Иной пол. Том 2 [Ксения Смирнова] (fb2) читать онлайн

ИНОЙ ПОЛ. ТОМ 2.

                         «МУЖСКОЕ ВЕТО»

Прошли почти сутки, с тех пор, как беглецы покинули свободную от преследования зону, впрочем, Ангелина до сих пор не чувствовала себя в безопасности. Александр в свою очередь никак не пытался успокоить её чувства. Чем дальше они продвигались, тем мрачнее он становился. Пресной воды в их запасах оставалось все меньше, хотя они только начали свой путь, еды почти не было. Вокруг – непроходимые дороги полные зарослей дикого можжевельника и других неизвестных Ангелине растений. Острые ветки больно цеплялась за её руки, ноги, впивались в тёплый герметичный костюм, разрывая его и оставляя на теле женщины небольшие уколы и царапины. К концу в первого дня похода, все тело у Ангелины чесалось, а на груди появилась странная сыпь, постепенно распространившаяся по всему животу. Девушка ежеминутно терла пораженные участки, пытаясь хоть ненадолго облегчить зуд. На первом ночлеге, в одном из глубоких карьеров, Алекс заметил, что с ней творится что-то неладное.

– Что с тобой? – спросил он, отвлекаясь от сборки длинной ручной удочки.

Ангелина раскраснелась, её глаза слезились, а шея, едва проглядывающая через тёплый свитер, была ярко красного цвета.

– Я не знаю, – всхлипнула она и снова почесала живот, – Все тело чешется… Как будто по мне ползают муравьи…

Алекс нахмурился, и быстро подойдя Ангелине, взял её за подбородок. Девушка всхлипнула и закрыла глаза. Алекс прижал ладонь к её лбу, а затем насильно оттянул веко вниз, чтобы взглянуть на зрачок. Тот был неестественно расширен.

– У тебя бывали когда-нибудь приступы аллергии? – мрачно спросил он.

– Ты смеешься?

– Нисколько, – хмуро ответил он, – Ты расцарапалась чёрной лиственницей. И только у человека непривыкшего к этой форме растений, может развиться такая реакция. Эта лиственница выделяет довольно сильный яд, как пчела.

– О чем ты, Алекс? – захлопала глазами Ангелина, – Мы живем в двадцать пятом веке, какие пчёлы? Какая лиственница? В мире почти не осталось болезней и уж тем более, нам не страшны аллергены.

– Да, я вижу, – кивнул мужчина, пытаясь расстегнуть верхнюю пуговицу её горнолыжного костюма.

– Что ты, чёрт возьми, делаешь? – вспыхнула девушка и попыталась оттолкнуть его, – Это совсем не обязательно!

– Обязательно, – убежденно кивнул Алекс, – Если я не намажу тебя животным жиром и не вколю антибиотик, то к завтрашнему утру, ты станешь похожа на одного из тех медведей, которых я убил.

– Что, покроюсь шерстью? – усмехнулась Ангелина, позволяя всё же расстегнуть ему одну петлю.

– Нет. Сначала ты опухнешь, у тебя возникнет резкая задержка жидкости в организме, а еще через пол дня, парализует несколько конечностей. Через сутки, ты можешь умереть.

Ангелина в ужасе посмотрела на Иного, а затем зажмурилась от нового приступа чесотки.

– Мы не для этого столько шли, и так кардинально решили менять свои жизни, чтобы ты скончалась у меня на руках просто потому, что села на какой-то чёртов ядовитый куст. Бесславная кончина, тебе не кажется? – улыбнулся он краешком губ, и оторвавшись от неё, быстрыми движениями стал распаковывать огромный рюкзак, одиноко лежавший возле большого дуба.

– А если я замерзну? – всхлипнула Ангелина, неловко прижимая замёрзшие руки к груди.

Сама мысль о том, что Алекс будет её мазать, касаться тела, вызывала и ужас и благоговение одновременно.

– Не замерзнешь. Я…. – он сделал небольшую паузу, – Согрею тебя… Обещаю.

Ангелина распахнула свои большие серые глаза и задумчиво посмотрела на Иного. Их взгляды на секунду пересеклись. Тёплая волна возбуждения моментально согрела её ноги, поднимаясь всё выше. О да, она не сомневалась, что Алекс согреет её. Разве не грел он её до этого? Разве не защищал от всего того, чего она не понимала? Но почему именно сейчас ей вдруг стало страшно от его слов?

Александр словно почувствовал её смятение и быстро отвёл глаза. Контакт был утерян, и Ангелина вновь погрузилась в ледяную пустошь.

– Мы заночуем здесь, – мужчина оглянулся, – Хороший обзор, глубокий карьер… Если что, можем уйти вниз по течению, – он махнул рукой куда-то вдаль.

Ангелина проследила за его движением. Мысль о нереальности и невозможности всего происходящего не покидала её с самого начала побега. Все эти преследования, гонения… Понимание того, что жизнь, семья, целая планета, наконец, хочет разрушить её маленькое зыбкое ощущение счастья. Только сейчас она вдруг поняла, что не смотря на все потери и боль, осознание неизбежного, она всё таки счастлива. Её не пугали ни дикие звери, ни внезапная болезнь, ни даже смерть… Всё это стоит того, чтобы вот так запросто умереть где-то на краю земли, рядом с этим невоспитанным дикарём.

Ангелина невольно улыбнулась, глядя на то, как мастерски и быстро Алекс собирал небольшую утеплённую палатку. Ей было очень любопытно, где он её раздобыл, так как в её мире женщины не увлекались походами. Они заполонили растениями всю планету, но предпочитали любоваться природой по информационным онлайн каналам. Откуда им было знать, что можно вот так спокойно соорудить себе мини-дом и заночевать где-нибудь возле горной речки. Нет. Это не похоже на современную мечту…

– Скоро будет готово. Потом я разожгу костёр, и мы попробуем что-нибудь поесть, – сказал Алекс, – Ты пока собери сухие ветки. Только, пожалуйста, прошу тебя, будь в пределах видимости, – со значение добавил он и внимательно посмотрел на Ангелину, видимо пытаясь удостовериться, что женщина поняла его с первого раза.

Вид его взъерошенной копны волос, улыбающееся лицо, покрытое мелкой щетиной, вызвало у Ангелины сильнейший приступ нежности. Не выдержав, она подошла и опустилась перед Алексом на колени.

– Что? – не понял он, удивленно поглядывая на неё сверху.

Конечно, в его мысляхпоявилась парочка неприличных картинок, но от тут же заставил себя отогнать их. Сейчас не время думать о полных налитых грудях, длинных белых ногах, о том, как она стоит перед ним на коленях, слегка приоткрыв свой влажный рот…

«Чёрт!»

– Ничего… – пожала она плечами и улыбнулась, даже не представляя, что делает с его разумом и телом, – Просто…Просто, хочу вот так… – добавила она тихо и поднявшись повыше, обняла его с той силой, на которую была способна.

Ангелина сразу чувствовала, как тело мужчины задрожало, будто его снесло мощным потоком её био-волн. Он хотел было отстраниться, но отчего-то задержался. Женщина ощущала тёплое мужское дыхание на своей шее, его ресницы щекотали ей ухо, по телу пробегали приятные мурашки. Поддавшись порыву, она вдруг отодвинулась, а затем осторожно обхватила замёрзшими руками его голову. Алекс продолжал с недоверием наблюдать за её движениями. Тёмные глаза Иного мгновенно почернели, едва он уловил степень её намерений.

– Я просто… – прошелестела она бледными обветренными губами, – Мне просто нужно знать, что ты… действительно существуешь… – Ангелина на секунду прикрыла веки, покрывшиеся тонкой плёнкой инея, – Иногда мне кажется, что если я отвернусь, ты просто исчезнешь… Испаришься. Будто тебя и не было. А я проснусь… Проснусь, понимаешь?

Алекс продолжал молча смотреть на неё, не произнося ни слова. Его мысли блуждали в туманной поволоке её глубоких серых глаз. Он утопал в них, как в бушующем море, которое не способен был переплыть, чтобы выбраться на сушу. Что она с ним делала?

Он не понимал.

Он не хотел этого понимать.

Сила её слабости, ставила его на колени, так, что они подгибались под тяжестью его необыкновенных чувств, с которыми он продолжал бороться, как с самым страшным врагом на земле. Так было, есть и будет. Но Александр никогда не признается ей в этом, даже если ему приставят дуло пистолета к виску.

– Это самое страшное, что может со мной случиться, – растерянно продолжила Ангелина, – Именно поэтому я так часто просыпалась ночью от кошмаров в нашем доме. В каждом моём сне, тебя не было. Я искала тебя везде, я пыталась найти тебя, но тебя нигде не было. Обещай мне, что ты никогда меня не оставишь, Алекс. Обещай, – прошептала она, с томлением заглядывая в его глаза, смотрящие на неё слишком серьезно.

Что ему сказать? Что? Он не имел права давать обещаний. В этом мире не могло быть ничего вечного. Мир страдал, рушился и самоуничтожался. Мир требовал жертв и потерь и войн. Мир больше никогда не будет великодушен к тем, кто хочет его спасти.

Иной глубоко вдохнул в себя ледяной воздух и накрыл Ангелину своими руками. Тяжелые могучие пальцы сразу согрели тыльную сторону её ладоней. Он вдруг потянулся к ней и прижался губами к её лицу. И в этом поцелуе не было ни страсти, ни желания. В нём было что-то другое, совсем не похожее на редкие прикосновения, которые он когда-то ей дарил. В том поцелуе была нежность и тонкая, едва заметная, чувственность… Он будто передал ей сотню тысяч мегагерц своей энергии, зарядил её своим теплом. Это было единственное, что Александр мог сделать, чтобы успокоить её и не произносить вслух ни одного обещания, которые так были необходимы Ангелине.

Кажется, прошло несколько минут, прежде чем Алекс оторвался от женщины. Её отросшие волосы растрепались, щеки раскраснелись, а в уголках глаз блестели слёзы. Александр вдохновенно смотрел на неё, и запоминал каждую деталь лица – нос, полные приоткрытые губы, ровное глубокое дыхание, выгоревшие ресницы и пронзительные глаза. Эти невероятно добрые, налившиеся теплом и светом, глаза. Он готов был купаться в её взгляде, одобрении, нежном слове, готов был продать душу дьяволу, лишь бы эта женщина принадлежала только ему одному. Осознание этого, настолько шокировало Алекса, что он еще долго не мог прийти в себя. Даже когда Ангелина смущённо улыбнулась, и стерев остатки слёз, поднялась с колен, чтобы помочь развести ему костер, Александр продолжал заворожено наблюдать за её медленными движениями. Они были осторожными и неловкими, как у ребёнка, делающего первые шаги. Иной вздрогнул от одной мысли, что когда-нибудь приведет её в свой дом, познакомит со своим народом, а может когда-нибудь…

Может быть, когда-нибудь, она родит ему дитя… Мальчика. Сына.

Алекс настолько верил в божественный промысел их встречи, что даже мысли не мог допустить о рождении дочери. Но если вдруг такое случится, что мешает ему любить этого ребенка, так же сильно, как сейчас он…

«Нет. Об этом нельзя думать»

«Я никогда не буду думать об этом»

«Никто и никогда не заставит меня произнести это вслух»

«Я скорее умру, чем позволю себе признаться в этом»

И всё же Алекс был уверен, Ангелина предназначена только для него. По праву. По роду. По обстоятельствам, в конце концов. И раз он выбрал себе эту самку, значит, и жить она тоже будет с ним. Если ей так важно, чтобы он не смотрел и не трогал ни одну из тех женщин, кто захочет сблизиться с ним, пусть будет так. Он простит Ангелине все её глупости и предубеждения, чтобы ещё хоть раз насладиться спокойствием родной души.

Алекс не знал, что совсем скоро, ему придется забыть обо всех обещаниях, которые он так и не высказал вслух. Забираясь на ночлег в тёплую палатку, он раздел женщину почти догола и долго размазывал по горячему телу влажную мазь, помогающую при зуде и раздражении кожи. Он снова сдержал свою бесконечную похоть и чуть с ума не сошёл от возбуждения, видя, как она стонет и извивается в его мокрых от смазки руках. Её щеки раскраснелись, температура поднялась, и Александр уже не понимал, это от недуга или от того, что он делал с ней пять минут назад. Чуть позже, уставшая и обессиленная, с нереализованным сексуальным желанием, девушка откинулась на мягкий спальный мешок и мгновенно заснула. Её мокрые волосы разметались по одеялу, полная грудь спокойно дышала, мягкие руки сами легли на его обнаженный торс. Алекс любовался её женственными формами и хотел только одного, чтобы она всегда спала рядом с ним и была похожа на волшебную богиню, спустившуюся с небес. Он знал, что её обиды ещё сильны, боль от недавнего предательства обжигает сердце и пока не время для того, чтобы подарить ей настоящее блаженство. Алекс ждал этого момента слишком долго и не собирался пугать её своей настойчивостью. Эта женщина стоила того, чтобы немного подождать… Но когда она разрешит ему… он сделает всё, чтобы свести её с ума и довести до сильнейшего в её жизни экстаза.

С этими мыслями Иной сильнее обнял Ангелину, прильнувшую к нему, и уткнувшись ей в макушку, напряжённо заснул. Ближе к утру, когда его грёзы вошли в глубокую фазу, Алекс не услышал, как девушка проснулась. Резко открыв глаза, она вздрогнула и тяжело задышала. С расширенными и полными ужасами глазами, она с болью посмотрела на красивое лицо спящего рядом мужчины и сильно зажмурилась. По её лицу тонкой струйкой снова полились слёзы. Ангелина всхлипнула и быстро вытерла их рукой. Дикий страх сковал ей сердце. В памяти всплывали картинки недавнего сна, который разбудил её. В нём, она корчилась от боли, вспоминая последнее мгновение их общей с Алексом тишины. Ангелина отчетливо увидела, как Александр запускает руки в длинные волосы чужой женщины.Он целовал её, засовывая свой язык в приоткрытый рот, мялполные бёдра, и впивался нежными покусываниями в красивую тонкую шею. Алекс медленно двигался в брюнетке, наслаждаясь каждым мгновением, хрипя и постанывая в женском лоне. Затем он поднял голову и посмотрел на Ангелину, застывшую от увиденного. Не говоря ни слова, мужчина улыбнулся ей своей надменной и злой улыбкой, продолжая методично двигаться в стонущей длинноволосой бестии.

Сон рассеялся и ушёл прочь. Ангелина ещё лежала рядом с Александром и крепко сжимала в руках кусок яркой ткани, постеленной вместо простыни. Она попыталась прогнать дурные мысли и снова заснуть, успокаивая себя тем, что это просто дурной кошмар. Через пару минут её сознание успокоилось…

Ангелина не знала, что совсем скоро ей придется убедиться в существовании удивительных вещей, не подвластных человеческому объяснению.

Например, в том, что сны, имеют свойство сбываться…

Главное полицейское управление Российской Конфедерации. Юго-Восток.

Кабинет управляющей Ф.В. Юрской

19.50 по федеральному времени

Взволнованная женщина, с жёсткими чертами лица, облаченная в чёрное просторное платье, крепко сжимающая толстую коричневую сигару в руке, сидела в массивном кресле обтянутым голубой искусственной кожей. Она внимательно следила за последними сводками, мелькавшими на большом голограммном проекторе. Чем больше она их слушала, тем сильнее колотилось сердце в её груди. На лбу выступила мокрая испарина.

Уже долгое время, по всем каналам Конфедерации крутили одно и то же. Ежедневные горячие новости начиналась с одних и тех же сводок:

«О сбежавшем Ином и его подельнице до сих пор ничего не известно»

И далее: «… у всей женской Конфедерации есть всего один вопрос к местным властям и компании «Эконтер», как они могли допустить такое? Поймают ли беглецов, и кто будет наказан? Есть ли причина для милосердия? Стоит ли оставить их в покое? Подробнее об этом, в нашем специальном ток-шок, в котором о вы узнаете все подробности запрещенного романа преступной парочки».

Закусив полную нижнюю губу, женщина наскоро вытерла лоб сухой салфеткой, выключила световое окно и по громкой связи вызвала к себе помощницу. Левая рука Феоны Валерьевны нестерпимо ныла, то ли на погоду, то ли от того, что на неё взвалили непосильную и сугубо неприятную миссию – искать пропавших беглецов, будто у неё и дел больше не было, чем бросать все силы Конфедерации на поимку какого-то дикаря и его бабы. Стоило ради этого разводить такую суету? Мало того, что её в шесть утра подняли с кровати, так ещё и пригрозили понижением в должности, если она не сможет добыть их следы в ближайшие сорок восемь часов. Замечательная перспектива перед плановым уходом на пенсию. Нет, мама однозначно было права. Надо было не идти в госслужбу, а заниматься музыкой.

Феона Валерьевна могла бы стать профессиональной пианисткой, однако попав в аварию на одном из автолётов, вынуждена была прекратить свои творческие планы. Даже современная медицина была не в состоянии избавить её от каждодневных болей в правой руке. Единственное, что могло помочь, так это запрещённое в мире клонирование. Хотя, всем было известно, за рубежом некоторые хирурги уже давно этим занимались. Частные клиники клонирования работали подпольно, неофициально и за очень большие деньги. Таких денег ей за всю жизнь не заработать. Да что там жизнь… С теми крохами, которые платит ей государство, она может рассчитывать лишь на искусственный протез, с интеллектуальным передатчиком движения, да и то, не самой последней модели. Что скажет её сожительница на это? Она и так тратит на неё кучу денег – то какие-то иностранные блюда в ресторанах, то пресловутое богемное Cartier, то тряпки от известных дизайнеров. Одних только чёрных брюк в гардеробе её возлюбленной больше, чем посуды в их скромной двухъярусной столовой. Наверное, не стоило связываться с этой пронырой. Она живет за её счет уже два с лишним года и кажется, терпение Феоны на исходе. Содержать миловидного гермафродита в наше время слишком дорого для обычного работника бюджетной организации. Даже взяток никто не даёт. Коррупции в их стране не было с 2134 года. Последний случай зафиксировали камеры видеорегистратора, которыми были напичканы все коммерческие и государственные организации мира, и кажется, женщина, пожелавшая нарушить закон, до сих пор делит камеру с кем-то из «Зоны-М».

Размышляя об этом, чаша терпения Юрской постепенно заполнялась плохо контролируемым гневом. Она служит в участке больше двадцати пяти лет и знает в этом отделении каждое лицо, каждую перегоревшую лампочку, каждую папку, пылящуюся в архиве. Неужели эта известная во всей Конфедерации стерва Лунная никак не угомониться? Кого волнует, что «Эконтер» финансирует государство? Или уже наоборот? Почему она, главный начальник всего южно-восточного управления, должна тратить личное время, чтобы искать этих двоих? Никого не волнует, что она находится на втором месяце беременности и её каждое утро мучает тошнота, а если она вовремя не пообедает, то и рвота. Вот уже два чёртовых месяца она не принимает «Женофарм», потому что опасается его влияния на плод. И пусть все уверяют, что эти таблетки безопасны, но её не проведешь. Информации о том, что «Женофарм» отравляет весь организм в глобальных сетях предостаточно. И те, кто умеют читать, вполне могут ознакомиться с этим мнением. А таких, судя по всему, с каждым годом становится всё больше.

Юрская устало протерла виски, как будто это могло как-то повлиять на ужасное положение дел в её судьбе, и с готовностью отчаявшегося человека, связалась со своим домом по громкой связи.

– Гостевой холл Феоны Юрской, – моментально ответит знакомый голос горничной.

Она, наверное, как всегда ходит по дому в короткой юбке и светло жёлтом фартуке под цвет их лимонных диванов. Обивку к мебели, как и всё убранство в их доме, включая саму горничную, выбирала Марьяна.

– Тея, – холодно озвучила Феона, – Мне нужно, чтобы ты нашла эту приживалу.

– Она возле бассейна, госпожа, – мелодично ответила домработница.

– Позови её немедленно, – холодно приказала Юрская, прекрасно понимая, чем этот разговор закончится.

В трубке что-то зашуршало, и вскоре послышался расслабленный голос любовницы.

– Да, дорогая?

– Марьяна, чем ты занимаешься? – мрачно поинтересовалась Юрская.

– Как чем? – удивленно воскликнули в трубке, – Плаваю в бассейне, дорогая. А что?

– Ты в курсе, что я беременна?

– Конечно, дорогая… – неуверенно пробормотал голос, – А что, ты плохо себя чувствуешь? Прими таблетку, пожалуйста.

– Объясни мне, какого чёрта ты прохлаждаешься в бассейне, когда я тут работаю и света белого не вижу. Ты забрала те бумаги из канцелярии? Ты отвезла документы в налоговую? Ты в курсе, что я плачу за био-энергию? Ты отдала посыльной чеки?

– Дорогая, я как раз собиралась… – послышался расстроенный голос.

– Не называй меня дорогой! – рявкнула Юрская, – По всему выходит, что это ты слишком дорого мне обходишься. Ты поняла, Марьяна?

– Но дорогая… – испуганно пробормотал тонкий голос, – У тебя, наверное, всплеск гормональной активности. Ты не хочешь принять «Женофарм»?

– А ты не хочешь собрать свои шмотки, и свалить с моей жилплощади?

– О, дорогая… Как же так… – испуганно пробормотал голос.

– А вот так! – взвизгнула Юрская, – У меня куча проблем, ты ещё тут! Чтобы когда я приеду домой, и духу твоего здесь не было, ты поняла?!

– О, дорогая…

Но Юрская не слышала её, потому что уже давно отключила переговорное устройство. Видимо, ситуация и правда выходит из под контроля. Кто бы мог подумать, что ей придется ворошить старое бельё.

Ну конечно она знала этого человека.

Конечно, она догадывалась.

Как можно забыть того, кого ты отняла у родной матери? О да, Феона прекрасно помнит эти чёрные пронзительные глаза. У его отца были такие же.

Кажется, дело принимает государственный оборот. Нужно срочно связаться с президентом Конфедерации. Только она может как-то разрулить ситуацию. Феоне нужно поймать беглецов до наступления второго триместра, иначе её жизнь просто превратиться в ад.

С боевой готовностью, женщина поднялась со своего места и вызвав служебный автолёт, направилась в сторону резиденции Элены Натальевны Рижской, действующего президента Российской Конфедерации. И она знала, что при любых стечениях обстоятельств и при любой, даже самой невероятной занятости, та примет её. Потому что их двоих связывала давняя, но очень важная для президента тайна…

Леса Южной Алании. Северо-Восточное ущелье «Острый вал». Наши дни.

«Острый вал» назвали так из-за необычной каменной архитектуры, по образу своему напоминавшему острый клинок с глубоким непроходимым ущельем, уходящим тёмными густыми зарослями в самый карьер. Леса здесь были густые и непролазные. Рек с пресной водой практически не было, а засилье волчьих стай и других диких животных, делали это место совершенно непригодным для человеческой жизни.

Однако жизнь здесь пульсировала.

Уже много лет местное затерянное население состояло из племени враждующих с женской Конфедерацией, мужчин. Они называли себя «Мужское вето» и состояли в основном из рослых представителей своего вида, лишенных каких-либо эмоций по отношению к тем женщинам, которые попадались к ним в руки. Их пленницы содержались в отдельных, построенных вручную уютных барках. Некоторые были оснащены последними достижениями прогресса, такими как тепло или горячая вода. Иные использовали женский пол так, как считали нужным. Невольницы готовили еду, следили за чистотой и ублажали мужчин, если им это было необходимо. У каждого Иного была своя любимая самка, однако, если ему хотелось кого-то ещё, понравившаяся женщина не вправе была отказывать. Первобытное и рабовладельческое отношение к слабому полу был выработан годами и был продиктован протестом против беспредела, творившегося в мире не одно столетие.

«Око за око – зуб за зуб»

За всю историю существования мужской колонны, ни одна пленница так и не решилась убеждать отсюда. Того, кто думал об этом, быстро находили и лишали возможности реализовать свой побег, а те, кто оставался, боялись даже шагу ступить за пределы хорошо охраняемой мужской базы. Десятилетиями здесь чтили собственные традиции, порядки и тот спокойный умиротворенный уклад жизни, к которому рано или поздно привыкает любой человек.

Мужчины были суровы к женщинам, но не лишали их возможности делить с ними обеденную зону или выказывать какие-либо просьбы. В колонне было свыше сотни коренастых Иных и больше пятидесяти женщин. Каждой из них была отведена своя роль, в зависимости от тех умений, которые были ей присуще. Кто-то занимался садоводством, некоторые шили одежду, ещё часть, ежедневно хозяйничала на кухне. Были и те, кто следил за порядком в женском коллективе и наблюдал за здоровьем в коммунах. Мужчины тщательно следили за тем, чтобы пленницы занимались каждая своим делам и не совали нос в то, что творилось вокруг них. Самки человека не имели права присутствовать на общинных собраниях, поэтому чаще наблюдали за этим в небольшие окна своих одноэтажных бараков. ОбычноИные в несколько рядов усаживались вокруг электрического вымпела, дающего свет на многие метры вокруг, и вожак их стаи по обыкновению делился дальнейшими планами. Обсуждались вопросы охоты, необходимого вооружения, обороны и способы внедренияИных в женскую Конфедерацию, чтобы больше узнать о планах женщин всего мира. Организация «Мужское вето» поддерживала связь с общинами в других государствах. Связывались они по тайной линии, специальной космической волне, которую не улавливали приёмники прослушивающих устройств Конфедерации. Таким образом, Иные передавали друг другу последние новости и обсуждали совместную деятельность в общей борьбе за мужскую свободу.

В день, когда их приборы уловили медленное движение в зоне большого водопада на открытой лесистой территории, мужчины совершали обеденную трапезу. Женщины подали им суп из оленя и жаркое из дикого кабана. Животных в избытке разводили на самобытной местной ферме, некоторых убивали в лесу. Иные вальяжно восседали за длинными дубовыми столами, и пили креплёное вино из больших деревянных кубков. Жительницы клана, кротко опустив глаза, тихо и осторожно, дабы не нарушить их покой, подкладывали в большие блюда сочные куски свежеприготовленного мяса, нарезали толстые куски домашнего хлеба. Пьянящий запах сытой пищи смешивался с запахом пота и огромного кострища, расположенного чуть поодаль. За огнем так же следили женщины, методично подкладывая в костёр новые дрова.

Первобытную идиллию нарушил громкий подростковый возглас. Он донёсся из соседней каменной хижины, остановив обеденное умиротворение и спокойствие.

– Анжей! Анжей! – кажется, мальчик почти сорвался на хрип.

Почти все мужчины за столом обернулись в сторону громкого звука. Женщины на секунду замерли с подносами в руках, а затем снова продолжили выполнять свои обязанности. Они знали, что злить мужчин не стоит, и вмешиваться в их дела тем более.

Рослый широкоплечий Иной, одетый тепло и неброско, с длинными кучерявыми волосами и могучей шеей, медленно поднялся со своего места и не глядя, отшвырнул в сторону лучший кусок жареного кабана. Огромные жилистые псы, сидящие у его ног, тут же подхватили его с земли и начали драться за лакомство.

– Что случилось, Рей? – нахмурился Иной, аккуратно вытирая испачканные руки лоскутом тряпки, лежавшей на столе.

Черноволосый мальчик, в тяжёлой одежде и оленьих сапогах с чужой ноги, запыхавшись, подбежал к вожаку клана и отдышавшись, выдал на одном дыхании:

– Анжей, спутники уловили какое-то странное движение недалеко от нас. Как будто кто-то идёт по нашей мёртвой петле, обходя все опасные участки. Его движения логичны, это не может быть зверь.

– Человек? – с сомнение спросил Иной и хмуро оглядел присутствующих мужчин.

– Явно, – кивнул мальчик, шмыгнув носом.

Его отросшая чёлка намокла и сбилась в тугой не расчёсанный пучок. Парень знал, пройдет еще день и его выстригут налысо. В общине не было цирюльников, внешний вид мало интересовал местных обитателей.

– Один?

Анжей слегка приподнялся со своего места и медленно выпрямился.

– Не уверен, – покачал головой парнишка, – Может быть несколько. Они медленно движутся. Очень медленно.

Анжей на мгновение задумался, но быстро выйди из оцепенения, схватил со стола большой охотничий нож.

– Покажи, – мрачно сказал он Рею и уверенной походкой направился в сторону пункта спутникового контроля, – Не отвлекайтесь! – прикрикнул он заинтересованным мужчинам и те, послушно отвернув головы, молча продолжили трапезу.

Пройдя пару метров и добравшись до мониторов расположенных в небольшом деревянном сарае, Анжей ту же прильнул к экранам. Иной долго и пристально следил за большой пульсирующей красной линией, явно указывающей на то, что скоро у них будут гости. Он нахмурился и подойдя к своему рабочему столу, открыл верхний ящик. Мальчик всё это время стоял рядом и неотрывно следил за каждым его движением. Анжей достал электронный гаджет и быстрыми движениями набрал на нём некую числовую комбинацию. Яркий блик тут же вспыхнул и сразу же погас. Вожак стиснул зубы и стал неотрывно смотреть на бледный огонёк, в надежде, что тот загорится. Спустя минуту, сигнал мелькнул знакомой ему комбинацией пульсирующих огней.

– Помощь, – глухо пробормотал он, но Рей всё равно его услышал.

Он широко распахнул свои чёрные, как угольки, глаза и прошептал:

– Анжей, это отец?

Мужчина коротко кивнул и быстро нажал на сигнальную кнопку. В у же минуту, по лесу разнесся пронзительный вой оглушающей серены.

– Срочно! – заорал Анжей в рацию, выскакивая из укрытия и натягивая на ходу удлинённую тёплую аляску, – Алекс вернулся! Слышите! Алекс! Чёртов сукин сын! Ему удалось добраться до нас!

Дубовые столы заскрипели, мужчины быстро рассредоточились по всей территории лагеря. Женщины, бегом засеменили в свои дома, зная, что когда объявлена всеобщая тревога, им нужно находиться в укрытии. Анжей наспех собрал дружину из особенно сильных и опытных бойцов и прихватил одного лечащего врача, в арсенале которого были все необходимые медикаменты, чтобы оказать первую помощь. Мужчины загрузились в несколько боевых автолётов, собранных на их же подстанции вручную, и уже через минуту взмыли высоко в небо.

– Включить определяющие радары! – скомандовал Анжей, сидя за штурвалом своего боевого летающего пехотинца, – Запустить световой индикатор защиты! Нам не нужно, чтобы ищейки Конфедерации нас засекли!

Яркая вспышка на долю секунды озарила голубой небосвод и тут же погасла. Самолеты вошли в зону видимости радаров Конфедерации, но защитное поле надёжно защитило их от вражеских спутников. Иные быстро обнаружили мёртвую петлю, так называемую минированную воздушную дорогу, ограждающую их селение от вмешательства женщин чужеземцев. Незнающий человек запросто подорвался бы здесь на боевой гранате, но Анжей прекрасно знал Алекса и его способности к передвижению в лесах густой Алании. Тот мог сориентироваться даже там, где не работали специальные приборы. И если Александр до сих пор не добрался до своей общины, это значит только одно, с ним что-то случилось.

Анжей и так корил себя за то, что отпустил его в эту авантюрную поездку, подписался на уговоры и приведённые, казалось бы, вполне логичные доводы. И что в итоге из этого вышло? Алекса поймали, завербовали и создали из него очередную, набитую опилками, телевизионную куклу. Анжей часто смотрел канал «Эконтера» по спутнику, мысленно проклиная тот день, когда Александр ушёл из селения. Теперь информация о его побеге была чуть ли не самой главной в стране. Не было ничего важнее того факта, что какой-то Иной сбежал из пресловутой «Зоны-Н» и теперь скрывается в густых трущобах местных лесов. Всё это было так некстати для Анжея и его людей. Все знали, что женщины будут искать его и бросят все силы на это. Ко всему прочему, Алекс фактически срывал операцию по освобождению контрабандных Иных из Южной Америки, которую Анжей планировал добрые пол года. Их организации нужно было расширяться. Чтобы противостоять Конфедерации, необходимы новые мужчины и более современное оружие. А теперь, их существование поставлено под угрозу. И всё из-за выходок их лучшего, но совершенно неуправляемого следовика.

Анжей стиснул зубы и спикировал аккурат над мощным водопадом, бурным потоком стекающим над высокой остроконечной горой, названной в народе «Острым валом». Остальные автолёты последовали его примеру. Мощная возвышенность своим пиком уходила под самые облака и скрывалась в них.

– Ну, где же ты? – пробормотал Анжей, пронзительным синим взглядом, окидывая терновые заросли, над которыми автолёты кружили уже больше получаса.

Лес здесь был настолько густой, что абсолютно ничего не было видно. Вдобавок ко всему, недавно прошла снежная буря и мокрый снег, густой липкой ватой облепивший деревья, мешал спуститься чуть ниже.

«Стоит взглянуть поближе» – раздалось в ушном динамике Анжея.

– Согласен, – буркнул он, – Отвязывайте трос. Я спущусь на нём, а вы следуйте за мной на небольшом расстоянии. Пусть доктор тоже спустится, я думаю, Алекс ранен.

«Слушаюсь» – глухо ответил динамик и отключился.

– Лишь бы ты был жив, засранец, – вздохнул Анжей, устанавливая на автолёте автоматическое балансирование и отрывая входную дверь, резким рывком вверх.

Машина слегка накренилась, но тут же вернулась в исходное положение. Ледяной зимний ветер влетел в кабину снежным вихрем и кусками замерзшего инея. Анжей невольно поморщился и запахнувшись посильнее в тёплую куртку, выкинул с борта летающей машины длинный стальной трос, одним концом закреплённый на беспилотнике.

– Я лично оторву тебе голову, – добавил Иной вслух, и тяжело вздохнув, начал неторопливо спускаться по тросу в холодный туман, рассеянный по всей территории леса.

Карабкаться вниз было тяжело и холодно, у Анжея отнимались ноги от перенапряжения. Под его весом, трос нещадно качало из стороны в стороны, агрессивные вихри играли с ним, будто тот был поплавком, закинутым в море. Однако, уже через десять минут, Анжей достиг первой вершины голубой ели. Ещё через минуту, он успешно преодолел её основание и уцепился где-то посередине, за широкие раскинутые в разные стороны ветки.

«Он будет тебе должен, Анжей», – раздалось в динамике.

– Предлагаю его изгнать, – буркнул тот.

Голос в динамике раскатисто рассмеялся.

«Думаю, его стоит оставить. Наши опыты еще не закончены».

– А я думаю, что я посажу его в карцер на неделю. Лишь бы добраться до него живым.

«Во имя Господа», – серьезно согласился голос.

– Во имя Господа, – так же серьезно кивнул Анжей и продолжил тяжёлый спуск.

Чтобы они не говорили, вожак знал, Алекс является самым важным членом его общины и каждый из них будут драться за него до крови, не щадя своих жизней. Иные сделают всё, чтобы сохранить Александру жизнь. Он – причинно следственная связь, носитель редкого вымершего генного типа. Он, сокровище их нации, достояние всего мужского рода. За всю историю существования клана, Алекс былединственным носителем семени, порождающим… мужчин. Его отец, обладающий подобными свойствами, давно исчез, и никто до сих пор не мог его найти. Трое сводных братьев умерли в юном возрасте, так и не успев оставить после себя генетически совершенное потомство. Остался один Александр и его сын Рей, живущий в общине. Генные исследования небольшой лаборатории давно показали, что мальчик так же является наследником его генотипа и способен воспроизводить мужское потомство. Они очень ждали его совершеннолетия. Пока Рей был слишком мал, но в общине уже готовили для него несколько юных женщин, способных к соитию после достижения совершеннолетия. Размышляя о важности своего следока, Анжей отцепился от удерживающего троса и углядев внизу свободное от терновника место, камнем рухнул на землю.

Ангелина услышала странный шум, доносившийся откуда-то сверху. Девушка подняла глаза к небу, но среди заснеженных еловых веток ей ничего не удалось разглядеть. Они шли по лесу уже целую неделю, хотя Алекс уверял, что дорога займет всего пару дней. Если бы не эта страшная лавина, накрывшая их в середине пути, они были бы уже на месте. Когда это случилось, Ангелина думала, что они точно не выживут. Большой каменный валун, почти полностью придавил Александра. Тот в последний момент смог оттолкнуть Ангелину в сторону и сам принял на себя весь удар. Несколько часов подряд, когда погода успокоилась, Ангелина голыми руками остервенело разрывала снег, пытаясь освободить Алекса. Раненый Иной, то приходил в себя, пытаясь ей помочь, то снова терял сознание. Когда им всё-таки удалось выбраться, Ангелина с трудом соорудила надувные воздушные сани. Алекс до последнего боролся со своей болью, пытаясь помогать ей, но по истечению нескольких дней похода, всё меньше времени проводил в сознании. Сейчас Ангелина вымоталась как никогда, и чувствовала, что ещё через час её заледеневшая нога окончательно перестанет двигаться. За ворот тонкой куртки попал снег, шею нестерпимо жгло от холода, лицо женщины обветрилось настолько, что почти покрылось толстой заледенелой коркой. Иногда Ангелине казалось, что она умирает. В такие моменты она смотрела на Алекса, лежащего на почти сдутых санях, и перестав думать о собственной боли, шла вперёд. Когда Александр приходил в себя, то рукой показывал ей дорогу. Его усталые тёмные глаза вяло реагировали на яркий дневной свет, а ночью он почти не просыпался. Ангелина отдавала ему почти всю воду и даже пыталась покормить кедровыми орешками, случайно найденными в лесу. Алекс не мог есть, он продолжал стонать, а кровавая рана на его руке с каждым часом увеличивалась. Ангелина понимала, что если они не выйдут к водопаду, то окончательно пропадут. Самым ужасным для неё было понимать, что они находятся в абсолютно безвыходной ситуации. Помощи ждать неоткуда, куда Алекс её вел, она не знала. Вокруг не было ни души, и даже искавшие их женщины Конфедерации врятли смогли бы им помочь. Ко всем прочим несчастьям, Ангелина пару раз явно слышала громкий вой волков. Этот вой становился всё ближе и ближе. Она понимала, что запах тёплой крови, сочившейся из раны Алекса, может действовать на диких зверей просто гипнотически. Мысль о том, что не сегодня – завтра их могут растерзать свирепые животные, придавала Ангелине сил и она превзнемогая боль, двигалась дальше.

Шум ломающихся веток вновь разбудил в ней чувство самосохранения. Девушка осторожно дотянулась до своего рюкзака и медленно, прислушиваясь к каждому шороху, достала из него длинный наточенный резной нож. Измученная неопределенностью, усталостью, голодом и страхом, Ангелина вдруг осознала весь ужас своего положения. Как она, доморощенная женщина, живущая в своё время и в своём веке, способна вот так, как дикарка стоять в лесу, с самодельным холодным ножом, находясь на отдалённом краешке земли, и защищать собственную жизнь.

Это просто абсурд.

Треск веток усилился, причём с разных сторон. Ангелина сцепила зубы и сильнее ухватив рукоятку ножа, стала крутиться вокруг себя, приняв оборонительную позу. Она старалась двигаться вокруг тела Алекса, безвольно лежащего на сдутых санях и укрытого длинными лиственными ветками. Если на неё нападут волки, то она всё равно не сможет защититься, но по крайней мере она будет пытаться. Столько пройти вместе и вот так бесславно умереть, это было не в характере Ангелины и уж точно не в планах Александра. Она и не знала до сих пор, какая сила духа таилась в ней всё это время, как много расчетливости и мужественности было в каждом решении сейчас. И если бы ей пришлось пройти весь этот тяжелый путь заново, но пройти его рядом с Алексом, то она не раздумывая согласилась бы. Раз уж их так хочет сожрать голодная стая волков, то и погибнут они с той же борьбой, в которой начинали совместный путь.

Думая об этом, Ангелина хладнокровно достала из рюкзака гранату размером с небольшой булыжник и с готовностью оторвала от неё чеку. Зажав смертоносное оружие в руке, девушка со слезами на глазах опустилась на колени возле Александра, и заворожено взглянув на него в последний раз, аккуратно прикоснулась мертвецки холодными губами к его закрытым векам. Алекс вздрогнул, но не очнулся.

– Прощай, Александр, – пробормотала она тихо, чувствуя, как ровными дорожками замерзают на её щеках стекающие слезы, – Мне так жаль, что мы ничего не успели. Мне так жаль, что я так поздно тебя встретила. Мне так жаль, что я так много тебе не сказала…

Ангелина всхлипнула и подняла глаза к небу. Солнце постепенно заходило за кроны деревьев, и его почти не было видно. Треск веток послышался где-то позади, Ангелина зажмурилась на мгновение, а затем, обернувшись и распахнув глаза, громко закричала:

– Убирайтесь прочь, подлые твари!!! Я не дам вам его сожрать! Вы слышите?! Я не дам вам!!!

Она вскочила на ноги и оскалившись, будто тигрица, ожидая внезапного нападения со всех сторон, высоко подняла руку сжимающую гранату, с готовностью разжать чеку в любой момент.

Анжей выглянул из-за дерева и увидел странную картину. Алекс лежал на импровизированных носилках, прикрытый кучей каких-то веток, основательно запорошенных снегом. Рядом с этим саркофагом стояла худая бледная женщина, облаченная в мужской горный костюм явно на несколько размеров больше и с дикими от ужаса глазами, крутилась вокруг себя, как белка, высоко подняв правую руку вверх. В левой, она сжимала нож. Анжей нахмурился и попробовал выйти из своего укрытия, но голос в динамике вовремя его остановил.

«Стоять, Анжей. У этой идиотки в руке граната».

– Что у неё в руке? – не сразу понял Анжей, но на всякий случай замер на своём месте.

«Да, ты что, не видишь? Она собирается подорвать себя и Алекса заодно. Возможно, в неадеквате или под действием наркоты. Ты знаешь её? По виду, типичная наркоманка»

– Это та баба, которую разыскивает вся Конфедерация, – сдвинул брови Анжей.

Он не сразу узнал её. Кажется, именно это лицо он видел в бесконечных сводках информационных каналов страны.

– Именно из-за неё мы все в опасности. Она изменница,по их законам.

«Что делать-то? Женщина бьётся в истерике. Один неверный шаг и их просто разнесёт. Вдобавок ко всему она пробьёт взрывом импульсную защитную оборону и нас обнаружат. Не торопись, Анжей. Надо подумать»

– Да что тут думать? – скривился мужчина, – Пристрелить её и все.

«Это не выход, ты же понимаешь»

Анжей задумался. Действительно, что с ней делать теперь? У неё шок, она дёргается, будто её накачали эфедрином и готова в любой момент расстаться с жизнью.

– Ненавижу! – орала между тем Ангелина, – Я ненавижу вас! Будьте вы прокляты! Вы не куска не получите от него! Убирайтесь прочь, сволочи!

«Ты уверен, что она обращается не к нам?»

– Она думает, что мы волки, – мрачно ответил Анжей и почесал подбородок.

Голос в динамике весело хмыкнул.

«Она почти права»

– Да заткнись ты уже, – негромко рявкнул Анжей.

Ситуация складывалась неясная. Целую толпу взрослых опытных бойцов дискредитировала какая-то сумасшедшая с гранатой. Одно неверное движение и вся их подпольная деятельность окажется под угрозой. Ещё через пару минут напряженных раздумий и Анжей не нашел ничего умнее, чем осторожно выбраться из своего укрытия. Он негромко, дабы не испугать это беснующееся существо с оружием в руке, вкрадчивым и умиротворенным голосом произнес:

– Женщина, не разжимай руку, прошу тебя. Мы не причиним вреда. Успокойся.

«Из тебя никудышный дипломат» – сразу последовал комментарий, но Анжей проигнорировал его.

Он был сосредоточен на лице повернувшейся от звука его голоса, особи женского пола, испуганной, судя по всему, до смерти. У неё были огромные серые глаза и какой-то затравленный, больной вид. Судя по всему, она была на последнем издыхании. В любой другой ситуации Анжей был не против, если бы она умерла прямо здесь, но на кону стоял Алекс, а значит Анжей не мог так рисковать.

– Не разжимай руку, иначе мы все взлетим на воздух. К тому же, – добавил он, – Совсем рядом ищейки Конфедерации, они развернули целую эпопею, чтобы вычислить ваше местонахождение. Взрыв может привлечь их внимание. Ты же не хочешь оказаться в тюрьме?

Анжей лукавил. Он прекрасно понимал, что она давно не жилец. И неизвестно, какая судьба будет для неё более приятна, тюрьма в женском мире или тюрьма в мужском…

Ангелина, ошеломленная звуками человеческого голоса, вытерла рукой выступившую над губой испарину, причём сделала это рукой, сжимающей боевую гранату. От этого жеста у Анжея и его соратников, наблюдавших в кустах за немой сценой, скрутило животы и сбилось дыхание.

«О Боже, она не ведает, что творит. Забери у неё эту игрушку»

– Пожалуйста, повторяю, крепко держи гранату в руке. Любое неверное движение может привести к взрыву. Алекс может погибнуть.

Услышав знакомое имя, Ангелина будто на секунду пришла в себя и в оцепенении опустила глаза на близкого ей человека. Тот всё еще лежал в беспамятстве, в неизменной позе, его кровь просочилась сквозь ветки и стекала на белый снег, оставляя в нём красные дырочки. Женщина всхлипнула и поморщилась, осознав, как ему сейчас больно и тяжело.

– К… кто вы? – запинаясь спросила она, продолжая умывать своё лицо тёплыми слезами.

Ангелина плакала и плакала, никак не могла остановиться. В её голове уже звучал громкий взрыв и всё, что происходило с ней сейчас, казалось нереальным. У мужчины, стоявшим напротив неё, был суровый и опасный взгляд, сдвинутые брови и такие же плотно сжатые губы. Однако, нечто неуловимое во всём его облике подсказывало ей, будто он не причинит им вреда.

– Я Анжей, друг и брат Александра. Я пришел, чтобы помочь вам. Алекс передал мне сигнал о помощи, и я сразу на него отреагировал.

– Как вы нашли нас?

Ангелина вновь вытерла слёзы и снова сделала это тыльной стороной ладони неумело зажимающей гранату.

«Она издевается над нами?» – тут же прошуршал голос в динамике.

– Не важно, как я нашёл вас, – проигнорировал его слова Анжей, – Главное, что делать сейчас. Ты напугана, я понимаю. Но тебе нечего бояться. У нас есть доктор, он поможет Алексу. Он истекает кровью. Я прошу опустить руку и успокоиться. Сейчас я медленно подойду к тебе и заберу гранату. Сначала сожму твою руку, перекрою пальцем чеку и так же медленно отниму её у тебя. Ты все поняла?

Ангелина плохо что-то понимала, но всё равно кивнула своей отяжелевшей от усталости головой. Он сказал, что он друг Алекса, но даже если он и не его друг, это все же лучше, чем быть съеденными волками. Кажется, он даже сказал, что где-то у них есть доктор. Это главное, что сейчас нужно для Александра. Если они не вколют ему антибиотики, он с минуты на минуту скончается в жестокой агонии и Ангелина никогда себе этого не простит.

– Хорошо, – тряхнула она головой, приводя себя в чувство, – Я сделаю всё, что вы скажете. Главное, побыстрее транспортировать Александра. Это главное. Да. Это самое главное, – как заведенная повторяла она, уже давно не контролируя свойсловопоток, – Это самое главное.

– Да, конечно, это самое главное, – совершенно искренне согласился с ней Анжей, уверенной и осторожной походкой пробираясь ближе к этой истеричке.

Он впился в Ангелину сощуренными глазами и не отводил свой взор в сторону ни на минуту, держал с ней зрительный контакт, чтобы она не распсиховалась и они не отдали душу Господу.

– Я уже почти подхожу, – кивнул он, осторожно приближаясь к девушке и протягивая ей свою горячую, свободную от перчатки руку.

Пребывая в прострации, Ангелина слабо кивнула и осторожно поднесла Анжею гранату. Тот едва взглянул на женщину, но всё-таки ободряюще улыбнулся краешком губ и медленно, обеими руками перехватил зажатую чеку, постепенно освобождая руки Ангелины от смертельного оружия.

– Ну, вот и славно, – широко улыбнулся он, полностью забирая гранату в свою руку и удостоверившись, что женщина бросила острый нож на снег, произнёс куда-то в сторону:

– Все нормально, ребята! Я её взял! Можете выползать.

«Я думал, я поседею» – раздалось в ушном динамике.

– Я тоже, – всё еще улыбаясь кивнул Анжей, наблюдая как из всех кустов по очереди начали выбегать его бойцы и проводить зачистку.

Несколько человек сразу подскочили к Алексу, и слегка приподняв его, перетащили на транспортировочную доску. Высокий парень в большой ушной шапке, склонился над больным и вколол ему что-то в район окровавленного бедра. Тот даже не дёрнулся. Затем они закрепили на носилках удерживающие стальные тросы, и тело с Алексом стало неторопливо подниматься вверх. Ангелина заворожено следила за всем происходящим и не думала ни о ком, кроме Александра, постепенно теряющегося в потемневших облаках среди высоких крон деревьев. Едва она перестала различать его силуэт в тёмном небе, то сразу опустила глаза и взглянув на Анжея, который неотрывно следил за каждым её движением, робко улыбнулась ему.

– Он в безопасности, да? Он ведь в безопасности. Мне важно знать, что с ним всё будет в порядке.

– О да, милая, – услужливо кивнул ей Анжей, – Теперь он точно в безопасности.

Что-то в его взгляде заставило Ангелину запнуться. Анжей всё еще стоял рядом с ней и продолжал улыбаться, но она уже не чувствовала себя неприкасаемой. До неё постепенно вдруг стал доходить смысл происходящего.

Она одна.

В окружении десятка рослых вооруженных Иных, на краю земли, они забрали того, кто им был нужен, и…. что теперь?

– Что же…

Она не успела договорить. Продолжая улыбаться, Анжей тяжело опустил зажатую в кулаке руку над её головой, и в следующую секунду Ангелина потеряла сознание.

«Ну, наконец-то, – тут же пробасил голос в динамике, – Я всю дорогу хотел это сделать. Бросай эту шлюху и быстрее возвращаемся на базу».

Анжей коротко кивнул и перешагнув через валяющееся на снегу тело Ангелины, проследовал к своему тросу. Им нужно было как можно скорее возвращаться домой. Алексу необходима помощь, к тому же, в руке вожака всё ещё пульсировала боевая граната, и нужно было как можно быстрее избавиться от неё.

Президентская резиденция Конфедерации.

Рабочий кабинет президента Э.Н. Рижской, 18.46

Белые пуленепробиваемые шатры были настежь распахнуты. На массивном, оформленном в средневековом стиле потолке, неслышно раскачивалась тяжелая керамическая люстра с множеством треугольных плафонов. Это была главная гордость Элены Натальевны Рижской, которая вот уже много лет, без сна и отдыха, возглавляла Российскую Конфедерацию. Женщина верой и правдой служила на пользу своей многочисленной женской нации. Ей было пятьдесят три года, относительно молодой по нынешним временам возраст и она, как и прежде, ненавидела мужчин. Она ненавидела их просто потому, что знала их слишком хорошо. Конечно, в её белокаменном дворце жили несколько породистых Иных, исполнявших в основном бытовые и сексуальные прихоти. Но всё же, Элена более всех прочих, предпочитала женщин. Она любила их не только потому, что они были продолжательницами всего рода и основным звеном мира, который окружал всю галактику. Скорее дело было в том, что Рижская просто не умела жить иначе.

Элена родилась в закрытом городке где-то под столицей, у неё не было ни отца, ни братьев, ни дедов. Все, кого она знала, были женщины, и даже собака у неё была огромная овчарка сука по кличке Нетра, в честь одной из отрытых в этом столетии звезд. Элену растили в чётком понимании жёстких ограничений – не быть слишком доброй, слишком наивной и не быть слишком чувственной. Однако, именно проснувшаяся в ней подростковая чувственность, побудила девушку в двадцать лет собрать свои вещи в небольшую дорожную сумку и сбежать из дома своей матери. Виновницей тому стала Настасья. Подруга была из богатой семьи крупной бизнес-леди. Мать Настасьи владела несколькими торговыми космическими центрами на Орбите, но с большим удовольствием занималась не продажей экологически чистых шампуней, а противозаконной переправкой Иных в страны дальнего и ближнего зарубежья. Именно поэтому, побег двух влюбленных сокурсниц был чётко и заранее спланирован.

Настасья знала, что вечером двенадцатого декабря, её мать будет на открытой благотворительной вечеринке в честь какого-то очередного экологического собрания, открывшегося накануне. И еще она знала, что ночью того же дня, на огромном теплоходе, следующим в Польшу контрабандой переправляют с десяток Иных, пойманных в лесах Конфедерации. Эта случайная информация, подслушанная непослушной дочерью, навсегда решила судьбу двух совершеннолетних любовниц. Если бы Элене в то время дали возможность вернуть время назад, она никогда бы не согласилась на этот опрометчивый и глупый поступок, полностью изменивший её дальнейшую жизнь. Внезапный побег обернулся для женщин кромешным адом, и стал отправной точкой их утопического и разрушенного будущего.

Спустя много лет после тех событий, Рижская медленно продвигалась к своей долгожданной цели, а в скором времени достигла её, став действующим президентом большой густонаселенной страны. Но, даже не смотря на карьерные заслуги и огромную власть, женщина так и не смогла забыть роковую ночь, от воспоминаний которой у неё до сих пор щемило сердце и ныло в груди. Элена часто стояла возле огромного окна, обладавшего пятой степенью защиты, и внимательно вглядывалась куда-то вдаль, будто пыталась разглядеть там образ светловолосой Настасьи с ямочками на обеих щеках. Думая о ней, Рижская почти всегда плакала, подтирая скупые слезы уголком цветного платка пахнущего элитным парфюмом. Это именно она подписала закон о легализации гормонов «Женофарм» на всей территории своего государства и обязала каждую гражданку страны ежедневно принимать эти таблетки. Именно Рижская запустила сложную медикаментозную систему защиты, позволяющую подавлять гормоны радости, похоти и любви. Она не хотела, чтобы женщины, пережили то, что пережила она. Она не хотела, чтобы с кем-то из них случилось то, что случилось когда-то с Настасьей.

Как же она мечтала вновь прикоснуться к её щеке, увидеть блеск юных глаз цвета дождливого неба, как и прежде, почувствовать себя молодой девчонкой без забот и печалей. Настасья, со своей целомудренной нежностью будила в подруге чувства сравнимые лишь с извержением действующего вулкана. Понимая, что с ней никогда больше это не повторится, Рижская впадала в долгую и продолжительную депрессию. Что ей дело до огромного разросшегося буйным лесом государства, когда в её собственной душе не было покоя вот уже много десятков лет. Она была одинока и несчастна ровно настолько, насколько может быть несчастен человек лишенный всяческого тепла и поддержки. Возможно именно по этому, все окружающие считали её слишком собранной, без меры хладнокровной и совершенно нелюдимой. Хотя в случае управления целой страной эти качества как нельзя лучше подходили для психически неустойчивых и слабовольных женщин. Мало кто знал, но в глубине своей беспокойной женской души, Рижская обладала характером редкой пернатой птахи до сих пор стремившейся к небу, солнцу, свободе и любви…

Прошлое. 2145г. Ночь с 12 на 13 января. Зима.

– Ты будишь меня греть?

– Ты не замерзнешь. Я украла у мамы карту и купила несколько электро костюмов.

– Поцелуй меня.

Худощавая белолицая девушка с темным каре смотрела на Элену заискивающе и с неприкрытым восхищением. Она всегда ставила её интересы на первое место, даже когда они только познакомились. Это проявлялось во всем. Настасья позволяла Элене делать первой заказ в ресторанах, пропускала её вперед и слушалась беспрекословно, если та о чем-то просила или настаивала на своём. Настасья ненавидела жестокость, могла часами читать электронные книги прошлых лет. Ей безумно нравилось сознавать, что где-то может существовать жизнь, похожая лишь на сказочный роман. Постепенно, в это поверила и Элена, хотя по характеру от рождения, она была более сосредоточенной и практичной. Ей не свойственна была лёгкость в общении, она не любила читать, да и мечтать, у неё совсем не было времени. Мать нагружала её по полной программе. Школы, кружки, институт, где уж тут до романтики? Но с Настей она чувствовала себя возвышенно, легко и совсем не так, как с кем-то до неё. Постепенно, видеть и быть с Настасьей стало для Элены своего рода наркотиком. Она давилась окружающим миром и беспросветной тоской, если её любимой не было рядом. Когда она заговорила с матерью об этом, то получила удар по щеке и гневный, безапелляционный отказ.

– Что это значит, Элена?! Я ничего не хочу слышать.

– Но мама! – взмолилась девушка, испуганная такой жестокой реакцией.

Щёку больно саднило, а обида до краёв переполнила влюблённое сердце.

– Мы любим друг друга, мы хотим быть вместе! Мы очень хотим быть вместе!

– Что за глупость, что за бред?! – орала мать, гневно сверкая глазами с зеленцой, – Ты не имеешь права так относится к своей жизни! Я устроила тебя в лучший институт, из тебя может получиться профессионал, мы устроим тебя работать в лучшую компанию города!

– Я могу совмещать… – стояла на своем Элена, насупившись, словно маленький ребёнок.

– Нет, не можешь! Либо любовь, либо будущее, запомни это Элена. Если ты не можешь контролировать себя, то это значит, что я буду контролировать тебя. К тому же, подходит наша очередь на ЭКО. Ты обязана родить ребёнка. Это твоё прямое предназначение.

– Мама…

Элена в ужасе начала хватать ртом воздух. Она знала, что мать хочет, чтобы Элена родила, но не думала, что так скоро.

– Мама, я не хочу быть матерью. Я… Я не готова к этому. Я… я не хочу ЭКО. Не хочу!

– Мало ли, чего ты не хочешь, – скривилась мать, – Все хотят ЭКО. Все хотят быть матерями. Наш мир вырождается. Это, если хочешь, наш долг перед страной.

– Какой страной? – в ужасе прошептала Элена. Кажется, ещё секунда и она потеряет сознание, – Мы живём чёрт знает где, я и страны то этой никогда не видела! Я не видела мира. Я ничего не видела, мама!

– Подумаешь, – махнула та рукой, – Мир… Какой-то там мир. Что в нём хорошего? Ты видишь этот мир каждый день в сводках новостей и по интернет каналам. Что такого ты хотела бы в нём увидеть? – мама оглядела пространство вокруг себя, – Эйфелеву башню давно снесли, статуей свободы не пахнет с конца двадцать второго века. Париж выкупила Германия. Германии-то и той, давно нет. Теперь это объединенное парижско-немецкое государство. Америку тоже затопило. Вокруг одна экология и освоение космоса. Да и кому этот космос теперь нужен, особенно после того, как от нас отказались даже праотцы, наши прямые создатели. Мы не нужны этому миру, поверь мне, – кивнула женщина, надменно приподняв острый подбородок, – А теперь оставь меня. Мне нужно готовиться к очередному съезду коллег из Европы. Ненавижу Европу. Там тоже, уверяю тебя, ничего интересного.

– Но мама, – проскулила Элена.

– Всё! – отрезала мать, и сдержанно поцеловав дочь в лоб, скрылась за дверью своего кабинета. Элена осталась наедине со своими мыслями, в кромешной пустоте.

Спустя неделю после этих событий, Настасья поделилась с ней своими планами относительно побега и если бы не разговор с мамой, Элена ни за что не пошла бы на это. Однако. И здесь, судьба распорядилась так, как захотела.

В назначенный вечер, Элена отослала Настасье контрольное сообщение на мобилфон, говорящее о том, что её мать садиться в свой автолёт и следует по задуманному маршруту. В эту же минуту, подруга выехала из огромного особняка своей семьи и повела машину в сторону дома своей любовницы. Через двадцать четыре минуты, она была уже на месте. Элена топталась на тротуаре, в свете одиноких уличных фонарей, переминалась с ноги на ногу и выглядела крайне взволнованной. На ней был чёрный обтягивающий зимний костюм с электро-подогревом и синие кожаные сапоги с войлочным утеплителем. Увидев Настю, девушка сдержанно улыбнулась и помахала ей рукой.

Еще через время они уже неслись по оживленной проезжей части в сторону нового мор порта. Рейсы оттуда следовали практически во всех направлениях, там было несказанно много народу, и затеряться в толпе не представляло никаких проблем. Впрочем, не смотря на положительные обстоятельства, Элена до конца не была уверена, что их авантюра увенчается успехом. Слишком много недосказанных деталей было в этой схеме побега. Технически было не понятно, как им удастся пересечь таможню, досмотр, не попасть в объектив камер видео-регистратора и оказаться на побережье Балтийского моря совершенно незамеченными. Потому что, если это всё-таки случится, поймать их, лишь вопрос времени. Однако Настасья заверила подругу, что всё держит под контролем.

– Не переживай, нас должны встретить и провести на борт корабля, мы доберёмся до Кракова быстрее чем ты думаешь. Там нас приютит моя близкая подруга, а потом мы отправимся в Кельце или Люблин. В это время года там потрясающе красиво. Мать не знает о подруге, мы познакомились через межгалактическую сеть, – уверенным голоском сообщила она и нежно обняла Элену, чтобы успокоить.

– Её быстро вычислят в следственном комитете, – отстранилась Рижская, понимая, что всё это напоминает какой-то японский блокбастер.

– Нет, – отрицательно покачала головой Настасья, – Феона не является зарегистрированным пользователем. Её вообще как будто не существует. Она использует свой скрытый аккаунт для сбора средств больным от преждевременной старости. Ей не нужны афиши или всеобщая благодарность. Ей можно доверять.

Элена тяжело вздохнула, понимая, что сил сопротивляться у неё нет. Голос разума кричал, чтобы она остановилась, но мысль об ЭКО и гневной матери сильнее распаляла её желание сбежать и жить так, как она хочет, а не так, как предписывают ей многочисленные правила и обязанности. И только с Настасьей она могла быть счастлива. Элена понимала это так же отчетливо, как и то, что с прошлой жизнью теперь покончено. Запретный плод был так сладок, свобода манила и дурманила ей голову. Она беззаветно и предано доверилась Настасье. И нашла в этом свою скорую погибель.

Морской современный пятнадцати-палубный пассажирский теплоход «Омега» был построен в 1115 году по заказу Конфедерации на старинном венгерском судостроительном предприятии «ObudaHajogyar» в городе Будапеште. Тогда же состоялся перегон теплохода сначала на Волгу, а потом на Северную Двину. Пройдя шлюзы Северо-Двинского канала и реку Сухону, корабль прибыл в порт приписки АртИндустриалс (Архангельск). Судно было закреплено за северным речным пароходством, затем его выкупила экологическая компания «Ветер-Комфорт» и переквалифицировала из пассажирского в грузовой. Однако, на борту «Омеги» всё ещё находилась сотня пассажирских кают, спасательные капсулы, вертолётная площадка и оборонный военный центр, с громоотводами и лазерными боевыми установками. Огромная серебристая махина возвышалась над другими тяжеловесными судами и выгодно отличалась от них.

Стоя в толпе женщин собирающихся отправиться в морское путешествие, Элена испуганно хлопала глазами и озиралась по сторонам. Она никогда не видела так близко кораблей и уж тем более, никогда не ходила в море. Девушка не представляла, есть ли у неё морская болезнь и что из этого может выйти.

– Не бойся, – прошептала Настасья, внимательно вглядываясь в проходящих мимо соплеменниц разных возрастов.

Почти все они были одеты в брючные костюмы тёмно синего или черного цвета. Женщины были коротко стрижены и неярко накрашены.

– Она сейчас появится, – уверенно добавила подруга и крепче сжала руку любовницы.

Элена прочувствовала её жест и ответила тем же. Так они и стояли посреди движущегося потока, каждая наедине со своими беспокойными мыслями. Яркие огни освещали небо фиолетово-изумрудным светом, часы показывали почти девять часов вечера, но им казалось, что сейчас раннее утро. На улице было промозгло, даже костюмы с подогревом не спасали девушек от холода. К тому времени, как щёки Элены окончательно раскраснелись, их окликнул взрослый женский голос.

– Настасья, идёмте.

Элена обернулась и увидела молодую женщину лет тридцати, со слегка искривлённым длинным носом и светлыми пронзительными глазами. Женщина была запакована в тёплую куртку с мехом, на ней были высокие сапоги без каблука. В правом ухе Элена приметила серебряную серьгу в форме луны. Больше ничего особенного в ней не было.

– Здравствуй, Лорин, – кивнула ей Настасья и улыбнулась, – Спасибо, что согласилась нам помочь.

– Наденьте это, – без улыбки кивнула Лорин и протянула Насте две чёрные утеплённые кепки, – Наденьте и не поднимайте головы, пока мы не окажемся в безопасности. Вот ваши билеты и паспорта. У вас новые имена и цель визита. Вы, сотрудники компании «Космо Мед», едите на экологическую конференцию сроком от четырёх дней. Ваша виза открыта на неделю. Старайтесь не привлекать к себе внимания.

– А как же магнитные знаки и снимок сетчатки глаза? Они же могут нас сразу распознать? – подала голос Элена, понимая, что просто не может молчать.

Как Настасья до всего этого додумалась? Откуда в ней столько тайн? Кто эта Лорин, отдавшая им поддельные документы? И что с ними будет дальше, если уже сейчас становится так страшно.

– Ваша задача, пройти незамеченными на борт корабля. За вами не закреплена ни одна каюта. Все билеты и документы поддельные. Мы подселим вас к людям, которые отвечают за безопасность контрабанды… сами знаете кого.

Лорин многозначительно свела брови.

