Я - первый [Дана Берег] (fb2) читать онлайн

Я — первый Дана Берег

1

— Эли, мы с Джеком поздравляем тебя с Днем Рождения, прими самые лучшие пожелания от нашей семьи. Мы безумно рады, что ты у нас появилась, любим тебя…как дочь. Спасибо тебе за всё что ты делаешь, ты большая умница. Уверена ты многого достигнешь, мы всегда готовы тебя поддержать, и надеюсь скоро мне всё-таки удастся понянчиться с внуком или внучкой. — Элизабет подмигнула мне, кинула взгляд на сына и вытерев пальцем нахлынувшую слезу нежно обняла меня покачивая в тёплых объятьях.

Это было очень трогательно, и у меня самой еле получилось сдержаться, что бы не разрыдаться от услышанного, от слов матери моего парня.

— А теперь подарок… — Артур встал из-за стола и скрылся за дверью гостиной, но уже через минуту вернулся с увесистой коробкой на которой красовался розовый бант.

— Я знаю как ты их хотела…открывай! — пронзительно сказал парень, поставив коробку на журнальный столик, судя по его лицу он был тоже заинтригован.

Хм…коробка в коробке в коробке еще одна и так десять раз? Подумала я, но реальность твердила о другом: вряд ли он засунул маленькое кольцо в коробку, по размеру похожую на обувную. Открываю. Ну конечно. Босоножки от Jimmy Choo.

— Какие красивые, это же именно те…с жемчужинками, спасибо любимый! — обхватываю его шею и целую в губы.

Незачем выдавать свое разочарование всем присутствующим, тем более я и правда о них давно мечтала, они были мне не по карману, но я уже несколько месяцев откладывала деньги в надежде купить их. Ведь помимо классического короткого черного платья, у девушки обязательно должна быть хотя бы одна пара дорогой дизайнерской обуви.

Ужин прошёл лучше, чем я ожидала, наши с Артуром родители были знакомы и раньше, но сегодня они впервые сидели за одним столом, и если я правильно поняла, Джек с моим отцом на следующих выходных идут смотреть вместе матч. Вот дела.

После ужина, проводив всех гостей, благодарю маму за помощь в приготовлении праздничного ужина. Он был великолепный.

Как хорошо, что в этом году мы решили просто поужинать дома. Даже самый изысканный ресторан никогда не сравнится с тем уютом и комфортом который таит в себе родной дом. Приятно, что и гости тоже чувствовали себя свободно и оживленно общались без неловких пауз, которые часто бывают, стоит собраться компании, где разница между гостями около двадцати лет.

Для нас с Артуром вечер еще не закончился, он забронировал номер в гостинице, что бы продолжить вечер только вдвоем. Еще один подарок, который удивил меня не меньше первого. Ранее, мы даже в поездках останавливались исключительно у друзей или знакомых.

Накинув на плечи пиджак и подцепив сумочку, выхожу к ожидающему такси, в котором уже сидит Артур. Так одновременно странно и волнительно. Я как будто в фильме. Возможно рано я подумала о том, что подарки на это закончатся и меня всё же ждёт маленькая коробочка.

Подымаемся в номер, я прошу дать мне пару минут для похода в ванную комнату. Парень не возражает, и сказав что забыл что-то забрать на ресепшене, покидает номер.

Этот Люкс шикарный. Просторный, с множеством зеркальных элементов на стенах и потолке и огромной круглой кроватью по средине. Это не красная комната, цвета здесь спокойные, но глядя на нее мысли вовсе не о младенческом сне, хотя думаю что после и он будет. Надо же, как постарался.

Открыв дверь после пятиминутного торопливого марафета, застываю. Свет стал приглушенным, крича об интимности момента, а лицо Арта — загадочным и соблазнительным.

— Малышка, надень их для меня… — доноситься хрипло и он присаживается на кровать, уперев локти в колени. Где-то я это видела, но мне нравится,

Смотрит на меня тяжело, не сводя своих хищных глаз, чуть не облизывается и бросает взгляд на недавно врученную коробку, стоящую рядом с входной дверью.

— Хочешь меня в них? — подыгрываю я, зная как его заводят такие разговоры.

— Еще минута и я наброшусь на тебя! Целый вечер представлял как целую твои пальчики в них.

Видимо за ними возвращался. Ну что ж, правила приняты, начнём.

Кошачьей походкой подхожу и наклоняюсь специально не спеша, что бы длинный вырез на моем платье цвета бронзы немного разошелся и оголил бедро. Перекидываю волосы на один бок и те, легкими локонами струятся касаясь пола.

Слежу за его реакцией, играю и флиртую как только могу. Артур наблюдает как самый преданный фанат.

Аккуратно достаю красивую изысканную обувь и скольжу сначала в один, застегиваю ремешок сзади, намеренно немного прогибаюсь в пояснице. То же самое проделываю со вторым. Оглядываю ювелирную работу обувщика и свои ножки в них. Прекрасные.

Они идеально подходят под это платье, такие же элегантные, но со своей изюминкой. Здесь — россыпь разномерного жемчуга, на платье — тонкие бретели и сборка на груди, которую образует нежный шелк.

Когда образ готов, поправляю волосы, эффектно откидывая их назад, и слышу как Артур выдыхает и незаметно поправляет пах. Понимаю что и сама уже завелась, а мы ведь даже не притронулись друг к другу. Но мне нравится его идея и я хочу продолжать.

Подхожу к нему, вкладывая в каждый свой шаг всю женственность и сексуальность на которую только способна. Возможно мне показалось, но те несколько секунд пока я дефилировала к нему — он не дышал. Напрягся, как лев в засаде после долгой голодовки.

Останавливаюсь между его широко расставленных колен, и тут же ощущаю жаркий поцелуй на шее, потом ключице. Большие руки опускают одну бретельку, и та в секунду оголяет грудь, а горячее дыхание делает сосок еще острее. Целует его, дразнит, сжимает. Второй рукой проделывает то же самое, и как только вторая грудь освободилась от шелка, его рот перемещается на нее жадно терзая горячим языком. Закрываю глаза и отдаюсь этим безумным ощущением, он хочет меня. Безумно хочет.

Путаю пальцами его светлые волосы и откидываю голову назад, хочу дольше и больше. И взять и дать.

Выпитое вино — расслабляет и дурманит, заставляя предаться разрывающей нас страсти.

Не могу больше, его рук и губ становится мало, хотя они шерстят по всему телу. Хочу его всего, хочу в себе. Подымаю полы платья, что бы удобнее оседлать его колени, и тут же ощущаю как крепкие руки сильно сжимают ягодицы и заставляют податься вперед на его затвердевшую эрекцию.

Плотная джинсовая ткань неприятно давит на промокшее кружево между ног. Хочу скорее избавиться от этих преград.

Его губы переместились на рот, они целуют, облизывают, кусают, я уже на грани, голова идет кругом. Подымаю руки вверх, как только замечаю, что он взялся за платье, что бы снять его, одно движение и оно улетает на другую часть комнаты, аккуратно устроившись на лампе.

На мне остались только кружевные трусики и подаренные им босоножки — всё как он хотел. Запускаю руки под его поло цвета морской волны и ногтями провожу по гладкому прессу, чем заставляю любимого рыкнуть мне в губы и закрыть глаза от удовольствия.

Улыбаюсь и стягиваю ее. Опускаюсь ниже, расстегиваю пуговицу, затем ширинку и освобождаю выдающийся член. Отрываясь от его губ и глазами показываю приподняться, что бы полностью снять его джинсы и мои трусики. Босоножки специально оставляю. Он, отстранившись, осматривает меня горящими глазами, которые сменили свой привычный голубой цвет на черный и выдает немного с хрипотцой:

— Идеальна. Просто конфетка.

Подбирает меня своими лапищами и жадно впиваясь в уже распухшие губы, садит на свой член. Громко охаю ему в рот привыкая к размеру и начинаю плавно насаживаться. Чувствую нетерпение парня на своих ягодицах, как дрожат его пальцы, желая, вонзиться в меня глубже.

Я вся теку, волосы прилипают к мокрой и обцелованной груди полностью скрывая ее. Постепенно наш темп ускоряется, движения и поцелуи приобретают свой идеальный такт: я опускаюсь на него, он подымается на встречу, встречая меня новыми толчками. Чувствую как в животе сладко ноет, не хочу кончать, хочу еще. Видя мое состояние, Артур подносит большой палец к моему рту, я знаю что с ним делать.

Встречаю его с языком и забираю к себе в рот крепко сжимая губами. Артур не отрывает своих глаз от моих губ, которые посасывают палец словно сладкий леденец. Не могу сдержать очередной стон, и без того большой член еще больше напрягается внутри меня, не прекращая своих движений. Уже близко, мы оба знаем это, я чувствую как он держится из последних сил, взгляд затуманен, а рот крепко зажат.

Мокрый палец скользит вниз, минуя шею, солнечное сплетение, пупок и оставляя после себя мокрую полоску останавливается на клиторе. Он нажимает на разгоряченное место и я стону тааак, что кажется всё в этом отеле узнают у кого сегодня был самый лучший секс.

Я теряю слух, зрение, осталось только осязание. Из последних сил обхватываю огромные плечи, что бы не упасть и чувствую как внутрь меня, так же мощно, стиснув зубы кончает Артур зарываясь в волосы.

— Я так люблю тебя, детка.

— И я тебя, любимый.

Мы громко дышим, сидим в позе лицо к лицу еще несколько минут пока его пульсирующий член всё еще внутри. Когда наше дыхание уже больше похоже на человеческое, мы нежно целуемся и Артур придерживая мои ягодицы подымается с кровати и не меняя моего расположения, несет в ванную.

— Не забудь снять мои новые босоножки. — шепчу в ухо, всё еще не переставая улыбаться. Примирительный секс, да еще и в День рождение это — нечто.

2

После совместного душа мы улеглись на кровать, похожую на огромную пуговицу и обменявшись словами любви и благодарности друг другу за чудесный вечер было принято решение всё же лечь спать хотя бы на оставшиеся четыре часа и утром поехать ко мне. Уже среда, рабочая неделя в самом разгаре. Артур ведь машину там оставил, а ему на роботу за город ехать нужно, а мне — переодеться и не опоздать на первую лекцию.

Представляю как захожу в сегодняшнем луке на курс по экономике и как округляются глаза Мистера Майклза. Так, стоп стоп стоп, не туда меня несет.

Переворачиваюсь на бок, к окну. Не мешало бы хорошо поспать после такого насыщенного дня, но сна не видать. Ох, я уже предвкушаю как буду жалеть об этом через пару часов.

Смотрю в черноту ночи через окно, а в голове слайдами проносится сегодняшний вечер.

Николь — лучшая и пожалуй единственная подруга, которая одновременно пыталась и задушить и убить. Это всё конечно от любви и чрезмерной жестикуляции. Я больше десяти лет ее знаю и вроде как привыкла, но кто же знал, что она кинется на меня, забывая поставить увесистый подарок на пол. Не тошнит — значит обошлось без сотрясения.

Мама, которая суетилась перечитывая по двадцать раз свои записи, как готовить лазанью, хотя делает она ее минимум раз в месяц и ее мастерству позавидует шеф в Италии. И кажется даже отец больше обычного крутился в доме, а не в мастерской.

Семья Волмер — которая впервые была в нашем доме в полном составе, с порога развеяла все мои сомнения по поводу того, что возможно зря я это все затеяла.

Даже Сэмюэль, младший брат Артура, пришел, как и обещал, хотя признаться, я думала он не появиться.

Артур сладко посапывает, а я понимаю что вот сейчас, в этот момент, чувствую себя удовлетворённой и счастливой.

Ну и что, что всё немного не так, как я себе придумала, туфли — тоже хорошо. Начнём с малого, а там и до кольца дойдем.

Главное, что он рядом, и у нас всё хорошо. Мы молоды и вся жизнь у нас впереди.

Вырванным куском вспоминаю слова Элизабет «удастся понянчиться…» и тепло разливается по телу, на лице — улыбка, а руки машинально ложатся на плоский живот.

В один прекрасный день, я перестану пить таблетки и мы сделаем ребеночка. Конечно, после того как хотя бы поживем немного вдвоем. Сума сойти, еще 3 месяца назад я бы и подумать не могла, что мы когда-либо, еще вот так будем лежать вместе. Чудеса случаются.

Мы долго восстанавливали наши отношения, и последние 2 месяца были самыми счастливыми в моей жизни. Робость и неуверенность ушла, и мы наконец-то начали слышать друг друга, и даже сегодняшний подарок — тому подтверждение.

Он услышал мой разговор с Николь, а потом, на вечеринке у Кевина выбивал из нее детали, какие же именно босоножки приводили мои голосовые связки в состояние писка.

Мы просто начали стараться и работать, потому что любили и хотели быть вместе, а так ведь и поступают взрослые люди.

Приятные воспоминания захлестывают, и я чувствую, что сон всё же смиловался и окутывает теплым одеялом. Поворачиваюсь набок и утыкаюсь в горячую грудь с мыслью " Он — моя первая любовь, первый мужчина и первая уничтожающая боль".

Но знала бы я как люблю, не пережив весь комплекс эмоций? Не уверена.

3

— Малышка, я сегодня вечером на баскет иду, наберу тебя после, ок?

Я киваю в знак согласия, рот занят едой. Артур целует меня быстро в губы, и схватив с тарелки последний сэндвич, выходит из дома.

Провожаю его взглядом и машу рукой в окно, на что он помигивает фарами своей Тойоты и уезжает. Что-то подобное делает мама когда отец уезжает по делам. Встряхиваю лицо, пытаясь проснутся, но видимо спасет меня только кофеин.

— Мам, кофе будешь? — кричу я.

— Нет, дорогая, в офисе выпью, я жуть как опаздываю, Рич меня съест. — на пороге кухни появляется с иголочки одетая женщина. Быстро причесывает свои тёмные локоны и завязывает бант на блузке.

— А где Артур? Я сделала вам сендивичи.

— Спасибо, их уже нет, — вытираю рот от крошек и улыбаюсь, — он на объект уже умчал, ему ехать далеко.

— Ясно дорогая. Всё хорошо? — разглядывает меня заинтересованно, будто неделю не видела.

— Да! Ты знаешь, это мой лучший День рождения. Спасибо вам большое, я вас очень люблю. — ну вот еще не хватало расплакаться, что бы заявится на учебу с опухшим носом и красными глазами,

Мама собирает мои волосы у лица, скручивает их и закидывает назад так, что бы они держались вместе и не мешали, как это делала в детстве.

— Я так рада за тебя, Элеонор. Нет ничего лучше для матери, чем видеть свою дочь счастливой. Такая красивая выросла. — я встаю со стула и бросаюсь к маме. Мы обнимаемся и всё же одна слеза, предательски скользит по щеке.

— Так всё! Хватит влагу разводить! — сменив тон и отстранившись, мама несколько секунд держит меня за плечи, потом целует в щеки и еще раз зажимает в своих теплых объятьях.

— Выросла! — заявляет она и оставив меня, бежит к выходу приговаривая:

— Вечером поболтаем, а то меня уволить могут. — мы хихикаем, ведь обе знаем, что проработав там почти двадцать лет, ей многое прощали, а уж такое и подавно. Самый ценный и преданный работник как ни как.

— Хорошего дня! Ричарду привет, — подмигиваю ей и плетусь в ванную. Холодная вода должна помочь придать лицу немного свежести и цвета.

Мы обе жутко мнительные, нам только дай поплакать. Король Лев мы и вовсе с мамой не могли посмотреть пока мне не исполнилось двенадцать. Эпизод с трагической гибелью Муфасы отнимал слишком много слёз, что бы продолжить смотреть его дальше.

Пора бы и мне поторопится.

Мне повезло поступить в Иллинойский университет в Чикаго, ведь он находится всего в двадцати пяти минутах езды от дома, таких, как, я называют местными. Мне не нужно снимать жилье, что здорово экономит бюджет, и мотаться в другой штат, что бы повидать родных.

В большинстве случаев это только плюс, так как я, практически, не забочусь о еде, чистых вещах и уборке. Хотя, раз в месяц мы все же тратим с мамой целый день на уборку — семейная традиция, что ли. И вот такие короткие диалоги по утрам — всегда подымают настроение и возвращают в беззаботное детство. Не знаю, смогла ли жить одна, уж слишком привязана. В определенный период, мама заменила мне и отца и подругу, была для меня всем. Пожалуй, минус здесь только один, и он довольно весомый, когда ты в отношениях — хочешь уединения. Много уединения и интимных моментов. Особенно, когда ты молод, горяч и твое либидо зашкаливает.

Несмотря на то, что с родителями у меня была негласная договоренность относительно входа в комнаты друг друга без стука, дискомфорт от того что родители что-то услышат когда Артур остается всё же присутствует. Они, я думаю, догадываются, что у нас есть секс, но полностью расслабится, бывает очень тяжело. Но и тра*аться постоянно в машине или на вечеринках у друзей мне тоже порядком надоело. Потому, надеюсь, что совсем скоро мы всё же будем жить вместе и тогда наверстаем всё упущенное сполна.

— Ну же! Жучёк, давай, заводись родной! Ура! — победно вскрикиваю я, третья попытка оживить мой старенький Битл увенчалась успехом. Всё же успею на экономику, там и Николь будет, этот предмет у нас совпадает.

— Посидим после учебы у Джорджа? — тихо шепчу подруге, пока та читает свои записи, готовясь к тесту.

— Давай, хочу насладиться последними теплыми деньками…и обсудить вчерашнее! — на последнем она так кардинально меняет тон, что я начинаю волноваться.

В кампусе находится наша любимая с подругой кофейня. Хозяин Джордж, нам за три года учёбы, стал как родной. Он часто угощает нас шоколадным печеньем, которое печёт его жена. Раньше, у нее была своя кондитерская лавка с самыми вкусными пирожными и пирогами, которые теперь она делает только для кофейни мужа.

В теплое время он возводит на переднем дворе заведения уютную террасу из деревянных паллет. Ничего необычного, самый бюджетный и удобный вариант для временной эксплуатации, но разноцветные подушки, свисающие кашпо, фонарики и соответствующий мелкий декор превращают это место в зону, где можно по-настоящему расслабится да еще и вкусно поесть. Чем мы с подругой, несколько раз в неделю и занимаемся.

— Привет Джордж, а у тебя еще остался тот божественный пирог с индюшкой и сыром, или уже разобрали?

— Есть, я как раз приберег для вас два кусочка. — улыбается мужчина и пригвождает цветным камушком норовившую сбежать со стола салфетку.

— Спасибо большое. Я могла бы есть их на завтрак обед и ужин. Не знаю, как ты остаешься в такой хорошей форме имея постоянный доступ к этим кулинарным шедеврам. — говорю искренне, пытаю к этому человеку и месту самые теплые чувства.

— Вот возьму себе снова официантку, и буду сидеть только денежки считать, тогда и пузо появится.

— Тебе уже давно пора найти помощницу, Джо! — добавляет подруга.

— Не виноват я, что все они месяц поработают и то замуж, то в штат другой, то дети появляются. Я рад конечно, но похоже кто-то меня проклял.

Мы смеемся и подбадриваем мужчину, но о том, что это место обладает положительной во всех смыслах энергетикой и вправду ходят легенды.

Внутри слышится звонок и Джордж разворачивается на каблуках, что бы вернутся внутрь, но Ник вспоминая важное кричит:

— И два капучино, Джо!

— Да знаю, знаю! — не поворачиваясь кричит в ответ и машет рукой, давая понять что информация лишняя, ведь мы и вправду крайне редко берем что-то другое.

— Ну, теперь выкладывай…как всё прошло? Вы такие милые птенчики — начинает свой расспрос Николь.

Несмотря на то, что мы с Артуром уже давно помирились, встречаться как ранее, всей нашей компанией мы не могли. Ник рассталась с Майклом, лучшим другом Артура, всего за пару месяцев до нашего примирения и сейчас у него новая девушка.

Я ее видела, и мы даже ходили вчетвером в кино. Она не плохая, но за подругу мне всё равно обидно. По словам Ник, решение расстаться они приняли обоюдно, но в отличие от него, она все еще одна и почему-то на все мои предложения сходить куда-то вместе— отвечает отказом.

— Да, он правда замечательный, и сейчас всё по-другому. И родители его, так хорошо ко мне относятся и Сэм. Я даже не надеялась что он придет. — на последнем специально делаю акцент, только что у меня появилась отличная идея.

— Эл! Я чуть не поперхнулась когда Элизабет начала говорить о внуках. Какие ваши годы! — не успев ничего ответить, подруга вдруг округляет глаза и подается ко мне вперед впиваясь глазами.

— Стоп! Или ты беременна? — голос подруги так смешно начинает дрожать, что я не выдерживаю и начинаю хохотать.

— Что смешного? — искренне удивляется она, чем смешит меня еще больше.

— Нет, пока что нет! Ты же знаешь, я уже три года на таблетках. Видела бы ты себя. — хохочу я.

— Я прибью тебя! — рычит подруга и толкает меня в плечо.

— Ну, а если даже и беременна была, что такого? Мы с Артуром знакомы уже четыре года, из которых встречаемся больше трёх. Наше расставание показало, что нам не страшны трудности— мы их преодолели и сейчас вместе и счастливы. Чем не повод пойти дальше? Я конечно не о детях сейчас, но логического продолжения, мне, как и любой девушке непременно хочется.

— А он хочет? Детей в смысле? Прости меня, если лезу не в свое дело, но я думала это будут не туфли. Ну… подарок. Это же идеальный повод для предложения. Когда он спрашивал у меня, я думала туфли это всего лишь разогрев. — хмурится и окунается в воспоминания.

