Посвящается землякам–одноклассникам.
Воспоминания – это единственный рай,
из которого нас никто не сможет изгнать.
Антуан де Сент – Экзепюри
Июль 2021 года. Вот и солнце опускается на холмистую горячую степь. Синее бездонное оренбургское небо прощай! Мерно стучат вагонные колеса, возвращая меня домой. Память моя, память, что ты делаешь со мной?! Все прямее, все уже твои дороги. А воспоминания, необходимые живой душе, осыпаются осенним листом. Ветра той жизни, юности и детства сдувают звуки и краски которые я так любил и в которой умел находить радости даже в самые сложные дни и годы. Из окна вагона вижу поля золотистой пшеницы и ржи, подсолнечник в ярко – желтом наряде. Вдоль дорог лесопосадки. Когда – то здесь была только необъятная степь. Зимой дороги обозначалась вехами. В том числе от Красной Поляны до Новосергиевки. Вехи были единственными знаками для путников.
Однажды мой старший брат, как всегда, возвращался домой после учебы. Началась сильная пурга, вехи замело. Он потерял ориентир и уже замерзал. Дома заволновались в связи с длительным отсутствием сына. Забили тревогу, начались происки. Только случай спас его жизнь. В те далекие времена школа на Красной Поляне давала только начальное образование, то есть семь классов. Чтобы получить среднее образование приходилось продолжать учебу в районном центре Новосергиевка, где была десятилетка. Каждую неделю, после окончания занятий, он шел пешком домой в любую погоду. В воскресенье возвращался в райцентр. С собой в вещевом мешке нес продукты. Это хлеб, картофель, квашенная капуста, морковь и немного мяса. Жил и столовался у чужих людей.
По жизни это очень добрые и порядочные люди. По приезду в Новосергиевку он всегда встречается с детьми тех, кто давал ему кров и человеческое тепло. Плата за постой на квартире, и приготовление пищи, составляла в те времена шесть рублей в месяц. Так учились старшеклассники с поселков Байский, Ростошь, Степной Маяк, Ясенка и других отдаленных мест. Не минул подобной формы обучения и средний брат. Он получал образование в начале шестидесятых годов, когда учебная программа была переведена на одиннадцать классов.
Страна еще залечила раны войны. Пришло время созидания. Ударными темпами строились заводы и фабрики. Лозунг «Даешь целину!» для Оренбуржья был не пустым звуком. Тысячи наших земляков осваивают целинные земли. Затем они выходят на субботники, в безбрежной степи сажают деревья и кустарники. Лесопосадки нужны как хлеб, как воздух! В полях, на пашнях, от постоянных ветров и знойного солнца почва превращается в серую пыль. Урожайность снижается. Уже имея некоторый опыт освоения залежных земель, руководство страны принимает серьезные меры по озеленению степных просторов. Мы, будучи школьниками, трудимся вместе с взрослыми, вносим свой вклад в общее дело. Это были так называемые субботники, когда люди трудились не за деньги, а по призыву. Если хотите, то душевному порыву. Работают все, руководители и агрономы, учителя и рабочие, инженеры, домохозяйки и доярки. Пример добросовестного труда показывают коммунисты и беспартийные, комсомольцы и пионеры, не отстают и октябрята. Нельзя забыть тот высочайший послевоенный подъем, патриотизм и вдохновение народа. Все делается на благо района, всего Оренбуржья и в целом нашей советской страны.
Давно замечено, что по своему менталитету, русский народ наиболее продуктивно работает и счастливо живет в коллективе, общине. Так легче переносить трудности и невзгоды. Быть рядом в радости и печали. Если нужно, он может работать за пределами своих сил и возможностей. Почему – то наши люди только в экстремальной обстановке проявляют свои высшие человеческие качества такие как самоотверженность, самопожертвование. В лихие годы, защищая Отечество, свой народ и дом они всегда готовы постоять за себя и победить любого врага. Однако в силу своей природной скромности порядочности и правого нигилизма, не могут постоять за себя, свои права и принципы. Этим пользуются власть имущие и чиновники ныне правящие балом. Нас нельзя разъединять. К сожалению сегодня, многое сделано для разделения. Без сомнения это происходит умышленно и целенаправленно. В основе старинный принцип «разделяй и властвуй». Мы всегда жили и работали плечом к плечу из поколения в поколение. Так повелось на Руси. Не было ни малейшего сомнения, что все делается для блага нашей страны, будущих потомков.
Шаг за шагом обустраивается Оренбуржье. Степь постепенно стала преображаться. И каждый раз проезжая по дороге между Новосергиевкой и Красной Поляной мы останавливаемся и идем по едва заметной тропинке ведущей к Атаманскому роднику. Почему он так назван, уже никто не скажет. Много лет родник утоляет жажду путникам и тем, кто сажал этот лес. Он помнит все и тихо журчит под кронами деревьев. Спускаемся к роднику и пьем холодную воду чистую как хрусталь. Молчим, испытывая умиротворение и душевное спокойствие.
А память не отпускает меня, вновь возвращает в те, далекие годы. Хотя бы ненадолго вернемся назад. Долгожданная встреча со старшим братом. Железнодорожная станция «Новосергиевка». Подошел поезд. Пустой перрон. В прошлые времена здесь, через станцию, шли поезда не прерывным потоком, во все концы огромной страны. Что же сейчас? Как и повсюду наступило время бесконечной тишины. Моя малая Родина! Испытываю противоречивые чувства, ступив на родную землю. Чувство радости и в то же время грусти. Некоторой потерянности. Мы так долго оторваны от земли, на которой родились. Но не наша вина, что так получилось. Сложившиеся обстоятельства диктовали свои условия. У нас в запасе всего несколько дней. За эти дни хочется все увидеть, услышать и узнать. С удовлетворением видим, что на своем месте стоит Новосергиевка. Недалеко наше «гнездо» – Красная Поляна.
Отсюда мы убыли в юные годы. Мы идем по улице к школе, где учились в разные годы и которой, и которой уже нет. Однако построена новая. В нашей памяти та школа, где маленькие классы, поленницы дров в коридоре, которыми топили печи. Мне до сих пор слышится детский смех, беготню школяров в большую перемену. Вот и клуб, любимое место ребятишек в былые времена. Помните наши Новогодние вечера, которые проводились для нас и с нашим участием. Художественная самодеятельность с участием взрослых. В костюме мушкетера с картонной шляпой на голове, деревянной шпагой на поясе и шелковой синей накидкой, я конечно «неотразим». Мама старалась меня нарядить. Таких прекрасных костюмов в моей жизни больше не было. А ёлка с каруселью, любимое место всех детей? Как это все забыть? Сегодня на малой Родине остались еще те, кто помнит нас нашу семью. Вспоминают своих далеких земляков в третьем колене. Это волнующие встречи. Кто – то нас уже ждет, а где – то на слуху наша фамилия и имена. Здесь такие же общительные, доброжелательные люди как были полсотни лет назад.
Время торопит, надо во всем успевать. Мы не строим иллюзий и реально смотрим на жизнь. Потому все просчитываем, подвергаем сомнениям и не строим долгосрочных планов. Порой в голове мелькает мысль, смогу ли вновь, побывать здесь, посетить эту благодатную землю, где мы родились и жили в детстве, отрочестве и юности. Сложный вопрос. Вместе с братом стараемся за столь короткое время побывать в родных для нас местах. Там, где раньше бегали босиком, встречали рассветы и закаты. Вспомнить, как по мере сил в шести – семи лет от роду, помогали родителям по хозяйству. Первым серьезным заданием для меня стала охрана цыплят, утят и гусят. Они здесь щиплют траву на лужайке, в низине, не далеко от колодца. Для орлов и коршунов, которые кружат высоко в небе, птенцы всегда лакомая добыча. Они только и ждут случая, чтобы комом свалиться с небес и схватить моих подопечных. Тут еще гусыня с выводком покоя не дает. Распушила свои крылья, шипит и хочет клюнуть пастушка. Приходится отбиваться еще от неё и быть начеку.
На мне весьма важное задание ежедневно, как только спадет жара, поливать огород. Работа не из легких ведрами носить воду из ручья. От количества и качества моего полива зависит урожай нашей семьи. И пускай кусают меня комары и оводы, я все равно сделаю порученную работу ведь я уже большой мне седьмой год. После купания в пруду, усталость сразу улетучилась.
Затем я собираю и привожу домой на самодельной тележке созревшие овощи. Дел не початый край! Поздно вечером встречаю отца, который возвращается с полей. С какой радостью беру у него коня и отправляюсь в ночное. Вот и табун, слышу тихое ржание лошадей и хруст поедаемой ими травы. Пастух окликает меня, я ему отвечаю. Снимаю с коня уздечку и бегу босиком по степной дороге домой. Яркие звезды на небе освещают мой путь. Ежедневное «рутинное» и малоприятное занятие заключается во встрече домашней живности, возвращающейся с пастбища и препровождении её в загон. Каждый вечер корова, теленок, козы и барашки, не наевшись днем, убегают в луга к сочной траве. Мне приходится искать их, бегая с хворостиной по всем перелескам и лощинам. Я очень сердит на них, так как хочу в это время поиграть с друзьями. Наша буренка, по кличке «Красуля» вообще не признает во мне хозяина. К тому же вредничает и пытается поддеть меня своими большими рогами. Ей, конечно, все прощается. Она в стаде числится «чемпионкой» по надою молока и ежедневно «поставляет» его для всей семьи. В летнее время питаемся в основном молочными продуктами. Всегда в нашем «меню» сливочное масло, изготовленное на древней маслобойке, с удовольствием пьем простоквашу, кушаем домашний сыр. В зимнее время печем свой хлеб. Летом его покупаем.
С возрастом начинаю помогать отцу на сенокосе. Однажды отец сказал пора браться за дело. Ранним утром, пока не наступила жара, он начал косить нашу делянку. Идет заготовка сена для корма домашним животным в зимние месяцы. До сих пор помню мерный шелест скошенной травы и звон косы, которую бруском правит отец. Я переворачиваю валки, чтобы они быстрее высохли и граблями собираю их в копны. Конечно, я горжусь, что сам участвую в труде и становлюсь полезным в семье. На полях вижу своих друзей. Они тоже работают по мере сил. Все выше поднимется солнце, испаряется роса, уходит прохлада. Далее как в старинной пословице «Роса долой и мы домой!» Трава скошена, хорошо высохла. Приезжаем на подводе запряженной парой лошадей. Темнеет, грузим наше сено. На подводе с разложенными слегами получился большой омет. Отец поднимает меня наверх. Сам идет рядом, потихоньку понукая лошадей. Мне хорошо и спокойно. Тихий вечер, стрекочут кузнечики. Удивительный запах душистого сена. Никогда его не забыть.
В первых числах сентября начинается уборка картофеля. Без него никуда. Основной продукт для горожанина и крестьянина. Готовимся к предстоящему мероприятию заранее. На свою делянку, слева от дороги к поселку Байск, всей семьей приходим спозаранку. Рядом начинают копать картофель соседи. Повсюду слышны слова «Бог в помощь!» В течение светового дня с делянок никто не уходит. Работа утомительная, но наш народ привычен к труду. Здесь же, все и обедают. На расстеленных мешковинах простая пища хлеб, молоко, яйца, лук, пожелтевшее прошлогоднее сало, печеный картофель и конечно квас. Везде слышны шутки и смех. Наш народ никогда не впадает в уныние. По православным церковным канонам уныние считается серьезным грехом. Он многое пережил и повидал. Вспоминая все годы работы с людьми, удивляюсь их позитиву, открытости и доброте русского народа. Наши родители, старшие умели ценить жизнь во всех её проявлениях. Сразу вспоминаю мои хороших и верных друзей, живущих ныне в Покровке, Оренбурге, Новосергиевке и других местах необъятной Родины. За последние тридцать лет мир изменился не в лучшую сторону. Тем не менее, в суете и заботах, в прочем, как и у всех людей, в повседневной жизни они сумели сохранить чистоту дружеских отношений, народные традиции, искренность в общении. В наши противоречивые времена это дорогого стоит. Общение с ними приносит умиротворение, спокойствие, безмятежность в мыслях. Этого спокойствия так не хватает в сегодняшнем калейдоскопе событий. Люди уже не успевают на них реагировать. В результате у человека возникает комплекс отстающего, не способного решать возникающие вопросы.
С Вашего позволения, я продолжаю далее свои скромные воспоминания. К нашей радости урожай картофеля выдался хороший. Часть его отвезем на рынок в Новосергиевку для продажи. Мне купят велосипед, старшим одежду и обувь. Остальное отправим в погреб на питание в долгую и холодную зиму.
Делаем и другие запасы. В бочках солим огурцы, помидоры, свеклу, капусту. Какое Оренбуржье без арбузов!? В конце августа самая пора. Вкусней и слаще арбузов, чем у нас нигде не найти. Конечно, мальчишки делают набеги на бахчи. Не для наживы, для адреналина. Так арбуз вкуснее. Порой из шалаша выйдет полусонный сторож для острастки и от скуки выстрелит в воздух из ржавого ружья якобы заряженного солью. Крикнет «…Вот я вам задам!» И снова пойдет в шалаш досыпать свой сладкий сон. Жарко, однако. Зато для мальчишек разговоров потом до следующего лета. Арбузы в совхозе по семь копеек килограмм, они в каждом доме. Хранятся обычно до ноябрьских праздников, порой до Нового Года.
