Роман с письмами (СИ) [Ведари] (fb2) читать постранично

========== 1. О вреде несостоявшихся дуэлей ==========

Особняк Приддов. Просторный зал, обивка в лиловых тонах, вышколенные слуги, учтивые гости и навязчивое ощущение, будто все твои ошибки по части этикета записываются в особую тетрадку. Эстебан Колиньяр скрыл зевок, заменив его чуть слышным вздохом. Надо было просто подраться на дуэли с Франсуа Рафле, проткнуть его шпагой (или самому получить дыру в камзоле, но об этом думать не хотелось) и покончить с делом. А не мириться с наследником Рафиано под влиянием секунданта. И тем более не отправляться по случаю примирения к этому самому секунданту, Валентину-чтоб-его-Придду, на именины.

Но сделанное – сделано, и теперь остается шататься по залу, отвечая на приветствия знакомых и созерцая многочисленную приддью родню. Кое-кому из этой родни его представили, но Эстебан почти сразу забыл заковыристые фамилии. Впрочем, это ничего бы не изменило. На таких приемах всегда остаешься в одиночестве, если нет компании друзей. Компании не было: Северина и Анатоля не пригласили.

Спасаясь от безделья, Эстебан прошел несколько танцев с симпатичными партнершами, но после очередного захода воздух показался слишком спертым. Заныла, казалась бы, уже зажившая рана от клинка Алвы, захотелось расстегнуть воротник. Воротника Эстебан не тронул, но решительно двинулся к выходу в сад – не хватало еще в обморок упасть при всем честном собрании.

Сад встретил страждущего маркиза свежим воздухом, который сразу вымыл из головы мерзкую муть легким ароматом цветов и чуть слышной музыкой. Эстебан заинтересованно оглянулся. Звук манил в сторону одной из аллей. Источник струнного перебора он нашел в беседке, увитой какой-то цветущей лозой. Девушка в бирюзовом платье обнимала лютню, стайка особ помладше слушала её и чуть слышно перешептывалась. Эстебан подобрался поближе, не выдавая своего присутствия в расчете на продолжение концерта, но лютнистка уже прижала струны рукой:

– Все, достаточно.

– Ну, спой еще, И-ирма… – заканючила одна из девушек. Музыкантша резко тряхнула головой, отчего завитой локон ее светлых волос смешно запрыгал возле уха.

– Ладно, – без особого удовольствия согласилась музыкантша, обводя остальных взглядом. Позже Эстебан будет говорить, что ее глаза при этом лукаво блеснули, хотя на самом деле ничего подобного он не увидел. Девушка пробежала пальцами по струнам, и беседку наполнила мажорная, довольно быстрая, но какая-то тревожная, словно бы задыхающаяся, мелодия. Названная Ирмой запела, демонстрируя приятный, не слишком высокий голос:

Сядем вместе у окна,

Нам сегодня не до сна –

Ночь за ним чемным-черна!

Есть ли что чернее?

В ней о смерти непростой

Плачет колокол литой,

Ничего о смерти той

Я сказать не смею.…

Говорят, что умер граф,

Говорят, он был не прав,

Все приличия поправ –

Может быть, и правда…

Девушки притихли. Эстебан тоже замер на месте, вслушиваясь в незнакомые слова. Не то, чтобы музыка цепляла, как цепляют кэналлийские напевы на непонятном языке, и все же было что-то странное в этой песне, совсем не подходящей для женского музицирования в беседке.

– Это не считается! Спой что-нибудь хорошее, романс! – потребовал кто-то из девушек, когда лютнистка закончила свою странную мелодию. Она недовольно нахмурилась, поправляя браслет на руке - более тяжелый, чем у ее соседок, очевидно, не девический, а брачный. Вот теперь, если бы кто-то смотрел на Эстебана, он бы точно заметил лукавый огонек в глазах.

– Эреа, – начал юноша, входя в беседку, – вас ищет граф Васспард.

– Валентин? – девушка удивленно вскинула капризно изогнутые брови и поднялась со скамейки – Где он?

– Позвольте вас проводить, – снова учтиво предложил Эстебан.

– Извольте.

Они покинули беседку, оставив слушательницам лютню. Маркиз галантно предложил даме руку для опоры, так что они пошли рядом, и ему не составило труда деликатно рассмотреть спутницу. Эстебан почти сразу же определил ее в разряд валентиновых родственников: в чертах обнаружилось какое-то неощутимое, но неотвязное сходство с графом. Правда, убранные в прическу волосы русые, в лучшем случае – золотистые, но никак не каштановые, а в глаза он не смог заглянуть. Светло-голубые, должно быть. «Чуть-чуть не Придд» – охарактеризовал ее Эстебан с долей раздражения: можно было найти знакомство и пооригинальнее. Хотя, с другой стороны, фигура у девушки неплохая – присмотревшись, Эстебан решил, что она заслуживает интереса и более открытого платья. А кроме того, замужняя эреа - это необыкновенно удобно, особенно если по молодости лет не жаждешь платить за удовольствия немедленной женитьбой.