Барашек родился тёплым майским утром, и должен был, по-видимому, всю жизнь маяться. Шерсть его росла быстро и густо, поэтому похож он был на белое кучевое облачко, хоть и с маленькими чёрными рожками. Жил он в бутылке из-под молока с широким горлышком, вроде тех, что приносит молочник, а потом их нужно вымыть и оставить на крыльце. Бутылка была чистой и тёплой, затерявшись в душистых алтайских травах, она защищала барашка от ветра и дождя.
И хоть места в ней было предостаточно, барашек всё равно раздразнившись, разогнавшись бился костяным лбом о стенки бутылки, или подпрыгивая, топотал граммовыми копытцами.
— Зачем же ты бьёшь меня? — постанывала бутылка тихим материнским голосом. — Разве я не стала тебе уютным домом? Разве я не оберегаю тебя от ветра и дождя, пока ты мал и можешь заболеть?
Тогда пристыженный барашек сворачивался калачиком и прятал мордочку в шерсть.
Шли дни и недели и однажды бутылка покачиваясь разбудила барашка рано утром.
— Просыпайся, барашек! Просыпайся, мой ангел! Сегодня особенный день.
Барашек нехотя открыл большие круглые глаза.
— Какой такой сегодня день? — зевнув, спросил он.
— Сегодня ты должен уйти от меня, ангел мой, — вздохнув сказала бутылка.
— Ты прогоняешь меня? — барашек испуганно подскочил на четыре копытца. — Ты меня больше не любишь? Не прогоняй меня, я больше не буду бить тебя лбом и рогами и не буду сильно топать копытами! Я буду самым тихим и послушным барашком!
Бутылка опять тяжело вздохнула:
— Нет, барашек, я не прогоняю тебя и всё так же тебя люблю. Но взгляни на себя, ты быстро растешь, твои рога закручиваются, а горлышко моё не увеличивается. Если ты не выйдешь через горлышко сегодня, то больше никогда не сможешь сделать этого. А тебе нужно гулять по широкому полю, гулять под солнцем, есть сочные душистые алтайские травы и радоваться каждому дню.
Барашек долго думал над тем, что сказала ему бутылка.
— Но я смогу иногда приходить к тебе, чтобы просто полежать с тобой рядом? — спросил барашек дрожащим голосом.
— Ты всегда сможешь вернуться ко мне. Я всегда буду ждать тебя тут, — грустно ответила ему бутылка.
И тогда барашек вышел из бутылки, он еле протиснулся через горлышко. Сначала ему было страшно, он не знал этого мира. Но солнце приятно грело, кузнечики весело стрекотали в траве, а клевер ароматно пах. Барашек весело подпрыгнул и поскакал по высокой траве, наперегонки с цветастыми бабочками и медовыми пчёлами.
Целый день он резвился и играл, пока к вечеру не наткнулся на целое стадо таких же как он овец и баранов. Это было очень кстати, ведь начало смеркаться и барашку было страшно оставаться одному ночью в поле. В тёмных лестных околоках мерещились хищные звери.
Барашек осторожно подошёл к стаду.
— Кто вы такие? — спросил он.
— Мы овцы и бараны, — ответили ему.
— А что вы делаете?
Овцы и бараны долго переглядывались, не зная, что ответить.
— Мы просто живём. Едим траву, потом спим, а утром снова едим.
— А вам не страшно ночью?
— Нет, нас охраняет наш пастух и его сторожевой пёс.
Барашек увидел вдалеке пастуха и его сторожевого пса, и решил подойти к ним.
— Извините, это вы пастух? — спросил он, переминаясь с копытца на копытце.
— Я пастух, — улыбнулся пастух.
Он был худой и высокий, в чёрной одежде, пропахшей потом, и в мятой чёрной шляпе. Борода его была спутанной и росла клоками.
— Могу я остаться с вами на ночь? Мне страшно одному.
— Конечно, — опять улыбнулся пастух. — Ты можешь оставаться с нами сколько тебе угодно. Мой пёс защитит тебя от волков.
Пёс пастуха был огромным, таким же чёрным, но с белым галстуком на груди. Он тут же обнюхал барашка и внимательно оглядел его.
— Спасибо, — проблеял барашек. — Надеюсь, я не сильно стесню вас.
— Не переживай, — пастух продолжал улыбаться. — Погоди-ка…
Он достал из кармана большие чёрные ножницы, и со скрипом обрезал барашку шерсть над глазами.
— Так-то лучше, — улыбнулся пастух.
— Так и вправду лучше, — обрадовался барашек. — Так я вижу гораздо больше всего.
Барашек побежал к стаду овец, которые уже собирались в кучу и укладывались на ночлег прямо под звёздным небом. Пастух с псом прилегли недалеко под корявым сухим тополем.
Барашек всё никак не мог уснуть. Он пересчитывал мигающие звёзды в созвездии овна.
— А какие они? Волки? — спросил он у других овец и баранов.
— Чего? — сонно переспросил кто-то.
— Пастух сказал, что его пёс будет защищать меня от волков, а я не знаю кто это. Какие они эти волки?
