Эти ощущения не сравнить ни с чем. Сложенные ноги вместе, наполовину погруженные коленями в мягкий белый песок; руки по краям тела, утопленные кистями в этот же песок и чувствующие его прохладность на небольшой глубине; шум наползающих на песочную гладь океанских волн; теплый вечерний мальдивский ветерок, гуляющий по плечам и шепчущий на ушко колыбельную умиротворения; и тот самый вид, что нарисовала природа при помощи красок заходящего солнца, неба и бескрайнего океана. Это восхитительное живописное чудо, от одного взгляда на которое рождаются самые красивые стихи и трогательные песни, – пролитый на горизонте акриловый оранжево-алый закат.
А не искупаться ли мне сейчас? Днем я уже имел удовольствие быть поглощенным циановыми тихими волнами, которые оставили в моих порах целый пуд соли, а солнце нещадно обожгло и без того загорелые плечи. Но сейчас, вечером, это нечто другое. Ощущения совсем не такие. Ведь нет больше палящего солнца, есть прохлада вечернего острова, есть стремящаяся к успокоению после дневного танца бирюзовая водная стихия и есть остывающий на пляже белый песок, который уже окрасился темно оранжевым цветом океанской зари. Да, конечно, в каждом бунгало, на площадочке позади, есть свой небольшой бассейн. Но я до сих пор не понимаю, зачем он нужен, если на острове имеется общий большой бассейн, да и море каждому доступно. (Видимо, всё же, это для тех, кто не любит морскую воду и предпочитает уединённое купание). А также, у каждого жителя имеется компактное джакузи, что по бокам опасливо огорожено полотнами светлых тканей от лишних глаз. Все эти изыски были как раз вот для таких вечеров. Бурлящая вода джакузи средь чресел сидящего в ней человека, бокал вина в руке и взгляд на закат – романтика. Или захотел искупнуться – пожалуйста, вот тебе небольшой бассейн три-на-четыре, купайся. Но это не для меня. Океан есть океан. Большинство людей любят море и океан, и я не исключение.
Окончательно решив окунуться в прохладную вечернюю бирюзу, перемешанную с отражением малинового вечернего света, я направился к своему домику, дабы взять с собой на пляж белое махровое полотенце, которое мне предоставили только сегодня утром (люблю новые чистые полотенца). Мой домик был первым в правом ряду среди таких же над мелководьем кораллового рифа. В принципе, до него можно было дойти и из воды, поднявшись по небольшой лесенке с тыльной стороны, но я решил все-таки дойти по деревянной дорожке ко входным дверям. Народу в этот час среди этих надводных хижин было не очень много. Отдыхающие, в основном, были в глубине острова, либо уже собирались на специальной площадке для ночного костра с сопутствующими ему представлениями и танцами (хотя, ещё, по идее, рано), либо гуляли по территории, или, быть может, занимались в небольшом тренажерном зале. Пройдя по деревянному помосту несколько метров, я свернул к своей хижине и что-то как будто дернуло меня обернуться.
Я увидел её.
Девушка шла из глубины россыпи бунгало по главной дорожке и с интересом разглядывала домики вокруг. Вероятно, сегодня она здесь в первый раз, так как её взор любопытно ознакамливался с окружающей обстановкой. Приблизившись, она повернула к бунгало напротив моего, но перед самым поворотом её взгляд поймал меня, и она что-то сделала такое, от чего все хижины и дорожки штормливо зашатались, и, казалось, сейчас я упаду в воду.
Что же она сделала?
А… Я понял. Она улыбнулась.
Кто эта девушка? Странно, но я стал ощущать невероятную потребность с ней познакомиться, выяснить её имя. Интересно, она одна приехала? Вопросы так и посыпались в мою пустую голову.
