Три недели другой жизни (СИ) [Арина Вольцева] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Это должна была быть простая командировка. Самая обыкновенная, коих она совершила с добрый десяток за последние полгода. Ну, ничего, осталось совсем немного, и подписание договора между фирмой, где она работала, и фирмой-компаньоном выйдет на финишную прямую. Скорей бы.

Она устало вошла в номер небольшой уютной гостиницы, где останавливалась, когда приезжала в Сочи. Затянула чемодан на колесиках, закрыла за собой дверь и огляделась. Она любила эту гостиницу за ее спокойствие и наличие лишь небольшого количества постояльцев. Их было немного по нескольким причинам: во-первых, номеров в ней было всего двадцать, а во-вторых, поражали цены на проживание, но с недавних пор она могла себе это позволить. Ее апартаменты, в которых она всегда останавливалась, были угловыми, и поэтому одна из трех просторных комнат имела два больших окна, выходящих на две стороны. Одно окно, как и в остальных комнатах, открывало шикарный вид на море, второе же выходило на внутренний дворик возле гостиницы. Ей очень нравилась эта комната, в ней, казалось, было много воздуха и света, и поэтому сами собой расправлялись плечи и дышалось свободней. Спокойно.

Было раннее утро, солнце только-только начинало показываться из-за верхушек фруктового садика недалеко от гостиницы. За окном распевались птицы, готовясь к еще одному прекрасному дню.

— Так, надо в душ — и срочно! — сказала она себе громко, пытаясь стряхнуть одолевшую ее во время полета дрему. Быстро разложила вещи из чемодана, взяла с собой несессер и направилась в большую ванную комнату.

Включив горячую воду, она встала под душ, наслаждаясь возможностью немного расслабиться перед очередной атакой компаньонов, которые пытались извлечь для себя как можно больше выгоды из этого альянса. Ей придется быть все время в напряжении и начеку, прислушиваясь ко всему и внимательно следить за всем, что будет происходить в комнате переговоров. Ведь от того, как она будет держаться, что говорить и как себя вести, так или иначе зависит исход этой встречи. И ее не погладят по головке, если она сделает что-либо не так или не сможет как можно более выгодно заключить контракт. Ну или позволит их компаньонам получить больше преимуществ, чем их компания. Насчет этого ей дали четкие инструкции. А значит придется как следует поднапрячься.

Пребывая в раздумьях, молодая женщина вышла из ванны, закутавшись в полотенце…

Раздался звонок мобильного, она посмотрела на дисплей. Мама.

— Привет, мам, — с улыбкой ответила она. Мама беспокоилась, она это чувствовала. Между ними всегда существовала внутренняя связь, обе они чувствовали друг друга, настроение и мысли одной никогда не были секретом для другой.

— Анечка, ты долетела? Все нормально?

— Да, мам, все хорошо. Я уже в номере гостиницы. Как у тебя дела?

— Да я-то нормально. За тебя вот беспокоилась.

— Ну что ты беспокоишься, не в первый же раз у меня командировка! — пожурила Аня свою любимую маму.

— Знаю. Но ничего с собой поделать не могу. Каждый раз, когда уезжаешь, места себе не нахожу, пока домой не возвращаешься! — вздохнула мама.

— Я буду чаще звонить, хорошо? Только не днем, а то я до самого вечера на переговорах буду.

— На сколько ты дней уехала на этот раз? — поинтересовалась мама.

— Если все пойдет так, как нам нужно, то дней через пять буду дома. Максимум — через неделю.

— А если все пойдет не так, как вам нужно? — усмехнулась мама.

— Так не будет! — уверенно улыбнулась Аня.

— Молодец, дочка! — похвалила ее мама. Она гордилась дочерью, и ни для кого это не было секретом. С самого детства не было и дня, когда бы мать была недовольна своей дочерью.

— Ладно, мамочка, у меня осталось немного времени, чтобы подготовиться. Я вечером позвоню тебе и расскажу, как все прошло, хорошо?

— Хорошо, — согласилась мама. — Пока, доченька. Удачи тебе!

— Спасибо, мамуля, до вечера! — попрощалась Аня.

Она отключила телефон, чтобы он не отвлекал ее от работы. Как всегда, с сожалением попрощалась она с матерью. Сколько бы они не общались, обсуждая все, что интересовало обоих, Ане всегда было жалко прощаться с мамой, ей казалось мало того, сколько они разговаривают, видятся, хотелось быть рядом чаще. Жаль, не все выходит так, как мы хотим.

Вот и с работой так же. Хоть она и сказала матери, что уверена в том, что все выйдет так, как она планирует, как они хотят, все же нужно было хорошенько подготовиться к встрече.

Вздохнув, она взяла бумаги по проекту и углубилась в детальное изучение.

Глава 2

Аня вышла из комнаты переговоров с ощущением, что прошли не часы, а сутки. Будто нарочно сторону партнеров представляли исключительно мужчины. Половину совещания они пытались флиртовать, а когда поняли, что это в отношении нее бесполезно, стали пытаться всячески ее уколоть, доказывая, как мало у нее профессионализма. Но уже к концу совещания они поняли, что ошиблись и в этом вопросе. Аня была сегодня на высоте, дав отпор по всем фронтам этой стайке самовлюбленных дурней! Зато как с профессионалами с ними было приятно работать. Они были отчасти предсказуемы, отчасти умны, и это приятное равновесие сделало переговоры весьма интересными и плодотворными.

В животе заурчало, и она вспомнила, что даже и не ела сегодня. Успела только заказать поздний завтрак в номер. Но вот попробовать его ей было не суждено- босс, у которого не вышло дозвониться ей на мобильный, связался с ней через внутреннюю связь в гостинице и сообщил, что переговоры были перенесены на два часа раньше. Аня бросилась собираться и уже в дверях с сожалением оглянулась на полный разнос, который принес мальчик — официант. Во время же совещания им не подавали ничего, кроме кофе.

Что сделать: зайти в какой-нибудь ресторанчик или же поужинать в гостинице? Пойти в ресторан — можно нарваться на какие-либо приключения, а этого ей сейчас никак не хотелось. Что ни говори, а спокойно поужинать в ресторане в одиночестве в этом городке невозможно. Придется и ужин заказать в номер. Лишь бы на этот раз удалось его съесть.

Поймав такси, Аня добралась до гостиницы, почти падая от усталости. Войдя в холл, она сразу направилась к стойке администратора.

— Добрый вечер, — поздоровалась она с девушкой. — Не могли бы вы прислать ужин мне в номер? — спросила Аня.

— Если хотите, можете поужинать в ресторане нашей гостиницы, — с дежурной улыбкой предложила девушка.

— Нет, знаете ли, слишком устала для того, чтобы сейчас видеть чьи-либо лица, — вымученно улыбнулась в ответ Аня.

— Понимаю. Вы ужинать будете одна?

— Да, — кивнула Аня.

— Будут какие-либо предпочтения относительно блюд?

— Нет, — покачала головой Аня. — Просто как можно скорее доставьте мне хотя бы ужин из дежурных блюд..

— Минут через пятнадцать-двадцать ужин будет у вас в номере. Вас устроит?

— Да, — кивнула девушка и направилась к лестнице.

Поднявшись в номер, Аня хотела было сразу отправиться в душ, чтобы хоть как-нибудь встряхнуться. Но потом решила сначала дождаться официанта. Села на диван и включила телевизор. Несколько раз переключив каналы, она решила остановиться на музыкальном.

Через пятнадцать минут в дверь постучали.

Аня подошла к двери открыла: на пороге стоял тот же мальчик-официант, что и утром приносил завтрак.

— Добрый вечер, — поздоровался он, проходя с разносом в номер. — Ваш ужин.

Он поставил разнос на небольшой столик возле дивана.

— Вы даже не притронулись к завтраку, — заметил он. — Что-то не понравилось?

— Нет, — усмехнулась Аня, — просто не успела.

Она передала ему чаевые, которые он принял с легким наклоном головы, означающим благодарность.

— Будут ли еще какие-нибудь пожелания? — поинтересовался он, улыбаясь и глядя прямо ей в глаза.

Намекал ли он на что-то относительно себя? Аня присмотрелась к нему. Официант стоял, обольстительно улыбаясь ей. Хорошенький, и — Аня была в этом просто уверенна, — он прекрасно это знал и бессовестно пользовался этим. Девушка прислушалась к себе. Нет, нигде ничего не дрогнуло, мало того, его улыбка наоборот, нагнала на нее тоску. Ей захотелось поскорее остаться одной, съесть свой ужин, пока он не остыл, и улечься спать.

— Нет, большое спасибо. Больше ничего не надо, — покачала она головой.

Официант наградил ее разочарованным взглядом, обиженно развернулся и ушел.

Аня закрыла за ним дверь. Интересно, как долго еще будет держаться тот лед, которым сковало ее некогда ласковое теплое сердце около года назад?

Глава 3

Наутро ее ожидала весьма неприятная неожиданность: войдя в ванную комнату, Аня увидела, что повсюду на полу была вода.

— Вот блин! — раздосадовано скривила она губы.

Взяв трубку внутреннего телефона, девушка поняла, что и он по каким-то причинам не работает.

— Ну, это уже никуда не годится! — возмутилась она и, быстро накинув халат и искренне надеясь, что так рано она никого из постояльцев не встретит, спустилась к стойке администратора.

Девушка была занята, оформляя очередного постояльца. Аня встала рядом, перебирая брошюрки с рекламами мест проведения досуга и оказания различных услуг. Прождав несколько минут, она начала разглядывать спину впередистоящего только что въехавшего постояльца. Это был высокий мужчина с темно-русыми короткостриженными волосами. Под белой льняной рубашкой угадывалось крепкое тренированное тело. Стоял он в свободной позе, небрежно положив руку на край стойки. Никакого постукивания пальцами, никаких вздохов или других признаков нетерпения он не выказывал; казалось, что его нисколько не беспокоит медлительность и неумение работать слаженно и быстро девушки-администратора. Само спокойствие и уверенность!

Зато Аня уже начала тихонько закипать. Не имея возможности с утра привести себя в порядок да еще и получив изрядную долю невнимания со стороны обслуживающего персонала гостиницы, она пребывала не в лучшем настроении.

Администратор тоже чувствовала нетерпение и негодование Ани, но ничего не могла с собой поделать, растерявшись от того, что посетитель решил появиться именно в тот момент, когда никого, кто бы мог подсказать ей, что делать, не было рядом. Она только начала проходить стажировку в этой гостинице, куда устроилась сразу в начале летних каникул в университете. Краснея и заикаясь, она наконец-то попросила нового постояльца подождать несколько минут, пояснив, — чтобы не обнаружить свой позор, — что программа регистрации постояльцев немного «зависла».

Понимающе улыбнувшись, мужчина решил отойти от стойки, и, шагнув назад, случайно наступил на ногу Ане, которая не успела отодвинуться, чтобы он смог беспрепятственно уйти.

— Ох, простите меня, — извинился мужчина, опуская свой взгляд на Аню, которая едва доставала ему до плеча. — Я не увидел, что позади меня кто-то стоит и… — оборвал он фразу, изумленно уставившись на Аню.

Аня, почувствовав какую-то заминку в его извинениях, подняла голову, а рассмотрев лицо мужчины, тоже изумленно подняла брови.

— Матвей? — вопросительно посмотрела она на мужчину.

— Аня! — в ответ улыбнулся он.

Матвей был ее одноклассником в те годы, когда она еще ходила в коротенькой юбочке и умела радоваться простым мелочам.

Они тепло поприветствовали друг друга, Матвей даже наклонился и, обняв, покружил ее. В этом не было ничего странного: у них был очень дружный класс, и все сходились во мнении, что он больше похож на большую семью. Мальчишки по отношению к девчонкам вели себя как братья и защищали их, если вдруг кому-то приходило в голову обидеть кого-то из «их девочек». Девушки же всегда с благодарностью встречали эту помощь и не отказывались ею воспользоваться, платя парням своим вниманием, советами, как покорять девичьи сердца, и вкусными угощениями, которые они готовили на уроках по домоводству, в то время как мальчишки разбирали какие-нибудь механизмы и учились их ремонтировать. Для их класса было нормально сидеть на переменах всем вместе, порой в обнимку с кем-нибудь и обсуждая школьную жизнь или же рассказывая какие-нибудь истории. Остальные ученики порой завидовали подобным отношениям. По молчаливой договоренности пар в классе не было. Как-то неловко все же целоваться со своей сестрой или с братом.

— Ты здесь какими судьбами? — спросил ее Матвей.

— Я в командировке, — улыбаясь, ответила Аня. Благодаря этой встречи ее плохого настроения как не бывало! — А ты?

— А я сбежал ото всех и решил отдохнуть.

— Что, поклонницы одолели? — со смехом подколола его Аня. Матвей был красавчиком еще до того, как обзавелся таким замечательным торсом вместе с бицепсами и лоском, который появляется у привлекательным мужчин с определенным возрастом.

— Да нет, мама насела. А вместе с ней и большая часть родни, — закатил глаза он.

— И чего ж они от тебя хотят? — весело усмехнулась она.

— Вот как уже несколько месяцев мамой прочно завладела мысль женить меня! — вздохнул Матвей.

Аня засмеялась, видя его сокрушенное вид. Она прекрасно понимала, что самому Матвею эта мысль не кажется столь ужасной, но видимо, его мама была твердо нацелена на победу и упрямо прокладывала к ней путь. А уж если она за что-то бралась всерьез, то использовала все мыслимые и немыслимые средства для осуществления своей задумки. Матвея оставалось только пожалеть и пожелать ему терпения.

— Ясно. Тогда отдых тебе и в самом деле не повредит! — с улыбкой констатировала Аня.

— А…

— Что? — спросила Аня, видя, что он не решается ее о чем-то спросить, и внутренне напряглась, предугадывая его вопрос.

— Ты всегда ходишь по гостинице в таком…ммм… пикантном наряде? — сделал он неловкий вид.

Аня украдкой вздохнула, обрадованная тем, что ошиблась, но тут же смущенно ахнула. Только сейчас Аня вспомнила, что на ней надет лишь халат поверх шелковой ночной рубашки. Ведь она собиралась всего лишь попросить устранить неполадки в номере и не ожидала увидеть кого-то — кроме администратора, разумеется, — в холле в столь ранний час.

— Вообще-то нет, — смущенно заправила она за ухо русый с рыжим отливом локон. — У меня в ванной потоп, а телефон в номере отчего-то не работает. Вот и пришлось идти сюда самой. Я не думала, что в полшестого утра здесь может кто-то появиться, чтобы зарегистрироваться, — язвительно закончила она.

Матвей широко улыбнулся.

— Они это сделали нарочно! Им захотелось полюбоваться на такую красоту с утра пораньше, чтобы день начался приятно! — пошутил он.

— Это комплимент? — поинтересовалась она будничным тоном, хотя на душе вдруг стало отчего-то тепло. Странно, она давно так не реагировала на приятные слова. Скорее всего, это оттого, что они прозвучали из уст почти родного человека.

— Это — констатация, — вновь широко улыбнулся он. — Но какими бы ни были их причины, они не имели права так с тобой поступать! — строгим тоном заметил он, хотя глаза его смеялись.

Аня наконец-то вспомнила, зачем спустилась сюда и обратилась к администратору:

— Девушка, отчего-то в моей ванной вода находится не там, где ей положено, а разлита по всему полу. И еще не работает внутренний телефон.

— К сожалению, внутренние телефоны не работают во всей гостинице, — с сожалением улыбнулась она, — мастер придет только к десяти. А вот насчет воды не переживайте, я сейчас же пошлю к вам дежурного рабочего, он все исправит, — девушка улыбнулась, довольная собой, ведь с этой ситуацией она разобралась сама.

Аня кивнула. В этот момент подошел старший администратор и предложил Матвею зарегистрироваться в гостинице.

— Можно пригласить тебя на завтрак? — спросил Матвей прежде, чем повернуться к двум ожидавшим его администраторам.

— Обычно я кушаю в номере, но, видимо сегодня, из-за поломки придется пересмотреть свои планы относительно завтрака, — вздохнула Аня. — Хорошо, — согласилась она, — во сколько и где?

— В девять здесь, внизу, — ответил он.

— Идет, — кивнула Аня и направилась в свой номер ожидать обещанного сантехника.

В девять часов она спустилась в холл гостиницы. Матвея еще не было. В холле стояла приятная прохлада — результат бесшумной работы кондиционеров.

— Молодой человек ожидает вас на улице, — улыбаясь, подсказала ей уже знакомая девушка за стойкой.

— Спасибо, — кивнула с улыбкой Аня и вышла в стеклянные двери.

На улице было жарче, чем в холле — видимо днем будет то еще пекло!

Матвей стоял чуть в стороне от главных дверей гостиницы. Увидев Аню, он широко улыбнулся и подошел.

— Вот такой мне видеть тебя привычней!

Аня ухмыльнулась и тут же улыбнулась в ответ.

— Нам недалеко, — показал Матвей рукой направление их прогулки.

Они не спеша направились по тротуару. Ярко светило солнце. Мимо проезжали с тихим шуршанием дорогие машины. Ездить на высокой скорости здесь запрещалось, так как это был район, где в основном отдыхали туристы. Через дорогу выстроились ряды магазинчиков со всякой приятной и необходимой мелочью. Из одного из них выпорхнула смеющаяся разноцветная стайка девиц с кучей пакетов с маркировкой модных магазинов. По пешеходному переходу переходила мамочка с тремя детьми. Самого маленького — мальчика лет трех — она несла на одной руке, второй рукой она держала за руку девочку, которой по виду можно было дать лет восемь. Впереди вышагивал паренек-подросток и внимательно смотрел по сторонам, оценивая, нет ли опасности в виде несущейся машины или еще чего.

Улица жила. Всюду раздавались голоса и музыка. Неподалеку прямо на каменистом тротуаре сидела небольшая компания интересно одетых молодых людей. У всех в руках были инструменты, которыми они ловко управлялись, слаженно играя задорную мелодию. Одна девушка пела в полный голос, ей, потише, подпевал паренек. Вокруг них уже собиралась небольшая толпа, кто-то хлопал в такт, кто-то кивал головой, и все улыбались.

— Давай тоже подойдем, — попросила Аня и, взяв Матвея за руку, потянула его к толпе. Матвей, смеясь, последовал за ней, говоря, что нисколько не удивился ее поступку — ведь в школе она всегда уделяла музыке много внимания. Аня и правда частенько выступала на школьных концертах и классных праздниках.

Они подошли к уличным музыкантам, и Аня, не отпуская своего спутника, протиснулась в первые ряды, что сделать было нелегко — ребята уже привлекли много народа. Девушка начала кивать головой и притопывать, подхватывая ритм.

На нее сейчас стоило посмотреть, ее лицо прямо-таки светилось вдохновением: на губах замерла радостная открытая улыбка, брови были чуть приподняты, зеленые глаза искрились задором и искренним весельем. Налетевший ветерок разметал ее волосы, которые на солнце казались почти рыжими, и Матвей неожиданно вспомнил, что в школьные годы он был отчаянно влюблен в эту девушку. Всегда яркая и веселая, она никогда не кокетничала и не пыталась пускать пыль в глаза, но поклонников от этого меньше у нее не было. Она подкупала своим дружелюбием, живым умом и готовностью всегда прийти на помощь. На свидания ее стали звать едва ли не с седьмого класса, но она до самого выпускного всем отказывала, но всегда умудрялась сделать это так, чтобы никого не обидеть и постараться остаться с горе-ухажером в прекрасных отношениях. Это качество только помогало увеличить количество людей, которые были около нее: друзей, подруг, просто знакомых. С ней всем было легко общаться, с каждым она находила общий язык, и редко кто слышал от нее какие-то упреки или слова недовольства. В шутку она всегда говорила, что все люди родились с каким-нибудь талантом, и ее талантом было умение общаться. Никто не был против подобного высказывания. Учителя всегда были ей довольны, ребятам из младших классов она с удовольствием помогала справиться со своими проблемами, будь то неуспеваемость или что-то личное — за это ее очень уважали и любили малыши. Со старшеклассниками она тоже всегда могла свободно общаться. Отчего-то к ней прислушивались и с охотой приглашали в свои компании даже те, кто был на несколько лет старше ее самой.

Каково же было огорчение многих парней, когда однажды после летних каникул в старших классах ее вдруг пришел встречать парень, выпустившийся в прошлом году из стен их же школы. Нужно ли говорить, что вся мужская половина их параллели с нетерпением ожидала известий о разрыве этих отношений, но, к их большому сожалению, и на выпускной они пришли вместе. Насколько он знал, они и после школы продолжали встречаться. Она даже поступила в тот же институт, где он учился. Примерно с год назад от одного из одноклассников, с которым поддерживал связь все эти годы, Матвей услышал, что Аня рассталась со своим парнем, которого все вокруг уже считали ее полноправным мужем. Дело оставалось только за штампом в паспорте. Насколько он знал, она до сих пор была одна, не подпуская никого к себе слишком близко…

Ансамбль закончил свое проникновенное выступление, люди вокруг восторженно захлопали, выдернув Матвея из потока раздумий. Аня повернулась к нему.

— Все в порядке? — слегка нахмурилась она, заметив отрешенный вид Матвея.

У молодого человека появилось желание пальцами разгладить эту складочку между ее бровями. Подавив в себе этот нелепый порыв, он мысленно встряхнулся.

— Да, все отлично! — улыбнулся он ей и опустил глаза на их все еще сплетенные руки.

Она тоже увидела это и смутилась, хотела выдернуть свою руку, но Матвей не позволил, накрыв ее руку второй своей рукой, и потянул ее из толпы. Никто и не собирался уходить — музыканты вновь подбирали мелодию, чтобы исполнить еще одну песню.

— Пошли, ты, наверное, проголодалась со всеми этими утренним переживаниями, — предположил он.

Едва он произнес это, как Аня почувствовала, что действительно ужасно голодна.

Они почти бегом припустили к летнему ресторанчику. В это время здесь никого не было и они с удовольствием выбрали столик на улице с видом на площадь, где фотографировались туристы.

— Есть планы на день? — поинтересовался Матвей, уплетая большую яичницу с беконом.

— Пока нет, — покачала головой Аня, расправляясь с салатом. — Встреча с партнерами у меня только послезавтра. Думала пойти на пляж, но окончательно еще ничего не решила.

— Отличная идея, — кивнул он, вытирая губы салфеткой. — Не против, если я присоединюсь?

— Ты же вроде сбежал от поклонниц, я думала, ты хочешь побыть в спокойствии и одиночестве, — подколола она его.

— Я сбежал от тех, кого предлагала мне мама. Не поверишь, сколько девушек как бы невзначай побывало за последнее время в моем доме.

— Мама живет с тобой? — удивилась Аня. — Я вроде слышала, что ты живешь в центре, а у твоих родителей дом был в пригороде.

— Так и есть, — вновь кивнул Матвей, допивая свой кофе. — Когда умер отец, я хотел забрать ее к себе, но она отказалась и теперь одна живет в том доме.

— Как же эти девушки оказывались у тебя? — подняла изумленно брови девушка, тоже принимаясь за кофе.

— То мама попросила кого-нибудь из них принести ей какие-то журналы, а сама в этот момент оказывалась у меня в гостях, а эта девушка — неподалеку. Неожиданно, не правда ли? — язвительно промурлыкал он. — Или еще лучше: маме вдруг стало нехорошо на улице, и одна из дочерей приятельницы, разговаривавшая с ней до этого, предложила ее отвести домой, но так как до моего дома было ближе, то и вела ее ко мне. И — вот уж приятный сюрприз — я оказывался в этот момент дома! — патетично вскинул он голову.

— Неплохая стратегия, — со смехом похвалила Аня маму Матвея.

— Думаешь? — скривился молодой человек.

— Не удивлюсь, если однажды ты сдашься. Хотя бы просто для того, чтобы все это прекратить! — улыбнулась девушка.

— Да. Наверное, придется! — вздохнул Матвей. — Но давай не будем об этом. Я приехал сюда, чтобы от всего этого отдохнуть.

— Хорошо, — легко согласилась Аня. — Просто хотела сказать, что при данном раскладе мне тебя очень жаль, — сочувственно улыбнулась она.

— Не стоит, — буркнул Матвей.

— Ну не дуйся, — перегнулась девушка через круглый маленький стол и потрепала его по руке. — Пошли на пляж! — она решительно встала. — И забудем сегодня обо всем на свете, кроме загара!

Глава 4

День оказался еще жарче, чем Аня предполагала с утра. На пляже было полно народа — люди полностью посвятили себя отдыху, стараясь загореть получше. Ребятишки сидели под зонтиками в панамках. Совсем маленькие сидели голышом прямо на песке и старались распробовать этот песок, когда какая-нибудь невнимательная мамочка не обращала внимания на происходящее вокруг.

Ане и Матвею лежаков не досталось. Но они нисколько не огорчились, отыскали местечко посвободнее — оно оказалось почти у самой воды — и расположились. Аня достала из пляжной сумки крем и начала методично намазывать им руки, ноги, шею, живот, завела руку за спину, пытаясь нанести крем на лопатки…

— Давай помогу, — весело хмыкнул Матвей, наблюдая за ее стараниями.

Девушка молча передала ему тюбик и повернулась спиной. Матвей осторожно размазал крем по всей спине и даже немного помассировал.

Аня расслабилась от мягких прикосновений его рук. Из груди вырвался удовлетворенный вздох.

— Спасибо, — улыбнулась она, когда он добрался до ее плеч. — Особенно за массаж.

— Ты такая спружиненная, — покачал головой Матвей.

— Какая? — рассмеялась Аня, услышав странное слово.

— Напряженная, — пояснил молодой человек, продолжая мягко нажимать на область ключицы. — Будто пружина, которая скручена до предела. Кажется, что одно прикосновение — и ты вскочишь!

— Не знаю, я не чувствую никакого напряжения, — пожала она плечами.

— Это-то и плохо, — посетовал ее "массажист".

— Почему? — удивилась Аня.

— Потому что, похоже, для тебя это нормальное состояние! Ты даже не замечаешь, что напряжена. Сколько же ты живешь в таком режиме, что уже настолько привыкла к нему?

— Не знаю, — вновь пожала девушка плечами. — Наверное, с тех самых пор, как мы решили заключить этот контракт.

— Ну-ка тихо! — строго оборвал ее Матвей. — Мы отдыхаем! Никакой работы!

— Как скажете, доктор! — весело отозвалась она.

Матвей закончил разминать ее плечи, и она откинулась на расправленное полотенце.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила она.

— Да не за что.

— Тебе не помочь? — спросила Аня, имея в виду, не намазать ли и ему спину кремом.

Он понял ее и покачал головой.

Молча они лежали на берегу, слушая равномерные шорохи набегающей на песок воды и шипение, когда волна откатывалась от берега. Голоса сливались в монотонный гул, лишь иногда прерываемый чьим-то окриком или смехом. Если бы они расположились в любом другом месте, то вокруг был бы шум, а так как они лежали прямо у самой воды, где было мало загорающих, им было спокойно. Аня задремала, постепенно расслабляясь и впитывая солнечное тепло каждой клеточкой своего уставшего от рабочей гонки тела, отдаляясь мыслями от всего, что ее сейчас окружало. Постепенно она теряла связь с реальностью, блаженно покачиваясь на волнах приближающегося забвения.

Ей снился сон. Точнее, это было воспоминание. Воспоминание из ее прошлой жизни, полной счастливых моментов, сюрпризов и дней, наполненных радостью и любовью. Она гуляла по солнечному осеннему парку, держа за руку своего любимого и единственного. Она смеялась, искренне и в полный голос, какой-то его шутке, а потом он подхватил ее на руки и стал кружить…А она все смеялась и смеялась…

— Аня, проснись! — услышала она голос и обернулась, по-прежнему обнимая за шею своего будущего мужа… но вдруг поняла, что руки пусты, а она сама не в парке, а лежит на берегу, залитом ярким послеполуденным солнцем.

Часто моргая и прищурившись от солнечного света, Аня посмотрела на Матвея, озабоченно рассматривающего ее.

— Ты в порядке? — участливо спросил он.

— Да, — удивленно ответила она. — Почему ты спросил?

Матвей как-то странно посмотрел нее. Невольно Аня провела рукой по щеке и с удивлением поднесла к глазам влажную ладонь. Она плакала, плакала во сне!.. Что ж, это ей не в новинку, но обычно это происходило в одиночестве, а не на глазах у кого-то.

— Извини, — смущенно опустила она глаза.

— За что? — искренне удивился он.

Аня расстроено пожала плечами, как бы говоря, что и сама не понимает, за что она просит прощения.

— Перестань, — нахмурился Матвей. — Ничего криминального, — пошутил он, пытаясь поднять настроение девушке.

— Знаешь, я, пожалуй, пойду в номер. У меня голова разболелась. Наверно, это от того, что уснула на солнце.

Матвей молчал и хмуро смотрел, как она собрала свои вещи и медленно побрела в сторону гостиницы, ни разу не обернувшись, даже не подняв голову от земли. Ему было непривычно и даже как-то неприятно видеть Аню в таком состоянии. За все одиннадцать лет, что они проучились вместе, он ни разу не видел, чтобы она плакала или даже грустила! Он понимал, что не все так прозрачно с ее расставанием с парнем, как представлялось всем. Ему захотелось разобраться во всем, но спросить было не у кого. Только ее лучшие подруги могли хоть что-то прояснить, но он не хотел с ними связываться, чтобы не навлечь на их с Аней головы нелепые сплетни и глупые догадки. А спросить у нее… Не принесет ли это ей еще больше боли и страданий? Матвей решил это не проверять. И, наверное, это вообще не его дело. Но привязанность к одноклассникам, то уважение и теплая дружба, которые присутствовали в их отношениях, не могли оставить его равнодушным к состоянию девушки. Он не мог решиться, как же ему поступить: попытаться во всем разобраться и хоть как-то помочь Ане или же забыть о случившемся и сделать вид, что все по-старому.

В раздумьях он поднялся и пошел в гостиницу. Нужно было обо всем хорошенько подумать.

Глава 5

Аня проснулась, когда за окнами уже садилось солнце. Она чувствовала себя вазой, кем-то разбитой и неправильно склеенной, будто каждый кусочек ее души был не на своем месте. Слез больше не было, она и не собиралась больше плакать, давно уже запретив себе такую поблажку. Придя с пляжа, девушка просто легла спать, отключив мобильный и внутренний телефоны и задвинув шторы на окнах. Проспав несколько часов, она, против обыкновения, не почувствовала себя лучше, хотя почти всегда сон помогал ей прийти в себя и собраться с силами. Аня решила, что это состояние из-за того сна, который приснился ей на берегу, ведь ей давно не снилось ничего подобного, и она была к этому не готова. Но, подумала девушка, не нужно искать никакого оправдания, надо просто встряхнуться и попробовать прийти в себя. А ничего так не помогало ей забыть обо всем, как работа.

Аня встала, ополоснулась в отремонтированном душе прохладной водой и достала свои документы, решив подготовиться к предстоящей части переговоров. Разложив бумаги в необходимом ей порядке, девушка углубилась в чтение.

Оторвал ее от работы стук в дверь. Аня недоуменно посмотрела на часы — начало десятого. Размышляя о том, кто бы это мог быть, она встала с дивана и направилась к двери.

— Привет! — поздоровался Матвей, едва она открыла. — Ты не спишь еще?

— Нет, — ответила Аня, отступая вглубь номера и пропуская Матвея.

— Ты прости, что я так поздно, но я, честно, звонил тебе на внутренний телефон раз пятнадцать, но ты не отвечала. Мне даже как-то неспокойно стало.

— Я отключила его и забыла совсем про это. Присаживайся, — показала она рукой на кресло, стоявшее сбоку от дивана, убирая разложенные бумаги со столика.

— Но если честно, я пришел к тебе не только из-за беспокойства, — лукаво усмехнулся он.

— Гляжу, ты сама честность! — невольно рассмеялась Аня. — Так что тебя привело?

— Футбол!

Аня недоуменно уставилась на него, не понимая, о чем он говорит.

— По телевизору сегодня будут показывать футбольный матч, который я давно настроился посмотреть!

— Ясно, — кивнула девушка, все так же с непониманием глядя на него. — Только причем здесь я и мой номер?

— У тебя в номере есть телевизор!

— А в твоем — нет? — вновь удивилась она.

— Есть, но, видимо, у моего телевизора на сегодняшний вечер тоже какие-то свои планы, и он просто наотрез отказывается работать! Я его очень уговаривал, можешь мне поверить! — приложил он ладонь к груди, как бы показывая, что он не врет. — Позвонил администраторам, они сказали, мастер будет только завтра. Вот я и подумал, если ты меня пустишь к себе на время матча, то это будет просто здорово! — он постарался улыбнуться своей самой неотразимой улыбкой, но просчитался, забыв, что эта девушка еще помнит, как у него выпадали молочные зубы, а уж все варианты его улыбок — и подавно! — Но если ты против, то я пойду в спорт-кафе за углом, — сказал Матвей, опустив плечи, — хотя туда мне совершенно не хочется идти!

— Ладно, оставайся! Мой телевизор в твоем распоряжении, — рассмеявшись над его показным огорчением, согласилась Аня.

— Нютка, ты — супер! — радостно улыбнулся он. — Матч начнется через двадцать минут, можно, я у тебя это время посижу?

— Да посиди уж, — улыбнулась девушка.

— Я тебе не сильно помешал? А то, я смотрю, ты работала.

— Ничего, завтра дочитаю. И так заработалась что-то, даже не заметила, как ужин прошел.

— Так ты не ужинала? — спросил Матвей, хотя и сам даже не думал о еде вечером. — Еще и не обедала! У тебя какая-то кислородная диета или ты намеренно хочешь себя уморить? — осуждающе посмотрел он на нее.

— Нет, просто обед я проспала, а ужин проработала, — ухмыльнулась она.

— Давай закажем чего-нибудь в номер, — предложил молодой человек. — Я тоже не ужинал, — признался он, — провозился с этим вредным телевизором!

— Что ж, неплохая идея. Ты и заказывай, — сказала она, направляясь в спальню, чтобы переодеться, так как была еще в легком сарафанчике, в котором пришла с пляжа. — Только не забудь телефон включить! — крикнула она оттуда.

Уже через пятнадцать минут они сидели и уплетали обильный ужин, который привез ей в номер тот же официант, что и обслуживал вчера. Увидев, что Аня в номере не одна, он будто неодобрительно глянул на нее, буркнув слова благодарности, когда Матвей протянул ему деньги.

— Странный парень, — хмыкнул Матвей.

— Почему? — спросила Аня, садясь на диван.

— Готов был убить меня взглядом да и на тебя так смотрел, будто имел на тебя виды!

— Не понимаю о чем ты, — отмахнулась она, обращая все внимание на сервировочный столик на колесах, который был полностью заставлен едой.

— Ты начало не пропустишь? — поинтересовалась Аня, аккуратно открывая крышки с блюд.

— Почти пропустил, — спохватился Матвей и потянулся за пультом. — Ты тоже посмотришь?

— А как же! Посмотреть на потных мужчин — одно удовольствие, — пошутила она.

— А знаешь, я вдруг вспомнил, как мы после выпускного с классом на природу выезжали. Тогда мы тоже играли в футбол и купались в речке…Да, классные были деньки! Я бы с огромным удовольствием повторил все это, — с сожалением вздохнул он.

— Да, — кивнула Аня. — И я тоже. Наверное, это было самое лучшее время!

— И не говори! — согласился Матвей.

В этот момент на экране показали огромный стадион, и все внимание Матвея переключилось на телевизор. Аня тоже выжидающе уставилась на экран.

Во время всего матча они с удовольствием шутили и критиковали игру обеих команд, порой едва ли не переходя на крик от избытка эмоций. Смех и громкие восклицания раздавались почти непрестанно.

Когда матч закончился, Аня с удивлением поняла, что впервые за последнее время ей было хорошо! Она смеялась — абсолютно искренне, а не для того, чтобы соответствовать случаю, — шутила от души и развлекалась по-настоящему!!! И это ей понравилось! Давно она не чувствовала себя так легко и свободно! С сожалением она подумала, что этот вечер окончен, и сейчас она останется одна, наедине с этими равнодушными стенами, со своим одиночеством… Настроение у девушки сразу испортилось, и она поспешила отвернуться от Матвея, чтоб он не увидел плескавшееся в глазах отчаяние.

Но Матвей уловил эту перемену настроения — изменилось само молчание, оно вдруг стало мрачным и тягучим. Не зная, что же делать, он перевел глаза на телевизор и радостно вздохнул: решение пришло само!

— Нют, — позвал он. — Интересный фильм, не хочешь посмотреть? Комедия.

Аня облегченно вздохнула: самокопание и одиночество откладывается еще на пару часов!

— Что за комедия? — спросила она, поворачиваясь к однокласснику.

И Матвей пустился в описание фильма.

Аня медленно открыла глаза, спросонья не понимая, где она. Она оглядела знакомый интерьер и с удивлением поняла, что уснула перед телевизором на диване! Осторожно потянувшись, она поморщилась: из-за неудобной позы все тело ломило, а шею просто свело! Как же она так умудрилась?

Тут раздался стук в дверь.

Едва сумев сползти с узкого дивана, Аня доковыляла до двери, боясь даже подумать о лишнем движении.

— Ты еще спишь? — удивленно спросил Матвей, протискиваясь в номер.

— А который час? — сонно спросила Аня, завидуя легкости, с которой двигался молодой человек, и его свежему виду.

— Почти одиннадцать!

— Сколько? — ужаснулась Аня.

— Почти… — начал было повторять Матвей, но осекся, повернувшись и разглядев наконец девушку. — Что с тобой?

— Спала неудобно, — буркнула Аня, пытаясь осторожно повернуть голову в сторону. — Ты когда уходил, я что делала?

— Спала ангельским сном! — хмыкнул Матвей. — Я еще спросил тебя, ты спать на диване будешь или помочь тебе на кровать перебраться. На что ты мне ответила, что тебя уже танком никуда не сдвинешь. Я накрыл тебя пледом и ушел.

— Во сколько это было?

— Часа в два ночи.

Что ж, тогда неудивительно, что ее тело так затекло. Еще бы, проспать девять часов в неудобной позе на коротком и узком диванчике!

— Я решил пригласить тебя на завтрак, но теперь понимаю, что попадем мы только на обед! — хмыкнул вновь молодой человек.

— Да, раньше, чем через час, я не соберусь, — горестно вздохнула Аня. — Да и то, как потом пойду, неизвестно. Шея вообще не крутится, — пожаловалась она.

— Ну что с тобой делать, будем тебя реанимировать, — развел руками Матвей.

— То есть? — в шутку испугалась девушка и тут же ойкнула от неосторожного движения плечами.

— Сейчас сделаю тебе массаж — и все пройдет!

— Нет, есть другое средство! Я в душ! — подняла Аня указательный палец вверх.

— Хочу посмотреть, как ты будешь до него добираться! — рассмеялся Матвей. — Не обижайся, но даже Горбун из Нотр-Дама тебе посочувствовал бы, видя, как ты перебираешься!

Аня хотела сделать вид, что обиделась, но Матвей так заразительно смеялся, что она не удержалась. Попеременно смеясь и стеная, она добралась до ванной. Кое-как забравшись в душевую, девушка с трудом смогла ополоснуться прохладной водой. Пожалуй, стало чуточку лучше.

Когда она вышла из ванной, Матвей уже расставлял на журнальном столике небольшой, но очень изысканный кофейный сервиз и плетеные корзиночки с различной выпечкой. Аромат, разносившийся по комнате, просто сводил с ума. Аня с удовольствием вдохнула его: ваниль, корица, яблоки и только что сваренный кофе делали воздух просто умопомрачительным!

— Я подумал, что ты будешь не против кофе с булочками. Не знаю, какие ты больше любишь, поэтому заказал разных. Сказали, что у них самая вкусная выпечка! — хмыкнул Матвей. — Поспорим?

Аня добродушно улыбнулась и направилась в свою комнату, чтобы сменить влажный халат на легкие майку и шорты.

— Давай скорее, булочки же остынут! — шутливо упрекнул ее Матвей.

Девушка, как смогла, быстро переоделась и присоединилась к Матвею, который уже разливал кофе по крохотным кружечкам. Потянувшись одновременно за одной и той же булочкой, они весело переглянулись и в голос рассмеялись.

— Смотрю, тебя понемногу отпускает? — заметил одноклассник.

Аня с удивлением поняла, что он прав. Да, ее стало отпускать то состояние обреченности и готовности смиренно сносить от жизни то, что ей предначертано. Впервые за последнее время ее плечи распрямились, и легкие полностью расправились отглубокого вздоха облегчения. Но она тут же оборвала свои мысли, увидев выжидающий взгляд Матвея.

— А, ты про шею! — догадалась Аня. — Да, слава Богу, стало полегче. Еще побаливает немного, но в целом гораздо лучше!

Матвей кивнул и стал сосредоточенно намазывать на круассан тонкий слой масла, которое таяло, едва оказывалось на теплой сдобе. Через несколько секунд он не выдержал.

— А ты про что подумала, когда я тебя спросил?

— Да так, ни о чем, — смущенно улыбнулась Аня и опустила глаза на свою кружку.

— Ладно, пытать не буду! — шутливо нахмурился он. — Ты собираешься сегодня все время проработать? — кивнув на папку с бумагами.

— Нет, — покачала головой она. — В целом к переговорам я готова, просто вечером еще уточню некоторые пункты. Хочешь что-то предложить?

— Да, — кивнул Матвей, дожевав очередную булочку. — Может, погуляем по городу? Просто так, без цели? — предложил он.

— А что, неплохая идея, — наклонила голову Аня. — Действительно, сколько раз здесь бывала, а толком и на город посмотреть некогда.

— Вот и договорились. Пообедаем где-нибудь в городе, не будем ждать обеда в гостинице. Тем более, что я под завязку набит этими прекрасными булочками. Это просто чудо-выпечка!

— Что, спорить уже не хочешь? — весело улыбнулась Аня.

— Нет, — покачал он головой.

Аня не торопясь допила свой кофе, наслаждаясь его приятной терпкостью и легкой горчинкой.

— На завтра, кстати, дождь передали, — сообщил Матвей. — И еще и ты пропадешь, так что даже не знаю, чем займусь! — сокрушенно вздохнул он.

— А я люблю дождь, — сказала Аня.

— А вот я приехал на отдых и мне нужно солнце! — шутя, капризно выпятил он нижнюю губу.

Аню рассмешил его надутый вид, но больше внимания привлекла эта выпяченная аппетитная губка. Как-то раньше она не обращала, какие у него губы — ни одной резкой линии, четко очерчены и нижняя чуть более полная, нежели верхняя. Вполне симпатично.

Внутренне встряхнувшись, она заставила отвести взгляд от завораживающего зрелища и резко встала.

— Ну что, пойдем?

Матвей удивленно посмотрел на нее, не поняв, откуда вдруг взялся этот прямо-таки маниакальный энтузиазм.

— Ну…Пойдем, — немного замявшись, ответил он.

Когда они вышли из гостиницы, солнце было уже в зените, и жара стояла невообразимая. Не сговариваясь, Аня и Матвей направились к тенистой аллее, которая тянулась вдоль дороги. Неподалеку стоял холодильник с мороженым, за которым стояла симпатичная девушка, по виду — вчерашняя школьница. Матвей тут же пошел в ее сторону.

— Не забудь взять телефончик! — напутствовала его Аня.

— Обязательно, — оглянувшись, улыбнулся ей молодой человек.

Решив занять себя на то время, пока он будет общаться с красавицей за прилавком, Аня огляделась по сторонам. В стороне от дороги, прямо на газоне, расположилась молодая пара с маленьким мальчиком, который неуверенно ходил босиком по прохладной зелени травы, боясь отпустить палец отца, а мама, не отрываясь, смотрела, готовая в любую секунду поймать свое чадо и громко хваля и восхищаясь «подвигами» своего сынишки. Аня печально вздохнула: у нее уже мог бы быть ребенок, если бы не…

Тут она сердито тряхнула головой — в эту сторону нельзя, в сознании висит огромный шлагбаум, запрещая мыслям двигаться по этому направлению. Так решила сама Аня некоторое время назад. Так было немножко легче жить. Так, запрещая себе даже думать о возможностях прошлого времени, она оберегала то хрупкое равновесие в себе, которое обрела недавно.

Едва не сбив ее с ног, по аллее пробежал парнишка лет девяти с воздушным змеем в руках, а за ним, не отставая ни на шаг, следовали еще несколько ребят. Все громко кричали, подбадривая «рулевого» и восторженно провожая змея в полет. Аня засмеялась, вспомнив, что и сама так же в детстве бегала в толпе за мальчишками, у которых в руках был такой трофей.

— Что рассмешило тебя? — услышала она прямо над ухом и, тихо ахнув от неожиданности, резко обернулась.

Матвей стоял, вопросительно глядя на нее, в руках у него было два больших рожка с мягким мороженым.

— Ты купил мороженое?! — удивленно воскликнула девушка. — Именно за этим ты и подходил к той красавице? А я-то уж понадеялась, что ты решил пофлиртовать!

На лице Матвея отразилась крайняя степень изумления. Он, все с тем же видом, обернулся и посмотрел на мороженщицу, будто увидел ее в первый раз.

— Красавице? — уточнил он.

— Скажи еще, что не заметил, что она очень даже хорошенькая! — укорила его Аня. — Я, конечно, понимаю, что ты приехал отдохнуть от девушек, но она очень даже ничего!

— Правда? — вновь спросил Матвей. — Наверное, она просто не в моем вкусе. Лично мне она такой уж красивой не показалась! Милая — да, но до красавицы ей далеко!

— Значит, она, действительно, просто не в твоем вкусе! — констатировала Аня. — Одно из них- мне? — спросила она, переведя взгляд на мороженое.

— А, — встряхнулся Матвей, — да, возьми, пожалуйста.

— Спасибо! — взяла она протянутое мороженое.

Любимое лакомство из детства помогло немного поднять настроение. Они, весело переговариваясь, шагали по городу, разглядывая интересные места и людей. Заметили пару свадеб, сфотографировали молодую пару, которая попросила им помочь в этом, покормили голубей в парке, побродили по небольшим магазинчикам, намеренно не приближаясь к тем, где могло оказаться много народа. Матвей рассказывал о жизни после школы, о студенческом времени, немного о коллегах с работы, ну и, конечно же, об ухищрениях его мамы. Аня весело смеялась, поражаясь его рассказу — как все было непохоже на ее жизнь! Но сама практически ничего не говорила так, обмолвилась парой слов об институте, о кампании, где работала, но о личной жизни — ни слова. Матвей уловил ту перемену в ее настроении, стоило ему коснуться чего-то личного, и больше старался на эту тему не расспрашивать.

День клонился к вечеру. Они оба были довольные прогулкой и весьма уставшие, когда решили повернуть обратно к гостинице.

— Жаль, что день заканчивается, — вздохнула Аня. — Мне давно не было так хорошо, — призналась она.

— Мне тоже! — улыбаясь, согласился Матвей. — Но нам совсем не обязательно завершать этот день прямо сейчас! — хитро посмотрел он на девушку. — Ты знаешь, что сегодня в гостинице танцы и живая музыка?

— Они там каждый вечер устраивают танцы, а музыканты всегда поют вживую! — рассмеялась Аня.

— Да, но сегодня там какая-то известная здесь певица будет выступать. Мы могли бы сходить. Послушаем, потанцуем, — предложил Матвей.

— Потанцуем? — задумчиво переспросила Аня. — Ты не представляешь, сколько я не танцевала!

— Вот и будет возможность наверстать упущенное! — радостно махнул он рукой.

— Я еще не согласилась! — предупредила Аня. — Пока идем до гостиницы — подумаю.

— Договорились, — согласился Матвей.

Несколько минут они шли молча. Солнце за это время скрылось за деревьями, и воздух стал прохладнее, так что дышалось теперь легче. На небе стали появляться маленькие точки звезд, в воздухе появился аромат южных цветов…

Каждый думал о своем, наслаждаясь этим покоем. Покоем в природе и покоем в душе. Молчание не тяготило никого из них, наоборот, сближало, становясь общим, будто у них была какая-то совместная тайна. Все было неподдельным, так что вполне естественным было и то, что Матвей взял Аню за руку. Но он все же посмотрел на нее, проверив, не будет ли она против. Аня в ответ лишь улыбнулась.

Так они дошли до того парка, где Матвей покупал днем мороженое. Здесь уже не было детворы и мамочек с колясками, но зато гуляло множество пар, так же, как и Матвей с Аней, держась за руки. Где-то в глубине парка играл саксофон. Бередящая душу мелодия, наполнила все пространство вокруг, создавая атмосферу близости и влечения.

— Похоже, наши танцы начнутся прямо здесь, — прошептал Матвей Ане, склоняясь к ее волосам, и, приобняв ее за талию, стал медленно покачиваться в такт мелодии.

— По-моему, здесь не танцуют, — замявшись, шепнула девушка, оглядываясь по сторонам.

— Как не танцуют? — удивился он. — Мы танцуем!

Глядя на них, несколько пар тоже присоединились и стали медленно двигаться, растворяясь в чувственной мелодии.

Матвей положил Анину руку себе на шею, вторую прижал ладонью к своей груди, а сам свободную руку положил ей на талию, осторожно направляя в танце. Аня подняла голову и забылась, глядя прямо ему в глаза. И вдруг она осознала, что они больше не одноклассники — почти родные друг другу люди, — что их отношения необратимо изменились, и теперь они два взрослых человека, у каждого из которых были своя жизнь и свое прошлое, а также настоящее. А еще теперь их встреча представлялась ей как случайное столкновение не давних приятелей, а как абсолютно двух незнакомых людей — настолько ее воспоминания и представления о жизни Матвея отличались от истины. Фактически, для обоих это было новым знакомством!

Поняв это, Аня ощутила непривычную дрожь где-то внутри. Будто предчувствие, предвкушение… Чего? Аня не могла понять. Да и не хотела сейчас об этом думать. Она просто наслаждалась музыкой, мастерством партнера, танцем, самим моментом.

— По-моему, это была неплохая идея! — улыбнулся Матвей, так же глядя в глаза девушки.

— Ты о чем? — попыталась вернуться с пушистых небес на твердую землю она.

— О танце! Смотри, скольким людям мы подали новую идею! Готов поклясться, теперь танцевать здесь будут каждый вечер!

— Пожалуй, — с улыбкой согласилась Аня.

В ее глазах светилась неподдельная радость. По-детски распахнутые, они будто просили все больше удивлять и радовать их.

Желание поцеловать ее накрыло Матвея столь неожиданно и сильно, что он не смог ему противиться! Наклонившись к ее доверчиво поднятому личику, он собирался украсть лишь мимолетный поцелуй, почти невинный. Но едва его губы коснулись ее губ, Матвея будто захлестнуло цунами! Вихрь чувств и эмоций, поднявшись с глубин души, рванулись из груди бешеным сердцебиением. Ему показалось, что если он прекратит сейчас целовать эту девушку, то планета просто прекратит вращаться! В ушах заиграла собственная мелодия, наигранная неровным биением сердца, и эта мелодия была настолько прекрасна, что, казалось, это ангелы поют, спустившись только ради них! Жажда, невосполнимая жажда, желание целовать эти губы до умопомрачения почти сводили его с ума, он никак не мог оторваться, боясь, что просто погибнет!

Для Ани этот поцелуй стал столь же ошеломляющим, сколько и неожиданным. Матвей застал ее врасплох, коснувшись ее губ своими, но отчего-то она не стала его останавливать! Ее поглотил водоворот приятных ощущений, а желание раствориться в этом поцелуе стало почти физическим. Она обхватила шею Матвея, боясь упасть с подогнувшихся ног, прижалась к нему, чувствуя его уверенную силу и непоколебимую твердость. Будто единственная гранитная скала среди бушующего океана, сейчас Ане казалось, что в нем сосредоточился целый мир! Вселенной будто не стало, она сузилась до того пяточка тротуара, на котором они несколько секунд назад танцевали! Она готова была умереть, лишь бы не прекращать этот поцелуй!

Вокруг зазвучали аплодисменты, которыми окружающие наградили невидимого музыканта, когда окончилась мелодия. Матвей, нехотя, оторвался от ее сладких губ, настороженно вглядываясь в ее глаза, ожидая реакции. Шестым чувством он ведал, что Аня так же удивлена и восхищена этим незабываемым моментом. То, что он хотел представить как легкий флирт, для обоих оказалось бездной невероятных ощущений!

— Прости?.. — полувопросительно произнес он.

— Ты же и сам прекрасно понимаешь, что извиняться тебе не за что, — немного смущенно ответила Аня и отвела глаза.

Матвей нежно повернул ее голову обратно и приподнял, заставляя вновь посмотреть ему в глаза.

— Пожалуйста, не отводи взгляд! Ты даже не представляешь, какая ты красивая, когда твои глаза светятся вот прямо как сейчас! Наверное, ни один художник в мире не сможет передать это блеск!

— Зачем художники? На дворе век фотоаппаратов, — пожала плечами девушка.

— Не скажи! В фотографии нет и капельки души! Это просто как ксерокопия! А вот портрет — если, конечно, его выполняет талантливый художник — передает и душу, и настроение, а порой и мысли того, кто на нем изображен!

Аня удивленно смотрела на него и понимала, что абсолютно не знает этого человека. От парня- сорви- голова у него осталась только внешность. Ну может, еще и лукавый блеск в глазах. В остальном же перед ней был очень интересный молодой мужчина, нескучный, обаятельный… Но самое главное, что — хоть и ненадолго — он смог вытянуть Аню, настоящую Аню, из ее кокона, который она соорудила из чувства боязни, что ей снова причинят боль! Почти не верилось, что подобное возможно! Но, так же, как тогда, при встрече с уличными музыкантами, Аня оживала. Хоть для Матвея и было привычным видеть ее такой: веселой, озорной, легко бросающейся к заинтересовавшим ее вещам, — на самом деле, она таковой не являлась. А если и была когда, то это было очень давно, в прошлой жизни! Она с удивлением прислушивалась к себе в тот момент, ожидая привычного безразличия к окружающему, но оно не накрывало, хотя до того постоянно не давало о себе забыть! Где-то, на краешке сознания, девушка понимала, что эта темнота отступает. Стараясь не сдаваться и воюя за каждый миллиметр, но все же отступает! Это казалось просто нереальным!

— Пойдем? Или еще потанцуем? — спросил Матвей.

— Давай пойдем. Становится прохладно, — ответила Аня, хотя на самом деле не замерзла. Просто боялась, что Матвей пробьет еще одну брешь в ее коконе, в который она хотела закутаться, едва переступит порог своего номера! Нельзя, чтобы все повторилось снова. Еще один поцелуй — и она уже не сможет удержать то хрупкое равновесие внутри себя, которое едва установила! Нельзя допустить, чтобы ее опять захлестнули чувства, последствия будут очень болезненными, и она не была уверена, сможет ли справиться со всем на этот раз!

— Пойдем, — согласился Матвей, с тревогой глядя ей в глаза, в которых промелькнула боль. Или ему показалось из-за плохого освещения? Но по молчанию он понял, что что-то изменилось в ее настроении. И это его немного расстроило, но уже так легко сдаваться он не собирался!

Глава 6

Аня, отказавшись от приглашения посетить гостиничный ресторан, поднялась в номер. Она ругала себя за трусость, которая заставляла ее поспешно бежать и прятаться ото всех, а в частности, от Матвея. Но этот поцелуй что-то изменил в ее душе, и она почти ненавидела себя за то, что он ей понравился! Она старалась убедить себя, что это неправильно было, разрешить Матвею поцеловать ее, ведь она прекрасно знает, чем это все может закончиться! Она боялась, но не понимала, чего боится больше: окунуться с головой в эти перемены или же воспротивиться!

— Дура ты, Анька! — сказала она самой себе. — Для него это был просто мимолетный поцелуйчик. Он уже о нем и не помнит, а ты всю себя сгрызла тут! Забила себе голову всякой ерундой! Он красавчик, да к тому же и бабник, у него таких как ты — вагон и две тележки, а твое воображение уже рисует вовсю продолжение и на пустом месте заставляет разводить демагогии!

Решив отвлечься от подобных мыслей, Аня позвонила маме. Поговорив немного с ней и услышав ее высказывание о том, что ее голос как-то стал по-другому звучать и «вообще настроение поднялось», Аня мысленно фыркнула и тут же закончила разговор.

Не зная, чем еще себя занять, девушка заметалась по номеру. Все в голове перемешалось, и Аня пыталась навести в мыслях хоть какой-то порядок, что давалось ей с трудом.