– Когда доберетесь до Польши, вас выведут через запасной ход. Там наши люди встретят вас. Вы выйдете вместе сИными.

– Иными? – задохнулась Элена от ужаса, – Это же противозаконно, – прошептала она, – Если нас поймают, то никакой суд не пойдет нам на встречу. Нас запихнут в «Зону-М», как рецидивисток.

– Нас не поймают, – твёрдо возразила Настасья, и Элена впервые увидела в её глазах что-то такое, от чего по её телу пробежали опасные мурашки.

Подруга выглядела растрепанной, взволнованной и… жёсткой. Элена никогда не думала, что хрупкая и нежная Настя способна быть ведущей в их отношениях. Это открытие стало для неё совершенным шоком. Либо она чего-то не знает о ней, либо та чего-то не договаривает. В любом случае, отказываться уже поздно. Механизм побега был запущен.

– Не бойся, прошу тебя, – смягчилась Настасья и обхватила тонкими руками заледенелое лицо Элены, – Все будет так, как мы хотим. Я обещаю. Все проверено и очень надёжно. Ты же знаешь, чем занимается моя мать. Её все уважают и боятся. Но деньги… Я сняла со счета почти всё, что мне оставила бабушка. Нам хватит на то, чтобы купить дом, придумать себе хобби и жить так, как мы хотим. Я заплатила за эти билеты целое состояние. И еще столько же, чтобы нам гарантировали безопасность транспортировки. Понимаешь? Нам стоит сделать несколько шагов, и мы будем в безопасности. Мы будем в нашем раю.

Настасья легко смахнула с носа подруги снежинку и нежно припала к её губам.

– Веришь мне?

– Верю… – прошептала Элена и полностью сдалась в плен.

Они повернулись к величественной «Омеге» лицом и последний раз окинув друг друга взглядом, быстро нацепили чёрные кепки. Лорин коротко кивнула и жестом приказала следовать за ней. Элена перестала думать о последствиях уже после того, как они в потоке сотен женщин, без особых проблем пересекли таможенный контроль и длинный железный эскалатор поднял их на борт лучшего в своём классе корабля.

– Надо полагать, вы отвечаете за последствия, госпожа Лорин?

– О каких последствиях вы говорите? Я же заплатила вашим людям, – недовольно фыркнула женщина и нервно перелестнула страницу нового бесплатного еженедельника.

Его страницы пестрили объявлениями и рекламой. Обычно их никто не читал, но в этот раз, Лорин просто нечем было заняться. Вот уже два часа они плыли по направлению к Будапешту. Непрошенные гости, Элена и Настасья, были подселены к таким же несанкционированным беженкам, незаконно пересекающим границу. Их каюта находилась прямо по коридору, сразу за поворотом, возле главного входа в закрытое административное помещение. Сразу напротив камбуза располагался главный охраняемый отсек, служивший временным пристанищем для контрабандных Иных. Его охраняли две женщины в форме. На них были электронные бейджики осведомляющие о том, что они являются частью огромного морского экипажа «Омеги». Иных под конвоем должны были передать принимающей стороне ещё до того, как первый пассажир спустит на польскую землю свою ногу. Выводили тоже тайно, через «своих», петляющими коридорами, сквозь огромные магнитные двери, под действием сильно действующих наркотиков. Мужчины были пассивны, сонливы и что важно, не агрессивны. При желании, с ними можно было легко справиться.

В следующем отсеке располагалась небольшая кухня, на которой было всё необходимое для того, чтобы приготовить еду и горячие напитки. В помещении так же был туалет и медицинская комната, для осмотра Иных и членов команды. Старая надсмотрщица по имени Агния, которой по меркам Лорин было уже лет сто, занималась в кухне небольшую койку и тоже несла корабельную службу, присматривая за порядком. Агния числилась в команде «Омеги», как опытный связист и поговаривали, что женщина лично знает капитаншу корабля. Сейчас она сидела напротив Лорин и с недовольным видом сверлила её глазами.

– Так что с последствиями? – повторила она свой вопрос.

Лорин не удостоила пожилую даму своим ответом. Женщине не осталось ничего другого, кроме как отвернутся в другую сторону. На ней не было традиционного обмундирования команды «Омеги», как человек старой закалки она облачилась в длинную клетчатую юбку и вязаную кофту шоколадного цвета. Волосы старухи были отпущены несколько ниже, чем того требовала мода, а излишне загорелое лицо лишь добавляло зрелости в общий облик.

– Это же Настасья, дочь Нины. Ты понимаешь, что ты творишь, Лорин? – прошелестела она сухими губами, вновь обращаясь к попутчице.

– Что я такого сделала? – Лорин оторвалась от чтения и недовольно уставилась на собеседницу, – Я помогаю людям обрести свое счастье.

– Ты разве знаешь, что это такое, детка? – пробормотали ей в ответ выцветшими губами.

– А кто этого не знает? – махнула рукой Лорин, – Это сво-бо-да. Свобода, понимаешь? К тому же девочка мне хорошо заплатила. Я лишь дарю ей долгожданную независимость. Все мы рано или поздно начинаем этого хотеть. Ты ведь тоже сбежала, – напомнила ей Лорин историю, которую знал каждый на этом корабле.

Агния убежала от матери с беглым Иным, которого случайно убили после преследования. Тогда еще молодая девушка сделала вид, что сама гналась за ним и ей поверили. На разбирательстве в суде она постоянно плакала. Её адвокат заявила, что у неё гормональный сбой и вместо суда обманщицу отправили на принудительное лечение. После того, как она завершила курс реабилитации, то захотела связать свою жизнь с мореплаваньем и поступила в военно-морскую академию.

– Ты ничего не знаешь, – Агния покачала головой, – Я не против помочь девчонке, но ты должна была предупредить.

– Зачем? У тебя что, день рождение и ты хотела справить его в узком семейном кругу? Чем тебе помешают две несчастные бабы?

– Откуда тебе знать, что у меня на уме, – огрызнулась Агния, – Что ты вообще можешь знать обо мне и моих планах? Говорю тебе, добром не кончится эта ночь.

– Женщина на корабле, всегда к несчастью. А так, как нас здесь большинство, то несчастью не миновать, – приглушенно захихикала Лорин и откинулась на мягком кресле.

Она выходила в море с десяток раз, и её только недавно перестала мучить морская болезнь. Сейчас всё доставляло ей удовольствие, и новый корабль, и само плавание и конечно деньги, которые она выручит за этих животных, спящих в соседней каюте, потому что вовремя накачала их лошадиной дозой снотворного. Со стороны можно было бы подумать, что Лорин не любит мужчин, но дело было не в этом. Просто деньги она любила намного больше.

Агния задумчиво и отрешенно смотрела на женщину, сидящую напротив неё, а затем, встав со стула, шатающейся походкой направилась в сторону своей койки. Лорин продолжала болтать ногой и без интереса листать дешёвые рекламные проспекты. Чем занимается Агния, эта старая выжившая из ума тётка, ей совершенно было не интересно. Мысленно, она уже давно грела свои ножки на южно-китайском море, у берегов жаркой Азии. В Индокитае у нее был свой небольшой загородный домик, недалеко от Парасельских островов, и полностью закрытое от чужих глаз личное подсобное хозяйство. Лорин слишком много вкладывала в свою крепость, чтобы легко отказываться от больших денег. Нет, она не собиралась заниматься противозаконной контрабандой с матерью Настасьи до победного. В её планах так же был ребенок и свой угол, другими словами, классические женские фантазии. Главное, это быть подальше от этой дурацкой Конфедерации с такими же дурацкими законами. Лорин не хочет ждать очереди на ЭКО или оплодотворяться по графику, не хочет выбивать за бешеные деньги сперму какого-нибудь элитного самца, не хочет заниматься скучной экологией. Она сама может получить любого мужчину, который попадется ей в руки и вырастить на своем огороде те дикие орхидеи, которые вот уже много лет постоянно ей снятся. Достаточно лишь провезти Иного к себе на виллу и там осесть, пока Конфедерация не потеряет к ней интерес.Лорин уже доложили, что за ней следят соответствующие органы и в случае, если она попадется, то наверняка проведёт остаток жизни за решеткой. Женщина прекрасно знала, что в свой последний заход, сделает всё по плану. Лорин не важно, какой именноИной будет с ней рядом и что она будет к нему испытывать. В недалеком прошлом женщина читала очень много книг о гетеросексуальных отношения обоих полов. Она буквально наводнила свой флеш-бук этой информацией. Часами пересматривала фильмы, в том числе и эротического содержания, слушала музыку которую исполняли мужчины, мечтала хотя бы один день провести с Иным на необитаемым острове и сыграть с ним в любовь.

Лорин никогда никого не любила. Она боялась этого чувства и отодвигала его куда-то далеко, каждый раз обещая себе при удачном стечении обстоятельств, обязательно вернуться к этому вопросу. Четко следуя намеченным целям, женщина очень быстро поняла, что глупо просить у судьбы благословения – нужно действовать самой. И если в этом мире не получается получить желаемое законным путем, то она с радостью станет на тёмный путь. Ныне, тёмный путь вёл её в Будапешт, а огромные деньги, вырученные за удачную контрабанду, мостили дорогу элитным позолоченным кирпичом. Лорин еще не знала, что её мечтам не суждено будет сбыться. Это было известно одной только Агнии, которая хоть и лежала неподвижно, отвернувшись к стенке, но совсем не спала. Пожилая женщина молчаливо рассматривала серый потолок своего укромного уголка, в котором она провела больше тридцати лет. В её глазах застыла печаль и хладнокровное спокойствие. Она тоже мечтала. И знала, что именно этой ночью случится то, чего она ждала долгие годы…

Северо-восточное ущелье. Клан «Мужское вето». Наши дни.

– Взгляни. У этой сучки серые глаза.

– Не трогай ее.

– Можно я посмотрю на её грудь? Я видел. Она у неё есть.

– Кристоф, не лезь, – резко ответил глухой мужской бас, – Мы не знаем, кто она. Возможно, Алекс не хотел бы, чтобы мы трогали её.

– Алекс знает законы, – фыркнул Иной, – Уверен, он не будет устраивать бои ради этой неуклюжей самки.

– Может, стоит более уважительно относиться к тому, что она тащила его на себе добрую половину пути сюда? – вопросительно поинтересовался голос.

– С каких пор ты связываешь два этих чужеродных слова, уважения и сучка?

– Не спорь. Я знаю, что говорю. Брось её нашим женщинам, они и так её растерзают.

Голос глухо расхохотался. Ангелина вдруг почувствовала, что её оторвали от чего-то мягкого, взвалили на плечи, будто мешок с овощами и куда-то понесли. Она ясно ощущала, как её тяжелая голова болтается внизу, в то время, как туловище находится в приподнятом виде. Внезапно девушку обдало колючим холодом, кончики пальцев сразу заледенели. Она едва поморщилась, силясь открыть хотя бы один глаз, но ничего не вышло. Щемящая боль саднила где-то в районе виска. Кажется, её слишком сильно ударили.

– Посмотрите, что с ней, – услышала она будто в тумане.

Тело снова подняли, а затем небрежно бросили на мягкую поверхность. Ангелина застонала от резкого приступа боли и попыталась протянуть руку к пульсирующему обветренному лицу.

– Глядите, очухалась, – донеслось издалека.

Голоса вокруг звучали гулко, отбрасывая эхо в разные стороны. Звук ударялся о поверхность и молниеносно возвращался обратно в голову. Остатками разума Ангелина понимала, люди совсем рядом, но ей казалось, что она находится в совершенно другом измерении, в параллельной плоскости. Девушка с трудом пыталась сфокусировать зрение на одинокой точке, мелькавшей перед глазами, но она то и дело расплывалась в разные стороны.

– Сделайте с ней что-нибудь, найдите Юлиану, пусть посмотрит её. Кажется, Анжей слишком сильно ей врезал. Видите, у неё что-то с глазом. Он затёк.

– Алекс всегда обращает внимание на дурнушек. Нет бы привезти сисястую Дебору, как из кинофильмов, – хохотнул второй голос.

– Приди в себя, придурок. У неё самая большая грудь, которую я когда-либо видел.

– Правда? – голос резко замолчал.

Даже сквозь толстый слой одежды Ангелина чувствовала, как взгляды незнакомцев ползают по её телу, будто голодные муравьи. Девушка всхлипнула, но так и не решилась посмотреть мужчинам в глаза. К тому же, она совсем не была уверена, что ей удастся их открыть.

– Покормите её, она похожа на мертвеца, – безучастно откликнулся еще один мрачный голос, – Потом я хочу её допросить. И если понадобиться, трахнуть.

Пауза.

– И переоденьте. Здесь воняет, – добавил человек и вышел из помещения.

По крайней мере, послышался звук хлопающей двери, и лёгкий морозный воздух ненадолго освежил пространство. Ангелину сильно укололо его замечание. Она не хотела плохо пахнуть и уж тем более, чтобы кто-то заметил это. Слёзы моментально застлали девушке глаза и беззвучно полились по обветренным щекам.

– Оставьте нас, – услышала Ангелина твёрдый женский голос.

Шум сразу прекратился, и на секунду зазвучала благословенная тишина. Девушка почувствовала, что кто-то трогаете её лоб, затем тёплая рука переместилась к пульсу на шее. Ангелина вздрогнула, когда что-то влажное осторожно опустилось ей на макушку. Правый глаз оттянули, она машинально заморгала, но увидеть картинку ей так и не удалось.

– Истощена, – констатировал женский голос, – Отвезите её в лазарет. Там подключим кмед-капсуле и оставим на пару дней. Вколите глюкозу и наофадрин, пять кубиков, он её расшатает.

Ангелина тут же застонала и слегка повернулась на правый бок.

– И никаких допросов несколько дней, иначе она сляжет на неделю, – добавил голос через минуту молчания, – И никакого соития. Вы убьете её.

«Никакого соития. И на этом спасибо»

Громко хлопнула дверь. Кто-то вышел. Ангелине закатали рукава, а затем сделали обещанный укол. Как ни странно, боли девушка почти не почувствовала. Её сознание моментально начало путаться, и она сразу провалилась в глубокий и продолжительный сон.

Очнувшись, ей показалось, что она спала не больше пяти минут. В голове стоял какой-то гул, виски стучали так, будто по ним били пудовым молотом. Ангелина совсем не ощущала ног, словно их и не было вовсе. Всё тело ломило. Казалось, её тащили привязанной к конскому хвосту по длинному полю. Сквозь боль, она попыталась открыть глаза. Ей это удалось, но слипшиеся веки поддались не сразу. Разлепив ресницы, Ангелина тут же зажмурилась опять. Прямо над ней покачивалась огромная электрическая лампа. Яркий искрящийся свет агрессивно отбрасывал ультрафиолет, и казалось, выжигал ей сетчатку.

– Свет… – устало прошептала девушка, – Уберите свет…

Справа тут же мелькнула тень и вспышка мгновенно погасла. Ангелина вновь открыла глаза, точнее один глаз. Правый, нестерпимо ныл. Она с трудом протянула руку к лицу и попробовала дотронуться до него.

– Не трогай… У тебя гематома, – услышала она женский голос, – И жар.

И правда, Ангелину просто лихорадило от духоты. Медленным движением она сбросила с себя лёгкое вязаное одеяло. Тяжёлая ткань бесшумно упала на пол.

– Где я? – промямлила девушка заплетающимся языком, – Сколько я спала?

– Ты была подключена к капсуле три дня, – спокойно ответили ей, – Сейчас у тебя жар, но ты восстанавливаешься. Тебе надо поесть.

– Я не хочу… – скривилась Ангелина.

Мысль о еде вызывала неприязнь. К горлу подступил тошнотворный комок, который она тут же проглотила. Во рту ужасно пересохло.

– Пить, пожалуйста… – прошелестела она сухими губами.

Ко рту тут же поднесли стакан с прохладной водой. Ангелина схватила его и с жадностью выпила всё до последней капли. Ей сразу стало легче. Опустив глаза, она увидела кустарный катетер торчащий в руке, с толстой иглой воткнутой в вену. По прозрачным проводам, уходящих далеко вверх, прямо к капельнице, медленно циркулировала прозрачная жидкость. Ангелина невольно поморщилась.

Три дня. Целых три дня она спала. Как такое возможно? Она совсем ничего не помнит. Только голоса.

– Где Алекс? – взволнованно спросила девушка, постепенно приходя в себя и более трезво оценивая окружающую обстановку. Её взгляд перемещался по территории, смутно казавшейся ей знакомой.

Она лежала на чистой отглаженной белой простыне. Ещё одна одинокая лампа сиреневым светом охватывала просторную зону, с кучей всевозможных медицинских приспособлений.

«Лазарет» – пронеслось в голове.

Девушка расслабленно откинулась на подушку. Быстрыми мелькающими в голове картинками, пронеслись воспоминания последних дней, точнее единственного дня, который она хорошо помнила. Алекс, лес, волки…. Иные. Ангелина вздрогнула, когда в её мозгу появилась картинка незнакомого рослого мужчины и его удар по лицу. У неё едва не посыпались искры из глаз, но после этого… тишина и пустота. Больше ничего.

– Алекс… – повторила она настойчиво.

– С каких пор, ты зовешь нашего господина по имени? – насмешливо спросил голос, – Это право только наших женщин. Ты дикая. Не знаешь законов.

«Законы? Женщины? О чём она вообще?»

Ангелина со стоном повернула затёкшую голову в сторону собеседницы. Как она и предполагала, это была молодая дама, лет сорока. В уголках её карих глаз пролегли едва заметные морщинки. Тонкие бледные губы она сжала в одну ровную линию, что видимо, означало её отчуждённость и недовольство. Женщина сидела на деревянном стуле, обтянутым войлоком, в напряженной позе студентки первокурсницы. Будто бы её насильно привязали к своему месту и заставили держать солдатскую осанку.

– А как его ещё называть? – искренне не поняла Ангелина, – Его же так зовут…

– В нашем пристанище ты можешь звать его не иначе, как господин.

– Не поняла, – нахмурилась Ангелина, – В каком пристанище? Где я вообще?

– Ты задаёшь слишком много вопросов, – строго сказала женщина и поднялась с места.

У неё был довольно высокий рост, широкие плечи и стройное вытянутое телосложение, будто у гимнастки. Как и у многих, кого знала Ангелина, эта женщина не обладала первичными половыми женскими признаками, у неё фактическиотсутствовала грудь.

– Я хочу встать, – серьёзно сказала Ангелина и попыталась выдернуть капельницу из руки, – Мне больно.

– Ты могла умереть, – кивнула женщина, – Думаю, теперь ты вполне можешь потерпеть немного боли во благо. И мой тебе совет, не считай, что ты особенная, если у тебя есть то, чего нет у нас. Ты всё поняла?

– О чём вы? – удивлённо подняла голову Ангелина и тут же покрылась красными пятнами от стыда.

– Ты знаешь о чём, – холодно кивнула ей женщина и подошла почти вплотную.

Девушка невольно отодвинулась к стенке и подтянула свои горячие ноги, прижимая их к груди. Пот и так лился с неё горячей струёй, а теперь она и вовсе перестала чувствовать себя в безопасности.

– Он жив? – выдавила из себя Ангелина, мучительно закусывая губы.

– Конечно.

Вздох облегчения сразу вырвалсяиз её груди.

– Как он себя чувствует? – прошелестела она еле слышно.

– Лучше чем ты, – отрезали ей.

Пауза.

До Ангелины постепенно стал доходить неприятный вывод происходящего.

– Он что, не приходил ко мне? – напряжённо произнесла она, совершенно не скрывая обиду в голосе.

– Кто? Господин Александр? – вспыхнула женщина и вдруг рассмеялась, – А кто ты такая, чтобы он почтил тебя своим визитом? Радуйся, что жива. Молись, чтобы тебе еще довелось пожить…

– Молиться… – промямлила Ангелина рассеянно.

В её душе постепенно начинали увядать благоухающие сады, которые Алекс с таким трудолюбием великодушного садовника высаживал в ней. Все его слова, ерунда. Всё, что он говорил, чушь. Ложь! Все эти чувства, которые она себе нарисовала, тоже бред. Фальшь. Он даже не пришёл к ней. Ни разу не пришёл. Значит с ним всё в порядке, но она ему просто не нужна. Он не беспокоится, не переживает, не думает о ней…

– Вот ты и молись, – огрызнулась Ангелина, вспыхнув на долю секунды от переполнившей её сердце горечи, – Я не верю в Бога, как не верю в раболепие и присмыкание. Это вы так живёте. А я так жить не буду.

Женщина пристально посмотрела на Ангелину, от злости сжимающую простыни, но ничего не ответила. Она спокойно наблюдала, как мощная волна жара распространилась по горячему телу больной, это было очевидно, учитывая её раскрасневшееся лицо и кисти рук. Слева от кровати подал сигнал какой-то беспроводной прибор, датчики замелькали разноцветными огоньками, пунктирная линия на мониторе быстро поползла вверх. Девушка невольно схватилась за горло. Её щеки пылали, ком в горле буквально перекрыл кислород.

– Влюблённая дура, – разочарованно произнесла новая знакомая, и быстрым движением, вколола Ангелине в бедро несколько кубиков жаропонижающего.

– Ай! – вскрикнула девушка от боли и тут же расплакалась, откинувшись на мягкую подушку.

– Тебе придётся привыкнуть к мысли, что у тебя теперь другая жизнь и другой дом. Обратной дороги нет. Тебя ищет Конфедерация, ненавидит вся женская нация. Ты объявлена в федеральный межгалактический розыск, – донеслось до Ангелины.

– Господин Александр… – голос замешкался, – Он дал тебе шанс быть тем, кем ты должна быть по предназначению своему. И поверь… чуть позже ты это оценишь. А сейчас тебе надо поесть.

Ангелина продолжала мять подушку и заливать свою боль горькими слезами. Она предпочла бы не слышать всего того, что ей сказали. Она вообще предпочла бы никогда не возвращаться из этого ужасного леса. Лучше, чтобы их съели волки, или она взорвалась бы, никогда так и не узнав, что он по-настоящему чувствует к ней. Может быть, он просто использовал её, чтобы убежать. Возможно, это было просто частью его плана. Почему они не убили её? Почему не оставили в лесу на съеденье диким животным? Это было бы гораздо гуманнее.

– Оставьте меня, – всхлипнула Ангелина.

– Уйду, когда поешь, – упрямо ответила женщина, – Если ты думаешь, что тебе дадут сутками напролет прохлаждаться в капсуле, то ты ошибаешься. Здесь каждому есть работа. Это тебе не бабское царство. Здесь царит мужской мир. И другие законы. И если не хочешь, чтобы от тебя избавились, как от ненужной вещи, то тебе придется взять себя в руки и перестать вести себя, как истеричка.

Ангелина слышала каждое слово, но так и не могла успокоиться. Её просто трясло от негодования и жалости к самой себе. Какого чёрта она вообще в это ввязалась? У неё же была нормальная жизнь, хорошая зарплата, куча подруг и перспективы. И что теперь, что сейчас? Она сама подписала себе смертный приговор, ведь именно она не дала Алексу точечный отпор, когда он тащил её из квартиры Виталины пытаясь посадить в автолёт. И это было только её решение. Можно было придумывать сотню отговорок и пытаться убедить себя, что она просто жертва всего произошедшего, но к чёрту! Это будет просто лживой попыткой оправдать собственное желание дышать одним воздухом с тем, кто как оказалось, даже не оценил её поступка…

Ангелина разрыдалась от болезненных мыслей и попыталась отвернуться в сторону холодной стены, полностью игнорируя просьбу принять пищу. Негромкий звук на столе привлек её внимание. Это лязгнула ложка. Девушка машинально повернула голову и увидела красивую расписную тарелку с поднимающимся над ней ароматным дымком.

– Это суп из индейки с молодым картофелем, – высоко подняв брови, сообщила ей женщина, – Я хочу, чтобы ты полностью съела его. Тебе нужны силы. Твой вес не соответствует твоими параметрами.

– А вам не кажется, что сейчас всё, что есть в этом мире, не соответствует ни одному нормальному параметру? – процедила Ангелина, проглатывая солёные слёзы.

Запах ароматного бульона сильно ударил ей в нос и желудок сразу заработал. Девушка давно не ела, чтобы легко отказываться от чашки спасительного ужина. Или обеда. А может быть и завтрака.

– Забудь о том мире, который тебя окружал. Очень жаль, что ты не веришь в Бога… – добавила новая знакомая, немного подумав, – Потому что, не смотря на все твои грехи, сейчас ты в раю, девочка…

С этими словами женщина быстрыми шагами направилась к выходу. Дверь громко хлопнула и Ангелина осталась наедине со своей тарелкой. Она не стала изображать из себя гордую принцессу, а сразу, насколько позволяли силы, приподнялась на локтях и выпрямила спину. Мышцы ныли. Протянув руки к столу, девушка аккуратно поднесла к себе глубокую тарелку с ароматным супом и осторожно, чтобы не пролить ни капли, за несколько минут опустошила её до дна. Кажется, это было самое вкусное, что она когда-либо ела в жизни. Её не беспокоило ни то, что там совершенно не было соли, ни то, что в густом отваре крупными кусками плавала недавно убитая птица. Укроп и петрушка только добавляли блюду пикантности.

В обычной жизни женщины не убивали животных. Дичь и птицу могли позволить себе только самые богатые слои современного общества. Ежедневный стандартный быт лишал женщин необходимости в приготовлении кулинарных изысков. Они прекрасно освоили вегетарианство и прием БАДов. Мясо заменили белковой растительной пищей, грибами и другими экологически чистыми продуктами. Некоторых это, безусловно, не устраивало. И каждый сам для себя решал, кого или что съесть на ланч. Однако закон контролировал каждую желающую экстремального обеда и сурово наказывал, если это выходило за рамки разумного. Ангелина прикинула, что за эту тарелочку домашнего индюшечьего пиршества ей светил бы крупный денежный штраф, а то и пару месяцев исправительных работ. Она невольно усмехнулась своим мыслям. Съеденная еда постепенно возвращала её к адекватному восприятию. Девушка даже попробовала встать с кровати, что ей успешно удалось. Матрац скрипнул, и Ангелина оказалась на холодном деревянном полу. Она поморщилась от натяжения капельниц, торчащих в её венах. Осторожным движением девушка вытащила длинные иглы и не без удовольствия, согнула руки в локтях, разминая их.

Подумать только, густая трущоба, лес, а здесь вполне себе современный медицинский корпус, ничем не хуже тех, что она видела в обычных городских больницах. Как такое вообще возможно? Неужели в непролазной тайге есть целый оазис переполненный здоровым мужским генофондом? Ну и кто теперь домашнее животное, спрашивается? Кто теперь человек, лишенный прав и возможностей принимать решения? Неужели она, Ангелина? Молодая женщина, являющаяся не главной, но всё-таки ячейкой огромного государственного холдинга, стремящегося поработить всех оставшихся на этой планете Иных?

И последний вопрос. Зная то, что она является сотрудником «Эконтера», что они с ней сделают?

Ангелина вздрогнула от одной только мысли об этом. Ледяной пол обжигал ей пальцы ног, она поискала взглядом свою обувь, но не нашла. Рядом с входной дверью стояли тёплые унты, судя по всему сшитые из какого-то убитого животного. Ангелина подошла ближе и поморщилась, но всё-таки заставила себя надеть их. Тепло чьей-то шкуры моментально согрело её заледенелые пятки. Взглянув на вешалку, она так же нашла тяжелую дублёнку с натуральным мехом и огромный вязаный платок. Горного костюма, который дал ей Алекс, конечно же, на месте не оказалось. Недолго постояв перед дверью, Ангелина прислушивалась к звукам, доносящимся снаружи.

Тишина. Ничего и никого не слышно. Может быть, они оставили её и куда-нибудь ушли?… На охоту, к примеру. Алекс любит охоту. Наверное, и эти дикари её тоже уважают.

Ангелина решительно распахнула дверь лазарета и вышла на улицу. Сильный ветер моментально охладил её спартанский оптимистичный пыл. Бурные снежные потоки буквально сшибли тело с места, заставив посильнее запахнуться в дубленку и спрятать нос в пушистом воротнике. Снежные хлопья залепили единственный здоровый глаз, в котором моментально образовалась слеза. Голые ноги покрылись неприятными мурашками. Одинокое льняное одеяние, в котором девушка проснулась, не спасало от морозного озноба. Ангелина убрала рукой снежную пыль с лица и огляделась вокруг. Это однозначно, был лагерь. Совсем рядом располагались несколько небольших одноэтажных сооружений, похожих на жилые домики разных форм. В каждом из них ярко горел свет. Никакой охраны, женщин с автоматами или мужчин, она не заметила. В центре заснеженного городка располагалась небольшая круглая площадка с огромным дубовым столом. Здесь так же было кострище, с кучей присыпанного снегом пепла. Девушка решила, что в хорошую погоду местные обитатели готовят тутеду. Сделав пару шагов вперед, она в растерянности застыла посреди небольшой полянки. Ангелина кружила головой в разные стороны, пытаясь понять, куда же ей идти. Спать упорно не хотелось и сама мысль о том, что придется провести очередную ночь в одиночестве, была невыносимой. К тому же, ей безумно хотелось увидеть Александра О, как ей не терпелось высказать ему всё, что накопилось в душе за это время. Может быть она и пленница, но ему придётся ответить за собственное равнодушие, которым он её наградил. Его надо найти даже в том случае, если он не захочет её видеть и разговаривать.

С этими мыслями Ангелина решительно сделала несколько шагов вперёд. Внезапно, откуда-то слева послышался негромкий шум. Девушка повернула голову и увидела длинную прямоугольную постройку, увитую чёрными стеблями дикого безлистового плюща. Большие прозрачные окна каменного сооружения были прикрыты тёмными шторами. Со стороны казалось, что это хозяйственный барак, похожий на те, что располагались на всех ЭКО-станциях Конфедерации. Ангелина быстро оценила ситуацию и пришла к выводу, что общий вид территории похож на современную деревню, спроектированную по заранее имеющимся чертежам.

– Так, так, так… – пробормотала девушка, услышав негромкий гул звучащих вдали голосов.

Обернув вокруг шеи толстый платок, она осторожно, чтобы не поскользнуться на тонкой корке льда, неторопливо побрела к длинному дому, из которого раздались громкие звуки. Кажется, там происходило какое-то бурное веселье, Ангелина даже расслышала лязг бокалов.

– Я уже говорил тебе, Анжей, эта женщина не скажет тебе ничего интересного.

Алекс сидел за большим дубовым столом, среди десятка таких же рослых мужчин, как он сам и без аппетита клал в рот жирные куски острого жареного барана. Он был явно рассержен тоном разговора с их главарём. Его желваки еле заметно двигались, а забинтованная рука непроизвольно сжалась в крепкий кулак.

– Зачем тогда ты притащил её сюда? У нас что, мало баб здесь? – злился Анжей, подливая себе вина из большого глиняного кувшина.

Вино было молодое и крепкое, оно приятно обжигало горло и грело всё тело.

– Кого тебе не достает? Может, Морганы? Они же абсолютно разные. Брат, что с твоей головой? – не унимался Анжей, еле сдерживая своё недовольство.

– С моей головой всё в порядке, – отрезал Алекс и гневно сверкнул глазами, – А вот что с твоей?

Анжей запнулся, но не осмелился закончить свою мысль. Он знал, что тема гибели его самки, запретная на всей территории лагеря. Вожак ещё помнил, как его лучший следопыт просто с катушек слетел, когда понял, что Моргана безвременно скончалась.

Рядом с мужчинами неслышно прошелестели две женщины в длинных юбках, они так же незаметно, как и появились, водрузили на дубовый стол большие подносы с тушёными овощами и мочёными яблоками. Одна из них осторожно улыбнулась Алексу, но тот никак не отреагировал на её откровенный флирт. Сейчас ему не было дела ни до одной из их рабынь.

– Может быть, ты забыл смысл нашего существования? Может, эта грудастая тёлка отбила в тебе понимание наших общих целей? Что с твоим сердце, Алекс? Ты подарил ей его?

– Я никому ничего не дарил, – мрачно отрезал Иной.

Александру дико надоели эти разборки. Он прекрасно знал, что ошибся, прекрасно понимал, что завалил всю операцию и вообще, зря притащил сюда Ангелину. Конечно, она никогда не станет такой, как Моргана. Никогда не сможет принять его мир и примириться с ним. Что вообще с ним случилось за то время, когда он находился в плену? Какое-то чёртово помешательство, бессмысленное наваждение. Похоть просто ослепила ему глаза. Он и правда превратился в настоящего щенка, готового служить любым её прихотям. И всё ради чего? Ради её сладкого лона и бархатистых округлостей мягкой груди?

Алекс не выдержал и застонал. Его член никак не мог найти успокоение после того, как его поставили на ноги. Он не был удовлетворен не только потому, что до сих пор не поимел Ангелину, но и потому, что успел наломать с ней столько дров, что впору было бы построить из них шалаш и сгореть в нём заживо. Как он вообще столько времени терпел? Что с ним происходит? Он мог запросто завалить её в любой момент и надругаться над ней. Почему он этого не сделал, чёрт побери?

– Тогда опомнись, брат, ты тащишь к нам ищейку «Эконтера», показываешь ей дорогу в наш дом, и теперь выясняется, что эта курица никак нам не поможет?

– Она ничем не может помочь, – мрачно ответил Алекс, – Ей известно не больше, чем было известно нам, когда мы туда отправлялись. У Ангелины даже не было доступа к их архивам, потому как она не архивариус. Ты понимаешь это?

– Ты завалил задание, – мрачно кивнул Анжей.

– Я завалил его не из-за неё.

– Попробуй убедить меня в этом, – ответил глава общины и выжидающе уставился на Алекса, – Нам нужна была информация о твоём отце. Да что я говорю, она тебе была нужна, в первую очередь. Сколько мы его искали после того, как нам сообщили, что он жив? Ты хоть понимаешь, что это значит? В условиях тотального исчезновения Иных? Ваш род, мать вашу, рожает мужиков. Мы обязаны понимать, в чём секрет твоего генома, Алекс. И ты обязан был найти информацию о судьбе своего отца. Это твой долг перед всеми кланами Конфедерации.

– Анжей, ты думаешь я не в курсе важности своего, так называемого, предназначения? – сжал кулаки Александр, – Ты думаешь я не засыпал много лет с мыслями об этом?

– Результата операции ждали все наши собраться, в том числе из других стран. Мы очень разочаровали их, – недовольно закончил Анжей и отшвырнул в сторону баранью ногу.

Тон Анжея постепенно начал выводить Александра из себя. Особенно его бесило понимание, что каждый в его клане, считает виновным во всех проблемах именно Ангелину. Он не хотел, чтобы они так думали и уж тем более, чтобы пытались мстить ей. Тем более, Александр прекрасно знал, Ангелина не из тех женщин, которых легко запугать. Более того, её убеждения гораздо сильнее угроз, которые она может услышать в свой адрес. Кажется, именно поэтому она показалась ему особенной. Необычной.

Важной…

Трогательной… Почти наивной.

– Я запрещаю вам трогать её, – выдавил Александр, чётко выговаривая каждое слово, – Запрещаю проводить дознавание. Я против любого физического воздействия над ней.

Пауза. В помещении тут же воцарилась напряжённая тишина. Голоса стихли, а присутствующие с интересом взглянули в сторону Александра.

– Не забывайте, она спасла мне жизнь, – твёрдо добавил Алекс, – Я требую, чтобы никто из живущих в общине женщин и мужчин, никогда не относился к ней, как вражеской пленнице. Это не тот случай, понятно?

– Я тоже тебя спас, Александр, – холодно парировал Анжей и мельком оглядел соплеменников. Мужчины молча ели и чувствовалось, прислушивались к каждому их слову, – И вот теперь, чем ты платишь мне? Это твоя благодарность?

Анжей громко хлопнул по столу кулаком. Блюдо с мочёными яблоками слегка дрогнуло и перевернулось. С десяток плодов мигом разлетелись по длинному обеденному столу. Несколько мужчин на лету подхватили их, не давая упасть на пол. Откуда ни возьмись, тут же появились женщины и неслышно, как будто так и должно быть, подхватили тарелки с фруктами и унесли их.

Алекс замолчал. Он просто не знал, что сказать. Реакция его общины была предсказуема, но всё же мужчина не думал, что ему будет так тяжело принять это. Иной разрывался между собственным долгом и чувством ответственности, по отношению к женщине, которую даже не мог признать своей.

– Я запрещаю её трогать, – упрямо повторил Алекс и плотно сжал свои чувственные губы.

– На каком основании ты ставишь нам условия? – тут же услышал он злобный рык вожака.

– На том основании, что только я имею право касаться её, – моментально отреагировал Александр.

– То есть ты хочешь сказать, что притащил к нам свежее мясо и не дашь откусить от него кусок?

– Именно это я и хочу сказать, – серьезно ответил Алекс и выпрямился, готовый в любой момент ответить за свои слова.

Анжей сузил свои широко посаженные глаза, которые буквально потемнели от злости. Тело его напряглось, он подбоченился, как огромный медведь и с нескрываемой злостью уставился на следока.

– Ты зарываешься, брат… – холодно процедил он сквозь зубы, – Теперь этот вопрос лежит на поверхности. Ты знаешь законы, мы имеем право на свой процент от добытого имущества.

– Она, моё имущество… Ты не понял? – повернул к нему голову Александр.

– Нет, она в равной степени принадлежит каждому за этим столом, – ухмыльнулся Анжей и обвёл крепкой рукой пространство вокруг себя.

Сидящие поблизости мужчины сразу напряглись. В их глазах Александр прочитал нетерпение. Он знал, что Иные ждали приказа своего вожака, и если Анжей подаст им знак, каждый из них почтет за честь оприходовать Ангелину. А если они захотят, то сделают это всем составом, и не важно, столько их будет, двое или с десяток. У Алекса заледенели руки и сжались кулаки, когда он представил эту картину.

– Я хочу пойти к ней, – упрямо проговорил он, отгоняя от себя неприятные мысли.

Время, которое он провёл в стационаре, Александр ежеминутно думал об Ангелине. Но он никогда не скажет об этом вслух, ни ей, ни тем более жителям своей деревни. Если об этом узнают, Ангелина окажется пол угрозой тотального уничтожения. Женщину либо прикончат ревнивые соплеменницы, либо убьёт кто-нибудь из местных мужчин, если она посмеет отказать кому-нибудь в интиме. Алекс уже достаточно изучил Ангелину. Она обязательно откажет…

– Нет, – твёрдо повторил Анжей, – Ты никуда не пойдешь.

– Я всё равно пойду, ты же знаешь, – мрачно ответил Александр.

– А я говорю, нет! – рявкнул Анжей, – Ты обязан думать не только о том, что какая-то тёлка затуманила тебе разум, но и о своем народе. Ты должен подумать о Рее наконец! Он не знает своего отца. Он ждёт тебя каждый день. Ты хочешь, чтобы мы всю жизнь жили в лесу? Ты что, не хочешь изменить что-то? У нас своя маленькая империя! В это было вложено столько лет, столько сил. Твоих сил! – Анжей ткнул в Алекса указательным пальцем, – Ты ушёл на важное задание. Тебе нужно было найти координаты. Это же было целью всей твоей жизни, Алекс! Ты фактически провалил задание и вернулся с какой-то убогой, весь раненый, истерзанный. Мы очередной раз вытащили твою задницу из дерьма, а теперь ты сидишь за этим столом и говоришь нам, что эта баба ничем не может нам помочь? Что мы даже трахнуть её не можем?

Анжей сузил глаза до размера маленьких щёлок. В них бушевал гнев.

– Ну, раз она такая бесполезная, тогда предлагаю отдать её в общее пользование, – добавил он цинично.

Алекс тяжело выдохнул, понимая, что проблем уже не избежать. Он терпел, долго терпел, но теперь ярость готова была вырваться наружу. Его кулаки машинально сжались, и мужчина злобно уставился на главу клана.

– Ну, ну, не горячись, – похлопал тот его по плечу, видя, что Алекс сейчас взорвётся, – Ты ведь знаешь законы. Любая самка принадлежит общине. Законы не менялись десятилетиями.

– Значит, пора менять эти законы, – огрызнулся Алекс и приподнялся со своего места намереваясь покинуть ненавистный ему ужин.

– Сядь! – рявкнул Анжей громко.

Звук его голоса, эхом разнеся по огромной столовой с высоким потолком. В углу ярко полыхал камин, возле которого сидели женщины и что-то вышивали. Каждая из них не смела поднять своих глаз и взглянуть на ругающихся мужчин. Они знали, чем могут закончиться такие разборки. Ни о каком цивилизованном поведении и речи не могло идти. С момента возвращения Александра в общину, женщины кружили вокруг следовика, окружая его мягкой поволокой заботы и едва заметными томными знаками, предназначенными лишь ему одному. У некоторых здешних самок появилась призрачная надежда на личное благополучие. Жить вместе с любимчиком главаря было не только выгодно, но и безусловно приятно. Александр был прекрасным представителем своего пола, о его сексуальных умениях в общине давно слагали легенды. Когда его главная женщина Моргана внезапно умерла в жестоких муках, многие поставили перед собой цель, украсить одинокую постель притягательного Иного. Но до сих пор, Алекс не проявлял своей благосклонности ни к одной из тех, кто жил в его общине. А сейчас и подавно, он то и дело говорил о какой-то ненормальной бабе, которую притащил сюда. Судя по разговорам, она давно тронулась умом, да и выглядит неважно. Что он нашёл в этой убогой?

Алекс тяжело опустился на своё место и уткнулся взглядом в рагу из картошки, которое ему только что преподнесли хозяйки.

– Сядь и ешь, – почти мирно добавил Анжей и снова хлопнул его по плечу, – Алекс, если бы я не знал тебя так хорошо, то наверняка подумал бы, что ты влюбился в эту малахольную.

– Это заблуждение, – еле слышно ответил Александр и отвернулся.

Женщины, мельтешащие рядом, ловили каждое его слово. Александр поднял на них суровый взгляд, и они тут же исчезли из поля зрения.

Анжей хмыкнул.

– Помнится, что-то подобное я слышал, когда у тебя были отношения с Морганой, – кивнул он убежденно, – Только тогда ты был более доброжелателен.

Александр фыркнул, но не стал спорить с главарём. Его учили подчинению с детства и он знал, что если Анжей захочет сделать то, что ему не понравится, то это будет его законное право. В стае нельзя без вожака. Когда-то Алексу представилась возможность возглавить клан, но он намерено отказался от этого. Его тяготили обязанности и долг, важнее всего ему было чувствовать себя свободным. Быть в ответе за целую общину, значит быть связанным по рукам и ногам. Анжей нёс на своих плечах тяжелую ношу, бремя, не дающее ему права на ошибки или излишнюю сентиментальность. Вот и сейчас, он был жесток и подначивал Алекса, прекрасно понимая, что это пойдет на пользу всему племени. И не важно, как при этом будет чувствовать себя Александр, важнее то, чем живет их едва выживающий народ.

– Я запрещаю тебе общаться с ней, – хладнокровно заявил Анжей и положил в рот кусок строганины.

К моменту, когда он дожевал, Алекс уже смотрел на него ненавидящим взглядом.

– Тебя ждут десятки наших женщин, – Анжей обвел глазами просторную комнату, – Они соскучились по твоему вниманию. Они жаждут, когда ты приласкаешь их.

Алекс невольно бросил взгляд на тех, кто прислуживал им сегодня за ужином. Каждую из них он знал в лицо, пробовал на вкус, и самым жестким образом демонстрировал, что такое мужская власть и подчинение. Будто почувствовав его безучастный интерес, женщины подняли на него свои глаза, в которых таились самые понятные Иному желания. Похоть, страсть, чувства, эмоции… Единственное, чего в них не было,это дивного серого оттенка, который он вспоминал каждую минуту, едва пришёл в себя на больничной койке. Первый звук, который он издал после пробуждения – был звук её имени. Александр тосковал по этой женщине, будто глупый раненый мальчишка. Очнувшись после наркоза и узнав, что Ангелина находится на грани жизни и смерти, Алекс буквально истерзал свою подушку и порвал все простыни, на которых спал. Рана на его руке почти зажила, но первые сутки после пробуждения казались для него восьмым кругом ада. Иной порывался подняться и найти Ангелину в лазарете, однако Анжей приказал докторам накачать его слоновьей дозой снотворного, чтобы тот не мог двинуться с места. Как же Алекс хотел удостовериться, что она всё еще дышит и в состоянии говорить ему гадости. Он готов был терпеть её острый язык ещё десять лет вперед, лишь бы она вернулась к жизни. Мужчина мечтал почувствовать родной, волнительный и близкий запах человека, к которому его так тянуло. Алекс не помнил, было ли у него когда-либо столь острое чувство одиночества без женщины. Даже сын Рей, пришедший навестить отца, не вызвал в нём столько эмоций, сколько ночные воспоминания о её влажных тёплых губах и огромных, наполненных слезами глазах, взирающих на него со страхом и благоговением.

Алекс дрогнул. Его сердце болело. Он подумал, что он слишком стар для этого сентиментального бреда. Анжей селил в нём уверенность бессмысленности всего происходящего. Намеренно пробуждал в нём давно забытое чувство ответственности. Чёртов Анжей! Когда угодно, но только не сейчас…

– Александр, – мрачно сказал вожак, – Я своё слово сказал. Обещаю тебе, я избавлюсь от неё, если только заподозрю, что ты перестаёшь выполнять свои прямые обязанности. Ты наш лучший следок, если хочешь знать. В тебе вся сила знаний нашего рода, моих личных знаний… Я слишком много вложил в тебя. Ты мне как сын и только поэтому я так сильно пекусь о твоей безопасности. Мы не имеем права на чувства. Мы не имеем право на полигамию. Женщины вообще лишили нас всяческих прав. Мы живём в неправильное время в неправильном мире. И я сейчас тоже возможно, поступаю неправильно. Но поверь мне, брат, я запросто придушу её, увидев, что она бесполезна, бессмысленна и к тому же, отбирает тебя у нас. У нас всех.

Анжей опустил свою тяжелую руку на плечо Александра.

– Ты все понял? – спросил он осторожно.

Алекс долго не отвечал, переваривая полученную информацию. Впервые в жизни ему захотелось покинуть своё племя и остаться в том лесном домике, где их с Ангелиной никто не трогал. Но реальность была гораздо серьезней. От Анжея исходила явная угроза, и он даже не постеснялся этого скрыть. Александр знал, что главарь никогда не бросает слов на ветер, поэтому ему пришлось лишь коротко кивнуть в ответ, чтобы не вызвать сильных подозрений.

– Ок, Анжей, – холодно произнес Алекс, – Сейчас, я даже не подойду к ней. На самом деле в ней нет ничего интересного. Ты прав. Одно условие. Жить она всё равно будет со мной. Мне нужна самка и эта, меня полностью устраивает.

Анжей долго сверлил Алекса взглядом, видимо пытаясь распознать истинное значение его слов, а затем коротко кивнул и доброжелательно потрепал его по макушке. Почувствовав хорошее настроение вожака, за столом сразу возобновили разговор, мужчины беседовали, пили много вина и заигрывали с проходящими мимо женщинами.

В этот самый момент, дверь в большую столовую с грохотом распахнулась и на пороге появилась худая невысокая женщина, с головы до ног закутанная в меховую дублёнку. Платок на её голове съехал набекрень, длинные отросшие волосы покрыли румяные от мороза щеки. Правый глаз пленницы был уродливым и заплывшим, однако левый занимал добрую половину сильно осунувшегося лица. Полные бледные губы обветрились и покрылись тонкой плёнкой инея. Женщина испуганно дрожала и озиралась по сторонам. Её худые бесконечные ноги были оголены до колен и, казалось, приобрели какой-то синюшный оттенок. Незваная гостья удивительным образом выглядела отвратительно плохо и при этом, необыкновенно соблазнительно.

Увидев Ангелину, Александр вздрогнул и застыл на месте. Что-то мощное перекрыло ему кислород, а сердце, большое и сильное сжалось до размера жареной перепёлки. Иной еле сдержал себя, чтобы не подбежать к ней, но вовремя остановился. Взгляд Анжея моментально пригвоздил его к месту. Алекс знал, если сделает хоть шаг навстречу Ангелине, её прикончат этим же вечером.

Зайдя в дом, Ангелину сразу обдало тёплым воздухом работающего под потолком обогревателя. Не обращая внимания на дикий холод, девушка застыла на пороге, не решившись запереть за собой дверь. Она, конечно понимала, что догнать её, проблем не будет, но сейчас ей не нужны были пути для отступления. Едва она переступила порог небольшого барака, на женщину тут же уставилось пять десятков глаз, находившихся в помещении женщин и мужчин. Последние, чинно восседали за огромным дубовым столом, который протянулся в длинный ряд и был заставлен всевозможной едой. Ангелина почувствовала её по тонкому аппетитному аромату. Это было жареное мясо и как ей было известно, ничего другого эти дикари не признавали. Страх заполнил каждую клетку измученного тела девушка. Она вдруг поняла, какая же дура, что осмелилась прийти сюда без приглашения. Судя по недовольным лицам собравшихся, непрошенным гостям здесь были не рады. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Ангелина кашлянула, прикрывая рот худой ладонью. Ей никто не ответил. Девушка напряжённо обвела глазами присутствующих. Женщины продолжали враждебно взирать на неё, сидя в стороне, а мужчины поглядывали с интересом.

В центре стола она увидела двоих. Первый, тот, кто нанёс ей мощный удар несколько дней назад, он вальяжно восседал на коричневом высоком кресле и держал в руках массивный кубок с вином. Она сразу его узнала. Да и как забыть огромного Иного, который впервые в жизни причинил ей физическую боль. Ангелина тут же переместила взгляд, и её глаза предательски заслезились.

Рядом с вожаком сидел Алекс.

Впрочем, конечно, его она заметила первым. Увидела его еще до того, как ей бросилось в глаза всё остальное. Кажется, она нашла бы Александра из десятков сотен мужчин, даже если бы ослепла. Ангелина невероятно злилась на Иного, но в то же время, была привязана к нему душой, телом и всем своим женским сердцем. Воздух вокруг них моментально стал электрическим. С каждым тяжёлым вдохом в неё проникали тысячи невидимых импульсов, которые он отдавал ей. Взгляд его тёмных пронзительных глаз обжигал девушку. Александр уставился на неё так, как будто она была приведением. Ангелина не могла понять, почему он продолжает сидеть на своем месте, словно привязанный. Может быть, у него всё еще болит рука? Ноги? Почему в его взгляде столько боли и сострадания к ней? Что происходит?

«Где ты был все это время? – спрашивала она его мысленно, – Почему не приходил ко мне?»

Но вслух не произнесла ни слова.

– Там никого не было… – негромко пробормотала она, обращаясь ко всем сразу.

Больше в её голове не родилось ни единой мысли.

«Ну давай же, подойди ко мне! Защити меня! Ты же видишь, как мне неловко, как страшно! Я же совсем одна здесь… Пожалуйста, Алекс!» – мысленно кричала ему Ангелина, продолжая заглядывать в его печальные родные глаза.

Но Александр оставался, как и прежде, неподвижен. Ни единый мускул не дрогнул на его красивом, заросшем щетиной лице.

– Кто разрешал тебе прийти сюда? – грозно задал ей Анжей, выпрямляясь на своём стуле,– Пленная женщина не может ходить по нашей базе, где ей вздумается.

– Я была одна. Мне стало страшно, – честно призналась Ангелина.

Но ещё больше ей было одиноко, хотя об этом может догадываться только Александр.

– Не имеет значения, – отрезал Иной, – Ты обязана подчиняться мне. И любому здесь.

– Я бы хотела подчиняться Александру, – осторожно подала голос Ангелина и смело посмотрела в глаза главному. Тот хмыкнул и повернулся в сторону Алекса.

– Что за гонор? – спросил он его, – Твоё воспитание?

– Он не причём, – ответила за него Ангелина, – Я просто хочу, чтобы мы все были цивилизованными людьми.

Услышав это, Александр закатил глаза и устало потер виски. Ангелина вспыхнула. Разве она сказала, что-то не то? Анжей молчал с минуту, а затем громко рассмеялся. Его заразительный смех разнесся по холлу. Его тут же подхватили сидевшие рядом мужчины и женщины.

– Милая барышня, – продолжая улыбаться, сказал Анжей, – Вы, я так понимаю, прямиком из эпицентра вашего расчудесного фиалкового государства. Где нет боли, отчаянья, преступности и проблем с экологией. Там у вас серьёзные морально устойчивые законы, сильно пахнущие пацифизмом и устоявшееся лесбийство. Что ж, – продолжил вожак, – Пусть так. Но хочу, чтобы вы знали, у нас здесь тоже свои законы. И здесь женщины не имеют никаких прав, только обязанности. И здесь я хозяин. И никто, даже Алекс, не спасет вас от того, что я вам уготовлю. Это понятно?

– Дело в том, что я…

– Это понятно, я спрашиваю? – зло повторил Анжей.

Ангелина коротко кивнула.

– Я еще раз задаю вопрос, какого чёрта, ты сюда пришла?

– А я ещё раз вам отвечаю, я пришла сюда, потому что мне было страшно! И ещё я хочу поговорить с Алексом!

– Не с Алексом, а со своим господином, – поправил её Анжей, – Что за фамильярность? Кто дал тебе право разговаривать с ним? Ты на три уровня ниже любого сидящего здесь мужчины. Ты слабая, больная женщина, насквозь прогнившая учениями о феминизме и эмансипации, уничтожившими весь этот мир.

– Что, я одна прям виновата? – вспыхнула Ангелина и развернувшись в пол оборота, с силой захлопнула открытую настежь входную дверь, которая громко хлопнула. Она сделала это, потому что замёрзла. За время их недолгого разговора, её спина порядком заледенела. Ангелина больше не собиралась строить из себя жертву. В конце концов, она тоже имеет право голоса. Кажется…

От громкого хлопка двери, сидящие возле камина женщины, напряжённо вздрогнули, а затем испуганно посмотрели на Анжея. Тот, с пуленепробиваемым лицом смотрел то на Ангелину, то на Александра.

– Дикарка, значит. С гонором, – медленно произнёс он.

Услышав это, Алекс выпрямился и поднялся со своего места.

– Ты куда? – бросил ему Анжей.

– Поговорю с ней, – буркнул Александр и тяжёлыми шагами направился к Ангелине.

Увидев, что он идёт по направлению к ней, сердце девушки радостно задрожало. Сейчас, вот сейчас они наконец-то останутся одни и он ей всё объяснит. Обнимет, приласкает, утешит, даст ей силы и надежду.

По мере того, как Александр приближался, его брови двумя ровными линиями медленно сходились на переносице. Правый глаз Ангелины был слегка закрыт отросшими локонами, поэтому издалека мужчина не видел, что у неё с лицом, но подойдя ближе, просто ужаснулся. Его сердце дёрнулось и с грохотом скатилось куда-то в район ботинок. Прекрасное лицо некогда красивой самки, было просто обезображено. Сильная гематома и кровоподтёк покрывал всю щёку, сразу стало понятно – удар был расчётливый и тяжёлый. Ангелину явно намеревались надолго выключить или попросту причинить боль. Осознание, что это он, хоть и косвенно, стал причиной её страданий, просто выбило Александра из колеи. Пульсирующая ярость не оставила выбора для приятия решений и полностью вытеснила чувство собственного самосохранения. Он уже знал, что не сможет совладать с собой.

– Какого черта, Анжей?! – крикнул Александр, разворачиваясь в сторону вожака. Женщины моментально поднялись и сбились в одну небольшую линию, возле большого полыхающего камина. Мужчины, как по команде, отложили столовые приборы и напряженно уставились на Александра. Тот быстрыми решительными шагами направился к месту, где сидел Анжей.

– Это ты её огрел? – злобно прошипел Алекс.

Его глаза покраснели от гнева, отчего он стал похож на дикого зверя, выпущенного на волю. Ноздри Иного опасно раздувались, Александр готов был совершить контрольное нападение и совершенно не скрывал этого.

Анжей осторожно поднялся со своего места и в упор посмотрел на взбесившегося следовика.

– Алекс, да брось ты, из-за какой-то бабы, – подал голос кто-то из сидевших за столом.

Александр гневно посмотрел на своего соратника и тот сразу прикусил язык. От страха, Ангелина сильнее запахнула свою дубленку и сделала несколько шагов назад к двери, планируя отступление.

– Успокойся Александр, – почти по слогам ответил Анжей, – Того требовала ситуация. Как ещё, по-твоему, я должен был её обезвредить?

– Обезвредить?

Алекс выплюнул это слово Анжею в лицо.

– Обезвредить эту сорокакилограммовую измученную женщину? Которая спасла мне жизнь? Да пошёл ты, ублюдок! – рявкнул Иной и молниеносно набросился на вожака с кулаками, сшибая его на пол силой своего веса.

Град сильнейших ударов в тот же миг поразили голову и тело Анжея. Александр с профессиональной точностью обрушил на главаря общины свинцовую мощь.

– Алекс, пожалуйста, не надо! – закричала Ангелина, в ужасе прижимая ледяные руки к лицу.

Несколько женщин тут же подскочили к ней и взяв за руки, увели подальше от двери. В эту же секунду рядом грохнулся большой дубовый стул. От него сразу отлетела тяжёлая ножка и упала прямо рядом с камином. Оцепенев, Ангелина опустила глаза. Александр наносил Анжею удары изо всех сил, демонстрируя прекрасную подготовку и многолетний опыт боёв. Вожак тоже несколько раз сильно и прицельно вбил в Александра свой тяжелый кулак. Мужчины катались по полу, словно взбесившиеся звери. От них в разные стороны летели куски разорванной одежды, а всю эту возню сопровождали негромкие стоны и возгласы скандирующих рядом соплеменников, которые даже не пытались растащить дерущихся по углам.

– Алекс, – прошептала Ангелина, пребывая в состоянии шока. Но он её не слышал.

– Видишь, как быстро ты внесла раздор в наш дом, – услышала Ангелина знакомый голос и обернулась, – на неё осуждающе смотрела недавняя знакомая из лазарета, – Именно поэтому так важно слушаться мужчин. Из-за женщин всегда происходит какая-то сумятица.

– Что теперь с ним будет? – дрожащим голосом спросила Ангелина и вновь повернулась на шум. На этот раз Александр оказался верхом на Анжее и методично разрушал его череп своими кулаками.

– Святые Небеса, что же теперь будет… – ахнула Ангелина.

Она совершенно не хотела, чтоб Алекс кого-нибудь убил.

– Да ничего не будет, – махнула рукой женщина, – Подерутся, потом напьются и успокоятся. Ты думаешь, это в первый раз? Алекс точно так же отстаивал интересы Морганы.

– Кого? – не поняла Ангелина, решив, что ослушалась.

– Своей женщины, – мрачно сообщили ей шепотом.

– Какой женщины? – глупо захлопала Ангелина глазами, всё еще не понимая, что речь идет об Алексе.

– И Рея, его сына, – со значением добавила третья и посмотрела на Ангелину с искренним сожалением.

– Сына?

Ангелина продолжала ничего не соображать. Она очнулась в тот самый момент, когда шум вокруг прекратился и сидящие за столом мужчины громко начали скандировать имя Алекса. Судя по всему, эта незапланированная потасовка их порядком развеселила. Ангелина взглянула на своего победителя. Тот поднялся на ноги, перепачканный в крови своего обидчика и тяжело дышал. Его мощная грудь опасно вздымалась. Александр поднял свои глаза и внимательно посмотрел на Ангелину. В его взгляде было столько печали и тоски, что девушка невольно вздрогнула.

– Ладно, ладно, ладно, – пыхтел и отряхивался Анжей, подымаясь с колен, – Будем считать, что ты заслужил своё право общаться с этой самкой, Алекс. Но имей в виду, я от своих слов не отказываюсь. Увижу твои шуры-муры, увезу её подальше.

– Понял, – буркнул Александр, всё еще продолжая откровенно пялиться на Ангелину.

Он сразу отметил, будто что-то в её глазах переменилось. Теперь, к обожанию и нежности добавились недоверие, обида, и злость. Иной успел неплохо изучить Ангелину. Своим многозначительным взглядом она будто рисовала, как на холсте, истинное положение вещей. Девушка была не из тех, кто способен долго таить в себе беспокойство или скрывать мучавшие её вопросы. Вот и сейчас она застыла, как тонкое дерево с вопросительным и гневным выражением лица, а через секунду вообще отвернулась от Александра в другую сторону, демонстративно подняв подбородок.

– Ну, приехали… – пробормотал тот, прекрасно понимая, что ничего хорошего ему уже несветит. И судя по всему, старый добрый примирительный секс тоже придётся отложить.

Мужчины поднялись со своих мест, и со смаком обсуждая недавнюю драку, направились по домам. С ужином было покончено. Женщины тут же принялись убирать еду и вытирать со столов. Ангелина не стала им помогать, просто стояла возле камина и переминалась с ноги на ногу. Словно защищаясь, она обняла себя руками и бессмысленным взором осматривала помещение вокруг. Анжей хмуро поглядывал на неё, потирая ушибленные места. Губа его была разбита, а из носа тонкой струйкой сочилась тёплая кровь. Алекс помог ему подняться с пола и доброжелательно хлопнул главаря по плечу. Обнажая кулаки, как собственную душу, они полностью лишили друг друга взаимных претензий и недомолвок. Александр прекрасно знал, что выбил для Ангелины лучшую долю в их обособленной деревне. Теперь хотя бы, каждый из присутствующих бойцов хорошо подумает, прежде чем покушаться на его собственность.

– Пойдём, – хрипло сказал он, подойдя к Ангелине вплотную.

Она почувствовала горячее дыхание, коснувшееся её обветренного лица. Тело девушки тут же завибрировало от звуков чувственного знакомого голоса. Они молча смотрели друг другу в глаза, не двигаясь с места. Александр прекрасно знал, что пока она сама не захочет, то ничего ему не скажет.

– Пойдём… – повторил он холодно, хотя сердце его таяло, как лёд на сковородке.

– Куда? – услышал он тонкий уставший голос.

Он проник в его душу и зацепился за её тонкие струны. У Александра сразу сжалось всё внутри. И какого черта она постоянно вытаскивает из него всё то, что он с такой радостью запихнул бы обратно? К чему эти слюни и сопли? Анжей прав, он скоро сам превратиться в женщину. В большую и страшную женщину.

– За мной, – скомандовал Александр и не глядя на Ангелину, направился к двери.

Девушка подчинилась и послушно засеменила худыми ногами в тяжёлых унтах по скользкому деревянному полу. Один раз она поскользнулась, и чуть было не упала.

– Да что с тобой делать… – тяжело вздохнул Александр и аккуратно подхватил Ангелину, удобно разместив её на своих руках, даже не смотря на то, что одна из них была перебинтована. Девушка ойкнула, но сопротивляться не стала.

– Не надо тебе ходить, – сказал он ей, глядя прямо в глаза. Точнее в один глаз, второй был в ужасном состоянии, – Теперь ты будишь лежать.

– Где?

– Где надо. Не задавай лишних вопросов. И не суйся никуда. Не спорь ни с кем, ни о чём никого не расспрашивай. Если хочешь что-то знать, задай вопрос мне.

– И ты ответишь? – с сомнением уточнила она.

– Обещаю.

– Кто такая, Моргана и Рей? – сразу последовал вопрос.

Алекс дёрнулся, будто его ударили ледяным обухом и даже остановился на мгновение. Он мог ожидать любого, даже самого каверзного вопроса. Но только не того, что хотела знать эта невыносимая женщина. Борясь с собой, чтобы не нагрубить, Иной отрешенно заглянул в её любопытное, как у лисицы, лицо. Помимо явного интереса, весь вид Ангелины выражал крайнюю степень нечеловеческой обиды.

– Я не… – начал было Алекс.

– Ты обещал, – упрямо перебила она, – Это твоя женщина? Почему ты мне ничего не сказал? А твой сын? Как такое вообще возможно? Почему я первый раз…

– Стоп, – перебил её Алекс, быстрыми шагами направляясь к двери и выходя на улицу.

Он уже тысячу раз пожалел, что ввязался в эту дурацкую игру «вопрос-ответ». Снег перестал идти, но сильный ветер всё ещё бушевал. Александр порадовался, что теперь из-за непогоды Ангелину какое-то время не будет слышно. Он посильнее прижал девушку к себе, а она положила свою голову ему на плечо. Быстрыми уверенными шагами Иной добрался до большого круглого дома с ажурными пластиковыми створками и огромной деревянной дверью. Одним ловким ударом ноги, распахнув преграду, Александр осторожно ступил на порог. Внутри стояла кромешная темнота и было довольно прохладно. Судя по всему, его жилище никто не трогал, поэтому здесь давно не отапливали.

Алекс осторожно опустил Ангелину на пол, а сам начал щёлкать какими-то счётчиками на большом электронном пульте. Помещение тут же озарилось ярким светом, в камине автоматически зажёгся огонь, а с потолка подул приятный горячий воздух, наполняя атмосферу комфортным и уютным теплом. Щёки Ангелины порозовели, ей захотелось стянуть с себя тяжёлые одежды, сильно пахнущие лесом и дикими животными.

– Помочь? – спросил Алекс, будто прочитав её мысли.

Ангелина кротко кивнула. Мужчина подошел ближе и аккуратно извлёк её дрожащее тело из одежды, а затем помог вытащить ноги из ворсистой неудобной обуви. Девушка осталась стоять перед ним в неаккуратно сшитой ночной рубашке и тонких носках. Алекс долго изучал её исхудавшую фигуру и удручённо качал головой.

– Сейчас я прикажу, чтобы нам принесли что-то из еды. Ты обязательно должна поесть, – кивнул он убеждённо.

