Зелёный был её цветом (ЛП) [crystymre] (fb2) читать онлайн

========== 🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄 ==========

Всё своё детство и юность Гермиона Грейнджер делила любые праздничные традиции вместе с родителями. Начиная с подрезания еловых веток и заканчивая колядованием перед церковной службой — её родители всегда заботились о том, чтобы она помнила об истоках праздника. Но самым долгожданным событием для Гермионы был поход с матерью на русский балет. На протяжении девяти лет каждое Рождество девушка надевала лучшее платье и занимала место на балконе рядом с мамой, чтобы насладиться постановкой Щелкунчика.

А потом… война.

Четыре года спустя она смирилась с последствиями своих действий, годы терапии помогли восстановить родителям память. А прежнее доверие, в конце концов, вернётся, возродив их ежегодные традиции. Гермиона надеялась, что со временем родители смогут найти в себе силы простить свою дочь.

Именно за эту надежду она цеплялась, когда Гарри вручил ей два билета на постановку в Королевском оперном театре в самый Сочельник.

— Я не знаю, — Гермиона скривилась, уставившись на красный конверт. — На самом деле, она даже не разговаривает со мной…

— Тогда ты можешь сходить с кем-нибудь ещё, — предложил Гарри, набрасываясь на свой обед. Он был одним из немногих, кто знал о её сложной ситуации с родителями.

Каждую пятницу Грейнджер заглядывала в его отдел, чтобы посплетничать о других руководителях или обсудить последний матч по квиддичу. Конечно же, квиддич скорее был темой для разговора Гарри и его рабочего партнёра Драко Малфоя, поэтому Гермиона научилась мастерски игнорировать поток их речи и периодически кивать в нужных местах.

После выпуска Гарри и Драко прошли стажировку в отделе магического правопорядка и, будучи младшими аврорами, стали работать вдвоём. Четыре года спустя они могли похвастаться самыми высокими показателями раскрытия преступлений, впрочем, как и уничтожения большей части офисной мебели.

Девушка думала, что, не будь между ними в детстве такой сильной вражды, они могли бы стать отличными друзьями ещё тогда.

— Почему ты не пойдёшь с Джинни? — спросила она, монотонно протыкая листья салата в своей тарелке ножом. Жалкое подобие еды — безвкусное зелёное нечто, перемешанное с таким же напрочь лишённым вкуса соусом.

Гарри покачал головой.

— Джинн до смерти боится Мышиного короля. Узнав, что Короста на самом деле была Петтигрю, она несколько поменяла своё отношение к этим животным.

— Тогда отдай их Невиллу. Он может пойти со Сьюзен.

— Да, Невилл Долгопупс, известный во всём мире своей страстной любовью к балету.

Гермиона тяжело вздохнула.

— И кого бы вообще я могла пригласить? — спросила она, благодарная тому факту, что третий член их компании сегодня задерживался.

И хотя Драко перерос свои аристократические замашки, этот невероятно завидный холостяк всё ещё считал своим долгом мило подтрунивать над Гермионой, и её одиночество часто становилось поводом для его увеселения. Отказываясь заглатывать наживку, девушка прятала свои горькие чувства глубоко внутри. И её бы это вовсе не смущало, если бы не одна простая истина: одинокой она была решительно из-за него.

После Рона Гермиона пыталась ходить на свидания, быстро обнаружив, что большинство мужчин скучны, а её любовь к книгам их отпугивает. В разговорах уныние сменялось полным отсутствием целеустремлённости, а скука — занудством и попытками её впечатлить. Девушка отправила столько же сов с письмами по типу «дело не в тебе, дело во мне», сколько и получила сама, а их количество было столь велико, что в какой-то момент Гермиона отказалась от получения какой-либо корреспонденции в стенах Министерства.

Ей потребовались месяцы, чтобы понять, почему ни одна из её встреч, свиданий вслепую, посиделок за коктейлями после обеда или межофисных гуляний никогда не имели продолжения.

Никто из тех мужчин, что она встречала, не был им.

Драко Малфой: невыносимо красивый, более начитанный, чем кто-либо, за исключением её самой, и вечная заноза в заднице.

В отличие от времён Хогвартса, нападки Драко утратили свой яд. Его остроты всегда чередовались с широкой улыбкой, от которой подкашивались колени, а остроумные подколки сопровождались дружеским подмигиванием. Добавьте сюда то, как он, пусть и довольно поздно — в возрасте двадцати лет, — прибавил в росте, и получите неоспоримую сексуальную привлекательность. И самое ужасное — Гермиона была уверена, что Малфой прекрасно осознавал, какое влияние на неё оказывал.

Если бы она была мало знакома с ним, то решила бы, что он флиртует. Но Грейнджер отлично его знала. Она видела, как он на самом деле флиртовал, ухаживая за половиной девушек Министерства. Все, как одна: шикарные высокие блондинки, которые будто питались одним воздухом, а ноги у них начинались там, где у Гермионы заканчивались плечи.

Что бы там ни было между ней и Драко, они не флиртовали.

В лучшем случае, это была пытка.

— Ты можешь позвать Рона, — предложил Гарри, скривившись. Гермиона бросила на него самый испепеляющий взгляд из своего арсенала. — Верно. Забудь. Ужасная идея.

— Что за ужасная идея? — баритон Драко, раздавшийся из-за спины девушки, заставил её подпрыгнуть.

— Чтобы Миона пригласила Рона на… ай! — Гарри вскрикнул, когда Гермиона с силой ударила его под столом.

— О, боги! — протянул Драко так красиво, как умел он один. — Только не говори, что ты снова сошлась с Уизелом.

— Нет, — фыркнула девушка, чувствуя, как жар быстро распространяется по её щекам. — Не то, чтобы это имело к тебе какое-то отношение.

— Хвала Мерлину за крошечные чудеса, — пробормотал Малфой и направился к своему столу. Гермиона проигнорировала то, какой кульбит проделал её желудок, когда она увидела, какую длинную тень отбрасывал мужчина, и услышала шлейф, оставленный его одеколоном. Он расстегнул пиджак и сел, закидывая ноги на стол — даже не прилагая никаких усилий, ему удавалось выглядеть великолепно. — Что ж, Грейнджер, какие планы на выходные? — спросил Драко, заглядывая в оставленный Гарри контейнер с китайской едой.

Гермиона посмотрела на него, заталкивая желание прокомментировать его стрижку глубоко в глотку.

— Буду бегать в последнюю минуту по магазинам, если хочешь знать.

Его фарфоровое лицо озарила яркая улыбка.

— О, я бы хотел парочку тех магловских перьев, которые тебе так нравятся, — произнёс Драко, и в его стальном взгляде проскользнуло что-то, чего Гермиона не смогла разобрать.

— Ручек?

— Да, точно, их, — щёлкнул он пальцами.

Девушка нахмурилась.

— С чего ты взял, что я собираюсь что-то дарить тебе на Рождество?

Драко бросил вилку обратно в контейнер, тщательно пережевал и лишь потом сказал:

— Я оскорблён, — усмехнулся он.

— Нет, не оскорблён.

— Оскорблён, — заявил он. — Я потратил целую кучу времени на твой подарок в этом году, и это твоя благодарность?

— Мы никогда не дарили друг другу подарки, — ровным тоном произнесла Гермиона.

— А теперь никогда и не станем, — он надулся, снова берясь за еду.

Девушка закатила глаза, аккуратно вытирая рот салфеткой.

— Мне пора возвращаться.

— Знаешь, — начал Гарри с лукавой улыбкой на лице. — Если тебе не хочется идти одной…

— Нет, — прервала она его.

