Вымысел исключён [Зия Байрамов] (fb2) читать онлайн

Зия Байрамов Вымысел исключён

***

– Должна быть правдоподобная история, чтобы читатель поверил, Рита. Поверил и ужаснулся, – сказал высокий мужчина у окна с видом на небольшой сад, где в этот самый момент лёгкий ветерок сорвал несколько лепестков с цветущей яблони и небрежно отпустил их в траву.

– Посмотри на сад, Ритуля. Как писать, когда постоянно отвлекаешься то на деревья, то на чириканье птиц? Нужно заколотить окно досками и наконец сесть за работу.

– Кофе остывает, Боб, пей скорее, – ответила ему жена. – Через двадцать минут спускайся на обед.

Она слышала одно и то же на протяжении последней недели, но у неё не было сомнений: её муж – гениальный писатель. Об этом свидетельствовали изданные книги, раскупаемые быстрее булок с изюмом, а так же литературные премии, о которых Боб просил не упоминать: он искренне считал, что не заслужил ни одной.

– Ритуля, я люблю тебя.

– Знаю, Бобик, я тоже тебя люблю, но не спустишься через двадцать минут к столу – убью.

***

Через двадцать минут Боб сидел за столом и помешивал суп, то и дело задевая ложкой кусочки картофеля и куриные крылышки. Аппетита не было, но Рита смотрела на него с укором, поэтому он заставил себя проглотить первую ложку:

– Ритуля, нужна драма. Подкинь мне идею, а я разовью её до полноценной книги.

– Дай подумать, – Рита закурила, присев на низкий подоконник. – Тебе ведь нужна правдивая история?

– Похожая на правду, – Боб прожевал ещё одну ложку: суп начинал ему нравиться.

– В субботу я ходила с Прокоповыми в мебельный салон. Они выбирали новый диван. Оля хотела угловой красный в синюю полоску, Гарик присмотрел чёрный без угла. Как свидетель с уверенностью заявляю, что этот смертельный бой достоин стать сюжетом бестселлера.

– Марго, я серьёзно. Мне ничего не приходит в голову. Издатель звонит чаще мамы, а ты шутишь.

– Бобик, тогда есть один выход: криминальные сводки за последние сто лет. Там ты точно нароешь что-нибудь интересное.

– Рита, ты монстр, – Боб улыбнулся.

– Ага. Пойду собирать Марусю. Нас не будет три дня. Не скучай. Дождись меня, хорошо? А потом езжай в свою провинцию в самый далёкий отель за самым волшебным вдохновением.

– Хорошо.

– Надолго планируешь?

– Месяц. Не больше, Ритуля. Обещаю. Как только текст будет полностью готов, я пулей назад. На выходные сможете приезжать интересоваться моими успехами.

– Всё-таки ты спокойно можешь работать дома. Окно плотно занавесим. Не стоит ехать за тридевять земель ради…

– Марго, мне нужно сменить обстановку, – прервал её муж. – Знаю, что это поможет. Вдруг я управлюсь за неделю, если буду писать безостановочно, не отрываясь на обед, телефон, почту?

– Даже не вздумай, – Рита пригрозила ему пальцем. – Буду звонить и проверять, чем тебя кормят.

– Месяц без мужа. Что может быть лучше, Марго?

– Ничего. Пойду обрадую своих любовников.

***

В дорогу Боб взял только одну дорожную сумку – подарок Риты на его сорок первый день рождения. Чёрная, из дорогой кожи, она блестела на утреннем солнце, как мазут. В неё поместился ноутбук, дюжина ручек и простых карандашей, блокнот, средняя стопка белой бумаги, смена нижнего белья, зубная щётка с пастой, две рубашки, джинсы и пачка аспирина на случай головной боли. Он остановился у привокзального киоска купить сигареты и свежую газету, где на первой же странице чернела надпись: «Криминальные новости». «То, что нужно,– подумал Боб. –Здесь можно отыскать материал».

Он быстро нашёл свой вагон. Молоденькая кареглазая проводница улыбнулась ему, возвращая надорванный билет:

– Счастливого пути.

