Анастасия Ладанаускене
Подарок. История пробуждения
Глава первая
Капли просачивались сквозь слой дешёвого полиэстера. Я безнадёжно вымокла. Последняя маршрутка давно ушла, денег на такси не было, и я возвращалась домой пешком. Оставалось преодолеть мост – и до вожделенного тепла рукой подать. Только мне пока туда не попасть. Редкие машины подсвечивали дорогу. Дождь сыпал мелкой пылью. Пар шёл изо рта, в глазах появилась дымка. Или это от слёз?
Двигалась я почти в кромешной темноте. Дорога помогала не думать – полно ям и луж, которые я, как ни старалась, не смогла обойти. В ботинках хлюпало. До освещённого моста ещё метров пятьдесят.
Фонари смотрелись как жемчужное ожерелье или хребет дракона.
Я свернула с боковой дороги, вышла на трассу и зажмурилась. Яркие лампы обжигали глаза. Машины пролетали мимо, не утруждаясь переключением света для одинокой прохожей. Брызги рассеивались до парапета. Я поёжилась. На мосту оказалось холоднее, чем я думала. Ветер усиливался с каждым шагом и пихал в спину – скорее, чего медлишь.
Внизу чернела вода, она мерцала огнями, и казалось, что там, в дымке, колонны сказочных замков.
Я цеплялась за любую возможность не думать, не представлять, как он там сейчас. С ней.
Серый асфальт, серый парапет. Серая жизнь.
– Эй, девушка!
У края пешеходной дорожки остановилась белая машина. Из салона на меня смотрела женщина с огненно-рыжей гривой и светлыми глазами.
– Садись, подвезу.
– Нет, – я замотала головой. Мне туда сейчас нельзя. – Не нужно, я хочу пройтись.
– Ну, на нет и суда нет, – женщина открыла бардачок и протянула мне зонт.
– Не надо. Спасибо.
– Бери. От чистого сердца, – она сунула узкий цилиндр мне в руки и уехала.
И почти сразу до того моросивший дождь превратился в ливень. Я открыла зонт и оказалась под красной крышей. Яркой, под стать той шикарной женщине.
В кармане белемкнуло.
Приходи.
Я поплелась домой.
Глава вторая
В квартире стало пусто. Он ушёл с рюкзаком наперевес, наконец-то сделав выбор.
Закрыв дверь, я залезла в горячую ванну, но она не смогла растопить кусок льда, в который превратилось моё сердце.
Закутавшись в одеяло, я ворочалась, не находя места, в конце концов свернулась калачиком и провалилась в свинцовую, вязкую муть, откуда не было выхода.
Проснулась я от жары. И первое, что увидела, открыв глаза – блёстки на потолке. Будто кто-то просыпал звёздной пыли. Я привстала и поняла, что это солнечный свет отражается от зонта, который сох в углу раскрытым мухомором.
По его алой поверхности были разбросаны мелкие сверкающие точки, они и преобразили комнату. Да так, что я увидела её как в первый раз.
Серая, неприметная. В приглушённых тонах. И вещи, словно извинявшиеся за занятое место. Прямо как я.
Красный зонт царил. Он притягивал взгляд. Расположение в углу его нисколько не смущало.
Я закашлялась и приложила руку ко лбу. Кожа ощущалась натянутым на чувствительное тело костюмом, который при всём желании не снять. Жар. Точно, жар. Кажется, я заболела. Хорошо, хоть на работу не надо.
У меня вынужденный неоплачиваемый отпуск до 10 марта, если ничего не изменится. Из-за кризиса частники стремились сэкономить на всём – даже на экономистах. Хотя о чём это я? Какой экономист? Всего лишь помощник, канцелярская мышка, трудящаяся по гражданско-правовому договору. Вот уж без кого в период резкого сокращения заказов вполне можно обойтись.
Благо, я смогла поднакопить немного. Хотела сделать подарок. Ему.
Хорошо, что не успела.
Мысль была новая, странная, не свойственная мне. Я привыкла отдавать, не ожидая ничего взамен. Казалось, что так меня полюбят. Полюбили – и бросили.
Жизнь моя менялась кардинально. И нужно искать новое место в ней. Без привычных трудовых будней… и без него.
Но сначала вылечиться.
В аптечке таблеток не оказалось – кончились. В холодильнике из целебного – засохшая долька лимона, которую я отправила в кипяток.
