Мистика [Сергей Васильевич Бурмистров] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Ураааааа!!! Гоооооол!!! Ааааааааааа!!! Стадион пришел в хаотическое движение, все вскочили, те кто слева обнимался с теми, кто справа, кто с права с теми, кто слева, а кому не хватило пары по соседству обнимались с теми, кто сверху или снизу. Барабаны гремели не переставая, дудки гудели на разные голоса от низких как у тромбона до детских пищалок. Каждый забыл обо всем и жил только одной мыслью — гол!!! Гол!!!

Рисунок 1

Наверное, две тысячи лет назад во время поединка двух групп гладиаторов толпа гудела так же — когда падал ниц поверженный воин от удара трезубца, меча или булавы.

C начала сентября наш небольшой город живет хоккеем. Даже школьники знают всех форвардов нашей команды, а может и дошкольники.

В крытый стадион вместимостью шесть тысяч зрителей забиваются все семь с половиной, иногда и больше. И мы с друзьями стараемся не пропускаем не одной домашней игры. Если кто- то не приходит на игру — с большой уверенностью можно сказать — если не по работе задержался — то заболел. Другой объяснимой причины нет. Однажды один из наших даже не встретил свою жену из отпуска. Когда он приехал домой — дверь ему не открыли — жена добралась сама и была дома.

— Я или хоккей — сказала она ему через дверь.

— Конечно же ты … и хоккей — отвечал он с тайной грустью.

— Мне только шведской семьи не хватало — злилась жена, но все-таки пустила, из-за кота.

Кот их пришел с улицы домой, квартира на первом этаже, они вместе под дверью сидели.

В проходе на стадион тебя встречают. Просят поднять руки — прощупывают туловище, спину. Молодые девушки и незамужние возмущаются — если охранники постарше — их сильно не трогают. Проверяют не несешь ли ты спиртное. Все прекрасно знают — кому нужно тот пронесет. Есть большое количество разных способов — от спрятать в штанину до спрятать в рукаве. А один наш знакомый прятал в шапку, есть такие высокие шапки — обманки.

Хотя у всех есть билеты с указанными местами все пытаются сеть где лучше видно, поэтому никто не удивляется и не возмущаетcя если на твоем месте уже расположился пузатый дядька или хрупкая девушка с компанией. Все предельно вежливы и на претензию — а не пойти ли вам … на свое место, услышишь — ну блин … пришли тут. Происходит весьма корректная смена зрителей.

На лед выезжают первые пятерки команд. Это пять самых лучших игроков от каждой команды. Вначале поочередно объявляют пятерку гостей, их из вежливости встречают жидкими хлопками. Но когда очередь доходит до наших — свет гаснет — на лед устанавливают газовые урны, они как драконы плюются огнем, стадион начинает гудеть, хлопать, шум нарастает и каждого нашего хоккеиста встречают овациями.

На большом мониторе, повешенном под крышей в середине появляются всем известные форварды. Играют фанфары, бьют барабаны. После команды выстраиваются вдоль центральной линии лицом к флагу России. Все встают, лица мужского пола снимают головной убор — звучит гимн. Кто знает слова тот поет, кто не знает подпевает — но последние слова гимна все поют вместе и хоккеисты, и тренеры, и весь стадион. Если в депрессии — выздоравливаешь — понимаешь, что ты не одинок в этом мире.

Вбрасывание — и игра началась.

Смотреть хоккей вживую совсем не то что по телевизору. Все и зрители, и игроки и судьи сливаются во что-то общее и поглощаются магией игры. Время летит быстро от атаки до атаки. Начинаешь любить вратаря и совсем не любить судью — особенно главного судью, иногда в моменты, когда совсем несправедливо удаляют нашего игрока, или не засчитывают гол в ворота гостей — его громко, иногда хором называют неприличным словом созвучным со словом “пэдро”, маленьким зрителям и школьницам объясняют — что так звали испанского злодея.

Особенная каста — знатоки. Они могут без подготовки назвать всех лидеров и аутсайдеров турнира. Перечислить все игры нашей команды. Сделать прогноз как на нынешнюю, так и предстоящую игру. Например, в перерыве после первого тайма на вопрос знатоку:

— И что пропустили сразу две?

Можно услышать:

— Вчера главный отпустил всех по домам, месяц дома не были — все на сборах и сборах — так наш вратарь приходит домой, а там одноклассник Коля Бухтычев c его женой тем занимаются — знаток закашлялся.