— Он бы…

— Нет, — повторила Грейнджер и посмотрела на Малфоя, который был полностью поглощён курицей в каком-то оранжевом соусе. На секунду Гермиона подумала о Вселенной, где Драко мог бы согласиться в ответ на её приглашение, но потом напомнила себе, что она была не из того типа девушек, по которым томно вздыхали… вне зависимости от степени их великолепия. Она адекватно оценивала себя.

— Отрицание правды не изменит фактов, — продекламировал Гарри цитату из календаря, что Гермиона подарила ему на день рождения.

Прищурившись, она пристально посмотрела на лучшего друга.

— Никаких рождественских подарков и для тебя тоже.

Развернувшись на каблуках, девушка вышла из их отдела и направилась к лифтам. Намеренно оставляя красный конверт с билетами у Гарри на столе, Гермиона точно не ожидала обнаружить его в своём кабинете.

Без конца кусая губу, мыслями она снова вернулась к матери. Решив, что просто не сможет написать второй черновик поправки к Закону о регулировании магических популяций, девушка схватила свое пальто, вышла из Министерства на улицу и забежала в ближайшую телефонную будку.

— Алло? — произнесла в трубку её мать на другом конце провода.

— Привет, мам, это я.

— Всё в порядке? — Гермиона ненавидела, что, когда она звонила, родители обязательно решали, что что-нибудь случилось.

— В порядке. Даже отлично.

— Прекрасно. Можешь перезвонить мне позже? Сейчас не самое удачное время: вот-вот начнётся мой сериал.

Девушка крепко зажмурилась, борясь с желанием швырнуть трубку в стену кабинки.

— Я позвонила, чтобы спросить тебя кое о чём.

— Спрашивай быстрее. Сейчас реклама.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Гермиона выпалила:

— Гарри дал мне билеты на Щелкунчика, и я подумала, что…

— На какую дату?

— Канун Рождества, — ответила девушка, чувствуя крохотную надежду, что теплилась в груди.

— Мы с твоим отцом возвращаемся в Брисбен на праздники.

Гермиона не смогла сдержать обиды в голосе:

— Возвращаетесь?

— Я уверена, мы говорили тебе об этом.

— Нет, — отрезала она, быстро раздражаясь. — Уверена, я бы запомнила.

— Возможно, ты права. Ты же всегда права. Тем не менее, двадцать третьего мы улетаем. И не вернёмся до окончания новогодних праздников.

— Оу.

— Но ты должна пойти. Ты любила ходить на балет.

— Я любила ходить на него с тобой, — Гермиона сама слышала, как горько это прозвучало.

— Да, что ж, мы все взрослеем. Ты теперь большая девочка, Гермиона. Я думала, для таких вещей у тебя есть парень.

— У меня…

— Счастливого Рождества. Увидимся, когда мы прилетим обратно, — её мать повесила трубку, оставляя Гермиону в тишине, одну в телефонной будке.

Один простой звонок в попытке восстановить связь с её родителями, и все праздники перевернулись с ног на голову. Напомнив себе, что она действительно большая девочка, Грейнджер направилась в ближайший бар, даже не задумываясь о возвращении на работу.

— Что будете? — спросила старуха за стойкой, смотря на Гермиону, напоминавшую молодого офисного работника в самый разгар нервного срыва.

— Виски.

— Какие-нибудь предпочтения?

— Макаллан, — произнесла девушка, снимая пальто, и положила кредитку на барную стойку.

Устроившись поудобнее, Гермиона утопила последний телефонный разговор на дне гранёного стакана и заняла себя разгадыванием магловского кроссворда из прихваченной по дороге газеты. Четыре одинаковых заказа спустя она поняла, что оказалась в тупике.

— Полоски на географических картах? — снова и снова повторяла девушка себе под нос. Она даже осмелилась спросить бармена, но получила в ответ не многим больше, чем пожатие плечами.

За спиной раздался голос:

— Перешейки, — Гермиона подняла голову и заметила Драко с самодовольной ухмылкой на лице. — Уверен, что если бы ты сначала разобралась с простыми словами, то разделалась бы с этим гораздо раньше.

Она прищурилась.

— Не надо издеваться надо мной.

— Ты пьяна, — ухмылка Малфоя превратилась в улыбку — явно от того, что её нынешнее состояние чрезвычайно его забавляло.

— Едва ли, — протянула девушка и допила очередной бокал.

Драко повернулся к бармену, и тот кивнул ему в знак согласия.

— Что привело тебя в паб в пятницу? — спросил мужчина. Гермиона не могла оторвать глаз от его длинных пальцев, пока он делал заказ.

— Я думала, люди обычно ходят в пабы именно по пятницам, разве нет? — горько спросила Гермиона.

— Люди? Да. Ты? Нет. — Драко расстегнул пуговицы на блейзере и занял место рядом с ней.

— Не делай вид, что знаешь меня, — невнятно проговорила девушка, подавая бармену знак, чтобы повторил.

— А я не знаю? — с вызовом спросил Малфой, его серебряные глаза сверкнули.

— Я наложила на своих родителей Обливиэйт, — отчаянно выпалила Гермиона, чем заставила Драко лихорадочно оглядываться по сторонам, чтобы убедиться, что никто не услышал её.

Придвинувшись ближе, он наложил на пространство вокруг серию заклинаний, чтобы беседа оставалась сугубо приватной, без свидетелей.

— Ты что?

— Много лет назад, — Гермиона покачала головой, и её растрёпанные волосы покачнулись. — Во время войны.

— Я… я не знал, — слегка запинаясь произнёс мужчина, даже не пытаясь скрыть шока, которым сквозил его голос. Сделав глоток, он развернулся так, что теперь их колени соприкасались.

— Никто не знает. Ну, кроме Гарри, конечно. И Рона. И Джинни. И всего Ордена, на самом деле, — бессвязно перечисляла девушка. — Им совсем недавно удалось восстановить память. Целителям потребовались годы, чтобы снять моё заклинание.

— Не могу поверить, что ты не поделилась этим со мной, учитывая всё это, — хмыкнул Драко, пытаясь разрядить обстановку.

— А? — Гермиона глупо моргала, пару секунд абсолютно сбитая с толку. — О, прекрати. Не говори ерунды.

— Скажи это моей руке, любимая.

— Скажи это моей, — парировала девушка, и на лице Малфоя явственно отобразилось удивление. — Я двигаюсь дальше. Чего и тебе советую.

Драко закатил глаза, выхватывая у неё вновь наполненный бокал.

— А твои родители? Полагаю, они не так уж стремятся двигаться дальше?

— Не стремятся.

— Итак, виски? — Драко взболтал янтарную жидкость и поставил стакан обратно на стойку. — Притом хороший виски.

— Они ведут себя так, будто я всё ещё незнакомка, — проскулила Гермиона, уткнувшись лбом в липкую столешницу.

— Не могу представить, что они были в восторге от того, что их дочь-подросток решила полностью вырвать себя из их жизни, чтобы сражаться на войне, о которой они ничего не знали.

Гермиона повернула голову на бок и подняла глаза на парня.

— Будь проклят ты и твоя логика.

— Давай, Грейнджер, — он развеял заклинание приватности и жестом предложил выйти. — Грустный пьяница — плохой пьяница.

— Я не пьяница.

Оставив чаевые, Драко подал ей карточку и протянул руку, чтобы помочь девушке подняться.

— Хорошо, врунишка. Ты не пьяна. В любом случае, давай отведём тебя домой.

Гермиона остановилась, слегка пошатываясь.

— Сегодня пятница.

— Я заметил, — Драко снял свой блейзер и накинул его девушке на плечи.

Тонкая подкладка ощущалась на коже невероятно мягкой, а ткань, сомнений быть не могло, пахла им. Гермиона сильнее закуталась, вдыхая так глубоко, как только могла. На мгновение она забыла о своих горестях, представляя, как может пахнуть его постель. Но быстро вспомнила, что её теориям никогда не суждено быть проверенными на практике, почувствовав укол горькой ревности.

