Кабаморсов и Лунная Тень [Сергей Химаныч] (fb2) читать онлайн

Сергей Химаныч Кабаморсов и Лунная Тень

Глава 1. Украденный тортик

В старом дремучем лесу, на берегу усеянного кувшинками болота жила семья пожилых черепах. Главу семейства звали Тилла. С виду это был хмурый и вечно недовольный старик, готовый найти сотню причин, лишь бы не покидать своего жилища. То негодный дождь затопил все тропинки в лесу, что не хочется пачкать лапы в грязи, то солнце слишком ярко светит в глаза, что не видно дороги. Но на самом деле это был чуткий и заботливый муж, немного рассеянный и неуклюжий, но ни в коем случае не равнодушный и не безразличный. Жил он со своей женой, которую нежно называл Торти. Её полное имя звучало так: Тортижаболотозеления. Но Тилла решил сократить имя до ласкового Торти, а случилось это ещё в молодости, когда они были полны сил и любили ходить к друзьям в гости. На одной из вечеринок их угостили шоколадным тортом. Черепаха попробовала новое лакомство и на минуту потеряла дар речи. А когда пришла в себя, призналась, что в жизни ничего вкуснее не пробовала. Вот так и появилось её новое имя. С тех пор каждый день рождения Тилла неизменно приносил своей подруге огромный шоколадный торт. И так было, пока годы не взяли своё. Со временем Тилла ослаб, а его ноги потеряли былую силу. Он стал выползать из своего домика лишь для того, чтобы погрызть водорослей на берегу, на большее он уже не осмеливался. Но однажды Тилла задумал приготовить сюрприз для любимой подруги. У неё как раз был юбилей, 100-й день рождения. И ради такого грандиозного праздника он решился на подвиг: проснулся на рассвете и бесшумно выполз из своей комнаты. Лишь только к вечеру уставшая, изнуренная черепаха возвратилась домой. Он приблизился к двери, тяжело вздохнул, и, сдерживая комок в горле, постучал в дверь.

— Кого там ещё принесло? — послышался ворчливый голос за дверью.

— Торти… поздравляю тебя… с днем рождения! — едва сдерживая слёзы, произнёс Тилла.

— Что? Меня с днем рождения? А разве их ещё не отменили? — удивилась черепаха, открывая дверь. — Я и забыла, когда отмечала его в последний раз.

— В этот радостный день я хотел бы подарить тебе тортик… — Тилла вытер скупую мужскую слезу и сделал шаг вперёд.

— Я не ослышалась? У тебя есть подарок для меня?

— Да, Торти, я очень хотел подарить тебе что-то особенное, что ты очень любишь, и решил принести тебе тортик…

— Я что-то плохо слышу на левое ухо и никак не могу разобрать, что же такое ты мне принёс?

— Я купил тебе тортик…, — снова запнулся Тилла.

— Я знаю своё имя, не нужно мне его так часто повторять, я ещё не так стара, как может показаться. Так, какой, говоришь, у тебя подарок?

— Это был очень вкусный подарок, но… — не сдержался Тилла и залился слезами.

— Что, что случилось с моим подарком? — разволновалась черепаха.

— Понимаешь, я проснулся с утра пораньше, чтобы успеть до закрытия кондитерской. Там были такие большие тортики с шоколадным кремом и вишенкой наверху, твои любимые. Я поставил коробку на панцирь и отправился в путь. Но когда вернулся домой, коробка пропала, — всхлипнул Тилла, — Кто-то украл твой подарок, пока я его нёс.

— Ах, мой дорогой. Не нужно так расстраиваться. Да и кому в голову придёт грабить старую черепаху, может, ты просто забыл коробку в кондитерской?

— Нет-нет, я точно помню, как нёс её на своей спине, а потом она исчезла.

— Жалко, конечно, что так вышло, но я всё равно очень рада, наверное, это был самый вкусный тортик на свете, — прошептала Торти, и Тилла разревелся как мальчишка. Он так громко плакал, что даже мыши, жившие по соседству, повысовывались из своих нор.

Как раз неподалеку жили двое дружных мышат. Смелый и бесстрашный Чип и его младшая сестренка по имени Белли. Она была на кухне и готовила ужин, но, услышав горькие причитания, поспешила на помощь. История Тиллы тронула её до слёз, но плакать себе она не позволила, решив, что слезами горю не поможешь, а дело было непростое, предстояло во всём разобраться.

— А не могло случиться так, что вы случайно уронили коробку и этого не заметили? Мы с братом могли бы пробежаться по вашему маршруту и осмотреть территорию, — спросила Белли.

— Я бы мог так подумать, если бы не одно происшествие, — стал вспоминать Тилла. — Я уже почти достиг болота, как вдруг заметил большую тень птицы, которая бесшумно парила надо мной. Я не из самых трусливых, но решил не рисковать и спокойно переждал в панцире, пока та не улетела прочь. Обрадовавшись, что так легко от неё отделался, я выполз наружу, но коробки уже не было. Я не смог разглядеть птицу, но судя по тени от крыльев, это была сова.

— Да, это кардинально меняет дело, — согласилась Белли. — Тут налицо хищение, и без детального расследования нам не обойтись. Но я уверена, мы обязательно отыщем и накажем негодяя.

— Эх, милая, боюсь, это уже невозможно, — вздохнул Тилла, не веря в такие чудеса, — Но всё равно спасибо, что пытаешься помочь.

— Я знаю одного совёнка, который легко решит эту головоломку, — не сдавалась Белли.

— Девочка, ты в своём уме? Ты разве не знаешь, что совы — очень опасные хищники, и они очень любят лакомиться мышами? Даже нам, черепахам, бывает не по себе от одного взмаха их крыльев. Спасибо за заботу, но мы как-нибудь это переживём.

— Разве вы не слышали о Кабаморсо́ве? Это особенный совёнок. Мы с ним давно дружим. Он добрый и не даст в обиду двух беззащитных черепах. Ждите меня, я скоро вернусь!

Белли выбежала на поляну и окликнула брата. Чип отозвался не сразу. Он сидел за кочкой и с озабоченным видом натирал копьё-спичку о кору дерева.

— Чип, ты чем там занимаешься? — поинтересовалась она.

— Не мешай, у меня научный эксперимент, — резко ответил мышонок.

— Брось валять дурака! Нам нужно срочно найти Кабаморсо́ва, не знаешь, как его позвать?

— Ура! Получилось! — закричал от восторга мышонок, наслаждаясь вспыхнувшим пламенем. — Я великий повелитель огня! Интересно, а что будет, если поджечь эту ниточку?

Чип поднёс спичку к тонкому шнурку, свисающему из застрявшего в камышах свитка. Но не успел мышонок насладиться красотой пламени, как шнурок стал трещать и швыряться горящими искрами во все стороны. От неожиданности Чип поскользнулся на траве и свалился в болото, с трудом удержавшись за копьё. Сначала коробка затряслась, а потом с оглушительным свистом взметнулась в небо, озарив сумрачный лес искрами ярко-красного света.

В полумиле от болота располагался совиный лагерь, которым руководил филин Савва. Вокруг большой поляны тянулись к небу высокие сосны с искусно обустроенными домиками для совят. Винтовая лестница с гладкими перилами из веток плавно отрывалась от земли и выходила на крыльцо у входа в дупло. Днём это место напоминало сонное царство, окутанное безмятежной тишиной леса. Лишь у границ стояли постовые и следили за тем, чтобы в лагерь никто не проник.

Вот и в тот день в уютных кроватях мирно сопели пернатые создания и досматривали четвёртый сон. Оглушительный звон колокола нарушил всеобщую идиллию. Сонные совята стали выбегать на поляну, сбивая друг друга с ног. Никто не понимал, что случилось, но все обсуждали яркую вспышку в небе и оглушительный взрыв, прогремевший возле болота. Колокол всегда значил одно: начальник лагеря, филин Савва, созывал учеников на собрание. Такое и раньше происходило в дни происшествий, и каждый совёнок знал, что нужно немедленно выйти на центральную площадь. Но Кабаморсо́в был помощником учителя, и часть правил на него не распространялась. По крайней мере он так думал. Выяснив, что взрыв произошёл у болота, он спрятался за ближайшим деревом, незаметно проскользнул мимо зевающих новобранцев и, паря низко над землей, покинул территорию лагеря.

Отряд из сонных птенцов выстроился на деревянном помосте. Савва спустился с ветки и дал знак, чтобы прекратили звонить.

— Внимание! В нашем лагере совершено преступление! — послышался грозный голос учителя. — Каждому должно быть известно, что никто, кроме сов, не умеет изготавливать фейерверки и петарды. Мы первые изобрели порох, изготовили динамитные шашки и обязаны держать наши изобретения в тайне, чтобы никто не воспользовался ими против нас самих. Но сегодня кто-то запустил одну из наших ракет в лесу! Я требую объяснений! Кто утром отвечал за охрану склада, выйди вперёд!

Из толпы неспешно выдвинулась фигура крупного совёнка. Теребя ворот мятой рубашки, он несмело подошел к учителю.

— Кавал?! Как ты мог! Я взял тебя на службу, как самого опытного и талантливого охотника. А что сделал ты? Признавайся, это ты взял петарду со склада и запустил в лесу?

— Учитель! Я никогда не посмел бы совершить такой подлый поступок. Целый день я не сомкнул глаз, охраняя склад, и не покидал своего поста ни на минуту, спросите кого угодно.

— Тогда как ты объяснишь взрыв у болота?

— Это без сомнения была наша петарда, и, кажется, я догадываюсь, чьих это рук дело. Только вы всё равно мне не поверите, ведь вы всегда защищаете этого хитрого жука.

— Какого ещё жука? Жукам нужны наши салюты как медведям сонные мухи на завтрак.

— Я говорю про нашего героя Кабаморсо́ва, которого, кстати, почему-то нет среди нас. Разве не все обязаны выходить на площадь, когда звенит колокол? Или у нашего друга есть особые привилегии?

Учитель внимательно осмотрел толпу, но, не найдя своего помощника, сердито нахмурил брови.

— Не верю! Ну, какой в этом смысл? Он и так имеет доступ ко всем нашим секретам, для чего ему красть петарду и запускать тайком в лесу? Он не так глуп, чтобы не понимать последствий такого поступка.

— Учитель, вы же знаете, как он помешан на своих мышах. Не удивлюсь, если он подарил петарду грызунам, а те по своей глупости взорвали её.

Учитель молчал несколько минут. В его голове боролись две противоположные мысли, каждая убедительнее другой. Наконец, он громогласно объявил:

— Найдите Кабаморсо́ва, где бы он ни находился, и приведите ко мне!

Глава 2. Первая улика

Кабаморсо́в опустился на поляну перед болотом и огляделся. Больше всего он боялся, что с его друзьями случилась беда, но когда из-за кочки высунулась знакомая усатая мордочка, совёнок успокоился.

— Чип, ты чего прячешься? Что тут у вас произошло?

— Ничего не произошло, сегодня очень ветрено, наверное дождь пойдёт, слышал, как громыхало на горизонте? — испуганным голосом ответил мышонок, продолжая прятаться за кочкой.

— Ты о чём вообще? Тут громыхало явно не с неба, вспышку салюта было видно даже с нашей поляны, это твоих рук дело?

— А разве была какая-то вспышка? Говорят, сегодня особенно сильные магнитные бури, наверное, это были вспышки на солнце.

— Так, а ну сейчас же вылезай оттуда! — сказал сердито совёнок, — Не заставляй меня вытаскивать тебя силой.

— Прости, Кабби, я не виноват, оно само так получилось, — из укрытия высунулся перепуганный мышонок с чёрной как сажа шкурой и обугленными кончиками усов.

— Гром небесный! Да что случилось? Как тебя угораздило так поджечь себя? — испугался совёнок.

— Я играл со своей спичкой, тренировался разжигать огонь, вижу, какая-то ниточка болтается, ну я и поджег её. А она, как ударит, — всхлипнул мышонок. — Я до сих пор плохо слышу на левое ухо, что это вообще было такое?

— Ах ты глупенький мышонок! Ты же мог погибнуть! Судя по взрыву, это петарда с нашего склада, только как она попала к вам на болото? Слава богу, что всё обошлось, а вообще заруби себе на носу: спички детям не игрушки! Лучше тренируйся стрелять из лука или метать копьё.

— Да, дружище, я это запомню на всю жизнь. Как здорово, что ты прилетел! Моя сестра тебя очень искала, у черепах несчастье, им нужна твоя помощь.

— А где она? — огляделся совёнок.

— Прячется в норе. Когда случился взрыв, она бросилась под землю. После той бомбёжки, которую нам устроили совы в прошлом году, у неё панический страх любых взрывов. Она думает, что снова началась охота. А я сижу тут и думаю, как ей всё объяснить. Она не простит меня, если узнает, что я натворил. Ты же не выдашь меня?

— Ты же никого на свете не боишься, а сестры испугался? — засмеялся совёнок.

— Нет, это другое. Я чувствую вину за то, что напугал её.

— Ладно, друг, я тебя прикрою. Иди умойся, а то испугаешь сестру. И больше так никогда не поступай! Мне теперь предстоит убедить весь лагерь, что эта вспышка света не имела никакого отношения к нашим петардам. А это будет очень не просто.

Тут Белли осторожно высунула нос из норы:

— Кабби, что это было, на нас опять напали совы?

— Всё в порядке, выходи, это всего лишь гром. Лучше отведи меня к черепахам, Чип сказал, что у них случилось несчастье.

Дружная троица подошла к большой норе, расположенной у самой кромки воды в углублении под корнями старого дерева.

— Добрый вечер, друзья! — постучалась Белли. — Я привела с собой друга, он точно сможет помочь.

Из-за двери высунулась черепашья голова, но потом снова исчезла.

— Уходите, нам ничего не нужно! — послышался хриплый голос.

— Эй, черепахи! Это же Кабаморсо́в! — закричала Белли. — Выходите, вам нечего бояться! Ну, посмотрите на меня, если бы он был опасен, стояла бы я так спокойно рядом с ним?

Минуту черепахи размышляли, а потом дверь отворилась. Тилле хватило одного взгляда, чтобы понять, что перед ним друг. Это был тот взгляд, от которого становится тепло на душе без лишних слов, взгляд, говорящий больше, чем самые громкие слова. Хозяин даже предложил гостям чай, но совёнок из вежливости отказался.

Кабаморсо́в внимательно выслушал историю Тиллы, задал несколько уточняющих вопросов, а затем попросил указать место, где на него напала птица. По удивительному совпадению это место было в трёх шагах от поляны, где мышонок Чип случайно поджёг петарду. Отметив в голове этот удивительный факт, совёнок попросил подробно описать внешний вид подарка. Белая картонная коробка, перетянутая розовым бантом из шелковой ленточки, не могла бесследно пропасть из леса. Если птица была такой голодной, что позарилась на чужое угощение, она обязательно должна была разорвать несъедобную ленту и бросить её на землю. Так началось самое настоящее расследование, в котором совёнку предстояло исполнить роль сыщика.

Кабаморсо́в так увлёкся поиском улик, что совсем потерял счёт времени и забыл о том, что ему нужно возвращаться в лагерь. Уже красное солнце давно растянулось вдоль горизонта, а он продолжал шарить по кустам в поисках хоть какого-нибудь следа. Но его занятие было прервано внезапным вторжением трёх его товарищей, незаметно спустившихся сверху. Возглавлял троицу самый старший совёнок по имени Кавал. Едва сдерживая смех, он воскликнул:

— Эй, чудик, ты чего там рыщешь в траве? Семена от кабачков потерял?

— Не твоё дело. Хочу и рыщу, никому не запрещено лазить по кустам! — сердито ответил тот.

— А вот и моё! Ты подозреваешься в совершении преступления и задержан до выяснения обстоятельств. Сейчас ты полетишь с нами. Это приказ учителя Саввы.

— С каких это пор лазить по кустам стало преступлением?

— Очевидно, что ты пытаешься скрыть улики, чтобы избежать наказания, и это будет отягчающим обстоятельством. Со мной двое свидетелей, все видели, как ты что-то пытался спрятать.

Кабаморсо́в подумал, что это очередная глупая выходка задиры Кавала, но серьёзные лица других совят говорили об обратном. Он согласился лететь в лагерь, чтобы исправить недоразумение, возникшее за время его отсутствия.