Ягоды из запасов давно подъедены – конец февраля на дворе. Крупы и макароны вылечиться не помогут.
Пуховик ещё не высох. Кто знал, что будет дождь? Синоптики передавали снег, а вон как оно получилось. Первый холодный ливень. За ночь, наверное, схватился льдом – нужно идти осторожнее.
Стоит выглянуть наружу.
Так и есть – опять похолодало, за окном падал снег.
Я вытащила из чехла немаркую демисезонную куртку, еле застегнула её из-за пары натянутых свитеров и пошла закупаться.
На площадке стоял парень с собакой на поводке. Он запирал дверь квартиры напротив. Мы одновременно подошли к лифту. Чёрный терьер, державший в зубах красный мячик, с интересом обнюхал мои брюки и сапоги.
– Не бойтесь, не кусается, – парень в комбинезоне цвета хаки оказался рыжим с аккуратной бородкой, такой же поджарый, как и его пёс. – Если не провоцировать.
– Я не боюсь, – терьер лизнул протянутые пальцы, его глаза-бусинки под смешной чёлкой, прихваченной резинкой, смотрели на меня с большим интересом. – Я люблю собак.
Двери лифта открылись, и пёс рванул внутрь.
– Вы, наверное, наш новый сосед.
– Да. Въехал вчера вечером.
– Ясно, – терьер наслаждался почесушками, гладить его кудряшки было удовольствием. – Как зовут это чудо?
– А моё имя вас не интересует? Что за жизнь? – парень задрал голову картинным жестом. – Все красавицы интересуются только тобой, Барбос. Сущая несправедливость!
– Извините, – я потупилась. – Как вас зовут?
– Вадим, незаметный хозяин этого чёрного нахала.
– А я Даша.
На лице парня расползлась широкая улыбка, будто он выиграл в лотерею.
Лифт подъезжал к первому этажу. Барбос засуетился, стал проверять выход то слева, то справа, и, когда двери раздвинулись, ринулся к вожделенной улице. Нас, оплетённых поводком, прижало друг к другу. Нос к носу.
Глаза у соседа оказались ярко-зелёными, с коричневыми крапинками. Пах он корицей.
– Стоять!
– Да я в общем-то и не двигаюсь.
– Это я не вам, – Вадим попытался освободиться, но натянутый трос держал крепко. – Барбос, ко мне. Сидеть.
Пёс послушно сел у ног хозяина, поглядывая на него с виноватым видом, выпустил мячик изо рта и стал поскуливать, извиняясь. За такие красивые глаза можно многое простить.
Распутались мы через минуту – с трудом и милыми ругательствами вроде «поцелуй тебя петух». Барбос с мячиком в зубах умчался к парку, распугав по пути голубей и проложив несколько новых троп. Вадим помахал мне на прощанье и поспешил за ним, а я отправилась в аптеку.
Да-а, колоритная парочка. На душе стало как-то веселее.
Глава третья
Полчаса спустя с пакетом еды и лекарств я стояла у подъезда. Возвращаться домой не хотелось. Но что поделаешь, больше мне идти некуда. В кинотеатр если. Но там сейчас сплошные ужастики да мелодрамы. Вот уж чего мне не нужно. А фестиваль анимации только в начале марта – после праздника. Это ежегодное мероприятие я ждала с нетерпением, обводя дни показов в календарике.
Подругами в этом городе я так и не обзавелась. Единственная уехала в столицу сразу после учёбы. Сейчас она на восьмом месяце беременности – грузить её своими бедами мне не хотелось.
Маме не позвонить. Доброго слова от неё не дождёшься. Как только появилась возможность учиться в другом городе, сразу сбежала от неё и её упрёков. «Кому ты такая, кроме меня, нужна? Руки из жопы». И это ещё самое приличное из постоянного репертуара. Прокуренный голос до сих пор звенел в ушах.
Сбежала от неё. От задымлённой квартиры. Радовалась. Но вот от себя не сбежишь. Получается, и правда, не нужна я.
Настроение, поднявшееся после встречи с соседями, резко ухнуло вниз.
Чтобы не сойти с ума от дурных мыслей, я взялась за уборку. Включила радио. И выключила: там пели про несчастную любовь. Ну что ты будешь делать.
