Болото было большим и старым. Поверхность болота устилал мох, на котором тут и там, целыми полянами росла клюква. Клюква и привлекла человека, который уже несколько часов занимался её сбором, сидя на большом строительном ведре накрытом куском доски. Дно ведра имело значительную площадь и не проваливалось в мох, позволяя человеку собирать клюкву в удобной позе, а не согнувшись. Хотя человека нельзя было считать старым, скорее наоборот, ему только должно было исполниться сорок, собирать клюкву нагнувшись в течении целого дня ему никак не хотелось. А собирать надо было целый день, что бы набрать достаточно для спокойной зимовки семьи. Семья человека, жена и двое детей (пяти и двенадцати лет) ждали его в городе и именно для них он ползал весь свой выходной день по болоту, собирая целебную ягоду в пластиковые ведёрки. Собранную ягоду человек относил в машину, которую оставил на краю болота, на полянке, которой пользовался каждый год в сезон сбора клюквы. В машине у человека лежал автомат положенный ему по службе, укороченный Калашников калибра 7,62 мм. Конечно, для обеспечения собственной безопасности, хватило бы и пистолета, как и предпочитали его коллеги, но человек упорно добился себе автомата. Причём новой, 104 модели, в старом советском калибре. Это было не легко, даже более того – практически не возможно, но с его служебным положением просто заняло много времени и значимого объёма магарычей. Зато теперь, у него был полноценно пригодный для охоты ствол, причём в сложенном состоянии занимавший очень немного места под плащом или курткой. С этим стволом человек и собирался в вечерних сумерках, когда закончит с клюквой, немного пошалить и добыть на стол семьи, вкусный и полезный кусок дикого мяса. Человек очень жалел, что до сих пор не смог обзавестись ПБСом, с этим прибором планируемое на вечер занятие и вовсе было бы удобно осуществить, но где взять такую нужную для себя вещь, подходящую на его автомат, человек даже не мог представить. Он даже думал из-за этого взять себе старый добрый АКМ, но размеры «весла» делали его малопригодным для задуманного, а АКМСы человек не любил вовсе. А ПБС был бы сегодня кстати, чуть в стороне от него, на взгорке, был слышен шум и клубился дымок, какая-то компания нарушала, обычное в этом месте, одиночество человека.
«Ну, да ладно, к вечеру, авось, компания уберётся. Всё-таки не май месяц на дворе и тогда можно будет никого не стесняться» – подумал человек, продолжая заниматься сбором клюквы.
Тут позвонил телефон, болото было километрах в семидесяти от города, плюс редкие посёлки располагались вдоль автотрассы, так, что мобильная связь порой добивала до болота. В позапрошлом году, человеку даже пришлось вести очень серьёзные переговоры с Питером, по телефону, находясь на болоте, что было очень комично учитывая серьёзность темы разговора. Но, тогда был будний день, а сейчас-то кому он оказался нужен? Учитывая, что телефон своим звонком давал понять, что звонит не семья.
Человек достал телефон, глянул мельком на экран, – «Точно, со службы. Что им могло понадобиться в законный выходной?» – И нажал кнопку приёма.
– Слушаю, – сказал в аппарат человек и назвал свою фамилию.
– Александр Николаевич, Шмелёв на связи, – услышал человек знакомый чёткий, но торопящийся голос помощника.
– Четыре минуты назад мы зафиксировали пуски баллистических ракет с акватории Баренцева моря. Цель групповая, к нам тоже летит, ориентировочно Екатеринбург-Челябинск, все не перехватим – много. Я на пульте, звоню оповестить и… попрощаться. Вы, как и планировали, на болоте?
– Да, Витя, я выбрался за клюквой, один. – проговорил человек голосом наливавшимся чугуном с каждой произнесённой буквой. Человек был профессионал и точно знал, что лететь к ним может только Трезубец второй, – «Сколько же они в него натолкали, и чего! … Но, в любом случае на наш город хватит с запасом, и на Витю, и на всех остальных… остальных… Семья, она сейчас в городе! Звал же их с собой, но жена была против и дочка её поддержала. Они собирались сходить в пиццерию, кроме пиццы там ещё игровая комната… у Вити тоже семья и она сейчас тоже в городе, ждёт его с дежурства и ему тоже надо им позвонить.» – все эти мысли мгновенно пронеслись у человека в голове.
– Витя Семёнович, принял, спасибо тебе. Держись… Витя, будет возможность, присмотри ТАМ за моими… Не задерживаю дольше.
– Да, Александр Николаевич, будет возможность – обязательно. Спасибо Вам за всё. Жене позвоню. А, Вы, живите за нас, держитесь… – сказал Шмелёв голосом потерявшим деловой тон и спешно отключился.
Чугунная тяжесть начала покрывать человека ещё в начале разговора. Но, ещё не закончив говорить, человек уже знал, что делать и начал действовать. По сути, помочь своим близким он ничем не мог, ни при каких условиях. Оставшихся четырёх, в лучшем случае семи минут, хватит только чтобы услышать голоса дорогих ему людей. Услышать в последний раз, потому, что выжить после удара Трайдента 2, даже одного, по их городу, удастся только далёким окраинам, да и то не всем, а его семья жила в самом центре… «По этому, нужна связь. И связь на пятёрку, а такая возможна только с вершины скал.» – решил человек. Эти не высокие скалы-останцы располагались на крошечной горке, в двухстах метрах от болота. «Так, до края болота около ста метров, потом в горку, ещё двести – минута. В край – полторы, плюс тридцать секунд на вызов. Они должны быть дома. Конец октября на Урале не то время когда много гуляют. Успеваю…» – Так думал человек начиная двигаться к краю болота ещё в процессе разговора по телефону. Закончив же его, человек бросился со всей возможной скоростью вперёд, сбрасывая с себя навалившуюся чугунную тяжесть.
Человек добежал даже быстрее, уже на подъёме начав набирать самого близкого для него абонента. Связь пошла и выскочив на верхушку каменного нагромождения человек уже слышал длинные гудки в телефонной трубке. Жена ответила скоро:
– Да, дорогой. – Голос звучал спокойно, по домашнему и очень привычно.
– Привет, любимая! Вы где? – поборов в себе возбуждение и запалённое бегом дыхание и даже накинув на свой тон разговора беспечность (стараясь ничем не омрачить последние минуты своей семьи и даже больше того, стараясь сделать эти минуты максимально приятными) спросил человек.
– Дома, уже вернулись из пиццерии. Погода не очень, поэтому гулять не стали.
– Как в пиццерию сходили? Что делали? – Спокойно и заинтересованно (искренне заинтересованно) продолжил человек. «Так они дома. Дом в самом центре. Всё…» – призрачная надежда пропала.
– Дети съели по куску пиццы, попили сока. Потом минут сорок поиграли на лазилках в детской комнате… – Продолжала жена, спокойно и даже радостно рассказывать об их выходном дне. – Сейчас Катька смотрит мультики, а Ольга у себя в комнате закрылась, в интернете сидит. А как у тебя дела?
– Нормально! Собираю клюкву, уже третье ведро! Вот сейчас пообедать вышел, чай завариваю на костре! Красота! Вечером надеюсь добуду свежего мяса. Вам привезу! – Голос человека переливался радостью и счастье исходило практически осязаемо. – Позови Катю, хочу её услышать, включи телефон на громкую связь и скажи Ольге, пусть тоже подойдёт. – На последней фразе голос человека дрогнул, но тут же исправился.
– Папа, папа, мы ели пиццу и играли в детской комнате и там… – послышался переполняемый восторгом голос дочки, – А как у тебя дела?
– Хорошо, мне тут зайчики помогали собирать клюкву. Вместе мы набрали гораздо больше, чем если бы я один старался. За это, вечером, я обещал их привезти к нам домой и дать посмотреть вместе с тобой мультики. Так, что вечером жди меня с компанией пушистых зайцев, будете вместе смотреть мультики… – В трубке слышалось восторженное поскуливание дочки, сидевшей на коленях жены и шаги подходящей старшей. Вот пошёл шорох дивана, это старшая присаживается возле матери и сестры, готовится что-то сказать… и тут связь обрывается! В телефоне слышатся короткие гудки, сообщающие, что связь с абонентом прервана. Тяжёлая металлическая тяжесть начинает вновь накрывать человека. Накрывать с головой, твёрдой массой препятствующей движениям и даже дыханию. Человек, превозмогая сопротивление накрывающего его чугуна, шевелит пальцем на экране мобильника пытаясь вызвать голоса родных, но телефон пустым (мёртвым?) голосом сообщает о недоступности абонента и этого, и всех прочих кого пытается вызвать человек.
Человек, замерший на вершине скального выступа, постепенно отключался от мира. Тело его было как будто залито в чугун, невозможно было пошевелиться и даже вдохнуть. Да и не видел человек смысла шевелиться и даже дышать. Зачем ему это сейчас. Сейчас, человек хотел только одного, оказаться вместе со своей семьёй. Хотел, чтобы они были сейчас рядом, в месте с ним на этой верхушке горы… Ну или хотя-бы, чтобы он был вместе с ними, на их домашнем диване. В их квартире. В их городе… В их городе, которого нет. В их квартире, которой нет. На их диване, которого нет. … Выстроенная в голове цепочка образов пробудила логику. «Моего ничего нет, ничего не осталось, а у НИХ есть. У ТЕХ, кто всё это устроил.» – Человек был умён, всей своей жизнью доказывал это и сейчас ум подсказывал человеку самый приемлемый вариант дальнейших действий. «Надо наказать ТЕХ, кто всё это начал! Надо наказать их всех! Как? Способ найдётся.» – Человек наверняка этот способ найдёт, он всегда добивается того, что задумал и сейчас добьётся. «Мне сейчас около сорока, значит впереди есть минимум пятнадцать лет деятельного периода, когда я буду на пике своего физического и интеллектуального развития, для осуществления задуманной мести более чем достаточно.» – Странно, но у человека родилась уверенность, что с поставленной задачей он справиться за пять лет, в крайнем случае за пять с половиной. Сомнений, что он не сможет, что он не справится, у человека даже не мелькнуло, он всегда справлялся и сейчас справиться. Но, для этого нужно было жить! Разум уже подсказывал человеку первый шаг к выполнению его задумки. Человек, пересиливая окружавший его чугун, начал двигаться в сторону болота. Навалившаяся тяжесть сопровождала его. Подойдя к кромке болота, к тому месту где было пятно открытой воды, образованное впадением маленького ручейка, в котором обычно он набирал воду, человек снял с себя одежду и зашёл в воду. Вода, доходившая ему до пояса, была холодная, коричневатого цвета и … живая. Человек погрузился в неё с головой, чувствуя, как тяжесть постепенной отходит, смывается водой. Человек вынырнул из воды, вдохнул воздух полной грудью – тяжесть действительно смывалась. Человек ещё несколько раз погружался в воду, плескал её ладонями на себя, чувствуя, как вода смывает сковывающую его тяжесть. И когда тяжесть отступила, человек с удивлением обнаружил, что внутри у него ничего не осталось. НИ-ЧЕ-ГО. И тут же возмутилось рациональное, столь долго и качественно культивируемое в нём на протяжении всей сознательной жизни. А МЕСТЬ, МЕСТЬ ТЕМ, кто лишил его всего… ВСЕГО! МЕСТЬ – начала расползаться внутри человека, стремясь наполнить его, да так, что рациональное всерьёз обеспокоилось, что МЕСТЬ поглотит человека, наполнит и уничтожит его ещё до того, как человек исполнит свою задачу. И развитое регулярными тренировками рациональное начало, стало наполнять человека само, стремясь заполнить собой как можно большую часть его внутреннего мира, который ещё не заполнила собой МЕСТЬ…
Человек вылез на берег и оглянулся вокруг, как будто выдел знакомое место в первый раз. Рациональное победило, но и месть заняла всё оставшееся место, а больше внутри у человека ничего не было. Человеку было безразлично даже своё Имя, какая теперь разница какого он Рода. Кто же он – подумал человек и рациональное дало самый подходящий к такому случаю ответ. Он – полковник. «Полковник – и ладно», – подумал человек, «этого достаточно». «Теперь нужен полк. С полком добиться реализации своих планов будет гораздо легче.» – Так думал человек, нет, теперь полковник, обтирая своё тело наружной стороной куртки. Полковник растирался шерстяной тканью пока кожа на всём теле не покраснела и ему не стало жарко. Тогда он оделся и на секунду замер прислушиваясь к себе. Нет, тяжесть не возвращалась, движения были легки, а разум чист. – «Ну и хорошо!» – подумал полковник. – «Сейчас главное не киснуть. Гнать от себя постигшее горе, не пускать его внутрь, а то конец. И тогда ТЕ, останутся безнаказанные за своё преступление перед человечеством, перед ним.»
Полковник вернулся на болото, бережно собрал ведёрки, частично наполненные клюквой, которые были по сути последним, что связывало его с семьёй. Причем испытал при этом такой наплыв отчаяния, что рациональное внутри опять обеспокоилось и заработало на полную мощность, подначиваемое местью.
Полковник вышел на место своей стоянки. Поставил, со всей бережностью, ведёрки в машину. «Ох уж эти ведёрки, надо было не забирать их с болота, а то так и будут бередить душу.» – Достал из машины термос (конечно на костре чай гораздо вкуснее, но какая теперь разница) и бутерброды. Совершенно без аппетита пожевал их и запил чаем. Мысль отступиться от задуманного, полковника даже не посетила и полдничая он всерьёз обдумывал реализацию своего плана. «Так, до Москвы от нас два дня на машине и от Москвы ещё два дня на машине и я в сердце Европы. Москва накрыта, её следует объехать с юга. Да, не подумали ребята когда такое устроили. Не подумали. Близко до Вас, ой как близко. Хотя, было бы до вас далеко, что бы вы выиграли? Несколько дополнительных дней жизни? Не факт! А далеко, это где? Где смогут укрыться люди начавшие всё это? Укрыться от него и от его полка, который он без сомнения соберёт. И хоть он не считался полноценным военным, вместе со званием полк ему не дали, а на службе занимался только инженерно-научной деятельностью, полковник был уверен – он справится.»
Подкрепившись бутербродами с чаем и закинув в рот пару горстей клюквы, полковник сменил болотную обувь на обычные сапоги. Достал и извлёк из чехла свой АК, пристегнул магазин. Прислушался, подумал мгновенье и положил автомат обратно в машину, накинув на него сверху какие-то вещи. Потом взял из под сиденья бутылку коньяка, запер машину и пошёл туда, где чуть в стороне от его стоянки, на взгорке, расположилась компания уже отметившаяся в лесу гамом и дымом костра. Вопрос с полком надо было начинать решать.
На болото Сергей попал случайно. У его старого друга с работы была дача на станции, вблизи от этого болота и товарищ, как-то осенью, зазвал Сергея погостить и съездить вместе на болото за клюквой, здраво надеясь на имеющийся у Сергея внедорожник. Товарищ был действительно стар и идти пешком несколько километров на болото, самому, как это он делал раньше, теперь было откровенно тяжело. Поэтому он и решил показать своё место Сергею. Сергей же, ознакомившись с местом, сразу отметил его очевидные плюсы: моховое болото с полянами клюквы, рядом взгорок со скалами останцами, загораживающий край болота от господствующего ветра, бурная растительность дававшая прямо таки волшебные ароматы, удаленность от людей, удобная полянка со старым костровищем, хороший подъезд. Да и дача самого Сергея находилась от болота на пол дороги в город, так, что за полчаса можно было легко выбраться на болото. И сегодня, Сергей как раз решил выбраться на болото, на такую уютную полянку. Повод для этого был очень веский, пятнадцатилетие его сына и Сергей решил не идти по проторенным стопам, устраивая праздник в страйкбольном клубе с пиццами и соком, или в студии квестов. О том чтобы устраивать праздничные гуляния дома, речи не шло уже лет пять, квартира была не в состоянии вместить всю энергию празднующих молодых людей. Да и компания юношей, товарищей сына, с восторгом встретила его идею. Для них, детей центра города, само существование глухого болота в лесной чаще, казалось чем-то далёким и недоступным, на грани сказочного мира и оказаться на нём, вот так просто, встав утром со своей постели в уютной и привычной квартире, было неожиданно и являлось настоящим приключением. Сергей тщательно обдумал план мероприятия, стараясь сделать его не забываемым для подростков, он загрузил в машину свой Мосинский карабин и пачку патронов, надеясь дать пострелять юношам. Также, в машину легли два котелка (для чая и для похлёбки), большой бачок с краном, для подогрева воды, который Сергей планировал использовать вместо умывальника, мангал с решёткой, таганок, складной стол и стулья, коврики, посуда, бензопила, топор и много чего ещё, что может пригодиться для создания удобств в такого рода выходе. Из блюд, Сергей решил приготовить на костре густой овощной суп с тушёнкой и ячневой крупой, и чай с яблоками и травами какие смогут собрать, а также мясо на гриле. Пока всё будет готовиться, для поддержки хорошего настроения у гостей, Сергей заготовил мешок с разными булочками и большой термос сладкого чая. Из развлечений Сергей заготовил оборудование лагеря, сбор валежника, разведение костра, прогулку на скалы, на болото и просто по лесу, и как завершение праздника, праздничный салют из Мосинского карабина (с изучением его устройства).
И вот, в назначенный день, рано утром, Сергей вывел свой автомобиль из гаража, заехал на ближайший рынок за свежим мясом и подъехал к своему дому, у подъезда которого уже ждала компания во главе с его сыном. Четверо молодых людей заняли места в машине с шумом и гамом, и все дружно выдвинулись на болото. По дороге заехали в близлежащий к их даче посёлок, за свежим хлебом и обозначенными булочками. Сергей ещё позвонил своему хорошему товарищу, с которым последнее время виделся редко и сейчас был хороший повод встретиться, и провести день вместе, да и за весёлой компанией молодёжи, вдвоём приглядывать будет удобнее. Товарищ выразил готовность присоединиться, благо был заядлый охотник и лесовик, плюс обладал подходящим транспортом и доехать мог сам, Сергей только дал пояснения по маршруту и отправил координаты места лагеря.
На болото прибыли ещё до полудня. Сергей значимо беспокоился о погоде, которая могла бы подпортить задуманный пикник, но погода располагала и ожидать дождя или снега не приходилось, по крайней мере до вечера. В принципе, беспокойство преследовало Сергея с самого пробуждения сегодня утром в постели с женой и пробравшейся к ним ещё с вечера четырехлетней дочкой, но Сергей не обратил на это внимания, поводов для беспокойства у него сегодня хватало.
Начали разбивать лагерь. По началу «малыши» (как именовал сына с товарищами Сергей, не смотря на то, что половина из «малышей» были выше его по росту) держались скованно, но попив чайку с булочками, поставив экранную стенку у очага и разведя огонь, компания заметно повеселела и расслабилась, поверив в свои силы. К моменту, когда над костром был повешен котелок с водой для чая, в которой уже плавало несколько разрезанных яблок, послышался рык двигателя и на полянку въехал автомобиль товарища, что несказанно порадовало, приглядывать за молодёжью вдвоём гораздо спокойнее и веселее. Когда чай в первом котелке поспел и был наполовину выпит, а во втором котелке весело булькала похлёбка, расточая аппетитные ароматы, компания совсем развеселилась и получала большое удовольствие от происходящего.
Фигуру человека, поднимавшегося к ним из низинки, компания заметила из далека и не придала особого значения, «Идёт человек и идёт себе, если к ним, подойдёт расскажет, что ему нужно.» – А человек шёл к ним, целенаправленно. Но, беспокойства не вызывал. Аккуратная одежда по сезону и соответствующая месту, чисто выбрит и распространяющий какое-то спокойствие и уверенность, ощущаемые даже на расстоянии. Человек вызывал к себе доверие, что ли. Ну, не приходило на ум ожидать от него гадостей. Приблизившись, человек поприветствовал всех раскрытыми ладонями чуть приподнятых рук и присел у костра на скамеечку, всё ещё храня молчание, но лицо его заметно потеплело. Сергей принял правила общения, предложенные человеком и обведя вокруг коротким взмахом руки сказал:
– День рождения празднуем. Вот, у моего старшего. – указал он рукой. Человек кивнул улыбнувшись, затем неспешно снял с руки часы и протянул имениннику. Хороший подарок был вознаграждён кружкой свежего, горячего чая и человек принялся его отхлёбывать и наблюдать за происходившим в лагере, с явным удовольствием и интересом. Через некоторое время подоспела и похлёбка, сразу же разлитая по мискам, с восторгом принятая успевшей нагулять аппетит компанией. Человек от похлёбки отказался:
– Позже. – Мягко сказал он.
Плотно отобедав, молодое поколение отправилось в лес, погулять на горке со скалами, а старшее начало разводить в мангале огонь, намереваясь нажечь угля и приготовить мясо к возвращению молодёжи.
И тут человек заговорил. Голос его звучал спокойно, весомо и необычайно по доброму.
– У меня для вас плохие новости, парни. Я полковник …– сказал человек и назвал свою фамилию. – Новости действительно плохие и лучше вам их выслушать приняв это. – Полковник извлёк из кармана бутылку коньяка, встал, подошёл к столу, налил коньяк в две кружки и протянул их Сергею и его товарищу. Те начали отмахиваться, дескать за рулём, да и в принципе не употребляют, и пример плохой показывать не хотят.
– Просто в руках подержите, пока слушаете. – всучил им полковник кружки.
– Сегодня, около часа назад, по нашему городу был нанесён ядерный удар. Город накрыли несколько боеголовок, по сути он разрушен, другой информации не имею.
Парни переглянулись, по лицу товарища прошёл нервный смешок, он отвернулся к столу, поставил чашку и начал набирать на телефоне знакомые номера. Сергей последовал его примеру. Почему-то слова полковника были восприняты ими серьёзно, не укладывалось в уме, что нормальный человек может такими темами шутить и вопрос откуда он сам это узнал, даже не возник. Руки у обоих, начали предательски трястись. Связь никак не давалась, но с этим и раньше, в этом месте, были проблемы. Чувство тревоги, нет КАТАСТРОФЫ, появилось и начало захватывать товарищей, стремясь поглотить их полностью. Сергей поднял голову в сторону горки, намереваясь подняться на скалы и проверить связь там, но Полковник покачал головой и отрицательно хмыкнул, а затем кивнул на стол где своей необходимости дожидались кружки с коньяком. Товарищи схватились за них подрагивающими руками практически одновременно и не отрываясь выпили. Стало полегче. Захотелось выпить ещё, даже руки потянулись к бутылке, но Полковник остановил их.
– А теперь умываться! – повелительно рявкнул он. – Давай, к болоту!
Втроём они спустились в низинку. Полковник всё время поторапливал. Придя к воде, полковник заставил их снять куртки и раздеться до пояса, а затем практически силой, заставил активно умываться холодной водой…
Когда возвращались в лагерь, Сергей с товарищем были практически в норме, только необычно молчаливы и погружены в себя. Выйдя на поляну, парни принялись было продолжать готовить шашлык, но вид у них был такой подавленный, что полковник быстро прервал их копошения. Он велел Сергею запереть свою машину и загружаться в машину товарища, та была пикапом с двойной кабиной и могла увезти всю компанию, а сам закинул канистру с водой в кузов и взял несколько кружек.
– Забираем пацанов и едем на трассу. Люди будут ехать со стороны города, что-то удастся узнать. – голос полковника был уверенным и крепким, да и сам он подтянулся и теперь производил впечатление человека сильного и решительно настроенного, и это вселило уверенность в Сергея с товарищем. Выехав на лесную дорогу и проехав по ней до скал, посигналили. Сергей громко позвал сына и его товарищей. «Мой голос тоже достаточно твёрдый», – спокойно (или отрешённо?) констатировал Сергей. Молодёжь прибежала к машине, посыпались вопросы:
– Куда едем? Мы тоже? А в кузов можно?
– Грузитесь в машину. Да, можно желающим в кузов, только держаться крепко и рот не открывать. В городе какие-то проблемы, связи нет. Сейчас поедем на трассу и всё узнаем. – распоряжался Сергей уверенным голосом.
Загрузив молодёжь в кузов, Сергей сел в кабину и все поехали на трассу, до которой было несколько километров хорошей грунтовки. Скоро они достигли автотрассы, хотя ехали медленно, стараясь чтобы пассажиров в кузове не продуло. Остановившись на обочине, вблизи съезда в лес по которому они выехали, вся компания выгрузилась. Взрослые встали рядом с капотом, а малыши от нетерпения приплясывали вокруг машины и взгляды всех были направлены в одну сторону. Сторону их города.
Обычно загруженная трасса сейчас была пуста и это наводило тяжёлое ощущение.
– Сколько прошло времени, по Вашим данным? – спросил Сергей у полковника.
– Два с половиной часа. И давай на ты.
– Давай. От города к нам ехать час, ну чуть больше, то есть, все кто мог, со стороны города уже проехали. А почему оттуда не едут? – Сергей указал рукой на противоположную сторону от города.
– Хм-м. Оттуда едут. – обратил внимание всех на шум приближающейся машины товарищ Сергея.
И точно, теперь все явственно различали приближающийся шум автомобиля и вскоре увидели серебристую ладу в милицейской расцветке. Приблизившись, машина сбросила скорость и остановилась перед группой. Все уставились на неё, даже молодёжь притихла.
– ДПС. – прочитал товарищ очевидную для всех надпись, видимо пытаясь побороть своё волнение.
Из машины вышли два сотрудника. Один из них приблизился к группе людей у пикапа и представившись попросил водителя показать права и документы на машину.
– Пожалуйста. – товарищ протянул запрошенное.
– Пожалуйста, ваши документы. – проверив документы водителя и возвращая их владельцу, обратился капитан к остальным.
Сергей передал свои права, а полковник предъявил в раскрытом виде служебное удостоверение.
– Это мои. – Сергей мотнул головой в сторону подростков.
– Все? – спросил капитан возвращая документы Сергею.
– Теперь похоже все.
– Уже знаете? – участливо спросил капитан обращаясь сразу ко всем.
Закивали, а полковник сказал:
– Меня успели оповестить минуты за две. Потом связь пропала. Сейчас вышли узнать что-то новое.
– Вы с дач? – спросил капитан.
– Мы из города, а тут на болоте были. Шашлыки, клюква… Семьи у всех в городе остались, есть оттуда новости? – продолжил полковник.
Капитан пристально, но как то жалостно посмотрел на всех:
– Около полудня прошло предупреждение о воздушной тревоге. Потом мобильная связь упала. Ещё до того как мы что-либо успели сделать, говорят, на Екатеринбург упало. Мы покурили, подождали, на нас вроде не падает. А тут начальство всех погнало на трассе пункт приёма пострадавших организовывать и нас туда, движение организовывать и регулировать, и водителей опрашивать. Мы раньше всех подскочили, за нами МЧС, вояки. Они принялись быстро палатки ставить, оборудование разворачивать, а мы транспорт встречать. Сначала как обычно народ ехал, а потом началось… Подъезжают, выскакивают, глаза как тарелки, руками машут, показывают, как оно там взорвалось и до неба полыхнуло. – подтянувшийся второй полицейский в такт рассказчику начал кивать головой.
– Но, конкретики никакой. Так – грохнуло, гудело, вспыхнуло… – махнул рукой капитан.
– Потом, поток машин резко кончился. Что интересно, пострадавших не было. Вояки говорят, что электромагнитная вспышка выжгла электронику у машин и те встали. Типа радиус воздействия ЭМИ, превышает радиус воздействия поражающих факторов взрыва и поэтому пострадавших у нас нет. – второй полицейский опять закивал в такт товарищу.
– Инженерная разведка готовится пройти в ту сторону, а мы так, проскочим до конца района или вон до Онетки, осмотримся. Руководство предполагает вскоре наплыв беженцев и большое количество пострадавших… – речь капитана была прервана послышавшимся гулом автомобиля. Машина приближалась со стороны города. Все развернулись в её сторону и капитан выступил вперёд поднимая руку. Появилась грузовая газель, обычная, с будкой, средней укатанности. За рулём сидел молодой мужик и Сергею с товарищами сразу стало понятно о чём говорил капитан, глаза у парня сверкали белками и даже через не очень чистое лобовое стекло машины было видно, как он взволнован. Рядом с парнем сидела молодая женщина прижимавшая к себе ребёнка. Тяжёлое чувство накатило на Сергея, он посмотрел на товарищей, очевидно те испытывали схожие эмоции.
Капитан остановил машину, представился и очень по привычному проверил документы водителя. Вернув права, капитан пригласил водителя выйти и уделить им несколько минут, улыбнувшись при этом пассажирам и извинившись за задержку. Капитан с водителем перейдя пустую дорогу, присоединились к ожидавшей их компании.
– Простите за задержку, – начал капитан обращаясь к водителю газели. – Нам надо задать, Вам, несколько вопросов. Я смотрю у вас нет пострадавших?
– Слава Богу, все целы. – ответил водитель явно возбуждённый. И не дожидаясь вопросов продолжил:
– Я в город поехал, на базу и только к мосту через Ышму начал подъезжать, вот только на горку перед мостом выехал, там, где расширение дороги начинается и тут впереди вспышка, тучи густые ничего не видно, а вспышка яркая, смотреть нельзя и долго полыхает. Потом гул, потом ещё вспышка, чуть в стороне, потом ещё… – показывал водитель руками как оно всё было. Окружающие слушали водителя чуть не раскрыв рты, внимательно ловя каждое слово. Капитан, уже слышавший такие истории, мягко направил повествование рассказчика в конструктивное русло:
– А ты, что?
– А я, как увидел всё, сразу по тормозам и на разворот, и домой быстрее (мы в Лючевске живём) за женой. Вещи по быстрому собрали, загрузились и айда подальше. К жениной родне двигаем в деревню, пока всё не уладится.
Капитан посмотрел на Сергея с товарищами:
– Я же говорил! Они все так!
– Всего сколько вспышек ты видел? – вступил в разговор полковник протягивая кружку воды водителю.
– Кто их считал!? Да и когда было!? – даже удивился водитель.
– Ты не спеши, ты подумай. Глаза прикрой и вспомни картинку. Вот ты едешь по дороге прямо. – водитель послушно закрыл глаза, начал потихоньку кивать головой, как бы подтверждая слова Полковника.
– Вот пошла первая вспышка. Ты ведь её видел? Покажи рукой в её сторону, просто вспомни где была вспышка и подними руку в её сторону. – водитель кивая поднял руку вперёд и чуть в лево:
– Там. Точно.
– Хорошо. Подожди чуть-чуть, – сказал полковник, отлавливая азимут указанного направления на компасе, без которого на болото никогда не выходил.
– Записывай. – кивнул он капитану, и продиктовал цифры азимута.
– Так, хорошо. Давай, дальше. Правее первой, ещё вспышки были? Не спеши, вспомни.
– Было, несколько. – кивнул водитель щурясь.
– Хорошо. Самая крайняя справа, вспомни, укажи на неё.
– Вот. – поднял правее руку водитель.
– Угу. – бурчал полковник под нос, отмечая очередной азимут и диктуя его капитану, – А эта вспышка была выше или ниже первой?
– Да, не разберу я. Вспышка, да вспышка в стороне чуть и такая же вроде.
– Дальше. Между первой и самой правой, ещё вспышки были? – продолжал полковник.
– Были! Несколько! Точно несколько, только густо полыхало, ничего показать не смогу. Тут, только одна была пониже остальных. Вот как-то, вот так вот. – показал парень направление рукой.
– Угу. – продолжал полковник ловить азимуты и диктовать их капитану. – Хорошо, а теперь вспомни, слева от первой вспышки, были ещё?
– Одна точно была. Может две, не скажу точно. А направление вот. – поднял водитель руку в сторону.
– Угу. Сейчас, погоди. Всё, готово. – сказал полковник и продиктовал очередную группу цифр.
–Карта есть у вас? – добавил он обращаясь к полицейским.
Карта у полицейских нашлась и её предоставили полковнику, который расстелил её на капоте пикапа. На карте полковник нашел точку из которой наблюдал вспышки водитель газели и начал чертить от неё линии в направлении взрывов, пользуясь азимутами полученными со слов водителя, который кстати, не ушёл, а со всеми вместе с интересом наблюдал за действиями полковника. Полученные лучики пересекали весь город и где-то на этих лучиках были места подрывов, полковник грубо отметил их на линиях тонкими крестиками. Получалось, что городу досталось много. Даже слишком много. Учитывая, что Екатеринбург город очень компактный, исстари стеснённый горнозаводскими землями строиться на которых горное начальство не разрешало и учитывая количество подрывов над ним, можно было считать его стёртым с лица земли. Прикинув направление ветра, полковник наложил на карту примерную зону поражения и выпадения не хороших осадков.
– А это сильно плохо, что я попал так близко к взрывам? – спросил водитель наблюдавший все расчёты полковника.
– Не очень близко ты и попал. Надо сказать совсем далеко ты был и скорее всего жить будешь, если со страху не умрёшь. – подбодрил его полковник, – Один японец, вообще под оба американских взрыва попал. Сначала в командировке в Хиросиме был, а потом с ожогами вернулся домой в Нагасаки и там ещё раз попал, и ничего, дожил до 93 лет и помер в 2010 году.
– На тебе же нет ожогов? – капитан вставил свой вопрос и получив отрицательный ответ добавил, – Ну, вот, до 95 доживёшь!
Немного помолчали, обдумывая случившееся.
Водитель газели закурил:
– А там, дальше, ещё падали бомбы? – спросил он обращаясь к капитану и указывая рукой в противоположную от города сторону. Все вопросительно повернулись к капитану.
– Нет, слушайте, не заметили ничего. И сообщений не было. Пока. – на последнем слове у капитана проскочила тревога в голосе.
– А, Агил как? – спросил полковник, – По идее и его должны были накрыть.
– Нет. Агил точно в порядке, телефонная связь была и начальство связывалось, да и вояки, что-то говорили, у них там тоже связь была. Перед отъездом до нас доводили.
Беспокойство, проскочившее в голосе капитана, перекинулось на остальных. Уверенности в том, что бомбардировка закончилась, ни у кого не было, а следовательно тревога за судьбу близких и свою собственную давала себя почувствовать. Даже полковник нахмурился. Терять ему было нечего, но повторные удары могли затруднить реализацию его плана, а этого ему не хотелось. Водитель газели засобирался, тепло прощаясь с компанией и скоро машина исчезла за поворотом, и собравшиеся остались на по прежнему пустой дороге.
– А, вы, что планируете делать? – поинтересовался капитан.
Сергей с товарищем и полковник переглянулись. Первые подвисли в неопределённости, а полковник медленно выговорил:
– Я в часть поеду. – он указал рукой в сторону расположенной километрах в двадцати воинской части, – Там с ориентируюсь, у них наверняка связь будет, информацию поднакопим, а дальше видно будет. Вы, кстати, заедте через пару дней, информацией собранной обменяемся. – добавил он обращаясь к полицейским.
– Давайте. А мы проскочим дальше, до Онетки наверное, дальше уже и страшно, да и нет там ничего до самого города.
Попрощавшись, полицейские двинулись дальше, в сторону города. Оставшись в одиночестве, молодёжь загудела. Послышались возгласы:
– Город разрушен!? Война!? Наши мамы!? – и эти и прочие возгласы, слились в один общий гомон, местами показались слёзы. Взрослые переглянулись между собой, надо было что-то делать. Полковник подобрался:
– Так, юноши, обратите на меня внимание. – гвалт продолжался, продолжал и полковник укрепив голос, – Сегодня, мы все, понесли тяжёлые утраты. Наш город был разрушен множественными ядерными ударами. Наши близкие оставшиеся в городе – погибли. – гомон стих, все слушали.
– Да, это очень плохо. И мы с вами, всегда будем хранить светлую память и о наших близких, и о нашем городе. Будет время и мы поставим им памятники, и посадим в их честь аллеи. Сейчас, мы остались живы и мы должны жить. Жить и сражаться если потребуется, так, что крепитесь все, и будьте готовы ко всему.
Замолчав, полковник ещё некоторое время стоял перед малышами, гомон стих, местами раздавались всхлипы.
– Так! Вы двое, езжайте на место лагеря, жгите костёр, готовьте шашлык и чаю ещё заварите. – полковник уверенно распорядился Сергеем и товарищем, затем указал на молодёжь, – Мы выдвигаемся пешим порядком. По прибытии в лагерь решим, что делать.
– Всё, пошли. Все вопросы по дороге. – полковник увлёк за собой юношей и первым двинулся в сторону лесной дороги задавая скорый темп.
Юноши гурьбой двинулись за ним. Сергей с товарищем постояв несколько мгновений, провожая взглядом удаляющуюся группу, сели в машину и двинулись ей в след. Обогнав пешеходов и въехав под кроны деревьев, товарищ спросил:
– Что дальше будем делать? К тебе на дачу нельзя. Близко к городу и на карте полковник нарисовал там границу заражения. Ко мне на дачу можно, она заметно дальше и под накрытие осадками не попадает, судя по карте. У меня там отец с матерью и племяшка, я их ещё в пятницу отвез. Угу-у?
– Да, ты, что! – изумился Сергей. – Вот хорошо-то как вышло. Реально повезло. Я своих тоже звал на выходные, на дачу, да куда там… – тяжело вздохнул Сергей тускнея.
– Поедем ко мне. Надо только маршрут выбрать с большим объездом, чтобы под облако с осадками не попасть, но за пол дня полюбому доберёмся. Так?
–Да. Тема. – вздохнул Сергей и молча уставился в окно.
«Три километра, не велик путь, можно темп держать пободрей.» – думал полковник бодро вышагивая впереди группы молодёжи, которая галдя поспевала за ним. Постепенно гвалт утих, скорый темп движения давал себя почувствовать и через километр юноши уже заметно запыхались. Полковник сбросил темп движения до комфортного. Юноши подтянулись. Немного отдышавшись, они начали задавать полковнику вопросы и первым был:
– А те, кто в городе был, они точно погибли?
– Без сомнений. Город наш очень компактный, всю свою историю был зажат землями горной промышленности и не очень раскинулся в ширь. Какие размеры у него? Грубо говоря, пятнадцать на двадцать километров. При таких размерах пришедшиеся пять-шесть, или сколько там, зарядов, а прилететь к нам мог только Трайдент 2, американская баллистическая ракета морского базирования, это когда ракета находится в корпусе подводной лодки. В нашем случае, это наверняка была подводная лодка типа «Огайо», – полковник умышленно загружал мозг юным попутчикам множеством подробностей, гоня, не допуская в него тяжёлые мысли, – а внутри у неё размещаются 8 боеголовок мощностью под 500 килотонн каждая или 14 боеголовок мощностью 100 килотонн. Эти боеголовки имеют очень точную систему наведения, попадают в круг радиусом сто метров. – продолжал полковник в такт шагам. – Судя по количеству вспышек, прилетели к нам более мощные боеголовки, при их подрыве, на небольшой высоте над землёй, в радиусе два-три километра происходят тотальные разрушения. Всё живое гибнет мгновенно. Вот, теперь, прикидывая сколько на наш город упало, мы с вами поймём, что врядли кто-то мог остаться в живых.
– А у Вас, в городе кто-то остался? – не унималась молодёжь.
– Да, жена и две дочки. – внешне спокойно ответил полковник, а про себя добавил, – «И целая жизнь!»
Юноши притихли, понимая, что затронули больную тему. Воцарилась тишина нарушаемая пыхтением и полковник ускорил темп движения. Только подходя к расположению их лесного лагеря, кто-то спросил, что же делать дальше.
– Сейчас, в лагере отдохнём и обдумаем наше положение, а потом примем решение. – спокойно сказал полковник.
Когда вышли на поляну, на которой располагался лагерь, костёр ярко пылал кипятя воду для чая, на мангале поджаривались куски мяса, а вокруг хлопотали Сергей с товарищем. Пешеходы устали и с удовольствием расселись вокруг костра на скамеечки. Отдышавшись малыши потихоньку начали болтать, обсуждая всё случившееся за сегодня и боясь даже произнести это в полный голос. Вскоре поспел шашлык и чай завариваясь в котелке, ждал своей очереди. Шашлык был съеден молодёжью с аппетитом, а полковник съел несколько кусочков исключительно заставив себя, так сказать – про запас, когда в следующий раз ему придётся поесть он не знал. А вот чай, все пили с удовольствием. Чуть сдвинувшись, за чаем начали обсуждать возможные варианты действия:
– Товарищ предлагает поехать к нему на дачу, она за Ысертью и наверняка сохранилась. У него там семья. – Сергей вздохнул при слове семья. – А, Вы, что думаете делать? – спросил он обращаясь к полковнику.
– Поеду в часть …, там люди, связь, за пару дней ситуация прояснится, а там и видно будет. И помнишь, мы, на ты, договаривались общаться?
– Полагаешь война и разрушением городов дело не ограничится? – товарищ спросил у полковника волновавший его, уже некоторое время, вопрос.
– Даже представить не могу, – ответил тот, – к нам прилетел один Трайдент, а их на лодке больше двух десятков и таких лодок у сша больше десяти. Ну, ещё один, пусть на Челябинск ушёл, плюс в сторону центральной России пошло сколько-то. Но, что-то мало их получается и пуски были зафиксированы только с акватории Баренцева моря. Но, мало ракет, очень мало. Очень ограниченный удар получается. Даже не скажу, что за этим может последовать. – не спешно рассуждал полковник, тщательно обдумывая слова.
– Нет мыслей, кроме как, если нанесён ядерный удар, то это часть большого плана нападения, первая его часть. И у этого плана, наверняка, есть вторая, третья и последующие части. Но, мне они не известны и их суть, пока, даже предположить не могу.
Полковник вздохнул:
– А вы, когда трогаетесь?
– Что у тебя делать будем? И всю еду у тебя в доме выедем за неделю, ну за две, ну за три. А потом, что? Да и заниматься у тебя пятерым мужикам по сути нечем. – и обращаясь к полковнику сказал. – Я бы с тобой пошёл, пока вместе были-бы, а там положение прояснится и будет видно, что дальше делать. Возьмёшь? Только я с отрядом. – доля шутки проскочила в голосе. – Если не возьмешь, тут в посёлке дача у моего товарища, сам он ехать на эти выходные не собирался, – опять вздох – мы там пока обоснуемся. А к тебе через пару дней подъедем узнать новости? Как ты?
– Я за. – ответил полковник просто и сразу поинтересовался. – Ты, кем раньше был?
– Административно-коммерческим специалистом, заместитель директора на визитке написано было.
– У-у, – хмыкнул полковник, – нормально.
Затем обсудили вопрос выбора маршрута засобиравшегося товарища. Ехать ему надо было на другую сторону города, что в существующих условиях было не просто. Два маршрута объезда прорисовались сразу: с запада, через горы и с востока, большим кругом, протяжённостью свыше 300 километров, объезжая радиоактивное облако. Оставалось выбрать.
– Если поедешь через горы, там одна дорога и чтобы на неё выехать, тебе придётся Аватуй объехать по грунтовке, там километров 15, с большим количеством развилок. Очень легко заблудиться. – приводил Сергей свои доводы.
– У меня навигатор, он выведет. – парировал товарищ.
Все пристально посмотрели на него. Тот понял смысл обращённых на него взглядов и метнувшись к машине извлёк китайскую коробочку. Включил её, повертел, поднял повыше… Коробочка работала, но спутников не показывала категорически.
– Ну, логично. Если американские ракеты прилетели, не стоит ожидать нормальной работы американских технологий. – Сергей констатировал факт до сих пор никем не замеченный.
Все повернулись к нему. Посмотрев на вопросительные лица товарищей, Сергей продолжил:
– Ну, логично-же! И я очень удивлюсь если интернет работает, как и компьютеры в целом. А это значит, что обвалилась связь, практически вся. Банковская система рухнула, потому, что никаких транзакций осуществлять не может. Получается, что ни денег перевести, ни в банкомате их получить, а с наличкой предприятия уже отвыкли работать, да и граждане тоже. И вот это, похуже ядерных бомб будет и поразрушительней. И это коснётся всех и везде, даже в самых отдалённых уголках нашей страны.
Товарищи продолжали слушать и Сергей продолжил:
– Мало того, длительный сбой в работе компьютеров, непосредственно отразится на системе энергетики. То есть, вся современная энергетика вырубится нафиг, в самое короткое время. В ручном режиме управления работать смогут только небольшие системы, которые никак на общее положение дел не повлияют. Если, даже, инженеры смогут сохранить энергетическую систему рабочей, на долго их хватит, самих инженеров? Без банковского сопровождения, а следовательно, без получения платы за пользование услугами, а следовательно, без зарплаты людям и без денег на содержание производственных и генерирующих мощностей? Без логистической инфраструктуры, которая тоже при таких условиях работать не может? …
Все притихли. Новый горизонт проблем открылся и их тоже надо было осмыслить.
– И, что из этого вытекает, по твоему? – спросил полковник.
– Коллапс! Инфраструктура упадёт очень быстро, нарушение банковской работы и логистики приведёт к несистемному подвозу продовольствия, и дальше можно не продолжать, перечисленного на всех хватит.
– И, что делать надо, по твоему? – опять поинтересовался полковник.
– Думать надо. Тут одной фразой не ответишь, вопрос очень многогранный. Даже не так, вопросов много, они переплетены и решить их… – Сергей развёл руки, – Думать надо.
Все притихли. Нельзя сказать, что предположение Сергея огорчило их, для них новые события не могли перекрыть основное, случившееся в этот день и все восприняли дополнительную новость спокойно. Просто надо было немного больше подумать.
Тишину нарушил товарищ:
– Поеду по восточной стороне, там хоть и длиннее, но уверенней. – и вопросительно посмотрел на Сергея.
Но, тот опять проигнорировал безмолвное приглашение присоединиться и только сказал:
– Поедешь через аграрные районы, добудь обязательно несколько мешков овса. Смотри где лошади есть, там точно овес будет. Добывай мешка два-три минимум. И считай зимовка у тебя обеспечена, – Сергей жестом прервал товарища, собиравшегося, что-то сказать, – стакан овсянки утром сварите, на воде даже лучше, и считай порядок с едой на день. Если совсем плохо пойдёт, ешьте овёс пророщенным, сырым и будете в порядке.
– Наличка есть? Соляры хватит? – добавил Сергей.
– Да, с этим порядок. – сказал товарищ и начал прощаться. Договорились, что при возможности, обязательно отправят друг другу весточку, дадут знать о себе. Вскоре машина товарища скрылась за поворотом лесной дороги. Полковник посмотрел на Сергея:
– Нам тоже пора выдвигаться. Пойду за своей машиной и буду ждать вас на дороге, на выезде со своей поляны.
– Угу. – покивал Сергей, – Малыши, бодрее. Собираем вещи, грузимся.
В лагере началась суета и скоро на поляне было пусто. Сергей даже заставил молодежь пробежаться с большим пакетом, собирая всё, что похоже на мусор, исключительно в воспитательных целях:
– Война-войной, а чистота должна блюстись.
Выехав на лесную дорогу и проехав в сторону шоссе около сотни метров, увидели стоящую машину и полковника рядом с ней. Полковник махнул рукой, сел за руль своего внедорожника и тронулся вперёд, возглавляя небольшую колонну. Сергей держался за ним.
До воинской части доехали быстро, двадцать километров по пустому шоссе (ни одна машина им так и не попалась) не расстояние. Подъехали к КПП, припарковали машины на асфальтовом пятачке рядом. Полковник пошёл на КПП сказав, чтобы его быстро не ждали, а Сергей со своими детьми вышел просто размяться. Оставшись в ожидании, Сергей достал из машины тряпку, одёжную щетку и начал приводить себя в максимально чистое состояние, что-то, привитое в давние времена, ему не позволяло ходить даже рядом с воинской частью в испачканной одежде и обуви. Показав пример, Сергей потребовал того-же и от сына, и от его товарищей. Посмотрев на действия молодёжи по наведению чистоты и оценив их, Сергей понял, полковника дожидаться будет не скучно.
А полковник зайдя на КПП и ответив на приветствие дежурного, представился и попросил установить связь с дежурным по части или непосредственно с командиром, если он на месте. Командир части на месте был и скоро полковник смог услышать его голос в телефонной трубке.
– Полковник … – назвал полковник свою фамилию, – из … отдела, штаба … округа. – Полковник представился полно. – Прошу уделить время и встретиться для обсуждения и выработки плана совместных действий.
Голос полковника звучал как никогда раньше, по настоящему, по строевому, хотя раньше полковник считал себя далёким от строевых дисциплин, его вполне устраивало (и даже радовало) положение инженерно-технического персонала занятого научной работой. Полковник подивился этому, своему новому тону голоса и тому как легко он им говорил. И этот новый голос сработал, в трубке послышалось:
– Сейчас, Вас, проводят. Вы один?
– Со мной ещё пять человек. Мы на двух машинах.
– И все хотите заехать?
– Пока необязательно. Могу один, а там как получится.
– Хорошо. – в трубке послышалось удовлетворение. – Сейчас, Вас, проводят.
Следуя за провожавшим его бойцом, полковник порадовался про себя, что хватило ума не брать автомат (типа в представительских целях, для подчеркивания собственной важности), без него спокойнее и накал страстей будет не так опасен. А страстей полковник ожидал. «Да и в кого здесь стрелять, вокруг все свои. Свои люди. Договоримся.» – думал полковник.
Провожатый провёл полковника до самых дверей своего командира, постучал в них, зашёл и громко отрапортовал о прибытии полковника, затем пропустил его в кабинет, в котором присутствовали практически все офицеры части.
Все оживились (очевидно сидели давно), обратили внимание на вновь прибывшего, прямо таки уставились на него, явно ожидая видеть гонца от начальства, который приехал и привёз какие-либо указания по дальнейшим действиям и вид полковника в гражданском, более того, туристическом одеянии вызвал оживление и даже тихие шутки:
– Уже партизанить начали…
Зайдя в комнату полковник поприветствовал собравшихся и представился, затем протянул своё удостоверение командиру части.
– Что у, Вас, за вид, полковник, – скуксившимся голосом спросил командир части возвращая удостоверение. Он уже понял, что появившийся полковник не решит его проблем, а скорее добавит собственных, а ему и своих сейчас было выше крыши, не шутки – война.
– Остальное сгорело в ядерном огне, вместе с местом службы и всем городом. – веско отчеканил полковник своим новым тоном.
При этих словах командир части, тоже полковник, окончательно поскучнел.
«Обратили внимание, я их заинтересовал, так, хорошо, работаем дальше» – подумал наш полковник, внимательно наблюдая за аудиторией. С аудиториями он работать умел, а здесь, как заметил полковник, собрались благодарные слушатели, которые сидят давно и не знают, что делать. «Если бы знали, то уже бы делали. У них, что, тоже связи нет?»
– А к нам чего? – в голосе командира части явственно слышалась грусть. «Так и есть, шлялся где-то неподалёку, а как город полыхнул пришёл к нам. И это первый, за ним ещё толпа может подвалить. Вот, что со всеми ними делать?» – подумал командир и вздохнул.
– А куда-же мне? В монастырь, что ли? – с удивлением воскликнул полковник. В комнате послышались смешки.
– И чего хочешь?
«А это уже тема для беседы, хотелок у меня много, можно и обсудить» – пронеслось в голове у полковника, а сам он четко проговорил:
– Полагаю, у вас тоже связь упала и информации мало. Я по профессии хорошо разбираюсь в связи и прошу допустить меня, совместно с Вашим начальником связи и связистами, к Вашему узлу связи и оборудованию на консервации. Вместе, мы запустим все доступные средства связи и прокачаем эфир на всех частотах. Всё равно связь установим, с кем ни будь и информацию соберём. После сбора информации обдумаем, что следует сделать дальше.
Офицеры, восхищенные наглостью пришлого полковника притихли и слушали, а когда он закончил синхронно повернулись к своему командиру.
– Слышь, полковник, ты не хами, – да, чутьё не подвело командира, хлопот ему прибавилось, захотелось опять вздохнуть, но он себя сдержал и подобающим моменту голосом добавил. – Веди себя прилично в гостях.
Присутствующие офицеры млели, совещание перестало быть томным и когда их командир закончил, все синхронно повернулись к пришлому. И полковник их не разочаровал:
– Слышь, сам ты полковник. А я теперь жить у вас буду. Всё равно мне идти некуда, а на улице бр-р…, зима близко в общем. Ядерная зима. – подпустил полковник трагизма последней фразой. Офицеры пришедшие в восторг от первых фраз пришельца, при упоминании ядерной зимы поскучнели.
– Пятеро за воротами, члены Вашей семьи? – командиру стало интересно и захотелось видеть ситуацию во всю ширь, и он вернул разговор в конструктивное русло.
– Нет, пятеро гражданских которых я встретил на болоте.
Командиру захотелось взреветь, затопать, наорать на всех, приказать выгнать наглеца за ворота… «Ах, если бы от этого был толк!» – с тоской подумал командир и вздохнул про себя. «Ох, тяжело мне такому умному. Сначала огорчаешься когда понимаешь, что хлопоты придут, потом огорчаешься когда они приходят…» – он опять про себя вздохнул. «Так, а где семья этого хулигана?» – И смягчившимся тоном спросил:
– Ваша семья осталась в городе?
– Да. – коротко ответил полковник.
Командир опять про себя вздохнул. «По крайней мере сдвинемся с мёртвой точки, толи ещё будет» – подумал он и в слух сказал грозно:
– Вы, полковник, поступаете в распоряжение начальника связи, – командир представил своего начальника связи, – делайте, что хотите, но завтра в десять ноль-ноль, у меня, с докладом по собранной информации. Людей, Ваших, я размещу. Но, полковник, учтите, если вдруг что-то … – командир многозначительно сжал кулак, – лично выведу за ворота и расстреляю! – сказав это, командир столь же многозначительно посмотрел на своих подчинённых, явно выражая взглядом, что их постигнет такая же участь, пусть только дадут повод.
Получив от командира части «добро», полковник с начальником связи, майором, практически мгновенно пропали в недрах узла связи. Только иногда их можно было заметить, в сопровождении бойцов-связистов, то на площадке с законсервированной техникой, суетящихся вокруг старого ЗИЛа с зелёным кунгом и тащивших к нему бухты кабеля, то поднимающих к небу не простого вида металлические трубы, раскрывающиеся в футуристического вида антенны. Полковник буквально на бегу, выходя из кабинета командира части, успел отдать ключи от своей машины представленному молодому офицеру, назначенному встретить и разместить прибывших с полковником людей и их транспорт.