Савва неподвижно сидел на широком крыльце своего домика и даже не повернулся к ученику, когда тот опустился рядом. Напряжённая минута тянулась мучительно долго, но совёнок ещё больше усугубил ситуацию, попытавшись обмануть старого филина.

— Простите, учитель, я летал на разведку, чтобы выяснить происхождение взрыва.

— Очень интересно, и что же ты разведал? — задал вопрос учитель, не поворачивая головы.

— С юга идут грозовые тучи, но, кажется, нас не накроет. Ветер переменчивый, гонит тучи обратно, — деловито начал совёнок.

— Что ты сказал? — Савва от удивления повернул голову, закрутил шею в спираль и уставился на совёнка.

— Я говорю, погода портится, но дождя не будет, — повторил совёнок.

— Ты у нас что теперь, синоптик? Не пора ли тебе вынуть пробки из ушей, чтобы гром от взрыва научиться отличать?

Кабаморсов понял, что с Саввой этот фокус не пройдёт и сменил тему разговора.

— Объясните, в чём меня подозревают, и почему за мной выслали конвой?

— Я задам всего один вопрос, мой мальчик, но надеюсь получить на него честный ответ без вот этих твоих «грозовых туч» и «переменного ветра». Подумай очень хорошо, прежде чем дать ответ. Ты, без сомнения, мой лучший помощник, но с любыми ребятами, даже с самыми лучшими, случаются промахи. Мы не идеальны и имеем право на ошибку. Поэтому спрашиваю ровно один раз. Это ты взял петарду со склада и запустил её на болоте?

— Да, — неожиданно для самого себя ответил совёнок и закрыл глаза. Он боялся смотреть в глаза учителю.

— Спасибо за откровенность, я рад, что ты решил говорить правду. Будь добр, объясни, зачем ты это сделал?

— Я подарил сигнальную ракету своему другу, который живёт в лесу, чтобы в случае опасности он мог позвать меня на помощь. Но ракета случайно взорвалась.

— Другу, говоришь? Судя по всему, он не из совиного рода, но, должно быть, это очень уважаемая персона, если ты ради неё так рисковал своей репутацией и честным именем?

— Простите, учитель, я виноват и готов понести заслуженное наказание.

— Хорошо! Извинения приняты, — с облегчением вздохнул филин. — Но не думай, что я так просто закрою на это глаза. С сегодняшнего дня ты целую неделю будешь работать на кухне, убирать со столов и мыть посуду. Покидать территорию лагеря я тебе запрещаю. А пока все спят, будешь подметать мусор и чистить дорожки от листьев. Да, знаю, это унизительно для такого именитого совёнка, как ты, заниматься столь неприятной работой. Но, поверь, это пойдёт тебе только на пользу.

Боялся ли Кабаморсо́в растерять уважение других совят? Конечно же, нет. Совёнок прекрасно понимал, что сейчас важнее было принять удар на себя и тем самым смягчить гнев учителя. Ему не хотелось, чтобы филин начал подозревать мышей в краже. А репутация — понятие переменчивое. Сегодня ты герой и любимец публики, а завтра — предатель и враг народа. Он давно уяснил эту простую истину. Единственный минус от полученного наказания заключался в том, что ему пришлось на неделю приостановить расследование. Но как бы странно это ни звучало, именно благодаря «домашнему аресту» расследование сдвинулось с мёртвой точки.

А случилось это следующим утром, когда совёнок вышел с метлой убирать территорию вокруг лагеря. Сначала он собрал граблями опавшие листья, отдельно сложил в кучи сухие ветки. Затем стал обходить домики учеников. Все деревья выглядели ухоженными, кроме одного, стоящего возле склада с оружием. Вокруг дерева повсюду валялись фантики от конфет, словно хозяин бросал их прямо из окна.

Кабаморсо́в уже закончил выгребать фантики, приведя территорию в порядок, как вдруг что-то мелькнуло перед его глазами. Он обошёл дерево, под которым теперь было приятно находиться, и снял с ветки розовую ленточку, зацепившуюся за иголки. Совёнок поднял голову и отыскал на дверях табличку с именем хозяина дома. Кривыми буквами на табличке было выцарапано: «Кавал».

Глава 3. Изгнание

Открытие, совершённое совёнком во время утренней уборки, не давало ему покоя целый день. Ленточка на дереве Кавала только указывала на его вину, но не могла быть доказательством. Настойчивый внутренний голос мог выдать желаемое за действительное, а этого нельзя было допустить. Настоящий детектив должен быть абсолютно беспристрастен. Очень могло быть так, что ленточку случайно занесло ветром на территорию лагеря. Для предъявления обвинения нужно было найти неопровержимые доказательства, и действовать нужно было незамедлительно.

День подходил к концу, но у совёнка уже имелся план действий. Ситуация складывалась как нельзя лучше. В тот вечер Савва и инструктор по охоте Кавал собрали всех совят на поляне и дружным строем вылетели на тренировочную площадку. На целый час лагерь оказался пустым, только на кухне изредка громыхала посуда. Лучшего момента для оперативной работы сыщика могло не представиться. Стараясь не привлекать к себе внимания, он какое-то время продолжал мести дорожки у южной границы, а потом как бы невзначай приблизился к домику Кавала. Бесшумно поднявшись по винтовой лестнице, он подошёл к двери и потянул ручку на себя. Удача и в этот раз не покинула его. Кавал забыл запереть дверь, и теперь ничто не мешало обыскать его жилище.

Войдя внутрь, Кабаморсо́в наступил на липкий леденец, прокатился на нём, как на коньках, и угодил в гору мусора, лежащую в углу комнаты. Он стал подниматься, но почувствовал, как к его спине прилипли обёртки от шоколадных конфет. Освободившись из мусорного плена, он оглядел комнату и тяжело вздохнул. Сказать, что в комнате было грязно, было бы большим преуменьшением. Казалось, что здесь вообще никогда не делали уборку. Пустые банки от сгущёнки валялись под столом, огрызки от яблок красовались на полках, шелуха от семечек покрывала пол ковром, не говоря уже о фантиках, разбросанных повсюду. Осторожно перешагивая через липкие кляксы от варенья, совёнок задавался единственным вопросом: как можно жить в этой куче мусора, пыли и грязи? Но осуждать чужие недостатки было не в его правилах. В конце концов, каждый сам выбирает, как жить и чем себя окружить. Совёнок подошёл к кровати и замер с открытым клювом. На прикроватном столике стояла большая картонная коробка, грубо надорванная сверху. Внутри коробки было пусто. Но о том, что здесь когда-то был торт, говорили и сладкий запах, не успевший выветриться за сутки, и следы шоколадного крема по всему столу.

«Вот ты и попался!» — воскликнул совёнок. Внутреннее чутьё не подвело. Здесь было достаточно улик, чтобы выдвинуть Кавалу обвинение в краже.

Чувствуя себя настоящим сыщиком, он тихо подкрался к двери и высунулся наружу. Стояла настороженная тишина, словно весь мир молча наблюдал за ним. Но сейчас было бы очень некстати попасться кому-нибудь на глаза, всё-таки это было незаконное проникновение в чужое жилище. Оглядевшись по сторонам, совёнок спустился по лестнице, прячась за ограду из веток, и вернулся к себе в дом, чтобы хорошенько обдумать дальнейший план.

Он решил, что как только отряд вернётся с занятий, он сразу полетит к учителю и расскажет ему историю с кражей торта. Главным доказательством будет коробка, которую он обнаружил у Кавала в комнате. Для убедительности можно было бы пригласить потерпевшего, то есть Тиллу, который смог бы изложить факты самого ограбления и опознать коробку. Но сейчас это было невыполнимо, ведь совёнок был наказан, и запрет на вылет из лагеря продолжал действовать.

Воображая себя знаменитым сыщиком в серой клетчатой шляпе, он ходил по комнате, сложив крылья за спиной, и репетировал обличительную речь. В итоге он так увлёкся, что не услышал, как совы вернулись с занятий. Но вскоре его мысли были прерваны внезапным стуком в дверь.

— Эй, кабачкоед, выходи! Тебя учитель зовёт! Мне поручили тебя доставить, похоже, ты снова вляпался! — это был самодовольный голос Кавала, в котором даже сквозь дверь чувствовалась злорадная усмешка.

Кабаморсов подивился самоуверенности преступника, но не подал виду, что раскрыл его тайну. Он думал, что Кавалу осталось недолго наслаждаться своей безнаказанностью.

— А ты у нас теперь главный посыльный? Что ж, давай доставляй, давно я не катался на чужой спине.

— Ещё чего! Полетишь на своих двоих! Только давай пошустрее, учитель не любит ждать!

— Да я и сам собирался к нему, но раз он меня приглашает, так даже лучше, — Кабаморсо́в закрыл дверь и полетел к филину.

Печальный Савва сидел на открытой веранде с закрытыми глазами и не сразу заметил, что к нему подлетели ученики.

— Здравствуйте, учитель, я должен вам кое-что рассказать, — начал говорить Кабаморсо́в, но филин резко поднял правое крыло, дав понять, чтобы тот замолчал.

— Сынок, расскажи, чем ты занимался сегодня? — неожиданно спросил он.

— Я? Ничем особенным… уборкой территории, но почему вы спрашиваете?

— Для чего ты ходил вокруг дома Кавала? — снова задал неудобный вопрос учитель, словно видел совёнка насквозь.

— О! Там как раз было больше всего мусора, я выгреб целую гору бумажек, похоже наш эксперт по охоте не очень любит чистоту.

— Ты заходил к нему в дом?

— Простите? — голос совёнка задрожал от волнения.

— Я спрашиваю, заходил ли ты к нему в дом, пока все были на занятии?

— Нет, зачем мне к нему заходить, — солгал совёнок, но тут же понял, что совершил роковую ошибку.

— Корти, ты дежурил на кухне в это время, расскажи, что ты видел из своего окна? — обратился филин к своему помощнику.

— Да, учитель. Я заметил, что Кабаморсо́в вёл себя очень странно. Швырял листья из стороны в сторону, а сам пробирался к дереву, где живёт Кавал. Озираясь по сторонам, он взобрался наверх и вошёл в дом. Там он провёл несколько минут, а затем, также озираясь, спустился на землю. Первым делом я рассказал обо всём Кавалу. Я подумал, что ничего страшного не случилось. В конце концов они могли быть друзьями, и Кавал мог разрешить тому входить без спроса. Но Кавал убедил меня, что его пытались ограбить, и советовал немедленно обратиться к вам, учитель, — закончил рассказ дежурный по кухне.

— Так-так, — прохрипел учитель, нервно поскрипывая клювом, — Интересно будет послушать, как ты это объяснишь?

— Это правда. Я заходил к нему в дом. Но по другой причине… Я как раз собирался вам рассказать. Вчера вечером возле болота было совершено ограбление. Неизвестная птица напала на старую черепаху Тиллу. Он нёс на спине праздничный торт для своей подруги, птица нагло отобрала коробку и скрылась в лесу. Я провёл расследование, и следы привели к дому Кавала. Но чтобы предъявить обвинение, мне нужны были доказательства. Вот почему я проник в дом.

— И как? Отыскал доказательства? — улыбался Кавал, с невозмутимым видом разворачивая конфету и засовывая себе в клюв.

— Да! Я нашёл ту самую коробку. Само собой, торт был съеден, но в доме полно следов от шоколадного крема, чтобы убедиться в том, что я говорю правду. Думаю, если мы пригласим Тиллу на опознание, он подтвердит, что коробка принадлежит ему.

— Кавал! Что ты скажешь на это обвинение? — повысил голос учитель. Ему было противно слышать, что его лучшие ученики клевещут друг на друга.

— Я скажу, что всё это полная чушь! — невозмутимо ответил Кавал. — Я вчера весь день охранял склад и никак не мог быть на болоте, вы же сами это прекрасно знаете.

— Что ж, давайте посмотрим на эту необыкновенную коробку, из-за которой поднялось столько шума. Кавал, с твоего позволения, я обыщу твой дом.

— Конечно, учитель, вам не нужно для этого моего разрешения.

Группа переместилась к дому Кавала. Радушный хозяин с улыбкой отворил дверь и пригласил гостей войти. Кабаморсо́в вошёл внутрь и обомлел. Комнату невозможно было узнать. Ещё час назад здесь царил хаос и бардак, но сейчас это был образец чистоты и порядка. На полу ничего не валялось, все бумажки от конфет были собраны в урну, стоящую у стены, а прикроватный столик, совсем недавно перепачканный шоколадом, сиял кристальной чистотой. И, само собой, никакой коробки на столе не было. Бледный Кабаморсо́в стоял в дверях и не мог пошевелиться. Он понимал, что Кавал его перехитрил, все улики уничтожены, и теперь он выставлен дураком.

— Может, тебе показать содержимое моего кишечника? Я как раз собирался в туалет, — начал издеваться Кавал над незадачливым сыщиком.

— Какая муха вас обоих укусила? — закричал Савва от негодования. — Кабаморсо́в, ну ты-то должен быть разумным! Посмотри мне в глаза! Я позвал тебя в лагерь, чтобы ты учил совят быть честными и благородными. Но посмотри, кем ты стал! Жалкий плут и обманщик. Опозорил меня на весь лагерь выходкой с петардой, а теперь вдобавок решил выставить старым идиотом. Забрался в чужой дом… Выдумал историю про черепах… Эх… разочаровал ты меня. Я любил тебя, как сына, даже смирился с тем, что охотника из тебя не получилось. В конце концов, защищать слабых — не самая худшая черта. Не нравится никого убивать, не убивай. Но я никогда не прощу тебе подлой лжи! С этой минуты я не желаю тебя видеть в нашем лагере. Собирай вещи и убирайся на все четыре стороны!

С этими словами филин взмахнул крыльями и улетел прочь.

— Что, недотёпа, решил поиграть в детектива, да извилин в башке не хватило? — засмеялся Кавал, наслаждаясь своей победой.

— Напрасно смеёшься, — ответил Кабаморсов. — То, что ты уничтожил улики, ещё не делает тебя невиновным. Сейчас я ничего не могу доказать, но правда остаётся за мной. Расследование не закончено, а значит, мы ещё встретимся. Нераскрытых преступлений не существует, есть сыщики, которым не сразу удаётся их раскрыть.

Глава 4. Знакомство с Лунни

Много раз совёнок прокручивал в голове события прошедшего дня, пытаясь разобраться, как он мог так ошибиться. Так легко читать и восхищаться детективными историями, в которых гениальный сыщик всегда на шаг впереди преступника, где улики и догадки ловко сплетаются в цепочку логических умозаключений, а доказательства становятся неопровержимыми. Но в реальной жизни всё выходило не так складно. Не получилось из него толкового детектива, не сумел он довести дело до конца и наказать преступника. Только сам обрёл репутацию гнусного обманщика. С такими мыслями оставалось броситься в болото и уйти на дно, лишь бы только не видеть того осуждающего взгляда, каким наградил его учитель, выгоняя из лагеря. Да, нелегко пережить подобное. И мы не будем винить совёнка за то, что, ведомый тёмными мыслями, он подошёл к болоту и остановился у берега. Ещё миг, и он соскользнул бы в воду, но внезапно в кустах послышался шорох.

— Ай-яй-яй! Мой мальчик совсем забыл всё, чему я его учил! — трава расступилась, и перед совёнком вырос крыс в длинном балахоне с капюшоном на голове. Он стоял на задних лапах и опирался на деревянный посох.

— Дядюшка Мурт! Это вы? Как же я рад вас видеть! — подпрыгнул совёнок на месте и бросился обнимать своего учителя.

— Я надеюсь, у тебя не было мыслей прыгать в болото? Что бы у тебя ни стряслось, трясина не выдержит стресса от такой тряски, — пошутил он в своей неподражаемой манере.

— Учитель, объясните, почему так случается, что зло побеждает добро и остается безнаказанным? Если во вселенной всё взаимосвязано, то почему она допускает такую несправедливость?

— О! Ты опять решил проглотить больше, чем вмещает твой желудок? Задаёшь вопросы, на которые не готов получить ответы. А всё от того, что ты забыл, кто ты есть, и зачем появился на свет. Ничего во вселенной не происходит просто так, а то, что ты называешь злом, может оказаться величайшим добром, просто ты ещё не разглядел его как следует.