Готовясь к наступающей зиме, вся Поляна запасается семечками. В долгие зимние вечера, убравшись по хозяйству, наши родители ходят в гости. Так здесь принято, поочередно, от одних, к другим. Любимое занятие для них игра в лото и карты. На кону копейки. Игра коллективная, семейная, идет в серьез. Бурная реакция на совершенные ошибки и промахи. По завершению выигравшие несколько копеек, радуются как дети. Проигравшие всерьез огорчены. Теперь до следующего воскресенья. В начале шестидесятых годов суббота была рабочим днем. Только в начале семидесятых, суббота стала выходным. Однако без семечек в кармане какая игра?!
Выход из сложившегося положения всегда есть. Не далеко от поселка поля созревшего совхозного подсолнечника. По этому случаю в вечернее время собирается компания ребят. Крадучись, перебежками, забираемся в самую середину поля. С опаской прислушиваемся. Не видно ли по близости объезчика верхом на коне. Есть такая должность охранять хозяйство совхоза. У нас тоже не малая практика и опыт проведения подобных мероприятий. Постоянно наблюдая и прислушиваясь, расстилаем брезент и начинаем обмолачивать палками шляпки подсолнухов с семенами. Через два – три часа дело сделано и семена уже в заранее подготовленных мешках. Все наше, совхозное! Зимний запас сделан. Теперь на вечерних «посиделках», все щелкают жареные семечки.
Следует заметить, что охрана совхозных полей осуществляется весьма условно, как говорят сегодня, «без лишнего фанатизма». Никто не пытается ловить «несунов». Руководство совхоза, знающее положение дел, реально понимает, что личное подсобное хозяйство не может в полной мере обеспечить нормальный прожиточный уровень больших семей. Первое – по Закону огороды по площади не должны превышать шести соток. Для участка под различные посадки этой земли мало. Практически пол – года семьи питаются только тем, что вырастили на огороде. В зимнее время в подкормке нуждается вся имеющаяся живность. А это комбикорма, овес, рожь, пшеница. Покупать накладно. Деньги, в сумме пятидесяти рублей вместе с послевоенными облигациями, это неприкосновенный запас, который хранится в сундуке вместе с поблекшими фотографиями и праздничной одеждой. Доступ к сундуку строго ограничен. Заработная плата в совхозе мизерная. Второе – практически все рабочие руки необходимы в совхозе. Времени на личное хозяйство порой не остается. В результате мелкие «несуны» не берутся во внимание. Надо заметить, что потери зерна при уборке урожая порой не малые. Причины разные, в том числе нехватка техники на полях, малая емкость элеваторов, засушливое лето или ранняя дождливая осень. Все, что не успели убрать в зернохранилища, затем идет на корм животным. Главное что выполнен план, остальное второстепенно. Победителей битвы за урожай не судят. Они сделали все что могли: поставили стране хлеб!
Отдельный разговор о жизни и быте людей в условиях села. Эти условия несколько отличаются от городских условий, даже по сравнению с районным центром. Живем мы в бараке, как и многие другие Краснополянцы. Что такое «барак» сегодня знают немногие. Проект такого жилья прост. Строится из глиняных смешанных с соломой самодельных кирпичей. Крыша соломенная или крытая рубероидом. От старости, во время сильных дождей крыша протекает. Под текущие с потолка ручьи дождевой воды подставляем ведра, корыта, тазы. При всех коллизиях люди, здесь живущие, не теряют присутствия духа. Как хорошо, что летом, у нас бывает мало осадков. Дожди редки в наших краях. В любое время года все нужды на улице. Была ли бедность? Конечно, имела место. Рядом с нами жила семья Скрипкиных, возможна ошибка в фамилии: три мальчика младше нас и девочка, на год старше. Зимой в морозы мальчики ходили в школу по двое, так как им не хватало обуви. Их сестра, старшая по возрасту, сообщала учительнице, что Коля в школу сегодня не придет, потому что по очереди сапоги надел Славик. Обувались они в кирзовые сапоги на босую ногу. Носили старенькие пальтишки и шапки, которые им были малы. Варежек совсем не было. В моей памяти запомнился этот единственный случай.
Следует заметить, что в весенне – осенний период практически все на Поляне ходили в кирзовых сапогах, или в валенках, на которых надеваются резиновые калоши. В другой обуви не пройти. Через годы, через пятьдесят семь лет, когда мы сменили место жительства, ничего не изменилось, может и к лучшему?! За последнее время создается впечатление: чем больше «заботливых» депутатов и чиновников, чем больше они «радеют» за народ, тем больше становится у людей проблем. Вместе с тем в разговорах с земляками с удовлетворением замечаю, что руководители Новосергиевского района в силу своих возможностей уделяют должное внимание социальным, бытовым, организационным вопросам и спорту. На улицах повсюду чистота и порядок. За последние годы здесь многое изменилось в лучшую сторону. Сфера обслуживания работает без перебоев, некоторые магазины по количеству и разнообразных продуктов приятно удивляют. По пути на малую Родину проезжаю через Оренбург, здесь небольшая остановка и смена транспортного средства в виде маршрутного такси.
Мысленно замечаю, что наш областной город с каждым годом все лучше и краше. Он не такой как другие города. Оренбург форпост на границе Азии и Европы. Стоит под жарким высоким небом и в февральских бушующих метелях. Мы наследники огромного пласта Истории Государства Российского. Первопроходец космоса Юрий Гагарин впервые поднялся здесь в оренбургское небо и встал на крыло. Здесь вершилась другая История: как казак Пугачев от края до края сотряс основы империи. Через века, в необъятных просторах ковыльной степи, где гуляла душа бунтаря, мы явственно слышим грозный клич крестьянского Вождя «Мои полковники! Айда на Оренбург!!!»
Память ведет в лабиринты прошлых лет. Вот и снова она помогает и просит «Не молчи! Пусть люди услышат современника!» Что же пусть будет так. В фильмах последних десятилетий стало модно чернить прошлое. Это речь, в том числе, о быте и жизни людей, которые жили в селах и бараках. Слишком много звучит негатива и сгущения мрачных красок. Такая постановка вопроса противоречит реальности. Я в детстве живший в поселке и выросший в бараке имею право высказать свое мнение. Все зависит от состояния ума, жизненного, культурного, мировоззренческого развития каждого человека. Вопросы воспитания в наше время играли огромную роль. В пятидесятые – шестидесятые годы прошлого века в стране создана система всестороннего воспитания подрастающего поколения. Мы учимся, много читаем, интеллектуально и физически развиваемся. У каждого из нас есть свои реальные мечты, которыми мы делимся. В той или иной степени, в дальнейшем они исполняются. Уважение к родителям и послушание старшим у нас в крови. Решение судьбоносных вопросов в семье решается совместно. Народ в бараках живет дружно. Семьи крепкие, разводы крайне редкие, на моей памяти их не было. Я никогда не слышал ссор между взрослыми, все возникающие вопросы в основном разрешаются мирно, на позитивных нотах. Более того старшие присматривают за всеми детьми в поселке. Тут же сообщают родителям, если кто – то из ребят начинал «хулиганить». Мы всегда чисто и опрятно одеты. В школе, клубе работают тематические и художественные кружки, замечательная самодеятельность.
Возможно, мало кто знает, но в мои детские и юношеские годы в поселке не существовало такой проблемы как злоупотребление спиртными напиткам. Алкоголизмом страдал только один человек и тот был приезжим, фамилию которого я называть не буду. Что происходит за последние тридцать лет в стране, городах, трудно представить в самых худших вариантах: наркотики, различные «веселящие» газы, спайсы – это катастрофа, или путь в никуда.
Да и наши села, деревни уже не отстают, порой опережают город в бытовом алкоголизме. Причины тому несчастию лежат на поверхности: безработица, нищенская заработная плата, отсутствие социальных гарантий и безысходность. Свою черную лепту в разложение традиционных устоев среди людей вносит безнравственное агрессивное телевидение. На экранах мы видим гнилой, развращенный подачками с барского стола бомонд способный рекламировать только проценты в Банках. У нас незаметно исчезла творческая интеллигенция, которую вырастили при социализме. Что мы получили взамен? Шоуменов от дешевых и пахабных «Ток – шоу» и «Док – ток», которые, заполонили эфир.
Случилось так, что простой труженик, честный человек остался на задворках новейшей истории, по существу за кадром. Люди порой не выдерживают такого прессинга, в душе наступает психологический надлом. Однако вернемся с нашими читателями к заданной ранее теме.
Помнится что жилые площади в бараках для всех одинаковые – не более шестнадцати квадратных метров. Не зависимо от количества членов семьи. Другие постройки, сараи, подсобные сооружения за долгие годы уже вросли в землю. Они разбросаны на большой территории. В том числе по другую сторону протекающего здесь ручья. Свободной земли у нас много! Через ручей перекинут деревянный мост. Весной, в половодье ручей превращается в бурный поток и сносит мост. Его восстанавливают и так каждый год. Подобное явление ежегодно происходит с прудами. Насыпные плотины рушатся, не выдержав напора воды. В начале лета их вновь восстанавливают. Для нас, вездесущих мальчишек, происходящие рукотворные катаклизмы веселое событие. К сожалению, старый мост ушел в небытие, ручей давно высох. Нет уже и наших огородов. Немного сожалею, что не осталось следов от бараков, где мы жили, росли и были как никогда счастливы. Их вид вполне мог умиротворить своё «Эго», успокоить гордыню и амбиции. А также смотреть проще на наше мирское бытие.
Вспоминая, я вижу под горой землянки. Они вырыты на склоне холма. В землянках живут люди. В детстве я там не редко бывал у друзей. Крыши и пол земляные, маленькая печь и оконце. Название тому жилью «Копай городок». Сегодня на этом месте можно увидеть лишь небольшие ямы, построенные в ряд, заросшие ковылем и чертополохом. Здесь ютились семьи: Александра Науменко по кличке «Мавлей» с матерью, Червяковы, Булдыжкины и другие. В том числе одинокая старая женщина. Никто не знал её имя и фамилию. Мама водила к ней по необходимости, когда у меня болели зубы. Она «заговаривала», в том числе и зубную боль. Женщина в черном платке, глядя мне в глаза что – то шептала и боли прекращались. Возвратившись, домой я засыпаю крепким сном. Вопросы жилья всегда были серьезной проблемой, в прочем и в наши дни. Семьи ютятся в помещениях, которые мало напоминают квартиры, в их полном смысле. Постройка своего дома целое событие. Не каждая семья, могла себе построить собственный дом. Для такого важного события организуется так называемая «помощь». Накануне хозяева ходят по родным и знакомым с просьбой о помощи. В назначенные дни с утра приходит народ, и выполнят наиболее трудную работу. Одни помощники уходят, другие приходят. К вечеру уже стоят стены будущего дома. По окончанию работ на улице накрываются столы. Люди кушают, выпивают за здравие присутствующих. Звучат тосты «Чтобы дом стоял сто лет!». На удивление эти дома стоят и сегодня. Подобным образом, с помощью старшего брата, родственников и близких нам людей построен дом в Новосергеевке. К сожалению, он принес нашей семье несчастия. Видимо так было угодно Свыше, пройти нашей семье через радостные и счастливые времена, а также через страдания и потери.
Время было не простое. Счастливое для детей, но трудное для родителей, которые с давних пор расположились на этой земле. Красная Поляна условно делилась на поселения с названиями «кирпичный» и «курортный». Придуманные, скорее всего первыми поселенцами названия, стали уже историей. Однако ранее, неподалеку от поселка, стоял заводик по изготовлению кирпичей. Отсюда, по всей видимости, взялось название «кирпичный». Здесь живут и трудятся работники совхоза. Условное название «курортный» вошло в обиход потому как, на Красной Поляне был курорт. В основном это место проживания и работы лечащих врачей, медицинских сестер и другого персонала, обслуживающего больных туберкулезом. Конечно, работа на курорте считается менее тяжелой.
В совхозе гораздо сложнее. Засеваются огромные поля зерновых культур. Культивируется гречка, мак. Растят кукурузу, однако она редко вызревает. Развито животноводство и пчеловодство. Совхоз обеспечивает курорт ранними овощами. Выращиваются арбузы и дыни. Особенно местным ребятам нравится яблоневый сад, на который они периодически делают «набеги». В штате совхоза есть автомашины, трактора, комбайны, сеялки, веялки. В совхозе своя кузница, где подковывают лошадей и ремонтируют сломанный железный инвентарь.
Всего не перечесть. Здесь же ремонтно – техническая база. Серьезное подспорье в совхозе, ушедший в прошлое, так называемый гужевой транспорт. Он используется как тягловая сила на всех подсобных работах. Состоит из пол – сотни лошадей. В том числе породы «тяжеловозов», которых ранее вывезены из Германии. Люди в совхозе трудятся, как говорится «не покладая рук». Понятия нормированный рабочий день не существует. В основе всего годовой План. Он диктует жизнедеятельность людей и совхоза. Все идет строго своим чередом по Инструкциям и Директивам, которые спущены сверху. Ранней весной начинается пахота, почти одновременно, с небольшим интервалом, проходит посевная кампания. Июль – сентябрь уборка урожая. Правильнее сказать «битва за урожай». Комбайны, эти «корабли» полей работают с утра и до позднего вечера. Следом сенокос, пахота зяби и вновь посадка зерновых культур, которые должны взойти на будущий год в мае месяце. В результате не прекращающийся круговорот!
