Поющая для Луны [Дина Сдобберг] (fb2) читать онлайн

Поющая для Луны — Дина Сдобберг

Пролог

Израненный, весь перепачканный в своей и чужой крови, мужчина с трудом перевернулся на спину. Шум прибрежных волн обрывал его последнюю надежду. Его загоняли, как зверя на охоте, травили, зная, что далеко он всё равно не убежит, если только на порог последнего приюта, за перевал, в земли мёртвых.

Горькая усмешка застыла на изорванных крючьями губах. Он прекрасно осознавал, что максимум через час, его вернут обратно в рабский загон. Работорговцы с проблемным товаром особо не церемонятся, особенно, с такими, как он. Потерявшими товарный вид.

Полная луна отражалась от водной глади, освещая все вокруг. Ночные облака казались черными пятнами на чернильно-синем бархате неба. В такие ночи, оборотни и эльфы играли свадьбы, надеясь получить благословение Луны для новых семей. А ведь где-то и для него должна быть половинка…

Нет, на этот раз, он уже видимо не выкарабкается. Какая ещё половинка? Что за бред лезет в его голову? Даже если она и есть, то посмотрит на изуродованное шрамами тело, узнает, где он провел последние годы и брезгливо отвернётся, как он сам отворачивался от тех, кто носил ошейник бордельного раба.

Тихий всплеск и девичий вскрик, словно она неожиданно почувствовала под ногой холодную воду вместо ворса мягкого ковра, заставили его повернуть голову. И застыть.

От воды, придерживая намокшие юбки, шла девочка-подросток. Она была настолько светлой и чистой, что сияла едва ли ни ярче Луны. Заметив его, она замерла, а он еле сдержал болезненный стон. Он даже представить не мог, что существуют настолько красивые существа в их проклятом мире. Ему стало больно только от мысли, насколько противно ей на него смотреть. Не желая видеть её презрения, он закрыл глаза и не сразу понял, что происходит, когда рядом с ним кто-то опустился на колени.

— Тише, тише, мой хороший… Ты же живой, да? Живой? — Мягкие прохладные ладошки аккуратно ощупывали его лицо, шею и грудь. — Я сейчас. Сейчас помогу, и будет легче, правда. Потерпи чуть-чуть, хорошо?

Ему казалось, что он сходит с ума, что перед смертью его разум решил побыть немного счастливым. Он готов был согласиться на всё, чего бы ни попросил этот тихий и нежный голос. Потерпеть? Да что угодно, любая боль утихнет.

А она стала напевать странную, но такую прекрасную песню о хрустальной заре и чьей-то вековой печали. Он слушал, впитывая каждое слово, каждый взмах длинных угольно-черных ресниц. Любовался переливами жидкого лунного серебра её волос, что окутывали всю её фигурку и даже ложились шелковыми локонами на его грудь. Её кожа мерцала, как редчайшие слезы моря, а глаза по цвету напоминали живую ртуть.

Впервые за несколько лет отозвался, казалось бы, загубленный зельями зверь. Сейчас он наливался силой и мощью и рвался на свободу, чтобы уткнуться носом в эти белые волосы и лизать пальчики на нежных ножках. Он вдруг заметил, что от ран и истощения не осталось и следа.

— Извини, я пела… Мне так легче сосредоточится. — Его девочка-греза смущённо улыбнулась.

Ему! Игрушке для развлечений садисток, имеющих золото для посещения подпольных борделей. Он легко поднялся с земли и подхватил на руки своё чудо. Нечего ей сидеть на мокром песке. Целительница, из высших. Безумная редкость, он о таких, как она, только читал, ещё в той, нормальной жизни. Чтобы с ним теперь не сделали, его побег стоил этого. Того, чтобы увидеть её, чтобы держать на руках…

И от следующей мысли его словно кипятком обдало! По его следу идут, и они будут здесь. Здесь, где она, хрупкая и сияющая. Он не допустит, что бы мерзкие лапы работорговцев протянулись к этому сокровищу, никогда грязь его существования не замарает её.

— Слушай меня… За мной погоня, я уведу их от этого места. А ты прячься и жди рассвета, потом спасайся. — Его зверь уже слышал дрожь земли под ногами охотников за беглыми рабами. — Что бы ты ни услышала, не выходи.

— Они тебя так… Да? — В её глазах задрожали драгоценные слёзы.

— Тише, маленькая. Ты, главное, выживи и не попадись им, хорошо? — Он позволил себе обнять её на мгновение и вдохнуть запах её волос. — Я всё переживу, если буду знать, что ты избежала их лап.

Он помог ей спрятаться в небольшой пещерке под камнем, которую вымыли волны во время приливов, а сам вернулся чуть назад, дождался, когда его заметят, и побежал в сторону. Как он и думал, разбираться, где он был, никто не стал. Зачем отслеживать его следы, если поймали его самого?

А через час он уходил порталом, послушный приказу подавляющего волю артефакта. Но в душе ликовал и бесновался от радости его зверь. Его истинную, его пару, его собственный лунный свет никто не нашёл.

Воины рода Лангран и элитные бойцы гвардии Гардаранов, пришедшие по следу спонтанного портала юной наследницы Лангран не успели всего на четверть часа, чтобы подарить ему свободу. Но один из самых крупных подпольных рабских рынков этой ночью перестал существовать.

Дайгир Сильв, потомок побочной ветви княжеского рода оборотней, узнал об этом спустя несколько месяцев, когда купившая его дроу срывала на нем злобу за невозможность приобретения новых игрушек. В гневе она сыпала проклятиями на голову вездесущих Лангран, что в поисках какой-то девки разорили все разбойничье побережье и с такой жестокостью продемонстрировали, что будет с теми, кто продолжит как и раньше лишать других свободы, что по норам забились все главари шаек, промышляющих похищениями и продажей рабов.

Озверевшая дроу так и не поняла, от чего этот наглый раб так счастливо улыбался под пытками, и решила, что он наконец-то сломался и сошёл с ума. А значит ей не интересен и может отправляться на нижние арены.

Глава 1

Пять лет спустя. Грозовой замок

— Да демоны побери эти гребанные отборы и выборы! — Я в бешенстве швырнула кубок с водой в дверь. — Да, почему? Зачем мне это надо?

Следом за кубком полетела тарелка из под сладостей и ваза с фруктами. Я обернулась к портрету на стене, с которого на меня ехидно смотрела легендарная Марина Лангран, Справедливая. Именно так её называли ещё при жизни, так её называли и сейчас.

О ней до сих пор говорили с уважением и почтением, как о той, кто смогла совершить невозможное. Она смогла создать союз, благодаря чему были спасены от уничтожения все народы нашего мира.

— Лучше бы ты сделала невозможное и смогла бы отменить вот этот балаган с выборами и отбором! — Но знаменитая прабабка продолжала насмешливо молчать.

— Для собственных потомков бабушка вообще рекомендовала чёрный отбор, между прочим, сама она именно так встретила своих мужей. — В комнату, аккуратно переступая через бардак у двери, вошла мама.

— Да, только вот ты ни в каких отборах не участвовала, приехала в гости в Вороний замок и выбрала себе Ариэля Леройда в мужья и всё. — Было обидно, что со времён прабабушки, я первая, кто будет проходить этот унизительный ритуал. — Ты даже второго мужа не взяла, хотя тебя чуть ли не со слезами уговаривали! И бабушка Лолиара обоих дедушек увидела на собственном дне рождения среди делегации дроу. И тоже никаких третьих и пятых мужей, и никаких отборов! А я…

— А ты так похожа на прабабушку! Не только внешне. И хоть она ушла от нас до твоего рождения, характер у тебя тот же. — Мама обняла меня за плечи. — Ты, как и она не принимаешь навязанные рамки и готова признавать только те обязательства, которые взяла сама и добровольно. Только вот знаешь, первый поступок Марины Лангран в этом мире, это требование равного отношения ко всем, не зависимо от достатка и происхождения. И сама она всегда поступала также. Отбор, который тебя так злит, это право, а не наказание. Если ты не встретила свою половинку до определенного возраста, то это твой шанс.

— А если там не будет того, кто является моей половинкой? — Сердце замерло в ожидании ответа.

— Селена, слушай только себя, к кому потянется твоя душа. Может, для тебя в этом мире создан не один мужчина? — Мама даже не догадывалась, что моя душа уже пять лет тянется к тому, кто ушел в темноту и больше не вернулся. — В конце концов, твоя прабабушка встретила своих мужей не сразу, а приняла их вообще год спустя. Но главное, чтобы твое сердце отозвалось.

— Как твое на папу?

— Как мое на папу, — рассмеялась мама.

— И больше никто никогда не заинтересовал? — Отец у мамы был единственным мужем, хотя везде были приняты семьи где жена была одна, а мужей несколько.

— Нет, кроме твоего папы, я просто никого не вижу и не замечаю. — Мама прижалась губами к моему виску. — Если на отборе тебя никто не привлечёт, ни неволь себя. Вернёшься домой, проведем черный отбор, уж он то точно найдет твою пару. А сейчас ложись спать. У тебя завтра тяжёлый день.

Мама вышла, пожелав мне тёмной ночи, а мне спать, совсем не хотелось. Потянувшись к своей силе, я приласкала её, как большую кошку, хотя зверя у меня не было. С кончиков пальцев упало несколько капель белого света, превратившихся в храмовых пауков дроу, только цвета лунного серебра. Вот такая у меня была магия.

Ланграны всегда были учёными и экспериментаторами во всем. Даже в собственной семье. Мол, а давайте возьмём в жены или мужья кого-нибудь необычного, а потом посмотрим, кто у нас такой интересный родится. Моя бабушка получила от своего отца зверя, мне самой, видимо от дедушек, досталась вот такая магия призыва пауков, от отца я получила умение строить порталы. А от матери моей прабабки, не менее знаменитой Алиены, которая приходилась мне родней и по маме, и по отцу, так как этот брак объединил две ветви одного рода, я получила редкий дар целительства и целую библиотеку знаний по некромантии. И это только то, что проявилось, каких ещё сюрпризов ждать никто предсказать не мог.

Понаблюдав, как серебристые паучки собирают разбросанные мной фрукты и посуду, я проскользнула по коридору на лестницу и вышла в сад. Здесь у меня было любимое место, куда я всегда убегала. Среди цветущих кустов верности Дариллы был каменный алтарь, на котором когда-то мой прадед оставил Марине письмо. Я водила пальцем по высеченным буквам, хотя наизусть знала каждое слово. И просила всё силы, что меня слышат только об одном.

Глава 2

Дайгир Сильв

Сколько прошло времени с той самой ночи, я мог сказать только очень приблизительно. Сюда не проникали солнечные лучи, здесь был только свет от факелов и магических светильников.

Раз в десять дней проводились бои для развлечения тех, кто мог внести огромный взнос за присутствие на боях, и у кого была рекомендация, гарантирующая, что этот гость не приведет за собой отряды гвардии. Между боями мы отлеживались и зализывали раны. Кто был посильнее, тренировался. Это был единственный способ выжить в этом царстве мрака.

Иногда сюда спускались лекари. Если ты нравишься толпе, то в случае серьёзных ран, тебя могли и подлатать. Если нет, то однажды приходили похоронщики и вытаскивали носилки с очередным беднягой. Каменные камеры-клетки с решеткой, вместо передней стены, были рассчитаны на двух рабов, но бойцы здесь так часто дохли, что почти все жили по одному.

Два раза в сутки раздавали густую баланду из фасоли, за день до боёв в ней даже появлялись кости. Перед боями давали только воду. И вперёд, под глумливый рёв толпы. Не владеешь оружием, будешь драться голыми руками и зубами.

Судьбу проигравшего решали зрители, а они редко были милостивы. Но зачастую, победитель завидовал побежденному. Потому что победителя могла одарить своим вниманием одна из высокородных тварей. Назвать этих кровожадных самок женщинами, язык не поворачивался. Здесь были, кажется, все, и дроу, и эльфийки, и оборотницы, и нагини.

Не было только человечек. Что там не так устроено в тех головках у этих человечек, но ни разу и никто не слышал историю о том, что жена-человечка продала мужа или запорола до смерти, или отдала подружке "на воспитание".

Говорят лет двести пятьдесят — триста тому назад, самцы всех народов чуть ли не извели человечек под чистую. Девушки, получившие браслеты, становились по положению хуже рабынь, там хоть жалели уплаченных денег.

Сейчас от тех историй волосы на загривке вставали. Привести в дом человеческую самочку было большой удачей. В них не было этой дикой женской жестокости, пугливые, недоверчивые, словно дикие оленята, но такие щедрые на тепло и заботу. Многие, из попавших сюда, ещё помнили другую жизнь, рассказывали о соседях, родственниках…

Тем противнее были оценивающие взгляды тех, кто за стенами подпольных арен, были главами семей и играли роли, сбрасывая свои лживые маски лишь здесь. Показательно было и то, что именно среди человечек чаще всего просыпался дар целительства. Дар, который никогда не прорастал в темных душах.

Стоило вспомнить о целительстве, как в мыслях замелькали картины самой счастливой ночи. Драгоценный образ был настолько реален, что я словно снова почувствовал мягкий аромат ночных цветов и нежное прикосновение её волос к моей коже. Только несколько мгновений я держал своё сокровище на руках, прижимал к себе и дышал с ней одним на двоих воздухом…

Резкий звон прервал мои мысли. Этот гонг каждый раз оповещал нас о начале новой жеребьевки, в которой счастливчик умирал от честного удара на арене. С каким бы удовольствием я бы всадил клинок в жирное брюхо надсмотрщика, но артефакт-ошейник не позволит напасть.

Каждый ждал своей очереди. Ни желания победы, ни проблеска надежды во взглядах, только обречённость. Вот и мой выход. Противник знаком до колик в печени, сколько раз мы уже сталкивались с ним на этой арене? Десятки? Сотни?

Темно-изумрудный наг ещё в юности сбежал из дома за своей неожиданной любовью. Яркая нагиня, гораздо старше его, стала для сопляка, едва переступившего порог совершеннолетия, непреодолимым соблазном. Она даже взяла его в мужья, а когда вволю наигралась, Рейгар оказался здесь.

Он в этих камерах сторожил. Отличный и опасный воин. Любимец озверевших самок на трибунах, и это ничуть не облегчает его участь.

Бой начался, как всегда стремительно. Его бросок, мой уход из под удара его хвоста. Мои когти вспарывают мышцы на его боку, его клинок царапает мои рёбра. Мы не враги друг другу. Просто соперники за это существование. Мы бьёмся из последних сил, нанося друг другу десятки ран. Под кровавыми разводами не видно уже ни моей кожи, ни его чешуи. Кровавый туман становится плотнее, а шум в ушах все сильнее, пока не перерастает в оглушительный грохот и визг, но я вижу только песок арены.

Время забилось болотной мутью, не могу понять что со мной, и что происходит вокруг. В голове эпизоды, фрагменты, отрывки. Сложить из них целостную картину очень сложно. Словно в тумане мелькают гербы на предплечьях у крепких бойцов, узнаю Гардаранов, Леройдов, эльфийских егерей и Грозовой перевал.

Хочется засмеяться, но, получается, только побулькать, потому что рот полон почему-то солёной слюны. Как не скрывались, как не таились владельцы этого ада в катакомбах под южным хребтом, а всё равно их нашли и переловили. Участь, которая ожидала устроителей этого теплого местечка, могла бы ужаснуть любого. Кроме тех, кто вынужден был здесь подыхать на потеху.

— Эй, сюда. Этот ещё живой! — Раздается надо мной голос.

— Уууу… Какой же это живой? Дайте парню умереть спокойно. — Прогудел другой.

— Слушайте, здесь же недалёко до портала на место отбора. — Кто-то ещё присоединился к беседе. — Там и лекари, и одарённые… Может его и заберёт ещё себе кто?

— А хорошая идея. Давайте ещё и второго этого, зелёного, всё равно здесь, с такими ранами, он не жилец, а там шанс есть у обоих.

Марево вокруг качнулось, закрутилось волнами. Я старался крикнуть, что мне нельзя на этот отбор, мне нечего там делать. Но даже я не слышал своих хрипов.

А потом мои мысли заполнил яркий свет, жар охватил тело, какие-то крики, полные возмущения. И синий цвет, что заслонял собой всё. Он даже пробрался в мой бред, вытесняя ночное небо и смешиваясь с бережно хранимой мелодией.

Следующее мое пробуждение было тяжёлым, болело казалось вообще всё. А надо мной склонилась, довольно улыбаясь, незнакомая мне девушка, с темными волосами и карими глазами. Лангран! Кто, интересно, из знаменитого семейства?

— Ты очнулся, наконец-то! — Непонятно чему обрадовалась она. — Сейчас, подожди… Вот, по чуть-чуть…

Девушка приподняла мою голову и, аккуратно придерживая, начала поить каким-то отваром из небольшой ложки. С каждым глотком, я словно оживал. Но тут мне на глаза попалось запястье собственной руки. С четкой вязью брачного браслета!

— Это…что? — С трудом выдавил из себя.

— Это мой браслет. Я тебя выбрала. — Она с такой радостью сообщила мне мой приговор.

Дикая ярость затопила разум. Хотелось уничтожить все вокруг. Мужчине невозможно разорвать брачные обязательства! Да кем бы она ни была! Ну, надо же! Девица аж из самих Лангранов облагодетельствовала своим вниманием и признанием меня в качестве мужа. Только кто просил её лезть? Я был на свободе, пока подыхал на арене, а придя в себя, обнаружил себя снова рабом.

И не важно, что хозяйка у меня теперь одна, она распорядилась моей жизнью по своему усмотрению, уничтожив даже призрачный шанс найти ту, что была моей парой, мой Лунный свет. Волна ненависти захлестнула меня с головой. Я был готов придушить эту самоуверенную вершительницу чужих судеб.

Её радостная улыбка выбесила окончательно, и хоть физически я не мог причинить ей вреда, я ни секунды не собирался ей угождать. И смиряться с произошедшим тоже.

— Выбрала? — Я смотрел и не мог понять, отчего все восхваляют наследственную внешность представителей этой семейки. Все в этой девке вызывало неприязнь. — А меня спросила? Как, по-твоему, я должен принять новость, что снова раб? Или ты думаешь, что право греть твою постель, равноценная замена свободы?

Глава 3

Селена Лангран

Утро и, правда, выдалось сложным. Почти всю ночь я не спала, думая о предстоящем дне. Представляла…

Каждый год, через три месяца после сезона Гроз, начиналось время отборов. Эльфийки, оборотницы, нагини и дочери высоких родов, то есть семей, наделённых магией, выбирали себе мужей. Весь период отбора длился десять дней, девушки должны были определиться с выбором за первые семь, оставшиеся три оставались девушкам из простых семей, у которых просыпался зверь или сила до наступления совершеннолетия.

Мужчины там собирались из тех, кто либо потерял свою пару или право на проведение ритуала выбора, либо решил не ждать, когда ему выпадет честь его провести, либо те, кого заставили главы рода или собственное честолюбие.

Были ещё и те, кому просто некуда было идти. Освобождённые рабы. Многие из этих мужчин попадали в рабство, когда их продавали собственные жёны. Ещё больше становились рабами, если выживали во время разбойничьих набегов.

С этой напастью боролись ещё со времён прабабушки. Даже такие слова, как "рабство", "бордель", "продажа живого товара" вызывали у неё удушье и неконтролируемые всплески ярости. Говорят, однажды, во время визита к дроу, кто-то из их знати, женщин разумеется, пригласил ее на развлекательную программу. С укладом дроу и их привычками это была катастрофа. С тех пор, при прибытии ко двору дроу любого Ланграна, начинает действовать особый протокол. Потому что заново отстраивать полдворца, да ещё и в условиях пещер, больше никто не хотел.

И вот теперь, впервые за всю историю рода, я должна оказаться там, ходить среди этих мужчин и всматриваться в них, пытаясь понять, нужна ли я? Подойду ли? Словно… Словно пытаюсь саму себя сбыть, как залежалый товар! Словно последний шанс сбагрить с рук. Вот или сегодня продам, или завтра выброшу!

Я не понимаю, что хорошего может быть в этом отборе. Мало того, что мужчины там собираются по принципу "хоть бы кто", потому что иначе вообще никого. Так ещё и ты сама должна навязываться!

Девушки, прибывающие на отбор, использовали это время не только, чтобы выбрать мужей, но и чтобы продемонстрировать достаток рода и отдохнуть, развлекаясь самыми возможными способами. А я считала эту процедуру просто унизительной! Хуже было бы, если только нацепить на шею табличку со словами "хочу замуж, возьмите хоть кто-нибудь" и бегать за каждым мимо проходящим мужчиной. Ужас какой-то!

Я с тоской оглядела несколько сундуков, что доставят в шатры с родовыми гербами, которые уже наверняка поставили недалеко от "круга выбора". На самом деле там большая площадь, на которой мужчины находятся в ожидании того, как их выберут. И можно выбрать в первый день и забрать мужчину с собой. Но жить все эти десять дней все равно придется именно в долине Отбора.

Вот этот факт очень злил моего отца. Одна, без присмотра, далеко от дома, и вообще, как-то слишком рано я выросла. Поэтому на отбор я отправляюсь с элитным отрядом воинов Грозового клана. И под личную ответственность дяди Норда, главы клана. Может и смешна кому-то такая озабоченность отца, но я-то помню, как он чуть с ума не сходил, когда у меня проявилась способность перемещаться порталами. Пока я смогла это контролировать…

Так уж вышло, что, не смотря на многочисленных родственников, родных братьев или сестер у меня не было. Во время первой маминой беременности несколько разбойничьих шаек объединились и необоснованно поверив в себя, напали на наших ближайших соседей, северный нагаат. Отец, естественно, повел отряды наших воинов на подмогу друзьям и союзникам. А через несколько дней прибыл запыленный гонец с сообщением, что отряд попал в засаду и перебит.

От страха за отца у мамы начались преждевременные роды. Бабушка Лолиара говорила, что мою маму спасло только то, что моя сила проснулась в момент моего рождения. То ли кровь многочисленных предков оборотней сыграла свою роль, то ли моя магия приняла самый сильный из возможных источников пробуждения, ведь Луна тогда была в самом пике своих сил, но родилась я напитавшаяся её светом и силой. Собственно, именно поэтому я и получила свое имя. В легендах и сказках, что во множестве рассказывала своим детям и внукам Марина Лангран, именно так обращались к светлой, полной сил Луне.

Ворвавшийся в комнату отец, чуть не поседел, увидев маму, и не знал за кого хвататься, за измученную ранними родами жену, или недоношенную дочь с проснувшимся даром. Успокаивая маму, отец говорил, что я чудесная и самый красивый ребёнок на свете. Хоть они и думали, что я такой и останусь, со светящейся белой кожей, белыми волосами и почти бесцветными глазами, но за то цепляющей силой любого, кто приближался к люльке. И только через несколько месяцев, когда проявившийся дар успокоился, родители обнаружили, что я похожа на маму, бабушку, прабабушку… В общем, обладаю всем набором фамильных черт, положенных урождённой Лангран и наследнице престола Грозового перевала.

С возрастом, я научилась применять силу, оставаясь собой. Но получалось это только когда требовалось небольшое усилие, а я оставалась спокойной. Но стоило мне разволноваться, или щедро черпнуть силы, и я опять выцветала. Даже мои пауки, которых я неожиданно начала призывать лет в пять, чем вызвала умиление всего совета старейших матерей дроу полным составом, и те были белыми и отсвечивали морским перламутром.

Скучно мне было на их совете, куда меня мелкую принесла бабушка Лолиара. Вот и представляла повторяющийся всюду рисунок паутины на пальцах. А если есть паутина, должны быть и паучки. А то, что они живые, сильные и ядовитые… Ну, зато с виду белые и безобидные.

Я последний раз взглянула на себя в зеркало. Невысокая брюнетка, немного бледновата, зато губы выделяются ярче. Закрытое синее платье, обтягивающее от самой шеи и до бёдер, с расходящейся широкой юбкой и объёмными рукавами до кистей рук. В случае необходимости в этом платья я смогу и бегать, и сесть на лошадь, и даже драться.

С парными клинками, традиционных для дроу, я не расставалась с того самого совета, когда сестра моих дедушек мне их подарила. И неплохо ими владею. По крайней мере, далеко не каждая дроу может со мной справиться.

Резко выдохнул, я вышла из комнаты. Сразу за порогом я попала в лапы Кельта, Хранителя рода и земель Лангран. Огромный, страшный, сильный Зверь и самый надёжный соратник по всем шалостям моего детства, от воровства сладостей с кухни до ночного полета в грозу. Ну, а кто бы ещё отважился? Дядя Норд тогда сказал, что от гнева моего папы его не спасет даже драконья ипостась, что просыпалась у всех потомков Наариса Грозового.

— Ну, что, готова? Боишься? А чего боишься? — Сейчас легендарный ужас Грозового замка напоминал любопытного кота. — Слушай меня! Никого не слушай! Бери всех, кто понравится!

— А если я ошибусь? Если вдруг появятся какие-то проблемы? — Идя к портальной площадке, я делилась своими тревогами. — Ребёнок, например?

— Чего? Это когда ребёнок вдруг стал проблемой? — Хранитель даже с шага сбился. — Проблема их отсутствие, или когда их мало. Вот это проблема.

— А если я никому не понравлюсь? Если буду неприятна? — Эта мысль не давала мне покоя. — Я всё время думаю…

— И всё время не получается! — Кельт, как в детстве, посадил меня к себе на спину. — Послушай доброго совета. Оставь голову дома и доверься сердцу. Оно решит за тебя и найдет ниточку, что приведет тебя к тому, чей портрет ты нарисовала пять лет назад и хранишь в шкатулке у кровати. Ты же чувствуешь, что он жив?

— Да. Но иногда так слабо… Может он и не помнит обо мне. — Сердце болезненно сжалось от этой мысли.

— Ну, так найди и освежи ему память! Ты же Лангран! — Хранитель легко оттолкнулся и взмыл в небо. — Но я готов поспорить, что ни дня не забывал.

Прощание у портала не затянулось. Короткие объятия с родителями, последний десяток наставлений от папы, улыбка от мамы, и я делаю шаг в марево арки переноса. Стоило выйти по ту сторону портала, как я тут же оказалась в окружении нагов Грозового клана. Хоть дядя и смеялся, что его отправляют, чтобы отгонять от меня кандидатов в мужья, но к моей безопасности он относился серьёзно.

Возмущённые крики привлекли мое внимание. Группка девиц почти визжала от негодования и требовала немедленно убрать "это", чтобы не оскорблять их, таких высокородных, присутствием "этой потасканной дохлятины". Заметив меня, эти местные звёзды заметно стушевались, на лицах расцвели заискивающие улыбки, голоса стали гораздо тише, а вот требования прекратились, да и приказной тон как то испарился.

Глядя на этих лицемерных пустышек, кричащих на каждом шагу о своем высоком происхождении, так и хотелось спросить, а сами-то вы, без гордых родовых имён, из себя хоть что-то представляете? Может быть, можете встать с мужьями плечом к плечу, защищая свой дом? Или способны помочь заболевшим и раненным? А если останетесь одни, без слуг и мужей, сможете выжить?

— Что здесь происходит? — Удержаться от ехидной усмешки было выше моих сил. — Что так задело собравшихся здесь девушек?

Наг, с выгравированным гербом Лангранов на доспехах, склонился в приветствии.

— Фрея Селена, мы смогли накрыть целую связку торговцев живым товаром. В этот раз нашли так называемые арены. Ворвались прямо во время развлечений, бои шли полным ходом, — Наг с гордостью рассказывал о произошедшем, и этим воинам действительно было чем гордиться. — Этих двоих нашли прямо на аренах. К сожалению, с нами не было настолько сильных целителей, что бы могли им помочь. И мы приняли решение перенести их сюда, но столкнулись с неприятием высокородных особ.

— Вы сделали все правильно, сразу надо было не сюда, а к моим палаткам. — Я шагнула в сторону двух лежащих тел. — А вот в рейды без сильных целителей ходите зря. Перевал не может позволить себе терять своих защитников.

Я мягко провела по запястью нага, показывая ему свое восхищение и признание заслуг этих воинов.

— Ну, так целители-то в основном девчонки! Они и так с нами после каждого рейда носятся. — Взрослый мужчина и опытный воин не смог скрыть смущения. — Да и кто их с собой в такую клоаку потащит? А если какой шальной заденет?

— Я поняла, выпускницам целительского университета под вашей опекой бояться нечего. — Основанный ещё прабабкой, которая и дала такое странное название, этот университет собирал тех, у кого был дар и тяга к целительства и травничеству. — Много свадеб ждать?

Наг не успел ответить, да и у меня все желание шутить пропало, как только я увидела вблизи этих "бойцов с арены". Один был нагом и, судя по цвету чешуи, из изумрудного клана. Я напрягла память, кажется, у них пропал лет пятнадцать назад кто-то. То ли женился, то ли просто сбежал. Что бы там ни было, и кем бы ни был наг, которого я сейчас бегло осматривала, судьба к нему была очень жестока.

Я вливала силы в израненное тело, привычно фиксируя повреждения. Бабушка Лолиара всех внучек обязала обучиться лекарскому делу, хотя бы обязательному минимуму. А мне, с моим наследным целительством, пришлось помимо обучения в университете, ещё и дополнительно обучаться, дома. Ланграны, хоть и были некромантами, но целительству уделяли очень много внимания.

Краем сознания отметила, что мужчина силен и красив, и что многочисленные шрамы его не портят. И что я не чувствую отчуждения и равнодушия. Я рада, что ему помогла именно я. Но странности своих ощущений я оставила на потом. Попросив обеспечить этому нагу покой и сон на ближайшие пару дней, я подошла к лежащему в стороне, чтобы не задели, если наг вдруг начнет метаться, второму пострадавшему.

И словно оказалась вновь на ночном берегу. Мне не надо было прилагать усилий, что бы узнать это лицо. Все вокруг перестали существовать, а важнее всего стало удержать его здесь, по эту сторону грани. Его надо забрать отсюда. В шатёр, но… Да боги со всем этим. Мой отбор закончился в то же мгновение, как только я увидела его.

— Он! Я выбираю его!

Глава 4

Селена Лангран

Я попросила всех оставить меня с выбранным наедине. Только помочь и принести воды. Дядя настаивал на том, чтобы со мной остались хоть пара нагов, чтобы помочь. Ему не надо было объяснять, что такое уход за раненным, тем более за таким. От взгляда опытного воина не могли укрыться ни состояние моего выбранного, ни количество ран и свежих, и застарелых. Но я настояла на своем.

Тихий треск походного очага, шепот закипающей воды, шум ветра за полотнищами шатра, внутри полумрак разгоняется только магическими светляками. Сейчас мне свет даже и не нужен. Боясь опоздать, я решилась на крайнюю меру. Напоила его собственной кровью, щедро вливая собственную силу жизни. И только удостоверившись, что он ещё держится, а не заносит ногу над гранью, приступила к лечению.

Родившись раньше положенного срока, я была достаточно слабым ребёнком, а потому была окружена вниманием и заботой. Говорят, спала я всегда на руках у бабушки или в лапах Хранителя, не оставлявших меня без присмотра. Укачивая капризничающую внучку, бабушка Лолиара пела. Эти песни были чужды этому миру, как и многое другое, что принесла с собой Марина Лангран.

Был момент в истории рода, когда от всей семьи осталась только юная Алиена. Мужчина, которого она полюбила, а её отец принял, как ученика, предал их, организовав заговор. В результате фамильный замок на долгие годы опустел, а сама Алиена была вынуждена скрываться в другом мире.

Никто до сих пор не смог узнать, как она смогла уйти и вернуться спустя долгое время с дочерью, про отца которой никто и ничего не знал. Многие верили, что отцом Марины был один из упоминаемых в легендах демонов, но я почему-то думала, что родила Алиена от того самого, любимого, но не любящего. Страшная участь для женского сердца.

Ответа на этот вопрос не было даже в семейных хрониках, но косвенно мои мысли подтверждались тем отношением, которое было у первой в нашей семье целительницы к своей дочери. Даже когда на запястье прабабушки появился браслет черного отбора, Алиена не оставляла её, ментально присутствуя рядом каждую секунду. И навесив на дочь всю возможную защиту. И хотя Алиена встретила своих мужчин, и была счастлива замужем, подарив мужьям детей, отношение к старшей дочери всегда было особым.

В мире, где, как все думают, пряталась Алиена, её дочь только достигла восемнадцатилетия, а в этом минули сотни лет, Ланграны остались только в страшных легендах. Но Марина запомнилась всем жёсткой, но не жестокой правительницей, превратившей одичалые и непроходимые земли с единственным замком в надёжное, сильное и богатое королевство. Умудрилась сделать щедрые, но суровые земли родными для сотен существ, которые, не задумываясь, будут их защищать в случае опасности, а за столько лет были и нападения, и попытки пробраться под видом переселенцев.

Но за надёжными стенами замка Марина не была правительницей, она была безумно любимой и любящей женой и матерью, окружавшей всех теплом своего сердца. При большом количестве детей, а она порадовала Хранителя аж пятью дочерьми, в замке не было ни нянек, ни кормилиц. В семейной библиотеке есть целая полка со сказками и легендами, которые она рассказывала своим детям. А бабушка пела мне десятки безумно красивых песен из тех, которые ей самой пела Марина.

Иногда, я мечтала найти то заклинание, благодаря которому, Алиена смогла переместиться, чтобы самой увидеть те земли, где родились эти мелодии. Именно они, с самого детства, были для меня символом покоя и надёжности. Ну, в самом деле, что может случиться с ребенком на руках у любящей бабушки? Особенно, если бабушка, помимо магии, может и озвереть? В прямом смысле, обернувшись медведицей. Размахивать боевым топором своего отца, Дардена Варлаха, она, конечно, не могла, но располосовать когтями запросто.

Поэтому, когда мне нужно было успокоиться и сосредоточиться, я всегда напевала любимые с детства песни, что слышала вместо колыбельных. Вот и сейчас я напевала про сияние синих звездных слёз, призывая своих пауков, которых бабушка называет странным словом "фамильяры", и одновременно искала лучами силы каждую рану выборного.

Вязь браслета только начала формироваться, а когда на его запястье будет полный браслет, я смогу называть его мужем. И от этой мысли обдало такой теплой волной, что я почувствовала, как мгновенно восполнились потраченные и на нага, и на него самого силы.

А между тем, высыпав в чашу для омовений специальный порошок, который растворяясь окрасил воду в розоватый цвет. Это было изобретение одной из названных сестёр Марины, теперь этим раствором можно было промывать раны, при этом не только смывать кровь и грязь, но и сразу предотвращать заражение.

Пока в голове теснились мысли, руки выполняли привычную ещё по учебным практикам работу. Пусть я и была единственной наследницей, но с опахалом вокруг меня никто не бегал. И может. мое воспитание покажется странным большинству высокородных, но и я собственных детей собиралась воспитывать также.

При мыслях о детях я не удержалась и окинула взглядом лежащего мужчину. Щеки сразу загорелись, как было всегда, когда я краснела. Даже сейчас, израненный и в беспамятстве, он был красив так, что дыхание перехватывало. За те пять лет, что прошли с той встречи на берегу, он раздался в плечах, руки и грудь бугрились мышцами. Вены выпирали и змеились по слишком светлой коже. То ли из-за потери крови, то ли он не был на солнце несколько лет.

Но сколько ран! И не только полученных недавно. Застарелые, зажившие кое-как. Такое ощущение, что их даже не перевязывали, я не говорю о том, чтобы лечить. Иначе, как объяснить, что внутри воспалившихся мышц я нашла обломок какого-то наконечника? Мышцы срастались кое-как, местами перекосившись. Фактически, он постепенно терял свои силы и реакцию из-за этого, видимо, поэтому и так пострадал на арене. Но когда я дошла до порванных сухожилий на ногах, которые могли повторно повредиться от любой нагрузки или резкого поворота, удержаться от слёз я уже не смогла.

И вдруг почувствовала его зверя! Он отвечал мне, я его слышала, слышала его волнение и желание успокоить. И от этого только сильнее слёзы бежали по щекам. Интересно, кто он в звериной ипостаси? Волк или кто-то из котов? Медведи в человеческом теле гораздо крупнее. Хотя о чём я думаю, его не лечили толком, а ведь он, выступая на арене, приносил рабовладельцам деньги. Кто там за его питанием следил. Да и, судя по давно не мытым и клоками срезанным волосам, можно понять в каких условиях он существовал. Потому что это ни жизнь, ни разу!

Один из мужей Марины тоже был бойцом, и тоже прошёл через рабство, причём в самом худшем своем проявлении. Говорят, Марина выкупила его прямо из под топора палача. Теперь понятно, почему она с такой ненавистью относилась ко всему, что связано с рабством. Если бы сейчас мне предоставили возможность, я бы всем этим охотникам за живым товаром лично сначала бы разорвала мышцы, а потом срастила наперекосяк и отправила на арену, защищать свою жизнь.

Я переходила от одной раны к другой, поднимаясь от ступней, благо самые опасные я уже срастила. Мелкие перламутровые паучки, следуя за моими руками, заматывали уже обработанные раны пластами плотной паутины. Я ещё в детстве заметила, что так раны заживают гораздо быстрее, чем под бинтами.

Мысли метались от радости, что мы снова встретились, до смущения от того, что я его забрала себе. А ведь это уже второй раз, когда я его лечу. Я улыбнулась, вспоминая, как перепугавшись, вбухала в него большую часть собственного резерва и жизненных сил. Я тогда даже говорила с трудом, и не смогла остановить, когда, спрятав меня, он ушёл. А ведь именно из-за этого его личный ад продлился дольше на целых пять лет.

Сама не заметила, как ещё раз подпитала собственной силой его зверя, но не жалела, хотя от слабости начала кружится голова. Из последних сил стащила с походной кровати подушки и одеяло. Одну подложила ему под голову, вторую под правую руку, из которой я и вытащила тот обломок. Накрыла его одеялом, и, сама шалея от собственной смелости, осторожно вытянулась рядом с ним, опустив голову ему на плечо. Сон всегда был лучшим лекарством от переутомления и истощения сил, но сейчас, просто прижимаясь к мужчине, о встрече с которым мечтала пять лет, я чувствовала, что внутри, словно все наполнено маленькими пузырьками.

Утром я проснулась полная сил, словно и не вложилась вчера на полную. Но что удивительно, мой муж тоже вскоре начал ворочаться, как будто не был вчера при смерти, а сейчас это был обычный, утренний, а потому чуткий сон. Я замерла, склонившись над ним, наблюдая за трепещущими ресницами. И потому сразу увидела, когда он открыл глаза. Я плохо разобрала их цвет, во время недолгой встречи пять лет назад, а сейчас затаила дыхание, ловя взгляд ярко-зеленых глаз.

Понимаю, что сейчас он дико хочет пить, а ещё его надо было напоить восполняющим силы зельем. Благо, что подготовила я всё ещё с вечера. Взяв кружку с прохладным отваром и маленькую ложечку, расположила его голову на своих коленях и по ложечке вливала зелье ему в рот. Я негромко что-то ему говорила, убеждая, что сейчас всё будет хорошо, хотя необходимости в этом не было.

А ещё мне очень хотелось, прижаться к его губам. Я как-то застала целующихся родителей, и в моем представлении мой мужчина тоже меня всегда целовал. И я затаив дыхание, ждала, когда же он это сделает.

Он вдруг нахмурился, разглядывая браслет на запястье.

— Это что? — Спросил он мрачно.

— Это мой брачный браслет, я тебя выбрала! — Сердце зашлось в счастливом предвкушении.

Не узнать вязь браслета, было невозможно, но он, наверное, уточняет чей? Вместе ли мы? Мне сложно было представить, что будет дальше. Но он же мужчина, и, наверное, сам знает, как и что делать с женой.

Но даже сквозь радостное возбуждение я заметила, что мужчина мрачнеет с каждым мгновением. А когда он начал говорить меня и вовсе, словно ледяной водой обдали. Он уровнял меня с теми, кто лишил его свободы. Говорил так, словно мужчина… муж для меня очередное развлечение, прихоть. Как он может такое говорить? Зачем? Вся эта грязь про постель и прочее? А он тем временем только все больше распалялся и уже не сдерживал свою злость. С размаху, пинком откинул кружку с остатками отвара.

— Довольна? Привязала к себе браслетом и ждёшь благодарности! — Мужчина был просто в ярости, срывал наложенные повязки и буквально выплевывая оскорбления в мой адрес, забывая, что я, как минимум, дважды вытянула его практически с того света. — А за что я должен быть тебе благодарен? Ты своей прихотью меня уничтожила, дрянь! У меня есть пара! И это не ты, Ланграново отродье! Слышишь? Не ты! Ты и близко никогда не сравнишься с ней. Подавись ты своим браслетом, я никогда по доброй воле не признаю себя твоим мужем.

Каждое слово, словно каленое железо к голой коже. Напридумывала, напредставляла себе… А у него есть пара. Я знала, что такое для оборотня пара. Всё, чего я опасалась, сбылось. Я не нужна, неприятна, и я насильно навязалась мужчине, который ненавидит меня настолько, что забыл об элементарной благодарности. Что тогда было на том берегу? Спрятал меня от работорговцев? А я то… Но и терпеть все то, что сейчас происходит, я не обязана.

— Чего застыла? Ах да. Я же теперь муж. Что, не терпится получить исполнение обязанностей от раба? — Он сорвал с себя повязку заменявшую нижнее белье, оставаясь совсем обнаженным. — Не ты первая, с кем мне приходилось ложиться, сцепив зубы, так что и тебя вытерплю. Но морду лучше к стене отверни, исключительно в качестве супружеского подарка.

— Хорошо запомни этот момент! И поверь, я тоже никогда не забуду! — я петь лет искала, ждала, мечтала…

А у него, оказывается, есть истинная. И все, на что он способен, это только поливать меня грязью и оскорблениями. Пора взрослеть, Селена! И жить с этим мужчиной, терпя его ненависть и принуждая быть моим мужем, я точно не буду. Что ж! Я найду способ разорвать этот брак. Не будь я Лангран! А сейчас нужно просто удержать эмоции, чтобы никто и никогда не понял и не узнал, как мне сейчас больно.

— Угомонись! И прикройся! — С окаменевшей прямой спиной и равнодушием на лице я быстро покинула палатку.

Но прошла всего несколько метров, когда увидела нескольких девиц, окруживших нага, которого я вчера лечила. Он выполз в круг отбора, и теперь стоял, ожидая чьего-то выбора. Но приходилось терпеть издевательские тычки пальцами в еле зажившие раны и насмешки. Не только мне сегодня пришлось выслушивать оскорбления.

Вспомнив те странные ощущения, что вчера вызвало во мне лечение этого змея, я приняла решение. Необдуманное, обусловленное обидами сегодняшнего утра и разбившейся на царапающие душу осколкимечтой, но окончательное решение. Я уверено и без всяких сомнений направилась к нагу. Думала, придётся успокаивать разошедшихся девушек, но за те пару минут, что понадобились мне, чтобы дойти, мужчина оказался уже в одиночестве. Я насмешливо посмотрела вслед практически убегающих девиц.

— Сильно достали? — Спрашиваю, а сама ловлю отголоски вчерашних ощущений.

— Да бывало и гораздо хуже, — Змей усмехнулся. — А это так, девочки возомнили себя взрослыми хищницами и гордо ходят вокруг миски с молоком.

Я улыбнулась такому сравнению.

— А как твоё имя? — Сейчас я сразу задам все вопросы.

Хватит. Наслушалась сердца по самое не могу! Кстати, я даже не в курсе, как зовут моего вчерашнего пациента.

— Рейгар Изумрудный. Я бы хотел поблагодарить тебя за своё спасение вчера. — Мужчина склонился в поклоне, прижимая руку к груди. В нагаате так выражали признательность и благодарность.

— Изумрудный? Очень известный клан. Как же ты попал…

— В рабство? — Рей грустно усмехнулся. — Я был женат. Молодость, самоуверенность и нежелание слушать тех, кто говорит те вещи, которые ты не желаешь слушать, не самое лучшее сочетание. Разругавшись с семьёй, которая отговаривала меня от льстившей моему самолюбию связи, я сбежал из дома. И когда все предупреждения начали оправдываться, изменить сам я ничего уже не мог. А попросить о помощи, пока ещё была возможность, не давала гордыня. Но бывшей жене я быстро наскучил, приблизительно через год она меня продала.

— И больше ты о ней не слышал? — Значит, я правильно вчера вспомнила, только знает ли он, что его клан все равно его ищет?

— Почему же? Она меня иногда навещала. Уже, как клиентка. Или покупая ночь с победителем боёв. Только видеть я её был не рад, и без этих встреч вполне бы обошёлся. — Он говорил, оголяя неприятную для себя правду, но взгляда не прятал.

— Рейгар, может, за это время ты встретил девушку, с которой хотел бы быть? Может нужно кому-то дать знать, что ты теперь свободен? — Вдруг и у этого есть своя "истинная".

— Нет, фрея Селена. Таких девушек нет. — Наг почему то начал нервничать.

— А если я предложу тебе стать своим мужем? — Змей замер, а я решительно выясняла обо всех возможных подводных камнях. — Ты не обязан соглашаться, потому что я Лангран, или из благодарности за лечение. Ты даже в этом отборе не обязан участвовать. Я могу помочь тебе попасть домой. Прежде чем ответить, подумай хорошо. Потому что брак разорвать мы не сможем, а повторно продавать я тебя не собираюсь.

— А ты предлагаессшшь? Или это просто вопрос? — Рейгар качнулся вперёд, его хвост мягко коснулся моих ног. Шипение, проявившееся в речи, выдавало его волнение.

— Предлагаю. — Сказала, вскинув лицо и чувствуя, что кольца хвоста стали плотнее.

— Тогда я скажу, что горд, принять твой выбор. — Мои ладони оказались в плену его рук. — Я сссделаю вссё, что бы ты не пожалела о ссвоём даре.

— Я тебя выбираю. С этого момента, ты мой муж. Я закрываю свой круг. — Хватит с меня и одного мужчины в жизни.

Если я не смогу расторгнуть связь с предыдущим выборным, то я начну поиски его истиной и просто продам ей его. А мое сердце может и отогреется когда-нибудь в тепле Рейгара. Ведь смогла же быть счастливой Алиена Лангран. после предательства того, кого она любила?

Глава 5

Рейгар Изумрудный

Иногда я задумывался, зачем я вообще родился? Нет, понятно, что родителям я был нужен. Но… Оглядываясь на свою, пусть и не долгую, жизнь, я не видел в ней смысла.

Наш клан традиционно занимался наемничеством, поэтому отцы за мое обучение взялись сызмальства. И на вопрос "а зачем" я, не сомневаясь, отвечал, что для того, чтобы обеспечивать род, а потом жену и детей, чтобы суметь защитить тех, кто дорог. И я верил в это. Так жили и мои отцы, и деды, и прадеды.

Воинское умение должно быть не для потехи, не для демонстрации силы, а для того, чтобы быть надёжным защитником для своего дома и семьи.

Вскружившие голову немногочисленные победы в нескольких компаниях, где я принимал участие в составе отрядов родного клана, сыграли со мной злую шутку. Мне казалось, что в жизни я достиг всего, и остался последний шаг. Семья. Моя собственная семья, в которой, конечно, я буду в центре внимания.

В каждой встреченной девушке я замечал интерес к себе, чуть ли не каждая казалась мне по уши влюбленной в меня, такого сильного, гибкого, умеющего управляться с оружием. И меня ни разу не смутил факт, что сильным и гибким, и даже владеющим оружием не хуже, а зачастую и лучше меня, был, чуть ли не каждый наг. И интерес во взглядах скорее возникал от мысли "ну, что за идиот", а не от желания срочно взять меня в мужья.

Поэтому, когда приехавшая погостить к дальней родне нагиня обратила на меня внимание, я принял это, как должное. И хоть отцы тыкали меня, как щенка носом, во все моменты, словно кричащие об опасности, я только раздражался и злился, уползая из дому туда, где в уши лился отравленный мёд.

Почему при таком количестве мужей ни у одного нет браслета полного брака, освященного в храме? Потому что все кто с ней рядом не достойны такой чести. А вот со мной будет по-другому. Почему у её мужей столько шрамов, что они вынуждены прикрывать тело тканью? Они грубы и явно заслуживали наказания. Почему она не живёт в клане одного из мужей и старается находить новых вот в таких поездках? Да какая разница и сколько можно придираться.

Глаза открылись быстро, но глупость и гордыня… В конце концов, я оказался здесь, в рабских загонах бойцовских арен. Знал бы отец, что я использую то, чему меня учили, чтобы прожить очередные десять дней. Как скот, в клетке, не видя солнца и свежего воздуха, питаясь… Впрочем, это не важно.

Мысли о семье превратились в недосягаемую мечту. Даже если я каким-то образом выберусь отсюда, кто позарится на вот это, и примет хотя бы мужем по договору, без браслета? Когда кругом столько более достойных, красивых, не измаранных вот этим всем, не изуродованных кое-как зажившими шрамами?

Серьёзно, найдется хоть одна такая, и я буду до самой смерти благодарен за возможность получить хотя бы нормальное отношение к себе. За возможность почувствовать себя мужчиной, а не очередным развлечением для больной фантазии избалованных самок. Как сильно меняются взгляды по эту сторону рабского ошейника!

Невесёлые философствования прерывает звук гонга. Иногда, да не иногда, а все чаще в последнее время, хочется не вернуться после боя. Подставиться так, чтобы наверняка. И единственной ниточкой удерживающей от этого трусливого шага, оставалась только история моего кумира, Тени Лангран. Может, и меня ждёт моя собственная "Лангран"? Я не имею права отобрать у нас последний шанс встретиться хоть когда-нибудь. А потому всё ещё цепляюсь за существование.

Бой с молчуном из клетки напротив, чую в нем оборотня, но зверь или слаб, или мертв. В пару нас ставят все чаще, хотя именно с ним мы раним друг друга яростнее и сильнее, словно спешим оказать друг другу услугу, отправив за перевал, в земли мёртвых. Между нами нет ненависти и нет дружбы, мы соперники за право выжить. Я живу надеждой на чудо, он в него всё ещё верит, иначе, почему, когда бредит после особо тяжёлых ранений, без конца зовёт свой "Лунный свет"?

А ранения он получает всё чаще и всё серьёзнее, доводя себя до такого состояния, что даже если он выиграл, то никто не купит "ночь с победителем". Потому что победитель просто кусок кровавого мяса. Вот такой страшный способ сохранить верность своей единственной. Но пока действует. Хотел бы я посмотреть на ту единственную в тот момент, когда она увидит следы этих его ухищрений. Оценит, поймёт ли, чего ему стоило хоть иногда оставаться верным ей, даже здесь?

Выход на арены, начавшийся так обычно и рутинно, окончился сбывшейся мечтой. На арену ворвались воины карательного рейда. Самое тайное место, сердце сети работорговцев, сюда и попасть-то было сложно. А они нашли! Чудом ли, долгой ли работой, собирая по крупицам сведения, но нашли. И пусть мой соперник, скорее всего, мертв, а я чуть лучше него, но тоже без шансов, перед смертью я наслаждаюсь свободой и осознанием, что к местным заправилам пришла справедливость.

В себя пришел от визгов где-то чуть в стороне. Долетающих обрывков фраз стало достаточно, что примерно понять, что происходит. Надеясь подарить нам шанс выжить, наги из рейда притащили нас в Долину Отбора. А местные красавицы-невесты возмущены, что их вынуждают на нас смотреть. Ну, так не смотрите! Отвернитесь и идите, куда там шли.

Повернув голову, я смотрел на шатры синего цвета с легендарным гербом. Неужели в этот раз на отборе кто-то из Лангран? Может, повезет и хоть одним глазком, посмотрю издалека. В нашем клане хранились браслеты-наручи, которые подарила на рождение детей Варгу Изумрудному сама Марина Справедливая.

Но неужели, девушка из этого рода доросла до возраста отбора и не встретила пару? Мне казалось, что уж ей-то, бедняжке, и ступить некуда, чтобы на пару-тройку женихов не напороться! Породниться с этим родом мечтают, по-моему, все маломальские кланы и семьи.

Замерцала дымка перехода, извещая об открытии портала, наги Грозового клана заняли оборонительную позицию, на случай нападения, прикрывая собой переход, и по эту сторону вышла она.

Мне на мгновение показалось, что меня хорошенько шандарахнули об землю, выбивая воздух из лёгких и заставляя сердце биться где-то в горле. Я и подумать не мог, что такие бывают в жизни, ходят по этой земле, дышат этим воздухом. Слушая многочисленные легенды об этой семье, я считал, что поэты и менестрели, вместе с художниками сильно приукрашивают, если не сказать откровенно врут, желая польстить могущественным магам.

Но сейчас, я боялся моргнуть или отвести взгляд от этого видения. Невысокого роста, настолько изящная, что казалась сотканной из воздуха и света, в скромном, закрытом платье в родовых цветах, что казалось, синим пламенем, она выглядела в разы притягательней и желанней, чем полуголые красотки, продолжавшие визжать в стороне.

А я напрягал все силы, чтобы услышать, что она говорила старшему рейда, здоровенному нагу. И замечал то, чему сложно было поверить. Она держалась с простым воином без спеси, говорила с уважением и признательностью за службу. Сложно было предположить такую манеру общения у той, кто по рождению выше всех здесь собравшихся вместе взятых.

Я вспомнил, что за несколько лет до моей продажи, во время нападения на северный нагаат, в Грозовом замке появилась наследница, вроде по возрасту это она. Назвали её ещё странно, Сияние что ли. Но ей подходит. Она действительно сияла, пока подходила к нам. Но чем ближе, тем сильнее увядала улыбка, а в её взгляде просыпалась тревога.

Я ждал чего угодно, отвращения, презрения, брезгливости, жалости, но не того, что девушка опустится рядом со мной на колени и, не задумываясь о том, что пачкает платье, что как это выглядит со стороны, начнет меня лечить. Её сила была мягкой, окутывающей теплом, утоляющей жажду. Словно на пересушенную землю пролился благословенный дождь. Мне даже чудился этот непередаваемый запах дождя, смешанный с какими-то цветами.

Аккуратно, что бы лишний раз не потревожить раны, она прикасалась пальчиками к моей коже без всякой брезгливости, с упоительной нежностью. Я чувствовал, как проходит боль и отступает слабость, а ещё очень хочется спать, но я боролся со сном из последних сил, боясь упустить хоть секунду этой волшебной реальности. Но эту битву я проигрывал, и уже сквозь сон слышал её просьбу обеспечить мне возможность спокойно поспать. Последним усилием я повернул голову и прижался губами к её рукам. Пусть думает, что это я случайно и в беспамятстве. Но я чувствовал, как губы расползаются в сонной улыбке.

Утром я проснулся с ощущением чуда, полный сил, чего не ощущал вот уже несколько лет. Поднявшись с кровати, умылся и увидел тарелки с завтраком, которые специально для меня принес наг с гербом перевала. Поев, я спросил, где я могу пополнить запас воды и помыть посуду.

— Зачем это? — Рассмеялся парень. — Тебе прописали покой, так что лежи и поправляйся. Это, как наследница и будущая правительница, фрея Селена милая и улыбчивая, а как целитель очень строгая и злюка злобная. Пропишет таких припарок, что сам не рад будешь!

Селена значит, а не Сияние. Удержаться от улыбки после такой характеристики простого воина было просто невозможно. Недаром говорили, что умеют Ланграны привязывать к себе, и что служат им поколениями и не за страх или блага. То, с каким теплом этот парень говорил о своей фрее было очень важным показателем.

Но предписания строгой целительницы я все же собирался нарушить. Я хотел её поблагодарить, да и чего скрывать, хотел ещё раз увидеть и побыть рядом. Поэтому выполз обратно, в круг отбора, но стоял напротив её палатки. Появившиеся девки, что, с казавшимися им остроумными насмешками, глупостями тыкали пальцами в подзажившие стараниями Селены раны, раздражали, как налетевшая мошкара. Чем они собирались меня удивить? Высокомерием? Пренебрежением? Глупым и необоснованным самомнением? Да на трибунах каждая вторая была такой.

Но стоило появиться Селене Лангран, как эти "высокородные" чуть ли не бегом бросились на другой край площади. Моё сердце забилось от радости, когда я увидел её и понял, что фрея направляется ко мне.

Но чем ближе она подходила, тем быстрее меня накрывало волной злости. Что случилось? Какая тварь посмела обидеть? А я видел застывшее лицо и полный боли взгляд. Маленькое мое солнышко, звёздочка, ты только скажи… Пусть я не великий воин, но порву же любого! Я смотрел, и хоть прекрасно знал, что взгляд в глаза у многих, особенно у оборотней, чуть ли не к вызову приравнивается, но для меня сейчас взгляд отвести смерти подобно. А когда понял, о чём она меня спрашивает, я ушам верить отказался. Кто бы и чем бы её ни обидел, но отогреваться она пришла ко мне. Из всех мужчин этого мира, она выбрала меня!

Семью я, конечно, извещу, и попросить прощения за наш последний разговор тоже надо, даже если они и знать меня не захотят. Но какой дурак выберет свободу от неё?

Я никак не мог совладать со своим собственным хвостом, что зажил своей жизнью, словно не веря, что она не шутит, не убежит сейчас, он опутывал её ноги и не желал ослаблять кольца. Я подхватил девушку на руки и пополз в третью, пустующую палатку. Так как в первой, где я проснулся, располагалась охрана, а из второй она вышла в таком состоянии.

Усадив её на кольца собственного хвоста и крепко обняв, я жадно вдыхал её аромат, любуясь проявляющимся браслетом на запястье и прокручивая в мыслях слова о том, что она закрыла круг. Я видел, чуть более яркий браслет на её запястье. Значит, есть второй муж, точнее первый. Запутался пальцами в темном шёлке волос.

— Расскажешь? — Я понимал, что повода доверять мне, вчерашнему рабу, у неё нет. Но если она посчитала меня достойным стать её мужем, причём полноправным, по ритуалу, то, возможно, и доверится мне.

— Не знаю, как объяснить. — В её голосе слышались сдерживаемые слёзы.

— А как есть, если не пойму, то переспрошу, хорошо? — Я сейчас согласился бы на что угодно, а не только выслушать.

Но именно сейчас, мне казалось важным стать ей ближе, а что может сблизить больше, как не разделенные на двоих переживания? К сожалению, я вообще не знал, как ухаживать за самочкой. Тем более такой. Поэтому, доверяясь инстинкту, я мягко поглаживал ее по волосам и спине, и слушал приглушённый голос. Я даже не пытался удержать разгорающееся в крови пламя, понимая, что бесполезно. Глупый наг, попался, сижу как заворожённый, слушаю её голос.

— Я увидела, и словно всю жизнь знала, что вот он мой. Понимаешь? Мне даже и не нравился никто никогда. Ну, с парнями подраться весело, по пещерам полазить или по утесу вскарабкаться. Только, когда тебя лечила, в сердце что-то дёрнулось. Я и на отбор попала, потому что никого не встретила. — Она с обезоруживающей откровенностью, так доверчиво посвящала меня в свои тайны и переживания, даже не понимая, какую радость доставляет мне своими признаниями. — Я так обрадовалась, даже думать обо всем забыла. А он пришел в себя и обвинил, что я его в раба опять…

А вот это мне не нравилось совсем! Как я понял, вторым супругом был мой вечный соперник по арене. Девочка почувствовала тягу и выбрала его. Но этот скот не просто не принял её дара, он втоптал его в грязь, еще и унизив жену своими сравнениями. Она же впервые влюбилась, потянулась…

Хорошо, что она такая смелая и яркая, как жаркое пламя. Что у неё хватило духу после такого подойти ко мне и предложить стать её мужем. Боги с ним, этим идиотом! Но пусть попробует ещё раз её обидеть, выплеснуть ту грязь, что копилась последние годы нашего выживания, сам заново переломаю всё, что Селена ему вылечила.

— И что ты собираешься теперь делать с ним? — Спросил, что бы знать, к чему быть готовым. Но она меня снова удивила.

— С ним? Ничего. Мне нужно было пройти отбор и выбрать мужа, я выбрала. Приедем домой, познакомимся с родителями. К бабушке съездим. — Она вздохнула, успокаиваясь. — А на счёт этого, не знаю, как зовут, не успела спросить, попрошу помощи у бабушки. Если не смогу расторгнуть брак с ним, значит, будем искать его пару. И продам его ей.

— Боюсь, продать после ритуала не получится. Ритуал связывает навсегда. — И мне совсем не было жалко, этого идиота.

Может его "Лунный свет" и пара ему, и вообще собрание всех достоинств, но по отношению к девочке, что спасла его жизнь, он поступил подло и мерзко. И ещё неизвестно, та девушка его вообще помнит? А от возможного счастья с Селеной он так глупо отказался.

— Ой, я же осмотреть хотела…

— Селена, ты с ума сошла? Ты зачем закрыла круг? — В палатку ворвался глава клана Грозовых, Норд Грозовой.

Я на чистом инстинкте спрятал девочку за свою спину и обнажил клыки. Оружия под рукой не было, но для нага и клыки сгодятся. Вошедший замер, протянул вперёд открытые ладони в успокаивающем жесте.

— Тише, парень! Я был резок, признаю! Ещё не привык, что племяшка вдруг выросла и обзавелась мужьями. — Наг, из единственного рода, что имел боевую ипостась дракона и один такой приравнивался к целому войску, осторожно, тихонько отползал назад. — Потом, короче, поговорим.

Из под моей руки, выглянула любопытная мордочка. Жена смотрела на меня с таким нескрываемым восхищением во взгляде, что мне просто нужен был сейчас какой-нибудь враг. Сильный, мощный и опасный, чтоб я мог с него голыми руками спустить шкуру, ради того, чтобы моя звёздочка продолжала на меня вот так смотреть.

— Против дяди никто не хочет выступать! И дорогу ему не заступают. Никогда. Он же дракон! — Я тонул в мерцающей тьме этих удивительных глаз, и не собирался выплывать.

Боги, Силы, Само Мироздание! Позвольте мне заслужить любовь этого чудесного создания! Добиться права быть для неё не только выбранным, но и признанным. Чтобы она никогда не пожалела о сегодняшнем дне. Ещё вчера я не понимал к чему мне моя жизнь, а сейчас я обнимаю жену, которая словно моя ожившая мечта, моя собственная Лангран, без всяких переносных смыслов…

Глава 6

Дайгир Сильв

Припадок ярости прошёл, почти сразу, как только она вышла из палатки. Даже в мыслях не собираюсь называть её женой. Этот ритуал… Хуже рабского ошейника, тот хоть снять можно.

Зверь внутри недовольно зарычал. Ему не понравилось, что девушка, которая нас лечила, ушла, и ушла обиженной на нас. Обычно своего барса я ощущал на грани сознания, было время, когда считал, что и вовсе потерял зверя. Рабов с ипостасью держат на специальном зелье, которое обессиливает зверя. А если попадётся оборотень-подросток, каким был я, когда сбежал из дома за подвигами и приключениями, то зверь может и погибнуть.

Моего спасла встреча с моей лунной девочкой. Мой белоснежный котёнок, какая ты стала сейчас? Какой выросла? Помнишь ли обо мне?

В ту ночь она спасла не только меня, но и моего зверя, влив в нас столько собственной силы, что одним махом перебила десять лет травли. К тому времени, барс даже не откликался, собственно, и отраву мне перестали вливать именно по тому, что поняли, что всё, не выкарабкаться зверю.

А после никто не проверял. Да и смысл? Если мой зверь, настолько слаб? Чего от него ждать, если я пятнадцать лет его не выпускал? Ипостась давно превратилась во внутреннее чутье. А тут…

Рычит, карабкается наружу, чувствую, что злится на меня, недоволен, что я прогнал его самочку. А наследницу Лангранов он воспринял именно так. Предатель! Как он не чувствует, что у нас есть другая пара, настоящая, истинная! Видно совсем слаб, если даже связи не чувствует, но на волю упорно рвётся. Боюсь даже представить, как сейчас выглядит мой зверь.

Наворотила девка дел! Вот и кто её просил лезть. Даже если она хотела помочь и подлечить, в мужья брать для этого обязательно? Какого демона она вообще на этом отборе забыла? Зачем? В историю, что действительно мужа искала, я не поверю ни на секунду. Это совсем идиотом надо быть, чтобы поверить, что у наследницы Грозового перевала недостаток в желающих получить звание и статус её мужа. Да только один слух, и отпрыски самых высокородных родов, лучшие воины и маги, в линеечку выстроятся, и из кожи вон лезть будут, чтоб хоть посмотрела.

И дело даже не в том, что она красоты необыкновенной. По мне, так и вовсе глянуть не на что. Какая-то бледная, глаза-провалы тёмные, вся какая-то унылая и тусклая. Но она Лангран! За такое родство любой оборотень сам с себя шкуру спустит. А она мало того, что сама прётся на этот дурацкий отбор, так ещё и выбирает раба! Уж она то не могла не знать, откуда меня притащили! И что? Как, достойный супруг для правительницы? Полудохлый раб, с которым за определенную плату, мог делать кто угодно и что угодно! Не странный ли выбор?

Или она могла почувствовать мою ипостась, понять что за зверь у меня? Ну, конечно! Как просто-то всё, оказывается. Я даже рассмеялся, горько и зло. Ошиблась, дрянь! Как же ты ошиблась! Даже любопытно увидеть выражение твоей высокомерной морды, когда до тебя дойдёт, как ты промахнулась! Мой зверь — Барс! Снежный барс княжеской семьи оборотней — котов. И кровь у меня с ними общая тоже есть, но я не имею никакого отношения к этой семейке!!!! Ни-ка-ко-го!

Просто, когда-то, один из князей взял понравившуюся ему девчонку себе в рабыни, хоть и женат был, и наследник уже взрослый и в силе имелся. И к счастью, в скором времени сдох.

Его наследник, кстати, приятель Эрика Ланграна, начал свое правление со знаменитой в истории котов "ночи сотни законов", когда во время заседания совета, молодой князь доказал, что коты уничтожают сами себя. А старейшины родов, осознав ситуацию и стараясь ее изменить, приняли больше сотни законов, защищающих человечек.

Но наложница князя, воспользовавшись именно этими законами, покинула пределы княжества, хоть и была на тот момент беременна. Её дневник с подробным описанием того года её жизни до сих пор хранится в семье. И хоть мы являемся родственниками по крови, этого родства с княжеской ветвью мы не признаём. Просто есть вещи, которые не прощаются и не забываются.

Хотя княжеская семья из поколения в поколение пытается наладить отношения, каждый раз получая категоричный отказ. Так что породниться с котами за мой счёт не выйдет.

Но, а вдруг я ошибаюсь? Что если за пятнадцать лет, я остался единственным наследником семьи? Что если княжескому бастарду посчитали нужным дать во владение какую-то землю? А тут, раб с наследством, какая удача! Поэтому и подлечила, и в мужья сразу! Без усилий, переговоров, завоевательных походов получить кусок территории, сохранив при этом со всеми хорошие отношения. А мужа-раба можно и запереть где-нибудь в замке, чтоб не путался под ногами и не раздражал.

Красиво вывернула, как менестрель по нотам, только раз маску не удержала. Это ее "Угомонись и прикройся"! Вот в этот момент она была настоящей! Выслушивать нелицеприятную правду от раба она не собиралась, да и как мужчина я ей не интересен. Уж я-то научился это определять. А у неё даже любопытства к мужскому телу не было. Только холодное равнодушие. Что ж, посмотрим, каким образом эта лживая, корыстная тварь будет добиваться от меня подтверждения связи! К сожалению, ждать долго не придётся, ночь наступит быстро.

До конца дня я метался по палатке, от злости даже кусок в горло не лез, хотя за время рабства я чётко усвоил истину, что есть нужно при любой возможности, потому что неизвестно, когда сможешь поесть в следующий раз. За пологом шатра уже наступила ночь, но Лангран в палатку не вернулась.

Ночь я провел на ногах, пытаясь угомонить зверя, что с каждой минутой все больше впадал в ярость, обвиняя меня в том, что прогнал девушку, вместо того, что бы поблагодарить за помощь. Ну, конечно! Она за эту помощь ещё и последнюю шерсть сострижёт!

Утром, не выдержав неизвестности, я вышел на улицу. Лангран с волосами, заплетенными в простую косу, с какими-то цветами, нелепо вплетёнными сбоку и в светлом платье, какие носят все горожанки, стояла, что-то помешивая в одном из больших котлов, стоящих на треноге над огнём.

А рядом с ней обнаружился давний знакомец по рабским загонам и арене, наг с зелёной чешуёй. Выглядел он сейчас ни в пример лучше себя прежнего. Чешуя, что раньше была тусклой и напоминала мутную болотную воду, что и цвет то было сложно определить иначе, чем что-то зелёное, теперь просто горела изумрудным огнём, темно-русые волосы блестели на солнце. Сам наг лениво полулежал рядом с кострами, и с улыбкой наблюдал за суетящейся у котлов Лангран.

С улыбкой! И этот взгляд… Он любовался этой лицемерной куклой, и ему определенно нравилось то, что он видел. Лангран налила в кружку отвар и вместе с тарелкой чего-то подала змею. Тот протянул руку, и я увидел на его запястье брачный браслет. Такой же, как и у меня.

Но зачем ей ещё один раб в мужьях, да ещё и змей? И я чуть сам не дал себе подзатыльник! Совсем одичал в рабстве. У нагов клан очень легко определить по цвету чешуи. А изумрудный клан известен далеко за пределами северного нагаата, где располагаются клановые территории. Кстати, по соседству с королевством Лангран. Территории…

Нет, ну ты посмотри какая умница! Всё в семью, всё в дом! Много ли рабу для счастья надо то? А тут и подлечила, и вон жрать прям сама готовит, и руки целовать позволяет! Даже смущённо глазки опустила. Что-то только вчера не смущалась, когда я перед ней нагишом расхаживал. Распутная тварь и лгунья! Зато понятно, где она ночью шлялась! Нашла более сговорчивого дурака! Поди, уже и связь успела подтвердить.

К костру стали подтягиваться другие наги из шатров, получали свой завтрак, благодарили и устраивались чуть в стороне, видимо не желая мешать новоявленным супругам. Однако, заметив моё приближение, улыбаться эта актриса перестала. Лицо окаменело, не выражая ничего, кроме равнодушия. Даже во взгляде не мелькало ни одного отголоска чувств, куда только делась и улыбка, и смущение.

— Ну, надо же, как интересно! А я один задаюсь вопросом, отчего наследница Грозового престола не смогла выбрать себе в мужья никого получше, чем бывшие рабы? — Я поймал на себе с десяток, не обещающих мне ничего хорошего, взглядов, но высокомерная лгунья даже бровью не дёрнула. — И ведь не побрезговала! Или секрет такого "милосердия" нам откроется после подтверждения брачной связи? Что хотите поиметь с клана изумрудных, высокородная Лангран? Неужели, действительно, настолько ценное, что не противно в собственную постель рабов таскать? Нет? А вот меня почти выворачивает!

— Закрой рот, щенок! — Матёрый змей, с кулоном из красного камня на груди, начал подниматься, сверля меня взглядом.

— К сожалению, не щенок. Может быть, тогда я был бы избавлен от необходимости участвовать в этом фарсе. — Зверь внутри забился, я физически ощущал его гнев на себя. — К сожалению, меня не спросили, когда притащили сюда. А я лучше б сдох, чём хотя бы приблизился к этой напрочь прогнившей…

Договорить я не смог. Сильное тело одним броском откинуло меня в сторону. Мне казалось, что за столько лет, я прекрасно изучил своего постоянного соперника, и был уверен, что физически, мы с ним почти равны. Но сейчас он меня скрутил, как слепого котёнка. Пара минут, и после нескольких мощных ударов кулака в грудь и лицо, он просто поднял меня, сжав шею, над землёй и тряханул с такой силой, что у меня челюсти клацнули.

Наг изменился до неузнаваемости. Я ни разу его не видел таким, а ведь наши клетки были друг на против друга. Сжатые в полоску губы, проступившие змеиные клыки, раздувающиеся от гнева ноздри и сузившиеся глаза, с одним желанием во взгляде, растерзать на мелкие клочки.

— Ессли ты, ессчё расс откроешшь ссвою пассть… — Наг шипел и яростно хлестал хвостом по земле.

— Не надо, Рей. Отпусти его. Пожалуйста. — Лангран положила ладонь на локоть разъяренного змея.

Змей ещё раз тряхнул меня и отшвырнул с такой силой, что я даже перевернулся несколько раз, когда упал. Наг загораживал собой эту тварь, и сжимал кулаки. Однако, она оставаться за спиной мужа не пожелала. Отойдя от него в сторону, она вцепилась в свои юбки, это было единственным, что выдавало её, показывая, что не так уж она и спокойна.

— Моим мужем, ты будешь только номинально. Пока я не найду способа избавиться от тебя. — Этим голосом можно замораживать воду в жаркий день. — Ни о каком подтверждении брачной связи и речи не идет, и идти не может. Дядя Норд, мне хотелось бы, чтобы до гвардейцев Грозового перевала было доведено, что сталкиваться с этим оборотнем, я больше не желаю.

— Я могу передать гвардии приказ и близко его не подпускать. — Тот самый наг, что велел мне заткнуться, несколько минут назад, смотрел на мою потрепанную тушку с мрачным удовлетворением. — А этот может отправляться в конец каравана, под охрану.

— Да, дядя. Я подтвержу этот приказ. — Сказала глухо, словно сдерживаясь из последних сил. — А ты, не попадайся мне на глаза! Не заставляй пожалеть о потраченных на тебя силах.

Подхватив юбки, эта сумасшедшая сорвалась бегом в сторону небольшого леса, что начинался в небольшой низине. А меня скрутило такой судорогой, что все пережитые ранее пытки показались детским развлечением. Замерший было на последних словах этой Лангран, сейчас зверь сходил с ума и рвался за ней, срывая контроль и все заслоны, не вспоминая, что в том состоянии, в котором мы оба сейчас находимся, один из нас может погибнуть при обороте.

Зверь исходил лютой злостью на меня, за то, что Лангран отказалась от нас. Барса это не устраивало, и он прорывался на волю, намереваясь вернуть себе свою самочку.

Глава 7

Селена Лангран

От слёз, застилавших глаза, я не видела куда бегу. Но мне надо было спрятаться. Что бы никто не увидел меня такой. Ещё на поляне я поняла, что сейчас опять обесцвечусь вся, от макушки и до пяток. Даже кончики пальцев пришлось прятать в складки юбок. Поэтому, как можно скорее постаралась скрыться с глаз.

Я не понимала причин такой лютой ненависти, такого желания унизить, растоптать. Да, я совершила ошибку, придумав себе взаимность там, где её не было. Но я же не собиралась держать его пленником! Почему вместо спокойного разговора, вот эти помои в душу?

Представляю, сколько бы я выслушала насмешек и издевательств, если бы он меня увидел вот такой, побелевшей. Сравнение с полинялой тряпкой и могильным червем после этого, мне показались бы комплементами. Ещё и как дура нацепила на себя заколки-черепа, что сделала для меня подруга из эльфийского леса.

Я рассматривала свои засветившийся белым светом руки, гадая, как много времени мне понадобится, чтобы прийти в себя и вернуться в лагерь. Бездумно выплетала на пальцах рисунок паутины и игралась с паучками, что довольно бегали по пальцам и рукам.

Вчера вечером, я всё-таки уговорила нага, дать мне себя осмотреть. Я помнила про кучу переломов, порванных мышц и запущенных ран на оборотне, поэтому и подозревала, что у нага смогу найти примерно тот же набор. А разве я не должна заботиться о муже?

Сначала я думала поступить так же, как с барсом, но оказалось, что отмыть нага от застаревшей грязи между чешуйками, местами застывшими из-за попавшей под них крови, не так-то просто. Поэтому я попросила, чтобы принесли большую лохань, и нагрела в ней воды при помощи амулета. Наг там поместился с трудом.

Сначала он чувствовал себя неловко и ворчал, что вовсе это и не обязательно. Но уже вскоре, он расслабился, и ему явно нравилось ощущение горячей воды на коже. К сожалению, понежиться вволю, я ему дать не могла, не те условия, да и раны, хоть и подзажившие, но лучше было бы их не тревожить лишний раз.

Поэтому пока Рей, прикрыв глаза, расслаблялся в воде, я вылила ему на голову мыльный отвар и решила заняться его волосами. Раз, не смотря на мои заверения, что труда мне это не составит, мыться он решил сам, то хоть тут помогу.

Можно подумать во время целительской практики, когда мы сопровождаем отряды в рейдах, раненные к нам в руки попадают уже помытые. Слегка надавила кончиками ногтей на кожу головы под волосами и наг почти замурлыкал. Из-за чего я рассмеялась, а он засмущался.

Я аккуратно провела пальчиками по ожогу на его лбу, в виде надписи «наг». Это кому было не понятно кто перед ним? Я не раз сталкивалась вот с такими следами бессмысленной, неоправданной жестокости, и не понимала, вот откуда это? Что не так должно быть с существом, чтобы сознательно причинять боль другому, ради развлечения?

Я не буду его спрашивать об этом, не буду напоминать. Я просто уберу это. Подниму семейные рецепты зелий и избавлю Рейгара от этих шрамов. Как и от ошейника. Хоть и говорят, что после перехода лучше поберечь силы, а я выкладываюсь второй день, но только приду в себя после того, как вылечу, и сниму. Не буду ждать специального артефакта, сама справлюсь. Жаль только несколько седых прядей в темной шевелюре уже не исправишь.

После ванны я напоила его сонным отваром, и только дождавшись, когда он уснет, приступила к лечению. Так и мне легче, потому что многое пришлось сначала снова ломать, а потом сращивать, как надо. И хоть я знала, что боли он не чувствует, все равно переживала.

А ещё я не хотела, что бы кто-нибудь видел меня такой, какой я становлюсь, когда эмоции на пределе или пользуюсь силой. Помню, ещё в детстве я увидела себя в зеркале в такой момент. Я испугалась. Правда! Вот приведение, как оно есть. Я и любовь оборотня себе придумала, наверное, потому, что он то меня видел именно такой, немочью бледной, и на руках нес… Ой, хватит! Просто тогда он, наверное, ещё не забыл что такое благодарность!

— Вот это да! Ну, ничего же себе! — Раздался рядом девичий голос. — Ты чего убежала то в эти дебри?

Из кустов напротив, вышла рыжеволосая девушка, с лицом усыпанным веснушками.

— Ты кто? Ты за мной следила? — Было неприятно попасться так глупо.

— Лисан Олди. И нет, не следила просто за тобой побежала. — Девушка перепрыгнула через небольшой ручей и присела рядом, но не вплотную ко мне. — Мужей себе выбирала. Тоже из бывших. Вот и видела представление. Слушай я, конечно, понимаю, ты Лангран и все такое… Но этот крикун порку заслужил! И за меньшее его б прибили по-тихому. Странно, что его твои наги не растерзали за его язык. Я б добавила ещё пару определений, но боюсь ты обидишься.

— Ну, он не очень рад брачному браслету. — Развела руками я. Эта странная девушка была мне симпатична, и как-то потянуло к ней, словно мы знали друг друга лет сто. — А почему именно из бывших рабов?

— Так я из торговцев, сирота. Из всей семьи осталась я да сестра, на два года младше. Так что на мне и семья, и дом, и дело. — Говорила она, не хвалясь, а просто рассказывая. — Вот пока Ида от своих травок отвлеклась, я на неё дела скинула и за мужьями, раз время пришло. Так что мне мужья нужны, чтобы и работы не боялись, и чтоб дом и семью ценили. А этих павлинов высокородных пока ощиплешь, пока в чувство приведешь… Да я разориться успею! Да и на выслушивание истерик от мужиков ни сил, ни времени, ни желания.

— Зверя не чувствую. У тебя магия? — Спросила, чувствуя, что начинаю успокаиваться.

— Есть немного, огневик я. Волну там, или плеть я, конечно, не сделаю, но моего огненного шара вполне хватает, чтобы троих испепелить. Проверено. — Лисан невесело усмехнулась. — Ну, так чего ты убежала — то?

— А ты не видишь? Не хочу, чтоб такой уродиной видели. — На глазах опять вскипели слёзы. — И ты никому не говори, пожалуйста.

— Уродина? Серьёзно? — Лисан ещё что-то хотела сказать, на уставилась куда-то мне за спину. — Ну, я тогда лучше пойду.

Я обернулась и увидела замершего Рейгара. Ну, вот почему мне так не везёт. Сейчас и он решит, что…

— Селена? Что ты такое говоришь? Ты с чего взяла, что ты некрасива? — Сам наг оставался на месте, а вот его хвост опять начал на меня охоту, по крайней мере, вчера, всё время лечения, он обвивался вокруг моей ноги, хотя Рей спал. — Можно я подойду?

— Ну… Если правда не отталкивает то, как я выгляжу, то можно. — Кивнула, внимательно наблюдая за змеем. — Это пройдет. Успокоюсь и снова буду нормальная. А пока вот. Бесцветная.

— С ума сойти! Ты не бесцветная, ты вся светишься, как редкие слёзы моря. Или как если бы в огненные кристаллы, вместо пламени заключили сияние горных вершин на солнце. — Мужчина смотрел на меня так, словно я действительно, была необыкновенно красива сейчас. — И как ты это делаешь?

— Я не делаю, я пытаюсь удержаться от этого. Но стоит начать пользоваться даром или вот как сейчас… — Неужели ему действительно нравится то, что он видит.

— Кажется, я понял. У тебя это, как ипостась у оборотней. — Наг вдруг резко втянул воздух. — Не поверишь, у тебя даже запах немного меняется. Обычно, ты пахнешь как лунница в дождь, а сейчас запах дождя исчез, оставив только цветочный. И ничего более красивого я в своей жизни не видел.

— Правда? — Сложно было поверить в эти слова, когда всю жизнь пряталась в такие моменты.

Наг молча взял мою ладонь и просто прижал к своей груди, где бешенной птицей билось сердце.

— Ты сама, как тот цветок, хрупкая и нежная, окружить бы со всех сторон собой и любоваться без конца — Рей шептал, словно боялся, что кто-то подслушает этот очень важный секрет.

Он прижался носом к моей переносице, продолжая удерживать мою ладонь, как будто стоило ему отпустить, и я тут же убрала бы руку. Открыв глаза, я наткнулась взглядом на ту надпись, так разозлившую меня вчера. Кончиками пальцев, которые даже кололо от избытка силы, я проводила по его лбу, без конца очерчивая контуры шрамов. Под моими пальцами кожа выравнивалась, застаревшие ожоги бледнели, а потом и вовсе исчезли.

А Рей все смотрел и тяжело дышал, словно только что прополз полосу препятствий, что устроил дядя Норд для своих гвардейцев.

— Ты с меня потом можешь шкуру снять, говорят, Ланграны из них сапоги шьют, но я это сделаю! — Пока я пыталась понять, что он собирается сделать и, причём тут сапоги, Рейгар наклонился и быстро коснулся своими губами моих.

Я замерла не понимая, что происходит, но точно зная, что не почувствовала ни злости, ни отвращения. Это прикосновение было приятным. А наг, переведя дух, снова прижался к губам, нежно и ничуть не обижая этим. Моя рука скользнула по его шее и наткнулась на ошейник раба. Я даже сама не поняла, как так получилось, что эта дрянь осталась у меня в руке. И я с удовольствием бросила уже сломанный ошейник на землю.

Обратно в лагерь мы возвращались вместе. Точнее, Рейгар нёс меня на руках, прижимая к себе и улыбаясь. А я любовалась его серыми глазами, доставшимися ему от его мамы, как мне успел рассказать муж, и думала, что уж этот выбор точно был правильным.

Глава 8

Селена Лангран

Возвращаясь в лагерь, я готовилась пережить новое столкновение с оборотнем, знать бы ещё как его зовут. А то всё оборотень, оборотень.

Положа руку на сердце, я бы очень хотела, чтобы все сложилось по-другому. Чтобы не приходилось прятать свои чувства от него, чтобы не было этой его злости. Если уж совсем честно, хотелось, что бы и пары никакой у него не было.

Только с каждым днём, проведенным рядом с нагом, я понимала, что если бы оборотень принял меня, и мой брачный браслет не вызвал бы у него такой ненависти ко мне, то я, наверное, отмахнулась бы от тех ощущений, что появились, когда я только взглянула на Рейгара. И потеряла бы этого мужчину.

Я знаю-то его всего пару дней, но когда змей рядом, мне спокойнее. Мне хорошо и уютно в кольцах его хвоста, нравится ловить на себе его взгляды и отвечать ему улыбкой. Нравится самой разглядывать его, пусть пока и украдкой. А ещё. все приятнее для меня становится мысль, что вот он — мой!

Надеюсь, что всё-таки смогу прекратить действие ритуала и отпустить оборотня, и в моей памяти он останется очень болезненной, но зажившей раной. А ещё уроком, что в мире всё не так, как в моих мыслях и мечтах. Главное сейчас выдержать, если оборотень решит всё же снова начать с оскорблений.

Но на поляне, где мы расположились лагерем на все десять дней отбора, нас ожидала удивительная неожиданность. Наги перевала недоуменно переговаривались, окружив кого-то, чуть в стороне от котлов. Сердце пропустило удар, когда я подумала, что оборотень решил не ограничиваться оскорблениями меня, и вывел-таки гвардейцев из себя.

Они все бывалые воины, на счету каждого сотни рейдов, отец отправил со мной лучших! Вряд ли они стали бы церемонится с порядком разозлившим их оборотнем, или терпеть, как я, или останавливаться, как сделал Рей по моей просьбе. Но того, что я увидела, я точно не ожидала и представить себе не могла.

На поляне, в окружении нагов, пытался устоять на лапах барс. Он поднимался, шатался, лапы подгибались, словно они у него затекли и не слушаются, и опять падал.

— Что это? — Спросила я, с непониманием рассматривая зверя.

— А это твой горластый! — Ответил мне дядя Норд. — После того, как ты ушла, его начали скручивать судороги. Я-то думал, всё, доорался, а он вот. Минут двадцать, как зверем стал, только встать все не может, словно костей в лапах нет.