Незнакомка скрылась за дверью своего домика, а я все еще стоял и смотрел в её сторону, ошарашенный тем, что оказывается помимо потрясающего мальдивского заката в мире существует как минимум еще одно чудо. Я встрепенулся, коротко кашлянул, словно очнувшись от наваждения, и спешно посеменил к своей двери, а затем торопливо приложил карточку к замку и вошел в прихожую. Где же новое полотенце? Я же знаю, что его сегодня принесли… Пройдя через прихожую, я очутился в спальне, которая была стилизована под древнее обустройство старых индейских хижин (это, якобы, создавало некий уют). В середине комнаты была кровать, на которой я и увидел полотенце, сложенное в некое подобие то ли жирафа, то ли динозавра.
Иди сюда! Динозавр, блин…
Когда я вышел из своего бунгало, то обнаружил, что на центральной дорожке между нашими с незнакомкой домами остановился на велосипеде Шляпа (так я называл членов обслуживающего персонала данного курорта, ибо все они ходили в больших соломенных шляпах) и, склонившись к колесу, что-то поправлял. Над его седлом красовалась закрепленная на толстой проволоке большая эмблема с названием острова и флагом Мальдив и развевались какие-то разноцветные ленточки. Все эти украшения мотались из стороны в сторону от ветра и мешали обзору так, что не было видно, что происходит со входной дверью незнакомки – открыта ли она, закрыта ли… (когда девушка скрылась внутри, дверь оставалась приоткрытой, это я точно помню). Быть может, она ушла, пока я искал своё полотенце…
Шляпа. Нашёл время.
Ага. Вот, точно. Как будто кто-то идёт от её домика. Шляпа заметил, что я что-то (или кого-то) выглядываю позади него. Он обернулся в сторону её хижины, посмотрел пару секунд, а затем сделал пару шагов впереди себя, перекатив велосипед. И я снова увидел её. Она шла от своего домика мне навстречу и, увидев меня, снова изумительно улыбнулась. Боже… Какая красивая… Я добежал до центральной дорожки вперед девушки, обогнул Шляпу и, поровнявшись с ней, запинаясь, затараторил:
– Excuse me, is this your first time here today? (*Извините, вы здесь сегодня в первый раз?)
– Hello to you too. We can speak Russian if you want. (*И вам здравствуйте. Мы можем говорить по-русски, если хотите).
– Ой, – смутился я, – я даже и не поздоровался. Прошу прощения… Вы русская?
– Украинка, – ответила она с чуть заметным акцентом, – и да, я здесь в первый раз.
– Хотите, я вам здесь всё покажу? Вы одна приехали или с кем-то?
Хоть бы сейчас не сказала «с мужем». Боже помоги!
– Одна.
Фух… Спасибо, Боже.
– Я с удовольствием воспользуюсь вашими услугами гида, – весело продолжала она. – Вы здесь давно?
– Эмм… Наверное, давно… Не знаю вот как-то…
– Ну, неважно, – сказала она, видимо решив, что я не хочу отвечать на этот вопрос. А я-то реально не помню! Вот это чары у девушки!
Мы вышли с деревянного пирса на песок и не спеша направились вдоль пляжа.
– А как вас зовут? – спросил я.
– Лиза.
– А я Роман, очень приятно.
– Взаимно. Ну, так что же здесь вы мне хотите показать?
Улыбка не сходила с её губ. Кому нужен этот Мальдивский закат! Вот что действительно потрясает!
Я продолжил импровизированную экскурсию:
– Во-первых, сегодня тот самый день этих дурацких танцев. Вот там за теми пальмами большая площадка, где все собираются на большой костёр, там дают вкусную жижку. А потом все пляшут.
Девушка рассмеялась.
– Так может в жижке той наркотики подмешаны?
– Так всё дело в том, что многие её не едят, не любят, а пляшут похлеще тех, кто ел!
– Значит, это какое-то успокоительное! – веселилась девушка Лиза.
– Наверняка! Ну… На самом деле, для них это очень вкусно, это деликатес местный – перемолотые кокосы, перемолотые кости туристов, ну и так далее…
– Ну-да, ну-да, ага!
Её смех был очарователен.
– А вы откуда? – спросил я.
– Роман, давайте на ты?
– С удовольствием! Итак, Лиза, ты откуда?