Незаметно приходит золотая осень. Зерно в закромах, сено в стогах. Время для короткого отдыха. Нас ждет праздник «Урожая»! его еще называют «Сабантуй». Что в переводе с татарского и башкирского языков означает «Праздник Плуга». Заранее подбирается место для проведения мероприятия. В уютном логу, среди берез и перелесков накрываются длинные столы. Собирается народ от «мала до велика». Играет музыка, кузова машин на время становятся сценой для художественной самодеятельности и трибуной для выступлений. Вручаются Грамоты, подарки лучшим хлеборобам, звучат поздравления руководителей хозяйства. После плотного застолья не без горячительных напитков игры, песни на свежем воздухе. Обязательное ежегодное развлечение бега и скачки. Лучшие кони выводятся к стартовому шлагбауму. Верхом на конях жокеи – наездники в юном возрасте. Увлекающее зрелище бегов. В коляски запряжены орловские рысаки. Красив их бег, знаменитая русская порода. Создается впечатление, что они своими копытами не касаются земли. Целый день продолжается веселье. Кто – то уже устал и отдыхает на зеленой траве. Отгуляли, не без порванной рубашки или синяка под глазом и вновь за работу.
Пришла зима в морозах и пурге. Один извоз зимой чего стоит! В любую погоду каждый день снаряжается санный «поезд» запряженный лошадьми. Необходимо доставить корм для животных. Мало добраться по снежной пустыне до стогов сена. Надо еще погрузить его, а по приезду разгрузить. Затем напоить и накормить лошадей. Только после всего сделанного можно идти домой. В результате такой работы, наш отец – Иван Григорьевич, приходит домой затемно, медленно и устало кушает и порой сразу засыпает. Мы стараемся его не беспокоить. Техническая обеспеченность в те годы была еще слабой. На мужчинах вся тяжелая работа. Домашнее хозяйство, не легче, оно держится на нашей маме – Наталии Афанасьевне. Ранее, до получения свидетельства о рождении её называли Исталия. Откуда такое имя в наших краях уже никто не скажет. Она успевает встать рано утром, а завершает свои повседневные дела поздно вечером. Я никогда не слышал, чтобы она говорила об усталости. В пять часов утра начинает топить печь. Готовит для нас завтрак, затем обед и ужин. Стирает и перешивает одежду по мере нашего роста. Убирает и кормит всю живность. Вяжет пуховые платки. Это серьезный «приварок» для семьи. Молоко и мамины платки позволили старшим братьям окончить среднюю школу.
К сожалению, их поступление в институт не представлялось возможным. Причина банальная для всех времен. Отсутствие денег в семье. Жить и одновременно учиться вдалеке от дома, без соответствующей поддержки задача неразрешимая. Эта проблема, через годы коснулась Вашего покорного слуги. Причем в более жестком проявлении. Для братьев оставался один вариант – поступать в военное училище на полное государственное обеспечение. Что они в конечном итоге сделали, только в разное время.
На склоне лет трудно вспомнить все, что было в жизни, особенно относящееся к детству и юности. Запомнилось лишь то, что забыть нельзя. Наша мама была красивой, умной и решительной женщиной. Она ведет все хозяйство, грамотно принимает управленческие решения по дому. Всюду успевает, тихая улыбка не сходит с лица. По характеру мама добрая и веселая. Её любимая песня, которую она часто напевает, занимаясь своими делами: «На Волге широкой, на стрелке далекой
Гудками кого – то завет пароход ,
под городом Горьким, где ясные зорьки,
в рабочем поселке подруга живет.
В рубашке нарядной к своей ненаглядной
пришел объясниться хороший дружок…».
Родом она с Волги. Все женщины поселка уважают нашу маму. В доме у нас всегда спокойствие и уют. Скромная обстановка. Минимум одежды и обуви. Так живут, носят одежду и обувь большинство советских людей. В пятидесятые, середины шестидесятых годов еще нет культа одежды, обуви. Да и легкая промышленность не балует народ эксклюзивными товарами и нарядами, тем более в глубинке. Основная проблема, в низкой покупательной способности населения.
Наша мама заболела в начале шестидесятых годов. Никогда и не кому о болезни не говорила и не жаловалась. При этом очень страдала. Дееспособной медицины еще не было. Я до сегодняшнего дня удивляюсь её стойкости и терпению. Медицинскую помощь в поселке осуществляет сельский фельдшер. Мама очень любит нас, особенно меня – младшего. Она мечтает о том, что когда я вырасту, то выучусь на агронома или стану врачом, и останусь с родителями. Конечно, я сопротивлялся и агрономом быть не хотел. Кто мог подумать, что её мечты и желания не сбудутся. У нашей Судьбы были видимо совсем другие планы.
Как я уже говорил отец, с утра и до вечера пропадает на совхозном дворе. Его судьба не простая. Родился он на хуторе «Незванном», в Ташлинском районе, Оренбургской области. В голодные годы с детских лет, батрачил у зажиточного хозяина хутора. Познал сиротское детство, потерю родной матери. В последующем, от голодной смерти его спасла семья хозяина и затем почитала за сына. В совхозе отец пользуется уважением. По характеру он выдержан, спокоен, никогда не повышает голоса. Не сквернословит и не курит. В совхозе его считают «грамотеем», обращаются к нему по имени и отчеству.
В детстве он получил начальное образование: три класса сельской школы. При этом свободно решает задачи по алгебре и геометрии за седьмой класс. Пишет стихи, вечерами под лампой читает нам книги. Следит за своим внешним видом. Регулярно бреется и чистит зубы, что особенно удивляет народ. Эта привычка осталась у него после службы в Красной Армии.
Пехотный полк, в котором служил отец, дислоцировался в городе Термез, одном из древнейших городов центральной Азии. Город кормили война и Узбеко – Афганская граница. В 1931 году это центр басмачества и контрабандной торговли. Полк прикрывает Государственную границу. Здесь протекает река Черчик, приток Амударьи. В средневековье река называлась Нахри – турк, что в переводе с арабского «Река тюрков». Вода в ней ледяная. Военные доктора, в целях закаливания организма, заставляют красноармейцев по утрам купаться в реке. После таких купаний многие простудились. В том числе и мой отец. В результате воспаление легких и длительное лечение. Так окончилась его военная служба.
После выздоровления он продолжает работать. Не смотря на некоторую замкнутость в характере, отец относится к нам с пониманием. При этом доверяет во всех вопросах. Без разговоров дает ружье, когда кто – то из нас хочет пойти на охоту. Будучи малограмотным всегда интересуется техникой. Первым в поселке покупает мотоцикл, в котором мощность всего, три «лошадиных силы». Когда отец пытается уехать в поле на мотоцикле без меня, я его легко догоняю, ухватившись за седло останавливаю. Теперь держат меня, а мотоцикл набирает обороты. Такое может повторяться несколько раз, до принятия более жестких мер в виде угрозы хворостиной. Отец при этом спокойно уговаривает меня, без нареканий дает нам кататься на мотоцикле. После наших катаний и падений он по долгу его ремонтирует. Не единого слова упрека я никогда от него не слышал.
В нашей семье три брата: старший – Владимир, в поселке его прозвали Еким, так короче. Средний – Валерий, сокращенно Лера. Я самый младший меня зовут Витюшка. Я появился на свет зимой, в пургу, в четыре часа дня, перед Новым Годом, на санях запряженных парой лошадей. Маму вез отец в Новосергиевку в роддом, где я должен был по времени родиться. Не успели довезти! Оренбургская степь стала местом моего рождения. На старой фотографии вновь снега, я держусь за руки папы и мамы. Я еще не знаю что мое полное имя Виктор, чему в дальнейшем удивлялся. В семье принято сокращать имена. Женщины поселка называют нашу маму Наталией или коротко – Талей.
Мне исполнилось шесть лет. У нас полная семья. Всегда с ностальгией вспоминаю братьев. Они относятся ко мне бережно, но строго. Особенно если я проявляю какую – либо слабость или пытаюсь заручиться их именами в моих уличных мальчишеских проблемах. При этом они считают, что я должен быть самостоятельным во всех делах. В тоже время проявляют заботу. С ними я осваиваю «науку», как закреплять коньки на валенки с использованием кожаных ремешков. На практике показывают мне подготовку лыж к зиме, умению их чинить и хранить. Это целая наука, для тех, кто помнит. Лыжи были ценностью, которую берегли. Братья учат меня кататься с крутых гор. Помогают ремонтировать велосипед.
В прошлой моей жизни было три пары лыж, две пары коньков и три велосипеда, включая один трех – колесный. Он был единственным на всем «кирпичном». Как только я оставлял его возле барака, он сразу исчезал. Каждый раз приходилось бегом разыскивать свой велосипед. Находил очередного «похитителя», давал ему «взбучку». Тащил велосипед к месту его обычной «стоянки» около дверей нашего барака. И так каждый день. Однажды купаясь в пруду, не умея плавать, я едва не утонул. Вернее сказать уже утонул и лег на дно пруда, меня спас старший друг Коля Козырьков. Узнав об этом, братья немедленно повели меня на пруд. Кратко объяснили методику плавания. Завели в воду и заставили плыть, поддерживая меня с двух сторон. На следующий день я плавал уже самостоятельно. Игрушек у меня не было, за исключением разбитого футбольного мяча, деревянного экскаватора, где вместо ковша была консервная банка. Однажды Валера принес мне целое сокровище: настоящий клинок, винтовку со сломанным затвором и игрушечную железную машинку. Я был безмерно рад.
Мне исполнилось шесть лет. Я непоседа, а порой «заводила» в кругу ребят с «кирпичного». Мы всегда в движении. Нам нужны приключения. Сидеть дома не в наших правилах. Рыбалка, сбор грибов, ягод, щавеля, поиски иллюзорных кладов. Что только может придумать детское воображение. В первых числах месяца март прилетают грачи. Они извещают о приходе весны. Птичий гвалт слышан издалека. Под серым ноздреватым снегом уже вода. Побежали ручьи, просыпается природа. По зову инстинкта птицы вьют гнезда, начинают откладывать яйца. У ребят свой интерес. Лазать по деревьям, даже самым высоким для нас не проблема. Всех манит добыча. Грачи обосновались и отложили яйца. Ребята под гомон птиц достают яйца из гнезд. Спустившись на землю тут же их съедаем. Конечно, мы наносим вред пернатым. С высоты прошедших лет понимаю, что мы поступали плохо.
Вместе с тем нас можно понять ведь мы не были избалованы деликатесами. Просто порой, хочется есть. Инстинкт выживания придуман не нами. Он существует с тех времен когда, зародилось человечество. Вместо «сникерсов» грызем кубики прессованного кофе за семь копеек. Это высшее наслаждение. Жуем смолу, вар и употребляем в пищу стебли молодых побегов борщевника. Ныне говорят, что он опасен для здоровья? Однако мы пьем воду из ручья, кушаем паслен на картофельных полях. До сих пор помню запах и вкус брикетов жмыха. Так называется вторичный продукт после выжимки семян подсолнечника. Нас никто не контролирует. В наших головах существует свой контроль. Он вырабатывается в результате постоянного контакта с окружающей нас средой. Каждый из нас знает и понимает меру своей ответственности, а также к чему могут привести те или действия или бездействие. Тот, кто родился и живет среди окружающей его природы, соприкосновения с внешним миром, чувствует возможную опасность, черту которую нельзя переступить. Все происходит на подсознательном уровне.
Самосохранение зачастую отсутствует у детей, выросших в городах, где подростка за руку ведут в детский сад, затем в школу. Контролируют во дворе, сопровождают в лифте и переходе через дорогу. К сожалению, мы видим сегодняшнюю действительность и безысходность, но ничего поделать здесь нельзя. Наше время диктует свои правила жизни. Экстремальные ситуации, так или иначе, могут произойти с любым человеком, в том числе с подростком и здесь необходимо спокойно оценивать обстановку и главное не паниковать.
Не раз вспоминаю случай произошедший со мной. В возрасте двенадцать лет мы с ребятами, в воскресный день решили посмотреть с горы на Красную Поляну в первом после осени снежном наряде. Также нас интересовал вновь уставленный на горе триангуляционный знак. Через некоторое время собрались возвращаться домой. Возник спор, каким путем идти? Большинство решили возвращаться прежним маршрутом. Предполагая сократить расстояние, вполне уверенный в себе, я пошел своим путем. При этом весело представлял, как они удивятся, когда я первым вернусь в поселок. Это была моя серьезная, возможно роковая ошибка.
Внезапно закружил легкий снег. Поднялся ветер. Видимость резко ухудшилась. Я остался на плато. Со мной верный пес по кличке Барсик. Прошло немного времени. Понял что потерялся. Холодок пробежал по спине. Кричать в такой кутерьме бесполезно. Надо искать какие либо приметы для ориентира. Их не оказалось. Я побежал, продолжая считать, что двигаюсь в правильном направлении. Барсик тянул меня в другую сторону. Однако каждый раз я возвращал его к себе. Снегопад прекратился. Вокруг ни кустика, ни деревца. Только белое одеяло степи. Не останавливаясь, продолжал бежать дальше.