— Дядя, но это же барс! — Измождённый, худой настолько, что все кости торчали, грозя порвать шкуру с проплешинами, но барс. Уж зверя правящей княжеской семьи я узнала без ошибки. — Каким образом оборотень-барс мог оказаться на аренах на такой срок?

— Может коты утаили, что у них кто-то пропал? — Предположил Рейгар. — Сами найти не смогли, а больше никому не сказали, что бы скрыть ненадежность охраны своих территорий?

— Нет, Рей, такого быть не может! — Я покачала головой в отрицающем жесте, словно слов было недостаточно. — Понимаешь, княжествокотов, правящие дома оборотней и нагов, первый дом дроу, орочье побережье, Гардараны и Варлахи, черный и синий кланы нагов, Леройды, эльфийский лес и Грозовой перевал, включающий в себя Лангранов и клан Грозовых, это не просто союзники, мы все связаны многочисленными родственными связями. Мы семья. Большая, ветвистая, запутанная, но семья. И если бы пропал кто-то из этой семьи, поверь, этот мир перетрясли и просеяли бы мелким ситом. Престиж и прочая ерунда даже не рассматривались бы. Если бы такое произошло, вестники полетели сразу, как только пропажа обнаружилась. И Лангранам, в первую очередь!

— Я вообще не помню, чтобы у барсов кто-то терялся! — Дядя Норд задумчиво потёр подбородок. — Даже ты умудрялась пропадать, что тебя по всем окрестностями искали, а вот у них такого не было.

— Но спорить-то бесполезно. Это барс? Барс. Откуда он и в каком состоянии тоже видно. — Болезненная мысль отозвалась уколом в сердце. — Может я почувствовав к нему тягу ошиблась? И приняла зов родственной крови за… другое чувство? Всё-таки бабушкина сестра вышла замуж за наследника княжеского престола… И это какой-нибудь мой далёкий родич?

Услышав мои слова, Барс бросил попытки встать на ноги, и пополз ко мне на брюхе, оставляя на траве клочки шерсти. Я переглянулась с Рейгаром, не зная, как озвучить свою просьбу. Но он понял меня без слов. Улыбнулся, кивнул и подполз к следящему за ним оборотню. Наг резким рывком подхватил зверя на руки и пополз в сторону шатра, где я оставила оборотня.

— Надеюсь, ты всё же благородней своей человеческой половины, и гадить по углам палатки не начнёшь. — Усмехнулся Рей.

— Но тапки всё равно на виду не оставляй, — донеслось от дяди Норда.

— Я не ношу тапок! — Даже остановился наг.

— Тем будет обиднее! — Засмеялись гвардейцы. — Представь, ты их даже не носишь, а тебе в них нагадили!

Кажется, Рейгара уже приняли, как своего.

Небольшой столик в палатке уже через десять минут был заставлен всевозможными пузырьками и горшками с мазями. Я выпотрошила свой лекарский хран. И сейчас, просто на ходу, готовила дополнительные смеси. Сложность в том, что объем лечения предстоял очень большой. И подобрать средства надо было так, что бы компоненты отвара, не противодействовали компонентам мазей. Пока я готовила и выставляла всё в удобном для меня порядке, Рей отмывал зверя. Как-то сами собой отошли на второй план недопонимание и обиды. У оборотней так бывает, когда отношение у окружающих к самому оборотню и к его зверю разное.

— Интересно, когда мы с него смоем всю эту пену, на нём хоть какая-то шерсть останется? — Рей притащил ещё два ведра чистой воды для барса. — Каким чудом он интересно сумел зверя сохранить?

— Действительно, чудом. — Ответила я, накидывая на выползшего из лохани зверя большую простынь. — Я даже не знаю, сколько ему потребуется сил и времени, чтобы полностью восстановиться. Многие теряют зверя уже оттого, что нет возможности выпустить его на волю. А работорговцы обычно оборотней специальной отравой накачивают. Да ещё и постоянные ранения, и сильные. Я на нём живого места не нашла!

— Он специально себя до этого доводил. — Наг замялся, и мне показалось, что не хотел говорить дальше.

— Говори, уж, как есть! — Понимаю, что есть подробности, в которые он бы не хотел меня посвящать, но только я и так уже знала о многом из того, что происходит в подпольных борделях и на аренах. Знала, видела, лечила.

— Видишь ли, у работорговцев нет строгого деления по видам "развлечений". А разгоряченные видом боёв самки, охотно развязывают кошельки и платят за "ночь с победителем". Подробности я опущу, прости. — У мужа сжались челюсти и проступили желваки на скулах, а я оставила отряхивающегося барса, подошла к мужу и крепко обняла, прижавшись всем телом. Зачем я так сделала, я не знаю, просто почувствовала, что ему сейчас это очень нужно. — Так вот, что бы избежать этого и не ублажать посторонних самок, он во время боя всегда несколько раз подставлялся. Специально. К концу боёв, он, даже побеждая, никому не нужен был.

— Боги! Какой ужас. Зачем? — Я просто представила, сколько боли он вынес.

— Чтобы остаться верным своей паре. Он звал её в бреду, она для него всё время была светом. — Наг крепче прижал к себе, понимая, что сейчас объятья нужны уже мне.

И какой бы болью не отзывались в моем сердце слова мужа о ценности другой женщины в жизни любимого мужчины, я все с большей ясностью понимала, что не смогу встать между барсом и его парой.

Зверь был настолько слаб, что после помывки, я с трудом его будила, чтобы влить очередную порцию необходимого лекарства. А когда втирала в шкуру мази, он только довольно порыкивал сквозь сон. Закончили мы уже во второй половине дня и оставили замученного лечением барса отсыпаться.

А для нас занятие нашел дядя. Он позвал Рея на тренировку своих бойцов. И сам встал с ним в пару! Бойцы ухмыльнулись со злорадным облегчением, от того, что не им сегодня выпала великая честь протереть собой всю площадку для тренировок. С одной стороны, мне хотелось это всё остановить. Справиться с дядей, мало кому удавалось, а Рей и так только после лечения.

Но мне не хотелось, что бы все остальные подумали, что я не уверена в том, что он сможет меня защитить, или чтобы это не выглядело, что Я защищаю ЕГО. И уж тем более, мне не хотелось, что бы о том, что я в нём сомневаюсь подумал сам Рейгар. Поэтому для себя я решила, что начну смотреть, а если Рей будет уступать дяде, то уйду. Мол, потренировались? И хорошо, а я не видела ничего лишнего.

После короткой разминки и растяжки, начались по парные схватки. Сначала все были сосредоточенны на собственном сопернике, но постепенно все взгляды обратились на пару в центре. Рей, конечно, уступал, но дяде было сложнее, чем обычно, и это было заметно. Мой муж оказался непростым соперником, он выворачивался, наносил удары издалека, при этом сам старался под удар не подставляться. Я глаз от этого змея отвести не могла.

Но дядя Норд начал уходить на обманный маневр, сейчас он постарается нанести несколько ударов сбоку, якобы окружая хвостом, а когда противник дернется, чтобы уйти из под петли, то подставиться по полной. Резким прямым ударом хвоста, дядя зацепит своего соперника и протащит хвостом несколько метров, сдирая кожу. Я вскочила от эмоций и испуга за Рея.

Но муж вдруг крутанулся назад, словно нарочно загоняя себя в петлю дядюшкиного хвоста, и в последний момент поддел, обвил своим и дёрнул на развороте. Дядя Норд, не ожидавший такого, только руками взмахнул и упал лицом в землю. Над площадкой стояла просто мертвая тишина, да какой там. У нас в фамильном склепе шума больше.

— Хард Чёрный, был, конечно, великим воином, но в изумрудном клане знали, как ему ответить. — Рей сложил руки на груди и довольно улыбался.

Его грудь часто вздымалась, дыхание было частым и прерывистым, на висках блестели капельки пота, но озорная улыбка сверкала так, что не ответить было невозможно. Я на месте тоже не удержалась и бегом через всю площадку, на глазах у всех, кинулась поздравлять мужа. Потому что повалить моего дядю, это дорогого стоило.

— Ах ты, щенок! — Дядя поднимался, недобро прищурившись.

— Что вы, дядя, все щенок, щенок! Вы нам тут лишней живности не пророчьте. Нам с женой и котика за глаза. — Вместе с Рейгаром уже смеялись все, даже сам Норд Грозовой.

— Завтра с утра на тренировку, со всеми вместе, шутник ты наш! — Подумав, дядя довольно хмыкнул. — Лично тебя понатаскаю.

Смеющиеся взгляды бойцов сразу стали сочувствующими.

— И оружие заодно тебе подберём! — Продолжал дядя.

Но при этих словах, при упоминании оружия улыбка мужа, словно застыла. Заметив это, я потянула его в сторону, с предложением побыть на свежем воздухе. Рей был молчалив и задумчив. Мне пришлось самой спросить, что такого сказал дядя, что муж сразу расстроился.

— Про оружие. Я ведь ушел из дома со своей глефой и перевязью с ножами и родовым клинком. Где теперь это всё? Клинок отец подарил, на мое рождение, по традиции в колыбель положил. — Судя по взгляду, муж сейчас был глубоко в своих мыслях. — А глефа у меня была особенная. Дедова. Наемники редко доживают до того возраста, когда оружие нужно отпустить. А он дожил. И подарил мне, как старшему внуку. Ни в одном бою не сгинула, а вот так… Да, чего уж теперь.

Рей прижал меня к себе и уткнулся лицом в волосы. Поэтому и не увидел моей улыбки. Теперь я знала, какой подарок можно ему сделать. Думаю, его родители с удовольствием расскажут мне всё, что знают о его бывшей жене, в том, числе и где красотку можно найти. Главное помнить, что мне нужно просто забрать оружие Рейгара, а не оторвать этой гадине ноги, руки, голову и хвост.

Спать мы устроились в его шатре. Вообще планировалось, что в самом большом шатре будет располагаться охрана, в самом маленьком я, а в этом, среднем будут жить муж или мужья, которых я выберу. Но в результате, оказалось, что мне жить негде. Поэтому и прошлую ночь я провела с мужем, а на этот раз он меня не отпустил, попросив остаться с ним и пообещав, что он не собирается меня торопить. И если мне не тяжело, и не сложно, он хотел бы знать, что я рядом.

Я, конечно, все равно смущалась и чувствовала себя неловко, но не из-за прошлого Рея, а из-за собственной неопытности и незнания. Когда я рассказала об этом мужу, он сначала смотрел на меня, молча и только моргая, а потом начал смеяться. Нет, он, конечно, пытался сдержаться, но неудачно.

Но заметив, что я расстроилась почти до слёз, что выгляжу смешной, обнял и начал объяснять, что для него главное, знать, что мне нравится быть с ним рядом, что он не отталкивает меня, мол, ему есть за что переживать. А все остальное, должно прийти само. Не потому что пора или по обязанности, а потому что нам вдвоем хочется стать ещё ближе. И что он как бы догадывается, что наследницу Лангран учили многому, но явно не тому, о чем я даже говорить стесняюсь.

Перед сном мы много разговаривали, он рассказывал о своем детстве, мы делились проказами, кто и как умудрился разозлить взрослых. И засыпала я в кольцах его хвоста довольная и спокойная. Пока посреди ночи на наш шатер не свалилось нечто непонятное, подняв по тревоге весь лагерь.

Оказалось, проснувшись ночью, барс решил поискать нас. А наги в шатёр его не пустили. Тогда этот кот, почувствовав себя совсем здоровым, решил обхитрить нагов, забрался по дереву на ветку, располагающейся над шатром. Но лапы, видимо, всё же подвели, и эта недокормленная тушка свалилась на крышу шатра. Тяжело вздохнув, Рей и ещё пара нагов притащили в нашу палатку ещё одну кровать и поставили её на другой половине шатра.

— Ты спишь здесь! — Наг строго ткнул барсу в застеленную кровать.

И уже засыпая, проворчал, что надо было заводить рыбок. Они тихие и не норовят залезть спать к нему в постель.

Глава 9

Дайгир Сильв

Седьмой день отбора и пятый, как я в шкуре зверя. Точнее, как зверь гулял на свободе. Мы, словно поменялись местами, и теперь я был тенью на краю сознания Зверя. Сейчас я мог только слушать и наблюдать. И терпеть выходки барса.

Ещё ребёнком я видел выступление бродячих артистов. На потеху публики у них выступали дрессированные животные. Вот мой зверь себя сейчас вел так же. Приклеился к нагу, крутившемуся около Лангран, и выслуживался перед этой лицемеркой, как только мог.

Зверь позволял ей все, что той было угодно. Глотал отвары с ложки без всяких протестов, позволял втирать в шкуру всякие мази. Я только ощущал блаженную расслабленность зверя в такие моменты. А когда я пытался прорваться, ухватить контроль, рыкнуть на эту надоеду со своими вонючим притираниями, Зверь подавлял молниеносно и жёстко, не позволяя мне-человеку покидать разрешенных зверем границ.

Каждый раз, когда я совершал подобные попытки, барс выбегал из палатки, тряс головой и тёр лапой ухо, словно отмахиваясь от назойливой мошкары. Чем очень веселил Изумрудного и Лангран.

— Правильно, мусор надо вытрясать за порогом. — Как-то с улыбкой прокомментировал это действо наг. — Даже если он в голове.

Поэтому, все эти дни, я вынужден был наблюдать за Лангран. Нет, отрицать глупо, моему барсу явно пошло на пользу лечение. Я сам чувствовал, как напитывается силой зверь, матереет, становится увереннее. И опаснее.

Но не рядом с ней. Рядом с ней, он словно забывал про клыки и когти, забывал, что он хищник и становился бархатной игрушкой. Заметив, что наг демонстрирует всем, что наследница принадлежит ему, обвивая кончиком хвоста ее ногу, барс теперь повторял этот жест. Садился рядом и обвивал вторую ногу. Но кошачий хвост не мог обхватить так плотно, как змеиный, и поэтому мой зверь все время поправлял кончик хвоста и придерживал его лапой, чтобы петля вокруг лодыжки Лангран не распадалась.

И каждый день, после того как она вливала в него помимо зелий очередную порцию силы, благодарно вылизывал руки. Всё внутри меня бунтовало против такого унижения! Я, пусть и зверем, лизал ей руки! Мерзко до тошноты!

Интересно, у неё резерв безграничный что ли? После перемещения, да ещё и лечения, что меня, что нага, у неё сил вообще быть не должно, но порция для барса находилась каждый вечер.

А Зверь начинал красоваться перед ней, играть шкурой, демонстрируя появившийся плотный, густой подшёрсток. Хвалился силой. Умудрился даже на охоту сходить. Я готов был провалиться, осознавая, что это мой зверь с такой гордостью тащит через весь лагерь свою добычу для Лангран, как заботливый самец для своей самки. Полдня слежки и пара часов погони, и молодая косуля стала охотничьим трофеем.

— Ты смотри, какой не жадный! — Смеялась Лангран, гладя подставившегося под ласку барса.

— Ну, это он не щедрость демонстрирует, это он скорее тебе намекает, что самец из меня так себе. Потому что, вместо того, чтобы кормить тебя, сам ем то, что ты приготовишь. — Утянул девку к себе на хвост наг.

Мне оставалось только наблюдать. И видел я многое. Что-то вызывало недоумение, а что-то раскрывало настоящее лицо Лангран, которое время от времени прорывалось сквозь всю показуху, что она устроила.

Нага начали мучить кошмары. Зверь, обладавший тонким слухом, просыпался и, не смотря на темноту, видел, как мечется змей по кровати. Просыпалась и она. Что-то шептала нагу, прижимала его голову к груди и укачивала, не давая проснуться. Но ни разу она не сказала ему об этом, хотя наг много чего говорил во сне, не оставлявшего сомнений о том, что пришлось пережить змею в рабстве. А утром "милая и заботливая" провожала мужа на тренировку с гвардейцами, с улыбкой и шутливыми просьбами пожалеть её старенького дядюшку. Но стоило только нагу скрыться, как у деточки сжимались кулаки, а появляющемуся оскалу позавидовал бы любой оборотень! А какие обещания давала эта красотка! Даже меня, проведшего пятнадцать лет в рабстве и, казалось бы, научившегося отстраняться от своей и чужой боли, пробирала дрожь.

Наг, словно вообще ослеп, и не видел очевидного. Смущенная девочка, чьи поцелуи он урывал украдкой, прячущая лицо каждый раз на его груди, исчезала в неизвестном направлении, стоило только ей взяться за свои мази, отвары и железяки. Как, ну, как, мне просто интересно, в его голове ни разу не вызвало вопросов такое преображение?

Магичка, с огненным даром, с которой здесь, на отборе, начала общаться Лангран, тоже выбрала себе мужей из рабов. И один был очень плох. Буквально перед обнаружением арен, его вернули от одной любительницы развлечься. Рабов ей сдавали в аренду по тройному тарифу, потому что выживал только каждый третий. У парня начался жар. И его жена прибежала к Лангран. Я впервые в жизни видел, чтобы женщина одевалась за минуту.

Естественно, барс и наг пошли за ней. И не знаю, почему на это никто не обращает внимания, неужели не видят, ослепли все и разом? Холодный, расчётливый взгляд, фиксирующий ей одной видимые признаки. Четкие, выверенные движения, уверенная рука. Никаких сомнений в действиях. Когда она достала мягкий кожаный свёрток, и раскатала на столе, я чуть сам в истерике не забился.

На длинном полотнище, прошитом множеством фиксирующих петелек, располагался целый ряд всевозможных лезвий. Я такого даже у той дроу, пять лет назад не видел, а она была фанатом пыток.

Лангран назвала в разговоре с рыжей эти лезвия "скальпелями". И то, как она ими действовала… Этого зелёного идиота действительно не смутило, с какой уверенностью эта "милая девочка" всаживала в живого мужчину лезвие, вскрывая кожу и мышцы? Как спокойно реагировала на кровь, как без всякой неуверенности что-то делала там внутри? С какой безмятежной и довольной улыбкой мыла руки после, заставляя рыжую записать какие отвары и когда давать, и прочие указания?

Ей восемнадцать всего! Много ли молоденьких девушек смогли бы вот так? А этот змей себя, кажется, птичкой вообразил, воркует чуть ли не с восхищением.

— Устала? — Наг буквально обвил собой девку.

Конечно, она устала! Особенно, если учесть, что даже в темноте заметно, как довольно сверкают глазищи. Ещё бы! И душу отвела, и прикрыла всё помощью и лечением. Вот только есть один момент, а сколько времени пройдет, прежде, чем она перестанет искать причины и повод? У нага нигде не мелькнула мысль, как скоро он окажется привязанным на крестовине и на собственной шкуре испытает остроту лезвий в том самом свёртке?

Ну, какая идиллия! Змей ползет, неся ее на руках, а она положила голову ему на плечо. Прям истинная пара! Куда деваться. Только что же тогда она меня в мужья потащила? Почему сразу в своего змея не вцепилась?

Вопрос "почему я" не давал мне покоя. Лангран действительно не знала обо мне. И что за зверь у меня, поняла только, когда я обернулся. Так чего она в меня вцепилась, позабыв даже о своем наге? Или она его потом нашла? Одни вопросы, и получить ответы на них у меня не получалось.

Зато получалось наблюдать за тем, как проявляется ещё одна грань истинной Лангран. Въедливая, умеющая сосредоточится на одной цели, отбрасывая все на второй план. Она часами рассылала вестников пытаясь найти ниточку к моему прошлому. С княжеским семейством перекидывались вестниками чуть ли не постоянно. Те заверяли, что у них точно никто не пропадал, проверили и перепроверили всех отсутствующих дома. Тогда Лангран предположила, что я, скорее всего бастард, на что тут же получила ответ, что уже несколько сотен выборов все котята рождаются в семьях. Зато вспомнили о моих родичах.

Правящий князь поделился тем, что найденный барс, может быть из той ветви, но связи потеряны, точнее их не было, и установить их не получилось ни у кого. Однако обещал сделать всё, чтобы хотя бы уточнить расположение моей семьи для отправки вестника. И ни разу, никто, не отказался решать проблемы или отвечать на вопросы этой пигалицы. Все воспринимали, как норму её требования. Хотя правила сейчас её мать, а она лишь когда-нибудь должна была занять престол. Но опять никто ничего не заметил.

Да и при появлении нага, она менялась до неузнаваемости. Спрашивала, как прошла тренировка или обход лагеря с патрулём караульных, больше никуда наг от нее не отлучался. А тот с энтузиазмом рассказывал. Дааа, сильно видать ему голову повредили на аренах, если ему элементарно не хватает ума понять, каким идиотом он выглядит.

Она наследница богатого, сильного государства! Просто жить в землях Лангран, это мечта для большинства. Потому что это безопасность и защита, потому что плевать некромантам на то, в каком государстве случилась беда с их подданным, потому что любой простой житель может прийти со своей бедой к Грозовому замку. И от него не отмахнутся, его выслушают и проверят, что там происходит.

Ещё до моего рождения была известна история, как один старик пришел жаловаться, что пропадает скот. Одна-две овцы в неделю с горных пастбищ. Ну, какой правитель стал бы проверять, что там за беда у овец? Может, сорвались, где в ущелье или хищники. А эти полезли. Нашли в результате лежку бандитов, которые наивно решили, что спрятаться от Лангранов на виду у самих Лангранов это отличная и забавная идея. Так вот нет, у самой язвительной и ехидной семейки нашего мира весь юмор заканчивается сразу, как только дело касается того, что принадлежит им. А внимание некромантов к мелочам давно уже вошло в легенды.

Так вот, наследнице таких земель очень интересно выслушивать про охрану временного лагеря и про то, сколько раз за тренировку её мужа-раба ткнули мордой в землю? Серьёзно? В это кто-нибудь, кроме самого нага, верит?

Тем не менее, у Лангран поменялись планы. Вместо Грозового перевала, после окончания отбора, мы направимся к давно отошедшей от правления Лолиаре Лангран, что была сейчас в гостях у первого дома дроу. Наш путь должен пролегать через земли Варлахов, где правит сейчас младший сын Лолиары, у которого проявилась ипостась медведя. Говорят, мощью он не уступает своему деду, Дардену, и такой же неукротимый в пылу битв.

А ещё с удовольствием обсуждают, что по молодости медведь хорошо погулял, да так, что одна из его девок умудрилась понести. И Карел Варлах-Лангран привел её в дом супругой. Правда, ненадолго. Вскоре, он остался один с новорожденным сыном, о котором только и слышно было, что об участии в очередном рейде или зачистке бандитских оплотов.

А вот дядюшка наг такие новости воспринял, как должное. Даже не пикнув, что сейчас, после отбора, когда даже порталы работают не стабильно, переться чуть ли не на другой край мира дело хлопотное и не быстрое. Нет, зачем опытному воину и главе клана спорить с малолетней соплюшкой?

Зверь начал понемногу давать мне чуть больше воли. В такие моменты я терпел даже её прикосновения, понимая, что взбрыкни я сейчас, и, возможно, навсегда потеряю шанс вернуться в человеческое тело. Смиряться с её присутствием в своей жизни я всё равно не собирался.

Сейчас зверь опять словно ослабил мой ошейник и расширил границы моей клетки. И хотя ветер обдувал морду барса, чувствовал эти дуновения я.

— Вот ты где, я думала ты опять на охоту убежал. — Раздался над головой ненавистный голос.

Она села на землю рядом, уже привычным жестом подпихивая свои колени мне под голову, точнее под голову зверя. И начала отдавать ежевечернюю порцию силы. Я попробовал сам пошевелить лапой. И чуть не закричал от радости, поняв, что мое тело слушается меня.

Пока зверь не понял моего желания, и не задавил меня в своём сознании, резким взмахом лапы с проявившимися когтями, я со всей силой полосонул по ее ноге, разрывая ткань платья, кожу и мышцы до кости. Жаль, что это только нога, а не живот или горло.

Её испуганный и болезненный вскрик был самой лучшей музыкой для моих ушей. Только наслаждался я не долго. От мощного удара хвостом, я кубарем отлетел от девки. И пока Зверь выл в ужасе, что это его когти причинили боль, якобы его самочке, я смог перехватить контроль и подняться на ноги уже человеком. Правда, только для того, что бы столкнуться с разъяренным нагом. Тот даже говорить, не мог только шипел и раздувал ноздри, готовясь к новому броску. А у меня наконец-то появилась возможность высказать всё, что накопилось за время пребывания в звериной шкуре.

— Что, готов меня растерзать из-за этой лицемерной дряни? — Смотрю прямо в глаза нагу.

— Единственная дрянь и лицемерная тварь здесь, это ты, — припечатал змей.

— Да неужели? — Пришлось уворачиваться от обманного маневра змеиного хвоста. — Я тебя понимаю. Ради того, чтобы выбраться из рабства и под храмовую паучиху дроу ляжешь, и улыбаться будешь. Может, и меня однажды так скрутит, что буду этой девке в любви клясться и как ты, руки целовать. Только если бы не она, мы бы уже были свободными.

— Если бы не она, мы были бы никому не нужными и дохлыми. — Прилетело вместе с несколькими подряд ударами, от которых захрустели рёбра.

— То-то я смотрю, ты так счастлив, что кошмары по ночам снится стали. А вот под ареной ты по ночам не стонал! — Не мог не ткнуть ему я.

— Какие кошмары? — Немного удивился Рейгар.

— У жёнушки своей спроси, каждую ночь узнает о развлечениях с тобой много интересных подробностей… — от пропущенного удара кулака рот наполнился кровью.

— Хватит! — Лангран кое-как остановила кровь и пыталась встать, не опираясь на пораненную ногу.

Для нага сразу всё перестало существовать, он кинулся к ней, подхватывая на руки и стремительно пополз к шатрам, не переставая просить У НЕЁ прощения, что недосмотрел и расслабился. Только и доносилось, что "девочка", "маленькая", "звёздочка".

Вдруг на моей шее сомкнулась удавка, разом перекрывая доступ воздуха. Я не сразу понял, что это Норд Грозовой, подполз сзади и схватил меня пальцами за шею.

— Слушай сюда. — Шипел Грозовой мне на ухо. — Не понимаю, зачем ты сдался Селене, но это был последний раз, когда ты вывернулся. Поэтому очень тебя прошу, будь ласков, сотвори ещё какую дурь, и я лично разуделаю тебя так, что не спасет даже вся сила моей племянницы.

С этими словами Норд дотащил меня до стоящего в стороне фургона и швырнул во внутрь, словно я вообще ничего не весил, и отдал короткий приказ подоспевшим нагам своего клана.

— Он напал и ранил Селену. — Раздался дружный гневный рык. Они же наги, шипеть вроде должны. — Глаз не спускать. Из фургона он выходит только оправиться.

Но меня уже мало интересовали слова и распоряжения нага. Мой зверь не простил мне нападения на Лангран. Я перестал его чувствовать и не мог дозваться.

Глава 10

Дайгир Сильв

Со мной никто не разговаривал. Никто не говорил о планах и о ранении Лангран. Хмурые наги с видом, что им противно даже видеть меня, приносили и ставили еду. Выходил я несколько раз в день, и только до нужника и обратно.

А зверь, по-прежнему, не откликался. Я пытался его дозваться, поговорить, но ответом была только холодная тишина. Даже в рабстве я ощущал его сильнее и ярче, чем сейчас.

Потом начались торопливые, но слаженные сборы. Все знали, что и куда, и в какой последовательности. Никакой лишней суеты. Несколько минут на ожидание и караван уже пошёл. На самом деле от долины отбора шли несколько таких караванов. Прибывали-то все порталами. А вот обратно приходилось так. Поэтому и сбивались вот в такие группы попутчиков.

Как ни странно, но в нашем направлении отправлялось не так много новоявленных семей. Но уже к середине первого дня пути смотреть в открытый полог фургона мне надоело, и я вернулся обратно вглубь фургона. Днём в пути было душно, ночью не мог уснуть. Видно от того и мысли стали лезть в голову странные. Почему-то в моих воспоминаниях, всё чаще мелькали моменты последних двух недель. И в том, как Лангран отдавала силу, чудилось что-то знакомое.

Саму Лангран, как и Изумрудного я не видел. Видимо, про меня решили забыть. С одной стороны, именно этого я и добивался. С другой, почему-то злило, что меня так легко вычеркнули, ну да спишем на привязанность зверя.

На третью ночёвку мы остановились на небольшой полянке, уютно устроившейся рядом со склоном местных гор, поросших лесом. Возвращаясь обратно в фургон, я встретился взглядом с парнем, которого тогда лечила Лангран. Он нахмурился, окинул меня взглядом и несогласно качнул головой перед тем, как отвернуться. Он явно осуждал меня. Да какое им всем дело!

От постоянного сидения в фургоне я начинал сходить с ума. Меня мучило какое-то беспокойство, я не мог найти себе места. Тревожный сон сморил ненадолго, и лопнул, словно мыльный пузырь. Я прислушивался к ночной тишине. Какой-то шорох, с одной стороны, чуть дальше… А потом послышался слаженный свист, оканчивающийся звонким стуком. Да это же стрелы! Лагерь методично обстреливают стрелами.

Я аккуратно перебрался через борт фургона и залёг под ним, осматриваясь, пока не наткнулся на смотрящего на меня нага из тех, кто меня стерёг. Почти одними губами я ему прошептал.

— Нападение… — но меня прервал звук боевого рога, и лагерь, погруженный в тишину, мгновенно наполнился лязганьем походных доспехов и шумом выскальзывающих из ножен клинков.

— Да ты что? А мы-то думали, что это такое — Насмешливо ответил мне наг. — Спасибо что подсказал.

Над лагерем таяли прозрачные щиты, что и защитили всех от обстрела. Караульные, видимо сделавшие вид, что нейтрализованы или уснули, резко отступили от черты, ограждающей лагерь, вглубь. А нападавшим пришлось быстро менять планы, столкнувшись с тем, что, не учтя магическую защиту лагеря, им придется сражаться, а не добивать раненных. Я решение принял быстро, кем бы они ни были, обратно возвращаться в загоны я не собираюсь. А потому увидев, как один из нападавших упал, я подхватил его меч и кинулся в бой.

Может, я и не великий воин, но я умею биться ради того, чтобы выжить. Поэтому и своего первого противника я уложил достаточно быстро. Развернувшись, ударил в открывшийся бок соперника, оказавшегося рядом нага. Подрезал сухожилия ещё одному. Бой превратился в свалку, а из леса и со склонов к противнику шло подкрепление. Рыжая магичка, особенно не церемонясь, закидывала врагов фаерболами, стараясь прикрыть своих, уже мужей.

Наги перевала крошили напавших просто в мелкое крошево, но численный перевес, раскачивал чашу весов и однозначно предположить чью-то победу было сейчас просто невозможно.

И тут меня, как плетью огрели вдоль спины. Эти слова я повторял в самые страшные мгновения моего пребывания в неволе. Эта мелодия звучала в моих мыслях, спасая от безумия. Этот голос, чуть изменившийся, уже без детской звонкости, но такой же чистый и тонкий, манящий, звучал в моих снах.

Центр лагеря прошили лучи жемчужного лунного света, расползаясь до самых границ боя и дальше, в темноту. Светлые комочки, в которых я узнал очень редких белых пауков дроу, взбирались на противников и быстрыми укусами отправляли их в беспамятство или сразу за грань.

Я не разбирался, потому что пробивался к этому голосу, всем своим существом стремясь успеть к ней, упасть перед моей лунной девочкой на колени, прижаться, впитать тот сумасшедший, дивный запах ночных цветов.

Даже среди оглушающего шума битвы я услышал этот голос, и эту мелодию я узнал бы из сотен. Молчавший до сих пор, зверь внутри встрепенулся, чувствуя знакомую силу, что практически возродила его однажды.

Нападавшие ничего не смогли противопоставить этой магии, их судьба была предрешена. А я, с ожесточением берсерка пробивался туда, где в окружении плотного кольца нагов Грозового клана стояла она. Единственная, ради кого я жил. Наконец-то, я увидел, встретил, дождался.

Я не задавал вопроса, как и откуда она здесь. Главное рядом. Осталось только миновать заслон из ряда зло смотрящих на меня змеев. Но тут с ней стало происходить что-то непонятное. Я замер посреди затухающего боя, не в силах отвести от неё взгляд.

Мягкий свет вокруг неё угасал, лунное серебро волос темнело, наливалось цветом. Менялся и запах, словно над поляной с цветущей лунницей прошёл прохладный дождь. С каждой минутой сквозь знакомый облик моей девочки-грёзы проступали черты моей жены. Селены Лангран. Той, от которой я отказался, которой клялся, что ни за что не стану её мужем, которой столько наговорил… Сейчас я готов был забрать назад каждое слово.

Но окинув меня равнодушным взглядом, наследница Грозового престола скрылась за спинами лучших бойцов этого мира, у которых был приказ и близко меня к ней не подпускать. А я смотрел ей вслед, с ужасающей очевидностью понимая, почему она выбрала меня, почему решилась связать нас брачной вязью, почему так радовалась, сообщая об этом мне, почему вливала столько собственных сил и редких зелий, что бы снова вытащить и меня, и зверя. Моя девочка, мой Лунный свет…

Почти у самого входа в шатёр она покачнулась, видимо силы её окончательно оставили. Тут же оказавшийся ряд Рейгар подхватил Селену на руки и занёс в шатёр. Да и сколько можно? Переход, спасение меня, потом нага, спасение барса, постоянная подпитка моего зверя своей силой, теперь бой.

В памяти вспышкой пронеслось, как когти барса разрывают ей ногу и мое злорадное удовлетворение от нападения. Меня скрутило от такой боли, словно эти когти прошли сквозь мое сердце. Боги! Почему наг меня тогда не убил?

Мне было все равно, что творится вокруг, раненные, нападающие, погибшие, какие-то фразы, пролетающие мимо, даже если были обращены ко мне. К демонам всё! Я раненым зверем метался вдоль оцепления вокруг её шатра не в силах отойти или успокоиться. Мысли метались всполошенной птичьей стаей. Как теперь вернуть, исправить, стереть из её памяти эти две недели?

А воспоминания каленым железом, шипованной плетью по воспаленной коже… Как сейчас вижу себя только обнаружившего браслет… Боги, что я нёс? Разделся, требовал отвернуть "морду"… И её обещание никогда не забывать этот момент! Из мыслей меня выдернул толчок в плечо.

— Оглох что ли? Третий раз обращаюсь. — Передо мной стоял "дядюшка" Норд. — Ты чего мечешься? Зайди в палатку.

Сердце чуть не проломило грудную клетку. За перевал гордость и что там ещё! Только бы позвала к себе, позволила быть рядом с собой.

Внутри шатра было светло от жаровен и магического светляка, горящего над столом. Рядом, в глубоком кресле сидела она, уставшая, бледная. Уже сменившая штаны и рубашку, в которых была во время боя на платье. С глубокой тревожной морщинкой между бровями. Рядом с ней сложил хвост кольцами Рейгар.

— Селена — начал я, но она перебила.

— Фрея Лангран. — Ее голос обдал ледяной стужей. — Мне не интересно, из-за каких соображений вы дразнили гвардейцев, охраняющих мой шатёр, своим присутствием. Но раз уж вы здесь, сообщу некоторые новости. Я известила о случившемся нападении своего дядю, Карела Варлаха, который вместе с сыном выдвигается с отрядом нам на встречу. До его прибытия мы остаёмся здесь, во избежание новых нападений. С собой дядя Карел прихватил по моей просьбе амулет переноса, так как построить портал самостоятельно, я сейчас не в силах. С надёжными гвардейцами, при помощи этого амулета вы будете отправлены домой, к вашей семье. Как только я найду способ расторгнуть брачные обязательства, вас известят. Тогда и решим, как поступать и будет ли необходимо ваше присутствие для расторжения.

Сейчас со мной говорила высшая аристократка, наследница, которую с младенчества готовили к трону. И не смотря на то, что никакой короны на её голове сейчас не было, сомнений в том, что это правительница не было никаких.

— Я не согласен покидать тебя… вас, фрея Лангран. — Я надеялся на несбыточное, что у меня есть хоть мизерный шанс загладить всё то, что я натворил и быть с ней рядом. — И я хотел бы просить вас сохранить связь брачного ритуала со мной. Я понял…понимаю, как сильно ошибался и виноват, что заслужить прощение за мои поступки будет не просто, я во многом переступил черту недопустимого, но я очень постараюсь вернуть ваше желание видеть меня рядом с собой.

После моих слов в шатре установилась такая тишина, что было слышно дыхание присутствующих. Селена отставила высокий серебряный кубок, из которого пила, по резкому травяному запаху я узнал зелье для восстановления сил. Ей настолько плохо?

Она поставила локти обеих рук на стол и оперлась подбородком на переплетенные пальцы. Внимательно осмотрела меня, а потом начала повторять такие знакомые мне слова, которые сейчас я ненавидел всей душой.

— "Я тебя понимаю. Ради того, чтобы выбраться из рабства и под храмовую паучиху дроу ляжешь, и улыбаться будешь. Может, и меня однажды так скрутит, что буду этой девке в любви клясться и как ты, руки целовать". — Каждое слово набатом приговора. Она уже объяснила себе мое желание остаться моими же словами. — И вот мне очень интересно, что же такого страшного в вашей жизни произошло, Дайгир Сильв?

— Разум включился, — ехидно подсказал Норд Грозовой. — В его случае, действительно, беда страшная.

— Селена, ты моя пара! — Решился сказать и, словно перед тем, как нырнуть в ледяной прорубь, задержал дыхание.

Глава 11

Селена Лангран

Весь день я старалась хотя бы немного подремать, потому что ночь обещала быть бессонной. Буквально за день до окончания отбора, дядя Норд поделился со мной новостью, что наги его отряда заметили появившихся соглядатаев.

Странные лазутчики ничем себя не выдавали, только наблюдали. И наблюдали они, именно за нашим лагерем. Уже вечером, когда дядя пришёл в наш шатёр, мы решали как быть дальше. Гвардейцам перевала не составило бы труда схватить этих чрезмерно любопытных, но тогда мы никогда не узнали бы, кто их послал и зачем. И нам бы пришлось, постоянно находится в ожидании удара. А как известно, именно ожидание отнимает больше всего сил.

Решая, как быть, мы выбирали такой путь, чтобы не зацепило никого, кто оказался рядом случайно. Поэтому, решили выезжать сразу, как только погаснут огни в сигнальных чашах, что извещали всех о начале и об окончании отбора. Да и маршрут выбрали по старой дороге, которой почти никто и не пользовался.

Она была короче, так как срезала большой крюк, но была грунтовой и пролегала вдоль окончания горного хребта. С одной стороны эту дорогу ограничивал горный склон, с другой, старый, густой лес. Дядя, я и Рей полночи просидели над картами, думая и рассчитывая, какое место мы бы выбрали для того, чтобы напасть или задержать. Я сдалась уже на втором часу обсуждений.

А вот наги пришли в выводу, что самым удобным местом была бы своеобразная полянка в виде подковы, в нескольких днях пути отсюда. И уже на следующий день, они на пару разрабатывали стратегию, как заманить врага и понять, что ему надо. Это был самый непонятный момент во всей истории.

Я с удовольствием наблюдала за тренировками воинов. Дядя держал слово, его постоянным соперником был Рей, и дядя его гонял безщадно. В буквальном смысле, до седьмого пота. Впрочем, троим его сыновьям доставалось не меньше, насколько я помню. И эти тренировки шли моему змею только на пользу.

Он стал увереннее, расправились плечи, он перестал опускать голову, словно в вечном поклоне, отчего казалось, что он сутулится. А самое главное, он перестал стараться быть незаметным. Хотя, не с его внешностью надеяться, что пройдут мимо него.

Я часто ловила взгляды других девушек на моего мужа. Их не смущало даже то, что я находилась рядом. А ведь в первые дни они буквально испарялись, стоило мне показаться. Был и неприятный момент, после которого мне было стыдно, а Рей был доволен и загадочно улыбался. Я направлялась навестить Лисан и проверить как идёт выздоровление её мужа, когда опять повело пораненную барсом ногу. Сил у меня почти не осталось, последние крохи, что я умудрялась скопить за день и то, при помощи восстанавливающих отваров, я отдавала барсу. А сейчас приходилось ждать, когда резерв восполнится самостоятельно. Поэтому и залечить последствия нападения, пока не было возможности.

И пока я отдыхала в объятьях своего мужа, недалеко расположилась стайка девиц, одна из которых очень нагло и оценивающе рассматривала Рейгара.

— Что же такого замечательного в этом змее, что даже наследница перевала не стесняется демонстрировать эту связь? Я не отказалась бы узнать. — Громко заявила она.

— Одна оборотница, как-то решила посягнуть на мужчину моей прабабки. Осталась в результате без ушей. — Даже не скрывая угрозы, ответила я. — А вам стоит опасаться узнать, каково это — жить без ушей.

Девушка резко побледнела и быстро ушла в противоположную от нас сторону. А вот Рей только крепче прижал к себе.

— Значит, твой мужчина? — Улыбался он.

— Мой! — Упрямо повторила я.

— Ну, вот тогда и слушайся! Хоть иногда. — С этими словами он подхватил меня на руки и дальше уже донёс сам.

Я старалась не допускать, чтобы Рей постоянно носил меня на руках, да ещё и когда кругом посторонние, помня о том, что для нагов это действо имеет особое значение и смысл.

Барса я не видела, но это не означает, что я забыла о его существовании. Я по-прежнему пыталась выяснить кто он и откуда, благо зверь у него был редкий, и это существенно сузило поиски. После нападения я поняла окончательно, что эту ошибку надо исправлять. И чем быстрее, тем лучше. И для меня, в первую очередь.

Потому что я умудрилась полюбить придуманный мною образ, наградив его в своем воображении самыми наилучшими качествами. А на самом деле, за любимым обликом, оказался злобный, жестокий и не знающий об элементарной благодарности мужчина. И я бы поняла, если бы таким он был только со мной, ведь он считал, что я повторно отняла у него свободу. Но он постарался побольнее уязвить Рейгара, рассказав тому о кошмарах, что мучили змея по ночам. Зачем? Просто ради того что бы другому было больно? Лишний раз поковыряться в незажившей ране? Для меня этот поступок был мерзким. Даже хуже нападения на меня, там я хотя бы понимала причину.

Только, после слов кота, Рей словно потерялся, замолчал, замкнулся. Принёс меня в палатку и попытался уйти. Ага, так я его и отпустила. Не удалось вылечить рану мазями, будем прижигать.

— Рей, скажи, что поменяли слова барса? — Мне надо было пробиться сквозь стену, за которой пытался спрятаться от меня наг.

— Ничего. Просто напомнили, что я недостоин. — Змей отворачивался от меня, пряча лицо. — Что несу всю эту мерзость в твою жизнь.

— Рейгар, — я обхватила его лицо ладонями, вынуждая смотреть на меня. — А что было бы, если бы в рабство попала я? Ты бы отказался от меня?

Его глаза сначала наполнились удивлением, потом зрачки резко расширились, а сам змей стремительно обвился вокруг меня.

— Нет! Не думай даже об этом! — Я слышала испуг в его голосе. — Но я бы никогда от тебя не отказался. Нет.

— Ну, так, а почему я тогда должна отказаться? — Мне казалось важным донести до него, что вот не прошлое делает его достойным или нет.

И кажется, мне это удалось. Потому что проснувшись на следующую ночь во время очередного кошмара и встретившись со мной взглядом, Рей вдруг улыбнулся и, затянув меня к себе на грудь, ошарашил неожиданным заявлением.

— Я понял, для чего в моей жизни было то время. Чтобы я мог получить тебя в награду. — Муж нежно поцеловал меня, прежде чем продолжить, — Только верь, всегда верь, что я от тебя никогда не откажусь и ни на что не променяю. Запомнишь….жена?

— Запомню, муж! — Ответила, прежде чем вернуть ему поцелуй.

После этой ночи кошмары прекратились.

Уже в пути я получила ответный вестник от главы побочной, или, как её называли правители котов, "младшей" ветви княжеского рода. У них действительно пропал один из членов семьи. Правда, не пять, а пятнадцать лет назад. Дайгир. Дайгир Сильв. И портрет, с которого на меня смотрели такие знакомые глаза.

Только у нарисованного Дайгира, в отличии от настоящего, глаза горелиозорством и лукавством, отражаясь широкой, открытой улыбкой. Пятнадцать лет рабства! Бедная его пара, я искренне ей сочувствовала, понимая, из какого ада ей придется вытаскивать его душу. И также искренне надеялась, что силы её чувств к этому измученному и практически изувеченному мужчине, для этого хватит. Ведь парность не появляется просто так.

Даже моя собственная боль от разочарования в первом чувстве, от того что мою собственную любовь отвергли с таким презрением и ненавистью, становилась меньше. Ведь мне есть, кому доверить свое сердце, а вот найдет ли он свою пару, и сможет ли она принять и спасти его от его же собственной памяти, неизвестно.

И когда я уже смирилась с мыслью, что память о барсе придется спрятать глубоко в сердце, прозвучали слова, которых я ждала меньше всего.

— Селена, ты моя пара!

Глава 12

Селена Лангран

— Да неужели? — Я еле удержала истерический смех. — Я ведь помню не только то, что Вы сказали моему мужу. Те слова, что Вы говорили мне после своего пробуждения, я тоже хорошо запомнила. Что за игры?

— Я ошибся… — попытался, что-то объяснить мне барс.

— Ошибся тогда, потом выясниться, что ошибаешься сейчас? — От всколыхнувшейся злости я забыла, что решила держаться с ним с холодной вежливостью. — А когда ты тогда не ошибался?

— Пять лет назад, ночью, на побережье. — Дайгир одним броском оказался на коленях возле моего кресла.

Но и дядя не зря уже столько лет возглавлял воинов перевала. Хищное остриё длинного кинжала упиралось в горло барса.

— Просчитался ты, парень. То, что пять лет назад, в результате спонтанного выплеска магии Селена Лангран оказалась на укреплённых территориях бандитских шаек, знает каждый в этом мире. Именно по этой причине, наплевав на всю подготовку, что только велась, объединенные силы Лангранов, Варлахов, Леройдов и нагаата, ударили по побережью, пройдясь огнем и каленым железом по всей территории. — Норд Грозовой смотрел на барса с каким-то снисходительным презрением. — И о том, что мы перерыли всё побережье в поисках парня-оборотня, что спрятал Селену, выиграв для нас время, необходимое для переброса сил и нападения, знают если не все, то каждый второй. Знал бы ты, сколько этих самых "оборотней-спасателей" объявлялось у порога за это время! Так что очередным "тем самым" нас не удивишь. Все вон, до сих пор, гадают, какого рода в действительности был тот парень, и что за магия проснулась тогда у Селены.

— Портальная. Портальная магия, наследие Кайла Леройда. — Дайгир ни на что не обращал внимание, смотрел только мне в глаза. — Выйдя портала, ты оказалась на мелководье, но холодной воды под ногами не ожидала, поэтому вскрикнула. Потом просила потерпеть и все спрашивала живой ли я. Хочешь, дословно повторю, что ты пела, когда лечила меня и возрождала моего зверя? Ты сказала, что тебе так легче собраться с силами. Я ушёл тогда, потому что меня искали, я уходил от погони. Я помог тебе спрятаться в небольшой пещерке и просил дождаться рассвета, и спасаться.

Я, лёгким касанием к руке, попросила дядю убрать оружие. Даже в висках резко заболело. Я ничего не понимала. Что сейчас происходит, что было до этого? Ещё и это странное нападение. Хотелось сорваться, наорать и швырнуть чем-нибудь в стену. Несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь восстановить хотя бы подобие равновесия. Горячие ладони Рейгара, сжавшие плечи, в этот момент были единственным ориентиром.

— Я ничего не могу понять! Придя в себя, ты готов был меня растерзать. Вылил столько откровенного дерьма, готов был на все, что угодно, лишь бы оскорбить посильнее и унизить побольнее. — Боль в висках нарастала, сказывалось постоянное истощение и нахождение на пределе сил. — Ты почти проклинал и этот брак, и меня вместе с ним. Всё, ради того, чтобы вырваться к своей паре. А сейчас заявляешь, что твоя пара, это я? Как это? То есть, ты всё это время хотел избавиться от меня, чтобы быть со своей парой, которой являюсь я? Ты серьёзно думаешь, что я в это поверю? Или решил, что если ты знаешь подробности той ночи, то всё? Я и так тебя узнала, но это не означает, что я действительно твоя пара. И что ты сейчас не врёшь, желая оказаться рядом для непонятных мне целей. А помня твои слова в день нападения, могу предположить, что ты узнал нечто такое, что заставило тебя даже меня признать, как жену, несмотря на всю твою ненависть ко мне. Узнать ты это мог только во время нападения. Так что, скорее всего, тебе передали, что кто-то из твоих близких, а возможно та самая пара, в плену у нападавших. Что с тебя потребовали в обмен на её жизнь и безопасность?

— Нет, Селена, нет, пожалуйста. Только не думай так. — Он попытался обнять мои ноги, но задел ещё не зажившие раны от когтей его зверя. От боли я дёрнулась, но получилось, что оттолкнула его ногой. — Я понимаю. Не веришь, не заслужил, недостоин. Но ты ведь помнишь, что той ночью ты выглядела по-другому. Я запомнил девочку, словно созданную из лунного света, я запомнил твой запах, именно это для меня стало единственным, по чему я мог найти свою пару. Мы ведь даже имена не называли!

— Ты же оборотень! Как ты не почувствовал притяжения пары? — Спросил его дядя.

— На момент встречи с Селеной, я уже смирился, что потерял зверя. Он не отзывался и не реагировал, даже чутье и реакция стали замедляться и пропадать. Да мне уже и ту дрянь, что убивает ипостась, перестали вливать. — Дайгир отвечал дяде, но смотрел на меня, пытался заглянуть в глаза, поймать взгляд. — Я не знаю, что ты тогда сделала, но той ночью я ощутил своего барса впервые за несколько лет. И сейчас… Я не поверил Зверю, посчитал, что он не помнит и не чует, потому что столько времени провёл на грани. Селена… Посмотри на меня. Пожалуйста. Все не так, как ты сказала. Я не предам. Хочешь, я поклянусь в верности…

— Ну, да. Сначала в верности, потом в любви. Руки для поцелуев подавать? — Слишком сложно было поверить в его слова. — А как же тогда Зверь напал на меня?

— Не Зверь, я. Барс давал мне понемногу воли, видно хотел, чтобы я увидел, почувствовал… А я… — Двумя пальцами, стараясь делать это незаметно, он гладил край подошвы моей лёгкой туфли. — Зверь не простил нападения, он не откликается на зов. Только во время сегодняшнего боя, когда почувствовал твою магию, Селена.

Я прикрыла глаза, давая время себе все обдумать. Дядя ещё задавал какие-то вопросы, Дайгир что-то отвечал. А я пыталась справиться с усталостью, болью и своими подозрениями. А потому, просто прекратила этот бесконечный разговор.

— Достаточно, я устала. Дайгир, поверить в твои слова, как бы правдоподобно они не звучали, я не могу. Оставляя тебя рядом, я рискую не только собой, но и своими близкими. — Это было не решением проблемы, а скорее возможностью отложить это самое решение. — До момента прибытия отряда Варлахов, мое намерение неизменно. Но пока, я верну тебе свободу передвижения. Однако, напоминаю, не стоит создавать опасные для других ситуации. А сейчас я хотела бы отдохнуть.

Видя, насколько нелегко мне дался сегодняшний удар силой по нападающим, дядя не стал спорить. Да и Дайгира аккуратно подтолкнул к выходу. Барс задержался на пороге, оглянувшись.

— Когда я предлагал тебе подтвердить брачную связь после того, как очнулся в твоём шатре, ты сказала, чтобы я запомнил этот момент, и что сама будешь его помнить. — Он немного помолчал, словно успокаивался перед тем, как договорить. — Сейчас я готов на всё, чтобы ты об этом забыла. Я готов снова вернуться туда, откуда меня вытащили во время рейда, и провести там ещё пять лет до следующей встречи с тобой, только ради призрачного шанса заслужить прощение. Я понимаю, что поверить мне после всего невозможно, и что возможность быть с тобой рядом, которую ты мне подарила, я феерично про… упустил. Но… Но я твой, и без тебя, меня давно бы уже не было. И спасибо тебе, что раз за разом спасала, и что даже после того утра, не отвернулась ни от меня, ни от зверя.

Оборотень выскочил из палатки, словно его кипятком ошпарили, а я со стоном опустила голову на столешницу.

— Совсем плохо? — Раздался тихий голос нага.

— Даже описать сложно. Кажется, любая мысль царапает голову изнутри, а перестать думать не могу. — Призналась, как есть.

— А давай-ка, возьмём немного ягодного отвара и сладких лепёшек, и пойдём к роднику. — Рейгар даже не спрашивал, а ставил перед фактом.

Но у родника, где воздух был свежее и прохладней, головная боль начала утихать. А после кружки горячего отвара со сладкими лепешками, кажется, что и вовсе прошла.

— О чём молчишь? — Муж умел задавать правильные вопросы.

— О нападении. Очень странное. Именно на нас… Но если целью была я, то почему сейчас? — Я вслух раскладывала общий ворох сведений по полочкам. — Меня проще достать на практиках или в рейдах, на заготовках трав или на охоте. Да сотни более удобных и менее затратных способов! И потом, и я, и дядя владеем даром. Почему на нападающих ни одного амулета? Даже защитного. Дядя прав, когда говорит, что это нападение организованно впопыхах, на скорую руку.

— Ты не права, амулеты у них есть. Точнее были, у каждого. Те самые, странные бугры у основания шеи, про которые говорил Норд. Если их вскрыть, то обнаружатся вшитые под кожу амулеты ментального подчинения. — Вдруг выдал Рей. — Проверь. Их специально так вшивают, чтобы невозможно было от них избавиться. Я когда знакомые бугры увидел, сразу понял, что из рабов бойцы.

— В смысле "знакомые бугры"? — От предположения, откуда он мог это знать, мороз прошёлся дрожью по коже.

Руки сами метнулись к его затылку, опережая любые вопросы и ответы, пальцы, запутавшись в волосах, нащупали большой шрам круглой формы с рваными краями.

— Ты же сказал, что невозможно избавиться! — Я даже боялась предположить, каким образом он смог.

— Воинов нашего клана тренируют сдерживать даже ментальные атаки. За это изумрудных и ценят. — Рей прижался щекой к внутренней стороне руки. — Это было очень больно, пришлось довольствоваться собственными когтями, но зато избавился от амулета-паразита.

— Рано или поздно, но я ведь доберусь до них, знаешь? — я шипела, как последняя гадюка. — Не получится у семьи вечно меня опережать. И однажды, я окажусь первой, и лёгкой смерти те, кто это делает не дождутся.

— Моя воинственная и хищная девочка! — Улыбался наг. — Ну, а как иначе бы я попал к тебе? Если бы не они?

— Рей! Оно того не стоит, может я бы в гости приехала, или даже в рейде столкнулись. — От мыслей, что ему было плохо, а ему никто не помог, я только больше злилась. — Но не так!

— Послушай, что я сейчас скажу. Вы, Ланграны, вернувшись в этот мир, начали его менять. Но меняя, вы не подумали, что помимо тех кто страдает, есть и те, кого все устраивает. — Сейчас со мной говорил не Рей, а Рейгар Изумрудный. Настолько серьёзным был он сам и его слова. — И что терять эту власть, и эту безнаказанность они не захотят. Не обращала внимания, что все эти шайки имеют разбросанные по миру укреплённые лежки, перегоняют рабов порталами. Целые загоны, как были на том побережье, или те же арены. Амулеты, оружие они ведь откуда-то берутся. Иногда работорговцам удается уходить из-под облав…

— Отец тоже думает, что их кто-то направляет. — Ответила я.

— И это нападение… Норд сказал, что бойцы все смертники, все без языка и у всех косичка с бусиной, в которой спрятан яд. — Напомнил о странной особенности напавших Рей.

— Да, и если бы только яд. У них ещё и печать развоплощения выжжена. Даже ритуал призыва не провести. — Поделилась с ним уже я.

— Да уж, даже мёртвые ничего не расскажут…

— Что ты сказал? — Перебила его я.

— Даже мёртвые ничего не расскажут. — Послушно повторил наг.

— Идём к дяде. Я, кажется, поняла, почему напали и так срочно. Я же писала всем, расспрашивая про Дайгира, то есть все знали, что я выбрала в мужья…

— Бывших рабов с арен. — Сразу понял меня Рей. — Что такого мы видели или знаем, что нас решили убить? Да ещё и с такими усилиями?

— Или о чём вы можете рассказать? — Добавила я, вставая.

— Селена, — вдруг остановил меня муж. — Ты ведь понимаешь, что теперь отправлять барса нельзя?

Глава 13

Рейгар Изумрудный

Я смотрел на спящую жену и пытался ухватить за хвост хоть одну из тех мыслей, что металась сейчас в голове.

Она разная, изменчивая, непостижимая, каждый раз открывающаяся с новой стороны. Наивная, юная девочка, переживающая, что мальчик, который ей понравился, её грубо отверг. Добрая, искренне готовая бороться за своего пациента до конца, целительница. Нежная, заботливая жена. Внимательная и рассудительная правительница.

Каким образом Ланграны растили и воспитывали своих детей, никто не знал. Все видели только результат. И я видел. Видел, как она уставала. Видел, как тяжело ей давалось то или иное решение. Но она никогда не сдавалась. И главное, она признавала, что она не может быть всегда правой, что не может знать всего.

Она не стеснялась спрашивать совета, и всегда выслушивала все мнения. Ни разу за всё время, что я рядом с ней, она ни от кого не отмахнулась.

И потом, желая отдохнуть и спрятаться от этой тяжёлой ноши, она утыкалась мне в грудь и обнимала. Нам было очень уютно в этой, разделенной на двоих, тишине. Моя звёздочка! Самая яркая, самая родная. И больше всего на свете, я хотел, чтобы моя жена была счастлива. Чтобы у неё не было сомнений и сожалений о принятых решениях.

Она была моей путеводной звездой из мрака моего прошлого, она своим светом отогнала от меня жестокие кошмары, одним словом разрушив клеймо раба на моём прошлом. Только она, единственная в этом мире, могла так легко перешагнуть через все это, и принять мужем меня, после всего того, что она слышала, пока я рвался в путах кошмара. Эта девочка не просто спасла меня и мою жизнь. Она сама стала моей жизнью, моей душой, моим сердцем. А потому, я сделаю всё, чтобы сохранить её собственное сердечко.

Я не лгал ей, когда вечером у родника, говорил, что не чувствую ревности к барсу. Жалость к идиоту, отказавшемуся от собственного счастья? Да, чувствую. А ревности нет.

Наги растут с мыслью, что несколько мужей нужны самочке, чтобы лучше заботиться о ней и потомстве, чтобы лучше охранять и обеспечивать семью. Чтобы один мог удержать второго от ошибок и обидных для жены поступков. Что себялюбие мужчины не стоит слёз женщины.

И ещё я точно знал, что в сердце моей жены есть мое собственное место, которое я занял очень прочно, и никто у меня его не отнимет. И даже с появлением второго мужа, я не буду забыт или лишён её тепла. А тут…

Барс слишком сильно ранил Селену. Слишком глубоко зародил в ней семена недоверия к себе. Жена не готова была даже рассматривать вопрос о его возвращении. Даже признав, что возможно, действительно, является его парой, она по-прежнему собиралась расторгнуть связь брачного ритуала. Я пытался её убедить не отказываться от этого дурака, может быть со временем обида станет меньше, и тогда можно будет попробовать начать с начала?

Моим кумиром с детских лет был Тень, я знал о нём всё. И о тех, кто был с ним рядом тоже. И меня всегда мучил один вопрос. Та травница, названная сестра Марины Лангран, смогла быть полностью счастлива после гибели своей пары? Она не смогла простить нескольких месяцев совместной жизни и дать ему шанс всё исправить. Не жалела ли она об этом потом?

И я вообще не хочу задаваться такими вопросами в отношении собственной жены. Так получилось, что пять лет назад она встретила барса и полюбила, иначе не тосковала бы о нём всё это время. О том, что барс сходил по ней с ума, я знал лучше многих. Подпусти его сейчас к жене, и он ей по земле ходить не даст!

А потому я старался убедить Селену хотя бы оставить барса рядом. Благо, это нападение в этом вопросе сыграло барсу на руку.

— Зачем тебе это? — Спросила она. — Ведь ты можешь остаться единственным.

— И всю жизнь, видя тебя грустной, думать, что это из-за разорванной связи с парой? Думаешь, мысль о том, что я один являюсь твоим мужем, сможет перекрыть тот момент, что ты несчастна? — Я улыбался, понимая те чувства, что испытывала моя самочка.

Она одновременно боялась рискнуть и попытаться дать шанс оборотню, и обидеть меня этой попыткой, и ошибиться, отказавшись.

А ещё я наконец-то то понял собственного прадеда, Варга Изумрудного, что когда-то давно, ещё во времена, когда представить для человеческой девушки судьбу горше, чем попасть женой в нагаат, выступил против всего. Против правил собственного народа, против устоев. Когда за свою жену человечку он готов был сражаться до конца, когда не побоялся стать тем, над кем насмешничали все вокруг. Какими же жалкими и глупыми ему казались эти все, особенно, когда он приходил домой, где его ждала его теплая, любящая самочка!

Не удержавшись, поцеловал жену в висок, в очередной раз почувствовав набухающие мешки со "следом", тихо, чтобы не разбудить, прошептал, что скоро вернусь, и выполз из палатки.

Наги перевала, оставшиеся на дежурстве, не смотря на то, что сейчас десятки магических амулетов защищали лагерь, кивали мне с улыбкой. Выбор их фреи меня своим мужем стал своеобразным пропуском через границу, делящих всех на чужих и своих. Совместные тренировки, дали возможность оценить друг друга. А принятый бой, где мы сражались бок о бок, поставил точку. Меня определили как своего.

Я подполз к фургону, где размещался барс и прислушался. Оборотень нервно мерил шагами небольшое пространство. Надеюсь, он сейчас думает, как вернуть Селену, а не как смыться из лагеря, испугавшись осознания всего того, что он успел натворить всего за две недели. Ударив кулаком по борту фургона, дал ему знать о своем присутствии. Полог сразу откинулся. Взъерошенный барс, с сумасшедшим блеском в глазах, тяжело дышал. Переживает. Накрыло парня. Не зря гуляет поговорка, что истинная пара для оборотня, что казна для Ланграна.

— Ну, что? Поговорим? Или по сложившейся традиции начнем с мордобоя? — Подтянувшись, сложил кольца хвоста на краю фургона. — Как собираешься жену возвращать?

Глава 14

Рейгар Изумрудный

Услышав меня, оборотень как-то сразу поник, и тяжело вздохнув, уселся напротив.

— Рей… Какая разница, что я думаю? Она не вернётся. Никто бы не вернулся после такого. — Дайгир взъерошил свои волосы. — Как она сможет поверить, если я сам сейчас не верю самому себе? А ведь так логично всё казалось, особенно по началу. А сейчас вспоминаю… И хоть ты иди и головой о камни побейся.

— А что же не так? Если всё логично у тебя, было? — Не смог удержать ехидной злости я, потому что помнил, как застывала от его слов Селена, как плакала после его очередной выходки.

— Издеваешься? — Устало спросил Дайгир.

— Нет, действительно интересно. Что ты там такого мог надумать, что элементарного «спасибо» не смог девочке сказать — Вот это меня цепляло больше всего. — Как бы то ни было, но кидаться на молоденькую девочку, которая спасла тебе жизнь, было мерзко и незаслуженно.

— Сколько ты провел в рабстве? — Задал неожиданный вопрос барс.

— Около пятнадцати. Как и ты. — Ответил не скрывая. — Что это меняет?

— Да, как и я. Как сбежал из дома в пятнадцать, так через месяц уже оказался на рабском помосте в первый раз. — Оборотень рассказывал, закрыв глаза. — И насмотрелся вот на таких "девочек" за глаза и уши. По-разному себя вели. Некоторые, сначала были добрыми, даже заботились. Даже подлечивали. На самом деле-то это я сейчас понимаю, что вливали каплю жизненных сил и все. Но мне-то казалось, что лечат. Несколько раз я думал, что судьба или боги смилостивились. Но это был очередной способ развлечься. Ведь не интересно бить и так озлобленного зверя, а вот если сначала приручить, а потом ударить…

— Ты решил, что Селена…

— Да, Рей. И это в том числе. Тот побег у меня был уже, наверное, восьмым… Я же не знал, где нахожусь. Окрестности, как ты понимаешь, нам не показывали. И когда увидел берег, понял, что всё. Но и возвращаться не собирался. Думал, немного отлежусь и в воду. Лучше утонуть, чем обратно. — Барс замолчал, а на его лице вдруг появилась улыбка. — Ты её, когда она другая, сегодня первый раз видел?

— Нет. Первый раз был, когда ты обернулся. Она тогда просто прикосновением убрала у меня со лба клеймо. — Я внимательно слушал Барса.

— Тогда ты поймешь, о чём я. Мне казалось, что я брежу. Она вся…такая… Думал, сейчас заметит, побрезгует подходить. Потому что она вся светится, красивая, что забываешь, как дышать. — Даже голос у Дайгира стал мягче, с кошачьими мурчащими интонациями. — А она бегом ко мне, на колени рядом. Ребёнок совсем. И к коже голыми руками. Ты же знаешь, что высокородные к рабам без перчаток не прикасаются? А она вот так, напрямую, через прикосновение лечила. И запах… Мне казалось, я пьянею. Маленькая, хрупкая, лёгкая, как пушинка. Я её такой запомнил… На зверя не надеялся. Он только от грани отошёл. И в мою дурную башку ни разу не пришла мысль, что она за пять лет выросла. Что я запомнил девочку — грёзу, а она уже девушка! Меня не озарило, что перед тем, как меня отдали на арены, моя последняя хозяйка бесновалась, что Ланграны уничтожили всё на побережье из-за поиска какой-то девки, как она тогда сказала. Понимаешь?

— Честно говоря, не очень. — Я действительно не понимал, что такого в этих словах.

— Ланграны разыскивали девочку, и пришли за ней на побережье — медленно, чуть ли не по слогам объяснял мне оборотень. — Значит, Ланграны знали, где эту девочку искать. И моя девочка буквально при мне перенеслась на то побережье. Значит, моя пара как то связана с Лангранами, по крайней мере, они знают кто она. Мой Свет лечила прикосновениями, и Селена делает это так же. Все эти отвары и мази, только подспорье, лечит она силой. И потом, меняется запах, цвет волос, глаз… Но черты-то остаются те же. Скулы, нос, губы… А я…

— А ты сразу все это сообразить не мог? Вместо того, чтобы хозяйством перед девочкой трясти, лучше бы пригляделся, — не сдержал зла я.

— Не напоминай… Как вспомню…

— И чушь, про то, что она хотела что-то с Изумрудного клана получить, взяв меня в мужья, что ты нёс перед всем лагерем, не забудь. — Напомнил я.

— Я там столько всего нёс! Такой бред! И ведь все, все это слышали. — Он с усилием потёр лицо руками. — Понимаешь? Все слышали, как какой-то облезлый кошак поливал оскорблениями наследницу Грозового перевала! Раб! И вот как она теперь должна меня при себе оставить? После всего? Как она тогда выглядеть будет? Да и родственникам её подобное явно не по вкусу придётся. Представляю, что скажет Марана Лангран. И что, ей ещё и перед семьёй краснеть и объясняться? Чего бы ради? Из-за того, что я её пару минут на руках нёс? Ну да, очень ценное умение и качество.

— Ты совсем дурак? Она пять лет тебя искала, она тогда заставила своих старших родичей все побережье перерыть. — Я начал злиться на непонимание оборотня, насколько он важен для Селены. — Чтобы ты был в курсе, она два года, после вашей встречи, не вылезала из лекарской. Попросту жила там. Наставники целительского университета от неё прятались! Она в пятнадцать лет ушла с нагами перевала в свой первый рейд! Она сама в рабских загонах чуть ли не каждого осматривала. Как ты думаешь, для чего? Она с той вашей встречи, свое детство коту под хвост пустила! И не с кавалерами на балах отплясывала, а с бойцами, с лекарской сумкой наперевес! Тебя идиота искала! Нашла, называется…

— Нашла… И снова из-за грани вытаскивала. А я ей, чтоб морду отвернула во время подтверждения брачной связи… — барс начал стучаться затылком о стену фургона.

— Давай! Посильнее ударь. Чтоб она ещё и с истощением после боя, вместо того чтобы спать, твою проломленную голову лечила. — Я понимал, что будить совесть оборотня не надо, она и так благополучно проснулась, и, подтянув память, весьма успешно организует для барса личный ад. — Я одного не пойму. Это я тебе должен объяснять о значении пары, связи и притяжении?

— Вот именно. А Я! НА СВОЮ! ПАРУ! НАПАЛ! И пару предал, и зверя! С какого я вообще напал? На целительницу, спасшую меня? — Мне не нравился блеск, появившийся в глазах барса. — За такое, без всяких оправданий шкуру спускают. Знахарки, травницы они же на особом счету. Целительницы и вовсе драгоценность редкая! Может, я опасен? Может, у меня окончательно в голове всё тьмой затянулось?

— Ерунды не неси! — Повысил голос я. — У оборотня не может настолько помутиться в голове, что он убьет пару! Его собственный зверь за это уничтожит. Я уверен, что если бы ты занёс лапу ещё раз, мы с тобой бы сейчас не разговаривали. А заставить тебя извне… Либо менталист должен быть рядом и заранее тебя обработать, либо вшитый амулет. На амулеты нас проверили пять раз, плюс лечение Селены. Она же что тебя, что меня собственной силой насквозь… Все переломы на костях, которым по боги знают, сколько лет, и те исправила. Так что амулеты бы нашла. И потом, никто не знал, что мы попадём на отбор, и что нас выберет Селена. А про то, что ты её пара никто и не догадывался! Иначе бы тебя не держали на аренах, а пытались бы использовать, как козырь против Лангранов.

— А может…

— Не может! Я пять лет в клетке напротив слушал твой бред! И даже увидев Селену в Лунной ипостаси, не догадался, что она и есть твой Лунный свет. — Оборвал я его рассуждения. — Бери себя в руки и договаривайся со своим Зверем! Может ему, и знать тебя не хочется, но Селену он выбрал и не предаст. А Селене сейчас нужна помощь и защита. Донеси это до Зверя! И определись, ты будешь сокрушаться о том, как ты виноват или будешь это все исправлять и возвращать доверие жены.

Я уже даже успел немного отползти от фургона, когда оборотень меня окликнул.

— Рей…

— Чего тебе? — Обернулся я к барсу.

— Спасибо. Я не уверен, что я бы стал заступаться за соперника. — Честно признался барс.

— Думаю, что стал бы. Если бы видел, что твоя пара не может быть полностью счастлива. — Ответил ему и направился обратно к спящей жене.

Но Селена уже не спала, а взволнованно ходила по шатру.

— Где ты был? — Встретила она меня вопросом.

— Разговаривал с Дайгиром. — Даже и не собирался скрывать я. — Решил обсудить, что он теперь думает и что собирается делать.

— Что он думает?! Что он собирается делать??? — Голос жены начинал звенеть от непонятной мне злости. — И ты пополз с ним обсудить. Отлично! И как? Обсудили?

— Селена, я не понимаю. Я решил…

— Что ты решил? Что я должна принять оборотня обратно, как только он соизволит, наконец-то, согласиться быть моим мужем? — Кубок с отваром полетел в стену шатра. — А позволь мне узнать, с чего ты вообще решил, что можешь что-то решать за меня? Принимать мне барса или нет, и как для меня будет лучше? Кто тебе сказал, что это зависит от тебя?!?

Я замер, словно налетел на стену. Каждое слово било наотмашь. Ещё совсем недавно я был уверен в чувствах жены, а сейчас… Я склонился в поклоне, положенном при встрече с тем, кто выше по рождению.

— Я Вас услышал, фрея Лангран!

И вышел из шатра.

Глава 15

Селена Лангран

Какое-то смутное чувство неудобства заставило открыть глаза, прогнав остатки сна. Но, даже проснувшись, я не сразу поняла, что не так. И стоило только повернуть голову, как я тут же поднялась на локтях.

— Рей… — позвала я нага, но ответа не получила.

Нага не было рядом, не было в палатке, на обход лагеря или с патрулями он не собирался. Может, вышел ненадолго? Но почему не предупредил? Не сказал? Лагерь хоть и охранялся нагами, помимо магии защитных и сторожевых амулетов, но всё равно, опасности никто не отменял. Если таинственный некто был готов пожертвовать целым отрядом подготовленных бойцов, лишь бы добраться до мужчин, побывавших в рабстве, то на что ещё этот неизвестный враг пойдет, чтобы всё-таки добиться желаемого? А Рей сам даёт ему такой шанс.

Мысли с поиска причин отсутствия змея переключились на то, как быстро я привыкла засыпать с ним рядом, окутанная его запахом и кольцами его хвоста. Всего две недели прошло, а стоило нагу уползти, и я уже не могу спокойно спать.

Неожиданно вспомнилась моя ревность. Рей смеясь, заверял, что для неё нет причин. Но я помню тот оценивающий и заинтересованный взгляд, которым его окидывала та аристократка. Да она глаз от него не могла отвести! И ей было абсолютно всё равно, что он чужой, что он МОЙ! Слава богам, что в лагере из женщин, я и Лисан, которая настолько была напугана нападением, что попросила их палатку обнести дополнительным кругом оповещения, если кто-то подходил ближе, чем на шесть шагов. Так что уже бы весь лагерь знал, если бы кто-то зашёл или вышел из той палатки.

Боги, о чем я думаю! Но ведь и забыть не получается. Все эти взгляды, как они кружили вокруг нага буквально за несколько минут до того, как я его выбрала! А сколько раз он был победителем на арене? Так, в сторону эти мерзкие и глупые мысли! Он этого не хотел.

— Дааа? — Зашипел в мыслях какой-то мерзкий голос, от которого стало больно в груди. — А из дома он за девкой сбежал, потому что тоже ничего не хотел?

Кошмар! А если бы в лагере были женщины, я бы как привязанная за Реем ходила, чтобы никто глянуть не смел? А что со мной будет, когда мы вернёмся в замок? А ведь повода для сомнений мне муж не давал. Хотя можно подумать, для этого нужен повод! Сильный, красивый мужчина, один взгляд чего стоит! Конечно, на него будут обращать внимание, и наверняка будут попытки обратить на себя уже его внимание.

Я вспомнила, как наблюдала за аристократками, что наизнанку выворачивались перед дядей Карелом и его сыном. Ох, в каких глубоких реверансах приседали эти разряженные девки! Представила что-то подобное, только перед Рейгаром… Зубы заскрипели так, что сама испугалась. Мой! И только!

Да где его носит? Чем он там занимается посреди ночи? Надо пойти и найти. А если он вышел по необходимости? Или может с дядей Нордом сейчас что-нибудь обсуждает? А тут я такая. И как Рей будет выглядеть? Он же не дрессированная зверушка, чтобы его за поводок дёргать. Нет, ну что такое! Что если он пошёл, а ему стало плохо? Он при смерти был две недели назад, сегодня уже в бою участвовал. А если его поранили чем-нибудь смазанным ядом?

— Селена! Ты идиотка! — Вслух сказала сама себе. — Ну, какой яд, если Рейгар наг?!

Я уже места себе не находила, и в голову лезли мысли, противоречащие сами себе, когда змей наконец-то вернулся. И от его слов меня накрыло! Зачем? Почему он так настойчиво навязывает мне барса. Я прекрасно понимаю, что такое пара. Я прекрасно осознаю, что тяга к барсу никуда не делась! Но я не собираюсь смиряться и принимать его только потому, что между нами эта идиотская связь.

Но наг настойчиво убеждает и убеждает меня сделать по-другому, поступить вопреки собственному понятию правильного и справедливого. Я совсем ничего для него не значу, раз он так легко готов принять в семью ещё одного самца? Да ещё и это его "я решил"! Он решил! Белое, яростное бешенство, сродни боевому безумию берсерков накрыло с головой. В себя пришла от таких холодных и чужих слов, произнесенных моим мужчиной. "Фрея Лангран"! Ни Селена, ни девочка, ни звёздочка. Фрея Лангран!

— Рей…

Только наг уже выполз из шатра, и то ли не слышал, то ли не захотел слышать. Я без сил опустилась на постель.

С самых ранних моих лет, самым надёжным способом заставить меня что-то сделать, была просто фраза! Сказать мне, что строго настрого нельзя, потому что мы так решили и всё. Я тут же сделаю с точностью до наоборот! Мне надо было всегда объяснять, что так делать не надо, потому что…

Но стоило только попытаться навязать свою волю, или сделать что-то касающееся меня, не учтя моего мнение, и начиналось стихийное бедствие. Меня несло! Как говорил папа в таких случаях, фамильный норов проснулся, осталось дождаться, когда проснется фамильный ум. А сейчас…

Я так устала от разом свалившейся на меня ответственности, от всех этих разборок с барсом. И потом, столько времени на грани истощения, вычерпывала свой резерв до донышка, а восстанавливаться, просто не успевала.

Маг, который не в состоянии пользоваться силой в привычном для него объеме, это нервное и злобное существо. Во время синдрома ПМС, потери магических сил, маги ощущают себя так же, как оборотни, потерявшие зверя. А я ещё себя и накрутила к приходу Рея. И он мне ещё и выдал, что что-то там решил.

Ну, почему я такая дура! Почему я никогда не держу свой дурной характер, где подальше, а? С первого дня Рей носится со мной, успокаивает, поддерживает, а я? Я, получается, думаю, что он за моей спиной и мне же во вред что-то делает?

Вспомнить бы теперь дословно, что я сейчас ляпнула. Да какая разница! Рейгар не капризная барышня, а его реакция красноречивее любых слов. Я его обидела, задела самолюбие, забыла, что он мужчина, что воин. Надо идти и просить прощение. Стыдно-то кааак! Не за то, что пойду извиняться, а за то, что обидела. Что смогла сделать больно и неприятно тому, кто мне поверил, кто открылся для меня.

Поджав ноги к самой груди и свернувшись в клубок, я уткнулась носом в подушку, на которой обычно спал Рей. Но так и не смогла уснуть. Утром, ещё до рассвета, я отправилась к котлам. К тому времени, как лагерь проснулся, завтрак был уже готов.

Появление Рейгара я почувствовала раньше, чем заметила его. Схватив тарелку с кашей, ничуть не сомневаясь, что поступаю, не только правильно, но и так как нужно лично мне, отправилась к нагу.

— Рей, я… — хотела признать, что вчера была сильно не права, но он меня перебил, не дав договорить.

— Спасибо, фрея, я не голоден. — Наг был учтив и холоден. — Позавтракайте лучше сами, вам нужно восстанавливать силы.

И уполз. Оставив меня так и стоять, с тарелкой в руках. Видевшие это наги, даже есть перестали, настолько все привыкли, что Рей меня оберегает от любого сквозняка.

— Спасибо, нет аппетита. — Прошептала в пустоту.

Вернув тарелку к раздаче, прямо так, с кашей, я поставила ее на теплые камни.

"Только не расплакаться, только не расплакаться" — повторяла про себя, отходя от поляны. И только дойдя до родника, где ещё совсем недавно пряталась от всего мира с его проблемами в надёжных объятиях нага, дала волю слезам.

Странный шорох за спиной и напугал, и отвлёк. Резко обернувшись, я увидела, мнущегося в стороне барса. Огромный кот неуверенно переступал с лапы, на лапу. Делал пару шагов в мою сторону, и сразу возвращался обратно. А потом просто улёгся на живот и, скуля, пополз ко мне. Совсем как тогда, в долине отбора. Только не было рядом надёжного и сильного змея, что поднял на руки эту махину и затащил в палатку.

Барс отчего-то без конца фыркал, обнюхивал, а потом уткнулся носом в больную ногу, что я аж дёрнулась, как и во время разговора с Дайгиром. Но барс не отстранился, сдвинув край юбки носом, уставился на следы своих когтей. Если бы коты могли изображать ужас, то я бы сказала, что вот именно эта эмоция сейчас была на морде у барса.

Аккуратно прижав ногу, барс начал мягко, самым кончиком языка вылизывать раны. И хотя он старался не задевать воспаленную кожу языком, обрабатывая все раны собственной слюной, было все равно больно.

Для оборотней вылизывать раны было обычным делом, особые вещества в слюне заживляли и помогали природной регенерации. Но действовать барсу приходилось осторожно. Это для шкуры с толстым мехом, его язык не опасен. А вообще, даже обычные дикие кошки способны "слизать" своим шершавым языком с пойманной добычи мясо до кости. Что уж говорить об оборотне!

И мне бы прогнать его, что б шел, куда глаза глядят. Но не было сил, навалившаяся апатия не давала даже встать и хотя бы вернуться в палатку. Только слёзы бежали по щекам.

Барс начал нервничать, тыкался носом в мои мокрые щеки, пытался подлезть под руку с урчанием. Потом, видимо, и у него терпение для меня закончилось, и он куда-то убежал. Это стало последней каплей, я уткнулась носом в колени и разревелась.

Даже не поняла и не услышала, что на поляне я уже совсем не одна. Перед глазами все плыло, голоса пробивались, как сквозь вату. Мир вокруг закачался, словно меня несли на руках, я ещё различала яркие всполохи пламени. Но это было не важно. Самое главное, что меня окутывал знакомый запах, и я чувствовала рядом бой сердца самого важного для меня мужчины.

Глава 16

Дайгир Сильв

Разговор с нагом оставил двоякое ощущение. С одной стороны, удивил. Потому что я не стал бы помогать сопернику. Да и потом, жена к нему явно очень хорошо относится. Прыгает вокруг него, словно орочий шаман с бубном!

За все время, с тех пор, как я пришел в себя, я не видел их порознь. И если такое случалось, то значит, наг либо тренировался с дядей Селены, либо патрулировал границы лагеря. При этом зачастую Селена присутствовала на этих тренировках, переживая и болея за своего мужа. Они всё время были вместе, казалось нагу физически больно выпускать её из своих рук.

Да и насколько я слышал, жена, закрыла круг сразу после того, как наг согласился быть её мужем. Я ему и рядом не соперник в борьбе за чувства и отношение жены.

Селена явно для себя всё решила, и то, что мы с ней пара, для неё вовсе не основание для изменения этой ситуации. Любую другую, это может, и остановило бы, но не Селену Лангран.

И вот зачем самцу, который имел все шансы быть единственным у своей самочки, помогать другому, вернуть расположение жены?

С другой стороны, этот разговор обрадовал и дал надежду. Потому что только совсем слепой и глухой идиот не заметит, что ради Селены и её счастья, наг три раза шкуру сменит. Значит, для этого самого счастья Селене нужен я.

Пусть даже необходимость обусловлена связью пары. Но это пусть и призрачная, но надежда, что жена всё-таки подарит мне шанс заслужить прощение. Ведь, если верить нагу, а сомневаться в его словах, причин нет, то она меня искала. А значит, помнила.

Но наг прав. Для начала, мне надо было примириться с собственным Зверем. Я растянулся на полу фургона и сосредоточился на зове. Зверь ощущался еле-еле, где-то на самом краю, и откликаться совсем не хотел. А я старался открыть ему свои мысли, показать, что я увидел, что я понял, что я раскаиваюсь. Лёгкое шевеление зверя пришло в мои мысли, как насмешливо-презрительное хмыканье.

Все что я мог, это просить о помощи. Не для себя! Нашей девочке, что снова спасала нас обоих, нужны силы и забота, пока они восстанавливаются. А наг, один, все успеть не может. Меня же она видеть не хочет. Только на зверя одна надежда. Разве может барс отказать в помощи своей самочке?

Глухое рычание зверя сменилось уже знакомой судорогой, правда, проходящей гораздо проще, чем в прошлый раз. Небольшая вспышка боли, и я осознал себя уже зверем. Точнее, Зверь позволил мне быть в его сознании. Но на этот раз, воля барса подавляла и контролировала гораздо жёстче, чем в прошлый. Я понял, что Зверь решительно настроен, не допустить никаких угроз с моей стороны для пары.

Пару раз рыкнув, видимо, чтобы я точно усвоил, что слишком сильно дёргаться мне противопоказано, барс выпрыгнул из фургона. Зверь обошёл лагерь несколько раз, изучая территорию, на которой пока обосновалась его пара. Выяснив одному ему понятные подробности, зверь пошел искать Селену.

Девочка сидела у родника и плакала. Барс растерялся, в его представлении пара должна была быть на нас злой. Уставшей, возможно голодной, потому что зверь запомнил, что это она кормила самца, но злой. Я ощущал, что зверь не знает, что делать. Идти к ней или не беспокоить? Но потом всё-таки решил, что нужно быть рядом с девочкой, что она его увидит, разозлится и покусает, а плакать перестанет.

Но заметив барса, Селена попыталась скрыть слёзы. Однако зверь напрягся от другого. Тонкий нюх зверя учуял запах застарелой крови, исходящий от пары. Совсем немного времени понадобилось барсу, что бы найти рану. Я видел то же, что и он. Глубокие, воспалённые следы от когтей, сочащиеся сукровицей. От ран, нанесённых оборотнем, мази и отвары мало помогают.

Боги! Да у неё же даже сил нет, чтобы себя вылечить! Странно, одновременно чувствовать гнев своего зверя на себя, его желание перегрызть тебе глотку, и всепоглощающую нежность к паре. Барс старался помочь, лечил, как мог и умел, как подсказывал инстинкт. А я только переживал, чтобы он не слишком потревожил раны, ведь судя по воспалению, они и так доставляли Селене боль.

Почему-то, именно сейчас вспомнил, как морщился, когда Рей целовал руки Селене. Представил, что когда-нибудь, она вот также, как нагу, протянет мне свою ладошку.

Барс, оставив ногу девушки в покое, начал вылизывать мокрые щёки, но Селена не успокаивалась, становилось только хуже. Где этот облезлый наг? Почему не рядом? Чем он там таким занят, в конце-то концов. Впервые за две недели зверь полностью был со мной согласен, и, оставив Селену одну, побежал искать этого дурного самца.