Я чувствовал, что с ней могу быть не запертым в клетке определенных слов, чувств и эмоций. С ней я могу быть тем, кем захочу. И мне просто хотелось быть самим собой, не надевая масок и личин, при помощи которых мы все пытаемся показать себя в лучшем свете.
Мы продолжали шагать по пляжу. Её босые ноги утопали в мокром песке, оставляя следы позади, которые с очередным пенным приливом исчезали, разглаживаясь в серую сырую ткань.
Впереди показалась станция проката водных мотоциклов. Это был длинный деревянный настил в виде крыши, под которым располагались аквабайки, и все они были огорожены частоколом белых досок. Лиза с интересом стала рассматривать эти агрегаты, которые устало спали перед завтрашней нелегкой работой.
– Хочешь завтра прокатиться днем?
– Нееет… Я не умею, ты что, упаду сразу!
– Так я за рулем буду, а ты сзади! Будет весело! Не бойся, я не дам тебе упасть и крутых поворотов делать не буду.
– А ты хорошо катаешься?
– Ну… Как тебе сказать… Мастер спорта, вроде как.
– Ух ты! Тогда я с удовольствием!
Уже начинало темнеть. Я и Лиза продолжали прогуливаться, общаясь на непринужденные темы. Мы шутили, смеялись и оба слышали в себе обоюдное чувство чего-то родственного и легкого. Так мы дошли до площадки, на которой должно уже было начаться файер – шоу, большой костёр, раздача «наркоманской» жижки, а затем эти безумные танцы под непонятные мелодии странных инструментов (преимущественно, ударных).
Файер-шоу было великолепно. Я периодически поворачивался и смотрел на её восторженные глаза, в которых отражались летающее воспламененные концы веревок или же вулканы огня изо рта факира. Люди хлопали в такт звучащим барабанам, и Лиза хлопала тоже – это был поразительный момент единения собравшихся вместе людей. Всё это длилось около часа, затем Шляпы зажгли большой костёр посреди площадки и стали раздавать в половинках кокоса зеленоватый деликатес (ту самую жижку). Я отказался, не люблю эту штуку. Лиза захотела попробовать, но, макнув кончик пальца в выданную ей половинку кокоса и попробовав на вкус, сморщилась и отставила его куда-то позади себя.
– Я ж тебе говорю – это «фу».
– Простите, Роман Батькович, не поверила я вам сначала.
– Ну, ничего, Лиза Батьковна, в следующий раз будете умнее,– шутливым тоном пролепетал я.
– Деловой какой! – сквозь смех воскликнула она.
– Ну, а что! Я же тебе говорю, а ты сомневаешься!
– Мама мне говорила – не доверяй малознакомым мужчинам!
– Вот, смотри… Пока пауза… Раньше мужчины как завоёвывали женщин? Пели серенады. Хочешь, спою тебе серенаду?
Она удивленно вздёрнула брови и чуть отвела вбок улыбающееся личико.
– Интересно! Как неожиданно! Это вот таким старинным способом ты решил завоевать сердце женщины?
– Да-да-да, Лиза! И после этого больше не смей сомневаться во мне!
– Ну-ну, – смеялась девушка.
Я встал и направился к оркестру (если его так можно было назвать, поскольку в нём был один струнный инструмент, а все остальные – ударные). На английском чуть слышно попросил их мне аккомпанировать, но именно так, как каждый из них сам чувствует и как того захочет. После этого я уже по-русски громким голосом скомандовал:
– Значит так! Ля миноррр, би-мажоррр, модуляция…
– Нет такого «би-мажор»! – хохотала где-то сзади Лиза.
Я резко поднял руки вверх, сжав кулаки – театральный эпичный момент. Наступила тищина.
– Счастье вдруг… В тишине… – запел я, медленно поворачиваясь в сторону девушки. Я заметил, как она, зажав рот ладонью и сморщив лицо, заливается смехом, а в её сильно увлажнившихся от беззвучного хохота глазах еще отчетливее плясало отражение огня.