— Разве у тебя не должно быть свидания? Или вечеринки? Или какого-нибудь роскошного мероприятия, на котором ты просто обязан появиться?

— Ты не единственная в мире в последнюю секунду бегаешь по магазинам.

— Это для твоей подружки? — спросила Гермиона, отчётливо слыша в собственном голосе зависть. Это точно был первый и последний раз, когда она напивается в его присутствии. Драко ухмыльнулся, наклоняясь, чтобы приобнять её за плечи. Она уставилась на него, серебро в его глазах будто закружилось. — Ты высокий.

— Что ж, ты заметила. Пошли. — Драко повёл девушку из бара к точке аппарации, уже зная её адрес. Оставляя шум центра города позади, они оказались в гораздо более тихом пригороде. Улочки здесь освещались рождественскими гирляндами, а по обеим сторонам белыми сугробами лежал снег. В такой обстановке домики казались пряничными, чем делали вид пусть и несколько старомодным, но абсолютно точно очаровательным.

Снова без лишних уточнений, Малфой помог Гермионе дойти до нужной двери и лёгким движением кисти открыл её.

— Твои охранные чары ужасны.

— Мои охранные чары предназначены для защиты от непрошенных гостей, — парировала она, спотыкаясь при входе и врезаясь в стену. Скатываясь по этой самой стене на пол прихожей, девушка рассмеялась, решив абсолютно наплевать на то, насколько сексуальной выглядела.

Драко вздёрнул брови, строго глядя на неё сверху вниз.

— Где твоя комната, Грейнджер? — он показал на лестницу.

Гермиона перестала смеяться и издала притворный вздох.

— Ты способен воспользовался пьяной женщиной? — сохраняя серьёзное выражение лица всего две секунды, она снова разразилась смехом. Драко наклонился и с лёгкостью подхватил её на руки.

— Поттер когда-нибудь видел тебя в таком состоянии? — спросил он, поднимаясь по ступеням.

— М-м-м, — промычала Гермиона, наслаждаясь воспоминаниями и запахом его одеколона. — Пару раз. Хотя он тоже не умеет пить.

— Только подумай, съешь ты за обедом что-то большее, чем тот ужасный салат, и тебя бы так не развезло.

— Да, ну, не то чтобы этот новый законопроект оставлял мне много времени на походы в спортзал.

— Однако у тебя есть время на то, чтобы напиваться посреди дня, — поддразнил Малфой.

Гермиона стукнула его, отмечая, что под джемпером скрывалась крепкая грудь.

— На чьей ты стороне вообще?

— Всегда на твоей, Грейнджер.

Наконец дойдя до её комнаты, Драко толкнул дверь ногой, быстро оценил книги, загромождавшие пространство, и пересёк расстояние до кровати, чтобы уложить в неё Гермиону. Она зевнула и свернулась калачиком, так и не сняв с себя его блейзер.

— Принести тебе тазик? — спросил Малфой, разглядывая роман на прикроватной тумбочке.

— Только моё покрывало, — Гермиона показала на вязаный плед, висящий на стуле у письменного стола: мама подарила ей его, когда девушка была на пятом курсе в Хогвартсе.

Драко взял плед и накрыл её, наклонившись, чтобы подоткнуть края.

— В следующий раз, когда почувствуешь желание надраться, отправь мне сову, хорошо? Я свожу тебя в какое-нибудь приличное место поесть, и потом ты сможешь продемонстрировать мне изящное искусство алкоголизма.

— Ты выпьешь со мной? — спросила Гермиона, растягивая губы в улыбке.

Малфой изучал её с полсекунды, прежде чем прибегнуть к их стандартному типу прощаний.

— Пьянчужка.

— Придурок.

— Зубрила.

— Мерзавец.

— Поспи немного, Грейнджер, — улыбнулся он, убирая непослушный локон с её лица. Его взгляд метнулся к её губам, и щёки покрылись лёгким румянцем. Прочистив горло, он поднялся. — Твои родители придут в себя.

Гермиона повернулась на другой бок, из-под опущенных ресниц следя за Драко, покидающим её комнату.

— Малфой?

— М?

— Спасибо тебе.

🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄

***

🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄

Похмелье Гермионы доказало множество вещей, в частности: ей действительно стоило поесть в тот вечер. И ещё она стала именно тем типом женщин, которых сама не выносила. Смирившись с непомерно высокой ценой на вечернее платье, девушка принялась напоминать себе, кем она была на самом деле.

А была она, как выразилась Джинни в кабинке примерочной, Гермионой-чёртовой-Грейнджер. Потребовалась одна воодушевляющая речь и полбутылки веселящей воды, чтобы она надела своё откровенно сексуальное блестящее платье в пол, вырез на юбке которого был достаточно высоким, чтобы понять, что девушка не ошиблась, не купив к этому наряду никакого особого белья.

— Не думаешь, что оно слишком… зелёное? — спросила Гермиона, уже в который раз поворачиваясь перед зеркалом.

— Зелёный — цвет Рождества, — возразила Джинни.

— Ты права, но оно кажется немного…

— Сексуальным?

— Нет.

— Соблазнительным?

— Нет, — Гермиона покачала головой.

— Эротическим? — спросила Джинни, изогнув брови.

— Ты нашла словарь что ли? — рассмеялась Гермиона. — Нет, я просто боюсь, что это чересчур. Будто я слишком сильно стараюсь.

— Женщина, — Джинни встала, на её лице всё ещё сохранялась улыбка от веселящей воды. — Посмотри на меня. Ты молода. Ты горяча. И ты, бесспорно, умнейшая ведьма столетия. Все это знают! Ты можешь заявиться хоть голой — никто и слова не скажет.

Гермиона закатила глаза.

— В этом я сомневаюсь.

— Скажи, что ты отстаиваешь права вейл или кого-то в этом духе, — пожала плечами подруга.

— Да, потому что в этом не усмотрят никакого неправильного подтекста, — бесстрастно ответила Гермиона. — Главное — быть честной. Типа по-настоящему честной.

Джинни отступила назад, прося подругу снова покружиться.

— Зелёный твой цвет. В сочетании с каблуками разрез визуально сделает твои ноги нереально длинными. И, Мерлин, твои сиськи вызывают не меньшую зависть, если бы мне не так сильно нравилась грудь Гарри…

— Ааааа!

Рыжая широко улыбнулась.

— Не то чтобы любовь к одному человеку обязательно исключала любовь к кому-то другому, — подмигнула она. — Если ты не трахнешься в этом платье, я буду очень разочарована.

— Это произойдёт скорее из-за его стоимости, — рассмеялась Гермиона.

По крайней мере, она на это надеялась. Конечно, в её намерения не входило заваливать первого же незнакомца, но если бы такая возможность представилась, Гермионе не хотелось бы быть слишком зажатой и отказываться от неё. Признаться честно, роскошное платье изумрудного цвета было самой сексуальной вещью в гардеробе девушки, а кружевные стринги заставляли её чувствовать себя неоспоримо страстной. Быстрым заклинанием заколов свои блестящие локоны, она аппарировала в Королевский оперный театр.

Он был таким же великолепным, каким Гермиона его запомнила — сердце больно сжалось, желая, чтобы мама оказалась сейчас здесь, рядом с ней. Официант с подносом шампанского прошел мимо, скользя по телу девушки глазами намного дольше допустимого, прежде чем улыбнуться.

— Шампанского?

— Да, пожалуйста, — протянув руку в перчатке, она взяла изящный бокал и залила все свои тревоги. Поднимаясь по парадной лестнице, Гермиона обернулась и обнаружила, что все взгляды были прикованы к ней. Совершенно незнакомые люди, которые понятия не имели, кто она такая, перешёптывались между собой. Покраснев, девушка продолжила свой путь, неосознанно вспомнив Святочный бал.