– Вам связь с кем удалось установить? – занимаясь описанными делами, поинтересовался полковник у майора.
– Только проводная работает, с ближайшими соседями связались. Те, что за Ежом, не больше нас знают, но хоть узнали, что их не накрыло и то хорошо. И сказали вокруг них тихо: Агил, Овоуральск, Алда все целы – уже хорошо. – ответил майор увлечённый своим делом.
– А те, что под городом, – майор огорчённо махнул рукой, – лучше б и не общались, такого на рассказывали… С их территории хорошо были видны вспышки. В общем, почти все уже эвакуировалась со своими семьями, а оставшиеся сидят в противогазах и только, что «Варяг» не поют.
Первым делом, полковник с майором запустили оборудование ближней связи. И сразу установили связь с санитарным пропускным пунктом на трассе под Ежом, о котором говорил встреченный капитан ДПСник. Сразу нарвались на какого-то бодрого чиновника, который с разбегу потребовал у них, основываясь на том, что часть находиться на территории его района, оказывать содействие и затребовал у них всё и сразу. С трудом удалось втолковать чиновнику, что людей в части по штатному расписанию очень немного и всерьёз на них пусть не рассчитывает, а всё богатство части, это взрывчатые вещества и артиллерийские боеприпасы. И если чиновнику они потребуются, пусть за ними приезжает. Всё-же, польза от разговора была, договорились обмениваться информацией и поддерживать связь. Удалось вызвать на связь и самого капитана ДПСника, тот был искренне рад услышать оживший эфир и в двойне был рад услышать нового знакомца и узнать, что ребята устроились. Поведал, что ничего интересного они не нашли и скоро будут возвращаться. Он обещал заехать проведать через денёк и узнать, какие новости удастся собрать полковнику из эфира. Ободрённые хорошим началом, офицеры, принялись дальше налаживать общение с миром средствами радиоволн.
Сергей, оставшись у ворот части, приведя свой внешний вид в возможно больший порядок и сотворив тоже с молодыми людьми, уже собрался взгрустнуть. Во что-либо хорошее из затеи полковника он не очень-то верил и уже собирался прикинуть дальнейшие действия, опираясь только на собственные силы, но тут появился молодой офицер помахивающий ключами от машины полковника. Офицер представился и предложил следовать за ним, успокаивая и заверяя, что всё будет хорошо. Затем, офицер, сел в машину полковника и махнул рукой, приглашая следовать за ним. На территории части, офицер припарковал машину на краю асфальтовой площадки, как потом выяснилось, перед зданием штаба и указал Сергею место рядом. Затем, убедившись, что с голоду никто из прибывших не умирает, провёл Сергея с ребятами в здание казармы расположенное невдалеке и отвёл им свободный кубрик, обеспечил выдачу матрасов, подушек, одеял и белья. Не забыв при этом, выдать комплект для полковника, размещаемого здесь же. На этом офицер попрощался, указал необходимость явиться на ужин не позднее 18-30 и отбыл. Оказавшись в казарме Сергей вызверился, не такой жизни он хотел для своего сына. Но, плохое настроение не помешало ему провести массовое мероприятие по заправке кроватей на должном культурном уровне. Солдатики, находящиеся в этот момент в казарме, с интересом наблюдали за вновь прибывшими и норовили завязать общение, пытаясь получить какой-то новой информации. Закончив с обустройством, Сергей почувствовал себя как зверь запертый в клетке. Захотелось на воздух. Наказав сыну с товарищами в обиду себя не давать, Сергей пошёл к машине, думая, а не напрасно ли он пришёл вслед за полковником в часть. Но, других вариантов, дающих какую-либо уверенность в завтрашнем дне, Сергей не находил. Или пока не находил, или себя утешал… С такими мыслями Сергей шёл к своему внедорожнику, находясь в самом поганом настроении.
Капитан, старший патруля ДПС, с удовольствием обнаружил вновь возникшую возможность общаться в эфире. Пусть, пока это была одинокая станция воинской части, но зато человек там был знакомый. И в случае необходимости, всегда можно было его попросить ретранслировать их сигнал для связи с начальством на пункте пропуска. Да и в принципе настроение поднялось, ничего плохого или страшного на запланированном маршруте им не попалось. Коллеги из Онетки их тепло приняли, всячески угощали и долго не хотели отпускать, для их крохотного отделения полиции, патруль капитана явился вообще единственной связью с миром. В общем, капитан с помощником, пребывая в самом благом расположении духа, возвращались на свой пункт радиационно-санитарного контроля и помощи пострадавшим. Трасса была по прежнему пуста и патрульные уже практически ощущали заслуженный отдых, когда проезжая мимо придорожного поселка, в нескольких километрах от которого находилась воинская часть, в которой теперь находился их знакомый полковник, на большой и пустынной парковке сетевого супермаркета, одной стороной подходящей к трассе, их внимание привлекла не обычная картина. Прямо к дверям магазина были припаркованы задом два больших внедорожника и несколько мужиков с оружием за спиной перетаскивали мешки, пакеты и коробки из магазинных тележек в багажники машин. Напарники переглянулись, проехать мимо им было никак нельзя и капитан, по большой дуге завёл свой автомобиль на парковку и остановил чуть боком, метрах в ста пятидесяти от внедорожников возможных грабителей, надеясь дистанцией защитить себя от ружейных выстрелов. Капитан кратковременно включил люстру и ревун, хотя и без этого было видно, что их приближение произвело переполох у таскающих продукты мужиков.
– О-о-о, началось. – С тоской в голосе протянул капитан, тянясь за тангентой радиостанции. Его помощник, ещё более молодой лейтенант, уже выскочил из машины, приводя к бою автомат и занимая позицию за их автомобилем, со стороны водителя.
Открыв дверь и чуть высунувшись к помощнику, капитан спокойно сказал:
– Саша, если начнут бузить, сразу бей по колёсам, не дай казлам уйти. Нам только погони сейчас не хватало.
Со стороны магазина послышались выстрелы. Пули защёлкали по капоту машины, по асфальту рядом, несколько пробили лобовое стекло:
– О-о-о, как вы можете. – Протянул капитан, тем же голосом.
Машине, в прочем, этих выстрелов хватило и двигатель предательски заглох. Лейтенант Саша, начал короткими очередями обстрел внедорожников (чем явно возмутил грабителей), а капитан так же спокойно как и раньше, начал говорить в тангенту, вызывая воинскую часть и их знакомого полковника. Тот откликнулся быстро.
– Магазин расположенный на трассе, в вашем посёлке, грабит группа вооружённых лиц. Человек пять, сами можем не справиться. Пришлите подмогу, если есть возможность и нашим сообщите.
– Сейчас вышлем группу. Держитесь парни. – полковник ещё говорил эти слова, а майор связист уже крутил вертушку внутреннего телефона, его очень задела новость о разграблении их главного торгового центра в посёлке. Набрав дежурного по части, майор доложил ему суть проблемы:
– Наш магазин бандиты грабят. Вооружённые, пятеро, полицейские уже там, просят помощи. Сами, говорят, не справятся.
Дежурный по части тоже воспринял ограбление магазина, в котором все они привыкли делать покупки, как личное дело и поднял караул по тревоге, приказав построится у штаба и сам вышел к ним. Когда он вышел на крыльцо, свободная смена караула уже подбегала к штабу. «Не густо.» – Подумал, дежурный. «Так, на чём их отправить.» – Ему очень не хотелось задействовать дежурный КАМАЗ и взгляд его уперся в Сергея, копошащегося возле своей машины.
– Мужчина! Вы, да-да. Подойдите, пожалуйста! – позвал он его, и пока Сергей приближался, начал ставить караулу задачу.
– Выделите четырёх человек из числа самых опытных. – обратился он к начкару, – Наш магазин в посёлке грабят вооружённые люди, ориентировочной численностью пять человек. Полиция уже там, но не справляется. Вы отправляетесь на помощь полиции и поступаете в их распоряжение. Если потребуется дополнительная помощь, сообщите на наш узел связи по милицейской радиостанции, у них связь уже установлена.
– Вы, – обратился дежурный к уже подошедшему Сергею, – берёте на борт штурмовую группу, – поднял он самооценку и боевой дух караульных, – и спешно доставляете их в посёлок к магазину, – Сергей закивал головой и дежурный не стал уточнять маршрут, – и осуществляете их высадку на безопасном расстоянии.
– Всем, всё понятно? – Уточнил дежурный. – Тогда выполнять!
Сергей первым бегом бросился к машине. За ним, тяжело топая припустили отобранные четверо бойцов караула в бронежилетах, касках и с автоматами. Сергей запрыгнул за руль, запустил двигатель. Рядом с ним сел назначенный командиром штурмовой группы сержант, похоже, как показалось Сергею, контрактник, остальная троица разместилась на заднем сиденье и машина сразу тронулась.
Вызвав помощь, капитан достал свой автомат. Его мало беспокоили пули выпущенные в его сторону, а вот повреждённый автомобиль было жалко и он собрался, во чтобы то ни стало, задержать преступников, тем более, что Саша уже обездвижил их автомобили и деваться тем было, по сути, некуда. «А то, повадились тут. Ведь и дня не прошло…» – хмурился он… И тут сознание его угасло. Снайперский выстрел гулко бахнул и ровно между глаз капитана появилось входное отверстие бандитской пули. Лейтенанту Саше, со стороны показалось, что у капитана брызнули из глаз кровавые слёзы. Саша аккуратно вытащил тело товарища из машины, и запоздало укрыл его её корпусом. Он никогда раньше не видел убитых и даже просто раненых, но тут ему сразу стало понятно, помогать уже не надо, товарищ ушёл. Саша, находясь на открытой площадке, за простреливаемым корпусом их патрульного автомобиля, приобрёл редкую решимость. Лицо его стало, как никогда раньше, сурово и он был уверен, что грабители, теперь ставшие убийцами, от него, от лейтенанта полиции Саши никуда не денутся. Саша завалился в машину, на то место, где только что сидел его друг, оставив на земле только свисающие из дверного проёма ноги и схватил тангенту. И вовремя, под днищем машины, по асфальту звонко чиркнула пуля и понеслась дальше, над самым асфальтом, злобно жужжа.
–Суки! – Подумал Саша и начал в тангенту вызывать воинскую часть.
На этот раз, майор уже с явным беспокойством и почти срываясь на крик, довёл полученную информацию до дежурного. Того передёрнуло, информация о снайпере у грабителей была явно запоздалой. «Суки!» – подумал он и объявил в части тревогу. Учитывая скромную численность бойцов, рассчитывал дежурный больше на офицеров, чьё количество равнялось в их части количеству рядовых бойцов, а иногда и превышало. И теперь, дежурный офицер всерьёз намеревался создать и отправить в бой штурмовой отряд. «Хорошо КАМАЗ дежурный не отправил.» – думал он.
А лейтенант Саша, тем временем, вёл не шуточную битву. Один против пятерых, на открытом пространстве, за не надёжным корпусом Лады, он, в ожидании скорой подмоги, обещанной по рации, решил не сильно выставляться, но, в тоже время не давать противнику уйти. Он активно маневрировал за машиной, давал короткие очереди поверх мелькавших в магазине силуэтов с оружием, он совершенно не хотел зацепить своими выстрелами мирных посетителей магазина, в существовании которых был уверен. Он очень порадовался выбранной капитаном позиции, тот умышленно или скорее по профессиональной привычке, остановил машину так, что сразу было видно главный вход и расположенный на боковом фасаде служебный. «Так можно воевать. Вояки скоро подтянутся. Эх, успели бы до сумерек. Вот если бы не снайпер!» – думал Саша. С трассы послышался шум подъезжающего автомобиля. Саша вгляделся и увидел подъезжающий внедорожник, который остановился прикрываясь стеной ближайшего к парковке кирпичного дома. «Надо дать им знать, указать на опасность снайперского огня.» – Саша ввалился в салон, в прежнюю позу и схватив тангенту, переключился на громкоговоритель.
Сергей, подъезжая к посёлку, издали услышал стрельбу и это не улучшило его настроения, но мобилизовало. Краем глаза он заметил как волнение охватило его пассажиров. Перед выездом на большую парковку с патрульной машиной почти посредине и лежащим рядом телом в форме, Сергей остановился за последним кирпичным строением. Наблюдая охватившее бойцов, при виде погибшего полицейского и звуках выстрелов, волнение, Сергей категорично, но спокойно заявил:
– Выгружаетесь и остаётесь возле машины, сейчас определимся.
– Из магазина в нашу сторону работает снайпер. Работает снайпер, осторожно. В магазине около пяти человек, есть нарезное и гладкое оружие. Осторожно не подставьтесь. – услышали они усиленный мегафоном голос.
– Суки! – выругался сержант.
Сергей обратил внимание на кучкующихся с растерянным видом штурмовиков и обратившись к полицейскому крикнул:
– Нормально всё у нас. Капитан как?
В ответ лейтенант показал руками крест.
– Вы, вчетвером выдвигаетесь вокруг магазина, – показал Сергей рукой направление, – по большому кругу! Двое, – указал пальцами на двоих, -остаются в виду заднего правого угла магазина, чтобы видеть боковую и заднюю стены. Аккуратно, там погрузочные ворота. Оставшиеся двое, – Сергей показал пальцем на сержанта с товарищем, – продолжаете движение вокруг магазина и берёте под контроль заднюю и левую стороны. Расположитесь чуть глубже первой пары, – показал ладонью направление, – чтобы под их пули не попасть. Всё вперёд, бегом! По большому, кругу!
Отправив бойцов, Сергей открыл багажник автомобиля, достал чехол с трёхлинейкой и извлёк винтовку. Затем из рюкзака достал картонный футляр с прицелом, извлёк прицел и установил его на винтовку. Из рюкзака же достал начатую пачку «барнаула» и начал заряжать магазин.
«Шестнадцать штук. Вот, что за традиция, как война, так у нас с боеприпасами проблема.» – думал Сергей заряжая магазин и вспоминая оставленные в городе не початые четыре пачки «Экстры».
Убрав пачку с оставшимися патронами в карман, Сергей присвистнул, привлекая внимание лейтенанта. Тот оглянулся, увидев в руках Сергея винтовку, просиял. На лице к решимости добавилось торжество.
«Как мало порой человеку нужно для счастья.» – думал Сергей, объясняя лейтенанту жестами свой предстоящий манёвр.
Лейтенант кивнул. Сергей не вдавался, на сколько точно понял лейтенант смысл его манёвра. Понял, что движуха идёт и ладно, пусть держится. Скоро полегче будет. А сам начал обходить магазин с противоположной, от направления обхода бойцов штурмовой группы, стороны. Стараясь зайти за спину лейтенанту и скрытно оказаться на линии стрельбы снайпера.
«Так. С трёх сотен уверенно попаду в башню, с пяти в корпус. Нормально, так и будем воевать. В атаку ходить всё равно не буду, штыка нет.» – думал он выбирая позицию. «А далеко и ходить не надо.»
Прямо за проезжей полосой автотрассы начинался хилый дощатый заборчик, огораживающий чей то участок. «С него и будем стрелять.» – рассудил Сергей, большим кругом, скрытно подходя к огороженному участку с задней стороны и устраивая винтовку на тетиве забора. «Ага, метров триста пятьдесят максимум – самое оно.»
Между тем, грабители попробовали высунуться через служебный ход, но были встречены перекрёстным огнём лейтенанта со стоянки и первой двойки бойцов. «Стреляет с той стороны машины, снайперу его никак не достать.» – подумал Сергей, успокаиваясь за судьбу лейтенанта и думая, как ему обнаружить снайпера. Обшаривая все проёмы магазина в окуляр прицела, Сергей, наметил несколько удобных для снайпера позиций и начал наблюдать. Практически сразу он заметил мужика с чем то, калашеобразным в углу разбитой витрины, мужик с энтузиазмом постреливал в сторону лейтенанта, а за его спиной периодически мелькал второй мужик, держащий тоже какой-то калашмат, но с утолщённым стволом. «Вепрь.» – подумалось Сергею, когда он заметил характерный трубчатый приклад. Стрелять по ним Сергей не спешил, его заботил снайпер. Не так много времени прошло, как Сергей нашел в окне силуэт снайпера, стоявшего неподвижно у ближайших к разбитой витрине стоек с товаром. Стрелок начал нагибаться к уложенной на стойку винтовке и этим движением показал себя Сергею.
«Похоже, лейтенант выставился. Ладно. Нормально, так.» – Сергей навёл середину правой линии угольника прицельной сетки оптического прицела на голову снайпера грабителей. Затем стабилизировал положение прицельной марки, убедившись, что в своих колебаниях она не выходит за контур головы вражеского стрелка, который приник к своей винтовке и замер выцеливая лейтенанта. Сергей плавно потянул спусковой крючок. Гулко бахнуло. Сергей быстро передёрнул затвор и начал выискивать в прицеле стрелка энтузиаста, но тот проявил энтузиазм и в осторожности, и показываться на прежнем месте не спешил, а вот его товарищ с Вепрем напротив, выглянул на том же месте и получил без затей пулю в грудь, на чём и успокоился, и из дальнейших жизненных процессов выбыл.
«Нормально.» – дал оценку своим действиям Сергей и осмотрел в прицел здание магазина, но не обнаружил никаких движений, – «Правильно, на таких условиях воевать никто не захочет. Сейчас самое время проникать в здание и чистить его. Но, штыка нет и в атаку мы не пойдём – день и так слишком насыщенный. Попробуем решить вопрос бескровно.»
Осмотревшись вокруг только сейчас и побранив себя за это, Сергей обратил внимание ещё на один внедорожник стоящий с краю парковки, в стороне от входа. Возле него шла какая то возня и за ним виднелись женские фигуры. «Зеваки? Скорее близкие находящихся в магазине людей. Заложников или грабителей? Ладно потом разберёмся!» – подумал Сергей и начал проламываться через забор выходя на дорогу. Пересёк её и пройдя через парковку, внимательно наблюдая за магазином, он довольно спокойно приблизился к патрульной машине, за которой уже стоял оперев автомат на капот, лейтенант, всем своим видом выражавший готовность идти на штурм. Сергей ободряюще похлопал его по плечу:
– Сейчас решим вопрос! Хорошо всё будет! – и взялся за тангенту.
– Я дополнительную помощь запросил. Ваши обещали прислать скоро. – сообщил лейтенант.
– Угу. – Сергей хмыкнул и про себя подумал, «Дожил, наши!» – и заговорил в тангенту очень уверенно и спокойно, с паузами:
– Эй, гондоны, вы меня слышите? Ну вот, слушайте! Хана вам по любому! Сдавайтесь, тогда поживёте ещё немного!
– Дай нам уйти! – Раздался крик из магазина.
«А-а, воевать уже расхотели! Гондоны!» – подумал Сергей и выдержав паузу продолжил:
– Нет! Такие как вы, ходить по земле больше не будут.
– У нас заложники, мы сейчас начнём их по одному выталкивать на улицу и убивать на твоих глазах! Понял, сука! Выпускай нас, мы не шутим! – голос из магазина ярился.
– Ты это мог капитану полиции рассказывать, тому которого вы убили. – спокойно и даже добавив в голос весёлой лени, ответил Сергей.
– А мне по.уй! Когда убьёте последнего заложника, мы подожжём магазин и вы, или сгорите заживо, или выскочите к нам. И тогда вам будет гораздо хуже. И вообще, я ваших начну расстреливать! – «Угадал!» – с удовольствием подумал Сергей, заметив, как задёргались фигуры за третьим джипом.
– Мы выходим вместе с заложниками и просто уходим! – крик из магазина был уже не такой яростный, – Не стреляйте, мы выходим с мирными людьми и уходим!
– На х.й, ты, уйдёшь! Как только увижу кого-то из вас с оружием, сразу стреляю! И тебе повезёт если убью сразу, останешься живым, привяжу за ноги к бамперу и обратно в часть поеду с тобой на буксире! А если, кто из заложников пострадает, с оставшихся из вас в живых сниму кожу, лично! И с ваших баб которые тут толкутся, тоже кожу сниму! – говоря это, Сергей добавил в голос максимальный уровень серьёзности и угрозы, и отметил как фигуры за третьей машиной начали удаляться.
– Кроме того, знайте, сюда уже едет целая толпа суровых мужиков с автоматами, чей придомовой магазин вы разбомбили, а у некоторых из них там работают жёны. То есть, после их приезда выжить вы точно не сможете, а сдадитесь мне, ещё поживёте. И мучать вас никто не будет. – далее Сергей говорил уже мягче:
– Выходите по одному, на выходе оставляйте оружие на земле и подходите к патрульному автомобилю!
– У меня нет оружия! – из магазина раздался уже другой голос, явно чуть не плачущий.
– Ну, тогда просто выходи и иди к нам! – спокойно предложил Сергей.
– А, что, вы будете со мной делать? – Такой вопрос, от взрослого казалось мужика, привёл в изумление и Сергея, и лейтенанта.
– Если выйдешь, поживёшь явно подольше, и шкуру свою на себе сохранишь, так что не тяни. – ответил Сергей.
– Пообещайте, что меня не тронете!
– Тугой пассажир. – Сказал Сергей обращаясь к лейтенанту, а в тангенту проговорил:
– Чем дольше вы думаете, тем меньше шансов у вас выжить! Приедут основные силы и вам придётся решать вопрос уже с ними и не факт, что они захотят с вами возится как я. А то, дождётесь, Ваш, инициативный друг придумает ещё какую ни будь пакость и Вам придётся, и за неё отвечать, как соучастнику! – добавил Сергей обращаясь уже к конкретному человеку. Сергей был уверен, что чуть не плачущий теперь человек, был вовлечён своими друзьями, в это противозаконное действо, соблазном лёгкой наживы и не имея собственных сил, что бы отказаться, что бы обуздать собственную алчность, добровольно присоединился к грабежу (который представлялся легкой затеей) и теперь, став грабителем, искренне огорчался сложившейся ситуации и не был готов нести ответственность за свои действия.
– Я выхожу! У меня нет оружия! Не стреляйте! – плачущий голос послышался ближе и из разбитых выстрелами дверей магазина показался грабитель. С виду казалось нормальный человек. Не молодой, не старый – если бы не его жалкий вид, можно было бы признать его мужчиной входившим в пору расцвета всех жизненных сил. Лейтенант плотоядно ощерился. Сергей положил руку ему на плечо, потрепал, очень по доброму сказал:
– Ну, ну! Спокойно, лейтенант. Очень мягко и дружелюбно его прими, а то мы остальных устанем выманивать, а там заложники, мирные люди, дети могут быть. На землю его не укладывай, руки не крути, проверь карманы и пусть стоит в сторонке. И держи его на прицеле. Сейчас друзья его подойдут.
Плаксивый грабитель, тем временем, приблизился робкими шагами к машине. Сергей сделал ему знак пройти за машину, где стояли они с лейтенантом. Высовываться им не хотелось, зачем давать лишний соблазн и без того заблудшим людям. Лейтенант споро обыскал подошедшего, выкладывая всё из его карманов на крышу и обернулся к страховавшему его, всё это время, Сергею. Тот мягко показал грабителю направление, на виду у магазина и в некотором отдалении от них, и предложил немного подождать товарищей.
– А теперь горбатый! – захотелось сказать Сергею, но поборов в себе искромётность, он вежливо предложил:
– Следующий, пожалуйста!
Сразу никто не вышел. Более того, грабители снова попробовали качать права, но тут послышался рев камазовского движка и вскоре показалась сама машина. Грабители её тоже заметили и практически на перегонки, поспешили начать процесс сдачи. И когда КАМАЗ остановился рядом с уже всем примелькавшимся внедорожником Сергея и из него посыпались вооружённые люди, один грабитель уже стоял перед лейтенантом и тот выворачивал у него всё из карманов на капот машины, а второй дожидался своей очереди на пол пути от магазина, на выходе из которого лежало их оружие. Увидев выпрыгивающих из КАМАЗа вооружённых людей, настроенных очень решительно, остававшийся на пол пути последний грабитель съёжился и начал бочком пододвигаться к расстрелянной ими же патрульной машине. И когда его второй товарищ был отправлен в сторону, к первому сдавшемуся и пришла его очередь, он с удовольствием отдался для обыска лейтенанту, уж очень пугающе выглядела толпа военных окружающих парковку и магазин.
Сергей, завидя подъезжающий КАМАЗ, вздохнул с облегчением и уже собрался было отходить к своей машине и обдумывал как это лучше сделать, но тут грабители подняли крик и практически одновременно показались в дверном проёме магазина складывая оружие, поднимая руки и двигаясь в нерешительности в сторону патрульной машины.
– Первый ко мне, второй на месте! – крикнул Сергей в тангенту. Рукой указал лейтенанту принять подходящего, а сам повернулся к уже начавшим выбегать из-за КАМАЗа военным. Подняв руку вверх, открытой ладонью он показал им знак стой, не ступай на парковку и тут же замахал рукой указывая вправо-влево, дескать окружайте. Военные, предупреждённые о снайперском огне и так не слишком рвались на открытое место, и воодушевлённо начали разбегаться по сторонам, окружая магазин и парковку большим кольцом.
Сергей повернулся к третьему грабителю, которого как раз обыскивал лейтенант:
– Кто остался в здании?
– Нас пятеро было. Двоих вы убили, больше никого не осталось. Только покупатели, немножко и продавцы.
– Где оружие убитых?
– Там, возле них и лежит.
– Почему не взяли? Не вынесли?
– Так, оно испачканное кровью! Сильно!
Сергей добавил угрозы в голос:
– Понимаешь, что если ты соврал и в здании остался твой вооружённый товарищ, это очень плохо на тебе отразится?
Тот интенсивно закивал и с долей истеричности произнёс:
– Нет никого! Нас всего пятеро было! Двоих вы убили, остальные здесь!
– В третьем джипе кто? – Сергей кивнул в сторону замеченного раньше внедорожника.
– Ещё один товарищ с семьёй. Он отказался участвовать и нас отговаривал. И жена моя там, и ещё там… – грабитель не договорил, огорчение не дало.
Сергей сунулся в машину и заговорил в тангенту громкой связи обращаясь к кольцу военных:
– Грабители сдались, в магазине два трупа с оружием, покупатели и сотрудники магазина. Требуется досмотр.
Военные зашевелились. А покупатели уже начали покидать магазин. Выходили на улицу и озирались по сторонам с чувством облегчения и любопытства. Внимание всех привлекла группа женщин остервенело толкающих экспрессивного вида высокую, стройную блондинку лет 35. Женщины прямо таки пинками гнали, ещё утром томную красотку к патрульной машине и яростно осыпали её бранью.
– Кто такая? – обратился Сергей грозно к сдавшимся мужчинам.
Те потупились и отвели взгляд:
– Жена моя. – Ответил один и тоже потупился.
Поселянки уже до толкали барышню до патрульной машины и тыча в неё, требовали практически немедленно расстрелять стерву. Из их рассказа Сергей понял, что девушка участвовала в ограблении. И не на последних ролях. Девица чванно распоряжалась какие товары брать, нагло командовала оказавшимися под её властью, точнее под властью ружей сопровождавших её мужчин, покупателями и персоналом, оскорбляла их. Прямо таки грозилась расстрелять. И теперь поселянки требовали сатисфакции.
Сергей кивнул лейтенанту:
– Обыщи её и к остальным.
Девица вяло и даже надменно сопротивляющаяся поселковым дамам, попробовала деятельно возразить действиям лейтенанта, начала требовать женщину полицейского для обыска и вообще… Лейтенант Саша коротко ткнул кулаком в область её солнечного сплетения, чем вызвал подлинный восторг присутствующих женщин, а самые боевитые из них, добавили пленнице пару оплеух, целя в лицо. После этого, дело пошло гладко и вскоре пленница оказалась вместе с супругом, а дам пришлось таки отогнать грозным окриком.
Военные начали досматривать магазин. Часть из них подошла к патрульной машине. Сразу же хотели наподдать сдавшимся грабителям и начали бранить их. И Сергей, почувствовав ответственность, едва успел вклинится между вояками и пленными, ограждая последних собственным телом. Что было не легко, так как военные (в основном офицеры) обступили сдавшихся грабителей со всех сторон. Один военный, горячась, нагло попёр на Сергея, похоже его жена была в магазине. Сергей отловил его, привлёк к себе и громко сказал:
– Ты. Сейчас иди в магазин, найди четыре плаката, картонки от ящика, да, что хочешь, – Сергей показал руками желаемый размер, – и маркер. Напиши на картонках, «ГРАБИТЕЛЬ И УБИЙЦА» и давай сюда.
Сергей осмотрел толпившихсявокруг офицеров, притихших немного и с интересом на него смотрящих.
– Вы, обеспечьте пожалуйста охрану пленных, я сейчас вернусь с оборудованием. – обратился он к старшему по званию в толпе, а потом сказал ближнему к нему, с лычками на погонах:
– А, вы, помогите мне пожалуйста.
Сергей пошёл в сторону машины, увлекая за собой сержанта. У машины Сергей снял винтовку, положил её в багажник. Потом достал оттуда тонкую бухту оцинкованной проволоки, приготовленной для обустройства лагеря на поляне у болота, протянул её сопроводившему его сержанту, а сам покопавшись в сумке с инструментом нашел пассатижи и взяв их, отправился к расстрелянной патрульной машине и толпе возле неё. Вернувшись, отметил, что поселковые женщины, в его отсутствие подошли к задержанным грабителям и уже военные стараются защитить последних. Возвращение Сергея у всех вызвало интерес и все притихли, ожидая его действий, а тот начал отматывать куски проволоки из бухты в руках сержанта и давать их в руки окружавших его военных. К этому моменту вернулся посланный на изготовление плакатов, принеся заданные четыре плаката. До всех начала доходить задуманная Сергеем процедура.
– Это самосуд! Ваши действия противозаконны! Ты обещал! – раздались крики и вопли уже приговоренных. Общество посмотрело на Сергея, а тот парировал:
– Про закон вы могли рассказывать полицейскому, которого вы убили. -При этих словах лейтенант Саша злобно, с торжеством, оскалился.
– Да и убивать вас никто не собирается. – Сказал Сергей отрезая куски проволоки, продевая их в уголки плакатов на манер дужек. Делая готовый плакат, Сергей передавал его ближайшему военному и тот одевал его на шею грабителя, а Сергей делал следующий. Когда плакаты были на всех грабителях, те начали не шуточно взбрыкивать, но окружающие их военные, резко пресекли всякое действо с их стороны, а Сергей увлёк всю толпу на выезд с парковки на трассу. Парковка была отгорожена от трассы столбиками с натянутыми поперечинами. Сергей встал возле столбика, жестом пригласил к себе ближайшего грабителя, а остальным, также жестом указал на соседние столбики. Приговоренные затрепыхались, но военные, крепко удерживая, приставили их к столбикам.
– Стань на колени пожалуйста, спиной к столбику. – Сергей вежливо попросил ближнего к нему грабителя. Столбики были низкими и поэтому обрекали приговорённых на дополнительные неудобства. Двое военных помогли приговорённому встать на колени, прижали спиной к столбику и завели его руки за столбик. С остальными тремя проводили такую же процедуру, хотя с женщиной по началу вышла накладка. Офицеры удерживающие её, обращаясь к Сергею спросили в нерешительности:
– Её тоже?
Сергей только успел поднять голову в сторону спросивших, а сопровождавшие их женщины, те самые – из магазина, придали офицерам решимости, подскочив с криками и пытаясь ударить приговорённую женщину по голове и самих офицеров тоже. Дальше всё пошло проще, Сергей связал проволокой руки своего приговорённого. «Блин. Мной же приговорённого!» – пронеслось в голове у Сергея. Остальным руки связали помощники. Закончив с вязанием, Сергей направился было в сторону машины, но не успел сделать шага, к нему взмолился плакавший грабитель:
– Я никого не убивал! – голосил он. – У меня даже оружия не было!..
Сергей подошёл к нему доставая нож. Затем отрезал нижнюю часть плаката, оставляя только одно слово, «ГРАБИТЕЛЬ». Сделав это, молча встал и собрался идти, но тут послышался возмущённый голос лейтенанта:
– А расстрелять? – многие военные согласно закивали головами, а бабы так просто заголосили, видимо им сильно не понравилось быть заложниками.
Сергей повернулся к нему:
– Хочешь, расстреливай. Но, лучше не надо. Пускай стоят и думают о том, что совершили, может лучше станут.
– А если их кто-нибудь отпустит? – лейтенант не унимался, но Сергей уже уходил. Лейтенант перехватил из-за спины автомат, направил его в лицо ближнему грабителю, но смутился. Обошёл со спины, пристроился стрелять в затылок, замешкался, до него стали доходить крики привязанных людей:
– Мы ведь никого не убивали! Убил, …., а вы его уже убили! Не стреляй!
Лейтенант вздрогнул, как очнулся. Поставил автомат на предохранитель, потом убрал его на спину и скоро пошагал догонять Сергея. Оставшиеся возле привязанных преступников военные, не решились доводить начатое лейтенантом дело. Постояли немного, потоптались и начали расходиться. Остались только женщины, ещё какое-то время высказывая привязанным людям, своё мнение о их поступке и порицая их в самых красочных и нелицеприятных выражениях.
Сергей же направился к третьему внедорожнику и стоявшим в нерешительности возле него людям. Подойдя к ним, он остановился и начал их разглядывать. Плачущие женщины, несколько напуганных детей разных возрастов и как-то осунувшийся мужчина вместе сними, который при приближении Сергея, вышел из машины к нему на встречу с немым вопросом. Слушать их рассказы Сергею вообще не хотелось, основное и так ясно, а подробности его не интересовали и он сразу обратился к мужчине:
– Ну и что, ты? – тот только развёл не понимающе руками.
– Тебе-бы ногу отрезать, – грозно сказал Сергей, – чтобы ты не стоял истуканом рядом с нехорошим и глаз выбить, чтобы ты не смотрел на это спокойно!
– … сам не пошёл! И в машину свою складывать не разрешил! Что я мог сделать! – послышались оправдания ещё больше сникшего мужика, но Сергей прервал его:
– Сейчас, загружай всех в машину и уезжай быстро! И если вернётесь, разделите судьбу своих добытчиков!
– А, что с НИМИ будет? – спросила одна из женщин сквозь плачь.
– Они живы, но ИМ, не удобно! Если хотите разделить не удобства с НИМИ, оставайтесь!
– Нет, нет. У меня ребёнок. – Женщина заторопилась на погрузку. – Позволите, мы возьмём свои вещи, хотя-бы детские?
– Нет! Быстро отсюда, пока вас не разорвали в благодарность за действия ваших отцов семейств!
Больше вопросов никто не задавал, мужчина уже сидел на водительском месте и двигатель был запущен. Вся компания, с трудом уместилась в одной машине, благо та была большая и не прошло минуты, как машина выехала на трассу и скрылась за поворотом.
Сергей подошёл к расстрелянной патрульной машине, присел возле тела капитана. Положил руку тому на плечо, потрепал. Затем встал, приобнял на прощание стоящего рядом лейтенанта и пошёл в сторону машины. Просто сел за руль и поехал к себе в часть. «К себе в часть – дожил!» – подумалось Сергею. Когда Сергей подъехал к воротам части, сумерки уже сгустились, а с неба начал сыпаться густой, первый в этом году снег. Его пропустили на КПП, но завалили вопросами. Сергей только отмахнулся, чем не мало разочаровал дежурного. Припарковав автомобиль на прежнем месте, Сергей разрядил винтовку и убрал её в чехол, сняв перед этим прицел, который убрал на место, в футляр. Подошёл дежурный по части, повторил вопросы заданные на КПП, тамошним дежурным, получил примерно такой же ответ и примерно также огорчился.
Сергею не хотелось идти в казарму, но он чувствовал себя уставшим. Захотелось выпить, Сергей прикинул как добраться до коньяка полковника, «А он ведь его не уносил… И мы, при погрузке сунули его к нам…. А-а-а!» – Сергей с удовольствием достал из своего багажника начатую днём бутылку. Удовольствие это его удивило, поскольку уже много лет он был принципиальным противником алкоголя, хорошо представлял его пагубность для человека, но сейчас разрешил себе принять его в качестве лечебного средства. Достал из короба с походной посудой кружку, наполовину наполнил её и выпил. Поставив кружку обратно в короб и спрятав бутылку, отыскал среди продуктов пакет с конфетами и съел одну, потом вторую и так, жуя конфеты, пошёл в казарму. «Сходил, блин, проветрился!» – пронеслось у него в голове сквозь приятный шум коньячных волн.
Зайдя в казарму, Сергей нашел сына с товарищами в добром здравии и в оживлённом и заинтересованном состоянии. Первый раз в воинской части, а тут тревога. Вопросы посыпались к нему со всех сторон, а он только вздохнул:
– Сходил, проветрился. Настроение плохое было! А сейчас оно ещё хуже, так, что не приставайте! Вот, возьми конфеты, – Сергей сунул сыну пакет, – и разложи на все застеленные кровати, а оставшиеся отдай тем кого найдёшь в казарме. У тебя всё таки день рождения, угости соседей. – добавил он, снимая с себя одежду и беря полотенце:
– Я в душ и спать, а вы марш на ужин. И тихо потом, кто меня разбудит, тому ..здец.
Полковник с майором связистом запускали оборудование дальней связи долго и старательно, даже случившееся с магазином ЧП не смогло отвлечь их, передали информацию и продолжили своё занятие, которое искренне всех увлекло. Даже на ужин решили не ходить и на принесённые из столовой, солдатиками связистами, порции не отвлеклись. После того как оборудование связи было налажено, они уселись за стол с наушниками на головах и начали искать голоса в эфире. В эфире было на удивление людно. Шёл большой обмен информацией. Компетентные органы, различные ведомства и простые радиолюбители наполняли эфир. Все пытались узнать где-что происходит и вообще, ЧТО происходит. Доходило до курьёзов, какой-то грозный сверх профессионал из могучего ведомства, прямо тиранил подростка радиолюбителя из отдалённого региона с которым не было сегодня другой связи. Подросток целый день просидел дома, за городом, и совершенно ничего не мог пояснить по происходящим в его регионе событиям, кроме уже общеизвестных – интернета нет, телефонной связи нет и электричества нет, а когда отец запустил генератор, выяснилось, что телевизор не работает, и его компьютер не работает, а вот отцовский ноутбук работает, но только в автономном режиме и парню совсем нечем заняться, поэтому он в эфире собирает новости и пытается узнать, что в мире творится. Мегодядя и в этом случае явил свою профессиональную ушлость, присвоил пареньку официальный позывной, установил с ним режим связи, дал сводку новостей и приказал подростку установить связь с местными органами власти, посоветовал озадачить ближайших полицейских поисками этих органов, а самому обеспечивать связь и обмен информацией. Посулил, медаль и бензин для генератора, и продовольственный паёк, и если они всё это .лядство переживут, помочь поступить в профильный вуз без экзаменов и обеспечить повышенной стипендией. Парнишка хотел попросить чего-то ещё, но не придумал чего и с чувством важности собственных действий принялся работать. Мегодядя уделил внимание и полковнику, повторил уже слышанную сводку новостей, отметил у себя их радиостанцию, выслушал известные полковнику события, согласовал режим связи, дал наводку на несколько, известных ему радиостанций из их региона и пожелал удачи. Потом были ещё голоса в эфире, обмен данными, запись важной информации на бумагу и так практически всю ночь, и уже под утро полковник, и теперь уже его друг майор, отправились спать с чувством выполненного дела.
Утром, все проснулись по традиционной команде. Полковник лёгший спать только пару часов назад, попросил разбудить его через пару часов, перед выходом на завтрак и снова лег спать. Сергей же погнал свою команду на улицу, без верхней одежды, совершать традиционный для армии утренний моцион. В принципе, он считал, что вчерашними действиями отработал недельное пребывание их компании в части, на полном пансионе, поэтому решил не спешить с принятием решения, а выждать и подкопить информацию. Поэтому сейчас, он неспешно совершал утреннюю пробежку по свежевыпавшему снежку, который интенсивно шёл всю ночь, а под утро стих и небо прояснилось. Потом, они также не спешно совершали умывание, чистку и когда уже одевались на завтрак, Сергей послал сына разбудить полковника.
– Раз он тебе свои часы подарил, ты должен обеспечить его информацией о времени и проследить, чтобы он везде прибыл во время. – Сергей здраво рассудил, что такое общение послужит хорошим образовательным процессом для сына, потому, что когда тот сможет пойти в следующий раз в школу, даже не мог представить. Тут выяснилось, что часов у сына уже не было! Вчера, ухарь-боец из соседнего кубрика, попросил их посмотреть, да так потом и не отдал обратно, и на настойчивые просьбы и уговоры подростков среагировал весьма жестко, загнал их пинками в свой кубрик и пригрозил великими карами, сообщая им, что он очень крут и ВАЩЕ… Сергей аж приоткрыл рот от таких новостей:
– А вы, что?
– Он здоровый! Что тут сделаешь? Поможешь нам?
Сергей понял, что образовательный процесс надо начинать прямо сейчас. Он очень порадовался, что койки в их кубрике были старого советского образца и он легко снабдил своё подразделение подходящим случаю оружием – кроватными дужками. Малыши потихоньку ярились, накаляя себя, Сергей всячески их подзуживал и в итоге выставил их из кубрика, негромко напутствуя о недопустимости оставления без серьёзного наказания, проступка их нового товарища и громко, что бы все слышали, напутствуя:
– Пусть только кто ни будь вмешается, я весь туда подойду!
Похоже его вчерашнее поведение уже всем было известно и в казарме разлилась тишина. Только полковник вылезая из под одеяла, где он до этого тихо лежал, чтобы не нарушать торжественность момента, скорчил Сергею забавную рожу. Вместе они с интересом навострили уши и не напрасно, ухарь-боец уже, похоже, представлял себя связанным, на коленях и с позорной табличкой на шее и сопротивления оказывать не думал. «Сейчас главное, чтобы пацаны всё сделали до конца.» – думал Сергей. Из соседнего кубрика слышалось бормотание, ставшего уже обычным бойца, лишившегося вчерашнего ухарства. Слышались возгласы подростков. «Ух, уйдут…» – подумал было Сергей, но тут послышался один шлепок, второй и загудело. В гул слились шлепки ударов, галдёж, вопли, крики, топот… Полковник с Сергеем многозначительно переглянулись. Скоро всё стихло и в кубрик, разгорячённые и запыхавшиеся, но очень довольные вернулись молодые люди. Сын входя поднял в верх руку, приветствуя всех жестом победы и демонстрируя часы на запястье. Полковник опять скорчил рожу Сергею и побежал умываться.
За завтраком, к ним подсел вчерашний сержант, командир штурмовой группы. И в красках рассказал о событиях произошедших после отъезда Сергея. Оказывается, в магазине нашли ещё один труп, охранника которого эти упыри застрелили сразу, заходя в магазин. Потом приехали полицейские и скорая, которая забрала капитана. Полицейские хотели забрать привязанных грабителей, но военные не позволили и предложили, если полицейским так нужны грабители, пусть сами себе наловят. А у них в посёлке ещё два магазина и они очень надеяться на то, что привязанные грабители – отпугнут остальных. Атмосфера начала накаляться, но кто-то из военных, своими словами выручил обе стороны:
– А что вы о них так заботитесь? Они же вашего убили! – и показал рукой в сторону капитана, которого как раз грузили в скорую. Те посовещались и махнули рукой. – Да и хрен с ними. Сами начали, сами разбирайтесь! Забрали лейтенанта и уехали, даже бумаг не стали оформлять и оружие забирать.
–А с грабителями ночью разобрались. Дочка убитого охранника и её подружки из магазина, под утро пришли и всех передушили! – Сергей с остальными хмыкнули.
–Подошли, пакеты полиэтиленовые на голову надели и скотчем завязали. Они так и стоят теперь, а двух убитых туда-же оттащили и рядом положили и таблички им сделали как у первых.
–А магазин весь разбит, работать как следует не может, так заведующая что придумала, раздаёт всё под запись и не торопит с отдачей. Говорит берите всё, чтобы не пропало, потом рассчитаетесь. Ну мы тут изрядно отоварились.
– А «батя» наш ходит, ругается: – Руины, трупы, автоматчики, снайперские дуэли! .лядь, устроили Сталинград в родной деревне! А по трассе машины со стороны города уже пошли, ещё ночью, пока мы там были проехали несколько, а утром уже пошёл поток, не так как раньше конечно, но густо.
Сержант ещё, что-то болтал скрашивая завтрак всей компании. Иногда он с интересом поглядывал то на сына Сергея, то на его руку, на запястье которой чёрной полоской виднелись часы. «Быстро слухи расходятся. Хотя, чему удивляться …» – подумал Сергей прикинув численность личного состава части.
Закончив завтрак и двигаясь из столовой, полковник обратился к Сергею:
– В десять часов назначено совещание у командира части, хочу, чтобы ты присутствовал. Во первых, услышишь сводку новостей которые мы собрали за ночь, а во вторых, твоё суждение по текущим процессам будет важно. Так сказать, взгляд со стороны противоположной военным, со стороны народного хозяйства.
Сергей согласился, ему тоже было интересно узнать побольше и устроить жизнь получше. «Чью жизнь?» – подумалось Сергею, «Жизнь сына, его друзей…» – на свою он как-то махнул рукой. «А возможно ли устроить их жизнь получше, в условиях сегодняшнего состояния общества? Конечно, можно и на тонущем корабле устроится в каюте получше и в ядерный огонь приятней въехать на новом джипе, а не на старом трамвае.» – Он вспомнил встреченного вчера водителя газели, увозившего свою семью подальше от уничтоженного города. «У него всё просто – сбереги семью, удовлетвори её первичные потребности и живи помаленьку.» – Сергею захотелось также, но также он уже не мог.
К десяти часам, полковник с Сергеем подошли к кабинету командира части. Полковник обратил внимание как тепло приветствуют Сергея офицеры. У дверей, полковник указал Сергею на стул:
– Подожди, я спрошу разрешения на твоё присутствие. – и зайдя внутрь обратился к командиру:
– Товарищ командир, разрешите присутствовать на совещании гражданскому лицу?
Командир, лесть полковника воспринял хорошо, правильно воспринял, как отсутствие у полковника желания оспаривать его единоначалие и вздохнув, командир разрешил:
– Зови своего комиссара. – И обращаясь к остальным добавил с сарказмом, – И как мы без них жили!
Совещание начал командир, кратко обрисовал создавшееся положение и так уже всем известное, довёл основные тезисы по вчерашнему нападению на магазин, призвал всех повысить бдительность и соблюдать осторожность. В конце речи, вынес личную благодарность Сергею и всем участникам вчерашних действий по обезвреживанию грабителей. Затем, он передал слово связистам и предложил им, ознакомить собравшихся с собранной информацией. Слово взял начальник связи, он представил всем полковника, положительно охарактеризовал его действия по налаживанию связи и сбору информации, и передал ему право произнести доклад, а сам с удовольствием уселся на место и приготовился слушать товарища:
– Нами, – полковник кивнул на майора, – была запущена связь практически на всех диапазонах. Установить связь удалось много с кем и удалось собрать достаточно информации для составления общей картины происходящего. На основе собранной информации, видится следующая ситуация. Города Москва, Екатеринбург и Челябинск подверглись массированному ядерному удару и уничтожены полностью. По некоторым оценкам, сила удара превышала в два-три раза расчётную, необходимую для уничтожения объектов такого рода. Информации о ядерных ударах по другим объектам на нашей территории, мы не нашли. Точно известно, что города Агил, Овоуральск, Агнитогорск, Нежинск не подвергались бомбардировке. Также впрочем, как и Арталы, и Алда. Также известно, что последние не производили ответных пусков. В принципе, по нашему ответному удару точной информации собрать не удалось. Кто-то утверждает, что, что-то полетело, но это информация из разряда слухов. Агрессии другого типа, также обнаружено не было. Удалось связаться с погранцами, от них информация отрывочная, они и сами не в полном объёме наладили связь с заставами, но попыток вторжения они не зафиксировали. По информации от специалистов ФАПСИ у моряков тоже всё спокойно, хоть они и сидят в боевой готовности. Из ФАПСИ же сообщили, что никаких следов органов центральной власти ими не обнаружено. Руководство страны и практически всё руководство ведомств находились в момент удара в Москве и учитывая силу удара и его внезапность, спастись не могли. Поэтому управление страной потеряно, можно это признать. Хотя уцелевшие специалисты ФАПСИ рвут и мечут, пытаясь наладить координацию действий руководства в регионах, но они ограничены в средствах и до некоторых регионов так и «не дозвонились». В эфире мы нашли мало следов деятельности региональных руководителей, оно понятно, не привычная для них форма связи. С традиционными средствами связи, повсеместно отмечен полный коллапс. Мобильной связи нет нигде. Телефонная проводная местами сохранилась, но очень ограниченно и ожидается её окончательное отключение в ближайшее время. Интернета нет везде. Компьютеры выведенные в сеть отключились, не подключенные к интернету работают автономно. Системы Глонас и джипиэс, также не работают. Всё перечисленное, по заявлению моего товарища, – полковник указал на Сергея, – страшнее для нас и вредоноснее, чем сама ядерная бомбардировка. С электричеством большие проблемы, на большей территории страны оно отключилось и нет уверенности, что в создавшейся ситуации энергетики смогут его включить, скорее погасят на оставшейся части. Нашли информацию о массовой панике в крупных городах. В ожидании ядерных ударов множество людей стремилось покинуть города как можно быстрее и вышло не очень хорошо, местами даже проблемно, подробностей пока нет.
По отдельным и не систематизированным пока данным, схожая с нашей ситуация наблюдается и у соседей, за исключением ядерных ударов. В Белоруссии, на Украине, в странах прибалтики и прочих бывших республиках, а также в странах Европы, по сути во всех странах и регионах с которыми мы смогли связаться, отмечено отсутствие или неработоспособность: интернета, мобильной связи, работы компьютеров, проблемы с электричеством, отсутствие электронных средств массовой информации. Причём последние новости показали нашим соседям начало ядерной войны между нами и США, и устроили дикий плачь. А потом началось каскадное обрушение информационных сетей. Так вот, оставшиеся СМИ, перед тем как рухнуть, обвиняли в обрушении их инфраструктуры то США, то нас. И доводили основную мысль гражданам, что из-за нас, они все теперь будут много страдать, что привело местами к массовым протестам, местами к массовым грабежам. Подробностей, пока, конечно не много.
Теперь местные новости. В нашем районе, на автодорогах Екатеринбург-Еж и Екатеринбург-Агил, устроены и начали свою работу санитарно-пропускные пункты. Людей эвакуирующихся из районов поражения встречают, проводят радиационную проверку, кого-то пропускают. Имущество некоторых приходится подвергать дезактивации, а некоторых приходится принуждать отправлять своё имущество в карьер, а самим проходить сан обработку. О деятельности таких пунктов на других выездах из Екатеринбурга информации найти не удалось. Сейчас, силами наших связистов, ведётся постоянный сбор информации, она уточняется, проверяется, систематизируется и скоро сможем представить вам уточнённые данные.
Закончив свой доклад, полковник сел. Тишина на некоторое время охватила кабинет, все обдумывали услышанное.
Первым нарушил молчание командир:
– Товарищи офицеры, мы с вами, имеем факт нападения на нашу страну. Факт свершившийся и однозначный. Нет сомнения, что отмеченные нами действия противника, это только первый этап большого и хорошо продуманного плана. Вскоре, должны последовать следующие этапы и так, вплоть до полной, поэтапной, – командир выразительно поднял вверх указательный палец, – реализации вражеского плана. На сегодня, мы имеем ограниченный удар ядерным оружием по нашей территории. Три наших города уничтожены! Москва – столица, это понятно! Зачем могло потребоваться уничтожение Екатеринбурга и Челябинска? Понятно, что это города миллионники, города со стратегическим производством, города находящиеся на основных магистралях связывающих Европейскую и Азиатскую части нашей страны. С разрушением этих городов, пересечь Уральский хребет становится возможно только по северному маршруту, Горнозаводскому тракту, на Пермь. Или же, придётся объезжать Уральские горы с юга, на Оренбург. Это конечно козьи тропы, если сравнивать со старыми магистралями, но всё же полного прекращения транспортного сообщения не произошло. Вопрос, зачем были нанесены удары по городам? Особенно в свете того, что закрытые атомные города и ядерные объекты остались целыми?
Командир части замолчал и в комнате повисла тяжёлая тишина. Командир осмотрел всех присутствующих и продолжил:
– Почему вслед за нанесением ядерного удара, пусть и ограниченного, не последовала наземная наступательная операция, в качестве второго этапа плана «Барбаросса 2»?
Снова тишина и снова голос командира её нарушающий:
– Мы все с вами помним из учебного курса в училище, о возможности комбинации ядерного удара с химическим и бактериологическим. Но, не сезон. В текущих погодных условиях, применение бактериологического оружия, возможно только на самом юге нашего государства, а применение химического оружия, на сколь либо значимых по размеру территориях, сомнительно и опять же погода, на территории вероятного применения, с дождями, снегопадами и морозами.
Командир посмотрел на всех сразу:
– Почему обрушилась связь на всей территории страны и у соседей? Следствием ядерного удара по названным городам это быть не могло! Следовательно, связь обрубили специально обученные люди! – командир опять поднял палец в верх и выразительно посмотрев на всех, задал вопрос:
– Зачем?
Тишина опять наполнила кабинет, а командир через некоторое время продолжил:
– Какие могут быть следующие шаги нашего противника по реализации этапов плана «Барбаросса 2»?
Сделав вопросительную паузу, командир продолжил:
– Товарищи офицеры, с высоты жизненного опыта и нашего образования, мы можем с высокой вероятностью предположить финальные этапы поганого плана. Это, разрушение инфраструктуры нашей страны! Это, сокращение численности наших людей! Это, завоевание нашей земли! Товарищи офицеры, мы должны вспомнить, что территорию государства нельзя считать завоёванной, пока на неё не ступила нога твоего солдата. Отсюда вытекает вопрос – на какое время рассчитан план «Барбаросса 2»? Когда нам стоит ожидать вражеского вторжения?