— Надо было ему говорить в лоб, не жемчуга, а бриллианты, парень. — уже веселее отрезает Ник и принимается за принесенный пирог.

— Я знаю! Совру если скажу, что не думала об этом…но возможно еще рано… — хочу прекратить этот разговор, поэтому переключаюсь на подругу.

— А ты? Ты так мило беседовала с Сэмом! А давайте может сходим куда-то вместе, а? Ты, я, Сэм и Артур. В кино или боулинг. Он правда хороший парень.

— Я заметила, и то, что они с Артом совершенно разные — тоже. — подруга вскидывает брови вверх и откусывает еще один кусочек.

— Да, сама удивляюсь их родству. — говорить с набитым ртом при подруге пока никто не видит, это как высший уровень доверия.

— Они тесно не общаются, но пару часов вытерпеть друг друга смогут. Идем? Идем! Идем! — сложив ладони, умоляюще смотрю на нее. У нее нет шансов устоять. Николь начинает улыбаться и под моим натиском сдается, громко вздыхая.

— Супер, тогда в субботу? — радостно вскрываю я.

Чудесный день, мы снова будем чаще видеться, как раньше. А может и свадьбу сделаем двойную. Ох, понесло меня уже, люблю я всё на сто шагов вперед придумать, ничего не могу с этим поделать.

— Да! Уговорила! Это ведь ни к чему не обязывает?!

— Конечно нет! — ехидничаю я.

Стемнев, я завожу Николь домой, она снимает квартиру в кампусе с еще одной девушкой, Кирой. Домой ехать не хочется. Уже вечер, но ни звонка ни сообщения от Артура за весь день так и не было.

4

Дома — как в коконе, тепло, светло, по-домашнему спокойно. Но несмотря на это, мое настроение стремительно катится к отметке ноль. Сама звонить не хочу, когда он на работе или на игре всё равно не отвечает. В мессенджерах видно, что он был в сети всего пол часа назад. Освободится — позвонит.

Я ему доверяю, так долго работала над этим, да и смысл мирится тогда какой, если снова возвращаться к старому?

Одной из главных причин, послужившая нашему расставанию, была моя неуверенность в себе, а в следствие — в нём, и дикая ревность с моей стороны. Это я сейчас понимаю, что она не была беспочвенна. Проработала, прожила и простила. Спасибо моему психотерапевту.

Нам хотелось страстей, интриг, и мы здорово переиграли наши отношения в американские горки. От них сносило голову, потели ладошки, адреналин в крови разжигал неведомые уголки души. Но как оказалось, он нас и погубил. Свесившись головой вниз и удерживаясь на едином тросе в виде любви, мы не смогли провисеть так слишком долго, что бы в итоге не сорваться.

Но мы, как оказалось — Фениксы.

Артур тогда учился и жил в Спрингфилде, мы виделись на выходных и редко среди недели. Это убивало меня. Я не была готова в семнадцать лет остаться одна, с багажом из чувств, эмоций и всему тому, что идет в придачу к первым отношениям с любовью всей своей жизни.

Мне нужно было знать где он и с кем, иначе я просто сходила сума. У него было много друзей, знакомых, коллег по работе, и ребят с команды. А это значило, что он часто после смены в кафе, оставался с кем-то перекусить, после матча — шёл с другими парнями из команды в бар. А я чуть ли не каждый раз обрывала ему телефон, и даже несколько раз приезжала без предупреждения ночью, а это, к слову, три часа езды в одну сторону.

Мы ссорились дико и громко, готовы были перегрызть друг другу глотку. Орали до хрипоты и портили мебель.

Но каждая! Каждая такая ссора заканчивалась башенным, крышечносным сексом.

Дик и Эрни, с которыми он жил, знали, если я приезжаю — нужно бежать.

Так мы проживали расстояние, так мы спускали пар. Один день — ругаясь, второй — безумно любя друг друга. Но когда после очередного нашего припадка "нападение — оборона — нападение" не осталось желания на секс, мы поняли, что изжили себя. Точнее Артур, он сказал, что не может больше выносить это, не может больше терпеть меня с моими истериками. Я же поступила так, как могла тогда, просто уехала отключив телефон на 2 дня, а включив не обнаружила ничего того, что ожидала вопреки всему.

Одевая пижамные шорты, любимый рингтон приглушенно поет, я подскакиваю и принимаю вызов улыбаясь во весь рот. Позвонил!

— Привет крошка, как дела? Я только вышел из раздевалки, за*баный пиздец. Тренер решил нас сегодня здорово погонять, сверхурочно. А ты чем занималась?

— Привет, Любимый! Мы с Ник у Джо сидели, сегодня написали тест по экономике на отлично, решили отметить.

— Круто, давно у него не был. Там еще продаются те пончики с кремом?

— Да, но их разбирают так быстро, что они не успевают остыть.

— Они туда явно что-то подсыпают, — мы болтаем, родной голос успокаивает и все накопившиеся за день обиды зашли за горизонт вместе с солнцем.

— Слушай, а Сэм же ни с кем не встречается?

— Я незнаю, а ты к чему это вообще? — удивленно и настороженно спрашивает Артур.

— Ну вы же братья, может ты видел его с кем-то или он что — то говорил тебе. Я бы хотела, что бы мы сходили куда-то вчетвером, понимаешь о чём я? — улыбаюсь телефону как будто он здесь и видит.

— Нет, не понимаю! — резко отрывает Артур.

— Он и Ник. Она одна уже столько. А вчера они похоже нашли общий язык.

— Не надо, Эл! И он вообще похоже за другую лигу играет. Не хочу я с ним никуда ходить. Без нас никак нельзя? Пускай вдвоем себе…общий язык находят, — язвительно повторяет мои же слова.

Чувствую как портится его настроение. Я знаю какие у них с братом отношения, но всё равно не понимаю, что случилось между ними такого, что они так друг друга не ненавидят. Они никогда не грызлись в открытую, но если можно было каким — то образом избежать совместного времяпровождения — делали это. А возвращение Артура домой и вовсе усугубило и без того плачевную ситуацию.

— Мне показалось это хорошей идеей, — придаю голосу больше страданий, — И к слову, я же ходила в кино с Майклом и его новой девушкой, хотя ты знаешь как мне это было неприятно. — немного правды в этом есть, но интерес на кого променял лучший друг Артура мою подругу, был очень велик, что бы им не воспользоваться.

— Ладно, я спрошу у него. — слышу как звук в трубке меняется на приглушенный, он уже в машине.

— Малыш, давай уже завтра встретимся и поговорим, устал капец, не обижаешься?

— Нет, всё в порядке. Дай мне знать как поговоришь с Сэмом. Мне кажется она ему понравилась. — слышу как он фыркает в трубку, и мы прощаемся.

Я откидываясь на изголовье кровати и думаю о том, что всё не зря было. Определено.

5

— Ты в чем пойдешь? — вижу как подруга немного смущаясь смотрит на меня. Она никогда не признает, что волнуется, но я вижу, как бегают ее глаза, когда мы говорим о вечернем походе в кино, как маленькая.

— Я пойду в юбке, топе и том пиджаке, помнишь? А ты, детка, будешь здорово смотрится в этом платье. — вытягиваю из линии наряд и трясу вешалкой перед подругой. Платье до колен интересного кроя, которое идеально обтянет ее грудь, но за счет длины не будет выглядеть пошло и нарочито. То, что нужно для кино и похода в клуб.

После кинотеатра, Сэм предложил ненадолго заглянуть в Space, там как раз будет выступать его любимая группа. И мне показалось это хорошим знаком, значит он хочет продолжения, и ему Николь действительно понравилась. Бывать пионам и лентам на наших свадьбах, мы обе их любим.

— Хочу примерить, пойдем еще выберем обувь к нему. — подает голос подруга и я довольная бегу за ней догоняя.

— Ник, выходи, мы уже у тебя! — щебечу подруге в телефон.

Артур с Сэмом заехали за мной, а так как Николь живет совсем не далеко от кинотеатра, решили забрать и ее.

Пока мы втроем ехали в город, в машине царила такая некомфортная тишина, будто не развлекаться едим, а на казнь. Я пыталась как-то разрядить обстановку шутками и вопросами о всем на свете, но братья упрямо не хотели мне подыгрывать, и на мои вопросы отвечали парой слов или просто кивками. Пока мы подъехали к дому подруги, я уже бросила эту глупую затею. Ну козлы они, что я могу сделать, оба упрямые и не сговорчивые.

Как же хорошо, что мы выбрали кино, может очередной шедевр от Marvel немного расслабит их, и дальнейшее наше общение сложится куда лучше. Скрещиваю пальцы на руках, как в детстве, и закрыв глаза тихо бубню "Пожалуйста, пожалуйста пускай сегодняшний вечер пройдет хорошо".

Мою мантру перебивает звук открывающийся двери.

— Всем привет! Извините что заставила ждать, кот Киры снова написал на мои тапки. Я скоро не выдержу и в один прекрасный день вышвырну его, пока ее не будет дома. А ведь я его кормлю чаще чем хозяйка. — злится и нервно пытается натянуть на коленки платье.

Улыбаюсь подруге и целую ее в щеку, а про себя думаю: О Ник, как ты вовремя то, со своими описанными тапками. Замечаю, что парни оживились, Сэм повернулся к нам, поздоровался и одарил подругу милой улыбкой, Артур же начал неестественно тянуть рот, глядя в стекло заднего вида. Хоть бы не заклинило, актёр. Но и на этом спасибо.

Фильм и вправду оказался захватывающим, и так как нас всех, спасибо Господи, объединяет любовь к супергероям, нам было что обсудить, и с виду могло показаться что мы — компания друзей. Правда Артур был настолько любезен, что весь фильм его рука пыталась залезть мне в трусы. Один раз, он все же сделал это, и чёрт, я сама хотела этого. Но так вести себя рядом с сидящими, подругой и Сэмом мне не хотелось, пришлось пообещать парню хорошие отступные в виде минета по окончанию вечера.

Зайдя в клуб, мы сразу направились к центральному залу откуда доносились восторженные визги. Концерт только начался. На сцене выступала группа из трёх парней, солист и два парня с гитарами. Я не слышала их ранее, но их голоса и музыка оказались очень приятными. Я почему-то думала, что не по возрасту серьёзный Сэм, слушает другую музыку, потяжелее.

Замечаю, что и подруге они тоже заходят, она улыбается и пританцовывает. Хотела взять идущего сзади Артура за руку, но повернувшись, вижу, что они с Сэмом стоят в нескольких метрах от нас. Похоже парней немного отпустило и они что-то живо обсуждают. Возможно, я не только стану причастна к зарождению новой пары, но и к перемирию между братьями.

Счастливая от мысли, что вечер проходит лучше, чем я ожидала, решаю не нарушать их момент сближения и отдаюсь ритмичной музыке. Погружаюсь в себя, отдыхаю, творю. Тело само отдается битам, закрываю глаза и просто кайфую. Кайфую от музыки, вечера, любви, дружбы и от ощущения наполненности и гармонии внутри меня.

Не знаю сколько я была в этой танцевальной коме, но открыв глаза, пытаюсь найти подругу, нужно бы избавиться от другой наполненности, давящей внизу живота.

Начинаю всматриваться в людей, глаза уже привыкли к сменяющим стробоскопам и когда поворачиваю голову, замечаю Сэма.

Стоит у барной стойки, одна рука в кармане, вторая — зажимает стакан с коричневой жидкостью. Весь в черном, и сам максимально смуглый, родился таким, но несмотря на это, от него невозможно оторвать взгляд, ярче солнца.

Смотрит на меня, тяжело и пристально. Я улыбаюсь, и жду что он ответит тем же. Но он не двигается и лицо такое же серьёзное. Смотрит слишком странно, до мурашек, и я заволновавшись, поворачиваю голову назад, может быть позади меня и стоит тот человек, которого он хочет пристрелить своими черными глазами.

Чуть не свернув шею, понимаю, что там никого стоящего такого внимания нет. И таращится так он на меня. Недолго думая, я вскидываю руки и одними губами произношу:

— Что?

В ответ на это, его голова склоняется немного набок, а взгляд опускается ниже, касаясь моих приоткрытых губ, мокрой шеи, груди, короткой юбки, ног и задерживается на босоножках, тех, что были подарены его братом. И вновь смотрит в глаза, словно в душу. Я не могу пошевелиться, ноги как будто в бетоне, а тело облили кипятком, горю. Еще пару минут назад, я думала что в этом зале негде яблоку упасть, сейчас же, мне кажется здесь только я и он. Все остальные — ненужные и неважные, замыты словно фотошопом.

Не знаю, что всё это значит, но сейчас узнаю. Делаю шаг к нему, но меня тянут. Тянут назад. Чьи-то лапы крепко сжимают талию и мне пришлось несколько раз моргнуть, что бы узнать в них родные руки, но и шепот на ухо раскрыл своего хозяина.

Быстрым и ловким движением, сильные руки разворачивают меня спиной, и я оказываюсь прямо в объятьях Артура.

— Малышка, пойдем выпьем, ты еще не устала? Я взял нам стол, и заказал выпивку. Он в соседнем зале, там будет тише, идем?

Пытаюсь прийти в себя, стряхиваю головой отгоняя от себя дурные мысли и вспоминаю о Николь.

— А Ник где?

— Она уже там, ждёт тебя что бы выпить.

О Сэме решаю не спрашивать, но оборачиваюсь, туда где он еще минуту назад стоял. Никого нет.

6

— Спасибо вам за вечер, ребят. Было здорово. Увидимся. — подруга покидает машину, машет нам на прощание на пороге дома и скрывается за белой дверью.

Мы с Артуром остались одни. Сэм, который подошел к нам когда мы уже стояли у выхода, сказал что у него возникли дела и ему нужно уехать. Дела в три часа ночи, интересно.

Артур крепко сжав мое бедро, быстро выезжает на дорогу. Я знаю что значит этот его сигнал: хищный взгляд и улыбка одним уголком губ — он хочет меня. И если еще каких-то 6 часов назад, я выбирала какую юбку мне надеть, что бы она проще задиралась и не давила когда я буду тра*аться на заднем сидении машины, то сейчас все мысли заняты Сэмом.

Что всё это значило? И почему не подошёл потом к нам? Где был всё это время? Мы ведь вместе пришли, и это элементарно не красиво с его стороны, вот так слиться. Возможно они с Артуром повздорили? Прокручиваю в голове те несколько минут, когда Сэм всё же нашел нас, что бы попрощаться, они даже руки друг другу пожали, значит всё нормально.

Артур резко сворачивает, и я улетев в свои мысли не удержавшись в сидении ударяюсь об его плечо.

— Детка! Извини! Чуть не проехал. — оправдывается Артур и сгребая мою ладонь в свою — целует.

За окном темно, сквозь густой туман ничего не разглядеть, но я пытаюсь. Жадно всматриваясь в окно и замечаю что мы подъехали к озеру. Фильм ужасом снимать можно, обстановка соответствующая, гляди, сейчас из черной воды, так и вылезут ни то зомби, ни, то монстры, что бы полакомится разгорячёнными молодыми телами. Бррр.

Как только мотор замолкает, горячие руки подхватывают меня и перекидывают через консоль авто прямо к себе на колени.

Вроде и деньги у него есть, но вот баловать меня сексом в отеле на кровати, не считая дня рождения, он как-то не спешит.

Впивается в меня губами, а язык жадно пробирается в рот изучая и пробуя на вкус. Меня немного отпускает и я отвечаю.

— Так соскучился по тебе, сладкая. У меня сейчас член взорвется! Какая ты сексуальная, невозможно!

Его слова заводят и дурманят на ровне с выпитыми в баре тремя коктейлями. Желание откликается внизу живота, и я начинаю ерзать на нем, тело хочет разрядки.

— И я. — сдавленно отвечаю и прикусываю нижнюю губу.

Начинаю так же мокро и сильно отвечать на его поцелуи, цепляясь за шею руками. Окна машины запотевают от тяжелых вздохов и жара наших тел, становиться трудно дышать, голова идёт кругом.

Наш секс в машине отточен до деталей. Он отклоняется на меня от спинки сидения — я снимаю с него кожаную куртку. Тянусь к ширинке его штанов — он привстает, что бы спустила их ниже. И слов не надо, автомобильный секс профи.

Несмотря на то, что Артур максимально отодвинул водительское кресло к заднему ряду, резонирую, что пока не представляю в какую позу мне нужно будет скрутиться что бы взять в рот его член, минет я в таком положении еще не делала. Может быть забудет, и перейдем к главному, зря что ли, полировала его пах только что.

— Сладкая! Я уже не могу! Хочу быть в тебе сейчас же…поцелуешь моего дружка в следующий раз. — с этими словами, он с легкостью рвет мои стринги от VS и вжимается огромным членом в клитор. Ура!

От неожиданности я тихо вскрикиваю, но быстро беру набрякший и мокрый от смазки член и направляю в себя. Чувство наполненности и тесноты накрывает меня. Кажется я могу кончить в эту же секунду, и Артур не ждёт пока я привыкну, вонзается еще раз.

Он начинает нанизывать меня, жестче и чаще, сам на грани.

Одна рука сжимает ягодицу, вторая больно теребит сосок. Наши губы красные и опухшие от того, как неистово мы целуем друг друга.

Его правая рука находит на соседнем сидении куртку и кидает на руль. Губами, руками и бедрами он толкает меня на него, пока я не уткнусь спиной, а сам до максимума откидывает спинку сидения назад и ложится подо мной.

— Обожаю этот вид, — хрипит он еле слышно, в ответ успеваю сказать несвязное Я тоже.

Ведь подо мной лежит почти двухметровый красивый парень которого я люблю, с идеально сложенным телом. Хочет меня и берет.

Немного приподняв голову, он смотрит туда, где наши тела соединяются, как поршни в хорошо налаженном механизме.

Могу представить какой вид ему открывается, сама бы очумела от такого.

Две руки ложатся на мою грудь и начинают сжимать и приподымать задавая необходимый ему темп. Топ и юбка, скрутившись, образовали широкий пояс на талии, голова закинута назад, а волосы рассыпаются по рулю, который наверное уже набил синяк на спине. Куртку которую Артур заботливо набросил для смягчения уже через пол минуты удачно упала на пол забив на свое предназначение.

Чувствую как знакомое ощущение внизу нарастает, но нужна его рука — без нее не могу, не хватает. Переношу его ладонь со своей груди на клитор. Секунда, две, три, и я взрываюсь.

Из последних сил отталкиваюсь от давящего в спину руля и подаюсь вперед на грудь Артура. Артур кончает следом, сильно сжимает за ягодицы, что бы ни одна капля мимо меня не попала, всё до последней внутрь.

Глаза открыть тяжело, тело начинает ощущать прохладу ночи, а широко раскинутые ноги подрагивают от напряжения.

Всё же продрав глаза, привстаю с плеча парня, хочу взглянуть на него, но впадаю в ступор. Черные как уголь глаза, такие же волосы, ямочка на щеке и легкая небритость. На меня смотрит Сэм.

7

— Люблю тебя, малышка. Увидимся завтра. — Артур тянется, берет мое лицо в ладони, немного направляет к себе и запечатывает на губах поцелуй.

— И я тебя… — мямлю я и покидаю машину.

Только бы не упасть, только бы дойти. Высокие шпильки, врезаются в ступни подобно морским ежам. Дверь, ступеньки, дверь, я дома. Выдыхаю. Весёлая однако ночь получилась. Осадок от нее двоякий.

Снимаю босоножки, и наконец-то начинаю чувствовать свои ноги, пальцы. И когда только красивую обувь станут делать еще и удобной? Сжимаю и разжимаю пальцы, а те в ответ хрустят становясь на место.

Как хорошо что завтра выходной и я могу целый день провалятся дома, да и судя по тому, как болят и ноют мои конечности, завтра я все равно далеко на них не дойду.

На нетвердых ногах иду в ванную, одним махом снимаю с себя одежду и забираюсь в душ. Теплая вода хлещет тело, но этого не достаточно — подставляю еще и лицо. Кайф.

В детстве я два раза тонула, каким-то необъяснимым образом и счастливым стечением обстоятельств-меня спасали, доставали и откачивали. Похоже, это у меня в крови, досталось от отца. Тот на суше дольше месяца не мог, и меня тянет и манит вода, где бы я не находилась. А океан и вовсе вызывает необъяснимые эмоции. Опасный, волнующий, захватывающий. Обожаю. Я только недавно простила и поняла отца, точнее простила, потому, что поняла. За все те годы без него — пока он дрейфил по волнам, а мы с мамой вдвоем, делали вид полноценной счастливой семьи в вечном статусе — ожидание.

Вроде не плохой вечер был, но ощущение такое будто меня поимели. Хотя еще час назад всё выглядело довольно полюбовно, знала же чем всё закончится. То ли алкоголь покинул мою бедовую голову, то ли черные глаза снова чудятся, в груди всё сжимается. Сэм.

Голова тяжелая, но уходить не хочется, пускай льющаяся сверху благодать меня еще немного окутает своей теплотой и смоет с меня последние часы. Опускаю голову на поджатые колени, закрываю глаза, чувствую как семя Артура еще выходят из меня.

Спохватившись от внезапного ледяного душа, резко встаю и выбегаю. Я что уснула? Замотавшись в халат ложусь под одеяло и проваливаюсь в сон.