Тут наступает тишина

Кто-то робко — Чем занимаются?

— Что сидят на кухне — пьют чай с вареньем. Ну он как настоящий мужик хлопнул дверью в соседней комнате — у них однокомнатная, и напился. Если бы главный знал на первый период его не выпустил.

Усомнится в словах знатока все равно что усомнится что земля не вращается вокруг солнца. Знатоки знают: когда день рождения у игроков и даже тренеров, кто сколько получает премиальных и где и с кем отмечают разные торжества. Кто собирается вокруг знатоков стараются не пропустить ни слово, а некоторые даже записывают.

А однажды было так что наши проиграли семь встреч подряд. И вот где мистика — забьют в первые три-пять минут, а в конце счет — или два-три или три-четыре не в нашу пользу и так семь раз подряд! Когда они в шестой раз открыли счет на третьей минуте стадион уже так не радовался, так похлопали и все.

Но более всего нас удивил Саша Кчинский. Однажды, когда счет после первого периода был три — ноль не в нашу пользу, он заявил:

— Наши выиграют четыре-три.

Никто на это — не обратил внимание — даже посмеялись — соперник входил в тройку лидеров и шансов победить было десять к ста с самого начала — а тут уже такой счет. Трибуны даже редеть стали — не все хотели досиживать до разгрома. Но к всеобщему удивлению к концу встречи счет стал четыре три в нашу пользу.

В следующий раз придя с первого перерыва Саша выдал:

— Наши проиграют два — три.

— Ну накаркаешь еще — незлобно ему ответили — мы побеждали два-ноль, у всех было приподнятое настроение.

И надо же проиграли два-три.

Когда и в третий раз, после свистка о начале второго периода — его прогноз, что будет ничья, а вот кто победит по булитам, это если к концу игры одинаковый счет-дают добавочное время, а потом пробивают булиты — по пять игроков с каждой команды, по очереди, один на один с вратарем, он еще не знает — сбылся — мы не на шутку испугались, если он будет все результаты нам говорить — смотреть будет совсем неинтересно.

— Я и сам удивлен — Саша решил объясниться.

Если после первого периода выпиваю две кружки пива — именно две и заходя на трибуну быстро посмотрю на табло — вижу счет какой будет — но так только один раз. А потом уже — тот счет какой есть, машина времени — да и только.

Мы ему строго настрого запретили пить после первого перерыва две кружки. Кто-нибудь из нас спускался с ним в буфет и следил, иногда приходилось за свой счет покупать третью кружку, чем Саша стал пользоваться очень часто. А оказалось — что дело было не только в пиве, а и в табло.

Администрация решила табло поменять на новое большое с разными нововведениями. И тут ясновидение у Саши пропало. А поняли мы это когда и у нас не было на третью кружку.

Придя с первого перерыва Саша выдал — наши выиграют два-один. За три минуты до конца встречи счет был два-один в нашу пользу. Мы и не сомневались в исходе игры — но на последней минуте гости забили. А потом и совсем выиграли в добавочное время.

И тут Саша признался — что на новом табло ничего не видит, так как на старом. Счет всегда тот какой и есть — хоть одну кружку выпить хоть две хоть три. А если выпить больше — то и совсем ничего не видно. Кроме него этому все были довольны — еще бы — теперь можно сэкономить на лишней кружке. Только Иося Юркевич сильно расстроился.

—

Большие деньги — говорил он — можно было бы на этом сашином таланте сделать.

Кульминация турнира наступает к концу сезона. 16 команд выходят в плей офф — это когда разбиваются по парам и играют на вылет — кто проиграл выбывает. Оставшиеся опять разбиваются по парам и так пока не остаются две команды.

На игры плей офф собираются почти все жители города, приходят даже домохозяйки, не пускают только беременных — не всех, а у кого видно- опасаются, что могут схватки начаться от пережитых эмоций. Однажды не хотели пускать полную женщину — решили, что она беременна — так она скандал устроила — ее все же пропустили — она весь проход загораживала.

Когда заканчиваются основные билеты- продают просто без места. Попадаешь на стадион — понимаешь, как шумит ниагарский водопад — если недалеко стоять. Напряжение на стадионе зашкаливает. Всю игру дудят в дудки, хором скандируют: “Ермак чемпион” и другие “кричалки”, гремят барабаны. А если гол в ворота гостей в них бьют с такой силой — кажется, что за стенами стадиона слышно. Один “старый” болельщик рассказывал, что однажды — когда от выигрыша игры зависело продолжение выступления команды в плей офф — и наши забили — ударили так, что барабан порвался.