— Они большие, до самого неба! — сказал один баран.
— И красные, как кровь! — сказала другая овца.
— Они быстрее ветра, потому что у них восемь ног! — добавил ещё кто-то.
— В их пасти десять рядов зубов и все острые, как бритва!
— От их взгляда ты не можешь пошевелиться!
— Их хвост острый и жалит ядом, как злая пчела!
— Едят они только овец!
— А изо рта у них вырывается пламя!
Тут пёс пастуха залаял на них:
— Вы чего там блеете? Дайте поспать!
И то правда, была уже глубокая ночь.
Но следующий день был такой же светлый и тёплый, как и предыдущий. Поэтому барашек решил сходить на речку и немного покупаться.
— Куда это ты? — спросил пёс, догоняя его.
— Я иду на речку, — весело подпрыгнул барашек. — Мне жарко в этой моей шубке, и я хочу искупаться!
— Не ходи туда, — проворчал пёс.
— Почему? — удивился барашек.
— Сказано, не ходи! Иди вместе с остальными, ешь траву на поле.
Не даром барашек был барашком, ведь все барашки упрямые.
— Но я хочу!
Пёс зарычал и оскалил зубы.
Барашек испуганно отскочил.
— Ну и ладно! Тогда я пойду в другую сторону, пойду в горы, хочу посмотреть горы! Или пойду в сторону деревни, хочу посмотреть, как живут люди и другие овцы и бараны! Ты не можешь меня останавливать!
Пёс обошёл барашка с другой стороны, зарычал сильнее и даже клацнул зубами.
— Тогда я вообще пойду обратно, откуда пришёл, пойду к своей бутылке!
Барашек и вправду развернулся и поскакал прочь, но пёс настиг его в один прыжок и цапнул за ногу, вырвав клок шерсти. Барашек закричал от боли и расплакался.
— Возвращайся к остальным овцам и баранам подобру-поздорову!
Так и стал жить барашек с остальными овцами и баранами, ел траву, спал ночью, а утром снова ел траву. Уйти он больше не решался, потому что теперь пёс следил за ним пристальнее, чем за другими. Да и мало ли волков вокруг? Совсем загрустил он и лишь воспоминания о родной бутылке баюкали его холодными ночами. Барашек представлял, как хорошо было бы в бутылке, когда он защищен со всех сторон и бутылка материнским голосом поет ему колыбельные.
Настал день, когда пастух взялся стричь овец. Целый день он скрипел старыми чёрными ножницами, оболванивая овец и баранов. Они уходили от него лысыми, непривычно худыми. А пастух складывал белую мягкую шерсть в холщовый мешок. Настала очередь барашка.
— Я не хочу, чтобы ты остригал мою шерсть, пастух, — сказал он.
— Разве тебе не жарко в такой шубе целый день на солнце? — улыбнулся пастух. — Разве к тебе не цепляется репейник с каждого куста и разве не путаются в твоей шерсти оводы и осы?
Барашек задумался.
— Погляди на себя! Твоя шерсть была белая и пушистая, как облачко, а теперь она серая и грязная, как перекати-поле. И не стыдно тебе?
— У тебя быстро вырастет новая шерсть, — продолжал убеждать пастух. — А у моей жены и моих деток и у моей матери не растет шерсть. Из твоей шерсти я свяжу им тёплые носки и варежки, чтобы они не замерзли зимой.
— Ладно, — согласился барашек, ему стало жаль жену пастуха, и его деток, и его мать.
Тупые ножницы больно рвали овечью шерсть. Этой ночью барашку было очень холодно, а пастух потащил лёгкий мешок с шерстью домой.
Настала осень и зачастили дожди. Алтайский душистые травы стали сухими и колючими, цветки клевера опали, а кузнечики совсем замолчали. Ничего уже не радовала барашка.
Тогда пастух схватил барашка за рога и достал острый большой нож.
— Почему ты хочешь меня убить, пастух? — запищал барашек, брыкаясь всеми четырьмя копытами.
— Ты ешь сочные травы, — улыбался пастух. — А я травы не ем, я ем мясо.
— Но ведь я тоже хочу жить! — отчаялся барашек, выпучивая круглые карие глаза.
— И я хочу, — улыбался пастух.
Теперь только, когда пастух склонился над ним совсем низко, барашек увидел, какие у него кривые и гнилые зубы.
— Ты не можешь так со мной поступить! — кричал барашек. — Ты злой!
— Я всё лето пас тебя, мой пёс сторожил тебя от волков, и вот так ты меня благодаришь?
— Но волки даже не нападали на меня!
— Но могли напасть!
Барашек больше не успел ничего сказать, он только отбивался копытцами, и вертел головой. Так и зарезал пастух барашка: голову в чугунок, рёбра в котелок, печёнку на сковородку, а копытца псу.
И только одинокая бутылка из-под молока помнила и ждала барашка под дождём в густых алтайских травах.
16.10.22
Последние комментарии
18 часов 11 минут назад
18 часов 46 минут назад
19 часов 39 минут назад
19 часов 43 минут назад
19 часов 55 минут назад
20 часов 8 минут назад