Командир замолчал, а все задумались. Изложенная командиром суть происходившего вокруг, открылась присутствующим в новом свете и обрела завершённость. Но, полученная определённость перспектив не порадовала собравшихся, ничего кроме тяжёлого труда, в том числе и ратного представить себе они не могли. Раздумья опять нарушил командир:
– Сейчас, попрошу выступить, – командир понял, что не знает фамилии Сергея, но это его не смутило, вспомнив революционное прошлое своей страны он продолжил, – нашего гостя, товарища Сергея!
– Сергей, пожалуйста, доведите собравшимся своё мнение по событиям последних суток и дайте своё видение предстоящих событий.
Сергей успел немного подготовиться, после предупреждения полковника и предложение выступить для него не было неожиданно. Он встал, слегка кивнул и соглашаясь выступить, и приветствуя всех:
– Последняя война которая велась традиционными средствами, велась в Югославии в 99 году прошлого века. С тех пор, все войны, которые мы могли наблюдать, велись с применение инновационных технологий ведения военных действий. – офицеры заёрзали, уж очень издалека начал Сергей. Чувствовалось, кадровые военные хотели спросить, «Что он в этом смыслит?», но вспомнили его вчерашнее поведение при освобождении магазина и притихли, а Сергей продолжал:
– Полагаю, для достижения обозначенных, нашим командиром, целей, противник решил также использовать инновационные способы войны. То есть, разрушить инфраструктуру нашей страны и добиться резкого сокращения численности населения, путём создания гуманитарной катастрофы. Без прямого военного вмешательства. – офицеры загудели было, но Сергей продолжил и все притихли, – При отсутствии прямой военной агрессии, выраженной началом наземной операции по захвату нашей территории, мы не можем начать соответствующее сопротивление и организовать наших людей для этого, на основании наличия очевидного противника. Противник не явил ся до сих пор, а это как вам известно, нарушает одну из основных заповедей войны, стремительность. И подтверждает высказанную мной мысль.
– Теперь о разрушении инфраструктуры и последствиях этого. На сегодня, простите, на вчерашний день, вся наша жизнь организовывалась электронными устройствами. В первую очередь, устройствами связи. На электронной связи базировалась система транспорта и перевозок, система транспортировки электроэнергии и большая часть её генерации, система административного управления и главное, финансовая система и в частности банковские системы платежей. Вся обозначенная электронная связь базировалась на иностранных технологиях и управлялась иностранной техникой. – Некоторые офицеры не произвольно ахнули, для них Сергей добавил:
– Компьютерная техника, вся поступала из-за границы, а та, что производилась у нас, производилась из импортных комплектующих и программное обеспечение в основе всех компьютеров лежало импортное. И вот, при начале военных действий, достаточно было нажать несколько кнопок и отключить всю нашу систему электронной связи, что мы и увидели. А другими средствами связи мы пользоваться отвыкли. Надо добавить, что многие наши отрасли, даже жизненно важные, были завязаны на электронную форму оказания услуги. Вот вы, – Сергей, немного разведя руки указал сразу на всех, – привыкли получать жалование на карточку и с неё уже, при необходимости, получать наличные, из железных ящиков с электронным управлением. – офицеры начали понимать куда клонил Сергей и искренне, с тревогой, заинтересованно слушали.
– Или, при необходимости покупки, вы расплачивались в магазине той же карточкой, которая работала не сама по себе, а через систему электронной связи управляла вашим банковским счётом, то есть, электронной записью в банковском компьютере. А теперь? – Сергей обратился к офицерам, те же приняли такой вид, что превзошли гоголевских героев ревизора. – Вот! А через пару месяцев как вы будете себя чувствовать? – продолжал Сергей топтать мозоль. Только командир части и полковник не среагировали на слова Сергея, а у остальных был такой вид, что Сергей подумал, «Надо менять тему, а то, кого ни будь кондрат хватит. Или меня отлупят.» – И вслух продолжил:
– Теперь представьте, что вокруг вас, миллионы людей в такой же ситуации! Давайте смоделируем на нашем городе. Около двух миллионов людей в нашей агломерации, привыкли жить при действующей городской инфраструктуре, с телевидением, интернетом, горячей водой, отоплением и прочими благами. А самое главное, привыкли добывать продукты питания в магазинах. – Сергей почувствовал, что его нудное изложение начинает утомлять наиболее нетерпеливых офицеров и те начинают ёрзать:
– Даже вчерашние грабители, решили добыть себе продуктов в магазине, но без использования электронных средств связи. А к нам, в магазины, продукты привозили очень из далека, в объёмах которые я даже не могу представить, не то, что вам их назвать. Эти продукты заказывались с помощью электронных средств связи, оплачивались с помощью электронных средств связи и даже их транспортировка, управлялась электронными средствами связи. Теперь нет связи, значит нет продуктов. То есть, вся наша кормовая база, будет базироваться на местных производителях, а это очень мало… И как рассчитываться с ними, в существующих отныне условиях, тот еще вопрос. А, что вытекает из резкого сокращения кормовой базы? Правильно, резкое сокращение поголовья!
Офицеры загудели, но Сергей рукой попросил всех помолчать и послушать его ещё:
– К этому следует добавить, отсутствие в городе электричества, тепла и воды. Без воды жизнь не возможна, – Сергей сделал направленный ко всем жест, правда ведь, – а в нашем городе, через несколько дней после отключения электричества, воды набрать будет просто негде, кроме речки загрязнённой до предела. И не на чем будет эту воду вскипятить. – опять жест с просьбой подтверждения. – Плюс, холод везде, кроме глубоких подвалов, в которых сохранится плюсовая температура. И к чему это приведёт? – Сергей опять обратился к офицерам, по прежнему большей частью находящихся в состоянии сильного душевного волнения и сам же ответил:
– Практически всё население, сколь либо активное, двинется из города во все стороны, в поисках только двух благ – воды и дров, топлива если укрупнённо. Причём двинется ещё до исчерпания продовольственных ресурсов. И эта толпа, подгоняемая холодом и жаждой, разольётся вокруг города на сто пятьдесят-двести километров захлёстывая всё. Благо, у нас воды много, дров тоже и всяких посёлков хватает и как-то устроится можно. А вот потом, когда у людей будет вода и тепло, люди начнут искать пищу, а как уже отмечал, пищи будет очень мало. Охотой, рыбалкой у нас не проживёшь и останется выбор простой – деревья или люди. Но, целлюлозу наш организм усваивать не может…
Сергей сделал паузу, отдышался и продолжил:
– По этому, я совсем не понимаю, зачем потребовалось бомбить наш город, если отключение электронных систем и так привело-бы к его уничтожению. Причём более страшному, в сравнении с которым зомби апокалипсис, покажется просто детским утренником.
– По развитию ситуации думаю следующее. Если бы сохранилась центральная власть, ситуацию возможно было бы переломить. А в настоящих условиях… – Сергей развёл руки:
– Но, можно с высокой степенью точности прогнозировать, что в общем ситуация будет развиваться по описанному варианту с поправкой на местные особенности. Можно предположить местами вспыхивание конфликтов на межнациональном, на межконфессиональном уровне. Везде следует ожидать значительного роста преступности, образование банд контролирующих отдельные территории. Хорошего можно будет ожидать только там, где местные органы власти смогут проявить твёрдость и заставят свой аппарат работать, своим примером объединят активных граждан (просто для того, чтобы они проявляли свою активность в положительном ключе и исключат тем самым проявление их активности в деструктивном виде).
– Но, на большей территории будет, конечно, царить хаос и всем будет не хорошо. Надо также понимать, враг не оставит нашу территорию без присмотра. Вражеская разведка, во всех её видах, будет активно работать, – особист при этих словах насторожился и всех оглядел, ища то ли поддержки, то ли вражеских агентов, – вся информация о происходящем у нас, будет собираться и передаваться в центр управления процессами. Ну, и там, будут принимать решения по корректировке происходящих событий, вплоть до ещё одного ограниченного ядерного удара. И когда наше положение будет признано достаточно плохим и пригодным для начала прямого нападения силами воинских подразделений, оно – это нападение, состоится.
Сергей обратил внимание на вопросительный взгляд командира:
– По моему мнению, на период смуты и всеобщего развала, первоначальным планом отводится три-четыре года. Срок может быть скорректирован, но общая ситуация просматривается достаточно чётко.
Сергей слегка развёл руки с видом, «Что знал всё сказал!» и присел на свой стул. В комнате опять повисла тишина, все задумались. Только у полковника лицо как-то просияло и глаза засветились в предвкушении торжества. Сергей заметил это изменение в товарище и задумался. Заметил это изменение в виде полковника и командир, «Толи ещё будет!» – подумал он и опять про себя вздохнул.
На этот раз, тишина длилась не долго, вскоре гул голосов наполнял комнату. Половина присутствующих офицеров призрев порядок, начала бурно обсуждать полученную информацию, а вторая половина хранила молчание. Кто-то из офицеров даже высказался на тему, что так не бывает, на, что, ему предложили сходить в магазин и расплатиться карточкой. Завязывалась перепалка. Командир, хранивший молчание и погружённый в свои мысли, обратил внимание на происходящее и пресекая гвалт громко сказал:
– Товарищи офицеры! – все притихли. – Требуется ваше конструктивное мнение! Выскажутся все! По мере готовности прошу выступать, не обязательно сегодня. Полагаю, каждый день, стараниями наших связистов, будет поступать дополнительная информация, которая будет до вас доводиться и будем надеяться, ситуация прояснится и мы сможем снова ощутить себя частью нашей могучей армии! Товарищи офицеры, прошу помнить, что мы, хоть и находимся сегодня в отрыве от остальных частей армии и руководство с нами на связь не выходит, скорее всего по причине гибели, мы всё же являемся воинским подразделением и у нас есть свои боевые обязанности! Которые мы будем исполнять! А для этого, нам потребуется ещё больше дисциплины и порядка, чем позавчера, в условиях мирной жизни. Поэтому, попрошу каждого из вас, в полной мере нести бремя офицерской службы в создавшихся условиях и понимать, дальше будет только хуже. Прошу учесть, в новых условиях, я не гарантируют вам своевременного получения денежного довольствия и прочих благ. Силой никого держать не стану, если кто-то не согласен исполнять свои обязанности в новых условиях – рапорт на стол и свободен.
Все офицеры притихнув слушали командира, а тот продолжил:
– На сегодня, кто готов выступить и изложить своё мнение?
Начальник штаба, сидя с места сказал:
– Что тут скажешь, все в ах.уе! Жили не тужили, а тут на тебе… Надо думать, смотреть развитие событий. Хочется сказать, вдруг всё ещё наладится. – И разведя руки добавил:
– Но, как то не верится в это. Поэтому надо привыкать к новым реалиям. – Он покачал головой и подтверждая свои слова, и делая знак, что закончил.
Тишина снова разлилась по кабинету. Не видя желающих высказаться, командир взял слово. И в течении длительного времени, ставил начальнику тыла задачу на организацию полного учёта и инвентаризацию имеющихся у того богатств, а потом они вместе, ещё более длительное время, ставили задачу по проведению учёта, непосредственно начвещу, начпроду и начальнику склада ГСМ. За этим занятием встретили полдень, значит прошли первые сутки с момента удара. Командир прекращая пререкания с «амбарными хищниками» и вставая, объявил:
– Товарищи, прошли первые сутки с момента нанесения ядерного удара по нашей стране. Попрошу почтить память павших минутой молчания.
Все встали, склонили головы и скорбно смолкли. Спустя минуту командир торжественно продолжил:
– Пусть подлый враг нанёс нам тяжёлый удар и готовится нанести ещё целую серию ударов, до самого последнего, который должен отправить нас всех в могилу! Но, мы – наследники славных традиций предков, наследники побед Суворова, Кутузова, Жукова и всех остальных! Мы, народ победитель, который не раз за свою историю попадал в такую ситуацию и всегда выходил из неё победителем! Победителем мы окажемся и на этот раз! И пусть коварный враг, находясь у себя в логове, строит свои планы по нашему уничтожению, но мы то знаем, что дни его сочтены! Враг будет разбит, победа будет за нами!
Командир закончил речь перед своим малым воинством исторической фразой.
«А куда мы нах.р денемся!» – пронеслось в голове у Сергея.
Закончив совещание, командир распустил всех, известив, что о дате следующего совещания будет сообщено дополнительно, что в зависимости от объёма новостей и их важности, оно состоится или завтра, или через несколько дней, но все кому есть, что сказать, пусть обращаются к нему в любое время.
Полковник, со своим новым товарищем начальником связи, с совещания у командира сразу отправились на узел связи и вознамерились просидеть там глубоко за полночь. А Сергей побрёл в сторону казармы. Всё происходящее ему не нравилось, но альтернатив он не видел. Мысли роились, «Взять сына, да уехать! Даже всех детей взять! Мужики уже взрослые, с ними можно любое дело начинать. В глушь уехать и начать жизнь заново! Или на Украину, или на Кавказ, вот где климат на радость.» Сергей вывел для себя понятие полного П ещё сидя на совещании, «Полный П. это когда холодно, голодно и убить могут. Наверное поэтому в Африке полный П. никак не наступает. Да, с хавкой проблемы, да убивают друг дружку, но пока морозов нет, жить можно.»
«Да, хорошо жить там, где тепло. Я всё стерплю, но желательно в июле и желательно в Крыму. Да, но чем жить там, где тепло, на какие средства? Хороший вопрос, а здесь на какие? Вот, вопрос как жить встал ребром. Ну, хорошо, допустим, со средствами порядок и что дальше? Дальше строить дом, растить детей, может быть завести новую семью. В общем, жить как человек. Хм. Я уже жил как человек, уже растил детей, уже строил дом и что? Что-то большое и злобное, уничтожило мой дом, мою жизнь. Пробовать заново? Зная, что это самое, большое и злобное, виновное в гибели его прошлой жизни, до сих пор живо и может в любой момент снова прийти к нему? Нет, оно точно планирует прийти и уничтожить его новую жизнь! И его новый дом? И новую семью? Да, ну, нафиг! Такие перспективы не очень радуют, а надо сказать совсем наоборот! Так, значит, жить не получается.» – Сергей вздохнул. «Хорошо, тогда надо думать как умирать. Как вариант, кого-то убить вместо себя, а кого можно убить, чтобы дальше возможно было жить спокойно? Ага, не просто так полковник глазками сверкает, не просто так… Есть у него идейки, есть, как дальше нам жить, да так, чтобы это большое и злобное, разрушающее чужие жизни кончилось. Вот, полковник! Ах, полковник! Ну да ладно, поживём – увидим. Надо полагать мимо меня это не пройдёт и надо готовиться воевать. Воевать – блин, дожил.» – Сергей не пришёлв восторг от своих выводов, но он точно знал, его огорчение никого не волнует. «У всех есть цель. Враги ломят и их цель ясна, и не будет у них другой. А наша цель? А есть ли у нас цель вообще? А быть должна! А какая? А простая – вломить тем, кто на нас ломит! Традиция такая! Тем жили и жить будем. Да, на Украину и на Кавказ, похоже не едем. Но, тут, тоже весело будет. И, что-же из всего этого вытекает? А вытекает, что нужно готовиться воевать!» – Такой вывод Сергею не понравился, даже более того и он определил для себя вывод; «Но, это не мы такие, это окружающий мир такой. И ему надо соответствовать, быть уместным!»
Сергей, погружённый в свои мысли не пошёл в казарму, а двинулся сразу к столовой, решив подождать молодёжь там и вместе пойти на обед. Да и думалось на свежем воздухе, среди высоких сосен, гораздо лучше.
«Надо готовиться, физуху надо подтянуть. Надо подсушиться слегка, кроссы побегать, наработать маршевую втянутость, стрелять на конец научиться. Тоже и с малышами надо проделать. Эх, молоды они ещё! Молоды! Гайдар, конечно, в шестнадцать лет уже полком командовал, но ему и сказалось, после победы заехал на больничку, голову лечить. Надо поаккуратнее с ними.»
Пребывая в своих мыслях, дождался ребят. Зашли вместе в столовую и спокойно пообедали. После обеда, расположившись в кубрике, провели своё маленькое совещание. Обращаясь к молодым людям Сергей спросил:
– Парни, у вас, родственники проживающие в не нашего города есть? Требуется ваше мнение по дальнейшему порядку действий. Кто-то, может захочет поехать к своим родственникам для дальнейшего проживания? Потому, что если останетесь здесь, с нами, вам придётся тяжело и много трудиться. А жизнь в деревне у бабушки может быть гораздо спокойнее.
У части ребят родственники за пределами города были, но к своей чести, ехать к ним они отказались на отрез и уверенно заявили о своём желании остаться в уже сложившемся коллективе и дальнейшие трудности делить на всех. Сергей признал такой вариант дальнейших действий, как вполне правильный и попросил ребят имеющих родственников, на бумаге написать имена своих близких и указать их места жительства, а также краткое послание, извещающее их о своём текущем положении. Пока юноши решали вопрос нахождения бумаги и пишущего предмета, Сергей завалился на койку и с удовольствием валялся, размышляя о плане подготовки себя и своих, теперь уже полностью, молодых людей. Когда список был закончен и передан Сергею, тот собрал вокруг себя молодёжь и суровым голосом начал урок:
– Дорогие мои вчерашние дети, жизнь ваша меняется довольно круто. Сегодня, вы, уже являетесь членами боевого товарищества, боевого братства. Хочу сразу пояснить, что такое братство. Братство, это чувство ответственности друг за друга. Помните сказку о том как отец заставил своих сыновей ломать веник и они не смогли его сломать, а потом отец заставил веник развязать и переломать все прутики по одному? – Получив утвердительный ответ, продолжил:
– Так и вы, если будете держаться всегда вместе и укреплять свой веник, присоединять к нему новые прутики, – показал пальцами толщину приличного веника, а потом разведя руки показал руками целую охапку, – так, никто даже не подумает, вас пытаться переломить.
– В ближайшее время, все вы станете воинами. То есть, вы начнёте овладевать воинским искусством. Воинское искусство – очень обширная и сложная дисциплина, объяснить которую я вам не смогу. Но, тут много людей которые смогут и в дальнейшем, таких людей станет гораздо больше. Я только смогу дать вам первый шаг для освоения этого мастерства и шаг этот важен, это как эффект рубашки, если первую пуговицу криво застегнёте, все остальные будут застёгнуты также криво, как ни старайся. Так, вот, первый шаг, это овладение навыками боя. Без условно, автомат Калашникова классная штука, очень качественный продукт который облегчает вам процесс победы над противником. Но, во первых, побеждает не автомат, а человек. Во вторых, ресурс автомата конечен. Больше трёхсот, ну четырёхсот выстрелов за бой, сделать из автомата затруднительно, по причине ограниченности боекомплекта и это угнетает автоматчика, не даёт ему почувствовать себя спокойно. Второе огорчение для автоматчика, это противник подошедший слишком близко, на дистанцию, когда с автоматом уже не развернёшься. Американцы утверждают, что в этих случаях надо надеяться на пистолет. Оно и понятно, пистолетов у них много, пистолет на ближних дистанциях разворотистей автомата и в этом утверждении есть смысл. Второй плюс автоматчика, который умеет стрелять из пистолета, это динамичность. Пистолетная перестрелка, как правило, происходит на близких, порой критических дистанциях, в стеснённых условиях и рассиживаться, тем более разлёживаться, в процессе пистолетной перестрелки вам не позволят. Девиз, движение – это жизнь, придуман стрелками из пистолета. Учтите, ресурс пистолета тоже конечен, патронов к нему запасают, как правило, гораздо меньше чем к автомату. И тут возникает вопрос, что делать? Вопрос этот возникал ещё у наших предков и они нашли на него ответ и мы его знаем. Ответ этот, рукопашный бой и как его продвинутая версия – ножевой бой, да и всё фехтование в целом.
– Ресурс у холодного оружия весьма велик, места занимает мало, в готовность приводится быстрее прочих, а овладение им, во первых придает бойцу уверенность в собственных силах, а во вторых, в процессе тренировок, как правило, вырабатывает привычку активно двигаться. Пример, для рукопашного бойца нормальная дистанция боя, вытянутая рука плюс один шаг, ну два шага если человек очень крут. Для ножевого боя, дистанция, как правило, уже в два раза больше. И только очень хорошо подготовленные ножевики, могут хорошо себя чувствовать на дистанции рукопашного боя. А фехтовальщики длинными клинками, в принципе оперируют, на расстояниях в два-три-четыре раза больших чем ножевики. А это, что значит? В рукопашном бою победит, при прочих равных, тот, кто – во первых, правильно стоит, во вторых, правильно двигается. Поэтому, сейчас раздеваемся до трусов. Желающие, позднее могут посмотреть на картинке возле входа, какой это номер формы.
– А если кому-то неловко заголяться, – наставлял Сергей походу раздевания и заметив смущение отдельных юношей, – могу подсказать только одно средство. Надо каждое утро делать зарядку и несколько раз в неделю развивать мышцы хотя-бы простейшими упражнениями.
Приведя юношей в объявленную форму, Сергей вывел их на взлётку и показал им несколько разминочных упражнений, которые и были осуществлены в массах. Затем, Сергей разделил их на пары и вручил каждому по армейскому тапочку. Показал, как держать и как наносить удары, показал какую при этом принять стойку, поправил некоторых и тренировка началась.
Юноши остервенело хлестали друг друга тапочками, призрев всякую технику. Сергей регулярно вмешивался прекращая несусветную бакланку и пытаясь направить действия молодёжи в конструктивное русло. Его вмешательства давали кратковременный эффект и скоро свалка возобновлялась. «Хорошо,» – думал Сергей, – «общий смысл им понятен, а с остальным поработаем.»
Командир части затеял послеобеденное построение провести по всей форме, с участием всего свободного от нарядов и дежурств личного состава. Причём приказал построиться на дороге к плацу и выйти строем под звуки марша. Что личный состав и проделал с определённой степенью успеха. Эта степень не восхитила командира. «Орлы!» – подумалось ему грустно когда он долго, очень пристально рассматривал своё не великое числом войско. «Истинно, орлы! Только подзапустил я вас, подзапустил… Ну, да ладно, исправим!»
Пройдя вдоль строя и осмотрев каждого своего бойца, командир остановился перед ними и задумался, замерев. Виденные много раз раньше непорядки во внешнем виде, строевой и физической подготовке бойцов, которые раньше он и не замечал за серостью будней, сейчас бросались ему в глаза и кричали, насмехаясь, о его командирской несостоятельности и разгильдяйстве. Командиру стало очень стыдно, что он так мало уделял внимания формированию воинских доблестей у своих бойцов. «Теперь-же им придётся столкнуться с самым, пожалуй, серьёзным врагом за всю историю. И даже, если они разбегутся или он их сейчас распустит по домам, спасёт ли это их от встречи с врагом? Смогут ли они пересидеть в своих аулах смутное время благополучно?» – Командир ещё раз внимательно осмотрел всех и обратился к строю, в общем повторив свою речь перед офицерами, добавив разве, что ярких красок, а потом начал про интересное:
– Хочу отметить, товарищи, что получение денежного довольствия пока не предвидится. Как будем выходить из положения, пока не знаю. Ситуация может резко поменяться в любую сторону, а может и остаться в таком виде надолго. Но, долг наш солдатский, надо исполнять и хранить вверенное нам имущество, пока Родине оно не понадобится! Силой никого удерживать не буду! Если кто-то захочет уйти, пусть уходит. Хоть прямо сейчас, сразу после построения, но знайте, препятствовать я не буду, но и покрывать вас тоже. Ушли и ушли, и сами решайте свои вопросы, хоть с прокуратурой, хоть с ядерными бомбами. Но, те кто останутся, и прослужат месяц с сегодняшнего дня получат возможность отбыть домой не дезертирами, а отпускниками со всеми документами! Прямо, целый карман бумаг у вас будет, и мой приказ находиться по месту жительства и жить гражданской жизнью. Строевая напишет основательно, будьте уверены. Мало того, если ситуация с денежным довольствием не решится, те из вас, кто останется на два месяца и будет служить с прилежанием, уйдут домой под Новый год с бумагами и со своим оружием! Вот, прямо возьмут и двинутся домой с автоматом Калашникова! – На этом месте не только солдаты, но и офицеры открыли рты. Уж очень круто батя взялся решать вопрос с заработной платой, прямо как в анекдоте, «я же вам дал оружие, а дальше крутитесь как хотите.»
– Мало того, те из вас, кто останется служить после Нового года на месяц, смогут уйти со всем тем-же, плюс получат возможность взять с собой запас боеприпасов и продовольствия!
– Те, из вас, кто захочет остаться на больший срок, также могут получить в личное пользование и самостоятельное владение, указанное личное оружие. Только без права продажи, так, что, оклад в калашах вам не светит. Вопросы со всеми видами довольствия, будут решаться по мере возможности, исходя из сложившейся обстановки.
Командир ещё поговорил, что-то пообъяснял и потом подал команду, торжественным маршем двинуться с плаца и далее заниматься по плану.
– Петрович, ты, что натворил, – тихонько воскликнул стоявший всё это время рядом начштаба, наблюдая выходящую с плаца колонну военнослужащих, – ты, что наобещал!? Да нас, с тобой обоих, да нас всех…
– Не бзди, Вася, – командир был на редкость собой доволен, – хера-ли нам эти полсотни калашей. Мы дееспособность части минимум на полгода сохраняем. А там поглядим!
Никто из солдат не изъявил желания покинуть часть прямо сегодня. Начштаба подозревал, что не обещанная награда заставила их остаться, а желание досмотреть этот цирк до конца. Этой мыслью он и поделился с командиром во время традиционного поедания сала на полдник с чаепитием у того в кабинете. На что командир ответил:
– Точно, кроме боевой учёбы, надо культурно-развлекательную программу предусмотреть. Телевизора то больше нет, а зима близко. Поручи кому ни будь.
Полковник с майором связистом как засели, после совещания у командира, у связистов, так и не выходил даже на обед. Перекусили не отрываясь от эфира, принесёнными в котелках порциями и продолжили своё дело. Весь день мониторили происходящее в русскоязычном эфире, после вчерашнего, в эфире стало даже потише. Следов восстановления нормальной работы электронных средств отмечено не было. Электричество пропало ещё в нескольких местах. В обесточенных городах всерьёз начали подмерзать жители. И хотя, вчерашняя паника в некоторых городах миллионниках, с возникшим транспортным коллапсом на выездах, сошла на нет, но началась деловая суета. Бежавшие в спешке люди, возвращались домой и уже не торопясь, основательно вывозили нажитое добро. Местами, это добро у них пытались отжать не добры молодцы. Наиболее ретивые уже пытались почистить магазины и склады. Полиция, чьё отношение к процессуальным нормам с каждым часом становилось всё холоднее, успевала далеко не везде и местами армейцы подтянулись ей на помощь. Хотя в целом, ситуацию описывали все как довольно спокойную. Получили новую сводку от вчерашнего спеца из ФАПСИ, но он тоже ничего нового не выдал. Сообщил только, что некоторые воинские части, начали действовать по плану военного времени и покидают наконец пункты постоянной дислокации, выдвигаясь в районы сосредоточения. Майор даже заскучал, а полковник, к вечеру, решил поискать контакты в европейских странах и начал поиск в эфире русскоговорящих европейских радистов, из тех с которыми удалось установить связь ещё вчера. Полковник хоть и мог читать английские и немецкие тексты и переводить их, пользуясь изредка словарём, но на слух совершенно не воспринимал речь иностранцев. К их удовольствию, вчерашние европейские контакты и сегодня выходили на связь, и чем дальше за полночь, тем больше. Новости от них были более тревожные, чем из под родных осин. Интернет и мобильная связь у них окончательно рухнули. Сетевое электричество кончилось ещё ночью. А теперь, шоколадные зайцы начали устанавливать свои порядки, в прямом смысле уничтожая всех попадающихся им бледнолицых братьев. Начали с самого утра, с того, что не смогли расплатиться в магазинах своими электронными карточками, подняли дикий вой и нисколько не смущаясь потащили всё просто так, попутно угнетая коренное население. А к обеду, начали настоящую охоту на всех и на всё. Грабили и магазины, и банки, и частные дома. И никакой силы, могущей переломить эту ситуацию и противостоять агрессии, пока никто не видел. Хотя, некоторые говорили о слышанных планах военных вмешаться и помочь полиции, но пока этого никто не видел. Смогли также получить, не проверенную пока информацию, от радиолюбителя общавшегося с другим радиолюбителем, который смог установить радиосвязь с другим берегом Атлантики. У наших американских партнёров по военным действиям, ситуация развивалась похожим образом. Города Нью-Йорк и Вашингтон были разрушены нашими ядерными ударами, связи, интернета, электричества не было, компьютеры не работали. Эта новость оказала огромное впечатление на обоих офицеров, майор даже хотел немедленно оповестить об этом командира, но здраво рассудил, а что изменится если он доложит эти новости утром и оба офицера ещё долго сидели возле своего оборудования, ловя слова доносящиеся из далека.
Дождавшись когда малыши вволю натешатся и начнут скисать, Сергей остановил их, дал отдышаться и показал им отдельные движения, удары и принудил отрабатывать их до «седьмого пота». За этим занятием время шло не заметно. Примерно через час, Сергею подумалось дать не большой передых молодёжи. На «взлётке» как раз мелькнул вчерашний любитель часов, подвергнутый воспитательным мерам сегодня утром.
– Эй, угроза NATO, иди сюда! – Сергей махнул ему для верности рукой, остановил своих подопечных, дал им передышку.
Подходящий солдатик был явно недоволен происходящим, чутьём предполагая использование себя в качестве манекена:
«Вот, пусть только попробует натравить на меня этих салажат, я им задам!» – накручивал он сам себя.
– Перед вами, солдат обыкновенный, одна штука. – Сергей обратился к молодёжи и хлопнул того по плечу. – Внимательно посмотрите и скажите, что надо сделать с ним, чтобы наши враги всерьёз его начали бояться?
Юноши загалдели:
– Надо дать ему автомат! И гранаты!
– Да, дать полное снаряжение и лучше пулемёт!
– Вообще, в танк его посадить!
– Ага, ещё лучше, сразу на крылатую ракету, верхом! – Сергей развил их мысль. Солдатик скуксился, он никогда не летал на крылатой ракете верхом, но почему-то был уверен, что это ему не понравится и почему-то был уверен, что эти могут и посадить.
– Но, есть способ лучше и вернее! – Сергей начал выкладывать свою мысль:
– Его надо, во первых – подкормить. Во вторых – научить долго и значит далеко бегать. В третьих – обучить рукопашному и ножевому бою, чтобы он уверенно мог противостоять трём-четырём противникам. И самое главное – развить его морально-волевые качества и интеллект до уровня хорошего человека. И вот, тогда, – Сергей поднял указательный палец жестом перенятым у командира, – его будут бояться наши враги, даже невооружённого. А если они узнают, что он ещё и с автоматом к ним едет, да ещё на танке… О-о-о! – Сергей опять поднял палец.
– А, что-же ОНИ тогда по нам бомбами х..нули! – солдатик был рад, вставить шпильку своим утренним обидчикам.
Сергей засмеялся:
– А ОНИ узнали, что ты худой, не умеешь быстро и далеко бегать, не можешь противостоять трём-четырём противникам, – он указал рукой на своих ребят и развёл руки подтверждая свои слова, – и вообще скотина и разложенец.
– Зато ТЫ у нас такой офигенный! Чожь они полезли? – солдатик не сдавался и полез в перепалку растопыривая пальцы.
Сергей нагнулся указывая на своё плечо:
– Видишь? Нет погонов! Вот! – опять поднял палец. – И они не видят. И всегда так. Лезут воевать с армией, а огребают от всего народа! Всегда так было и сейчас так случилось, так, что продолжение вам известно и чем всё закончится, вы можете и сами понять. Опыт предков вам поможет.
Сергей приобнял солдата за плечи:
– Так, что, не ссы! Языки учи, тебе ещё европейских девок растлять! А то, не сможешь словами очаровать, применишь силу и тебя опять отмудохают или грохнут!
– При таких движняках, я и без слов очарую, была бы тушёнка!
Сергей опять засмеялся:
– Вот, а будешь языками владеть, скажешь барышне, культурно так, мол – «Дорогая фрау, а не желаете ли бурю секса за две банки тушёнки?» А она скажет – «Конечно, мой дорогой KOZAK!» – и выдаст тебе за старания две банки тушёнки. – на этот раз, смеялись уже все.
Так, занимаясь пропагандой здорового образа жизни и культуры, скоротали время до ужина. Солдатик присоединился к ним, как и несколько его товарищей и компания получилась куда как весёлой. Оканчивая физические упражнения, Сергей выгнал всех на улицу, босиком на снег, растираться, а потом все пошли на ужин. Только солдаты строем по дороге, а Сергей с компанией, по тропинке между сосен.
Ужин прошёл хоть и в хорошей атмосфере, но очень спокойно, даже скучно. А вот после ужина стало интереснее. Пара офицеров дождалась Сергея с ребятами на выходе из столовой. Оказалось, они сгоняли после совещания у командира в магазин и не смогли оплатить покупки карточкой. Также, они спросили у продавцов, когда те ожидают подвоз товара, на что получили смешки, томные взгляды, вздохи и не менее томный ответ:
– В шесть часов вечера после войны! – Офицеры пришли в ужоснах, в ярости устроили топот и крик, не позволили молодым продавщицам с собой заигрывать в столь серьёзный момент и тем более насмехаться, довели тех почти до слёз и получили уже вполне определённый ответ:
– Не знаем! – И вот теперь, они хотели получить дополнительные пояснения от Сергея, желательно прямо сейчас.
Сергей уже начал привыкать к положению акына, освобождённого от сбора кизяков, а акыну положено вечерами развлекать своих кормильцев. Как раз и смеркалось. Сергей, учитывая серьёзность темы, предложил пройти в казарму и там продолжить общение в ленинской комнате. Офицеры согласились и все двинулись в казарму, к ним присоединился ещё один офицер выходящий из столовой и тоже оказавшийся взволнованным затронутой темой.
Проходя через казарму, собрали с собой ещё нескольких попавшихся бойцов, оказавшихся в расположении и ничем полезным не занятых. Все разместились за столами в ленинской комнате, а Сергей вышел к доске и внимательно осмотрел собравшихся, четверо его парней, да три офицера из столовой и четверо рядовых бойцов. За тем, достаточно подробно и стараясь подбирать простые слова, повторил описываемые утром процессы, проходящие в их обществе по средствам электронной связи и теперь, после обвала этой самой связи остановившиеся. Отметил, что остановившийся процесс мгновенно превращается в ничто, а когда есть только ничто, денег ждать не следует.
– Погоди! Так, могут же наличкой привести. Пусть наш город разрушен, но есть же другие города. Там есть банки, деньгохранилища и должны же, конце-то концов обеспечивать их – военных. И если они прямо в этом месяце ничего не получат, то может начальство с неразберихой справится за месяц-два и начнёт отправлять в часть наличные деньги. А то, может и систему связи запустят? – офицеры оказались едины во мнении и качая головами требовали от Сергея ответа на их вопрос.
– Ну, может быть, конечно, всё и наладится. И система заработает, и деньги пойдут и продукты повезут… Но, что-то сомневаюсь! – Сергей тоже покачал головой. – Ломают, как правило, не для того, чтобы строить точно такое-же.
– Но, просто деньги привозить из банка, смогут ведь? – офицеры наседали.
– И отдавать, эти привезённые деньги вам? – Сергей начал злиться на офицеров, не хотящих смиряться с новой реальностью и восхитился командиром, не только быстро понявшим ситуацию, но и успевшим принять какие-то меры, ему уже было известно о зарплате в калашах.
Офицеры меж тем, смотрели на него очень серьёзно и ожидали ответной серьёзности. «Акына могут разжаловать и послать за кизяками.» – подумалось Сергею и он начал основательно доносить до собравшихся своё видение:
– Хорошо! Допустим, в ближайшем городе есть банковское хранилище, в котором хранится около семидесяти тонн денег и это только в крупных купюрах. Плюс, в этом городе есть действующие органы государственной власти, которые в создавшейся ситуации остались на рабочем посту, собрали волю в кулак и решили налаживать жизнь. И они, эти органы, убедили банковских служащих отдать деньги, все семьдесят тонн, им в управление! И эти, кристально честные и высокоморальные люди, решили выплачивать заработную плату бюджетникам, производить выплаты пенсионерам и вам, военнослужащим. Угу? – Все завороженно слушали, пока ход мыслей докладчика всем нравился. – Ну, пусть даже, производить выплаты не в полном объёме, а в размере пятидесяти процентов, чтоб на дольше хватило денег. Нормально-же? – офицеры воодушевлённо закивали. – Вот! – Сергей опять поднял палец, – А дальше как? Когда все семьдесят тонн денег будут розданы? Как деньги попадут обратно в банк? – Расстройство читалось на лицах офицеров очень четко, также как и немой вопрос.
Сергей встал, подошёл к доске и продолжил беря в руки мел:
– Деньги вводятся в оборот государственным органом! – Нарисовал кружочек с буквами ГО.
– Входя в оборот от государственного органа, деньги попадают гражданам, которые могут являться пенсионерами, бюджетниками, военнослужащими и всякими другими гражданами, – ещё один кружочек появился на доске с буковками Гр. От первого кружка тянулась стрелочка ко второму, – а теперь скажите куда эти деньги девают граждане? – И сам, себе ответил:
– Граждане покупают колбасу и прочие предметы потребления! То есть, они отдают свои деньги производителю колбасы и производителям прочих предметов потребления!
Сергей поднял палец вверх:
– Кто скажет, что граждане отдают деньги не производителю колбасы, а в магазине тетенькам, получит по лицу и будет считаться долбо.бом!
На доске, ниже первых двух, показался ещё один кружок с буквами К+ к которому шла стрелочка от кружка Гр.
– Итак, деньги в конце цепочки оказались у производителя колбасы! Он получил их в качестве вознаграждения за свой труд. Эти деньги называются прибыль! А сам производитель колбасы у нас кто? Капиталист! И он со своей прибылью может делать, что захочет. И он точно не захочет отдавать её обратно государственным органам! – Сергей прочертил стрелочку от кружочка К+ к ГО и зачеркнул её, повторив:
– Не бывает!
– Капиталист на полученную прибыль покупает рябчиков, ананасы, ну и несёт какие-то расходы, платит заработную плату своим сотрудникам, платит колхозникам за мясо, энергетикам за свет, но основная прибыль аккумулируется у него и хранит он её как правило в банке. – ещё один кружочек разместился в верху схемы, на этот раз в кружочке была буква Б и к этой Б шла стрелочка от кружочка с К+.
– Итого, деньги принадлежат капиталистам и хранятся в банке. На деле, все гораздо сложнее, так как капиталисты непрерывно участвуют в гонке за прибылью, со своими конкурентами и должны брать кредит в банке, чтобы успеть обогнать своих конкурентов в этой погоне. А банки, в свою очередь забирают часть прибыли у капиталистов в качестве ссудного процента. Но, общей картинки это не меняет, – Сергей потыкал в схему на доске, – деньги остаются у капиталистов и банкиров. А государство…, – Сергей развёл руки не находя приличных слов и не решаясь использовать не приличные.
– При использовании этой схемы, очевидная её невыгодность становится всем. У государства нет денег, оно не может платить гражданам, а граждане не могут купить колбасу у капиталиста, а капиталист остаётся со своей колбасой один на один! Банкиры при этом сидят со своими бумажками, в необходимости которых народ уже начинает сомневаться и капиталист уже готов отдавать свою колбасу в обмен на девственниц и борзых щенков. Всё, кризис, но чтобы сдвинуться с мёртвой точки, чтобы выжить и остаться в операторах процесса, банкиры делают финт ушами – предлагают деньги государству в долг и заверяют, что не будут спешить с требованием его возврата. Всё, цикл повторяется!
Сергей начертил стрелочку от кружочка с буквой Б, к кружочку с буквами ГО и подписал сверху название схемы – капитализм.
Собравшиеся в ленинской комнате военные несколько обескуражены, все сидят в тишине и тут слышится голос:
– А по другому никак?
– Можно по другому, наши предки решили для себя эту задачу, построили и передали нам страну с социалистическим устройством.
Сергей нарисовал рядом с первой схемой вторую, точно такую-же, но без кружочка с буквой Б и в нижнем кружочке вместо К+ было НД. На этой схеме, стрелочка денежного потока, от нижнего кружочка НД шла в верх, к кружочку обозначающему государство и возле стрелочки было написано – прибыль.
– Вот. Точно такая же схема, только учитывая, что при социализме все средства производства принадлежали государству, а не частникам капиталистам, и предприятиями управляли наёмные директора, – Сергей потыкал в буквы НД, – и вся прибыль шла обратно в государственную казну – Закрома Родины. И оттуда, деньги снова шли людям, которые снова покупали колбасу и схема эта была очень устойчива сама по себе и работала без сбоев, и позволяла инвестировать средства в новые проекты простой эмиссией денег, позволяла снижать цены на колбасу, поднимать зарплату работникам, снижать продолжительность рабочего времени трудящихся граждан и директорам тоже хватало.
Замолчав, Сергей принялся писать сверху второй схемы – Социализм!
Обернувшись, Сергей увидел задумчивые лица молчавших товарищей. Тишину нарушил голос удалого бойца, любителя часов, считавшего себя уже корешем новой компании и задавшего сейчас вопрос Сергею:
– А коммунизм?
– Говорят, дедушка Ленин сказал, – «Коммунизм – это Советская власть, плюс электрификация всей страны!» – Сергей улыбнулся своей памяти, – Но, если пристально разбираться, коммунизм происходит от латинского слова общий, а социализм, от французского слова – общественный. То есть, это по сути, слова синонимы. А значение этих слов и идеи которые эти слова обозначают, наверное потому так близки русскому человеку, что тысячелетиями наши люди жили при общинном строе, который начали рушить не так уж и давно, в начале 20 века. Но, этот общинный строй, до сих пор сохранил свои отголоски в некоторых местах нашей страны.
– Наши предки, а как не крутите, мы все или советские люди, или, кто по моложе, дети советских людей, под коммунизмом понимали идеальный общественный строй. Строй свободного труда и всеобщего равенства. Своего рода мечту к которой надо стремиться и которую мы могли бы достичь, пожалуй могли бы достичь, проживи дедушка Сталин на тридцать-сорок лет дольше. Ну, или если бы его дело продолжил приемник, схожий с ним по взглядам.
Вот так не замысловато, в крошечной воинской части затерянной в Уральской глуши, в пятидесяти километрах от ближайшего города, появилось одиннадцать социалистов. Социалистов верящих в то, что счастье возможно, его надо строить, к нему надо стремиться. Социалистов – дружно считающих идею коммунизма идеалистической блажью.
Вопрос опять задал боец часолюб:
– А как вы могли прос.ать СССР, страну с таким хорошим общественным строем?
Офицеры синхронно повернулись к нему с немой угрозой, но Сергей успел начать ответ и перепалки не произошло:
– У капитализма был хороший промоушен, это система мероприятий по продвижению (втюхиванию) товара или услуги. И нам втюхали капитализм, как вокзальным лохам. Мы продали СССР за джинсы, жвачки и сникерсы. И нас в общем-то не обманули – джинсы есть у всех поголовно, а от жвачек и сникерсов уже все нос воротят, до того наелись.
– И, что теперь нам делать? – немой вопрос, витавший в ленинской комнате, озвучил один из слушавших офицеров.
– Это, риторический вопрос!? – поинтересовался Сергей.
– Да нет, очень даже практический! – офицеры дружно вдохнули воздуха:
– Жить-то, как-то надо! Семьи содержать!
– Хороший вопрос! А от меня вы хотите, ясного и прямого ответа? – офицеры дружно закивали и часть солдат тоже.
– Парни, вы четко поймите. Вопрос сложный и в заданном контексте не решаемый. Если вы интересуетесь экономикой, то её сейчас нет. Просто никакой! Старая сломалась, а новая ещё не сформирована! И если со старой всё было понятно и удвоить там ВВП можно было за год-два, не сильно напрягаясь, грубо говоря, достаточно было «покрасить всё, что коммунисты построили»! То, с сегодняшней, ничего не ясно! И пока не сложится, какое-то общество, говорить об экономике этого общества нельзя. Следовательно, зарплата вам, в ближайшее время, не очень светит! И вы можете хоть заобижаться, но сегодняшняя жизнь такова и чем быстрее вы её примите, и начнёте ей соответствовать, тем вам же будет легче!
Тишина повисла в помещении и через некоторое время она была нарушена одним из офицеров:
– А жить-то как? – голос офицера был тихий, а вид его почти подавленный.
– Как жить! Хороший вопрос! А я вам, что скажу? У меня нет пока своего мнения! – Сергей развёл руки:
– Не знаю пока! Если хотите скажу вам мнение, дошедшее до нас из глубины веков, как в старину делали!
– И как? Давай! – раздались голоса и люди закивали головами.
– Нет возможности жить, давайте думать, как умирать будем!
– Это, что, харакири делать будем? – один из офицеров погружённый в свои мысли о насущном, брякнул первое пришедшее на ум.
– Нет, я понимаю, что вы сейчас не Красная армия и даже не Советская, и даже не очень чтобы народная, но, чтобы так… – Сергей всплеснул руками и ответил офицеру:
– Да, мой друг, будем делать харакири! Только определимся, кому и сразу сделаем!
Сергей сел, приготовился молчать и внимательно слушать. Присутствие солдат не позволяло дать волю чувствам и офицеры вяло втягивались в разговор, норовя выразить свои чувства и мысли междометиями. Основная мысль была – «Как мы будем жить, если останемся в части. Без денег, без снабжения, ни пойми в какое время.» А основной контр аргумент, «Ну, уйди из части и что? Грабить караваны и трахать гусей? Так, вчера одни уже пытались и до гусей у них дело так и не дошло!»
Перепираться так можно было долго, но результат, хоть сколько ни будь удовлетворительный не обнаруживался. Разговор резюмировал капитан, встав и задав вопрос товарищам:
– Зарплату получали? – и сам себе ответил, – Получали! А теперь надо отрабатывать! Так, что стиснули зубы и тащим службу! – последнюю фразу он сказал уже для всех и под конец речи решил подбодрить собравшихся:
– «Батя» придумал калашами зарплату давать, ещё что ни будь придумает.
На этом собрание и завершилось. Офицеры покинули казарму и по их виду легко угадывалось, что спать они лягут не скоро, оставшиеся бойцы и ребята Сергея начали заниматься своими делами, попутно обсуждая услышанное, а сам Сергей собрался спать лечь. Он очень захотел выпить ещё пол кружки коньяка, из бутылки полковника, но поборол в себя это желание и для снятия душевного волнения «помучал» турник, поотжимался, облился холодной водой и лег спать.
Утром, всё было как вчера, только снега ещё немного подсыпало. Также проводилась утренняя гимнастика, также проводились водные процедуры. Также разбудили полковника за полчаса до завтрака, также позавтракали и после завтрака, также полковник предложил пойти к командиру части. Когда они шагали вдвоём к штабу, их догнал майор связист направлявшийся туда-же. Майор успел заскочить на узел связи и проверить новые радиограммы. Пост контроля на трассе в районе Ежа, сообщил им о поступившем от энергетиков предупреждении о вероятном отключении электричества в ближайшие дни. Причем вероятность называли очень высокой, практически сто процентной. Эта новость была не так, что бы неожиданной, скорее всех удивляло наличие сетевого электричества, которое до сих пор подавалось.
Зайдя в штаб и пройдя в кабинет командира, в этот раз Сергей прошёл вслед за полковником не спрашивая разрешения, застали всё командование части сидевшее за большим столом и уже активно обсуждающее свои вопросы. Как показалось вновь входящим, вопросы денежного довольствия. Когда все собрались и перездоровались, командир также как и вчера начал собрание и без лишних прелюдий спросил:
– Ну, связь, какие новости?
Майор опять перепоручил доклад своему другу, сунув тому бумагу с последней новостью про скорое отключение света, а сам с удовольствием остался в кресле слушателем и стал с интересом дожидаться реакции сослуживцев на принесённые новости. Новости, оглашаемые полковником, после вчерашних, поначалу никого не впечатлили. К отключению света все были морально готовы, свой генератор проверили и схему ограниченной подачи электричества составили ещё вчера. Ухудшение ситуации в целом, было очень ожидаемо. Немного оживили слушающих новости о делах в Европе, успехи последователей Нельсона Манделы в деле освобождения африканских братьев от гнёта белых людей, всех конечно впечатлили, но, дружно были признаны временными, до тех пор, пока не расчухается армия бледнолицых. А вот вести с североамериканского континента заставили всех много думать.
– Нет, ну это херня какая-то! Смысл был в ядерных ударах очевиден, только с учётом последующей наземной фазы военного вторжения. Причем очевидно, что ядерный удар нанесён американцами и следовательно вторжения мы должны были ожидать с их стороны! Ну и со стороны их натовских партнёров! – начштаба искренне недоумевал, – А тут получается, что им самим будет чем заняться в ближайшее время, и им будет явно не до нас.
– Поступившая информация не проверена. Вполне может оказаться «дезой». – особист не дремал и вставил свой комментарий.
– Китайцы! Точно вам говорю, китайцы! – зампотыл подал своё мнение, – Кроме них не кому! И компьютеры все у них производятся, они вполне могли туда «закладки» поставить, а во время «Ч» устроить всем полное «П».
– Да нет! Ракеты-то вроде американские были! И по американцам мы вроде отстрелялись!
– А у китайцев вообще такие ракеты есть?
Все посмотрели на полковника с явным выражением вопроса.
– Есть у китайцев на вооружении ракета морского базирования, – уверил тот, – Большая волна два называется, но у неё бч послабее американской и самих боеголовок поменьше, 3-4 штуки. Но, если ударили по нашему городу двумя ракетами… К тому же, определить мощность подрыва дистанционно я не могу. Поэтому отрицать возможность китайского удара аргументированно нет возможности, но сомневаюсь. Они конечно, за ради такого дела, могли лодку отправить в Баренцево море и об этом никто мог и не знать, но это вряд ли. Сомневаюсь, что это китайский след. Но, только специалисты, после обследования продуктов взрыва, смогут точно сказать чьи боеголовки были подорваны.
– Но, отрицать вероятность, что удар нанесён китайцами, сейчас получается нельзя! – зампотыл продвигал свою версию.
Возникла пауза, все задумались обдумывая услышанное. Тишину нарушил командир:
– Товарищи офицеры, если удар нанесён китайцами, пусть и по Америке тоже, для нас это по сути ничего не меняет. Разруха будет усиливаться также, как если бы удар был нанесён альянсом НАТО. И последующее вторжение будет ничем не лучше, а то и хуже, чем если бы нас атаковали натовские силы.
Все притихли. Слово высказанное командиром автоматически приобретало силу закона. Китайцы так китайцы, какая по сути разница. Только полковник качал головой и был явно не согласен. Командир это заметил и обратился ко всем, но глядя на полковника:
– Я не говорю, что удар нанесли китайцы. Я говорю, что нам в сущности всё равно, кто на нас напал. Наши действия будут одинаковые в любом случае, даже если нападут марсиане. Но, версию с китайцами надо проверять и это сможете сделать только вы. – тут взгляд командира перешёл на своего майора, – Поэтому прошу, вас, уточнить этот вопрос в самое короткое время. Узнайте, что там у них творится и сообщите нам.
Майор связист и наверное ещё некоторые офицеры, обратили внимание на смягчение нрава у командира в последние дни. Раньше он наверняка бы приказал: «Узнайте и доложите.» – А теперь разговаривает.
– Теперь насчёт наших действий. Не важно кто на нас напал. Важно, что мы будем делать. Прошло двое суток, связи ни с кем из командования нет. Мы, по сути, предоставлены сами себе, если не считать руководство района, которое устроило санпропускник на трассе и запросило у нас всего и побольше. Дело они делают нужное, но помочь мы им ничем не можем. Да и всерьёз на них не рассчитываю. На сколько их хватит без финансового обеспечения прогнозировать трудно. Надо понимать, не на долго. Хорошо бы к ним в гости съездить, посмотреть. Но, подождём, уверен скоро сами к нам приедут, наши амбары проверять. С этим пока ладно.
– Как жить будем? – командир осмотрел притихших офицеров. Первым нарушил молчание начальник штаба:
– Устраиваться надо исходя из новых реалий, посмотрим как ситуация будет развиваться. Должны же про нас вспомнить, наконец!
– Мнение принято. – командир не выказал своих эмоций, – Ещё кто готов выступить?
Полковник поднялся:
– Разрешите, товарищ командир?
«Ох-ох!» – заохал про себя командир, «Не спроста полковник начал так любезно. Сейчас расстраивать будет!». Но вслух сказал:
– Давай!
– На сегодня, дееспособность вооружённых сил нашей страны вызывает сомнения!
«Ага,» – подумал командир, «уже не – Наших вооруженных сил. Ах, полковник.»
Полковник же уверенно продолжал:
– Конечно, чтобы эти сомнения были обоснованные, надо немного подождать и понаблюдать, как в дальнейшем будут происходить события. Но, терять время, мне кажется преступно! Здраво рассудим, какое ООО готовит нам сегодняшний обед? Как долго это ООО сможет обеспечивать нас трёхразовым питанием? Полагаю, у наших коллег в других частях, ситуация схожая. Добавим к этому потерю управления, отсутствие денежных выплат и, как уже говорил «товарищ Сергей», – полковник указал на того рукой, – отсутствие внятного врага, перед явной угрозой которого, можно было ожидать сплочения и мобилизации всей нашей армии. И всё это, в условиях гуманитарной катастрофы, наступление которой нам напророчил он же. – опять жест в сторону Сергея, – Но, я с ним согласен, существующие условия, если их активно не перебороть, приведут к гуманитарной катастрофе общества. На армии, всё это, отразится явно нехорошо, можно ожидать морального разложения уже к концу зимы. И как следствие, полной утраты боеспособности армии в целом.
При упоминании морального разложения, большинство офицеров скривились, только командир сохранил спокойное выражение лица. А полковник продолжал:
– Когда будут реализованы эти этапы, плана «Барбаросса 2», враги смогут уже спокойно заходить на нашу территорию. Причём, на вполне законных основаниях. Вспомните, лет двадцать назад была шумиха, «Партнёрство ради мира». Там, какие-то договора были с НАТО, о взаимопомощи в случае наступления гуманитарной катастрофы. Ну, помните?
Кто-то из офицеров крякнул, кто-то почесался. Почти все наморщили лоб, пытаясь припомнить суть происходивших, ещё при Ельцине, событий.