Наг, ожидаемо, нашелся на утоптанной площадке, где тренировался, хотя больше было похоже на то, что срывал злость и бешенство, на подвернувшихся деревьях и нагах перевала. Обычно он стоял в паре с дядей Селены, но сегодня того не было. Он ещё ночью, с частью охраны, отправился встречать Варлахов.

Барс подбежал к нагу, рыкнул и сделал пару шагов в сторону родника. Змей никак не отреагировал, хотя, как казалось Зверю, было более, чем понятно, что он зовёт за собой. Тогда зверь, разозлившись, напал на хвост нага и сильно прикусил. Вскрикнув от неожиданной боли, наг вырвал свой хвост и обернулся к барсу. Но зверь прыжком оказался за спиной у Рейгара, и толкнул его головой в сторону места, где осталась Селена. До того момента, пока наг понял, что ему надо идти за барсом, зверь ещё несколько раз его толкнул.

Барс побежал обратно, и поначалу вынужден был притормаживать, чтобы наг не отстал. Недалеко от родника, Рей вдруг замер, так как тонкий слух донес приглушённые всхлипы Селены. Рейгар изменился в лице и со всей возможной скоростью рванул к девочке. Почти не притормаживая, наг обвил самочку своими кольцами и попытался заглянуть ей в лицо.

— Что, что случилось? — От волнения по коже нага волной проявились чешуйки. — Поранилась, болит? Что?

Но Селена не отвечала, она, словно вообще не понимала, что происходит вокруг. Наг подхватил её на руки и пополз к костру. Наша жена ни на что не реагировала, ни на прикосновения, ни на вопросы, обращённые к ней. Только дрожала, словно от холода.

Наг завернул ее в одеяло и сжал в объятиях, попытался напоить отваром, но питье проливалось мимо, как будто онемевших губ. Я-барс свернулся клубком вокруг её ног, спрятав маленькие ступни на своем животе, но ничего не помогало.

Меня всё сильнее захлестывала паника. Я уже сам не мог ни на что реагировать, кроме того,что происходило с Селеной. Даже шум на краю лагеря меня мало волновал. Зверь, думая, что от меня-человека пользы будет больше отступил. Но я ни разу не лекарь, и друзей с таким даром у меня тоже с роду не было, как и родственников! Что я мог сделать? Попытался растирать ей ступни, которые казались ледяными.

— А это значит, тот самый оборотень, которого от моей сестры воротит? — Раздался какой-то рычащий мужской голос за спиной.

Я даже не почувствовал приближения, только как кто-то схватил меня за шкирку, как нашкодившего котёнка и хорошенько встряхнув, отбросил от Селены. Перекувырнувшись, я вскочил на ноги уже лицом к напавшему. Краем глаза заметил, как старший по лагерю, что-то рассказывает Норду и показывает на Рейгара и в сторону котлов, где готовили пищу. Но особо вдаваться в подробности я не стал. Было очень некогда, когда мне в грудь прилетел кулак размером с кузнечный молот.

— Варес, ты что творишь? Ты совсем одичал в своих рейдах, так набрасываться на незнакомого оборотня? — Раздался другой, но очень похожий на услышанный ранее, голос.

— Варес Варлах-Лангран, брат Селены. — Даже кивнул в мою сторону головой высокий, мощный парень, с такой шириной плеч, что казался в два раза шире Рейгара. — Всё, теперь знакомы. И я не нападаю. Я решаю его проблемы.

Со стремительностью, которую сложно ожидать от обладателя такого массивного тела, этот воспитанный сын, приблизился ко мне и нанес серию ударов, после которых я даже мяукнуть не смог бы. Понимая, что в прямом столкновении с, как я понял, младшим вербером мне не выстоять, я начал уворачиваться и уходить из-под ударов.

— Это, какие же такие его проблемы ты решаешь, сын? — Не переставал задавать вопросы Варлах-старший. — Избавляешь от излишней смазливости?

— Да до одного места мне его смазливость! Я его избавляю от такого ненавистного брака! — С рыком, этот бешенный меня всё-таки достал и схватил за глотку. — Сейчас пришибу, и больше никаких браков у него не будет. Свободный будет, как паучок, с которым эта блохастая шкура сравнил мою сестру!

— Варес, брось его. — Короткая команда от хмурого Норда Грозового. — Что с Селеной?

Вопрос был обращён к Рейгару, но тот ничего не смог ответить, а выражение паники на его лице было заметно всем. Однако дяде Норду, да и второму, видимо, дяде Карелу, все стало понятно без слов после беглого осмотра нашей жены.

— Что? Опять? — Влез в переглядывания старших родственников мой недавний соперник.

— Она сразу после перехода. была почти всё время на грани истощения. — Сухо ответил Норд. — Плюс нервы ей кошак знатно потрепал. Она держалась только за счёт змея, но и тот сегодня отказался признавать её парой.

— Что? — Мы выкрикнули это с Реем в один голос.

— Чтосс ты несссешшь? — Взъярился Рейгар. — Я сссдоххнус быстрее, чем откажусссь от Сссселены.

— Напоминаю. Ты, сегодня утром, при свидетелях, отказался принять еду из рук жены. — Норд тоже начал злиться, о чем красноречиво говорили сжавшиеся кулаки и желваки на скулах! — Или ты не знаешь, что этот ритуал означает?

Рейгар, словно на стену наткнулся, зрачок расширился настолько, что перекрыл радужку глаз. А руки, прижимающие к себе кокон из одеяла с Селеной внутри, напряглись так, что казалось, мышцы сейчас прорвут кожу. Наг явно не отдавал себе отчёта, что сжимает уже бессознательное тело жены. Видя и правильно оценивая происходящее, Норд попытался забрать у змея нашу жену, и тут же получил такой удар хвостом, что даже отлетел. Гвардейцы грозового перевала оцепенели. Чтобы их глава и не смог кого-то мордой в землю ткнуть?

А Рейгар тем временем окончательно поссорился с рассудком. То тряс Селену, уговаривая открыть глазки и выслушать его, что он и думать о таком не собирался, что ему показалось, что она ему напомнила, кто он есть без неё. То огрызался на Норда Грозового, разъяренно шипя, что в забытом склепе он видел и традиции, и ритуалы, и обряды вместе с ними. Что он признает только один ритуал, по которому Селена взяла его в мужья. Потом снова начинал просить жену не бросать его, накричать, избить, прогнать из шатра, но только не застывать. При этом все крепче сжимая её в кольцах.

Понимая, что бесполезно ждать от него хоть какого-то разумного шага, когда у него в голове страх, что Селена, тоже решила, что он отказался от нее, смешался с ужасом от того, что он ничего не может сделать с её состоянием, я переглянулся с Варесом, и мы одновременно шагнули к Рею.

— Рей! — Попытался я обратить на себя его внимание. — Родичи Селены знают, что с ней. Дай им помочь малышке!

Наг услышал только о помощи. На какие его мысли наложились мои слова, я не знал, да и знать не мог, но змей, удлинившимися клыками, вспорол себе кожу ладони и старался влить кровь в рот жене. Я слышал о таком, так называемый "последний дар", когда один делится собственной жизнью с другим.

Меня самого накрывали волны паники, руки тряслись, как у любителя мерзянки, но необходимость позаботиться о паре была сильнее собственного страха и чувства вины. Я схватился за одно из колец, обхватывающих бёдра жены и потянул на себя, пытаясь разжать, раз сам наг уже не мог справиться с собственным хвостом. Рей делал глубокие вдохи, пытаясь сконцентрироваться и вернуть себе контроль над своим телом. С другой стороны и чуть ниже ухватился Варес. Вербер напрягся, мышцы вздулись, делая его ещё больше. Сведённые мышцы змеиного хвоста стали поддаваться, когда мы тянули кольца в разные стороны, да и Рей, наконец-то, начал брать себя в руки.

В шатёр девочку он понес сам, никого и близко не подпустив к жене. Но на полпути мы вынуждены были остановиться, потому что в лагерь на полном скаку ворвались трое незнакомцев. Все трое были уже в возрасте, когда многие покидают своих потомков, но при этом энергия и сила от них чувствовалась даже на расстоянии.

Двое мужчин-дроу, резво, даже без учёта возраста, соскочили с коней и помогли спешиться женщине. Та, хоть и была затянута в традиционную для дроу одежду из черной кожи с хитиновыми накладками, но дроу не была. Её внешность не портили ни морщинки, ни седые пряди. А темно-карие глаза горели интересом и жаждой жизни. Даже в своем возрасте Лолиара Лангран была красива и притягивала взгляды. Но сейчас она сама кинулась к внучке.

— Магическая лихорадка? Опять? — Лолиара оглянулась на Норда. — Она же была всё время под охраной и на отборе! Когда она успела шагнуть за грань?

— Я виноват, — сказали мы одновременно с Рейгаром.

Старшая Лангран внимательно осмотрела нас обоих, задержала взгляд на окровавленной руке Рейгара.

— Ну, раз вы виноваты, значит, вы и будете исправлять!

Глава 17

Рейгар Изумрудный

Очередная волна судорог пробежала по всему хвосту, отзываясь тянущей болью в спине. Уже привычно отмахнулся от болезненного ощущения. Страшнее было понимание, что не уследил и не уберёг. Что сам подтолкнул жену к опасной грани.

Мне было все равно, что и кто думает, я просто не отлеплялся от тела жены. Выносил на улицу, на свежий воздух, пока барс и Варес Варлах проветривали шатёр и меняли постель. Держал на руках, пока Лолиара вливала в неё редкие эликсиры, о существовании которых, многие в нашем мире даже и не знали. И, не смотря на запрет, поил свою звёздочку собственной кровью. И хотя в мыслях я был согласен с Варесом, что гнать нас обоих нужно от его сестры, я боялся оставить её даже ненадолго. Барсу и медведю вчера вечером пришлось уже выгнать меня из палатки.

— Слушай, давай уже собери нюни и вот это всё, и приведи себя в порядок. Смотреть уже страшно. — Варес тащил меня за предплечье к бочкам с нагретой водой. — То в обиды кидается, то в истерику скатывается! Ты мужик или так, приложение к жене?

Инстинкт велел обвить Селену хвостом, как можно крепче и никуда не отпускать, чтобы и не думала от меня сбегать. Удерживаться от этого становилось всё сложнее. Третьи сутки пошли, как Селена мучилась в лихорадке, не приходя в себя. То жар поднимался такой, что её губы моментально пересыхали так, что кожа лопалась. И тогда мы с барсом обтирали ее водой смешанной с каменной кислотой. То её начинал бить озноб, что аж зубы стучали. И тогда я прятал ее в объятьях и кольцах хвоста, тщательно себя контролируя, а Дайгир менялся со Зверем, и уже барсом сворачивался меховым клубком у жены в ногах.

Большего мы сделать не могли, дара у нас не было, да и опасно было сейчас делится с Селеной именно магической силой. Иначе бы её бабушка давно бы это исправила. Даже не смотря на то, что в отличие от внучки-целительницы, сама Лолиара была некроманткой. Когда я спросил, не навредит ли подобное смешение сил Селене, та смеялась до слёз. Ту ночную беседу я буду помнить очень долго. Так стыдно за самого себя, мне не было ни разу в жизни.

— Моя мама всегда говорила, что целительство, всего лишь один из видов некромантии. — Вспомнила Лолиара с улыбкой. — Но, я так понимаю, что вы оба, за все это время даже не задумались о том, а кто она — ваша жена? Что ж. Будем приобщать вас к мудрости и пониманию насильно.

— Мне нет нужды задумываться о том, кто моя жена! — Ответил я. — Она лучшее, что видел этот мир, и как вы правильно сказали, "наша жена"!

Лолиара расположилась в кресле Селены у стола, и с улыбкой рассматривала меня, играя при этом маленьким ножом, который жена использовала для срезания печатей с вестников.

— О! Узнаю упрямство Изумрудных. От твоего прадеда лез на стенку весь совет кланов в свое время. — Лолиара как-то неожиданно напряглась, и улыбка исчезла с её лица. — Первые десять часов от начала лихорадки самые страшные, собственно они и решают, будет ли перейдена грань. Поэтому спать этой ночью нам всем не придётся, так что потратим время с пользой.

— Может тогда, вы нам объясните, что делать и какие отвары ей вливать и когда, и пойдете спать? — Предложил Барс.

— А в случае, если начнут рваться связи души с телом, пентаграмму призыва ты чертить будешь? — Бывшая правительница смотрела на Дайгира с насмешливым снисхождением. — Давайте сразу казну подсчитаем, как говорится. При всём моем уважении ко всем живущим в общем, а к барсам и Изумрудным в частности, моя собственная кровь мне важнее. Я искренне переживаю обо всех этих страшных вестях о похищениях, рабских рынках, нападениях. Но если бы это всё не несло угрозу тем, кто присягнул Лангранам, я ограничилась бы сочувствием и словесным осуждением. Возможно, это звучит жестоко и цинично, но свои всегда ценнее, чем чужие. А Селена, единственный ребёнок моей старшей дочери! И то, что я нашла её в таком состоянии, мне отнюдь настроения не улучшает.

— Если бы мы могли это исправить… — Начал я.

— Не надо было этого создавать! — Перебила меня Лолиара, это у них, похоже, тоже семейная черта. — Мне совершенно не нравится, что девочка загнала саму себя, бесконечно помогая мужьям. И что вы эту помощь преспокойно принимали! Раз за разом подводя её к закономерному итогу. Я, конечно, изувечу вас обоих, если конечно успею вклиниться между сыном, внуком и собственными мужьями, но сейчас вы оба нужны, чтобы удержать Селену.

— Я не буду с вами драться! — Резко ответил я. — Вы женщина, и женщина в почтенном возрасте!

— Да уж не на кулаках в круг с тобой выходить собралась, — рассмеялась она. — Мне достаточно дать чуток сил твоему прадеду, с которым я лично была знакома, и просто понаблюдать, как от тебя чешуя в разные стороны полетит. Вард Изумрудный за твои капризы и отношение к самочке переломал бы тебе то, что в принципе сломать не получится. Довести Лангран до грани, это же умудриться ещё надо!

— Отлично. Вызывайте! Потом, хоть прадеда, хоть Зубейра Тень, хоть саму Ссаарду! — Вспылил я, чувствуя её насмешку, но не улавливая в чем конкретно. — Но потом! А сейчас, не могли бы вы объяснить мне, тупому нагу, что происходит с моей женой? Что ещё за магическая лихорадка? Это проклятье?

— Ты смотри, как разошёлся! А Марину Лангран ради тебя не побеспокоить, нет? Она-то всегда знала, на что применить, как ты сказал, тупых нагов. — Лолиара отпила отвара прежде чем продолжила. — Иногда я думаю, что чувства к мужчине, что порой просыпаются в сердце, и есть самое страшное проклятье.

— Магической лихорадкой называют несколько дней перед смертью сильного мага, если он вычерпав резерв, начал расходовать жизненные силы. — Глухо пояснил Дайгир. — Маг хоть и находится в беспамятстве, но переживает всё: жар, озноб, судороги…

— Что… — Мне показалось, что за мгновение земля и небо поменялись местами несколько раз. — Ты знаешь это и молчал? Не предупредил, чем опасно истощение сил для Селены?

В этот момент только еле слышный стон жены удержал меня от убийства оборотня. И последующие слова Лолиары.

— Верно, но лишь отчасти. Когда маг, исчерпывает резерв и идёт на то, чтобы задействовать силы жизни, потом получает равноценный откат. Он платит цену. Это закон равновесия, ничто не берётся из ниоткуда! — Некромантка была серьёзна и сосредоточенна. — И тогда, если нет связей, что способны удержать душу, или если они недостаточно прочны, маг уходит. Теряет свою жизнь. Когда Селене было тринадцать, и у нее начались скачки силы, предвещая появление ещё одного дара, к изначально имеющемуся целительству, мы решили, что ребёнка нужно загрузить занятиями и обязанностями, чтобы и было, куда излишек сил девать, и времени поменьше оставалось на проказы. Но не учли, что благие намерения, не всегда приводят к хорошему в итоге. А когда нас навестили оборотни со всем своим двором, и некоторые придворные начали навязывать девочке знакомство со своими отпрысками, боясь, что до отбора в случае Селены, снова не дойдёт, девочка сорвалась.

Представив на минуту, как вокруг маленькой Селены крутились эти лицемерные придворные подпевалы, чуть не зарычал от злости на зависть барсу, которого от, видимо, схожих мыслей тоже перекосило.

— Представьте, ребёнок выбегает из бального зала, открывает дверь в соседнюю комнату и исчезает, не переступая порога. — Продолжала тем временем Лолиара. — Как позднее выяснилось, Селена так хотела избавиться от всех вокруг и от тех обязанностей, которыми мы ее загрузили, что у неё проснулось наследие Кайла Леройда, портальная магия. Даже опытный маг, даже просто проходящий через портал, теряет свои силы, а тут подросток, у которого только проснулась магия.

— И она сразу начала исцелять меня и возрождать моего зверя. — Сказал Барс.

— И на этом не ограничилась. Когда подоспели отряды наших войск она еле стояла на ногах. Отправить её обратно порталом мы не решились. — Некромантка сделала небольшую паузу, и после продолжила. — Селена всегда была упряма, а когда старшие ещё и испытывали чувство вины перед ней, что спровоцировали подобное событие, она легко добилась нападения на укрепления работорговцев. Мы не знали о том, что она уже выложилась на лечение пары, поэтому обеспечив безопасность, не озаботились проследить, чтобы она не увидела лишнего и не полезла помогать. А она ещё и расспрашивала… Мы допрашивали главаря, когда в помещение, где мы были, ворвалась Селена. Тот урод, в ответ на её вопрос о парне-оборотне, рассмеялся, и в подробностях расписал, как он лично буквально час назад наказывал нескольких строптивых рабов. А также предложил покопаться в золе и пепле, может и опознает. Договорить он тогда не смог. Наша светлая девочка, с целительским даром, подвесила главаря на силовых нитях, и, сохраняя собственной силой его в сознании, заживо содрала с него кожу. От увиденного остальные чуть ли не наперегонки кинулись рассказывать всё, что знали. К сожалению…

— Тогда был аукцион, продавали сотнями… — вспомнил Дайгир.

— Да, и Селена чувствовала, что тот парень, то есть ты, жив. Но это было последнее, что она нам тогда сказала. Это был первый раз, когда она скатилась в это состояние. Селена провела на грани неделю. — От слов Лангран у меня волосы зашевелились. Особенно от фразы "в первый раз". — А когда она очнулась, то мы поняли, что упрямство наследницы было сильно недооценено. Преподаватели университета вскоре уже боялись попадаться ей на глаза, любое знание она выжимала до капли. А в пятнадцать был первый рейд. Мы решили отпустить её под присмотром гвардейцев перевала, опасаясь, что иначе она просто уйдет одна. Мало того, что она принимала участие в сражении, благо мои мужья были уверены в её способностях бойца, всё-таки тренировали они её сами, так ещё и в загоны для рабов она ворвалась в числе первых. После боя, где она использовала и клинки, и магию, она на полную выложилась, спасая освобождённых. Не разбирая, свои ли это подданные или чужие, мужчины или женщины. Когда Норд спохватился, что слишком надолго упустил племянницу из виду, то ворвавшись в очередной барак, увидел, как с трудом удерживаясь в сознании, она заживляла раны на спине одной из девушек. Это был её последний пациент. Обратно в замок, Норд принес Селену уже в беспамятстве. Пока она боролась за возвращение с полей Морины, мы решили, что это был не только первый, но и последний раз, когда она участвовала в подобном. И как только она пришла в себя, сообщили ей свое решение.

— Вы решили? — Вспомнил я реакцию Селены на моё слово "решил".

— Да, мы решили. — Усмехнулась Лолиара. — В результате, за последние три года, моя внучка участвовала в 59 рейдах. Вот вам и решили! И это всё я вам рассказываю, что бы вы поняли, что Селена вовсе не та девочка в парадном платье и родовых украшениях, которую вы видели на отборе. К своим восемнадцати годам, она успела стать своей среди отрядов, которые ведут войну с работорговцами. А это именно война. Она заслужила личную преданность гвардейцев перевала и многих подданных. Да, кстати, не завидую, если о ваших "подвигах" узнают в кузнечной слободе. В одном из рейдов, Селена спасла и вернула домой двух сыновей кузнечного старшины. За её срывами всегда стоит причина. Но сама она может до последнего её не замечать, рвясь вперёд, делая больше возможного. Я прекрасно тебя понимаю, Рейгар Изумрудный, в Селене ты увидел девочку, которая нуждалась в тебе, твоём тепле и поддержке. Но, видишь ли, невозможно быть рядом и всю жизнь взвешивать каждое слово, и просчитывать, как его поймет другой. Невозможно всю жизнь быть слабой, хотя поддержка и понимание необходимы всегда. А забота, это не только носить на руках и ножки греть, это ещё и не дать сорваться, перегореть, не позволить тянуть на себе неподъемную ношу. Какая Селена, нужна тебе? Готов ли ты увидеть и принять её настоящую? Ведь утром твоя гордость оказалась важнее примирения.

— Не было там гордости, я просто уполз, как можно быстрее. — Сейчас это казалось такой глупостью. — Думал, пусть будет, как она хочет, сама всё решает, как скажет, так и будет, я больше лезть не буду. Пока думал, казалось всё правильным и вполне себе выполнимым, а увидел, и понял, что не получится у меня так. Я всю её хочу, целиком, навсегда, а не вот эта пародия. Подумал, что надо остыть, взять себя в руки и попытаться объяснить, что всё, что я сделал, я делал, желая ей добра. Что я не собирался давить на неё или требовать от неё чего-то. И уж тем более, я не готов принимать её помощь, если она вредит ей самой. Я понятия не имел об этой вашей лихорадке!

— Открою вам секрет. Я давно подозревала, что ни та, образовавшаяся во время переноса, связь, ни вновь выбранный муж, особой радости не принесут. А если вскроется, что в руках работорговцев пара наследницы перевала… — Лолиара очень серьёзно посмотрела на нас с барсом — Связь пары нельзя разорвать, как и связь брачного ритуала. Но можно заглушить! И если бы было хоть одно подозрение, что муж или пара, будут паразитировать на связи с девочкой… Вы же понимаете… Я бы сейчас, если честно, прикопала бы вас обоих, пока лес кругом. Но, во-первых, не уверена, что моя внученька не перекопает весь этот лес ради ваших поисков, а во-вторых, надо же было так совпасть, что связь брачного ритуала легла поверх связи пары.

Тот разговор закончился, а его эхо до сих пор звучит в мыслях. Очевидные вещи, которых я не понимал, пока мне в них не ткнули. Сейчас, когда в состоянии Селены, был очередной недолгий период покоя, я любовался женой. И понимал, что вот сейчас я готов ответить на вопрос Лолиары Лангран. Я готов узнать, какая она, моя жена. Хочу узнать её настоящую. Но я по-прежнему хочу, чтобы она нуждалась во мне, хочу быть для неё опорой! Я провел кончиками пальцев по её щечкам, носику…

— Возвращайся ко мне, пожалуйста! Я тебя очень жду!

Глава 18

Селена Лангран

Ненавижу туман! Чувствуешь себя беззащитной, глаза ищут в этом мареве опасность, слух напряжён до предела. Постоянное ощущение, что ходишь среди мокрых, холодных тряпок. Когда я дома, то когда замок погружается в туман, предпочитаю проводить время у камина, с книжкой, с кружкой шоколада и облокотившись спиной на Хранителя.

Но сейчас я не дома. И даже не в мире живых. Поля Морины. Говорят, именно здесь Алиена Лангран встретила одного из своих мужей.

Здесь я была уже не в первый раз за последние пять лет. Дважды я попадала на эти туманно-дымные просторы из-за лихорадки. И десятки раз, тайком от всех, кроме Хранителя, в поисках своего оборотня в те моменты, когда чувствовала, что связь ослабевает. Сейчас я понимала, что, скорее всего, в те моменты, он получал очередные ранения. Но тогда…

Постоянный страх, что он погибнет, так и не дождавшись помощи, что больше не встретимся, гнал вперёд. Я как никто усвоила, что на одной силе далеко не уедешь! Та же Марина не была самым сильным магом. Своими молниями она пользовалась крайне редко, а по воспоминаниям родных, в обычной жизни силой почти не пользовалась, и вообще её не демонстрировала.

Единственным исключением было наступление сезона Гроз. Она ждала громовых раскатов, как самых дорогих родственников. Играла на вийке под струями дождя или танцевала среди всполохов молнии. Вот тогда сила бурлила и искрила вокруг неё.

Я знала это дурманящий и пьянящее чувство. Я не умела играть на инструменте прабабушки, у меня не было грозовой магии. Но я обожала подниматься в небо, чтобы насладиться стихией. С того самого первого раза я влюбилась эту феерию безумия. Жители городка, расположившегося рядом с замком, видя носящегося среди молний хранителя со мной на спине, просто говорили "Ну, так Лангран же"! Как будто это сразу и многое объясняло.

А я вставала на цыпочки между крыльев Кельта и, раскинув руки, встречала раскрытой душой каждый порыв. И оттолкнувшись, падала под рёв громовых раскатов, зная, что лапы Хранителя поймают у самой земли, дав вдоволь насладиться самостоятельным полётом. И когда мама в очередной раз отчитывала меня за эти кульбиты, глядя в горящие от восторга глаза, Хранитель только тяжело вздыхал и с улыбкой урчал, что это любовь.

Но моя любовь совсем не напоминала этот восторг. Она была больше похожа не на костёр даже, а на тлеющие угли. Обиды, непонимание, страх, что не поймут, что не примут…

Бродить в полях можно бесконечно. Здесь один и тот же пейзаж, одно и то же время суток. Бег времени тут замирает, не понятно, что и откуда появляется и куда пропадает. Но впервые, мне хотелось вырваться отсюда, ведь мне здесь некого искать, все кто нужен и дорог остались по ту сторону. Только уйти обратно не так-то легко. Либо у тебя достаточно сил для рывка сквозь границу, либо тебя страхует ритуальная схема с той стороны или кто-то другой. Ну, или тебя выпрут отсюда, как в свое время Алиена Маркуса.

Мне остаётся только ждать, когда мой резерв достаточно восстановится. А пока есть время, подумать. Что делать с барсом? Насколько он виноват в том, что все сложилось именно так? А я? Я виновата? Больше всего меня волновал вопрос, на кого нападал оборотень? Конкретно на меня, Селену Лангран, или на тот сложившийся за годы рабства образ высокородной аристократки?

Ссора с Реем показала мне, насколько болезненно для меня любое отдаление с ним. А для него? Он переживает? У нас ничего не получится поодиночке, и недопонимание возникнет ещё не раз. Справимся ли мы с ним? Сможем ли донести до другого суть своей обиды, или так и будем убегать при каждой ссоре? Я бы на многое согласилась, чтобы знать, что за мысли у него сейчас, чего он хочет. И как желанный глоток воды в знойных южных песках, на грани слуха эхо знакомого голоса.

— Возвращайся ко мне, пожалуйста! Я тебя очень жду.

Я бы сорвалась, я бы сейчас… Но я останусь по эту сторону грани, дожидаясь, когда хватит сил на один единственный рывок.

— Удивительно, не зря говорят, что вы, Ланграны, на особом счету у Морины! — С усмешкой произнесла вышедшая из тумана дроу.

— Ты кто? — Подскочила я с земли.

— Явно не враг, иначе не предупредила бы о своем приближении, Селена. — Дроу спокойно опустилась напротив меня, скрестив ноги.

— Мы знакомы? — Я не могла её вспомнить.

— Лично нет. Я одна из наследниц пятого дома. Была, одной из наследниц. — Она нахмурила брови, то ли размышляя, то ли вспоминая.

— Как тебя зовут? — отвлекла её от этих попыток я.

— Не помню. Знаю, что я мертва, знаю, что меня убили. Некоторые знания эпизодами. Знаю, кто ты, хотя лично тебя не видела. Знаю свой дом. Собственно всё. Несколько обрывков. — Тихо ответила дроу.

— Тебя напоили серебрянкой перед убийством, судя по тому, что нет воспоминаний. — Я ахнула от догадки. — Ты поэтому не можешь уйти?

— Нет. Меня держит другое. Даже не месть, хотя я бы хотела, очень хотела, что бы мои убийцы пожалели о содеянном, чтобы моя смерть принесла им больше проблем, чем моя жизнь со всеми знаниями. — Она задумчиво смотрела на меня. — Но меня держит иное. Родная кровь, что нуждается во мне. Я знаю, что у меня есть сестра, и что она пропадет без меня. Почему я не помню. Но ей нужна защита и поддержка.

— Пятый дом, сестра недавно погибшей наследницы…

— Ты готова принять долг перед мертвой, в обмен на помощь? Согласишься? — Вдруг спросила она.

— У меня и искры сил нет, что бы провести ритуал подтверждения. — Указала ей на очевидное.

— Ни к чему! Я поверю твоему слову! Я уйду, вытолкав тебя обратно, а ты найди мою сестру, если сможешь. Может, я увижу её раньше тебя, если её постигла та же участь, что и меня. — Дроу сжала кулаки.

— Я сделаю всё, что могу. Слово Лангран. — Ответила ей, понимая, что поступила бы так же, даже если бы она не предложила свою помощь в ответ.

На моём запястье распустила свои черные лепестки подгорная орхидея, герб пятого дома. Дроу осмотрела этот знак моих добрых намерений с нескрываемым восторгом.

— Если случайно, ну вдруг, наткнешься на моих убийц, призови! — Она схватила меня поверх цветка порезанной ладонью, заливая рисунок собственной кровью.

Последнее, что я почувствовала, это резкий толчок в грудь.

Глава 19

Селена Лангран

Первый испуганный вдох. Ещё даже не осознавая, где я и что происходит вокруг, попыталась открыть глаза. И сразу зажмурилась, потому даже от приглушенного света внутри шатра, на глазах выступили слёзы.

— Тшшс… Не торопись. Всё хорошо, опасности нет. — Голос Рейгара я узнала сразу, даже не смотря на то, что он говорил шёпотом. — Пить хочешь? Хотя, конечно хочешь. Что за глупости спрашиваю. Сейчас, моя звёздочка.

Мою голову приподняли, а губ коснулся прохладный край бокала. Пила я жадно, захлебываясь, и никак не могла напиться. Со второй попытки открыть глаза и посмотреть вокруг, получилось почти безболезненно. Правда, пришлось несколько раз поморгать, прежде чем расплывчатые силуэты обрели четкость очертаний.

Во всем теле ощущалась сильная слабость, как и всегда, после долгого пребывания в лихорадочном состоянии. Но я заметила, что нет ощущения покалывания в руках и ногах, как только начинаешь ими шевелить. Стоило голове коснуться подушки, как я расслабилась, словно после тяжёлого труда.

Встретившись глазами с внимательным и встревоженным взглядом нага, не смогла сдержать улыбки. Значит, мне не показалось в самом начале, он был рядом.

— Рей! — Прошептала, улыбаясь ему, и протягивая руку, чтобы прикоснуться к его груди.

Но мою руку перехватили, и змей прижался к внутренней стороне ладони щекой, целуя запястье. Я вспомнила о своем обещании, посмотрела на другую руку, обнаружила знак орхидеи на месте и успокоилась. Позволяя себе провалиться теперь уже в спокойный здоровый сон.

— Будешь рядом? — Еле слышным шепотом спросила у нага, почти засыпая.

— Буду, даже если будешь прогонять. — Наг развернул меня на бок и обнял, прижавшись к моей спине. — Спи крепко, моя маленькая.

Снова проснулась я уже ближе к обеду. Присутствие в шатре еще кого-то, кроме нас с Рейгаром, я почувствовала, раньше, чем открыла глаза. И сразу наткнулась на чью-то руку, недовольно отстукивающую рваный ритм ногтями по подлокотнику.

— Бабушка! — Обрадовалась я.

— Бабушка, бабушка! — Проворчала Лолиара Лангран. — И сейчас на правах бабушки, как всыплю тебе ремня, раз больше некому.

— Не дам! — Проворчал Рей за спиной.

— Тебя забыла спросить, как собственную внучку воспитывать. — Бабушка не меняется, за язвительными фразами прячется беспокойство и тревога. — Ты мне лучше расскажи, как, находясь в беспамятстве, ты умудрилась влезть в непонятные обязательства?

— Погибшая наследница пятого дома попросила позаботиться о её сестре, если она ещё жива. — Ответила я.

Кроме всего прочего, я надеялась на помощь бабушки в этом вопросе. Но ответ заставил меня напрячься.

— Пятый дом? Ты не перепутала? — Некромантка задумчиво терла висок. — Это во что же могла вляпаться наследница этого дома, чтобы её убили?

— Её перед смертью напоили серебрянкой и кроме нескольких обрывков, она ничего не помнила. — Рассказала, усаживаясь на кровати.

— Ожидаемо. Знаешь, какой профиль у пятого дома? — Поняв, что я даже приблизительно не знала о чем речь, бабушка продолжила, — ожидаемо. Пятый дом, это военная разведка дроу. Есть ли наследницы, сколько их, где они и чем конкретно сейчас заняты, не знает никто. Только глава дома, лицо так сказать официальное. Сколько лет Матери пятого дома никто не знает, даже не удивлюсь, если она участвовала в битве в долине памяти.

— Чтооо? — Я на некоторое время даже отвлеклась от нага, который меня обнимал, делая вид, что поддерживает. — И как узнать про ту девушку, о которой меня просили позаботиться?

— Только ехать к дроу. Самой! — развела руками бабушка. — Единственное, чем я смогу тебе помочь, это написать сестре твоих дедушек. Ну, и напомнить, что сейчас у дроу месяц траура по гибели своего мира и гостей они не принимают. А то вдруг, ты, конечно, знала, и чисто случайно забыла.

Казалось бы, всё так просто и легко. Попросить бабушку узнать, кто из наследниц определенного дома погиб, и у кого из них осталась сестра.

Но! Именно сейчас, дроу обрывают все связи с внешним миром, отдавая дань памяти своему погибшему миру. И вишенкой на торте, мне нужно узнать о наследнице самого скрытного дома! Дома, о котором известно только, что он, собственно, есть. Ну и ещё его глава присутствует на советах.

Но кто-то, сумел не только поймать одну из ключевых фигур в иерархии дома, но и постарался уничтожить так, что бы даже с помощью некроманта, невозможно было выяснить, ни кто убил, ни почему. Эликсир, который называют серебрянкой за характерный цвет, стоит столько… Ну, если в золоте, то где-то расчет идёт по весу один к двадцати семи. Где единица, это вес эликсира. Сколько его надо, чтобы напоить сопротивляющуюся дроу? Дороговато обошлось этому кому-то убийство.

Да и потом, особенностью наследования у дроу, являлось то, что мало было родиться у правящей матери, нужно ещё было и доказать, что ты лучший! Стать асом! Титул наследницы могла получить любая дроу дома, даже не являющаяся дочерью или внучкой правящей. Поэтому, если моя знакомая попалась и не смогла спастись, то ресурсы задействованы нешуточные. А вот для чего? Что пытались скрыть? Одни вопросы.

А ещё какое-то спонтанное нападение на нас. Сложно делать предположения, когда не понимаешь цели. Одну из лучших в разведке дроу убили, что бы что-то скрыть. На нас напали, что бы что-то не всплыло. И там, и там задействованы очень редкие и дорогие эликсиры. И там, и там организатор тщательно продумал последствия, сделал все, чтобы даже некроманты не допросили погибших. Ну, можно ещё добавить, что и я, и погибшая дроу носим титул наследниц. Но мне кажется, что это незначительная деталь, просто совпадение. А вот всё остальное…

Где дроу и где отборы. Да у них даже понятия "брак" нет. Мужчина собственность дома. И это сразу и судьба, и приговор.

Голова начала ныть. Нужно набраться сил, а потом сесть и выписать все вопросы и видимые детали по каждому происшествию. Но с бабушкой, в любом случае, необходимо всё обсудить. Я не настолько самоуверенна, чтобы отказываться от её опыта и знаний.

К тому же, прямо сейчас, у меня есть и более значимая проблема. С той минуты, как я очнулась, Рей всё время рядом. Даже на тренировки перестал ходить. И вроде заботлив, и обнимает, и мои руки к лицу прижимает, но есть такое ощущение… Словно всё равно, что-то не так, словно он опасается чего-то. И я весь день это чувствую!

— Рей, — поймала я собирающегося отойти нага. — Давай, поговорим?

Муж окинул меня испуганным взглядом, но, тем не менее, согласно кивнул. Я наблюдала за хвостом змея, зная, что именно он обычно выдает эмоции хозяина.

— Только я не знаю с чего начать, — тихо произнёс Рейгар. — А можно, я тебя к себе утяну? Мне так спокойнее, если честно.

Я не сдержалась и рассмеялась. Мне тоже казалось, что на хвосте у нага, мне будет явно удобнее, чем в кресле. По крайней мере, всегда смогу спрятать лицо.

— Я не могу дословно вспомнить, что я тебе наговорила в тот вечер, но понимаю, что очень много лишнего. — Начала первой, чтобы не струсить и не позволить этой ситуации остаться неразрешенной. — Я себя не оправдываю ни усталостью, ни большим расходом сил. Я тоже поступаю… Ну, вот как в тот раз! Просто… Просто запомни, пожалуйста, что для меня твое прошлое не имеет значения. Нет. Не так сказала. Оно имеет значение, как пережитое, как… Не могу объяснить!

— Я понял! — Улыбнулся Рейгар, сжимая мои руки в своих ладонях. — Тебя оно не отталкивает, но меня ты жалеешь.

— Нет, не жалею! Сочувствую, сожалею, что тебе пришлось это пережить. До белых пятен перед глазами и шума в ушах хочу со всех этих уродов шкуру содрать! И с твоей жёнушки, в первую очередь! — Разозлившись, я не заметила, как в голосе стало слышаться рычание, да ещё и тыкала пальцем мужу в грудь при каждом слове.

Но Рея это только рассмешило, чуть ли не до слёз. С довольной улыбкой он начал поддразнивать меня, даже не скрывая, что ему это нравится!

— С кого-кого? — Рейгар переспрашивал, делая вид, что плохо расслышал, и обнимал меня при этом. — Вот, незадача! Жёнушка-то у меня одна, и это ты.

— Как это? — Не поняла я.

— Ну, полноценного заключения брака в прошлый раз не было. Я переходил в собственность нагини, она же передо мной никаких обязательств не несла. Но мне очень приятна твоя ревность! — Воспользовавшись моим замешательством, наг коварно укусил меня за мочку уха. — Не все же мне с ума сходить, видя, как чужие самцы перед тобой землю хвостами прибивают.

— Какие ещё самцы? Нет возле меня никого! Я же Лангран, меня боятся. — Возмутилась от его слов.

— Ага, так боятся, что ты, даже совсем мелкой, научилась порталами переноситься, лишь бы ото всех избавиться! — Вдруг наг стал очень серьезным и, обхватив мое лицо ладонями, заставил смотреть себе в глаза. — У меня была, есть и будет только одна жена, моя пара, моя единственная. Селена Лангран. И никакие ритуалы, отказы и прочая наверченная ерунда этого не изменит. С того момента, как я просил тебя верить мне и в меня, ничего не изменилось.

— Рей, я…

— Послушай, Селена. Ты моя! Ты сама дала мне это право, выбрав меня в мужья! И да, я буду лезть, и буду решать! Не за спиной, не втихую, и никогда во вред тебе! — Я замерла, слушая нага, почему-то сейчас его слова не раздражали, а согревали словно теплым пледом в ветреную ночь. — Я не дам тебе больше так сжигать саму себя. Твоя бабушка права, как не стыдно это признавать. Два здоровых мужика, бойца с рабских арен, позволили хрупкой девочке загнать себя дальше всех разумных пределов, ради помощи самим себе! Я даже думать не хочу, как ты там собралась жить, прогнав пару.

— Рей, о барсе…

— Тише! Дай мне договорить, хорошо? — Снова перебил меня наг. — Дайгир дел наворотил, что теперь до конца жизни не разгребет. Но он твоя пара! И для тебя, в ком течет столько крови оборотней, что странно, что ты сама не имеешь звериной ипостаси, это все гораздо важнее, чем, если бы ты была человечкой или просто одаренной. Я не прошу, и тем более не требую, принять его и простить. Понимаю, что поверить ему и в возможное общее будущее для вас, после этих двух недель сложно. Но, Селена, две недели против пяти лет? Пяти лет, когда даже в бреду он звал тебя и просил дождаться, когда он вырвется к тебе или встретить его по ту сторону грани. Когда он раз за разом готов был умереть, но остаться верным своему "Лунному свету". Тогда, на побережье, он ведь обратно, в рабство, вернулся, только чтобы разыскивая его, не нашли тебя. Добровольно пошёл на это. Ради тебя. Да, он запомнил тебя другой, для него и запах был другим. Да, он не узнал тебя и его поведение сложно оправдать. Про нападение я вообще тактично промолчу. Но разве он не заслуживает хотя бы шанса на прощение? Я просто прошу вспомнить о том, что он пережил, помня о тебе, прежде, чем выносить ему окончательный приговор.

— Я думала ты мне сейчас в пример Марину и Тень приведёшь. — Постаралась улыбнуться, глядя на него. — Всегда и все с ней сравнивают.

— Марина Лангран, конечно, восхищает. И, скажу честно, не особенно-то вспоминают её подвиги на поле боя, к тому же более, чем скромные. Больше, и в основном с завистью, говорят о её семье, об отношении к мужьям. — Рей вдруг начал стараться опустить лицо, разговаривая со мной. — И я с большим уважением отношусь к твоей прабабушке. Но люблю я тебя, а не её. И ты совсем не новая Марина, ты другая. Ты Селена.

— А что за странная фраза про ритуалы, обряды и прочее? — Я уточнила непонятный мне момент.

— Утром, когда ты пришла ко мне с завтраком, я понял, что не могу сдержаться и вести себя так, как тебе бы хотелось. Ну, мне так показалось, после разговора в шатре. И я как можно быстрее ушел от тебя подальше — Наг тяжело вздохнул и посмотрел прямо на меня. — Я отказался от пищи из твоих рук. Как мне напомнил твой дядя, этот жест, является для нагов ритуальным и означает отказ от связи.

— Что? — Внутри, неожиданно для меня, всё сжалось и стало очень больно. — Отказ от связи? Со мной?

— Звёздочка, я даже и не помнил об этом! Иначе бы съел всё до последней крошки, ещё бы и руки облизал, чтоб наверняка. — Говорить наг стал, словно с набитым ртом, присмотревшись, я заметила набухшие под верхней губой мешки с жидким "следом".

— То есть, по незнанию, мы поучаствовали в ритуале, в результате которого, как минимум для нагов, мы не пара? — Уточнила у нага.

— Мне плевать на ритуалы. Твоему дяде я об этом уже сообщил. И тоже при свидетелях, — упрямо заявил Рей.

Я провела кончиками пальцев по набухшим мешкам. Я прекрасно знала, что это означает.

— Кусай! — Подставила шею под клыки нага.

— Ты только что пережила лихорадку…

— И переболею заново, если мой муж, сейчас же не исправит собственную ошибку! — Перебила его теперь уже я.

Рейгар недолго сомневался, а потом впился клыками в шею. А мне вдруг стало невыносимо жарко. Резкое и болезненное покалывание по коже. И яркое свечение дало понять, что моя лунная ипостась проявилась. И не только проявилась, но и с удовольствием вцепилась в шею нага в ответ.

Неожиданно в шатёр вбежала Лисан.

— Пока вы тут грызетесь, там вашего барса сейчас загрызут! — выкрикнули она.

Глава 20

Рейгар Изумрудный

Я тяжело вздохнул, прижимаясь лбом к переносице Селены, и крепче прижимая её к себе. Понимал, что надо бежать, разбираться, что опять случилось, но давал себе ещё несколько мгновений этого настоящего наслаждения.

— Я всё ещё за то, чтобы сменить этого дурного кота на рыбок. Правда, рыбки лучше! — съязвил, выпуская жену из объятий. — Хотя этот котяра, пролезет, сожрёт всех рыбок, и опять поселится с нами.

— Ну, значит, будем считать, что он был голодным и не удержался! — ответила Селена на бегу.

Найти, где именно, пытаются загрызть барса, труда не составило. Вокруг площадки, облюбованной нагами под тренировки, столпились все свободные воины и дружно поддерживали соперника барса.

— Карел, вздрюч его! — эмоционально выкрикивал дядя Норд, видимо решивший уступить право воспитания этого супруга своей племянницы, приехавшему родственнику.

— Давай, вломи этому языкастому! — кричали наги.

— Батя, дави… — поддерживал отца Варес.

А вот один из дедушек Селены стоял молча, аккуратно подравнивая ногти кинжалом. Но вот взгляд, который он бросал на ристалище, был настолько красноречив, что оказаться на месте Дайгира я не захотел бы и в страшном сне.

Протолкнуться сквозь толпу болельщиков мы смогли с большим трудом и замерли у границы площадки. Огромный чёрно-бурый медведь, с клыками, мало что не с мою ладонь, гонял по ристалищу крупного, но все равно, сильно уступающего в размере и в массе, барса.

Кошак сейчас ничем не напоминал тот линяющий скелет, каким он был ещё на поляне отбора. Сейчас это был уверенный в себе, сильный и крепкий зверь. Шкура переливалась и лоснилась. Шерсть из тускло-серой стала искрящегося бело-стального цвета, с контрастными черными пятнами. Расширилась грудная клетка, выпрямились и потяжелели лапы, да и веса зверь значительно набрал. Правда выглядел он все ещё, больше поджарым и гибким, нежели массивным. Но как противник смотрелся достойно.

Барс пригибался к земле, отпрыгивал, наносил резкие и быстрые укусы, изматывая медведя. Медведь же четко контролировал и поле, и перемещения барса. И в очередной раз, стараясь укусить медведя за бок, барс нарвался на сильный удар лапой, откинувший его к границе площадки. Удар был встречен радостным рёвом толпы собравшихся.

Дайгира в лагере не любили, и скрывать этого никто не собирался. Его поведение, большинство сопровождающих Селену восприняло, как личное оскорбление. И если бы не брачный браслет, свернули бы ему голову уже по-тихому и сказали что это он сам, собственной желчью подавился.

— А что произошло? — спросил я у стоящего рядом парня из нагов.

— Да Варес с этим недоумком сцепились за обедом. — Ответил тот, не отрывая взгляда отдерущихся, и потому, не замечая Селену. — Варес ему и выдал, что если б он не был уверен, что сестра кинется в очередной раз лечить этого скота, то давно бы сделал из котика птичку, выломав ему все рёбра наружу. Ну, а этот разъерепенился, мол, ты знать меня не знаешь, и что произошло тоже, а зубами скрипишь так, что клыки скоро сотрешь. Младший вербер ему и ответил, что после тех помоев, которые он вылил, его и знать уже никто не хочет. И, кстати, прав! Ну, а этот вскочил и заявил, что от того, что сказал, он не отказывается. А тут Карел проходил, ну, за шкирку и сюда, ума добавлять. А так как человеком там и речи нет, кто кого раскатает, вот они зверями меряются.

— А он сказал, что от слов своих не отказывается, или от того что их сказал? — уточнил я, — может его просто не поняли?

— Слушай, а что он за птица такая, редкого полёта, что все должны головы себе засорять, что он там хотел сказать и правильно ли его поняли? — спросил другой наг. — Он, знаешь ли, не единственный в мире, кому от жизни пинков прилетело вместо пряников! Но вот такую дичь, как он, мало кто творил. Понял, что ничего с ним не сделают вот и измывался над девочкой, самца включал. Так что за дело огребает.

В этот момент, барс поднырнул под лапу медведя, целясь оскаленной пастью в живот. Медведь победно взревел, и когтистая лапа понеслась вниз, намереваясь окончательно пригвоздить противника, но удара не последовало. Наглой кошачьей морды каким-то образом, не оказалось в месте столкновения с лапой медведя. Не ожидавший такого финта вербер, потерял равновесие и покачнулся по инерции собственного замаха. Чем и воспользовался барс, вцепившись в шею медведя сбоку, где тот не мог достать его ударами лап. А при попытках вырваться рисковал оставить в пасти барса приличный кусок собственной шкуры.

Несколько мгновений, силуэты зверей поплыли, и два разгоряченных мужчины стояли друг перед другом.

— Ещё раз повторяю, да, я много чего наговорил. И от сделанного не отказываюсь и оправданий себе не ищу, — упрямо повторял Дайгир, пытаясь одновременно с этим ещё и дыхание восстановить, всё-таки схватка с Карелом была тяжёлым испытанием. — Но отвечать за это я буду только перед собственной женой, а не перед каждым, кто сначала слушал семейные ссоры, а потом пересказывал всем желающим.

— Ах ты, поганец, — возмутился Норд, — это я значит, по-твоему, подслушивал, а потом сплетни разносил…

— Даааа, парень, я смотрю, умеешь ты родственные отношения строить и налаживать. — Вдруг засмеялся Карел Варлах, — ты хоть понимаешь, что тебе сейчас просто повезло?

— Как и много раз до этого! — ответил кот, уже повернувшись и увидев Селену.

— С утра, вместе с Варесом, ко мне! Чтоб не на везение надеяться, а быть уверенным в своих силах. — Выдал ему вербер.

— Я смотрю, в вас с Нордом прям педагоги наставники проснулись! — ехидно улыбался дедушка-дроу, — разобрали себе по воспитаннику. Только один от пары отказывается, а второй и вовсе её не признавал.

— При всём моем уважении, тут главное, чтобы Селена нас признала! — выпалил Дайгир, развернулся и уже в прыжке обернулся.

От земли оттолкнулся человек, а приземлился уже барс, скрывшийся в зарослях. И только тут я почувствовал, как расслабилась жена в моих руках. А вот её дедушка при взгляде на жену, вдруг весело рассмеялся.

— А вот и расплата! Карел, сынок, помнишь, что было, когда кто-то без спроса брал её игрушки? — дроу наблюдал, как Селена шла к дяде через поле. — Советую вспомнить, и быстро!

— Дядя, мы могли бы поговорить? — очень-очень вежливо спросила Селена.

— Если ты о следах укуса на твоей шее, то вот с удовольствием! — усмехнулся Карел, — а если про барса, то нет! Потому что родственников убивать нельзя. И даже взглядом! А ему явно не помешают хорошие тренировки!

— Дядя, знаю я ваши тренировки! Я Вареса-то после них устала отпаивать! А Дайгир после плена…

— Селена! — перебил жену родственник, — Давай, я тебе расскажу об очень простых и важных вещах. Не смотря на прошлое обоих твоих парней, они оба самцы! Мужики! И ты уж определись, ты им жена, или мамочка, спешащая сопельки подтереть и на бо-бо подуть?

— Я не собираюсь "сопельки подтирать"! — возмутилась Селена.

— А это тогда что сейчас было? — ответил ей вербер. — Этому коту просто необходимо научится сначала думать, а потом говорить. Некоторым, конечно, тоже не мешает связать действия с мыслительным процессом, да, Рей? Но барс, это разговор особый. Вы не просто семья. Вы те, кто долгие годы будут ассоциироваться и с королевством, и с родом Лангран! Его основной, правящей ветвью. И вот такие истерики, как у этого твоего парного, ещё долго будут ходить, как забавные истории. Тебе это нужно? А роду? Ну, а физическую форму подтянуть, никогда не помешает! Вы пока думайте, а я пойду, пообедаю, а то от голода уже война в брюхе.

— Дяяядя, ну в каком брюхе??? — заулыбалась Звёздочка, поняв, что мудрый дядюшка, вовсе не собирается превращать Дайгира в меховую тряпочку. — Ты у нас красавец, мы тебя ещё женим!

— А вот давайте без проклятий, девушка! Я на этих галерах свое отгреб, возвращаться желания никакого! — расхохотался Карел.

Проводив дядю взглядом, Селена развернулась ко мне и, уткнувшись носом в грудь, обхватила меня руками. Некоторые особо внимательные наги, проползая рядом, обращали внимание на укус на шее жены и начинали многозначительно улыбаться. И удивлённо приподнимали брови, когда видели след от ответного укуса. Это было очень большой редкостью, мечтой, исполнения которой ждут, надеясь на чудо! Найти свою истинную, получить разрешение на подтверждение привязки и получить ответную метку! И пусть попробуют мне теперь сказать про свои дурные ритуалы!

— Устала? — улыбаюсь, буквально утопая в темных глазах, ловлю в них искры ответной улыбки. — Может, поедим?

Получив в ответ согласный кивок, взял жену на руки, прижимая к себе и наслаждаясь этими мгновениями. А вот кормить свою пару сегодня я намеревался сам. Я услышал, о чем говорил Карел, но мои выводы явно отличались от того, что хотел донести он. Селена и так, слишком часто слышала подобные речи, слишком часто её сравнивали с Мариной Лангран, доведя подобное сравнение до состояния болевой точки. Поэтому я считаю, что семья должна быть не эмблемой напоказ, а стеной, за которой наша жена могла бы спрятаться и отдохнуть. Где она может быть просто Селеной, женой, желанной самочкой, молоденькой девушкой, а не наследницей, правительницей и прочим перечнем регалий.

Утром я хотел просто сменить обстановку для Селены, которая уже несколько дней находилась почти безвылазно в шатре. Но сейчас порадовался своей предусмотрительности. У того самого родника, где мы с Селеной разговаривали в прошлый раз, я решил устроить небольшой костер и расстелил толстое одеяло. Селена, которая удерживала в руках плед и несколько подушек, радостно улыбалась. Смотреть на неё было безумно приятно, её глаза горели таким предвкушением, что обычный, в общем-то, пикник, действительно становился чем-то особенным.

Заранее замаринованное мясо уже шкварчало над углями костра, когда Селену заинтересовало что-то в кустах, на противоположной стороне ручья, что начинался от родника. Переворачивая мясо, я заметил вопросительный взгляд Селены.

— Решай сама. Пусть тебе будет хорошо и спокойно. — Ответил своей девочке, давая понять, что она и её комфорт дороже всего остального.

— Хватит прятаться. Иди сюда. — Позвала она.

Из кустов выполз барс, что было вполне ожидаемо. Я, кстати, совсем не удивлюсь, если из соседних кустов вылезет пара медведей или пяток-другой нагов. Пометавшись немного по берегу, барс закусил кончик своего длинного хвоста, чтобы не намочить, и перешёл через ручей. Но сделав несколько шагов, улёгся на живот и пополз к Селене. А когда она протянула руку ему на встречу, зверь сорвался и чуть ли не повизгивая начал ластится.

Смотрелось это настолько комично, что я не сдержался и рассмеялся. А барс с самым гордым и невозмутимым видом обвил кончиком хвоста лодыжку Селены и прижал кончик лапой, что бы не раскручивался. И пристально наблюдал за тем, как я кормлю Селену сам, впервые традиционным для нагов способом кормления пары, с рук. И счастливее меня в этот момент никого не было в этом мире.

Глава 21

Селена Лангран

Ночь самое странное время. Мир вокруг вроде и замирает, затихает, погружается в покой. Но в то же время и оживает, наполняется новой симфонией жизни. Распускаются ночные цветы, наполняя своим дивным благоуханием всё вокруг. Выводят свои трели ночные птицы, хищники выходят на охоту. Луна наполняет весь мир своей силой, питая и одаривая щедрой дланью.

Я стояла в лучах светила и каждой клеточкой кожи принимала этот дар. Напевая завораживающие меня с детства слова. Но мысли были очень далеко от происходящего, как и в несколько последних дней.

Я никак не могла представить собственную семью. Не ту, в которой я родилась и выросла, а ту, которая должна была образоваться благодаря брачным связям. Все пять лет я мечтала, что найду, помогу вырваться из плена, залечу все раны своего мужчины, своей пары. Сейчас, даже смешно было вспоминать, как наша предполагаемая встреча выглядела в моих мыслях.

Но в реальности я столкнулась с проблемой, которую и предположить не могла. Не смотря на мой выбор и брачные метки, с Рейгаром мы осторожно знакомились, всё больше и сильнее привязываясь друг к другу, всё сильнее и явственнее ощущая парный зов. А с Дайгиром все отношения были пропитаны настороженностью и опасением снова столкнуться с его бешенством и неприятием меня, как пары. С его же стороны, просто физически ощущалось раскаяние и чувство вины, которое давило и мешало.

Вот мы и сосуществовали последние три дня после моего возвращения с полей Морины странной компанией — я, Рей и барс.

В человеческом виде я замечала второго мужа крайне редко и со стороны. В основном, во время тренировок с дядей Карелом. Как только я пришла в себя, оба мои дяди взялись за моих мужей всерьёз. Даже наг приползал в таком состоянии, что напоминал мокрое полотенце, что уж говорить о барсе, которого зачастую и вовсе притаскивал на себе Варес. Ворчал, конечно, что он ни разу не подряжался дохлятину на себе таскать, но исправно доводил обессиленного барса до дома.

Лёгкий шелест чуть в стороне. Поворачиваю голову и, вполне ожидаемо, вижу выползающего из под сени деревьев нага. За его спиной слышалось недовольное рычание.

— Дайгир злится, что я помешал тебе, — хитро улыбается змей.

— Не помешали, — улыбаюсь ему в ответ. — Идите сюда.

Сейчас я настолько была полна энергией и светом, так хотела поделиться своей радостью от единения со своим источником силы, бурлящей в крови, что решение, маячившее туманным намеком в неясных мыслях, вдруг стало таким логичным и очевидным. Рейгар без раздумий оказался рядом, а вот барс недоверчиво замер у границы лунного света.

— Дайгир, — позвала не барса, а оборотня.

Барс резко замотал тяжёлой головой, начиная пятиться назад, в окружающий нас лес.

— Дайгир, — повторяю, давая понять, что не зову, а прошу.

Барс нервно крутился на одном месте, он явно хотел уступить, сделать, как я прошу, но опять сомневался. А я ждала, ждала его решения. Потому что я одна, и даже вместе с Реем, не смогу создать семью. Настоящую, крепкую, настолько тесно связанную, чтобы каждый из нас троих чувствовал остальных, как необходимую и неотделимую часть себя. У моих мужчин было страшное прошлое, и не могу сказать, что настоящее прям вот всё в радужных красках. Да даже не факт, что ссор никогда больше не будет.

Но может, вместо бесцельных метаний, пора попытаться? И, наверное, для начала, нам стоит определиться, мы вместе, как семья или как временные попутчики? Именно поэтому сейчас я спрашивала и давала Дайгиру возможность решить, начнем ли мы с начала, или останемся в памяти друг друга ярким, но болезненным воспоминанием.

Судя по тому, что силуэт барса поплыл, и вместо зверя к нам подошёл сам Дайгир, он всё же решил рискнуть.

— Ты действительно хочешь попытаться? Со мной, после всего? — спрашивает, пристально вглядываясь в мое лицо, мужчина. Просто молча, киваю в ответ и протягиваю ему вторую руку.

— Боги, Селена! — Дайгир прижался лицом к ладони, а потом, рухнув на колени, словно ноги перестали его держать, и, крепко обняв за бедра, уткнулся в мой живот. — Я уже даже не надеялся, даже не мечтал… Вру! Мечтал, конечно. Но это было… Несбыточно. Я же никто. Из всех достоинств, только Зверь. Я так виноват, я до конца жизни не смогу искупить, исправить, вернуть всё назад. Чтобы ты не знала, не видела и не слышала всего, что я наговорил.

— Наговоришь другого, чтобы о прошлых словах забыла, — засмеялась, глядя в счастливые глаза оборотня. — Но знаешь, у меня, как и у всех Лангранов, память очень хорошая. И характер недоверчивый. Так что придётся постараться!

— Я докажу. Ты никогда не будешь во мне сомневаться! — прозвучало словно клятва, искренняя и обжигающая. Как признание, в котором за каждым словом пряталась целая буря чувств и эмоций.

Я стояла, чувствуя лёгкое опьянение от избытка силы внутри, в тесных мужских объятьях с двух сторон. Наверное, впервые за последние пять лет, я была по-настоящему спокойна. Никогда ещё я не чувствовала себя настолько цельной, никогда ещё всё происходящее не воспринималось настолько правильным.

Я даже не поняла, когда избыток силы стал выплёскивается наружу, меняя привычный облик на лунную ипостась, к нескрываемому восторгу Дайгира. Я как будто заразила мужчин своим опьянением. Потому что нежные, но крепкие объятия и бесконечный шепот признаний с двух сторон дарили чувство эйфории.

Конечно, нам предстоял ещё не один очень серьёзный разговор между мной и мужчинами. Конечно, нам предстояло разрешить ещё сотни спорных моментов. Сейчас мы словно с трёх разных сторон делаем первый шаг навстречу друг другу. Вопреки обидам и самолюбию, вопреки всем обидам и недоверию, вопреки урокам прошлого и страху перед будущим. Засыпала я уверенная в правильности принятого решения, но обсуждать подробности сейчас я была просто не в состоянии.

Проснулась я задолго до рассвета, ощущая себя полностью восстановившейся и отдохнувшей. И дожидаясь пробуждения мужчин, прокручивала в голове, как и какими словами попытаюсь объяснить свой выбор.

Лагерь на днях планировалось свернуть и отправиться в путь до перевала. Но я собиралась изменить наш пункт назначения. Вместо Грозового замка, я хотела бы выбрать местом нашего проживания, небольшой охотничий домик на границе с оборотнями.

Я не боялась продемонстрировать свою связь с моими мужчинами, не стеснялась их, не вспоминала о каких-либо различиях. Но вспоминая обычаи тех же котов, мне, почему-то, показалась очень привлекательной мысль, что первый месяц нашего брака, можно провести вместе и в уединении. Когда мы сможем узнавать друг друга, и о друг друге, привыкать и притираться. Чтобы никто не влезал, не мешал, не лез со своим праздным любопытством. И конечно, с искренним желанием научить и объяснить, как правильно строить отношения в семье.

Мысли сами собой перескочили на отношения в семье Марины, её чувства к каждому из мужей, которые она вопреки принятым "правилам" не скрывала. Никакие правила и обычаи не могли её заставить поступиться отношениями к дорогим ей людям. Даже при дворе дроу, мужья Марины имели особый, неприкосновенный статус. Значит, ей хватило силы характера и воли, поставить себя так, чтобы никому и в голову не приходило посягнуть на её семью.

Говорят, Марина ушла, склонив голову на алтарь с признанием одного из её мужей, создателя волшебного сада в Грозовом замке. Её мужья, хоть и были в тот момент в разных местах замка, мгновенно перенеслись к супруге. Бабушка рассказывала, что ее отцы за мгновения постарели и лишились сил, а стремительно темнеющее небо запылало безумием молний. Стихия бушевала сутки, оплакивая свою любимицу, а по окончанию Грозы траурные стяги взметнулись не только над замком, но и над резиденцией главы Грозового клана нагов, и над замком Гардаранов и даже над княжеским замком котов и эльфийский лесом.

Вслед за Мариной ушли не только её мужья, но и связанные с ней её названные сестры. В ту ночь ушло легендарное поколение, те, кто смог переломить ход истории и подарить миру шанс на возрождение. И впервые со дня битвы с орденом светлых, в долине мемориала запылали погребальные костры. А я всегда замирала, пытаясь себе представить те чувства, из-за которых для моих прадедушек жизнь потеряла смысл и значение, после ухода прабабушки.

Но сейчас, я впервые задумалась о том, а насколько же любила сама Марина, чтобы заслужить такие чувства в ответ.

За такими мыслями я наблюдала, как светлеет вокруг, подсказывая, что за стенами шатра уже рассвет. Однако, пробуждение наступило гораздо раньше и резче, чем я рассчитывала. Дедушка Рейс решил, что я достаточно окрепла для маленькой легонькой тренировки. Ну, в его понимании конечно. А потому, первые настоящие солнечные лучи солнца, я встречала с клинками в руках и на ристалище, куда за бесплатным представлением подтягивались наги и воины Варлахов. А вот Варису, дяде Карелу и дяде Норду приходилось большую часть своего внимания уделять моим мужьям, норовившим всё это дело прекратить и утащить меня с площадки куда-нибудь в безопасность!

Глава 22

Дайгир Сильв

Сколько раз за жизнь судьба может сделать резкий разворот? Сколько раз может кидать от безнадёжности к счастью, и, подарив надежду, скидывать в самые темные и страшные свои подземелья?

Я родился и рос в хорошей семье, с хорошим достатком, с учителями и наставниками, вечно мною недовольными и обвиняющим меня в лени и несерьёзном отношении к занятиям. Я сбегал, я портил тренировочное оружие, я отказывался учиться, говоря, что вся эта ваша лабуда мне ни к чему. Что семья у нас, сколько помним, была наемниками и что мои противникам все равно, знаю я там, что или нет, всех будет больше волновать, как я владею оружием. Такой самый все знающий и во всем разбирающийся засранец.

Гордый и уверенный в себе, я сбежал из дома не задумываясь, что по моей вине переживут мать и отцы. Жизнь быстро ткнула меня носом в мое место. Показав, что я на самом деле значу. Какое оружие, какое мастерство, зачем такие усилия? Сонный порошок дурню в вино, которое он пил явно на показ, и забирайте! Благо "очень умный и всё знающий" уже растрепал, что сбежал "в жизнь"!

И когда мне казалось, что всё, я уже на своем финише, судьба подарила мне встречу с Селеной. Когда я почти сдох на аренах, богам было угодно снова подарить мне очередную перемену. Но что делаю я? Я, как всегда вцепился в свое "я". Не видел, не слышал и не замечал очевидного. Всё, все, что не подтверждало мою точку зрения, я просто вычеркивал и высмеивал.

А теперь метался, как по углям, думая постоянно как вернуть то, чего не оценил и от чего так бездумно отказался. И никаких мыслей не было. Никаких дельных. Я себя всё время сравнивал с Рейгаром. И сравнение всегда было не в мою сторону. Хоть Рейгар и был старше меня всего на несколько лет, но рядом с ним, я себя действительно ощущал дерганным подростком, вечно влипающим в неприятности.

Все чаще я отдавал право решения зверю, всё больше времени проводил в звериной шкуре, потому что у барса вины перед парой не было. Единственное, в чём я не мог себе отказать, это млеть от мягких прикосновений Селены к морде зверя, от того, как она зарывалась пальчиками в шерсть, когда задумывалась. Мне было очень интересно, какие мысли в её голове, но кем был я и какое имел право на её доверие?

Тренировки, которые мне в приказном порядке предложил

Карел Варлах, были не шуткой. Вот тут я и понял, что моя уверенность, что я представляю из себя хоть, сколько-нибудь достойного противника, просто дым вчерашнего костра. Одно счастливое везение, действительно не значило ничего. Вербер взялся за меня с таким рвением, что мне стало страшно. Он реально не понимал слов «не могу» и «не получается». А его ехидные комментарии били по самомнению с такой силой, настолько задевали, что на задание которое он давал, я кидался, как на врага.

— Ты оборотень! То, что за пределами возможностей человека, вполне доступно зверю, — объяснял мне медведь. — А каждый раз, чуть переступая за грань своих возможностей, ты эти самые грани раздвигаешь, делаешь себя сильнее. Но ты и зверь, это не два разных существа, вы взаимосвязаны, вы кровь друг друга, вы суть друг друга. Когда один из вас становится сильнее, возрастают силы и второго. Скажи, не потому ли ты прожил эти пять лет, что Селена в вашу первую встречу спасла твоего зверя? Не он ли давал тебе силы?

— Силы мне давала мечта! — уже из чистого упрямства спорил я с Карелом. — Любой ценой продержаться и вырвать шанс быть с парой.

— А кто платил эту "любую цену"? Не барс? Не за счёт нечеловеческой живучести ты выкарабкивался каждый раз? — вдалбливал он мне в голову. — Ты дожил только потому, что твой зверь разделил твою мечту и принял твою пару.

Но его слова удивительным образом зародили в моей душе семена сомнений. Я, привыкший считать зверя слабым, совершенно отделил себя-человека и своего зверя. Забыв о сущности оборотней. Поэтому, каждый день, не смотря на не проходящую усталость, я шёл на эти тренировки, и занимался с таким упорством, которого никогда не видели мои наставники.

Но дело было не только в желании стать сильнее, не только в желании быть единым со своим Зверем и перестать быть для него обузой. Я хотел стать тем, кто был бы для своей пары надёжным защитником, тем, кто смог бы успеть принять направленный на неё удар.

Но я совершенно не подозревал и не представлял, что увижу, как этот удар направляет в её сторону её же дедушка.

На четвертый день после того, как Селена пришла в себя, Рейс решил, что ей не помешает вспомнить танец с клинками. Что у меня, что у нага взвыли все инстинкты. Зверь метался в сознании, словно в клетке, желая вырваться и закрыть собой пару.

— Тише, вы, оглашенные! — её дяди и брат втроём еле удерживали нас двоих. — Отец тренирует Селену с пяти лет!

— Нас эти слова должны успокоить или что? — шипел Рей. — Она только в себя пришла, только силы восстановила. Какие тренировки, какие ещё учебные бои?

— Учебные? — взвыл я, — Рей, там клинки не учебные! Что у дроу, что у девочки!

— Что? Да вы ошалели? — наг рванулся в сторону приветствующих друг друга перед поединком дедушки и внучки.

Норду и Варесу пришлось буквально повиснуть на Рее, чтобы удержать его. Я воспользовался тем, что Карел остался один и попытался рвануть на ристалище.

— Тихо. — Спокойный, но мгновенно подчиняющий голос Лолиары Лангран. — Ваше единодушие в желании защитить мою внучку очень похвально, и лично меня радует, но попрошу помнить, что как-то она без вашей опеки до восемнадцати лет дожила.

Но нам уже было не до чьих-либо слов. Потому что бой начался. И я видел, что никаких поблажек этот престарелый дроу не делает. Только притормаживает удар в миллиметрах от цели. На Селену сыпался град ударов. Наша девочка изгибалась, уворачивалась, блокировала удары, несколько раз переходила в нападение. Стройная фигурка двигалась то плавно, буквально растекаясь в воздухе, то меняла темп движений на резкий и рваный, перестраивая свою защиту.

Рейс совершил серию обманных движений, и на развороте, оба клинка параллельно друг другу понеслись рубящим ударом к Селене. Я и Рей одновременно вырвались от держащих нас родственников и неслись к середине площадки, где происходил бой. Но замерли, потому что то, что вытворила Селена, заставило нас остолбенеть. Изогнувшись назад, фактически коснувшись затылком земли, она ушла из-под удара. Приняв вес тела на руки, она перекинула ноги, разворачивая корпус. Толчком, при падении на колени, протянула собственное тело вперёд, проскальзывая между ног дроу и нанося удары по бедренным артериям.

Оказавшись за спиной деда, Селена вскочила и, скрестив клинки, зажала шею Рейса в перекрестье смертельных ножниц, заканчивая бой.

— Очень интересно, — тихо произнесла проходящая мимо нас Лолиара. — откуда это, хотелось бы мне знать, моя внучка знает о приемах боя пятого дома? Очень странное совпадение. Очень!

Чуть позже, после того, как мы успокоились, осмотрев и обнюхав жену с ног до головы, и потренировались сами, все время отвлекаясь на неё, мы отправились в шатёр, вместе с ее родственниками. Селена поняла наша состояние и никуда не ушла с площадки, давая нам возможность постоянно её видеть, чтобы убедиться, что с ней всё хорошо. И хотя стол был накрыт, кусок в горло не лез.

Наша жена получила долг от мертвой дроу пятого дома, у нее на запястье символ с герба этого дома, и у нее вдруг проявились знания о боевых секретах этого дома. Как пояснил Лиар, особенность дроу такова, что каждый дом, это как княжество котов, в королевстве оборотней. Автономия со своей наследственной властью. Только в случае с дроу, подчиняющаяся единому совету старейших или правящих матерей. И обучение воины дома проходят отдельно, внутри дома. Секреты техник тщательно охраняются. Вплоть до показательной казни, осмелившегося обучить кого-либо не принадлежащего к дому секретам боя.

Мужья Лолиары принадлежали в свое время к первому дому. Соответственно и Селену они обучали именно по техникам своего дома, других они просто не знали. Видеть со стороны приходилось. В дни празднеств у дроу очень популярны поединки бойцов. И вот по таким "ножницам" опознавали пятый дом. У них считалось особым шиком поймать голову соперника именно так. Фирменный знак дома. Как геральдическая орхидея. Не важно, что лица детей дома всегда скрыты масками, герб на предплечье и вот такой, коронный удар, говорили сами за себя.

Но одно дело видеть, а другое знать как. И получалось, что Селена этого тоже знать не могла.

Лолиара выспрашивала подробности встречи внучки и погибшей дроу. А я пытался поймать какую-то недооформившуюся мысль. То ли обрывок горячечного бреда, то ли позабытой легенды. Слова Селены о том, что дроу просила её вспомнить о себе, если наша жена столкнется с её убийцами, помогли.

— Память души? — спросил одновременно у всех.

— Я тоже об этом подумал, первым делом. Но потом отказался от этой мысли. — Ответил второй муж Лолиары, Лиар. — Передача памяти души это не просто. Это ритуал. Сложный и опасный, уже не все матриархи помнят его и в состоянии провести. Я могу согласиться, что в пятом доме вполне могли остаться уникумы, у которых хватило бы опыта, знаний и сил. Но если с момента смерти прошло долгое время, то душа уже отдалилась от тела и результат непредсказуем. А риск слишком велик. Да и серебрянка оставляет явные следы, и тот, кто нашел тело, понимал, что у души этой самой памяти и нет.

— А если гончие пятых нашли тело, и смогли провести ритуал, — ухватилась за эту мысль Лолиара, — но ритуал направленного действия, то есть получить обрывки знаний и воспоминаний должен был определенный человек, точнее дроу. Но душа, которая в этот момент общалась с Селеной, могла сделать свой выбор?

— На этот вопрос не ответит никто. Особенности этого ритуала мало кто знает и помнит. — Развел руками Рейс.

— Если сами дроу плохо помнят этот ритуал, то откуда про него знаешь ты? — спросила у меня жена.

— Я бы не хотел об этом… — перед глазами уже несколько минут стояла картинка пятилетней давности, как отвлекшаяся от развлечений дроу надиктовывает вестник, требуя вызнать подробности передачи знаний мертвых через память души. Я ведь не понял, что это речь о ритуале.

— А если от этого зависит жизнь и безопасность жены? — слова Рейгара в мгновение заставили понять, что сейчас каждая мелочь важна.

— После того, как я ушел, спрятав Селену, меня забрала дроу, что частенько навещала "загоны". Она прикрывала лицо маской, но её выдавал цвет кожи и волос. — Я вспоминал со всей тщательностью, на которою был способен. — Где-то неделю спустя, она от кого-то требовала узнать про эту память, потому что те работорговцы, которых вы казнили, унесли с собой много информации, которая была известна только им.

— Дроу? Дайгир, ты на путаешь? Дроу, работавшая с работорговцами? — вскочила Селена и подлетела ко мне. — Ты уверен, что это была не иллюзия?

— Уверен. Я провел у неё три месяца. — Голова сама собой опустилась вниз.

— Значит, вот в чём причина нападения…

Глава 23

Селена Лангран

Слова Дайгира прозвучали громом в чистом небе. Я стояла оперевшись на стол и чувствовала себя так, словно внезапно попала под горный обвал посреди узкого ущелья.

— Не может быть! Просто не может быть! — перед глазами мелькали картинки и события.

Между разрозненными фактами начинали тянуться ниточки. Как во время того же обвала, один камень может потянуть за собой остальные, так и слова Дайгира, потянули за собой лавину мыслей, каждая из которых жалила пчелиным укусом, ядовитой колючкой, подлым кинжалом в спину.

— Почему не может? — удивился Дайгир. — Дроу такие же эгоистичные и обезумевшие от вседозволенности, как и наши аристократки. Ничем не лучше. Что такого удивительного в том, что, как минимум, одна из них якшалась с работорговцами?

— Дроу жестоки, их уклад жизни таков, что жизнь мужчины не стоит и не значит ничего. — Тихим, но уверенным голосом заговорила Лолиара. — Привязанностей к мужчинам у женщин дроу нет. Чтобы ты понимал, если случается беда, не хватает ресурсов, к примеру, то мужчины дроу уничтожаются, просто, как ненужный балласт. Оставляют десяток другой самых сильных, на семя, остальных под нож. Сестра моих мужей в этом плане уникальна, она не посчитала заботу о братьях слабостью и сделала в свое время всё, чтобы они избежали участи всех мужчин дроу. С таким укладом они пришли в этом мир, так они и живут.

— Когда они пришли в наш мир, — продолжила я, — их собственный уже практически погиб в волнах подземного пламени. От населения мира осталась горстка в несколько тысяч, женщины первых пяти домов. Да и они понимали, что обречены, потому что сил всех их амулетов не хватало для того, чтобы уйти в другой мир. Сила от разрушения артефакта смерти, созданного орденом света, и грозовая магия Марины Лангран пробила барьеры между мирами, открыв проход для дроу в наш мир. Обязанные своим существованием Марине, в битве в долине мемориала, они приняли сторону союза народов.

— Как это исключает возможность того, что дроу связаны с работорговцами? — уточнил Рейгар.

— Да уж! Ребята, вам иногда и, правда, лучше помолчать. Вот спроси вы такое где-нибудь на совете, и выставили бы и себя, и Селену в неприглядном свете. — Дедушка Лиар насмешливо улыбался. — Хотите вы или нет, но помимо боевки придется и всё остальное подтягивать. Законы, традиции, обычаи, нормы и знание исторических событий, с этикетом заодно. Вот и мне нашлось, чем вас замучить.

— Традиции, нормы, этикет? — удивился Дайгир. — А это ещё зачем? А как же "Ланграны сами себе закон" и "На каждое правило найдется свой Лангран"?

— Ой, вспомнила, как мама рассказывала, как она под личиной путешествовала и истории про Лангранов слушала, и как её Ланграновым отродьем называли. — Рассмеялась Лолиара. — Дайгир, мы Ланграны. Но не дикари же!

— После завершения сражения поднялся вопрос, как быть с новым народом. — Продолжила я, потому что не видела ни единого повода для шуток. — И если вопрос с территориями решился почти сразу, проблемное приграничье для дроу оказалось очень комфортным, то вот порядки и уклад жизни вызывали множество неприятных вопросов. Решение было принято. Дроу продолжали жить по своим устоям, но строго внутри своего народа. Марина Лангран, там же, на поле боя, клятвенно пообещала, что если хоть один житель её мира, любого народа, окажется на территориях дроу против воли, или если дроу окажутся замечены в интригах, вроде тех, что плёл орден Света, то дроу будут истреблены! Понимаете? Дайгир — свидетель нарушения клятвы, позволяющей дроу существовать в этом мире.

Тишина, воцарившаяся в шатре давила на плечи. И если бабушка и дедушки не позволили ни одной эмоции отразиться на их лицах, то Дайгир и Рейгар были явно обескуражены.

— Селена, подожди! — обратился ко мне Рейгар. — Но ведь может же быть и так, что та дроу была единственной, кто, наплевав на договор между советом матерей и правителями этого мира, связалась с работорговцами, ради удовлетворения своих извращённых желаний. Почему отвечать должен весь народ?

— Потому что и гарантий обратного нет, потому что об этой клятве знают все дроу от мала до велика. — Голос бабушки звучал холодно и четко. — Эта дроу, что посмела перейти черту… Гарантами клятвы выступали Ланграны и Совет матерей. Связавшись с работорговцами, она вынесла приговор всем дроу и бросила вызов Грозовому перевалу. По окончанию месяца памяти я извещу совет и объявлю сбор правителей всех государств.

— А что, если именно этого и ожидают? Может это отщепенка, мстящая собственному народу? Может её изгнали, ведь пещера, в которой держали Дайгира, могла быть где угодно! — Рейгар в который раз удивлял отсутствием жестокости и озлобленности.

— А могла ли об этом узнать та, мертвая дроу? — вдруг выдал Дайгир.

Каким-то непостижимым образом, совершенно несовместимые ранее детали стали идеально подходить друг к другу. Если предположить, что наследница пятого дома, а фактически глава военной разведки, узнала о подобном, что бы последовало? Какой ответ на подобные известия дал бы совет матерей?

Даже не сомневаюсь, что уничтожили бы и саму виновницу, и как бы ни весь дом, к которому она принадлежит. Во избежание и для острастки на будущее. Спасая весь свой народ, Правящие зачистили бы все следы, даже если бы обнаружились рабы из других народов, то и их бы уничтожили. Только бы нигде и никогда даже подозрения не всколыхнулось! Я не обманывала себя. Я знала, что сейчас права, и абсолютно правильно предполагаю.

В какую-то минуту, мне перестало хватать воздуха в шатре. Я почти на ощупь вышла на улицу. Вот почему этот таинственный некто не жалел ресурсов ради сохранения тайны. Тут и серебрянка безделицей покажется, когда на другой чаше весов собственная жизнь. Но только ли связи с рабскими рынками и свои жестокие развлечения скрывали за убийством Пятой и нападением на нас?

— Селена… — голос барса за спиной заставил вынырнуть из тяжёлых мыслей. — Получается, что действительно из-за меня было то нападение?

— А ты думал иначе? — удивилась я.

— Да что мог знать и видеть раб, который провел пять лет даже не в чьём-то доме, а на аренах? Ну, правда? — Дайгир сжал мою ладонь обеими руками. — Твари на трибунах всегда были в масках, гербов и имён тоже никто не демонстрировал и не называл. Какие-то дела при нас, тем более не обсуждались. Увидеть кого-то среди рабов? Как сам-то выглядишь, не особо помнили, да и видели только три клетки напротив. Что важного я или Рей могли знать. Я думал, что напали скорее из-за того, что наследница Лангран не под защитой замка.

— Не думаю, лично от меня было гораздо проще и легче избавиться во время практик или рейдов. — Ещё раз объяснила я барсу.

— А… А может ли быть так, что та дроу… — Дайгир замялся. — Ты только не смейся, ладно? Мне может вообще лучше рта не раскрывать, как Лиар сказал. Но, вдруг, та дроу не жертва?

— В смысле? — я чуть не оступилась от такого предположения. — Как это не жертва, если её убили, и память попытались стереть?

— Может и убили. И память стёрли. Только, что бы она не смогла рассказать за что. — Дайгир смотрел на меня, а я только молча, открывала и закрывала рот, пытаясь взять себя в руки. — Вот смотри. Рейгар правильно сказал, что развлекаться она могла где угодно, не обязательно у себя дома. Скорее всего, не у себя дома, чтобы не рисковать понапрасну. То есть она должна была отлучаться, и подолгу находится вне дома. И чтоб никому случайно не понадобиться. А тут, этих пятых в собственном доме никто не знает, не то, что за его пределами. Да и сфера деятельности такая…

— Что всегда всё можно списать на работу разведки… — Закончила я.

— А парень далеко не дурак, я о таком повороте даже не подумала. — Раздался голос бабушки за нашими спинами.

— Но среди нападавших не было ни одного дроу! — потому что если Пятая не жертва, а преступница, то пытаться убить Дайгира должны были по приказу Правящих.

— Женщины дроу рожают не только от мужчин своего народа. — Бабушка тяжело вздохнула. — И эти дети не всегда похожи на матерей. Вспомни свою маму, разве она похожа на дроу? Тут та же история. А тут все проще. Если у ребенка отличительные черты внешности дроу, он считается дроу. Нет, он полукровка. Полукровки есть во всех домах. Это особая каста. Их готовят как солдат, да даже как пушечное мясо.

— Но среди тех с кем мы столкнулись, дроувскими клинками никто не владел! — уточнила я.

— Селена, полукровки это позор дома, ни одна женщина дроу не признается, что у нее есть сын полукровка, девочек это особо не касается. Кто же позволит им прикасаться к традиционному оружию воинов? — бабушка говорила немного снисходительно, а я понимала, что знания о порядках других народов нужно подтянуть не только моим мужьям, но и мне.

Мы отправились на ужин к кострам. Хотелось вырваться из духоты шатра, отвлечься от тяжёлых мыслей. А просвета всё не было. Кем ты всё же была, протянувшая мне руку помощи безымянная дроу? Жертва коварных убийц? Или всё-таки сама предательница собственного народа? Кто ты? Как узнать правду и что с этой правдой, потом делать?

Погрузившись в мысли, я пропустила большую часть разговоров у костра. Хотя дядя Норд говорил что-то о поздравлениях, презентах и о том, что нужно будет отвечать. Все подарки проверяли наги на всякие неприятные сюрпризы. Те, которые не вызывали сомнений откладывались в сторону и потом переносились в один из фургонов.

Обычно дарили украшения или оружие, какие-то ароматические масла. Иногда подарки вызывали недоумение, просто никто не мог угадать, что это такое и что с этим сделать.

Я лениво потянулась к резному деревянному ящичку, всё ещё погруженная в свои мысли. Но за мгновение до того как я его коснулась, меня в прыжке повалила на землю Лисан, сидевшая рядом со мной.

— Нельзя! Слышишь, нельзя его трогать! — повторяла она.

— Что случилось? — тут же рядом оказались Рейгар и Варес.

— Этот ящик трогать нельзя! — Повторила Лисан. — Партию таких ящиков мать доставляла для кого-то, перед самым своим исчезновением. Эта древесина пропитана ядом каких-то насекомых. Почти не определяется и почти не опасна для оборотней, нагов вообще ничем не потравишь, а маги и люди умирают через несколько дней. Мне мать объяснила с тумаками, когда я пыталась повнимательнее рассмотреть и отковыривала обёртку. И вот этот знак хорошо запомнила!

Девушка указала на почти незаметный рисунок-значок в самом углу ящичка-шкатулки.

— Значит, говоришь, точно не на тебя покушались? — рядом рассерженным котом шипел Дайгир.

Подарок оказался без обратного адресата, хотя таких было много. Но смысл этого поступка? Как только я бы почувствовала недомогание, я могла исцелить себя сама, или тут же рядом оказался бы кто-то из моей семьи. Максимум, чего могли этим добиться, при успешном для приславшего развитии событий, это несколько дней моей слабости или недомогания.

— Может для того, чтобы задержать здесь? — я видимо рассуждала вслух, потому что ответил на мои мысли Рейгар.

— Отлично! Значит, снимаемся с лагеря! — решила я.

