Рыба [Алина Яблонская] (fb2) читать постранично

Алина Яблонская Рыба

«Станция “Щелковская”. Конечная. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны». И Петр Васильевич медленно освобождает свои пальцы, руки и плечи.

– Мои ноги полностью расслаблены, – мысленно говорит он и освобождает насиженное место.

– Я освобождаю мышцы, суставы, вагон, эскалатор и всю станцию. Мое тело расслаблено и спокойно, и в таком состоянии я пробуду еще некоторое время.

И Петр Васильевич прибывает в таком состоянии до самого подъезда.

Он начал медитировать месяц назад. Сначала дома украдкой от жены в туалете и душе. Потом как будто бы курить снова начал: выйдет на балкон, зажжет сигарету, отложит на край пепельницы. Она дымится как палочка ароматическая, а он мысленно расслабляется.

Спустя две недели Петр Васильевич научился стоять за рыбой и медитировать в очереди. Больше он не переживал, что обязательно уведут вот ту, самую жирную тушку из-под самого его носа.

Сегодня Петр Васильевич как следует расслабился в метро. Обычно ему в метро душно, скучно, страшно и тошно. А тут до «Щелковской» – прекрасно. Петр Васильевич очень доволен собой. Он нашел нужную связку ключей, открыл дверь и сел ждать семейную пару без детей и домашних животных на шесть часов.

Семейная пара появилась вовремя. Вошли быстро, не снимая обуви и не взглянув на огромный календарь с котами за 95-ый год. И Петр Васильевич сразу понял: «Сейчас будут придираться». Она подцепила ноготком краску: «Осыпается». Он толкнул полку ногой: «Шатается». Петр Васильевич распинался: «Вот клен под окном, вон парковка и метро». Но муж сказал: «Все не то», – и жена ему поддакнула.

Петр Васильевич остался ждать студентку без вредных привычек. Мысленно он расслабил пальцы ног и стопы. Студентка опоздала на полчаса. Сначала в дверном проеме появился ее телефон, длинная палка, рука, а потом и вся она.

– Здрасьте, я тут на канал сниму, ок? Вы отойдите, а то попадете, хотя с вами даже больше просмотров.

Петр Васильевич почувствовал, как напряглись мышцы живота. С ним просмотров больше.

– А если жена увидит? – подумал он и сказал в пол, – Можно без меня?

– А здесь у нас кухня такая ущербная. Диван – принт цветка и веревки для белья. Типичный бабушатник. Кто жил в таком – ставьте палец вверх, жмите на колокольчик и подписывайтесь на мой канал «Снимай и прокачай»…

– Вот клен под окном, вон парковка и метро…

– Спасибо и до новых встреч. Завтра мы с вами отправимся в район «Текстильщики».

Петр Васильевич почувствовал, как напряглись кисти рук. Он сел, посмотрел в диван и подумал: «Принт цветка… А мама говорила огурцы».

Диван мама получила по большому блату. Всем давали какие-то скрипучие зеленые книжки, а маме – с восточным узором и деревянными подлокотниками. Потому что мама умница была и кому-то срочно где-то помогла. Петр Васильевич очень любил диван и все детство ковырял пальцем ровно по контуру этих огурцов. Потом он на нем спал после обеда, читал ночами Лема, первый раз курил и целовал. И веревки он сам здесь натянул, чтобы маме в ванную не ходить. А мама все говорила: «Сядь, Петя, расслабься, дались тебе эти веревки».

Петр Васильевич расслабил мышцы лба, поводил пальцем по узору дивана и остался ждать менеджера на удаленной работе.

Менеджер пришел раньше срока. Сначала показались десять ярких пакетов, а потом и он сам.

– Сдаете надолго?

– Надолго.

– Я хочу под склад.

– Извините?

– Буду у вас пакеты хранить.

– А что в пакетах?

– Косметика, сетевой маркетинг, у меня две фуры.

– А жить будете?

– Жить буду в центре, а здесь косметику хранить. Ее девочки разберут и по району разнесут.

– А человек здесь жить будет?

– Нет, мужик, только пакеты.

– Мне человек нужен.

– Не сдашь?

– Не сдам.

– Ну бывай тогда. Держи пакет – отдашь жене или кто там у тебя.

Петр Васильевич вернулся на свой диван и залез в пакет. Там были тюбики, баночки и журнал. Он достал крем-релаксант для уставшей кожи и поставил в сервант, рядом – скраб для пяток, а за ним масло для волос и гель-душ папайя. Все по росту и цветам, как мама учила. Рядом стоит и кружка его с зайцем, и тарелка с сорокой. Кашу манную нужно есть до сорокиных лап – не меньше, чай наливать до заячьих ушей – не больше. Петр Васильевич все съедал, ничего не разливал и очень аккуратно складывал шарф в трюмо. Хорошая жизнь была, понятная. А сейчас столько всего есть, а места ни для чего нет.

– Удобные же веревки, – подумал Петр Васильевич и намазал крем на щетину.

А потом позвонила жена:

– Петя, где рыба?

– Я на квартире.

– Сдал?

– Нет пока.

– А чего ждешь?

– Никто не берет, – сказал Петр Васильевич и почувствовал, как напряглись мышцы.

– Петя, я тебе сто раз говорила, что никто сейчас в Москве в таком совке жить не будет. Выкинь рухлядь и сделай ремонт человеческий.

– Я краны подкрутил.

– Петя, какие краны? У тебя трюмо на фантиках стоит. Ты интернет провел?

– Я к десяти буду.

– Не забудь рыбу.

Петр Васильевич лег на диван. Что-то он совсем