– Спасать нас, вряд ли кто-то бросится, а вот добить, очень может быть! Я не согласен с Сергеем по срокам наступления финальных этапов плана. Полагаю, всё случится быстрее. За полтора-два года мы волне придём в требуемое состояние. И ждать дополнительно год или два, никто не захочет. Им ведь, надо свою армию содержать всё это время. Хотя, сроки ввода войск, могут быть и скорректированы.
Полковник немного замешкался переводя дыхание. Общество смотрело на него любопытно, требуя продолжения и развития своей мысли.
– Уверен, надо создавать новую армию! Причём быстро, пока есть возможность использовать ресурсы и кадры нашей старой армии!
Гул голосов наполнил помещение, хотя офицеров присутствовало совсем не много. Только командир хранил молчание и оставался внешне спокоен, думаяпро себя, «Два дня прошло, а у меня в части уже новая армия формируется, образовалась консервативная прослойка (которую никуда не сдвинешь и от которой идей не дождешься) и в довершение пол казармы стало социалистами!» – Командир глубоко вздохнул.
Успокаивая собрание жестами и прося тишины, полковник продолжал:
– Новая армия должна быть создана на гораздо более устойчивых принципах, нежели сегодняшняя. И эти принципы, нам видны сквозь века нашей истории! А то, мы, сегодня являем собой армию капиталистического общества. Армию которая привыкла потреблять: дай нам денег, дай нам квартиры, дай нам отпуска, дай нам льготы… А знаете какая из двух капиталистических армий победит? Та, в которую вложили больше денег!
– А между тем, война у нас Отечественная началась, дважды Великая. Если проиграем, кончится и страна, и народ! Мы с вами!
Полковник сделал паузу чтобы отдышаться, а начштаба повернувшись к командиру сказал негромко, но слышно было всем:
– Ой, чую, зря ты его пустил.
Командир не среагировал на замечание, а полковник меж тем продолжил:
– Новая армия должна соответствовать не вчерашним условиям и даже не сегодняшним, а завтрашним. Должна в принципе превосходить армию противника. А единственное, что мы можем противопоставить агрессии в сегодняшних условиях, это силу Русского духа, народную смекалку и народную инициативу. Надо использовать эти качества в полную силу. Сейчас, посмотрите сами, все ещё живы, все резервы целы, а поделать ничего не можем! Нет инициативы! Она задавлена бюрократией!
Полковник опять сделал паузу отдышаться, а начштаба опять повернувшись к командиру сказал:
– Давай дадим им калаши, продукты, ещё чего ни будь, и отправим их в Еж. Пусть там мировую революцию творят!
Командир и на это замечание «ухом не повёл», а полковник продолжал излагать основы своего видения:
– Надо, как в старину, собирать людей, объединять их общей целью. Если цель людям близка и понятна, они за неё будут сражаться. Причём, будут сражаться гораздо лучше, чем они сражались бы за деньги. Надо дать свободу инициативе. Много чего надо… До конца у меня, у самого, не сложился на сегодня, полный перечень мероприятий, необходимых для устройства такой сложной организации. Надо дополнительно думать, причём думать всем нам, провести дополнительные консультации, обсудить и смоделировать действия. И начинать это всё делать, притворять в жизнь, пока есть такая возможность.
Полковник затих и сел на своё место. Все собравшиеся также притихли. Через минуту такого молчания командир спросил обращаясь как бы к полковнику, а на самом деле к Сергею:
– А, что твой комиссар об этом думает?
– Я родился и вырос под красным знаменем. И умереть предпочту под ним же.
Командир про себя тяжело вздохнул, «Дошутился, бл…».
– Что, касается капиталистической армии, – продолжал Сергей, – то капитализм в России появился в середине второй половины 19 века и оформился в нашем обществе лишь к началу двадцатого века. Вспомним войны тех лет: Русско-японскую, Империалистическую – эти войны для нашей страны плохо кончались. В принципе, царская Россия прожила при капитализме около тридцати лет и сами знаете чем это закончилось. Вот, сейчас мы прожили при капитализме около тридцати лет и опять у нас случился коллапс.
Присутствующие офицеры завозились вздыхая, а начштаба повернувшись к командиру снова сказал:
– Я же говорил, зря мы их пустили.
Сергей меж тем продолжал:
– Поэтому, всерьёз надеяться на существующие сегодня основы, армии не позволительно. Не получится в текущих условиях реализовать её оборонный потенциал. А вот традиции в нашей армии сильны и традиционные устои очень надёжные, на них можно положиться.
– Интересно, как, Вы, предлагаете зарплату и материально-техническое снабжение заменить традициями? – ехидно поинтересовался начштаба.
– Не знаю. Полковник правильно сказал, думать надо. Но, уверен, если тут будет, – Сергей потыкал указательным пальцев в стол, – хорошая идея и пи.дец, а там, – снова потыкал пальцем куда-то туда, – просто пи.дец – народ потянется сюда.
– Вот, народ потянется, а его кормить надо! А чем кормить-то? – начштаба даже возмутился.
– На ближайшее время складских запасов должно хватить, я говорю в общем, а не про ваш склад. За это время, надо успеть сформировать армию и выдвинуть её на врага. Попутно надо народное хозяйство налаживать, помня при этом о губительности капитализма. То есть, налаживать народное хозяйство на новых основах, которые раньше были традиционными. – Сергей развёл руки:
– А как по другому? Всё равно нам делать больше нечего!
Собравшиеся не спешили высказываться и в кабинете вновь повисла тишина.
– Товарищи офицеры, если никто не хочет высказаться, будем заканчивать. – Командир взялся резюмировать услышанное:
– Связь, следите за развитием событий, уточняете полученную информацию. Особое внимание на ситуацию в Европе, Китае и США.
– Вы, полковник, со своим комиссаром пишите концепцию вооруженных сил нового формата. Пишите кратко, основную суть. Найдёте себе помощников при необходимости. Потребуется, обращайтесь с вопросами ко всем кого поймаете. К концу недели, пожалуйста, предъявите нам своё творчество.
Командир ещё пораспоряжался не много, давая указания своим офицерам по подготовке к суровым временам и распустил всех заниматься по плану. В кабинете остался один начальник штаба. Сидя на своём месте в прежней позе, он совершенно не собирался уходить и всем своим видом показывал командиру, на правах старого сослуживца и друга, и по сути, второго человека в части, что ему есть, что сказать. Оставшись с ним наедине, командир, также не изменивший своей позы, как сидел подавшись вперёд положив руки на стол, повернул голову смотря прямо на начштаба:
– Ну…?
– Петрович, ты, что творишь? Да нас всех, за твои художества, отправят в цугундер! И нам с тобой, больше всех проблемы светят! То, ты автоматы обещаешь раздавать в счёт зарплаты, то не законные вооружённые формирования создавать собираешься! Да ты, сам-то понимаешь, что ты делаешь? Я уже молчу про разборки с казнями, которые проходят при твоём попустительстве! Ты, хоть понимаешь, что нам пи.дец, при твоих стараниях гарантирован?! Ты понимаешь, что мы уже не в том возрасте, чтобы надеяться выйти после того срока, что нам впаяют?
Дождавшись когда начальник штаба выговорится, командир спокойно спросил:
– Вася, опять бздишь? Ты всерьёз полагаешь, что приедет военный прокурор, который испишет десять килограмм бумаги по нашим действиям и потребует, дать нам по году за каждый килограмм своего творчества? – командир сделал паузу, внимательно глядя на помощника и не дождавшись ответа продолжил:
– Ты, сколько жить собираешься? – и не дожидаясь ответа продолжил:
– А я тебе скажу, что прожить мы сможем, в лучшем случае до следующей зимы. Эту зиму довольно легко протянем и кадры в своей основе сохраним, и дисциплину, и дееспособность. А как потеплеет, если ситуация сохранится в прежнем виде, народ начнёт разбегаться. К концу лета наши запасы истощатся и к следующей зиме, мы подойдём с голой ж.пой. И п.здец нам аккурат через год!
Командир сделал паузу, выжидая и наблюдая какие встречные доводы вызовут его слова. Начштаба не спешил с доводами и командир продолжил:
– Что касается меня, Вася, я лучше сохраню часть и «сяду», чем останусь в шоколаде, а часть развалю. Тем более, что шоколада не предвидится и делать нам, как сказал комиссар, всё равно больше нечего!
Командир замолчал и откинулся на спинку кресла, явно давая понять, что больше он ничего говорить по этой теме не будет. Видя это, заговорил начштаба:
– Парни ведь разбегутся, «ЭТИ» сгоношат их своей пропагандой и личный состав свалит нах.й.
– Я не побегу. Ты не побежишь. Вот так и будем с тобой вдвоём часть держать.
– Да зачем её держать-то? Для кого? Придут китайцы, для них хочешь склады сохранить?
– О-о, Вася, ты начал морально разлагаться. Соберись! Часть держать надо, долг наш с тобой такой. А придут китайцы, если это китайцы, – командир поднял палец предупреждающе, – взорвём нах.й склады и уйдём к «ЭТИМ».
– Смотри, Вася, «ЭТИ» молодцы уже тем, что пытаются что-то сделать. Не знаю пока, хорошо-ли – плохо-ли, но пытаются. И не «на себя одеяло тянут», а для общества стараются – поэтому, им будем помогать. Критикуешь, предлагай! Давай идею лучше, будем делать как ты скажешь.
Выйдя с совещания у командира, офицеры не спешили разойтись по своим местам, только майор связист убежал на свой пункт связи. Остальные остановились в маленькой рекреации и попробовали расспросить полковника с Сергеем о их планах, но те сказать ничего не могли. Говорили, что надо подумать и народ посудачив между собой быстро рассосался, дел у каждого в эти дни было много. Остался только доктор, мужчина к сорока годам, с высоким даже для военных врачей, уровнем циничности и пофигизма, достигавших такого уровня, что случись они у обычного человека, это служило бы сигналом опасной патологии.
– Товарищи, вы, можете на меня рассчитывать. Мне всё равно нечем заняться, а вашему воинству медик потребуется однозначно.
– Ну, вот. Нас уже семеро. – сказал Сергей обращаясь к полковнику и указывая на доктора.
Полковник, погружённый в свои мысли, покивал головой и предложил прямо сейчас пройти в казарму, где в ленинской комнате обсудить основные мысли, а затем, после обеда, уже начинать записывать основные положения. Все согласились и втроём двинулись в казарму. Пока шли, Сергей передал полковнику листок бумаги с контактами родственников его парней и попросил передать для них сообщения о выживших внуках или племянниках. Полковник обещал сделать всё возможное.
Придя в казарму и расположась в ленинской комнате, полковник начал свой маленький доклад. Как оказалось он уже достаточно хорошо обдумал основные положения образовываемого войска, но не стал выкладывать всё на собрании. Во первых, хотел эти положения с кем-то обсудить, а во вторых, хотел дать время на подготовку офицеров к восприятию новой информации, уж очень она нарушала текущие правила и основы. Основная идея полковника была отказаться от единоначалия, незыблемой основы, на которой покоилась наша армия ещё с 1943 года. Услышав это доктор пришёл в искренний восторг, пожалел, что давно не употреблял расширяющие границы сознания препараты и предложил принести после обеда хотя-бы спирта. На, что, полковник с Сергеем пригрозили его побить и подвергнуть другим воспитательным мерам, вплоть до отсылки на х.й.
– Да, вы, сами себя слышите? Вы, что городите соображаете? Как возможно отказаться от единоначалия в армии? – спрашивал обидевшийся доктор.
– Смотри, все просто. Если есть один начальник, он должен, во первых, генерировать правильные идеи и умные мысли, как эти идеи реализовать. Во вторых, быть очень честным и порядочным человеком, со стальной волей, который будет трудиться для общего блага, а не для личной выгоды. В третьих, обеспечивать свои мысли материальным ресурсом, то есть, обеспечить материально-техническое снабжение и выплату денежного вознаграждения. Ну, и где мы найдём такого человека, который сделает всё перечисленное? Давай, доктор, скажи! Укажи мне такого героя и я прямо сейчас выдвинусь к нему, упаду в ноги и буду молить принять меня под начало.
Доктор скуксился и ничего не отвечал, а полковник продолжил:
– Поскольку вопрос, даже клубок вопросов, – показал для наглядности руками приличных размеров охапку, – невероятно сложен для решения его силами одного или нескольких человек, остаётся только один выход – делегировать полномочия по его решению на само общество. Точнее на группу людей которых выберет само общество и общество же поможет им решать этот клубок вопросов, совместно преодолевая неудобства текущей жизни. А нам надо, сейчас, записать правила выборов в эту правящую группу, правила контроля за поведением этой группы, правила переизбрания руководителей в случае их не удовлетворительной работы и самое главное, правила утверждения основных решений на общем собрании, после чего, эти утверждённые решения для всех имели бы силу закона.
Доктор всем своим видом выразил недоверие к высказанной полковником идее, а Сергей ничего так воспринял, даже покивал местами, что-то похожее он себе и представлял наблюдая со стороны за действиями полковника. Видя не доверие товарища, полковник уточнил:
– Доктор, не сомневайся, это не я придумал. Этот обычай сложился сам собой, за века, а может и тысячелетия. Пользуясь этими правилами, наши предки казаковали весьма успешно, причём находясь в схожих с нами условиях, без центральной власти, без центрального снабжения, без денежного жалования. И если вы думаете, что дисциплины в таких воинствах не было, вы очень ошибаетесь. В подразделениях такого типа, дисциплина была на самом высоком уровне, это и самодисциплина, и прямая (и мгновенная) ответственность перед товарищами в случае чего, и как следствие, постоянное повышение уровня морально-волевого развития воинов в таких условиях. Поэтому, если мы применим стародавние принципы организации войска, у нас будут хорошие шансы всех надрать. А если не применим, оставим всё как есть… В этом случае, Вы, доктор, можете ожидать чего-то хорошего?
– Ну, допустим, – доктор не сдавался сразу, – но, казаки всегда пользовались девизом «За волю, царя и отечество», ну или как-то так. И всегда получали от царя довольствие, вот точно знаю, и хлебное, и денежное, и огневое. Угу?
– Угу! Только это было уже в поздние времена, когда казаки обросли хозяйством, обленились, начали делиться на вольных и домовитых. Так получилось, что домовитые размножаются гораздо лучше, чем вольные и гибнут меньше, поэтому со временем остались только домовитые, которые с удовольствием брали милости от центральной власти, потом начали служить ей, а потом, в предреволюционные времена, вспомните, казаки, раньше ценившие превыше всего волю, превратились в душителей народной воли, разгоняли демонстрации трудящихся и подчас, даже становились карателями. И как закономерный итог, не смогли сохранить себя как класс.
На этом товарищи и порешили, пока нет идей лучше, делать как предложил полковник, а там видно будет. И после обеда решили собраться и начать уже записывать основы будущего устава, но поскольку время до обеда ещё оставалось, решили пообсуждать общие положения, потрендеть в общем.
– А знаете, что значит слово устав, – Сергей решил подбодрить товарищей исторической справкой, – если его рассматривать как аббревиатуру?
Никто не задумывался об этом и Сергей продолжил:
– Если слово устав рассматривать как сокращение от старославянских букв-образов, то при полном прочтении мы получим – призыв слово твёрдое аза ведать.
– А «у» куда делось? И почему призыв на «П» появился? – доктор выразил здоровый скепсис.
– «У» раньше считалось символом призыва, вспомните, ау – аз призываю, ура – призыв рекомый азом.
На обед доктор традиционно отправился к себе домой, а полковник с Сергеем и ребятами, находящиеся на казарменном положении, пошли в столовую, где Сергея отловил начальник штаба:
– Сергей, послушайте, уж коли Вы у нас являетесь, практически официально, комиссаром, проведите пожалуйста вечером лекцию для личного состава. Подберите тему, хорошо Вам знакомую и полезную для солдат и выступите.
Начштаба замер с немым вопросом на лице, дожидаясь ответа, а Сергей подумал, «Ну, акын, так акын.». А в слух сказал:
– Хорошо, Василий Иванович, подготовлюсь. Вечером во сколько?
– А вот после ужина, в семь часов хорошо будет!
Начштаба довольный, что удалось выполнить поручение командира по организации досуга бойцам, удалился. А Сергей с товарищами вернулся в казарму, где вместе с полковником засел в ленинской комнате. «Малышей» оставили в кубрике, выдав им автомат полковника, велели изучать и назначили ответственным бойца-часолюба, которого, как выяснилось, звали Иван и который опять бездельничал в казарме. Скоро с обеда вернулся доктор и присоединился к работе над новым уставом, взявшись записывать, так как имел каллиграфический почерк. Написав на верху страницы слово устав, он поднял глаза на полковника:
– Устав – как говорите называется ваша армия?
Вопрос застал полковника врасплох, он только смог развести руки и спросить, так ли важно название.
– Конечно важно! – искренне изумившись воскликнул доктор, – Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт! Так, что давайте с названия начнём.
Полковник с Сергеем только переглянулись:
– Красная армия?
– Да вы ещё большие придурки, чем мне изначально показалось! Чувствую, далеко пойдёте! – доктор почти восхитился, – С вами будет весело.
– ОБХОХОЧЕШСЯ! – товарищи очень хмуро посмотрели на доктора.
– Да, ладно, парни, не сердитесь, – доктор махнул рукой и деловым тоном продолжил, – красный флаг вы себе уже придумали. – Доктор показал рукой на Сергея. Тот сморщил лицо и хмыкнул, а доктор продолжил:
– Хорошая тема. Самому нравится. Реально круто. Сработает. Потом доработаем внешний вид, разместим на кумачовом полотнище подобающие символы, Солнце например, и порядок.
– На базе красного знамени, можно легко делать знаки отличия. Ну, вспомните как в прошлые войны, наши прадеды, делали красные ленточки на шапки.
Полковник покачивая головой в глубоком раздумье, произнёс обращаясь к Сергею и указывая головой на доктора:
– Дай ему волю, он сейчас эскиз медали за взятие Вашингтона нарисует.
– И за взятие Берлина вторично. – Сергей также был задумчив.
Доктор засмеялся:
– Три дебила – это сила! А мы то, с вами, умные – так, что вообще МОЩЬ!
Доктор, почувствовав точку к которой можно приложить, накопившиеся у него внутри творческие усилия, творил:
– И с названием надо определиться. Исходя из задекларированных вами основ, армию можно называть народной. Называть рабоче-крестьянской как то не комильфо, рабочих у нас не густо, и крестьян как-то мало, а с народом порядок – пока есть. Народная красная армия? НКА?
Полковник с Сергеем сморщились:
– Да-да, вижу сам. – доктор дал следующую идею, – Народная освободительная… Как вам освободительная?
– От кого освобождать будем, и что?
– Народная освободительная российская армия, НОРА? Доктор, ты точно завязал с расширяющими сознание таблетками?
А, что, вам, собственно не нравится? НОРА? Пусть будет НОАР. Народная освободительная армия России! По моему хорошо!
Полковник с Сергеем снова сморщились, а доктор продолжал:
– На всех не угодишь, но народная освободительная армия уже хорошо, а когда освободим, – доктор замялся, но скоро нашёлся с подходящими словами, – да хоть весь мир, можно будет переименовать в народную охранительную армию. Ну, на вроде КСИРа в Иране.
– Народная охренительная армия? Доктор, ты в ударе! Дашь мне потом своих таблеток! Я их заначу на случай самого безвыходного положения. – полковник сказал это самым серьёзным тоном.
– Парни, это я сам! У меня очень много лет «просушки»!
– Везёт тебе! – констатировал полковник.
Разразиться прениям не получилось, прибежал посыльный из штаба, передал требования командира полковнику и Сергею прибыть в штаб. Также посыльный сообщил, что прибыл глава района и он собирается провести совещание с нашим командиром. С ним приехали несколько человек и тот лейтенант ДПС с которым они банду брали. Говоря последнюю фразу, боец выпятил грудь и добавил в голос ветеранских интонаций.
Полковник с Сергеем переглянулись:
– Надо идти.
– Идите – идите! Я тут пока один посижу, черновички к вашему возвращению набросаю.
Полковник с Сергеем опять переглянулись, но доктор сделал им успокаивающий жест рукой:
– Идите – идите!
– Пошли. – сказал полковник и двинулся к выходу.
Оставшись в одиночестве доктор довольно захихикал, взял ручку и приписал к имеющемуся на бумаге слову устав – народная освободительная армия России, сокращенно НОАР. Полюбовался на своё творение и с увлечением начал писать дальше.
Подходя к штабу, полковник с Сергеем сразу увидели группу людей двигающуюся по территории части. Группа состояла из командира и нескольких военных, его сопровождавших, и нескольких не знакомых людей в гражданской одежде, приехавших чиновников, как сразу подумалось полковнику. Догнав группу, полковник с Сергеем услышали речь командира и поняли, что командир лично проводит экскурсию по части для прибывших визитёров. Учитывая скромные размеры части, много времени эта экскурсия не заняла. Пройдя мимо бытовых помещений и технических служб, чей размер явно не восхитил приехавших, командир вывел всю компанию на горку за которой простиралась площадка со складами боеприпасов РАВ.
– Вот, наше богатство! – командир с удовольствием указал на своё хозяйство.
Это богатство на чиновников не произвело впечатления. Они даже несколько обеспокоились близостью такого количества смертельно опасного запаса и были рады быстрее пройти в кабинет командира. В кабинете все удобно расположившись за столом, примериваясь попить чай сразу или немного погодя, а главный чиновник сделал маленький доклад. В котором без лишней напыщенности и пафоса рассказал, как они построили работу на санпропускнике, с какими трудностями столкнулись. Привёл данные по количеству людей прошедших через их пункт пропуска. Проиллюстрировал свой рассказ историями услышанными от бежавших от ядерного огня людей. В общем, произвёл значимое впечатление на присутствующих военных, тем сколько успел сделать за два дня. Потом, чиновник перешёл к рассказу о ожидаемом их группой развитии событий, анализ и моделирование которых они произвели на сколько смогли хорошо. Обрисовал расчётную область заражения от накрытия ядерными осадками, которая была на удивление не большой, явно благодаря погодным условиям, густой облачности и вовремя выпавшему снегу. Обрисовал ожидаемую зону радиоактивного заражения в результате разноса активных веществ беженцами. С гордостью отметил, что в их сторону, разнос пока удаётся не допускать. Попереживал, что не со всех сторон очаг радиоактивного заражения удалось локализовать. Резюмировал свой доклад надеждой на помощь от военных, хотя он понимал, что возможности части малы и по сути они ничем помочь не могут кроме снарядов, в которых у района потребности пока не было. Чиновник очень надеялся, что и дальше потребность в снарядах у его района не появится.
Немного замявшись, чиновник, уже знавший о установленной в части дальней радиосвязи, спросил о новостях. В частности, интересовался ситуацией с центральной властью и военным руководством. Командир, довольный понятливостью чиновника и тем, что экскурсия проведённая им дала положительный результат, рассказал о всех новостях которые удалось собрать его службе связи.
– Так, что-же, вы теперь, получается, предоставлены сами себе? – чиновник искренне изумился, чем вызвал ответное удивление командира.
– А разве, в ххх арсенале, который у Вас под боком, ситуация другая?
– Да, я всё не мог поверить их заверениям, полагал, что они сами тупят!
– Да, в такое верится с трудом. Сам, до сих пор, в тайне надеюсь на то, что всё нормализуется.
– Вы полагаете, всё может нормализоваться? – воскликнул чиновник.
Командир только отрицательно покачал головой.
– Ещё меня, да и всех нас, мучает вопрос – почему отключился интернет и пошёл сбой в работе компьютеров? – Чиновник озабоченно посмотрел на всех, – Думаю, пока не заработают компьютеры, платёжная система не заработает тоже. И тут возникает вопрос снабжения, элементарных покупок в магазине и съёма наличных хоть в банкомате, хоть в банке. У меня люди приходят в банк и не могут снять деньги. Вообще, ни каким образом!
Чиновник аж запыхался произнося последнюю фразу, его спутники подтверждающе закивали головами.
– Да, мы тоже столкнулись с таким эффектом. – командир сказал это будничным тоном, чем вызвал осуждающий взгляд чиновника, – Сергей, скажи нашим гостям, что либо ободряющее по этому вопросу.
– А, Вы, что думаете делать? – обратился тот к чиновнику.
– Думал, взять все наличные средства из расположенных у нас банков, в кредит, на администрацию. И как-то этим перехватиться, пока всё не наладится. Но, во первых, наличных денег очень мало, а во вторых, есть убеждение, что их целенаправленно сопрёт руководство банков. – чиновник развёл руки.
Все задумались. Вопрос касался каждого, все понимали, что в последнее время слово деньги, стало синонимом слова жизнь и их мгновенное исчезновение ставило саму жизнь под вопрос. Чиновник, судя по виду, готов был расплакаться от огорчения и собственного бессилия переломить создавшуюся ситуацию.
– Есть основания полагать, что наши деньги с ухудшением ситуации будут обесцениваться. – «подлил масла в огонь» Сергей, на что чиновник чуть не всхлипнул, а Сергей продолжил:
– У вас, район с относительно развитым сельским хозяйством. Если бы, вам, свою, относительно надёжную и обеспеченную валюту, вы могли бы побороться за налаживание относительно спокойной жизни. – Чиновник насторожил было уши, но тут же сник, а Сергей продолжил:
– Попробуйте выпускать векселя. Такие, денежные удостоверения, рассчитанные на оборачиваемость в пределах вашего влияния. Защитите их от подделки подписью, печатью и реестровым номером. Да хоть отпечатком пальца. Номиналы делайте по потребностям. Обеспечением выставляйте деятельность администрации. Если, кто-то решит подделывать ваши векселя, уверен, такого жулика легко можно будет вычислить и примерно наказать. Не думаю, что после этого найдётся много желающих подделывать ваши ценные бумаги. При серьёзном подходе, внедряя свою валютную систему, шансы наладить жизненные процессы в окрУге у вас появятся. Дальше только от Вас зависит.
Подавленное настроение чиновника начало исправляться, он заметно подтянулся, на лице появилась печать размышления. Все с интересом смотрели на него и ждали его мнения.
– Пожалуй. Если ситуация не нормализуется, другого способа наладить хозяйство района я не вижу. Надо будет попробовать. – чиновник произнося эти слова был по прежнему поглощён своими размышлениями, – Нет, надо будет так делать, практически сегодня начать.
Ещё какое-то время посовещались, обсудили возможные варианты сотрудничества, хотя объём возможных выгод от воинской части был крайне невелик, если не начинать торговлю снарядами. Единственный нашедшийся плюс, это был Сергей с его идеями и чиновник попробовал было его сманить, но тот сразу прервал подобный порыв, да и командир посмотрел на чиновника так, что тот сразу прекратил свои заигрывания. Сергей правда пообещал оказывать любую консультативную помощь и даже больше, в свободное время, и пригласил чиновника обращаться в любое время. Ещё попили чай и гости засобирались возвращаться к себе. Провожая их, Сергей встретил у машин уже знакомого лейтенанта Сашу и тепло представил его полковнику, с которым Саша уже виделся в первый день и был заочно знаком по радиосвязи. Поговорить толком не получилось, чиновник спешил с отъездом.
– Спешит свою валюту печатать! – пошутил кто-то из офицеров, когда машины гостей скрылись за поворотом дороги.
– Сергей, а, что ты там говорил этому дяденьке про свою валюту, – зампотыл приступил к Сергею с расспросами, – может и нам стоит так сделать?
Сергей только покачал головой:
– Для нас валюту этот дядька напечатает. Когда у него дело пойдёт и мы возле прокормимся.
Слышавшие это офицеры с сомнением покачали головой, а начштаба искренне и шумно высказался:
– Третий день идёт, а у нас зарплата калашами, создаётся новая армия, а ещё мы учим чиновника альтернативные деньги печатать!
Начштаба хотел ещё смачно выругаться, но командир его прервал, громко, чтобы всем присутствующим было слышно:
– Нет у нас зарплаты в калашах, Василий Иванович! Нет! Выдача автоматов личному составу будет произведена в качестве поощрения, награды и благодарности командования за отличное исполнение служебных обязанностей в условиях военного времени!
Все двинулись не спеша по своим делам, обсуждая попутно перспективу получения заработной платы векселями районной администрации.
Время подходило к окончанию ужина и Сергей поспешил вести ребят в столовую, но подойдя к казарме встретил своих ребят уже возвращающихся из столовой, куда их отвёл Иван, видя занятость старших. Сергей и полковник поспешили в столовую, поскольку приближалось время назначенной на вечер лекции. Только усевшись за стол и начав приём пищи, товарищи вспомнили о докторе, который остался в ленинской комнате творить документы исторической важности. Обсудив это, товарищи решили оставить разборки творчества доктора на завтра и наскоро закончив ужин друзья разошлись. Полковник направился на пункт связи, а Сергей в казарму, где в ленинской комнате ему вскоре предстояло явить свой талант лектора.
Придя в казарму, Сергей обнаружил молодых людей в полном порядке, прилежно продолжающих заниматься освоением данного им оружия. Улегшись на кровать, Сергей попробовал собрать в голове структуру вечерней лекции. Мысли не шли в конструктивное русло и постаравшись не много, Сергей решил просто расслабиться и вскоре задремал. Разбудил его шум топающих мимо их кубрика людей, направляющихся в ленинскую комнату. К удивлению Сергея, народу подтягивалось много, все свободные от нарядов солдаты и большинство офицеров захотели поприсутствовать на лекции. Слава Сергея как великого мыслителя и оратора, после его совета чиновнику о налаживании собственной валютной системы, стала всеобъемлющей в масштабах посёлка и народ собирался на лекцию с энтузиазмом.
Уточнив у сына время и узнав, что до назначенного времени осталось несколько минут, Сергей поспешил умыться, оправиться, после чего и двинулся в ленинскую комнату, забрав по дороге из кубрика своих парней. Войдя в ленинскую комнату, Сергей удивился, она была полна народу. Разместиться удалось всем желающим, но было тесновато, на передней парте Сергей увидел фигуру начальника штаба и ещё нескольких верховных офицеров части, с ними был и доктор, перед которым лежала стопка исписанных листочков. Что «бросилось в глаза», так это приподнятое настроение аудитории. Отправив «малышей» за табуретками в кубрик и далее вглубь комнаты искать себе места, Сергей сел за лекторский стол и растёр лицо. Было от чего заволноваться, практически все знакомые ему люди присутствовали сейчас здесь и ожидали от него чего-то этакого… И обломать их ожидания было нельзя. Сергей растёр уже всю голову, интенсивно размял лицо пальцами и начал:
– Друзья, сегодня расскажу вам о самом главном в нашем мире, о людях и о Боге.
Аудитория с интересом притихла, Сергей отметил это и продолжил:
– Когда интернет работал, один дядечка выложил в нём своё видение Бога и оно заслуживает вашего внимания. Дядечка доводил, что интеллект в природе иерархичен. Первый уровень интеллекта – минеральная жизнь, это камешки, песок, земля.
Сергей встал к доске и мелом начертил снизу черту и слово минеральный.
– Второй уровень интеллекта – растительный. Это вся наша растительность. – отразил свои слова на доске.
– Третий уровень интеллекта – животный. Это соответственно, все наши животные.
– Четвёртый уровень интеллекта – человеческий уровень. Наш с вами. И находясь на этом уровне, мы вполне чётко можем осознавать уровни интеллекта под нами и распоряжаться ими. Также как и животные, вполне могут осознавать уровень интеллекта под ними. К примеру, животные вполне могут отражать и употреблять растения, причём не только в пищу, но и строить домики из веточек. Также животные могут рыть земляные норы и этим взаимодействовать с минеральным уровнем интеллекта.
– Понять уровень интеллекта расположенный выше, никому не дано. Сколько бы огородные овощи: картошка, капуста и прочие, не бились и не силились понять, для них действия человека и само его существование, будут тайной. А процессы посадки, прополки, поливки – будут для капусты проявлением высших сил. Никак не понятным, чистым волшебством. Ну, или, если капуста очень самоуверенная, она будет считать, что это «оно само». То есть, процессы, на которые садовод потратил кучу времени и сил, капуста не может понять и утверждает, «Это оно само так происходит! Естественный процесс!». Или кролики, они просто самозабвенно любят друг друга и не заморачиваются, что кто-то там, занимается разведением породы.
– Вот, дяденька был академический учёный и мог говорить только то, что хоть как-то укладывалось в традиционную картину мира. А мы с вами люди простые и можем позволить своим мыслям выйти за пределы шаблонов современной науки. Так, какой вывод мы можем сделать из слов почтенного дядечки?!
– Если, есть уровень интеллекта человека и есть три уровня интеллекта под ним, это полагаю, очевидно. То, существование ещё трёх уровней интеллекта над человеческим уровнем, мы вполне можем ожидать. Давайте теперь попробуем дать им названия. Верховный интеллект мы можем сразу назвать Богом. Почему нет? Название привычное для всех и в общем-то отражает суть. Два других уровня, мы можем назвать исходя из наших, общечеловеческих традиций – ангелы и архангелы.
– И сколько-бы мы ни бились, познать эти уровни нам не дано. Также как капусте, хорошо, прекрасному цветку, не дано познать суть явления садовода. Но, кое-что мы можем понимать по аналогии с нашими «меньшими братьями».
– Если садовод высаживает в огороде картошку, чего он хочет? Только не говорите, что он хочет её съесть. Он хочет её вырастить. То есть, он хочет, чтобы картошка росла большая, ровная, без парши и гнили, возможно более вкусная. И садовод готов ухаживать за ней, всячески её беречь и о ней заботиться. Если вам кажется сравнение с картошкой грубым и даже страшным, типа нас тоже выращивают на еду, давайте сравним нас с прекрасными цветами, которые садовник высадил в своём саду. Посадив цветы, садовник всячески за ними будет ухаживать, радуясь их виду и очень огорчаясь когда цветы осенью погибнут. И садовник бережно сохранит семена своих любимых цветов, чтобы прорастить их следующим летом.
– Вот ещё хороший пример. Садовник завёл собаку для охраны своего хозяйства: сада, дома – всего имущества. У собаки есть целевое предназначение и садовник также готов её кормить, беречь и всячески тешить. Представьте теперь, что будет если собака откажется от своего предназначения и станет пацифистом, и вегетарианцем. Типа, «Хозяин, я полагаю, что так я стану более совершенной и более тебе угодной! Правда, я здорово придумала?». Как показывает опыт, наши человеки терпят и таких собак и даже любят их не меньше, хотя и огорчаются, что караулить дом некому.
– Проведя такую аналогию, мы можем довольно четко понять, чего хочет от нас Бог. Ну, и надо стараться соответствовать его ожиданиям и исполнять своё предназначение.
– Прошу заметить, прямая аналогия с капустой, картошкой, кроликами и собакой не уместна. Это значит, что нам не надо расти толстенькими, всех трахать и на всех гавкать. А, что же тогда надо делать? Надо развиваться! Как? На этот вопрос уже ответили наши предки, нам остаётся только последовать их заветам, приумножая их знания своим опытом. Как это делать? Да, всё просто! Все мы знаем, что делать по утрам зарядку – хорошо, а не делать – плохо, а пить по утрам водку – совсем плохо! Вот! В этом мы отличаемся сегодня, от наших европейских братьев. Мы знаем, что такое хорошо, а что такое плохо. Тем, уже давно рассказывают, что если хочешь выпить утром водки – это нормально, следуй своим желаниям, это хорошо, это делает тебя настоящим и свободным. И посмотрите к чему это привело. Сильнейшая нация Европы, которая за прошлый век два раза ставила мир с ног на голову и всерьез пыталась поставить весь мир раком, превратилась, по сути, в кучку вырожденцев. Даже немецкие машины начали ломаться! Ещё живы в Германии люди которые в составе фашистских полчищ, силой, мгновенно покорили Европу, которые дошли до Сталинграда и Москвы. А, что немцы теперь? Теперь они могут только скулить и жаловаться. Они со своими бабами управиться не могут, куда там до борьбы с какими-то мигрантами или до завоевательных походов. Даже интересно, этот процесс обратим и в сегодняшних потрясениях немцы смогут возродить свой былой боевой дух или они исчезнут, как исчезли до них, к примеру – римляне. Также хотим? А, не хотим! Тогда надо делать по утрам зарядку, а водку пить вообще не надо. Знаете шутку, «Водку придумали, чтобы русские не могли править миром». Вот! Делать зарядку по утрам, хотя-бы два-три раза в неделю развивать своё тело элементарными физическими упражнениями. Ну, хотя-бы отжиматься по десять раз за подход, в течении трех-пяти-семи подходов за вечер! Дома, на полу, каждый вечер! А иначе никак! Здоровое тело, это вместилище здорового духа. А здоровый дух, это прямая возможность для понимания Бога и его замысла, и как следствие, возможность этому замыслу соответствовать.
– А здоровый дух, он тоже не сам собой появляется, его тоже надо развивать и укреплять, тоже ежедневными упражнениями. Ведь, кроме физического развития, важная часть нашей жизни – духовное развитие. То есть, подъём на следующие ступеньки нравственно-волевой лестницы. Вот, тут советское воспитание сыграло с нами злую шутку. Утверждение, «Все люди равны!», было возведено в разряд догматов. А меж тем, исстари людей делили по нравственно-волевому уровню развития и это существенно помогало в налаживании жизни. Представьте, если учителем в школе или воспитателем в детском саду, будет назначен человек с низким уровнем нравственно-волевого развития. Или если такой человек будет назначен ответственным сотрудником в государственном аппарате. Это же пи..ец! Ну, так и вот, он за окном!
– Вот! Следовательно, нам надо и самим развиваться духовно, и от других этого развития требовать.
– А какие уровни нравственно-волевого развития мы можем обозначить. Давайте перечислим их:
– Первый уровень – даётся человеку при рождении. Все его интересы на тот момент сугубо собственные: сиськи, хавка, поспать, убедить кого-то вымыть жопу и рассказать сказку. То есть, всё мне – всё мне. При нормальном воспитании, люди сами уходят с этого уровня на второй, а при не нормальном, могут остаться на нём надолго. Ждать от таких людей чего-то хорошего сложно, потому, что они искренне уверены, что всё хорошее должно достаться им. Про других людей они даже не думают.
– Второй уровень – людской. Если в единственном числе – людина. Мы с вами и забыли такое слово, не то, что понятие его обозначающее. Это уровень, когда людина хлопочет вокруг своего дома, вокруг своей семьи. В общем, всё в дом – всё в дом. А другие дела его и не касаются, моя хата с краю – отойдите! В целом, это положительный уровень нравственно-волевого развития. Вспомним классиков, иногда мы можем встретить описание событий и выговаривание претензий безмолвным и безучастным свидетелям, которые в ответ говорят: – А, что мы могли сделать, мы же люди! Или обращение к творящим, что-то очень плохое согражданам: – Остановитесь, вы же люди!
– Третий уровень – человеческий. Человек – это вам не просто так, по праву рождения. Быть человеком надо ещё суметь! Человек заботится не о себе, а об окружающем мире. Он старается сделать мир лучше и он не пройдёт равнодушно, или скажем лучше – малодушно, мимо зла. Ибо человек понимает – кто зло не пресекает, тот его приумножает. Человек находится на том уровне нравственно-волевого развития, когда уже понимает, что умирать всё равно придётся, так лучше это сделать в битве за ВЕЛИКОЕ, чем от водки и от простуд, старым и немощным, наблюдая вокруг себя творящийся пи..ец! Такими были наши предки, без страха, с удовольствием ходившие в сабельные атаки защищая нашу страну, делавшие наш мир лучше своим трудом и мы с вами смогли появиться на свет и вырасти, только благодаря стараниям таких людей.
– Четвёртый уровень – Аз. Аз, не в смысле я. Аз, это в смысле человек достигший верхнего уровня нравственно-волевого развития. Этот человек заботится уже о том, чтобы окружающие его люди развивались и становились каждый день лучше и сами поднимались на верхние ступени морального развития. Азом, без сомнения, был Иосиф Виссарионович Сталин, создавший лучшее в мире образование, безплатное и всеобщее. Это образование растило детей героями – покорителями космоса, защитниками правды, великими учёными и просто хорошими людьми.
– Вот, мы с вами проговорили о четырёх положительных уровнях морально-волевого развития. Ну, или о трёх положительных и одном нейтральном. Теперь скажем о негативных уровнях морального развития.
– Первый вниз, от младенческого уровня, который иногда называли уровнем смердов, это уровень нелюдей.
Нелюдь – это уже сурово. С виду от человека не отличишь, но по повадкам совсем другое. Нелюдь, очень горазд на пакости. Просто так, не мотивированно, а точнее мотивированно собственной злобой и любовью к пакостям, может делать самые плохие вещи и получать от этого искреннее удовольствие. В общем, если пообщаетесь с таким, запомните надолго.
– Ещё ниже, идёт уровень нежити.
– Нежить – это тоже очень сурово. Нежить, это значит не живая. Это не значит, что нежить, это тварь сбежавшая с кладбища. Всё проще, имеется в виду отсутствиедуховной жизни. Да, с виду, это практически человек, ходит чего-то делает, но внутри у него ничего нет. Без духовной пищи или от отравленной духовной пищи, духовная жизнь внутри у неё кончилась, душа умерла. И ждать хорошего от этой нежити уже нельзя. Нежить, уже служит механизмом разрушения всего и взывать к ней, к её чувствам безсмысленно.
– Ещё ниже, идёт третий отрицательный уровень – не знаю, как его назвать! Но, парни, это вообще пи..ец! Это уже системные последовательные проводники идей зла, лжи и разрушения! Можно даже сказать, что это системообразующие сущности с отрицательным знаком. И их задача побороть всё доброе, извести всю правду на свете, а всех людей опустить возможно ниже в своём развитии. Наверное их можно назвать демонами.
По комнате пробежал шумок, Сергей всплеснул руками:
– А как вы хотели? Если верить в Бога, надо верить и в его противника! Противник, если слово перевести на какой-то древний язык, вот не помню на какой, звучит как сатана. Ну, и всё логично! Противник Бога занимается ведением против Бога системных действий. Или вы как картошка, будете говорить, что оно само. И ракеты пошли и интернет упал, а перед этим появился… И всё само?
По ленинской комнате пошёл гул. Сергей посмотрел на собравшихся. Основное он уже рассказал, теперь оценивал реакцию. Похоже он оправдал их ожидания, всем было интересно. Гул голосов постепенно стихал, взгляды собравшихся устремлялись на докладчика, появился первый вопрос:
– А душа? Как она попадает в рай или в ад?
– Как уже сказал, процесс для нас не познаваемый. Но, если интересует моё мнение, скажу. Тело человека, временное вместилище души, при жизни, благодаря нашим телодвижениям, поступкам и мыслям приобретает определённые устремления, а после смерти тела, освободившаяся душа, направляется по инерции, туда, куда было устремлено тело. То есть, в сторону Бога или в сторону противоположную.
Сергей развёл руки показывая, что больше по этому вопросу и сам не знает. Раздался следующий вопрос:
– А Дух Божий? Есть какая-то теория на этот счёт?
– Есть. Всё наше пространство пронизано энергией и до средины двадцатого века, научное сообщество её, эту энергию, признавало. И называло мировым эфиром. Все работы по радиосвязи базировались как раз на генерации волн в этом самом эфире, с помощью электромагнитных колебаний. По типу волн, образуемых в воде или акустических волн, образуемых в воздушной среде. Сейчас, от понятия эфира остался только термин в радиоделе, типа эфир молчит или работа в эфире. А в науке, вместо эфира, начали использовать понятие вакуум, то есть, пустота.
– У китайцев есть, кстати, целая система взаимодействия с этим эфиром, они его называют ЦИ – энергия. До нас эта система доходит как дыхательная гимнастика Цигун, на деле всё чуть сложнее, но разобраться можно легко. Вот, ещё, некоторые полагают, что белый свет во многих сказках, типа, что там на белом свете творится, это как раз и есть та энергия, которую называли эфир, китайцы называют ЦИ, а по сути название Дух Божий к ней вполне можно отнести.
За этим вопросом последовал следующий, потом ещё и разразилась полноценная дискуссия, увлёкшая всех участников на столько, что пришлось начальнику штаба пресекать её волевым усилием и напоминать всем участникам о распорядке дня и воинской дисциплине.
– В следующий раз продолжите! – Увещевал офицер, – А сейчас водные процедуры и отбой! О времени следующей лекции будет сообщено дополнительно.
Начальник штаба отправился домой пешком в сопровождении нескольких офицеров. Он ещё вчера завёл эту традицию. Получасовая прогулка пешком через лес, помогала расслабиться после напряжённых дел на службе, экономила бензин (с которым расчётливый офицер прогнозировал скорое наступление дефицита) и улучшала самочувствие. Теперь, неспешно топая через лес, вдыхая свежий морозный воздух, начштаба негромко восклицал обращаясь к сопровождавшим его офицерам:
– Три дня прошло, а у нас уже зарплата в калашах, создаётся не законная армия. Мы проводим казни на улицах, учим местную администрацию делать не настоящие деньги, у нас половина личного состава стала социалистами и появился комиссар который агитирует за Бога! Это, за три дня! Боюсь представить, что у нас будет через три недели.
Утро началось традиционно. Традиционно сделали гимнастику, легонько пробежались и пошли умываться. Сетевое электричество ещё подавалось и это всех расслабляло и настраивало на позитив. Перед походом на завтрак разбудили полковника, который опять-же традиционно пришёл в казарму под утро. Завтрак прошёл без приключений и после него полковник предложил Сергею пойти в ленинскую комнату продолжить написание устава. Сегодняшние новости были относительно спокойные и майор взялся самостоятельно доложить их командиру. Вернувшись в казарму и поручив молодых людей одному из офицеров, проводящему с бойцами занятие по боевой подготовке, друзья прошли в ленинскую комнату, где их уже поджидал доктор со стопкой исписанных страничек.
– Да! Я тоже время не терял! – поздоровавшись, доктор с удовольствием подвинул тонкую стопку исписанных листков к товарищам.
Полковник взял первый листочек с каллиграфической надписью – Устав народной освободительной армии России. Прочитал, хмыкнул и начал читать дальше в слух:
Народная освободительная армия России, сокращённое название НОАР, создана гражданами России. Учредительный документ о её создании приказ № 1 «О создании НОАР», подписанный участниками учредительного собрания.
НОАР создаётся для защиты Российского государства и народа его населяющего.
НОАР состоит из народа населяющего нашу страну и примкнувшего к нему народа прочих стран. Вхождение людей в НОАР осуществляется строго на добровольных началах.
Все люди вступившие в НОАР и являющиеся её членами признаются равными в правах. Никто не может заставить человека делать, что-то против его воли.
Члены НОАР могут выйти из её рядов в любое время. В том числе в процессе ведения боевых действий.
Члены НОАР могут самостоятельно (как лично, так и в составе группы) выходить из состава подразделения в котором проходят службу и входить в другие подразделения армии, если те готовы их принять.
Члены НОАР делятся на рядовых бойцов и командиров. Командиры осуществляют руководство воинскими подразделениями. Командиры выбираются из числа бойцов подразделения, общим собранием подразделения.
Командир, руководством которого не довольны бойцы, может быть смещен со своей должности решением общего собрания подразделения. Смещённый командир вновь становится рядовым бойцом.
Подразделения НОАР могут объединяться для более эффективных действий в укрупнённые подразделения и в соединения подразделений.
Руководство несколькими подразделениями (соединением подразделений) осуществляет командир, избранный на общем собрании подразделений или избранный на собрании командиров подразделений входящих в соединение.
Решение общего собрания подразделения (соединения подразделений) является законом для всех членов подразделения (соединения подразделений) и обязательно к исполнению.
Любой человек собравший для воинской службы группу людей считается её командиром и входит в состав НОАР со своим воинским подразделением, если все люди входящие в состав подразделения согласны.
Если в подразделении НОАР возникает разномыслие и его не удается разрешить к общему удовлетворению, оставшаяся в меньшинстве группа бойцов может выйти из состава подразделения и организовать собственное самостоятельное подразделение, или подразделение в рамках этого же соединения или перейти в другое.
Отличительным знаком всех членов НОАР являются погоны красного цвета с чистым полем, без знаков различия по званиям (в виду отсутствия таковых) и принадлежности по родам войск.
Командиры обозначаются дополнительным отличительным знаком, нарукавной повязкой красного цвета с плечевым креплением под погон.
Флагом НОАР является полотнище красного цвета с размещённым в центре золотым Солнцем.
Прекращение деятельности НОАР возможно по решению общего собрания её членов, с последующей реорганизацией армии или её роспуском.
Ниже был нарисован красный флаг с золотым солнцем в центре. Полковник дочитал, поднял глаза на доктора, тот сиял. Полковник перевёл вопросительный взгляд на Сергея.
– А, что ты ожидал? – спросил тот. – То, что доктор латентный растаман, действующий анархист и по.уист, ты и так знал. А написано вроде хорошо, все цели которые ты озвучивал доктор учёл. Ну, или пиши лучше!
– Да, нет. Я не говорю, что плохо. Как-то не привычно, мало, что ли.
– Ты выгляни в окошко, – Сергей стал защищать творчество доктора, – ты там много привычного увидишь?
– Вот, ещё! Если закон краток, есть мнение, что его все смогут прочитать и как-то понять, а значит есть шанс, что он заработает, – доктор начал комментировать своё творение. – А если закон большой, громоздко написанный, кто его сможет осилить? Если его не прочитают, он не сможет работать. Я специально корпел, выводя устав, который сможет уместиться на страничке машинописного текста. Такую страничку можно каждому бойцу дать, можно разместить на информационных стендах. Да и двояко толковать этот текст будет не просто.
Закончив, доктор сделал жест явно требуя похвалы. Сергей закивал головой соглашаясь, а полковник продолжил, явно в глубокой задумчивости:
– Но, будет такая система работать?
Доктор не задумываясь ответил:
– Конечно будет! Всегда работала и сейчас будет! Единственное сомнение у меня, это пока довоенные пирожки из ж.пы не повылазят, народ будет выкаблучиваться, ощущая себя яркими личностями, имеющими собственное мнение и требуя себе зарплаты, пенсии, звания, отпуска в Турции и прочую блажь из прошлой жизни. А когда хватят лиха, когда их поприжмёт – согласятся и не на такое! – доктор выразительно постучал пальцами по своим листочкам:
– Согласятся на кабальные условия, вообще без права голоса и собственного мнения! Согласятся за еду и хоть какую-то защиту и надёжность! А если, это семейные люди, – доктор поднял палец в верх командирским жестом, – то, разместив их семьи в ППД, считай на положении заложников, можно будет вообще из них «верёвки вить»! Причём, заставить их можно будет делать, всё, что хочешь, семья-то в заложниках! Скажут им, «Идите и сожгите этот посёлок, а всех жителей на тушёнку!» – и, что, думаете, многие смогут отказаться? Куда они денутся? Их, даже принуждать особо не потребуется. «Не хочешь с нами, забирай семью и проваливай на все четыре стороны!» А там холод, голод и съесть могут!
– Заметьте, я не написал про такой план построения армии! Хотя очень хотелось! Шутка-ли, сейчас собрать наших парней, парней из ххх арсенала, захватить продовольственные склады и уже после Нового года можно будет формировать армию на людоедских принципах! Да, при таком подходе, за несколько лет можно построить империю от моря, до моря! – доктор раскинул руки на восток, потом на запад.
– Доктор, ты открываешься нам с новой стороны.
– И ты нас пугаешь!
Если бы вопрос, стоявший перед ними не был столь серьёзным, товарищи бы сейчас от души похохотали и долго бы дразнили доктора с его имперскими замашками. А так, унялись быстро и вернувшись к прежней теме, полковник спросил:
– Очень смущает пункт о возможности покидать ряды армии, особенно во время боевых действий.
– О-о! Это, не проблема! Этот вопрос уже решали до нас и не однократно. Когда после революции, война-то с немцами продолжалась, требовалось отбивать их атаки. Так, вот, в одной артиллерийской части, морской, готовились к бою с приближающейся немецкой эскадрой и ряд морячков начал качать права, типа, зачем воевать, царя нет и всё такое. А руководивший обороной маленький командир, сказал им: «Проваливайте, на святое дело кондомы не нужны!»
Доктор раздухарился:
– Можете записать мои слова – Лучше вести в бой трёх львов, чем тысячу овец!
Полковник с Сергеем лукаво переглянулись:
– Похоже у тебя есть второй комиссар!
– Комиссаров много не бывает!
– Мелко мыслите, людишки, – доктор встал в величественную позу, – у вас теперь есть император! Только согласитесь, я вам такой устав на людоедских принципах за бабахаю! Гитлер от зависти оживёт, а потом ещё раз сдохнет!
– Верим! Ты можешь!
– Кроме того, заметьте, – доктор не унимался и продолжал доказывать свою правоту, – если человек или группа людей – стоящие, настоящие, могущие что-то сделать, уже прожили какое-то время в условиях нового мира, хватили свободы – они не пойдут туда, куда их будут тянуть на верёвке, туда где с их мнением не будут считаться. А без этих людей, с их инициативой, их соображалкой, их моральными качествами теперешнюю войну не выиграть. Ты ведь об этом говорил? – доктор повернулся к полковнику. Тот подтверждающе кивнул.
– Ну, и кто молодец? – доктор не унимался.
– Ты молодец! – Сергей хлопнул по протянутой руке доктора и обратился к полковнику, – Хвали его, а то весь день так и будет нас донимать. Ни о чём другом говорить не сможем.
– Ты молодец! – полковник тоже хлопнул доктора по протянутой руке, но не остановился на этом, а обхватив голову доктора руками, поцеловал его в ежик волос. Доктор млел и сиял как медный тазик на солнце, уже лет пять его никто не хвалил.
– Только, надо исправить первый пункт, – полковник потыкал пальцем в соответствующие места на листочках доктора, – не годиться ограниченному количеству людей создавать сразу целую армию от лица народа. Напиши, учредительное, нет, лучше организационное собрание может принять решение о создании подразделения НОАР. И напиши, армия состоит из подразделений созданных гражданами России.