Буквально пару часов спустя, караван разделился. Часть направилась к перевалу, часть в Медвежий удел. А наши три фургона, под амулетами сокрытия, разработанными в лабораториях замка ещё отцом Алиены, двинулись к домику на границе между землями Лангранов и королевством оборотней. Один фургон занимали мы, во втором путешествовали Лисан и её мужья, а третий заняли Карел и Варес, решившие, что вот без них мы не обойдёмся. Старая и почти заросшая лесная дорога встречала нас птичьим гомоном и солнечными лучами, пробивавшимися сквозь густую листву.

Глава 24

Дайгир Сильв

Наверное, впервые за всю мою жизнь, я с такой жадностью выслушивал наставления и грубоватые разборы своих ошибок. Впервые ощущал такое дикое желание прыгнуть выше собственной головы. Впервые я считал всё, что мне готовы были дать, нужным и необходимым. Даже Карел заметил эти изменения. И порой меня притормаживал.

— Не торопись одним махом отказываться от всего, что знал раньше. — Разъяснял он, не жалея на меня времени. — То, чему учили тебя твои наставники, твои родители… Весь тот опыт, который тебе старались передать, он не взялся из ниоткуда! Он нарабатывался поколениями. Знаешь, мой дед всегда говорил, что воинский устав написан кровью. Так вот я тебе скажу, что цена за опыт не меньше. И твое выживание на аренах… Был бы ты совсем никчёмным, давно бы лапки склеил. И то, чему ты научился там, что помогло тебе выжить, это тоже опыт, который нельзя сбрасывать со счетов. Всё нужно использовать. Это должно стать твоей сильной стороной. Понимаешь?

И я понимал. Понимал, что пять лет я выживал, отвечая только за свою шкуру. А сейчас у меня появилась семья. И любой мой промах, любая ошибка могут стать опасными в первую очередь для них, для неё. Всё свободное время, пока оно ещё было, я тратил на тренировки. Вспоминал, чему меня учили дома, вспоминал, как побеждал противников на арене, как побеждали меня, где находили бреши.

Вспоминал как можно подробнее и детальнее, как попался, где держали, клички, какие-то имена, обрывки разговоров. Даже если мне казалось это неважным и обычным, все равно записывал, потому что это я ничего не видел, а тот же Карел или Селена, могли найти какую-нибудь ниточку.

Я буквально выжимал себя, просто падал без сил, вытягивался во весь рост на полу фургона, неважно зверем ли, человеком ли… Млел от ощущения её пальчиков на натруженных и гудящих мышцах и блаженно жмурился, слушая её голос.

Я понял одно, чтобы там не говорила Селена, тех, кто с удовольствием поставил бы точку в семейной истории Лангран, предостаточно. Слишком они иные, слишком многое меняют в мире вокруг себя. Отнимают слишком сладкий кусок пирога, и нет бы, оставляли себе, тогда у всех этих паразитов жирующих на чужих бедах, оставался хотя бы маленький шанс получить свои крохи после пира хищника. Но Ланграны уже несколько поколений просто последовательно и методично искореняли работорговлю.

Не зря же на трибунах не было открытых лиц. Боялись. И виноватыми в этом страхеназначались, конечно же, Ланграны. Неважно кто из них по имени.

И сейчас, после того "поздравления", я понял, что какой бы решительной, сильной и одаренной не была наша девочка, она всего лишь юная и хрупкая девушка, которая нуждается в защите, в том, чтобы ее оберегали. И возможно, больше остальных из-за своего светлого дара.

И любая моя слабость, мой промах, мое неумение открывают желающим её убить, путь к ней, возможность подобраться на расстояние удара. Поэтому наплевав на усталость, пока есть время, я искоренял все недочеты, которые мог. Я не мог знать, что у нас получится с женой, сможем ли мы однажды просто забыть наши ошибки, примет ли она меня в свою жизнь окончательно. Но я точно знал, что жена давно уже единственный смысл моей жизни, и я загрызу любого, кто осмелится её обидеть. Ей меня и моих выкрутасов после ритуала до конца жизни хватит, на остальных места уже нет.

Слова Карела, сказанные им на одной из самых первых тренировок, начали оправдываться. Я сам ощущал своего зверя изменившимся. Более мощным, более стремительным, словно ставшим крупнее. Я понимал, что пара недель не изменит меня значительно, но эти, первые результаты обнадеживали. По крайней мере, если раньше Варес валил меня с ног с первого же удара, то сейчас я уже успевал нанести пару ударов ему самому.

Дорога пока ещё была спокойной. Никаких происшествий, подозрительных находок или внезапно падающих поперек пути деревьев. Днём мы продвигались в сторону Междухрамья. Вообще у города было другое название когда-то, но прижилось вот это и осталось единственным.

На расстоянии нескольких дней пути друг от друга находились два храма. Храм Живы и приют при нем и храм Ссаарды. Когда вернувшиеся Марина и Алиена Лангран начали наводить порядок в своих землях, именно сюда, в безопасность, отправлялись раненные, и отбитые у мародеров дети и девушки, сюда, как и в земли Лангранов уходили жёны-человечки из семей, созданных ритуалом чёрного отбора.

Временный лагерь постепенно превратился в отдельно стоящие домики, к ним присоединились соседние, образовывались улицы, и через год на месте временного лагеря было вполне себе хорошее поселение. На одном из советов было решено, что это поселение станет основой города. Сейчас Междухрамье был многолюдным и ярким городом с одной особенностью.

Любому желающему покуролесить в городе, найти себе развлечений за счёт жителей или не приведите боги жительниц стоило сразу разворачиваться в противоположную сторону. Жители здесь такие вопросы решали очень быстро и жёстко. Здесь даже на окраинах было тихо и спокойно, да и привычного деления на зажиточные кварталы и победнее здесь не было.

Лисан и её мужья как раз туда и направлялись. В свое время именно соседи помогли сиротам отстоять дом и лавку пропавшей матери от посягательств непонятно откуда взявшегося компаньона. А мы останемся на границе земель Лангранов. Даже любопытно было побывать в этих охотничьих угодьях.

Утром и вечером мы тренировались, даже мужья Лисан не отлынивали, хотя из всех только я начал позже всех, даже тот, которого лечила Селена, и тот раньше меня оказался на ристалище. У парней таких проблем не было, они были безумно рады, что сразу из рабства попали к своей рыжей. Это они на меня смотрели как на законченного идиота.

— Мы думали, что ты из-за пережитого совсем одичал и обезумел. Тут аристократы, воины, маги стоят и выбора, как милости, ждут. — Рассказывал во время одной из первых ночёвок в пути Шарс, один из мужей Лисан. — А выбирают нас! А ты… Слушай, лично хотел подойти и затрещин навешать.

— Зря не подошёл, — отвечал я, — может мозги бы быстрее на место встали. И прощения было бы проще заслужить.

— А ты его типа сейчас что-ли заслуживаешь? — недовольно буркнул Отор, тот которого лечила Селена. — По лесу едем, так хоть раз бы жене цветов принесли! Или она, по-вашему, если Лангран, то и ухаживать за ней не надо? Или решили, чего напрягаться, браслет-то и так есть?

На меня словно кружку воды плеснули. Ведь и правда, это Селена то лечит, то спасает, то снова лечит… Еду готовит, гудящие после тренировки мышцы разминает, когда я барсом вытягиваюсь… А мы? А я? Мурчу громко и всё.

Поблагодарив за подсказку и предупредив Вареса, что я неподалеку, отошёл в лес. Как-то с букетом получалось не очень. Я впервые этим занимался и старался выбрать самые красивые цветы, но в сумерках их было очень мало, а ночные пахли вкусно, но вид обычно имели скромный. Зверь почуял сладкий ягодный аромат спелой земляники. Решение пришло мгновенно. Набрать ягод же лучше чем цветов? Да и собрать их можно букетиком. Благо нюх вполне помогал справиться с темнотой.

Я незаметно для себя углубился в лес, увлекшись собиранием ягод, когда до чуткого слуха зверя донеслись звуки боя. Похолодев от мысли, что там могла оказаться Селена, я рванул в ту сторону!

Глава 25

Селена Лангран

Барс убежал в лес, Карел с Реем и Варесом занимались лагерем, а я, Лисан и её мужья отправились собрать хвороста для костров. С собой взяла лук и колчан, на случай встречи с мелкой добычей. Мы набрали уже две вязанки и зашли достаточно далеко в лес, когда я услышала звуки боя.

— Дайгир, — не сказала, а просто выдохнула и сорвалась с места, словно сама была стрелой.

Но с барсом мы столкнулись на краю поляны. В свете сумерек было видно, что опоздали мы совсем на чуть-чуть, бой уже закончился. Одинаково одетые в черные одежды воины не подавали признаков жизни. Мы стояли немного в растерянности, не понимая, что здесь только что происходило, и как произошло, что они просто перебили друг друга. А главное, что нам теперь делать?

— А… Это тебе. — Протянул мне букетик лесной земляники Дайгир, не отводя взгляда от поляны.

— Спасибо… — приняла я, не зная, куда теперь девать и убрала в хран.

Ну не кушать же ягодки рядом с целой поляной мертвых! От лагеря подоспели Карел, Варес и Рейгар, за которыми побежал один из мужей Лисан. Мужчины принесли факелы, а я и Лисан запустили сразу несколько светляков. С поляны донёсся тихий стон. И мы всё рванули на звук.

Залитая кровью девушка-дроу, с таким количеством ран, что традиционная форма висела мокрыми лентами, с трудом открыла глаза. Но меня узнала и вцепилась в руку.

— Спаси… Пятый… Предупреди… Предали… — хрипела она, захлебываясь кровью, вливаемые в неё мной силы просто не задерживались в ее теле.

Слова девушки ещё не отзвучали, а её взгляд уже затянулся туманом полей Морины. Отпустив руку уже умершей девушки, я огляделась по сторонам. Навскидку здесь было примерно тридцать трупов. Мы стали осматривать поляну и погибших, надеясь хоть что-то понять. Слова девушки прекрасно вписались в уже известную нам картину, но не прояснили её. Что она хотела сказать? Что нужно спасти, предупредив, что Пятый дом предатели? Или что нужно спасти Пятый дом, предупредив, что их предали?

— Давайте осмотрим всё, а потом я проведу ритуал общего призыва. — Предложила я единственный возможный вариант понять хоть что-то!

Мы разошлись по поляне, Лисан и её мужья вместе Рейгаром стояли по краям поляны и держали факелы, а мы с Карелом и Варисом осматривали погибших. Дайгир остался, как сторожевой наблюдатель, на всякий случай. Вскоре, ко мне почти одновременно подошли и дядя, и брат. Нам осталось осмотреть буквально человек пять.

— Пять дроу в боевой экипировке, — начал Карел. — Полная боевая звезда, на другом конце мира от территорий дроу! У всех метки пятого дома на шевронах.

— Остальные без языков, все с подчиняющими амулетами под кожей. Рабы или полукровки. — добавил Варес, — от этих думаю, ты ничего не узнаешь.

Последних осматривали уже чисто для очистки совести, но именно тут нас ждала большая неожиданность. Белые волосы и смуглая кожа выдавали чистокровного дроу, коротко остриженные волосы наталкивали на нехорошие мысли. Короткая стрижка у дроу знак позора. Либо этого дроу осудили, но тогда почему он жив, либо его сделали рабом! И тогда остригли, просто желая унизить.

Я опустилась рядом с телом на колени и аккуратно перевернула его на спину. И не смогла удержаться от испуганного крика.

— Нееет! Нет, нет, нет! — не хотела я верить своим глазам, потому что именно этого дроу я очень хорошо знала.

Я судорожно ощупывала его шею и затылок. И застыла, нащупав характерный бугорок на затылке, указывающий на наличие подчиняющего амулета. Но самое главное, я почувствовала очень слабый, еле-еле прощупывающийся пульс. Я практически сразу начала одновременно искать раны и вливать силы. Пока мою руку не сжали пальцы дроу.

Дроу, которого я знала с детства, который был моей постоянной нянькой на время визитов нашей семьи на территории дроу. Один из сынов первого дома, который пропал лет семь назад. Я думала, что он погиб, просто нам не хотят говорить. Альд попытался что-то сказать, показывая на свой рой со шрамом от уголка губ и на пол щеки.

— Я знаю, всё знаю. Молчи пока, хорошо? — повторяла, желая успокоить и понимая, что языка, как и у прочих с амулетами, скорее всего, нет.

— О, потеряшка! Нашёлся! — пробасил Карел. — Селена, амулет.

— Я помню. — И уже обращаясь к Альду. — Ты сейчас уснёшь, очень крепко. Мне нужно вытащить эту дрянь из-под твоей кожи. Понимаешь? Просто уснёшь. Не умрёшь, не погибнешь. Всё будет хорошо. Ты мне веришь?

Альд сжал мою руку и прижал сначала к губам, потом всей ладонью к сердцу, ко лбу и прижался щекой к внутренней стороне.

— И что это значит? — как-то очень холодно спросил Рей.

— Если кому и верю, то только тебе, сердце моё — перевел жесты в слова Варес. — Альд вообще жениться на Селене обещал.

— Чеегооо? — дружный выдох мужей.

Оторвавшись от уснувшего дроу, подняла взгляд на мужей.

— Рей, Дайгир, ну вы то что? — смотрю на сжатые губы и злые глаза. — У меня два мужа и круг закрыт. А он изранен и ему лечение необходимо.

— Привычка называть чужую жену "сердце моё" не способствует скорейшему выздоровлению. — Оттаивая, проворчал мой змей.

— Ага. И долголетию вообще! — добавил Дайгир.

Глава 26

Рейгар Изумрудный

Неожиданная находка пробудила во мне чувства, о существовании которых я в себе и не подозревал. Ревность злобной, голодной тварью грызла изнутри. Такого бешенства я уже очень давно не испытывал. Если честно, то думаю, что и вообще никогда.

"Сердце моё"! Сердце? Его? Да я ему сейчас лично вырву тот кусок мяса, что является сердцем и покажу. Чтоб запомнил, как выглядит ЕГО сердце, и не путал. Мне даже было наплевать, что он был ранен и при смерти. Да чхать я хотел на его состояние, если он тут тянет свои лапы к моей жене! Моей!

Я еле сдерживал себя, по мышцам пробегала судорога от желания обвить хвостом этого сердечного и сжать до хруста! Чтоб даже дар Селены был бессилен всё восстановить.

Но жена одним только звучанием голоса успокоила непонятно откуда появившееся чудовище. Это её удивлённое про закрытый круг и мужей! И всё, теплой волной окатило от напоминания, что у нашей жены есть мы. И тут же стыдом, что Селене сейчас нужна помощь, что увидеть близкого родственника или друга вот так, при таких обстоятельствах… Ворчал я уже больше для отвода глаз, но сам думал, как помочь жене.

— Селена, может его лучше… Ну, в лагерь? — предложил Дайгир, пряча виноватый взгляд, видно и у него мысли были не лучше моих.

— Там и удобнее, и чище, и можно сразу оставить его спать в нормальных условиях, а не тут, на земле, среди мертвых. — Подхватил слова барса я.

— Но лагерь… — растерялась от нашего напора Селена.

— Ничего страшного, — сжал я хрупкие плечики. — Донесём.

Дайгир молча кивнул, и улыбнулся. Жена посмотрела на меня, потом на Дайгира, на этого, Альда, и снова подняла взгляд на нас с барсом. И столько в этом взгляде было благодарности и тепла, что я готов был нести этого полумертвого дроу хоть до грозового перевала! Карел отдал нам свой плащ, на который мы переложили раненного. Благо нести можно было, не боясь, так как кровотечений уже не было. Он по-прежнему был тяжело раненым, но уже не смертельно.

Селена задержалась, очерчивая охранный круг и планируя вернуться сюда ночью. А мы, впервые делали что-то именно для неё. Не заботясь о жене, не охраняя её. А именно для неё, и напрямую её не касающееся. Помогали ей, вытащить кого-то близкого и важного для неё.

Мы оба, и я, и Дайгир, просто пытались ей показать, что мы на одной стороне. Следующие два часа прошли в напряжённой суматохе. Мы грели воду, помогали держать этого бедолагу, или удерживали его голову в нужном положении, пока Селена вытаскивала этот мерзкий амулет из-под его кожи. Меня передёрнуло от воспоминаний, от фантомного ощущения ледяной руки внутри черепа.

Но отвлекаясь от своего очередного пациента буквально на секунду, Селена окидывала нас с барсом таким взглядом… Таким, уверенным что-ли. А то, появился тут! Сердце, видите ли, его! Сердце-то может быть и твое, а жена моя. Ну, наша, с барсом.

И сколько ещё таких воздыхателей где-то бродит. Рейды, зачистки, практики и всякие посольства. Сколько всяких разных самцов видели, какая она, сколько хотели приграбастать это сокровище к рукам.

Некстати вспомнилось, сколько родственников у жены среди нагов. И что Селена рассказывала, как в детстве любила бывать в кланах. Представляю, а как в кланах любили её приезды! Поди, вились рядом неотрывно стараясь приучить к себе, втереться в доверие. Знаю я эти змеиные уловки! Готов спорить, ещё и показательно скрывали какие-нибудь царапины, мол, ерунда, на тренировке получил. А Селена, конечно же, лечила, а эти недобитые ещё ж и по принципу, что она теперь за них ответственность взяла.

Эх, что-то меня понесло совсем не туда! Я сейчас додумаю, что весь мир спит и видит, как занять мое место рядом с женой. Но ради этого взгляда с тёплыми и мягкими искорками радости, я готов вновь и вновь доказывать собственной жене, что её выбор не был ошибкой. И как же мне нравится, как это звучит! Жена! А "моя жена" вообще душу греет! Даже шевельнулось какая-то благодарность к этому дроу.

В тот момент, когда Селена отодвигалась от спящего мужчины с довольной улыбкой человека, выполнившего свою работу на отлично, она протянула нам свои руки. Не обняла, не поцеловала, а именно протянула руки. Благодаря за помощь, и показывая доверие к нам. Ещё один маленький шажок навстречу друг другу.

А перед тем как уйти в темноту, окружавшую лагерь, потому что близилось время для проведения ритуала, Селена вдруг внимательно посмотрела на нас по очереди.

— Может… Может, вы со мной?

И я не сдержался. Как тогда в лесу на поляне после отбора. Хвост обвил её тело, пальцы запутались в волосах, а прикосновения к её губам вышибали последние проблески разума.

— Если что, то вас позвали на не самый приятный некромантский обряд, — услышал я Карела, — а не на подтверждение брачной связи. А то, змей, кажется, не так понял.

— Всё я правильно понял, — отвечал я Карелу, но смотрел в любимые темные глаза, — мы же семья?

И моя звездочка, улыбаясь, уверенно кивнула мне в ответ.

Глава 27

Селена Лангран

Пик ночи, когда Луна достигает вершины своего магического совершенства, уже приближался. А я заканчивала все приготовления к ритуалу. Дайгир и Рейгар, пошедшие со мной, не подпустили меня к телам погибшим. С меня стребовали подробности того, что и как мне нужно, и в точности выполнили. Сами.

Я, в очередной раз за сегодня, почувствовала просто захлестывающую меня с головой волну благодарности к мужьям. Я прекрасно поняла, что появление друга из детства моих мужей не обрадовало. И то, какими глазами они на него смотрели, заставляло опасаться за его жизнь. Но они оба перешагнули через это неприятие, усмирили свою ревность и сделали всё, чтобы мне помочь. И эта мысль наполняла теплом и надеждой.

Я ещё раз обошла, проверяя и общий внешний ритуальный круг, и каждый индивидуальный, вокруг каждого тела. Рейгар и Дайгир единственное, что сделали сами, спросив, не помешает ли это мне, это вырезали подчиняющие амулеты. Змей просто ненавидел эту дрянь, я помнила, что сам он от подобного избавился, но хоть это и была просто потеря времени, я поняла, что для Рея этот вопрос очень важен, а потому не противилась.

Земля внутри двойного круга пентаграммы была пропитана кровью погибших, я, занявшая место в центре, в самом сердце ритуальной схемы, сразу почувствовала отклик. Наполняя линии пентаграммы своей силой, я не напрягалась, не чувствовала сопротивления. Даже целительский дар не кололся, хотя обычно я чувствовала неприятие между гранями наследственной силы.

Видимо из-за того, что я не вырывала душу из посмертного покоя, а наоборот, провожала сквозь грань. Над знаками, вписанными в линии пентаграммы, взвилось зелёное призрачное пламя. Оно наливалось силой, разгоралось, меняя цвет. В тот момент, когда пламя стало искрящимся синим, мир вокруг затянулся дымкой тумана.

Серое свинцовое небо, тучи набрякшие дождём. Я всё также сидела в сердце пентаграммы, только сама пентаграмма находилась среди полей Морины. А вокруг стояли дроу и те, кто служил непонятно кому. Все вместе, не разделяясь на друзей и врагов. Сильный ветер рвал волосы и трепал одежду.

Дроу встали рядом друг с другом, а их противники, поклонившись мне, уходили в туман, растворяясь в нём. Вдруг один из них опустился на колени и ударил себя кулаком в грудь. Потом указал на свой затылок, изобразил волну рукой и повторил удар в грудь, только глядя мне в глаза и улыбаясь. Я провожала его взглядом, стараясь уловить смысл его пантомимы.

— Ну, тут всё понятно — раздался знакомый голос за спиной. — Ушедший благодарит тебя за возможность лёгкого посмертия и просит передать его благодарность и признательность твоему змею за то, что тот избавил их от гнёта чужой воли.

Я обернулась и увидела ту самую дроу из пятого дома, лишённую памяти.

— Ты здесь? Ты же ушла в прошлый раз. — Удивилась я встрече.

— Почти ушла. Но пока есть возможность, я хочу быть как можно ближе к миру живых, — она задумчиво осматривала пятерых девушек, что сами смотрели на неё не отрывая взгляда. — Я чувствую нити, что привязывают меня к миру живых. Раньше она была одна. Сейчас их три. Одна из них тянется к тебе, это я чувствую. А две другие от меня скрыты. Но если ты чужая мне и между нами только взятые тобой обязательства, то от тех, тянет теплом и родной кровью. И я поняла, что не могу уйти, не помня о себе ничего. Да и если тебе повезет и ты столкнешься с моими убийцами, выдернуть меня отсюда, будет легче, чем из-за грани.

— Не помня о себе ничего? Даже за порогом? — спросила старшая из оставшихся дроу и позволила эмоциям отразиться на своем лице.

Сейчас она не была дроу, она не была опасным воином, она не была старшей боевой звезды. Сейчас она была душой на пороге посмертия.

— Серебрянка. — Просто сказала я, одним словом ответив на множество вопросов. — Поэтому я хотела задать вопросы вам.

— Спрашивай, наследница Открывшей врата. Мы верны нашему долгу. — Дроу уселись в ряд по ту сторону ритуальных линий.

— Кто вы? К какому дому принадлежите? Что произошло на поляне? О чём ты меня просила? — вопросы посыпались градом.

— Пятый дом. Мы одна из кровных пятёрок, безымянные. Вы знаете, кто это? — дроу ждала моего ответа.

— Да, — кивнула я, вспоминая иерархию внутри домов.

Кровные пятёрки, это особые, подчиняющиеся только своей ату, что значит «принявшей», боевые подразделения. Их клятва верности, это нечто такое, что переступить невозможно даже за гранью. Девочки, не прошедшие первый отбор, в силу слабости, болезни или происхождения, могут уйти в служение при храме Прядильщицы, или быть младшими внутри своего дома. Прислугой. Чуть выше мужчин.

Либо могут пойти под руку принявшей, той, кто сама уже добилась своего положения, завоевала статус. Вот она может взять себе до трёх полных звёзд под свою личную ответственность. За действия принятых все претензии выносятся их ату. Они её личная охрана, они её дополнительные руки, живая и смертоносная тень.

— Мы принадлежали наследнице пятого дома. Айриль Ночной ветер. Это ваше имя, госпожа — поклон в сторону встрепенувшейся дроу, сейчас моя знакомая напоминала хищника в момент перед броском.

Названное имя что-то задело в струнах этой души. Видимо не зря говорят про дроу, что их имя обладает особой силой и властью над носящим его. Дроу тщательно скрывают свои имена, пользуясь вторыми, официальными именами или прозвищами.

— Некоторое время назад, около года, начали поступать сведения, сильно насторожившие госпожу. — Продолжала тем временем дроу. — Пропадали мужчины дроу, полукровки. Несколько очень сомнительных смертей. Госпожа начала проверять и выяснять. Вскоре госпожа обнаружила предателей в нескольких домах, в том числе, и в своем собственном. В чём заключалось предательство, мы не знали, но госпожа была в ярости и одновременно напугана. Первым делом началась зачистка в собственном доме. Правящая мать, узнав о гнили в собственном доме, сама отдала приказ собственной пятерке. Потом госпожа сообщив, что уходит на встречу, и, наказав охранять её сестру, исчезла. Сегодня ночью, точнее уже вчера, мы получили вызов с амулета на крови. Этот вызов представляет собой сигнал о помощи. Мы использовали портал и перенеслись по сигналу амулета. Но вместо госпожи нарвались на засаду. Нас ждали, сразу после выхода из портальной арки, нас обстреляли дротиками с ядом, замедляющим реакцию и мешающим ориентироваться. Увидев вас, и помня о том, кто вы, я и передала с вами послание для главы пятого дома.

— Вы были настолько готовы рискнуть? — удивилась я.

— Пятый дом почти мёртв, нет никого, способного принять бразды из слабеющих рук правящей. Две последние дочери, прячутся от всех. Даже внутри семьи их в лицо никто не видел и не общался. — Горькая ухмылка исказила лицо дроу. — Про одну из этих дочерей я могу сказать. Это сестра госпожи, которую мы охраняли. Даже не столько её, сколько анфиладу, в которой она жила. Но… Дроу не владеющая оружием???? Больше и сказать нечего.

Две теории сложились в моей голове. Верными оказались обе. Ну, почти. И меня попросили спасти девушку, дроу по происхождению, но судя по всему, совершенно далёкую от мира и правил своего народа. А о том, что за предательство могло одновременно напугать и вызвать ярость у Айриль, я тоже догадалась.

— У меня есть доказательства, что дроу поддерживают работорговцев. — Сказала я пятерым дроу.

Шок, удивление, ярость, неверие и страх. Вот те эмоции, что пронеслись по их лицам. Сейчас они, как и я, понимали. Это приговор.

Возможно, они бы и хотели задержаться, как их госпожа, но грань уже звала их. Почувствовав этот зов, воины дроу отдали последний воинский салют своей госпоже и мне, и направились на только им слышимый зов. Однако беседовавшая со мной дроу задержалась.

— Я знаю, что тяжесть проступка преступивших неизмерима. — Глухим голосом сказала она. — И я не прошу ни о милости, ни о жалости. Но я прошу вас о справедливости!

Волна тумана накатилась прибоем, разбиваясь о линии пентаграммы. А когда туман рассеялся, я увидела кругом лес в предрассветных сумерках и встревоженные лица мужей.

Глава 28

Селена Лангран

— Оооу, — все тело прошило сотнями маленьких острых шипов.

От долгого нахождения тела в одном положении, затекли и руки и ноги. Сейчас они ощущались ватными и лишенными костей. Вот именно поэтому, если некромант проводит долгий ритуал, он ложится! Я же рассчитывала, что задам пару вопросов и провожу души погибших, и всё.

Но время в мире и на полях Морины течёт иначе. Вместо максимум часа, я потратила на ритуал большую часть ночи. И сейчас расплачивалась за свою непредусмотрительность. Как любила повторять бабушка, рассказывая нам о периоде возвращения нашего рода в этот мир, все самые гениальные планы, рушатся из-за непроработанных мелочей. Вот и у меня так, не учла всего-то временные потоки, а расплата не заставила себя ждать.

— Не слушаются? — сразу понял, что со мной барс, — это сейчас пройдёт, мы сейчас поможем. Давай, иди сюда!

Дайгир легко подхватил меня на руки, словно я и не весила ничего. Это впервые он себе позволил что-то большее, чем подержать меня за руку.

— Селена, а как дроу относятся к огненному погребению? — спросила Лисан, что находилась здесь же, хотя я никого кроме мужей не звала.

— Дроу вообще к погребению хорошо относятся, — ответила я, — считая, что это знак уважения и признания, а уж по каким обычаям им не важно.

— Да? А тебе больше ничего не надо? Там осмотреть или ещё что? — поинтересовалась магичка.

— Нет, мы уже сделали всё что могли. — Ответила уже через плечо Дайгира, уносящего меня к фургонам.

Лисан кивнула головой мне в ответ, и начала выписывать пассы руками. По контору внешнего ритуального круга забилось живое яркое пламя. Горячие сгустки летели с ладоней магички в центр пентаграммы и расплывались огненными ручейками по всему периметру, сжигая все на своем пути. Я чувствовала отголосок лопающихся от очистительной силы огня связей, ощущала всей кожей, как сгорает всё внутри пентаграммы. Даже земля, пропитанная кровью и темной аурой смерти. И в душе росло ощущение очень правильного шага. Все ушедшие с той поляны заслужили свой покой.

Почти не притормаживая у костра, где сидели Карел и Варес, барс буркнул, что мы всё закончили и запрыгнул в наш фургон. Уложил меня на расстеленную походную постель и начал растирать затекшие ноги и руки. Рейгар, расположившись с другого бока, ему в этом помогал.

Я себя чувствовала немного неловко. Всё-таки два взрослых мужчины, и хотя никакого подтекста в их действиях не было, всего лишь желание помочь, я все равно смущалась. Онемение в теле сменилось покалыванием, но уже не болезненным, а приятным, как боль в натруженных тренировкой мышцах.

От этих ощущений и от усталости меня разморило, уплывая в сон, я почувствовала тепло, приятно окутывающее тело. Тратить силы на борьбу с дремотой я не стала. К тому же мне было настолько удобно сейчас, как редко удается устроиться специально.

Мягкое укачивание, как будто тебя бережно несут на руках, грохот далёких барабанов, жар щедрого очага и запах смолистого дерева и трав, дарили покой и ощущение надёжной защиты вокруг. Ни одна тревожная мысль не беспокоила, не нарушала это состояние правильной безмятежности. Только жарко немного.

Я попыталась отодвинуться подальше от растопленного очага, даже не пытаясь связать последние воспоминания с ощущениями в настоящем. Но на мои попытки мне ответили недовольным рычанием над головой. Меня притянули обратно, да ещё и ногу сверху закинули, предотвращая повторные попытки отодвинуться.

Для меня это было настолько необычным и неожиданным, что глаза открылись сами собой. Я по-прежнему лежала на постели в фургоне, сам фургон двигался, поэтому я и ощущала те покачивания. Рядом со мной спал мужчина, прижимавший меня к себе даже во сне, судя по размеренному дыханию над моим ухом. Это от него исходил тот жар, который я во сне приняла за очаг.

Чуть повернула голову, в принципе понимая, кого увижу. И не ошиблась. Дайгир спал с блаженным выражением на лице, словно там в его сне, его барс гулял по полю с цветущей кошачьей травкой. Попыталась сосредоточиться на своих ощущениях.

Нет, ничто во мне не противилось происходящему. Обида была. И периодически, подняв знамена, рвалась в бой, требуя мести и наказания. И да, я хотела убедиться в раскаянии барса. В том, что его выбор не от безысходности. Да и что-то внутри злобно вопрошало "с чего это мы должны принимать его в мужья с распростертыми объятиями"?

Но на душе все равно становилось теплее от взгляда, от каждого жеста пропитанного заботой.

То ли я своими ерзаниями разбудила Дайгира, то ли он сам почувствовал, что я уже проснулась. Но его ресницы задрожали, и я как всегда замерла, всматриваясь в зелень его глаз.

— Проснулась? — хриплый с спросонья голос мужчины, напоминал мурчание большого кота. Он собственно и был большим котом. — Может, проголодалась? Ты уснула, не дождавшись завтрака. Хочешь, принесу покушать или ещё полежишь, отдохнёшь?

— Нет, кушать я не хочу, а вот от отвара я бы не отказалась, но придется ждать до привала. — Озвучила я.

— Не думаю, Рейгар позаботился. — Дайгир развернулся и откуда-то из-за своей спины достал флягу, в которой я узнала вещь дяди Карела.

Он у нас любитель горячего отвара и у него всегда с собой есть несколько фляг, с рунным дном, благодаря чему питье внутри фляги остаётся горячим. Я тут же уселась, облокотившись на борт фургона. Правда, Дайгир успел подпихнуть мне за спину свою подушку, а себе под голову подтянул мою. Барс лежал вытянувшись на животе и разглядывал меня, повернув голову набок.

— Что-то не так? — спросила, теряясь от этого взгляда, всё-таки рассматривать меня так явно ещё никто и никогда не осмеливался.

— Почему ты так решила? — всё тем же, мурчащим голосом спросил барс.

— Ты так внимательно рассматриваешь, словно у меня на лице весь рунный алфавит эльфов прописан. — Ответила, пытаясь скрыть свое смущение.

— Ну, нет, рунные алфавиты мне не интересны! — усмехнулся барс, — тобой любуюсь. Ты очень красива.

— Дааа? А не храмовая паучиха, нет? — припомнила я ему его же слова.

— Нет. На паука ты совсем не похожа. Скорее котёнок. Или мышка. Пушистая мягкая мышка. — В его глазах разгорался странный свет.

— Ну, вот. Я мышка, ты кот, опять не совпадаем, — ответила я отставляя пустую флягу. — Кошки на мышек охотятся обычно.

А вот зря я отвела от него взгляд, потому что наглый кот этим и воспользовался. Секунда, и я пойманная, лежу прижатая к кровати, придавленная телом этого охотника. А он продолжает рассматривать мое лицо, только уже нависая надо мной.

— Самая желанная добыча. — В голосе мужчины я слышу рычание зверя. — Не надо напоминать мне обо всей грязи, что я наговорил. Я и так это помню, мой Лунный свет, мое ночное чудо. Я бы мог бесконечно оправдываться, рассказывая, что не узнал, не почуял пару, а кроме неё все остальные мне не нужны, кем бы и какими бы они ни были. Что любая женщина, кроме той, что просила жить на ночном берегу, мне противна и неприятна. Только вот эти слова ничего не исправят. А значит, они и ни к чему. Я с того момента, как узнал, что моя жена и моя единственная это одна и та же девочка, просил мир и богов дать мне один единственный шанс. И ты позвала. Меня, который после всех выходок и смотреть в твою сторону не должен. Но этот шанс мне дороже моей жизни. Я снова стану тем, о ком ты помнила всё это время и искала. Я верну тебя себе, Селена! Ты, единственная Луна моего сердца!

Дайгир прижался губами к моему виску и, улыбнувшись, переместился на крышу фургона. Я не раз уже видела, как барс, наступая на перекрестье опор, перемещается по крыше с задней площадки фургона в головную часть, где размещается место для возницы. Вот и сейчас он повторил этот трюк, оставив меня в фургоне одну.

Короткий привал на обед я встречала уже полной сил. Но Рейгар все равно не дал мне спуститься самостоятельно. Стоило мне подойти к краю фургона, как он протянул руки мне навстречу.

— Я бы могла и спрыгнуть. — Сказала ему с улыбкой.

— Конечно, могла бы, я и не сомневался. — Ответил улыбкой мой наг, — Но тогда, у меня не было бы сейчас возможности лишний раз тебя обнять. А мне это нравится!

— Мне тоже!

— А мне нравится, когда есть горячий обед! — проворчал Варес. — И вот без ваших обнимашек я прекрасно обойдусь, а без обеда нет.

— Посмотрю я на тебя, когда женишься! — буркнула я, утыкаясь носом в шею Рейгара.

— Если мне вместо обеда будут предлагать пообниматься, то точно не женюсь! — ворчал, разжигая костер, Варес.

— Ну, всё-всё, не бурчи! — я действительно приступила к приготовлению обеда.

— Да это не я, это брюхо возмущается, что день в разгаре, а еды все нет, — Варес все продолжал, устанавливая держатели над огнем и выливая в котел воду.

— Слушай, а как же ты в бой-то ходишь? А вдруг враги нападут во время обеда? — уже начинала насмешничать я.

— Слушай, сестрёнка, ты слышала, что я порой становлюсь берсерком во время боя? — продолжил Варес.

— Удивил, это же родовая особенность Варлахов!

— Ничего не знаю! Но когда мне мешают или не дают спокойно поесть, я зверею просто на глазах, — рассмеялся брат.

— Иди уже, помогай остальным коней распрягать, берсерк недокормленный! — прикрикнула на него Лисан, засучая рукава и приступая к чистке овощей для походного супа.

— А чего это ты мной командуешь? — Варес продолжал смеяться, довольный тем, что обед уже готовится.

— Так это я одолжение твоей будущей жене делаю, — в тон отвечала Лисан, — а то достанешься какой-нибудь бедолаге вот таким, совсем диким, и что ей делать?

— Как что? Прикармливать! — рядом оказался Дайгир с листом лопуха, свёрнутым в кулёк. Аромат дикой малины, прогретой на солнце, пьянил и приманивал.

— Нууу… Мысль в целом верная, но на ягодки я не поведусь! Мне б мяса! — в Вареса захотелось запустить какой-нибудь корягой!

Вот же зараза ехидная!

Глава 29

Селена Лангран

Аромат от котла плыл по поляне. Походный суп, так мы называли похлёбку из подкопченного мяса с мелко порезанными овощами, готовился легко и быстро, а вкус никогда не подводил. Главное не солить, потому что при варке хорошо просоленное мясо отдавало достаточно соли.

В ожидании готовности блюда, мужчины уже расселись рядом с костром и провожали каждое движение голодными взглядами. Лисан сидела рядом с одним из своих парней, тем самым, которого я лечила, и что-то тихо, но бурно обсуждала.

Карел использовал свободное время, чтобы в очередной раз уделить внимание своему оружию. Дома шутили, что если появится девушка, которую дядя обнимет прежде, чем устроит коня и приведет в порядок все свои любимые железяки, её надо будет срочно скрасть и не выпускать, пока она не согласится быть ему женой.

— Ооо! Я даже не удивлён, — высказался подошедший Варес. — Что, пап, до идеала не дотягивает? Пара лишних пылинок прилипло?

— Глупый ты ещё. — Беззлобно ответил старший Варлах, — оружие, это то, что спасает твою жизнь. Верный друг и опора, любую твою беду примет, жизнь сохранит…

— Вы о железе, как о живом существе. О жене не многие так скажут. — Оторвался от разговора с Лисан её муж.

— Железо… Сразу видно, что ты не воин, хоть и знаешь с какой стороны за клинок браться. — Фыркнул Карел. — Оружие, оно жизнь спасает. И мешать ему, выполнять свою работу, просто не заботясь, чтобы оружие не подвело в нужный момент из-за твоей же лени, это глупо. А когда столько лет зависишь от него, то уже и другом воспринимаешь, и братом. А жена… Ну, жена и жена. И что?

— Что значит "и что"? — вскинулась Лисан, — вы уж извините, но то, что вам с женой не повезло, не значит, что теперь всех надо в неудачники записывать.

— Почему это мне не повезло? — удивился Карел. — Как это не повезло, если у меня сын есть? Значит, уже хорошо. Вон, какой бугай вымахал. И мозгами боги не обидели, так что я-то точно себя несчастным не считаю.

— Но женщин избегаете! — вставила Лисан. — Просто из-за того что вам дрянь попалась.

— Я б попросил. — Голос Карела резко похолодел. — Моя жена была взбалмошной и безответственной, но не дрянью и не мерзавкой. Просто ждала она совсем другого. Эххх… Я тогда совсем сопляк был, чуть старше Вареса. И думал совсем не головой, какие там переживания о последствиях. Да и проблематично чтоб не у пары потомство появилось. А среди девиц, мелькающих в моей постели, моей пары не было. Да и сама Иза пришла ко мне, чтобы избавиться от ребенка помог. А я вместо этого, её за шкирку и жениться. А она этого не хотела, но пришлось. И ребёнок ей в тягость был, но смирилась вроде. Потом уже когда отревелась, что связь со мной загубила её жизнь, она вдруг решила, что раз она теперь хоть и через брак, но Лангран, значит, ждут её балы и развлечения, причем круглогодично и все, куда она даже и не мечтала попасть раньше. Хоть и аристократка, но поместная, и выше городской ратуши её никто и никуда не звал. А тут опять не срослось. Я требовал беречь себя, всё-таки она моего зверёныша вынашивала. Ну и сорвалась она, от злости, что получилось, что вообще дома сидит, что толстеет, что некрасивая стала. Я в рейде, а тут жеребца в подарок от орков привезли. Ну, и кто бы ей слово поперёк в мое отсутствие сказал, точнее сказать-то сказали, но кто б ещё слушал. И хоть пять раз сказали, что необъезжен ещё конь… Итог страшен. Маме и бабушке пришлось три недели удерживать почти отошедшую душу, чтобы дать возможность сыну хоть чуть окрепнуть. И то, семимесячный родился.

— Так получается… Получается, что…

— Да, Лисан. Мать моего сына, можно сказать, погибла задолго до его рождения и чуть не забрала мальца с собой, — рассказывал никому за пределами семьи неизвестные подробности Карел. — Если бы не покровительство Морины нашему роду, неизвестно, вытянули бы. Многие считают, что именно тогда Марина Лангран потеряла столько сил, что вскоре ушла. А я… Пары не встретил, может, и нет её для меня в этом мире. Всё хорошо, сын моя гордость, Медвежий угол в надёжных руках оставляю. Сам себе хозяин, поступать, как надо и правильно, себя не заставляю, ради чужого комфорта себя не ломаю, своих привычек не отменяю.

— Знаете, знаете… — глаза у Лисан заблестели непролитыми слезами, — так же нельзя, что вы уже так решили-то всё. Никогда не знаешь, где и как встретишь свою половину.

— То-то сама такая не решающая, мужей выбрала, как скот, по физическим характеристикам, одного вообще говорят полудохлым взяла, что аж еле стоял. — Встрял в разговор Варес, — да и связи до сих пор не подтвердила…

— Не правда! — вскочила со своего места Лисан, сжав кулаки. — Да, на мне дело матери и младшая сестра, которую ещё учить надо. И сама я в одиночку не вытяну. Это время, до моего совершеннолетия, нам с сестрой нелегко далось. А живи мы в другом месте, давно б захлебнулись. И да, на отбор я шла найти не только мужей по обряду, но и помощников, и защитников. И да, услышав, что на отбор только что доставили освобождённых во время рейда рабов, я пошла посмотреть. Потому что, к тому времени уже успела прогуляться по всем площадкам и ни разу сердце не дернулось. И я своим мужьям честно рассказала о своей ситуации. А для подтверждения связи сроков не стоит, и простите, вот ни разу к высокой аристократии не отношусь, чтоб хватать парня и не смотря на его состояние и желание в постель тащить!!! В дороге, где у всех всё на виду! Есть вещи, которые касаются только членов семьи, а не всех у кого тонкий слух и полог фургона не преграда для того, чтобы всё слышать.

— То есть не из-за того, что они на аренах жили? Не потому что рабами, хоть и бывшими, брезгуешь? — продолжал давить Варес.

— Чтооо? — Лисан готова была кинуться на Вареса с кулаками, если бы её не удержали её же собственные мужья.

— Всё, всё, всё! Я понял — Варес смеясь, поднял руки вверх, — Не хотел обидеть, просто уточнял. Согласись, появилась на отборе и потом хвостом за Селеной, и шкатулку ту опознала…

— Ну, действительно! Если ты направляешься в одну сторону с тем, кто может гарантировать безопасность в пути, то конечно, нужно ни в коем случае не соглашаться на предложение отправиться вместе или самим нельзя попроситься в попутчики, да? — с ехидством ответила Лисан. — И поэтому лучший способ узнать, кто я и что из себя представляю, это наговорить всякого? Ну, куда уж нам, обычным торговцам до вас!

Девушка развернулась, скрывая злые слёзы, и хотела уйти. Но я не могла допустить, что вот так это всё и осталось. А потому именно я встала у неё на пути.

— Лис, ну, подожди. Не знаю, что на брата нашло. Но зачем уходить? — я смотрела в её полные слёз глаза и снова чувствовала тот непонятный отклик, как тогда в лесу, на отборе. — Давай просто ему добавки на обед не дадим, чтоб знал как обижать тех, кто ему еду готовит.

— Так, ребята! Дайте пройти. Да не трону я вашу жену, — ворчал Варес на мужей Лисан, которые встали между ним и девушкой. И судя по взглядам, плевать им было и на происхождение, и на славу берсерка Вареса. Обижать свою жену они позволять не собирались. Да и сама Лисан смотрела на подошедшего Вареса совсем не добрыми глазами.

— Я прошу прощения, что обидел, — начал объяснять брат, — но я эмпат, слабый правда. Но когда человек выведен на сильные эмоции, у меня появляется возможность, то, что называется, заглянуть в его душу. Ситуацию ты знаешь сама. Тут любой будет перестраховываться. Поэтому и наговорил всякого. Ну, и вообще-то, парни твои тоже для себя кое-что важное узнали.

Варес лукаво подмигнул всё ещё злящимся парням, а по смутившемуся одному из них, стало понятно, что да, узнали.

Обед проходил уже во вполне дружественной атмосфере. Только вот между Лисан и её мужьями, что-то незримо изменилось. Вроде всё так же, как и всегда. Но словно между ними все время искрило напряжение, заставляющее саму девушку смущаться, а её мужчин мягко улыбаться.

— Ну, вот считай, помог! — не смог не подколоть заметивший перемены Варес.

— Чтоб тебе самому так помогали! — огрызнулась, всё ещё обижающаяся Лисан. — Ой, чуть не забыли!

Она что-то тихо сказала Отору, тому парню, которого пришлось лечить после ритуала. Тот взял листки, над которыми они с Лисан сидели уже не один привал, и подошёл ко мне.

— Вот. Я когда увидел тот знак, почувствовал, что он мне напоминает что-то. Я постарался вспомнить… И Лисан немного подсказала. — Парень протянул мне листки бумаги, на которых был немного коряво изображён хорошо знакомый мне герб. Да и не только мне. — Когда меня забирали последний раз, та…

— Тварь, говори, уж как есть! — подсказала обнявшая мужа со спины Лисан.

— Ну, да! Она думала, что я уже не выживу. Поэтому глаза мне не завязывали, как по пути туда. И вот это изображение я видел. Если убрать границу щита и вот эти знаки то получится…

— Метка с ядовитой шкатулки — договорила за него я. — Спасибо. Правда. Это важно.

И это было действительно важно. Потому что в руках я держала изображения герба одного из сильных магических родов.

Глава 30

Дайгир Сильв

Я в очередной раз признал правоту Карела. Про себя конечно, но всё же… Стоило Варесу и Селене увидеть рисунок Отара, как им сразу стало что-то понятно, без дополнительных объяснений. А мне б и в нос ткнули, я бы не понял.

Просто раньше считал, что мне это не нужно, а потом, вот последнее о чем я думал, это о геральдике и у кого, из каких родов икакие гербы. И получается, что толку от меня никакого, и на мою помощь жене рассчитывать не стоит. Не потому, что я не хочу, а потому, что просто не могу. Но те крохи, что я собрал по крупицам из своей памяти, может хоть что-то, да значат?

— Я не знаю, может это ничего не даст, но что смог вспомнить, вот… — я протянул Селене исписанные листки с корявыми зарисовками, и заметками с обрывками разговоров, названия каких-то мест. — Может, конечно, там и путного нет ничего, просмотришь по дороге и…

Я хотел сказать ей, что если ничего толкового там нет, то пусть сразу и выбрасывает, но сбился и забыл, что собирался говорить, встретившись с ней взглядом. Темная бархатная ночь её глаз, наполнялась сиянием слёз. И улыбка, счастливая, какая-то шальная.

— Селена? Ну… Ну, ты чего? — я растерялся, потому что жена одновременно улыбалась и плакала, не говоря ни слова. — Ну, не расстраивайся ты так, в конце-то концов. Хоть что-то уже известно, да и ни одним Лангранам это надо. Прищучат этих сволочей. Ну что ты…

Всё что я смог, это утянуть жену к себе на колени и попытаться успокоить. Видно, устала, ведь маленькая ещё, а тут свалили на неё и разгребай. Понятно, что она наследница. Ну, они б ещё в младенчестве на неё корону напялили и требовали, чтоб справлялась.

— Я не из-за этого, — вытирая глаза и шмыгая носом, ответила Селена. — Просто ты так не хотел вспоминать это, говорить… А тут…

— Боги, Селена! Я уже перепугался. — Внутри всё ликовало от того, что для неё мои жалкие попытки помочь, заметны и значимы. — Должна же быть от этой памяти хоть какая-то польза?

И хотя ничего серьёзного не произошло, и может быть, для кого-то этот момент и не значил бы ничего. Но я до конца дня прокручивал в голове это воспоминание. Это на меня жена смотрела с благодарностью, это был только мой взгляд. Ещё одно воспоминание в мою личную копилку.

Дорога проходила спокойно, Лисан всё ещё иногда огрызалась на Вареса, сохраняя на него обиду за тот неприятный разговор о её мужьях. Сама она старалась окружать мужей вниманием. И вроде ненавязчиво, но создавалась ощущение, что она просто не знала как. Поэтому, иногда такие её жесты выглядели забавно. Ну, это со стороны. А парни улыбались явно по другому поводу.

Селена все время была погружена в бумаги, несколько раз отправляла вестники домой и к бабушке. Что-то уточняла. Но порой, она откладывала всё и перебиралась поближе ко мне или Рейгару, и или сидела, молча просто прижавшись, или дремала.

Зверь внутри довольно рыкнул. Конечно, ещё бы он был недоволен, если Селена сама попросила его выпустить, сказав, что скучает. Мой барс ушел на время в тень, уступив место мне, так как решил, что я должен проявить себя перед нашей самочкой, в том, что он сам давно принят, у зверя сомнений не было.

Пришедший очередной вестник заставил Селену нахмурится, видно новости пришли не самые лучшие.

— Что там? — поинтересовался я, подсаживаясь к ней поближе, зажимая жену между собой и нагом.

— Те несколько мест, что ты вспомнил… Туда отправили отряды в рейды. — Начала Селена. — В двух пунктах обнаружили только перевалочные пункты, причем заброшенные. Бабушка навестила оба.

— Лолиара? Зачем? — Удивился Рейгар

— Она некромант, а работорговцы не заботятся о захоронениях. Немалую часть сведений мы получаем именно так… — с грустью ответила жена. — А вот последнее место всё ещё использовалось.

— Там что-то страшное? — спросил, предчувствуя ответ, по пустому взгляду Селены.

— Подростки. В основном полукровки дроу, но и остальных народов достаточно. Все с ментальными амулетами подчинения. Пытаясь уйти, работорговцы бросили их в мясорубку, чтобы задержать наших бойцов. Наши отряды давно обеспечиваются амулетами стазиса для таких случаев. И Леройдов вызвали, это их родовой профиль. Да и в отряде были наги из Изумрудных. — Тень улыбки мелькнула на её лице при коротком взгляде на Рея. — Но всё равно очень много раненных с обеих сторон, еле справляются, хоть и перебросили полным составом два старших курса целительского университета. Плюс узнали, что работорговцы используют старые тренировочные базы ордена света, как точки сбора "товара". Сейчас туда перебрасывается гвардия Гардаранов и егеря эльфийского леса. К каждому отряду прикрепляются менталисты. Зачистка заброшенных территорий…

— Тебя тянет туда? — тихо спросил я, видя тоску в её глазах.

— Тянет. Я знаю, что могла бы помочь с раненными… Но и… Я знаю, что это ужасно. Но каждый раз, уничтожая одну из этих тварей, я радуюсь. Я действительно рада, что в мире становится меньше тех, кто пестует эту гниль, отравляет собой всё вокруг. — Наша девочка сжала кулаки до побелевших костяшек, — я целитель, но мой дар ни разу не противился тому, что мои руки несут смерть. Вот такой я неправильный лекарь.

— Почему же неправильный? Просто в тот момент, ты врачуешь не живое существо, а целый мир. — Наг обнял Селену и поцеловал в макушку.

Я не смог сдержаться и фыркнул от смеха, такое у неё было удивлённое выражение лица. Наша жена, видимо, никогда не думала о происходящем в таком ключе, и слова Рея похоже успокоили одно из её переживаний.

— Но там справятся и без меня. Моя задача разобраться с происходящим у дроу, в пятом доме. — Селена нахмурились. — И ещё меня известили, что придется навестить поместье одного из магических родов, здесь, недалеко от Междухрамья. Пришло приглашение. Они собираются оговорить участие своих бойцов в составе отрядов зачисток.

— А ты не очень хочешь их посещать? — улыбался я, видя недовольное личико.

— Совсем не хочу. Ещё и вас туда тащить. — Буркнула Селена.

Что-то внутри напряглось и застыло. Да и понятно. Там, на поляне, ее выбор — это видимо был порыв, а сейчас появиться среди всех этих аристократов с мужьями-рабами…

— Стесняешься нас? — постарался спросить ровным и спокойным голосом, чтобы не выдать эмоций.

Селена несколько раз отрицательно покачала головой, а потом, решившись, выпалила "Ревную", и закрыла резко покрасневшее лицо ладонями.

Я и Рейгар одинаково остолбенели от такого заявления. Растерянно переглянулись со змеем, посмотрели на собственную жену, снова друг на друга… Вот как-то это её "ревную", в мою картину мира не вписывалось. Нет, то, что я понимал, что сходить с ума от ревности буду, это очевидно. Но я сам! И что Рейгар с удовольствием придушит особо настойчиво оказывающих знаки внимания нашей жене и скажет, что они сами попадали, тоже сомнений не вызывало. Но чтобы жена нас ревновала?

Губы сами собой расползались, обнажая радостный оскал. Мне даже показалось, что клыков значительно прибавилось, настолько польстило мне-самцу всего одно искреннее слово жены. Думаю, что если бы я сейчас обернулся, то даже морда зверя была бы наглой и самодовольной.

— А с чего это наша ррревнующая жёнушка, рррешила, что нам кто-то кроме неё нужен и интеррресен? — как ни старался, а удержать довольное урчание я не мог, и оно прорывалось в голосе.

— Я же говорил тебе, что ты единственная и чтобы всегда помнила об этом, — добавил Рейгар, но по его довольной улыбке, я понимал, что и его самолюбию ревность жены приятна.

Главное, чтобы она была безосновательна, и не причиняла боли малышке. Но всё равно! Ревнует, значит, считает своими, значит, не хочет отдавать! И для меня это значило очень много.

— Легко вам, говорить. Сейчас, когда мы в лесу и дороге. — Голос Селены звучал расстроено, — а там, на всяких приемах холеные, красивые…

— Чужие, холодные, надменные стервы, которых видеть не хочется, даже если свободен. — Перебил я Селену. — А у нас есть пара. Ну и на кой оно нам это всё?

Наша девочка начала улыбаться и мне казалось, что самое страшное уже позади. Ведь главное, что она успокоилась.

— И… ещё одна новость. После этого приема мы отправимся в охотничий домик. Но нам придется на пару дней переместиться в Грозовой замок. — От чего-то Селена всё ещё волновалась, но смотрела при этом на нас с Рейгаром. — Будет официально объявлено о нашем браке. И… В общем… Там будут ваши родители.

Меня словно в ледяную воду окунули. Я уже отвык от мысли о родителях, так, мелькали эпизоды из совсем другой жизни. Узнают ли они меня? Вспомнят? Всё ещё злятся за побег из дома? Или считают, что я понёс заслуженное наказание?

— Их известили, что вы нашлись. И что были проведены брачные ритуалы между мной и вами. — Жена даже не скрывала беспокойства, пытаясь понять, как мы отнеслись к этой новости.

— Спасибо, — прошептал наг, опутывая жену кольцами своего хвоста.

Я обнял Селену со спины и уткнулся лицом в её плечо.

— Чувствую себя нашкодившим котёнком, — признался я вслух. — Страшно посмотреть родителям в глаза.

— Они очень обрадовались, что вы живы, ваши мамы плакали, они же уже и не верили, что когда-нибудь смогут вас вновь увидеть и обнять! — успокаивала нас жена.

Вечером, мы с нагом попросили Вареса и Карела вместо тренировки, научить, как себя вести на всех этих званных сборищах. Меньше всего мы хотели, чтобы наша жена краснела за нас. Узнав для чего нам это все надо, а главное, услышав имя рода, в резиденции которого будет проходить приём, Лисан заметно напряглась.

— Не самые приятные люди, скандальные и высокомерные, считающие всех вокруг вторым сортом. — Выдала характеристику представителям этой семьи Лисан. — Было несколько непонятных и странных историй. Доказать и обвинить прямо их никто не смог, но душок у тех историй, откровенно с тухляцой. В городе стараются держаться от них подальше.

— Высокомерием страдают многие из аристократов. А скверный характер считается, чуть ли не отличительной чертой магов. — Высказался Варес. — вряд ли они осмелились бы пригласить Лангранов к себе в дом, если бы и, правда, были бы в чём-то замешаны. Поверь, уж как мы пробиваемся в "родовые гнёзда" тех, кому реально есть скрывать! Могут быть просто надменными и неприятными людьми и всё.

Оставшиеся дни пути мы потратили на то, чтобы вспомнить то, что нам преподавали по этикету дома и закрыть пробелы подсказками Вареса или Карела. А вот мужьям Лисан пришлось учить все заново.

Селена предложила ей отправиться с нами, всё равно до города ещё несколько дней пути от поместья. А так отдохнут, да и нам показалось, что Селене не очень хочется расставаться с девушкой, с которой они так сошлись со времени отбора. Судя по тому, что Лисан согласилась, хоть и не горела желанием приближаться к тому поместью, ей тоже не хотелось прощаться с Селеной.

За день то приема мы остановились на постоялом дворе, правда пришлось сделать изрядный крюк, чтобы выехать на торговый путь, где и располагались сейчас все таверны и постоялые дворы. Всем было необходимо отдохнуть и привести себя в порядок после долгой дороги. Да и не являться же на прием с лошадьми и фургонами.

За прошедшее время у Селены восстановился резерв полностью, и она собиралась открыть для всех портал для перехода. Самой большой проблемой, оказалось, обеспечить одеждой нас. Наги, например, традиционно появлялись с голым торсом и односторонним доспехом с гербом клана. Но Рейгар решил надеть короткий камзол. Услышавшая это Селена не смогла скрыть улыбки. Мы запомнили её слова о ревности и сделали выводы.

А с одеждой для всей компании помогла Лолиара, переславшая одежду для всех, включая и Лисан с мужьями. Ожидая внизу, в общем зале постоялого двора, когда Селена и Лисан закончат наряжаться, и спустятся вниз, я и представить не мог, что я увижу.

Я видел свою жену разной. И во время лечения, и в бою, и в пути, и во время ритуалов. Но не разу не видел, как она выглядит, на официальных приёмах. Даже наг, видевший её во время брачного ритуала и тот смотрел не отводя взгляда, а я даже кажется, забыл как дышать.

И вот эта девушка переживала, что кто-то сможет заставить отвести от неё взгляд? Зверь довольно рыкнул, давая понять, что наша самочка самая красивая, и что он готов рвать любого, кто к ней подойдёт.

Поместье, куда мы перенеслись, особо не впечатлило. Странное нагромождение стен и отдельных строений, и все в сплошных зарослях. И слишком много роскоши. В общем, всего слишком много! Словно пытаясь доказать всем свой достаток и богатство, хозяева пытались выставить как можно больше ценного и слишком увлеклись.

Платье дочери главы рода было настолько обильно украшено самоцветами и расшито золотой нитью, что стояло колом. И рядом с Селеной в темно-синем платье из паучьего шелка, с расшитым тонкой серебряной паутиной корсетом, эта девица выглядела глупо и нелепо. Но её презрительный взгляд, полный торжества и превосходства мне совсем не понравился. Ну, да на всякую возомнившую о себе дуру, я внимание ещё буду обращать.

Уже через час этого приема, я был готов согласиться с Лисан, что люди это крайне неприятные. Одно пустое хвастовство. Непрекращающиеся напоминания о том, какие они знатные, какой у них древний род, и как велика сила их дара, передающаяся из поколения в поколение. На пятом за последний час упоминании, я не выдержал.

— Неужели сможете прокатить огненный вал через всё королевство оборотней? — уточнил у главы семейства, вспоминая одну из почти легендарных угроз.

— Юноша, наша сила велика, и расходовать её на детские глупости не вижу смысла. — Сквозь зубы бросил мне этот лорд.

— А как же вы тогда определили, что сила ваша велика? — сделал вид, что не понимаю.

— Я не нуждаюсь в проверках, я и так знаю, что моя сила огромна. — Снизошёл он до ответа.

А ещё, что я, что Рейгар старались не отходить от жены, оказывая ей максимум внимания. Хотя обе дочери хозяина, и старшая, что, кстати, была на последнем отборе, и младшая в своем дурацком платье, старались обратить мое внимание на себя. То воды им нужно подать, то посмотреть, не зацепилась ли одна из них каблуком за нижнюю юбку, а то "что-то мешает".

— Вы уж извините, но я заглядывать под юбку посторонним девкам не собираюсь. Ой, извините ещё раз, посторонним дочерям высоких родов. — Выбесила своей бесцеремонностью и демонстративным желанием отвлечь мое внимание от жены на себя, эта курица.

Перекосившееся в гневе лицо подсказало, что мой ответ поняли правильно. Слава всем богам, эта дура развернулась и ушла из зала, где проходил прием. По крайней мере, я её не видел. Хозяин дома пригласил Селену и обоих Варлахов в свой кабинет, для обсуждения каких-то вопросов о возможном участии этого рода в рейдах против работорговцах. И хотя я видел, что Селене совершенно не хочется куда-то с ним идти, она всё-таки была в первую очередь наследницей.

Весь этот прием был пустой тратой времени. Напыщенные идиоты кичились друг перед другом своей надуманной значимостью.

Но видно на хвост этой семейке я наступил знатно. Потому, что стоило Селене в сопровождении дяди и брата уйти с хозяином дома, как ко мне подошла старшая из сестёр.

— Скучаете? — и, не дав мне ответить, что вот совершенно не скучаю, продолжила, — А правда, что вы и наг были среди тех, кого доставили на отбор после освобождения во время рейда?

— Правда. — Ответил односложно, надеясь, что вот сейчас от меня отстанут.

— Я была на том отборе, но не предала значения тому, что кого-то ещё привели на выбор. К сожалению, да? — сказала она со странной гримасой на лице.

— Не понял вашего вопроса. — Час общения, а я уже сочувствовал её мужьям.

— Многие девочки слышали, как вы возмущались тем, что вынуждены быть мужем этой Лангран и даже обсуждали, что вы отказались признавать её женой. — Ой, ё, вот где начали аукаться мои дурные вопли. Только вот мне все равно, что подумают обо мне все те, кто сейчас жадно прислушиваются к этому разговору.

— Ни для кого не является секретом, что всех рабов имеющих ипостась, держат на отраве, сильно влияющей на разум. — Я усмехнулся, видя, как сползает с лица моей собеседницы её ехидная улыбка. — Реальность воспринимается, как бред. Но моя жена оказалась очень умной девушкой и с пониманием отнеслась к моему поведению в тот период, ведь она прекрасно знала, что я нахожусь под действием зелий и не в себе.

Сколько разочарования в окружающих лицах. Но эта тварюшка всё же решила не сдаваться.

— Да? А я, глядя на ваше поведение сейчас, уж было подумала, что Лангран применила амулет подчинения. — ты смотри-ка, подумала она. — Иначе, почему вы так к ней привязаны?

И смотрит на меня победительницей. Вот только смысл этого? Просто прополоскать имя Селены?

— Любая простейшая проверка покажет, что никаких амулетов на мне нет. Уж на это вашего дара великой силы должно хватить, правда? — как же её перекосило. — А единственное, что притягивает меня к моей жене, это голос моей души.

— Простите, насколько понял, ваша жена, является вашей парой? — громко спросил стоящий в стороне от общей толпы смутно знакомый зеленоглазый блондин, с которым очень тепло здоровались и Варлахи и Селена при встрече.

— Да, вы абсолютно правы. Моя жена является моей парой, которую я обрёл пять лет назад. — Ответил мужчине, не скрывая правды. — Поэтому, я надеюсь, что все понимают, что слова, произнесенные сразу после освобождения, не имеют никакого значения?

— В конце концов, будет очень странно, если живущие на территории оборотней, не понимают значения связи истинных в паре? — задал вопрос, конкретно ни к кому не обращаясь, Рейгар, подошедший ко мне, стоило только, ко мне прицепится этой навязчивой, злобной дуре.

— Просто странный выбор для наследницы… — продолжала уже порядком бесившая девка.

— На то она и наследница, чтобы делать то, что считает правильным и нужным. И не вам её решения осуждать или подвергать сомнению. — Резко и холодно осадил её Рейгар.

Уже не задумываясь о том, как воспримут мой уход все собравшиеся, я вышел на открытую террасу, куда периодически выходили гости, чтобы охладится. Предупредив Рея, где я буду, на случай возвращения Селены и, поблагодарив его за поддержку, я наконец-то вдохнул полной грудью прохладный вечерний воздух. Но в одиночестве я был недолго, через несколько минут ко мне подошёл один из местных слуг.

— Я искал вас, — сказал он кланяясь. — Ваша жена просила вас прийти.

— Да, конечно. — Я пошел следом за слугой, размышляя связана ли просьба жены с произошедшим в зале.

Глава 31

Селена Лангран

Приём только начался, а я уже сомневалась в необходимости моего присутствия в этом доме. Слишком много напускного, слишком много ненужного пафоса, слишком много разговоров о различиях между избранными и простым народом. Хотя, очень многие аристократы грешат тем же. Но столкнуться с подобным там, куда тебя пригласили, чтобы предложить помощь в борьбе с работорговцами?

Не уверена, что на воинов этого рода, во время рейдов будут полагаться без опаски. По крайней мере, лично я бы относилась с осторожностью. А в рейдах доверие должно быть безоговорочным.

Или это ревность и раздражение от того, с какой наглостью старались привлечь к себе внимание моих мужей дочери хозяина, настолько мешали мне здраво рассуждать. Был, конечно, и приятный, хоть и неожиданный момент. Среди гостей я увидела Эрика, старшего сына своей тёти, вышедшей замуж за наследника княжеского престола оборотней-котов.

Я прекрасно поняла, зачем он здесь, и его просьба не представлять его полным именем своим мужьям, не стала для меня неожиданностью. Барсы-князья много раз на протяжении многих поколений пытались вернуть родственников в лоно семьи. И только упрямство родни Дайгира было единственным препятствием. А теперь, хоть и окольными путями, но они стали членами одной семьи.

Но больше всего рвущегося наружу ревнивого хищника успокаивало поведение мужей. Меня просто выбешивали совершенно потерявшие понимание приличий дочери хозяина поместья, но тут же охлаждали мой гнев Рей и Дайгир, которые просто не замечали этих потуг.

Когда глава этого рода вдруг пригласил меня и обоих Варлахов в свой кабинет для обсуждения "условий сотрудничества его рода с Лангранами", я мысленно обрадовалась. Наконец-то! Значит, после этого обсуждения можно будет сослаться на усталость и покинуть этот неприятный дом. Права была Лисан. Мне было настолько некомфортно здесь находиться, что просто по коже шло ощущение как от мелких иголочек, как в могильнике всё равно!

Сейчас я должна была выслушать все его предложения и пожелания и заверить, что мы обязательно всё обдумаем. Род действительно считался сильным, но реальной помощи при таких взглядах ждать не приходится. А если начнет давить, требуя немедленного ответа, то просто осажу и покину этот дом.

Уже через четверть часа пустой болтовни восхваляющей самого себя, пришло понимание, что делать мне здесь нечего. Создавалось ощущение, что эта встреча лишь повод похвалить самого себя перед зрителями, а не для того что бы предложить реальную помощь.

Более того, какое-то непонятное беспокойство тянуло меня обратно, в зал к мужьям. Когда ещё через несколько минут, меня начало захлестывать безотчетное чувство тревоги, я просто встала и собиралась выйти, не дожидаясь окончания этих самовосхвалений. Моя интуиция буквально вопила, побуждая к действию, а уж этому чувству я доверяла всегда и гораздо больше, чем своему собеседнику.

— Куда вы? Мы же не обсудили условия, которые будут предоставлены гвардии нашего рода. Всё-таки они элита! — попытался удержать меня обладатель "великой силы", чем только усилил мои подозрения. — Вы не можете уйти посреди обсуждения. Подобное оскорбительное действие не допустимо!

— Закончить обсуждения ваших пожеланий могут и мои дядя с братом. Окончательное решение примет моя мать. — Ответила холодно и резко.

— Нет! Я требую, чтобы мне, как главе рода оказали должное уважение! И переговоры со мной вел представитель правящей ветви Лангранов! — мужчина вскочил со своего кресла, больше напоминающего трон.

В несколько шагов он встал, заслоняя дверь собой. В этот момент, внутри все затянулось в узел от взметнувшийся тревоги. Резким взмахом руки, я буквально оттолкнула его с дороги и пошла туда, куда меня тянуло чутьё.

— Как вы смеете? — бежал за мной этот высокомерный индюк, он даже попытался схватить меня за руку. — Куда вы направляется, это личные территории. Кто вам позволил?

Его слишком активно жестикулирующие руки и резко забегавшие глаза убедили меня, что я на правильном пути.

— Прочь! — уже не церемонясь, я отшвырнула его воздушным щитом в стену и ускорила шаг, слыша и чувствуя, что сразу за моей спиной идут дядя и брат.

Через несколько минут я остановилась, давая возможность своему чутью вести меня. Но необходимости в этом уже не было, так как я слышала голоса Дайгира и одной из дочерей хозяина.

— Я не собираюсь выслушивать весь этот бред. Ваш слуга сообщил, что меня желает видеть МОЯ ЖЕНА! — даже не видя барса, я чувствовала его возмущение. — И если бы не действие амулета, который вы активировали, чтобы ограничить это место стенами, меня здесь уже не было бы.

— Вы были со мной неучтивы, назвали девкой, а я всего лишь… — приторно щебетала его собеседница.

— И именно поэтому вы используете амулет, ограничивающий пространство? И пытаетесь влить в меня зелье "ложной пары"? Насколько я знаю, оно было запрещено уже достаточно давно, сейчас его и узнать то можно только по аромату одной из трав. — Дайгир начинал рычать. — Вы хоть понимаете, что оборотень, обретший пару, просто порвет дуру, решившую напоить его приворотным? Да и как вы собрались заключать союз с Лангранами и используете при этом запрещённые зелья? И не забывайте, я муж Селены Лангран! Явно мою жену не образуют выходки сдуревшей девки.

— Заткнись, раб! — звук пощёчины словно выбил меня из ступора, я двинулась в сторону продолжавшегося разговора. — Времена Лангранов, когда их боялись, и они что-то значили, давно прошли. Плевать я хотела на эту убогую немочь. А ты будешь делать то, что я тебе скажу! И эти, вылезшие непонятно из какой дыры, выскочки ничего сделать не успеют. Я потребую наказания за нападение и оскорбление высокородной. Ты всего лишь раб! Только такая дура, как Лангран могла взять в мужья бордельную подстилку. Знаешь, какое наказание простолюдинам за оскорбление аристократок? Сдохнешь под кнутами, грязная тварь!

— И зачем же тебе так надо, чтобы мой муж умер "под кнутами"? — мой голос звучал спокойно, но хорошо знающие меня дядя и брат начали активировать защитные и щитовые амулеты.

— Я… Я просто разозлилась… — ещё мгновение назад кричавшая о прошедших временах Лангранов, тварь побледнела и запиналась.

— И должен вам заметить, что Дайгир Сильв, является не только мужем фреи Селены, но и моим братом из младшей ветви рода. Так что кто из вас знатнее, ещё предстоит разобраться. — Заявил появившийся из зарослей с другой стороны Эрик, хотя в его заступничестве нужды не было. — И я буду свидетельствовать, что вы пытались использовать приворотное зелье, а когда это не удалось решили солгать. Вам придется давать объяснения вашему поведению.

— Вы не посмеете! Я принадлежу к магическому роду! Я не обязана вам рассказывать! — откровенно визжала, размазывая слёзы по лицу испуганная девка.

— Может, тогда мне расскажешь? А я послушаю. Заодно, и с какой стати ты решила, что можешь безнаказанно распускать руки и поганый язык узнаю? — с каждым словом волна гнева захлестывала все сильнее и яростнее. — А впрочем… Всем расскажешь.

Первую волну злобы я выплеснула силой. Воздушная стена пронеслась в разные стороны, выдергивая деревья с корнем и снося стены. Грохот привлек внимание людей, гости стали выходить из теперь хорошо видимого дома и направлялись к нам. Перешептывающаяся в замешательстве толпа настороженно рассматривала происходящее. Хозяин дома, видимо поняв, что ничего хорошего, его дочь не ожидает, попытался заступиться.

— Подождите! Я понимаю… Мы извинимся! Неужели вы причините девочке вред? Да за что? — он был действительно напуган, история о том, как в подобной ситуации по приказу моей прабабки отрезали уши и всыпали сорок плетей на королевском балу, ещё была жива и известна.

Поэтому страх этого мужчины я поняла, но ещё я поняла, что он знал, что здесь происходит или будет происходить, и именно по-этому старался меня задержать.

Темные истории, которые никто не смог доказать, странное ощущение от самого поместья, отсутствие на приеме недавно обретенных мужей старшей дочери, провокации моих мужей, попытка приворота и клеветы на Дайгира, речи о Лангранах… Все вместе сложилось в мерзкий букет.

Дикое желание повторить поступок собственной прабабки становилось сильнее и сильнее, затопляя взор кровавым туманом. Мягкое прикосновение к сжатой в кулак ладони. Дайгир улыбался, после всего, улыбался. Быстрый взгляд в сторону Рейгара, который как появился вместе с Эриком, так и стоял с ним рядом, подарил мне ещё одну ниточку, за которую я могла ухватиться в бушующем море ярости. Мой змей был спокоен, его вера в меня чувствовалась в уверенном взгляде, в расслабленной улыбке, в спокойно лежащих кольцах хвоста.

Решение пришло мгновенно. Жестокое, показательное, но как любила моя прабабка, справедливое. Тут же кто-то совсем недавно тыкал, что времена, когда боялись Лангранов давно прошли. Я не так сильна в ментальной магии, но вытащить воспоминания человека на всеобщее обозрение со всеми мыслишками мне под силу.

Девка в чрезмерно расшитом платье, вдруг неожиданно для всех стоящих, упала на колени и закричала хватаясь за голову. Дымка ее воспоминаний в воздухе начала насыщаться и обретать узнаваемые очертания.

Видя это, и прекрасно понимая, что происходит, её отец, подошедший ко мне пока пытался уговорить не трогать его дочь, напал на меня. Точнее попытался. Кинжал с длинным лезвием, покрытым темно-коричневыми разводами, вместо того, чтобы вонзиться в мою шею, пронзил плечо барса, закрывшего меня собой, потому что больше ничего он сделать не успевал. Ударом руки, трансформировавшейся в звериную лапу, он ударил нападавшего, распарывая мышцы до кости. Рядом с нами оказался наг и Варес.

А я, желая побыстрее разделаться с гадской семейкой, усилила напор собственной силы на мою личную жертву. Видя всё, что происходит, старшая дочь попыталась скрыться, но ей этого не позволили Лисан и её мужья.

Очень быстро мне стали понятны все странности этого приема. И даром не нужен был хозяевам этого поместья союз с Лангранами. Они ратовали как раз за возвращение к старым порядкам, когда никто и ничто не ограничивал самодурство и жестокость высокородных.

В этом поместье было несколько тайников с "живыми игрушками". В том числе и недавно приобретенные мужья старшей. А ещё очень много разговоров, покупка рабов, похищения, пытки. Вот отчего я чувствовала себя здесь, как в склепе. Мой дар ощущал противоположные для себя эманации.

Я выжимала все, что могла, уже даже не задумываясь, что фактически уничтожаю живое существо. В такие моменты мой дар словно растворялся в моей наследной тьме.

Эрик вызвал своих бойцов, стоявших лагерем неподалеку, что бы оцепить поместье. Карел связывался с Леройдами, потому что без опытных менталистов, провести дознание всех собравшихся в этом доме было бы невозможно.

А я, уничтожив дрянь, желавшую убить моего мужа, именно это было целью всего это спектакля с союзом и приглашением на прием, бросилась к Дайгиру. И хотя наг старался выиграть для нас время, я понимала, что без неприятных сюрпризов не обойдётся.

Рейгар Изумрудный

Первый выход в свет в качестве мужей наследницы Грозового перевала был для нас с Дайгиром потруднее боя или участия в ритуале. В первом случае, мы знали, что делать, во втором, главным было не мешать. А здесь…

Все не просто, со злобным любопытством, ждали наших ошибок. Здесь все старались нас к этой ошибке подтолкнуть. Жадно ждали скандала. С плохо скрываемым злорадством наблюдали, как стараются дочери хозяина привлечь к себе наше внимание, вынудить оставить жену или отвлечься от неё. И тут же смотрели за реакцией Селены.

В какой-то момент Дайгир, просто наплевав на все правила приличия, начал называть вещи своими именами и грубо обрывал все дальнейшие попытки. А я наг, я изначально здесь на уровне говорящего зверя, потому со спокойной совестью изображал статую рядом с женой.

Хотя сам факт, что я муж Селены, привлекал ко мне внимание. После третьего или четвертого отказа проводить в сад, принести воды, и позволить опереться на свою руку посторонней девке, чтобы та могла отдохнуть, я правда так и не понял, от чего она устала, я достаточно громко заявил, что я наг. А каждый наг обучается с детства, что если твоя жена Лангран, то не смей позволять к себе прикасаться не пойми кому. И даже привел эпизод со словами самой Марины Справедливой, что, мол, её муж должен быть исключительно её, а не общественного пользования. И мне было всё равно на возмущенные фырканья и шёпот о том, насколько я невоспитан, груб и как Селена только меня такого терпит.

Моя Селена еле сдерживала улыбку, и озорной блеск в ее глазах был для меня лучшей наградой.

— Спасибо прабабушке, — улыбаясь, тихо сказала жена.

— А я вот твоей прабабушке спасибо не скажу, — бурчал Дайгир, — у неё же был муж оборотень, она что, не могла то же самое и своему оборотню сказать, при всех?

— За своего оборотня она при всех уши на блюде требовала! — усмехнулся уже я.

— Ой, тут столько обладателей лишних ушей! — деланно удивился барс, чем окончательно рассмешил Селену, которой пришлось закусывать губу, что бы не начать хохотать.

Главное, чтобы наша девочка не переживала, и её не грызла ревность. Совершенно ни к чему нашей жене переживать эти эмоции, и оборотень был со мной в этом полностью согласен. А его зверя посторонние самки просто раздражали, и ничуть не меньше всех этих мужиков, что кружили вороньем и почти не отводили от Селены жадных и неприятно-сальных взглядов.

Наша жена была красива даже во время дороги, даже когда болела, что уж говорить о том, как она выглядела сейчас, во время приема. Остальные на её фоне казались пёстро разукрашенными пугалами.

Во всем зале было максимум с десяток человек, что не вызывали у меня какого-то интуитивного отторжения. Среди них был и тот блондин, который здоровался с Селеной и Варлахами. Судя по схожести с Дайгиром, отдалённой, но всё же хорошо заметной, это кто-то из князей-барсов. Именно поэтому, когда он мне кивнул в сторону террасы, куда вышел Дайгир, после того как отшил обеих дочерей хозяина, я пополз за ним.

Дайгир, конечно, тоже молодец, одну обозвал девкой, вторую выставил сплетницей и дурой, не понимающей элементарных вещей, и вышел из зала, оставшись один. Но на террасе побратима не оказалась. К сожалению, хоть я его считал побратимом, ритуала мы ещё не проводили, и потому я его не чувствовал. А вот моему сопровождающему помог нюх.

Именно так он и нашел поляну, где младшая дочь владельца этого поместья, сначала пыталась обольстить барса (она дура?), потом опоить приворотом (нет, она точно дура), а потом опустилась до угроз (она законченная и безнадёжная дура!).

И пока она, и её отец что-то там блеяли в оправдание, я любовался своей женой. Гнев ей был удивительно к лицу. Но она не переступила черту, не пошла по стопам знаменитой прабабки, требуя частей не понятно на что рассчитывающей девки, позарившейся на её мужа. Она не позволила злости и ревности заглушить голос разума, и сложила все странные детали этого приема в одну общую картину.

Когда она вытрясла на всеобщее обозрение память этой девицы, я моментально почувствовал опасность. Но барс был ближе и среагировал быстрее, закрыв собой жену.

Я понимал, что Селена либо прекращает вытаскивать воспоминания, и больше не сможет к этому вернуться, потому что с такими повреждениями, как у младшей дочери хозяина, не живут. Либо упускает время необходимое для лечения барса. И этот выбор за жену сделал я, кинувшись к Дайгиру и сделав надрезы чуть выше раны, начал высасывать отравленную кровь.

Хотя почти сразу понял, что это был за яд. Белолика это очень специфическая отрава, вызывает длительные боли, тошноту, слабость. Но особенно она опасна именно магам, так как почти моментально разрушает сосуды в определенной части мозга и маг теряет свои способности.

Всего несколько минут понадобились Селене, чтобы закончить со слепком памяти. Вызовом подкрепления и спецов занялись её родственники. А Селена все свое внимание сосредоточила на Дайгире. Её пальцы порхали по распоротому плечу и груди барса, очищая кровь и стягивая края раны.

— Я клянусь, — голос жены звенел от ярости и звучал четко и громко, — если ещё раз, хоть кто-нибудь протянет руки к моим мужьям, я лично найду этого смельчака, и переломаю все до единой из известных мне костей и уничтожу всю семью. Я хочу, чтобы запомнили все и навсегда, нападая на мою семью, вы выносите приговор своей собственной.

Испуганный вздох пронесся над толпой аристократов. О том, что Ланграны словами не разбрасываются, в этом мире знали всегда.

Селена Лангран

Зачастую, вспоминая того или иного правителя, потомки перечисляют выигранные или проигранные битвы, построенные или разрушенные города, реформы или даже семейную жизнь, напрочь забывая о другой стороне любого правления. Мрачной, выматывающей и тяжёлой.

Создавая из почти диких и безлюдных, но богатых родовых земель Грозовое королевство, Марина обрекла всех своих потомков на эту ношу. И даже захоти кто-либо вернуть всё как было до Справедливой, это было бы уже невозможно.

Читая пересказанные знаменитой прабабкой истории о приключениях, я всегда задавалась вопросом, зачем герои в это лезут? Ведь и так понятно, что вот ничего хорошего их не ждёт, что то, незначительное, что они нашли или узнали, принесёт кучу проблем, прежде всего им самим, если они не остановятся. Сейчас я напоминала сама себе именно такого героя, с той лишь разницей, что выбора у меня не было.

Формально, мы находились на территории оборотней. Но поместья магов, которые селились, где им вздумается, и следовательно никому не подчинялись, являлись этакой "территорией вне территории". Единственные два исключения из этого правила, это земли Леройдов и Лангранов. И то, только потому, что соседство было весьма сомнительным.

Леройды в случае чего могли просто, вместо всяких разбирательств, сжечь незваных поселенцев. Ланграны сначала вытрясали все, что могли, а потом уничтожали. И без разницы на количество и вооружение наглецов, осмелившихся устанавливать порядки на наших землях, боевые заклинания учились, как только просыпался дар.

Мне пришлось достаточно сил потратить на лечение барса. Самым тяжёлым была даже не сама рана, а то, что в кровь попал яд. Для существа, не обладающего магией, он не смертелен. Но последствия очень неприятные. Да и обезвоживание вещь весьма опасная.

Мне пришлось сначала очищать кровь Дайгира. Это ещё надо отдать должное Рейгару, который бросился к барсу и дал мне возможность довести выемку воспоминаний до конца. Именно он перетянул рану, именно он сделал все, чтобы в крови оборотня осталось как можно меньше отравы. Едва я закончила лечение, как оборотень просто перетек в состояние зверя. Особенностью оборотней был особый дар. При смене ипостаси, их тело оздоравливалось. Даже сильные раны затягивались, и зачастую, оборот заменял оборотням первую лекарскую помощь.

Едва сменив ипостась, барс кинулся ко мне, ластясь и громко мурлыча. На плечах я почувствовала ладони нага. Этот момент, наверное, был единственным за весь этот сумасшедший день, что вызывал светлые эмоции. Все остальное было затянуто маревом необходимых, но таких тяжёлых обязанностей.

Те воспоминания, которые я вытащила из дурной головы дочери рода "с великой силы", не могли быть просто переданными кому-то, или оставлены без внимания. И даже то, что это семейство действительно считалось сильным магическим родов, не могло быть оправданием для них. Попытка нападения на Лангран, никогда и никому не сходила с рук.

А потому, с момента оборота Дайгира для меня началась та самая, никому неизвестная сторона жизни всех правителей любого мира. Все гости этого приёма были задержаны и находились под пристальным присмотром воинов княжеского престола.

Как я и предполагала, узнав, что один из моих выбранных мужей, пропавший много лет назад мальчишка из младшей ветви рода, наследник княжества рванул сначала к семейству Сильв, потом сюда, желая познакомиться с родичем, хоть и дальним, без давления наследственной неприязни. Как успел поведать брат, впервые оборотня княжеской семьи встречали в семействе Сильв с радостью. Родители Дайгира уже и не верили, что их зазнайка-котёнок, когда-нибудь снова переступит порог родного дома. Я улыбнулась такому определению.

— Ты не поверишь, — глаза Эрика радостно сверкали. — Если раньше нас и на порог не пускали, даже слушать никогда не хотели, а уговоры, что поступки далёкого и далеко не самого достойного предка, не делают весь наш род никчёмным настолько, что нужно от родства крови открещиваться, как от заразной болезни, не действовали. А тут, стоило только спросить не пропадал ли кто у них в семье лет пятнадцать назад, как меня схватили за шкирку и затащили в дом! И выслушали, и подробности выспрашивали по несколько раз. Пришлось показать им твое письмо! Мужчины рода наёмники, про рабство им рассказывать не надо. И так наслышаны. Поэтому новость, что парень не только жив, и женат, но и зверя каким-то чудом сохранил, даже у отцов семейства вызвало резкий зуд в глазах. И это они ещё не в курсе, что жена ещё и парой их сына оказалась. Передал им приглашение в замок Лангранов и амулет для переноса. Был обласкан, накормлен, заверен, что меня ждут снова, конечно после того, как я пообещал узнать все подробности и обязательно сообщить, и даже за порог меня вежливо проводили всей семьёй, а не вышвырнули, как это было обычно.