Пройдя к своему месту, Гермиона поблагодарила Вселенную за то, что, в дополнении ко всему, она сидела не одна — в ложе устроились ещё несколько пар, скрытые в тени тёмно-бордового занавеса. Окинув взглядом сидящую толпу, она снова ощутила то волнение, которое обычно испытывала по поводу любого мероприятия, включающего в себя блеск и шик, свойственные праздничной атмосфере.

На пустом кресле рядом с её собственным стояла охлаждённая бутылка шампанского и коробка, несомненно, являющаяся ассорти изысканных шоколадных конфет, между ними лежала записка.

Миона, отлично тебе провести этот вечер. Ожидаю услышать все подробности за рождественским завтраком.

— Гарри и Джинн

Радуясь тому, что нанесла минимум макияжа, Гермиона вытерла перчаткой выступившие слёзы счастья. Тем временем дирижёр симфонического оркестра начал постукивать по пюпитру. Публика затаила дыхание, занавес поднялся, открывая озарённую светом свечей рождественскую ель семьи Штальбаумов, а Мари, Фриц и Луиза закружились по сцене в танце.

Официант бесшумно подошёл сзади и наполнил опустевший бокал шампанским. Оторвав глаза от сцены, девушка заметила какой-то проблеск серебра, который заставил всё её тело затрепетать. Когда глаза привыкли к темноте, Гермиона с удивлением обнаружила Драко Малфоя, сидящего над толпой прямо через один балкон от неё.

Её глаза нашли его, серебряные с отблесками огней сцены. Девушка не могла решить, есть ли здесь какой-то подвох или нет. С одной стороны, он сидел в самой дорогой ложе рядом с её собственной. Но с другой… он же смотрел русский балет. Занятие исключительно магловское.

Его губы растянулись в уже ставшей фирменной ухмылке, и мужчина приподнял театральный бинокль, чтобы взглянуть на Гермиону.

Уверенная, что это шампанское ударило в голову, та закусила губу, заставляя себя вернуть внимание постановке. Её лицо расплылось в радостной улыбке неверия.

Антракт наступил так скоро, что Гермиона даже не поняла — всё это время тяжесть взгляда Малфоя заставляла её нервно ёрзать и покрываться потом. Быстро найдя дамскую комнату, девушка наложила охлаждающие чары на своё лицо и платье. Пока она притворялась, что моет руки, со всех сторон сыпались комплименты её платью, особенно других женщин восхищали разрез и цвет.

— Зелёный определённо ваш цвет, — улыбнулась роскошная блондинка, поправляя помаду.

— Вы просто великолепны, — согласилась другая рядом с ней.

— Благодарю, — Гермиона покраснела, вытирая руки.

Направляясь в бар, она пробралась через толпу, впитывая окружающую атмосферу. Девушка была очень рада тому, что позволила Гарри и Джинни уговорить её пойти. Отбросив обиду на отказ матери, она позволила себе наслаждаться вечером.

Прислонившись к барной стойке из мрамора и дуба, Гермиона терпеливо ждала, пока бармен обслуживал других гостей, и любовалась изысканным убранством зала, оформленного к празднику.

— Должен сказать, — ухмыльнулся Драко, протягивая ей бокал шампанского. — Ты выглядишь в миллион грёбаных раз лучше, чем в последнюю нашу встречу.

Принимая бокал, девушка почувствовала, как щёки обдало жаром — охлаждающие чары слишком быстро спали.

— Спасибо, — рассмеялась она.

— Удалось уговорить мать пойти с тобой? — спросил мужчина, оглядываясь по сторонам.

Гермиона поджала губы, изучая глазами дно бокала.

— Нет. Решила, что настала пора для новых традиций.

— Иногда перемены к лучшему, — отметил Драко. — Итак, кто наш счастливчик?

Сделав глоток шампанского, девушка замерла.

— Прости?

— Который сопровождает тебя этим вечером. — Малфой оглядел толпу — в высоком росте были свои преимущества.

— Ты же видел, что место рядом со мной свободно.

— Правда? — он даже не попытался скрыть самодовольную ухмылку.

— Ммм, — Гермиона сделала ещё один глоток, пряча своё смущение. — Прибережёшь шутки для понедельника? Вполне достаточно того, что я сижу в полном одиночестве. Не уверена, что после твоих насмешек смогу продолжить наслаждаться вторым актом.

— Когда я хоть раз…?

— Постоянно, — девушка снисходительно рассмеялась.

Драко усмехнулся, складывая руки на груди.

— Так получилось, что в моей ложе тоже есть свободное место, если тебе понадобится компания.

— Никаких богатых наследниц или моделей сегодня?

Мужчина облизал зубы, обдумывая ответ.

— Не сегодня.

— Жаль.

— Я так не считаю, — быстро сказал Драко.

— Колодец иссяк? Или тебе они просто наскучили?

— Скорее, я им наскучил, — возразил он, крутя в руке бокал.

— Знаешь, я с трудом верю в это.

— Верь, во что хочешь, Грейнджер. Я предпочитаю, чтобы в девушках, с которыми я встречаюсь, было хоть немного сути.

— Сути?

— М-м-м, — согласно промычал Малфой, потягивая шампанское.

— Так четыре года, наполненные длинноногими блондинками, были…

— Отвлечением.

— От?

— Мистер Малфой! Мисс Грейнджер! Посмотрите сюда! — в ту же секунду Гермиону ослепила вспышка камеры. Прежде чем она смогла что-то предпринять, рука Драко легла к ней на поясницу, притягивая её ближе в точно многократно отрепетированную позу. Ещё одну вспышку спустя фотограф показал им два поднятых вверх больших пальца и двинулся дальше.

— Клянусь, уже никуда нельзя спокойно сходить, — фыркнул Малфой, допивая свой напиток.

— Как они нашли нас?

— Ты же понимаешь, что ты знаменитость, верно?

Горячая волна прокатилась по лицу Гермионы. Прочистив горло, она сменила тему:

— И что привело тебя на магловское мероприятие?

Он подошёл ближе и наклонился так, что дыхание защекотало мочку её уха, пока камеры вспыхивали то тут, то там, фотография других пар.

— Мне всегда нравился балет, Грейнджер. Магловский или нет, он обладает своей особенной красотой, которую ты больше нигде не найдёшь.

— Красотой? — она почти рассмеялась. — Ты находишь красоту в балете?

— Меня с детства учили находить красоту во многих вещах, — прошептал Драко, позволяя взгляду блуждать по фигуре собеседницы. Свет в зале дважды мигнул, возвещая о начале второго акта. — Что скажешь, Грейнджер? Вид из моей ложи наверняка окажется лучше.

— Лучше, чем из министерской ложи? — важно проговорила Гермиона, в её голосе слышались те самые нотки прошлого Малфоя.

— Вид, возможно, нет. Но компания точно.

— Хорошо.

— Серьёзно? — спросил Драко, удивляясь тому, что девушка согласилась. Поставив бокал, он помог ей подняться и под руку сопроводил по лестнице и налево.

В глубине души внутренний прагматик Гермионы кричал, что мужчина был только её другом. Другая же часть просто тихо вопила — вероятно, та самая часть, которая была связана с кружевом, скрытым под платьем.

Любезно проводив её к своему прежнему месту, Малфой показал себя истинным джентльменом, отведя глаза, когда разрез на платье на мгновение позволил полам юбки предательски сильно распахнуться. Он занял соседнее кресло, и зал медленно погрузился в темноту, пока оркестр настраивался перед началом второго акта.

Драко наклонился, и его дыхание опалило шею девушки.

— Я уже говорил, как сногсшибательно ты сегодня выглядишь?