Стало вечереть. Увидел стога сена. Немного успокоился. У меня есть спички и перочинный ножик. Решил, что если придется заночевать, закопаюсь в сено и буду жечь костер. При этом, продолжал бежать не останавливаясь. Наступили сумерки, усилился мороз. Вдруг увидел санный след. Побежал по следу. Между холмов оказалось небольшое поселение. Постучал в дверь первого попавшегося дома. Дверь открыла женщина. Я сказал что потерялся, а живу на Красной Поляне. Спросил, как называется это место. Ответ привел меня в замешательство. Я оказался далеко от дома в старинном селе Грачевка.
Посмотреть на меня пришли люди. Они были очень удивлены. По их разговорам понял, что за один день, иногда петляя, я пробежал более двадцати километров. Только Проведение спасло меня от не предсказуемых последствий. Не встреть на пути санный след я ушел бы в необъятную степь. По словам, местных жителей, знающих местность, мой пес Барсик пытался идти в правильном направлении. Нас накормили. Из сельского Совета позвонили на Поляну. В окнах уже загорались огни. Запрягли лошадь, на санях повезли меня домой. Рядом бежал мой верный друг.
Пропавшего «путешественника» уже искали по всей округе. В полночь меня доставили домой. Все переволновались. Отец успокаивал маму. Братья меня ругали и обещали вообще не пускать на улицу. На следующий день состоялось классное собрание. Меня воспитывал школьный коллектив. Все единодушно решили, что так пионеры не поступают. Однако бойкот не объявили. Еще через пару дней о прошедшем случае все забыли.
Братья всегда старались оградить меня от быстрых воспитательных мер со стороны мамы. Прятали в укромном месте. Особенно меня опекал старший брат Володя. После моего очередного «залета» я прятался в укромных местах. Когда все успокоилось, приводил домой. Конечно, я скучал, когда их не было дома. Они учились и работали. Так было принято в каждой семье. Я часто смотрел на степную дорогу. Ожидал их прибытия и бежал им на встречу.
Как я уже говорил, наша квартира в бараке состоит из маленькой комнаты разделенной занавеской. Обычно я сплю на сундуке. При возвращении братьев с Новосергиевки, мы ложимся спать на полу.
В квартире небольшая печь. Почему-то называется «голландкой». Вероятно, метод и способ постройки таких печей пришел в Россию из Голландии? Дрова в степной зоне дефицит. Их используют только на растопку печи. О газе мы ничего не знали. Самое смешное и горькое то, что в наши дни, четверть территории страны, в том числе среднего и северного Урала не имеют газа в своих домах. Каждый раз приезжая на дачу вижу большие поленницы дров. Цена на дрова высокая, не смотря на то, что вокруг села необозримый лесной массив. При таком положении, нашим Российским газом, пользуется всяЕвропа и значительная часть Азии. Угля в деревнях также нет, к тому же деревенские печи не выдерживают высоких температур, да и угарный газ опасен.
В наше время топили кизяком, который заготавливался в летнее время. Не все сегодня знают и помнят названное мной «секретное» топливо. Напомню читателям. Так назывался продукт отходов животноводства – навоз. В начале июля его раскидывают на ровной площадке, образуя при этом круг. На тройку не оседланных коней садятся мальчишки. На них из одежды только трусики. Начинается бег лошадей по кругу, который они месят. Важно не дать лошадям наступать в один и тот же след. Приходится постоянно менять их шаг, поворачивать в обратном направлении.
Круг обильно поливают водой, а заодно лошадей вместе с юными всадниками. Через пару часов круг перемешан. Полученную смесь в специальных станках раскладываем на поле. Через неделю брикеты выстраиваем в пирамиды. После окончательной сушки получается вещество, которое называется «кизяк». Он греет печи и дома, наши бараки в суровые зимы. По тому же способу делаются кирпичи, которые называют «саманом». Возможно это тюркские названия. Ничего удивительного нет. Мы жили, дружили, играли вместе: русские, казахи, татары. При этом перенимались друг у друга слова, обычаи, привычки.
С приходом весны мы, братья, перемещаемся в сенцы. Спим на большом деревянном топчане. С наступлением лета дружно перебираемся в сарайчик, построенный из плетня и обмазанный глиной. В отпуск приезжают родственники из Вильнюса, с ними три двоюродных сестры, наши погодки. Ходим по ягоды, купаемся в пруду. Следом в отпуск приезжают Вова, он уже лейтенант и Валера – курсант военного училища. У нас царит веселье. Молодежь размещается на сеновале. Раздолье, не забываемое время! Мириады ярких звезд на темном бархате неба. Большая Медведица над головой. Как давно все это было, тех счастливых дней уже не вернуть.
Одежда перекраивается со старших на младших. Однако никто из нас не голодает. Мама чудесно готовит. В зимнее время по выходным обязательно печёт фирменное блюдо под названием «Курник». Это многослойный пирог с различным мясом, картофелем луком и укропом. Никакая пицца не сравнится с ним. Домашние пельмени, горячие пирожки с картошкой и капустой. А какой домашний сыр варит! Летом пищу готовят на уличных печах. Холодное молоко, простокваша, что еще нужно? Только горбушку домашнего хлеба с маслом посыпанным сахаром!
Это самое счастливое время. Наступает летняя страда. Кто не помнит летние горячие деньки?! Разворачиваются полевые станы. Основным, базовым станом, всегда остаётся тот который у пруда и издавна называется Хутор Пановский или просто «Пановка».
Не ошибусь, если скажу, что это Сакральное место для нас, выросших на Красной Поляне в пятидесятые и шестидесятые годы прошлого века. С незапамятных времен, детских лет мы с отцом и братьями бываем здесь. Пруд с деревьями, склоненными к воде. Плотина, построенная умельцами. Кто ее сооружал? Как говорится «…иных уж нет, другие странствуют далече…». Не осталось их имен и могил. Не одно поколение приезжает и приходит сюда, чтобы отдохнуть от суеты, вернуться к своим истокам. Мысленно мы благодарим тех, кто это строил и сохранил для будущих поколений.
Как в далеком сне вспоминаю, здесь стояли кошары, построенные из самана. Пасутся отары овец, стада крупного рогатого скота. Вспоминаю обветренные лица пастухов покрывающих соломой крыши кошар, ремонтирующих загоны и ограды. Недалеко огромный крытый полевой ток, где работают сеялки и веялки. Горы пшеницы на расстеленном брезенте. Здесь в основном работают женщины и подростки. При свете фар грузятся зерном машины. Благо, что нет дождей.
У пастухов стоящих около кошар за плечами ружья. Волки не дают покоя, рассказывает моему отцу подошедший к нам знакомый пастух в брезентовом плаще. Спать ложимся на прошлогодней соломе под открытым небом. Над нами Млечный путь и бесконечный звездопад. Удивительное по красоте и притягивающее зрелище. На душе легко и радостно. Рано утром идем к пруду. Купаемся, вода теплая как парное молоко. Успеваем наловить раков и быстро на костерке их варим.
Мы дети природы, и с ней единое целое. Потеряв все это, мы теряем свою идентичность. Становимся «Иванами, не помнящими своего родства». Людьми без рода и племени. Мы много уже потеряли. Русские, как титульная нация в настоящее время подвергается сильнейшему прессингу. Цель происходящего – лишить русский народ национальной и культурной идентичности. Она есть у каждого народа, только не все о ней знают. Это свойство психики человека, как он представляет себе свою принадлежность к социальным, национальным, языковым, религиозным и культурным группам и общностям людей. Об идеи постоянства, преемственности и самосознания человека говорили древнегреческий философ Данте и величайший мыслитель, наставник Александра Македонского Аристотель. В нашей стране русские являются становым хребтом Государства. Сломается хребет, рухнет и Россия.
За последние тридцать лет нас осталось сто сорок два миллиона. Ежегодные потери в стране насчитывают более двух миллионов человек. Высокая смертность особенно характерна для классических русско – язычных регионов. Десятки тысяч хуторов, сел и деревень уже исчезли с лица Земли. Они были традиционно, во все времена, фундаментом государства Российского. Кто восполнит нам то, что навсегда утрачено?! Ответить никто не может, а скорее всего нынешние правители не хотят говорить о серьезной проблеме. Подобная позиция доморощенных чиновников напоминает страуса, который испугавшись, прячет голову в песок. Однако пустых мест не бывает. Они заполняются другими народами. Теми, которые способны к быстрой адаптации и выживанию в любых условиях. В основном выходцами с Азии и Востока. Но не только ими. Не управляемое расселение мигрантов происходит с занятием благоприятных климатических и земледельческих регионов. Нельзя не учитывать серьезную разницу в демографии и деторождении. На сей день, русско – язычные регионы в этом вопросе далеко отстают от мигрантов. Продолжается активное заселение турками Краснодарского края и Ставрополья. Не отстают здесь и диаспоры Северного Кавказа. Ранее привыкшие у себя дома к ущельям, скалам, крохотным участкам каменистой земли наши плодородные земли и пространства их поражают.
Нынешние руководители страны постоянно ищут себе друзей в Евросоюзе, Китае, Турции, Латинской Америки и даже в далекой Африке и не хотят понять того что мир уже поделен, а Россия как государство, давно никому не нужна. Всем нужны только её богатства, которых с каждым годом все меньше. В октябре сего года Российским руководством принято странное решение о «реабилитации» 179 тысяч узбеков. Ранее их по различным причинам не допускали в Россию. Почему «реабилитация»!? Разве они были «репрессированы»? Теперь дорога для них открыта. В тоже время Узбекистан официально, на государственном уровне уходит от русского языка. Наш ближайший «друг» Казахстан настойчиво, подспудно переходит с кириллицы на латинский алфавит. Принуждает лиц проживающих на их территории изучать казахский язык, который является Государственным. Таким образом, проживающие в Казахстане русские, не знающие языка, вскоре станут бесправными, они и сейчас на обочине истории. Офицерский состав казахской армии проходит обучение в военной академии Вейст – Пойнт США. Там для таких слушателей существуют специальные программы. Вывод прост: какая страна учит офицера, на той стороне он и будет воевать. Это аксиома проверенная многими годами и фактами. Мы еще не знаем, какую проблему принесут нам выходцы из Таджикистана. Река Пяндж, за ней Афганистан с непредсказуемыми талибами.
Я лично хорошо помню в девяностые годы вспышку ползучего национализма в некоторых республиках на территории Российской Федерации. Это «мина» замедленного действия. Рано или поздно, когда еще более Россия ослабнет, эта «мина» рванет. Сегодня доморощенные «специалисты» видящие людей только через стекло своего «Мерседеса» начали вдруг агрессивно и безграмотно учить народ, как надо дружно жить в межнациональном Государстве. Это очень тонкий, порой болезненный вопрос. Здесь главное «не перегнуть палку» чтобы не получить обратный результат. Такие примеры в новейшей истории есть. Как говорит пословица «сиди тихо не буди лихо». Вывод прост: чем меньше об этом говорим, тем лучше. И не надо искать друзей на стороне. Власть придержащие, обратитесь, лицом к русскому народу. Создайте ему нормальные жизненные условия, помогите подняться с колен. Наш народ вас оценит и воздаст правителям старицей.
Конечно это сложный почти не разрешимый вопрос, о котором скромно замалчивается. Однако он уже возник и от него не уйти. Прогноз не утешительный. В России есть те, кто владеет несметными богатствами ограбленного народа и надеется отсидеться в насиженных местах. Поверьте, что за границей, их не ждут и там они тоже не нужны. В этих странах хватает своих проблем. Оценивая обстановку и завершая тему, можно теоретически предполагать, что через двадцать – тридцать лет титульный народ России будет подвинут ближе к северным широтам.
Однако вернусь к моим воспоминаниям. Всех поит и кормит Пановский пруд. Он был закреплен за молочно – товарной фермой (МТФ). Рядом с прудом стоят длинные желоба, сработанные из досок. Из желобов поят животных, к пруду их не допускают. Вода из пруда подается по шлангам. Для перекачки воды используется ручная пожарная помпа, смонтированная на подводе. Недалеко от пруда, в тихой уютной лощине, находится маленькое поселение под названием Байск.
Когда – то здесь кипела полноценная жизнь. Люди работали, любили, справляли свадьбы, рожали детей, весело отмечали праздники. Ребят возили в школу на Красную Поляну. Конечно, мы с ними дружили, порой сами ходили к ним в гости, расстояние не более двух километров. Ребята были заводные, открытые и веселые. Старшим среди них Мурзин, к сожалению, не помню его имя. Он пользуется среди школяров авторитетом и всячески их опекает. Пришли другие, смутные времена и ферма вдруг стала не нужна.
Замерла, а затем остановилась жизнь в Байске. Не видно людей, не слышно смеха детей. Заросли бурьяном дороги. Только памятник сработанный земляками напоминает о прошлых, добрых временах, да птицы щебечут в зарослях. В бывшем поселении только остовы давних построек, пруд и память людей. Конечно встретившись в Новосергиевке с земляками – одноклассниками, посещаем Красную Поляну, затем Байск. Вспомним добрым словом тех, кто волей или неволей покинули свои дома. По различным, не от них зависящих причинам. Порой сюда приезжают знакомые, и друзья тех, кто здесь жил. А также одинокие рыбаки и редкие компании, любящие покой и тишину.