Сейчас этот пропавший котёнок с самым суровым видом сидел рядом и рычал на каждого, кого приводили в комнату, которую мы решили использовать для проведения бесконечных допросов. А поводов для допросов было множество. Благо мне уже не надо было самой потрошить воспоминания. На вестник сразу откликнулись из Вороньего когтя, фамильного замка Леройдов.

Сейчас когда магические силы мира были истощены множественными брачными обрядами и ритуалами, Леройды, у которых магия огня сочеталась с менталистикой и магией переноса, были одними из немногих, кто мог перемещаться на сколь угодно большие расстояния. Близнецы Лерг и Терин Леройды вместе со старшим братом появились буквально несколько мгновений спустя после отправки вестника с просьбой о помощи.

Но и к допросам мы приступили не сразу. Воспоминания этой дряни заставили для начала перетряхнуть всё поместье, выискивая тайные помещения, которые использовались для содержания рабов. Их в поместье оказалось больше двух десятков. Но самое страшное, что и недавно выбранные мужья старшей, оказались там же. И видно уже успели испробовать всех прелестей "супружеской жизни". Помощь лекарей понадобилась многим.

Но тут подоспела неожиданная помощь, Лисан попросила помочь переправиться сюда своей сестре Мирии. Из портала вихрем вылетела такая же рыжеволосая, как сестра девушка, только в три раза энергичнее и с двумя сумками наперевес. Эти сумки оказались набитыми всякими мазями и травами для отваров.

— Ну? Где тут у вас ещё не получившие помощь? — эта полная желания помочь красотка задорно улыбаясь, уперла руки в бока и оглядывалась в поисках куда бы приложить руки и силы.

Под руки ей попались как раз те самые мужья. Что показательно, брачные браслеты на их руках были тусклыми и почти незаметными, напоминание о том, что они участвовали в ритуале, но действия и поступки их жены обесценили этот обряд, сделав брачные клятвы ничтожными.

Главу рода и его старшую дочь я погрузила в стазис и накрыла колпаком. Никто не сможет приблизиться к ним, если в его жилах не течет крови Лангран. Так что стояли они себе в качестве живых статуй в уголочке и ничего не могли сделать. Всё-таки заклинание столбняка изумительная вещь. А пока шли допросы.

Каждый входящий с опаской косился на рычащего барса, и я их понимала. Крупный, мощный зверь только у Эрика вызывал довольную улыбку и умиление, когда он заметил петлю хвоста вокруг моей лодыжки.

— Я такой жест замечал раньше только у нагов, — обратил внимание на это Эрик, пока мы были в комнате без посторонних. — Это для змеев важно демонстрировать принадлежность своей женщины, а тут смотри-ка, перенял!

— А он у нас вообще умненький, схватывает буквально на лету! — съехидничал Рей.

Барс словно в ответ на его слова мурлыкнул и подсунул лобастуюголову под мою руку. Но добродушный и ластящийся зверь исчез сразу, как только в комнате появился первый из допрашиваемых. Зверь моментально подобрался и оскалился, мгновенно превратившись в опасного хищника, пугающего своей силой. А для местных аристократов это был ещё один повод понервничать.

Одно дело, насмешки над вчерашним рабом, другое, если этот раб вдруг оказался в родстве с правящим родом. Да и после того, как я силой вырвала память одной из дочерей хозяина поместья, взгляды многих резко изменились.

Легко рассуждать, что Ланграны уже не те, что многие рода обладают не меньшей силой, да и вообще, чего бояться какой-то там целительницы? И так приятно убеждать в подобных выводах окружающих и самих себя. Дома, за закрытыми стенами. А каково это, когда за эти слова и мысли приходится отвечать? Когда оказывается, что слухи об уменьшении силы дара в роду Лангран сильно преувеличены? Когда целительница, вдруг вполне себе не боится равноценно ответить на угрозы и оскорбления? И когда лично видишь доказательства того, что Ланграны последних поколений соблюдают условности и правила приличия ровно до тех пор, пока это не противоречит их собственным интересам.

Я задавала вопросы, Леройды по очереди проверяли память допрашиваемых. И особо не церемонились. Если аристократа отпускали, то из комнаты он буквально выползал с носовым кровотечением и жуткой головной болью.

— Вы не имеете права! Вы нарушаете закон! — верещала одна из матрон, ранее с насмешкой и презрением огладывавших моих мужей.

— Своих законов я не нарушаю, а остальное меня мало волнует! — холодно и высокомерно ответила я.

Быть спесивой дрянью я тоже умела. После нескольких допросов были отправлены вестники отрядам из карательных рейдов. Некоторые аристократы считали свои дома неуязвимыми и в своих поместьях имели тайные помещения, на подобии тех, что мы нашли здесь.

В результате, к моменту окончания допросов гостей мы получили весьма неприглядную картину. Хозяева поместья собирали вокруг себя тех, кто был недоволен изменениями последних столетий, тех, кому не по нраву пришлась идея о том, что они не могут вольно распоряжаться жизнью и судьбой тех, кто ниже их по происхождению. Более того, это был своеобразный "круг по убеждениям", они даже взносы делали на борьбу с "самоуправством некромантов". Теперь понятно, откуда у бандитов-работорговцев и оружие, и амулеты.

Мы были вынуждены прерваться, чтобы вызвать представителей королевского дома оборотней. Белые волки имели своё, особое отношение, к попыткам издевательств или насилия над тем, кто просто принадлежит к другому народу или уступает в происхождении или достатке. Пришедший порталом Эрар "далеко не первый", как мы дразнили его в детстве, был в ярости от полученных новостей. Поместья присутствующих тщательно обыскивались, всех членов семей, знавших о рабах, или участвовавших в развлечениях сгоняли под открытым небом. Эрар ждал окончания проверок. Очередь дошла и до последних фигур в этом деле, хозяина поместья и его дочери.

Куда только делась уверенная красавица, демонстративно смерявшая меня жалостливым взглядом. Это верещащее и визжащее нечто, способное только сыпать угрозами и оскорблениями, вызывало только чувство брезгливости. И вот это аристократия. Маги. Ни выдержки, ни достоинства, ни приписываемого благородства. Знала она ещё меньше сестры, та хоть папеньку подслушивала, а эта только о развлечениях и думала.

Самым сложным и тяжёлым оказался допрос хозяина. Но и давшим непростые для осознания результаты. Некто, дроу в маске, очень сочувственно отнеслась к тем проблемам, которые создают всем вокруг Ланграны, что попирают древние права магов и первых народов. Даже дроу, оказывается, страдают от нашего гнёта. Но сбросить эту некромантскую заразу за перевал не так-то просто. Только всем миром.

И среди вот таких "ущемленных" пестовались подобные убеждения, а заодно тянулись деньги на "свержение Лангранов, тиранящих этот мир"! Вот это новости! А мы и не знали. Ну, теперь-то точно знать будем.

Разум мага никто не щадил, из него вытащили всё, что могли. И почти сразу начали приводить в исполнение приговоры, вынесенные четырьмя правящими родами. Лангран, Леройд, и оборотни. Тех, кто лично был замаран в работорговле, казнили, тех, кого вывели из поместий отправили в южные горы, где добывали и тесали камень для строительства во всех королевствах. Те, кто обладал силой, получили в кровь тот самый яд, что готовили для меня.

Во всем этом кошмарном дне, кроме поддержки и понимания от моих мужчин, был только один хороший момент. Сразу в нескольких поместьях были несколько человек, за жизнь и о снисхождении к которым просили сами бывшие рабы. Не обладая властью и силой, зачастую сами, находящиеся в трудном положении, эти люди помогали, чем могли.

Одно из поместий стало свадебным подарком девушке-бастарду, которая вышла замуж за одних из тех, кому помогала. Остальные ушли в казну оборотней, котов ну и Леройдам с Лангранами. В конце концов, мы тратим огромные средства и силы на исправления выкрутасов таких вот аристократов. Так что небольшое пополнение не повредит. Да и мысль пристраивать эту пакость к полезному труду, вместо уничтожения мне понравилась.

Вымотанная донельзя, я буквально доползла до кровати на постоялом дворе. День был чудовищно тяжёлым для меня. Точнее полный оборот. Потому что сейчас на улице вовсю светило солнце, благо плотные тяжёлые шторы не пропускали света, а полог тишины звуков.

Глава 32

Рейгар Изумрудный

Просыпался я с ощущением, что все хорошо, что не надо отводить громы и молнии между женой и побратимом. Только пусть очухается настолько, что можно будет провести ритуал братания, и я его за шкирку, как котёнка, притащу в ближайший храм.

Не окажись рядом его родича-оборотня, сколько бы мы его искали? А пройди мы этот ритуал раньше, я бы просто пришёл к нему по связи. В любом случае, как только останемся наедине, я задам ему несколько неудобных вопросов.

Вот что бы он делал, если бы парная связь не потянула Селену к нему? Как бы оправдывался? Как бы доказывал собственную невиновность? Да, Селена, далеко ни один раз говорила о доверии в семье, еще, когда предполагала, что барса отпустит к его паре. Но ведь нельзя же верить бесконечно, любая вера, должна, хоть иногда, получать подтверждение.

И как бы это сейчас не прозвучало, но для нашей семьи темные делишки хозяев поместья, оказались благом.

В сонной тишине занятой нами комнаты, ничто не мешало размышлять и любоваться спящей женой, что так доверчиво обняла мой хвост. Я, как и все наги, чутко реагировал на тепло своей самочки, особенно после привязки. Не раз и не два, я просыпался и обнаруживал, что свернулся вокруг жены коконом, то ли пряча её от всего мира, то ли желая сам быть к ней как можно ближе. А может и то, и другое вместе.

С другой стороны кровати, обняв во сне ноги жены, спал барс, уже человек. Видно, пока мы спали, просыпался и перекинулся. Это днём он держится с осторожностью, лишь иногда позволяя прорываться своим желаниям и истинному отношению. Даже представлять не хочу, насколько ему тяжело и трудно быть на расстоянии с той, к кому рвался всей душой столько времени. И вроде вот уже, жена, чего, казалось бы, больше, все мечты исполнены. Но одна, чудовищная ошибка…

Нет, я Дайгира не оправдываю, что бы там ни было, его поведение и отношение к Селене в начале, иначе, чем скотским, и не назвать, но оказаться на его месте, я бы не хотел ни за какие блага мира.

Хватило того, как я, забыв о традициях своего народа, отказался от еды из её рук. Сейчас-то и её кормлю, и сам с нетерпением жду, когда она решит накормить меня. И под видом вполне себе традиционного способа приема пищи в паре, можно легко куснуть подушечку пальца или лизнуть тыльную сторону ладони. И с огромным удовольствием наблюдать как розовеют от смущения щеки жены. Но озорно блестящие глаза выдают, что и ей нравится такое небольшое хулиганство с моей стороны. Тот, кто ввёл в нагаате обычай кормления пары с рук, знал толк в ухаживаниях за самочкой.

Барс тоже уже просыпается. Вижу, как расплывается улыбка на его лице. Как он втягивает воздух, улавливая ноты аромата пары. У каждого народа есть свои особенности. Для нагов, особое значение имеет то тепло, которое в их крови рождается с появлением пары, для оборотней запах. Дайгиру в этом плане сложнее, ведь аромат Селены хоть и незначительно, но меняется. Но ещё в дороге барс признался, что его зверь чует вообще какой-то другой, особый запах.

Наглый барс, пользуясь тем, что все спят, как он думал, прижался губами к колену жены. Ресницы Селены задрожали, выдавая, что сон её уже чуток и готов вот-вот раствориться. Сейчас мне это романтик недоделанный жену разбудит раньше времени! Чуть подтянул хвост и отвесил его кончиком несильный подзатыльник барсу. Нахмурился в ответ на возмущенный взгляд, и молча, кивнул на заворочавшуюся Селену. Возмущение тут же сменилось на раскаяние. Дальше мы, молча, наблюдали за спящей женой.

Нашей девочке что-то снилось, она то морщила лобик, то начинала улыбаться, реснички дрожали все быстрее. Вдруг она развернулась и с рыком вцепилась зубами в подушку. И замерла с широко раскрытыми глазами и зажатой в зубах подушкой.

— Тааак…. И как вы это объясните, драгоценная супруга? — еле сдерживал я смех. — У неё тут два мужа под боком, а она подушки кусает?

Селена выпустила подушку и закрыла лицо ладонями, пытаясь скрыть от нас заалевшие щёки.

— Маленькая, рассссскажи, что же тебе такого ссснилосссь? — прорывающиеся шипение лучше всего показывало, что эмоции свои я не контролирую.

Да и не хотел. Настолько хорошо и комфортно мне было рядом с женой и побратимом. Не было нужды держать маску, не надо было скрываться и прятаться за манерами или надменным молчанием. Я верил, что к ним я могу прийти с любым своим страхом и с любой бедой. Что здесь искренне разделят мою радость. Я понял одно, не важно, где мы будем жить, не важно, какой титул у моей жены. Мой дом рядом с ней, мое сердце бьётся для неё. Она сама моё сердце. И подшучивая над ней сейчас, я был счастлив и спокоен.

— Девочка, наверное, голодная, да? — поддержал меня барс. — Снилась охота? Дичь загоняла?

— Нет! — Селена попыталась изобразить злобную и ворчливую мегеру, но сама еле сдерживала смех. — Всю ночь вас ловила. Поймаю одного, второй уползает, верну змея, барс по деревьям карабкается. В конце разозлилась и за холки отрепала! А оказалось подушку.

Селена всё-таки не выдержала и рассмеялась.

— Это у тебя во сне мужья какие-то неправильные! — с хитрой улыбкой заметил барс. — По каким ещё деревьям они там карабкались? Самим надо было самочку за холку потрепать, только очень-очень нежненько.

Селена залилась краской пуще прежнего, правильно поняв намек на брачные игры котов. Я решил выручить вконец засмущавшуюся супругу. Обвил её хвостом и перевернулся, так что она оказалась спрятанной за моим телом.

— Глупости какие, жену кусать! — улыбался я.

— Сказал тот, отметины от зубов которого красуются на шейке нашей жены! — засмеялся в ответ барс. — Но на счёт покушать я не шутил! Совершим разбойное нападение на местную кухню?

— Какое ещё нападение! — Задрала нос к потолку Селена, усаживаясь на кровати. — Мы, Ланграны, не нападаем! Мы делаем предложения, от которых невозможно отказаться!

— То-то оборотни кусок земли отдали, ещё и ценной древесиной приплатили, и памятник поставили этому счастливому событию — захохотал Дайгир.

— А ты не оборотень? — уточнил с улыбкой я.

— Я кот, а мы народ особый, к нам подход нужен…

— Мокрым полотенцем промеж ушей — перебил его я, но вместо обид, все рассмеялись.

Уже спускаясь по лестнице в общий зал, Селена стала задумчивой.

— Надо сейчас осмотреть бывших рабов и проверить Альда, а то он сутки без нас…

— А мне кажется, его уже проверяют, — сказал обладающий более чутким слухом оборотень.

Дайгир Сильв

— Слушай, я тебе не ваша дроу, так что заканчивай кочевряжиться! — звенел девичий голосок. — Быстро сказал, как себя чувствуешь, где болит или побаливает, выпил отвар и дальше спать и выздоравливать.

Мы с Реем и Селеной стояли молча, прячась за углом какой-то постройки постоялого двора, превращенного в госпиталь с полного разрешения хозяина, и слушали как Мирия разговаривает с Альдом.

— Что ты мне на свой рот показываешь? Я в курсе. Но вот рядом с тобой менталист стоит, тебе надо просто громко подумать! Или именно с «подумать» сложности? — да уж, сочувствия от такой целительницы не дождёшься. — И пытаться заморозить меня взглядом не надо, не напрягайся. Я знаю, что такой магии не существует. Тут, знаешь ли, всем досталось, по самое не балуй, так что ты здесь не единственный умирающий лебедь в округе. И вот это гордое молчание и нежелание помочь в собственном лечении, знаешь, как со стороны выглядит? Я б сама сказала, да Лисан говорит, что я девушка из приличной семьи и у меня строгое воспитание.

— Давай, Альд, не задерживай процесс лечения и оказания помощи пострадавшим! — со смешком ответил незнакомый мне мужской голос. — Ну, вот. Так, госпожа лекарка, немного побаливает голова, как от жара. Болит затылок, где был амулет подчинения. Тянет ребро, когда делает глубокий вдох. И место одной из самых крупных ран.

— Ага, вот с неё и начнём. Ооу… Вот это да, столько ран! И как аккуратно всё. Да уж, мне до такого уровня… Тут лучше всего просто не лезть, что бы не портить работу мастера! Отвар для укрепления тебе, правда, нужно будет немного подправить на усиление крови. Быстрее заживёт. — Со стороны было впечатление, что девушка разговаривает скорее сама с собой, нежели объясняет что-то дроу. — А вот с ребром помочь смогу. На день тугое бинтование, на ночь снимать. И днём делать перерывы. Под бинты вот эту мазь. Обычная, для ушибов, но я туда добавляю масло мяты, так что место ушиба немного холодить будет. Головная боль от раны, тут понятно. Отвар цветов липы с лесной малиной тебе в помощь. А саму рану сейчас посмотрю. Давай сюда свою голову.

Я смотрел на Селену, а она улыбалась, слушая юную лекарку. Её беспокойство за друга детства отступало, тот попал в очень надёжные руки, помогите боги вырваться.

— Ой-ёй! Понятно откуда жар, тут кожа почти до кости повреждена и воспаление начинается. — Продолжала между тем Мирия. — Тут или напрямую силой лечить, но я ни разу ни Лангран, либо прижигать. Но мы же не варвары, правда? Зачем нам шрамы на таком красивом затылке? Нам ещё жениться надо будет…

— Дела плохи. — Прошептал Рей. — Когда лекарь начинает так ворковать, то это точно не к добру.

— Я сейчас обработаю… Так. И вот здесь… — продолжала тем временем девушка. — А теперь вот ремешок зубками сожми, чтоб улыбку не попортить. Объясняю. Сейчас нанесу немного мази, она слегка жжётся, но придется потерпеть пару минут. Она подсушит рану и уберёт воспаление, не создавая корочки, как при прижигании. Всё, наношу.

Через несколько мгновений мы услышали странный шум, словно кто-то с усилием дул на воду.

— Ничего себе! Ну, ты и силён! Даже не застонал. Я думал ты сейчас заговоришь, и девушкам при том разговоре лучше не присутствовать. — Снова тот мужской голос. — И как вытерпел?

— Так он же ни дитё малое! А воин и мужчина. — В голосе Мирии зазвучала гордость, словно дроу был её личным воспитанником. — Зато уже сегодня ночью сможешь спать нормально, на спине и, не выворачивая голову на бок. И да, к вечеру или завтра с утра начнется зуд. Не расчесывай. Вот, держи. Это снимет ощущения. Ой, Терин, чего это он?

— Как чего? Благодарит за помощь и заботу. — Объяснил один из близнецов Леройдов, как оказалось.

— Ааа! Пожалуйста. Только отвар выпей и если в сон потянет, то не сопротивляйся. Сон для тебя сейчас важен и нужен. — Ответила Мирия

— Мири, — какой-то другой парень обратился к лекарке, — там, у Краса кровь пошла. Сильно.

— Как кровь пошла? Во сне? — в голосе девушки зазвучала тревога.

— Нет, он давно проснулся… Просто мы не хотели беспокоить… — начал объяснять парень.

— В смысле давно проснулся? Я вам что сказала? Я на каком языке объяснила, что как только он начнет ворочаться или стонать во сне, меня срочно звать???!! — явно злясь, перебила его Мирия. — Вот только дайте вас вылечить, я вас сама поубиваю, чтоб вы труд целителя научились уважать. Так! Ты, быстро отвар выпил и спать! И не чесаться, а наносить мазь, понял? Отлично. Теперь пошли к вам, не беспокоящие вы мои.

— Давайте выходите, вы слишком громко думаете! — позвал нас Терин.

— Мы проснулись и пошли узнавать, как у тебя дела, а ты оказывается под надёжным присмотром! — улыбнулась Селена дроу. — Мог и отказаться от помощи Мирии, я бы сама посмотрела.

В голове засела очень привлекательная мысль, что неплохо бы этого дроу спихнуть в надёжные руки Мирии насовсем.

— Даже не надейся, — вдруг сказал Терин. — Ида, как зовёт её сестра, недавно справила шестнадцатый выбор, до отбора и брачного ритуала ей ещё два года. Да и дроу её заинтересовал только, как пациент.

— Ида? Она же представляется всем Мирией? — удивилась Селена. — Хотя я помню, что Лисан называла её именно Идой.

— Вообще-то, её полное имя Мириида. — пояснил странность Терин. — только она представляется, сокращая последний слог, а сестра, наоборот, именно его и оставляет. Так что не удивляйтесь, Мирия и Ида это одно и то же лицо.

Дроу в это время активно жестикулировал, что-то объясняя нашей жене. Вообще знаковая речь, первоначально использовалась разведчиками дроу, а потом получила у этого народа широкое распространение. Вот только какой тогда смысл отрезать язык? Хотя в сочетании с амулетом ментального контроля… Да и владеют им кроме самих дроу единицы. И одну такую единицу я вижу перед собой.

Впрочем, Карел Варлах в прошлый раз нам все очень здорово перевел, жаль, сейчас его нет рядом. А то жена так счастливо улыбается этому дроу! В который раз повторяю себе, что Селена, закрыла круг, а этот парень её друг детства… Альд в этот момент посмотрел прямо на меня и начал выплетать руками какие-то символы, обращаясь явно ко мне.

— Я не понимаю… — я действительно не владел этим способом общения и не мог ответить.

— Он говорит, что твою ревность видно даже ночью, но в ней нет смысла. — Взялся переводить Терин, то ли читая мысли дроу, то ли он тоже знал язык жестов. — Для Альда Селена не только друг, но и та звезда, что позволяет не потерять надежду в пути. Глядя на неё, он обретает веру, что есть женщины с живым сердцем, а то, что он рождён мужчиной, не делает его недостойным счастья. Он не хочет омрачать небосклон брака своей тьяри тучами ревности. Но просит не отнимать у него возможность верить и надеяться.

— Тьяри? — уцепился за незнакомое слово Рей.

— Женщина дома, сестра. — Тут же пояснил Леройд. — Ведь оба мужа Лолиары принадлежат именно к Первому дому, как и сам Альд.

А я стоял, оглушенный словами или мыслями дроу. Не так это и важно. Мы мало с ним, чем отличались. Даже путеводной звездой сквозь ужас и тьму для нас была одна и та же, Селена. Я мог как никто понять его, то, что он говорил, мне было близко и знакомо. И даже вся моя ревность не могла бы меня заставить попытаться прекратить его общение с женой. К тому же, зверь в нём соперника не чуял и воспринимал так же, как и Вареса.

— Удачи тебе. Встретить свое счастье нелегко, а удержать ещё сложнее. — Улыбнулся я, хоть и с усилием, но судя по мягкой и нежной улыбке Селены, замеченной мною, когда она взглянула на меня, мой выбор оценили, как верный.

— Ты, кстати давай не нарушай предписаний своей лекарки. Тебе что сказано, отвар и спать. — Ухмыляясь, сказал Рейгар. — А то тебя тоже вылечат и поубивают, чтобы труд целителя уважал!

Альд в ответ тоже засмеялся, послушно беря оставленную кружку с отваром.

— Ты, действительно, поспи. А потом мы поговорим, хорошо? — произнесла Селена, мягко прикасаясь к его предплечью.

Сразу ставший серьёзным дроу только кивнул. А мы пошли к другим, вывезенным из поместья, пострадавшим.

Жена хозяина постоялого двора по мере сил помогала. Но крутилась она в основном возле одного совсем молодого паренька, едва справившегося совершеннолетие. Хозяин тоже на него задумчиво посматривал.

— Что-то не так? Или парень вам знаком? — спросил Рей, так же как и я, заметивший странное поведение хозяев.

— Да как сказать… Бывает же такое! Сейчас и сам поймёшь! Радис, подойди-ка внучек. — Позвал хозяин парня, помогавшего по двору.

— Чего, деда? Принесть что-то? — тут же подлетел светловолосый и сероглазый парень.

— Принести, а не принесть! Спросить хотел, там, если ночью костры жечь щепы хватит или послать наколоть кого? — выдал придуманный повод пожилой мужчина.

— Не, деда! Даже с избытком, не поморозим раненных. — Ответил Радис и убежал обратно.

— А теперь посмотрите на того парня, я сам поначалу чуть не осел, как увидел. –

Хозяин показал на парня, возле которого сидела его жена, украдкой утирая слёзы. Не сдержав любопытства, мы подошли ближе. И удивиться было чему.

— У него ещё и глаза серые. — Тихо сказал Хозяин у нас за спиной.

Конечно, после того, как пригляделись, то спутать парней не получилось бы. Но были они одного телосложения, одной масти, примерно одного возраста, некоторые черты лица были тоже схожи. Теперь стало понятно такое внимание хозяев. Нормальные существа в принципе не могли остаться равнодушными к страданиям других. А тут, когда легче лёгкого представить на месте вот этого безымянного паренька своего внука, тогда и говорить не о чем. Хозяйка подняла заплаканные глаза на подошедшую Селену.

— Фрея, вы только рук не опускайте! Чтоб вам эти гадюки на всяческих приемах не шипели в спину! — тихим шепотом, но горячо убеждала она Селену, которая и так не собиралась прекращать борьбу, начатую ещё ее прабабкой. — Это чего же в жизни не хватать должно, чтоб так измываться? Это же разве нормально? Руки бы поотрывать, пришить наживую и снова поотрывать! Мало вы им отсыпали, они милосердия ни к кому не проявили!

— Чем я буду отличаться от этих чудовищ, если буду поступать как они? — мягко ответила женщине Селена и перевела разговор на паренька. — Про него что-то известно?

— Да, спрашивала, когда в себя приходил. Из рыболовов он, с белого побережья. Сирота, сами знаете, северные края суровые. — Торопливо рассказывала, все, что успела узнать хозяйка. — Жил с дедом по отцу, а когда тот за перевал ушёл, отправился сюда, мир посмотреть хотел… Посмотрел. В дороге и схватили, на лесной ночевке, случайно попался. Думаю, может, не захочет домой вертаться? Не ждёт же там никто. Может, у нас останется? Хороший же мальчишка, уважительный. Радису опять же дружкой будет. Внучек вон тоже все поглядывает, одеяло притащил, кружку свою…

— А ревновать не будет? — такой вопрос только Селене мог прийти в голову.

— Сын у нас младший всё наёмничает, караваны провожает, остепениться не желает. А старший жену привёз, как раз с рыбацких деревень, они там, в большинстве светловолосые и сероглазые, как их море любимое. — Уже со слабой улыбкой говорила женщина. — Рыбу он на торг возит, старший-то наш. Жена при нём. Ждать отказывалась, даже когда Радиса ждала. Так в дороге и родила. Сын роды принимал. И после этого больше невестка не беременела. Сын травки пьёт, жену бережёт. Уж и она просила, и мы, и сам Радис. А он только по столу хлопнул, что ежели мы не знаем, какой это кошмар, то вот он не зверь ни разу заставлять жену через это проходить ещё хоть раз. Ой, дурной, чтоб баба и не знала что такое роды? А тут… Как богами присланный. И с внуком в одну масть.

Хозяйка не удержалась и провела ладонью по взлохмаченным волосам парня.

— Ну, вот в себя придет и поговорите. И ему лучшая доля, и вам помощь, и внуку желанный брат. — Отходя, сказала Селена.

— Вот тебе и злобные некроманты из детских сказок! — тихо проговорил в след хозяин двора.

Мне вспомнились слова дроу о надежде. У каждого она своя, и не у всех она сбывается. Но у конкретно вот этого паренька есть шанс, главное чтоб не упустил.

Здороваясь со всеми, с кем встречались по пути, мы наконец-то дошли до места, которое занимали те самые парни, которые неудачно женились. Один из них лежал на лежанке, в тени натянутого между двумя фургонами полога. А чуть в стороне ещё двоих распекала Мирия. Даже барс сразу встрепенулся от любопытства.

Но тут одновременно произошли два события. К нам подошла Лисан с просьбой к Селене о личном разговоре, и полыхнул попавший в руки жены вестник. Сверкнувший на сургуче, тисненный серебром герб вызвал почему-то неприятное предчувствие.

***

Получив письмо, Селена долго не раздумывала. Судя по тому, как она нахмурилась и подобралась, содержание ей не только не понравилось, но и насторожило. Я, помня о своих ошибках, опасался лишний раз лезть к Селене и совать свой нос в различные дела. То, что она согласилась не отправлять меня от себя подальше и позволила быть рядом, и так было для меня равносильно чуду.

А вот Рейгару подобные моменты не мешали, потому что в отличие от меня, у него мозгов хватило сразу оценить наше сокровище и вцепиться, как можно крепче. До сих пор, особенно во сне, весь обвивается вокруг жены. Вот и сейчас, именно он озвучил вопрос, который интересовал и меня.

— Новости не из лучших? — тихо спросил наг.

— Да, как сказать. Непонятно ещё, новости ли. — Задумчиво ответила Селена. — Ещё одно приглашение. Посыпались просто. На некоторые откликаются родители, некоторые получают вежливый отказ. А те, что нам по пути и имеют значение, будут пересылаться нам.

— И что тебя настораживает? — не сдержался я.

— Есть такие семейства, о которых и сказать-то нечего. Вот и эти… Маги. Вроде сильные. После битвы с орденом состояли на службе у оборотней. Лет шестнадцать назад, тогдашний глава рода погиб вместе со своей женой-эльфийкой, оставив на попечение уже пожилому и отошедшему ото всех дел отцу ребёнка. Дочь. — Рассказывала, что помнила и знала о приглашающих Селена. — Элиандра Морас, стала появляться на балах и званых ужинах, в качестве наследницы, с шестнадцати лет. Когда дар точно проснулся неизвестно, но то, что сила есть, стало понятно, когда она вместо ответа на вопрос, проснулся ли дар, и имеет ли она право считаться аристократкой, она просто отшвырнула от себя наглеца силовой волной. Насколько помню, тот долго отлеживался, а при регенерации оборотней это очень многое говорит о силе удара.

— Любопытный точно был из оборотней? — спросил Рей.

— Да, один из назойливых лизоблюдов, что вечно отираются при королевском дворе. — Усмехнулась Селена. — Но вот, что именно за дар, так никто и не понял. Сама Андра избегает вопросов о даре, иногда прямо спрашивает, с какой целью интересуются. Но в основном молчит. На этом отборе она тоже была, но я не помню, кого она выбрала. Компания у неё прямо сказать… Рей, помнишь ту девицу на отборе, которой было очень интересно узнать, что ты такого можешь?

— Ну, само событие помню, а вот описать или узнать… Не уверен. — ого, какие события оказывается, прошли мимо меня. — Это она?

— Нет. Это Рианна Антре. А вот рядом с ней сидела задумчивая зеленоглазая брюнетка, смугловатая такая. Вот она Элиандра и есть. Странно конечно. — Продолжала объяснять Селена. — Последний прием в родовом замке Морас был по случаю рождения самой Элиандры. Этот род словно закрылся от всего мира. Ни союзов, ни ярко выраженной позиции. Сама Андра вне стен родового замка не ночует, на отборе это было впервые, и то, сразу по окончанию она использовала дорогущий амулет для перемещения, хотя здесь дороги-то совсем ничего. В замок тоже никого никогда не звали. И тут приглашение… Если судить по её кругу общения, то ничего хорошего ждать не стоит. Но с другой стороны, мы всегда получали разрешение на размещение временных лагерей для раненных во время рейда и освобождённых, из замка присылали припасы без всяких просьб, но сама наследница ни разу не появилась. Вот что хочешь, то и думай.

— А что тут думать? — предложил я, — ты занята, времени, сил и возможности нет. Ты-то при помощи амулетов не прыгала, да ещё и разборки эти.

— Ну, если бы я использовала амулет, как и планировала изначально, мы бы не выяснили кто и зачем за нами следит, не узнали бы про пятый дом, про заговор некоторых аристократов, не нашли бы Альда, — она хитро улыбается глядя на меня, и я не могу не улыбнуться ей в ответ, это само собой получается, — и некоторых других потеряшек. Приглашение придется принять. Первый прием за почти восемнадцать лет, но держаться нужно будет всё время настороже.

— А не по чужим садам собственную жену разыскивать, — опять насмешничает Рей, посмотрел бы я на него, если бы ему сообщили, что жена просит его прийти, уж явно не размышлял бы стоит ли идти или подождать.

— Надо найти дядю и брата, и Эрика и всем вместе решить, как быть с этим приглашением, точнее приемом, — тяжело вздохнула Селена. — Вы с нами?

Этот вопрос был обращён к Лисан, так и стоявшей рядом с нами. За время пути мы уже привыкли друг к другу, эта семья воспринималась своими, хотя все и понимали, что любая дорога окончится. Лисан улыбнулась и кивнула, видно тоже решила немного оттянуть момент расставания.

— Да, если нужна и не буду помехой. — Девушка нахмурилась, услышав голос сестры, распекавшей кого-то. — Селена, я шла к тебе с просьбой. Нельзя ли мою сестрицу пристроить куда-нибудь, где очень большой объем работы? Я думала, что она будет помогать…

— Так она и помогает, — рассмеялась Селена.

— Помогает? Она лезет ко всем и во всё дыры. — Возмутилась Лисан.

— Она лекарь, и сейчас в своей стихии. Это сложно объяснить. Понимаешь, даже у меня ладони колит, ведь там столько тех, кому нужен мой дар. В университете даже специально дисциплину по контролю ввели. И то, юных лекарок из госпиталей иногда просто силком выносят, чтобы не обессилели, — рассказывала Селена. — А она у тебя ещё и сама по себе жизнерадостная и энергичная, ты бы слышала, как она с Альдом разговаривала.

— От той энергии все скоро плакать начнут, ты прислушайся только, — покачала головой рыжая.

Особо прислушиваться и не понадобилось, потому что мы были рядом с бывшими мужьями старшей дочери заговорщика. Селена хотела их спросить, может, слышали или видели что. Впрочем, такие опросы ждали всех освобождённых.

Мириида внимания на нас не обращала у неё были вопросы поважнее. Судя по тому, что один из парней уже спал, экстренную помощь некоему Красу она уже оказала. А теперь прививает уважение к своему труду его товарищам по несчастью, точнее по браку.

— Вы вот совсем остолопы? Объясните мне, для чего по вашему здесь столько лекарей? — разгневанно шипела рыжая на высокого парня с явной примесью орочьей или эльфийской крови, только они обладали такой смуглой кожей. — Чтобы спасти как можно больше тех, кто и так натерпелся! Понимаете? Всё! Норму по боли перевыполнили. Лекари свои силы и знания тратят на то, чтобы исправить, чтобы восстановить, чтобы отогнать эту дикую боль! Зачем её терпеть? И всё, что нужно было, это просто сделать так, как я попросила. Вот что я сказала?

— Когда Крас начнет ворочаться, или стонать во сне, или начнет просыпаться сразу, звать тебя, — наблюдать за тем, как здоровенный мужик, больше напоминающий вставшего на задние копыта быка, смущается перед мелкой, особенно на его фоне, пигалицей, было очень забавно. — Но ты же всю ночь от него не отходила! Думали ничего страшного. Хотели как лучше.

— Ах, ничего страшного? Да? Сейчас я тебе опишу, сейчас я тебе подробненько расскажу, почему я просила сделать именно так, как просила. — Кажется, даже волосы Мирии заискрили, Лисан уже порывалась одернуть сестру, но её остановила улыбающаяся Селена. — Ваша супруга, пошли ей Морина в следующей жизни родиться дождевым червём, чтоб она всю жизнь землю ела и сдохла наживкой для рыбы, повредила ему кишечник. Знаешь такую дрянь, когда вроде гладкая палка при нажатии на определенные места выпускает острые крюки-гарпуны? Вот такой дрянью она и развлекалась. Я тебе больше скажу, ещё бы пара часов и он просто умер бы от внутреннего кровоизлияния, и жара от инфекции. Как ты думаешь, такие повреждения быстро заживают??? Или ощущения от таких повреждений у него сейчас, по-вашему, какие? Как? Лучше вы сделали?

— Что? Она… — я видел, каких усилий стоит этому громиле сдержаться, возможно, только присутствие рыжей его и спасало.

— Она, она. Поэтому трое суток Крас спит! Глубоким сном сытого и сухого младенца в качающейся люльке. Понятно? — мелкая командирша уперла руки в бедра.

— Подожди, Мири, но разве такие повреждения, возможно заживить всего лишь за трое суток? — удивился тот самый парень который прибегал за лекаркой.

— Конечно, если в отвары и мази добавлять корень оленьих слёз. — Ответила Мирия.

— Корень оленьих слёз? Откуда? Это же очень большая редкость. — Вставил первый.

— Нашла, естественно. В северных предгорьях, когда с караваном за травами ходила. Товар забирали в конечной точке, пока караван заново собирался в обратный путь, я там от души налазилась. — Совершенно бесхитростно рассказывала лекарка. — Вот и пригодилась моя находка.

— И не жалко на чужого мужчину тратить? — вдруг спросил тот, который за ней приходил. — На рынке бы тебе дали бы за этот корень огромные деньги, да ещё и благодарили, что продала…

— Стоп, ребята. Куда-то вас не туда понесло, серьёзно. Вот есть тот, кому мой дар и это средство жизненно необходимы, по-другому он просто не выживет. — Без всяких шуток или возмущений, лекарка пыталась донести до мужчин очевидные для неё самой вещи. — Вот она я, и у меня это средство, к счастью, есть. Причём здесь рынок и какие-то расценки? В чём логика-то. Дорин, ты бы вообще не о пустом говорил, а отвар пил. Он уже достаточно остыл. Так что выпил и разделся. Мне швы, что вчера накладывала надо осмотреть. Балдин, ты тоже далеко не уходи. Пока я буду занята, тебе придется смотреть за отваром лично для тебя.

— Ида, лежанку куда пристроить? — тихо спросил подползший наг из Грозовых.

— А вон туда, рядом со спящим. Только тихо. Он хоть и под зельем, но всё равно, у оборотней сон чуткий. — Распорядилась девушка.

Селена смотрела на всё это с улыбкой. Мириида действительно поражала своей энергичностью, своей непоколебимой верой в хорошее. Цена снадобья для неё выражалась не в деньгах, а в том, насколько оно нужно, насколько помогает.

Иногда общаясь с нагами перевала, хоть те и держались настороженно, не желая мне прощать тех обид, которые я причинил Селене, я замечал насколько их взгляды отличаются от взглядов других, не имеющих отношения к Грозовому перевалу, жителей. Хотя вон, с котами отлично ладят.

А сейчас стал потихоньку понимать. Это для нас Селена, Мириида, Лисан кажутся удивительными, притягивают огнем своей души, щедрым теплом своих сердец. Это мы, насмотревшись на всяких "хозяек жизни", начинаем забывать о том, что аристократами мир не ограничивается. Что в противовес всей этой гнили есть вот такие чистые, искренние девочки, девушки, женщины.

А жители перевала видят это каждый день, многих и многих из тех, кто способен не лукавя сказать "вот мой дар и нужное средство, причем тут цена". Если дроу верит в надежде на чудо, то Грозовые точно знают, что это не чудо, что добра и света в нашем проклятом богами мире куда больше. И именно поэтому идут во все эти рейды, сражаются, получают ранения и даже гибнут. Но они защищают ту самую надежду нашего мира на прощение, именно благодаря им, вокруг становится все больше жизни и тепла.

И именно поэтому нет, по факту, у Селены выбора продолжать борьбу и выяснения, что за непонятные истории с заговорами и дроу, или спокойно жить дальше. Успокоиться она сможет только тогда, когда поймет, что сделала всё, что только могла ради того, чтобы больше никто даже мысли не допускал, что можно развлечься, причиняя другому боль и страдания. Чтобы если и появится такое существо, то все и однозначно считали подобное преступлением, а не древним правом, положенным по происхождению.

Тем временем сама Селена подошла в Мирии, которая делала углубление в горячих углях.

— Помощь нужна? — спросила жена.

— Да, нужно посмотреть, всё ли я правильно делаю. — Тут же выпалила рыжая, немало меня удивив. — И Краса обязательно проверить. У него серьёзные внутренние повреждения, да и вытащила я его, считай с самой грани, ещё б немного и отпил бы из чаши Морины. И по лагерю ещё очень много тяжёлых…

— Я всех посмотрю. Но у нас тут лекарей очень много, так что уверена без помощи никто не остался. — Селена присаживалась у костра, а мужчины, Дорин и Балдин, смотрели на неё настороженно.

— Конечно, никто без пригляда не остался. Но один может одно, другой другое, — ответила Мириида, устанавливая в ямку небольшой чугунный котелок, внутрь него другой, поменьше, со смесью вскипевшей воды и трав, а под конец залила место между стенками двух котелков водой. — Поэтому и получается, что если одного и того же больного смотрят несколько лекарей, то ему же лучше.

— Мирия, ой… Здрасте… — немного опешила от количества народа подошедшая девушка с эмблемой целительского университета на груди.

— Привет Эсти, — улыбнулась знакомой Мирия. — Что- то случилось?

— Ага. Орлянка закончилась, у тебя нет с собой? — быстро забыла о смущении девушка.

— Сейчас. Точно есть. Я же брала на все случаи жизни. — Мириида быстро оказалась около своих баулов, которые почему-то считала лекарскими сумками. — Слушай, а тебе семена, корни или вытяжку?

— У тебя вытяжка есть? ООО! Давай! — удивилась и восхитилась одновременно Эсти.

— Орлянка, значит. И семена, и корни и вытяжка заодно. — Пробурчал Балдин. — Тоже сама собирала?

— Конечно сама. У меня все запасы лично собраны и подготовлены. — Даже с какой-то гордостью выдала Мирия. — Ты вот сюда смотри, как только отвар станет сиреневого цвета, берешь вот это полотенце и вытаскиваешь большой котелок и накрываешь крышкой, и сразу! Слышишь, сразу! Переворачиваешь вот эти часы. А я побежала, а то там Краса без меня вылечат.

— Что не так с этой орлянкой? — подсел я к здоровяку.

— Все с ней так. Только растет она на болотах. Чуть ли не на топях. — Пристально следил за отваром Балдин. — Получается она маленькая совсем, ради этих трав то по предгорьям, то по болотам, а потом вот так раздаёт, потому что кому-то нужнее. Странная она, чудная.

— Потому что ценные снадобья раздаёт? — спросил Рей.

— Потому что себя не жалеет. Сегодня почти всю ночь с Красом провозилась, уснула уже на рассвете буквально часа на два. — Мужчина бросил взгляд себе за спину, туда, где две девушки тихо что-то обсуждали, склонившись над пациентом. — И опять побежала. Фырчит, как рассерженная кошка, мол, не позвали вовремя, на каком языке я говорила… А сама ночью одеяло под бок поплотнее подпихивает, чтобы значит, холодно не было. И завтрак сама сварила. И одежду чистую принесла. Так, ты меня не отвлекай. А то провороню сейчас этот отвар, мне, потом этот встрепанный воробушек опять головомойку устроит.

Дорина Селена и Мирия осматривали тоже вместе. Но судя по тому, что Селена только согласно кивала головой и улыбалась, девчонка свое дела знала, и помимо дара и таланта, ещё имела хороший багаж знаний, которым пользовалась и активно пополняла.

Расспросы толком ничего не дали. Секретами с парнями никто не делился, с собой никуда не брал, при них тоже ничего не обсуждал. Их супруга с самого начала рассматривала их как расходный материал. Ведь никаких условий на женщину ритуал отбора не накладывал. Единственное о чем они знали, что их супруга собиралась очень быстро овдоветь.

Разговоры с другими освобожденными решили отложить до момента, когда все поправятся, потому что сейчас было очень много тех, кого лекарки держали в целительском сне.

А нас ожидал приём. Всего трое суток прошло с момента, когда мы вот так же ожидали, когда спустятся девушки, собирающиеся в комнате наверху. И вот также стояли, застыв, любуясь собственной женой. Сегодня она выбрала бело-зелёное платье, что необыкновенно ей шло. Как посмеялся Варес под цвет шкур одного и другого. Лисан же наоборот, была в ярко-голубом.

— Ооой, какая ты у меня красивая! — восторженно запищала Мирия, потом оглянулась на мужей сестры и поправилась. — У нас!

— Может, передумаешь? Время ещё есть? — вновь повторила предложение отправиться с нами Селена.

— Нее, ты что? У меня сегодня Крас первый день без зелья. И за оставшимися двумя глаз, да глаз нужен. — в очередной раз отказалась Мирия, или Мири, как её стали звать её пациенты. — И потом, мы будем наготове, вдруг вы ещё кому поможете? Мы уже и лежанки, и инструменты, и перевязочный материал подготовили. И домой порталом пару раз смотались, я все запасы трав пополнила. Так что вперёд, освобождайте на здоровье, мы все ждём.

— Я уже так и представляю, каждый приём с моим участием заканчивается судом над хозяевами и разрушением очередного поместья! — засмеялась Селена. — Меня перестанут куда-либо звать.

— Ничего, мы сами приползём! — засмеялся в ответ Рейгар.

Впрочем, помимо нас и семьи Лисан, на прием отправлялись Варлахи, Леройды и Альд. Мы ждали реакции на возвращение давно пропавшего дроу. Именно поэтому на нем был амулет полной защиты из семейной сокровищницы Лангранов. На случай, если кто-то решится выказать свой восторг ударом клинка, как сказал Карел.

В этот раз мы переместились на специальную площадку внутри поместья. Вдоль всей дороги от этой площадки и до центрального входа в старинное здание, бывшее центральным домом в поместье, стояли воины, охранявшие путь к дому. Правда дойти мы до него не успели, так как на середине пути нас встретила сама хозяйка, Элиандра Морас.

Для меня эта девушка была незнакома, а вот Рейгар напрягся. Селена представив Лисан и её мужей, как свою подругу с семьёй, назвала наши имена и на этом представление закончила. Хотя аристократка уже два года, как крутившаяся в свете наверняка не нуждалась в знакомстве с наследником барсов или Варлахами с Леройдами.

И мне с первых мгновений не понравился её пристальный и оценивающий взгляд. Уже в зале Селена на мгновение поджала губы.

— Что не так? — тут же спросил Рейгар тихим шепотом, как и я заметивший этот жест.

— Рианна Антре. — Кивнула в сторону очередной слишком броско на мой вкус одетой девушки Селена.

Вспомнил, где слышал это имя, и что потом про ту ситуацию рассказал наг и понял, что вечер может закончиться совсем неблагополучно. Если хозяйка и наследница присутствовала при той ситуации, то для чего онапригласила одновременно и Селену, и эту девицу.

От жены я старался не отходить. Но и эта наследница всё время отиралась рядом. Я постоянно ловил на себе её внимательный взгляд. Особенно, когда что-либо говорил Селене. Хорошо хоть эта Рианна держалась подальше и старалась не попадаться Селене на глаза.

Я отошёл к столам, чтобы принести Селене воды. Казалось бы, просто в конец зала дошёл на минуту буквально. Но ситуация повторялась с ужасающей точностью.

— Знаете, я была на отборе… И, так получилось, что в числе многих, была свидетельницей вашего негодования… — начала Элиандра.

— Вы, в числе многих, были свидетельницей того, как действует на разум зелье, которым поят рабов-оборотней. Не более. — Перебил её я, не собираясь быть вежливым с очередной дрянью.

— Зелье? — какая-то странная интонация была в её голосе. — То есть все, что происходило на отборе, происходило потому, что вы были под каким-то зельем? Все те слова… Все ваши отказы признавать Селену Лангран вашей супругой…

— С какой целью ты задаёшь эти вопросы моему мужу, Элиандра? — раздался голос Селены.

— Селена, я не хотела ничего плохого… Я… Я покажу. — Девушка сначала растерялась, а потом словно решила для себя что-то. — Пройдем со мной? Не посреди толпы обсуждать такие вещи.

— Знаешь, мне совсем недавно говорили почти тоже самое, — усмехнулась Селена. — Ну что же, послушаем, что ты расскажешь.

Селена предупредила Карела и после этого направилась вслед за хозяйкой поместья в её личные покои. Точнее мы пошли. Естественно, в этот раз ни я, ни Рейгар не оставили Селену наедине с девицей с какими-то непонятными намерениями.

С нами же направилась и Лисан, её мужья решительно шагали следом. Время, потраченное на тренировки с лучшими воинами, дало свои плоды. Парни шли уверенно, расправив плечи, подняв голову. Готовые защищать и защищаться. Рядом с ними вышагивал Альд, не сводящий внимательного взгляда с идущей впереди девушки.

— Прошу вас, можете располагаться, как вам удобнее. — Сама Элиандра встала у окна и обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от чего-то непонятного. — Я спрашивала у твоего мужа, Селена, потому что его ответ очень важен для меня. На отборе, я, как и все, должна была сделать выбор. И я выбрала себе мужа.

— Мужа? Не мужей? — уточнила Селена.

— Нет. Именно мужа. Я почувствовала тягу только к одному мужчине. Действительно голос сердца, о котором рассказывал дедушка. — Горькая усмешка скривила её губы. — Думаю, ты не сильно удивишься, если я скажу тебе, что он из освобождённых? Но когда он увидел меня… Версия пробуждения твоего мужа, только в исполнении оборотня-волка. Я вынуждена была держать его под амулетом сна. Помня о твоем муже, я считала, что это необратимые повреждения разума. Но увидев тебя с мужем сегодня… Селена, как избавить оборотня от действия этого зелья?

— Неожиданно! А твой… твой муж и сейчас спит? — удивилась Селена. Как впрочем, и все остальные, ведь такого предположить никто не мог.

— Нет, но пришлось запереть его в тюремных покоях. Может, осмотришь его? Ты же целитель… — девушка нервничала, но не пыталась спрятать свои эмоции.

— Тюремные покои? — уточнил уже я.

— В каждом роду есть свои тайны. И многие из них грязные и постыдные. Эти покои использовал отец моего прадеда для содержания девушек. — Элиандра сжала губы. — А теперь вот я, собственного мужа.

Она подошла к стене, сделала несколько манипуляций и проколола палец о появившуюся иглу. И сразу, резная панель отошла в сторону, открывая проход на лестницу. По мере спуска вниз загорались факелы на стенах. Впечатление, конечно, это производило жуткое. Вдруг девушка, ведущая нас вниз, остановилась и жестом попросила нас остановиться и молчать. А сама спустилась ещё на несколько ступеней. Снизу сразу послышался недовольный рев, очень быстро превратившийся в громкий и гневный мужской голос.

— Опять явилась, тварь! Ну, что? Сегодня развлечения будут по обычной программе или мы всё ещё делаем вид, что видимся в первый раз? — меня прошиб озноб от этих слов, сказанных чужим и незнакомым голосом.

— Знакомо, да? — прошептал мне на ухо Рей, а Селена просто сжала мою ладонь.

— Скажи, тебе, там, где ты был, давали зелье? Чтобы убить зверя? — послышался голос хозяйки поместья.

— Я не собираюсь играть в эти твои игры, мерзкая дрянь, и если ты думаешь, что проведя брачный ритуал, заставишь меня терпеть себя… — начал говорить до боли знакомые слова этот незнакомый оборотень.

— Закрой рот! — в несколько шагов я оказался перед прутьями решетки, заменявшими одну из стен в большой камере. — Поверь мне, потом сам будешь жалеть о каждом слове.

— О! Какие лица! Лунопоклонник! — узнал меня находящийся в камере парень, с которым я несколько раз сталкивался на арене. — И о чём же я буду жалеть? Извини, но я провел с этой тварью далеко ни одну "ночь с победителем", чтобы радоваться вечной связи с подобной "супругой"!

— О чём ты? Какая ещё "ночь с победителем"? Что ты несёшь? Я тебя впервые увидела на отборе! — возмутилась девушка.

— Да неужели? Ты конечно личиком не светила, предпочитая развлекаться в маске. Но твой герб, которым ты так гордишься, выдал тебя с головой! — оборотень кинулся на решётку. — И на стенах, и… Да ты даже кольца с гербом никогда не снимала, мерзота!

— Это ложь! Я не понимаю о чём он! — со слезами на глазах начала говорить Элиандра подошедшей Селене.

— Что? Ложь? Да ты этим самым кольцом выжгла клеймо у меня в паху и теперь слёзы льёшь? — возмутился оборотень.

— Я правильно поняла, некто в маске, не скрывал родового герба и более того, оставил его отпечаток на вашем теле? — уточнила у оборотня Лисан, пока мы в удивлении наблюдали за тем, как подошедший к Элиандре Альд сначала сжал её ладони, а потом аккуратно стёр побежавшие по щекам девушки слёзы. — Так в чём тогда проблема? Давайте посмотрим и сравним. В конце концов, с нами три менталиста из Леройдов, неужели кто-нибудь не согласится проверить воспоминания девушки и всё.

— Неплохое решение, — согласилась Селена.

— Я сейчас открою, — отозвалась Элиандра, как-то странно рассматривая дроу.

— В смысле, вы посмотрите? Вы что не слышали где этот шрам? — ошалел от перспективы оборотень.

— Слушай, как говорит моя сестра, хватит кочевряжиться, надоел за две минуты! — осадила его Лисан, пока мы пытались сдержать смех, видя его лицо.

Замок на решетке открывался по тому же принципу что и потайная дверь в покоях Андры. Но первым в камеру скользнул дроу. Мы все даже не успели сообразить, что происходит, как он одним движением прижал оборотня к стене и приставил к его горлу клинок, успев при этом чиркнуть по завязке штанов.

Бедный парень, а я ему сочувствовал всей душой, потому что понимал, что тут какая-то ошибка, только и успел, что прижать ткань штанов так, чтобы кроме того самого шрама больше ничего не показать. Селена и Андра вместе склонились, изучая шрам, что-то обсуждая между собой и обводя какие-то линии, сличая их с изображением на кольце Андры.

— Девушки, вы что творите? Уймитесь! — красный до корней волос оборотень даже не выдержал, когда его ткнули пару раз подряд, но Альд тут же намекнул нажатием клинка на горло, что стоит стоять молча.

— Смотри, — Селена обвела контур чего-то. — Перевёрнутая корона!

— Я вижу, три основных зубца и два задних скошенных. — Ответила ей Андра.

— Бастард Морас! — воскликнули обе девушки одновременно.

Глава 33

Селена Лангран

Далеко не все в нашем окружении поняли, о чем речь. Видя недоумение на большинстве лиц, Андра видимо решила поделиться ещё одной нелицеприятной историей.

— Поднимемся обратно. Я кое-что расскажу. — Она тяжело вздохнула и направилась на выход.

Дайгир замер, его взгляд метался от меня к присмиревшему волку, в спину уходящей хозяйки поместья и опять на меня. Я буквально видела образы из его мыслей, ведь эта ситуация в чём-то так напоминала нашу.

— Ты в состоянии не плеваться ядом и не кидаться оскорблениями? — обратилась я к оборотню, прекрасно понимая, что он нам нужен, точнее то, что он помнил. — Или лучше сразу останешься здесь?

— Я хотел бы понять, о чём вообще речь… — ответил мужчина, все ещё пребывавший в растерянности и недоумении.

— Будешь ли ты только рад этому пониманию, пробормотал Шарс, один из мужей Лисан.

Тем не менее, мы вполне спокойно поднялись обратно. Увидев, вышедшего из потайного хода вместе с супругами Лисан собственного мужа, Андра удивлённо приподняла брови.

— Он обещал себя хорошо вести, — улыбнулась я.

— Меня это как-то не успокаивает, — в голосе девушки мне вдруг послышались обида и тщательно сдерживаемые слёзы.

И видно не мне одной. Потому что Альд, выйдя из прохода следом, прямиком прошёл к креслу, в которое перед этим опустилась хозяйка поместья, и уселся на полу рядом. Альд сделал несколько пассов, одновременно поясняя свой поступок и прося меня объяснить его для остальных.

— Мой брат говорит, что теперь ты можешь быть спокойна. — Выполнила я просьбу дроу, хотя братом он мне был весьма условно, я от этого родства не отказывалась.

— Говорит? — удивление в голосе Андры вытесняло расстройство.

— Теперь он может говорить только так, на языке жестов. — Пояснила я ей. — Он долгое время пробыл в рабстве.

Я внимательно наблюдала за девушкой. Поведение Альда было совершенно не типично для дроу. Так навязывать свое присутствие и заботу женщине дроу себе не позволяли. Они вообще старались не привлекать к себе женского внимания. И решиться на такие безумные поступки дроу мог только по очень важной причине. И мне была важна любая реакция, хоть что-то. Именно поэтому я заметила, расширившиеся от ужаса осознания зрачки, и набежавшие на глаза слёзы. Хороший знак! Но сейчас важнее другое.

— Так что там с бастардом? — напомнила я.

— Всё как обычно. Мой отец обладал буйным нравом, терпеть не мог ограничений, ну, и изрядной долей тщеславия тоже обладал. Когда дедушка сообщил ему, что он обязан присутствовать на приёме в королевском дворце в честь приема эльфийской делегации, и что в числе прочих там будет и его будущая супруга, так как главы семейств уже обговорили этот вопрос, отец взбесился. Назло дедушке он сбежал, несколько лет наёмничал у нагов. Вернулся, только когда дедушка действительно не смог больше в полной мере выполнять свои обязанности при дворе и главы рода. — Рассказывая, Андра словно находилась далеко от этой комнаты. — Вернулся уже не придворным повесой и бузотером. Вернулся воином и наследником, привыкшим отвечать за тех, кто шел с ним в бой. Леса пограничья на юге нагаата до сих пор не самое спокойное место. Вскоре отец встретил девушку, которую полюбил, по иронии судьбы, она оказалась эльфийской и младшей сестрой той самой девушки, от которой мой отец когда-то так резво сбежал. Дедушка радостно объявил о помолвке, но в наш дом явилась женщина, что скрашивала ночи моего отца, пока он был на границе лесов. Из разорившихся аристократов, она пользовалась эффектной внешностью и жила на содержании то у одного мужчины, то у другого. Возвращаясь, отец порвал с ней, оставив оплату за её жилье и на прочие расходы на несколько месяцев вперёд. Но эта женщина, прознав о том что отец вовсе не изгнанник рода, и вернувшись, возглавил его, посчитала, что она отлично подойдёт на роль его жены. Поэтому явившись и чувствуя себя здесь хозяйкой, она пришла в ярость, когда отец отказался на ней жениться. Даже когда она заявила, что беременна и это ребёнок моего отца. Она явилась даже к королю, заявляя, что мой отец совратил её и теперь отказывается содержать. Видимо, она считала себя необыкновенно умной. Король её таковой не посчитал и прямым текстом заявил, что переходя от одного мужчины к другому и живя на содержании, расплачиваясь своим телом, говорить о чести и совращении, по меньшей мере, смешно. Но даже после того, как её выгнали из дворца, эта девка не успокоилась. И пришла к моей матери.

— А это-то зачем? — возмутилась Лисан.

— Как это зачем, рассказать совсем сопливой девчонке, едва переступившей порог брачного возраста, плача и падая перед ней на колени, о великой любви к моему отцу, о том, как он отказался от неё только из-за её бедности. И что вынужденный, по требованию дедушки, выполнить обязательства перед её родом, мой отец бросает на произвол судьбы не только любящую его женщину, но и их ещё нерожденное дитя. — Андра сжала подлокотники кресла с такой силой, что казалось они сейчас начнут крошиться, но при этом голос её оставался ровным и спокойным. — К счастью, в тот момент рядом оказалась старшая сестра моей мамы. Она то и отправила вестника моему отцу. Тот явился сразу и порталом, и от убийства бывшей постельной девки его удержало только то, что по заверению эльфиек, она действительно была беременна. Но, даже испугавшись, по-настоящему испугавшись, она не смогла однозначно сказать, является ли мой отец отцом её ребёнка, так как одновременно с моим отцом принимала "внимание" и других мужчин.

— Редкая тварь! — вдруг выдал муженёк Андры, но тут же смутился, заметив, что привлек к себе всеобщее внимание. — Простите.

— За что? Не знаю, как остальные, а я согласна с этим определением. — Усмехнулась Элиандра. — Зато моя мать была с этим бы явно не согласна. Именно она убедила отца, что за проступки и жизненные ошибки матери, ребёнок не должен расплачиваться. Отец настоял на том, что содержит эту женщину до родов, а потом при помощи амулета крови определит родство, если дитё не его, то при следующей встрече он велит всыпать этой лгунье плетей. Мать бастарда отселили в дальнее поместье, где она и разродилась. Ребёнок, девочка на десять лет старше меня, оказалась дочерью моего отца и по просьбе моей матери, мой отец признал её своей дочерью, но без права наследия. Так и появился этот пресловутый герб с перевёрнутой короной и скошенными зубцами, что означает "незаконнорожденная и усечённая в правах". То поместье было передано девочке, плюс содержание и ей, и её матери. Говорят, такой подарок попросила моя мама у отца на свадьбу, чтобы она не чувствовала, что отняла у малышки самого лучшего из мужчин, отца. Доброта моей матери вышла ей боком, когда сначала одна служанка попалась на попытке подлить что-то в её питье, потом вторая с тканью для нательной рубашки, пропитанной соком огневки. Но тогда об этом никто не подумал. Все думали на службу отца. После того, как я родилась, и был устроен большой бал в этом поместье, родители получили приглашение от соседей. Ради налаживания отношений отец то приглашение принял, моё участие в поездке отменилось случайно. В ночь перед отъездом я плохо спала, и дед отговорил родителей. Мол, только отбор прогремел, магии, чтобы уйти порталом, нет, а с капризничающим ребёнком на руках… А через пару часов артефакты крови, завязанные на маму и отца, взбесились. Дед, не мешкая, поднял наши отряды и активировал амулеты перемещения. Ради перехода в гости их не тронули, а вот как только был дан сигнал об опасности, их не жалели. Но все равно не успели. Хотя их появление оказалось сюрпризом для напавших. Сопровождение было перебито, мама тоже погибла от арбалетного болта. Отец был ещё жив, его бывшая любовница пыталась выбить из него посмертную волю в пользу своей дочери.

— Лорд Морас отомстил? — тихо спросила Лисан, воспользовавшись паузой в рассказе Элиандры.

— Отомстил. Дедушка рассказал, что увидев его, отец заулыбался. И успел только сказать, что бы похоронили вместе с мамой. Эта, как её тут назвали, редкая тварь даже не поняла, что мама была для папы единственной. Они получили лунное благословение. С момента смерти мамы минуты папиной жизни были сочтены. Дед не просто так был столько лет одной из опор трона. Те из нападавших, кто были ещё живы, попали под заклятье паралича. Участь их была не завидна. "Дорога быков" до сих пор у многих на слуху.

— Простите, что перебиваю, но это что? — Рейгар уточнил непонятную для него подробность. — Я о таком не слышал и поэтому не понимаю, что столь устрашающего может скрываться за этой фразой.

— Одним из самых ярких впечатлений детства моего деда всегда было воспоминание об одной встрече с Мариной Лангран. Он, почти на ночь глядя, в числе ещё нескольких подростков, пробрался в северную башню дворца оборотней, где традиционно во время своих визитов останавливалась Марина. Очень уж им хотелось посмотреть на некромантку, — впервые за время рассказа Элиандра искренне улыбнулась. — Даже сложно представить, что дед когда-то был сорванцом. Вобщем застали они фрею в саду, и получилась у них ночь страшилок у костра. Марина тогда рассказала о некой стране, где преступников сажали вовнутрь металлических статуй быков, а под ними костер разводили. Селена, откуда она такие ужасы знала?

— Кто знает, что и откуда знала Марина. Многие знания прабабушки до сих пор непонятны. — Мне самой было это любопытно, но некоторые знания так и остались тайной, даже от собственных детей.

— Ну, вот для этих дед расстарался. Вдоль дороги от поместья и до места гибели родителей выставили вот этих быков и жгли костры. Говорят, что те крики были слышны до рассвета. А та женщина всю ночь ждала, когда освободится бык для неё. К рассвету она была в таком страхе, что умоляла её просто убить.

— Неужели… — Лисан слушала, замерев, да и для меня некоторые подробности открывались только сейчас.

— Нет. — Лицо Андры словно закаменело. — Её мольбы не были услышаны. Дедушка повесил на неё один из самых сильных артефактов, поддерживающих жизнь, которой только смог найти. Содрал заживо кожу и оставил растянутое тело посреди большого муравейника. Лёгкой смерти она не получила. Но десятилетнюю девочку, дед посчитал невиновной в происках матери. Некоторое время она даже жила в этом замке. Дедушка растил нас вместе. Пока однажды, сразу после дождя она не заманила четырехлетнюю меня на крепостную стену. Откуда благополучно и столкнула.

— Как же вы спаслись? — удивился Отор, тот самый супруг Лисан, что вспомнил первый герб.

— Меня спас проснувшийся дар, — горькая усмешка искривила губы девушки. — Но спина иногда болит. Особенно на резкие перепады погоды. Убить собственную внучку, какой бы она не была, дед уже не смог. Но Алтею, это её имя, для тех, кто не знает, сослали обратно, в то самое поместье. Под надзор преданных слуг. Она всё время шлёт мне вестников, умоляет о прощении и просит о встрече. Говорит, что это всё вина её матери вбившей в детскую голову мысль, что это моя мать и я виноваты в том, что она никому не нужна. Только вот… После того падения, дедушка тайком отправил меня подальше из замка, а на мое место привёз похожую девчушку моего возраста. Она погибла незадолго до первого бала. Лошадь неожиданно понесла, а местность у нас своеобразная. Оврагов полно. Но я не очень верю в совпадения. Да и овдовела Алтея буквально через пару месяцев после свадьбы. И тоже лошадь понесла. А теперь вот…

Она взмахом ладони указала на волка, сидевшего на краю кушетки с настолько прямой спиной, что казалось, у него вдоль позвоночника палка привязана. Может он и хотел что-то сказать или спросить, но нас всех отвлёк яркий свет появившегося вестника. Элиандра протянула руку и, осмотрев свиток, вдруг засмеялась. А потом кинула волку.

— Лови, — хозяйка поместья надменно хмыкнула — на печать посмотри!

Судя по лицу оборотня, герб на печати он узнал. Он попытался вернуть его Андре, но та просто качнула в отрицательном жесте головой.

— Читай, — она откинула голову на подлокотник, — надо же узнать, что в этом опусе?

Оборотень послушно сломал печать и развернул свиток, начав читать вслух.

— "Дорогая сестра! Мне больно думать как много лет мы провели, считая друг друга злейшими врагами, и как дорого нам приходиться платить за чужие ошибки. Не устану тебе повторять, что у нас одна кровь и ближе тебя, у меня никого нет.

Знаю, что в этом году на отборе ты должна была выбрать себе мужа. Надеюсь он достойный мужчина и оценил оказанную ему честь. Ну, или мужчины. Прошу тебя, хотя бы ради этого важного события, принять мою просьбу о встрече. Мне тяжело жить, зная, что единственное родное мне существо меня ненавидит. С постоянными мыслями о тебе, твоя сестра Алтея Морас".

Тишину после прочтения нарушил раздавшийся смех Андры.

— Достойный мужчина, оценивший по достоинству… Ой, не могу! Представляю её лицо, если б она видела… — а вот и долгожданная истерика, всё-таки добралась до девушки.

— А идея то необыкновенно хороша. — Размышляла я, наблюдая за Андрой, на случай если надо будет приводить в чувство. — Только нам бы самим у неё в гостях побывать… Заодно и убедиться, что это именно она, та самая дама в маске, но с повсюду развешанными гербами.

— Вы что, предлагаете, моей жене сунуться в логово этой гадины? После всего услышанного? — высказался вдруг волк.

— Вот это поворот! Твоей, да ещё и жене! — зашлась в смехе Элиандра.

Нет. Приводить её в чувство всё-таки придётся.

Глава 34

Селена Лангран

Немного подождав, когда первая волна накопившихся эмоций, пробивших брешь самообладания девушки, выплеснется, я подошла к креслу, где она сидела, и положила руки ей на виски, делясь спокойствием и уверенностью. Воспоминания о гибели семьи стали для неё последней каплей.

— Спасибо, — она мягко улыбнулась, глядя мне в глаза. — Не хотелось бы сейчас обессилеть, когда в собственный дом целый клубок гадюк пригласила.

— Это ты сейчас о своих подругах? — усмехнулась я.

— Подруга у меня там только одна. И то, чтобы сохранить друг друга, приходится скрывать истинное отношение. — Андра развела руками. — Нахождение среди высоких родов и прочих высокородных, это вам не правление в Грозовом королевстве и не по рейдам от всего этого сборища стервятников прятаться. Сама-то на подобных мероприятиях крайне редко появляешься, но тебе можно. Ты Лангран, а таким как я не отвертеться. Но это к делу не относится. Сейчас важнее узнать, что происходит в поместье Алтеи. Одно могу сказать точно, через порог моего дома эта женщина не переступит.

— Да уж, охарактеризовала ты высший свет, — ухмыльнулась я. — Но нам и не надо её здесь видеть. Нам к ней попасть надо. Нам повезло, что с нами близнецы Леройды. У них особый дар. Они могут улавливать эманации чувств и эмоций живых существ. Если в поместье твоей сестры есть рабы, братья это просто почуют, какие бы амулеты сокрытия там не стояли.

— Может… Если я приём в честь окончания отбора превращу в долгое празднество? Сегодня вечер, а потом, например, охота? И предложу сестре встретится именно во время охоты, благо охотничьи угодья почти вплотную прилегают к землям её поместья. — Немного подумав, предложила Андра.

— Простите, а овраги там тоже недалёко расположены? — на что-то злясь, спросил волк. — У этой Алтеи или ещё кого уже есть вполне зарекомендовавший себя и отработанный способ избавления от ненужных людей. А мы собираемся, как по заказу…

— Вот именно. МЫ собираемся. — Строго и холодно перебила его Элиандра. — А ВЫ никуда не собираетесь. Если Алтея действительно замешана во всём этом, то ваше появление её спугнет раньше времени. Она сделает всё, чтобы не допустить нас в поместье и вообще, может у неё есть возможность приказать уничтожить пленников, находясь на расстоянии? Не думаю, что мы можем так рисковать чужими жизнями.

— Уничтожить на расстоянии? — я, если честно, не подумала о такой возможности.

— Конечно. Здесь река рядом с обширным подземным руслом, надо было бы быть идиотом, чтобы не организовать на нижних ярусах несколько легко затопляемых камер. — Сколько оказывается секретов у рода Морас.

— И такие камеры есть и в том поместье? — уточнил Рейгар.

— Точно сказать не могу, но в архивах библиотеки точно есть все планы всех поместий Морас. — Ответила Андра. — Моего супруга переведем в башню, там на фальш-этаже находятся тайные покои…

— Ещё одни? — удивился на этот раз Дайгир. — Да сколько же их в вашем замке? Камеры, проходы, покои… Такое ощущение, что все ваши предки либо погрязли в неприглядных секретах, либо страдали паранойей!

— Без всяких либо, к сожалению. И то, и другое сразу вместе. Мои предки весьма успешно совмещали собственные преступления и постоянные ожидания, что кому-то придет в голову совершить то же самое в отношении из самих. — С неприкрытой грустью ответила хозяйка поместья, — по факту, лично у меня после ознакомления с историей рода, уважение вызывают мои предки, начиная с отца моего прадеда, да ещё далёкая прабабка моего дедушки. Кстати, именно она, пока муж был в очередном походе, при строительстве башни устроила тот самый фальш-этаж. Она много раз прятала от изверга-супруга провинившихся слуг, вот для этих целей и появились те комнаты. Кто бы знал, что амулеты, заложенные в стены и полы, чтобы не было слышно стонов раненных, спасут, наверное, сразу три жизни. Но это к делу не относится.

— Почему же? Очень интересно, правда. — Лисан слушала затаив дыхание, Андра на это только усмехнулась.

— Из того похода, её муж вернулся с перекинутой через седло человеческой девчонкой. Спасти её от развлечений собственного супруга Астрея не могла, но верная ей лекарка, жившая при поместье, вместо зелья от беременности, которое велел давать хозяин, поила девушку безопасным отваром, вгоняющим её в полусон. Чтобы ужас всего происходящего был хоть немного размыт, — продолжила рассказывать специально для Лисан Андра, — Астрея спорила с ним, говоря, что зелье опасно для девушки, пока усваивалось, оно вызывало неприятные и болезненные ощущения, но на него ничего не действовало, а от назойливой супруги можно было отмахнуться и кулаком. Астрея надеялась пробудить хоть какие-то чувства к несчастной у своего мужа, хотя бы жалость, но делала только себе хуже. А когда лекарка сказала, что девушка забеременела, то они инсценировали побег. Был бы этот мой предок оборотнем, ничего бы не вышло. А так… Девушка вынашивала ребенка, прячась в тайной комнате, лорд Морас зверствовал, срываясь на слугах и жене, и пил. В ночь родов он устроился прямо под той самой комнатой! Пьяный вдрызг, он вдруг решил сам вернуть на шпиль замка, сорванный ветром флаг. Итог закономерен, даже маги не выживают, упав с такой высоты. Да ещё и на связки учебных копий. Вскоре после этого события выяснилось, что и сама Астрея беременна, хотя в своих дневниках она писала, что уже несколько лет, как была избавлена от визитов своего супруга. Вот так они потом и растили сына мужа от любовницы и дочь жены от любовника. Учитывая верность и самоотверженность тогдашнего начальника гарнизона, не сложно догадаться, кто был отцом девочки на самом деле. Но это и не важно, так как мужем выросшая девочка выбрала того самого бастарда, и прямое наследование рода Морас не прервалось. Историю пары поколений после этих событий можно читать спокойно, не содрогаясь от стыда и отвращения. Но уже правнук Астреи развлекался вполне в духе прадеда. И только дедушка моего дедушки положил конец подобному. Каким образом в таких условиях он смог вырасти благородным воином, уважающим чужую жизнь и сопереживающим чужим бедам, для меня загадка.

— И именно в ту комнату ты собираешься поместить мужа? — уточнила я.

— Да, пока мы не убедимся, что его появление никому не повредит. А потом отправим вестник, с помощью амулета он переместится к нам. — Предлагала решение Андра. — В конце концов, только он может сказать, те ли это комнаты, где он был или нет.

— Можем проще сделать, просто попросить кого-нибудь из братьев Леройдов вернуться за ним и всё. — Упростила решение я. — Так что ему надо будет только дождаться и всё.

— Это будет просто. Случайно эти комнаты никто не найдет и не откроет, даже если будет знать, где искать. Как пользоваться запорным механизмом сейчас знают только трое, мой дедушка, я и моя подруга. — Андра задумалась ненадолго. — Да и будет муж там не один. Но на всякий случай я попрошу Рианну присмотреть.

— Рианну? Я так понимаю речь о Рианне Антре? — насторожилась я.

— Да, о ней. — Ответила Андра. — Она и есть та подруга, о которой я говорила, и единственный человек, которому я могу доверять полностью.

— Странно, что с такими подругами, ты не вложила сестре в руку нож и не повернулась к ней спиной, — высказала общее недоумение Лисан.

— Я могу рассказать о себе, это мое право и решение. Но я не могу, открыть карты за другого. Именно Рианне, я доверила бы свою жизнь, не задумываясь. — Никаких сомнений в голосе Андры действительно не слышалось.

— Да? Девушке, о которой кроме как расчетливая, высокомерная, лицемерная и самовлюбленная других характеристик и не слышно? — об этой девице действительно говорили только так, но при этом её считали образцом для аристократок. — Именно поэтому она при попытках кого-то из Леройдов подойти к ней, весь вечер оказывается в противоположном конце зала?

— Все прекрасно знают, что почти все Леройды помимо огненной или портальной магии обладают ещё даром менталистов. А Рианне есть что скрывать, но это не делает её преступницей или… — ярко заблестевший гранями камней браслет привлек внимание Элиандры. — Кто-то прошёл в личные покои.

Девушка растерялась, замешательство отразилось на её лице. Альд встал перед ней на одно колено, поцеловал край платья и, легко поднявшись, буквально испарился. Воины дроу умели как никто другой сливаться с окружающей обстановкой. Даже движения становились, словно смазанное скольжение.

Я в очередной раз полюбовалась залившейся румянцем от смущения девушкой. Но ее замешательство уже прошло. Окинув взглядом комнату, она быстро подошла к резным столбикам кровати и начала распускать балдахин.

— На кровать, живо! Молчи и чтоб ни звука! — скомандовал она волку, тот без споров подчинился.

Едва мы успели рассесться, изображая великосветскую беседу трёх девиц, как дверь в комнату отворилась, и вошла Рианна, придерживаемая под руку Альдом. Хотя нам он показал клинок-шило, что упиралось остриём, как раз между рёбер красавицы.

— О, Рианна, это ты? Проходи. Альд, отпусти ее, пожалуйста. И спасибо. — Улыбнулась девушка дроу, который тут же отпустил девицу Антре и уселся обратно, на пол, рядом с креслом Элиандры.

— Я просто заволновалась, ты пропала, вот я и пошла тебя искать. Если все хорошо, может, я вернусь в зал? — с опаской поглядела на меня Рианна.

— Ри, на самом деле хорошо, что ты пришла. Мне нужна твоя помощь. Надо будет подселить волка на время в тайные покои и проследить, чтобы его никто не видел. — Начала без предисловий Андра.

Рианна Антре переводила взгляд с меня на дроу, с дроу на вылезшего из-за балдахина волка, с волка на Андру. В этот момент Рей шевельнулся, мелькнул кончик его хвоста, который заметила Рианна.

Она с диким визгом вскочила с ногами на кушетку и прижалась к стене так, словно хотела с ней слиться. Выступившие бисеринки пота, посиневшие и дрожащие губы, зрачки, почти заполонившие всю радужку, дрожь, пробивающая её с такой силой, что зубы стучали друг о друга, выдавали панический страх.

Я и Андра почти одновременно оказались рядом с ней. Андра, как подруга, а я, как лекарь, увидевший того, кто нуждался в моей помощи.

— Ри! Ри, слышишь меня? Что случилось? — спокойно и мягко, словно с маленьким ребенком говорила Андра.

— Ззз… Змея! — судорожно сглатывая, произнесла девушка.

— Нет, это не змея. Это мой муж, наг, Рейгар Изумрудный. Ты видела его на отборе, помнишь? Он же тебе ещё понравился, и ты хотела познакомиться с ним поближе? Помнишь? — добавляла я, думала, что помогаю.

— Нет, нет, нет! — затрясла головой в отрицающем жесте девушка, словно слов было недостаточно. — Совсем не понравился! Я специально тогда… Чтобы мачехе донесли, чтоб она не думала, что я проявляю интерес к тем, кто был в рабстве.

— Так. Я ничего не понимаю. Но, сейчас ты чего испугалась? — спросила я, теряя последнее понимание происходящего.

— Змеи. Там, я видела хвост и чешуя…

— Всё! — прикрикнула на неё я. — Змей здесь нет. Ты спутала. Здесь есть наг! Это его хвост, но тебя это волновать не должно, потому что он мой муж.

Я говорила, а сама немного вливала в неё свою энергию, заставляя успокоиться. Судя по ледяным и дрожащим ладоням, у нас тут сейчас будет девица в обмороке. Воспользовавшись паузой, я достала из храна пузырек с сильным успокоительным и влила в рот Рианне хорошую такую порцию. Зелье подействовало быстро. Уже вскоре среди нас снова была вменяемая девушка, а не трясущаяся от ужаса паникерша. Лишь слегка замедленная речь выдавала, что спокойствие Рианны не её заслуга.

— Простите, пожалуйста, просто я панически боюсь змей, до потери разума и человеческого облика, — смущаясь, попросила извинения девушка.

— Если ты так боишься змей, то, что за сцена была на отборе? — решила прояснить непонятный для себя момент.

Девушка замялась, посмотрела на меня, на кивнувшую ей Андру… Борьба сомнений явно отражалась на её лице. Но всё-таки решившись, она кивнула своим мыслям, и обратилась ко мне со странной на первый взгляд просьбой. Пригласить сюда, кого-то из Леройдов.

Когда на пороге комнаты появился Терин Леройд в компании с Варесом, она попросила его "смотреть её мысли". И только потом начала объяснять.

— Видите ли, на отбор я прибыла с чётким указанием от мачехи, кого я должна выбрать в мужья. — С тяжёлым вздохом, но, не пряча глаза, рассказывала Рианна. — Она откуда-то знала, кто собирался на этот отбор в качестве кандидата. Но так случилось, что в начале отбора были доставлены освобождённые. И меня сразу потянуло к одному мужчине. Я видела его несколько мгновений, но не могла перестать о нём думать до рассвета. На самом деле, до рассвета я не дождалась. Уже после полуночи, вернулась туда, где разместили бывших пленников. Узнать, не голоден ли, не нужна ли помощь. Потом приходила ещё, каждый раз обещая себе, что это последний раз, и снова нарушала обещание. Выбора я тогда ещё не сделала, надеясь, что тех мужчин, которых мне велели выбрать, разберут. Но мои походы незамеченными не остались, и я получила вестник от мачехи. В ответ я ей написала, что на отборе сама Лангран, что она постоянно среди рабов отирается, ну, и я там же. Вроде на глаза хочу попасть. А та насмешка… Вы простите за эту мерзость. Но если б я так сказала кому-то другому, то неизвестно, какие бы были последствия. И для меня, и для мужчины. А тут я точно знала, что хуже никому не сделаю. Явно Селена Лангран не предложит мне развлечения, со своим мужем в главной роли. Да и на мужчину никто не осмелиться посягнуть. А мачехе донесли, что я стараюсь навязаться в круг общения Лангран, но неудачно, не правильно поняла её общение среди рабов, та и успокоилась.

— А тот, который тебя привлёк? И что это за "велели выбрать" и "не могла выбрать"? — удивилась я.

— Отказаться от Дерека я не смогла, даже с учётом тех сложностей, которыми это решение мне грозит. — Упрямо мотнула головой девушка. — Андра помогла мне его спрятать, тем более, что ему всё равно нужно отлежаться после плена. Но и ещё одного мужа мне пришлось выбрать. Из тех троих остался только один, девушки боялись его выбирать. Даже не смотря на его богатства. Валдес Ривиэль.

— Ого! Воинствующий лорд! — опешила я, услышав имя высокородного наёмника. — Не удивительно, что его боялись выбирать, такая суровая громадина. Даром, что полуэльф.

— От меня он тоже не в восторге. Держится пока на расстоянии, приглядывается словно. Не разговаривает, близко старается не подходить. Ну и слава, всем богам! — призналась Рианна. — Я когда на отборе к нему подходила, думала, не выдержу, завизжу и сбегу. Но он совсем не противный, не злобный. Чего боялась? Но мачеха в восторге, она уже в предвкушении, как доберется до его состояния.

— Отлично. А теперь, давай-ка всё с начала и по порядку! — потому что я уже начинала чувствовать подкатывающуюся головную боль от всех этих непонятных обрывков.

Одно то, что самая высокомерная дрянь среди высокородных оказалась напуганной девчонкой под удивительно правдивой маской выбивало из колеи.

— Прям с самого? — спросила Рианна.

— Сотворение мира и проклятье богов можешь пропустить, — съязвила я.

— Когда мне был год, моя мама умерла. Через некоторое время отец привёл в дом другую женщину. Чтобы за домом смотрела, и нас с сестрой было проще растить и воспитывать. — Рианна зажала ладони в складках юбки между колен. — За воспитание она взялась сразу. За любой проступок нас наказывали. Нет, не били. Сестру, она старше меня на четыре года, она выставляла на стену за окно на широкий выступ. Сестра панически боялась высоты, и для неё это наказание было хуже порки. А меня наоборот… Наш замок стоит на скальной подошве, и есть спуск в пещеры. И там водятся змеи. Кругом вода, есть только небольшой пятачок суши. И там много-много змей. Так много, что весь уступ может скрыться за их телами. С ранних лет я воровала на кухне фарш и яйца. Прятала в хран, а когда наказывали, отдавала змеям. Змеи их любят. Я надеялась, они наедятся и уплывут или уползут. А они только плотнее прижимались к моим ногам, обвивали, что-то шипели. А я боялась даже шелохнуться. Вскоре они стали шипеть и бросаться на тех, кто за мной приходил, я всё время боюсь, что настанет тот момент, когда они не расползутся и не выпустят. Мачеха говорит, что змеи так обвивают свою добычу и ждут, когда та сдохнет, а потом сжирают.

— Дура твоя мачеха! — выдал Шарс. — Змеи тепло любят. В подземелье холодно, вот они к тебе и жмутся, тепла ищут, привыкли же к тебе. Да ты их и прикормила к тому же. Они тебя защищать пытаются, от того и шипят на тех, кто приходит тебя забрать.

— Да? Но…

— Так, давайте о змеях потом, хорошо? — перебила её я.

— Да, о змеях лучше потом. — Согласилась Рианна. — Отец погиб, когда мне было пять, сестре девять, хозяйкой осталась мачеха. Когда сестре стукнуло восемнадцать, мачеха решила выдать её замуж за своего брата, чтобы деньги из семьи не уходили и чужака не принимать, как сказала мачеха. А брат у неё злобный и противный. Сестра отказалась и попыталась сбежать, когда её заперли в комнате. Но её подвёл страх высоты. Она сорвалась и повредила спину. Она лежит в башне, где раньше жили девушки-человечки. Мачеха хотела напоить её ядом, чтобы она не мучилась и не была обузой. Но потом согласилась не делать этого. Пока я слушаюсь её и не причиняю проблем. Она даже покупает специальное зелье, сестра от него всё время спит. Пока она в сознании, её мучают настолько сильные боли в поврежденной спине, что она только кричит и плачет. Если я пытаюсь перечить, мачеха перестает давать ей зелье и заставляет меня слушать крики сестры. А если я послушна, то она покупает специальные мази и зелья, которые помогают в уходе. Когда я согласилась на отборе выбрать тех мужчин, на которых она указала, она приобрела амулет, который, ну… Позволит сестре оставаться чистой и…

— Я знаю, о чём ты. Целительский артефакт, не допускающий появления раздражений, пролежней и опрелостей. — Перебила её я. — Но почему за столько лет, посещая уже года два как, всякие балы и приемы, ты не попросила о помощи? Почему просто не выгнали эту тварь взашей?