Наверное, никогда эта квартира, сдаваемая до меня десяткам съёмщиков, не видела такого отношения. Каждый уголочек я тёрла и полировала по нескольку раз. Сделать бы ещё ремонт, но Руслан меня всегда останавливал. «Не наша квартира – чего стараться». Вспоминая, я тёрла сильнее. Буду стараться. Это место, где я живу. И зонт, алея в углу, словно подмигивал мне с одобрением.
Затем пришёл черёд шкафов, одежды. И я опять подивилась, какое оно всё невзрачное – чёрно-белое, офисное. Как у крысы или мышки.
Потом я взяла в руки фотоальбом. Наш с Русланом альбом. Небольшой, заполненный наполовину.
Были же счастливые моменты. Вот его победа на областном турнире каратэ. Пусть не первое место, третье, но это тоже достойно. Вот он в своей форме охранника.
Мы на набережной. Снимок, где я кусаю сахарную вату из его рук. Улыбаюсь.
Хорошо же было вместе. Почему же…
Стук в дверь.
Я вздрогнула – и понеслась открывать.
Вернулся. Он вернулся. Он всё-таки выбрал меня…
Но за дверью стоял не Руслан, а сосед. От его ослепительной улыбки не осталось и следа.
– Что случилось?
– Даша, с мамой плохо. Присмотрите, пожалуйста, за Барбосом. Ехать надо срочно. Собачьих гостиниц он не терпит, друзья в отъезде, а вы ему очень понравились, – Вадим смотрел умоляюще. – Мне больше не к кому обратиться.
– Хорошо…
– Я сейчас.
Сосед скрылся за дверью и через минуту вышел, неся миски, поводок, намордник, огромный пакет корма и лежанку. За ним след в след шагал Барбос, гордый своей ношей – красным мячиком.
– Я не знаю, как надолго…
– Не волнуйтесь. Я пока никуда не собираюсь, присмотрю.
– Да. Скажите ваш номер телефона, – я продиктовала, и в квартире раздалась трель. – Если что-то будет нужно, звоните сразу же. Этот номер привязан к карте?
Я кивнула.
– Ок. Пришлю вам на непредвиденные расходы. На всякий случай.
– Не нужно. Поспешите. Надеюсь, у вашей мамы всё будет хорошо.
– Вашими молитвами. Барбос, остаёшься с Дашей. Слушаться и охранять. Ты меня понял?
Пёс, сидевший у моей ноги, рявкнул.
Мы проводили Вадима до лифта и пошли располагаться.
Глава четвёртая
– Что ты наделал, Барбос.
От фотоальбома осталась только горка клочков. Впрочем, как и от моего счастья.
Утро было хмурым. За окном не воздух, а хмарь. И нужно идти туда – гулять, Барбос уже сидел у входной двери с поводком в зубах. Предусмотрительный, как хозяин.
Вадим прислал деньги почти сразу, а ещё инструкцию по кормлению своего нахала и просьбу ни в коем случае не покупаться на его умоляющий взгляд.
– Ну что, пошли, шредер.
Терьер заплясал на коврике.
Во дворе было грязно. Снег за ночь сошёл, открыв неприглядную картину. Ненавижу это время года. Серость, слякоть. Время, когда становится видна вся грязь человеческая – бутылки, фантики, окурки, пачки сигарет, мусорные пакеты… И если собачьи отходы со временем шли на удобрение, то людские не исчезали бесследно. Работа дворников и субботники не помогали. Под ногами всё равно то и дело хрустели осколки или пластик.
Мы зашли в парк. Я кинула мячик. Барбос радостно понёсся за ним. Вот кому дела не было до чистоты и грязи. Я запнулась и чуть не упала. Под ногами лежала свёрнутая жгутом тряпка. Я подняла ей рукой в перчатке и бросила в урну.
Меня так же выбросили. Попользовались и выбросили.
Почему? Почему так?
Потому что любила. Больше себя любила.
Стелилась ковриком под ноги.
Значит, нельзя так? Это не ценится?
Барбос нёсся назад, с разбегу встал грязными лапами мне на пуховик, протягивая игрушку, и получил по носу.
– Плохой пёс. Нельзя пачкать. Я больше не позволю вытирать об себя ноги.
***
Терьер обиделся.