В конце концов, решив, что нужно сделать вид, что ничего не произошло, она улеглась спать. Но сон не шел. Она несколько раз сменила позу, поменяла подушки местами, легла головой в изножье кровати, скинула одеяло, а следом и ставшие вконец неудобными подушки, но результата это не дало. Промучившись с бессонницей около двух часов, приняв душ и выпив немного вина, она включила телевизор, устроившись прямо на полу около диванчика с открытой бутылкой вина и бокалом. Переключила несколько каналов, наткнулась на начальные титры какого-то фильма и решила посмотреть. Но посмотрев несколько минут, Аня поняла, что фильм про любовь и застонала от досады. А уж когда герой поцеловал девушку, она, пробормотав что-то нелестное насчет отсутствия воображения у киношников, почти в бешенстве выключила телевизор и осталась сидеть на ковре.

Мысли плавно перетекали от одного к другому, затуманенные вином. И вот она уже добралась до школьных времен. Боже, как же все было просто тогда! Почему они этого не понимали?! Торопились стать самостоятельными, взрослыми, не осознавая, что это — билет в один конец. Никого не слушали: ни родителей, ни учителей, ни остальных взрослых, которые советовали насладиться этой чудесной и кратковременной порой в жизни, — они рвались к своему будущему, где не было наставников, воспитаний и нотаций. Сейчас и рады бы все повернуть, да нет подобной возможности. И обидно-то становится от того, что сейчас те, кто вот-вот выпорхнут из-под родительского крылышка, тоже, как когда-то и их родители, ждут- не дождутся необратимых перемен! А через несколько лет их судьбу повторят их собственные дети — и так по кругу через это пройдут все поколения. И, наверное, будут проходить еще многие десятилетия и остальные! И не найти никому слов, чтобы объяснить им то, что начинаешь понимать, уже потеряв возможность все повернуть назад!..

Аня тряхнула головой, отгоняя подкравшуюся незаметно дрему, и встала, чтобы добраться до кровати. От длительной прогулки и выпитого вина слегка подкашивались ноги, и она строго приказала себе идти в постель, чтобы хорошенько выспаться перед завтрашней встречей с партнерами.

Добравшись до кровати, Аня подняла с пола подушку и кинула ее на постель. Устроившись на животе, она сунула голову под подушку, чтобы никакие звуки не мешали ей спать, и, наконец-то, уснула.

Прогноз погоды, вопреки обыкновению, оказался правдивым. Едва Аня вынырнула из сладкого сонного забытья, как услышала барабанную дробь дождя по окну. Сняв с головы душную подушку, она, зевая и потягиваясь, встала и направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок.

На встречу она пришла немного загодя, что помогло ей настроиться на нужный лад, взбодриться и еще раз перечитать основные пункты, которые обозначило ее начальство. Сами переговоры прошли быстро и довольно плодотворно. Стороны договорились встретиться после выходных для подписания контракта. Аню это огорчило.

Она надеялась, что сегодняшней встречей все и закончится и она ближайшим же рейсом улетит домой, заставив себя поверить в то, что у нее нет причины, чтобы остаться тут еще на какое-то время. Не вышло!

— Анна, знаете, а Вы ведь можете стать свидетельницей одного шикарного мероприятия! — отвлек ее голос одного из представителей партнеров.

— Да? Какого же? — изобразила интерес девушка, хотя в действительности подобного энтузиазма не ощущала.

— Сегодня вечером наша компания устраивает ужин на некоторое количество персон по поводу своего, так сказать, дня рождения. Нам исполняется сорок три года.

— Но ведь не круглая же дата! — вырвалось у Ани.

— Да, и именно поэтому это будет скромный ужин, рассчитанный на узкий круг людей. Вас мы тоже приглашаем! — и он протянул ей конвертик.

Аня открыла протянутый конверт и достала лежавшие там два пригласительных билета на закрытое мероприятие с указанными адресом места проведения и временем начала.

— Одно приглашение лишнее, — сказала Аня, протягивая один из пригласительных.

— Нет, это если вдруг у Вас найдется, кого пригласить с собой. Я не думаю, что такая красивая девушка не сможет найти сопровождающего на приятный вечер! Если позволите, я и сам с огромным удовольствием составлю Вам компанию! — в довершении предложения он улыбнулся почти ослепительной улыбкой.

— Спасибо за комплимент и предложение, но я, пожалуй, откажусь. Вижу у Вас кольцо на безымянном пальце, так что, извините, вынуждена отказать! — как бы сожалением улыбнулась Аня.

— Я знал, что Вы так скажите, но не мог не попытать счастья! — признался несостоявшийся провожатый. — Что ж, — деланно вздохнул он, — придется пойти с женой.

В ответ Аня рассмеялась.

Выйдя из такси, Аня, пройдя по широкому холлу, начала было подниматься к себе в номер, но едва поднявшись на одну ступеньку, развернулась и направилась к стойке администратора.

— Подскажите, пожалуйста, а Вы не могли бы подсказать мне номер комнаты, где поселился один из посетителей? — обратилась она к девушке.

По счастью, это оказалась та самая стажерка, которая присутствовала при их с Матвеем встрече.

— К сожалению, мы не можем разглашать подобную информацию, — строго ответила она, не поднимая лица от монитора компьютера.

— Понимаете, это мой бывший одноклассник, мы с ним случайно здесь встретились, а сейчас мне надо с ним срочно связаться, а я даже номера его мобильного не знаю! Ну не сидеть же мне здесь в холле весь день, ожидая, когда же он решит сходить куда-нибудь! — попыталась объяснить было девушка.

Администратор недовольно подняла, наконец-таки, голову от компьютера и посмотрела на Аню.

— А, это Вы! — улыбнулась она, узнавая Аню. — Ой, простите, — извинилась она за некорректное поведение. — Вы хотите узнать про того молодого человека, с которым встретились здесь в холле рано утром пару дней назад?

Аня удивленно посмотрела на нее. Интересно, где она так научилась выдавать такое большое количество информации, уместив ее в одно предложение?

— Да, это я про него, — немного озадаченно глядя на администратора.

— Ну ладно, в порядке исключения, я вам скажу, в каком номере он живет, — смилостивилась она и вновь перевела взгляд на монитор. Несколько раз щелкнув мышкой, она радостно посмотрела на Аню.

— Ну вот, пожалуйста, одиннадцатый номер! — сообщила она.

— Спасибо, — поблагодарила Аня. — А не подскажете, он никуда не выходил?

— По крайней мере, пока я здесь сижу, а я сижу здесь с десяти утра, он не выходил, но заказывал в одиннадцать пятнадцать поздний завтрак себе в номер, затем позвонил и попросил заказать букет чайных роз на шесть вечера и забронировал столик в нашем ресторане… Ой, наверное, я зря Вам это сказала, — с сожалением прикрыла она рот ладошкой с идеальным французским маникюром.

— Я никому не скажу, — почти смеясь, пообещала Аня и направилась к номеру Матвея.

Пока она поднималась по лестнице, в голове у нее крутились мысли. Маловероятно, что Матвей успел здесь с кем-нибудь познакомиться, чтобы пригласить кого-нибудь в ресторан. Да и когда бы он успел? Вчера они были вместе, сегодня утром он, по словам администратора, никуда не выходил — просто не было возможности. Ну не мороженщицу же он пригласил, в самом деле! Выходит, что цветы и столик — для нее! Аня довольно улыбнулась, испытывая чисто женскую гордость. Но тут же одернула себя: это еще ничего не значит. Он вчера поцеловал ее и даже попытался попросить прощения за поцелуй, Аня фыркнула, вспомнив сейчас об этом… Может, он хочет загладить этот свой поступок, пригласив ее в ресторан?.. Решил приятно провести вечер, вот и все, решила она. А совершать красивые поступки он еще и в школе умел! У нее ведь тоже есть предложение, как провести этот вечер.

Она подошла к двери с табличкой «11». Вздохнула поглубже, приказав себе не трусить, хотя ощущала, как по позвоночнику бежит мелкая дрожь, а в животе сворачивается тугой комок. Резко выдохнув, Аня постучала в дверь.

Прошли всего пара секунд, а дверь уже открылась. На пороге стоял Матвей, опоясанный банным полотенцем, с голым торсом, вытирая небольшим полотенчиком, лежащим на его широких плечах, пряди мокрых волос.

Аня непроизвольно сглотнула от открывшего зрелища. Сердце часто-часто забилось где-то в самом горле, а тело охватил ступор.

— Я не вовремя? — только и смогла прохрипеть она.

— Ты не заболела? Что у тебя с голосом? — озадаченно спросил Матвей, с неподдельной тревогой глядя на нее.

У Ани только и нашлось силы, что помотать головой.

— Проходи, — пригласил Матвей, отступая вглубь номера.

— Нет, я, пожалуй, зайду чуть позже, — сконфуженно повернулась она и пошла прочь от подобного искушения.

— Ань, ну что ты как маленькая! — услышала она укоризненную фразу, брошенную Матвеем ей вслед. — Я ж тебя не съем, ей-богу! — хохотнул он.

Аня встала, не зная, на что решиться: толи еще раз вежливо извиниться и сказать, что придет позже, толи сослаться на забытое дело и попросить его самого зайти к ней через некоторое время. Был еще вариант остаться и заработать бессонницу на ближайшие несколько дней, так как она понимала, что после увиденного ей будут сниться далеко не невинные сны! Но последний вариант Аня отмела, даже не продумав еще до конца. Не хватало еще остаться с ним наедине, когда он так соблазнительно выглядит: с капельками воды после принятого душа, стекающими от груди по плоскому рельефному животу, с мокрыми волосами, которые облепили его высокие скулы, и, в конце концов, с едва прикрытым влажным полотенцем телом, под которым, имея хоть какое-нибудь воображение, можно много чего угадать!

Аня вновь сглотнула и пару раз глубоко вздохнула, чтобы остыть. «Никогда бы не подумала, что отсутствие мужчины может сделать из меня подобие собаки Павлова!» — с внутренним стоном подумала она.

— Ань, ты меня боишься что ли? — спросил Матвей, внутренне наслаждаясь реакцией девушки. Он понимал, что подобное поведение вызвано его не вполне приличным видом, но, если разобраться, он этого не планировал. Это Аня пришла к нему, а не он к ней!

— Нет, — упрямо вздернула подбородок девушка, повернувшись к нему. — С чего бы мне тебя бояться?! — и, пожав плечиками, с деланной смелостью вошла в его номер.

Матвей тихонько усмехнулся: этом трюк работал еще со школьных времен!

Он пропустил ее, незаметно посмеиваясь над ее видом. Аня вошла и огляделась вокруг. Номер был похож на тот, в котором жила она, только был расположен в другом крыле здания. Типичная мебель, типичное расположение. Уютненько и просто.

— Что случилось? — спросил Матвей, подойдя к ней и продолжая вытирать свои волосы. Капельки на груди заиграли влажными отблесками.

Строго приказав себе не глядеть на это весьма привлекательное зрелище, Аня посмотрела ему прямо в глаза.

— Партнеры нашей фирмы, с которыми я сейчас веду переговоры, пригласили меня на небольшой банкет, посвященный дню рождения их компании. Пригласительных два. Мне необходимо прийти с кем-то, а иначе меня просто разорвут на сувениры, так как представители партнеров в большинстве своем мужчины. Не прийти нельзя. Не составишь мне компанию?

— Интересное предложение. А почему именно я?

— Матвей, ну прекрати подкалывать! — попросила она. — Я никого здесь не знаю, а ты все равно отдыхаешь. Вот и разнообразишь свой отдых. Может, с кем-нибудь познакомишься там.

Матвей молча пожевал в задумчивости губы.

— А почему бы, собственно, и не пойти? — спросил он самого себя. — Надо только раздобыть костюм, а то ведь я не планировал никаких официальных визитов и выходов в свет! — улыбнулся он.

— Это-то как раз и не проблема, я тоже не собиралась ни на какие мероприятия, так что мне и самой нужно еще успеть привести себя в порядок и прикупить что-нибудь для сегодняшнего вечера.

— А во сколько начало?

— В девять.

Матвей глянул на часы, висевшие на противоположной стене.

— Тогда у нас совсем мало времени, чтобы подготовиться. Ты не подождешь меня? Тогда бы мы могли вместе пройтись по магазинам в поисках приличной одежды, — предложил он.

Аня кивнула и подошла к маленькому диванчику напротив телевизора. Взяв пульт, она стала листать каналы, не видя, что идет по телевизору, и не задерживаясь ни на каком из них более десяти секунд. В это время в голове ее крутились разные мысли. А зачем она, собственно, решила пригласить Матвея, ведь могла бы просто прийти одна, ну не съели бы ее, ведь правда?!. Что за нелепый порыв заставил ее прийти сюда, чтобы наткнуться на столь заманчивое зрелище, которое заставил все внутри у нее перевернуться! Нет, зря она это сделала, ох, зря! В конце концов, можно было элементарно не пойти на этот банкет, ну и что, что она бы потом получила нагоняй от начальства, смогла бы выкрутиться!.. Укоры и раздражение на себя так и распирали ее.

— Что у тебя с лицом? — вдруг раздался рядом голос Матвея. — Такое ощущение, будто ты с войны вернулась!

— Я? — спросила Аня, не зная, что ему ответить. — Так просто. Наверное, еще от переговоров не отошла, — придумала она слабенькую причину, объясняющую ее состояние.

— Это вы с такими лицами там переговариваете? — весело хмыкнул молодой человек. — Тогда даже стесняюсь спросить, до чего же в итоге вы договариваетесь!

В ответ Аня натянуто улыбнулась.

— Ну что, идем? — спросила она, переводя тему разговора.

— Да, я готов! — ответил он и первым пошел к двери, но, не дойдя, обернулся и пропустил Аню вперед себя.

Аня шла и чувствовала, как внимательный взгляд Матвея прожигает ей спину. От этого ей становилось еще более неловко, и она решила сосредоточиться на том, чтобы не споткнуться и не упасть в столь неподходящий момент, как это частенько с ней приключается.

— Анют, а ты в деловом костюме в магазин пойдешь? На улице, небось, уже за тридцать! — спросил Матвей.

Аня резко остановилась, вспомнив, что действительно даже не переоделась, ведь сразу по приезде в гостиницу она пошла к Матвею, так и оставшись в том, в чем была в офисе.

— Нет, просто забыла переодеться, — засмеявшись, призналась девушка и повернулась к Матвею. — Давай заскочим ко мне, я быстренько сниму рабочий костюм, и пойдем.

— Что, только снимешь костюм и больше ничего не наденешь? — пошутил Матвей, чем вогнал девушку в краску, ведь той отчетливо представилась подобная картина и даже несколько вариантов, что могло бы из этого получиться!

Отогнав от себя столь сладкие грезы, Аня решительно зашагала в сторону своего номера. Открыв дверь и оставив ее распахнутой, чтобы Матвей мог зайти, она сразу прошла в гардеробную, пытаясь придумать на ходу, в чем же ей идти. Скинув пиджак, юбку и блузку, она, оставшись в чулках и белье, принялась рассматривать аккуратный ряд вешалок с одеждой, мысленно пытаясь представить, как она будет выглядеть в том или ином наряде. Наконец, она решила остановиться на легком голубом сарафане с большими белыми цветами, раскинутыми по подолу. Волосы она решила собрать в хвост, позволив лишь нескольким прядям свободно виться вокруг лица. Прихватив легкие босоножки на тонком каблучке, она направилась было из комнаты, но прямо перед дверью остановилась. На улице стоит жара, прикинула девушка, а она в чулках, пусть даже и в тоненьких… Нет, лучше их снять, решила она и, приподняв подол платья, поставила ножку на низенькую тумбу и аккуратно скатала сначала один чулок, а затем то же самое проделала и со вторым.

Матвей сидел в кресле как раз наискосок от двери в гардеробную, а так как Аня очень торопилась, то дверь была лишь неплотно прикрыта и оставалась небольшая щель. Когда Аня подошла к двери, Матвей увидел это и встал, думая, что она сейчас выйдет из комнаты, но внезапно девушка остановилась и, изящно изогнувшись, начала снимать чулки. От увиденного зрелища у мужчины все мысли спутались, он мог лишь стоять и жадно разглядывать эти чудные ножки и соблазнительный изгиб спины. В голове застучало, а тело напряглось, замерев, будто в предвкушении. Ему вдруг захотелось самому снять чулочки с этих маленьких ножек.

Огромным усилием воли заставил он себя отвлечься и судорожно вздохнул, пытаясь привести себя в чувство. Закрыв глаза, он еще раз глубоко и медленно вздохнул, заставляя голову, а заодно и остальное свое тело остыть и успокоиться. Чтобы не поставить обоих в неловкое положение, Матвей сел ровно за мгновение до того, как Аня выпорхнула из гардеробной. Приняв едва ли не скучающее выражение лица, Матвей спросил:

— Готова?

— Да, — ответила Аня.

— Ты чудесно выглядишь! — уже совсем другим тоном сказал ей мужчина.

— Спасибо, — смущенно поправила она локон.

«Прямо как школьница!» — с улыбкой подумал Матвей. Он галантно подал ей руку, а Аня, ни секунды не раздумывая, вложила в нее свою ладошку.

— Как прошли переговоры? — спросил он, когда они уже спустились в холл.

— Если ты интересуешься лишь с той целью, чтобы поддержать вежливую беседу, то можно тебя попросить? — посмотрела она на него.

— Конечно, — кивнул Матвей.

— Давай не будем говорить о работе, пожалуйста, — попросила девушка.

— Как скажешь, — согласился он.

Они вышли на улицу и, так как времени было катастрофически мало, решили отправиться в магазин на одном из такси, припаркованных прямо неподалеку от гостиницы. Матвей договорился с водителем, и они поехали на главную улицу города, где располагались самые лучшие магазины.

Глава 7

Они весело провели время, примеряя различные костюмы и наряды. Шутили и подтрунивали друг над другом, перемещаясь из одного магазина в другой.

— Да что такое, — сокрушалась Аня, — ни одно платье не нравится! Я уже что-то даже и идти перехотела! — поджала она губки и нахмурилась.

Матвей уже привычно подавил в себе желание разгладить эту морщинку между ее бровей.

— Подожди переживать, — попытался он успокоить девушку. — Гляди, сколько еще магазинов осталось!

— А вот время почти закончилось, — вздохнула она.

В это время они проходили мимо ряда магазинов, и Аня рассматривала манекенов в витринах. Вдруг мелькнуло что-то интересное, и девушка обернулась, уже почти пройдя мимо магазина.

— Погоди-ка, — сказала она Матвею. — Ты иди, я тебя догоню.

— Хорошо, — ответил Матвей, улыбаясь. Как мало иногда девушке надо, чтобы поднять настроение. Теперь оставалось только надеяться, чтобы то, что понравилось Ане, еще и подошло ей, а иначе она действительно никуда не пойдет и останется на весь вечер с плохим настроением.

Молодой человек зашел в следующий магазин и занялся выбором обуви.

А тем временем Аня примеряла элегантное вечернее платье. Выполненное из темно-зеленого шелка, оно, держась на груди, было без бретелей и слегка приталенное и свободно струилось до самого пола, оставляя за девушкой небольшой шлейф. Без страз, искусственных камней и вышивки оно служило идеальным фоном для самой девушки, не отвлекая внимание на себя. Продавец, довольно оглядев клиентку, заметил, что платье сшито будто по ней. Аня попросила подобрать туфли и клатч в тон платью, что и было исполнено старательными работниками магазина.

Одна из девушек-консультантов заметила, что более выгодно здесь будет выглядеть прическа из собранных наверху волос. Аня оглядела себя, отражающуюся в большом зеркале, с ног до головы и согласилась с девушкой.

Переодевшись в свою одежду и взяв вешалку с платьем, сумочку и туфли, она направилась к кассе. Увидев отдел нижнего белья, Аня решила побаловать себя и прикупить себе что-нибудь симпатичное. Подойдя к вешалкам, она стала перебирать комплекты нижнего белья.

«Интересно, а что бы понравилось Матвею? — подумала она вдруг. — Какой у него вкус?..» Аня тряхнула головой, отгоняя смутившие ее мысли. С чего бы это ей вдруг интересоваться вкусами своего бывшего одноклассника…

Она, отчего-то вдруг погрустневшая, выбрала кружевной комплект черного цвета с симпатичной красной отделкой и черные же чулки с красной вышивкой по резинке.

Довольная своими покупками, девушка вышла из дверей магазина.

Они договорились встретиться в холле гостиницы еще пять минут назад. На улице нетерпеливо во второй раз посигналил водитель такси. «Да где же она есть?» — в который уже раз подумал Матвей. Они и так здорово опаздывали, но пять минут назад еще был шанс успеть вовремя, теперь же они явно не поспеют к началу мероприятия.

Еще через две минуты он всерьез забеспокоился и, подойдя к стойке администратора, попросил позвонить в номер Ани по внутреннему телефону.

— Никто не подходит, — сочувственно покачала головой администратор.

Матвей вновь тихо чертыхнулся, но тут же резко обернулся, услышав тихое «прости» позади себя. Аня стояла прямо за ним и нервно покусывала губку.

Слова застряли у Матвея в горле, когда он ее увидел. Она была похожа на миниатюрную статуэтку в этом платье, похожем на перевернутую лилию. Темная зелень наряда очень выгодно оттеняла ее розовые щечки, отчего девушка еще больше походила на какой-то нежный и хрупкий цветок. Собранные кверху волосы подчеркивали изящную линию шеи и тонкий овал лица. Девушка будто попала с какого-то сказочного бала в эту строгую реальность.

А Аня в этот момент с интересом разглядывала Матвея. Тот был в темно-синем костюме и белоснежной рубашке, накрахмаленный ворот которой будто грозил порезать любой палец, рискнувший его задеть. По случаю обезумевшей жары галстука на нем не было, а верхняя пуговица расстегнута, открывая мощную загорелую шею. Посмотрев на его лицо, девушка заметила, как он с восхищением разглядывает ее, и смутилась. Она уже и позабыла, каково это, когда кто-то так непритворно ею восхищался, а может, просто давно не обращала внимания на то, как мужчины смотрят на нее да и смотрят ли вообще!

С улицы опять раздался сигнал такси.

— Мы опоздаем! — воскликнула Аня.

Матвей рассмеялся:

— Мы уже опоздали!

Они быстрым шагом направились из гостиницы, Аня придерживала шлейф платья, шагая впереди Матвея, а тот, не упуская случая, с удовольствием разглядывал ее ладную фигурку. Поравнявшись с ней возле машины, он открыл перед ней дверь и с легким поклоном головы пропустил ее впереди себя, а затем обогнул машину и сел с другой стороны.

— Ты выглядишь просто выше всяких похвал! — сказал Матвей, когда машина двинулась к главному шоссе.

— Спасибо! — смущенно улыбнулась Аня и опустила заалевшее лицо.

Матвей с восторгом глядел на алые щечки, мягкий поток волос, укрощенный сегодня причудливой заколкой и сколотый на затылке, довольно отмечая, что несколько завитков все-таки выбрались из переливающегося плена. Потом он перевел взгляд на точеную шейку, на которой мягко мерцала серебряная цепочка, спускаясь к корсажу платья, где по-хозяйски разместился нежно-розовый кулон в ложбинке между едва выглядывающими приятными округлостями тугой груди. Мужчина почувствовал, как просто в одну секунду превращается в пепел. Едва найдя в себе силы отвести взгляд, чтобы не сойти с ума, Матвей стал разглядывать проплывающие мимо строения.

Аня тоже чувствовала себя напряженно и от этого нервничала еще больше. Может, зря она все это затеяла, в который уже раз засомневалась девушка. Надо было остаться в гостинице, взять в прокате отличный фильм и просто провести вечер как всегда…

Будто услышав ее мысли, Матвей произнес:

— Мне кажется, это будет необычный вечер.

Девушку так и подмывало спросить, почему он так считает, но она решила, что, пожалуй, лучше не задавать этот вопрос.

На вечер они почти успели. В большом просторном зале играли музыканты, женщины были в красивый туалетах, мужчины приятно радовали глаз опрятной строгостью костюмов. Меж гостей бесшумно передвигались официанты с разносами, на которых красовались то бокалы с золотистым шампанским, то причудливые угощения. В прилегающем к залу алькове стоял накрытый фуршетный стол, где желающие могли угоститься прохладительными напитками и перекусить. Убедившись, что у всех бокалы наполнены шампанским, и присутствующие внимательно его слушают, директор произнес громкую и немного пафосную речь о кампании, ее работниках, не забыл упомянуть и о практически заключенном соглашении с фирмой, которую представляла Аня. Сказав напоследок, что надеется на дальнейшее плодотворное сотрудничество и непременный успех от дружбы двух «гигантов», он выразил признательность всем присутствующим и совершенно неожиданно пригласил Аню на первый танец!

Кружа Аню в танце, Александр Андреевич — так звали директора — неустанно раздаривал комплименты насчет ее внешности, ума и умения прекрасно работать. Слушая дежурные фразы, девушка старалась мило улыбаться, но взглядом то и дело искала Матвея. Тот же стоял неподалеку, подпирая прямой спиной колонну и почти неотрывно присматривая за танцующими. Ане вдруг страстно захотелось, чтобы на месте этого говорливого павлина оказался именно Матвей, с которымможно было расслабиться и не выдавливать из себя улыбку, с которым — она была в этом просто уверенна, — было приятно просто помолчать! Но она тут же вспомнила, чем окончился их последний танец на прогулке под звуки саксофона, и девушка даже мысленно облегченно вздохнула, что танцует сейчас не с ним. Неизвестно, чем бы на этот раз мог закончиться их с Матвеем совместный танец.

Звуки первой мелодии стихли, и Аня оказалась освобождена от плена не в меру заигравшегося в дона Жуана Александра Андреевича.

Обоюдно поблагодарив друг друга за танец, Аня и мужчина разошлись в разные стороны. Мысленно девушка отметила, что Александр Андреевич даже не проводил ее, как это полагается, а это может только означать, что его доза дежурного внимания гостье оказалась исчерпана. Это не могло не обрадовать ее.

Аня степенно направилась к Матвею, ловко уворачиваясь от петляющих между гостями официантов и вежливо кивая и благодаря за комплименты рискнувших с ней заговорить. К тому времени, как она подошла к той колонне, где в последний раз заметила его, мужчины там не оказалось. Недоуменно оглянувшись, девушка, не приметив Матвея, удивленно призадумалась. Тут она услышала приятный женский смех позади колонны и решила узнать у его обладательницы, не видела ли она ее провожатого. Обогнув колонну, Аня увидела приятную блондинку среднего роста, очень изящную и легкую, она разговаривала с Матвеем. Это немного обескуражило девушку, но она мысленно похвалила Матвея: не упустил возможности!

— Аня! — окликнул собравшуюся было тихо удалиться девушку Матвей. — Постой! Ты куда это?

Аня обернулась и увидела, как Матвей приближается к ней. Блондинка не отставала.

— Я. эээ…Решила взять бокал с шампанским. После танца так в горле пересохло! — нашлась девушка.

— Да, папа умеет заставить запыхаться! — улыбнулась мило блондинка.

— Аня, познакомься, это Вероника, дочь Александра Андреевича, — представил Матвей блондинку. — Вероника, это — Аня, моя… — на секунду замялся Матвей

— Одноклассница, — улыбнувшись, выручила его Аня. — Мы совершенно случайно встретились в вашем городе через несколько лет после выпускного, — отчего — то решила добавить девушка.

Вероника понимающе улыбнулась. Мысленно Аня оценила внешний вид девушки. То, что она выглядела на все сто, даже и не стоило заикаться. Приятная, без принятых в этих кругах понтов, довольно молодая, — так и пышет свежестью, — ей, должно быть, не больше девятнадцати, вчерашняя школьница, в прекрасном наряде, сшитом, видимо, по персональному заказу, и удивляющая голубизной красивых глаз на лице, на котором почти отсутствовала косметика.

— Я, пожалуй, пойду, поздороваюсь со знакомыми, а вы общайтесь. Не буду мешать, — и Аня, улыбаясь, практически в секунду растворилась в толпе.

На самом же деле, знакомых тут было крайне немного — всего-то человек пять, с которыми она встречалась на переговорах. Все они, по очереди, пообщались с Аней, познакомили ее со своими женами — тут, наверное, все были либо с женами, либо с невестами. Это было неплохо. Присутствие вторых половинок освобождало Аню от необходимости держать оборону и следить, как бы ее слова не были восприняты в двояком смысле. Она подошла к фуршетному столу и взяла еще один бокал с шампанским. «Так и спиться недолго! — подумала девушка. — Вчера вино, сегодня шампанское. Что со мной творится?!» Решив, что этот бокал она растянет до конца вечера, Аня, потянулась за тарталеткой, манившей к себе изысканной начинкой.

— Ты сегодня очень красива! Я тебя даже и не узнал поначалу! — услышала она слева от себя. Решив проверить, к ней ли это обращаются, Аня взглянула на мужчину, который по-хамски разглядывал ее, держа в руках наполовину пустой бокал.

Высокий брюнет, который оказался одним из представителей этой фирмы на совместных переговорах, самых первых, которые проходили около полугода назад, дерзко улыбаясь, вновь окинул девушку взглядом с ног до головы. Галстука на нем не было, так же как и у Матвея, пиджак распахнут и под бледно — кремовой сорочкой от каждого движения перекатывались и бугрились накачанные мышцы. Взгляд голубых пронизывающих глаз отчего-то показался Ане отталкивающим. Хотя, в общем, мужчина выглядел довольно привлекательно.

— Алексей?.. — неуверенно спросила Аня, подчеркивая, что они практически незнакомы и стоит соблюдать дистанцию.

— Можно просто Леша, — нахально улыбнулся смущению девушки красавец.

— Я не фамильярничаю с партнерами, — попыталась поставить его на место Аня.

— Мы не на работе. Фактически, не партнеры, — пожал плечами Алексей.

— И тем не менее, — упрямо не сдавалась Аня.

Мужчина вновь скучающе пожал плечами и приблизился к Ане. Девушка инстинктивно отступила на полшага.

— Не бойся, — ухмыльнулся нетрезвый собеседник. — Я не кусаюсь!

Аня хотела съязвить, но передумала, мало ли что из этого могло выйти.

— Анют, у тебя проблемы? — абсолютно неожиданно услышала она голос Матвея рядом и позволила себе облегченно вздохнуть.

— Надеюсь, что нет, — обернулась она к своему другу, благодарно улыбнувшись.

Матвей подошел к ней и встал рядом, как бы невзначай положив одну руку ей на талию и обернулся к Аниному собеседнику проследить, понял ли этот хам, что Аня под его, Матвея, защитой.

Похоже, Алексей понял.

— Прошу прощения, я думал, дама одна, — немного виновато глянув на Аню, произнес Алексей и удалился.

— Я еще не пригласил тебя на танец. С моей стороны это настоящее преступление! — улыбнулся Матвей, стараясь, чтобы Аня поскорее забыла этот неприятный инцидент и вновь улыбнулась.

— Пригласи лучше Веронику, — улыбнулась Аня в ответ. — Мне кажется, это будет вполне уместно!

— Вероника убежала к отцу. Я так понял, что он надолго не оставляет свою дочь без присмотра.

— Весьма благоразумно! Особенно, учитывая, сколько здесь разных … личностей, — замявшись, нашла подходящее слово Аня.

Матвей рассмеялся.

— Похоже, ты права!

Матвей повел Аню к танцующим и, приобняв ее, на следующей ноте присоединился к общему кружению красивых пар.

Как Аня и предполагала, просто молчать с Матвеем было так же легко, как и находить общие темы для разговоров. Этот простой танец помог ей немного перевести дух и оглядеться. Многие присутствующие были намного старше Ани, что говорило о том, что, скорее всего, фирма партнеров была на стадии передачи правления от одного поколения другому, что, естественно, не проходит в одночасье. А значит, грядет некоторое обновление как состава, так, возможно, и приоритетных линий в работе партнеров. Мысленно девушка поставила себе пометку сообщить о своих наблюдениях руководству.

— Ты на рабочем задании сейчас или все же можешь позволить себе немного насладиться вечером? — ей показалось, или она услышала укор в голосе Матвея.

Встряхнувшись, Аня виновато поглядела на своего партнера по танцу.

— Совмещаю, — попыталась отшутиться девушка. — Ведь мне предстоит еще держать отчет перед начальством.

— Так ты здесь шпион? — полушепотом произнес Матвей, стараясь сохранить серьезное выражение лица, но глаза при этом выдавали его веселье.

— Если ты кому-нибудь расскажешь, мне придется тебя убить! — поддержала шутку Аня.

— Даже под пытками никому не скажу, — уверил ее Матвей.

Аня посмотрела на улыбающегося Матвея и почувствовала, как ноги слегка подогнулись. Как и тогда, в парке, все вокруг просто растворилось, существовали только она, Матвей и музыка. Сердце часто застучало и воздух будто испарился из легких. Этот парень — нет, уже мужчина! — одновременно был родным и знакомым и в то же время представлял опасность спокойствию Ани. Она прекрасно понимала, что бы ни творилось между ними, неважно, казалось ли ей или было на самом деле, но это останется здесь, в этом маленьком курортном городке, где они случайно столкнулись столько лет спустя… Это означало только одно: нельзя дать произойти чему-то, что вновь может разрушить тот хрупкий мир внутри нее, особенно теперь, когда она только-только научилась снова жить. С ужасающей ясностью Аня поняла, что теперь всю жизнь ей придется жить в этом страхе, иначе цена будет непомерно высока.

Сразу яркость и праздничное настроение вечера померкли для девушки. Мелодия окончилась, и Аня отстранилась от Матвея. Он в свою очередь внимательно пригляделся к девушке, почувствовав, как изменилось ее настроение.

— Что произошло, Ань? Я обидел тебя чем-то? Мы же просто дурачились, — растеряно произнес Матвей.

— Прости, Матвей, дело не в тебе, — медленно покачала головой Аня, отводя взгляд. — Голова что-то разболелась. Наверное, я много выпила. Никогда не любила шампанское, — попыталась объясниться она.

Про то, что она не любит шампанское, Матвей помнил так же прекрасно, как и то, что она выпила всего лишь пару бокалов за весь вечер, а это слишком мало для того, чтобы заработать мигрень.

— Ты меня обманываешь, — констатировал мужчина, не выпуская Аниной руки. Они уже отошли от танцующих и теперь стояли возле одной из колонн, сокрытые ею от любопытных глаз.

— Зачем бы? — попыталась увернуться Аня.

— Очень хотелось бы узнать. Вообще, Анют, что с тобой творится? — невольно Матвей повторил вопрос, который Аня совсем недавно задала самой себе.

— Не понимаю, о чем ты, — вновь ушла от ответа Аня. Как всегда, притвориться было легче, чем пробовать что-то объяснить, да она и не собиралась.

— Я же чувствую, что-то есть между нами, но ты каждый раз выстраиваешь стену. Мне кажется, ты сама себе не даешь вздохнуть, расслабиться и просто насладиться жизнью, — упрекнул ее Матвей.

— Тебе кажется, — не глядя на него, тихо произнесла Аня и отошла от обиженного ее словами Матвея.

Аня пробиралась к балкону, уговаривая себя, что все делает верно. А что она ему могла сказать? Что эту стену она не просто выстраивает, а и укрепляет, лишь бы никто не смог до нее добраться. Дать ему надежду — на что? Они уедут на следующей неделе, и кто знает, когда и вообще увидятся ли еще. А она не умеет притворяться и не пропускать все чувства через сердце. Значит, оно опять пострадает. Ей и так тяжело было вернуться в нормальное состояние, и сейчас она просто не могла позволить себе вновь влюбиться. А то, что именно это в итоге и произойдет, она не сомневалась.

Что-то было в Матвее такое, что манило ее к нему, не позволяя даже перестать на секунду думать о нем с того самого утра, когда они столкнулись впервые за столько лет в холле гостиницы. Невольно она вспомнила школьные годы, когда ей нравился Матвей, как она даже порой мечтала о нем, но никогда и никому не рассказывала об этом… А потом детская влюбленность прошла, и Аня с облегчением думала, что как хорошо, что никто не знал о ее чувствах — это позволило ей и дальше нормально общаться с Матвеем.

Зачем жизнь снова столкнула их? Была ли это случайность, или сама Судьба толкнула их, чтобы напомнить Ане, что у нее была когда-то нормальная беззаботная жизнь; что не всегда она жила вполсилы, оберегая сердце и душу; что умела любить и верить, ценить отношения и дарить дружбу, не задумываясь о цене…

Простая командировка обернулась полным самокопанием, а Матвей оказался катализатором всего этого хаоса в ее голове…

Вдруг ее грубо развернули, и Аня оказалась лицом к лицу с Алексеем, прижатая к холодным перилам.

— Ты меня искала? — ухмыляясь, поинтересовался он.

— Никого я не искала, просто вышла на балкон, — ответила Аня. — Простите, не знала, что он уже занят. Отпустите меня, и я спокойно уйду.

— Да нет, не стоит уходить. Составь мне компанию, — свободной рукой Алексей схватил бокал со столика, который, видимо, предусмотрительный устроитель разместил на балконе.

— Может, стоит остановиться? Вы и так пьяны! — попробовала воззвать к голосу разума пьянчужки Аня.

— Я не пьян! — грубо одернул ее Алексей, по-прежнему не отпуская локоть девушки и не отходя от нее.

— Мне больно! — дернулась Аня и, поскользнувшись на плитах, едва не перелетела через низкие перила.

— Осторожно! — предостерег ее, поймавший вновь за локоть Алексей. — Или уже крылья успела отрастить? — пьяно хохотнул он, вновь отпивая из бокала.

Худшей ситуации и придумать было трудно! Люди были рядом, буквально, в пяти шагах от них, но никто их не слышал из-за музыки и гула голосов и не видел из-за плотных занавесок. Аня прекрасно слышала голоса и смех гостей, но позвать кого-нибудь на помощь посчитала неразумным. Девушке оставалось только надеяться на то, что Матвей, заметив ее долгое отсутствие, начнет ее искать, но это было маловероятным после того, как она обидела его своим поведением. Скорее всего, Матвей найдет Веронику или еще с кем-нибудь познакомится, чтобы оставить ее в покое. Чтож, она сама виновата в сложившейся ситуации!

— Алексей, пойдемте ко всем, — попыталась Аня уговорить своего собеседника. — Тем более, что скоро мое отсутствие заметит Матвей, и мало приятного будет, если он вновь увидит Вас со мной рядом! — решила она обмануть Алексея.

— Я видел, как вы поругались с ним, ангелочек! — довольно улыбаясь, посмотрел на нее мужчина. — Так что вряд ли в ближайшее время он пойдет тебя искать. А мы пока с тобой пообщаемся.

— Хорошо, — пришлось согласиться Ане. — И о чем же Вы хотели со мной поговорить?

— Что ты мне выкаешь? Я же тебе сказал, называй меня Лешей!

— Хорошо, вздохнула Аня. — Ал… Леша, о чем ты хочешь со мной поговорить?

— О нас!

— О нас? — опешила девушка. — Что ты имеешь в виду?

— Мы могли бы неплохо провести время! — нагло провел он пальцем по скуле Ани.

— В смысле? — постаралась Аня увернуться, однако, уже без резких движений, помня о том, как едва не перелетела через перила.

— Послушай, мы два взрослых человека. Как мы можем провести время, чтобы было интересно обоим? Обещаю, не пожалеешь! — приблизился еще немного Алексей, уже прижав девушку к перилам настолько, что она прочувствовала, как железные прутья буквально врезаются ей в бедра. Тонкий шелк не мог защитить ее от холода железа, и Аня содрогнулась. Весь хмель от шампанского моментально выветрился из ее головы, и она с ужасом осознала, что все это происходит наяву, и что никто ей не поможет. Она оказалась в ужасной ситуации, в которой взывать к голосу разума пьяного развратника просто бессмысленно. Лихорадочно Аня пыталась что-нибудь придумать, но все мысли испугано метались в голове и никак не хотели выстраиваться в какой-то вариант.

— Алексей, оставь меня в покое, — попыталась он оттолкнуть обнаглевшего собеседника. — Я закричу, и сюда сбегутся люди! — пригрозила она.

— А я скажу, что ты сама пришла сюда, увидев, что я вышел на балкон! Меня здесь практически все знают, я племянник директора, а ты всего лишь наемный работник партнеров… Как ты думаешь, кому из нас охотнее поверят? Мне, человеку кристальной репутации, или тебе — незнакомой девке?

С ужасом Аня поняла, что ситуация становилась все хуже и хуже. Этот Алексей оказался еще и родственником директора фирмы! Точно, хуже не придумать! Если она сейчас закричит, это вызовет скандал! И какой бы репутацией не отличался Алексей, его, в самом худшем случае, нестрого накажут, а уж что она лишится своей работы по приезде домой — это уж как пить дать!

— Алексей, я не настроена сейчас на развлечения — неважно, какого они характера! Может, тебе стоит поискать девушку, более склонную к твоим ухаживаниям! — вновь попыталась Аня отговорить Алексея от его задумки.

— А ты думаешь, меня интересует, на что ты настроена или нет? — грубо дернул ее за руку Алексей. — И вообще, девушки мне не отказывают! Я сам выбираю, с кем мне развлекаться! — нагло засмеялся он, не выпуская Аниного локтя, и провел свободной рукой по краю корсажа платья.

От омерзения Аню чуть не стошнило. Она не могла поверить, что все это происходит сейчас с ней. И где? На празднике партнеров! Права была ее интуиция, когда она раздумывала, не остаться ли ей в гостинице! Надо было послушаться! А теперь что? А теперь ей остается только надеяться на то, что кто-нибудь выйдет на балкон и спугнет этого маньяка.

Тем временем Алексей уже хамски лапал через платье ее грудь. Аня вскрикнула и постаралась оттолкнуть его, но Алексей ударил ее тыльной стороной ладони и зажал ей рот, чтобы не было слышно ее криков. На глаза Ани навернулись слезы бессилия. Она продолжала извиваться и старалась освободиться от крепких тисков рук Алексея, но силы были неравны. Но девушка не собиралась так легко сдаваться. Она изловчилась и укусила руку, которой насильник зажал ей рот, за что получила вторую пощечину, едва не лишившую ее сознания. Однако, Аня не позволила соскользнуть себе в спасительную темноту, а собрала все силы в кулак и постаралась оказать отпор Алексею…

Матвей дал немного времени Ане, чтобы она успокоилась и пришла в себя, и отправился на ее поиски. Удивляясь, куда она могла пропасть, он уже задумался о том, что Аня вообще уехала, так как ее нигде не было видно, а мобильный оказался отключен. Поспрашивав у нескольких гостей и даже у официантов, Матвей уверился в том, что Аня действительно уехала в гостиницу, даже не предупредив его.

— Вот ты где! — услышал он голос Вероники.

— Привет еще раз! — приветливо улыбнулся ей Матвей. — Ты не видела Аню?

— Нет, — озадаченно нахмурилась девушка. — Может, она в дамской комнате? Хочешь, я посмотрю? — предложила она.

— Если тебя не затруднит, — согласился Матвей.

Как, наверное, глупо со стороны он выглядит, подумалось ему. Но он почему-то не мог отделаться от нехороших предчувствий. И они гнали его прочесывать один альков за другим, проглядывать толпу снова и снова.

Следом за Вероникой он поднялся на этаж выше. Здесь практически не было слышно музыки и никого не было видно. Девушка зашла в одну из дверей и через минуту вышла, сообщив Матвею, что никого не нашла.

— Может, она уехала? — вслух произнесла опасения Матвея она.

— Вряд ли, — покачал головой Матвей, хотя и сам все больше уверялся в этой мысли. — Она хотя бы предупредила меня.

— Вы не ссорились? — поинтересовалась девушка.

— Я бы не назвал это ссорой, — ответил Матвей. — Просто как-то враз у Ани изменилось настроение, — решил не посвящать он Веронику в детали.

— Возможно, тебе так показалось, что враз. Девушки иногда видят скрытый смысл там, где его нет, — сочувствующе улыбнулась ему Вероника, спускаясь по лестнице обратно в зал.

— Да уж, этого у вас не отнять, — тихо согласился Матвей, но так, чтобы Вероника не услышала. — Спасибо за помощь! — поблагодарил он девушку.

— Не за что! — улыбнулась ему девушка и исчезла в толпе.

Матвей еще раз оглядел заметно поредевшую толпу. Время уже перевалило за полночь, и некоторые гости уже прощались.

— Куда ж ты делась, Анютка? — пробормотал Матвей.

Бросив поиски и поняв, что Ани здесь попросту нет, Матвей решил ехать в гостиницу. Спасаясь от шума толпы, чтобы спокойно вызвать такси, он отошел к одному из балконов. Отодвинув занавеску и шагнув на балкон, он запоздало заприметил парочку, страстно извивающуюся в объятиях друг друга. Смущенно улыбаясь и стараясь тихо, не нарушая уединения влюбленных, удалиться, он уже было выскользнул обратно в зал, как вдруг что-то заставило его обернуться и внимательней приглядеться к этой парочке.

Что-то в этой фигуре в бледно-кремовой рубашке показалось ему знакомым. То, что это Алексей, он понял уже на следующей секунде. Машинально отметив, что тот даже не заметил его присутствия, Матвей шагнул по направлению к нему. Тут девушка вскрикнула, и Матвей понял, что то, что он принял за страстные объятия, на самом деле просто грубые домогательства, а девушка отбивается от приставшего к ней Алексея. Бормотнув ругатества, Матвей рванул Алексея на себя, стараясь оторвать его от девушки и обратив внимание на зеленый шелк платья, перевел взгляд на ее испуганное лицо. Поняв, что перед ним Аня, мужчина буквально ощутил приступ бешенства, но тут Аня закричала, и он развернулся к Алексею, как раз вовремя для того, чтобы увернуться от удара.

На узком балкончике завязалась борьба. Аня хотела было выбежать в зал и позвать на помощь, но дерущиеся занимали почти все пространство, оттесняя ее в самый угол, откуда было никак не добраться до дверей. Громко закричав, Аня отскочила и с ужасом посмотрела на отлетевшего к ее ногам Матвея. Она метнулась к столику и скинула его под ноги не ожидавшего Алексея. Оказавшись в опасной близости от него, Аня хотела было отскочить, но не успела. Алексей грубо схватил ее за локоть и перепрыгнув через валявшийся столик, навис над ней.

В этот момент Матвей пришел в себя и, резко вскочив, ударил со всей силы в лицо отвлекшегося противника. Аня, почувствовав, что ее никто не держит, ринулась к освободившемуся проходу в зал. Она успела только крикнуть: «Помогите!», как Алексей дернул ее назад, но ее услышали и, на секунду хоть и опешив от неожиданности, несколько мужчин все же кинулись к балкону.

Алексей, увидев, что помощь его противникам уже близка, хотел было ударить Аню, но Матвей, подлетев, наградил его мощным ударом снизу в подбородок. Алексей пошатнулся, отступил назад и, не заметив опрокинутый столик, оступился. Пытаясь обрести равновесие, он схватил Аню за подол платья и, продолжая пятиться к перилам, тянул Аню за собой. Низкие перила не смогли задержать Алексея, и он, окончательно потеряв равновесие, спиной перевалился за перила и полетел вниз, утягиваю за собой девушку.

Аня почувствовала, как перила больно ударили по ребрам, когда она попыталась зацепиться за них и согнулась, но перила выскользнули из рук девушки, и она полетела следом за Алексеем в темноту. Поняв, что она летит вниз, Аня извернулась и смогла в последний момент схватиться за основание балкона, а Алексей упал на бетонные ступени крыльца, расположенного прямо под балконом.

— Аня, держись! — обезумев от ужаса, не узнавая свой голос, крикнул Матвей. Кто-то закричал, кто-то кинулся звонить в скорую, но Матвей этого улавливал краем сознания, сам же он перегнулся через перила и втащил Аню на балкон. Убедившись, что она не пострадала, он крепко прижал девушку к себе. — Слава Богу, ты цела!

На балкон вылетел директор, Александр Андреевич.

— Аня, что произошло? — воскликнул он, увидев, в каком девушка состоянии.

Старательно удерживая разорванный лиф платья, Аня лишь сильнее прижалась к Матвею.

— Ваш племянник напал на меня, — уткнувшись в грудь своего спасителя, все же ответила она.

— Алексей — Ваш племянник? — изумленно воскликнул Матвей, повернув голову к Александру Андреевичу.

— Сын двоюродной сестры, — кивнул тот. — А где он? — видимо, директор не застал полет с балкона своего родственника.

— Алексей не удержался и перелетел через перила, — ответил Матвей. — И утянул за собой Аню, она бы разбилась, если бы не смогла ухватиться за выступ в самый последний момент.

— Какой ужас! — искренне испугался Александр Андреевич и осторожно нагнулся через перила, чтобы увидеть лежащего на ступенях племянника. — Боже! — выдохнул он.

Тут все услышали сирену приближающейся скорой и поспешили отойти от балкона, чтобы дать пройти Матвею с Аней и Александру Андреевичу, поспешившему вниз.

Скинув с себя пиджак, Матвей осторожно надел его на Аню, чтобы прикрыть разорванное платье.

— Матвей, спасибо тебе! — искренне прошептала Аня и расплакалась. От пережитого ужаса ее трясло. Матвей обнял ее, пытаясь успокоить.

— Анютка, тише, все позади! Ты в безопасности! — уверил он ее, а у самого переворачивалось сердце при взгляде на девушку.

На Аню было больно смотреть. В разорванном платье, с расцарапанными руками и наливающимся синяком на щеке она представляла собой печальное зрелище! Матвей опять ощутил прилив неимверной злости по отношению к Алексею.

Через несколько минут к ним подошли двое фельдшеров скорой помощи, обработали синяки и ссадины сначала Ане, а потом и Матвею, поставили девушке укол с успокоительным. Потом к ним подошла Вероника. Она сообщила, что Алексей жив, но при падении, видимо, повредил позвоночник, и его увезли в больницу.

Следом за дочерью к ним подошел Александр Андреевич. Аня посмотрела на него, ожидая обвинений в свой адрес, ведь как-никак Алексей был его племянником, и чем этот инцидент мог обернуться как для самой Ани, так и для ее фирмы — оставалось неизвестным.

— Аня, я от лица фирмы и от лица нашей семьи приношу Вам самые искренние извинения. Это ужасное событие шокировало меня. Я даже не ожидал от Алексея подобного поведения! Я буду Вам очень признателен, если Вы согласитесь не привлекать к этому происшествию внимание полиции, — заискивающе поглядел он на Аню. — Со своей стороны обещаю, что Алексей сегодня же будет уволен и никогда больше не доставит Вам хлопот!

Он замолчал, выжидающе поглядывая то на Матвея, то на Аню.

— Я не буду сообщать в полицию, — пообещала Аня, внутренне вздохнув с облегчением, так как ждала, что это ее обвинят в случившимся, и это ей придется стать уволенной.

— Огромное Вам спасибо! — облегченно вздохнул директор. — Вас сейчас отвезут в гостиницу и доставят все самое необходимое. Поправляйтесь и приходите в себя, переговоры перенесем на то время, когда Вы почувствуете себя лучше. Сообщайте мне о своем самочувствии! Толик, — повернулся он к одному из присутствующих. — Отвези молодых людей в гостиницу и проследи, чтобы они ни в чем не нуждались, — дождавшись ответного кивка, он вновь обернулся к Матвею и Ане, на которую уже стало действовать успокоительное, и она клевала носом. — Это один из самых надежных моих людей. Он оставит вам свою визитку. Как только что-нибудь понадобится, сразу же звоните ему или мне лично, — и он протянул руку Матвею.

Мгновение помедлив, Матвей пожал его руку и, не опуская Аню с рук, встал и направился следом за Толиком к выходу.

Глава 8

Матвей открыл дверь Аниного номера и помог ей зайти. Всю дорогу в машине она дремала, испуганно прижимаясь к нему.

Войдя в номер, девушка с удивлением огляделась. Ее поражало, что все стоит на своих местах, как и было, когда она покидала стены номера. Как могло ничего не изменится, когда ей казалось, что весь мир вокруг перевернулся?!

Матвей стоял в дверях, растеряно засунув руки в карманы брюк. Выглядел он не лучшим образом: порванная рубашка была распахнута на груди и перемазана кровью, всклокоченные волосы и ссадины на лице вкупе с разбитой губой добавляли только дерзости в его бандитский образ. Как себя вести и что делать, мужчина не знал.

— Я, пожалуй, пойду, — наконец тихо проговорил он. — Тебе, наверное, хочется привести себя в порядок и спокойно выспаться. Увидимся утром.

Он развернулся и уже шагнул было к двери, но почувствовал руку на своем плече и обернулся.

— Не уходи, — тоже тихо попросила Аня.

Матвей посмотрел на нее и увидел в ее глазах мольбу.

— Если ты действительно этого хочешь, я останусь, — произнес Матвей. Почему-то для него было важно, чтобы Аня действительно хотела, чтобы он остался.

Молча девушка кивнула.

Матвей прошел в центр комнаты и сел на диван, глядя на Аню. А она растеряно оглядывалась и не знала, что делать.

— Тебе, пожалуй, лучше переодеться и принять ванну, — посоветовал Матвей.

Видя, что Аня никак не реагирует на его слова, он подошел к ней и стал снимать с нее свой пиджак. Аня послушно вытянула одну, а потом другую руку из рукавов, но когда Матвей осторожно потянул за разорванные края платья, испуганно вцепилась в его руки, устремив свой полный паники взгляд прямо в глаза Матвею.

— Я только помогу тебе раздеться, — успокоил ее он.

Тогда Аня послушно опустила руки и позволила Матвею стянуть с себя остатки платья, однако, не помогала ему, оцепенело глядя куда-то перед собой.

Оставив девушку в одном белье, он не смог устоять и восторженно оглядел ее с ног до головы. На ней было то самое белье, что она купила вместе с платьем, правда Матвею это было неизвестно. Он опустился на колени перед ней и стал осторожно стягивать с нее один чулок, а потом другой. Только днем он мечтал об этом перед их прогулкой по магазинам, а сейчас воплощает свою мечту в реальность, но при этом он чувствовал не вожделение, а щемящую грудь нежность.

Выпрямившись и подхватив Аню на руки, он понес ее в ванную комнату. Поставив замеревшую девушку возле душевой кабинки, Матвей включил воду, дожидаясь, когда пойдет равномерно теплая струя. Как только из душа полилась приятная для тела вода, он, поколебавшись пару секунд, снял с Ани остатки одежды и осторожно поставил ее в душевую.

Аккуратно проводя по ее телу руками под струями воды, Матвей прокручивал в голове все картинки сегодняшнего вечера. Бедная Анечка, ей здорово досталось!

Подняв голову, Матвей увидел прямо перед собой глаза Ани, внимательно следивщие за ним. Видимо, уже прошло оцепенение, и девушка понемногу приходила в себя.

Матвей открыл было рот, чтобы объяснить, что ничего плохого он делать не собирается, но Аня потянулась к нему, и не успел мужчина сообразить, что она хочет, как почувствовал вкус ее поцелуя на своих губах. Затянув Матвея в душевую кабинку, Аня прижалась к нему всем телом, пытаясь тем временем расстегнуть уцелевшие пуговицы на его рубашке.

Ни слова не говоря, Матвей попытался ей помочь, что было нелегко, учитывая его габариты и тесноту душевой кабинки. Но вот рубашка снята, и Аня немного отодвинулась, чтобы дать струям воды пробежать по мужскому телу. Заворожено следя за сбегавшей по его животу водой, девушка потянула руки к ремню. На этот раз Матвей просто наблюдал за ней. С одной стороны ему безумно хотелось сорвать с себя остатки одежды, с другой же он хотел дать Ане время понять, действительно ли она этого хочет, не пожалеет ли позже, если сейчас между ними что-нибудь произойдет.

Справившись с ремнем и расстегнув ширинку на его штанах, Аня попыталась стянуть с Матвея брюки, но намокшая ткань не хотела поддаваться. Засмеявшись, Аня смущенно подняла глаза на Матвея.

— Может, поможешь? — спросила она.

— Ты точно этого хочешь? — поймав ее за руки, однако, стараясь не сделать ей больно, спросил Матвей.

— Снять с тебя брюки — это, пожалуй, единственное, что сейчас я вообще хочу! — обольстительно улыбнулась Аня, глядя ему прямо в глаза.