— Тук-тук, Элеонор? — мама тихо заходит в спальню и садится рядом, чувствую это по тому как пружинит сбоку кровать. Возможно, если не буду подавать признаки, она развернется и уйдет. Скрещиваю пальцы на руке которая под одеялом. Врываться в новый день пока не хочется. Я не сплю уже около часа, лежу с закрытыми глазами, по ниткам перебираю вчерашний вечер, а точнее на молекулы разбираю взгляд и движения Сэма. Он такой другой там был. Совершенно.

— С тобой всё в порядке? Ты пришла так поздно, точнее рано, — добавляет она и убирает волосы с моего лица.

Ну вот, теперь я без защиты. От яркого солнца веки подрагивают и я их с титанической силой открываю.

— Вижу повеселились хорошо. — мама так сочувственно на меня смотрит, что мне становится страшно, неужели я так плохо выгляжу. Тру глаза, от чего не смытая тушь начинает осыпаться и печь. Сама виновата, нечего пренебрегать устоявшим ритуалами, особенно, таким как смыть косметику перед сном.

Встать сил нет, перекидываю руку к рядом стоящему столику с зеркалом и косметикой, машинально нахожу нужную бутылку, ватный диск и наконец-то вытираюсь. Не вижу, но чувствую что помимо почти сломленных ступней, добавились еще красные и воспаленные глаза. Красотка.

— Да, вчера было круто, мы ходили в кино, а потом на концерт. Концерт оказался чудесным, и я плясала всю ночь. — мама уходить не торопится, потому решаю побыстрее выдать всё главное за вчерашнюю ночь и вернутся в исходное положение.

На больше меня не хватает, потому что кажись когда я двигаю челюстью и языком они что-то активируют имой мозг или скальп начинает гудеть и рваться на части, глаза жмурятся.

Вот сколько раз убеждаюсь, что алкоголь не мой союзник, даже в виде пары коктейлей, и все равно пью, а потом страдаю.

— Голова? Я сейчас принесу таблетку. — не дождавшись ответа, мама быстро уходит оставляя дверь открытой.

Никакого осуждения или упрека, мне кажется она даже рада, что я так проживаю свою жизнь, набиваю свои собственные шишки. После того как Артур бросил меня, я месяц приходила в себя. Ник и мама — чуть с ложечки меня не кормили. Для меня тогда это был конец света. Я к счастью, не знаю что чувствуют люди, которым ампутируют конечность, но мне кажется тогда я была очень близка. Мир не мил был без него.

— Держи, — мама протягивает стакан с водой и таблетку. В две секунды стакан уходит в меня, издавая звук наполняющего галлона. Таблетку приходится запивать уже собравшийся слюной. Забыла.

— Ты забыла на комоде свой телефон, как пришла. Он звонит всё утро. Я тебе его принесла.

Забираю протянутый телефон, три пропущенных от Артура и один от Николь.

— Пойдем может чаю попьем, уже обед, и я твои любимые панкейки сделала. — заманивает мама нежно и как по щелчку после ее слов о панкейках, мне и вправду становится чуточку легче.

Артура решаю набрать позже, быстро печатаю подруге смс с приказом приехать ко мне, но немного завуалировано. Та отвечает через секунду. Еще бы она их пропустила, такой же любитель всего мучного и калорийного как и я, маленькая обжора.

8

— Ты выглядишь…странно, — произносит подруга стоя на пороге, и бросает на меня такой же сочувствующий взгляд как и мама, но я ведь смыла косметику с лица, ну и ладно что ещё в пижаме, сегодня воскресенье — могу себе позволить!

— Ты рискуешь остаться без сладкого, — фыркаю я, но Ник игнорирует и зажимает меня в объятьях хорошенько сдавливая.

— И тебе привет, давай проходи скорее, я жуть голодная. Это ты виновата, выпей еще один, давай же, — кривлю голос изображая подругу.

Николь хихикает и проходит на кухню, что бы скорее поздороваться с мамой.

— Ты где пропала, Николь? Сто лет тебя не видела. — мама пристально ее осматривает и целует в обе щеки обнимая.

Подруга рассказывает о своей работе официанткой, которую будучи в хороших отношениях с хозяином удалось сохранить и теперь приходится работать в вечернее время после учебы. Свободного времени стало в разы меньше, но деньги сейчас тоже очень нужны.

Наш обед затянулся на два часа непрекращающейся девчачьей болтовни, и когда я уже перестала чувствовать свою задницу, позвала подругу подняться на верх, ибо судя по ее ёрзанью, чувствовала она то же самое.

— Как же я скучаю по домашней еде, твоя мама фантастически готовит, даже Моника с ее сто одним дипломом в сфере кулинарии — отдыхает.

— Мы всегда рада видеть тебя, ты же знаешь. Это ты вечно занята. — обиженно говорю я.

Решаю не нагнетать обстановку упреками и спрашиваю то, что волнует меня сейчас больше всего.

— Ну что? Вам с Сэмом удалось пообщаться? Как он тебе? — устроившись на мягкой кровати начинаю свой допрос, так как в клубе совершенно не видела их даже рядом.

— Ты только не обижайся, ладно, Эл? Я потому и приехала, хотела поговорить с тобой об этом.

— В чем дело? Он обидел тебя? — мой голос резко повышается.

— Нет, нет. Мы перекинулись парой слов в кино и в клубе. Но как-то… наше общение не задалось. Так бывает. — с виноватой улыбкой выдает подруга поджимая губы.

Очень странно, Николь та еще болтушка и у нее никогда не было проблем с тем, что бы найти общую тему с кем либо. Да и Сэм, несмотря на то, что он на первый взгляд кажется тихим, на самом деле- добрый и хороший парень, который в свои годы уже многого достиг.

После расставания с Артуром, мы как и раньше пересекались с Сэмом в университете, у него был последний год и он частенько появлялся в библиотеке, но завязать разговор никто из нас не решался. Несмотря на то, что рассталась я только с Артуром, продолжить общаться с его семьей, в том числе и братом было сложно.

В один из таких дней, когда Ник пришлось уехать домой снова спасать мать, я пошла готовиться к очередному тесту, пообещав подруге, что буду готовится за нас двоих, что бы потом объяснить и ей. После нескольких часов проведенными за изучением тонкостей финансового анализа мой мозг стал потихоньку закипать и ему срочно понадобилась хорошая доза глюкозы. Проведя у автомата несколько минут в надежде всё же найти хотя бы какую-то наличку, я уже было собралась возвращаться на место заливаясь слезами, но Сэм увидев мои безуспешные попытки подошёл помочь. Наш разговор был похож на прежнее общение, легкий и непринужденный, я расслабилась и поняла что, соскучилась.

Как оказалось он уже собирался уходить и увидел меня, как же вовремя. Проглотив несколько батончиков я поняла, что настроение слишком хорошее для того, что бы снова возвращаться к скучным терминам и цифрам. Сэм предложил прогуляться и выпить кофе и я как будто вдыхая давно забытый родной запах не раздумывая согласилась. Наверное в душе я всё же надеялась услышать, что Арт страдает и не может без меня. Понимала, что это маловероятно, ведь после того как я уехала, мы больше не виделись и не общались, но надежда во мне еще жила и горела.

Мы болтали до самой ночи, обо всем кроме Артура, негласно это была запрещенная тема для нас, и я безумно благодарна ему за это. У меня было ощущение, как будто мне удалось урвать кусочек моего счастливого прошлого. Мы столько времени были вместе, что я срослась с их семьей и считала себя их членом, и потому так больно было потерять их всех в один момент. Сэм всегда был тихий, серьёзный и рассудительный, лишь иногда мы могли пообщаться с ним по душам, казалось он мне не доверяет, хотя при этом ничего плохого или злого в нём не было. Со временем мы стали подшучивать друг над другом, мне казалось ему трудно открываться, но по происшествию лет стала пытать к нему теплые чувства, стал мне как брат, которого никогда не было. Но после того вечера, он открылся для меня совершенно по-другому, я кажется и не знала его вовсе. Открытый, смешной, амбициозный и красивый.

После этого мы пару раз еще списывались в Фейсбуке и пару раз обедали у Джо. Будучи выпускником он предлагал свою помощь в подготовке к экзаменам, видя как я волнуюсь, и по одному предмету даже здорово помог отдавая свои материалы.

Он и Николь — были единственными людьми не считая родителей, которые знали о моей личной трагедии и вытаскивали из нее кто как мог. Правда Ник делала это в открытую, а Сэм, я знаю, тоже беспокоился за меня, поддерживал, и отвлекал.

— На концерте я встретила Луиса, помнишь его? — вырывает меня из воспоминаний подруга.

Напрягаюсь, но похоже, что несколько клеток своего мозга всё же спустила утром в туалет после тех коктейлей. Подруга видя мое недоумение тычет пальцем по экрану смартфона и показывает симпатичного парня который кажется мне знакомым.

— Я не смогла уже танцевать, и захотела освежиться, видела в какой отрыв ты ушла и решила не беспокоить.

— Луис Лексон? — уточняю я вспоминая.

В голове невольно всплывает кучерявый застенчивый брюнет. Они общались до того, как подруга начала встречаться с Майклом. Я думаю, он рассчитывал на большое, но Майкл был очень настойчив, и уже через неделю Ник пропадала у него днями напролет позабыв о всех, в том числе и о бедном Луисе который по-детски окручивал ее пол года.

— Да, — смущенно отвечает подруга заливаясь краской.

— Мы обменялись номерами. Уже столько времени прошло. Он очень изменился, возмужал и мы договорились встретиться как-то на неделе.

— А как же Сэм? Он не понравился тебе? — я немного расстроена услышанным, а как же пионы? Но вчерашний вечер в клубе прошел максимально странно, поэтому уже не удивляюсь.

— Сэм…он неплохой парень, он симпатичный но…

— Что но? — резко для себя самой отвечаю подруге, будто это меня она отшила.

— Он не в моем вкусе Эл, я благодарна тебе, и я понимаю что ты пытаешься сделать. Мы с тобой немного отдалились друг от друга, но в этом нет необходимости.

— Я просто скучаю по тебе и мне жутко тебя не хватает, а так бы мы гуляли все вместе, как раньше, помнишь? — ною я глядя на подругу смахивая накатившееся слезы.

— Я тоже! И хотела спросить у тебя, какова вероятность, что я не сломаюсь, если буду ходить с тобой на йогу?

— Нет конечно, наоборот, уверенна Луис будет счастлив увидеть Ананда Баласана(поза счастливого ребенка в йоге. прим. автора) в твоем исполнении.

— Ананда что?

— В понедельник в семь узнаешь. — хитро улыбаюсь подруге и мы крепко обнимаемся.

9

— Доброе утро малыш, у меня игра в двенадцать, после могу забрать тебя. Мама просила передать что ждёт тебя на ужин, сегодня она готовит какую-то экзотику, название я даже не пытался запомнить. Поедем?

— Доброе. Я не против экзотики, но надеюсь она будет не живая. — смеюсь я.

Мы не виделись почти неделю, общаться тоже не особо получалось, у меня — учеба, у Арта- много работы за городом, да и после прошлых выходных нужна была передышка, не понимаю что всё это было, возможно мне в коктейль что-то подсыпали и я поймала галлюцинации, кто-то мне уже о таком рассказывал.

— У меня через час проектирование, а потом я свободна.

— Ок, детка. После матча позвоню.

— Порви их всех! — успеваю крикнуть как парень отключается.

Беру свой блокнот, карандаши и планшет, посылаю поцелуй воркующим за завтраком родителям и иду к машине. К классу я доберусь за двадцать минут, и у меня еще будет время выпить кофе и поработать.

Всё-таки наше расставание с Артуром положительно отразилось на мне, как бы странно это звучало, ведь тогда мне хотелось умереть. А сейчас очень даже ничего живу и радуюсь, удивительная наша жизнь, до невозможности.

Что бы как-то унять свою боль и забить голову чем угодно лишь бы не мыслях о нём, я пошла на все возможные занятия, реклама которых попадалась мне на глаза: йога, Pole-dance, рисование, психологические тренинги, проектирование и даже работа официанткой в местном кафе. Я не упускала ни единой возможности загрузить себя и очень быстро в этом преуспела.

Спустя время не интересное отсеялось, а йога и проектирование показались мне очень увлекательными и я продолжаю ими заниматься до сих пор. Даже Николь заинтересовалась асанами и медитацией, жаль только что наш учитель на очередной ретрит улетел и посмотреть на нее в новом амплуа придется через две недели.

Работа у меня и так была, я помогала отцу с продвижением его магазина уникальных вещей. Деньги он платил не большие, но мне было достаточно.

После того как я три недели отработала в кафе, поняла, что на бизнес отца у меня совсем не хватает ни сил ни времени. Я спала по четыре часа, и иногда могла проспать утреннюю лекцию, что ранее позволяла себе лишь когда болела. Эта работа меня сильно выматывала и отвлекла, от усталости мой мозг как будто переключился в режим энергосбережения и единственной мыслью было не уснуть на занятии и не упасть с подносом в руке.

В один из вечеров, когда я на ватных ногах подошла к отцу извинится и сказать, что помогу найти специалиста мне на замену, ведь его доход зависел во многом и от моего участия, а он, с моим уходом, начал ощутимо страдать. На что отец предложил удвоить мою зарплату, с условием, что я брошу работу в кафе, да и пострадала я уже достаточно. Не согласится с ним я не могла.

Мы тогда впервые говорили так долго и откровенно, что я не выдержала и расплакалась, вывалив все свои переживания и страхи. Он обнимал меня и говорил, что я напрасно изматываю себя, ругал что сильно похудела и совсем не сплю и не общаюсь с ними.

В тот вечер я выплакала все слезы которые копила, и мне даже показалось что та обида и ненависть которую я испытывала, осталась там, на папиной футболке. И несмотря на опухшие глаза, на следующий день, после того как отдала рабочую одежду, мне впервые захотелось поднять голову к солнцу и улыбнутся ему, а оно в ответ поцеловало меня своими теплыми лучами, говоря: ты всё правильно делаешь.

Сегодня играют Marshalls против Thunder. Это любительские команды и обе из Чикаго. На их игры, как правило, приходят родственники и друзья игроков, поэтому людей было немного. Я всё-таки ушла раньше, обещав взять задание у Шанти. Сюрпризы ведь тоже часть отношений, представляю как он обрадуется.

Выбрав удачное место по средине, присаживаюсь, вытираю мокрые ладошки о джинсы, очень волнительно. Сердце учащенно стучит в предвкушении увидеть парня в своей стихии. Вспоминаю как сексуально он выглядит в своей черно-оранжевой форме: высокий, быстрый, злой — настоящий тигр.

Игроки выбегают, болельщики аплодируют и приветствуют вышедшие команды, я же высматриваю своего главного игрока в надежде что он заметит меня. Но он слишком сосредоточен. Игроки занимают позиции, присутствующие потихоньку замолкают предвкушая интересный матч, но в последний момент из-за спины доносится громкое скандирование, которое всё же заставляет моего парня обернутся. К сожалению этот мерзкий скрипучий голос навсегда въелся в меня, забыть или перепутать его невозможно. Джанет.

Оборачиваюсь, что бы наверняка убедится в том, что родные уши меня не подводят, и впадаю в ступор. Она стоит на несколько рядов выше от меня, а на её черно-оранжевой футболке, виртуозно закрученной у пупка, красуется его номер, его счастливое число-17.

10

— Приветики Элеонор! — показно орёт силиконовая кукла обнажая ряд белых клыков и махая рукой словно лучшая подруга. Меня же хватает лишь на кивок. Такая же яркая, худая и красивая, как и год назад, ну вот любой мужик бы пал у ее длинных ног, почему именно он?

Игра только началась, а я уже мечтаю отсюда сбежать. В голове один чёртов вопрос: Что всё это значит?

Я затылком чувствую как она и ее подруга, которую она таскает за собой повсюду, смотрят на меня и что-то шепчут друг другу явно издеваясь. Вот сучки.

Успокаиваю себя и пытаюсь смотреть игру, не вникать, хотя бы делать вид. Мысленно утешаю себя и повторяя как мантру: Он выбрал тебя! Он любит тебя! Она была развлечением, а тебя он любит! Любит! Не ведись на провокацию!

Дикая злость, подобно канатам, окутывает и душит. Артур делает бросок и благодаря ему Marshalls выходит вперёд. Трибуны взрываются аплодисментами, но Джен берёт выше — она свистит, кричит и прыгает как сумасшедшая, заполняя собой каждый уголок полупустого зала.

Артур никогда не проявлял знаков внимания во время игры, он меня еще в первую игру на которую я пришла, предупредил, что никаких поцелуев и милых обниманий от него ждать не стоит, он должен быть сосредоточен на игре, а это всё ему будет только мешать и отвлекать. Как бы я не любила баскетбол, но о нём я думаю в последнюю очередь, пускай скорее это всё закончится мне всё равно с какими цифрами на табло.

Мелкая стерва получает то чего добивалась, и он находит ее взглядом, скользит вдоль тела и улыбается.

Вот на этом можно и заканчивать, подумала я, наблюдая за этой милой картиной. Кто у нас здесь лишний?

Но в этот момент его взгляд опускается ниже и падает на меня, мокрое от пота лицо меняет свой окрас с красного на бледно белый, мне так кажется, вижу как он напрягается, а я изо всех сил сдерживаю слезы, понимая что он наконец-то нашел меня, хотя лучше бы нет.

Я уверенна, что она специально для меня это выступления затеяла, это ведь первая его игра за три месяца, что мы вместе. Но важно здесь другое: она в его майке, он приглашает её, говорит время и место игры…они общаются. Эти факты складываются подобно пазлу и мое сердце обрывается, дышать становится тяжело и больно.

Спасательный свисток. Перерыв. Надо постараться сильно не бежать. Из-за выступивших на глазах слёз я мало что вижу, но отчаянно не подношу руки к лицу что бы их вытереть, сейчас они упадут и высохнут. Надо только не убиться выходя отсюда, иначе это будет полное фиаско. Пытаюсь сконцентрироваться на рядах, переступаю один за другим поглядывая на заветные зеленые буквы.

Покинув зал, сдерживать себя, что бы не сорваться на бег практически невозможно, но затерявшиеся в огромной сумке ключи от Жука всё же замедляют меня. От досады губы дрожат в такт пальцам, слезы текут прямо в сумку. Ну что за дура, а, напридумывала себе сказку.

Не успеваю сесть в свое красное убежище как меня хватает чья-то руки и тянет назад.

— Эй, Эл! Это не то…Фак, звучит как в кино. Но это правда не то, что ты думаешь. — громко и взволновано кричит Артур и смотрит мне прямо в глаза пытаясь найти там ответ.

Но я не хочу слышать и видеть его, пытаюсь вырваться из его оков и открыть дверь авто, но его нога мешает.

— Если ты сейчас же не уберешь свою ногу, я ее сломаю. — рычу я ему в губы выплевывая всю свою злость.

— Ломай, но дай мне минуту! Пожалуйста, Эл! — мои слезы и не думают останавливаться, я ведь хочу услышать его оправдания и еще тысячу слов которые докажут, что ему нужна именно я и это ведь не зря всё. — Ты, как всегда, делаешь поспешные выводы, он говорит уже не с грустью, а с раздражением. Это немного не то, что я рассчитывала услышать, поэтому не блокирую свой порыв, будь что будет.

— Минуту? Зачем? Будешь рассказывать мне снова что она для тебя никто? Что она всего лишь знакомая и коллега и между вами ничего нет? Что на этот раз придумаешь, а? Мы сколько раз обсуждали это, да я с психологом это месяц по полкам расставляла, ища варианты оправдать тебя, а ты просто не можешь убрать ее из своей жизни, из моей! Зачем нужно было это всё если ничего не меняется? Почему она сегодня здесь? Почему на ней твоя майка? — плотину прорвало, и уже не контролируя громкость своих высказываний и вопросов откровенно кричу на него, прямо посреди парковки, брызгая слезами и обвинениями. — Тебе не кажется эта ситуация знакомой, что-то подобное было уже, год назад, припоминаешь?

— Тогда между нами ничего не было, я тебе сто раз говорил об этом. — Арт тоже заводится.

— Да! Тогда не было! Но как-то только я уехала ты начал тра*ать её! Я знаю всё!

Думала что смогу пережить и забыть это. Не смогла! И пускай мы обсуждали с ним этот момент, я приняла его, простила, потому, что верила что теперь всё будет по-другому. Н-наивность.

— Я люблю только тебя! Всегда любил! Ты не доверяешь мне. Меня это бесит. Я не приглашал ее! Она вчера спросила с кем мы играем и сказала что хочет прийти посмотреть игру, я что буду ей запрещать? Как бы это выглядело?

— Она знает что ты со мной? — вопрос вылетает из меня на одном дыхании.

— Ну конечно она знает! Что за вопросы.

— Почему тогда она так вырядилась? Она хотела твоего внимания и она его получила! Как и тогда! Она играет-ты ведёшься. А я наблюдаю! Я чувствую себя здесь лишней, ребята. Я не хочу в этом участвовать.

Артур хмурится и немного ослабив хватку отходит от меня что бы окинуть взглядом парковку, уверенна он думает о том, что пока мы здесь ругаемся его ждёт команда. Вот и чудесно.

Воспользовавшись моментом открываю дверь и быстро погружаюсь внутрь заводя машину. Не хочу больше слушать его, вранье одно. И так знаю что ничего нового он не скажет, нажимаю газ, кидаю короткий взгляд в зеркало заднего вида, на парковке стоит он: растерянный, взъерошенный с опущенными руками и взглядом полным печали. В душе пропасть.

