День святого Валентина [Морган Монкомбл] (fb2) читать постранично

День святого Валентина Морган Монкомбл

«La plus belle erreur de sa vie»

Самая прекрасная ошибка в его жизни

Валентин

Какой идиот пойдет на свидание вслепую в День святого Валентина?

Вы никогда не догадаетесь.

Я снова смотрю на себя в окно ресторана, золотые полосы падают на мои глаза, когда я качаю головой. Я не знаю, почему я согласился это сделать. Возможно, потому что мой старший брат, Николас, настаивал на этом часами. Он и его невеста, Марион, пытались свести меня с кем-то в течение нескольких месяцев — вот что происходит, когда ты женишься, ты хочешь подстроить под это всех.

— Давай! — сказал мне Николя вчера вечером. — Последний раз, только один. Она того стоит, клянусь. Как раз в твоём вкусе.

— Ну и какой у меня тип?

— Умная, снобистская и заносчивая. Но в хорошем смысле.

— Ты придурок, Нико. Но в хорошем смысле.

Очевидно, он воспринял это как "да".

Честно говоря, я бы предпочел провести вечер дома, закончить статью. Но если мне придется пройти через последнее свидание, чтобы отвязаться от брата, это не страшно.

Я должен был встретиться с одной из подруг детства Марион. Я уже забыл её имя. Я знаю только, что она брюнетка, "красотка" и одета в розовое.

Клянусь, я не придурок.

Сейчас семь часов. Я делаю глубокий вдох, нервничаю и, наконец, вхожу в ресторан. Мне сразу же захотелось повернуть назад. Вход украшен дюжиной красных воздушных шаров в форме сердца — на случай, если кто-то забудет, какой сегодня день.

— Добрый вечер, сэр, — приветствует меня официантка с широкой деловой улыбкой. — У вас есть бронь?

— Добрый вечер, миледи. Я думаю... Я должен с кем-то встретиться.

— Имя?

Чёрт, мужик. Я чувствую, как мои щёки вспыхивают от смущения. Официантка ждёт, приподняв одну бровь. Я подхожу и шепчу ей, бесстрастно:

— Кажется, я забыл имя...

Она смотрит на меня, скорее всего, из женской солидарности. Я пытаюсь улыбнуться ей, чтобы смягчить её, но это явно не срабатывает.

Ладно, может, я всё-таки придурок.

Она соглашается впустить меня, обещая присматривать за мной. Я не хотел переусердствовать, особенно в вечер Дня святого Валентина, поэтому я ношу только джинсы и белую футболку под пиджаком. Я оглядываю комнату, моё горло сжалось.

Темная, красивая, розовая. Отлично.

Я замечаю в комнате только пары, что вполне логично. Вдруг в поле моего зрения попадает столик, расположенный недалеко от окна. Молодая женщина сидит там, одна, её глаза потерянно смотрят сквозь стекло. Моё сердце пропускает удар. Её шоколадные волосы едва достигают плеч, слегка взъерошенными волнами расчесывая щеки.

Её ореховые глаза скрыты за парой тонких очков и — джекпот! — на ней плиссированная юбка с высокой талией бледно-розового цвета. Это она. Николя был прав, она очень красивая. Она стоит того.

Она сидит прямо, грациозно, но без усилий, и на глупую секунду я задумываюсь, танцует ли она.

Я начинаю идти к ней, но потом трушу и поворачиваюсь.

— Неа, невозможно, — пробормотал я себе под нос.

Вдруг я вижу официантку у входа, скрестившую руки и смотрящую на меня. Я замираю на месте и неловко улыбаюсь ей. Ну, думаю, у меня нет особого выбора. В свою защиту скажу, что я не привык делать... всё это. Конечно, у меня было несколько подруг. Свидания, тоже. Но в обоих случаях ничем хорошим это не заканчивается. Меня обвиняли в том, что я "слишком милый и умный"... Разве?

Эта девушка симпатичная, но что мне делать, если нам будет не о чем поговорить? О, что за чёрт.

Я отбросил своё беспокойство и решительно подошёл к столу. Я уже вспотел под курткой, это унизительно. Она поднимает глаза, услышав, что я иду, и, надо же, её кожа идеальна.

— Привет, извини, я опоздал, — поспешно говорю я, хотя знаю, что не опоздал. — Я добирался сюда по 13-й линии, и там был странный парень, который всё время смотрел на меня, мне стало так неловко, что я поехал на другом метро. Я даже не знаю, почему я взял 13-ю, её я ненавижу больше всего. Вы давно здесь?

Ради Бога, заткнись!

Я протягиваю руку, на которую она смотрит с большим удивлением. Надеюсь, ладонь не потная. Она открывает рот, подыскивая слова, но я прерываю её:

— Я Валентин. Марион — моя свояченица.

Наконец-то она, кажется, проявляет хоть какой-то намек на реакцию. Её губы изгибаются в сторону, и мне кажется, что она улыбается. Её голос очень мягкий, когда она спрашивает меня, немного застенчиво:

— Тебя действительно зовут Валентин?

Я вздыхаю, всё ещё протягивая руку.

— Я знаю, что это плохая ирония.

На этот раз улыбка овладевает её лицом. Хорошо, у неё есть ямочки. Поправка, господи, у неё очень милые ямочки!

Она берёт мою руку, всё ещё немного колеблясь, и сжимает её. У меня есть время, чтобы заметить, какие у неё длинные ресницы.

— С днём рождения. Меня зовут Поппи.

Поппи.

Красивое имя, как я мог забыть такое?

Как я, чёрт возьми, мог забыть такое?

Я отпускаю её руку и сажусь напротив неё. Она наблюдает за