– Благодарю, – улыбнулся в ответ Боб.

День очень хорошо начинался.

***

Вскоре поезд тронулся. Боб положил перед собой газету, достал из сумки блокнот и карандаш. Чуть позже проводница принесла по его просьбе кофе с молоком и бутерброд.

В купе он ехал один. Боб надеялся, что хотя бы на одной из десяти станций, которые он насчитал, к нему подсядет милый попутчик неважно какого пола.

Кофе был горьким, бутерброд – невкусным. Боб отодвинул пустой стакан и тарелку с крошками в сторону. «Надо приступать, – он гладил подушечками пальцев чистую страницу блокнота и пристально смотрел на газету. – Что за ужасы творятся в стране, и как они помогут бездарному писаке создать очередную макулатуру?»

***

«…20-летнюю россиянку, утопившую новорожденного ребёнка, осудили на 2,5 года колонии общего режима…»

«…32-летнюю женщину обвинили в убийстве младенца. Следствие уверено, что она родила мальчика утром 10-го мая, после чего сразу же задушила его, положила тельце в чёрный полиэтиленовый пакет и выкинула в мусорный контейнер возле жилого дома по адресу…»

Боб отложил газету: «Жесть. Нет, об этом я точно писать не буду даже за большой гонорар».

«…15-летнюю девушку выбросил с десятого этажа отвергнутый влюблённый…»

«…Подчинённый застрелил начальника…»

«Не то, не то, не то, – взгляд Боба прыгал от строки к строке, будто кузнечик от стебля к стеблю.

«…В ближайшее время Верховный Суд рассмотрит дело сорокатрёхлетнего жителя столицы, обвиняемого в убийстве собственной жены. По версии правоохранительных органов преступление было совершено ранним утром 14 мая. Мужчина нанёс потерпевшей не менее сорока колото-резаных ран, от которых она скончалась на месте. По уголовному делу назначен комплекс судебно-медицинских экспертиз.»

«Наконец-то, – Боб удовлетворённо выдохнул. – Вот из этого можно попробовать что-нибудь слепить».

***

До отеля он добрался поздней ночью. Таксист поблагодарил его за щедрые чаевые и мгновенно растаял в зияющей темноте.

Отель соответствовал фотографиям на сайте, что не могло не радовать. Боб решил выкурить сигарету прежде чем войти. Он огляделся. Подсветка освещала небольшую аллею, утыканную аккуратными скамейками. Возле электрических лампочек, развешанных как гирлянды, копошилась мошкара. Боб сделал последнюю затяжку и бросил окурок в ближайшую урну.

***

Его встречала красивая молодая блондинка с персиковыми губами.

– Доброй ночи, мы вас ждём.

– Доброй, извините, я припозднился. Мы с таксистом заплутали.

– Ничего страшного. Нас трудно найти даже с навигатором.

– Вы помните мою странную просьбу? Есть возможность поселить меня в номере, где окно выходит на кирпичную стену или что-то вроде того? Мне нельзя отвлекаться на роскошные пейзажи. Никаких деревьев, птиц, рек, гор и прочей красоты.

– Мы сможем предложить только вид на стену бывшего коровника. Последнюю животину продали год назад, так что лишние звуки вам не помешают.

– Идеально.

– До вас там никто не жил, так как наши гости предпочитают видеть в окно зелень и закаты.

– Очень хорошо их понимаю. Я предпочитаю то же, но не в ближайший месяц. Как я могу провести оплату? Карта, наличные?

– Как вам удобно.

– От вас можно будет позвонить? Хочу сообщить жене, что добрался целым и невредимым.

– Пожалуйста, – девушка подвинула телефон новому постояльцу. – Забыла вам сказать, что завтрак у нас с восьми до десяти, обед с часу до трёх, ужин с шести до восьми.

– Отлично. Вы смогли бы записать на бумажке, а то память у меня девичья. И ещё вопрос. Если я слишком заработаюсь, то могу просить еду в номер?

– Да, но только в указанные часы, – персиковые губы тронула улыбка.

– Вы просто прелесть, Ирина, – только сейчас Боб обратил внимание на бейдж с именем, прикреплённый к карману белой сорочки девушки.