Но все когда- то заканчивается. Где — то к концу апреля хоккейный сезон подходит к концу. Бывает раньше — бывает позже — это зависит как команда выступает в плей офф. Обычно наши вылетают после вторых стыковых игр. Но бывает, что и дольше держутся.

Глава 2

И вот тогда мы ждем тепла. И как только ночью становится плюсовая температура в свободные дни отправляемся на рыбалку. У каждого свои специальные снасти. Из вежливости никто не спрашивает на что он будет ловить в этот раз — на мормышку, червя, опарыша или еще на что. Да никто не скажет на что. Это секрет — что бы по приезду удивить всех богатым уловом. Но по приезду обычно готовят костер, располагаются, вот и вечер — темнеет — уже не до рыбалки — к тому же так душевно потрескивают дрова и холодная от речной воды запотевшая водка, ждет своего часа и манит не хуже любой самой большой рыбы.

Докучает мошка. Но если ветер в твою сторону — ее отгоняет дым.

Темнота незаметно подбирается и закрывает все вокруг черными шторами, и вот уже видишь только тех — кто сидит вокруг и то не четко, багровые сполохи играют на одежде, на лицах, впереди, сзади, сверху возникают живые тени, будто слетелись на костер — погреться.

Рисунок 2

— Был у меня случай — мистика — да и только — после очередного тоста продолжил разговор Женя Приходько. В девяностые зарплату бывало по — месяцев шесть не давали, дадут аванс на “поддержку штанов” и все. Уволишься — вообще без работы останешься, так и жили. Хорошо у кого свой огород, или дача — выручали. Это сейчас — если на дачу — то банька, шашлычок — а раньше до вечера в полусогнутом. Водку не покупали — дорого — только если поминки там, или какое застолье торжественное и то несколько бутылок для затравки — потом уже какая разница что наливают.

Тесть на мою свадьбу самогонки выгнал, в частном доме жил, там и свадьбу играли, через уголь пропустил, для цвета и вкуса настоял на кедровом орехе — а бутылки в которые разливал специально за год до этого собирал от коньяка, где у соседей возьмет где у знакомых. И на второй день их выставил. И что думаете — на ура пошла. Коньяк мало кто настоящий пил, стали удивляться — ну ты видно с деньжатами — коньяк покупать. И что же? Когда очередную бутылку открыли у свахи в рюмке орешек плавает. Тесть не доглядел, когда разливал по бутылкам. Тут его обман и раскрыли.

Вот и мы на рыбалку брали спирт — было несколько точек где его продавали — в основном в частных домах. C одного литра — получалось пять бутылок крепостью как у водки, а стоимость в несколько раз меньше. Да и водку, наверное, из него же делали, много подпольных цехов было где этот спирт разливали, и многие нынешние “новориши” и кто рядом с ними крутился на этом горе обогатились, про эти точки все знали и участковые, и выше по рангу. Тогда бутылка как валюта была — деньги обесценивались помесячно.

Ну вот взяли мы на этой точке поллитра — на рыбалку собирались. Решили на Белую поехать — там и порыбачить можно, и поплавать, течение не такое быстрое и вода прогревается. Но не учли мошкару, а ее в тот год много было — а к вечеру особенно, сейчас просто цветочки против того. Кто как спасался, а я в рубашке поехал — да еще и с коротким рукавом, ночевать в машине собирался.

Сидим возле костра и сами под дым лезем — от мошки прячемся. Кто на себя куртку одел — хоть и жарко, кто кофту — на вечер припасенною, у кого что было — все на себя натянули.

На стол сообразили, как сейчас примерно — огурчики, помидорчики, лучок, хлебушек, “консерву” открыли — только бутылочки не хватает.

За ней Дима пошел.

— Там бутылка с водой в машине, разбавляй один к трем — советуем.

Приносит он двухлитровую полиэтиленовую бутылку. Разливаем по первой — где-то по треть кружки. Залпом и все. Что — то там внутри запузырилось, дыхание перехватило, глаза ни поймешь где оказались, и все шепотом — ты чем разбавлял?!

— Там бутылка была с водой.