– Ну, прости. Хочешь ещё поиграем? – я протягивала Барбосу мячик, пару раз замахивалась, изображая, что кидаю, но он только отводил нос. – Прости, что сделала тебе больно. Но ты тоже был не прав. Нельзя так запрыгивать, грязными лапами. Мне теперь стирать придётся. И сушить – феном.
Пёс повёл ушами. Видимо, фен он не любил.
– Ну не хочешь как хочешь. Я домой пошла. Кушать.
Это слово Барбос знал в совершенстве.
Он встал и медленно, словно я тут не при чём, обнюхивая все деревья и кусты, подошёл к двери подъезда.
– Мир?
– Рраф.
Мир.
Дома я насыпала корму в миску и стала собирать обрывки. Почему-то мне было важно сделать это вот так, руками. О том, чтобы склеить фотографии, я даже не думала. Хотя почти все снимки были без копий. Один только, с ватой – на телефоне в качестве заставки стоял. Но я решила не откладывать и удалила его. Хватит травить душу.
Белемк.
Пришло сообщение.
Чем занимаетесь?
Почему бы не ответить.
Собираю обрывки своей жизни.
Барбос постарался?
Ага. Весь фотоальбом в клочья.
Терьер подошёл, извиняясь, и положил морду на тапок.
Повод создать новые воспоминания
А если без шуток, простите. Я не предупредил, что у него такая любовь к изданиям в переплёте.
Ценные снимки? Их можно восстановить? Готов компенсировать любым способом. Правда, самое дорогое я вам уже отдал
Я улыбнулась, взглянула на Барбоса и подумала: действительно, нужно ли цепляться за прошлое?
Забудьте. Как ваша мама?
Лучше. Криз миновал. Я обессилен и счастлив.
Слава богу. Передавайте ей наилучшие пожелания.
Обязательно.
Экран погас. Хотелось, что-то ещё написать. Продолжить разговор. Но я не знала как.
Телефон белемкнул.
Хорошего дня!
И вам.
Я потянулась. Подняла последний обрывок, потом выкинула кипу ненужного прошлого в мусорное ведро и пошла к другому шкафу – убираться дальше.
Глава пятая
Под конспектами лекций оказалась она. Папка с моими рисунками. Когда-то они украшали стены этой квартиры. Но «мазня» не нравилась Руслану, оскорбляла его чувство прекрасного и была отправлена в самый дальний угол.
Я посмотрела на зонт, который так и не сложила, и на свои рисунки, пестревшие красками. Было в них что-то общее.
Когда-то давно я мечтала стать аниматором. Но в художественную школу мама меня не отдала, несмотря на все просьбы. Она считала, что жить надо чем-то реальным. «Рисунки не помогут тебе заработать на хлеб», – так она говорила. А я тайком от неё училась. Потом уехав, подрабатывала параллельно с лекциями, чтобы обеспечивать себя, и покупала самоучители – в желанный вуз я не смогла поступить, навыков подходящих не было, так что утром изучала экономику, а поздно вечером – рисование по книжкам.
Когда закончила вуз и устроилась помощником экономиста, смогла снимать жильё и нашла эту квартиру. Тогда я впервые повесила свои картины. Какое чувство победы и восторга меня в тот момент охватило. Эту квартирку я действительно смогла назвать домом. Возвращалась сюда каждый вечер, рисовала. Даже мультики пыталась делать. А потом встретила Руслана. И моё увлечение как-то постепенно сошло на нет.
Я посмотрела на морской пейзаж. Никогда не бывала на море. Песок, волна, остров вдали. Нарисовала, как представляла. Может, когда-нибудь получится увидеть настоящее море… И тогда точнее смогу изобразить.
Я забыла. Я всё это забыла.
Я себя забыла.
Картины лежали на ковре полукругом. Портреты, натюрморты, наброски…
Это всё я. Это не просто «рисульки». Не «мазня». Это всё я.
Барбос затих на лежанке и не давал о себе знать.
До конца дня я развешивала картины по стенам. Больше никому не позволю их снять.
Белемк.
Чем занимаетесь?
Обновляю интерьер.
Опять Барбос напортачил? Чувствую мне с вами не расплатиться
Нет. Развешиваю свои картины.
Картины? Вы рисуете?
Помаленьку. Учусь только.
А где учитесь?
Правда, где. Почему я всегда занималась по учебникам? И ни разу не записывалась на курсы?