Матвей непроизвольно сглотнул и на мгновение прикрыл глаза, стараясь унять бешеное сердцебиение. Больше вопросов не было. Аня рядом, и она его желает. Кажется, даже и мечтать ему больше не о чем. Он с трудом стянул прилипшие к телу брюки и, выкинув их и все остальное из кабинки, закрыл дверцы. Обернувшись к Ане, он увидел, как она рассматривает его с тем же восторгом, что и он сам недавно испытывал, когда снял с нее разорванное платье. С тихим стоном прижав ее к себе, Матвей нежно поцеловал ее, осторожно проведя рукой вдоль спины. Он поглаживал и ласково ощупывал ее, примечая, где у нее остались ссадины или царапины, чтобы запомнить и не сделать ей больно. Аня в свою очередь тоже гладила и исследовала тело Матвея, поражаясь его мощью и своим чувствам. Будто проснувшись от долгого сна, она наконец-то позволила себе испытать такое острое и умопомрачительное чувство как страсть. Не отгораживалась, а наоборот, бросилась в него с головой, позволяя затянуть еще глубже. И будь что будет!

— Давай-ка смоем с себя всю грязь и продолжим в спальне, — между поцелуями предложил Матвей.

Подняв на него разомлевшие глаза, Аня просто кивнула.

Матвей аккуратно вытащил из спутанных волос заколку и позволил рассыпаться ее волосам по спине, залюбовавшись этим мягким потоком и невольно протянув руку, чтобы их потрогать.

— Какие у тебя красивые волосы, — восхищенно прошептал он, но сквозь шум воды Аня не услышала.

Взяв с полки бутылочку с гелем для душа, Матвей нежно намылил Ане спину и шею, слегка помассировав и стараясь не дотрагиваться до тех мест, где уже начали проявляться синяки. Развернув ее лицом к себе, он продолжил намыливать ей плечи, живот и грудь, приказав себе не обращать внимания на дрожь в руках. Увидев на ребрах девушки большой синяк, Матвей чуть слышно ругнулся, но Аня, прикрыв глаза от удовольствия — или от смущения — вновь его не услышала. Закончив смывать с ее прекрасного тела остатки геля, он приступил к волосам, испытывая ни с чем несравнимое удовольствие от возможности трогать их, перебирать влажные пряди.

— Где у тебя шампунь? — громче спросил Матвей.

Аня открыла глаза, посмотрела на полочку в кабинке и вытащила нужный бутылек. Матвей вылил немного содержимого на ладонь и принялся массировать ей голову, взбивая в волосах ароматную пену. Услышав стон удовольствия, сорвавшийся с губ девушки, Матвей едва не взорвался, но, остановившись на пару мгновений, сумел взять себя в руки и продолжить эту сладкую пытку.

Когда с мытьем головы было покончено, Матвей открыл вентиль побольше, увеличив напор воды и, поворачивая Аню то так, то эдак и помогая руками, смыл с нее остатки пены. Видя, что девушка расслаблена и едва ли не засыпает на ходу, он нежно улыбнулся и хотел было выйти из кабинки за полотенцем для Ани, но она, моментально распахнув свои глаза, ухватила его за руку. Сначала Матвей подумал, что чем-то напугал ее, но увидев хитрую улыбку, облегченно вздохнул.

— А ты? — спросила Аня. — Точнее, а я? — улыбаясь, поправила она саму себя.

— Я хотел отнести тебя в спальню, а сам по-быстрому бы ополоснулся, — объяснил он.

— Нет, так не пойдет, — покачала она головой и протянула руку за спину Матвея, чтобы закрыть створки душевой, которые он успел приоткрыть.

После этого она взяла в руки один из бутыльков и вылила содержимое себе на ладошку. Матвей как завороженный смотрел, как она растирает гель между своих ручек и нежно прикасается к нему, чтобы распределить вспененную жидкость по его груди. Ему пришлось закрыть глаза, чтобы хоть как-то контролировать свое тело. Казалось, он дошел до точки и чувствовал себя как взведенный курок!

Нежно проведя мыльными руками по его плечам, Аня с удовольствием ощупывала бугрящиеся мышцы, стараясь не прикасаться к синякам и царапинам, чтобы ненароком не сделать больно. Проведя до самых кистей его рук, она медленно вернулась обратно, блаженствуя от одного только вида этого мужчины. Переместившись на грудь, она немного помассировала грудные мышцы и спустилась на плоский живот.

— У тебя даже кубики есть! — непроизвольно вырвалось у нее.

Матвей довольно хохотнул.

— У меня много чего есть, что может тебе понравиться!

Она и не сомневалась.

Спустившись еще ниже, Аня с чисто женской гордостью обратила внимание на то, насколько Матвей заведен, и поражаясь его размерам, предвкушала, как здорово им будет вместе. Она почему-то не сомневалась в том, что они смогут доставить друг другу море удовольствия. Даже неуверенность в себе куда-то улетучилась! А на ее месте воцарилась женская интуиция, которая сейчас вела Аню в самом правильном направлении.

— Анюта, если ты собираешься продолжать в том же духе, то боюсь, для меня наш самый первый раз может закончиться гораздо раньше, чем мы доберемся до спальни, — вынужден был предупредить он, так как сила воли мужчину начала покидать, а его тело уже стало плавно двигаться под ее маленькими, но такими желанными руками.

Хрипло рассмеявшись, — от звука этого смеха Матвей практически дошел, — Аня подняла руки и, ухватив его за плечи, развернула спиной к себе. А там тоже было на что посмотреть! Прекрасно сложенный, одним только своим видом он вызывал у нее восхищение и восторг обладания подобной красотой. Старательно не касаясь пары царапин на лопатке, Аня провела обеими руками вдоль позвоночника Матвея и, разведя руки, кончиками пальцев очертила контуры ягодиц, отчего мужчина непроизвольно дернулся, вызвав на лице Ани довольную улыбку. Вновь намылив руки, Аня, отказавшись от дальнейших экспериментов над мужской силой воли, помыла голову Матвея — для этого ему пришлось наклониться к ней, — а потом смыла пену с его тела. Взяв гель для умывания, быстро смыла остатки макияжа и, еще раз ополоснув свои длинные волосы, выключила воду.

Матвей первым вышел из душевой кабинки. Быстро обмотав вокруг бедер полотенце, он снял с вешалки второе и, прихватив банный халат, приблизился к Ане, ждавшей его в кабинке.

— Иди сюда, моя прелесть, — улыбнулся ей Матвей, распахивая полотенце.

Аня, смеясь, вошла в махровые объятья, и Матвей тут же закутал ее в полотенце, затем накинул сверху халат, дождался, когда Аня просунет руки в рукава, и подхватил ее на руки. Под счастливый женский смех они выскользнули из ванной и направились в сторону спальни.

Аккуратно посадив девушку на кровать, Матвей вновь сходил в ванную комнату, взял еще пару полотенец и вернулся в спальню, чтобы просушить Анины волосы.

Послушно следуя его указаниям, Аня поворачивалась к нему так, как он ей велел, и наклоняла голову то так, то эдак, полностью подчинившись. Когда Матвей на ощупь определил, что волосы стали сравнительно суше, он унес мокрые полотенца в ванную, а Аня в это время промокнула тело и накинула шелковую сорочку, стараясь не смотреть в зеркало.

Когда Матвей вернулся, Аня, отвернувшись, чтобы он не видел ее синяк, попросила его:

— Ты не мог бы выключить свет? Я… — замялась она. — Я стесняюсь своего лица.

Сначала Матвей хотел сделать так, как она попросила, но в последнюю секунду передумал. Вплотную подойдя к девушке, он развернул ее к себе и нежно за подбородок приподнял ее лицо, заставив посмотреть на него.

— Ничего ужасного в твоем виде нет, — серьезно и тихо произнес он, глядя прямо Ане в глаза. — Через пару-тройку дней синяки сойдут, и все станет как прежде. Я их, если честно, даже не замечаю. Смотрю в твои прекрасные глаза, и плевать, есть ли на твоем лице что-то или ничего там нет. Ты для меня не изменилась! Понятно? — спросил он и дождавшись кивка, уточнил, — Мне по-прежнему стоит выключить свет? Я-то тоже не похож на картинку! — улыбнулся он.

Аня нежно провела подушечкой большого пальца рядом с разбитой губой, не доставив ему неприятных ощущений, и потянула его вниз, заставив наклонить голову, после чего подарила ему жаркий поцелуй, от которого у Матвея голова пошла кругом.

Сделав шаг, не отрываясь друг от друга, по направлению к кровати, они упали в хрустящий плен простыней, слегка покачнувшись на матрасе. Матвей склонился над Аней и, целуя ее сладкие губы, не верил, что это происходит наяву. Будто его школьная мечта ожила: он рядом с этой девушкой, и им больше никто не нужен! Дав волю своим слегка дрожащим рукам, он нежно продолжил исследовать ее, поглаживая и легко перебирая кончиками пальцев, старался отметить каждый изгиб волнующего тела.

Аня же, закрыв глаза, полностью отдалась во власть Матвея, с удовольствием и горячностью реагируя на его прикосновения, она выгибалась и прижималась к сильному мужскому телу, распаляя их обоих до той степени, когда тела начинают гореть, а мысли напрочь улетучиваются из головы, обостряя и преумножая страсть и вожделение!

Украв у нее еще один громкий стон, Матвей поцелуями проложил дорожку вдоль прекрасной шейки и, не отрывая губ, спустился к соску. С тихим урчанием он сначала нежно прикоснулся губами к розовой вершинке, а потом медленно вобрал ее в свой рот, удовлетворенно встретив крупную дрожь, пробежавшую по телу возлюбленной. Не оставляя без внимания второй нежный холмик, он очертил его контуры кончиками пальцев, а потом зажал сосок между большими и указательным, слегка массируя его, заставляя заостриться и стать более твердым.

Обезумев от остроты своих ощущений, Аня бездумно вцепилась ему в волосы, выгибаясь навстречу его жадному рту. Ее тело, простившееся с контролем разума, горело и плавилось, содрогаясь от волн возбуждения, которые доводили до исступления в то время, как Матвей, поглаживая, двинулся к той части тела, которая сейчас почти до боли желала его прикосновений.

Легко проскользив ладонью по плоскому животу, Матвей провел по нежным завиткам и, прижав большой палец к вершине ее женственности, заставил ее мягко, но настойчиво, развести стройные ножки в стороны. Она подчинилась, сначала робко, а затем под напором его страстных поцелуев, все смелее раскрываясь навстречу его жадным прикосновениям.

Желая доставить ей еще больше удовольствия, Матвей медленно погрузил один палец в ее податливое тело. Но Аня вдруг испуганно встрепенулась, пытаясь свести ноги, однако Матвей стал нашептывать ей ласковые слова, целуя ее, стараясь успокоить, и она затихла, вновь повинуясь ему. Дальше мужчина стал действовать медленнее, боясь еще раз напугать ее.

Матвей целовал ее живот, то поднимаясь к груди и, дразня,облизывая, едва касаясь то одного то другого соска, то опускаясь к самым завиткам, не пытаясь позволить себе большего, чувствуя еще не отпустившее девушку напряжение, а сам в это время с удивлением прислушивался к своим ощущениям. Он парил где-то на пограничье между небом и землей, и если бы ему сейчас сообщили, что на самом деле он умер и попал на небеса, он бы сразу в это поверил! В то же время он упивался своей страстью, господствующей над его телом и сжигающей его душу. С каждым поцелуем, с каждым ее вздохом и звуком стона он все больше и больше распалялся, однако старался не потерять контроль и доставить Ане как можно больше удовольствия, оттягивая кульминацию, пока на это хватало сил.

Не зная о его побуждениях, Аня в свою очередь сгорала и вновь возрождалась из пепла, обновляя и исцеляя искалеченную несколько лет назад душу. Впервые за большой промежуток времени она не оценивала каждый свой шаг и сняла все запреты, позволив страсти затопить всю ее, до краев! С каждым поцелуем Матвея, с каждым его прикосновением она чувствовала себя более женственной, более желанной и необходимой. И провалиться ей на этом месте, если ей это не нравилось! Сегодня была ночь ее перерождения! И все это благодаря Матвею, которого она сейчас так страстно прижимала к себе и которого желала всем своим естеством.

— Матвей, пожалуйста… сейчас, — даже не имея возможности сформулировать, она молила его, не зная толком, чего хочет.

— Потерпи, родная, — шептал он в ответ. — А еще лучше, отдайся тем чувствам, что сейчас в тебе, раскройся мне навстречу, малышка! Доверься мне! — попросил он. — Ты мне веришь?

— Да! — выкрикнула она, выгибаясь навстречу ритмичным движениям его пальцев внутри нее.

Со стоном он наклонился к ней и поцеловал, вложив в свой поцелуй все то, что не мог выразить словами, а сам в это время проникал все глубже, ускоряя движения. Не прекращая поцелуй, он положил вторую руку ей на грудь и нежно сжал ее, а потом принялся мять и мягко массировать, радостно отмечая нарастающие волны дрожи, все чаще пробегающие по ее телу.

В следующий миг, она прижалась к нему, обхватив лицо двумя руками и с пылом ответив на его поцелуй, и резко выгнулась, оторвавшись от его губ и выкрикнув его имя, достигла, наконец, пика совершеннейшего наслаждения, а затем со стоном, тяжело дыша, упала на простыни.

Она медленно возвращалась на землю… Бешеное сердцебиение оглушало и грозило вытеснить само сердце из грудной клетки прямо сквозь ребра. Аня нехотя открыла глаза и прямо перед собой увидела горящий взгляд Матвея.

— Привет, — хрипло прошептал он и улыбнулся.

Молча улыбнувшись, Аня притянула к себе его голову и жарко поцеловала. Это послужило последней каплей для взведенного мужчины. С рокочущим звуком, похожим на тихое рычание, Матвей сгреб девушку в охапку и навис сверху. Оторвавшись от ее медовых губ, он заглянул ей в глаза и увидел в них такое же смешение разнообразных чувств и эмоций, какое переполняло сейчас его самого. Не отводя взгляд, он стал медленно погружаться в нее, пытаясь растянуть этот самый сладкий и щемящий момент как можно подольше. Сердце заколотилось где-то в горле, по телу вихрем пронеслась огненная лавина, сметая и уничтожая все сомнения и запреты — эта ночь для них! И то, что сейчас рядом с ним именно она — давняя греза его ушедшей юности, девушка, которая спустя многие годы вновь появилась в его жизни, принося как глоток чистого воздуха с собой ощущения неподдельности и реальности окружающего мира, вырвавшая, в конце концов, его из привычного рутинного круга, — казалось настолько правильным и естественным, что вдруг стало удивительно, как, ну как он мог раньше без нее существовать?..

В этот самый удивительный момент соединения их тел и душ, когда даже дыхание становилось одним на двоих, глядя в ее полные жажды его ласк и неподдельного блаженства глаза, Матвей вдруг понял, что весь его мир сошелся в одной точке — его Вселенная сконцентрировалась в ней. Он безоговорочно принял капитуляцию разума и всем своим сердцем потянулся к этому ангелу, разметавшему свои локоны по простыням и доверчиво раскрывшему ему свои объятья. Он осознал, что прямо в это мгновение бесповоротно в нее влюбился!

Глава 9

Аня не спеша возвращалась и3 мира своих грез. Боже, какие сны ей снились всю ночь! Она и Матвей: его голос, руки, запах, прикосновения, шепот, — все было таким реальным, что никак не отпускало до сих пор не желавшую возвращаться в реальный мир девушку. За окном уже было позднее утро, видимо, пекло солнце, но в номере была уютная прохлада… Девушка, не шевелясь, лежала и прикидывала планы на сегодняшний день — точнее его остаток.

"Вот же засоня!" — пожурила она саму себя и решительно откинула простынь, приняв наконец-то решение вставать. И в этот же момент, обнимавшая ее рука — и как она не заметила?! — крепко прижала ее к чьему-то телу. И явно-мужскому!

Ошарашенная девушка медленно обернулась через плечо. На подушке позади нее расположился… Матвей! Стоп, она еще спит? Или это был не сон?..

Девушка, все еще ошарашенная происходящим, предприняла вторую попытку встать, только на этот раз ее движения были намного осторожнее, она даже дыхание затаила! Ей почти удалось выскользнуть из-под мужской руки, как в последний момент Матвей вновь прижал ее к себе, только уже лицом к нему, и что-то буркнул сквозь сон.

Не удержавшись, Аня рассмеялась и осторожно провела рукой по пробивающейся щетине, старательно не касаясь разбитой губы. Удивительно, это и правда Матвей! А значит, все, что она недавно принимала за самые откровенные сновидения, было правдой. От жарких воспоминаний девушка зарделась и, медленно проводя рукой вдоль линии шеи и ключицы, опустила глаза, бесстыдно пытаясь заглянуть за край простыни.

— Судя по твоему румянцу, мысли в твоей прекрасной головке не самые невинные, — хриплым со сна голосом произнес Матвей. Прищурившись, он наблюдал за Аней.

— Мне есть над чем поразмыслить, — хмыкнула она.

— Надеюсь, я тебя поразил, и теперь все твои мысли будут только обо мне… О нас, — хвастливо улыбнулся мужчина.

— Как самонадеянно, — проворчала шутя Аня и покачала головой. — Лично я до сих пор еще думаю, что это все было лишь моей бурной фантазией… Или сном, — подначила она его, хитро посмотрев сквозь ресницы.

— Готов прямо сейчас освежить твои воспоминания и помочь отличить сны от реальности, — промурлыкал он, целуя ее в пульсирующую жилку на шее. Его рука в это время медленно опустилась на ее округлую попку и нежно сжала, придвинув к себе еще ближе. В ее бедро тут же уткнулось доказательство того, что явь иногда бывает круче любого сна.

В сладком предвкушении Аня потянулась к нему, откидывая голову и подставляя шейку для дальнейших ласк, а руками выводя невидимые узоры по его рукам и предплечьям, лопаткам.

Медленно нацеловывая сантиметр за сантиметром ее шею и плечо, Матвей прокладывал поцелуями дорожку до бархатистых холмиков. Его губы порхали по ее груди, словно крылья бабочек, в едва уловимых нежных касаниях. Он выписывал дуги вокруг вершин, но не касался их, наблюдая, как девушка все больше и больше натягивается стрункой в его руках, пытаясь быть еще ближе к нему. Рука отпустила нежную округлость чуть пониже ее талии, напоследок еще раз мягко сжав, и переместилась между их телами, поглаживая живот девушки, кружа вокруг пупка и дразня, спускаясь ниже и вновь поднимаясь. Слыша, как девушка начинает приглушенно стонать, он взял ее упавшую в бессильи руку и положил на свою возбужденную и разгоряченную плоть, стараясь не напирать, а предложить. Если Аня пожелает, может и убрать.

Но Аня не пожелала! Будто только сейчас осознав, что и она тоже может ласкать и дотрагиваться до него вот так, откровенно, девушка мягко сжала ладошку. Чуть подавшись вперед, Матвей расположился так, чтоб ей было удобно, а сам продолжал свою восхитительную игру с ее грудью. Почувствовав, что его девочка стала водить ладошкой от самого основания до головки, распаляя его, он решил не оставаться в долгу и медленно втянул розовую горошинку в рот, при этом поигрывая языком, сорвав при этом еще один, более громкий, стон с Аниных губ, девушка выгнулась еще больше, моля продолжать. Через пару мгновений ее движения стали более уверенными, и тело Матвея начало потихоньку вибрировать под ее руками, посылая горячие волны до самых кончиков пальцев.

Матвей закинул ее ногу себе на талию и уперся в самое сладкое место, потянув ее на себя. Аня выгнулась, держась за его плечи, и сама начала медленно наседать, впуская его глубже. Мужчина медленно втянул воздух, призывая себя немного успокоиться. Позволив ей самой задать темп, он вновь обхватил ее попку, поддерживая и в то же время, прижимая ее к себе вплотную. В какой-то момент он прижал ее еще сильнее, и быстро подхватив второй рукой, перевернулся на спину, усадив девушку сверху.

— Мммм, сегодня я главная, — радостно промурлыкала обольстительница, прогибая спинку и слегка привстав, отпустив его наполовину.

Его руки тут же протестующе сжались, и он приподнял бедра, проникая вновь глубже. Видимо, девушке понравилась такая игра. Она оперлась руками на его грудь и выпрямилась. Затем, пристально глядя в его глаза, начала медленно вставать, и когда он уже решил, что она сейчас окончательно его выпустит, девушка мягко скользнула вниз, насаживаясь еще сильнее. У Матвея дернулся кадык, когда он шумно сглотнул и почти закатил глаза от непередаваемых ощущений. А Аня все продолжала. То поднимаясь, дразня, почти позволив себе соскочить, то скользя по нему вниз, разрешая ему проникнуть каждый раз чуть глубже и раскрываясь все больше, она все убыстряла темп, разгоняя кровь по венам и заставляя кружиться голову. Матвей поднял на нее глаза, увидел, как она облизывает свои розовые губки, глядя прямо на него, непроизвольно рыкнул, его руки взметнулись ей на талию и прижали ее бедра сильнее. Почти грубо. Но сладко. Им обоим понравилось.

Аня вдруг поймала себя на мысли, что сейчас ей хотелось бы не нежностей, а именно грубого животного секса- с Матвеем. Удивившись самой себе, она мысленно покачала головой, подумав, что это именно Матвей так на нее влияет… Ну… или долгое воздержание. А может, все вместе. Склонившись к нему, не прекращая своих движений, Аня поцеловала Матвея, уверенно и чувственно, ощущая, как по телу побежали искры от поцелуя. Она вновь прогнулась и сменила быстрый темп на более дразнящий, скользя по его плоти медленно, почти невыносимо, и маня прелестными сосками, покачивающимися прямо перед его лицом. Не удержавшись, он извернулся и лизнул один, потом, когда Аня вновь подалась вперед, — второй. Ему этого было мало. Оперевшись на локоть, он посмотрел снизу вверх на нее, а его рука в этот момент начала плавное движение от талии до груди девушки. Не отрывая взгляда, Матвей приподнялся еще и вновь лизнул сосок, почувствовав, как ее внутренние мышцы в эту секунду сжались вокруг него. О да! Ей это нравится ничуть не меньше! Сжав рукой ее грудь, он вновь лизнул сладкую вершинку, а затем, не прерывая зрительного контакта, медленно втянул его, смакуя и посасывая, чувствуя, как ему уже становится тесно в ней, настолько она сжалась вокруг него там.

От открывшегося ей сверху зрелища, Аня заворожено подалась вперед, непроизвольно прогибаясь еще сильнее, чтобы еще теснее прижаться. То, насколько ее заполнил этот умопомрачительный мужчина, приводило ее в восторг. От груди медленно, толчками разливалось горячее желания, образовывая внизу живота, — где его плоть все ускоряла движения, входя в нее так глубоко, что казалось, перехватывало дыхание, — томительно тягучий узел, который затягивался все сильнее: с каждым движением, с каждым стоном, с каждым толчком.

Аня прогнулась еще ниже, чтобы заставить его втянуть ее грудь еще больше, затем бездумно обхватила его голову и прижала к себе, а потом начала отстраняться…

Матвей потянулся за ней следом, не желая отпускать свое лакомство, и сел, прижимая теснее и направляя ее руками, держа бедра и поднимая и опуская свою наездницу на разгоряченную плоть. Девушка запрокинула голову, зарываясь пальцами ему в волосы и не отпуская от себя, и продолжала двигаться верхОм, чувствуя, как разбегаются разноцветные круги перед закрытыми глазами. Все было настолько эротично, настолько ярко, что она громко застонала. Матвей, не удержавшись, протяжно застонал ей в ответ, ускоряя темп. Аня слегка переместилась, крепко обхватив его талию ногами, и наклонилась, обрушившись на его губы с сумасшедшим поцелуем. Он тут же жарко ей ответил, сжимая ее ягодицы и яростно насаживая ее на себя. Остались только инстинкты и потребность друг в друге. Страсть и голод. Сам воздух, казалось, стал густым и с трудом проникал в легкие. Матвей вколачивался в нее, будто хотел навсегда оставить на ней печать своего тела, а она доверчиво раскрылась ему полностью, отдавая всю себя, без остатка. Мужчина наклонился и слегка прикусил ее сосок. И услышав всхлип вперемешку со стоном, а затем почувствовав, как она конвульсивно сжимается и пульсирует вокруг его плоти, выгибаясь дугой в его руках, не выдержал и сам сорвался и полетел — с самого края обрыва, и тут же взмыл к солнцу…

Позволив друг другу отдышаться, они переместились на подушки, вытянув ноги и накрывшись простыней.

— Надо заказать завтрак… Точнее, обед, — улыбнулась Аня, поглядывая на Матвея из-под полуопущенных ресниц.

— Проголодалась, моя тигрица? — переместившись в ней поближе, спросил он, положив руку на ее грудь и слегка сжав. Ему нравилось то, что вот так свободно можно до нее дотянуться, погладить, поцеловать… Такое ощущение, что он не мог и несколько минут провести, не дотронувшись.

— Есть немного, — опять улыбнулась. — Хотя бессовестно вру, я голодна! Чертовски голодна!

— Как и я, — согласился Матвей. — Иди в душ, а я все организую, — благородно отпустил он ее.

Благодарно чмокнув его в щеку, Аня выскользнула из шелкового плена и покачивая бедрами направилась в ванную.

— Деткаааа, — раздалось ей в спину. — Ты сейчас очень рискуешь остаться еще и без обеда!

После этих слов она легкой ланью быстро умчалась, отказавшись от дефиле в пользу обеда.

Глава 10

— Прогулка или фильм? — лениво растянувшись на полу в гостиной ее номера, спросил Матвей.

Они только что пообедали и теперь решали, чем себя занять. Матвей был бы и рад предложить ей вполне достойное времяпровождения в ее спальне, но боялся, что ей это будет не по нраву.

— Какая прогулка? — грустно вздохнула Аня. Синяк на скуле у нее да и разбитое лицо у него не располагали сейчас к появлению в общественных местах. Даже официант, накрывавший им обед, как-то странно на них посмотрел.

— Значит, фильм, — понял все по ее глазам и рассеянно метнувшейся к синяку руке Матвей. Подтянувшись и взяв пульт с журнального столика, он развернулся к телевизору и стал искать что-нибудь интересное на просторах спутникового ТВ.

Оказалось, что проснулись они почти в полдень, а постельные игрища, при воспоминании о которых до сих пор сладко замирало что-то в животе, душ и обед заняли очень много времени. День клонился к пяти часам, радуя ярким летним солнышком и шуршанием набегавших на берег волн.

Аня сидела на диванчике, поджав под себя одну ногу и задумчиво накручивая на палец локон. Без косметики в свободных спортивных штанах и майке она смотрелась очень юной и хрупкой, вчерашней школьницей. Портил образ только колоритный фингал.

— Когда ты домой? — вдруг нарушил тихое монотонное бормотание перелистываемых каналов телевизора ее голос.

Матвей удивленно перевел на нее взгляд. Гамма чувств, пролетевшая у него в душе в эти секунды, пока он обдумывал ответ, поразила даже его самого! От удивления, что она подняла именно эту тему и именно сейчас, до испуга, что он уже ей надоел, и она его спроваживает на все четыре стороны!

— Почему ты вдруг спросила? — все-таки решился он на вопрос, напустив на себя равнодушный вид.

Девушка неопределенно пожала плечами. Матвей почти физически ощутил, как резко упало ее настроение.

— Чтобы знать, наверное, — все-таки ответила она.

Матвей нахмурился. Прикинул. Вообще он планировал вернуться в родной город на днях, но теперь… Он с большим удовольствием задержался бы в этом райском уголке с такой замечательной птичкой, с его личным Солнцем.

— Я могу еще задержаться на неделю, — ответил он. — А ты когда планируешь вернуться? — едва повернулся его язык для этого вопроса.

После недолгого молчания Аня тоже ответила.

— Думаю, эта неделя у меня есть. — а мысленно поправила: "У нас".

Девушке очень хотелось верить, что для Матвея тоже важна эта совместная неделя. Они еще не успели насладиться друг другом, и она трезво осознавала, что за пределами этого городка все и прекратится. У них ничего нет впереди, только эта неделя.

— Знаешь, в последнее время я начала считать, что неделя — ужасно большой отрезок времени… А теперь вдруг поняла, как ошибалась, — опять вздох.

Молча Матвей встал и подошел вплотную к дивану. Посмотрел сверху вниз на этого неизвестно как заброшенного на эту грешную Землю ангелочка и протянул ей руки. Слегка недоуменно Аня вскинула брови и посмотрела на стоявшего перед ней мужчину, которого узнала за эти несколько дней, украденных у привычной серости. Она вдруг поняла, что будет безумно скучать по этим самым ярким дням в ее жизни! Но не время себя жалеть, на это у нее будет еще уйма времени потом, когда она вернется домой.

Поняв, что задумал мужчина, она соблазнительно улыбнулась, потянулась, повела плечиком, чтобы лямка майки спала с ее плеча и спустилась так, что приоткрылся кружевной верх ее белья, — и доверчиво протянула ему руки.

Поднявшись под звук шумного мужского вдоха и его взгляд, прикованный к кружеву бюстгальтера, Аня прижалась к нему и, привстав на цыпочки, пылко поцеловала.

Матвей тут же обвил руками ее талию и жарко ответил. Аня потянула край принесенной после душа из его номера футболки вверх, побуждая избавиться от этого предмета гардероба, он сразу повторил это действие с ее майкой. Следом полетели ее спортивные штаны и его шорты, также прихваченные во время вылазки Матвея в "родные пенаты".

Оставшись в одном неглиже, Аня стянула с волос резинку и плавно, как кошка, двинулась на мужчину, а он двигался спиной вперед, не отрывая от нее страстного взгляда. Доведя таким образом Матвея до кровати, Аня легонько его подтолкнула, мужчина с интересом подыграл и упал в мягкие белоснежные объятья.

Девушка с коварной улыбкой продолжала надвигаться, глядя ему прямо в глаза, опустилась на кровать, и соблазнительно выгибаясь, медленно уселась сверху и наклонилась, чтобы поцеловать. За все это время Матвей не проронил ни звука, наслаждаясь каждым ее взмахом ресниц, каждым жадным взглядом и любимой улыбкой. Поцелуй затянулся, от него кружилась голова и разгоралось внутри пламя.

Аня оторвалась, наконец, от его манящих губ и чуть переместившись, принялась целовать его шею, ключицы, лизнула яремную впадинку, провела языком по самому кадыку и опустилась на грудь. Руки гладили и трогали живот, грудь, бока, будто запоминая. Язык и губы следовали за ними.

Когда Матвей попытался включиться в игру и потянулся к девушке, Аня слегка ударила его по рукам и пригрозила, что свяжет, если он не будет лежать спокойно. Он, рассмеявшись, согласился на наказание. Но когда услышал, что она не развяжет его до самого конца, он не сможет ее обнять, трогать и вообще окажется в затруднительном положении, вздохнул и капитулировал, оставаясь наслаждающимся наблюдателем.

После выяснения позиций Аня продолжила такое восхитительное занятие как изучение его кубиков. Проведя вначале самыми кончиками пальцев, девушка не удержалась и попробовала их на вкус, обведя их контур языком, отстранилась, чтобы восхищенно вздохнуть, окинув их взглядом. Его томный вздох прозвучал с ее в унисон.

Коварно улыбнувшись своим мыслям, она стянула с него оставшуюся часть одежды, и он остался перед ней абсолютно обнаженный… и полностью готовый… гм… ко всем ее действиям. Девушка не удержалась и довольно хмыкнула. Матвей весело ей подмигнул и обольстительно улыбнулся, считая, что настала его очередь. Он сел и потянул девушку на себя.

Аня выкрутилась и, сказав, что предупреждала, вышла из комнаты.

Матвей недоуменно посмотрел ей вслед… Она что — его бросила? Завела и оставила мучиться? Это же бесчеловечно! И только он собирался ей об этом сказать, как вошла Аня с шелковым шарфиком в руках.

— Детка, не связывай мне руки! — взмолился Матвей, с ужасом представляет, что не сможет прижимать ее к себе, когда она соизволит наиграться. — Клянусь, я буду слушаться! — он действительно не сможет не касаться ее, ее тела, кожи, волос, — это выше его сил.

Сначала Аня хотела связать его кисти, но увидев, как клятвенно он сложил руки и устремил на нее взгляд Кота в Сапогах из известного мультика о зеленном тролле, передумала, и снова усевшись на него, просто надела ему шарфик на глаза. Это пусть и не вполне устраивало Матвея, но все же лучше, чем связанные руки. Обзор был закрыт, разом обострились все ощущения, дыхание стало частым и поверхностным, но от этого стало еще интригующе.

Девушка продолжила с того места, на котором ей помешал Матвей. Вновь провела языком по впадинке между накаченными мышцами пресса, очертила их контур пальчиками, чмокнула его в щеку и, наклонив голову, медленно провела волосами вдоль всего торса. Наградой ей стал судорожный мужской вздох. Она вновь проложила дорожку поцелуев от шеи до живота, теперь уже прикусывая некоторые особенно аппетитные на ее взгляд места.

И вновь вернулась к губам, облизнув нижнюю, и слегка прикусив, старательно избегая больное место. Матвей поцеловал ее, она вернула ему поцелуй. Потом опять провела волосами, изначально прочертя линию языком.

При этом она решила не останавливаться на животе, а продвинулась гораздо ниже. Матвей лишь сжал кулаки, которые вначале метнулись было к девушке, но услышав ее недовольный окрик, бессильно упали. Секунду Аня следила, чтобы его руки лежали смирно, потом перевела взгляд на более соблазнительную картинку. Его мужское достоинство гордо вздымалось, привлекая и наталкивая на определенные шалости. И она поддалась на сладкую провокацию его тела!

Наклонилась к нему и медленно обвела головку языком. Матвей содрогнулся и что-то глухо прорычал сквозь стиснутые зубы. Аня улыбнулась — она в нужном направлении. Ее язык сделал еще пару томительно-медленных кругов, а затем она обхватила верх губами и слегка вобрала в рот. Боковым зрением девушка заметила, как судорожно сжали простынь кулаки Матвея, он буквально намотал ткань на костяшки. Решив сильно не отвлекаться, она начала двигаться вверх и вниз сбоку по всей его длине, посасывая и покусывая бархатистую плоть и с удовольствием ощущая стальную твердость губами и языком. Проведя еще раз кончиком языка от основания до головки, она вновь полностью захватила ее в рот и уже начала опускать и поднимать голову, вбирая в себя часть любимого мужчины и временно отпуская на волю. Вновь опустилась, вобрав его в себя, а когда начала, слегка прихватив губами, подниматься, рукой стала поглаживать.

И так, помогая себе рукой, поочередно облизывая, посасывая, покусывая, она наслаждалась собственными ощущениями и реакцией Матвея. Первое ее удивило. Оказывается, ей действительно нравится доставлять Матвею удовольствие, как и нравится ровно все, что происходило в этой постели! Также ей понравился вкус и ощущение его члена во рту, когда она играется с головкой языком, сомкнув губы; нравилось ощущать шелковистость кожи и сталь под ней, прощупывая каждую пульсирующую венку, это просто умопомрачительно!.. Оральный секс, доставляющий приятные эмоции, для нее был в новинку, раньше она как-то брезговала этим видом ласк. И даже прожив несколько лет со своим бывшим парнем, пробовала пару раз, но поняла, что ее не вдохновляет подобное, хотя и видела, что парню приятно. Но через себя переступать так и не смогла. Благо, тот все понял и не требовал от нее того, что она не готова была делать!

А вот реакция Матвея ей сносила крышу, едва ли не как если бы это она сейчас лежала и извивалась на кровати. Каждый его судорожный вздох, хрип или стон отзывался внизу ее живота тягучей истомой, при этом стреляя в одетые в кружево груди, до самых вершинок, и она была так же возбуждена и заведена как и Матвей.

Увидев выступившую капельку на головке, она нетерпеливо ее слизала, затем опять вобрала ее в рот и двинулась вниз, а потом вверх — и все это очень медленно, сладко.

— Черт, детка!.. — прохрипел Матвей и дернулся навстречу ее рту.

Его бедра стали приподниматься и отпускаться в ритм ее движениям руки и рта. Она принялась интенсивнее сосать, сжимая при этом сильнее его член в своей ладошке и двигая ею вверх-вниз.

Матвей вновь со свистом втянул воздух и вцепился в изголовье кровати, не в силах оставить руки на месте. Из его груди вырвался хриплый стон, затем еще…

Аня почувствовала, как под ее рукой его плоть стала подрагивать, при этом ощутимо увеличиваясь в размере и становясь еще тверже, будто сталь превратилась в титан. Еще раз опустив голову и глубоко вобрав его член в рот, девушка медленно поднимала голову, при этом оттягивая рукой вниз. И тут, глухо зашипев, Матвей еще сильнее содрогнулся, его бедра дернулись навстречу ее рту и он, хрипло простонав ее имя, горячо излился, пару раз встретив телом внутренние волны, и затих, шумно дыша.

Такого чувство самодовольства Аня еще не испытывала! Она даже готова была поклясться, что и сама была на грани, увидев, как кончает Матвей. Щеки горели, во рту еще ощущался его вкус, руки все еще будто держали его, а все тело ныло, требуя освобождения и ласк.

Маленьким ужиком скользнув с кровати, Аня принесла из ванны полотенце, предварительно смочив его теплой водой. Но когда она решила обтереть Матвея, он резко сорвал импровизированную маску и сел.

— Я сам, — улыбнулся он ей и посмотрел осоловевшими глазами.

Приведя в себя порядок, он восхищенно уставился на Аню.

— Детка, — хрипло протянул он. — Это было просто охренительно!!! Я даже не знал, что так бывает! — он слегка округлил глаза и пожал плечами, как бы не веря самому себе.

Аня довольно улыбнулась.

— Но я не собираюсь быть эгоистом, — потянулся Матвей к ней. — Наоборот, я хочу дарить все, что только ты сама захочешь принять от меня. Ну а то, что не захочешь, — лукаво улыбнулся он, — мы постараемся впихнуть, — поиграл он бровями, вкладывая в эту фразу глобально похабный смысл.

Аня рассмеялась и постаралась увернуться, но Матвей неумолимо настиг ее, повалил на кровать и навис сверху. Его горящий взгляд блуждал по ее лицу и телу, будто решая, с чего начать…

Глава 11

Они позволили себе забыть о всех и обо всем на два дня. Аня периодически звонила маме, говорила, что все хорошо, — про случай на банкете она молчала, — и как могла, успокаивала маму, волновавшуюся, что ее дочь задержалась в чужом городе.

— Мам, ну это же все-таки работа, бывают разные ситуации, — вещала девушка, пытаясь сдержать довольную улыбку. Во время этого разговора она сидела на коленях у Матвея, а тот нежно целовал ее шейку и поглаживал спину.

Пытаясь понять, что отвечает ей мама, Аня чувствовала, как внутри нее разгорается ставший привычным огонек возбуждения. За эти пару дней Матвей настолько приручил ее тело, что оно отзывалось на малейшее его прикосновение. Стараясь не смотреть на мужчину, чтобы окончательно не потерять нить разговора, Аня слегка отстранилась, однако не предпринимая попытки встать.

То чувство умиротворения и надежности, которое она познала с Матвеем, приятно грело ей душу, и девушка вдруг поняла, что она не будет сожалеть или с горечью вспоминать эти счастливые дни в ближайшем будущем. Нет, она благодарна этим дням! Они разрушили ту ледяную корку, которая сковала некогда нежное сердце девушки, заставив вновь увидеть солнце и краски окружающего мира. Аня и не надеялась, что там за белой чертой, оставляемой самолетом в голубом небе, на котором она отправится скоро домой, в привычный мирок, все продолжится, — она же вполне умудренная собственной жизнью молодая женщина. Но она, наконец-то, проснулась! Осознание этого до сих пор приятно бередило сердце. Значит, она даст, обязательно даст себе шанс жить нормальной жизнью, не забиваясь мысленно в угол от воспоминаний или ярких чувств. Она стала свободной! Взгляд Матвея, полный восхищения и обожания зарядил ее немыслимой силой и стремлением двигаться вперед; она вновь почувствовала себя ЖЕНЩИНОЙ, а не просто еще одним сотрудником ее фирмы в юбке!..

Выслушав пару сокрушенных вздохов от мамы, Аня тепло попрощалась с ней и, положив трубку, вздохнула сама.

— Надо доделывать свою работу, — грустно поджав губку ответила она на вопросительный взгляд Матвея.

В ответ он подавил готовый сорваться эхом собственный вздох. Как сказать ей о том, что он желает продлить их отношения за пределами этого номера? Этой гостиницы? Этого города?.. В любом уголке страны и мира он готов быть рядом с ней, доказывать, что его душа уже подарена ей — безвозмездно и, увы, безвозвратно… Он и сам был шокирован, как быстро позволил себе с головой нырнуть в эти чувства, в это желание обладать и показать всему свету, что эта девушка — его! И только его!

С сожалением наблюдая, как Аня соскользнула с его колен и отправилась в спальню, чтобы переговорить по телефону с партнерами, Матвей решал, как ему быть. С одной стороны, у него осталось целых шесть дней, чтобы попытаться завоевать Аню; с другой — всего шесть дней, в которые ему надо уложить месяцы ухаживаний и внимания… А еще ее работа, которая будет "съедать" приличную часть отпущенного им времени… Так что, надо начинать прямо сейчас!

Подойдя к приоткрытой двери спальни, Матвей убедился, что Аня поглощена переговорами, и отправился в ванную, плотно прикрыв за собой дверь. Ему надо было успеть сделать несколько звонков, прежде, чем его любимая освободится…

Спустя час в дверь Аниного номера профессионально-тихо постучали.

Матвей метнулся, оглядываясь, чтобы Аня не вышла в это время из спальни, — она еще вела переговоры, — быстро принял пакет из рук горничной, обменяв его на приличную купюру:

— Сдачу оставьте себе, — и закрыл дверь.

В этот момент из спальни раздались легкие шаги. Матвей в панике бросил пакет за диван, а сам с невозмутимым видом встал посреди гостиной, будто о чем-то задумавшись…

— Соскучился? — промурлыкала Аня, обнимая его за шею и притягивая к себе для жадного поцелуя.

От охватившего их желания план Матвея едва не полетел в тартарары, но огромным усилием воли мужчина сумел-таки сдержаться и противостоять чарам его Сирены.

— Как прошли переговоры?

— Придется прямо сейчас съездить к ним и рассмотреть завершающий макет договора. Завтра я с ним повожусь, а послезавтра мы, наконец-то, его утвердим и подпишем, — ответила Аня и тут же задумчиво замолчала.

Матвею не надо было спрашивать причину ее столь внезапной паузы. Он просто молча крепко ее обнял, немного баюкая в своих надежных и крепких объятьях.

— Тогда собирайся, чтобы не возвращаться поздно, — велел Матвей и отпустил ее, как бы ни хотелось обратного. Но ее уход, несмотря на обоюдное сожаление, был ему на руку.

Еще час понадобился девушке, чтобы собраться, нанести макияж, — чуть больше обычного, чтобы скрыть следы недавних событий, — и обольстительно улыбнувшись Матвею, выпорхнуть из номера.

Буквально через несколько минут раздался знакомый стук в дверь.

Чертыхнувшись, Матвей открыл. Это оказалась горничная, которая пришла с уборкой номера, взглядом показывая, что отказаться как в предыдущие два дня, уже не выйдет.

Махнув рукой, мужчина впустил местную блюстительницу чистоты и порядка, но прежде велел начать с ванны, чтобы потом, пока будет проводиться уборка остального номера, он успел подготовить сюрприз для своей девочки.

Глава 12

Когда уставшая Аня открыла дверь в свой номер, то первое, что пришло ей в голову: она явно ошиблась дверью. С сомнением сделав шаг назад и обратив внимание на цифры еще придерживаемой ею двери, удивленно поняла, что вошла верно. Но… это был не ее номер!

По всему полу стояли десятки — если не добрая сотня! — белых свечей разной ширины и высоты; на полу рассыпались лепестки красных роз; в открытые окна номера лилась бередящая самые потаенные уголки души мелодия саксофона. Посреди номера, откуда был сдвинут диван, стоял небольшой круглый белый стол с витиевато выкованными ножками, и такая же пара стульев с мягкими кружевными подушечками на сидениях. На самом столе кто-то заботливой и умелой рукой распределил приборы и бокалы на две персоны, красивую стеклянную этажерку, заполненную фруктами, и ведерко со льдом, в котором дожидалась своей минуты слегка запотевшая бутылка шампанского.

У девушки перехватило дыхание. Ее не было всего-то два часа, когда Матвей все это устроил?

Из двери, ведущей из ванной, как раз и вышел тот, кого девушка только что мысленно горячо поблагодарила. Он на ходу поправлял манжеты белоснежной рубашки, явно не замечая ее присутствия. И вдруг его взгляд поднялся на Аню.

— Черт! — вырвалось тихо у него. — Я думал, ты будешь немного позже. Клубнику должны вот-вот подвезти.

— Клубнику? — не поверила своим ушам девушка. Она с детства обожала эту ягоду.

Немного с сожалением обернувшись на стол, Матвей подошел к ней, все еще стоявшей на пороге, забрал ее сумку, затем медленно и нежно поцеловал, отметив, что когда она на каблуках, делать это гораздо удобнее, и опустился вниз, чтобы помочь снять ей надоевшие туфли.

Поначалу не поняв, что от нее хотят, Аня недоуменно посмотрела на Матвея, присевшего перед ней. А когда он слегка потянул ее за лодыжку, придерживая туфлю другой рукой, смущенно и благодарно улыбнулась, протянув мужчине ножку. Сняв одну туфлю, Матвей рукой медленно провел вверх по ноге девушки, при этом не отрывая взгляда от ее глаз. Остановившись чуть повыше колена, он слегка погладил ямочку под ним и следом освободил вторую ногу из одиннадцатисантиметрового лакового плена. Аня была в платье-футляре темно-синего цвета, и идеально подобранные аксессуары дополняли образ хрупкой леди. Несомненно, она создала сегодня этот самый образ, не раздумывая, даже не осознав, насколько нежной смотрится, особенно сейчас, в мягком полумраке свечей.

Зато Матвей прекрасно это видел, и оторвать свой взгляд от этой трогательной красоты было очень сложно. Выпрямившись перед ней, он взял ее за руку и молча подвел к столику. Предупредительно отодвинув стул для нее, он дождался, когда она присядет, и спросил:

— Шампанского?

— С удовольствием, — негромко ответила Аня, с улыбкой глядя на то, как Матвей ловко управился с бутылкой, разлив торжественно шипящую золотистую жидкость по высокий узким фужерам.

— За тебя, — в один голос произнесли Аня и Матвей. И улыбнувшись друг другу, так же одновременно поспешили исправиться. — За нас! — и с обоюдным смешком пригубили игристого напитка.

— Я хотел сделать этот вечер романтичным…Не знаю, вышло или нет… — как же, оказывается, трудно мужчинам признаваться в собственной неуверенности!

— Пока что все просто прекрасно, — ободряюще улыбнулась ему Аня. — Тебе удалось меня поразить! Честно, даже не ожидала! — она покачала с улыбкой головой. — Я даже подумала, что вошла не в свой номер!

В ответ она услышала довольный смешок.

— Ты устала? — спросил он ее, заглядывая в глаза.

— Нет, переговоры прошли мирно и быстро, чего я не ожидала. Сторона партнеров теперь почти без споров принимают наши условия… — и не выдержав, спросила. — Как ты все это смог организовать так быстро? Где достал стол и стулья? И…

— Считай, что я волшебник, — рассмеялся он, предупредив все возможные вопросы.

В дверь постучали. Матвей пошел открывать и впустил в номер официанта, который катил перед собой сервировочный столик, заставленный блюдами с блестящими крышками. Все выглядело, как в кино про роскошные вечера где-нибудь в Париже. Вся атмосфера будто пропиталась нотками любви и нежным зарождением чувств. Аня не удержалась и радостно улыбнулась, до конца не веря, что все это наяву.

Когда официант расставил все блюда и тарелки, снял крышки и удалился, каждый не знал, что сказать. Но и молчание было не в тягость. Подняв бокалы, они нежно смотрели друг другу в глаза, благодаря — мысленно- за этот вечер. Под сменившуюся томную мелодию саксофона раздался хрупкий звон бокалов. Они пригубили игристый напиток — за их счастье и зарождающуюся любовь, хотя и каждый был уверен в том, что век взаимности этих чувств недолог…

А потом была совместная ванна, наполненная пеной и лепестками роз, томные шепотки и страстные поцелуи в мерцании множества свечей и полное неверие в реальность происходящего… Уснули они лишь, когда рассвет коснулся верхушек деревьев, усталые, но наполненные самыми будоражащими чувствами…

— Аня, вернись ко мне! — раздалось в трубке.

— А? Ты что-то сказала, мам? — встрепенулась задумавшаяся девушка.

— Я так поняла, что последние пару минут ты отсутствовала в нашем разговоре? — с добрым смешком спросила мама. — Что с тобой происходит в последнее время, дочка? Я слышу, что голос стал другим и манера разговора изменилась. Наши звонки стали короче, и ты почти не слушаешь меня и сама по большей части отмалчиваешься. У тебя все в порядке? — было понятно, что она обеспокоена, но давить на дочь не собиралась. Аня всегда делилась с ней, когда ей было нелегко, чтобы услышать в ответ мудрый совет или просто выговориться, она полностью доверяла своей матери, поддерживая ту тонкую связь, которая может существовать только между поистине дорогими друг другу людьми.

— Все в порядке, мам. Были трудности по работе, но сейчас уже все решилось, — успокоила Аня маму.

— Значит, ты скоро домой?

— Да, в конце недели. Послезавтра поеду за билетом, — Аня едва подавила вздох. — Хочу взять запасик на день-другой, чтобы поваляться на солнышке и отдохнуть.

— А начальство ругать не будет? Эти переговоры и так затянулись…

— Не по моей вине, — мягко возразила девушка. — Я постараюсь уложиться к пятнице, чтобы выходные остались свободными. А в воскресенье вылечу домой.

Мама немного помолчала, но все-таки попросила:

— Ты только звони почаще, родная, ладно? Я чувствую, что у тебя что-то происходит, в тебе меняется. И я рада, поверь, этим изменениям, но и не беспокоиться не могу. Станешь матерью, поймешь, — привычно добавила с улыбкой мама, а у Ани в ответ больно сжалось сердце. — Ладно, дочка, хорошего тебе дня. Целую, милая.

Аня попрощалась с мамой, стараясь, чтобы готовые пролиться слезы не тронули голос, и положила трубку. Это была самая большая ее боль, которую она оставила в тайне ото всех — даже родным ничего не сказала. После очередного бурного выяснения отношений со своим бывшим возлюбленным, Аня потеряла сознание. Напуганный молодой человек вызвал "Скорую", которая увезла Аню в больницу. Наутро пришедшей в себя Ане врачи рассказали, что во время обморока она неудачно упала, чем спровоцировала выкидыш, врачи сделали все, что смогли, но малыша, увы, не спасли. Для девушки это стало ударом: она потеряла ребенка, даже не успев узнать о его существовании! Она и не подозревала, что беременна. Но и это оказалось не самым страшным: шансы на то, что она когда-то теперь станет матерью, ничтожно малы. Ей пришлось долго лечиться и выслушать вердикты почти двух десятков врачей, и они были неутешительны: забеременеть и выносить ребенка она сможет едва ли.

— Что произошло? — встревожено спросил Матвей, войдя в номер и застав Аню на диване посреди гостиной с телефонной трубкой в руках. В глазах девушки стояли слезы, кончик носа стал розовым и весь ее вид выдавал скорбь. — Анют? — он осторожно присел на корточки перед ней, стараясь заглянуть в глаза.

— Все в порядке, Матвей, правда, — постаралась она улыбнуться и провела рукой по его щеке. — Что-то нахлынуло. Меланхолия. Пройдет.

— У тебя точно ничего не произошло? — дал он ей еще один шанс выговориться, но увидев отрицательное покачивание и упрямо поджатые губы, решил не настаивать. Он не хотел оттолкнуть ее своей назойливостью и желанием помочь, ведь и сам не любил, когда лезли в душу. — Может, сходим погулять? Развеемся… — предложил Матвей, переводя беседу.

— Почему бы и нет? — одновременно благодарно и облегченно улыбнулась девушка. — Дай мне минут пятнадцать, я соберусь.

— Ты закончила с делами?

— Да, отправила по почте правки. Теперь осталось только дождаться ответа, но у нас есть несколько часов, — вновь подарила она ему улыбку и упорхнула в комнату приводить себя в порядок, усиленно стараясь делать вид, что все хорошо.

Матвея посетило то же чувство, что и тогда на пляже, в первые дни их встречи. Он прекрасно осознавал, что эта печаль- из прошлого,связанная с ее прошлыми отношениями. Испытывая острое желание помочь и поддержать любимую, он отчетливо понимал, что эти двери пока для него крепко закрыты. Она не подпускала его туда. А он боялся, что она его оттолкнет, если он проявит твердость. Таким растерянным он не чувствовал себя давно и даже злился на себя за свою нерешительность, но чувства Ани были ему дороги, и Матвей с каждым днем все больше убеждался в том, что боится ее потерять.

Остаток дня прошел спокойно. Они погуляли, поели мороженого, посидели в милом летнем кафе с плетеной мебелью и в вечерних сумерках вернулись в гостиницу.

— Ты так толком и не рассмотрела мой номер, — хитро прищурив глаза и сдерживая улыбку " укорил" Матвей девушку.

В ответ она решила ему подыграть:

— Приличные девушки не ходят к парням в гости!

— Зато вполне легко пускают их переночевать к себе! — хохотнул Матвей в ответ. Аня рассмеялась и последовала за ним в противоположное ее номеру крыло.

Вот и знакомая дверь с номером "11". Аня живо вспомнила, как пришла к Матвею с приглашением на банкет, а он открыл ей дверь, мокрый, в полотенце после душа, а она по нему пускала слюни. Хихикнув над собой, девушка шагнула в комнату.

— Поделись, над чем смеешься, — вошел Матвей следом, но свет не включил, а повернулся и закрыл дверь, проверив замок.

В темноте разом обострились все чувства, кровь быстрее побежала по венам, буквально забурлив от нахлынувшего возбуждения. Не имея возможностьувидеть Матвея, Аня проговорила этой темноте, слегка задыхаясь от волнения:

— Я вспомнила, как ты открыл мне дверь после душа, стоял тут в полотенце с мокрыми волосами и капельками воды на животе… А я старалась смотреть тебе только в глаза, а…

— Получалось это у тебя не очень, — где-то рядом густая темнота перебила ее шепотом Матвея.

— … в голове… ммм… прокручивала различные…ммм… картинки, — закончила девушка почти осипшим голосом.

Внезапно она почувствовала, что Матвей стоит сзади, он провел кончиками пальцев по ее руке — от кисти до локтя, а потом выше, остановившись на предплечье, — и потянул ее на себя. Наклонившись, он поцеловал ее шейку, а руки уже стали путешествовать по ее телу. Напряжение вперемешку с возбуждением пробежались током по оголенным нервам, и Аня моментально начала плавиться от его прикосновений. Пульс бешено бил по барабанным перепонкам, дыхание участилось, а то, что она не видела Матвея, обострило ее чувства, заставив в полной мере ощутить все его, даже самые мимолетные, прикосновения.

Развернувшись, она интуитивно потянулась к нему за поцелуем, стараясь рассмотреть его лицо в темноте. Матвей наклонился к ней и нашел ее губы. Страстный поцелуй — и они, разуваясь на ходу, передвигаются по его номеру, не отрываясь друг от друга. Дезориентированная в темноте, Аня несколько раз споткнулась, и Матвей, подхватив ее, прижал к себе, удовлетворенно почувствовав, как ее стройные ножки обвивают его талию. Не отрывая своих губ от ее, он следовал в сторону спальни, когда и сам споткнулся обо что-то. Чертыхнувшись, он опустил девушку, боясь навредить ей, если они упадут. Аня тут же жарко его поцеловала и потянула край его рубашки-поло вверх, Матвей поддался, мимоходом вытащив заколку на ощупь из ее волос и отбросив в сторону. Помогая ей раздевать его, Матвей и сам принялся снимать с нее одежду, путаясь в темноте в пуговках и застежках, попутно целуя ее и поглаживая руками только что оставшиеся без одежды части нежного тела. Разжигая друг друга все сильнее, они опустились на мягкий ковер прямо посреди гостиной…

— О Боже, мы даже не смогли дойти до спальни, — тихо рассмеявшись произнесла Аня много позже. За окном занимался рассвет, и в приоткрытые окна потянуло утренней прохладой.

— Давай перебираться на кровать, — сказал Матвей, нежно поцеловав ее в макушку. Одна его рука запуталась в ее волосах, второй он прижимал стройное тело к себе, разместив ее голову на своем плече.

Он помог ей встать и подхватив драгоценную ношу на руки, направился в спальню. Бережно уложив ее и накрыв воздушным одеялом, мужчина примостился рядом, обняв ее и почти моментально проваливаясь в сон…

Ане же не спалось. В голове крутились картинки проведенных дней с Матвеем, обрывки разговоров, воспоминания прикосновений, взглядов и жарких минут, когда они погружались только в Их Вселенную… И как красная нить, через все эти фрагменты протянулась одна мысль: все изменилось. Ее мысли, желания, жизнь — и она сама.

Причиной всему стала встреча с Матвеем — старым другом и одновременно незнакомцем, появившимся в ее жизни так вовремя и естественно, будто все это было написано заранее, как сценарий… Он не просто смог выдернуть Аню на время из привычной жизни, но смог дать понять, что то, что в последнее время она принимала за свою жизнь, оказалось лишь ее застенками. Она пряталась сама в себе, пропуская мимо все яркие краски, эмоции, события. И что самое обидное — делала это осознанно! Но до этого момента она не понимала этого. Даже не задумывалась! Жила по инерции: утром просыпалась, вечером засыпала. Между тем ходила на работу, что-то делала… И все! Она попыталась вспомнить, когда в последний раз звонила подругам, заходила в гости к брату — и не смогла. Если не считать дежурных поздравлений в праздники, Аня свела на нет общение с близкими, делая исключение только для матери. Почему-то сейчас вспомнилось, что брат с невесткой постоянно звали в гости, а она искала какие-то причины и оправдания тому, чтобы не идти…Подарки племянникам передавала в гостях у мамы- та всегда все подгадывала так, чтобы дети получали подарки от самой Ани.

Как так вышло, что она выкинула целый кусок своей жизни просто в мусор?! Как смогла допустить, что он просто прошел?! Ведь раньше она не была такой! Она всегда стремилась ЖИТЬ — мчаться вперед на всех парусах в каждый новый день, узнавать что-то новое, общаться с людьми… В сравнении с этим время добровольного затворничества — как не про нее… Да, она работала, с головой ушла в этот проект, он стал ее смыслом существования, детищем, ее так и не рожденным ребенком, которого она холила и лелеяла и в которого вкладывала все силы и всю душу. И сейчас она с ужасом осознавала, что работа над проектом подходит к концу. После подписания договора к делу приступят маркетологи, менеджеры, отдел планирования — и все… Смысл ее жизни будет утрачен…

Поняв всю серьезность ситуации, Аня напряглась. Тихонько, чтобы не разбудить уснувшего Матвея, села на кровати. Сон окончательно слетел. Только сейчас она протрезвела. Выходит, что она вложила всю душу — точнее ее кривые уцелевшие обломки — в разработку и осуществление этого проекта, поставив его во главу угла, посвятив все свое время, все свои силы им — этим бездушным бумажкам. После болезненного расставания Аня не нашла ничего лучше как не просто уйти с головой в работу, а превратив работу в жизнь. И по окончанию этой работы у нее бы ни осталось ничего… И ее самой в том числе. Насколько это все катастрофично, она начала понимать только сейчас. И ужасалась все больше и больше…

Не в силах успокоиться, она тихонько встала, накинула рубашку Матвея и пошла в гостиную. Она едва не похоронила себя заживо! Получается, что Аня ошибалась: она считала, что ее жизнь закончилась с расставанием с любимым человеком…Но тогда у нее оставалась работа. Она только приняла этот проект, это был всего лишь план, наброски, а она их превратила во вполне работающий механизм, который вот-вот будет запущен. И теперь по всему выходило, что как раз после работы над проектом ее жизнь прекратилась бы — ведь на этот раз не осталось бы ничего! Пустота…

Она едва сама себя не погубила! Если задуматься- а задуматься стоило, — вся проблема заключалась в ней. Не то, чтобы она в своих бедах винила всех и вся, но она ПРИНИМАЛА эти проблемы как должное, как плату — вот только за что? Ответа, как оказалось, нет. В то время, как ее бывший продолжает жить как раньше, готовится к свадьбе с другой девушкой, уехал в большой город и, наверное, вспоминает об Ане просто с грустью, она же сотворила изо всей ситуации глобальную- для нее лично — проблему, и подчинила этой проблеме все, что ее окружало: дружбу, родных, счастье… Сама сделала из себя страдалицу и сама же опустила руки. Виноватых нет, да она и никогда их не искала. Просто так вот сложилось… А могло все сложиться по-другому, если б только она поняла это раньше!

Но теперь-то все встало на свои места! Аня улыбнулась, скучная и банальная командировка обернулась… катарсисом! И последующим исцелением. Это не означало, что ей больше не больно вспоминать все, что было, нет, она по-прежнему старается ТУДА не оборачиваться, но теперь она может жить дальше, вместе с этими чувствами — это же ее прошлое, которое уже не перепишешь.

Именно сейчас Аня свой выбор сделала: она будет ЖИТЬ! Да, как раньше, не получится, но всегда можно начать и научиться чему-то новому! Оставалось только одно: командировка заканчивается, а это значит, что скоро они с Матвеем расстанутся. Каждый вернется домой, и пусть это один город — причин для встреч у них нет, увы. А может, и к лучшему. Эти светлые воспоминания тоже останутся с ней — как первая улыбка в новой жизни. Она переродилась — теперь все как в первый раз…

Глава 13

Этот день прошел. Наутро Аня заказала билет домой на полдень воскресенья. Оставалось еще три дня до конца пребывания в этом городе, подписание документов решили назначить на сегодняшний вечер, после этого — небольшой банкет. При получении приглашения Аня содрогнулась и едва подавила желание отказаться — свежи еще были в памяти события последнего банкета. Александр Андреевич, убедившись в том, что она действительно не думает подавать на его племянника заявление, успокоился, перестал лебезить и вернул их общение в нормальное деловое русло, что не могло не радовать Аню. Будущие партнеры, проявив вежливое участие и выяснив, как она себя чувствует, тоже тему с происшествием больше не поднимали.

Вернувшись в гостиницу, Аня зашла к Матвею.

— Привет! — радостно улыбнулась она, когда мужчина открыл дверь, и чмокнула его в щеку. — Можно?

— Нужно, — рассмеялся тот в ответ и, обняв и затянув в номер, поцеловал.

Отстранившись, он, слегка волнуясь, произнес:

— Детка, нам нужно поговорить!

Аня прекрасно понимала, о чем будет этот разговор. И как бы ни хотела она, чтобы он вообще не состоялся, поговорить все же было необходимо. Се ля ви!

— Да, я понимаю. Тоже хотела, вот только не знала, как начать, — она отстранилась и изо всех сил попыталась сохранить внешнее спокойствие. Внутри же все бурлило! Как бы она хотела продлить эти отношения, но курортный роман оттого так и называется — что начинается и заканчивается на курорте. Глупо просить его подумать или дать время, ему будет неприятно отказывать, и это обоих поставит в неловкую ситуацию. — У нас есть еще немного времени. Я улетаю в полдень воскресенья. Мы можем провести эти дни еще вместе, а потом просто возвращаемся к привычной жизни. Если хочешь, можем периодически созваниваться и переписываться, как друзья, — ее саму коробило от этих слов, но если он согласится хотя бы на эту маленькую толику общения, будет не так больно, хотя бы в самом начале. Может, небеса смилостивятся над ними, и чувства, разгоревшиеся из тлеющих угольков в ее душе, постепенно сами потухнут…

У Матвея же было чувство, будто его окатили из ведра холодной водой, причем настолько, что она уже была с мелкими иголочками изо льда, которые тут же больно впились в кожу, просачиваясь сквозь нее — напрямик к самому сердцу! Он решился на отчаянный шаг — предложить ей остаться вместе, вернуться в родной город и попытаться построить совместное счастье. Даже смеялся над собой — сбежал от всех невест на курорт, а в итоге на этом же курорте и влюбился. Он продумывал, как и что следует изменить в своей жизни, чтобы быть больше вдвоем… Даже если бы она ничего не сказала, то он бы перешел к активным действиям, ухаживал бы, заезжал за ней на работу, постепенно стал бы привычным, а лучше — необходимым… Но теперь и речи быть не могло о том, чтобы пытаться все это продолжать, как он смеет ей навязываться?!

Матвей прошел мимо нее, невидяще уставившись в окно и спрятав руки в карманы широких спортивных штанов, чтобы не давать лишних объяснений и не позориться. Медленно глубоко вздохнув, он выдал стальным голосом:

— Я думаю, звонки и переписка лишние, — для себя он решил, что подачки ему не нужны, да и не мазохист он. Для нее это редкое общение ничего значить не будет, а он каждый раз будет себя заживо рвать… Нет, на такое он не пойдет! К тому же он боялся со временем выдать себя, и тогда будет неудобный разговор, в котором ему тактично объяснят, что, мол, парень, не по адресу. Нет, рвать так рвать! Как пластырь! Пусть только этот пластырь продержится до воскресенья.

— Хорошо. Может, ты и прав, — в груди все дрожало, разбиваясь и звеня. Аня только надеялась, что это не остатки ее хрупкого сердца, ведь только вчера она пообещала самой себе новую жизнь! — Эти дни мы будем вместе? Или уже сейчас следует… Когда мы все выяснили, — она никак не могла себя заставить закончить предложение.

— Ну почему же, не следует, — сделал над собой усилие и не заскрипел зубами Матвей. — Какие планы на сегодня?

— В четыре — подписание, в пять — банкет… Я бы хотела… мне бы… — замялась девушка.

— Конечно, я пойду с тобой, — улыбнулся Матвей, поняв, о чем она хочет попросить. — Зная теперь, в какую ты можешь попасть историю., -пошутил он, — боюсь даже и отпускать тебя одну!

Это прозвучало как признание, но Аня уверила себя, что ей просто показалось, так как ей, наверное, хотелось бы услышать подобное от Матвея.

Выйдя из конференц-зала — теперь уже — коллеги обменивались впечатлениями о проделанной работе, о том, как приятно им было сотрудничать. Вежливо отзываясь на обращения и благодаря за похвалу, Аня никак не могла до конца прийти в себя. Но теперь уже, многое переосмыслив вчера, она не билась в истерике, не закрывалась от других и не пряталась в свои застенки. Она лишь молилась о том, чтобы ей хватило сил наслаждаться оставшимися днями до воскресенья в полной мере.

Заметив идущего по коридору навстречу ей Матвея, девушка мысленно встряхнулась и невольно залюбовалась этим красавцем. Раскованно улыбаясь и отвечая на приветствия и рукопожатия тех, с кем успел познакомиться на прошлом банкете, он почти не отводил при этом взгляда от Ани. В маленьком черном платье, шелковых черных туфлях на тонком каблучке и с кокетливым бантиком позади ножки, с заколотыми наверху волосами девушка выглядела великолепно. Стильно, но в то же время по-деловому и женственно. В очередной раз поражаясь тому, что она сочетает в себе подчас несочетаемые качества и при этом остается милой и хрупкой девушкой, Матвей мысленно добавил в этот список еще и ненасытность и полную самоотдачу в любви. Настоящий бриллиант! И как жаль, не в его коллекции.

Подойдя вплотную к ней и рассеянно кивнув только что поприветствовавшему Матвея собеседнику Ани, он наклонился и нежно чмокнул ее в щеку. Провожатый тут же растворился.

— Добрый день, Матвей! — раздался позади девушки голос Александра Андреевича. Матвей посмотрел на него поверх головы Ани, а затем, слегка приобняв и развернув ее к собеседнику лицом, протянул руку для приветствия.

— Добрый день!

— Не отпускаешь Анну ни на шаг? — подколол его мужчина. — Правильно. Она — девушка видная!

— Оберегаю, — поправил его Матвей. — А то люди разные бывают, — мимоходом и вроде невзначай намекнул он Александру Андреевичу.

Мужчина смутился, но тут у него зазвонил телефон, и он, не скрывая облегчения, откланялся, уже отходя ответив на звонок.

— Спасибо, что пришел, — тихо поблагодарила Аня, когда все прошли вперед, и их уже никто не смог бы услышать.

— Я мог не прийти? — искренне удивился мужчина.

Аня слегка пожала плечами, мол, всякое могло быть. Ну как ему объяснить, что каждая минута вместе с ним дорога ей… И что пусть у них осталось только два с половиной дня, она хочет заполнить им каждую минуту, чтобы потом бережно хранить эти воспоминания, когда они вернутся к привычной жизни….

Матвей, ободряюще улыбнулся и протянул ей локоть. Она с мягкой улыбкой положила свою руку, и они начали спускаться по лестнице к банкетному залу.

Через полчаса празднования, когда с основными поздравлениями и дежурными одами похвал и надежд было покончено, все понемногу расслабились. Мужчины сняли галстуки и расстегнули верхние пуговки наглаженных рубашек, музыканты наконец-то приступили к своим прямым обязанностям, едва не уснув до этого под монотонную очередь тостов и чаяний. Кто-то скучковался там и тут, обсуждая уже темы, касающиеся общих интересов, кто-то отдавал должное мастерству кулинаров, к Ане периодически походили новые коллеги, чтобы озвучить свои надежды на дальнейшее плодотворное сотрудничество и пожелания спокойного перелета и вообще "всего хорошего".

Матвей молчаливой тенью был рядом, никак не проявляя недовольства и не предпринимая попыток заговорить с Аней.

— У меня складывается впечатление, что ты мой телохранитель, — сказала она, когда очередной оратор, разглагольствующий о перспективах их сотрудничества, переместился на другой конец зала, найдя там свободные уши.

— Ммм, я буду стоять за кулисами, — улыбнулся он, вспомнив известный фильм.

— Боюсь, мне далеко до Уитни, — рассмеялась Аня в ответ. — Максимум, могу подскулить, подпевая кому-то.

— Ну! Не наговаривай на себя, у тебя прекрасный голос, я же прекрасно помню!

— Это же было в школе!

— И что? Ты голос вместе с тетрадками выкинула? — пошутил он.

— Нет, но…Давно не тренировалсь, — призналась она наконец.

— Можем исправить, — сказал он и сделав вид, что собирается окликнуть музыкантов, взял Аню за руку и якобы пошел в сторону невысокой сцены.

— Нет, Матвей! — в ужасе пыталась она выдернуть руку. — Ты с ума сошел! — одновременно с этим ее душил смех. — Не хватало еще опозориться перед партнерами!

— А я думаю, наоборот, ты покоришь их!

— Скорее, добью, — пошутила Аня и, поняв, что все это была шутка, хлопнула его по плечу свободной рукой. — Ах ты жулик! — и не удержавшись, рассмеялась.

Матвей стоял и непроизвольно сам улыбался, глядя на смеющуюся девушку. Быстро оглянувшись по сторонам, он молниеносно втянул ее в пространство между колоннами, где их не могли увидеть, и страстно поцеловал.

Слегка остолбенев от неожиданности на пару мгновений, Аня ответила ему, не уступая в пылкости, разгоняя адреналин по крови осознанием, что на них в любой момент могут наткнуться. " Как школьники, ей-богу!" — подумала она.

— Долго нам еще нужно тут присутствовать? У меня есть идеи, как лучше провести это время, — прошептал Матвей, соприкоснувшись с ней лбами. А про себя добавил: " Тем более его так мало остается!"

— Еще с полчаса, хотя бы, чтоб наш уход выглядел прилично, — примиряюще подняла плечи Аня в просьбе понять ее. Как бы ни хотелось ей самой сбежать и наслаждаться последними часами с этим желанным мужчиной, она все же на работе. А это, несомненно, накладывает обязательства!

— Хорошо, полчаса — и ни минутой больше! — твердо прошептал Матвей и, слегка прикусив мочку ее уха, выскользнул из ниши.

Слушая громкие удары сердца Аня вышла за ним следом.

Наконец, они были свободны. Раскланявшись со всеми, они покинули банкет.

Несмотря на сумерки, было еще довольно тепло, но вечерний ветерок уже помогал, ласково разгоняя дневной жаркий воздух. Аня с Матвеем решили обойтись без машины и прогуляться до гостиницы — благо, идти было недалеко. Молча взяв мужчину под руку, Аня медленно шла, погрузившись в свои мысли. Матвей тоже был молчалив и не нарушал обоюдной тишины. Он наслаждался их близостью, тем как ритмично Анино тело слегка касается его во время ходьбы, и украдкой поглядывал на девушку, пытаясь угадать, о чем она сейчас задумалась.

Ведь он же сделал все так, как пожелала она: согласился на ее условия, хотя больше всего на свете ему хотелось сгрести ее в охапку, встряхнуть хорошенько и громко сказать о том, что она — его женщина! О том, что он никуда ее не отпустит и не даст так легко исчезнуть из своей жизни… Но Аня решила по-другому, а он уважал ее решение — ровно настолько, насколько не желал кому-либо, — а особенно, ей, — навязывать себя. Оказывается, это больно! Он слегка скривился, будто смакуя это ощущение… Нет, в каком-то смысле он мазохист, ведь добровольно обрекает себя на боль, на жизнь без нее… И даже мелькнула шальная мысль, а может, действительно, созваниваться и иногда встречаться там, в нормальной жизни… И тут же огромным усилием воли Матвей отогнал ее от себя. Он — мужчина, и не должен выставлять себя слабаком. Никогда не мог. Всегда жил по принципу " надо быть сильнее", но тут вся его система разбилась и осколками упала прямо к этим нежным ножкам в черных шелковых туфельках на тонком каблучке… Матвей горько усмехнулся, еще немного, и он начнет ее умолять хотя бы о редких встречах… Как ему быть?..

Аня тоже боролась с мучительными мыслями о расставании. Она сейчас чувствовала себя ребенком, совсем маленьким, которого впервые привели в театр: поначалу все казалось шумным, ярким, хаотичным, но только она привыкла, влилась в этот мир, втянулась в него — представление закончилось. И что делать с этим странным послевкусием, куда деть все эти размышления из головы, как вернуться к привычному, когда познал большее?.. Одно она знала абсолютно точно — прежней, какой была до приезда сюда, уже не станет. Она вновь увидела краски жизни, почувствовала, что мир вокруг живой и полный разных эмоций, от которых она закрывала себя в последнее время. Теперь она поняла, как это было глупо — предать саму себя, из сильной стать подобной слизняку и довольствоваться жизнью на рефлексах: голодная — надо поесть, усталая — следует поспать, вагон работы — нужно пахать… Вчера она себе пообещала, что начнет жить, и намерена сдержать это обещание… Если б не терзало еще душу это разочарование из-за грядущего расставания с Матвеем…

Пройдя молча почти половину пути молодые люди внезапно остановились напротив того летнего кафе, где завтракали в первый день их встречи.

— Желаешь перекусить? — спросил с ласковой улыбкой Матвей, вспомнив то утро и их встречу раньше у стойки администратора. -

— Не откажусь, — ответила Аня, усаживаясь на предусмотрительно отодвинутый Матвеем стул. — Ты так странно улыбаешься… О чем ты думаешь? — не удержалась она от ответной улыбки.

К ним подошел официант, быстро пробежавшись глазами по меню, они заказали по салату и мясное ассорти, выбрали вино и вновь продолжили беседу.

— Я вспомнил нашу первую встречу в гостинице. Ты была такая растрепанная и злая — как маленькая фурия, — еще шире улыбнулся он.

— Посмотрела бы я на тебя, — фыркнула в ответ Аня. — У меня важная работа, а у них нет связи, с водой проблемы… Еще и эта девушка за стойкой — она ж совсем еще не умеет работать…

— Не всем дано сразу с наскока стать асом в своем деле, — пожурил он ее за предвзятое отношение к молодому сотруднику.

— Да я не о том, — отмахнулась она. — Просто все так наложилось одно на другое, где ж тут не разозлиться… Хотя, наверное, действительно, следовало спокойнее реагировать… Но я не устроила сцены и не кричала, — отметила она.

— Все было понятно по твоим глазам, — рассмеялся Матвей в ответ.

— А что мои глаза? — удивилась Аня.

— Они у тебя были такие… такие… — он беспомощно огляделся, пытаясь подобрать слово. — В общем, в них весьма четко и доступно можно было прочитать все то, что ты о них думаешь!

— Ну ты скажешь тоже, — смущенно передернула плечиком Аня и опустила глаза на приборы, которыми был засервирован стол.

— Но если бы ты знала, как сексуально выглядела в тот момент… — томно протянул он, дожидаясь, когда она посмотрит на него.

И девушка действительно вскинула голову, уперевшись в его гипнотизирующий взгляд, моментально отреагировав на вспышку в его глазах — грудь под давлением легких, в которых резко закончился кислород, стала чаще подниматься, а губы пересохли, и она неосознанно провела по ним кончиком языка. Матвей тут же перевел свой взгляд на ее рот. Все в том же прошитом искрами возбуждения молчании он перегнулся через стол и, не отрывая взгляда от ее губ, наклонился, собираясь поцеловать…

— Ваш заказ, — раздалось над ними, и Аня тихо ахнула, отстранившись от Матвея.

В смущенном молчании они наблюдали, как сервируют стол. Точнее, смущалась только Аня. Матвей же расслабленно сидел, откинувшись на спинку стула.

Когда официант отошел, Матвей решил продолжить — ему очень нравилась реакция Ани на его провокации. Но едва он открыл рот, как тут же раздалась трель мобильного телефона.

Тихо ругнувшись, Матвей полез во внутренний карман и достав телефон, посмотрел на дисплей.

— Это мама, — вздохнул. — Если я сейчас не отвечу, буду автоматически причислен к без вести пропавшим.

Аня рассмеявшись, кивнула, показав, что ничуть не против, если он ответит.

— Спасибо, — одними губами прошептал он и ответил в трубку. — Здравствуй, мама.

Мама, видимо, что-то бурно ему ответила, не банальным: "Здравствуй, сын!", а чем-то наиболее информационно обогащенным, так как Матвей внимательно стал слушать ее. Рассеянно кивая на какие-то реплики родительницы, он ненадолго притих. Аня тоже сидела как мышка, стараясь ничем не обозначить своего присутствия. Тем удивительнее для нее стало то, что Матвей сообщил своей матери о том, что они встретились на курорте столько лет спустя. Как оказалось, мама Матвея отлично помнила Аню, передала ей теплый привет и даже с сомнением пыталась выпытать у сына, а так ли случайна была их встреча. Почти в голос смеясь, мужчина честно ответил матери, что сбежал от нее и ее невест, чтобы побыть тут в спокойствии и одиночестве, так что их встреча действительно никак не планировалась, тем более они столько лет не общались.

Аня настороженно ждала, что женщина сейчас обидится на сына, но услышала из трубки задорный смех, и сама не смогла удержаться от улыбки. Дождавшись, когда Матвей обратит на нее внимание, одними губами передала ответный привет, чем молодой человек тут же решил " обрадовать " маму, видимо, пытаясь увлечь ее с какой-то определенной темы. Мама сразу как-то сбилась с заготовленной речи, немного еще попыталась расспросить Матвея, но он намекнул на то, что хочет видеть маму еще молодой, а не такой, какими обычно становятся те, кто много знают, и с улыбкой попрощался с мамой.

— Она нисколько не изменилась, — со смехом сказала Аня. — Я помню, какая она была всегда активная, заводила всех с пол-оборота. Ее даже учителя беспрекословно слушались.

— Тем больше она переживает, что я такой оболтус, — тоже рассмеялся Матвей. — Совсем ее не слушаю, не сдаюсь никак.

— Она просто желает тебя счастья, это естественно, — пожала девушка плечами. — Просто пытается сделать тебя невообразимо счастливым насильно.

— Только и всего-то! — еще громче засмеялся он в ответ. — Не пытайся тактично свести это все к какому-то приличному знаменателю, я отношусь к этому ровно. Просто порой она чересчур активизируется, становясь невыносимо деятельной. Но в такие моменты у меня, как правило, сразу обнаруживаются срочные командировки или тонны работы, — сделал вид, что виновато развел руками.

— Жульничаешь, значит, — погрозила она ему пальчиком.

— Тактично "сливаюсь", — хмыкнув, поправил ее Матвей.

Плавно разговоры перешли на школьные годы. Они вспоминали общих друзей и учителей, события и интересные факты из беззаботного детства. Ненавязчиво Матвей пытался расспросить ее о времени после окончания школы, но она сухо сообщила ему то, что он и так прекрасно знал: поступила легко, отучилась, окончила ВУЗ с красным дипломом и сразу же на защите была приглашена в фирму, где и трудится по сей день. Все, что касалось ее личной жизни, так и дальше осталось тайной. Хотя кое-что она все же ему сообщила: с грустью Матвей узнал, что с недавних пор она практически не общается со своими подругами — лишь поздравляет их в праздники и дни рождения, они отвечают ей тем же. Пытались ли они как-то разобраться и наладить отношения или же просто подчинились нежеланию Ани ни с кем не общаться, девушка тоже не рассказала. От осознания того, как жила Аня в последнее время, он все больше мрачнел.

Радостного, действительно, было мало — точнее, совсем не было. Она удалила из своей жизни всех близких и все то, что любила, отдавая нерастраченную энергию только работе и даже не пытаясь хоть как-то наладить свою жизнь. По горько поджатым губам и ускользающему взгляду Матвей понял, что сделала она это осознанно, видимо, оградив себя от ненужным вопросов и сплетен. Намеренно осталась одна в непростой период своей жизни. Матвея так и распирало допытаться, узнать наконец, что же произошло, что так повлияло на ее жизнь, что она перестала верить всем. Но в ответ на все наводящие вопросы Аня просто переводила тему. И Матвей решил не давить.

Ему хотелось подойти и крепко обнять ее, защитить ото всех проблем, вынуть из ее души этот камень и выбросить подальше, чтобы он перестал тяготить ее сердце, но не мог — она ясно дала понять, что их отношения ограничиваются курортным романом, которому, по обыкновению, не дано перерасти во что-то большее.

Переведя разговор в нейтральное русло, они спокойно поужинали и вернулись в гостиницу. Матвей хотел предложить оставить ее в покое, но она молча потянула его в свой номер, и он поддался на безмолвные уговоры ее прекрасных глаз.

Переодевшись, Аня расплела волосы и хотела расчесать, но Матвей подошел, отобрал расческу и, усадив ее к себе на коленки, сам стал расчесывать их, прядку за прядкой, локон за локоном. Лишь когда Аня расслабленно прильнула к нему спиной, он понял, насколько она устала и почти уже засыпает. Взяв ее на руки, он отнес ее в спальню, уложил на кровать и быстро раздевшись, стараясь не разбудить свою нимфу, осторожно лег рядом.

Глава 14

Утро выдалось дождливым. Будто чувствуя настроение наших героев, их желание как можно дольше побыть вместе, погода не выпускала их из гостиницы. К сильным потокам с неба прибавился шквалистый ветер, гнущий деревья и с легкостью передвигая по городу довольно крупные предметы. Связь тоже оставляла желать лучшего-спасибо шторму.

С утра Аня, не имея возможности связаться с мамой, отправила ей смс, дожидаясь несколько томительных минут отчета о доставке. Понимая, что на этом ее общение с внешним миром насильно прекращено, она вздохнула и отправилась в спальню будить Матвея.

Удивляясь, как он может спать под грохот, доносившийся с улиц города, и завывание ветра, девушка присела на край кровати и молча, используя представившуюся возможность, стала разглядывать спящего Матвея. Его лицо было расслабленным, даже умиротворенным, под глазами тонкой паутинкой разбегались несколько мелких морщинок, на щеках пробивалась легкая щетина, подчеркивая выступающие скулы, очерчивая волевой подбородок. Совсем недавно она и представить не смогла бы, что с ней может произойти такое приключение да еще и во время работы. Аня покачала головой, за эти недели она испытала всю гамму чувств: от леденящего душу страха во время падения с балкона до щемящей сердце нежности в минуты разделенные с Матвеем… Она прислушивалась к себе, пытаясь уловить, как относится к их такой короткой, но такой яркой встрече…

Несомненно, она была рада ей и благодарна Матвею — он так преобразил ее жизнь! Все это время он дарил ей всего себя, без остатка, деля с ней и ночь и день, превращая обычные будни в праздники. Без колебаний он бросился ее спасать, искренне испугался, когда подумал, что она упала следом за Алексеем, переживал и поддерживал ее все то время, пока она восстанавливалась… А сколько нежности, страсти и наслаждения он подарил ей в стенах этой гостиницы!..

В глубине души Аня прекрасно понимала, что это не банальный курортный роман, но убеждала себя в том, что ей хотелось бы так думать. Так хотя бы можно было объяснить то, с какой твердостью и холодностью Матвей подтвердил ее слова о том, что им надо оставить все их отношения здесь, на нейтральной территории. Конечно, ее очень задело то, что он так легко согласился… Она боялась признаться даже себе, что надеялась услышать отказ, хотела, чтобы ему так же стало дорого их общение и эти общие моменты. Но решение принято, она не имеет никакого морального права его оспаривать…Да и как она это сделает…Будет его просить принять ее? Умолять не бросать??? Бред! Он ей никогда ничего не обещал! А вера в сказки у нее уже прошла.

Коротко вздохнув, Аня погладила Матвея по щеке, потом наклонилась к нему и поцеловала:

— Вставай, засоня!

Матвей сонно пробормотал что-то.

— Что-что? — улыбнувшись, наклонилась к нему Аня еще ниже.

— Еще минуточку, — едва смогла разобрать она.

— Нет, вставай, мне скучно, — решила она его подразнить.

— Анечка, солнышко мое, ну пожалуйста, — протянул он, так и не открыв глаза.

С удивлением девушка прислушалась к себе: ей понравилось, как он ее назвал…. На душе сделалось тепло, будто сквозь бурю до нее смогло дотянуться солнце своими горячими лучами. Оно пригрело самое чувствительное место в груди, напоминая, что именно там находится сердце, растапливая остатки льда и заставляя кровь бежать бодрее. Еще раз нежно чмокнув его в щеку, она поднялась и пошла заказывать им завтрак.

Через минут тридцать-сорок на ароматные веяния в воздухе из спальни выполз сонный Матвей, без футболки в одних только тренировочных мягких штанах.

— Доброе утро! — виновато улыбнулся он. — Я разоспался, прости.

Он прошлепал босыми ногами в ванную, а Аня засмотрелась ему вслед. Гибкое тренированное тело будто перетекало из шага в шаг, сразу было понятно, что он всегда держит себя в тонусе, на боках не было ни единого лишнего грамма. Проработанные мышцы перекатывались под кожей так аппетитно. что Аня уже с сомнением посмотрела на привычный им сервировочный столик: а будет ли завтрак. Но потом вздохнула — надо стараться отвыкать. чтобы потом не так было больно.

Матвей вышел из ванны, когда она разливала горячий кофе по маленьких кофейным парам, мурлыкая какую-то мелодию себе под нос. Эта картина была настолько умиротворяющей и домашней, что на секунду Матвей задумался, как было бы здорово наблюдать ее на своей кухне, такую же вот простую, домашнюю, заботящуюся о них. Разделить с ней завтрак, потом разъехаться по работам, чтобы вечером вновь вместе встретиться дома, приготовить ужин и понимать, что впереди у них еще очень много таких вечеров…

Пока он размышлял о таких приятных мелочах как совместный быт, внимание друг к другу, Аня управилась с кофе и жестом пригласила его за стол.

— Ну и погодка! — покачал головой Матвей!

— Ну и нервы у тебя! — в тон ему с задорной улыбкой ответила Аня. — Такой грохот стоит, а тебе все нипочем, спишь как младенец!

— Видимо, за последние дни накопился-таки недосып, не догадываешься, кто тому виной? — хитро прищурившись спросил он, делая первый глоток.

— Хорошо, больше не буду, — сделала вид, что обиделась она.

— И меньше — тоже, — рассмеялся Матвей. — Ты помнишь про встречу выпускников в этом году?

— Она прошла уже, — напомнила Аня.

— Фактически — да, но никто не смог вырваться посреди рабочей недели, многие вообще в других городах живут. И народ договорился собраться летом, по крайней мере, наш класс.

— Не слышала про такое, — призналась она.

— Ну так вот я тебе говорю. Встреча в июле, какого числа не помню, записано дома в ежедневнике. Могу по приезде тебе сказать, на какую дату договорились.

— Спасибо, но я не… — "собиралась идти", — хотела было продолжить по инерции Аня, ведь она столько времени нарочно ни с кем не встречалась, находя различные предлоги, чтобы не видеться с друзьями и не пытаясь найти причины самой для этих встреч. Она и в день встречи выпускников-то намеренно проработала до самой ночи в офисе. Но сейчас она ведь решила начать новую жизнь, напомнил ей внутренний голос. А это значит, надо вытаскивать себя из сплетенного самой же кокона… — Абсолютно не против! Только за! Обязательно напиши или позвони мне! — решительно закончила Аня.

Матвей увидел всю эту борьбу, пронесшуюся по ее мыслям, и был готов к тому, что она наотрез откажется. Но она смогла его удивить! С какой-то внутренней гордостью мужчина окинул взглядом сидящую напротив прелестницу.

— Договорились!

Через два часа Матвей, уходивший в свой номер, чтобы взять кое-какие вещи, вернулся в Анин номер. Девушка лежала на полу, опираясь на локти, перед ней стоял раскрытый ноутбук, в котором она внимательно изучала какой-то документ.

— Не успела сдать один проект, сразу же взялась за следующий? — в шутку сказал он, усаживаясь на диван рядом с ней.

Но шутка оказалась правдой.

— Знаешь, вдруг в голове щелкнуло, решила сразу пометки сделать, может, по приезде решусь на что-то новенькое… — Она отвернулась от экрана и с довольным лицом посмотрела на Матвея.

— Дерзай! — кивнул он. — Пока вдохновение есть. Я почитаю, пока ты занята, чтобы не мешать, — мужчина растянулся во весь свой немалый рост на диване и достал электронную книгу.

Несколько секунд понаблюдав за ним, девушка не выдержала.

— А что ты читаешь? Какую-нибудь " полезную" писанину? — предположила она.

— Очень неполезную. — рассмеялся он, не отрывая взгляда от текста. — Фантастику. Привык мозг расслаблять только так. Остальное не берет. Притащил постыдную привычку из детства, — немного смущаясь, признался он.

— Ну почему сразу "постыдную"? — негодующе спросила Аня. — Я вообще не видела читающего мужчину Бог знает сколько времени! Это большая редкость. Можно сказать, вымирающий вид!

— Спасибо, сравнила с динозавром! — рассмеялся Матвей и тут же услышал ответный смех, от которого по телу разлилось приятное тепло.

— Динозавры вымерли уже, а такие редкие экземпляры как ты, можно сказать, в красной книге, вроде как и существуют, но крайне мало осталось и редко встречаются. Скажем, как амурский тигр или красный волк.

— Спасибо, что не архар! — еще громче рассмеялся он.

— Ну на барана ты совсем не похож, — пробубнила себе под нос смущенная Аня.

Однако, Матвей расслышал. И ему было чертовски приятно, что подсознательно она выбрала таких сильных животных, видимо, и его она ассоциирует с подобной силой… Или попросту это — единственные редкие животные, которые она могла вспомнить, мысленно сбросил он свою корону. Все же первый вариант был приятнее!

Глава 15

И вот она дома.

Прошла в тихую гавань своей квартиры — и появилось такое чувство, будто это все чужое. Либо здесь давным-давно никто не живет. С отстраненным унынием она осмотрела аккуратно прибранную, на первый взгляд, квартиру, подмечая детали запустения: пыльные книжные полки, приоткрытый шкаф, где с краю висело несколько пустых вешалок, наполовину задернутые шторы, след от пролитого кофе на столе — впопыхах перед отлетом она не успела его оттереть. Венцом всей этой серости стояла засохшая на подоконнике герань.

Вздохнув, Аня подошла к цветку, стараясь понять, можно ли его реанимировать. Увы, цветок погиб. С грустью еще раз оглядев растение, девушка отнесла его на кухню и поставила рядом с пустым мусорным ведром.

Оглядела пустой стол, пыльный подоконник — за все время ее отсутствия с улицы надуло пыли и песка из приоткрытого окна.

— Надо переодеться и пересмотреть на завтра все документы, — громко сказала она, чтобы хоть как-то отрезать себя от этой тишины.

Весь перелет она копалась в себе. То, что она — законченная трусиха теперь даже не требовало никаких подтверждений.

Накануне отлета она оставила собранный чемодан в своем номере, а ночевать перебралась в номер Матвея. Утром же, словно вор, прокралась в свой номер и забрала вещи. Постоянно оборачиваясь, будто за ней гонятся, она забрала отчетные документы на ресепшн и почти бегом припустила в заказанное заранее такси.

Да, она сбегала! Матвею сказала, что ее рейс ближе к обеду, сама же выехала из гостиницы в три ночи.

Объясняя свой поступок тем, что не смогла бы с ним спокойно попрощаться, Аня с ужасом представляла, как Матвей проснется и, не обнаружив ее в своем номере, помчится в ее — и увидит пустые комнаты. Он все поймет почти моментально, что она так бессовестно его бросила, даже не сказав "Пока".

Пусть лучше злится на нее — тогда она его обидой сможет объяснять для себя его молчание и очень сильно постарается не ждать известий от него.

Все было просто прекрасно! А прощание оставило бы неизгладимый след в ее душе, омрачило бы яркие краски этой удивительной поездки!

Словно мантру повторяя фразу: "Ясделала все правильно!" — она даже толком не заметила трехчасового перелета. В аэропорту родного города ее встретила служебная машина и отвезла к дому. Завтра возобновится ее прежняя жизнь. Вот только она уже перестала быть прежней!

Стоя посреди своей комнаты, Аня задумчиво расстегивала блузку и смотрела на стену. Когда она заказывала дизайнеру обновление своей квартиры, то выбирала совсем другой цвет для спальни, это точно. Она хотела себе что-то неотягощающее и спокойное… Но то, что сейчас она видела вокруг, иначе как угнетающим было и не назвать! Все серое, туманное, мутное. Даже, казалось, кусочек неба, проглядывающий сквозь шторы, был каким-то мрачным.

И как она этого не замечала раньше?!

Наскоро переодевшись в короткие шорты и спортивный длинный топ, она подошла к стене и провела по ней ладонью, поддавшись внутреннему импульсу, нашла стык обоев и постаралась его поддеть, до конца даже не осознавая своих действий. Пытаясь и так и эдак побороть стяжку клея, Аня сломала ноготь. Громко выругавшись вслух — совсем как не подобает воспитанной леди! — она, наконец-то, зацепила приличный край обоев — и рванула, что есть силы, на себя.

И вот Аня стоит посреди своей родной спальни с обрывком обоев в руках, обоев, стоимость которых ужаснула бы немало народа (плюс дизайнерский проект!) — с довольной улыбкой от уха до уха!

Это было невообразимо! Сорвав часть обоев, где могла достать без дополнительных ухищрений, она собрала постель с кровати — вместе с одеждой и вещами из шкафа — и перенесла все это в гостиную, бросив посреди комнаты.

Прихватив стул, девушка вернулась в комнату и продолжила уже борьбу с обоями, передвигая стул после каждого оторванного клочка обоев.

Поняв, что самостоятельно она дальше не справится, Аня призадумалась, как быть. Только сейчас до нее стало доходить, ЧТО она творит! Она уселась прямо на грязный пол, рассматривая, где остались неоторванные ее безжалостными руками обои и прикидывала, как их достать.

Ее размышления прервал телефонный звонок. Легко поднявшись, она быстрым шагом направилась в гостиную и вытащила из сумки захлебывающийся трелью телефон. Звонил брат. Неужели что-то с мамой?!

— Да? — с тревогой спросила Аня.

— Привет, систер! — поприветствовала ее трубка голосом брата. — Мама говорила, ты прилетаешь сегодня. Тебя встретить?

По сердцу прокатилась волна облегчения: все в порядке, слава Богу!

— Привет! — с улыбкой откликнулась она, присев на подлокотник. — Спасибо, Темка, я уже дома!

— А мама в курсе?

— Пока нет, я не отзвонилась, — начала объяснять она, как вдруг в голове мелькнула мысль. — А ты сильно занят?

— Да нет, — ответил брат. — Отвез своих к теще на неделю, хочу кое-что подлатать дома, а их отправил, чтобы пылью не дышали. Что такое?

— Помоги по-братски, а? — попросила Аня

Трубка закашлялась, брат, видимо, подавился, услышав такое. Они крайне редко общались в последнее время, только в случаях особой необходимости, а о помощи его сестра не просила с незапамятных времен!

— Что у тебя случилось? — напряженно спросил брат, восстановив дыхание.

— А ты можешь заехать?

— Пожалуйста, не говори загадками! Что ты натворила? — повысил слегка голос старший брат.

— Сама не знаю, — честно призналась Аня, вздохнув.

— Еду!

Спустя пятнадцать минут брат стоял на пороге ее спальни и ошалело оглядывал ободранные стены.

— Эммм… Что тебя вдруг не устроило в старых обоях? — постарался спокойно уточнить он.

— Цвет, — ответила сестра, тоже осматривая эту картину.

— Ты же в курсе, что эти обои можно красить?.. Можно было, — поправил сам себя Артем, оглядывая клочки обоев, валяющихся на полу.

— Нет, — созналась сестра.

— Горе ты мое! Ты хоть представляешь, сколько тебе сейчас будет стоить ремонт?

— Неважно, — отмахнулась Аня. — Это все так неважно, братишка! — вздохнула она.

Только тут брат внимательно присмотрелся к ней. В последний раз они виделись на дне рождения мамы, в апреле, больше никак не удавалось. Он заметил, что сестра изменилась: слегка осунулось лицо, она будто бы еще немного похудела и под глазами залегли круги. Но вот парадокс: несмотря на все внешние признаки усталости, сестра выглядела гораздо лучше, чем тогда! Плечи были расслаблены, голова уже не опускалась будто бы под тяжестью своих мыслей. И даже при наличии темных кругов вокруг, глаза сверкали живым блеском! Весь ее вид говорил о том, что что бы ни гложило сестру ранее, теперь отпустило.

— Видимо, был очень долгий перелет, — задумчиво произнес внезапно ставшим серьезным голосом брат, имея в виду изменение ее состояния.

— Очень долгим, Темка, очень! — вздохнув, кивнула она.

— Ну что ж, — неожиданно громко хлопнул в ладоши брат. — Давай уже завершим это безобразие! — и он стянул с себя в футболку, раздумывая, с чего бы начать.

Поздним вечером они сидели в пустой комнате посреди ободранных стен — Артем вынес для удобства всю немногочисленную мебель Аниной спальни — и тихо переговаривались. В холодильнике нашлась пара бутылок пива, правда, Аня сомневалась по поводу срока годности, но брат все проверил и дал добро. На подметенном Аней полу между ними расположилась открытая пачка чипсов — больше ничего съестного в ее квартире просто не нашлось!

— И как ты так живешь? — сокрушался брат. — Вообще в холодильнике шаром покати!

— Так я же в командировку уезжала, — пожала плечами сестра. — Все повыбрасывала, чтобы не протухло. Видишь, не зря сделала! Иначе здесь такой бы запах стоял!

— Ну да, с одной стороны, — согласился брат.

Они посидели еще несколько минут в тишине, когда вдруг отчетливо подал голос Темкин желудок.

— Ой! — вспомнила Аня. — У меня же есть целая пачка пельменей в морозилке, давай я быстренько отварю ее — и поедим.

Она вскочила было на ноги, но подскользнулась на обрывке обоев, невесть откуда взявшемся после уборки на полу. Брат вытянул руки, чтобы ее поддержать за талию, но вышло, что схватил выше. Внезапно Аня вскрикнула и зашипела, стараясь сдержаться.

С серьезным видом встав с пола, брат молча шагнул к ней и развел в стороны ее руки. То, что он принимал за пыль на теле сестры, оказалось следами от почти заживших синяков.

— Что это? — тихо спросил брат. После минуты, не получив ответа, он повторил. — Аня, кто это сделал? Я тебя спрашиваю!

— Это просто чудовищная случайность, Тем, — тихо сказала сестра. — Я на банкете у партнеров очень сильно ударилась о перила балкона. Поскользнулась, вот как сейчас, — попыталась она соврать.

— Не обманывай меня, пожалуйста! — попросил он. — Твои глаза намного красноречивее всего, что ты говоришь. И они сразу выдают тебя с потрохами, когда ты врешь!

По сердцу полыхнуло огнем — нечто подобное ей говорил и Матвей, тогда, после последнего банкета, в летнем кафе с плетенной мебелью…

— Ты всегда можешь мне все рассказать, сестренка, — вдруг изменившимся голосом сказал Артем. — Если кто тебя обидел, ты только скажи! Я любого в порошок сотру из-за одной твоей слезинки!

По щеке Ани действительно скатилась слеза. Она не собиралась плакать, просто таких слов она никогда не слышала от брата. Да, он заступался в детстве пару раз за нее, а куда было ему деваться, он ведь старший брат. И сам не обижал сестру. Но близкими они никогда не были. По-настоящему. Каждый рос и жил по своим принципам, объединяло их только происхождение из одной семьи. А этого, порой, недостаточно!

— Ну ты чего? — обеспокоенно попытался заглянуть ей в глаза Артем. — Правда, кто-то обидел? Ань, да не молчи ты! — от волнения брат почти перешел на крик.

Прокручивая в голове самые страшные сценарии и готовя план расправы над всем обидчиками, он совсем не заметил, как сестра приблизилась к нему, обняла и, уткнувшись в грудь, разревелась. Громко всхлипывая, почти как в детстве, она прижималась к растерянному Артему. В ответ он обнял ее и стал бормотать какие-то ничего не значащие слова утешения, гладя по голове. И это тоже было как в детстве.

Однажды какие-то мальчишки поколотили прибившегося к их дому дворового пса. Аня хотела пожалеть собаку, но голодный и обиженный, напуганный таким отношением к себе людей, пес просто испугался, что и она тоже хочет поиздеваться над ним, и не дожидаясь дальнейших ее действий, цапнул за руку — и был таков… Тогда она тоже стояла вот так и громко ревела — не столько от боли, сколько от обиды, — а брат ее успокаивал.

Наконец слезы стали утихать, а всхлипы — становиться тише и реже. Все еще не разжимая рук, Аня приглушенным голосом проговорила в грудь брата:

— Почему ты мне никогда такого раньше не говорил?

— Чего именно? — опять растерялся Тема.

— Что ты в порошок сотрешь любого, кто меня обидит. Почему ты только сейчас стал беспокоиться о том, что мне кто-то сделает больно? — голос ее становился все громче. — Артем, а мне уже сделали больно! Вытащили сердце и растоптали, бросили как ненужную вещь! — она почти сорвалась на крик. — Где ты был, когда мне было так плохо?!

Вдруг брат ее крепко-крепко прижал к себе, что даже стало больно. Уткнулся головой в ее макушку и в бессилье зажмурил глаза.

— Прости меня, сестренка! Прости! — прошептал он. — Я даже не представлял, насколько у тебя все серьезно! Мне все это казалось какой-то твоей детской игрой, для меня ты все еще маленькая, пойми!.. На работе ты такими делами ворочаешь, стала успешной и самостоятельной, а я смотрю на тебя — и вижу девчонку с двумя косичками, в белом платье и с пышными бантами, ту маленькую красавицу, которую я впервые повел в цирк… Я не могу до конца поверить, что ты стала взрослой…И думаю, что ты так навсегда для меня и останешься — любимой младшей сестренкой, маленькой и хрупкой… — он осторожно выпустил ее из объятий.

— Я давно уже не маленькая девочка, — горько заметила Аня. — Детство давно уже позади.

— Мне это известно, как никому другому, — подтвердил брат.

Какое-то время они помолчали, каждый погруженный в свои мысли.

— Ладно, пойду ставить воду на пельмени, — наконец произнесла Аня, подводя черту самому важному разговору между братом и сестрой.

Молча Артем кивнул. И задумчиво смотрел ей в след, пока она не свернула в коридор, ведущий на кухню.

Глава 16

Матвей сидел в своем кабинете и в который раз задумчиво рассматривал документ, не видя ни одной буквы. Его окликнул его зам. Окликнул с таким выражением, что Матвей сразу понял — не в первый раз.

— Ты что-то сказал? — устало провел Матвей руками по лицу.

— Что с тобой, дружище? — нахмуренно спросил Костя — его правая рука и хороший друг. — Ты в отпуске, вроде, был. Обычно, возвращаешься хотя бы отдохнувшим, если не веселым. А тут ты выглядишь еще хуже. Несобранный какой-то, второй день как будто отсутствуешь… Может, махнем сегодня вечером в бар? — предложил друг.

— Во вторник? — выгнул бровь Матвей.

— Ну если больше вариантов, как тебя можно встряхнуть, нет, то…

Матвей задумался, может, действительно, все подальше послать и оторваться сегодня?.. Но тут же осознал, что это ему не поможет.

— Я подумаю, — сказал он Косте, чтобы не вызвать сейчас бурю протеста у друга. Потом найдет предлог отказаться.

Тот пожал плечами в ответ и вышел из кабинета.

Матвей развернул кресло в сторону окна и стал рассматривать крыши зданий, находящихся ниже. Этот кабинет он арендовал три года назад, когда дела пошли в гору, — просто душой прикипел к этому виду из окна. А через какое-то время и вовсе выкупил — сначала половину этажа в одном крыле здания, а потом — и в другом. Набрал штат отличных специалистов — каждого подбирал лично, создавая крепкую и дельную команду. И чутье его ни разу не подвело. За последний год финансово он здорово вырос, не только вернул вложенные средства, но и заработал сверху сумму в два раза больше. Трудился как проклятый, не покладая рук. Бывало, ночевал в офисе по несколько дней — благо, при его кабинете есть приличная душевая и небольшая комнатка с раскладывающимся диваном. Он сразу внес эти перемены в первоначальный план кабинета — понимал, что придется тут попросту жить.

Все, что он сейчас имел, по сути, он добыл своими собственными руками. Отец оставил ему только название фирмы, которое Матвей не изменил в знак уважения к нему, — и баснословные долги. Именно поэтому первые годы было очень тяжело. Бесконечные выплаты, погашение задолженностей по кредитам, закладным и различным неофициальным источникам. Но он смог все это преодолеть. Отдал все до последней копейки! И был крайне горд собой, ведь ему никто не помогал, даже мать ничего не знала о долгах: в ее представлении сыну досталась вполне преуспевающая фирма от отца, чье дело он продолжил. И только Костя в курсе, сколько сил, времени и прочих ресурсов было положено, чтобы сейчас сидеть здесь в дорогом бежевом костюме, крутить в руках ручку за тридцать тысяч и получать практически все — по щелчку пальцев.

Все. Но только не ЕЕ!

Воспоминания о последнем утре в отеле глухой болью отозвались в груди Матвея, скулы свело, и во рту стало горько.

Она ушла. Молчком, просто сбежала, покинув его, как воровка, под первыми лучами солнца. Хотя почему, собственно, "как"?! Она и есть самая настоящая воровка — вместе со своим чемоданом тайком прихватила и его сердце. И с того самого утра у него не было ни минуты покоя — пустота в груди не давала расслабиться.

Он вылетел вечерним рейсом того же дня, а по прилету судорожно сжимал телефон, отговаривая себя звонить. Даже приехал к ее дому. Глухой ночью. И у нее горел свет. На секунду ему даже захотелось, чтобы она тоже переживала и не спала именно из-за него — и того, что они пережили за эти удивительные недели. Ему так хотелось быть нужным — только ей. Была даже шальная мысль подняться. Он даже представил: она открывает дверь, а на пороге стоит он. И она будет очень рада его приезду…

Но он себя выдернул из этих сладких мечтаний: все это плод его фантазий — глупых, безнадежных и влюбленных. Если бы она что-то чувствовала к нему, то не сбежала бы вот так. А это значит, что его появление здесь, в ее реальной жизни, ей ненужно.

Ему ничего не оставалось, как вернуться в свою квартиру в центре города и до утра прослоняться из угла в угол — как загнанный зверь, он просто не мог найти себе покоя…

Музыка долбила так, что перепонкам было тесно. Яркие всполохи стробоскопов делали вокруг все пятнистым и добавляло какой-то суматохи. Несмотря на начало рабочей недели, народу в ночном клубе было очень много. В основном, студенты, чье материальное положение — или положение их родителей — позволяло зависать в таком недешевом месте.

— Еще текила, брат! — выкрикнул Костя, плюхаясь рядом с Матвеем на кожаный диван. В руке он держал две высоке стопки с солевой каймой и долькой лайма, нанизанной на стенку рюмки.

— Может, уже хватит? — устало сказал Матвей. Ди-джей как раз менял композиции, что позволило пощадить связки и не кричать друг другу.

— Давай, еще по одной, — протянул ему рюмку Костя и добавил что-то еще, но его голос потонул в грохоте битов нового трека.

— Не знаю, как я дал уговорить себя на этот дурдом, — вздохнул, обращаясь сам к себе Матвей, — и опрокинул в себя содержимое рюмки…

Спустя три часа он вошел в свою квартиру, встретившую его привычной тишиной, которая сейчас почему-то показалась особенно унылой.

Ему не хватало ее везде: в его кровати, в его квартире, в его жизни, в конце концов! Как он мог так попасть?! Ему несвойственны чувства, вышедшие из-под контроля, он всегда умел держать себя в узде и оставаться с холодной головой.

Но сейчас все пошло не по плану! Сама встреча с ней никак не вписывалась в его планы! Он просто сбежал от матери и ее невест, а в итоге сам себе устроил ловушку!..

Холодный душ окончательно выбил остатки хмеля, хотя Матвей и не чувствовал себя пьяным — настолько был напряжен, что алкоголь не взял! Поняв, что не уснет, он взял с собой документы в спальню и сел на кровать, погрузившись в чтение.

Сработал будильник, выставленный на пять тридцать утра — пора на пробежку. Это на отдыхе он позволил себе отойти от привычного режима, но здесь он не мог себе позволить хоть как-то нарушить заведенный порядок. Зарядив кофеварку, он быстро переоделся и отправился в небольшой парк, расположенный прямо через дорогу от дома.

В шесть пятнадцать, весь взмыленный, но чрезвычайно довольный собой, Матвей вернулся домой и отправился в душ. Несмотря не недели халявы, темпа он не потерял — секундомер показывал привычные цифры. Выйдя из душа, прямо в полотенце, Матвей прошел на кухню и налили себе свежесваренный кофе. Выпив его без сахара и сливок, отправился одеваться. В восемь он уже сидел за рабочим столом.

Одна мысль, точнее, одно воспоминание, которое всплыло утром на пробежке, вернуло ему расположение духа и дало такой заряд бодрости, что бессонная ночь даже не ощущалась.

Он нашел возможность — в обход своей гордости и ущемленного достоинства — пересечься с Аней. Встреча выпускников. Они говорили о ней как раз незадолго до завершения их романтического отпуска. Матвей должен был ей написать, когда она планируется, и обязательно с ней встретится там.

Теперь только стоило все основательно продумать — надо с умом разыграть эту карту!

Глава 17

Утром Аня направилась прямо к шефу. Поздоровавшись, она сразу перешла к сути дела: она уходит в отпуск!

Сказать, что она смогла удивить — это значит ничего не сказать! Последние месяцы Аня работала как робот, не зная отдыха, голода и праздности. Если честно, то шеф уже привык, что она всегда приходила раньше него самого на работу — он даже выдал ей отдельные ключи после того, как в течение недели натыкался на ее укоризненный взгляд, пока сам пытался открыть пустующий с утра офис, — и уходила самая последняя, иногда глубокой ночью.

И тут на тебе — отпуск. Но он прекрасно понимал, что ей просто необходим отдых, иначе она просто перегорит! Тем более за плечами работа с таким сложным проектом, который она с блеском оформила, и их фирма получила даже больше, многим больше того, что планировалось изначально. Она просто заслужила поблажку.

— Ну что ж, Ань, я не вижу никаких препятствий твоему отпуску, хотя, конечно, и неожиданному, — по-доброму усмехнулся он, сидя на уголке своего стола. — Ты большая умница. За проделанную работу тебе полагается хорошая премия и, скажем, плюс три оплачиваемых дня к отпуску. Как тебе?

— Это просто здорово, — немного сомневаясь ответила Аня. Она до конца еще не понимала, что делает, и так ли нужен ей этот отпуск…

Вообще, что она в этом отпуске будет делать? Она давным-давно разучилась организовывать свое свободное время. Приходя домой очень поздно, она сразу же ложилась спать, а проснувшись утром, собиралась на работу. Исключение составляла лишь пара выходных в месяце, когда она виделась с мамой. А что она будет делать теперь?.. Смотреть телевизор и жевать попкорн? Вязать носки? Решать кроссворды? Бороздить просторы интернета?.. Она слабо представляла себя за любым из этих занятий.

— Я тоже так думаю. Ты хочешь отгулять все накопленные дни?

— Нет, — помотала она головой почти в ужасе. — Я думала, недельки две-три, не больше. Я затеяла небольшой ремонт, — пояснила она. — Думала как раз управиться за это время.

Ну что ж, она практически сказала правду.

— Ясно. Ремонт — штука хорошая, но хлопотная, — крякнул шеф. — Есть у меня к тебе просьба перед отпуском, займет она времени немного, день-два от силы.

— Да? — заинтересовалась Аня. Не страшно, что ее отпуск отодвинется на пару деньков — не так уж ей и горит!

— Мне надо уехать сегодня вечером, вернусь только в среду рано утром. А в обед ко мне уже прибудут инвесторы. Не могла бы ты оформить презентацию. У тебя талант на такие вещи! — похвалил он ее невзначай. — Надо сделать все коротко, но так, чтобы слюнки закапали! Сможешь?

— Постараюсь, — улыбнулась Аня. Она никогда не боялась работы.

— Отлично! Я всегда на связи, если будут трудности, сразу набирай.

— Хорошо, не беспокойтесь!

— Тогда приступай. Кое-какие материалы я уже подобрал, сейчас сброшу тебе на почту, что есть, — сказал он напоследок и встал со стола.

Аня вышла из кабинета шефа в смешанных чувствах: с одной стороны, она уже привыкла работать и слабо себе представляла свой день без посещения офиса или корпения над бумагами, но с другой стороны, хотелось чего-то другого. В груди занималась кипучая энергия, которую хотелось куда — то направить. И одна половина твердила, что надо подобное направлять в путное мирное русло, сделать ее благом, а вот другая злорадно потирала невидимые ручонки и приказывала квалифицировать ее как энергию разрушения. Одновременно столько эмоций и чувств, будто кто-то разлил краски по палитре — и они все перемешались.

— Ань, привет! — из-за угла вырулил Вадик — независимое чудо местного общества. Он не принадлежал ни к каким рабочим группировкам, со всеми общался ровно, особо не сближаясь, но в то же время почти всегда находился рядом. Кто-то поговаривал, что он тайный шпион шефа. Кто-то принимал его за чудика. А Ане он казался милым.

Как-то раз она возвращалась домой с работы не так преступно поздно, как обычно. Проходя мимо уютного кафе, она, неожиданно для себя, увидела Вадика, сидящего на высоком стуле у расположившегося у самого окна длинного столика. Он что-то оживленно рассказывал сидящему рядом с ним парню, у которого на шее висел, обогнув ее несколько раз, неведомой длины тонкий красный шарф, превращая своего обладателя, внешне, в какого-то художника. Вдруг Вадик наклонился и что-то нежно стер со щеки своего спутника, а потом, воровато оглянувшись, быстро чмокнул его в эту щеку. При этом эти двое обменялись такими взглядами, что никаких сомнений не осталось: эти два парня по жизни шагают под радужным флагом.

Подобные вещи никогда не приводили Аню в шок и не вызывали неприязнь — это ведь был выбор каждого, кого любить. А чужие чувства она всегда уважала — еще бы, свои ведь перегорели! Она никому не рассказала, кого и с кем видела в кафе тем вечером. Даже Вадик не подозревал, что не остался незамеченным!

И вот сейчас он подошел к ней, поздоровался и выжидающе уставился.

— Что такое? — непонимающе приподняла плечи Аня.

— Говорят, с тобой что-то приключилось. Толком никто ничего не рассказывает, все шушукаются и придумывают всякую ересь: будто бы ты скинула родственничка партнеров с балкона, а сама сбежала невесть с каким бугаем, — он хмыкнул и заинтересованно оглядел Аню.

— Что?! — не поверила своим ушам та. — Вот же… люди! — в последний момент спохватилась она. — Все было совсем наоборот! — в желании как-то оправдать себя с жаром сказала она.

Вадик мигом подхватил ее под локоток и повел куда-то вдоль коридора.

— Пошли, попьем кофе, и ты мне все расскажешь!

" А почему бы, собственно, и нет?!" — подумала устало Аня. Она так устала копить все в себе! Столько мыслей, событий, желаний — все переплелось в один неровный клубок. Может, если она поделится хотя бы частью истории — естественно, личной жизнью она делится не собиралась! — то сможет более или менее разобрать по полочкам всю оставшуюся информацию?..

Они просидели в кафе на первом этаже здания, где располагалась их фирма, около двадцати минут. Старательно избегая моменты, связанные с Матвеем, она рассказала о своей командировке Вадику. Тот внимательно слушал, прихлебывая свой латте из высокой кружки.

— Обалдеть просто! — выдал он, когда Аня дорассказала, наконец, всю историю. — Не пойму только одного.

— Чего? — Аня тоже попробовала свой кофе.

— А чего тебя на балкон потянуло-то?

Аня осеклась. Ну не рассказывать же, что она расстроилась из-за того, что Матвей так сильно разбередил ей чувства?.. Она ведь так сильно пыталась никак его не объявлять во всей этой истории.

— Просто нюхом чую, в подтексте мужчина! — лукаво посмотрел на нее Вадик.

— Ты о чем? — хмуро спросила Аня. Сейчас она пожалела, что вообще согласилась пойти сюда. Посекретничать ей, видите ли, захотелось! Теперь сиди вот, Анечка, завирайся!

— а…

— Можешь даже не начинать врать! — предупредил Вадик, серьезно глянув на нее. — Ты просто этого не умеешь делать! — с улыбкой добавил он. — Пожалуйста, не оскорбляй меня своими жалкими попытками.

Аня закрыла рот, так больше не произнеся ни звука.

Какое-то время странная парочка молчала…

И тут Вадик подал голос:

— У меня ведь тоже есть секрет. Знаешь его? — пытливо посмотрел он на собеседницу. — По глазам вижу, что знаешь! — констатировал он, как-то неопределяемо улыбнувшись.

— Да, я видела тебя один раз…с твоим… другом, — замялась Аня, слегка покраснев.

— Осуждаешь? — прищурился он, посмотрев поверх кружки.

— Нет, — абсолютно спокойно ответила Аня, ответно посмотрев ему прямо в глаза.

— Верю, — улыбнулся Вадик.

Они еще немного помолчали. Каждый думал о своем…

— А ты? — неожиданно оторвал ее от раздумий голос Вадика.

— Что — я? — потеряла нить разговора Аня.

— Веришь мне?

— Кажется, да, — сказала Аня чистую правду.

— Тебе необходимо с кем-то поделиться, иначе ты просто слетишь с катушек! — как-то грустно сказал он, отведя глаза куда-то в сторону. — Можешь мне поверить на слово, очень плохо хранить все в себе — и молчать при этом. Я едва в психушку так не загремел!

Аня сидела и удивленно смотрела на Вадика во все глаза, не совсем понимая, к чему он клонит.

— Понимаешь, даже от самого себя секреты разрушают душу. Это как раздвоение личности: одно твое "я" знает и принимает какое-то чувство или секрет, а второе его отвергает. Ну или притворяется, что не знает о его существовании, — горько скривил губы он. — Признаться себе, что ты любишь кого-то, и признаться себе, что ты любишь не того — иногда не знаешь, что труднее. Вот ты ведь любишь, а признаться боишься, — по-доброму улыбнулся он.

— С чего ты взял? — постаралась отвертеться Аня.

— Ты так старательно избегала озвучивать моменты с этим мужчиной, что я сам все за тебя легко додумал! — хохотнул довольный ее невольным признанием Вадик. Если бы она сейчас просто промолчала, то он бы отстал, но она сама себя выдала. Тем, с каким жаром пыталась отнекиваться, тем, как отводила взгляд, когда он только намекал на что-то скрываемое ею… Ему прекрасно были знакомы ее чувства.

— Почему тебе признать то, что я не той ориентации, легче, чем признаться самой себе, что ты полюбила? — неожиданно спросил он.

— Твоя ориентация — это ведь твой выбор! — пожала она плечами.

— И что?

— Я его уважаю!

— Тогда почему ты не уважаешь свой выбор? — сопроводил он свой вопрос наклоном головы, с тоской посмотрев прямо Ане в глаза. — Начинай уже любить и уважать себя, детка! За тебя этого лучше никто не сделает!

— Скажешь тоже! — смущенно отвела глаза Аня. — Я достаточно люблю и уважаю себя!

— Твои слова лишь подтверждают обратное! — покачал головой Вадик. — Пойми, я тоже стеснялся себя, боялся, презирал. Никак не мог признаться себе, что полюбил своего лучшего друга — мы с первого класса за одной партой, представляешь?!. Все годы молчал о своих чувствах. А на его проводах в армию решился признаться…

— И что? — тихо спросила Аня, когда молчание затянулось.

— Он, оказывается, тоже испытывал ко мне чувства, — тяжело вздохнул он. — Мы переписывались все время, пока он был в армии, рассказывая, как ждем встречи — он служил далеко, на севере, туда не было возможности добраться. А меня по состоянию здоровья в армию не взяли. Оставался месяц до его дембеля… — Снова тяжелый вздох. — А потом пришло письмо. Родителям. Так мол и так — упал под лед, скончался от обморожения… — Вадик отвернулся. Помолчав несколько мгновений, он все же нашел в себе силы завершить рассказ. — Знаешь, как я себя ненавидел? И его? И всех вокруг?.. Себя — что так поздно признался. Его — что так неосторожно и глупо повел себя. Но больше всего — наше общество, которое прививает эти дедовские взгляды, которые так долго выкручивали конечности. Сколько лет я твердил себе, что я неправильный, что какое-то отродье, бракованный. Я не любил себя. Ни капли. Я себя презирал! Мне было противно смотреть в зеркало! А после смерти Женьки я чуть не покончил с собой. Спасибо родителям — они меня поддержали. И в конце концов приняли таким, какой я есть. Меня учили любить себя, понимаешь? Чтобы я смог жить!

Вздохнув, он одним большим глотком допил свой остывший кофе.

— Я не пожаловаться вообще-то собирался, а объяснить тебе, как важно вовремя себе признаться в своих чувствах и сделать хоть что-то хорошее — для себя. Потом может быть поздно. Если ты любишь, скажи об этом! Если ты ему безразлична, то не стоит он твоих страданий. Поверь, переболит. А если взаимная любовь? Представь, сколько времени вы можете потерять в молчании?! Я научился ценить минуты с любимым. И от всей души желаю тебе того же! Ты ведь давно у нас, Ань, и я помню, какая ты пришла к нам работать: живая, радостная, энергичная. И помню, как тебя сломали. То есть пытались — не вышло! Ты хотя бы представляешь, какая ты сильная?! Получить удар поддых — и остаться на ногах. Шатаясь, но устоять?! Это стОит большого уважения. А сегодня я в твоих глазах — впервые за долгие месяцы — увидел интерес. Интерес к жизни. Очень отдаленно, но ты начинаешь напоминать ту Аню, которая к нам пришла работать когда-то! — улыбнулся он. — Я не знаю, будет ли иметь толк наш разговор, но прошу тебя, подумай хорошенько, прежде чем вешать на сердце амбарный замОк! — закончил он, легко встал и пошел рассчитываться.

Аня задумчиво смотрела ему вслед. Что он только что сказал? Она сильная? Она устояла?!. Да она себя пылью под ногами ощущала многие месяцы. "Лишь только потому, что сама себе позволила!" — где-то внутри здравомыслящее "я" не оставляло попытки сделать из своей хозяйки виноватую.

Но ведь Вадик во многом прав… И в то же время… Как признаться, что любишь, а в ответ получить холодное и гордое молчание?.. Тем более она знала, Матвей ей выходку с побегом не простит!

Глава 18

В раздумии Аня сидела перед монитором компьютера. Из головы никак не шел разговор с Вадиком. Взвесив все его слова, она прекрасно понимала, насколько он прав. И все же чужие поступки и чужое мнение принималось легче, чем то, что она сама в силах все изменить.

Она обидела Матвея своим поведением, она это прекрасно понимала. А как попросить прощения, чтобы он не принял это за навязывание? Просто написать ему "Прости"? Это будет глупо. Но и он не сделает первый шаг, ведь она поставила точку в их отношениях. Да и было ли это отношениями? Они прекрасно провели время, им было хорошо. И обсудили то, что весь этот курортный роман остался там, в той маленькой уютной гостинице, как небольшое приключение.

Как бы она хотела с ним увидеться.

С трудом, но она смогла признаться себе, что скучает. Эти уютные вечера с ним запали ей в душу, Аня помнила каждый из них. Как и ночи, полные страсти и самоотдачи. Он появился так вовремя в ее жизни, благодаря именно этому мужчине она вновь обрела себя.

Да, Вадик был прав, — она понемногу становилась прежней. Все, что с ней произошло за последние месяцы, было испытанием на прочность. Жестоким, очень болезненным и трудным. Но она его прошла! И далеко не факт, что она смогла бы это сделать без Матвея. Ведь он появился в ее жизни как старый друг, она без опаски подпустила его к себе. и незаметно для самой себя расслабилась и отпустила свое прошлое. С чужим человеком этого бы не произошло. Да и неоткуда было бы ему взяться, этому чужому человеку — она намеренно избегала новых знакомств и встреч, а кто бы ее смог принять и кому бы хватило терпения возиться с ней?!

Вздохнув, девушка вернулась к работе. Шеф, как и обещал, прислал ей кучу материала, который сам смог найти, и его было более чем достаточно для подготовки презентации. Надо только теперь было все это грамотно обработать. Чем Аня и занялась, оставив все размышления о перипетиях личной жизни на потом.

Привычным движением Аня закрывала офис, когда телефон оповестил о новом смс-сообщении.

На дисплее вышел текст:

" 16 июля 17 часов кафе "Фиалка"

Это от Матвея. Сердце радостно забилось, она несколько секунд зачарованно смотрела на ровные буквы сообщения, пока не сработала блокировка экрана.

Ответить? Что? Поблагодарить? Спросить, пойдет ли он? А может, он и не ждет ответа… Мысли вихрем проносились в голове…

Разблокировав телефон на набрала ответное сообщение:

"Спасибо!"

И, секунду подумав, добавила смайлик с улыбочкой. Если даже он и не ждет, это элементарное проявление вежливости.

С сожалением Аня положила телефон в карман тонкого пальто. Когда она подходила к лифтам, телефон снова пиликнул.

Аня, волнуясь, достала аппарат и пару раз вздохнув, посмотрела на сообщение:

"Пожалуйста. Я же обещал"

Сердце с тоской сжалось. Отвечать она не стала. А что она могла ему ответить: что не ждала его сообщения, так как сильно его обидела, или что он мог бы и не выполнять обещанное?.. Но он обязательный, тем более, действительно, обещал. А подобные ее сообщения неуместны.

С грустью она обвинила саму себя в происходящем и шагнула в прибывший лифт.

Матвей смотрел на экран телефона. Она ответит?

Просидев еще несколько минут и укоризненно бросив последний взгляд на трубку, он положил ее на стол и встал из-за рабочего стола. Подойдя к панорамному окну его офиса, мужчина, сунув руки в карманы брюк, задумчиво оглядывал переливающийся рекламными щитами вечерний город.

Как-то все не так, неправильно. Она где-то там, внизу, может, слилась вместе с потоком офисных работников и легкой походкой идет домой, стуча каблучками. А может, уже сидит дома и ужинает чем-то домашним, приготовленным ее волшебными ручками… Или сидит в ресторане, наслаждается бокалом вина и речами какого-то коз… Так, стоп! Так можно додуматься черт знает до чего!

Сердито пройдясь вдоль кабинета, Матвей опять посмотрел на молчаливый телефон. РУки так и тянулись написать ей… Но о чем? Просто спросить как дела? Как она поживает? Как на работе отметили завершение проекта? Как обстоят дела с новыми задумками?.. Вопросов было много! Но вот задавать ей он не будет, чтобы не навязывать свое общение. А может, наоборот, проявить напор и постараться обратить на себя внимание?..

Он ждал предстоящей встречи выпускников. Сам влез в организацию праздника по уши, отодвинув все рабочие дела. Костя только над ним посмеивался. Он немного уже был в курсе происходящего — просто не мог не заметить странного поведения друга и все-таки выведал у него некоторые подробности его отпуска. Он-то и взял сейчас на себя основные рабочие моменты, чтобы у Матвея освободилось время заниматься " всей этой ерундой", как сам Костя ее окрестил.

Сам же Матвей уже оповестил всех одноклассников, заказал кафе, обсудил меню и музыку, ведь до встречи оставалось менее двух недель.

Только бы она пришла.

Вот об этом он ее и спросит! Матвей решительно подошел к своему столу и взял в руки телефон. Не дав себе и мгновения для размышлений, он прямо из смс-чата набрал ей. Слушая глухие удары сердца, он считал гудки в трубке: три, четыре, пять…

" Она не ответит!" — с тоской подумал он.

— Алло! — раздалось неожиданно в трубке, когда он уже собирался нажать на кнопку отбоя.

Сердце радостно подпрыгнуло, а рука, державшая телефон мелко дрогнула.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — ответила она. По ее голосу Матвей понял, что она улыбнулась.

— Как у тебя дела? — самое безобидное из всего, что ему хотелось сейчас спросить.

Почему ты так поступила? Почему сбежала? Одна ли ты сейчас?.. Именно это ему хотелось узнать, но приходило довольствоваться малым.

— Все хорошо, иду домой после работы, — действительно, где-то неподалеку был слышен гул машин, будто она шла вдоль дороги. — А как у тебя?

— Тоже все путем, — улыбнулся он. Ее голос звучал как ведомая ему одному симфония. Он расслабленно сел в свое кресло. — Я еще на работе, осталось кое-что доделать.

На некоторое время они замолчали, наслаждаясь доносившимся сквозь расстояние звуком дыхания другого.

— Ты пойдешь на встречу? — задал, наконец, вопрос Матвей, ради которого и якобы звонил.

— Думаю, да, — секунду поколебавшись ответила Аня. — А кто ее организует?

Матвей мгновение подумал, что ответить? Признаваться, что все затеял он, не следовало, это сразу вызовет у нее подозрения.

— Да все понемногу, один одно делает, другой — другое, — нашелся он, что ответить. — Зачем тебе?

— Думала. может, нужна помощь. У меня как раз освободилось немного времени, я могла бы поучаствовать.

— Ааа, — протянул Матвей. — Вроде уже все готово, но я узнаю. Если что, сообщу тебе. Идет?

— Да, конечно. Спасибо, — вновь услышал он улыбку в ее голосе.

Как же ему хотелось ее сейчас увидеть! Дотронуться до нее, заправить прядку за ухо, — он ведь знал, что одна непослушная прядь всегда выбивается из прически. Прикрыв на долю секунды глаза, Матвей подавил вздох.

В этот момент дверь его офиса распахнулась, и в нее стремительной походкой вошел Костя, что-то внимательно разглядывая в бумагах, которые он держал в руках:

— Босс, я нашел ошибку в договоре поставщика и… — поднял он на Матвея глаза и осекся, увидев, что тот говорит по телефону.

— У тебя работа там кипит, — подала голос Аня. — Я тоже в метро спускаюсь, сейчас связь будет просто ужасной.

— Тогда пока? — полувопросительно поинтересовался Матвей, мысленно прося продолжить разговор.

— Да, пока, — это вздох сожаления он услышал на том конце провода? Наверное, ему померещилось. — Матвей! — позвала она.

— Да? — встрепенулся он, наслаждаясь звуком имени, произнесенным ее голосом.

— А ты? Тоже идешь?

Украдкой он хмыкнул: конечно, он идет, ведь именно он все и затеял!

— Да, я помогаю с организацией, — сказал он ей полуправду.

— Ясно, — ответила она. И через секунду добавила, — буду… Буду рада тебя увидеть! — четко произнесла, будто решившись, она.

— И я тоже буду рад, солнце! — ответил он, услышав, что она отключилась.

Глава 19

В зале кафе было шумно. Бывшие одноклассники радостно обнимались и сообщали последние новости из своей жизни. Кто-то не виделся с самого выпускного. Кто-то поддерживал общение все эти годы. А некоторые виделись только изредка. Часть народа уехало из родного города, и лишь единицы остались здесь, общались и иногда встречались в повседневной своей жизни.

Пришли не только ученики одного класса, собралась большая часть всей их параллели школы из трех классов.

Матвей внимательно оглядывал радостную толпу: Ани все не было. Он очень волновался и едва перемолвился парой слов с бывшими однокашниками.

Он арендовал два зала, смежных друг с другом. В первом они сейчас встречались: вдоль одной из стен тянулась узкая стойка, сейчас превратившаяся в своеобразный фуршет. На ней расположились бокалы с шампанским, закуски и канапе, тарелки с нарезками фруктов и нескольких сортов сыра.

Лавируя между группами людей, на ходу здороваясь со всеми, Матвей неотрывно смотрел на вход в зал. Приближалось время начала праздничного ужина — во втором зале. Там уже их ждали накрытые столы, музыканты и специально нанятый ведущий.

К нему подошел официант и тихо напомнил, что уже пора проходить во второй зал. Матвей кивнул и велел всех приглашать.

Официант незаметной тенью вернулся во второй зал, откуда мгновение спустя вышел ведущий и громко пригласил всех гостей рассаживаться за столы. Тут же заиграла легкая ненавязчивая мелодия. Народ медленно потянулся в другой зал.

Все занимали места за столом, ведущий запустил видео, смонтированное из фотографий из школьной жизни под песню про выпускной.

Матвей все больше и больше мрачнел. Все зря, она не пришла. Хоть и пообещала.

Видео закончилось, ведущий взял в руки микрофон и стал приветствовать всех гостей, перечисляя по списку, а те, кого он называл, вставали и говорили пару слов.

Дошла очередь и до Матвея. Он стер с лица грустное выражение и кратко поздоровался со всеми.

Список подходил к концу. Аню пару раз позвали, но из зала никто не откликнулся, и ведущий стал читатьдальше.

Остальное уже Матвея не интересовало, почти со злостью от бессилия он вышел быстрым шагом в первый зал. Пройдясь несколько раз туда-обратно, он слегка успокоился и вернулся к одноклассникам. Сев на свое место, он с грустью посмотрел на соседний пустующий стул.

Официанты бесшумно скользили между столами, наполняя бокалы. Ведущий предложил первый тост.

Все подняли бокалы, поддерживая тост. Матвей тоже привстал со своего места и в очередной раз оглянулся на двери. И замер.

В проеме стояла Аня. В черном коктейльном платье, миниатюрная и нежная, растеряно оглядывая зал.

Ведущий обратил внимание на вновь прибывшую и подбежал к ней, спрашивая ее фамилию и делая пометки у себя в сценарии. А потом громко объявил в микрофон ее имя и фамилию.

Со своих мест все поприветствовали ее, а ведущий провел Аню на резервированное на ее имя место. Рядом с Матвеем.

— Привет, — тихо прошептала она, слегка наклоняясь к нему.

— Привет, — ответил он, не смея отвести глаза.

Она была такая красивая! Как будто еще похудела, но глаза радостно сияли, и вообще как-то неуловимо изменилась.

Это было неуловимо — и все же он чувствовал.

Вечер прошел просто волшебно. Посиделки завершились заполночь. Все были очень довольны встречей. Было сделано множество фотографий. Два нанятых фотографа были крайне уставшими, но довольны своей работой.

Матвей тоже был доволен. Все было не зря. Она пришла!

Все расходились, официанты принялись убирать со стола. Одноклассники прощались, раздавая контакты друг другу для дальнейшего общения.

Матвей подошел к Ане.

— Можно, я тебя провожу? Уже поздно, — предложил он, с затаенной надеждой ожидая ее согласия.

Аня задумчиво посмотрела на него. Тайком она разглядывала его весь вечер. Статный и раскованный, он излучал внутреннюю силу и уверенность. Настоящий мужчина!

— Было бы здорово, — улыбнулась она, смотря ему в глаза.

Довольный Матвей вызвал такси.

Через несколько минут он уже галантно распахивал дверь подъехавшей машины с весело подмигивающей на крыше шашкой перед Аней.

Кротко улыбнувшись, она скользнула в салон. Матвей аккуратно прикрыл за ней дверь и, обойдя машину, сел с другой стороны.

В молчании они доехали до ее дома. Матвей весь путь старался придумать предлог, чтобы пообщаться с ней.

Но она сама решила все за него.

Когда машина подъехала к ее подъезду, она повернулась к нему и с плохо скрываемым весельем поинтересовалась:

— Ты боишься разрухи?

Вопрос застал его врасплох. Он ожидал чего угодно, а больше всего, что она его поблагодарит и выпорхнет из машины, бесследно исчезая из его жизни, оставив на память только воспоминания об этом вечере и полторы сотни фотографий, на которых она запечатлена с бывшими одноклассниками.

Видя его растерянность, Аня весело рассмеялась.

— Просто я хотела пригласить тебя на чай, но у меня квартира в стадии ремонта.

— Вон ты о чем, — разобрался Матвей. — Мне не страшно.

— Тогда приглашаю тебя к себе в гости, — улыбнулась Аня.

Матвей рассчитался с таксистом, вышел из машины, открыл ей дверь и подал руку.

С мягкой улыбкой она подала ему руку и вышла из машины. Открыв дверь подъезда, она приглашающим жестом позвала его за собой.

Они поднялись на почти бесшумном лифте на нужный этаж, и Аня открыла входную дверь, пропуская его вперед.

— Ого, — вырвалось у Матвея, когда он увидел масштабы бедствия. — Когда ты успеваешь делать ремонт? С твоей-то работой.

— А я сейчас в отпуске, — рассмеялась Аня.

— Ну это другое дело, — ответил он, снимая пиджак и закатывая рукава рубашки.

— Правда, от этого отпуска осталась неделя, — призналась она, зачарованно наблюдая за его движениями. Внутри разгорался почти забытый огонек желания, которое смог разбудить в ней только Матвей. — Хочешь чего-нибудь? — спросила она, чтобы отвлечься от ненужных мыслей.

"Только тебя!" — подумал Матвей, вслух, конечно же, этого не смея сказать.

— Что ты можешь предложить?

Ей показалось, или она услышала скрытый подтекст в его вопросе? Но как у него уточнить?

— Есть шампанское, мартини, вино и пиво, — перечислила она, рассматривая полки холодильника. — На закуску ветчина, фрукты, сыр и шоколад.

Она выжидающе развернулась к нему.

— Давай вино, — ответил Матвей.

Аня кивнула, достала вино, фрукты, сыр. Подойдя к шкафчику над широкой и длинной столешницей и протянув руку вверх, взяла два высоких фужера.

— Ты наливай пока, а я займусь фруктами, — подала она ему фужеры.

Матвей молча подошел к столу, поставил фужеры и взял в руки бутылку.

Аня начала мыть фрукты, повернувшись к нему спиной.

— А где у тебя штопор? — спросил Матвей, оглядевшись.

Аня кивнула головой в сторону полки над ней.

Матвей подошел и, на мгновение прижавшись к ее спине, достал нужный инструмент.

С трудом подавив в себе порыв прижать ее к себе, он, справившись с бутылкой, разлил рубиновое вино по фужерам.

Аня как раз закончила разбираться с фруктами, выложила их красиво на тарелку и поставила на стойку- стол, разделяющую кухонную зону и гостиную. Матвей протянул ей один из фужеров.

— За встречу одноклассников? — предложила Аня.

— Да, за нашу встречу, — согласился Матвей, глядя на нее.

Они отпили немного вина.

— Масштабненький у тебя ремонт, — хмыкнул Матвей, завязывая разговор.

— Да, и спонтанный, — улыбнулась Аня. — После приезда из командировки, — слегка запнувшись, начала она. — Я вдруг поняла, что мне не нравятся обои в спальне, — рассмеялась девушка.

— Даже так? — поднял бровь Матвей, вновь пригубив вино.

— Да, в первую ночь я легла спать очень поздно. Спасибо брату, приехал, помог. А потом я ему помогала с ремонтом несколько дней. Он решил сделать сюрприз своей семье. Переклеивал обои в детской, застеклил балкон и заменил сантехнику. Поэтому чуть больше недели своего отпуска я практически жила там. До своих стен так и не добралась. Только купила новые обои и мелочи для ремонта.

— Уже начало положено, — ободряюще улыбнулся Матвей.

— Ну да. Теперь за оставшуюся неделю от отпуска надо привести все в божеский вид, — рассмеялась Аня в ответ.

— Я уверен, ты справишься! — сказал он, подмечая мелькнувшую в голове мысль. — Еще вина? — спросил он, заметив, что ее бокал опустел.

— Да, пожалуйста, — кивнула она, протягивая фужер.

Матвей осторожно налил ей вина.

Так, переговариваясь ни о чем, незаметно для себя, они допили бутылку до конца.

Матвей с сожалением посмотрел на часы.

— Наверное, мне пора, уже практически полпятого утра.

— Давай, я тебя провожу, — предложила Аня, поднимаясь со стула.

Матвей подошел к вешалке, на которой оставил свой пиджак, возвращая рукавам прежний вид.

— Был рад увидеться, — улыбнулся он.

— Я тоже, — ответила Аня, улыбнулась, глядя ему прямо в глаза.

— Прости, — вдруг тихо прошептал Матвей.

Аня хотела спросить, за что он просит прощения, но он в этот момент мягко притянул ее к себе и поцеловал. Она тут же обвила его шею руками и с жаром ответила. Матвей отбросил в сторону пиджак, который держал в руках и легко поднял ее на руки и понес в сторону спальни.

— Там нет кровати, — тихо смеясь, шепнула Аня и нежно поцеловала его шею.

На секунду задумавшись, Матвей подошел к большому дивану, стоявшему здесь, в гостиной, и опустил на него свою прелестницу.

Вновь сладко поцеловав ее, он прошептал, любуясь ее розовыми щечками и горящими глазами:

— Как же я скучал, детка!

— Ты же сам согласился, что мы не будем тут ничего продолжать, — на секунду оторвалась она от очень приятного занятия — расстегивания пуговиц на его рубашке, — и озадаченно заглянула ему в глаза.

— Но ведь ты это предложила. Как я мог сказать что-то против. Я же думал, что ты этого не хочешь.

Аня на секунду прикрыла глаза. Боже, какие же они идиоты! И неожиданно счастливо рассмеялась.

— Аня, открой глаза, — попросил он, но та не подчинилась. — Солнце, посмотри на меня, — слегка сжал он ее плечи.

Теперь Аня открыла глаза, и Матвей увидел в них непролитые слезы.

— Что такое? — обеспокоенно спросил Матвей. — Я что-то не то сказал? Сделал? Да не молчи ты! Не своди меня с ума! — попросил умоляюще он.

Аня изменила позу и привстала на коленях перед ним, чтобы их глаза были на одном уровне. Взяв его лицо обеими руками, она посмотрела прямо ему в глаза. Сколько любви и нежности было в этом взгляде.

— Какие же мы дураки, Матвей! Нужно было всего лишь поговорить. Мне надо было лишь признаться, что… — замолчала она, собираясь с духом. — Мне надо было сказать, — начала она сначала, — что я люблю тебя! А не мучиться потом здесь, сгорая каждую ночь заживо!

— Что ты сказала? — неверяще уставился он на нее, положив свои руки поверх ее.

— Что люблю тебя! — смело улыбнулась она ему. — Я не позволяла себе в это поверить. Мне сделали больно, очень больно. И я решила закрыть свое сердце ото всех — даже от самой себя. И лишь только ты заставил меня вновь полюбить, признаться себе, что я все еще умею…любить, — почти шепотом закончила она. По ее щекам одиноко скатились две слезинки.

— Родная моя, дорогая, любимая моя девочка, — прошептал Матвей, поцелуем убирая каждую соленую капельку. — Я никогда, слышишь меня? Никогда не сделаю тебе больно. Я безумно люблю тебя! И понял это едва ли не сразу. Я хотел тебе все рассказать перед последним банкетом. Но ты сказала, что все, что между нами было нам стоит оставить там. И я не стал себя навязывать.

Счастливо рассмеявшись, Аня сама первая потянулась к нему с поцелуем.

— Предлагаю тебе начать прямо сейчас навязывать мне свое общество, — обольстительно прошептала она ему на ухо, одновременно расстегивая платье.

— Позволь мне помочь тебе, — попросил он, прижимая к себе и потянув замок вдоль ее спины, спустил платье по плечам вниз, обнажая вершинки грудей. — Привееет, мои сладкие, — шепотом пропел он и стянул платье до самой талии, помогая ей высвободить руки.

Тут же крепко его обняв, она одарила его страстным поцелуем, в который вложила всю любовь, всю нежность, всю тоску по нему.

Последние барьеры были преодолены. Между ними практически не осталось ничего недосказанного. По крайней мере, они теперь знали о чувствах друг друга.

В рассветных лучах нового дня два человека, разрушив высокие глухие стены из непонимания и боли, любили друг друга, наслаждаясь каждым движением, каждым шепотом и стоном другого, растворяясь друг в друге и становясь единым целым: одним телом, одной душой, одним сердцем…

Глава 20

Аня лениво потянулась, не открывая глаз, согретая лучами летнего солнца, лучи которого уже вовсю заглядывали в окна ее гостиной. Вспомнив события сегодняшнего утра, она счастливо улыбнулась: как же здорово, что они с Матвеем все выяснили! Оказывается, она ему нужна, а то, что он сказал ей тогда в гостинице…Тогда он лишь принял ее правила игры!

В памяти всплыли обрывки разговора с Вадиком — он ведь кругом был прав! Сколько они потеряли времени в своем молчании! И хорошо, что эта встреча выпускников состоялась. Она практически уже отказалась от идеи на нее идти. И лишь в последний момент передумала. Еще и такси попало в пробку.

Девушка вспомнила тот момент, когда увидела Матвея посреди зала. Он будто бы почувствовал ее взгляд — и обернулся. Она даже дыхание затаила, настолько была рада его увидеть.

Матвей… Кстати, а где он?

Аня резко села в постели. Матвея не было ни рядом, ни в комнате. Недоуменно нахмурившись, она встала, обмотав вокруг себя простыню — они все же умудрились хоть как-то застелить диван и бросить подушки, правда, уже утром, порядком уставшие и насытившиеся друг другом.

Прошлепав босыми ногами по периметру квартиры, Аня так и не обнаружила Матвея ни в одной из комнат. Даже в ванную она заглянула.

В растерянности Аня уселась на стул возле стола. Что не так? Может, он передумал? Возможно, принял для себя решение не развивать это все? Или в порыве эмоций наговорил ей лишнего, а сейчас пожалел?

Мысли крутились в голове невеселым хороводом.

Внезапно в двери заскрежетал ключ, совершая обороты. Через мгновение на пороге появился Матвей: уже переодетый и нагруженный коробкой и несколькими пакетами.

Стараясь бесшумно двигаться, не обращая на нее внимания, он повесил ее связку ключей на ключницу у двери, кинул взгляд на диван и замер. Доля секунды — и взгляд, полный паники, начал выискивать ее по всему пространству гостиной. И нашел. У него вырвался вздох облегчения. Его длинноволосое чудо со спутанными волнистыми локонами, в которых будто бы запутались солнечные лучи, сидело у стола, закутавшись в полупрозрачную простыню. Зрелище было очень сексуальным. Настолько, что Матвей ощутил, как кровь стала в несколько раз горячее и намного быстрее побежала по венам.

— Я думала, что ты совсем ушел, — начала она.

— Я не хотел тебя будить, — одновременно с ней заговорил Матвей, ставя коробку и подходя к ней. — Ты так сладко спала, — продолжил он, улыбнувшись.

— Ты решил ко мне переехать? — указала она взглядом на коробку.

— А ты бы хотела? — Матвей даже дышать перестал в ожидании ответа.

Аня накрутила локон на тонкий пальчик, затем с хитринкой в глазах посмотрела на него.

— Ну если бы ты пообещал мне, что у нас с тобой очень часто начиналось бы так утро, — скользнул ее взгляд по разворошенному дивану, — то я, пожалуй, была бы не против!

— А на других условиях никак? — поддержал он ее игру, поднимая ее со стула и потянув в сторону уже облюбованного ими предмета мебели.

— Не знаю… — протянула она игриво. — А что бы ты мог предложить?

— Все, что угодно, моя прелесть! Если ты скажешь мне сейчас просто пройти в ад ради такого, то я, не задумываясь, соглашусь.

— Не надо никуда идти, — прошептала Аня, тронутая его словами. Она толкнула Матвея на диван. — Мне достаточно того, что ты готов на это! — и опустила руки, державшие простыню.

Ближайший час им было не до разговоров!

— И все же, что за коробка? — Аня лежала на плече Матвея и рисовала какие-то видимые только ей линии на его обнаженной груди.

Матвей повернул голову и поцеловал ее в макушку, прижав к себе покрепче.

— Я подумал, что за неделю ты одна с ремонтом не управишься. Тем более теперь, когда мы все выяснили, и я не собираюсь тебя отпускать ни на шаг от себя! Согласись, вышло бы довольно проблематично?

— Ну да, — согласилась она. Не видя ее лица, Матвей по голосу понял, что она улыбнулась.

— Вот я и решил ускорить этот процесс, чтобы потом ты на него уже время не тратила, а посвятила его мне!

— А вы жуткий собственник, молодой человек! — смеясь, привстала она на одном локте и заглянула ему в глаза.

Простынь плавно съехала вниз, оголяя одну ее грудь.

— Ты даже себе не представляешь, какой! — подтвердил Матвей, наклонясь и с чувством лизнув маленькую вершинку. По телу Ани пробежала ответная дрожь.

— Такими темпами мой ремонт никогда не закончится, — весело рассмеялась она, подтягивая простыню и перекрывая ему доступ к полюбившейся ему части своего тела.

— Ты права, Солнце! — кивнул Матвей, с сожалением наблюдая, как она прикрывает свою грудь. — Можно, я приготовлю тебе завтрак? То есть обед, — поправился он, мельком глянув за окно.

— Еще пару часов тут, и будет уже ужин, — улыбнулась Аня. — Можно, — разрешила она. — При одном условии?

— Каком? — внимательно посмотрел он на нее.

— Я тебе буду помогать!

— Договорились! Пошли смотреть, что мы имеем, — чмокнул он ее в нос и, перекатившись на бок, по-солдатски быстро натянул на себя штаны.

Аня с сожалением посмотрела на его спину. А она уже собиралась насладиться зрелищем! Утешив себя, что у нее еще будет время, она тоже встала, закуталась все в ту же простыню и пошла в ванную, где у нее был халатик и можно было привести себя в порядок.

Через час по кухне витали аппетитные ароматы Аня вдвоем с Матвеем приготовили обед и сейчас сидели друг напротив друга, мирно разговаривая и обсуждая ремонт ее спальни.

— Ну а что бы ты хотела? — допытывался Матвей.

— Сама не знаю, — пожала она плечами. — Просто только образно. Что-то светлое, чтобы было много воздуха.

— А обои какого цвета купила?

— Белые, под покраску.

— Весьма мудрое решение! — похвалили Матвей. — Ты доела? — поинтересовался он и, дождавшись кивка, забрал у нее тарелку. — А стены подготовлены? — спросил мужчина, отправляя грязную посуду в мойку и закатывая рукава.

— Я сама помою, — подала голос Аня и встала. — Не знаю, — ответила она на вопрос. — Брат чем-то там покрывал, когда приезжал, пока я презентацию готовила перед отпуском.

— Сейчас посмотрим, — вынес вердикт Матвей. К мытью он так ее и не подпустил, вымыв всю посуду и составив на сушилку. — Веди, — велел он, вытирая руки.

Аня подошла к двери своей спальни и открыла дверь, открывая ему обзор на свой затянувшийся ремонт. Матвей вошел в комнату, деловито осмотрел стены, потрогал.

— У тебя молодец брат: все аккуратно сделано и подготовлено под обои.

— Хорошо, значит, быстрее закончим, — улыбнулась Аня, выглядывая из окна.

Матвей вернулся в гостиную, чтобы забрать коробку и пакет. В них оказались клей, кисти, валики для клея, уровень и прорезиненный валик для обоев, а также сменная одежда. Быстро переодевшись, Матвей сосредоточенно подготавливал клей, сидя на корточках.

— Складывается такое впечатление, — произнесла Аня, завороженно смотря на методичные движения его рук, — что ты этим уже не в первый раз занимаешься!

— Я столько ремонтов переделал в свое время! — хмыкнул он в ответ. — На бригаду бы целую хватило! Когда выкупил офис сам лично делал ремонт в первых помещениях — я же постепенно выкупал этаж. Вначале это было всего пять кабинетов, небольшая столовая, переговорная и санузел. Мы с Костей день и ночь красили, клеили, таскали мебель, расставляли все, чтобы быстрее все запустить. Я так был рад, что даже и не хотел никого нанимать для ремонта — хотелось все сделать самому! — улыбнулся он, погрузившись в воспоминания, но не прекращая свое занятие.

— Ну ничего себе! — удивилась Аня. — А Костя — кто он?

— Это мой друг и правая рука. Когда отца не стало, я вдруг остался один, не зная, с какого края браться за весь тот бедлам, что он оставил, — вздох. — А тут ко мне приехал однокурсник в гости. Мы с ним засиделись как-то заполночь, а к утру мне надо было сдавать документы подрядчикам. Ему надоело, что я сижу весь в делах, и он решил мне помочь. Оказалось, что ко всей этой бумажной работе у него просто талант, да и нравится ему с документами возиться. Он как раз был абсолютно свободен, как Пятачок из мультика, — в этом месте Аня не сдержала улыбки, услышав его сравнение, — и решил помочь мне разобраться с бумажками. Ну а потом так и остался. Я с трудом представляю, как бы справился без него.

— Справился бы! — уверенно сказала Аня. — Возможно, не так скоро, но ты все равно бы разобрался со всем!

— Спасибо, детка! Мне нравится, что ты веришь в меня, — благодарно улыбнулся он, вставая с корточек и вытирая руки. Затем подошел к ней и чмокнул в нос. — Нужно подождать полчаса, пока клей набухает. Давай пока подготовим обои.

— Они в углу, — указала Аня подбородком за спину Матвея.

Тот подошел, взял первый рулон, распаковал и раската по полу. Затем вооружился рулеткой, карандашом и взобрался на стремянку.

— Растяни рулетку, измерим высоту.

Аня подошла и, когда уже взялась за железную линейку, услышала сверху:

— Осторожно, малыш, края острые, не поранься!

По сердцу пробежала теплая волна. Она уже отвыкла от подобных мелочей, в которых кроются забота и внимание.

Растянув рулетку, она помогла Матвею измерить высоту стенки, и они погрузились в работу.

Через часа три, когда они закатали уже практически две стены, в дверь позвонили.

Недоумевая, кто это может быть, Аня пошла открывать, мимоходом глянув на часы — было почти восемь вечера.

— Привет, систер! — услышала она, едва открыла дверь. — Пришел немного ускорить твой ремонт! Есть у меня предположение, что ты даже к нему еще не прикасалась! — в квартиру вошел брат, держа двумя руками перед собой большой бумажный пакет.

— Привет! Может, это потому, что я как раб на галерах работала всю прошлую неделю на твой ремонт? — беззлобно укорила она.

— Я тоже это подозреваю, — хмыкнул брат и чмокнул ее в щеку.

— Какой-то ты сегодня весь подозрительный, — рассмеялась Аня, целуя Артема в ответ. — Но ты немного не прав! Мы уже начали ремонт! Но ты как раз вовремя, у меня отсохли руки.

— Мы? — удивился брат и хотел уже задать уточняющий вопрос, как из спальни Ани вышел Матвей, вытирая руки от клея.

Брови брата взлетели вверх, он удивленно посмотрел сначала на Матвея, потом на Аню. В его глазах она прочитала с добрый десяток молчаливых вопросов.

— Матвей, это мой брат Артем! Артем, это Матвей! — представила она их друг другу.

— Просто Матвей? — хмыкнул брат.

— Нет, не просто! — улыбнулась Аня и дурашливо показала язык брату. От этого действия у Артема глаза стали еще шире — в подобном настроении сестру он не видел уже много времени!

— Ну что ж, "не просто Матвей", — улыбнулся Артем, перекладывая пакет на одну руку, а вторую протягивая для приветствия, — показывай, чего вы там уже успели сделать. Систер, сделай, пожалуйста, кофе и пару бутеров, — попросил он. — Я прямо с работы к тебе. В пакете есть продукты. Я не знал, стала ты использовать свой холодильник по назначению, или он так и продолжает обрастать паутиной, — подколол ее брат.

— Эй! Я же объяснила тебе, что улетала в командировку и все выбросила, чтобы не испортилось! — возмутилась в шутку Аня, хотя глаза искрились смехом.

— Удивительная девушка, — заговорщицким тоном обратился он к Матвею. — Просит мужика о помощи, а дома шаром покати! Это я про себя, не подумай ничего, — предостерег он. — Пошли смотреть ремонт, — и они вдвоем ушли оценивать масштаб проделанной работы.

Аня пошла в обеденную зону и стала накрывать на стол — им с Матвеем тоже пора бы уже подкрепиться, они и так неплохо поработали, без остановок наклеив семь метровых полос. Аню саму подобная скорость впечатлила. Она прекрасно помнила, как работала бригада, которую нанимала девушка дизайнер, руководящая ремонтом ее квартиры. Все было гораздо медленнее.

Разогрев оставшиеся с обеда тушеную курицу с овощами и сырный суп, Аня быстро расставила тарелки и достала из пакета, который принес брат хлеб, ветчину, сыр — и порезала тонкими ломтиками, завершая сервировку стола.

Окинув стол хозяйственным взглядом, отмечая, все ли поставила, она пошла звать Артема и Матвея ужинать. Войдя в комнату, она улыбнулась: мужчины расправляли по стене уже вторую полосу, загоняя небольшую часть в угол. Советуя друг другу, как лучше будет сделать, они ловко управились с полосой и отрезали оставшийся кусок обоев.

— Шустро вы! — покачала головой Аня. — Пошли ужинать!

Отойдя на пару шагов от стены, оба любовались результатом своих трудов.

Синхронно одобрительно хмыкнув, они гуськом вышли из комнаты.

Наскоро поужинав — Артем все время нахваливал ужин, он любил поесть вкусно, — они втроем решительно вернулись в комнату. Мужчины клеили, Аня подавал, относила, вытирала, заметала. И вот так, совместными усилиями, они практически доклеили все обои — осталось две полосы до полного периметра комнаты и клочки над окном и дверью.

— Справитесь без меня? — зевая, спросил брат. — Я домой поеду, уже поздно, а завтра меня ждет работа.

— Ты как работаешь теперь? И по выходным тоже? — прикинула Аня, что сегодня суббота, а брат приехал к ней с работы и будет работать завтра.

— Как только не работаю, — махнул тот рукой. — Работа подвернулась срочная, вот и без выходных сейчас, тем более, я из-за своего небольшого отпуска — брал же неделю, чтобы ремонт дома сделать, — отстаю от графика.

— Ясно все. Ну забегай на обед, если что: до меня ближе, чем до дома. Или твои приехали?

— Да, я еще позавчера их встретил, — улыбнулся брат.

— Хорошо. Довольны ремонтом?

— Еще бы! — рассмеялся брат. — Давно уже собирались. Я же не говорил, что ремонт делать буду, наоборот, сказал, что работать буду. А тут они заходят домой — и сюрприз!

— Здорово! Молодец, братик! — похвалила она его. — А за нас не беспокойся, доделаем, тут мелочи остались! Спасибо за помощь! — искренне поблагодарила сестра Артема.

— Обращайся! — отсалютовал он ей двумя пальцами. — Кстати, у мелкого день рождения через две недели, помнишь?

— Конечно, помню. Как я могу про крестника забыть?! — укоризненно покачала она головой.

— Ну и ладушки. Тогда я тебе позже наберу, скажу, во сколько и когда отмечать будем, договорились? И умоляю тебя, не покупай ему игрушки! — закатил глаза брат. — У нас весь дом завален ими!

— Хорошо, — рассмеялась, соглашаясь, Аня.

— Матвей, — обратился Артем к мужчине. — Ты тоже приглашен! Если детский праздник не отвлечет тебя от дел, приходи. Да и, думаю, семья захотела бы поближе с тобой познакомиться.

— Спасибо за приглашение, — улыбнулся Матвей, стоя сбоку от Ани и положив ей руку на спину. — Обязательно приду.

— Я так понимаю, ты ни с кем еще не знаком, кроме меня? — прищурился хитро брат и перевел взгляд на Аню. Поняв по ее глазам, что прав, он кивнул своим мыслям. — Вот и будет хороший повод со всеми познакомиться.

Они уже стояли в дверях, провожая Артема.

— Темка, еще раз спасибо! — поблагодарила Аня, обнимая брата.

— Кушай с булочкой, — пошутил брат, обнимая ее в ответ. Затем протянул руку Матвею. — Был рад познакомиться!

— И я! — ответно пожал руку Артему тот.

Брат повернулся и, уже выходя, напомнил:

— Разбери пакет, продукты стухнут! — и засмеялся, закрывая дверь.

Глава 21

Еще через полтора часа вся комната была оклеена обоями. И Аня пришла к выводу, что пока хочет оставить все как есть, не перекрашивая и никак не тонируя стены. В голове уже сидели образы ее новой комнаты. Она придумала добавить сочных красок в новый интерьер: завтра же займется поиском ткани для разноцветных маленьких подушек и молочного цвета покрывала. А еще она вдруг захотела кресло-качалку с пледом белого цвета, имитирующим мех. И что-то надо придумать со шкафом — его серые стенки теперь никак не вписывались в образ ее новой спальни.

Последнюю мысль она и озвучила Матвею

— Значит, надо новый шкаф, — потер задумчиво подбородок тот.

— Даже не шкаф, а большой белый комод! И овальное высокое зеркало на подставке, — вдохновленно перебила его Аня, мысленно уже все себе представляя.

— Как кардинально ты сменила стиль своей спальни! — улыбнулся Матвей, с наслаждением разглядывая ее блестящие в детском предвкушении глаза. — Был практически хай-тек, а стал прямо романтизм! Мне нравится! Более нежно и женственно! Завтра же поедем с тобой в мебельный! — решительно закончил он. — А теперь спать, крошка! — приобнял он ее, выводя из спальни.

Наспех приняв душ, они, уже сонные, легли на приготовленный диван, удобно устроившись в объятиях друг друга.

Утро было приятным! Оно началось с поцелуев и нежных поглаживаний. Еще сквозь сон Аня почувствовала, как Матвей ловко развязал тонкий пояс ее халатика и, получив полный доступ к разгоряченному и разнеженному со сна телу, упивался каждым прикосновением. Затем проложил дорожку легких поцелуев от ее тонкой шейки до груди и продолжил ниже, когда Аня засмеялась и окончательно вынырнула из хрупких оков ночного сна.

— В эту игру должны играть двое!

— Ты так считаешь? — мурлыкая, спросил он, целуя ее за ушком.

Аня в это время обняла его и провела рукой вдоль спины сверху вниз, затем обхватила одну его ягодицу и с наслаждением сжала!

— Вообще-то ты права, — пробормотал он с легким смешком, покусывая мочку ее уха, затем провел губами по ключице, от чего Аня ощутила знакомую дрожь где-то в животе, будто взлетаешь на высоких качелях вверх, а потом со всего маху летишь вниз.

Сейчас на таких качелях раскачивалось ее сердце. Истосковавшееся по любви, по заботе, переполненное нерастраченной нежностью, оно сейчас яростно трепыхалось в груди, приказывая Ане вновь поверить в счастье, которое та давно уже не чаяла когда-либо испытать! Да и не стремилась к нему, закутавшись в плащ одиночества, который смиренно примерила некоторое время назад.

Одиночество — это не больно! Одиночество — это спокойствие, оберег от посягательств на душу, а иногда и умиротворение. Аня не боялась быть одна, добровольно сдавшись на милость судьбе и погрузившись в своей маленький тихий мир, так ей было лучше: подальше от других, ближе к себе… Ближе к душе и сердцу, которое держала крепко двумя руками, пока оно медленно срасталось, долго кровоточа по рваным краям.

Теперь только шрамы — глубокие, неровные — напоминали о том, как сильно оно было изранено когда-то.

Каждый шрам — это ее плач в ночи, истошные крики в подушку от кошмаров, от которых она просыпалась, с ужасом пытаясь сообразить, жива ли она вообще еще, или это демоны ада так ее мучают.

Каждый рубец — это горькие воспоминания: о сломанной жизни, о потерянном ребенке, о невозможности когда-либо впредь познать счастье материнства.

Каждый след — это месяцы, проведенные во Тьме, когда она жила только одной мыслью, что весь мир ее предал!

Сейчас, прижимаясь все теснее к крепкому телу Матвея, она просто хотела верить в то, что она не зря нашла в себе силы через все это пройти. Может, она имеет право на что-то большее, чем работа и эта пустая и обездушенная раньше квартира? Теперь Аня наполнит свою жизнь смыслом, пообещала она себе — будто художник, рассматривая белый холст, она мысленно уже набрасывала очертания своего будущего жилья. Теперь ей хотелось не одиночества, а покоя; не умиротворения, а сердечной теплоты.

Аня приняла наконец-то саму себя и свои желания, поставив их на первую линию, а не пропуская фоном. Она хотела жить в любви с этим мужчиной, который так осторожно и нежно сжимает сейчас ее в своих руках, который поклялся, что никогда не сделает ей больно, который любит ее и уважает ее мнение.

Отстранясь от всех мыслей, Аня просто отдалась во власть Матвея: его рукам, его голосу, его губам…

Присев на широкий подоконник своей гостиной, Аня с восторгом наблюдала, как рабочие вносили в квартиру большой белый стилизованный под старину комод с медными ручками. Следом высокий мужчина нес ее новое зеркало: в человеческий рост овальной формы, оно восхищало изящной опорой, выполненной из витиевато кованных прутьев такого же цвета как и ручки комода.

Обратно нанятые работники службы перевозки выносили старый шкаф из спальни, предварительно разобранный Матвеем.

Сам он тоже сидел рядом, зорко наблюдая за работой. Утром после сладких утех он оставил свою нимфу нежиться дальше в постели, а сам, выспросив как можно детальней, что именно она хочет, умчался в большой мебельный центр, где провел два часа, придирчиво рассматривая предлагаемые экземпляры.

Теперь он с веселой улыбкой поглядывал на едва не подпрыгивающую Аню, она как ребенок радовалась новой мебели.

Один из работников подал условный знак, и Матвей повернулся к Ане.

— Детка, я хочу сделать тебе сюрприз, но для этого должен завязать тебе глаза. Обещай не подглядывать!

Немного сомневаясь, девушка все же согласилась — она очень неуютно чувствовала себя с закрытыми глазами. Позволив завязать себе глаза ее же шелковым платком, сложенным в несколько слоев, Аня притихла, стараясь по звукам различить характер сюрприза. Но, к своему огромному разочарованию, ничего, кроме шагов рабочих не слышала.

Через несколько минут Матвей сам снял импровизированную повязку. Несколько раз сильно моргнув, Аня огляделась: рабочих уже не было, дверь оказалась закрытой, но ничего больше не изменилось.

— И где мой сюрприз? — капризным детским тоном протянула она и посмотрела на Матвея полными разочарования глазами.

Не выдержав, Матвей расхохотался.

— Ты моя маленькая девочка! — и смеясь, чмокнул ее в нос. — Пойдем, — протянул он ей руку.

— Куда? — спросила Аня, но руку в ответ протянула.

Матвей, уже не отвечая, просто повел ее в спальню. Встав в дверном проеме, он полностью заслонил собой обзор, наслаждаясь моментом. Затем со совами: "Надеюсь, я смог угодить!" — отступил на шаг назад и в сторону.

Перед окном стояло глубокое кресло-качалка, будто из какой-то сказки, оно тоже было выполнено в винтажном стиле, хвастаясь казавшимися пошорканными изящными изгибами. Кружевное, молочного цвета, оно так манило, что Аня не удержалась и сразу же осторожно в него присела. Кресло услужливо приняло в свои объятия новую хозяйку и мягко качнулось назад, словно баюкая.

— Нравится? — встал рядом Матвей, радостно наблюдая, как она любовно проводит руками по высоким подлокотникам, как аккуратно откидывается на изящную спинку.

— Конечно! — восторженно прошептала она, поднимая на него глаза, в которых уже начали скапливаться слезы от переполняющих ее чувств.

— Малыш, что за слезы? — растерялся Матвей.

Аня встала с кресла, которое продолжило мягко качаться, и обняла Матвея, уткнувшись ему в грудь. Матвей в ответ крепко прижал ее к себе, щекой потираясь об ее макушку.

— Спасибо тебе, — наконец услышал он и увидел поднятую к нему заплаканную мордашку. — Мне так давно никто не делал подобных сюрпризов. Это так… так трогательно, — шмыгнула она носом. — Я очень тебе благодарна!

— Ну что ты? — улыбнулся Матвея, затем присел в кресло и притянул ее к себе на коленки, покачивая как маленького ребенка. — Я тебя всегда помнил такой: трогательной, ранимой! Несмотря на всю браваду и напор, ты всегда оставалась мягкой, доброй, умеющей сопереживать… Как так вдруг случилось, что ты изменилась? Когда мы встретились в гостинице, ты уже казалась другой. Не просто повзрослевшей, что было бы логично, но уставшей от этой жизни. У тебя был такой взгляд… — замолчал он, пытаясь подобрать слово.

— Пустой? — подсказала тихо Аня, уткнувшись лбом в его шею.

— Наверное, да, — согласился Матвей, погладив ее по волосам. Помолчав немного, он, наконец, произнес то, что давно хотел. — Детка, пожалуй, мне пора уже знать все, что ты посчитаешь нужным мне рассказать. Я иногда не знаю, как себя вести, боюсь обидеть тебя любым действием или словом. Это как ступать по заминированному полю — не знаешь, где рванет! И мне не страшно, если осколки полетят в меня — я не хочу, чтобы тебе было больно! Ты меня понимаешь?

Из-за кома в горле ответить Аня не смогла, а только кивнула.

Матвей почувствовал, как ее плечи мелко затряслись — это просились наружу все невыплаканные слезы, — и еще крепче обнял ее, позволив, наконец, всей этой боли и скорби покинуть нежное и хрупкое тело его любимой девочки.

Какое-то время в спальне были слышны только глухие рыдания, которые рвали Матвею сердце. Оно тоже билось в агонии, которую переживала Аня. Ее сердечко уставшей птичкой билось рядом с его, которое в свою очередь могло лишь бессильно сжиматься в унисон с каждым горьким всхлипом, с каждым мучительным стоном, слетавшим с ее покрасневших и припухших губ. Она так беспомощно прижималась к Матвею, будто боялась, что ее унесет волной собственной боли и рвущей на части тоски.

Разрывающие душу рыдания никак не хотели принести ей покой. С каждой новой волной, вопреки обыкновению, становилось только хуже, эта пытка собственным невыносимым горем яростно обжигала душу, разрушая все барьеры и выпуская самые лютые страхи и переживания наружу.

Он ничего не мог сделать, кроме как прижимать ее к себе, напоминая, что он рядом, отогревая ее своим теплом, своими руками согревать ее поледеневшие ладошки и поцелуями стирать крупные слезинки.

Наконец, рыдания стихли. Тишина комнаты нарушалось лишь редкими короткими всхлипами.

— Принести тебе воды? — спросил Матвей, нежно откидывая влажную прядь с ее лба и легко целуя в висок.

Аня покачала головой.

— Вода тут не поможет, — согласился он.

Затем Матвей встал, не отпуская ее из своих рук, и прошел в гостиную, где было так же сумеречно, как и во всем доме — они довольно долго просидели в спальне, и на город незаметно опустился вечер.

Бережно посадив Аню на диван, он взял плед и укутал в него свою замерзшую девочку. Убедившись, что ей становится лучше, он прошел на кухню, взял два низких стакана и, прихватив пакет, который привез с собой, когда приехал с мебельного центра, вернулся на диван к Ане. В пакете оказалась бутылка виски, большая плитка шоколада и подложки с нарезанными лимоном и сыром.

— Я хотел отметить твои обновки, — поглядывая на бутылку, произнес Матвей. — Но теперь это понадобится для другого.

Разлив напиток по бокал маленькими порциями, он протянул один Ане.

— Я не пью виски, — попыталась отказаться она. — Особенно, неразбавленным.

— Сейчас это не алкоголь, а лекарство! — ответил на это Матвей и почти насильно всучил ей стакан. — К тому же, поверь, с ним легче будет рассказывать.

Вздохнув, Аня подчинилась. Резким движением она подняла стакан и решительно выпила виски. Вопреки ожиданию, горло не обожгло, лишь немного перебило дыхание. Однажды она слышала от брата, что когда особенно тяжело, спиртное пьется как вода. Видимо, это действительно так.

Забрав у нее пустой стакан и заставив съесть небольшую дольку шоколада, Матвей опять налил виски и протянул ей. Безропотно подчинившись, Аня с тоской посмотрела на Матвея и приняла окончательное решение все-все ему рассказать. Преодолеть, наконец, последний рубеж и открыться полностью. Будь что будет! Когда-то ему все равно предстоит узнать. Шила, как говорится, в мешке не утаишь! А особенно тяжело скрывать секреты, когда вокруг так много "добрых" людей, готовых и пожалеть, и обсудить. Если после этого разговора Матвей примет решение уйти, то можно будет утешать себя тем, что пробудь он дольше рядом, она бы еще больше к нему привязалась…А ей уже достаточно боли в жизни…

— Значит, хочешь все знать? — на всякий случай спросила она. Вдруг он откажется и махнет рукой, тогда можно будет отложить этот разговор как-нибудь на потом.

— Я думаю, мне надо это знать! — выделил он.

Кивнув, со вздохом Аня принялась рассказывать.

Глава 22

Начала она свой рассказ со школьных лет. Поначалу все, про что она сбивчиво говорила, было ему известно: что начала встречаться в старших классах с хорошим парнем, любовь была большая. Когда закончила школу, поступила с ним в один ВУЗ, жили в одном общежитии. На третьем курсе, когда ее парень уже выпускался, он сделал Ане предложение, на которое девушка с уверенностью ответила "да".

Затем они стали жить вместе. Родители не напирали, относясь очень даже нормально к их совместному проживанию, так как люди уже были взрослые. Им самим хотелось накопить на свадьбу, сделать все так, как хотят они. Жених устроился на хорошую работу, Аня тоже подрабатывала в одной фирме, перевелась на заочное и автоматом сдала практически целую сессию. Все было хорошо.

Точкой невозврата стала та самая ссора, когда Аня потеряла ребенка. Тусклым голосом девушка просто перечислила Матвею сухие факты: поругались, стало плохо, обморок, выкидыш — и бесконечная вереница врачей…

Матвей молча сжал кулаки: Боже, сколько же всего она пережила!

После выписки из больницы на какое-то время в их маленькой квартирке установился покой. Жених очень бережно относился к ней, старался выполнять все ее прихоти, которых, к слову, и не было — Аня погрузилась в депрессию. Кое-как приведя себя и свою жизнь в порядок, девушка вернулась на работу, сдала образовавшиеся в новой сессии хвосты и вроде как опять попала в свою колею. Пока не грянул гром среди ясного неба…

Аня сиделаи готовилась к последнему экзамену, делая важные пометки в конспекте, когда раздался стук в дверь. Дома она была одна, поэтому, со вздохом легкого раздражения пошла открывать. На пороге стояла будущая свекровь.

— Анечка, привет, — напряженно поздоровалась женщина.

— Здравствуйте, Елена Борисовна, — ответила Аня и пропустила женщину в квартиру. — Чаю хотите?

— Нет, — ответила та, почему-то отводя глаза. — Надо поговорить.

— Конечно, — недоуменно посмотрев на нее, все же ответила почти невестка.

Они прошли в единственную комнатку, Аня убрала учебники и тетради со стола и села в кресло напротив свекрови.

— Я, если честно, даже и не знаю. что сказать, — как-то виновато начала женщина. — Это про Виталика.

— Вы про свадьбу? — нахмурилась Аня. Свекровь все же иногда начинала вот так издалека намекать на торжество, мол, года идут, сыну уже скоро тридцать (конечно же, она сильно преувеличивала!), хотелось бы уже и какой-то конкретики. Но подобные разговоры всегда заканчивались одинаково: ей приходилось капитулировать перед решением детей.

— Д-д-да, — запинаясь ответила женщина все больше волнуясь. — Анечка…Свадьбы не будет…

— Что? — не поняла девушка. — Успокойтесь! Будет, но позже. Хватит себя накручивать! — улыбнулась она, считая, что как всегда свекровь патетично заговорит про время.

— Нет, — теперь уже тверже ответила ей мама жениха. — Виталик… Он уехал.

— Куда? — растерялась Аня. — Что случилось? — все больше забеспокоилась она. — Что — то случилось? Он в порядке?..

— Он-то в порядке, — вздохнула собеседница грустно. — Он вообще уехал. Вот… Передал тебе письмо, — с этими словами женщина вытащила конверт и протянула его ошеломленной Ане. — Оно запечатано, никто его не читал.

Дрожащими руками девушка взяла в руки обычный конверт, белый, без марки. Обычно, в такие запечатывают открытки или милые поздравления. Но сейчас там лежало послание, никак не связанное с подобной радостью…

" Прости меня! — начиналось оно именно так. — Я просто больше так не смог! Каждый день видеть тебя и понимать, что у нас нет будущего, что семьи, настоящей семьи, с детьми и внуками, у нас никогда не будет, — это просто пытка! Ты очень сильно изменилась! Замкнулась, стала чужой и холодной. Все мои попытки до тебя достучаться просто разбивались о глухую стену — чего именно, не знаю! Может, обиды, может, неприязни… Но прошлой теплоты и любви в твоих глазах я давно уже не вижу! Я представил, что так будет проходить каждый наш день: месяц за месяцем, год за годом, — и понял, что не выдержу! Лучше расстаться сейчас, чем когда пройдет время, и мы поженимся. Вся эта волокита с бумажками и прочим, сама понимаешь… Может, и к лучшему, что мы не успели расписаться!

Я уехал. Да, возможно, ты подумаешь, что я трус. Но мне тоже больно. Я живой человек, и мне больно смотреть на тебя такую!

Квартира оплачена еще на три месяца, ты можешь спокойно в ней жить и доучиться, не переезжая.

Пожалуйста, не звони мне, я сменил сим-карту. И не расстраивай маму истериками, она не виновата. Это все по моей просьбе.

Надеюсь, твоя жизнь изменится к лучшему, и ты встретишь хорошего человека, которому будет все равно, что ты не можешь иметь детей. Для меня же, пойми, этот вопрос очень важен.

Всего хорошего!

Виталий"

Не до конца понимая, о чем только что прочитала, Аня подняла нахмуренный взгляд на свекровь. Несостоявшуюся свекровь.

— Это все? — неожиданно-спокойным голосом спросила она.

— Видимо, да, — кивнула женщина, протягивая Ане связку ключей — в точности такую же, как и у самой девушки. — Это второй комплект. Отдашь потом хозяйке.

— Хорошо, — кивнула Аня.

— Может, водички? — беспокойно спросила Елена Борисовна, внимательно к ней приглядываясь.

— Нет, не хочу. Я в порядке. Вы не могли бы меня оставить одну? — попросила она.

— Да, конечно, — кивнула женщина в ответ. Молча поднялась и прошла в коридор. Оглянувшись на Аню, она все же добавила, — Анечка, только ты глупости не делай! Подумай о маме!

— Не беспокойтесь, покончить с жизнью в моих планах не значится, — глухим голосом ответила девушка, горько ухмыльнувшись. — Прощайте!

Еще раз окинув взглядом бывшую невестку, женщина попрощалась и вышла, захлопнув дверь.

Все же, она очень переживала за Аню. И не дозвонившись ей вечером, набрала ее маме, сбивчиво объяснив, что произошло.

Когда посреди ночи мама и Артем, вырванный ее звонком из постели, примчались к Ане, та уже металась в бреду, то отчаянно рыдая, то жалобно плача, но полностью не узнавая никого рядом. Испуганный брат тут же вызвал "скорую", молодой медбрат которой вколол девушке успокоительное и посоветовал увезти ее отсюда, чтобы не получить еще более сильный нервный срыв.

Оставшись в ее квартире до утра, мама и брат в молчании собрали ее вещи, а утром, едва девушка проснулась, увезли ее, мрачно притихшую, домой к матери.

Почти две недели Аня просто молчала, ни с кем не обмолвившись ни звуком и просто глядя в окно. Через силу маме удавалось ее покормить не больше одного раза в день. Девушка сильно ослабла, и все родные с ужасом наблюдали, как из нее стремительно уходит жизнь. Она не ходила, даже не вставала с постели. Когда телефон позвонил в первый же день ее пребывания в родительском доме, она просто разбила его о стенку — это было единственное проявление эмоций за все это время. А дальше просто лежала, просто смотрела в окно, просто молила Бога поскорее все это завершить.

Каждый день приезжал брат, иногда с женой, но чаще один. Сначала он ее жалел, уговаривал все это отпустить, ласково успокаивал. Через несколько дней поняв, что девушка попросту его не слышит, стал делать упор в своих речах на маму: как ей больно смотреть на Аню, как хочется помочь, но они не знают, чем… По прошествии еще пары-тройки дней он уже кричал на сестру, буквально приказывая вернуться к нормальной жизни. Но так и не услышав ничего в ответ, развернулся и ушел. И не пришел на следующий день.

Зато пришла его жена. И не одна, а с подругой, которая оказалась психиатром. Понимая, что если они официально обратятся к медикам, у девушки в дальнейшем могут быть определенные сложности, жена брата попросила свою хорошую знакомую о помощи.

Для начала поговорили с мамой, выяснили все обстоятельства, все факты, которыми та владела, затем психиатр перешла к работе с самой Аней. Видимо, мозгоправом на оказалась хорошим, так как на второй ее приход Аня уже отреагировала: скривилась, едва та переступила порог ее комнаты. С легкой улыбкой доктор сказала, что это уже неплохо.

Через несколько дней Аня заговорила. Медленно, нехотя, страшным скрипучим надорванным голосом, но это уже была маленькая победа. Голос восстановился за неделю, а вот с блоком в сознании, мешающим ей общаться как нормальный человек, оказалось не все так просто! Практически два месяца ушло на то, чтобы девушка внешне стала походить на прежнюю себя, очень похудевшую, поникшую, серую копию себя.

Оказывается, брат — через каких-то своих знакомых — договорился, и Аня, сдав все долги, перешла на последний курс. На работе ее, естественно, давно уволили, так как девушка просто пропала — ни на звонки, ни на сообщения не отвечала. А по указанному адресу им сообщили, что она больше не снимает эту квартиру.

Но когда Аня пришла к директору, тот, неожиданно для девушки, взял ее обратно в команду. Все-таки он прекрасно понимал, что с ней что-то произошло, и по-доброму к ней отнесся. К слову, больше Аня никогда его не подводила, с годами, наоборот, зарабатывая очки в свою пользу успехами в работе.

ВУЗ она закончила с красным дипломом. На работе она больше полгода работала над проектом, полностью посвятив ему всю себя, не просто ответственно отнесясь к поставленным задачам, но даже кое-где чересчур перевыполняя их.

Аня съехала от мамы, взяла в ипотеку вот эту самую квартиру, стала вполне успешной — со слов окружающих. На работе ее всегда считали едва ли не самым надежным сотрудником. Но только сейчас Аня стала понимать, что последнее время позиционировала себя только как работника. Никакой личной жизни: подруги, пробившись над ее молчанием несколько месяцев, сдались, и постепенно общение сошло на нет; с братом отношения стали натянутые, девушка перестала ходить на совместные праздники, ссылаясь на работу; кино, театры, даже просто прогулки по городу стали неинтересны. Аня замкнула свою жизнь между двух опор — работа и квартира.

— Совсем недавно мне встретилась Елена Борисовна, — глухим уже слегка невнятным голосом сказала Аня, допивая четвертую порцию виски. — Она с радостью сказала, что Виталик скоро женится — наверное, уже женился! — и они с невестой…ик… ждут ребенка. Видишь, — как-то неловко махнула она нетвердой рукой, — "Газпром" прав — мечты сбываются, — а потом со вздохом добавила. — У некоторых.

Матвей, хмурый как грозовая туча, сидел все так же на краю дивана.

— Вот такая моя история, Матвейка, — горько хмыкнула она. — Забери от меня спиртное! — велела девушка и протянула пустой стакан. Затем шмыгнула распухшим от слез носом и неуверенно произнесла. — Если хочешь уйти, делай это прямо сейчас, пока я в таком вот состоянии. Обещаю, истерик не будет, — и плотнее закутавшись в плед, она растянулась вдоль спинки дивана, отвернувшись к стене. — Дверь просто захлопни! — сонно велела она и отключилась.

Глава 23

Она фактически его прогнала. Матвей смотрел на мирно поднимающиеся плечи — девушка моментально уснула, еще бы — с ее-то "дружбой" с алкоголем!

Накинув край пледа на ноги Ани, он, сунув руки в карманы привычным жестом, отошел к окну, задумчиво уставившись в окно.

Матвей, конечно, думал, что история будет крайне неприятной, ведь он прекрасно знал стойкий Анин характер — какая-то безделица не могла бы ее так сломить, но ничего подобного просто не ожидал. Мало того, что этот ублюдок вот так ее бросил, сбежав, отправив разбираться вместо себя свою мать, но и при каких обстоятельствах он это сделал! Да еще и обвинил именно ее во всех их проблемах. Приличного слова для его характеристики в богатом лексиконе Матвея просто не находилось — только неприличные!

Это просто ужасно! Все, что с ней приключилось, просто не укладывалось в голове, даже представить сложно, как она смогла все это пережить и не озлобиться на этот несправедливый мир! По каким таким правилам жизни такие замечательные женщины, как Аня: добрые, мягкие, ласковые, нежные, — лишаются шансов на материнство?! Как ей жить, куда деть всю нерастраченную материнскую любовь и заботу? Матвей знал, на сто процентов был уверен, что из Ани получилась бы прекрасная мать! Самая лучшая!.. Наравне с тем, сколько ежедневно девушек избавляются от детей? Потому что обуза, потому что нежеланные, потому что "ошибка"… Это разве и есть вселенская справедливость?

У Ани отобрали самое ценное, что может быть для девушки — семью и материнство. Где тогда равновесие? Где у нее настолько прибыло, чтобы восполнило эту потерю?..

Тяжелый вздох сорвался с губ Матвея вместе со стоном…Бедная девочка, сколько всего она пережила!

Но ничего, теперь он рядом и никому в обиду ее не даст! Да, она указала ему на дверь, но он ее переубедит! Если надо, будет просто сидеть под дверью до тех пор, пока она не впустит его в свою жизнь! Матвей понимал: он необходим ей так же, как и она ему! Он устал от одиночества, душевного, которого до недавних пор не осознавал!

С мягкой улыбкой посмотрел на спокойно спящую девушку — она вошла в его жизнь, наведя в ней смуту и переставив все с головы на ноги. Теперь даже привычный мир вокруг стал интереснее! Оказывается, как здорово можно провести обычный день, если ты рядом с любимым человеком! Банальное приготовление обеда превращается в волшебство…

Однозначно, он никуда не уйдет! Он не оставит ее одну. Теперь уже сам Матей боялся остаться без света, который могла подарить только одна яркая звезда в мире — его личное Солнце…

Дикая боль разрывала виски. Аня постаралась открыть глаза и тут же со стоном прикрыла их ладонью — нещадное солнце, будто лезвием, полоснуло по ним.

— Доброе…хм…утро! — услышала она ласковый голос Матвея где-то сбоку.

Медленно повернув голову, Аня предприняла вторую попытку посмотреть на сегодняшний день.

Матвей стоял, облокотившись на кухонный стол, мирно попивая кофе.

— Какой ты бодрый, прямо противно! — прохрипела в ответ девушка.

Мужчина усмехнулся и, наполнив вторую кружку, подошел к дивану, присел на самый краешек и протянул ей бодрящий напиток.

— Спасибо, — поблагодарила она, аккуратно садясь и принимая кружку из его рук.

В молчании они допивали свой кофе. Аня старательно отводила от него глаза, вспоминая вчерашний вечер и чувствуя, как стыд горячит ее щеки. Боже, она напилась и, кажется, выставила Матвея!

— Я думала, тебя уже нет.

— Как видишь, я здесь! — пожал он плечами, внимательно рассматривая девушку.

— Ну я же тебе все рассказала.

— И что существенно изменилось? — отпил он кофе, поглядывая на нее поверх кружки.

— Но… Теперь ты все знаешь!

— Вопрос все тот же, — улыбнулся мягко он, отставив пустую кружку.

— Матвей, — решительно начала она. — Если ты не понял… У нас с тобой нет будущего! Со мной у тебя никогда не будет семьи, не будет детей! Это важно! Я никогда не смогу родить! Я дефектная!

— Кто сказал такое? — наклонил Матвей голову, глядя ей прямо в глаза, а потом вздохнул. — Солнце мое! Если тебя это так волнует, мы найдем лучших врачей…

— Это бесполезно!

— Значит, поедем за границу, там отличные врачи, они и не такие проблемы решали! А если и там твой диагноз подтвердиться… Что ж… Мне для счастья достаточно тебя.

— Это пока, — горько покачала она головой.

— Это навсегда! — твердо парировал Матвей. — Любимая моя девочка! — решительно начал он, беря ее руки в свои, забрав предварительно ее пустую кружку. — Я не хочу больше жить без тебя! Я хочу тебя в своей жизни, в своем доме, в своей постели. Я хочу тебя ВСЮ! Полностью! Без остатка! Хочу засыпать, чувствуя твое тепло, и просыпаться, зная, что ты рядом! Мне болью вспоминаются те недели после моего возвращения! Я даже дышать не мог полной грудью! Я не смогу больше без тебя! Черт, — усмехнулся, смущаясь, он и провел в растерянности рукой по волосам. — Я никому никогда подобного не говорил!

— Это самое замечательное, что я когда-либо слышала, — прошептала Аня, и по ее щекам скатились две одинокие слезинки.

— Обещаю, мое солнышко, — сдавленным голосом сказал он, беря ее лицо в свои ладони и большими пальцами вытирая соленую влагу. — Ты больше никогда не будешь плакать! — и ласково поцеловал ее щеку, а потом крепко прижал к себе.

Матвей обнимал Аню, нежно перебирая ее спутанные пряди.

— Так, ты сейчас приведешь себя в порядок, и мы поговорим, — через некоторое время сказал он, дав обоим успокоиться.

— О чем? — заинтересованно посмотрела она него снизу вверх.

— О том, как будем дальше жить, — ответил он, опустив на нее свой взгляд. Увидев в ее глазах непонимание, он продолжил, — Если ты еще не поняла, моя любимая, наш период романтических встреч и житья раздельно уже окончен! Я не намерен больше ходить с тобой на свидания, а потом одиноко засыпать в своей кровати!

— Свиданий больше не будет? — деланно расстроилась она.

— Будут! — уверил он ее. — Только после них мы будем возвращаться вместе!

— А куда? — поинтересовалась она.

— А вот об этом мы и поговорим! — чмокнул он ее в нос и отправил в ванную.

Глава 24

Когда Аня привела себя в порядок: постояла немного под теплыми струями душа, переоделась и выпила еще одну кружку горячего кофе, — ей, действительно стало легче.

Они мирно разговаривали на кухне, обсуждая ближайшее будущее, когда у нее зазвонил телефон.

— Это Темка, — сообщила она Матвею. — Алло, — ответила девушка на звонок.

Пока Аня с братом вели беседу, Матвей набрал Косте.

— Привет, дружище!

— Привет! Ты где потерялся? Время к полудню, а начальства на работе нет!

— Ты сегодня за начальство, — хмыкнул Матвей. — Все нормально?

— Да, партнеры отзвонились — отгрузка прошла успешно, и они перевели оставшуюся часть денег, — отчитался друг. — У тебя как… — начал он, но тут Аня засмеялась на реплику брата, и Костя присвистнул. — Не может быть!

— Может, — улыбнулся в трубку его начальник, любуясь сидящей напротив девушкой. Аня вопросительно посмотрела на него, но он мотнул головой, мол, ничего.

— Ну, брат, мои поздравления! Расскажешь потом, где и кому ты так хорошенько помолился, — рассмеялся Костя. — Тебя не ждать сегодня?

— Наверное, нет. Есть тут кое-какие нерешенные вопросы.

— Ну-ну, — хмыкнул друг, уверенный в пошлом подтексте его слов. — Решайте, только, смотри, ты мне нужен живым к четвергу — с тобой хотят тут встретиться.

— Кто? — нахмурился Матвей. Он не помнил, что планировал какие-то встречи.

— Помнишь тех парней из Чехии, которых мы в том году на выставке встретили?

— Да.

— Они написали мне, что хотели бы выступить инвесторами в строительстве нового комплекса.

— Но мы даже еще не заявлялись на тендер! — поразился Матвей.

— Может, самое время этим заняться?

Матвей помолчал несколько секунд, что-то прикидывая.

— Найди мне всю информацию, какую только сможешь найти о заказчиках. Ну и пробей этих чехов.

— Уже, — хмыкнул Костя. — Я сегодня все утро этим и занимался. Почему-то был уверен, что ты заинтересуешься этим предложением.

— Если мы возьмемся, то хоть представляешь, как нам придется рискнуть?!

— Но и представь, какие это откроет перспективы!

— Это да, — задумчиво протянул Матвей. — В общем, пока никому ничего не говори. Надо сначала все просчитать. Черт! Придется увеличить штат…

— И не только, — вздохнул друг. — Ладно, не буду больше мешать, — засмеялся он. — Звони, если что.

— Ты тоже держи меня в курсе!

— Договорились, — ответил Костя и отключился.

Аня еще разговаривала с братом. Матвей задумчиво уставился в окно. В голове уже крутились детали предстоящей работы, он прикидывал, что нужно рассчитать и кого нанимать.

— Все в порядке? — спросила Аня. Оказывается, она уже закончила разговор и теперь смотрела внимательно на Матвея.

— Более чем, — улыбнулся он ей. — Кажется, скоро предстоит засучить рукава. Наклевывается неплохой заказ.

— Поздравляю, — вернула она ему улыбку. — А…

— Давай о делах потом, — смущенно перебил он ее. Мужчина не привык с кем-то делиться мыслями о работе, кроме Кости. С теплотой он подумал о том, что придется привыкать, что кому-то еще интересны его дела. — Поговорим о том, как мы дальше будем жить.

— Хорошо, — неуверенно согласилась она. — Что бы ты хотел обсудить?

— Например то, где мы будем жить… Моя квартира намного больше твоей и находится в центре — тебе удобнее и быстрее будет добираться до работы.

Аня задумалась… Она боялась таких резких перемен.

— Хотя, если честно, — продолжил он, — мне абсолютно нет никакой разницы, где мы будем жить. Главное, что вместе. Если тебе комфортнее тут, то я согласен.

Аня радостно посмотрела на него.

— Давай пока так: поживем какое-то время у меня, тем более теперь здесь такая замечательная спальня. Мне… Мне нужно привыкнуть.

— Ко мне? — уточнил он.

— К тому, что я теперь не одна. Твое присутствие мне никак не мешает. Наоборот, такое чувство, что ты всегда был рядом, — удивленно пожала она плечами, с улыбкой глядя ему в глаза. — А потом мы вернемся к этому вопросу, — она молча встала и прошла в прихожую. Вернулась она совсем скоро и сказала, протягивая ему вторую пару ключей. — Держи.

Матвей взял ее руку вместе с небольшой связкой и поцеловал ее.

— Спасибо, — улыбнулся он и потянул ее за руку, усаживая к себе на колени. — Значит, говоришь, у тебя сейчас замечательная спальня… Выходит, нам надо скорее в нее перебираться, — с улыбкой проговорил он. — Давай, перенесем уже туда оставшееся, а потом съездим ко мне, надо тоже взять вещи, рабочий компьютер. Заодно и посмотришь мою квартиру. У тебя есть место на парковке?

— Да, — кивнула она. — Я недавно продала машину, поэтому оно пустует.

— Ты водишь? — удивленно посмотрел он на нее. О том, что она получила права, он не знал.

— Давно, — ответила с улыбкой она.

— А зачем продала машину?

— Хотела поменять, но пока не было времени искать варианты. Да и настроения не было.

— Я не представляю, как можно остаться без руля, — смеясь, покачал он головой. — Как сел в восемнадцать за баранку, не расставался с машинами. Менял, покупал новые, но пешеходом только в командировках. Кстати, — вдруг вспомнил он. — У меня несколько машин, можешь выбрать любую себе. Они все равно стоят без дела.

— Зачем тебе несколько, если они стоят без дела? — рассмеялась Аня.

— Раньше менял их, а потом, когда купил себе Феррари 430, только на ней и езжу.

— Это спортивная? — уточнила Аня, припоминая марку.

— Да. Отличная лошадка.

— Любишь погонять? — с улыбкой спросила Аня, пальчиком поглаживая его мощную грудь в треугольном вырезе рубашки.

— Детка, скорость — моя страсть! — прошептал он, наклонившись к ее ушку. — А теперь у меня появилась еще одна — это ты, — скользнул губами по ее щеке, а потом жарко поцеловал.

Она тут же вернула ему не менее страстный поцелуй. Матвей, запутавшись пальцами в ее волосах, теснее прижал ее к себе, жадно целуя. Резко развернувшись, Аня села верхом на его колени к нему лицом. Продолжая возбужденно ее целовать, Матвей потянул за пояс ее халатика, открывая доступ к телу, руки сразу же потянулись к ее груди.

От его требовательных ласк, Аня с легким стоном прижалась к нему. Мужчина, прервав сладкий поцелуй, наклонился к ее груди и провел языком по ложбинке, затем взял в рот один сосок и осторожно его втянул, играя с моментально заострившейся вершинкой. Она застонала еще громче, прогнувшись и запуская пальцы в его волосы. Матвей, смяв руками ее ягодицы, требовательно притянул ее к себе, заставив почувствовать свое возбуждение. Аня тут же нетерпеливо потерлась бедрами о его ширинку.

— Подожди, малышка, дай насладиться, — пробормотал он, на секунду подняв на нее лихорадочно блестевшие глаза. Эта девушка заставляла его моментально разгораться.

Не открывая глаз, Аня согласно кивнула. Она и сама упивалась своими ощущениями. Матвей тут же наклонился к другому нежному холмику, продолжая свою восхитительную игру. По телу девушки вихрем пронеслись мурашки. Мужчина нежно провел ладошкой по ее спинке, продолжая целовать грудь, облизывая по очереди то одну нежную вершинку то другую.

Она нетерпеливо потянулась к его рубашке и дрожащими пальцами стала расстегивать пуговицы. Слегка отстранившись, чтобы ей было удобно, он позволил снять ее с себя, чтобы и Аня могла прикасаться к его коже.

— Какая же ты сладкая, — прошептал он, поцеловав шейку, а потом провел губами по ключице.

Аня от неожиданности ахнула, когда Матвей подхватил ее под попку и встав вместе с ней, осторожно опустил ее на стол. Она тут же приглашающе развела в стороны ноги.

Удобно расположившись между ее прелестных ножек, он продолжал целовать, почти в беспамятстве гладя по спине, плечам, рукам, груди, провел ладонью по дрогнувшему от возбуждения плоскому животу и нырнул под кружево трусиков. Аня тут же выгнулась навстречу его ладони, еще теснее прижимаясь. Матвей, осторожно пощипывая губами кожу, медленно двинулся вниз — по шее, груди, наклонившись провел кончиком влажного языка по животу, а затем встал на колени, широко разведя руками ее ноги, которые она в смущении пыталась свести.

— Теперь не убежишь, крошка, — хмыкнул он, жарким дыханием опалив ее заветное местечко под кружевом, а затем поцеловал ставшую влажной тряпочку. — Нет, — мотнул он головой, — так не пойдет, — рыкнул Матвей и сдернул с нее мешавший лоскут ткани.

Прикрыв глаза от волны смущения, Аня наслаждалась его прикосновениями. Матвей умело распалял ее, подводя к самому накалу страсти. Языком провел по сладкой горошинке, тут же сжав губами, от чего с губ девушки слетел тихий стон.

— Порадуй меня детка, — раззадоривая ее, и вновь прижался губами к требовавшей его прикосновений плоти, языком играя и медленно проводя вдоль расщелинки: вверх-вниз, вверх- вниз, — наслаждаясь ее становящимися громче стонами.

Аня бездумно запустила пальцы в его волосы, прижимая к себе. Матвей довольно улыбнулся: о да, ей это тоже нравится! Раскрываясь ему навстречу тем сильнее, чем он увеличивал напор, она уже покачивалась на волнах подступающего наслаждения.

Матвей осторожно погрузил в нее палец, продолжая сладкие мучения языком и губами. Аня, громко вскрикивая, поддалась ритму его руки и языка, раскаляя его страсть, заставляя стать вконец неудобными штаны. Его собственная плоть мучительно просилась наружу, освободиться от оков одежды, но он терпел, доставляя удовольствие своей нимфе, которая с разметавшимися по спине волосами сейчас держала его шевелюру, откинув голову назад и громко страстно стонала, закрыв от наслаждения глаза.

В нетерпении он добавил еще один палец, нежно усиливая напор. К стонам прибавились судорожные всхлипы. Ее нежная попка елозила по гладкому столу, повторяя направления его руки. Еще раз страстно поцеловав ее там, Матвей осторожно встал, не убирая руки, продолжая движения уже трех пальцев, погруженных в нее, и наклонился к груди, вобрав один сосок в рот, подстраиваясь под заданный им самим ритм. Аня исступленно держалась за его плечи, вонзив острые ноготки в кожу.

Возбужденно прорычав, он наклонился к ее разгоряченному лицу и страстно поцеловал ее. Собственный вкус на его губах еще больше распалил девушку, и она сама ускорила движения, оперевшись на руки и с силой насаживаясь на его пальцы. Матвей опять наклонился к груди, так удобно расположившейся перед его лицом, и стал нежно водить языком по спирали, приближаясь к заостренному соску. В тот момент, когда он резко втянул его в рот, Аня, издав громкий полустон-полувсхлип, резко выгнулась в его руках и закричала, достигнув своей собственной вершины. Матвей не убирая руки с пульсирующей плоти, подхватил ее под спину, едва не упавшую с подогнувшихся рук, и крепко прижал к себе, с наслаждением ощущая крупную дрожь, сотрясавшую расслабленное тело любимой.

Через несколько секунд она открыла глаза и едва смогла их сфокусировать на его лице.

— Привеееет, — довольно протянул Матвей.

В ответ Аня притянула его к себе, страстно поцеловав. Матвей тут же прижал ее теснее к себе, двумя руками сжав ее сладкую попку, заставляя вновь возбужденно задрожать. Не прерывая поцелуя, она расстегнула его брюки и нетерпеливо потянула вниз. Он помог ей, на секунду оторвавшись от сладких горячих губ, и встал между ее ног, потеревшись о ждущую его вторжения плоть. Девушка тут же взяла его рукой и направила в себя, шире разведя ноги, пока он медленно погружался, наслаждаясь тем, как она тесно сразу его сжала.

На секунду прикрыв глаза, он замер, восстанавливая дыхание, а потом, подхватив ее под ягодицы, начал плавно двигаться внутри. Аня, оперевшись руками о стол, откинула назад голову, качаясь и радостно принимая его толчки. Матвей, наклонившись, вновь атаковал поцелуями ее грудь, оторвав ее тело от стола, держа на своих руках. В какой-то момент она выпрямилась и, схватившись за его плечи, села, прижавшись к его груди. Он, держа на весу, смотрел ей прямо в глаза, наблюдая, как она она реагирует на каждое скольжение вверх и вниз по нему. Посмотрев в сторону, он шагнул к стене, прижав ее спиной к прохладной вертикали. Почувствовав опору, Аня откинулась назад, прогибаясь в спине. Ускорив ритм, Матвей не отрывал своего взгляда, подмечая, как темнеют ее глаза от страсти и возбуждения, как расширяются зрачки, слушая как учащается ставшее тяжелым дыхание…

Простонав одновременно с ней, он наклонился и поцеловал ее так, будто собрался испить ее душу, осушить до дна. Она не уступала ему в страсти, лихорадочно прижимаясь к нему, чувствуя, что волны опять качают ее, приближая к оргазму. Движения стали резкими, стоны — хриплыми, они цеплялись друг за друга, стараясь получить и подарить наслаждение.

Буквально вдавив ее в стену, Матвей навалился на нее, яростно вторгаясь в податливое тело. Входя, насколько это было возможно, он однако старался не сделать ей больно, заполняя собой каждый миллиметр.

— Матвей, — простонала она, почувствовав, что приближается к пику, прижалась к нему со всей силой, на которую была способна.

В ответ он простонал, тоже моментально оказавшись на краю, приветствуя ее конвульсионные движения вокруг него внутри, и вдруг сорвался, услышав свой громкий стон — и ее через мгновение. Этот полет они завершили вместе…

Приведя дыхание в порядок, Матвей осторожно отстранился от стены, не отпуская свою разомлевшую прелестницу, и прошел к дивану, аккуратно опустив Аню на подушки.

— Иди первый в душ, — промурлыкала она. — Я немного переведу дух!

— Может, вместе? — лукаво посмотрел на нее Матвей, уперев руки в бока и представ перед ней во всей своей мужской красе.

Аня окинула его внимательным взглядом, медленно рассматривая от самых ног и до макушки, заглянув в глаза, облизнулась…

— Нет, — неожиданно покачала она головой. — Иначе мы просто до завтра отсюда не вылезем.

— Хорошо бы, — пробормотал Матвей, но не мог не признать правоту ее слов и вздохнул. — Тогда я пошел!

Прикрыв глаза, Аня лишь кивнула с томной улыбкой на уставшем лице.

Через несколько минут из ванной послышался шум воды…

Глава 25

Прошло чуть менее двух недель. Аня вышла на работу, они с Матвеем жили в ее квартире, изредка, после прогулок, когда ожидание взаимных объятий и всепоглощающая страсть заставляли их как можно скорее уединиться, они наведывались в его хоромы, начиная от самого порога срывать друг с друга одежду.

Однажды в выходной день их и застала там мама Матвея…

Аня ждала своего мужчину, который вихрем ворвался в ее жизнь, подчинив себе все законы ее разума и бытия, в его квартире. Сам хозяин убежал в магазин, стыдливо признавая, что продуктами в доме и не пахнет.

Пока он штурмовал полки ближайшего супермаркета, Аня, накинув его рубашку, бродила по дому. Кое-где уже лежала пыль, укоризненно взвиваясь вверх в потоках солнечных лучей от ее прикосновений. Не выдержав, девушка взяла тряпку и стала обходить все комнаты, протирая горизонтальные поверхности. В раздумьях и что-то мурлыкая себе под нос, она обходила комнату за комнатой, когда раздался звонок.

Думая, что это Матвей пришел и не может открыть, так как заняты руки, Аня поспешила открыть дверь. И нос к носу столкнулась с его мамой.

Кто из них двоих удивился больше — неизвестно. Но синхронное почти минутное молчание наконец-то было нарушено заикающимся Аниным голосом:

— З-зравствуйте, теть С-свет! — глаза девушки были в половину лица.

— Аня? — не поверила своим глазам женщина.

Окинув ее взглядом, она прекрасно справилась с примером два плюс два.

В этот момент за ее спиной плавно разъехались створки лифта, и из него вышел Матвей, держа в каждой руке по паре увесистых пакетов. Женщин он не видел, пытаясь достать ключи из кармана джинсовых шорт.

— Доброе утро, сын, — с легким вздохом поприветствовала его мать.

Благополучно выуженные из глубокого кармана ключи тут же упали на бетонный пол..

— Привет, мамуль, — хмыкнул Матвей, поднимая выроненную от неожиданности связку и подходя к родительнице, после чего наклонился и поцеловал ее в щеку. — Проходи, я как раз продукты купил, сейчас будем завтракать.

— Дети, может, я не вовремя? — почти робко спросила она, но любопытство в глазах давало понять, насколько она хочет знать подробности и обстоятельства, при которых Аня оказалась в квартире Матвея и его рубашке.

— Проходи, — кивком показал ей направление в квартиру сын.

Аня отступила в коридор, а потом прошла в комнату и переоделась в свои вещи: легкие брюки и шелковую блузку, — они гуляли вечером с Матвеем по городу, разглядывая витрины магазинов в надежде на то, что смогут придумать хороший подарок для ее племянника, у которого через день будут именины. Во время прогулки по набережной их необратимо потянуло друг к другу; они стояли посреди тротуара и целовались как школьники. Пришлось в самое короткое время искать горизонтальную поверхность, а его квартира находилась ближе.

Сейчас Аня смущенно разглядывала себя в зеркале, понимая, что в более глупой ситуации она еще не бывала. Перед мамой Матвея было стыдно, все-таки к таким новостям надо готовить словесно, а не сразу визуализировать события.

— Перед смертью не надышишься, — напомнила девушка своему отражению и глубоко вдохнула, прежде чем вышла из комнаты.

Матвея и его маму она нашла на просторной кухне. Женщина резала хлеб, а ее сын разливал по кружкам дымящийся чай.

— Анечка, я даже не поздоровалась, — виновато улыбнулась Светлана Георгиевна и подошла к ней, чтобы обнять.

Аня неловко обняла ее в ответ.

— Значит, все же уехали вы, якобы по делам, предварительно сговорившись, — лукаво прищурилась женщина, переводя взгляд с Ани на Матвея.

— Нет, мама, — со смехом покачал головой мужчина, доставая с верхней полки вазочку с сахаром. — Наша встреча там была абсолютно случайной. Я тебе, между прочим, говорил!

— А еще ты говорил, что у тебя срочные дела, а сам просто сбежал от меня, — укоризненно посмотрела она в глаза сыну.

— Мама! — отвел он взгляд. — Я тебе могу поклясться, что, когда уезжал, даже в мыслях не было, что встречу там Аню. Я вообще планировал провести эти дни в гордом одиночестве.

Не удержавшись, Аня хмыкнула. Светлана Георгиевна с интересом посмотрела на нее. Пришлось ответить.

— Не планировал, а первой же, кого он встретил в гостинице, прямо у стойки администратора, была я.

— Солнце мое, это была судьба, — улыбнулся Матвей, с теплотой посмотрев на девушку.

Мама задумчиво проследила за его взглядом.

— Садитесь, девочки, — пригласил Матвей их за стол.

Втроем они пили чай и проговорили почти все утро. Светлана Георгиевна все же выпытала у них едва ли не все подробности их встречи, искренне переживала, когда Аня рассказала о падении с балкона и качала головой, когда дети признались ей, что думали, будто бы не нужны друг другу. Когда Матвей начал рассказывать о том, что он был сам не свой, когда приехал, у Ани зазвонил в другой комнате телефон.

Коротко извинившись, девушка поспешила ответить на звонок.

Звонили с работы, уточнить, отправила ли она важные бумаги партнерам. Аня уверила, что лично сама все увезла на почту и спецпакетом отправила все необходимые документы.

Возвращаясь на кухню, она невольно услышала разговор матери с сыном.

— Дорогой, я тебя не узнаю! Провстречавшись в общей сложности три недели, вы уже решили жить вместе. Не слишком ли это скоро?

Сначала Матвей ничего не говорил, затем стало слышно, как скрипнула стальная ножка табуретки о пол — видимо, мужчина встал, — и судя по тому, как глухо раздавался его голос — отошел к окну. Аня даже представила, как он привычно сунул руки в карманы шорт и, слегка прищурившись, смотрит в окно.

— Я не могу без нее, мам. Я не знаю, как это объяснить… Никогда не был сопливым романтиком, но простыми словами это не опишешь… — он тяжело вздохнул. — У меня будто крылья за спиной сложились, когда она исчезла. Сначала я думал, что это чисто мужское эго играет: еще бы, как это — меня бросили!.. Но потом стало так тоскливо без нее, будто солнце долго-долго не появляется, а ты ждешь… Даже дышишь не так, а сам лихорадочно разглядываешь всех прохожих и как сумасшедший подмечаешь сходство тех или иных черт с ее… Это и правда походило на сумасшествие… Только рядом с ней мне вновь интересно жить, а без нее — все впустую.

Аня стояла в коридоре, глотая навернувшиеся от чувств к этому мужчине слезы, не решаясь показаться им.

Светлана Георгиевна, слегка поцокав языком, сказала сыну:

— Просто ты на самом деле любишь ее, мой хороший! Если вы так уверены в своих чувствах, то, конечно, какая разница, когда начинать жить вместе: сразу или через год… Я рада за тебя, сынок! — в ее голосе проскользнула грусть. — Жаль, что папа не видит всего этого. Но я буду радоваться за нас обоих! — шмыгнула она носом. — Аня замечательная девочка, только, насколько я знаю, судьба к ней жестокой оказалась, она ребеночка потеряла, и жених почти сразу ее бросил…

— Откуда ты знаешь? — пораженно воскликнул Матвей, который обдумывал, когда было бы лучше донеси до мамы эту информацию, чтобы она ненароком не расстроила Аню вопросами о внуках.

— Слухами земля полнится, родной. Тем более, в нашем небольшом городке.

— Просто я сам ничего не знал, пока она мне не рассказала.

— Она тебе все рассказала? Сама? — удивленно спросила мама. — Значит, доверяет тебе. Это очень хорошо, сын.

— Мам, и еще, — немного смущенно начал Матвей. — Не спрашивай ее о детях… Аня… Она не может больше иметь детей, и это для нее все трагично…

— Бедная девочка, — ахнула Светлана Георгиевна.

Аня, затаив дыхание, ждала, когда она спросит Матвея, нужно ли ему такое "счастье"… Тем более, он один ребенок в семье, мать уже в возрасте, а мужчинам нужны наследники…

Но Светлана Георгиевна сказала совсем не то, что ожидала притихшая девушка.

— Значит, Матвей, вам обоим надо быть сильными! Эта боль никогда до конца не пройдет, но ты сможешь ее смягчить! И раз ты взял на себя ответственность за эту женщину, мой мальчик, то никогда, слышишь, никогда не сделаешь ей больно!

— Что ты, мама, — дрогнувшим голосом ответил ей Матвей. — Да я ее на руках готов носить, лишь бы она была счастлива!

— Вот так и должно быть, мой хороший! — она вновь шмыгнула носом. — Дай маме салфетку!

Матвей зашуршал бумагой в шкафу, а Аня мышкой проскользнула в ванную, чтобы прийти в себя. Поплескав в лицо холодной водой, она присела на краешек ванны.

Как так может быть, что мама Матвея отреагировала на новости о ее бесплодии так спокойно и понимающе? В то время как Елена Борисовна, мама Витали, оправдывала поступки своего сына, хотя именно его ребенка девушка потеряла.

А ведь так всегда и было, с тоской подумала Аня, это она потеряла ребенка, а не они. Он к этой потере никогда себя не причислял!

Насколько разные люди… Неужели, это все правда? Ведь Аня до дрожи боялась, что когда мама Матвея узнает, она сделает все, чтобы отговорить сына от обреченного с самого начала союза. Но она так категорично высказала то, что полностью на их стороне, что от этого у Ани опять сдавило горло…

Сделав несколько глубоких вдохов, Аня внимательно посмотрела на себя в зеркало. В принципе, что она плакала, и не заметно. Главное, не шмыгнуть случайно носом.

И вдруг Аня улыбнулась своему отражению в зеркале, неожиданно даже для себя. Может, и на ее улицу пришла весна? Но неужели она заслужила такое? Это все правда происходит с ней?..

Еще раз глубоко вздохнув и подмигнув своему отражению, она вернулась на кухню, где ее уже ждали Светлана Георгиевна и Матвей.

Распрощавшись еще через пару часов с мамой, они засобирались в Анину квартиру. Достав из шкафа строгий костюм в защитном прозрачном чехле, Матвей придирчиво осмотрел его.

— Ты готовишься к еще одной встрече с чехами? — подошла Аня сзади и обняла его, потеревшись носом о спину.

Прошлая встреча прошла вполне продуктивно для обеих сторон. Матвея очень заинтересовали предложения чехов, Костя заранее передал начальнику все, что смог нарыть об их фирме. Эти дни они пытались просчитать возможные проколы и учесть подводные камни.

— Да, малыш, планировали послезавтра встретиться, — ответил он, поворачивая вешалку со всех сторон, разглядывая костюм. — Как считаешь, нормально буду выглядеть?

— Он еще сомневается, — хмыкнула Аня, легко чмокнув его между лопаток, и отобрала у него костюм. — Отличный костюм! Мне цвет нравится!

— Ну на нем и остановимся, — кивнул Матвей.

— Я тут всю голову сломала насчет подарка крестнику, — страдальчески сморщилась Аня. — Ничего, кроме игрушек, вголову не лезет.

— Сколько ему исполнится? — задумчиво спросил мужчина.

— Семь. В этом году в школу.

— Так может, к школе и купить?

— Нет, — помотала Аня головой. — Сноха там все уже придумала. Первый раз же в школу собираются, она хочет сделать все сама.

— Ясно. А что если… — старался ухватить он мелькнувшую в голове мысль. — А что если абонемент в бассейн? Мы поставляли оборудование в новый аквапарк, и они нам предлагали абонементы взять. Там есть и детские дорожки, и инструктора. Насколько я помню по рекламе, даже детскую группу набирали для обучения.

— Интересная идея, — потерла Аня подбородок, возвращая костюм Матвею.

— Вот я с утра этим и займусь.

— У тебя же чехи!

— И ничего, подождут эти чехи! А день рождения только один раз в году. Ты уже забыла, как ребенок может ждать своего праздника и подарков?

— Да нет, еще немного помню, — смущенно улыбнулась она в ответ.

Матвей подошел к ней и легко поцеловал. Затем достал из шкафа еще кое-какие вещи, одновременно пытаясь вызвать такси. Так как они вчера гуляли, машина Матвея осталась на Аниной парковке, сама же девушка пока никак не воспользовалась предложением своего мужчины о других машинах, которые стояли без дела.

— А что мы будем тратить время? — спросил Матвей Аню. И когда она недоуменно посмотрела на него, пояснил. — Внизу стоит еще две машины, заодно и перегоним одну к тебе. Пошли выбирать, — позвал он, хватая связку ключей с полки.

— Матвей, я… — попыталась Аня придумать предлог отказаться.

— Пытаешься помешать мне сделать тебе приятное, — закончил он за нее.

— Нет, — улыбнулась она. — Мне неудобно брать твою машину, — призналась она наконец.

— И всего-то? — поднял он брови. — Пошли, посмотришь на них, влюбишься. Сама будешь просить меня порулить!

Аня, конечно, сомневалась. но безмолвно вышла из квартиры следом за Матвеем и спустилась в подземный гараж.

Глава 26

— Ты абонемент не забыла? — спросил на ходу Матвей, спускаясь по лестнице.

— Нет, — ответила Аня, поспевая за ним. — Он в сумке.

Они почти опаздывали. Дай бог, не будет пробок! До празднования дня рождения оставалось всего двадцать минут. Матвей задержался на встрече с чехами, едва успев домой, чтобы переодеться.

На праздник они успели. Аня вышла из машины, держа в руках конверт с сертификатом внутри. Матвей тем временем доставал из машины большую связку разноцветных шаров.

— Леля! — к ней уже бежал кареглазый малыш, на ходу расставляя широко руки.

— Привет, мой хороший! — крестная поймала его в свои объятия, крепко расцеловала в обе щеки и раскружила. — Вовка, с днем рождения!

Из-за машины вышел Матвей, которого племянник еще не видел — все его внимание было приковано к шарам. Большая связка игриво поблескивала разноцветными боками, плавно поворачиваясь на привязанных к ним лентах. Завороженно глядя, малыш шагнул и попытался дотянуться до шаров, но не смог, тогда Матвей опустил всю эту связку, наклонившись к нему. И только после этого мальчик удивленно уставился на него, разглядывая незнакомца.

— Привет, Владимир! — улыбнулся приветливо Матвей. — Я пришел поздравить тебя с днем рождения!

— Ты — супергерой? — наивно улыбнулся именинник.

— Нет, — мягко рассмеялся в ответ мужчина.

— Он скромничает, — подошла к ним Аня, с улыбкой глядя на Матвея. — Он самый настоящий супергерой, только не признается! Вова, это Матвей, Матвей, перед тобой именинник, Владимир! — официальным тоном представила она их, сверкая смешинками в глазах.

Вова протянул по-взрослому руку. Матвей с серьезным видом ее пожал.

— Вижу, вы уже познакомились, — услышали они позади голос Артема. Брат стоял, прислонившись спиной к забору и разглядывая их честную компанию.

Матвей, сделав шаг к нему, протянул руку для приветствия. Артем ее дружелюбно пожал, затем подошел к сестре и обнял ее, отмечая, как она в последнее время ожила и расцвела.

— Проходите в дом, — пригласил хозяин, а Вовка взял за руку Матвея и повел за собой.

Аня задержала брата.

— Мама здесь? — и после удовлетворительного кивка продолжила. — Ты ей что-нибудь рассказывал? Про Матвея?

— Нет. Это должна сделать ты, — просто ответил он.

— Спасибо, — благодарно посмотрела она на брата.

— Пошли в дом, — приобнял он ее. — А то сейчас он сам все о себе там расскажет. Представляю, какое удивление вызовет его появление! — и старший брат добродушно рассмеялся.

Артем не ошибся. Когда Вовка буквально на буксире затащил Матвея в дом, на пару секунд все разговоры смолкли. Гости недоуменно разглядывали вновь пришедшего, переглядывались между собой, но никто не смел нарушить возникшую паузу. Следом за столь грандиозным появлением своего молодого человека в дом вошла Аня, тихо подшучивая над братом. Поняв, что происходит, она мягко улыбнулась всем, негромко поздоровалась и, подойдя вплотную к Матвею, взяла его за руку, неосознанно пресекая возможные вопросы.

Артем обошел их и подошел к жене. Оглянувшись на сестру, он уже в который раз отметил, какая красивая они с Матвеем пара. Брат хотел верить в предчувствие, поселившееся в его душе после знакомства с ухажером сестры, что он вполне надежный и ответственный человек. Мысленно брат пожелал младшей сестренке счастья. В этот раз все должно получиться так как надо!.. Иначе он этого Матвея из-под земли достанет!

От немногочисленной группы гостей отделилась мама и подошла к дочери.

— Мама, привет, — та нежно обняла родительницу. — Ты же помнишь Матвея?

— Конечно, помню, — добродушно отозвалась мама Ани и Артема, Виктория Викторовна. — Вот это встреча!

Она переводила взгляд с молодого статного мужчины на свою любимую дочь, отмечая, как сияют у нее глаза, когда она смотрит на Матвея, а тот в свою очередь глядит на нее с нежностью. Это было просто открытием вечера! Ведь ни дочь, ни сын ни словом не обмолвились о новой любви Ани, хотя она видела, что его появление для Артема не было новостью. Очевидно, что он единственный был в курсе происходящего.

К ним подошел Артем и повернулся к гостям, представляя Матвея. Коротко назвав по именам присутствующих, он повернулся к мужчине и хлопнул его по плечу.

— Добро пожаловать в семью! — шутливо сказал брат.

Матвей слегка смущенно улыбнулся.

А дальше вечер закружился своим чередом: поздравления, подарки, торжественный вынос торта с семью свечками, задуть которые Вовка предложил своей младшей на полтора года сестре Кате. Вдвоем они лихо задули свечи и радостно захлопали в ладоши.

После раздачи торта всем детям в количестве пяти штук было разрешено развлекаться отдельно от взрослых: им поставили небольшой шатер, накрыли там стол со сладостями и напитками и периодически проверяли, как они себя чувствуют и ведут.

Взрослые вышли на крытую террасу, рассказы лились рекой, было шумно и весело. Брат о чем-то разговаривал с Матвеем. Алина, его жена, с Аниной помощью переносила закуски со столов в доме и расставляла на широких перилах, организовывая что-то вроде фуршета. Виктория Викторовна общалась с родителями Алины. Друзья хозяев — две семейные пары, которые приехали с детьми, — тоже вели интересные беседы, судя по тому, как часто они смеялись.

Немного времени спустя на город опустились бархатистые сумерки, гася обжигающую дневную жару. Гости стали понемногу расходиться.

Первыми уехали родители Алины, тепло со всеми попрощавшись и расцеловав на прощание внуков. Затем собрались и друзья — время было позднее, пора было укладывать детей спать.

Оставшись тихим семейным кругом, Аня, мама и Алина перенесли все в дом, разобрали бардак, устроенный детьми и, пока Алина ушла укладывать детишек, Аня присела на кухне с мамой. Матвей помогал Артему разобрать шатер.

— Удивила, дочка! — мягко пожурила мама Аню. — Ты ведь даже не намекала о том, что вы с Матвеем встречаетесь.

— Вообще-то… — решила признаться дочь, слегка замявшись. — Мы с Матвеем вместе живем, мамуль.

— Даже так? — искренне удивилась та. — Вот это новости! А почему не знаю я?

— О чем не знаешь, мам? — раздался голос Артема от двери. Матвей входил следом.

Виктория Викторовна обернулась к сыну и произнесла с непонятной интонацией:

— Что они уже вместе живут! Как все лихо у вас, молодежь!

— Ага? — повернулся Артем к своему спутнику. — А когда я приезжал?

— Нет, когда ты приезжал, я просто там… находился, — улыбнулся ему Матвей, присаживаясь рядом с Аней и переплетя свои пальцы с ее.

Артем и Виктория Викторовна почти синхронно обратили внимание на этот жест.

— Мам, ну мы же взрослые люди. К тому же, оба работаем, не зная меры! У нас нет времени на то, чтобы бегать на свидания друг к другу, а потом еще и возвращаться домой. При таких условиях мы встречались бы раз в две недели, — хмыкнула Аня.

— Я не упрекаю тебя, нет смысла оправдываться, — махнула рукой мама. — Я знаю, у тебя достаточно ума, чтобы самостоятельно принимать решения! Ты давно не ребенок!.. Просто… Это все неожиданно! — она смущенно потеребила рукав своей блузки. — Ты уехала в командировку, разбитая и просто выполняющая свои действия, как робот — программу. А вернулась совсем другим человеком. Не подумай, я искренне рада, что наконец-то ты зажила полной жизнью, как я могу не радоваться?! Но… Матвей, ты же знаешь Анину историю? — посмотрела она в глаза молодому человеку.

Матвей не отвел взгляд, посмотрел прямо и открыто в глаза Аниной матери, подмечая в них боль за дочь и надежду на то, что он не обманет, не предаст, не сделает больно ее дочери…

— Мне Аня все рассказала, — ответил он. И понял, что обязательно должен высказать то, что чувствует. — Я не обижу ее, клянусь вам! Я очень люблю Аню, — с нежностью посмотрел он на девушку. — Эта встреча была не просто судьбоносной, она была необходимой! — вкратце Матвей поведал, зачем он приехал и от кого сбегал, со смехом рассказывая о своих стенаниях. — Но все эти попытки сбежать оказались тщетны, — рассмеялся мужчина. — Уехав за сотни километров, я встретил девушку, с которой живу в одном городе, — и повторно влюбился, — в этом месте Аня удивленно подняла брови, но задавать вопросы не стала. — И я не хочу больше бегать! — изменившимся вдруг голосом произнес он. — Если Анечка не будет против, то я прямо здесь и сейчас прошу у вас ее руки!

За столом во второй уже раз за сегодня повисла немая пауза. Аня ошарашенно уперлась невидящим взглядом в стол; Виктория Викторовна удивленно переводила взгляд с одного на другого; Артем одобрительно и даже с каким-то уважением посмотрел на Матвея — молодец, сразу взял быка за рога, моя — значит, моя!

— Дочь, — на выдохе прошептала мама. — Что ты молчишь? Сама что думаешь?

Аня очень долго молчала. Понимала, что все ждут от нее ответа, но не могла выдавить из себя ни слова. В полнейшем раздрайве, она вышла из-за стола и подошла к окну, отвернувшись от ожидающих ее вердикта близких и дорогих ей людей.

— Я пока не готова… — только и смогла произнести она.

Матвей, ни капли не обидевшись, встал за ее спиной и обнял ее, положив подбородок ей на макушку.

— Я не требую ответа сию минуту, — успокоил он ее. — Я лишь хочу, чтобы все — а в первую очередь, ты, — знали о моих намерениях. Один раз я чуть не лишился тебя. Больше этого не допущу. По крайней мере, до тех пор, пока у меня будет оставаться хоть один шанс, я буду добиваться тебя!

— Но мы и так уже вместе, чего меня добиваться? — недоуменно прошептала она в ответ, рассматривая их отражение в темном стекле.

— Я хочу, чтобы ты была со мной, и собираюсь привязать тебя к себе всеми возможными способами — в том числе и с помощью ЗАГСа.

— А патент оформить не хочешь? — ехидно спросил брат, видимо, развеселившийся от последней фразы Матвея.

— Надо будет, оформлю, — хохотнул Матвей, чмокнул Аню в макушку и развернул девушку к семье лицом.

— Наверное, я серьезен, как никогда, — честно признался он всем. — Если вас интересует мое материальное положение, то вот оно: у меня есть квартира, машины, небольшой домик за городом и фирма, пока некрупная, но мы развиваемся… Проблем с деньгами у меня нет! Соответственно, и Аня ни в чем нуждаться не будет. Я… очень сильно постараюсь сделать ее счастливой! — вновь с нежностью посмотрел он на свою любимую.

Как ни просились наружу слова о том, что она и так счастлива, но Аня лишь посмотрела на него. Однако, все и так все поняли — по ее взгляду. И мама удовлетворенно вздохнула — дочь сделала свой выбор, просто пока его не приняла.

— Что ж, мои дорогие, — улыбнулась она всем. — От вех этих переживаний и такого замечательного праздника я просто выбилась из сил. Сынок, вызови мне такси.

— Зачем такси? — спросил Матвей и предложил. — Давайте, мы увезем вас! Все равно тоже домой собираемся.

— Да, мам, поехали! — позвала и Аня. — Братик, зови Алину. Нехорошо уезжать, не попрощавшись.

Брат кивнул и пошел в детскую, вернулся он минуту спустя, с нежной улыбкой сообщив, что жена уснула вместе с ребятишками.

— Ну что теперь! — улыбнулась мама. — Скажешь ей, что мы передавали большое спасибо за праздник: все было очень вкусно, она большая молодец!

— Обязательно передам, — пообещал Артем, выходя следом за ними из дома, чтобы проводить.

У ворот все распрощались: Аня крепко обняла брата, Матвей пожал ему тепло руку, мама расцеловала в обе щеки…

Высадив маму у ее дома и клятвенно заверив, что на днях они к ней придут в гости, Матвей и Аня поехали, наконец, домой…

Позже, уставшие и счастливые, они лежали в кровати, крепко обнявшись и тихо переговариваясь в ласковой тиши летней ночи.

— А что означают твои слова? — спросила Аня, припомнив разговор на кухне у брата.

— Ты о чем? — поднялся Матвей на локте и посмотрел на нее.

— О том, что, мол, встретил и влюбился во второй раз… — напомнила девушка.

— А, ты об этом, — ухмыльнулся он. — Много лет назад я был безумно и безответно влюблен в свою привлекательную одноклассницу. Боже мой, как же я хотел ее поцеловать! — мечтательно улыбнулся Матвей, переносясь мысленно в школьные годы. — Но знаешь, иногда и детские мечты сбываются, теперь я могу целовать ее каждый день! И не только целовать, — наклонился он к ней, многообещающе проведя губами по ключице, а потом зарылся лицом в ее шелковистые локоны, довольно вдыхая аромат ее шампуня и духов. — Наверное, Дед Мороз решил, что я хорошо вел себя в прошлом году, — шепотом пошутил он в нежное ушко, подув в него, отчего Аня моментально покрылась гусиной кожей.

— Такой большой, а веришь в сказки! — шутливо подколола она его, обнимая за шею, и пригрозила. — Если ты меня сейчас же не поцелуешь, я передам Деду Морозу, что твое поведение ухудшилось!

— Я такого не допущу! — грозно ответил он, но тут же нежно ее поцеловал, перемещаясь и наваливаясь сверху, прижимая крепко ее к себе. — Ты не представляешь, как я с ума по тебе схожу, — страстно прошептал он прямо в открытые губы, рукой проводя от ее согнутого колена вверх по ноге, собирая ночную шелковую сорочку, немногозначно намекая на продолжение подарков…

Глава 27

— Анют, — над ее рабочим столом склонился Вадик. При произношении ее имени, он страдальчески поморщился. — Выручи. Жутко разболелся зуб, я в больницу. Отнеси шефу папку, — и он умильно сложил перед собой ладошки.

— Конечно, — согласилась Аня, — иди давай!

Вадик кивнул, отчего опять скривился, взял пиджак, висевший на спинке его стула, и со скоростью пули выскочил из офиса. Аня подошла к его столу, взяла лежавшую на нем черную увесистую папку и направилась в кабинет к главному. Ни для кого в офисе не было секретом, что сейчас они, объединившись с новыми партнерами, подали заявку на участие в тендере. Запускалась целая программа по строительству нового комплекса, и в данный момент формировалась команда, которая будет заниматься этим комплексом от и до. От проектирования до оценки готового здания. От составления смет до контроля качества. От набора рабочих до приемки объектов. Даже представить было сложно, какой объем работ предстоит, сколько народа будет задействовано и какие деньги там будут крутиться! Только ленивый не планировал ухватить кусочек от этого аппетитного пирога. Даже конкуренты из соседних регионов подключились.

Постучав в приоткрытую дверь, Аня вошла в кабинет шефа и увидела… Матвея. Тот сидел в кресле напротив главного, обманчиво-расслабленно откинувшись на высокую спинку кресла и уверенно смотря тому прямо в глаза.

— Привет, солнышко, — нежно посмотрел на нее Матвей.

Шеф тут же едва не потерял челюсть. Переводя ошарашенный взгляд с Матвея на Аню, он внимательно ждал ее реакции.

— Привет, — ничего не оставалось ей, как улыбнуться в ответ. Фамильярничать в присутствии шефа она не хотела. — Тут Вадим папку передал, — обратилась она к своему начальнику.

— Спасибо, — кивнул тот. И все-таки не удержался, — вы знакомы? — пристально посмотрел он на Аню.

Но ответил Матвей.

— Это, кстати, еще одна причина, по которой я пришел. Не очень красиво получится, если моя невеста будет работать на моего конкурента во время участия в этом тендере.

Глаза шефа, и так больше обычного от удивления, теперь же буквально подпрыгнули до бровей.

— Невеста? — прохрипел он, беспомощно глядя на Аню. — Но…

— Да, Аня моя невеста. И боюсь, может много некрасивых ситуаций получиться, если она так и будет продолжать работать с тобой дальше, Лев.

В груди Ани, молчавшей до сего момента, разгоралось пламя под названием ярость: как он посмел прийти сюда и решать все за нее? Она годами зарабатывала себе уважение в этом коллективе: ответственностью, тяжким трудом, сверхурочными часами, умением полностью посвятить себя делу… Но приходит Его Величество и говорит, что ей тут делать нечего, оттого что, видите ли, она теперь принадлежит ему.

— Аня, ты тоже считаешь, что неэтично оставаться работать в моей фирме при всех этих… ммм… условиях? — с тяжелым вздохом спросил шеф.

Матвей перевел на нее взгляд, полностью уверенный в том, что она согласится.

— Нет, Лев Андреевич, — четко произнесла она, но смотрела в глаза Матвею. — Я немало приложила сил, чтобы заключить контракт и получить выгодное сотрудничество с нашими новыми партнерами. Поэтому я имею право на то, чтобы участвовать вместе с ними и в новом проекте!

Умом она понимала, как сильно сейчас подставляет Матвея, ведь какими бы ни выглядели его поступки, он любит ее и таким образом пытается это доказать. Но злость, душившая ее, не позволяла прорасти тому зерну истины, которая билась на краешке ее сознания. Она очень долго и трудно зарабатывала свою самостоятельность, чтобы так легко с ней распрощаться! Она привыкла решать сама все за себя! Ну как он этого еще не понял?!.

Злость сменилась глухой обидой. Аня стояла, чувствуя, что к глазам подступают слезы — еще чуть-чуть и она просто разревется…

— Давайте мы не будем ничего решать сгоряча, — принял мудрое решение Анин шеф. — Все это… надо переварить, — вздохнул он. — И ты прав, Матвей. И Аню я отпускать не хочу — она единственный человек, на которого я могу полностью положиться! Да и Аня сейчас на эмоциях — сама не знает, что говорит. Давайте мы все отвлечемся и подумаем чуть позже. Подготавливай документы, Матвей, на участие. Мы тоже будем готовиться. А через несколько дней соберемся и поговорим еще раз. Вопрос ведь очень серьезный и вот так впопыхах его не решишь!

Подумав несколько секунд, Матвей кивнул, но глаза беспокойно осматривали Аню, он понял, что перегнул палку. Не так он себе представлял это все, совсем не так. Ему казалось, что его объявление о том, что она его невеста и будет работать с ним, ее обрадует. Они смогут больше поводить времени вместе, она вырастет как специалист. Да и в будущем им все равно пришлось бы решать этот вопрос — она действительно не может работать на конкурентов, ведь в таком случае во всех неудачах и бедах могут винить ее, посчитав, что она может "сливать" информацию. Он хотел уберечь ее от этой грязи порой нечестных гонок за выигрышем на подобных конкурсах.

Аня, круто развернувшись, буквально пробкой из бутылки с шампанским вылетела из кабинета шефа. Матвей быстрым шагом направился за ней, на ходу прощаясь со Львом Андреевичем.

— Анют, погоди, — позвал он ее, когда она, ловко лавируя между столами, все дальше и дальше убегала от него вглубь офиса. — Пожалуйста, — попросил Матвей.

Головы работников с любопытством повернулись в их сторону.

Аня остановилась, глубоко дыша и пытаясь заглушить в себе боль от обиды.

— Солнце, прости, — Матвей приблизился к ней и взял за локоть, осторожно потянув на себя, но девушка не шелохнулась, уставившись перед собой в одну точку невидящим взглядом. — Я не сразу понял, отчего ты злишься, — признался он со вздохом. — Правда, я болван, прости! Аня, посмотри на меня, — попросил он.

Аня, все так же не поворачиваясь к нему, ответила глухим голосом.

— Матвей, поговорим вечером дома, у меня много работы.

— Хорошо, — согласился он. — Я немного задержусь, но обещаю быть не слишком поздно, — сказал он и, поколебавшись пару секунд, все же притянул ее и чмокнул в щеку.

А потом ушел. А она даже не повернулась в его сторону.

Коллеги, сгорая от любопытства, переглядывались, но вслух произнести что-либо не решались. Чуть позже в курилке это стало новостью номер один. Все пришли к выводу, что Аня встречается или даже живет с этим мужчиной, и именно благодаря ему она так сильно изменилась в последнее время. Однако сегодня они, видимо, поругались, что несколько расстроило коллег — они очень переживали за девушку, ведь на их глазах она так долго приходила в себя. Все искренне желали ей счастья.

Спустя пару часов после ухода Матвея ее позвал шеф.

Прекрасно понимая, о чем он хочет поговорить, Аня хотела было сослаться на работу и не идти, но ответственность победила трусость.

Она тихонько постучала в дверь и вошла. Лев Андреевич стоял к ней спиной, рассматривая город за окном.

— Проходи и садись, — все так же не оборачиваясь велел шеф.

Несколько минут он собирался с мыслями, прокручивая что-то в голове, вздыхая и как-то невесело хмыкая. Аня терпеливо ждала. Она часто так сидела, ожидая результата мозгового штурма главного. И почти всегда его решения были верными и зачастую эффективными. Она доверяла этому человеку, умудренному опытом, годами и большим количеством работы. Сколько она его помнила, он всегда трудился. Даже во время болезни. Даже в отпуске. Он всегда был в курсе проблем работников, но советовать позволял себе лишь в крайних случаях. Этот, видимо, был именно таким.

— Ань, я знаю тебя уже порядочно, чтобы позволять себе делать какие-то выводы, — начал неожиданно шеф, когда Аня мыслями унеслась уже в далекое и не очень прошлое.

Подчиненная подняла на него глаза и стала внимательно следить за его движениями и ходом его мыслей.

— Сначала, если честно, я воспротивился словам Матвея о твоем новом… ммм… положении, — нашел он нужное слово. — Но сейчас, немного поразмыслив, понял, что в них очень большая доля правды. Понимаешь, если ты останешься с нами и будешь участвовать в команде конкурента своего… жениха, то в случае выигрыша ты можешь слишком много потерять. А в случае проигрыша тебя могут выставить виноватой. Ты же знаешь, как в нашей жизни бывает. Кто-то где-то что-то сказал, другой передал по-своему, третий сделал собственные выводы… А итог как в анекдоте: не помню, толи он украл, толи у него украли, но какая-то темная история там была. Так или иначе тебя свяжут с любым исходом этой борьбы.

Аня молчала. Она настолько была погружена в свою обиду, что считала, будто Матвей нарочно все так обставил, захотел, чтобы она всегда была под рукой — он же сам ее предупредил, что жуткий собственник. А вот про рабочий момент она даже и не подумала…

— Понимаю, ситуация сложная, — продолжал шеф. — И я, если быть до конца честным, как твой начальник, хотел бы видеть тебя и дальше в своих рядах, я уважаю тебя и ценю… Но по-человечески я бы посоветовал тебе прислушаться к своему жениху. Мне нелегко это говорить, правда, — вздохнул он. — И я бы предпочел умолчать, а может даже и гнуть свою линию, расписывая твои перспективы в этой фирме, что, впрочем, тебе самой понятно. Однако… Аня, я знаю тебя не первый год и — как и все коллеги — видел, что происходило с тобой в последнее время… Прости, если я лезу не в свое дело или как-то тебя обижаю… Я не могу заставить тебя отказаться от своего будущего или променять его на все эти тендеры, закупки, гонки и прочее… — махнул он неопределенно рукой. — У тебя есть время все хорошенько обдумать. Но знай, что любое твое решение я буду уважать и приму его безоговорочно! — посмотрел шеф ей прямо в глаза.

Аня прикрыла глаза, пытаясь справиться с эмоциями, чувствуя, как все внутренности скручиваются в тугой узел.

— Спасибо, Лев Андреевич, — искренне поблагодарила она своего начальника. — Мне и правда нужно хорошенько все обдумать. Я пока даже до конца не осознаю, что происходит, — печально призналась она.

— Может, поделишься?.. Возможно, некоторые вопросы или проблемы, произнесенные вслух, уже не покажутся такими трудными и глобальными, — предложил шеф, понимая, в каком хаосе сейчас ее мысли.

Какое-то время Аня просто молчала, обдумывая, стоит ли сидеть тут и раскрывать свою душу постороннему человеку… С другой стороны, он может трезво посмотреть на ситуацию. Вдруг и правда даст дельный совет или поможет хотя бы часть мыслей пристроить и выдернуть из той карусели, что сейчас кружила ее сознание…

Наконец она решилась.

— Дело, наверное, в том, что мое, как вы выразились, положение очень быстро поменялось. Все произошло так молниеносно, что где-то внутри я еще ощущаю себя свободной и полностью несущей ответственность за свои решения, поступки, будущее… Это как пример: много-много цифр, действий, — но я его решаю, постепенно раскручиваю цепочку и нахожу ответ, — она замолчала, пытаясь правильно подобрать слова. — А появление Матвея в моей жизни — это как добавление неизвестного, что превращает мой пример, пусть и сложный, запутанный, в уравнение. И теперь я не просто решаю свои действия, но и должна связать их с этим иксом-игреком…

Лев Андреевич усмехнулся. Яркий пример вновь доказывал, что у этой девушки не совсем стандартное мышление. Но он ее понимал, чувствовал, как она боится. Боится за свое будущее, боится принять неправильное решение. Усугублялось все тем, что ей предстоит сделать очень сложный выбор. На одной чаше весов было все, чего она достигла за эти годы, чего добилась, порой платя очень высокую цену. И пусть ее погружение в работу было лишь это средством убежать от своего горя, забыться, Аня стала очень ценным сотрудником и отличным специалистом. В противовес же этому были любовь и будущее девушки. Понимая, как тяжело ей было довериться Матвею, подпустить его к себе близко, проститься со своим уютным одиночеством, начальник все больше убеждался в том, что у нее серьезные взвешенные чувства, которым она позволила вновь пробудиться в своей израненной душе.

Разве стоило одно другого?..

Глава 28

После работы Аня решила пройтись пешком. Неспешная прогулка помогла ей окончательно успокоиться и последовательно обдумать все события сегодняшнего дня.

По всему выходило, что Матвей и Лев Андреевич просчитали наперед возможный исход подобной ситуации. Ведь и правда, если в этой гонке победит Матвей, злые языки могут обвинить ее в профессиональном шпионаже, и хоть коллеги ее прекрасно знали, понимали, что она на такое не пойдет, но сомнения появиться могут… Да и остальные участники конкурса станут распускать подобные слухи… И Матвей пострадает.

В том же случае, если выиграет Лев Андреевич, подобное может встать между ней и ее любимым человеком. Видит Бог, как же она боялась такого исхода! Еще раз пройти через все это у нее может не хватить сил…

Был, конечно, шанс, что ни один ни другой не победят, но надеяться на это — огромный риск!

Как же ей поступить?..

В расстроенных чувствах девушка вошла в пустую квартиру. Как и предупреждал, Матвей задерживался на работе.

Переодевшись, Аня прошла на кухню и стала готовить ужин. В голове все еще крутились невеселые мысли… В конце концов, она пришла к выводу, что не готова сейчас принять какое-то решение, ей надо несколько дней, чтобы хорошенько все обдумать. Одно она понимала ясно: нужно всеми силами не допустить, чтобы принятое решение встало между Матвеем и ею. Девушка всей душой надеялась, что любимый человек ее поймет.

Когда она вынимала мясо из духовки, открылась дверь, и вошел Матвей, держа в руках большой букет цветов. Его виноватое выражение лица развеселило Аню, настолько оно было милым — и родным.

Понимая, что он ждет от нее каких-то действий, чтобы понимать, как себя вести, она подошла к нему, улыбнулась и, обняв, поцеловала.

Плечи мужчины расслабленно опустились, и он прижал ее в ответ, отвечая на поцелуй.

— Детка, прости меня за сегодняшнее, — сказал он, глядя в глаза и не выпуская девушку из объятий.

— Матвей, давай на сегодня закончим споры, — попросила она в ответ, прильнув к нему и обняв за талию. — Мне надо все хорошенько обдумать. Я не готова вот так скоро сделать такой серьезный выбор. Дай мне несколько дней. Сильно уж много поставлено на карту. И я боюсь, — честно призналась Аня.

— Я понимаю, малыш, — почти простонал он, целуя ее в макушку. — Как бы я хотел не ставить тебя перед подобным выбором, но ничего не поделаешь. Я не могу отказаться от тендера, слишком много людей задействовано — людей, за которых я в ответе.

— Я тоже тебя понимаю, — вздохнула она. — И хочу обо всем подумать, может, есть какой-то вариант для нас обоих…

Матвей решил промолчать, не огорчать ее ответом, что подобного варианта нет. Это не последний его тендер, и никто не даст гарантий, что следующий не поставит ее вновь перед таким же выбором.

— Проходи, будем ужинать.

— Пахнет очень вкусно, — заметил с улыбкой он.

Она забрала у него букет и с наслаждением вдохнула аромат цветов.

— Спасибо за букет, он просто замечательный, — улыбнулась она и пошла ставить цветы в воду.

Матвей отправился переодеваться, на ходу снимая пиджак.

Ужин прошел спокойно. Они мирно беседовали на отвлеченные темы, старательно обходя в разговоре упоминания о тендере.

— Посмотрим какой-нибудь фильм? — предложила Аня, передавая последнюю чистую тарелку Матвею, который стоял с полотенцем и перетирал вымытую ею посуду.

— Выбирай, — согласился он.

Аня прошла к дивану и расслабленно села, перебирая пультом фильмы на большом экране телевизора.

Через пару минут к ней присоединился и Матвей. Они сидели в обнимку на диване. Мужчина поглаживал Ане руки, спину, потом протянул руку к ее волосам и вытащил заколку, освобождая мягкий каскад локонов, запустил в него руку и стал массировать. В награду ему послышался тихий стон блаженства. Он улыбнулся, потянул ее на себя и уложил ее голову себе на колени, продолжая массаж. Через несколько минут послышалось уютное сопение — Аня задремала. Стараясь ее не потревожить, Матвей увернул звук и продолжил смотреть фильм.

Когда на экране появились титры, мужчина сам уже был в пограничном состоянии между сном и бодрствованием, убаюканный Аниным мирным дыханием и теплом. Выключив телевизор, он аккуратно приподнял ее голову и тихо встал. Затем пошел в спальню, расправил кровать и вернулся в гостиную. Полюбовавшись несколько секунд на спящую девушку, он тепло улыбнулся и взял ее на руки, чтобы отнести в спальню.

На долю секунды Аня проснулась и, улыбнувшись, обняла его за шею, вновь отплывая в страну Морфея…

— Мама ждет нас в эти выходные в гости, — сообщил Матвей за завтраком.

Аня кивнула, сосредоточенно пережевывая салат.

— Малыш, о чем ты задумалась? — поинтересовался он, внимательно наблюдая за ее задумчивым выражением лица.

— Да так, ни о чем, — решила она пока не посвящать его в те мысли, которые не отпускали ее с самого дня рождения крестника. — Есть какой-то повод, или мы просто идем в гости? — уточнила девушка.

— Нет, — ответил Матвей, осторожно отпивая горячий кофе. — Мама просто зовет в гости, в последнее время мы редко видимся. И, видимо, она хочет пообщаться и с тобой.

— Тогда передай ей, что я с удовольствием с ней пообщаюсь, — улыбнулась она ему.

— Хорошо, Солнце, — назвал он ее школьным прозвищем. — Я сегодня же позвоню ей, — Матвей посмотрел на часы. — Мне пора, малыш. Кстати, — вспомнил он. — Я не увидел вчера на парковке машины.

Несколько секунд Аня смотрела на него в недоумении, а потом растеряно улыбнулась.

— Я совершенно забыла, что приехала на работу на машине, — сокрушенно покачала она головой. — Отвыкла уже, прости. Пешком дошла до дома.

— Мне не очень нравится, что ты гуляешь поздним вечером одна, — нахмурился он. — Это небезопасно.

— Я всегда возвращаюсь так домой, — пожала плечами девушка.

— Постарайся отныне больше заботиться о своей безопасности, — мягко попросил Матвей. — Иначе я буду постоянно переживать.

— Хорошо, — пообещала она. — Я буду осторожнее. И больше не буду забывать машину, — с улыбкой добавила Аня.

— Да и бог с ней! Главное, ты и твоя безопасность! Давай я отвезу тебя на работу, — предложил он.

— Дай мне пару минут, я захвачу бумаги и спущусь, — попросила она, поднимаясь.

— Я жду тебя внизу.

Матвей довез ее до работы, поцеловал и еще раз напомнил, чтобы она не гуляла поздним вечером.

— Я заберу сегодня твою ласточку, — с мягким смешком пообещала девушка и выпорхнула из машины.

Рабочий день прошел спокойно, Лев Андреевич ни разу не упомянул о вчерашнем разговоре, предоставив девушке время все хорошенько обдумать.

Через пару часов после начала работы к ней подошел Вадик.

— Спасибо, что вчера выручила меня, — поблагодарил он.

— Не за что, — улыбнулась Аня в ответ. — Как твой зуб?

— Лечу, — горестно вздохнул он. — Завтра опять на прием. Недешево у нас болеть зубам, — покачал головой коллега.

— Выпьем кофе? — предложила Аня.

— Пойдем, — согласился он.

Им не возбранялось отлучаться ненадолго во время рабочего дня, тем более, что обедали все в офисе или в кафе на первом этаже, и полностью обеденным временем они не пользовались.

Вместе с Вадиком они пошли в то кафе, где несколько недель назад у них произошел тот памятный разговор.

— Я очень рад, что у тебя все наладилось, — улыбнулся ей Вадик, сделав заказ.

— Спасибо тебе, — искренне поблагодарила его Аня. — Твои слова оказались верными, и я много думала после того разговора. Знаешь, я считаю, если бы тогда не поговорил со мной, я бы не решилась на эти перемены. Ты во многом оказался прав, просто я… Боялась, — немного замявшись, призналась она. — Да и сейчас боюсь, — последовал тяжелый вздох. — Боюсь сделать неверный выбор.

— Между чем и чем? — поинтересовался Вадик.

— Так вышло, что и наша фирма, и фирма Матвея подали заявку на участие в одном и том же тендере.

— Ничего себе, — присвистнул Вадик. — Выходит, вы с Матвеем теперь конкуренты, — сцепил он пальцы в замок, обхватив ими свою кружку. — Ситуация.

— Да, — грустно покачала она головой. — Вчера, как раз когда ты попросил занести шефу документы, Матвей сидел в кабинете, — собеседник округлил глаза. — Я тоже удивилась. Он и сказал Льву Андреевичу, что я его невеста, и что это может навредить или, по крайней мере, создать сложности им обоим. Шеф был в шоке!

— А ты?

— И я, — призналась девушка. — Он говорил о том, что это будет плохо для меня в первую очередь, а я думала только о том, что он все решает за меня и строит свою жизнь так, как ему самому удобно, подминая меня под себя. И мы немного повздорили.

— Да, я слышал, с утра в офисе про это говорили.

— Да? Я не в курсе, — покачала она головой.

— Ничего плохого, — поспешил успокоить ее Вадик. — Просто все немного были удивлены появлению Матвея. Вы живете вместе?

— Да, — улыбнулась Аня. — Мы встретились на празднике по поводу встречи выпускников, и Матвей после этого проводил меня до дома. Ну и… сам понимаешь, — усмехнулась она. — С тех пор и живем вместе.

— Как ты сама к этому относишься? — заинтересованно посмотрел он на нее, наклонив голову.

— Против моей воли этого бы не случилось, — еще шире улыбнулась она.

— Ну это же здорово! Я рад за тебя, Анют. Ты большая молодец! Я помню наш с тобой разговор и помню твое состояние. Это просто замечательно, что прошлое ты оставила позади и двигаешься вперед.

— Да, — вздохнула Аня. — Только теперь у меня, пожалуй, маячит впереди самый трудный выбор. Если я останусь в этой фирме, и она победит в конкурсе, то я не представляю, как это может отразиться на наших с Матвеем отношениях. А если победит он, то и у него, и у меня могут быть проблемы.

— Особенно, если кто-то пронюхает, что вы с ним вместе. Из других участников, я имею в виду.

— Да, — грустно кивнула она. — И Матвей, и Лев Андреевич считают, что у меня могут быть неприятности: вплоть до обвинения в профессиональном шпионаже. Тогда на моей карьере будет поставлен жирный крест!

Пару минут Вадик ошеломленно молчал. Да, в бизнесе царят жестокие законы, и очень многое зависит от твоей репутации.

— И что ты решила?

— Пока ничего, — снова вздох. — Ни тот, ни другой вариант меня полностью не устраивают. Здесь я сама по себе, я специалист, и все, чего я добилась — это мое. Здесь я — самостоятельная единица.

— А что предлагает тебе Матвей?

— Он предложил мне работать в его фирме, — как раз сегодня утром он ей это и сообщил.

— Ммм… — задумчиво протянул Вадик. — И ты боишься, что там станешь просто его симпатичным приложением, — понял он ее замешательство.

— Да. Я боюсь, что никто всерьез меня воспринимать не станет. Всем прекрасно будет известно, кто я и как туда попала. Это просто перечеркнет все, чего я добилась.

Вадик посмотрел в окно долгим взглядом.

— Но ведь это только первое время, — сказал наконец он. — Я не сомневаюсь, что со временем все увидят, насколько ты умна и профессионально подкована. С твоим подходом к делу, с твоим опытом, с твоей хваткой просто невозможно сомневаться в том, насколько ты отличный специалист и знаток своего дела! В конце концов, ты можешь уйти просто в другую фирму, не к Матвею.

— А кто даст мне гарантию того, что в следующий тендер в соперниках у Матвея не окажется та фирма, в которой я буду работать? И что, мне так и бегать от него?

— Тоже верно, — согласился Вадик.

Они немного помолчали.

— Тогда остается только один вариант, — сказал Вадик и продолжил, поймав ее заинтересованный взгляд. — Тебе стоит решить, что для тебя важнее: твой статус положительно зарекомендовавшего себя работника или будущее с Матвеем.

— Это я прекрасно понимаю, — вздохнула Аня. — Только сделать подобный выбор очень тяжело.

— Ты ошибаешься, — улыбнулся Вадик добрыми глазами. — Попробуй представить, что ты вдруг лишилась работы. Не знаю, провалили мы тендер, закрылась фирма, просто попала под сокращение, — усмехнулся он. — Причина не важна. Сможешь ты жить дальше?

— Пожалуй, смогу. Найду другую работу здесь или в другом городе. В конце концов я всегда могу получить еще одно образование и уйти в другую сферу. Хотя и будет трудно, — она уже догадывалась, к чему клонит коллега.

— Да, на потере работы жизнь не закончится. Просто будут временные трудности. А если ты потеряешь Матвея? Я руку дам на отсечение, что он тебе не просто дорог. Это не случайный человек. Тебе было так сложно довериться и открыться ему, но ты это сделала. Значит, он намного важнее всего прочего. Тем более, раз он сказал, что ты его невеста, выходит, и у него к тебе серьезные чувства.

— На дне рождения моего крестника он сделал мне предложение перед всей моей семьей.

— Ого! — присвистнул Вадик. — Лихо! — покачал он головой. — И чего ты думаешь? Этот человек хочет провести с тобой жизнь, а ты выбираешь между ним и этими папками с бумагой? Анечка, не глупи! Один раз ты собрала свою жизнь по кусочкам — ради чего?Ради того, чтобы отказаться от счастья только из-за статуса хорошего работника? С ним у тебя есть будущее, то, которого ты заслуживаешь! Семья, любимый человек, дети — это бесценно!

— С последним как раз-таки есть проблемы, — тихо сказала Аня, опустив взгляд в стол. — У меня… — замялась она. — У меня не может быть детей.

Вадик сочувственно взглянул на нее.

— Я думал, это только слухи.

— Нет, — со слезами в голосе прошептала она.

— Матвей знает?

Ответить Аня не смогла, только кивнула.

— Если его даже это не останавливает, то почему бы и тебе не пожертвовать этой долбаной работой?! — мягко упрекнул он ее. — Он добровольно отказался от того, что очень важно в жизни человека. Неужели ты не понимаешь этого? Просто потому, что он любит тебя. Многие бы после твоего признания пересмотрели свое отношение. Это жестоко, но, к сожалению, так оно и есть.

Она все прекрасно понимала. И не раз думала об этом!

Матвей, действительно принял тот факт, что с ней у него не будет полноценного будущего. А она не хочет уступить ему в профессиональном вопросе. Решение лежало на поверхности, но она пока не была готова с ним согласиться.

Она все еще надеялась, что сможет найти вариант, где они с Матвеем ничего не будут лишаться, но при этом смогут беспрепятственно быть вместе.

Глава 29

Эта рабочая неделя подошла к концу. Перечитывая договор, Матвей совсем забыл о времени, внимательно всматриваясь в текст документа. Он всегда дотошно относился к мелочам, что уже не единожды спасало его репутацию.

— Тук-тук, — в приоткрытую дверь протиснулась голова Кости. — Шеф, домой идем?

— Который час? — удивленно посмотрел Матвей на друга и поднял руку с часами к глазам.

— Достаточно — для того, чтобы получить втык от Ани, — хохотнул друг, проходя в кабинет и усаживаясь напротив. — Я бы на твоем месте не усугублял положение.

— Все верно, — вздохнул Матвей.

— Она так и не приняла решение? — сочувственно посмотрел на него зам, правильно поняв причину его унылого настроения.

— Нет. Я и не спрашиваю. Скажет, когда примет решится окончательно.

— Но… Матвей, время поджимает! Совсем скоро начнется серьезная подготовка и само участие…

— Я все понимаю, — отмахнулся начальник. — Но и на нее давить не хочу. Я прекрасно понимаю ее страх. Однажды она уже доверилась, а потом ее предали. И сейчас работа — это то единственное, что точно и безоговорочно будет в ее собственном завтра, так сказать, оплот надежности и гарант ее спокойствия, к которому она так долго шла. И тут появляюсь я и заставляю ее выбирать. А выбирать из чего? Из смутного будущего со мной и уверенностью в завтрашнем дне! Пойми, Аня привыкла рассчитывать только на себя, и ей сейчас нелегко…

— Как и тебе, — заметил Костя, покручивая в руке карандаш, взятый со стола. — Ты ей не объяснял этого? Что каждый день с тебя требуют движения в этом направлении, инвесторы тюкают по темечку, заставляя ускориться, рабочие шепчутся, ожидая, когда им дашь команду "Фас"! Это тоже серьезно… И если, не дай бог, что-то пойдет не так… Мужик, мы нехило влипнем, — посмотрел друг на Матвея.

— Понимаю. Давай доживем до понедельника. Завтра мы идем к маме да и входные планировали провести вместе. Может, что и решится.

— Будем надеяться, — вздохнул Костя.

Ему было отчасти жаль друга, что он попал в такую ситуацию: сейчас он был в зоне колоссальной ответственности, напряжение в фирме было едва ли не физически ощутимым… И проблема с девушкой все только еще больше усложняла.

С другой стороны, Костя еще ни разу не видел, как его друг так самозабвенно забывал обо всем и вся от чувств (слово " любовь " у Кости вызывало чуть ли не изжогу, поэтому даже в мыслях он не допускал его упоминания), что не могло не отзываться легкой завистью, изредка дразняще помахивая перед его лицом счастливой улыбкой Матвея.

— Ладно, Костян, по коням — и домой! — велел шеф и поднялся из-за стола, распрямляя затекшую спину.

— Ты меня не подбросишь? — спросил Костя. — Я машину свою сегодня на геометрию отогнал.

— Что такое? Серьезное?

— Нет, думаю, — пожал плечами друг. — Стала вправо утягивать. На скорости сильно заметно. Сдал от греха подальше.

— А в какую мастерскую? На Матросской?

— Нет, на Малышева, — ответил Костя, выходя из кабинета вперед Матвея.

— У меня такая же гадость была. Потом и по городу со временем нырять стала. Я к ребятам на Матросской завез. В тот же день отдали обратно, с тех пор все нормально было. Я и все свои машины туда на диагностику теперь гоняю.

— Зачем? Ты же не ездишь на них! Привык на своей спортивной табуретке, — Костя не разделял любовь друга к спортивным машинам и всегда скептически относился к его выбору.

— Одной машиной теперь пользуется Аня, — ответил Матвей, входя в лифт и нажимая нулевой этаж, где располагалась парковка. — И мне спокойнее, что я всю машину проверил.

— Ну если только, — пробормотал Костя.

Они спустились и вышли на парковке, где сейчас стояло только несколько машин. Время позднее, и в офисном здании оставалось не больше десятка трудоголиков, позабывших о времени.

— Смотри, — показал Костя куда-то за спину друга. — Такая же машина!

Матвей обернулся и в нескольких шагах от себя увидел близнеца своей ласточки. Что было еще интересней, номера машин практически совпадали, только у машины Матвея в середине была цифра 9, а у ее двойняшки — 6!

— Надо же! — присвистнул, подкалывая, Костя. — У нас появился еще один любитель кухонного гарнитура на колесах! Мама дорогая, скоро рояли станут по дорогам кататься!

— Я смотрю, ты прямо-таки желаешь прогуляться пешком по вечернему городу, — не глядя на его, заметил Матвей.

— Все, затухаю, — буркнул тут же Костя, моментально поумерив свой пыл.

Они сели в машину и стали выезжать с парковки. У самого шлагбаума Матвей притормозил, чтобы поздороваться с охранником. Но того, вопреки многолетней службе, не оказалось на месте, и шлагбаум стоял, поднятый вверх. Впервые за въездом никто не следил. Мужчина нахмурился.

— Поехали, Матюха! — подогнал его друг.

Пытаясь не обращать внимание на неприятное чувство, Матвей проехал под отключенным заграждением стоянки.

И тут им вслед раздался оглушительный взрыв! Стекла в машине жалобно звякнули, но устояли, а со стоянки повалил густой и вонючий черный дым.

Бросив машину прямо за будкой охраны, Матвей выскочил из нее и бросился на пост. В подземном гараже сотовая связь не работала, а там был стационарный телефон, который, на их счастье, работал.

Набрав в МЧС и полицию, мужчина огляделся. Куда же запропастился охранник?!.

— Матвей! — услышал он громкий окрик Кости и поспешил на голос.

В темноте арки выезда из гаража лежал блюститель порядка их подземной парковки, над которым сейчас склонился Костя и трогал артерию на шее, стараясь нащупать пульс.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Матвей, стараясь не поддаться мрачному предчувствию, уже запустившему свои липкие щупальца в его душу. В этот момент раздался второй взрыв, уже гораздо слабее но тем не менее, весьма ощутимый.

В ответ друг лишь покачал головой. Предчувствия оказались верными.

— Я уже позвонил адвокату. На всякий случай, — сказал глухо Костя.

Резко развернувшись, Матвей пошел в сторону стоянки, пытаясь разглядеть, где находится огнетушитель. Справа он нашел тяжелый красный баллон и, подхватив его, побежал к горевшей машине. Если сейчас не потушить пламя, может выгореть вся стоянка.

Приведя огнетушитель в рабочее положение, Матвей направил короткий шланг в сторону огня и стал поливать извергающейся белой пеной молодые побеги пламени, уже устремившиеся по следам масляных пятен в разные стороны от обгорающих останков автомобиля.

— Черт, это же та самая машина! — крикнул Костя, стараясь перекричать рев пламени.

Да, горела именно близняшка машины Матвея. Ужасное стечение обстоятельств.

Со стороны въезда послышался вой сирен, и темные стены стоянки стали поочередно освещать голубые и красные всполохи проблесковых маячков на пожарной и полицейской машинах.

Работники МЧС резво раскатали рукав и подбежали к горевшей груде металла, открывая вентиль на полную мощь. Матвей отшвырнул в сторону пустой баллон огнетушителя, ставший ненужным.

К ним подошел один из полицейских и представился. Затем велел выйти из опасной зоны, а когда все вышли на свежий воздух, стал задавать дежурные вопросы: видели что-нибудь, слышали, чья машина, что тут делали, почему задержались, кто обнаружил охранника и т. д. Костя с Матвеем сказали, что дождутся адвоката, чтобы не рассказывать дважды. Тот, впрочем, не заставил себя ждать и объявился через несколько минут.

Записав необходимую информацию, заставив Матвея и Костю подписаться под протоколом, дежурный спросил, указывая на машину Матвея:

— А вы не думаете, что это именно ваша машина должна была пострадать?

— С чего бы? — искренне удивился Матвей.

— Насколько я понял, машины просто идентичны.

— Вы считаете это поджогом? — хмуро спросил Костя.

— Я пока не берусь что-то утверждать. Но на закрытой стоянке вдруг ни с того ни с сего загорается новый автомобиль. И охранник мертв, сейчас будем выяснять причину смерти… А вам нужно проехать в отделение.

— Я поеду на своей машине, — устало сказал Матвей.

— Не положено, — нахмурился дежурный.

— Разве он подозреваемый? — твердо спросил адвокат.

— Нет.

— Послушайте, я уже дал показания и расписался под ними, — сказал Матвей. — Какой резон мне исчезать. Тем более, вы предположили, что, возможно, чисто теоретически, целью поджога — если это был он — могла быть моя машина, а соответственно, я. По всему выходит, что я — наиболее заинтересованная в сотрудничестве сторона.

Что-то молча прикинув, дежурный кивнул.

— А теперь простите, мне надо позвонить невесте, она с ума сходит, — и он отошел на пару шагов от них.

Аня и правда не находила уже себе места, мобильник Матвея был вне зоны доступа, в офисе никто не брал трубку, и она уже не знала, что и думать.

Как можно более мягче Матвей рассказал ей самую суть произошедшего, прекрасно понимая, что если ее сейчас обмануть, то когда обман раскроется, доверие к нему будет подорвано.

— Ты в порядке? — с плохо скрываемым ужасом спросила Аня. В голосе была слышна паника.

— Малыш, со мной абсолютно все в порядке, — уверил он ее. — Только замарался чуток. Все хорошо, мы с Костей не пострадали, — про охранника он все же решил умолчать. — Мы сейчас поедем в отделение, а потом я сразу домой.

— Скажи мне, куда вы поедете, я сейчас же выезжаю.

— Не стоит. Ты сейчас в таком состоянии, что…

— Скажи! Мне! Куда! Ехать!!! — грозно сказала девушка. Такого тона Матвей еще не слышал и немого растерянно улыбнулся: ее переживания, вопреки всему, грели ему сердце.

Спросив у дежурного адрес отделения, он продиктовал его ей.

— Я сейчас же выезжаю, — пообещала девушка и, прежде чем отключилась, добавила. — Я люблю тебя, слышишь?!

"Я тоже тебя люблю, солнышко мое!" — мысленно ответил ей Матвей.

Через некоторое время в отделение полиции, куда Матвей с Костей и адвокатом приехали в сопровождении дежурной машины немногим ранее, быстрым шагом вошла Аня. Сосредоточенно осматриваясь вокруг, она прошла к окошку и спросила, куда ей идти. Молодой полицейский, дежуривший на пульте, позвонил куда-то и, получив распоряжение и оставив напарника за себя, проводил девушку на второй этаж в кабинет.

Когда открылась дверь, Матвей сразу почувствовал, что сейчас войдет она. Сердце радостно забухало по ребрам, когда Аня, открыв дверь, сразу уперлась в него взглядом и, больше не смотря ни на кого, подошла к нему и крепко обняла.

— Все хорошо, не переживай, — шепнул он, гладя ее по волосам.

— А я и не переживаю, — тихо хлюпнула носом Аня. — Я просто в ужасе!

Костя, сидящий рядом, чуть слышно хохотнул. Но Аня уловила этот звук и повернулась к нему.

— Анют, это мой друг, правая рука и заместитель — Костя, — представил Матвей весельчака.

Костя встал и протянул Ане руку.

— Анечка! Рад наконец-то познакомиться, — сказал он.

— Я тоже, — улыбнулась Аня, осторожно отвечая на рукопожатие.

— Признаться, я думал, что под предлогом позвонить невесте, вы, Матвей, звоните какому-нибудь влиятельному знакомому! Я же знаю, что никакой невесты у вас нет! Знал, во всяком случае, — раздался голос от окна, прямо за их спинами.

— Эдуард Алексеевич, нет, я звонил именно своей невесте, — улыбнулся Матвей.

Адвокат встал и подошел к ним. Серьезный мужчина в возрасте от сорока пяти до пятидесяти лет, высокий и подтянутый, он внимательно смотрел на Аню, слегка приподняв брови.

— Эдуард Алексеевич Кодинский, — с легким наклоном головы протянул он Ане руку.

— Аня, — скромно ответила та, пожимая его твердую руку.

— Надо же! Аня, поделитесь секретом, как вам удалось захомутать такого заядлого холостяка как Матвей, — смеясь, спросил он.

В ответ Аня пожала плечами, не зная, что ответить. В голове творился хаос. По дороге сюда она накрутила себя до невозможности. Но судя по лицам этих троих, ничем серьезным им все это не грозит.

— А почему вы здесь? — спросила она, обращаясь к Матвею.

— Составляли протокол, подробно описали все, подписались, сейчас документы проверят и нас отпустят, — успокоил он ее.

В подтверждении его слов дверь в кабинет распахнулась и, чеканя шаг, в него вошел пожилой мужчина в форме полицейского. Несмотря на поздний час выглядел он бодро. Пройдя между ними, он раздал документы.

— По предварительной оценке экспертов, машину взорвали, — сообщил он присутствующим. — Сейчас мы изъяли все видео с камер здания и парковки и будем стараться отследить подрывника. А вы все же подумайте, не на вас ли это охотились! — обратился он к Матвею. — У вас есть враги?

— Нет, — не раздумывая, ответил тот. — У меня не настолько крупный бизнес, чтобы помешать кому-то до такой степени.

— И все же подумайте, — посоветовал полицейский. — На сегодня все свободны. В ходе расследования вас еще будут вызывать, и не раз. Я позвоню на днях.

— Всего хорошего, — пожелал Костя и первым вышел за дверь.

Адвокат и Матвей уточнили, чтобы все переговоры происходили только в присутствии Эдуарда Алексеевича, а потом тоже вышли следом за Костей, пропуская вперед Аню.

— Тебя все же отвезти домой? — устало, но с иронией спросил Матвей друга.

— Пожалуй, я проедусь с Эдуардом Алексеевичем, мы живем в соседних дворах, — ответил друг и, пожав руку своему начальнику, он отсалютовал Ане двумя пальцами ото лба и пошел на улицу — организм срочно требовал отравиться никотином. Возможно, даже двойной порцией.

— Спокойной ночи, — пожелал адвокат и обратился к Ане. — Был очень рад нашему знакомству!

— И я, — улыбнулась девушка, держа Матвея под руку.

Мужчины обменялись рукопожатием и вышли из здания полиции на небольшом расстоянии, Матвей шел позади, приобняв Аню за плечи. Несмотря на всю серьезность ситуации, он был чертовски рад, что она приехала.

Дома смертельно уставший Матвей отказался от ужина и сразу же отправился спать, извинившись перед Аней.

Она поцеловала его и пожелала спокойной ночи, ответив на его вопрос о том, когда она сама пойдет ложиться, что выпьет чего-нибудь горячего и сразу же присоединится к нему.

Оставшись в гостиной одна, девушка сварила себе кофе, добавила туда чайную ложку коньяка и уселась на широкий низкий подоконник, выключив предварительно свет.

Не обращая внимания на панораму города, раскинувшегося внизу, девушка устремила взгляд куда-то вдаль, переживая вновь ту волну чувств, когда она узнала, что произошло. До той самой секунды, пока она своими глазами не увидела Матвея и не убедилась в том, что он не пострадал, девушку не отпускал страх за него.

Сейчас, когда она уже понемногу отходила от всех событий вечера, неожиданно где-то в мыслях она услышала голос Вадика…

"…Да, на потере работы жизнь не закончится. Просто будут временные трудности. А если ты потеряешь Матвея? Я руку дам на отсечение, что он тебе не просто дорог. Это не случайный человек. Тебе было так сложно довериться и открыться ему, но ты это сделала. Значит, он намного важнее всего прочего…"

Да, Матвей важнее всего остального. Важнее ее амбиций, достижений, всего, что связано с работой… Он стал тем, ради кого она просыпается по утрам и живет воспоминаниями о его прикосновениях, улыбке, взгляде — до самого вечера, чтобы, придя домой, убедиться вновь в том, что он настоящий…

Пошло оно все к черту!

Важнее ее любви к Матвею ничего нет.

Она сделала, наконец-то, свой выбор!

Глава 30

Она так и не уснула. До самого утра просидела на подоконнике, задумчиво наблюдая, как занимается рассвет над городом.

После того, как решение было принято, дышать стало гораздо легче. Теперь она более или менее имела представление о том, как станет жить дальше.

— Ты так рано встала? — раздался голос Матвея от дверей спальни.

Видимо, он наблюдал за ней уже некоторое время, сложив руки на груди и подперев плечом на косяк. Растрепанный со сна, в одних только домашних мягких брюках, чуть приспущенных на выпирающие кости подтянутого тела, он был таким родным и безумно сексуальным.

— Я не ложилась, — призналась Аня, потягиваясь и расправляя спину.

— Почему? — спросил он, медленно подходя к ней.

— Много думала, — просто ответила девушка, посмотрев на него с нежностью.

— Я приготовлю кофе, и ты мне все расскажешь, — это не было просьбой, он просто ставил ее перед фактом.

Вопреки ожидаемому протесту, Аня просто кивнула. Удовлетворенный тем, что она не собирается на этот раз закрываться от него, Матвей в приподнятом настроении пошел варить кофе.

Когда горячий терпкий напиток был приготовлен и разлит по кружкам, Аня присела за стол, мимолетно улыбнувшись воспоминаниям о том, как совсем недавно они с Матвеем поддались своей страсти прямо на этом самом столе.

Матвей уловил ее улыбку и смущенный румянец, прекрасно понимая, о чем она подумала. И почувствовал, как слегка напряглось тело, поддавшись этим же воспоминаниям. С трудом подавив в себе порыв прямо сейчас все повторить, он поставил перед ней дымящуюся кружку и занял выжидательную позицию, не давя и не выспрашивая, позволяя собраться с мыслями, но внутренне страшась того, что она сейчас оповестит его о желании остаться в своей фирме.

Однако, Ане и не требовалось время, чтобы начать. Она уже приняла решение и менять ничего не собиралась.

— Я ухожу ото Льва Андреевича, — сказала она прямо, глядя ему в глаза.

Матвей недоверчиво вскинул брови.

— Ты уверена? — тихо спросил он, хотя от радости, которая волнами поднималась в нем, хотелось сгрести ее в охапку и зацеловать до изнеможения.

— Более чем. Это окончательное решение. Вчерашнее событие заставило отбросить, наконец, все ненужные мысли и хорошенько обо всем подумать. Твое предложение о работе еще в силе? — неуверенно спросила она. А если он уже передумал?..

— Оно в силе всегда. Даже если бы ты ушла в другую фирму или вовсе не захотела увольняться, я все равно бы ждал.

— Я думала о том, чтобы устроиться еще куда-то, — честно сказала она. — Но потом поняла, что это просто глупо. Я хочу быть с тобой, а этот тендер заставит выложиться на сто процентов, ты постоянно будешь разрываться между мной и работой, а победа очень важна! И в случае твоего выигрыша у тебя совсем не останется времени ни на что другое. Придется засучить рукава и пахать. А я хочу быть рядом. И поддерживать тебя.

От щемящей нежности, от той радости, которую подарили ее слова, сердце Матвея сжалось. Это хрупкое создание только что сделало его самым счастливым на свете!

— Анют… — начал он, но Аня не дала ему договорить.

— Это еще не все, Матвей.

Он замолчал, внимательно глядя на нее. Видимо, сейчас последуют условия. Но он заранее был согласен на любые!

Однако, она смогла его удивить.

— Я выйду за тебя! Мне никто больше не нужен! Этот детский страх прошел. Я наконец-то смогла справиться со своим прошлым. Да, оно будет напоминать о себе, и иногда тебе придется совсем нелегко, — предупредила она. — Но если ты уверен на сто процентов, если готов принять меня… вот такую… То я не совру, сказав, что самым большим моим желанием сейчас является возможность быть с тобой и оставаться до тех пор, пока нужна тебе, пока ты меня любишь, — тихо закончила она, не поднимая глаз от стола.

Матвей молча встал и обошел стол, а затем присел перед ней на корточки, нежно взяв за подбородок и заставив посмотреть прямо ему в глаза.

— Я уверен! — твердо сказал он. — Не на сто, а на тысячу процентов! И что значит, готов принять тебя такую?! Ты самый замечательный человек на свете, ты та женщина, о любви которой я даже не смел мечтать и о любви к которой я готов орать на всех углах до одури! Единственная, за которой я пошел бы в ад, в самое пекло, не задумываясь! И мое желание быть с тобой, любить тебя — это не временное явление! Я никогда не был уверен в том, о чем говорю, настолько, насколько в данный момент! Я очень сильно люблю тебя! И это та истина, которую ты должна принимать во всех инстанциях!

Аня кротко улыбнулась, и одинокая слеза скатилась из уголка ее глаза и медленно спустилась по щеке. Матвей наклонился к ней и мягко губами стер ее, спустившись к губам и нежно поцеловав.

— И это тоже еще не все, — шепотом произнесла Аня, внимательно и даже как-то испуганно вглядываясь в его глаза.

— Я слушаю, — мягко приободрил он ее.

— Я… — голос сорвался почти на шепот, практически на едва заметное движение губ. — Я хочу… — она глубоко вздохнула, прикрыла глаза и, собравшись с мыслями, закончила. — Я хочу начать курс лечения! — и вновь этот взгляд, полный отчаяния вперемешку с отголосками надежды, испуга и еще чего-то, чего, Матвей не смог сразу разгадать, пока до него доходил смысл сказанного.

Она решила пройти через все это еще раз?! Как-то Аня рассказывала, как было тяжело и невыносимо больно — как физически так и морально — переходить от одного врача к другому, делать кучу сложных анализов, процедур и прочего, и с каждым разом все чаще слышать о том, что шансы ничтожно малы. С каждым таким вердиктом она все больше утверждалось в этом, все меньше оставалось сил на то, чтобы вновь и вновь ловить на себе сочувственные взгляды и слушать неутешительные прогнозы… Но тогда она была одна, а сейчас он будет рядом, он пройдет с ней через все это и разделит все тяготы и испытания. Он не сдастся! Пока будет брезжить надежда, что все это не впустую, пока будет оставаться хоть один шанс на то, что Аня сможет получить такого желанного ребенка, он горы свернет, но использует его, ничего не пожалеет!

Но даже если будет отрицательный результат, он будет рядом! Как и говорил раньше, ему достаточно ее одной, чтобы быть абсолютно счастливым!

— Ты хорошо все обдумала? — спросил он тихо, заботливо заправляя за ухо русый с рыжим отливом локон.

— Ты… ты против? — со слезами в голосе спросила она.

— Нет, — мотнул он уверенно головой и постарался вложить как можно больше твердости в свой голос. — Если ты нашла в себе силы пройти через все это ради нас, я рядом, Солнце. Я всегда буду рядом, — взял ее за руку и нежно поцеловал запястье.

— Я так тебя люблю! — прошептала она и потянулась к Матвею за поцелуем.

Он мягко притянул ее к себе и поцеловал. В этом поцелуе не было страсти или проявления желания, но он был полон любви, нежности и переворачивающих душу чувств.

— Я прямо в понедельник напишу заявление и запишусь на прием к врачу, — пообещала она, оторвавшись от его губ.

— Я не прошу так сразу резко все менять, — успокоил Матвей, проведя ладонью по щеке.

— Нет, — мотнула она головой. — Пока я не растеряла всю свою решимость.

— Тогда, может, сразу и заявление подадим? Пока ты не растеряла всю свою решимость, — с хитринкой предложил он, но в глазах была лишь безграничная нежность.

— Хорошо, — согласилась она.

— Ты потянешь сразу все? — осторожно спросил Матвей, понимая, как все будет трудно.

— Ты же будешь рядом, — скорее не вопросительно, а утвердительно произнесла она.

— Конечно! — с жаром заверил он ее.

— Тогда я справлюсь! — твердо пообещала Аня.

В гостях у мамы Матвея они провели весь вечер. Она искренне обрадовалась, услышав, что дети собрались подать заявление, и предложила помощь в любых вопросах по организации свадьбы, но при этом не навязывала себя.

Про лечение они пока никому не рассказывали, Аня попросила: чтобы потом не было неловких объяснений и обжигающего душу сочувствия, если ничего не выйдет. Да и она никому, кроме Матвея не рассказывала о своей самой большой проблеме, даже мама не знала.

А ночью они лежали в объятьях друг друга, обсуждая план действий и возможность находиться рядом во время всех этапов их приготовлений к новой жизни.

— Когда бы ты хотела свадьбу? — спросил Матвей, разглядывая их переплетенные руки.

— Наверное, осенью, — задумчиво сказала Аня, тоже завороженно наблюдая, как переплетаются их пальцы. — Я очень люблю осень. Но не дождливую и промозглую, а разноцветную, яркую, прохладную и солнечную… Думаю, середина или конец сентября вполне подойдет.

— То есть, месяц у нас есть на подготовку, — прикинул Матвей. — Жаркий предстоит нам этот месяц, — хмыкнул он и поцеловал ее ладошку.

— Это точно, расслабляться будет некогда, — улыбнулась она в ответ. — А ты? Как ты все успеешь? И тендер, и подготовка к свадьбе?..

— Не переживай, моя девочка, — успокоил он ее. — Я все смогу, все успею. На работе мне здорово помогает Костя. Конечно, есть моменты, которые будут полностью на мне, но в остальном он меня прикроет, даже с чем-то справится лучше.

— Интересно… — задумчиво протянула Аня.

Матвей не стал спрашивать, понимая, что она и сама продолжит. Она не заставила его долго ждать.

— Ты так легко признаешь, что кто-то что-то делает лучше тебя…

— Я просто объективен, — слегка пожал он плечами. — К тому же, я тебе рассказывал, что если бы не он, я вряд ли бы смог так быстро все развить. Его мозги на вес золота! — хмыкнул Матвей.

— Это здорово, когда можешь на кого-то так уверенно положиться!

— Да, — кивнул он. — Точно так же ты можешь положиться и на меня — абсолютно в любом вопросе!

— Я знаю, — он услышал улыбку в ее голосе. — Хотя мне еще только предстоит учиться такому безграничному доверию… Уж потерпи.

— А куда мне деваться? — шутливо пожаловался он.

— Ну пока мы не подали заявления, у тебя есть все шансы сбежать, — засмеялась она, но было слышно, как ее напрягал такой вариант.

Матвей выпустил ее руку и привстал на локте, стараясь поймать ее взгляд.

— Я не сбегу! Никогда! Никуда! — твердо сказал он. — Пойми уже одно: Я ВСЕ РЕШИЛ! Я с тобой! И ничто не сможет меня от тебя оторвать!

Она не отводила взгляд, и поэтому он уловил ее беспокойство, граничащее с испугом, когда она спросила.

— А если… Если ничего не выйдет? Ты мужчина, к тому же один ребенок в семье. В какой-то момент тебе захочется своего ребенка, наследника, которому оставишь все то, на что ты пашешь всю жизнь…

Он положил ей палец на губы, заставляя замолчать.

— И это мы тоже уже обсуждали! — мягко напомнил он. — Я прошу тебя только об одном — доверяй мне! Пожалуйста, уже перестань сомневаться в моих чувствах, мыслях и словах! Как бы не получилось, во что бы в итоге это все ни вылилось, я буду с тобой! Буду любить тебя!

В ответ она лишь счастливо улыбнулась и потянулась к нему с поцелуем.

Глава 31

В понедельник утром Льва Андреевича ждало на столе Анино заявление об уходе. Со вздохом сожаления он прочитал его и поставил размашистую подпись, а затем сам лично отнес в отдел кадров, чтобы не было лишних сплетен, и Аня спокойно отработала положенный двухнедельный срок. А иначе каждый ленивый и подойдет, и спросит, и совет даст, и выскажет свое мнение.

Доделывая сводку за прошедшую неделю, Аня безотчетно улыбалась. Перед работой они с Матвеем успели подать заявление во Дворце бракосочетаний, запланировав свадьбу на девятнадцатое сентября. А по приезде в офис, она сразу же набрала заявление об увольнении, распечатала, подписала и отнесла шефу.

Осталось только одно невыполненное мероприятие — записаться на прием и сходить к врачу. В обычную поликлинику она идти не собиралась, ей нужен был центр планирования семьи, но вот какому из врачей отдать предпочтение?

Вчера весь вечер она шерстила интернет, отыскивая отзывы о центре и его специалистах. Информации было не очень много, но явного негатива не наблюдалось. Все доктора упоминались примерно в одинаковом контексте, и кто-то один не выделялся.

Решив, что пока это не сильно важно, Аня настроилась на то, что если ей не понравится врач, она в любой момент может поменять его на другого. Ведь вопрос полного доверия между пациентом и доктором едва ли не самый важный в лечении! Отложив звонок в центр до обеда, Аня принялась за работу.

— Пойдем в кафе, — над ее монитором появилась голова Вадика.

Мельком взглянув на часы и прикинув, что она все успевает, Аня кивнула и взяла сумочку.

Пока спускались в лифте, умудрившись протиснуться с какими-то рабочими, они молчали, а заговорили только тогда, когда сели за столик в кафе.

Заказав кофе и банановый штрудель, Вадик глянул на девушку с неприкрытым интересом.

— Поделишься, чему так радуешься сегодня? Прямо светишься вся!

— Я увольняюсь! — радостно объявила она.

Вадик обескураженно хохотнул.

— Какая радость! — немного язвительно прокомментировал он, но глаза смеялись.

— Да! Лев Андреевич уже подписал заявление.

— Значит, успокоилась наконец-то, — хмыкнул Вадик, потирая подбородок. — Ну слава богу! Я уже хотел подговорить начальство и уволить тебя. Шучу! — поднял он руки вверх, увидев, как округлились глаза коллеги. — Молодец! Набралась смелости и плюнула на все?

— Нет, — угрюмо качнула она головой. — Тут в пятницу кое-что произошло… — и подробно описала Вадику все о вечере со взрывом на стоянке.

Позже Матвей ей рассказал все, что произошло с момента их с Костей выхода из здания и до того, как она приехала. И про охранника — тоже. Аня была в ужасе, прокручивая в голове самые ужасные варианты. И все не давала покоя мысль о том, что машина была копией авто Матвея. От этого неприятно мутило и давило где-то под грудью.

— Вот это да, — протянул пораженный Вадик. — Короче, Матвейка твой в рубашке родился! Сама прикинь: если хотели подорвать его машину, то просто здорово, что перепутали; а если хотели подорвать на самом деле ту, то в таком случае повезло, что не перепутали!

— Но если первый вариант, то… Кому это все нужно?

— Есть какие-то варианты? Матвей с тобой делился на этот счет?

— Пока иного варианта, что это все из-за участия в тендере, у него нет. Вот просто нет другой причины, — страдальчески сморщила носик Аня. — Я все же надеюсь, что произошло то, что произошло, и это не было покушением на Матвея.

— Да хоть бы, — кивнул Вадик.

Допивая кофе, он вернулся к первоначальному вопросу.

— Это, выходит, ты из-за увольнения такая счастливая с утра? Не терпится начать новую жизнь? — усмехнулся он.

— Не только, — сверкнула Аня глазами. — Мы с Матвеем подали заявление!

— Вот это дааааа, — округлил глаза Вадик. — То есть ты решила совсем круто поменять свою жизнь, прямо на все сто восемьдесят?! Молодееец!

— Вадик… Я бы хотела пригласить тебя на регистрацию и само празднование! Если бы не ты… — с искренней благодарностью она посмотрела на него. — Пока официально мы не объявляли, даже моя мама еще не в курсе, подготовка только начнется, поэтому я без пригласительного, но оно обязательно будет, — уверила она его, ускоряя от волнения свою речь.

— Я понял, понял, Анют, — смеясь, поднял он одну руку, как бы прося остановиться. — Спасибо огромное, я тронут! И обязательно приду. Помощь нужна? Где будете проводить? Сколько гостей? — в свою очередь засыпал он ее вопросами.

— Мы решили тихое торжество, человек на тридцать, не больше. Не хочу больше пышную свадьбу. А Матвей вообще согласен на что угодно, хотя сам бы просто отнес наши паспорта, а потом утащил меня в свою берлогу, — хохотнула она.

— Я все больше и больше хочу с ним познакомиться, — улыбнулся Вадик и обескуражил ее шуткой. — Не бойся, не отобью!

Аня подавилась остывшим кофе, а через секунду заливисто рассмеялась!

— Ну что, тогда поможешь мне выбрать платье, — констатировала она. — Подружек у меня не намечается, так что будешь моей подружкой невесты, — со смешком сказала она, но потом спохватилась, не обидела ли она его.

Но Вадик отреагировал абсолютно спокойно, даже поддержал ее.

— На девичник с тобой в " Метлу" пойдем, — подмигнул ей, называя клуб, где по пятницам устраивали шоу с мужским стриптизом.

— Никогда там не была! — призналась слегка смущенно Аня.

— Ну вот и надо успевать в твоей незамужней жизни, а то муж потом не отпустит.

Так дальше и вышло: Вадик действительно отлично справился с ролью друга невесты, перенял на себя некоторые хлопоты, уговорил ее шить платье на заказ и сам лично отвез к знакомому модельеру, который сшил для Ани изящное платье, очень похожее на наряд, в котором она была на том самом банкете, с которого все и началось. Ей показалось это очень символичным. Матвей точно поймет, а остальным и не зачем знать!

Вот так они и сдружились с Вадиком, который невольно стал ангелом-хранителем их новой семьи. Со временем он познакомил Аню со своим любимым мужчиной, Роберт оказался очень приятным и умным человеком, легко находящим общий язык хоть с кем, большим шутником и душой кампании!

Параллельно Аня доработала в фирме Льва Андреевича, тепло простилась со всем офисом, сраженным такой неожиданностью, и стала посещать центр планирования. Пока пришли только первые результаты анализов, но доктор велел ей успокоиться и дождаться остальных, чтобы видеть полную картину, поэтому ей оставалось только ждать.

На новую работу, как они решили вместе, она выйдет после свадьбы, а сейчас она могла посвятить всю себя приятным свадебным хлопотам.

В ее квартире стали появляться гости, чего никогда раньше не было: эти стены были самыми честными свидетелями времени ее полного одиночества, ведь квартиру она купила уже после того, как рассталась со своим бывшим женихом. И никого не пускала в свой маленький мирок. Только мама и Артем были редкими гостями, но и они не напирали, а предпочитали встречаться на их территории.

Теперь же все чаще можно было заметить, как кто-то входит или выходит из квартиры, с улыбкой и шутками, обращенными к встречающим или провожающим Ане и Матвею. Регулярно появлялся брат, когда один, когда с семьей; приходил Костя — в основном, каждый раз с новой девушкой; реже приходили мамы, они неплохо сдружились и совместно помогали детям в подготовке к свадьбе. Однажды даже пришли Вадик с Робертом, которые очень долго не соглашались, вновь и вновь находя причины для вежливого отказа. Но все-таки и они сдались! Пришли с бутылкой дорогого вина и красивым тортом, неловко замявшись на пороге под неожиданно-теплым приветствием хозяев. Матвей спокойно отнесся к дружбе его невесты с представителями особенного мира, даже с интересом пообщался с ними, дав понять, что никакой неприязни они не вызывают. Через некоторое время и они расслабились и стали шутить и смеяться, поняв, что их принимают здесь теми, кем они являются.

— Неплохие ребята, — отметил Матвей, когда за Вадиком и Робертом закрылась дверь. — По виду даже и не скажешь, что… не такие. Просто хорошие друзья или братья. Не выставляют напоказ свои отношения и чувства, не тискаются, глазками не стреляют. Абсолютно адекватные. Если бы не знал, то и не подумал бы!

— Они оба замечательные! Очень открытые и общительные! У них своя истина, без всей этой шелухи и показухи. Любовь для них самое важное в жизни. Они ее выстрадали. И знаешь, я с ними на одной волне. Они видят мир совсем иначе… Не отбрасывающим тени.

— Красиво сказано, — улыбнулся Матвей. — А мне спокойней, что с тобою рядом есть мужчина, который тебя не станет отбивать, — с хитринкой сказал он.

В ответ Аня рассмеялась.

Этот месяц вихрем промчался, едва успевая отмечать листики в календаре.

Начался учебный год, по улицам стали ходить дети разного возраста, в бантиках, галстучках, юбочках, с серьезными или счастливыми лицами, с большими разноцветными ранцами за плечами.

Днем еще стояла жара, а вот к вечеру стало становиться гораздо прохладней, но сезон дождей пока не накрыл город. Сумерки были уютными, сухими, с запахом где-то далеко сжигаемой травы, с шуршанием опавших листьев под ногами, с замирающей природой, прощающейся с каждым днем.

К свадьбе все было готово: мамы, Вадик с Робертом, Костя и сам Матвей с Аней очень легко распределили задачи и справились с ними на "отлично".

Матвей организовал ресторан с живой музыкой, Костя нашел отличную фирму по организации самого торжества, все ребята которой имели престижные премии в области фото и видео проектов, в которой так же были замечательный ведущий (самый лучший в городе, как сказал сам Костя, только никому не признался, что перекупил его у другой пары, едва уговорив за тройной гонорар!) и бригада организаторов выездных регистраций.

Свадьбу отметили за городом в очень красивом месте на высоком скалистом берегу небольшого озера. Был раскинут нежно-розовый шатер, высокие декоративные столбы которого обвивали плетистые чайные розы, чуть впереди этого шатра на небольшом подиуме стояла изящная кованая арка с такими же розами, оплетающими проход в нее.

Гостей было немного: мамы Ани и Матвея, Костя с новой пассией, Артем с женой и детьми, Вадик с Робертом, Лев Андреевич (который был чрезвычайно тронут приглашением) с супругой, крестные родители Ани, две тети Матвея и его двоюродный брат со своей второй женой и тремя своими детьми. Подруги, которых Аня долго не решалась звать, но потом все же сделала это, и сами не смогли прийти. Поэтому скромная церемония проходила в теплой обстановке самых близких и дорогих.

В день торжества стояла превосходная погода, наступило бабье лето, градусник уверенно показывал двадцать семь градусов, а ветра практически не было. Фотограф с оператором работали слаженно, не мешая друг другу и не толкая гостей. Ведущий был достаточно веселым, хотя и солидным, не опуская уровень мероприятия до обычной попойки. Наоборот, вся свадьба была очень красивой, нежной, с атмосферой легкой грусти и восторга.

На Матвее был фрак молочного оттенка, из-под ворота которого выглядывал накрахмаленный ворот белоснежной сорочки, черные брюки и блестящие начищенными носами ботинки.

Аня, отказавшись от фаты, тоже выбрала молочный цвет для свадебного платья. Как и то, которое обрывками полетело в мусорный контейнер после банкета с партнерами, оно держалось на груди, тесно облегая фигурку невесты, а подол расширялся, образуя перевернутый цветок лилии. Аня и сама была похожа на цветок — нежный и хрупкий. Держа в руках маленький букетик белых лилий, она, не отрываясь, смотрела на Матвея, до конца не веря тому, что они сейчас вдвоем стоят и произносят теплые слова в адрес друг друга, обещая любить и ценить. Голова кружилась от переполнявших эмоций, а сердце почти не билось, надолго замирая, когда она слушала любимого человека, который через несколько минут станет ее мужем!..

А вечером они сидели все вместе в ресторане. Матвей целовал ей руку, на пальце которой сверкало золотое обручальное кольцо, счастливо заглядывал в глаза и шептал разные нежности, отчего ее щеки постоянно розовели.

— Я пьян, представляешь? — шептал он, наклонившись к самому ее уху и щекоча своим жарким дыханием. — Хотя ни капли не выпил после регистрации!

На регистрации они осушили традиционный бокал шампанского, а по приезде сюда ни он,ни она к спиртному не притронулись. Ей строго запретил врач, а Матвей ее поддерживал, да и сам не хотел пить.

— Какие они красивые, — утирая слезы, которые катились и катились из глаз, прошептала мама Ани, повернувшись к Артему.

— И не говори! Систер как принцесса выглядит, — с улыбкой покачал он головой.

В какой-то момент на свадьбе он вдруг задумался, когда же она успела так вырасти? Вон какая взрослая, выходит замуж! А в голове он все еще считает ее маленькой девочкой! Даже удивлялся, как это они с Матвеем уже живут!

Артем улыбнулся своим мыслям. И так же мысленно пожелал счастья Ане — от всего сердца.

Поехать в свадебное путешествие они не смогли из-за участия в тендере, которое вышло на финишную прямую. Каждый день был напряжен и расписан до минуты. Единственное, что они себе позволили, — уехать вдвоем на три дня на базу отдыха, где они провели незабываемые часы, растворяясь в друг друге: гуляли, плавали в теплом озере, загорали, много говорили, еще больше молчали, счастливо глядя друг на друга, а по ночам предавались особому общению — через тела они разговаривали с душой другого, даря частичку себя и забирая частичку любимого…

По возвращению в город, Матвей полностью погрузился в работу. Костя едва выдержал эти дни, чтобы не тревожить друга.

Аня вновь ходила по врачам, морально отсекая от себя отчаяние — она только в самом начале пути! Через пару дней будут полностью готовы результаты обследования, и картина хотя бы прояснится. Хуже всего жить в подвешенном состоянии!

Как-то утром Матвей уехал на работу, не разбудив и дав ей выспаться. Ночью они жарко любили друг друга, а потом встретили рассвет, сидя на полу в гостиной, закутанные в плед. После созерцания живописного зрелища восходящего солнца, он отнес свою молодую жену, уже клюющую носом, в спальню и лег рядом, позволил себе поспать не больше двух часов.

Но немного проспал и собрался впопыхах. Сегодня его должны были свозить на одну из стройплощадок конкурентов, которые так же участвовали в тендере. Ему хотелось своими глазами увидеть принцип работы, прикинуть масштабы. С трудом он смог уговорить одного из хороших знакомых в строительном бизнесе показать и провести экскурсию строящегося здания.

Поэтому совсем не мудрено, что в спешке он оставил папку с документами, которые были ему необходимы сегодня на работе.

Понимая, что вернуться не успеет, со вздохом сожаления он набрал номер жены, мысленно ругая себя за то, что из-за его оплошности приходится будить…

Но Аня взяла трубку на втором гудке и ответила бодрым голосом.

— Привет, любимый муж! Почему не разбудил?

— Ты так сладко спала, — улыбнулся он и отвернулся от Кости, который сделал вид, что его тошнит. — Вот и не хотел тебя будить. А сейчас, малыш, слушай, у меня к тебе будет просьба.

— Я слушаю, — сразу убрала из голоса она всю шутливость.

— Примерно, часа через два я буду на стройке, мне надо, чтобы ты привезла туда папку, которая лежит в нашей спальне на подоконнике. Адрес я тебе сейчас скину эсэмэской. Будешь подъезжать, позвони.

— Хорошо, я поняла, пошла одеваться, — отрапортовала Аня.

— Спасибо, Солнце! — искренне поблагодарил он. — Люблю тебя!

— Люблю! — эхом повторила Аня и отключилась.

— Брррр… Эти телячьи нежности! — демонстративно передернул плечами Костя.

— Тебе надо жениться, брат, — хмыкнул Матвей, усаживаясь в кресло.

— Нет уж, хватит с нас одного сопливого романтика, — махнул друг головой. — Как ты так расклеился, что аж важные документы дома забыл?! Признавайся, ты это сделал специально, чтобы Аня к тебе приехала, и вы увиделись?!

— Не говори ерунды, — улыбнулся Матвей. — Лучше напряги мозги и расскажи мне, что ты нарыл про этот комплекс…

Аня приехала немного раньше, но машина Матвея уже стояла у проезда к растущему зданию. Рабочих не было видно, время близилось к обеду.

Она набрала номер Матвея и хмуро выслушала ответ электронной леди: " Абонент временно недоступен". Ну вот тебе раз! Она вышла из машины, прихватив папку и задрала голову вверх, прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца. Но вновь никого не заметила.

— Ау! Кто-нибудь живой есть? — громко крикнула она.

Но в ответ не раздалось ни шороха.

Вздохнув и мысленно похвалив себя за то, что догадалась одеться удобно и обуть ноги в кроссовки, она стала пробираться к стройплощадке, старательно обходя опасные места и груды строительного мусора.

Встав на бетонную платформу первого этажа, Аня внимательно осмотрела будущее здание, пытаясь уловить хоть какое-то движение. Но все тщетно. Высокие потолки, огромные дверные и оконные проемы, широкие лестницы, — это будет, видимо, очередной торговый центр. Осторожно двигаясь к лестнице, девушка опять позвала. И вновь тишина.

Аккуратно переставляя ноги, Аня поднялась на второй этаж, а потом и на третий, но так никого и не смогла обнаружить.

— Странно, — пробормотала она себе под нос. — Но ведь машина же Матвея здесь. А он тогда где?

Вытащив мобильный телефон, опять набрала его номер. Но ответ уже не удивил — телефон просто без связи.

Решив, что, возможно, сверху она лучше все разглядит, Аня медленно приблизилась к неогражденному краю. Прямо от ее ног убегала пропасть. Она окинула взглядом пространство перед постройкой, но так ничего никого не увидела.

Налетел резкий порыв ветра, и в пустое ведро, стоявшее посередине площадки, попала какая-то ветка. Ведро громко звякнуло, перевернулось и покатилось, переворачивая мятые бока.

— О, Господи! — испуганно выдохнула Аня и обернулась, однако нога неловко поскользнулась, и она едва не упала, но вовремя выровнялась и решила отойти от опасного края.

Еще раз оглянувшись на пустырь внизу, девушка вновь решила громко крикнуть. Но как только открыла рот, позади раздался голос, который вначале она и не узнала. И лишь повернувшись, похолодела от ужаса. Перед ней стоял… Алексей.

— Ну здравствуй, Анечка!..

Глава 32

Матвей торопился обратно на объект. По времени выходило, что Аня должна была вот-вот уже приехать на стройку, а его там еще нет. Или, точнее, уже нет.

Он приехал немного загодя, но не обнаружил человека, который должен был его встретить. Телефон, как назло, отказывался видеть сеть, и ему ничего не оставалось, кроме как вернуться к дороге. Но сдвинувшись с места, мужчина почуял непривычное "плавание" машины и, заглушив двигатель, вышел осмотреть свой транспорт. Как он и предполагал, колесо было спущено. От души чертыхнувшись, Матвей заблокировал двери и пешком пошел в сторону главной дороги.

Уже преодолев половину пути, он увидел заворачивающую по направлению к нему машину.

— Матвей, здравствуй! — поприветствовал его тот самый человек, который должен был его встретить, когда машина поравнялась с ним.

— Борис, приветствую, — с дежурной улыбкой ответил Матвей.

— Что с твоим зверем? — кивнул Борис на видневшуюся вдалеке его машину.

— Колесо, — поморщился тот. — Поехали, покажешь все, — велел он и сел в машину.

— Дело такое, Матвей, я очень сильно спешу, — недовольно поджал губы координатор. — Но мы сейчас с тобой смотаемся за человечком, который все тебе покажет и расскажет, но при этом промолчит о самом тебе! — улыбнулся он, поворачиваясь к пассажиру.

— Только скорее, — вздохнул Матвей. — Я бумаги дома забыл, жена должна привезти сюда их совсем скоро.

— А, да, слышал, что ты женился, мои поздравления!

— Спасибо.

— Как тебя так угораздило?! — хмыкнул Борис. — Я думал, кто-кто, а ты себя еще долго окольцевать не дашь! Чем она тебя уговорила?

— Не поверишь! Я сам уговаривал ее! — рассмеялся собеседник.

— Да ну?! Если бы не услышал это от тебя, никогда бы не поверил!

Тем временем они свернули во двор ничем не примечательной блочной пятиэтажки и подъехали к первому подъезду, где их уже ожидал какой-то тощий паренек. Едва автомобиль притормозил около него, как тот сразу сел на заднее сидение за водителем.

— Здорово, мужики! — сказал он совсем несоответствующим такому доходяге басом.

— Здорово, Петя! — посмотрел на него водитель в зеркало заднего вида. — Это Матвей. Покажешь там ему все, но только не трепись потом никому, понял? Кроме нас троих об этой поездке и встрече никому не известно. Так что, если пойдут слухи, я буду знать, откуда у них ноги растут. Усек?

Парень с каким-то вздохом кивнул, наблюдая, как за окном проплывают медленно оголяющиеся под пронизывающим осенним ветром деревья.

Что ж, Боря вполне неплохо отрабатывал свой немаленький гонорар.

На поездку ушло немного времени, но Матвей уже беспокоился. Телефон так и не хотел работать, Борис ехал уже гораздо тише, боясь проткнуть шины на острых обломках камней и строительном мусоре.

Подъезжая к стройплощадке Матвей заметил Анину машину.

— О, жена уже приехала, — улыбнулся он.

— Ох, рад бы познакомиться, — вздохнул Борис. — Но я уже опаздываю, с меня начальство шкуру спустит. Матвей, Петр к твоим услугам, но уговор ты помнишь, да? Если тендер выиграешь, берешь меня к себе!

— Я не нарушаю своих слов! — серьезно кивнул Матвей.

Борис высадил их за несколько метров до площадки, объясняя, что не сможет там развернуться между двумя машинами, поэтому последние метры Матвей и Петр преодолели пешком.

Понемногу Матвей стал задавать интересующие его подробности, выглядывая при этом стройную фигурку своей молодой жены, паренек спокойно отвечал, показывая руками в нужном направлении при объяснении деталей. Так как парковка, где они сейчас и находились, располагалась с торца здания, Матвей решил изначально посмотреть на фасад, поэтому завернул за угол в надежде встретить там и свою супругу, оказавшись на небольшом неожиданно чистом пяточке перед будущим крыльцом здания.

Повернувшись к Петру, чтобы задать только созревший вопрос, Матвей вдруг затих, услышав какой-то неясный шум. Подумав, что это Аня там ищет его, он громко позвал:

— Аня!

Но в ответ была тишина. Казалось, сам воздух будто замер, как и Матвей, напряженно прислушиваясь к происходящему вокруг.

И тут раздался пронзительный крик откуда-то сверху. Матвей резко запрокинул голову, чтобы разглядеть, но сердце уже холодело от ужаса: на самом краю площадки третьего этажа виднелась Анина фигура, почти висевшая в воздухе.

В первую долю секунды мужчине показалось, что она сама как-то неловко подошла к опасному краю и сейчас балансирует, чтобы удержать равновесие. Но почти сразу же он увидел, что мужская рука держит ее за тонкую осеннюю курточку. Изогнувшись, он старался рассмотреть этого смертника, но внутри все замерло от страха за любимого человека.

Поначалу он не признал Алексея: в этом исхудавшем, обросшем лице с затравленным взглядом не было прежнего лоска и былой надменности; сейчас там плескались, захлестывая друг друга, ярость и отчаяние. Несмотря на расстояние между ними, одного взгляда Алексея стало достаточно, чтобы Матвей все рассмотрел и сделал свои выводы: он на грани. Только вот почему? Неужели ждал столько месяцев, чтобы отомстить за то, в чем виноват сам? И как же его спина? Говорили, что он очень плох, не ходит… Выходит, давили на жалость, чтобы Аня не подала тогда на него заявление в полицию и тем самым не очернила репутацию фирмы.

Но что он тут делает и как их нашел? Дядя постарался? Помог найти Аню, пока она работала еще у Льва, а потом просто следил? И что ему нужно?

— Алексей, спокойно! — как можно тверже громко сказал Матвей, хотя внутри все обрывалось от напряжения. — Отойди от края и отпусти Аню.

— Не дождешься! Можешь прощаться со своей девкой! Живой она точно отсюда не выйдет. Впрочем, как и ты! — выкрикнул Алексей и, неожиданно выхватив из кармана пистолет, сделал выстрел в сторону Матвея, не прицеливаясь.

Аня вскрикнула и отшатнулась от громкого звука и неожиданности — и чуть не свалилась с края площадки, машинально схватившись за Алексея.

Матвей резко нырнул под плиту второго этажа. Дело дрянь! Похоже, у Алексея проблемы с головой!

Как ему вызволить Аню?..

Неожиданно его взгляд уперся в дрожащую спину Пети, скукожившегося за одной из ближайших колонн. Вот его шанс! Еще бы этот самый шанс так не трясся, хороня одним своим видом все чаяния Матвея. Но попытаться стоило.

Матвей присел на корточки и в звенящей тишине сделал знак пареньку, привлекая его внимание. Но тот отчаянно зажмурился, видимо, уже распрощавшись с жизнью. Тогда Анин муж подобрал с пола какой-то маленький камушек бросил его в спину Пети. Тот моментально поднял на Матвея перепуганные глаза.

Жестами Матвей показал ему, что надо бежать в сторону дороги и оттуда позвонить в полицию, но паренек отчаянно тряс головой, не соглашаясь на это. А позволить себе уйти, когда Аня там, в лапах этого чудовища, Матвей ни за что не мог!

Пару раз медленно вздохнув и выдохнув, Матвей осмотрелся, пытаясь найти лестницу: как-то же Аня попала на третий этаж! Обзор лестницы закрывала та самая колонна, за которой дрожал Петр. Тихо поднявшись и стараясь ступать бесшумно, мужчина двинулся к первым ступенькам, пытаясь расслышать, что творится на третьем этаже. Сердце почти не билось, а внутри все холодело, но он запретил себе думать о плохом. Его маленькая девочка и так уже настрадалась, за что ей еще эти испытания?

Дурацкая мысль не давала покоя: почему уехал Борис? Не довез их, высадив за несколько метров, едва не сорвал все в последнюю минуту, но предложил вместо себя какое-то недоразумение… Как-то все складывалась в пользу того, что Борис обо всем знал. Или принимал какое-то участие. Когда они отсюда выберутся, он из-под земли этого поганца достанет!..

А тем временем он осторожно поднимался вверх по ступенькам, даже не понимая, что он будет делать, когда доберется до Алексея с Аней. У Алексея есть преимущество — лестница в его поле зрения, а другого варианта появиться на этаже нет. Поэтому он и будет поджидать его у лестницы и первым заметит приближение Матвея.

Как уговорить его отпустить Аню? Как спасти ее?

И зачем он только попросил привезти ему эти чертовы бумаги?!

Однако ему пришлось отгородиться от самобичевания, так как сейчас в нем не было никакого толка.

А может, попросить Петра отвлечь Алексея, когда он подберется совсем близко к площадке третьего этажа? Подставляться он его, конечно, попросить не может (хотя какой, к чертям, "не может"?! Особенно, когда на кону Анина жизнь?!), но хотя бы пошуметь или как-то обозначиться — вполне. Судя по всему, Алексей не успел его заметить.

Матвей обернулся, чтобы позвать Петра, но увидел только одиноко обвеваемую ветром серую колонну. Выждал подходящее время и сбежал! Ну что ж, инстинкт самосохранения у этого парня работает! Вздохнув, мужчина как можно тише преодолел последние пролеты.

Раздумывая, как быть, он беспомощно оглядывался, соображая, чем может помочь себе. И тут услышал голос Ани.

— Алексей, зачем тебе все это? Ты понимаешь, что так просто ты уже не отделаешься? Чего ты хочешь? Денег? Это же не проблема, отпусти Матвея, и он привезет тебе любую сумму.

— Нет, я смотрю, ты меня совсем за лоха держишь?! — чуть ли не визжал Алексей. — Из-за тебя я лишился всего! Меня вышвырнули с работы, подарив напоследок волчий билет. А ты живешь припеваючи! Шикарная тачка, дорогие шмотки, справедливо?!

Надо отдать должное Аниной выдержке: она ни словом не обмолвилась о том, что именно он-то и виноват во всех этих последствиях, — не стала злить его еще больше, чтобы тот окончательно не слетел с катушек.

— Ну раз проблема в этом, все же можно решить, — спокойно продолжала она. — С работой помочь ведь Матвей может, и деньги — все легко исправить!

— До тебя еще не дошло, наивная дура, что придя сюда, я понимал, что обратной мне уже нет дороги?! Я пойду до конца!

— Но зачем?

— Затем, что ты испортила мне всю жизнь! От меня отказалась семья, работы нет, жизнь — дерьмо, — по звуку было слышно, что он сплюнул.

— Но…

— Заткнись! — грубо оборвал ее Алексей. — Я прикончу вас обоих. Правда, думал, что разобраться нужно будет только с тобой. То, что твой любовничек жив, стало для меня неприятным сюрпризом! Я же слышал взрыв!

От последних слов у Матвея все похолодело: значит, все же это было покушением на него! А раз так, то дело плохо: теперь Алексей точно пойдет до конца!

— Выходит, это ты взорвал машину Матвея, — упавшим голосом сказала Аня, она тоже пришла к тому же выводу.

— Конечно, — с какой-то извращенной гордостью ответил ей этот маньяк.

— А охранник?

— Я думал, он всего лишь напьется и вырубится, дал ему бутылку с водкой и снотворным. Кто знал, что старикан коньки отбросит? Но так даже и лучше, теперь он никому не сможет рассказать, кто дал ему пойло.

— Алексей, может, все-таки договоримся? — как можно спокойнее сказала Аня. От того, что она услышала, к горлу подкатывала тошнота.

— Я сказал, что нет! И куда же запропастился твой хахаль? Пойдем-ка посмотрим, — и Алексей дернул Аню к краю, больно ткнув в ребра пистолетом. — Как удачно, что здесь сегодня никого нет! Прямо идеально! Я все ждал, когда мне подвернется случай разделаться с тобой, и мое терпение было вознаграждено!

Видимо, понимание того, что все будет именно по его сценарию, и ни Матвей, ни Аня живыми отсюда не выберутся, развязало напрочь ему язык, и он с гордостью рассказывал обо всем, что он проделывал, чтобы добраться до них.

Понимая, что другого шанса у него может и не быть, Матвей выглянул из пролета вверх, Алексей как раз рассматривал площадку внизу и стоял спиной к нему. Почти бесшумно поднявшись на этаж, Анин муж быстро спрятался за широкой колонной. В голове лихорадочно билась мысль: надо спасать Аню!

Видимо, услышав его, Алексей резко обернулся, но не заметил Матвея.

— Сбежать он не мог, — вслух начал рассуждать убийца. — А это значит, что поднимется по лестнице, пойдем-ка встретим его, — потащил он упирающуюся Аню. — Хочу посмотреть на его лицо, когда я на его глазах прикончу его шлюшку.

Аня похолодела, боже, как помочь Матвею? Пусть Алексей лучше расправится с ней, а Матвею удастся уйти, когда он поймет, что ей не помочь! Только бы он выбрался! Ее судьба уже решена, но у ее мужа еще есть шанс остаться живым!

Извернувшись, Аня со всей силы наступила на ногу Алексея и укусила за руку. Воспользовавшись заминкой, пока он ее отпустил и громко ругался, она рванула изо всех сил в сторону лестницы, но убийца уже бежал за ней, в спину донеслись звуки выстрелов.

И тут неожиданно из своего укрытия выскочил ее муж, загородив ее собой и бросившись на Алексея. Между ними завязалась борьба. В какой-то момент Матвею удалось выбить оружие из рук негодяя, но это была самая большая удача. Алексей изо всех сил бил Матвея, понимая, что от этого зависит его жизнь. Страх придавал ему сил.

Впрочем, как и Матвею: осознание того, что от этой схватки зависят их с Аней жизни, он вкладывал всю мощь в каждый свой удар.

Аня хотела подбежать и схватить пистолет, понимая, что убить и даже выстрелить она, скорее всего не сможет. Но Алексей ведь этого не знает! Может, есть шанс, что она хотя бы отвлечет на себя внимание, чем поможет мужу.

Но мужчины постоянно были рядом с пистолетом, извивались на расстоянии вытянутой руки от него, не давая ей возможности приблизиться.

В отчаянии Аня осматривалась вокруг, может, есть что-то, что поможет ей. Неподалеку он увидела исковерканный огрызок трубы и кинулась к нему. Он был очень тяжелым, но страх за любимого придавал ей сил. Она даже плакать себе не позволяла! Схватилась за грязный металл и бросилась к дерущимся. Подловив момент, она замахнулась и резко опустила трубу на голову Алексея. Тот, изумленно вскрикнув, обмяк и повалился на Матвея, моментально отключившись.

Вокруг повисла тишина, прерываемая только шумным надрывным дыханием Матвея. Напрягшись, он скинул с себя Алексея и с трудом встал. Весь избитый, в рваной окровавленной одежде, слабо держась за сломанные ребра, он нагнулся и взял пистолет. Хромая, подошел к впавшей в ступор Ане, которая с ужасом рассматривала распластавшееся на полу тело.

— Я убила его? — свистящим шепотом испуганно спросила она, не отрывая взгляд от Алексея.

— Скорее, просто вырубила, — хрипло ответил Матвей. — Пошли, — потянул он себя за локоть. — Надо выбираться отсюда. Спускайся и вызови полицию, я посторожу.

— Нет, — с паникой в голосе выкрикнула Аня, во все глаза глядя теперь на мужа. — Я не оставлю тебя с ним!

— Солнце, он совсем скоро очнется, у нас не так мало времени! Мой телефон сломан. Твой где?

— Где-то здесь, — ответила она, оглядываясь вокруг.

Заметив аппарат недалеко от пустого оконного проема, она бегом припустила к нему. Но телефон не включался, грустно поблескивая разбитым вдребезги экраном.

— Черт! — выругался Матвей, увидев это. — Тебе надо добраться до дороги! Останови первую же машину и попроси позвонить.

— Нет, — затрясла она головой, предательские слезы брызнули из глаз.

— Аня, пистолет у меня! Со мной ничего не случится! — пытался уговорить он ее. — Тебе ехать тут минуты три, не больше. Давай же! — повысил он голос и добавил твердо, глядя прямо ей в глаза. — Малыш, от этого зависит наша жизнь, понимаешь?

Аня, с трудом глотая слезы, подбежала к нему и осторожно поцеловала в разбитые губы, боясь обнять и задеть избитое тело, чтобы не сделать больно.

— Я люблю тебя, — шепнула отчаянно она и припустила вниз по лестнице.

Когда она преодолела уже два пролета, послышался наверху шум борьбы и крики — Алексей очнулся. Замявшись на секунду, бежать дальше или вернуться, она приняла решение повернуть обратно, ее присутствие было необходимо здесь.

Поднявшись на третий этаж, Аня увидела, как Алексей бьет Матвея по сломанным ребрам, а тот, покачнувшись, почти упал, задыхаясь от боли.

— Матвей! — в ужасе крикнула она, но это было огромной глупостью: ее муж обернулся на нее, и в этот момент Алексей, улучив момент, ногой ударил его под живот.

Матвей сложился пополам, хватая ртом воздух, а противник бросился на него, добивая жесткими ударами. Мужчины упали на пол и покатились, колотя друг друга в смертельной схватке.

И тут раздался выстрел.

Мир замер вокруг.

Сердце Ани перестало биться, когда она увидела, что Алексей откидывает бездыханное тело ее супруга и, шатаясь, встает, держа в руках пистолет.

— НЕТ!!! — голосом, полным боли и страдания, крикнула она громко и хотела уже подбежать к Матвею, но Алексей приказал не двигаться.

— Повернись ко мне спиной! — велел он после этого.

Поняв, что это конец, она в последний раз посмотрела на своего мужа и обреченно повернулась, чувствуя, как расползается в груди окровавленной дырой сердце и понимая, что этим выстрелом Алексей убил их обоих: душа ее уже умерла, осталось только покончить с телом.

— Вот мы и остались одни, — почти ласково пропел убийца. — А теперь…

Что будет "теперь" осталось неясным, так как снаружи послышался звук сирен.

— Что за черт?! — недоуменно и зло воскликнул Алексей и обернулся на пустырь, куда уже въезжали полицейские машины.

Аня тоже обернулась, не веря в происходящее, и заметила, что Алексей отвлекся. Решив, что терять ей уже нечего, она и так уже не жилец, собрав всю волю в кулак, она кинулась на Алексея, легко выбив пистолет из рук не ожидающего такого поворота убийцы.

Но уже через секунду он схватил ее за шею и со всего маху повалил на бетонный пол.

— Ты думаешь, я не смогу тебя прикончить без этой чертовой пушки? Да я тебя голыми руками удавлю, — прохрипел он, наклонившись близко к ее лицу.

Перед глазами Ани от удара головой поплыли разноцветные круги, горло жгло от нехватки воздуха, она хрипела и сопротивлялась изо всех сил, но мужчина был сильнее. Всхлипнув, она из последних сил рывком подняла ноги. Потеряв опору, Алексей кубарем перелетел через нее, оказавшись на краю лестничного пролета.

Понимая, что больше возможности ей не представится, Аня извернулась и, уже теряя сознание, толкнула ногами не успевшего встать Алексея.

Последнее, что она увидела перед тем, как погрузилась во тьму, это был Алексей, безуспешно хватающий воздух, уже сорвавшийся с края…

Она медленно приходила в себя. Сознание под тяжестью страдающего от боли в каждой мышце тела предательски ускользало.

Первой мыслью было: " Как же много света"!" Даже сквозь прикрытые веки он резал по глазам.

Аня хотела пошевелить рукой, чтобы хоть как-то почувствовать себя в окружающем пространстве, но это слабое движение отозвалось искрами обжигающей боли, от которой Аня громко застонала. Хотя на самом деле издала лишь слабый звук.

— Анечка, дочка, — услышала она рядом полный слез голос матери и не смогла не ответить на этот призыв, с трудом открывая глаза.

Только на третий раз ей удалось это сделать и она, часто моргая пыталась сфокусировать зрение на склоненной над ней фигурой матери. Наконец Аня ее смогла разглядеть: уставшее осунувшееся лицо, огромные темные круги под наполненными слезами глазами.

— Мама… — прохрипела она.

Голоса не было, вместо него из горла вырывался только ужасный скрежещущий звук.

— Все хорошо, — заплакала мать. — Ты в больнице. Все хорошо, — еще громче зарыдала она, теперь уже от облечения. — Артем! — громко крикнула, подняв голову и посмотрев куда-то в сторону.

Медленно Аня повернулась в том же направлении. Через пару секунд в дверном проеме появился запыхавшийся испуганный брат. Глазами, полными ужаса, он окинул палату, родительницу и, наконец, посмотрел на Аню. В то же мгновение испуг сменился на глубокий вздох облегчения, Артем даже глаза прикрыл, когда громко выдохнул.

— Слава богу! Сестренка! — он быстрым шагом приблизился к ее кровати. — Господи, ну и перепугала ты всех! Наконец-то пришла в себя!

Внезапно на Аню нахлынули воспоминания, и она зашлась в горьких рыданиях. Матвей! Он погиб, ее любимого мужа больше нет! Зачем, ну зачем она осталась жива, когда она жить без него не хотела?!

— Аня, дочка, успокойся, — рыдая с ней в унисон, молила мама. — Перестань, прошу тебя, пожалуйста!

Но дочь будто ее не слышала. Голова ее металась по подушке, она ревела раненным зверем.

— Артем, позови врача! — велела мама, а сама наклонилась к дочери, обняла ее голову, баюкая как в детстве и прося успокоиться.

Брат кинулся за врачом. Тот, быстро оценив ситуацию, тут же подскочил к девушке, велев Артему держать ее руку, и поставил ей укол в предплечье.

Моментально на Аню навалились усталость и безразличие к окружающему миру, и она отключилась.

Второй раз она проснулась только на следующий день, безрадостно посмотрев на мир вокруг. В голове не было ни одной мысли, только звенящая пустота. Такая же, как и в душе.

У ее кровати уже дежурил брат.

— Привет истеричкам! — попытался разрядить он обстановку, но тут же извинился. — Прости, это от нервов. Ты уже пятый день здесь. Приходила периодически в себя, но была почти в бессознанке, не узнавала никого и практически моментально отключалась. Врачи говорят, это нормально при таких обстоятельствах, — он немного помолчал, ожидая, что сестра хоть что-то ответит, но так и не дождался и продолжил. — Ты, можно сказать, легко отделалась: у тебя сотрясение, огромная шишка и рана на голове, зашивали, сказали, небольшой шрам останется. А остальное, в основном, ушибы, ссадины, порезы. Они скоро заживут, и ты будешь как новенькая.

Аня молча смотрела в окно, ей было неинтересно.

— Я отпустил маму, чтобы она хоть немного поспала, — вновь заговорил Артем, тяжело вздохнув. — Она все дни от тебя не отходила. Мы все дежурили. Даже Алина была с тобой. Теть Свете тоже пришлось нелегко, — упомянул он маму Матвея. — Разрывалась между вами, она вообще все эти дни из больницы не выходила, то у тебя, то у Матвея дежурила. Я предлагал помочь, но…

Внезапное упоминание мужа вырвало Аню из зыбкого состояния, и она посмотрела прямо в глаза брата, моля бога, чтобы не ошиблась.

— Матвей жив? — свистящим шепотом спросила она, чувствуя, как в горле становится огромный ком.

— Ну конечно, — недоуменно посмотрел на нее Артем. И внезапная догадка отразилась на его лице. — Ты думала, что он погиб? — и дождался ее кивка. — Нет, — горячо помотал брат головой и даже подошел ближе к кровати, глядя, как глаза сестры наполняются слезами, а взгляд возвращается к жизни. — Он жив! Потрепан, конечно, изрядно, но уже гораздо лучше. Его сегодня перевели в общую палату из реанимации, но он под сильнейшими препаратами, все время спит. Ранение в живот, пуля застряла в каком-то сосуде, это и спасло. Врачи говорят, было бы хуже, если бы прошла навылет, там было бы без вариантов. Его почти четырнадцать часов оперировали! Но он у тебя герой! Выкарабкался…

— Я хочу его увидеть, — перебила его Аня, пытаясь откинуть край простыни и стараясь сесть..

— Эй-эй, нельзя, — бросился к ней брат, пытаясь уложить ее обратно на подушку. — С ума сошла! В тебе еще самой сил меньше, чем у котенка, и врачи строго запретили тебе подниматься!

— Ты меня не слышишь? — громче прохрипела сестра. — МНЕ! НАДО! ЕГО! УВИДЕТЬ!!! Я все равно пойду туда, Тем! Поползу, если не смогу идти!

Брат посмотрел на нее, понимая, что она не отступит! Даже мелькнула мысли позвать доктора, чтобы вкатил ей успокоительного, дабы она отключилась. Но подобного ему сестра никогда не простит!

— Пожалуйста, Тем, помоги мне, — с мольбой посмотрела на него Аня, из глаз которой непрестанно катились слезы. — Я ведь думала, что его больше нет, — рыдая, призналась она. — Мне жить не хотелось! И я до сих пор с трудом верю тебе. Вдруг, ты просто говоришь это, чтобы я пришла в себя…

— Ну что за бред?.. — вздохнул Артем, в растерянности проведя рукой по волосам.

— Я бы на твоем месте чего бы только не наговорила, лишь бы ты начал реагировать, — призналась она.

Брат молча думал несколько секунд.

— Ладно, — сдаваясь, сказал он. — Только погоди, я кое-что придумал. Обещаешь, что не уйдешь никуда и дождешься меня? — строго посмотрел он ей в глаза.

— Обещаю, — кивнула благодарно Аня.

— Я сейчас, — сказал брат и вышел из палаты.

Вернулся он скоро, толкая перед собой инвалидное кресло. Вначале Аня хотела возмутиться, но потом признала правоту выбора брата. Да и ей было все равно, хоть лежа на каталке, лишь бы к Матвею!

Медленно садясь на кровати, отгоняя от себя навалившуюся слабость и подступающую дурноту, она аккуратно встала, не чувствуя сил в мелко дрожащих слабых ногах.

Брат помог ей перебраться на кресло и повез ее по больничному коридору. Сделав несколько поворотов, он привез ее к палате Матвея и открыл дверь. Осторожно толкая перед собой кресло, Артем подкатил его прямо к кровати Матвея.

Аня посмотрела на него — и сердце сжалось: это одновременно был и он, и не он. Сильно похудевший, поросший длинной щетиной, со всклокоченными волосами, с глубокими тенями под впалыми глазами, — он мало походил на прежнего Матвея. От обеих рук прозрачными змеями извивались трубки капельниц, а дыхание было медленным, вырываясь натужным хрипом из-под туго забинтованного тела.

Закрыв глаза, Аня заплакала. Слава богу, он жив! Боже, спасибо тебе за это! Она бы не смогла жить без него! Теперь она рядом и будет ухаживать за ним, чтобы он скорее поправился, а он обязательно поправится, иначе и быть не может! Он стал для нее всем: ее воздухом, ее мечтами, ее жизнью, ее Вселенной! Она отняла руки от лица, потянулась к нему и нежно провела рукой по заросшей жесткой щетиной щеке.

— Я рядом, Матвей, я здесь! — прошептала она, глотая слезы. — Я люблю тебя, мой родной, возвращайся ко мне скорее!

Она провела в больнице еще неделю, каждый день ненадолго, но сбегая к мужу. Через день после ее первого визита он очнулся, когда она была в палате и тихо разговаривала с ним. Голос понемногу возвращался, но ей еще было больно говорить.

Под звук ее голоса он очень медленно открыл глаза. И снова их закрыл. Аня замерла, даже дыхание затаила, наблюдая за тем, как подрагивают его веки.

— Еще, — проскрипел он. — Говори.

И Аня, радостно и облегченно вздохнув, пытаясь справиться со слезами, начала с ним тихо разговаривать. Она говорила, как любит его, как скучала по нему, как он ей дорог — дороже жизни.

Следующая попытка открыть глаза увенчалась успехом и он, щурясь от яркого солнца, посмотрел на нее долгим взглядом.

— Я люблю тебя, — сказал он и вновь заснул.

После этого случая Аня практически перебралась в его палату, уходя только на уколы и смену повязки на голове. Она дежурила рядом, пока он спал, подменяя маму Матвея. Теперь и ее мама помогала приглядывать за ним.

Понемногу промежутки бодрствования Матвея увеличивались, но он все еще был на сильных медикаментах, порой проваливаясь в забытье на полуслове.

После выписки Аня пару дней побыла дома, стараясь поскорее вернуть силу своему телу и поддавшись строгим уговорам — приказам мужа. Но не выдержала и на третий день заявилась к нему. И хотя он строжился и даже ругался на нее, по глазам было видно, как рад ее приходу!

Через пару недель выписали и его, запретив выходить из дома и наказав строго соблюдать постельный режим.

Еще через месяц он уже передвигался по квартире с помощью костыля и работал из дома, переложив большинство обязанностей на Костю.

Будто в награду за все произошедшее, их фирма с легкостью обошла соперников и выиграла тендер, но Матвей лишь спокойно улыбнулся, услышав эту новость. Теперь его приоритеты были расставлены совсем иначе: на первом месте была Аня. Он с легкостью назначил Костю исполнительным директором, объяснив обалдевшему другу, что помогать будет, но все лавры будет собирать он, новый руководитель их фирмы. На вопрос друга, чем же он планирует заниматься в свободное время, Матвей со счастливой улыбкой ответил, что будет ЖИТЬ! Взял отпуск, который накопился у него за все предыдущие годы и наслаждался тихим семейным счастьем. Но, надо отдать должное, на любой Костин призыв о помощи, бросался в офис, не медля, и помогал в сложных ситуациях. Он не планировал полностью отходить от дел, но хотел почувствовать иную жизнь, не заполненную ежедневными совещаниями, конкурсами, гонками и закупками.

Через пару месяцев после всех событий, Аня возобновила походы в центр планирования. Но хороших новостей было немного: шансов зачать ребенка самой у нее почти не было, однако выносить и родить — под пристальным наблюдением врачей — было возможно. Врачи предложили ей пройти курс интенсивного лечения и перебрать все варианты, если она нашла бы в себе на это силы и желание.

Силы у нее были, а желание было настолько огромным, что она предложила врачам начать завтра же первый курс лечения. Но доктор с легким смешком намекнул, что он не бог и не силах моментально переделать ее женский цикл, поэтому лечение откладывалось на пару недель.

Матвей ходил с ней на каждый прием, вникал во все, что рассказывал и объяснял врач, порой задавая вопросы, от которых у его жены смущенно горели щеки: сама бы она не решилась озвучить некоторые из них. Но даже в вопросах беременности Матвей был дотошным, как в любом деле, за которое брался. Он перечитал кучу литературы, вникая в лечение и много консультируясь с доктором.

Пока Матвей еще был в больнице, в полиции завели дело по произошедшему, но благодаря адвокату, Эдуарду Алексеевичу, процесс был быстро завершен. Алексей погиб, поэтому заслуженное наказание понести было некому. С помощью рассказов адвоката заполнились некоторые пробелы в этой истории, он еще раз доказал, что не зря получает немалые деньги. Полицию вызвал Петр; преодолев свой страх, он незамеченным выбежал из здания и позвонил в ближайшее отделение. Борис же оказался ни в чем не виноват, так сложились обстоятельства, что в тот день он действительно не смог присутствовать на осмотре новостройки, но подсуетился и нашел Петра. Теперь они оба числились в штате фирмы Матвея на неплохих должностях. Дядя Алексея был просто в ужасе, когда узнал обо всем; он единственный изо всей семьи приехал забирать тело племянника, чтобы похоронить в родном городе.

Понемногу жизнь вернулась в привычное русло. Аня с Матвеем переехали в его квартиру, свою она выставила на продажу: в их планах было продать обе квартиры и купить домик в пригороде, подальше от суетливого центра. На работу к Матвею Аня так и не устроилась, зато — неожиданно для всех — открыла небольшую фирму, занимающуюся разработкой сайтов различного профиля. Матвей, конечно, долго ворчал, но сдавшись, стал ей помогать с оформлением и подбором сотрудников. Первым пришел Вадик, и Аня с радостью приняла его в штат. В свою очередь он поддерживал ее и даже нашел пару отличных специалистов.

Как-то ночью Аня с Матвеем лежали в их постели и разговаривали о том, как сильно изменилась их жизнь немногим больше чем за полгода. Просто невероятно!

— Кто бы мог подумать, что сломанный кран в гостиничном номере до такого доведет?! — тихо рассмеялась Аня.

— Да уж. Что и говорить о желании уехать подальше от рынка женихов и в чужом городе влюбиться в свою же одноклассницу! — вторил ей Матвей.

— А что бы было, если бы всего этого не произошло?..

— Ну… — задумчиво протянул Матвей. — У меня не было бы пулевого ранения в живот, трех сломанных ребер, вывиха ключицы, трещины в челюсти, — шутливым тоном начал перечислять он, а ее сердце сжималось на каждое его слово. — А еще я бы так и работал в фирме, которую поднял едва ли не с нуля, до сих пор отбивался бы от мамы… Но при этом всем я не был бы так счастлив, как сейчас с тобой, Солнце!

Аня растроганно шмыгнула носом.

— Я так тебя люблю! — прошептала она.

— А покажешь, как? — игриво поинтересовался он, наклонившись к ее лицу.

— Только аккуратно! — напомнила она. — Доктор велел…

— Доктора здесь нет, — перебил ее Матвей. — И я чувствую себя превосходно! Ну иди же ко мне, моя девочка, — ласково позвал он и страстно поцеловал…