Подари мне… свободу [Натали Голд] (fb2) читать онлайн

Каждый выбирает для себя

Женщину, религию, дорогу.

Дьяволу служить или пророку —

Каждый выбирает для себя.

Юрий Левитанский.

Спасибо моему сердечному другу Д. за любовь и поддержку.

Спасибо прекрасному мужчине Н. за добрую энергетику, без него данный роман не был бы столь добрым и чувственным.

Спасибо моей любимой Н. за то, что она есть у меня.

Пролог

Он кричал на нее, а она всхлипывала и охала от боли из-за сильных ударов ногами.

– Мама! Мама! Мамочка! Боженька, помоги! – маленькая девочка сидела под кроватью и чутко слушала, что происходит в другой комнате. Ей было очень страшно, но еще страшнее было зажать руками уши, чтобы ничего не слышать! Было еще страшнее не услышать, что происходит. И тут она услышала выстрел.

– Мама! Мама! Боженька, помоги! – девочка закусила рукав кофты, чтобы не заплакать в голос, слезы застилали глаза, в горле скопился огромный ком, который мешал дышать и душил.

Ей было страшно вылезти из-под кровати. Ей было всего восемь лет, и было очень страшно и больно! Она боялась даже допустить мысль, что мамы не стало. Воцарилась тишина, дверь в комнату открылась. Девочка сжалась в комок и лежала в углу под кроватью тихо-тихо. Отец наклонился, схватил ее за ногу и потащил к себе. Девочка закричала…

* * *

Воспоминания снова возвращались, кадр за кадром. Голова разболелась, и снова стало трудно дышать. Я мотнула головой, пытаясь отогнать жуткие воспоминания детства, и посмотрела в окно. Прошло много лет, я теперь уже взрослая девушка. Но мне все так же больно, как и тогда. Сегодня я узнала, что мой отец умер. Все кончилось. Много лет я ненавидела его. А сегодня, узнав о его смерти, внутри воцарилась пустота, и только воспоминания одно за другим приходили в сознание и будоражили почти зажившие раны на душе. Я сидела, упершись о колени локтями, и смотрела в пол. Слезы застилали глаза, скатывались по щекам, собирались на подбородке и капали на пол. Я все сидела, вспоминала, и боль кусками выходила из меня слезами. Я больше десяти лет с ним не общалась. И мне так его всегда не хватало. Хотелось поговорить с ним, хотелось обнять его, положить голову ему на колени, чтобы он гладил меня по голове и говорил, что я самая его любимая девочка на земле, самая красивая и самая умная, самая-самая, всегда. Мне не хватало его, когда было плохо и хотелось крепкое плечо отца рядом. Мне не хватало его, когда не было сил бороться со всеми трудностями в жизни и хотелось сдаться. Мне не хватало его всегда. Я предпринимала попытки общаться с ним, наладить отношения и всегда сталкивалась с холодностью и презрением. Я смотрела на взрослых или пожилых мужчин в городе, на улицах, в метро и всегда думала о том, а какие они отцы. Любят ли они своих дочерей? Дают ли они им советы и поддерживают ли? Можно ли, например, приехать вечером после учебы, работы, неважно откуда, пройти в комнату и сказать: «Папочка, помоги мне, пожалуйста! Ты мне так нужен!» И папа обнимает тебя за плечи и говорит: «Знаешь, доча, всегда пожалуйста, я всегда твоя опора!» И, наверное, такие отцы есть. К сожалению, только не у меня. Неутихающая тоска съедает душу маленькими кусочками. Я так и не успела… Я не успела сказать о том, что все равно люблю. Люблю и ненавижу всем сердцем. Люблю, потому что, несмотря ни на что, он мой папа. Ненавижу за то, что он сделал с нами, за то, что почти сломал. Я не успела попросить полюбить меня. Я не успела узнать, что это такое, когда есть отец. Не успела понять, что это такое, когда тебя любят. Я повзрослела, а он умер. Он умер одиноким, я живу одинокой и раненой.

Я мотнула головой, отгоняя воспоминания, встала и пошла на кухню, заварила чай и вышла на балкон. Стояла летняя теплая ночь, город спал. И только в нескольких окнах в домах напротив горел свет. Я закурила, вернулась на кухню, налила чай в большую кружку, кинула несколько кусочков сахара и дольку лимона. Пусть хоть чай будет сладким, если уж не жизнь. Вернулась на балкон, поставила на столик кружку, затянулась сигаретой и усмехнулась над собой. Надо же как расчувствовалась. Посмотрела на часы, время – два часа ночи. С учетом того что завтра много дел, поняла, что придется с утра подольше приводить себя в порядок. Но это не заставило меня пойти лечь спать. Я знала, что не усну до утра.

Я просидела на балконе до четырех утра, бесконечно думая над своей жизнью и над круговоротом событий в моей жизни. За двадцать один год на долю девочки выпало слишком много испытаний. Можно ли говорить о том, что моя душа чиста и воздушна? Нет. Можно ли говорить о том, что в душе моем солнце и ясное небо? Нет. Глухая темная ночь со страшными демонами по углам. Я снова усмехнулась своим мыслям, пожелала своей подруге-одиночеству спокойной ночи и пошла спать. Осталось пять часов отдыха.

Проснулась я от сна. Старое заброшенное деревянное здание, и за мной гонится монстр с головой собаки и с топором. Отчаяние и страх разрывали мне сердце, я бежала, спотыкалась, падала, вставала и снова бежала. А он махал топором и почти догонял. И когда я совсем устала убегать и бояться, пришла ярость. Яркой, вспышкой в районе солнечного сплетения поднялась ярость и накрыла с головой, я подняла лежавшую на земле лопату и с криком ударила монстра по голове. Проснулась я от своего крика. Подобные кошмары были моими частыми гостями. Посмотрела на телефон, лежавший рядом, до звонка будильника оставалось еще полчаса. Через минут десять бестолкового изучения потолка решила встать. Поплелась в ванную, включила горячую воду и встала под потоки воды. Мыслей не было. Была усталость и вопрос: когда все это закончится.

Наскоро позавтракав, я собрала сумку и поехала на тренировку. Лучший способ выбить из головы дурные мысли – это карате. Карате я занималась вот уже полгода. Начинала в старом пошарпанном зале, но с хорошим тренером. Потом, когда появились деньги, перешла в более приличный зал и занималась по три-четыре раза в неделю. Мне нравится заниматься карате. Во-первых, это отличный способ поддерживать фигуру в тонусе, во-вторых, это дает силы, как физические, так и духовные, и в-третьих, страх перед миром отступает.

Через час занятий тренер отошел от меня в сторону.

– Что с тобой сегодня случилось, Алиса? Я тебя чем-то разозлил? – спросил он и посмотрел на меня, прищурив глаза.

– Вовсе нет, Саша. Все в порядке, – ответила я.

– Ну-ну. На сегодня закончили, полчаса побегай и свободна.

– Спасибо! – ответила я, пожала ему руку и пошла в кардиозал.

После тренировки зашла в салон рядом и попросила сделать мне освежающую маску на лицо и шею. Сегодня была суббота, и я должна была появиться в одном клубе, меня ждало новое задание.

Потом поездила по торговым центрам в поисках новой одежды и обуви. Учитывая требования заказчика, стоило присмотреть что-то новое.

* * *

Вечером я стояла перед зеркалом и смотрела на себя. Высокая стройная девушка с длинными волосами цвета воронова крыла. Сдержанный, но ночной макияж, подчеркивающий мои синие глаза. Акцент решила сделать именно на глаза. Пухлые губы, подкрашенные в матовый нежный оттенок бледной розы, выраженные скулы. Можно было со стороны решить, что я чем-то похожа на А. Джоли. Одета же я была в легкую кофточку с закрытым верхом, в темно-синие шорты почти до середины бедра, из обуви выбрала черные босоножки на шпильке. Еще раз посмотрела на себя в зеркало, осталась довольна и пошла за сумочкой. Проверила наличность, свой телефон поставила на зарядку, а рабочий взяла в руки и пошла на балкон. Закурив сигарету, вызвала такси. Через десять минут я уже сидела в машине и ехала на другой конец великой столицы, в ночной клуб.

Приехав на место, подошла к охране, показала фото на телефоне, и охранник, молча кивнув, открыл передо мной дверь. В этот клуб попасть было нелегко. Здесь отдыхали достаточно богатые люди. Нервничала ли я? Нет. Мне не первый раз входить в контакт с нужным человеком.

Для меня был заказан столик. Со мной должна быть подруга, она должна была ждать меня внутри. Когда я зашла, меня встретила милая девушка-администратор. Она улыбнулась мне открыто и приятно и попросила следовать за ней. Я молча кивнула и пошла за ней, изредка отрывая взгляд и рассматривая зал, куда мы зашли. Он был разделен на несколько зон. Громко играла музыка, но не настолько, чтобы не слышать собеседника. В середине зала проходила стойка для танцовщиц. И, конечно же, шесты. Сногсшибательно красивые девушки танцевали сейчас на стойке, и я невольно засмотрелась на одну из них. Она, поймав мой взгляд, подмигнула мне. Я подмигнула в ответ и улыбнулась. Совсем недавно я танцевала точно так же.

Наконец мы дошли до моего столика. За столиком сидела Милена, моя подруга на этот вечер. Мы уже несколько раз работали вместе и довольно неплохо общались. Она была милой девушкой. Ребята нас называли ангел и демон. Потому что она была яркой блондинкой с утонченными аристократическими чертами лица и бледностью, а я же смуглая шатенка.

Меня зовут Алиса Тен. Я, как и еще несколько девчонок, работаю в необычном агентстве. Нас нанимают, когда одна компания хочет узнать секреты другой компании-конкурента или жена богатого мужчины хочет развестись, получить хорошие отступные, и единственный способ согласно брачному контракту – застукать неверного мужа. Наши ребята узнают про клиента, собирают информацию о привычках и предпочтениях и подбирают девушку, которая справится с поставленной задачей. Сегодня ночью мне нужно было немного запомниться мужчине, но не входить в контакт.

Мы сидели за столиком, потягивали шампанское, разговаривали и с интересом смотрели по сторонам. Потом зазвучала песня, от которой я всегда приходила в драйв. Я залпом выпила шампанское, кивнула подруге и пошла на танцпол. И, как всегда это со мной бывает, музыка завладела мной, и я отдалась ей полностью! Когда началась другая песня, я вернулась за столик.

– На тебя пялились практически все мужики, – сказала Милена, наклонившись ко мне.

– Неудивительно. Я занимаюсь танцами и два года танцевала в ночном клубе, – усмехнулась я.

– Твой субъект также пялился, – добавила Милена и широко улыбнулась.

– А вот это уже хорошо! – ответила я и подняла бокал шампанского. – Но нам скоро уходить!

– Контакта не будет? – удивилась подруга.

– Исключено! Не сегодня! – подмигнула я.

Когда мы встали, я повернулась к столику, где сидели мужчины, и посмотрела прямо в лицо одному из них. Он на меня. Итак, Виктор. Четкая линия бровей, большие глаза, взгляд исподлобья, прямой нос, упрямый подбородок и чувственные пухлые губы в чуть насмешливой улыбке. Он смотрел на меня насмешливо.

«Боже мой!» – пронеслось у меня в голове. От этого взгляда и этих губ сердце бухнуло куда-то в район желудка, а низ живота отозвался приятным спазмом. «Опасность! Цвет красный!» – просигналил мозг.

Я взяла сумочку и решительным шагом пошла в сторону выхода. Мне не понравилась реакция на мужчину, потому что это мне нельзя чувствовать. Во-первых, ничего хорошего из этого не выйдет. Во-вторых, это всего лишь работа.

Через час я сидела на другой стороне столицы и пила виски в баре. Настроение было паршивое и взбудораженное, потому что этот мужчина со своими выразительными глазами стоял перед взором. Я даже начала сомневаться: вижу ли я, что меня окружает. Я сидела, вертела в руках стакан виски и смотрела в одну точку, рассматривая подробно в памяти лицо мужчины. Моя интуиция подсказывала мне, что он опасный. Мой разум подсказывал мне, что он шикарный. Мое сердце говорило мне, что хочет этого приключения. Это принципиально новая, неизведанная территория.

– Привет! Можно с тобой познакомиться, – ко мне подошел вполне симпатичный парень.

– Привет. Нет, – коротко ответила я.

– Красавица, не отказывай мне! Тебе понравится! – настаивал парень.

– Глубоко сомневаюсь в твоих способностях. Свободен! – ответила я зло, допила виски, кивнула бармену, встала и пошла в сторону выхода.

Когда вышла на улицу и отошла в сторону от входа, чтобы вызвать машину, кто-то схватил меня за локоть.

– Не так быстро, девочка! Я не привык, что мне так грубо отвечают, – процедил парень.

– Серьезно? – спросила я. – А как тебе это? – и резко ударила ребром ладони по горлу.

Парень согнулся и начал хватать ртом воздух.

– А я не привыкла, когда всякие чмо дотрагиваются до меня. Еще раз появишься около меня, лишишься самого любимого своего органа, – усмехнулась я и села в такси, которое аккурат в этот момент подъехало ко мне.

Уже в такси успокоилась и поняла, что вела себя очень грубо и вызывающе. Но сожалеть было поздно. Молодость, как сказала бы моя мама. Жизнь, ответила бы я. Я долго боялась показывать свои эмоции. Каждая эмоция, радостная или грустная, в моей жизни всегда наказывалась отцом. Всегда. Ему всегда все не нравилось, он всегда раздражался. И лучшим его выходом избавления от раздражения было то, что он бил наотмашь. Так, что я отлетала на другую сторону комнаты и ловила ртом воздух, а легкие готовы были разорваться. Я агрессивна. Я всегда жду гадостей от людей.

Приехав домой, выпила чай и упала на кровать. Спать не хотелось. Эмоции бурлили внутри. Злость на себя из-за этих эмоций застилала глаза. Я поняла, что сегодня не засну. Встала, прошлась по квартире, вышла, покурила на балконе. Вернулась в комнату, выключила свет и начала бой с тенью. Я била воздух, выплескивая весь негатив и волнения. Джеб, кросс, хук, апперкот… Систематично, соблюдая технику, но с полным выбросом силы в руки. Через минут двадцать почувствовала, что успокаиваюсь. Душевное равновесие и прохлада внутри начали возвращаться в меня медленно, но верно.

Я вышла из душа, завернулась в теплый халат и прямо так упала в кровать. И на удивление, уснула быстро и спокойно.

* * *

Утро встретило меня солнечными зайчиками на лице. Я улыбнулась новому дню. Несмотря на ночные приключения, настроение было отличное. Сладко подтянувшись, перекатилась на другую сторону кровати, взяла телефон в руки и увидела сообщение: «Как все прошло?»

Сообщение от Никиты, моего босса. Тип с вечной ухмылкой на лице, потными ладонями, вечно пытавшийся схватить меня за пятую точку. После одного из таких случаев, я удачно провела подсечку, взяла его на удушение и прошептала в ухо: «Еще раз так сделаешь и будешь полгода ходить с загипсованными руками». Больше не было ни одного приставания с его стороны за все два года. И относиться после этого он стал ко мне с уважением и держа дистанцию.

«Более чем нормально. С каких пор контроль промежуточной работы?» – ответила я.

«Заказчик переживает, не простой человек», – пришел ответ.

«Без вас поняла. Терпение. Сделаю все, что в моих силах. Не мешай мне», – написала я и швырнула телефон на другую сторону кровати.

Следующие два дня я гуляла по городу, наслаждалась погодой, общалась с подругами. На третий день уехала отдыхать на базу с компанией друзей. Мысли пришли в порядок, первое впечатление благополучно выровнялось. И вот, неделю спустя, я стояла со спортивной сумкой за плечами около фитнес-центра. Вздохнув, уверенно открыла дверь и подошла к ресепшн.

– Добрый день! Скажите, пожалуйста, могу ли я провести у вас сегодня пробную тренировку? Присматриваю около дома центр, – мило улыбнувшись, обратилась я к менеджеру.

– Добрый день! Конечно! Вот прайс на первые занятия, выбирайте, что именно вы хотите. Пробная тренировка в зале проходит с инструктором. Это обязательное правило, и он покажет вам все в зале. Я вас провожу в раздевалку, а потом представлю тренеру.

– Отлично, – ответила я, заплатила за занятие и пошла следом за менеджером.

Через полчаса я стояла в зале в компании накаченного инструктора и всячески флиртовала с ним. Парень был счастлив, много тараторил и заглядывал в глаза, ну а я прикинулась легкомысленной девочкой и попросила провести экскурсию по залу. Он с легкостью согласился и повел меня по этажам. На четвертом этаже я нашла того, кого искала. Он усиленно работал в спарринге, и я засмотрелась. А смотреть было на что! Отточенная техника, сильные руки, длинные стройные ноги, стремительные движения. Футболка на спине была мокрой, и этот факт почему-то привел в замешательство, ладони вспотели, и я почувствовала, как вена на виске начала пульсировать. Я отвела взгляд от мужчины и пошла дальше за тренером. Он предложил мне провести пробную тренировку на втором этаже. Я согласилась, и мы спустились вниз.

Следующий час я развлекалась, как могла! Роняла гантели, хихикала, пытаясь поднять снаряды в пять килограммов. Делала все упражнения с неправильной техникой. Тренер вспотел, объясняя мне, как нужно правильно, и к концу часа занятий был взбешен и скрипел зубами. А я все развлекалась и развлекалась. Мне было весело, сама не понимала почему.

– Знаете, мне кажется силовые тренировки – это не мое, – сказала я, пожалев парня и заглядывая ему в глаза.

– Ну, если стараться, то все получится! Главное – упорно тренироваться, – сказал тренер, хоть и было видно, что на уме у него другие слова.

– На четвертом этаже у вас есть залы для танцев, и я увидела там курсы танца живота. Знаете, всегда мечтала попробовать такой танец. Я, наверное, лучше туда попробую походить! – пропела мягким голосом я.

– Конечно! Вы можете попробовать все виды занятий, – облегченно сказал парень.

На этой счастливой для него ноте я удалилась из фитнес-центра и поехала смотреть квартиру неподалеку.

Еще через час я определилась с квартирой. Она очень удачно расположилась от зала, всего минут двадцать ходьбы пешком. То, что надо.

На следующий день я оперативно собрала необходимые вещи, взяла машину в каршеринг, загрузила туда все и переехала. Начала обустраиваться, купила необходимую посуду, самую малость, и все по мелочи из части гигиены. К вечеру закончив генеральную уборку, весело устроилась на диване с бокалом вина и включила телевизор. Через полчаса мне это занятие надоело, я выключила телевизор, легла поперек дивана, уставилась в потолок. Мысли сами пошли в сторону работы. На этой неделе я должна вступить в контакт, познакомиться. И так этого не хотелось. Что-то мне подсказывало, что все сильно поменяется в моем существовании на этой земле. Я хмыкнула, встала и пошла на балкон курить. Так и не придумав ничего хорошего, легла спать.

Через день я стояла на четвертом этаже фитнес-центра среди нескольких девушек и делала вид, что пытаюсь освоить танец живота. Самое смешное то, что я им занималась давно. Было время у меня, когда я сильно увлекалась восточными танцами и брала частные уроки у одной танцовщицы, которая занимала призовые места в конкурсах. А началось увлечение лишь от того, что мне нравилась их танцевальная одежда. Ярко, с монетками, узорами, очень сексуально. И по сей день я обожаю танцевать восток. Поразвлекавшись вдоволь, я полежала в сауне и спокойно пошла домой. Попадаться на глаза сегодня не было цели, а вот навести мосты с менеджерами было. Со всеми познакомилась, наговорила работникам центра кучу комплиментов, особенно менеджеру на ресепшн. И уже на следующее утро я собиралась в семь утра пойти на тренировку одна. Вечером дома я подобрала музыку, которую любила. Проверила танцевальный костюм. Пора так сказать, применить тяжелую артиллерию.