— Какая бутылка — там две было — одна с газировкой.

Оказалось, он газированной водой по ошибке весь спирт разбавил.

Мошка куда-то исчезла, никто ее уже не чувствовал совсем, все раздеваться начали — тепло было— июпь месяц. Деваться некуда — пришлось эту спиртовую газировку пить, так вот после второй о мошке вообще забыли — будто ее и небыло. Вот вам и мистика.

— Посидели, поговорили, не заметили — как почти все допили — продолжал Женя.

Некоторые раньше ушли. А я решил искупнуться — место мы выбрали хорошее, недалеко заливчик с песочком. Когда ехали небо почти чистое было, а уже к ночи месяц закрылся- бледнел сквозь тучи, не светит почти— на шаг видно, а дальше приглядываться нужно.

Рисунок 3

Пошел я до заливчика, тропинка там была через кусты, не доходя слышу — кто- то плескается. “Кто “— думаю, — наши вроде все спать пошли.

Подошел к воде — а там девушка. Да еще и без купальника — по крайней мере до пояса, там вода уже — не видно. Смотрит на меня и смеется:

— Ты что застыл?

Я оторопел, и не знаю, что и говорить:

— Ты откуда здесь?

— Тебя жду, вот сюда приплыла, слышишь подруги там купаются?

— И верно — по воде хорошо разносится — девичий смех. Смотрю на нее, белая как мрамор, волосы длинные, глаза большие — годков не больше двадцати, наверное. Не пойму блондинка или брюнетка — волосы по пояс, темно — какого цвета — не видно.

— Что же ты, вода как молоко — зовет так вкрадчево.

Ладно думаю: “Раз такое дело “.

Разделся — а она мне — Ты что стесняешься — снимай с себя все что есть — как я.

Тучи месяц не выпускали — темно вокруг — только вода искрится.

“Ну дела, все равно — не видно ничего толком “— остался как на свет появился и в воду быстрее.

— Чего мне стесняться— не смело так, отвечаю

А вода и вправду прогрелась за эти дни, да берег крутой — два шага сделал уже пупок не видно.

Глядь— а она уже — напротив.

Глаза темные, словно в колодец смотришь и смеется что ли — Ну что же ты — обними меня.

И руки тянет — обнять хочет. Обвила меня за шею, только сердце у меня закололо, или внутри холод, или от ее рук.

— Поцелуй меня — и прямо в глаза глядит — как гипнотизирует, пошевелится не могу, взгляд оторвать от зрачков не могу, и к себе тянет — к губам.

Кто — то внутри:” Не целуй, не целуй”.

И тут я понял, что пропаду сейчас — а сам — как в воздушную яму провалился, дух захватывает. И не звука не слышу и вижу только ее, и губы сами к ее губам потянулись — да будь что будет…

Она все сильнее ко мне и тут я почувствовал крестик свой, я с крещения его ношу- она грудью прижала — и сразу из-за тучи месяц показался— и светло стало.

И я очнулся. И оторопь меня взяла — глаза у нее— как в омут смотришь — на самой глубине огоньки пляшут как живые, словно костер вдалеке развели, а волосы зеленые и густые- но только не как обычно- человеческие, а как стебельки очень тонкие. И холод от грудей — а не тепло.

Не знаю от страха ли, или что она меня к себе притянула — только я шаг вперед сделал и на глубину попал — не успел понять- а дна нет, и она меня выпустила.

Тут я изо всех сил рванулся в сторону — к берегу, на карачках выполз, сзади смех, но не заливной- а жалобный, я через кусты, там и крапива росла и чертополох— себя не помня, как до лагеря доскакал.

Все уже спали, на месте костра угли тлели, я в машину, замки закрыл — фары включил, сам трясусь толи от холода, а больше от страха. Сколько я так просидел час или два — уже и дрема забирать стала — только слышу сзади по стеклу — тук-тук. Сердечко в так стала стучать и так громко, что и его слышу.

Поворачиваюсь — она в стекло смотрит — и по губам читаю:

— Поцелуй меня.

Я как — только в глаза ей посмотрел — так и власть над собой потерял — руки сами к замку потянулись — дверь открыть. Открываю уже и глаза ее все увеличиваются- словно через лупу смотрю и сам- как в яму без дна спускаюсь — и тут шум — кто-то из наших вышел, или из машины или из палатки — и она как ветерок — ее и нет, только веточка хрустнула.