От его взгляда не укрылось, что даже грудь у Ангелины претерпела кое какие внешние изменения. Она уже не казалась ему такой полной, как раньше. Это пугало его. Вдруг она вообще исчезнет?

– Я уже ужинала, – возразила девушка.

Желудок Ангелины был полон. Она не хотела ничего сильнее, чем просто лечь в кровать и уснуть в объятиях Алекса.

– Никаких переговоров, – отрезал он, – Ты на моей территории. Я приказываю, ты подчиняешься.

– Алекс, мы всё это уже проходили. Почему нельзя просто попросить? – проскулила она недовольно и осторожной походкой направилась изучать дом, – Это твоё жильё? – спросила она, оглядывая большую светлую комнату, обставленную в современном колониальном стиле.

Внешний вид обители не уступал обычным современным квартирам Конфедерации. Ворсистый удобный ковёр на полу, мягкая мебель с пушистой обивкой нежно кремового цвета. На полу валялись какие-то игрушки, машинки, многочисленные кубики с латинскими буквами. На тумбочке Ангелина заприметила стопку книжек об освоении космоса и первом контакте с НЛО. Из комнаты вели два коридора, освещаемые бледно-сиреневыми светильниками. Не дожидаясь разрешения, Ангелина осторожно проследовала за ближайший поворот и быстро нашла просторную кухню. Мебель, тумбочки и стойки были тоже исполнены в нежно голубых оттенках. Во всем этом было столько романтики, что Ангелина сразу поняла, ремонтом занимался не Алекс.

Чуть позже девушка обнаружила небольшую детскую комнату с кучей каких-то самодельных деревянных конструкторов и игральных фигурок. На стенах висели фотографии маленького симпатичного мальчика, очень походившего на Александра. Ангелина с замиранием сердца смотрела на цветные фотокарточки, и дыхание её сбивалось в неровный ритм. Она вообще не представляла, что когда-нибудь ей удастся взглянуть на юных Иных так близко. Конечно, в «Эконтере» содержались юноши и даже дети мужского пола, но ими занимался другой отдел, она практически не имела возможности контактировать с ними. А здесь…

Алекс стоял поодаль и стараясь не мешать, с интересом и настороженностью наблюдал за своей самкой. Он прекрасно знал, когда осмотр будет закончен, Ангелина забросает его кучей неприятных вопросов. Мужчина дал ей возможность полностью осознать информацию, которую он так тщательно скрывал.

– Значит, это ваш дом… Твой и Морганы… – тихо пробормотала Ангелина, – А это твой сын…

Девушка осторожно прикоснулась к фоторамке.

– Он прекрасен, Алекс… Твой сын прекрасен, – сказала она честно.

Слова Ангелины поразили Иного до глубины души. Услышав их, Александр застыл. Он и не думал, что эта женщина может адекватно отнестись к его ребёнку. Алекс предполагал, что она возможно даже возненавидит Рея, так как он был постоянным и живым напоминанием его прошлой жизни. Мужчине и в голову не могло прийти, что Ангелина возможно даже полюбит мальчика, а когда-нибудь заметит ему мать. Пусть не сразу, в далёком будущем…

Александр нахмурился, наблюдая за одинокой фигуркой девушки. Она словно отключилась от реальности, завороженно глядя на фотографию его плода. Сможет ли она полюбить сына по настоящему, как истинная мать?

«Конечно, сможет…»

«Она соткана из любви, пусть даже не понимает её смысл»

«Она и есть – любовь, в худом женском обличье, спустившаяся с самого высокого этажа параллельного мира»

«Только она исцелит моё больное, полное печалей сердце»

Настойчивая мысль ударила в него меткой стрелой, разбивая в пух и прах все тревоги и страхи. Действительно, он переселил Рея в общий мужской барак, где ему отвели собственную постель и шкаф с вещами, как истинному мужчине, члену своего клана. Но всё-таки Рей был ребёнком и Александр как-то позабыл об этом. В последний год, он редко уделял ему внимания и уходя на новое задание, даже не успел попрощаться с сыном. Алекс знал, что Рей тяжело переживает его холодность, но ничего не мог с собой поделать. За любовь к ребёнку в его семье отвечала Моргана… Она давала Рею всё то, чего всегда был лишен сам Алекс. По сути, Моргана являлась его противоположностью, и они вдвоём компенсировали недостатки друг друга. Бывшая женщина была нежной, слабой и безвольной. Алекс напротив, сильный, жёсткий боец, учил сына драться, защищать себя и свой клан, воспитывал Рея в строгости и подчинении. Теперь, когда Морганы не стало, что-то в мальчике надломилось, и отец просто не знал, чем ему помочь. Александр даже обнять его по-человечески не мог.

– Да, это мой сын… – задумчиво пробормотал мужчина, чувствуя, как сердце сжимает тугая печать стыда, за собственные ошибки.

– Почему ты не сказал раньше? – повернулась Ангелина, с укором глядя на него.

Александр отрешенно посмотрел на неё. Именно этот её недовольный взгляд, когда-то обнажил его чёрную мрачную душу, вытащил из него беснующихся бесов. Он и не думал, что после Морганы кто-то из женщин затронет его сердце так же сильно. Ангелине удалось сделать даже больше…

Александр по-настоящему боготворил её. Осознание этого факта рушило всё его мужское естество. Алекс боролся с этим безумным чувством всеми доступными способами. Иной не хотел однажды проснуться в своей постели и понять, что девушка имеет над ним власть, что она способна управлять им, как покорным псом. Ангелина никогда не узнает, что он чувствует. Хотя бы потому, что он никогда ей об этом не скажет.

– Я не мог. Я не знал, что хочу этого. Я думал, ты не поймешь… – мрачно ответил он, путаясь в собственных мыслях.

– Не пойму, что ты жил с одной женщиной много лет? Да… – согласно кивнула она, – Этот факт довольно необычен в нашем мире.

Ангелина грустно усмехнулась.

– Хотя, ты прав, после того, как ты ублажал мою подругу фактически в моём присутствии, по всем законам жанра я должна был устроить тебе громкую истерику. Может, всё ещё впереди? Скажи мне Алекс, где Моргана?

Напряжённое молчание повисло в воздухе.

– Она погибла, – услышала Ангелина через минуту, – И я не хочу говорить об этом больше…

Развернувшись, Иной вышел из детской комнаты и направился в сторону кухни. Девушка разочарованно вздохнула и неслышно проследовала за ним. Возле большого окна, запорошенного снегом и открывшего вид на едва освещённую улицу во дворе, мужчина и женщина остановились. Алекс вытянулся как струна и без интереса вглядывался в туманную дымку ночи. Его тёмный силуэт был облачён в свободные брюки и тёплый свитер с высокой горловиной. Ангелина вздрогнула, глядя на его мужественную мощную фигуру. Иной выглядел не просто притягательным, он был мучительно сексуальным для женщины обладавшей тонким чутьём и острым пониманием собственного физического одиночества. Романтизм ситуации зашкаливал. Они снова остались вдвоём, и Ангелина понимала, ещё немного и Алекс опять прикоснется к ней.

Если только она позволит ему сделать это…

«На этот раз я позволю ему дойти до конца…»

Ангелину бросило в жар от собственных мыслей, её ноги дрожали, готовые подкоситься, то ли от усталости, то ли от опьянения, которое давало его присутствие. Взгляд женщины медленно пробежался по его крепким рукам, к которым она так часто прикасалась раньше, затем переместился на губы, сжатые в тонкую линию. Его тревога и печаль, отчётливо отразились на бледном усталом лице. Застывшая в глазах Алекса тоска, передавалась ей невидимыми энергетическими потоками, от которых сердце женщины болезненно сжалось. Кажется, она всегда чувствовала родство их душ, когда с полуслова всё понятно и можно беспрепятственно молчать…

Ангелину охватила волнующая нежность к этому человеку. Не выдержав наплыва чувств, она подошла к Александру и со всей теплотой, на которую была способна, обняла его за плечи и крепко прижалась к его груди. Иной вздрогнул и молниеносно перехватил тонкие запястья, осторожно прикоснувшиеся к нему. Единовременно, они оба запечатали себя друг в друге, прижимаясь телами, как единое целое, обменялись родственными ДНК, тонкими невидимыми импульсами…

Ангелину затрясло. Её тело обмякло и предательски задрожало, едва она вдохнула в себя знакомый мужской аромат. Алекс не стал испытывать её терпение. Он повернулся и одним рывком подхватил возбуждённую женщину на руки. Иной прекрасно понимал, что с ней происходит и был счастлив от того, что она не знает, что творится с ним. Кажется, его трясло даже больше.

– Ангелина…

Александр сдвинул брови и внимательно заглянул ей в глаза.

– На этот раз я не стану останавливаться… – услышала она глухой с хрипотцой мягкий голос, – Я просто не смогу…

– Тихо… – ответила она коротко, закидывая свои руки ему на шею и прижимаясь к его прохладным мягким губам, – Алекс, я хочу тебя…

– Я не уверен, что тебе это пойдёт на пользу… – сказал он серьёзно, отрываясь от неё на долю секунды.

Тело Александра находилось в абсолютной боевой готовности. Единственное, чего он боялся, что Ангелина не переживёт эту ночь, как бы странно это не звучало. Мужчина беспокоился, что причинит ей физическую боль, раздавит её своим весом, уничтожит её своим жёстким напором.

– Я очень, очень сильно хочу тебя… – ломала она его оборону.

– Ты слаба… – промямлил он неуверенно, в глубине души зная, что это просто слова, а спальня совсем рядом.

– Неужели ты думаешь, что эта ночь меня добьёт? После всего, что я уже пережила, – улыбнулась она краешком губ.

Алекс промолчал. В её словах не было ничего смешного, он и правда так думал.

– Ты же не будешь делать мне больно? – всё еще продолжала она улыбаться, не понимая, в какой опасности находится.

– Я не хочу этого, – сурово смотрел он на неё.

– Алекс, мы много говорим, – наклонила она свою голову так, чтобы ей было удобней разглядывать его красивый волевой подбородок.

– Кажется, с тобой по другому не получается… – устало вздохнул Иной и улыбнулся.

Впервые с его лица спала печать уныния.

– Я могу закрыть рот, если ты этого хочешь… – прошептала Ангелина, – Или держать его открытым… Чтобы ты мог делать с ним, что угодно… – добила она его.

Александр понял, что больше не выдержит ни минуты.

– Ты будишь умолять меня остановиться, но я не остановлюсь, – сказал он жёстко, – Помни об этом. На этот раз пощады не будет.

Ангелина закусила нижнюю губу. Она мечтала об этом со дня их первого знакомства, и каждый раз что-то мешало им, но теперь, когда они остались вдвоём, девушка поняла, что слишком долго оттягивала. Их связь, пожалуй, самое правильное и естественное, что могло случиться между двумя влюбленными людьми…

Александр принял её молчаливое согласие и подхватив девушку на руки, решительно понёс в спальню. Добравшись до комнаты и не включая свет, мужчина осторожно опустил Ангелину на кровать и стал быстро освобождать себя от одежды. Он делал это чёткими слаженными движениями, при этом намеренно оттягивал минуты, чтобы она вдоволь успела насладиться впечатляющим зрелищем. Иной мариновал свою самку, как будто она была его сытным обедом. Алекс пожирал её диким голодным взглядом, словно хотел съесть свою добычу молчаливо и без лишних предисловий. Ангелина чувствовала его возбуждение и лёжа на кровати, покусывала нижнюю губу в предвкушении сладкой муки, которую Александр мысленно ей обещал.

Спустя минуту, он стоял перед ней в одних спортивных трико, опоясывающих крепкие узкие бедра. Тонкая дорожка густых волос возле соблазнительного пупка тянулась куда-то вниз и исчезала в гладкой ткани боксеров. Ангелина стала задыхаться. Вид почти голого мужчины затуманил её расслабленный мозг, все рефлексы были подчинены одному лишь желанию, в паху стало мокро и тепло…

Не сводя с неё внимательного взгляда, Иной медленно стянул с себя последние остатки гардероба и остался перед Ангелиной полностью обнажённым. Вся его красота и мощь поразила девушку. Сильные руки с рельефными мышцами, широкие плечи, длинные ровные ноги и внушительное достоинство, готовое к моментальной атаке…

«Как сладкая вишня на торте…» – подумала Ангелина и невольно облизнулась.

Александр стоял поодаль, освещаемый рассеянным неоновым светом, сочившимся из приоткрытого дверного проема. Он был похож на небожителя, спустившегося с небес.

– Нравится? – хрипло спросил он, подходя ближе.

– Это… это… – запнулась Ангелина, взирая на его крепкий стоящий член.

– Это, – хмыкнул Алекс и осторожно, чтобы не спугнуть неопытную самку, опустился рядом с ней на кровать. Мягкие матрацы предательски скрипнули под его весом.

– Ты боишься меня? – тихо спросил он, видя, что женщина вся дрожит.

– Скорее наоборот, – кивнула она, расширив свои глаза до размера чайных блюдец, – Я себя боюсь…

Александр мягко улыбнулся и осторожно прикоснулся к её щеке.

– Я уродливая, я пугаю тебя… – услышал он неуверенный голос и замер от удивления.

– Ты сама красивая женщина на планете, – убежденно ответил Иной и осторожно поцеловал её обезображенный глаз, – И я вылечу тебя. Ты будишь самой здоровой из всех. Обещаю.

Ангелина расслабленно вздохнула и откинулась на мягкое пуховое одеяло. Её рот приоткрылся, приглашая Алекса изучить её глубину. Мужчина издал животный рык и одним рывком сорвал с неё нелепую одежду. Его взору сразу открылась красивая полная грудь, налитая женскими соками, с большими тёмными сосками, торчащими кверху. Как завороженный, Александр уставился на них, не в силах отвести потемневших от возбуждения глаз.

– В жизни не видел ничего более прекрасного… – прошептал он, – Ты уникальная женщина, ты знаешь это?

– Теперь, знаю… – прошептала она, осознавая, какую власть может иметь над ним.

Она никогда не испытывала ничего подобного. Как будто Ангелина наблюдала за собой со стороны, воспарив над потолком и обострив все свои чувства. Она видела, как Александр умело опустился к её животу и покрыл всё тело медленными мягкими поцелуями. Он, не стесняясь, гладил её груди, исследовал их, как первопроходец, наслаждался их податливостью и теплом. Иной прикасался к ним лицом, и долго вдыхал возбуждающий запах своей любовницы.

– Ты пахнешь природой… – слышала она его глухой хриплый голос, – Пахнешь женщиной… Никто не пахнет, как ты…

– Алекс…

– Молчи, – перебил он, исследуя языком её тело и пробуя его на вкус, – Я с самого начала почувствовал тебя, как только увидел. Сразу понял, что ты не такая, как все… Ты подходишь мне и поему телу. Подходишь моей душе.

«Подходишь моейдуше…»

Александр вобрал в себя её торчащий сосок и сладко его прикусил. Ангелина вскрикнула. От дикого вожделения, кажется испытанного впервые в жизни, она стонала и извивалась под ним. Её руки гладили сильные плечи, рот опускался к его шее, она облизывала каждую клетку Алекса, до которой могла дотянуться. Низ живота пульсировал, Ангелина чувствовала, что еле сдерживается, чтобы не направить его в себя. Даже в темноте она видела его спокойную умиротворенную улыбку. Он наслаждался ею…

Девушка хотела что-то сказать, но не успела. Рука Иного осторожно опустилась вниз, задержалась на её животе, а затем продолжила свой путь в сторону пульсирующей точки женского естества. Ангелина застонала и выгнулась дугой.

– Тихо, тихо, тихо… – пробормотал Алекс, – Я ведь еще ничего не сделал, – добавил он хрипло и тут же погрузил в неё средний палец.

Ангелину накрыла мощная волна наслаждения. Она вскрикнула и вцепилась в белые простыни. Алекс продолжал мучительную пытку, то погружая в неё пальцы, то медленно извлекая их. Из Ангелины мощным потоком полились влажные соки, Александр задрожал от желания, и опустил свои губы ниже. Ему хотелось ласкать и пить её, мучить и истязать. Он вознамерился сделать так, чтобы эта женщина кричала от наслаждения, билась в конвульсиях, чтобы она навсегда запомнила, что такое, быть рядом с ним.

– Александр…

Ангелина металась на белых простынях, полностью уничтоженная его сладкой пыткой.

– Пожалуйста, прошу тебя. Ты нужен мне… – шептала она, схватившись за его волосы.

– Повтори.

– Ты нужен мне, я хочу тебя…

– Не убедительно, – услышала она его серьезный тон и почувствовала, как его пальцы тут же вынырнули из неё.

– О нет, только не это, – запротестовала она, пытаясь силой вернуть его руку обратно, – Не мучай меня, пожалуйста… – услышала она свой собственный жалостливый голос.

– Я хочу полного подчинения, женщина…

Рука Алекса снова погрузилась в неё. Большим пальцем он нежно поглаживал её клитор, в то время как губы продолжали покусывать её торчащие от возбуждения соски.

– О Господи… – выдохнула женщина, закрыв глаза и утопая в бесконечном наслаждении.

– Ты же не веришь в Бога… – прошептал он совсем близко и облизнул мочку её уха.

– Я верю в тебя… – донесся до него слабый голос.

– Подчинись мне, – холодно ответил он, усиливая свой напор, заставляя её тело дрожать.

– Я подчиняюсь…

– Докажи мне это, – прижимал он её всем своим весом к жесткому матрацу, – Я хочу поверить тебе.

– Я больше не могу терпеть… – простонала Ангелина, чувствуя, что её тело сейчас взорвётся от возбуждения.

– Мы только начали… – с легким укором заметил Иной, еле сдерживая себя, чтобы не взять её грубо и жестоко, – Придётся еще немного потерпеть… – прошептал он, продолжая массировать её клитор умелыми и нежными движениями.

– Я подчиняюсь… – простонала она, – Я подчиняюсь тебе, Александр…

Ангелина крепче схватила его за волосы и притянула к себе. Иной вздрогнул, не ожидая такого манёвра, но решил поддаться. Его всего трясло от желания, он понимал, что это только тренировка перед тем, что ждёт их впереди. Маленькая скромная прелюдия. Его неопытная самка оказалась страстной натурой, хоть и боялась сделать лишнее движение в постели. Ничего… Он научит её всему тому, что было необходимо. Чуть позже, не сейчас…

Думая об этом, Иной впился в неё губами, языком изучая каждую эрогенную часть прекрасного мягкого тела. Ангелина не выдержала и опустила руку к его пульсирующему стержню. Александр дёрнулся, не совсем понимая, чего она хочет. Осторожно обхватив член своей рукой, девушка начала нежно поглаживать его, двигаясь в такт их совместным движениям. Мужчина улыбнулся и быстро перевернулся на спину, перекидывая Ангелину наверх, в позу наездницы.

– Не могу остановиться, – шептала она, буквально захлебываясь собственной слюной, – Если я не попробую его на вкус, то никогда не смогу успокоиться…

С этими словами, она стала опускать свой рот к его голому торсу.

– Я даже не знаю, что тебе ответить… – усмехнулся Иной, закидывая руки за голову и блаженно закрывая глаза.

Поведение Ангелины его порядком удивляло, но и откровенно радовало. Когда-то давно ему казалось, что она просто скучная ханжа. И вот теперь, она говорит, что не успокоится, пока не оближет его с ног до головы.

«Кажется, эта женщина никогда не перестанет меня удивлять»

Не зная, что делать, Ангелина доверилась собственной интуиции, и страсти… Чувства сами направляли её губы и движения рук. Девушка успела дотронуться до каждой клетки его сильного напряжённого тела. К тому времени, как она опустила свою голову ещё ниже, Александр уже готов был пресечь её попытки одержать над ним вверх. Он хотел, но просто не мог подняться с постели. У него даже голова начала болеть от перевозбуждения. Изнывающее тело мужчины жаждало разрядки. Кажется, он никогда и никого не хотел так сильно, как её. Атомный взрыв резко ослепил мужчину, едва она поглотила его своим ртом, добравшись до самого чувствительного места.

– О, Боже… – простонал он, – Что ты делаешь, девочка?

Ангелина сияла от его похвалы, и будто назло увеличивала темп и глубину своих движений. Алекс метался на кровати, постанывая и перебрасывая мягкую подушку из стороны в сторону.

– О нет… да… – бормотал он будто в тумане, – Сильнее Ангелина. Глубже…

Ей казалось, ещё чуть-чуть и она задохнется от того, насколько старательно пыталась угодить ему. Его внушительное достоинство было таким большим, что едва умещалось у неё во рту.

– Остановись, – скомандовал он негромко через пару минут, и резко подтянул её к себе.

Ангелина ойкнула и соскользнула ему на живот.

– Готова? – спросил он хрипло, и не дав ответить, опустил свою руку к её промежности. Девушка была вся мокрая от желания, – Готова, – сам себе ответил Алекс и одним рывком резко насадил Ангелину на себя.

– А… – застонала она испуганно, чувствуя, как внутри неё рождается мучительный импульс приближающегося оргазма, – Так всегда?…

Вопрос так и остался без ответа, потому что Алекс начал медленно и осторожно двигаться в ней, заставляя женщину вскрикивать от удовольствия. Он то ускорял свой темп, то замедлял его, наблюдая, как Ангелина стонет и подпрыгивает на нём. Вид её колыхающейся груди и порозовевших щек, растянул его губы в довольной улыбке.

– Давай, девочка, еще немного… – подгонял он её, чувствуя приближения кульминации, – Давай, я помогу тебе…

Протянув указательный палец к пульсирующей точке женщины, он нежно погладил её, а затем немного надавил. Тело Ангелины в последний раз прогнулось, и её пронзил оглушительный по своей силе экстаз. Как кукла, которую кто-то тянул за невидимые веревочки, девушка задёргалась на теле Алекса и на несколько секунд совершенно оглохла. Следом за ней Иной тоже громко вскрикнул и испустил в неё мощную струю своего семени. Ангелина почувствовала, как обжигающее тепло заполнило её до краёв, вызвав где-то внутри очередную порцию нового оргазма. Обессиленная и лишенная всякой чувствительности, она просто сползла на оголённый торс мужчины и затихла, не видя и не слыша ничего вкруг. Александр нежно погладил её растрепавшиеся влажные волосы, и почувствовал, как на мгновение, биение их сердец слилось воедино.

– Мы продолжим это утром, – расслабленно сказал он, – Сейчас тебе нужно поспать…

Уставшие и убаюканные друг другом, влюблённые, не разнимая тел, проспали до самого утра…

2145г. Ночь 12 на 13 января. Зима. Административный борт теплохода «Омега».

1.37 утра. (Прошлое)

Вот уже несколько часов Элена и Настасья плыли в сторону долгожданной цели. Элена сидела на большой металлической кровати, покрытой тёплыми клетчатыми пледами, прислонившись к холодной стене кубрика. Её колени нежно обнимала дремавшая Настасья, опустив голову на плечо. Девушки были накормлены, напоены и предупреждены о дальнейших действиях.

Элена постоянно прокручивала в голове возможные варианты событий. Её беспокоило, как там мать и обнаружила ли она её пропажу. Конечно нет… Ведь до утра она будет наслаждаться разношёрстным обществом экологов и членов природоохранных организаций. Какое ей дело до собственной дочери, которая находясь в период затянувшегося совершеннолетия, совершает сотню тысяч ошибок в минуту.

Элена повернула голову и искоса взглянула на спящую подругу. Та была необычайно хороша, её бледное фарфоровое личико, походило на одну из коллекционных маминых фигурок. Мама обожала антиквариат и постоянно что-то коллекционировала. Интересно, чтобы она сказала, узнай Настасью получше? Наверняка очаровалась бы её внешней наивностью и кротостью, безоговорочно влюбилась в неё так же сильно, как и Элена. Девушка тягостно вздохнула и снова прислонила макушку к ледяной стене. За окном слышалось завывание ночного морского ветра, всплеск воды разбивающейся о корпус их лайнера и что-то еще… Элена напрягла слух и поняла, что за дверью каюты происходит какая-то возня. Через секунду крики стали звучать громче. Две женщины, сидевшие рядом с ними и так же нелегально следовавшие в Будапешт, напряжённо оживились.

– Ты слышишь, Ирен? – спросила одна из них взволнованно.

В её синих глазах, цвета моря, расплескалась тревога.

– Что это? – спросила вторая попутчица, откидывая одеяло в сторону и осторожно поднимаясь со своего места.

Элена заворожено следила за их тихими движениями. Волнение женщин сразу передалось ей. Крики за дверью становились всё отчетливей, затем послышался какой-то странный звук, словно два приглушенных удара и после этого, всё тут же затихло.

Элена машинально подалась вперёд. Голова Настасьи невольно откинулась в сторону, от резкого движения она проснулась и протёрла заспанные глаза.

– Что-то случилось? – спросила она сонно.

Женщины тут же шикнули на неё, прижимая указательные пальцы к плотно сжатым ртам, мол, молчи, пока не разрешат говорить. Настасья сразу оценила обстановку и подскочила с кровати. Элена взволнованно проследила за ней взглядом. За дверью тут же послышались тяжёлые быстрые шаги, словно кто-то бежал по коридору.

– Что это?– задыхаясь от страха, спросила Настасья, обращаясь к женщинам.

Они тоже выглядели напугано. Одна из них достала из кармана свободной куртки, что-то блестящее.

– Лазерный блик, – испуганно прошептала Элена.

Это оружие выпустили лет двадцать назад и назвали самым удачным изобретением в области самообороны. Лазер был небольших размеров, ультра лёгкий и спокойно помещался в руке, словно был не орудием убийства, а обычным портативным мобильником. Прибор запросто мог свалить насмерть белого медведя или мамонта, если бы они водились в это время. В основном ими пользовались на охраняемых объектах или в трущобах, где водилось полно диких зверей. Лазерная пушка была проста в обращении и не требовала особых навыков спец подготовки.

– Зачем вам это? – дрожащим голосом спросила Элена, прекрасно зная ответ.

– Там что-то происходит, – серьёзным тоном ответила женщина, посильнее закутываясь в тёплый синий платок. На вид ей было лет сорок.

– Вы же не собираетесь никого убивать? – взволнованно спросила Элена.

– Нет, – покачала она головой, настороженно поглядывая на входную дверь, – Но если потребуется, то обязательно это сделаю.

– Элена, – прошептала Настасья испуганно, – Мне страшно…

Девушки переглянулись и прижались друг к другу, как замерзшие воробьи. Тем временем снаружи, что-то сильно грохнуло, и Элена явственно расслышала грубый мужской бас.

– О, Господи… Я так и знала, – прошептала вторая пассажирка и побледнела, – Это диверсия. Диверсия, понимаете? Они поубивают нас всех.

– Кто?!

– Иные… – выдохнула она, приложив руку к горлу, – Они выбрались из карцера. Они освободились, я точно знаю. Я чувствую их.

Как в подтверждение её слов, послышался громкий хлопок и комната начала наполняться едким дымом. Элена закрыла рот руками и сползла на пол, утаскивая за собой дрожащую от ужаса Настасью. Густой туман покрыл всё помещение, просочился в лёгкие женщин и те стали задыхаться.

– Настасья… – хрипло прошептала Элена, прикладывая руки к горлу, – Настасья, держись…

Повернув голову, она увидела, как подруга хватает ртом воздух, словно рыба, пойманная и выброшенная на пустынный берег. Её глаза расширились от ужаса, капилляры полопались, рот открылся. Она судорожно пыталась вдохнуть в себя остатки кислорода. Послышался громкий треск, и входная дверь слетела с петель, накрывая своей тяжестью одну из попутчиц. Та негромко вскрикнула и сразу же затихла. В комнату вбежали несколько человек. Настасья с трудом открыла глаза и увидела зрелище, сравнимое лишь с её самыми несмелыми ночными фантазиями. Возвышаясь, будто исполинские статуи, на пороге каюты стояли четверо рослых парней, с окаменелыми жёсткими лицами и мощными телами. Они были одеты в тёплую спортивную одежду и тёмные пуховые куртки.

– Демьян, хватай этих шлюх, и валим отсюда, – донёсся до женщин жёсткий грубый голос.

– Нет, нет, нет… – заверещала Элена, машинально отползая от мужчин на безопасное расстояние, хотя прекрасно понимала, что теперь их ничто не спасёт.

Двое мужчин холодно взглянули на неё и широкими шагами преодолели расстояние, разделявшее их. Одна из попутчиц дрожащей рукой навела на одного из них светящийся прицел лазерного блика. Тот пригвоздил её к стенке одним только взглядом.

– Попробуй только нажать, – медленно изрёк он, – Я всё равно успею размазать тебя по стенке.

Мужчина чётко подчеркивал каждое слово. Женщина испуганно опустила оружие, и его сразу вырвали из её дрожащих рук.

– Не смейте рыпаться, – рявкнул светловолосый блондин с длинной палкой в руке, – А не то отправитесь к создателю, как и ваши подружки.

Элена схватила Настасью за ворот свитера и силком подтащила к себе, не обращая внимания на смотрящих на неё мужчин. Она была просто в ужасе от всего происходящего. Мало того, что их никто не ищет, никто не будет им помогать, вдобавок ко всему девушки совершенно лишены всяких путей к отступлению, ведь они находятся на корабле. За боротом только безграничное и глубокое море, ни одной спасательной капсулы, предназначенной для них, и полная безысходность. Любой план обречён на провал, а до пункта назначения ещё добрых четыре часа.

– Пожалуйста, – пролепетала она дрожащими губами, – Не убивайте нас…

Мужчины переглянулись, но ничего не ответили.

– Какого чёрта вам нужно в Кракове? – спросил самый рослый из всех.

Он вальяжно облокотился о дверной проём искрестив ногив скучающей позе, осматривал своих беспомощных пленниц, – Почему вы плывёте туда нелегально?

– Мы хотели сбежать… – прохрипела Настасья, постепенно приходя в себя.

Свежий воздух из открытой двери заполонил каюту, и постепенно её дыхание стало ровным.

– Мы любим друг друга, наши семьи против…

– Как романтично, – скривился блондин и почесал подбородок.

Он был невероятно красив, словно неземное божественное существо. Таких мужчин просто не бывает на планете, по крайней мере, Настасья никогда не видела ничего подобного. Широкоплечий, с волнистыми медовыми волосами, выгоревшими на солнце. Его голубые глаза сверкали в темноте комнаты, как два драгоценных топаза. Мужественность, в каждой детали его тела, движений, заставили Анастасию судорожно сглотнуть. Едва он перевёл на неё взгляд, как её пронзило странное и неведомое доселе чувство. Будто через неё пропустили мощный поток электрической энергии. Это было сравнимо лишь с ударом молнии. Иной сразу отметил перемену на её покрасневшем лице и улыбнулся краешком губ, будто понимая, какое ошеломительное впечатление производит.

– Подымайтесь, – скомандовал один из парней, одиноко стоящий в коридоре, – Не будем терять время. Через полтора часа мы войдем в южно-атлантические воды и нам нужно пересесть в капсулу.

– А как же мы? – растерянно пролепетала Элена.

– Поедите с нами, – коротко кивнул блондин.

– Куда?! – опешила Элена, – Пожалуйста, оставьте нас здесь! Мы не представляем ни опасности, ни интереса для вас!

Последовало долгое томительное молчание, как будто каждый из них обдумывал её слова.

– Ну почему же… – вдруг подал голос голубоглазый блондин и саркастически усмехнулся, – Кое какой интерес всё-таки есть… – добавил он глухо и со значением оглядел своих соратников.

В тот момент, когда до Элены постепенно дошёл смысл его слов, Настасья уже безудержно рыдала, забившись в самый дальний угол. Элена в ужасе подняла глаза и увидела, как темноволосый мужчина медленной походкой приближается к ней. Она закрыла глаза и почувствовала, как её за шкирку приподнимают и куда-то тащат. Последнее, что она услышала, был громкий нечеловеческий вой Настасьи, который тут же заглушила тяжелая мужская рука, зажавшая ей рот.

Взвалив обеих женщин на плечи, мужчины удостоверились, что не оставили в кубрике следов, а затем проследовали на кухню. Голова Элены безвольно болталась где-то внизу. Она отчётливо видела грубую мужскую обувь, огромного размера, грязную, изношенную, словно человек лазил по горам. А может быть и жил там долгое время. Она уже поняла, что кричать и взывать к помощи бесполезно, внутри неё все и так давно умерло, что толку бесноваться перед гибелью? Уж лучше с достоинством принять смерть от рук этих страшных людей и уйти с миром.

Настасья же наоборот, брыкалась и извивалась в руках блондина, словно пойманная в сачок бабочка. Она кусала его, старалась ухватить побольнее, от чего ему становилось смешно и он закатывался громким, таким непривычным для слуха девушек, смехом.

– Пойдём, пойдём, моя хорошая, – успокаивал он её, пытаясь погладить по голове, но Настасья лишь конвульсивно дёргалась от его прикосновений, будто он не гладил её, а обжигал.

– Я открою тебе границы неизведанного… – усмехнулся блондин и хлопнув девчонку по заду, потащил в закрытую комнату, тудагде жила Агния.

– Пусти меня! Ты грязное вонючее животное! – заорала Настасья не своим голосом. Но её никто не услышал. Блондин тут же зажал девушке рот.

– Полегче, милая, – прошептал он ей на ухо, едва они оказались в другой комнате, – Будишь шуметь и я обещаю, что сделаю тебе очень больно.

Мужчины, услышав это, хохотнули и понимающе переглянулись. Тем временем, в кухонном помещении, Элену больно сбросили на пол и девушка, не обращая внимания на Иных, стоящих неподалёку, машинально забилась в дальний угол.

– Что, предпочитаешь на кухонном столе? – мрачно спросил её здоровый темноволосый Иной с пронзительными чёрными глазами.

– Что предпочитаю? – прохрипела она испуганно, зажимая рукой рот.

Сотни тысяч мыслей взрывали её голову, страх не давал дышать, девушка дрожала.

– Все на выход, – хрипло бросил брюнет своим подельникам, не отводя потемневших глаз от своей добычи.

Мужчины, не говоря ни слова, но при этом посмеиваясь, сразу покинули кухонную зону.

– Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя без внимания? – услышала Элена мягкий бархатистый голос.

– Не подходите ко мне… – пролепетала белыми губами девушка и до боли вжалась в ледяную стену кухни.

Краем глаза она уловила какое-то движение и увидела, что из-за спины Иного выглядываетиспуганная Агния. У неё был сосредоточенный и виноватый взгляд, словно она хотела что-то сказать, но не решалась.

– Вы…вы… – прошептала Элена близкая к истерике, – Вы нарочно… Вы специально.. Да?… Вы с ними…

– Прими свою участь, девочка, – холодно сказал ей пожилая женщина, намереваясь покинуть каюту, – Возможно, это твой единственный шанс познать истину и стать ближе к Богу. Возможно, тебе даже повезет, и ты останешься с нами. Постарайся не кричать. Платон не сделает тебе больно.

– Не уверен, – с шумом выдохнул Иной, – У меня не было секса много месяцев. Я истосковался по женскому роду.

– Не оставляйте меня! – закричала Элена и тут же получила лёгкую пощечину.

Платон буквально прошелестел возле её щеки невидимыми пальцами, оставив кожу гореть и пульсировать. Девушка тут же замолкла, чувствуя обиду и непонимание. Её никогда не били, никогда не обращались с ней столь жестоко и уж тем более, никогда не насиловали. Она прислонила руку к лицу и тяжело задышала.

– Так то лучше, девочка, – одобрительно кивнул Иной, и сделал незаметный жест Агнии.

Женщина накинула на плечи тёплый платок и тут же исчезла, оставляя Элену наедине с роковой неизбежностью.

– Тебе лучше настроиться на романтику, я не хочу чувствовать себя насильником, – процедил мужчина сквозь зубы, делая несколько шагов в сторону пленницы.

Элена с замиранием сердца следила за грязью, которая остаётся на полу от его тяжелых шагов. Такая же грязь полностью покрыла её душу.

– Вы и есть насильник! – вскрикнула она и с чувством разрыдалась.

Сквозь слёзы она слышала, как Иной подошёл к ней и согнув ноги в коленях, присел рядом.

– Раздевайся, – услышала она мрачный голос где-то возле себя, – Раздевайся и молчи. По крайней мере, до тех пор, пока не начнёшь получать удовольствие.

– Как вообще это можно назвать удовольствием?! – вспыхнула она.

Мысль о том, что он увидит её голой, просто уничтожала, дробила последние остатки призрачных надеж на спасение. Элена судорожно обвела заплаканными глазами кубрик. Здесь было темно, ужасно воняло рыбой и кислой едой. Не было ни простыней, ни кроватей. Единственное, чем мог бы воспользоваться этот мерзкий Иной, это огромный кухонный стол с разбросанными на нём остатками еды. Будто прочитав её мысли, он осторожно убрал мокрую чёлку с её испуганного лица и усмехнувшись, заметил:

– Согласен, это неотель «Хилтон». И здесь нет твоих любимых накрахмаленных простынок. Но пойми, я обязан сделать это. Демьян с твоей подругой заняли вип комнату. Кроме тюремного кубрика, в который нас запихали твои сородичи, ничего не предвидится. Нам не принесут сюда бутылку охлажденного шампанского и омара с лобстером. Ты должна будишь отдаться мне вот на этом кухонном столе, – он кивнул в сторону деревянной конструкции, прибитой к полу.

Элена в панике дёрнулась, но взгляд от Платона не отвела.

– Я в любом случае сделаю это. Хочешь ты того или нет, – уверенно кивнул Иной, – И у тебя есть два вариант, либо молчать и получать удовольствие. Либо орать, брыкаться и подвергаться ещё большему физическому насилию.

– Но почему, почему? – всхлипнула она, полностью уничтоженная его откровенностью.

Лучше бы он просто изнасиловал её и дело с концом. А то сидит тут, разглагольствует, словно специально пытается сделать больнее, чтобы её сердце разорвалась еще до того, как он к ней прикоснётся.

– Потому что так положено, – холодно ответил он ей, – Потому что так заведено природой. Потому что это, нормально.

Иной будто выплевывал каждое слово ей в лицо.

– И я сделаю это, потому что ты женщина, а я мужчина. Потому что я сильнее тебя. Я доминант и самец. И я выбираю себе самку, а не наоборот. И продав меня в сексуальное рабство, вы только утвердили мою уверенность в том, что вас нельзя жалеть. Вас нужно наказывать за ваши грешные мысли. Вас нужно оплодотворять всех и без разбора, чтобы появлялось как можно больше Иных. Это же и есть ваше спасение, а вы дуры, так и не поняли простых вещей за несколько столетий.

– Кого, нас? Я никого никуда не продавала, – замотала Элена головой, будто это могло что-то изменить, – Меня не нужно оплодотворять! Всё равно рождаются девочки!

– Ты или не ты, не столь важно, – скривился он, – Будем считать, что через тебя я накажу всю вашу долбанную Конфедерацию. Или всю вашу планету, глупую и бессмысленную. Я очень надеюсь, что ты забеременеешь и родишь не очередную тёлку, а еще одного самца. Который будет поступать с вами, ровно так же, как поступлю сейчас я. И скажи спасибо, что мы не пускаем вас по кругу. В отличие от ваших тупых законов, у нас действует закон очередности. Сейчас моя очередь получать удовольствие, понятно? Кстати, вашу Лорин, уже поимели.

– Лорин… Где она? – задохнулась от ужаса Элена.

– Её больше нет, – отрезал Платон, – Это последнее, о чём ты должна думать сейчас. Раздевайся, – добавил он медленно, выделяя каждый слог, – Раздевайся, иначе я сам тебя раздену.

В подтверждение своих слов, Платон протянул к Элене свою руку и резко сорвал одну пуговицу с петель её тёплой вязаной кофты. Девушка вскрикнула и попыталась отодвинуть его. Иной был так близко, что она могла ощущать его странный, волнующий запах, смесь запрещённого табака, алкоголя и чего-то еще. Именно это «что-то» сильно пугало её, интуитивно девушка чувствовала опасный дурман разъярённого и готового к совокуплению самца.

– Не надо, – закрыла она своё тело руками, – Я сама!

– Уверена? – переспросил он, будучи убежденным, что эта очередная утка, чтобы просто потянуть время, – Через пятнадцать минут ребята захотят перекусить и мне бы не хотелось, чтобы они застали нас в самый интересный момент.

– О, я думаю, они не расстроятся, – съязвила Элена, дрожащими руками расстёгивая оставшиеся на кофте пуговицы.

Сощурив свои красивые дьявольские глаза, Платон со странным выражением лица наблюдал за её неторопливыми и неумелыми движениями.

– Можно я останусь в майке?

Мужчина коротко кивнул.

– Здесь холодно, – промямлила Элена, скидывая кофту куда-то рядом с собой.

Время тянулось мучительно медленно.

– Быстрее, – поторопил он её.

– Что я еще должна сделать? – не поняла она, распахивая свои большие глаза.

– Я думаю, мы не будем пользоваться столом… – хрипло сказал он, – Я покажу тебе, как можно сделать это без него.

– Но как… – пролепетала она, покрываясь гусиной кожей.

– Сними штаны, – перебил он её резко.

Элена читала в его глазах стовольтное возбуждение и искренне не понимала, как она может вызывать в нём хоть какие-то физические эмоции. До этого момента ей никогда не приходилось общаться с Иными и иметь с ними хоть какой-то контакт. Может быть, поэтому, Платон казался Элене несуразным диким животным, который просто сбежал из клетки.

– Я еще раз повторяю, снимай штаны, – донёсся до неё мрачный голос.

– Я замёрзну… – растерянно пролепетала девушка, по-честному не понимая, что он собирается с ней делать.

– Ты не успеешь, – улыбнулся он краешком губ и кивнул головой, подначивая её поторопиться.

Элена закусила нижнюю губу и послушно расстегнула ширинку на длинных утеплённых брюках. Помедлив несколько секунд, она зачем-то зажмурила глаза, и наполовину стащила с себя штаны, обнажая ягодицы плотно обтянутые прозрачным серым капроном. Тут же под её оголенную задницу подложили что-то тёплое. Элена открыла взор и увидела, что сидит на мягкой куртке своего мучителя.

– Очень по-джентельменски, – не удержалась она от едкого замечания, – Насиловать свою жертву на своей же одежде.

– Ты предпочла бы без неё? – приподнял он свои густые правильной формы брови.

Элена фыркнула и полностью стянула с себя брюки.

– Очень мило… – заметил он улыбнувшись и оглядел её снизу вверх, – Теперь остальное.

– Что именно? – вспыхнула она и покраснела.

– Всё.

Элена тяжело вздохнула и принялась аккуратно стягивать тонкие колготки. Это было довольно сложно сделать, потому что Платон неотрывно следил за ней взглядом, более того, иногда протягивал свою крепкую руку и дотрагивался до неё большим и указательным пальцами. От этих прикосновений Элена вся вжималась в пол и начинала дрожать.

– Почему Агния сделала это? – заплетающимся языком спросила она, чтобы хоть как-то переключить его затуманенный возбуждённый мозг на что-то менее интимное.

– Много вопросов, – отрицательно покачал он головой.

– Ответьте… Пожалуйста.

– Очень скоро ты поймешь это сама, – покачал он головой и вдруг подался вперёд и накрыл своими губами её рот.

Элена пискнула и затихла, чувствуя, как брюнет засунул в неё свой горячий язык и продолжил наступление сильным мягкими руками. Тело девушки напряглось до предела, она была скованна, словно мраморная статуя и не знала, что делать дальше. Платон тем времени быстрыми отточенными движениями расстегнул на своих брюках ширинку и спустил их вниз. Увидев это, Элена вскрикнула и отвернулась. Иной хмыкнул, и осторожно схватив девушку за подбородок, силком повернул её лицо к себе.

– Не отводить взгляд, поняла? – процедил он сквозь зубы, – И не пищать, будто ты мышь.

– Я не могу, – тихо застонала Элена, – Мне страшно.

– Тебе нечего бояться, девочка, – его взгляд на долю секунды потеплел, – Я лишь прошу немного ласки… Несвойственной тебе, женской ласки. Попытайся хотя бы попробовать и тогда обещаю, что буду очень аккуратен…

Элена всхлипнула и кивнула. Всё происходило словно в тумане. Платон сам сдернул с неё тонкий капрон и поднял на ноги, оставив неловко переминаться с ноги на ногу в одних только бледно розовых трусиках. Худые белые ноги девушки манили его, словно были большими вратами в рай. Ему нужно было просто зайти за территорию их границ и оказаться в том месте, о котором он так долго грезил сидя в неволе. С этими мыслями, Иной спустил брюки до колен и придавил девушку к стенке, зарываясь в её коротких тёмных волосах, словно окунаясь в морскую пучину. Мужчина жадно вдыхал тонкий, едва уловимый цветочный аромат юной женщины и его мысли, окутанные тёмным низменным желанием, кружились мощным вихрем вокруг её беспристрастного тела. Сначала он не хотел делать ей больно, даже пытался проявить некоторую деликатность, но сейчас его страсть затмила остатки разума и растворила в нём тот недостаток культурного воспитания, который возможно, дал бы ей шанс на спасение. Рука Платона медленно залезла под еётонкую белую маечку. Он знал, что у этой шлюшки наверняка нет груди, как и у всех тех, с кем ему когда-либо приходилось иметь дело. Какого же было его удивление, когда грубые обветренные пальцы коснулись чего-то мягкого, шёлкового и податливого.

– Черт, – выругался он, ошарашено глядя на девушку, – Что за черт?

Элена вдохнула спёртый кухонный воздух и не ответила. Ей было холодно, мерзко и противно. К горлу подкатил увесистый комок и кажется, начинало тошнить. Платон судорожно задрал ей майку и удивленно взглянул на два нежных отростка, именуемых в народе, женской грудью. Она не была большой, но достаточно объёмной, чтобы поместиться в его полураскрытой ладони.

– Какого черта, девочка? – шумно выдохнул он и нежно, будто боясь, что это провидение исчезнет, дотронулся до одной из них.

Чувствительный полупрозрачный сосок тут же округлился и затвердел. Элена отвернула голову в сторону и зажмурилась. Ей было стыдно и совершенно не хотелось ему отвечать.

– Никогда не видел ничего подобного, – бледными губами прошелестел он и быстро оглянулся по сторонам, словно боялся, что кто-то войдет и разрушит их интимное единение, – Почему ты не сказала? – ласково спросил он и прикоснулся рукой к её щеке.

Элена ничего не ответила.

– Девочка… милая девочка… – пробормотал он растерянно, – Я хотел сбросить тебя за борт, а теперь даже не знаю, что с тобой делать… – рассеянно покачал он головой.

– Делайте, что хотите, – прошипела Элена, понимая, что всё равно находится в безвыходном положении.

– Именно… – кивнул он уверенно, – Мы оставим тебя в живых…

Элена с сомнением взглянула на мужчину и затихла. Больше она не издала ни звука. Платон медленно целовал её грудь, посасывая каждый сосок, осторожно мял её, как будто это было податливое дрожжевое тесто, из которого он пытался вылепить сдобные куличи. Он с томлением и совершенно не стесняясь постанывал, не в силах сдержать свой восторг.

– Как мягко… – шептал он в пол голоса, покрывая все её тело торопливыми поцелуями.

Элена пыталась отстраниться от странных ощущений, появляющихся в ней, но ничего не могла с собой поделать. Его возбуждение, эти аккуратные умелые движения, его запах и чувственность сильнее распаляли девушку. Она невольно прикрыла глаза и откинула голову назад. А когда он ловко стянул с неё тонкое кружевное белье, даже не заметила этого.

– А… – издала она гортанный звук, едва его пальцы коснулись самого сокровенного.

Она открыла глаза и увидела, что Иной неотрывно следит за её реакцией.

– Тихо, тихо … – хрипло произнес он.

Глаза его почернели ещё больше от возбуждения. Он касался своим крепким естеством её оголенных бёдер и терся об них, постепенно увеличивая темп.

– Будет еще слаще, я обещаю…

Всё в Элене противилось его насилию, мысли восставали против неестественности происходящего, но тело… её проклятое тело требовало продолжения. Она разрывалась, будто на чаше весов, гонимая собственными гормонами и желанием. Понимая, как действует на свою пленницу, Платон утроил усилия. Сама мысль о том, что он может подарить этой правильно сложенной самке дикий и животный оргазм, подначивала его к активности. Опустившись перед ней на колени, он притянул её бедра к себе и принялся целовать еётам. Такого Элена просто не ожидала и громко вскрикнула. Её руки машинально дотронулись до его волос и утонули в них. Она тянула мокрые волосы Иного на себя, контролируя его напор, и утопала в экстазе, которые мужчина дарил ей.

«Преступное наказание – преступная ласка»

Всё, что он делал с ней, было истинным преступлением. С приближением целостного и неумолимого оргазма, чувство вины утопило Элену в собственных горьких слезах, но остановиться она уже не могла.

– Ты готова, – прошептал он и резко поднявшись, закинул её худые белые ноги себе на бедра. Элена ойкнула и сразу ощутила, как Платон резко и жёстко вошел в неё, заполнив до самых краёв.

– О Боже… Ты такая узкая… – простонал Иной и нарочито медленно задвигался в ней.

– Святые небеса… – простонала Элена, понимая, что если она сейчас не ответит ему в такт, то её просто разорвёт от перенапряжения.

Гонимая инстинктами, она медленно поддалась к Платону вперёд и обняла его за плечи. Мужчина застонал, ободряя её неуверенную инициативу. Схватившись за его крепкие руки Элена начала подпрыгивать и негромко постанывать. Медленные движения и методичный ритм, смешавшийся с убаюкивающим покачиванием судна на волнах, приблизил их к совершенному безумию.

– Давай, милая, – прошептал он, покусывая её право ухо и щекотя его языком.

Его мощные толчки усилились, он вдруг взревел, как зверь и испустил в неё всю свою мужскую мощь. Едва его семя проникло в неё, что-то внутри Элены перемкнуло, и она взорвалась двенадцатью радужных оттенков, превращаясь в ослепительный маяк, распространяя свой свет на много миль вокруг. Глаза её вдруг ослепли, а дрожащее в конвульсиях тело осталось на несколько минут полностью бесчувственным. Обессиленная, она сползла к мужчине на колени, по которым тонкой струйкой стекали их перемешанные соки.

– Господи… – прошептал он, едва справляясь с дыханием.

В голове Платона не укладывалось, как это неопытная женщина может быть причиной его сильнейшего за всю жизнь оргазма. Как эти несколько минут, на которые он впопыхах растянул весь их интимный акт, могли так сильно повлиять на его отношение к этой юной бестии. Мужчина выглядел растерянным и обескураженным. Неведомые мысли пугали его. Девушка тяжело дышала, сидя у него на коленях. Он осторожно приподнял её подбородок и заглянул в уставшие измученные глаза. Они светились нежным серебряным теплом, который с космической быстротой достигнул своей цели. Едва она сфокусировала свой взор на созвездии чёрных глаз, сердце Платона не выдержало и с грохотом тяжелого булыжника свалилось в район её оголённых ног.

– Вот, дерьмо, – выругался он и отстранил девушку от себя, – Одевайся, – твердо сказал он, подымаясь с колен и натягивая на себя тёплые штаны.

Элена открыв рот, следила за его резкими торопливыми движениями.

– Что теперь будет со мной? – спросила она, постепенно возвращаясь в реальность.

Платон ничего не ответил, отвернувшись в противоположную от себя сторону. Он просто стоял и смотрел в одинокое круглое окно кубрика за которым плескалось синее море. Мысли в его голове заполнили каждую клетку и как ядовитые пчелы, жалили мозг.

Он не знал. Он просто не знал, что ей ответить.

Воспользовавшись его отчуждением, Элена наспех оделась в помятые вещи и поднявшись с пола, схватила его тёплую аляску.

– Возьмите, – тихо сказала она.

Ей было стыдно смотреть ему в глаза, поэтому она не глядя положила куртку на стоявший рядом деревянный стул. Платон машинально подхватил её и надел на свой массивный торс. Одежда, как литая, аккуратно села на нём, почти так же, как еще пару минут назад на нём сидела сама Элена.

– Оставайся здесь, – холодно бросил он и вышел из кухонного помещения.

Элена стыдливо закрыла лицо руками и аккуратно присела на табуретку. Теплоход уныло раскачивало на волнах, желудок девушки прилип к рёбрам, а чувство тошноты постепенно усиливалось. Не сдержавшись, она подскочила с места и подбежав к раковине, вырвала в неё остатки скудной не переваренной еды. Её тошнило не от морской болезни, а от воспоминаний пятиминутной давности. Девушке было плохо от мысли, что даже находясь в такой унизительной ситуации, она полностью растворилась в незнакомце и так запросто позволила ему проникнуть не только в свои трусики, но и в свою душу…

В соседней каюте светловолосый неандерталец европейского типа, высокий и статный, с мускулистым эффектным телосложением, методично и глухо постанывая, насиловал перекинутую через коричневое кресло Настасью. Он двигался в ней жестко и больно, прекрасно сознавая, что наверняка, девушка не испытывает такого же наслаждения, как и он. Настасья громко вскрикивала и снова затихала, потом снова вскрикивала, заставляя его максимально усиливать свой темп. Демьян хотел, чтобы эта маленькая шлюшка вообще не переставала кричать, извивалась и таяла под ним, как кусок замороженной говядины. Настасья громко хлюпала своими соками, распаляя его затуманенную страстью фантазию. Не сбавляя резких глубоких толчков, мужчина планировал закинуть её ноги себе на плечи и выпить всю влагу из этого молодого податливого тела.

Сначала, когда он только переплёлся с ней взглядом, ему казалось, что эта юная прелестница откровенно флиртует. Ну, ещё бы, ему не попадалась ни одна женщина, способная противостоять древним мужским чарам, которыми он владел. Демьян был рожден двадцать девять лет назад и все эти годы лишь подтверждали его исключительное самомнение. Нет, он не ненавидел женщин, он действительно их любил. Всех и каждую. Ему безумно хотелось, чтобы хоть одна из этих бледнолицых и безгрудых чертовок, подарила ему сына. Именно поэтому, с настойчивостью плодовитого быка, не стесняясь и не расходуя драгоценное время, Иной наполнял своим семенем всех, кому посчастливилось раздвинуть перед ним ноги. Парень не запоминал их лиц, он не знал их имен, а руководствовался единственным заложенным в его генах рефлексом, сделать так, чтобы жизнь на земле продолжала существовать.

Когда мужчина наконец кончил и разрядился в неё, Настасья выглядела полностью опустошенной. Она сползла на кресло и тихонько всхлипывала, прикрывая оголённое тело тонкими руками. Демьян без особых эмоций взглянул на девушку и бросил к её ногам лежавшее рядом хлопковое полотенце.

– Вытрись, – равнодушно сказал он ей и отвернулся.

Ему было неприятно смотреть на заплаканную и испуганную жертву. Он искренне не понимал, чего она так расстраивается. Ну, подумаешь, трахнул он её, разве нужно устраивать из-за этого истерику? Обычно, его умоляли, а здесь на тебе, приехали, типичная доморощенная неженка.

– Сволочь, – с чувством сказала Настасья и ненавидящим взглядом уставилась на него.

Демьян весело усмехнулся, подтягиваясь и демонстрируя ей шикарное голое тело.

– И это вместо спасибо?

– За что спасибо? – вспыхнула Настасья, – За то, что ты надругался надо мной?

– Ну, судя по всему, я был не первый, – многозначительно приподнял он брови.

Настасья вспыхнула. Да, она не была девственницей, но как он понял, что первую ночь она провела именно с мужчиной? У неё что там, написано это?

Увидев её реакцию, Демьян одобрительно кивнул головой.

– Да тебе, судя по всему, просто повезло, милая… – протянул он со значением, – Я могу назвать тебя счастливицей.

– Да неужели, – огрызнулась Настасья, старясь забыть свой первый раз, который случился с маминым рабом, привезенным из Нигерии год назад, – Надеюсь, тебя поймают и отправят в «Зону-Н», где ты будишь, как кролик есть с рук моих сестёр и прозябать в неволе.

Демьян продолжал ухмыляться, натягивая на себя одежду. Настасья полностью накрылась полотенцем и безучастно отвернулась в другую от него сторону.

– Ничего, ничего… – миролюбиво сказал он и сладко зевнул, – Пройдёт еще немного времени, и я тебе понравлюсь.

– Никогда этого не будет! – услышал он голос, полный ненависти.

– Ну, ну… крошка… У меня начинает болеть от тебя голова, – сморщил он своё красивое богоподобное лицо и уверенными шагами направился к выходу, – Лучше оденься и возвращайся ко мне. Я хочу покормить тебя… Нам предстоит долгая дорога.

– Думаешь, я настолько ослепла от оргазма, что не могу сделать и пары шагов, чтобы приготовить себе бутерброд с сыром? – донёсся до него ехидный женский голос.

Демьян остановился, прижав руку к дверной ручке, и удивленно посмотрел на дерзкую девчонку. Она вся съёжилась под его оценивающим взглядом и подобрала ноги под себя.

– Я бы на твоем месте перестал пререкаться, – холодно заметил он, – Твой дикий и злой язычок только распаляет моё желания. Я ведь могу и вернуться, – добавил он, скрещивая свои брови на переносице.

Настасья испуганно отвернулась.

– Вот так-то, – кивнул он, – Жду тебя через пять минут на кухне. Нам предстоит трудная дорогая, тебе надо поесть.

Настасья фыркнула.

– Ты все поняла? – вздохнул Демьян понимая, что имеет дело с настоящей фурией.

Настасья не ответила.

– Ты все поняла? – громче задал он вопрос.

– Да! – крикнула она зло.

– Умница, шлюшка, – довольно произнес он, и скрылся за дверью, оставляя девушку наедине со своими слезами.

Два часа спустя, компания из пяти мужчин и двух молодых изнасилованных женщин, уже сидела в глубоководной капсуле и с огромной скоростью неслась в сторону Венгрии. Капсула была небольшая и тесная, явно не рассчитанная на семь взрослых человек. Однако это не помешало разместить испуганных девушек на коленях у мужчин и продолжить путь в неизвестность.

Настасья с недовольным лицом сидела на коленях у рослого парня, лет двадцати пяти, с тяжёлым и недобрым взглядом. Её порывался посадить себе на колени Демьян, но она категорически отказалась, брыкалась и царапалась будто дикая кошка, чем только развеселила эту разношёрстную компанию. Элена мирно восседала на Платоне, который крепко обнимал её мощными, крепко сцепленными руками, словно пытаясь оградить от всех земных напастей. Он даже не дал ей возможности выбрать себе «живой стул», потому что точно знал, эта самка теперь принадлежит только ему. Другие Иные пытались подтрунивать над Эленой, отпускали пошлые шуточки в её адрес и вообще всячески норовили ухватить за мягкое место, но после того, как Платон громко выругался в их сторону, мужчины сразу прекратили свои грязные посягательства.

– Чего ты пялишься на меня? – не сдержалась Настасья, с отвращением глядя на сидящего напротив Демьяна.

Он был потрясающе красив в своей чёрной дутой кожанке с мехом и обтягивающих брюках из плотной джинсы.

– Любуюсь, – хмыкнул он, пропуская еёхамство мимо ушей.

– Что, доволен собой? – прошипела Настасья, гневно сверкая глазами.

– Хорошо провели время, да? – засвистели парни, похлопывая Демьяна по плечу, словно она была его собственностью, и он имел право распоряжаться ею по своему усмотрению.

– Надеюсь, тебя сожрут насекомые, – выдавила она из себя и мельком взглянула на Элену.

Подруга, казалось, не замечает её перебранки с насильником. Она вросла в огромного исполинского Платона и совершенно не двигалась. От Настасьи не утаился тот факт, будто что-то во взгляде Элены переменилось, словно она знает какой-то очень важный секрет. Настасью раздражало это. Прошла, кажется, уже целая вечность, а они так и не поговорили друг другом, да и как это сделаешь, когда тебя по обеим сторонам окружают неуравновешенные Иные. Мужчины не обсуждали, куда везут девушек и зачем вообще решили взять с собой. Настасья мучилась от этих мыслей, а так же о том, что Элене могут причинять боль. Ей так хотелось обнять и утешить любовницу, попросить прощенье за глупость этого побега… Однако Элена не шла на контакт, находясь в состоянии полного оцепенения. Возможно, ей даже вкололи что-то. Рассуждая об этом, в глазах у Настасьи защипало, и она отвернулась, чтобы не расплакаться.

– Ну, перестань, женщина… – услышала она низкий голос своего насильника.

Настасья повернулась и посмотрела на мужчину. Демьян вальяжно развалился на кресле, и закинув ногу на ногу, внимательно изучал её. Выглядел при этом, мучительно шикарно. Настасья даже сглотнула от мысли, что он только что поимел её. Рассказать подругам, те ни за что бы ни поверили. Она находилась в какой-то параллельной реальности, в неестественном мире, в нетипичной вселенной, в которой всё было противоестественно. Две женщины, в окружении пятерки мужчин… на расстоянии полуметра, когда можно не просто дотянуться до них, но и явственно ощущать давление их силы на свои бёдра. Твердость длинных ног, запах потных тел и сочившееся в немом молчании почти осязаемое… желание. Настасья читала его в небесно голубых глазах, смотревших на неё исподлобья.

– Всё еще ненавидишь меня? – поинтересовался Демьян без тени улыбки.

– Ещё бы… – процедила она сквозь зубы она, раскачиваясь на коленях у незнакомого Иного.

Подводную капсулу кидало из стороны в сторону, видимо из-за надвигающегося шторма. В прозрачные иллюминаторы Настасья не видела ничего, кроме тёмной, почти чёрной по цвету воды. Ощущение невероятной близости с Иными сводило её с ума. Ей было и сладко и страшно одновременно.

– Это пройдет, – кивнул Демьян и обнажил в улыбке свои белоснежные зубы.

«Если бы мужчин выбирали по зубам, – подумала Настасья, – То этого жеребца однозначно продали бы самым первым».

– Я тебя никогда не прощу, – выдавила она искренне, с ненавистью глядя в его глаза.

– Даже если родишь от меня? – задумчиво спросил он.

Настасья дёрнулась, словно её ударили. Эта мысль как-то не приходила ей в голову.

– Я не собираюсь от тебя рожать, – серьёзно ответила она, – Даже если бы ты был последним мужчиной на планете.

Услышав эти слова, Иные переглянусь. Вообще-то Настасья не далеко ушла от истины. Их и так было чудовищно мало, а что ждало мужской род впереди, никто не знал. Страшное язвительное предсказание девушки заставило Иных помрачнеть.

– Через пару недель посмотрим, – нехотя улыбнулся ей Демьян и не обращая внимания на гневные взгляды Настасьи, поудобней облокотился на стену, – Лучше спи. Через пару часов мы будем уже на месте.

Пленница не понимала, как она может спать в такой момент? К тому же, этот тип позади неё, так и норовил потрогать еёзадницу. Где уж тут заснешь. Чувствуя, что ещё одного насилия она не переживет, Настасья повернулась к мужчине, больно обхватившего её ноги и тихо прошептала:

– Пусти. Я к нему пойду.

Парень недовольно скуксился и разжал свои пятерни.

– Как хочешь, – пожал он плечами и вздохнув, развалился на своём месте.

Настасья мигом соскользнула с Иного и очутилась на коленях у Демьяна, который минуту назад прикрыл глаза намереваясь поспать.

– Давно не виделись, – сказал он девушке, едва она коснулась его ног, – Что, соскучилась?

– Да пошёл ты, – шикнула она на него, совершенно не опасаясь последствий.

Настасья понимала, что сейчас её точно никто насиловать не будет, здесь слишком тесно. Но и лапать себя всем подряд она не позволит.

– Не вздумай прикасаться ко мне. Я сижу здесь только потому, что у меня нет выбора.

– Что, правда? – ухмыльнулся Иной, – А я уж было подумал, что ты решила меня осчастливить.

– Я же говорю, я презираю тебя, где уж тут до счастья, – бросила она ему язвительно и отвернулась в другую сторону, – И вообще, я собираюсь поспать.

– Да, пожалуйста, я тебе не мешаю, – усмехнулся он, демонстративно отводя от неё руки.

Капсулу вдруг сильно качнуло, и Настасья сама вцепилась в мужчину мёртвой хваткой, чтобы не упасть на пол. Тот тут же отреагировал:

– Вот видишь, это не я тебя держу, а ты меня держишь.

– Не обольщайся, – тяжело задышала она и поудобней уложив голову у него на плече, закрыла глаза.

Настасья знала, что ненавидит этого Иного всей душой и когда у неё представится возможность, она обязательно отомстит ему, а пока будет вести себя хорошо и примерно. Вопреки её протестам, Демьян крепко обнял худую щуплую фигурку и кажется, действительно заснул. Через пару минут глаза у Настасьи начали слипаться и она тоже выключилась.

2234 г. Район ВДНХ. Элитное кафе «Под куполом», 123-й этаж. Наши дни.

Ещё с утра, высокое рифлёное здание, принадлежащее компании «Эконтер» было оцеплено. Служащих женщин попросили освободить рабочие места задолго до окончаниявечерней доработки и проследовать к выходу. Все этажи, главные входы и чёрные выходы были перекрыты. К вневедомственной охране, ежедневно дежурившей во всех уголках здания, добавились многочисленные вооруженные охранницы в красной правительственной форме. В три часа дня по полудню, воздух разверзся от мощного движения внутренних потоков воздуха, которые отбрасывал президентский летающий Голландец 2200 года выпуска, лучшая летательная машина класса «люкс» в своей категории. В мире таких насчитывалось не больше трёх, две из которых принадлежали Элене Рижской.