Доктор осмыслил услышанное, покивал, взялся за ручку, аккуратно зачеркнул первый пункт и начал писать на отдельном листочке аккуратно выводя буквы. И вскоре вслух зачитал первый пункт устава, гласящий отныне следующее:
– Народная освободительная армия России, сокращённое название НОАР, состоит из армейских подразделений созданных гражданами России. Учредительный документ о создании подразделения НОАР, приказ по подразделению № 1 «О создании подразделения НОАР», подписанный участниками организационного собрания.
Закончив чтение доктор вопросительно посмотрел на товарищей, те закивали головами:
– Ты молодец, доктор. По такой бумаге уже можно начинать работать. Сможем набрать и распечатать?
– Да, сможем, наверное. Найдём работающий комп из не подключённых к интернету… Решим!
Доктор буквально начал подпрыгивать от нетерпения, собираясь нестись в штаб и решать вопрос с печатью текста, но полковник остановил его:
– Доктор, подожди. Ещё вопрос есть. Не даром говорят, всё уже придумано до нас. И вопрос который мы только-что решали, решали до нас в декабре 1917 года, тогда появились декреты ВЦИК и СовНарКома «О выборном начале и организации власти в армии» и «Об уравнении в правах всех военнослужащих», тогда тоже были отменены воинские звания и знаки различия, а вместо царских офицеров появились красные командиры. Понимаете мысль?
– Мы, молодцы? И мы достойные потомки красных героев? – спросил доктор не уверенно.
– Это, тоже. – отмахнулся полковник. – Но, твоя мысль об армии на «людоедских» принципах очень вовремя была высказана. Я тут, всё думал, как могла страна начать войну, нанести первый удар, а потом явно упасть и слиться! Войну когда начинают, то планируют её победоносно завершить, а тут явно плохо получилось. Причём сразу. Считайте сами, Америке не до нас, теперь точно. Её партнёры по НАТО тоже заняты решением своих проблем, это мягко сказано, но им явно не до нас. С Китаем ситуация схожая, уверен, они не при делах во всём происходящем, хотя прямых данных о ситуации на их территории пока не имею. Сегодня к вечеру, надеюсь, смогу собрать больше информации по нему. Так вот, когда мы подтвердим данные о том, что в Китае нет света и такой-же бедлам как везде, что мы сможем подумать? Что Америка начала войну и сама случайно кончилась? В первую-же неделю? Не верю! Могу предположить, что современные армии в настоящих условиях окажутся не эффективными и даже вредными для операторов всего этого процесса. – полковник поднял указательный палец вверх и помахал им настраиваясь на мысль.
– И следовательно, оператор, формирует армию новую, на новых принципах. С тотальным контролем, с полной подчинённостью военнослужащих. Даже с семьями в заложниках, на охраняемых территориях, на которых сохранены блага цивилизации и видимость порядка. Точнее даже так – порядок ещё более ужесточён, ужесточён максимально. Практически, это та армия, про которую ты, доктор, только что говорил. Армия основанная на «людоедских» принципах!
– Кто-то очень хочет стать императором. – Сергей подвёл итог под мыслью товарища.
– Как я его понимаю! – доктор остался верен себе.
– Ты, доктор, у нас молодец, а он нет! Ты, у нас, умняшка с положительным знаком, а он похоже нет! – голос полковника приобрёл тот тон который он обнаружил у себя три дня назад и звучал решимостью:
– Найдём этих сук и уничтожим вместе со всем кодлом. С планеты они всё равно никуда не денутся, а нам всё равно больше заняться нечем. И жизни нормальной всё равно никому не будет пока они живы.
Последняя фраза была сказана с таким ожесточением в голосе, что доктор почти вздрогнул, а Сергей только покивал подтверждающе головой, чего-то такого он и ожидал. В комнате возникла тишина, все свыкались с новой реальностью, обдумывали её. Через некоторое время тишину нарушил доктор обратясь к полковнику:
– Всё, что ты тут сказал, очень хорошо коррелирует со вчерашней лекцией Сергея. – доктор показал пальцем на Сергея подтверждая свою мысль. Полковник удивясь, тоже посмотрел на Сергея, явно не понимая.
– А ты, что не знал? – доктор тоже удивился и обращаясь к Сергею:
– Ты ему, что, не рассказывал? – И видя ответное удивление Сергея, доктор протянул:
– У-у-у! Как всё интересно! Я очень рад, что нахожусь в первых рядах. Вот, я всегда был уверен, что с вами будет интересно!
Деятельная натура доктора требовала действий, он опять начал суетиться, собирая свои листочки:
– Так, я печать устав, вы пока пообщайтесь! Сергей, расскажи ему суть вчерашней проповеди, я скоро вернусь и продолжим!
Доктор ускакал, точнее унёсся подобно метеору, демонстрируя сопоставимую энергию. Полковник оставшись наедине с Сергеем спросил:
– Похоже, я много пропустил?
Сказав это, полковник вопросительно посмотрел на Сергея. Тот, в свою очередь, повторил вчерашнюю лекцию. Хотел сделать это кратко, но полковник проявил интерес и пришлось некоторые вопросы тщательно проговаривать. На доске ещё оставались вчера нарисованные им схемы и Сергей потыкал в них пальцем для наглядности. Полковник, в принципе, был согласен. В процессе разговора он стал необычайно серьёзен и когда Сергей умолк, задал вопрос:
– Всё по твоему рассказу выглядит логично и понятно. Но вот, скажи, Сергей, как могло произойти то, что произошло три для назад? Как, Он, мог допустить такое? – полковник потыкал пальцем в верхнюю строчку таблицы иерархичности интеллекта.
– А тут, тоже ничего сложного! Вот по аналогии с садом, давай разберём. Человек посадил цветы, ухаживал за ними, берёг. Для их охраны завёл собаку, что бы хулиганы не лазили. А собака возьми и стань вегетарианцем, и пацифистом, и вообще стала ленивой и тупой. И забила на свою службу по охране сада! Видя это, противник человека, залез и украл цветы. Срезал и унёс, а те что поменьше потоптал! Вот, всё довольно просто!
– Значит, Он не всемогущий? И Его можно обойти? – Полковник кивнул на верховный уровень интеллекта.
– Не факт! Он сделал для нас всё, но мы и сами должны были, что-то сделать! А мы, что? Жирели, тупели и разлагались! Мы сходили по уровню развития вниз! – Сергей показал на соседнюю табличку с уровнями морального развития:
– Когда кто-то служит Богу, кто-то служит его противнику. И когда этих, – Сергей потыкал пальцем в нижнюю строчку своей таблицы, – становится много, они наносят удар! Ты же должен понимать, что люди созданы свободными в своих мыслях и действиях! Вот, попав под негативное влияние, став плохими они и действуют! А остальные люди не могут им помешать, ибо предварительно скованны законами, а действовать по правде уже разучились!
Сергей сделал небольшую паузу, отдышался:
– Вспомни, а ты не видел. Когда мы с бандитами стрелялись у магазина, один мужик, из их компании, стоял рядом. Сам не стал участвовать в грабеже и в свою машину не разрешил складывать награбленное. Но, претензию я ему предъявил суровую и быстро прогнал, а если бы он попался «под руку» тем девкам, что сидели в заложниках, они бы его запросто разорвали и всех его семейных тоже. Поэтому, мало самому быть хорошим, терпеть рядом гадов тоже нельзя. Иначе гады всё равно, в итоге, затеют бучу, попробуют всех под себя подмять, пойдут в итоге под молотки, но и всем рядом с ними стоящим, тоже достанется как соучастникам, пусть и пассивным. Вот, нам всем и досталось!
В комнате опять повисла тишина. Полковник стоял перед исписанной доской в раздумье и через некоторое время спросил, обернувшись к Сергею:
– И, что нам теперь делать?
– Восстанавливать разрушенный сад, хранить его.
Полковник спросил с горечью:
– Типа, не противление злу насилием?
– Не знаю, фраза слишком умная для меня, путаная. Скажу проще – если сейчас начнём сад восстанавливать, не устранив угрозу, то есть, то зло которое разрушило нашу жизнь, то это же зло гарантированно уничтожит наш новый сад. Поэтому, у нас нет выбора и мы должны зло уничтожить, и поэтому я здесь, вместе с тобой. А по насилию… Когда я стрелял в бандитского снайпера, я не уверен, что совершал насилие. И потом, когда привязывал его подельников к столбикам… Вот нельзя сказать, что я много насилия применил. Я ограждал от них своё общество, то есть, защищал свой, ну или Божий огород.
– А если мы не справимся и злобные победят?
– Как это не справимся? А куда мы на.ер денемся?!
– Но, всё же? – настоял полковник.
Сергей успокоился, на несколько секунд задумался и сказал:
– В этом случае, тоже всё понятно. Если злобные оттопчут огород себе, то будут выращивать только им нужные продукты. А наизлобнейший добьётся своей цели и станет на место Бога, для всех огородных овощей.
– Ну, хорошо! Изведём злобных, а что потом делать будешь?
– Детей растить.
– Да. Тебе хорошо, у тебя их теперь четверо.
– А вот, смотри, если вдруг со мной чего, как они сами? Поэтому можешь считать их своими тоже. Я буду родитель номер один, а ты родитель номер два. Сейчас это модно.
– А я буду родитель номер три! Будем прогрессивной семьёй! – в комнату ворвался сияющий доктор и успел услышать последнюю фразу Сергея.
Ворвавшийся доктор, принёс стопку отпечатанных листочков А4, упакованных в папочку, а папочка была заботливо уложена в портфельчик. Вместе с доктором появилось то оживление, которое прогнало тяжёлые мысли, начавшие было скапливаться в комнате. Отпечатанный Устав, как раз вместился на страничку, чем доктор не мало погордился. Кроме этого, доктор притащил листочек с текстом решения организационного собрания, оформленным как приказ номер один и практически сразу затребовал его подписать всем присутствующим, на что полковник спросил:
– Доктор, тебе так звёзды на погонах жмут?
– Звёзды должны сиять в душе, а не на погонах!
– Наш человек! – кивнул полковник Сергею и они хлопнули друг друга по рукам.
Дело приближалось к обеду. В казарму с шумом вломились солдатики и Сергеевы «малыши», которых можно было считать, исходя из количества отцов, уже сыновьями полка. На прошедших занятиях все изрядно убегались и употели, но выглядели довольными. Придя в казарму и скинув вещи в сушилку, все бросились на улицу обтираться снегом. После водных процедур все разместились в казарме немного передохнуть перед обедом. «Малышей» отловили, а заодно прихватив и Ивана часолюба, и прямо в кубрике зачитали им положения устава. Зачитывал автор текста, с максимальной серьёзностью и торжественностью, с выражением и вообще очень стараясь. Прочитав треть пунктов, доктор заметил равнодушие слушателей, даже больше чем равнодушие – пофигизм чистой воды. Это, очень огорчило доктора и начиная читать следующий пункт, доктор внёс разнообразие в текст и зачитал тем же величественным тоном:
– Пункт седьмой! Все члены НОАР несут личную моральную и физическую ответственность за свои проступки и правонарушения. В армии НОАР допускается причинение моральных, нравственных и физических страданий провинившихся. Занятие онанизмом и прочие виды мастурбации караются отсечением пальца используемой руки…
Молодые люди встрепенулись и как зачарованные слушали правила, по которым им, по всей видимости, придётся жить в ближайшие годы. У некоторых даже начал открываться рот, но первым не выдержал полковник.
– Доктор, а почему так сурово? – спросил он совершенно серьёзным тоном.
– А, что, у Вас были какие-то планы? – доктор искренне изумился.
– Да, нет, в общем-то, но бойцы без пальцев малопригодны к несению военной службы и ведению боевых действий. Так, что доктор, никаких отрезанных пальцев! Решай вопрос другим способом!
Доктор на секунду задумался и выдал:
– Хорошо! Отрезать будем другой орган, который к службе отношения не имеет!
Полковник довольно закивал, молодёжь напряглась и сжала булки, но выступил Сергей:
– Не, доктор, давай без членовредительства! Этак, мы, в армию безупречных превратимся.
Доктор задумался и мысль его на лице проявилась сиянием. Видя это, даже полковник и Сергей сжали булки. Последний был готов сунуть язык в розетку, в наказание за такие шутки в присутствии доктора. Но, тот справился со своими императорскими замашками и сказал:
– Хорошо! Раз вы все настаиваете, этот пункт я исключаю. Так, пункт с наказаниями за скотоложства и мужеложства я, щадя вас, тоже убираю, даже не читая?
– Давай, доктор, убирай от греха! – Сергей даже замахал руками, чувствую, что дольше может не удержать себя в руках и в любой момент может лечь на пол дрыгая ногами.
Доктор продолжил чтение первоначальной версии устава. Молодёжь дальше слушала настороженно, с должным почтением впитывая содержание документа и надеясь, что больше не будет страшных пунктов. Когда доктор закончил оглашать пункты устава, молодые люди облегчённо вздохнули. Высказывая своё мнение по уставу, в ответ на заданный вопрос, все согласились, что суть понятна, положения справедливы и они с ними согласны и готовы прямо сейчас вступить в ряды вновь созданного воинства. Только Иван поинтересовался, кормить бойцов НОАР будут в общей столовой и как зачтётся срок службы в НОАР, и будет ли сохранена выплата вознаграждения за службу в размере автомата и дополнительных бонусов патронами и пайками, но он согласен в любом случае, даже если в столовую перестанут пускать и автомат обломится. «Конечно согласны, ни тебе наказаний за онанизм и прочую мастурбацию, ни за муже- и скотоложство» – подумал доктор, но вслух говорить не стал, приберегая шутку для общего собрания офицеров и думая про себя, «А идея с безупречными – хороша.»
Двигаясь на обед, вслед за молодёжью, доктор обратился к товарищам:
– Видите и без интернета можно весело проводить время!
Все посмеялись, давая выход отложенному веселью, а потом полковник очень серьёзным тоном попросил:
– Доктор, ты главное помни – безупречные, это сказочные персонажи! В жизни всё на оборот, в жизни воину гениталии очень нужны так как вырабатывают тестостерон, а он в свою очередь делает мужчину активнее, решительнее, сильнее, волосатее и вообще, очень хорошо способствует формированию воина. Ты как доктор, должен лучше меня это знать.
– Да, ладно! Не беспокойтесь за свои бубенчики, я как император, должен заботиться о своём народе и о его размножении. Но, идея согласитесь хорошая! Жаль сказочная!
– Доктор, перестань нас пугать!
После обеда полковник убежал на пункт связи, а Сергей и доктор пошли в казарму, думая, чем-бы им заняться самим и чем озадачить молодёжь. Послеобеденная прогулка совершенно не навеяла хороших идей, поэтому доктор пригласил к себе домой, мотивируя это тем, что когда ещё удастся посидеть вот так, спокойно, в домашней обстановке, наслаждаясь благами цивилизации. За не имением лучших идей, приняли эту. Перепоручив молодежь офицерам части, которые стали регулярно проводить с личным составом занятия, товарищи двинулись в посёлок на машине доктора. Заехав по дороге к расстрелянному магазину, Сергей с удивлением обнаружил тела грабителей на прежнем месте. Машин на трассе видно не было и Сергей попросил доктора немного постоять на обочине, а сам с интересом смотрел на дорогу. Вскоре появилась машина ехавшая в сторону города. Сначала это вызвало удивление, но когда машина поравнялась с ними, стало понятно по наваленным внутри коробкам, что едет она из райцентра в посёлок расположенный ближе к городу. В их местности начинали формироваться новые торговые маршруты, а ранее оживлённая магистральная трасса превратилась в небольшой тупичок, упирающийся своим концом в радиоактивную пустошь. Сергей посмотрел на доктора и тоскливо спросил:
– Понять не могу, зачем было так густо бомбить город. Ведь для его разрушения было бы достаточно одной боеголовки.
– Полковник говорил, что на ракете этого типа размещаются до восьми боеголовок, вот и считай, куда девать остальные боеголовки, если на город ронять одну-две? Плюс, как бы это не выглядело глупо, так меньше заражение местности. Представь, если по городу ударят одной-двумя боеголовками. В зоне тотального поражения все конечно погибнут, но эта зона сколько? Два-три километра. А за пределами этой зоны останутся раненые и облучённые люди в разной степени тяжести и все они начнут расходиться по окрестностям со своим скарбом разнося радиацию. А выживших бы осталось, при ударе одной-двумя боеголовками, не меньше миллиона-миллиона двухсот. А это огромные показатели разноса. А сейчас как ты видишь, всё тихо, город превратили в кладбище.
– А твое мнение, доктор, зачем вообще надо было бомбить? Ты слышал мой доклад на собрании и без бомбёжки нас можно было опрокинуть, только обрушением средств связи.
– Будущему императору надо иметь отмазку, что он не приделах. Что это старые правительства наворотили ядерную войну и конец света. А с них теперь какой спрос? Их больше нет. А он вообще весь хороший и всех спасает, и строит новую жизнь. А останься старые правительства, вопрос упавшего интернета решили бы, и связь наладили бы и вообще новому императору был бы облом, место-то занято. – и добавил просительно-вопросительным тоном, – Поехали чай пить? Пока не развили твою эсхатологическую теорию о массовом жертвоприношении во славу будущего императора.
Дома у доктора был холостяцкий порядок и уют в стиле минимализма. Сергей поймал себя на мысли, что отвык от квартирной жизни и домашнего уюта. Он даже подсчитал сколько дней прошло с его прошлой жизни и удивился, как давно, по его ощущению, был прежний мир. У доктора были удобные кресла, удобный чайный столик между ними, роскошный телевизор и музыкальный центр напротив. Рассевшись в креслах, под музыку попивая приготовленный хозяином травяной чай, товарищи наслаждались покоем и уютом. Доктор достал свои листочки и протянул Сергею проект приказа номер один, о создании подразделения НОАР. Сергей, находясь в неге, прочитал текст приказа.
– Доктор, ты крут! Первый среднеуральский егерский батальон! Твой чай во истину умопомрачительный! Жаль полковника здесь нет.
– Что-же тебе не нравится? Есть воинское подразделение, должно быть у него соответствующее название!
– Чую, ты долго боролся с собой, вычеркивая императорский из названия! – смех накатывал на Сергея.
– Хорошо! Предложи название ты! – доктор на полном серьёзе, хотя и находясь в расслабленной позе, отстаивал своё творение.
Сергей задумался. Потом задумался ещё раз сморщив лоб. Доктор меж тем вставил ему шпильку:
– Отряд народных мстителей! Вот, тот максимум, который из вас с полковником можно выжать. И то, ценой недельных усилий!
– Ну, хорошо. Но, объясни, почему егерский и почему батальон?
– Всё просто. С учётом тех боевых возможностей которые мы будем иметь в ближайшее время, единственная тактика которую мы сможем применять – егерская. Вот, только скажи, что это не так! – доктор ткнул пальцем в Сергея. Тот только хмыкнул и развёл руки.
– А батальон, потому, что название происходит от слова баталия. То есть, батальон, это воинская группа готовая вступить в бой. И пофиг на численность. Помнишь, в нашем детстве была книжка, «Батальон четверых». Я надеюсь мы готовы вступить в бой? И нас наберётся минимум полтора десятка!
– А кого ты видишь командиром батальона? – Сергей пристально посмотрел на друга.
– Фу, ну у тебя и мысли! Для меня это слишком мелко и суетно! И никакой свободы действий. Полагаю полковник должен справиться.
– И ты ему предложишь снять звёзды?
– Что ему звёзды на погонах, не обеспеченные денежным довольствием и идеологией, когда он может получить полк и иметь шанс зажечь звёзды в душе.
Товарищи так проболтали остаток дня, слушая музыку и смотря по телевизору фильмы с дисков. Совершенство время провождения и угощения выставленного доктором было так велико, что Сергей не пошёл на казённый ужин. И только глубоким вечером отправился к себе в казарму, спать. Прибыв в казарму, Сергей нашел всех своих ребят в порядке, накормленных и умытых, готовящихся ко сну. Раздеваясь и укладываясь Сергей спросил у ребят:
– Знаете, как мы будем называться? – те замотали головами, за некали.
– Первый среднеуральский егерский батальон, Народной освободительной армии России!
Ночь для обитателей воинской части прошла спокойно. Никто, кроме бодрствующего караула, не заметил конца света произошедшего этой ночью. Энергетики все-таки устали «зубами сжимать провода» и обеспечивать подачу сетевого электричества. В части все были к этому готовы и уже через десять минут электрический ток вновь заструился по проводам, обеспечивая потребителей внутри части, а окружающие посёлки оказались ввергнуты во мрак, в прямом смысле.
Утром, практически сразу после подъёма, в казарму вломился доктор с несколькими сумками и рюкзаком. Сложив сумки под свободную кровать в кубрике у товарищей, он громко заявил:
– Конец света, о котором так долго твердили, все кому не лень, всё таки свершился! Перехожу на казарменное положение! – И пошёл добывать у каптёрщика постельные принадлежности.
– Однако! – только и смог выдавить полковник, а Сергей с тоской вспомнил вчерашнее времяпрепровождение в уюте докторской квартиры, «Похоже следующий такой вечер произойдёт не скоро» – пронеслось у него в голове. Обратясь к полковнику он сказал:
– Знаешь, как мы теперь называемся? – и не дожидаясь ответа продолжил, – Первый среднеуральский егерский батальон, Народной освободительной армии России! А знаешь, кто нами командует?
– Судя по пафосу в антураже, доктор?
– Ты! – Сергей подтверждающе ткнул пальцем в полковника.
– Я ведь, не строевой военный! – воскликнул полковник.
Сергей сделал успокаивающий жест руками:
– Ничего! Скоро ты им станешь!
– Точно, точно! Напрягись! Возьми там боевые уставы почитай, с коллегами полковниками посоветуйся. – вернувшийся с постельным доктор, счастливо жёг.
Выдвигаясь на завтрак все увидели суету, офицеры перевозили свои семьи в часть, под защиту благ цивилизации. Что будут делать остальные жители посёлка, все старались не думать. После завтрака товарищи, сбагрив своих детей, отправились в штаб на собрание командования части. Доложить было, что, полковник по связи довольно хорошо прокачал ситуацию и с нашими восточными соседями, и с происходящим в Европе, и с происходящим внутри страны.
В кабинете у командира части уже давно собрались все, кому было положено. Основной темой разговора был случившийся в районе конец света. Всем был памятен доклад Сергея о таком развитии событий и их последствиях, и всех это беспокоило. Но, поделать собравшиеся с новым обстоятельством ничего не могли. Офицеры и семейные «контрабасы», с самого утра перевозили свои семьи на территорию части, в казарму, где уже становилось тесновато. Командир части давал указания по наиболее рациональному размещению прибывающих членов семей. Требовал от начальника тыла организовать вывоз из оставленных квартир всего продовольствия, вплоть до последнего тюбика горчицы. Требовал обеспечить вывоз всего имущества которое может пригодиться в будущем:
– Иголок, ниток, одеял, гвоздей – всего! – требовал командир, а зампотыл заверял, что всё сделает в лучшем виде. Увидев вошедшего вместе с другими доктора, командир добавил:
– И лекарства! У всех в квартирах по мешку таблеток! Вот! Всё собрать, кроме препаратов требующихся для текущего употребления и сдать доктору!
– Доктор, примешь, рассортируешь и обеспечишь сохранность! – поставил командир задачу уже лично доктору.
Командир ещё покомандовал немного, организуя переход своей воинской части на режим соответствующий новым условиям. Отправил некоторых офицеров, прямо с совещания, выполнять поставленные задачи, зная, что от них в текущем совещании пользы всё равно не будет, а новости им будут доведены позднее, на общем собрании офицеров части. Из всех решений командира, было одно интересное, он дал задачу нескольким офицерам пригласить в часть, с семьями, своих гражданских товарищей или соседей, мужчин известных своей порядочностью, мастеровитых, могущих оказать в наступающей жизни большую помощь в налаживании хозяйства. Закончив с хлопотами, командир затребовал чаю и обратился к полковнику:
– Ну, как у вас дела? Чем порадуете?
Полковник обстоятельно доложил разработанный проект устава нового воинского формирования, показал приказ о формировании первого подразделения, дал соответствующие пояснения. Командир, внимательно слушая и чувствуя нарастающий интерес, подумал: «Что творится? Неделю назад, если бы мне такое докладывали… Да, я бы! … Да, их бы… Блин, а тут, сижу, слушаю, сопереживаю! Блин, ещё и интересно становится!». Вслух же сказал:
– НОАР. Значит, НОАР! – И обратился к доктору:
– Доктор, ты татуировку уже сделал? Типа, SPQR легионерской.
И кивнул полковнику, не дожидаясь ответа:
– Смотрите! Он сам сделает и Вас заставит.
– Да лишь-бы на приличном месте. – Ответил полковник.
– А, людей, сколько забрать хотите? – Командир подошёл к самому интересному для него вопросу. Пока, из его части, ни один человек не ушёл. Это льстило командиру, но сейчас он мог потерять сразу многих, это его тревожило. Но, оставлять всех, тоже был смутный резон, их ведь кормить-обеспечивать требовалось и тут уже каждый рот был на счёту. Командир уже думал об этом и надеялся серьёзно пополнить ряды части, и увеличить её возможности за счёт влившихся в её состав дельных мужиков из округи. С ними, семейными, командир не предполагал больших хлопот, а некоторых холостых башибузуков, особенно из срочников, он с удовольствием отправил бы в новую армию или ещё подальше. Командир даже прикидывал «про себя» возможность выведения в караул женщин, число которых здорово увеличилось за сегодня и был уверен, что этот вопрос можно будет решить, освободив как можно больше мужчин для дневной работы. «А случись тревога, все под ружьё встанем». Такие мысли успокаивали командира и вселяли уверенность за будущее своего коллектива.
– Всех, кого можно будет. – сказав это, полковник внимательно посмотрел на командира и не увидел у него признаков безпокойства. – Опять же, надо, чтоб сами захотели, силой не погоним.
– Сколько планируете у нас ещё пробыть? – командир даже не спрашивал, кто будет руководить новым подразделение, для него и так было всё ясно.
– Пока не скажу. Надо подумать, посоветоваться. С одной стороны, надо всё делать как можно быстрее, пока все живы, пока ресурсы целы. С другой стороны, люди ещё забалованы, меряют всё по старым понятиям и пока их не прижмёт, тяжело будет конструктивный диалог выстраивать.
– А тебе зачем поприжатые? Которые к тебе пошли по неволе, гонимые нуждой. Тебе идейных надо. Вон, как этот говорит, – командир кивнул на доктора, чувствовалось, что командир не рад терять в такое время медика, но удержать доктора он даже не пытался, – Лучше собери трёх львов, чем тысячу баранов. Поэтому, пока ведите агитацию, присматривайтесь к людям, а в субботу, после завтрака будем проводить учредительное собрание. В воскресенье будете формировать подразделение. Вашей армии. И ещё неделя на слаживание и подготовку к отправке. За неделю подготовки, прошерстите окрестности, соберёте информацию, что в посёлках, пресечёте возможные противоправные действия, войдёте в контакт с главой района и военными с ххх арсенала. А через неделю, ориентировочно воскресенье-понедельник выдвинетесь к ним. – командир замолчал оценивая реакцию полковника и его товарищей, те молча кивали погружённые в свои мысли и командир продолжил:
– Дадимвам КАМАЗ с кунгом, может и второй тентованный, – начштаба аж всплеснул руками, – если людей наберётся. Дадим обмундирование старого образца, афганку со склада, на твою команду. А то ходите как «ремки».
У начштаба был такой вид, как будто его грабят и он тихонько пробурчал:
– Хорошо, зампотыл этого не слышит.
Командир продолжал:
– Оружие в руки давать стыдно. Того и гляди застрелят ненароком, приняв за бандитов. По оружию – снабдим необходимым, дальше сами. Также и с продуктами.
Начштаба совсем скис, а полковник взбодрился, такой щедрости он не ожидал и был искренне рад. Сергей тоже вдохновился, а доктор даже не моргнул, воспринял это как должное.
Закончив обрисовывать перспективы, командир попросил полковника рассказать присутствующим, что удалось узнать из общения по радиосвязи. Полковник встал и начал докладывать:
– Сначала по Китаю, всё у них, как везде и даже хуже. Тибет тихонько отходит в сторону и тихой сапой добывает себе независимость, а это, грубо говоря, чуть не четверть территории Китая. Уйгуры тоже, пользуясь обрушением всего, добывают себе суверенитет. Только, эти активно борются за свою независимость. А это ещё, чуть не четверть территории. Так, что Китаю не до нас, им бы со своими делами управиться. Это очевидно.
Все офицеры слушали с интересом, перебивать докладчика, как бы не хотелось высказать своё мнение или задать дополнительный вопрос, им не позволяло глубоко привитое воинское воспитание и дисциплина, которые снова начали царить в части. А полковник продолжал:
– По ситуации в США. Всё развивается по плохому сценарию, впрочем, как и везде. Федеральной власти нет. Местные власти штатов, права качают мощно. У некоторых даже есть какие-то успехи, например, в штате Вайоминг жизнь практически нормальная, но в целом всё плохо. Расовые противоречия, плюс местами сепаратистские настроения, разрывают общество и кое-где уже идут боевые действия, уже есть толпы беженцев, даже не из городов, а из целых штатов, из Луизианы например. Практически на всей территории США отмечен колоссальный рост преступности и бандитизма. Поэтому ожидать от США активных действий на нашем континенте не стоит. Им бы со своими делами разобраться.
– Из Канады получили новости, можно сказать, что там лайт версия происходящего в США. Плюс, там центральное правительство сохранилось и оно пытается организовать подобие нормальной жизни, но его действия как-то слабо заметны и его мало кто поддерживает хоть из граждан, хоть из различных ведомств.
– По ситуации в Европе. В Европе всё плохо! Правительства все на местах, но каких-либо реальных и полезных действий никто, из наших корреспондентов, не видит. Многие слышат, у них там налажены трансляции небольших радиостанций, со стороны представителей своих правительств обвинения в адрес всех вокруг. Обвиняют нас, американцев, беженцев, друг друга, но конструктивных предложений с их стороны пока никто не отметил. На улицах, в районах со сколь либо значимым количеством мигрантов, твориться практически зомбиапокалипсис. А таких районов много и из них организованные преступные группы, порой очень многочисленные, выбираются в богатые районы для проведения грабежей. Уже, массово похищают женщин, говорят, складываются в некоторых городах целые рынки торгующие живым товаром. Полиции приходится тяжело, она уже потеряла контроль над значимыми по площади районами. Их гоняют «шоколадные зайцы» нисколько не стесняясь, оружия у них просто в изобилии, белые братья только дивятся, как басмачи так быстро раскрутились. Грубо говоря, если где-то в Европе ещё есть полиция, туда просто ещё не дошли погромщики. Исключение только Швейцария, очень у них всё благопристойно. Свои ГЭС работают, также сохранили работоспособность атомные электростанции и обеспечивают электричеством практически всех своих потребителей. Как только пошла преступность от мигрантов, их, практически всех, за два дня уничтожили силами армии и резервистов. Просто и без церемоний перестреляли, а немногие оставшиеся, говорят, ходят добрее и дружелюбнее чебурашки. На своих границах швейцарцы выставили кордоны и всех, кто пытается к ним проехать, заворачивают обратно. А при неподчинении или при попытке качать права жёстко применяют оружие, чем приводят в оторопь своих соседей.
– В остальной части Европы, действия армии практически не ощутимы. Чиновники им никаких приказов не отдают. Сами армейцы инициативы не проявляют, если не считать несколько воинских подразделений, начавших оказывать реальное вооружённое сопротивление погромщикам. Причём именно сопротивление, когда их пытались захватить и разграбить. Стало известно, буквально о нескольких случаях, когда военные выступили на защиту близь лежащих городков, как все думают по собственной инициативе.
– Поэтому, всерьёз полагать начало наземной операции против нас, со стороны стран НАТО нельзя, по крайней мере, до тех пор, пока они на своей территории порядок не наведут.
Полковник сделал паузу чтобы отдышаться и дать слушателям осмыслить сказанное. Присутствующие офицеры завозились, первым не выдержал начальник штаба:
– Это, что же получается, кто-то плохо подготовился к войне? Не учёл целую кучу очевидных фактов, понятным даже нам на значительном расстоянии? Или мы чего-то не видим или не понимаем?
Сказав это, начальник штаба пристально посмотрел на полковника, командир, а за ними и все присутствующие также повернулись к полковнику. Тот покивал головой и продолжил свой доклад:
– По сути, коллапс носит общемировой характер. Времени прошло очень мало чтобы делать какие-то значимые выводы, но уже понятно, козлами отпущения назначены мы и американцы. По официальной версии, мы с ними всё это начали и уничтожили друг друга, и спросить уже не с кого. Доктор выдвинул интересную идею, смысл её в том, что Россию сталкивают с США, устраивают коллапс мирового масштаба, а потом появляется третья сила, которая всех спасает и строит мир заново, уже на своих принципах и все её благодарят и почитают. Как сказал доктор, людей должно сначала поприжать хорошенько, отсеять слабых, а потом появляется сила с имперскими замашками, дающая защиту, пищу и уверенность в завтрашнем дне и люди с удовольствием её принимают и поддерживают. Эта сила, сможет организовать новую армию для силового сопровождения своих замыслов. Построить её на новых принципах, подчас антигуманных. Ведь, если они устроили коллапс мирового масштаба, для того, чтобы начать строить свою империю, они не будут останавливаться ни перед чем, для достижения своих целей. И эта новая армия, может строится на основе отборных, или отобранных, частей старых армий. И это будет подано как большая честь, служить новой империи и нести людям порядок. Новый порядок.
– Вот, примерно такой план «Барбаросса-2» у нас начинает прорисовываться. Насколько он реалистичен сказать трудно, но звучит логично. Поживём увидим. – полковник закончил свой доклад.
Командир слушая нахмурился, да и остальные притихли обдумывая услышанное. Первым, снова, подал своё мнение начальник штаба:
– Доктор похоже, не только своими мыслями поделился, но и своими таблетками!
Полковник перепираться не стал. Все ждали реакции командира. Тот думал. Наконец он снял раздумье с лица и произнёс:
– Звучит логично. У кого-то есть альтернативное мнение? – все присутствующие промолчали.
– Значит, будем считать рабочей версией, высказанную теорию, пока время не внесёт свои корректировки! Что касается теории мирового заговора, попросим комиссара дать свои пояснения. Уж, очень хорошо это у него получается. – Повернувшись к Сергею командир спросил:
– Когда будешь готов?
– По теории мирового заговора? Есть идейка. Вот, если мы посмотрим с позиции человека, у которого много денег, мы, что поймём? Что деньги надо сохранить! Более того, преумножить! А как это сделать? Надо выработать план! Хороший! Такой, чтобы денег становилось всё больше, а конкурентов, могущих отнять эти деньги, всё меньше! И вот, у того дяденьки, у которого денег очень много! Прямо таки, денег у которого, чуть ли не больше всех в мире… Есть же такой дяденька? Наверняка! И дети у него есть. И он, о них тоже заботится! И об их будущем! Так, вот, у этого дяденьки планов громадьё! Но, это для него планы, а для нас то – это заговор! Ну и вот, дяденька проинвестировал свои планы и они ожили, и начали реализовываться. Просто планы очень большие и всех затрагивающие, потому, что дяденька накопил очень много денег, потому, что он, очень умный и очень трудолюбивый, а то, что он не очень добрый… Ну так случилось!
– Я конечно, грубо выразился. Дяденька, не просто дяденька, а целый коллектив, объединённый общей идеей. Но, смысл понятен я надеюсь. У кого-то амбиций больше чем денег и возможностей, а приумножить собственный капитал традиционными способами уже нельзя, но сильно хочется. Вот и применили инновационные технологии. И сейчас, если у дяденьки всё получится, он станет императором всей нашей планеты.
По кабинету снова разлилась тишина. Все обдумывали услышанное. Голос подал командир:
– Да, парни, умеете вы настроение портить.
– Мы то, причём? Суровые времена наступают, а мы только говорим, что видим!
Решив, что рассиживаться дальше не зачем, больше ничего интересного совещание не принесёт, командир распустил офицеров заниматься по плану, дав поручение полковнику пойти на вещевой склад и получить на свою команду обмундирование.
Выйдя из кабинета командира, товарищи отправились на вещевой склад, прихватив по дороге юношей, которые бездельничали в казарме. С наступившим концом света, практически все офицеры были озадачены устройством быта своих семей, их перевозкой на территорию части и обустройством на новом месте, поэтому занятия с личным составом сегодня не проводились. Полковника с Сергеем даже взяли сомнения, застанут ли кого-то на складе, но доктор их успокоил и заверил, что старший прапорщик, заведовавший складом, будет наверняка на месте. Действительно, старший прапорщик, мужчина в годах, был на складе и занимался не только выдачей имущества, в основном матрасов, кроватей и тумбочек вновь прибывшим, но и организовывал разгрузку машин и размещение на складе полезного имущества, вывозимого из квартир военных, переходящих на казарменное положение. Вопрос был проработан загодя и сейчас больших хлопот у прапорщика не было, и увидев прибывших товарищей, он спросил после должного приветствия:
– За афганкой?
– Да, Виталий Петрович, за ней! – ответил за всех доктор.
– А тебе, что, тоже надо? – подозрительно спросил завскладом у доктора.
– Нет! Пока в старом похожу! – смеясь ответил доктор.
Прапорщик, внимательно осмотрел компанию прикидывая размеры и прошёл в глубь склада, где не много покопался и вскоре вынес стопку костюмов в расцветке вертикального камуфляжа. Увидев их, доктор воскликнул:
– Вот, жлоб ты, Петрович! «Бутан» зажал?! Я знаю, у тебя есть! Куда копишь?
– Много, ты, знаешь! У себя в аптеке командуй! – парировал Петрович, – «Бутана» на всех не хватит! И, что им, как чучелам в разнобой ходить? А так все будут – единообразны! – Петрович поучительно поднял палец в верх, как это всегда делал командир и начал раздавать костюмы собравшимся.
Доктор, бурча, начал проверять размеры костюмов.
– Да, не переживай ты! – успокоил его прапорщик, – Если размер не подойдёт, приносите поменяем. У нас гарантия!
Сказав это, прапорщик снова углубился в недра склада, откуда извлёк зимние костюмы в той же расцветке. После, им были извлечены и выданы всей команде, комплекты нательного белья, трусы, майки, портянки. С чувством превосходства, Петрович преподнёс такой комплект белья доктору, тот растрогался, а прапорщик напутствовал:
– Бери, родимый, носи на здоровье, не всё же тебе в стрингах ходить.
Дружный хохот раскатился по округе, а доктор парировал, смеясь и заталкивая бельё за пазуху:
– Спасибо, Вадим Петрович, порадовал. А стринги я постираю и не сомневайся, сдам тебе на склад. Ты храни, после победы я за ними вернусь.
Расщедрившись, прапорщик выдал каждому по вещевому мешку, в котором и предложил хранить личное имущество. Также выдал ремни, шапки, перчатки, шарфики и даже кепки в такой-же расцветке у него нашлись. Прапорщик оказался очень запасливым, но и прижимистым. Когда дело дошло до выдачи обуви, он тщательно обследовал обувь на ногах снабжаемого коллектива и пришёл к заключению, о пригодности обуви у части его членов. Без споров выдал всем валенки, а ботинки выдал только трём «малышам», обувь которых была признана не строевой.
– А, вам, зачем выдавать? Вы всё равно в своей ходить будете, она же явно лучше! – упёрся он и в ответ на многочисленные доводы доктора, выдал пару новых кирзовых сапог и старые разношенные ботинки:
– На подменку пойдут! – тоном не терпящим возражения заявил он.
В заключении прапор помявшись, вытащил из своих запасов свёрток со старым, но совершенно новым, флагом СССР. Ещё помявшись, он передал этот свёрток доктору с явным сожалением.
– Ну, Вадим Петрович, не плачь! Я тебе потом новый пришлю! – утешил доктор старого прапорщика.
Вернувшись с обновками в казарму, занялись примеркой новенькой старой формы. Прапорщик не оплошал и размеры на всех подобрал правильно. «Малыши» кичились друг перед другом обновками, примеряя их то так, то этак. Сергей сразу взялся отпарывать нижние карманы у кителя и на вопросительные взгляды полковника и доктора только хмыкнул. Доктор полез в свои сумки и извлек три китайских флисовых шарфика, насыщенного красного цвета.
– Сукна не нашёл. – ответил доктор на вопросительные взгляды, – Вот, в магазине были, мануфактура добрая! – доктор подёргал шарф на разрыв и кинул на койку, а потом, первый начал вырезать из шарфика заготовки для своих погон.
В их кубрике было уже тесновато. В него заселили всех холостяков части, офицеров и контрактников, и сейчас те из них, что присутствовали в кубрике, с интересом смотрели на творимое товарищами. Доктор решительно сняв китель, отстегнул фальш-погон и начал было сооружать такой-же, только красный, но передумал и стал обшивать красной материей сам хлястик погона. За ним следом и остальные его товарищи начали обшивать свои плечевые погоны на кителях. Доктор закончив с погонами первым, надел китель и отправился в бытовую комнату, посмотреть на получившийся результат в большое зеркало и забрать на обратном пути бушлат из сушилки, с ним он намеревался сделать тоже самое.
– А почему погоны «чистые»? – задал доктору вопрос, один из вновь подселённых офицеров.
– Чистые погоны – чистая совесть! – не задумываясь ответил доктор.
В казарме было весьма людно, соседние кубрики, отданные под проживание семейным военнослужащим, по несколько семей в один кубрик, обживались. И казарма стала напоминать бедлам, «Толи ещё будет вечером, или утром!» – подумал доктор и порадовался, что он через неделю съедет из этого бардака. А пока, доктор гордо шествовал к зеркалу, приводя в немалое изумление окружающих. Хотя, все знали о происходящем в мельчайших подробностях, но явление доктора в красных погонах привлекло много внимания. Полюбовавшись вдоволь на своё творение, доктор счёл себя великолепным и отправился приводить бушлат в такой же вид. А когда из их кубрика начали появляться «малыши» в форме старого образца, по примеру старшего с заправленными кителями и с красными погонами, посмотреть на них, собралась уже вся казарма. Доктор был вполне счастлив вниманием и закончив с погонами на своём бушлате, достал красный флаг. Присутствующие наблюдатели не произвольно ахнули, а довольный доктор принялся кроить из флага нужные ему детали. Доктор аккуратно отрезал от флага часть с серпом и молотом, сделав из кумачового полотнища размером 1 : 2, более привычное сегодняшнему дню размером 3 : 4. Из оставшегося полотна, доктор вырезал заготовку для нарукавного командирского знака и несколько ленточек на шапку. Золотую звезду, серп и молот, доктор аккуратно вырезал тоже и аккуратно свернув прибрал, почувствовав общее одобрение. Затем, доктор попытался вручить каждому по ленточке, с призывом пришить её на ушанку, но молодёжь, замученная не привычной работой с иголкой, восприняла это с грустью, а полковник и Сергей явно воспротивились, типа ушанки пока не носим и вообще, про ленточки разговора не было. Доктор было возмутился, но Сергей сказал:
– Кто за то, чтобы не пришивать ленточки на головной убор, прошу поднять руки!
Все подняли руки и доктор с ленточками оказался в меньшинстве. Символично сплюнув, доктор, не потеряв энтузиазма, начал дальше заниматься своим рукоделием. Прикинув требуемый объём шитья, доктор включил мозг и быстро вспомнил про портниху, практиковавшую в их посёлке и вознамерился её посетить. И раз уже, всё равно собрался в посёлок, задумал привезти из своей квартиры домашний кинотеатр и установить его в ленинской комнате.
За этими хлопотами подошло время обеда, который сегодня готовили на гораздо большее количество человек. В помощь штатным работникам кухни привлекли женщин добровольцев из числа членов семей военнослужащих, перешедших на казарменное положение. Добровольные помощницы принесли с собой на кухню, кроме собственного умения, собственные запасы продуктов и от обеда все ждали чего-то особенного. Полковник со своей группой, выдвинулись на обед одним из первых, одетые уже по полной форме, привлекая всеобщее внимание. Повстречавшийся возле столовой, также спешащий на обед, Вадим Петрович, пристально разглядел новое воинство, отыскивая непорядки в форме и остался доволен.
– А ты, «бутан» давай! – обратился он к доктору. – Смотри как хорошо получилось!
Обед действительно удался на славу и сильно отличался от привычного. Хозяйки постарались и штатные кухонные работники тянулись за ними, тем более, что им самим теперь приходилось есть из общего котла, их тоже перевели на казарменное положение, тем более, что большая часть из них была жёнами военнослужащих части.
Доктор отловил в столовой начальника тыла и согласовал с ним перемещение поселковой портнихи, со всем её хозяйством, на территорию части, обрисовав от её присутствия колоссальную выгоду формирующемуся хозяйству и зампотыл «поплыл». После обеда полковник, как обычно, ушёл на пункт связи, у него были большие планы по налаживанию радиовещания пропагандистских передач и он стремился обсудить это со своим другом, майором-связистом. А доктор, собрав оставшийся отряд, с агитировал Сергея на перевозку портнихи и домашнего кинотеатра своими средствами. Чем и занялись, освободив багажник машины Сергея, перебросив вещи в машину доктора. Для «малышей», это был первый выезд с территории части за всё это время и они проявляли изрядную заинтересованность. Они упросили папу, или пап, провести их мимо магазина у которого была перестрелка и показать, как всё происходило. Доктору тоже, были интересны подробности и Сергей согласился, сочтя передачу такого опыта хорошим делом.
У магазина всё осталось как было, и расстрелянная машина ДПС, и тела казнённых. Всё немного присыпало снежком, да с машины были скручены некоторые детали. Позже, Сергей обнаружил на телах, привязанных к столбикам ограды, не хватку некоторых элементов одежды и обуви: «Как быстро упрощаются нравы» – подумал он, «Интересно, какой уровень радиации на телах и их одежде». Сергей, тщательно обрисовал ситуацию того вечера своим друзьям, буквально по минутам. Провёл их по всем ключевым точкам и все вместе провели разбор действий каждого участника. Все изрядно пожалели молодого капитана, погибшего хоть и геройски, но понапрасну, по сути из-за своей самоуверенности и не осторожности. Сергей сделал на этом особенный акцент, обращая внимание молодых людей и поймал себя на мысли, как ему было-бы приятно, сейчас пообщаться с этим капитаном, погибшим на расцвете лет по прихоти очень плохих людей и порадовался, что в наказании этих плохих людей принял участие и он.
Потом все поехали в посёлок, в котором царила не спокойная суета, заметная сразу-же. Военные из их части, загружали грузовики и личные легковушки скарбом из своих квартир. Обычные обыватели, в своём большинстве, тоже не захотели оставаться в многоэтажках без воды, тепла и света, и тоже грузили свои машины, а некоторые грузили трактора и грузовики, нажитым добром. Сергей остановил машину, наблюдая эту картину все по началу хранили тишину.
– Что-же, твориться в городах? – в слух подумал доктор и вышел из машины направляясь к грузившимся людям, среди которых, почти все были ему знакомы. Как ни как, а доктор был единственной медициной в посёлке и никогда никому не отказывал в помощи, за что и пользовался общим уважением. Доктор довольно долго потолкался среди грузящегося народа и когда вернулся в машину был явно огорчён, но не раскис:
– Поехали, потом расскажу!
Доктор показал дальнейший маршрут и вскоре они подъехали к дому, соседнему с тем, где жил сам доктор. Все направились в след за доктором, в подъезд дома и вскоре уже предстали перед дверью, в которую, не сомневаясь, забарабанил доктор. Дверь открыла молодая женщина с хорошей фигурой и приятным лицом и вопросительно посмотрела на пришедших.
– Что сидишь? Кого ждешь? – с порога начал орать доктор.
– Принца жду, разве по мне не видно?
– Считай дождалась! Но, сразу предупреждаю, на меня не рассчитывай! Собирайся, поехали туда где принцев много! Присмотришь себе, кого ни будь!
– Мне, кого ни будь не надо. – спокойно ответила женщина не двигаясь с места.
– Блин, Зина, заканчивай ерепениться, в часть я тебя эвакуирую. Как одинокую мать и ценного специалиста. Поэтому собирайся, время дорого.
Приведённые доводы подействовали на молодую женщину и она начала быстро собираться, и скоро в прихожей набралось несколько сумок и узлов с пожитками и портняжной справой. Венчало всё это Зинино богатство, две швейные машинки, благо одна была совсем не большая настольная, а вторая, ничего себе такая – машина. Доктор первый схватил пару сумок и начал спускаться по лестнице, за ним последовали остальные, кто с чем. На улице доктор увидел, грузящийся у соседнего подъезда военный КАМАЗ и решил сэкономить своё время. Все Зинины пожитки велел загрузить в него и сопровождавшим машину воинам, велел выгрузить всё в бытовой комнате казармы. А саму Зинаиду и её семилетнего сына, доктор посадил в машину Сергея и затем отправился в свою квартиру, в которой заметно похолодало. Это сразу отметил доктор. Толпясь с грузившими своё имущество соседями, ребята загрузили докторский телевизор с периферией в машину, которую Сергей повёл в часть снабженный напутствием доктора, за ними не возвращаться, они сами дойдут. И доктор повёл молодых людей пешим порядком в часть, справедливо полагая, что получасовая прогулка пойдёт всем только на пользу, плюс ему хотелось больше посмотреть на жителей посёлка и больше узнать о их планах. Двигаясь пешком по посёлку, доктор здоровался практически с каждым встречным и с каждым находил о чём поговорить. Перспективы услышанные доктором, его искренне огорчали. Положение жителей посёлка было по сути, ужасающим. Если те, кто жил в частных домах, ещё как то могли надеяться на хорошее, то жители многоэтажек были полностью «в минусе». Проходя мимо промтоварного магазина, который оказался ещё «немного открыт», доктор решил ознакомиться с делами торговли и заодно купить резиновые галоши-кроксы на всю их армию. Продавцы, вместе с хозяином магазина, суетились, явно проводя сбор и упаковку товара. Доктор выяснил, что хозяйство переезжает на частное подворье хозяйки магазина и теперь, торговля будет вестись оттуда. Доктору с крайней неохотой продали галоши, содрав с него тройную цену и доктор обоснованно заподозрил, что если бы вместо него был кто-то другой, за бумажные деньги ему бы ничего не продали. Проявив прозорливость и значимую наглость, доктор принудил продать ему, ещё пару одёжных щёток и разной бытовой мелочи. Топая в часть через зимний лес, доктор ужасался положению, сложившемуся в их маленьком посёлке после отключения электричества и пытался представить объём несчастья, если масштабировать эту беду до размеров крупного города. Он с тревогой вспоминал прогнозы Сергея о том, что из еды к весне останется выбор, деревья или люди. Теперь он начинал в них верить.
Вернувшись в казарму, доктор с удовольствием отметил, что разгрузка и кинотеатра, и швейных машин закончены, а Зина уже озадачена первыми заказами и что-то подшивает в бытовой комнате, а её детёныш уже влился в нестройные, в основном бегающие и орущие ряды казарменных малышей. Сразу-же схватив свои раскроенные заготовки и представив их Зине, доктор затребовал обслуживания вне очереди, та обещала сделать всё быстро и в лучшем виде, а доктор узнав, что она нигде пока не определена на жительство, предложил ей основаться у них в кубрике, заверив, что выделит для неё место у окошка и отгородит его покрывалом.
– Будешь ближе к принцам! – мотивировал он Зинаиду и получив её согласие, отбыл устраивать ей «квартиру» прихватив сумки, так и лежащие у швейных машин.
Доктор всегда очень сильно и ярко переживал за разные неурядицы и трагедии, переживал сильно, но не долго. Промучившись секунд сорок, в крайнем случае минуты полторы, доктор приходил в нормальное расположение духа и дальше действовал уже спокойно. Возникновение этого свойства характера доктор приписал своим далёким предкам казакам, вот и сейчас он довольно спокойно и обстоятельно хлопотал по хозяйству в кубрике, обустраивая «квартиру» и спокойно рассказывал окружавшим его друзьям, которым уже успел вручить галоши для использования в качестве домашних туфель, увиденное в посёлке.
Жители посёлка, живущие в основном в многоэтажных домах, оставшись без электричества, в своём большинстве, начали действовать по заранее обдуманному плану. Благо, несколько дней на подготовку у них было и отключение электричества не стало неожиданностью. Много людей, просто собрали свои вещи в машину и уехали к родственникам в деревню, даже не став дожидаться отключения электричества. Многие, дождавшись отключения, сделали тоже самое. Некоторые жители многоэтажек начали переезжать в индивидуальные дома в посёлке, к своим родственникам или друзьям, планируя совместно пережить надвигающуюся зиму. Значимое количество жителей многоэтажек, лишённые возможности оставаться в своих квартирах и не имея родственников и друзей со своими домами, решали вопрос с жилищем единственно доступным способом. Они выезжали в расположенные не далеко от посёлка, дачные садоводческие товарищества и занимали понравившиеся домики, остававшиеся на сегодня не занятыми. И таких домиков было очень много, их хозяева проживали большей частью в Екатеринбурге и в свои домики приехать уже не могли, а их наследие очень облегчило жизнь жителям посёлка. Доктор поддал жути, описывая, что бы творилось сейчас у них за забором части, если бы не тотальная бомбардировка миллионного города под их боком. Все искренне впечатлились судьбами людей из крупных городов, оставшихся не тронутыми ядерным огнём и лишившихся привычных благ цивилизации, обеспечивающих основы жизнедеятельности этих людей.
Закончив обустраивать «квартиру» для Зины, доктор отправился к ней, доложить об успехах и справиться о готовности своего заказа. Зина уже успела сшить представленные доктором выкройки и вручила ему вполне приличного вида пару нарукавных повязок, с петелькой надевавшейся на хлястик погона, вымпел из гербового остатка Советского флага, флаг вновь создаваемой армии – красное полотнище с нашитым, умелыми руками Зины, золотым Солнцем посередине, несколько небольших кумачовых, треугольной формы, вымпелов с Солнышком и несколько красных-же ленточек. Доктор был очень доволен качеством пошива своего заказа и готов был на руках отнести мастерицу в её новую «квартиру», но та скромно отказалась, сославшись на занятость работой.