Пока самоучка. Но хочу пройти курсы.
Я поняла, что действительно хочу пройти курсы.
Здорово. Нарисуете нас с Барбосом?
Не уверена, что получится.
Но я попробую)
Ура! Это будет наш первый портрет.
Давно рисуете?
Да. Но с перерывами. Сейчас хочу снова начать, может, и анимацией займусь.
Зачем я это написала? Телефон молчал. Но мне показалось, что меня хотят услышать. Такого с Русланом не было.
Извините, отвлёкся.
Круто!
Вам нравятся мультики? А какие?
И мы ещё около часа переписывались о мультфильмах, разных техниках и режиссёрах, вспоминая самых странных. Например, Ивана Максимова. Оказывается, соседу его мультфильмы тоже нравились. Особенно «Ветер вдоль берега» и игра-раритет «Полная труба», которую вместе с племянником проходил.
Только в конце разговора я вспомнила о маме Вадима.
Не волнуйтесь. Уже командует нами с братом. Думаю, к концу этой недели или началу следующей вернусь.
Это мартовские выходные.
Не торопитесь. Оставайтесь с мамой на праздник. Ей будет приятно.
А уж как мне приятно слушать, что я балбес.
Ругань может быть и такой.
Знаете, мне кажется, она это с любовью говорит.
Возможно, моя мама тоже говорила с любовью. Просто не умела по-другому.
Конечно, с любовью и с любовью кидается в меня кашей. Говорит, недосолена. Её кулинарные гены мне не передались… Я только кофе хорошо варить умею.
Весело у вас)
А Барбос не скучает?
Хотела бы я сказать, что сохнет от тоски, но нет. Ой, кажется, он достал книгу…
Я помчалась на кухню, откуда доносились характерные звуки.
– Дай сюда, Барбос. Плохой мальчик. Это невкусно.
Хотя что я знаю о собачьих вкусах… Учебник высшей математики терьеру пришёлся по душе. Больше половины освоил, пока я переписывалась с его хозяином.
– Догрызай уж, шредер, – махнула я рукой и пошла к смартфону, где чёрным по белому красовалось:
Мне никогда не расплатиться
И ниже:
Но, может, хоть пожелание спокойной ночи снизит процент моего долга.
Может, набрала я, отключила телефон и пошла записываться на онлайн-курсы анимации. Кажется, у меня появился сюжет для первой короткометражки.
Глава шестая
Дни до Восьмого марта пролетели незаметно. Я увлечённо занималась и рисовала. Комната утопала в эскизах. Они были везде – на полу, на столах, подоконниках, даже в ванной…
И вот к утру главного женского праздника мой первый маленький фильм был готов. Назывался он незатейливо. Простенько и со вкусом. «Шредер».
Я залила мультик на только что созданный аккаунт. Начать своё аниматорство хотелось с подарка всем. Надеюсь, ролик понравится.
Если честно, мне было страшно. Так что для уверенности и лучшего самочувствия я решила сделать подарок и себе. Впервые, с шиком. На те самые сэкономленные деньги, которых после покупки курсов ещё оставалось достаточно.
Я отправилась в Сити молл. Шиковать – так по-крупному. Не хочу сегодня экономить на себе.
Передавали дождь, потому я взяла с собой зонт – не свой коричневый, а подаренный, алый. В сумку он не влез, так что я несла его в руках. На небе пока ни облачка. Залитое светом, оно празднично голубело. Повсюду я встречала радостных женщин, иногда с цветами. На ветках вербы уже поселились солнышки. Скоро появится зелень. Весна пришла, она звенела в воздухе.
И вот я на месте. Зашла во вращающуюся дверь и попала в царство стекла и моды.
Шаг мой был плавен и полон достоинства. Казалось, весь мир лежит у моих ног, пока я не наткнулась на парочку в открытом кафе у фонтана. Руслан и она. Улыбались, ели одно пирожное на двоих.
Первое желание было – уйти. Я сжала зонт. А потом посмотрела вниз, на свои побелевшие пальцы – зонт под ними алел и блестел в искусственном свете сотнями маленьких звёздочек. Какого чёрта!
А вот пойду и куплю, что хотела. И стану самой красивой. И он ещё пожалеет, что ушёл.