Тут c меня оцепенение сошло, я опять все двери закрыл, перекрестился и молитвы вспоминаю, да разве у нас молитвы учат? Своими словами — как могу молюсь …

Глаза открываю — солнышко через листву играет. Наших не видать — все спят. Только Леха у костра сидит — он всегда встает рано. Не соображу — приснилось мне все — что ли. Тут понял — я голый. Как теперь выйти — ведь засмеют совсем, жду — когда Леха уйдет — а он не уходит — да и другие к костру подтягиваться стали. “Ну попал “— думаю.

Надо — же, за одеждой до берега добежать — хоть по-пластунски ползи — так там же и крапива, и чертополох — да и заметят — тогда точно до самого последнего часа вспоминать будут — ползет тут голый разведчик, а если что было расскажу — еще больше засмеют — скажут — ты видать вчера не один стакан “шипучки” принял. Что делать не знаю. Привстал — и смотрю через зеркало заднего вида — сзади — с той стороны — где она в окошко стучала — лежит что-то. Получше рассмотрел — вроде рубашка. Я потихоньку заднюю дверь приоткрыл — а там моя одежда, так как мне жена складывала: когда только- только мы поженились— аккуратно стопочкой и “обутки” рядышком стоят.

Оделся в машине и к костру вышел. Про то что накануне было не кому не сказал, да и кто бы поверил.

К обеду дождь пошел — и мы домой засобирались, так толком и не порыбачили — только Леха карасей наловил половину ведерка, я так вообще от костра не отходил. Больше я на то место не ездил — заключил Женя.

— Да всяко бывает — серьезно резюмировал Толя Хойлин.

— Наверное, разбавили не один к трем, а один к двум — логически вывел Витя Горкин, у него по математике всегда пятерки были.

За головами начиналась черная стена — и только огонь отвоевывал от темноты небольшое пространство вокруг себя. Чем дольше смотришь на костер — тем больше хочется смотреть.

Пламя постоянно меняет и форму, и оттенки. И уже кажется, что оно тоже живое — и говорит своим языком — потрескивая жертвенными дровами, шлифуя их до угольков, или совсем в порошок — утром зола.

Глава 3

— Позвали меня работать в другой город — начал я — позвал коллега, его первого туда пригласили и на должность директора, и он кого хотел — тому предложил, там и зарплата больше и стабильность — аванс — получка, с работой плохо было, и зарплаты маленькие. Думал я думал, а ездить километров девяносто, и согласился.

И вот каждый день то на электричке, то на маршрутке на работу и обратно. Многие и сейчас катаются — кто на работу, кто на учебу, кто еще куда. Придешь на остановку утром — а там все те же стоят, уже и здороваемся, меняются конечно со временем — кто-то пропадает, кто-то появляется.

Времени уходило — часа три, четыре — туда обратно.

Тогда мы с товарищем — он тоже туда работать устроился — решили возить друг друга по очереди на машине. Одну неделю я на своей — вторую он на своей. Так проще стало и быстрее. У меня маленькая машина была — подержанная иномарка, а он любил большие машины — да и деньжата позволяли — грамотный— после института в гору пошел — и сюда работать на должность заместителя директора по финансам пригласили.

Задерживались на работе часто — на полтора часа и больше.

Летом еще светло часов до девяти — десяти, а вот зимой по темноте приходилось добираться. Главное за город выехать, а там уже по трассе, дави на газ, да тормози если встречные фарами мигают — или ДПС стоит, или тренога с регистратором превышения скорости — раньше их много ставили.

По работе нам приходилось летать в Москву в командировки.

Бывало по два три раза за месяц. Вот там Антон — и присмотрел себе еще одну машину — БМВ пятой серии — других серий тогда еще и не было. Машина почти новая — продавали в салоне, где машины с пробегом, он по объявлению ее нашел: пробег маленький и по цене как ни странно — не дорогая, а это весомый аргумент — только лобовое стекло заменено — камень, наверное, попал — в дороге это частое явление — он сразу попросил отбойник установить, что бы камешки наверх рикошетили.

От Москвы до нас пять тысяч километров — привезли на платформе, старую он выставил на продажу.

В понедельник мы уже поехали на его новой машине.