Президент Российской Конфедерации, выпрямив ровную спину, сидела в салоне огромного двухпалубного автолёта, погрузив своё тело в мягкий белый кожзам. Она смотрела в блестящий панорамный иллюминатор, в котором разноцветными картинками мелькали затуманенные сюжеты её страны, и думала о будущем. Сейчас, когда прошлое подступило к ней так близко, продолжая обжигать сердце горькими воспоминаниями, Элена вдруг снова почувствовала себя маленькой несмышленой девочкой, совершенно не приспособленной к жизни в огромной цивилизации. Если кто-нибудь когда-нибудь сказал бы ей, что она станет управлять целой страной неуравновешенных самок, Рижская бы просто рассмеялась тому человеку в лицо. Но теперь, когда за спиной были годы плодотворной и одновременно ненавистной ею работы, Элена не видела на своём посту никого кроме себя. Иногда ей казалось, что она уже родилась маткой этого вечно жужжащего пчелиного логова. Победив на выборах, двенадцать лет назад, Элене доверили целую нацию, в надежде, что именно она спасет человечество от неминуемой гибели. В итоге Рижская запустила по стране выпуск гормонов «Женофарм», открыла целую империю под названием «Эконтер», сколотила наИных миллиардное состояние и всё равно… ничем и никому не помогла. Даже себе. Деньги в один чудесный момент перестали приносить ей какое-либо удовольствие, власть уже давно не возбуждала, а единственным смыслом её жизни стало обычное женское счастье, которое она никак не могла обрести. Элена не могла купить его в магазине или обменять на что-то большое и внушительное, она даже не в состоянии была заставить кого-либо сделать себя счастливой. Вся её жизнь была вечной погоней за призрачным образом чего-то важного, того, что в итоге, так и осталось непознанным. Годы летели, морщины становились всё заметней, а душа всё обнаженней. Мужчин как не хватало, так и продолжало не хватать, более того, они развернули против её системы настоящие военные действия. Казалось бы, их осталось совсем мало, но они всё равно наносили непоправимый вред жительницам страны, как когда-то… нанесли непоправимый вред ей самой. Вся сила ответственности за свой народ давила на Элену мёртвым грузом. Как бы она хотела скинуть с себя этот крест и жить так, как все, однако даже это было ей не по силам.

– Госпожа президент, – донёсся женский голос из динамиков автолёта, – Мы подлетаем к административному центру «Эконтера». Будьте добры, нажмите на кнопку безопасности, чтобы зафиксироваться.

Элена устало вздохнула и мягко надавила на сенсор возле подлокотника. Что-то щёлкнуло, и её торс сразу перетянула серая эластичная лента. Автолёт бесшумно завис над стоэтажным зданием и так же незаметно опустился на его крышу. Именно здесь располагалась личная собственность Рижской, модное закрытое кафе «Под куполом», где она предпочитала проводить переговоры или тайные свидания с женщинам. На этот раз, встреча была незапланированной и полностью рушила дневные планы. Под конвоем вооруженной женской охраны, президента сопроводили в дорого обставленное помещение к вип-столу, закрытым от посторонних взоров высоким прозрачным шатром.

– Здравствуй Элена, – услышала она знакомый голос, едва оказалась на месте.

– Оставьте нас, – бросила Рижская надменным тоном и охранницы в форме тут же исчезли.

Элена повернула голову и бесстрастно взглянула на взрослую женщину с чёрным каре, облаченную в блестящий мешковатый плащ, последний тренд сезона.

– Отлично выглядишь, Феона, – бросила Рижская и осторожно, не меняя своей величественной осанки, погрузилась в мягкий высокий стул на длинной стальной ножке, – Как будто и не было этих двадцати лет.

– Благодарю, – кашлянула собеседница и присев напротив, нервно сцепила бледные руки в крепкий замок.

Президент отметила, что её давняя знакомая кажется уставшей и вымотанной. Постаревшей. На шее Феоны отчётливо просматривались нежно голубые вены, а может быть и синяки. Элена точно не знала, что это, но скорее всего Феона увлекалась уколами красоты. Именно они давали такой синюшный неестественный эффект.

– Зачем ты вызвала меня в рабочее время? – холодно спросила президент и осуждающе взглянула на женщину. Та вся сжалась под её пристальным взглядом.

– Дело очень важное… – пробормотала она испуганно.

Последовала долгая пауза. Густая тишина, словно туманом, окутала редких посетителей кафе. Где-то вдалеке женщины неторопливо читали журналы, и пили экологически чистые коктейли.

– Видишь ли, Элена… – неуверенно продолжила собеседница, – Из лаборатории «Эконтера» мы получили результаты генной экспертизы этогоИного… из лесов Северо-Восточного ущелья.

Феона замялась, и с нетерпением посмотрела на руководителя Государства. Ей хотелось увидеть хоть какую-то реакцию на её бесстрастном унылом лице. К сожалению, такой не последовало. Рижская сжала губы в тонкую линию и хладнокровно молчала.

Вздохнув, Феона снова заговорила:

– Ты же знаешь, каков род моей деятельности… – она демонстративно махнула рукой, – Иногда я обязана получать эту информацию… Часто она помогает мне найти их. Выйти на след…

– Ты можешь перейти к сути и не тратить моё время? – раздраженно перебила Элена, – Что с этим Иным? Что тебя так взволновало, раз ты отважилась связаться с президентом Конфедерации и потребовать от меня аудиенции? Он что, посланник с Юпитера? К чему эти предисловия, Феона? Мы знаем друг друга больше тридцати лет. Мы прошли вместе такие вещи, что ты могла бы говорить со мной без предисловий. И если этот Иной не представляет угрозы для моей страны, значит, мне плевать, кто он такой и что задумал.

Элена раздраженно отпила глоток свежего, только что сваренного кофе. Вкус был великолепный, как и всё, что готовила шеф повар её ресторана. Это немного смягчило женщину.

– Прости, еще раз прости, что оторвала тебя от дел, – донеслось в ответ, – Я почти десять лет не беспокоила тебя по пустякам. Ты же знаешь… как я отношусь к пустякам…

Феона пожала плечами и приложила руку ко лбу, вытирая невидимую полосу выступившего пота.

– Но это… Элена… Он… Его гены… Господи, – она снова запнулась, – Они полностью совпадают с тем анализом, который был взят нами от рождения… Там, на той базе.

– Стой! – резко перебила ее Рижская, поднимая правую руку, – Я не хочу ничего слышать. Не хочу.

– Элена, – вкрадчивым голосом произнесла Феона, – Припомни наш разговор, когда ты была помощником руководителя юстиции, много лет назад. Вспомни, что ты сказала мне тогда…

– Что… что я сказала? – бледными губами прошелестела Элена, машинально оттягивая ворот своего белоснежного дорого костюма тройки, – Я не хочу вспоминать то, что было столько лет назад…

– Элена, – с томлением продолжила собеседница, – Я прошу тебя. Я умоляю тебя перестать быть столь категоричной. Какая теперь разница, сколько лет назад это было? Сколько лет назад произошло то, что произошло. Разве тебе всё равно? Разве тебе безразлично, кто он?

– О Господи, нет…

Рижская облокотилась на спинку удобного стула и откинула голову назад. Слова Феоны кружились в её голове в сумасшедшем танце, но ни одна мысль не могла похвастаться здравомыслием. Как такое вообще могло случиться? О чём они вообще говорят? Нет, конечно, когда у них с Настасьей отобради детей, ей приходила в голову эта нелепость… что кто-то из них… Да. Кто-то из них вполне может…

Нет, нет. НЕТ! Этого не может быть!

НЕТ!

– Элена, ты понимаешь, что этот Иной вполне может оказаться…

– Молчи! Я не хочу это слышать! – закричала президент.

– Он может оказаться твоим сыном, Элена…

– Моим?! Сыном? Моим?! Господи… Господи…

Рижская шумно задышала, схватившись за сердце. Глаза её неестественно расширились, она находилась в шоковом состоянии, сердце стучало, как будто готово было выпрыгнуть из груди.Президент вскочила со своего места и с безумным взглядом оглядела внутреннее убранство элитного заведения. Всё здесь было богато и помпезно, настоящий шик. Женщину вдруг начало тошнить, голова закружилась.

– Мне плохо… – пробормотала она испуганно и сползла на пол.

– Охрана! – заорала не своим голосом Феона.

Из приоткрытого шатра тут же показалась команда вооруженных телохранительниц.

– Срочно врача! Где врач?

Вип-комнату моментально наполнили десятки женщин, кто-то кричал и связывался по громкоговорителю с базой. Элену Рижскую подняли, перенесли на удобный мягкий диван и вкололи успокоительное. Через пару минут она открыла свои затуманенные блеклые глаза и попросила всех удалиться. Её работницы нехотя исполнили приказ. Элена и её давняя подруга, снова остались вдвоем.

– Мне нужна твоя кровь… – пробормотала испуганно Феона.

– Что? – Элена дернулась, будто её отвлекли от чего-то важного.

– Кровь… – повторила Феона, – Для того, чтобы полностью определить вашу генетическую совместимость. Мне кажется, это он…

– Кто? Мой сын? – прохрипела президент и схватилась за горло, – Живой?

– Мы не знаем, жив ли он, – смутилась Феона,– Наши полицаи гнали его с этой изменницей до самой Тайги. Возможно, их уже давно нет в живых.

– Живой… Он мне нужен живой… – испуганно пробормотала Элена, словно это были мысли слух.

Феона кивнула и аккуратно прикоснулась к её плечу. Элена подняла на неё заплаканные глаза.

– Я знала, что тебя это взволнует, но не думала, что так. Прости меня. Просто тогда, когда Платон И Демьян забрали этих детей… мне показалось, что так и должно быть. Я и подумать не могла, что ты переживаешь…

– Феона, – прошептала президент, чувствуя, что перестает контролировать свои эмоции и вот-вот расплачется, – Это же мой ребенок… Ты понимаешь? Они забрали его у меня. Забрали ребенка у Настасьи. Они… Они твари, Феона. За одно только это, они заслуживают всего того, что имеют. Кто дал им право распоряжаться судьбой моего сына?

Элена замолчала на секунду времени. Перед её глазами яркой вспышкой пролетели события прошлых лет. Сердце женщины дрогнуло, и она снова разрыдалась.

– Что они сделали там с ними? – всхлипывала немолодая, искалеченная судьбой и лишенная материнства женщина, – Они воспитали их в ненависти к нам… Он ненавидит женщин. Ненавидит меня.

– Сомневаюсь, – покачала головой Феона, – Он сбежал с одной из нас…

– Это она сбежала с ним, насколько я знаю… – тон Элены стал привычно сдержан и холоден, – И я хочу, чтобы ты нашла их, – добавила она со значением, доставая из кармана черный шёлковый платок и вытирая недавние следы минутной слабости.

– Используй все ресурсы. Мы давно должны были найти эту чёртову базу. Мы знаем о ней уже много лет и всё никак не может добраться до этих беглых мужиков. Теперь у нас есть веский повод, но помни… – предостерегающе медленно добавила она, – Если хоть одна крыса узнает об этом… я первой снесу тебе голову.

Феона вздрогнула, будто её ударили, и сразу опустила глаза.

– Ты первая лишишься работы и всего, что имеешь. Я тебя на это место посадила, я же отправлю тебя обратно, в самые низы Конфедерации. Ты все поняла, Феона?

Та послушно кивнула и поднялась с колен.

– Вот и умница, – кивнула Рижская, – А теперь вызови мне Генриетту, я хочу обратно в свой кабинет. У меня дико разболелась голова. И…

Элена обернулась и исподлобья взглянула на Феону.

– Спасибо… Спасибо тебе. Ты можешь воспользоваться любыми необходимыми ресурсами. Собери армию, чёрт возьми. Но найди, слышишь, найди мне его! В нём… в нём смысл… Смысл… – прохрипела президент и поднявшись с кресла, быстро выскочила из шатра, оставив после себя пролитый на столе кофе и сладкий запах изысканных духов.

Феона осталась стоять на месте, безвольно раскинув руки в разные стороны. Конечно, она не жалела, что рассказала обо всем Элене, но что будет, если этот Иной уже мёртв? Что тогда ждёт Конфедерацию и всех оставшихся представителей мужского пола в её стране? Как бы ненароком госпожа Президент не впала в бешенство и не уничтожила всю многолетнюю систему их существования, возможно, она просто ликвидирует проект «Зоны-Н», а то и вообще предаст Иных гибели. На что способна мать, лишённая собственного дитя? На что способна женщина, прожившая добрую половину своей жизни в горестных воспоминаниях об утерянном ребёнке? На что вообще, способен человек, которого лишили надежды…смысла…человек, которому на стыке сытых лет уже нечего терять…

Феона вздрогнула от собственных мыслей и достав мобил-ком, быстро связалась с генеральным штабом военной базы Северо-Восточного региона.

– Это Юрская, – вяло бросила она в трубку, – Соберите мне экстренное совещание через два часа. Я хочу, чтобы все руководители вашего штаба присутствовали на нём.

– Да, госпожа, – услышала она в ответ, – Что-нибудь еще?

– Да. Сделайтемне большую чашку кофе с коньяком…

В трубке на секунду замешкались.

– Будет исполнено Госпожа.

Юрская кивнула и отключилась. День предстоял быть очень и очень тяжелым.

Яркий свет больно ослеплял Лизу. Девушка зажмурилась от полуденного солнца, дробившего зимний холод и посильнее закутавшись в тёплое пальто из искусственного меха, сделала несколько шагов вдоль по проезжей части. Каждое движение давалось ей мучительно тяжело, в горле першило, а от передозировки успокоительных, дико кружилась голова. С тех пор, как Ангелина сбежала сИным, прошло много месяцев. Всё это время Лиза не жила, а выживала в собственном мире фантазийных образов. Каждую секунду ей казалось, что дверь их дома откроется и на пороге появится человек, которого она любила всю свою осознанную жизнь, чьё здоровье и благополучие было для Лизы важнее, чем собственные нерешенные проблемы. В Ангелине она видела будущее, настоящее, и не было ничего важнее этой трепетной нежности, которую она охраняла, словно главное сокровище галактики. Как же она ненавидела Алекса, как она ненавидела весь этот мир, неправильный и жестокий, лишённый всякого смысла бытия. Что толку от этой жизни, когда всё в ней перевернуто вверх тормашками?

Проезжающие мимо Лизы дорогие машины элитного района, громко сигналили полураздетой девушке с разметавшимися от ветра белыми волосами. Сбежав из клиники для душевнобольных, она даже не потрудилась нормально одеться. Ноги Лизы были обнажены до колен и обуты в старую чужую обувь. Под коротким пальто, лишь тонкая сорочка. Несколько дней назад, перед самым побегом, Лизавета твердо решила сделать то, что уже давно крутилось в её голове.

План.

Пока она его не реализует, её душа никогда не успокоится. Приняв решение, Лиза стала прятать транквилизирующие таблетки, которые предлагали выпить ей медсестры, в неглубокую дырку матраса. Спустя время, девушка узнала, что обход в клинике совершается строго по часам и единственным длительным перерывом был послеобеденный сон пациентов. Клиника была государственная, плохо финансируемая, зарплаты здесь были бюджетные, а отношение персонала к работе было равнозначно их заработку. Лизавета без труда выбралась из плохо охраняемого здания и её отсутствия первые несколько часов даже никто не заметил. К тому времени, как персонал поднял тревогу, девушка была уже очень далеко.

– Алё? – дрожащими пальцами сжала она мобилком, случайной прохожей.

Какая-то немолодая дамочка позволила ей позвонить и теперь с неприязнью оглядывала встречную сумасшедшую с ног до головы, будто жалея о своём безрассудном поступке.

– Алё, это Светлана Лунная? Здравствуйте.

– Кто это? – услышала Лиза пронзительный, пробирающий до самых костей голос.

– Это Лизавета… девушка Ангелины… Которая… Она работала у вас.

– Уж поверьте, я знаю, кто это, – прошипела в трубку Лунная, – Что вы хотите от меня?

– Я хочу встретиться с вами, – прошептала Лиза, краем глаза поглядывая в камеру видео-регистратора.

Интересно, сколько им понадобится времени, чтобы заподозрить неладное?

– У меня есть информация о том, где они могут быть… Беглецы. Кажется, я знаю… кажется, я могу сказать…

– Что? Где вы? Немедленно скажите, где вы находитесь?

– Я в трёх кварталах от административного здания «Эконтера». И за мной погоня… Я сбежала из больницы. Если вы не приедете сейчас, то они меня поймают, – дрожащим голосом продолжила Лиза, – Пожалуйста, приезжайте.

– Хорошо, – мрачно ответила Лунная, – Я лично выдвинусь к вам на служебном автолёте. Стойте там, где стоите. И не теряйте связь.

– Это не мой телефон, – прошептала Лиза, мельком взглянув на красиво одетую недовольную женщину, стоявшую рядом, – Я буду возле большой автостоянки, через дорогу от «Влуворса». Вы сразу увидите меня…

– Хорошо, – бросила Лунная, – Через пятнадцать минут я буду. Ждите.

Лизавета кивнула и поблагодарив хозяйку телефона, вернула мобильное устройство. Женщина взяла его и отряхнула, словно Лизавета была заразной. Девушка сделал вид, что не заметила этого, посильнее закуталась в пальто и направилась в тень раскинувшегося по всей стоянке дикого отцветшего дерева. Там она и спряталась, дрожа от холода, потерь, и невыносимой боли переполнившей грудную клетку.

Избавление было так близко…

Лизавета почти чувствовала его тонкие костлявые пальцы на своей шее. Избавление тянуло к ней свои руки, с готовностью поглотить в своей пустоте её разбитое юное сердце. К моменту, когда Лунная подлетела на своём модном дорогом автолёте к автостоянке, Лизавета уже пребывала в снотворной прострации. Конечности её заледенели, морозный ветер обветрил лицо. Девушка выглядела, как живой мертвец, с таким же пустым и безжизненным взглядом. Она была похожа, на человека лишённого всех внутренних сил, безвольно привалившегося к старому дереву. Увидев девушку, Лунная сразу подумала, что эта чудачка наверняка сошла с ума. Светлана опустила автолёт на стоянку, моргнула фарами пожилой охраннице, и открыв дверь, ловко спрыгнула на твёрдую землю.

– Привет, – осторожно бросила она Лизе, медленными шагами приближаясь к ней.

Кто знает, что на уме у этой девицы? Может быть, у неё в кармане лазерный блик или ещё что? Всё-таки, она жила этойгрудастой дурой столько времени, поэтому вполне может попытаться отомстить за неё.

– Здравствуйте, – еле слышно пробормотала Лиза и распахнула на Светлану свои большие, цвета выстиранного лилового белья, глаза.

Лунная замерла и её каменное сердце на долю секунды предательски дрогнуло. Эта крошка, совершенный ребенок. Маленький, несмышленый и надломленный ребёнок.

– Иди ка сюда… – пробормотала Лунная, протягивая к Лизе свою руку и аккуратно подтягивая девочку к себе.

Лиза шмыгнула носом и словно кусок сливочного масла, соскользнула в женские объятия. Светлана долго гладила её по голове и что-то шептала успокаивающим голосом в озябшее ухо.

– Теперь пошли, – скомандовала она не громко, и не обращая внимания на Лизину реакцию, потащила её к служебной машине.

Всю дорогу они летели молча. Лизавета отвернулась к окну и без интереса считала мелькающие огни воздушней транспортной развязки. На улице вечерело.

– Может включить обогрев? – заботливо поинтересовалась Лунная, пытаясь завести непринужденную беседу, – Ты ела что-нибудь сегодня?

Лизавета отрицательно покачала головой.

– Хочешь, заедем в «Мак-Свит»? Слопаембургер с овощами гриль? – участливо поинтересовалась женщина.

Лиза коротко пожала плечами и ничего не ответила.

– Вот и славно, – кивнула Лунная и вывернула руль на параллельную магистраль.

Совсем рядом с автолётом пронеслось еще одно воздушное судно с правительственными номерами. За рулём сидела симпатичная брюнетка с ярко-накрашенными губами. От резкого манёвра, Лиза вздрогнула и на мгновение пришла в себя.

– Корова ненормальная, – выругалась Лунная, – Понапокупаютавтоправ и думают, что всё им позволено.

– Угу… – неопределенно ответила Лизавета.

Лунная с сочувствием взглянула на малышку. Ещё одна жертва неразделённой любви. Главное, не спугнуть её сейчас. Месть, это блюдо, которое подают холодным и если для того, чтобы выудить из этой чокнутой информацию, Светлане придётся провести с ней весь вечер… Ну что ж, значит она всецело готова к этому.

Выдавив из себя ободряющую улыбку, женщина потрепала Лизавету за холодную щёку, и до упора вдавив педаль газа, выехала на широкую автостраду. До горячих откровений за чашкой молочного шоколада, оставалось совсем немного времени. Эта мысль возбуждала и радовала Лунную, как никогда за последние двадцать четыре часа.

17 августа 2234 года. Среда.

«…сегодня у нас был тренинг… Я, кажется, совсем потеряла голову. Иногда он смотрит на меня так странно, как будто знает обо мне что-то. Даже когда я не вижу его, то все равно знаю, что он думает обо мне. Кажется, моё состояние стало заметным…»

19 августа. 2234г.

«…я опять не принимала Женофарм. Чувствую себя намного лучше, чем раньше. Прошли судороги в мышцах, голова болит уже не так сильно. Постоянно думаю об Александре. Мне кажется, чем больше я думаю о нём, тем сильнее мне хочется уйти от Лизы. Я больше не могу смотреть на неё… Не понимаю, как она может терпеть меня? Почему я ей не противна? Не могу больше врать. Не могу, не могу, не могу…»

22 августа 2234г.

«…Алекс откровенно хочет меня. Сегодня он шепнул мне на ухо, что планирует раздеть меня до гола, а затем раздвинуть мои ноги. Я сильно ударила его, сделала больно. Он рассмеялся мне в лицо и пока никто не видел, жёстко поцеловал в шею. Лиза увидела засос и устроила истерику. Она думает, что я завела себе любовницу. Мне её жаль. Я устала… очень устала…»

14 сентября 2234г.

«… Сегодня выпал первый снег. Этот сентябрь такой холодный. Я не могу спать. Меня мучает бессонница и желание. Кажется, весь Эконтер обернулся против меня. Меня во всём подозревают. Или это паранойя? Сегодня с утра сильно болела грудь. Все тело ныло. Я боюсь обращаться к врачу, мне кажется, у меня на лице написано, что я влюблена…»

«… Алекс опять пытался говорить мне про свой дом…»

Лунная быстро листала разноцветный электронный дневник, подарочное издание прошлых лет. Такие вручали на каждые праздники мамам и дочерям, это было модно. Дневник был дорогой, полностью автономный, с закрытой сетью третьего уровня защиты. Не зная пароля, взломать его было крайне сложно. Такие штуки использовали для личных записей или как хранилище важной информации. Лунная и сама пользовалась подобным устройством, там были записаны многочисленные описания её любовных связей за последние несколько лет.

Лиза отрешенно сидела за столиком воздушного кафе быстрого питания. Ей принесли горячий шоколад с корицей и большое пирожное с взбитыми сливками. Девушка изучала быстрое движение транспорта в прозрачное, залитое каплями конденсата, огромное окно. Изредка она прикладывалась к своей чашке, отпивая горячий напиток мелкими осторожными глотками.

– Как ты взломала пароль? – заинтересованно спросила Лунная, отвлекая Лизу от её грустных раздумий. Та пожала плечами, – Ясно, – констатировала Светлана, понимая, что адекватного диалога с этой крошкой не получится. Лизавета точно была не в себе. Надо быстрее разобраться с этим идиотизмом и отправить её обратно в клинику. Пусть они её там подлечат, глядишь, оклемается.

Внезапно в маленькой дамской сумке мелодично запищал мобил-ком. Лунная чертыхнулась и отложив дневник, нажала на кнопку диспетчерского громкоговорителя.

– Да, – бросила она громко.

Редкие посетители авто-кафе, сразу оглянулись в их сторону. Женщины сидели за большими круглыми столиками, неторопливо попивая кофе и ожидая, пока их автолёты заправят или помоют.

– Госпожа Лунная?

В динамике раздался сосредоточенный властный голос.

– Кто это? – напряглась Лунная.

– Вас беспокоит главное министерство военной обороны Конфедерации, – послышался ответ.

Лунная подобострастно вытянулась на своём месте и услужливо поинтересовалась:

– С кем я говорю? Чем могу помочь?

– Вы говорите с помощником руководителя военной охранной базы Северо-Востока страны, Феоны Юрской. Меня зовут Милена Грай. Вам удобно разговаривать?

– Да, да, конечно…

– Вам требуется немедленно прибыть на закрытое селекционное совещание, по инициативе президента Конфедерации Элены Рижской. Совещание состоится в приватном кабинете административного здания Конфедерации. Вам надо быть там через два часа. Вас устроит?

– Да, конечно, а в чём собственно дело? – взволнованно поинтересовалась Лунная, краем глаза поглядывая на Лизавету.

Девушка продолжала сидеть в странной позе вытянувшегося дерева и кажется, не дышала.

– Это засекреченная информация. Будьте добры, не опаздывать.

– Естественно. До встречи, – кивнула Лунная и отключилась.

Только этого еще не хватало. Уж не уволить ли они её хотят? Ну нет… Быть того не может. Ради этого собирать экстренное совещание? Бред.

Лунная, отмахнулась от неприятных мыслей и вновь углубилась в чтение электронного дневника.

24 сентября 2234г.

«… я всё пытаюсь добиться от него хоть какой-то правды. Зачем он вылез из своего укрытия, зачем дал поймать себя? Иногда он смотрит на меня, будто хочет рассказать о чём-то. А иногда мне кажется, что он окончательно отдаляется от меня. Хотя нет… я не могу так ошибаться. Я чувствую его всей своей душой. Как жаль, что я не владею телекинезом. Тогда он мог бы поведать мне что-то…»

«… снова поцелуи за углом. Снова его осторожные объятия. Я схожу с ума…»

Да что за чёрт?! Когда эта ванильная ерунда закончится?! Где суть? Где суть?

– Где?! – громко воскликнула Лунная, с остервенением листая электронные страницы дневника, – Ты читала? Ты читала его, спрашиваю тебя? – злобно спросила она у Лизаветы.

Девушка не глядя на неё, утвердительно кивнула.

– Тогда где важная информация?! Где прячутся эти крысы? Эти враги народа, эти изменники своей Родины? Где прячется твоя шлюха?!

Лизавета дёрнулась, как от удара и взглянула на Лунную. Женщина дрожала от гнева, вцепившись тонкими костлявыми руками в электронный дневник. Девушка не выдержала напряжения, скопившегося в ней за последние дни, и заплакала. Одинокие скупые слёзы капали на светлый стол и исчезали на его поверхности. Их почти не было, потому что за последние месяцы Лиза выплакала весь свой годовой запас. Поэтому сейчас остался только рефлекс, связанный с болью её разбитого сердца. Она ничего не могла поделать с собой, не могла сдержаться, не могла успокоиться. Она больше ничего не могла.

Светлана устало откинулась на своём стуле и напряженно вздохнула, глядя на эту неприятную картину. Если бы ей дали возможность, она давно бы отправила её обратно в психушку.

– Ну что за чёртов день? Сначала эта чокнутая, теперь ещё и совещание… – пробормотала она, доставая из сумки несколько таблеток Женофарма и проглатывая их, – Так… успокаиваемся и смотрим дальше. Я чувствую, что здесь что-то есть…

Лунная снова углубилась в чтение тайных откровений Ангелины.

5 октября 2234г.

«… я ввела ему лёгкий снотворный транквилизатор, когда он не мог заснуть ночью и пока никто не видит… погрузила его в лёгкую степень гипнотического транса. Он слишком быстро поддался мне, я не могла удержаться. Алекс долго что-то бормотал, я пыталась понять… но не поняла ничего, кроме нескольких слов: тайга, горы, ущелье… Он говорил о лесах Северной Алании. Я хочу больше знать о нём. Прошлой ночью он постоянно звал свою мать. А неделю назад мне сказали, что его крики перебудили пол «Зоны-Н». Я боюсь за него. Его что-то тревожит…»

«…он сказал, что любит тишину и покой. Что рядом с его домом есть большой водопад, стекающий невероятный троецветием небесно голубых оттенков и что он так далеко, что никто не сможет туда добраться».

«…сегодня он учил меня поцелуям. Изучал мой рот. Кажется, я почти кончила…»

– Дура, – выругалась Лунная, – Сейчас ты мне все расскажешь… И после этого я сама введу тебя в транс.

«… Люблю. Люблю тебя всецело. Люблю так, как никогда никого не любила. Люблю, потому что понимаю, что только ради тебя я готова дальше жить. Всё, что было до тебя, лишь страшный сон. Только рядом с тобой я счастлива… я живу, я чувствую… Я другая. Пожалуйста, не исчезай. Прошу тебя…»

«…сегодня ты опять ласкал меня, в нашем тайном уголке. Ты сказал, что никогда не обидишь меня. Сказал, что я никогда не пожалею о том, что ты делаешь со мной…»

– Сучка!

Лунная решительно поднялась со своего места. Её откровенно начало подташнивать.

– Куда тебя отвезти? – спросила она, обращаясь к поникшей Лизавете.

Девушка опустила голову и молчаливо смотрела на свои ботинки, с чужой ноги, сорок второго размера. Услышав голос Светланы, она подняла на неё грустные, как у побитого щенка глаза и неуверенно пожала плечами.

– Я же не могу оставить тебя здесь, на высоте двух тысяч метров, – раздраженно заметила Лунная, убирая электронный дневник в сумку, – Выбирай место, и я быстро доставлю тебя. Хочешь обратно в больницу?

– Нет… нет, – прошептала Лиза, – Отвезите… отвезите меня на проспект Космодром, это недалеко отсюда… Комплекс «Белая акация». Там жила раньше моя подруга…

– Подруга, значит подруга, – участливо кивнула Лунная, – У меня нет сейчас времени решать твои проблемы. Извини.

Лиза кивнула и поднялась со своего места. Светлана снова схватила её в охапку и потащила к выходу, словно это был не человек, а лишенный всяких эмоций мешок с картошкой. Спустя время, она уже высаживала Лизу возле огромного восьмидесятиэтажного дома, уходящего своим основанием далеко в небо. Оказавшись на улице, девушка запрокинула тяжёлую голову назад и посмотрела наверх.

– Ну, давай, пока, – кивнула ей Лунная из приоткрытого окна своей тёплой машины, – Спасибо за информацию.

Лизавета даже не взглянула на Светлану. Все её внимание приковал высотный этаж знакомого дома. На улице почти стемнело, тёмная дымка окутала каменное сооружение, словно это была большая гора, правильной рифленой формы с тысячей горящих в ней окон.

– Не стой на улице, замёрзнешь, – зачем-то сообщила ей Лунная и закрыв окно, резко подняла автолёт в воздух.

Сделав красивый пируэт над маленькой удаляющейся фигуркой девушки, Лунную на мгновение охватило необъяснимое беспокойство. Странное предчувствие сковало её дыхание, но тут же испарилось, как дождевое облако. Действие таблеток «Женофарм» нежно распространилось по всему телу, не оставив и намека на печальное настроение или ненужную сентиментальщину.

– Перенервничала наверное, – пожала она плечами и надавив на педаль газа, направила свой авто лайнер в сторону административного здания Конфедерации, расположенного в центре города.

Поглощенная идеями о поимке беглецов она не видела, как недавняя попутчица Елизавета, быстрыми шагами прошмыгнула в элитный корпус многоэтажного дома и кивнула знакомой консьержке в камеру видео-регистратора. Ей тут же отворили тяжёлую металлическую дверь. Лиза вяло улыбнулась в объектив и решительно направилась к лифту. Железная махина долго и бесшумно везла её на восьмидесятый, чердачный этаж длинного дома и высадилааккурат возле большой белой двери, ведущей к лестнице под самый купол здания.

В прошлом, Ангелина, Лиза и Вита часто приезжали сюда, поиграть на большом теннисном корте, расположенном прямо на крыше дома. Это была его чудесная особенность доступная только местным жильцам. Девчонки проводили много времени за беспечной болтовней и распитием Мартини с незамысловатыми овощными бутербродами. Это было чудесное время.

Вспоминая об этом, Лиза грустно улыбнулась и продолжила подниматься по лестнице. До её цели оставалось совсем немного, а в голове то и дело предательски прокручивались недавние строчки из дневника Ангелины. Чего ей не хватало? Почему она разлюбила её? Как вообще можно взять и разлюбить кого-то? Пароль на электронном дневнике было не сложно отгадать.

Александр.

Александр. Какое непривычное для слуха и языка мужское имя. Оно резало Лизавету на части, взрывало её постоянно болевшую сонную голову. Единственное, чего бы она хотела сейчас – это избавиться от всех эмоций и чувств, переполнивших её до краёв.

Терпение.

Оно закончилось. Его просто не было. Всё сгорело, сгнило, наполнилось бессмыслицей. Эти чувства бултыхалась в девушке, как в большом прозрачном сосуде. Через него просматривалась только пустота почерневшей от горя души.

Лиза добралась до самой высокой ступеньки и оказалась перед чердачной дверью, открывающей захватывающий вид на бездонную пропасть с высоты птичьего полета. Она с готовностью отворила преграду и решительной походкой пересекла часть пространства, остановившись перед большим панельным бортиком. Помешкав секунду, Лизавета занесла над поверхностью правую ногу и осторожно перевела на неё вес.

Ветер продолжал дуть в её замерзшие уши, она уже почти ничего не слышала, кроме этого звенящего унылого завывания. Полностью забравшись на панельное возвышение, Лиза устойчиво встала на бортик двумя ногами. Девушка без страха оглядела помпезные вытянутые в облаках яркие высотки элитных домов. Большая круглая луна, как бледное погасшее солнце, нависла над ней, переливаясь ярким блеском.

«Гигантская круглая люстра», – с улыбкой на лице подумала Лиза.

Девушка еще какое-то время изучала неровные серо-голубые линии спутника Земли, пытаясь сосчитать окружность её кратеров,видимых невооруженных глазом. Тёмное небо затянули мрачные серые тучи, накрапывал дождь. Лиза опустила глаза и без интереса взглянула в чёрную дымку безликой пропасти, тянущейся далеко вниз. Дыхание молодой женщины на секунду перехватило, из глаз засочились последние солёные слезы, затмевая всё вокруг и ослепляя её.

– Ангелина… – прошептала она, беззвучно рыдая в пустоту, – Прости меня, прости…

Что-то громкое взорвалось прямо над её ухом. Лизавета вздрогнула, и не удержав равновесие, неуклюже растопырив руки, тяжёлым камнем сорвалась вниз. Широко распахнув полные ужаса голубые глаза, она падала словно в замедленной съёмке, в свете разноцветных ярких огней и грохотавшего рядом салюта. Несколько искр упали на её бледное лицо, оставляя на нём горячий обжигающий след. Но даже он был несравним с горечью её потерянной души. Больно зацепившись за электрические провода натянутые для демонстрации рекламных билбордов, Лизу пронзила волна электрического напряжения в триста вольт, перекрывая сбитое дыхание и в минуту останавливая дрожащее сердце.

Оставшиеся пятьдесят этажей, Елизавета Мальковалетела будучи уже мёртвой.

За несколько метров до земли, еётело, тяжёлым куском обожжённого мяса, упало на пролетающий мимо пассажирский автолайнер, развозящий женщин по своим домам. Машина накренилась и сразу начала аварийное снижение. Несколько человек, в окна машины, с интересом наблюдали безвольно свисавшую худую руку, некогда живой юной девушки, родившейся в мае 2203 года. Позже, дата её жизни и смерти были зафиксированы на скромной каменной плите, отдалённого кладбища, где хоронили в основном самоубийц или женщин, лишённых родственных связей.

Больше, никто и никогда о ней не вспоминал.

2234г. Северо-восточное ущелье. Клан «Мужское вето». Наши дни.

Ангелина жила с Алексом уже несколько месяцев. Время летело для неё незаметно, она окончательно поправилась и набрала пару килограммов. Быт женщины наполнили странные, неведомые ранее хлопоты – готовка, стирка, глажка белья, спорт, военная подготовка и разного рода приказы, которые отдавал ей Иной. Первое время она противилась, бастовала и выдвигала целый перечень встречных требований с намерением подчинить себе распоясавшегося самца. Однако вскоре поняла, что никакого смысла в этом нет. Перевоспитать Алекса было просто невозможно. Одной из немногих, ей разрешалось жить в его собственном доме, который с таким трудом до неё обустраивала Моргана. Все разговоры на тему бывшей жены заканчивались одним и тем же, Алекс злился и уходил в себя. Рей тоже не жаловал её благосклонностью. Она часто видела его по утрам, когда мальчик занимался с мужчинами баскетболом на импровизированной спортивной площадке. Затем его забирали на бесконечные занятия и обучение. Рей неплохо знал международные межгалактические языки, хорошо разбирался в технике и автолётостроении. Кажется глава калана Анжей, возлагал на мальчика большие надежды.В общине был построен целый комплекс напичканный последним словом техники. Иные ежедневно мониторили космос и держали контакт с другими кланами, разбросанными по всей планете. Ангелина старалась не общаться с другими мужчинами, хотя всегда замечала на себе их заинтересованные и недвусмысленные взгляды. Она не реагировала на них, хотя бы потому, что Алекс ясно дал понять, не совать свой нос в чужие дела и не контактировать с другими членами клана. Особенно если это были мужчины. Девушка понимала, раз он считает так, значит, у Александра есть на то веские причины. Всё-таки она абсолютно не понимала той жизни, которой он жил до встречи с ней.

Отношения с женщинами лагеря тоже были напряжённые. В открытую, они не нападали на неё, но Ангелина понимала, стоит ей только отвернуться и ей тут же воткнут нож в спину, и в прямом и переносном смысле. Может быть, поэтому, пребывание в клане казалось ей ужасно скучным и практически бессмысленным. Хоть Алекс и был рядом, но она чувствовала, что его тяга к ней заметно упала. Ангелина не знала, что это значит, она и важных слов то в свой адрес никогда от него слышала. Всё чаще она присматривалась к тому, что происходит вокруг неё. Особенно её волновали беременные женщины, которые иногда появлялись в пределах её видимости, хотя в лагере она не видела ни одного ребенка женского пола.

– Куда деваются дети? – однажды спросила она Александра, когда тот пытался починить огромное колесо от квадроцикла во дворе.

Алекс стоял на улице, в одних брюках и с голым торсом. Его красивое потное тело переливалось в лучах солнца, лицо заросло щетиной, сильные руки были испачканы мазутом, но выглядел он всё равно великолепно. Ангелина подошла незаметно и застала его врасплох своим вопросом.

– Какие дети? – тут же отозвался он, подымаясь с колен.

– Дети, – кивнула Ангелина, – Здесь есть беременные, я видела. Кто принимает у них роды?

– Женщины… Специальные женщины, – уклончиво ответила он, делая вид, что очень занят и возвращаясь к своей работе.

– И где дети? – не унималась Ангелина.

– Там где и должны быть, – отрезал он.

Ангелина закусила губу и оглянулась.

– Где? – прозвучал следующий вопрос, – Кажется, они должны быть рядом со своими матерями и отцами. Разве нет?

– Какое дело отцам до девочек? – скривился Алекс, – Если рождается девочка, а так всегда и получается, то её отвозят в Конфедерацию.

– Кто отвозит в Конфедерацию? – не унималась Ангелина, – Зачем отвозят?

– Отвозят те, кто связан с общиной, – разозлился Иной, – Почему тебе обязательно надо всё знать, женщина?

Алекс снова поднялся с колен и повернулся в сторону своей самки. Она смотрела на него снизу вверх, невинно хлопая большими хитрыми глазами. Ангелина была недовольна, и он видел это, считывая каждый миллиметр собственного отражения в её глазах.

– Потому что, если я забеременею, я не хочу, чтобы мою дочь отвезли в Конфедерацию и бросили там. Её сразу удочерят чужие матери, а я не собираюсь отказываться от своего ребёнка.

Александр устало вздохнул и приложил руку ко лбу. Кажется, у него снова начинает болеть голова.

– Ангелина, мы живём по собственным законам, – тихо произнёс он, – Ты должна их принять. Девочкам не место в этом клане. Они не нужны здесь никому.

– Даже собственным отцам? – вспыхнула Ангелина.

– Даже собственным отцам, – кивнул Александр, прекрасно понимая, к чему она ведёт.

– То есть если у нас родиться дочь, то ты спокойно отдаешь её чужим людям? – ошарашено пробормотала Ангелина.

– Я позабочусь, чтобы эти женщины прекрасно о ней заботились.

– Так же, как ты заботишься о Рее? – не унималась она.

– Причём здесь Рей? – нахмурился Алекс и отбросил в сторону гаечный ключ.

Его уже порядком утомил этот разговор, но если он развернётся и уйдёт, то она всё равно догонит его и добьет своей дотошностью.

– Да потому что, если нашу дочь будут воспитывать так, как ты воспитываешь собственного сына, то ничего хорошего из этого не выйдет, – отрезала она, попав в самую больную точку.

Александр тут же нахмурился и замолчал.

– Не перегибай палку, Ангелина, – заметил он холодно, – Не буди по мне зверя. Ты ничего не знаешь о том, что связывает нас с Реем. И перестань нести эту чушь, про то, что у тебя родиться девочка. У нас будет сын и точка. Я не хочу ничего слышать о девчонке.

Алекс развернулся и быстрыми шагами направился в сторону дома. Ангелина осталась стоять на своём месте, обдумывая его слова. Понимание того, что их ребёнок, не важно, какого он пола, может исчезнуть из её жизни, обрушилась на девушку мертвым грузом. Она не хотела отдавать своё дитя. Может быть, сейчас еще слишком рано было говорить о продолжении рода, но всё-таки они спят вместе и вполне логично, если природа так распорядиться, у них должны будут появиться дети. Неужели Александр с лёгкостью отдаст Конфедерации общего ребёнка?

Повернувшись в другую сторону, Ангелина застыла на месте. Прямо на неё пронзительно смотрел Рей. Откуда он здесь оказался и что успел услышать? Девушка побледнела и попыталась ему улыбнуться.

– Привет, Рей. Ты уже позанимался?

– Нет, – мрачно ответил он, – Ты беременна? – спросил он вдруг.

Ангелина вздрогнула, как будто её ударили по лицу.

– Нет… – пробормотала она тихо.

– Хорошо, – зачем-то сказал Рей и развернувшись, направился в сторону кострища.

– Рей, подожди! – крикнула Ангелина, но мальчик даже не отреагировал на её просьбу, – Замечательно, – пробормотала девушка, глядя на удаляющуюся фигуру паренька.

Рей был красивым юным Иным, абсолютная копия своего божественно сложенного папы. И характер, судя по всему, ему тоже достался такой же. Ангелина никогда не общалась с детьми, тем более с детьми Иного пола и понятия не имела, как подступиться к юному парню. Несколько раз они пересекались за завтраком, но тогда их диалог ограничивался несколькими фразами типа «подай, пожалуйста, хлеб» или «положить тебе еще бекона?». При виде Ангелины, Рей путался в словах и опускал голову, не решаясь заглянуть ей в глаза. Алекс даже не удосужился по-человечески познакомить их, решив для себя, что рано или поздно этот вопрос как-то сам собой решится. Все просьбы Ангелины на эту тему, заканчивались одним и тем же:

– Я не могу. У меня совершенно нет времени заниматься ерундой. Зачем ему эти сопли? Он мужчина.

– Он ребенок! И его отец живёт не с его матерью, ты разве не видишь, что ему тяжело от всего этого?

– Ему? – Алекс недовольно фыркнул, – Ему нормально. Он сын своего отца. Ему не нужна вся эта чушь. Подумаешь, ну сплю я с женщиной и что дальше? Совсем скоро ему тоже предстоит всё это и он обо всём забудет.

Ангелина долго смотрела Александру в глаза. В ней закипали обида и гнев.

– Значит, просто спишь с женщиной, – процедила она сквозь зубы, – Да пошел ты! – крикнула она громко и выбежала из дома, демонстративно хлопнув дверью.

На улице стояла великолепная погода, ярко светило утреннее солнце, пели лесные птахи, женщины расчищали снег во дворе, мужчины занимались тяжёлой работой. Наспех запахнув зимнюю куртку, которую ей отдали, Ангелина быстрой походкой направилась в сторону незамерзающего горного ручья, недалеко от базы. На неё недоуменно взирали жители деревни.

За время своего пребывания в общине, Ангелина хлопала дверью и уходила от Алекса не менее десяти раз. В каждом из случаев, она не могла найти ни одной точки соприкосновения с ним, а ночью эти обиды стирались страстным и жёстким сексом, которым Алекс будто наказывал женщину за непокорность. Ангелина точно знала, чем закончится сегодняшний вкусный ужин, который она для него приготовит и насколько быстро он набросится на неё, покончив с трапезой. Она могла наперед сказать, сколько приятностей он скажет наедине и главное, сколько безумных оргазмов подарит, каждым толчком и движением доказывая ей свои чувства. Однако чем больше секса становилось в жизни девушки, тем больше ей нужно было что-то ещё. Это «что-то» давило на Ангелину, сердце требовало доказательств, душа просила важных слов… Она хотела, чтобы Алекс перестал воспринимать её словно рабыню, принадлежащую ему. Ангелина мечтала, чтобы Иной вел себя, как единственный и верный муж, кажется, так их когда-то называли. Но Александр не хотел ничего даже слышать об этом.

С этими тяжёлыми мыслями, Ангелина развернулась и направилась обратно в дом. Она намеревалась продолжить разговор о детях и получить от Иного гарантию их безоблачного существования, а главное добиться у Александра, чтобы будущие дети никогда были разлучены с собственными родителями. Девушка замешкалась на развилке двух дорог, потом еще немного задержалась возле большой кухонной зоны расположенной прямо на улице, выпила глоток свежей родниковой воды и на всякий случай набрала целый графин, чтобы принести его Александру. В уже приподнятом настроении, она добралась, наконец, до знакомого жилища. Ангелина подумала, что наверное её жёсткость и привычка быть во всём правой, играет против неё. Видимо, чтобы получить желаемое нужно стать немного более мягкой, податливой, воспользоваться своими женскими чарами и просто попросить… Попросить у Иного понимания и благосклонности. Ангелина знала, что Алекс не является жестоким человеком, по крайней мере, с ней он никогда не был жесток. Это давало ей надежду, что мнение мужчины можно с лёгкостью изменить. Может быть, он и не любил Ангелину, но по крайней мере испытывал к ней что-то особенное. Она не могла ошибаться в нём.

Дойдя до общего дома, Ангелина приоткрыла входную дверь и тут же замерла. Откуда-то из глубины доносились приглушённые голоса. Звук шёл прямо из спальни. Нахмурившись, девушка решительно направилась в интимную комнату. Заглянув за угол, Ангелина встала, как вкопанная. На неё тут же повернули головы два человека. Рядом с Алексом, слишком близко, стояла длинноволосая Инга, и мило ворковала с ним. Александр, как показалось Ангелине, искренне улыбался молодой женщине, оживленно о чём-то беседуя. Увидев эту «чудесную» сцену, Ангелина просто оцепенела. Ледяная рука болезненной ревности, сжала её тонкую шею.

– Алекс… – пробормотала она шепотом, выпуская из рук большой графин наполненный водой.

Тот с грохотом упал на пол и откатился в сторону. Вода тут же расплескалась на густой ворсистый ковер и впиталась в него.

– Ангелина, – Алекс вздрогнул, сделав едва заметное движение в её сторону, – Инга принесла нам новое бельё, она завхоз, – быстро сказал он и нахмурился.

Выражение его лица Ангелина понять не могла. Зол, испуган, сосредоточен… равнодушен?

– Для того, чтобы отдать нам бельё, ей нужно было прийти в нашу спальню? – злобно прошипела Ангелина и её руки сами собой сжались в кулаки.

– Не переживай так, – откликнулась Инга, – Я не претендую на твоё место. К тому же, я уже не раз здесь была, – добавила она многозначительно.

Чёрные волосы незнакомки сильно отрасли и полностью покрывали внушительный зад. И хоть у неё не было груди, выглядела Инга всё равно сногсшибательно. Высокий лоб, смуглая кожа, тёмная окантовка густых бровей и длинных ресниц. Ангелина нашла её слишком привлекательной. Излишне привлекательной. Отвратительно привлекательной.

Александр закатил глаза.

– Уходи, – буркнул он Инге, хотя Ангелина прекрасно видела его ленивую улыбку ещё минуту назад.

– Нет, останься, – отрезала она, впиваясь взглядом в Алекса и сжигая своим взглядом его тело, душу и его самомнение.

– Милая, у меня полно дел, – усмехнулась Инга и направилась в сторону выхода из комнаты, но Ангелина тут же перегородила ей дорогу.

Грудь девушки опасно вздымалась. Она была в бешенстве и готова была вцепиться этой наглой брюнетке в патлы. А затем задать взбучку Алексу, который посмел впустить постороннего человека в их дом. Тем более, какую-то высокомерную бабу.

– Какого чёрта тебе здесь надо, – прошипела Ангелина, делая шаг вперед.

Инга стушевалась на мгновение. Было видно, что этот разговор перестал ей нравиться.

– Ангелина… – раздался голос мужчины в напряженной тишине, – Отойди от двери. Дай ей уйти.

– Ну, уж нет! – вскрикнула Ангелина, – Какого чёрта эта шлюха здесь делает! Какого чёрта вы тут воркуете возле моей постели! Алекс, это что, твоя бывшая любовница? Очередная бывшая любовница?!

Ангелина просто бесновалась. Её гнев уничтожил последние остатки самообладания. То есть, получается, пока она занимается планированием и пытается решить судьбу их не рождённых детей, Александр спокойно проводит время с другими женщинами. А ведь прошло всего пара месяцев с момента их приезда. И где теперь его светлые чувства?

Ангелина со злостью схватила испуганную Ингу за воротник лёгкого сарафана, и начала остервенело мотылять гостью из стороны в сторону.

– Пусти! – вскрикнула соперница и в отместку, попыталась схватить Ангелину за волосы.

Обе свалились на мокрый ковер и принялись кататься по нему, издавая стоны и проклятья в адрес друг друга.

Александр стоял рядом и мрачно наблюдал за тем, как две самки дерутся. Когда это зрелище порядком ему надоело, он медленно подошёл и схватив обеих за шиворот, резким движением поднял на ноги. Женщины всё еще держали друг друга за волосы и тяжело дышали.

– Отпусти её, – холодно изрек Алекс, обращаясь к Инге.

Сарафан на ней порвался, бретельки скатились на плечи, на лице растянулась тонкая кровавая царапина от ногтей нападавшей. Женщина отрицательно замотала головой и сжав губы, дёрнула Ангелину посильнее, надеясь причинить обидчице боль.

– Я сказал, отпусти, – послышался твёрдый голос Иного.

Инга на секунду взглянула в его суженные глаза и прочитав в них немой приказ, тут же разжала руки.

– Сука… – процедила она сквозь зубы, обращаясь к Ангелине, – Пусть она тоже отпустит! – воскликнула Инга и всхлипнула. Её голос готов был сорваться на крик.

– Отпусти, – повернулся Алекс к Ангелине, которая всё еще сжимала в своих руках толстую прядь чужих волос. Его тон стал мягче, глаза потеплели. Инга заметила и это…

– Не отпущу! – крикнула Ангелина, пытаясь снова утянуть соперницу на пол.

– О, Господи, за что мне это, – пробормотал Алекс и силой отцепил Ангелину от плачущей Инги.

Гостья уже не могла сдержать слёз, её щека болела от пощечины, тело украшали синяки. Женщина даже представить не могла, что эта худосочная беженка так рьяно станет защищать свою территорию. Видимо она просто недооценила её. По мнению Инги, вернувшийся в общину Александр скоро наиграется и выкинет эту зазнавшуюся бабу куда подальше. После смерти Морганы, он ни к кому не прикасался, но все знали, что когда его жена была жива, Алекс не стеснялся пользоваться услугами других женщин. В их числе была Инга… Она давно метила на главное место рядом с Иным, занимавшим в клане не последнее место. Александр был близок к главе общины, а это означало, что у него было множество привилегий. Самое главное, это собственный дом, в который Алекс имел право привести любую женщину и оставить жить с ним, так как он сделал с этой выскочкой. Зачем вообще было тащить её из адского логова Конфедерации?

Инга не сомневалась, что рано или поздно, Ангелина испортит жизнь их обособленной деревни. Она уже её портила, всем своим видом показывая неуважение к местным порядкам и законам. Даже то, в какой манере эта сучка разговаривает с Иными, уже говорит о её непонимании всего сущего.

– Ты ответишь мне за это, – прошипела Инга, отряхивая сарафан и прикладывая ладонь к саднящей щеке.

– Это ты ответишь мне, – тут же послышалось в ответ.

– Уходи, – снова буркнул Алекс, чем ужасно обидел Ингу.

Она всхлипнула и пулей выбежала из комнаты, а затем из дома, оставляя Александра и Ангелину враждебно смотреть друг на друга.

– Раньше ты казалась мне более покладистой, – холодно изрёк Иной, не отводя сурового взгляда от своей женщины.

– Раньше и ты вёл себя по-другому! – вспыхнула она, гневно сверкая глазами, – Раньше, всё было по-другому…

– Что именно? – заинтересованно спросил Алекс, делая шаг вперед и гипнотизируя Ангелину тёмным проницательным взглядом. Девушка предусмотрительно отступила назад.

– Не смотрел на других женщин… Не смотрел на них… так… – тихо сказала она.

– Как, так?

– Я не хочу, чтобы ты так на них смотрел! – она сжала кулаки.

– Как, так? – глумился Алекс.

– Я не хочу, чтобы в этот дом входили другие женщины, – процедила она сквозь зубы.

– Продолжай…

Алекс придвинулся еще ближе. Затылок Ангелины тут же прижался к холодной стене. Она поняла, что дальше отступать некуда. Ловушка.

– Я не хочу, чувствовать себя второй… – пробормотала она невнятно.

– Это невозможно, – мягко пробормотал Алекс, подняв руку и дотронувшись до заплаканной щеки своей самки.

– Почему? Ну почему!

– Потому что мир перенасыщен женским полом. Потому что я мужчина. Потому что я выбираю то, что мне принадлежит.

– И поэтому ты выбрал меня? Потому что я для тебя, как вещь! Которая только и делает, что драит твои полы, готовит тебе есть и ублажает тебя, в любое время дня и ночи!

– И поэтому, тоже…

Алекс нахмурился и неотрывно смотрел Ангелине в глаза. Они до краев наполнились слезами, но это уже давно не трогало его. Он слишком часто видел женские слезы и еще чаще заставлял себя игнорировать это сентиментальное проявление человеческой слабости.

– Ты просто чудовище… – процедила она ненавидящим голосом иотвернулась от Иного.

– Да, – согласно кивнул Алекс, – Иногда я могу быть таким.

– Ты всегда такой…

Пауза.

– Даже когда делаю вот так?

Рука Алекса медленно коснулась её оголённого бедра. Пальцы нежно погладили горячую кожу и двинулись куда-то вверх. Ангелина вздрогнула и снова повернулась к нему.

– Не надо… – пробормотала она еле слышно. В её глазах все еще плескалась лютая ненависть.

– Попробуй меня остановить… – холодно ответил он.

– Не надо… – твёрдым голосом сказала Ангелина, – Ты не будишь пользовать моё тело, по собственному желанию…

– Если я не буду использовать его, то мне придется обратиться с этим вопросом к кому-то другому…

Рука Иного бесстыдно накрыла лоно женщины, умелые пальцы быстро залезли под тонкую кружевную ткань и принялись массировать самую чувствительную точку. Ангелина вздрогнула и попыталась оттолкнуть мужчину, но тут же была припечатана к стене тяжестью его веса.

– Не думаешь ли ты, что сможешь меня остановить? – прошептал он ей прямо в ухо.

Ангелина невольно застонала, чувствуя, как пульсирующая волна наслаждения накрывает её тело. Чёртово тело не слушалось, сопротивлялось, отказывалось подчиняться, мозг перестал посылать сигналы бедствия. Он просто отключился.

– Ну давай, расслабься… Перестань постоянно следовать чётким инструкциям, перестань думать, орать, бесноваться… – шептал ей Алекс, покрывая поцелуями белоснежную шею девушки, – Ты же всё равно проиграешь…

– Нет…

– Да…

–Нет…

– Да, милая, да… – с нажимом повторил он, – Что толку от твоих выигрышей, если они не будут греть тебя по ночам, как это делаю я…

– Ты чёртов психопат, – выругалась она, запуская руки в его чёрные волосы.

Алекс ухмыльнулся ей в шею и продолжил свою сладкую пытку умелыми пальцами.

– Ругайся, будь в бешенстве… – прижался он к её губам, – Но никогда не отказывай мне. Ты поняла, Ангелина?

– Нет.

– Да.

– Нет, – простонала она.

– Да, глупая женщина. Да!

Алекс резким движением повернул её лицом к стене и быстро стянул тонкие трусики. Ноги женщины дрожали. Он чувствовал это. Она была вся мокрая, полностью готовая принять его в себя.

– О, Господи… – прошептала Ангелина, положив руку на стену и рефлекторно пододвигая свой голый зад к выпирающей зоне на брюках Иного.

– Ты же не веришь в Бога.

– Алекс…

– Неужели ты думаешь, что я намерено променяю тебя на кого-то другого… – пробормотал он, в спешке стягивая с себя штаны.

Его голый член тут же прикоснулся к ровной линии её полных ягодиц. Ангелина опять застонала. Тело женщины полностью капитулировало и сдалось Иному на милость.

– А не намерено? – пробормотала она, путаясь в собственных мыслях.

– Не заставляй меня отвечать… – услышала она в ответ, но не успела сказать ему какую-нибудь гадость.

Член Александра быстрым толчком заполонил всё естество и медленно начал двигаться внутри неё. Он намеренно не ускорял темп, превращая свои движения в настоящую пытку. Иной прекрасно знал, что ещё немного и женщина сама попросит его о наслаждении. Она просто не сможет выдержать. Алекс проверял это много раз.

– Александр! – вскрикнула Ангелина, цепляясь за дверной проём отяжелевшими руками.

Иной снова припечатал девушку к стене, так, что её лицо оказалось прижатым к ледяной поверхности. Он увеличивал темп своих толчков, от чего Ангелина плавилась, как кусок раскалённого метала, с каждым движением вскрикивая и постанывая.

– Алекс, сильнее… – прохрипела она, чувствуя, как пульсирующая нега внутри неё готова взорваться всеми красками, – Ещё!

Иной что-то прорычал в ответ и увеличил давление на эрогенные точки. Методично трахая чуть согнутое тело, Алекс нежно обхватил грудь женщины руками и больно сжал её возбужденные торчащие соски.

– Сильнее, – застонала она.

– Будет больно…

– Пусть… Пусть будет больно… – жалобно заскулила Ангелина.

Причинять боль Иного не нужно было просить дважды. Ангелина почувствовала, как её соски пронзает сладкое болезненное нажатие. Алекс буквально выкручивал ей грудь. Видимо решив, что ей этого мало, он болезненно шлепнул тяжелой ладонью по ягодице. На заднице тут же отпечатался след его сильной руки.

– А! – непроизвольно вырвалось у Ангелины.

– Плохая девочка… плохая… – услышала она в ответ его приглушенный голос, – Никогда больше так со мной не разговаривай… Ты поняла?

– Нет!

Послышался новый шлепок, намного больнее, чем в предыдущий раз. Ангелина застонала, сама не понимая, от боли или от удовольствия.

– Ты будишь подчиняться мне, – прошептал он.

– Нет… Да… Нет…

– Будишь…

Ледяной голос Иного пронизывал её душу, тело содрогалось в конвульсивных движениях, приближающих обоих к оргазму. Лицо саднило от постоянного трения о поверхность, соски пульсировали, потому что с ними обошлись слишком небрежно, ягодицы болели.

– Ещё… – жалобно проскулила она, понимая, что больше не в силах контролировать его жестокость, причиняющую ей необъяснимые чувства.

Очередной хлопок.

– А! Господи, Алекс! – воскликнула она.

Задница горела огнём. Горело всё тело. Жаркий огонь приближающегося экстаза пожирал девушку изнутри.

– Если я еще раз шлёпну тебя, боюсь ты попадешь в лазарет… – услышала она его слова, перед тем, как сильнейший оргазм начал сотрясать её изнеможенное тело. Тишина оглушила Ангелину со всех сторон, дыхание сбилось, во рту стало сухо.

Почувствовав, что она кончила, Александр тут же разрядился в неё мощным потоком своего семени. Оглохнув от собственных ощущений, Ангелина почувствовала, как орган Иного пульсирует внутри, заполняя её до краёв. Обессиленная, она рухнула к нему на руки, в момент, когда мужчина едва успел подхватить её слабое тело. Не долго размышляя, Александр подтянул девушку поближе к груди, чтобы она удобно разместила на его плече свою голову, а затем отнёс в спальню. Там он положил Ангелину на мягкое одеяло, а сам пристроился рядом, задумчиво оглядывая её плавные очертания, обнаженно раскинувшиеся по кровати.

Алекс знал, что Ангелина ослабла от того, что он сделал с ней. Он видел, что её пятая точка буквально синела на глазах, видимо слишком сильно к ней приложился. Женщина едва прикрыла полную грудь куском порванного платья, но торчащие соски все еще были напряжены и возбуждали его так же, как пять минут назад. Если бы между ними не произошла неприятная перепалка, Алекс трахнул бы её еще раз, прямо сейчас, пока она не пришла в себя.

– Ангелина… – позвал он осторожно.

Она ничего не ответила, только повернула в его сторону голову и распахнула большие серые глаза. Иной не понимал, что таится в их глубинах, ненависть или покорность? Злость или прощение? Гнев или благодарность? Он не понимал, о чём она думает, и самое ужасное, что его действительно это волновало. Беспокоило. Томило. Почему эта самка так влияет на него? Почему её непокорность ставит его в тупик, уничтожает последние остатки самообладания, делает из него тряпку, куклу, превращает в тупое животное не способное даже самому себе сказать «стоп».

– Я… – пробормотал он растерянно, – О чем ты думаешь, женщина?

Ангелина моргнула и пожала плечами. На её лице промелькнула печаль.

– Мне было больно… – выдохнула она тихим голосом, через мгновение.

– Я знаю, – сразу кивнул он в ответ, – Я слишком сильно ударил тебя и наверное… Перегнул палку. Просто…

– Алекс, ты не понял… – сделала она паузу, – Мне было больно…

Она внимательно посмотрела она на него.

– Я…

– Не тогда, когда ты ударил меня по пятой точке, – перебила она, – Не тогда, когда скрутил мои соски.

Александр невольно поморщился.

– Мне было больно вот здесь, – закончила она, прижав правую руку к груди, со стороны сердца, – Когда я увидела эту шлюху в нашем доме. Мне стало больно, понимаешь? Мысль о том, что ты касался её, имел её, убивает меня. Я просто не могу об этом думать!

На секунду оба замолчали. Ангелина прижала руки к вискам и покачала головой.

– Просто не думай об этом. Это нечего не изменит, – выдавил он из себя.

– Как? Я хочу поговорить об этом. Я хочу понять, кого конкретно ты трахал из тех, кто живет в этой деревне? Я хочу знать, кто именно ложился на эту кровать и приходил в твой дом. Я хочу понимать, сколько женщин ещё будут смеяться мне в лицо и говорить, что ты наиграешься со мной вдоволь и оставишь кому-нибудь из своего клана, для развлечения. Подаришь меня кому-то из тех мужчин, кто властно изучает округлость моих форм, если я прохожу мимо них.

– О чём ты? – вспыхнул Алекс, поднимаясь с кровати и раздраженно глядя на неё.

– Что именно ты не понимаешь? – воскликнула Ангелина, тоже поднимаясь со своего места.

Теперь они стоят напротив, тяжело дышат и гневно изучают друг друга. Их разделяет только большая кровать.

– Кто там смотрит на тебя, что ты несёшь? – прыскает со смеху Александр, даже не боясь её обидеть. Но в глубине души знает, она права.

– На меня смотрят все в этой деревне! Начиная от тех женщин, которых ты имел и заканчивая теми Иными, кто ещё меня не трогал! Пока не трогал!

– Не называй их Иными.

– О, так тебя беспокоит только это? – вспыхнула она, – Может быть, тебе вообще плевать, если я буду поступать, так же как ты, и ложиться подо всех, кто мне это предложит!

– Никто не предложит тебе это! Все знают, что ты принадлежишь только мне! – кричит он.

– О, ты правда так уверен?

Ангелина гордо вскинула голову. На её лице появилась самодовольная улыбка. Девушка медленно поднесла руку к тонким бретелькам лёгкого платья и спустила одну из них. Тяжелая грудь тут же обнажила свои прелести и выпала из сарафана. Алекс вздрогнул. Вид красного торчащего соска вызвал в нём мощную волну возбуждения. Он почувствовал, что его член снова встал.

– Думаешь, мне нечего предложить твоим соратникам? – мрачно усмехнулась она.

Гнев заполонил каждую клетку мужчину. Да как она смеет…

– Ты думаешь, что твоя голая грудь важнее, чем уважение ко мне? – процедил Алекс сквозь зубы, не отводя взгляд от впечатляющего оголённого зрелища.

– Ты думаешь, уважение к тебе сильнее, чем то желание, которое я пробуждаю в Иных?

Ангелина намеренно выделила последнее слово, чтобы посильнее разозлить Алекса.

– Чёртова женщина, – кидает он ей в лицо, – Ты испытываешь моё терпение. Оно не безгранично.