— Вы опять меня запутали. Боюсь, мне никогда не понять этой философии. Для меня мир делится на добрых и злых. И тут не может быть никакой двоякости. Тот, кто нападает на слабых и беззащитных, грабит и убивает, никак не может считаться добрым, разве я не прав?

В последнюю секунду Кабаморсо́в увидел серую тень птицы, бесшумно спустившуюся с дерева. Острые когти приготовились вцепиться крысу в шею, но совёнок вовремя выставил лапу вперёд и отшвырнул хищника в сторону. Птица упала в траву, и Кабаморсо́в успел разглядеть её. Это была молодая сова, чуть меньше его ростом, с невероятно красивой окраской тела. Перья были чёрными, словно обмазаны смолой, а по краям виднелись серебристые пятна, напоминающие звёзды на ночном небе.

— Эй, ты почему мешаешь мне охотиться? — завизжала разъярённая сова. — Я первая увидела эту крысу, это моя добыча!

— Какая ещё добыча, это мой учитель, ты разве не видишь, что мы разговариваем? — возмутился совёнок.

— Учитель чего? Крысиного языка? — съязвила недовольная сова. — Если сам не умеешь охотиться, отойди в сторону.

— Да откуда ты вообще такая взялась? Сейчас полдень, ты разве не в курсе, что днём совам полагается спать?

— А сам почему не спишь? Я, может, как и ты, не люблю охотиться по ночам.

— Я же тебе сказал, я не охочусь. Это мой друг, и я никому не позволю его есть. Что за привычка выпрыгивать из-за кустов и нападать на того, кто слабее тебя? Ты же представитель самой разумной цивилизации в лесу, а ведёшь себя, как пещерная троглофилка. Загляни под кусты, посмотри, сколько там сочных ягод. Зачем тебе нужно обязательно кого-то прикончить, чтобы набить своё брюхо?

— Что ещё за троглофилка? Никогда не слышала, чтобы так обзывались!

— А это никакое не ругательство, троглофилами называют существ, обитающих в тёмных пещерах.

— А ты забавный, — перестала сердиться сова, — Я люблю таких чокнутых. Ты в самом деле знаешь крысиный язык?

— Открою тебе страшную тайну: все звери в нашем лесу говорят на одном и том же языке, просто ты не пробовала с ними разговаривать.

— Во дела! Похоже у меня реально начинает ехать крыша, но как же это весело! Крыс! А, крыс?! Расскажи, этот псих — правда твой друг? — обратилась сова к усатому носу, торчащему из под капюшона.

— Скажу даже больше, моя юная хищница, этот псих скоро будет и твоим другом, если только вы не съедите друг друга, — засмеялся Мурт, расправляя длинные усы. — Правда, это маловероятно. Охотница из тебя никудышная. Я твою тень заприметил, ещё когда ты только начала пересекать просеку. Но это даже хорошо, иначе как бы я свёл вас вместе.

— Ты хочешь сказать, что знал о том, что эта нахалка нападёт на тебя, и даже не пытался защититься? — возмутился совёнок.

— Друг мой, я полностью положился на тебя. Именно так и должны поступать настоящие друзья в трудную минуту. Основа крепкой дружбы — это доверие. Ладно, давайте уже знакомьтесь. Кабаморсо́в, эту девочку зовут Лунная Тень. В общем, вы дальше сами, а мне пора, дел невпроворот. До встречи, дети мои.

С этими словами он сделал прыжок, провернул сальто в воздухе и растворился в густой траве, словно мираж в пустыне.

— Ничего себе, какой прыткий! А с виду дряхлый старик. Имя моё знает. Чудеса да и только! А что это он назвал тебя таким странным прозвищем, Кабаморсо́в?

— Это было давно, я совсем не умел охотиться, и нас отправили в первую вылазку. Учитель сказал, чтобы без добычи никто не возвращался. Я поймал маленькую мышку, но она была такой славной, что я её отпустил. А чтобы не возвращаться с пустыми лапами, я принёс в охотничьем мешке кабачок с морковкой. Вот меня и прозвали Каба-мор-сов.

Незнакомка затряслась от хохота и долго не могла успокоиться, так сильно её рассмешила эта история. Придя в себя, она спросила:

— И что же, с тех пор ты питаешься кабачками с морковкой?

— Не только. На свете много всякой вкуснятины. У меня есть собственный огород, там я выращиваю картошку и огурцы с помидорами. Ещё у меня растет горох, кукуруза и даже клубника. А ты пробовала жареные грибы, приготовленные в сметанном соусе? Очень рекомендую. А ты, значит, Лунная Тень? И откуда такое странное имя?

— Дело в том, что я до чёртиков боюсь луны. Если присмотреться, у неё такие страшные глаза, как у коршуна, и такой уродливый клюв, что становится не по себе от одного её вида. В детстве я пряталась от неё под кроватью, куда не проникал её холодный свет. Про меня так и говорили: «Смотрите, лунная тень забралась под кровать». Вот с тех пор меня так и называют. Только мне больше нравится Лунни. В этом году родители отправили меня в лес, чтобы я научилась охотиться. Они сказали, что пока я не перестану бояться, они не пустят меня на порог. Но какая же это глупость, охотиться ночью, когда ничего не видно! Вот я и летаю, пока светло, ищу, чем поживиться, а ночью сплю. Я даже дупло себе уже присмотрела. А что же ты всё-таки здесь делаешь, если не охотишься?

— Я веду расследование по одному непростому делу. Недалеко отсюда было совершено ограбление черепахи. Преступник украл торт, который старик нёс для своей подруги на день рождения. Мне даже удалось найти негодяя, им оказался совёнок из нашего лагеря. Но ему удалось уничтожить все улики, и я не могу доказать его вины. Вот почему я здесь. Я ищу новые улики.

— Ух ты! Я обожаю расследовать преступления. Разреши мне тоже поучаствовать?

— Да, пожалуйста, только вряд ли ты сможешь помочь. Тут нужен дедуктивный подход и логическое мышление. Я уже практически взял подлеца с поличным, но в последний момент ему всё сошло с рук, а меня выгнали из лагеря. Я даже засомневался, действительно ли это он совершил преступление, может, коробка на его столе мне только померещилась?

Кабаморсо́в рассказал в подробностях обо всём, что с ним произошло в лагере. Как сначала сознался в чужом преступлении и получил наказание, как увидел ленточку на дереве и решил провести незаконный обыск. Лунни слушала очень внимательно, иногда улыбалась, восхищённо глядя на совёнка, но не перебивала, пока тот не закончил рассказ. И лишь после того, как он опустил печальные глаза и признался, что детектив из него вышел никудышный, заявила:

— Всё сходится. Очевидно, что петарду стащил Кавал. Думаю, он собирался поиграться с ней и вернуть назад, но потом увидел черепаху с тортом на спине и решил полакомиться за чужой счет. Только не заметил, как потерял петарду. Случайный взрыв в лесу чуть не раскрыл его преступления, но тут подвернулся ты. Не думаю, что он заранее планировал свалить всё на тебя, скорее так вышло случайно. И ты сильно облегчил ему задачу признанием. Тут он совсем распоясался и потерял бдительность. Каким же глупцом надо быть, чтобы совершить грабёж и оставить награбленное у себя на столе. Ты молодец, с обыском неплохо придумал, только можно было самому не светиться, а попросить кого-то другого проникнуть внутрь. Тут тебе чуть-чуть не повезло. Кавала вовремя предупредили, и он избавился от коробки, обернув дело против тебя. Нужно признать, что при такой подлой натуре котелок у него работает отменно. Но ещё ничего не потеряно. Если я хоть что-нибудь понимаю в расследованиях, то я знаю, что нам делать дальше. Только скорее отведи меня к этим черепахам, я хочу с ними познакомиться.

Глава 5. Разбитая посуда

Новая подруга Кабаморсо́ва с неистовым рвением приступила к расследованию, начав с подробного расспроса черепах. Те были рады поболтать и радушно пригласили друзей на чай в своё скромное жилище. Но только вот то, о чём она их расспрашивала, не имело никакого отношения к расследованию. Совёнок не вмешивался, стараясь быть вежливым, но неловкое ёрзанье на стуле нельзя было не заметить. Его раздражало то, что они тратили время на пустые разговоры о вечеринках и днях рождения. Но с другой стороны, совёнок не мог не признать, что ему было приятно слушать болтовню этой девчонки. В какой-то момент он даже поймал себя на мысли, что совершенно не понимает, о чём она говорит. Нежно-бархатный голос звучал подобно волшебной флейте, от которой становилось спокойно на душе.

Внезапно Тилла вспомнил историю знакомства со своей женой и не удержался, чтобы ею не поделиться. Кабаморсов хотел уйти, но Лунни настояла на том, чтобы он тоже послушал.

В тот памятный вечер молодой Тилла оказался на вечеринке у друзей. Кругом все веселились и наслаждались праздником, но одна неприметная черепашка скромно сидела в кресле в углу комнаты и читала книгу. На неё никто не обращал внимания, словно её и не существовало, но Тиллу словно магнитом тянуло к ней. Поначалу он осторожно бросал случайные взгляды в её сторону, боясь, как бы она этого не заметила. Но чем чаще он поворачивался, тем больше ему не хотелось отрывать от неё глаз. Нужно было подойти и познакомиться, но решиться на это не так-то просто неопытному холостяку. Несколько раз он поднимался со стула, придумав оригинальную шутку, но спустя мгновенье садился обратно, всё это было слишком банальным. К тому же от волнения он мог забыть слова или ляпнуть что-нибудь совершенно неуместное. Не хватало ещё, чтобы она приняла его за идиота.

И вот настал удобный момент. Тилла набрался смелости, шагнул к креслу и чуть слышно произнёс:

— Вы так прекрасны, как… — в этот момент послышался звон стекла на кухне, — …разбитая посуда.

Перепуганная черепаха подняла голову:

— Простите, что вы сказали?

— Болван! Кишка безмозглого верблюда! — Тилла заткнул пальцами рот, сообразив, что произнёс это вслух.

Но Черепаха неожиданно засмеялась. Ей понравилась получившаяся игра слов.

— Вы всегда так оригинально знакомитесь с девушками?

— Наверное, я кажусь полным идиотом, надо же было такое выкинуть… я хотел сказать совсем другое…

— Напротив, очень смешно и складно получилось.

— Я хотел прочитать стихотворение, которое сочинил, глядя на вас…но теперь забыл его.

— Вспомните, пожалуйста, я вас очень прошу!

— Я попробую сочинить новое…

Есть на свете такая простуда,

Что приходит к нам из ниоткуда.

Разбивается в доме посуда,

Пересолено каждое блюдо.

Она рыщет голодным верблюдом,

Забирая последний рассудок.

Хоть на сердце становится худо,

Всё равно мы зовем её чудом!

— А у вашего верблюда не такая уж и безмозглая кишка, — засмеялась Черепаха, — как вас зовут?

— Тилла с двумя буквами «л». А вас?

— Я бы не хотела сейчас называть своего имени, боюсь, оно отпугнёт вас.

— Какие глупости! Не может быть на свете таких имен, которые бы испугали меня.

— Вы сейчас кокетничаете, а я с вами совершенно откровенна, у меня ужасное имя.

— Ну, пожалуйста, назовите его, или я этого не переживу.

— Только пообещайте не смеяться!

— Обещаю! Можете меня оглушить вашей книгой, если я посмею хотя бы раз улыбнуться.

— Меня зовут Тортижаболотозеления. Так меня назвали в честь прабабушки Тортильи Жаболовны, которая любила зелёное болото больше жизни.

Парень стиснул зубы, с трудом сдерживая подступающий смешок.

— В этом что-то есть, только я бы придумал что-нибудь покороче.

— Вот и придумайте, вы же поэт, вам можно!

Тилла закончил свой рассказ и с нежной улыбкой посмотрел на жену.

— Да, ты тогда был на высоте, — улыбнулась Торти, — Но ещё ты обещал мне каждый день писать стихи, а в итоге в лучшем случае раз в год я получаю открытку на день рождения.

— Настоящие стихи льются не по желанию и принуждению, а по зову сердца. Я не виноват, что моя муза просыпается только к твоему дню рождения, — засмеялся Тилла.

— Гм-гм, — откашлялсясовёнок, — Замечательная история! Тилла, вы просто потрясающий рассказчик. Я бы с радостью послушал ещё о ваших приключениях, но время не ждёт. Кавал давно слопал торт и теперь безнаказанно разгуливает по лагерю, думая, что ему всё дозволено. Нам нужно ещё раз осмотреть место происшествия, быть может, он потерял перо или оставил другой след. Я тоже люблю поэзию, но сейчас она нам ничем не поможет.

— Если ты так думаешь, ты совсем невнимательно слушал, — обиделась на него Лунни. — Сейчас ещё очень рано, у нас куча свободного времени.

— Ты как хочешь, а я ухожу! Я не могу распивать чай и просиживать зря перья, когда преступник насмехается над нами. Я обязан найти улики против него.

— Торти, налейте, пожалуйста, моему нетерпеливому другу ромашкового чая, он очень благотворно влияет на нервную систему. Мы ещё немножко поболтаем, а как только солнце сядет, отправимся задерживать преступника.

Кабаморсов тяжело вздохнул, но остался сидеть на стуле. По настойчивому тону её голоса он сообразил, что она знает какую-то тайну, что-то очевидное, лежащее на поверхности, до чего он никак не может додуматься.

Для влюблённых время тает, как ложка мёда в горячей чашке чая. Сначала липким комком недоверчиво сползает по стенкам сосуда, но, почувствовав тепло, растворяется в нём без остатка. В такие моменты само понятие времени теряет смысл, ведь есть только одно время, и называется оно «сейчас». Вот и Кабаморсов провалился в такую бездну, отпустив свои мысли и сомнения, и совсем не заметил, как день подошёл к концу. Лучи солнца исполнили последний танец света в перине облаков, и скрылись за горизонтом, размазав по небесному полотну розовые полосы.

— Пора! — торжественно объявила Лунни.

— Ты уверена, что наше присутствие так необходимо? — волновался Тилла. — Я уже стар и не готов к таким полётам.

— Не бойся, мы полетим низко над землёй, к тому же тебя понесёт сам Кабаморсов, а он не допустит, чтобы тебе было страшно.

Две совы плавно поднялись в воздух, держа в крепких лапах по черепахе. На голове у Кабаморсова сидел мышонок Чип. Размахивая копьём, словно флагом, он подбадривал команду радостными песнями, воображая себя капитаном боевого фрегата. Дружная компания приблизилась к лагерю и, проигнорировав требование охраны остановиться, высадилась на центральной площади. Постовые бросились догонять нарушителей порядка, но не успели. Ловкий мышонок в один миг взобрался на высокую сосну и изо всех сил принялся звонить в колокол.

По тревоге сонные совята стали выползать из домов. Зевая и протирая глаза, из дупла высунулся недовольный филин:

— Это что за безобразие! Кто посмел звонить в колокол без моего разрешения! — Савва заметил Кабаморсова и спустился с дерева, намереваясь хорошенько проучить мальчишку за неслыханную дерзость.

— Учитель, простите нас за вторжение, но прежде чем осудить, выслушайте, — начал свою речь Кабаморсов. — Я привёл с собой двух черепах, на одну из которых два дня назад было совершено нападение. И я имею основание утверждать, что преступник стоит рядом с вами.

Гулкий шёпот разделил толпу на две половины. Одни повторяли: «Как он смеет?», а другие им отвечали: «Кабаморсов дело говорит, Кавал — преступник!». Но тут Кавал не выдержал давления и выскочил вперёд. Лицо его исказила гневная ухмылка:

— Учитель, это провокация! Он снова пытается оклеветать меня, нашёл каких-то черепах в лесу и настроил их против меня. Да я вообще их вижу впервые в жизни.

— Хорошо, — спокойно ответил мудрый Савва. — Давайте их внимательно выслушаем.

— Спасибо, учитель, — сказал Кабаморсов. — В прошлый раз мы недостаточно хорошо обыскали дом Кавала. Я настаиваю на повторном обыске.

Савва нахмурил брови:

— Ты что же меня, совсем за полоумного старика держишь? Конечно же, я не поверил на слово этому лоботрясу и провёл дополнительное расследование. Я лично осмотрел каждую бумажку в его доме, как последний оборванец рылся в его мусоре, но никаких следов от коробки с тортом не нашёл.