Рисунок 4

Здесь нужно сказать- что Антон любитель быстрой езды — когда есть такая возможность. Если из моей маленькой иномарке я мог выжать километров сто двадцать — а потом уже просто опасно ехать — ее начинало водить и кажется, что она может подпрыгнуть и сделать сальто, то на этой БМВ мы мчались уже километров сто шестьдесят и казалось, что ее крепко держит асфальт — ни качает, даже наоборот сильнее прижимается к дороге.

Свежий асфальт положили только недавно — и трасса была более- менее свободная — мы рано утром поехали — что бы успеть до “пробок” в городе. Те редкие машины, что попадались нам навстречу мы обгоняли словно они не ехали — а стояли, это относительно нас — относительно них мы пролетали как снаряд. Стрелка спидометра все ниже опускалась и почти достигала края — мне даже стало немного не по себе — так быстро я еще не ездил — если только летал. Обычно мы добирались за час с четвертью — это если без больших пробок — в этот раз мы доехали минут за сорок.

Стояла середина осени. Ездили по федеральной дороге, а она в некоторых местах вдоль реки Ангары. И бывают дни — когда стелется туман от реки. Иногда в двух метрах ничего не видно, держишься за какой-нибудь фурой по задним габаритам и ползешь как черепаха, а было — торфяные болота горели — так дым перемешивался с туманом и были участки дороги — на вытянутую руку ничего не видно было, их просто перекрывали и пускали всех в объезд.

Поехали мы обратно уже к вечеру.

Проехали уже пол дороги — едим на повороте и гляжу машину на ограждение тянет — я

— Антон!

Он встрепенулся, и выправил машину, и как-то опешил что ли.

Я — ему:

— Ты что, задремал?

Отвечает:

— Да, нет — больше ничего не сказал, только головой потряс.

Потом уже, вспоминая этот случай, он рассказал — как только машину завел и за баранку взялся, так и не дрема, а будто состояние такое — какая-то эйфория что ли, а только — говорит — видел, что дорога прямо — или поворот не крутой был, или задумался о чем-то.

Подъезжаем к реке и туман — не так что ничего не видно — но противотуманные фары включили. А уже темно стало. Едим и тут вижу — впереди из темноты сбоку на дорогу лошадь выскакивает. Антон на дорогу смотрел — не видел, а я вдоль дороги. Я кричу:

— Тормози!

Он по тормозам изо всех сил.

И видим: несутся через дорогу прямо перед нами лошадь с телегой, а на ней сидит мужик и даже на нас не смотрит. Лошадь — как на рисунках про богатырей рисуют — большая с гривой как вороное крыло — а мужик сидит странно — голова прямо и вожжи держит — но не вперед — ни по сторонам не смотрит — а куда-то вниз, а за ним на телеге сидят двое — мужчина с женщиной обнявшись сзади, и тоже смотрят ни по сторонам — а вперед и вниз.

Машина пока затормозит — скорость большая была — я думал — что все — сейчас их снесем и, наверное, с ладонь нас от телеги отделяло — когда они перед нами проскакали.

Мы минут- пять стояли — в себя приходили.

— И не пьяные вроде — наконец Антон заговорил.

— И их разбили, да и сами разбились бы, хорошо ты вовремя заметил, я их и не увидел сразу. А они как скакали так в тумане и растворились.

Утром всегда — жизнь начинается как с новой странички, или еще одна страничка добавляется в книгу твоей жизни, только вот полистать ее можешь только ты, и то не все страницы — те что вспомнишь, и тот — кто создал эту “библиотеку”, хорошо хоть эпилог тебе не известен.

Про вчерашний случай мы старались не разговаривать.

Езда по трассе не такое уж сложное дело. Если не любитель быстро ездить, мало ли что — или машина не позволяет, или настроение такое — едешь по правой стороне двух-полосного движения — не мешаешь никому. Но в основном- по левой полосе там и скорость выше, и доедешь быстрее, и перед тобой никого нет, кого догонишь уступают — “переходят” на правую полосу. Бывают конечно исключения — какой- не будь, даже не знаю, как и назвать, будет “плестись” перед тобой и дорогу не уступит.

Антон такому будет вначале фарами мигать, а если и это не помогает- то “бибикать”, и уж если придется объехать — ну “деревянный” за рулем — то нажмет на клаксон при обгоне и не отпустит кнопку еще секунд пять. Наверное, поэтому он, а не я в начальниках, я таких просто объезжаю.