Подобная участь постигла поселение Ростошь. В тихом месте, между холмов в давние времена была создана коне – товарная ферма (КТФ). Здесь выращивают племенных коней орловской породы. Не раз они занимали призовые места на ипподромах Европы. Их продавали за валюту во многие страны. Но главная ценность фермы табуны кобылиц. Рядом небольшой завод, на котором из молока кобылиц изготавливается кумыс – древний целебный напиток. Он как воздух, как Солнце нужен больным туберкулезом. Для этого была создана целая система оздоровления людей попавших в беду.
Наш курорт «Красная Поляна» имеет давнюю историю. Он основан в 1895 году. Стройка велась ударными темпами и в короткие сроки. Были проведены изыскательские работы, определено место для будущего курорта. Построены летние сборно – щитовые дома на шесть мест каждый. Их окрасили в зеленый цвет. Затем возведен большой курортный зал для приема пищи. Чуть позже построен кинотеатр под открытым небом, где выступают приезжие артисты. На курорте неоднократно бывал и выступал Игорь Эмильевич Кио – артист цирка, иллюзианист. Большой популярностью среди выздоравливающего контингента, пользовалась танцевальная площадка. Она расположена среди берез. Тропинка, ведущая вниз по склону, приведет к чистейшему ручью. В санатории ухоженная территория. Доброжелательный персонал. Вдоль аллей посажены деревья и много цветов. Созданы все условия для выздоровления.
В летнее время сюда направляли больных из Москвы, Ленинграда, Харькова и других городов Советского Союза. Многих из них несут на носилках. За критически больными на Красную Поляну прилетал самолет У-2 и увозил их в Оренбург. Остальных распределяются по отдельным палатам. Грамотные врачи, качественное лечение, хорошее питание, жаркое сухое лето и кумыс, который ежедневно пьют больные, совершает чудеса.
Через два месяца они полностью выздоравливают и веселятся на танцевальной площадке. Курорт также «вотчина» для ребят. Здесь нас не трогают, не выгоняют с территории лечебного учреждения. Мы ходим бесплатно на просмотр кинофильмов, не пропускаем концерты заезжих гастролеров. На таком концерте мы первый раз услышали модную песню, которую спела залетная певичка в короткой юбке и прозрачной кофточке:
« …А над морем, над ласковым морем
мчатся чайки дорогой прямою
и сладким кажется на берегу поцелуй соленых губ…»
Это был шок! Какой разврат! Такой одежды и песни у нас еще не видели и не пели. Чаек и море я тоже смутно представлял.
Мы даже дружим, с пациентами из курорта, но близко к ним не подходим. Срабатывал инстинкт самосохранения. Да и они оберегали нас. Больные видимо скучали по своим детям. Отдавали нам свой кумыс, его было в достатке, угощали печеньями и конфетами. Что самое удивительное, никто из нас не заболел. Сегодня очевидно, что курорт имел высокий статус и большое значение для оздоровления контингента. Страна заботилась и берегла своих граждан.
В распоряжении Директора санатория находится трофейный автомобиль марки БМВ. В центре курорта утопая в цветах, стоит в полный рост памятник И.В. Сталина. Прошли годы, однако помню, как его сносили. Подошел трактор, памятник зацепили тросом. Нас мальчишек отгоняли, но мы вновь возвращались. Трактор дернул памятник. Он не шелохнулся. Повторные попытки свалить его, результатов не дали. Через два – три дня пришел танковый тягач. Теперь памятник зацепили за тягач. Один рывок и памятник, давя цветы, поднимая пыль, упал на клумбу. Мне всего семь лет. Я ничего еще не понимаю. Тем не менее, возникло чувство, будто увидел в происходящем что – то мрачное, плохое. Почему, не знаю. Курорт затаился. Из помещений никто не выходит. Все разговоры ведутся с оглядкой и шёпотом. Срабатывает инстинкт самосохранения. Народ знает, чем могут заканчиваться подобные «мероприятия».
Однако продолжим наше путешествие в прошлое и вспомним Ростошь. Во все времена сюда за кумысом приезжали люди со всей Оренбургской области. На этот раз нас ждало разочарование. Производство кумыса прекращено в связи с нерентабельностью производства. Уже нет скромного заводика и табуна пасущихся лошадей. В трех обветшалых домах одинокие пенсионеры, маленький пруд окруженный холмами, запустение. Грустная история. Мы слушали рассказ не знакомой нам женщины о прошлой и нынешней жизни на ферме. В её голосе была печаль и покорность судьбе. Памятник при жизни надо ставить нашим людям за их терпение и перенесенные невзгоды на жизненном пути. Все это напоминает фантастический фильм – притчу «Сталкер» режиссера Андрея Тарковского. Я напомню читателю: действия происходят в вымышленном времени и пространстве, где в результате аномальных явлений стали пропадать люди вместе поселениями. Откуда взялось, кем и какими врагами придумано слово «не рентабельно»? Не рентабельно и как по команде останавливаются, разрушаются заводы и фабрики. Закрываются больницы и фельдшерские пункты. Исчезают школы и детские сады. На их месте появляются офисы, склады и киоски с шаурмой. Внутренние враги оказались страшнее внешних недругов.
Не лучшее положение и в других местах. В том числе на нашей малой Родине. Слышал, что подобную участь, ждет, курорт «Красная Поляна». Невозможно понять логике тех, кто управляет всем этим. Да, при Советской власти были изжиты многие болезни, в том числе туберкулез. Но ситуация за последние тридцать лет в корне изменилась. Слом системы здравоохранения привел к печальным последствиям. Эти и другие болезни вновь проявили себя. Порой у себя в городе прохожу мимо туберкулезного диспансера. Вижу мрачное старое здание, забор и по верху колючую проволоку. Мысленно сравниваю внешний вид диспансера и нашего курорта. Значительное различие. Есть о чем задуматься.
В пятидесятые, первой половине шестидесятых лет здесь жили более тридцати семей: Бочаловы, Бобылевы, Борисовы, Болашовы, Баевы, Брастиловы, Вялковы, Волгунцевы, Грибановы, Градоблянские, две семьи Давыдкиных, Дедловские, Елфимовы, Жабины, Жилкины, Жихаревы, Захаровы, Ильины, Клюевы, Каданцевы, Костенко, Кабаргины, Кошелевы, Кошаковы, две семьи Козырьковых, Лыковы, Лихомановы, Левины (Майкут), Монаковы, Малышевы, Молчановы, Науменко, Преданниковы, Помогаевы, Разводовские, Решетовы, Солдатенко, Стоговы, Сухины, Серикбаевы, Трофимовы, Хвалевы, Червяковы, Шелестовы, Яшниковы…
По не полным подсчетам, на Красной Поляне, в различное время проживало в пределах семидесяти семей. В каждой семье двое – трое детей. У Давыдкиных девять детей. У Сухиных – пять. Нередко было по четверо детей. Семьи были дружные, работящие. Все ребята из больших семей выросли, нашли свое место в жизни. Сегодня многое изменилось. В том числе мы уже не увидим играющие стайки детей в поселках, в городских дворах. Сейчас создался культ одного ребенка. Причины тому в основном лежат на поверхности. К ним относятся социальная напряженность, отсутствие веры в благополучном завтрашнем дне, боязнь кредиторских долгов перед Банками. Отрицательную роль сыграли так называемые «гражданские браки» подорвавшие традиционные основы семьи. О различных сообществах даже говорить не прилично, но они продолжают множиться и имеют поддержку в определенных кругах.
Большинство наших земляков по различным причинам, покинули родные места. Ныне мы разлетелись по разным сторонам, не собрать. Чем дальше уходят годы, тем чаще я вспоминаю друзей и соседей. Только время неугомонно и безжалостно. Не щадит никого. Моя память о прошлом чиста. Однако наступают удивительные катаклизмы. Я порой не могу вспомнить то, что делал вчера. При этом отлично помню события детских и юношеских лет. Поэтому стараюсь все закрепить на бумаге. Может наших детей и внуков, через многие годы, заинтересует история жизни своих предков.
На Красной Поляне был детский сад, куда ходили мои братья. Ваш покорный слуга благополучно минул сие «заведение». Свобода для меня дороже, шутка. Однако в пионерский лагерь «Орленок» попал. Только не в тот, который в Крыму, а под Оренбургом. За прошедшее в лагере время надоело ложиться и вставать по установленному распорядку. Ходить строем под звуки горна и барабанный бой. Бегать на физическую зарядку и петь у костра «…взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры дети рабочих. Близится эра светлых годов, клич пионера всегда будь готов…!» Хотелось быстрее домой, на пруд, за ягодами, на рыбалку. У меня теперь еще забота, совхозный своенравный конь по кличке Гранит. Я его кормлю овсом или корочкой хлеба. Его передали отцу на лето для полевых работ. С детских лет у меня особое отношение к лошадям. Если предоставляется возможность, с удовольствием смотрю их выводку, иногда сам сажусь в седло. Через некоторое время Гранит уже бежит на мой свист. На общей фотографии, сделанной в пионерском лагере, я скромно улыбаюсь.
Наш клуб на Поляне действительно центр общественной жизни поселка. Не проходит дня, чтобы дети не побывали здесь. Играем в шахматы, шашки, домино. В нашем распоряжении биллиард. По выходным дням утренники на различные темы. Мы присутствуем на всех Торжественных праздниках. Кроме одного – дня Победы. Как будто его нет. Действительно праздник стали отмечать всенародно только в 1964-м году. Современникам это покажется странным. Будучи уже взрослым мне стала понятна причина замалчивания этого Святого Дня. Страна в годы войны понесла огромные потери в народонаселении, особенно в действующей армии. Всем хотелось скорее вернуться к мирной жизни, снизить уровень психологической напряженности среди людей. В этих целях использовались различные методы. От грандиозных строек до поднятия целинных земель, где народ должен забыть прошедшую трагедию.
Помню походы родителей на субботние и воскресные просмотры кинофильмов. Большинство фильмов для взрослых. Не подумайте что это фильмы «загнивающего» Запада с намёками на интим. Такого, у наших советских людей и в мыслях не было!! Однако требование неизвестно кем установленное, запрещало брать детей в клуб на совместный просмотр кинофильмов. Хотя мы сидели тихо. Каждый раз я упрямо следовал за родителями. Чтобы «откупиться» мне дают пряник. Сделав вид, что я успокоился, быстро съедаю его и вновь бегу за ними.
Смешно и немного грустно. Может это просто ностальгия по нашему уходящему прошлому? На минутку, на мгновение вернуться в те годы. Увы, тропинки уже нет, заросла травой. Будем дорожить тем, что есть, что дано нам свыше. В мирской суете порой забываем о тех, кто рядом. Тратим ценное время, на второстепенное. Думаем при этом что всегда и везде успеем. Однако время неумолимо.
Что наша жизнь? Она как книга.
Жаль, что её мы пишем мигом,
не дан нам шанс на черновик,
спеша и сразу в чистовик.
Не смотря ни на что, мы храним в душе самые светлые чувства о малой Родине. Побывав здесь, заряжаемся энергией на целый год, чтобы вновь сюда вернуться. По традиции искупаемся в пруду. Только глубоким вечером, под впечатлением того что увидели и услышали, возвращаемся в наше временное пристанище.
И вновь мои воспоминания. Условия проживания на полевых станах самое простое: вагончик, навес над столом из досок, деревянная бочка с питьевой водой. Всегда горячий борщ с мясом, каша, чай. За повара дед с костылем по фамилии Дубовик. Он уроженец с Западной Украины. На Поляне говорят, что его сослали в наши края за связь с бандеровским подпольем. Такие жесткие времена: Помогаешь бандитам, соответствующие Органы осудят тебя за пособничество. Откажешься помогать бандитам, они убьют семью или сожгут хату. Не все было просто. Еще не зарубцевались раны прошедшей войны. Повар постоянно перемешивает русские и украинские слова, порой разбавляя их еще и польскими словами. Однако это не мешает ему своевременно накормить всех кто приезжает на полевой стан.
После обеда хлеборобы отдыхают. Комбайнеры, трактористы, шофера работают от зари до зари. Мои братья на уборке урожая. Стране нужны рабочие руки и хлеб любой ценой! Старший брат Владимир каждый год работает штурвальным на комбайне «Сталинец-6». Это ответственная, профессиональная работа, он помощник комбайнера! Пришлось некоторое время мне самому вкусить хлеб насущный. На комбайне СК-3 стою на мостике копнителя. Жара, пыль. Не легкий труд. Педаль сброса соломы на копнителе не срабатывает. Прыгаю с мостика в копнитель. Прибавкой своего веса открываю его решетку. Комбайн не останавливается. Нет времени ждать. Каждая минута
дорога. Выбираюсь из копны соломы. Догоняю комбайн и становлюсь на мостик. Так раз десять за смену. О соблюдении техники безопасности нет и речи. Что удивительно травм также нет! Мелкие проблемы не в счет.