Даю волю эмоциям: по лицу и груди текут соленые слезы. Так не продолжительно было наше счастье. Мы впервые поссорились после нашего перемирия, я знала что этап эйфории рано или поздно пройдет и мы снова столкнемся с реальностью, но ведь прошлый опыт должен был нас чему-то научить. Не так ли? А мы снова вернулись к точке которая тогда послужила финалом.

Припарковав машину быстро подымаюсь к себе. Хотя родители уехали в Денвер и будут завтра, всё равно хочется закрыться в комнате ото всех и нормально так поплакать. Ведь я снова придумала и поверила в то, чему не суждено сбыться.

За три часа я тысячу раз прокрутила всю сложившуюся ситуацию в голове, и с каждым разом моя злость и эмоции утихали, а сложившаяся ситуация приобретала новые очертания: может быть я погорячилась, ведь он и вправду ничего не делал, это она всё устроила, что бы позлить меня, а я повелась и она наверное ужасно горда собой, что ее план сработал. И что любит меня сказал. И вот я сжимаю смартфон в руке удаляя и снова печатая строки ему. Мысли табуном проносятся в моей голове: А если он с ней сейчас? Игра закончилась, он встретился к ней, и она своим плоским животом и пухлым ртом припадает к нему поздравляя с победой, перед уходом я всё же кинула взгляд на табло, Marshalls должны победить. Ненавижу. Прячу смартфон в ящик тумбы, предварительно выключив, что бы больше не было желания писать ему или отвечать.

11

Стоило мне только удобно прилечь и на колени уложить лэптоп, как слышу стук. Нервно вскакиваю. Знаю что это он, два коротких и один длинный. Радость захлестывает меня, и я улыбаюсь во все зубы. Ну что я за дура, еще два часа назад я ненавидела его, а сейчас готова накинутся с извинениями позабыв обо всем на свете, в том числе и о своей гордости и вспышках неконтролируемой ревности. Но ведь пришёл.

Вытираю глаза, щипаю щеки и молниеносно меняю пижаму с пятном на легинсы с футболкой, и накинув безразличный вид иду к двери. Кого я обманываю не знаю, но по-другому не могу, я ведь ждала что он придёт. И он пришёл. Теперь пришёл.

— Привет. — выдавливаю я из себя тихо.

— Привет, зайду. — не спрашивает, констатирует.

Киваю и провожу его фигуру взглядом пока та проходит через коридор в гостиную. Плетусь за ним. Он выглядит странно, и бывая радость сменяется растерянностью.

— Твоих нет?

— Они к Айрин уехали.

Артур знает её, это мамина сестра и так как видятся они не часто, всегда остается у нее переночевать когда приезжает в гости. Но почему-то эта новость не вызывает у него абсолютно никакой эмоции. Да я и не ждала, что он накинется на меня и будет любить у двери вымаливая прощения, просто как вариант, подумала об этом, всё же неделя без секса как ни как.

— Мама правда ждёт тебя на ужин сегодня, я пообещал что ты будешь. — говорит Артур, но в глаза не смотрит.

Я стою пару минут не зная, что делать в этой ситуации. Взбрыкну, откажусь — это точно будет конец. Проглочу и соглашусь — это повторится снова.

Наконец-то он смотрит на меня, видит, наверное что я не решаюсь и уже мягче обращается:

— Мы вообще-то опаздываем, — показывает на часы, — А так как мама несколько раз спросила не поменялись ли у нас планы, думаю они что-то задумали.

Громко выдыхаю.

— Ладно, мне нужно пять минут. — люблю я их семью, не красиво так взять и не прийти, они же наверное готовились. Вернёмся к нашему разговору после ужина. Мы оба вспылили, и нам точно следуют все обсудить уже без эмоций. Но чувствую разговор будет не из легких, судя по настроению Арта, он не считает себя виноватым.

— Добрый вечер Элизабет, как вкусно у вас пахнет, — к счастью в доме играет музыка и звук изголодавшего за день желудка слышу только я.

— Добрый дорогая, я весь день у плиты сегодня, хочу порадовать своих мальчиков, рада, что ты пришла. У нас сегодня Гавайская кухня, — хвастается хозяйка и обнимает меня подталкивая за локоть на кухню.

— Я сейчас пирог Локо-моко доделаю и будем ужинать. А ты пока отнеси этот салат на стол, — секунда и я уже стою с большой тарелкой Ломи-Ломи. Понятно почему Артур не запоминал эти названия. Локи моки поки. Натроение подымается.

— Да, конечно, — поставив салат на сервированный и украшен цветами плюмерии стол, быстрым шагом направляюсь в гостевую ванную, что бы вымыть руки и еще раз проверить макияж который впопыхах наносила по дороге сюда. К слову, отличная идея, когда вы не разговариваете, а пялится в окно на мелькающие деревья слишком странно — делай мейкап: красиво, органично, а в моем случаи сейчас, еще и необходимость.

Гостеприимство и непринужденность Элизабет расслабляет и располагает. Где она вообще добыла эти цветы? Уникальная женщина. Очень энергичная, как для своих пятьдесят лет. Когда она все успевает, ума не приложу. Возможно это воспитание двоих сыновей так закаляет женщину? Что она и готовит, и убирается сама, работает и выглядит просто потрясающе. Всегда с маникюром, причёской и на каблуках. Всегда. Современных девушек на каблуках можно увидеть лишь в клубе и на свадьбе, меня, в том числе.

Когда мы садимся за стол, слышу тяжёлые шаги спускающиеся по ступенькам, пара секунд и вот напротив меня садится Сэм окутывая своим хвойным амбре. Смесь дерева и хвои исходящий от него перебивает покрывшим весь первый этаж, запах ананасового пирога, который его мать только достала из духовки.

— Привет, — тихо произношу я и улыбаюсь.

В ответ получаю беглый взгляд и кивок. Сегодня видимо оба брата решили меня испытать.

Мы не виделись с той ночи в Space. Сначала тот момент на танцполе не выходил у меня из головы, но потом рутина закрутила и ничего странного я уже в том моменте не видела. До этого момента. С его приходом я снова начинаю волноваться. Пытаюсь вести себя непринужденно, но не получается. Сердце учащенно стучит, ладошки потеют. Наверное сядь он рядом вместо брата, мне было бы проще, чем когда я перед ним как на ладони.

Подымаю взгляд, а он смотрит на меня, так же как и тогда. Но в клубе между нами было расстояние в несколько метров, сейчас же оно катастрофически мало.

Остальные члены семьи заняты обсуждения риса и пирога, и похоже происходящее за этим столом будоражит только меня. Я не знаю куда деть глаза и дрожащие руки. Не могу позволить себе продолжать и дальше глазеть на него, рассматривая будто впервые увидев. Хотя очень хочется. Видимо он только из душа: волосы мокрые и от того еще темнее обычного, на щеках румянец, а этот запах, могу поспорить это гель для душа, потому, что не такой навязчивый как парфюм. Думаю о том, что я бы его зашезамила и вручила бесплатно всем парням мира. Спрашивать лично о таком уж слишком интимно.

Будто почувствовав не ладное, рука Арта ложится мне на оголенное колено, и от неожиданности я вздрагиваю. Это первое его прикосновения ко мне за сегодняшний вечер. Стечение обстоятельств это или нет, но секунду спустя Сэм подымается и начинает благодарить за ужин.

12

— Сэм, подожди, — окликает его Элизабет. — Мы с Джеком не просто так вас собрали сегодня. — Она смотрит на Джека и тот в секунду становится серьёзным и обращается к сыновьям по очереди пригвождая Сэма сесть.

— Мы должны вам кое-что сообщить, — набирает больше воздуха, видно как он волнуется, мне становится тревожно, что могло случиться что бы этот человек-кремень в миг так поник и разволновался. — Нам с мамой нужно будет уехать во Флориду. У Роуз ремиссия. — выпаливает он и замолкает, собираясь с мыслями. Слышу как братья тихо чертыхаются.

— Я хочу быть с ней там, ваша мать решила поехать со мной. — берет нежно руку жены и сжимает ее, — Я не знаю сколько нам понадобится времени, но я не смогу руководить компанией, хочу по максимуму проводить время с матерью. Доктора еще ничего конкретного не говорят, мы ждём результаты анализов, но я больше не хочу что бы за ней присматривал посторонний человек. Вы, мои сыновья и в курсе всего, что происходит в компании. — он по очереди смотрит на своих сыновей, в его глазах читается грусть и мне горько за Роуз.

— Один Артур не справится, и я прошу тебя Сэм, помочь ему. — переводит свой взгляд на младшего сына, и добавляет уже с нотками мольбы вскинув брови вверх. — Я понимаю что сейчас ты занят своей компанией, но я не хочу подпускать в дело всей своей жизни чужого…

Джек не успевает договорить, как выражение лица Артура меняется с сочувствующего на демонический, а глаза округляются.

— Я что, по-твоему не справлюсь один? — стиснув зубы он тяжело дышит, кожей ощущаю его ярость, он смотрит на отца как будто готов разорвать его. — Я бл*ть и так веду все дела сам, ты кроме как попить кофе и потрещать с Уиллом больше нихера не делаешь. Он только мешать мне будет.

— Вот потому я и прошу Сэма. — беззлобно говорит отец, — Я знал, что ты так отреагируешь. Эта компания достанется вам обоим в равной доли и я хочу, что бы вы вместе руководили ею и смогли приумножить то чего я достиг, а не обанкротить её.

— Вы всю жизнь сталкиваете нас лбами! Нахера? — кричит Артур.

Элиз тут уже вмешивается, что бы успокоить старшего сына.

— Артур, вам повезло что вы есть друг у друга, и мы наоборот хотим, что бы вы понимали, что когда нас с отцом не станет, вы всегда можете рассчитывать на еще одного близкого человека. В вас течет одна кровь, хотя кажется у тебя она горячее всех, — оборачивается к разгневанному сыну и еле видно улыбается. Всю жизнь мы с отцом мирили Вас и разнимали. Вам парни уже не по десять лет и надеюсь драться до первой крови как раньше, вы не будете, мозги вроде у обоих уже на месте.

Яростный взгляд Артура переключается на мать. — Ты считаешь это справедливо? Что значит в равной доли? Я вкладываюсь, а ему половина?

— Мы никогда не делили Вас, и любили одинаково, мне так жаль, что вы не можете договориться, но мы с отцом надеялись, что это наоборот должно сплотить вас.

— Ему всегда доставалось всё легко, всё ему на блюдечке приносили, мелкий ублюдок купался в вашей любви, в то время как я сутки на пролет вкалывал в вонючей…

— Ты сам захотел уехать, Артур! — перебивает его отец.

— Потому, что та квартира должна быть моя, а вы её отдали ему, — рычит он вставая из-за стола.

— Ему было оттуда ближе к кампусу. Если бы ты поступил сюда, мы бы ее отдали тебе. И вопрос с квартирой уже решен — мы ее продаем, точнее продали уже. Сэм в курсе, и в отличие от тебя он скандалы не устраивает.

Впервые за весь не легкий разговор я набираюсь смелости посмотреть перед собой, на Сэма. Его лицо серьёзное и спокойное, даже немного грустное. В отличие от старшего брата который сжался в один сплошной нерв, его тело расслаблено, ощущение будто всё происходящее, мало его волнует, но уверена это не так.

— На лечение матери нужны деньги, я не хочу вытаскивать их из компании, но и сделать всё от меня зависевшее, что бы она еще пожила подольше — обязан.

— Вы ставите меня перед фактом, как всегда! Вы трое…! — Окидывает семью взглядом, пыхтит, но сдерживается, но побелевшие до бела кулаки на столе выдают его с потрохами.

— Делайте что хотите. — сдается он и резко выходит из-за стола и направляется к выходу, который ведет на задний двор.

Отец начинает что-то говорить Сэму о компании, а мне жутко неудобно, что я стала свидетелем этих семейных разборок, но они видимо пригласили меня специально, для смягчения эффекта так сказать, Артур всегда отличался взвинченным характером.

— Извините, я пойду к нему.

— Да, конечно дорогая. — отвлекаясь от разговора с отцом кидает мне Элизабет.

То, что он ушел не трогает никого из присутствующих, кроме меня, он действительно очень обижен на них, всегда был.

Я и раньше замечала, что их отношение к Артуру, оно… другое. Они любят его и отец помогает и посвящает его во все дела, и мать печётся о нём, но Сэм… всё же для них он единственная надежда и опора. Это было еще до того, как он основал свою компанию, купил внедорожник и сделал современный ремонт в квартире. Они как будто всегда только на него одного возлагали все свои надежды и мечты и он исправно их все реализовывал, одну за одной лишь подымая свой авторитет в их глазах, тем самым, неудачи старшего брата на его уровне, обретали противоположенный эффект. Надеясь доказать семье, что он на что-то способен, поступил в другой штат, и стал полностью независимым. Пытался, только ничего не получилось.

Вижу как Артур сидит на уличной скамье и набивает что-то на телефоне. Знаю, что нужна ему сейчас, несмотря ни на что, он нуждается в поддержке. Направляюсь к нему, но он слишком судорожно заблокировав телефон прячет его и зло смотрит на меня. Я хмурюсь, но плохие мысли и догадки озвучу ему позже, без моего разрешения они самостоятельно складываются в список "Почему", забыть их не получится, пока не получу ответ, я знаю.

— День сегодня что надо! — язвит он и смотрит в глаза когда я присаживаюсь рядом с ним поправляя юбку. Здесь прохладно.

— Может и ты хочешь мне сказать что-то. Давай, мне уже пофиг, он не может быть хуже. — с вызовом бросает он. Но кто-то должен быть мудрее сейчас.

— Мне очень жаль Роуз! Надеюсь она быстро поправится!

— Мне тоже, — выдыхает он шумно зарываясь руками в волосы и опуская голову. — Но он не имел права так поступать, я и так все дырки закрываю. Какого хера он там будет делать? Там и делить то нечего, все переходят на автоматику, клиентов становится всё меньше. Отец думает, что всё осталось как раньше и он уже год как не ведёт её собирая сливки.

— Я думаю они и вправду хотят как лучше, для вас обоих.

— Они лишний раз хотят упрекнуть меня, что я ничего не стою.

— Стоишь! Ты так много работаешь, отец потому и расслабился, когда ты начал вести все объекты, потому что доверяет тебе. А это его решение, что бы и Сэм снова подключился, как последняя надежда вас примерить.

— Как можно с этим ублюдком вести дела? Он же упертый козёл. Всё только должно быть как он хочет.

— Пожалуй, хоть в этом в этом вы похожи. — улыбаюсь я и нежно обнимаю его крепкие плечи. — Им тоже сейчас не легко. Хотя бы попробуй. Не горячись.

Он разворачивается, что бы посмотреть на меня, и ни сказав ни слова крепко обнимает.

— Люблю тебя, всё будет хорошо. — шепчу тихо парню на ухо. В ответ его руки еще крепче сжимают меня.

Я выполнила свою миссию на ура. Просидев так минут двадцать и совершенно окаменев от холодного вечера, мы возвращаемся за стол. Артур озвучивает отцу свое согласие и они разделяют кто за что будет отвечать, и к моменту когда Элиз выносит пирог, обстановка за столом становится значительно спокойнее. Артур общается с матерью расспрашивая о состоянии Роуз, я иногда подключаюсь к их разговору, а Сэм обсуждает работу с отцом. Между ними особенная связь, помимо того, что они отец и сын которые безумно похожи друг на друга внешне, они общаются на равных, как партнеры, как лучшие друзья. Джим спрашивает его о чём-то и внимательно слушает, что тот отвечает.

Наверное это больше всего и злит Артура, он никогда с ним так не говорит.

— Поехали ко мне? — говорю я тихо на ухо, после того как помогла убраться Элизабет на кухне.

Арт вручает мне ключи от машины и просит подождать пару минут внутри.

Я прощаюсь с родителями, выхожу на крыльцо и замечаю курящего Сэма. Подхожу ближе, что бы попрощаться и с ним.

Но стоит мне оказаться к нему ближе чем на метр сердце снова начинает бешено стучать. Я волнуюсь.

Откуда взялась эта неловкость? Я видела как он рос, мы вместе росли и взрослели. Что изменилось? Еще несколько месяцев назад я была готова назвать его лучшим другом, но даже тогда я не испытывала того, что ощущаю рядом с ним сейчас.

— Мы уже уезжаем…пока Сэм. — стараюсь как можно спокойнее попрощаться.

Ненавижу сигареты и их запах, но вперемешку с его собственным хвойным ароматом этот дуэт получается будоражившим внутренности, идеальный. Чувствую себя как тот больной парфюмер из фильма. Раньше я за собой такого не замечала. Артур пахнет обычным Hugo Boss уже лет пять, я настолько к нему привыкла, что даже не замечаю.

Сэм достает со рта дымящую убийцу и смотрит мне прямо в глаза, когда я ровняюсь с ним. Прожигает ими и я как будто в трансе, не могу отвести от него взгляд.

Его рука подымается и зачесывает черные как ночь, блестящие отросшие волосы, а я наблюдаю словно завороженная.

— Ты делаешь ошибку, Элеонор!

13

— Что-о-о? — хлопаю глазами и собираюсь сказать В плане? Что ты имеешь в виду? А сердце бах, бах бах, и проваливается куда-то под ноги и кажись сейчас рассыпется в дребезги вместе со звуком открывающей двери.

Заметив нас, Артур в два шага оказывается рядом, хочется думать что он не видел как близко мы стояли и как еще секунду назад рассматривали друг друга в упор. Демонстративно он обхватывает мою талию и уводит в сторону машины не сказав брату ни слова. Сейчас мне кажется это даже хорошо, ибо скажи он хоть слово кровавой стычки было бы уже не избежать. Братья оба высокие и статные, но Артур более худощавее, нежели Сэм, и когда мы с ним общались, я узнала что он занимается боксом, уверенна именно это и останавливает старшего от резких вбросов, ибо знает что тот его положит в два счёта.

Я сажусь за руль, парни под вечер выпили по несколько бокалов крепкого алкоголя, и было решено, что нашим водителем сегодня буду я. Всю дорогу мы молчим, я сосредоточенно смотрю на дорогу, а мысли сконцентрированы лишь на словах Сэма. Он конечно же говорил о брате, какую ошибку я делаю? Он знает что-то? Хотел предупредить? Или же это я отчаянно не хочу видеть то, что происходит у меня под носом: Арт крутит роман на стороне, или вовсе не переставал этого делать. Решаю завтра всё же поговорить с Сэмом, его намеки и взгляды явно изменились с тех пор как мы помирились с Артом, и мне нужно всё узнать, ведь я считала его близким человеком, хочется верить что он сможет мне всё объяснить.

А пока мой пассажир уткнувшись в телефон листает ленту одной социальной сети показывая всем видом, что ему всё равно, я тоже молчу, так как правильных слов не находиться, приходят только упрёки. Решаю поддержать молчание и думаю, как влюбленным, нам ведь и это должно быть приятно, правда сейчас я в этом чувстве очень сомневаюсь, всё что я сейчас испытываю это дискомфорт и неловкость ситуации.

Ловлю себя на мысли, что инициатива моя, как всегда, наказуема. Я бы вызвала себе такси и спокойно легла спать одна, рассортировав сегодняшний день по полочкам, успокоившись, что к счастью в моей семье сейчас куда всё спокойнее. Но почти подъехав к дому, мой взгляд падает на родное, хоть и немного напряженное лицо, любимые поджатые губы, крепкие увитые венами руки, помню как изнемогала в разлуке вспоминая их и понимая, что больше никогда не притронусь к нему, а теперь я сама думаю о том, что готова пренебречь таким моментом, когда мы можем побыть одни.

Стряхиваю с себя наваждение и тянусь к парню, дабы получить тот самый знак, что сожалеть мне не о чем, и всё что происходит у нас по-настоящему и по взаимной любви. Почуяв движение в свою сторону Арт быстро запечатывает короткий поцелуй и возвращается к светящему экрану. Я тяжело вздыхаю и берусь за хромированную ручку.

— Ты иди Эл, я сейчас один звонок сделаю и приду. — говорит он не подымая взгляда и я слушаюсь.

— Ок. — коротко отвечаю и иду в дом. Сразу же направляюсь в душ, где в деталях вспоминаю все наши жаркие ночи, и те моменты когда нам было действительно хорошо вместе. Желание накатывает волной и сейчас мне ненужно снимать напряжение самостоятельно стоя под струями, у меня есть вполне себе хорошая альтернатива, ведь если отбросить все но, я люблю его и хочу, и он, уверенна тоже не откажется от очередного примирительного акта любви.

Разгорячённая водой и воспоминаниями решаю соблазнить парня по всем фронтам, день и вправду выдался для всех сумасшедшим, пора под конец его немного сгладить. Намазываю тело ванильным мистом от VS с блестками, пускай еще раз посмотрит чего он может решиться. Не забыла я и о новом белье, которое Арт еще не видел: бюст, пояс и трусики идеально сели на меня, подчеркивает все изгибы и в дополнение там имеются места которые не помешают заняться сексом вовсе не снимая его.

Войдя в комнату замечаю, что она пуста. Расхаживать в таком виде по всему дому странно, хотя родителей нет, но ощущение, что это слишком — присутствует. Высовываю голову в коридор, но и там тишина. Мысль о том, что Артур пьяный уехал, сводит желудок и в секунду я подлетаю к окну — авто стоит там, где я его припарковала. Если он всё еще сидит внутри свой тачки и пялиться в телефон, будет еще один скандал, а их и так в последнее время слишком много. Быстро пишу ему сообщение, хотя от игривого настроения уже ничего и не осталось. Ему придется хорошенько потрудится и поскорее бы.