Оркестр на полуслове вдруг заиграл кто во что горазд: барабанщики отстукивали каждый своё, а единственный струнный музыкант безразлично мучил инструмент. Началась абсолютная музыкальная вакханалия. Я продолжал петь, хотя меня, наверное, не очень было слышно, но меня это не интересовало. Изображая практически все движения Куравлёва из советской комедии «Иван Васильевич меняет профессию», я медленно приближался к девушке. Смеялись теперь все.
Ну а что? Серенада такая.
– Падла снег, падла снег, всё заморосило…
– Там нет такого! – покатывалась девушка. Она уже просто держалась за живот.
– Только б всё! Вот это вот всё… Нее напраааснооо быыыылооо!
Я резко подхватил плачущую от смеха девушку на руки и закружил вокруг себя. Остальной народ заголосил, засвистел, заулюлюкал.
– Пойдём гулять, ну их всех, – сказал я, глядя на лежащую на моих руках девушку.
Сейчас она уже молчала. Просто улыбалась и смотрела в мои глаза, будто бы искала в них что-то. И каждый раз, когда я что-то говорил, её прекрасный взор опускался и следил за движением моих губ, а затем снова окунался в мои очи.
– А как же танцы? – тихо спросила она.
– Они ещё долго будут, мы вернёмся. Я предлагаю пойти искупаться.
– Я боюсь скатов…
– Я тоже их боюсь. Тогда не пойдём купаться.
Девушка снова засмеялась. Но смех уже был мягкий и как будто шепчущий: «Мне с тобой хорошо».
– Может, опустишь меня на землю?
Лунная дорожка шевелилась на водной глади. Над головой высыпались звезды, перемешанные в причудливых ультрамариново-сиреневых завихрениях Млечного пути. Ночное мальдивское небо, так же, как и дневное, было прекрасно. Мы снова шагали по шипящим ночным волнам, которые, подступая, омывали наши ступни гребешками прохладной пены. Шли держась за руку и молчали. Я и Лиза что-то чувствовали внутри. Не нужно было никаких слов, наши души общались безмолвно, передавая импульсы друг другу через сцепленную руку. Холодный лунный свет застилал её прекрасное лицо, на котором блуждала смущенная улыбка. И в один из моментов я почувствовал какую-то резкую перемену. Радость вдруг сползла с её лица.
– Слушай… Я… – сказала Лиза.
Что-то не так.
– Что?
Она остановилась и молча посмотрела на меня. Весь её лунный силуэт слабо излучал какое-то непонятное беспокойство.
О, Господи… Все-таки, она замужем.
– Ладно, ничего… Пойдём назад? Посмотрим, что за танцы, – вдруг сказала она беззаботно.
Не хочет пока говорить. А зачем тогда начинала? Что не так? Ладно, не хочет, значит, на то есть причина. Ещё впереди много дней. Но мне это не нравится.
– Хорошо, пошли.
Она виновато посмотрела на меня и положила голову мне на плечо. Так, в такой позе, мы и дошли обратно.
Там-тамы отбивали замысловатые мелодии. Шёл интересный хоровод танцующих туристов за одним из Шляпой. Каждый старался повторять движения впереди идущего, так как движения Шляпы не всем было видно. И в итоге, уже к концу вереницы танцующих все эти жесты были совсем не похожи на те, что исполнял вожак. «Танец змея» – так называлось развлечение. Всем оно очень нравилось – это можно было понять из смеха и улюлюканий участников. Я не люблю этого «змея», но это не значит, что из-за меня не должна веселиться девушка рядом со мной.
– Пошли! – потянул я Лизу за руку.
– Куда? К ним? Нее..– смеялась она, но все же поддалась.
Я видел, как ей хорошо и весело в этом танце. Её смех окроплял фибры моей души, заставляя сердце звучать в такт барабанов. Главное – здесь и сейчас. А всё остальное мы выясним потом.
Вдоволь повеселившись на площадке у костра, мы решили уйти, и я повел её гулять по территории острова. Мы опять шутили и смеялись, обсуждали кино, книги, говорили абсолютно на разные темы. Нам было хорошо вдвоём. Остановив её у большой пальмы, листья которой закрывали обзор лишним взглядам (народ гулял повсюду, так же, как и мы) я её поцеловал. Это был божественный поцелуй, такой, какого не было у меня никогда, такой, что заставило моё сердце колотиться как бешеное, такой, что…
Она плачет? Боже мой, почему она плачет?