***

Последние четыре часа Борис Невель сидел перед ноутбуком и непрерывно стучал по клавиатуре длинными бледными пальцами. На столе среди исписанных листов, простых карандашей, цветных ручек стояла чашка нетронутого остывшего кофе и большая гранёная пепельница с истлевшей сигаретой. Хозяйка отеля была так добра, что разрешила странному постояльцу курить в номере. Видимо, она понимала, что писателю нужна полная свобода и окружающие должны входить в положение творца. Ей было приятно осознавать некую причастность к процессу создания романа, который она пообещала купить тут же, как он появится в единственном букинистическом магазине их маленького городка.

Борис остановился и неподвижно уставился на экран, перечитывая напечатанное. Сейчас ему почему-то вспомнилось как до рождения Маруси они с Ритой ездили к Мраморному морю. Однажды она ушла купаться на весь день одна и вернулась вечером с мокрыми волосами, в красном закрытом купальнике, с выцветшим коричневым полотенцем на плече, в босоножках, забитых песком. Её руки и ноги были карамельными от загара, на очаровательном маленьком носике и пухлых щеках выступали редкие веснушки. Он сидел в кресле, потягивая холодное пиво, и наблюдал, как жена приближалась к нему с грацией кошки, задумавшей спугнуть бабочку. Именно в то лето Рита дала ему ласковое, собачье, но нисколько не оскорбительное прозвище Бобик.

«Надо передохнуть. Пойду прогуляюсь,» – Невель встал из-за стола.

Он огляделся вокруг: номер ему определённо нравился, несмотря на обои с розовыми цветочками, скрипучую жёсткую кровать, плохо прокрашенную тумбочку с безвкусным ночником посередине. Борис направился к двери, но, прикоснувшись к ручке, вспомнил, что не выключил ноутбук.

***

– Ритуля, приезжайте с малышкой ко мне на выходные.

– Соскучился?

– Ещё как.

– Мы тоже очень скучаем. Ты не жалеешь?

– О чём?

– Что поехал?

– Ты сама видела, что я не мог написать дома ни строчки.

– Муза поджидала тебя у чёрта на куличиках в комнате с видом на стену коровника?

– Ага. Марго, я почти закончил. Осталось совсем чуть-чуть. Буквально финал. Я уверен, что тебе понравится. Может, прозвучит нескромно, но это лучшее из всего, что я когда-либо написал.

– Расскажи хотя бы в двух словах о сюжете.

– Не сейчас. Потерпи. Так вы приедете ко мне?

– Да. Привезти тебе что-нибудь вкусненькое?

– Не нужно. Здесь всё есть.

***

– Здравствуйте, я к Борису Невелю.

– К тому самому? К писателю? – Ирина улыбнулась красивой молодой женщине, держащей за ручку девочку лет трёх.

– К тому самому.

– Подождите, пожалуйста, на улице он к вам выйдет.

Женщина и ребёнок выпрыгнули в душный июнь и подошли к ближайшей скамейке. Девочка с большим вниманием разглядывала всё вокруг.

– Ритуля, – через минут десять Борис стоял перед ними и улыбался. – Я так рад, что вы приехали.

Он поцеловал в щёку сначала ребёнка, потом Риту.

– Как ты? Привет.

– Всё отлично. Планирую вернуться через недельку.

– Ты сказал, что книга почти завершена?

– Да. Осталось немного.

– Я рада.

Они смотрели друг на друга не отрываясь. Бобу казалось, что Рита стала ещё краше, чем была в то утро, когда он оставлял её.

– Нам тебя очень не хватает, – тихо проговорила она и еле сдержала слезу.

– Ритуля, скоро, скоро. Потерпите, родные мои, – он гладил мягкие волосёнки малышки и улыбался от умиления.

Они проговорили около часа.

– Если хочешь, оставайтесь с ночёвкой, а завтра поедете, – предложил Борис.

– Я не могу. Мне завтра на работу. У нас сложный проект горит, – ответила Рита.

– Жаль. Ну тогда езжайте. Не хочу отпускать вас затемно. Вызвать такси?