И вот где-то на середине дороги перед нами машина — старенькая иномарка и как такие еще на колесах держутся, серая грязная, задние фары заляпаны и как будто приделаны на скорую руку и уже кажется, что отпадут сейчас, а номер не нашего региона на 99 кончается — московский похоже — основные цифры трудно разглядеть — первые вроде 66, а дальше — 8 что ли, не понятно. И через заднее стекло ничего не видно — или затонировано — или в пыли.

Скорость мы уже набрали приличную и Антон загодя начал мигать фарами. Иномарка как ехала, так и продолжала ехать по нашей левой полосе.

Антон приблизился на метр, два — без изменений, тогда он начал давить на клаксон — результат тот — же. Ладно делать ничего — дорогу уступать нам похоже не собирались, Антон по правой полосе нажал на газ— перед этим, трелью сигнала выказал свое отношение к иномарке — точнее к тем, кто там сидел, гудел он пока она не скрылась.

Оставалась еще километров пять свободной трассы, когда меня разбудил Антон, я дремал пока есть такая возможность.

— Смотри?!!

Прямо перед нами была та же старая, серо-грязная иномарка!

Как она здесь очутилась? Мы же ее обогнали где-то посередине дороги! — для меня было просто удивительно.

— Это вообще загадка, мы неплохо “шли”, да и не заметил я что бы она нас обогнала и объездных дорог здесь нет — какая может быть объездная шоссейной трассы — похоже Антон был удивлен не меньше моего.

В этот раз Антон уже не стал ни мигать фарами не жать на клаксон, а просто обошел ее справа. При обгоне я посмотрел кто там за рулем и увидел мужчину, разглядеть более детально было нельзя, стекло было затемненное — непонятно или тонированное, или пыльное, пока мы обгоняли он не пошевелился, смотрел вперед на дорогу, рядом с ним никого не было — есть ли кто на заднем сидение я не успел разобрать.

Свободная дорога кончается, когда въезжаешь на окраины города — ехать еще километров двадцать до работы, а скорость уже ниже значительно. И там уже машины едут плотным потоком, можно конечно проситься на другую полосу, или подрезать, втискиваться перед машиной, едущей на противоположной полосе чуть сзади, или обгонять по обочине, некоторые так делают — если торопятся куда-нибудь — или просто желают доехать быстрее, так из-за настроения, или воспитания.

Мы обычно маневрируем — где просимся на полосу, где движение вперед интенсивнее — это мигаешь сигналом поворота и может быть тебя пустят, где успеваем вклиниться если разрыв между машинами на соседней полосе позволяет это сделать, так экономишь минут пятнадцать или больше.

Кто приезжал из Германии, рассказывал, если на какой полосе едешь, так и до конца не перестраиваешься.

— Посмотри налево — Антон это сказал каким-то глухим голосом.

Слева на соседней полосе была та же иномарка!

У нас в машине играло радио, и тут оно замолчало, я не заметил Антон выключил или связь оборвалась.

— Там сзади в салоне кто- то есть — я разглядел какие- то фигуры — но смутно, трудно было разобрать.

Машины по противоположной полосе остановились — “по цепочке”, и мы уехали вперед, радио молчало — но ни я не Антон не пытались его включить, наверное, мы просто про него забыли.

— Знаешь, а он похож на того мужика — вчера — на телеге — Антон говорил отрывисто.

— Похож, вроде — вчерашний случай тоже не выходил меня из головы.

— Еще километров десять ехать- уже хотелось побыстрее добраться работы.

Машин впереди не было метров двести — недалеко от заправочной станции — Антон поехал чуть быстрее, километров тридцать наверное — и тут, за поворотам- перед нами иномарка- та самая с заляпанным грязью номером и ветхим задним бампером. Только последняя цифра номера уже видна— шесть.

Мы уже ничего не говорили. Антон начал ее обгонять, а я повернулся к машине.

Прямо на меня глядели черные до пустоты впадины вместо глаз — а внутри вместо зрачков горели желто-красные угли. Сзади, обнявшись, сидели мужчина с женщиной, лиц я их не видел, только такие же глаза горели в темноте салона.

Я замер как будто меня сразу заморозили. Сердце — как остановилось и закололо, захотелось упасть прямо вниз- не страх, а какой- то ужас — понимание что я сейчас просто умру.

— Не смотри — как мог прошептал Антону — но было уже поздно.