Я поднялась на эскалаторе на второй этаж. И начала мерить. Переходила из одного бутика в другой, не смотрела на цены, перерывала вешалки, искала и искала, пока не нашла. Оно! Красно-белое платье с блёстками, как у зонтика, и такой приятной тканью, что сразу почувствовала себя в нём как дома. Рядом висело белое пальто. Я померила и не устояла. Продавщица прямо на мне срезала бирки, и я с модными пакетами, куда аккуратно сложили старую одежду, вышла из бутика. В следующий за сапогами – на небольшом изящном каблучке. Шагать в них было истинным удовольствием. А потом в третий – за сумочкой.
Гулять так гулять. Где-то здесь был салон красоты.
Я попросила сделать маникюр, укладку и макияж.
– Собираетесь на свидание? – уточнила мастер.
– Можно сказать и так.
Спускалась вниз я королевой. На меня оборачивались. Никогда раньше не ощущала себя такой красивой. Я предвкушала удивление Руслана, его вытягивающееся лицо. Накося выкуси.
Никого.
За столиком никого не было. И нигде вокруг их не было.
Блин! Блин блинский!
Ради чего всё это? Ради чего я так потратилась?
Даже в заначку, которая на проживание отложена, залезла.
Теперь буду на макаронах и гречке сидеть. Это в лучшем случае. И никаких походов в кино. Даже на фестиваль, который завтра начнётся, не попаду-у-у…
Хотелось плакать.
Я отвернулась от прохожих, скрывая слёзы. Притворилась, что смотрю в витрину.
Зачем? Ну, зачем ты так потратилась? Ради чего?
В отражении на меня смотрела яркая девушка, которая знала ответ.
Вот ради чего. Ради себя.
Не буду жалеть. Пусть они живут, как хотят. И я буду жить, как хочу. Проживу этот день красавицей. С такой мыслью и вышла из торгового центра.
Я гуляла, ловила восхищённые взгляды. Пила чай в маленькой уютной кафешке.
Смотрела, как природа просыпается. Наблюдала за людьми – как они встречаются, прохаживаются по набережной… Дождь так и не пошёл. Синоптики ошиблись – и хорошо. Иначе я бы не провела этот удивительный день так.
Вернулась домой под вечер и, не раздеваясь, пошла гулять с Барбосом в парк. Кидала ему мячик, рассматривала пушистую вербу. Пёс, выучив урок, больше не покушался на мою одежду.
Смеркалось. Деревья, мяч и терьер были едва различимы.
– Ну всё – кидаю последний раз и домой.
Я бросила мяч, он покатился по дорожке и остановился у ног мужчины. Барбос замер на мгновение и прыжками помчался к нему. Вадим. Он вернулся.
Глава седьмая
– Я просто обязан пригласить вас в кафе. В благодарность за помощь, – сосед подпирал косяк моей двери. – Прошу вас, хотя бы от этого не отказывайтесь.
– Хорошо.
Действительно, почему бы не сходить. Волшебный день ещё не закончился.
– Тогда через полчаса жду вас внизу. Вам хватит времени собраться?
– Хватит.
– Ок, до встречи, – закрывая дверь, я услышала: – А ты останешься дома, Барбос. И не смотри на меня. Я всё про тебя знаю. Не заслужил.
Колоритная парочка. Стоит их нарисовать вот так, вдвоём. Обязательно.
Я подправила макияж, как сумела. Надо записаться на курсы, когда появится возможность.
Кстати, как там ролик? Я включила компьютер и зашла на свою страничку.
Ого! Столько просмотров, комментариев. И таких хороших. Просто подарок какой-то.
Я посмотрела на часы – пора выходить. Потом почитаю и отвечу всем.
Зонтик брать не стала. Дождя не будет, я чувствовала.
Вадим ждал меня у подъезда с горшком разноцветных тюльпанов в полупрозрачной упаковке. Протягивая их, он сказал:
– Праздник всё-таки. Без цветов никак нельзя.
День не переставал удивлять.
Кафе мне тоже понравилось – уютное, в стиле кантри. Живой букет, которому не требовалась ваза, украсил деревянный стол. Нам принесли меню. Мы молчали, испытывая неловкость – переписываться как-то проще. А потом разговорились. Началось всё с выбора блюд.
– Чего бы вы хотели?