И действительно, из её глаза скатилась одинокая слеза, прямо во время поцелуя. Может, от счастья? Нет, я чувствовал, что это отнюдь не слеза счастья. А что же это?
– Лиз, скажи мне, что с тобой?
– Я… Это всё… Я не могу.
– Ты не можешь ответить мне взаимностью?
– Могу. И я отвечаю! Но…– она опустила голову и взяла мои руки, – Я даже не подозревала, что так всё будет.
– Но ведь это же хорошо, что именно так. Разве нет?
Она немного помолчала, а потом тихонько сказала:
– Ром, пойдем в свои домики, нам нужно поспать. Утро вечера мудренее.
Не готова она ещё сказать мне, в чём дело. Не готова. Ну что ж, будем ждать. Но отступать я не собираюсь, что бы там ни было. Сегодня я понял, что она нужна мне. Нужна, как пляжному песку бирюзовая волна.
Мы отправились к деревянному пирсу, который уходил вдаль с россыпью хижин по краям. Всю дорогу шагали и молчали. Но в этот раз молчание было не о любви.
– Мы ведь завтра утром встретимся? – спросил я, когда мы остановились на центральной дорожке между нашими бунгало.
– Конечно, встретимся.
– И ты мне завтра всё расскажешь? Расскажешь, что тебя так гложет?
Она вздохнула:
– Думаю, что да.
Перед тем, как мы разошлись, у нас снова был долгий поцелуй, и через её горячие губы я почувствовал, что как будто она решается проститься со мной. Нет! Я не готов её отпустить! Завтра утром всё наладится, мы поговорим и всё решим. А пока ночь. Ночь сомнений, размышлений и беспокойного сна. И я даже не задумывался, пригласит ли она меня сейчас к себе или нет. Я не хотел этого. Пусть курортный роман и предполагает романтический отдых со всеми сопутствующими свершениями (даже в первую ночь), но для меня это был не просто курортный роман. Мне казалось, что я еще не все сделал, для того, чтобы заслужить близость с ней. И впереди еще много шагов.
Я закрыл за собой дверь изнутри и приложился к ней спиной. Сложно как-то… Ей-богу, сложно. Спать я сегодня точно не буду. Эх… Поскорее бы утро. Я должен всё выяснить. Должен!
Всю оставшуюся ночь я занимался чем попало: то рассматривал скатов и рыбёшек в прозрачном фрагменте пола рядом с кроватью (видно их было плохо), то выходил на заднюю площадку и, уместившись на гамаке, разглядывал созвездия, то, опустив ноги в бассейн, сидел на его краю, размышляя о Лизе.
Когда горизонт засветился светлой неоновой нитью, я решился. Нужно пойти к ней, ведь уже утро. Я чувствовал, что она тоже не спит и, скорее всего, как и я, сидит где-то там, на задней площадке своей водной виллы и терзается вопросами. И если так, то можно спуститься в воду и пройти под хижинами на её сторону. Что я и сделал. Вода была совсем остывшая и даже местами холодная, но это не было для меня проблемой, а скорее, способом освежиться и приободриться, ибо я знал, что предстоит непростой разговор. Море убаюкивающе шумело, и я чувствовал, что на мою спину падают холодные капельки-осколки от заблудившихся волн, которые врезались в деревянные сваи. Проходя под её домиком, мне захотелось поднять голову и вглядеться в половые доски надо мной. Что в них можно было увидеть? Быть может, я надеялся заметить проседание каких-то из них, что указало бы на передвижения Лизы. Но… Нет. Пары секунд хватило, чтобы понять – я ничего не увижу. Да и почему-то во мне была глубокая уверенность, что она сидит у бассейна. Почему-то я это знал.
Да. Она была именно там. Я прошел чуть в сторону, чтобы она меня увидела, и даже хотел окликнуть её.
– Поднимайся, – сказала она, с грустью глядя куда-то в светлеющую даль.
