Ну хорошо, мне не страшно. А это и мамы касается?

– Абсолютно всех.

– А много таких?

– Не знаю. Из всех людей, кого я знаю, не считая вас и мою маму, только один.

После этого, Даевин с Евой рассказали Элизабет Гайис о произошедшем за последние несколько дней. Гайис в конце их только предупредила о возможной опасности, что может ждать их после приключений в Ранеже. Она похвалила Даевина за выполненную работу и выплатила премию, которую он попросил сразу занести в банк, так как у него при себе уже есть награда, присвоенная руководством города Ранеж.

Госпожа Гайис позволила им отдохнуть. Дала им три свободных дня перед тем, как снова начать работать. Им предстояло разобраться с пропадающими взрослыми, дело это все еще нераскрыто, никто и не спешит этим заниматься, кроме одного человека. Помимо этого, на горизонте появляются новые угрозы, так как гордый королевский гвардеец Даевин Лоост, даже не ожидая этого, вторгся на шахматную доску новой и невиданной доселе фигурой, подпортив баланс, который выстраивался в Королевстве Лейд десятилетиями, обострившись после Великой Революции 1861 года и свержения Короля.