Действительно, чего я бы хотела? Никто никогда меня не спрашивал: ни мама, ни Руслан. Он только принимал всё как должное, позволял себя любить. Никогда не интересовался, как я себя чувствую и чего хочу. А я не особо пыталась высказаться, как-то сразу поставив его желания превыше всего. Руслан и не возражал, ему просто было удобно. И моя вина тут не меньше – мало ценила себя.
Я листала меню с десятками разных блюд и десертов. Играла спокойная, ненавязчивая музыка. А правда, чего я хочу? Вот прямо сейчас и здесь?
– Позвольте угостить вас, – Вадим по-своему понял моё молчание.
– Черёмуховое пирожное. Я хочу черёмуховое пирожное. И чай с брусникой.
– Ок. А я закажу что-нибудь посущественнее. Голодный как волк. Только с самолёта.
– Как мама? – спросила я, когда ему принесли первое блюдо – пиццу – и кофе по-венски, а мне пирожное с чаем.
– Когда уезжал, она кидалась уже не кашей, а рагу, – Вадим взял руками горячий кусок с тянущимся сыром и продолжил, жадно жуя: – Ну никакой из меня повар, а магазинное есть отказывается. Сама бы приготовила, но ей ещё нельзя вставать… Ничего, жить будет. Раз силы кидаться есть, значит, идёт на поправку… К ней невестка приехала погостить, так что я спокоен. Готовит она уж точно лучше меня.
Вадим не стеснялся и не пытался из себя никого строить. Не как Руслан, которому надо было всегда и везде ощущать себя лучше всех.
Беседовать с соседом оказалось просто и легко. Я не боялась выглядеть как-то не так. И это было непривычно. Мы обсудили множество вещей – от любимой музыки и автомобилей (Вадим работал в транспортной компании) до особенностей выбора карандашей для рисования, об этом я могла говорить часами. Меня внимательно слушали, и моё мнение впервые было кому-то интересно. Волшебный день.
Когда мы вышли на улицу, небо стало звёздным. Но в воздухе чувствовалось тепло. Мягкий вечер, похожий на парное молоко.
Возвращались мы пешком, беседуя о мелочах. Вадим положил мою руку на свой локоть и придуривался по дороге, раз за разом вызывая у меня улыбку. Тюльпаны, прижатые к груди, покачивались в такт шагам.
Когда он подвёл меня к квартире, расставаться не хотелось.
– Вы очень красивая, Даша. Я сражён, – сказал Вадим напоследок, из-за его двери раздался лай. Барбос услышал хозяина. – Мне нужно идти, а то он перебудит весь дом. Спасибо за чудесный вечер. Надеюсь, не последний. Спокойной ночи.
– Спокойной.
Я зашла домой, поставила тюльпаны на тумбу и прижалась спиной к двери. Сердце колотилось. Громко тикало, как старые часы.
А потом раздался стук. Вадим что-то забыл? Хочет ещё что-то сказать?
Я открыла дверь и увидела на пороге Руслана.
Глава восьмая
Он стоял, покачиваясь. Видимо, принял для храбрости. За его спиной висел рюкзак.
Рус попытался меня отодвинуть и пройти внутрь.
– Куда?
– Как куда? Домой.
– Зачем?
– Жить хочу тут. Мне с тобой больше нравится. Ты мозг не выедаешь, ик… как некоторые.
Ещё неделю назад я бы радовалась, как собачка, увидавшая хозяина. Но сегодня я смотрела на бывшего парня и удивлялась.
– А ты красивая, – Руслан пытался навести на меня указательный палец, но промахивался. – Ик… получше некоторых.
И вот это я любила? Его я любила?
– Пусти, – Руслан попытался отнять мою руку от прохода. Синяки останутся. – Спать хочу.
– Нет. Ты выбрал. Отказался от меня. И теперь думаешь, что так просто сможешь вернуться?
– Да… ик… ду-у-маю.
– Ты ошибаешься, – я набрала воздуха в грудь.
– Ты чего? С дуба рухнула? Пустить меня не хочешь?
– Да, не хочу. И знаешь, что? Твой выбор для меня оказался лучшим подарком. Теперь живи сам. Прощай.
Я попыталась закрыть дверь, но Руслан вставил в щель ногу.
– Ты чё? Пусти. Пусти, кому сказал.
– Нет, уходи. И не возвращайся.