Решаю остаться в комнате, зашторив окна. Представляю, как сейчас, он прочтёт мое послание, поймет мой настрой, что жду его, подымется ко мне, я в ответ запрыгну обвивая ногами, что бы не терять больше ни секунды. Его руки станут с силой сжимать мои ягодицы, а член будет упираться в живот вызывая еще большое желание. И вот я уже отдаюсь ему у стены, а потом на комоде. Машинально убираю стоящею на нём статуэтку, жалко будет если разобьется. Сама тем временем напрягаю слух, нетерпение съедает меня заживо, но проходит несколько минут и я понимаю что ни движения, ни звука, ни вибрации смартфона, который бы свидетельствовал об ответе — ничего нет.

Желание меркнет, ровно в тот момент когда я напялив на себя домашний халат быстро покидаю благоухающую обитель и как фурия бегу по ступенькам в тёмный зал. В голове стучит, что он вряд ли уехал, я бы услышала, оглядываюсь по сторонам, и замечаю как мигает экран телефона и своим светом освещает вздымающую грудь спящего парня.

Да ладно?! Можно ли как-то описать ярость и облегчение одним словом? Вот и я не могу.

Лежит мой родной на диване, тихонько и беззаботно посапывая в декоративную подушку.

— Прекрасно, — прыскаю я и иду за пледом.

14

— Доброе утро, спящая красавица, — доносится сквозь сон и край кровати прогибается под тяжестью веса.

— Доброе. — шепчу в ответ открывая по очереди глаза.

Будильник я не слышала, значит я не опаздываю.

— Ты такая вся…ммм… блестящая и ванильная. — наклоняется и целует меня в оголенное плечо. — Кажется вчера я не вовремя вырубился. — хитро улыбается, но видя мое недовольство нежно добавляет:

— Ну прости меня крошка. Я когда зашёл в дом, услышал что ты в душе, ты там можешь зависать часами, я прилёг на секунду, и не заметил как уснул. — Арт не прекращает с похотью смотреть на меня лезет рукой под одеяло. — Покажешь мне, чего я вчера лишился, а?

За секунду разгоняться я умею и практикую, больно бью его по приближающей руке и шиплю:

— Пускай Джанет тебе покажет.

— Ну ты бл*дь снова начинаешь? Мы так никогда не двинемся с места.

— Ты это серьёзно? — натягиваю простынь повыше к груди и сажусь на кровать готовая обороняться.

— Что ты ей писал? Почему не пошел в дом со мной? Ты делаешь из меня параноика. Я поклялась себе больше не лезть в твой телефон, но пока я жду тебя наверху ты пишешь ей?! Почему ты испытываешь меня, Артур? Нравится изводить меня?

И снова я срываюсь на крик, с каждым словом всё громче, глаза жгут слёзы, эмоции преобладают, и я не могуудержать их в узде, как бы не хотелось показать что я выше, что мудрее и сильнее, но нет, мне всё так же больно.

— Да она просто спросила почему я с матча так быстро ушёл. Не надо было мне истерики свои закатывать не разобравшись, твоя ревность сводит меня сума. Я же с тобой, а не с ней! Когда ты бл*ть поверишь мне? — громко и яростно, он как будто вдалбливает в меня в меня эти слова и встаёт с кровати сжимая руки в кулаках и застывает в дверях.

Год назад на такой же ноте наших скандалов, он всегда уходил, а я оставалась со слезами на глазах, вырванным сердцем и тысячами не сказанных, но навсегда заставшем в голове словах. Ком в горле, и страх, что вот сейчас будет тот самый финиш, я для себя всё решила, в тот самый момент когда нарядившись путаной накрывала его пледом, а она закидывала его сообщениями ожидая ответ.

Моя грудь вздымается от того ритма которое задало сердце в состоянии аффекта и я задаю тот вопрос который он меньше всего ожидал услышать, но который мучил меня всю сегодняшнюю ночь.

— Зачем тебе я?

Он мечется глазами и смотрит так, как будто я говорю на китайском.

— Потому, что люблю тебя.

— Ты уверен? Ты уверен, что это любовь? — мой тон чуть спокойнее, мне нужно понять всё сейчас. Сегодня.

— А что еще? Мне было плохо без тебя.

— Возможно мы просто привыкли и скучаем по тому чего уже нет? Давно нет. Я не хочу ставить вопрос ребром, но ты вынуждаешь меня.

— Что ты имеешь в виду? — морщит лоб сдвигая брови.

— Ты не готов с ней распрощаться, а я не смогу с этим спокойно жить. Прости, но больше нет. — Моя решимость и твердость пугает меня саму, но ночи было достаточно что бы всё осознать.

— Ты ведь не серьёзно сейчас? — Она ведёт бумаги отца уже третий год. Она знает слишком много, и может использовать это против меня. Ты хочешь, что бы я оказался за решеткой?

— Я прекрасно понимаю о чём ты, но ты сам виноват!

— Я не могу её уволить. Даже если бы и хотел сделать это, ты бы всё равно нашла к кому ревновать. — в его словах нет сожаления, скорее раздражение.

— Если она тоже будет рассекать в твоих шмотках, скорее всего да. И это нормально, не нормально когда ты, — тыкаю в него пальцем, — воспринимаешь это как должное и убеждаешь меня глотать это как невинную, ничем не обоснованную слепую ревность! Она же прекрасно понимает, знает, что ты у нее в долгу и потому ведет себя так, потому что ты слова кривого ей не скажешь, что бы она и дальше прикрывала твою задницу перед отцом и налоговой, за тот транш.

Он молчит, а меня несёт.

— Я не вижу выхода, Арт, это тупик! — вздыхаю я обреченно. — Я хочу чувствовать себя спокойно и уверенно, а не думать поедешь ли ты трахать её, ведь таким может быть её условие. Неужели ты не понимаешь?

— Нет, я не понимаю! — нервно говорит он и запускает руку в светлые волосы нервно поправляя, — Я не знаю что нам делать, я думал в этот раз всё будет по-другому, ты наконец-то поверишь мне.

— Я бы верила… наверное, если бы ты не спал с ней 3 месяца назад, Арт! — не выдержав обрываю его.

— Фак, но мы же не встречались тогда!

— Да! Но ты мне и ранее клялся, что она никто и как вообще такая кукла может кому-то нравиться. Помнишь?

— Потому что ты изматывала меня своей вечной ревностью, я просто устал бороться с тобой и доказывать тебе, ты как будто специально меня к ней подтолкнула. Но люблю я тебя. Поверь!

Он подходит ко мне в плотную, смотрит прямо в глаза. Наш разговор сплошной круговорот бессмысленных обвинений, единственное желание сейчас, что бы он ушёл, мы так и не научились слышать друг друга. Я ошиблась! Не могу больше говорить о ней, о них — тошнит от одной только мысли что они тра*ались и как он целовал ее.

Открываю рот, что бы попросит его убираться из моей комнаты, а может и вовсе из жизни! Да, было плохо, но выжила, значит иммунитет есть — справлюсь и сейчас.

Его колени резко прогибают кровать по обе стороны от моего тела, а горячие ладони обхватывают растерянное лицо. Толкается в меня, дикий, злой, возбужденный и целует, жарко и глубоко. Я часто моргаю, не понимая что происходит. Я думала, что сейчас кто-то из нас всё же поставит жирную точку раз и навсегда. Но его язык настойчиво таранится в меня, а я не могу впустить его, сжалась вся словно бетонном налилась, не могу. Толкаю его в грудь руками, но он лишь ближе прижимается, нависая всем телом привстав и давя своей мощью. Таранит, целует, сжимает и направляет на себя рыча открой же, с*ка. Мне хочется думать что я ослышалась, рот в удивлении открывается и большая фигура подминает меня под себя и накрывает. Дышать нечем, только он один повсюду, заменил собою кислород: его язык, губы, руки, выпирающий бугор, вырваться нереально…и я сдаюсь. Снова.

Всё происходит слишком быстро, мозг не успевает перестроиться на новую волну, но зубы уже впиваются в его нижнюю губу, кусая их до крови, ногти впиваются в напряженную спину и царапают что есть мочи, тяну, рычу, от нехватки воздуха часто дышу, пытаясь захватить больше, от этого кружится голова и кажется я вот-вот отключусь. А он словно чувствует, что еще секунда и под ним будет безжизненное тело, отлипает, стягивает майку и жадно опускаясь втягивает в себя сосок. Этой секунды было не достаточно, что бы мой затуманенный разум вернулся, и вот я же сама нетерпеливо раздеваю его, словно умру если он не окажется во мне. Мне нужно снять это напряжение, жизненно необходимо. Мы оба голые, горячие и мокрые, дрожим от нетерпения, тяжело и шумно дышим. Мое тело жаждет его, я трусь и изгибаюсь. Чувствую как его влажный член упирается между ног, намокшие с обеих сторон шорты больше не помеха, секунда и он наполняет меня. Стон срывается с наших растерзанных губ, и не давая телам передышки мы двигаемся: быстро, хаотично, отдавая максимум. Мой рот уже не прогоняет его, а просит Еще и еще, дай мне больше, хотя бы сейчас. Он зарывается в разбросанные по простыне волосы, а я наоборот не могу сдержать свою обиду, приподымаю голову и кусаю его в плечо, крови нет, но красный овал моих зубов будет ещё долго напоминать ему об этом утре.

Не всё нормально! Я Зла! Я обижена! Даже если теку и горю под ним изнемогая от желания!

Его словно еще больше это раззадоривает, он начинает двигаться быстрее, глубже, доводя меня до исступления, всё больше тараня меня изнутри. Это не могла продолжаться долго, мы слишком накалены, он напрягается готовый кончить, а мне нужна его рука, без нее никогда не могла. Просить не стану, опускаю свою, одно движение и взрываюсь.

В висках стучит, внутри стучит и ощущения горячей спермы вливающаяся в меня довершают этот безумный акт.

Наши тела быстро остывают, а с ними и тот огонь который только что был между нами и сжёг нас до тла.

— Я в душ, — коротко бросаю и не глядя на лежащего рядом парня, прикрываюсь футболкой и выбираюсь из под скомканных простыней.

15

Странное послевкусие этого секса так и не удалось смыть с себя даже простояв пятнадцать минут под душем. Выхожу вся красная и в пятнах, похоже на то, что меня варили заживо. Войдя в комнату обнаруживаю, что она пуста, а телефон вибрирует уведомив меня, что Артура срочно вызвали на объект, их сигнализация не сработала и произошёл пожар.

Решаю пока не беспокоить его, надеюсь там обошлось без жертв, но и отсутствие того, с кем снова пришлось бы придаваться ведением демагогий на тему: я тебе, ты мне — радует. И я укутавшись в одеяло, проваливаюсь в сон.

Мне снится океан и безлюдный белый пляж, я поджав колени сижу на теплом песке, и уставившись на свои ноги смотрю как между пальцев просачиваются белые крупицы.

Длинные волосы развиваются теплым ветерком, а лицо обдает солоноватый бриз. Слишком красиво и слишком маняще, и я не отряхнувшись встаю и как в трансе иду вглубь зеленовато — голубой стихии. Иду уверенно словно там меня ждут. Вода быстро начинает хлестать по шее и ключицам подбираясь всё выше, но я продолжаю погружаться, только немного двигая руками подталкивая себя вперед разгоняя воду. И вот я уже полностью под водой. Дышу, словно всю жизнь это делала, легко и непринужденно. Вижу ясно, иду уверенно, но вдруг фигура с вытянутой вперед рукой зовёт меня за собой, она кажется мне знакомой и улыбнувшись, что вот, наконец-то нашла, ускоряю свой подводный шаг в надежде прикоснуться к ней. Но фигура отдаляется, и я пытаюсь бежать, но ноги предательски вязнут в песке сдерживая, и с чувством неземного горя, как последнюю надежду, я открываю рот, что бы закричать, но тонна воды попадает в глотку и я задыхаюсь. Нечем дышать, нос, рот — вода повсюду, я барахтаюсь, пытаясь подняться, но не могу. Слишком глубоко, меня не хватает…я тону.

Громкий стук вырывает меня из водных оков и я просыпаюсь, капли пота стекают по лбу и ложбинке груди. Тяжело и быстро дышу, оглядываюсь вокруг. Сон.

— Лора, ты здесь?

— Да, пап… — кричу я, пытаясь отдышаться и успокоиться.

— Это всего лишь сон, это сон — тихо успокаиваю себя. Мне редко сняться сны, но если уж и вижу их, то помню их годами.

Оборачиваюсь к окну, а там уже и день подходит к концу, а я даже не выбиралась из комнаты сегодня. Живот сводит и урчит.

— Привет, — отец стучит два раза и приоткрывает дверь и заглядывая внутрь. — Ты заболела? Чего валяешься?

— Привет…решила отоспаться перед рабочей неделей, пап. Не волнуйся. Как тётя? — вяло плетусь что бы обнять его и вдохнуть любимый родной запах, дом.

— Цветет и пахнет, пойдем ужинать, она передала твой любимый грушевый пирог.

Как только отец вспоминает о еде, да еще о любимом пироге детства, во рту собирается столько слюны, что глотая ее, отец, стоявший рядом, начинает смеяться.

— Ты когда ела в последний раз, Лора? Или худеть снова надумала? — морщиться он сдвигая брови к переносице. — Взрослая девка, а прокормится не можешь. У тебя есть две минуты, ждём тебя внизу. — папа недовольно машет головой и оставляет меня одну.

— Я просто ждала пирог пап. — кричу вдогонку и быстро переодеваюсь.

Пироги, тёплое молоко уже на столе ждут меня. Делаю глоток, и теплый бальзам вливается внутрь разнося свое тепло по всему телу.

— Привет, дорогуша. Чем занималась? — подходит мама и легко обнимает.

Уплетая тётин пирог и запивая его молоком рассказываю родителям о новом проекте на проектировании, который нужно сдать к следующей неделе, об ужине в доме Артура, о Роуз и скором отъезде Элизабет и Джека. От Артура новостей всё нет, поэтому решив, что если он будет еще занят просто сбросит — звоню ему сама.

— Привет, открывай!

— Да ладно? — вырывается из меня, и я не бросая вызов иду к входной двери.

— Ты ведь не ждал всё это время, что я позвоню тебе?! — не улыбаться не получается, смотрю на него в упор.

— Чуть не состарился, или не истёк слюнями, пока ты там булками закидывалась.

Я краснею, он же видел меня в окно, и начинаю оправдываться, что сутки не ела. Вспомнив о манерах, приглашаю парня войти.

Этот момент немного сгладил напряжение между нами, но неловкость после происшедшего утром, всё еще присутствует. Утренний секс должен был примерить нас и сгладить все углы и неясности, как это было ранее, но в этот раз, всё было по-другому. Секс лишь принёс минутную разрядку, не более, а проблема кажись усугубилась еще сильнее. Переступить не получается.

Он оглядывается назад на Додж родителей и отрицательно машет.

— Может выйдешь ненадолго? Мне еще нужно в офис вернуться, клиент будет в суд подавать, мне нужно встретиться с Миком, он готов взять это дело.

— Кошмар! — пугаюсь я, суд — это всегда не малые финансовые затраты и дополнительные проблемы, которых у Артура и так хоть отбавляй.

— Минуту, — накинув мамин кардиган выхожу на улицу. — И что теперь будет? — спрашиваю я кутаясь тщательнее, всё же октябрь достаточно холодный в этом году. — Может можно поговорить с ним, без суда?

— Разберусь, — коротко бросает парень и добавляет сменив тон на мягкий. — Извини меня, ладно? За сегодня, за вчера, за всё!

Удивление на моем лице наверное читается так же ярко, как и любовь к хлебобулочным изделиям, потому, что Арт склонив голову набор начинает хитро улыбаться, а потом и вовсе убрав мои руки в свои, смотрит прямо в глаза выговаривая чётко каждое слово, словно я трёхлетка.

— Я хочу тебе кое-что предложить и очень надеюсь ты согласишься.

Опускаю голову вниз, так как моей ладони контрастно обжигая торкается холодный метал.

— Я хочу что бы ты переехала ко мне, Эл.

Все наши проблемы были всегда из-за того, что мы были на расстоянии, пускай сейчас и в одном городе, но у нас не всегда получается проводить достаточно времени вместе, и это губит наши отношения. — Он замолкает и смотрит прямо в глаза желая услышать ответ, а я стою как воды набралась, и вымолвить ничего не могу. Конечно же я думала об этом, это было бы логично, но услышать это вот так, когда мы на грани… как минимум — неожиданно, максимум — странно.

— Знаешь, еще два дня назад я бы пищала от радости, но ты ведь тоже заметил, что даже сегодня всё было…не так…по-другому.

— Да, поэтому я и хочу двигаться дальше, с тобой, Элеонор! Всё складывается лучшим образом, Элизабет и Джек будут только за, я уже с ними поговорил, осталось тебе решить. Ты нужна мне!

— Можно я подумаю…до завтра? — тихо выговариваю, никогда не думала что придется такое говорить, это же то, о чем я мечтала все четыре года. Но сейчас всё изменилось и мне нужно все обдумать, это серьёзный шаг. Он либо поднимет нас, либо разобьет на мелкие кусочки.

Он удивлён, вижу это по бровям которые резко дернулись вверх и рукам, которые кажется ему сейчас мешают и он не знает куда их деть. Я и сама себя удивляю сейчас. Как со стороны на себя смотрю. В каких закромах я вообще нашла силы на это?

— Как скажешь! — резко отвечает Артур, и отпустив мои руки уже собирается отвернуться, что бы уйти к машине, но в последний момент подходит вплотную, что я чувствую жар его тела, берёт моё лицо и подымает за подбородок вверх, мои карие глаза отражаются в его голубых вместе с уличными лампочками.

Я дрожу, то ли осенний холод пронизывает меня, то ли его лицо, выражающее разочарование и грусть показывает мне, что я для него и правда много значу, и он тихо шепчет, что я чувствую его дыхание на губах:

— Я же вижу и знаю, что любишь меня! Пойми, это всё что нам нужно сейчас! Это правда всё решит! — Он ведет своим теплым дыханием к уху и продолжает сладкую речь. — Мы будем вместе засыпать и просыпаться, и ты увидишь, что я только твой. Я хочу, что бы ты верила мне, Элеонор! Моя любимая сладкая девочка! — подымается к виску и еле касаясь трется кончиком носа, возвращается к глазам, смотрит как удав на свою жертву и когда контакт становится максимальным, решает закрепить эффект сказанного — впиваясь губами в мои. Я как струна, которую натянули, голова кружится, губы горят, а тело ноет. Целую его в ответ, сдаюсь. Мы всё решим и всё преодолеем. В этом поцелуе нет страсти, но в нём есть нечто другое…надежда?

— Хорошо, — отстраняюсь от парня, уперевшись в его грудь лбом, — но я не буду вывозить от сюда все вещи. Всё же они не на совсем уезжают.

— Фак, Эл! Вот умеешь ты заставить понервничать. — громко выдыхает и тут же подхватывает на руки вверх, так, что мои пушистые тапки с шумом падают на пол.

— Эй, — шикаю я, хлопая парня по спине, — Живо поставь меня, я и так замерзла! — бубню уже не сдерживая смех.

— Ладно, ладно, — тараторит Арт и ставит меня обратно поправляя задравшуюся футболку. — Детка, мне уже пора. — виновато шепчет, а я в ответ выпячиваю нижнюю губу, показывая свое недовольство, но отпускаю.

— Я очень счастлив, что ты согласилась. — целует меня протяжно в лоб и идет к машине. И когда я уже подхожу к двери, что бы войти, он выглядывая из окна добавляет, улыбаясь всем своим белым рядом зубов — Ключ, у тебя в кармане!

Опускаю руки в карманы домашних штанов и действительно, в одном из них нащупываю маленький ключик, достаю его и смотря на парня в окне удивлённо говорю:

— Когда? Как? Ах ты ж, жулик!

— Мои пальцы и не на такое способны, — подмигивает игриво.

— Звучит как угроза мистер, но ты наверное забыл сколько мы вместе, я тебя не боюсь! Поезжай давай! — смеюсь я и рукой нарочито прогоняю его.

— Понимай как хочешь! — успевает сказать он сверкая глазами и его лицо скрывает тонированное стекло.

На душе тепло и светло, идиотская улыбка не желает покидать лицо, наконец-то у наших отношений появился прогресс.

16

— Привет, крошка, ты сегодня всё? Пойдем пообедаем?

— Да, идём, хочу тебе кое-что рассказать. — интригую подругу, а саму аж скручивает от бушующих внутри эмоций, поскорее бы всё выложить и что бы этот узел внутри меня немного отпустил и дал дышать.

— Ты замуж выходишь? Беременна? — в привычной манере начинает быстро тараторить подруга, наводя то, что интересует больше всего, не забывая при этом меня осматривать и дёргать, что бы скорее отвечала.

— Нет и нет и нет, может хоть из аудитории выйдем? — шиплю я и закатываю глаза, цепляю под локоть Николь увожу в сторону кафе, неугомонная.

Голод после всех лекций берёт верх, поэтому быстро заказываем еду и с уходом официанта выпаливаю то, что всю ночь ест меня из нутри. Родителям ведь ничего не сказала, и решила что пока не буду, хотя сама ведь согласилась, они вряд ли не заметят моего отсутствия. Набираю воздуха побольше и обращаюсь к подруге, которая уже на стуле спокойно сидеть не может, ждёт.

— Ты меня волнуешь Эл, что-то стряслось? — хмурится подруга, видимо тот спектр эмоций который бушует и терзает внутри прорывается и наружу.