– Мы на машине.

– Что за машина? Разве ты водишь?

– Моя машина. Да, вожу.

– Сюрприз для меня. За месяц можно научиться водить и получить права?

– Я пять лет назад получила права. Помнишь, я говорила тебе?

– Нет. Не помню.

– Машина откуда?

– Купила.

– Когда? – Борис удивлялся всё больше. – Почему ты со мной не посоветовалась?

– Прошу тебя, не начинай.

– Рита, – Бобу стало неприятно. – Я бы разрешил сделать даже столь крупную покупку, но ты должна была посоветоваться.

– Нам надо ехать. Созвонимся.

– Хорошо. Я люблю тебя, Рита.

– Я тоже тебя люблю.

Боб поцеловал девочку в макушку, Марго-в щёку. Рита двинулась вдоль аллеи к выходу, малышка семенила за ней. Женщина шла ровной, уверенной походкой, как по подиуму, а слёзы ослепляли её, но Боб этого не видел. Он смотрел вслед и думал, какая у него всё-таки красивая жена.

***

В машине Риту ждал мужчина. Она открыла дверь заднего сиденья, посадила дочь в детское автокресло, два раза перепроверила крепление ремешков и рухнула рядом.

– Как прошло на этот раз? – спросил мужчина за рулем.

– Как всегда. Он принимает меня за маму.

– Всё ещё?

– Да.

– Он до сих пор ничего не осознал?

– Нет. Планирует через недельку вернуться домой. Говорит, роман почти закончен.

– Марго, что врачи?

– А что они могут сказать? Каждый раз одно и тоже.

– Марусь, двадцать четыре года прошло. Видимо, ему так легче. Может, не стоит больше приезжать сюда?

Марго тяжело вздохнула:

– Домой, дорогой, домой, я очень устала.

***

– Какой этот писатель всё-таки вежливый и культурный, – сказала новенькая санитарка Ирине. – И дочь у него очень приятная девушка.

– Угу, – ответила Ирина, делая очередную запись в журнале посещений. – В жизни не подумаешь, что этот вежливый и культурный нанёс собственной жене сорок ножевых ранений.

– Не хочу в это верить, Ирина Витальевна, – ведь к такому преступлению должно было подтолкнуть что-то очень серьёзное…

– Депрессия, Анюта. Депрессия, вызванная затяжным творческим кризисом. Не писалось ему, видите ли. Вот он с катушек и слетел. Творческие люди – народ странный. Кстати, отнеси ему обед, уже время.

– Нравится он мне, Ирина Витальевна. – Аня поправила бейджик на своей белоснежной сорочке. – Предполагаю, что у них была счастливая семья. Если бы не болезнь, то про эту историю любви можно было написать…

– Аннушка, хватит болтать, – перебила её Ирина. – Пора разносить обед пациентам. Про компот не забудь.

***

Боб стоял перед окном и разглядывал стену заброшенного коровника. Уже заметные трещины расползлись в стороны. Он медленными глотками допивал компот: «Осталось совсем чуть-чуть и я дома. Компот сливовый, значит сегодня четверг. По четвергам у нас сливовый компот».

***

Борис Невель смотрел на законченный текст романа и удовлетворённо улыбался. Он потянулся к телефону, набрал нужный номер и радостно затараторил:

– Ресепшн? Девочки… Ирочка, я закончил. Давайте праздновать. От меня всему вашему коллективу вина. И мне, пожалуйста, одну бутылочку занесите. И ещё… сразу же приготовьте счёт. Я завтра, прямо с раннего утра, выезжаю домой. Спасибо за ваше гостеприимство. Всё было просто чудесно.

Договорив, он положил расчёску на место и огляделся вокруг. Улыбка не хотела сходить с его лица, настолько он был счастлив, что завершил этот мучительный роман. «Хорошо, что в номере нет дурацких обоев в розовый цветочек, – думал Боб. – Оказывается, белый – мощный двигатель творческого процесса. Приеду домой первым делом перекрашу стены в своём кабинете. Надеюсь, Ритуля не будет возражать».