– Откуда ты знаешь, что это я? Ты же даже не посмотрела, кто это…
Она улыбнулась уголком губ.
– Поднимайся, Ром.
Я поднялся по лесенке и подошёл к ней. Лиза сидела, опустив одну ногу в бассейн, а вторую поджав под себя.
– Привет, – сказал я.
Девушка подняла на меня свои глаза и улыбнулась, но улыбка была грустная. И всё равно я понял, что она рада меня видеть снова.
Я уселся вплотную рядом с ней, опустив обе ноги в бассейн, взял её руку и сцепил своими руками в замок. Затем глубоко вздохнул и произнёс:
– Говори.
– Это будет не очень понятно… Но ты поверь мне…
– Я пойму, говори, – настойчиво перебил я её.
– Ну, понимаешь…– сказала девушка и вновь замолчала.
Она замешкалась. Подбирает слова. Что ж такое-то! Неужели все-таки…
– Ты замужем?
– Ну… Как тебе сказать…
Так и знал! Вот это «как тебе сказать» мне очень не нравится.
– Скажи, как есть.
– И да и нет.
– Как это… Разводишься, что ли?
Я почувствовал некое облегчение. Это же нормально, жить можно. Да по сути, если бы и была замужем… Плевать! Она, скорее всего, не любит его. Не страшно, в общем.
– Нет, не развожусь… – тихо прошептала она, а потом посмотрела в мои глаза. Она изучала их долго, будто снова искала в них что-то. И вдруг резко отвернулась в сторону океана, а затем воскликнула в сердцах куда-то в небо:
– Боже! Как меня угораздило! Влюбилась в симуляцию…
Эмм…Что?..
– В смысле? – удивленно прожевал я.
– Рома, это всё программа. Океан – программа, эти домики – программа, в целом, этот курорт – программа! Господи… Да вот даже вон тот скат – программа!
– Я не понимаю, Лиза, ты о чем?
– И… И ты… Ром, и ты – программа. Как же тяжело это каждый раз тебе говорить…
– Что за бред, Лиза! Как понять «каждый раз»?! Ты мне только первый раз эту чушь говоришь! – вспылил я.
– Это шестой наш разговор. В первый раз у меня это вышло не очень удачно, мы поссорились…
– Я думаю, мы можем и в шестой раз поссориться, – глухо буркнул я.
Мне не нравились эти её шутки.
– С чего ты решила, что всё вокруг программа, и я тоже программа? – продолжал я раздражаться. – Я же вот чувствую тебя, чувствую эти чертовы доски, чувствую утренний ветер. И ты это тоже чувствуешь.
– Ты чувствуешь, потому что в тебе это так заложено – ощущать всё, что написано под тебя.
Я нервно рассмеялся.
– Ты хочешь сказать, Мальдивы написаны под меня? Вот это да! А жизнь то налаживается, Лизонька!
– Перестань…
– Это ты перестань! Что за бред ты несешь! Я-то с ума схожу, в чем дело… А она выдумала какую-то пургу и меня этим грузит…
– Опять поссоримся… Я, наверное, не с того всегда начинаю…
– Не хочу ссориться. Прости.
Я поднял её руку и поцеловал. Она же во время этого жеста сильнее старалась сжать замок наших пальцев.
– Ты мне не веришь? – осторожно спросила она.
– Ну, конечно, не верю! – воскликнул я, но при этом во мне шевельнулось сомнение в своих словах.
– Скажи, что ты делал вчера?
– Купался, ездил на водном мотоцикле, отдыхал… Потом, вечером, мы гуляли с тобой, танцевали тот дурацкий танец.
– Это было месяц назад.
– Что?! Лиза…
Это уже реально несмешно.
– Вчера мы с тобой ныряли…– продолжала она, – с трубками в масках. Я подумала, что отход от твоего сюжета как-то поможет тебе переучить самого себя.
Я молчал.