Руслан напирал. Ещё немного – и он ворвётся внутрь.
– Да пусти же, дура!
Барбос залаял. Дверь напротив открылась. Чёрная стрела бросилась на шатающееся тело и впилась ему в зад. Только лезвие у неё было не одно.
Руслан взревел.
– Стоять! Не дёргайся, плясун. Вырвет вместе с мясом.
Сосед подошёл к Русу, который с трудом балансировал, пытаясь удержаться на ногах и освободиться.
– Пусти. Барбос, пусти. Фу! Брось каку.
Вадим с трудом разжал сведённые челюсти, а потом упёр взгляд в моего бывшего, голос его понизился до отрицательных величин. Оказывается, хохмач-сосед и таким может быть.
– Сам уйдёшь или помочь?
Тот посмотрел налившимися кровью глазами на меня, потом на моего защитника. Они мерились взглядами не меньше минуты. Барбос утробно зарычал, и это решило исход поединка.
– Яссна. Подобрал, чё плохо лежало, – Руслан показал Вадиму под ноги. – Шусстрый. Дарю. Эту – не жалко.
– Ещё слово – и так просто не отделаешься, – голос Вадима стал глыбой льда, готовой погрести под собой от любого неосторожного звука. – Даша не вещь. С кем и как ей быть, она сама решит. Вали отсюда.
Руслан что-то мыкнул сквозь зубы и, чертыхаясь, похромал вниз по лестнице.
Эту – не жалко.
Ещё неделю назад его слова смертельно ранили бы меня. Теперь мнение Руса не имело значения. Уходя, он решил побольнее ударить, не руками, так словами, обесценить меня и всё, что между нами было. Сейчас я это отчётливо видела. И именно после этих его слов нить между нами окончательно порвалась.
К лучшему.
Всё к лучшему.
Вот только Вадиму вся эта сцена ни к чему. Но если бы не он, кто знает, чем бы всё закончилось. А его слова о том, что я не вещь… Что сама решаю… Я раз за разом проматывала их в голове. Они грели душу, дарили мне что-то новое, чего я никогда не испытывала.
– Спасибо. И простите. Мне жутко неудобно.
– Не извиняйтесь, Даша. Жизнь не без уродов. И вообще – чувствую себя рыцарем, который избавил красавицу от чудовища. Не умаляйте мой подвиг, – Вадим взъерошил терьера. – Спите спокойно. Если что, мы придём на помощь. Правда, Барбос?
– Рряф.
– Спасибо, – на глаза навернулись слёзы.
Спала я действительно спокойно.
А утром пошёл обещанный дождь. Он мерно стучал по карнизу. Я закуталась в халат, заварила чай, забралась на подоконник с ногами и долго смотрела на капли, не думая ни о чём.
Из состояния безмыслия меня вывел звонок.
– Вы проснулись?
Вадим.
– Да.
– Как насчёт того, чтобы пойти в кино? У меня два билета на первый сеанс. Угадайте на что.
– Это то, что я думаю?.. Да! ДА!
– Тогда жду через час в фойе.
Я, подпрыгивая от счастья, побежала к шкафу и достала из его глубин платье, купленное ещё до Руслана. Нужно срочно обновлять гардероб. Но это потом. А сейчас…
А сейчас я иду в кино! На фестиваль!
Мазнуть по векам тенями, нанести блеск на губы. Волосы… не успею, оставлю распущенными. Они завьются сами – от дождя. Я надела пальто, новые сапоги, взяла зонт и вышла на улицу.
Капли барабанили по алому куполу, но дождь сейчас не казался мне чем-то страшным. Он просто был.
До назначенного времени оставалось десять минут. Всего-то пройти по аллее – и вот он, кинотеатр.
Навстречу мне шла девушка, намокшая, сжавшаяся в комок, вся в слезах. Она всхлипывала и дрожала.
– Возьмите, – я потянула зонт ей.
– А как же вы?
– Вам нужнее. Поверьте, всё будет хорошо. Уж я-то знаю.
Девушка сжала ручку зонта, а я под первым тёплым весенним дождём пошла вперёд – туда, где меня ждали.
Оглавление
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвёртая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Последние комментарии
11 часов 36 минут назад
12 часов 11 минут назад
13 часов 4 минут назад
13 часов 9 минут назад
13 часов 20 минут назад
13 часов 33 минут назад