Доктор, вернувшись в кубрик, сразу прибрал флаг, нарукавные повязки бросил на кровать к полковнику, один вымпел вывесил в центре кубрика и взялся за одну ленточку, вышивая на ней яркими золотистыми нитками, добытыми у портнихи, толи слова молитвы, толи боевого призыва. Через пару часов закончив своё рукоделие, доктор принялся размещать получившуюся ленточку на околыше своей армейской кепки. Получившимся результатом он был очень доволен. Окружающие офицеры и Сергей довольно спокойно отнеслись к докторской утехе, а молодые люди, хоть и не показывали виду, очень заинтересовались и в голове уже прикидывали, что на их афганских кепках, ленточка с вышитым девизом будет не так хорошо смотреться в просвете ушных клапанов, но некоторые прицелились сделать себе такие-же.
Полковник, зайдя перед ужином в казарму, на отрез отказался одевать нарукавные повязки на свою одежду, мотивируя это не легитимностью своего кулуарного избрания. Доктор изворчался, но поделать ничего не смог. Полковник же привлёк его, а также Сергея, к составлению тезисов и готовых текстов для пропагандистской передачи в эфир. Друг майор, пообещал выдавать информацию в эфир, но не часто, скорее даже редко, мотивируя это тем, что такого рода пропагандистская деятельность может пойти поперёк завоевательных планов операторов процесса, «Вон, как Сергей говорил!», и пошлют они на их станцию ракету, пусть и не ядерную, а простую, но и эта перспектива искренне пугала майора и он отказывал другу в организации регулярных пропагандистских передач. Полковник не сильно огорчился осторожности друга, он затруднился про себя дать определение, а как бы он сам действовал, будь его девочки сейчас рядом. Вместе, друзья поуговаривали было мегодядю из ФАПСИ на организацию его силами регулярного вещания по их теме. Тот честно признался, что видит их затею не целесообразной, более того – не разумной и вредной. Мегодядя давил на друзей, повелевая им идти на помощь местным органам власти и помогать тем восстанавливать жизнь в прежнем виде, ну хотя-бы в каком получится виде, но жизнь. На, что полковник резонно поинтересовался у спеца:
– А, что, война по Вашему, уже закончена? Мы можем начинать строить мирную жизнь не опасаясь новых ударов?
Спец связист даже обиделся:
– С кем ты, там у себя на Урале, воевать собрался? – поинтересовался он возмущенно.
– С теми кто нас бомбил. – спокойно ответил полковник.
– Забудь, им уже не до тебя! Живи полковник и радуйся, что живой! – спец восклицал это вполне искренне, а полковник вызверившись зарычал в ответ тем тоном, кокой обнаружил у себя по прибытии в воинскую часть:
– Ты, что говоришь? Ты, чем эфир засоряешь? С чего ты взял, что текущая война окончилась, ограничившись одним днём? С чего ты уверен, что продолжение не последует? И это продолжение, не будет иметь целью наше полное уничтожение? Ты сам, на какое время рассчитываешь, наша армия сохранит боеспособность в текущих условиях? И с чего ты взял, что я должен радоваться тому, что я жив? Слушай внимательно, а лучше включи запись! Если я остался жив, то только с одной целью, найти и покарать начавших эту бойню! И я приложу усилия всех людей, которые меня окружают, чтобы их покарать! И мы их покараем! А ты, коли остался на своём месте и живой, должен помогать нам, потому, что помогая нам – ты помогаешь себе! Своей жене, своим детям! А мне с Урала всё равно придётся выходить на большой простор Руси-матушки, а потом и дальше. Так вот, ты должен обеспечивать мне информационную поддержку!
Мегодядя, что-то возмущённо пробурчал в ответ, а полковник продолжил:
– Это у тебя просто пирожки довоенные внутри остались. Подожди, они всё равно из тебя выйдут, посмотришь на то, что вокруг будет твориться и сам поймёшь, что по другому ты и твои товарищи поступить не можете. Поэтому держитесь там, храните своё оборудование, а мы перешлём вам основные положения нашей деятельности и будем слать, по мере готовности, сводки.
Сеанс закончили с ввергнутым в огорчение спецом и майор уже смотрел, на своего друга полковника с чувством почтения и беспокойства, почти со страхом.
И вот теперь им, то есть, полковнику, Сергею и доктору, надо подготовить к передаче первую часть своих тезисов. Доктор воспринял эту необходимость творчества с большим энтузиазмом. Сразу притащил свой портфельчик и достал из него листы бумаги и пишущие принадлежности.
– Доктор, я не пойму, ты в императоры метишь или в писаря? – пошутил, видя усердие доктора, полковник.
– Порадуйтесь, что я в вас не целю! – доктор прицелился ручкой в полковника и призвал начать творческий процесс.
Но, начать писать доктору удалось только после ужина, причём с приключениями. Вернувшись в ленинскую комнату, друзья обнаружили её полной народу смотревшего по докторскому телевизору, докторские-же диски с фильмами и на попытки доктора очистить комнату от посторонних, одна дама, бывшая как и все в части в курсе всех происходящих событий и тенденций, просто сказала:
– Так, исходя из новых правил поведения в обществе, предлагаю голосовать! Кто за просмотр фильма – прошу поднять руки! – Лес поднявшихся рук был ответом на вопли доктора, возразить которому было не чего и товарищи вышли из ленинской комнаты, ставшей уже привычным местом совещаний, подыскивать себе тихий уголок. Что в казарме оказалось не возможно в принципе. В казарме теперь творился полный хаос. Хотя в ленинской комнате собралось порядком народу, но в каждом уголке казармы находились кучки людей занятых своими делами. В последнем, перед ленинской комнатой кубрике, обосновались семьи командования и сейчас супруга командира части обустраивалась на новом месте, подавая всем пример скромности и воздержания в вопросах быта. Командир и сам заходил в казарму с ревизией, в присутствии приближённых офицеров. Пройдя по казарме и всё внимательно рассмотрев, «батя» изрёк:
– Хоть второй этаж надстраивай! Полон теремок!
– В тесноте, да не в обиде. – успокоил его начальник штаба. – Через неделю «красных» проводим, полегче будет. Опять-же, сможем на освободившиеся места принять ещё специалистов из округи.
Закончив с осмотром, высокая комиссия отбыла в штаб, вспоминая, когда её участники последний раз спали в казарменных условиях и предполагая, как им теперь будет житься.
– Петрович, а давай семьи по рабочим кабинетам расселим. Места в штабе не так, чтобы мало? – предложил начальник тыла, всерьёз опасающийся коммунального сожительства.
На это предложение командир ответил жёстким отказом, заявив, что превращать в коммунальную квартиру ещё и штаб он не позволит.
– Подай тебе, сначала отдельное жильё, потом захочется отдельного питания, конечно улучшенного, а потом и до графских титулов хотелки дорастут. Хрен тебе! Радуйтесь тому, что есть! И думай лучше, на сколько такой нашей жизни хватит и, что мы потом делать будем!
Полковник с товарищами последовали их примеру и отправились в кабинет доктора в медицинском пункте, который располагался в здании штаба и имел отдельный вход с заднего торца здания. Где они, занимаясь составлением прокламационных документов весь вечер, пропустили острую фазу коммунального кризиса в казарме, для решения которого, дежурному по казарме пришлось звонить в штаб и вызывать командование. Иначе, кризис мог перерасти в полноценные боевые действия в масштабах туалета и умывальника. А началось с того, что туалетные кабинки, расположенные в два ряда спиной к друг другу, совершенно не восхитили вновь прибывших, как и расположенный в умывальнике душ, переделанный из двух эмалированных корытец для мойки ног, над которыми просто повесили две душевые лейки. Этот душ, в котором никогда не было горячей воды и который был открыт с трёх сторон, и послужил причиной конфликта. С наступлением вечера, некоторые женщины захотели воспользоваться душем, затребовали горячей воды, сами притащили несколько вёдер и тазиков, и электрическими чайниками стали греть воду, а затем резко ограничили доступ в умывальник и следующий за ним туалет, всем страждущим. Страждущие терпеть этот произвол не стали и потребовали освободить доступ к вожделенному месту, женщины подняли крик и забаррикадировались в умывальнике, блокировав тем самым и туалет. Страждущие призвали мужей захватчиц и затребовали повлиять на своих благоверных, но и те поделать ничего не смогли. Конфликт разгорался и дежурный отзвонился в штаб, привлекая высшие силы. Командование части в полном составе прибыло на место конфликта и первым делом заставило притихнуть страждущих, затем командир постучался в запертую дверь и услышал из-за двери недовольное:
– Занято!
Начальник штаба ахнул:
– Дедовщину извели, так у нас «бабовщина» началась!
Командир постучал кулаком в дверь и рявкнул:
– Откройте немедленно! Если через мгновение дверь не будет открыта – её сломают, а все находящиеся за ней, будут изгнаны с территории воинской части! – голос командира был так суров, что за дверью не стали испытывать его на слабо и дверь открылась, впуская командование в умывальник, в котором находилось несколько женщин в разной степени укутанности полотенцами и халатами.
– Что за безобразие в расположении воинской части вы себе позволяете? – взревел командир самым страшным голосом на какой был способен. – Это место общего пользования и ограничение доступа к нему, в военное время, приравнивается к диверсии!
– Мы проголосовали и решили… – дерзко начала было одна из женщин, выгнавшая до этого доктора из ленинской комнаты, но командир её резко оборвал:
– В красную армию захотела? Так она в третьем кубрике располагается, на семи кроватях! Вот захочешь проголосовать, марш на эти семь кроватей и там поднимай хоть руки, хоть х.и!
– Да мы просто помыться решили…
– Здесь не помывочная, девочка! Здесь воинская часть и помывка у нас проводится в банно-прачечном комплексе, по установленному графику, который разделяет пользование баней на мужские и женские дни.
– Это, что-же, мы через день мыться будем?
– Не через день, а два раза в неделю! И это в два раза чаще, чем предписывает устав. Всем остальным грязнулям, желающим помыться, попущением моим, устроен душ в умывальнике. И если так вас припёрло помыться не по графику в общем душе, а в умывальнике, мойтесь парами. Одна дура моется, вторая дура её простынёй прикрывает!
Командир пристально посмотрел на толпившихся перед ним женщин, чего-то подобного он уже ожидал, в первое время налаживания общего быта и сейчас был вполне готов потратить время на предупреждение подобных конфликтов в будущем.
– Далее, вы наверное не обратили внимание на плакат с запрещением пользоваться нагревательными приборами в казарме, расположенный возле поста дневального? Позволю себе донести до вас его содержание! Чайниками, фенами и кипятильниками в казарме пользоваться нельзя! Исключение – утюги в бытовой комнате!
– Далее, дежурный по казарме и его помощники – дневальные – являются высшими должностными лицами на территории казармы. Они несут полную ответственность за сохранность имущества, казармы и личного состава и неподчинение их требованиям, является тяжким преступлением!
– Дежурный! – призвал командир, – Перепишите фамилии нарушивших общественный порядок женщин и передайте список, вместе со своим рапортом о происшествии, начальнику штаба! – командир сурово посмотрел на дежурного, – С каждой из этих женщин возьмёте объяснительную и приложите к своему рапорту!
После завершения воспитательной беседы с женщинами, командир отбыл в штаб и призвал пред свои ясные очи их мужей. Когда все вызванные главы семейств собрались у него в кабинете, командир для начала разговора подал команду «вспышка» и добился её совершенного исполнения. Затем подал команду «упор лёжа» и начал с офицерами проводить лекцию о дисциплине, о поддержании общественного порядка и о роли мужчины в семье.
Старания командира не прошли в пустую, в казарме с тех пор поддерживался образцовый порядок и взаимовежливость, а дневальный считался этаким местным царьком, дежурный-же признавался практически полубогом.
Полковник с товарищами придя к отбою в казарму и готовясь ко сну, с интересом выслушали рассказ о происшедших событиях и наблюдали произошедшие в казарме перемены. Казарма теперь превратилась в подобие коммунальной квартиры, а точнее в подобие заводской казармы в дореволюционной России, какой её изображали на старых картинах.
В кубрике командования, командир части лично снимал штаны и готовился к отбою. Вокруг него, тоже самое проделывали высшие чины части. Определённое неудобство, сложившееся новыми принципами жизни, они компенсировали яркими высказываниями, порой шутливыми, а порой и похабными, на что одна из жен командного состава с укором заметила:
– Года бегут, а дурь на месте!
Что касается более молодых жителей казармы, то они, увлечённые новым порядком, попытались превратить вечер в подобие вечеринки с танцами и заигрываниями. И это бы им наверняка удалось, если бы не воспоминания о вечерней «порке» провинившихся в душе. Все потихоньку отбились. В кубрик «красных», в устроенную доктором квартиру, пришла Зинаида и тихонько устроилась на ночь, уложив и своего малыша.
Ночь в целом прошла спокойно, только Сергея разбудил посреди ночи то ли всхлип, то ли вздох, раздавшийся по близости: «Доктор – скотина!», – подумал Сергей снова засыпая.
Утром, Сергей вернулся к ночному пробуждению и обратился к доктору, дождавшись когда вокруг не будет лишних ушей:
– Доктор, вот если мы проголосуем и решим, что ты должен хранить наш чуткий сон, находясь в карауле, перед входом в казарму – ты ведь выполнишь решение общего собрания?
– А угадай, почему я этого не сделаю? – игриво поинтересовался Сергей и доктор с облегчением выпалил:
– Потому, что я прямо сейчас пообещаю не растлять более поселянок в общественных местах!
В остальном утро прошло спокойно, хоть и не обычно ярко.
– Надо всё таки занавеску соорудить! – начштаба чистя зубы в умывальнике, указал рукой на душ в котором плескался, безстыже сверкая ягодицами, в присутствии женщин и старших по званию, довольный и безцеремонный доктор.
– Угу. – подтверждающе угукнул командир, чистящий зубы рядом, – Займись!
День пятницы в части прошёл в хлопотах, но в целом спокойно и даже настроение было у всех какое-то приподнятое. Командир был доволен, видя это воодушевление у людей своего коллектива. После завтрака он, с приближёнными офицерами, закрылся у себя в кабинете и продумывал комплекс мероприятий, на что лучше использовать возникший созидательный порыв у их людей, как лучше начать обустраиваться в новом, уже без сомнений, мире.
Полковник с товарищами тоже закрылись в кабинете доктора и весь день, с небольшим перерывом на обед, вырабатывали и записывали на бумаге основы пропагандистской политики, творимой ими армии. Но, за весь день смогли записать только малую часть необходимой информации. Решив поработать над этим вопросом ещё и при возможности собрать и укомплектовать целый отдел пропагандистской работы. При этом, полковник многозначительно намекал Сергею, чтобы тот взялся за создание отдела пропаганды сам, и сам возглавил бы его в итоге.
Вечер в казарме прошёл исключительно благополучно. В ленинской комнате смотрели кино, наслаждаясь докторским хай-эндом. В умывальнике, душевые поддончики были отгорожены занавесками для ванн, которые притащили из поселкового хозяйственного магазина, который переехал на подворье хозяйки. Причём за занавески рассчитались уже не деньгами, которые хозяйка на отрез принимать отказалась, а долговой записью в специально заведённой книжечке. На вопрос военных, всем ли хозяйка отпускает товар в долг, она ответила:
– В долг отпускаю только хорошим клиентам, у которых есть хорошее обеспечение. – и тут же попросила военных передать их начальнику тыла просьбу зайти на следующей недельке ознакомиться с её ассортиментом товаров и договориться о сотрудничестве и взаиморасчётах.
Дисциплину в казарме укрепляли ещё и рассказы бывших сегодня в посёлке мужчин. И эти рассказы были наполнены совсем не приятными подробностями из жизни посёлка, оставшегося без света. Неожиданно в посёлке образовался дефицит воды. Колодцев в посёлке давно не было, родников тоже не было, а воду традиционно добывали из скважин качая электрическими насосами, что после отключения электричества стало не возможно. К имеющим на подворье бензиновый электрогенератор и как следствие возможность качать воду из скважины, потянулись страждущие этой воды, совершенно без апелляционно заявляющие свою просьбу. Владельцам воды пришлось налаживать её раздачу, для чего были выведены за ворота усадеб шланги, из которых страждущие могли наполнить свои сосуды. Но, желающие воды подходили не регулярно, вода в шлангах перемерзала, владельцам приходилось их отогревать, они отвлекались от домашних дел, злились, а желающих набрать воды становилось всё больше. Некоторые хозяева воды, уже вывесили на воротах график подачи воды, утром со стольки то часов и в конце дня, и указали требование о предоставлении им топлива для генераторов. И это были самые радужные новости из посёлка. В квартирах ещё оставалось достаточно жителей и их жизнь уже была полна неудобств, хотя температура в их квартирах была пока ещё довольно комфортной.
Вечером командир со свитой пошли в посёлок, чтобы лично ознакомиться с положением дел на месте. Пошли пешком, чтобы размяться после целого дня заседаний, да и внимания при пешем движении они лишнего не привлекут и смогут полнее увидеть жизнь посёлка.
В посёлке им сразу бросилась не привычная темнота и тишина. Редкие звуки разносились по всему посёлку и были слышны из далека. Отблески мерцающего света были видны в некоторых окнах. У некоторых подъездов многоэтажек горели костры, над которыми висели котелки и вёдра в которых что-то булькало, рядом сидели люди. Как знали офицеры, в посёлок уже несколько дней не было подвоза хлеба, да и в принципе подвоза продуктов. И если у них в части начали выпекать свой хлеб, благо мука была в наличии благодаря запасливому начпроду, и некоторые жители посёлка тоже начали выпекать свой хлеб, подчас замещая отсутствующие дрожи закваской. То остальные жители посёлка, как в той сказке – за неимением хлеба, ели печенье, запасы которого в магазинах были велики. Но, что будут есть через неделю или через месяц жители посёлка? Этот вопрос сейчас и пытались разрешить офицеры, стоящие на окраине посёлка и наблюдающие его вечернюю жизнь. Хороших мыслей в голову не приходило и офицеры двинулись в глубь посёлка осматриваясь вокруг, будто впервые попали в это место. Пройдя через кварталы многоэтажных домов, офицеры вошли в частный сектор. Здесь стало как будто теплее. Из печных труб тянулись дымки, а тишина вокруг навевала спокойствие и уют. Пройдя через частный сектор к дому с генератором, хозяин которого начал раздачу воды соседям, офицеры обнаружили у ворот небольшую очередь выстроившуюся к водоразборному шлангу. Поздоровались. Вчерашние соседи смотрели на них очень уж отчуждённо, а один подвыпивший мужичонка, известный всем забулдыга, так прямо и приступил к командиру с претензиями, высказываемыми в весьма грубой форме. Основной смысл которых, – Что они все теперь жрать будут?
– Что выпить, ты смотрю нашёл! – ответил грубо командир, но общественное мнение поддержало замухрышистого мужичка и диалога не получилось. Пройдя через весь посёлок кругом, офицеры снова остановились на окраине, снова глядя на посёлок. Как ни силились офицеры придумать чем смогут помочь оставшимся в посёлке людям, хороших мыслей ни у кого не было.
– Всем думать о сложившейся ситуации! – внушительно приказал командир своим спутникам, – Сами, того и гляди, можем оказаться в такой ситуации, поэтому продумывайте, и продумывайте хорошенько, наши следующие действия. Надо, как-то влиять на ситуацию в лучшую сторону, а иначе, она сама начнёт на нас влиять, причём, явно не самым лучшим образом. Василий Иваныч, – обратился командир к начштаба, – организуй мониторинг ситуации в посёлке. – Командир технично обошёл термин, обеспечь разведку на прилегающей местности.
На том и вернулись в расположение части, находясь в самом подавленном состоянии. Суета и оживление, царившие в расположении части днём, заметны были и вечером. Возле казармы, в снегу играли дети, несколько взрослых взялись строить им снежную горку. Возле крыльца, шумно обсуждая что-то, курили люди, слышался смех, в том числе и женский. В штабе горел свет, в окнах видны были люди чем-то занятые.
– Смотри, Вася, офицеры стали на месте службы задерживаться! Раньше такого не бывало. – обратил внимание своего помощника командир.
– Не иначе в теремок не спешат. – ответил тот, хотел добавить, что надо обустраивать быт получше, но вспомнил видимое в посёлке и только вздохнул подумав, «Хорошо если сможем удержать быт на текущем уровне! Правы красные, это у нас ещё довоенные пирожки не вышли!»
Ночью Сергея опять разбудил доктор. На этот раз он тихонько, прямо таки беззвучно, пробирался к себе на кровать после растления Зинаиды в бытовой комнате. «Вот, доктор, бл.дь! Всё то тебе не имётся!» подумал Сергей поворачиваясь на другой бок и засыпая. Вскоре его снова разбудила легкая поступь по полу кубрика, возвращалась Зинаида. Сергей собрался было выругаться про себя, но не успел.
– Душа моя, не ходи по полу босая – простудишься! – раздался ехидный голос полковника, несколько человек прыснуло тихим смехом. Даже в полутьме было видно, как смутилась девушка и быстро шмыгнула в свой уголок. А полковник продолжил:
– Доктор, догуляешься, мы из тебя безупречного сделаем!
Утро субботы для всего населения казармы было наполнено радостным ожиданием, на сегодня командир назначил учредительное собрание вновь образуемой армии и всех это очень интересовало. После завтрака, все желающие начали собираться в ленинской комнате. В итоге, в неё попыталось набиться всё население казармы и пришлось вводить ограничения. Женщин и детей попросили, точнее принудили, покинуть помещение, мужчин которые не собираются участвовать в проекте и его поддерживать, тоже. Всё равно, комната была плотно наполнена людьми, а с наружи у её дверей сгрудились дети и некоторые, особенно любопытные женщины. Командир взялся исполнять обязанности председателя собрания и разместился вместе с полковником, Сергеем и доктором, добровольно исполнявшим обязанности секретаря, лицом к аудитории, на преподавательских местах. Когда все собрались и разместились, командир начал:
– Товарищи, все мы здесь собрались, чтобы организовать воинское подразделение выступающее на борьбу с врагом напавшим на нашу страну. Ядерные удары разрушившие наши города не должны остаться без возмездия. Кроме того, обрушение электронных средств связи, мы также трактуем как акт агрессии, по своим разрушительным последствиям даже более страшный чем ядерные бомбардировки. Последствия этого удара, мы все уже начали ощущать на себе. – часть собравшихся слушателей закивали головами, – Огорчу вас более того, удары нанесённые по нашей стране, ядерный и обрушивший электронику, являются только первой фазой агрессии направленной на нас. Эти, первые этапы плана порабощения нашего народа и уничтожения нашей страны, должны разложить наше общество, уничтожить государственную власть и конечно, наши вооружённые силы. Эти удары, как мы видим, достигли своей цели и сегодня, наше общество рушится. Посмотрите сами, с момента первого удара не прошла неделя, а что стало с нашим обществом. И такая прогрессия, по нашему мнению, сохранится в течении ближайшего времени и чем этот процесс закончится, страшно даже представить. Соответственно, мы должны на такую ситуацию адекватно реагировать.
– По общему мнению командования части, строить сегодня мирную жизнь – преждевременно. Зло, напавшее на нас, ещё не повержено и сейчас оно выжидает время, когда наши силы иссякнут и нас можно будет брать голыми руками. Обустраивать жизнь конечно надо, куда же нам деваться, но главенствовать должна идея сокрушения зла напавшего на нас. В противном случае, оно всё равно не даст нам покоя и будет наносить новые удары, до тех пор, пока не добьётся своей цели. А цель эту, мы можем понимать, как наше полное уничтожение и захват нашей земли.
– Поэтому, сейчас создаётся воинское подразделение, первая крупица армии, которая выдвинется на встречу врагу и его уничтожит. Мы же, оставшиеся в части люди, совместно с остальными жителями округи, будем строить нормальную жизнь, растить детей и выполнять функции боевого резерва и местной обороны. Поэтому, сейчас, не всем мужчинам следует вступать в новую армию. Кому-то, надо и здесь оставаться. А вот мужчины, не отягощённые семьёй и бытовыми обязанностями, вполне могут испытать себя и послужить Родине. Уверен, все уже ознакомились с основными правилами новой армейской структуры, зачитывать пункты устава Народной освободительной армии России, – командир всё таки смог выговорить название учреждаемого воинства и назвать его армией, – будем? Или сразу перейдём к вопросам? Или дадим слово, инициаторам создания новой армии?
Командир осмотрел собравшихся людей, внимательно его слушавших, по их рядам пошёл говорок и возня. Командир молча терпеливо ждал. Молчал и полковник с товарищами. Наконец послышался первый возглас:
– А пусть скажут, как это, когда тебе приказ отдают, а ты можешь его не исполнять?
Командир покивал головой и повернулся к полковнику с вопросительным выражением, тот кивнул и начал отвечать:
– Приказ исполнять надо всегда. Но, тут два момента надо учитывать. Первый – командиру следует отдавать только те приказы, которые его боец готов исполнить. Боевая подготовка и нужна для того, чтобы бойцы постоянно увеличивали свои возможности и как следствие увеличивались возможности подразделения, под управлением командира. То есть, чем больше командир потратил время на подготовку своих бойцов, тем больше он может от них ожидать качественной помощи в выполнении боевой задачи. Второй момент – если человек не готов исполнить то, что приказал командир, значит такому человеку не место в воинском коллективе управляемом этим командиром. А то получается, человек кашу ест, прочие ресурсы потребляет, а как пришлось отрабатывать – он в отказ. Не хорошо это. Но, если рассмотреть вариант доведённый до абсурда, типа все служили дружно и взаимноуважались, а потом раз и действия командира стали для группы бойцов не приемлемыми, или для одного бойца. Так вполне может быть. Пожалуйста, пункты устава 5,6, 8 или 13 регламентируют возможные действия бойца, как в одиночку, так и группой. Что, может быть не понятно?
– А как, всё таки, при таких условиях, воевать? Допустим начался бой, кому-то очень не понравилось и он домой засобирался. И как быть? – поинтересовался тот-же голос.
Полковник покивал головой:
– На этот вопрос лучше всех ответит наш комиссар. – сказав это полковник жестом передал слово товарищу:
– Напрямую по Вашему вопросу – собрался домой, пусть идёт! Значит, война не для него и таскать его за собой силой, только время и ресурсы тратить. Может находясь дома, он пользы больше принесёт. Какую оценку дадут его действиям товарищи, это уже вопрос частный. Может все отнесутся с пониманием к его уходу, может осудят и дурная слава об этом человеке будет его ещё долго преследовать. Представьте, может у человека дома в семье, что-то произошло и его присутствие в семье сейчас необходимо. Всяко же может быть. – Сергей сделал небольшую паузу и продолжил:
– Вопрос другой, если человек оказался слаб и поэтому бежал, почему он вообще оказался в рядах армии? Тут вопросы возникают и к командиру, и к товарищам. Куда они все смотрели? Почему допустили нахождение в своих рядах не подготовленного человека? Почему не помогли ему, не поддержали, не обучили?
– В целом же, хочу обратить ваше внимание. Писанные уставы в нашей истории появились относительно не давно. Воинским же традициям не счесть лет. Значит, можно воевать без письменного регламентирования?! Опять же, мы понимаем, что уставы Советской армии, а затем и Российской, писались для всех. Вообще для всех, и для хороших, и для «плохих». Армии тогда были массовые, государством обеспечивающиеся, рассчитанные на войны по типу Первой и Второй мировой. Сейчас, массовых армий на гособеспечении не предвидится. Сейчас, можно формировать армию из людей пригодных к исполнению воинских обязанностей и добровольно взявшихся за их исполнение. А таким людям, лишняя писанина не нужна, она им только мешать будет! И за массовостью гнаться не надо, не будет массовости, надо брать качеством! Как сказал один мой хороший товарищ – «Лучше вести в бой трёх львов, чем гнать тысячу овец!».
– К тому же, вдалеке от войны тоже нужны мужчины, на них выпадает может ещё более тяжёлое и ответственное бремя. Бремя строительства новой жизни. Бремя защиты женщин и детей, бремя их обеспечения.
Сергей смолк. Собравшиеся люди помолчали несколько мгновений обдумывая его слова. Кто-то покивал головой, кто-то недоверчиво хмыкнул, но все были серьёзны. Через малое время раздался ещё один вопрос:
– Как будет обеспечиваться новая армия? И как будет вознаграждаться служба в её рядах?
Командир посмотрел на полковника, тот покивал осмысливая вопрос и начал отвечать:
– Вопрос заданный Вами очень непрост. Ответить на него в полной мере я не могу. Могу сказать, что решение таких сложных вопросов делегировано на само общество. А там, уже, кто на что горазд. Но, конечно без уголовщины и аморальщины.
По комнате прошёл шумок, кто завозился, кто начал с соседом обсуждение. Председательствовавший командир терпеливо подождал, давая людям собраться с мыслями и вскоре последовал очередной вопрос:
– Я правильно понял, вы хотите, чтобы мы безвозмездно взяли в руки оружие и пошли за вами, сокрушать не понятное нечто, чего вы сейчас и назвать не можете? Рискуя при этом своей жизнью и оставляя семью в непонятных, но однозначно сложных условиях? Без государственной поддержки и обеспечения? Практически противозаконно?
Полковник пристально посмотрел на задававшего вопрос, но комиссар опередил его с ответом:
– Позвольте отвечать на Ваши вопросы с конца. Похоже время старых законов проходит. И проходит очень быстро. Остаются законы общечеловеческие, на них и надо равняться. К примеру, владение автоматом это явное нарушение старого закона и что, Вы откажетесь, на этом основании, от обещанного Вам, к Новому году, и Вами заслуженного, автомата?
Видя замявшегося вопрошающего, Сергей не стал требовать ответа и продолжил:
– По второму вопросу. Нет государства – нет его поддержки и нет его обеспечения! Что тут скажешь?! Желающие могут сидеть и ждать когда государство о них вспомнит и начнёт поддерживать и обеспечивать! Никто, никого, не неволит.
– По Вашему третьему вопросу. Никто не призывает оставлять семью тогда, когда вы ей больше всего нужны! Все люди, все понимают, что оставив семью, Вы будете очень плохо воевать где-то там, в неведомых далях. И в тоже время, все понимают, что оставшись при семье, Вы героически ляжете костьми защищая свою семью и общество в котором она живёт. И если нас постигнет не удача, мы не сможем одолеть, то великое нечто, то, что сейчас мы не можем даже как следует описать и оно придёт на нашу землю, явив себя, то тогда, настанет сражаться Ваш черёд!
– И по последнему Вашему вопросу. Да, мы хотим, чтобы все могущие взять в руки оружие и имеющие такую возможность, пошли за нами и все вместе мы сокрушили силу, начавшую все события последних дней. Деваться нам не куда, если не мы, то кто? Или будем сидеть по норкам, прозябать, бороться за кусок хлеба (вон в посёлке уже начали), пытаться строить новую жизнь, умирать безцельно и без пользы и ждать когда эта самая сила придёт к нам, реализуя свой план, о котором уже сказал командир?!
– Я надеюсь достаточно полно ответил на Ваши вопросы? – Сергей тоже посмотрел на задавшего вопрос. Тот покивал головой. В комнате снова началось шушуканье, вскоре ещё был задан вопрос, потом ещё один, и ещё один. Вопросов было задано много и про первые шаги вновь образованной армии, и про её взаимоотношения с оставшимися органами государственной власти, особенно если такие найдутся или как-то по другому себя проявят, и ещё много разных. Собрание, несколько раз чуть было не перетекло в дискуссию по разным отвлечённым темам, типа «кто виноват», «как оно так смогло выйти» и прочие. Но, командир исправно исполнял свои обязанности председательствующего и четко вёл собрание в пределах намеченной темы, и к обеду вопросы закончились. В комнате опять разлилась тишина. Самые ретивые начали намекать, что пора-бы сделать перерыв на обед, но командир отказал, сказав:
– Ну, что-же, если вопросов больше нет, начнём процесс формирования Народной освободительной армии России. – второй раз выговорить это название командиру удалось уже легче.
– Желающие могут покинуть собрание и пойти в столовую, а кто собрался вступить в армию пусть останутся.
Желающих уйти на обед не нашлось. Даже те, кто вступать в армию не собирались, не решились пропустить такое событие.
Полковник взял список подготовленный доктором, сегодняшних членов армии, хотел зачитать, но передумал:
– На сегодня, наше армейское подразделение состоит из семи человек. Вы, сами видите их, зачитывать список нет нужды. Выдвигаемся мы с территории части в конце следующей недели. Поэтому, если кто надумает вступить в наши ряды, сможет ещё в течении недели присоединиться. Но, в принципе времени у всех было достаточно на раздумье, поэтому прошу желающих начать записываться прямо сейчас.
Волнение ощутимо чувствовалось в голосе у полковника, к его немалому удивлению. Едва он смолк поднялся Иван, боец-часолюб и горячась выкрикнул:
– Меня записывайте! Давно согласен! – сказав это Иван не садясь на место, вышел к голове собрания и встал у окна, рядом со своими новыми товарищами.
Полковник передал список личного состава доктору:
– Запиши, пожалуйста. – попросил он не громко, скрывая срывающийся от волнения голос. Доктор спокойно и даже немного вальяжно уточнил у бойца фамилию, имя, отчество, дату и год рождения, всё аккуратно записал в свой список. Потом поднял глаза на аудиторию:
– Следующий!
Произошла не большая заминка. Было видно, как некоторые из собравшихся начали ерзать собираясь с мыслями и накапливая решимость:
– Меня записывай!
Не молодой мужчина в гражданской одежде, из тех жителей посёлка, которых командир пригласил к себе в часть за личные уменья и моральные качества, встал, спокойно подошёл к головному столу, за которым расположился доктор, спокойно назвал свои данные и спокойно встал рядом с Иваном. Это спокойствие и всеобщее удивление нарушил женский крик, точнее отчаянный бабий вой. До супруги записавшегося мужчины, донесли толпившиеся у дверей ленинской комнаты соседки, решение её мужа и она с отчаянным воем ворвалась в комнату. Первым делом обругав собравшихся, отчаявшаяся супруга бросилась к своему мужу и плача повисла на нём, выговаривая и умоляя. Командир не ошибся, у мужика с волевыми и моральными качествами действительно был порядок. Обняв жену, он как мог её успокоил и повёл на выход из комнаты. Выведя супругу за порог, он передал её, враз обмякшую, затихшую и только тихонько всхлипывающую, на руки столпившихся женщин, которые принялись поить её успокаивающими каплями и всячески утешать. Передав супругу на попечение женщинам, мужчина вернулся в ленинскую комнату и встал на прежнее место, рядом с Иваном.
– Валерий Палыч, ну может правда, зря?! – командир по дружески обратился к мужчине, но тот отрицательно покачал головой и подтвердил свои намерения:
– Пойду! Дети взрослые, за матерью приглядят. А в новой армии я пригожусь! – таким же спокойным, как и до вмешательства супруги голосом, сказал он. Командир только покачал головой.
За дверями ленинской комнаты, женщины, чьи мужья были внутри, начали накапливаться и толпясь пытались заглянуть внутрь комнаты, убедиться, что их благоверные в добром здравии и не собираются покинуть семью, записавшись в новую армию. Командиру даже пришлось сурово посмотреть в их сторону, заставив этим вести себя потише. Запись меж тем продолжалась. Ещё два бойца срочной службы подтянулись к доктору и записывались. Командир одобрительно кивал головой полковнику, положительно характеризуя бойцов. Ещё несколько срочников готовились подойти на запись, когда доктор освободится. Остальные собравшиеся были не мало оживлены и активно переговаривались в полголоса. Когда доктор записал ещё трёх бойцов срочной службы, в дополнение к Ивану и первым двум, на освободившееся место вышел сержант контрактник, который участвовал с Сергеем в освобождении магазина. Будучи холостым, сержант не сомневаясь вступил в новое подразделение, надеясь, что новая жизнь будет повеселее и понасыщеннее текущей.
Собравшаяся, по примеру Ивана, небольшая толпа, уже не вмещалась в первоначально избранное место и начала теснить с первых столов у окон сидевших там людей. К этой группе пересели и дети Сергея с товарищами, и группа уже начинала выглядеть достаточно серьёзно.
Когда перед доктором никого не осталось, возникла не большая пауза. Народ разместился на местах по принадлежности к армиям и тут не спеша, с чувством собственной значимости, начали выходить офицеры. Девять человек в звании от лейтенанта до майора вышли к доктору, для записи в новую армию. Не все из них были холостые, большая часть, как раз оказалась женатыми. И всякий раз когда женатый офицер вставал и изъявлял своё желание записаться, его женщина у дверей тяжело со стоном вздыхала или вскрикивала поднимая руки к лицу и на глазах у неё появлялись слёзы. Но, они, жены офицеров, привыкшие осознавать разлуку с мужем как неотъемлемую часть своей жизни, реагировали гораздо спокойнее мирной поселянки. Да и офицеры, как правило, уже переговорили со своими женами и известили их о своем желании, и о их скорой разлуке, все надеялись, что временной.
Записав двадцать четвёртую фамилию в список и не видя больше желающих, доктор поднял глаза. Перед ним, с правой стороны, сидела группа военнослужащих их новой армии. Только Валерий Палыч выдавался пока своей гражданской одеждой, но он компенсировал не порядок в одежде решительным и спокойным выражением лица. Да и в целом группа людей, теперь уже членов нового воинского подразделения новой армии, выглядела торжественно и спокойно. И это спокойствие и отсутствие суеты, объединяло их, сплочало в коллектив. Среди-же остающихся в рядах старой армии наблюдалась нервозность, ёрзание, резкие взгляды и жесты. Это было особенно хорошо заметно сидящим на преподавательских местах, лицом к людям.
– Хорошо, если больше желающих записаться в новую армию нет, будем закругляться.
Командир был не очень разочарован результатами раздела военнослужащих на две армии. Пять семейных офицеров вышедших из состава его части, подходили к нему предупредить за ранее и согласовать вопрос оставления своих семей под опекой командира в случае их ухода к «красным». Командир хоть и согласился, но скрипя сердцем, офицеры уходили лучшие и вот теперь он не хотел лишних агитационных мероприятий, терять людей ещё ему не хотелось. Да и из остальных офицеров, записавшихся в красные, почти все подошли и предупредили командира о своем решении покинуть часть, но этих ему было терять не так жалко. Как раз этих башибузуков, командир всех бы отдал с радостью. Удивило его неожиданно малое количество срочников, изъявивших желание покинуть его часть и уйти в новую армию. «Видно не плохо им у меня живётся!» – думая так командир продолжил:
– Все, кто выразил желание вступить в Народную освободительную армию России, останьтесь на своих местах. Остальных я попрошу выйти из помещения и продолжить заниматься по плану. Обед вас ждёт.
Люди стали покидать ленинскую комнату. Кто-то быстро, просто встал и вышел, а кто-то с явным сожалением отходил от вновь созданного боевого товарищества, гонимый семейными обстоятельствами или ещё чем. Выходящих военных, жёны встречали почти как космонавтов, обнимали, целовали и вели под руку по своим кубрикам, одеваться к обеду. Очень скоро только пять женщин остались у дверей ленинской комнаты (супругу Валерия Палыча напоив успокоительным уложили в кубрике) и возле них сидели их дети. Вид у всех был довольно несчастный и покинутый. На выручку им пришли жены командира, начальника штаба и ещё нескольких довольно взрослых офицеров их части. Вместе, они подхватили жён красных бойцов за руки и увлекли их, в глубину казармы, захватив и их детей. И там, начали вовлекать женщин в ежедневную жизнь казармы и собирать на обед в столовую.
Командир, оставшись наедине с новой армией, внимательно осмотрел сосредоточенно спокойных людей. Волнение полковника уже покинуло и он уже по обычному спокойный, оценивал своих новых собратьев по оружию. Командир встал, расправил плечи и поправил пояс:
– Дорогие друзья, спасибо вам большое, за решимость выступить в первых рядах на борьбу с нашим общим врагом! Верю в вас! Будьте спокойны за свои семьи, оставленные под нашим присмотром, мы о них позаботимся как о своих! Когда выберете командира, закончите с формальностями и пообедаете, отправляйтесь получать оружие на весь личный состав. Я уже распорядился. Потом все вместе заселяйтесь в первый кубрик, его после обеда для вас подготовят.
Сказав это, командир вышел оставляя новую армию наедине. Когда за командиром закрылась дверь в комнате воцарилась тишина, почти священная. Нарушить её первым никто сразу не хотел. Насладившись тишиной, Сергей вопросительно посмотрел на полковника. Тот глубоко вздохнул и поднявшись на ноги начал:
– Товарищи, втроём мы кинули кличь созывая армию и вы первые на него откликнулись! Спасибо вам, что поверили нашему призыву! Хочу заверить вас, что в дальнейшем, мы постараемся оправдать ваше доверие. Тем более, что деваться нам особо не куда, война предстоит очень серьёзная и если мы не отстоим землю нашу, то вот им, – полковник указал на двери в казарму, – и всем остальным хорошим людям, придётся самим забарывать то великое зло, которое на нас напало.
– Сейчас нам надо выбрать командира нашего подразделения. Не буду скрывать и жеманиться, я хочу занять эту должность. Заверяю вас, это не из чванства или иных низких чувств. Я смог инициировать процесс создания армии, очень надеюсь, что смогу её организовать и повести в битву. По этому, прошу поддержать мою кандидатуру. Но, если вдруг я буду своими действиями вам не угоден, не терпите ни минуты! Выходите и реализуйте своё право иметь хорошего командира, которому вы будете верить.
Полковник умолк и отошёл в сторонку от стола. Встал Сергей:
– Я поддерживаю каждое слово своего товарища и без сомнения, уже моего командира. Он привёл меня сюда, надеюсь он и дальше поведёт меня и так, вплоть до нашей победы!
– Если кто-то хочет высказаться по текущим выборам командира, за полковника или против, пусть выскажется!
Сергей осмотрел присутствующих, все молчали, но не оставались безучастными. Почувствовав молчаливое одобрение коллектива Сергей продолжил:
– Тогда давайте голосовать! Кто за то, чтобы нашим командиром был полковник?!
Двадцать три руки поднялись вверх. Сергей остававшийся стоять, даже не стал пересчитывать и так было видно единогласное решение.
– Доктор, оформи учредительный протокол пожалуйста! – и обращаясь к полковнику, – Теперь ты наш командир! Веди нас к победе!
Доктор достал из кармана командирскую нарукавную повязку и сунул её Сергею. Тот взял её, подошёл к полковнику и собственноручно одел тому на левую руку, закрепив хлястик под красным погоном. Потом пожал руку и обнял поздравляя. Полковник снова был взволнован и чтобы скрыть это, вернулся к столу и сел на своё место. Дожидаясь когда доктор закончит с писаниной, он внимательно осматривал своё войско. Все, теперь уже его бойцы, сидели спокойно, казалось даже немного расслаблено и это спокойствие начало наполнять и полковника. Скоро доктор закончил писарить и передал полковнику готовый документ, приказ № 1, «О создании Первого среднеуральского егерского батальона, Народной освободительной армии России». В документе были изложены основные положения, на половине страницы вполне внятного текста. Последним абзацем указывались результаты выборов командира батальона, а ниже начинались столбиком фамилии всех участников процесса, отныне бойцов батальона.
Полковник прочитал полученный документ, ещё раз про себя восхитился эпистолярным талантом доктора, и зачитал содержание документа в слух. Закончив, полковник обратился к своим бойцам:
– Хорошо написано. Будем подписывать, если ни у кого возражений и правок нет.
Возражений ни у кого не нашлось и полковник, шедший первым в списке, подписался напротив своей фамилии. Потом развернул список лицом от себя и назвал следующую по списку фамилию Сергея и жестом пригласил того к подписанию. Сергей встал со своего места, обошел стол и встав лицом к полковнику подписал документ. Закончив с подписанием, Сергей поднял глаза на полковника, тот протягивал ему руку для пожатия. Затем, процедура подписания повторилась с доктором. Потом с «малышами», а потом с каждым бойцом новой армии. Процедура подписания получилась достаточно торжественной и образной. По её окончании, доктор аккуратно собрал листы бумаги с подписанным приказом и убрал в папочку, которую спрятал в свой портфельчик.
Полковник обратился ко всем, теперь уже как командир, как воинский начальник, начавший всё это дело:
– Сейчас отправляемся на обед в свободном порядке. После обеда, накапливаемся на выходе из столовой и идём получать оружие. После, возвращаемся в казарму, располагаемся на новом месте и оснащаем форму соответствующими знаками различия. Вам, Валерий Палыч, надо будет также получить форму на складе.
Полковник сделал паузу, оглядывая своих бойцов и дожидаясь возражений или вопросов. Убедившись, что возражений и вопросов нет, сказал:
– Всех искренне благодарю! Пойдёмте на обед.
Выйдя из ленинской комнаты, «красные» разошлись по своим кубрикам собираться на обед. Попав в свой кубрик доктор, первым делом, протянул полковнику часы:
– Прими в подарок. Скромный жест подхалима! Опять же, командиру без часов нельзя! И вот ещё, держи второй нарукавный знак на бушлат. Теперь-то придётся носить, никуда не денешься!
У доктора дома нашлась пара приличных часов, одни он после отключения мобильной связи и как следствие исключения из ежедневных вещей мобильного телефона, носил сам, а вторые теперь решил подарить товарищу.
На обед в столовую выдвинулись свободным порядком, хотя солдаты срочники привыкшие ходить в столовую строем и сейчас, на выходе из казармы, пытались его организовать и некоторые офицеры уже накапливались рядом, не решаясь встать в общий строй с солдатами. Некоторые офицеры уже проскочили в столовую самостоятельно или прикрывшись женами. Полковник с товарищами выйдя на крыльцо и оценив картину ему представшую, возгласил:
– Товарищи, строем предлагаю передвигаться только находясь при оружии или при выполнении боевых или учебных задач! Без оружия и в свободное от задач время, предлагаю передвигаться свободным порядком!
Все помолчали усваивая новую информацию. А Сергей, взявшись уже комиссарить по настоящему, помог разрядить ситуацию:
– Ну, тогда пошли!
И первый двинулся в сторону столовой, увлекая за собой полковника с доктором и своих мальчишек. За ними потянулись все остальные, получилось хоть и диковато, но солдаты шли с удовольствием наслаждаясь свалившейся на них волей, а офицеры топали, тоже вполне счастливые, лишенные необходимости прямо сейчас становиться по росту в общий строй с рядовыми.
После обеда, у крыльца столовой собралась вся армия, уже в произвольном порядке, тут же толпились их бывшие сослуживцы, все обменивались мнениями. Выйдя на крыльцо полковник увидел прежнее замешательство, на лицах читалось «Строем или нет». Полковник выждал паузу, посмотрел на всех и объявил:
– Двигаемся к ружпарку получать оружие!
И первым двинулся в обозначенную сторону. За ним потянулись все остальные, провожаемые взглядами старых сослуживцев. Мнения у которых разделились, кто-то, видя двигающееся толпой войско даже сплюнул, а у кого-то, наоборот, появилось желание последовать их примеру.
Подойдя к воротам ружпарка и встретив ожидающего их майора и его помощников, полковник развернулся к своему войску и подал команду построиться. Тут, уже все спокойно приняли необходимость построения в общий строй и довольно быстро каждый нашёл своё место. Майор, заведовавший в части складами с оружием, с интересом наблюдал эту картину испытывая двойственные чувства. С одной стороны он был рад, но почему-то ему захотелось заплакать. Разобраться в своих чувствах ему не хватило времени, подошел полковник начавший разворачивать список личного состава и майор сказал не дожидаясь прямого вопроса:
– Получил приказ двадцать три калашникова вам выдать, из них четыре АКСУ для подростков. Остальные девятнадцать можете выбрать, или АК-74, нулёвые с хранения, или АК-74М, новенькие. На каждый ствол даём ремень, подсумок, штык, четыре рожка и принадлежность.
– Почему двадцать три? – спокойно, но с интересом поинтересовался полковник, опережая доктора, готового уже устроить крик обделённого сироты.
– Я так понял, чтобы у каждого из вас было по калашу. У тебя же, уже есть один? – обратился он к полковнику. Тот улыбнулся:
– Есть!
– Ну вот, двадцать четыре бойца, двадцать четыре автомата – идиллия! Так, что брать будете? Или на мой вкус?
На заднем плане доктор тихо выругался и обозвал бывших сослуживцев жлобами.
– А семьдесят четвёртые точно нулёвые? – поинтересовался Сергей видя некоторое замешательство у полковника.
– Новенькие! Не юзаные! Идеальный сохран! – начал нахваливать свой товар майор, как будто набивая ему цену.
– Погоди минутку! – Сергей метнулся к строю, – Есть выбор, АК-74 «вёсла» или АК-74М с пластиковым складным прикладом. Кому вёсла, поднимите руки.
Быстро пересчитав желающих, исключив из их числа некоторый поднявших руки «малышей», Сергей вернулся к начальнику склада:
– Давай семь АК-74, а остальные АК-74М! Только, пожалуйста, постарайся «вёсла» в ночной модификации подобрать!
– Оптику хочешь вешать? – участливо спросил майор и в ответ на подтверждение Сергея закивал головой:
– Постараюсь найти.
Майор с помощниками удалился в свои закрома и вскоре они вытащили на свет ящик с двенадцатью новёхонькими АК-74М, ящик с АК-74, в дереве, тоже выглядевших новенькими и на плечах вынесли четыре АКСУ. Помощники снова юркнули в склад и скоро вернулись, таща ящик с подсумками, в котором сверху лежали штык-ножи и магазины для «ксюх». Майор тем временем, откинул крышки на оружейных ящиках и выставил их содержимое на всеобщее любование, как заправский купец выставляет свой товар на ярмарке. Майор гордо извлёк один автомат, ещё советского производства, пристегнул к нему пустой магазин и передал Сергею, указывая на наличие боковой планки для прицела:
– Вещь! Для ценителя! Жалко вам босякам краснопузым отдавать, да уж ладно! Раз такое дело, берите и помните нашу щедрость!
– Не плач, всё равно ты лучших владельцев для своего товара не найдёшь. – ответил Сергей принимая и осматривая автомат, а потом любуясь совершенством его линий.
Перед раздачей оружия, майор показал полковнику расходную ведомость, оружие по документу официально передавалось Первому среднеуральскому егерскому батальону НОАР под командованием его, полковника, который и был обозначен представителем принимающей стороны. Полковник подивился.
– А то! – довольно протянул майор, – У нас всё по настоящему! Начинайте получение, я буду отмечать.
Сергей первым продиктовал свой номер майору, пресекая попытку помощников того, взять его автомат и самим продиктовать номер, те только хмыкнули и приготовились раздавать оружие. Полковник, находящийся рядом с майором, подал Сергею знак на раздачу оружия своим бойцам и тот организовал этот процесс. Справа, по одному потянулись из строя бойцы получать оружие и принадлежности, на подходе сообщающие выдававшим желаемую модель автомата. Помощник майора подхватывал автомат, сообщал его номер своему начальнику, который вносил его в ведомость. Потом передавал автомат ожидавшему бойцу, а его товарищ догружал в придачу к автомату, положенные вещи.
– Я руку не поднимал, но можно я тоже «весло» возьму? – обратился к Сергею присматривающему за процессом, молодой боец из бывших срочников. Сергей прикинул количество автоматов в ящике и спросил у выдававшего автоматы прапорщика:
– Уважим просьбу?
– Уважим! – Ответил тот и выдал бойцу вожделенный автомат и тот довольный, с полными руками, едва удерживающий своё богатство, отошёл в строй.
Ещё несколько человек не назвавшиеся сразу, предпочли получить старую модель автомата. Их желание было удовлетворено раздающими с весёлыми шуточками. Типа «Бери, бери, он старше тебя! Будешь у него совета спрашивать!»
Сергей посмотрел на год выпуска своего автомата, «1976, Почти ровесники.»
Молодым людям, детям Сергея и полковника, выдали, как и велел командир, АКСУ. И они были вполне рады такому обретению. Настроение у всех было приподнятое и когда закончили выдачу автоматов, плавно перешли на выдачу патронов.
– Сколько патронов вам отсыпать? – осведомился майор.
– Сколько отсыпешь, столько возьмём. Но, тысяча патронов на ствол хорошо! Итого, двенадцать ящиков по два цинка. – ответил полковник и очень обнадёженно посмотрел на майора.
– Так, вы и не донесёте столько! А ещё гранаты! – восхитился майор аппетитам своих клиентов.
– Вот тут положим, – показал полковник на место чуть в стороне от входа в склад, – покараулим, а комиссар машину пригонит.
– Да, двенадцать ящиков! Мы таскать устанем! – не унимался майор.
– Так, мы вам поможем!
Сергей сразу же отправился на стоянку перед штабом за своей машиной, прикидывая как влезут двенадцать ящиков с патронами к нему в салон и сколько места останется под гранаты. Штык, чтобы не путался, Сергей сразу пристегнул к автомату. Магазины он ещё у склада затолкал в подсумок и теперь шел относительно свободно. На стоянке, сразу бросил подсумок на пассажирское сиденье, завёл машину и пока та прогревалась, прицепил ремень на автомат. Штык же снял и бросил его к подсумку.
Когда Сергей подъехал к складу, у ворот его дожидался приличного размера штабель ящиков. «Похоже гранат нам тоже отсыпали не хило!» подумал Сергей и подал машину задом к штабелю. Их подразделение полковник уже увел в казарму и Сергея дожидался один доктор и майор с помощниками. Дружно загрузили машину, Сергею пришлось даже сложить заднее сиденье чтобы всё влезло, а самому заниматься размещением ящиков в салоне по принципу тетриса. Довольный доктор начал благодарить амбарных воинов, а Сергей попытался с нимизадружить и договориться попользоваться их оружейной мастерской.
– Сейчас к нам подойдёт ваш командир, двигай с ним, сразу и решим твой вопрос. И смотрите, – майор обратился к обоим, – командир приказал в казарму гранаты не вносить!
Заверив майора в своих добрых намерениях и собственной сообразительности, товарищи сели в машину и отбыли. Они отогнали машину на стоянку перед штабом и отправились в казарму.
«Под полтонны загрузили!» – восторженно думал Сергей, «Надо-бы из машины перегрузить, а то на подвеску лишняя нагрузка.»