– Каждый раз, как в первый, мы гуляем и потом ты поешь мне песню из «Иван Васильевич меняет профессию», каждый раз ты предлагаешь покататься на водном мотоцикле следующим днём. Каждый раз мы проваливаемся друг в друга в божественном поцелуе. И… Каждый раз… Каждый раз, Ром… Ты ничего не помнишь…
– Склероз, наверное…– пробубнил я, опустив голову и разглядывая свою ступню под водой.
– Я полюбила тебя, когда это было впервые. И все шесть раз я понимала, что это чувство не ошибочное…
Ну, вот это приятно. Хоть что-то хорошее среди этого бреда. Как я сразу не заметил, что она не в себе?
– Слушай, – сказал я, – вот ты говоришь, что я всё ощущаю вокруг себя, потому что я программа-симуляция, и всё тоже симуляция… А ты?
– Я не симуляция. Я просто пользователь. И нет, я не ощущаю так же все вокруг себя, как ты. Все прикосновения к внешним предметам для меня словно через ткань, плохо осязаемы.
– А поцелуй?…
– Тоже, – сказала она, а затем чуть слышно добавила: – Прости…
А вот это больно. Зачем она делала вид, что ей хорошо?
– Зачем ты делала…
– Я не делала вид! – перебила меня Лиза, догадавшись о сути вопроса. – Я правда чувствовала любовь, исходящую от тебя, но больше душой, чем прикосновением губ…
Я расцепил свои руки и, вытащив ее пальцы, отложил её кисть от себя. Краем глаза я заметил, что её это испугало, и она подавленно чуть отстранилась.
Господи! Ну я же люблю её!
Обняв её крепко за плечи и прижав к себе, я крепко поцеловал в её солоноватую от слез щеку и твёрдо сказал:
– Расскажи всё подробно.
Девушка мне поведала, что это развлечение открылось в столице совсем недавно. Реклама гласила: «Отдохни в своих мечтах!». Все билборды и афиши Москвы пестрили этим лозунгом. Лиза рассказала, что месяц назад подруги ей подарили один поход в это заведение, поскольку знали, что ей не хватает мужского внимания. А после она находила деньги и приходила ещё шесть раз, и каждый был как с чистого листа. Я ничего не помнил.
Ну, я правда её не помню до вчерашнего вечера, или до того, что было месяц назад… Я запутался! Но пока она всё это рассказывала, до меня вдруг дошло, что я не знаю, откуда я, где родился, кто мои родители. Вообще ничего! Помню только то, что вчера вечером, сидя на пляже, я решил сходить за чистым полотенцем, дабы искупаться и… И встретил её.
– Я не понимаю, Лиза…
– Рома, в этот раз всё иначе, мне кажется, скоро у нас получится!
– Что получится? Если я ненастоящий, как я могу в реальность к тебе перейти?
– Никак. Просто если ты начнешь всё запоминать, то я просто буду периодически приходить к тебе, а ты будешь меня ждать. Я верю, что это возможно! Искусственный интеллект ведь способен к самообучению!
– А как же другие пользователи? – спросил я, не до конца веря в то, что я действительно это спрашиваю сейчас. Я поддался этому бреду…
– Ты чисто моя программа. Мальдивский остров одинаков для всех, но каждый пользователь создаёт своего персонажа…
– То есть, ты ещё и моя мамаша?
Лиза слабо хохотнула.
– Нет, не совсем. Просто я говорю поверхностные пожелания по персонажу, и его создают, а когда я сажусь в кресло и меня подключают…
Я понял. Она попросила, чтоб сюжет с этим персонажем сохранили для неё, так как она пообещала, что будет периодически наведываться к ним в заведение.
– Ну и дорого это всё? – я пытался изобразить шутливый тон, но получалось плохо.
– Недёшево, – вымученно улыбнулась она.
Мы просидели ещё около часа, пока совсем не рассвело. Она рассказывала о программе, рассказывала о своих похождениях, о том, какими рассказами я пытался её удивить и какие шутки шутил. Мы смеялись и, обнявшись, смотрели в бескрайний океан. Лиза сказала, что после полудня всё должно закончиться, но она придёт ко мне как только сможет. Я ей окончательно поверил и пообещал, что в следующий раз буду помнить её во что бы то ни стало.