– А что такого, Алекс? – невинно интересуется она, вздергивая свой ровный правильной формы нос, еще выше, – Давай тогда не будем ходить вокруг да около. И раз ты так гордишься тем, что поимел пол своей деревни, может быть мне тоже попробовать членов твоего клана на вкус? А?

Раз это не вызывает у тебя никаких эмоций! Может быть, ты не так уж хорош в постели? – разводит она руками, – Ведь мне не с кем было сравнивать! Я отдалась только тебе, разве нет? Я отдала тебе всё, что было в моей жизни! Я бросила семью, свой дом, потеряла мать! У меня была масса возможностей выбрать себе любого! Я работала в этом долбанном «Эконтере», который содержит Иных, как кроликов! Но я выбрала тебя, а ты хренов сукин сын, даже не в состоянии этого оценить!

– Ну почему же, – зло усмехается он, – Я очень ценю, что ты так качественно раздвигаешь передо мной ноги.

Обидные слова оглушили девушку. Дыхание сбилось. Ангелина невольно сжала кулаки.

– Что ты сказал? – вспыхнула она и сделала шаг в его сторону.

– Что слышала, – огрызается Алекс, – Боюсь, ты потерялась в собственных убеждениях, взяла на себя слишком большую роль и мне уже кажется, что было большой ошибкой, тащить тебя в место, которое ты никогда не сможешь принять.

– Ты хочешь сказать, что жалеешь о том, что привёз меня сюда?

Её голос предательски дрожит.

– Да. Я именно это хочу сказать, женщина, – серьёзно отвечает он.

Она долго всматривается в его лицо, невольно отмечая, что ни один мускул на нём не дрогнул. Он абсолютно искренне думает то, о чём говорит. Мучительная боль опускается на неё тяжелым грузом.

– И тебе все равно, если кто-то заберёт меня у тебя? – делает она последнюю попытку.

Пауза.

«Господи, скажи,что нет, пожалуйста, скажи, что нет!»

– Да. Мне абсолютно плевать, – слышит она, – Ни одна самка этого мира не будет ставить меня ниже того уровня, на котором я нахожусь. Ни одна, – произносит он и отворачивается.

Ему невыносима мысль о том, что она снова расплачется или опять начнет орать. Он просто не может больше слышать эти крики. Ему осточертели скандалы и выяснения несуществующих отношений. Хочет лечь под кого-то из его соратников? Пусть ложится. Плевать. Надо давно было это сделать. Давно.

– Алекс… – слышит он её срывающийся голос, но не отвечает ей.

Вместо этого Иной, решительно выходит из комнаты, оставляя Ангелину в полном оцепенении.

– Можешь собирать свои вещи, – слышит она из прихожей его равнодушный тон, – Сегодня ты переезжаешь в общий барак.

После этого раздаётся громкий хлопок, так что входная дверь едва не слетает с петель. Обессилев, Ангелина медленно закрывает глаза и в изнеможении опускает руки. Кулаки девушки разжимаются, тело наливается свинцовой усталостью, и она тяжело опускается на кровать. Растерянно смотрит на мятую белую постель, затем отправляет мимолётный взгляд в сторону окна, прикладывает дрожащие пальцы ко рту и беззвучно плачет. Слезы капают на её колени, от чего они за пару минут становятся мокрыми. Только сейчас до Ангелины доходит осознание того, что она совершила непоправимую ошибку, которая, возможно станет самой роковой за всю её жизнь…

«Не надо было жертвовать собственной жизнью ради одного человека»

Собрав всю волю в кулак и сдерживая острую боль, притаившуюся в глубине поникшей души, Ангелина собирает в мешок весь свой скудный гардероб. Добравшись до ванной комнаты, девушка замирает перед зеркалом, продолжая пребывать в заторможенном состоянии. Долго и внимательно, она изучает собственное отражение, пытаясь найти в нём намёк на спасение. Острое лицо давно скрылось за мягкими очертаниями, изгибы аппетитных форм уже не пугают её как прежде. Грудь, которую больше не надо было перевязывать, кажется, стала еще больше. Волосы отросли и достигли плеч, ещё никогда у неё не было такой прически. Ангелина невольно протянула руку к лицу и убрала выбившуюся тёмную прядь за ухо.

Она видела, как месяцы, проведённые в объятиях Алекса, полностью изменили её. В глазах больше не было равнодушия, взгляд серых глаз, хоть и был печален, но всё так же продолжал гореть и любить…

«И всё же, она ошиблась в нём…»

Входная дверь опять хлопнула, заставляя Ангелину вздрогнуть всем телом. Испуганно, она зажмурилась, а когда открыла глаза, перед её взором промелькнула знакомая тень. В дверном проёме показался Александр и хмуро уставился на женщину. Две минуты тишины и сотня непроизнесенных слов, оглушили девушку. Ангелина смотрела на Иного заплаканными глазами, пытаясь обнаружить в нём хоть частичку того, что чувствовала сама.

Тишина. Пустота. Ничего…

Красивое волевое лицо мужчины ничего не выражало. Он лишь хмурился, нетерпеливо сжимая огромные кулаки. Желваки на его лице опасно двигались. Ангелина видела, что Алекс едва сдерживается, чтобы силком не вытащить её на улицу.

– Я готова… – выдавила она из себя, борясь с новой волной отчаяния.

Голос сорвался и стал похож на писк пойманной в ловушку мыши. Услышав этот звук, Александр выпрямился и коротко кивнул. Его пуленепробиваемое лицо продолжало ничего не выражать.

«Скажи, скажи хоть что-нибудь, чертов ублюдок!!!» – кричала душа.

«И не подумаю. Я приказываю. Ты подчиняешься»

«Я же люблю тебя, бесчувственная ты скотина!»

«Мне не знакомо это чувство. Опыт показал, что ни к кому привязываться нельзя»

«Сволочь! Как ты мог так поступить со мной!»

«Я всегда буду поступать так с тобой. Потому что так заведено природой и тебе придётся смириться с этим»

«Ты же причиняешь мне боль!!!»

«Не больше, чем кому-то другому»

«Я ненавижу тебя…. Будь ты проклят…!»

«Я уже проклят. И я знаю, что ты ненавидишь меня…»

Молчание было прервано невольным всхлипом Ангелины и тяжелым дыханием мужчины, стоящего напротив. С каждой минутой, Алекс становился для неё чужим и оба это чувствовали.

– Где твои вещи? – спросил он наконец, выводя её из оцепенения.

– Вещи… – пробормотала она неуверенно, – В прихожей…

Он коротко кивнул и исчез в глубине коридора. Ангелина запинаясь, проследовала за ним, в сторону выхода.

– Алекс… – подала она голос, остановившись возле самой двери.

Он поднял на неё усталый измученный взгляд. Ангелина невольно пробежалась глазами по его правильным очертаниям, окинула взором красивое сильной тело, скрытое в легком спортивном костюме, и её сердце болезненно сжалось.

– Ты бросаешь меня?

Голос её дрогнул, сердце отбивало бешенную чечётку, остатки надежды сгорали так же быстро, как угасал солнечный свет проходящего дня. На улице вечерело.

– Так будет лучше для всех, – неопределённо ответил он, не отводя от неё взгляд.

– Кому? – тут же вырвалось у Ангелины. В глазах засвербело.

– Всем.

– Алекс…

– Пожалуйста, – поднял он руку, пытаясь её остановить, – Не нужно лишних слов. Я устал от слов. Мы прекрасно поняли друг друга…

– Но, Александр…

– Умоляю, женщина, просто замолчи, – выдохнул он, словно больше не в силах был слышать её.

Ангелина сразу затихла. Что толку сыпать красивыми речами, если он уже принял решение. Даже в безумном мире женщин, люди оставляли друг друга, причиняя боль. В этом мире так же случались расставания и разбивались сердца. Какая разница, кто стал причиной разлуки и какого он пола? Если тебе в глаза говорят, что отказываются от тебя, лучше не пытаться вернуть всё обратно. Какой смысл?

– Я нашёл тебе место в дальнем доме, недалеко от реки. Там тебе будет комфортней жить.

– Дальний дом? – как в тумане переспросила девушка, – Подальше от тебя?

– Да, – коротко кивнул он, – Подальше от меня.

– Я что, больше никогда тебя не увижу? – распахнула она свои полные слёз глаза.

– Ты будишь видеть меня, – ответил он после недолгой паузы, – Просто видеть.

– Ты что, больше никогда не придешь ко мне? – сделала она шаг в его сторону.

Алекс попятился назад, словно боялся, что она прикоснётся к нему своей тонкой бледной рукой и ему придется изменить своё решение. Нет. Он больше не станет менять своих решений. Он больше не станет подставлять свой клан из-за эмоций, в которые окунулся вместе с этой женщиной. Она не подчиняется ему, всё, что она делает, просто вьёт из него веревки. С ней он стал мягким, как ванильная конфета, которую любой сможет раздавить. Его каждую минуту беспокоит её безопасность и её потребности, которые не должны его беспокоить. Никогда. Больше – никогда.

– Ангелина, не делай этого, – мягко предостерёг он её, – С этого дня, ты больше не принадлежишь мне.

– Что?

Она задохнулась от его слов, как от пощечины.

– Ты больше не обязана хранить мне верность, – выдавил он из себя, – Я больше не претендую на твоё тело.

– Что? – опешила Ангелина, не веря своим ушам.

– Ты слышала меня, – отрезал Иной и попытался обойти её, чтобы выйти на воздух.

– А что с моей душой? – воскликнула она, вцепившись в лацканы его одежды, – На неё ты тоже теперь не претендуешь?

– Ангелина…

Грудную клетку Алекса скрутило десятком узлов, он просто не мог находиться с ней в одном помещении, ему было тяжело дышать. Но Ангелина не давала ему пройти, схватила за его куртку и пыталась оттащить от двери.

– Алекс, что ты творишь? – прижалась она к его телу, словно ища защиты.

Иной оттолкнул её с той силой, на которую был способен, чтобы не причинить физическую боль. Она всё еще держалась за него, как сломанная прищепка, которую заклинило.

– Отпусти, – процедил он сквозь зубы, чувствуя, как гнев закипает в его душе.

Алекс рассчитывал, что их расставание будет лёгким, не таким обременительным и навязчивым, как сейчас. Он очень хотел, чтобы эта женщина приняла его условия и смирилась с тем, что ситуация изменилась. Просто изменилась. Он прекрасно знал, что не имел право забирать её из дома, не имел права обещать защиту и в итоге выкидывать её к черту за пределы лагеря, подальше от собственного сердца. Иной чувствовал, что Ангелина пробила в нём стальную броню, просто уничтожила его оборону и продолжала это делать, манипулитивно и бессознательно. Сама того не желая, эта женщина поставила его на колени и дело было не в физическом влечении, которое он испытывал глядя на неё. О нет, теперь дело было совсем в другом… И всё это слишком далеко зашло…

– Нам пора, – заставил он сказать себя спокойно, хотя внутри царил настоящий хаос.

Ангелина сжала губы в тонкую линию и отбросив его руку в сторону, отвернулась. У Алекса отлегло от сердца. Он словил себя на мысли, что когда она не смотрит на него, ему становится намного легче. Именно поэтому он и выбрал для женщины самый дальний барак. Учитывая все нюансы их общения, самое лучше для него – держаться от неё подальше. Решение пришло к нему мгновенно, едва он услышал, как она пытается шантажировать его своей грудью. Это было слишком даже для него. Он благосклонно терпел все её закидоны, мужественно выдерживал насмешки своих сородичей, которые сравнивали его с покорным псом, лежащим возле её ног. Он не раз слышал звонкий смех за своей спиной, когда отвечал отказом, воспользоваться предложенными сексуальными услугами местных жительниц. С момента приезда в общину, Алекс ни разу не посмотрел ни на одну из живущих здесь женщин. Они были просто не интересны ему. Хотя каждый знал, что по местным законам, он имел право трахать любую из них, в любое удобное для него время. Он даже мог привести в свой дом вторую самку и устроить настоящий гарем из баб. Что греха таить, раньше он так и делал. И даже не смотря на то, что Моргана всегда была его любимицей и даже родила ему Рея, Алекс никогда не испытывал угрызений совести изменяя ей с другими женщинами. И вот теперь, он чувствовал, что полностью потерял контроль над ситуацией. Всего одна женщина превратила его в настоящего клоуна, над которым все потешаются. Сосуд его терпения полностью переполнился. Чем быстрее она станет принадлежать кому-то другому, тем проще будет переключить своё внимание на общее дело их рода. Алекс и так завалил последнее задание, не смог выкрасть тайные архивы Конфедерации и найти своего отца. Может быть, если бы удалось отыскать его местоположение, тайна генома их рода была бы раскрыта. Иные могли возродить свой род… возродить всё человечество…

С этими мыслями Александр решительно вышел из дома, кивком приказывая Ангелине следовать за ним. Девушка покорно шла позади, держась на приличном расстоянии от мужчины. Оказавшись на улице залитой вечерним закатом, она лишь на секунду подняла глаза, окидывая взглядом пространство и с удивлением обнаружила застывших обитателей деревни, которые молча наблюдали за ними. Сердце Ангелины предательски сжалось. Александр не просто бросил её, он опозорил её перед каждым членом клана, включая тех, кто так ей завидовал. Некоторые из женщин, стоя в сторонке, с довольным видом покачивали головами. На их лицах блуждали злорадные улыбки, которыми они провожали пару.

«А мы ведь говорили тебе, не надо задирать нос. Ты просто выскочка, грудастая шлюха, которую притащили сюда и воспользовались ей. Ты ничем не отличаешься от любой живущей здесь женщины. Теперь знай своё место».

Невольно, Ангелина вскинула голову вверх и до боли сжала зубы. Они не увидят её слёз, не добьются от неё раскаяния, она никогда не унизит себя, демонстрируя этим женщинам собственные слабости, и никогда не расскажет про оглушающую силу боли, пронизывающую тело. Она стерпит всё, во имя собственного достоинства, которое она растеряла, хватаясь за его рукав в прихожей дома, из которого её выгнали. Она будет молчать и сносить всё, что уготовит жизнь, ненавидя себя за собственную слабость, в тот момент, когда она позволила ему впервые прикоснуться к себе. Каждый день она будет вспоминать предательство Александра. Эти мысли помогут ей справиться с тем кошмаром, который просто уничтожил её душу.

«Я дам тебе защиту, – говорил он, – Я оставлю тебя рядом с собой, и ты никогда не узнаешь, что такое холодная постель одиночества. Ты будишь вечно чувствовать себя нужной, слышишь? Ты всегда будешь мне нужна».

«Ангелина, когда ты родишь нам ребенка? – раздался в голове оглушительный голос матери, – Мы с Лизой очень ждём этого момента, ты же знаешь…»

«Лиза… Лиза, прости меня… Мама, прости меня… Где же вы?»

Ангелине вдруг стало плохо. К моменту, когда они добрались до самого отдалённого деревянного дома стоящего на отшибе, девушка больше не могла сдерживаться. Не справившись с тошнотворной волной, она быстро нагнулась, и её сразу вырвало в растущие неподалёку кусты. Услышав характерные звуки, Алекс тут же повернулся и подошёл к ней.

– Ангелина… – наклонился он как можно ближе и коснулся рукой её плеча.

Она дёрнулась, как будто её обожгло.

– Не трогай меня, – закашляла она, дрожа всем телом.

Ангелину нещадно рвало, из глаз сочились слёзы, она чувствовала, как силы покидают её.

– Никогда. Больше. Не трогай меня, – повторила она еле слышно.

Алекс убрал руку.

– Я позову кого-нибудь, – хрипло произнёс он.

Девушка не ответила, лишь попыталась выпрямиться, судорожно хватаясь за ветки растущего рядом дерева. Ветер дунул ей в лицо, размывая слёзы по бледным щекам. Она уже не понимала, почему плачет.

На крики Алекса из дома тут же вышли две молодые женщины, одетые в плотные льняные одежды. У них были длинные волосы до плеч, на лицах умиротворенная покорность. Молча выслушав указания Александра и коротко кивнув, женщины подошли к Ангелине.

– Найдите ей… место получше… – бросил он мрачно, стараясь не смотреть в её сторону.

Вид сгорбившейся хрупкой фигуры пробуждал в его душе целую бурю чувств, которые он силой пытался подавить. Едва он увидел, что ей плохо, тело само потянуло его в сторону Ангелины. Он хотел отбросить её волосы, поддержать, схватить её за руки, если надо, снять собственную кофту, чтобы вытереть ей лицо… Но не мог. Александр прекрасно понимал, что уже сделал шаг в сторону неизбежного и на попятную идти поздно. То, с какой ненавистью она потребовала, не приближаться с ней, до сих пор пульсировало в мозгу. Кажется, он достиг точки невозврата, что-то переломил в ней и видимо этого будет достаточно, чтобы она больше никогда не посмотрела в его сторону. Именно этого Александр и добивался.

«Тогда почему так больно?»

«Она гордая. Слишком гордая. Невероятно гордая. Она не простит»

Не говоря больше ни слова, Иной развернулся и быстрыми шагами покинул высокий холм. Алекс направился к Рею. Он давно не видел сына и собирался весь день посвятить общению с ним. По крайней мере, это могло отвлечь его от мыслей, связанных с женщиной укравшей его разум. Он искренне так считал.

Едва мужчина скрылся за поворотом, хозяйки дома тут же поменялись в лице. Они были не похожи на остальных. Ангелина тут же почувствовала сильную хватку одной из них. Острые ногти высокой брюнетки, безжалостно впились девушке в руку. Ангелина удивленно подняла на неё глаза.

– Пошевеливайся… – зло сказаласамая высокая.

– Хорошо с ней обращайтесь! – донесся до Ангелины крик Алекса откуда-то издалека.

От звуков его бархатного тембра, всё в душе снова перевернулось. Боже, как он мог так с ней поступить?

– Конечно, господин Александр, – улыбнулась одна из сопровождающих, – Мы не будем её обижать.

Ангелина отметила, что вторая девушка довольно привлекательна. Блондинка с правильными чертами лица. Длинные распущенные волосы струились по плечам шелковистыми волнами. Чтобы отрастить такую гриву, пожалуй, понадобиться с десяток лет. Интересно, сколько она живёт в этой общине?

Ангелина поморщилась от неприятного ощущения во рту. В горле всё ещё першило. Торопливыми шагами две спутницы буквально тащили её на себе. У одной их них в руках оказался свёрток с вещами. Девушке стало неловко, что кто-то тащит её тяжелый пакет, но спорить она не решилась. Судя по всему, у женщин было паршивое настроение, и виной тому стала именно Ангелина.

Минуту спустя они переступили порог деревянного длинного строения, который, судя по всему, был их домом. Ангелина закусила нижнюю губу и под грозные взгляд новых знакомых, прошмыгнула внутрь помещения. В бараке было тепло. В нос тут же ударили странные запахи, смесь мускуса и пота. Невольно, Ангелина поморщилась.

– Что, не похоже на современный дворец Конфедерации? – усмехнулась одна из сопровождающих.

– О чём ты? – с вызовом спросила Ангелина, – Я же ничего не сказала.

– Тебе и не нужно ничего говорить, – прыснула та со смеху, – У тебя на лице всё написано.

Длинный коридор вёл в разные комнаты. Ангелина про себя отметила, что барак был выстроен, как обычная типовая квартира, в которых испокон веков проживали люди. Скорее всего, где-то есть кухня, а может быть и ванная комната.

– Шевели ногами, – злобно бросила ей брюнетка через плечо, – И забери свои шмотки. Здесь нет слуг, чтобы тащить твоё барахало.

В лицо Ангелине тут же полетел скомканный пакет с вещами. Девушка подхватила его на лету и опустила глаза, чтобы не разрыдаться. Это совсем не то, чего она хотела в этой жизни и совсем не то, чего она ожидала от отношений с Алексом. Боже, какая же она была дура…

Тем временем широкий коридор закончился, и женщины остановились перед небольшой деревянной дверью, без замка и ручки. Одна из них, толкнула её ногой и та со скрипом распахнулась. То, что увидела Ангелина, повергло её в настоящий шок. Перед ней предстала грязная комната, в которой царил настоящий хаос. Стены пространства украшали замысловатые иероглифы. Приглядевшись, Ангелина с ужасом отметила, что это просто размазанная по поверхности грязь. Запах здесь стоял удушающий, как будто помещение никогда не проветривали, а то и хранили сгнившие продукты питания. Единственное маленькое окошко, к счастью целое, выходило на задний двор. На полу, не устланном даже половиком, располагалась огромная деревянная кровать с прохудившимся матрасом. Кажется, его давно съела моль. В углу, одинокая тумбочка и небольшая напольная вешалка, единственное место, куда можно было повесить одежду. Что-то подсказывало Ангелине, что это всё-таки не погреб, а действительно жилая зона. Хотя поверить в это было просто невозможно.

– Располагайся, – ехидно бросила ей блондинка, – Для особенной женщины мы подобрали самые особенные условия.

– Вы издеваетесь? Я же не долбанная золушка, – искренне разозлилась Ангелина, – Здесь невозможно жить.

– Послушай, дорогая, – нахмурила брови брюнетка, – Никто не будет обхаживать тебя или создавать тебе привилегированные условия. Они у тебя были, пока ты была под покровительством своего любовника. Но мы все знали, что рано или поздно, он сбросит тебя с пьедестала. Они всегда так делают, слышишь меня?

– Что ты нес      ёшь? – не поняла Ангелина.

– Ты видимо тупая, как пробка, – противно захихикала блондинка, – На твоё место обязательно придёт кто-то другой. Поверь мне, – убедительно кивнула она, – И раз ты оказалась в такой щепетильной истории, не лучше ли тебе покорно принять то, что мы с моими подругами с таким трудом раздобыли для тебя?

– Что вы там раздобыли? – усмехнулась Ангелина, – Выбрали самую ужасную комнату из всех? И кстати, где здесь ванная, мне нужно почистить зубы.

Девушки переглянулись и тут же прыснули со смеху. Ангелина искренне не понимала, что их так развеселило.

– Ты точно идиотка, – уверенно кивнула брюнетка и покачала головой, – Очнись, принцесса, в бараках нет ванных комнат или туалетов. Все удобства на улице. Милости просим в наш рай.

– Как… нет… – глаза Ангелины расширились.

Кулаки непроизвольно сжались. О чем, черт возьми, думал Александр, отводя её в этот дом? Сукин сын! Будь он проклят!

– Ты, наверное, хочешь пожаловаться своему благоверному? – ухмыльнулась блондинка, запуская тонкие пальцы в длинную шевелюру и не торопливо поглаживая её.

– Да, наверняка ты хочешь посетить господина Александра и поведать ему об ужасах своего заключения? – лениво добавила вторая.

Голова Ангелины резко начала болеть. Она уже устала от новых соседок, а так же от их издевательств. Самое ужасное, что ей и правда, нечего было ответить. Александр чётко дал понять, что между ними все кончено. Он больше не станет биться в кровь за её честное имя или защищать её интересы. Эти двое прекрасное знают, что она никогда не станет унижаться перед Иным, чтобы тот сжалился над ней и приказал переселить в помещение получше. Скорее всего, Алекс просто сделает вид, что больше не знает её. Отмахнётся от Ангелины, как от назойливой мухи.

Ну, нет. Она не доставит никому из них удовольствия, видеть её сломленной.

– Хорошо, – холодно произнесла Ангелина, – Раз у вас нет ничего лучше, мне подойдет и этот вариант.

– О? Так ты борец? – удивленно протянула брюнетка, – Как много спеси в твоём гоноре. Должа заметить, что в нашем доме свои правила. И нарушать их ты не будишь.

– Какие правила? – с интересом спросила Ангелина, мысленно прикидывая, сколько ей потребуется времени на то, чтобы отдраить весь этот кошмар.

– По законам нашей общины, приём пищи происходит в строго отведённое время. Так что привыкай жить впроголодь. Холодильников здесь нет. Кухни тоже. Максимум, что ты найдешь, это чайник и пару ложек травы, чтобы её заварить.

– Сойдет и кофе, – нахмурилась Ангелина.

– Ах, ваша светлость желает чашечку кофе? Может быть в постель? У нас не растет кофе, оглянись, – засмеялась блондинка, – Здесь тебе не тропики.

– Как… – пробормотала Ангелина, желая доказать, что в доме Алекса всегда был прекрасный кофе и даже кофейный аппарат. Не бог весть какой, но всё же был.

– Ты дура, каких свет не видывал, – покачала головой блондинка, – По лагерю ходили слухи, что ты умная, но ты и правда идиотка. Тебе надо было держаться за своего мужика и размахивать у него перед глазами своими титьками, чтобы он и помыслить не мог избавиться от тебя. Вместо этого, ты только и делала, что ругалась с ним, убегала из дома и прилюдно позорила.

Брюнетка демонстративно закатила глаза, видимо соглашаясь со своей приятельницей.

– И вот теперь тебя удивляет, что ты оказалась на самой окраине, подальше от Иного? Скажи спасибо, что он не отдал тебя общине. Они быстро пустят твоё тело по кругу, как только поймут, что тебя никто больше не защищает.

– Что значит, по кругу? – искренне не поняла Ангелина.

Девушки переглянулись, но на этот раз без улыбок.

– Очнись, детка, ты находишься в параллельной реальности… – жалостливо протянула одна из них, – Ты жила в сытом мире, в котором не было сражений и войн за удобства. Однако ежедневно ты сражалась за внимание Иного пола.

– Я не… – попыталась возразить Ангелина, но её опять грубо перебили.

– Теперь все поменялось с точностью до наоборот. Внимания к твоей персоне будет столько, что тебе захочется вернуться обратно, – холодно закончила блондинка и высокомерно задрала свою голову.

– А теперь, пока ты перевариваешь информацию, я поясню тебе, как у нас тут все устроено, – кивнула дылда, – Утром ты встаешь на работу. Не так, как раньше, подумывая, идти тебе на неё или нет. Ты встаешь в шесть утра и выходишь готовить мужчинам еду. Потом идёшь полоть грядки. Потом стирать бельё. Потом, может быть, тебе дадут поесть. А вечером, если кто-то пожелает, тебя отведут в спальню к прекрасному члену клана. Под словом «член» я подразумеваю конкретный орган, если ты меня не поняла.

Ангелину прошиб холодный пот. Нет. Алекс никогда этого не допустит. Он никогда не позволит, чтобы к ней кто-нибудь прикоснулся. Никогда. Господи… А если позволит? Господи.

– Да оставь ты её… не видишь что ли, она в трансе, – махнула рукой блондинка и завязав волосы в конский хвост, попыталась уйти. Брюнетка тут же последовала за ней.

– Подождите! – окликнула их Ангелина, – Я хочу помыть комнату. Где здесь тряпки и вёдра?

– Прямо по коридору и направо, – неохотно сообщила блондинка, – Колодец на улице. Только учти, если ты будишь нас будить, мы не посмотрим на бывшее соседство с нашим главарём, устроим тебе тёмную, да такую, что ты из лазарета неделю не выйдешь.

С этими словами они развернулись и ушли, оставляя Ангелину в кромешной темноте и с осознанием собственного поражения. Пустота внутри девушки заполонила каждую клетку, вросла в неё намертво, боль ЕГО предательства оглушала, давала почву для лютой ненависти, которая не позволила ей упасть на старую кровать и разрыдаться. Слишком много слёз… слишком много страданий, он ей принес. Больше этого никогда не повториться.

Новый день принес новые впечатления. Едва отодрав голову от подушки, Ангелина тут же поняла, что в комнате кто-то есть. Она вздрогнула и машинально прикрылась собственной кофтой. В прошлый вечер силы так быстро покинули её, что она не успели привести свою комнату в порядок, уснула не раздеваясь, на краю кровати. Теперь девушка очень жалела об этом. Всё тело ломило, глаза опухли от бесконечных слёз. Ангелина чувствовала себя бесконечно грязной. Вдобавок ко всему, её желудок свело от голодных спазмов. Прошли почти сутки, а во рту не было и крошки. Тихий незнакомый голос вернул её к реальности.

– Привет, – услышала она, – Тебе надо вставать. Скоро мужчины придут на завтрак. Нам нужно успеть собрать на стол.

Ангелина подняла глаза и увидела молодую невысокую девушку. Её рыжеватые волосы были заплетены в длинную косу, которая опускалась до самой талии. На ногах, грузные чёрные ботинки, тело облачено в длинное закрытое платье, будто с чужого плеча. Посетительница была очень худая, и как показалось, напуганная.

– Кто ты? – машинально спросила Ангелина, подтягивая свои ноги к груди.

Ночью она очень замёрзла, из единственного окна просачивался ледяной воздух, теперь в горле першило. Не хватало ещё заболеть в этой глуши.

– Соседка, меня зовут Мира, – коротко кивнула девушка, – Моя комната находиться прямо по коридору и налево. Я живу здесь почти пять лет.

Ангелина нахмурилась и протёрла заспанные глаза. Разлепив их, она ещё раз оглядела свой новый дом и тяжело вздохнула. За ночь, в комнате ничего не поменялось. Разруха и вонь, повсюду. Вот, во что превратилась её жизнь.

– Как ты попала сюда, Мира? – решила поддержать Ангелина разговор, прогоняя от себя неприятные мысли. Кажется, раньше она никогда не видела эту молодую женщину.

– Так же, как и ты, – коротко ответила новая знакомая.

– Тебя тоже привез Алекс? – не удержалась Ангелина от едкого замечания.

Мира вздохнула и отрицательно покачала головой.

– Нет, меня привёз Стефан. Это старший охотник общины. Он украл меня из Конфедерации, когда я была на пикнике с подружками.

– Ясно, – кивнула Ангелина, абсолютно ничего не соображая.

Никогда прежде она не читала в новостях, о том, что кто-то из женщин, населяющих Конфедерацию, пропадал. Может быть, она была подписана на бессмысленные порталы? Как вообще можно было кого-то украсть и не быть замеченным? Её что, никто не искал? Когда-то Ангелина слышала от Алекса, что едва они сбежали, вся Конфедерация была поднята на уши. Ангелина решила, что чуть позже расспросит Миру о том, как могло произойти, что её исчезновение пять лет назад, осталось незамеченным для страны. Стыдно признаться, но сейчас голову Ангелины занимали совсем другие мысли.

– Расскажи, где я могу поесть? – спросила она смущаясь, – Со вчерашнего дня, кажется, ничего не ела… Только об этом и думаю.

– Завтрак уже закончился, но я могу поделиться с тобой хлебом и сыром, – миролюбиво ответила ей Мира.

– Было бы отлично, – благодарно кивнула Ангелина, чувствуя, что живот практически прилип к рёбрам.

Соседка тем временем брезгливо оглянулась по сторонам.

– Можно покрасить стены, – задумчиво пробормотала она, оглядывая внешний хаос, – В кладовке есть пару банок с зелёной краской. Не ожидала, что они тебя поселят именно сюда.

– Думаешь, краска поможет? – ухмыльнулась Ангелина, тяжело поднимаясь с кровати, – Где здесь можно помыться?

– Во дворе есть портативная душевая. Воду нагревают бойлеры. Пока все заняты, ты могла бы привести себя в порядок. Если что, я тебя прикрою.

– Прекрасно, – кивнула Ангелина, всё еще не веря в человеческую доброту.

Вчерашние новые знакомые прекрасно дали Ангелинепонять, что жизнь теперь не будет похожа на малину. Чего можно ожидать от очередной соседки, пока виделось туманно.

– Почему ты хочешь мне помочь? – внезапноспросила она.

– Не знаю, – пожала плечами Мира, – Ты мне симпатична.

– Ну… – неуверенно протянула девушка, – Если так… надеюсь, мы подружимся…

– Пойдём, – неловко улыбнулась Мира, – Я дам тебе чистую одежду. Твоя ни на что не похожа.

– Спасибо, – пробормотала Ангелина и поднялась с кровати, – А кто были две девушки, которые встретили меня вчера?

– Какие? – вопросительно посмотрела на неё Мира.

Они успели выйти на улицу. Солнце нещадно светило в глаза, отчего Мира постоянно щурилась. Ангелина не без улыбки отметила, что её молодое лицо почти полностью покрывали забавные веснушки. Соседка определенно нравилась. Было в ней что-то человеческое и тёплое.

– Брюнетка и блондинка, – поморщилась Ангелина, вспоминая неприятную встречу.

– А, – протянула Мира и тоже скривилась, – Тебе просто не повезло, что меня не было рядом. При свидетелях они не решились бы нападать на тебя. Они ведь так и сделали, верно?

Ангелина коротко кивнула.

– Это Белла и Тамара, которые, кажется, считают себя главными в нашем общем доме.

– Сколько всего вас?

– Пятеро, – кивнула Мира и указала рукой в сторону деревянной душевой, – Со мной в комнате живётеще одна девочка, Эльза. Она хорошая, мы очень сблизились за последние годы. Ещё есть комната, которую занимают Вики и Роза, но они очень замкнуты и почти ни с кем не общаются. А теперь вот с нами живешь ты…

Мира пожала плечами и отряхнула своё платье от острых колючек дикого мха.

– Вчера собирала ягоды в лесу и угодила в засаду, – она громко расхохоталась и тут же посерьезнев, зажала рот рукой. Ангелина вопросительно уставилась на нее.

– В нашем лагере не приветствуется проявление откровенной радости, – пояснила она, глядя на недоумённое лицо Ангелины, – По крайне мере, среди женщин.

– И тебя это устраивает? – нахмурилась Ангелина.

– В каком смысле? – не поняла Мира.

– Ну, тебя устраивает та жизнь, которой ты живешь теперь?

Мира задумалась на минуту, а затем уверенно кивнула головой.

– Конечно. Ведь у меня есть Стефан.

– Так вы… вместе?

Откровенно говоря, Ангелина абсолютно ничего не понимала. Эти женщины живут в ужасных рабских условиях, их используют, как хотят, а они получается … счастливы?

– Не смотри на меня так, – усмехнулась Мира, – Я всё равно не поверю, что ты не сознаёшь этого блага. Тебе ли не знать, что такое, когда мужчина лежит сверху, а ты под ним?

– Но…

– Давай оставим этот разговор, – мягко прервала её Мира, – Сейчас тебе быстрее надо переодеться и пойти со мной в летнюю кухню. Ты знаешь, где это?

– Да, конечно, – смутилась Ангелина, – И мне теперь придётся… готовить и убирать, и…

– А что тебя смущает? – искренне удивилась новая подруга.

– Если честно, меня всё смущает, – честно ответила Ангелина и устало вздохнула, – Но раз моя жизнь изменилась, я должна как-то принять это. В Конфедерацию я всё равно не смогу вернуться. По крайней мере, в ближайшее время… – добавила она тихо, но Мира всё равно расслышала.

– Если ты вернёшься, они подвергнут тебя казни, – серьёзно заметила ей девушка, – Тебе лучше оставить мысли о побеге. Мы находимся в непролазных трущобах, это место засекречено, никто не знает о нашей базе. Отсюда невозможно выбраться…

– Но я знаю путь, – краешком губ улыбнулась Ангелина, – Скоро весна, снег будет таять, а это значит, что выбраться будет проще.

– Тихо! – шикнула на неё Мира, оглядываясь по сторонам, – Здесь у каждого дерева есть уши! Не вздумай говорить что-то подобное при других женщинах. Они не станут защищать тебя и ничем не помогут.

– А ты?

Мира вздрогнула и остановилась.

– И я… – протянула она неуверенно, – Просто больше никогда не говори мне о побеге. Нас обеих осудят на совете, и Бог знает, что с нами сделают. Никогда не рискуй моей жизнью, если хочешь со мной подружиться. Хорошо? – с надеждой задала она вопрос, взволнованно глядя на Ангелину.

– Я пойду, – послышался ответ.

Ангелина взяла из рук соседки аккуратно сложенные вещи.

– Иди с Богом, – перекрестила её Мира, – Я буду ждать тебя на опушке через пятнадцать минут. Не стоит тебе появляться в лагере одной. Сейчас ты самое уязвимое звено…

Не дождавшись ответа, рыжеволосая подружка, развернулась и быстро ушла, оставляя Ангелину с собственными мыслями.

«Самое слабое звено…»

И во всём этом виноват только один человек. Ангелина была самым сильным звеном еще пол года назад. Чувства к Алексу вдохновляли её, будили по утрам, ноги сами несли в «Эконтер», чтобы ещё хоть раз вдохнуть знакомый аромат любимого мужчины. И что он сделал с ней в итоге? Он отнял у неё всю жизнь… И она никогда ему этого не простит. Ангелина знала, что вопрос её побега неизбежен. Не важно, куда ей придется пойти. Может быть, удастся добраться до того деревянного домика, в котором они с Алексом пережидали суровую непогоду. Это время навсегда останется в памяти Ангелины, как самое важное за все прожитые годы.

Почувствовав, как слёзы опять подступают к глазам, девушка глубоко вдохнула в себя прохладный утренний воздух, и шлёпая про растаявшему на земле снегу, решительно направилась в душ. Наспех ополоснувшись едва тёплой бойлерной водой, льющейся из импровизированного душа, Ангелина вытерлась чужим полотенцем и попыталась влезть в одежду, которую дала ей Мира. Как назло, тёплое синее платье оказалось ей совершенно мало. В груди всё сдавило, а хлопковая ткань сильно обтягивала бёдра. Если бы здесь было зеркало, Ангелина наверняка увидела в нём пошло одетую молодую женщину, которая не скрывает того, чем щедро наградила её природа. Грудь вылезла наружу, обнажая высокое декольте, вдобавок ко всему платье было длинным, и волочилось при каждом шаге, бесконечным шлейфом, словно она пришла на ковровую дорожку получать свой Оскар за фальшивую роль.

– Мда… – констатировала Ангелина, оглядывая себя с ног до головы, – Прийти незаметно, наверное, не получится…

Она в последний раз расправила мятые складки на своём повседневном наряде и растрепав влажные волосы, аккуратно зачесала их деревянным гребнем назад. Резинок для волос у неё не оказалось, поэтому Ангелина решила, что такой вариант прически на кухне, самое лучшее в данной ситуации. Не хватало ещё, чтобы распущенные волосы попали кому-нибудь в яичницу. С другой стороны, если бы это блюдо досталось Алексу, она была бы не против.

Выйдя на улицу, Ангелина тяжело засеменила в сторону опушки, где должна была ждать её Мира. Однако новой знакомой там не оказалось, поэтому девушка проследовала по уже знакомому маршруту, который вёл прямиком к летней террасе. По крайне мере так её называли местные жители.Там, под большим деревянным навесом располагались котлы и печи, в которых всегда что-то готовилось. Запах вкусной еды Ангелина почувствовала издалека. Невероятные ароматы распространялись по всему лесу, привлекая к лагерю животных и птиц. Словно только что рожденная на свет бабочка, а именно так она себя и ощущала после прохладного душа, Ангелина ускорила шаг, чтобы успеть к завтраку. Девушка не знала, будут ли её кормить, но надеялась, что Мира поможет отыскать хотя бы кусок хлеба с чаем. Нервное напряжение последних суток отразились на Ангелинепривычным образом, ей дико хотелось заесть свою печаль и проглотить её вместе со своими обидами. Возможно тогда, привкус горечи в её душе будет не таким ощутимым.

Вскоре показались первые бараки, расположенные ближе к центру базы. Несколько женщин отложив свои дела, в недоумении повернули голову в сторону Ангелины и замерли. Это были незнакомые ей лица, и кажется, впервые, девушка поняла, что зря не общалась с жителями деревни, сейчас бы ей очень пригодилась поддержка. Кажется, она была настоящей эгоисткой и абсолютно недружелюбным человеком. Тамара и Белла по-своему оказались правы, Ангелина настолько растворилась в Алексе, что предпочитала не замечать ничего вокруг себя. Люди, живущие совсем рядом, представлялись ей лишними и бессмысленными. Вся соль земли была сосредоточена только в одном человеке. Александр полностью заполонил Ангелину изнутри, в физическом, и в эмоциональном смысле.

– Здравствуйте, – пробормотала она, едва поравнялась с женщинами. Те ничего ей не ответили.

– Доброе утро, – вежливо сообщила она тем, кого встретила по дороге еще через пару минут.

Молодые девушки несли вёдра в сторону речки, видимо, им нужна была вода, чтобы наполнить чугунную посуду в избытке стоящую на кухне.

– Может, помочь? – миролюбиво поинтересовалась Ангелина.

Но девушки отпрыгнули от неё, как будто она была прокажённой.

– Ну не надо, так не надо, – нахмурилась Ангелина, продолжая свой путь дальше.

Как тут наладишь контакт, если от неё все шарахаются, а кроме Миры, вообще никто не разговаривает.

– Какие-то дикарки, честное слово… – в пол голоса заметила Ангелина, выруливая к огромному потушенному кострищу, в центре большой поляны.

Мужское вето. Вот и оно. Место, где Иные собирались на совет и куда никогда не пускали женщин. Ангелина прекрасно знала эту часть лагеря. Чуть вдалеке располагаются особые дома главарей, включая личный дом Александра, где они счастливо жили, до момента, пока он не выкинул её из своего сердца.

«А разве ты когда-нибудь была в его сердце?»

«Разве ты все это сама себе не придумала?»

«Ты просто глупая дура, которая сейчас идет вдоль грязной дороги в чужом платье, которое на тебя мало».

– Точно, – порадовалась девушка собственным мыслям, – Именно так всё и обстоит.

– Стой! – окликнул её суровый мужской бас, от которого Ангелина чуть не упала на колени. Она не ожидала громкого крика позади себя. Обернувшись, девушка увидела высокого Иного, лет тридцати. У него была удивительная густая шевелюра на голове, светлые волосы вились, как будто их накрутили на плойку. Мужчина был похож на уже повзрослевшего Купидона сошедшего с венецианских доисторических фресок.

– Подойди, – властно сказал он, и Ангелина сразу стушевалась.

Никто и никогда с ней так не разговаривал. Все ссоры и конфликты с Алексом были примерно из-за этого. Ангелина никак не могла привыкнуть к его требовательному голосу, а терпеть это от какого-то чужого Иного, вообще было недопустимо.

– Я…. – выдавила она из себя, не зная, как поступить.

– Подойди, сказал… Ты что, глухая? – повторил Иной, выпрямив сильную спину.

Его крепкие ноги плотно обтягивали тёмно коричневые брюки. Мощный торс опоясывала кожаная подкладка, из которой торчали несколько клинков разной длины. На плечи была накинута лёгкая куртка, видимо сшитая из шерсти какого-то животного. Мужчина выглядел воинственно и опасно. Ангелина решила не вступать с ним в конфронтацию и выполнить его просьбу. Всё-таки она здесь на птичьих правах и прежде чем вцепиться в его красивые волосы, надо сначала понять, что ему вообще нужно. Недолго думая, девушка опустила голову, и осторожными шагами подошла ближе.

– Посмотри на меня, – сурово сказал Иной и резким движением ухватил Ангелину за подбородок.

– Что вы… – попыталась она сказать.

– Молчи, – отрезал он и принялся крутить её лицо в разные стороны, будто пытался отыскать в нём какой-то изъян.

– Что вы делаете? – пробормотала Ангелина, чувствуя себя крайне неловко.

Тем временем Иной, видимо оставшись довольным, убрал от девушки руку и придирчиво оглядел со всех стороны. Ангелина вся покрылась гусиной кожей, чувствуя на своём теле возбуждённый взгляд чужого человека. Благодаря Алексу, она давно научилась считывать в Иных нечто похожее на похоть или физический интерес. Сейчас она прекрасно понимала, что происходит. Её попросту осматривают, как племенную кобылу, которую наверняка планируют использовать.

– Мне сказали, что ты красива, но я не думал, что настолько, – изрёк он наконец.

– Кто сказал? – хмуро поинтересовалась Ангелина.

– Молчи, когда я говорю, – снова перебил он её, – Ты дикая.

– Это говорит мне человек, который ходит в туалет в деревянный барак? – не выдержала Ангелина.

В ту же секунду её больно схватили за волосы. Иной с силой притянул её к себе и не говоря ни слова запустил свой мокрый горячий язык в её рот.

– Что вы… ! – попыталась она вырваться, но ничего не вышло.

Мужчина крепко прижал её к себе, отчего грудь девушки практически протаранила его. Он властно целовал её, шаря второй рукой по каждому участку откровенного платья. Другой рукой крепко держал за волосы, направляя голову Ангелины для собственного удобства. Жертва буквально задыхалась от его агрессивного напора. В следующую секунду, Иной облизал рот девушки и не больно прикусил нижнюю губу. После этого, насильник оторвался от неё и выжидающе уставился на свой трофей.

– Пусти! – воскликнула она, пытаясь вырвать часть волос из его сильных рук.

Иной тут же ослабил хватку и Ангелина испуганно отпрыгнула в сторону.

– Какого чёрта ты творишь! – крикнула она ему, тыльной стороной ладони вытирая чужую слюну со своего ошарашенного лица, – Кто тебе дал право меня трогать!

Иной ничего не ответил, но судя по выражению его лица, он прекрасно знал ответ на её вопрос.

– Никогда больше так не делай! – продолжала кричать Ангелина, выплевывая на землю остатки чужого вкуса. Её опять начало тошнить.

– Сегодня ночью придёшь в мой дом, поняла? – холодно сообщил ей Иной, – Моё имя Рон. Запомни его, если кто-то из моих собратьев позовет тебя с собой.

– Что значит, позовёт меня с собой? – искренне не поняла Ангелина, – Куда? Грибы собирать? О чём ты вообще говоришь?

Иной устало закатил глаза.

– Кажется, теперь я понимаю, почему от тебя избавился Александр. В любом случае, если понадобиться, я просто заклею тебе рот, а потом трахну. Мне без разницы. Но сегодня ночью ты придёшь. И только попробуй ослушаться, – закончил он резко.

– Что ты сделаешь? – опешила Ангелина, – Я не собираюсь с тобой спать.

– Запомни. Моё имя Рон. И эта ночь, моя. Ты поняла, женщина?

– Да пошел ты, – огрызнулась Ангелина и развернувшись в пол оборота, быстро побежала в сторону летней кухни.

– Если не придёшь, я накажу тебя и возьму силой, – донёсся до неё спокойный голос Иного.

– Я лучше лягу с болотной жабой, чем с тобой! – крикнула ему Ангелина и показала средний палец.

Она видела, как мужчина поменялся в лице, но ничего не ответил. Впрочем, это было уже не важно, потому что впереди Ангелина заприметила большие дубовые столы, накрытые хлопковыми скатертями. За ними сидели некоторые члены общины. Иные вальяжно развалились на огромных стульях и громко о чём-то беседовали. Перед ними стояли большие тарелки, наполненные разнообразной едой. Не обращая внимания на косые взгляды женщин, которые при виде неё сразу замерли, Ангелина уверенной походкой пробралась прямо к летнику. Девушка собиралась обратиться к кому-нибудь за помощью, ей очень хотелось пить, но вдруг поняла, что внезапная тишина просто оглушила её. Ангелина медленно обернулась и столкнулась с непроницаемым взглядом бездонных чёрных глаз. Это был Алекс…

Он сидел в самом центре и внимательно следил за каждым её движением. При виде любимого мужчины, ноги Ангелины подкосились и перестали слушаться. Она снова вспыхнула, как всегда бывало, когда она видела его. Вдобавок ко всему, после встречи с Роном, который посмел к ней прикоснуться, лицо Ангелины раскраснелось, а грудь опасно вздымалась, готовая вырваться из своего надежного укрытия. Зацелованные губы разбухли и слегка приоткрылись, делая спасительный глубокий вдох. Лицо Алекса дрогнуло, кажется, она увидела, как что-то в его взгляде переменилось.

«Наверное, ему просто неприятно смотреть на женщину, которую он использовал», – тут же ужалила её горькая мысль.

Минуту спустя всеобщее замешательство прошло, и женщины снова приступили к работе в летнике, гремя кастрюлями и переговариваясь в пол голоса. Мужчины всё еще молчали, внимательно оглядывая Ангелину с головы до ног, словно она была дикая птица, которая случайно залетела к ним в клетку.

– Принеси чай, женщина, – отдал приказ сидящий напротив Алекса рослый Иной.

Мужчина был могучего телосложения с высокими стройными ногами, которые бесконечно переплетались под столом. Вид его заинтересованного лица очень напугал Ангелину. Она вздрогнула и вопросительно уставилась на Алекса. Тот просто молчал, сузив свои красивые глаза до размера маленьких щёлок.

– Принеси мне чай, – еще раз повторил Иной и так зло взглянул на неё, что Ангелина пулей подлетела к плите и схватила первый попавшийся чайник, стоявший на газовой переносной конфорке.

Она сразу обожглась, и со стоном прижала горячие пальцы ко рту, невольно облизав их. Когда она подняла глаза, то увидела, что мужчины неотрывно следят за каждым её движением.

– Дурочка, возьми полотенце, – сказала одна из женщин, протягивая Ангелине влажную тряпку и большую жестяную кружку.

Девушка с благодарностью схватила полотенце и аккуратно налила кипяток в ёмкость. Чья-то рука сразу добавила в стакан сушёную траву и вода тут же окрасилась в тёмный цвет.

– Неси, – шепнули ей на ухо.

Ангелина собрала в кулак всё своё мужество и потащила тяжёлую кружку высоченному Иному. Проходя мимо стола, она невольно задела бедром одного из сидящих мужчин. Сразу послышался знакомый вздох. Ангелине показалось, что это был Алекс, но зацикливаться на своих впечатлениях она не стала. Девушка прекрасно помнила, куда привела её дорога яростных убеждений и бессмысленных надежд, которыми она напичкала свой затуманенный рассудок. Поставив передИным чай, Ангелина попыталась уйти в сторону кухни, но тот цепко схватил её за руку.

– Что-то еще? – мрачно уточнила девушка, глядя в сосредоточенные глаза мужчины.

В них затаилась необъяснимая опасность, Ангелина чувствовала её всем телом. Она как-то сразу поняла, что с ним не стоит разговаривать так же, как с Роном.

– Алекс, вот скажи мне, что в ней не так? – изрёк Иной, и не отпуская её руки, посмотрел на Александра.

Ангелина сделала то же самое.

Как она и предполагала, тот никак не отреагировал на брошенный ему вопрос. Видимо поэтому, держащий её за руку мужчина, спокойно продолжил:

– То есть ты хочешь нам всем сказать, что эта спелая вишня больше не зацветет в твоём саду? А ты уверен?

Алекс сжал губы в тонкую линию и через минуту коротко ответил:

– Да.

Сердце Ангелины задрожало и снова начало болеть. Девушка сдерживалась из последних сил, чтобы не сорваться и не броситься с кулаками на некогда любимого человека.

– То есть ты не будишь драться за эту самку? Я правильно тебя понял? – уточнил бархатный голос незнакомого мужчины.

– Ты правильно понял, – кивнул Алекс, даже не глядя на Ангелину.

– Ну что ж, – оглядел собеседник присутствующих за столом Иных, – В таком случае, право первой ночи забираю я.

Пауза.

– Да, – жёстко ответил Алекс, сжимая кулаки всё крепче, – Забирай.

У Ангелины защипало в глазах. Она тяжело дышала, всё еще держа в руках мокрую тряпку. Кровь в её жилах горела сильнее, чем тот кипяток, который она секунду назад наливала в кружку.

– Алекс… – невольно вырвалось у неё.

Александр поднял на девушку затравленный взгляд и что-то в её душе надломилось. Он больше не принадлежит ей. А она… больше не принадлежит ему. Мужчина очередной раз прилюдно отказался от неё, намерено бросая Ангелину на растерзание членам своей общины. Если у неё до этого момента и были какие-то смутные надежды, что он вдруг изменит своё решение, то сейчас всё рухнуло. Алекс не просто избавлялся от неё, он отрезал все пути возврата обратно. Ангелина хорошо изучила его нрав и знала, что он жуткий собственник. И раз уж теперь, он спокойно реагирует на то, что кто-то кроме него будет её трогать, значит и правда… Всё кончено. Ей придется выживать в этом диком мире и стать подстилкой для тех Иных, кто возжелает её ночью. Или днём. Один или несколько. А может быть, они сделают это все сразу. Пустят её по кругу, как сказала Тамара… Господи.

«Господи»

Кажется, в последнее время она вспоминает о Боге слишком часто. Как иронична судьба, обладающая тонким чувством юмора. Ведь именно о Боге спрашивал её Алекс во время первого допроса в «Эконтере», а она, то ли из за гормональных таблеток, или ещё по какой-то причине, просто не поняла его вопрос. Кому нужен был Бог в современном мире, который вырождался? И вот теперь Ангелина явственно поняла, что этот Бог был нужен именно ей…

Именно сейчас. Именно в эту самую минуту, когда её душа полностью рушилась под осознанием собственной беспомощности.

Ангелина тяжело вздохнула, выпрямила спину, а затем гордо подняла голову. Он никогда не увидит её сломленной. И прежде чем она покинет этот чёртов лагерь, Александр заплатит ей за каждую слезу, которая она выплакала из-за него. Что он там думает о ней? Что она простушка, которая стесняется собственной тени? Она покажет ему, насколько он ошибался.

– Право первой ночи принадлежит другому человеку, – прозвучал её твердый голос, от звуков которого она сама вздрогнула.

В эту минуту Ангелина увидела, как Александр раздраженно смотрит в её сторону. Вокруг послышался шёпот.

– Милая, тебе надо привыкнуть к мысли, что здесь свои правила, – миролюбиво заметил ей мужчина, отпивая глоток горячего чая, который она ему принесла, – Ты не можешь спать с Алексом. Он дал всем понять, что ты больше не в фаворе. Теперь твою судьбу решают другие мужчины. Из уважения к Александру, никто не будет тебя обижать. Но ты обязательно разделишь постель с теми, кто этого захочет.

Довольный собой, Иной облокотился на длинную спинку скамьи и без улыбки посмотрел на девушку.

– Кажется, я не произносила имя Александра, – мрачно ответила Ангелина и посмотрела на Алекса холодными глазами. Тот даже не шелохнулся, – У меня назначена встреча с Роном. Так он просил сказать.

Последовала долгая томительная пауза. Рослый Иной неторопливо выпустил руку Ангелины и нахмурившись, посмотрела на Александра.

– Я не могу понять, – моментально подал голос тот, остервенело вцепившись в край дубового стола, – Ты уже раздаёшь свои прелести направо и налево?

Ангелина не поверила своим ушам. Он что, заговорил с ней?

– Тебе потребовалось всего сутки, чтобы зажиматься с местными мужиками по углам, – прыснул он со смеху, – Кажется, всё так, как ты и планировала?

– Что не несёшь, идиот? – не выдержала Ангелина, швырнув мокрую тряпку в лицо Александра. Тот сразу поймал её налету и бросил обратно. Ангелина ловко увернулась и снова выпрямилась.

– Посмотри на себя, – процедил он сквозь зубы, не обращая внимания на окружающих, – Ты же вырядилась, как шлюха! Кто тебе дал эту одежду? Откуда у тебя она? Я выбрал для тебя самый спокойный барак, но даже там ты умудрилась найти себе приключений?

– Ты вдруг решил указывать мне, как жить? – возмутилась Ангелина, принимая воинственную позу, – Ты же сам выкинул меня из своей жизни! С чего тебя вдруг беспокоит, с кем я буду спать? Ты только что отдал меня своим соплеменникам! Чем тебе Рон не угодил? Он что, слишком хорош для меня?

– Что ты несёшь, глупая женщина, – скривился Алекс, – Ты пришла сюда, вертишь свой задницей, трясёшь грудью, которая готова вывалиться на общий стол вместо завтрака, и смеешь упрекать меня в подлости? Ты настоящая шлюха! – крикнул он, теряя остатки самообладания и громко стукнув по столу кулаком.

Он слишком долго терпел, наблюдая за этим развратом и шоу, которое она устроила на радость его братьям. Алекс просто не понимал, как она может выглядеть так мучительно сексуально, еще и раздобыла где-то это тёмное синее платье, подчеркивающее каждый изгиб её великолепного тела. Не удивительно, что Рон сразу заприметил её и оставил для себя. То же самое он сделал в своё время с Морганой, чего Алекс так и не смог ему простить. Конечно, он прекрасно понимал – это суровая реальность их общины, мужчины не могут быть моногамны, но всё-таки они не обязаны оплодотворять каждую самку, которая здесь живёт. Всё зависит от личных предпочтений. Откуда, чёрт побери, могли появиться эти предпочтения у его собратьев, когда она даже не выходила на улицу! Конечно, всему виной это проклятое платье и её сиськи. Её прекрасные, мягкие сиськи… Будь она неладна, зачем он вообще притащил её сюда?

– Что ты теперь хочешь от меня! – закричала она ему в лицо.

Господи, он опять стал посмешищем.

– Я просто хочу, чтобы ты сняла с себя это дебильное платье! – закричал он на неё в ответ и снова ударил кулаком по столу, на этот раз так сильно, что посуда посыпалась на пол.

Никто из сидящих рядом Иных даже не обратил на это внимание. Они с интересом слушали происходящую перепалку, изредка прикладываясь к своим кружкам.

– Что значит, сняла это платье!

Головы тут же повернулись в сторону Ангелины.

– Это шлюханское долбанное платье! – тут же послышалось в ответ, – Ты не должна расхаживать по территории лагеря в таком откровенном наряде, если конечно не хочешь, чтобы тебе оставили хоть минуту свободного времени, которое ты проведешь вне чьей-то постели! Местные женщины не должны так одеваться!

– Хочу тебе напомнить, что местной я стала только потому, что ты против моей воли увёз меня из дома!

– Я увёз тебя, потому что ты сама так хотела.

– Ложь! Ты просто выкрал меня! Как подлый трус! Потому что знал, будь я в адеквате, то никогда не согласилась улететь с тобой! – кричала она истошным голосом.

Алекс зарычал и закрыл свои уши руками, словно больше не мог её слышать.

– Сними это чертово платье! Я не хочу больше видеть, что ты носишь такие вещи! Если тебе нечего надеть, ты могла просто сказать, и я отдал бы тебе любой гардероб, тебе сшили бы новый, если этот тебе мал! Но я никогда больше не хочу видеть тебя в этой одежде!

– Какая разница, в какой я буду ходить одежде, если любой из живущих здесь мужчин может её снять в любой момент!

– Ааа, Господи, за что мне это…

– Как мило, что ты вспомнил Господа, Алекс… – злобно зашипела Ангелина, делая шаг в его сторону, – Если ты так в него веришь, с чего ты взял, что он не накажет тебя за всё то, что ты сделал со мной… – прошептала она в ярости, подходя к нему почти вплотную.

Александр сжал кулаки и так же враждебно уставился на неё. Он тяжело дышал, мысленно отправляя Ангелину в ад. Они пилили друг друга глазами, кажется, целую вечность. Но прошло всего несколько секунд.

– И раз уж тебе так не нравится это платье, – медленно произнесла Ангелина, – Так и быть. Я выполню твой приказ. Это будет последний приказ, который ты мне отдашь.

С этими словами девушка начала поднимать длинный подол с пола и стаскивать тугое платье через голову, оголяя красивые бесконечные ноги. Александр издал нечеловеческий рык, схватил Ангелину за плечи и сильно встряхнул. Руки её невольно разжались, и тяжелая ткань снова упала на землю. Последовал резкий хлопок. Звук пощечины эхом разнёсся по двору. Алекс вздрогнул и отступил. Его щека больно горела. Кажется, Ангелина вложила в свой удар всю силу собственной обиды.

– Никогда больше не прикасайся ко мне, – тихо сказала она, пытаясь скрыть слёзы, готовые в любой момент хлынуть ниагарским водопадом, – Никогда. Я больше тебе не принадлежу, как ты и сказал.

Молчание.

– Пусть будет так, – отрешённо кивнул Александр и развернувшись в пол оборота, быстрыми шагами покинул летник.

Тяжело дыша, Ангелина отряхнулась и выпрямив спину, молча оглядела хозяев стола. Иные задумчиво оглядывали её, словно пытаясь понять, что с ней дальше делать. В их глазах больше не было похоти, скорее обычное человеческое любопытство.

– Иди, работай, – кивнул ей недавний знакомый и не обращая на Ангелину внимания, придвинул к себе тарелку с жаренной домашней колбасой.

– Ангелина, – услышала она тихий шёпот и обернулась.

Возле старой пристройки стояла испуганная Мира и жестом подзывала её к себе. Неторопливыми шагами, пытаясь успокоить собственное сердце, девушка направилась в сторону новой знакомой. Мира выглядела растерянной. Она прижимала руки к лицу, что видимо означало, крайнюю степень обеспокоенности.

– Ангелина, пойдем со мной, – тихо пробормотала она, взволнованно оглядывая подругу, – Я не понимаю, почему вещи сидят на тебе подобным образом.

– Да что не так с моим платьем? – возмутилась Ангелина, аккуратно разглаживая складки синей ткани.

– Всё не так, – убежденно кивнула Мира, – Пошли отсюда. Извини, что не дождалась тебя из душа, меня позвал Стефан и я должна была пойти к нему.

– Что, утренние обнимашки? – съязвила Ангелина, вышагивая рядом с Мирой на небольшом расстоянии.

Соседка вела её в кладовые. Ангелина уже была там, когда её просили принести оттуда какие-то полотенца и дополнительную посуду.

– Тебе надо переодеться, я дам тебе другую одежду, – убежденно кивнула Мира, – И еще тебе нельзя так разговаривать с Иными. И тем более, кричать на них. Или поднимать на них руку.

– Ну, уж нет, – возмутилась Ангелина, – Алекс сам виноват.

– Как бы он не был виноват, но он наш вожак. Один из немногих. Уважение к нему, главная часть нашего служения. Мы не можем просто так подойти к вожаку и накричать на него. Странно, что тебя не наказали. Это меня и беспокоит, – взволнованно сказала Мира и повернула в сторону Ангелины рыжую голову.

– Как меня могут наказать? Они что, убьют меня?

Мира остановилась на секунду.

– А ты что, сомневаешься, что они могут?

– А что, могут? – снова переспросила Ангелина, – Алекс никогда не даст им совершить смертоубийство, – добавила она быстро.

– Приди в себя, ты наивна, как ребёнок, – невесело сказала Мира и открыла тяжелую деревянную дверь узкого сооружения, – Господин Александр только и делает, что отказывается от тебя. Я не понимаю, на что ты надеешься.

– Слушай, может это не заметно, но между нами особая связь, – промямлила неуверенно Ангелина, – И я знаю его. Он не может причинить мне вред или допустить, чтобы кто-то причинил мне вред…

– Глупенькая, он же подложил тебя под членов клана, – усмехнулась Мира, – Когда ты, наконец, прозреешь и поймешь, что в этом мире мужчина не может быть великодушным. И тем более делить постель только с одной женщиной.

– Послушай, Мира, – разозлилась Ангелина, заходя за ней следом в помещение. Здесь было ужасно сыро и пахло плесенью, – А как же Стефан? Я тебя знаю два дня, а только и слышу, как о твоем Стефане. Стефан то, Стефан это, Стефан меня украл. Что-то не заметно, что ты к нему ровно дышишь.

Мира замерла с огромным мешком в руках и повернувшись в сторону Ангелины, медленно протянула его девушке. Ангелина сверлила её глазами, но мешок всё-таки взяла.

– Это другое, – неуверенно ответила Мира, – Стефан… другой.

– Какой другой? – протянула Ангелина, – Кто это вообще? Какие у вас отношения?

– Нормальные… – пожала плечами Мира, – Он… испытывает ко мне, добрые чувства.

Взгляд Миры потеплел, едва она вспомнила о своём благоверном.

– Означает ли это, что он не спит с другими женщинами? – спокойно уточнила Ангелина.

Мира недовольно насупилась.

– Пойдём отсюда, – отрезала она, хватая Ангелину за рукав, и вытаскивая из барака, – В этом мешке полно одежды, нормального размера, пожалуйста, – взмолилась Мира, – Оденься благочестиво, иначе ты сама на себя навлечёшь беду. А заодно и на меня.

– Да почему? Почему все думают, что я какая-то ходячая проблема? – воскликнула Ангелина, забирая у Миры вещи.

– Да потому что так и есть. У тебя нестабильные отношения с нашим главарём и все это понимают. Даже то, что он притащил тебя сюда после Морганы, уже ни на что не похоже. В нашей общине достаточно женщин, он мог выбрать любую, но почему-то привез сюда тебя.

– А что вас смущает? – искренне не поняла Ангелина.

Девушки торопливо возвращались обратно к летней кухне.

– Может быть, я просто ему нравлюсь? – хмыкнула Ангелина.

Мира закатила глаза и ничего не ответила.

– Подумаешь, какие вы тут все нежные, – пожала плечами Ангелина, – Какой то ужас, терпеть это всё от Иных, слушать их приказы и ежедневно ублажать их. В чём здесь радость счастливой жизни, я не понимаю? – продолжала она причитать, – Я бы на твоём месте хорошо подумала о побеге вместе со мной.

– Молчи! – шикнула на неё Мира и Ангелина тут же прикусила язык, – Сегодня вечером у мужчин вечеринка, тебя прикажут прийти, обещай мне, что ты не выкинешь какую-нибудь ересь.

– Вечеринка? – недоверчиво переспросила Ангелина, – Это что значит? Танцы под луной и дискотека?

Они подошли к летней кухне и с радостью увидели, что почти все Иные позавтракали и исчезли. В летнике оставались несколько женщин, которые занимались каждая своим делом. Одна из них, лет сорока, в тёплой вязаной кофте кофейного цвета, решительно подошла к Ангелине и всучила ей в руки мокрую тряпку.

– Помой посуду, – кивнула она властно, указывая на гору тарелок и кастрюль, лежащих в большом тазу, – Тем более ты уже знаешь, как обращаться с тряпкой, – усмехнулась она ей в лицо.

– А что, у вас тут нет посудомоечной машины? – вопросительно вскинула брови Ангелина.

