палубу и все потянулись на камбуз, потеряв всякий интерес к погрузо-разгрузочным операциям.
Как только обед закончился, звук включили, завыли лебёдки и все снова заматерились, трудовой подвиг по постановке стрел продолжился. К концу дня директор рыбозавода понял, что если ничего не предпринять, то своё оборудование он получит в лучшем случае к концу пятилетки. Директор спрыгнул на палубу и побежал к капитану, которому предложил оплатить три рабочих дня, если команда поторопится с выгрузкой. Немного помявшись для приличия, капитан согласился и объявил об этом команде. После чего разгрузка вместе с установкой стрел была закончена за пару часов.
«Дед» проводил рыбообработчиц, отутюжил форму, взятую напрокат у капитана и напялив солнечные очки сошёл на берег покорять неискушённые сердца жительниц Умбы.
– Ну, держись бабы. Ален Делон на блядки пошёл, – съязвил ему вслед старпом.
Покоритель женщин никак на это не среагировал и удалился в посёлок походкой «вразвалочку». В одной руке он держал сигарету «Космос», в другой – модный портфель «дипломат», который взял у меня. «Дипломат» на фоне патриархальной Умбы смотрелся нелепо, но нашего Казанову это не смущало.
На следующее утро мы получили в конторе деньги за три рабочих дня, как и обещал директор, после чего наш сплочённый экипаж потянулся в гастроном откуда появился довольно скоро с авоськами гружёнными поллитрами. Я и третий механик пошли любоваться местными достопримечательностями.
Умба была прекрасна. После унылого бетонного Мурманска, я оказался в посёлке, пристроившимся между берегом Кандалакшского залива и густым ельником. Деревянные тротуары, низенькие домики, всё вокруг источало спокойствие и тишину. Мы пропустили по кружке пива в местной «стекляшке» и удалились в лес. Стояла пора ягод и грибов. Я наелся черники и, развалившись на краю Кольского полуострова глядел в заполярное небо и мечтал о дальних рейсах, море и загранке. Рядом лежал третий механик и спал под шум листвы.
На пароход мы пришли глубокой ночью. Повар накормил нас ужином и мы разошлись по каютам.
Когда рассвело выяснилось, что в Мурманск мы не уходим, потому как во-первых «делать там нечего», во-вторых не все поллитры ещё выпиты, в-третьих, на судне нет старшего механика. Я провёл этот день в исследовании противоположного берега, куда мы с третьим механиком переплыли на лодке взятой на рыбозаводе. Мы захватили с собой еду и провели на природе весь день. Когда стемнело мы вернулись на пароходик, повар дал нам ключи от камбуза и мы принялись за остывший ужин. Тут вернулся старший механик. Он крался на судно, озираясь по сторонам, как шпион. «Дед» был без дипломата и без штанов, а под глазом блестел свежий синяк.
На утро чётвёртых суток меня разбудил радист и попросил заполнить за него вахтенный журнал. Сам он сделать этого не мог из-за сильной дрожи в руках, три дня пьянства давали о себе знать.
– Понимаешь, – доверительно сообщил он мне, – в прошлый раз я сам заполнял, так начальство посмотрело на мои каракули и первым делом спросило сколько дней я пил. Не хочу давать повод для беспочвенных подозрений, а то я и так у них там за главного алкоголика. Обидно, честное слово.
Мне вспомнилось, как они с боцманом не просыхали весь рейс и я подумал, что начальство у радиста в чём-то право, но вслух, конечно, ничего сказал.
Днём ко мне в каюту заходил боцман и попросил в долг денег. Денег я не дал. Боцман обиделся и ушёл. После его ухода я заметил пропажу дорогого одеколона «Ожон», которым пользовался после бритья. Вечером того же дня я случайно столкнулся в коридоре с боцманом, он был по обыкновению пьян, громко икал и густо пах «Ожоном». Ближе к ночи, все собрались на палубе и стали обсуждать где бы ещё выпить. В этот момент из окна своей каюты высунулась голова капитана и осторожно спросила:
– А, что, морские волки, не двинуть ли нам в Мурманск?
– Я те счас двину, – неожиданно взорвался второй механик Хилькевич, обычно отличавшийся мирным складом характера.
Голова капитана поспешно скрылась внутри каюты.
– Вчерась, сволота, зашёл ко мне, попросил похмелиться, я ему с дуру стакан налил. А он говорит: «Сходи, Хилькевич, глянь, что там «дед» в машине делает. Так пока я ходил, он же всю бутылку и выпил.
Старший механик, у которого синяк превратился в большую жёлтую кляксу вспомнил о рыбообработчицах и убежал на завод, вернулся он всё с теми же подругами и бутылью самогона. Увидев самогон, все успокоились и пошли пить к старшему механику.
Рано утром, когда ещё не рассвело, меня разбудил капитан и шёпотом сказал мне скинуть швартовые концы и становиться на руль. Третьего механика он отправил в машину потихоньку завести двигатель.
Через час, наше судно качалось на волнах, уверено следуя курсом в родной порт. Уже в море выяснилось, что рыбообработчицы не успели сойти на берег и деду пришлось отправлять их на поезде за свой счёт из Мурманска, так как капитан наотрез отказался разворачивать судно.
Я проплавал
Последние комментарии
2 часов 41 минут назад
3 часов 7 секунд назад
3 часов 8 минут назад
3 часов 10 минут назад
3 часов 12 минут назад
3 часов 30 минут назад