— Сама по себе коробка нам не интересна, тем более, что Кавал скорее всего её сжег. Но у него в доме есть улика посерьёзнее.

— Учитель, этот подлец наверняка подбросил мне что-то под дверь! — засуетился Кавал, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля.

— Нет, нам даже не придётся заходить к нему в дом, улика стоит рядом со мной и сейчас сама всё расскажет, — улыбнулся совёнок, поворачиваясь к другу за спиной. — Тилла, твой выход!

Все с интересом посмотрели на старую черепаху. Тилла долго молчал, поглядывая то на сердитого филина, то на презрительного Кавала, но потом собрался с духом и хриплым голосом произнёс:

Остыл горячий чай, на пол течёт варенье,

Ах, как я неуклюж, испортил день рождения!

Неправда то, что жизнь — сплошные огорчения,

Разбитые осколки в урну соберу.

Размажу по лицу застывшее варенье,

Чтоб твой услышать смех хотя бы на мгновенье.

Мы сами создаём и дарим настроенье,

Мой чай давно остыл, но я ещё люблю!

— Милый, ты написал это для меня?! — Торти бросилась целовать мужа у всех на глазах. — Ты просто чудо!

Совята, стоящие в первых рядах, прослезились от такой трогательной сцены. Кавал же громко топнул ногой и завопил во всю глотку:

— Что за клоунаду вы тут устроили? Почему вы слушаете этих мерзких черепах? Давно пора бросить их в котел и приготовить из них суп!

Весь лагерь повернулся к филину, ожидая услышать его мнение обо всём происходящем, но то, что они увидели, привело всех в замешательство. За одну минуту со стариком случилось нечто невообразимое. Сжавшись в комок, он уставил глаза в пол, пытаясь скрыть подступающие слёзы. На сцене стоял не хозяин лагеря и мудрый наставник, а пристыженный мальчишка.

— Кабаморсов, прости меня, — наконец произнёс Савва, вытирая крылом мокрые глаза. — На свете нет большего идиота, чем я.

— Учитель, почему вы извиняетесь перед этим обманщиком? — возмутился недовольный Кавал. — Пусть предъявит доказательства моей вины или убирается на все четыре стороны!

— Арестуйте уже этого болвана и посадите в чулан! — приказал Савва. — Пусть немного посидит взаперти. Как жаль, что отменили наказание розгами, такие, как он, заслуживают настоящей порки.

Глава 6. Новенькая

Проницательный читатель давно догадался, что произошло на поляне, и каким образом Кабаморсову удалось доказать вину Кавала. Но чтобы не обижать тех, кто запутался и теперь пребывает в лёгком недоумении, мы расскажем всё по порядку.

Когда Кабаморсов рассказал Лунни об украденном подарке, она сразу поняла, как сильно Тилла любит свою жену. Этот добродушный старик не мог подарить на день рождения обычный торт, он обязательно придумал бы что-то особенное. Много лет Тилла приносил для Торти коробку с тортом, но открывая её, она в первую очередь искала записку. Сам торт для неё был не так важен, как слова, написанные любимым. Когда Кавал разорвал коробку, он даже не заметил, что из неё выпала бумажка. Она затерялась в куче мусора и попала в урну. Но зато учитель Савва во время обыска обратил внимание на записку и даже порадовался за своего ученика, решив, что тот влюбился, если дело дошло до поэзии. И вот когда Тилла прочитал свои стихи, стало очевидным, что Кавал их не писал, и попали они в дом вместе с украденным подарком.

Иногда ответы на сложные вопросы лежат на поверхности, но только самым внимательным удаётся их отыскать. Лунни помогла нашему герою вернуться в лагерь и восстановить честное имя. Но ещё она попросила никому не рассказывать о том, кто на самом деле раскрыл преступление. И этим ещё больше расположила к себе совёнка.

Над Кавалом состоялся лесной суд. До последнего он отрицал свою причастность к ограблению, но на допросе свидетелей вскрылись неожиданные подробности. Оказалось, один из учеников видел, как Кавал во время дежурства проник на склад боеприпасов и вынес оттуда петарду. По понятным причинам рассказать об этом сразу он побоялся. Кавал запротестовал, заявив, что не собирался её использовать, что она выпала из кармана, когда он поднимал тяжёлую коробку. В итоге судьи единогласно приняли решение: изгнать Кавала из леса. Это было самое суровое наказание за подобное преступление.

Но тут Кабаморсов взял слово. Он произнёс такую трогательную речь, что даже самые несгибаемые скептики уронили скупую слезу. Он убедил судей, что Кавала нужно простить и дать ему второй шанс. Филин Савва, вдохновлённый словами ученика, предложил взять хулигана на перевоспитание в лагерь под личную ответственность, и главный судья согласился. Кавал был так растроган смягчением приговора, что пообещал больше никогда не нарушать законов. Кабаморсов был очень рад тому, как всё сложилось. Уроки дядюшки Мурта не прошли даром. «Любое зло — это не до конца раскрытое добро», — говорил старый крыс, и в этих словах таилась глубокая мудрость.

Лунни решила остаться в лагере у Саввы. Чёрная, как непроглядная ночь, с серебряными звездами на перьях, она казалась лунной феей, спустившейся с неба. Неудивительно, что все мальчишки влюбились в новенькую. Кавал же, напротив, поначалу её не замечал. Он искренне считал, что девчонкам не место в охотничьем лагере. Охота — это занятие для смелых и сильных, а девчонки в эти определения не вписывались. Но однажды он изменил своё мнение.

Однажды в лагере была тренировка прыжков с большой высоты. Кавал решил продемонстрировать мастерство и первым взобрался на вершину сосны. «Смотрите и учитесь, как это делают профессионалы», — похвастался он и наклонился вперёд для выполнения прыжка. Но из-за того, что давно не тренировался, не успел во время отцепить коготь на правой лапе. Левая лапа уже скользнула вниз, а правая продолжала держаться за ветку. Его тело закрутилось в спираль, несколько раз перевернулось в воздухе и стало падать, совершая неконтролируемые обороты вокруг своей оси, подобно самолёту, потерявшему управление. Группа совят стояла внизу и ошарашенно смотрела на стремительное падение Кавала. Никто даже не заметил, как быстрая черная тень пролетела мимо падающего клубка. И тут Кавал взмахнул правым крылом, провернул последнее сальто и красиво приземлился на нужную ветку у самой земли. Послышался восторженный гул аплодисментов. Такого элегантного и переполненного акробатическими элементами прыжка совята ещё не видели. Кавал же заметно покраснел и украдкой посмотрел на соседнее дерево. Там на ветке сидела его спасительница. Если бы не её своевременный толчок в голову, он мог бы разбиться.

С того момента Кавал стал меняться на глазах. Даже те, кто раньше его недолюбливали, отмечали, что теперь это был добрый и улыбчивый совёнок, готовый всегда прийти на помощь. Больше никто от него не слышал грубых шуток или обидных слов. Внешне он тоже кардинально преобразился. Стал следить за собой, чистить клюв, умываться холодной водой и делать зарядку по утрам. Когда Савва увидел, как Кавал выполняет приседания под деревом, он не поверил своим глазам. Перевоспитание давало превосходные плоды.

Лунни нравилось жить в лагере у Саввы. Здесь её любили и не заставляли выходить по ночам из дупла, уважая её страхи. Больше всего времени она проводила с Кабаморсовом. Про них даже болтали в лагере: жених и невеста из чёрного теста. Лунни не обижалась. Ей просто нравилось гулять с другом по утрам, что в этом может быть плохого? Но была и ещё одна цель. Она хотела разгадать его тайну. Как он смог променять сочное мышиное мясо на траву в виде кабачков и прочей несъедобной гадости? Любовь к живым существам ей была понятна, ей тоже было неприятно убивать беззащитных грызунов, но оставаться голодным ради высокой идеи — это было слишком. Однажды во время прогулки, когда Лунни откопала дождевого червяка и предложила другу его попробовать, между ними чуть не завязалась ссора.

— Ты правда никогда не ешь ничего сытнее кабачков? Ну признайся, ты же наверняка мечтаешь о сочном червяке, когда жуешь высохшие стебли сорняков?

— С чего ты взяла, что я питаюсь сорняками? — ответил вопросом совёнок.

— Я сама видела, как ты за завтраком кусал зелёные трубки, похожие на бычьи хвосты.

— Это же спаржа! Очень вкусное и полезное растение, по вкусу напоминает стручковую фасоль, особенно если правильно приготовить. Но важнее даже не вкус, а её польза. Сок спаржи расширяет сосуды и замедляет ритм сердца, снимает усталость и помогает расслабить нервную систему. К тому же спаржа выводит из организма вредные токсины и очищает кровь. Хочешь, приготовлю тебе сегодня на ужин?

— Нет, я даже смотреть не могу на эту гадость! А вдруг она ядовитая, ты не боишься однажды отравиться неизвестной травой?

— Нет, конечно, — засмеялся совёнок. — Если я встречаю неизвестное мне растение, то не буду его есть, пока не изучу все его свойства. Не все растения и грибы съедобны, но многие обладают лечебными свойствами. Сейчас я активно изучаю растения, обладающие успокаивающим эффектом. Это помогает при медитации.

— Ой! Ты делаешь на себе какие-то операции? — ужаснулась Лунни.

— Не операция, а медитация, — улыбнулся совёнок, вспомнив, что когда-то тоже задавал похожие вопросы учителю. — Медитация — это расслабление ума. Наш мозг — это сложнейший механизм, практически вечный двигатель, который не прекращает свою работу ни днём, ни ночью. А ведь он тоже устаёт и ему нужно отдыхать. Я сажусь в удобную позу, закрываю глаза и стараюсь ни о чём не думать. Так достигается состояние мыслительного спокойствия. В такие моменты разум очищается от ненужных мыслей, а сердце наполняется любовью ко всему живому на земле. Это потрясающее чувство. Жизнь — это волшебный дар, которым нас наделила природа. И нужно каждый день благодарить её за такой щедрый подарок.

— А как научиться этой штуковине? Я тоже хочу наслаждаться жизнью и ни о чём не думать!

— Я тебя научу как-нибудь, это так же просто, как смотреть на звёзды. А ещё медитация помогает развить ловкость и в совершенстве овладеть своим телом.

— Может, ты покажешь на примере, что значит овладеть своим телом? — заинтересовалась Лунни.

— Возьмем, к примеру, бамбуковый стебель, — совёнок подлетел к кустам и вытащил длинную палку, перетянутую лианами. — Сама по себе он не обладает никакими способностями. Кто-то соорудит из него удочку, чтобы ловить рыбу. Кто-то увидит в нём шест, чтобы ходить по болоту. Но если овладеть точными движениями пальцев, он превращается в боевой посох.

Кабаморсов поднялся над землёй, держа палку когтями, и начал медленно её раскручивать, перекатывая с одной лапы в другую. Палка начертила в воздухе восьмёрку, вернулась назад и повторила вращение с удвоенной скоростью. Движения стали ещё быстрее, достигнув такой скорости, что вокруг совёнка образовался невидимый вихрь воздуха, способный смести всё на своём пути.

— Ничего себе, как ловко ты её крутишь, а почему она не падает?

— Сейчас эта палка и я — одно целое, мы — продолжение друг друга. Это не я управляю ею, а она использует моё тело, чтобы управлять собой.

От поднятого ветра пёрышки у Лунни встали дыбом, а по телу пробежали мурашки неописуемого восторга. Это было потрясающее зрелище, даже в цирке Лунни не приходилось видеть ничего подобного.

— Но кто же тебя научил всему этому?

— Ты его видела. Тот самый крыс, которого ты хотела слопать во время нашей встречи на болоте. Он научил меня всему, что я знаю.

— Невероятно! Да с таким мастерством ни одному врагу не одолеть тебя в бою. Ты же можешь стать самым могущественным охотником в лесу. А вместо этого ползаешь с лейкой по грядкам, поливая помидоры. Да кто вообще надоумил тебя есть эти дурацкие овощи, неужели та полоумная крыса так прочистила тебе мозги?

Кабаморсова очень обидели произнесённые слова, но он всё равно ответил.

— Учитель никогда не говорил мне, чем питаться. Это личный выбор каждого. Жизнь всего лишь показала мне, что есть другой путь развития. И этот путь оказался мне по душе.

После этого Кабаморсов надолго замолчал. Ему не хотелось больше разговаривать с подругой. Молча он проводил её до домика и уже хотел повернуться, чтобы уйти.

— Как это мило! Они просто чудесны! — воскликнула Лунни, сияя от счастья.

Ничего не понимая, он посмотрел на её крыльцо, и в сердце что-то кольнуло. В дверях торчал прелестный букет из ромашек.

Глава 7. Тайный наблюдатель

Возвращаясь домой, Кабаморсов ещё издали заметил, что у его двери кто-то топтался. Со спины он не сразу узнал гостя, но когда подошёл ближе, неприятный холодок пробежал по телу. Это был Кавал. Он явно нервничал, не зная, как себя вести, а когда увидел хозяина, растянулся в улыбке:

— Здорово, дружище! Как прогулка? Я тут бродил поблизости и подумал, а не заглянуть ли мне в гости к старому знакомому? У меня к тебе есть очень важный разговор.

— Привет, входи, — безучастно ответил совёнок, приглашая товарища в дом. Каким-то внутренним чутьём он понимал, что эта встреча не сулит ничего хорошего.

— Благодарствую! Я вижу, ты устал, но я не отниму у тебя много времени. У нас раньше были некоторые недомолвки, но ты оказался отличным парнем, и теперь я считаю тебя другом. Надеюсь, что это взаимно, потому что мне очень нужна твоя помощь. Не буду ходить вокруг да около, а скажу сразу, как есть: мне очень нравится Лунни, и я хочу с ней встречаться.

Кабаморсов попытался проглотить подступивший к горлу комок, но только закашлялся, с трудом набрав в лёгкие воздуха. Кавал подождал немного, а затем продолжил:

— Я заметил, что она тоже неравнодушна ко мне. Ты бы видел, как она смотрит в мою сторону, когда я показываю акробатические трюки на занятиях. Недавно я выполнял тройное сальто с высокой сосны, она так впечатлилась, что незаметно подлетела и погладила меня по голове. Я думаю, из нас получится отличная пара.

Кабаморсов снова закашлялся, на этот раз от невыносимого давления в груди. Кавал подошёл и похлопал его по спине, решив, что тот подавился.

— Никаких сомнений нет — она в меня влюблена, просто боится в этом признаться. Да ты и сам видел, с какой любовью она приняла мои цветы. Я давно жду момента, чтобы пригласить её на свидание, но её так трудно застать дома. Я знаю, что вы друзья, и она тебе доверяет. Не мог бы ты завтра с ней не выходить на прогулку? Придумай что-нибудь, скажи, что неважно себя чувствуешь, что простудился, и намекни так, между прочим, что я готов составить ей компанию. Я к тому моменту буду тут поблизости. Ты не представляешь, как я буду тебе благодарен! Ты же не откажешь другу?

Кабаморсов кивнул головой и промычал что-то невнятное в ответ.

— Спасибо, друг! Я знал, что на тебя можно положиться! Ты как-то неважно выглядишь, съел что-нибудь не то? Кончай уже эти эксперименты с кабачками и возвращайся к нормальной еде, а то так и копыта недолго отбросить. Ладно, мне пора, если встретишь Лунни, передай ей от меня привет.

Довольный Кавал выскочил за дверь, и, пританцовывая, спустился по лестнице. У Кабаморсова же случился приступ удушья. Его колени обмякли, он опустился на пол и лёг на живот. В голове у него мелькали образы Лунни и Кавала, гуляющих по лесу. Вот они сидят на бревне, касаясь друг друга крыльями, и признаются друг другу в любви. «Если она влюблена в Кавала, я только рад за неё, какое мне вообще дело до того, с кем она будет встречаться?»

Ужинать совёнок не стал. Ему не хотелось есть. Он пробовал медитировать, но из этого ничего не вышло. Остановить рой жужжащих мыслей в голове было невозможно. Немного подташнивало, словно он и в самом деле отравился. Он даже заподозрил утреннюю спаржу, но тогда скрутило бы живот, а у него щемило в груди. Перед сном он выпил несколько капель валерьянки и, немного успокоившись, принял твёрдое решение, что поможет Кавалу, если Лунни так этого хочет.