Гермиона не смогла сдержать улыбку.

— Ещё нет.

Малфой потянулся и взял её руку, облачённую в перчатку, в свою.

— Я должен был.

Занавес поднялся, и двое стали наблюдать за Мари, с непревзойдённой грацией делающей пируэт за пируэтом. Палец Драко провёл по перчатке с непринуждённым изяществом, и они молча придвигались друг к другу всё сильнее. От напряжения становилось трудно дышать, трудно сосредоточиться. Драко был подобен магниту: его лёгкие прикосновения заставили Гермиону остро осознать, как давно к ней никто не прикасался.

Оторвавшись от балета, она едва смогла сфокусироваться на буре жидкой ртути, что встретила её взгляд, острые черты лица мужчины огнями сцены подчёркивались ещё сильнее. Их зрительный контакт продлился дольше, чем следовало. Драко облизнул губы, его расширившиеся зрачки становились всё ближе и ближе к лицу девушки.

— Мне нужно на воздух, — вдруг сказала Гермиона, поднимаясь так быстро, что врезалась лбом в Малфоя. — Прости. Я просто… — не сказав больше ни слова, она обошла его кресло и исчезла за бархатными шторами, ведущими в тускло освещённый коридор.

Сердце ускорило свой бег, отбивая в ушах бешеный ритм, пока логика боролась с надеждой, подстёгиваемой гормонами. Он хотел поцеловать её, и поцеловал бы, если бы она позволила. С каких пор Драко хотелось целоваться с ней? Он никак не мог хотеть поцеловать её. Это всё эта атмосфера, шампанское…

— Грейнджер!

Она оцепенела, едва не споткнувшись о подол своего платья. Драко догнал её, глазами, в которых девушка была готова утонуть, в панике изучая её лицо.

— Ты в…

— Мне нужен воздух, — соврала она. Хотя было ли это ложью? Гермиона не могла нормально дышать и очень сомневалась, что ночной воздух сможет ей как-то помочь.

— Хорошо, — ответил Малфой спокойно, слишком спокойно для безумного волнения, пляшущего в его глазах. — Могу я принести твоё пальто?

Гермиона просто кивнула, голова кружилась. Её тело двигалось механически, пока девушка всё глубже погружалась в собственные мысли, обхватив мужчину за руку, чтобы дойти по коридорам к гардеробу.

В помещении было темно, оно было заполнено мехом и твидом, шёлком и шерстью.

— Которое из них твоё? — спросил Драко, медленно проводя Гермиону между рядами вешалок, забитых различной одеждой.

— Серое, вон там, — показала она.

Малфой остановился перед её пальто и снял его с вешалки.

— Это? — Гермиона кивнула. Драко взял пальто в руки, жестом попросил девушку повернуться и накинул его ей на плечи. Она сделала рваный вдох, когда пальцы мужчины коснулись её ключицы. — Грейнджер…

Она развернулась в его руках, целуя Драко прямо посреди гардероба.

Это было безумно, напористо, требовательно, словно все эти годы между ними, на самом деле, что-то зрело, и, возможно, так оно и было. Гермиона скользнула языком Драко в рот, чувствуя вкус шампанского, полностью наплевав на то, какой развязной может показаться. Малфой простонал в поцелуй. Они нашли свой особый ритм, дыша поверхностно и сбивчиво.

Пальцы на ногах поджимались. Гермиона подалась вперёд, и пальто, соскользнув с плеч, осталось забытым на полу. Прижавшись к Драко, девушка упёрлась в его накачанную грудь, наслаждаясь контрастом. Он наклонился, полностью заслоняя собой свет и мягко кусая её нижнюю губу.

Его руки зарылись глубоко в её волосы, заставляя кудри свободно рассыпаться по плечам.

— Мягкие, — прошептал Драко, пропуская каштановые локоны сквозь пальцы, окончательно распуская причёску. — Всегда хотел до них дотронуться.

— Правда? — Гермиона не поверила.

— Каждый день, — признался он, оставляя на её нижней челюсти дорожку влажных следов. Девушка ахнула, когда Малфой поцеловал её за ухом, она впилась ногтями в его голову. Драко усмехнулся, и это был самый невероятно зловещий звук, что она когда-либо слышала. — На тебе была белая блузка. И чёрная юбка.

— Что?

Драко прижал её к ближайшей стене, неторопливо пробуя все доступные участки её кожи на вкус.

— Когда ты впервые пришла на работу с собранными волосами.

— Я годами носила собранные волосы, — почти простонала Гермиона, когда язык мужчины прошёлся по её уху.

— Я прекрасно помню, как мне хотелось вытащить твои волосы из этой нелепой резинки.

Гермиона закинула на него ногу, безумно признательная высоте разреза на платье.

— Не ври.

— Ты заплела волосы в косу на позапрошлый День Подарков{?}[прим. переводчика: День подарков (англ. Boxing Day) — праздник, отмечаемый в Великобритании на следующий день после Рожества, т.е. 26 декабря.], — Драко развёл коленом её ноги, слегка наклоняясь, чтобы приподнять Гермиону. — Я хотел накрутить её на кулак, — он оттянул её волосы назад, поднимая планку их общего возбуждения ещё выше. — Я хотел дернуть за неё и посмотреть, что ты сделаешь.

— По… почему ты никогда…? — слова утонули в бессвязных стонах, когда Малфой губами прошёлся вниз по её шее, прослеживая пульсирующую жилку, что билась в такт оркестровой музыке.

— С чего бы тебе было желать меня? — спросил он, словно это была самая очевидная вещь в мире.

Гермиона замерла, опустила руки и отстранилась.

— Что?

Драко отступил на полшага, осторожно помогая ей устоять на ногах.

— То, что я говорил… что делал… чему позволил случиться… — он покачал головой, отводя взгляд.

Гермиона, нахмурившись, прищурилась.

— Я же сказала тебе — я двигаюсь дальше.

Серебряные глаза встретились с её — в них было искреннее непонимание.

— Как?

Лицо девушки расслабилось — она находила данную ситуацию в какой-то степени обнадёживающей, хотя и не могла сказать точно, почему.

— Мы это уже обсуждали, — ласково произнесла она. — Мы были детьми.

— Я был… — начал Драко, но Гермиона прервала его новым поцелуем, мягким и испытующим, заставляя сквозь все эти чувства разглядеть здравый смысл. — Мы пропустим Арабский танец.

— Сколько раз ты смотрел Щелкунчика? — спросила Гермиона, поднимая руки и устраивая на его груди.

— Каждый год с тех пор, как мне исполнилось пять, — ответил мужчина, исследуя её лицо голодным взглядом. — А что?

Скользнув руками по его смокингу, девушка провела указательным пальцем по острому углу челюсти Малфоя, а большим пробежалась по его верхней губе.

— Ты переживёшь, если пропустишь танец Феи Драже?

В серебре вспыхнуло пламя.

— Я привёл тебя в гардероб не для того, чтобы…

— Ты привёл меня в гардероб, спасибо, — негодующе фыркнула Гермиона. — Я не делаю ничего, чего бы не хотела.

Драко усмехнулся:

— А я и не знал.

— Так уж получилось, что я тоже немного об этом думала.

Светлые брови изогнулись.

— Правда?

— Не льсти себе, — съязвила Гермиона, возвращаясь к их привычному стилю общения.

Драко сделал шаг назад, вытащил палочку и одним взмахом закинул пальто девушки себе на локоть.

— И ты думала…?

— О точке аппарации.

— Мерлин, обожаю, когда ты такая властная.

Они вместе прошли к парадному входу, по пути поймав на себе не один взгляд от обслуживающего персонала. Прохладный ночной ветер налетел на них, и пока они направлялись к точке, Драко снова накинул пальто ей на плечи.