В казарме, первый кубрик уже освободили для новой армии. Более того, отрытую переднюю часть кубрика завесили плащ-палатками, образовав отдельное от остальной казармы помещение. А дневальный, на виду которого располагался первый кубрик, получил строгий приказ – следить, чтобы в первый кубрик не заходили посторонние. Доктор не долго, но искренне повозмущался, что его разделили с Зинаидой, но быстро отвлёкся, перенёс свои вещи на новое место и занялся организацией пришивания погон новыми членами их общества. Собрал остатки бывшей у него красной материи, разложил для всеобщего доступа, а всех семейных военных озадачил искать в гардеробах у жён и детей, вещи из красного сукна или, на худой конец, из флиса и начал показывать и комментировать как погоны пришиты у него на кителе и на бушлате.
Полковник к приходу Сергея, достал свой автомат и оставив батальон на доктора, поручив ему, пока идёт пришивание знаков различия, внести в список личного состава батальона номера автоматов и сделать несколько копий списка, а потом личному составу вычистить собственное оружие. А сам собрался пойти с автоматом в ружпарк, к дожидавшемуся его майору. Сергей пошёл с ним, взяв и свой автомат.
Майор, поджидавший полковника в своей конторке и пивший с помощниками чай, сразу прекратил своё занятие и выйдя к полковнику и осмотрев, взяв в руки, его автомат, сразу спросил:
– И, что ты за него хочешь?
– Хочу три калаша и один макаров. – спокойно запросил полковник.
– Три калаша за один, да где такое видано? Да ещё и макаров в придачу?! – майор сказал это таким тоном, как будто собирался сейчас заплакать от обиды. Полковник с Сергеем даже улыбнулись, улыбнулись и помощники майора.
– Ты посмотри какую модель я тебе на обмен предлагаю, АК-104! Где ты такую возьмёшь? Да ты даже посмотреть на такую нигде не сможешь, а тут на тебе, с доставкой на дом!
– Без неё жил и дальше проживу! И вообще, раз модель такая ценная ходи с ней сам! А я максимум могу тебе за неё предложить, один калашников на твой выбор. Ствол на ствол, меняю! Ну и коли модель такая редкая, добавлю тебе один макаров, но зато очень хорошего года выпуска и совершенно новенький! – майор выжидательно уставился на полковника с таким видом, что все опять улыбнулись.
– Да ты сам понимаешь, что в Еже я легко сменяю свой 104, на три обычных калаша. А такой, мастер как ты… Да я даже боюсь представить, что ты за него сдерёшь со своих коллег!
– Да зачем тебе три калаша? Ну, ладно один себе возьмёшь, а два у тебя всё равно будут просто так, без дела валяться! – торговался майор. – А меня, за эту растрату, командир лично расстреляет! Или того хуже, по примеру твоего комиссара, привяжет в неприличной позе к воротам склада и, что?!
– Хорошо! Последнее моё предложение! В благодарность за Вашу помощь и щедрость, согласен взять с Вас два обычных калаша, возьму 74М, и тот славный макаров который, Вы, мне так настоятельно рекомендуете! А то, что хорошая весчь будет лежать без дела, так Вы за то не волнуйтесь! Будет у нас пополнение личного состава, так мы сможем те лишние весчи им вручить! Со всем нашим почтением! – проговорил полковник с Одесским акцентом, подражая известному киногерою Давиду Гоцману, чем привёл майора в тихий восторг.
Майор, едва не роняя скупую слезу, согласился на предложенные условия обмена, уже прикидывая, про себя, чего бы и с кого бы ему потребовать в обмен на свежеприобретённый автомат. Командира он совершенно не боялся и даже рассчитывал на персональную благодарность за такую сделку, а когда он придумает на что его променять и променяет, тогда майор всерьёз надеялся и на более значимое поощрение. Да и сам процесс майору очень нравился. По его жесту, помощники наблюдавшие всю эту картину прихлёбывая чай и тоже получая истинное удовольствие от процесса, принесли два АК-74М, со всем причитающимся и тот самый пистолет макарова с кобурой и запасом патронов. Полковник сразу взял пистолет, осмотрел. Бороды нет, рамка явно фрезерованная, номер буквенно-цифровой, год выпуска указан как 1964 и сама машинка производила впечатление новой.
– Понимаешь ведь, что от сердца отрываю?! – спросил майор очень задушевным тоном.
– Лишь бы не от более интимных мест. – спокойно ответил полковник, заталкивая свой ПМ в кобуру бушлата и подгребая к себе полученные автоматы.
– А Вас, что привело, друг мой? – майор с картинной вальяжностью обратился к Сергею, сидевшему тут же и теребящему свой автомат между колен.
– Пустите в свою мастерскую, хочу свой автомат под себя настроить. Ствол хочу немного укоротить, на манер сто пятого.
Сергей сказал это очень спокойно, даже буднично, но слова его буквально встряхнули майора и его помощников. Даже полковник вопросительно с интересом посмотрел на Сергея. Майор не выдержал и воскликнул:
– Дай вам в руки отличную весчь, а вы, потомки ссыльных кулаков, сразу начнёте мастерить из неё, милый вашей душе обрез! Это, что у тебя, генетическая память, что ли заиграла?
– Да, всё нормально будет! Я сто раз так делал. – иронично добавил Сергей. – Сниму колодки, – он ткнул пальцем в мушку и в газоотвод на своём стволе, – ствол укорочу, обработаю пульный выход, колодки доработаю методом «Легиона» и соберу. Часа два-три и управлюсь, надо болгарку, дрель, наждак, пилу по металлу и краску типа нигрозина, ну и ручной инструмент, напильники, молоток и прочее. Мелкой шкурки бы ещё. У вас ведь есть всё это?
Майор чуть успокоился:
– Есть-то, есть. Только колодка мушки не налезет на ствол до газоотвода!
– Там расточить колодку мушки надо, всего на две десятки на сторону и на горячую легко сядет. Из шкурки и деревянного брусочка сделаю приспособу для дрели и нормально всё будет. – Сергей спокойно убеждал хозяев мастерской.
– А пульный выход как хочешь обрабатывать? – интересовался майор уже глубинами процесса.
– Также, микронкой и деревянным чопиком. Сделаю типа зенковки, ствол тряпочкой заткну и плавно разотру шуруповёртом, а перед этим посмотрю, что у вас из инструмента есть, может найдётся та же зенковка или фреза пальчиковая, так ствол сначала ей обработаю.
Майор задумался. Было видно со стороны, как он тщательно проводит все названные процедуры в уме и по итогу, он снова посмотрел на Сергея и сказал своим изначальным, наигранным тоном:
– Вы знаете, молодой человек, я Вас понимаю. Мой прадедушка тоже приехал на Урал не своей волей. Давайте сейчас сделаем указанные процедуры вместе, с Вашим и с ещё одним автоматом.
Сказав это, майор принялся с удовольствием допивать чай, а полковник внимательно слушавший эти прения, пододвинул один из своих автоматов к Сергею и майору:
– Не знаю на счёт своих кулацких предков, но укороченные калашниковы сотой серии я очень уважаю! Да вы и сами это заметили! – полковник указал рукой на свой старый 104-й.
Сказав это, полковник подхватил свой второй автомат и попрощавшись со всеми присутствующими отправился в расположение своего подразделения. Майор кивнул кружкой Сергею:
– Может чайку?
– Да нет, спасибо! Лучше сразу к работе.
Майор согласился, допил залпом уже остывший чай, встал и провёл Сергея в свою мастерскую и работа закипела. Вчетвером, помощники майора тоже присоединились к процессу, практически мгновенно раскидали автоматы, расчеканили и расштифтовали колодки на стволах и сбили их с помощью могучего молота. Потом все внимательно посмотрели на Сергея. Тот спокойно надел защитные очки, закрепил в тисах по очереди все колодки и провёл с ними не хитрые манипуляции с помощью болгарки, подгоняя колодки попарно и стараясь не путать от которого они автомата. Финишные операции с колодками он провел на наждаке и завершил дело напильником. Майор с помощниками покрутили в руках результаты работы Сергея и остались в целом удовлетворены. Дальше Сергей, как и обещал сделал из грубой шкурки и деревянного конусного цилиндрика, не хитрую приспособу для дрели и расточил колодку мушки, проверяя размеры колумбиком. Делая всё это, Сергей немного подустал и красить колодки взялся сам майор. Его помощники в это время пилой по металлу начали обрезать стволы у автоматов, по меткам сделанным Сергеем.
– Лишь бы сейчас никто не зашёл и не увидел, чем мы здесь занимаемся. – флегматично произнёс майор, нанося покрытие на обезжиренную поверхность колодки.
– Давай ещё педальки на предохранитель сделаем. – обратился к нему Сергей, – Только как крепить будем?
– А, приварим нахер! – майор в работе совершенно утратил свою напускную вальяжность.
В итоге этих трудов, глубоким вечером мастера немного устали, но получили большое удовольствие от своего дела и даже пропустили ужин, но три доработанных автомата, стояли теперь перед ними на верстаке и услаждали их взор. Семьдесят четвёртый, который М, принадлежавший полковнику, отличить от его заводского собрата с индексом 105 можно было только сильно присмотревшись. А два новеньких классических АК-74 с укороченными стволами, просто взрывали мозг. По просьбе Сергея, майор нашёл в своих закромах фанерную рукоятку от АКМ, или как модно говорить в двадцать первом веке, из оружейного ламината и Сергей поставил её вместо стоявшей у него бакелитовой, изрядно повозившись с подгонкой по месту, вырезая и наклеивая подкладки, и добиваясь удобного для себя угла наклона, но всё равно в полной мере остался не удовлетворён и начал в тайне мечтать найти импортную модную рукоятку из обрезиненного пластика.
Договорившись завтра проверить автоматы стрельбой, Сергей ушёл к себе, даже не попив чаю. А майор начал, опять вальяжно, прикидывать какую выгоду он может получить, начав самостоятельно переделку автоматов и можно ли будет подвести под этот процесс коммерческую основу.
Когда Сергей пришёл в их новый кубрик и собирался представить получившиеся автоматы полковнику и всем остальным, он сразу заметил пополнение в их армии. А началось всё с того, что в семье у командира части начались разногласия. Его дочка, учившаяся в Екатеринбурге на ветеринара, высокая, статная красавица чуть за двадцать лет, с темно русыми волосами отливавшими золотом, которая с детства занималась гимнастикой, а подрастая начала заниматься силовыми видами спорта, единоборствами и кроссфитом и теперь являла собой образец женского тела доведённый практически до совершенства в плане физического развития. При этом, она не являлась типичной инфантильно-сексуальной фитоняшкой, а скорее воспитанная суровым родителем, всегда хотевшим сына, старалась соответствовать его ожиданиям и даже превосходить их. Девушка, приехала на выходные погостить у родителей, польстившись на обещание отца устроить для неё стрельбы и тем, спаслась от ядерного удара. Просидев в тени отца всю неделю, она наблюдала за происходящим и делала свои выводы. Это она кстати, помогала своим поселковым подружкам в первый день, точнее в первую ночь, довести казнь грабителей магазина, начатую Сергеем, до фатального итога. Но, об этом никто не знал, кроме тех самых подружек. Сегодня девушка решила выйти из тени отца, как Солнце выходит из-за туч и его уже нельзя ничем затмить, так и её порыв вступить в НОАР, как ни старался отец, нельзя было остановить. И вот, девушка достала свой роскошный коммерческий милитери костюм тёмно-зелёного цвета, в котором ходила на стрельбище, облачилась в него и предстала перед отцом с просьбой отпустить её и дать РПК-74, с которым она любила упражняться на стрельбище. Разговор получился более чем конкретный, папа был не очень склонен к сантиментам и категорично запретил дочке об этом даже думать, пригрозив едрёными карами. Но, попытка не удалась, дочка была папиной и твёрдо высказала намерение уйти с красными, какие-бы кары папа не сулил. А если он пулемёт не даст! То, она его всё равно добудет, даже если ей придётся за пять килограмм пулемёта, высосать пять килограмм мужского семени. Она, даже демонстративно подсчитала, давя на родителя, сколько РАЗ требуется для сбора пяти килограмм семени, количество получилось внушительное и заверила, что справиться с получением пулемёта гораздо быстрее и гораздо меньшим количеством. И вот теперь, оба высказавшие и пообещавшие сделать всё, что только можно, они смотрели друг на друга, понимая, что сказать больше нечего, пора переходить к действиям. Командир сидел на табуретке, а его дочка тигрицей металась перед ним. Храня молчание, командир достал свой ПМ и протянул дочке, отвернувшись. Также не поворачиваясь, подал ей запасной магазин, говоря:
– Позови ротного!
Дочка присела перед отцом на пол, положила свои руки тому на колени и опёрла на них свою голову:
– Папочка, не сердись! Ты сам растил меня для великих дел! И вот, время великих дел пришло, так отпусти же меня!
Видя, что отец не реагирует и не поворачивается к ней, она добавила:
– Всё равно, лучшей жизни чем с ними, для меня не будет!
Командир повернулся к дочке, внимательно посмотрел на неё:
– Ну, чего сидишь? Я же сказал – «Позови ротного!»
Девушка вскочила, обняла отца и скрылась за дверью. Командир ещё посидел на табуретке, смахнул одинокую слезу из уголка глаза и прислушался к своим ощущениям. Он точно осознавал, что слеза была не горькой, «От умиления, что ли?» – подумал он.
Дочь вернулась скоро, волоча за собой ротного.
– Саша, отдай ей РПК. – спокойным уже голосом, но не поворачиваясь, приказал командир.
Командир роты повёл Аннушку, как звал командир свою дочку, в оружейную комнату, как не раз до этого водил выдавая ей пулемёт, который был едва ли не официально за ней закреплён. Ротный знал крутой характер девушки и её бойцовские качества и предпочитал с ней дружеские отношения:
– Что, Аня, уходишь к красным?
– Ухожу. Если мужиков не хватает, придётся нам, нежным девушкам Родину защищать! – игриво проговорила девушка, довольная результатами переговоров с родителем. Ротный взоржал:
– Да уж! – только и смог он добавить.
В оружейке девушка привычно взяла пулемёт. Покопалась в шкафу и отыскала два трёхместных подсумка и не смущаясь, начала набивать их снаряжёнными магазинами, сразу примкнув один к пулемёту. Глядя на это ротный только и смог поинтересоваться:
– А почему трёхместные берёшь?
– Фигуру лучше подчёркивают! – игриво ответила девушка и унесла всё, что собрала.
Аннушка сразу из оружейной комнаты отправилась в закрытый кубрик. Дневальный предпочел не заметить проникновение этого тела на закрытую территорию, он здраво рассудил, что так, оно всем будет спокойнее. Войдя в кубрик, девушка сразу увидела полковника сидевшего на табуретке возле своей кровати и теребившего листочек со списком личного состава.
Полковник был поглощён обдумыванием организационно штатной структуры своего войска, когда перед ним возникла, приставив пулемёт к ноге, красивая девушка. Полковник выходя из своих мыслей, поднял свой взгляд на лицо девушки, прикидывая, а не сон ли это. А не знакомка заговорила:
– Товарищ командир, примите в своё подразделение!
– Только не говори, что тебя Анкой зовут. – только и смог выговорить полковник, сам понял, что сказал глупость и потряс головой, прогоняя все мысли и концентрируясь на пришелице.
– Папа зовёт Аннушкой.
Полковник хотел на автомате спросить кто папа, но до полного прояснения сознания заставил себя молчать. Тут полковнику помог доктор:
– Анна Ивановна, а, Вы, к нам какими судьбами?
– Да, вот, посчитала, что без меня вам будет гораздо скучнее. Пришла помочь.
– А папа, что? – доктор искренне увлёкся гостьей. Полковник начал в ходить в смысл происходящего и с интересом слушал.
– Папа разрешил. Вот, пулемёт дал!
Полковнику опять захотелось спросить кто папа. Опять выручил доктор, указывая на гостью, он пояснил товарищу, видя его недоумение:
– Анютка, дочка нашего командира части!
Полковник тряхнул головой и чуть не выругался, чудом сдержав себя в присутствии дамы. Теперь он всё понял, но желание выругаться не прошло, оно дополнилось интересом. Понимая деликатность момента, полковник из далека начал:
– Хорошо! Безусловно! И чего бы, Вам, хотелось?
– Я из пулемёта хорошо стреляю, – девушка качнула пулемёт, демонстрируя из которого она хорошо стреляет, – у вас, хотела бы с ним за марксмана поработать.
Полковник посмотрел на доктора и видимо во взгляде его было столько смятения, что доктор опять пришёл на помощь:
– Раз пулемёт есть, давай брать! – и тихонько добавил, – Вот если бы без пулемёта пришла, тогда бы надо было думать. А раз с пулемётом, значит папа санкционировал. Берём, будет у нас своя Анка пулемётчица!
Полковник с явным подозрением посмотрел на доктора. Потом встал, ещё раз внимательно осмотрел пришедшую девушку, оценивая её физическое развитие и задал вопрос:
– А с пулемётом-то чего?
– Понимаете, я девушка, а при пользовании автоматом подразумевается возможность близкого контакта с противником. А я стесняюсь! – девушка притворно потупилась, а окружающие её мужчины, все кроме полковника, прыснули, – Поэтому мне спокойнее из далека отношения выстраивать, как раз марксманить.
Доктор, котом отиравшийся вокруг девушки добавил:
– Тогда уж, марксвуманить!
Полковник, про себя ещё продумывал разные варианты и девушка подтолкнула его к решению в её пользу.
– Товарищ командир, вы не сомневайтесь в моей полезности. Если хотите, проверьте мои стрелковые навыки на стрельбище, а если хотите, давайте, прямо сейчас устроим состязания по армрестлингу и вы убедитесь, что большинство Ваших бойцов я легко поборю!
Девушка старалась произвести хорошее впечатление, полковник это видел. Видел он и, что девушка волнуется, начинает нервничать и сердце его дало слабинку и покорилось разуму, который видел все достоинства девушки сам и расчётливо подсказывал, что эта девушка, у них на сегодня, по сути, главный калибр и её надо брать. Соблюдая нарождающийся порядок, полковник обратился к своим бойцам:
– Товарищи, тут к нашему коллективу хочет присоединиться ещё один, – хотел сказать член, но передумал, – человек. Хоть и женского пола, но с пулемётом. Давайте решать, будет у нас своя Анка пулемётчица?
Присутствующие одобрительно зашумели.
– Считаем, принята единогласно! Доктор, допиши пожалуйста новую участницу, с её пулемётом в общий список и помоги с погонами.
В новой армии, погонами были уже все обеспечены. Даже Валерий Палыч, уже переодевшийся в новенький камуфляж с красными погонами и коротко постригшийся, выглядел совсем молодцом, ещё и превосходя по параметрам удали и мастерства своих двадцатилетних сослуживцев. Его супруга, вздыхая любовалась им и искренне переживала его уход в армию, хотя уже не так шумно. А капитан, пришедший сегодня в ряды новой армии и пришив на плечи новые погоны, так и не смог расстаться со своими прежними погонами и решил сохранить хотя-бы один. Помня старые порядки он разместил его на груди, но не по центру, а над левым карманом, ближе к сердцу. К его поступку все отнеслись с пониманием и бывшие срочники даже обращение к нему «товарищ капитан» сохранили.
Составление оргштаной структуры, сегодня решено было отложить, ввиду малого времени оставшегося до ужина, решили этому вопросу посвятить отдельный день. И полковник с доктором отправились к командиру части, попроведать и обсудить планы на завтрашний день, который завершал первую неделю после катастрофы, траурные мероприятия и как предложил доктор, обсудить совмещение траурных мероприятий с вручением и подъёмом флага новой армии. Бойцы имевшие семьи, разошлись из кубрика к ним. А Анка, оставшись одна с молодыми бойцами, любопытно её разглядывавшими, осмотрела кубрик где её предстояло жить. Она не сомневалась, что могла бы остаться жить на своём старом месте, возле родителей, но такая мысль сразу покинула её голову. В новом кубрике, вдоль одной стены стояли двенадцать двухъярусных кроватей, возле них стояли табуретки, между ними тумбочки, а под кроватями лежали сумки и вещевые мешки. Свою кровать, Анке надо было обустраивать. Она прислонила свой пулемёт к свободной стенке прямо на входе в кубрик, бросила рядом подсумки. Потом сняла китель, повесила его на пулемёт и обратилась, выходя на средину кубрика, к не сводящим с неё глаз молодым бойцам, чьи взгляды на Анку оставшуюся, с верху в одной майке, стали ещё пристальней:
– Что пялитесь, задроты? – сказала она грубо и вызывающе, – Барышне надо кровать организовать, если вы действительно хотите её регулярно лицезреть!
И тут же, Анка эротично изогнулась, обхватила свои груди руками и смяв их с тихим стоном, сладко-мурлыкающе произнесла:
– Те, кто быстро и качественно поможет девушке устроится на новом месте, увидят её грудь! И не только!
У большинства бойцов сам собой открылся рот, некоторые сглотнули ком образовавшийся в горле, а Иван не удержавший восторга сказал:
– Блядь!
– Мальчик, – обратилась к нему Анка уже своим обычным тоном, – блядь, это женщина ведущая беспорядочные половые контакты! А я, люблю чтобы во всём был порядок, поэтому слово блядь, ко мне не приемлемо.
Иван съёжился и сглотнул комок, а Анка посмотрела на всех недоумевающе:
– Вы чё сидите, я что не интересна вам как женщина? А ну, быстро притащили тётеньке кровать, тумбочку, табурет и постельные принадлежности!
Сказала она это таким тоном, что молодые военные стайкой воробьёв выпорхнули из кубрика, к ним присоединилась и пара Сергеевых детей. Анка, довольная началом своей карьеры, пошла в родительский кубрик собирать свои вещи, которые особо и разобрать не успела. Когда, через сорок минут она вернулась, с рюкзаком и большой сумкой, на месте её пулемёта стояла аккуратно застеленная кровать, тумбочка и табуретка, а сам пулемёт был заботливо размещён под кроватью. Туда-же Анка закинула свой рюкзак и начала из сумки перекладывать туалетные принадлежности в тумбочку, сказав довольно учтиво:
– Мальчики, спасибо!
– А когда состоится обещанный показ? – тоном поручика Ржевского поинтересовался Иван. Анка засмеялась и успокаивая сразу напрягшихся парней подтвердила своё обещание:
– Конечно перед отбоем! Когда вы снимите с себя лишнюю одежду и будете готовы скрыться под одеялом на своих кроватках!
От её слов, у некоторых бойцов опять встал комок в горле. А Анка довольная произведённым эффектом, начала пришивать на китель погоны, ранее выкроенные с помощью доктора. Молодые бойцы внимательно наблюдали за её движениями и заметив эти взгляды, Анка начала играть. Она начала эротично изгибаться всем телом, храня при этом серьезное выражение лица, типа ей так удобнее шить, сделала вид, что укололась иголкой и издала при этом такой стон, что молодые люди за ней наблюдающие, «поплыли» от вожделения и тут Анка вскочила, издавая дикий рёв и сделав свирепое выражение лица. Молодые люди резко вскинулись, благолепие на их лицах сменилось страхом, но в итоге они смогли с собой совладать и уже гневно смотрели на Анку, упавшую обратно на свою кровать и заливающуюся смехом. Заканчивая смеяться и обретя возможность говорить Анка обратилась к парням:
– Мальчики, не расслабляйтесь, а то будет как с той собачкой!
«А тут гораздо веселее чем могло показаться!» – подумала она, возвращаясь к пришиванию погон.
К ужину вернулись полковник с доктором и пригласили всех присутствующих проследовать в столовую. Вчерашние срочники, млели от такого обращения и от возможности ходить в столовую прогулочным шагом, а не следовать строем. Семейные бойцы, вытребовали себе преференцию, находясь на территории части, ходить в столовую со своими семьями и их не ждали. После ужина, полковник отбыл на узел связи, а доктор с прочими холостяками вернулся в их кубрик в казарме. Вечер в кубрике явно не был томным, доктор это сразу почувствовал. Молодые бойцы были явно напряжены и только Анка спокойно пришивала погоны, теперь на куртку своего зимнего костюма, коммерческого, но тоже в стили милитэри. Потом, она также спокойно выписывала каракули, которыми старалась изобразить старорусскую письменность на красной ленточке, также преподнесённой доктором, а потом пришивала её на околыш своей кепки. Доктор, спокойно валялся на своей кровати, ему единственному из офицеров удавалось это делать спокойно в любое время дня и погружённый в список личного состава, краем глаза наблюдал обстановку в кубрике, пытаясь выяснить в чем причина напряжённости. Вскоре, эта причина ему открылась. Анка закончив с шитьём, спокойно как ни в чём не бывало, скинула шлёпки и сняла брюки своего костюма. Потом встала в полный рост, стянула майку и бросив её на спинку кровати сказала:
– Смотрите, задроты!
Сказав это, девушка очень пластично сделала несколько гимнастических танцевальных движений и закончила их, поперечным шпагатом с раскинутыми в стороны руками. Затем, она упёрла руки в пол и со шпагата вышла в стойку на руках, сведя потом ноги вместе, через стороны вверх. Потом, из стойки на руках, девушка грациозно встала на ноги и закончила упражнение классической для гимнасток стойкой – одна нога позади, грудь выдвинута вперёд, а руки подняты в верх.
Доктор был счастлив, что перед лицом держал несколько листков бумаги. Даже на него выступление девушки и её вид, произвели чрезвычайно сильное впечатление и сейчас, он совсем скрылся за своими бумажками, всем видом показывая, «Я ничего не видел и я не задрот!». На молодых мужчин этот показ произвёл ошеломительное действие. Опять были открытые рты, опять в горле стоял ком, опять у Ивана вырвалось восторженное:
– Блядь!
– Мальчик, я тебе уже говорила, что подобное выражение, ко мне применять не следует.
Анка проговорила это спокойно, надевая банный халат и собирая мыльные принадлежности, но ей пришлось отвернуться, чтобы скрыть на лице торжество.
– Простите! Это я не про Вас, это я про ситуацию! – сглотнув комок проговорил Иван, в этот раз, довольно быстро справившийся со своими чувствами.
Анка спокойно пошла в умывальник, а молодёжь с ошарашенным видом повернулась к доктору. Тот, лежал на кровати, увлечённо копошась в своих листках с совершенно безразличным видом, который уже успел принять:
– А комиссар вам говорил, «Занимайтесь! Отжимайтесь!», вот, если бы занимались, вам было бы чем ответить в такой ситуации. А так, что скажешь, права Анька – задроты!
Доктор изрек поучительную фразу менторским тоном и снова занялся листочками, а молодые люди начали чесать «тыковку» и затравленно поглядывать друг на друга. Но, Иван был хоть и молод, но с большими задатками. Он скинул китель, схватил своё полотенце и устремился в умывальник. Анка уже вышла из туалета и встав на душевой поддон закрылась шторкой, потом сняла халат и из-за шторки повесила его на специально прибитый в этом месте крючок, на который перед этим повесила полотенце. Иван млел, наблюдая через чуть прозрачную завесу контуры девичьего тела. Открыв воду, он умылся и начал чистить зубы. Скоро Анка выключила воду, из-за занавеси показалась её рука взявшая полотенце и вскоре она сама вышла к умывальнику уже в халате. Встав напротив Ивана, девушка начала чистить зубы, разглядывая своего визави. Иван, с самым значимым видом какой смог на себя напустить, обратился к девушке:
– Анка, если ты за установку кровати показала грудь, то, что ты запросишь за потрогать тебя?
Анка не спешила с ответом и разглядывала бойца, чистя при этом зубы.
– Понравилась? – спросила она буднично.
Иван закивал и почувствовал, как в горле опять образуется ком.
– Сильно хочется? – продолжала Анка вгонять парня в краску.
Иван почти отчаялся, но собрав весь свой героизм снова кивнул, говорить он был уже не в силах.
– Хорошо, вернёмся в кубрик, потрогаешь. Возьми с собой товарища и если мне понравится, разойдёмся ровно, никто никому будет не должен.
После этих слов, Иван пулей вылетел из умывальника и рванул на улицу, не веря своему счастью. Умывшись снегом и отдышавшись, он посмотрел на небо покрытое звёздами, вдохнул свежий морозный воздух наполненный сосновым ароматом и счастливый отправился в свой кубрик. Там он сразу подтянул товарища и зашептал ему в ухо:
– Ты со мной, Анку трогать?
Тот в ужасе отшатнулся, дико глядя на товарища, но Иван его быстро успокоил, убедил в безопасности процедуры и получил его робкое согласие. Тут, в кубрик вернулась сама виновница переполоха. Она достала из сумки просторную футболку, повернувшись спиной к присутствующим, небрежно сбросила халат на спинку кровати и одела футболку, доходившую ей до колен. Из полностью взрослых, в казарме был один доктор и Иван был готов сразу же предстать перед Анкой, задерживал его только тупивший товарищ, никак не решавшийся выйти из сумрака в тени верхнего яруса кроватей.
– Ну, где же вы? – Анка оглянулась и призывно обратилась к Ивану с товарищем, – И подушки свои возьмите.
Иван с товарищем мгновенно подскочили к Анкиной кровати с подушками в руках. Доктор высунул один глаз из-за листочков. Анка забрала у ребят подушки, вместе со своей подложила себе под спину, удобно устроившись полулёжа, положила свои ноги на табуретку, взяла в руки книжку и обратилась к ошалело наблюдающим её приготовления молодым людям:
– Ну, что встали? Трогайте! – и указала на свои ступни, – И помните, если мне тоже понравится, вы ничего не должны!
Иван с готовностью присел и начал аккуратно массировать девичью ступню, рядом пристроился его товарищ. Офигели все. Доктор, наблюдая эту картину, горячо возжелал только одного, а именно, что бы сейчас не зашёл к ним в кубрик командир части и по совместительству папа их пулемётчицы. Доктор боялся представить последствия этого визита, команда командира «рота в ружьё» практически звучала в ушах доктора, также как и ясно виделась последующая картина их утренней казни и он искренне, и горячо страдал секунд сорок, а потом наплевал на всё и повозмущавшись про себя нравам современной молодёжи, углубился в свои листочки.
Иван очень скоро понял, как надо делать массаж стопы, выработал несколько приёмов и дело у него пошло. Рядом, довольно успешно повторял его движения товарищ. Анка млела, «Тут не только не скучно, но и довольно приятно! Эх, было бы лето, заставила бы третьего себя опахалом обмахивать!», мелькнула у неё мысль и чтобы поддразнить бойцов, она немного изменила позу на более вызывающую. Тут, занавесь из плащ-палатки откинулась и в кубрик зашел Сергей, неся два автомата. Он сразу заметил пополнение в их армии, но не обратил особого внимания на забавы молодёжи. И самый чувственный взгляд Анки, который она кинула на комиссар, остался без ответа. Сергей даже не взглянул в её сторону и сразу предъявил доктору плоды своего творчества. Тот отложил листочки и с большим интересом взялся осматривать АК-74. Попробовал его прикладку, попробовал вскинуть автомат к груди несколькими способами, попробовал его разворотистость. Рычаг предохранителя, с наваренной для указательного пальца педалькой, практически «летающий», Сергей значимо уменьшил силу прижимания этого рычага к коробке традиционным отгибанием, также вызвал одобрение доктора. Вокруг них, уже толпились все не занятые ублажением Анки молодые люди. Доктор покрутил также автомат полковника и сообщил, что тот будет только под утро. Ещё он поинтересовался у товарища не хочет ли тот знать, что он тут пропустил?
– Вообще по фиг. – ответил спокойно Сергей, – Но, вообще показательно. Оставшись на полдня без комиссара, вы тут, уже здорово морально разложились.
– Это дочка нашего командира части! – многозначительно сказал доктор.
Сергей повернулся и посмотрел на девушку:
– Похожа. И командные способности смотрю унаследовала.
– Ты бы видел её во всей красе, когда её командные способности ничем не прикрыты! – томно промурлыкал доктор.
Анка млела от удовольствия. Ей пришло в голову, что единственное чего ей сейчас не хватает для ощущения полного счастья, это её пулемёта на коленях, стаканчика хорошего коньяка, нарезанного лимона и дымящейся ароматной сигары. Девушка никогда не употребляла алкоголь и табак, но почему-то решила, что сейчас это принесло бы ей ощущения блаженства и она решила это обязательно попробовать, когда её положение в батальоне достаточно укрепится. «Кайф!» – подумала она когда Иван, чья уверенность очень быстро переросла в самоуверенность, массируя стопу с верхней стороны, перевёл свои руки на девичьи голени. Иван со всей возможной нежностью массировал, уже вполне профессиональными движениями, икры девушки, проводя руками практически от колена, сразу до кончиков пальцев и когда его руки шли обратно, вверх по ноге девушки, нагибался и своим дыханием согревал и ласкал стопу девушки. Анка, никогда не испытывала ничего подобного и украдкой, даже посмотрела на Ивана из-за книжки. Тот, всё это время внимательно за ней наблюдавший, едва заметив её взгляд, протянул руки чуть дальше обычного, обхватывая её колено и нагнувшись чуть ниже обычного, легко прикоснулся губами к основанию пальцев девушки… И, тут же взмыл в воздух! Воспарил, как ему показалось. Пролетев через половину кубрика, направленный стройной ногой Анки, Иван шлёпнулся на спину, ещё несколько метров проехался на ней по полу и остался лежать глядя в потолок. На лице его читался покой и удовлетворение. Его товарищ был уже, как показали его дальнейшие действия, опытный воин. Едва Иван полетел, товарищ стремительным кувырком ушел из зоны досягаемости Анкиных ног и резво вскочив на ноги отбежал в дальнюю часть кубрика и приготовился залезть под кровать.
– Спасибо, мальчики! Мне очень понравилось. – сказала Анка, намекая, что те ей ничего не должны.
– Сейчас бы сигарету! – счастливо протянул Иван закладывая руки под голову.
Дружных хохот разразился по всему кубрику. Смеялся даже комиссар, а доктор не громко сказал товарищу:
– Поверь, это не самое сильное, что сегодня здесь происходило! Даже я был впечатлён и почти напуган.
Полковник, придя на узел связи, сразу погрузился в работу. Первым делом, он связался с мегодядей из ФАПСИ и передал, как ранее условились, первую часть программных и уставных документов своей армии. Суперспец, сегодня, теплее отнёсся к заявлениям полковника и обещал их тщательно изучить. В ответ, он, первым делом, дал пугающую сводку по состоянию дел в Европе. Связь с некоторыми посольствами удалось наконец установить и новости вызывали достаточное доверие. Как стало известно, в Европу, с «Чёрного континента», начали регулярно летать гражданские самолёты не официальными рейсами. На этих самолётах прибывали вооружённые люди, своим видом и повадками больше всего напоминающие сомалийских пиратов. Прибыв и спокойно выгрузившись из самолётов в аэропортах, уже захваченных ихними соплеменниками и разгрузив, в подарок принимающей стороне оружие, «шоколадные зайцы» толпами разбегались по округе, творя немыслимые вещи. Таких прибывших самолётов, уже отмечено несколько десятков, некоторые воздушные суда, как утверждали специалисты, сделали уже по нескольку рейсов, можно сказать, что открыли регулярное сообщение. Мегодядя сделал паузу, выжидая, пока у полковника эта новость уляжется в голове. Потом он сообщил, что похожим образом, в порты южной Европы прибывают корабли всех возможных размеров и тоже выгружают на берег агрессивно настроенных, вооружённых молодых людей не славянской внешности. Некоторые суда, даже не стали с грабежом терпеть до берега и начали брать на абордаж круизные лайнеры.
Захватив круизный лайнер в открытом море, пираты грабили его до основания, принуждали экипаж работать на себя и вели корабль в свой порт, устроив в его роскошных интерьерах разгульный банкет-оргию. В порту, пираты продавали оставшихся в живых женщин, принимали на борт свыше десяти тысяч своих соратников, практически маленькую армию желающую покорить свой кусочек Европы и отправлялись через Средиземное море, надеясь уже менее чем через сутки, высадиться на европейский берег. Корреспондентам суперсвязиста было доподлинно известно о прибытии двух таких кораблей к берегам Франции и не было известно о заметном противодействии армейских структур этому процессу.
Полковник с майором услышав такие новости, с начала отказались в них поверить и довели своими сомнениями ФАПСИшника до значительного огорчения, он даже собрался послать их на .ер. Видя его серьёзность, полковник спросил:
– Это, что получается, похищение Европы, версия 2.0?
– Получается, что так! Наши парни в Париже ревут вполне искренне и очень просят забрать их домой. И от итальянцев идут самые плохие новости, у них там вообще случился всеобщий праздник не послушания.
Новостные сводки с просторов Родины были гораздо прозаичней, основной проблемой, практически везде, был холод и люди как могли справлялись. Второй проблемой, было признано отсутствие хлеба. По России, отсутствие этого важнейшего продукта ввергало людей в панику, которая была причиной уже нескольких грандиозных народных выступлений в городах, местами даже с погромами. Преступность заметно подросла, но не выходила пока за рамки разумного. Этому много способствовало упрощение процессуально-следственных процедур и неотвратимость наказания, причём публичного, скорого и очень эффектного. Были названы ФАПСИшником и положительные примеры, в некоторых районах Таймыра, Якутии, Тюменского севера и прочих схожих мест, люди жили совершенно обычной жизнью, работали школы, пекарни, больницы и местная власть.
Закончив это общение, полковник с другом решили попить чайку. Они были весьма впечатлены полученными новостями, фактически означавшими новое нашествие варваров разрушающих Европу и решили эту новость запить.
– Надо твоего комиссара озадачить, пусть растолкует эти новости. Уж очень у него хорошо получается! – сказал майор разливая чай.
– Да, уж. Вот с хлебом не хорошо получилось! – согласился полковник беря кружку с чаем и прихлёбывая. – Хорошо, мы уральцы – картошка у нас второй хлеб, а водка первый! А хлеба, нам можно вообще не давать.
Специалист ФАПСИ не очень удивился, когда его начали вызывать на связь из парижского посольства в неурочное время. «Понятно, при их ситуации, впору совсем со связи не слазить и «Варяг» в эфир петь» – подумал он и соединился. На этот раз, посольские служащие связывались не по своей инициативе. К ним прикатил целый депутат со своей свитой и с порога затребовал отправить его на родину. Посольские, которым в пору было сидеть и плакать, поделились с депутатом своими горестями. Депутат рассвирепел, объявил себя, чуть не самым главным чином в сегодняшней России, попробовал убедить, что страна в нем сейчас нуждается как никогда и повторил своё требование отправки на родину, причём немедленно! Посольские, на полном серьёзе пригрозили послать его на хер и выгнать из посольства. Депутат потупил немного включая разум и по простому поинтересовался, а, что они вообще тут делают. Посольские как могли рассказали о своей участи – «Мы здесь, Родина там, вокруг пизд.ц! Хочешь, можем организовать сеанс связи, сам послушаешь голос Родины и глядишь тебе полегчает!» Депутат загорелся этой идеей и его вместе с помощником провели в комнату связи, и вот теперь, он откашлявшись и подбирая самые веские фразы проникал в мозг ФАПСИшника, пытаясь организовать свой трансфер. Мегодядя был не прост, на голос его брать было безсмысленно и за полчаса препирательства он уже знал, что жил депутат в тихом месте, в горах не далеко от Канн, там, где Франция потихоньку переходит в Италию, как встретил он известие о ядерной бомбардировке, какие события творились вокруг него все эти дни, как он с товарищами встретил первую волну «шоколадного» насилия и какое принял участие в организации отпора, как он пробивался в Париж на инкассаторском фургоне, надеясь найти здесь помощь. Суперсвязисту было искренне интересно услышать эту историю, но поделать он ничего не мог. И честно в этом признался. Депутат, чуть не плача возмутился:
– Эти уроды ч… жо…, могут на самолётах летать, а мы, что? Что у нас нет парашютно-десантного полка, который можно сбросить на аэродром для его захвата, а потом посадить несколько транспортников и эвакуировать персонал посольства и меня?!
Связист задумался. Намечалась интересная авантюра, связь с армейцами у него была, но он знал, что у тех сейчас своих забот хватает. «Но, слетать в Париж! О-о-о, Париж!» – подумал он про себя и честно поделился своими сомнениями, закончив вопросом:
– А зачем вам, вообще к нам возвращаться? Вы, что, всерьёз думаете, что дома вам будет лучше? У нас тут уже и менее забалованным товарищам приходится туго!
На той стороне эфира задумались. Скоро послышался ещё один голос, спокойный, более того, уверенный:
– Слушай, ты ведь там как старый, мудрый ворон – всё видишь, всё знаешь! Скажи, пожалуйста, совет! Тут вокруг, реальный зомбиапокалипсис происходит. Только зомби с автоматами бегают и перед тем как сожрать, норовят ещё и трахнуть! А у нас тут женщины, дети. Поверь, в посольстве полна коробочка набиласьи нас тут пока не трогают только потому, что есть более жирные цели. Но, скоро и до нас доберутся, поэтому надо, что-то делать.
Связист задумался. «Зомбиапокалипсис, Европа, Андрей Круз «Я еду домой»» и хотел было посоветовать им основные тезисы из прочитанной довольно давно книжки, но как мужчина взрослый, умный и образованный, здраво рассудил, что в текущих условиях, для реализации этих тезисов нужна армия. «Так, армия! Тут как раз такая нарисовалась! О-о-о!» – подумал он и ничтоже сумняся отправил парням в Париж, все полученные с Урала материалы, с которыми сам так и не успел ознакомиться, сопроводив их самыми лестными рекомендациями:
– На Урале парни так уже сделали! И ничего – живут! Действия у них идут по нарастающей, а там тоже ситуация не сахар! Перенимайте опыт, старайтесь! Домой вы всё равно, просто так, хрен попадёте, да и дома пиз…ц творится! И помните – «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих»!
Мегодядя сам не мог понять, он им это серьёзно рассказывал или таким образом просто старался злодейски отделаться. Потом посчитал, что большего сделать для них он всё равно не смог-бы и спокойно сдал смену и отправился спать.
Каково было его изумление, когда выспавшись он придя на пост, получил от сменщика внеурочное сообщение, принятое тем из парижского посольства. В сообщении извещалось о формировании воинского подразделения по образу НОАР, с название пока были непонятки, но устав и общие принципы организации приняты без изменений. Из Парижа слали горячий привет, новым товарищам на Урал и предлагали, по возможности, поддерживать связь.
– Да, они там еба..лись с горя! – прокомментировал сменщик разводя руками.
– Как бы нам самим, от таких дел, не еба…ся. – ответил мегодядя почёсывая всё, что выше плеч у него выросло.
Подъём провели не по воскресному рано. Двадцать четыре мужчины одеваясь, стыдливо не смотрели в сторону их новой пулемётчицы, живущей в их кубрике у стены напротив, которая тоже одевалась по возможности стараясь не светить открытым телом. Проведя зарядку, бойцы дружно завалились в умывальник и начали активно с шумом плескаться. Зашедшая Анка, оценивающе осмотрела умывающиеся тела, притихшие при её появлении:
– Дрищи! – категорично заявила она, – Вас, что, папа плохо кормил?
Парни потупились, начали ерзать опустив глазки. Положение и самооценку воинов спас комиссар, которому это полагалось делать по службе:
– Ничего ты Анка в мужиках не понимаешь! Накачанные бугаи, хороши в спортзалах с климатическими системами и зеркалами на стенах, а для нашей службы они не очень пригодны. Для нашей службы, нужны злобные дрищи!
Парни заулыбались, прямо зацвели, а Сергей добавил:
– Иван, ну-ка зарычи!
– Грэ-е-е! – нежно грассируя промурлыкал Иван и смачно чмокнул губами поцелуй в сторону Анки. Все засмеялись, а Анка заткнув полотенце за пояс и взявшись за подол майки начала было её снимать, но остановилась едва оголив животик:
– Ведь никто не будет против, если я сниму майку и омою пот? Я помню в нашем подразделении культ чистоты насаждается доктором, который пропагандирует его своим примером, презирая стыд и половые условности.
Никто не успел открыть рта, а она уже стянула майку и начала плескаться. Тут Сергей понял, что вчера он действительно пропустил, что-то важное. Его размышления прервал Иван, переглянувшись с товарищами, он громко заявил берясь за ширинку и норовя картинно приспустить штаны:
– Ну, раз доктор говорит – гигиена превыше всего!
– Да, у меня тоже кое-что употело! Надо ополоснуть, пока не запрело! – подъиграл ему товарищ, тоже берясь за ширинку.
Также, за штаны, схватились ещё несколько бойцов.
– Смирно! – что было мочи гаркнул Сергей и бойцы, только вчера пришедшие из ВС РФ, вытянулись в струнку кинув руки по швам.
– Мы, не гусары! Товарищи, не забывайте это, мы егеря! Балы, красавицы, лакеи, юнкера и вальсы Шуберта, и хруст французской булки нам не светят! Нам досталась не лёгкая участь солдат, это наша судьба – мы, её не послушные дети! А, что делают с непослушными детьми? … Правильно, воспитывают! Сначала легонько, а если не помогает лайт версия, довольно грубо и даже жестоко!
Из дверей туалета вышел доктор и замер наблюдая эту картину, слушая речи товарища и не решаясь нарушить идиллию воспитательного процесса. А Сергей продолжал, обращаясь теперь к Анке:
– Увидев тебя, я вспомнил рассказ «Гадюка». В нём повествовалось о не лёгкой судьбе девушки, прошедшей горнило гражданской войны в одном строю с мужчинами, плечом к плечу, разделяя с ними все радости и горести! Так, вот! Пройдя вместе с ними сквозь все испытания, она сохранила свою невинность и чистоту! Увидев тебя, я подумал, что ты хочешь, также как та девушка, разделить с нами горечь наших трудностей и радость нашей победы! А тебя, оказывается, просто на мужиков потянуло?! Ты, подумала об отце? Что с ним будет, когда узнает о твоих выходках? Зачем ты его позоришь, своей несдержанностью и вульгарностью?
Не дождавшись ответа, Сергей обратился к молодым мужчинам:
– А, вы, что млеете? И ведётесь на этот цирк?! Точнее на этот стриптиз? Женщину украшает скромность! – Сергей поднял вверх руку и начал загибать пальцы, – Чистота – тела, дома, души, помыслов! Дети! Четыре – умение готовить! Пять – персональный мужчина и верность ему!
Сергей сжал пальцы в кулак и потряс им над головой:
– А, вы, каким из перечисленных качеств восторгаетесь у этой вертихвостки? – комиссар смолк и не дождавшись ответа продолжил, – Сиськами! Только сиськами! Так, мои-то больше!
Сергей демонстративно напряг мышцы на груди:
– И готовлю я лучше! И веду себя скромнее! И дети у меня есть! И персональные мужчины, аж двадцать три штуки и я им верен!
– Так, почему вы меня не теребите и не тилимоните!
Выдержав эффектную паузу, Сергей продолжил:
– А я знаю почему! По тому, что это аморально! А теребить девку толпой, тилимонить её парой, руками, глазами, мыслями – это не аморально?!
– Так почему, вы, это аморальное дело позволяете себе делать, а то нет?! С высоты опыта вам скажу, сегодня позволите себе одно аморальное дело! Завтра позволите себе другое – ещё более аморальное!
Сергей опять выдерживал паузу. В дверях, туалета и коридора в расположение, уже скопились все бойцы их армии и некоторое количество, проснувшихся на шум, прочих жителей казармы. Все наблюдали происходящее в умывальнике воспитательное действо и боялись шелохнуться. «Пора закругляться» – подумал Сергей, видя, что накал воспитательного процесса уже максимальный:
– И вот, позволяя себе одно аморальное дело, потом второе – вы не сможете потом остановиться и пойдёте по наклонной! Вплоть до моих сисек!
Сергей опять поиграл грудными мускулами, а все присутствующие не вольно улыбнулись.
– Но, я не позволю, вам, так низко пасть! Даже не надейтесь!
– На сегодня, инцидент считаю исчерпанным! Всем его участникам предъявляю постыдность их действий! При повторении чего-то подобного буду принимать решительные меры!
– Все свободны! Продолжаем заниматься по распорядку!
Все отмерли, продолжили заниматься своими делами и Сергей вернулся к своему умывальнику. Рядом с ним встал доктор:
– Да, Серёга, ты крут! Такую речь задвинул, меня самого пробрало! – и понизив голос до шёпота добавил, – Особенно, когда ты про свои сиськи заговорил! И про прочие достоинства! У нас ведь с тобой общие дети и я, как твой мужчина, скоро начну ревновать тебя к остальным двадцати двум!
– О-о-х, мало мне было одного тебя разложенца, так ещё эта появилась. – Сергей кивнул в сторону Анки, которая тихонько как мышка, выбиралась из умывальника.
После завтрака, новое войско в полном составе выдвинулось оборудовать стрельбище, так как своего стрельбища у части не было, а в случае необходимости пострелять, всех участников возили КАМАЗами практически за шестьдесят километров. Перед выдвижением, самые ушлые из войска бойцы, бывшие офицеры, прошерстили все закоулки части и вытащили всё, что могло пригодиться для этой работы: пилы, молотки, топоры, гвозди, проволоку. Они-же, нашли целую пачку мишеней, а в качестве мишенных стоек решили использовать всё плоское, что смогли найти: крышки от ящиков, куски фанеры и ДВП, разных размеров и даже картонную дверь, планируя всё это установить вертикально с помощью сосновых жердей, в изобилии нападавших в сосняке рядом с частью. По затее комиссара, в качестве силуэтных мишеней-гонгов, для размещения на дистанциях триста и четыреста метров, решили использовать старые диски колёс, в изобилии валяющиеся возле ремонтных боксов.
– В них же дырок много! Если в них пули будут попадать? – обратился к Сергею Иван, констатируя всем видимый факт.
– А ты попадай между дырочек! – весело сказал Сергей похлопывая бойца по плечу и видя неудовлетворенность того ответом, добавил:
– Не переживай, Иван, твои пожелания учту и диски повесим той стороной где дырочек нет!
С площадкой для стрельбища, по началу вышли затруднения. Во всей окрУге не было никакой полянки. Доктор даже предложил под стрельбище использовать дальнюю полосу отчуждения вокруг их складов, но от этой идеи решили отказаться, чтобы не огорчать военнослужащих части. После не долгих раздумий пришли к выводу, что кроме как на просеке по которой проходила железная дорога, в трёх километрах от части, делать стрельбище больше не где. Последний поезд, прошёл там ещё в начале недели и ожидать движения поездов в ближайшее время не приходилось. Так и решили сделать, а то, что дорога находилась в трёх километрах, которые приходилось преодолевать пешком, всеми было признано как достоинство нового стрельбища, пусть маршевая втянутость нарабатывается.
От казармы выдвинулись традиционной колонной по три человека, всё необходимое несли на руках, благо его было не много. При подходе к повороту с асфальтовой дороги на лесную, отцы-командиры прямо на ходу перестроили своё войско в колонну по два, потратив на это достаточно много усилий, помогая бойцам определиться со своим местом голосовыми командами и иногда, прямо за руку отводя бойца на его место. В лес, по чуть присыпанной снежком дорожке, входили уже двумя колоннами и скоро вышли на намеченное место.
Стрельбище оборудовали быстро. Увидев, как быстро получается сколачивать из соснового валежника мишенные стойки и какие хорошие они получаются, решили из двери сделать стол, закрепив её на двух Х образных ножках. Вместе со столом, из того-же валежника, соорудили две скамьи, разместив их вдоль и немного в тылу у стрелкового рубежа. Колёсные диски разместили на дальних рубежах, подвесив на проволоку к специально сколоченным стойкам. Диск, ободом поворачивали к стрелкам и он довольно хорошо имитировал грудную фигуру. На четыреста метров вывесили только один диск, здраво оценив свою меткость. Закончив возведение обязательных объектов и видя, что времени остаётся ещё достаточно, принялись возводить вспомогательные сооружения. Из всё того-же, соснового тонкоствольного валежника, устилавшего окрестный лес так, что порой и пройти по нему было не легко, сделали несколько стеночек разной формы и размеров, которые можно было передвигать, формируя и конфигурируя стрелковый рубеж. Также, заготовили немалый штабель напиленных брёвнышек в качестве дров и вспомогательного материала. И когда пришло время выдвигаться в часть, выбранная площадка вдоль железнодорожного полотна, упирающаяся в поворот дороги, единственная предусмотренная мера предохранения, представляла собой довольно хорошо оборудованное стрельбище, хоть и полностью лишённое какой-либо автоматики. В часть выдвинулись марш-броском, чередуя шаг с бегом. Задававший режим движения Сергей, вел войско, стараясь иметь максимальную скорость движения, но не позволяя при этом людям употеть, стараясь ещё, чтобы те бойцы, которые употели в работе на стрельбище, дорогой обсохли. Прибыв в казарму, все принялись умываться и чиститься, готовя себя к торжественному построению. Доктор, взяв втихомолку флаг их армии, отправился в штаб, где ему припасли заранее обещанное древко для флага. Доктор, тоже заранее, нашел старый, в хлам разорванный кирзовый сапог, вырвал из его подмётки несколько медных гвоздиков, распрямил им кончики и как мог заточил. Оказавшись в штабе, доктор продел приготовленное древко в рукав флага и заготовленными гвоздиками его закрепил. Он полюбовался получившимся результатом и аккуратно свернув флаг, надел на него заранее сшитый Зинаидой чехол. Закончив с флагом, доктор, сдал его до поры дежурному и тут, ему пришла в голову ещё одна мысль. Доктор всерьёз приступил к дежурному с требованием выдать закреплённый за ним ПМ. Дежурный, вслух подивился докторской наглости и вместо того, чтобы просто послать на хер, послал того, получать пистолет к дежурному по штабу их армии.
– Ты, аху..л? – доктор искренне возмутился коварству бывшего сослуживца, – Плохо я тебя лечил? Или твоих детей, или супругу?
Сказанное доктором было правдой и дежурный устыдился, но пистолет давать отказался:
– Ну, сам понимаешь, как я могу без приказа отдать пистолет! Ну, даже тебе? В казарме у меня ружьё охотничье, ну хочешь я его тебе отдам!
– И, что я с ним делать буду? – доктор опять искренне возмутился.
Дежурный офицер быстро нашёлся с ответом:
– Обрез сделаешь! У вас это модно! Будешь его за поясом носить, тебе очень пойдёт!
На поднятый доктором шум, подтянулся начальник штаба и оглядев сотворённое доктором знамя, просто, но выразительно сказал:
– Отдай ему пистолет.