Ровно в шесть утра дверь затряслась от стука.

— Кабби, ты что, проспал? — послышался нежный голос Лунни. — Давай выходи, у нас сегодня пробежка вокруг болота, а потом ты обещал научить меня медитации!

Совёнок бесшумно сполз с кровати и на цыпочках подкрался к двери.

«Не буду открывать, пусть думает, что меня нет дома», — сказал он сам себе.

— Эй! Ты что, обиделся? Ну прости, я вчера сказала лишнее, не стоило так отзываться о твоем учителе! Открой, пожалуйста…

Этот ласковый голос чуть не заставил совёнка сдаться, но он выстоял.

— Не заставляй меня умолять тебя. Я же знаю, что ты дома, или нет?

— Нет, — соскочило с языка у совёнка.

— Тогда чьи же это перья торчат под дверью? — хихикнула Лунни.

— Извини, я сегодня не могу, голова болит, съел что-то не то, — пробормотал он скороговоркой, пряча так неудачно выдавшие его перья.

— Какой же ты врунишка! Сейчас же одевайся и выходи! Я жду тебя пять минут, и если не выйдешь, сама зайду и одену тебя.

Угроза подействовала. Кабаморсов быстро собрался и вышел на улицу. Тёплые лучи солнца нежно коснулись его лица, и вчерашнюю хандру как рукой сняло.

— Только давай сегодня без пробежки, — попросил совёнок.

— Я согласна. Будем просто гулять по лесу, наслаждаться природой и наполняться любовью ко всему живому на земле! — улыбнулась Лунни, повторяя его же фразу.

Совёнок не мог понять, почему она так сияет, словно только что проглотила комету. В голове ещё вертелись слова Кавала о том, что Лунни к нему неравнодушна, и потому он решил вывести её на чистую воду.

— Ты видела, как Кавал делает тройное сальто в прыжке, это правда так здорово, как об этом говорят?

— Я бы назвала это не сальто, а «мотальто», — засмеялась Лунни. — Его так мотало в воздухе, что он чуть не угодил на больничную койку. Но было забавно за ним наблюдать, а ты к чему спросил?

«Ага, призналась, что ей приятно за ним наблюдать», — произнёс про себя совёнок, а вслух сказал:

— Вообще-то он парень неплохой. Раньше был хулиганом, но сейчас исправился, стал заниматься спортом, накачал мышцы. Видела его мускулатуру на лапах?

— Мышцы — это прекрасно, но лучше бы он накачал свои извилины, — опять пошутила Лунни.

«Так-так, подтвердила, что нравятся его мышцы».

— Если б я был девчонкой, как ты, то наверняка влюбился бы в него.

— Что за странные фантазии, откуда тебе знать, что на самом деле нравится девочкам? Ты какой-то странный сегодня, нам разве не о чем поговорить, кроме как о Кавале?

«Уходит от ответа, наверное, задел её за живое».

— Я просто поинтересовался, какие парни нравятся девушкам-совам? Неужели трудно ответить честно на такой простой вопрос?

— Умные и добрые, ласковые и внимательные. Не обязательно быть чемпионом мира по боксу, но уж точно не быть трусом, быть готовым бороться и защищать свою любовь. Вот, пожалуй, и весь мой список. И заметь, мышцы тут совершенно ни при чём!

— Это же практически портрет Кавала!

— Ну ты и дурак! — нахмурила Лунни брови и демонстративно отвернулась в сторону.

«Обиделась, значит, я попал в самую точку!»

— Ладно тебе притворяться, я, может, и дурак, но не слепой! Тебе же нравится Кавал, скажи честно? Что молчишь? — продолжал Кабаморсов свой допрос.

— Да! Я просто без ума от твоего Кавала! Он настоящий герой, не то, что некоторые! Что, доволен? Ты это хотел услышать?

— Зато честно! Ну тогда иди к своему герою, он уже давно ждёт тебя, а ты ходишь тут за мной, как хвост за верблюдом!

Лунни была вне себя от ярости. Такой Кабаморсову её видеть ещё не приходилось. Она вытянула лапу вперёд, чтобы стукнуть совёнка, но промахнулась и упала на него. По траве покатились два клубка перьев. Её красные от слёз глаза метали молнии, а из клюва вырывались слова:

— Ты болван! Идиот! Тупица! Я тебя…Ненавижу!

Наконец клубки расцепились. Разъярённая Лунни поднялась в небо и исчезла в зелёной дымке леса.

Кабаморсов сел на ближайшую ветку дерева и глубоко задумался.

Прямо над его головой послышался треск, словно резвая ворона спрыгнула с сухой ветки. Ветка упала рядом, но он даже не шелохнулся. Он даже мог припомнить серую тень, пролетающую мимо, но в тот момент ему было совершенно не до этого.

А между тем той серой тенью был сам Кавал. А оказался он там вот по какой причине.

Проснувшись в половине шестого по будильнику, Кавал улыбнулся яркому солнцу за окном и поздоровался с отражением в зеркале, отмечая, что оно превосходно выглядит. Напевая весёлые песни, он пригладил хохолок на голове и надушился мятным одеколоном. Затем вынул из вазы заготовленные с вечера цветы, сунул под мышку коробку с конфетами и, пожелав себе удачи, вышел из дома. Чтобы не привлекать к себе внимания, он поднялся на высокую сосну рядом с деревом Кабаморсова и стал ждать. Через несколько минут появилась Лунни. Она несколько раз постучала в дверь, но хозяин не спешил открывать. Всё шло по плану, и Кавал приготовился спускаться, чтобы пригласить её на прогулку. А чтобы сюрприз наверняка удался, он приготовил подарки. Он был уверен, что ни одна девчонка не устоит перед таким ухажёром. Но внезапно его настроение испортилось. По неизвестной причине Кабаморсов вышел из дома, хотя обещал, что откажется от прогулки. Кавалу ничего не оставалось, как продолжить наблюдать за ними. Друзья шли пешком по тропе и о чем-то негромко болтали. С такой высоты слов было не разобрать, но спускаться ниже было рискованно.

Лунни всё время смеялась, заглядывая собеседнику в глаза, и это очень беспокоило тайного наблюдателя. Кавал сразу сообразил, что Кабаморсов решил отбить у него подружку. И когда та бросилась к предателю на шею, Кавал в гневе разорвал коробку с конфетами. Добравшись до её содержимого, он не устоял от соблазна и принялся яростно засовывать конфеты в клюв, глотая, как таблетки. Это немного его успокоило. Но к тому моменту, когда коробка опустела, парочка успела поссориться и разбежаться, что не могло не радовать наблюдателя. Ветка, на которой он сидел, не выдержала веса и с глухим треском обломилась, едва не оглушив Кабаморсова по голове. Но тот пребывал в таких глубоких раздумьях, что ничего не заметил.

И пока Кабаморсов тратил драгоценное время на пустые размышления, Кавал решил брать быка за рога. Следуя совету отца, который любил повторять: «Куй железо, не выходя из леса», он вернулся в лагерь и прямиком направился к домику Лунни. Приземлившись на деревянное крыльцо, огороженное забором из тонких веток, он постучал в дверь. Прошло совсем немного времени, и на пороге появилась она:

— Кабби! — воскликнула Лунни, не ожидая встретить кого-то другого. — А, это ты Кавал…, что тебе нужно?

— Дорогая Лунни, разреши от всего сердца подарить тебе эти прекрасные цветы, — выпалил Кавал, протягивая сильно потрёпанный букет.

— Это что, шутка такая, тебя Кабаморсов подослал?

— Причём тут он? Я пришёл, потому что хочу сделать тебе приятное. А почему ты плачешь? Это он тебя обидел?

— Это тебя не касается! — сухо ответила она.

— Если он хотя бы пальцем тебя тронул, я оторву ему голову! — закричал Кавал.

— Не надо никому ничего отрывать. Возвращайся к своему другу и передай ему, что он подлый трус, если сам не решился извиниться, а прислал своего идиота-напарника.

— Да забудь ты про этого болвана. Я прилетел к тебе по собственной воле. Я давно заметил, как ты на меня смотришь и предлагаю уже не скрывать наших чувств и признаться друг другу.

— Признаться в чём? — не понимала Лунни, к чему он клонит.

— В том, что мы влюблены друг в друга!

Лунни прыснула от смеха.

— Разве я давала повод так думать?

— Я умею читать мысли, и это очевидно, ведь я самый красивый и самый сильный совёнок в этом лагере.

— Тогда ты даже глупее, чем я думала. Пусть лучше меня коршун оближет языком, чем я буду встречаться с надменным дураком.

Лунни уже хотела захлопнуть дверь, но Кавал упёрся в неё когтями.

— Подожди, так не пойдёт! Я признался тебе в любви, а ты хлопаешь дверью у меня перед носом? Неужели я тебе совсем не нравлюсь?

— Ты говоришь о любви так, словно это вещь, которую можно отнять у другого существа. Но любовь не подчиняется законам силы. Это энергия нежности и добра, которой хочется делиться с другими. Любящий никогда не будет требовать взаимности от того, кого любит, ему важнее счастье любимого, чем его собственное. Как видишь, то, о чём говоришь ты, к любви не имеет никакого отношения.

— Столько мудрёных слов, чтобы не сказать ничего. Лучше признайся, что влюбилась в этого кабачкоеда, я же видел, как ты улыбалась ему.

— Какие же вы мальчишки дураки. Если ты такой наблюдательный, зачем задаёшь эти вопросы?

— Значит, ему удалось тебя одурачить? Но как? Он же зануда и выпендрёжник, чем он лучше меня?

— Хотя бы тем, что никогда так не говорит о других.

— Он не говорит, потому что слабак. Мнит себя героем, защищая вонючих крыс, а сможет ли он защитить свою девушку от бандитов? Да он же при первой серьёзной опасности бросится бежать без оглядки.

— Отпусти, пожалуйста, дверь, или мне придётся позвать на помощь! — пригрозила Лунни.

— Ты заблуждаешься насчёт него. Я докажу тебе, что я лучше! — крикнул Кавал, и дверь с грохотом захлопнулась.

Сердце стучало отбойным молотком в груди у Кавала. Казалось, ещё чуть-чуть, и оно вырвется наружу и начнёт метаться по комнате безумной крысой. В такие моменты лучше не принимать никаких решений, но совёнок продолжал усиленно думать. В голове не угасала обидная фраза про надменного дурака и язык коршуна, порождая мысли, от которых перья вставали дыбом. Но вместо того, чтобы ужаснуться собственным планам, Кавал зашёлся в истерическом хохоте.

Глава 8. Сделка с Чёрным Коршуном

Если вылететь из совиного лагеря и, никуда не сворачивая, двинуться на север, то спустя несколько часов упрёшься в скалы, уходящие острыми выступами высоко в небо. Здесь кончается дремучий лес, превращаясь в горные хребты. Каждый совёнок знает с детства, что летать в этих местах очень опасно. Где-то на вершинах тех скал прячется старый разбойник Чёрный Коршун. Как и полагается разбойнику, вместо одного глаза у него на голове пиратская повязка. И если вы спросите, что случилось с его глазом, мой ответ вас очень удивит. Глаз ему выклевал наш Кабаморсов. О том, как это случилось, подробно описано в летописях «Кабаморсов — укротитель орлов». Тут мы только напомним, что этот коршун — настоящий изверг, и каждый ребёнок с детства помнит страшилки о его жестокости.

Следующим утром Кавал проснулся до восхода солнца, бросил увесистый мешок на спину, и вылетел из лагеря строго на север. Он очень торопился, чтобы добраться до неприступных скал и успеть вернуться до темна.

Логово коршуна долго искать не пришлось. Разбойники первыми заметили одинокого совёнка у подножия горы и окружили его, чтобы полакомиться лёгкой добычей.

— Ты не заблудился, дружок, может тебе подсказать дорогу? — ехидно улыбаясь, обратился к нему главарь шайки. — Давненько к нам не заглядывали такие упитанные птенчики.

Кавал сглотнул слюну, но не подал виду, что испугался.

— Я так много слышал о великом Чёрном Коршуне, что сочту за честь, если вы примете от меня эти скромные подарки, — Кавал поклонился до самой земли и вытянул лапу с мешком перед собой.

Коршуны переглянулись, такого поворота событий никто не ожидал.

— Что у тебя в мешке? — спросил главарь.

— Здесь собраны величайшие достижения интеллекта совиного рода: самые мощные динамиты, взрывающиеся петарды и дымовые шашки. Вам больше не придётся рыскать по ущельям в поисках добычи, когда целые стаи мышей будут у вас на сковородке по щелчку пальца.

— Осмотрите мешок! — приказал коршун. — Только осторожно, эти совы умеют вытворять разные фокусы.

Один из самых смелых бандитов вырвал мешок из лап Кавала и, заглянув внутрь, присвистнул:

— Пацан говорит правду. Тут лежат несколько пакетов взрывчатки, но этого едва хватит, чтобы взорвать одну крысиную нору.

— Это лишь то, что я смог взять с собой, — объяснил Кавал. — Но у нас на складе этого добра столько, что вы сможете полконтинента поднять в воздух. С таким оружием вы станете самым могущественным хищником на планете. И я помогу вам в этом.

Чёрный Коршун с интересом посмотрел на Кавала и спросил:

— Полагаю, ты ожидаешь что-то получить взамен?

— О, взамен я попрошу вас всего лишь о маленькой услуге, которую вам не составит никакого труда мне оказать, — Кавал слегка приподнялся, продолжая смотреть в землю.

— Эй, шеф! Ты слышал, малец решил с нами поторговаться?! Разорвём его на куски, и все дела! — выступил один из бандитов.

— Мне нравится этот парень, пусть говорит, за чем пожаловал, — ответил коршун.

— Спасибо. Я буду краток. Я живу в лагере у филина Саввы, в десяти милях к югу отсюда. К нам недавно прилетела новенькая. Она мне сразу приглянулась, и я хотел построить с ней отношения, но случилось так, что один мерзавец у меня её отбил. Я придумал, как проучить нахала и вернуть девчонку, но для этого мне нужна ваша помощь.

— Эй, шеф! Зачем мы выслушиваем эту сопливую чушь? Я не ел больше суток, давай уже зажарим этого толстяка? — опять вмешался бандит из отряда коршуна.

— Ещё раз перебьёшь моего гостя, и я сам поджарю тебя на сковородке! — зарычал Чёрный Коршун, поднимая вверх острый коготь. — Продолжай, сынок, я тебя внимательно слушаю.

Кавал откашлялся, осторожно поглядывая на суровых бандитов, а затем продолжил:

— Я хочу разыграть маленькое представление для моей подруги, чтобы раскрыть ей глаза и показать, кто из нас двоих достоин её любви. Скажем, завтра утром они отправятся как обычно на прогулку. И тут неожиданно перед ними появитесь вы со своими бойцами. Мой соперник от страха в штаны наложит, а я ловким прыжком нанесу удар вашей милости, разумеется понарошку. После этого вы можете спокойно улетать, а девчонку я беру на себя. Она поймёт, что этот выскочка Кабаморсов полный неудачник, и бросит его.

— Как ты сказал? — коршун нервно дернул головой и уставился на рассказчика.

— Я говорю, что он выскочка и неудачник. На словах, конечно, герой, а на деле трус.

— Ты сказал, его зовут Кабаморсов? — единственный глаз коршуна от напряжения чуть не лопнул.

— Ну, да. Это я придумал ему это дурацкое прозвище, правда смешно? — закачался от хохота Кавал.

— Нет! Это слишком рискованное дело! Мы отказываемся! — прозвучал ответ.

— Да ну бросьте, риска никакого! Вам вообще делать ничего не придётся. Все знают, как жесток и коварен Чёрный коршун, да от одного только вашего вида у него клюв провалится в глотку, а перья повыпадают с корнями. Вам даже трогать его не надо, так, испугать немножко…

— Ты плохо знаешь своего дружка. Даже дюжины коршунов не хватит, чтобы одолеть его в честном бою, а если тут замешана девчонка, он перебьёт всю мою армию.