— Арт предложил жить вместе. — выдыхаю я словно диагноз.

— Воу, вот так новость, но ведь давно пора, круто-круто. И где ты теперь будешь жить? Квартиру уже смотрели? — суетливо выдает подруга не скрывая своей радости.

— Мы будем жить в доме его родителей…пока. Они уезжают к маме Джека во Флориду, она болеет и они пока будут там.

Дамбу снесло, вываливаю почти всё, что переживала все эти дни. Кому как не ей? Рассказываю о нашей ссоре, о том что видела Джанет на игре. Мне хочется поделиться с ней своими переживаниями, разделить их и убедиться, что все, что я испытываю, это не мои домысли и дурная фантазия, как твердит Артур. Отсюда неуверенность и сомнения в переезде и в то, что это и правда стоит делать именно сейчас.

Но так же, я прекрасно понимаю, что если не соглашусь, он расценит это как плевок: в трудную минуту не поддержала, не была рядом. Не простит если буду тянуть с этим. Он ведь будет работать еще больше, так как будет брать на себя по максимуму, что бы утереть нос Сэму и не упасть лицом перед Джеком, мы будем ссорится из-за не возможности часто видится и наши отношения снова потерпят крушение. А виновата в этом буду я. Но если второй раз мы как-то пытаемся выплыть, то на третий заход уже никто не пойдет.

Но и убеждение, что я делаю для этих отношение всё возможное всё равно не спасает, я нахожусь в сильнейшем раздрае и изнемогаю от чувства, что что-то делаю не так. Сомнения голодным волком съедают изнутри, оставляя после себя дыру которая ноет и сочиться.

— Знаешь, Эл… я сама не знаю как бы поступила. Вы столько времени вместе, и я привыкла видеть тебя с ним, — она смотрит сквозь меня, проваливаясь в воспоминания. — Мы же планировали столько с ними, помнишь, ты с Артом, а я с Майклом, от этого тяжело отказаться, я понимаю тебя. Мне до сих пор сложно в новые отношения окунуться. В последний раз ты выглядела с ним… счастливой. Но Арт сам по себе изменился, я то и видела его всего пару раз после того как вы расстались. Возможно у него и правда не лучшие времена сейчас и ему нужна поддержка. Но то, что спускать со счетов эту суку не стоит, так это даже не оговаривается. Она своего не упустит. — безоговорочная поддержка подруги. Всегда за меня и со мной. Вот пускай только кто-то мне скажет что женской дружбы нет, а это тогда что?

Мы болтаем еще около часа, мне даже дышать легче становиться, я приняла и отпустила ситуацию. Мой пожизненный девиз: «Всё, что не делается, все к лучшему». Так почему я позабыла о нём? Мы попробуем, а там посмотрим. Слушаю про Луиса, она загорается и в красках рассказывает о том, как они провели выходные. Мне приятно видеть ее такой: живой, заводной, заинтересованной. Она распыляется в синонимах какой он хороший и добрый, и это греет сердце, радость за подругу ненадолго вытесняет все собственные переживания.

Ник убежала на работу, а я решаю задержаться, что бы поработать и накинуть пару вариантов по проекту. В этот раз задание мега интересное: нужно спроектировать дизайн квартиры с детской комнатой для близнецов. Запрос клиента такой, что прийдется убирать некоторые стены и менять расположение комнат, так как сейчас отведенная под нее комната похожа на чулан, а всё из-за неудачной планировки дома. Солнце ведь не причём, у него всё стабильно.

Приезжаю домой слишком поздно и тихонько подымаюсь к себе. Арт целый день занят встречами то с клиентами, то с адвокатами. Пытается минимизировать потери для компании как финансовые, так и репутационные. Джек больше не вмешивается и дал полную свободу проявить себя. Верю что справится.

Условно даю нам несколько дней подготовки к марш-броску под названием переезд. В кровати, после быстрой переписки с Артуром, снова думаю о Сэме. Так и не хватило смелости написать ему первой и потребовать объяснений. Может просто боюсь… боюсь что он скажет то, что снова перевернет все мои планы? Но я ведь уже решила всё, значит иду до конца. Слишком много мыслей стал занимать младший брат моего парня. Пора с этим заканчивать.

Вспоминаю часы проведенные в кабинете Доктора Лирон, и её лепет о созависымых отношениях. Я же тогда сама ушла, хоть и утратила свой «ориентир», как мне тогда казалось, на который возложила всё, но ведь сама решила вырваться из дремучего леса, буквально на коленях выползла, со слезами и истериками. Но ведь сумела. Сейчас то всё не так. По-другому. Определенно.

17

— Ты уже сказала своим? — спрашивает резко Артур, не успевает мой зад еще опуститься на сидение авто.

— Сегодня скажу, была занята проектом, — отнекиваюсь я, — И тебе привет.

— Эл, мои ведь завтра уже улетают, — быстро вытирает свои руки о джинсы, видимо нервничает, и берет мою ладонь, что бы поцеловать. Кнут и пряник прямо.

— Я думал мы не будем терять ни минуты. — не кричит, но как-то с напором и пристальным взглядом таранит меня, хочется руку выдернуть из его оков и сбежать.

— У меня выдалась тяжелая неделя, я и сейчас ненадолго… я же говорила, — оправдываюсь и в глаза смотрю, пускай учиться считаться и с моим графиком и делами уже сейчас, а в глазах его вспышками и чернота и омут хлещет, всё в них смешалось и горит.

— Ты меня всю неделю морозишь, что-то не так, детка? — я не планировала этого, но дел и вправду выдалось много. Я загрузила себя работой, учебой и проектом. У меня осталось два дня, что бы сделать завершающие штрихи, осталось добавить детали и акценты в виде декора.

— Ты же знаешь, что я целыми вечерами над проектом пропадаю?! — несколько раз уже обсуждали это, по какой-то грани ходим, то делай что хочешь, то почему-то ты на это время тратишь.

— Знаю я, только не пойму, зачем? Если ты ничего не получаешь за это. — снова за старое, бесится открыто, но руку не выпускает, сжимает крепче, напряжен до чертиков.

Это совсем не похоже на меня, обычно я все оставляю на последний день, точнее ночь. Когда время поджимает, идеи и вдохновение приходит на стрессе в разы быстрее. Интересно, это скорый переезд на меня так влияет?!

— Давай я завтра посмотрю какие вещи стоит брать и сколько их, и в воскресенье мы перевезем их. Моя щетка и пижама и так у тебя есть… — мягко улыбаюсь, что бы разрядить обстановку, мы и правда давно не виделись. Включаю кошку и прислоняюсь к его щеке своей, трусь и глажу.

— Ладно, детка. Я хотел побольше машину арендовать, что бы все твои платья да сумки перевезти. — работает безотказно, голос уже спокойнее, глаза приобретают привычный небесный цвет, а руки опускаются на мои колени. — Так что, возьму завтра? — вопросительно смотрит на меня и чеканит, — Я ведь больше не планирую жить без тебя. А ты?

А я? А я хлопаю глазами, словно приведение увидела. Бери, радуйся, чего удивляешься? Хотела — получай.

— У меня не так много вещей, они и в одну машину влезут, не волнуйся. Либо же, что-то на моей повезем, что-то в твою положим.

А тот вопрос ведь был риторическим? Тянусь к нему через консоль и целую в губы. Артур не теряется и жарко впечатывается запуская в меня язык поглубже, а руки начинают свою обзорную экскурсию по моему телу. Колени, бедра, живот, грудь, грудь, соски. Вынужденное недельное воздержание дает о себе знать. Ему совершенно не мешает верхняя одежда, и то что кто-то из соседей может нас увидеть тоже. Голодный.

— Я соскучился! — с хрипом говорит мне в губы. — Или ты специально мне не даешь, что бы я не отлипал от тебя все выходные? — делая паузы между поцелуями улыбается и сильнее сжимает грудь. — Я готов! Неделю бы тебя тра*ал не вылезая.

Пускай мои губы и язык отвечают на поцелуи, говорить не хочется. Веду рукой по его джинсам, где стальная эрекция готова разорвать плотную ткань и сама завожусь, как только сжимаю его и слышу сверху как шумно воздух втягивает. Прикосновения дурманят и голову кружат, сомнения разбиваются подобно волнам у высоких скал, и я готова переехать в эту же минуту. Родной такой, любимый.

Отлипая друг от друга после очередного авто петтинга, мы прощаемся. Выпросила еще один вечер, что бы всё спокойно родителям рассказать. Это мои последние деньки с семьей и я хочу сполна ими насладится. Артур хоть и обиделся, но со своим каменным стояком сказал что разберется сам, пригрозив мне пальцем: в последний раз.

Отлично, мама с отцом еще не спят. На ходу поправляю одежду, конский хвост, который больше уже похож на ослиный и направляюсь к ним.

— Мам, пап? — окликаю влюбленную парочку. — Привет вам, голубки! У меня для вас новости имеются, — щебечу я. Хорошо ведь что приехал, настроение поднял, и наконец-то поговорить с ними захотелось об этом, так бы наверное уже с чемоданом в руках заявила что съезжаю.

Лицо мамы вытягивается, отец быстро моргает и его чашка с чаем застывает в воздухе.

— Да не волнуйтесь вы так. Наконец-то Ваша взрослая дочь съезжает и дает вам свободу-у-у, — лепечу я и тяну последние буквы словно песню.

— Тьфу ты! — плюется отец. — Я думал что-то уже стряслось серозное.

— Мы, дорогая удивились бы если бы Артур не предложил тебе этого после отъезда родителей. — спокойно говорит она, и я убеждаюсь, что вот и еще одних неясностей удалось избежать, теперь уже от родных.

— Ну вот, послезавтра переезжаю.

— Здорово, дочь! Выглядишь довольной. Нужна помощь с вещами? — говорит сдержанно отец, но ту заботу и тепло с которым он это говорит, будто пощупать можно.

Подхожу к ним ближе, проталкиваюсь, что бы обеими руками одновременно их объять руками.

— Спасибо вам за все, так люблю вас. Сильно тут без меня не зажигайте, мало ли, пуститесь во все тяжкие без дочери своей. — улыбаюсь и родители начинают смеяться.

Знаю что души во мне не чают, но чувствую что пора мне уже сепарироваться, их совместная жизнь только красками играть начинает, сколько времени было упущено пока отца не было, наверстать бы всё успеть.

— Мы так рады за тебя, Эл. — целует нежно в щеку мама и крепче стискивает меня. — Ты всегда можешь рассчитывать на нас, детка, здесь твой дом, и его двери всегда открыты для тебя, помни.

— Знаю, знаю.

Это место и вправду мое место силы, как сейчас популярно говорить, и приятно знать что в случаи чего, мне есть куда вернутся. Родной дом.

Хм, интересно, в случаи чего? Почему я вообще думаю о том, что у нас не получится. Мы и так жили вместе несколько раз, когда родители уезжали в горы, и всё было круто.

Последний трамплин преодолен, пора паковать чемоданы.

Посидев с родителями еще час, обсудив наш с отцом план относительно его мастерской, я понимаю, что ужасно устала и как только моя голова касается подушки, я снова проваливаюсь в сон. Тот самый сон, который снится мне каждую ночь уже несколько дней. Я на песке, вокруг никого, потом под водой и высокая фигура с вытянутой рукой, лицо которой отчаянно хочу увидеть, но еще ни разу не удалось.

18

— Привет, малышка! Заеду за тобой? Я уже закончил.

— Я же как раз проект еду сдавать, давай встретимся после? — слышу как он с раздражением выдыхает, быстро добавляю.

— Давай встретимся в 87По возле Миллениум Парка? Я как освобожусь — напишу и буду тебя там ждать.

— Ладно, жду. — бросает Арт и отключается.

А я хоть и взволнована, и даже слова поддержки от него не услышала, знает ведь что для меня это важно, всё равно хочу его увидеть и обнять. Вчера вечером, после того как провёл родителей в аэропорт, не заехал, написал лишь, что устал и ждёт меня скорее под боком в своей кровати.

Я сначала обиделась, а потом как представила, что мы вместе теперь засыпать будем, тепло по телу сладким сиропом расплылось, подумала, что это и к лучшему. Нужно выспаться. Даже некоторые вещи уже собрала, сегодня можно забрать часть, а завтра вечером остальные.

— Элеонор, очень хорошо! Мне нравится твой минимализм, цветовые и текстурные решения тоже в тему. Хоть это и дом для семьи с детьми, не выношу все эти мишки и ромбики, это давно уже не в тренде, хотя некоторые просят именно их. — кривится Мистер Девор и продолжает листать мой дизайн-проект с интересом рассматривая и комментируя. В общем моей работой учитель доволен, а я поступлению в университет так не радовалась как успехам на курсах, какие бы они не были. Получить от него, гуру дизайна и проектирования, такую похвалу — это большое достижения и я радуюсь словно ребенок.

— Это Алекс на тебя так повлиял? Как он, кстати?

— Емм… Мы давно с ним не общались, он же в Украину вернулся. — стараюсь не выдавать свое замешательство, но голос немного дрожит, он что знал? — Его заслуга определено велика в том, как я сейчас вижу и представляю. Знаете, он на многое открыл глаза, оказывается у нас всё под носом лежит, нужно всего лишь взглянуть под другим углом, а лучше рассмотреть и представить со всех, и выбрать лучший.

— Да, свой собственный стиль найти нужно и взрастить его как цветок, подкармливать и обхаживать, и тогда он одарит тебя лучшим цветением. Сказал ванильно, но ты ведь девочка — поймешь! Ты на верном пути. Тот гений вовремя тебе подвернулся. — перекидывает свой взгляд на меня и улыбается. — Я думал ты уйдешь.

— Почему? Почему вы так думали? — непонимающе отвечаю я. — Мне очень нравится здесь, просто из-за учебы я пока не могу приходить так часто как летом. — оправдываюсь, потому, что с возвращением Артура в мою жизнь, мне хотелось только его, во всех смыслах этого слова.

— Не бросай… я вижу как ты в последнее время отошла, но этот проект снова вернул тебя нам. Ура. Я вижу в тебе большие перспективы, деточка. — поправляет свою ярко красную оправу и собирая бумаги, уже не глядя на меня, громко произносит: — Ох и взрывной тандем бы получился из вас с этим украинским засранцем, с потрохами бы сам Barcus Studio* вас забрал.

Я смеюсь и легонько касаюсь руки учителя когда тот отдает проект назад.

— Спасибо огромное, особенно за веру в меня. Я всё больше понимаю, что именно этим хотела бы заниматься всю жизнь, жаль что не поняла это четыре года назад, но… — не успев договорить меня перебивает Мистер Девор.

— Всему свое время, и универ тоже надо. Но виденье, — задирает палец и глаза вверх, — Дано не каждому. А оно у тебя есть! Не останавливайся! Развивай! И скоро ты сама поймешь кто ты есть и что будет приносить тебе радость и деньги.

— Очень хочу что бы так было. Спасибо.

— Не забудь сделать мне копию. Возможно лет через десять я продам их за миллионы. — я хихикаю и прощаюсь.

Выбегаю из хаба* окрыленная и счастливая. Настроение на высоте. Я довольна собой как никогда, не зря ведь всю неделю работала — каждое слово заслужила.

Из этого благовонного состояния меня вырывает мысль о Саше. Мистер Девор прав, это он направил меня, и нужно бы ему написать, спросить как дела.

Я не общалась с ним слишком долго, и к своему стыду совершенно забыла о нём, даже когда он поздравлял меня с Днем Рождения я не ответила, а на следующий день замоталась и вовсе забыла. Стыдно до жути.

С Сашей или Алексом мы познакомились в баре. Как же всё таки странно они называют своих: Александр, Саша и даже слышала как его сестра звала Шурой, и это одно имя, что в них общего? Не понимаю. Яркий, уверенный, красивый, с угольно-черными зачесанными немного набок и назад волосами и с сексуальной родинкой над губой. Мерлин могла только позавидовать.

Он шёл мимо, когда рядом стоящая пьяная девица шатаюсь на своих семи дюймовых каблуках свалилась прямо на него. То ли ей действительно стало плохо, то ли это она так его закадрить решила, но факт остается таков: весь вечер он провёл в моей компании. Сначала извиняясь за то что роняя свое не трезвое тело прихватил и меня за собой, а потом рассказывая истории, которые доводили мой живот до спазмов. Я тогда впервые за несколько месяцев так смеялась и отдыхала, наверное потому еще, что совсем не думала об Артуре.

Тогда я впервые оставила свой номер, и на следующий день даже ответила на его смс, и закрутилось-завертелось.

Спустя неделю, я увидела Артура с Джанет и расценила это как знак, что былого не вернуть, пора и мне подумать о личной жизни, и лучше сделать это переспав с Сашей. До этого мы целовались, на сексе он не настаивал, ведь сразу сообщил, что здесь ненадолго. А для меня это только плюс был, к полноценным отношениям я была совсем не готова.

Его смазливое лицо, акцент и выглядывающие из-под ворота белой футболки татуировки в стиле блэкворка и сакральной геометрии интриговали и разжигали мой интерес.

Таких рисунков я не видела ни у кого ранее, неужели Америка в чем — то уступает? Это я уже сейчас знаю, как все эти черные полоски и треугольники сливающиеся в один завораживающий рисунок называются, а тогда, стянув с него футболку я опешила и прибывала в шоке несколько минут: трогала пальцами, разглядывала, гладила, просила покрутиться, что бы увидеть каждую фигуру и всё рассмотреть.

Картина, иначе не назвать, покрывала половину его идеального гладкого тела, начиная от шеи и заканчивая кистями рук и той части, где начинается резинка боксеров. До этого, я всего раз видела его в рубашке, и не зная что под ней я бы никогда не подумала что там скрывается ТАКОЕ.

Наши отношения продлились около месяца, еще в первый вечер он сказал что приехал проведать сестру и заодно немного поработать, набраться опыта, и оставаться не планирует.

Именно он, тогда в клубе, сказал что завтра идет в одно пространство где преподают и рассказывают о дизайне интерьера.

Он был арт-дизайнером в одной из крупнейших украинских компании. Его амбиции и проекты били ключом и на тот момент он загорелся открытием барбершопа. Они с другом имели представление каким он должен быть, хотели сделать его уникальным и стильным, но не имея базы и навыков работы с помещениями, решили обратиться к профессионалам, где этому обучают. В нашей Limos ему сказали, что за десять уроков он получит не только готовый дизайн-проект своего барбершопа, но и выйдет с большим багажом полезной информации, которую сможет использовать и в своей основной работе. На это он и рассчитывал, человек который вечно в поиске новых знаний, вдохновения, музы, эмоций.

Наше расставание было не из легких. Но когда ты себе с самого начала даешь установку, что это временно, отпускать легче. Да и от такого урагана как Саша, я начала немного уставать. Его темп жизни — явно не для меня. Не зря говорят, творческие люди — они другие.

Мы решили, что будем поддерживать связь, ведь ничего плохого друг другу не сделали что бы просто оборвать ее. Я бы даже сказала, что мы стали друзьями, просто за неимением на тот момент пар, решили почему бы не помочь друг другу еще и с сексом. Общаться было приятно и весело, секс был такой же. Я, зная что он не местный и временный эпизод в моей жизни, не будет осуждать меня или винить, с лёгкостью отдалась ему, при этом не испытывая чувств стеснения или неловкости.

Никогда даже подумать не могла, что такие отношения могут быть мне интересны. Саша был словно ветер. Налетел, закружил, розовой пыли набросал и дальше полетел.

Но когда через два месяца мы с Артом помирились, я поняла, что вот такой сумасшедший вихрь — не совсем то, что мне нужно. Но это был определенно крутой опыт.

Barcus Studio — вымышленное лидирующее дизайн агентство в Америке.

Хаб — так называют свободное пространство и коворкинг, место для работы и творчества.

19

Погода на улице чудесная, несмотря на голые деревья и отсутствие яркого солнца, находится на улице приятно и достаточно тепло. Ветер нежно обволакивает готовя к низким температурам, и покидать парк совсем не хочется. После обеда нужно будет прихватить булок и прийти покормить вместе с Артуром вечно голодных уток.

Приблизившись к заведению замечаю его, сосредоточенный и напряженный, не успевает мысль ударить в голову, как ноги делают: я бегу к двери, из которой выходит влюбленная пара, протискиваюсь и в два шага прыгаю к сидящему парню закрывая глаза ладонями. Чертята во мне сегодня гуляют во всю, хочется веселиться и дурачиться, но пока этот хмурый парень серее тучи, посмотрим, смогу ли я его расшевелить.

— Попался! — оглушаю его, Арт отшатывается и пытается крутя головой скинуть мои руки. От радости, что любимая пришла, он конечно не визжит, но улыбку тянет. — В парке так круто было, я решила через фонтан пройтись, а там художественный класс озеро с утками рисует, засмотрелась на них, еле ушла оттуда. — рассматривает меня словно зверушку, но вроде как даже умиляю его, остановить меня невозможно, потому несу дальше. — Вот как они видят одно, а на холстах в итоге у всех разное, будто в разных местах сидят. И я так хочу. — лепечу и быстро усевшись напротив принимаюсь раздеваться. — кофе видимо был крепче обычного, я вся дергаюсь, танцую, громко говорю, во мне всё бурлит. И еще снова эти его телодвижения со смартфоном, который он быстро прячет в карман штанов, стараюсь не заострять, но не приятно.