Кипит работа на полевых токах и элеваторах. Ребята двенадцати – четырнадцати лет не отстают от взрослых. Время поджимает, одновременно с уборкой зерновых начинается сенокос. Приходится работать на тракторных или конных косилках и граблях. К концу рабочего дня, от жары и качки в подпружиненном металлическом сиденье, укачивает. Наступает вечер, бригадир разрешает нам ехать домой верхом на конях. Вся усталость долой. Только скрылся из поля зрения полевой стан, как мы устраиваем скачки по необъятной степи. Кони вытягивают шеи, прижимают уши и стелятся в карьере. Свист ветра в ушах. Мерный топот копыт. Необозримые волны ковыля. Бросаешь поводья, крепче обхватываешь коленями круп коня, поднимаешь руки и как будто летишь над землей. Отдохнувших лошадей купаем в пруду, передаем пастуху в табун.
Скорее поужинать и бегом посмотреть на танцы. Они проходят по вечерам на «пяточке» утрамбованной земли рядом с каруселью, недалеко от клуба. Очень интересное зрелище. Пока молодежь собирается, мы катаем друг – друга на карусели. Несомненно, наша карусель полет мысли местных умельцев. Сделана она из колеса, вертикальной оси и крестообразных металлических труб. Для ребят это одно из любимых развлечений. Вскоре приезжают с полей взрослые парни. Вернулись девушки с полевых работ. Темнеет, спадает жара. Начинается самое интересное. Гармонист с папиросой в зубах держит «фасон», перебирает аккорды, ожидает, чтобы его попросили начать играть. Уговорили, постепенно выходят пары. Танцы начались. Под баян или гармонь все равно. Усталости как не бывало. Всеобщее веселье не остановить.
Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды!
Останься как сказка, веселье воскресных ночей!
Пусть Солнце на пашнях венчает
обильные всходы старинной короной
своих восходящих лучей!
Мы, подростки с любопытством смотрим, как начинаются ухаживания. Обсуждаем танцующих. Время позднее, ночь коротка, скоро будет светать. Парочки влюбленных незаметно расходятся по тихим местам. По осени начнутся свадьбы. Нам тоже пора домой, мама зовет. Ранним утром в грузовую машину садится молодежь. Пора за работу, время не ждет и все повторяется вновь. Сокращаются световые дни, лето пошло на убыль. Однако на полях всегда много работы. Начинают пахать зябь. Ночами далеко виден свет фар и гул моторов тракторов. Надо успевать посеять озимые рожь и пшеницу.
Уже холодает, порой заморозки. Старший брат Вова в школу еще не пошел. В совхозе не хватает прицепщиков. Плуг с лемехами, который тянет за собой трактор, надо постоянно регулировать по глубине. Брат порой засыпает и падает с сиденья плуга в борозду. Трактор останавливается, тракторист поднимает своего помощника. Что делать?! Ему шестнадцать лет. Холодно, потрепанная одежда не греет. Все механизаторы одеты в фуфайки и замасленные комбинезоны. На голове фуражки. На ногах кирзовые сапоги. С собой краюха хлеба.
Ночная работа неимоверно тяжелая. Нужны калории, хорошее питание. Голодно, постоянно хочется есть. Вопрос питания решается просто. Разносолов никто не обещал. В свете фар ловят сусликов, разделывают их, опускают тушки в горячий радиатор трактора. Продолжают пахать. Через час останавливаются, тушки вытаскивают из радиатора. Ужин готов, кушают, чем Бог послал.
Мне скоро идти в школу, наступает ответственная пора. По этому случаю начинается подготовка к поездке в город Оренбург. Первый раз в поезде. Вагоны общие, полно народу с сумками, кошелками и мешками. Почти не спим всю ночь. В вагоне душно, накурено. Все боятся «жуликов», о которых говорят шепотом. Дачный поезд Самара – Оренбург. Пассажиры почему – то, называют его «барыгой». Такого слова я еще не знаю. Для меня эта поездка стала открытием. Примерно как в наши дни побывать в Средиземноморье на острове Родос. Хотя сегодня трудно кого – либо и чем – либо удивить. Такие времена настали. Хорошие они или плохие. Каждый человек воспринимает их по своему пониманию. Не мне судить.
Пойдет немного времени, и мы переедем в Новосергиевку. Наш дом по адресу улица Чапаева – 14. Только он уже не наш. Мы будем жить в пяти минутах ходьбы от железнодорожного вокзала. На новом месте долго привыкаю к постоянному грохоту перемещающихся товарных вагонов, гудков поездов, перестуков рельс и разговорам станционных диспетчеров по громко говорящей связи.
В Оренбург приехали рано утром. Вокзальная площадь. Бессонная ночь в поезде. Высокие здания. Толпы кричащего народа на рынке. Такого количества людей я еще не видел. У меня заболела голова. Очень захотелось домой, где ждали меня друзья и Барсик. Он уже подрос, и постоянно сопровождал меня во всех «походах». На рынке мама продала пуховую шаль, которую связала своими руками. На полученные деньги купила школьную форму, состоящий из гимнастерки, брюк, фуражки и ремня, на пряжке которого изображена книга, а также ботинки и портфель. Учебные принадлежности прислали родственники из далекого города Вильнюса. Особенно мне понравились тетради из «лощеной» бумаги.
Идти в школу особо не хотелось. В форме жарко, воротник гимнастерки застегнут. Ботинки с непривычки жмут, так как все лето я ходил босиком. В летний период обувь для «мелкоты» не предусмотрена. Все лето мы ходим босиком. В результате кожа на подошвах наших ног настолько затвердела, что ноги в ботинки не влазят. Ребята, которые учатся классами старше, нагоняют страх на первоклашек. Говорят, что в школе, нерадивых учеников иногда ставят в угол. Это мне не нравится! По рассказам второклассников чернила в тетради расплываются, и тогда задания надо переписывать. Учительница очень строгая. За «кляксу» в тетради и не выполненное домашнее задание она ставит «двойку» и вызывает родителей. Вот попал, как «кур во щи!» Чтобы улучшить настроение мне купили конфет под названием «школьные». В школу меня сопровождал на велосипеде Валера. Видимо на всякий случай. Чтобы будущий ученик нигде не задерживался. О школе я не думал. У меня была другая забота: как накормить щенка, которого я принес без разрешения и спрятал в хозяйственных постройках. Позже оказалось, что родители знали о моей тайне. Щенок им понравился. Необходимость прятать его отпала. В последующем он вырос, стал хорошим помощником и другом. Проблема была решена. Теперь все под контролем! Я сидел на раме велосипеда и молча жевал конфету. Это редкое лакомство, так как обычно давали только кусочек сахара.
К сожалению, по дороге встретился мой дедушка Афанасий. В поселке его знали как человека строгих правил. Я его немного побаивался. Встреча с ним для меня крайне нежелательная. На это есть веские причины. Дедушка все – таки нас остановил. Глядя на меня спросил Валеру, куда он везет этого «обормота?». Под таким эпитетом он явно подразумевает своего внука и будущего ученика. Брат ответил, что везет меня в школу. К сожалению всякое тайное рано или поздно становится явным. Накануне я утащил у родного деда специальное устройство для резки табака. О пропаже он еще не знает. Так же не знает, что с его огорода исчезла часть табачных листьев. Мы, с сотоварищами, которым по семь – восемь лет, решили покурить. Табак оказался крепким, мы долго кашляли, устройство для резки табака бросили в огороде. Затем на днях без разрешения я отвязал дедушкина ослика, который спокойно пасся на траве и лихо на нем скакал. Бедный ослик устал, уперся и начал реветь. Пришлось его оставить и укрыться в овраге. Конечно, я все отрицал, иначе в отношении меня последуют воспитательные меры в виде веника по мягкому месту. Если конечно меня поймают. Пусть попробуют поймать! Покорно выслушал очередное внушение дедушки. Он обещал сообщить моей маме обо всех деяниях внука – «фулюгана». Говорить слово «хулиган» он стеснялся, считая его, как ныне говорят, не «корректным».
Не могу не вспомнить своих дедушек. Дед по матери Давыдкин Афанасий Кузьмич 1892 года рождения в составе Первого Оренбургского казачьего корпуса участвовал в Первой Мировой войне. Прошел её от начала и до конца. Из казачьего урядника дослужился до звания «подхорунжий», что в армии приравнивается к званию «младший лейтенант». Наверное, он был настоящим воякой. В минуты хорошего настроения, закурив очередную «самокрутку» из махорки, и поглаживая усы с ностальгией говорил: «Эх, Витюшка, как я рубил шашкой от плеча и до седла!» Причем не говорил кого же он рубил. Причины тому были. Он рассказывал мне о том, что в ходе длительных и тяжелых боёв с «германцами» их полк понес большие потери людьми, был выбит почти весь конский состав. От частой стрельбы затворы винтовок заклинивали. Ему пришлось повоевать в пластунских сотнях, а также быть порученцем при штабе генерала Эверта А.Е. и доставлять секретные документы в штабы действующих армий. После возвращения с войны казак Афанасий Давыдкин примкнул к участнику Белого движения на Южном Урале Войсковому атаману генерал – лейтенанту Дутову Александру Ильичу. Что заставило деда пойти этот шаг, он уже не скажет. У него была своя правда. После подавления казачьего восстания дед убыл на Волгу. Там еще оставались его родственники. Через годы вернулся домой. Работал плотником в совхозе на Красной Поляне. Если верить словам родственников, проживающих в Илеке и Соль – Илецке, то за время нахождения на волжских берегах у них в семье родилось девять детей. Я знал только пятерых, вместе с мамой. Афанасий Кузьмич не сидел без дела. Зимой я часто хожу к дедушке. Лежа на жаркой печке, из – под занавески, с удовольствием смотрю на его умелую работу. Дома, по заказу он шьет тулупы, подшивает валенки, плетет кнуты из сыромятной кожи. Это ходовой товар. Держит своё хозяйство: двух коров, овец и другую живность. Характер у Афанасия Кузьмича сложный, не общительный. Никто не знает и он никому не говорит о прошлой жизни. Все держит в себе. Он тихо ушел в мир иной в 1962 году. Бабушка Наталия через два года пошла вслед за ним. Оба похоронены на кладбище Красной Поляны. Там и следов от могил совсем не осталось.
Полная противоположность Афанасию другой дед по линии отца – Григорий 1890 года рождения. Я знал о нем только по рассказам отца и сохранившейся фотографии. С глубины прошедшего века на меня смотрит волевой, надменный с жестким взглядом человек, одетый в старинный военный мундир. Унтер – офицер Григорий Елфимов служит в Петербурге, в Лейб – Гвардии Егерском полку его Императорского Величества. Интересное совпадение. Через годы, будучи уже офицером, с шашкой «Подвысь!», я много раз проходил рядом со Знаменем, перед строем нашего полка под бравурные звуки Егерского марша. Так русский старинный марш виртуально соединил деда и внука. Дед Григорий ушел в революцию, стал большевиком. Участвовал в штурме Зимнего дворца в ноябре 1917 года. Возвратившись после воинской службы домой, он участвует в становлении Советской власти в Оренбуржье. По характеру был решителен, самолюбив, политически грамотен. Он не признавал компромиссов, защищая идеалы революции, со слов отца, никогда расставался с наганом. Очень точно сказаны слова неизвестного поэта «…в годину смуты и разврата не осудите братья брата…» Затем мой дед Григорий стал председателем Ташлинского Сельского Совета Тюльганского района Оренбургской области. Беззаветно, до последнего вздоха, верил и отстаивал правоту заветов В.И. Ленина. В революционные праздники всегда шел впереди колонны с Красным Знаменем. Его сыновья Николай и Евгений в 1943 году сгорели в танке под Прохоровкой. Здесь экипаж принял последний бой. Их имена и фамилии увековечены в стоящей рядом Церкви.
Два моих деда Афанасий и Григорий никогда между собой не встречались. С этой враждой они ушли в иной мир, где все кончается покоем и тленом. В заключении скажу, что такие люди в прошлые времена сделаны из «стали». Цельные натуры с огромной силой воли. Готовые за веру, свои идеалы, не боясь идти до конца. Многих из них выкосила Гражданская и Великая Отечественная война. Нынешнее поколение немного другое. Сегодня народ запутался в лабиринтах и хитросплетениях политических интриг, всевозможных противоречивых заявлений и нагнетания обстановки через средства массовой информации. Власть имущие делают все для того чтобы люди окончательно потеряли жизненные ориентиры. Такими проще управлять и легче обманывать.
Полный «забот» я прибыл в школу. После знакомства нас рассадили по партам. Обязательно сидят рядом за партой девочка и мальчик. Это меня немного напрягло, ситуация незнакомая. Писать и читать я не умел, цифры не знал. Практически я первый раз открыл букварь. Мне кажется, что подобное положение касалось не только меня. Вся учеба началась с «чистого листа». Имея некоторый жизненный, педагогический опыт и знание психологии могу полемизировать о том, что это лучший вариант обучения и не только школьного.
Занятия в нашей начальной школе проходят в две смены. Мои первые учителя без сомнения педагоги с Большой буквы. Не могу не вспомнить Марию Алексеевну Яшникову, которая отдает все свое время ученикам. Уроки труда мальчикам преподает Стогов Николай Алексеевич. Мы пришли в мастерскую. Он сказал «ребята скоро прилетят к нам скворцы, будем делать скворечники». Начались занятия, мы строим корабли, делаем табуретки. В дальнейшем работа по дереву, стала моим увлечением.
