Life Never Tasted So Good (ЛП) [nekojita] (fb2) читать постранично

========== * ==========

Эндрю избежал удара в голову, за которым последовал удар в бок, но Рене была чертовски быстрой и заблокировала его, отвечая ударом снизу, из-за которого он вероятно потерял бы сознание (или потерял бы пару зубов по крайней мере), если бы не перчатки и защита. Он впился зубами в каппу и получил еще несколько ударов, но пару минут спустя, один из работников крикнул им, что их время кончилось, что заставило их разойтись шаткой походкой с поднятыми руками.

— Хорошая тренировка, — сказала Рене, вытаскивая собственную каппу, ее лицо было потным, но на нем была довольная ухмылка. — В тоже время в понедельник?

Он согласно пробурчал, сняв перчатки, и уже собирался уходить с ринга, когда она снова заговорила.

— Так у тебя свидание с Нилом завтра, верно?

— Ага, — ответил он с неохотой; они тренировались вместе последние два года, но он не знал, мог ли он считать ее (близкой) подругой. Ему было достаточно знать, что она хороший боец, что за ее слишком сладкими улыбками было что-то еще (она не раскрывала свое прошлое, кроме разговоров о ее приемной матери, и взамен она не давила, когда дело касалось Эндрю, что тоже его устраивало), что она не ждала от него ничего, кроме спаррингов, потому что она была лесбиянкой.

Другими словами, она была скрытной, как Эндрю, и очевидно старалась изо всех сил, чтобы двигаться дальше, как Эндрю (наверное даже больше, учитывая крестик и скромную одежду и иногда ненастоящие вымученные улыбки), и ее нельзя было не воспринимать всерьез, как Эндрю.

И это делало ее дружбу с Нилом Джостеном интересной, учитывая то, что Нил был первокурсником на математических науках, а Рене была на последнем курсе религии. Они не были родственниками и не выросли вместе или даже в одних окрестностях, так что не было никакой причины для Рене быть настолько обеспокоенной этим молодым человеком.

Кроме того, что Нил носил похожий осколок темноты, похороненный глубоко внутри, эту врожденную осторожность, которую Эндрю узнавал после своего собственного трудного детства. У Нила тоже было темное прошлое, о котором ему не нравилось говорить, и он был очень хорош в уважении границ Эндрю в этом плане.

— Это здорово, — продолжила Рене, как будто она не распознала его неудовольствие, в чем он сильно сомневался. — Он немного нервничает, потому что это его первое свидание. Я уверена, ты сделаешь его приятным, будешь джентльменом и все такое, — она послала ему улыбку, лишенную всякого тепла, ударив правым кулаком в левую ладонь так сильно, чтобы раздался громкий ‘треск’, затем наклонила голову. — Увидимся в понедельник.

Ха, Рене Уокер, Хорошая Христианка с крестиком и длинными плиссированными юбками, с радужными кончиками осветленных волос и жизнерадостными банальностями, которая всегда извинялась за надирание чьей-либо задницы, сейчас угрожала Эндрю?

Он должен был ударить ее по почкам, когда у него был шанс.

Так как у него все еще было время до пар, он побил боксерскую грушу минут пятнадцать, чтобы сбросить напряжение; он отказывался смотреть в сторону беговых дорожек, ведь у Нила были утренние пары в этот день и его на них не было.

Нелепо, что он так хорошо запомнил расписание другого человека.

Нелепым было и то, как ускорился его пульс, когда он проверил свой телефон на парах (американская лит-ра), чтобы увидеть сообщение от Нила о том, что днем он будет в библиотеке и не освободится до вечера.

Вопреки ‘очаровательному’ разговору с Рене ранее, Эндрю иногда все еще с трудом верил, что Нил был настоящим, что где-то был привлекательный (очень привлекательный) молодой человек, который согласился пойти с ним на свидание. Даже если с Нилом было что-то ‘не так’ — этот кусочек темноты, попытки отвлечь от себя внимание, скрытность о своем прошлом — у него не должно было быть никаких проблем с тем, чтобы найти себе кого-то.

Только вот Рене только что сказала, что Нил не был на свиданиях до этого, факт, который подтвердил и Нил вчера вечером, во время их второго звонка.

Эндрю поднял эту тему во время его сессии с Би; она уже знала о Ниле, ведь он говорил о первокурснике с тех пор, как увидел его в зале в начале семестра, лишь для того, чтобы Нил, как назло, появился в магазине с мороженым.

Би почти подавилась горячим шоколадом, когда Эндрю рассказал ей о фигне с апельсиновым щербетом, затем провела несколько минут разглагольствуя о том, что ему нужно было поработать над тем, чтобы лучше выражать свои ‘эмоции’ и да, у него на самом деле были эмоции.

Он думал, что это был единственный спор, в котором она бы не победила… но он должен был признать, что чувствовал ‘что-то’, когда смотрел на Нила, что-то теплое и дурманящее. Что-то, что не было обычной апатией или редкими вспышками злости или разочарования.