— Да кто вам наплёл эту чушь? Это обычный мальчишка, который с утра до вечера жуёт протухшие кабачки и запивает их морковным соком. Да там вместо мускул одни палки.

— Вот именно, палки! — воскликнул Чёрный Коршун. — Я тебе сказал, что не стану жертвовать своим отрядом, хотя, признаться, давно мечтаю отомстить этому нахалу.

— Ничего не понимаю, — грустно вздохнул совёнок. — Самый смелый и бесстрашный хищник в лесу испугался какого-то совёнка? Я был о вас лучшего мнения.

— Ты бы попридержал свой острый язычок, пока мы не откусили его под корешок. Я готов передумать, но только если ты согласишься прикончить его.

— Как это прикончить? Прям с концами, чтобы бревном по голове и ку-ку? — удивился Кавал.

— Именно так, только не бревном, а кое-чем понадёжнее.

— Ну нет, это уже перебор. Я всего лишь хочу отбить у него девчонку. А за убийство грозит пожизненный срок. Я ещё слишком молод, чтобы портить себе жизнь из-за какого-то сопляка.

— Тогда проваливай отсюда и сам разбирайся со своей девчонкой! — закричал Чёрный Коршун, поднимая клубы пыли стучащими по земле крыльями.

— Простите, но что же такого он натворил, что вам непременно хочется его убить?

— У меня с ним старые счёты, — коршун поправил повязку на глазу. — Тебя это не касается!

— Ладно, допустим, я соглашусь, и как это будет выглядеть, что я должен буду делать?

— Всё то же самое, только перед прогулкой отправишь своему другу маленький подарок.

— А что там будет? Бомба? Учтите, он не так глуп, чтобы принять подозрительную коробку. К тому же запах пороха чувствуется издалека, он раскусит ловушку в два счета.

— Надо сделать так, чтобы подарок был как бы от твоей подруги. А внутрь положишь вот эти конфеты, — коршун достал из кармана свёрток, из которого показались кубики в красной фольге. — Только смотри сам их не попробуй, если не хочешь потом кишками плеваться по всему лесу.

— Они отравлены?

— Да, в них небольшая доза яда очковой змеи, и потому он действует не сразу, а через час после употребления. И если вовремя не дать противоядие, наступит неминуемая смерть. Идеальное орудие для убийства, не вызывающее никаких подозрений. Специально держу для таких случаев.

— А точно нет другого способа отомстить? Я его презираю, как и вы, но обидно вот так умереть в юном возрасте, не вкусив настоящей жизни.

— Это мое последнее слово. Если ты сдрейфил, то мы просто сделаем из тебя шашлык, и конец истории. Так что выбор у тебя не велик. Только учти, яд должен попасть к нему в желудок за час до встречи с нами, чтобы он не успел поднять в воздух свою резвую палку.

— Я согласен! — глаза Кавала словно окутало мрачной пеленой безумия. — Завтра настанет день, когда мы уничтожим Кабаморсова.

Глава 9. Триумф Кавала

Оранжевое солнце растеклось размытой лентой по горизонту, когда Кавал вернулся в лагерь. Первым делом он заглянул на кухню и поинтересовался, что будут давать на завтрак. Большинство совят просыпались с первыми сумерками и сразу бежали подкрепиться перед ночными вылазками. Обычно на завтрак для всех готовилось одно блюдо, если только кто-то не отказывался или не готовил себе что-то особенное, как, например, Кабаморсов. Вдыхая сочные ароматы мышиных фрикаделек, Кавал спросил, есть ли кто-то, кто отказался от супа? Оказалось, что таких только двое: Кабаморсов и Лунни. Тогда Кавал признался, что тоже не голоден и разрешил отдать свою порцию любому желающему, чем сильно удивил дежурного по кухне. Последний даже спросил, не влюбился ли тот часом, на что совёнок лукаво улыбнулся, дав понять, что всё может быть.

А между тем прошло больше суток после той неудачной прогулки, когда Кабаморсов поссорился с Лунни. Когда утром никто не постучал в дверь, он стал убеждать себя, что так будет лучше. Чем реже он будет её видеть, тем меньше будет о ней думать. Но выйдя на прогулку, он поймал себя на мысли, что ищет её повсюду. За каждым деревом, кустом и кочкой ему мерещились её блестящие глаза, но не находя их, он чувствовал в груди бездонную печаль. До позднего вечера он бродил по лесу, разговаривая с воображаемой Лунни, извинялся и подбирал слова, чтобы объяснить свои чувства, но никакие слова не могли выразить того, что происходило в его душе. Вернувшись затемно, он сразу лёг спать, решив, что завтра во что бы то ни стало помирится с Лунни.

Ночью ему приснился жуткий кошмар. В том сне он отмечал свой день рождения. Было много гостей, играла весёлая музыка, но он с грустью посматривал на дверь и ждал, когда же придёт Лунни. Наконец гостья пришла, но не одна. Её сопровождал Кавал в роскошном чёрном костюме с розовой бабочкой на шее. Гости принесли большую чёрную коробку и вручили имениннику. Совёнок поспешил раскрыть её, как вдруг оттуда стали выползать ядовитые змеи. Кавал безудержно хохотал над удавшейся шуткой, а Кабаморсов закричал от ужаса и проснулся. На часах уже была половина шестого, и он решил больше не ложиться. Он подошел к зеркалу и стал разговаривать с отражением, представляя, что смотрит в глаза Лунни и просит у неё прощения. И вот за этим занятием его и застал внезапный стук в дверь.

Не веря своему счастью, он бросился открывать и закричал с порога:

— Лунни!

Но из-за двери показалась взъерошенная голова Кавала:

— Привет, друг, я сегодня собираюсь на пробежку, ты идёшь со мной?

— Что? На пробежку? Нет, что-то сегодня нет настроения…

— Ну, как хочешь, Лунни я уже позвал, и она согласилась.

— Правда? — лёгкий румянец проступил на щеках Кабаморсова. — Тогда я тоже пойду.

— Отлично! Через пять минут собираемся у выхода. А что это тут у тебя под дверью лежит?

У крыльца и в самом деле стояла маленькая черная коробка, перетянутая розовой ленточкой.

Кабаморсов сразу вспомнил свой страшный сон и потому стал с осторожностью осматривать упаковку, пытаясь угадать, что внутри. Убедившись, что коробка не представляет опасности, он стал аккуратно её разворачивать. Каково же было его удивление, когда он обнаружил на дне коробки шоколадную конфету, завернутую в фольгу красного цвета. Это показалось странным, потому что он не любил шоколадные конфеты.

— Ого! У тебя появился тайный поклонник! — воскликнул Кавал. — А вот мне никто не дарит таких приятных подарков.

— Да, но я не люблю конфеты, тем более шоколадные! — возразил совёнок.

Кавал поднял брови, изобразив недоумение. Он даже и в мыслях не мог предположить, что на свете есть кто-то, кто не любит шоколадные конфеты.

— Похоже, твой поклонник ещё недостаточно хорошо изучил тебя. Но так даже лучше, отдай её мне, — схитрил Кавал и потянулся к коробке.

— Нет, эту я хочу попробовать, — Кабаморсов сообразил, что это подарок от Лунни в знак того, что она хочет помириться.

— Тогда ешь скорее, а то у меня слюнки текут, когда я вижу шоколад.

— Я съем её позже за чашечкой чая, — ответил Кабаморсов, осматривая блестящую обёртку со всех сторон.

— Это не очень вежливо с твоей стороны. Тот, кто её прислал, хотел бы, чтобы ты насладился подарком сразу, а не оставлял его на пыльной полке, как ненужный хлам, — продолжал настаивать Кавал.

— Ты прав, — Кабаморсов развернул фольгу и понюхал конфету.

— Чего ты её нюхаешь? Видно же, что вкусная, — Кавал начинал нервничать от чрезмерной осторожности товарища.

Кабаморсов сомневался ещё пару мгновений, но, представив, с какой заботой Лунни запечатывала конфету в коробку, тут же съел её.

— Ну как?

— Горькая какая-то, — расстроился совёнок.

— Это нормально, все конфеты немного горчат, — Кавал как-то странно улыбнулся и стал спускаться по лестнице.

Кабаморсов ещё раз внимательно осмотрел коробку и с тоской посмотрел на домик Лунни. Почему она не оставила никакой записки?

Насчёт прогулки Кавал не обманул. Лунни действительно согласилась пойти с ним, правда при условии, что Кабаморсов тоже пойдет. Троица вылетела из лагеря, но разговор у них никак не клеился. Большевсех тараторил Кавал, пытаясь развеселить компанию не самыми уместными шутками. Но кроме него самого никто не смеялся. В какой-то момент он вырвался вперёд, оставив друзей позади, Кабаморсов поймал взгляд подруги и прошептал: «Спасибо! Конфета попалась горькая, но было приятно». Лунни вопросительно посмотрела на него, но ничего не ответила.

— О! Смотрите, отличная поляна, предлагаю начать пробежку прямо отсюда, — не спрашивая мнения друзей, Кавал спикировал на землю.

Ребятам ничего не оставалось, как последовать за ним. Всё в поведении Кавала было странным: и чрезмерная словоохотливость с необъяснимой весёлостью, и нервозная резкость в движениях с желанием быть впереди всех. Наверное, Кабаморсов заподозрил бы неладное, если бы не внезапное головокружение. В горле всё пересохло, хотелось пить, но ручья поблизости не было, а признаться Лунни, что он устал в самом начале пути, ему было стыдно. Так он и плёлся в хвосте, мучаясь от жажды и не понимая, что с ним происходит. Тропинка стала подниматься вверх по склону. Кавал с Лунни уже скрылись за холмом, как вдруг совёнка скрутило пополам. От острой боли в животе его буквально выворачивало наизнанку. Он упал на траву, не в силах идти дальше.

Но вдруг послышался пронзительный крик Лунни. В этом крике был непередаваемый ужас. Спотыкаясь на каждом шагу, Кабаморсов выполз на поляну и замер в оцепенении. Огромная чёрная птица держала острыми когтями Лунни за горло, поднимая над землей, и совёнок узнал в ней Чёрного Коршуна. Лунни кричала и вырывалась, но злодей только сильнее сжимал её хрупкое тело. Рядом, ехидно улыбаясь, стояли ещё два бандита.

— Ух, какая сладкая добыча мне сегодня попалась! Обожаю есть на завтрак молоденьких совушек! — Чёрный Коршун смачно облизал Лунни своим шершавым языком.

— Кабби! Помоги! — из последних сил выкрикнула Лунни.

Кабаморсов схватил палку с земли и приготовился к прыжку. Но боль снова с такой силой скрутила живот, что колени предательски подломились, и он упал лицом в траву.

— Так-так! А кто там у нас в кустах спрятался? Неужели это знаменитый Кабаморсов, гроза всех злодеев и преступников! Только сегодня наш спаситель не в форме, или, может, он испугался? — Чёрный Коршун не спешил есть свою добычу, он смотрел в перепуганные до смерти глаза и наслаждался своим превосходством.

Кабаморсов сделал последнюю попытку подняться с земли, но снова обмяк. В глазах всё потемнело, земля ушла из-под ног, и, словно камень, сорвавшийся с утёса, его тело покатилось с горы в сторону болота.

— Всё-таки убежал, — захохотал коршун, глядя своей жертве в глаза. — И это его ты звала на помощь? Да кто захочет ради какой-то паршивой девчонки рисковать своей жизнью?

Кавал всё это время стоял в стороне и наслаждался великолепной игрой коршуна. Он так обрадовался, что Кабаморсова рядом больше нет, что чуть не забыл, что настал его черёд выступать.

— Эй, ты, ничтожество! А ну сейчас же убери свои грязные лапы от моей подруги, пока я не размозжил твою безмозглую голову! — выпалил он заранее заготовленную фразу.

— А ты кто вообще такой, чтобы так со мной разговаривать? Или ты хочешь занять место этой девчонки? — коршун подмигнул Кавалу, чтобы тот включился в игру и начал атаковать, как было задумано по сценарию.

— За эту девчонку я готов любому оторвать голову! Проваливай отсюда, пока я не лишил тебя последнего глаза, — ответил Кавал, хотя такой реплики они не репетировали.

— Чего ты ждёшь, дурья башка, давай покажи на что ты способен! — коршун уже не мог больше ждать, пока Кавал вспомнит, что ему делать дальше.

— А вот это видел! — крикнул герой и замахнулся правой лапой для удара.

По сценарию Кавал должен был нанести красивый удар когтями коршуну в голову, после которого тот должен улететь. Только случилось всё не так, как планировалось. Трава была мокрая, Кавал поскользнулся и покатился колобком прямо в лапы к злодею. Поскольку вышла заминка, и удар не получился, коршун стал импровизировать. В тот момент, когда колобок уткнулся носом ему в лапу, Черный Коршун отпустил свою жертву и яростно завопил:

— Ай, больно, этот сумасшедший откусил мне коготь!

После этой нелепой фразы все коршуны сорвались с места и улетели. Им надоел весь этот цирк, в котором главный актёр не помнит слова и вообще не может выполнить элементарного трюка. Но несмотря на такой провал, сцена с нападением хищников удалась.

Лунни сидела в траве и рыдала навзрыд. Её всю трясло от ужаса. Кавал подошёл к ней и обнял за плечи.

— Всё хорошо, милая, я их прогнал, они больше не причинят тебе боли!

— А где Кабби? Почему он ничего не сделал? — ревела она.

— Разве ты не поняла? Как любой нормальный мальчишка, он испугался и убежал. Кому охота умереть от лап бандитов?

— Но этого не может быть! Он не такой! Все знают, что он помогает слабым и беззащитным, — продолжала настаивать Лунни, не веря, что Кабаморсов мог вот так бросить её в беде.

— Одно дело помогать безмозглым крысам, а другое — защитить девчонку от опасных преступников, на такой подвиг не каждый способен, — продолжал Кавал играть роль героя.

— Но ты же заступился за меня? Неужели тебе не было страшно?

— Ещё как было! Но я слишком сильно люблю тебя и не мог смотреть, как он причиняет тебе боль. Только самый последний трус прячется в кустах, когда его возлюбленную мучают у него на глазах, — при этих словах Кавал посмотрел в печальные глаза Лунни, полные восхищения и благодарности.

Это был триумф Кавала.

Глава 10. Смешная спаржа

Филин Савва стоял перед отрядом совят в полной растерянности. Случилось нечто страшное и уму непостижимое. Рано утром, пока все спали, кто-то проник в лагерь, взломал дверь склада, где хранилось оружие, и унёс с собой все запасы динамитов, петард и дымовых шашек. При этом никто ничего не видел и не слышал, включая самого наставника Савву. Он собрал всех учеников на площади и приступил к допросу.

— Кто отвечал за охрану склада? Почему при первой подозрительной активности не подали сигнал тревоги?

Вперёд вышли трое. Перебивая друг друга, они пытались что-то объяснить, но в сумбурных всхлипываниях ничего нельзя было разобрать.

— Я заступил на пост сразу после завтрака, всё было в порядке, а потом…

— Я должен был дежурить ночью. Но видимо не выспался и…

— Я завёл будильник на 5 утра, чтобы сменить товарищей, но он…

— Говорите кто-нибудь один, я не могу слушать эту какофонию! — раздражённо воскликнул Савва.

— Учитель, нам очень стыдно, но мы все уснули во время службы и ничего не видели.

— Чертовщина какая-то! Все трое уснули разом? А будильники для чего изобрели?

Совята зарыдали хором, не понимая, как это могло произойти.

— Кавал, твой дом находится рядом со складом, ты тоже ничего не слышал?

— Учитель, утром меня не было в лагере, я был с ребятами на пробежке.

— С какими ребятами, скажи, пожалуйста?

— С Кабаморсовом и нашей новенькой Лунни, — уверенно ответил Кавал и бросил взгляд на свою подругу.

Лунни стояла в нескольких шагах и отрешённо смотрела в землю.

Учитель осмотрел толпу и ещё больше нахмурился:

— Кабаморсов опять куда-то запропастился, кто-нибудь знает, где его черти носят?

— Я знаю, — ответил Кавал.

— Ну говори скорее, что тянешь резину? — негодовал учитель.

— Он прячется в лесу.

— Это ещё почему?

— Потому что увидел Чёрного Коршуна и испугался, — в голосе Кавала прозвучала злобная усмешка.