– Дикарка, – убежденно кивнула женщина и отвернувшись, ушла прочь.

– Ладно, – пожала плечами Ангелина, – Мира, поможешь мне?

Соседка торопливо кивнула, подхватывая таз и относя его к импровизированному бойлерному умывальнику.

– Так что за вечеринка? – подала голос Ангелина, схватив большую тарелку и усиленно намыливая её, – Что-то я не помню, чтобы Алекс вытаскивал меня на какие-то местные тусовки. Да и сам он никуда не ходил…

– Он не ходил, потому что не мог насытиться тобой, – усмехнулась Мира, – Раньше эти посиделки у костра не проходили без его участия.

– Посиделки у костра?

– Да… Что-то вроде этого… Неужели ты думаешь, что мы тут совсем аскеты? У нас тоже есть повод расслабиться.

– Какой? – удивленно поинтересовалась Ангелина, откладывая мокрую тарелку и выхватывая следующую, – День весенней жатвы?

– Очень смешно, – закатила Мира глаза, – Нет, просто мы делаем вино, и другие крепкие напитки, например, коньяк. У нас есть музыка, колонки и… другие развлечения…

– Какие? – замерла Ангелина, – Играть в прятки под звуки барабана?

– Ты совсем ничего не понимаешь, – недовольно пробормотала Мира, забирая у Ангелины намыленную тарелку и тут же ополаскивая её водой, – Все живые люди, тоже хотят отдохнуть. Это, кстати, очень весело.

– Не сомневаюсь, – кивнула Ангелина, – Только я боюсь, у меня другие планы. Точнее… надо найти способ, как-то их избежать.

– Ты про Рона? – осторожно поинтересовалась Мира.

– Да…

Ангелина закусила губу и замерла с посудой в руках.

– Расскажи о нём… – попросила она.

– Не знаю, мне кажется, не стоит тебе это знать… – неуверенно ответила Мира и потупила взгляд.

– Э, нет, судя по твоим словам, теперь мне обязательно нужно это знать, – убеждённо ответила Ангелина и с томлением уставилась на соседку.

Мира нервничала, и это было видно. Ей абсолютно не нравился разговор, и она даже не пыталась скрыть своё недовольство.

– Тебе придётся лечь с ним… – сказала она шёпотом, – У него право первой ночи. И ты ничего не можешь сделать. У тебя больше нет защиты.

– Но я не хочу с ним спать, – прошипела Ангелина с отвращением вспоминая, как его мокрый язык облизывал её губы совсем недавно, – Меня просто стошнит.

– Ты преувеличиваешь. Он довольно привлекателен. Гораздо симпатичнее многих.

– Какая разница, как он выглядит? Я не спала с Иными, даже когда у меня была такая возможность в «Эконтере». Единственный, кто запал мне в душу, это ваш вероломный следок. Если бы вернуть время назад, я бы никогда не позволила ему к себе прикоснуться…

– Правда? – недоверчиво спросила Мира, замирая с кружкой в руке.

– А… отстань… – махнула рукой Ангелина, – Что теперь об этом думать. Мне нужно как-то избежать этой ночи. Но как?

– Никак, – холодно ответила Мира, вытирая руки о фартук, – Ты не можешь. Ты здесь в плену. И ты должна смириться. После Рона, скорее всего, тебя заберёт кто-то ещё. Они бы никогда не сделали это, потому что Алекс имеет положение в общине, и он выше многих по статусу. Но Рон… тут совсем другая история. Уверена, он выбрал тебя, чтобы посильнее насолить Александру. У них давняя история непонимания.

– Соперничество?

– Что-то вроде того, – Мира кивнула, – Александр, носитель редкого генома, от него родился Рей, мальчик. И это его существенное преимущество. Проблема в том, что он уже оплодотворял других женщин, но ни одна из них не забеременела. Почему это удалось Моргане, не ясно.

– Пожалуйста, не говори мне об оплодотворении, мне становится плохо, – скривилась Ангелина, – Я не могу слышать о том, что каждая вторая с ним спала.

– Относись к этому философски, – пожала плечами Мира, – Ты скоро привыкнешь и перестанешь возводить секс в разряд культа. Это просто плотские утехи, понимаешь? И всё. Обычное кровосмешение, гормоны, жидкости, ну… ты поняла. Просто подумай об этом с другого ракурса. К примеру, если ты не можешь изменить ситуацию, просто измени к ней свое отношение.

– Ты точно женщина? – прищурилась Ангелина, внимательно оглядывая Миру с головы до ног.

Девушки замолчали на мгновение, а затем прыснули со смеху. Веселясь, и подтрунивая друг над другом, они быстро закончили с грязной посудой и отправились в глубину кухни, чтобы найти что-нибудь перекусить. Вопреки предупреждениям Беллы и Тамары, еды здесь нашлось в избытке. Ангелина с удовольствием уплетала огромный бутерброд с сыром, закусывала лесными ягодами и пила волшебный горячий компот, который только что сварили. Никто из женщин больше не смотрел на неё исподлобья, некоторые даже пытались скованно общаться. Кажется, они ненавидят её не так сильно, думала Ангелина, пробегаясь глазами по окружающему пространству. На улице было прохладно, но тёплое платье Миры надежно грело её тело, вдобавок ко всему, улицу озарило яркое утреннее солнце и на душе у Ангелины немного потеплело.

– Куда все ушли? – спросила она Миру, вдруг понимая, что мужчин в периметре не осталось.

– Они готовятся к завтрашнему заданию, – тихо ответила Мира, оглядываясь по сторонам, – Кажется, Алекс опять хочет отправиться в Конфедерацию.

– Что?

Ангелина чуть не поперхнулась. Откашлявшись, девушка с ужасом посмотрела на соседку.

– Откуда ты знаешь?

Мира подняла брови и слегка наклонила голову.

– Чёрт, – выругалась Ангелина, согласно кивая, – Ты же спишь со Стефаном, конечно.

– Об этом никто не должен знать. Стефан слишком откровенен со мной. Он доверяет мне.

– Ну, еще бы,– ехидно ответила Ангелина, – У вас же чувства.

– Не будь сучкой, пожалуйста, – застонала Мира, – Я понимаю тебя лучше других просто потому, что сама жила в Конфедерации. Некоторые женщины здесь десятилетиями, с ними вообще не возможно общаться, они будто закрылись в собственном вакууме. Но я не глупа и сразу поняла, что здесь к чему. Перед большими заданиями Иные всегда устраивают пьянки и веселье, словно боятся, что больше им может не представиться такой возможности.

– Ты думаешь, завтра Алекс уедет? – взволнованно спросила Ангелина.

Ей совсем не хотелось оставаться без Александра. Пусть он больше ей не принадлежит, но она хотя бы могла с радостью бесить его своим присутствием. Долго бы он не выдержал и всё равно сдался бы на милость. У Ангелины был надёжный план и на этот счёт. Она никогда не простит Александра, но сделает всё, чтобы он страдал и мучился так же, как и она.

– Скорее всего, – кивнула Мира, – Стефан сказал, что Анжей дал ему последнюю возможность реабилитироваться. И конечно, он воспользуется ею. К тому же, – краешком губ улыбнулась девушка, – Он захочет как можно дальше уехать от тебя, чтобы ты не мозолила ему глаза.

– Не думаю, что он думает именно об этом, – нахмурилась Ангелина, – Больше всего Алекса волнует судьба общины.

– Продолжай себя убеждать, – хихикнула Мира и Ангелина не больно стукнула её по плечу, – Пошли поскорее в наш барак, пока ты не попалась на глаза кому-нибудь из местных. Нам нужно тебя переодеть и привести твою комнату в порядок, неизвестно, сколько еще времени ты там проведёшь.

– Думаешь, мне удастся сбежать? – задумчиво произнесла Ангелина, вглядываясь в глубину лесной чащи.

– Думаю, раньше, Александр скрутит тебя в бараний рог и утащит обратно в свой дом. Сегодня, у тебя есть прекрасная возможность испытать его терпение.

– О чём ты? – отмахнулась Ангелина, – Даже слышать о нём не хочу. Он просто козёл. И не важно, что является надеждой всего человечества или кем тут его считают?Я не собираюсь идти у него на поводу.

– Ну, ну… – покачала Мира головой и силком потащила Ангелину в сторону их дома.

Остаток дня девушки провели в житейских хлопотах, периодически отвлекаясьна то, чтобы выйти во двор и съесть немного домашнего пирога, захваченного с кухни. Комнату Ангелины начисто вымыли, оттёрли даже стены, они оказались, как новые. Затем в голову Мире пришла идея прокрасить их краской. Так они и сделали, прогулявшись до погреба и раздобыв там пару банок с зелёной масленой жидкостью. Несколько часов, новоявленные подруги аккуратно размазывали краску по всей комнате и к вечеру, глядя на свои труды, остались довольны проделанной работой.

– Тебе пока нельзя здесь спать, иначе ты опьянеешь, – звонко засмеялась Мира, – На сегодняшнюю ночь мы заберем тебя к себе. Переночуешь у нас.

– Кажется, сегодняшняя ночь принадлежит Рону… – хмуро заметила Ангелина, с тревогой вглядываясь в окно комнаты. Большая луна медленно проявлялась на тёмном звёздном небе.

– Не торопи события, – уклончиво ответила Мира исжала её плечо.

Ангелина с благодарностью взглянула на девушку. Всего за один день они умудрились отлично подружиться, и было бы хорошо, если это дружба сохраниться надолго. Взглянув на всё со стороны, Ангелина пришла к выводу, что у неё совсем не осталось близких людей рядом… Иногда она с болью вспоминала Виталину, которая почему-то превратилась для неё в самое горькое воспоминание. Годы дружбы, проведенные вместе, сгорели в одночасье, едва она увидела, как Алекс стаскивает своёобнажённое тело с пьяной подруги. И в этом, тоже был виноват он. Потеря Виталины стала для девушки настоящим шоком. Да, конечно, она была жива и скорее всего продолжала жить той роскошной жизнью, к которой привыкла, но это была уже не её Вита… Это был человек, на которого она никогда бы не смогла смотреть так, как прежде. Картинки того, как Алекс ублажает её, до сих пор причиняли Ангелине боль. И врятли что-то это изменит, пусть даже по совету Миры, она начнет воспринимать секс не больше, чем просто плотскую утеху. Куда в этой формуле деть обиды и тяжёлые воспоминания, Ангелина не понимала. Куда запихнуть образ всего одного человека, ночами преследующего её, тоже оставалось не понятным.

К тому времени, как большие настенные часы показали шесть вечера, непроглядная темень полностью опустилась на деревню. Дверь барака громко хлопнула, отчего Ангелина и Мира невольно вздрогнули. Они уже успели перебраться в комнату Миры, которая была намного больше и симпатичней, чем та, в которую определили Ангелину. Здесь тоже стояли две больших кровати, а ремонт очень походил на современный. Красивая серая краска на стене, куча каких-то картин, выяснилось, что Мира увлекается живописью, белая дубовая мебель и даже зеркала на больших шкафах. Зайдя сюда впервые, Ангелина невольно присвистнула.

– Ничего себе… – протянула она, оглядываясь по сторонам, – Откуда такая роскошь?

– Мужчины могут быть очень благодарными, если с ними обходишься ласково, – уклончиво ответила Мира и предложили Ангелине присесть на край своей кровати.

– Знаешь, ваша комната очень похожа на студенческую общагу в Оксфорде, – уверенно кивнула Ангелина, – Это совсем не напоминает древнюю тюрьму.

– Да… – кивнула Мира, – Мы с соседкой постарались обустроить жилище, как можно уютней. Я не разделяю мнения, что должна жить в ужасных условиях, только потому, что это лес.

– О, мне кажется, я слышу воинственные нотки в твоём голосе, – усмехнулась Ангелина, – Тебя за это могут наказать?

– Могут, – улыбнулась Мира, – Но я не делюсь своими мыслями с теми, кто не должен их услышать.

– А где твоя подруга? За весь день я ещё не видела её ни разу.

– Она не часто бывает здесь, в последнее время, – уклончиво ответила Мира, – Кажется, её забирает на ночь Арон…

– Арон? А это кто? Сколько вообще здесь мужчин? – с интересом спросила Ангелина, – Я насчитала около пятидесяти.

– Есть ещё.

Мира задумалась, и открыв большой платяной шкаф, принялась в нём копаться.

– База не ограничивается той территорией, которую ты видишь, – сказала она приглушённо, – Чуть подальше есть посты охраны, там живут Иные, которые занимают положение ниже, чем те, кто живёт в сердце клана. У них нет своих домов, и они так же располагаются в бараках. Мы называем их стражники.

– Стражники леса? Как мило, – вымученно улыбнулась Ангелина, – А Гарри Поттер тут не летает на своей метле?

– Какая ты вредная, – замерла на мгновение Мира и с улыбкой повернулась в сторону Ангелины, – Ты всё никак не можешь понять, что община для многих из нас заменяет настоящий дом и поверь, это лучше, чем то, что давала нам Конфедерация…

– Я…

– Да, Ангелина, ты знаешь, ведь ты была счастлива там, с Алексом… В его доме. Разве нет?

Мира вопросительно уставилась на девушку. Ангелина потупила взгляд и не нашла, что ответить.

– Вот и мы счастливы с теми, кто заставляет нас чувствовать себя живыми… И не такими, как все. Да и вообще, знаешь, лесбийство, не мой профиль. Живя в Конфедерации, я прекрасно знала, что ожидает меня в будущем, – Мира горько усмехнулась, – Постоянное ожидание выигрыша в лотерею, просмотры бесконечных сайтов с фотографиями небожителей «Зоны-Н», банки спермы, продажа семени, ЭКО, и осознание полного одиночества.

Мира замолкла на минуту и принялась вытаскивать из шкафа какую-то одежду.

– Поэтому я очень благодарна Стефану и судьбе, что пять лет назад решила отправиться вместе с подругами в поход и заблудилась, когда бежала за своей любимой собакой. Там то он меня и настиг, – закончила Мира через мгновение и озарила подругу довольной улыбкой.

– Да, наверное… – неопределенно ответила она, – Может быть, ты и права… Но лично для меня, ситуация складывается не так радужно.

– Ты сама виновата.

– Не говори так, – поморщилась Ангелина, беспокойно поглаживая мягкую подушку.

– Буду. Все в лагере так считают, – настойчиво продолжила Мира, – Александр, один из лучших представителей своего вида. А если рассматривать его с перспективой совместной жизни, в данных условиях, это очень лакомый кусок пирога. Не находишь?

– Да, Мира, да, но он трахал множество женщин, которые здесь живут, ты что не понимаешь? – вспыхнула Ангелина, поднимаясь с кровати и нарезая круги по комнате.

Кажется, от этого разговора у неё снова начала болеть голова.

– К тому же, он сам отдал меня, хотя я была уверена… Уверена, что он… – глаза Ангелины защипало. Она зажмурилась.

– Что он…любит тебя? – закончила за неё Мира.

– Да, чёрт возьми. Я была уверена, что он любит меня, – горько ответила девушка.

Мира замолчала, будто задумавшись о чём-то, а затем повернула голову в сторону большого окна.

– Не хочешь проверить? – спросила она, сощурив свои глаза, и хитро перевела взгляд на Ангелину.

– Не поняла, – нахмурилась та, замирая на своём месте.

– Ну… – Мила неопределенно взмахнула тонкой рукой, – Сегодня вечером, не хочешь это проверить?

– Каким образом? – возмутилась Ангелина, – Я не смогла выжать из него трёх несчастных слов на протяжении целой кучи времени, что мы провели вместе. И поверь, я очень старалась.

– Так ли ты старалась? – Мира весело подмигнула Ангелине.

– Слушай, – разозлилась она, – Я ублажала его всеми доступными способами, и поверь, я смотрела много разного кино с конкретным содержанием, все эти доисторические порно фильмы, так что я очень старалась. Очень, – убежденно кивнула Ангелина.

– Вообще-то секс, не совсем то, что я имею в виду…

– А чем ещё можно их привязать, я не понимаю? Это какой-то бракованный вид, всё им не то, они вечно всем недовольны, – насупилась девушка.

– Ты же видела, какую реакцию он выдал, увидев тебя в откровенном наряде? И когда Саркис захотел первым тебя забрать на ночь.

– Саркис, это тот огромный волосатый мужик? Ну и что… Это просто эгоизм, наверное… – пожала Ангелина плечами, – Чувство собственности.

– А если я скажу тебе, что никто и никогда не видел Александра в таком состоянии?

– В каком состоянии? – нахмурилась девушка.

– В бешенстве, например, – непринужденно ответила Мира.

Подруги ненадолго замолчали.

– Какое отношение это имеет к любви? – пробормотала Ангелина, подходя к Мире и выхватывая из её рук несколько длинных платьев, судя по всему, сшитых вручную.

Действительно, какое отношение его бешенство имеет к истинным и глубоким чувствам? Она доводила его до бешенства бесконечное число раз, и в итоге оказалась выброшенной на улицу. И как Мира не понимает этого? Алекс просто не любит её и никогда не любил. Возможно, он даже не понимает, что такое любовь, а если и сознаёт, то не готов согласиться с собственными чувствами. Ради чего ему нужна одна женщина, всего одна, если он в состоянии взять любую…

– Так, всё, – решительно сказала Мира, возвращая Ангелину к реальности, – Сегодня мы попробуем снова довести его до этого состояния. Что-то мне подсказывает, что сейчас твой Иной ведет страшную войну с самим собой. И нужно помочь ему осознать то, в чём он никогда себе не признается.

– Я не хочу в этом участвовать… – тихо произнесла Ангелина и гордо выпрямила спину.

Мира тут же закатила глаза.

– Господи, какая ты тяжёлая, как он вообще мог в тебя влюбиться?

– О чем ты?

– Давай говорю, выберем тебе наряд, похлеще, чтобы сегодня ночью у него вообще глаза выпали.

– Я не хочу его соблазнять… – отрицательно покачала Ангелина головой.

– А кто сказал, что ты будишь соблазнять именно его? – хитро улыбнулась Мира, – У нас много достойных мужчин. И я думаю, стоит внести в их племя небольшой раздор.

– Да брось ты, – недоверчиво отмахнулась Ангелина, – У них здесь полно баб. Зачем им еще одна? К тому же, чем я могу их удивить?

В этом месте Мира запрокинула голову назад и громко расхохоталась. Подойдя к Ангелине поближе, она не стесняясь ткнула пальцем в её красивую объёмную грудь.

– Кажется, у тебя есть некоторое преимущество, – захихикала она, и Ангелина тут же покраснела.

Перспектива стать объектом сексуального влечения, как-то не прельщала, но желание заставить Александра ревновать, пересиливало любое чувство самосохранения.

Громкий хлопок входной двери заставил девушек отвлечься от разговора и прислушаться. Со стороны коридора послышались негромкие шаги и женские голоса.

– Наверное, Белла и Тамара вернулись, – недовольно сказала Мира.

Как в доказательство её слов, в дверном проёме показались две надменные головы, с ехидными улыбками на красивых лицах.

– О, посмотрите, кто у нас тут, – весело воскликнула Тамара, – Уже успели подружиться?

– Тебе какое дело, – недоброжелательно ответила Мира, – Кажется, вы ошиблись комнатой.

– Это наш дом, – небрежно ответила Белла, – Мы ходим, где хотим.

– Мы лишь пришли сказать, что этой выскочке, – Тамара указала пальцем в сторону Ангелины, – Не стоит сегодня появляться на кострище. Говорят, Инга готовит какое-то шоу и наверное, тебе будет неприятно увидеть его.

– Инга? – скривилась Мира, – Это та жопастая, живущая в бараке рядом с Анжеем? Она же скучна, как твоя жизнь. Что она может приготовить?

– В любом случае, нас просили передать, чтобы ты не появлялась, – резко ответила Белла, – А дальше, дело твоё.

С этими словами девушки развернулись и вышли, скрывая свои высокие фигуры за поворотом.

– Ты что, знаешь Ингу? – тут же повернулась Мира к Ангелине.

– Имела несчастье познакомиться, – сквозь зубы процедила девушка, – Именно из-за неё мы с Алексом поругались. Она пыталась утащить его в кровать, пока меня не было.

– О, это её нормальное состояние, не волнуйся, – кивнула Мира, – Она пытается найти способ съехать из общего барака и стать главной женой Александра уже много лет. Даже когда жила Моргана, она хотела склонить его в свою сторону.

– Кажется, ей это удалось… – тихо ответила Ангелина.

– Может быть, она и украла пару раз его тело, но поверь, его душа осталась нетронутой…– уклончиво ответила Мира и улыбнулась.

– Я немного испортила её лицо, – довольным голосом констатировала Ангелина, вспоминая кровавую царапину на лице обидчицы.

– Будь осторожна, – посерьезнела Мира, – Она опасная женщина. От неё всего можно ожидать.

– Думаешь, мне стоит остаться дома? – с сомнением посмотрела на неё Ангелина.

– Ни за что, – резко сказала Мира, – Мы заставим твоего Алекса волосы на себе рвать от досады. Поверь, он очень пожалеет, что поступил так с тобой.

С этими словами, она с готовностью протянула Ангелине ярко красную струящуюся ткань.

– Возьми, – твёрдым голосом сказала девушка, – Это лучшее, что мы сможем найти для сегодняшней ночи. Все женщины будут выряжаться. Иные не против, чтобы те на время превращались в соблазнительных нимф. Конечно, здесь нет шмоток отЮлианы Гюго, но поверь, если у тебя есть иголка, нитка и немного ткани, можно создать настоящий шедевр…

– Это твоё платье? – с интересом спросила Ангелина, рассматривая в отблеске одинокой горящей лампочки яркий наряд. Кажется, она никогда не носила ничего подобного, даже когда жила в Конфедерации.

– Да, – кивнула Мира, – Только я в него больше не влезаю. Несколько лет назад Стефан привез мне эту ткань. Им удалось захватить какой-то груз, который на экспорт перевозил автолёт Конфедерации. Вообще-то им нужна была машина, но то, что было внутри, тоже пригодилось. Стефан принёс мне красное полотно в подарок, а мы с подругой просто сшили это платье. Примерь.

– Мира, я не могу его принять… – растерялась Ангелина.

– Не переживай, я его заберу, – усмехнулась девушка, – Считай, что я дала тебе его в аренду.

– Ну, хорошо…

Ангелина расправила сияющую ткань и восхитилась тонкой работой, которую проделали местные женщины. Стежки были практически незаметны глазу, платье приятно струилось и переливалось кроваво-багровыми оттенками. Ангелина стянула с себя предыдущее одеяние и попробовала натянуть сверху вечерний наряд Миры.

– Кажется, я не влезаю, – простонала она, расправляя ткань на талии.

– Тяни сильнее, – командовала соседка, – Ты просто обязана в него втиснуться. Пусть оно тебе мало, так даже лучше. У него большой вырез, поэтому твоя грудь будет смотреться в нём просто восхитительно.

– Неужели…

Наконец Ангелине удалось опустить платье пониже, и оно плотно легко на её красивый и упругий зад.

– Оно же короткое, – возмутилась Ангелина, оглядывая себе в большое зеркало, – Ноги все видны.

– И это прекрасно!

Мира захлопала в ладоши.

– Ангелина, это шикарно, посмотри на себя, у тебя длиннющие ноги, почему ты их раньше скрывала?

– О чём ты? Кому мне их показывать? – прыснула со смеху Ангелина, – Алекс запрещал мне надевать откровенную одежду.

– Как хорошо, что он это делал, – усмехнулась Мира, – Теперь он воочию убедится, что терял всё это время.

– Ну не знаю… – с сомнением протянула Ангелина.

В зеркале на неё смотрела шикарная красотка с невероятно большими и грустными глазами. Боль от разлуки с Александром просто невозможно было скрыть. Красный цвет выгодно оттенял её белоснежную кожу, подчеркивая сочность полных губ. Налитая высокая грудь явственно выглядывала из откровенного выреза. Для Ангелины, это было даже слишком… но обижать Миру она не хотела.

– Как то глупо в прохладную погоду, идти по снегу в таком платье… – заметила она осторожно.

– Там стоят тепловые пушки. К тому же, вечеринка будет под огромным навесом, поэтому на территории никогда не бывает холодно. Мужчины вытащат длинные скамейки, мягкие диваны, повсюду будет еда и спиртное. Тебе понравится, – утвердительно кивнула Мира.

– Но у меня даже нет обуви, – пожала плечами Ангелина.

– Наденешь вот эти чёрные ботинки, что у двери, – кивнула девушка, – У тебя будет эпохальный стиль «грандж». Сверху набросишь чёрную куртку с мехом. А теперь распусти волосы, мы придадим им небрежный вид.

Не говоря ни слова, Мира подошла к Ангелине и потянула за резинку, держащую её хвост. Волосы тут же рассыпались по плечам, аккуратными волнами. Мира придирчиво оглядела подругу. Ангелина закусила губу и молчала, задумавшись о чём-то.

– Не хватает косметики, – кивнула Мира.

– Откуда она здесь?

– Природа щедро дарит нам свои блага, кажется, ты до сих пор к этому не привыкла, – усмехнулась Мира и развернувшись, вышла из комнаты.

– Стой! Ты куда? – окликнула её Ангелина.

Мира появилась через пару минут с надрезанной свеклой и кусочком угля. Потерев палец о багряный овощ, подруга пару раз провела им по губам Ангелины. Осмотрев её внимательно, она утвердительно кивнула и растушевала черный уголь в уголках глаз.

– Готово, – довольным голосом изрекла она, – Теперь тебе не будет равных на этом празднике жизни.

Ангелина ещё раз посмотрела в зеркало и застыла в немом удивлении. Кто бы мог подумать, они находятся в тысячах километрах от Конфедерации, но все равно умудряются выглядеть, как современные молодые девушки, которые собираются в ночной клуб. Кажется, здесь всё устроено не так первобытно, как казалось раньше.

– Мира, спасибо…. – с чувством сказала Ангелина, – Ты настоящая художница.

Соседка тут же зарделась и по-свойски махнула рукой.

– Спасибо скажешь, когда господин Александр падёт к твоим длинным ногам и будет вымаливать у тебя прощенье.

Ангелина попыталась представить себе эту трогательную картину, но у неё ничего не вышло. Чтобы Александр намеренно унизился перед женщиной? Да он скорее руку себе отгрызёт. Правда вслух она произносить этого не стала. Всё-таки Мира очень старалась ей помочь. Откуда девушке было знать, что у Алекса напрочь отсутствует сердце? С этими мыслями, Ангелина вздохнула и присела на кровать. Часы показывали семь вечера. Из коридора послышался громкий топот и смех, видимо Тамара и Белла уже собрались и проследовали в сторону костра.

– Сейчас я оденусь, и мы тоже пойдем, – кивнула Мира.

Она торопливо подошла в шкафу и вытянула из его глубины тёмно зелёное платье. Недолго думая Мира натянула его на себя, открывая Ангелине длинный вырез, тянущийся от основания бедра и до самого низа. Наряд плотно облегал тонкую фигуру соседки, и Ангелина невольно залюбовалась её острыми формами, которые откровенно проглядывали под одеянием. Мира распустила тяжелую косу и расчесала деревянным гребнем длинные рыжие волны. Зеленый цвет несказанно шёл ей, подруга походила на лесную нимфу, которая случайно оказалась в людском племени.

– Мира, мне кажется, я начинаю понимать, почему Стефан похитил тебя, – улыбнулась Ангелина, – Если ты разгуливала по лесу в таком виде, я его не виню. Я бы тоже тебя украла.

– Сегодня особенный вечер, – вздохнула Мира, – Ровно пять лет, как мы со Стефаном соединились…

– Пять лет… как вы…

– Да, – блаженно кивнула Мира, – Мы вместе пять лет. И даже если не рядом, я всё равно чувствую его на расстоянии…

– Но почему вы не живете вместе? – нахмурилась Ангелина, – Мужчины клана могут брать в дом женщин, которые им по душе.

– Это сложно понять, – ответила Мира неопределенно и пожала плечами, – К тому же, Стефан живёт не один. С ним уже живет одна… женщина.

– Что? – возмущённо вскочила Ангелина, – Ты серьёзно?

Она подошла к Мире и взволнованно заглянула в её расстроенное лицо.

– Как ты это терпишь?

– Я давно смирилась… – пожала она плечами, – Это моя судьба. Он всё равно, очень добр ко мне.

– Мира, судя по всему, ты никогда не жила в Конфедерации! Даже там никто не позволяет вытирать об себя ноги! – возмущённо воскликнула Ангелина, посильнее набрасывая на себя тёплую куртку, – Пошли на эту дикую вечеринку, и умоляю, откажи ему сегодня в близости! Он не заслуживает такой, как ты.

– Ты что? Я не могу ему отказать, – отрицательно покачала головой девушка, – Он мой мужчина, единственный Иной, при виде которого моё сердце уходит пятки. Ты разве не знаешь, что это такое? Я не хочу терять его благосклонность…

– Мира, ты никогда не заслужишь его благосклонность, если будишь так себя вести, – недовольно пробормотала Ангелина и схватив подругу за плечи, силком вытолкала из комнаты.

Девушки посильнее закутались в куртки и выйдя за ворота, поспешили к огню. Откуда-то вдалеке слышались громкие звуки динамичной музыки и смех, мужской и женский. Видимо компания Иных уже развлекалась в эпицентре всеобщего веселья. На улице было довольно холодно, подтаявший снег скрипел под ногами подружек, которые быстро семенили по утоптанной дорожке, схватившись за руки. Колготок на них не было, поэтому голые ноги сразу покрылись гусиной кожей, едва их коснулся ледяной ветер. Через несколько минут девушки вырулили на заснеженную поляну, и увидели отблески яркого пламени. В центре мужского вето горел ослепительный костёр. Зрелище, которое предстало перед Ангелиной, лишило её дара речи. Посреди огромного импровизированного круга были расставлены столы. На землю брошена высушенная шкура животных, представляя собой подобие ковров. Повсюду стояли электрически лампады, переливающиеся ярким неоновым светом. Огромный навес прикрывал всё пространство, защищая его от уличного холода. Тепловые пушки мощно выдыхали струи горячего воздуха, обдавая своим теплом тех, кто прилёг отдохнуть рядом. Мягкие диваны вытащили прямо на улицу, в них уютно покоились тела великолепно сложенных Иных. Кажется, мужчин здесь было даже больше, чем женщин, по крайней мере Ангелине так показалось. Они были облачены в тонкие ткани, зазывно обтягивающие их стройные спортивные тела. Их сильные руки сжимали огромные демонические кубки, в который плескалась ярко-красная жидкость, аромат которой тут же проник Ангелине в ноздри. Бочки с вином выкатили прямо в центр костра, отплясывающего свои дикие танцы.

– Ничего себе, чилаут, – тихо прошептала Ангелина глядя на это впечатляющее зрелище, – Это что, обычное дело? – вопросительно взглянула она на Миру.

– Пожалуй, да… – кивнула подруга, аккуратно поджимая ноги, чтобы спуститься с небольшого холма, – Осторожней, мы можем упасть.

– Я сейчас и так упаду, – ошарашено пробормотала Ангелина, – Не думала, что эти дикари могут закатить такую вечеринку. Представляю, как обалдели бы жительницы Конфедерации, увидев такое шоу. Это же мечта идиота. Точнее, идиотки.

– Не ругайся, – шикнула на неё Мира, – И помни. Твоя главная задача, заставить Александра нервничать.

– Да? Тогда твоя главная задача, сделать так, чтобы Стефан наконец начал тебя уважать, – быстро парировала Ангелина и Мира сразу бросила на неё недовольный взгляд.

Девушки спустились вниз, оглушенные громкой музыкой вокруг. На них сразу обратили внимание, по крайне мере, Ангелина видела заинтересованные взгляды Иных, которые с интересом всматривались в их яркие фигуры, облачённые в красивые платья. Некоторые жительницы общины, более старшего возраста, подносили Иным фрукты и мясные нарезки, в красиво оформленных деревянных блюдах. Этих женщин как будто не существовало. Они неслышно шуршали своими подошвами по деревянному полу, которым был устлан центр круга. Едва девушки ступили на него, в лицо Ангелине тут же подул тёплый искусственный воздух. Она невольно закусила губу и сильнее распахнула свою куртку, обнажая внешнему взору багрово красные блики, которыми переливалось её откровенное платье.

– Чёрт, как здесь жарко, – пробормотала она недовольно, смахивая капли пота со своей полной налившейся груди.

Увидев это, Мира сразу зашипела на неё:

– Слушай, запахни верх, ты привлекаешь слишком много внимания. Ты должна привлечь Алекса, а не пятьдесят голодных самцов.

Ангелина тут же подняла глаза и оглядела огромную толпу. Так или иначе, гости праздника во все глаза наблюдали за вновь прибывшими. От девушки не укрылось, что в ногах у большинства Иных, словно уютные домашние питомцы, вальяжно расположились женщины, облаченные в яркие наряды, в некоторых случаях, довольно странные, однако Ангелина всё равно отметила самобытность и сексуальность многих одеяний. Лица людей были незнакомы Ангелине, кажется, она видела их впервые. Она бегло оглянула территорию в надежде увидеть родное, заросшее щетиной лицо. Но его нигде не было.

– Пойдем туда, – услышала она шёпот Миры где-то рядом, прерываемый звуками грохочущей музыки.

Ангелина повернулась и увидела протянутый указательный палец подруги, который указывал в сторону мягкого дивана, располагавшегося недалеко от центра всеобщего сборища. Ангелина кивнула и уже через пару мгновений торопливо уселась на мягкую софу, усыпанную большим количеством разномастных подушек, вышитых, судя по всему, вручную. Женщины, сидевшие неподалеку, тут же устремили в их сторону недовольные взгляды.

– Может, мы не должны здесь сидеть? – в пол голоса прошептала Ангелина соседке на ухо.

– Не волнуйся, это мой тайный план. Ты, женщина одного из главарей клана, и хоть каждый в этой деревне знает, что он от тебя отказался, это не меняет данного факта. Ты имеешь право здесь находиться и занимать лучшие территории.

– Ты думаешь? – с сомнением спросила Ангелина, – А мне кажется, что ты преувеличиваешь мою роль в жизни Александра…

– Я здесь живу пять лет, и я прекрасно помню те роли, которые он отводил своим женщинам, например, Моргане. Это не те роли, которыми он вознаградил тебя. Поверь мне. У тебя какие-то другие способности влиять на него, понимаешь?

– Нет.

– Не важно, – кивнула Мира, – Просто пойми, то что между вами происходит, это промысел Божий. Разве ты не видишь?

– Нет.

– Ангелина, твоя гордыня убьёт твоё женское начало, – уверенно кивнула Мира, – Просто послушай меня. Пока ты не научишься воспринимать мир таким, каков он есть и с готовностью приклонять голову перед Иными, ничего не получится. Твоя жизнь не получится. Ты не станешь счастливой.

– Мира, ты мне очень нравишься, но прошу, избавь меня от этого бреда… – насупилась Ангелина и не глядя, схватила большой бокал стоящий рядом. Девушка сразу отпила большой глоток и поморщилась. Более жуткого пойла она еще никогда не пробовала. Однако уже через несколько секунд, когда горло перестало гореть, Ангелина вдруг поняла, что голову окутала приятная дымка, а в теле появилась лёгкая расслабленность.

– А что, не так уже и плохо, – сказала она обращаясь к Мире и сделала ещё один глоток.

– Не вздумай напиваться, – предупредила её подруга, – Иначе весь план пойдет к чертям.

– Слушай, а почему эти Иные к нам не подходят? – задумчиво пробормотала Ангелина, краем глаза наблюдая за всеобщим весельем.

Она прекрасно видела, что мужчины хоть и сосредоточены на собственных беседах и спиртном, но всё-таки с интересом поглядывают в их сторону. Некоторые из Иных откровенно пялились на её оголенные ноги, и она чувствовала себя неловко.

– Во-первых, они ниже по статусу твоего благоверного. Не рискнут подкатывать к тебе свои драгоценности, – ответила Мира, – По крайней мере, не все. К тому же, Александра уважают в клане.

– Этот благоверный, как ты его называешь, отказался от меня, – прошипела Ангелина, – А ещё два его соратника уже изъявили желание затащить меня в постель. Почему бы этим мужикам не сделать то же самое?

– Уверена, они только об этом и думают, – хмыкнула Мира, – Видимо, ждут, пока тобой наиграются старшие члены общины.

Ангелина похолодела. Эта мысль как-то не приходила ей в голову. Невольно она подтянула под себя ноги и накрыла их маленькой подушкой. Увидев это, Мира хмыкнула и покачала головой.

– Расслабься, – усмехнулась она, – Ты женщина. И ты всё равно не избежишь этой участи. Твой единственный шанс, добиться того, чтобы у господина Александра крышу снесло от твоих прелестей и ревности. Тогда он уничтожит любого, кто хоть посмотрит на тебя.

Ангелина недоверчиво покосилась на подругу. Мира сидела выпрямив спину и с довольным видом опытного философа, неторопливо пила ароматное вино из своего деревянного кубка. Может быть, она и права. Возможно, стоило намного раньше пользоваться тем, что так привлекает его? Ведь с момента их приезда в клан, Алекс только и делал, что прятал её в доме, да и она сама не стремилась общаться с жителями общины. А если бы он сразу увидел интерес, который она пробуждает в Иных, всё было бы иначе? Стальная хватка подруги, прервала мысли Ангелины. Мира вцепилась ей в руку и дёрнула так, что подушка, лежащая на коленях, тут же отлетела в сторону.

– Ну, теперь, держись, – пробормотала она, – И не вздумай истерить.

Ангелина с непониманием посмотрела на подругу, а затем что-то заставило её поднять взгляд и перевести его в другую сторону. Сердце тут же похолодело, в горле застыл ком, Ангелина практически перестала дышать. Всё вокруг бесновалось и вертелось в первобытном вертепе. Как в замедленной съёмке, Ангелина увидела Александра, появившегося, как тень из кромешной темноты ночи. По правую руку от него, горделиво и приосанившись, шла Инга. На ней был красивый длинный сарафан, по иронии судьбы, такого же красного цвета, как платье на Ангелине. Соперница осторожно обнимала спину Алекса, едва касаясь его своими тонкими длинными руками. Волосы её были распущенны и красиво колыхались от лёгкого дуновения тепловых пушек. Ангелина тяжело вздохнула и перевела взгляд на любимого мужчину. Как она и предполагала, его красивое волевое лицо не выражало ни единой эмоции. Губы плотно сжаты в тонкую полоску, лоб нахмурен, глаза… Что выражали его глаза, Ангелина не понимала. Вот он бегло осматривает пространство, не видит её, затем переводит взгляд на Ингу, которая улыбается и демонстративно льнёт к нему всем телом. Краем губ, он тоже улыбается ей и вместе и они проходят по центру круга, выслушивая приветствия сидящих Иных. Ангелина замерла и не двигалась с бокалом в руках, наблюдая за этим царским шествием. На Алексе были обтягивающие чёрные штаны, которые совсем не сковывали его движения. Тёплая вязанная кофта, такого же цвета, прекрасно демонстрировала его великолепные мужественные формы. Крепкие руки были напряжены, Ангелина видела это по тому, как перекатываются мускулы под его одеждой. Кожаная дутая куртка с большим меховым воротом небрежно накинута на плечи. Кажется, Ангелина еще никогда не видела ничего более простого и сексуального. Девушка невольно закусила губу и откинулась на мягкое кресло. Тем временем Инга и Александр, заняли большой мягкий диван по центру, видимо он предназначался для глав общины. От Ангелины не укрылся тот факт, что Инга ни на секунду не выпускает Алекса из своих объятий. Вот она аккуратным движением поправляет его куртку, затем как бы случайно, касается бедром его ноги, смахивает невидимую пылинку с плеча, затем вдруг закидывает голову назад и обворожительно смеется. Александр не сводит с неё глаз, следит за неторопливыми кошачьими движениями женщины, одобрительно кивает и что-то шепчет ей на ухо. Он не видит, что прямо напротив него, сидит Ангелина, и с остервенением вцепившись в мягкую подушку, мечтает только об одном, чтобы вместо неё в её ногах лежала голова этой стервы, которую Ангелина просто мечтала разорвать на мелкие лоскутки. А следом за ней и этого напыщенного предателя.

– Э, нет, даже не думай, – тихо сказала Мира на ухо, словно прочитав её мысли, – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Но не заставляй эту женщину довести до конца свой план. Ты же видишь, чего она добивается. И посмотри, её уловки сработали. Если ты снова выставишь его посмешищем перед общиной, он точно никогда больше не посмотрит на тебя.

– Да…. – процедила сквозь зубы Ангелина, – Пожалуй…

– Мы подождем, – кивнула Мира, – Сейчас он заметит тебя. И будь добра, выпрями спину. Здесь не любят слабых духом женщин.

Как в подтверждение её слов, голова Алекса медленно повернулась в сторону сидящих напротив подруг. Ангелина успела гордо поднять подбородок и полным ненависти взглядом, посмотреть ему в лицо. Руки её дрожали, грудь тяжело вздымалась от частых вдохов, Ангелине не хватало воздуха. Алекс на мгновение замер. Взгляды бывшей пары зафиксировали высшую болевую точку, перекрестившись в невидимом поединке. Кажется, он смотрел на неё слишком долго, прежде чем Инга запустила в его волосы руки и нежно притянула к себе. Александр отвернулся, как будто Ангелины не существовало.

– Всё, хорошо, – участливо поддержала её Мира, – Ты молодец. Ты справилась.

Что может быть хорошего в том, когда любимый человек обнимает чужую женщину? Ангелина точно знала, ничего хорошего в этом не было. Как не было никакой надежды, в его суровом, ледяном взгляде. Как в доказательство её грустных мыслей, музыка вдруг стала громче, а Инга демонстративно поднялась со своего места, отходя от Алекса и посылая ему невидимые магические сигналы. Она зазывно виляла большими бёдрами, медленно выходя в центр круга и останавливаясь недалеко от костра.

– О, началось, – вздохнула Мира, – Театр одной актрисы.

Она закатила глаза и пренебрежительно махнула в сторону женщины рукой.

– Что она собирается делать? – не поняла Ангелина, наблюдая, как Инга начинает двигаться в такт экзотичной музыки, сопровождавшейся боем живых барабанов, – Откуда этот звук? У вас что тут, оркестр?

Тем временем Инга, не сводя возбуждающих взглядов с Алекса, который, как показалось Ангелине, жадно глотал их, пустилась в дикий пляс по кругу. Ангелина приоткрыла рот от увиденного. Женщина двигалась почти профессионально, выкручивая собственным телом и играя с ним, как будто на музыкальном инструменте. Красный сарафан развивался и плясал под ритм её эротических движений. Инга запрокидывала голову и её длинные волосы разметались по спине, заставляя сидящих вокруг Иных одобрительно свистеть и хлопать.

– Вот, сучка, – не удержалась Мира, – Видимо она долго готовилась. Это её ночь, Ангелина. Она хочет провести её с Алексом. Видимо для того, чтобы он поселил её в своем доме, перед отъездом на задание.

Ещё одно соблазнительное движение, новый звук громкого барабана и голая нога Инги демонстративно показалась из длинного разреза на платье. Иные снова засвистели, подбадривая женщину. Ангелина перевела взгляд на Алекса. Он смотрел прямо ей в глаза. Новое движение, Инга подошла к Александру вплотную и закрыла ему весь обзор. Контакт был потерян. Танцовщица извивалась и крутилась возле Иного опытной коброй, гипнотизируя его своими прелестями. Ещё мгновением и вот она уже опустилась перед ним на колени, без стеснения дотрагиваясь до его ног и нежно проводя по ним руками.

– Я не могу это видеть, – прошептала Ангелина, отпивая из бокала новую порцию хмеля.

– Делай вид, что тебя это не трогает, – сжала её руку Мира, – Не вздумай показывать, что тебя это беспокоит.

Ангелина кивнула и отвернулась от неприятного зрелища в другую сторону, методично отпивая из своего бокала горькое вино. Не прошло и секунды, как она снова пялилась на танцующую Ингу и расслабленно сидящего в кресле Алекса. Она просто не могла отвести от него горящий и полный ненависти взгляд. Алкоголь, громкие звуки, всеобщее веселье уносили её в какой-то другой мир. Ангелине стало казаться, что всё, что происходит вокруг, просто фикция, чья-то злая шутка. В её голове со скоростью света проносились недавние картинки, связанные с Алексом. Вот он смотрит на неё в «Эконтере», играет с ней. Вот впервые дотронулся до её груди, сказал что-то, от чего её душа раскрылась ему навстречу. Ангелина помнила их лесной дом, их торопливые объятия. Она вспоминала, как он сдерживался и не трогал её, хотя мог взять силой и разрушить их чувства в одно мгновение. И вот теперь, Алекс выкинул её из своей жизни, хотя сидит напротив, на расстоянии нескольких вытянутых рук. Рядом с ним крутиться чужая женщина, с чужим запахом, чужими повадками и чужой душой. Понимает ли он это? Сознает ли? Идентифицирует ли он её, как постороннюю самку, или она для него тоже играет какую-то малозначительную роль, просто выполняет свои женские функции в его стратегии жизни? Способен ли вообще Александр испытывать что-то большее, чем горделивое чувство собственности? И имеет ли Ангелина право, требовать от него большего…

Звуки музыки вокруг постепенно начали стихать. Ангелина вздрогнула и вернулась из собственных мыслей, понимая, что смотрит себе в ноги, удрученно опустив голову. Она тут же подняла глаза и снова столкнулась с пронизывающим насквозь взглядом Александра. Инга уже сидела возле его ног, на пушистой коже убитого животного и оплетала своими объятиями мужские колени. Права рука Алекса гладила её длинные волосы. При этом, он неотрывно следил за тем, как взгляд Ангелины перемещается по его телу, а затем останавливается на Инге. Ангелина сцепила зубы и встряхнув головой, откинула мягкие подушки в сторону. Длинные ноги девушки тут же получили широкое обозрение. У неё было слишком короткое платье, и она это знала. Глаза Алекса опасно сверкнули. Положив ногу на ногу, Ангелина демонстративно подняла свой кубок, и ехидно кивнув Александру, отпила свежий глоток вина.

– Твоё здоровье, козёл, – шёпотом пробормотала она.

– Он специально это делает, – так же шёпотом ответила ей Мира, – Испытывает твоё терпение. Ждёт следующего шага. Играет и намеренно бесит тебя.

– Да какой у меня может быть следующий шаг? – безрадостно усмехнулась Ангелина, – Я держусь из последних сил, чтобы не расплакаться и не убежать в лес. Может быть, если меня сожрёт медведь, он отметит это событие большим праздничным ужином со своей новой бабой?

Мира прыснула со смеху, едва сдерживаясь, чтобы не захохотать в полный голос. Глядя на неё, Ангелина тоже невольно улыбнулась.

– Пожалуй, я тоже потанцую, – кивнула она Мире, допивая крепкий алкоголь иподнимаясь со своего места.

– Ты куда? – ошарашено взглянула на неё Мира.

– Я в юности неплохо танцевала на барных стойках, – пьяным голосом заметила Ангелина.

– Ангелина, здесь нет барных стоек, – схватила Мира ей за руку, но Ангелина тут же выскользнула из её цепких объятий.

– Меня устроит место рядом с костром, – пробормотала девушка, чувствуя, как ноги заплетаются от выпитого алкоголя.

– Не надо, Ангелина, ты совершаешь ошибку… – не сдавалась Мира, но та лишь махнула на неё рукой и направилась в центр круга.

Увидев, что Ангелина встала со своего места, Алекс тут же приподнялся на локтях и сжал губы в тонкую линию. Мира проследила за его взглядом и довольно улыбнулась. Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понять, насколько он зол.

– Ну что ж, – довольным голосом произнесла девушка, – Кто знает, может ты и права…

Она снова перевела взгляд на Ангелину, которая к счастью, не торопилась пускаться в пляс, а лишь обходила костёр медленным шагом, осматривая сидящих вокруг Иных заинтересованным взглядом, слово пыталась определить лучшего из них. Некоторые мужчины выпрямились и гордо выпятили грудь, демонстрируя Ангелине силу и мощь своих намерений. Женщины неодобрительно смотрели на девушку, которая вела себя, по мнению присутствующих, крайне странно. Однако Мира отметила, что в своих нелепых поведенческих реакциях, Ангелина смотрится просто шикарно. Её небрежный сочный вид, большая грудь и длиннющие ноги в грубых ботинках, заставляли взгляды людей, неотрывно следить за каждым её шагом. Она словно потерялась в лесу и осматривалась по сторонам, пытаясь найти правильную дорогу. При этом Ангелина иногда останавливалась, крутила обтягивающим задом и периодически закусывала полную нижнюю губу, словно несмышленый ребенок, который не ведает, что творит. Затем вдруг она споткнулась, и пустой деревянный кубок с грохотом отлетел в сторону.

– Упс… – расширила она свои большие глаза еще больше, – Как неловко.

Улыбнувшись собственным мыслям, Ангелина медленно подошла к упавшему бокалу и ещё более медленно наклонилась, чтобы его поднять. При этом её пятая точка демонстративно отвернулась в сторону Алекса и сидящей возле него Инги. Справившись с непростой задачей и подхватив кубок с земли, Ангелина скромно потупив взгляд и задержав улыбку на своём лице, проследовала обратно на своё место. Мира не без удовольствия отметила, как вытянулись челюсти у сидящих вокруг Иных, включая Александра. Он, кажется, прирос к своему месту и замер, как доисторическая статуя, силясь совладать с собственным гневом. Ярость бушевала в его распахнутых глазах, как в адском логове.

– Ну что ж, это было… концептуально, – задумчиво пробормотала Мира, косо поглядывая на Ангелину, севшую рядом, – Кажется, в Конфедерации ты пользовалась успехом.

– У меня просто очень продвинутые подруги, – пожала плечами Ангелина, выхватывая у проходящей мимо женщины ещё один кубок, наполненный вином.

– Не пей много, – сурово сказала Мира, – Твой мужик следит за тобой каждую секунду. Мне кажется, если ты ещё что-нибудь выкинешь, он сорвётся со своего места и припечатает тебя к земле, на глазах у всех.

– Было бы забавно, не находишь? – засмеялась Ангелина, снимая с себя тёплую куртку и откидываясь на мягкий диван, – Здесь так душно, – капризно произнесла она и погладила выступающее декольте, словно это помогло бы ей охладить пыл.

Мира огляделась. Теперь вся территория не сводила с них напряжённых взглядов. Ей уже перестал нравиться этот, на первый взгляд, простой план. Сначала он показался ей очень безобидным, но теперь они вдвоём умудрились настроитьпротив себя большую половину женского населения клана. К тому же, Стефану может не понравится такое поведение Миры… А она бы очень не хотела его злить.

– Послушай, может быть, вернёмся? – осторожно произнесла подруга.

– Ты что? – махнула рукой Ангелина, – Здесь просто супер. По моему это первый интересный день, который мне удалось провести в этом гестапо. У рабского труда сегодня выходной, а Иные настроены так благосклонно, видишь? Никто даже не пытается качать свои права и сравнивать меня с куском свежего мяса. Они такие милые, почти, как в «Эконтере». По моему, мы отлично отдыхаем. Я точно никуда не пойду, – убеждённо закончила она.

– И куда это ты собралась, милая?

От звуков грубого голоса Ангелина и Мира вздрогнули. Тяжёлая рука Рона упала позади спинки и демонстративно коснулась плеча Ангелины. Иной вальяжно уселся прямо рядом с девушками и закинув ногу на ногу, властно посмотрел в их напряжённые лица. Мира тут же потупила взгляд и отстранилась на пару сантиметров.

– Где ты потеряла своего хозяина, Мира? – холодно поинтересовался Рон, оценивающее рассматривая зелёное платье соседки, и видимо, пытаясь понять, что же находится под ним.

– Я не знаю, господин. Его ещё не было.

– Пойди прогуляйся, поищи его, – спокойным тоном приказал Иной, не отрывая от её лица сурового взгляда.

– Слушаюсь, господин, – кротко кивнула Мира и попыталась встать с дивана.

Ангелина тут же перехватила её руку.

– Товарищ господин, – мрачно обратилась она к Рону, – Мы вообще-то здесь отдыхаем. Вдвоём. Почему она должна уходить?

– Ангелина, перестань, господин Рон прав, мне здесь не место, – испуганно запричитала Мира, пытаясь вытащить свою руку и уйти.

– Послушай подругу, – миролюбиво кивнул Рон, – Неужели она до сих не научила тебя повиновению?

– Ангелина, я пойду, – с мольбой в голосе прошептала Мира и высвободившись, быстро исчезла, как будто её и не было.

– Ты всегда должен запугивать людей, чтобы что-то получить? – недовольно спросила Ангелина и скрестила руки на груди. Рон тут же переключил свой взгляд на её внушительные достоинства.

– Я просто не понимаю, почему она у тебя выросла, – задумчиво произнес он.

– Я считаю, что это некорректное замечание, – отрезала Ангелина и накинула на себя тёплую куртку, чтобы скрыться от чужих глаз. Увидев это, Рон протянул руку и одним рывком стянул с Ангелины тёплый верх.

– Останешься сидеть вот так, – кивнул он утвердительно, – Здесь не холодно.

– Может быть, я не хочу, чтобы ты на меня пялился, – зашипела она на него.

– Пять минут назад ты сделала всё для того, чтобы все на тебя пялились, – ответил он, глядя на Ангелину сверху вниз.

Рон был на голову выше Алекса, тело его было поджарым и вытянутым, менее плотным. Но всё-таки в нём ощущалась не дюжая сила. Вьющиеся волосы Иного блестели в отблесках ночного костра. Глаза пусты, как два глубоких сосуда, Ангелина читала в них ощущение превосходства над другими и ярко выраженный нарциссизм. Кажется, это беда всех жителей этого клана, а виноваты в этом исключительно женщины.

– Слушай, что тебе надо от меня? – нахмурилась Ангелина, откидываясь на мягкую спинку.

Рука Рона тут же собственнически обхватила её голое плечо.

– А ты не догадываешься? – улыбнулся он уголком губ.

– Догадываюсь.

– Тогда зачем ты задаешь эти странные вопросы?

– Тебе обязательно меня насиловать? – напряженно спросила Ангелина, поднимая глаза в сторону Алекса.

Инга уже давно перебралась к нему на колени и не стесняясь, влажно облизывала ему ухо. Увидев это, Ангелина невольно скривилась. Правда, от взгляда девушки не ускользнуло, что Александр с пуленепробиваемым лицом следит за рукой Рона, которая демонстративно наглаживает плечо его бывшей женщины.

– Я не любитель постельных сцен с применением насилия, но да, я обязательно это сделаю, если ты не будишь ко мне благосклонна.

– Тебе баб, что ли мало? – зло спросила Ангелина, буравя его презрительным взглядом, – Езжай в Конфедерацию, там тебе быстро найдут сотню тысяч таких же, как я.

– Мне не нужны сотни тысяч. Мне нужна всего одна, максимум, несколько женщин, – задумчиво пробормотал Рон и вдруг потянул к Ангелине своё лицо.

– Даже не думай, – попыталась она оттолкнуть Иного, зацепившись за воротник его запахнутой аляски, – Я тебе все патлы выдерну.

Рон на мгновение остановился и заинтересованно посмотрел в её лицо. Ангелина сузила свои глаза до размеров маленьких щёлок и просто молчала, с вызовом глядя на мужчину.

– А ты у нас вроде как с характером?

– Если тебе так будет легче, то да… – процедила она сквозь зубы.

– Что, никогда не получала пощёчин? – ухмыльнулся Рон, отпуская её шею и перекладывая руку на оголённое бедро девушки.

Ангелина вздрогнула и попыталась освободиться.

– Сидеть, – твёрдо ответил Рон и усилил давление.

Его мертвая хватка причинила Ангелине боль.

– Ты не посмеешь, – сказала она мужчине в лицо, стараясь сохранять спокойствие.

– Ещё как посмею, – кивнул он, – Я бы даже сказал, что нахожусь на последнем издыхании, сдерживаю себя из последних сих.

– Алекс порвёт тебя на части, – прошипела Ангелина, совершенно не уверенная в собственных словах.

– Кто? Александр? Ты серьезно?

Иной запрокинул голову назад и громко расхохотался. Девушка лишь надеялась, что громкая музыка, звучавшая вокруг, заглушит его откровенное веселье. Видя, как он радуется, у Ангелины тут же пропало настроение, кажется, она даже отрезвела. Ничто так не приводит в чувство, как понимание, что скоро над тобой совершат физическое насилие.

– Я хочу уйти, – сделала она попытку.

– Куда? – перестал он смеяться, всё еще не убирая тяжёлую руку с её колена, – Мой дом недалеко отсюда. Сейчас я допью своё вино и познакомлю тебя со своей спальней.

– Ты слишком самонадеян, – презрительно ответила Ангелина, – И убери свои лапы, мне больно.

– Ладно, – резко ответил Рон, отшвыривая кубок в сторону и быстро поднимаясь со своего места, – По-хорошему ты не понимаешь, значит, будет по-плохому.

С этими словами он силком дернул Ангелину со своего места, поднимая её легкое тело с дивана ирывком подтягивая к себе.

– Надень, – мрачно сказал он, швыряя меховую куртку ей в лицо.

Ангелина машинально поймала одежду и растерянно застыла на месте, не понимая, что ей делать. Музыка тем временем стихла и девушка с ужасом поняла, что на них все смотрят. Мельком она увидела злорадную ухмылку Инги, лицо которой украшала недавняя царапина.

– Пошли, – повысил голос Рон, силком хватая оцепеневшую фигуру за руку и пытаясь утащить её из поля видимости.

– Не смей трогать меня! – воскликнула она, прижимая куртку к груди, словно это хоть как-то могло её защитить.

– На колени, – серьезно сказал Рон, глядя ей прямо в глаза.

Ангелина похолодела.

– Что? – прошептала она испуганно.

– Ты слышала. Я сказал, на колени, – повторил Рон и выпрямившись, указал ей на землю.

– Я никогда не сделаю этого, – пробормотала Ангелина, понимая, что слезы уже застилают ей глаза, – Лучше убей меня сразу.

Тишина вокруг оглушила её. Никто не танцевал, музыка не звучала, лишь треск поленьев в кострище отзывался немым молчанием. Гости праздника молча наблюдали за происходящим. Вдалеке Ангелина увидела Миру, на лице которой отразилась маска ужаса. Рядом с ней стоял крепко сложенный брюнет. Она отвернулась и что-то быстро ему прошептала на ухо.

– Ты встанешь на колени, – зло сказал Рон, не обращая внимания на присутствующих, – Прямо сейчас. Но не здесь.

– Я…

Он не дал ей договорить, сделал быстрый шаг вперед и вдруг поднял Ангелину у себя над головой.

– Что ты делаешь! – закричала она так громко, как могла.

Рон перевернул её вверх тормашкам, и закинув на плечо её задницу обтянутую красным платьем, потащил прочь. Голова Ангелины болталась где-то у его ног, волосы почти касались земли. Ей было больно и страшно.

– Алекс! Александр! – закричала она из последних сил.

Её крик прервал громкий шлепок по мягкому месту. Рон больно ударил её, отчего Ангелина сразу застонала. Это был совсем не тот шлепок, которым вознаграждал её Алекс в моменты соития. Рон попросту врезал ей с достаточной силой, чтобы она поняла, время шуток закончилось.

– Александр! Пожалуйста! Прошу тебя! – еще раз крикнула она, понимая, что её уносят далеко за пределы центра лагеря.

Никто не придёт ей на помощь, теперь она точно знала это. Уже не видно было ярких огней, глаза Ангелины погрузились в кромешную темноту. Шаги Рона были широкими и уверенными. Он быстро сокращал расстояние между удовольствием и гибелью души собственной пленницы.

– Не надо, прошу тебя! – бесновалась Ангелина, пытаясь сорваться с его плеч и куда-нибудь убежать. Но Рон лишь еще сильнее обхватил её тело руками.

– Заткнись, – грубо сказал он, едва перед ними показался незнакомый дом.

Ангелина поняла это, увидев рядом с его ногами какой-то порог. Резким движением, мужчина открыл деревянную преграду и втащил Ангелину внутрь. Затем она почувствовала, как её швыряют на что-то мягкое. Пока Ангелина пыталась прийти в себя, и понять, что происходит, в помещении зажёгся свет. Яркие лампы озарили большую светлую комнату, обустроенную вполне современно. Дом чем-то напоминал жилище Алекса, видимо у каждого Иного были свои представления о комфорте. Правда, сейчас девушку мало интересовало внешнее убранство. Быстро оценив ситуацию, она поняла, что лежит на мягком пуфике, а Рон с вожделением смотрит на неё. Ангелина тут же подтянула под себя ноги и замолчала, как испуганная мышь. Несколько минут они просто пилили друг друга взглядом, но ничего не происходило.

– Мне нужно в душ, – тихо сказала Ангелина, пытаясь оттянуть неизбежное.

– Хороший ход, но нет, – отрицательно покачал он головой, – Быстро в кровать.

– Я… я не знаю, где кровать… – ошарашено ответила Ангелина, перебирая в голове все возможные варианты побега.

– Даже не думай об этом, – вполне миролюбиво заявил Рон, быстрыми движениями сбрасывая с себя одежду.

На пол полетела тёплая куртка, затем он снял тяжелую обувь, следом избавился от вязанного шерстяного свитера, оставшись стоять в одних тонких брюках из натуральной ткани. В любой другой ситуации Ангелина пришла бы в восторг. Рон был великолепным Иным, наверняка в Конфедерации он занял бы первые строчки рейтинга. Но у Ангелины был собственный рейтинг давно влюбленного сердца. И оно болело сейчас гораздо сильнее, чем её задница, по которой больно стукнул этот мужчина пару минут назад.

– Поднимайся и иди в сторону спальни. Вторая дверь налево.

Ангелина застыла.

– Быстро! – гаркнул он громко, от чего она вздрогнула и быстро поднялась со своего места.

– Так-то лучше, женщина… – гордо поднял он голову и указал в сторону длинного коридора.

Слёзы бурным ручьем полились из её серых глаз. Она уже не могла остановить этот процесс, прекрасно понимая, что сейчас должна будет лечь под человека, которого отвергало её тело и душа. Ангелина знала, что это будет мучительная и тяжёлая ночь для неё, в первую очередь, потому что любое насилие она связывала с мощной психологической атакой. Это будет её личное поражение, и скорее всего потом, придётся очень долго лечить раны и учиться принимать эту ситуацию.

Свернув по коридору налево, Ангелина тут же оказалась в просторной комнате, скрывавшей вид окна тяжелыми балдахинами. Посередине, конечно же, стояла массивная дубовая кровать, застланная свежим постельным бельем. От него приятно пахло морозным воздухом и мылом. Конечно, зачем им нужна была постоянная женщина, если любая желающая обстирывала их и наводила в доме порядок. Ангелина испуганно попятилась в дальний угол, не в силах подойти к спальному месту. Из коридора послышались тихие, но тяжёлые шаги. Вскоре, в дверном проёме показалась статная фигура Рона. Ангелина перевела взгляд на его холодные глаза. Он внимательно следил за каждым её движением и что-то подсказывало девушке, что страх возбуждает Иного не меньше, чем её грудь.

– Раздевайся, – скомандовал он, делая несколько шагов вперед.

Ангелина задрожала всем телом, не зная, что делать. Её затравленный взгляд, пойманного в ловушку животного, метнулся в сторону окон. Скорее всего, они заперты.

– Женщина, ты не сможешь убежать, – слегка улыбнулся Рон, делая ещё два шага в её сторону, – Раздевайся. И делай это быстро.

– Но я не могу… Я не хочу, пожалуйста, не заставляй меня делать это…

Слезы полились из её глаз с прежней силой, но Рон только поморщился, увидев их.

– Прекращай истерику, ты ведешь себя очень странно, для самки твоего возраста. Здесь каждая рада моему присутствию, и ты тоже будишь рада. Дай мне только показать тебе.

Ангелина распахнула на него глаза и вдруг ринулась со всей силы вперед, пытаясь пробиться через его каменное тело прямо к выходу. Ей было на всё плевать, она собиралась сбежать из этого дикого дома на волю и броситься прямиком в лес, подальше от всех мужчин, которые причиняли ей боль. Рон мог изнасиловать её тело, но это была лишь оболочка. Истина оказалась гораздо страшнее, у Ангелины давно была изнасилована душа.

Иной тут же схватил её в охапку и силой повалил на кровать. Девушка почувствовала, как её больно прижимают к жёсткому матрасу.

– Если не успокоишься, я сделаю тебе больно, – зарычал он ей на ухо.

Ангелина закричала во весь голос, пытаясь отбрыкнуться от него ногами. Рон выругался и занёс над ней тяжелую руку. Послышался звонкий хлопок. Голова Ангелины качнулась в сторону, и казалось, отделилась от тела. Удар до такой степени оглушил девушку, что она не сразу пришла в себя. Тем временем Рон уже шарил своими руками по её телу, задирая красное платье выше пояса и оголяя то, что было под ним.

– Господи, нет! – закричала она снова.

Послышался новый звонкий удар. Машинально брызнули слёзы, в этот раз он попал ей прямо по глазу. Девушка невольно застонала и рефлекторно попыталась закрыть лицо руками. Это стоило ей нового нападения, которое она уже не могла предотвратить. Рон не стесняясь залез своей огромной клешней в её трусики и начал больно массировать клитор.

– Не трогай! Не трогай! Мне больно! – кричала она не своим голосом, дрожа всем телом и сражаясь остатками сил.

– Какая же ты дикая, – проревел он ей в ухо, быстро стаскивая с себя часть брюк, оголяя внушительных размеров орган.