— Кто б её выгнал? В поместье только её родственники и люди, как только умер отец, она выгнала всех, кто мог бы испытывать к нам с сестрой сочувствие. — Ответила Ри, — а на приёмах… Кому мы нужны со своими проблемами? У меня кроме Андры никого нет. Если б не её поддержка, я не знаю, как бы выживала. С ней хоть глоток свежего воздуха в этом беспросветье. А так, приходится вести себя так, чтобы мачехе не в чем было меня упрекнуть. Расплачиваться за мои плебейские замашки, как она говорит, придется моей сестре!

— Рианна! Король оборотней! Князь котов! Леройды, Варлахи, Гардораны и ещё с десяток родов! Кто-то из них хоть изредка, но появляется на приёмах. Почему ты не попросила о помощи? — возмутилась я.

— С чего им мне помогать? Я кто? Ладно, там была бы богатая наследница или невеста, а то… — искренне удивилась Рианна. — И потом, мачеха убила бы сестру, пока начались бы все эти проверки. Просто не облегчая её страданий. Белли сошла бы с ума от боли, или ушла бы, не выдержав её.

— Открою тебе тайну, Рианна. Секрет, о котором, ты не знаешь. Но ты и твоя сестра, действительно богатые наследницы, причем наследницы магического рода и как минимум ты, с проявленным даром, — раздался от стены немного хрипловатый, низкий мужской голос.

— Валд, дружище, хватит прятаться! Снимай амулет. — Заржали в голос Терин и Варес.

Сразу после их слов, чуть в стороне от двери пошла небольшая рябь, а потом на этом месте оказался Валдес Ривиэль собственной персоной. Я сразу вспомнила, что земли Варлахов и Ривиэль находятся по-соседству, и обычно весёлый квартет из близнецов Леройдов, Вареса и Валдеса шкодничали все вместе. И в походы ходили вместе. Даже в замок Лангранов они частенько наведывались вместе.

И, ну конечно, друзья знали о планах Валдеса остепениться и завести семью. И увидев своего закадычного приятеля здесь, конечно, полезли разбираться. Хотя уж этот громила в защитниках точно не нуждался.

Несмотря на изрядную долю эльфийской крови и эльфийское имя рода, внешность лорд Ривиэль имел примечательную. Наследственную. Всего немного уступая в росте Варесу, он был таким же широкоплечим и мощным. Его кулаками можно было просто забить насмерть без всякого оружия.

Но самым примечательным было лицо. Словно небрежный камнетес высек его черты. Чёткие, рубленные, лишенные утонченности и изящества, но при этом хорошо узнаваемые, и кажется, что не меняющиеся от отца к сыну. Сами маги земли, они и напоминали обожаемые ими горы.

Валдес Ривиэль больше всего напоминал вдруг оживший утес. Он и по характеру был именно таким. Упорным, строгим и бесконечно надёжным. Но когда, он даже не сердился, а просто был серьёзен, вот как сейчас, собеседники Валдеса начинали нервничать и пытались побыстрее закончить разговор, и вообще исчезнуть. А уж прямой взгляд лорда Ривиэля вообще выдерживали единицы, и те были его друзьями.

А вот Рианна Антре выдерживала. Смущалась, краснела, но взгляда не отводила.

— Ну и? — спросил мужчина, складывая руки на широкой груди.

— Что " ну и"? — спросила Рианна

— Мое состояние так сильно тебя прельщает? — задал вопрос Валдес.

— Зачем мне оно? — удивилась Ри.

— Не врёт, — прокомментировал Терин.

— Моя внешность тебя пугает?

— Нет, — уже увереннее ответила Ри.

— Опять не врёт, — вставил Терин.

— Если бы не приказ мачехи, ты бы меня выбрала? — ещё вопрос.

— Если бы знала, что вы готовы помочь мне исестрёнке, то в первый же день! — ответ последовал без замедления.

Терин стоял, широко улыбаясь, ничего не говоря, а просто кивнул другу головой, подтверждая слова Рианны.

— А теперь, дорогая супруга, мы с вами начнем, как положено, по порядку. Познакомимся со вторым супругом. Как вы интересно собирались жить дальше, все время его скрывая? И отправимся выручать вашу спящую красавицу. Благо у моих друзей младшая сестрёнка очень хороший целитель. — Валдес протянул Рианне руку, та подумав буквально пару мгновений, вложила тонкие пальчики в громадную ладонь мужчины, особенно по сравнению с её собственной.

И впервые за время пребывания в этой комнате открыто и искренне заулыбалась.

Глава 35

Селена Лангран

После недолгого выяснения между Рианной и Валдесом, мы все были вынуждены вернуться в зал. По наскоро разработанному плану, чуть ближе к окончанию вечера, Андра должна была объявить о продлении праздников, и завтрашней охоте. Подробности и детали предстоящего мы собирались обсудить после окончания бала. Супруга Элиандры пока решили оставить в её покоях.

— Надеюсь, сейчас вы поедите, наконец, нормально? Или опять хлеб и вода со стен? — спросила его перед самым выходом Андра.

— Поем, спасибо. — Всё ещё напряжённо, но уже не агрессивно сказал оборотень.

— Благодарю. Не хотелось бы увидеть содержимое блюд на стенах. Я распоряжусь. — В голосе хозяйки поместья не мелькало ни одной эмоции, только сдержанная холодность.

Что ж, её обиду тоже можно было понять. Как и волка. Но это со стороны, главное, чтобы они сами поняли друг друга. И судя по тому, что я за время обсуждений не раз ловила волка за разглядыванием собственной жены, а Андра нет-нет, да и бросала на оборотня взгляды из-под полуопущенных ресниц, шанс на примирение этой пары всё-таки был.

Итогом наших разговоров пока стали два вестника. Один отправляла Андра своей незаконнорожденной сестре, с приглашением присоединиться к охоте, раз уж ей так необходима встреча, и обсудить некоторые вопросы взаимоотношений.

Второй вестник отправляла Рианна. В письме она подробно расписывала мачехе, что происходит. Жаловалась на холодность мужа, который только-только начал проявлять к ней интерес. По совету самого Валдеса, Рианна отписалась, что вместо внимания, лорд Ривиэль пытается подсунуть ей кошелёк. И что её немного раздражает постоянное присутствие рядом Вареса Варлаха, и его слишком настойчивое внимание.

— Пиши, что я всё время насмехаюсь, да в женихи набиваюсь. — Диктовал Варес. — Ну, что ты смотришь? Пиши-пиши. Земли ваши, как раз между Варлахами и Ривиэлем, так что не знать о том, что мы с Валдом всюду вместе таскаемся, твоя мачеха просто не могла.

Ответы пришли сразу. Алтея Морас заверяла в своей преданности и благодарила за возможность встречи и разговора. И, конечно же, она обещала присоединиться к охоте.

А вот мачеха разродилась целым сочинением на тему, какая дура у неё падчерица. Велела от кошелька мужнева не отказываться, внимание его друга принимать и поощрять. И всё вот это нытье про насмешки, страшно и прочее никого не волнует. Передо мной Рианне велели голову низко держать и мило улыбаться, а вот Варлаха велено было держать возле себя, а лучше и вовсе затащить в постель. Сейчас-то отбор, к сожалению, закончился, но чтоб к следующему, он сам бежал связь ритуалом подтверждать.

Варес, читающий этот опус, только ржал на зависть любому жеребцу. А сама Рианна сидела белая как мел.

— Нет, нет! Правда. Я не смогу… — испугано повторяла она, даже не замечая, что крепко вцепилась в ладонь мужа.

— Не поверишь, я тоже! — смеялся в ответ Варес. — Я вообще в эту петлю лезть не собираюсь. Зато, если мы явимся в твое поместье, ни у кого вопросов не возникнет. И никого не насторожит, что я завалюсь в поместье вместе с вами.

— Тебе никто и не предлагает, нас и так уже двое, куда больше-то? Да? — лорд Ривиэль с еле обозначившейся улыбкой посмотрел с высоты своего роста на жену.

— Мне и этого много. — Выпалила Рианна. — И поместье не мое, а наше. Наше с сестрой. Осталось только доказать это мачехе.

Вот и в просторном бальном зале, лорд держался поближе к Рианне. Варес же, помня о том, что кто-то ещё, кроме самой наследницы Антре, сообщает новости её мачехе, тоже увивался рядом с Рианной, сыпля комплементами и оказывая ей знаки внимания.

Толпа гостей, конечно, приняла новости с восторгом. Конечно, пришлось завершить сегодняшний вечер раньше запланированного, но зато ещё минимум три дня развлечения будут за счёт Элиандры Морас.

Едва дождавшись, когда хозяйка распроводит всех гостей, выслушает пожелания на завтра от толпы бездельников, раскланяется со всеми "важными и родовитыми" и наконец-то выдохнет "всё", мы направились в башню, где располагались тайные комнаты.

Мы дожидались в саду, когда Андра приведет своего волка. Аромат вечерних цветов наполнял воздух, даря какое-то умиротворение. Вокруг моей талии обвились руки Рейгара.

— У тебя сейчас такой мечтательный вид. Ты словно немного расслабилась и успокоилась. — Шептал мне на ухо мой змей.

— Так и есть. — Я откинула голову на грудь мужу. — С той встречи на полях я себя ощущала, словно слепой котенок. Мне казалось, что я кожей чувствовала, как убегало время. Не могла вздохнуть полной грудью. А тут одна ниточка, вторая… Вроде разрозненные события, но то одно, то другое, а я чувствую, что мы по шажочку подбираемся к непонятным событиям у дроу. А ещё, Рей, веришь, я эти пять лет жила так, словно мне сердце железным ободом сковали. И этот обод так давил, так мешал… Жить мешал, понимаешь? А сейчас его нет. Лопнул, осыпался осколками, и те в пыль разлетелись.

— Это был твой страх за твою пару… — я развернулась в объятьях мужа и, поддавшись порыву, прижалась к его губам, запуская пальцы в короткие пряди.

— Я получила больше, чем мечтала. Правда, Рей. — Я прижалась щекой к ладони нага, пьянея от шалого взгляда мужа.

— Селена, — в голосе мужа проявилось странное то ли мурчание, то ли тихое порыкивание. — Звёздочка моя, ты бы видела сейчас свои глазки! Будешь на меня так смотреть, связь подтверждать будем гораздо раньше.

— Размечтались! — подскочил к нам Варес. — Сначала активные встречи с родственниками всех мастей и разной степени родства, а уж потом собственные связи устанавливать будете.

— Вот теперь ты понимаешь, почему я хочу не в замок, а в охотничий домик? — спросила я у Рея, уже смеясь.

— Теперь уже и я хочу в охотничий домик, — так же улыбаясь, шептал мне на ухо наг.

В башню мы поднимались цепочкой. Первой в комнату проскользнула Рианна. На кровати на животе лежал мужчина, нам от порога были видны только его ступни и перетянутая полотняными компрессами спина. Рианна на цыпочках, быстрыми шагами приблизилась к изголовью и присела на краешек кровати.

— Дерек, ты как? — тихий голос, почти шёпот.

— Ри? Вырвалась всё- таки? Да сиди ты, отдыхай, накрутилась, поди. — Парень перехватил девушку за руку и утащил её ладонь к себе под голову. — Я тут всё время о тебе думаю. О малой твоей. Точнее старшей сестре, но раз ты её оберегаешь, то воспринимается она младшей. Ри, дуристика какая-то! Вот смотри, сестра у тебя высоты панически боялась, да? Так чего же она поперлась-то на эту высоту? Бежать же хотела, а как бежать, раз она от страха каменела? Рианн, тут дело нечисто. Я только оклемаюсь, я отсюда прямой дорогой домой. Я ж из варлаховских, камнетесы мы. Лорды у нас справедливые, кинусь в ноги, попрошу защиты, не оставят. Только бы тебя на это время лорд Ривиэль под своё крыло взял. Чего его не устраивает, чего он всё на расстоянии держится?

— Уже не держится, Дерек, и всё устраивает, и к лорду тебе торопиться не стоит, сами пришли. Тебе какого? — пробасил Валдес.

Лежащий оборотень в мгновенье подорвался с кровати, и спрятал Рианну себе за спину, приготовившись встречать возможного противника лицом к лицу.

— Остынь, парень, поговорить надо. Да и обсудить кое-что. — Вылез вперёд Варес.

Глава 36

Селена Лангран

Даже увидев лордов, которым собирался в "ноги кидаться", Дерек оставался напряжённым и по-прежнему закрывал собой жену, ещё и придерживая её рукой, чтобы не выскользнула из-за его спины. И только потому, что он не видел её лица в этот момент, он не мог оценить восхищения в её глазах. Вот вам и светская стерва и насмешница!

Обычный мужчина, далеко не самый красивый, без состояния, с очень нелегкой судьбой и сделал-то, по сути, обычную для нормального мужчины вещь, загородив свою женщину от опасности. Но смотрела на него Рианна так, словно он к её ногам все богатства мира положил и выиграл давнюю битву с орденом в одиночку.

Тонкие пальчики легли на мужские плечи, стараясь не задеть и так потревоженные повязки.

— Дерек, всё хорошо! Лорд Ривиэль обещал помочь с Белли. И фрея Селена. И ты сам говорил, что лорды у вас хорошие, достойные. — Рианна старалась одновременно, и объяснить происходящее, и успокоить своего мужчину. — Только тут дела такие, что непонятно за что хвататься в первую очередь. Вот и надо всё обсудить.

Но он и сам стал уже успокаиваться, видя, как вслед за лордами в комнату входят мужья Лисан, Рейгар, которого он тепло поприветствовал, вызвавший улыбку Дайгир.

— О! Лунопоклонник! Живой, зараза! А мы-то уж успели тебя похоронить, думали, что на этот раз точно не выкарабкаешься, и твой Лунный свет не поможет! — Дерек и Дайгир сжали ладони друг друга в приветствии. — Ты как?

— Выкарабкался, как видишь. — Улыбнулся в ответ Дайгир.

— Что? Опять, твоя Луна? Вытащила с грани? — воскликнул Дерек.

— Она самая. Только она и может. — Ответил барс, смотря при этом на меня.

— Почему "Лунопоклонник"? Второй раз уже слышу… — поинтересовалась я, чтобы скрыть неловкость и смущение, возникшее от пристального внимания мужа.

— Так весь наш подвал знал, он как напорется, что только сдохнуть и остаётся, всё в бреду "Лунный свет" звал, такие признания всё повторял… — объяснял мне муж Рианны. — Оборотни-то и так Луну почитают, а этот к ней как к единственной. Вот его и прозвали. Имени-то он никому не говорил. Да там многие не говорили. Знаете, толком и поговорить-то, тоже не получалось. Почти все по одному сидели и только клетку напротив и видели. Это я с напарником сидел, да ещё несколько счастливчиков. А то и речь можно было бы забыть.

Мужчина на глазах расслаблялся и успокаивался. Появилась улыбка, выпустил, наконец, жену из-за своей спины, потеплел взгляд. И тут в комнату вместе с Терином Леройдом зашёл присмиревший муж Андры. Оба одновременно замерли, словно споткнулись, а потом дёрнулись друг к другу.

— Дерек! Живой, тебя же забрали! — сжал в объятиях мужчину повеселевший оборотень, но тут же выпустил, заметив, как тот скривился. — Извини…

— Да, ничего. Зажило почти, это моя всё беспокоится. — И было в этом «моя» столько мужского довольства, что не понять того, что уж он-то точно доволен своей судьбой было сложно. — Я тут видишь, при жене. А ты, какими путями?

— Да теми же. Тоже. При жене. — Резко погрустнев, ответил муж Элиандры.

— Надеюсь, на этом мы можем, наконец, перейти к решению более насущных вопросов, чем кто на ком женился? — как всегда съехидничал Варес.

— Посмотрю я на тебя, когда свою пару найдёшь, — хмыкнул Дайгир. — Будут ли для тебя более важными другими вопросы.

— Ну, знаешь, меня эта беда миновала пока. И надеюсь и дальше, дадут боги разминуться. — Став серьёзным, ответил Варес. — Что хорошего в том, чтоб пару свою встретить? Постоянно в страхе за неё быть? Вон Рейгар не знал, не ведал, а с сестрёнкой моей столкнулся и всю чешую готов сам содрать и отдать, лишь бы ей хорошо было. Валд на доступных девок морду кривил, мол, ещё б не хватало, чтоб он из общей чаши воду пил. Ему сколько браков предлагали? Без разницы, что невеста трусочкой тряслась от одного его вида. Сколько он отклонил предложений, потому что уже был второй муж или кандидат на брак? А сейчас, пожалуйста. Тянет, видите ли! И второго мужа нормально воспринял, и впрягаться уже готов. Да он на отбор поехал, потому что предчувствие потянуло. Если у меня сработает предчувствие, что я пару встречу, развернусь и в противоположную сторону на предельной скорости. У мужиков же даже инстинкт самосохранения отключается напрочь. Вон, на Альда посмотрите, что с ним происходит. Нет, встретить пару это сродни проклятью.

Сам Альд в это время вполне себе удобно расположился рядом с Андрой, и сидел рядом с её креслом с таким видом, словно нигде места лучше и удобнее не найти.

— Я бы тоже хотела понять, — начала Андра. — Может, тогда я смогу разобраться и в собственных чувствах.

Мгновенно развернувшийся к ней лицом дроу, остался стоять на коленях. Альд резко распахнул короткий китель и рубашку под ним, обнажая грудь, потом взял и прижал руки Андры раскрытыми ладонями к своей груди напротив сердца. Дыхание девушки участилось, глаза лихорадочно заблестели, выдавая крайнюю степень волнения.

— Ой, — вскрикнула она, но не отдернула рук от груди дроу. — У тебя красивый голос…

— Голос? О чём она? — не поняла я.

— Тише! — зашипел на меня Терин, — он открыл ей душу, его мысли для неё теперь не секрет, она его слышит не ушами, а мыслями, сердцем… Теперь только… Примет или нет…

То, что происходит, что-то удивительное и жизненно важное, почувствовали все. Потому что стояли и сидели, стараясь не шевелиться, чтобы не нарушить лишним звуком то необъяснимое, что происходило сейчас между этими двумя. Лично я боялась даже вздохнуть глубоко.

Что-то менялось вокруг, сам воздух наполнялся тихим хрустальным звоном, что звучал все громче с каждым мгновением, мельчайшие искры света, что больше напоминали золотые пылинки, стекались к рукам Элиандры, обвивали её запястья, складываясь в удивительный узор. Что-то знакомое почудилось в этом…

Ну конечно! У бабушки на запястьях тоже есть золотистой узор, только двумя линиями на обеих руках. А на груди дедушек узор темно-чернильного цвета… Словно в ответ на мои слова в воздухе появились тонкие нити черного тумана. Эти паутинки чистой тьмы появлялись из ниоткуда, но все стремились к громко бьющемуся сердцу Альда, просачиваясь сквозь пальцы Элиандры. Не надо было быть лекарем, чтобы узнать в гуле, нарастающем вокруг, биение сердца.

— Я буду твоим светом, — зазвучал голос Андры, но я готова была поклясться, что она не размыкала губ.

— Я буду тьмой, что вечно бережёт свет, — ответом прозвучал голос Альда, но он-то точно не мог говорить.

Элиандра отстранила от груди дроу ладони, открывая взглядам восьмилучевую звезду, с острыми гранями, больше напоминающими трехгранные клинки. Но эту звезду держали, обнимая со всех сторон, лепестки чёрной лилии. И всем было понятно, что острые шипы не ранят беззащитные перед ними лепестки, а те берегут свое сокровище.

Темный, почти черный рисунок на груди дроу, появившийся сам по себе, лишь немного отливал фиолетовым. В раскрытых ладонях Альда появился саркс, клинок последнего шанса. Необъяснимый дар Прядильщицы мужчинам-дроу. Никто, никогда и никакими силами не мог отнять его у мужчины. Говорят, что он хранился в сердце каждого мужчины и появлялся только тогда, когда мужчина был окончательно готов распрощаться со своей жизнью, прервав её течение.

Черная рукоятка из слёз земного пламени, обсидиана, так ценимого дроу. И четырехгранное лезвие клинка кобальтового цвета. От этого оружия веяло силой и опасностью. И сейчас дроу сам протягивал его вперёд рукояткой Андре. Я замерла, ведь острие клинка смотрело прямо в сердце дроу. Стоило девушке просто оттолкнуть его руки и хищное оружие само вопьётся в доверчиво представленную грудь.

Элиандра аккуратно развернула саркс рукоятью к дроу и накрыла лезвие своими ладонями. Тонкие ручейки крови проступали между её пальцев, но она продолжала улыбаться, глядя в глаза Альда, даже сквозь набежавшие слёзы. Всё равно улыбалась.

— Я буду беречь твоё сердце, — тихо прошептала она дроу перед тем, как её пальчики соскользнули с его ладоней, из которых исчез клинок.

— Обретение дроу! — с каким-то то ли восхищением, то ли благоговением произнес Терин за моей спиной. — Я думал, что никогда такого не увижу.

— Почему? — удивился Дайгир.

— Потому что единственный, после прихода в этот мир, случай обретения, после которого мужчина дроу выжил, это брак Лолиары Лангран. — ответил Терин. — Ты как думаешь, почему мужчина подаёт клинок повернутым остриём к своему сердцу? Интересно, это из нее клинок силы выпил вместе с кровью или просто переволновалась?

И только тут я обратила внимание, что Альд держит Элиандру, находящуюся без сознания, на руках.

— Клади на кровать! — предложил Дерек, и тут же получил в ответ рычание и оскал не хуже звериного.

— Серьёзно? Положить свою женщину в кровать другого мужчины? — Усмехнулся Варес. — тем более, ты представляешь, что значит для дроу женщина, принявшая его, как обретенного?

— Подождите вы шутить, может, ей помощь нужна? — подошла я к дроу, бережно поддерживающего девушку.

К счастью, моя помощь не потребовалась. Буквально через несколько минут девушка глубоко вздохнула и открыла глаза. Но встретившись взглядом с Альдом, залилась краской смущения, проступившей даже на её смуглой коже. А дроу только улыбался так открыто и счастливо, что казалось, что улыбка сейчас сомкнется у него на затылке.

Я была искренне рада за него, но нам предстояло обсудить ещё очень много далеко не самых приятных вещей. И откладывать дольше, мы не могли. Конечно и Дерек, и нервничающий оборотень-муж Элиандры рвались вместе со всеми выводить на чистую воду сестрицу-бастарда. Но у одного была куча едва заживших ран, а второй, одним своим появлением, мог погубить тех, кого возможно держали в застенках поместья, отданного Алтеи Морас.

— Не думаю, что она отважится нападать сразу и во время охоты, — говорил Терин. — Скорее постарается зазвать к себе, на свою территорию, где она полновластная хозяйка. А нет, так я могу аккуратно внушить ей эту мысль. Вопрос в том, что эта мысль не должна у неё вызывать отторжения. Если она пока не готова избавляться от Андры, то её могут и насторожить такие желания.

— Необязательно привязывать мысль о приглашении меня к себе с моим убийством, — подсказала сама Андра. — возможно просто попытаться усыпить мою бдительность и осторожность. Развеять мое недоверие.

Услышав, зачем мы собираемся в поместье Алтеи, Дерек тоже, словно с цепи сорвался. К тому же, я подлечила его, как смогла, и он чувствовал себя готовым к любому бою.

Во время разговора выяснилось, что Дерек из пропавшего лет десять назад отряда молодых парней, что готовились вступать в ряды воинов Варлахов. Часть из них потом сумели найти и вернуть, но некоторые из парней так и пропали. Варес смеялся, что по возвращению в лагерь кого-то ждёт большой сюрприз.

И только потом сознался, что близнец Дерека, сотник Дорх, сейчас как раз с ним. Этого сотника я прекрасно знала. В бою он не щадил ни себя, ни врагов. Там где он бился, всё было просто устлано поверженными врагами, работорговцев он не выслушивал, тех, кто им прислуживал, уничтожал без всяких сожалений. И даже появившаяся два года назад жена не смогла сделать его мягче. Нет, с ней он был и мягок, и внимателен. А вот остальным такого отношения не доставалось.

Слава богам, но затопляемых темниц или камер с опускающимися потолками в поместье Алтеи не было. Но те темницы и потайные камеры которые были, располагались настолько глубоко под землёй и пробираться к ним нужно было настолько запутанными ходами, что даже чувствуя куда идти, мы добираться будем полдня.

Поэтому наша задача была, попасть в поместье, и дать возможность близнецам почувствовать эманации живых существ, если они там есть. Оставив в тайных покоях в башне обоих оборотней, мы возвращались в свои покои. Желая поднять настроение совсем поникшим мужьям Рианны и Андры, я сообщила им, что чувствую зверей у обоих. И что позже можно будет посмотреть, что можно сделать и насколько сильно пострадали звери. Дерек обрадовался и долго благодарил, а вот второй весь вечер был погружен в свои мысли.

Уже укладываясь спать между нагом и барсом, я поделилась своими наблюдениями с мужьями.

— Оно и понятно. — Ответил Рейгар. — Я уверен, что он уже и без визита в то поместье понял, насколько сильно ошибся. И явно понимает, насколько несправедлив был к девушке, что выбрала его.

— А теперь судорожно соображает, как это всё исправить и искупить. Да и дроу рядом с женой, его тоже явно не успокаивает. — С какой-то горечью в голосе сказал Дайгир. — Сложно вернуть то, что было. То отношение, которое сам же и изгадил. А когда рядом с твоей половинкой есть другой самец, который заботится и оберегает, которому доверяют в отличие от тебя, это становится почти невозможным.

— Ты ведь сейчас не о нём говоришь. Точнее не только о нём? — то ли спросил, то ли уточнил Рей.

— Да какая разница? — Дайгир уселся на кровати, облокотившись спиной на изголовье, и всматриваясь в окно. — Ситуация у нас одна и та же. Он ли, я ли… Что один придурок, что второй сами, по своей дури, отдали жену другому.

— Жалеешь, что есть я? — я замерла в ожидании ответа Дайгира на этот вопрос Рея.

— Нет, честно нет! — почти не задумываясь, ответил барс. — Не будь тебя, кто бы заботился о девочке? Оберегал её даже от меня? Не будь тебя, неизвестно, вернулась ли бы жена с полей Морины, смогла бы оставить меня при себе… Или я бы уже успел такого наворотить, что и речи не могло бы идти об этом? Тяжело знать, как могло бы быть, видеть отношение любимой к другому и понимать, что с тобой не так. И что сам заслужил вот это вечное расстояние и настороженность.

— Мне просто нужно время. — Призналась обоим сразу я. — Я просто боюсь, очень боюсь, что опять будет больно. Боюсь сделать что-то не так. Боюсь обидеть и оттолкнуть…

— Как много у тебя страхов, моя девочка, как много, — Рей прижал меня спиной к своей груди, целуя в затылок. — Время у нас есть. Вся жизнь впереди.

— И эта жизнь только твоя и для тебя, — продолжал слова нага барс, обнимая с другой стороны. — Все твои страхи пусть развеются. Давай их все прогоним, один за другим. Чтобы ни одного не осталось! Тебя никто никуда не торопит, мы никому ни должны отчитываться и что-то там доказывать. Это только наша семья, и нам решать какой она будет. Только нам, Селена. Я не могу все, что на душе, описать, чтоб понятно было и мысли свои открыть, как дроу, тоже не умею. Только знаешь, моя грёза, мне всё равно как ты будешь делать, так или не так. Главное, чтобы ты была уверенна в том, что ты делаешь. А мы будем рядом. И я лучше сдохну, но тебе больше никогда не будет больно.

— Вот если с вами, с каждым из вас, хоть что- то случится, ты даже не представляешь, как мне будет больно! — в панике начала объяснять я. И вдруг мысль, режущая и колючая, заискрила в сознании. — Дайгир! Ты что, решил, что если я не билась в истерике, когда тебя ранили, то мне всё равно? Что мне легко это далось? Ты, что…

— Ччч… — Дайгир мягко прикрыл мне рот ладонью, не дав мне договорить. — Моя жена, уже в который раз, спасла мне жизнь. Не жалея сил, ни магических, ни жизненных. Моя жена, не считаясь с положением и выгодами, поклялась, что уничтожит весь род любого, кто осмелится посягнуть на меня или Рея. Понимаешь? Моя жена не истерила, а спасала мою шкуру. Поэтому нет, я ни на минуту не думал, что тебе всё равно. Но слышать твое признание, что мы нужны тебе, необыкновенно приятно.

— А теперь закрывай глазки, звёздочка, завтра у нас тяжёлый день! — шептал мне на ухо наг. — Так что сейчас, засыпай. Мы рядом.

— Мы не подпустим к тебе ничего, что потревожили бы твой сон. — Вторил ему Дайгир. — Пусть стук наших сердец будет тебе колыбельной.

Глава 37

Дайгир Сильв

Утро началось с завтрака в малой гостиной в личных апартаментах Элиандры. Перед охотой все гости завтракали в покоях, которые им были отведены, но нас пригласили в небольшую комнату между двумя спальнями, которые занимали Андра и Рианна. Вообще, как мне объяснила Селена, это супружеские покои. Только вместо супруга, Андра поселила там подругу.

— Подожди, что значит супружеские? — не совсем понял я.

Мужей обычно селили в смежной комнате со спальней жены, то есть чтобы пройти в спальню мужчин, нужно было пройти через комнату супруги. Это даже скорее была не комната, а закуток с кроватями. Это делалось для того, чтобы мужчины могли и позаботиться о женщине, и защитить если что.

— У многих магов-аристократов заведено, что муж и жена проживают в отдельных покоях. — Объясняла нам Селена. — Обычно или жена приходит к мужу для зачатия, либо муж к жене. Но это если они равны в происхождении. А то могут и на разных этажах жить. В некоторых замках покои супругов находятся в разных крыльях замка.

— А в Грозовом замке как устроено? — спросил, затая дыхание.

— А никак. Как было до возвращения Лангранов, никто не помнит и не знает. Марина с мужьями не разделялась, да они вообще в основном в саду ночевали, особенно в пору цветения. — Жена рассказывала, улыбаясь чему-то в своих мыслях, пытаясь одновременно привести себя в порядок.

— Давай лучше я. — Забрал у неё расчёску, волосы моей Грёзы мне давно не давали покоя. — Ну, так потом то и Лолиара, и твоя мама…

— Бабушка и дедушки и сейчас, спустя столько лет, не могут долго быть порознь. Что уж говорить о том, времени, когда они только встретились. — Селена прикрыла глаза, позволяя мне расчёсывать и заплетать свою гриву. В свое время я часто причёсывал младшую сестрёнку, так что плести косы умел, и за прошедшее время не разучился. — А мама в свое время выбрала круглую комнату в башне, когда она встретила отца, то выяснилось, что из окон её комнаты прекрасно видно подъемный серпантин. — Подползший Рей внимательно смотрел на то, что я делаю, словно запоминал. — Она спать не может, когда папа уезжает. Порой только от усталости глаза закрывает и дремлет там же, сидя на подоконнике.

— А у тебя? Где ты выбрала себе покои? — спросил уже наг.

— О! Мои комнаты на самом верху! — пришлось сжать зубы, чтобы не выдать расстройства, у неё всё-таки комнаты, а не комната. — У меня комнаты в два этажа, одна над другой.

Совсем решила добить нас обоих супруга, потому что особой радости у Рейгара от этих новостей я тоже не заметил. А Селена между тем продолжала.

— Я в свое время с боем отвоевала себе эти комнаты. Точнее комнату под самой крышей. Наверху, под самым шпилем башни, получилась мансарда с большим окном. Там у меня мои травы, зелья и отвары! — Селена рассмеялась. — А внизу большущая комната. И там окна, с такими широкими подоконниками, что на них можно спать или устраивать чаепития. Но главное вид из этих комнат. Ночью луна в своем пике, заглядывает прямо в окно. Днём виден наш сад и вершины гор, пронзающие небо. Они настолько высокие, что на их вершинах всегда лежит снег. Осенью все вокруг утопает в золоте листвы. Но больше всего я люблю зиму. Вьюжную, с метелями и снегопадами. Замок и всё вокруг укутывается снегом, который искрится и переливается, как бессчетное количество самоцветных камней. Жаль, зима спускается к нам с горных вершин не часто и не надолго, хотя нагам она совсем не по нраву, даже такая недолгая. А ещё… Главное не пропустить зимний рассвет! Когда после вьюги, все кругом в снегу, все деревья, каждая самая маленькая веточка покрыта кристаллами инея, и всё искрится, сияет… Медленно меняет цвет с голубого на розовый, а потом вспыхивает, словно редкая слеза гор. У меня кровать стоит специально прямо рядом с окном… Так, подожди, а к чему эти расспросы?

— Ну, ты же сама сказала, что у магов-аристократов принято даже равных по происхождению мужей отселять от себя. — Рейгар переплел пальцы с женой и счастливо улыбался. — А ты Лангран.

— Ну, то маги-аристократы, а я, как ты правильно заметил, Лангран. — Только что увлеченно рассказывающая жена, вдруг стала серьёзной. — Но если вдруг у вас какие-то вопросы, задавайте их сразу и прямо. Иначе мы с вами просто запутается в том, что и кто себе напридумывал, услышав какую-то фразу.

С момента возвращения Селены с полей Морины из-за походных условий, мы всё время были вместе. Вместе принимали пишу, спали, участвовали в обсуждениях дальнейших планов. Даже не смотря, что мы со змеем столько лет были оторваны от жизни, да и раньше не особо интересовались всеми этими аристократами, родами и прочим. Мы пытались расспросить Норда Грозового, но дядя Селены, только сплюнул.

— Ребята, поверьте! Эти аристократы и иже с ними, такой гадский гадюшник! — забавно было слышать подобное от нага.

Однако, то что мы многого просто не знали, никому не мешало выслушивать наши идеи и предложения. Что-то сразу отметались с объяснением почему, что-то дорабатывалось, но за всё время мы ни разу не почувствовали себя лишними.

Иногда, ещё в самом начале у меня мелькала мысль, что пройдет время и флёр очарования и восхищения парой утихнет и развеется, а на его место придут привязанность и привычка. Но наблюдая за Селеной день за днём, я находил очень многих черт удивлявших и восхищавших меня. Её умение слушать, принимать чужой опыт с благодарностью… Да одно то, что она не считала себя всезнающей и во всем понимающей, да вообще истиной в последней инстанции, делало её удивительной.

Заканчивая плетение причёски собственной жены, я вдруг вспомнил, как читая истории о возвращении и воцарении Марины, я все время возмущался отношением её мужей к ней. Бегали за ней через полстраны, задрав хвосты. Прям вот деваться некуда, какая она вся особенная. Что там такого в ней было, что её мужья вокруг неё так вились? Кто бы мне тогда сказал, что пройдет время, и я сам отвечу на этот свой вопрос. Если прабабушка хоть немного напоминала свою правнучку, то ни у Дардена Варлаха, ни у Гара Чёрного, ни у остальных мужей Справедливой просто не было ни единого шанса, чтобы устоять. Да ещё в те времена.

— Ну, вот и всё! — закончил я заплетать Селену.

Коса начиналась сразу над правым ухом и извивалась, пересекая затылок несколько раз, собирая прядями волосы, как река забирает в себе сотни ручьёв. Селена, сверкая глазами, вертелась перед зеркалом, пытаясь получше рассмотреть.

— Гир, это просто… Ой, спасибо! — смеющаяся жена быстро поцеловала меня в щёку, довольная прической.

— Как ты меня назвала? — замер я от разливающейся в груди волны тепла.

— Гир… Просто думала, как сократить, а то всё время полным именем, и получается всё очень официально. — Ответила моя девочка, засмущавшись. — Но если тебе не нравится…

— Очень нравится! Просто для меня очень важно и приятно, что ты мне сама дала домашнее имя, для семьи! Так тепло у тебя получается, по-кошачьи. — Перебил я жену и сгреб её в объятья, целуя в губы.

И пусть я ещё не заслужил права на это, но пусть попробует меня кто-нибудь осудить.

Помня о предстоящей охоте, уже на завтрак Селена пошла в брюках и рубашке, поверх которых одела странное платье без рукавов, длиной всего по колено и с широкими разрезами по бокам. Как она пояснила, специально для верховой езды, мне, кстати, тоже придется влезть в седло. Но Селена предложила сослаться на плохое самочувствие после посещения прошлого приема и воспользоваться повозками нагов.

Под прикрытием дани уважения к охоте должен был присоединиться Норд Грозовой со своими нагами. Змеи не могли передвигаться верхом, поэтому традиционно на большие расстояния наги перемещались либо порталами, либо в дорожных фургонах, ну либо ползком.

Даже в мирной жизни это накладывало на нагов ограничения. А во время войны практически лишало войска нагов возможности передвижения. И именно поэтому очень долгое время основным манёвром против армии нагов был массированный удар конных всадников по линиям обороны воинов-змеев. Главное выманить нагов на равнину и не дать успеть окопаться.

Но Марина Лангран умудрилась создать, как она это назвала, кавалерию нагаата, подарив рисунки и схемы "боевой римской колесницы" мастерам-оружейникам змеиной армии. Почему она римская, никто не знал. Но в нагаате прижилась очень быстро, первые бои с участием колесниц прошли на пограничье и произвели настолько ошеломительное впечатление, что подобное новшество буквально моментально было принято нагами.

Сейчас в нагаате даже турниры проходят по управлению повозками. А в поселениях пришлось вводить ограничения на использование колесниц. Вот сейчас, Норд Грозовой присоединиться к охоте именно на таких колесницах.

Судя по тому, как загорелись глаза Рейгара, управлять колесницей он умеет. Я решил не упрямиться и послушать совета жены. Стоило нам появиться в малой гостиной, где проходил завтрак, как Эрик обратил внимание на причёску Селены.

— Какое плетение! Красиво. Кто заплетал? — добродушно усмехался наследник княжества, как я недавно узнал, и мой дальний родич. — Хотя зачем я спрашиваю, прическа уж больно говорящая.

— В каком смысле? — удивилась жена.

Эрик обошёл Селену и, встав у неё за спиной, провёл пальцем по извивающейся косе.

— Наг. — Просто пояснил родич, затем провел по прядям, вплетающимся в общую косу. — Следы от когтей оборотня — кота, коса поверх, значит наг старший муж. Круг замкнут.

Эрик провёл по голой шее жены, словно показывая, что вся длина волос Селены убрана в плетение, оставляя шею голой.

— Пометил, значит? — жена смотрела на меня, хитро улыбаясь. — Ну, вот и будешь теперь по утрам сам меня заплетать!

Ну, наказала, так наказала! Повинуясь порыву, я подхватил её чуть выше колен и, подняв вверх, закружил, под её счастливый смех. Где- то позади остались обиды, нанесённые мною моей жене. Сейчас моя девочка доверчиво радовалась в моих руках.

И только проводив жену за стол, я заметил какими глазами на нас смотрят Рианна и Элиандра. Что сказать? Между возможностью рассмешить Селену и непонятно кем придуманными правилами приличия, я выберу первое. Для меня это важнее и значимее.

За столом Селена, по просьбе Вареса, вдруг предложила Рианне войти в свою свиту. Та растерялась, впрочем, как и все мы.

— Я… Можно мне немного подумать? Я, правда, не ожидала. — Рианна нервно теребила салфетку на коленях.

Моё непонимание длилось ровно до тех пор, пока Рей не толкнул меня хвостом по ноге. И не кивнул в сторону служанок Рианны, постоянно мельтешащих за спиной. Понятно, проверяют отношение служанок к той, с кем они всё время рядом. Только и проверять особо нечего, вон та, что понесла графин с водой в спальню и, словно случайно, задевая бедром Валдеса. По тому взгляду, что она кинула на Рианну, окатив ту высокомерной насмешкой, думая, что никто этого не видит, все было более, чем понятно.

Однако сам Валдес заигрывания служанки без внимания не оставил. Резко отодвинувшись, он развернулся к девке.

— Это что сейчас было? — в тихом и вроде бы спокойном голосе слышался гул приближающейся лавины. — Я похож на того, об кого каждая мимо проходящая девка может пообтираться?

— Простите, господин, я случайно, просто ногу в сторону повело. — Лепетала, опустив голову, явно испугавшаяся служанка.

— Голову подними. — Дождавшись выполнения своего приказа, Валдес продолжил. — Ещё раз подобное и в камень заживо вгоню. Поняла? А теперь вон пошла и не смей заходить в спальню моей жены.

Рианна, как и все наблюдавшая за этой сценой смотрела на лорда Ривиэля полными слёз глазами.

— Что? — удивился Валдес.

— Спасибо, — ответила девушка.

— Ну и чего тогда глаза на мокром месте? Улыбайся, и кушай, давай. А то скоро на эту охоту переться. — Пробурчал лорд, даже и не думая скрывать, что ему приятно, что его жена оценила такой простой и логичный с его точки зрения поступок.

Сказать, что эта их охота меня не впечатлила, это ничего не сказать. Толпа ряженых верхом на лошадях гоняет по огороженному полю заранее выпущенного туда зайца! Ещё одна толпа развалилась не далёко, чтобы наблюдать за этими гонками, поедала угощение с расставленных на земле блюд и болела за того или иного аристократа. Лично я болел за зайца и очень порадовался, когда пройдоха скакнул на какой-то выпирающий корень и, перемахнув через ограждения, смылся в неизвестном направлении.

Приунывшую было толпу завлекли наги, устроившие на том поле гонки на колесницах. В которой, к моему удивлению, приняли участие и оба Варлаха. Наш Рейгар пришёл вторым, немного уступив Норду. И надеюсь, только я заметил, что он немножко придержал коней.

Мы со всей нашей компанией расположились немного в стороне от гостей Андры. Сначала Рианне пришел вестник, который она читала при всех. Её мачеха написала всего четыре слова. "Немедленно соглашайся, дура! Иначе…" Что иначе, даже сомневаться не приходилось. Иначе второй сестре достанется. И, судя по враз побелевшей Рианне, это была не пустая угроза.

Лорд Ривиэль заметив реакцию жены со всей аккуратностью, на которую наверно был способен взял её ладони и потянул на себя, пересадив девушку с пледа к себе на колени.

— Отпишись прямо сейчас, что уже согласилась. Прямо на охоте. И что Варес Варлах обратился ко мне с просьбой принять и его в семью и твои мужья. Что мы заедем за родительским разрешением, а потом вернёмся ко двору Лангран. Мол, мне нужно найти, кто будет присматривать за моими владениями, ведь сам я буду на перевале, во владениях Лангран. Родни то у меня нет, чтобы просто переложить ответственность. Пусть думает, как свои жадные лапы протянуть к моему состоянию. — Рианна доверчиво уткнулась лицом в плечо мужа, и потихоньку успокаивалась, пока Варес гладил её ладонью по спине, как маленького испуганного ребёнка. — А я тебе обещаю, мы приедем в твой дом, и я лично сверну шею этой твари. Хорошо? Веришь?

Рианна уверенно кивнула в ответ и прямо сидя на коленях лорда, начала писать мачехе то, что ей надиктовал Валдес. И кстати, её совсем не смущало, что они с лордом Ривиэлем тоже нарушали все эти дурацкие этикеты и правила приличия.

Не успела девушка отправить ответный вестник, как на поляне поднялся шум, известивший о прибытии неприятных, но долгожданных гостей. Сестрица Элиандры производила странное впечатление. Вроде милая, улыбающаяся, внешне даже красивая. Но… Вот как упавшее яблоко, яркое, красивое, а либо внутри гниль, либо сбоку. Даже не зная подробностей её детства, даже если отбросить подозрения в связях с рабовладельцами, то всё равно хотелось держаться от неё подальше. Ну, вот в своем доме я бы точно не хотел её видеть.

Особенно с тем радостным оскалом, с каким она пыталась кинуться к Андре. Благо Альд не ворон считал и заслонил Алтее дорогу. Увидев дроу, она даже на мгновенье перестала держать маску, показав неприятное удивление.

— Ты выбрала в мужья дроу? Но они не участвуют в отборах. — Вместо приветствия выдала эта гостья.

— На отбор доставили освобождённых с арен, и я выбрала мужа среди этих мужчин. — Ни словом не соврала Элиандра. — Присаживайся, угощайся. Жаль, что ты задержалась. Чувствую, скоро придется заканчивать развлечения, а мы даже и поговорить, толком не успеем. Я так устала за эти дни. А нам с тобой действительно нужно многое обсудить.

— А кого ещё притащили с арен? Кто там был? — не смогла удержать видимо по-настоящему волнующий её вопрос Алтея. — Так какая беда? Поедем ко мне, как закончишь. Гости уже размещены, знают, где отведенные им комнаты в твоём поместье. Да и слуги на что. А мы спокойно обсудим возникшее недопонимание. Мы же сестры.

— Вот! А ты переживала! Смотри, как прекрасно всё складывается. — Вмешалась в разговор Селена. — Не вздумай отказываться! Вам нужно все решить, вы же семья. Сколько раз я тебе это говорила!

Я еле смог удержать удивление, чтобы не выдать его. Когда это Селена, успела такое сказать хоть раз? И ещё, я ни разу не слышал у жены такого высокомерно-наставительного тона.

— Не переживайте, — это Селена уже с улыбкой говорила Алтее. — Мы, конечно же, сразу после окончания охоты отправимся в ваше поместье, Алтея.

Вот теперь я понял, что происходит. И даже тому, что после этих слов Селена, окружила сестру Андры вниманием и практически не отпускала от своей юбки, я не удивился.

Как Селена вывернула! Отказать теперь Алтея не сможет, хоть и было заметно, что она совершенно не рада такому повороту. Но сказать, что она приглашает только сестру, это означает оскорбить Лангран! А это не какая-то местная выскочка, кричащая о "великой силе рода"! Поэтому пришлось этой девице выдавать оскал за радостную улыбку.

Но особое чувство удовольствия я испытал, когда эта красавица поняла, что будет не просто Андра и Селена с мужьями. Будет вся свита Лангран. И Леройды, и Варлахи, и Рианна с мужем, и Лисан, опять же с мужьями. А ещё Эрик и Норд, со своей охраной. Ну, как же можно наследникам и без охраны!

В результате, на территории поместья Алтеи Морас оказалась приличная такая толпа. Причём не просто кто-то там, а большая часть это маги и опытные воины. Мы даже не успели отойти от портальной площадки на несколько шагов, как я увидел, как меняется в лице Терин Леройд. Ярость, бешенство, жажда убивать. Его взглядом можно было испепелять.

— Откуда в вашем поместье рабы? Причём рабы, буквально недавно пережившие пытки? — голосом мага можно было просто замораживать.

— Что? Откуда… — растерялась Алтея.

— В отличие от вас, они не обвешаны амулетами против ментального вмешательства. — Выдал Терин. — Но знаете что? Вся эта шелуха работает, только пока её не трогают. Я не трогал, чтобы не насторожить одну препоганейшую гадину. А сейчас в них нет нужды.

Что сделал Терин, я не понял, но Алтея Морас взвыла, хватаясь за виски. Селена тут же скастовала на неё заклятье паралича, оставив возможность только разговаривать. Но охрана в этом поместье тоже не запросто так ела свой хлеб. Вооруженные мужчины выбегали и с ходу нападали, ввязываясь в схватку.

— Девушек в круг! — рявкнул лорд Ривиэль.

Сквозь открывающиеся порталы проходили новые воины перевала и княжества. Всё-таки в выучке и опыте, охрана поместья сильно проигрывала пришедшим воинам.

Я, Рейгар, мужья Лисан и Альд, защищали девушек. И я отчётливо понимал, что ещё очень долго не смогу на равных биться с Варлахами или Леройдами. Сейчас я бы просто мешался под ногами. Но у меня была, возможно, куда более важная задача. Чтобы ни один шальной ватажник даже рядом с девушками не оказался, даже случайно.

А они пытались прорваться всё чаще. Так как уже только идиот бы не понял, что спасти их жизнь может только чудо. И этим чудом многие посчитали ценную заложницу. Только кто бы им позволил протянуть своилапы?

К тому же девушки тоже были не из робких и послушной овцой на заклание идти не собирались. Лисан страховала мужей своими фаерболами. А вот Рианна внимательно следила за Валдесом. Вот один из тех, кто вроде бы лежал без движения, подскочил за спиной лорда и замахнулся клинком для удара в спину. И был сметен и впечатан ураганом в ближайшую стену с такой силой, что сползал по этой самой стенке, оставляя за собой кровавый след. Лорд только обернулся на мгновение, улыбнулся, хотя у многих хищников оскал, куда более доброжелателен, и довольно рыкнув "Моя", вернулся к своим противникам.

Надо сказать прямо, число охранников мельчало просто на глазах. Огромные топоры Варлахов просто сносили врагов. В какой момент к нам, защищающих наших жён, присоединились муж Андры и Дерек, я не заметил. И вдруг просто стало тихо. Противники закончились. Наги и коты, небольшими группами зачищали поместье. Периодически, то здесь, то там слышались недолгие звуки схватки. Оборотень Андры вдруг подошёл к Алтее.

— Что ты собрался делать? — остановила его Селена.

— У той, что меня пытала, есть шрам. Вот тут. — Показал он на внутреннюю сторону руки чуть ниже подмышки. — Одна длинная линия, пересеченная тремя короткими.

Мужчина поднял вверх руку неспособной сопротивляться Алтеи. Шрам, о котором он говорил, увидели все!

— Падаль! Ты же должен был сдохнуть! — визжала Алтея. — Я чувствовала, что надо было тебя тогда добить…

— Закрой рот. Мне ведь совершенно не нужна твоя способность говорить, чтобы выпотрошить все, что ты знаешь. — Спокойно, тихо, но от этого только ещё более жутко сказал Терин.

— Надо снять у неё слепок воспоминаний… — начала Селена.

— Нет! — перебил её Терин. — Даже того, что я успел увидеть на поверхности, достаточно, что бы нормального человека трясло несколько дней. Сестрёнка, я не позволю тебе в этом копаться. Тем более, что сейчас, по окончанию зачистки, тебе придется оказывать помощь очень многим. Брат уже известил лагерь на постоялом дворе. Мириида ждёт. Но первую помощь оказывать тебе.

Слава богам, Селена не стала спорить, и уступила брату, сказав, что в этом он лучший и у него получится всё гораздо надёжнее.

Через некоторое время, мы все двинулись в само поместье. Нас мало интересовали покои и их убранство. Мы вскрывали обшивку, обнажая потайные ходы. Работали несколькими группами, что бы ускорить процесс. В кабинете этой дряни мы нашли широкий проход, Андра, что была с нами и хорошо помнила план поместья, сказала, что это ход в потайные покои. Примерно как из её спальни.

И уверенно и быстро пошла по этому проходу, помня, что никаких ловушек по плану не было. Она сделала всего пару шагов, как оборотень, влетевший в комнату, повалил её на пол, прикрывая её сверху своим телом, и закрывая ее голову руками, чтобы она не ударилась при падении. А Альд буквально молниеносно поворачивался, отбивая летящие с двух сторон дротики.

Когда наступила тишина, все никак не могли прийти в себя. Потому что только реакция и умения обоих мужчин спасли Элиандру от жуткой смерти.

— Амадей. — Сказал оборотень.

— Что? — не поняла, ещё не пришедшая в себя девушка.

— Мое имя, Амадей. Волк, из чёрных. — Парень приподнимался, помогая при этом встать Андре. — Я помнил разговор про какие-то дротики. А тут как по голове дало. Успели.

— Вовремя успели. Спасибо. — Андру начало потряхивать от понимания, какой опасности она только что избежала. — И за имя спасибо. Значит, наконец-то поверил, что не знала я об аренах и в подобных развлечениях не участвовала?

— Давно понял, только от этого ещё хуже… Я ведь столько…

— Давай потом обсудим, хорошо? — перебила его девушка. Но её улыбка давала надежду, что у них что-нибудь наладится.

Дальше мы продвигались осторожнее. Подобные ловушки срабатывали ещё дважды, но мы с ними уже справлялись, не подставляясь. Оставшиеся группы тоже предупредили. Но и эта дорога закончилась.

Закончилась комнатой, которая, как и говорил Амадей, была чрезмерно украшена гербом с перевёрнутой короной. А ещё она была наполнена оборудованием для пыток и извращённых развлечений. Но самое страшное, что, свернувшись на каком-то тряпье, там находился ребёнок со следами кнута на спине. Он был жив, но очень сильно испуган. Заплаканные глазенки на смуглой дроувской коже и спутанные белоснежные волосы, были последней каплей для Элиандры.

Она побелела, по её коже побежали вены, больше напоминающие молодые зелёные побеги. Из раскинутых в стороны рук ударили потоки света, превращаясь в могучие корни. Через пару минут эти корни просто швырнули перед Элиандрой её сестрицу.

— Как быстро пройти к камерам? — звенящий нечеловеческий голос.

— А не пошла бы ты…

— Хорошо. Без тебя справлюсь. — Всё тот же страшный голос.

А руки корни множились и просто ныряли в пол и стены. Перемалывая всё в пыль. Вынося людей на поверхность, открывая тайные схроны, удерживая своды, пока пришедшие с нами воины также выносили пленников. Четверть часа и от поместья Алтеи Морас осталась груда перемолотых камней. Сама Элиандра, хоть её и шатало от усталости, присела рядом с малышом, которому от роду было года четыре.

— Я напугала тебя? Может, давай я уйду, чтоб ты не боялся? — мягко спросила девушка.

Но мальчишка всех удивил, кинувшись к ней на шею, повторяя, что не боится и не надо уходить. Подошедшая Селена аккуратно снимала боль и долечивала раны. Благо их было немного. Несколько ударов. А Андра плакала, гладя малыша по спутанным волосам, и повторяла, что хорошо, что он не боится.

— Очень жаль, что он не твой. Я бы с полным правом, забрала бы его к нам, как твоя жена. — Произнесла она, обращаясь к дроу, видно вспомнив о законе дроу, что если мужчину передают женщине другого дома, то та может потребовать и всех его детей, вне зависимости от пола. Поэтому мужчин дроу редко отдавали на сторону, а за пределы земель дроу тем более.

— А ты и можешь забрать! Ты же так любишь чужие отбросы подбирать и мужьями делать. Почему бы не сделать сыном такого же? Никчёмного полукровку? — истерично засмеялась Алтея. — У этого щенка дроу мать! А отец!!! О! Тебе понравится! А отец твой, как выяснилось, ещё один муж. Волк! Да-да, этот ублюдок, которого ты так нежно успокаиваешь, бастард твоего собственного мужа!

Глава 38

Селена Лангран

— Ребёнок-полукровка, у которого мать дроу? — удивилась я.

Дроу не особо жаловали полукровок, следя за чистотой крови. Объяснять им и приводить примеры, было бесполезно. Вот было так испокон веку, и ни шагу в сторону. Даже девушкам-полукровкам было сложнее выживать в обществе дроу, хотя открыто их никто не принижал.

Да и на статусе женщины, родившей от чужака, подобное сказывалось не лучшим образом, особенно, если рождение такого ребенка не было в интересах дома. Поэтому, даже когда дроу и вступали в связь с мужчинами других народов, то старались оградить себя от возможной беременности. Большинство полукровок это дети мужчин дроу.

Желая укрепления связей в этом мире, дроу активно торговали, предоставляли услуги наёмников и охранников. Многие аристократки держали при себе мужчин-дроу в этом качестве, считая это особым шиком. А появившихся детей сплавляли дроу, не задумываясь о том, какая судьба их ждёт.

И найти в поместье Алтеи ребенка, с таким происхождением, для меня было огромной неожиданностью.

— А ты думал, с какой такой радости, тебя почти не поят зельем для оборотней? — продолжала истерить Алтея, обращаясь к, словно окаменевшему, волку.

— Терин, прости, что прошу тебя об этом. Но нам надо знать, все, что знает эта женщина… — попросила я брата, чувствуя себя так, словно стою посреди болота, и знания Алтеи могут спасти от шага в топь.

— Мне не за что тебя прощать, Селена. Я ждал только твоего слова. — Терин вздернул заверещавшую Алтею на ноги и потащил в оставшееся нетронутым хозяйственное помещение.

— Что вы себе позволяете! Я аристократка! — доносились затихающие крики женщины.

— Голова болит? — тихо спросил Рей, видя, как я тру пальцами висок.

— Нет, просто я не хотела бы, чтобы Терин во всем этом участвовал. — Ответила я. — Много лет назад он готов был пройти брачный ритуал. Его избранница была целительницей. Понимаешь, брат ведь менталист. Он все видит. И насколько большая удача для таких магов встретить тех, кто не боится этого дара, готов принять мужчину с такими способностями, и в ком нет гнили, чтобы её скрывать. Находясь в одном из рейдов, брат почувствовал непонятно откуда взявшуюся тревогу, доверившись интуиции, в несколько портальных прыжков он оказался рядом со своей девушкой. На неё во время сбора трав напали работорговцы. Прекрасно зная, что за участь ожидает тех, кто попал в плен, она предпочла уйти за грань, нежели оказаться в лапах бандитов. Брат увидел, как разозленный неудачей и тем, что добыча ускользнула, главарь той шайки пинает труп уже погибшей девушки. О том, что застали на том месте переместившиеся следом родственники, я лучше не буду говорить. Те работорговцы, реально плакали кровавыми слезами. А брат, и до этого относившийся к рабству однозначно, стал непримиримым врагом работорговцев и всех, кто хоть как-то с этим связан. В таких случаях он не проявляет ничего человеческого, не взирая на пол и возраст.

— Разве можно его в этом обвинить? — вроде совершенно просто сказал мой наг, но при этом столько понимания и сочувствия в голосе и взгляде, что не найдя слов, я уткнулась на мгновение лбом ему в грудь.

Эта зараза, что кажется, распустила свои ядовитые щупальца по всему миру, коснулась своим ядовитым дыханием уже, наверное, каждой семьи в этом мире. От рук рабовладельцев страдали все. Но находились те, кто умудрялся это поддерживать и пытаться получать от этого выгоду и удовольствие. Считая древним правом высокого рождения превращать жизнь других в беспросветный мрак.

Понимание супруга и его поддержка словно наполнили меня силой и спокойствием. С неохотой отлипнув от нага, я попыталась разобраться в том, что твориться сейчас вокруг.

Ребёнок полукровка вцепился в Андру, со всей отведенной ему в его возрасте силой. И всё время ластился к ней, как это делают кошки, потираясь головой об девушку. Мальчишка при этом настолько счастливо улыбался, словно у него разом исполнилась самая заветная мечта. Я со страхом начала думать, что то, как с ним здесь обращались, повредило его разум.

Видно те же мысли были и у Элиандры, потому что она прижимала ребенка к себе, что-то ласковое ему говорила, но сама еле сдерживала слёзы. Альд присел на корточки рядом и протянул к малышу руки, тот улыбнулся в ответ, но отлипать от Андры отказался.

А вот Амадей стоял ни жив, ни мертв, переводя взгляд, в котором нарастала паника, с жены на сына и обратно. И не надо было быть менталистом, чтобы понять его мысли. Он и сам-то проявил себя так, что хорошо будет, если не отправят, куда подальше с глаз, а тут ещё и ребёнок. Ну, какая аристократка примет мужем с таким багажом? Тем более его, ещё ничего не сделавшего, чтобы заслужить расположение жены.

Только Андра, кажется уже всё решила, поэтому я старалась вспомнить всё, что нам объясняли о таких случаях. Какая-то мысль крутилась буквально перед носом, но я всё не могла её ухватить.

— Как тебя зовут? — видимо определившись, но с какой-то опаской, спросил Амадей.

— Выродок. — недолго подумав, ответил мальчишка.

— Хорошо. — Интересно, чего хорошего здесь нашёл новоявленный папаша. — А имя у тебя, какое?

— А не какое. — Раздался злой голос Терина у меня за спиной. — Они никак его не назвали. Отказали ребенку даже в имени!

— А где Алтея? — оглянулась я в поисках хозяйки поместья.

— За гранью. Не переживай, я вытащил из неё даже бессознательные детские воспоминания. — Терин дёрнул головой в сторону небольшого здания, откуда пришел. — Наши воины заберут тело. А ребёнку это видеть ни к чему.

— Как это, нет имени? Совсем? — услышав об этом, Андра уже не смогла удержаться.

Слёзы каплями побежали по щекам, всполошив мальчишку, который тут же нахмурился и пытался пальчиками стереть каждую капельку.

— Может, тогда ты сама его назовёшь? — спросил, опустившись рядом с Андрой Амадей.

— Так родители же должны! Ты — отец… — растерялась девушка.

— Говорят, что давая имя, можно повлиять на судьбу. Не уверен, что его судьба до сегодняшнего дня ему благоволила. — Оборотень неуверенно погладил мальчика по голове. — Боюсь, что до сегодняшнего дня он вообще не встречал никого, кто был бы добр к нему. Как ты. Может это и глупое поверье, но я уверен, что имя, данное с чистым сердцем, подарит ему хорошую судьбу.

Альд уверенно кивнул, соглашаясь со словами оборотня.

— Тогда… Астурос. Как самая яркая звезда в короне Змеелова. — Элиандра показала на небо, где в вечерних сумерках, уже появилась пока ещё бледная искра самой крупной и яркой звёзды на небосклоне. — Свет Астуроса видно всегда, даже в самую сильную непогоду. Именно эта звезда помогает найти дорогу всем заблудившимся и потерявшим ориентир.

Мальчишка кивнул с серьёзным выражением на мордашке, явно копируя жест Альда. Дроу рассмеялся и поочередно указал на Андру, себя, Амадея и теперь на маленького Астуроса.

— И что это значит? — смотрела я на них, судя по улыбкам понявших в чём дело, в отличие от меня.

— Ну, смотри. Андра, Альд, Амадей, Астурос. — с ещё плохо заметной, но уже возвращающейся улыбкой пояснил Терин.

— Мальчишка прикипел к Андре с первого взгляда. — Обнимая меня со спины, подметил Рейгар.

— Ещё бы… — Усмехнулся Терин. — Амадей, не мог бы ты напомнить кто ты?

— Так вроде… Оборотень, зверь волк. Чёрный. — Повторил Амадей, то как представлялся Андре, после первой ловушки.

И вот тут я вспомнила и поняла, что именно не давало мне покоя! Чёрные волки, отшельники!

— Среди оборотней тоже встречаются одаренные магией, у кого-то личный дар, у кого-то наследный, родовой. — Продолжал объяснять нам всем Терин. — В период зверств чёрных отборов, такие оборотни стали большой редкостью. Но были и те, кто смогли свой дар сохранить. Чёрные волки один из таких примеров. Немногочисленный клан или даже семейство, но из-за особенностей дара, они не очень любят соседство разумных. И даже если дар не проявился, то он просто спит всю жизнь и передается следующему поколению.

— Дар? — Андра удивлённо посмотрела на волка.

— Был дар. Мои предки, могли ощущать чувства других, ну вот примерно, как Леройд мысли. Но за время чёрных отборов мой род как и все, утеряли эту способность. С каждым поколением рождалось все меньше одаренных. — Волк рассказывал, расстилая свою куртку на земле и усаживая Андру с ребенком удобнее, а то она так и сидела всё время на коленях. — Потом-то спохватились, только толку-то. В последних поколениях были единицы одарённых, в моем, насколько я знаю, никого.

— Дар не исчезает. Он может только уснуть в крови. И даже несколько поколений не проявляться… — тихо объясняла Андра хорошо известную в магических родах истину, мягко поглаживая по голове и спине свернувшегося рядом с ней мальчика.

Как доверчивый котенок он улёгся головой на колени Андры, уткнувшись лицом в её живот. Глядя на эту парочку, никогда не сказала бы, что они увидели друг друга меньше часа назад.

— Вот на это и рассчитывала дроу. Много лет назад, она покровительствовала матери Алтеи. А та узнавала у мужчин, которые пользовались её расположением, некоторые вещи, известные тем по службе. Передвижение отрядов, облавы, перевозку оружия и припасов. А потом на такие обозы нападали мародёры. Или рейды находили только брошенные лагеря. Твой отец, Андра, был настолько жирной рыбой в их силках, что его пытались привязать как могли, в том числе и ребёнком. — Терин делился с нами информацией, которую вытряс из Алтеи. — И твоя мать им сильно мешала. Дроу покровительница требовала быстрее решить вопрос, поэтому и был тот визит к твоей матери. Сначала, получив удаленное поместье и содержание, дроу и бывшая пассия твоего отца решили, что проиграли. Но потом поняли, что они получили хорошую базу, оплот, где можно содержать похищенных рабов или раненных бандитов, главарей шаек, связанных с дроу и с торговцами рабами. Таких поместий несколько. И поместье отданное бастарду Морас, лишь одно из них. Потом решили, что если у твоего отца не будет никаких наследников, кроме Алтеи, то и все земли Морас отойдут им. А потому подкупались или принуждались шантажом служанки. Твоя мать долгое время получала зелье, не дающее забеременеть. Но потом и это сорвалось. Твой отец вычистил всю заразу из своего дома. Потом было то нападение. И дроу стала покровительствовать уже самой Алтее. Люто ненавидящая тебя девка с непомерными амбициями и просто в помешательстве на своем происхождении и желании получить титул, только один раз нарушила приказ своей покровительницы. Когда пыталась тебя убить. За эти годы через это поместья прошли сотни рабов. Многие оставались в здешних казематах. Алтея, подражая своей покровительнице, любила развлечься и никогда не боялась переступить грань. А потом эта дроу решила упрочить и личное положение путем рождения одаренной дочери, уж для чего ей это было Алтея не знала, но рабов с того момента тщательно проверяли. Посетив в очередной раз арены и узнав, что среди рабов в одном из уловов оказался прямой потомок чёрных волков, она решила, что отцом её дочери будешь ты. К тому же, где-то произошла ошибка. И Алтея, и та дроу считают, что дар твоего рода это ментальная магия.

— А менталисты у дроу дороже золота и горных слёз. Их тщательно скрывают, потому что менталисты питают и усиливают весь свой дом. — Вспомнила я. — даже Лангранам, состоящим в родстве с первым домом, о менталистах дома ни разу не рассказали и не дали познакомиться. Да даже Леройдам регулярно делается предложение о связи с девушками дроу, лишь бы увеличить шанс появления ещё одного менталиста для дома.

— Поэтому Амадей и был здесь частым гостем, но зелья ему давали ровно, чтобы сдержать зверя, а не убить. Потому что дроу боялась, что вместе со зверем погибнет и дар. — Продолжал Терин. — Долгожданный ребенок появился только спустя пару лет и родился мальчиком. Больше ни разу зачатия не произошло. И дроу разрешила пустить волка в расход, раз он стал бесполезен. Мальчика планировали дорастить до возраста пробуждения дара, и если нет, то его ждала судьба всех мужчин-полукровок дроу. Только дар у ребёнка давно проснулся.

— То есть? — удивилась уже я.

— Селена, чёрные — эмпаты! Они чувствуют эмоции, чувства, отношения. Этот мальчик рос, ощущая презрение к себе, да и прочие эмоции там ничем хорошим не были. — Терин с улыбкой, посмотрел на Андру. — Как и все дети, он не владеет своим даром. А дар силён не по возрасту. Он мгновенно принимает направленные на него чувства и отражает их же, только во много раз усиливая, и закрепляет, как ориентиры в своей жизни. Впервые почувствовав от Андры сочувствие, сопереживание, тепло по отношению к себе и желание защитить, он мгновенно превратил это все в любовь и безграничное доверие, для него теперь в этом мире нет роднее и ближе существа, а дав ему имя, Элиандра окончательно закрепила эту связь.

— То есть… Он теперь мой сын? — ни страха от такой ответственности, ни недовольства навязанной ролью в голосе девушки не было, а взгляд на задремавшего мальчика был полон тепла.

Альд тоже это почувствовал, и видно мальчик у него никаких негативных чувств не вызывал, ведь и сам Астурос ему улыбался и позволял к себе прикасаться. Накрыв парня как одеялом своей рубашкой и поцеловав улыбающуюся Элиандру в лоб, Альд подошёл к Терину и стал что-то объяснять ему жестами.

— Что? Опять работать? — в притворном возмущении выдал Терин. — Ну, давай уж. Кайся, как докатился до жизни такой.

Мне на мгновение стало стыдно, за все эти дни я не нашла времени поговорить с Альдом и выяснить, каким это образом он пропал и погиб, а потом оказался среди рабов и с подчиняющим амулетом.

— Может не надо? — заволновалась Элиандра. — Не уверена, что в тех воспоминаниях такая срочность, чтобы рисковать собой.

— Мдааа…. Элиандра, вред наносится, когда менталист насильно взламывает память. А чтобы посмотреть воспоминания есть прекрасное заклинание "зеркало памяти". — Успокаивал её Терин. — Да, из-за подчиняющего ментального амулета, у Альда, даже после такого вмешательства несколько дней будет болеть голова, но ведь теперь есть, кому подать ему воды и накапать зелья от мигрени?

Немного рассмешило, с какой серьёзностью Андра кивнула на эти слова. Растеряв всю свою шутливость, Терин приступил к вытягиванию воспоминаний Альда.

Я видела знакомые переходы и галереи первого дома, тревожную складку между бровями Старшей матери Асты, подруги бабушки Лолиары и младшей сестры моих дедушек, обсуждение каких-то столкновений между домами, обвинения в пропаже полукровок. Распоряжение, срочно найти Даяну, отвечавшую за подготовку молодняка. Пропавшие полукровки были как раз под её ответственностью. Я, как свою ощущала растерянность Альда, когда все средства связи с Даяной оказались заблокированы, а самой её во дворце не оказалось.

Решение Альда, за которое его могли ждать большие неприятности, он забрал из хранилища сосуд с кровью Даяны и, при помощи амулета, открыл портал по следу крови. И его недоумение, когда он оказался в непонятных, незнакомых, но явно обитаемых пещерах.

Альд точно определил, что это пещеры не пограничного хребта, слишком светлая порода, и вкрапления известняка и песчаника делали эти пещеры ненадежными. Как временное убежище да, здесь можно было находиться, но жить постоянно? Любая дрожь земли будет приводить к обвалам и прочим прелестям.

Но здесь не было завалов, полы были выметены, по стенам факелы. Судя по пятнам копоти на стенах напротив этих факелов, горели они постоянно и подолгу. Альд прошел несколько пещер, нашел спуск на нижний ярус и решил спуститься вниз.

А потом все испытали его ужас, волной окативший до самых потайных уголков души. Ряды клеток, в которых сидели и лежали рабы, судя по ошейникам. Были со свежими следами истязаний, были ещё пытавшиеся сопротивляться чужой воле, были и те, кто уже смирился. Но даже не это его напугало. Замки на клетках, ошейники… Это были изделия его народа.

Его насторожили чьи-то шаги, и он замер, распластавшись за выступом породы почти под самым потолком. В большую пещеру, где стояли эти клетки вошли несколько дроу-мужчин, которые кидали в клетки куски чего-то, напоминающего хлеб. То есть Альд собственными глазами видел, что кто-то приговорил весь народ дроу к уничтожению, нарушив давние договоренности. А то как он здесь оказался…

Спускаясь с уступа, он задел одну из ловушек на стенах. Каким образом он выбрался из тех пещер, и смог прорваться обратно к амулету переноса, Альд помнил смутно. Но первая, кого он встретил по возвращению во дворец, была Даяна.

— Где ты шляешься и почему о распоряжениях матери, которые ты мне должен был передать, я узнаю лично от неё? — Даяна всегда была высокомерна, груба и показательно жестока с мужчинами своего дома. Вот и сейчас град ударов посыпался на Альда. — Чтобы со всех ног отправился к матери, и объяснил где и каким ветром тебя носило!

Альд растерялся, получается, пока он был в пещерах, Даяну нашел кто-то другой. И если он по следу крови попал в пещеры, а Даяна здесь, то чью кровь он тогда взял в хранилище? А дальше, резкая боль во всем теле и темнота.

Смотреть дальше не было смысла. Да и Альд уже стал бледно серого цвета. А из носа уже побежала кровь. Заметив это, Амадей быстро оказался рядом, перекинул руку дроу через свою шею и помог дроу устроиться рядом с волнующейся Андрой.

— Я так понимаю, что нам уже пора возвращаться. В поместье или в лагерь? — спросил Терин.

— В лагерь. На выживание в поместье, лично у меня нет сил. — Решила я.

***

Легко сказать, что, мол, отправляемся на постоялый двор. На самом деле организовать с нуля переправку такого количества человек, даже при наличии очень сильных портальщиков, та ещё задача.

Отправив вестник Мирии, чтобы были готовы и ждали, мы начали с распределения всех по группам. Последними должны были уходить воины, на случай если будет неожиданное нападение. Для порталов решили использовать большое количество амулетов переноса из запасников рода Морас.

Я, хоть и обладала портальной магией наравне с Леройдами, все силы сосредоточила именно на целительском даре. Невозможно одной рукой готовить, а второй в это время вышивать, и чтобы и то, и то получилось хорошо. В любом случае, даже если ты щедро одарен несколькими дарами, всегда приходится выбирать, что важнее. Для меня это целительство. Тем более сейчас.

Пришлось обходить всех освобождённых. Тяжесть осознания того, сколько здесь рабов, сколько тех, кто нуждался в помощи лекарей, немного просветлялась, когда я замечала, как у некоторых оживают глаза, когда они слышат "Лангран, Варлах, Леройд, Ривиэль". Всего лишь имена родов, но для многих они стали синонимами надежды. Знаком того, что кому-то есть дело до чужой беды.

Лечить приходилось силой и пока самых тяжёлых. Освобождённые из застенков поместья Алтеи, сами звали к тем, кому помощь нужна уже срочно и сейчас. Опускаясь на колени рядом с очередным израненным рабом, я почувствовала, как кто-то осторожно касается моей руки.

— Что ж ты прям на землю-то? В ночь земля остывает, застудишься ведь. — Зрелый мужчина с большими мозолистыми руками расстилал рядом со мной кусок какого-то одеяла. — А вам, самочкам, застужаться нельзя. Рожать-то потом, как будешь? А Ланграны этому миру очень нужны.

Я растерялась и смогла только сказать спасибо. Впервые на моей памяти, я принимала заботу от тех, кого должна была спасать. И впервые, я сама слышала, как кто-то открыто говорит о том, что мой род, моя семья, моя кровь нужны этому миру. А ведь в свое время именем моего рода проклинали и ругались, приравнивая к брани.

Леройды, стоящие на подстраховке порталов, дали сигнал готовиться к открытию переходов. В первую очередь в лагерь отправлялись те, кто был наиболее тяжело ранен, и кто больше других нуждался в помощи.

Тех, кто не имел каких-либо ранений, здесь просто не было. Кто-то уже успел побыть развлечением, кто-то только попал сюда после пленения и получил раны от рук мародеров, а кто-то получил свои во время так называемого "усмирения". Здесь были и наги, и оборотни, и люди. Жители разгромленных поселений, переселенцы, на ранее не обжитые земли, те, кто выжил после нападения на караваны. Сейчас таких случаев единицы, но и они случаются.

И были те, кто смотрел на меня с диким ужасом в глазах или с покорностью судьбе. Полукровки-дроу. Мужчины и юноши. Слава всем богам, без всяких печатей безмолвия, подчиняющих амулетов и без отрезанных языков. Но уже хорошо усвоившие, что женщина это зло. А высокородная женщина практически синоним жестоких мук. При моем приближении они дружно опускались на колени, опуская головы к земле.

Только один парень, почти мальчишка, застыл от удивления, когда мимо них проходила Элиандра с Астуросом на руках. Андра нежно прижимала голову ребёнка к себе, и просила закрыть глазки, и не смотреть по сторонам. И мальчишка старательно зажмуривался.

Рядом шёл Альд, осматриваясь по сторонам. С другой стороны вышагивал волк, но он в отличие от Альда, не отводил взгляда от самой Андры. Амадей пытался забрать ребёнка к себе на руки, но ни малыш, ни сама Андра с этим не согласилась.

И не надо было быть менталистом, чтобы понять мысли полукровок. Для них то, что они сейчас видели, было чем-то невозможным, нереальным. И тут, мальчишка поднял лицо с крепко зажмуренными глазёнками.

— Я не смотрю! Правильно, майтери? — Астурос явно не хотел расстроить Андру.

— Конечно, маленький! Ничего хорошего ты здесь не увидишь. — Элиандра поцеловала парня в лоб и снова прижала его голову к своему плечу.

— Как он её назвал? — тихо спросил у меня Дайгир.

— Майтери. Ласковое обращение. Мальчишка спрашивал у Альда, как можно называть Андру. А тот пошёл к Терину, и они научили Астуроса говорить вот так. Хотя на самом деле, так позволено обращаться только девочкам-дроу к родной матери, и то, когда мать ей довольна! — пояснила я. — Посмотри, какая реакция у тех мужчин.

— Да, словно им опять портал в другой мир открыли. — Засмеялся барс.

— Я хотела бы, что бы хоть одна дроу, вот также открыто хоть когда-нибудь показала, что ребёнок для неё значим вне зависимости от пола и чистокровный ли он. — Реакция мужчин всколыхнула во мне неприятные воспоминания о пребывании у дроу. — Это дико, когда мужчина, только потому, что родился мужчиной, и не дайте боги полукровкой, никогда не знает ласкового обращения.

— Боюсь, что такая дроу, если и появиться, то столкнется с такой волной всеобщего негодования, что она просто не выстоит в одиночку! — вполне резонно заметил Рейгар.

— Я окажу ей любую поддержку, какую смогу. Но это только мечты. Ни одна дроу не возьмёт на руки ребёнка, если он мальчик, и никогда не признает родство с полукровкой, если он лишён особого дара. — Грустно было признавать очевидное.

Я сама подошла к небольшой группе полукровок и представилась. Мужчины ответили мне уважительным приветствием, принятым у дроу.

— Я Селена Лангран, и предлагаю вам свою защиту и гостеприимство своего дома, Грозового замка. — я намеренно упомянула именно Грозовой замок, так как многие дроу знали, что Ланграны в родстве с Первым домом, и я не хотела, чтобы по ошибке, они посчитали, что я предлагаю им причисление именно к первому дому.

Самый молодой, из стоящих передо мной мужчин, посмотрел в сторону портала, куда ушла Андра с мужьями и сыном, и опустился на колено.

— Я прошу чести принять меня под крыло дома Лангран. — Голос парня дрожал от волнения. — Я всеми силами буду защищать принявший меня дом и матерей этого дома. Я клянусь исполнить долг мужчины до конца. Предаю себя в руки твои.

Следом за ним этот ритуал прошли и остальные. Все заметно волновались и переживали, но всё-таки решились на этот шаг. Мужчины-дроу не могут существовать вне дома, они нацелены и натасканы на защиту дома, на защиту и угождение женщинам дома. Они не представляют, что делать за пределами этой безграничной власти женщин. Не знают, что такое жить самостоятельно. Что уж говорить о полукровках.

Поэтому мало было их вытащить из застенков, мало было вылечить их раны, им нужно дать цель, восстановить привычный уклад.

— Поздравляю, сестрёнка, вот ты и основала новый дом дроу. — шепнул мне Варес Варлах.

Лагерь нас встретил командным голосом Мирииды. Хорошо освещённая факелами и магическими светляками площадь, натянутые над высокими столами тенты, лекари, встречающие раненных и Мириида, громко оповещающая, что и куда нужно принести.

— Этот "тяжёлый" на первый стол, к Ирви, кипяток к четвёртому столу, отвар от заражений на седьмой. — Только и летело над лагерем. — Перевязочный материал к фургонам. Ой, Селена, ты как, силы есть?

— Есть, что нужно? — не смогла удержать улыбку, видя серьёзное и сосредоточенное выражение лица у этой командирши от целительства.

— О! Я тебя сейчас пристрою! Там есть пара раненных, мы сами вряд-ли вытащим. — Сказала она оглядываясь. — Дорин, проводи, пожалуйста, Селену к тем двоим…

Освободилась я только за полночь. Но всё это время я была не наследницей Грозового престола, а целительницей с хорошим резервом и сильным даром. Привычное и правильное течение дел, когда наконец-то чувствуешь пользу от того, что делаешь.

Я настолько устала, что в кровать попала на руках Дайгира, так как задремала, сидя у костра. Сквозь сон я какими-то обрывками слышала разговор мужчин и чувствовала, как они вытягиваются рядом, окутывая уже привычным теплом.

Утро было тяжёлым. Слишком много эмоций, слишком много сил было затрачено, поэтому просыпалась я без настроения. А внизу все уже ждали только нас. Возле стола стояли сильно волнующиеся Дорин, Балдин и Крас, те самые, овдовевшие в результате вскрывшегося заговора, мужчины.

Я удивилась, но мое удивление быстро сменилось попытками не рассмеяться. Особенно при взгляде на лицо Лисан. Мужчины пришли не просто так, а с серьёзным разговором, который начал Крас.

— Я единственный ребёнок в семье, мама уже ушла от нас за грань, у меня двое отцов. Мы держим большое хозяйство, разводим и объезжаем лошадей. — Парень, пытаясь сдержаться, сжимал руки в кулаки, а я все с большим интересом ждала причину этого разговора.

— Я одиночка, охотник. — Немногословно рассказал о себе Дорин.

— А я и вовсе наёмник, старший караванной охраны. — Закончил представление Балдин.

— Так, — улыбалась я, смутно догадываясь о причине этого визита.

— Мы хотели бы попросить разрешения на ухаживания за Мириидой, с объявленными намерениями. — Выдохнул Крас.

— И только попробуй отказать! Из дома сбегу. — Упрямо нахмурив брови, заявила вбежавшая в зал таверны Мирия.

— Вы с ума сошли? Все вместе! — возмутилась Лисан. — ей до отбора ещё два года!

— Так мы же не о замужестве речь ведём. — Начал успокаивать возмущающуюся Лисан Балдин. — Проведем обряд отложенного брака, но это время до первого отбора Мирии проведем с ней рядом.

Отложенный брак означал то же самое, что и помолвка среди магов, чьи дети могли быть помолвлены прямо с рождения. Лисан со стоном закрыла глаза руками.

— Ну, Лисан… — обняла её присевшая рядом Мириида. — Они же хорошие, ну, подумаешь, разок женились неудачно, но это же уже в прошлом. В конце концов, не они же свою жёнушку за грань отправили. Они меня обижать не будут.

— А ты их? — спросила Лисан. — Два года срок не малый. А рассоритесь, разонравятся, увлечешься каким-нибудь очередным восстановлением древнего рецепта… Вы знакомы меньше недели! А такие обязательства!

— Лисан, а сколько времени ты сама была знакома со своими мужьями до того, как они стали собственно твоими? — Мирия лукаво улыбнулась, глядя сестре в глаза.

— Одно дело, когда сама и за себя принимаешь решение, а другое, когда принимаешь решение, влияющее на жизнь близкого человека. — Тихо ответила Лисан. — Я не буду препятствовать, может и правда, судьба…

Рыжий вихрь со счастливым визгом набросился сначала на сестру, а потом на мужчин. И если Лисан еле выдержала этот бешеный напор, то мужчины встретили его со счастливыми улыбками. Правда, когда Крас подхватил девушку и решил поднять на вытянутых руках над собой, то тут же нарвался на строгий взгляд целительницы.

— И что ты такое интересное собираешься сделать? Расскажешь? Я кому сказала тяжести не поднимать? — выполнения своих предписаний Мириида требовала очень строго. — Вот сначала выздоравливаешь, а потом таскаешь на руках!

Крас на это только рассмеялся и, притянув девушку к себе, чмокнул в макушку.

— Ты представляешь, как она будет вить из них веревки через два года? Она уже сейчас ими командует только в путь. — Лисан указала рукой в сторону двери, где только что скрылась её сестра с будущими мужьями.

— Не думаю. По крайней мере по тому, как утром Дорин её даже на осмотр раненных не пустил, пока она не поела, можно судить о том, что вить веревки ей будут позволять. — Вступил в разговор Терин. — Да и сама Мирия, хоть и даёт указания и что-то требует, но не унижает при этом никого, и не ставит себя выше остальных.

При этом девочка умеет признавать свои ошибки, она рано утром поймала Альда и поинтересовалась, с какой радости он не выполняет ее предписания. После того, как я объяснил, что после ритуала раны на дроу зажили, она улыбнулась и поздравила дроу с женитьбой. И извинилась, что прикасалась к нему, когда пыталась проверить перебинтован он или нет.

— А где собственно Андра с мужьями и сыном? — поинтересовалась, не увидев их за столом.

— Мелкий ещё отсыпается, и Андра рядом с ним. Он за ночь несколько раз просыпался с плачем, всё-таки моментально обрести и двух отцов, и мать, для ребёнка большое потрясение. — Проворчал лорд Ривиэль. — Мы через стенку слышали, как она его успокаивает. Благо малец слышал голос, и плакать сразу переставал. И этот, второй её муж, говорящий который, сказал, что к полудню спустится.

— Да, нам нужно обсудить, как будем приводить в чувство немного возомнившую о себе мачеху Рианны. — Оповестил о планах на день Варес. — Так уже хочется размотать этот гадюшник, что еле на месте сижу.

***

Время замерло между днём и ночью, позволяя ещё понежиться, ещё побыть вне проблем и обязательных решений. Эти предрассветные часы всегда так быстро пролетают. Но именно в это время, если я просыпаюсь, то подвожу итоги прошедшего дня.

Лагерь на постоялом дворе скоро опустеет. Уже к обеду прибудут портальщики, чтобы переправить тех раненных, которые нуждаются в длительном лечении, в целительские корпуса при университете. С ними уйдут те, кому уже гораздо лучше и кому есть куда возвращаться. А те, кто потерял всё, вольны выбрать, кому приносить вассальную клятву верности.