— Откуда тебе знать про Чёрного Коршуна, с чего ты взял, что он был здесь? — продолжал допрос учитель.

— Потому что мы с ним столкнулись на пробежке и едва не погибли, — ответил Кавал, выдержав интригующую паузу.

— Бред какой-то! — Савва честно пытался разобраться в том, что произошло, но чем больше спрашивал, тем меньше понимал. — Этот бандит много лет скрывается в горах, потому что знает, что за его голову объявлена награда. Нужна очень веская причина, чтобы он захотел так рисковать. Кто-нибудь может подтвердить твои слова?

— Да! — послышался печальный голос Лунни, и все разом повернулись в её сторону. — Кавал говорит правду. Сегодня утром Чёрный Коршун напал на нас, и если бы не смелый поступок Кавала, меня бы здесь не было.

— Девочка, о чём ты говоришь? Ты уверена, что это был именно Чёрный Коршун? — всё ещё сомневался филин, не веря ни единому слову Кавала.

— У меня до сих пор колени трясутся от ужаса. Он схватил меня когтями за горло и облизал своим мерзким языком. Эту страшную тварь с повязкой на глазу я никогда не забуду.

— А как же Кабаморсов, его разве не было с вами? — спросил учитель.

— Был, но он не стал за меня заступаться, — ответила Лунни и заплакала.

— Погодите, вы что-то не договариваете. Кабаморсов никогда не бросает друзей в беде. Я слишком хорошо знаю этого мальчика.

— Я тоже так думала, — ревела Лунни, захлёбываясь слезами. — Но я собственными глазами видела, как он сначала спрятался в кустах, а потом и вовсе удрал, оставив нас на съедение этому чудовищу.

— Но как же вы тогда спаслись? — недоумевал учитель.

— Кавал отчаянно бросился на бандита и откусил ему коготь. Шайка испугалась и улетела прочь, — ответила Лунни.

— Откусил коготь? — учитель перевёл взгляд на Кавала, не веря своим ушам. — Ты правда это сделал?

— Не знаю, что на меня нашло. Я уже приготовился умереть, но тут в меня словно бес вселился. Я прыгнул на коршуна и изо всех сил вцепился клювом в его когтистую лапу. Что-то хрустнуло, и коршун сразу от меня отскочил, — с гордостью в глазах Кавал рассказывал о своём подвиге.

— Невероятно! — воскликнул Савва, не зная, ругать или благодарить своего ученика. — И что было дальше?

— Я точно не знаю, но видел, что коршуны полетели в сторону лагеря. Думаю, они не очень-то и хотели нас есть, потому что прилетели совсем с другой целью. Мы ещё долго приходили в себя, а когда вернулись домой, я обнаружил, что склад обокрали, и сразу же поднял тревогу. Думаю, эти мерзавцы знали, что у нас там хранится оружие и заранее спланировали нападение, выбрав время, когда весь лагерь спал.

— Всё равно ничего не понимаю, — тряс головой Савва. — Где Кабаморсов? Почему он не вернулся в лагерь?

— Он убеждён, что его друзей растерзал Чёрный Коршун, и потому сейчас прячется где-нибудь в кустах, — равнодушно ответила Лунни. — Он оказался не тем, за кого мы его принимали.

— Лунни, я знаю, что ты добрая и честная девочка, но назвать Кабаморсова трусом у меня язык не повернётся. Я скорее поверю, что с ним случилась беда. Может, ему стало плохо, он потерял сознание, ударился головой о камень и теперь лежит без чувств. Нам нужно немедленно отправить поисковую группу и прочесать все поляны вокруг. Не будем делать скоропалительных выводов. А что касается нападения на склад, я немедленно сообщу в лесной совет. Нужно выставить кордон на опушку леса. Если мерзавцы ещё не сбежали, мы успеем их перехватить.

О лучшем развитии событий Кавал даже не мечтал. Всё сошло ему с рук, и он остался вне подозрений, первоклашки аплодировали герою-защитнику с неподдельным восхищением, а Лунни смотрела на него так, что он захлёбывался от собственного величия.

Не теряя времени, Кавал в тот же вечер заглянул к Лунни с букетом цветов.

— Привет, принцесса, это тебе для поднятия настроения.

— Спасибо, это очень мило, но не стоило, — смутилась Лунни.

— Я собираю вечеринку у себя в домике, будем отмечать наше спасение, всё-таки не каждый день удаётся отбиться от стаи коршунов. Приходи, я приготовлю что-нибудь вкусное.

— Целую вечеринку? И будет много гостей?

— Пока только один гость, если только он согласится прийти, — лукаво улыбнулся Кавал.

— А что ты хочешь приготовить? — смущённо улыбнулась Лунни.

— Все знают, что я — лучший повар в лагере. Нет на свете такого блюда, которое я не смог бы приготовить. Только попроси, и я достану даже черепаху, чтобы сварить из неё суп.

— Ни в коем случае! — воскликнула Лунни. — А сможешь приготовить для меня спаржу?

— Конечно! Я лучший рассказчик анекдотов в лагере, если ты так любишь посмеяться, я тебе это обеспечу.

— Ты что, никогда не слышал слово «спаржа»? Это растение такое, говорят, очень полезное.

— Слышал, конечно, я и говорю, смешное такое растение. Хорошо, договорились, пажу так пажу, только ты приходи, я тебя буду очень ждать.

Озадаченный Кавал спустился на землю и сразу направился в сторону кухни.

— Эй, молодёжь! — обратился он к совятам, убирающим столы после обеда. — Кто из вас знает что такое «пажа» и как её готовить?

— Ты ничего не напутал? Пажа — это поле, где пасётся скот, — ответили ему.

— Эх, невежды, это растение такое, если не знаете, лучше молчите, — рассердился Кавал, решив, что у этих балбесов бесполезно о чём-то спрашивать.

— Может, пажитник? — предположил кто-то из-за стола. — Я слышал, что его используют в качестве приправы к мясным блюдам.

— Да, возможно! А где бы мне его взять? — воодушевился Кавал.

Тут из кухни выбежал ещё один совёнок:

— Ребята, Кабаморсов оставил запечённую спаржу в холодильнике, куда её девать, выбросить?

— Погоди, — Кавал остановил вошедшего. — Как ты сказал? Па-ржу?

— Ну да!

— Я тебе выброшу! А ну дай сюда! — Кавал выхватил у него тарелку.

— Кавал, но ты же такое не ешь! — воскликнули ребята.

— А вот приходится, — Кавал поморщился, глядя на тарелку с зелёными стеблями. — И зачем она заказала эту гадость? Умом девчонок не понять, желудком общим не измерить…

Учитель Савва сидел в плетёном кресле на веранде у своего дома и теребил старые чётки, доставшиеся ему от бабушки. Это занятие помогало ему привести мысли в порядок, а мыслей было столько, что в них можно было утонуть. Больше всего старый филин не верил в совпадения. Но всё сегодняшнее утро состояло из одних совпадений. Он уже знал, что Кабаморсов и Лунни выходили по утрам на пробежку вместе. Но судя по тому, что вчера Кабаморсов вышел на прогулку один, а Лунни весь день не выходила из домика, между ними возникла ссора. Такое случается между мальчиками и девочками. Весь день они не разговаривали друг с другом и даже не явились на завтрак. И тут выясняется, что Кавал тоже не явился на завтрак и добровольно отказался от своего любимого супа с фрикадельками, чего ещё не случалось за всё время пребывания в лагере. На следующее утро ребята снова собрались на пробежку, и к ним присоединился Кавал, который никогда раньше не выказывал желания заниматься бегом. В сухом остатке выходило следующее: весь лагерь, кроме троих совят, съел по порции супа, от которого всем захотелось спать, а единственная троица, которая не спала, покинула лагерь как раз в то самое время, когда коршуны решили ограбить склад. Тут даже не самому проницательному сыщику пришла бы в голову мысль: в лагере объявился предатель, и им обязательно должен быть кто-то из упомянутой троицы.

Первым делом учитель взял остатки супа и отправил на анализ в лабораторию. Оставалось выяснить, действительно ли Чёрный Коршун напал на совят, и почему в таком случае Кабаморсов не защитил свою подругу. Но чтобы получить ответ, нужно было как можно скорее отыскать Кабаморсова. Больше всего Савва надеялся на поисковую группу, что они разыщут беглеца, и тот всё объяснит. Но когда к вечеру группа вернулась, учитель впал в уныние. Они облетели всю территорию от лагеря до болота, проверили каждую канаву и каждый куст, но ни живого, ни мёртвого Кабаморсова нигде не было.

Глава 11. Золотая коллекция

Лунни испытывала странные чувства к Кавалу. С одной стороны, это был самодовольный грубиян, не любящий никого, кроме себя, а с другой — герой, рискнувший собственной жизнью, чтобы спасти её. Было бы несправедливо не замечать проявленного героизма во имя любви. Направляясь в гости в Кавалу, она надеялась разглядеть под маской грубости и тщеславия живую и светлую душу.

Кавал хорошо подготовился к приходу подруги. В доме было прибрано, стол был украшен свечами, а для гостьи было приготовлено особое блюдо. Сам Кавал выглядел великолепно: черный пиджак удачно сочетался с окраской перьев Лунни, а розовая бабочка на шее придавала его образу особую элегантность. Галантный кавалер усадил гостью за стол и пожелал приятного аппетита.

— Ты правда сам приготовил эту спаржу? — поинтересовалась Лунни. — Выглядит очень аппетитно.

— Конечно, сам! Я пол-леса облазил, чтобы раздобыть её, — не удержался Кавал, чтобы не похвастаться.

— А я думала, в наших лесах спаржа не растёт, я видела её только на грядке у Кабаморсова.

Кавал недовольно поморщился, поняв, что его обман практически раскрыт, но тут же нашёлся, что ответить:

— Он, видимо, плохо искал. Настоящий знаток растений всегда найдёт то, что ему нужно.

— А ты хорошо разбираешься в растениях? Неужели ты тоже ешь растительную пищу? — сыпала Лунни вопросами, на которые было трудно находить ответы.

— В этом плане я всеяден: ем всё, что переваривает мой желудок. Но спаржу люблю особенно. Говорят, она очень полезна.

— А я должна признаться, что никогда не пробовала спаржу. А на что она похожа по вкусу?

Кавал посмотрел на зелёные трубки, из которых торчали кисточки с семенами, словно бычьи хвосты, и мысленно представил, как откусывает хрустящий кусок.

— Похоже на вафельные трубочки, — произнёс он мечтательно. — Со сгущёнкой.

Лунни расхохоталась в полный голос.

— Ты тоже никогда её не пробовал? — догадалась она.

Кавал смутился, но не растерялся.

— Ну я давно мечтаю её попробовать, да случай никак не представится.

— Тогда позволь сделать тебе приятное, такие мечты обязательно должны сбываться! — Лунни придвинула тарелку со спаржей к Кавалу.

— О, я бы с удовольствием, но я не посмею отнять у тебя ужин, — Кавал отодвинул тарелку обратно.

— Что ты! Я буду рада исполнить твою мечту, не стесняйся, ешь с удовольствием! — тарелка снова переместилась к Кавалу. — Пусть это будет моим подарком за твою доброту и смелость.

Сопротивляться было бесполезно. Лунни смотрела с такой теплотой, что ему ничего не оставалось, как закрыть глаза и засунуть в клюв зелёный стебель.

— Ну как? Сладкая?

— Очень! — кряхтел Кавал, с трудом сдерживая подступающую тошноту.

— Похоже на вафельные трубочки со сгущёнкой? — Лунни прикрыла клюв крылом, чтобы не расхохотаться.

«Да, только с крысиным ядом», — подумал про себя Кавал, и тут его вырвало.

Совёнок открыл глаза и вскрикнул от ужаса: вся недожёванная спаржа оказалась на лице у Лунни.

— Ой! Прости! Я не специально! — вскочил он с места, пытаясь вытереть гостью, но та словно сумасшедшая закачалась в безудержном хохоте.

— Это ты прости, я тебя разыграла. Ты думаешь, я поверю, что ты любишь такую еду? Но ты сам виноват, не нужно всё время лгать, чтобы произвести на меня впечатление. Я и сама не выношу этой травы, не знаю, почему Кабаморсов так её любит?

— Да, согласен, глупо вышло, — покраснел от стыда Кавал и, чтобы сгладить неловкость положения, сказал:

— У меня есть такие вкусные конфеты, что тебе захочется проглотить их вместе с языком. Сейчас, только чай поставлю.

Кавал убежал на кухню, а Лунни вышла из-за стола, чтобы осмотреть комнату. Если сильно не приглядываться, комната казалась опрятной и даже чисто прибранной. Но внимательный глаз сразу заметил грязные носки, торчащие из-под комода, несколько скомканных фантиков, пустые банки от сгущёнки, задвинутые подальше за кресло, чтобы никто не видел.

Кавал вернулся в комнату с двумя чашками чая и коробкой конфет. На стол тут же упали кубики серебристой фольги.

— Это мои самые любимые, «птичье молоко» называются, ты только попробуй, разве может быть на свете что-либо вкуснее! — Кавал пританцовывал на месте, словно опьянел от одного запаха конфет.

Лунни взяла одну и откусила половину. Конфета действительно была очень вкусной. Но только она об этом подумала, как в голове откуда-то из глубин памяти всплыла фраза, произнесённая утром Кабаморсовом: «Конфета попалась горькая, но мне было приятно». Она и тогда не поняла, что это значит, а сейчас это совсем потеряло смысл.

— Скажи, пожалуйста, ты же много сладостей перепробовал, а может быть такое, чтобы конфета быть горькой? — спросила она.

— Нет, конечно, — засмеялся Кавал. — Если только кто-то не захочет посыпать её перцем или какой-нибудь отравой.

Лунни надолго задумалась и не заметила, как Кавал успел проглотить все конфеты. Собрав фантики, он по привычке подошёл к раскрытому окну и бросил их вниз.

— Ой! Что ты делаешь? Разве можно бросать мусор в окно? — возмутилась Лунни.

— А что такого? У меня урна переполнилась, некуда бросать, — оправдывался Кавал.

— А ты разве не видел, что у нас в лагере есть мусорные контейнеры, как раз, чтобы туда выносить мусор. Потом Савва вывозит его на болото и там сжигает. Это позволяет сохранить первозданную чистоту леса.

— Да, но эти контейнеры очень далеко стоят, к ним ещё лететь надо, намного проще бросить в окно, а утром дворники всё равно будут подметать, вот и уберут заодно.

Лунни не могла поверить собственным ушам.

— Но это же ужасно! Если каждый так будет поступать, наш лес превратится в свалку! Или тебе нравится жить на помойке?

Кавал выдержал паузу, поняв, что сказал глупость, но сказанных слов не воротишь, а ситуацию нужно было спасать.

— Не сердись, я пошутил, утром всё соберу! Я же не идиот, понимаю, что лес надо беречь! А я не показывал тебе свою коллекцию фантиков? У меня есть уже все цвета радуги, осталось собрать только красные, — решил совёнок сменить тему.

— Вон там на полке за фотоальбомом я видела конфеты в красной фольге, почему ты их не ешь?

Кавал резко изменился в лице: скулы вытянулись, а зрачки расширились, словно он чего-то сильно испугался.

— Ты же, надеюсь, их не трогала? Даже не вздумай к ним прикасаться! — он смотрел таким безумным взглядом, что Лунни стало не по себе. Но уже в следующий миг совёнок снова улыбался, как ни в чём не бывало.

— Прости, это моя золотая коллекция, я никому не позволяю их трогать. Но могу угостить тебя сгущённым молоком, у меня как раз осталась ещё одна банка.

Лунни с ужасом смотрела на Кавала, словно перед ней сидел не совёнок, а Чёрный Коршун. Её колени дрожали от волнения, а в голове безудержным роем метались чудовищные мысли. Она отгоняла их от себя, но они жужжали всё громче и громче. Картинка, словно законченный пазл, сложилась в одно целое. Но чтобы окончательно подтвердить догадку, нужно было действовать.

— Да, я давно мечтаю о сгущёнке, — неожиданно произнесла Лунни, с трудом скрывая дрожь в голосе. — Принеси, пожалуйста!

Кавал был в восторге, что Лунни оказалась такой же сластёной, как он сам, ловко вскочил с места и убежал на кухню.