— Люблю когда ты в хорошем настроении, я уже заказал себе, ты что будешь? — ему нравится когда я вся такая буйная, знает, что со мной иногда такое случается и по окончанию ему перепадёт бешеный секс. Но сейчас мне хочется, что бы об мой не продолжительный огонь не грелись и брали, а дали еще погореть немного, подбросив жару. Давай же…прояви интерес, ну же… — не выдерживаю. Напор во мне слишком высок.

— Представляешь, Девор решил сделать разбор каждого проекта, и сказал, что мой один из лучших, — он может так и не спросить об этом, и тогда я еще больше разочаруюсь, даю наводку, дерзай.

— Круто конечно. Еще бы он мог что-то гарантировать, например что возьмет тебя в свой штат по окончанию или дать реального клиента…ты там сколько уже, пол года?

Официант приходит очень кстати.

— Добрый день, мне, пожалуйста, рыбу с овощами и апельсиновый фреш.

— Восемь месяцев… и они берут к себе тех кто хорошо проявил себя. И дают хорошие рекомендации. — защищаюсь и пытаюсь перевести тему на нейтральную рассказав об их одном ученике который уехал в Австралию и основал свою дизайн студию. Интересуюсь делами компании, там всё разрешилось очень даже не плохо, Артур откупился. Это не первые проблемы возникшие с их пожарными системами, и даже я, как человек совершенно далекий, понимаю, что если сейчас удалось замять, следующего раза может не быть, стоит решить проблему, а не прикрывать её марлей с керосином.

И сейчас, не обида говорит во мне, а реальные факты, решение отца вполне обосновано, он не потянет эту компанию в одиночку.

— Ты заходи, а я машину отца переставлю и через пять минут буду.

Киваю и выхожу из машины.

— Хочу что-то выпить, так сказать отметить первую совместную ночь. Найди что-то стоящее в баре, — подмигивает и догоняя хлопает по заднице.

Послушно иду на кухню, открываю бар в поисках вина. Крепких напитков не хочется, поэтому беру бутылку белого сухого. Вот бы к нему еще сыр найти, открываю холодильник и чувствую как по коже спины проходят стая мурашек. Не от потока холодного воздуха, наоборот, от горячего позади.

— Привет, Леон. — тихо шепчет на ухо знакомый голос и в нос ударяет этот его хвойно — мускусный запах.

— Привет. — резко разворачиваюсь на каблуках и встаю на цыпочки, что бы хотя бы немного компенсировать разницу в росте.

Отец у них обычного среднестатистического роста, где-то дюймов семьдесят, но его сыновья…какие-то великаны получились.

Он стоит так близко, что чувствую дыхание — свежее и сладкое, внутри все обрывается от пристального взгляда и такой интимности. Одна рука держится возле моей за дверь холодильника, а вторая опустилась на столешницу. С трех сторон я зафиксирована им, ни убежать, ни испариться. Разве что в холодильник, но несмотря на скудно обставленные полки, туда я не влезу, разве что по частям.

Ошарашенная и немая стою не в состоянии даже глотнуть слюну которая собралась, не говоря уже о том, что бы сдвинуться с места и вымолвить хоть что-то. Видя, что я все же делаю попытку заговорить, открываю рот, но Сэмюэль опережает меня:

— Ты теперь жить здесь будешь?

— Д-да, — запинаясь и выдавливаю из себя, — Пока ваши родители не вернутся.

— Я тоже, — не моргая и не сводя с меня своих угольных глаз говорит он, и не могу понять что он испытывает при этом.

Холодильник начинает пищать и мой разум с каждым его противным звуком начинает возвращаться. Быстро разворачиваюсь, задевая плечами его руки и хватаю кусок сыра с плесенью. Неаккуратно и громко захлопываю дверь, это получается случайно, но мне уже все равно, хочется сделать хоть что-то, что бы разорвать этот контакт. Раздражающий писк наконец-то исчезает оставив нас в давящей тишине, в которой наши сердца соревнуются: "Кто кого", ибо я слышу его и свои биты так чётко, словно они не в наших телах глубоко спрятаны, а наружу вывернуты.

— Мы собираемся выпить вина, будешь? — машу перед ним темной бутылкой и улыбаюсь, нарочно делаю акцент на мы в надежде что он не согласится, но…

— Почему бы и нет, — скалит белые зубы в улыбке Сэм и отступает давая мне дорогу и кажется воздух.

Кровь снова приливает ко мне, и я наконец-то могу вдохнуть. Судорожно достаю бокалы с верхних полок пытаюсь дать объяснение всему, что только что произошло.Снова.

Да, он красивый, спортивный, умный, успешный, но это же брат Артура! — последнее кричу я в себя и повторяю несколько раз для закрепления, и так увлекаюсь, что чуть не отрезаю себе палец вместо кусочка сыра.

Я же знаю его еще подростком. Но раньше между нами все было спокойно, ровно, мы нормально общались, а не вот это вот всё. Гром и молния в одном флаконе.

Это длится уже несколько недель, а мы так и не можем обсудить это. Я не могу ему нравится. Не могу ведь? Это табу! Запрет! Но зерно посеяно, и отчаянно пускает свои ядовитые корни.

Младший Волмер вальяжно и по-домашнему расселся на диване у огромного телевизора поставив между ног журнальный столик, на который я собралась поставить бокалы. Оглядываюсь с кухни в поисках замены, но тщетно. Ладно, опыт носить кучу посуды имею не плохой, надеюсь на стрессе не уроню. Быстро подхожу и не глядя ставлю три стекла на оккупированный столик. Тут же возвращаюсь на кухню за бутылкой и сырной тарелкой, даю себе пару секунд отдышаться и пытаюсь выглядеть спокойно и непринужденно возвращаюсь в гостиную.

Как только опускаюсь на диван, и кидаю взгляд на бутылку вспоминаю об Артуре. Где он? И почему его так долго нет? Это проверка братом какая-то, что ли?

— Как твой проект? — интересуется он беря кусочек сыра и отправляет его в рот. А я взгляд оторвать не могу, видела ли я что бы кто-то так сексуально ел вонючий сыр? Определенно нет!

— Откуда ты знаешь? — не могу сдержать своего удивления и поворачиваюсь к нему уже вся. Я ведь ему не говорила.

— Заезжал вчера к Девору, мы с ним сотрудничаем. Он рассказывал, что раздал любимчикам тестовый проект, кто справится — будет практиковаться на реальном клиенте. Думаю, ты в их числе, так вед?

— Ты сейчас серьёзно? Он так сказал? — мои глаза сейчас наверное выпадут из глазниц, это точно какой-то стеб.

— Да, — улыбается, явно наслаждаясь увиденным.

— Я бы очень хотела у него работать, это моя мечта! Но выпускной курс занимает слишком много времени, я много чего не успеваю. — расстроено выдыхаю, — Да и нам он пока ничего не говорил, но работу мою похвалил. Это так приятно, — пищу я и чуть в ладоши не хлопаю, и понимаю что наш разговор немного напоминает былое непринужденное общение.

— А как вы с ним сотрудничаете? У него ведь архитектурное и дизайнерское бюро, а вы занимаетесь…

— Установкой и обслуживанием охранных и пожарных систем. Да! И уже и всем, что касается электрики. Он рекомендует нас своим заказчикам и от этого получает процент.

Мой рот невольно открывается в изумлении.

— Это же гениально! — не скрывая своего восторга выкрикиваю я и на автомате поддаюсь к нему ближе сокращая расстояние.

Вот не удивительно, что всего за год, его компания так раскачалась и судя по недовольному ворчанию Артура дела у него идут куда лучше.

Дверь со скрипом открывается и старший брат лёгок на помине.

20

— А ты какого хера тут делаешь? Не видел твою машину. — рявкает Артур, явно удивлённый тем, что брат здесь.

— На тюнинг отдал. — спокойно и кажись даже не глядя отвечает тот.

— Не знаешь уже куда свои миллионы спустить? — зло цедит Арт направляясь к бару и берет от туда бутылку виски и стакан.

Налив себе, подходит к нам, оценивает ситуацию, а потом садится рядом и демонстративно кладет ладонь мне на плечо обнимая, не забивая при этом мерить взглядом брата.

Сэм никак не выдает изменение в настроении и поведение с приходом брата, такой же уверенный и вальяжно-спокойный одновременно. Берет бокал и улыбаясь краем губ подносит ко рту для глотка. Кажись его эта ситуация только забавляет.

Почему я не могу отвести от него взгляд? Он такой… другой, что-то в нем изменилось, и я пока не могу понять что именно, и кажется если не упущу ни одно его движение, то в миг пойму, что не так, но пока напрасно. Пялится на него когда под боком сидит Артур то еще испытание, стараюсь себя не выдавать, но ладошки потеют, а сердце все так же бешено колотиться.

Сериал идет, массовка во всю смеется и хлопает забавному Джои, призывая повторять за ними, но у нас воздух можно ножом резать. Сидим молчим, уставившись в большой мерцающий экран. Артур наливает себе еще, подымает в воздух стакан и бросает тост:

— Выпьем же, семья? — похоже он решил сегодня снова напиться. Я беру свой почти пустой бокал, Сэм игнорирует, и данный вечер приобретает совсем несносный характер, так как Арт начинает меня поглаживать.

Это похоже на пытку, несмотря на то что диван угловой и достаточно большой, ощущение что я затиснута между двумя амбалами, которые мечут друг в друга невидимые копья, меня не покидает, хотя по факту, рядом всего один. Второй в дюймах пятидесяти.

Планировалась, что найденные мной старые добрые Friends и алкоголь расслабят нас, но густой воздух в этой комнате только сильнее электризуется. Мне кажется одно неверное слово, одна провокация и случится непоправимое. Но Сэм молчит, боковым зрением замечаю, когда экран на миг становится ярче его губы напрягаются, а руки на несколько секунд сгибаются в кулак.

Опустошив большую половину бутылки, Арт начинает не скрывая своих движений пробираться сквозь кофту к груди. Становится жутко не ловко, я напрягаюсь сильнее, а хаотичные и рваные движения старшего — напористее. На мои слова перестать, он лишь отрицательно кивает и усугубляет свой захват. Он уже полностью сосредоточен на мне, губы шерстят в волосах, дыхание опаляет шею и ключицу, и если раньше я таяла от такого, сейчас испытываю отвращение.

Понимаю, что если отвечу резко, а хочется прям хлопнуть по рукам, это и будет то самое побуждение к необратимым действиям между братьями. Терплю и тихо отбиваюсь. Но когда руки Арта начинают забираться мне в штаны, а мой предупреждающий взгляд снова проходит мимо, так же как не надо и не здесь — резко встаю и подымаюсь на верх. Понимание того, что здесь происходит — ударяет током, пронизывая насквозь. Семейка извращенцев. Жалею что вообще приехала сюда. Во мне бушует злость и раздражение, алкоголь вместо того, что бы расслабить наоборот откупоривает новые негативные эмоции, хочется послать обоих, одного — что лезет и трогает, второго — что сидит ничего не предпринимая.

— Бл*ть…не могу сдержать в себе, и войдя в комнату Арта подпираю спиной дверь. Пытаюсь отдышаться от секундного забега на второй этаж, но чуть не падаю на колени от силы, с которой Арт открывает дверь и зло смотрит на меня.

— Ты чего сбежала?

— Ты хотел заняться сексом у брата на глазах? С каких это пор ты стал извращенцем? — фыркаю не желая уступать и списывать его непозволительное отношение на выпитое.

— Вы же так мило беседовали, я думал ему и смотреть на тебя понравится… — ухмыляется и пошатываясь подходит ближе выдавая не своим голосом, — Как будешь прыгать на моем члене.

— Ты что несешь? Ты сам привез меня сюда и оставил одну, я даже не знала что он здесь. — раздражение нарастает, и снова хочется поднять децибелы, — И почему ты мне не сказал что он тоже будет жить здесь?

— У него денег жопой жуй, на днях с*ебется, как квартиру найдет.

И я вспоминаю слова отца о том, что квартиру в которой жил Сэм продали.

— Ты должен был сказать мне.

— Зачем? Он у шлюх своих ночует и здесь почти не бывает. — в сердце словно попадает осколок и начинает колоть. Меня вообще это волновать не должно. Парень подходит ближе, чувствую его дыхание. Этот запах. Будоражит кровь до тошноты.

Пячусь от него, пока ноги не упираются в кровать.

— Иди сюда, крошка! — заговорщически выдает наступая, — Ты чего от меня убегаешь, а?

— Я еще не была в душе, и от тебя плохо пахнет… почисть, пожалуйста зубы, ты снова перебрал, — пытаюсь обойти, что бы он не успел зацепить меня по пути в ванную. Отстрочила себе еще несколько минут.

— Я наконец-то остался одиииин, — кричит он подымая вверх руки и голову. А у меня мурашки по коже от его голоса. Оглядываюсь и не узнаю в этом человеке Артура. Своего Артура.

Как в один вечер, двое людей которых я знаю столько лет показались мне абсолютно незнакомыми и чужими.

Арт редко пьет, но после того, как ушел с университетской команды — стал выпивать чаще. Значительно чаще.

Заходя в душ, думаю лишь о том, что бы он не вошел следом, не хочу его сейчас таким и признаться— боюсь. От него веет агрессией и похотью.

Горячая вода обжигает плечи, грудь и вытянув лицо под льющие струйки задумаюсь: ушел ли Сэм, и если да, то у кого он останется? Никогда не видела его с девушкой, и помню даже опасения его матери, которая ставила нас с Артуром ему в пример вон какая пара красивая и тебе пора. Она даже как-то призналась, что думала, что он гей. А Сэм лишь закатывал глаза, но ничего не отрицал. Я и сама так думала. Раньше. До того как мы с Артом не расстались, и я увидела как много девушек проявляют к нему интерес.

Шторка с характерным звуком резко отодвигается вырывая меня из размышлений и покачиваясь Арт в один шаг оказывается рядом. Его стоячий член упирается в мой живот, а руки обхватывают щеки и тянут на себя для поцелуя. Но коснувшись губ он тут же матерится и морщится от кипятка который брызгами попадает на его грудь. Делает воду прохладнее, от такого контраста мои соски в миг твердеют и вытягиваются, а кожа покрывается пупырышками.

— Так соскучился по тебе, пи*дец…яйца горят. — выдыхает мне в рот и жадно накрывает мои губы своими. Язык грубо врывается в рот, руки сильнее сжимают ягодицы полностью вдавливая в себя. Прикусывает, сосет и во всю хозяйничает во рту и по телу, я держусь несколько мгновений, но потом сдаюсь.

Обхватываю его мокрые плечи, что бы удержаться, чувствую как тяжелые, загрубевшие от мяча руки, ложатся на талию и разворачивают к себе спиной, мгновение и грудь прилипает к холодному и мокрому кафелю.

Я охаю потому, что Артур берет мои волосы, которые отросли и касаются задницы и накручивает на кулак. Я выгибаюсь и запрокидываю голову назад, что бы хоть немного облегчить натяжение. Его колено расталкивает ноги, а рука жадно ныряет в меня раздвигая складки. Он трогает, и удивленно произносит: — Ты сухая! Ты успела подмыться?

А я не успела, я просто не хочу. Не помню, что бы такое было. Не знаю, что на меня так повлияло, то что от него неприятно пахнет, или то что совсем рядом Сэм, знает что мы здесь вдвоем, и наверное догадывается, что занимаемся сексом. Внутри все скручивает. Не хочу.

— Да, — вру я в надежде что он успокоится и не будет входить на сухую.

— Сейчас я тебя подогрею, малышка. — цедить сквозь зубы и врывается одним пальцем. Острая боль пронизывает и я хочу оттолкнуть его, делаю попытку развернутся, но Артур держит крепче не давая сменить позу и я чувствую боль еще острее: его пальцев стало больше, слишком грубо, неприятно. Поворачиваюсь лицом, хватая воздух сквозь льющуюся воду, что бы остановить и сказать что мне больно, это ведь его остановит, наверное он думает что я подыгрываю. Его губы открыты и напряжены, а глаза затянуты поволокой, я пугаюсь и мозг в стрессовой ситуации подкидывает идею. Повинуюсь порыву, вижу что просто так не отпустит, и готов уже нанизать меня не заботясь о том, что при этом я буду чувствовать.

— Хочу поцеловать тебя, — бубню я, и хватка тут же ослабевает, пользуюсь этим и разворачиваюсь, опускаюсь на колени. Парень тяжело дышит в предвкушении, выпячивает на меня свою эрекцию.

Оральный секс у нас бывает нечасто, но сейчас я хочу побыстрее вырваться отсюда и это единственный выход.

Смотрю на покачивающий возле рта член и набиравшись храбрости медленно запускаю его в рот. Артур не церемонясь подается вперед и он оказывается в горле, меня накрывает неприятным рвотным позывом, из глаз вытекают слезы. Всегда боялась этого, и раньше он был нежен, такого не происходило, сейчас же, контроля никакого нет, Артур раздвинув ноги шире и держа обеими руками меня за голову начинает толкаться навстречу, вглубь. Темп нарастает и что бы смягчить его вторжение в глотку, упираюсь руками ему в ноги.

Чувствую как он напрягся, уже близко, еще немного и это закончится. Подняв красные глаза вверх натыкаюсь на затуманенный взгляд и решаю ускорить процесс. Одной рукой берусь за свой сосок и начинаю гладить, что бы видел, и это сразу же срабатывает: он рычит и стонет. Второй — массирую яйца, которые от прикосновения и незамысловатых движений поднялись к самому стволу. Член во рту каменеет и на последних секундах выпускаю его изо рта направляя на грудь. Белесая тягучая смесь вместе с потоками воды стекает вниз, во рту остается его горьковатый вкус. Незаметно полощу рот.

Не понимаю как это может нравиться девушкам!

Артур в это время, уперевшись руками в стену и опустив голову под струю воды пытается отдышаться, член висит и немного подёргивается. Так просто сбежать странно, коротко целую его в плечо и выхожу укутавшись в большое серое полотенце.

А если я сейчас уйду? Вдруг накрывает меня от происходящего. Подхожу к окну и вглядываюсь, знаю, что или точнее кого хочу там увидеть, но себе признаться тяжело.

Замираю. Раньше экстрасенсорных способностей я в себе не замечала, но он реально стоит снизу, а возле губ горит мелкий огонек. Наблюдаю за ним. Пламя резко смещается вниз и серый дымок исходящий из его рта подымается сквозь черноту ночи и через приоткрытое окно ударяет прямо в нос: табак и мята. Как это возможно? Внутри все скручивает и ноет, закрываю глаза, пытаясь, прогнать от себя это…это желание.

21

Просыпаюсь от холода и от того что жутко саднит горло. Через открытое с ночи окно задувает свежий, можно даже сказать, морозный ветерок. Не хватало еще заболеть, моя глотка и так вчера изрядно пострадала. Опускаю по очереди ноги на ледяной пол, и собираюсь что бы встать полностью, но рядом замечаю движение… Артур, сонно сгреб на себя и мою часть одеяла укрывшись с головой и судя по мерному дыханию, продолжает мерно посапывать.

Закрыть окно, накинуть на себя что-то, спуститься на кухню, сделать себе чай, приготовить завтрак.

В духе привычного утра набрасываю себе ориентировочный план на ближайший час и принимаюсь за его реализацию. Вчерашний вечер совсем был не таким как я себе его представляла, и даже мечтала, поэтому хочется хотя бы немного отвлечься рутинными делами. Об остальном подумаю потом. Арт будет спать еще часа два, времени у меня достаточно.

По дороге мне попадается сумка и рюкзак который мы вчера забрали, вспоминаю что бросила в рюкзак наушники, и предвкушение что сейчас в мои уши польются любимые мелодии настроение стремительно растет. Солнце и музыка одни из моих китов, которые задают настрой на грядущий день.

Кухня семьи Волмер, в отличие от верхних этажей, купается в восходящем солнце, быстро нахожу необходимые ингредиенты для незамысловатой чайной церемонии, и через несколько минут дом окутывает цитрусовый аромат. Ждать пока напиток остынет желания нет, Coldplay и Beyonce поют свои хиты и мое тело поддается их мелодичным голосам. Изучив холодильник решаю сделать яичницу с томатами. Подпевая Крису и двигаясь в такт любимому треку нарезаю кольцами помидоры, взбиваю яйца, вливаю молоко, добавляю соль и наклонившись за сковородой в нижней тумбе задницей во что-то упираюсь. Я же не могла зацепить ею остров, он же…

— Бог мой, — громко вскрикиваю и резко выровнявшись и обернувшись вижу Сэма. Стоит, улыбается своей широкой улыбкой, и глазами невинно моргает, а потом отводит свой взгляд в бок и быстрым движением руки подхватывает сковороду, которая еще мгновение, и издала бы дикий звон своим падением на пол.

Поставив сковородку на столешницу невозмутимый тип наклоняет голову к моему лицу и тянется к шее. О, Господи. Всю левую сторону прошибает током от его жаркого мятного дыхания. Что это за странная реакция на человека? Сжалась вся и приготовилась к самому… страшному.

А он аккуратно заправляет выбившую прядь, которая лезет и в глаз и в рот от крутого поворота, и вынимает поющий наушник прикладывая к своему уху, всё еще продолжая улыбаться.

— О, моя любимая! — с задором говорит и одними губами, не открывая от меня взгляд поёт: — I'm feeling drunk and high…, — и добавляя и свой голос к этому божественному тандему продолжает, — So high, so high, — идеально созданная ямочка на его щеке прячется, но глаза всё еще такие же…добрые, озорные, красивые. Возвращает мне наушник, разворачивается и уходит из дома. А я как завороженная глотаю его облик, и судя по тому что на нём спортивная одежда, он пошёл бегать.