Учиться в школе мне нравится. Здесь интересно и весело. На переменах гоняем мяч, играем на деньги в «пристенок», набиваем «лямду», успеваем сбегать до совхозного огорода надергать моркови. Иногда между собой деремся, но без злости, для порядка. Девочки отдельно играют в «классики», прыгают через скакалку и другие свои игры. Каждый занят своим делом. На большой перемене каждому ученику начальных классов по кружке кипяченого молока с ломтем белого теплого хлеба. Учеба дается легко. На доске Почета моя фотография. Домашние задания не напрягают и выполняются в течение часа. Затем быстрее на улицу. Уже зовут меня друзья из юности и детства. Еще раз вспомним наших учителей. Они не только учили, но и воспитывали, отдавали частику своего сердца каждому из нас. Честь им хвала. Они остаются в нашей памяти.
«…Долгий звонок соловьем пропоет в тишине,
всем школярам перемену в судьбе обещая.
Может о том, чтоб напомнить себе,
что перемена приходит большая.
Утро и ночи плывут за окном. Долгий звонок…
Мы не раз еще вспомним о нем. Время не ждет.
Где – то замерли те соловьи. Годы идут.
Забываются школьные стены.
Но до конца…это видимо, в нашей крови
ожиданье большой перемены…»
Ныне порой со стыдом вспоминаю о том, что приезжая в очередной отпуск порой обещал своим учителям зайти в школу, но забывал в суете других встреч.
Мы жили, учились, росли в счастливые времена. У нас было масса времени. Никто не ограничивал ребят в свободе. Постоянно находились на воздухе. Уличными героями считаются ребята первыми пробежавшие на коньках по тонкому льду. Те, кто встал по первому снегу на лыжи. Восхищаемся теми, кто выше и дальше всех прыгает с трамплина или не боится спускаться с крутой горы. Когда наступают морозы или бушует пурга, нас опускают домой. Вопреки обещаниям находиться дома, мы с утра и до вечера катаемся с гор на лыжах и санках. Порой наша верхняя одежда, от постоянных валяний в снегу, обрастает ледяной коркой. Самым серьезным наказанием за наши проделки обещание мамы не пускать больше на улицу. Как правило, её обещание остаются на словах.
Зима понемногу уступает свои права. Вот и Масленица пришла. Блинный день. Зима кончается – весна начинается. Самовары и цветные полушалки. Катания с бубенцами под гармони на санях запряженных тройками лучших коней и вплетенными в их гривы яркими лентами. Праздничные представления. Три богатыря в доспехах и скоморохи. Все это было. Можно ли забыть зимние праздники Рождество Христово. С раннего утра ребята собираются вместе, ходят по домам, колядуют. За это получают конфеты и пряники. И нельзя не зайти в какой – либо дом, хозяева обидятся. Затем крещение Господне: светят воду для праздничного омовения. В марте праздник «Жаворонки». По народному календарю зима кончается – весна начинается. Дома пекут из теста Жаворонков. Весенний праздник Пасха – Светлое Воскресенье Христово. Разве кто – то запрещал подобные религиозные или иные праздники? В Новосергиевке не было церкви. Однако верующие шли, ехали на подводах в село Покровское помолиться в Храме Господнем. Такие события были нормой.
По весне другое весьма рискованное развлечение, это поплавать на подтаявших льдинах по пруду. Опасно, но очень хочется отличиться. Такое плавание нередко оканчивается тем, что очередной «моряк» оказывается в холодной воде. Придя домой, он встречает, мягко выражаясь, непонимание родителей. Удивительно, что после такого купания никто не болеет. По окончанию суровой оренбургской зимы детям нужны витамины. Метод их добычи хорошо известен каждому мальчишке. Мы идем на горы, в лес, где ищем и выкапываем из земли дикий чеснок. Он всегда в карманах вместе с краюшкой хлеба. С грустью вспоминаю костры, на которых пекли картошку. Такой вкусной картошки в последующем я не встречал. Слабым напоминанием тех времен стал картофель, который запекаем в мангале, когда приезжаем отдохнуть в свое село, которое стоит среди Уральских гор. О карманах ребятишек отдельный разговор. Здесь непременно находятся предметы «первой необходимости». В частности: рогатка, перочинный ножик, самопал под названием «поджиг». Такой самопал однажды взорвался у меня в руке и оставил навсегда отметину на пальце правой руки. За подкладкой моей кепки рыболовные крючки, а также коробка запрещенных спичек.
Самое серьезное занятие по весне у поселковых ребят, так это охота на сусликов. Почему – то сложилось весьма неверное мнение о том, что суслики и тушканчики наносят вред посевам зерновых. С давних времен охота на бедных зверьков поощряется. Они множатся в большом количестве. Этим промыслом по весне занимаются все мальчишки. Каждый «охотник» условно имеет свои угодья. Прежде чем пойти в школу приходится побегать по степи, найти свежие норы, где прячутся суслики и поставить капканы. После окончания уроков в школе происходил обратный процесс – сбор добычи. Затем обработка шкур. Раз в неделю, в поселок, на подводе приезжает сборщик из «Райторга». Все ребята строятся в очередь для сдачи накопленного «товара». На полученную денежную мелочь можно сходить в клуб посмотреть кинофильм. Киномеханик дядя Костя изредка «крутит» кинофильмы для подростков и детей. Сданные шкурки можно обменять на мелкие бытовые товары и рыболовные принадлежности. Прошли годы. Оказалось, что проблема была не в сусликах, а в пестицидах, которыми удобряют поля для повышения урожайности.
Именно агрессивные удобрения стали предметом нарушения баланса почвы и природы. Но как говорится, дело сделано, виновных нет. В тоже время в полях, перелесках стало меньше лис и зайцев. Исчезли суслики и тушканчики, другая мелкая живность. В лесах пропали муравьи. Прервалась пищевая цепочка. Нет добычи и корма для орлов, беркутов, ястребов которые ранее в большом количестве кружили в высоко небе. Не слышно маленьких пташек. Мы уже забыли, как поют соловьи на рассвете. Не встречаем по весне скворцов и не строим для них скворечники. Где же весенняя песня жаворонка?! Пересохли родники. Обмелела река Самара, заболотились пруды, где мы купались и рыбачили. Начались природные катаклизмы. Не помню таких пожаров в степи, какие мы видели за прошедшее лето. Автострады опутали города и поселения,идет массовое уничтожение лесов. Не стало пищи для зверей и птиц.
В результате наступили странные времена. В селах на Среднем Урале волки, не боясь, приходят зимой в деревни и крадут собак. Медведи заглядывают в окна домов. Останавливают на трассах и лесных дорогах автомашины дачников и «просят» подаяния для своего потомства. Лебеди стаями садятся на речку и кормятся, не обращая внимания на людей. Бобры, с речки, приходят на дачу и оставляют здесь свое потомство. Немного не привычно это наблюдать. В природе происходят аномальные процессы. Да и люди сильно изменились за последние три десятка смутных лет. Особенно это характерно для больших городов. Они не спят. Круглосуточные потоки машин. Воздух, насыщенный парами бензина. Одежда, лишенная вкуса. Интернет, смартфон и сотовый телефон заменили живое общение. Люди уходят в себя обремененные заботами выживания в этом жестоком мире. Разве мы были такими. Нет, не были. Мы видели мир в своем измерении: радости, любви, желаний, страданий. Для каждого из нас были свои жизненные горизонты. Учись, работай, стремись и любая мечта сбудется.
Ежегодно приезжая на свою малую Родину отдыхаю душой. Нет, не все потеряно. Здесь не все еще изменилось из нашей юности и детства. Я вижу знакомый тип лиц. Здесь самобытный, боевой, искренний народ. Мы потомки Емельяна Пугачева вождя крестьян, которые с Яицкого городка подняли народ против помещиков и дворян. Более трети Государства Российского было охвачено восстанием. Хожу по рынку, интересно увидеть на торговых рядах самые различные товары, в том числе местного производства. В выходные дни сюда приезжают не только с Новосергиевского района, но и с других мест нашего Оренбуржья. Слушаю их простые разговоры, смотрю, как весело торгуются, что – то покупают, продают. Весь рынок заполнен людьми. Много цветов. Ухоженные дома, чистые улицы. Новосергиевка с каждым годом становится все лучше и колоритнее.
Наше поколение пятидесятых, шестидесятых лет не знало трагедий войны. Мы дети послевоенной поры. Судьба нам вытащила счастливый билет. Наши отцы и деды, вся страна восстанавливалась от горя и ран. Всем хотелось скорее забыть прошлые невзгоды. Их руки и души просили мирного труда. Они торопились жить и имели на это право. Людей охватила всеобщая эйфория и радость. Им хотелось рожать детей, созидать. Родители делали все, для того чтобы наверстать упущенное, до-любить свое не до-любленное потомство. Несмотря на тяжелые послевоенные годы, они вкладывали в нас свою душу. Именно поэтому в пятидесятые годы в каждой семье было по несколько детей. Наше поколение здоровых, крепких людей. Это они в дальнейшем строили заводы и фабрики, поднимали целину. Их руками возведены ТрансиБ и БАМ, Братская ГЭС и новые города.
Мы не были обделены вниманием. Наши игры были подвижными, наше поколение училось у лучших учителей. Нет, не забыть наших родных, отцов и матерей. Помним наше детство и юность. Помним, как мы учились и работали. Ходили на рыбалку, играли в лапту, войну, городки, казаки – разбойники. Вроде все это было как вчера, совсем недавно. За эти дни побывали в дорогих нам местах. Конечно, все меняется, но многое еще узнаваемо. На могилах родителей незаметно смахнем скупую слезу. Без спроса горький комок подступает к горлу. С возрастом это иногда бывает. Но мы прошли хорошую закалку.
После тяжелой болезни не станет отца. Зимой, в январскую вьюгу, мы со старшим братом Володей его похороним и вернемся в свои гарнизоны. Отец пережил маму на девять лет. Перед смертью он вспоминал маму и жаловался на тетю Тоню. Могилы родителей на старом кладбище в Новосергиевке, они лежат не далеко друг от друга. Там царит тишина и покой. Валеры с нами не было, он в это время служил на острове Сахалин.
«Тихая моя Родина! Ивы, ручьи, соловьи…
мать моя здесь похоронена в юные годы мои.
Тина теперь и болотина, там, где купаться любил,
тихая моя родина я ничего не забыл…»
В это время мы уже переехали в Новосергиевку. Через некоторое время мне исполнилось четырнадцать лет. Учебу продолжил в Железнодорожной школе № 80. Мама умерла в апреле 1967 года в возрасте сорока пяти лет. Беда пришла не спросив. Остановилось сердце. Это была трагедия в нашей семье. Горечь такой потери осталась навсегда. Отец растерялся, на маме держалось семья. Она была хранительницей домашнего очага. Все рассыпалось в одночасье. Потихоньку начал приходить в себя. Жизнь продолжается. Мы стали мало встречаться с отцом. Он отдолился от меня, замкнулся в своих мыслях. Я не мешал ему. Для начала научился готовить еду. Однако не заморачивался. В меню: макароны, каша, яичница. Обед в столовой на железнодорожном вокзале стоит сорок семь копеек. Хлеб, соль и горчица бесплатно. Для экономии хлеб собираю со столов и несу домой, про запас. У меня появились друзья вне школы, где я был на равных. Для начала нас объединяло отсутствие одного из родителей в каждой семье. Прошло некоторое время. Друзей прибавилось, круг наших интересов совпал. Вместе проводим время, пропускаем уроки. Ищем приключения. В основном в районе железнодорожного вокзала. Ждем, когда между товарными вагонами появится чужак. Вежливо просим помочь чем – либо, желательно денежной мелочью. Всего десять копеек. Кто откажет в просьбе в таком тихом месте? Через железнодорожную станцию проходят пассажирские поезда. За окнами вагонов сетки с продуктами пассажиров. Надо делиться! У ребят из нашей компании двое ранее осуждены «по малолетке». Не всегда мы ладим с Законом. Три последних года жизни в Новосергиевке закалили мой характер. Из уличного пацана, в возрасте четырнадцати лет, я стал взрослым юношей, адаптировался в новой среде, что помогло мне в перипетиях дальнейшей жизни. Приближаются экзамены за восьмой класс. Уже несколько дней я не посещаю школу. Дома не бываю. Про меня, видимо все забыли. Я также никого не вспоминаю. Меня находит классный руководитель Наталья Илларионовна Кузьмина. Долго со мной беседовала. За меня взялись учителя. Каждый по своему предмету. Наиболее сложное положение с геометрией. Благодаря такой подготовке экзамены я сдал. Впереди – неизвестность.
В скором времени отец женился. Его можно понять. В таком возрасте жить одному трудно. Его выбор «подруги», к сожалению, был неудачен. Он слишком поспешил, не зная человека. Это не только мое мнение. Вдруг сразу все разладилось. С новой женой отца – тётей Тоней мы не нашли «общего языка». Честно говоря, я не пытался это делать. Первый конфликт, мой отказ называть её мамой. Не пойму, зачем ей это было надо. Жить вместе, как прежде, не представлялось возможным. Отец избегал разговоров. Я стал чужим в своем доме. Меня приютила семья Николая Ильича Черняева, фронтовика, инвалида Великой Отечественной войны. По существу они для меня дальние родственники не более. В семье своих детей четверо. Конечно, я старался им не надоедать. Проходят годы, в моей памяти остаются дядя Коля и тётя Нюра, родители этой дружной семьи. Они принимали меня как родного. Удивительные, сердечные люди. Им, благодарен я бесконечно. Конечно, я переживал столь безвременную смерть мамы. Эта рана болит до сих пор. В русском языке есть слово «безотцовщина», но потеря матери для детей в разы тяжелее.