Антон тоже повернулся к машине. Руль поплыл у него из рук и нашу машину потянуло вправо — прямо на соседнюю полосу. Нам повезло дважды. На полосе мы попали между двух машин, задняя отчаянно сигналила и успела затормозить, и обочина была не с крутым спуском — мы не перевернулись.

— Ты видел? — минут через пять Антон пришел в себя.

— Да.

Мотор заглох- дорога была метрах в трех от нас.

— Ехать то всего чуть-чуть, заводи — доедим как-нибудь — я старался подбодрить Антона.

Он повернул ключ — и машина никак не отреагировала. Он еще раз попытался завести — тишина — такое ощущение — что аккумулятор просто не подключен — ни один индикатор не загорелся. Попробовал завести еще пару раз.

— Как мертвая — руки у Антона дрожали.

— Давай Басхотову позвоним— Антон набрал номер Николая, он заведовал службой транспорта, и бывало- помогал, когда что-то случалось не только со служебным, но и с личным транспортом.

Николай долго проработать водителем и поднялся до руководителя и что редкость сейчас — не имел того властолюбия, которое все больше сейчас увидишь и присуще, тем кто сразу прыгает в начальники, ребенок чей- не будь, или зять, или невестка, или по дружбе, или корысти, или еще за какие особые заслуги.

— Съехали в кювет, нужен эвакуатор — что-то с машиной — не заводится — Антон объяснил, когда подъехал Николай.

— Давай посмотрим — Коля сел на водительское кресло и повернул ключ.

Мотор послушно заурчал — индикаторы мигнули и загорелись в штатном режиме.

Я не знаю, что говорил Николай про себя, но вслух — Ладно, мне в гараж наш нужно.

— Отошло что- то, наверное — Антон попытался сгладить неловкость.

Николай уехал, мы опять сели в машину — Антон повернул ключ и … тишина — машина снова не заводилась!

— Серега попробуй ты.

Мы поменялись местами — я повернул ключ и …, двигатель заработал, лампочки загорелись.

Ехать было минут пять. Моя иномарка была праворукая и до нее тоже праворукая— с левом рулем, я ездил на машине — когда учился на сдачу экзамена на права, и габариты у машины побольше чем на тех что я ездил. Мы взобрались на дорогу — машин уже было меньше, в основном едут утром, детишек разводят по садикам или школам, студенты теперь на машинах — не все конечно, не то что мы на трамвае, или автобусе, или пешком добирались, да и на работу спешат.

— Смотри! — Антон указал на здание заправочной станции — там припаркованная стояла та иномарка. Это было метров в тридцати от нас. В ней никого не было!

— Антон … — я смотрел в зеркало заднего вида. Мороз пошел по моему телу, то ли дыхание остановилось — то ли время. Там на заднем сиденье — сидели они втроем — глаз я не видел.

— Ты что? — Антон повернулся ко мне. Я еще раз поднял глаза на зеркало — сзади никого не было!

— Да так, показалось.

— Серега, а где иномарка?

Иномарку мы не увидели ни рядом не вдалеке среди машин.

— Как растворилась …

— Антон я на ней не поеду. Давай Коли позвоним — скажем заглохла машина.

Антон позвонил Николаю — он вызвал эвакуатор и машину перевезли в наш гараж.

— А потом как? — спросил кто-то из темноты.

— Антон больше на ней не ездил. Выставил на продажу, цену указал такую же как покупал, прибавил затраты на доставку с Москвы, взяли в тот же день как объявления дал — дешево против других и наездила немного, несколько раз поинтересовались: “А пробег реальный? “. Больше мы эту машину в городе не видели— закончил я.

Стало прохладнее и постепенно все подсели ближе к догоравшему костру, и он уже не пытался лизнуть своими языками тех — кто поближе, угли переливаясь багровым сеянием, умирая бескорыстно согревали нас волнами тепла.

Время было за полночь и вскорости мы разошлись- кто по палаткам, кто по машинам.

С.В. Бурмистров

(С) 2020

Обложка с сайта https://pixabay.com

Pixabay License

Бесплатно для коммерческого использования

Указание авторства не требуется

Рисунки подготовлены с помощью бесплатного графического редактора с сайта http://funny.pho.to

Рисунки 3 подготовлен автором с фотографий автора

Рисунок 1,2,4 подготовлены автором с изображений размещенных на сайте https://pxhere.com по лицензии CC0 1.0 CC0 1.0 Универсальная (CC0 1.0)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3