— Ко мне или…? — конец вопроса Гермионы растворился вместе с ней, когда она, закружившись в вихре аппарации, перенеслась из одного места в другое и оказалась в тёмной комнате. Это была не её квартира. — Твои охранные чары ужасны, — вернула она Драко его же фразу.

— Мои охранные чары предназначены для защиты от непрошенных гостей, — передразнил он, притягивая девушку к себе.

— Так, — Гермиона улыбнулась, хватаясь за лацканы его смокинга, — тебе нравятся мои волосы.

— Нравятся.

— Ты думал о том, чтобы дёрнуть меня за них, — добавила она, пальцами ловко расстёгивая его пиджак.

— Вероятно, столько раз, сколько ты думала о… кстати говоря, о чём, ещё раз, ты думала?

Гермиона закусила губу, высвобождая последнюю пуговицу из петли.

— Это покажется тебе глупым.

— Сделай мне одолжение.

Стягивая с Драко пиджак, девушка сделала глубокий вдох. Он уже признался, что для него это не было простой праздной мыслью — возможно, он думал об этом так же долго, как и она. Теперь это было лишь вопросом доверия.

— Ты сводишь меня с ума.

— Л-а-а-адно.

— Делаешь меня абсолютно сумасшедшей.

Он нахмурился.

— В хорошем смысле?

— Я ходила на свидание с охотником из Соколов на прошлой неделе…

— Охотником? — спросил Драко, явно более расстроенный позицией игрока, а не командой.

— Он продолжал без конца говорить, что всё это «не имеет никакого значения», — фыркнула Гермиона.

Широкая самодовольная улыбка отразилась на лице Малфоя.

— Нет, он этого не сделал, — ахнул он в притворном неверии.

— К твоему сведению, он был вполне ничего. Вот только всё время единственное, о чём я могла думать, было «Малфой бы точно наслал на него какой-нибудь сглаз».

— Я бы так и сделал, — согласился мужчина, усмехнувшись.

— Месяц назад я ходила на ланч с работником из транспортного, — продолжала Гермиона.

— Дженкинсом?

— У него такая причуда… — девушка скривилась.

Драко провёл руками по её бокам, под конец, обхватывая своими длинными пальцами тонкую талию

— О, расскажи.

— Ему нужно было постоянно подбадривать себя. Устраивать полноценные беседы с самим собой.

— Теперь думаю, ты лжёшь.

— Дело в том, что… ты каким-то образом всегда был там. Здесь, — Гермиона коснулась своего виска. — Это сводит меня с ума.

Драко наклонился так, что их лбы соприкоснулись.

— Хочешь, открою секрет? — одного взгляда на лицо девушки было достаточно, чтобы понять ответ. — Я не был ещё ни на одном свидании, на котором не думал бы о тебе.

— И кто же теперь лжёт?

— Хочешь, чтобы я доказал тебе? Или будем думать об этом, как о чём-то, не имеющем никакого значения? — глаза Драко сверкнули.

— Я прокляну тебя, — рассмеялась Гермиона и поднялась на носочки, чтобы поцеловать его. Продолжая с того места, где они остановились в театре, девушка потянула руки к застёжке своего безмерно дорогого платья. Она облизывала и кусала губы, всё более отчаянными движениями высвобождая пуговку за пуговкой.

Драко опустился на колени, не отпуская талию девушки, и левой рукой скользнул к её обнажённому бедру. Он поднял на Гермиону взгляд, и в нём читалась мольба. Мужчина кончиками пальцев провёл по бархатной коже, отчего всё её тело пронзил электрический разряд, а щёки покрылись румянцем, когда Малфой забрался под тёмно-изумрудную ткань и нащупал чёрное кружево трусиков. Разрез задрался уже до самой талии, и Драко проложил горячую дорожку поцелуев вверх по бедру, а затем его зубы сомкнулись на кружеве.

Любуюсь этим великолепным мужчиной у своих ног, Гермиона забыла, как дышать. Несмотря на то, что он едва прикасался, этот момент определённо был самым страстным в её жизни.

— Мал… — он слегка прикусил кожу бедра.

— Драко, — потребовал он своим восхитительно низким голосом и приспустил её трусики.

И прежде, чем Гермиона смогла хоть что-то ответить, его правая рука подобно змее скользнула под ткань, и ловкие пальцы сжали другое бедро с такой силой, что девушка была уверена, что обнаружит там позже синяки. Его намерения были ясны, желание — очевидным.

— Грейнджер? — словно спрашивая разрешения, произнёс Драко. На его лице блуждала лёгкая тень нерешительности.

Она выдохнула своё имя:

— Гермиона! — девушка взвизгнула, когда одним резким движением Малфой зубами сдёрнул кружево вниз и большим пальцем быстро нашёл её клитор.

Мрачный смешок раздался где-то в районе каблуков, и сильные руки стянули трусики на туфли, прежде чем вернуться к исследованию стройных ног.

— Мне всегда было интересно, какие звуки ты бы издавала, — большим пальцем Драко лениво собрал её влагу, продолжая перекатывать комочек нервов и растягивая свою мысль. — Как бы ты ощущалась, — ногтями он впился в заднюю поверхность её ноги, подбираясь к ягодице, отчего колени Гермионы подкосились. — Какой была бы… на вкус, — наконец закончил он, прикусывая нежную кожу бедра.

Дыхание девушки участилось, когда её окатило волной жара, знакомой муки, которой ранее ей удавалось добиться лишь с помощью игрушек или заклинаний. Рука Малфоя сжимала её задницу, а палец продолжал описывать дразнящие круги, то надавливая, заставляя ноги дрожать, то почти отпуская.

— Поначалу это было лишь любопытство, издержки подростковой озабоченности. По крайней мере, так я убеждал себя, — к большому пальцу Драко добавил ещё один, проведя им по влажному жару её лона. Когда он ввёл его внутрь, Гермиона ахнула, а у Малфоя вырвался гортанный стон, и он прижался лбом к её бедру. — Я думал об этом, — голос походил на рык. — Какой тугой ты бы была.

— Дра… — его имя так и осталось на её губах, потому что Малфой медленно вошёл в неё пальцем и так же медленно вышел, создавая костяшками восхитительное трение, которого Гермиона так отчаянно жаждала. Она запустила всё ещё обтянутые перчатками руки в мягкие светлые волосы.

— Когда ты появилась в том платье. В том грёбаном голубом платье, — Драко покачал головой и усмехнулся, будто не веря в происходящее. — Мне никогда не было дела до Крама, но в тот момент я хотел его проклясть.

Он добавил ещё один палец, его слова и прикосновения посылали горячие импульсы по задней поверхности её бёдер. Хватка в волосах превращалась в опору, потому что с каждой секундой ноги становились всё более ватными, норовя покачнуться на высоких каблуках.

— После войны… в тот день, когда ты пришла в белой блузке и чёрной юбке, всё это вернулось с новой силой, — Драко стал подниматься вверх от её колена, покрывая кожу поцелуями. — И это было не просто какой-то подростковой фантазией, не запретным плодом, соблазняющим неокрепший тестостерон.

Пока касания его губ становились всё ближе и ближе к заветной точке, до Гермионы медленно начал доходить смысл озвученных мужчиной слов.

— А чем же тогда?

Драко остановился. В приглушённом свете комнаты его глаза казались почти чёрными.

— Я хотел узнать тебя, Грейнджер. Хотел узнать, что движет тобой, что заставляет тебя улыбаться, а что смеяться… — пальцы внутри неё изогнулись, сладко надавливая, грозясь сломать её. — Хотел узнать, что заставляет тебя издавать этот звук, — произнёс он и сильно толкнулся рукой, вызывая у девушки громкий стон жгучего желания. — Хотел узнать, каково это — любить тебя.