В землях нагаата, Лангран, княжества котов, Варлахов, Леройдов, Гардаранов и Ривиэль, всегда рады тем, кто хочет жить спокойно, трудиться и создавать надёжный фундамент для будущих поколений.

Порталом же отправятся и полукровки-дроу с заданием, после окончательного выздоровления, приступить к тренировкам, чтобы они могли нести службу личных телохранителей. Не то, чтобы я нуждалась в охране, но для тех, кому не повезло родиться полукровками, это небывалая честь и доверие. И задача для них ясная и понятная. Чтобы оправдать это самое доверие, чтобы стать достойными такой чести они будут выкладываться наполную. Задача прыгнуть выше собственной головы, заполнит все их мысли полностью, и им будет просто некогда вспоминать о вбитых понятиях о собственной ненужности.

Со двора послышался звонкий смех. Ранние пташки — внуки хозяев, один родной, а второй "подаренный богами", уже проснулись и натаскивали воду в кухню. Освобождённый мальчишка с благодарностью принял предложение остаться и уже вовсю осваивался, разделив с названным братом обязанности пополам.

Я мысленно вернулась во вчерашний вечер. Вечер принятых решений. Одни принесли с собой грусть, а вторые лично меня обрадовали.

Несмотря на желание Андры и готовность её мужей идти с нами до конца, мы, пообещав, что в случае необходимости обязательно обратимся, уговорили их вернуться в поместье Морас. Мне казалось неправильным тащить в неизвестность семью с маленьким ребёнком. Да и Альд, каким бы верным и надёжным он не был, сейчас больше озабочен безопасностью жены. А Андра почти не спускает маленького эмпата с рук.

Даже сегодня, когда мы отправимся якобы погостить в поместье Рианны, опасность будет окружать со всех сторон. А ведь дальше приём в Грозовом замке, там, к сожалению, без Андры и Альда мне будет не обойтись. А потом окончание месяца безмолвия у дроу. Потащить ребёнка-полукровку в земли дроу? Безумие. Тем более, что мальчишка эмпат, такая волна пренебрежения даже взрослого может сломить.

К тому же, кто-то должен наблюдать за руинами поместья Алтеи, и всех кто решит туда наведаться пригласить в хорошо охраняемые камеры, чтоб наверняка нас дождались.

С таким же, если не с большим трудом пришлось уговаривать и Мирииду. К моей радости, Лисан приняла решение остаться со мной, а семейное дело и дом с лавкой оставляла сестре. Тем более, что у той теперь и вопрос с будущим замужеством практически решён. Сколько было возмущения! В какой-то момент мне показалась, что и в младшей сестре сейчас проснется огненный дар. Пообещав вспыльчивой лекарке, что если понадобятся услуги целителя, её обязательно приведут при помощи портала, мы смогли отправить её уже отдыхать и готовиться к завтрашнему возвращению домой.

А нам предстоял переход в поместье Антре.

— О чём задумалась? — Рейгар подтянувшись, уселся на кровати.

— О сегодняшнем дне. Я не воин, я не умею ждать и готовиться. — Делилась с мужем своими страхами я. — Мне легче с ходу ворваться в самую страшную мешанину, когда нет времени думать. Когда одно действие сменяет другое, и решения принимаются мгновенно. А когда уже всё решено и остаётся только ждать, я места себе не нахожу. Чего нам ждать от мачехи Рианны? На что она готова? Постоянные мысли в голове. И всё одно и то же.

— Поэтому ветераны перед боем готовят оружие. — Раздался сонный голос Гира. — Сосредотачиваешься на том, что делаешь. Ты всё равно не сможешь предугадать все поступки и решения другого существа. Только себя изведешь. Сейчас пока позавтракали, пока со всеми попрощаемся, всех проводишь, уже и времени на мысли не останется.

— Легко говорить, что сейчас отвлечется и всё. — Бурчала я, правда ровно до того момента, пока барс не решил самостоятельно меня отвлечь от ненужных сейчас мыслей.

Дайгир резко поддался вверх, словно при отжиманиях, и, подмяв меня под себя, перекатился по кровати. Но чего-то барс не учёл, потому что, перевернувшись пару раз, он свалился с кровати на пол. Дайгир лежал подо мной и стонал. Мало того, что при падении он ударился затылком о деревянный пол, хорошо хоть не каменный, так еще, и я упала на него сверху. Над краем кровати показался смеющийся Рей.

— Дайгир, ты решил, что ещё не все шишки этого мира собрал на свой хвост? Или ты решил, не отходя от кровати, создать жене занятие? — подкалывал оборотня наг.

Когда мы уже шли вниз, наг притормозил около лестницы.

— Дайгир, смотри какая чудесная лестница! А ты с неё ещё не падал! Какое упущение! — ехидно улыбался Рей.

Всё утро у нас прошло под девизом "найди обо что ещё не ударился барс, огрызнись нагу, и пусть Селена объяснит, почему не надо лишний раз травмироваться". Но настроение заметно улучшилось, и улыбалась я мужьям искренне. Вот и сейчас в ответ Рейгару Дайгир оскалился с не меньшим ехидством.

— Ты сначала сам со своими виляниями на этих узких ступеньках справься! — Рею действительно было не очень удобно подниматься и спускаться по узким ступенькам постоялого двора. — А мы пока пойдем, узнаем, чем это так вкусно пахнет.

С этими словами барс перекинул меня через плечо и практически бегом спустился вниз, к ожидающим нас за накрытым столом друзьям и родственникам.

— Барс, девушек носят на руках, даже я это знаю. А не как мешок с овощами! — отметил наше появление Варес.

— Ну, как и кто там носит девушек, я не знаю, а собственную жену, как хочу, так и ношу! — ответил ему Гир, помогая мне расположиться за столом.

За столом послышались смешки. Даже Андра оторвалась от маленького дроу, чтобы кивнуть, приветствуя нас и улыбнуться.

Алтея совершенно незаворачивалась существованием этого ребенка. Даже ел он как животное, лакая из миски. В первый раз, когда мы это увидели, повисла просто такая тишина, что казалось, мы слышали шелест пылинок в воздухе. В этот момент я пожалела, что невозможно свернуть этой дряни шею ещё раз. Алтея это заслужила.

Почувствовав неладное, малыш перестал есть и огляделся. Но Андра сумела объяснить свои слёзы тем, что теперь Астурос испачкался. Теперь мальчишка усиленно осваивает ложку и прикрывает рубашку полотенцем, с гордостью демонстрируя, что остался опрятным даже после завтрака. И любой, кто видел в эти моменты выражение лица Альда, понимал, что ради этой девушки он небо и землю перевернёт местами, столько нежности и пламени было в его взгляде.

Забавно было наблюдать, как осторожно волк вливался в эту компанию. Старался что-то подать, отвлечь ребёнка, чтобы дать Андре отдохнуть… И вот их тащить за собой зная, что впереди неизбежно будут стычки и нападения? Ну, уж нет!

Мы только закончили завтрак, как прибыли портальщики. Сонная и расслабленная тишина сменилась гомоном и суетой. Словно в один момент все сдвинулись с насиженных мест. Собирался лагерь, расходились освобождённые, кого-то транспортировали на носилках. Кто-то обнимался на прощанье, кто-то обменивался названиями поселений и обещаниями обязательно слать вестники, и навестить.

А постоялый двор неотвратимо пустел. Почти все уносили с собой небольшие корзины со снедью, гостинец от хозяев гостеприимного постоялого двора. Мы уходили последними, нам предстояло напомнить одной совершенно потерявшей грань гадине, что поместье Антре принадлежит Рианне и её сестре, Белли.

И никто не смеет шантажировать одну сестру болью, причиняемой другой. Варес уже сейчас предвкушал, как он будет объяснять, что совершенно не стоило жировать, издеваясь над двумя беззащитными девчонками. И хотя Карел Варлах был вынужден отправиться на перевал, нас собирался поддержать перед возвращением к себе в княжество Эрик.

Первыми в логово мачехи отправлялись мы: сама Рианна с мужьями, причем статус Дерека мы решили не обнародовать, Варес, наши с Лисан семьи и небольшой отряд гвардии перевала. Терин тоже рвался с нами, но мы решили, что присутствие Леройда спугнёт женщину раньше времени.

Я решила использовать родовую связь, чтобы даже в случае полной блокировки силы суметь передать Терину сигнал к началу переброски воинов княжества и Варлахов на территорию поместья Рианны. И хотя Терин остался один, без братьев, занятых сейчас на обеспечении рейдов, которые рассылались по тем данным, которые он вытряс из Алтеи Морас, мы были уверены, что в нужный момент подмога придет.

Однако меня не отпускало какое-то предчувствие. Словно, так любимая прабабушкой гроза уже собирала в небе тяжёлые тучи, и всё вокруг замирало в предчувствии первых громовых раскатов.

— Что не так, Селена? — и Гир, и Рей внимательно всматривались в моё лицо.

— Не понимаю… Чувствую, что-то не то, что-то мы упустили. — Тревожное чувство рвалось из груди наружу. — Вот объясните мне, почему эта женщина ничего не боится, и не опасается, замахивается на лордов? Причём, если Ривиэль близкий друг, то Варес Варлах родственник, родная кровь Лангранам! А она уверена, что они будут ей послушны и не несут с собой опасности. Почему?

— Может, стоит тогда отменить всё? — предложил Рей.

— Нет, нам необходимо разобраться в этом. Тем более… Помнишь, тот подарок в ядовитой шкатулке? — спросила я мужа, хотя и была уверена, что он помнит всё, что касалось меня.

— С гербом? — уточнил уже Дайгир.

— Именно. Бабушка узнала, что у того рода есть младшая ветвь. Точнее была, потому что в течение поколений, наверное, десяти, в этой ветви не просыпался дар. И в свое время их обвиняли в том, что они поддерживали орден света, но доказать кроме пары эпизодов, что были больше похожи на жадность и глупость, ничего не смогли. Так вот, в последнем, вконец разорившимся поколении, было восемь дочерей. Сейчас жива только одна, Элен Мортье — мачеха Рианны. А сама Рианна говорит про большое количество родственников мачехи, заполонивших дом. Ну, допустим мужчины… Но… Слишком много этих самых НО!

— К сожалению, мы не сможем узнать ответы на все эти "но", если откажемся от посещения этого поместья. — Обнял меня Рей. — Только, Селена… Будь за нашими спинами. Мы мужчины, мы привыкли выживать. А в этом замке, как мне кажется, не будет красивых поединков. Отрава и удары в спину. Лучше мы получим ещё десяток ран, чем знать, что не уберегли тебя хоть от одной.

Глава 39

Селена Лангран

Портальный переход заканчивался на площадке посреди поля. Когда-то её заботливо выложили каменными плитами, но время немилосердно даже к камню. А заботливых рук здесь явно не было уже очень давно. От самой площадки и до ворот замка вела странная дорога. Странность её заключалась в том, что было практически не разобрать, то ли это когда-то каменная дорога разбита до такого состояния, то ли это закидали камнями выбоины на обычной грунтовой.

— Когда я была совсем ребенком, здесь были сады… — с грустью в голосе сказала Рианна, показывая на несколько сухих деревьев, что ещё остались от некогда обширных фруктовых садов.

— Странно, почему сады погибли? Они же приносили не плохой доход. — Мое беспокойство вновь подняло голову, заставляя во всем видеть опасность или какой-то подвох.

— Наши земли располагаются между двух горных кряжей и слой почвы здесь сравнительно небольшой и не самый плодородный. — На ходу рассказывала Рианна. — Дождей для полива не хватает, воду нужно постоянно подводить. Вот видишь, те канавы, заросшие сорным кустарником?

— Вон те, из которых так удобно пустить болт из арбалета в спину? Конечно вижу, я на них сразу внимание обратила. — Ворчала я, ощущая себя какой-то всем недовольной злюкой.

— А вот это ты зря! — рассмеялась вдруг Рианна. — Это сейчас, наверное, самое безопасное место в нашем поместье. Раньше это были каналы, по которым к садам подводилась вода из верхних озёр. Сейчас они полностью заросли диким тёрном, в наших местах он растет вот таким, стелющимся и вездесущим кустарником. Мало того, что его ветки с шипами не дадут там спокойно находиться, так ещё и на аромат плодов слетаются дикие пчёлы. Так что если кто решит там притаиться, его очень быстро обнаружат.

— Ты много знаешь о поместье… — Задумчиво протянул Варес, вглядываясь в крепостную стену, приближающуюся с каждым шагом.

— Это сестра много знала, она переживала за эти земли. Я всего лишь повторяю её рассказы и то, что помню сама. — Сразу испортилось настроение у Рианны.

Приближающиеся стены и сам замок производил тяжёлое впечатление. Само здание было красиво. Высокие стройные башни стремились ввысь. Крепостные стены охватывали их мощным кольцом, от ворот шла широкая дорога, пусть и разбитая напрочь.

Из-за того, что замок стоял на высоком плато, он казался ещё выше, чем был на самом деле и заметно возвышался на местностью. И сейчас создавал мрачное и неприятное впечатление. Словно детскую резную шкатулку забросили в канаву, где она заросла илом, а потом достали и, не помыв, поставили на место.

Возможно это результат запустения, а может я сама себя накрутила, но в ощетинившийся кольями надвратной решетки зев центральных ворот я входила с опаской, инстинктивно вцепившись в руки мужей, в поисках защиты и поддержки. Подняв глаза на Рея, я встретила ободряющий взгляд и мягкую улыбку.

— Наши воины и Терин рядом. До их прихода, мы с Гиром выстоим, не переживай. — Едва слышно прошептал он мне на ухо.

Изнутри замок выглядел не лучше, чем снаружи. Вроде всё убрано, но взгляд все время цепляется то за одно, то за другое, резко выбивающиеся из привычного и нормального хода вещей. Интуиция буквально забила тревожный набат, когда я заметила удивительную вещь.

Небольшое строение, явно бывшее кузней, стояло с забитыми окнами и проваленной крышей. А кухня была вынесена из замка и размещалась почти у входных ворот, на максимальном удалении от самого замка, но в пределах крепостного кольца.

Жизнь в замке обычно требует, что бы хоть малая кузня, но была. Да и в случае нападения, обороняться придется не только магией, а тут, и починить оружие негде!

И кухня… Обычно её размещали на первом этаже, чтобы сырость из подвала не попадала в замок, это был дополнительный обогрев помещений. Да и носить еду и посуду через весь двор? Это было непонятно, нелогично, и потому вызывало подозрения, которые и так особо не пропадали.

Сама Элен Мортье, в замужестве Антре, встречала нас у крыльца. Она не осталась на ступенях, что было допустимо, так как сейчас она была в роли хозяйки. Мачеха Рианны спустилась на утоптанную землю двора, демонстрируя уважение к более титулованным и статусным гостям. Ни придраться! Идеальное гостеприимство, идеальное владение дворцовым этикетом и идеальная игра.

Удивительно радостная и добродушная улыбка, живые и умные глаза. Ничто в её облике не выдавало жестокую и хитрую натуру. Даже её внешний вид, наверное, вызывал бы расположение к ней, если бы столь резко не контрастировал с состоянием всего остального.

Строгое парчовое платье серо-стального цвета, было расшито по корсажу черным жемчугом, которого хватило бы на то, что бы исправить многое в этом замке. Украшений на Элен было немного. Но меня смутил родовой перстень с гербом Антре на её пальце.

Она вышла замуж за мужчину с двумя дочерьми, в случае смерти, всё, что ему принадлежало, делилось между дочерями. Теми, что были, и если бы она успела родить дочь, то и ещё одной, появившейся в браке. Но жена никоим образом не наследовала вперёд дочерей. Только если доказано, что дочери рождены от другого. Но и тогда имущество переходит главе рода, или женщине его семьи, чья принадлежность к роду не вызывает сомнений. То есть, родная мужчине по крови.

— Вижу вы носите гербовый перстень, но разве вы сейчас глава рода Антре? — спросила, явно намекая, что то она не имеет на это никакого права.

Буквально на мгновение сузившиеся глаза подсказали, что я смогла этим вопросом пробить ледяную броню спокойствия и уверенности в себе. Но лишь на то самое мгновение. Элен расплылась в сожалеющей улыбке уставшей женщины.

— Никто не ожидал, что мой муж так быстро уйдет за грань. Но, оказалось, что кроме меня, у девочек нет никого из близких. Мне пришлось не только продолжить заботиться о девочках, но и управлять поместьем. Уж как получается. — В голосе мачехи ни высокомерия, ни нервозности. Так и хотелось хорошенько её тряхнуть и спросить, почему она настолько уверена в себе.

— Получается что-то не очень. — Пробубнил Дайгир, заставив Элен бросить быстрый взгляд на лорда Ривиэля, услышал или нет.

— Да, вы правы! — быстро вывернула ситуацию себе на пользу мачеха Рианны. — Но, чтобы получать, нужно сначала вложить. А мы только вынимаем. И Рианна, девушка на выданье, нужно было обеспечить ей возможность познакомиться с молодыми людьми нашего круга до отбора, чтобы не выбирать не пойми кого. И Белли… Это моя вечная боль, я не уследила. Девочка практически всё время в бессознательном состоянии. Если честно, я смирилась с тем, что нужно её отпустить. Но Рианна так любит сестру. А я не могу отказать ей. Понимаете, артефакты, зелья, амулеты… Это так дорого стоит, но чего уж там. Я, конечно, больше привыкла к управлению выработками, чем к сельскому хозяйству, но пока совсем по миру не пошли. Ну, что же мы все о делах и у порога? Прошу вас! Вы, верно, устали и голодны с дороги, да ещё и портальный переход… Стол уже ждет, и давайте не будем о грустном. Этому дому так не хватает праздника!

А ещё этому дому не хватало уборки и проветривания! И прогрева! Стоило нам оказаться внутри замка, как я буквально кожей ощутила царящую здесь сырость! И какой-то странный запах, словно часть болота взяли и заперли в подвале. Я поежилась, что не осталось незамеченным хозяйкой.

— Замок очень старый и построен неудачно. Вода с верхних озёр просачивается в пещеры, расположенные под замком. — Объясняла мне состояние замка Элен. — Запах и сырость проникают на все этажи.

Но меня это объяснение не устраивало. Мутило от запаха, мешая сосредоточиться и разобраться в своих ощущениях. И не меня одну. По телу Рея прошла дрожь, и чешуя на хвосте вдруг словно уплотнилась. Прижавшись к мужу и пользуясь тем, что мачеха Рианны отвлеклась на Валдеса и Вареса, провела ладонью по бедру на, подтверждая свою догадку.

— Инстинкты вопят! Чтоб хватал тебя и Гира и полз отсюда, стирая чешую! — тихо сказал Рей, ощутив мое прикосновение.

— Странно… Чтобы у нагов такое чутьё просыпалось… — что могло заставить занервничать всегда рассудительного Рея!

Гостиная зала, куда нас привели, была более теплой, видно из-за двух каминов, в которых еле-еле тлели угли. Зато тошнотворный запах гнилой ряски усилился. Но у меня создалось ощущение, что кроме оборотней, нага, и меня, его никто не чувствовал.

— Лис, — делая вид, что мне надо помочь что-то подправить в шнуровке корсета, позвала подругу к себе. — Тебе не кажется, что здесь пахнет болотом?

— Нет. — Так же тихо и наклонившись к самому моему уху, ответила Лисан. — Но мужья нервничают и принюхиваются.

Дальше я проверять уже не стала, понимая, что мои ощущения верны, а привлекать к себе лишние внимание не стоило. Нужно вообще постараться, и быть более покладистой что-ли? Усыпить бдительность Элен, задача не из простых. Но уговорить саму себя не получилось.

Если до того как я подошла к столу, я просто была настороже, и моя интуиция не давала мне покоя, разгоняя кровь по венам, то стоило мне прикоснуться к резкому креслу, как внутри меня встало на дыбы всё моё существо.

Кресла отличались своеобразной отделкой. Объёмная, пузатая спинка, была украшена розеткой, в виде распустившейся головки астры. Цветок был выкован из железа и впаян в деревянную основу спинки, но не очень удачно, прямо за головой того, кто решил бы расположиться в этом кресле. Затылок как раз был напротив достаточно ощутимых лепестков, хоть они и были закруглены.

— Этот гарнитур из северного дерева я привезла с собой, в качестве приданного и, желая украсить принявший меня дом! — сентиментально улыбалась Элен, посчитав, что я с таким вниманием рассматриваю кресла из-за интереса.

А меня буквально трясло, хотелось оскалиться и зарычать. От напряжения я чуть дёрнула головой, и краем глаза заметила розовый отблеск от бокала с водой. Молния догадки пронзила мои мысли, странные и разрозненные вроде моменты сложились в целостную картину.

— Все назад! Не пить и не подходить к стульям! — заорала я со всех сил.

Меня послушали сразу, даже не задумываясь.

— Что? Почему? — пыталась удивиться Элен Мортье, но маска достопочтенной хозяйки и переживающей за падчериц опекунши, уже начинала сползать.

— Она поводырь хосок, а в бокалах с водой сок семян сонника! — одной фразой объяснила я свое поведение присутствующим и передавая эту мысль Терину.

Сонник это замечательное растение, просто первый друг и помощник боевого лекаря, то есть целителя, сопровождающего воинов в рейдах и во время боевых действий. Все его части полезны и нужны. И сок определенной части растения оказывает разное действие. От лёгкого сна до глубокого беспамятства.

Но именно сок семян этого растения не только обладает самым сильным действием, но и полностью не заметен, не имеет ни запаха, ни вкуса, только придает воде розовый отблеск, и то, заметный только под определенным углом.

Слава всем богам, в любой другой жидкости, кроме воды сонник терял свои свойства. И действовал на всех, без исключений. Даже наги засыпали, хотя уж для них составить действующие зелье было достаточно сложно, а яды вообще не действовали.

Выпив хоть глоток воды за этим столом, мы бы все отправились в глубокий сон. А воду для того и ставят, чтобы сделать глоток перед едой. Но не это было главной опасностью. Самое страшное, что было в этой комнате, это хоски — плотоядные пиявки, способные общаться со своей маткой телепатически. И если найти молодое гнездо хосок, убить матку и кормить пиявок своей кровью, то можно получить послушный поводырю рой. Следующие хоски, вылупляясь, уже изначально будут считать поводыря маткой и слушаться его приказов.

Опасное мероприятие, сложное, но сулящее неимоверный куш. Ведь эти паразиты проскальзывая через нос и уши в голову любого существа действуют как амулет подчинения матке, только не определяются ни одним артефактом. Питаются хоски кровью и мозгом, медленно его разрушая, пока заражённый не погибнет.

Вот почему в замке не было кузни, вот почему кухня вынесена подальше от самого замка, вот почему замок не протоплен. Хоски не выносят огня и солнечного жара, болеют в тепле. Для них нужна сырость и прохлада.

Поэтому оборотни и наги, обладающие более острым нюхом и чуяли этот запах, как и я. Хоски выделяют слизь, обладающую резким, характерным запахом болотного ила.

Я с подозрением покосилась на Рианну, но она доказала, что не подконтрольна мачехе, самым лучшим способом. Воздушная волна снесла стол и все стулья в стену с такой силой, что пузатые спинки стульев полопались, выплескивая из себя жижу кишащую пиявками и открывая механизм выпускающий их на голову жертвы, через тот самый рисунок-астру.

А вот Лисан сообразила быстрее всех. Огненная магичка не переставая, забрасывала фаерболы в лужи жижи, уничтожая хосок.

— Тваарь! — Взвыла Элен, кидаясь на Рианну.

А один из её сопровождающих, что следовали за Элен, как телохранители, пользуясь суматохой, улизнул через вход для слуг. Но был замечен, Варес, я и Дайгир, который крикнул на бегу Рею, что прикроет меня. Вслед за этим приспешником Элен, мы промчались через все поместье и взлетели по винтовой лестнице на верх невысокой башни.

Уже поднимаясь по лестнице, я услышала какой-то грохот. А влетев в комнату вслед за Варесом, я обнаружила обломки артефакта, который держал девушку, спящую на кровати, в беспамятстве.

— Варес, они придет в себя через несколько минут, помнишь, что говорила Рианна о болях сестры? — предупредила я брата, замирая на полуслове.

Помощник Элен опередил нас на несколько мгновений, но успел вылить на губы девушки "вечный сон". Яд переливался перламутром на её губах. Один вздох, один болезненный стон…

"Вечный сон" впитывался в слизистую рта и отравлял мгновенно. Фактически этот мужчина сейчас на наших глазах убил девушку. Варес вдруг взревел, словно напоминая, кто его зверь. Резко схватил мужчину за шею и тряхнул так, что только хруст шейных позвонков послышался. Обвисшее безжизненное тело Варлах вышвырнул в окно.

— Селена! Не спи, лечи её давай! — рявкнул на меня брат, выводя из ступора, а сам склонился над губами девушки.

— Что ты собрался делать? — испугалась я.

— У нас половина семьи наги, Селена, я приучен к ядам. — И начал собирать губами яд с губ девушки и сплевывать его на пол, не забывая полоскать рот.

А я посылала потоки сил, выправляя и совмещая сломанные позвонки. Я уже хотела сказать, что закончила, как девушка распахнула глаза в тот момент, когда Варес прижался к её губам своими.

Глава 40

Селена Лангран

Девушка ещё даже толком не пришла в себя, но поняв, что над ней склонился мужчина с однозначным намерением, а предположить что-то другое она и не могла, она сначала завизжала так, что даже у меня уши заложило. Вместе с этим, девушка пару раз ударила Вареса по лицу. И никаких тебе пощёчин. Белли Антре вполне так прилично впечатывала в скулу отшатнувшегося брата кулак с выпирающими костяшками.

Истощение у девушки было на лицо. Однако явная слабость не мешала ей бороться изо всех оставшихся сил с незнакомым ей мужиком с непонятными намерениями. Видимо решив, что толку от её кулаков мало, она вцепилась когтями в лицо Вареса. Варес же все это время внимательно рассматривал девушку и почти не шевелился, что было для него непривычным поведением.

Насколько я помнила, он совершенно никому и никогда не позволял распускать в отношении себя руки. Он и словами мог осадить кого угодно, совершенно не считаясь с тем, кто перед ним.

Помнится, однажды доченька одного из родовитых гостей, что вечно ищут партию повыгоднее, все пыталась навязать Варесу свое общество. Слишком много своего общества. О чем тот ей и заявил. Та, разозлившись, весьма громко заявила, что брат видимо, привык быть в обществе исключительно продажных девок. А в ответ получила признание, что да, она угадала. И ему так проще и приятнее, потому что продажные девки не прячут гнилое нутро под фамильными украшениями, а куча родственников не отсчитывает минуты, когда можно будет появиться и застать пикантную ситуацию.

Получив неприятный ответ, да ещё настолько прямолинейный и при свидетелях, девица попыталась влепить Варесу пощёчину. Видимо, она была очень уж уверена, что раз она девушка, то ей можно больше, чем остальным, и вообще многое сойдёт с рук. И возможно с кем-то другим так и было бы. Но Варес перехватил её руку и сжал так, что девка заскулила.

Его слова о том, что называть себя благородной, и быть ею, две большие разницы, а просто родившаяся в достатке, но по сути, та же продажная девка, не получит от него снисхождения, ещё долго потом передавали друг другу любители сплетен.

И вот сейчас я наблюдала, как едва пришедшая в себя девушка, у которой сил-то осталось, как у воробья отбивается от брата, а тот только медленно отползает от неё по краю кровати, пытаясь ещё и придержать шатающуюся воительницу, чтобы та не упала. Девушка настолько испугалась, что пока даже не вспомнила о своих болях и травмах.

— Варес отойди, ты не видишь, что она напугана?! — я решила, что пора прекращать эту ситуацию взаимонепонимания.

Варес отошёл к стене и стоял, тяжело дыша, не отводя взгляда от девушки. Сама Белли тем временем попыталась вскочить с кровати, чтобы оказаться от Вареса на как можно большем расстоянии. Но долгое нахождение в беспамятстве, многолетняя травма, которую просто не лечили, отсутствие пищи и любого движения, сделали свое дело. Она резко накренилась и почти свалилась с кровати, потому что ноги её не слушались.

Я еле успела её поддержать, удерживая Белли от падения на пол. Ощутив мое прикосновение, девушка дёрнулась и напряглась.

— Белли, я Селена Лангран. — Решила начать со знакомства я. — Тебе вообще ничего не угрожает именно сейчас.

— Сомневаюсь, фрея Лангран, что очнувшись от поцелуев постороннего мужчины, я нахожусь в безопасности, и мне ничего не угрожает. — Голос девушки был хриплым, словно она простыла или слишком давно молчала.

— Послушай, мой брат, Варес Варлах, совсем не хотел ничего плохого. Просто выслушай меня хорошо? — я помогла Белли облокотиться на подушки.

— У нас с вашим братом разные понятия о "ничего плохого"! — девушка начала оглядываться и прислушиваться к себе, словно стараясь определить несоответствие.

Но у меня не было возможности ждать, когда она поймет, что больше не ощущает боли. Потому что меня очень волновало, что сейчас происходит в замке. Дайгир стоял на пороге комнаты и внимательно прислушивался, не бежит ли кто сюда, тоже ожидая возможного нападения. А судя по звукам сражения, доносящихся через окно и хорошо слышимых команд дядя Норда, кто-то сюда прорваться пытался.

— Белли, посмотри вот сюда! Видишь? Перламутровая лужа на полу? — мне казалось, что ещё больше бледнеть некуда, но Белли не сдерживала эмоций. — Вижу, ты понимаешь, что это. Твоя сестра Рианна рассказала нам и о появлении вашей мачехи, и о твоём падении и состоянии сейчас, и о том, что мачеха использует тебя, как способ влияния на неё. Скажу сразу, тебе повезло, что ей нужен был этот способ, потому что она поводырь хосок, которых сейчас уничтожают мои друзья и гвардейцы. Но в момент, когда это вскрылось, один из её помощников побежал сюда. Он разломал амулет, поддерживающий твою жизнь и держащий тебя в беспамятстве, чтобы ты не ощущала тех болей, что мучили тебя. Также. он успел выплеснуть тебе на губы "вечный сон". Варес, зная о том, что мы приучены к ядам, просто собирал яд с твоих губ. Собственно этот яд ты и видишь сейчас на полу. А я в это время исправляла полученную тобой травму и лечила её. Я поделилась с тобой силой, но это не означает, что ты можешь прямо сейчас вскочить с кровати и бежать. Ты столько лет провела в состоянии глубокого сна, что тебе придется долго восстанавливаться. Понимаешь?

— Понимаю, фрея, я действительно за, не знаю сколько времени, помню только боль вспышками и тьму. Спасибо вам. И извините, что набросилась на вас! — последние слова она произнесла, обратившись к Варесу.

А брату было совсем не хорошо. Он почти уже не контролировал зверя, что проявлялось в проявляющихся клыках и когтях. Я с удивлением смотрела на эту картину. Времена, когда Варес не мог сдержать зверя остались уже далеко позади.

Однако сейчас зверь явно забыл о том, что Варес его контролирует. Огромный медведь чуть не снёс кровать, я думала, что сестра Рианны испугается, но девушка пришла в восторг от этого здоровенного зверюги. Медведь обнюхал девушку и начал тщательно вылизывать её шею, руки и лицо, от чего Белли только смеялась.

Впрочем, и я, и Дайгир тоже еле сдерживали улыбку. Похоже, Варес встретил ту самую пару, от которой собирался бежать, как от огня. И если зверь вызывал умиление и желание его потискать, ему позволялось облизывать девушку и за это никто не вцеплялся ему когтями в морду, то вот сам Варес никакого восторга у девушки пока не вызывал.

— Варес, нам нужно уходить, девушка сама не дойдёт, а ты не сможешь ей помочь. Там винтовая лестница, а ты медведь! — напомнил Дайгир ухмыляясь.

Зверь начал тыкаться мордой в ноги Белли и ворчать, порыкивая, потом отошёл от кровати, лёгкое марево заколыхалось около начавшей терять очертания фигуры медведя, и с пола поднялся уже Варес.

— Прости, если напугал. — Варес был серьёзен и заметно волновался. В таком состоянии я видела его только один единственный раз, когда дядя Карел сам проводил его в сокровищницу Варлахов и позволил забрать боевой топор Дардена Варлаха. — Я не придумал лучшего способа убрать яд, и не подумал, как это может быть понято. Ты не против, если я вынесу тебя отсюда.

— Извините, что набросилась, лорд Варлах! И я буду вам признательна за оказанную помощь. Что же касается вашего участия в моем спасении, то я в неоплатном долгу перед вами и фреей Селеной. — Девушка была вежлива, но обращалась официально, с упоминанием титула.

То есть притяжения к Варесу она видимо пока не чувствовала, что обещало значительно усложнить брату жизнь. Он тоже обратил внимание на то, как к нему обращается сестра Рианны, и тревожно нахмурился. Расстояние до кровати он пересёк почти в два шага, но девушку взял на руки очень бережно и нёс, аккуратно прижимая к широкой груди.

— Подожди, — остановил его Дайгир. — впереди пойду я, на случай, если ещё кто притаился.

Но не успели мы спуститься, как снизу послышался голос Рея.

— Селена? Гир? — муж тревожился, и я ощутила тепло.

Рейгару было совершенно наплевать на мой дар, для него я всегда нуждалась в защите и заботе.

— Рей! — крикнула я. — Всё хорошо, мы спускаемся.

Когда мы оказались на улице, наг сразу же обнял меня, быстро оглядев с ног до головы, чтобы удостовериться, что я не пострадала. По всему поместью тянуло дымом.

— Что происходит? — забеспокоилась я.

— Ночевать придётся на улице, — объяснял мне муж. — Мы нашли ещё несколько кладок хосок. Рианна распорядилась жечь костры по всему поместью, все камины замка забиты дровами и растоплены. В некоторых комнатах, где полы каменные и ничем не закрыты, костры развели прямо на полу. Сейчас восстанавливают печи в кухне, как только всё будет закончено, их тоже раскалят. Терин и Валдес допрашивают Элен. Почти всех, кто обитал в этом замке, пришлось уничтожить. Фактически, они давно уже были мертвы. Остальных будут допрашивать.

— Подождите! — вдруг крикнула Белли. — Фрея Селена, я не могу вспомнить, сколько лет назад это было, но я не просто так упала, меня столкнул брат мачехи, по её приказу. Потому что я увидела то, что видеть не должна была.

Глава 41

Селена Лангран

Варлах очень аккуратно, словно опасаясь повредить хрупкий цветок или хрустальную вазу, опустил девушку на землю. Точнее, на собственную ногу, всё-таки Белли была в одной длинной ночной рубашке и босиком. Никаких вещей в башне не было.

Сейчас на появившуюся из ниоткуда девушку на руках Варлаха оглядывались многие. Не столько из-за неё самой, сколько из-за необычного состояния Вареса. Медведю все эти заинтересованные взгляды очень не нравились, от слова совсем. Тот взгляд, которым он провожал особо любопытных, был полон кровожадных обещаний.

Воины княжества старались быстренько найти себе занятие подальше от оборотня, благо все поместье напоминало растревоженный муравейник. А вот гвардейцы перевала открыто ухмылялись, помня о громких заявлениях на счёт пары и отношения к чувствам к женщине в целом, которые Варес открыто демонстрировал всю свою сознательную жизнь.

Брат скинул с себя короткий камзол и накинул его на плечи Белли, что бы дать ей возможность хоть немного прикрыться от всех этих взглядов и согреться. Не то чтобы на неё смотрели с каким-то осуждением или мужским интересом, но понятно, что девушке сейчас любое внимание излишне.

Я подошла к ней и остановилась буквально в паре шагов, но продолжить разговор не смогла. Мимо меня с визгом пролетело нечто задымленное и в саже.

— Белли!!!! — успевшая переодеться в брюки с жакетом и вымазанная по самые уши, словно лично и собственным телом прочищала все дымоходы в замке, Рианна вцепилась в едва устоявшую сестру. — Живая! Живая! Всё закончилось, правда, закончилось!

Рианна не выдержала, напряжение последних дней, многолетний страх перед мачехой, давление постоянных мыслей о сестре лопнули, отступили, пролились слезами от наболевшего. Прозрачные капли собирали всю грязь со щёк девушки, срывались с подбородка и падали вниз, унося с собой и то плохое, что пережили эти девочки за последние девять лет.

Белли внимательно вглядывалась в лицо сестры, принимая изменения, которых она не видела, потому что последние четыре года провела в беспамятстве, а в короткие моменты осознания сходила с ума от невыносимой боли.

А сёстры были удивительно похожи. Обе длинноволосые блондинки, с тем оттенком волос, что навевает воспоминания о снеге, с чуть вытянутыми к вискам глазами необыкновенного цвета. Словно кто-то взял кусочек яркого летнего неба и покрыл его льдом. Только старшая была предельно истощена. Амулеты амулетами, но сейчас она держалась исключительно за счёт влитых в неё моих сил.

Заострившиеся черты лица, темные круги под впалыми глазами, резко проступающие скулы и ключицы, почти бесцветные губы и тонкие руки-плети, тонкая, словно пергаментная кожа, и давно потерявшие блеск волосы выдавали её долгое пребывание на грани. Но всё это не мешало Белли открыто и радостно улыбаться, рассматривая сестру. И эта улыбка совершенно её меняла, наполняя глаза теплым сиянием.

— Ты выросла, Ри! Стала такой красавицей! Женихи снесут нам крепостные ворота! — обнимала Белли Рианну. — Как отбиваться будем?

— Белли, я замужем. С того дня, когда ты упала, прошло четыре года. Замок и поместье… Ох, сама скоро увидишь. Садов нет, рыбу давно не ловят, некому. Что происходит сейчас с верхними озёрами, я даже понятия не имею, подниматься в горы, мне было запрещено. Мне полгода, как восемнадцать, и в этом году я была на отборе. Там я встретила Дерека и Валдеса, лорда Ривиэль. Он на первый взгляд пугает, но он очень добрый и внимательный. — Выпаливала Рианна новости скороговоркой. — А какой он сильный. На меня кинулся один из прислужников мачехи, им не понравилось, что я выставляю воздушную стену и мешаю им подбираться к нашим воинам. А Валд поймал его и одним ударом кулака размозжил голову. За весь бой за наш замок, мужья ко мне и близко никого не подпустили.

— Четыре года? — обмерла Белли.

— Да, сестрёнка, четыре года. И неизвестно, сколько бы это продлилось ещё, если бы не друзья моего мужа. Но мы разорены и замок в плачевном состоянии. — Я еле удержала улыбку, слушая Рианну, искренне восхищающуюся Валдесом Ривиэлем.

Она даже не сомневалась, что это всё произошло не ради помощи оказавшимся в беде девушкам, а исключительно потому, что ей повезло встретится с Валдом, и тот решил навести порядок в замке жены. Зато явно заметили с улыбками переглянувшиеся сам лорд и Дерек.

— И что теперь делать? — начала переживать и без того еле стоящая на ногах Белли.

— Замок мыть и прогревать. Пруды чистить, тебя кормить. Много, часто и досыта! — лорд Ривиэль особой многословностью не страдал, все напрямик, чётко и по существу.

— Столько времени прошло, но тогда… Тогда… — растерялась девушка.

— Может, тогда начнём с момента твоего падения? — предложила я, напомнив о начале разговора.

— Может, тогда хотя бы не стоя посреди сада? — начал ворчать Варес. — Белли еле на ногах стоит, только после серьезной и сильно запущенной травмы, раздетая и босая. Самое оно обсудить, что здесь было четыре года назад!

— Спасибо за ваше беспокойство лорд Варлах! — Белли смутилась от такого внимания. — Но думаю, те события имеют серьезное значение для фреи Лангран. Да и для вас, как представителя знаменитого рода.

— Но думаю, мы не сильно потеряем во времени, если дойдём хотя бы для кухни? — настаивал Варес. — Тебе просто необходима порция восстанавливающего отвара и что нибудь лёгкое поесть. Хоть бульон! Селена, я прав?

— Думаю, что да. — Решила я поддержать брата.

— Значит, идём на кухню. Благо она у вас в стороне от замка находится. — Подвёл черту подо все споры Варес.

Самостоятельная, и явно не желающая быть кому-либо в тягость, Белли вполне бодро сделала пару шагов и тут, совершенно отвыкшую от движения девушку, сильно повело в сторону. Но упасть она не успела, так как вновь оказалась на руках Вареса.

— Даже не вздумай спорить! — нахмурился брат.

— Да, я не собиралась… — растерялась девушка.

— Вот и не начинай! — ответил ей медведь с самым серьезным выражением на лице, направляясь вслед за Рианной в здание кухни.

Внутри медведь немного пометался, стараясь найти место поудобнее, чтобы усадить Белли. Наблюдать за Варесом становилось все забавнее. Такое ощущение, что ему вручили нечто такое, от чего он не мог отказаться, но и что с этим делать, он тоже абсолютно не понимал. Пока мы рассаживались, Варес отозвал меня в сторону и попросил помочь с отваром, а сам приступил к приготовлению бульона.

Пока я смешивала травы, Варес мелко резал найденное в холодном шкафу куриное мясо. Пока мы с братом стояли у плиты, Рианна рассказывала сестре, что происходило за эти четыре года. И о том шантаже, что устроила ей мачеха перед отбором.

— Рианна, ты приняла в мужья лорда Ривиэля под давлением Элен? — на лице Белли появилась озабоченность. — Но как ты собираешься дальше жить с этим мужчиной? Он выглядит таким суровым и…

— Белли, тот приказ от мачехи, возможно… Да нет, единственное правильное дело, которое она сделала для меня! — Рианна говорила с горячей уверенностью человека, искренне верящего в свои слова. — Не знаю, что нашло на эту тварь, но именно благодаря её жадности и самоуверенности, я смогла подойти к Валдесу. Я никогда бы сама по себе не отважилась подойти к такому мужчине. Понимаешь… Лорд Ривиэль он… Как самый высокий горный пик! Таким можно только издали любоваться, но какими силами и уверенностью нужно обладать, чтобы рискнуть подняться, достигнуть его высот? Это явно не про меня. Ну, подумай, где я, кто я? И кто лорд Ривиэль.

— Тот "горный пик", что хочет разделить высоту с тобой, маленькая храбрая и отчаянная птичка. — Валдес положил свои ладони на плечи Рианны, которая и правда на его фоне смотрелась именно птичкой. Рианна, видевшая, что лорд Ривиэль оставив её на попечение Дерека, отошёл в сторону замка, и не ожидавшая его появления за своей спиной, вытянулась струной. — Только мне бы хотелось узнавать о том, что думает обо мне моя жена, не только когда подкрадываюсь к ней тайком.

Даже в свете свечей был заметен румянец на щеках девушки, и смущенная улыбка очень ей шла, делая её мягче и нежнее. Я про себя порадовалась, что она наконец-то сняла маску высокомерной и гадкой девицы. Вошедший вместе с Валдесом Терин был мрачнее тучи. Я взглядом показала ему на Белли, и, дождавшись кивка, подошла к столу с кружкой отвара.

— Его здесь немного, но много тебе пока и нельзя, не стоит нагружать желудок. Пей не торопясь, небольшими глотками и с перерывами, хорошо? — слава богам, что мы не ошиблись, и у самой Белли подселенных паразитов не было.

Сделав первый глоток, и прислушиваясь к своим ощущениям, девушка помолчала, а потом начала рассказывать, и от её рассказа у меня появилось ощущение, что я сражаюсь с ветром. Настолько беспомощной я себя ощутила.

Четыре года назад, после того, как Элен Мортье объявила старшей падчерице, что она выходит замуж за её брата, которого обе сестры справедливо опасались, так как не раз были свидетельницами его жестокости, Белли решилась бежать. Она планировала воспользоваться пещерами под замком, чтобы уйти. Многие из них соединялись изначально, в некоторых пробили ходы специально. Но из замка Антре можно было попасть и в земли Ривиэль, и на территории Варлахов.

Белли планировала попросить помощи и защиты у Карела Варлаха. Она рассчитывала, что сейчас в замке все спят, а она успеет вернуться с подмогой к утру, поэтому отправилась одна, без сестры. Иначе бы она вынесла приговор обеим, как оказалось. Потому что через несколько переходов она услышала крики, стоны, плач… Зная, что ничего подобного в их замке быть не могло, она решила посмотреть, что происходит, чтобы и об этом рассказать Карелу.

Увиденное её потрясло. В пещерах были сотни людей. Рабов. Их загоняли в огороженные пространства, как скот, не жалея, били за малейшую провинность. А мачеха раздавала приказы, кричала, что бы подготовили сотню несчастных для отправки хозяевам. Естественно без охраны эти пещеры не обходились, и сопливая девчонка, которая и близко с подобным не сталкивалась и навыками разведчиков не обладала, попалась почти мгновенно.

Мачеха, увидев кого притащили только хмыкнула и, даже не моргнув глазом, велела столкнуть её, решив, что несчастный случай вполне сможет объяснить. В одной из пещер пол был очень низко, а проход, точнее разлом в породе находился высоко на стене этого природного колодца. Она сопротивлялась, как могла, но что могла противопоставить девушка восемнадцати лет взрослому и крепкому мужчине? Потом она помнит только падение, дикую, не прекращающуюся боль и эхо своих криков.

— Всё верно. — Добавил Терин. — Больше восьми лет, Элен Мортье и её братья использовали поместье покойного мужа Элен как базу, для перегона рабов, поэтому привели в упадок хозяйство и разогнали работников, поэтому старшую дочь хотели женить внутри "семьи". Элен и хосок бы подсадила, но она тогда побоялась, что заметят изменения поведения девочек, а смерть отца, а потом и дочерей привлечет ненужное внимание. В поместье и сейчас несколько десятков рабов. На пещерах стоят ментальные артефакты, прячущие мысли и эмоции живых существ. И настроены большие стационарные порталы, как были на аренах или на побережье.

— Но если Элен так боялась лишнего внимания, то почему приказала выбрать Валдеса и пригласила нас? — удивилась я.

— А вас никто и на звал, она не успела отправить вестника, чтобы Рианна как хотела, так и отговаривала тебя от визита. Ей нужен был Ривиэль и Варес, который так удачно навязывался. А для этого ей хватило бы одного ужина. — делился с нами мыслями Элен Терин. — Она собиралась прибрать к рукам состояние Ривиэля и, главное, захапать черный кряж, чтобы под ним организовывать новые загоны. Она готовилась к большому поступлению рабов, через несколько месяцев.

— Чтоо? Большое поступление? Откуда? — подскочила я, чуть не выбив тарелку с бульоном из рук Вареса.

Глава 42

Селена Лангран

Я уже не могла этого выносить. Внутри головы словно образовался хищный комок боли с острыми и ядовитыми иголками, и причинял боль, свободно перекатываясь.

Сколько лет моя семья раз за разом срубает эти ядовитые головы, а такое ощущение, словно на месте срубленной появляются две новые. У меня нет мудрости Марины, нет силы и знаний Алиены, нет опыта Лолиары. Только внутренняя уверенность, что я обязана сделать следующий шаг.

Ощущала я себя при этом, охотничьей гончей, что должна учуять добычу, вцепиться и задержать до прихода охотников. Где бы только взять уверенность, что следуя своей интуиции я не рискую гораздо большим, чем моя жизнь.

— Какая она тяжёлая и зубья острые… — удивилась я, когда Хранитель Кельт впервые позволил мне примерить корону Грозового перевала. — Как же её носить?

— Тяжело, маленькая! Очень тяжело. И иногда больно. Дорога правителей не бывает лёгкой. — Глядя на меня с грустной улыбкой, говорил мудрый Хранитель. — Иногда зубья этой короны превращаются в острые шипы, что пронзают сердце. Помни об этом каждый раз, надевая её.

В этот момент, сидя с несколькими друзьями и родственниками, в небольшой комнатушке, явно бывшей сторожке, я поняла одну казалось бы очевидную вещь. Я найду эту гадину, что распустила свои мерзкие щупальца по моему миру! Найду, обрубая по пути каждую грязную нить, и лично вцеплюсь в горло этой твари так, как даже не снилось и самым натасканным гончим. Потому что не готова терять близких и друзей, не готова рисковать, не смогу выслушать гонца, принесшего дурные вести.

Говорят, в имени моего рода слышны громовые раскаты, но видно я ещё слишком мала, чтобы принять эту ношу и смириться с назначенной ценой. Я не допущу, чтобы зубцы моей короны, стали шипами для моего сердца. Ради тех, в чьих руках это сердце бьётся, я стану раскалённым металлом, что навсегда прижжет эту язву.

И от чувства принятого решения, кровь побежала по венам, разжигая пожар в душе. С этого мгновения я не просто исправляю последствия, я объявляю войну на уничтожение, кем бы эта тварь ни была!

А в кухне тем временем стояла тишина. Мой вопрос словно продолжал звенеть в воздухе, пробуждая во всех тревожные предчувствия. Большое поступление рабов. Настолько большое, что хитрая и осторожная Элен, которая предпочла сохранить жизнь уже приговоренной падчерице итратиться на зелья и амулеты, чтобы её жизнью шантажировать вторую, решила замахнуться на лорда Ривиэль.

— Я всё не могу найти ответа, почему у Элен Мортье вдруг появилась уверенность, что её дела не вскроются, и ей не придется за них ответить? — спросила я вслух. — Как она надеялась скрыть подселенную дрянь, если в лучших друзьях у Валдеса парочка сильнейших менталистов? И она не могла не знать о вашей дружбе.

— Очевидно, произошло бы нечто такое, после чего, ей было бы не страшно ни родство Варлахов с Лангранам, ни менталисты Леройды, ни сами Ланграны ей стали бы не страшны. — Высказался Рей.

— Нападение на Грозовой перевал? — я испугалась не на шутку.

— Элен не знала таких подробностей. — Вмешался в наш разговор Терин. — Но в её памяти есть некая госпожа, что тщательно скрывала свое лицо и имя. Я вытащил, всё что мог, на неё наложил ментальный ошейник и накрыл колпаком, думаю её надо переправить на перевал.

— Что тут думать? Выпотрошить ей все мозги, а не заморачиваться ошейниками и переправками. — Вспылил Варес. — Рабов надо освобождать, портальные артефакты разрушить, а пещеры обвалить!

— Нет! — в один голос ответили ему я, Валдес, Рианна и Белли. И с удивлением уставились друг на друга.

— Рабов надо освобождать! Устроим Белли и пойдём. Я тоже неплохо знаю ходы под замком и смогу провести. — Начала Рианна. — Но ломать артефакты рано. Наоборот, необходимо разместить здесь гарнизон, но тихо.

— За рабами придут, или приведут новую партию. — Продолжил Валдес.

— И попадут в ловушку. И людей спасём, и эти твари переловятся. — Закончил Дерек. — Может и кто из тех, кто что-то знает, попадётся.

— Никогда род Антре не был замешан в такой мерзости, как рабство. — Тихо и спокойно, но от этого не менее значимо, произнесла Белли. — В нашем роду нет выдающихся магов или обладающих уникальными способностями. Мы не выделяемся особо большим состоянием. Всё, что имели, зарабатывали своим трудом. Получали доход от торговли рыбой и фруктами, по первому зову вставали в строй во время войны, были верны клятве, данной принявшему нас сюзерену. Отец и старший брат моего деда погибли в битве против ордена в Долине Памяти. Но никогда на этих землях не жили за счёт боли и унижения других. Даже во времена до возвращения Лангранов. Мачеха вдоволь напитала эти места страданиями и слезами безвинных, просто так такое не исчезнет, не исправится. И пусть от рода Антре остались только я и сестра, мы обязаны смыть это позорное клеймо.

Нахмурившаяся Рианна кивнула, соглашаясь со словами сестры.

— Знать бы только, кто за всем этим стоит, а то, только и делаем, что бегаем по кругу! — не сдержала я своего раздражения.

— Мне кажется у этих историй разные хвосты, а голова одна. — Подполз ко мне Рей. — Давай я попробую объяснить. Перед тем, как войти в ту комнату, я сказал, что у меня возникает инстинктивное желание, схватить тебя и Дайгира и убираться оттуда, как можно быстрее. Понимаешь, Селена, инстинкт. Не неприятие запаха или и что-то ещё, а именно внутреннее осознание признаков опасности.

— Хоски…

— Водятся только на юге нагаата, на территориях пограничья. На тех самых землях, что отданы на заселение дроу. Элен Мортье из тех мест? — закончил Рейгар.

Обе сестры подтверждали, что мачеха часто рассказывала, что её предки уехали в те края, в надежде заработать и обеспечить привычный достаток. Но и во мне проснулось то странное чувство, словно у меня, что-то под носом, а я в упор не замечаю.

— Терин, ты можешь показать карту? — попросила я, боясь упустить тонкую ниточку мысли. — Нужно выставить метки. Побережье, что мы разгромили пять лет назад, арены, первое поместье, замки Морас и Антре. Смотрите. На побережье, аренах и в двух поместьях мелькает дроу, мать Алтеи Морас и сама Элен Мортье с территорий, соседствующих с дроу. Терин, увеличь карту. Хоски же обитают на небольшой территории болот. Где это?

Изображение карты, послушное сознанию мага, приблизилось. Болота, в которых водилась эта мерзость длинным и узким клином вламывались вглубь территории между первым и пятым домом. А точки, показывающие места, которые я назвала, горели яркими тревожными огоньками. И загорались всё новые. Это Терин отмечал уже известные и разгромленные базы работорговцев. Он добавил чуть больше десятка, и эти точки уже что-то напоминали…

Инстинкты… Инстинкты… разные хвосты, а голова одна, так, кажется, сказал Рей. Я подошла к изображению и по наитию провела линию от одной точки к другой, соединяя две противоположных стороны. Следующую пару точек я объединяла уже смелее. И ещё одну, и следующую… Не для всех нашлась пара, но это значит, что мы её просто не нашли, эту чёртову точку, очередной оплот мерзости в нашем мире.

Схема, получившаяся на карте, хоть и была неполной, но весьма узнаваемо изображала паутину.

— Что это? — спросила Лисан.

— Паутина. Рей правильно сказал, есть в каждом из нас что-то такое, что мы сами считаем правильным, даже не осознавая. Я, как лекарь, сначала буду лечить, Терин закрывать мысли и слушать эмоциональный фон, а дроу считают, скорее даже просто знают, как то, что они дроу, что самым надёжным и прочным способом организации всего в мире, является паутина. Строительство жилищ, расположение поселений, руководство домом — всё строится по принципу паутины. Даже заговоры, как вы видите.

— А что тогда здесь, где должен сидеть "паук"? — ткнул в середину, где пересекались все проявившиеся линии, Дайгир.

Терин без дополнительных просьб начал увеличивать карту.

— Старые выработки, где добывали камень на прокладку дорог ещё во времена Марины. — Подсказал Леройд.

— А Альд нам рассказывал, что перенёсся по крови именно в пещеры, оставшиеся, словно после выработки и явно не подходящие для жилья. — Вспомнила я. — Значит там и дороги рядом. Не оттуда ли должно быть ожидаемое поступление…

— Нет, не думаю. Это должно быть что-то, что сильно подорвёт авторитет Лангранов, и чтобы это было болезненно. — Не согласился со мной Варес. — Давай предположим, по твоей теории про схему паутины, что если нападение на перевал работорговцы пока не потянут, но заявить о себе, как о силе, с которой Лангран на справились, очень хотят. Получается… Если крайняя точка это Перевал, то проводим прямую…

— С одной стороны там земли дроу, значит надо вести в другую. — Поняла задумку брата я. — А там…

— Княжество котов. — Выдохнул Дайгир, уставившись на Эрика, что мрачнел с каждой минутой.

— И тогда, я даже знаю, когда произойдет нападение. — Ответил князь. — Празднование твоей свадьбы и представление супругов, Селена. Я на Перевале, часть войск задействована в поддержке нагов грозового клана и гвардейцев Варлахов и Гардаранов. Плюс неожиданное нападение…

— Надо всё отменять… — вскочила я.

— Ну, уж нет. Не то, что не отменять, мы потратим массу сил, чтобы никто и на заподозрил ничего. — Возразил Эрик. — А мы будем ждать. Пусть птичка считает, что беспечный кот спит.

Хищная улыбка князя в этот момент, лучше всего говорила о том, какая судьба ждёт желающих напасть на его территорию. Это в семье, среди родичей, он был весёлым шутником, это стоило рядом с ним появиться его паре, пышке Айсе, как он превращался в мурчащего котёнка. Но для всех остальных это был воин и правитель, для которого покой его собственного народа был куда ценнее жизней бандитов. Сколько бы их не было.

— А вот рейды в эти карьеры отправить надо. И усиленные, с поддержкой магов. — Предложил Терин, и с ним согласились все.

— Может, нам всем стоит остаться здесь? — спросила я, чувствуя неловкость от того, что я разворотила это осиное гнездо, и собираюсь продолжить путь, оставляя остальным разгребать все проблемы.

— Ты что? Нет! — дружное несогласие родичей меня удивило.

— Ты тот самый камешек, что сдвинул лавину. — Объяснил мне свою точку зрения Терин. — Но чтобы эта лавина становилась все сильнее и мощнее, тот самый маленький камушек, должен катиться всё дальше. Так и ты, одно, другое, третье… А в результате у нас сейчас появляется реальный шанс перестать отбиваться и наконец-то покончить с этой заразой.

— Но это не значит, что мы не рады вашему присутствию в этом доме! — улыбаясь, сказала Белли. — Здесь можете оставаться, сколько душе угодно. Что вы делаете?

А этот возмущенный вскрик относился уже к Варесу, которому надоело смотреть, как Белли, сосредоточенная на разговоре, забывает есть приготовленный им специально для неё бульон. Поэтому, ничуть не сомневаясь, он попытался усадить девушку к себе на колени и накормить собственноручно.

— Белли, я… Я чувствую в тебе свою пару. Я не очень умею ухаживать за девушками, но тебе точно сейчас необходима забота. — Теряясь от непонятного для него ощущения, объяснял брат сердитой девушке. — А в том, чтобы сидеть на коленях у своей пары, ничего такого нет.

— Может, и нет, конечно. Но я то, тут причем! Я благодарна вам за помощь и за спасение собственной жизни, но не настолько же? — возмутилась Белли. — Я в ближайший год собираюсь посвятить себя восстановлению поместья и доброго имени рода Антре. И если меня минует отбор, всё-таки по возрасту могу уже и не быть обязанной его проходить, то и вообще всё это гнездование в мои планы не входит. Не в ближайшие годы, так точно. Пара, привязка или что там ещё есть, это очень здорово и прекрасно. Но терять себя из-за привязанности к мужчине, и начинать ворковать над ним, как, будто он пуп земли и центр мира, я не готова! От слова совсем!

Тишина в кухне после этих слов воцарилась ненадолго. Только Белли и Варес не смеялись, мы же удержаться просто не могли.

Глава 43

Селена Лангран

— То есть, в каком смысле не собираешься "терять себя"? — недоумение на лице Вареса было слишком забавным, терять возможность понаблюдать за этим разговором никто не хотел.

— Лорд Варес, вот ответьте, как вы оказались в нашем поместье? — Белли хоть и смущалась, но голос держала ровным и спокойным.

— Да ты и сама только что слышала всю историю, — ответил Варес, показывая рукой на карту. — Пытаемся раздавить того, кто организует вот этот весь беспредел.

— А то, что вы вдруг почувствовали парное притяжение, разом решило все эти проблемы? Стало понятно, кто и зачем это всё затеял? Или может сразу прекратились нападения и похищения? — Белли усилием преодолевала слабость, что была понятна в её состоянии, но продолжала объяснять свою точку зрения. — Я безгранично благодарна вам и лордам Перевала за то, что не прошли мимо нашей беды. Услышали и не отмахнулись. Не многие из аристократов могут похвастаться тем, что Ланграны взяли под свою защиту их семьи. Но это не означает, что раз мы избавились от гнёта мачехиных интриг, то история на этом и закончилась. Только для того, чтобы разобраться, что в действительности здесь происходит, кто получил доступ в наше поместье, в каком состоянии сейчас те, кого держат в пещерах под замком, потребуются время и силы. Рианне восемнадцать, она и так столько лет выживала совершенно одна. Я из себя вообще ничего не представляю, по существу, я понятия не имею, до какого состояния Мортье довела наше поместье, даже сам замок сейчас нуждается в осмотре, чтобы понять, он вообще безопасен, пригоден ли для жилья? Ри сможет провести вас по подземельям, если мачеха и её сообщники не наделали там дополнительных переходов, то мы сможем достаточно быстро найти заточенных там рабов. Но потом их надо размещать, как минимум предоставить возможность поесть и выспаться, прийти в себя. А кухня замка вот… Вы и сами видите, что происходит. Сестре просто несказанно повезло, что оба мужчины, которых она выбрала, такие. Её оберегают и она не просто средство для продолжения рода. А я ещё саму себя толком не осознаю, для меня всё ещё не привычно, что я в сознании, и мир не разрывается от нестерпимой боли, я жду её возвращения каждый миг. Хотя и знаю, что Селена избавила меня от травмы, мне нужно просто восстановиться после стольких лет в бессознательном состоянии. И тут проявляется парность! Вы красивый и сильный мужчина из благородного рода, но сейчас есть обязанности, не исполнить которые и для меня, и для вас просто неприемлемо. Где сейчас те, кто присягал моему отцу и деду, как и на что они сейчас живут? Где устроились они сами и их семьи, после того, как из выгнала из поместья мачеха? Не они нарушили свои клятвы, а род Антре, мы обязаны, понимаете, обязаны, выполнить то, что гарантированно им их присягой. И проснувшееся притяжение не достаточное объяснение для игнорирования происходящего. Я прекрасно знаю, как действует парность. Да к такому мужчине и без всякой парности тянет. Но я не могу допустить, что вы сейчас станете центром моего мира. Я, в каком-то плане не свободна. И пока честь моего рода не будет восстановлена, и моя совесть не будет спокойна, от осознания, что я сделала всё, что могла, для восстановления нормальной жизни в поместье, я предлагаю вам держаться друг от друга подальше. Пока привязка не укрепилась, тяга к паре ещё не сильна. Для нас это единственный приемлемый и достойный вариант решения проблемы.

— Проблемы? Белли, все, что ты говоришь правильно и справедливо, но почему при этом притяжение пары вдруг стало проблемой? — возмутился Варес. — Рианна с Дереком и Валдесом, вон что-то не держатся на расстоянии. Да они уже и мыслят одинаково, понимая друг друга с полуслова. Да и что значит подальше? У тебя под замком работорговцы устроили крысиные норы, в которых уже отлично обжились. Поместье в руинах, кроме замка, от него практически ничего не осталось. А ты мне, что предлагаешь? Найти свою пару и что? Развернуться и бежать в другую сторону? Чтоб не отвлекал своим присутствием от того, что ты собираешься рисковать своей жизнью?

— Так, давайте ваши споры, кому и в какую сторону бежать, оставим на потом. — Я решила прекратить это столкновение характеров, видя, как бледность возвращается на лицо Белли. — Ты сейчас выпиваешь состав для восстановления, и отправляешься спать под надёжной охраной. Тебе это необходимо, Белли. А мы идём в пещеры под замком. Лисан, нам понадобится помощь лекарей. Уверена, что среди тех, кого мы будем поднимать на поверхность, многим понадобятся целители. И нам нужно решить, что делать с замком и с гарнизоном. Кого здесь размещать?

— С замком решать ничего уже не нужно. — Ответил Терин Леройд. — Я обошёл его несколько раз. Многие комнаты совершенно пусты, и я просто прогонял там огненную волну. Остальные обдавал жаром. Все камины растоплены. Замок, правда, придется отмывать от подвалов и до флагштока. Но ни хосок, ни их кладок в замке не осталось. Строения и замковую стену тоже осмотрел.

— Гарнизон обеспечим из бывалых, тех, кто ни один год по рейдам ходил, и умеет сражаться в условиях ограниченного пространства. Ривиэль поможет. — Решил веским словом проблему Валдес.

— Смешанный гарнизон. Отряды от Варлахов тоже задействуем. — Ворчал Варес. — Благо, наши воины привыкли воевать в связках. А то в замке она да сестра, а она держаться подальше собралась. Ответственная какая!

— Варес, мы уже поняли, что ты категорически не согласен с Белли, и держаться на расстоянии не собираешься! — успокаивала я брата.

— Нет, а я что, не прав? Людей нет, не замок, а проходной двор, воинов нет, дохода нет. Сады… Ну, видели мы те корявые сухие бревна, что остались от тех садов. Про пруды страшно предположить. Там те озёра, наверняка пора переименовать в верхние болота! — возмущался Варес. — То есть где, на что и как она жить собралась одни боги ведают!

— Всё, Варес. Угомонись. Пойдем, подышим воздухом, пока девочки вспоминают какие-нибудь секреты этих ходов под замком и готовятся кто к походу, кто к лечению. — Рейгар потащил сердитого брата из кухни на улицу.

— А можно вопрос? — смущаясь, спросила Белли.

— Давай, что тебя заинтересовало? — улыбалась я, ожидая какой-нибудь вопрос о Варесе.

— А почему вы все смеётесь, стоит только начать говорить про пару и Вареса? — поинтересовалась девушка.

Сразу ответить мы ей не смогли, потому что смеялась даже Рианна.

— Понимаешь, Белли, сам Варес совсем недавно категорично заявлял, что все эти пояски вокруг пары ему неинтересны и вообще, кажутся опасной глупостью. — Разъясняла я. — Он громко и очень сильно радовался, что свою пару не встретил, и что в его окружении её нет. Кто же мог предположить, что отправляясь помогать жене друга вернуть отцовское поместье, он найдет свою единственную в твоём лице. Да ещё и полностью разделяющую его мнение, что парность это вот совсем не надо и ни к чему.

— Ну, я же не отказываюсь, просто…

— Сейчас нужно решать более важные проблемы, помним, помним. — Перебила её я, разводя в отваре несколько капель эссенции лунной слезы, редкого горного цветка, цветущего в полнолуние и способного собирать и хранить щедро отданные Луной силы.

Напоив девушку, я отправила её спать, Рианна и Лисан пошли помогать ей устроиться, а Терин собрался проконтролировать наличие надёжной охраны. Сама я пошла в сторону небольшой беседки обвитой вьющимися розами. Рейгар и Варес о чём-то спорили. Хотя думаю, я знаю причину спора. Но слова мужа заставили меня замереть и жадно прислушаться к тому, что он говорил.

— Ты пойми, Варес. Тягу к паре, к своей самочке, нельзя спутать ни с чем другим. Это не влюбленность, не похоть, ни азарт. — Горячо рассказывал наг. — Просто от одного взгляда издали в груди разливается такое тепло… Всё остальное перестает существовать. Хочется быть рядом, быть нужным… Защитить от всего на свете. Оградить, уберечь, спрятать от всего мира, загородить от всех ветров в этом мире. И это не слабость, это не означает, что ты размяк! Просто у каждого должно быть сердце, искра бушующего пламени в крови. И эта наша пара. Значит, боги посчитали тебя достойным, раз позволили получить такой драгоценный дар.

— Ты тоже самое чувствуешь по отношению к сестре? — тихо спросил Варес.

— С первого взгляда. — Не задумываясь, ответил Рейгар. — Я тогда после арен, полудохлый валялся на земле, а она вышла из портала…

— А я думала, что ты тогда был в беспамятстве. — Не стала скрывать своего присутствия я.

— Моя звёздочка. Я даже имени твоего не знал. Думал, что тебя зовут "Сияние". — Улыбаясь, прижал меня к себе Рей. — Моё сияние.

Мы оба словно забыли о присутствии Вареса. Пальцы мужа нежно погладили меня по щекам, скользнули по шее, и замерли на следах от укуса в момент подтверждения привязки.

— Смотришь на вас, и аж зависть берёт. Всё время рядом, и не раздражаетесь от постоянного присутствия друг друга. Вы, как связаны всё равно. — Поделился своим наблюдением Варес.

— Мало связаны. Всего лишь браслет отбора и пара укусов. Я хотел бы опутаться всеми клятвами, что только есть в этом мире, каждую принести тебе, как принёс свое сердце и душу. Хочу быть твоим каждой каплей своей крови, Звёздочка. — Рей шептал почти мне в губы, заставляя мою собственную кровь бежать быстрее.

— У вас минут пятнадцать, не больше. — Ворчал Варес, выходя из беседки и оставляя нас с мужем наедине.

Мне показалось, что ещё и половины отведённого нам времени не прошло, как нас начали звать. Отрываться от Рейгара было тяжело, тем более, что сам Рей явно не спешил разжимать руки и выпускать меня из объятий. Возле кухни нас встречала ухмыляющаяся Лисан.

— Что такое? Опять над Варесом потешались? — полюбопытствовала я.

— Ну, а как ещё? Он поднялся в башню, потому, что мужчины решили, что там надёжнее всего. При этом ему никто не говорил, что мы туда пошли, а он пришел, словно по запаху. Сам все обошёл и проверил, добавил к охране нескольких своих оборотней. Но самый эпичный момент был, когда он выкинул всю постель, и постелил новую, лично её проверив, чуть ли не на нюх. Это хорошо, что пока проверяли замок, Терин нашёл все необходимое. — С горящими глазами рассказывала Лисан. — Но самое главное! Лорд Варлах, сам! Представь только! Сам застелил Белли кровать, уложил её и укутал одеялом. Прям такой мишка-мишка!

— Проявляет заботу, — развела руками я и замолчала, увидев, как из кухни выходят Рианна и Дерек с глубокими тарелками, больше напоминающими небольшие тазики

— Что это? — я с удивлением рассматривала содержимое тарелок, фарш и яйца.

— Мы сейчас же пойдем в пещеры под замком. — Объясняла, немного волнуясь Рианна. — И будем проходить мимо пещеры, где меня наказывали… А муж Лисан мне тогда сказал, что я змей прикормила, что они меня защищали… И их же никто не кормил, и я вот решила, что раз так получилось, то надо отнести им покушать и навестить. Они же тоже живые.

— Ты же боишься змей. — Напомнил Рей.

— Они-то не виноваты и, оказывается, просто искали тепла. Это я после рассказа мачехи боялась. — Ответила Рианна.

Конечно, я не смогла не посмотреть, как Рианна будет кормить змей, которых боялась до паники. Чуть помедлив, Ри свернула в узкий коридор, отходящий от основного. Несколько длинных спусков и мы остановились перед тяжёлой, обитой железными полосами дверью.

Стоило переступить через высокий порог, как под высоким сводом пещеры зажглись сразу несколько светляков. Не очень ярких, но их света оказалось достаточно, чтобы заметить, как на дрожащий голос Рианны ползли тёмные пещерные змеи. Но мне казалось, что в их шипении, нет ни угрозы, ни предупреждения.

За считанные секунды небольшой каменный островок покрылся блестящими чешуйчатыми телами. Рианна какими-то рванными, скованными движениями начала раскладывать фарш и разломанные отварные яйца. Змеи с удовольствием принимали пищу и отползали к Рианне, чтобы как можно ближе прижаться, проскользнуть вдоль руки или ноги.

Валдес опустившийся рядом с женой на колени, аккуратно поглаживая змей по головкам и узким спинкам, убеждая Рианну, что ничего страшного здесь нет. Девушка протянула заметно дрожащую руку к одной, словно замершей змее, и по примеру Валдеса погладила её. Следом к выставленной ладони стали подползать и остальные.

Выходя из пещеры для наказаний, Рианна улыбалась. И хотя её ещё потряхивало от только что совершенного поступка, она уверенно шла вперёд, ведя всех за собой. И в её походке, в том, как она себя держала сейчас, в этой немного сумасшедшей улыбке, словно появилась какая-то уверенность.

И она сохранялась ровно до того момента, как подойдя к очередному ответвлению, Терин не нашёл первый из глушащих артефактов.

Глава 44

Селена Лангран

Стоило только Терину подать знак, как я, Рианна и Лисан, оказались со всех сторон окружённые мужчинами. Внимательные и заботливые мужья исчезли, уступив место воинам. Гвардейцы рассредоточились по проходу, максимально приготовившись к возможному нападению.

Маги, идущие впереди, во главе с Терином, один за другим обнаруживали артефакты, помогавшие скрывать пленников. Даже мы, прекрасно знавшие после допроса Мортье о рабах, и то, постоянно ощущали их воздействие. Но с каждым уничтоженным артефактом, идти вперёд становилось легче и проще. В конце мы уже отчётливо слышали голоса.

Рианна обратила на себя внимание, потянув Валдеса за локоть, и молча указав на почти незаметный поворот. Заметивший эти переглядывания Терин, подошёл и внимательно посмотрел девушке в глаза. Рианна так старательно пыталась мысленно что-то объяснить, что ещё и беззвучно, одними губами, повторяла свои мысли.

Терин кивнул и показал, почему-то Валдесу, большой палец вверх, сверкнув на мгновение широкой улыбкой. Сам Терин и с десяток воинов отделились от общей группы и исчезли в том самом проходе, на который указала Ри.

Воины, идущие впереди нас, активировали собственные артефакты, дающие на несколько минут возможность быть не замеченными. Огромная каверна, какие я только в нагаате и у дроу и видела, была почти полностью заставлена клетками. Некоторые были пустыми, но абсолютное большинство было заполнено пленниками.

Кто-то безучастно смотрел в никуда, чьи-то глаза горели огнём непримиримого сопротивления, многие просто лежали, сжавшись в самом дальнем углу своих клеток. Осматривая клетки из-за спин мужчин, пока ещё действовала невидимость, и воины ждали знака от Терина, я почувствовала, что воздуха для вдоха не хватает. Словно я получила сильный удар поддых.

Молодая нагиня, едва ли старше меня, с чешуей красного цвета, старалась просунуть руку как можно дальше сквозь прутья своей и чужой клетки. Она старалась дотянуться до сильно израненного нага, не замечая, что обдирает кожу на руке и плече до крови. Каждый раз, когда ей это удавалось, я ощущала, как она выплескивает свою собственную силу, подлечивая нага.

Нагиня с целительским даром, но не обученная, от слова совсем. Потому что даже силу толком передать она не могла, выплескивая слишком большой объём, а нагу доставались крохи.

Мне хотелось рвануть к этим клеткам, начать срывать замки, но сжав кулаки, я сдерживала себя. Артефакты, которые мы поломали, сделали свое дело. Они скрывали не только пещеры с рабами от нас, но и то, что происходит на поверхности, от тех, кто стерёг пленников. Поэтому, сейчас я стояла и ждала, когда в эту же пещеру, но с другой стороны проникнет Терин и его отряд.

В этот момент один из охранников тоже заметил, что красная змейка пытается подлечить раненного нага. Он медленно поднялся от костра, рядом с которым грелся, вытянул длинный железный прут с рукояткой, которым ворошил угли, и, стараясь ничем не выдать своего приближения, буквально переместился к клетке с нагиней.

Вот только что он был у костра, и вот, практически мгновенно, с размаху втыкает раскалённый прут в хвост не заметившей его приближения нагини. Появившаяся на лице бандита злобная гримаса, изуродовала и так отвратительную внешность. Он знал, какую боль причиняет, и это знание явно доставляло ему удовольствие. Он собирался провернуть прут в ране, но не успел.

Крик боли, который не сдержала нагиня, словно стал сигналом для нападения. Стоять и смотреть, какая ещё мерзость придёт в голову бандиту, никто не смог. Да и не хотел. Сразу несколько клинков пробили тело этой гнуси, обрывая и все его замыслы, и саму жизнь.

Охранники не сразу поняли, что происходит, а времени для того, чтобы разобраться им никто не предоставил. Взбешённые увиденным воины, без всяких проволочек нападали на бандитов, не считаясь даже с тем, что кто-то из охраны сейчас спал. Больше они никогда не проснулись.

У многих наших бойцов оказались амулеты "Кокона безмолвия", которые придумал и создал сам Терин. На тех из бандитов, кто пытался командовать и организовать отпор, их затягивали, как удавку. Охранники под действием этого амулета мгновенно застывали, словно превращались в статую. Ни ментально, ни каким любым другим способом, никто кроме самого Терина, не мог дозваться или достучаться до того, на кого надели активный амулет. И избавить от него тоже.

Услышав, полный боли женский крик, сам Терин ураганом пронёсся по пещере, в мгновение оказываясь рядом. С его клинков капала кровь, что без всяких слов говорило, что на том пути не многие уцелели. Искры безумия вспыхнули в его глазах.

Слишком поздно я поняла, что Терин сейчас не здесь и не с нами. Клетки, работорговцы, девушка… Всё это словно вернуло его в тот день, когда он не успел спасти ту, с кем собирался связать свою жизнь.

Я не могла подойти к клетке с нагиней, потому что возле неё кипел бой, бандиты справедливо посчитали, что именно отсюда идёт нападение и сосредоточились именно тут. Терин убрал короткий клинок в ножны, оставив только любимый полуторник, и зубами сорвал с левой руки перчатку. Я забыла не то, что следить за происходящим, но и дышать.

То, что сейчас делал Леройд означало только одно. Он переступал собственное правило, не использовать в бою ментальную магию, так как в горячке боя, можно было и своих задеть и пленных для допроса не оставить.

Терин врубился в строй врагов со спины. Кого-то просто рубил, кого-то протыкал. Те, кто на свою беду оказывались от него на расстоянии вытянутой руки, погибали от того, что получали через прикосновение сгусток "ментального пламени", заклинания, просто выжигающего мозг.

Яростная схватка вскоре закончилась. И пока воины осматривали бандитов, кого-то и добивая, Терин просто вырвал дверь в клетку, где пыталась свернуться в клубок от боли девушка-змея. Нагиня даже пискнуть не успела, как оказалась на руках у Терина.

— Сейчас… Сейчас, потерпи немного. Хорошо? Селена! — рявкнул Терин так, что я испугалась, что сейчас свод пещеры обвалится. — Вот, давай вот сюда, здесь чисто. Я сейчас рубашку подстелю… Понимаю, что больно, но попробуй расслабить хвостик, хорошо? Селена, где тебя там носит?

— Не ори! Сейчас пещера обвалится. — Потребовала я от брата тишины. — Так, давай посмотрим? Я попробую сейчас обезболить, хорошо?

Девушка была напугана и совершенно не понимала, что происходит. Кто-то появился, уничтожил почти всю охрану, а кто это, чего хотят, пойди, разберись. Одно только что пленников вытаскивали из клеток и толпами, куда-то уводили, могло её натолкнуть на самые страшные мысли.

Лисан, успевшая отправить вестник в целительский корпус ещё до того, как я ушла в сад, сейчас носилась, как водомерка по луже, определяя, кого нужно поднимать к целителям в первую очередь. Эх, Мирииду бы сюда, с её командирским голосом и непонятно откуда взявшимся навыком организовывать оказание помощи пострадавшим, промелькнула в голове мысль. Но и Лисан справлялась, ненамного уступая сестре.

— Что значит, попробуешь обезболить? — злобное шипение вырвало меня из раздумий. — Девочке! Больно!

Я не сразу даже поняла, что это Терин.

— Ты чего? Успокойся, ты больше всех девочку и пугаешь. Что с тобой? Посмотри вокруг. Как ты думаешь, ей легко довериться незнакомым людям? — пыталась привести в чувство брата и одновременно нащупывала рану на хвосте нагини, незаметно обезболивая её.

— Не могу я её пугать! Не пугаю же, правда? — какой-то чрезмерно разнервничавшийся Терин обратился к девушке.

— Терин, тебя даже я сейчас боюсь! Полуголый, весь в крови и пыли, с маниакальным блеском в глазах… — наконец-то я смогла нащупать потоками силы свежую рану. Именно свежую, потому что моя сила ощущала и другие, затянувшиеся и застарелые, но Терину о них сейчас знать не стоит.

— Нет, не страшный. Даже грязный и полуголый. — Тихо, почти сквозь зубы ответила девушка. — Он сейчас весь горит, пылает, как пожар. Только пламя у него двух цветов.

Я чуть было не забыла, что я делала.

— Почему ты так решила? — всё-таки уточнила я, уж больно невероятной была догадка.

— Вижу. С детства у меня это. Только никто не верил, говорили, что я придумываю и обманываю. — Девушка вдруг сильно закусила губу, так что острые клычки прорвали кожу.

— Вот и всё, видишь, в рану попала окалина с прута. Теперь всё чисто. — Я затягивала рану, а сама пыталась осознать, что девушка из клетки для рабов, оказалась Видящей.

Последним, кто обладал таким даром, был один из мужей Алиены. Но ни в одном из потомков от брака Лангран и Леройдов, этот дар не проснулся. Да и странное поведение брата… Это далеко не первое освобождение пленных из рабства. И девушки среди несчастных были. И девушки-нагини тоже. Но никогда Терин Леройд не терял контроля над собой. Возможно, это из-за схожести ситуации с его личной трагедией.

— Рану я заживила. Но лучше сильно не напрягать. Доберешься до поверхности и лежать! Хорошо?

— Я прослежу. Никаких "доберешься". Я сам. — Заверил меня Терин.

— Хорошо. Покой и тепло. Как минимум пару суток. Отвар чуть позже подготовлю. Сам знаешь, для нагов особая рецептура. — Пояснила я для Терина, и обратилась к девушке. — А как тебя зовут? И тот мужчина, наг в соседней клетке, он тебе кто?

— Я Тесса, а Гарф мой дядя. Точнее, он был одним из мужей моей тётки, единственной моей родственницы. Он заступился за меня, и тетка, взбесившись, продала нас обоих сюда. — Я оглянулась, что бы найти того самого нага, чтобы девушка не волновалась, но меня опередил Терин.

— Я сейчас отнесу тебя, чтобы ты смогла отдохнуть, а потом вернусь за твоим дядей. Не волнуйся. Больше тебя никто не обидит! Обещаю. — Терин наклонился к девушке, та немного замялась, а потом протянула ему навстречу руки.

Я провожала взглядом брата с девушкой на руках, что доверчиво, словно знала его всю жизнь, положила свою голову ему на плечо. Может это родство дара так влияет на Терина?

Глава 45

Селена Лангран

Долго задумываться о происходящем с братом, времени не было. Меня звали сразу в несколько мест одновременно. Во время короткой схватки пострадали и наши воины. Им помощь нужно было оказывать уже сейчас.

Осматривающие пещеру воины нашли нескольких особо умных охранников, что решили спрятаться и сбежать в общей суматохе. Не вышло.

Пока я переходила от одного пострадавшего к другому, Лисан организовала вывод пленников. Одна группа воинов отправлялась от нас с частью освобождённых, а на встречу к ним уже спешил другой отряд, встречавший их на полпути и принимавший на себя обязанность вывести бывших, уже бывших, пленников на поверхность.

Часть воинов оставалась наверху в полной готовности к бою, на случай появления нежданных гостей. Часть всё время оставалась внизу. Артефакты стационарных переходов никто не трогал. Те, кто должен был рано или поздно прийти при помощи этих порталов был вполне ожидаем. У нас было очень много вопросов, которые очень бы хотелось задать. Осталось только найти и поймать того, кто будет на них отвечать!

В каверне уже не осталось ни раненных, ни рабов. Все пленники были благополучно отправлены на поверхность, где попадали в цепкие и надёжные руки лекарей из целительского корпуса. Какое-то ощущение напряжения в самом воздухе этого места исчезло с последним покинувшим его пленником.

Чуть в стороне, расположившись прямо на камнях, Варес подставил Рианне руку для перевязки. Кто-то из бандитов располосовал ему мышцу чуть ниже плеча.

— Да брось ты! Там царапина. — Как обычно бурчал Варес, крайне не любивший оказываться в роли пациента. — Само зарастет. Я же оборотень.

— Слушай, я конечно не лекарь, но даже я знаю, что занесут заразу в открытую рану, и проблемы обеспечены даже оборотню. — Возмущалась его наплевательским отношением Ри. — А ты думаешь, они вот за своим оружием следят? Ага. Перед каждым нападением тщательно моют и кипятком обдают. Давай, сиди спокойно, я не Селена, но наложить повязку с заживляющей мазью могу.

— Ай! Чего щиплешься? — дёрнулся Варес.

— Ой, чуть потуже затянула. Ничего страшного, я по-родственному. — Ответила Ри.

— Ну, если только по-родственному, тогда ладно. Слушай, Рианн… — замялся всегда насмешливый и решительный Варес. — А что нравится Белли?

— В смысле? — растерялась Рианна.

— Просто хочу, что такое сделать, чтобы Белли порадовалась, чтобы как-то отвлечь от всего вот этого, — Варес обвел руками пещеру. — Судя по тому, что едва придя в себя, она начала спрашивать о вассалах, о работниках, даже о состоянии крепостных стен спросила. А вот про фамильные драгоценности, золото… Даже и не вспомнила. Думаю подарить украшения совсем дурная идея. Вряд ли это будет ей по душе.

— Когда ты успел это понять? — удивление Рианны было искренним, и она его не скрывала. — Белли действительно такая. Замок, люди, род… Для неё это очень важно и значимо. А украшения, драгоценности, даже фамильные, её всегда оставляли равнодушной. Она вообще, больше всего любила украшать себя цветущими ветками. Если бы сейчас был жив наш сад, то в ближайшие дни мы праздновали бы цветение. Целое море цветущих деревьев, танцы, множество столов с угощением… Белли обожала этот праздник.

— Что ты сказала? — обратился в слух Варес, напоминая хищника на охоте, готового схватить свою жертву.

— Белли любила праздник цветения садов и с удовольствием украшала себя цветущими ветками. Но садов сейчас нет, и боги ведают, когда мы сможем снова этот праздник отметить. — Послушно повторила Рианна.

— Спасибо! Я знаю, что делать. Рианна, придумай, как занять сестру на целый день. И подальше от замка. По-родственному, а? — зажёгся какой-то идеей Варес.

— Может, тогда и мою родственную помощь примешь? — спросила я. — Мы собирались воспользоваться порталом и отправиться в храм всех богов, чтобы провести ритуал братания между Рейгаром и Дайгиром. Думаю и Белле с Рианной не мешало бы побывать на рынке, думаю, для замка необходимо закупить множество всего.

— О, Селена! Сестрёнка, я тебя обожаю. Но тебе тогда придется самой забирать Белли, а Рианну я попрошу быть в качестве подсказчика. — Тут же отозвался Варес.