О, да. Эти ощущения абсолютно не сравнить ни с чем. Сложенные вместе ноги, утопленные в мягком белом песке; руки по краям тела, чувствующие прохладность песка на небольшой глубине; шум наползающих на берег океанских волн вперемешку с криком оголтелых чаек; теплый ветерок, шепчущий на ушко колыбельную умиротворения; и восхитительное живописное чудо, от одного взгляда на которое…
– Можно присесть? – послышалось где-то рядом.
Я оторвал взгляд от потрясающего мальдивского заката и посмотрел в сторону. Это была девушка. Незнакомая, но очень-очень красивая.
Хм… Не знал, что здесь еще есть русские… Хотя, судя по слабому акценту, всё же, наверное, украинка.
– Пожалуйста, садитесь, – небрежно бросил я.
– Опять на «вы»? Значит, снова…
– Не понял. Хотите перейти на ты?
Девушка вздохнула.
– Я могу вам чем-то помочь? Слушайте, здесь люди отдыхают, давайте и мы отдохнём, как насчет того, чтобы познакомиться поближе и прогуляться по пляжу? Расскажете о себе…
– Ты обещал мне, что будешь помнить!
Чего она голос повышает? В чём дело?
– Не понял вас…
– Почему ты не помнишь?… Ну же! Рома! Недавно мы ходили смотреть на акул! В прошлый раз мы проиграли все деньги в тараканьих бегах, и это было очень весело! Ну, вспомни!
– Откуда вы знаете моё имя?
Незнакомка горестно выдохнула, закрыв лицо ладонями.
– Шестьдесят восемь раз… Я приходила к тебе уже шестьдесят восемь раз. Два года я пытаюсь научить искусственный интеллект запоминать… И ничего не получается.
Она сумасшедшая. Какие ещё шестьдесят восемь раз?! Куда приходить?! Безумная… Но какая красивая.
– Вы меня с кем-то спутали. Но странно, что меня тоже зовут Роман, как и того человека....
Девушка плакала, прикрыв руками лицо. Мне хотелось её как-то успокоить, прижать к себе. Но я её не знал. Да и несла она бред какой-то…
Потом она резко успокоилась, убрала ладошки от лица и с безразличным взглядом на закат, произнесла:
– Каждый раз я молчу об этом… Но, знаешь, Ром, да – я замужем и у меня есть ребенок.
– Я рад за вас, – буркнул я.
– Ты, наверное, будешь меня винить, подумаешь, что я спятила…
Я уже так думаю, милочка.
– Но все это время, – продолжала она, – я брала деньги у своего мужа для разных нужд и использовала их для похода в симуляцию. А недавно он подарил мне красивую шубу, и я её продала… Он даже не заметил. Вот какое внимание! Этот быт и эта повседневность просто съела нас. А я женщина! Я женщина… Ты… Ты считаешь – это измена?
– Я не понимаю ни слова! О чём вы говорите?! Симуляция… Шуба…
– Наверное, это в последний раз.
Душевно больная. Её нужно держать подальше от отдыхающих.
– Прощай, Ром. Я больше не могу. Я попрошу, чтобы программу удалили. Слишком много денег уходит на бессмысленную надежду…
– Угу. Прощайте.
Она поднялась и направилась к пирсу. Шла и ни разу не обернулась.
Ну и слава богу. Отстала, наконец. Странная девушка… Очень красивая, но очень странная. Бывает же… Сумасшедшая девушка Ли… Лиза? Почему Лиза? С чего я взял, что её так зовут? Она мне свое имя ведь не говорила… Ну, да неважно.
Так. А не искупаться ли мне сейчас? Днем я уже имел удовольствие быть поглощенным циановыми тихими волнами, которые…
Почему ЛИЗА?!
Ай, ладно. Пойду-ка я за тем новым полотенцем, которое предоставил мне Шляпа сегодня утром. Люблю чистые белые полотенца.
Последние комментарии
49 минут 5 секунд назад
1 день 10 часов назад
1 день 20 часов назад
2 дней 9 часов назад
2 дней 16 часов назад
2 дней 17 часов назад