Малфой усилил давление, продолжая выводить круги большим пальцем, и оргазм неожиданно накрыл Гермиону в то же время, что и его слова.

— Драко! — вскрикнула она, практически оседая на него. Жар волнами разливался по всему телу, пока плоть пульсировала, ритмично сжимаясь вокруг его пальцев.

Прежде чем к девушке успела вернуться трезвость мыслей, её подняли и, закружившись на месте, куда-то аппарировали вместе с ней. Гермиона приземлилась на что-то мягкое — на кровать, как она была почти уверена. В мгновение ока платье исчезло, и на теле остались лишь бюстгальтер, туфли и перчатки.

Драко стоял у изножья кровати с выражением безумного голода на лице. Когда он стянул с себя рубашку, Гермионе открылся вид на его рельефный торс, испещрённый длинными шрамами, по длине каждого из которых она пробежалась взглядом, пока тот не упал на выцветшую тёмную метку. Она утратила свой прежний эффект и больше не вызывала того тошнотворного чувства, что раньше.

Малфой расстегнул ремень и, зажав чёрную кожу в кулаке, стал медленно забираться на кровать. Он коснулся губами колена девушки, снова вернулся к бедру, оставил дразнящий поцелуй на её клиторе и продолжил свой путь выше. Ему пришлось сесть, чтобы снять с неё перчатки. Стянув правую, Драко скомкал её.

— Открой.

Гермиона широко распахнула глаза, однако, подчинилась, слегка разведя губы, и мужчина вставил импровизированный кляп ей в рот ровно настолько, чтобы она не могла говорить. Он ухмыльнулся представившейся картине, и в его глазах мелькнуло нечто зловещее, отчего между ног опять стало тепло и влажно.

Взяв её левую руку, Малфой медленно стянул вторую перчатку, обнажая шрам. Поскольку его невозможно было полностью исцелить, он выделялся так же ярко, как и в тот самый день, когда Гермиона получила его. Аккуратно обхватив её предплечье, Драко поднёс его к своим губам.

— Прости, — прошептал он, оставляя на шраме нежный поцелуй. Секунду он будто колебался, но потом переплёл собственные пальцы с её.

Наклонившись, Малфой заставил Гермиону поднять руки над головой и затем соблазнительно медленно связал её запястья ремнём. Девушка подумала, что могла бы буквально воспламениться от тёмных желаний мужчины, который не более десяти минут назад признался, что хотел бы любить её. Того же самого мужчины, к которому она питала запретные чувства дольше, чем ей бы того хотелось. Ночные фантазии воплощались в реальность.

— Ты представляешь, что делаешь со мной? — продолжал свои уверения Драко, скользя горячими пальцами вниз по её рукам, пока не добрался до тонкого кружева бюстгальтера. — Заставляя меня смотреть, как более достойные мужчины пытаются завоевать твоё сердце и терпят неудачу?

Гермиона хотела возразить, что она испытывала то же самое, чувствуя острый укол любви в душе каждый раз, как натыкалась на его фотографию в газете с очередной богатой наследницей или моделью, успевшими завладеть его вниманием. Но она этого не сделала. Вместо этого она позволила ему и дальше что-то бессвязно ей доказывать, пока его руки точными продуманными движениями продолжали дразнить её.

— На что я мог надеяться? Все эти мужчины были вне себя от того, что им не удалось добиться твоей симпатии, — сказал Драко, поглаживая мягкую кожу груди девушки, проводя кончиком пальца по изгибу. Гермиона покачала головой в несогласии, заработав от него усмешку. — Ты Елена{?}[прим. переводчика: Елена Прекрасная — в древнегреческой мифологии прекраснейшая из женщин.]. Гея{?}[прим. переводчика: Ге́я — древнегреческая богиня Земли. Согласно мифам, произвела на свет небо Уран, от которого затем родила всё живое.]. Сама Афродита. Мужчина должен быть счастлив, что ему повезло привлечь твоё внимание, не говоря уже о твоих мыслях и твоём прекрасном, блестящем уме.

Будучи уже чрезмерно возбуждённой, девушка желала одновременно и большего, и меньшего. Дразнящие прикосновения Драко превратились в пытку, а его поцелуи обжигали кожу, пока он восхвалял её ум, тело и душу. Ни одна фантазия не шла с этим ни в какое сравнение.

— Позволь мне попробовать тебя, Гермиона, — промурлыкал Драко, наклоняясь и целуя её между вздымающихся грудей. — Позволь показать, что я чувствую.

Она кивнула, наблюдая, как серебристая шевелюра опускается между её ног, а его пальцы скользнули под бюстгальтер, мучительно медленно перекатывая и пощипывая её соски. Из горла вырвался сдавленный стон, когда Малфой прошёлся языком по её жаждущим складочкам, а руки рванулись вперёд. Драко поймал их и за ремень вернул обратно в вертикальное положение над головой.

Он нырнул обратно и принялся лизать и посасывать, кружа языком вокруг клитора, пока Гермиона обхватила его голову бёдрами. Она откинула голову назад, отдавая мужчине полный контроль над собой. Аромат его одеколона смешивался с пьянящим запахом секса. Девушка не смогла бы сдержать стонов и хныканья, даже если бы попыталась. Она выгнулась дугой, когда его порочный язык снова подвёл её к краю.

Не щадя расшатанные нервы Грейнджер, он трахал её языком до тех пор, пока жар внутри не иссяк, а боль и удовольствие не заставили её увидеть звёзды.

— Вот и всё, — довольно рыкнул Драко, погружая в неё язык. — Кончи для меня.

Гермиона пыталась выкрикнуть его имя сквозь кляп, её ноги тряслись из-за бесконтрольно сокращающихся мышц, которые требовали то удовольствие, что так охотно предлагал мужчина. Малфой ущипнул её за сосок, посылая по телу небольшой разряд боли, отчего последние рациональные мысли покинули её, и девушка кончила. Она сдалась, и второй оргазм был намного сильнее первого. Всё тело покрывали капельки пота с ароматом секса, как будто все годы сексуального напряжения наконец вылились наружу.

Жадно упиваясь плодами своего труда, Драко урчал в неё, словно изголодавшийся по воде человек у оазиса посреди пустыни.

Ослабив хватку, он дал Гермионе возможность прийти в себя, пока её тело окончательно не расслабилось на кровати. Малфой сел, осторожно вынул кляп из её рта и, придерживая, посадил девушку себе на колени. Его губы нашли её, а его изящные пальцы запутались в её волосах, пока мужчина целовал Грейнджер до беспамятства.

— Драко, — выдохнула Гермиона, обвивая его шею всё ещё связанными руками. — Я хочу… — она прижалась к нему, чувствуя его затвердевшую длину своим бедром.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — произнёс Малфой, кусая её губу и оттягивая за волосы. — Я дам тебе всё что угодно.

— Я хочу тебя.

Вернув их обратно в лежачее положение, мужчина быстро расправился с ремнём и, не отрываясь от губ Грейнджер, стянул с неё лифчик. Когда он склонился над ней, поцелуи стали неистовыми: языки бесстыдно облизывали, а зубы беззастенчиво покусывали, пока двое дышали одним и тем же воздухом, наполняя его всё более непристойными стонами.

Пару мгновений провозившись с ширинкой своих парадных брюк, Драко наконец неуклюже скинул их, позволяя насладиться прикосновением кожи к коже их обнажённых тел. Он положил ладонь чуть ниже пупка Гермионы и невербально наложил противозачаточное заклинание, прежде чем обхватить рукой собственную эрекцию.

Внезапно мужчина отстранился, его светлые, покрытые потом брови нахмурились в немом вопросе. Гермиона нерешительно протянула руки, и, обхватив его лицо, растянула губы в лукаво-блаженной улыбке.