Ангелина почувствовала, как его член влажно прижимается к её голым ногам. Мощная волна тошноты накрыла девушку, она начала задыхаться. Рон полностью сковал её движения. Когда она попыталась вытащить изпод него свою руку, Иной быстро перехватил её запястья и поднял над головой. Другой рукой, он залез в декольте и силком сдёрнул его вниз. Упругая грудь Ангелины полностью выпала наружу. Рон сразу опустил голову и впился зубами в её сосок, больно прикусывая его. Ангелина снова заплакала.

– Раздвинь ноги, – прорычал он, упираясь коленом в её сопротивляющуюся преграду.

Снова крик и попытка укусить его за плечо.

– Раздвинь ноги, я сказал! – крикнул он в ответ и снова ударил её лицу.

На этот раз приложился так сильно, что у Ангелины из носа засочилась кровь.

– Господи, помоги мне, Господи, – рыдала Ангелина, чувствуя адскую боль во всем теле.

Её чувствительная точка горела в агонии, потому что Иной давил там, где этого делать было нельзя. Голова её совсем перестала соображать, Ангелина видела только чёрные мелькающие картинки, а в ушах стоял звук тяжелого дыхания насильника. Его запах был неприятен ей, и всё что происходило в эту минуту, было похоже на страшный сон, от которого не было спасения. Понимая, что ничего больше не в силах изменить, тело Ангелины предательски расслабилось и обмякло. Её тихие рыдания превратились в жалобные всхлипы ослабленного существа.

– Так-то лучше, – услышала она над головой и почувствовала, как Рон быстро раздвигает её ноги, чтобы совершить последний рывок.

Не выдержав осознания происходящего, Ангелина в последний раз взвыла во весь голос, от которого даже у Рона всё внутри похолодело. Боль последних нескольких недель вырвалась наружу раненым криком испуганной женщины, задыхающейся от собственной крови.

В эту же минуту тело Рона как будто отцепилось от Ангелины и словно повисло в воздухе. Через секунду послышался громкий рёв и сильный грохот, как будто что-то с силой отшвырнули в сторону. Ангелина всё еще рыдала, прикрывая разбитую губу, глаз и нос руками. Откуда-то постоянно лилась кровь. Ангелина чувствовала её знакомый запах и липкий вкус.

– Ублюдок! Я убью тебя! Убью!!! – услышала она дикий крик и её сердце сжалось.

«Он пришел за ней.

Он не бросил её.

Он здесь. Он вернулся».

Ангелина попыталась разлепить глаза, чтобы понять, что происходит, но не смогла. Её веки затянула огромная гематома, появившаяся от сильного удара. Собрав остатки сил, девушка попыталась прикрыть голое тело простыней, которая лежала рядом. Громкие голоса двух мужчин оглушали её. Стоял отборный и жёсткий мат. Ангелина видела огромные тени, которые таскают друг друга по полу, и наносят сокрушительные удары. Она слышала стоны и хрип, затем снова удары. Ангелина повернулась на бок и свернувшись в позе эмбриона, подтянула руки, закрывая собственные уши. Она больше не могла и не хотела ничего слышать. Её тело била мелкая дрожь, тряслись даже пальцы на руках, тряслись кончики волос. Тошнота подкатывала удушающими волнами. Голова кружилась, казалось, она слетела с петель. Где-то рядом послышались голоса Иных, которые ворвались в чужую спальню. Ангелина слышала, как они орали, что-то говорили, пытались растащить дерущихся. Кто-то подошел к ней и что-то спросил. Это был женский голос. Ангелина ничего не ответила. К её носу поднесли кусок ткани, которую слегка прижали, чтобы остановить кровь. Крики и ор продолжались. Ангелина сильнее закрыла уши и беззвучно плакала. Она была больше не силах ничего понимать и никуда вникать. Её накрыл тяжелейший шок, который превратил её в бессознательную сущность, не желавшую возвращаться к реальности. На мгновение девушке показалось, что её душа отделилась от тела и покинула эту несуразную планету, не созданную для чего-то чистого и настоящего. Она почти парила в собственной черноте мыслей, искренне успокаивающей её.

Через секунду чья-то сильная рука, резким рывком подняла её и прижала к телу. Голова Ангелины качнулась и тут же упала кому-то на грудь. Девушка ни на секунду не отрывала рук от своих зажатых ушей. Она все еще не хотела возвращаться в этот мир и пытаться осознать все то, что с ней произошло. Ангелина даже не помнила, а было ли совершено насилие? Или ей это все просто привиделось?

– Ммм…. – затряслась она всем телом, не понимая, что с ней происходит.

– Принесите укол! – услышала она совсем рядом голос Алекса.

– Ты весь в кровище, брат, – сказал незнакомый голос.

– Это не моя кровь! Это её кровь! – заорал Александр.

Ангелина зачем-то замотала головой, словно пытаясь сбросить весь этот кошмар. Кто-то опустил руку на голову и нежно погладил её.

Это его рука, его. Она узнает знакомый запах из миллиона таких же ароматов. Это он сейчас держит её на руках и куда-то несёт. Он гладит её по голове, словно маленького испуганного ребёнка. Но где он был раньше?

«Где же он был раньше, Господи?»

– В мой дом, несите воду, фурацилин, всё что есть! Несите всё, что есть!

– Господин Александр, может быть ей надо в лазарет? – раздался мягкий женский голос.

– К чёрту лазарет! Отвезите туда этого придурка Рона! Ему очень понадобится лазарет, а если я доберусь до него раньше, а то и кладбище!

Тело Ангелины снова подняли, как лёгкую пушинку и куда-то понесли. Она уже не отслеживала траекторию собственного присутствия, ей было абсолютно неважно, что происходит вокруг. Ангелине просто было больно.

Болело и ныло избитое тело.

Болела душа.

Болело сердце.

Глаза тоже, болели от бесконечных слёз. Они не прекращались, продолжая выливаться бесконечным потоком, словно перестали быть глазами, а стали одним большим океаном, соль в котором никогда не закончится.

Слабая боль на руке вернула её к жизни. Ей поставили укол, а затем родные сильные руки снова уложили её на что-то мягкое. Она узнала этот запах. Запах его дома… Он снова принес её домой. Зачем он это сделал? Ведь это он виноват в том, что произошло… Ведь это он виноват в том, что с ней происходит… Только он один.

Ангелина вздрогнула, когда к её лицу прикоснулось что-то холодное.

– Ангелина… – услышала она взволнованный и горький голос Алекса, – Лежи… прошу тебя…

Она не ответила и посильнее закрыла уши. Она не хотела его слышать. Ей было слишком больно от звуков его голоса. Он попытался отнять её руки, чтобы опустить их. Ангелина застонала и зажмурилась, насколько позволяли силы. Алекс сразу отступил.

– Давайте отвезем её в лазарет, – настойчиво просил женский голос, – Она совсем плохая. Рон успел её изнасиловать?

– Нет. Не знаю. Нет, – услышала она уничтоженный голос Алекса, – Если он успел, я убью его.

– Надо спросить её, возможно у неё есть внутреннее кровотечение…

– Это кровь из носа. Этот ублюдок разбил ей нос и губу. Он испортил ей лицо.

– Вы точно хотите оставить её здесь?

– Да. Это её дом. Она больше никогда отсюда не уйдет, – тихо ответил Александр и надолго замолчал.

Ангелина знала, что он смотрит на неё. Она чувствовала его ровное дыхание совсем рядом. Сейчас она лежала в своей постели, рядом с ним. Это то, чего ей хотелось больше всего на свете все эти дни, но сейчас, она просто ненавидела его…

Её тело всё еще продолжало трясти. Голова ужасно болела. Во рту пересохло от громких криков.

– Воды… – прохрипела она еле слышно.

– Да, да, конечно, воды, девочка…

Послышались быстрые уходящие шаги. Затем они вернулись, и Ангелина почувствовала, как что-то прохладное прислоняется к её губам. Голову осторожно приподняли, и спасительная влага, наконец, пролилась в её горячий рот. Ангелина сделала несколько глотков и снова застонала.

Громко хлопнула дверь и наступила благословенная тишина. Больше никто не касался её, не пытался причинить ей боль. Ангелина всё ещё лежала свернувшись калачиком на краю большой кровати и тихо всхлипывала. Мягкое прикосновение к её плечу, заставило девушку вздрогнуть. Это была рука Алекса. Он сидел рядом с ней и осторожно гладил девушку. Это касание жгло ей кожу через разорванную одежду. Она хотела сбросить его руку, но не смогла пошевелиться, хотела сказать, чтобы он прекратил, но не сумела выдавить из себя и слова. Осознав, что сейчас она просто ни на что не способна, Ангелина расслабилась и погрузилась в беспокойный тяжелый сон. Дыхание её постепенно стало ровным, тело приняло свободное положение, веки перестали вздрагивать от каждого шороха.

Только убедившись в том, что она спит, Александр поднялся со своего места и бросив последний взгляд на лежащее измученное тело в своей постели, с готовностью покинул комнату. Он знал, что у него есть ровно пол дня, чтобы определить дальнейшую судьбу этой женщины и еще несколько часов, чтобы показать каждому соплеменнику, что с ним будет, если с её головы слетит хотя бы волос.

Быстро выйдя из дома и осторожно прикрыв за собой дверь, Алекс шагнул в темноту ночи. Вдалеке уже занялся рассвет, но в душе Иного была непроглядная тьма и бесконечное чувства злости. Он должен был найти своего обидчика, и уничтожить его до конца. Сейчас ему было абсолютно плевать, что скажет Анжей или другие члены клана. Алексу нужно разбить свои кулаки о того, кто посмел обидеть его самку. Она принадлежала ему и только ему! И не важно, что он сказал или сделал, чтобы доказать обратное. Эту женщину привез сюда он, а это значит, что никто больше не имеет на неё никаких прав и уж тем более, портить её красивое волевое лицо, уродовать её. Никто кроме него не смеет указывать ей, что делать и в чьей постели лежать. Да… Чёрт возьми, как же он ошибался, когда верил, что спокойно отпустит её…

«Господи, зачем ты играешь в эти непонятные игры? Чему ты хотел научить?».

Услышав голоса на улице, Александр быстро свернул в сторону кострища. В его душе горело пламя не свершившейся мести, которая не давала ему спокойно вдыхать свежий воздух. Перед глазами, больными воспоминаниями, маячила полуголая фигура его соплеменника, который силой пытался войти в лоно его самки. Его, чёрт побери, самки! Алекс видел, как сломлена и безжизненна она была, когда лежала под гнётом веса чужого мужчины. Её дикий животный крик до сих пор стоял у него ушах, пульсировал в голове, провоцируя новые приступы бешенства. Сжатые кулаки Алекса тряслись от бесконечной злости. Ему нужно было найти этого урода, чтобы вернуть ему долг утраченной чести. Когда он ворвался в его дом, то, к сожалению, не успел придушить Рона, их не вовремя растащили. Но сейчас, пока она спит… он сделает то, что должен.

Увидев впереди толпу Иных, ведущих напряжённый разговор, Алекс направился прямиком к ним. Заметив его, соплеменники тут же повернули свои головы.

– Алекс, стой! – крикнул Стефан, протягивая вперед длинную крепкую руку.

– Где он! – рявкнул Александр, игнорируя замечание.

– Ты не сделаешь этого, – покачал головой Стэн, – Анжей велел задержать тебя.

– Анжей не станет мне приказывать, – решительно отрезал Алекс, пытаясь обойти Иных и направиться в сторону лазарета.

Он знал, что успел помять этого ублюдка и теперь его наверняка штопают в шикарной больничной палате, в то время, как его истерзанная женщина загибается в одиночестве. И даже то, что он вынужден был её оставить сейчас, тоже вина Рона. И он заплатит за это.

– Александр, ты же знаешь, что он не виновен, – мрачно заметил Кай, выставляя вперед ногу, перекрывая Александру путь, – Ты и так проломил ему голову. Он не сможет поехать на задание из-за этого. Анжей очень зол на тебя.

– Анжей мне не указ! – рявкнул Александр, – Это моё задание и мои личные счеты! И только я буду решать, кто пойдет вместе со мной.

– Успокойся, брат, ты наломал дров с этой бабой, в кого ты превратился? – хлопнул его по плечу Ник.

Алекс одернул его и зло оглядел Иных. Их лица выражали беспокойство и отчуждение. Они не поддерживали его, и он это понимал.

– Да пошли вы к черту! Я всё равно убью его!

– Ты же сам отказался от неё, Александр. Это была не твоя территория, – хмуро заметил Стефан.

Алекс зарычал и громко выругался. Они не пропустят его к Рону, и это ему тоже было очевидно. Как и то, что завтра он не сможет поехать на задание и все его планы снова летят в пропасть. И на этот раз, виноват только он.

– Мы перенесём вылет в Конфедерацию на несколько дней, пока она не поправиться! – рявкнул Алекс, всё еще тяжело дыша.

Он просто не мог успокоиться от осознания собственных слабостей и ошибок.

– С каких пор женщина является причиной для срыва наших общих замыслов, Александр? – послышался раздражённый голос Ника. Это был их связной, они дружили много лет, однако сейчас названный брат выступал его ярым противником.

– Я не знаю, чёрт возьми! – заорал Алекс, запуская руки в тёмные взъерошенные волосы и в изнеможении проводя по ним, – Я, правда, не знаю! Но она является, в данном случае, она мать вашу, является! И мне плевать на то, что кто-либо из вас думает, потому что эта женщина сидит в моем мозгу, и я ничего не могу с этим поделать!

– Только ты виноват в том, что происходит, – уверенно кивнул черноволосый Кай, ковыряя тонкой веточкой у себя в зубах.

– Заткнись! Я и без тебя знаю степень своей вины!

– Алекс, ты слетел с катушек, ты просто превратился в покорного барана, – серьезно сказал Стен.

– Вы ни черта не знаете о том, кто я есть! – в последний раз крикнул Александр и развернувшись, пошел прочь в сторону своего дома, – Мы бок о бок живём с вами всю жизнь и вы так и не поняли, кто я такой!

Иные молча переглянулись, но ничего не ответили. Они прекрасно знали своего собрата, это был их лучший командир и боец. Раньше, он никогда не давал осечек и никогда не ошибался. До того, как привез сюда эту женщину. Дождавшись, когда Александр скроется за поворотом, Ник повернулся к мужчинам и мрачно спросил:

– Вы думаете о том же, о чём и я?

– Да, – согласно кивнул Стэн.

– Стефан?

– Я воздержусь, – ответил Иной и потупил взгляд.

– Кай?

– Да, ему нужно помочь. Теперь это общая головная боль.

– Его нужно избавить от этой самки. Она внесла раздор в нашу жизнь, – холодно произнес Ник и мельком посмотрел в сторону жилища Алекса.

– Когда мы уедем на задание, кто-то должен решить эту проблему…

Повисло молчание.

– Я не уверен, что это правильное решение, – подал голос Стефан.

– По какой причине?

– Он сохнет по ней, – кивнул мужчина, – Возможно, испытывает эмоции. Если мы лишим его этого, весь свой гнев он обрушит на нас. И тогда жизнь всего клана будет в опасности. Алекс не управляем, вы знаете это. Если у него поедет крыша, даже Анжей его не остановит.

– Это в том случае, если он будет думать, что виной всеми мы, – Стэн оглянулся, – Достаточно представить всё, как несчастный случай. Пошла в лес, упала с горы. Съела не ту ягоду.

– Он не поверит, – покачал головой Стефан, – Он слишком умён. Если он заподозрит, что бабу кто-то убил, то не оставит это в покое. Он будет копать, пока что-то не найдёт.

Иные опять замолчали, обдумывая сложившуюся ситуацию.

– И всё-таки с ней надо что-то делать… – в пол голоса произнес Ник, – Наши женщины смотрят на неё и думают, что могут так себя вести. Она не уважает Александра и любого мужчину, который здесь живёт. Учения Конфедерации напрочь прополоскали её голову. Она неисправима, даже Алекс не в состоянии обуздать её дикий нрав. Я не виню Рона. Кто-то должен был показать ей место. Оно точно не в богатом доме, рядом с нашим лучшим следаком, – холодно закончил Иной.

– Расходимся, – согласно кивнул Стэн, – Завтра решим.

С этими словами мужчины рассредоточились по территории. Каждый из них обдумывал навязчивую проблему. Обдумывал её и Алекс. Он прекрасно понимал, что теперь Ангелина в опасности, и не только потому, что любой Иной может воспользоваться его отсутствием и притронуться к ней, но и потому, что за последние несколько дней он только и слышал от всех, что эта женщина оскверняет своим присутствием весь клан. Как будто он не знал об этом? Александр успел достаточно изучить Ангелину, чтобы прийти к выводу – она никогда не примет условия его жизни. Он даже гипотетически не мог представить, что должен сделать, чтобы не унизиться перед ней и при этом заставить её уважать общину, а так же живущих здесь людей. Ангелина откровенно смеялась над обитателями деревни. Она дерзила старшим по званию, ссорилась с местными женщинами, игнорировала общую работу и демонстративно совращала мужчин. Они смотрели на неё, как на свежий кусок мяса, которым можно было полакомиться. Сейчас девушку спасало только его личное отношение к её судьбе. Но что будет, если он отсюда уедет…

С тяжелыми мыслями Александр вернулся в свой дом, и впервые за долгое время, запер её на засов. Конечно, он не думал, что кто-то решиться снова войти в его жилище, но рисковать больше не хотел. Как так сложилось, что в собственном мире, он не чувствовал себя в безопасности? Эта мысль не давала ему покоя, как и предположения о том, кто из Иных осмелиться в открытую идти против него. С Рона спрос был небольшой, он всегда обладал диким норовом и постоянно соперничал с Алексом. Но остальные… Как отнесутся к его решениям они?

Тяжело вздохнув, Александр снова вошёл в спальню. Ангелина всё так же тихо спала, свернувшись клубком на краю огромной кровати. Запекшаяся кровь больше не сочилась из её носа. Мокрое лицо блестело от количества выплаканных слёз. Она всё еще держала руки у головы, закрывая ими свои уши. Глядя на эту картину, у Алекса сжалось сердце. Не выдержав порыва, он тихо подошел к ней и опустился перед женщиной на колени.

Как он мог допустить всё это? Как он мог так низко пасть и повестись на собственный гонор, свою безмерную гордыню? Разве не он привез её сюда? Последнюю неделю его просто разрывало от осознания собственной глупости и очередного приступа слабости. Как же так сложилось, что он стал настолько слаб перед этой маленькой, хрупкой, но очень сильной женщиной. Бог видел, он так долго с ней боролся, так настойчиво пытался разглядеть в ней самого злейшего врага, способного опустить его на колени. Ему казалось, что она только и делает, что пытается принизить его. И что теперь? Теперь он больше не борется с ней, но всё равно стоит на коленях… И, кажется, видит в этом какую-то часть своего судьбоносного предназначения.

Александр устало протер затёкшие веки. Тело его болело от ударов, которые успел нанести ему Рон, но это было ничто по сравнению с невыносимым чувством вины и раскаянием. Он очень хотел вернуть время хотя бы на несколько часов назад, чтобы успеть предотвратить неизбежное. И теперь самое страшное, что могло прийти в его уставшую голову, это мысли о прощении, которое она, возможно, никогда ему не подарит.

Не раздеваясь, Александр прилёг рядом с Ангелиной на кровать. Он боялся дотронуться до девушки даже пальцем, но всё-таки обхватил её тело мощными руками, пытаясь защитить от всего мира, как будто это могло принести им облегчение. Уже поздно ночью, сквозь сон, она повернула свою голову и уложила её на его тёплую большую грудь. Александр вздрогнул и приобняв её крепче, нежно поцеловал в висок. Ангелина даже не проснулась.

2145г. Прошлое. Ночь 19 января.г Краков, Будапешт.

Таинство тёмного времени суток скрывало их испуганные лица. После того, как лодка беглецов грубо пришвартовалась к подземной стоянке технического транспорта, Настасью вырвало. Они тряслись в этой ужасной капсуле так долго, что едва девушку вытащили наружу и поставили на твёрдую землю, её ноги отказались слушаться. Настасья безвольно свалилась на мокрый берег и ещё долгое время не могла прийти в себя. Она откашливалась чем-то чёрным и сплевывала на землю, не в силах насытиться свежим запахом обычной грязной травы, застилающей пустынную и безлюдное пространство вокруг них. Элена вырвалась из крепких объятий Платона, который, как и прежде не отходил от неё ни на шаг, и сразу подбежала к вымотанной подруге.

– Настасья…

– Сволочи. Твари. Нелюди… – только и смогла она прошептать, едва ровное дыхание вернулось к ней.

– Что нам теперь делать? – испуганно пробормотала Элена, – Мама наверняка уже узнала о нашем побеге. Она бросит все силы, чтобы найти меня.

– Мы слишком далеко… – пробормотала Настасья и оглянулась.

Мужчины стояли недалеко от них и о чем-то переговаривались в полголоса. Изредка Демьян оборачивался и внимательно следил за тем, что делают женщины. Каждый Иной прекрасно понимал, что дай им только возможность, они с радостью сбегут.

– Подымайтесь! – прикрикнул на них один из мужчин, имя которого девушки не знали, – Нам нужно успеть в укрытие, пока не начало светать.

– Вы можете пытаться спрятаться где угодно, нет ни одного места на земле, где не было бы женщин, – злобно прошептала Настасья, – Вас все равно найдут и используют по назначению…

– Не переживай милая, – усмехнулся Демьян, подходя ближе и приседая рядом с ней, – Не раньше, чем мы используем вас…

Взгляд его стал холодным и злым, Настасья вздрогнула и прикрыла глаза, прекрасно зная, что он сейчас сделает. Интуиция не подвела ее. Демьян резко опустил свою тяжелую руку на ее голову и Настасья потеряла сознание. Элена вскрикнула, но этот возглас никто не услышал.

– Твоя подружка очень много говорит, – мрачно сообщил ей Платон, осторожно подымая Элену на руки. Широкими шагами, он перешагивал через многочисленные коряги, разбросанные по земле, и продвигался вглубь лесной чащи. Остальные члены группы молчаливо следовали за ним.

– Куда мы идем? – испуганно пробормотала Элена, вцепившись в воротник его грязной куртки.

– Туда, где мы будем с безопасности.

– Отпусти меня… слышишь? Отпусти… – взмолилась она, хватаясь за остатки призрачной надежды на спасение.

– Это самая глупая просьба, которую я слышал когда-либо от женщины, – ответил он недовольно, – Постарайся остаток пути вести себя смирно, иначе я не смогу защитить тебя от своих братьев.

– А чего ты так печешься за меня? С чего бы это? – скривилась Элена и с ненавистью уставилась на Платона.

– Тебе уготована особая миссия, – холодно ответил он, – Ты станешь моей женой. И я сделаю все, чтобы ты родила мне сына.

– Кем я стану? – возмутилась Элена, – А меня вы спросили, хочу ли я вообще выходить… как это называется? Ах да, замуж! Может быть, ты мне не нравишься!

– Я тебе понравлюсь, – отрезал Платон, аккуратно перешагивая через глубокие ямы в земле и уходя всё дальше в тёмную чащу.

– Это невозможно. Мне не нравятся Иные. Я не чувствую к ним ровным счётом ничего. У меня чувства к Настасье!

– Если ты будишь и дальше нести эту ересь, то я её просто убью.

Элена прикусила язык, понимая, что спорить с ним бесполезно. Судя по всему, у её похитителя был очень скверный характер. Однако один вопрос у неё все-же вертелся в голове и она не смогла промолчать.

– Послушайте, я уверена, что никаких Иных я рожать не буду. Это невозможно. Это просто невозможно! Что, если родиться девочка? Что вы со мной сделаете?

Платон нахмурился и промолчал.

– Ну что вы молчите?

– Тебе не понравится мой ответ, женщина.

– И всё же я требую ответа! Какими правами я буду обладать, если как вы говорите, стану вашей женой?

– Никакими, – мрачно улыбнулся Платон, – В этом и есть вся прелесть современного брака между мужчиной и женщиной. Вы делаете то, что нам нужно. И молчите. И поверь, потом ты это оценишь.

– А если я не хочу молчать!

– Я силой закрою тебе рот.

– Какой-то бред… – выдавила из себя Элена и демонстративно отвернулась от него, – Вы настоящие дикари.

– Ну, конечно, – кивнул он, встряхивая ее, – Поэтому не жди от меня понимания.

Элена несильно ответила ему ударом по плечу, но Иной даже не почувствовал этого. Путь предстоял долгий и трудный. У Платона руки чесались отшлепать эту глупую девчонку, а затем наказать её так, как он обычно это делал. Мужчина не стал говорить Элене о том, что в его общине она не единственная так называемая жена. А в его клане самкам делали принудительный укол провоцирующий бесплодие, если пол зачатого ребенка оказывался женским. Скоро этой молодой женщине предстояло стать полноценной единицей их племени, принять грубые и жестокие законы. Для Элены это означало не только потеряю свободы, но и десятки лишений, включая право говорить и даже дышать, если этого захотят Иные. Её жизнь будет оцениваться настолько низко, что даже убитый кабан в этих непроглядных трущобах будет намного важнее, чем она. Самое неприятное для Платона было осознавать, что Элена скоро сломается…и больше никогда не будет прежней. Сейчас он был даже доволен её диким норовом, видел, что она борется с собственным страхом, но всё-таки сопротивляется. Эти качества, как нельзя лучше подходили его душе и образу жизни. Он принуждал делать женщин разные вещи, но порой задумывался о том, что чувствует к ним, и не мог найти ответа. Элена нравилась ему, искренне нравилась, но будущее рядом с ним, полностью изменит её. И это он тоже знал.

Иной едва заметно опустил глаза и взглянул на насупившееся и недовольное личико своей пленной. Она надула нижнюю губу и смотрела куда-то вперед себя. Наряду с желанием уничтожить в мире всё женское, Платон машинально притянул Элену к своей широкой груди и незаметно укрыл её воротом тёплой куртки. Чуть позже, когда они добрались до пункта назначения, Платон долго и мучительно анализировал своё странное поведение, но так и не понял, почему ему так хочется, чтобы эта дерзкая девчонка больше никогда не плакала…

За время длительного путешествия, у влюбленных подружек практически не было возможности поговорить друг с другом. И если Платон вёл себя по отношению к своей пленнице более или менее терпеливо, то Демьян не стесняясь продолжал истязать и мучить Настасью. По несколько раз на дню, едва они останавливались для привала или ночлега, он силком тащил её в глубину тёмного леса и прислонив к любому понравившемуся дереву, жестоко и больно насиловал. И хоть Настасья мужественно держалась, не проронив и слезинки, Элена знала – в глубине души, девушка очень страдает.

– Ну скажи хоть слово… – требовал у Насти Демьян, совершая в ней мощные и глубокие толчки, – Издай хотя бы звук, женщина…

Настасья в ответ лишь сцепила зубы и зажмурилась.

– Упрямая. Упрямая и непослушная самка, – злился он, больно шлёпнув её по голой заднице, – Скоро ты сама будешь просить меня об этом…

– Скорей бы ты сдох, – процедила она сквозь зубы, крепче хватаясь за острый сук, чтобы не свалиться на мокрую после дождя землю.

Демьян усмехнулся и в ответсильнее придавил её к огромному черному дубу. Он видел, что девушка вся поцарапана, знал, что у неё совсем не осталось сил, но вместо жалости, эта юная женщина пробуждала в нём только гнев и негодование. К тому же, один раз она уже попыталась от него сбежать. Демьян нагнал Настасью возле небольшого болотистого водоёма, покрытого грязной тиной и в наказание, долго топил её вялую короткостриженую голову в мутной и плохо пахнущей воде. Настасья брыкалась и царапала его до крови, но он всё равно не позволял ей сделать спасительный вдох.

– Ты!… Бездушная скотина!…

– Именно так, – согласно кивнул он, схватив её в охапку и вытащив одним рывком на поверхность.

Настасья жадно глотала ртом воздух и продолжала молотить его по могучей груди. Иной перехватил её запястья и скрепил их своей стальной хваткой.

– Еще раз попробуешь убежать, я на самом деле тебя утоплю, – заметил он вполне миролюбиво.

– Я выцарапаю тебе все глаза перед этим! – закричала она.

– Женщина, ты меня услышала.

– Сдохни! – Настасья плюнула ему в лицо.

Демьян злобно притянул девушку ближе к себе. Её пылающие ненавистью глаза прожигали его насквозь. Мужчина даже поразился, насколько самоотверженными могут быть женщины Конфедерации. Они не имеют ничего общего с теми безвольными рабынями, которые живут в их кланах всю жизнь. Настасья была гордой и свободолюбивой, как и все те современные бабы, которых он встречал на своём пути раньше. Самым забавным для Демьяна было то, что он понятия не имел, что ему больше было по душе – покорность или борьба.

– Вытри, – жёстко сказал он Настасье.

– Нет, – прохрипела она тяжело.

– Я сказал, вытри, – с нажимом повторил он.

– Нет! Хочу, чтобы ты сдох!

Демьян замолчал и снова посмотрел в её полные ужаса и страха глаза. Что-то в этой странной женщине трогало его. Он изучал её похудевшее личико не понимая, почему она так ведет себя и почему до сих не сломалась. Иной полагал, что после совершенного над ней акта прилюдного насилия, Настасья попросту сдастся ему на милость. Демьян был уверен, что это просто вопрос времени. Однако, прошло уже много дней, а девушка до сих пор вела себя, как дикая кошка, которую невозможно было приручить. И даже теперь, когда эта самка всего на волосок от гибели, она всё равно продолжала бороться за свои так называемые, права. Откуда все это? Из каких потаённых резервов она черпает свои силы? Где источник её лютой ненависти? Где точка, после нажатия которой, она больше не выдохнет?

– Перестань шипеть. Хотя бы на минуту, – скривился он.

Его красивое волевое лицо покрылось испариной. Кажется, он никогда так не уставал.

– А то, что?! – закричала она.

– Святые небеса, почему ты постоянно кричишь, женщина? – скривился он, – Как будто тебя режут.

– Ненавижу! Ненавижу вас всех!

– Я понял… – кивнул он послушно, – Я это слышу уже неделю. Хорошо. Чего ты хочешь, ответь мне? Просто скажи, чего ты хочешь. И я обещаю, я попробую удовлетворить тебя.

Услышав это, Настасья замолкла. Он заметил, как в её глазах на мгновение промелькнуло недоверие, а затем стали рождаются сотни разношерстных мыслей. Демьян чувствовал, что напряжение отступило, дыхание самки стало ровным. Она долго молчала, прежде чем ответить ему.

– Отпусти нас, – пробормотала Настя, заглядывая в глубину его глаз, как доверчивый ребенок.

– Я не это имел виду, – нахмурился Иной.

– Тогда ты ничего не можешь мне предложить…

– Как насчет… секса по обоюдному желанию? – вопросительно приподнял он брови.

– Как насчет того, чтобы вообще перестать меня насиловать? – начала она снова злиться.

– Я уже говорил, мне нужна взаимность.

– Это невозможно.

– Хорошо, – терпеливо кивнул мужчина, – Тогда поехали дальше. Что ты думаешь насчёт извинений?

– Что это значит?

Настасья сразу попыталась вырваться из его рук, но он лишь крепче сжал свои пальцы. Ветер развивал её короткие волосы, щеки раскраснелись, глаза блестели от слез. Кажется, он никогда не видел ничего более прекрасного.

– Ты же не думаешь, что я буду извиняться перед тобой! – снова повысила она голос и даже попыталась залепить ему звонкую пощечину. У неё ничего не вышло. Иной крепко держал запястья и был в десять раз сильнее.

– Спокойно, – обхватил он её своими длинными руками и зачем-то обнял, – Ты снова не поняла меня. Как насчет того, что я извинюсь перед тобой?

Пауза.

– Скажем… за насилие и за то, что чуть не утопил тебя.

Демьян вопросительно поднял бровь и внимательно посмотрел в глаза девушки. Как он и предполагал, в них горело пламя ярости.

– Что ты сказал? – зло переспросила она его, – Хочешь извиниться?

Демьян запнулся, на ходу придумывая ответ. Где это видано, чтобы Иные извинялись перед сучками. Если кто-нибудь узнаем об этом, его просто поднимут на смех, он потеряет весь свой авторитет перед собратьями. Даже нет, чего доброго, его могут даже посадить в карцер или отбить кулаками всякое проявление слабости. Кто его вообще за язык тянул?

– Извинюсь, – услышал он собственный голос, – Вот смотри, – он немного улыбнулся и собрав в кулак все свои силы, выдал на одном дыхании:

– Женщина, я прошу у тебя прощенья, за то, что был немного жесток…

Брови Настасьи тут же поползли вверх, глаза расширились до размеров чайных блюдец. Она просто не верила своим ушам.

– Да, именно так, – удрученно кивнул Иной, – Я просто не знал, как сделать так, чтобы ты отнеслась ко мне более благосклонно. Ты слишком упрямая. И дикая. Мне непонятны твои реакции, они привлекают меня. А ещё ты сильная и выносливая. В тебе есть гордость. Но я не понимаю, почему ты до сих пор не издохла.

– Это комплимент? – огрызнулась Настасья.

Иной задумчиво кивнул. Последовало долгое молчание. Прежде чем что-то сказать, девушка внимательно изучала красивое и спокойное лицо Демьяна. В её душе появилось какое-то странное и неизвестное доселе чувство. Эмоция. Всего одна. Быстротечная и тёплая. Настасья быстро заморгала и отвернулась в другую сторону. Рожденную мысль хотелось выкинуть и раздавить. Беззвучная темнота леса уже не пугала её.

В голове начал рождаться новый план.

– Хорошо… – медленно произнесла она.

– Что, больше не будешь убегать? – недоверчиво спросил он, заглядывая в её затравленные глаза, словно они могли показать ему всю правду.

– Не уверена, – честно ответила девушка.

Демьян скривился и подхватив её лёгкое тело на руки, понёс по направлению к пламени, горевшему на пустыре. Это был их костёр. Иной был уверен, что теперь общение с этой самкой станет более приятным. Он ещё не знал, насколько жестоко ошибался. Несколько последующих дней, Настасья действительно вела себя очень спокойно, а на третий, едва он немного отвлёкся – снова попыталась убежать. Демьян быстро поймал её и подверг очередному унизительному насилию. На этот раз он не стал с ней церемониться, толкнул в спину, и навалился на упавшую фигуру всем своим весом.

– Пусти! Урод!

– Замолчи, женщина, – прохрипел он ей в ухо, освобождая свой затвердевший член и пытаясь насадить на него Настасью.

Но довести своё низменное дело до конца Иному не удалось. Через мгновение, девушка отвернула голову, и её вырвало прямо на мокрую землю. Иной тут же отстранился от неё. Возбуждение пропало так же быстро, как появилось. Чертова баба!

Наблюдая за тем, как Настасью тошнит, Демьян впервые взглянул на неё с беспокойством.

– Ты в порядке? – протянул он руку, убирая с её лица мокрые пряди волос.

– Как ты сам думаешь?! – откашлялась она, прикрывая рот дрожащими руками, – Отойди от меня!

– Давай, помогу… – опустился он перед ней на колени.

– Чем?! Чем ты можешь мне помочь?! – закричала она, с остервенением накинувшись на него, пытаясь выцарапать мужчине глаза. Тот даже не шелохнулся.

– Я подержу тебя…

Вид бледной слабой женщины, которой он очередной раз причинил боль, вызвал в Демьяне много смешанных чувств. Он как-то сразу понял, Настасья беременна. Демьян обрюхатил много самок и прекрасно знал обо всех признаках этого состояния. К тому же, прошло уже достаточно времени. Он не был в курсе, бывают ли у Настасьи месячные, но пока она ни разу не изливала на него свою кровь. К тому же, одним из первых признаков беременности – была тошнота. Раньше его бы это не тронуло. Ни одна из использованных в прошлом женщин не вызывала в нём столько эмоций, сколько эта дикарка.

– Я полагаю… ты в курсе о последствиях нашего общения? – осторожно спросил он её, едва она перестала колотить его по плечам.

– О чём ты?! – тяжело задышала она, сплёвывая на землю.

Девушку всё еще сильно мутило. Она уже третий день не могла прийти в себя, тяжело просыпалась и постоянно хотела есть. Жаренное мясо, которым её постоянно кормили, желудок попросту отторгал. Настя была уверена, что во всём виноваты смена привычек в питании и общая усталость от долго похода.

– Кажется, ты беременна, – мягко заметил Иной.

– Что?

Настасья застыла, как вкопанная и кажется, перестала дышать.

– Возможно, я не уверен, но ты могла забеременеть, – кивнул он, понимая, что сейчас у неё начнется истерика.

– Что ты несёшь? – прыснула она со смеху.

Демьян замер. Точно, сейчас будет истерика. Настасья схватилась за живот и начала хохотать, как умалишенная, раскачиваясь в разные стороны. Он терпеливо выждал, пока она успокоится. После неадекватного приступа веселья, девушка резко замерла и серьёзно сказала:

– Это невозможно. Это просто не возможно.

На её лице отпечаталась паника, близкая к обмороку. Тошнотворная волна снова подступила в горку.

– Это очень возможно… – медленно произнёс Демьян.

– Нет, – процедила она сквозь зубы, – Я не хочу от тебя рожать. Я не хочу детей. Я не хочу рожать. Не хочу.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся он, – Но твоё тело другого мнения.

– Я… Я… – Настасья снова начала задыхаться.

Понимание того, что в ней вероятно, растет новая жизнь, созданная её насильником, уничтожало её самообладание.

– Успокойся, – попытался обнять её Демьян, – Я прошу тебя, успокойся. Ну почему ты такая упрямая.

Настасья попыталась вырваться из его крепких объятий, но не смогла. Силы окончательно оставили её. Девушка вдруг разрыдалась во весь голос и зачем-то уткнулась носом в тёплый свитер своего мучителя. Сердце Демьяна дрогнуло. Он осторожно опустил тяжелую руку ей на голову и начал гладить, как маленького щенка.

– Перестань рыдать, – спокойно изрек он, – Это Божий промысел. Я позабочусь об этом ребенке.

– Позаботишься? – всхлипнула Настасья и испуганно взглянула на него, – Если это будет девочка, вы убьете её?

Демьян не ответил. Он очень долго смотрел в глаза напуганной до смерти женщины. Кажется, впервые в жизни ему показалось, что он делает что-то не так.

– Пошли, – отрезал он жёстко, отстраняя её от себя, – И больше никогда ни о чём меня спрашивай, женщина. Видит Бог, у меня нет ни одного ответа на твои вопросы.

Несколько дней спустя, группа беглецов прибыла в пункт назначения. Эта была огромная техногенная коммуна, расположенная в самом эпицентре непролазных хвойно-лиственных чащоб. Элене и Настасье завязали глаза, чтобы они не смогли детально разглядеть подробности этого места. Девушек намеренно разделили, Элену направили в лазарет для прохождения всех медицинских анализов, а Настасью определили в барак для будущих рожениц, где в последствии, она провела не один месяц. За всё это время Демьян всего лишь несколько раз навещал её. После того, как он узнал, что Настасья ждет ребенка, то сразу перестал с ней спать. Единственное, что его волновало, это безопасность будущего отпрыска. Демьян приносил Насте еду, тёплую одежду и редкие в этих местах, лекарства и витамины. Иногда он садился напротив неё и долго смотрел на большой живот девушки. Ни разу Иной так и не решился прикоснуться к нему. Мужчина наблюдал, как меняется внешность его нерадивой пленницы, она стала объёмней, мягче, но главное, он видел, как меняется сама Настасья. Постепенно, общий быт и спокойствие поглотили будущую мать. Девушка часто прохаживалась по оцепленной территории базы, и Демьян уже не видел в ней желания убежать. Её глаза перестали светиться ненавистью и злобой. Настасья наравне работала с другими женщинами, которых содержали Иные. Оказалось, её интересует не только внешний мир, но и обычные житейские проблемы. Беременная женщина с маниакальной настойчивостью высаживала возле небольшой часовни растения разных видов и форм. Более всего ей нравились красные розы. Колючие алые цветы хорошо росли в её умелых руках. Однажды, задержавшись на своём маленьком участке чуть дольше обычного, Настасья почувствовала жажду. Решив, что забыла бутылку с водой в бараке, девушка взглянула на приоткрытые двери часовни и решила зайти в неё. Демьян стоял совсем близко и с интересом наблюдал за её действиями. Настасья быстро скрылась за дверями импровизированной церквушки и осталась там, кажется, на целый час. С тех пор, она каждый день посещала местный храм и пропадала в нём подолгу. Демьяну сразу доложили, что Настасья, наряду с другими членами клана, участвует в ежедневных молитвах. Эта информация просто шокировала мужчину. Он мог ожидать чего угодно, но только не того, что пропитанная безбожными женскими учениями, душа Настасьи может открыться навстречу их Создателю.

Через несколько месяцев, когда холодная зима сменила осень, к Демьяну в жилище прибежала Софья, одна из тех, кто жил с Иными уже больше десяти лет. По наставлению мужчины, именно она следила за каждым шагом его подопечной.

– Господин! Она рожает!

Демьян тут же подскочил со своего места и направился в сторону барака для рожениц.

– Схватки уже начались? – спросил он взволнованно, широкими шагами сокращая путь.

– Да, но ей плохо, – кивнула повитуха, – У нас нет анестезии, придётся рожать самой.

Грузная женщина в мешковатом сером одеянии тяжело вздохнула. Она прекрасно знала, чем заканчиваются тяжелые роды местных женщин. Порой они не могли спасти не только жизнь матери, но и ребенка.

– Какие у неё шансы? – серьезно спросил Демьян.

Он ждал этого события очень долго. Иной надеялся, что организм Настасьи достаточно силён, чтобы подарить ему сына.

– Такие же, как у всех, – уклончиво ответила Софья, стараясь не смотреть Иному в глаза.

– Она крепкая, она обязательно справится, – уверенно кивнул Демьян, все ближе подбираясь к месту назначения. Вдалеке раздавались громкие крики молодой женщины, – К тому же, с ней Бог, – добавил он коротко и быстро перекрестился.

Софья последовала его примеру и ускорила шаг, чтобы не отставать от мужчины. Едва они достигли главного входа, Демьян тут же услышал жалобные стоны, похожие на вой раненого животного. Желудок у него скрутило, он и не думал, что будет так переживать. Войдя в просторную светлую комнату, мужчина увидел скорчившуюся на постели фигурку Настасьи. Её белое лицо было покрыто каплями пота, вены на шее посинели и вздулись. Иной быстро подошел к кровати и осторожно присел на колени.

– Как чувствуешь себя? – не нашел он ничего умнее.

– А как ты думаешь? – взвыла она во весь голос, так, что его барабанные перепонки чуть не лопнули.

– Я… – он замялся, – Желаю тебе удачи…

Настасья с ненавистью уставилась на него, закусив свою нижнюю губу до крови.

– Ты просто мастер раздавать советы и наставления… – процедила она сквозь зубы.

Новая схватка перекрыла ей кислород, и женщина снова начала задыхаться.

– Держись, – взял он её за мокрую руку и несильно сжал.

– Обещай мне! – воскликнула она, со слезами на глазах глядя на него.

– Всё, что угодно, – покорно кивнул он, понимая, что просто не в силах ей отказать.

– Обещай… что ребенок…

Демьян вздрогнул.

– Если он родится, а я умру…

Настасья всхлипнула и зажмурилась.

– Позаботься о нашей дочери…

– Настасья…

Грузная повитуха бегло взглянула на Демьяна. Иной выглядел растерянным и серьёзным. Он приоткрыл рот, чтобы ответить что-то, но громкий крик роженицы снова перебил его.

– Умоляю, Демьян! Во имя Господа, защити нашу дочь! Не дай им убить ее!

Сердце Демьяна треснуло на несколько неровных частей, в глазах застыл ужас.

– Это будет сын… – упрямо процедил он сквозь зубы, – Это будет сын, я точно знаю.

– Нет, – замотала она головой, раскидывая по мягкой подушке свои мокрые непослушные волосы, – Это дочь. Я чувствую её всем сердцем!

– Молчи, женщина! – взвыл он, как побитый щенок и обхватил голову руками, – Ты бредишь…

Софья испуганно отступила назад. Стоявшая рядом помощница, молодая женщина с равнодушным каменным лицом, положила на лоб Настасьи влажную повязку.

– Убери! – крикнула ей измученная схватками девушка и попыталась сбросить с себя мокрую ткань. Феона послушно взглянула на Демьяна и тот коротко кивнул. Помощница тут же убрала мокрую ткань.

– Раскрытие матки всего три сантиметра, – услышал он мрачный голос Софьи,– Ей маяться не меньше семи часов. Без медикаментов, она может не выдержать.

– Что мы можем сделать? – испуганно спросил Демьян.

– Не знаю. Ничего, – пожала та плечами.

– Бог поможет нам… – пробормотал Демьян и с готовностью поднялся со своего места, – Я помогу тебе, женщина. Я сам приму твоё дитя.

– Даже не лезь туда, – зашипела она, брызгая слюной.

Глаза Настасьи раскраснелись, капилляры полопались, она выглядела и чувствовала себя, как никогда плохо. Хуже будет, если отец её ребенка посмеет дотронуться до неё в такой святой момент.

– Я знаю, что делаю, – кивнул Демьян, – Я не впервые принимаю роды.

– Ты что, долбанный доктор? Может у тебя и диплом есть?! – закричала она ему в лицо, – Дай мне обезболивающего и вали отсюда!

– У нас его нет.

– Чёртовы дикари! Найди мне это грёбанное обезболивающее, придурок! Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать!

Демьян ничего не ответил, ледяными руками, он обхватил длинные ноги своей самки и не говоря ни слова, раздвинул их.

– Ублюдок!!! – закричала она, что есть мочи.

Демьян прикоснулся к её просторной рубахе пропитанной розовыми отхожими водами и оголил девушку до пояса. Глаза Феоны расширились от ужаса. Стоявшая рядом Софья испуганно приложила руку к дрожащим губам.

– Что вы собираетесь делать, Господин? – запинающимся голосом спросила она.

– Я собираюсь достать из неё своего сына, – ледяным тоном ответил Иной и вытащив из кармана острый перочинный нож, ловким движением бросил его одной из женщин.

– Прокали на огне! Кипятить нет времени!

– Что ты творишь? – пролепетала Настасья, рефлекторно закрывая огромный живот руками.

– Прости, но иногда нам приходится делать то, что вразрез идет со всем человеческим. Сейчас тебе придется потерпеть. Будет намного больнее, чем сейчас. Но я уверен, ты справишься.

– Не надо, Господин! Она скончается от потери крови! Не делайте этого! – схватила его за ворот рубашки Софья.

– Не трогай меня, – отмахнулся Иной и вытер тыльной стороной ладони, выступившую над губой испарину, – Лучше помогите мне. Я проделывал это с коровами и кобылами, значит смогу и сейчас.

– Но ведь она не животное! – взмолилась Софья.

– Теперь да, – согласно кивнул он, натягивая жесткие тросы Настасье на руки и крепко привязывая ее к кровати, – Теперь она человек.

– Сволочь! – бесновалась Настасья в мученической агонии, пытаясь пошевелиться.

Она понимала, что операции не избежать. Потоки слёз бурными реками хлынули из её раскрасневшихся усталых глаз. Дикая боль не просто парализовала тело, Настасье казалось, что ещё минута, и она умрёт, так и не произведя на свет своё бедное дитя.

– Если я выживу, я убью тебя….! – в последний раз произнесла она и потеряла сознание.

– Быстрее неси нож, у нас мало времени! – закричал Иной.

Феона вздрогнула и тут же вылетела из помещения, готовая исполнить его приказ. Минуты казалось, тянуться бесконечно. Демьян напряжённо смотрел на бесчувственное лицо своей пленницы. В нём боролись смешанные чувства, сердце стучало, как проклятое, руки дрожали. Вглядываясь в очертания сдувшегося живота Настасьи, Иной вдруг отчетливо различил под его кожей, оформившую ножку своего не рождённого ребенка. Не отдавая отчета собственным действиям, Демьян невольно прикоснулся к ней… Маленькая ножка тут же дернулась и скрылась в глубинах материнского естества. Мужчина испуганно заморгал и испустил восторженный вздох. Его трясло от страха и благоговения. Он не сдержался и закрыл рукой собственное лицо. Горячие слёзы большими каплями падали на голые ноги Настасьи и стекали по её пальцам прозрачными линиями. Демьян дрожал, как маленький несмышленый ребенок. К тому моменту, когда Феона подала ему раскаленный на огне острый нож, мужчина всё еще не мог прийти в себя.

– Соберитесь, господин! – крикнула она ему, – Мне нужно уйти к другой роженице, она находится в соседнем бараке.

– Кто? – буркнул он коротко, моментально приходя в себя.

– Элена, – ответил ему взволнованный голос, – Она тоже рожает. Её хозяин, Платон, требует, чтобы меня привели. Я не смогу остаться, вы ниже него по званию.

Демьян чертыхнулся.

– Хорошо, иди к ней. И… молись… Слышишь, женщина? Молись за моего сына.

Демьян последний раз взглянул на Феону и жестом приказал покинуть помещение. Женщина испуганно кивнула головой и исчезла за дверью. Убедившись, что никто их не потревожит, Демьян вновь отвернулся к Настасье. Потрогав пульс женщины, и удостоверившись, что тот стабилен, Иной поднес руку к основанию её живота и наметил место, где необходимо сделать надрез.

– Прости мне Господь и создатель наш, все грехи мои, – прошептал он тихо, – Ни о чем не попрошу тебя больше, только направь мои руки и позволь мне принять своё дитя. И сохрани жизнь его матери… – добавил он, поддавшись немного вперед.

Едва острый горячий нож коснулся кожи, Настасья резко распахнула свои глаза и нечеловеческим голосом закричала. Стая белоснежных голубей, одиноко сидевших на крыше старого барака, взметнулась в небо, исчезнув в бледных облаках. Кажется, всё на многие метры вокруг, замерло. Группа мужчин и женщин, находившихся поблизости, на мгновение остановилась, прислушиваясь к нечеловеческим страданиям рожавших женщин, Элены и Настасьи.

Спустя несколько часов, едва жалобные крики перестали истязать сердца и души местных жителей, тишину общины нарушил громкий звон колоколов стоявшей на отшибе церквушки.

– Это мальчик!!! – послышался восторженный крик.

Услышав это, Иные повторяли звучавшее на языке слово, как будто оно было истинным избавлением.

– Она подарила ему мальчика!!! – доносилось из каждого барака и передавалось из уст в уста.

– Святые Небеса… – крестились Иные и воздавали руки к небу.

– Мальчик всего один? – взволнованно спросила Софья у какой-то женщины, прижимая руки к груди.

– Да… – ответила та, улыбнувшись, – Но надо быть благодарными и за это.

– Конечно, конечно – кивнула Софья, напряженно всматриваясь в сторону барака, в которой рожала Настасья.

Его покосившиеся от времени деревянные стены, кажется, готовы были в любой момент разрушиться. Кто бы мог подумать, что в такой глуши их может ожидать настоящее чудо…

Демьян так и не вышел на порог. Софье уже нашептали, что женщина после кесарева и находится в критическом состоянии.

Но она всё-таки жива.

Молодую мать на носилках сразу перевезли в лазарет. Потеряв много крови, Настасья обессилена и теперь ей нужно отдыхать. У неё родилась здоровая розовощекая девочка, которую никто пока не видел. Собравшись с духом, Софья подошла к бараку, и осторожно приоткрыв дверь, вошла внутрь. Её сразу сшиб с ног запах пота и ядреного спирта. Наверняка Демьян обрабатывал им раны женщины. Софья свернула за угол и отодвинув в сторону белый кусок материи, который использовали вместо занавески, тихо прошла в комнату. Здесь, посреди груды кровавого тряпья и перепачканной мокрой одежды, на холодном грязном полу сидел Демьян. В руках он держал недавно рожденную дочь. Малышка получилась круглолицей, с большими тёмно-синими глазами, которые она иногда открывала и жмурилась от яркого света. Младенец не плакал, а лишь несмышлено вглядывался в потемневшие глаза своего родителя. Девочка была абсолютно голенькая, Софья испугалась, что она может простыть.

– Господин… – тихо прошептала женщина, боясь, что от любого громкого звука Демьян дёрнется и уронит дочь.

– Что? – поднял он на неё заплаканные глаза, – Смотри женщина… у меня опять родилась дочь…

Боль от разочарования пульсировала в его сердце. Женщина снова подарила ему дочь, как будто он не был способен на что-то большее. Годы несбывшихся надежд совершенно измотали Демьяна.

– Господин… – смутилась Софья, делая вперед несколько шагов, – У вас прекрасные дочери… Сильные, красивые… Вы можете ими гордиться.

– Молчи… – зажмурился он, словно пытаясь избавить себя от ее слов, – Забери её… – сказал он брезгливо, протягивая ей маленькую крошку.

Девочка надула маленьким ротиком прозрачный пузырик, который тут же лопнул, заставив ребёнка зажмуриться.

– Взгляните на неё… У крошки ваши глаза, – улыбнулась Софья, протягивая руки к Демьяну, – Она совсем ничего не боится, такая же храбрая, как и вы.

Иной ничего не ответил. Его поникшие плечи вздрагивали от нервного напряжения, которое он испытал. Он даже не обратил внимания на то, как Софья взяла дочь на руки и укрыла её длинным подолом своего платья.

– Как вы её назовете, Господин? – донеслось до него.

– Я назову её Эва. Да… – он сделал долгую паузу, – Её будут звать Эва.

– Прекрасное имя, – кивнула Софья, покачивая ребенка на своих руках, – Где вы хотите, чтобы она жила?

Демьян дернулся, словно его ударили. Кажется, ему в голову не приходила мысль, что ребенок выживет и теперь, он мучительно думал, что с ним делать. Убить собственную дочь… Нет. Этого он не мог позволить. Наблюдать за тем, как она превращается в очередную многомиллиардную единицу женского хаоса, было также невыносимо.

– Она будет жить со мной, – услышал он собственный голос и внимательно посмотрел на Эву.

Девочка насупилась и едва слышно чихнула.

– Как? – растерялась Софья, – Но ведь… это не по правилам.

– К чёрту правила, – отрезал он, – Это мой ребенок и она будет жить со мной. Пусть она и не рождена мужчиной, но сделаю все, чтобы она разделяла наши интересы.

– Вы разрешите ей общаться с матерью? – ужаснулась Софья.

Демьян повернулся и холодно уставился на повитуху. Ничего не ответив, он торопливо поднялся с пола и быстро покинул окровавленную комнату. Теперь он точно знал, что будет делать…

Наши дни.

– Отстань, – Ангелина попыталась вырываться и убежать вглубь комнаты. Алекс тут же нагоняет её быстрыми уверенными шагами.

– Отцепись! Ты неисправим! – кричала женщина, пытаясь отбиться от него.

Прошло несколько дней с тех пор, как она пришла в себя и показывала теперь Алексу свой характер во всей красе. Да, он прекрасно знал, что провинился, чувствовал тяжёлый груз ответственности за собственную слабость, за то, что предал и не защитил её. Под гнётом собственного самобичевания ему даже пришлось перенести своё задание на неопределённый срок, что было воспринято Анджеем, как абсолютное нарушение законов общины. В лагере состоялся большой совет на котором была объявлено голосование, на предмет нахождения Ангелины рядом с Иными. Голоса распределились поровну. Те, кто поддерживал вожака, не решились перечить ему, но были и те, кто принял сторону Александра, посчитав, что без Ангелины он вообще слетит с катушек. Находясь на совете, Алекс внимательно изучал своих соплеменников и прислушивался к их мнению. Он знал, если они примут решение и ему придётся отвезти Ангелину обратно в Конфедерацию, то он никогда больше не сможет спать спокойно. Конечно, никто не отпустит его уйти за ней следом, но неведение за её судьбу, превратят его жизнь в кромешный ад. К ощущению нынешней вины добавиться ещё один пункт, гораздо более серьезный. Если его женщина хоть одной ногой ступит на бабскую землю, её тут же посадят под замок и бог знает, что с ней сделают. И вот тогда ситуация точно выйдет из под контроля. Алекс не любил, чтобы что-то выходило из подего контроля. Один раз он уже совершил ошибку, пытаясь избавиться от Ангелины, но она только сильнее вросла в него корнями, избавиться от которых он был не в силах. Ненавидя и распиная себя за эту слабость, теперь он занимался тем, чего не делал никогда в своей жизни. Он пытался… найти к женщине подход.

Чёрт возьми, как он вообще до этого докатился?… Если бы он знал, чем обернуться для него эти любовные приключения, то скорее всего, даже не посмотрел в её сторону. Да, у неё есть грудь. Шикарная, редкая, красивая… Такая сладкая и упругая, что глядя на неё хотелось завыть и облизать каждую клетку на этом манящем податливом теле. Но. У Ангелины была и другая сторона, её личных демонов, которые он не в силах был изгнать.

«Её чёртов, хренов характер!»

– Пошёл вон и не приближайся ко мне больше, – шипела она, глядя в его сторону с лютой ненавистью.

Алекс битых два часа пытался вытащить её на улицу, чтобы она смогла подышать воздухом и поесть что-нибудь. Но эта упрямая и непослушная самка и слушать ничего не хотела.

– Не подходи ко мне, – зло бросила она, обхватывая своё тело руками, словно это могло её хоть как-то защитить.

Брови Алекса сошлись на переносице. Он хмурился и не знал, что сказать. За прошедшие ночи, когда Ангелина оклемалась, память словно вернулась к ней, а злоба к нему утроилась. Теперь она уже не посматривала на него украдкой влюблённым взглядом, в ней бушевала лютая ненависть и обида. Словно все эти недели, которые они провели порознь, она копила в себе колоссальную энергию, как боеголовка, чтобы в нужное время разнести всё к чертям. И судя по всему, нужное время пришло…

– Ангелина, не заставляй меня применять к тебе силу, – холодно сказал он, пытаясь держать себя в руках. Еще немного и она точно доведёт его до беды.

– Силу? – усмехнулась она, – Что, свяжешь меня по рукам и ногам?

– Если потребуется, – кивнул Алекс.

– Может, попытаешься так же изнасиловать меня, как это сделал Рон?

Александр поморщился, как будто она дала ему пощечину.

«Давай, давай, лей мне эту раскалённую медь на кожу. Я стою, полностью открытый тебе и ничем не защищён»

– Ангелина, я наказал его за это… Он не успел тронуть тебя.

– А то, что его член касался моих бёдер, тебя тоже не волнует? – вспыхнула она, тыча в него указательным пальцем.

«Еще один удар под дых»

Алекс прокашлялся, стараясь отогнать от себя страшные мысли. В них он впивался зубами в шею Рона и с треском врывал его кадык. Единственное, что успокаивало Иного, это то, что Рон до сих пор находился в лазарете. Однако картинки, в которых он пыхтит на Ангелине, пытаясь вставить свой орган в её слабое тело, до сих пор преследовали Алекса, невольно заставляя кулаки сжиматься. Он даже не мог понять, почему испытывает такие приступы бешенства? В мире, в котором женщина не могла быть постоянной партнёршей, он не допускал даже мысли, что Ангелину кроме него будет кто-то трогать. Правда, чтобы понять всё это, Алексу пришлось пройти семь кругов ада и довести ситуацию до безумного финала.

Устало, мужчина взглянул на беснующуюся женщину и сжал губы в тонкую линию. Её лицо всё ещё украшала уродливая гематома. Она сильно похудела, потому что отказывалась принимать пищу. Алекс знал, в её душе что-то надломилось, отсюда и куча психологических проблем, которые заставляли кричать её по ночам и просыпаться в поту. Он не был дураком и понимал, что рафинированный мир, в котором она жила – никогда не был похож на тот, в который он привёз её. Возможно со временем она и смирилась бы с некоторыми неудобствами, но только не с насилием… А этого в их жизни было хоть отбавляй.

– Я хочу быть честным с тобой, – попытался он ещё раз, – Я сейчас скажу то, чего еще не говорил ни одной женщине на этой планете. Ты готова меня выслушать?

Ангелина замерла на мгновение. Он видел, как на её лице промелькнула тень недоверия и кажется… надежды… Она молча кивнула и нахмурившись, уселась на кровать. Матрац даже не скрипнул под её весом, настолько она была хрупкой сейчас.

– Ангелина, – Алекс тяжело вздохнул, – Я прошу тебя поесть, потому что ты стремительно теряешь вес… Это опасно для твоего здоровья. Я не хочу, чтобы ты болела…

– Это всё, что ты хотел мне сказать?

– Нет.

– Тогда поторапливайся, потому что у меня нет времени тебя слушать.

Александр подавил очередной приступ гнева и заставил себя облокотиться о дверной косяк. Ему очень тяжело давалось деланное спокойствие, которое он блестяще демонстрировал этой женщине. Откровенно говоря, за последние несколько дней бывали моменты, когда ему хотелось просто придушить её за непотребное поведение.

– Ангелина, мне очень жаль, что я стал причиной твоих страданий. Веришь ты или нет, но… я испытываю серьезные угрызения совести за то, что поступил с тобой… не лучшим образом. Мне непривычно признаваться в этом, но я искренне переживаю из-за всего, что произошло.

– Переживаешь? – весело воскликнула Ангелина, хотя в глазах её застыла боль, – За что конкретно? За то, что изменял мне в этой стервой Ингой? Или за то, что вышвырнул меня, как котёнка из своей жизни? Или, может, ты переживаешь, что из-за тебя меня подвергли насилию? Избили меня?

Ангелина выпрямила спину и метала в Алекса невидимые огненные молнии, видимо надеясь, что они полностью уничтожат его.

– Я сожалею обо всем, что ты сейчас перечислила.

– Насколько сильно?

– Сильно.

– Насколько, Алекс? Что ты испытываешь? Что чувствуешь?

Алекс приложил руку ко лбу. Кажется, он вспотел.

– Чувствую злость. Негодование. Разочарование. Чувствую боль, – добавил он, и внимательно посмотрел её в глаза.

– Да, ты прав, – кивнула она горько, – Мне правда больно.

– Ангелина, – сказал он холодно, – Я имел в виду собственные… чувства.

Она тут же подняла на него взгляд и замерла на мгновение.

– Ты чувствуешь боль? – пробормотала она неуверенно, теряя нить собственной злости.

– Да. Мне очень больно смотреть на тебя. Видеть, что я натворил. Мне жгёт от того, что я сделал с тобой, и Бог видит, если бы можно было вернуть время назад, я бы никогда этого не повторил.

– Но почему, Алекс? Ты никогда бы не привёз меня сюда, да?

Её глаза снова наполнились слезами. Глядя на них, Алекс начал плавиться, как кусок ледяной глыбы на солнце.

– Я долго пытался убедить себя в этом… – растерялся он от собственных слов и сделал несколько шагов в её сторону, – Не получается. У меня не получается выкинуть тебя из головы. Я клянусь, я пытался… я всё для этого сделал… Не получается.

– Алекс…

– Молчи, Ангелина, – прервал он её, усаживаясь рядом и запуская руки в её отросшие густые волосы, – Ты моё самое дикое наваждение. Я не могу спокойно спать, есть, работать, если тебя нет рядом. У меня просто едет крыша, когда ты так смотришь на меня. В жизни не испытывал ничего подобного, ты слышишь? Я в жизни не чувствовал ничего, что чувствую рядом с тобой. И ты… ты делаешь меня глупым пацаном, который не может совладать с собственными эмоциями. Ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь?

– Но…

Ангелина ошарашенно моргала глазами, не веря собственным ушам. Ей что, всё это послышалось?

– Я теряю волю, контроль, я реально ничего не соображаю, когда представляю, что ты где-то одна, без моей защиты. Я был абсолютным мудаком, что так поступил с тобой, и это то, что я действительно сейчас чувствую. Этого не заслуживала бы ни одна женщина, которую взяли под опеку, ни по законам местным, ни по закону совести. Я думал, что отправив тебя подальше, смогу излечиться от этого наваждения, но сделал только хуже. Ты не представляешь, как я раскаиваюсь в том, что причинил тебе столько боли…

Алекс вытащил руки из её волос и прислонил их к своей голове. Он выглядел подавленным и слабым, чем искренне напугал Ангелину. Она никогда не видела его в таком состоянии. Александр поднял голову и взглянул на неё своими тёмными красивыми глазами. Весь обросший, похудевший, осунувшийся… Кажется, он не менял одежду несколько дней. Ангелина увидела на ней следы крови от недавней борьбы с Роном. Сердце её сжалось до размеров грецкого ореха. Злость со скоростью света покидала её затравленную душу и сердце.

– То, что я чувствую к тебе… Не поддаётся моему объяснению. Я знаю, что ты ждёшь от меня чего то, но я не знаю, что это. Единственное, что тебе нужно знать сейчас, это то, что твоя боль, это моя боль. Что твои слёзы отдаются во мне адским звоном колокола, и я понимаю, что обязан что-то сделать, чтобы ты не плакала. Я смотрю на тебя, и со мной внутри что-то творится, что-то кружит у меня в груди, сдавливает мне грудь. Ангелина, это самое большее, что я могу тебе дать. Но поверь, это тот максимум, на который я способен. Я весь принадлежу только тебе.

Пауза.