Восьмой класс как я говорил, окончил благодаря семье Черняевых и школьным учителям. Вновь образовавшаяся семья в начале отправила меня в село «Кулагино» к родственникам мачехи. Как говорится в пословице «С глаз долой, из сердца вон!» Однако что – то у них не срослось. Через некоторое время посторонние люди мне сообщили, чтобы я возвращался домой. Денег у меня не было. Шел пешком, затем добирался на попутном транспорте. Дома меня они тоже не ждали. Сложилась напряженная обстановка. Конечно, я мешал созданию новой семьи. Ничего не сказав отцу, ушел на Красную Поляну. Устроился в совхозе на уборку урожая, жил в подсобном помещении у знакомых. Через три недели мне отказали в жилье. Пришлось возвращаться в Новосергиевку. Нашел работу в «Райпищеторге». Работал грузчиком в бригаде с ребятами из сельской школы. Это было хорошее время. Платили немного, однако на складах можно запастись продуктами. Такая работа вполне меня устраивала. Конечно, носить мешки с сахаром весом по пятьдесят килограмм и ящики не менее легкие, наверное, мне было рановато. Отец и тетя Тоня, так я называл мачеху, были вполне довольны тем, что я приносил домой.
Приехал в очередной отпуск из далекого гарнизона мой брат Володя. Он сразу купил мне одежду, так как моя одежда поизносилась. Сказал, чтобы я не откладывая, написал заявление на продолжение учебы для получения среднего образования. Директор школы, увидев меня и прочитав заявление, схватился за голову. Его можно понять. Зачем лишняя головная боль с такими не предсказуемыми ребятами. Однако заявление подписал. Брат вновь убыл к месту службы. Я устроился работать на элеваторе по месту жительства. Здесь же мой товарищ – одноклассник Евгений. По жизни мне везло на друзей. Никогда не забыть семью Ламерт: Валерия, Ивана, Евгения, Георгия и их родителей Георгия Ивановича и Полину Васильевну. Грамотные, добрые, интеллигентные люди. Работа на элеваторе не легкая. Постоянно приходят машины груженные зерном. Заезжают в бокс и останавливаются на эстакаде. Нажатием кнопки специального механизма блокирую колеса очередного автомобиля. Водитель открывает борт. Закрепленная жесткими стабилизаторами машина ложится на бок. Зерно сыпется в хранилище. Подметаю оставшиеся в кузове зерна. Выключаю блокировку. Автомобиль возвращается в исходное состояние, выезжает из бокса. Операция окончена. На очереди следующая машина. У меня посменная работа, с восьми – часовым рабочим днем. На мне марлевая маска и плотная одежда. Тем не менее, пыль проникает всюду. Даже после принятия душа, все тело продолжает зудеть от пыли и микро – частиц обмолоченного зерна. Однако в юные годы всё нипочем. Усталость быстро проходит.
Вечерами встречаемся с верными друзьями. Занятий много самых различных. Нужна разрядка. Юный возраст таков, что в начале делаешь, а затем думаешь, особенно в конфликтных и других ситуациях. Такая ситуация случалась и со мной. В результате «привод» и длительная, малоприятная беседа с участковым из районного отдела внутренних дел. Пожилой старший лейтенант милиции видимо много повидал в жизни. Завершая профилактическую беседу, предупредил, что повторение правонарушений влекут за собой серьезные последствия. Устало посмотрев на меня, и добавил «Парень, угомонись, не сломай себе жизнь. Потом ничего не исправить…». Конечно, я сделал соответствующие выводы, как говорится «затихарился». У меня новое увлечение – путешествия с риском. Рядом с домом железная дорога. Пассажирские и товарные поезда во все стороны Союза. Есть «вакантные» места на крышах, в тамбурах или пустых товарных вагонах. Главное, при остановке поезда, не попасть в опорный пункт милиции и быстро исчезнуть. Иначе будут проблемы. Начинал с поездок в Оренбург, Челябинск, Куйбышев, Пермь. Всех городов и дальних станций не перечесть. С легкой руки такие же «любители – путешественники» дали мне кличку «Витька да Гама». В истории есть имя известного путешественника. Но его звали Васко да Гама. Я относился к такому «приколу», как сейчас говорят, спокойно. Пришла осень, снова учеба, уже десятый класс.
Я адаптировался в новой обстановке. Моей пристанью стала библиотека. Здесь было тихо, тепло и уютно. Много читаю различной литературы. Работники библиотеки вскоре ко мне привыкли. Ухожу поздно, по закрытию. Домой идти не хочется. При мне царит тяжелое молчание. Внезапно, на улице, состоялся разговор с отцом. Он сказал, что тетя Тоня хочет, чтобы я ушел из дома. В ответ я сказал что уйду, но только после окончания учебы в десятом классе. Жилья у меня нет, вам придется потерпеть до моих выпускных экзаменов, которые окончатся в июне. Отец промолчал. Я не мог винить отца, в доме «рулила» мачеха. Конечно, я был очень зол. Найдя возможность, поговорил с ней. В жесткой форме предупредил о возможных последствиях, если она не успокоится. У тети Тони был шок. Теперь она с испугом глядела на меня.
Наступила осень. Я принял твердое решение после сдачи выпускных экзаменов уехать в город Вильнюс – столицу Литовской Союзной Социалистической республики и поступать в военное училище, которое ранее окончили старшие братья. Другого выбора у меня не было. Время спрессовалось. Дни летели незаметно. Рядом со мной всегда были товарищи. Среди них Володя Доровских, Саша Кочергин, мой тезка Витя Малеев и многие другие. Наш десятый класс отличается сплоченностью, взаимопониманием и взаимопомощью по вопросам учебы. Мы, и сейчас встречаемся, к сожалению все реже. В осенние и зимние каникулы работаю на железной дороге. Чищу снежные заносы на путях и железнодорожные стрелки, которые постоянно заметает вьюгой. Целый день на свежем воздухе, обветренное лицо, немного охрипший голос. За работу хорошо платят. Деньги отдаю отцу. Он изменился. Мне его стало жалко. Пришла весна, я люблю смотреть, как просыпается природа. Прилетели грачи – предвестники каникул и будущего лета. Бурные ручьи, бегущие по лощинам и степь в цветном наряде. Мне расслабляться нельзя, впереди экзамены на аттестат зрелости. Взялся за учебники. Надо наверстывать упущенное время. Пора, первый экзамен «первый пошел!» Волнуюсь, на кону моя дальнейшая судьба. Назад возврата нет, отступать некуда. Просторный класс, весь в солнечных лучах, цветы. Экзаменационная комиссия. Четыре стола с методическими пособиями. Вижу добрые, улыбающиеся лица членов комиссии. Успокоился, сконцентрировался, время пошло. Память все подскажет. Вокруг одноклассники. Выдох – сдал!
Экзамены прошли чередой, дольше их ждали. Мы на год повзрослели. Мне семнадцать лет. Выпускной вечер в школе. Вручение аттестата зрелости. Фото на память. Здесь мы все здоровые и веселые. Последний звонок, легкая эйфория, все пути открыты. Знать бы заранее, каким тернистым бывает этот путь. Не каждому дано пройти его на одном дыхании. А пока пьем шампанское с учителями. Встреча утренней зари на горе «Маячная». Здесь, в давние времена, стояли казачьи дозоры предупреждали о появившейся на линии Орде. Все окончилось, до свидания Новосергиевка, мои друзья и одноклассники. На следующий день, уже законно, с билетом в кармане, меня увозит в неизвестность пассажирский поезд. Плацкартный вагон, верхняя полка. Смотрю вдаль, как убегают назад лесопосадки. Вечереет, под перестук вагонных колес уснул. Утро, Москва, Казанский вокзал. Вышел на перрон и людской поток понес меня в неизвестном направлении. Наконец выбрался, хочется есть. Купил два пирожка и тут же их съел, запивая лимонадом. Я не пропаду, кое – какой опыт выживания имею. Со мной маленький потертый чемоданчик с личными вещами. Приметные туфли с подошвами из покрышки автомобиля, которые отремонтировал фронтовик дядя Коля перед моим отъездом. Я немного растерялся скоплению массы людей. Гигантские здания давят меня своим величием. Рядом седой мужчина с орденскими планками на пиджаке. Слышу его спокойный доброжелательный вопрос «Что парень растерялся, Москву приехал покорять?» Пришлось пояснить, что я транзитный пассажир и рассказать о цели моей поездки. В ответ запомнились его слова «…удачи сынок, ты выбрал серьёзную и нужную профессию. А сейчас тебе надо на Белорусский вокзал…». На вокзале, около воинских касс очередь. Простоял несколько часов, билета не купить. Помог мне рослый капитан с эмблемами артиллериста на погонах. Наверное, он наблюдал за моими безрезультатными попытками добраться до билетной кассы. Хорошо поставленным голосом он обратился к очереди: «Товарищи, разрешите вне очереди купить билет будущему курсанту!» Все молча расступились, давая мне проход. Вот и перрон Белорусского вокзала, объявляют посадку. Что меня ждет впереди?! Я верю в свою счастливую путеводную звезду. Её называют ангелом – хранителем и она принесет мне удачу!
Наше очередное путешествие завешается. Пора возвращаться домой. Брату в Белгород, мне в Екатеринбург. Уходя не раз оглянемся. И говорим сами себе, что это путешествие, возможно будет крайний раз. Не ближняя дорога. Проходит время, наступает лето. И вновь, по зову сердца, вот уже многие годы мы созваниваемся с братом, собираем рюкзаки, садимся в разных городах на поезда и возвращаемся к своим истокам. Это волнующие встречи кто – то нас уже ждет, а где – то на слуху наши фамилия и имена. Сегодня на малой Родине остались еще те, кто помнит нас и нашу семью. Только Валеры с нами нет. Он трагически погиб в Севастополе через десять лет после смерти отца. Оставил в этом мире четверых любимых детей. Мы проводили его в последний путь и через десятилетие вновь стояли у его могилы.
По несчастью или к счастью истина проста:
никогда не возвращайся в прежние места.
Даже если пепелище выглядит вполне,
Не найти того, что ищем, ни тебе ни мне.
Путешествие в обратно я бы запретил,
Я прошу тебя как брата, душу не мути.
А не то рвану по снегу, кто меня вернет
И на валенках уеду в 65-й год. В 65-м
Угадаю, там, где – Боже мой!
Будет мама молодая и отец живой.
Вновь мы на малой Родине. На своем месте Новосергиевка, наша Красная Поляна. Мы идем по улице к школе, где учились с братьями в разные годы. Этой школы давно уже нет. Однако построена новая. В памяти осталась та школа, где были маленькие классы, поленницы дров в коридоре, которыми топили печи. Мне кажется, и сегодня я слышу детский смех, вижу беготню школяров в большую перемену. Вот и клуб, любимое место ребятишек в былые времена. Помните наши Новогодние вечера, которые проводились для нас и с нашим участием. Художественная самодеятельность с участием взрослых. В костюме мушкетера с картонной шляпой на голове, деревянной шпагой на поясе и шелковой синей накидкой, которую сшила мама, я конечно «неотразим». Таких прекрасных костюмов в моей жизни больше не было. А ёлка с каруселью, любимое место для детей? Как это забыть? Здесь такие же общительные, доброжелательные люди. Сегодня еще остались те, кто помнят прошедшие времена, своих земляков в третьем поколении. И конечно волнующие встречи с одноклассниками. В этом году встречи были скромными по известным причинам. Наступили сложные времена. Что же будем надеяться на лучшее, другой альтернативы нет. Как сказал Иудейский мудрец царь Соломон «…Все пойдет, пройдет и это…».
Узы дружбы и товарищества не должны ослабевать. Это наше с Вами достояние. Надо общаться, поддерживать друг друга. Общение это продолжение жизни. Волею судьбы, армейской службы и особенностей последующей работы многое пришлось повидать и побывать в различных местах от Закарпатья до Владивостока. От Воркуты, до Нахичевани – на Араксе. Еще раз уверенно могу сказать, что человек должен жить там, где родился, где жили его предки. А пока до свидания моё Оренбуржье! «…Эх, человек, человек. Чего тебе дома не сидится? Зачем по земле идешь человек? Твоя жизнь всегда в дороге…». Будьте счастливы мои земляки! Спасибо тем одноклассникам с кем встретились за короткое время. Берегите себя и своих родных и близких. Другого выбора нам не дано.
P.S. Антонина Матвеевна Заруцких (тётя Тоня) пережила отца. В последующие годы обратилась к Церкви. Ходила по Новосергиевке, отпевала усопших. Затем продала наш дом. Некоторое время проживала в женском монастыре, в селе Покровка. Будучи в очередных отпусках я её навещал. Вскоре она умерла. Была похоронена на монастырском кладбище.
Июнь – декабрь 2021 года. В.И. Елфимов
В воспоминаниях использовано стихотворение Геннадия Шпаликова из кинофильма «Подранки».
Последние комментарии
2 часов 9 минут назад
2 часов 10 минут назад
2 часов 18 минут назад
2 часов 22 минут назад
10 часов 3 минут назад
10 часов 44 минут назад