— Трахни меня, Драко.

Он быстро приставил головку к влажным складкам и погрузился в неё, позволяя девичьему телу окутать его тугим жаром.

— Блять, — прошипел мужчина, на секунду замирая, прежде чем полностью войти.

Гермиона приоткрыла рот и зажмурилась, наслаждаясь тем, как Малфой её растягивал. Ни одна из ночных фантазий, сколько бы их ни было, не смогла бы её подготовить к реальности и невероятным ощущениям, что девушка сейчас чувствовала между своих ног.

— Милостивая Моргана, — простонала Грейнджер, не в силах сформулировать связную мысль. Драко отстранился и, не торопясь, медленно стал снова проникать внутрь восхитительные дюйм за дюймом, пока не погрузился целиком, словно вставляя меч в ножны. Давая девушке время привыкнуть, он покрывал её шею поцелуями и шептал что-то милое, используя каждую унцию своего самообладания.

— Твоя киска чертовски идеальна, — прорычал Драко куда-то в её влажную кожу и втянул её так сильно, что точно оставил тёмный след в углублении шеи девушки. — Ты чертовски идеальна, — исправился он, покачивая бёдрами.

— Драко, — выдохнула Гермиона, выгибаясь, чтобы он мог оказаться ещё глубже. Этот член должен был быть запрещён на законодательном уровне: полностью заполняя её, его невероятный размер сразу же затмил любого другого мужчину на всю её оставшуюся жизнь. — Ещё, — простонала она.

Малфой резко толкнулся бёдрами, сразу заработав крик удовольствия.

— Скажи мне, чего ты хочешь, любимая, — Драко прикусил мочку её уха, но быстро зализал это место, снимая боль. — Скажи мне, что тебе нужно.

— Жёстче.

Слово сорвалось с языка, тёмные желания Гермионы всплыли на поверхность.

Пальцами Малфой зарылся в её волосы, сжав их у самых корней. Вонзившись в неё, он оттянул голову девушки назад, и её тело ещё сильнее сжалось вокруг него.

— Вот так? — поддразнил он. Его низкий голос звучал невыносимо зловеще прямо в ушной раковине.

— Да!

Мужчина повторил движение, снова кусая Грейнджер за ухо. Другой рукой он обхватил её шею, слегка сжимая её пальцами с обеих сторон.

— Скажи, когда мне остановиться.

Гермиона распахнула глаза, её душа ожила от всего того, о чём этот мужчина её спрашивал, что предлагал. Вместо ответа девушка приподнялась, полностью вжимаясь в него. Глаза Драко вспыхнули, и он снова завладел её губами, его рука сжалась вокруг её горла, и он начал безжалостно входить в неё.

Были слышны звуки шлепков кожи о кожу, все сдерживающие факторы пали, и Малфой полностью овладел девушкой перед ним. Его губы были алчными, его хватка — жадной, его бёдра — чистым наказанием.

— Не останавливайся, — прохрипела Гермиона, понимая, как, должно быть, выглядела, и совершенно не заботясь об этом. — Пожалуйста, не останавливайся.

— Никогда, — пообещал он, и одно единственное слово имело такой вес, что девушка почувствовала вновь подступающий оргазм.

Грейнджер впилась ногтями в спину Малфоя, оставляя на белом мраморе кожи ярко-красные полосы. Девушка обхватила его бёдра, чтобы увеличить давление, вызывая у Драко рык. Каблуки впились в его задницу, а её грудь подпрыгивала от каждого толчка.

— Чёрт, чёрт, чёрт, — бессвязно лепетала она, запрокинув голову назад.

Отпустив её шею, Малфой стиснул в руке её челюсть, заставляя Гермиону снова посмотреть на него.

— Смотри на меня, когда кончишь, — приказал он.

— Драко, я… — девушка чувствовала, как сжималась вокруг него, уже готовая разлететься на куски. Мужчина с силой увлёк её в безжалостный поцелуй. Она с криком взорвалась — её всю трясло, когда Малфой одновременно и целовал, и трахал её. Он вёл Гермиону сквозь грохочущие волны экстаза, пока её влагалище будто пыталось выжать его член.

— Чертовски великолепна, когда кончаешь, — прорычал Драко, притягивая девушку к себе. Просунув руки ей под бёдра, он усадил её себе на колени так, что она осталась в той же позе, что и раньше, и снова вошёл. — Ещё раз.

— Нет, — Гермиона покачала головой, совершенно измотанная. Её руки безвольно лежали на плечах Малфоя, а тело в его объятьях превратилось в желе.

— Ты сможешь, — приободрил он сквозь хриплые вдохи, в то же время, насаживая её и толкаясь бёдрами вверх. Грейнджер чувствовала, что мужчина был близко — его член подрагивал у неё внутри. Перераспределив вес для новой позы и собрав последние силы, она подстроилась под его толчки. — Вот так, — похвалил Драко, оставляя дорожку поцелуев на её ключице. — Моя хорошая девочка.

Поражённая внезапно открытым для себя кинком, Гермиона обрела второе дыхание от его похвалы.

— Твоя, — кивнула она, снова сжавшись вокруг него в предвкушении.

— И ничья больше, — прорычал мужчина в гладкий изгиб её шеи, демонстрируя свою собственническую сторону, внутреннего дракона.

— Дра…

— Скажи это.

— Твоя! Только твоя! — Выкрикнула девушка, кончая в последний раз. Изливаясь в неё, Драко прикусил её плечо, она чувствовала, как дрожали его бёдра, пока внутри растекалось тепло. Полный решимости увидеть, как Гермиона переживает оргазм, Малфой продолжал входить в неё, снова укладывая её на спину и образовывая непонятное бесконечное переплетение рук, ног и губ.

Замерев, оба пытались отдышаться. Драко рухнул на девушку, но эта тяжесть была приятной.

В конце концов, он отодвинулся и прижал её безжизненное тело к себе, аккуратно кончиками пальцев распутывая образовавшиеся в волосах колтуны и целуя её в макушку.

— Счастливого Рождества, — прошептал мужчина.

Гермиона не смогла сдержать рвущийся наружу от абсурдности происходящего смех и повернула голову так, чтобы видеть Драко.

— Ты, правда, имел в виду то, что сказал?

Его глаза помрачнели от подступающей паники.

— Какую конкретно часть?

— Что ты бы хотел знать, каково любить меня.

Мужчина сглотнул.

— Я не должен был…

Гермиона села, всё её тело было покрыто в царапинами, укусами и синяками.

— Ты действительно имел это в виду? — настаивала она на ответе. — Или дело в физиологии? Если так, то всё в порядке. Даже отлично, — выражение её лица было максимально неестественным. — Правда, просто… превосходно.

— Спасибо, — по тому, как прозвучала эта благодарность, было предельно ясно, что Малфой воспринял комплимент как должное.

— Но если за этим стояло нечто большее…

Драко резко поднялся, изучая её лицо своими серебряными глазами.

— А если стояло?

Прежде чем ответить, Гермиона моргнула.

— Тогда, я бы тоже хотела узнать, каково это — любить тебя.

Было видно, какой тяжёлый камень упал с его плеч, когда Драко наклонился к девушке, в качестве ответа нежно целуя. Оба опустошённые и измотанные, они знали, что за этим поцелуем не крылось ничего другого. Мужчина взял Гермиону на руки и, подняв с кровати, включил свет в ванной.

— Что ты…?

— Ванна, — просто ответил он, усаживая её на закрытый унитаз. — А когда закончим — еда.

— Правда?

— А потом, — Драко открыл витиеватые краны, и ванну стала заполнять горячая вода, — мы обсудим планы на ужин в День Подарков.

Гермиона улыбнулась, мысленно делая себе пометку отправить Гарри длинное благодарственное письмо.