Лунни с трудом взяла себя в руки, тихо подошла к заветной полке, схватила одну конфету и села обратно на своё место. В этот момент из кухни показался Кавал. Он не справился с искушением и на ходу облизывал край банки.

— Настоящая жидкость богов! Тому, кто придумал этот напиток, надо поставить памятник. Ты как будешь, с хлебом, или как я, пить из банки?

— Я передумала, можешь сам допивать, — ответила Лунни. — Там ещё в коробке осталась конфета, можешь тоже её съесть, я же вижу, как ты их любишь.

Кавал просто засиял от радости. Приятно, когда тебя понимают с полуслова. Ловким движением пальцев он распечатал конфету и, не разжёвывая, проглотил, заливая в глотку сладкую жидкость.

Лунни выждала пару минут, пока тот насладится процессом, а потом спокойно произнесла:

— Это была конфета из твоей золотой коллекции. Ну как, не сильно горчит?

Кавал поперхнулся, выронил банку из рук, и липкая жидкость потекла ручьём по полу. Его ошеломлённое лицо исказилось в уродливой гримасе, а безумные глаза залились кровью.

— Дура! Что ты натворила! — в приступе агонии он схватил себя за горло, пытаясь выплюнуть только что проглоченную конфету.

— А что такое? Разве с этой конфетой что-то не так? — Лунни притворилась, будто ничего не понимает.

— Там внутри яд очковой кобры! Если в течение часа мне не дать противоядие, я умру. Умоляю, отведи меня к доктору, я ещё слишком молод, чтобы так умирать! — Кавал упал со стула, продолжая плеваться, но ядовитую конфету уже было невозможно вынуть обратно.

— Ах, вот оно что! Ну прости, я не знала, а зачем же ты дома хранишь отравленные конфеты, неужели ты пытался ими кого-то отравить?

— Я всё расскажу, только умоляю, спаси меня! — диким зверем визжал Кавал.

— Хорошо, не нужно так кричать, словно тебя режут на части. У нас есть ещё целый час! Это уйма времени! Обещаю, что помогу тебе! Только сначала давай навестим нашего учителя Савву, я думаю, ему будет очень интересно послушать твой рассказ.

Глава 12. Самый дорогой подарок на свете

Филин Савва сидел на крыльце своего дома и внимательно изучал результаты анализов. Экспертиза подтвердила наличие в супе снотворного препарата. Это открытие не могло не шокировать учителя. Закрыв глаза, он попытался сосредоточиться, но внезапный грохот за спиной прервал его размышления. Шум был произведён телом Кавала, сброшенным с воздуха прямо на крыльцо.

— Так же можно все кости переломать, — возмущался Кавал, приподнимаясь на лапы.

— Твои кости тебе больше не понадобятся, если ты сейчас же всё не расскажешь! — долетел до ушей Саввы грозный голос Лунни.

Кавал поймал суровый взгляд девчонки, проглотил слюну и начал свой рассказ.

Он в деталях рассказал, как летал к Чёрному Коршуну, чтобы заключить с ним сделку, как подсыпал в суп снотворного, чтобы усыпить весь лагерь, как подсунул Кабаморсову под дверь коробку и убедил съесть отравленную конфету. Как привёл совят на поляну, где поджидал Чёрный Коршун, как напугал до смерти Лунни, а потом якобы спас её, прогнав злодея. Тут же выяснилось, что он не откусывал коготь у Чёрного Коршуна, а наоборот, чуть сам не сломал себе клюв, когда врезался в его лапу. Под конец рассказа он уже весь побелел от страха за собственную жизнь и стал умолять дать ему лекарство.

Филин слушал со слезами на глазах. Его сердце надрывалось от боли. Он теперь понял, почему поисковая группа не смогла обнаружить Кабаморсова. Он погиб в страшных мучениях, а его тело растерзали стервятники. Всё встало на свои места, кроме одной детали: каким образом Лунни удалось заставить этого мерзавца во всём сознаться?

— Теперь я всё рассказал! Ты обещала меня спасти! Дай же мне противоядие, пока ещё не слишком поздно! — хрипел Кавал, надрывая глотку.

— Тебе не нужно противоядие. Я разыграла тебя. Сначала я действительно хотела дать тебе ту конфету с полки, но испугалась: а вдруг она отравлена, а ты ни в чём не виноват. Ты съел самую обычную конфету, которую я нашла у тебя под кроватью, но теперь думаю, что надо было дать ядовитую.

Кавал поднялся с пола и безумными глазами посмотрел на подругу.

— Это всё ради любви! Я просто хотел, чтобы мы были вместе!

Лунни с отвращением отвернулась, и тут Кавал сорвался с места и умчался прочь.

— Стой, мерзавец! — крикнул ему вслед учитель, но тот быстро скрылся за колючими соснами.

Лунни опустилась на колени и горько заплакала. Савва хотел успокоить девочку, сказать, что иногда в жизни случаются страшные вещи, но нужно это принять и жить дальше, но язык словно окаменел во рту. Он молча обнял Лунни и отвел в дом. Кабаморсов умер мучительной смертью, и ничего уже нельзя было сделать.

Внезапно в дверь постучали.

— Простите, я вас не сильно побеспокоил? — в дверной проем просунулась голова черепахи.

— Тилла?! Не может быть! Как ты здесь оказался? — произнесла Лунни сквозь слёзы.

— Я к вам не с пустыми руками, вот, держите подарочек, — в комнату въехала огромная коробка от торта.

— Что происходит? Я что-то не припомню, чтобы сегодня у кого-то был день рождения! — удивился Савва.

— Тут такое дело, я сейчас всё объясню, только дайте мне немного отдышаться. Непросто было ползти по вашим ступенькам.

Совы уставились на гостя в полном недоумении, а тот загадочно посмотрел на часы, что-то пробормотал невнятное и принялся рассказывать.

— Я, знаете ли, не люблю далеко уходить от дома, ноги уже не те, устают, сами понимаете. Но в тот день, дай верблюжий мозг памяти, я сидел на берегу болота и сочинял стихи. Вдруг слышу, кто-то протяжно стонет, не то волк, не то медведь. Так с ходу не разберешь. Ну не даёт мне никак сосредоточиться, воет, как раненый слон. Ну, я полез в кусты посмотреть, кого туда занесло. Облазил все бугры и кочки, измазался в грязи, чуть не застрял в яме — вокруг ни души. Только кочка какая-то лежит, и перья из неё торчат. А я как раз искал новое перо, чтобы записать рифму про болото. Подполз я поближе и дернул за пёрышко. Кочка как ухнет мне в самое ухо, я думал, что оглохну. Я пригляделся и ахнул: да это ж мой друг Кабаморсов лежит.

— Значит, вы его нашли! Но где же он? Он жив?! — воскликнула Лунни.

— Да погоди ты перебивать, я ж рассказываю. Лежит, значит, совёнок прямо на земле, весь бледный, глаза навыкате, язык свисает с клюва, еле дышит.

— Ой, бедненький!

— Ну я к нему, мол, родной, ты живой? Он повернулся и давай меня крыльями хлестать: «Убери от неё лапы», — сипел. Ну совсем белены объелся, не соображал ничего. Погрузил я его на спину и потащил к себе домой. Торти, как увидала беднягу, сразу сообразила — отравление. Уложили мы его в постель, дали тёплого чая из ромашки и накрыли одеялом. А вскоре ему совсем худо сделалось. Лоб горячий, как сковородка, глаза мутные, и плачет всё время. Я говорю жене: «Что делать будем? Помирает наш мальчик». «Срочно беги за Муртом!», — невнятно пробормотала она. «За каким ещё фруктом?», — переспрашиваю. Ну она и рассказала мне, что на той стороне болота живёт старый доктор-крыс по имени Мурт. Она у меня всё знает, повезло мне с женой.

— Тилла, ну, пожалуйста, не трать времени, расскажи, где сейчас Кабби? — умоляла Лунни.

— Ну, вы дослушайте до конца, времени ещё вагон, сейчас будет самое интересное. Нашёл я этого крыса, хотя сложно сказать, кто из нас кого нашёл. Я только подошёл к его норе, а он уже выходит и спрашивает: «Почему так долго? Я тебя заждался». Вот и не верь после этого в телепатию. Рассказал я ему, что совёнок отравился и умирает. Он схватил какую-то склянку с полки и сунул за пояс. «Бежим», — говорит, — «У нас мало времени». И помчался, как верблюд на ракете, а я ещё полчаса пылью плевался, пока назад возвращался. Нет у меня сзади моторчика, чтобы так бегать. В общем, дал он больному той самой жидкости. Не знаю, что это было за зелье, но жар у совёнка как рукой сняло. Затем он велел наблюдать за больным, а утром сытно накормить и желательно здоровой пищей. Мы с женой всю ночь почти глаз не сомкнули, дежурили у постели по очереди. Я буквально на минуту растянулся под столом, и тут больной как завопит: «Лунни!». Я от страха вскочил, головой об стол, забыл, что на полу уснул. Шишка до сих пор не прошла, вот потрогайте.

— Тилла, пожалуйста, ближе к делу, что было дальше? — попросил Савва.

— Я говорю жене: «Дорогая, а что значит «здоровое питание»? Это когда съедаешь кого-то здорового?» Она хохочет, сама, наверное, не знает. И тут меня осенило: это ж сова, ей надо живность какую-то поймать, мышку или крыску. Жена у виска пальцем покрутила: «Ну иди, — говорит, — лови, а я пойду кабачки пожарю». Разозлился я на неё, а что делать, надо идти на охоту. Сам-то я мышей никогда не ловил, но много раз видел, как это делают совы. Взобрался я на дерево, переполз на толстую ветку и стал выжидать. И тут вижу, неспешной походкой из кустов выходит крыса: одета в длинный балахон, в лапе длинная палка, а на голове повязка. Я сначала подумал, что уже где-то видел её, но не стал тратить время на воспоминания, сиганул с ветки прямо ей на голову. Говорю же, у ваших братьев такой способ подсмотрел. И сработало! Крыса потеряла сознание. Приволок я добычу в дом, велел жене пожарить на сковороде, не сырой же больному давать. А она как закричит на меня: «У тебя что, верблюжьи кишки вместо мозгов? Это же дядюшка Мурт!». Я пригляделся — действительно он, и чуть не разревелся от досады. Но тот, слава верблюдам, пришёл в себя и целый час беспрерывно хохотал, услышав эту историю. А вы почему не смеётесь?

— Тилла! — чуть ли не плача, взвизгнула Лунни. — Что было дальше с Кабби?

— А дальше начались, как я это называю, чудеса в решете. Совёнок проснулся и первым делом спросил, где Лунни. Я ему объяснил, что с ней всё в порядке, а ему нужно немедленно принять пищу. Моя старуха, перепутав всё на свете, стала кормить его кабачками, а тот, потеряв всякий рассудок, облизывался и твердил, что вкуснее ничего в жизни не пробовал.

Тут Лунни впервые улыбнулась за всё время рассказа. Кабаморсов был жив, а значит, самое страшное было позади.

— Мы все обрадовались его выздоровлению, заварили чай и сели за стол. Кабаморсов опять стал сыпать вопросами о Лунни, на что Мурт лукаво прищурился и спокойно ответил: «У твоей подруги всё прекрасно, вчерашний вечер она провела в гостях у Кавала и выглядела вполне счастливой». Тут совёнок нахмурился, как туча над навозной кучей. Уставился в потолок, а сам шептал как безумец: «Не нужно было меня спасать! Лучше бы я умер». Разговорить его было не просто. Но моя жена поняла всё без слов. История стара, как мир. Мальчик влюбился в девочку, но та предпочла другого, и теперь жизнь для него потеряла смысл. Возвращаться в лагерь он наотрез отказался. Не зря говорят: «У влюблённого верблюда в голове развалин груда».

Лунни как бы невзначай прикрыла лицо крылом, но Тилла заметил слезинки на её глазах.

— В итоге Кабаморсов согласился провести у нас последнюю ночь, а потом собрался навсегда покинуть лесные края. Дядюшка Мурт даже не пытался его отговаривать. Он вообще вёл себя странно в тот день, говорил мало, постоянно о чём-то думал и поглаживал длинные усы, свисающие почти до самого пояса. А потом внезапно спросил: «А не найдётся ли у вас тортика к чаю?» Я сказал, что как раз коробка стоит в холодильнике, на что крыс хитро улыбнулся и протянул совёнку ещё одно лекарство «для укрепления иммунитета». После этого Мурт вывел меня на улицу: «Я только что дал нашему Ромео сильнейшее снотворное. Вещество должно скоро подействовать и проспит он не меньше шести часов. Собирайся, времени мало, а тебе предстоит проделать длинный путь…», — Тилла замолчал, проверяя, слушает ли его ещё хоть кто-нибудь.

Савва, как самый старший и повидавший многое на своём веку, давно догадался, к чему клонит гость, и теперь расслабленно сидел в кресле, улыбаясь до ушей. Но Лунни сидела в полном недоумении.

— А дальше, что было дальше? Где Кабби сейчас?

— Дальше всё просто: я привязал коробку к панцирю и потащил к вам. Пока карабкался по лестнице, всё думал, не лучше ли вам строить дома чуточку пониже, а то гостям очень неудобно добираться.

— Да зачем нам нужна эта коробка! Что мы, тортов не видели! Где мой милый Кабби? Я хочу его видеть! — не могла сдержать эмоций Лунни.

— Погоди секундочку, — Тилла уставился на часы. — Тик-так, шмяк-шмяк. Да, вот теперь прошло ровно шесть часов. Если только Мурт не ошибся…

В коробке послышалось шуршание. Крышка распахнулась и наружу высунулась заспанная голова совёнка. Лунни вскрикнула от радости, прикрыв клюв обоими крыльями. Их взгляды встретились.

— Я сначала подумал, что это такая шутка, — продолжил Тилла свой рассказ. — Но старый крыс велел положить совёнка в коробку от торта. Он сказал, что этот тортик нужно доставить строго в указанное место и опоздать нельзя, иначе фокус не получится. Я так торопился, что пришёл даже раньше, чем нужно. Но зато у меня было время рассказать вам о моих приключениях. И поскольку подарок доставлен, моя миссия выполнена. Прощайте друзья и берегите друг друга.

— Тилла! — прошептала Лунни, едва сдерживая слёзы. — Спасибо! Это самый дорогой подарок на свете!

Заключение

Вот и эта история подошла к концу. Много испытаний выпало на долю нашего героя, но, как заметил один мудрец: «Страдания делают сильного сильнее». У Кабаморсова появились новые друзья, а значит, лес ещё долго будет воспевать его доброе имя.

Дядюшка Мурт как-то сказал совёнку: «Наш мир — это огромные весы, где добро и зло никогда не перевесят друг друга, потому что являются половинками одного целого. Да и сила даётся лишь тем, кто способен удержать эти чаши в равновесии. Трудно быть светлячком в кромешной темноте. Но если тебе дали силу светить, иди и свети».

Что касается Кавала, то его больше никто не видел. Ходили слухи, что он улетел к северным скалам, надеясь найти прибежище у Чёрного Коршуна. Но лучше бы он признался в содеянном и получил заслуженное наказание, чем попал на сковородку к бессердечному коршуну.

Однажды ночью Кабаморсов и Лунни сидели на сосне и наслаждались пением сверчков в сопровождении лягушачьего хора. Кабаморсов никак не решался сказать нужные слова, но тут из-за туч показалась луна, уронив на сосну серую тень.

— Посмотри, какая красивая луна, кажется, она улыбается. А ты говорила, что она страшная! — произнёс совёнок.

Лунни подняла блестящие глаза в небо и прошептала:

— Она улыбается, потому что влюблена.

Лунная тень скользнула по стволу дерева и упала на совёнка. Это Лунни опустила голову ему на плечо.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.

Оглавление

Глава 1. Украденный тортик

Глава 2. Первая улика

Глава 3. Изгнание

Глава 4. Знакомство с Лунни

Глава 5. Разбитая посуда

Глава 6. Новенькая

Глава 7. Тайный наблюдатель

Глава 8. Сделка с Чёрным Коршуном

Глава 9. Триумф Кавала

Глава 10. Смешная спаржа

Глава 11. Золотая коллекция

Глава 12. Самый дорогой подарок на свете

Заключение