– И я ни с кем не спал, пока тебя не было рядом. Мне была противна сама мысль, что я кого-тотрахну. Ведь они не пахнут, как ты, у них нет твоего тела… твоего тепла, которое ты мне даёшь…

– Я…

Ангелина увязла в его словах, как в большом чане с мёдом. Сладкий тембр его голоса убаюкивал ярость и негодование. Ещё до того, как Александр закончил своё признание, она уже знала, что простила его. Ангелина не хотела так быстро сдаваться, но ничего не могла с собой поделать. Боль от разлуки была такой сильной, что сейчас её руки сами потянулись к нему навстречу. Александр тут же подхватил их, и мягко уложил себе на плечи. Ангелина обвила его крепкую шею и прижалась щекой к заросшему щетиной лицу. Алекс тут же выдохнул и сильнее притянул её к себе. Она вжалась в него своим мягким телом, и пазл снова оказался на своём месте. Осторожно поглаживая её острые плечи нежными прикосновениями, Александрудивительным образом понял, что сейчас его теплота никак не связана с традиционнымсексуальным подтекстом. Ему было просто необходимо ощутить её тепло и принять от неё прощение. Не больше. Осознав это, Иной испытал настоящий шок. Оказывается, в отношениях с Ангелиной существует что-то ещё, основанное далеко не на животных инстинктах.

«Есть что-то большее…намного важнее, чем всё остальное…»

Несколько минут они сидели на мятой постели и не двигались. Общее единение было таким волнующим и приятным, что никто из них даже не пытался прервать контакт.

– Ангелина… есть ещё одна вещь, которая не даёт мне покоя, – осторожно произнёс Александр, продолжая поглаживать её спину.

Девушка тут же отстранилась и нахмурившись, посмотрела ему в глаза.

– Успокойся, – улыбнулся он краешком губ, – Ничего криминального.

– Говори… – напряжённо ответила она.

– Когда у тебя в последний раз были месячные? – задал он вопрос, который приходил ему в голову слишком часто за последние дни.

– Что?

Ангелина быстро заморгала глазами, словно пыталась сбросить с себя наваждение. Алекс тяжело вздохнул, предчувствуя начало шторма.

– Детка, ты женщина, – заглянул он в её глаза, – Это часть твоего организма. Мы занимаемся сексом без какой-либо защиты, а это значит, что ты вполне могла забеременеть. Скажи, когда в последний раз у тебя были месячные?

– Алекс, чёрт, как ты мог испортить такой чудесный момент? – тут же вспыхивает она и вскакивает со своего места, как ошпаренная, – Я не хочу с тобой об этом говорить, что за бред? Что ты вообще придумал?

– Ангелина, успокойся, ты уже большая девочка, неужели ты об этом не думала?

– Думала о чём? – краснеет она с головы до ног.

– О нашем ребёнке, например, – продолжает он улыбаться, глядя на неё.

– А что ты так радостно на меня смотришь? – восклицает она недовольно, – В чём прикол вообще говорить об этом?

– Ну, мы должны это обсуждать… У нас, как бы это помягче, – Алекс сделал взмах рукой, – Бурная половая жизнь.

– Бурная, что? – прыскает она со смеху, но глаза при этом остаются серьезными, – Я не хочу больше обсуждать с тобой мои месячные и наших потенциальных детей.

С этими словами она пытается выйти из комнаты. Алекс хватает её за руку и резким движением усаживает себе на колени. Ангелина тут же пытается вырваться, но он сильнее, и крепко держит её в своих объятьях.

– Не думал, что ты так отреагируешь, – целует он её в нос, – Это ведь вполне логично.

– Для кого? – возмущается она, всё еще пытаясь высвободится, – Не в нашем мире, Алекс! Какая беременность? О чём ты? Я не верю в эту чушь.

– Почему чушь? – смеётся он, утыкаясь лицом в её полную грудь ивдыхая в себя знакомый запах, – У нас рождаются дети. Редко. Но это случается.

– Но не с нами, Алекс, – цедитона сквозь зубы, – Я не готова стать матерью.

– Никогда, никогда? – прикусывает он её сосок, торчащий через ткань платья.

– Никогда, никогда, – злится она, но больше не отталкивает его.

– А если это всё-таки произойдет, Ангелина? –слышит она его вопрос и застывает, не в силах придумать адекватный ответ.

Дети? Какие дети? О чём он вообще говорит? В этом лагере даже туалеты в некоторых местах находятся на улице. У них есть лазареты, но нет капсул жизнеобеспечения, достойного оборудования, даже нет узи кабинета. Какие могут быть дети?

Ангелина снова злится и пытается уйти, но он не отпускает её.

– Ты не хочешь говорить мне дату последних месячных, но поесть ты хотя бы можешь? – смеётся Алекс, даже не срывая своего удовольствия от этого разговора, – Это как минимум полезно для будущего ребёнка, если он всё таки там.

Он нежно гладит её по животу и закатывается от громкого хохота, наблюдая, как вытягивается её удивлённое лицо.

– Ты просто неисправим, – возмущается она, – Я сделаю всё, что ты хочешь, только умоляю, давай закроем тему моих месячных и детей!

С этими словами Ангелина вырвалась из его цепких рук и бежит в сторону выхода из комнаты. Алекс с готовностью поднимается и неторопливо следует за ней следом. Не то, чтобы это был его тайный план, чтобы вытащить её из дома, но всё же метод сработал.

Накинув лёгкую куртку и выскочив из дома, Ангелина побежала в сторону водопада, расположенного недалеко от места, в котором жила Мира. Алекс с удовлетворением охотника смотрел, как его жертва убегает прочь.

«Беги, беги. От меня ты всё равно никуда не скроешься. Это мой мир, детка»

Эта женщина окончательно лишила его спокойствия и самообладания. Смирившись с этим, и вдохнув в грудь свежий морозный воздух, Иной медленной походкой, пошёл за Ангелиной.

«Да ты просто щенок, который бегает за бабой» – вертелось у него в голове.

«Весь клан смеётся над тобой»

«А тебе не плевать, после того, что вы уже пережили?»

Александр невольно оглянулся. Мирные жители общины с едва заметными улыбками смотрели в его сторону, занимаясь повседневными делами. Несколько женщин пололи грядки, мужчины сидели за большим дубовым столом и играли в нарды. Каждый из присутствующих провожал Александра сочувствующим взглядом.

Сцепив зубы, Алекс решительно перешагнул через забор и стал спускаться вниз с горы. Шум водопада стал слышен отчетливей. Ангелина была совсем рядом. Алекс носом чувствовал едва заметный аромат своей женщины. Он шёл за ним следом и знал, что не спутает этот запах ни с кем другим.

«И правда, покорный пес…» – усмехнулся он мысленно.

«Счастливый и довольный, покорный пёс»

Ловко перепрыгнув через лежащий на земле дуб, мужчина вышел на небольшую полянку, освещённую яркими лучами солнца. Гул стекающего с горы водопада оглушил его, однако Алекс прекрасно слышал всхлипывания Ангелины. Повернув голову в сторону шума, среди густых лесных зарослей, он увидел её плачущую сгорбившуюся фигуру. Неслышно подойдя, Иной остановился совсем рядом.

– Чего ты хочешь? – ласково спросил он, легко схватив её руку и не давая возможности спуститься к воде, – Почему плачешь?

Ангелина вздрогнула и выпрямилась. Её раскрасневшееся лицо скуксилось от обиды, в больших глазах блестели слезы, губы дрожали. Александр еле сдержался, чтобы не прильнуть к ней, стирая своими губами остатки её печали.

– Не надо плакать, детка… – прошептал он тихо, – Я лишь хочу, чтобы всё было естественно. И то, что задумал Бог, нам с тобой не суждено предотвратить.

– Ты что, пишешь какой-то слезливый роман? – тут же хмурится она.

– Почему ты постоянно споришь со мной, женщина?

– Почему ты называешь это именно так? – злится она, – Я лишь хочу, чтобы ты хорошо обращался со мной. Не строя каких-то далёких и странных планов. Не пугал меня детьми.

Алекс крепче ухватил её руку и притянул ближе.

– Ты делаешь мне больно… – пробормотала она неуверенно.

– Не больнее, чем ты мне, – спокойно ответил он, – Разве я плохо с тобой обращаюсь?

Алекс сузилсвои тёмные глаза и слегка наклонил голову, рассматривая в её зрачках собственное отражение. Ангелину тут же прошибхолодный пот.

– Что ты собираешься сделать? – со страхом в голосе задала она вопрос, который, как и ожидалось, остался без ответа.

– Не хочешь искупаться? – улыбнулся он краешком губ и кивнул в сторону длинной ветвистой дорожки, уходящей куда-то вниз.

Отсюда, с высоты птичьего полета, открывалось потрясающее зрелище на прозрачную гладь серо голубой реки, вытекающей из небольшого горного озера. Ангелина проследила за движением его руки и вздрогнула.

– Ты с ума сошёл? – задохнулась она от возмущения, – Сейчас минусовая температура!

– Ну почему же… Отличный декабрь. Хорошая погода. Солнце… – он поднял голову и зажмурился от яркого полуденного света.

– Ты шутишь… – с сомнением покачала она головой, все еще пытаясь оттолкнуть его от себя.

Ангелина была зла и рассержена, и не хотела так быстро идти на уступки.

– Абсолютно не шучу. Ты разве никогда не купалась в это время года? – удивлено присвистнул он, подталкивая её к краю спуска.

Девушка споткнулась и чуть не упала. Алекс бережно подхватил её за руки и силком начал двигать вперёд.

– Не толкайся! – воскликнула она, понимая, что шутки давно закончились и Алекс действительно решил искупаться, – Если ты сделаешь это, я убегу в лес. Я обещаю!

– Никогда не обещай того, чего не сможешь исполнить, – серьезно заметил он и продолжил свои подталкивания.

– Алекс, ты сошёл с ума?! – возмутилась она от всей души, понимая, что его уже ничего не остановит.

– Ты понимаешь Ангелина, мы так давно знакомы, а я еще никогда не применял на тебе ни одного из древних методов воздействия на женщину… – загадочно прошептал он, продолжая делать уверенные шаги в сторону реки.

– Очередное насилие? – осведомилась она, повторяя его быстрые движения и перепрыгивая с кочки на кочку.

– Ты все пилишь и пилишь меня… – скривил он своё красивое, заросшее щетиной лицо, – Не идёшь на уступки, не берёшь пример с живущих здесь кротких женщин.

– Знаешь, Алекс, кротость вообще не мой конёк…

– Я заметил, – широко улыбнулся Иной, – Изначально, это мне и нравилось, но теперь, когда ты здесь и полностью находишься в моей власти, мне бы хотелось… покорности. Понимаешь?

Александр зазывно взглянув в её серые глаза и замер на мгновение. Ангелина смотрела на него, почти не моргая, силясь понять, чего он от неё ждёт.

– Покорности? – прошептала она, чувствуя, что пульс в ней участился.

– Ну да… – прошептал Алекс, едва касаясь её губами, – Покорности…

– Значит, покорности… – нахмурилась она.

– Да… именно её, – кивнул Алекс и слегка прикусил мочку её уха, – Покорность, Ангелина, это такое слово…в русском разговорнике оно есть. Означает уступчивость, вежливое смирение и так далее…

– А по моему оно означает безропотность и подобострастность, – фыркнула Ангелина, – Это значит прогибаться под кого-либо… Быть смиренным и не иметь права голоса.

– А зачем тебе иметь право голоса, когда рядом человек, способный решить все твои проблемы… – удивленно протянул Алекс, убирая горячий язык от её уха.

Ангелина давно промокла от возбуждения.

– Ты всегда… всегда делаешь это.. – прохрипела она, обнимая его за плечи, – Ты всегда ласкаешь меня до потери сознания, чтобы я соглашалась на все твои требования.

– Разве это плохо? Что-то я ни разу не видел тебя недовольной, – промурлыкал Александр, поднимая её бёдра и опоясывая себя бесконечно длинными женскими ногами. Она была лёгкая и воздушная, как пушинка, и мягкая, как густой ванильный крем, в который он мечтал погрузиться.

Ангелина крепко схватилась за его натренированный торс и весело ойкнула, когда Алекс начал быстро спускаться вниз по обрыву. Спустя минуту, они уже стояли возле берега неторопливо журчащего горного озера. Оно располагалось в глубокой травяной чаше, окруженное со всех сторон хребтами гор. Под лучами палящего зимнего солнца водоём приобретал ярко-синий, почти небесный цвет. Всё зависело от того, под каким углом на него смотреть. Здесь были и свои маленькие тайны. С виду неглубокое, дно располагалось близко, в нём отчетливо различались разноцветные камни и ракушник. Из самого центра вытекал бурный пенистый ручей, который превращался в горную реку и быстрым течением утекал в самое сердце затерянной долины. На поверхности озера едва заметными кораблями плавали маленькие белоснежные айсберги, куски снега и льда, оставшиеся от суровой зимы.

– Раздень меня, – сказал Алекс властно, с потемневшими от страсти глазами.

Ангелина с сомнением взглянула на него.

– Здесь холодно… Ты замёрзнешь.

Она оглянулась по сторонам. Повсюду лежал едва подтаявший снег. Громко кричали птицы, извещая весь лес о том, что весна не за горами.

– Раздень, – упрямо повторил он, исподлобья наблюдая за ней.

Что-то в его голосе заставило её вздрогнуть и внимательно заглянуть ему в глаза.

«Нет, он не шутит»

Соскользнув на землю, Ангелина начала медленно расстегивать пуговицы на его тёплой куртке. Алекс молча наблюдал за её торопливыми неумелыми движениями. Пуговицы были большими и холодными, Ангелина закусила нижнюю губу и ускорила свои движения. Негромкий смешок Иного вернул её к реальности. Она вопросительно подняла брови и тоже усмехнулась.

– Такими темпами мы до обеда не управимся, – сказал он весело, – Ты истинная женщина, – добавил он с улыбкой. У Ангелины тут же потеплело на душе, – Совершенная, неумеха, – кивнул он уверенно.

– А ты помоги мне… – прошептала она, проскальзывая ледяной рукой за ворот его тёплого свитера и касаясь горячего раскалённого тела.

Алекс издал еле слышный хрип и подняв голову к небу, закрыв глаза. Подстегнутая такой реакцией, Ангелина продолжила исследовать его осторожными прикосновениями. Девушка гладила сильную твёрдую грудь, покрытую мелкими жёсткими волосами, касалась носом его крепкой шеи и вдыхала соблазнительный мужской аромат.

– Ниже… – прохрипел он в полголоса.

Ангелина едва заметно кивнула, и наспех расстегнув оставшиеся пуговицы, продолжила движение своей любопытной руки.

– Именно так… – краешком губ улыбнулся Алекс, едва она осторожно прикоснулась к его дьявольской дорожке, ведущей к самому сокровенному и мужскому.

– Что, ещё ниже? – остановилась она, невинно захлопав ресницами, намереваясь немного подразнить его. Алекс недовольно фыркнул.

– Ниже… Ещё ниже. Смелее… – подбадривал он её с довольной улыбкой мартовского кота, неторопливо поглаживая её полные бедра и слегка сжимая их.

Ангелина млела и находилась в сладостной полудреме. Прикрыв веки, она продолжила свои нежные прикосновения, разбавляя их трепетными чувственными поцелуями, прикасаясь к его груди, подбородку, скулам…

– Чёрт… что ты делаешь со мной, – прошептал Алекс и опустив голову, запечатлел на её приоткрытых губах, сладкий и долгий поцелуй, полный обещаний и чувственных наслаждений.

– Скажи мне… – прошептала она, оторвавшись от него на секунду времени.

Алекс открыл затуманенный взор и внимательно посмотрел на неё. Ангелина была взволнована и смотрела на него с немым требованием чего-то очень важного.

– Что? – спросил он напряженно.

Пульсация в его паху отвлекала от всего остального.

– Скажи… – кивнула она, подталкивая его.

– Ангелина… – пробормотал он растерянно, не совсем понимая, что она хочет, – Я…

– Не надо отговорок, – отрицательно покачала она головой, – Я должна знать, что ты чувствуешь ко мне. Я просто обязана знать.

– Но… разве тебе не достаточно того, что я рядом? – недовольно сдвинул он брови, чувствуя приближающуюся бурю, – Я так много тебе сказал.

– Достаточно, – кивнула она, соглашаясь с ним, – Но не достаточно. Именно сейчас, мне недостаточно. Мы никогда не говорим о твоём прошлом, потому что у каждого из нас оно есть… Но на меня смотрят, будто я подобранная дворняга, которую ты взял в услужение. Словно я домашнее животное, которым ты пользуешься. Никто не воспринимает меня в серьёз. Даже твой сын.

– Рей хорошо к тебе относится…

– Потому что так велит подчинение своему отцу. Он не идёт на контакт. Все считают, что ты поиграешься со мной и отправишь восвояси снова.

– Куда это я тебя отправлю? – не понял Алекс, отстраняясь от неё на несколько шагов. Возбуждение как рукой сняло.

– Не знаю… – взмахнула она рукой, – Может быть, обратно в общий дом. К этим женщинам.

– Ты и раньше жила в окружении женщин, и это не было для тебя большой проблемой, – холодно заметил он, поднимая одинокий камень с земли и забрасывая его далеко в озеро.

Булыжник с характерным булькающим звуком упал в воду и сразу же ушел на дно. Ангелине стало грустно.

– Не понимаю, разве я ничего не значу для тебя, – обхватила она своё дрожащее тело руками, – Алекс… – она развернула к нему красивое печальное лицо, – Ты весь мой мир вывернул наизнанку. Я совсем не та, что была раньше. Я сбежала от общества, в котором росла, я даже возможно никогда не увижу свою мать… А ты… Ты даже не можешь сказать, что… хоть чуть-чуть…любишь меня…

«Любишь меня… Любишь…»

Алекс замолчал на долю секунды, молчаливо и безропотно оглядывая Ангелину с ног до головы. Она вся съежилась под его серьёзным задумчивым взглядом и не выдержав, отвернулась в другую сторону. Где-то рядом, над её головой, громко закричала птицы. Ангелина вздрогнула и подняла глаза в сторону внезапного шума. Птаха быстро взметнулась в небо и исчезла в облаке маленькой цветной точкой.

– Мне кажется… – очень медленно сказал он, – Тебе сейчас нужно искупаться…

– Алекс, ты слышишь, что я тебе говорю? – вспыхнула она, повернув к нему голову.

– У меня от рождения, очень хороший слух, – кивнул он мрачно.

– Да! Вот именно! Причём тут купание, когда я пытаюсь донести до тебя какие-то важные вещи!

– В данный момент, я считаю самым важным, это искупать тебя, – кивнул он и сделал шаг в сторону Ангелины. Она вздрогнула и отрицательно замотала головой.

– Только попробуй…

– Это обычная традиция, – спокойно ответил он, делая в сторону неё несколько уверенных шагов.

– Только посмей! – выкрикнула девушка, разворачиваясь и пытаясь сбежать от него обратно, вверх по склону.

В это же мгновение сильные руки обхватили её свинцовой хваткой и куда-то потащили. Ангелина шипела, словно пойманная в капкан кобра и брыкалась, как дикое неприрученное животное. На ходу, Алекс лишил её куртки и умудрился порвать тонкий вязаный свитер, который одолжила ей одна из женщин общины.

– Ты не даешь мне договорить, – процедил он сквозь зубы, – У тебя потрясающая особенность, постоянно перебивать меня. Спорить со мной. Пытаться меня уличить в чём-то. А еще ты постоянно хочешь, чтобы я всё делал по твоей указке.

– Не правда! – зарычала Ангелина, пытаясь отбиться от сильных рук, которые положили её на холодный зелёный мох и быстро избавляли от тёплой одежды, – Что за придурок! Я замёрзну!

– Не замерзнешь, – усмехнулся Алекс, не давая ей опомниться, – Ещё никто до тебя не замерзал.

– Кто до меня?! – ахнула Ангелина и машинально залепила Алексу громкую пощёчину.

От резкой боли в щеке, он замер на мгновение и осуждающе взглянул в её распахнутые, полные ужаса глаза. Ангелина зажмурилась, ожидая от Алекса ответной реакции, но её не последовало.

– Настанет день, когда ты перестанешь меня бить? – спокойно спросил он её. Ангелина ничего не ответила, – Ясно, – кивнул он, – Значит, я продолжу…

С этими словами, он резко содрал с неё тонкую майку, едва прикрывающую белую налитую грудь с торчащими от холода розовыми сосками и таким же умелым жестом снял тёплые брюки и зимнюю обувь. Всего через пару минут, Ангелина уже лежала на своих вещах в единственных кружевных трусиках и забавных жёлтых носках. Довольный своей работой, Алекс удовлетворённо оглядел её тело и хрипло сказал:

– Снимай остальное…

– Что? – дрожа от холода и закрывая грудь руками, прошептала Ангелина.

– Снимай то, что осталось…

– Здесь уже ничего не осталось! – крикнула она зло.

– Наши женщины после бани окунаются в снег, – заявил он, выпрямляясь и снимая с себя верхнюю куртку, – И ходят босиком по льду, если того требует ситуация.

– Какая ситуация этого может требовать? – злобно спросила Ангелина пытаясь подавить в себе просыпающуюся ненависть к этому человеку, – Тут нет бани, если ты ослеп!

– У меня с детства, прекрасное зрение, – ухмыльнулся он, полностью снимая с себя брюки и отшвыривая в сторону зимние ботинки.

Затем, ничуть не смущаясь, Алекс встал босыми ногами на холодный искрящийся снег. Ни одна мышца на его красивом каменном лице не дрогнула, – Тебе придется привыкнуть к моим причудам.

– А можно огласить весь список сразу? По всему выходит, у тебя до хрена причуд!

– Ты привыкнешь.

– С чего это я должна привыкать к насилию? – сгорая от стыда и дикого холода, застучала Ангелина зубами.

Ситуация перестала казаться ей милой еще десять минут назад, а теперь, когда ледяной воздух полностью сковал всё тело, Ангелине хотелось только одного, убить Алекса, а затем залезть в горячую ванную. Или наоборот, сначала ванная, а потом страшная смерть. Девушка старалась думать только об этом, но смеющиеся глаза любимого мужчины выводили её из равновесия. Она неотрывно следила за каждым его движением и практически не дышала. Алекс тем временем, медленно снимал с себя остатки одежды: куртку, свитер, футболку, затем тёплые брюки и под конец…плавки.Ангелина разглядела на них надпись «Эконтера», которая шила одежу для Иных под собственным брендом.Увидев Александра совершенно голым, Ангелина вздрогнула и затихла. Он возвышался над ней во всей своей красе, в окружении дикой природы, и был прекрасен, как никогда…

– Милая, ты не заметила, что озеро не покрыто льдом? – спросил он спокойно, медленно приближаясь к ней.

С каждым его шагом, пульс у Ангелины то учащался, то замирал. Холодный ветерок приятно обдувал её горячее от возбуждения тело и это производило совершенно ошеломительный эффект на эрогенные зоны.

– Озеро? – откашлялась она, пытаясь ничем не выдать своего состояния, – А что с ним?

– Озеро… – улыбнулся Алекс и кивнул в сторону прозрачной голубой воды, – Оно не замерзает. Всё потому, что расположено на горячих источниках… Ты не заметила, как по краю от берега, вода заметно бурлит…

– Бурлит? – с сомнением спросила Ангелина, присматриваясь.

Действительно, при ближайшем рассмотрении стал виден небольшой дымок пара, исходящий от воды, – Оно что, горячее? – ахнула она.

– Тёплое, – кивнул Алекс, наклоняясь к Ангелине и бережно поднимая её полуобнаженное тело на руки, – Ты очень непослушная женщина… – промурлыкал он ей на ушко, торопливым движением стягивая с неё тонкие трусики.

– Алекс… – попыталась она запротестовать.

– Молчи… – шепотом ответил он, прямо в ухо.

Ангелина задрожала от пробежавших по спине приятных мурашек. Её мягкое податливое сердце горело, словно раскалённая печка.

– Слышишь? – спросил её Александр, выпрямляясь в полный рост и сильнее прижимая к себе озябшую женщину.

– Что? – вяло спросила она, понимая, что окончательно теряет остатки самоконтроля.

– Тишина… – обжег он её своим дыханием.

Его шёпот, ласковые слова и нежные прикосновения будили в ней чувства, сравнимые лишь со взрывом очнувшегося от долго сна вулкана, а дикая необъятная природа вокруг них, давала полное ощущение свободы и неприкасаемости. Она наслаждала и питала их своими звуками, запахами, лёгким дуновением ветров и тёплыми лучами палящего солнца. Зайдя по колено в воду, Алекс оторвался от Ангелины, и серьезно взглянув в её затуманенные серые глаза, спросил:

– Готова?

– Готова… – пролепетала она неуверенно, намереваясь добавить что-то ещё, но не успела, потому что Александр, издав громкий воинственный крик, опустил её в тёплое озеро, покрывая с головой каплями воды.

Ангелина охнула и закрыла глаза, полностью погружаясь на глубину. Не дав ей опомниться, Александр подхватил девушку за талию и вытащил на поверхность. Едва её лицо оказалось рядом с ним, Алекс нежно схватил её за мокрые спутанные волосы и притянув к себе, жадно поцеловал. Затем он приподнял девушку за мягкое место и поудобней усадив на себя, закружил в бешеном ритме, оставляя вокруг, глубокие водяные круги. Ангелина засмеялась, и сильнее обхватила его ногами. В эту самую минуту она была абсолютно счастлива и кажется, никогда за всю жизнь, не испытывала ничего подобного.

Алекс медленно остановил движение и глубже запустил язык в её влажный рот. Они целовались, как два магнита, не в силах оторваться друг от друга. Ангелина чувствовала, как его мощное мужское достоинство упирается ей в живот, готовое к тому, чтобы продолжить сладкую пытку. Она и сама медленно сходила с ума, чувствуя, как всё вокруг теряет всякий смысл. Есть только он и она, больше ничего не имеет значения. Ну и пусть он не любит её, пусть сопротивляется собственным чувствам, ей будет достаточно того, что он предложит ей, потому что это и так…слишком много…

«В этом мире, даже этого, слишком много…»

– Ангелина, – оторвался он на мгновение и тяжело дыша, заглянул в её пылающие страстью глаза.

– Да, любимый… – прошептала она тихо одними губами, но он всё равно её услышал.

Пауза. Тишина.

– Я… Люблю тебя… – так же неслышно ответил он ей, но она всё равно его услышала.

«Я люблю тебя…»

«Люблю…»

«Люблю…»

Быстро распахнув на него большие серые глаза, Ангелина замерла в его руках, чувствуя, как они дрожат. Не найдя ответа, она прижалась к нему так крепко, как могла и снова поцеловала, с той страстью и силой на которую была способна. Ничего больше не имело значения.

«Я стану тем, кем ты хочешь меня видеть…»

«А я стану тем, кем хочешь видеть меня ты…»

«Я больше никогда не буду грубить тебе, унижать тебя»

«Я больше никогда не причиню тебе боль…»

«Я буду любить тебя всегда, Алекс… Всегда»

«Ты только моя, Ангелина, и ничто этого не изменит»

Громкий треск веток разорвал звенящую тишину. Через секунду после этого звука, Алекс молниеносно опустил Ангелину в воду и спрятал её за свою широкую спину. Она ещё ничего не успела понять, но он уже быстро оттолкнул её в сторону и попытался выбежать на берег, как будто увидел там кого-то.Девушка растерянно наблюдала, как на мокрой груди Алекса замелькали несколько чётких линий от лазерного прицела.

– Ангелина, беги! – в последний раз крикнул Александр и сделал еще один резкий шаг вперёд. Что-то щёлкнуло совсем близко и Алекса сразили два метких удара в грудную клетку. Она услышала страшный звук ломающихся рёбер и глухой стон. Могучее тело мужчины затряслось и рухнуло на тёмный мокрый песок у самого берега. Он застонал и перевернулся на спину.

– Алекс! – закричала она так громко, что птицы сидящие на ветках деревьев, хором вспорхнули со своих мест, закрывая небо своим чёрным опереньем, – Алекс… – прошептала она, бросаясь к его лежащему на берегу телу, и опускаясь перед ним на колени. Ангелина быстро взглянула на место выстрела и увидела лишь два небольших отверстия в груди. Крови не было.

– Что это… – прошептала она в недоумении и услышав шум, медленно подняла голову.

На неё было нацелено дуло лазерного пистолета, который сжимал в руке… человек. Ангелина зажмурилась от яркого полуденного солнца, на мгновение озарившего загорелое лицо снайпера, и вдруг…поняла, кто нарушил их идиллию…

На неё с нескрываемой ненавистью смотрела Светлана Лунная.

«Они нашли нас»

Наши дни. Дознавательный центр компании «Эконтер».

– Где он?

Элена Рижская ходила по своему огромному кабинету вот уже несколько часов подряд, не в силах обратить внимание даже на распахнутое настежь окно. Она знала, что операция по захвату беглецов близится к концу. В тот момент когда ей сообщили об обнаружении в лесах затерянной базы Иных, Рижская сидела на конференции по защите прав работающих в Конфедерации иностранок. На заседании присутствовали парламентарии разных стран, шло активное обсуждение судеб многомиллионной оравы женщин. После полученного личного сообщения, президент тут же прервала совещание и попросив её извинить, скрылась за большими белыми дверями. Громкий хлопок тут же натолкнул присутствующих на мысль, что случилось что-то действительно серьезное.Элене пришлось практически бежать в сторону личного офиса, чтобы там, в тишине и покое, узнать подробности нашумевшего дела. Пришлось, правда, подождать. Рижской казалось, что она еще никогда и ничего не ждала так сильно.

– Так что? – повторила она вопрос, едва в кабинет зашла её помощница. Глаза её при этом выражали крайнюю степень озабоченности.

– Госпожа Президент, – отчеканил голос, – Пойманный респондент находится в аппарате жизнеобеспечения. Его экстренно доставили вертолетом. Но рана слишком серьезная.

– Он… он жив?

Голос Элены дрогнул. В голове всё спуталось, мысли не могли сформулировать собственные значения. Рижской казалось, что всё происходящее вокруг – просто фикция, какая-то несуразица. Это просто розыгрыш!

– Да, пока он жив, госпожа.

– Что значит, пока жив?! – закричала она не своим голосом, схватив со стола пустой стакан и швырнув его в стену. Фарфоровая ёмкость тут же разбилась в дребезги, оставляя на стене тёмные подтеки.

– Простите госпожа, – молодая девушка с опаской опустила голову, – Конечно, он жив… просто… жив…

– Где эта идиотка, которая его нашла?

Рижская устало протёрла глаза. Час назад ей сообщили, что беглецов поймали. И хотя она давала распоряжение доставить их в целости и сохранности, какая-то особо умная баба умудрилась прострелить её сыну лёгкое. В любой другой ситуации, Элене было бы всё-равно, но только не сейчас.

– Вы имеете в виду директора «Эконтера», Светлану Лунную?

– Так она еще и директор «Эконтера»? – удивленно протянула Рижская и присела на край замшевого бардового кресла, – А с каких это пор, у нас руководство «Эконтера» лично участвует в преследовательской операции городской полиции? И имеют при себе табельное лазерное оружие?

– Мы выясняем это госпожа. Кажется, у Лунной с ними какие-то давние счёты.

– Очень интересно… – протянула Элена задумчиво, – Где она находится сейчас?

– Под подпиской о невыезде, у себя в резиденции.

– Следите за ней. Я не хочу, чтобы главный свидетель этой истории куда-то пропал, – жёстко ответила Элена.

– Да, конечно, мы понимаем, – согласно кивнула помощница и откашлялась.

– Кофе… – сказала Элена и больно прижала руки к своим почерневшим от безумия глазам.

– Конечно госпожа. Что-нибудь ещё?

– Нет, ничего… Только кофе. Идите.

Она вновь вернулась к реальности и машинально поправила на себе измятый пиджак белоснежного цвета. Какая глупая и неуместная по данному случаю одежда. Рижская вздрогнула, и поднявшись со своего места, подошла к большому панорамному окну. Солнце тут же ослепило её чистым и непокорным светом. Элена зажмурилась и беззвучно затряслась. Она плакала без слёз. Тело женщины дрожало и сотрясалось под гнётом воспоминаний о безвозвратном прошлом.

Динамик на столе громко щёлкнул и равнодушный женский голос произнес:

– Госпожа Элена, в резиденцию под конвоем доставили юного Иного, мальчик с именем Рей, это несовершеннолетний сын пойманного респондента.

Пауза.

– Сын?

Усталые руки женщины опустились и легли вдоль тела. Слепящее солнце заставило её зажмуриться. Элена поняла, что находится в кромешном аду собственных переживаний и не видит из него выхода.

– Приведите его ко мне, – сказала она через минуту тяжёлых раздумий, – Приведите и оставьте нас.

Рижская засунула в рот несколько таблеток «Женофарм» и попыталась принять свой обычный непроницаемый вид равнодушного человека. Нет, она не даст себе слабины. Не в этот раз. Не здесь и не сейчас. Это просто эмоциональная катастрофа для её расшатанных нервов. Только и всего. Мальчик… Святые небеса, мальчик… Её…мальчик… Нет, нет, нет! Он просто враг! Он просто маленький, пока еще не выросший враг.

«Внук…Гены…Кровь…»

«Нет, Иной! Иной! Иной!»

«Враги… враги… враги…»

«Любовь… любовь… любовь…»

«Любви не существует! Они просто скот! Любви не существует!»

– Пусть войдет, – повторила она сдержанно.

Беснующиеся чувства готовы были выплеснуться наружу, заполняя собой окружающее пространство, как безмятежный океан покрывает непокорную землю своими волнами.

– Слушаюсь, госпожа.

Рижская вновь отвернулась окну. Глаза её слезились. Кажется, еще минута и она разрыдается, будто глупая девчонка. Как тогда… много лет назад.

Едва позади неё послышался звук открывающейся двери, во рту женщины сразу пересохло.

Нет, она не готова.

Она не готова ни к чему.

Она вообще уже ничего не знает и ничего не понимает. Что она творит?! Зачем ей встречаться с ним? Пусть они просто запихнут его «Зону-Н» и вырастят из него очередного племенного жеребца.

Схватив оконную ручку, Рижская начала с остервенением её дергать, намереваясь открыть. Ей не хватало свежего воздуха. Именно сейчас Элене нужен был глоток спасительного свежего воздуха. И больше ничего. Здесь очень душно! Она не может дышать… Она просто задыхается!

Сейчас она откроет окно, потом посмотрит на него и он уйдет. Нет, не так. Она посадит его в инкубатор и там они будут его изучать, каждый его ген. Чтобы понять, чтобы найти решение. Святые Небеса, решение…! Оно должно прийти.

«Нет, ничего и никого уже не спасти. Мир обречен. Только не сейчас»

Сейчас нужен всего один вдох и всё закончится…

Еще один сильный рывок и запертое окно поддалось. Мощный вихрь тут же ворвался в просторный кабинет. Стопки аккуратно сложенных белых листов на президентском столе белыми птицами взметнулись вверх и разлетелись в разные стороны. Сквозняк быстро разрушил первозданное спокойствие роскошного государственного угла. Такой же хаос творился в душе у президента Российской Конфедерации. Она широко распахнула свои блеклые мокрые глаза и обернулась на звук легких, почти неслышных шагов…

Напротив Элены, чуть поодаль, остановился красивый юный мальчик лет двенадцати. У него была худая щуплая фигурка и опущенные плечи. Он показался Рижской таким маленьким и беззащитным, что её сердце не выдержало натиска нахлынувших чувств.

Мальчишка испуганно кивнул и отвёл чёрные глаза в сторону. Элена видела, как ему не по себе, как страшно сейчас, и как тщетно он пытается это скрыть. Рижская могла поклясться, что знает его всю свою жизнь. Понимание этой дикой откровенности, повергло её в настоящий шок. Всё, что сейчас происходило, было за гранью добра и зла. Этого просто не могло быть. Её всецелая ненависть к Иному полу в пух и прах разбивалась об истинную любовь к этому юному созданию. В нём бурлила и текла её кровь, она чувствовала в мальчишке своё продолжение, свою прижизненную реинкарнацию. Элена просто не могла подавить в себе эти чувства. Ненависть отступала, медленно отпускала её… Ненависть сжигалась бесформенным горелым листком, сродни тем, которые валялись сейчас возле её ног. Ненависть исчезала в сложной геометрической последовательности, в которой с абсолютной математической точностью произрастал в ней процент всепоглощающей и бесконтрольной любви…

– Ты… Ты можешь присесть… – услышала она свой дрожащий тихий голос, – Если хочешь…

Мальчик ничего не ответил, лишь коротко кивнул и осторожно присел на край белого дивана, гладкого, как кожа кита. Рижская видела, что он не привык к такой роскоши. Скорее всего, всё детство Рей провел лежа на жестком мхе и борясь с внешними опасностями. От одной мысли, что он подвергается таким сложностям, ей вновь захотелось рыдать. Минутное молчание разделило их на «до и после». Рижской казалось, что она погибнет и захлебнется от этой немой пытки.

– Что будет с моим отцом? – услышала она его твердый, еще не сформировавшийся мальчишеский голос.

Рижская вздрогнула. Этот звук был таким странным, инородным в её мире. Его звучный тембр оказался для Элены прекрасней, чем музыка мелодичной средневековой арфы. Это было что-то особенное, божественное…

Что-то космическое.

И она сейчас была в эпицентре этого важнейшего исторического события. Перед ней сидел её внук – хранитель уникального генома, мальчик, который возможно являлся спасительным рычагом для безумного женского мира.

– Отцом? – переспросила Рижская.

Руки её стали совсем холодными. Тело было тяжелым, как многотонная машина, у которой давно вышел амортизационный период, и отказали тормоза. Сердце Элены работало на всю катушку. Ещё немного и кажется, оно просто выйдет из строя. Президент вдруг ощутила себя бесконечно старой.

– Твой отец… Дело в том…

Элена больно сцепила кисти рук. Рей внимательно следил за каждым движением странной женщины. Она казалась ему опасной и непредсказуемой. В её глазах он прочитал намного больше безумия, чем в тех, кого ему довелось повстречать по дороге сюда. Президент не отвечала ему на вопросы, лишь смотрела куда-то в сторону,и приняв исполинскую позу, о чём-то усиленно думала. Рей был уверен, что их с отцом погибель – лишь вопрос времени. Они нарушили местные законы, они убивали женщин, мужчины его клана делали все, чтобы уничтожить и подавить женский род. Какое наказание их может ждать? Думая о том, что возможно Александра уже нет в живых, лицо Рея предательски скривилось. Услышав тонкий всхлип, Элена подняла на него усталый взгляд. Рей вдруг заплакал. Мальчик тяжело опустил голову и зарыдал, как ребенок, кем он по сути и являлся.

– Мальчик… ты… – пробормотала испуганно Элена, глядя на плачущего Иного. Никогда еще чужие слезы не доставляли ей столько страданий, – Мальчик… – повторила она, подходя ближе, – Рей… – произнесла она неуверенно, окончательно капитулируя перед ним.

Неведомая сила двигала её ноги прямо к нему, словно они сами летели по воздуху, наполняя Рижскую небывалой легкостью. Всё, что она делала сейчас, было таким естественным, душа ни минуты не сомневалось в правильности собственных поступков. Элена осторожно подошла к ребёнку и опустилась перед ним на колени. Большие заплаканные глаза взрослой женщины снова заблестели.

– Мальчик… – слетело с её «железного» рта, – Рей… Пожалуйста, не плачь.

Рука Элены мягко опустилась на его маленькую взъерошенную голову и погладила её. Сердце женщины в последний раз треснуло и взорвалось сотней мягких бликов. Мягкая волна любви и нежности захлестнула Рижскую. Такого мощного потока энергии, она никогда прежде не испытывала. Странные непонятные мысли, заполнили её до краёв.

Теперь она не одинока.

У неё есть Рей.

У неё есть сын.

Она больше не одинока.

В этой огромной галактике, теперь она не одна. У неё есть эти двое.

Она нашла свой путь. Она вернула себя. Она никогда больше не будет такой, как прежде.

– Мой славный мальчик, пожалуйста, не плачь, – произнесла она, понимая, что больше не силах держать себя в руках, – Я очень тебя прошу. Я сделаю все, чтобы твой отец поправился, если надо, я полечу на другую планету, я буду умолять наших создателей… Я сделаю всё, чтобы твой отец был жив. Ты веришь мне? Рей?

Мальчик дёрнулся и непонимающими глазами посмотрел на Элену.

– Я позабочусь о тебе, Рей, я обещаю тебе, больше не нужно будет прятаться. Всё будет хорошо. Я никому не дам обидеть тебя, – быстро закивала она и невольно улыбнулась, глядя, как слёзы высыхают на его маленьком красивом лице.

– Но почему? Почему вы так поступите? Вы же ненавидите нас, мы ведь враги… Враги! – крикнул он ей в лицо.

Элена вздохнула и ничего не ответила. Да и что она могла ему сказать? Она и сама не знала ответов на эти страшные вопросы. У неё до сих пор не было ни одного ответа. Всё, что она делала раньше – было лишено любого вселенского смысла и только сейчас, он действительно появился.

2200 год. Прошлое.

– Эва! Эва, глупая девчонка, подойди сюда немедленно!

Маленькая белокурая малышка, лет четырёх, быстро схватила деревянную куклу с большими нарисованными глазами и спряталась под огромный куст можжевельника. Улыбаясь и хихикая, ребёнок зажал розовые губки аккуратной ладошкой и притих.

– Эва! – раздался совсем рядом грубый мужской бас, – Немедленно вылезай! Если я тебя поймаю, то высеку!

Малышка продолжала посмеиваться, осторожно выглядывая из своего надёжного укрытия. Рядом с ней, где-то над ухом, пролетел большой красный беспилотник. Услышав характерный звук, девочка повернула голову в сторону дрона и погрозила ему пальцем. Камера на летательном аппарате сверкнула знакомым красным сигналом.

«Демьян, мы нашли её. В десяти метрах от тебя. Поверни голову и загляни под ягодный куст» – прошелестел динамик в ушной раковине мужчины.

– Глупая несносная девчонка, – покачал он головой, – Ну, ничего, я поймаю тебя и посажу на собачью цепь…

С этими словами, Иной быстро преодолел расстояние до можжевельника, и осторожно заглянул в колючие кусты.

– Попалась! – воскликнул он, хватая маленькую белую ручку и не сильно подтягивая её к себе.

Малышка издала громкий крик и с заливистым смехом кинулась мужчине на шею.

– Отец! Ты нашёл меня! – смеялась она, запуская худенькие ручки в его отросшие длинные волосы и подтягивая их на себя.

Демьян сморщился от боли, но ничего не сказал дочери.

– Твоя нянька будет ругаться, разве ты не знаешь, что нельзя убегать из деревни?

– Я не хочу к няньке. Я хочу к тебе, – капризно захныкала Эва и посильнее обхватила мужчину руками.

Демьян выпрямился изаключив девочку в крепкие объятия, понёс в сторону лагеря. Он чувствовал, как её хрупкое сердечко быстро бьётся в грудной клетке. Эва уткнулась носом в его мощную шею и сопела в неё своим тёплым носом. Демьян не выдержал и легонько погладил малышку по голове. Душа его была полностью переполнена любовью и за прошедшие годы, он перестал бороться с этим чувством. Демьян не понимал, почему и в какой момент успел так привязаться с этой пока ещё маленькой женщине, но именно она заставляла его таять, как снежный ком, едва появлялась рядом.

Когда он принял роды у Настасьи, то думал, что больше никогда не увидит небесно голубых глаз собственного ребёнка. Демьян планировал отправить Эву в Конфедерацию, как и многих других своих дочерей, от которых он раньше избавлялся. Мужчина хотел только одного, чтобы у него родился сын. Дочери были никому не нужны, но Эва… Что-то в его душе надломилось, когда он впервые взял её на руки. Вид её сморщенного личика и рефлекторно сжатые маленькие кулачки пробили в его душе невидимую броню. Он заглянула в её небесно голубые глаза, и понял, это его взгляд… Он держал на руках свою маленькую копию, в неприметном обличье ребенка. И пусть она была девочкой, но Демьян решил, что когда-нибудь, сделает из неё настоящую покровительницу собственного народа. Эта мысль так быстро пришла в его голову и вытеснила всё остальное, что у него больше не осталось других стремлений. Забрав младенца у матери, которая вопреки его ожиданиям, всё же выжила, Демьян передал Эву нескольким взрослым нянькам, которым поручил ежедневный уход за девочкой. Необходимость в материнском внимании он полностью исключил, посчитав это бессмысленной потерей энергии и бесперспективным общением. Демьян знал, что от Настасьи нужно было избавиться, как можно скорее. Женщина очень тяжело пережила его первобытное кесарево сечение и с каждым днём силы покидали её.

– Вам нужно принять решение, господин… – однажды обратилась к нему местная повитуха Августа, – Мать Эвы угасает с каждым днём. У нас нет необходимого оборудования и медикаментов, чтобы помочь ей. Её нужно либо убить, избавив от страданий, либо отвезти в Конфедерацию, чтобы её поставили на ноги.

– Убейте её, – коротко кивнул Демьян, сетуя, что его отвлекли от наточки охотничьих ножей.

Повитуха замолчала на несколько минут, видимо, ожидая от него подтверждения приказа, – Убейте, – повторил он твёрдо и повернул голову в сторону пожилой женщины.

– Но, господин… – растерянно пробормотала женщина, невольно приложив руку к губам, – Она ведь мать вашей дочери… И она так молода…

– Не имеет значения, – упрямо повторил он, – Ничего не имеет значения больше. Эва никогда её не узнает. Всё остальное, ваша забота. А теперь, убирайся отсюда, – зло добавил он и хмуро взглянул на рабыню.

Женщина сгорбившись, поклонилась ему и поспешила удалиться, чтобы не навлечь на себя гнев хозяина. Едва она оказаласьна улице, то пулей понеслась в сторону лазарета. Нужно было как можно скорее известить остальных женщин о решении Демьяна. Они не могли допустить, чтобы юную мать Настасью умертвили без суда и следствия.

Влетев в деревянный барак, Августа тут же окликнула своих помощниц. К ней сразу подоспели испуганные женщины, в длинных светлых одеждах.

– Нужно срочно отвезти Настасью в Конфедерацию. Демьян только что приказал избавиться от неё.

– Убить? – прошептала Мика, расширив свои и без того огромные глаза.

– Полагаю, да, – кивнула Августа обречённо, – Я сделаю вид, что не поняла его. Скажу, что она сама умерла, и мы просто похоронили её на нашем кладбище. Не думаю, что он станет интересоваться подробностями. Кажется, он категорически не хочет, чтобы Эва общалась с матерью. Бог знает, что у него на уме. Но это неизбежно, если Настасья поправиться. Она и так постоянно бредит своим ребёнком.

– Как мы отправим её в Конфедерацию? – нахмурилась Нана, – Следующий пост отправляется к их границе только на следующей неделе. Мы можем не успеть, чёрт возьми, она просто не доживёт до этого времени.

– Я поговорю с Феоной, – задумчиво кивнула Августа, – Кажется, её должны были отправить на переговоры с нашими информаторами из соседнего лагеря. Если это так, пусть забирает Настасью и позаботиться о её доставке к границе. По другому, она не жилец. Демьян всё равно её достанет…

Женщины понимающе переглянулись и отправились каждая по своим делам. Им предстояло совершить обман, за который в общине предполагалось серьезное наказание. Но риск стоил того, чтобы попробовать спасти всего одну жизнь. Женщины были уже не молоды, и чувства, которые они испытывали к юной девочке, ставшей матерью, были почти родственные. Демьян изуродовал Настасью во время кесарево, оставил её инвалидом. После неудачной операции девушка впала в кому, и пробыла в ней больше года. Оставшееся время, пока её дочь росла под покровительством властного отца, Настасья постоянно была прикована к постели. Единственное, что удерживало её в мире живых, была Эва. За все четыре года Демьян лишь раз надолго уезжал из лагеря, для выполнения какого-то особо важного задания. При этом к Эве приставили пост охраны Иных, а так же нескольких нянек, которые занимались воспитанием девочки в отсутствие отца. После долгих уговоров, они в тайне смогли отвести Эву к матери, лежавшей в лазарете. В тот момент Настасья была в сознании и впервые смогла увидеть собственную дочь.

– Иди детка, это твоя мама… Подойди к ней, не бойся, – подбадривала её старая нянька.

Девочка закусила нижнюю губу и не двигалась. Она с интересом смотрела на худощавую бледную женщину, чьи длинные волосы разметались по мягкой больничной подушке.

– Эва… – слабым голосом прошептала Настасья и глаза её наполнились слезами, – Эва, подойди ко мне, пожалуйста…

Ребёнок задумчиво приблизился к ней на пару шагов и остановился у подножья кровати.

– Я не хочу, чтобы ты видела меня такой, милая… – пробормотала она, – Но мама немного болеет… Ничего, это пройдет…

– Ты мама? – весело спросила малышка и не стесняясь, уселась на край кровати, сминая крошечными пальцами кусок бледной простыни.

– Да, детка, я твоя мама… – слабо кивнула Настасья и улыбнулась, – Ты такая взрослая и такая красивая… Эва, ты очень похожа на свою бабушку…

– Отец сказал, что ты умерла в схватке с диким волком, – уверенно кивнула малышка и обиженно надула губы, – Ты должна быть сейчас на небе, почему ты здесь?

Повисла недолгая пауза. Слёзы отчаянья струились по щекам Настасьи.

– А почему ты плачешь? – с интересом спросила малышка, подходя к матери ближе, – Отец говорит, что плачут только слабы…слабо… вольные люди.

– Я сильная, – кивнула Настасья, – И я правда побывала в схватке с диким волком. Он был слишком беспощаден ко мне, милая, – улыбнулась она слабо, – Успел ранить меня. И я и правда некоторое время провела на небе. Отец не соврал тебе.

– Ты видела Бога? – сразу последовал вопрос.

Настасья зажмурилась, прогоняя резкий приступ боли в районе живота. Её уродливый шрам ужасно болел днём и ночью.

– Я вижу его и сейчас, – пробормотала она слабо, протягивая руку к дочери, – Он рассказывает мне, какой славной девочкой ты растёшь… Подойди ко мне, доченька. Я хочу дотронуться до тебя…

Эва задумывается о чём-то на мгновение и затем делает в сторону матери несколько неуверенных шагов. Настасья касается её маленькой ладошки и нежно сжимает её руку в своей.

– У меня совсем нет для тебя подарка, – улыбается она грустно, – Но зато я сплела для тебя прекрасный браслет, Эва. Ты примешь его?

– Подарок?

В глазах малышки тут же появляется интерес. Она подходит ближе, и с нетерпением закусывая губу, оглядывает лицо матери. Настасья пользуется моментом и проводит рукой по её пухлой щечке. Эва не двигается, видимо, не совсем понимая, что от неё требуется. Она покорно ждёт, пока мать протянет руку за спину и вытащит невесть откуда, красивый плетёный браслет, ярко красного цвета.

– Эва, это тебе… – шепчет Настасья, протягивая подарок ребёнку, – Пожалуйста, не говори отцу, что мама дала тебе его. И никогда не снимай…

– Он волшебный? – с восторгом восклицает девочка и выхватывает из рук матери плетёную безделушку.

– Конечно, – с улыбкой кивает Настасья, – Пока ты носишь его, тебя не видят злые волки… С тобой ничего не случится, Эва, слышишь?

– Класс! – взвизгивает малышка и тут же поворачивается к пожилой няньке, – Надень! – повелительно требует она.

Женщина тут же исполняет её приказ. Девочка с умилением смотрит на свою руку, вращая браслет вокруг своей оси. Настасья не может сдержать слёз и отворачивается, чтобы наспех вытереть лицо. Она не хочет пугать дочь своим раскисшим видом.

– Я обязательно скажу отцу, чтобы он наградил тебя, – высоко подняв голову шепчет Эва, – Он даст тебе много шкур убитых им зверей!

– Ничего не надо, Эва… – шепчет Настасья, делая знак няньке, что ей плохо.

К горлу подступает тошнотворный комок, боль в теле становится невыносимой. Нужно, чтобы они быстро увели Эву, чтобы дочь не видела её приступа. Нянька понимает молодую маму без слов и наспех уводит девочку, увлечённую новым подарком. Настасья тут же откидывается на влажные простыни. Её лицо покрывается мелкой испариной, тело колотит.

– Пожалуйста, – шепчет она в сторону приоткрытой двери.

Оттуда сразу появляются две женщины и бегут к ней со спасительным уколом. Сейчас будет немного больно и после… звенящая пустота. Настасья ждёт этой пустоты не меньше, чем ждала всё это время свидания с дочерью. Она уже не знает, чего хочет больше, избавления от собственных мук или редкую возможность хоть краем глаза увидеть Эву. Настасья знает, Демьян хорошо заботится о девочке, об этом говорят все вокруг, что он буквально помешался на ней. Она так же слышала, что дочь растёт властным и своевольным ребёнком и что слушает она только своего отца.

Справляясь с очередным спазмом в области груди, Настасья в изнеможении переворачивается на живот и затихает. Голову дурманит наркотик, который ей вкололи, мысли и чувства притупляются, женщина постепенно впадает в тяжёлый сон. Последнее о чём она вспоминает, это белокурые вьющиеся волосы и яркие голубые глаза… Кажется, она никогда не видела ребёнка красивей, чем Эва… И Настасья знает, что это первый и последний раз, когда ей довелось дотронуться до её тёплой мягкой щеки…

2234 г. Наши дни.

Красивая статная женщина, лет тридцати, в тугом обтягивающем брючном костюме, шла по длинному коридору ведущему в главное здание корпорации «Эконтер». Подойдя к посту охраны, посетительница холодной улыбкой приветствовала сидящих на посту женщин и приложив магнитный ключ к электронной системе доступа, зашла в корпус номер пять. В её ухе что-то звякнуло, и тут же послышался едва слышный мужской голос.

«Теперь иди по коридору, затем налево и снова на право. Тебе нужна дверь с надписью 34Б. Ты поняла?»

Женщина хмыкнула в ответ и направилась по нужному пути. По дороге ей пару раз встретились накаченные Женофармом представительницы корпорации. Испытав к ним абсолютное отвращение, гостья едва заметным жестом, поправила белые локоны, выбившиеся из причёски. Этот ужасный хвост сдавил всю голову. Она ненавидела зачёсывать волосы согласно последней женской моде. Куда лучше было без этих навязчивых причёсок.

Впереди показалась нужная дверь.

– Ты уверен, что сюда никто не придет? – тихо пробормотала посетительница, доставая необходимую отмычку. Ей требовалось пара минут, чтобы справиться с защитным кодом этой преграды.

«Я знаю распорядок. Не учи учёного. Делай своё дело быстро»

– И всё же, я не понимаю, какого черта мы пытаемся обезвредить её. Зачем?

«Она слишком много знает»

– Она нихрена не знает, – возразила женщина, набирая необходимую комбинацию доступа.

Электронное табло на её приборе загорелось зелёным цветов. Отлично. Осталось совсем немного.

– Подумай, ведь после этого, она не вспомнит даже родную мать. К тому же, я слышала, что у неё с Александром высокие чувства, – озвучила она то, что беспокоило её слишком долго.

«Заткнись, и делай свою работу,– прорычал голос в динамике, – Это личная просьба Анжея, мы не можем проигнорировать их доводы. Наша община тесно сотрудничает с их кланом, точнее с тем, что от него теперь осталось».

– Сам, заткнись. Я, твой начальник, не разговаривай со мной так, – огрызнулась в ответ женщина.

Голос в динамике на мгновение замолчал.

«Я никогда не смогу привыкнуть к этому»

– Привыкай, придурок, – усмехнулась блондинка и сделав последний набор цифр, удовлетворенно кивнула. Послышался тихий щелчок, и женщина поняла, что преграды больше не существует.

Осторожно оглянувшись по сторонам, посетительница прикоснулась к дверной ручке и слегка нажала на неё. Дверь тут же открылась. Проскользнув внутрь, гостья плотно закрыла её за собой. Она знала, что камеры начнут работать через десять минут, и ей нужно поскорее справиться с заданием.

Быстро оглядев помещение, она тут же оценила обстановку. Это была небольшая комната, огороженная белой ширмой, по типу медицинской палаты. Посередине располагалась небольшая кровать, на которой лежала спящая женщина. Гостья медленно подошла к ней и сразу заметила десятки подключённых проводов и капельниц, тянущихся к её венам.

– Кажется, она в отключке, – тихо сказала посетительница, внимательно оглядывая знаменитую беглянку.

Как ей и говорили, девушка и правда была красива, длинные тёмные волосы, густые брови, красивой формы лицо и губы. Она крепко спала, видимо, накаченная какими-то препаратами. Блондинка пожала плечами, и быстрым движением достала из подола своего пиджака небольшой шприц с автоматизированной иглой. В прозрачной ёмкости бултыхалась голубая жидкость. В этот самый момент, лежащая на простынях девушка, широко распахнула свои серые лисьи глаза и испуганно уставилась на незнакомое лицо.

– Чёрт… – выругалась гостья и попыталась спрятать шприц за спину.

– Вы кто? – тут же послышался усталый встревоженный голос.

Ангелина приподнялась на подушке, чтобы лучше разглядеть нового человека. Раньше она никогда её не видела, впрочем, это было неудивительно. Всё-таки она находилась под охраной в южном крыле здания «Эконтера». В течение последнего месяца, к ней каждый день заходили какие-то люди и находясь в постоянном сне, девушка просто не могла всех их запомнить. Но эта гостья в корне отличалась отпредыдущих. Она была невероятно красива и ухожена. Яркие синие глаза смотрели внимательно и сосредоточено. Женщина вызывала в Ангелине небольшое беспокойство. Что-то в её прекрасном лице казалось опасным и не предвещающим ничего хорошего.

– Кто вы и зачем пришли ко мне? – повторила она вопрос, машинально подтягивая руки к животу.

Блондинка замерла на мгновение и наклонив голову в сторону, дружелюбно ответила:

– Я новый сотрудник компании, мне приказано узнать о вашем самочувствии.

– Вы не похожи на сотрудника «Эконтера», – отрицательно покачала головой Ангелина.

– Почему вы так думаете?

– Потому что я проработала здесь много лет. И… вы не похожи на местных работников. У вас свежий взгляд. Вы принимаете «Женофарм»?

Женщина мягко улыбнулась, обнажая белоснежный ряд идеальных зубов.

– А вы? – задала она встречный вопрос.

– Вы сами должны знать, если являетесь сотрудником «Эконтера», – кивнула Ангелина, сильнее напрягая собственное тело, чувствую бесконечную усталость в мышцах. Они хотят, чтобы она была слабой и колют ей какие-то мощные седативные успокоительные, – Что вы прячете за спиной?

Блондинка вздрогнула, и улыбка тут же сползла с её красивого лица. Она вздохнула и вытащила из-за спины небольшой шприц. Ангелина тяжело вздохнула, увидев это.

– Говорите, как есть, – пробормотала она, – Вас подослала Лунная? Хотите убить меня?

– Нет, – отрицательно покачала головой женщина, подходя ближе к кровати, – Не хочу сделать тебе больно.

– Что вы хотите мне вколоть и зачем?

Глаза Ангелины слезились. Она настолько потеряла ощущение реальности за последний месяц, что просто не знала, что делать дальше. Все её мысли были заняты только Алексом. Где он, что с ним, почему ей ничего не говорят? С тех пор, как мужскую общину обнаружили, прошёл целый месяц. Последний раз, когда она видела Александра, был тот самый день, на горном озере. Именно там Лунная выстрелила в него, оставив истекать кровью на холодной земле. Она явно намеревалась избавиться и от Ангелины, но ей помешал вертолёт конфедерации, зависший прямо над эпицентром событий. Большая часть мужчин из лагеря, успела сбежать, но Ангелина точно знала, в плен попали множество других Иных, включая женщин, которые обитали в общине. Что с ними и где они теперь, Ангелина понятия не имела. Первое время она пыталась использовать любую возможность, чтобы хоть что-то узнать о состоянии Алекса. Её бесконечные расспросы ни к чему не приводили. Женщины не удостаивали её своим вниманием, даря лишь ледяное молчание. Они ненавидели её за то, что ей удалось испытать нечто особенное…

Ангелина понимала, что её судьба решается слишком долго. Повсюду стоял настоящий хаос, который подняли жительницы Конфедерации после их поимки. Частенько Ангелина слышала, как под окнами «Эконтера», скандируют их с Алексом имена. Многие женщины так прониклись этойисторией любви, что требовали у корпорации немедленно отпустить беглецов. Или, по крайней мере, не держать их в тюремном заключении. Несколько раз на свидание к ней хотела прийти мама, но её тоже не пустили. И вот теперь, в палату пришла незнакомка, держащая в руках шприц с какой-то жидкостью. Ангелина просто не знала, чего от неё ожидать.

– Ты знаешь, ты очень красивая девушка, – с улыбкой кивнула блондинка и постучав по шприцу, проверила его состояние, – Мне правда жаль, что придется кое что сделать, но поверь, так будет лучше для всех.

– Что в шприце? – испуганно пробормотала Ангелина, судорожно оглядывая палату в поисках спасения.

Кричать было бесполезно, потому что стены были защищены титановыми пластинами. Единственное, как можно было вызвать охрану, это нажать на кнопку снизу кровати, но Ангелина попросту не могла до неё дотянуться. Для этого необходимо было почти полностью подняться со своего места, но блондинка внимательно следила за каждым её движением.

– Это гидрогелевый плазменный эгулянт, десятая степени разрушения.

– Гидрогелевый… Это что, сыворотка для стёрки памяти? – удивлённо пробормотала девушка. Дыхание её участилось, – Но зачем кому-то стирать мою память?

– Ну, просто потому, что ты очень много знаешь. А еще потому, что ты являешься определенной помехой. Ну и много ещё, по каким причинам.

Блондинка пожала плечами, словно делать это, было для неё само собой разумеющимся явлением.

– Пожалуйста, не надо, – прохрипела Ангелина, – Я не хочу ничего забывать. Ведь если я забуду, то забуду абсолютно все! Собственное имя! Я забуду, кто я есть!

– Да, неприятно, согласна, – кивнула женщина и неловко улыбнулась, – Поверь, так будет только лучше. Ты… не будишь страдать, к примеру.

– Но… я не хочу не страдать… – прошептала Ангелина, чувствуя, что ей не хватает воздуха, – Я не хочу забыть… Алекса… не хочу…

– Ангелина, ты подняла на уши всю Конфедерацию, – холодно сказал женщина, – Эта ваша любовь спровоцировала бесконечную волну проблем. Из-за того, что Алекс сбежал с тобой в Тайгу, теперь её с ног на голову ставят ищейки из Конфедерации. Они прочёсывают каждый дюйм долбанных лесов. Ты понимаешь, что это значит?

Ангелина испуганно дрожала.

– Из-за того, что твой благоверный решил не держать свой член в штанах, один из кланов был полностью рассекречен и ликвидирован. Огромное число Иных оказалось пойманными. И это не прихвостни никчёмной бабской страны, это лучшие представители своего вида, наши помощники и часть нашего мира. Нашего. Поэтому мы пришли к выводу, что всем будет лучше, если ты немного поменяешь ракурс своей жизни.

– Кто вы? Кто пришёл к такому выводу?

Ангелина вся сжалась под её высокомерным взглядом. Подойдя ближе, блондинка протянула шприц к её плечу.

– Мы, это кланы Иных, которые борются с женским гнётом, царящим на планете слишком долго. Александр является спасением нашего вида. Но благодаря тому, что у него крышу снесло от твоих прелестей, – гостья невесело усмехнулась, – Рушатся наши планы. Вся планета в опасности и вырождается, пока вы там наслаждались друг другом на берегу реки.

– Но… Мы любим друг друга, любим… – прошептала Ангелина, – Не делай этого. Я люблю его. Я не хочу забывать о нём. Не хочу, – Ангелина расплакалась, чувствуя на своём плече острое прикосновение шприца.

– Расслабься, – мрачно ответила гостья, – Ты проснешься, и твой мир в корне поменяется.

– Не делай этого!

– Надо… прости.

– Не делай! – воскликнула Ангелина, с ужасом хватая женщину за руку и с мольбой заглядывая в её светлые глаза, цвета морской волны, – Мне нельзя это колоть!

– Почему? – на мгновение остановилась блондинка, понимая, что время уходит и нужно поскорее убираться отсюда.

– Я… я беременна…. – прошептала Ангелина, прижимая руку к животу.

– Что?

В глазах гостьи появилось неприкрытое волнение. Она резко убрала шприц от руки Ангелины.

– От кого? От кого ты беременна? – быстро пробормотала она, нахмурившись.

– От Алекса… Это его ребёнок. Его.

Блондинка тяжело задышала и вытерла лоб мокрой рукой. В эту же минуту из динамиков в ушах, послушался знакомый голос:

«Что она сказала?»

– Ты слышал, – коротко отрезала женщина.

«Не имеет значения, заканчивай дело»

– Имеет значение. Это может быть мальчик.

«Не имеет значения. Это не может быть мальчик. Заканчивай Эва. Мы и так слишком много времени потратили на неё»

– Но ребёнок может погибнуть, – задумчиво пробормотала женщина.

«Мы и так гибнем. Не позволяй своим чувствам взять вверх над собственным долгом. Заканчивай. Ты в ответе за всех нас. Так решил твой отец»

– Я не знаю, – растерянно пробормотала Эва, испуганно глядя на бледную Ангелину. Затем она буквально на секунду опустила глаза и взгляд её остановился на красном браслете, аккуратно опоясывающим тонкое запястье. Невольно, Эва схватилась за него длинными пальцами. Она всегда так делала, когда нервничала или не могла принять верное решение. Рой мыслей крутился в её голове. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что делать. Сжав полные губы в тонкую линию, блондинка снова подняла шприц и сделала уверенный шаг в сторону Ангелины.

– Прости, дорогая, – холодно кивнула она ей, – Но на кону слишком высокая цена.

КОНЕЦ ВТОРОГО ТОМА.

(Продолжение следует)