Доктор остался очень доволен и по возвращению в казарму, извлёк из своих вещей кобуру и прицепив её на ремень, разместил в ней свою добычу.
После полудня, все проследовали на плац. Сначала проследовало командование, затем гражданское население части двинулось не стройной колонной и когда оно заняло отведённое место, военнослужащие обеих армий с автоматами на груди, прошли строем под звуки марша, раздававшегося над плацем из расположенных на столбах динамиков. Построившись на плацу, все выслушали приветствие командира и военные, очень стараясь, ответили ему. Последовала команда к выносу знамени части. Знамя части выносили три молодых офицера с алыми перевязями, два крайних, браво отмахивали шашками в такт звучавшему маршу. Когда знамённая группа заняла положенное место, командир обратился ко всем присутствующим с торжественной траурной речью. В своей речи, командир части рассказал о коварном противнике, подло напавшем на их Родину, рассказал о миллионах уже погибших сограждан, чья смерть является тяжёлой, невосполнимой потерей и память о которых, будет храниться ныне живущими вечно и эту память они увековечат в памятниках, рощах и аллеях. В красках рассказал о том, как разрушена мирная жизнь всего населения и присутствующих здесь людей в частности. Командир чётко указал, что враг начавший эту войну, подписал себе смертный приговор в ту минуту, когда первые ракеты взорвались над нашими городами.
– И вот сейчас, своих лучших сыновей, – голос командира до этого звучавший уверенно и чётко, на этом месте дал сбой, но он справился и продолжил первоначальным тоном, – и дочерей, мы готовимся проводить на встречу подлому врагу и вручаем им это знамя!
Командир подал команду, знамя внести и ещё одна знамённая группа под звуки марша вошла на плац. Три офицера несли свернутое и зачехлённое знамя. Ещё одного комплекта шашек в части не нашлось и поэтому, ассистенты маршировали держа на правой руке автоматы с примкнутыми штыками. Выйдя на средину плаца они остановились, а командир зарокотал:
– Право вручить знамя предоставляется женщине-матери, женщине исполнившей свой долг и родившей троих детей! Женщине, которая вместе со своими детьми, как и все женщины и дети нашего мира, нуждается в защите сильных и смелых воинов! Вот они, эти воины – стоят перед ней!
Пока командир говорил эти слова, ко второй группе знаменосцев вышла женщина. Решая вчера в штабе, кого задействовать для вручения знамени, после не долгих споров, было решено – для вручения знамени пригласить молодую ещё и весьма хорошую собой, светловолосую супругу одного из вступивших в НОАР офицеров части, капитана сохранившего свой погон на груди, которого и было решено выставить принимающим знамя. Женщина подошла к знаменосцу и когда командир смолк, и зазвучала переливчатая, совсем не военная музыка, приняла знамя. Знаменосец, передав женщине знамя удерживая древко в горизонтальном положении, развязал шнуры и расчехлил флаг, а затем начал аккуратно его распускать помогая женщине, на глазах которой уже видны были слёзы. Распустив флаг, офицер вернулся на своё место и замер вытянувшись, и держа руки по швам. Переливчатая, журчащая музыка сменилась маршем времён второй мировой войны и женщина начала поднимать флаг вверх. Когда она подняла флаг, музыка, доиграв куплет, смолкла. От строя НОАР отделился принимающий знамя боец и торжественно печатая шаг, двинулся к своей супруге. Встав перед ней, он протянул руки и она вручила ему поднятый флаг. Не вероятным усилием сдерживая слёзы, женщина, не в силах сдержать всех своих чувств обняла мужа и начала горячо целовать его, покрывая поцелуями всё его лицо и ей едва хватило сил отпустить своего супруга, понимая, что отпускает его быть может на вечно, лицо её при этом стало решительно и торжественно. А капитан, не в силах повернуться спиной к своей женщине, когда вновь зазвучал марш, повернулся на право, сделал несколько шагов по центру плаца и выйдя на уровень своего батальона, повернул на право ещё раз и занял место в голове своего строя.
Большинство присутствующих, начав испытывать трепет и душевное терзание ещё в начале построения, слушая слова командира, сейчас пустили слезу, а некоторые и откровенно разревелись. Даже начальник штаба украдкой утёр пару слезинок, выступивших в уголках глаз. У женщины вручавшей знамя и теперь возвращавшейся на своё место в группе зрителей, ручьями текли слёзы. Да, и, у большинства женщин, сейчас слёзы текли по щекам и как те не старались успокоиться и унять их, ничего не помогало. Даже Анка, находясь в строю, пустила ручеёк слезинок и теперь украдкой их размазывала.
Когда знамя новой армии заняло своё место, музыка стихла. Командир произнёс ещё несколько подобающих фраз о том, что флаг всегда должен гордо развеваться, что Солнце изображённое на флаге, всегда должно озарять нашу землю своими лучами, что воины под светом истины, должны смело идти в бой, защищая свою землю и свой народ. Закончив свою речь, командир передал право выступить с ответной речью полковнику, который вышел из строя и в ответной речи, поклялся не знать покоя, пока подлые враги не сгинут в страшных муках. Полковник обещал приложить все силы и свои, и своих людей, для скорейшей победы. Также, он передал всем присутствующим горячий привет, уже полученный по радио его другом майором-связистом и переданный полковнику перед самым построением. Привет из далёкой Франции, от вновь созданного по их примеру воинского подразделения, также состоящего из представителей их народа. Полковник заверил, что все они, только первая частичка армии-победительницы и скоро численность этой армии вырастет многократно. И его словам поверили все, кто их услышал.
Когда полковник смолк и вернулся в свой строй, командир снова взял слово. Он предложил, теперь уже без сомнения, двум дружественным армиям почтить память погибших при начале этой войны, которую он без сомнения считает великой, минутой молчания. При его первых словах тихонько зазвучала траурная музыка и когда командир закончил говорить, музыка резко оборвалась. В наступившей тишине все замерли, иногда слышался чей-то не произвольный всхлип или вздох. Отстояв минуту, погружённые в свои мысли, люди глубоко вздохнули как только из динамиков вновь послышалась музыка. Командир поднял руку привлекая внимание, музыка стала потише, а с первыми словами командира совсем смолкла. Командир, завершая мероприятие, сказал несколько фраз, пожелав всем его участникам скорейшего возвращения к мирной жизни, крепкого здоровья, долгой жизни. Новой армии, он дополнительно пожелал успехов в боях, укрепления тела и духа личного состава, увеличение его численности и скорейшего возвращения обратно к ним, с победой, заверив, что все будут дожидаться их с нетерпением и любовью.
Заканчивая торжественное мероприятие, войска прошли торжественным маршем с развёрнутыми знамёнами и покинули плац провожаемые взглядами родных, чьи глаза до сих пор были «на мокром месте». Командир, провожая взглядом своё войско и давая ему оценку, подивился – «Неделя не прошла, а бойцы изменились. Причём разительно, прямо небо и земля!».
Разоружившись в казарме, все двинулись на обед. Причем, доктор со всеми договорился, чтобы их подразделение пропустили первыми.
После обеда вся армия, точнее её часть находившаяся внутри страны, в полном составе, с оружием, толпилась у крыльца казармы. Намечались стрельбы. Сергей, вместе с одним из бойцов, сходили к машине, достали ящик с патронами и потащили его к казарме. Сергея ощутимо поджимала жаба, он всерьёз подсчитал в уме, что и одного цинка хватило бы для тренировки, но сегодня надо было провести пристрелку оружия – «Да и день праздничный, пусть побахают вволю, и так выходит всего по семьдесят патронов на ствол.» – подумал он, помня, что надо оставить ещё патронов для пристрелки автомата «амбарных воинов», с которыми он встретился на обеде и которые подтвердили свою явку на стрельбы, заверив также, что они возьмут мушковод и помогут с приведением оружия к нормальному бою. Чтобы не тащить ящик с патронами, его вскрыли и раздали каждому бойцу по три пачки патронов для транспортировки, а сам пустой ящик, поручили тащить двоим «малышам». От казармы, опять выдвинулись в колонну по три, а перед входом в лес, опять перестроились в колонну по два. В этот раз, перестроение прошло гораздо успешнее.
На стрельбище, первым делом установили пустой ящик на стол и открывая принесённые пачки, и высыпая из них патроны, бойцы его наполнили. Потом, получая по пять патронов, бойцы снаряжали магазин и отстреливали его лёжа с упора в пристрелочную мишень, размещённую на пятидесяти метрах. Практически всем удалось зацепиться пробоинами за мишень, а Анка дождавшись своей очереди, улеглась на расстеленный по верх плащ-палатки каримат, установила свой пулемёт на сошки, покрутила прицел и выстреляла положенные пять патронов по гонгам, не допустив ни одного промаха. Причём пристрелявшись и убедившись в своих силах, последние два патрона она выстрелила в дальний гонг, расположенный на четырёхстах метрах. После чего, она поставила пулемёт на предохранитель и вышла из упражнения лишь бросив короткий взгляд на комиссара, который внимательно наблюдал за каждым стреляющим. Пора было соображать с пристрелкой, но бойцы, большинство из которых не умело как следует даже стрелять, не то, что попадать, настрелявшие в свои мишени чего-то там и сжимающие их сейчас в руках, не наработали достаточно точного материала для ввода поправок в прицельные приспособления. Сергей начал было грустить, прикидывая, что придётся всё делать самому, как в лесу послышался шум мотора и вскоре к ним подъехал санитарный УАЗик из которого вылезли довольные «амбарные хищники» и оценив грустные выражения лиц у Сергея и полковника, сразу начали вытаскивать из машины и устанавливать, и стрелковый стол, и табуреточки, и мешочки с песком, и пристрелочный станок и чемоданчик со всякими мелочами.
Расположившись и ознакомившись с достижениями предварительной стрельбы, майор оружейник решил сразу стрелять на сто метров. Бойцы, по трое бежали к мишенным стойкам, снова закрепляли на них свои мишени и по возвращении, предоставляли свои автоматы с присоединёнными магазинами, в который было заряжено семь патронов, в порядке расположения мишеней, специалистам. Прапорщик, сидевший на табуретке за столом, принимал оружие, проверял прицельную планку, снимал оружие с предохранителя и передёргивал затвор. Затем, разместив автомат в пристрелочном станке производил выстрелы. Закончив отстрел, возвращал автомат владельцу и принимал следующий. Отстреляв первую тройку автоматов, уже шестеро бойцов бросилось к мишеням. Первые снимать, а вторые вешать свои. По их возвращению, битые мишени были тщательно изучены. Прапорщик заслуженно собой погордился, его пробоины на мишени были весьма кучные. По точности возникли вопросы и «амбарные воины» довольно импульсивно пообсуждали с Сергеем, как надо пристреливать оружие, по советским стандартам, для прицеливания под мишень или по модному, для прицеливания в желаемую точку попадания. В итоге, все согласились с доводами Сергея, что стрелять надо в желаемую точку, а не по силуэту. Причем Анка, примером своей стрельбы, поставила окончательную точку на этом споре. Майор взялся за свои инструменты и глядя на лежащую перед ним мишень, начал приводить прицельные приспособления к заданному положению. Провозились больше двух часов. Пригодились и сколоченные утром скамейки, и дрова. «Амбарные хищники», закончив с автоматами, перекурили и принялись заводить процесс на второй круг. Снова бойцы забегали со своими мишенями и на этот раз, полученные результаты отстрела всех удовлетворили. Прапорщик целился в центр мишени и группы пробоин, расположенные аккуратными кучками, не выходили за пределы девятки.
– Ну, ты понял, что должен был нам свой автомат просто так отдать, да ещё и коньячку добавить! – обратился майор к полковнику, очень вальяжно и с наигранной обидой.
– Молодцы! Спасибо! – похвалил полковник и пообещал, – Я вам иностранных автоматов пришлю для коллекции и самые лучшие версии Арок подберу!
– Ну, будем ждать! Как без этого! – заверили оружейники и притащили из машины свой укорот и цинк патронов. Все с интересом притихли, настало время испытывать укороченные версии. Также, послав «малышей», вывесили три мишени на стойках, также вручили прапорщику, завоевавшему всеобщее доверие, автоматы, также он произвёл семь одиночных выстрелов из каждого. Потом, когда мишени принесли и положили в рядок на стол, положив с верху в рядок мишени отстрелянные из обычных автоматов, майор скрупулёзно сравнив их, сказал:
– Не вижу особой разницы. Вот, если с хорошей оптикой, да с упора, да метров на триста – разницу наверное можно будет уловить.
С его мнением все согласились. Майор, также вывел прицельные приспособления укороченных автоматов на точку попадания и вторым кругом, из них стреляли уже их владельцы, а за третий автомат взялся сам майор. Постреляли хорошо, точки попаданий стабильно ложились в центральную часть мишеней, хоть и не так хорошо, как у прапорщика, но очень достойно.
Оружейники отошли к костру отдохнуть, повесили над ним привезённое с собой, закопчённое ведро наполненное водой и приготовились пить чай, попутно наблюдая тренировку егерей.
Боевая учёба закипела. Сергей взялся руководить стрелковым процессом, обоснованно полагая, что своё право на это он заработал своими точными выстрелами при освобождении магазина, да и учить своих детей стрельбе, он не хотел доверять не проверенным людям. Никто, в общем-то и не возражал. Прикинув, что израсходована уже четверть боеприпасов и время оставшееся до темноты, Сергей решил первым делом ещё раз напомнить о правилах безопасности, за три часа на стрельбище бойцы пообтёрлись, можно сказать расслабились.
– Оружие всегда следует считать заряженным! Кто не считает оружие всегда заряженным тот казёл, ещё и тупорогий! – говоря это, Сергей снял с плеча ближайшего бойца автомат, снял с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Ничего не последовало.
– Усложняем! – Сказал Сергей, передёрнул затвор и нажал на спуск. Последовал сухой щелчок. Сергей вернул автомат и пошёл дальше, говоря:
– Даже если Вы, бесконечно круты, знаете как пользоваться оружием, как из него стрелять и даже умеете из него попадать, это не избавляет Вас, по крайней мере на ближайшую перспективу, от того, что кто-либо из не очень осторожных, но очень любознательных Ваших товарищей, взяв в руки Ваш ствол, не сделает вот так!
Говоря эти слова, Сергей подошёл к Анке, уже начавшей, что-то подозревать и немного занервничавшей, снял с её плеча пулемёт, снял его с предохранителя и направив вверх нажал на спусковой крючок. Тишину, разорвала пулемётная очередь. Все впечатлились. «Наглядный пример подействовал» – подумал Сергей отсоединяя магазин, отдавая его хозяйке и затем выщелкивая оставшийся в стволе патрон в свою ладонь.
– Штраф! – проговорил он, обращаясь к Анке указывая на патрон и кладя его к себе в карман. И затем, уже обращаясь ко всем произнёс:
– Все заметили, как я удерживаю пулемёт при перезарядке? – Сергей удерживал пулемёт левой рукой за цевьё и положив приклад на правое плечо. – Отметьте этот способ! Его плюсы – легко удерживать на весу даже тяжёлый ствол, для автомата это особенно актуально если у вас подствольник или тяжёлый ночник, оружие прикрывает мой корпус, одна рука полностью свободна, – Сергей поднял правую руку, продемонстрировал, – могу спокойно перезаряжаться, – Сергей достал пустой магазин из своего подсумка и пристегнул, – могу выхватить пистолет и его использовать. – за неимением пистолета, Сергей имитировал его извлечение из кобуры и стрельбу чистой рукой.
– Подсоединив магазин, – Сергей наложил руку на магазин, – Мне удобно двигая оружие вперёд, наложить правую руку на рукоятку затвора и привести оружие в боеспособное положение.
Сергей проиллюстрировал свои слова передёрнув затвор.
– Понятно? – спросил он отсоединяя свой магазин, производя контрольный спуск, включая предохранитель и возвращая пулемёт владелице.
– Сейчас, выполняем первое упражнение. На рубеже пятидесяти метров, устанавливаем четыре мишенные стойки, их нумерация общая, слева – первая, вторая, третья, четвёртая. – Сергей для наглядности посчитал воображаемые стойки тыкая пальцем.
– Работаем парами. Выходя на рубеж, стрелок берёт два магазина, в каждом по десять патронов. Огонь ведётся с перезарядкой. Первый магазин, отстреливается первым стрелком в мишень номер один, одиночными выстрелами. Второй стрелок, соответственно, отстреливает первый магазин в мишень номер три. Затем, стрелки производят смену магазина и производят ещё десять выстрелов в мишени, соответственно два и четыре, ведя стрельбу короткими очередями.
– Обращаю ваше внимание – нажимать на спусковой крючок следует аккуратно, по возможности плавно, даже если нажимаете очень быстро. Нажав на спусковой крючок, сразу его отпускайте. При этом, если у вас на оружии установлен режим одиночного огня, произойдёт один выстрел, а если оружие поставлено на автоогонь, получится короткая очередь, два-три патрона. Вот, таким способом постарайтесь отстрелять второй магазин.
– Первая двойка, берите битые мишени, отмечайте пробоины и закрепляйте их на стойках. Все заряжаем по десять патронов, в два магазина! Время до сумерек осталось мало, работаем быстро! Вторая двойка, для первой подготовьте магазины!
Все засуетились, первая двойка стартанула к стойкам, несколько человек побежали им помогать, остальные принялись снаряжать магазины. Анка подошла к Сергею и спросила разрешения стрелять по собственной программе, более сложной.
– Ты, Анка, великолепно стреляешь! Ты, без сомнения лучший стрелок в батальоне и я очень рад, что ты с нами! В этот раз, я прошу тебя отстрелять со всеми вместе, по общему плану. Надо получить объективную картину возможностей батальона. Если, тебе покажется, что упражнения слишком просты, исполняй их с усложнениями. Увеличь скорость стрельбы, обеспечь высокую точность! А если, ты хочешь попасть на трёхстах метрах в гонг, так можно стрелять на пятьдесят метров в центр десятки, это примерно одно и тоже, только тут, мы сможем объективно зафиксировать твой результат.
Анка пошла готовить свои магазины. Вскоре мишенная обстановка была сформирована, все бойцы в подсумках имели снаряженные должным образом магазины и первая двойка стрелков вышла на рубеж.
– Внимание! – Сергей привлёк внимание стрелков и начал ставить задачу на упражнение, – Сейчас стреляете как я уже сказал, две мишени, два магазина! Первый одиночными, второй очередью! Положение для стрельбы – «С колена»! Задача – уверенное поражение цели! Можете стрелять в произвольном темпе! В удобном вам! Главное, чтобы все двадцать пуль были в мишени! Вопросы?
Вопросов не нашлось и Сергей подал команду к началу стрельбы:
– Огонь по готовности!
Начали стрелять. Скоро упражнение первой двойкой было выполнено. Проведя контроль разряженности автоматов, Сергей подал команду «К мишеням». Первая двойка, Сергей с ними и несколько любопытствующих товарищей, бросились к мишеням. Карандашом отметили свежие попадания, которых было довольно много и которые были рассыпаны по всей поверхности мишени. Закончив с этим, была подана команда «Отход» и все дружно припустили обратно на стрелковый рубеж. Схожим образом отстрелялась вторая двойка. Теперь, мишени были сменены на новые, немного битые в процессе пристрелки и третья тройка отработалась по ним. Также отработала и четвёртая двойка, и опять сменив мишени, начала работать пятая. Процесс пошёл. В свою очередь вышла и отстрелялась Анка, для неё, стрельба из пулемёта с рук не представлялась сложной задачей и отработала она довольно легко и эффектно. Одиночные выстрелы в её исполнении, были заметно чаще, чем у других бойцов, а очереди чётко отсекались и тоже частили. Смотреть на мишень с её результатами, побежало гораздо большее количество бойцов, в том числе и Сергей. Ознакомившись с результатами и обводя Анкины пробоины Сергей сказал:
– Вот видишь, на пятьдесят метров ты отстрелялась очень хорошо, поддерживала идеальный темп стрельбы и мишени поражены уверенно, но на триста метров, с таким темпом ты стрелять уже не сможешь. – Сергей показал на кучность пробоин, обхватя их пальцами и показывая Анке, – Если у тебя на пятидесяти метрах такая куча, то на трёхстах метрах, будет вот такая. – Сергей раздвинул руки показывая Анке потенциальную кучу.
– Но, твоя стрельба на сегодня, без условно лучшая. Да, и в принципе, ты хорошо стреляешь. Не думай, что я тебя критикую, я тебе показываю путь, по которому ты можешь двигаться совершенствуя свои навыки.
Анка покивала головой. В её взгляде, да и во всём облике чувствовалась любезность. Это было на поверхности, а в глубине Анка бушевала. Утренняя «порка» не выходила у неё из головы и она всерьёз решила взяться за комиссара, сломать его и подчинить своей воле. Она была уверенна в эффективности своих чар и сегодня весь день лезла на глаза комиссару со своим образцовым поведением. И вот, заслужив его похвалы, которые она трактовала как начало действия её чар, Анка решила брать «быка за рога», то есть, брать комиссара за горло. Когда следующая пара отстрелявшись, побежала, в сопровождении любопытных товарищей, отмечать попадания и Сергей остался на стрелковом рубеже один, Анка подошла к нему вплотную.
– Товарищ комиссар, – Анка привлекла его внимание и попробовала пройти мимо, увлекая Сергея за собой разговором, но тот только повернулся в её сторону. Тогда Анка снова приблизилась к комиссару и заворковала:
– У тебя прицел оптический есть. – она похлопала рукой по коробке своего пулемёта, – Так отдашь, или через постель?!
– Не подходи ко мне, животное! – Сергей собрался отойти от Анки, но та, схватила его за отворот бушлата, резко дёрнула на себя сближаясь и негромко, но очень решительно спросила:
– А то, что?
Сергей на мгновение замер обдумывая свой ответ и Анка вдруг взлетела в воздух. Захватив руку девушки на своём бушлате, Сергей чуть присел поворачиваясь и качнувшись подхватил Анку правой рукой, и через своё плечо взвил её вверх, а затем обрушил на землю, припечатав для верности весом своего тела. Снег и зимняя одежда смягчили сильный удар, да и Анка была в прекрасной физической форме и после приземления она не выглядела ушибленной. Глядя ей в глаза, комиссар угрожающе сказал:
– Буду трахать пока не забеременеешь, а потом верну отцу! Если потребуется, на цепи!
Сказав это, Сергей собрался встать, но Анка, чьё лицо было совершенно спокойно, а глаза прямо смотрели на комиссара и только сжатые губы выдавали её серьезность намерений, взялась своими крепкими руками за бушлат и не отпустила Сергея. Понимая, что просто так, встать он не сможет, Сергей не сильно, но резко боднул девушку в нос. Глаза Анки не произвольно зажмурились, а руки, столь же не произвольно, отпустили бушлат и прижались к ушибленному носу. Из под пальцев девушки показалась кровь. Сергей встал, оправил одежду:
– Последнее предупреждение! – сказал он официальным тоном и отошёл.
Анка, так и не выпустившая пулемёт в процессе своего падения и отпустившая его только хватаясь за бушлат комиссара, подхватила лежащее рядом оружие и легко встала, захватывая при этом правой рукой горсть снега. Встав, она приложила снег к разбитому носу. Рядом с ней материализовался Иван держащий в руках её кепку, свалившуюся при падении. В груди у Анки бушевал ураган страстей, в сердце клокотал настоящий вулкан, но холодный разум подсказывал: «Сама виновата! Доигралась!». Анка постояла несколько мгновений, обдумывая всё произошедшее с ней с момента вступления в НОАР. «Ну, ладно! Поживём, пока, по твоим правилам!» – подумала девушка, метнула гневный взгляд на Ивана, так и топтавшегося рядом теребя её кепку. Тот было съёжился, под этим взглядом, но почувствовал как взгляд теплеет, а девушка, уже практически улыбаясь ему сквозь руку зажимавшую разбитый нос, чуть наклонилась, подставляя свою голову. Иван, очень осторожно, надел на девушку головной убор. Та рассмеялась, чистым заливистым смехом и поблагодарила Ивана очень просто и искренне, а потом, всё также держась за нос, пошла к костру.
– «Вот, что пиздюль животворящий делает.» – Отметил Иван про себя.
Сергей отойдя от Анки, посмотрел в сторону костра и оценил реакцию сидевших рядом с ним людей. Те, демонстративно смотрели в другую сторону и усиленно делали вид, что ничего не видели. «Интересно, оружейники разболтают об инциденте или смолчат?» – с интересом подумал Сергей, чувствуя абсолютное равнодушие к возможным претензиям со стороны Анкиного папы.
Стрельбы продолжились. Когда последний егерь отстрелялся, «амбарные воины» залюбопытствовав, повторили это упражнение сами. Закрепили новые мишени, майор взялся за свой укорот, а прапорщик одолжил автомат у Сергея. Третий оружейник отстрелялся в свою очередь индивидуально, но по общим правилам и закончив, принёс свои мишени к костру. Закончив с выполнением упражнения, провели разбор результатов. Армия стреляла достаточно уверенно, попадала плохо. Даже на пятидесяти метрах, при спокойном темпе стрельбы, попадали не так хорошо, как хотелось. Вчерашние офицеры стреляли хорошо и упражнение выполнили гораздо лучше прочих, но у Сергея возникли обоснованные подозрения, что при стрельбе с ходу и на бОльшую дистанцию, и их результат будет не приемлем. Молодцом была только Анка и только на неё можно было всерьёз понадеяться при огневом бое. На улице уже начались ранние предзимние сумерки. Возиться с мишенями было уже поздно и Сергей поставил новое упражнение, и дал по нему пояснения:
– Сейчас, будем стрелять по гонгам. Видимость ухудшается, поэтому работаем быстро. Задача та-же, десять выстрелов одиночными по своему гонгу, перезарядка и десять выстрелов короткими очередями. Темп стрельбы, произвольный. От вас требуется уверенное поражение мишеней, акцент делаете на прицеливании. Общее правило – чем точнее требуется сделать выстрел, тем дольше надо прицеливаться. Причём прицеливаться долго, значит – навести прицельную линию на мишень и стабилизировать её на мишени. То есть, убедиться, что в своих колебаниях, которые есть всегда и у всех, прицельная линия не выходит за контуры мишени и плавно нажать на спусковой крючок. Если вы попробуете нажать на спусковой крючок резко, стараясь поймать момент когда прицельная линия проходит через центр мишени, вы наверняка промахнётесь. Резкое нажатие на спусковой крючок приводит, как правило, к смещению прицельной линии за границы мишени, учтите это. Сейчас учимся правильно прицеливаться, правильно нажимать на спусковой крючок – поэтому, не спешим!
– Также, обращаю ваше внимание на стрельбу короткими очередями. Вы заметили, что вас немного разворачивает вправо и ствол немного задирает вверх? Это характерное следствие не правильного удержания! Чтобы минимизировать это явление, сейчас, попробуете стрелять из следующей стойки! Носки ног направлены на мишень, стойка получается более фронтальная! Автомат, прикладом, упираете не в плечо, а в грудь! – Сергей продемонстрировал требуемую стойку, обратил внимание на положение автомата.
– При такой стойке, разворачивать направо, практически не будет! Будет заваливать назад! – Опять показал, как.
– Это заваливание, будет ощутимо и при стрельбе очередью, и при интенсивной, то есть, частой, стрельбе одиночными. Попробуйте его ощутить! Для того, чтобы подъём ствола, вызванный этим заваливанием, был минимальный, требуется заваливание назад компенсировать! Компенсировать заваливание назад можно наклоняясь вперёд, ну и немного приседая. – Сергей опять продемонстрировал стойку, немного наклонился в перёд на чуть согнутых ногах, немного покачался вперёд-назад.
– Попробуйте почувствовать равновесие! Можно, не нагибаться вперёд телом, а если стойка позволяет чуть ослаблять переднюю ногу или чуть нагружать носки, но это сложнее, особенно по началу! – Сергей убедился, что до всех его слова дошли вдолжном объёме и вопросов у бойцов нет и продолжил, ставя задачу.
– Сейчас, Анка, ты, ты и ты, на семидесяти метрах поставьте два гонга! – Сергей назначил на выполнение задачи, в помощь Анке трех, самых взрослых и благообразных бойцов. Когда они двинулись, Иван и ещё несколько молодых людей, сделали попытку подняться и прийти им на помощь, но комиссар взглядом остановил их. Когда Анка отошла на приличное расстояние и не могла слышать говоримое у костра, Сергей обратился ко всем присутствующим:
– Ставлю всем на вид, девушка, попала в новые для себя условия жизни и старается, как может, приспособиться. Наша задача, помочь ей адаптироваться. Девушка хорошая, красивая и стрелок замечательный! И её потеря, для нас, будет весьма ощутима! Потеряем сразу и красивую девушку, и классного стрелка, и хорошую подругу. Вот, чтобы такого не случилось, нам всем надо быть аккуратнее в отношениях с Анкой. Всякое аморальное, плоское, дикое, похабное или двусмысленное общение в присутствии Анки, считается под запретом. Если, кто-то захочет с Анкой померяться сиськами-письками или носами, или волосами, пусть сначала померяется этим со мной! Ответственными за качественное общение всех с нашей подругой, назначаетесь вы двое. – Сергей указал на Ивана и его друга, с которым они массировали Анке ноги. – С вас и весь спрос будет, если кто-то нарушит запрет и при Анке допустит какую ни будь пакость!
Сергей внимательно оглядел бойцов, убедился в их понятливости и в отсутствии возражений. Вернулась группа посланная ставить гонги.
– Сейчас, снаряжаем магазины! Два магазина, в каждом десять патронов! Первая двойка, по готовности на рубеж! Вторая, наблюдает за первой, третья и остальные тренируют стойку и прицеливание на предметах в стороне. Магазины не примыкает никто, кроме стреляющей пары! Автоматы, при тренировке прицеливания, на людей не направлять и через людей, ствол оружия не переносить! Кому приспичило сменить направление прицеливания, обводим стволом оружия людей снизу, через землю или поверху! Всем понятно?!
Все зашевелились. Стрелковый процесс начался. Гонги иногда тихонько звякали, подтверждая попадания. Оружейники тоже втянулись в общий процесс и получали от него вполне зримое удовольствие. Этот круг, прошли быстро. По его завершению провели разбор, Сергей указал на замеченные ошибки и привёл примеры как их лучше устранить. Сумерки уже ощутимо сгустились и Сергей, всё чаще и всё настойчивее, обращал внимание на привезённый оружейниками цинк патронов с характерной пипкой. Закончив разбор, он напрямую поинтересовался у хозяев, можно ли использовать их имущество, те любезно позволили.
– Сейчас, выполняем ещё одно, заключительное на сегодня стрелковое упражнение! Все видят, что сумерки уже достаточно густые и прицельных приспособлений практически не видно. Но, уметь выполнять боевую задачу, надо и в таких условиях. Сейчас потренируемся! Целиться можно и без прицельных приспособлений – вкладкой! Все стреляли из рогатки? Или клюшкой били по шайбе, стараясь забить её в ворота? Ну, камни-то все кидали, или снежки? Вот, при этих действиях, вы осуществляли прицельное направление предметов в куда-то! И вы, не использовали прицельных приспособлений! Так и сейчас, будете стрелять без использования прицельных приспособлений! Направлять оружие будете наблюдая полёт и возможное попадание трассирующей пули, и будете по своему ощущению вносить поправки поворачивая корпус! С наводкой по вертикали, изначально я вам помогу! Буду стоять сбоку и подсказывать! А вы, удерживая автомат прижатым к боку, сверху контролируйте его направление на мишень! Когда стрельба началась, вводите поправки, как уже сказал, исходя из своих ощущений! Но, резко стволом крутить не следует, движения должны быть очень небольшие по амплитуде! И помните, частить не надо, надо попадать!
Говоря это и видя, как прапорщик открывал в это время свой цинк с трассерами, Сергей продолжил:
– Сейчас, заряжаем десять патронов в магазин и выходим на рубеж парами! Одиночный огонь ведём по мишенным стойкам на пятидесяти метрах!
С этим упражнением тоже справились, быстро и громко. К общему удивлению отметили, что не используя прицельные приспособления, заметно кривее стрелять не стали.
– Почувствовали? Точно также, можно стрелять и обычными патронами, ну конечно в темноте это не так удобно и зрелищно!
Вода в ведре уже давно закипела и теперь в нём, сдвинутом на край костра, заваривался ароматный чай и люди всё больше жались к костру, норовя оживлённо беседовать.
– Теперь, мы, выполнив основную программу стрельб на сегодня, встали перед выбором! Закончить или выполнить ещё одно упражнение, факультативное! Надо ваше мнение?!
Голоса разделились, кто-то был очень за, а кто-то уже бы и закончил. Раздались вопросы, «Что за упражнение?».
– Пока есть возможность и трассера, для наглядности, хочу дать вам понять – стреляете вы – стреляют в вас! Как, это! Сейчас, Анка зарядит два магазина и будет стрелять в дальнюю мишень! Добровольцы, вытянуться цепочкой под её выстрелами и выполнят поставленную задачу!
Деятельно удивилась только Анка. Остальные серьезно задумались о своём участии в упражнении.
– А если, я в кого ни будь попаду? – обеспокоенно спросила девушка.
– Значит, кому-то повезло! Он умрёт не изведав предстоящих нам всем трудностей! Но, ты всё-таки постарайся, ни в кого не попадать, а для этого, тебе требуется точно стрелять в назначенную цель, а остальным, выполнять поставленную задачу и тогда, упражнение будет вполне безопасным!
Оживление и суета прошлись по группе бойцов, наступившая было расслабленность исчезла и сейчас каждому хотелось попробовать себя в этом упражнении. Оружейники, захваченные общим оживлением, тоже примкнули к выполнению упражнения, здраво рассудив, что чай подождёт. Сергей довёл смысл упражнения до бойцов и те, цепочкой выдвинулись на мишенное поле возглавляемые полковником. Анка снарядила два магазина через один патрон вставляя трассер и заняла указанное место за пристрелочным столом, так и стоявшим на стрелковом рубеже. Сложив сошки, скользившие на поверхности стола, пулемётчица опёрла своё оружие на мешочек с песком и выжидательно посмотрела на Сергея, стоявшего рядом. Тот подтверждающе кивнул головой и дал указания по её действиям. Они дождались, когда полковник выведет свой батальон на оговоренную позицию, выстроит цепочкой напротив указанной мишени и начнёт движение в сторону пулемёта.
Когда бойцы вышли на заранее запланированный Сергеем, но не известный им рубеж, он подал команду Анке открыть огонь. Та, получив команду, произвела несколько частых выстрелов над головами своих сослуживцев, беря заметное превышение. Батальон залёг, мгновенно рухнув в снег, а Анка начала размеренно стрелять над ним, целясь в заданные мишени. Пули задорно посвистывали в полутора метрах над головой залёгших бойцов. Полковник, лежащий впереди всех, подал обусловленную команду начать движение вперёд и затем вправо, в сторону железнодорожной насыпи, вдоль которой находилось стрельбище. Когда он убедился, что все бойцы вышли к насыпи и под пулями никого не осталось, он подал следующую обусловленную команду, «Вперёд». Анка как раз меняла магазин и в наступившей тишине, эту команду услышали все бойцы и поднялись, и начали движение вдоль железнодорожной насыпи. Сменив магазин, Анка продолжила обстреливать заданные мишени. Пули засвистели вдоль цепочки бойцов, большинство которых рефлекторно присели, но тут же поправились, кто сам, кто с помощью товарищей и продолжили движение в след за полковником, выводящим своих людей из под обстрела, за спину пулемётчицы.
Когда закончили упражнение, радость у всех была огромная и все спешили ей поделиться, от чего она только преумножалась. Общую идиллию нарушила Анка, своим кислым видом. На это сразу обратили внимание и вопросительно на неё уставились.
– А я то, не обстрелянная осталась! – с обидой в голосе сообщила девушка и все бойцы, теперь выжидательно уставились на комиссара, всем видом показывая, что не хорошо лишать своего товарища такого яркого события. Комиссар, чтобы сохранить ощущение праздника, вынужден был уступить молчаливому требованию общества. Прапорщику-оружейнику был выдан автомат, поставлена задача и он уселся за свой рабочий стол снаряжая магазины и ожидая условленной для начала стрельбы ситуации.
Сергей с Анкой, друг за другом, вышли на мишенное поле и отойдя достаточно далеко, развернулись и двинулись обратно, имитируя боевой порядок. Почти сразу, над их головами засвистели пули и они дружно рухнули на землю, прикрытую уже порядком истоптанным снегом.
– Как ты? – поинтересовался Сергей поворачиваясь к Анке.
– Нормально! – ответила девушка.
– Ищи место, ставь пулемёт! – подал Сергей условленную команду.
Девушка немного проползла вперёд и установила свой пулемёт рядом с мишенной стойкой, затем имитировала приведение его в боеготовое состояние. Сергей подполз и устроился рядом. По мишенной стойке густо затюкали пули, прапорщик не экономил.
– Отходим! Давай за мной! – крикнул Сергей и стелясь по земле начал уходить к насыпи. Девушка как привязанная следовала за ним, волоча пулемёт одной рукой. Выйдя к насыпи, Сергей дождался Анку и подал команду «Вперёд». Вдвоём они побежали вперёд, вдоль сверкающих цепочек и скоро вышли на стрелковый рубеж к своим товарищам.
Эмоциональный всплеск от выполнения факультативного упражнения был очень высок. Даже у взрослых и опытных мужчин яркие ощущения вызвали бурю чувств. Молодёжь, та просто подвывала от восторга, прыгая вокруг костра и разговаривая вся сразу. Сергей привлёк общее внимание:
– Товарищи! Заканчивая стрельбы на сегодня, хочу выразить вам всем глубокую благодарность за старания, которые вы сегодня явили! Все вы, молодцы! Задачи, даже не самые лёгкие, выполняли старательно и все показали себя достойно! Спасибо, вам, всем!
– Сейчас! Оставшиеся патроны снаряжаем в магазин следующим образом, три патрона в магазин, потом один трассирующий и опять обычные патроны до верха! Магазин убираем в подсумок, в тот отдел который закрывается отдельной шлейкой! Убираем туда магазин патронами вниз, и закрываем его шлейкой!
Сергей внимательно проконтролировал выполнение своей команды. Вопросительно посмотрел на оружейников указывая на остаток патронов в их цинке, те махнули рукой:
– Бери! Вам пригодятся!
Сергей раздал оставшиеся трассирующие патроны, по пачке на человека. Затем организовал уборку бумажных обёрток и загрузку пристрелочного инвентаря в машину. Окончив с обязательными хлопотами, все бойцы собрались возле костра, наслаждаясь ароматом исходившим из ведра с чаем. Сергей прикинул время оставшееся до окончания ужина, время необходимое на дорогу до казармы и обоснованно рассудил, что минут сорок, а то и весь час, можно посидеть у костра. Оружейники с упоением потягивали свой горячий чай из привезённых с собой кружек и заметив не удобство бойцов их окруживших, вальяжно промеж себя завели разговор:
– А, что это наши товарищи чай не пьют?
– Так, это-же егеря! Они в лесу как дома, что им этот чай! У них тут деликатесы покруче!
Натешившись в волю, майор под одобрительные кивки своих помощников, начал считать сколько им егеря должны за пристрелку оружия, за трассирующие патроны и серьёзным тоном поинтересовался, что он ещё получит, если предоставит новому войску кружки на весь личный состав:
– А то, что-же вы, будете свои деликатесы прямо из горстей употреблять?
Пока он это говорил, его помощник вытащил из «буханки» коробку наполненную металлическими кружками, уже почищенными и помытыми, по количеству бойцов нового войска и поставил возле костра. Дождавшись когда бойцы разберут кружки и начнут с удовольствием пить чай, майор обратился к полковнику и всем остальным:
– Ну, теперь то вы понимаете, тот объём благодарности который должны нам! Тут, уже пахнет хорошей коллекцией иностранного стрелкового оружия, обмундирования и прочей амуниции, в размере… Ну, пол КАМАЗа, это минимум!
Батальон дружно принял на себя этот долг, пообещав прислать майору и его помощникам, в течении пяти лет, все запрошенное.
Напившись чаю и отдохнув, все почувствовали некоторую незавершённость, чего-то не хватало. Тут комиссар опять всех озадачил. На этот раз, Сергей потребовал вспомнить известные бойцам песни и исполнить их. Пока все вспоминали песни и собирались с духом, Сергей сам исполнил песню про комбайнёров, из репертуара Игоря Растеряева. Песня пошла в массы и вторую часть песни подпевали уже почти все бойцы. Потом вспомнили «Лесника» КиШевского и довольно удачно его исполнили. Молодёжь, переполняемая чувствами проорала, пританцовуя, ещё несколько песен и когда подустав, бойцы снова потянулись к чаю и чинно расселись вокруг костра, Сергей при поддержке старшей части войска исполнил песню «Давно мы дома не были», не целиком к общему сожалению, а только запомнившиеся куплеты.
По возвращении в часть все отправились на ужин, а после собрались было побездельничать, полагаясь на воскресный вечер, но полковник устроил чистку оружия. Расположившись в просторной прихожей казармы, где стоял дневальный и откуда начиналась взлётка, вытащив из оружейки столы и расположив на них своё оружие, все принялись его старательно начищать, стараясь побыстрее закончить процедуру и наконец отдохнуть.
Когда, закончив с чисткой оружия, бойцы проводили вечернее отжимание, ставшее уже традиционным, а некоторые уже умывшись и расслабившись готовились ко сну, в их кубрик, спросив разрешения, зашел начальник штаба. Василий Иванович был одет уже «по домашнему», то есть не по всей форме и всем своим видом показывал неофициальность своего визита. В руках он держал небольшой свёрток. Остановившись возле кровати Сергея, который быстро поднялся на встречу, начштаба успокаивающе помахал рукой возвращая того на место и присел рядом.
– Подумалось мне, что у всего командования вашей армии есть пистолеты, а у тебя нет. Не порядок! У комиссара должен быть пистолет, причём хороший, а иначе это не в полной мере комиссар. Прямо таки, комиссар с ограниченными возможностями! – поучительно, но очень спокойно и по-доброму начал начштаба разговор.
– Вот, случись необходимость, кому ни будь в морду пистолетом потыкать, а тебе и нечем! Вот! Не порядок! – в словах начштаба почувствовался юмор, а Анка, слышавшая эти слова, впрочем, как и все в кубрике, воскликнула:
– Будьте спокойны, Василий Иванович! Он у нас такой, что всегда найдёт чем в лицо собеседнику тыкнуть, случись такая необходимость конечно!
Голос у девушки был полон лукавства и озорства, но при этом она старалась не светить отцовскому товарищу свой припухший нос.
– Не сомневаюсь! Но, всё же, с пистолетом надёжнее! Вот, будь во всеоружии. – Говоря эти слова, начштаба развернул свой свёрток и выложил перед Сергеем брезентовую кобуру и пару подсумков с пистолетными магазинами. Анка, уже собравшаяся сказать очередную колкость в продолжение слов начштаба, затихла, поглощённая интересом и подтянулась поближе, облокотившись на спинку кровати. Остальные жители кубрика тоже не смогли усидеть на месте и пододвинулись максимально близко к происходящему, но сохраняя приличествующую дистанцию до собеседников.
Сергей раскрыл кобуру и извлёк крупный пистолет, своим видом походивший на улучшенного дизайна АПС.
– Штейр, модель ГБ. – прочитал он видимые на затворе надписи. Потом вытащил магазин, оказавшийся снаряженным патронами, направив оружие в пол передёрнул затвор, нажал на расположенный на затворе рычаг, предохранителя как он полагал, но оказавшийся рычагом снятия курка с боевого взвода. Ещё раз передёрнул затвор и прицелившись в пятнышко на линолеуме плавно нажал на спусковой крючок.
– Хороший пистолет. – подвёл он итог и обращаясь к начштаба спросил:
– Не жалко?
– Пистолет действительно хороший, – ответил тот, – а хороший пистолет, должен быть у хорошего хозяина. Так, что пользуйся. Тебе пригодится. А я уже привык к Макарову, с ним, если, что и дальше жить буду.
– А, если не секрет, откуда у Вас такое чудо? Надо полагать, очень редкий пистолет. – обратился Сергей к уже собравшемуся уходить начальнику штаба. Тот, немного помявшись и осмотрев собравшихся вокруг бойцов, спросил:
– Что, действительно хотите знать?
Дружные подтверждающие голоса раздались со всех сторон и устроившись поудобнее начштаба начал рассказ:
– Когда, молодым лейтенантом я попал в Афганистан, назначили меня в итоге, командиром нештатного разведвзвода батальона. И вот, служу я потихоньку, а тут подкидывают мне задачу, пойди куда-то туда и приведи оттуда нужных людей, которые будут тебя дожидаться. И обеспечь при этом их полную безопасность! Ну, приказ получен, надо выполнять. Благо район знакомый, работа не пыльная и выдвинулся я, в итоге, с группой по назначенному маршруту. Благополучно нашел в обозначенном месте людей, которых должен был вывести и пошли мы обратно. А дело ночью, темень кромешная, но чувствую, как будто идут за нами. И чем дальше иду, тем отчётливее это чувство. Ну, думаю, надо провериться. Забрались мы как раз на горку, я бойцов к бою приготовил и смотрю назад. И точно, вскоре вижу, как группа тел по нашим следам, бодренько так топает. Подождал я, когда они на склон перед нами выйдут и поинтересовался на смеси фарси и английского, а кто они такие и что они тут делают. Смотрю, преследователи, очень характерно так рассыпались во все стороны, духи так никогда не умели, тычут в мою сторону автоматы и в ответ интересуются на такой-же смеси языков, а кто мы. Я уже довольно спокойно спрашиваю, а не еврей ли мой собеседник, раз вопросом на вопрос отвечает. Вижу, они уже спокойно поднимаются и не слишком осторожничая идут к нам.
– Оказалась это, группа спецназа, которая работала по своим задачам, потом их засекли духи и попытались уничтожить. Уходя от преследования группа вышла из своего района и вот теперь двигалась не имея карт местности и волоча на хвосте значительные силы противника. Парни уже изрядно устали, у них уже был раненый, которого несли на руках и понимали, что уйти без боя им не удастся. А бой пережить им уже никак не светило.
– Интересная получилась ситуация, я со своими важными людьми, тут же группа спецназа, уже вымотанная и заблудившаяся, и большой отряд духов на подходе. Принял решение, группу спецназа направил на ближайший наш блокпост, находившийся километрах в семи, а сами мы немного задержались на месте, дожидаясь подхода духов. Когда духи подтянулись, мы начали потихоньку отходить, увлекая их за собой. Ой, как смотрели на меня выводимые моей группой важняки! Но, слова поперёк никто не сказал. Духи в итоге, увязались за нами крепко, а мы их вывели в квадрат пристрелянный нашей артиллерией и по радиостанции запросили огонь. И так, прикрываясь артогнём, спокойно вышли к своим.
– Через несколько дней, когда меня вызвали в штаб, я весь довольный туда направился, иду думаю – «Наверное орден дадут!». Ага, дали! Ой, как на меня тогда орали! «Ты, ежина паскудная, куда полез?! Воевать любишь?! Мы тебе обеспечим такую возможность…» – и так очень долго и смачно.
– А спецназёры выбрались на тот пост благополучно, хотя я никак не ожидал. Потом приехали к нам, нашли меня, вот отблагодарили. – начштаба махнул рукой в сторону пистолета, – Хоть посмотрели друг на друга, а то, только в темноте общались.
Закончив рассказ начштаба собрался уходить, но тут в кубрик вошёл, постучавшись, командир части.
– А, вот ты где! – обратился он к начальнику штаба, – не ожидал тебя здесь найти.
И подходя к кровати Сергея, стараясь не смотреть в сторону дочки, устроился рядом с товарищем.
– Хвастаешься? – мотнул он головой в направлении пистолета, который Сергей так и не выпускал из рук и который был хорошо ему знаком.
– Торгую!
– Тоже дело, – спокойно ответил командир переводя разговор в деловое русло и обращаясь по большей части к Сергею продолжил:
– Воскресный вечер у нас. Надо обдумывать культурно-массовые мероприятия, причём полезные, развивающие, воспитывающие. А то, прошёл по казарме посмотрел чем народ занят, а там кто во-что горазд. Кто в телефон пялится, кто бухашку ищет и чую некоторые уже нашли, а остальные за телевизор засели – не оторвать. Как и нет проблем вокруг! – командир даже слегка всплеснул рукам.
– Оно и понятно, проблем вокруг много, а будет ещё больше и люди это чувствуют, и прячутся от них за привычными занятиями. – покивал головой Сергей.
– Вот, сегодня уже поздно, а на следующей неделе, проведи, Сергей, несколько вечерних лекций. Очень тебя прошу. Понимаю, что будешь занят, но кроме тебя пока некому. – командир выжидательно посмотрел на Сергея.
Сергей смущенно согласился и отцы-командиры покинули стан дружественного войска, и жизнь в кубрике вошла в обычную «колею». Доктор тыкая друзьям свои бумажки начал рассуждать об организационно-штатной структуре их подразделения. Вопрос давно назрел и понимая, что до отбоя остаётся достаточно времени и заняться больше особо нечем, доктору дали слово:
– Товарищи! Нас двадцать пять человек и это очень мало по меркам нашей прошлой жизни. Но, мы только сформировались и мы будем развиваться, и уверен численность наша вырастет, в отличии от армии традиционной формации. Наверное все вы уже догадываетесь, что крупнее наша старая армия в сложившихся условиях уже не будет, скорее наоборот. Так, что, товарищи мы на правильном пути, но и на этом пути надо двигаться организованно. Именно чёткая организация позволит нам добиться успеха…
Доктор начал из далека, с лозунгов и слушатели было заскучали, и начали позёвывать, но доктор быстро подошёл к сути и все скоро прониклись его энтузиазмом.
– Итого, как-бы мы ни старались, а на сегодня сможем создать только две боевые группы численностью под десять человек и огневую группу. Плюс, транспортно-хозяйственная тыловая обеспечивающая структура. Плюс, командование армии, оно-же боевой резерв и медпункт.
Доктор увлечённо тыкал в свои листочки:
– Командир и комиссар составляют командование нашим подразделением. Это два человека. Анка с двумя помощниками, ты и ты, – доктор ткнул в Ивана и его товарища, – огневая группа. Это ещё три человека. Транспортно-хозяйственная обеспечивающая структура, это ты Виктор Палыч.
– Ловко ты меня в обозники записал. – Виктор Палыч накуксился было, но доктор энергично набросился на него с доводами, что больше некому, что кроме него никто не сможет обеспечить этой важнейшей жизнеобеспечивающей службе функциональность и безопасность. И доктору удалось убедить, при общей поддержке, Виктора Павловича принять на себя столь важный пост и он продолжил:
– Медпункт, это я. Так, мы расписали семь человек. Отмечаем четверых молодых людей, уже одиннадцать человек получается. И остаётся четырнадцать человек. Их мы делим поровну на две боевые группы по семь бойцов и в каждую группу добавляем по два молодых человека. Итого, двадцать пять человек – баланс сошёлся!
Довольный доктор заключил свою речь и тут-же, не давая опомниться слушателям, разделил их на две примерно равные по возможностям группы, добавил в каждую по паре молодых людей и упреждая возможные недовольства проведённым разделом, демонстративно сделал соответствующие пометки в списке личного состава. Потом, предложил всем заняться выбором командиров групп.
До сей поры молчавшие бойцы начали шевелиться, осматривать своих товарищей по группе, оценивать сложившееся положение и прикидывать свои хотелки к реальности. Анка, как и все, начала резко думать о своём исключительном положении, косясь на Ивана который был явно доволен отведённой ему должностью, также как и его товарищ, тоже сиявший.
– А пока вы думаете о том кому быть командирами групп, хочу немного сказать о доступной для нас тактике ведения боевых действий. – доктор не унимался и выкладывал свои идеи дальше:
– Учитывая, что из вооружения у нас только легкая стрелковка и по теории общевойскового боя, мы в лучшем случае сможем удерживать полосу обороны до пятисот метров шириной в течении пяти минут. Выходит, что единственная доступная для нас тактика на сегодня, это егерская. Отсюда и наше название происходит. А суть данной тактики проста – надо уметь наносить противнику урон тем оружием которое у нас есть, и при этом самим не попадать под его ответный огонь. А это значит, что надо в совершенстве владеть имеющимся оружием и совершать правильные, рассчитанные манёвры сближения с противником и отхода от него. Считайте, сегодня мы уже начали боевую учёбу и Сергей скажи, что тебе больше всего не понравилось в сегодняшних стрельбах?
– Мне? – переспросил Сергей, – Мне, не понравилось, что снайперскую винтовку некому отдать. Снайперский огонь из винтовок, это весомый фактор поражения противника в наших условиях. Представьте, три снайпера под охраной пары автоматчиков могут так удерживать направление, что без артиллерии их и не выкуришь. При этом без излишнего расхода патронов, без техники, в общем как ты и говоришь, доктор – егерской тактикой. Но, у нас только одна винтовка и ту отдать пока некому.
– И Москва не враз строилась! – обнадёжил доктор, – И у нас штаты разрастутся и вооружение появится! А пока не надо грустить! Воевать у нас в ближайшей перспективе не с кем! И времени видится достаточно для расширения штатов, обучения, а если с кем и придётся повоевать в ближайшее время, то с бандюгами типа тех, что вы у магазина брали.
Пошло небольшое обсуждение всего сказанного и капитан-знаменосец высказал идею, что каждую группу надо разбить на две подгруппы:
– По три бойца, плюс один юноша. А командир сможет работать с любой подгруппой, или выступать как самостоятельная единица взяв из группы одного бойца.
Тут молодые люди не выдержали и устроили не то бунт, не то плач. Основная претензия с их стороны заключалась в нежелании расставаться друг с другом. Но, их быстро успокоили, сказав, что все они всё равно будут вместе, практически всё время. А капитану, полковник тут же предложил возглавить одну из групп, на что тот и согласился получив поддержку бойцов. На вторую группу тоже нашли командира и тут же новые группёры раскидали бойцов в своих группах на подгруппы и на этом армия решила отбиваться.
«Вот, у нас уже армия. И экспедиционный корпус в сердце Европы. И всё это за неделю!» – удовлетворённо подумал полковник засыпая, на этот раз вместе со всеми.
В оформлении обложки использовались фото автора.
Последние комментарии
1 день 5 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад