Истории, написанные при свече [Людмила Вячеславовна Федорова] (fb2) читать постранично, страница - 146

близким людям: матери, жене Роксане, Птоломею и Гефестиону с Лейлой с криком стал рассказывать случившееся:

– Ну, вот и как это называется?! А если бы я не уронил кубок?! Меня бы отравили!!! Кто это мог сделать и как мне себя вести после этого?! Я стараюсь для подданных, а мне отплачивают такой неблагодарностью!!!

– Александр, брат, успокойся, мы все на твоей стороне, разберёмся с подлецом, который задумал покушение, только давай без скоропалительных решений… – произнёс Гефестион, а Птоломей взял кубок, внимательно осмотрел и изрёк:

– Александр, тебя действительно хотели отравить, причём так, чтобы ты успел помучиться, прежде чем отойти к богам: тут дурман-трава. Так разбираться в ядовитых растениях в Македонии могут только два мудреца: я и Каллисфен, племянник самого Аристотеля, его ученики прислуживают тебе, они и могли насыпать по приказу своего учителя тебе этой жуткой травы, больше не на кого думать…

– Каллисфен и его ученики? Дурман-трава? – неприятно удивился Александр, – Но что могло не понравиться мудрецу до такой степени, чтобы так изощрённо и жестоко убить меня? Я из македонян, не считая пары наглых воевод, ни с кем не конфликтовал…

– Может, то, что ты дружишь с греком, женился на индуске, и одеваешься и ведёшь себя с персидской роскошью и греческой гордостью, но только не как предыдущие македонские цари? – высказал мысль Птоломей, добавив, – Но ты знай: я обещал быть на вашей с Гефестионом стороне, я это обещание выполняю…

Александр начал расследование, но длилось оно не долго: двое молодых слуг, учеников Каллисфена, сознались.

– Ну, и что мне с вами делать? Казнить? Не хочу, во-первых, вы совсем молоды, мне жалко вас губить, во-вторых, меня же обвинят в жестокости и деспотизме, хотя насыпать человеку дурман-травы – более чем жестоко! – со слезами на глазах изрёк Александр.

Юноши стояли с пристыженным видом, один из них решился обратиться к Александру:

– О, великий царь, нам учитель внушал, что вы – жестоки и безнравственны, и мы думали, что делаем добро, но поняв сегодня, что учитель нас обманул, и у вас милосердная душа, мы просим прощения, раскаиваемся и умоляем выбрать нам не позорное наказание…

– Ладно, за раскаяние прощаю, вы помилованы, ступайте… – ответил Александр, юноши с радостными лицами поспешили выскочить, а близкие Александра, в первую очередь, конечно, Гефестион, поспешили выразить поддержку царю…

Но Каллисфена пришлось посадить в темницу, Александр тяжело пережил это время, неприятные сплетни о себе, но Гефестион, Роксана, Олимпиада, все близкие были рядом, да и государственные дела не стояли на месте: удержать такую империю оказалось сложней, чем завоевать…

В тот день был торжественный пир, Гефестион, как всегда, был рядом с названным братом, македоняне отмечали национальный праздник…

Вдруг кто-то из славных полководцев Александра крикнул молодому царю:

– Александр, ты великий царь и полководец, завоевавший почти всю Азию, создавший империю, тебя считают сыном Зевса и Ра, скажи, ты хоть чего-нибудь боишься?

Александр встал, лучезарно улыбнулся с нежной теплотой в голосе ответил:

– Я боюсь только одного: пережить хоть на один день своего названного брата Гефестиона!

Гефестион встал и улыбнулся так же лучисто Александру…

Через несколько дней случилось горе: Гефестион слёг с тяжёлой болезнью. Молодого мужчину невозможно было узнать: бледный, в холодном поту, горячий, как костёр, самый близкий человек Александра уже три дня лежал в бреду, почти не приходя в сознание…

У Александра от паники дрожали руки, он гонял лекарей и сам крутился вокруг названного брата, как юла. Наконец, Гефестиона осмотрел Птоломей, подошёл к Александру и со скорбью сообщил:

– Прости, Александр, но я не знаю, что это за болезнь, и как её лечить, тебе придётся смириться, что Гефестион скоро отойдёт к богам…

– Нет! Нет! Птоломей, дайте мне надежду, скажите, что он выздоровеет! – с паникой стал просить не своим голосом Александр.

– Прости, Александр, но я не хочу тебе лгать, давать ложную надежду… – со слезами ответил Птоломей и удалился.

Александр же зарыдал, сел рядом с Гефестионом и слегка коснулся губами его руки…

Спустя неделю названные братья скончались. Птоломей, Роксана, Олимпиада – все близкие скорбели. Птоломей же соединил их руки и тихо сказал:

– Пусть их несут в усыпальницу царей именно так: они прошли всю жизнь, как братья, так пусть же и перед богами они предстанут вместе, пусть им там будет отрадно…