— Подсказчика чего? — уточнила Рианна.

— Завтра всё узнаете. — Загадочно и довольно улыбался медведь.

Видно, не у одной меня было ощущение, словно мы успели! Вот ровно, когда ставишь в лаборатории выпаривать зелье, чтобы увеличить концентрацию, и отходишь за каким-нибудь растением в сад или книгой в библиотеку, отвлекаешься на что-нибудь и когда вспоминаешь, то со всей отпущенной тебе скоростью бежишь в лабораторию, представляя себе уже обгоревшие реторты и закопченную лабораторию. А прибегаешь и понимаешь, что у тебя ещё две минуты, чтобы отдышаться перед самым важным моментом.

Вот и сейчас у меня было именно такое ощущение. Мы успели. В последние минуты, но успели. Словно подтверждая мои слова, почти все воины одновременно подхватились и заняли позиции, удобные для нападения и обороны. Все ощутили колебания воздуха, предвестника открытия портала.

Дайгир, тут же оказавшийся рядом, мгновенно утянул меня и Рианну за широкий выступ горный породы, где нас уже дожидалась Лисан. Арки порталов взметнулись сразу в нескольких местах пещеры. Значит, у работорговцев есть возможность откуда-то уходить сразу несколькими порталами, то есть при появлении отрядов зачистки слишком многие могут ускользнуть.

Послышался грубый и громкий смех, в пещере появились бандиты. Никого не опасаясь, заявились, словно в собственный дом. Заметив тишину в пещере и отсутствие охранников, и пустые клетки, они подняли недовольный крик.

— Эй, ленивые задницы, вы где? Долго ждать? Мы сами должны этот скот рассовывать по клеткам? — Орал один из них на всю пещеру, даже не опасаясь, что его услышат.

Всё, что я могла сделать, это активировать собственные амулеты, блокирующие возможность открывать портал, даже при помощи артефактов переноса. Потому что оставались считанные мгновения до того момента, когда бандиты увидят следы нашего нападения. Трупы бандитов всего лишь оттащили в сторону, а не убрали из пещеры. Да и те, что застыли под воздействием артефактов Терина, тоже ещё находились здесь.

Собственно, понимание ситуации уже начало приходить ко многим. Бандиты даже перестали расталкивать пленников по клеткам. Но полное осознание того, что происходящее сильно отличается от привычной им ситуации, пришло, когда бандиты, решившие вернуться назад, не смогли открыть портальные переходы. Забыв о пленниках, работорговцы вытащили оружие и сбились в кучу. Послышались какие-то панические выкрики.

— Добрый вечер, неблагородные господа! Разрешите представиться. Варес Варлах-Лангран. — вышел вперёд Варес. — Тут ещё где-то ходит мой родич, Терин Леройд. А вот чуть в стороне вы можете видеть Валдеса Ривиэля, вот он дружелюбно машет вам ручкой. А вот там, рядом с ним стоит Эрик, князь котов. Хочу поделиться с вами радостной новостью, можете смело считать нас, меня и лорда Ривиэля, супругами законных наследниц замка Антре. И вот ваши визиты в этот замок им совсем не нравится!

— Вообще не нравятся! Можно сказать, категорически. — Привлек к себе внимание вернувшийся Терин.

Радости от появления Терина, как и от всего перечисления присутствующих, работорговцы почему-то явно не ощутили. Многие поняли, что лучшее, на что они могут рассчитывать, это быстрая смерть во время захвата.

Среди пленников вдруг послышался смех. Его подхватил ещё кто-то. Это отдавало истерией, но это было лучше страха или апатии. Находящиеся рядом воины постарались сместиться так, чтобы прикрыть пленников собой, если у бандитов вдруг появится мысль использовать рабов, как живой щит. Судя по тому, что первые схватки завязались именно в этом направлении, такие попытки всё-таки были, но быстро пресеклись.

Вдруг Лисан и Рианна переглянувшись и кивнув друг другу, прошмыгнули за спиной у Дайгира в сторону рабов. Многие из бандитов тоже решили, что большим числом они смогут смести воинов ограждения, и получат шанс скрыться, взяв заложников.

— Лисан! — скомандовала Рианна.

Лисан сделав полшага вперёд, прикрыла глаза, сосредоточилась и на пределе своих сил, закусив губу до крови от напряжения, выпустила небольшую волну пламени. И сразу отошла назад. А вот Рианна наоборот, сменила девушку на передовых позициях. Её воздушная волна подхватила пламя Лисан, что растеклось по воздушному щиту, как по стеклу, и с огромной скоростью понеслось на работорговцев.

Терин, что смог сориентироваться раньше всех, только чудом умудрился выхватить пару бандитов, что заметно выделялись среди толпы, и чьих приказов слушались остальные. Да ещё одного, привлекшего моё внимание какой-то крысиной повадкой, накрыла колпаком заклинания я. Чем-то это заклинание напоминало действие амулета Терина, его когда-то разработала Алиена для защиты Марины. Но мне показалось важным сохранить этому существу жизнь. Уж больно он старался остаться незамеченным. А вот остальных буквально испепелила прошедшая воздушно-огненная волна.

— Ой, дружище, думаю, ты совсем не теми пугал эту шайку. — Хлопнул остолбеневшего Вареса по плечу Эрик. — Девочками пугать надо было.

— Я, Селена Лангран. В этом доме вам больше ничего не грозит. Как вы видите, законные владельцы этих земель крайне отрицательно относятся к рабству. — Подошла я к рабам, и объясняла происходящее, чтобы успокоить. — Если среди вас есть тяжело раненные, то позвольте оказать помощь. Если нет, то давайте пройдем наверх, где вас разместят на ночь. А завтра будем думать, как нам всем быть.

Послышались вздохи облегчения, кто-то начал плакать, кто-то благодарить. Большая толпа очередных освобождённых двинулась на выход.

И мало кто заметил, как Валдес подошёл к Рианне и стоял, молча рассматривая жену.

— Злишься? — тихо спросила Ри, не отрывая взгляда от строгого лица мужа.

— Испугался. — Коротко ответил лорд Ривиэль. — Пойдём?

— Я не хотела тебя пугать. Просто такая злость взялась, как из неоткуда. Мы с Лисан обсуждали, как бы мы могли усилить друг друга. Вот и попробовали… — Всё тише с каждымсловом, говорила Рианна, но ладонь вложила в руку мужа без сомнений и задержек. — Не сердись, пожалуйста.

— Не сержусь. Но буду учить сражаться. — Улыбка лорда заставила Рианну засмущаться, но азартный блеск в глазах выдавал её радость от услышанного с головой.

Глава 46

Утро началось настолько рано, что я не заметила когда была ночь.

— Не выспалась? — тихо спросил Дайгир. — Может, отменим всё? Проведешь день в постели, отдохнёшь. А то с самого отбора, как белка в колесе.

— Ну, нет. Доделаем все дела, и больше я ни в какие разборки не лезу до нашего прибытия к дроу. — Не согласилась с весьма привлекательным предложением я. — Рей прав. Вам давно пора пройти этот обряд. Я, правда, буду спокойнее, если к каждому из вас будет тянуться ещё одна ниточка. Я очень сильно верю в свое предчувствие, но пусть будет ещё что-то. Да и просьбу брата выполню, отвлекая его пару от поместья. А потом мы уйдем отсюда. Я хочу наконец-то оказаться в тишине и покое, чтобы разложить по полочкам все те знания, которые мы получили во время этого пути. Я хочу пропитаться ощущением семьи и брака. Не потому что был обряд и на наших руках браслеты. Не потому что всю дорогу мы из одной беды плавно вляпываемся в другую, и вы вынуждены помогать, рисковать собой, защищать от летящих непонятно откуда проблем. Я же не воин, я лекарь. Моя доля спасать после боя, отводить чашу во время болезней. А не с мечом в одной руке и вязью боевого заклинания в другой грудью встречать врага. Так могла сделать Марина, Алиена, даже моя бабушка, не задумываясь, возьмётся за меч. А я…

— А ты не Марина и не Алиена, и не твоя бабушка. — Произнес, утыкаясь мне в шею, Рей. — Возможно именно ты, и именно такая нужна миру именно сейчас. Не задумывалась? Говорят, что ваш род под покровительством самой Морины. И что именно поэтому вы называете своих дочерей в честь грозной богини. Ещё до моего попадания на торги, даже среди наемников шли разговоры, что богиня не просто так вернула в этот мир своих любимчиков. Видно тогда мир нуждался в защитниках, а сейчас ему нужно исцеление. Ведь у каждого в этом мире есть своя цель. Твоя просто заключается не в войне, вот и всё.

— Судя по последним открытиям, мир всё ещё нуждается в защитниках Рей. — Тяжело вздохнула я. — И знаешь, самое замечательное это то, что этих защитников становится всё больше и больше. И, наверное, ты прав. Осталось только найти очаг этой заразы и избавиться от него.

Из постели я выбиралась с тяжёлым вздохом. Но уже после лёгкого завтрака настроение поднималось по нарастающей. Я всё больше и больше загоралась весельем и какой-то бесшабашностью. Словно после долгих затяжных дождей вдруг вышло яркое солнце.

Белли уговаривать долго не пришлось. Просто показать количество освобождённых ночью и объяснить, что они останутся здесь на несколько дней, да ещё и гарнизон, а припасов в замке даже не кот на плакал, а мыши по слезинке отжалели. Серьезная и ответственная Белли послушно выпила очередную порцию отвара и после того, как я с ней поделилась силой, была готова отправиться вместе с нами.

Помимо охраны к нам присоединились Терин и Тесса. Я осмотрела вчерашнюю рану на хвосте нагини и с удивлением обнаружила, что рана почти зарубцевалась. И я прекрасно знала, каким образом это могло произойти.

— Терин, а ты ночью спал? — мазь, изобретенная когда-то Элиной Гордаран для Тени Марины, работала превосходно, но вызывала жуткий зуд, и менять повязку надо было каждые два часа.

— Я в порядке, если ты об этом. И даже успел с твоей добычей побеседовать. — Терин улыбался какой-то несвойственной ему, мягкой и мечтательной улыбкой. — Мы же не помешаем, если отправимся с вами в храм всех богов?

— Да вообще нет, может ещё и поможете выбрать всё, что может понадобиться для замка и освобождённых. — Улыбнулась я засмущавшейся нагине.

И только уже по ту сторону перехода я заметила, что Белли чем-то сильно расстроена.

— Что случилось? — я не стала ломать себе голову и решила спросить прямо.

— Я видимо сильно обидела лорда Вареса. — Девушка быстро смахнула набежавшие на глаза слёзы. — Только я же не хотела ничем оскорбить или тем более унизить… А получилось, что оттолкнула.

— С чего ты это взяла? — удивилась я.

— Когда мы уходили, лорд Варес не подошёл, не попрощался. И даже не взглянул в нашу сторону. В мою сторону. — Совсем тихо добавила Белли.

— Даже не думай так. Варес не пустозвон, хоть может и показаться, что он только язвит и насмешничает. Поверь, за свою семью он порвет любого. — Белли слушала меня очень внимательно, и не отводя от меня взволнованного взгляда. — Он, не задумываясь, рискнёт собой, не начнет считаться, кто и насколько серьезно может пострадать. Для него есть "свои". Его близкие и родные. Попасть в этот круг очень и очень непросто. Но если ты заслужила уважение и привязанность Вареса, он никогда от тебя не откажется. Никогда не предаст. Не мне давать тебе советы, как вести себя с мужчиной, со своим парным, я со своей-то семьёй не могу нормально побыть. Но одно могу сказать точно, брата ты слишком рано списала с претендентов на твой выбор.

Храм всех богов когда-то был заброшен, следить за ним было некому, служители его покинули. Такую судьбу разделили множество храмов по всему миру. После наложенного проклятья, боги почти не отзывались на призыв своих народов. Говорят, только Ссаарда отмечала избранных. Да Морина была частой гостьей под этим небом. Но богиню Гроз боялись, и лишний раз призывать её внимание не спешили.

Позднее, во времена возвращения Лангранов, старые храмы начали приводить в порядок. Прабабушка, ещё до того как у неё проснулись силы, идя тропой чёрного отбора, лично наводила порядок в одном из таких брошенных храмов. И даже принесла свою кровь в жертву богине Гроз. Да и уже в нагаате, юную некромантку взяла под опеку сама Ссаарда, дважды откликнувшись на призыв, тогда ещё никому неизвестной человечки.

А помня семейный девиз Лангранов, многие посчитали, что забота хоть и о давно покинутых, но всё же святилищах богов, будет хорошим плюсов в глазах такого сильного союзника как Грозовой перевал.

А потом такие храмы стали местом, куда можно было прийти с просьбой о помощи. В нагаате и вовсе при храмах стали селиться воины богини Ссаарды. Избранные и отмеченные ею. Белые наги не смотрели ни на древность рода, ни на богатства, ни на принадлежность к какому-то определенному народу.

Так и повелось. Сюда приходили провести обряд, попросить о помощи, найти самих себя и своё место в мире.

Охраняемое место привлекало караваны для ночёвок, появились таверны, харчевни и сначала стихийный, а потом и постоянный огромный рынок. Постепенно появились мастеровые, те, чья работа всегда была необходима для торговцев и путников. Оружейники, кожевники, кузнецы, лекари. А между тем, город у храма всех богов, уже более ста лет, как разросся во все стороны, обзавёлся огромным количеством постоянных жителей и принял сегодняшний вид.

Рассвет здесь начинался гораздо позже, чем в горных владениях Антре. Если в поместье уже было утро, то здесь луна ещё не ушла с небосвода, а горизонт уже начинал светлеть, возвещая о пробуждении солнца.

От широкой площадки портала шла удобная каменная дорога к самым ступеням храма. Широкие ступени храма были удобны для выходцев из любого народа, даже наги преодолевали их не замечая. Статуи богов встречали приходящих спокойными улыбками и глазами полными усталой мудрости. Морина и Жива стояли по обе стороны от ствола эльфийского древа, в чьих ветвях запутались луна и солнце. Со стороны Живы, следующей статуей была Ссаарда, а соседом Морины был Торгун, бог воинов и путников.

Весь пол перед статуями был расчерчен сложными пентаграммами, силу которых я ощущала даже на расстоянии. Дайгир и Рейгар одновременно встали в сердце одной из них. Один взмах и две порезанные ладони соприкасаются ранами, смешивая свою кровь. Оба мужчины начали выговаривать слова братской клятвы и звучали они настолько в унисон, словно они долгое время тренировались произносить клятвы хором.

— Я принимаю тебя своим братом духом и кровью, силой и плотью. Мои боги да хранят тебя, как часть меня. Мои пути да будут ведомы тебе. С этого момента и до последнего моего вздоха, мое сердце бьётся с твоим в унисон. — Эхо подхватывало каждое слово и уносило под самый купол храма. Словно сами силы этого мира повторяли за мужчинами. — Пусть услышат меня живые и мертвые, и разнесут эту весть по всем уголкам и здесь, и по ту сторону грани. И примет мой род нового сына.

С каждым мгновением свечение линий пентаграммы становилось всё ярче. Белый свет Луны смешивался с фиолетовым сиянием силы Ссаарды. Чуть ниже плеча у обоих мужчин стали проявляться святящиеся символы, узкой вязью обхватывающие руку. Луна, покровительствующая оборотням, и богиня нагов приняли клятвы. Как только символы погасли, Рейгар и Дайгир сделали несколько шагов в мою сторону и вдруг замерли, словно споткнувшись.

— Что? — удивилась заминке я.

— Брачный круг… — Тихо произнес Дайгир.

Он не озвучивал просьбу, но в его взгляде было столько надежды. Я посмотрела на Рейгара, мой змей, волнуясь, прикусил губу. Непонятное волнение передалось и мне, словно мы и не были женаты ещё с первого дня отбора. Сама не понимая от чего, я шла к своим мужьям, чувствуя робость и слыша бешеный стук собственного сердца.

Рейгар Изумрудный

В круговерти последних дней, мы чувствовали себя словно во время военного похода. Короткий перерыв, бой, раненные, пленные, допросы… По новой информации шли, искали новую нору, в которую забился тайный враг. И снова схватка.

Портальщики работали без устали, лекари сменяли друг друга, отряды гвардейцев перевала и воинов многих родов постоянно менялись. Бессменными оставались только наги Грозового клана, личная охрана наследницы престола. И ни разу за все время я не услышал ни единого возмущения, усталого ропота или любого другого проявления недовольства.

"Наша фрея" говорили они с улыбкой, выслушивая её объяснения о предстоящих действиях. Молча, били себя кулаком в грудь, принимая её приказы, больше похожие на просьбы. "Я воин перевала" с нескрываемой гордостью представлялись наги с серо-стальной чешуей, украшенной белыми разводами молний.

Удивительно было наблюдать за таким единством в желании раз за разом вставать на пути у чужой беды. И в этом вихре проблем Селена находила время для нас.

Размышляя о том, как сложится наша жизнь дальше, когда Селена вернётся в замок на перевале и снова примет на себя обязанности наследницы престола, я искренне считал, что буду часто ощущать себя лишним и ненужным. Но никакой наплыв обязанностей не сравнится с войной. А именно её сейчас вела Селена.

Удивительно, но молодое поколение правителей и наследников родов, сейчас было на самом острие, в авангарде этого наступления.

Принимая ответственность за чужие жизни и судьбы, Селена умудрялась оставаться той самой девочкой, что прижималась к моей груди, делясь мыслями и переживаниями. Я и сейчас любил эти минуты, когда за нами закрывалась дверь комнаты, или опускался порог шатра, и Селена, пригреваясь между нами двумя, начинала делиться с нами, спрашивать мнения, советоваться. Просто жаловаться на усталость и желание спрятаться от всего мира.

И не передать словами, не описать те чувства, которые распирали грудь от мысли, что прятаться ото всех и всего она приходит в мои объятья. Что в кольцах моего хвоста у неё самый спокойный сон. Что всеми своими сомнениями она делится в первую очередь не с братьями, ни с опытным дядей, главой клана, а с нами, своими мужьями.

И никогда не отмахивается от нашего мнения. Может не соглашаться, но всегда объясняет, с чем именно и почему.

Вспоминая первый раз, когда увидел недосягаемую для меня тогда мечту, и как я назвал её "Сиянием", сейчас всё чётче понимал. Это не было ошибкой. Моя жена для меня действительно Сияние. Теплое, нежное, ласкающее в своем свете, заслонившее собой целый мир. Как так может быть, что любой, даже самый тяжёлый день, становится лучше, стоит встретиться с ней глазами? Или поймав на себе её взгляд? Почему, стоит только ей мне улыбнуться, и моя кровь закипает, как в самый жаркий полдень?

Сразу после обряда братания, ещё чувствуя эйфорию от произнесенной и принятой богами клятвы, мы оба, и я, и Дайгир, направлялись к улыбающейся нам жене. Барс вдруг словно споткнулся. Опустив взгляд на пол, я узнал руническую вязь брачного круга. Уже понимая, почему остановился Дайгир, я медленно поднимал взгляд на Селену.

Мы оба стояли внутри брачной пентаграммы. Селена, случайно или нет, стояла рядом со статуей Морины, держащей на руках Последнюю чашу. Я и барс молчали, но душа и сердце заходились в крике. Мы были женаты, мы прошли ритуал, пусть и каждый по отдельности, мы носили на коже браслеты, подтверждающие нашу связь и принадлежность жене, но сейчас…

Сейчас не она выбирала нас. Мы, оба, выбирали её. Из всех на свете! И молча, просили принять этот выбор и новые клятвы. Не по ритуалу, не по навязанному ей отбору. А по зову сердца. Мне казалось, что я разучился дышать. Только одна мысль билась в голове. Услышь! Я смотрел и смотрел, боясь шевельнуться и нарушить звенящую тишину этого момента. Боясь отвести взгляд от закусившей губу Селены, что переводила взволнованный взгляд с меня на Дайгира.

Среди темного бархата волос начали проявляться серебряные пряди, её кожа наливалась жемчужно-перламутровым светом, широко распахнутые глаза меняли фамильный цвет. Волнуется, переживает…

Что-то изменилось в один миг. Селена сделала один небольшой шажок в нашу сторону, а мы оба протянули навстречу ей руки. Словно сговорились или по условному знаку.

— Селена. — Прошептал Дайгир, заключая жену в объятья и начиная, срываясь, целовать её шею.

— Звёздочка. — Шептал я, обвиваясь хвостом вокруг её ног и прижимаясь к её губам.

Говорят наги не пьянеют. Врут. Нагло и бессовестно. Я пьянел от её запаха, от тепла её тела в своих руках, от искреннего ответа на мои поцелуи, от жадности, с которой она прижимала нас обоих к себе, от её силы, плещущей буйной волной вокруг нас.

Даже бледная Луна на небосводе налилась и заискрила. Тонкими жемчужными нитями силы и ароматом лунниц наполнился храм. Луна первой благословляла наш союз.

Коротко, совсем по-звериному, рыкнув, с шальным и пьяным блеском в глазах, Дайгир опустился перед Селеной на колени.

— Я прошу тебя, не отказывайся от меня. Каждой каплей своей крови я хочу принадлежать тебе, каждый вздох хочу разделить с тобой. Я не приму другой судьбы, кроме той, в которой есть ты. Я прошу тебя принять в свои руки мою жизнь на любой грани этого мира, под сенью любого из богов. — Дайгир ни на миг не отводил взгляда от Селены, и волновался так, что даже то, что он сжимал бедра жены, не помогало скрыть того, как дрожат у него руки.

Когда жемчужный лунный свет начал сплетаться с изумрудной зеленью Живы, никто из нас не заметил. И оборотни, и целители всегда находились под покровительством этой богини. Думаю, что для Дайгира с Селеной внимание Живы к нашему браку было важным моментом.

Лёгким ветерком в храм занесло целый ворох фиолетовых лепестков, смешивая с чистым ароматом лунниц сладкий запах цветов Ссаарды. Не сдержавшись, поцеловал отметины от собственных клыков, самым наглым образом коснувшись языком кожи жены.

— Моё сссолнсце, единсссственный дар моего ссердсса. — Если у Дайгира дрожали руки, то мне изменил голос, и шипение прорывалось в каждом слове. — Я твойс, а ты моя. Хочу сс тобой. И в жиссни, и в посссмертии…

Жена вдруг потянула нас обоих на себя, и, оказавшись полностью спрятанной между нами, улыбалась и повторяла, что мы её, а она наша. И никому не отдаст.

— Я, Селена Лангран, прошу богов-покровителей этого мира связать мою судьбу и душу с судьбами моих мужей. По взаимному выбору и желанию. — Проговорила моя звёздочка, принимая наши жизни.

Где-то на грани слышимости прокатился далёкий гром, к запаху цветов добавился запах дождя. Темно-синие нити силы вплелись в буйство плетения вокруг нас. Богиня Гроз услышала просьбу дочери рода Лангран. А на наших запястьях менялся брачный браслет. На широком плетении фиолетово-синего цвета, изумрудный наг с низу, и летящий в прыжке белоснежный барс сверху, закрывали со всех сторон серебристо-жемчужную лунницу.

Но удивительным образом в последний момент, когда руны пентаграммы уже начали угасать, вязь браслетов словно вспыхнула алым пламенем и края брачных браслетов застыли тонкой кромкой алого цвета.

Даже Торгун не остался в стороне и ответил на просьбу нашей жены о связи с нами. Мы получили благословение всех разгневанных богов.

Преисполненные благодарности и радостью от совершенного обряда, каждый из нашей семьи окропил чашу подношений каждого из богов своей кровью, делясь с богами самым дорогим.

Дайгир выносил жену из храма на руках, даже не обращая внимания на то, что пачкает её платье своей кровью из порезанной ладони. Мы собирались все вместе перекусить, и отправится на рынок. А я не мог налюбоваться на свою девочку. Ту, что наполнила мою жизнь смыслом и жаром истинной любви.

Селена Лангран

Дядя Норд вместе с охраной встречали нас у порога храма. Увидев изменившиеся браслеты, он удивлённо присвистнул.

— Однако! Даже среди воинов храма, наверное, не вспомнят, когда молчаливый Торгун отвечал на обращённые к нему просьбы. — Дядя провел пальцем по алой кромке. — Удивительное, наверное, было зрелище.

— О, да! — восторженно выдохнула Тесса. — Всё вокруг искрилось и переливалось, словно мы оказались внутри радуги. А ещё, раньше вокруг них было свечение, хоть и смешанное, но всё-таки у каждого своё. А теперь оно у вас единое, и всё сверкает. И ощущается тепло-тепло. Рядом с вами очень приятно находится.

— Как и рядом с тобой. — Не отводя взгляда от улыбающейся девушки, сказал Терин. — Тебе очень идёт улыбка. И я действительно рад, что ты второй день не можешь её сдержать.

— Оно само получается, — засмеялась Тесса. — Просто вокруг столько всех… Таких ярких, без гнили, без пустой злобы. У кого если и есть темные пятна, то только от воспоминаний о пережитой боли или тяжёлых потерях. А постоянно видеть, когда каждый словно обмазан этой мерзкой грязью, очень тяжело. Чувствуешь себя так, словно сам всё время пачкаешься.

— Наши наги — воины. И не понаслышке знают, что такое смерть и война. И им не раз приходилось убивать. Я думала, что это тоже откладывает свой отпечаток. — Мне всегда было интересно, отличается ли "Видение" от ментальной магии.

— Наверное, я вас удивлю, но многие ваши воины поднимают оружие с сожалением, что существо перед ними выбрало себе такой путь в жизни. И что никто раньше не помешал ему нести беды другим. — Улыбка Тессы стала немного грустной, но не исчезла. — Это не та горечь, что отравляет все вокруг.

— А у вас теперь какие планы, молодожены? — поинтересовался дядя.

— Наверно, задержимся ещё на день другой, а потом уйдем порталом в охотничий домик. И так осталось всего пару недель до официального приема и знакомства с родителями всех членов нашей семьи. — Поделилась давно уже утвержденными планами.

— С самого отбора всё к этому домику едем-едем, и никак не доедем. — Рассмеялся Рейгар.

— Да вас всё время заносит, то на пару дней пути южнее, то на неделю дороги севернее! — усмехнулся дядя Норд. — Только может, оно так и правильнее было. Вы пока сигали как зайцы, со всеми проблемами успели разобраться. В самих себя, что самое главное. Отборы это конечно вещь хорошая, только по факту, сталкиваются два разных и чужих друг другу существа. Ни привычек общих, ни воспоминаний, ни взглядов. Да даже вместе пережитых проблем нет. А им семью строить надо.

— Ну, насчёт общих взглядов и воспоминаний я не знаю. А вот проблем уже должны были нахвататься выше головы. — Сказал Терин. — Да и как минимум у Дайгира с Рейгаром уже есть общие привычки.

— Это, какие? — удивилась я.

— Обвивать хвостами твои ноги и спать в твоей кровати. — Рассмеялся брат.

— Ну, тебя! — засмущалась я и сделала вид, что сосредоточена на принесённой нам еде и совершенно не замечаю, как Терин старательно ухаживает за Тессой.

Смеясь и подшучивая друг над другом, мы уплетали за обе щёки, незамысловатое, но такое вкусное угощение. Когда Терин пошутил, что с таким одобрением и нашим горячим желанием сбежать ото всех, на официальном представлении придется объявлять не только о свадьбе наследницы, но и о моем интересном положении. А что оно будет, он как-то не сомневается. Прям точно в традициях Марины Лангран.

На что я ему ответила, что он, судя по всему, тоже в почитатели семейных традиций заделался.

— Какой там дар был у Иллаи Синей, к которой в мужья напросился Наарлейд Леройд? — напомнила я не сразу понявшему намёк Терину, смутилась правда Тесса.

После харчевни мы отправились на рынок. Хорошо, что и у меня, и у Терина, и у дяди Норда были храны. На попытки Белли вмешаться и отказаться от большого объёма закупок, Терин ответил, что это на обеспечение гарнизона и освобождённых. Поэтому ей не нужно считать себя должной или обязанной. И вообще там большая часть денег из средств, награбленных Элен Мортье. Ей-то они сейчас ни к чему.

— Мерзкая женщина. — Передёрнуло Тессу. — Что она, что тетя моя, что их подружка-дроу.

— Подружка-дроу? — замерла на середине шага я. — Ты её видела?

— Ну, да. И в доме тетки, и уже здесь, в замке. Она хоть и прятала лицо, но по ауре я её узнаю, даже через тысячу лет и в любом наряде. — Немного растерялась от моего напора нагиня — я что-то не то сказала?

— Тесса! Ты даже не представляешь насколько то, ты сказала! Ты действительно сможешь её узнать? — я с огромной надеждой смотрела на девушку. — А ты сможешь отправиться с нами к дроу?

— Конечно, узнаю. Это как отличительный знак. Как уродство или дефект, бросающийся в глаза. — Тесса не сомневалась в своих словах. — И мне всё равно, куда сейчас идти. Дома и близких нет. Только дядя, что был со мной. Возвращаться к тетке я не хочу. Я и так там захлебывалась.

— Тётку твою тоже бы навестить надо…

— Сразу после вашего домика! — припомнила нагиня разговор за столом. — На самом деле, надо. Рабов в её доме нет. Но то, как она обращается со своими мужьями, ничем от рабства не отличается.

Вспомнив о тётке, Тесса сразу стала серьёзной. Но продолжить наш разговор у нас не получилось. Мы нагнали ушедших чуть вперёд из-за моей остановки мужчин. Уже вскоре я и думать забыла и о тётке Тессы, и о таинственной дроу.

Погрузившись в хозяйственные хлопоты, я спорила и торговалась с торговцами, отвлекаясь только на мужей, которые по очереди отходили куда-то и приносили удивительные мелочи, которые можно встретить только на больших ярмарках или вот таких постоянных рынках. Жареные орешки или орешки в карамели, леденцы, рогалики, хрустящее тесто с творожной начинкой внутри, холодные засахаренные ягоды или заколки для волос. Рей сам закрепил украшения на моих волосах, поцеловав меня в висок.

А в голове мелькала мысль, что теперь благодаря Тессе, мы сможем выловить эту мутящую воду тварь гораздо быстрее. И настроение от этого становилось только лучше.

Обряд, произошедший в храме, всё ещё наполнял душу эйфорией и ощущением случившегося чуда. И у меня было такое чувство, что сегодня я просто получила самые дорогие подарки от судьбы.

В какой-то момент я поняла, что уже давно не вижу моего змея. Я тут же начала оглядываться, взглядом пытаясь найти Рея.

— Где Рей? — почему-то именно сейчас паника захлестнула меня с головой.

Не получив ответа и видя растерянные взгляды, я начала трясти Дайгира, чтобы он попробовал найти Рея по связи побратимов. Барс сорвался и побежал в сторону хозяйственных построек на краю рынка. Но когда мы прибежали, я замерла от уведенной картины.

Мой змей склонялся в поклоне, в позе добровольного подчинения перед красивой нагиней. Красной нагиней. Та улыбалась, глядя на склоненную у её хвоста голову. Когда-то я думала, что если я увижу, что другая женщина станет для Рейгара более значима, важнее и нужнее ему, чем я, то я сойду с ума от ревности. Но меня сжирала тревога. Я не могла понять, что не так в этой картине.

— Это что за дичь? Я чувствую ярость Рея и боль. А не вот это вот всё! — раздался рядом голос Дайгира.

И после этих слов я стала замечать, что та картинка, которую я вижу, местами "плывёт", как воздух над дорогой в жаркий день.

— Это записанные воспоминания, Селена, заклинание "зеркало памяти", помнишь? — сразу определил Терин, прибежавший следом за нами.

Для него не составило труда развеять этот морок. В тупике уже еле светилась угасавшая арка портального перехода. Там же валялись и тяжело раненные мужчины. Пока Терин, Дайгир и Норд Грозовой с подоспевшими нагами пытались определить, что здесь произошло, я активировала амулет, дающий мне возможность остаться хоть и ненадолго но незамеченной и прыгнула в почти захлопнувшийся портал.

Чтобы не случилось с моим мужем, я буду рядом. А имея две таких сильных связующих нити, как связь побратимов между Дайгиром и Рейгаром, и кровную связь со мной, Терин сможет выстроить переход куда угодно. А я сейчас нужна Рею.

Оказавшись по ту сторону перехода, я застыла, чтобы не привлечь к себе внимание лишним шумом. Делая буквально крошечные шажочки, я отошла чуть в сторону от места окончания перехода. Теперь у меня появилась возможность осмотреться. А главное, я видела своего мужа.

Видимо, для того чтобы его удержать использовали магическую ловушку. Она воздействовала на сознание попавшего в неё, лишая малейшей возможности двигаться, а за попытки сопротивления, можно было дорого заплатить. Вплоть до полной потери разума. Красная нагиня, которую я видела в том воспоминании, что оставили для всех любопытных на рынке, только чуть старше, стояла напротив застывшего Рейгара и выслушивала своего прислужника.

— Госпожа, мы не можем сейчас же отправиться дальше. Этот червь погубил троих наших портальщиков, а двое оставшихся не смогут так скоро открыть второй переход. — Знакомая внешность говорившего меня насторожила.

Воспоминание молнией прошило мои мысли. Похожий на крысу бандит, которого я еле успела вытащить из-под удара огненной стены, что устроили девчонки! Если бы я точно не знала, что он сейчас в темнице поместья Антре, и Терин вытянул из него всё что мог, начисто спалив разум, я решила бы, что это он.

— Напои их эликсирами, используй амулет быстрого восстановления сил. Один портальный переход слишком маленькое расстояние, чтобы чувствовать себя в безопасности. Кто знает, на что способно это некромантское отродье. — Отдавала приказания нагиня. — А пока мы ждём следующего перехода можно немножко и развлечься. Не правда ли, мой изумрудик?

Злобное торжество откровенно звучало в её смехе.

— Извини дорогой, но я не могла допустить, чтобы ты рассказал своей жене о моих маленьких увлечениях. А теперь уже и не расскажешь. — Ликовала бывшая жена Рея. — Даже если ты, каким-то чудом, и в этот раз окажешься на свободе, после того как с десяток людей перескажет ей мое воспоминание, тебя она и слушать не станет. Зато мы с тобой неплохо проведем время, вспомним некоторые так мне нравившиеся развлечения…

Она, не боясь, подошла к Рею. Даже отсюда я видела, каким бешеным пламенем ненависти пылает его взгляд. Но эту женщину подобное только больше раззадоривало. Она провела когтями по груди моего змея, оставляя царапины, быстро заполнявшиеся кровью. И накрыла ладонью паховые пластины нага. Рей вдруг оскалился, обнажая проявившиеся клыки и начал почти незаметно, но рваться из незримых пут. Только струйки крови из ноздрей и ушей показывали, чего ему это стоит.

— О! Вот даже как! Тем интереснее. Я буду очень часто тобой играть, заставляя изменять этой коронованной твари. А потом, как-нибудь, обязательно поделюсь с ней ещё несколькими воспоминаниями. А тебе придется ублажать свою новую госпожу и знать, что твоя жена никогда не примет тебя обратно! Побрезгует. А если ты надеешься, что сможешь оправдаться подчинением, то напомню тебе, что её прабабка, прекрасно знала, что её мужья-наги были опоены собственной матерью. — Стерва специально давила на самые болезненные для мужа моменты, наблюдая как все сильнее становятся у Рея кровотечения, как он бьётся, не жалея себя.

Но я ждать, когда он совсем себя загонит, не собиралась, а потому вышла на видное место.

— И откуда ты только так хорошо знаешь, чему я поверю, а чему нет? — мой вопрос заставил красную резко развернуться, и хотя она пыталась удержать маску высокомерного превосходства, в её глазах я безошибочно увидела страх.

***

Первым делом я раскрыла "Целительский полог". К сожалению, он не отменял действия ловушки, в которой бился Рей, но зато гарантировал, что никто не переступит границы действия этого артефакта.

Его изобрели специально для целителей, сопровождающих рейды. Столкновения и зачистки не всегда заканчивались победой объединенных отрядов. Бандиты в таких случаях срывали злобу по полной. Лагеря с раненными вырезались под чистую. Не щадили никого. Лекари гибли вместе со своими пациентами. И вот тогда был изобретён этот непроницаемый колпак, который раскрывался над определенной территорией. На работу других артефактов он никак не влиял и носил одну единственную функцию — не допустить посторонних на территорию.

Подельники красной нагини бились, как мухи в окно, но проникнуть к нам не могли. У меня не было возможности попытаться обезвредить ловушку, в которую загнали Рея. Вряд-ли красная стояла бы и спокойно наблюдала бы за тем, как я освобождаю мужа.

Но прекрасно понимая, что увидев меня, Рейгар начнет рваться с утроенной силой, и насколько он успеет себе навредить, я даже не бралась предполагать, я всё-таки отвлеклась от бывшей жены своего нага. Протянув руку, чтобы прикоснуться к кончику хвоста, находившемуся ближе всего к границе действия ловушки, но, не переступая саму эту границу, я влила в нага немного силы, направляя её на то, чтобы усыпить Рея.

Уговорить его не сопротивляться и оставаться в покое, не представлялось возможным, да и времени не было. Рей боролся со сном, но слабость после сопротивления ментальному воздействию сделала свою часть работы. Веки нага потяжелели, его глаза почти закрылись… Что ж, теперь он не сможет себе навредить, чтобы не происходило.

Времени, что я потратила на Рейгара и развертывание полога, нагине хватило, чтобы прийти в себя. Сейчас на меня смотрели с ехидной усмешкой.

— Какая забота, я умиляюсь. — Красная сложила руки на груди. — И что теперь? Ты ведь понимаешь, что не выйдешь отсюда живой?

Я не собиралась оповещать эту тварь заранее, что Терин Леройд наверняка уже взламывает след от портала, и проведет по нему гвардию Грозового перевала. К чему ей это совершенно лишнее знание? Тем более, что у меня к ней были личные счёты.

— А ты? Понимаешь, что посягнула на того, кто принадлежит мне? На! Моего! Мужа! — описала я ей ситуацию, которую она создала.

— Ну и что? Мне уже начинать бояться за свои уши? Или может всыплешь мне плетей? Ах да… У вас, Лангранов, есть особая привычка. Легендарные сапоги из кожи нагов! — она оскалилась, демонстрируя мне клыки.

— Знаешь, что-то как-то много встреч с нагинями красного клана у меня в последнее время…

— Ложь. Я единственная. Наш клан почти выродился и погиб. Отдельное спасибо вашей семейке, сующей свое грязное рыло, куда не просят и мнящей себя вправе наводить везде собственные порядки. — Огрызнулась она.

— Единственная? Неужели? А как же Тесса? — может она не знает о наличии ещё одной девушки собственного клана? Тесса же упоминала какую-то тётку…

Но по стремительно побледневшему лицу своей собеседницы, я поняла, что о Тессе она прекрасно знала.

— Ну, вот видишь, а говоришь единственная. — Выводила её из равновесия я. — Или ты думала, продала племянницу в рабство вместе с одним из своих мужей и всё? Странно только, что Рей её не узнал.

— Она появилась позже, когда я уже продала его на арены… — в пылу спора ответила она, но сразу поняла свой промах. — Ах, ты хитрая тварь…

— Просто любопытная. — Ответила я ей.

Я понимала, что времени осталось совсем немного. Скоро здесь появятся брат и дядя, а мне хотелось самой поквитаться с этой женщиной. За каждый стон моего нага, за каждый кошмар, за каждую пытку, которую ему пришлось пережить, за каждый шрам и рану. Рукояти моих мечей наполнили мои ладони привычным теплом. Появление клинков не осталось незамеченным для нагини.

— Что ты собралась делать? — она стояла и, прищурившись, разглядывала меня.

— Укоротить тебя на голову. В конце. А до этого я бы с удовольствием оторвала тебе руки. Начала бы правда с пальцев. Но это так, мечты. — Поделилась я своими планами на ближайшее будущее.

Нагиня поняла меня правильно, потому что в её собственной руке появилась глефа.

— Ты наверно забыла, что всего лишь жалкая лекарка? Ваш же целительский дар не позволяет вам причинять вред живому. Даже я это знаю, так что, чем теперь ты собралась меня пугать? — нагиня рассмеялась. — Вечно прячешься за спинами воинов рода. Ах, посмотрите, Селена Лангран участвует в рейдах против работорговцев. Каким образом? Целительница! А тут взяла мечи, аж дроувские, и собралась напугать меня? Знаешь, я, пожалуй, проучу тебя. Рабский ошейник скроет тебя от любого поиска. Я воспользуюсь твоей идеей. Отрублю тебе руки. И ты будешь моим любимым развлечением. Наглядным примером остальным. А этого зелёного, я заставлю смотреть на то, как с тобой развлекаются остальные. Как думаешь, это заставит его быть послушным? Одно непослушание, и с тобой играют ещё один час?

Она видимо тоже старалась выбить меня из равновесия. Но меня не пугали её слова. Меня пугала мысль, что она пересказывает уже когда-то свершившееся, просто ставит меня на место жертвы.

Глефа, традиционное оружие нагов. Им учат владеть сызмальства и всех, и мальчиков, и девочек. Но есть у глефы один большой недостаток. Чтобы им пользоваться, надо было задействовать обе руки. И хоть я и была, как мне тут напоминали, всего лишь лекаркой, меня натаскивали не только владеть разным оружием, но и противодействовать ему.

Пока нагиня упиваясь, описывала мне мою дальнейшую судьбу, я незаметно сократила расстояние между нами. Резкий бросок, и один мой клинок пропарывает мышцы на руке нагини чуть ниже локтевого сустава, врезаясь точно между лучевой и локтевой костями. Я с силой потянула меч на себя, отрубая основание костей от лучезапястного сочленения. Разворот на сто восемьдесят градусов, опускаюсь в полном приседе, и уже оба клинка вспарывают чешую на хвосте нагини, разрывая мышцы и разрубая позвонки хвоста.

Наги, как и их оружие, тоже имеют одну слабость. Крайняя треть их тела, почти половина их змеиного хвоста, отвечает за передвижение и координацию движений. После удара я отскочила на несколько шагов, готовясь к реакции своей соперницы. Болевой шок иногда притупляет реакцию и вызывает приступ боевого бешенства.

Тут была та же история. Не помня себя от боли и ярости, захлебываясь собственной злобой, она кидалась на меня, размахивая глефой, превратившейся из грозного оружия в палку с лезвием. Но, тем не менее, она всё равно оставалась опасным противником. Подловив очередной её бросок, я пропустила её мимо себя и, сложив клинки вместе, со всей силы вонзила их в основание позвоночника красной, туда где человеческое тело превращалось в змеиный хвост, собственным весом усиливая удар. Дикий, нечеловеческий крик боли ударил по ушам.

Краем глаза я видела открывающуюся арку портала, но не стала отвлекаться. Красная ещё была жива.

— Благодаря таким как ты, я из простой лекарки, превратилась пусть и в посредственного, но бойца. И я участвовала в рейдах, помогая и клинком, и своим даром. Ты и твои подружки, Элен Мортье, Алтея Морас, дроу… Вы заставили меня научиться убивать вопреки своему дару. — Я видела, как расширились от ужаса её глаза.

Но хотя её жизнь уже утекала, последним ударом я перебила ей шею, ставя точку в существовании этой гадины.

Как только наги перевала уничтожили приспешников красной, я свернула полог обратно, деактивировав артефакт. Терин сразу бросился к ловушке. Чтобы справиться с ловушкой Леройду понадобилось всего лишь несколько минут. А вот Рейгара он приводил в чувство гораздо дольше. Наконец. он опустил расслабленное тело нага на пол. Я сразу выпуталась из объятий перепугавшегося за нас Дайгира, и кинулась к мужу.

— Селена, у меня для тебя новость. Твой муж имеет очень слабый дар менталиста. Скорее всего, это родовое, просто наги его не развивали, или, наоборот, из одной искры раздули способность к сопротивлению ментальному воздействию. — Начал Терин.

— Я знаю. Именно по-этому Рей смог избавиться от амулета подчинения. — Вспомнила я, укладывая голову мужа себе на колени. — Он говорил, что именно из-за этой особенности, способности к сопротивлению ментальному воздействию, наги изумрудного клана особенно ценятся, как наёмники.

— Угу, именно из-за этой особенности, как ты назвала дар к менталистике, твой муж знает всё, что ты здесь вытворяла. Он всё слышал. Так что твоя идея усыпить собственного мужа, пока ты сопернице патлы вырываешь вместе с головой, не сработала. — Весьма ехидно объяснил Терин.

— Она мне не соперница. Рей выбрал меня. А кто там у него был до нашей встречи, меня мало волнуют. — Проворчала я, ожидая, когда мой змей придёт в себя окончательно.

Ждать пришлось достаточно долго. За это время Терин и Тесса с отрядом успели сходить порталом в поместье уже покойной красной. Я только на несколько минут отошла от Рея, перед тем, как воины отправлялись наводить порядок в поместье, принадлежащем теперь уже Тессе. У меня была личная просьба.

Я аккуратно стирала следы крови с его лица и шепотом ругалась на упрямца, который даже не задумываясь, так рисковал собой. Но и после того, как Рейгар пришёл в себя, он с трудом передвигался. Его порой заносило в сторону. Понаблюдав, как Гир подставляет нагу плечо и перекидывает его руку через свою шею. я отошла к Терину, что кивком ответил на мой молчаливый вопрос, получилось ли у него выполнить мою просьбу. Именно поэтому сверток, переданный мне братом, я убрала в хран.

Выходя из портала на площадке возле замка Антре, мы все остановились в недоумении. Было ощущение, что мы все попали не туда. Я даже повернулась к брату. Но он понял всё без слов.

— Мы на месте, не переживайте, это действительно замок Антре. — Усмехнулся Терин.

— Как это… Что случилось? — не верила своим глазам Белли.

— А это тут один доставучий медведь всех достал и замучил! — смеясь и жалуясь одновременно сказала Рианна, спешащая нам на встречу.

— Доставучий медведь? — не сразу поняла о ком речь Белли.

— Варес Варлах притащил магов земли, ещё каких-то магов из своего дома и даже с перевала. Даже родню Дерека и то, сюда же доставил. Тут целый день нельзя было найти ни одного места, чтобы спрятаться и не быть припаханными на возрождении сада. Я же говорю, что медведь доставучий! — говорила Рианна.

— А, по-моему, самый лучший медведь! — тихо произнесла Белли.

— Но это не отменяет того, что он доставучий!

Глава 47

Селена Лангран

А посмотреть действительно было на что.

— Стоило только погаснуть арке перехода за вашими спинами, как Варес перестал с милой улыбкой махать вам вслед ручкой и, задав пару вопросов моим мужьям, так же ушёл порталом. — Начала рассказывать о том, что здесь происходило в наше отсутствие Рианна. — И это были последние спокойные часы в поместье. Хотя и не для всех. Мужья Лисан по заданию Вареса пошли к освобожденным. Почти все уже были на ногах, даже из тех, кого только привели. Тут оказывается, и пленные воины-наёмники были, и охранники караванов. Многим некуда возвращаться. Я предложила им принести вассальную клятву роду Антре и принимать то, что осталось от крепостной стены и укреплений. А ещё здесь оказалось много мастеровых, охотников и землепашцев. Я честно им рассказала, что от замка осталось вот собственно всё, что они видят и что фактически с нуля всё поднимать, и ещё непонятно, захотят ли вернуться те, кого прогнала мачеха. Но предстоящие трудности мало кого напугали. В нашем замке решили остаться почти все.

— Но это же прекрасно! — воскликнула Белли, что очень жадно слушала сестру. — Только где же мы всех разместим? Наверное, нужно будет пока в замке всем жить…

— Оооо! Белли, мне показалось, что здесь столько сутолоки и суматохи сразу образовалось. Но чуть позже выяснилось, что я понятия оказывается, не имею, что такое "суматоха". — Рианна изобразила испуганное лицо. — Первым таким намёком, что пора прятаться, было свечение портала, из которого вышла Мириида, ты с ней ещё не знакома, но скоро познакомишься. Вот тут мы узнали, что в такой грязище, что у нас везде царит, у нас скоро сады можно будет прямо в замке разводить. И что это будет проще, чем всё отмыть. Но Мириида пообещала сделать всё возможное, но добиться, чтобы наш дом стал пригоден для жилья. Мол, а для чего ещё нужны друзья, чтобы не помогать друг другу! И, ты знаешь, своё обещание она выполнила. Замок отмыт изнутри и снаружи.

— Снаружи? — удивилась уже я. — Это как?

— Мириида, кстати если ищут Мири, Ири или Иду, это всё к ней, послушав про нашу с Лисан огненную волну, притащила мага воды и более опытного, чем я воздушника, которые попались ей по руку на свою беду. И мы с ними полдня отмывали замок, крепостную стену, надвратные башни и сам внутренний двор. Выглядело это так, я создавала закольцованную воздушную стену, я оказывается, это тоже умею, мне просто руководства не хватало, как сказала Мириида, маг воды заполнял пространство между воздушной и каменными стенами водой, а второй воздушник устраивал в этой прослойке торнадо, которое естественно, заставляло воду двигаться на бешеной скорости. Белли, ты знала, что наш замок вообще-то белый? Но это было только начало. Потом появился старый медведь, как мне сказали управляющий из замка Варлахов. Ух, как он прошёлся по состоянию стен, двора, дороги… Короче, по всему. Почти по каждому замечанию он что-то чёркал на пергаменте, а потом сунул под нос появившемуся с магами земли Валдесу. Я впервые видела, как работают маги земли с камнем. Это было… Впечатляюще! Огромные глыбы вырезались из породы и перетаскивались на указанное место! Или укладывались ровными прямоугольниками в заранее вырытый котлован. Как вам новаядорога к замку?

Дорога действительно была ровной и каменной, и совершенно не напоминала ту, по которой мы шли в прошлый раз.

— Тут под нами полтора метра камня, точно не сотрётся от времени. Да ещё и Лисан прошлась своим огнем, намертво спаивая и выравнивая заодно поверхность каменных блоков. — Продолжала Рианна. — А вот потом вернулся Варес. Маги земли к тому времени уже приступали к расчистке каналов. Ну, как приступали, пытались. Несколько человек из освобождённых, встали грудью и с криком, что нечего все портить, не давали уничтожать заросли тёрна. Мол, это ягоды, варенье, и мёд, благо пчелы уже там есть. Короче, помнишь, с той стороны сада был участок подковой? Такой, со всех сторон окружённый хребтом?

— Брошенный? Где тень слишком сильная? — вспоминала Белли.

— Ага. Тень сильная, а сырости нет. Вот там у нас теперь терновый сад. — Улыбалась Ри. — Несколько магов, что пришли с Варесом, специализировались именно на воздействии и управлении растениями. Они немного подправили криво росшие стволы и теперь там вполне себе привычные деревья. А как мне объяснили, находясь в благоприятных условиях, они больше не будут превращаться в сплошные колючие заросли. Пока маги занимались пересадкой, новые работники, сбивали непонятные ящики с перегородками. А потом устанавливали их под деревьями. Один из мужчин, что кричал про мёд, что-то подкладывал в каждый ящик. И дикие пчёлы, сами, без всякой магии, начали селиться в этих ящиках. Так что у нас теперь есть пасека. И нам обещали мёд сладкий и хмельной. А вот те, кто не дал просто так выкорчевать заросли тёрна, объясняли Варесу и Валдесу, что за столько лет, в оросительных каналах скопился ил, он перегнил, переработался корнями и лучшего удобрения и не придумать. А так как грязную воду после помывки замка, мы выплескивали на пересохшие поля, то получилось, что сами поля подготовлены под внесение этого плодородного перегноя. Варес, Дерек и Валдес о чём-то поспорили, а потом Валдес сам, вычищал каналы и углублял их, чуть ли не до каменного основания. Сразу после него, маги огня, по примеру Лисан, прошли и сплавили каменное русло каналов, чтобы они не оплывали. Всю землю Валдес отправлял ровным слоем на поля. А потом вырастил каменную решетку внутри самих каналов. Когда я спросила зачем, мне хором ответили "дети". А один из самоназначенных садоводов разъяснил, что каналов много и они очень глубокие, когда сады появятся, кронами всё загородят. А когда дети появятся, они обязательно в каналы полезут. А там решётка, от которой до поверхности воды, взрослому чуть выше колена. Детям значит, ничего не угрожает, хоть кораблики пускай, хоть купайся. Хорошо, мол, что в хозяевах головастые мужики и о потомстве заранее думают.

— Не знаю, как там с потомством, а я сама бы кораблики пускала, да и поплескаться в жару самое оно. — Уже представила это развлечение я.

— Ага. Когда пустили воду с озёр по старому руслу, зрелище было то ещё. Я сама визжала, как ребёнок. А потом Варес несколько рас уходил и притаскивал целую гору саженцев, аж с перевала. Наши люди их сажали по расчерченным заранее местам. А маги их укореняли и немного ускоряли рост. — Развела руками в стороны Рианна, показывая цветущее море со всех сторон. — К вечеру сад зацвёл. И у нас здесь чего только нет. А ещё Валдес с Варесом притащили горы мяса и овощей, и мужчины всё это добро жарят на кострах. Вкусно донельзя! А маги украсили цветущие ветви разными огоньками, а на большой площади перед главными воротами уже танцуют. И нас там всех ждут.

— Лорд Варес, наверное, устал… Столько дел переделал. — Проговорила Белли.

— Ничего он не устал. — Возмутилась в ответ Рианна. — Ещё и напрашивается! Спрашивал, а никакого там, рыбного, например, праздника у нас в поместье не было? И очень расстроился, когда я ему сказала, что нет.

— Надо было придумать! — тихо проворчала раздосадованная девушка.

А нас действительно встречали. Храны быстро пустели. Закупленные припасы споро уносились в кладовые замка. Народ веселился, несмотря на то, что для того, чтобы переделать такую работу, пусть и при помощи магов, нужно было потратить уйму сил.

Но этот труд, хоть и был тяжёлым, но был мирным, и все понимали, что обустраивают свой новый дом. А потому сил не жалели.

Круговерть праздника быстро захватила всех. Вернувшись к столу после того, как Дайгир меня утянул в круг танцующих, я застала разговаривающих Вареса и Белли.

— Я осматривал сегодня озёра. — Начинал очень издалека брат. — Всё конечно запущено. Кое-где озера начинают уже серьёзно превращаться в болота. Но восстановить всё шанс ещё есть. Я тут подумал… Может, ну, через несколько дней, когда все отдохнут, попробовать взяться за пруды?

— Это было бы чудесно! Это даже не подарок, это чудо. — Даже в приглушённом свете костров был заметен румянец на щеках Белли. — Но столько сил и времени… Да и я думала сейчас первым делом заняться жильём для новых жителей поместья. Свой дом, это важно. Пока ещё погода позволяет.

— Слушай, а на месте, где мы сегодня брали камень для стен и дороги, осталась здоровенная каменная площадка. — Начал объяснять Белли Варес. — Почему бы там не устроить поселение? И места много и основа для фундаментов хорошая, и дорога считай, уже есть. Завтра сходим, посмотрим?

— Это ты так намекаешь, что и здесь готов помочь? — улыбалась девушка.

— Это я так приглашаю на свидание. — Ответил ей Варес.

Кажется, старания Вареса оценили, раз уже на ты, а не "Лорд Варес". А вот Рейгар весь вечер был молчалив, а сейчас и вовсе исчез. Я обошла празднующих несколько раз, но нага негде не было. Подумав, куда бы мог отправиться муж после произошедшего, предупредила Дайгира, что пошла к Рейгару.

— Иди, мой свет. Ты ему сейчас очень нужна. — Улыбался мой барс. — Куда думаешь идти?

— Буду искать. В темной части сада, в нашей комнате или в купальнях. — Поделилась планами поиска одного мужа с другим.

— Иди сразу в купальни. Не трать время на пустую беготню. — Подсказал Гир.

— Откуда знаешь? — удивилась я.

— Как только заметил, что наг уползает, проследил по-тихому. Была бы ты обычной, как большинство аристократок, ты бы и не подумала о переживаниях одного из мужей. Но ты, это ты. — Засмеялся барс. — Поэтому был уверен, что тебе понадобиться знать, куда наш змей запрятался.

Дайгир оказался совершенно прав. Рей был в купальне. Пар от горячей воды создавал ощущение тумана в купальне. Я опустила щеколду. Рейгар, услышав стук задвижки, а потом и шаги, резко развернулся. И упаси меня боги, когда-нибудь увидеть его таким по отношению ко мне.

Удлинившиеся когти, острые, выпирающие клыки, отсвечивающие перламутром, а значит наполнившиеся ядом. Совершенно змеиные глаза и оскал разъяренного зверя. Но муж сразу успокоился и даже растерялся, увидев меня, вместо нападающего противника. Клыки и когти пропали, плечи опустились.

— Селена… Я… — не знал, что мне сказать Рей.

— Да, я Селена. А это ты. Рейгар Изумрудный. Мой муж. Принявший мой выбор и выбравший меня. — Заметив, что змей словно старался оттереться от непонятной грязи, не замечая, что уже растер кожу до крови, а зажившие царапины снова начали кровоточить, я сбросила платье и переступила через край купельной чаши.

— Сел… Селена, ты чего… — непонимающий, что происходит и растерянный Рейгар вызывал улыбку и желание подразнить, но я задавила его усилием воли, не сейчас.

— Ничего. Просто пришла. Прогонишь?

— Нет, конечно. Но… Боги, я не знаю, что делать. — Признался наг. — Селена, зачем я тебе? Что за самец такой, что жена должна его защищать и спасать? А ты, ты постоянно лечишь, оберегаешь, теперь вот вынуждена была с оружием в руках защищать. А я ничего не мог сделать. Ничего. Пока эта тварь своими грязными лапами…

— Действительно. Следы грязных лап нам ни к чему. — Перебила я мужа, беря в руки бутылочку с мыльным раствором. Губкой, которую муж бросил на пол, только пригоревшие котлы драить или шкуру заживо сдирать. — Эта встреча рано или поздно всё равно состоялась бы. Только она была бы лучше подготовлена, и вред, причинённый этой самкой нашей семье, мог бы заключаться не только в нескольких глубоких царапинах на твоей груди и животе. А так, в этом споре двух самок за одного самца, однозначно поставлена точка. Мне нужно было это сделать самой, Рей. Я оказывается, очень ревнива, и готова уничтожить любую, что вздумает претендовать на моих мужчин.

Взгляд змея наполнялся надеждой. Муж не просто слышал мои слова, он им верил. Набрав на руку немного раствора, вспенила в ладонях и начала намыливать Рея.

— Селена…. — Рей, перехватил мои ладони, прижав к своему телу.

— Рей? — улыбнулась я.

— Что ты делаешшшь, Ссвёздочка? — не говорил, шипел мой наг.

— Помогаю тебе помыться? Или может, я просто хочу, чтобы ты помнил только мои прикосновения? — спрашивала, одновременно залечивая эти демоновы царапины, чтобы и следа от них не осталось.

— Селена, мне ничьих прикосновений больше и не надо. Но, понимаешь, я оказался слаб. Не смог защитить, втянул в это всё, допустил, чтобы ты оказалась в опасности. — Рей опять весь закаменел. — Я ведь всё слышал, что она планировала с тобой сделать. И ты бы никогда не оказалась там, если бы не я.

— Мало ли что напридумывала там себе эта нагиня? Все её планы, не более, чем россказни сумасшедшей. — Снова успокаивала мужа я, понимая, что мне придётся ещё не раз повторять эти слова. — Ты же не жалеешь, что не она твоя судьба?

— Ты думаешь, что говоришь? — возмутился Рей. — Моя увлеченность, замешанная на похоти, самовлюбленности и желании сделать на зло родителям, прошла почти сразу. И если бы не моя дурость, я пробыл бы с ней от силы неделю. Я даже в бреду не додумался бы сравнивать тебя с ней. Никогда. Ты помнишь, что я тебе говорил? Ты моя единственная, ты весь смысл моей жизни. Жалею я! Жалею, что услышав о появлении наследницы в замке на перевале, я не пополз, стирая чешую, выказывать своё почтение и радость!

— А почему тогда ты ушёл от меня сегодня вечером? Из-за слов о том, что я не поверю тебе, послушав тех, кто видел всего лишь воспоминание? — задала главный вопрос.

— Потому что посчитал себя грязным и слабым. — Честно ответил Рей.

— Насчёт слабого мы, кажется всё выяснили, еще, когда ты на тренировке опрокинул моего дядю. — Улыбалась я мужу. — А по поводу грязного, я могу с этим помочь, уже собственно начала.

— Селена, я тебя сейчас укушу. Честно, полон рот слюны. — Прошептал мне, прикусывая край уха, Рейгар.

— Кусай…

Из купальни муж нёс меня в комнату на руках, открыто улыбаясь мне и тихо шепча признания. За закрытыми дверями отведённой нам комнаты, я вернулась к неприятной теме разговора.

— Я подумала, что как бы мы не старались, есть нечто, что всегда будет связывать тебя с этой нагиней. — Начала я издалека. — А мне хотелось бы поставить точку в этой истории раз и навсегда.

— У меня нет с ней никаких связей, тем более навсегда. Если бы не её появление сегодня, я бы и не вспомнил о её существовании. — Ответил Рейгар, даже не понимая, к чему я снова завела этот разговор.

— А твое оружие? — спросила я.

— Чего уж теперь об этом. — Грустно улыбнулся мой змей. — Не думаю, что оно ещё существует, а не уничтожено.

— Клинок и лезвия из редкой стали, украшенные зелёным перламутром и изумрудами ножны. Рукояти с оплёткой из кожи давно исчезнувших в нашем мире ящеров, — Перечислила я характерные приметы. — Такому оружию место в сокровищнице.

— Слишком приметное. — Объяснил мне муж свою уверенность, что его глефа и родовой клинок уничтожены.

— Это точно. — Ответила я, доставая из храна свёрток, переданный мне Терином.

Рей замер, и понимая, что это может быть, и, боясь надеяться. Я положила свёрток на кровать и начала разворачивать. Сначала появились ножны с родовым клинком. Я провела кончиком пальца по выделанной коже, обводя дорогую отделку.

— Возьмёшь? — подняла глаза на мужа.

— Из твоих рук…

Ранним утром мы прощались со всеми, уходя порталом на закрытую территорию земель Лангран. Личную резиденцию для отдыха и размышлений. Уходили втроем, я Рейгар и Дайгир. Друзья оставались здесь, где предстояло непомерное количество работы для каждого.

Варес рвался, как он сказал "оставить напоминание о себе на каждом шагу, чтоб его пара на, чтоб не взглянула, а вспоминала его". А остальным нужен был этот глоток свежего воздуха, тяжёлый труд, но не ради выживания. Не понятно ещё, как пройдет приём в замке родителей, что будет дальше, путешествие к дроу…

Никто из нас не знал, когда у нас будет следующий мирный период. Вот и пытались нахвататься впрок.

Переход окончился на границе королевства оборотней. Дальше на территорию Лангранов можно было попасть только либо по дорогам, либо по выданным одноразовым амулетам-переходам, либо личными порталами. Пропуск был завязан на крови, и являлся этаким подтверждением, что ты являешься кровным родственником или приближенным к семье другом. Ну, ещё был официальный портал, но воспользоваться им тоже мог далеко не любой желающий.

Переходить же на личную территорию семьи, такую как замок, сад, нора на территории нагаата, и вот этот охотничий домик, могли только члены семьи. Самые близкие.

Небольшой домик, притаившийся среди старых гор, поросших лесом, был местом особым. Именно сюда, а не в замок на перевал, вернулись Ланграны. Домик, построенный для отдыха, прогулок и размышлений и что бы было, где остановиться во время охоты на различную дичь, в том числе и на разумных. В истории моего рода были и такие страницы. Может, поэтому в моей семье так серьёзно относятся к длящейся уже несколько столетий борьбе с рабством. Потому что это наше искупление?

Но то, с какой целью был возведен этот домик, нисколько не умаляло его значения для семьи. Здесь, до появления браслета отбора, жили Алиена и Марина. Сюда сбежала от мужей Марина после памятного всему нагаату совета во время ранних Гроз. Сюда вернулась уже с мужьями после битвы с орденом света. Здесь рождались её дети. Сюда пришла бабушка сразу после своего совершеннолетия и оборота. Под эту крышу она сбегала, устав от правления и желая хоть ненадолго посвятить себя мужьям полностью. Сюда бежала и я. Сначала, считая это удивительным приключением, потом желая спрятаться ото всех. А потом уходила сюда уже порталом, наследием крови Леройдов в моих жилах, желая спрятать ото всех свою боль и свои мечты.

Сюда же решила прийти с мужьями. Помню удивительное ощущение правильности, когда приняла это решение.

Стоило нам выйти из портала на площадке со скамейкой возле лестницы, ведущей на крыльцо каменного домика, как сверху раздался грозный рык. И самый любимый голос произнёс:

— Кто осмелился нарушить мой покой? — Хранитель Кельт почувствовал моё присутствие на родных землях и тут же перенёсся, что бы встретить привычной с детства фразой.

Но мои мужья не знали об этом. Я только сейчас вспомнила, что как-то упустила из виду их встречу с Хранителем рода. Увидев смертоносное, огромное чудище, мужья, словно уже десятки раз отрабатывали подобное, заняли оборону. Я оказалась за спиной нага, да ещё и Дайгир прикрыл собой. Мужья мгновенно оказались вооруженными и приготовились к нападению.

Хранитель внимательно посмотрел на эти действия, потом растянулся на краю верхней площадки, как огромный кот, и склонил голову, с любопытством рассматривая моих мужчин.

— Селена, это что это с ними? Они у тебя дикие что ли? Или бешенные? — Кельт когтями почесал у себя под подбородком. — Так ты им отварчику какого-нибудь налей. Что ж они у тебя такие нервные?

— Они за меня испугались, вдруг ты меня обидишь? — улыбалась я, видя растерянные лица барса и змея.

— Я? Обижать тебя? — Хранитель изобразил крайнюю степень удивления. — Я конечно уже очень-очень стар, но не настолько, чтобы так жизнью рисковать!

— Вот и не рискуй! Кто моих детей возьмёт полетать в грозу? — Уже не скрываясь, смеялась я.

— Детей? — Кельт мгновенно расплылся в довольной улыбке. — Вот это правильное направление мыслей! И что? Уже ждём?

— Пока нет. Мы ещё пока даже связь не подтвердили. — Сообщила я Хранителю, который от каждого поколения Лангранов требовал детей и побольше.

— То есть, в смысле? Как это не подтвердили? А чем вы тогда столько времени занимались? — от возмущения даже подскочил Кельт. — Так, Селена. А они точно здоровы? Со зрением как? А с головой беда никакая не приключилась? Давай, признавайся, что с ними не так?

— Почему это сразу не так? — обиделась за мужей я. — Просто не торопят, ждут, когда я буду готова.

— Ага. Ждут они. Мдааа… — Кельт почесал свой затылок. — Ты смотри, какие нынче самцы терпеливые пошли! А я вот тоже жду. Что быстрее будет, второе откровение богов или у тебя детки появятся? А с этими ожидающими дождёшься, ага.

— Ну, не ворчи, Хранитель! — улыбаясь, я прижималась к огромному плечу, самого лучшего и надёжного в мире друга и наставника. — Рейгар, Дайгир, знакомьтесь. Кельт, Хранитель рода Лангран, земли и крови.

— Ужас Грозового перевала! — благоговейно произнёс Рейгар.

— Несокрушимый Страж, — восторженно выдохнул Дайгир ещё одно прозвище Кельта, которым его наградили летописцы, описывая битву с орденом.

— Ребята, вы бы с таким пылом на жену смотрели, глядишь, уже б не ждали, а дожидались бы. — Ворчал заметно польщённый Хранитель. — Ладно, отдыхайте. Я вас позже навещу.

С этими словами Кельт прижал меня к себе, а потом испарился.

— Селена, это же тот самый хранитель? Что оберегал Тень и Рафа-садовника? — спросил Рейгар.

— Конечно! Меняются Ланграны, а Хранитель всё тот же. — отвечала я. — Может, пойдем в дом? А то готовить нам пока мы здесь самим.

Мужья поднялись к крыльцу вслед за мной, с любопытством разглядывая всё вокруг. Но у самого порога меня поймали и подняли на руки. Пока Рейгар открывал и придерживал для барса дверь, сам Гир потерся носом о мой висок.

— Ни у одного народа, невеста сама через порог дома не переступает! — ответить ему, что я вообще-то уже давно жена, я не смогла.

Мой муж смял мои губы поцелуем. Правда, чуть не споткнулся, едва переступив порог, но благо нас обоих поддержал Рейгар. Зажатая между двоих своих мужей, я сейчас меньше всего думала о традициях разных народов. Как-то мне было не до этого.

Глава 48

Дайгир Сильв

Неполные две недели нашего уединения подходили к концу. Всё чаще стал появляться Хранитель, всё больше времени тратилось на рассказы о том, что сейчас происходит в Грозовом замке. Все готовились к приёму, хозяева проверяли и перепроверяли уровень безопасности. И это было совершенно не лишним.

Рейды всё чаще заканчивались богатым уловом. В тот день, когда пытались похитить Рея, среди приспешников нагини, оказался с виду неприметный, заморенный мужчина. Такие вечно бегают на посылках, выполняя указания всех остальных. От того они были подлее и с большей злобой отрывались на пленниках.

Селена ещё тогда обратила внимание, на внешнюю схожесть с тем, кто привёл последнюю партию рабов в замок Антре. Терин наблюдения Селены без внимания никогда не оставлял. Он не раз говорил, что интуиция или чутьё у Селены настолько сильное, что можно считать за предвидение. А оказалось, это два брата, которые были кем-то вроде казначеев. И они оба очень много знали.

Родителям Селены пришлось в срочном порядке переформировать отряды для рейдов, укрупняя и усиливая их. Были организованны крупные постоянные лазареты, куда сразу отправляли освобождённых.

За время нашего отдыха, как нам рассказал Кельт, гарнизон в замке Антре трижды встречал заявляющихся с рабами бандитов. В последний, четвёртый раз, пришли просто бандиты, без пленников. Видно кто-то заметил, что в замок уходят, а обратно не возвращаются.

Рисунок паутины на карте, что создали Селена и Терин во время обсуждения на кухне Антре, с каждым рейдом становилась всё чётче. Терин старательно наносил новые точки после зачистки.

Прибывали в замок и гости. Были и те, кто кочует от одного двора к другому, рассказывая о предках, великой силе рода и с нетерпением ждёт сплетен и какого-нибудь скандала. Но были и те, чьё присутствие было для нас необходимо.

Ради этого приёма Мириида пообещала оторваться от своих пациентов, в замке же нас уже дожидалась семья Лисан. Как и семейство Морас. Хранитель рассказывал, что маленький Астуриас отлично влился в коллектив детворы и даже успел влюбиться в портрет Марины Лангран. Терин оставил на попечение родителей Селены свою змейку. Да, уже свою. Видящей и менталисту не понадобилось слишком много времени, чтобы разобраться в собственном сердце.

Бывшая жена Рейгара, чтобы девушка не подпадала под отбор, в этот раз очень сильно ранила её. И магия отбора пропустила Тессу. Зато Терин такое сокровище мимо рук не пропустил. Хранитель сказал, что и у змейки, и у мага брачные браслеты на запястьях.

Компанию Тессе составляли Рианна и Белли, под контролем Дерека. Лорд Ривиэль, Карел и Варес Варлахи и Терин Леройд вместе со своими отрядами сейчас затаились на территории княжества котов. Подготавливая свой собственный приём для тех, кто планировал напасть на родичей и союзников Грозового перевала.

Княжеская семья сейчас уже прибыла в замок Лангран. Вместе с моими родителями. Это было впервые, чтобы две враждующие ветви одного рода открыто демонстрировали примирение.

Я дико волновался перед встречей с родителями. Но не я один. Глава клана изумрудных также уже прибыл в замок. Всей семьёй.

Тревожной новостью стало прибытие посольства первого дома дроу. Хотя до окончания месяца безмолвия оставалось ещё несколько дней. Но Селена почему-то, в отличие от нас с Реем, тревоги не ощущала. Только сказала, что чем раньше задаться вопрос, тем быстрее будет получен ответ.

Жена вообще, как можно больше времени и внимания старалась уделить нам, мне и нагу. А я с каждым днём всё больше понимал привязанность Лангранов к этому маленькому, но такому уютному домику. Думаю, что и для меня он станет самым любимым местом, и я буду прилагать массу усилий, чтобы утянуть супругу сюда.

Переступив порог этого дома, словно куда-то исчезла наследница грозового перевала Селена Лангран. Осталась только наша девочка, жена, любимая. Именно в стенах этого дома мы наконец-то подтвердили нашу брачную связь.

Этот путь от самого отбора был сложен, и иногда казался попросту непреодолимым, но именно благодаря ему, мы смогли переступить через свою память о пережитом в прошлом и поверить, что наша жена нуждается в нас, что мы ей нужны и дороги.

А вот моему зверю, всё ещё были нужны подтверждения. Вот и сейчас барс вытянулся вдоль тела Селены на полу у камина и игрался с её ногой. То слегка покалывая кончиками когтей, то зажимая ступню между клыками и тут же утыкаясь лбом в свод стопы. Словно каждым жестом напоминая, что он не опасен для своей самочки и не причинит вреда. Селена смеялась и зарывалась пальцами в шерсть, нежно проминая шкуру.

На этот раз, наступала наша последняя ночь в этом доме, но и я и Рей прекрасно понимали, что теперь сами будем рваться сюда. Утро мы уже встречали в замке. Селена настояла на том, чтобы встретиться с родителями до начала приёма. Она считала, что они заслужили особого отношения. И должны увидеть сыновей не как все, на приёме, а как члены семьи, что бы была возможность поговорить.

— И спустить с нас шкуру. — Нервничал Рей.

У самого выхода с портальной площадки нас встречали те самые дроу-полукровки, которых Селена, отправила тренироваться, чтобы стать ее личной охраной и телохранителями. Затянутые в темно-синюю, почти чёрную форму, с наплечником в виде серебряной паутины и нашивкой в виде молнии на груди, они выстроились в две шеренги, приветствуя свою элею, как называлась высокородная госпожа дома дроу.

Мы знали от Хранителя, что оба деда Селены, практически не вылезают с тренировочной площадки, натаскивая парней. А те только и рады стараться.

Весть о прибытии Селены быстро облетела поселение, небольшой городок у подножия замковой горы, где располагалась портальная площадка. Жители встречали Селену приветственными криками, кто-то дарил цветы, выкрикивал поздравления и пожелания. Чувствовалось, что Лангранов здесь любили и уважали.

Узкий серпантин, что вёл от подножия к самому замку, я даже и не заметил, волнение становилось всё сильнее. Судя по тому, как метался хвост Рея, он сейчас испытывал схожие чувства. Селена взяла нас обоих за руки. Мягкое тепло от этого прикосновения словно придало сил, чтобы сделать последние шаги.

— Котёнок мой! — моя мама птицей слетела со ступенек замка и уткнулась мне в грудь, обхватила моё лицо ладонями, целовала щеки, нос, лоб.

Гладила и плакала, без конца повторяя "живой, живой". Внимания и ласки досталось и Селене, и Рейгару. Впрочем, мама Рея от моей не отставала. А вот от одного из отцов мне прилетел крепкий подзатыльник. Заслужил. Мало ещё. За слёзы мамы, думавшей, что потеряла своего ребёнка, за её переживания.

А вот отцы Рея пригласили побратима на утреннюю тренировку. Ведь, что может быть лучше после долгой разлуки, чем всем вместе размяться? Другими словами, сыночек, мы маму нервировать конечно не будем, но огребешь ты знатно. Мои папы родственную инициативу с радостью поддержали.

— Мальчики мои, — улыбнулась мама сквозь слёзы, радостная от того, что мужчины обеих семей так быстро нашли общий язык и общие интересы.

А вот мама Рея, оглядев своих зеленохвостых мужей, подбоченилась и строго заявила, что утрамбовывать мальчиками пыль, она не позволит. Видимо подобный процесс воспитания у нагов был не в новинку.

Уже готовясь к выходу в тронный зал, мы узнали, что прибыло посольство дроу. Возглавляла его уже известная нам по рассказу Альда Даяна. И уже случилось несколько скандалов, которые старшему поколению Лангранов пришлось жёстко пресекать.

Дроу увидев полукровок, решили жить в чужом доме по своим правилам. А тут им подчиняться никто не стал. Марана Лангран достаточно резко объяснила, что в её доме, игрушек для дроу нет. И подобные развлечения будут приравнены к нападению на вассалов дома Лангран. Даяна попыталась оспорить это решение, заявляя, что это полукровки дроу. Но получив ответ, что все вопросы на приёме, была вынуждена удалиться в отведенные посольству покои.

Сегодня и я, и Рейгар были в одинаковых камзолах. Синий бархат и белое серебро отделки. Родовые цвета Лангранов. Но когда к нам вышла Селена, мы поняли, что хотела сказать жена, попросив нас одеть именно эти вещи. Её платье было сшито из той же ткани, и точно так же отделано. Изящную шейку обхватывало колье из синих камней, в комплект шла серьга-каф. Руки до самых запястий скрывали пышные рукава. Мне не очень понравилось, что скрыт брачный браслет жены, но зато по одежде видно, что мы семья. И портить жене настроение в ответственный момент я не стал.

В зал мы входили, когда там уже все собрались. Даже не будучи ни эмпатом, ни менталистом, я почувствовал любопытные взгляды. Словно я, это та самая дрессированная зверушка на арене. Рейгар собрал не меньше липких взглядов. Мы переглянулись. Чувство, словно мы на аренах, только теперь не соперники, а самые верные союзники, оберегающие самое драгоценное, что есть в этом мире. Любящее сердце своей жены.

За нами шли почетным караулом полукровки-дроу. Получив новое подтверждение, что их приняли, что относятся с уважением и считают своими, эти парни сделали ещё один шаг к нормальной жизни. Попробуй теперь кто-нибудь у них этот шанс отобрать.

Возле трона, на котором восседала мать Селены, с одной стороны стоял её отец, а с другой стороны Лолиара с мужьями. Помимо знати всех королевств, здесь же были и родственники. Эти смотрели на нас совсем по-другому. В их взглядах открыто сверкала радость за Селену. В этой по настоящему огромной семье очень переживали друг за друга.

Представление нас семье жены прошло просто и без особых придумок. Наша жена назвала нас по именам и попросила родителей принять наш брак. Родители же в ответ спустились к нам, по очереди обняли нас.

— Добро пожаловать в семью. — Просто сказал отец нашего чуда.

— Всё это замечательно и прекрасно! — вдруг раздался голос одной из дроу, Даяны, как подсказала Селена. — Но по какому праву Ланграны вмешиваются в дела домов дроу? Насколько я знаю, вам были переданы только два дроу, ставшие мужьями Лолиары Лангран. Я требую немедленно вернуть носителей крови дроу обратно под власть Дроумвира. Иначе, я заявлю о нарушении соглашения между нашими народами!

— У тебя достаточно для этого полномочий? — спросила ее бабушка Селены. — Насколько я помню, твоя бабка, старшая сестра Асты, потеряла право называться наследницей и ни твоя мать, ни ты, его не вернули.

— К чему ссоры? — вдруг громко и с улыбкой ответила наша жена. — Тем более, что Даяна упустила из виду ещё пару моментов, которые сильно меняют описанную ею ситуацию.

Селена развернулась так, что трон и родственники остались у неё за спиной. А она оказалась лицом к лицу с Даяной, по разные стороны пустого пространства между ними. Селена нашла глазами Тессу, та утвердительно кивнула. Селена только усмехнулась.

— Видишь ли, Даяна, эти мужчины были в числе прочих освобождены из рабских загонов в поместье Алтеи Морас. — Селена пристально смотрела на дроу. — Ведь именно ей ты пыталась отправить вестник сразу после скандала в коридоре? Хотела уточнить, не пропадали ли у неё полукровки? Или тебя интересовал ребёнок черного волка, маленький эмпат Астуриас?

Дроу почти смогла совладать с собой. Почти. Потому что рядом с Андрой, держащей мальчика на руках, стоял Альд. Небольшая заминка у двери, и в зал входят братья Леройды, Варлахи отец и сын, князь Эрик и Валдес Ривиэль. Видно, что они только что участвовали в битве и, даже не отдохнув, пришли сюда.

— Нападение на княжество отбито. Множество пленных и раненых. — Громко и четко говорил Эрик. — Выпускники Университета и их наставники уже почти закончили изъятие амулетов подчинения. Дроу, командовавшие нападением, тщательно допрошены менталистами и уничтожены. В том числе. и Таяла из первого дома дроу, которая вместе со своей сестрой, присутствующей здесь Даяной, уже более тридцати лет организовывают заговор против Лангранов и контролируют работорговлю.

Тревожный шёпот побежал по рядам знати. Одна из дроу, сопровождавших Даяну, неожиданно кинулась к Селене, буквально за мгновения преодолевая расстояние, разделяющее их. Я и Рейгар успели заслонить жену собой, а один из полукровок сбил дроу в прыжке, и, приняв удар ее клинка на свое плечо, просто наискосок прорубил ей шею.

— Это что? — Вдруг отовсюду сразу зазвучал голос Хранителя. — Селена! И как давно твой брачный браслет светиться?

— С утра. — Тихо и спокойно произнесла Селена.

Мы с Рейгаром развернулись так, что аж скрип чешуи и подошвы послышался. Селена, видимо заметив нападение, призвала из храна клинки. От резкого движения рукав её платья задрался, открывая брачный браслет, середина которого сияла.

В молчаливом благоговении я опустился перед своей женой на колени, боясь отвести взгляд от её руки. Боясь поверить в свершившееся. Зверь с бешеным рыком вырвался наружу, и вот уже барс тщательно обнюхивает живот своей драгоценной самочки и прижимается к нему головой.

— Эти слова ложь! Вы пытаетесь меня оболгать. — Отмерла вдруг Даяна, но бегающие глаза выдавали её страх. — Поединок, Лангран! Заодно и право быть наследницей себе верну!

Дроу с размашистого шага перешла на бег. Но столкнулась с мгновенно взбесившимся нагом. Рейгар скользнул навстречу несущейся дроу, пропуская её вперёд, и резко обвил её хвостом в несколько оборотов. Рывок, и дроу летит спиной назад, и Рейгар с бешеной силой ударяет её головой об пол. Громкий хруст позвонков, без всяких сомнений подтвердил, что никакого поединка не будет.

— Рей, — позвала Селена. — Она потребовала право на поединок. Это традиционное право дроу. По закону.

— Ага. У меня самочка беременна, а тут какая-то сумасшедшая прыгает. Допрыгалась. — Рей гладил и целовал запястье жены, чуть ли не мурлыча слово "беременна".

— Сын, — усмехнулся один из отцов нага. — Когда самочка беременна, детёныш не в запястье, а в животе.

— Я знаю, — улыбаясь, ответил Рей. — Но там занято.

— Конечно. Беременна же! — подсказал второй.

После этих слов, отпуская напряжение, засмеялись все в зале.

Но уже через несколько минут Селена попросила слово.

— За время прошедшее с момента окончания отбора, мы собрали множество доказательств, что дроу замешаны в работорговле. Более того, они же её и организовывали. Чем нарушали соглашение с правителями нашего мира и Мариной Лангран. — Селена замолчала, собираясь с силами. — Я требую суда!

Оставшиеся в живых дроу побелели. Видно, не все из посольства были в курсе дел Даяны. А вот про соглашение и обещанную кару помнили все.

— Мы просим разрешения оповестить совет матерей и дома Дроумвира. — Вышла вперёд одна из них. — Но уже сейчас от лица своего народа, я прошу разбирательства.

— Ваше право. — Ответила Селена. — Я прошу пятый дом дроу принять меня на своей территории на время необходимое для выяснения и определения вины всего народа дроу.

Меня захлестнул страх. Отправляться к дроу сейчас мне казалось очень опасной затеей. Но Рейгар только крепко обнял Селену, шумно выдохнув в её волосы.

Напомнив мне, что наша жена ещё и наследница целого королевства.

Эпилог

15 лет спустя

Селена Лангран

Высокий и ещё по-юношески стройный парень, с характерными чертами дроу во внешности, кого-то искал в старом, но очень красивом саду. Вот он замер под ветвями одного из деревьев, смотря в сторону. И тут же к нему на плечи прыгнул притаившийся в листве котёнок-барс. Парень засмеялся и, стянув котёнка к себе на руки, уселся под деревом и начал наглаживать удачливого охотника. Точнее охотницу.

— Астуриас не мог не почувствовать, где притаилась Силин. — Обнял меня подкравшийся со спины Гир, складывая руки на сильно выпирающем животе.

Детёныши почувствовали одного из отцов сразу же, и ответили изнутри сильным толчком.

— Конечно, он её почувствовал. Он уже лет десять, как определяет, в каком направлении находится котёнок. — Проворчал Рей, подходя к нам.

Темноволосая Мара, обвив папу за пояс изумрудным хвостиком, уложила голову ему на плечо и начинала потихоньку дремать. Младшей дочке было всего три года, но мы уже несколько раз ловили её в саду, убегавшей гулять под грозу. А Хранитель ей потакал во всем. Впрочем, как и двум старшим. А уж получивший магический дар Дилон, мог в свои тринадцать выпросить у Кельта всё что угодно, от редких фолиантов, до прохода в лабораторию далёкого прадеда, отца Алиены.

Вот и сейчас, мой сын гордо зашёл в комнату в сопровождении Хранителя и молча выложил на стол два небольших амулета в виде кулона на кожаном шнурке.

— И что это? — поинтересовалась я.

— Охранные артефакты для братьев, — показал он на мой живот. — Они будут сильными воинами, им пригодится. А ещё, в реестре расходов и доходов от караванов, которые снабжают наше королевство, есть очень сильная ошибка.

— Да? И где? — удивилась я, хотя порой мне казалось, что Дилон в свои тринадцать, умнее нас троих вместе взятых

— В организации! Товарные перевозки и пассажирские необходимо разделить! Тогда товарные будут оборачиваться быстрее, а пассажирские окупаться за счёт той платы, что вносят за себя сами пассажиры. — Объяснил мне сын, с видом, что ну это же очевидно.

— Правитель! — умилился Хранитель. — Настоящий Лангран.

Конец

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Эпилог