В семь утра я вошла в танцевальный зал, приоткрыла жалюзи в сторону ринга для бокса, скинула с себя легкую накидку и осталась в серебряном костюме: лиф, приподнимающий грудь, украшенный звонкими монетами и крупными жемчугами, шаровары с высоким вырезом по бокам свободного кроя и набедренная повязка из звонких монеток и жемчужин. А также, конечно, большой легкий, практически прозрачный платок. Включила музыку и начала разминаться. У меня было десять минут на разминку и вспомнить все, прорисовать образ танца на сегодня. Через десять минут разминки я включила громко музыку и начала танцевать. Легко, с удовольствием, глубоко прогибаясь при движении бедрами. Музыка становилась интенсивнее, и я чувствовала, как кровь начинает разгоняться все быстрее и быстрее по венам. Я знала, что еще немного и музыка полностью унесет меня в свою стихию, и я перестану понимать, где реальность. Так случилось и в этот раз. Приятным теплом тело отзывалось на ритм музыки, я закрыла глаза, и теперь передо мной был совсем другой мир. Пустыня, солнце и яркая музыка востока. Лишь тело становилось горячее и гибче с каждым движением.

Через десять минут интенсивного танца я остановилась, вскинула голову вверх. Сердце колотилось с бешеной скоростью, грудь поднималась, пытаясь вдохнуть больше воздуха, тело было влажное от пота, ноги приятно и легко ныли. Опустила голову и посмотрела прямо на ринг бокса через стекло. Виктор стоял, не шевелясь, и смотрел на меня, не отрываясь. Я облизнула губы, поправила медленно лиф и набедренную повязку и отошла к музыкальному центру. Подмигнула ему.

Коронный танец, от которого на выступлениях люди сходили с ума, будет станцован через минуту. Это была только разминка. Только в музыке и танце я забывала обо всем и эмоционально отдыхала. Именно из-за этого я начала танцевать еще в юношестве. Это был мой способ уйти от реальности и почувствовать немного счастья. Я включила музыку и улыбнулась про себя. Я вышла в середину зала и начала сет грудью, после резко переключив движения на бедра и потом на живот. Музыка играла громко, монетки звенели и ударяли о тело, разжигая огонь в бедрах и груди. Мое сознание вновь начало уходить в мой мир расслабления и востока. Я знала песню наизусть и пела, танцуя то медленно покачивая бедрами, то быстро отдавая сет грудной клеткой. Я знала, как это выглядит со стороны, много раз видела, как танцую в клубах, так как обязательно кто-то из работников клуба снимал видео от начала до конца. Когда музыка закончилась, я мягко упала на колени, уперлась руками на бедра, склонив голову, и восстанавливала дыхание. Когда полностью успокоилась, медленно встала, забрала флешку, подобрала платок, накинула накидку и вышла из зала. Не оглядываясь, спустилась на первый этаж, переоделась и в халате прошла в сауну на втором этаже. Полностью расслабившись и постояв под прохладным душем, я высушила волосы, оделась и пошла к ресепшн сдать ключ.

Там стоял он, я собственно и не сомневалась, что он там будет стоять. Не обращая никакого внимания на него, протянула ключи менеджеру.

– Хорошо потренировались? – спросила менеджер с улыбкой.

– Да! Надеюсь, и выступлю хорошо в субботу, – ответила я.

– Выступать? А где, если не секрет, – спросила девушка заинтересованно.

– В клубе «Ленинград», на севере города. Приходите. Там будет несколько форматов: латино, восток, бачата и рок-н-ролл. Чувствую, я сильно похудею в этот вечер, так как по всем видам выступаю, – засмеялась я.

– Я приду! Мы видели, как вы танцуете, это великолепно! Столько энергии! – сделала комплимент девушка.

– Спасибо большое! Приходите. Там таких, как я, будет много! Вам понравится! До свидания!

– Удачи вам! Приходите к нам почаще, – отозвалась девушка.

– Обязательно! – пообещала я и вышла из центра.

Выйдя на улицу, вытащила наушники и включила музыку. Я на самом деле должна была выступить в субботу и, начиная с вечера, перестала курить, к концу недели легкие должны немного очиститься, при этом делала дыхательные упражнения на очищение. Работать придется много. Легким шагом я пошла пешком до дома. Мимо пронесся мотоцикл, и спина показалась мне знакомой. Я улыбнулась и, не сбавляя шага, пошла дальше. Придя домой, я без сил упала спать. Вечером была тренировка с партнером по рок-н-роллу и бачаты. Надо было набраться сил.

Вечером после двух часов тренировок в танцевальном зале, разобрав ошибки, мы пошли всей компанией, а нас было шесть человек, в бар. Я, за весь день съевшая один бутерброд, сейчас накинулась на стейк, как будто никогда в жизни не ела. А потом еще заказала любимую пасту и, объевшись, лениво откинулась на стул в блаженстве.

Мой партнер Трофим склонился ко мне:

– Тебя год не кормили?

– Ну, ты же отказываешься мне готовить, а самой мне лень. Поэтому я сегодня ела утром один бутерброд и чай. Я все тебя жду, дорогой, когда ты сжалишься надо мной и приедешь ко мне, – прошептала я томно ему в ухо.

– Боже мой, не говори со мной таким голосом, иначе я подумаю, что ты меня соблазняешь! – хохотнул Трофим.

– Нам с тобой в субботу бачату танцевать, поэтому легкое соблазнение не помешает. А то ты совсем охладел ко мне, – склонив голову набок, ответила я.

– Я охладел? С ума сошла? Я горю от тебя с первого дня! – продолжал веселиться мой друг.

– Но это не мешает тебе заводить отношения на стороне! – парировала я.

– Дорогая моя, прости, но ты знаешь, почему я не могу с тобой, – хихикнул Трофим.

– Знаю! Знаю! Но все же не теряю надежды, что ты взглянешь когда-нибудь на меня, – хихикнула я.

– Давай выпьем? – переводя тему, предложил Трофим.

– Давай! Завтра выходной, буду весь день валяться дома.

– А знаешь, я не бросаю друзей в беде! И поэтому могу завтра приехать к тебе и наварить тебе еды на неделю, – предложил Трофим.

– Это замечательная идея, – отозвалась я, – только и продукты придется купить, у меня в холодильнике только полпачки пельменей.

– Как ты живешь? Надо научиться готовить!

– Зачем? У меня есть ты! Мне незачем загружать свой мозг лишними знаниями.

Мы чокнулись бокалами, и я сделала глоток шампанского. Оно было холодное, пузырьки ударили в нос, и стало приятно!

– Знаешь, я, наверное, домой поеду, – сказала я через некоторое время.

– А как же клуб?

– Я сегодня тренировалась в общей сложности пять часов. Пожалей меня! – взмолилась я. – И я переехала, сейчас напишу новый адрес.

Я достала записную книжку, вырвала страницу, написала адрес и сунула Трофиму в карман брюк, якобы нечаянно задев брюки у промежности.

– Мммм, кто-то все же возбужден, – сказала я и посмотрела в глаза Трофиму.

– Сумасшедшая девушка! – воскликнул Трофим картинно. – Уйди отсюда, женщина-провокатор! Развратница! – и взмахнул рукой, показывая прочь.

Я хохотнула, мы чмокнулись в щеки.

– Жду тебя завтра, но не раньше одиннадцати утра!

– Прилечу к тебе так и быть на возбужденных… крыльях! – хохотнул мой друг.

Я вышла из бара, села в такси, которое заранее заказала, и улыбалась всю дорогу. Эта игра всегда заряжала меня энергией. Мы знакомы, наверное, сто лет, если не больше. И все наши знакомые думали, что у нас бурный роман. При этом у нас никогда ничего не было. Он просто был моим самым близким человеком, просто другом. Очень смешно было периодически наблюдать реакцию коллег на наши отношения и общение. Мир танцоров не так велик, как кажется, и старички этой профессии друг друга знают и держат друг друга на виду годами. К тому же мы относились к группе танцоров с большим количеством медалей и наград международных и местных конкурсов.

Приехав домой, я без сил упала на кровать и мгновенно уснула. Мне ничего не снилось. Утром я проснулась в десять полностью восстановленная и полная энергии.

Через час приехал Трофим, и мы пошли в ближайший магазин за продуктами. К вечеру мой холодильник ломился от еды. Трофим в свое время выучился на повара и даже работал в ресторанах города. Но все же танцы в конце концов взяли свое, и он окончательно ушел с головой в эту сферу. У него была своя небольшая школа танцев, и он успешно преподавал, в основном детям, подросткам. Он был прекрасным человеком с прекрасным чувством юмора.

Неделя прошла очень быстро. Я ходила в зал в то время, когда не ходил Виктор, намеренно. Днем дела, подготовка к выступлению. Подготовка костюмов, обсуждение графика выступлений, генеральные репетиции. Было напряженно и увлекательно. И вот сегодня суббота, я сидела в клубе в гримерной и делала макияж для танца живота. Потом между номерами мне нужно будет срочно изменить макияж на более подходящий к номеру. А сейчас же я нашла в интернете фото героини известного сериала «Клон» – Жади – и повторила в точности ее макияж. Волосы были немного наращены, чтобы были пышнее и длиннее, и так же завиты в мелкие кудри для объема.

Я вышла из гримерной полностью готовая и встала за кулисами, начала рассматривать зал. Людей было очень много! Много было знакомых лиц, люди сидели за столиками и готовились к зрелищу. Посередине зала было большое пространство для танца. Идеально. Тут мой взгляд зацепился за высокого мужчину, и, когда он повернул голову, я, конечно, узнала в нем Виктора. Любопытство не порок, говорят. Мои ладони вспотели, легкая дрожь пошла по телу. Это было как и в ожидании танца, потому что я открываю вечер, так и из-за него. Я все не могла понять, почему у меня такая реакция на этого человека. Но сейчас думать об этом совсем не было времени, так как ведущий начал объявлять меня.

– А сегодня у нас, дорогие гости, вечер начинается с востока! Лучшие танцовщицы города сегодня выступят перед вами! И первая выступит великолепная девушка, призер международных танцев, победитель российских соревнований. Встречайте, прекрасная Алиса Тен!

Черт! А вот этого я не учла! Ну ладно, видимо, судьба. Я перекрестилась и вышла мягким шагом в зал. Заиграла музыка, и я начала покачивать бедрами в ритме, улыбаясь залу и оглядывая всех взглядом. Остановила свой взгляд на Викторе и подмигнула ему, делая движения грудной клеткой к нему и привлекая его руками к себе. Заиграла моя любимая музыка «Shik Shak Shok», и я отдалась, как всегда, в ее горячие объятия. Эта музыка была интересна своими скрытыми мотивами, и я танцевала душой, а не только телом. Смотрела на зрителей и не видела и во время медленной части музыки посмотрела на Виктора, и мое сердце пошло вскачь. Глубокий омут, а не глаза… Когда танец закончился, я низко поклонилась зрителям и упорхнула в гримерку. У меня было двадцать минут на смену макияжа и отдыха. Через двадцать минут мы выходили с Трофимом на бачату.

Когда я практически закончила с макияжем, Трофим зашел ко мне в гримерку.

– Ну что, готова, моя жар-птица? Хорошо открыла вечер, – он подошел ко мне и аккуратно поцеловал в щеку.

– Да. У меня к тебе просьба. Этот танец должен быть очень сексуальным. Представь на моем месте любого человека, которого хочешь. Но мы сегодня должны сделать так, чтобы люди задерживали дыхание, – попросила я.

– Как скажешь, моя дорогая! А в конце укусить тебя можно за губу? – хихикнул Трофим.

– Я всегда знала, что ты не потерян окончательно! – засмеялась я.

– Пошли, нам скоро выходить! – протянул ко мне руку Трофим.

– Подожди, – я быстро встала, скинула с себя костюм востока. Трофим присвистнул, а я, не обращая на него внимания, одела короткие шорты и обтягивающую блузку с глубоким вырезом. Бачата – особенный танец, танец двух соединенных тел, и, чем меньше одежды, тем чувственнее. Застегнула ремешок туфель, выпрямилась и сказала:

– А теперь, горячо обними меня и жарко поцелуй. Мне надо переключиться на бачату с востока.

– Слушаюсь и повинуюсь, – хихикнул Трофим, резко притянув меня к себе. Прижал меня так, что ни миллиметра расстояния не осталось между нами. Я чувствовала каждый изгиб его тела. Медленно он приблизил свое лицо к моему. Не прикасаясь к моему лицу, но очень близко, буквально в миллиметре, начал как бы принюхиваться ко мне, примеряться для поцелуя. Его губы были очень близко к моим, я чувствовала легкое дыхание на губах. Волна жара начала подниматься по телу, он повел меня в медленном танце, мое тело послушно отозвалось на танец. Он провел рукой по бедрам вверх, по талии, плечам и остановился на шее. Притянул меня и нежно поцеловал. Голова закружилась, в кончики пальцев начал пробивать ток. Я прервала поцелуй.

– Ты самый лучший партнер в галактике, – тихо сказала я. Хотела сохранить это состояние на весь танец. Трофим молчал. Молча взял меня за руку, и мы пошли к выходу на сцену.

Когда объявили нас, он первый вышел на середину сцены и встал лицом ко мне. Заиграла музыка. Я медленно, грациозно вышла в зал. Раздались свист и аплодисменты. Я, не обращая внимания, смотря только на Трофима, медленно прошла мимо него, едва коснувшись рукой его бедра. Он повернулся следом за мной, одной рукой притянул меня к себе сзади, а правой рукой, наклонившись, провел вверх от колена до бедра. Медленно. После этого резко развернул меня и притянул к себе. Я была как воск, мягкая и податливая. Мы смотрели друг на друга. Глаза горели, губы слегка приоткрыты. Начался наш танец, танец, когда ближе некуда, танец, разжигающий все потаенные желания. Мы танцевали, и для нас не существовало зрителей, для нас были только мы! Когда музыка утихла, он снова привлек меня к себе и легко коснулся моих губ поцелуем. Зал взорвался аплодисментами и криками «На бис». Мы поклонились и, взявшись за руки, ушли за сцену.

– Ты была прекрасна, – сказал мне Трофим и прижал к себе. – Я счастлив, что танцую с тобой.

– Мы просто подходим друг другу, вот и все. Спасибо тебе большое! Я думаю, мы классно выступили.

– Шутишь? Мы взорвали этот вечер!

Я рассмеялась и без сил упала на диванчик. У нас было десять минут отдыха. После этого была сальса под озорную музыку, и потом уже рок-н-ролл. Адская смесь направлений за один вечер. А потом банкет, и домой, спать! Самый сложный номер – это рок-н-ролл, так как это очень интенсивный танец и там много поддержек.

– Может, намахнем по пять капель, – предложил Трофим.

– Ну, если только ровно пять капель, – ответила я. – Самый важный танец я станцевала, а твой важный танец еще впереди. Тебе меня еще бросать и ловить.

– Я тебя умоляю, мы с тобой в прошлом году этот танец исполнили, будучи под хорошим градусом.

И вот, мы выпили по тридцать граммов коньяка, заели лимоном (Трофим – запасливый парень и знает мои вкусы) и пошли к выходу в зал. Напряжение ушло, тело расслабилось. Нас было шесть пар в сальсе, и сейчас мы все будем танцевать. Я улыбалась в предвкушении. Не знаю почему, но меня всю жизнь танцы приводили практически в щенячий восторг.

Станцевали мы просто шикарно, ни одной грубой ошибки. Были маленькие погрешности, но это сальса. Не мой конек. К тому же в зале девяносто девять процентов людей, которые совершенно не понимают в технике. Они видят только красивый танец. А один процент, который видит, всегда принимает некоторые ошибки и закрывает глаза.

И последний номер – рок-н-ролл, мы вышли – восемь пар, все вместе. И на танцполе такое началось, что даже люди из-за столиков начали выходить и танцевать.

Вечер удался на славу! Выручку собрали классную, а значит, и нам гонорар будет хороший. К тому же есть шанс получить приглашение на работу. С такими мыслями, совершенно счастливая, я поклонилась зрителям, держа за руку Трофима.

Когда все закончилось, я прошла в гримерку, переоделась в джинсы, натянула удобные кроссовки, просторную футболку, стерла с лица макияж и почувствовала облегчение. Ко мне зашел Трофим.

– Знаешь что? Я предлагаю для приличия часик посидеть с ребятами, а потом поехать к тебе, выпить и лечь спать! – сказал он и сел на стул.

– В смысле, ко мне? – удивилась я. – Тебя разве дома не ждут?

– Не ждут. Увы! И не спрашивай! Я просто хочу напиться сегодня.

– И ты весь вечер молчал об этом? Знал, молчал, страдал, но все же первоклассно отработал? Ты мой герой! Иди ко мне! – я протянула руки, подходя к нему.

Обняла его, а он обнял меня руками за талию и уткнулся лицом в живот.

– А может… Мы с тобой попробуем? – спросил Трофим, поднимая голову.

– Нет, не может. Я тебя искренне люблю, но спать я с тобой не буду! Мы не будем рушить то, что у нас есть. Не нужно искать лихорадочно утешения сразу же после первой ссоры. Вполне возможно, что вы еще помиритесь. Наберись терпения, мой мальчик, – сказала я и чмокнула его в голову.

– Ты не по годам мудрая, – ответил он.

– Я сжигала мосты, а потом хотела перейти реку снова, но моста уже не было. Это просто опыт. И план твой я поддерживаю. Пошли, мой друг! Изобразим страсть и поедем домой спать! Я устала как ломовая лошадь.

– Ты молодая кобылка, – хохотнул Трофим, – до лошади тебе еще далеко.

– Ну, спасибо! Ты как всегда деликатен!

Подшучивая друг над другом, мы вышли на улицу, поймали такси и поехали в другой клуб. Уже на свою тусовку для отдыха и обсуждения прошедшего вечера.

* * *

Через час после приезда я поняла, что не хочу уходить домой. Я танцевала под современную электронную музыку, и мне было хорошо. Мне казалось, что я могу танцевать всю ночь! Большинство ребят просто сидели, пили спиртное, обсуждали номера, кто-то курил кальян. Несколько коллег танцевали рядом со мной. Трофим сидел, уткнувшись в телефон. Я его понимала и поэтому решила не трогать, а пошла танцевать. Через полчаса, немного устав, решила сходить в уборную. И практически когда я почти дошла до поворота в сторону уборной, сильная рука прижала меня к стене. Я ничего не успела понять от неожиданности, из-за алкоголя и усталости. Подняла глаза и увидела прямо перед собой зеленые, широко раскрытые глаза. И когда пришло узнавание, он поцеловал меня. Сначала вежливо, а когда я ответила на поцелуй, сильно и глубоко. «Черт, так и знала, что классно целуется», – подумала я и начала терять контроль над разумом. Рукой он прижимал меня к стене, положив ее на живот. Кожа под футболкой горела, мысли совсем запутались. Головокружительный вкус этого мужчины начал сводить меня с ума. Я подняла руку, схватила его за ворот рубашки-поло и сильнее прижала к себе. Это были сумасшедшие ощущения, низ живота отозвался яркими вспышками тока. Колени начали подгибаться, я застонала. Виктор еще сильнее прижал меня к себе, и мне казалось, что вот сейчас я полностью растворюсь в нем, без остатка. И тут он оторвался от моих губ и прошептал:

– Алиса из страны чудес, да?

– Вы слишком много себе позволяете, молодой человек! – сказала я в ответ. Собрав всю силу воли, я хотела оттолкнуть его. Посмотрев на его губы, поняла, что мне нужен еще один долгий безумный поцелуй, и притянула его к себе. Он засмеялся и поцеловал меня. И все же, собравшись с силами, я мягко укусила его за нижнюю губу, оттолкнула, нырнула под руку и быстро ушла в сторону своих друзей.

Подойдя к столику, стукнула легонько Трофима по плечу, подняла свою сумку и стремительно пошла в сторону выхода. Трофим без слов последовал за мной.

И только дома он спросил:

– Что случилось?

– Ничего, мне просто надоело там, – сказала я, раскладывая постель.

– Ты вылетела оттуда как ошпаренная. Может, поделишься? – настаивал мой друг.

– Нет. По крайней мере, не сегодня, прости. Вот тебе полотенце, ты первый в душ, – сказала я, протягивая свежее полотенце.

– Может, вместе? – прищурив глаз, спросил Трофим.

– Я сейчас тебя стукну, – пригрозила я.

– Ладно, ладно. Пошутить уже нельзя.

Он ушел в душ, а я пошла на балкон подумать. Через полчаса и я, приняв душ, забралась в постель, под бок Трофима, который уже мирно сопел. Но заснуть быстро не получилось. Губы до сих пор ощущали вкус, и я чувствовала приятное покалывание от долгих поцелуев. «Корабль был взят на абордаж и практически был захвачен врагом», – подумала я. Глупая широкая улыбка не хотела уходить с лица. Я честно пыталась найти аргументы для серьезности, но губы сами расходились в широкой улыбке лишь от воспоминания. Боже мой, что же мне делать, и как держать границы? Немного страшно от того, что человек еще только на уровне такого знакомства так влияет на тебя всю. Как глупая девочка, которая лизнула вкусное мороженое и счастлива. А что же будет, когда она съест? Хихикнув, я обняла Трофима и блаженно уснула.

Утро началось поздно. Когда я открыла глаза, Трофима не было. Но с кухни шел запах кофе. Я полежала еще минут десять с закрытыми глазами, вспоминая ночное приключение и улыбаясь. Настроение было просто… летательное. Бодро вскочив с кровати, пошла на кухню.

– Спящая красавица проснулась! – отсалютовал мне Трофим.

– И тебе доброе утро! И меня срочно надо кормить! – ответила я и села за стол.

– Я тебе нужен только для танцев и еды! Ты жадно меня эксплуатируешь и ничего не даешь взамен! – возмутился Трофим.

– Ооо! Ну, извини! Ты отверг меня пять лет назад! Обратного хода нет! К тому же, я не достаточно хороша для тебя, детка! – хихикнула я.

– Кто был этот мужчина вчера? – задал неожиданный вопрос мой друг.

Я поперхнулась кофе и внимательно посмотрела на Трофима.

– Ты все видел?

– Нет, просто он шел за тобой, а когда я встал и пошел следом за тобой, он резко остановился. Вот я и спрашиваю, кто этот человек?

– Просто какой-то мужчина, – хотела уйти от ответа я.

– Если бы это был какой-то мужчина и приставал к тебе, то он бы лежал на полу и хватал воздух ртом, а не шел следом за тобой. Значит, ты не дала отпор. Почему? – донимался Трофим.

– Тебе зачем такая информация? – спросила я, немного раздражаясь.

– Может, я ревную?

– Ты не можешь ревновать! Ты не должен ревновать, Трофим! Я прошу тебя! Только не это и не сейчас!

– Почему я не могу? Только потому, что когда-то у нас с тобой не получилось? Неужели ты думаешь, что мужчина будет тебе лучшим другом, поддержкой, жилеткой для слез и так далее только потому, что вы типа друзья? Ты никогда не задумывалась над такими вещами?

– Прошу тебя… замолчи. Не начинай разговор, который может все испортить между нами! Ты мне нужен! Очень! Но я немогу дать тебе большее, чем сейчас!

– Почему? Давай дойдем до конца! – он резко поставил чашу на стол.

От стука чашки об стол что-то щелкнуло внутри, и страх поднялся к горлу.

– Не повышай на меня голос, пожалуйста, и не ставь так громко чашку на стол! Ты знаешь, как на меня это действует! – прошептала я.

– Так не может дальше продолжаться! Решение за тобой. Но я вчера понял, что не хочу быть просто другом.

– Трофим! Как ты можешь так говорить? Ты вчера только делил свою постель с другой, а сегодня ревнуешь меня и говоришь, что хочешь быть больше, чем просто друг??? – моему удивлению не было границ.

– Давно все к этому шло. Я ухожу.

Трофим вышел в коридор, обулся, аккуратно закрыл за собой дверь. Я же была глубоко шокирована данным разговором.

* * *

Весь день я думала о наших отношениях. Вспоминала наше знакомство, первый танец в паре. Как мы притирались, как вспыхнула влюбленность. Но это часто бывает между мужчиной и женщиной, когда они постоянно вместе передвигаются и танцуют танцы любви для публики. Притяжение и близость возникают зачастую. Но мы не переступили черту, и нам удалось сохранить крепкие дружеские отношения. По крайней мере, это я так думала, и поняла я это сегодня. Мне будет очень плохо, если мы сейчас расстанемся. Мысли крутились в голове с бешеной скоростью. И единственный способ, который я знала, успокоит меня, – это танцы. Я быстро оделась, взяла флешку с музыкой и пошла в фитнес-центр. Через полтора часа интенсивных танцев настроение выровнялось, я собралась идти домой. Я шла по улице, как всегда слушая музыку в наушниках и представляя новые движения. Вдруг передо мной прямо на тротуар заехал мотоцикл и остановился. Мужчина повернул в мою сторону голову, отцепил второй шлем и кинул мне без слов. Я инстинктивно поймала шлем и вытащила из ушей наушники. Конечно же, это был Виктор.

– Поехали. Просто поехали.

И я поехала.

Через некоторое время мы остановились. Я слезла с мотоцикла и сняла шлем. Он последовал за мной. Я подошла к краю дороги и села на траву. Он сел рядом.

– Что происходит? – спросил он.

– Не знаю. Может, что-то происходит, может, нет, – ответила я.

– Да? Сначала ты появляешься в клубе. Потом в фитнес-центре. Ты серьезно хочешь сказать, что это случайности?

– Может, это судьба, – хихикнула я и почесала нос. Меня вся ситуация веселила. Я перестала чувствовать напряжение рядом с человеком. Раз, и нет напряжения. Он такой же человек, как все. Из плоти и крови. Так же дышит, как все. Просто в отличие от многих он мне сильно нравится.

– Судьбу мы строим сами. Ты решила, что в твоей судьбе мы должны пересечься?

– В твоей жизни и в жизни любого человека никто и никогда не встречается просто так! Вселенная сложнее, чем ты думаешь! Твое сознание привело меня к тебе. Ты и разбирайся, для чего это, – начала свою философию я.

– Хорошо. Разберусь. Ну, а твое сознание зачем меня привело?

– Наверное, потому что я хотела влюбиться? Давно хотела, но никто не нравился. А тут раз, и все. Такое гипотетически возможно? – спросила я.

– Все так просто, да?

– А зачем усложнять там, где все просто и понятно? Жизнь и так сложна. Пусть сложности будут в других частях жизни. А в отношениях лучше, чтобы все было просто.

– Ты странная.

– Я знаю, – хохотнула я. – Ты привез меня сюда, чтобы спросить это? Стоило так далеко ехать?

– Когда мне нужно думать, я сажусь на мотоцикл и еду куда глаза глядят.

– Что надумал?

– Что все очень странно, и ты не вовремя.

– А когда это вовремя? В нашей жизни многие вещи происходят вроде бы не вовремя, а на самом деле потом оказывается, что все было вовремя! Просто надо увидеть и понять все. Посмотреть глубже. У айсберга под водой скрыта большая глыба льда. Может, так и сейчас?

– Ты хочешь что-то сказать?

– Может быть, я ситуацию вижу по-другому? – я легонько толкнула его в плечо. – Думать можно сидя в кафе за чашечкой кофе. Почему именно мотоцикл? – решила перевести я тему.

– Это свобода. Дорога – это свобода. Все люди, которые ездят на мотоциклах, немного анархисты. Они против правил и власти. А в повседневной жизни правил, обязательств и власти много. А когда едешь по дороге, ты чувствуешь, что ты свободен, ты окрылен. Когда я еду по чистой длинной дороге у меня складывается ощущение, что я еду, а рядом со мной рыцари на боевых конях скачут. Это ярко, сильно, мужественно. Это ощущение, как будто за спиной вырастают крылья орла.

– Ого! А мне казалось, что это зависимость, адреналин, страсть к скорости и прочее…

– И это тоже. Почувствовав это один раз, ты больше не можешь от этого отказаться. Вот скажи мне, ты для чего танцуешь?

– Я ухожу от реальности. Танец и музыка уносят меня далеко-далеко отсюда. И становится легче.

– Так плоха твоя реальность?

– Наверное, нет. Разговор сейчас не обо мне. Танец помогает, дает мне силы и энергию.

– Почти то же самое и с мотоциклом.

– Не думаю, что мы говорим об одних и тех же ощущениях. И вообще, поехали, а, я, честно говоря, есть хочу. По пути сюда видела «Мак». Как раз по пути будет, – сказала я и встала на ноги.

– Поехали.

В его глазах читался вопрос, но он его не задал. А я поймала себя на мысли, что могу смотреть в эти глаза бесконечно. Омут, а не глаза. И за что мужчине такие глаза? Это нечестно. Потом такие, как я, видят эти глаза во сне. И ищут в толпе похожие… И не находят… Кошмар просто. С трудом оторвав взгляд от него, я натянула на себя шлем и ждала, пока он развернется. Лучше бы я этого не делала. Честное слово, ну что за наказание? У него и ноги красивые! И сильные… Фух, как жарко сегодня на улице…

Мы поехали в сторону города. Я раскинула руки по сторонам, и поток воздуха приятно ласкал кожу. А когда он прибавил скорость, крепко обняла его. Прямо передо мной были его широкие плечи, чувствовалась сила и уверенность человека. «Засну ли я сегодня?» – подумала я.

Вернулась домой я поздно. Совершенно растерянная, вне реальности. Мне хотелось улыбаться, смеяться бесконечно. Это был человек очень легкий, любящий посмеяться, умеющий ухаживать и внимательный к мелочам. Мне нравилось, как он говорит, как смотрит, как шутит и очень вкусно смеется. Я сидела на балконе и глупо улыбалась, вспоминая и вспоминая. Пиликнул телефон.

«Нас приглашают в Питер на латинские вечера танцев. Поедем?» – СМС от Трофима.

«Разве ты не ушел от меня?» – ответила я.

«От тебя разве уйдешь. Забыли наш разговор, поехали танцевать. Это у нас получается лучше, чем выяснять отношения».

«Поехали. Когда? И на сколько?»

«Выезжаем завтра. В общей сложности дней пять там будем».

«Хорошо», – написала я.

«Билеты уже купил». И смайлик. Я рассмеялась.

На следующее утро я собрала вещи, поспала еще немного и к вечеру поехала на вокзал. Все еще воспоминания минувшего дня витали в моей голове. Я ехала, слушала музыку, вспоминала и улыбалась. Трофим ждал меня на перроне.

– Точно, мать, влюбилась, – проворчал он, обнял меня и поцеловал в макушку.

– И это прекрасно, – ответила я.

– У тебя не будет неприятностей?

– Будут, и, скорее всего, большие. Но это не меняет тот факт, что голова моя улетает.

– Творческая личность. Именно этого я и боялся, – проворчал Трофим и взял мою сумку. – У тебя что там, кирпичи?

– Перестань, а. Мы едем на неделю. Ну, я же девочкааа! Мне надо много всего!

– И что мы будем делать? Ты мне скажи, когда мне надо будет начать запасаться свободным временем, платками, а также набраться сил заранее, так как танцевать мы, видимо, будем много.

– Хорошо. У тебя есть полтора месяца. Пошли, можно заходить, – ответила я.

– Ты мне расскажешь о нем? – спросил Трофим.

– Нет. Когда это я рассказывала о своих мужчинах? – удивилась я.

– Прозвучало так, как будто у тебя их была маленькая рота, – хохотнул Трофим.

– Типун тебе на язык! Мне и двоих за глаза хватило!

– О! Я теперь хотя бы знаю количество! Уже прогресс! – продолжал ерничать Трофим.

– Я уж молчу о твоих пассиях за последние пять лет, дорогуша. Вот там точно маленькая армия соберется.

– Ну! Побольше будет… Я все ищу. Похожую на тебя, а они все… как-то другие! – ухмыльнулся он.

– Я сейчас лапшу с ушей сниму, а правду оставлю. И правда будет такова, что ты слаб, сам знаешь на что! Ты же не можешь не гулять! У тебя предок был Казановой! Одно меня успокаивает, ты не изменяешь мне в танце, – сказала я и откинулась на сидение.

– Тебе? Никогда! Ты ж меня придушишь сразу!

– Я смотрю, ты прямо-таки хохмишь, не уставая. Что произошло?

– Ничего. Подумал над твоими словами. Не стал сжигать мосты. Поехал и укрепил их на время.

– Надолго ли.

– Ну… думаю, на пару месяцев точно, – гоготнул Трофим. – Она такая же Казанова, как я. Поэтому не думаю, что будет сильно страдать. Наше расставание – вопрос времени. А я немного ситуацию сначала не так понял. Вернее, формат наших отношений. В какой-то момент захотелось остепениться и остановиться на ней. Но… наваждение быстро прошло.

– Вот и верь вам, мужчинам, после этого. Ты дал понять о своих намерениях? – спросила я.

– Нет. В этом нет необходимости. Знакомый бармен прислал фото. Она целуется с каким-то хмырем в клубе на Тверской. Так что она решила за нас. А я принял решение. Просто секс, и только потому, что она в этом хороша.

– М-да. Ситуация. Не знаю, что тебе сказать на это. Сложно найти своего человека. Я спать. Разбудишь на ужин, – сказала я и улеглась удобнее.

Трофим сел около меня, закинул мои ноги на себя и накрыл одеялом.

– Отдыхай, детка. А я пока погрею твои ножки. А то опять будут, как ледышки.

– Когда это они были ледышками? – удивилась я.

– Когда я ночевал у тебя. Проснулся от холодного прикосновения к ноге. Испугался. Потом понял, что у тебя давление опять лихорадит. Пришлось согревать, – заботливо проговорил Трофим.

– Ой, и врун ведь, а?! Так и скажи, что ноги мои нравятся.

– Это бесспорно! Спи. Это приказ!

Я устроила удобно голову на подушке, и минут через пять сон забрал меня в свои объятия.

Питер встретил нас дождем. Теплым, летним дождем. А так как мы были не готовы к дождю, то в отель прибежали промокшие до нитки, весело хохоча. Наши номера были рядом, Трофим внес мои вещи в номер, поцеловал в щечку и велел быть готовой вечером поужинать в великолепном небольшом итальянском ресторанчике.

Вечером я в легком платье и в босоножках на высокой танкетке сидела на первом этаже отеля. Трофим спустился, подошел ко мне и протянул руку. Я взяла его за руку, легко встала и перед моим носом появилась маленькая белая роза.

– В знак примирения, – сказал он.

– Мы вроде не ссорились, – ответила я.

– Это ты так думаешь. А я-то с тобой поссорился на днях.

– В следующий раз предупреждай. Я хоть придумаю наказание, – хихикнула я.

– Ты чувствуешь, как нам весело всегда с тобой? А в продолжение примирения я тебя угощу сегодня самой вкусной пастой во всем Питере и бокалом самого вкусного вина!

– Звучит высокомерно!

– Я знаю, что я говорю! – поднял палец вверх Трофим. – Я был там в прошлом году и, поужинав, сразу подумал, что надо сюда привезти тебя!

Мы приехали в небольшой ресторанчик недалеко от набережной Невы. Уютный ресторан, приятная атмосфера. Сели у окна. По улице шли люди. Кто-то по делам, кто-то просто гулял. Приятно было вот так сидеть в большом чужом городе, быть спокойной, наблюдать за людьми. Мы заказали ужин, сидели и просто болтали.

– Вот сейчас ты начнешь мычать от удовольствия, – сказал Трофим, улыбаясь, когда нам принесли заказ.

– Как хорошо ты меня изучил! – хихикнула я.

– Ты всегда мычишь от удовольствия, когда тебе нравится еда, – хохотнул Трофим. – Когда ты первый раз пришла к нам и начала мычать от кайфа, мой отец был в шоке. А после ужина сказал: «Сын, приводи ее почаще! Мою стряпню так еще никто никогда не нахваливал!»

– Оооо, как мне сейчас стыдно стало! – подняла я вилку вверх. – Я не подумала, как это может выглядеть со стороны.

– В кругу семьи это выглядит замечательно! Но не советую практиковать в ресторане, – хихикнул Трофим. – Мужчины в зале точно не так поймут!

– О! – только смогла сказать я.

Но невозможно не мычать от удовольствия, когда ты человек, который всю жизнь все воспринимает через ощущения. Я вижу еду, она меня не впечатляет, я пробую ее на вкус и с ума схожу от удовольствия. Я слушаю музыку и не понимаю ее, но, когда я начинаю танцевать под эту музыку, я ухожу от реальности. Я смотрю на мужчину, понимаю, что он красив, но я не знаю, насколько он красив для меня. Я смотрю на платье, вижу, что красивое, но я не понимаю, красивое ли оно для меня. И только когда кожей ощущаю ткань, я понимаю, куплю или не куплю. Кто-то воспринимает картинку, кто-то на слух, я же уродилась такой, что мне все надо потрогать, попробовать, чтобы понять, нравится или не нравится. Так и сейчас. Когда я начала есть пасту, поняла, что такой вкусной пасты я вряд ли когда-либо ела. Я сдерживала себя как могла, чтобы не замычать.

Трофим смотрел на меня и сдерживался, чтобы не засмеяться в голос. Только веселые чертики скакали в его глазах галопом.

– Ладно, не молчи, помычи немного, – засмеялся он наконец.

И я дала волю своим чувствам.

– Боже мой, как это нереально вкусно!!! Я готова расцеловать повара, который это приготовил! Трофим, это… Я даже слов таких не знаю, как передать мои чувства к этой пасте!

– Ешь, набирайся сил. Завтра у нас три тренировки. А потом днем репетиции, знакомство с залами, и вечером выступления.

– Спасибо! За то, что вытащил меня сюда. Мне нужна была эта передышка.

– Ну. Для этого я тебе и послан судьбой, – сказал важно, распрямив плечи, Трофим.

– Это точно!

– После ужина предлагаю немного прогуляться!

– Поддерживаю! А завтра вечером мы приедем ужинать сюда? Я хочу здесь все попробовать, но если сделаю это за один вечер, то лопну!

– Ну, я хотел бы еще в один ресторан съездить…

– Съезди. Познакомься с кем-нибудь и съезди. А я тут. Решено. Пока я не перепробую в этом ресторане все блюда, я не уеду из Питера!

Трофим рассмеялся. Потом весь вечер был теплым, приятным. Мы гуляли, держась за руки, вспоминали смешные казусы из нашего прошлого. Останавливались, говорили, смотря друг на друга, и хохотали, обнимаясь. Кто был он мне? Просто человек моей души. Человек, который улавливал мое настроение лишь по взгляду или по движению бровей. И всегда был рядом. В этот вечер я была абсолютно счастлива в этом большом незнакомом городе.

Неделя пронеслась как одно мгновение! Днем репетиции, множество знакомств, веселое времяпровождение с новыми коллегами, а вечером танцы, танцы, танцы. К ночи ноги отваливались, спина приятно ныла, и мы падали без сил на кровати. Мыслей не было, времени думать о Викторе не было.

Круговерть событий, прогулки, ужины с новыми друзьями, и все это на приличной скорости! Столько событий за неделю. Конечно, были и ссоры на репетициях, но все сглаживалось довольно быстро, и общий фон поездки был просто замечательным! Мне не хотелось уезжать из Питера! Я влюбилась в этот город! Слеза стекла по моей щеке в последний вечер, когда я стояла и смотрела на Неву. Я обязательно вернусь, пообещала я себе. И буду танцевать. Много.

Мы стояли уже на вокзале и ждали, когда можно будет пройти на свои места в сапсане. Неделя прошла бессовестно быстро.

– Не переживай, – приобнял меня за плечи Трофим. – Мы всегда можем вернуться сюда. Мы же вольные птицы!

– У тебя школа, – возразила я.

– Я свою школу могу закрыть в любое время. И начать жизнь с чистого листа.

– Я не буду просить тебя об этом. Поехали домой. Сказка закончилась, надо разрешить все дела.

– Я бы хотел остаться у тебя сегодня, – сказал Трофим, когда мы подъезжали к дому.

– Хорошо, – просто ответила я. – С тебя сказка на ночь, – припечатала, когда кивнула.

– Нельзя выставлять требования, после того как ты дала утвердительный ответ! – возмутился Трофим.

– Покажи мне статью в законе, где написано, что мне нельзя этого делать? – встала я против него, уперев в бока руки.

– Ой, только не надо мне цитировать слова Раневской! – отмахнулся Трофим и обнял меня за талию.

– Все-таки странные у нас отношения, да? – спросила я и уперлась подбородком о его грудь.

– Будем считать, что я твоя тень. Твой лучший брат. Или кастрированный мужчина, как ну… вместо кота, – начал глумиться Трофим.

– Бедный мой кот, – промурлыкала я и чмокнула его в щечку.

– Я сколько раз должен просить тебя не мурлыкать мне в ухо! Ведь ты сама провоцируешь. Что за привычка ходить по лезвию ножа, а? Адреналина не хватает? – спросил Трофим, немного отстранив меня.

– Да. Не хватает. Обещаю, что больше не буду вести себя так некрасиво.

Когда мы приехали домой, я проверила почтовый ящик и увидела конверт. Открыв его, вытащила записку от Виктора: «Позвони мне». И номер. Номер у меня был давно. А позвонить я и так хотела, приехав в город. Надо решить вопрос с ним, получить деньги и смотаться из этого города на полгода отдохнуть. Проблема была в том, что я не хотела делать то, что должна была сделать. И я все время думала, как выкрутиться из этой ситуации. Я думаю, человек после этого возненавидит меня всем сердцем. И будет еще хорошо, если не надумает отомстить мне. Поэтому на полгода собираюсь уехать в Черногорию, в дом родителей подруги. Чтобы прийти в себя и потом вернуться. Самая важная миссия – это сохранить свое сердце в целости.

Утром, когда Трофим уехал домой, я походила по квартире, думая, как быть, но, так ничего не придумав и решив действовать по обстоятельствам, написала сообщение Виктору: «Я в городе. Хотелось бы встретиться».

Ответ пришел сразу же: «Заеду вечером».

* * *

Вечером я сидела и ждала как на иголках. Мерила шагами расстояние от кухни до балкона и обратно. Руки немного дрожали. Мне безумно хотелось увидеть его, смотреть, как он улыбается, но в то же время я нервничала, потому что поступала с человеком некрасиво. Ведь это была только часть моей работы, если не брать мои чувства в расчет. Впервые в жизни я задумалась, а правильно ли я живу. И сколько бед я принесла? Чувство вины за свое рождение, обида и злость толкали меня причинять боль другим людям. И сейчас я видела хорошего человека, но, подобно садисту, планировала нанести удар по жизни человека. А оправится ли человек после этого? Задумывалась ли я когда-нибудь о последствиях? Нет. Ни разу. И жила спокойно. Помогала топить людей и не жалела, а получала свой гонорар и получала удовольствие от жизни. Переступить через человека, перечеркнуть жизнь человека для меня не являлось проблемой. Я делала это без угрызения совести и стыда. Не было в моем понимании таких качеств в людях, а во мне подавно. Так я считала всю свою сознательную жизнь. Всегда страдала от боли, нанесенной мне. Но никогда не думала о том, что по сути сама делала то же самое. Я легко согласилась на работу в агентстве. И ни разу не жалела о своем поступке. А сейчас что-то поменялось. Я не хотела причинять боль. Я не хотела разрушать жизнь. И впервые понимала, что жизнь больше не будет прежней. С этого момента все будет по-другому. С другой стороны, откуда я знала, хороший ли он человек? Ведь почему-то с ним решили поступить так, как решили поступить, и пришли за услугой к нам? Что он сделал такого, что люди пошли на такой шаг?

Пришло сообщение.

«Спускайся».

Я обулась, закрыла дверь и вышла на улицу. Он стоял, опершись о машину, и пристально смотрел на меня.

– Привет, – сказал он и улыбнулся.

– Привет, – ответила я, сердце сжалось от своей черноты души и от счастья одновременно.

– Ты грустная, – сказал он и притянул меня к себе.

Я обняла его за талию и уткнулась в шею.

– Просто немного устала, – мне надо было что-то сказать…

– Предлагаю поужинать в одном прекрасном месте.

– Я согласна, – ответила я. – Куда мы едем?

– Секрет, узнаешь на месте.

Мы сели в машину. Я залюбовалась тем, как он водит машину. Спокойно, уверенно, мягко. Без малейшего напряжения он следил за всем, что происходит на дороге в плотном потоке машин.

– Что? – спросил он, слегка улыбнувшись.

– Ничего. Просто любуюсь тобой, – сказала я правду.

Мы остановились на светофоре. Он перегнулся ко мне, притянул меня и поцеловал. О, эти вкусные губы… Мы целовались долго, со вкусом, улыбаясь друг другу, то легко, то глубоко. Моя голова кружилась, и бабочки в животе носились вихрем. Секундами мне казалось, что вот именно сейчас я потеряю сознание от удовольствия. Сзади машины начали сигналить нам, загорелся зеленый. Он нехотя оторвался от моих губ и тронулся с места. Я закрыла глаза и улыбалась.

– Ты как безумие, – сказал он через некоторое время.

– Ты тоже. Мы оба сплошное безумие, – прошептала я.

– Как ты думаешь, мы поступаем правильно?

– Не знаю. Жизнь покажет, – именно в данный момент я была искренна, так как сама не знала, что правильно, а что нет. Я поняла только одно, я отдаю свое сердце ему.

– Я тут почитал про знаки судьбы на днях. Все, о чем мы говорили с тобой, когда уехали на мотоцикле.

– И что же ты узнал? – спросила я и придвинулась ближе к нему, чтобы было удобнее любоваться им.

Снова светофор, и снова он меня притянул к себе и поцеловал. Вопрос остался открытым. Рукой он гладил мою щеку и целовал так нежно, что хотелось заплакать от того, что так было хорошо.

Мы остановились около небольшого ресторанчика. Далеко от центра. Он взял меня за руку, и мне показалось, что моя рука в этой жизни была создана именно для того, чтобы вот так легко, нежно и просто лечь в его руку. Так… гармонично. Я зажмурилась, не желая принимать реальность за действительное. Мне казалось, что всего этого не может быть в реальной жизни. Я остановилась и посмотрела на него. Он подошел ближе и посмотрел мне в глаза. Омут, а не глаза…

– Я не хочу, чтобы этот вечер и ночь заканчивались, – прошептала я.

– Он продлится вечно в нашей памяти.

– Ты мечтатель? Неожиданно, – сказала я, склонив голову набок.

Я была ниже его ростом и смотрела чуть вверх. И мне это безумно нравилось. Он прижал меня к себе, обняв за талию.

– Все мы романтики, пока нам не ломают крылья, – ответил он и отстранил меня от себя, но лишь для того, чтобы поцеловать.

Я, наверное, сто лет столько не целовалась, сколько сегодня. Это были невероятные ощущения нежности, полета, бабочек в животе, подгибания коленок и неудержимого стона удовольствия.

– Еще немного, и мы не сможем дойти до ужина. Пошли. Я сегодня толком не ел.

– Пошли.

Я взяла его за руку, и мы пошли к входу.

В ресторане я ушла в уборную. Стояла перед зеркалом и вела войну сама с собой. Умылась холодной водой, но помогало это плохо. В итоге вытащила телефон и отправила сообщение Никите с адресом местонахождения. Все. Обратного пути нет. Я снова сделала то, что требовала от меня моя работа. Но сейчас, в отличие от прошлых заказов, чувствовала себя паршивее некуда. Было ощущение, что я вывалялась в грязи и собираюсь зайти в кристально чистую комнату и принести туда грязь и вонь. Еще раз умывшись, в голос выматерилась в зеркало и пошла в зал к Виктору.

– Все в порядке? – спросил Виктор.

– Да. Давай выпьем! Немного устала от прошлой недели, напряженно все было.

– Расскажи мне, – попросил он.

– Оу! Мы ездили в Питер на вечера латинского танца, который устроила сеть ночных клубов. Мы неделю танцевали каждый вечер на разных площадках сальсу и бачату. Это было великолепно! Нам даже предложили работу с еще одной парой. В общем, мне очень понравилось. И мы думали о том, чтобы перебраться туда на время контракта. А еще мне там показали прекрасный ресторан. Если когда-нибудь будет свободное время, советую посетить данное заведение.

– Вместе съездим. Сядем на мотоцикл и поедем туда, – сказал Виктор.

При этих словах спазм сжал горло. Чтобы он этого не заметил, я сделала большой глоток вина. Что я могла сказать на это? Сказать, что извини, дорогой, но я собираюсь разнести в клочья твою жизнь? И будет хорошо, если ты не решишь меня прикончить после этого! Конечно же, я этого не сказала.

– Жизнь покажет, – ответила я в итоге.

– Жизнь покажет то, что мы велим ей показать. Все зависит от нас. И как ты говоришь, не зря же мы познакомились!

«Конечно, не зря», – подумала я про себя. Я все подстроила, поэтому и познакомились. Иначе бы никогда не узнали. Мы живем в огромном мегаполисе с численностью в двенадцать миллионов человек. Шанс встретиться максимально минимальный. Опять же, конечно, это были мысли про себя.

– О чем ты задумалась? – спросил он.

– О тебе, – сказала я и положила свою ладонь на его руку.

Он притянул меня к себе и легко, почти невесомо поцеловал меня в губы.

– На нас смотрят люди, – предприняла я попытку хоть как-то спасти ситуацию, если это возможно.

– Пусть смотрят и завидуют, – прошептал он мне в губы.

– А если кто-то из знакомых? – настаивала я.

– Мне все равно. Для тебя это так важно? – спросил он.

– Нет, – ответила я и сама поцеловала его.

Через два часа мы вышли из ресторана, и он повез меня домой.

Виктор вышел из машины, открыл мне дверь и помог выйти. Обнял за талию и посмотрел на меня.

– Не хочу уезжать, – наконец сказал он.

– Оставайся, – просто ответила я, а у самой начали подгибаться колени, кожа на талии и спине, на месте его рук, горела ярким пламенем. Разряды тока отдавали в поясницу и живот. Я сходила с ума. Не было сил больше терпеть. Не было сил больше держаться. Не было сил больше себя контролировать. Разум, сердце и тело в унисон кричали отдаться обстоятельствам. Я прижалась к нему и поцеловала в подбородок. Он посмотрел на меня своими зелеными смеющимися глазами и нежно поцеловал меня в губы.

Я взяла его руку и повела в свой дом…

Время остановилось. Воздух стал горячим и густым. Мысли ушли, в голове творился хаос, и от ожидания блаженства сердце бросилось вскачь, когда мы вошли в квартиру и я закрыла дверь. Я знала, что пути обратно нет. Он подошел сзади и поцеловал шею у основания волос. Волна тока пробила все тело, я тяжело задышала и рукой схватилась за ткань его брюк на бедре. Он продолжал целовать шею, я не в силах сдерживаться прильнула к нему и потерлась об него. Яркие вспышки желания пронзали все тело. Волна наслаждения достигла пика, и сознание разлетелось на тысячи мелких кусков. Не было больше реальности. Я повернулась к нему лицом и утонула в этих глазах без остатка. Эти губы лишили меня здравого смысла, и все в жизни перестало иметь значение. Есть только сейчас, есть только он и я, и есть только лишь это наше время. Прыжок в пропасть. Остатки разума пытались кричать: «Остановись! Не переходи черту! Ты умрешь, когда это сделаешь!» А сердцу было все равно. Я в любом случае умру, и уж лучше познав вкус этого мужчины. Одежда полетела в разные стороны, времени терпеть и медленно раздеваться не было, секунды тикали со скоростью света. До наступления тьмы есть время… Здравый ум ушел, помахав ручкой.

Я открыла глаза. В комнате предрассветный свет. Я повернула голову. Виктор спал, положив руку на мой живот. Он был спокоен, лоб расслаблен, он улыбался. Я лежала и любовалась им. И подумала о том, что надо выпустить закон, который позволил бы штрафовать мужчин за излишнюю красоту. И дело не только в лице. Это касается шеи, рук, плеч, живота, ног, а об остальном вообще молчу. Да, штрафовать – самое то. Ибо нельзя быть таким приятным, вкусным, красивым. Я улыбнулась воспоминаниям. Я хотела именно такого, и я получила то, что хотела как женщина. Я сладко потянулась и обняла его рукой.

– Ммм, – промычал он. – Уже утро?

– Нет. Спи, – прошептала я.

– У меня предложение. Давай уедем на несколько дней или неделю в самое безлюдное место? Сядем на мотоцикл и уедем! Например, в соседнюю область? – предложил Виктор.

– А как же твоя работа? – спросила я.

– Переживут.

– Тогда я согласна! – радостно ответила я.

– Тогда я сегодня раздам поручения, назначу ответственных, дам им ремня. А вечером приеду и заберу тебя! Оденься по-походному.

– Будет сделано! – хихикнула я. – Спи, тебе рано вставать.

– Нееет, спать я не хочу, – сказал он и, приподнявшись на локте, придвинул меня под себя.

– Я с ума сойду с тобой окончательно, – призналась я.

– Сойди. Мне это нравится, – ответил Виктор и начал осыпать поцелуями мое лицо и шею. Тело приятно заныло в предвкушении. Это самое замечательное утро в моей жизни!

Позже он быстро собрался, последний раз поцеловал меня и уехал в суматоху большого города.

Я сидела на кухне, пила кофе и глупо улыбалась. Хотелось танцевать. Я встала, включила музыкальный центр и начала танцевать. Все мои чувства вышли в движениях. Я запомнила каждое движение и каждое чувство и решила, что обязательно покажу этот танец в клубе.

Телефон пиликнул о входящем сообщении: «Умничка. Материал высший класс. Но нужно больше», – написал Никита. Настроение бахнуло на пол с размаха и разбилось на тысячи кусков. «Вернись в реальность, Алиса, – сказала я себе. – Ты подписала сегодня приговор. Осталось только скрепить печатью».

У меня не было сил отвечать на сообщение. Весь день я лежала и смотрела в потолок. Но так и не придумала ничего, что могло бы мне помочь в этой ситуации. Наступил вечер, и я услышала звонок в дверь. Открыла дверь и тут же была захвачена в кольцо сильных рук. Напряжение, которое было с утра, отступило от меня, как будто сдаваясь перед этим мужчиной, перед его силой.

– Привет! Ты собралась? – спросил он.

– Нет, – призналась я.

– Почему? О чем ты думаешь? – спросил он, немного нахмурив свои идеальные брови.

– О тебе, – ответила я, и это было правдой. Я хотела признаться и боялась потерять. «Совсем еще немного, еще немного времени с ним, и я готова буду к худшему», – сказала я себе.

– Обо мне – это хорошо, – довольно пробормотал мне Виктор между поцелуями.

– Я сто лет столько не целовалась, сколько с тобой, – призналась я вдруг.

– Ты так стара? Ой! А я даже не заметил, что ты в приличном возрасте, – ответил Виктор со всей серьезностью. Я засмеялась, потому что говорил он это смешно и вкусно.

– Я сейчас соберусь. Я быстро. Ужин на плите, – сказала я, вывернулась из его объятий очень нехотя, и пошла в комнату собирать сумку.

Через час мы неслись по дороге, обгоняя машины. Ощущение ветра, свободы и неизвестности захватывало дыхание. Хотелось, как птице, расправить крылья и улететь в небо и никогда больше не возвращаться! Летать свободно по всему миру! Быть причастным к этому миру, но в то же время быть в стороне, быть наблюдателем! Просто смотреть и не чувствовать ничего, кроме свободы и прохлады ветра. Иметь свое гнездо подальше от людских глаз и жить уединенно.

Мы ехали уже в ночи. Воздух был чище и влажнее. Машин стало меньше, и он прибавил скорость. И тут мне стало страшно. Скорость была приличной, мы неслись по ночной трассе. И снова страх сковал мою шею. Воспоминание вновь пришло в сознание и встало перед глазами. Маленькая девочка посреди реки в лодке, лодка раскачивается страшным человеком, и девочке кажется, что вот сейчас лодка перевернется, и она пойдет под воду. Она не умеет плавать, и никто не придет на помощь. Никого нет.

Я зажмурилась от страха и прижалась к спине Виктора. Сердце билось с сумасшедшей скоростью. Он, как почувствовал мой страх, сбросил скорость, а потом и вовсе остановился. Я слезла с мотоцикла, сняла шлем и сошла с дороги. Шла и размазывала слезы по лицу, так мне было страшно. Через минут пять я остановилась и села прямо на землю. Подумала, рассмеялась своим страхам, встала и пошла обратно.

– Все в порядке? – спросил Виктор.

– Перевозбудилась от скорости, – ответила я.

– Поехали дальше?

– Да!

Под утро мы въехали в небольшой городок. Город спал. Только редкие машины проезжали мимо. Мы остановились в парке, размяли ноги и сели пить кофе из термоса. Рассвет приходил медленно, освещая воздух. На душе было спокойно, легкая усталость и тишина.

– Как тебе первая поездка? – спросил Виктор, вытаскивая бутерброд из пакета.

– Отлично! – ответила я. – С такой скоростью и сама захочу скоро мотоцикл.

– В чем проблема?

– Мне это интересно, но не думаю, что это мой путь. Бесспорно, эмоции сегодня были сильными, и потом пришло освобождение. Но думаю, что если и увлекусь этим, то это будет временным увлечением. Это как лечение души. Когда она выздоровеет, лекарство будет больше не нужно.

– Так и есть. Мы все в жизни извне берем то, чего не хватает нам внутри. Кто-то понимает, чего именно не хватает, и целенаправленно наполняет чашу внутри нужной энергией, чтобы прийти в абсолютную гармонию. Кто-то, к сожалению, не приходит к этому за всю жизнь и мечется. Ищет, бросается из крайности в крайность и так и не находит то, что нужно. Потому что суетится.

– Как найти гармонию, если не попробовать крайности?

– Бросаются все. Но кто-то делает это без суеты и осознает, что все временно. А кто-то бессмысленно, суетливо и не понимает, что все временно, и считает, что все здесь, и конец. А это всегда не конец, это всегда только начало нового.

– Интересная теория.

Мы еще немного поболтали в подобном духе и начали искать гостиницу. Надо было освежиться, отдохнуть и ехать дальше. Куда? Куда дорога ведет, туда и мы, было решено. Непривычно было не думать заранее обо всем, а просто ехать и делать то, что хочешь здесь и сейчас.

Зайдя в номер гостиницы и бросив вещи на пол, я упала на кровать.

– Не засыпаем, – сказал Виктор, – идем мыться с дороги.

– Так точно, товарищ капитан! Есть идти мыться!

Я резво вскочила с кровати, скинула с себя одежду, помогла раздеться ему и повела его в ванную. Заведя его в душ, открыла воду, облила его с ног до головы, смешно вставая на носочки, чтобы дотянуться до макушки. Потом взяла мягкую губку, вылила не нее гель для душа и начала медленно обтирать его. Он стоял молча, закрыв глаза. Мне нравилось мыть его, протирать каждый сантиметр тела. Это было приятно. Закончив, чмокнула его в подбородок. Ужасно нравился этот волевой подбородок! Ничего не могла с собой поделать! Все время хотелось целовать! Включила воду и медленно смыла пену, проводя рукой по телу.

– Моя очередь, – сказал он и направил воду на меня.

Я расслабилась, встала поближе к нему. Когда он начал массировать мою голову, я испытала незабываемое блаженство. Так мягко, так чувственно! Пожалуй, совместное принятие душа – это самое великолепное занятие.

Примерно через пять часов, немного отдохнув, мы снова сели на мотоцикл, и снова дорога встретила нас свободой и ветром. Это были совершенно новые ощущения.

Мы останавливались в маленьких городках, гуляли по городу, ели мороженое, разговаривали, шутили, кормили голубей крошками хлеба. И все время было чувство железной защищенности. То, чего ты искала всю жизнь, и вдруг понимаешь, что нашла. Так долго искала и вдруг так неожиданно нашла. Удивительное чувство. И ожидание тикает часиками в голове и иногда отчетливо задает вопрос: «Как долго это продлится? Когда все закончится? Ведь все хорошее когда-нибудь закончится». Я отгоняла эти мысли от себя, велев себе расслабиться и хоть раз в жизни позволить себе быть счастливой и не стыдиться этого. Хотя бы на время.

Так прошло три дня и четыре ночи. Останавливались в маленьких гостиницах, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть. Много гуляли, читали друг другу книги вслух, которые нам нравятся. Много фотографировали местности, поля, дорогу и друг друга. Я учила его танцевать бачату посреди поля, показывала балетные па и хохотала, когда он пытался повторить. По вечерам мы сидели на постели, кормили мороженым друг друга, размазывали по лицу, смеялись и очищали лица друг другу поцелуями. Я танцевала танец живота, завлекая его в свои объятия. И утром мы просыпались долго, не спеша. И снова день встречал нас дорогой, уединением и мечтами. Несбыточными мечтами о воздушных замках. И пусть это всего лишь сон, думала я, но я счастлива.

Еще через день мы решили выехать в обратный путь. Отсчет начался. Мне нужно принимать решение. Я все чаще обнимала его, все чаще терлась о любимый подбородок и заглядывала в эти бездонные зеленые глаза. Омут, а не глаза. Мне хотелось на сто лет вперед нацеловать человека, чтобы потом все годы помнить.

Обратная дорога заняла бессовестно короткое время. И вот мы въехали во двор моего дома. Эта ночь еще была нашей.

Утром Виктор уехал по делам, а я позвонила Никите.

* * *

Дни шли за днями. Я была окрыленной птицей, счастливая и вдохновленная. В ожидании жестокого падения. В зале у Трофима репетировала новый одиночный танец. Не характерный для меня. Но я хотела показать все свои чувства в этом танце. То как люблю, то, как мечтаю, то, как сожалею, что так все складывается. Я показывала танец журавлихи, которая была счастливой и легкой, влюбленной, и потом падение, разбитое сердце, тоска, печаль. Песня «Dancing With Your Ghost» легла в душу, и я решила именно под эту песню танцевать. Мы также репетировали с Трофимом танго. Мы захотели расширить границы нашего репертуара и предавались танцам все свободное время. А вечером, возвращаясь домой, я приводила себя в порядок и ждала Виктора. Мы часто катались ночью по городу, ужинали в каких-нибудь небольших ресторанчиках и возвращались в мое временное жилище, и остаток ночи принадлежал нам. А порою просто смотрели фильм, обсуждали героев и их поступки. Выходные также были совместными, за редкими днями, когда он оставлял рано утром меня одну и уезжал по своим делам.

Чувство вины каждый день все больше и больше грызло душу, раздирало на куски. Я все чаще задумывалась о том, чтобы все рассказать. Особенно в те моменты, когда он нежно гладил меня по щеке и задумчиво смотрел в мои глаза. Только смелости у меня не хватало. Я как трус все время уводила мысли подальше и молчала. Мне казалось, что если я скажу, то земля под ногами разверзнется, и я упаду в пропасть. И возврата оттуда не будет. И каждый раз, жалея себя, я не решалась на последний шаг. Стараясь запомнить его таким, ласковым и нежным, я смотрела, как он спит. Я наблюдала за ним каждую минуту, когда мы были вместе. И знала, что эти черты лица на всю жизнь врезались в мою память. Мне не забыть этот смех, мне не забыть эти глаза, мне не забыть эту улыбку. Мне не забыть никогда эти сильные, но такие нежные руки. Как губка впитывает влагу, я впитывала в себя каждую минуту, проведенную вместе.

И вот сегодня ровно полтора месяца наших отношений. Через несколько дней события в его жизни должны увести его от меня навсегда. Потому что причиной его глобальных проблем будут наши отношения. А вернее факт его измены.

Два месяца назад его жена обратилась к адвокату за консультацией о разводе. Ее интересовало, сколько денег она получит при разводе. Адвокат, ознакомившись с их брачным контрактом, сказал, что намного больше денег она получит, если поймает его на измене. Сказано – сделано. Она обратилась в агентство Никиты, узнав через знакомых о нем. И через неделю я получила заказ. Мне предложен был хороший гонорар и расписка в том, что я смогу выйти из бизнеса без претензий. Такого формата заказ я получила впервые. Я больше специализировалась на таких проектах, когда нужно было стать секретарем в компании, обычным менеджером, чтобы незаметно скачивать нужную информацию. Один раз выполняла заказ в роли домработницы. Но никогда не в качестве любовницы. И не потому что я такая принципиальная и чистая душой. Просто потому что мужчины по большей части были мне противны. Зачастую меня физически тошнило даже от простых парней, которые пытались познакомиться со мной в клубах после выступлений. Но Никита в этот раз поставил жесткое условие, если я хочу уйти, мне надо выполнить заказ. И не задавать лишних вопросов. Поэтому я получила анкету, фотографию, номера телефонов, места, где бывает, и предпочтения в еде, одежде, времяпровождении и, конечно же, привычки. Какие человеческие качества ему нравятся, а какие он терпеть не может. И я почти не играла эти полтора месяца.

Сегодня я все утро кружила по квартире и не знала, что делать. Одна моя сторона личности говорила успокоиться и жить дальше. Свободной. Другая, новая сторона моей личности говорила мне идти и рассказать все ему. Ничего не решив, я решила поговорить с Никитой. Может, смогу уговорить его, и не надо будет позорно признаваться в своей подлости. Хотя, конечно же, ни о каких встречах и продолжении отношений больше речи не может быть. У нас достаточно неплохие отношения с Никитой. Он хороший психолог, так как всегда подбирает нужных и подходящих ему людей. И я не была исключением.

– Нам надо встретиться, поговорить, – сказала я, когда Никита ответил на звонок.

– Хорошо, – ответил он. – Что с голосом?

– Ничего. Приеду и расскажу, – ответила я.

– Хорошо, давай, как обычно, в парке на нашем месте.

– Ладно.

Вечером я вышла из дома и поехала в парк, где мыобычно встречаемся с Никитой. Я приехала, когда уже зажглись фонари. Села на нашу привычную скамейку и стала ждать.

– Привет, подруга, – весело сказал Никита, садясь на скамейку.

– Привет. Что так весел? – спросила я.

– Ну как же! Блестящая работа! У тебя талант! Мы такие снимки с вами сделали! Молодец! Клиентка довольна! А про нас и говорить нечего, хорошие деньги заработаем! Завтра начнется заварушка в его жизни! Ну а ты свободна! Можешь отдохнуть пару месяцев. Можешь себе позволить.

Я сидела, молчала и смотрела на свои ноги.

– Что такое? Чем ты недовольна?

– Некрасиво. Подло, – просто сказала я.

– Брось! Ты всего лишь сделала свою работу. Не надо относиться к этому серьезно! Не ты, дак другая бы это сделала! – ответил Никита.

– Все же это я приложила руку, чтобы разорить его, – прошептала я. – И я ему причиню боль.

– Так! Стоп! Посмотри на меня, – резко сказал Никита и схватил меня за подбородок. – Ты чего себе придумала, девочка! Не смей мне такие штучки выкидывать! Ты не имеешь права думать обо всем этом! Это не твоя забота! У каждого у нас есть свое место. Твое место в этой схеме такое, и ты блестяще все сделала!

– Никита… я не могу… – прошептала я, глаза наполнились слезами.

– Я не понял! Ты, что, втюрилась в этого мужика? Девочка, очнись, там у него таких, как ты, вагон и маленькая тележка! Ты что, какие замки воздушные нарисовала у себя в голове? – пенял меня Никита, а я слушала, отчасти соглашаясь с ним, а отчасти отчаянно не желая верить.

– Я не хочу… ломать его жизнь… Никита, давай откажемся! Давай признаемся! Прошу тебя! Я прошу тебя! Давай что-нибудь придумаем! – начала просить его.

– После пожара воды не надо, – отрезал Никита, – не вздумай делать глупости.

– Никита. Либо мы придумываем, как выйти из этой ситуации без вреда для него, либо я просто иду и рассказываю, что все было подстроено. Подумай об этом, и завтра я жду твоего звонка, – твердо сказала я, встала со скамейки и пошла в сторону выхода.

Я была почти уже у выхода из парка, когда почувствовала на лице какую-то вонючую тряпку. Удивилась, голова закружилась, и тут же наступила темнота…

Голова гудела так, как будто я выпила литр паленой водки… Я медленно и с трудом разлепила глаза и огляделась. Незнакомая комната, я на кровати, около кровати тумбочка. Приоткрытая дверь на противоположном конце комнаты. Окно. На окне решетка. Кое-как сев на кровати, я попыталась привести мысли в порядок. Ничего не получалось. Что случилось? Я выходила из парка…

Встав с кровати, прошлась по комнате. Подошла к входной двери и подергала ручку. Закрыто. Подошла к еще одной, приоткрытой двери, заглянула внутрь. Небольшая уборная комната. Душевая кабина и туалет.

Значит, Никита решил убрать меня на время с поля зрения? Ладно, хоть так, а не самым кардинальным способом. В доброту и в человеколюбие данного человека я искренне не верила. И единственное, что сейчас оставалось, – это молчать и наблюдать.

Я постучала кулаком в дверь. Везде тишина. Подошла к окну и посмотрела на улицу. Второй этаж какого-то дома. Внизу деревья. Участок достаточно большой, улицы не видно. Высокий забор. Не узнаю местность. Я попробовала открыть окно, получилось со второго раза. Подергала решетку, но решетка была приделана намертво к стене. Шансов выбраться не было.

Я посидела на кровати, постояла, посмотрела в окно, снова постучала в дверь. Но мне никто не ответил. Никто не пришел. Начало вечереть, хотелось есть, а еще больше пить. Я прилегла на кровать и не заметила, как вскоре уснула.

Проснулась от того, что меня кто-то легонько теребил по плечу. Я открыла глаза и увидела Никиту. Он улыбался и смотрел на меня.

– Зачем ты это сделал? – сказала я.

– Ты не понимаешь? Потому что ты собираешься совершить глупость. А я пытаюсь уберечь тебя от этого, – просто ответил он.

– Я не пытаюсь сделать глупость. Я пытаюсь исправить свою ошибку, – вздохнула я.

– Это не ошибка. Это твоя работа. И два года ты работала хорошо. Правда, да, признаюсь, таких заказов у тебя раньше не было. С ролью неприметной домработницы и ответственной секретарши ты справлялась намного лучше. Я не подумал о том, что от неопытности ты можешь дать волю чувствам. Но… Обещаю больше не повторять подобных ошибок.

– Больше заказов не будет. Мы договаривались. Я после этого заказа ухожу, – сказала я и села на кровати.

– Куда ты пойдешь? Работать по восемь часов в день в какой-нибудь вшивой конторе и получать свои тридцать тысяч рублей? Очнись, дорогая! Ты с одного заказа имеешь по двести кусков, тебе оплачивают квартиры, шмотки, дорогие салоны и залы во время выполнения заказа. Ты искренне считаешь, что сможешь от этого отказаться?

– Да.

– Хорошо. Давай. Я готов подождать, пока дурь уйдет из твоей головы. После того как по этой сделке все уляжется и наша клиентка получит все, что захочет, ты выйдешь из этой комнаты и уйдешь сама по себе. И когда у тебя не станет денег даже не жратву, так и быть, дорогуша, я приму тебя обратно, – ухмыльнулся Никита.

– Этого не будет.

– Будет. Все, кто работает на подобных заказах, проходят через то же, что и ты. Многие уходят и потом возвращаются. Редко кто устраивается. Вы же сломаны все. Это как часы с дефектом. Вы все у меня с дефектом. Просто я ошибся, рано дал тебе подобный заказ. Я думал, что ты жестче. А ты оказалась мягкой.

– Этого не будет, – упрямо сказала я. – Ты меня кормить будешь или собираешься голодом морить? – увела я тему.

– Для отрезвления мозгов легкая диета не помешает. Поэтому я принес тебе это, – и он кинул на кровать упаковку кефира.

– Спасибо хоть на этом. А теперь, вали отсюда, – зло ответила я и взяла кефир.

– Если хочешь, я могу утешить тебя, – подмигнул Никита, – тебе это не повредит сейчас.

– Я убью тебя быстрее, чем успеешь расстегнуть штаны, дорогой, – мило улыбнулась я.

– Сучка, – беззлобно ответил Никита и вышел из комнаты. Дверь закрылась на ключ.

Я выпила кефир и снова упала на кровать, раскинулась звездочкой и смотрела на потолок. Девственно чистый, белый потолок. Ничего примечательного, подумала я. Через некоторое время я заснула крепким сном.

Утро встретило меня более приветливо, чем вечер. Встав с кровати, я решила исследовать комнату. Открыла небольшой шкаф, который стоял сиротливо у стены, нашла банный халат и полотенце. Ммм, кто-то, видимо, когда-то здесь обитал. Понюхала халат, фууу, пахнет какими-то духами. Отбросила халат обратно, закрыла шкаф. Подошла к тумбочке у кровати и начала открывать ящики. Пусто. Только в последнем ящике лежала книжка. Взяла в руки, пролистала. Книжка по психологии. Интересно, кому такие книги могут быть вообще интересны. Отложила ее. Подняла матрас кровати и исследовала дно. Тоже ничего интересного, только засохший сухарик в углу. Не иначе как домового подкармливали, усмехнулась я. Изучив всю комнату, но так и не найдя ничего интересного, снова легла на кровать. После получаса такого лежания вновь провалилась в крепкий сон. Когда открыла глаза, уже темнело. Весь день одна. Интересно бы знать, который сейчас час. Судя по свету на улице, около девяти вечера.

Я включила свет в комнате, вытащила книгу и начала листать ее. «Женщины, которые слишком сильно любят» – так называлась книга. Услышала звук отпирания замка, отложила книгу и села на кровати. Зашел Никита.

– Привет. Как ты? – спросил он.

– Скучно.

– Привыкнешь. Тебе тут месяц сидеть, – обрадовал он меня. – Помыться хочешь? Там в шкафу есть от твоей предшественницы халат и полотенце.

– Они воняют. Я это не могу использовать, – ответила я. – Поищи чистые вещи и полотенце.

– Я так и знал. На, – он поставил на кровать сумку, – тут твои вещи, я захватил кое-какие принадлежности и банные вещи. Я все же не сволочь, как ты думаешь.

– Спасибо. Никита, – обратилась я к нему, – если я пообещаю, что не буду делать глупостей и буду сидеть тихо, ты отпустишь меня? Я хочу домой.

– Нет. Слишком рискованно.

– Понятно. Привези мне что-нибудь вкусное. И вино. А я пока приведу себя в порядок.

– Хорошо, – ответил Никита и вышел из комнаты.

Я прошла в душ, наскоро помылась, оделась в свежее белье и почувствовала себя гораздо лучше. Пока ждала Никиту с едой, начала читать книгу. И она неожиданно оказалась интересной. Во многих ситуациях, описанных в книге, я начала видеть свои поступки, мысли, чувства. Я начала вспоминать истории своих знакомых девушек и снова видела описание их мотивов в книге.

В комнату зашел Никита. В руках держал два пакета.

– Держи. Здесь ужин на сегодня и еда на завтра. Завтра я не приеду. Будешь одна тут целый день. И не пытайся убежать. Не получится. Просто тихо посиди, – посоветовал он. – И вот вино, которое ты просила. И извини, стаканчик пластиковый.

– Спасибо, – холодно ответила я. – Можешь идти.

– Алиса, зачем ты так? Я ведь не только о себе беспокоюсь. Он может отдать тебя под суд, – вздохнул Никита и сел на краешек кровати.

– Нет. Он никогда не сделает этого, – ответила я.

– Ты слишком молода, романтична и глупа, дорогуша. Он бизнесом занимается, а не цветочки на рынке с дачного участка продает. Такие люди способны на такие жестокости, которые ты не можешь и представить себе. Не строй иллюзий там, где это опасно для жизни и здоровья. Твое детство ничему не научило тебя? Не все люди открыто агрессивны. Многие люди с виду вполне безобидны. Но если влезть на их территорию и попытаться отнять что-то, то тебя съедят как дичь и не подавятся. Не всегда мера воздействия – физические увечья, – сказал Никита, покачав головой.

– Хватит читать мне нотации, – взорвалась я, потому что снова понимала, что он во многом прав, и это меня злило. – Проваливай отсюда и не лезь в мою жизнь! То, что ты узнал про меня, не дает тебе права нарушать мои границы!

Я вскочила с кровати и подошла к окну.

– Принеси лучше мне сигареты. Курить хочу, – сказала я, немного успокоившись.

– Хорошо. Я еще кое-что привез тебе, – он вытащил из кармана мой плеер с музыкой, наушники и зарядное устройство.

– Ты обо всем подумал, да? – раздраженно спросила я.

– Да. Я не желаю тебе зла. Ты мне даже немного нравишься. Пойду, принесу сигареты. Купил сегодня себе блок, а вот видишь, тебе собираюсь отдать. Все для тебя, – хихикнул Никита и быстро вышел из комнаты, при этом не забыв запереть дверь.

Я же стояла у окна и думала. Все больше соглашаясь с его словами. Заигралась. Почти поверила в свои воздушные замки. Почти забылась. Как бабочка летит к свече, я также собиралась подлететь и сгореть. Не подумав о последствиях.

Никита принес сигареты, положил на кровать.

– Не скучай. Танцуй. Ведь ты любишь танцевать. Через пару недель выйдешь отсюда. Как раз будет время подумать.

– Трофим будет меня искать, – сказала я.

– Твой Трофим получил сообщение о том, что уехала из города на три недели.

– У меня через два месяца выступления, – устало сказала я, – а я даже репетировать с ним не смогу.

Это была попытка заговорить зубы. Конечно же, глупая попытка, но, как говорится, попытка не пытка.

– Репетируй здесь. Вы с ним так чувствуете друг друга, что думаю, вам не надо будет много времени слиться в единое целое, – усмехнулся Никита и ушел.

От бесконечных мыслей разболелась голова, я поужинала, выпила бокал вина и легла спать.

И дни один за другим потянулись в этой небольшой комнате. Я сдвинула кровать к стене, поставив вдоль, и освободила себе место посередине комнаты. Каждый день я танцевала по несколько часов, оттачивая движения раз за разом. Никита заезжал раз в два дня, привозя мне еду и воду. Мы мало разговаривали. В основном я молчала и наблюдала за ним и не реагировала на попытки заговорить со мной. Примерно через полторы недели он приехал веселый и слегка выпивший.

– Ты дурак, сел в таком состоянии за руль? – спросила я удивленно.

– Да. Мы тут недалеко, не беспокойся. Мы отмечали с ребятами, и я решил, что тебе надо знать. И я привез тебе выпить, – хихикнул он в своей манере и вытащил из пакета бутылку рома. – А в пакете шашлык для тебя.

– Понятно. Рассказывай, что так весел, – устало сказала я, взяла у него бутылку, налила в стакан, наполнив наполовину, и выпила большими глотками. Горло зажгло, я закашляла.

– Вау, детка! Полегче! – веселился Никита, забрал у меня бутылку и выпил из горла. После этого поставил бутылку на пол, сел на кровать и закурил. – Все!

– Что все?

– Через неделю ты выйдешь отсюда. Все. Мы сегодня получили деньги. Я перевел на твой счет твою долю и небольшую премию за твое заточение здесь.

– Ты так добр, – съязвила я.

– Нет. Просто я надеюсь, ты будешь благоразумна, и деньги помогут тебе смириться, ты будешь чувствовать себя обязанной мне и будешь держать язык за зубами, – немного пьяно сказал Никита, ухмыляясь.

– Буду. Все равно уже поздно для всего. Расскажешь?

– А что рассказывать. Клиентка с адвокатом предъявила ему фото и видео, которые мы сняли, когда вы были вместе. И пункт брачного контракта. Он без слов отвалил все. Баба – молодец, такой куш сорвала. А ведь еще оказалось, что у нее роман с его замом, – противно, пьяно засмеялся Никита. – Обложили, короче, его со всех сторон. И жена ушла, и зам свалил, к тому же не удивлюсь, если и зам бабки выводил. Там, по походу дела, не один месяц все длилось. Даже жалко.

– Почему ты этим занимаешься? – спросила я Никиту.

– Потому что хочу. Они все виноваты во всем. Виноватых надо наказывать.

– Кто виноват и в чем?

– Вот такие бизнесмены, – ухмыльнулся Никита и снова сделал глоток рома. – Я тебе расскажу одну короткую и занимательную историю. Но ты т-сссс, никому ни слова. Много-много лет назад меня предал друг. Мы были очень молоды, глупы и начали с ним бизнес. И он меня подставил. Кинул. Меня загребли. Моя девушка ушла к нему. А я отсидел, по сути, за него. Там познакомился со своим действующим партнером. Он меня многому научил. Потом вышел, отобрал у друга все. И девушку тоже, а потом ее по миру пустил. Вот и все.

– Ты не умеешь прощать.

– Прощать? – хохотнул Никита. – Как будто ты умеешь прощать? Тобой все время двигали обида, злость и ненависть. Ты хоть знаешь, что это такое – прощение? И кто сказал, что надо прощать? Виноватых надо наказывать!

– Тогда ты должен наказать себя, – просто сказала я. – Ведь это ты доверял. Если бы ты не доверял – тебя бы не кинули. Ответственность за твою жизнь ведь на тебе самом! Ты позволил с собой так поступить.

– Все не так просто, девочка, – вздохнул Никита. – Ладно, заболтался я с тобой. Поехал я обратно к ребятам. Или, может, мне остаться?

– Нет. Оставаться не нужно. Уходи.

– Гонишь меня все время. А я ведь всей душой к тебе, – вздохнул картинно.

– Я всех гоню, не переживай. Ты не один такой.

– Тем не менее, в мужика в этого влипла, – поднял палец вверх Никита.

– Ты меня быстро отрезвил. К тому же, не думаю, что это продлилось бы долго. Иди. Я устала и хочу спать. Спасибо за ужин и ром. Завтра не приходи.

– Завтра? Завтра я не в состоянии буду! Ребята девочек заказали. Чао! – сказал Никита, вышел, запер дверь и ушел.

Я поела мясо, сделала несколько глотков рома, закурила, сидя на полу.

– Вот и все, – вслух сказала я. – Очередные мосты сожжены.

Тяжело встала, потушила сигарету, открыла окно нараспашку и легла спать. Утро вечера мудренее, сказала я себе. А трезвое утро наверняка еще более мудренее, хихикнула тут же. И провалилась в сон.

Утро встретило меня головной болью. Я встала, приняла контрастный душ, и стало легче. Снова упала в постель и весь день читала эту книжку из тумбочки. К вечеру голова прошла, но я решила долениться в этот день. Рано легла спать и, конечно же, на следующее утро в пять уже проснулась. Встала и начала снова танцевать.

Никита заезжал все так же через день, привозил еду и свежую одежду.

– Через два дня домой, – сказал он, зайдя сегодня в комнату. – Черт, выглядишь немного паршиво, конечно.

– Спасибо за комплимент, – съязвила я.

– Ничего, пару дней зависнешь в салонах красоты и снова будешь огонь-мотылек.

– Ты все сказал? Иди отсюда. Жду через два дня, – бросила я через плечо, повернувшись к нему спиной.

Никита ушел, а я стала ходить кругами по комнате. Мне казалось, я сидела тут целую вечность, и, честно говоря, немного боялась теперь внешнего мира.

* * *

Через два дня я вышла из этой комнаты. Яркое солнце. Немного осенний воздух. Я вдохнула полной грудью и раскинула руки в стороны.

– Много ли для счастья надо?! – хохотнул Никита. – Теперь ты меня понимаешь, каково это – оказаться на свободе.

– Надеюсь, я никогда не смогу понять твои чувства, – сказала я. – И врагу не пожелаю их познать.

– Это ты правильно. Поехали. У меня еще много дел.

Примерно через час мы въехали во двор моей съемной квартиры. Я попрощалась с Никитой и пошла домой. Приняла горячий душ, полезла в холодильник. Шаром покати. Взяла в руки телефон и набрала номер Трофима.

– Привет, моя любовь, – сказала я, как только услышала ответ.

– Привет, пропащая душа, – сердито отозвался Трофим. – Ты хоть в курсе, что нам скоро выступать, а мы не репетировали все это время?

– Не злись. Бросай все дела, хватай еду и езжай ко мне. Я только приехала.

– Жди.

Через час в дверь позвонили. Я встала с кровати и пошла открывать дверь.

– Е-мое! – присвистнул Трофим, увидев меня. – Ты где была, мать? Откуда эта болезненная худоба?

– Все так плохо?

– Ну как тебе помягче сказать-то…

– Лучше тогда промолчи. И пошли есть, а. Сегодня я прихожу в себя, а завтра начну приводить себя в порядок. Кстати, сам-то тоже не ахти выглядишь.

Мы прошли на кухню, Трофим вытащил из пакета контейнеры с едой. Паста… Блин, этот парень всегда знает, как привести меня в чувство.

Вкусно поев, мы выпили по бокалу вина и упали перед телевизором.

– Ты расскажешь мне, где была? – спросил Трофим.

– О таких вещах не рассказывают, – ушла я от ответа.

– Это те самые проблемы?

– Да.

– Ну, тогда ты неплохо выглядишь. Я волновался. Ты не отвечала на звонки и сообщения. Два раза только написала, что с тобой все хорошо, – сказал Трофим.

– Спасибо. Я по-другому не могла, прости меня. Расскажи мне, что происходит тут в жизни? – попросила я. – Мне надо очень, чтобы ты говорил, а я просто полежу на твоей руке.

Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Он притянул меня к себе, положил под мою голову маленькую подушку, не убирая руку, и обнял меня за талию. И начал рассказывать о последних событиях в мире танцоров. Я спокойно заснула под его тихий голос, блаженно и спокойно.

Я проснулась вместе с восходом солнца. Перевернулась на другой бок и прижалась к спящему Трофиму. Мы проспали всю ночь, даже не переодевшись в пижамы. Телевизор тихо работал. Крутился какой-то клип. Я посмотрела на своего друга. Тени под глазами, лицо уставшее. Переживал. Я улыбнулась и провела пальцем по тени под глазом. Он проснулся, схватил мою руку и поцеловал мои пальцы.

– Никогда так больше не пропадай, – прошептал он.

– Обещаю, – сказала я, – и ты идешь сегодня со мной в салон.

– Зачем? – спросил Трофим и удивленно открыл один глаз. Этот самый глаз смеялся.

– Будем приводить меня и тебя в порядок.

– Тогда я знаю, куда мы поедем, а пока давай еще поспим. Они раньше десяти все равно не открываются.

– Хорошо, – согласилась я.

Мы обнялись, накрылись одеялом и уснули еще на добрых три часа.

Утром я встала совсем свежая, отдохнувшая. Настроение было впервые за долгое время достаточно хорошее.

Через час мы вышли из дома. Мы почти выехали из города и съехали на одну из ответвлений главной дороги. Через некоторое время остановились на парковке около небольшого дома отдыха. Вокруг был небольшой лес. Сладко потянувшись, я взяла свою спортивную сумку и подошла к Трофиму, который стоял и смотрел в небо.

– Пошли? – спросила я, взяв за руку его.

– Пошли, – но вместо этого притянул меня к себе и крепко обнял. Я засмеялась, чмокнула его в щечку.

– Мне тебя не хватало, – призналась я.

– А мне тебя, – улыбнулся он и зарылся носом в мои волосы.

Мы простояли так минут пять. И пошли к входу базы.

Целый день мы отдыхали, сходили на массаж, потом в баню, нам делали маски на лица, маникюр, педикюр. А вечером поиграли в бильярд. День прошел очень спокойно и комфортно. После ужина сидели на веранде нашего съемного домика и пили вино. Смотрели на небо, слушали тихую спокойную музыку и молчали.

– Мы с тобой как образцовая семейная пара, – через некоторое время сказал Трофим.

– О, как! Куда тебя понесло. Неужто серьезно хочешь остепениться? – спросила я, улыбаясь.

– Ну… Мне почти тридцать, наверное, пора об этом задуматься, – пожал плечами мой друг.

– Если твое желание исходит от слова надо, то лучше не стоит. Исходи из искренних желаний души.

– Нам надо с тобой расстаться.

– Это еще почему? – удивилась я.

– Потому что пока ты рядом со мной и мы так плотно общаемся, я не могу увидеть рядом с собой другую девушку.

– То есть я виновата в том, что у тебя не ладится личная жизнь? – нахмурила я брови.

– Нет. Не ты. Я сам. Просто я с тобой получаю то, что мог бы получить, если бы начал серьезные отношения. Мы с тобой неразлучны вот уже год. Кстати, за наш юбилей, – протянул свой бокал в мою сторону Трофим. – Почему у тебя нет подруг-девушек?

– За наш юбилей, дорогой, – я коснулась своим бокалом его. – Потому что с мужчинами дружить интереснее. Они умнее, честнее и более открыты. Я общаюсь с девчонками, но близких подруг не хочу больше.

– Почему?

– Потому что однажды моя лучшая подруга увела моего парня. Вот и все.

– Вы не общаетесь? – спросил Трофим. – Тебе было больно? Ты не можешь простить ей?

– Мне не было больно из-за него. Мне на него, в принципе, было параллельно. Я просто приятно проводила время. Я не теряю голову из-за мужчин. Все они приходящие и уходящие. Мне было больно от того, что она не пришла и не поговорила со мной. Если бы она пришла и сказала мне о том, что она влюблена и что он подбивает к ней клинья… Я бы поняла. Мне было больно от того, что я потеряла близкую подругу. Из-за мужчины, – я в один глоток выпила свое вино и налила еще. – А она молчала и варилась в собственных переживаниях и ревности. И в один прекрасный день устроила мне жуткую истерику, когда приехала и увидела, что он у меня. Я тогда ничего не поняла. Она психанула, наорала на меня какую-то чушь и выбежала из моей квартиры. Паша молча пошел за ней. Я была в шоке. Стояла посреди квартиры и охеревала. Потом до меня дошло, и я хохотала как сумасшедшая. Самое смешное, я на тот момент даже еще не спала с ним ни разу. Через год он, видимо, наигрался в любовь, общие знакомые рассказали, что там все печально. Я пыталась с ней поговорить тогда, когда она уехала от меня в таком состоянии. Она не пошла на контакт. Через два года мы с ней начали общаться. Но наша близость уже была разорвана навсегда. Я пережила эту боль потери. И не смогла простить неискренности. Все можно было сделать по-другому.

– М-да. Знаешь, лучше дружи со мной. Между нами не встанет мужчина и не уведет тебя у меня или меня у тебя, – хихикнул Трофим в попытке отвлечь меня.

– Меня может увести мужчина, – сказала я и посмотрела ему в глаза.

– Не теряй себя. В любых отношениях, временных или постоянных, никогда не теряй себя. Не нужно растворяться в человеке на все сто процентов. У каждого человека должно быть личное пространство. Какими бы ни были сильными чувства, всегда оставляй в своем сердце место для себя, – изрек Трофим задумчиво.

– Ммм, это личный опыт растворения в другом человеке целиком? – спросила я заинтересованно.

– Да.

– Расскажи, – попросила я.

– Нет. Может, когда-нибудь. Пока не готов, хоть это и было давно.

– А по поводу расстаться… – начала я. – Я определенно не готова расставаться с тобой.

– Я тоже. Но, наверное, придется сделать это, когда у тебя появится мужчина в жизни и ты решишь, что это серьезно. Не всякий мужчина поймет нашу странную дружбу. Ведь такого рода отношения подразумевают секс.

– Ну… – я засмеялась. – Ночевать у меня ты точно перестанешь. А во всем остальном ты останешься в моей жизни на прежнем уровне. И всем во всем мире придется смириться с тем, что ты есть у меня.

– То есть, если мужчина поставит ультиматум – он или я, ты выберешь меня?

– Однозначно. Но умный мужчина, который доверяет и знает меня, не поставит такой ультиматум.

– Но ревность-то будет.

– Ревность к чему? Я не понимаю. Если мужчина и женщина хорошо общаются, проводят вместе время, к тому же работают вместе, обязательно должны иметь интимные отношения?

– Всегда так было. И как бы ты ни отнекивалась, и у нас с тобой в отношениях есть сексуальная подоплека. Я как мужчина всегда готов, и ты прекрасно знаешь. И стоит тебе только принять решение, и все будет. Ты просто ненормальная, вот и все, – спокойно сказал Трофим.

– Это точно. Но ты ведь прекрасно знаешь, что я не приму такого решения. Мы с тобой это не раз обсуждали. Пошли спать. Завтра рано выезжать, и нам полдня тренироваться. А вечером мне еще в салон надо, волосы покрасить.

– Пошли.

Мы встали со своих кресел, сложили пледы и пошли в дом. В доме приятно горел электрический камин, приглушенный свет, тепло.

– Ну, точно ненормальные, – хохотнул Трофим, лежа в кровати и обнимая меня.

– Что ты прям заладил, ненормальные да ненормальные. Ненормальные для кого? Что тебя беспокоит? – спросила я, опершись на локоть, привстала и посмотрела на него.

– Меня… меня беспокою я.

– Если ты не можешь справиться с собой, есть диван. Ты можешь прекрасно спать на нем, – сказала я.

– Не могу. Я привык, что ты под боком сопишь, а иногда пинаешь меня во сне. Человек – удивительное существо. Я понимаю, что никогда не будет ничего, но в то же время я так привык, что ты рядом. И я люблю засыпать, чувствуя запах твоих волос.

– Бооооже! Извращенец, – вздохнула я и снова легла, положив голову на изгиб его руки. – Знаешь… у меня тоже странные ощущения. Мне иногда кажется, что ты это я, но в мужском варианте. А иногда думаю, может, ты не существуешь? Ты просто, скажем так, восприятие желаемого, игра психики. А на самом деле я тут одна лежу, а ты выдуманный персонаж, и я, как шизофреник, с тобой говорю?

– Выдуманный, говоришь? – спросил странно Трофим.

– Ога, – ответила я.

– Сейчас проверим.

И тут он начал меня щекотать. Я безумно боюсь щекотки. И, конечно же, я подпрыгнула в постели и хотела убежать, но он схватил меня за руку, повалил на кровать и начал щекотать по бокам. Я вырывалась и хохотала до слез. Это невозможно терпеть, живот заболел от смеха. Я выворачивалась как могла и начала плакать от смеха и боли. Трофим отпустил меня. Я перекатилась на другую сторону кровати и слезла на пол.

– Я живое воплощение человека? – спросил он, смеясь.

– Кх-м, да… – прочистив горло от кома и вытирая слезы, сказала я и снова захохотала.

– Говорят, что люди, которые боятся щекотки, очень ревнивые.

– Люди, которые боятся щекотки, просто, с точки зрения нервной системы, более восприимчивы.

– Все, айда спать, восприимчивая ты моя.

Я забралась снова на кровать, залезла под одеяло, обняла Трофима и через минут десять уже спокойно заснула.

Утром мы выехали в десять часов. Настроение было шикарное, мы даже потанцевали танго на полянке перед домом.

* * *

Отдых закончился, впереди череда напряженных выступлений, и надо много работать.

Все следующие дни мы репетировали, иногда приезжая за полночь домой. Все эти дни Трофим жил у меня, мотивируя тем, что все равно мы постоянно вместе и нам надо чувствовать настроение друг друга, чтобы хорошо выступить. Я же понимала, что ему просто не хочется возвращаться домой и, скорее всего, он боится, что я снова куда-нибудь пропаду. А данные выступления могут дать нам небольшой контракт на полгода танцев в определенных клубах.

Как-то вечером мы сидели на полу перед телевизором, и я сказала:

– Я думаю, что вернусь в клуб. Через некоторое время.

– Стоп! Как это? Обратно? – Трофим повернулся ко мне и посмотрел внимательно в глаза.

– Да.

– Но почему? А Никита? Знаешь, я, конечно, никогда не одобрял твою работу, но она прибыльнее.

– Я лучше буду вертеть полуголой задницей перед толпой в клубе в шоу гоу-гоу, чем буду воровать данные и передавать их для разрушения чьей-то жизни, карьеры и так далее. К тому же, это не окончательное решение.

– С одной стороны, ты права. Но ты же понимаешь, что опять начнутся эти зазывы на приват-танцы и так далее.

– Этого не будет. Если я вернусь, то это будет только сцена.

– Подумай, я бы не советовал возвращаться. Хоть, конечно, там и денег нормально платят. Ты можешь преподавать в моей школе. В любое время. Тот же танец живота. А вместе мы можем преподавать бачату. Набрать желающих, и вперед. С тобой даже мои дела пойдут веселее. Меня, конечно, вытягивают финансово мои параллельные бизнесы, но мне бы хотелось, чтобы школа заработала в полную силу.

– Спасибо. После выступлений я уеду к маме на пару недель. Я давно ее не видела. А потом, когда приеду, я тебе кое-что покажу. А ты мне скажешь, где я могу это станцевать.

– Мммм, заинтриговала. Хорошо.

Следующую неделю каждый вечер мы танцевали в разных клубах латино, бачату, рок-н-ролл и новое для нас направление – танго. Мы много репетировали и сейчас в танце просто отдавались чувствам, так как техника была отточена до малейшей мимики, а не то что движений. Я была счастлива. Я делала то, что хотела делать с детства – танцевать и быть свободной. Не могу быть привязанной чем-то или кем-то. Меня начинают душить обязательства. Я теряю контроль и судорожно ищу выход для освобождения. Это получается бессознательно. А сейчас я была абсолютно свободной. И даже тоска по Виктору начинала отступать, давая мне передышку. И я была рада этому, потому что тоска и чувство вины перед человеком съедала мне душу, когда я оставалась одна. А сейчас со мной был рядом мой друг и мои танцы. Он старался ни на минуту не оставлять меня. Как будто чувствовал мое состояние. Каждый раз, когда я замолкала и начинала уходить мыслями от реальности, Трофим меня отвлекал, уводил мои мысли. Иногда я начинала ворчать и отталкивать его, а он наоборот притягивал меня к себе и начинал танцевать, а я не могла устоять и начинала танцевать в такт и поневоле отвлекалась. Эта неделя мне помогла очень. Я даже выглядеть стала лучше, смотрела на себя в зеркало и видела, как возвращается почти прежняя Алиса. Только во взгляде была тоска и что-то еще, чего я сама не понимала до конца. По вечерам мне некогда было думать. Вокруг меня толпились танцоры, выступления забирали всю энергию. И вот в конце этой бешеной недели все собрались отметить в клубе. Трофим настоял, чтобы я пошла со всеми вместе. На вечеринке одна подвыпившая лишнее девочка сказала громко, что рада, что мы с ним снова вместе. Трофим засмеялся и ответил ей, что мы никогда не расстанемся и что ребята могут не переживать.

Вернулись мы домой под утро, изрядно навеселе и сразу упали в кровать спать. Уставшие и довольные.

Утром я проснулась от трели моего телефона в сумке, которая валялась около кровати. Я, тихо ненавидя все на свете, вытащила телефон и увидела, что звонит Милена. Этой-то что надо от меня? Никогда ведь не были подружками.

– Привет, – сказала я, ответив на звонок.

– Привет. С тобой все в порядке? – спросила Милена.

– Да. А что со мной должно случиться? – удивилась я.

– Никита разбился, – быстро сказала Милена.

– Что сделал Никита? – не поняла я.

– Разбился. На своем авто. На МКАДе. В реанимации.

– Сочувствую! Я здесь каким боком? – спросила я.

– Я подумала… ладно. Извини, я просто подумала…

– Не надо думать много, дорогая. Со мной все в порядке. И ты, наверное, уже знаешь, что я ушла. Меня больше с ним ничего не связывает. Мне очень жаль, что с ним такое случилось. Но в последнее время он любил подвыпившим сесть за руль.

– У него после вашего последнего заказа начались проблемы. Он нам всем велел заткнуться и не высовываться. И тут такое… Я и подумала…

– Много думаешь, – резко оборвала я Милену. – Спасибо за беспокойство, у меня на самом деле все нормально, – уже спокойнее проговорила я.

– Я, наверное, тоже уйду, – сказала Милена.

– Тебе решать. Я тут не советчик.

– Я хотела бы с тобой встретиться… Поболтать, – сказала Милена.

– Извини. Но я не завожу подруг. Всего доброго, – ответила я и положила трубку.

Откинулась на подушку и уставилась на потолок. Проснулся Трофим, посмотрел на меня.

– Что случилось? – спросил он через некоторое время.

– Никита разбился на авто.

– Ого. Ты думаешь это как-то связано с тобой?

– Не знаю. Скорее всего, нет. Тогда бы и я была там же. Нет. Не думаю.

– Тогда давай еще немного поспим… и будем немного внимательнее.

– Я вечером уеду к маме. Тебе оставить ключи?

– Да. Если ты не против. Я не хочу возвращаться домой. Я не знаю, что там говорить. Я ведь пропал вот уже как несколько недель. Заезжаю только переодеться.

– Хорошо. А теперь спать дальше. Голова немного болит. Последняя порция виски была лишней.

– Но оторвались-то хорошо.

Он притянул меня к себе, удобно положил голову на подушку у моей макушки, и уже через пять минут я слышала мерное дыхание заснувшего человека. Через некоторое время и я уснула.

* * *

Вечером, собрав в сумку немного вещей, я выехала на вокзал. Билет купила днем через приложение. В девять вечера я стояла на Казанском вокзале и смотрела, как медленно приближается поезд.

В пять утра я сошла с поезда и поднялась на мост, переход через пути. Августовское утро было немного прохладным. Воздух был на порядок чище, чем в Москве. Я стояла на мосту и смотрела, как трогается поезд. Постояв пару минут, пошла в сторону дома. Мама жила недалеко от вокзала, и я решила прогуляться. Маленький городок в сто тысяч жителей. Город еще спал. Только редкие машины проезжали мимо. Я дошла до дома, покурила, сидя на скамейке у подъезда. Вытащила ключи и пошла в дом.

Поднявшись на третий этаж, тихо открыла дверь. Хотела сделать сюрприз, так как не предупреждала маму о приезде. Зайдя в квартиру, заметила свет настольной лампы в спальне мамы. Тихо прошла и открыла дверь. Мама сидела в кресле и читала книгу. Когда я открыла дверь, она посмотрела на меня поверх очков и встала.

– Моя маленькая девочка приехала, – сказала она, улыбаясь.

И от этой улыбки так стало тепло внутри, я улыбнулась в ответ, стремительно подошла к ней и крепко обняла.

– Мамулечка моя, – сказала я и расцеловала маму во все щеки и еще раз крепко обняла. – Прости, что долго не приезжала! Я так по тебе соскучилась!

– И я по тебе скучала! Только вчера думала, что надо позвонить. Сама ведь не звонишь!

– Прости, мама. Дел было очень много! Совсем замоталась! А где Валера и Стасик?

– В рейсе. Вчера уехал, приедет через несколько дней. А Стасик в лагере. Ты же знаешь, я не могу спокойно спать, когда Валера в рейсе. Дорога и так далее меня беспокоят. Вот сижу, читаю, пытаюсь отвлечься. Так что мы одни, у нас есть несколько дней, чтобы спокойно пообщаться. Ты ведь не на один день приехала?

– Я приехала на полторы или две недели. У меня отпуск!

– Замечательно. Кофе?

– Да! Мама, я так рада тебя видеть! Я так по тебе скучала! – снова сказала я и снова крепко ее обняла.

Валера – это мой отчим, а Стасик – мой сводный брат, которому сейчас десять лет. После того как мы сбежали от отца, мама несколько лет была одна. Она не могла себе даже представить, что когда-либо подпустит к себе еще одного мужчину. Ее сердце было разбито. Но потом появился Валерий и начал настойчиво ухаживать. И он убедил ее, что ничего плохого он ей никогда не сделает. Он убедил, что он не изверг и хочет сделать ее счастливой. И очень долго ухаживал за ней. В итоге она сдалась, поверила ему и сейчас признается, что счастлива всей душой, а прошлое вспоминается ей как страшный сон. Живут они спокойно и тихо. Валерий – дальнобойщик и часто в разъездах. Раньше он работал в городе на заводе, но потом завод закрыли, и он остался без работы. Пытался заняться торговлей, но прогорел и в итоге подался в дальнобойщики. Мама, конечно, скучала, но всегда его ждала, и они каждый день разговаривали по телефону по несколько часов. Я же, поняв, что у нее все хорошо, отошла в сторонку и не стала мешать.

Мы позавтракали и сели пить кофе.

– Ты какая-то грустная. Что-то случилось? – спросила мама через некоторое время.

– Мама, ты любила отца? – задала я давно мучивший меня вопрос.

– Конечно. Я выходила замуж по любви. Меня ведь предупреждали тогда, что он нестабильный. А я не верила, я была влюблена. И первые годы было все прекрасно. Мы хорошо жили. Потом появилась ты. Он очень тебя любил. Носил на руках, меня даже зачастую не подпускал. Я нарадоваться не могла, такой он у меня был хороший и нас любил.

– А потом? Что случилось потом? Я ведь помню только побои и его пьянки. И я никогда не чувствовала любовь к себе. Я чувствовала только вину. Что я виновата, что родилась, что я его раздражаю. И тебе тяжело со мной. Если бы не я, ты бы намного раньше ушла от него.

– Ты здесь совсем ни при чем, – удивилась мама. – Он тебя любил. А я тебя люблю всей душой. Просто тогда настали сложные времена с работой. Мы работали на износ, много, денег платили мало. Потом его вообще сократили. Он стал не нужен. Долго не мог найти работу, начал выпивать. Потом связался с плохими людьми. Знаешь, наверное, внутри у него это все было. Просто неудачи стали катализатором. Мы начали много и часто ссориться. И потом он начал распускать руки. Он начал срывать на мне свою злость и разочарование от жизни. Каждый раз все сильнее. До того случая с ружьем я все надеялась, что смогу его вытащить из депрессии, помочь. Но тогда я поняла, что он сошел с ума. И если я хочу спасти нас, мне нужно бежать. Да и не могла я больше терпеть это. И так терпела больше пяти лет.

– М-да, – задумчиво сказала я. – А Валеру ты любишь?

– Да. Валера вернул меня к жизни. Доказывает каждый день, что мир не без добрых людей. И что любящий человек никогда не причинит тебе боль. Никогда не будет унижать тебя и обвинять в своих неудачах. Любящий человек будет оберегать тебя. Каким бы он ни был во внешнем мире, в дом он будет всегда заходить добрым, любящим, спокойным и ценящим свою семью.

– Как ты смогла поверить ему?

– Это сложно, когда так сильно обжигаешься. Мне понадобилось несколько лет, чтобы окончательно поверить. Я все время ждала срыва, что все закончится снова плохо. А он доказал, что все будет хорошо, все есть сейчас хорошо. Он доказал, что семья – это не боль, семья – это счастье, взаимная помощь, это доверие и любовь, это вера и искренность. Он доказал, что два человека, которые любят друг друга, выбирают каждый день друг друга и со всеми трудностями справляются взявшись за руки. И отношения – это всегда риск. Ты никогда не узнаешь, как будет, пока не попробуешь. Будет ли это на всю жизнь и счастливо. И не всегда счастливо, все-таки два взрослых человека, и всегда бывают разногласия. Вопрос в том, как именно разрешать эти разногласия. И… наверное, самое важное – это понять, твой человек или нет.

– А как это понять? Вот ты вышла замуж за отца. Ты чувствовала, что это твой человек? А когда за Валеру?

– Я много думала об этом. Последние много лет. И поняла одно. Слушай свой внутренний голос. Потому что он всегда знает, кто твой человек. И, смотря на прошлое, я могу сказать одно. Я любила твоего отца, конечно же. Но я с годами понимаю, что мой внутренний голос тогда ничего не сказал мне. А когда Валера появился в моей жизни, внутренний голос сказал – он. И я сопротивлялась этому. Говорила себе, что я глупая женщина. Что один брак ничему не научил меня. А вот, внутренний голос оказался прав. Я этот голос услышала ярко и отчетливо внутри себя. И знаешь, что я тебе скажу, моя маленькая девочка? Симпатия и влюбленность могут возникнуть абсолютно спонтанно и к любому человеку. Но если твой внутренний голос молчит – не спеши. И если не уверена, то не начинай отношения. Не растрачивай себя, а иди, ищи, знакомься, наблюдай и слушай свой внутренний голос.

– А если внутренний голос сказал, а я все испортила? Испортила безвозвратно, – сказала я и положила голову на стол. Было больно.

– Моя мама говорила, что пока человек жив, исправить можно все. Исправить нельзя, когда заколачивают крышку гроба, в котором ты лежишь.

– Легко сказать, мама. Я сделала такую подлость. И я так сожалею сейчас об этом. И сожалею о многих своих поступках, – я не сдержалась и заплакала.

– Ну-ну, моя хорошая, иди ко мне, – мама протянула руки ко мне, а я села к ней рядышком и крепко ее обняла. Слезы хлынулииз моих глаз, как ливень в летний день. Я плакала, прижимаясь к ней. В горле стоял ком, я дала волю своим чувствам, что столько времени копились.

Мама гладила меня по спине, качала медленно меня и целовала макушку. Примерно через полчаса я начала успокаиваться.

– Давай я тебе дам валерьянки, и ты немного поспишь.

– Мама, что мне делать? Я столько ошибок совершила! Я не знаю, как мне быть! Я не знаю, как мне дальше жить со всем этим. И я не знаю, как мне жить без этого человека.

– Я тебе скажу, но вряд ли ты сейчас меня послушаешь, – покачала мама головой. – Самая главная проблема наших с твоим отцом отношений было то, что он не разговаривал со мной. Он не был откровенен, а когда я начинала разговаривать, он отмахивался от меня и кричал, чтобы я не давила на него своим интеллектом. И мы пришли к тому, к чему пришли. Успокойся, прими решение и иди и скажи ему все. О своих чувствах, о своем сожалении, попроси прощения. Тебе терять нечего, а шанс приобрести есть.

– Я не смогу! Я сгорю со стыда! – прошептала я.

– О! Сможешь. Где моя воительница? Ты не боялась встать перед пьяным разозленным отцом, который не контролировал свою силу и мог прибить тебя, лишь для того, чтобы защитить меня! Маленькая храбрая девочка! Ты не боялась взять вилы и встать против его дружков в деревне, отгоняя их прочь и грозясь вонзить вилы им в ноги. Ты не побоялась уехать в крупнейший город страны и начать жизнь там одна, и ты выдерживаешь все, все трудности и нам успеваешь помогать. И ты, такая сильная и храбрая, сейчас сидишь и говоришь мне, что ты боишься пойти к мужчине и признаться в своих чувствах? Знаешь, ты можешь поплакать эти две недели. И пожалеть себя. Но через две недели ты возьмешь всю ответственность за произошедшее на себя и пойдешь поговоришь с ним.

– Мааама, это сложно.

– Это сложно представить, но не сложно сделать. Не надо бояться этой жизни. И к тому же, в жизни ничего не делается просто так, это первое. И второе, бери от жизни то, что считаешь тебе нужным. Но не будь эгоистом. А теперь пошли, немного поспим, а потом пойдем гулять по магазинам, как мы любим это делать.

Я встала и пошла за мамой. Легла рядышком с ней, обняла ее и спокойно уснула, прижимаясь к ее боку, как в детстве. Мне снилось, как будто я стою в храме, залитом ярким солнцем. Я смотрю на потолок, который разукрашен фигурами святых, птицами, и солнечные лучи указывают мне путь. Я улыбаюсь, и свет проникает мне в душу. Становится вдруг легко и беззаботно, я как будто бы взлетаю к потолку, и солнце становится ярче, а в душе разливается тепло.

Я проснулась с улыбкой на губах. Мамы рядом нет, но с кухни идет вкусный запах пирогов. В детстве я любила ее пироги с капустой. Горячий, сладкий чай и пирог с капустой из печки. Еще горячий, масляный, но такой вкусный. Ммм, это было непередаваемо вкусно. Больше никогда и нигде я не ела такие вкусные пироги. Я откинула одеяло, села на кровати, потянулась, тепло от сна все еще гуляло внутри меня. Встала и пошла на кухню.

– Мармулик! Ты пироги печешь? – спросила я весело.

– Да! Первую партию уже испекла и чай заварила! Все, как ты любишь! Садись. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо! Я такой сон видела добрый! Хочу завтра утром в церковь сходить. Покажешь, где у вас здесь церковь?

– Конечно. Я с тобой пойду.

Мы поели пироги и через два часа пошли гулять по городу. Заходили в маленькие магазинчики, смотрели вещи, немного приодели маму. Потом пошли на рынок, накупили свежих деревенских овощей и фруктов и пришли домой под вечер, немного уставшие и довольные. Поужинав легким салатом, решили посмотреть фильм, но по большей части рассказывали о своей жизни. Я рассказала про наши танцы, про то, как ездили в Питер. Рассказала про Трофима, про то, как у него дела. Мама была с ним знакома, потому что он приезжал со мной один раз. Маме он очень понравился, и она рада, что у меня есть такой человек рядом. Мы проговорили до полуночи и легли спать. Единственное, чего мама не знала, – это где я работала до этого времени. И не особо спрашивала, так как в нашей семье не принято допытываться. Мы сами рассказываем, когда приходит время. А я не хотела ее расстраивать и разочаровывать в себе. Кого угодно, только не ее.

Следующим утром в восемь утра я стояла у порога церкви и немного нервничала. Последний раз я была в церкви совсем маленькой девочкой. И сейчас не понимала, зачем я сюда пришла. Но только чувствовала, как меня тянет внутрь и наравне с этим страх сковывает ноги. Я набрала воздух в легкие и вошла внутрь. Людей было немного, в основном пожилые. Но позже начали появляться и девушки, и молодые люди, чему, честно говоря, я немного удивилась. Я не знала молитв, началась служба. Сначала я пыталась понять смысл слов, но потом махнула на этой рукой и просто слушала, как читает молитву поп и хор подпевает. Что произошло потом, я так и не поняла до сих пор. Слезы из глаз потекли сами собой, сердце сжималось от боли, ком застрял в горле. Я не могла остановить слезы, они бурным ручьем текли из глаз по щекам и капали на грудь, платье стало мокрым. Я опустила голову и просто плакала под молитвы и просто шептала: «Прости». Через некоторое время начала успокаиваться. Мама подошла ко мне, обняла за плечи и сказала:

– Пошли, поставим свечи и пойдем домой. На сегодня хватит, моя родная.

Я послушно повторяла все за ней, и через некоторое время мы пошли к выходу. Около выхода стояла очень старая женщина. Все лицо и руки были покрыты мелкими морщинками. Она подняла на меня глаза, внимательно посмотрела и сказала:

– Ходи, девочка, в церковь. И помогай людям. Выплесни слезами свою боль. И чернота из твоей души уйдет совсем. Сейчас ты серая, а была черная. Только любовь и добро спасут тебя, – и перекрестила меня.

Мама вывела меня за руку на улицу. До самого дома ничего не говорила. Придя домой, налила мне чай, накапала валерьянки. Я все выпила, и она уложила меня, как маленькую девочку, спать.

– Спи, родная. Все наладится, – поцеловала меня в лоб и вышла из комнаты. – Ты справишься.

Через несколько часов я встала, и у меня было чувство, как будто я долгое время на себе таскала камень, а теперь сбросила. Легкость в плечах, в спине, легкость внутри.

Я пошла на кухню, мама сидела там в кресле и читала книгу. Когда я вошла, она отложила книгу, сняла очки.

– Отдохнула? – спросила она.

– Да. Спасибо, мама.

– Знаешь, когда ты начнешь сомневаться. Когда тебе станет грустно, плохо, больно. Когда ты почувствуешь себя покинутой. Просто сядь в поезд и приезжай к нам. Здесь твой дом. Место, где тебя всегда поймут. Люди, которые тебя очень любят, защитят и поддержат.

– Я знаю. Спасибо. А пирожки твои вкусные еще есть?

– Есть, садись, сейчас подогрею на сковородке, как ты любишь.

Я села за стол и наблюдала за умелыми, уверенными движениями матери. Спокойная, красивая, статная женщина. Всегда, сколько себя помню, с прямой осанкой и с гордо поднятой головой. Даже когда жили с отцом, она вне дома никогда не горбилась, и выражение лица всегда было твердым, смелым, а глаза бесстрашно смотрели в будущее. Хоть и было время, когда мир стал совсем черным. Она не сдалась и взяла у жизни второй шанс. А я при первой неудаче в личной жизни опустила руки и разнюнилась.

– Алиса! – позвала меня мама. – Ты снова задумалась и ушла в свой мир!

– Прости. Есть немного, – ответила я и притянула к себе тарелку с нагретыми пирожками. – Мммм, как вкусно!

– Ты станцуешь мне? – спросила мама, улыбаясь.

– Да! Завтра! Я покажу тебе новый танец. Еще никто не видел. Ты первая! Это совершенно новый формат! И я привезла еще видео с наших выступлений. Сейчас будем смотреть.

– Когда тебе не было еще и года, мы как-то приехали к моим родителям. И вот ты на моих руках, мы смотрим концерт по телевизору. И твой дедушка тогда сказал: «Аля! Смотри, смотри на Алису!», а я даже не обратила внимания сначала, потом смотрю на тебя, а ты танцуешь и подпрыгиваешь под музыку. Мы тогда еще поняли, что ты будешь танцевать, когда вырастешь! Жаль, папа умер рано, он бы гордился тобой.

– Да. Дед был у меня самый классный. Я его помню. Кусками в памяти всплывают воспоминания.

Мы еще немного повспоминали прошлые интересные моменты, мама рассказывала про свою молодость, студенчество и про то, какой хулиганкой она была в институте. Ее интересно было слушать. И она была бесстрашной девушкой, смело идущей по дороге жизни.

Потом мы перебрались в зал и допоздна смотрели видео наших с Трофимом выступлений. Мама искренне восхищалась, и это грело душу.

На следующее утро я вытащила плеер и подключила к музыкальному центру. Мама села в кресло у окна и молча смотрела на мой танец. Когда я закончила танцевать и посмотрела на нее, она плакала.

– Ты так сильно чувствуешь, моя малышка? – спросила она, вытирая глаза.

– Да, – просто ответила я. – Сейчас терпимее стало. Но все равно. Ты все поняла?

– Это очень говорящий танец, Алиса. Ты всегда была чувствительной, с детства. Просто потом мы с отцом загнали тебя в угол. Прости меня, если сможешь… когда-нибудь. Если бы я была умнее…

– Ты ни в чем не виновата, – перебила я маму. – Никто ни в чем не виноват. Просто так сложилось. Теперь все будет хорошо. Пойдем гулять. Я хочу сливочное мороженое с карамелью. Купим ведро мороженого, включим фильм и будем весь день дурака валять. Как тебе такой план?

– Поддерживаю! Пойду переодеваться.

Через два дня приехал Валера, отчим. Увидев меня, подошел и крепко обнял.

– Девочка вернулась в родное гнездо! Алиса! Ты прекрасно выглядишь! Вся в маму, красавица! – сказал Валера.

– Спасибо, Валера, – ответила я.

Еще три дня я с упоением слушала его рассказы про дороги и приключения. Смотрела на маму, как она с нежностью ухаживает за отчимом. А он с благодарностью смотрит на нее, и они часто вели свой, понятный только им диалог взглядами, без слов. Было приятно наблюдать за ними. Они были счастливы. И вот как-то вечером мы сидели на кухне за ужином, Валера рассказывал про свою поездку.

– И вот, значит, я еду, никого не трогаю. На повороте справа вылетает байкер, еще немного, и я бы наехал на него. Он еле увернулся от удара. Правду говорят, что байкеры как вампиры, в зеркале не отражаются, – покачал головой Валера.

– Да, всегда страшно, когда вижу мотоциклистов. Самоубийцы, – сказала мама. – Они даже не задумываются, наверное, о том, что кто-то любит их, ждет и волнуется. И каждый раз хватается за сердце и молится, когда любимый человек садится на мотоцикл и уезжает.

– Мотоцикл – это свобода, – сказала я. – Это ощущение полета, – продолжила я, вспоминая свое путешествие. – Это избавление от страхов!

– Дочь, прошу тебя, скажи мне, что ты не купила мотоцикл, – сказала мама.

Я засмеялась:

– Нет, конечно, мама. Я не дам тебе такие переживания. Не волнуйся. Я танцую, а не жму педаль газа.

– Слава богу.

Ночью, лежа в постели, я вспоминала Виктора. И не было в душе такой боли. Просто очень грустно и очень тоскливо, потому что очень хотелось снова увидеть эти глаза, поцеловать эти губы, обнять его крепко и почувствовать запах его кожи. Просто поговорить, посмеяться, услышать его смех. Тяжело вздохнув, я перевернулась на другой бок и вскоре уснула.

Утром получила сообщение от Трофима: «Алиса! Ты долго у родителей тусить будешь?! Я соскучился очень!»

Написала ответ: «Сегодня вечером выезжаю, утром буду дома!»

Я в самом деле собиралась вечером выезжать в Москву. Отдохнувшая, повидавшая родных, поговорив с мамой от души, я почувствовала, что хочу домой, в круговорот бешеной жизни столицы.

Собрав сумку и сунув пирожки – гостинцы для Трофима, вечером я расцеловала родных, села в поезд и помчалась в Москву.

* * *

Утром, зайдя в квартиру, сразу же услышала запах кофе.

– Ты не спишь? – зашла я на кухню и увидела Трофима свежим и одетым в деловой костюм.

– Нет. У меня встреча с представителем одной крупной компании. Они хотят заключить договор по обеспечению курьерской доставки писем, посылок и прочее, прочее. Мы с ребятами посчитали, неплохой контракт. Вот к одиннадцати поеду. Присаживайся, кофе налью.

– Здорово! Ты вовсю работаешь! Молодец! А я гостинцы от мамы тебе привезла, – хихикнула я, – пирожки твои любимые иииииии вязаные шерстяные носки! Тааадааааам, – и как волшебник вытащила из сумки носки в белую и серую полоску.

– Обожаю твою маму! – засмеялся Трофим. – Носки – огонь! Давай пирожки! Я голодный! Рассказывай, как ты?! Выглядишь очень даже ничего! Похоже, моя Алиска возвращается!

Мы сели за стол, я рассказала, как провела время у мамы. А Трофим сидел, подперев рукой подбородок, и смотрел на меня.

– Ты такая красивая! – сказал он после.

– Спасибо.

– Никита звонил, интересовался твоими делами. Я его мягко послал и сказал, чтобы он больше не интересовался тобой. Спросил, как он. Он сказал, что закодировался. Он на самом деле тогда за рулем был пьян в драбадан и сам виноват в аварии.

– Ну и хорошо. Хорошо, что жив и осознал все. Хотя вряд ли он все осознал, что должен бы. Но, наверное, в жизни должны быть такие люди, – ответила я.

– Мама делилась с тобой своей мудростью? Молодец! Я поехал. А ты отдыхай! Вечером съездим в один клуб. Если не против. Нам предложили станцевать.

– Я согласна.

Трофим поцеловал меня в щеку и уехал на работу. Я привела себя в порядок, встала перед зеркалом, посмотрела на себя и решила. Хватит тянуть кота за хвост, надо пойти и сделать то, чего так боишься сделать.

* * *

Я быстро собралась, вышла из дома и пошла в сторону фитнес-центра, где тренировался Виктор. Сегодня по расписанию он должен тренироваться в десять утра. По мере того как я подходила к центру, мое сердце начало отдавать дробь и бравада поубавилась. Но я твердо решила дойти до конца. Зайдя в фитнес-центр приветливо поздоровалась с менеджером, спросила насчет Виктора, получила положительный ответ и уговорила пустить меня. Поднялась на четвертый этаж и прошла к рингу.

Увидела его сразу. Он бил грушу остервенело, с силой, даже со злостью. Я стояла и смотрела на него как завороженная, не могла оторвать взгляд и совсем забыла, зачем пришла. Просто стояла и смотрела. И он меня заметил. Нахмурился, посмотрел строго своими невозможными глазами и подошел ко мне.

– Зачем пришла? – сердито спросил он, подойдя ко мне вплотную, что я услышала его запах, зажмурилась, открыла глаза и посмотрела прямо в глаза.

– Прости меня, – тихо сказала я. – Я не хотела причинить тебе вред. Но я ничего не могла изменить.

– Хотела бы, изменила бы. Пришла и сказала бы.

– Не смогла. Прости меня. Я обманывала тебя во всем, кроме своих чувств.

– Мне не нужны твои объяснения и твои чувства! Уходи!

– Ты мне нужен, – собравшись с силами сказала я. – Я не могу так… без тебя.

– Я не верю. Знаешь. Я все знал с первого дня, как ты появилась тут со своими дурацкими танцами! Я все знал! Все, что против меня замышляют! И я был готов, если тебя это успокоит! Я не дурак! И у меня есть глаза! А теперь уходи. Я не хочу видеть тебя! Никогда больше!

– Я уйду… И я рада, что ты все знал. И знай то, что я не притворялась касательно своих чувств. Ни разу. От начала до конца я была собой и просто любила. И боялась потерять, хотя и знала, что так будет.

– Я не нуждаюсь в твоих чувствах, – ответил Виктор, посмотрев внимательно мне в глаза.

– Прощай, – сказала я, развернулась и быстрым шагом пошла прочь.

Я шла по городу, а мысли мои были далеко. Я сделала то, что должна была сделать. Теперь все точки над «i» проставлены. Конец. Учимся жить заново. Я очнулась от своих мыслей, когда обнаружила себя стоящей на остановке, с которой ездила в танцевальный зал Трофима. Подъехал автобус, я запрыгнула в него в последний момент и поехала в зал.

Приехав туда, прошла в наш зал, в котором мы часто танцевали. Включила музыку и начала свой танец. Я танцевала и плакала. Потом села на пол, уткнулась головой в колени, обняла себя руками и сидела так, слушая музыку.

– Моя девочка из страны чудес, – услышала я голос Трофима. Он сел рядом на корточки. Я подняла голову, посмотрела на него глазами, полными слез и боли. Он вытер слезу со щеки.

– Тебе пора взрослеть. Моя малышка. Жизнь не закончилась. Ты сейчас на коленях, и тебе плохо. И я знаю только единственный способ, который работает в нашем случае. Мы будем танцевать с тобой до тех пор, пока ты не вырастешь и не выйдешь из состояния подростка, который в жизни каждый удар воспринимает как последний. Мы будем танцевать танго с тобой, моя родная. Танец любви и тоски, желания и отчаяния. Мы все вынесем в танец и освободим твою душу.

Я протянула к нему руки, а он встал, обнял меня, поднимая на ноги, привлек к себе, и я снова заплакала. Заиграла музыка, я встала в позицию, он приобнял меня. Поднимая руку, я положила ее легко в его ладонь, и танец начался. Я плакала и танцевала, выражая свои чувства в каждом движении. Любовь и тоска, желание и отчаяние. Все выражалось в танце.

– Великолепно, – прошептал Трофим, когда музыка остановилась. – А теперь еще раз.

И мы начали снова. Мы танцевали вновь и вновь, пока я совсем не успокоилась и не начала улыбаться.

– Великолепно, – еще раз сказал Трофим. – Вечером мы станцуем этот танец перед публикой.

– Я не смогу, – прошептала я.

– Сможешь, – возразил Трофим. – Сейчас поедем домой, ты немного отдохнешь. А в одиннадцать мы станцуем так, что все будут рыдать от восхищения!

– Хорошо. Как скажешь, – ответила я и крепко обняла его.

В одиннадцать вечера я стояла в клубе в красном облегающем платье с глубоким разрезом на бедре и откровенным декольте. На каблуках выше среднего, но удобных для танца. Красные губы, яркие глаза, черные волосы, собранные в чистый гладкий пучок. Ни единого локона свободного. Строго и лаконично. Я стояла посреди зала, выпрямив спину, и смотрела на Трофима, который стоял от меня в шаге в черном строгом костюме, белой рубашке и бабочке. Мы смотрели друг другу в глаза, и, когда заиграла музыка, он медленно подошел ко мне, положил руку на спину, чуть выше талии, другую руку рядом со мной, приглашая мою ладонь. Я ответила на жест, и мы начали танец. Никого не существовало вокруг, мы смотрели только друг на друга, моментами он опускал взгляд на мои губы, приближая лицо совсем близко ко мне, его взгляд темнел, а у меня пересыхало горло от этого взгляда и танца. Мы выражали все мои внутренние волнения, он тонко чувствовал меня и умело вел в танце. И вот музыка стихла, мы дышали в унисон учащенно и смотрели друг на друга. Зал засвистел, люди вставали со своих мест, аплодируя. Мы повернулись к ним, поклонились и ушли.

Я была счастлива. Освобождение начало заходить в мою душу маленькими шажочками, и дышать становилось легче.

Мы стояли с Трофимом, держались за руки и делились впечатлениями, когда к нам подошел менеджер клуба Богдан.

– Добрый вечер! Великолепный танец! – сказал он, протягивая руку Трофиму для пожатия.

– Добрый. Спасибо, – ответил Трофим, пожимая руку.

– Директор нашего клуба хотел бы завтра с вами пообщаться касательно сотрудничества. Поэтому приглашаем вас на бизнес-ланч к нам в два часа. Вас устроит?

– Да, – просто ответил Трофим.

– Алиса, вы великолепны! Трофим был прав. От вас невозможно оторвать взгляд, – повернувшись ко мне, сказал Богдан.

– Спасибо! Приятно слышать! – ответила я и взяла за руку Трофима.

Менеджер все понял, попрощался и ушел по своим делам.

– Сегодня на юге в одном из клубов вечер латино. Может, потанцуем?

– Откуда ты все знаешь? – спросила я.

– У нас общий чат. И ты, если бы туда заглядывала, а не надеялась на меня, то все знала бы, – улыбнулся Трофим.

– Я обещаю, что возьму себя в руки, Трофим.

– Я знаю. Поехали.

* * *

Прошел месяц с того дня, когда я ходила в фитнес-центр и разговаривала с Виктором. Мы начали с Трофимом преподавать парные танцы, а также сами учились у других преподавателей. Вечерами танцевали в клубах приглашенными танцорами. Это занимало много времени. Также я устроилась волонтером в дом малютки и все свое свободное время помогала ухаживать за маленькими отказниками, дежурила у них ночами. Мы также договорились с руководством одного детдома, что будем приезжать раз в неделю и учить детей танцевать. А также собирали вещи и деньги для них. Жизнь кипела вокруг меня, и днем совсем не было времени грустить. Но ночью я снова возвращалась мыслями к Виктору. Но уже не с болью. Скорее с грустью и с той же тоской. Я скучала, скучала сильно, просматривая наши совместные фото с поездки.

И вот сегодня я посмотрела еще раз свое платье, повесила в шкаф, легла в постель и уговаривала себя заснуть. Завтра я станцую главный танец последних месяцев. Кроме матери, этот танец не видел никто. Конечно, кроме одного педагога, который изначально дал мне уроки техники. Трофим уже неделю не появлялся у меня. У него был новый роман. Очень приличная девушка, которая мне понравилась скромностью и искренностью. И он сразу предупредил ее по поводу наших с ним взаимоотношений. Она сказала, что давно знает нас заочно, так как часто ходила на танцевальные вечера и видела, как мы танцем. Я повертелась с боку на бок и в итоге все же заснула. И снова во сне яркий свет солнца освещал мне дорогу. Я шла по этой дороге в легком платье, пританцовывая, веселая и легкая.

Утро встретило меня приветливо. Весь день я занималась своими повседневными делами, провела урок танцев для маленьких девочек, съездила в детдом, отвезла набранные вещи, подгузники, детское питание и немного денег. Вернулась домой уже под вечер. Поужинала, легла отдохнуть. Через дремоту услышала, как приехал Трофим. Он тихо зашел в комнату, присел рядом и поцеловал меня в лоб.

– Я сейчас встану, – прошептала я, вкусно подтягиваясь и обнимая его.

– Я не хотел тебя будить, прости, – засмеялся он и погладил меня по голове.

– Ты не разбудил. Пора вставать.

Через час я была готова. Взяла платье, и мы поехали в клуб.

Приехав туда, я переоделась в платье, распустила волосы. Белые губы, бледное лицо, черные глаза и рисунки слез на щеках. Когда мне сказали, что все готово, я вышла в зал, свет выключили, остался только один прожектор, который освещал мой силуэт. Так, чтобы люди видели весь мой танец, а я их не видела. Я сняла туфли и прошла на середину зала. Прожектор освещал мне путь. Заиграла песня «Dancing With Your Ghost» в обработке знакомого ди-джея, и я начала танец. Я танцую с твоим призраком. Танец о моей любви, о моей тоске, о моем сожалении, о моих танцах с твоим призраком, тенью по ночам. О том, что только ночью могу быть рядом. Я танцевала, забыв обо всем. Только я и он, его образ передо мной, его глаза, улыбка, смех, все со мной, все во мне, выражаясь в каждом движении, в каждом вздохе.

Я закончила танец, музыка затихла, в зале стояла гробовая тишина. Мой пульс отдавался в висках, в руках. По щекам текли слезы, я молчала, стоя, закрыв глаза. Почувствовала, как родные руки обнимают меня сзади, Трофим наклонился ко мне и прошептал: «Ты великолепна».

И тут кто-то в зале выдохнул громко, начал аплодировать и сказал:

– Никогда ничего подобного не видел! Браво, девушка!

После этого все люди в зале оживились, зааплодировали, заиграла музыка.

Трофим развернул меня к себе.

– Он был здесь.

– Кто?

– Твой мужчина.

– Откуда ты знаешь?

– Я видел фото у тебя в телефоне и увидел его в зале. Он ушел, когда ты закончила танец.

Руки задрожали, я начала оседать на пол, Трофим подхватил меня.

– Нет-нет-нет. Сейчас мы намахнем немного, а потом нас попросили еще показать наше танго. Так что не сметь расслабляться. Мы сегодня вытанцуем все окончательно. Будь со мной. Не уходи от меня. Я знаю, что он скоро появится.

– Не появится. Такое не прощают. И я не брошу тебя, мой друг. Я всегда с тобой. Мы продолжение друг друга.

Мы танцевали почти до самого утра. Потом уже все посетители клуба танцевали с нами, мы показывали движения, пары повторяли. Получился такой вечер бесплатного обучения танго. Все были в хорошем настроении, веселились, знакомились. Только мне было грустно. И под утро я поехала домой.

Я сидела на скамейке около дома и просто вдыхала воздух утра. Я устала, но мне намного легче.

Вдалеке услышала звук мотора мотоцикла. В памяти всплыли картинки из прошлого и человек, которого я полюбила, но которого потеряла. Может, это правильно, может, нет. Пока лишь только тоска и тихая боль в душе, с которыми я учусь жить. Все пройдет, и это тоже, как поется в одной известной песне. Возможно, и это пройдет. Когда-нибудь. А пока я просто позволяю себе чувствовать. Благодаря этому человеку я поняла, что поступала в жизни много раз эгоистично, плохо, причиняя людям боль. Мне казалось, что если мне плохо, то и людям должно быть плохо. Таким образом я пыталась избавиться от призраков прошлого, которые меня преследовали. И только через чувства к человеку поняла, как глубоко я ошибалась. И, наверное, сейчас, я всего лишь искупаю свои грехи перед людьми. И именно эти чувства привели меня в церковь, именно эти чувства привели меня к мысли, что я могу приносить добро и дарить частичку любви и внимания обделенным детям. Которым еще хуже, чем мне. Может быть, какому-нибудь потерянному в жизни ребенку мы сможем показать путь, поможем найти себя через тот же танец, даря любовь и свое время, внимание. Все может быть. В этой жизни ничего не бывает просто так. Все так, и все вовремя.

Тем временем мотоцикл въехал во двор и остановился около меня. Мое сердце подпрыгнуло и остановилось. Виктор снял шлем и сказал:

– Поехали со мной.

– Далеко?

– Неважно. Просто доверься и поехали. Потому что либо мы доверяем, либо нет.

И я поехала.

Конец

Спасибо за фото на обложку сайт https://avto.goodfon.ru