Стою в полном недоумении еще несколько минут, не слыша ничего, и только его So high, so high, эхом разносится по всему телу, заставляя всполохнуть краской сильнее. Хотя думала больше просто некуда, ошиблась. Хочется взглянуть на себя, чему же он так улыбался, я ведь даже в душ не ходила и видела свое отражение только в чайнике, и даже там оно было… мягко говоря посредственное. Опускаю глаза в низ и расстроено смотрю на свои босые ноги, растянутую мужскую футболку до колен. Как же стыдно. Поправляю вулкан волос на голове, который был закреплен найденным карандашом у кровати, аки гейша, и пытаюсь понять, что я делала до того, как моя голая задница протаранила Сэма.

Надеюсь полы футболки меня не выдали.

Наливая желтую смесь в горячую сковороду вспоминаю, как вчера ясно видела как за Сэмом приехала машина и увезла в неизвестном направлении, я бы так не щеголяла по дому зная что он здесь. Интересно, а он всегда по утрам бегает? Я вот сколько раз не начинала, больше чем на один раз меня не хватало. После еще отхожу несколько дней, а потом и вовсе решаю: кардио-это не моё. А потом увижу кого-то красивого и подтянутого в парке бегущего, и все заново.

Почему так много думаю о нём? Не хочу! Это не правильно! Я вообще-то собралась жить с его братом. После вчерашнего я конечно сильно сомневаюсь в том, что таки распакую свои вещи здесь, но всё же!

Сэм. Это он провоцирует меня! Определенно! Своими неоднозначными фразами, взглядами, жестами. Да всем! К смятению добавляется раздражение. Что снова вот так всё оставила, не спросила, не среагировала, не подбежала и не треснула по голове сковородой со словами: Ты что себе позволяешь! Это конечно слишком, но попадись он мне сейчас, не исключено, что именно так и сделала бы.

Угомонив свой пыл остывшим чаем, добавляю пару постов на папину страницу, загружаю заготовленные Stories и публикации. Переключаюсь на свой аккаунт и нахожу страницу Сэма. Он не ведет ее, ноль публикаций и двадцать подписчиков включая меня. Набираю сообщение, что нам нужно срочно поговорить и не успев нажать "Отправить" слышу громкое:

— Крошка, ты где? — Артур шумно спускается, и вот он уже в одних черных боксерах в паре дюймах от меня. Блокирую телефон, не успев нажать главную кнопку и здороваюсь.

— Как самочувствие? — стараюсь говорить нейтрально, но осуждение за вчерашнее так просто не вытравить.

— Если бы не зверский голод, я бы сказал…превосходно, — выговаривает последнее по слогам, наклоняется и целует в щеку. — Это омлет? А бекон там есть? — не успеваю ответить, как крышка звенит, и разочарованный вздох отлетает от кухни.

— Вам стоило позаботиться о продуктах, теперь вы за это отвечаете. Я приготовила завтрак из того что было! — фыркаю я. — Не хочешь, не ешь!

— Ты чего такая заведенная с утра? — подходит ближе, кажется то ли не вспомнив о вчерашнем, то ли считая, что это нормально. Хорошо, что мои актерские навыки прикидываться спящей отточены до совершенства еще с детства.

— У тебя эти дни? Я буду всё что ты положишь мне на тарелку. — виновато улыбается и подмигивая продолжает: — Можешь себя положить, я не против отведать одну маленькую, сладенькую… — не договаривает и привычно тянет меня к себе и жадно впивается в губы.

— Эй, я зубы не чистила! — прерываю и упираясь ладонями в грудь отталкиваю, а что бы не выглядело грубо — улыбаюсь.

22

— Ладно, — сдавшись отходит и садится на противоположенную сторону поглощать остывший завтрак. А я думаю, с чего лучше начать этот не легкий разговор, в кучу все смешалось, наши отношения в последнее время как поле боя, что не день — то война.

— Было очень вкусно, Эл! — сначала кухню глазом окидывает, а потом на мне свой взгляд останавливает, словно целится, — Знаешь, я не могу поверить, что наконец-то мы будем вместе жить, — тянется за моей ладошкой через весь стол, а я не решаюсь не протянуть в ответ. Теплая ладонь накрывает и сжимает. — Я буду любить тебя здесь, — хищно смотрит и указывает пальцем на стол, — Здесь, — ведет пальцем на столешницу, — Там, — кивает в сторону дивана, где мы вчера втроем сидели, — Везде! — И если бы мне сейчас ненужно было ехать…

— Артур…, — обрываю его, так как решаю что дальше будет только хуже и сложнее, — Любимый… — Ты помнишь что вчера было?

Хмурится, явно вспоминая и прокручивая в голове вчерашние события.

— Да! А что? Посидели, выпили, а потом ты сделала мне офигенный минет. — оживленно изрекает.

— А ты помнишь что мы здесь были не одни?

— Ну и что? Мелкий говнюк тут ненадолго. — искренне удивляется зачем вообще его упоминать.

— Я не могу так…, — набираю побольше воздуха, что бы нырнуть в пучину, под названием Артур.

— Давай пока повременим с моим окончательным переездом… Мне не комфортно быть здесь… с вами двумя. — аккуратно подбираю слова, и говорю спокойно и мягко. Пытаюсь. Ведь знаю к чему это может привезти: Артур выдворит его, а я меньше всего хочу, что бы Сэм остался без жилья, ведь они здесь на равных.

— Что-о? — меняется на глазах, свирепеет и зубы сжимает. — Вчера он уехал, он пробыл здесь час. И я говорил тебе, что он здесь почти не живет и не ночует! — и снова не получилось у нас покойно все уладить.

— Это ты ему сказал уехать?

— Какая разница! Ты ищешь повод, что бы не переезжать ко мне? Что бл*ть происходит? — заводится и в своем стиле приподымается на дыбы упирая руки в стол.

За последний месяц я слишком часто видела его таким взвинченным, раньше он таким не был. Или я просто не знала его?

— Ты ведь и не собиралась, да? Знала что придумаешь отмашку? А тут она сама подвернулась… молодец! Папина дочка, — кривится он и отходит к кухне.

— Какого хера? — не сдерживаюсь, мы снова сражаемся, только не за единое, а друг против друга.

— Смотрите, мало ей места здесь, принцесса! Пожила бы немного не за родительской юбкой — тогда бы не несла такую чушь, а радовалась! Или тебе просто уже не надо это? — вопросительно смотрит и продолжает в том же язвительном тоне. — Так ты скажи, я тебя понять не могу, что ты хочешь от меня, то мало времени вместе и ревности кругом, то жить уже не хочешь со мной!

— Я хотела что бы мы жили вдвоем… — тихо выдавливаю из себя, так как уже не уверенна в этом. Еще много чего хочется сказать, но ком в горле снова перекрывает воздух и дышать, не то что говорить, становиться физически сложно. Разворачиваюсь, что бы уйти на второй этаж, всё внутри кипит, но остановившись выплескиваю в ответ, как меня и учили. Гложит-скажи! Вот я и выстреливаю:

— А ты мог бы и постараться для нас, и сам квартиру снять, а не ждать, пока родители сжалятся и как кость собаке бросят! Ты же у нас большой мальчик. Умный! И все знаешь лучше всех!

Знаю что по-больному, но не могла больше.

Артур подлетает ко мне как коршун, сгребает за футболку и одним толчком вжимает в стену так, что висящее над моей головой семейное фото падает, чудом не задев. Слышу громкий звон бьющегося стекла и рык одновременно.

— Ты бл*ть вообще знаешь, сука, что такое деньги и как они зарабатываются? Сама на шее сидишь и что-то мне рассказывать будешь?

— Отпусти меня! — делаю попытку вырваться и ступаю в сторону, что бы оттолкнуть, но сделанный рывок сопровождается резкой болью в стопах и я замираю.

Артур тяжело и громко дышит, и мне кажется, что он сейчас ударит меня, глаза словно кровью налитые. Но хватка ослабевает и он отпускает меня и матерясь семенит назад на кухню. Закрываю глаза руками и сползаю по стене на пол. Все происходило считанные секунды, но этого достаточно, что бы перечеркнуть годы: гнев, злость, обида, не понимание, ревность… — слишком много чувств и эмоций на нас двоих. Они сжигают и провоцируют на ужасные поступки. А время и пережитый кризис дают ложную уверенность, что теперь позволено и будет прощаться многое.

Под ногами мокро и пульсирует, сжимаю пальцы ног и опускаю взгляд вниз. Кровь. Много крови. Оглядываю лужицы, которые растекаются, часто моргаю и стараюсь не паниковать. Пытаюсь встать, но тут же возвращаюсь на исходную, так как приподняться даже на пятках не получается.

— Фак, Элеонор! — кричит Артур и подлетает ко мне.

Глаза бешено шарят по мне, руки и губы дрожат, резко опускается на колени и пытается взять за ногу, — я отдергиваю, мне больно, и я не хочу что бы он ко мне прикасался! Никогда больше! Парень что-то бубнит, вытирает измазанные в кровавый цвет пальцы о свои боксеры, оглядывает комнату, будто ищет что-то. Я чувствую его страх, его сердце, как оно колотится. Я почти упиваюсь его страхом, что-то подобное и я пережила несколько мгновений назад.

— Твою мать! Иди сюда. — пытается поднять и взвалить на себя, выходит неуклюже, и я чуть снова не падаю в разбитое стекло. Понимаю, что сама не выберусь. Поддаюсь ему вперед, обвивая за плечи. Он тут же подхватывает и бежит со мной на улицу.

— Ты в трусах! А на мне их нет вовсе! — с ужасом вспоминаю я, когда он подбегает к машине.

— Принеси мне шорты… в рюкзаке…и плед. — приказываю, когда меня усаживают на пассажирское сидение. Ноги сразу же окутывает холодный ветер, и становится даже немного легче.

— Арт достает из бардачка салфетки и пытается приложить к ногам, но я выхватываю и кричу что справлюсь сама. От моего крика он отшатывается и бежит в дом.

Не прошло и минуты как он выбегает, уже одетый с моими шортами, полотенцем и пледом. Какой находчивый! Конечно, сейчас всю машину ему запачкаю.

— Прости, Эл! Прости, умоляю! Я не хотел…я не думал! — умоляюще смотрит на меня и тянется, что бы утешить, обнять. Но я отшатываюсь. Слава Богу он не настаивает.

— Просто отвези меня в клинику.

— Да, да! Сейчас!

Кладу полотенце вниз и аккуратно ставлю на них стопы. Надо бы все ему тут побольше забрызгать кровью, пускай знает, идиот.

До госпиталя мы доезжаем за пятнадцать минут. Кровь уже не течет, но раны начинает ощутимо ныть. Вывернуть и посмотреть что там, так страшно, что я начинаю жалеть себя: плачу, омывая слезами лицо и руки. Арт несколько раз пробовал меня утешить, но его легкие касания и нежный голос, который совершенно по-другому звучал еще десять минут назад, только раздражали, и через пару моих отказов, он уже не предпринимал попытки, а лишь коротко поглядывал, то на белые ноги, то на красное от слез лицо.

Припарковавшись, Арт быстро выпрыгивает из машины и подбежав ко мне, помогает надеть шорты и накрыть ноги пледом.

Его руки все так же трясутся, и хочется сказать что-то вроде: Жить буду, не дрейф. Но нет, это он виноват — пускай наслаждается. Берет меня бережно, как невесту и несет ко входу.

Милый доктор осматривает, удивляется и интересуемся каким образом осколки могли так впиться в мои ноги. Выдумываю что-то на лету, про то что не заметила, как кошка разбила рамку и оступилась на нее. Кошусь на побледневшего, рядом стоящего Артура. Ага.

Продезинфицировав и вытянув все осколки из одной ноги, доктор решает что здесь можно обойтись без иглы и ниток, а воспользоваться специальным клеем, который соберет разрезанную кожу. Только нужно на несколько дней ограничить передвижения, что бы они не разошлись. При правильном соблюдении рекомендаций, пообещал что не останется и следа. Со второй ногой пришлось попотеть подольше, осколок глубоко врезался, и несколько раз задев кожу пинцетом и услышав мои окрики, доктор сделал обезболивающий укол и через несколько секунд держал в зажиме острый, продолговатый, прозрачный кусочек.

— Элеонор, знаю что молодым девушкам невмоготу лежать и дня в кровати, но вам нужно минимум три дня потерпеть, пока все раны хорошо затянутся. — его голос успокаивает и расслабляет. Забрав заключение и рецепт, еще раз осматриваю свои перебинтованные ножки и хочется снова разрыдаться.

— Отвези меня домой, — отрезаю не глядя, ведь знаю что он сводит с меня глаз.

— Хорошо, — доносится покорно.

— Эл, прости меня! Пожалуйста! Я же не знал….я не хотел что бы все так получилось…Детка, прости!

— Серьезно? — вскидываю брови вверх, — А что ты хотел? Припугнуть? Разочаровать? Показать себя настоящего? — не дав ему ответить добавляю, — У тебя получилось! Я думаю ты понимаешь, что жить с тобой я не буду.

— Элеонор, пожалуйста! Ты мне нужна! — смотрит он на меня глазами полными слез в ожидании пощады.

Я же не бездушная тварь, и таким никогда не видела его. Возможно когда привкус сегодняшнего утра сойдет, я отойду и уже не буду такой категоричной, но пока все очень свежо.

— Просто отвези меня домой, — вздыхаю и отворачиваюсь к окну.

Не хочу и не могу его сейчас прощать, смогу ходить тогда и поговорим. Хорошо, что впереди нет важных экзаменов и проект сдан.

Когда подъезжаем к моему дому, Арт берет левую руку и тянет к своим губам. Целует и утыкается в нее носом.

Такой простой жест, но я вижу, что он волнуется, что ему и вправду жаль. Он пол дня провел со мной, смотрю на него, и не могу понять, что чувствую. Обидел, но я вроде уже и не обижаюсь. Но и ехать к нему тоже не хочу. Руку не одергиваю, возможно это и правда недоразумение. Как глупо перечеркивать четыре года из-за одного инцидента. И это же не он меня толкнул на эти осколки. Стечение обстоятельств. Наверное. Оправдания летят вихрем в голове.

— Не надо… — тихо вырывается.

— Эл… я готов к ху*м разбиться, я подонок конченный. Я знаю, мне нет прощения, пожалуйста… не бросай! Я люблю тебя. Мне никто не нужен! Ты одна! Навсегда! Прости меня!

В уши течет еще более сладкая речь, всё, что я хотела слышать все эти годы я сейчас внимаю: поженимся, как компания начнет прибыль хорошую давать, дом купим, в котором я сама продумаю весь дизайн, детей родим, мальчика и девочку, собаку заведем, что бы во дворе играла, большую такую и пушистую.

Слезы струйками несутся, а он видит, что млею словно мороженное на солнце, наклоняется и нежно целует. Чувствую солоноватый вкус собственных слез, а они горечью момента отзываются. Ну вот зачем нужно быть всё портить?

Интимнее момента между нами еще не было. Даже в ту ночь, когда мы случайно встретились, а по итогу провели её не смыкая глаз: прощая, извиняясь, признаваясь в любви и предаваясь ей. Тогда мы изголодались по друг другу, не могли насмотреться, натрогаться, нацеловаться. Каждый страдал и переживал эту разлуку по своему, и дорвавшись, мы словно сумасшедшие хотели выпить друг друга до дна.

Даю себя поцеловать, что бы почувствовать тот спазм, те вибрации, что были между нами, ранее ведь это срабатывало. Но сейчас там тихо…трепета нет. Не работает.

— Дай мне время… я позвоню тебе… сама. — отстраняюсь. Эксперимент окончен.

— Детка…как скажешь! — с грустью твердит, но снова стискивает руку в кольцо, обдавая ее своим теплым дыханием, а я ведь даже не заметила какие они ледяные, мои руки, пока не выдернула, что бы поправить сползающий плед.

Тут должно быть, как я гордо вышла из машины, и пошла в сторону дома ни разу не обернувшись, но… ходить то я не могу. Видя мое замешательство, парень быстро реагирует.

— Не двигайся! — приказывает, быстро обходит машину, подхватывает на руки и несет в дом.

Рукой толкаю дверь и запах маминого вишневого пирога ударяет в нос. Живот в миг скручивает, а слюна собирается во рту, крепче сжимаю рот и сглатываю.

— Поставь меня там, — пальцем указываю на стул рядом с кухонным столом.

Артур покорно выполняет и опускает так словно я из фарфора сделанная.

— Эли, это ты…? — голос приближается к нам и я хочу ответить как можно радостнее, но мамино перекошенное лицо появляется раньше и вопрос уже не актуальный, в след за ним летит второй: — Что случилось? — она смотрит, то на меня, то на Арта.

— Мам… ты не волнуйся так…я спускалась по ступеням и плечом задела семейную фотографию, она упала под ноги, а ты же знаешь мою не поворотливость, ну вот я на нее случайно и опустилась. — смотрит на меня внимательно, будто не слышит.

— Джек, Джек! — истерично кричит мама.

Смотрю на Арта. Плечи осунулись, руки в карманах и встречаясь с ним на секунду глазами он одними губами выводит:

— Спасибо. Прости.

Конечно же, мама ни о чем не подозревающая, усадила парня за стол, у того живот не тише моего реагировал на сладкие ароматы.

Накормив нас, мама, на удивление даже не стала спрашивать, почему я не уехала с Артуром. А ведь сегодня мы должны были перевезти остальные вещи в наше прекрасное счастливое, совместное будущее. Но почему мне кажется, что мы откатись в точку…невозврата?

Мне определенно нужно взять перерыв и не видеться с Артуром. Провалятся целый день в кровати за просмотром сериала на Netflix, позвонить Ник… Телефон! Вспоминаю и хмурюсь, ведь точно помню как он предательски остался лежать на столешнице в доме Волмер.

— Ауч-ауч… — тихо пытаюсь на ребрах ступней добраться в ванную. И снова наша йога с подругой переносится, нам будто не судьба туда попасть. Это пока я ковыляю не спеша, думаю о таких мелочах, но войдя внутрь, я понимаю, что как раз сейчас ее, йогу, я и буду практиковать, ибо нужно как-то помыться не затрагивая перебинтованных ног. Сегодня их мочить доктор запретил. Ну что ж…вызов принят.

23

Глухой стук вырывает меня из сна, который сразил как только я коснулась подушки. Мне требуется несколько минут что бы понять откуда он исходит. Окно. Кто-то стучит в мое окно. В недоумении оглядываюсь, вокруг темно. Уже достаточно поздно. Я не из трусливых конечно, но сейчас пребываю не в том состоянии, что бы попусту расхаживать. Лежу, прислушиваюсь. Но успев снова укрыться, стук повторяется. Артур? Что за юный Ромео в нём проснулся? Наверное стоит радоваться столь отважному шагу, но не хватит ли с меня сегодня? Раздражаюсь, аккуратно ступаю и подхожу к окну вплотную. На улице тёмная глубокая ночь и моросит противный дождь, разглядеть что либо невозможно.

Ставлю ладони по обе стороны от лица и пытаюсь вглядеться в окно и понимаю, что по ту сторону, на крыше, спиной ко мне сидит большая чёрная фигура. Пугаюсь, но продолжаю моргать, что бы лучше разглядеть. Это точно не Артур. Этот выше и крупнее…Сэм? Что случилось? Почему он здесь?

Быстро подымаю вверх окно, похоже он собрался спускаться.

— Сэм! — окликаю его высунув голову в окно. Он оборачивается и смотрит на меня. Он на меня, я на него. Не выдерживаю, прячусь внутрь, так как ветер сменил свое направление и дует прямо на меня. Окно распахнуто, но в мгновение, из-за большого тела стоящего напротив, до меня теперь долетают лишь жалкие капли.

Мы будто в разных мирах: я — в теплом и освещенным желтоватым цветом прикроватной лампы, и он — окутанный холодом, дождем и парящим туманом.

— Ты что здесь дела… — не успеваю закончить, как Сэм перегибается в мой мир через оконную раму и схватив меня обжигающе жаркими руками тянет на себя.

Мокрые, но горячие губы касаются моих, а от близости наших лиц холодные капли с его волос опускаются на мое ошеломленное лицо. Это не отрезвляет, наоборот, на контрасте, его губы и руки кажутся обжигающей, губительной лавой. Губы к губам, сильно и крепко. Секунды без движения, что бы привыкнуть и осознать. Это ведь сон? Я ведь сейчас сплю?!

Я знаю…он ждёт, ждёт отвечу или оттолкну.

Это его брат! Нельзя! Запрещено! Табу! Отталкивай! Давай же!

Глаза закрываются, пульс стучит в висках, задавая новые рекорды, подымаю руки, что бы упереться руками и оттолкнуть это наваждение, но коснувшись горячей футболки, меняю свой вектор на желание вкусить запретный плод. Я не знаю как это обьяснить, это не поддается никаким логическим объяснениям. Это просто происходит.

Хватаю его обеими руками за ворот мокрой кожаны и тяну на себя открывая рот, впуская.

Наши языки встречаются, мы пробуем друг друга на вкус. Ново, запретно, по-другому, но так сладко, что внутри все скручивается в тугой узел. Мы целуемся так, словно оба не умели дышать всё это время, и только сейчас, в этом поцелуе — научились. Дышим тяжело и прерывисто, изучая свои рты губами, зубами, языком. Мозг, здравый смысл, совесть — всё отключилось.

Тяну сильнее, хочу переманить его к себе, в свой мир, теплый и светлый. Зачем не знаю, но инстинкты берут верх. Понимает это, хочет, ощущаю как пальцы на моей талии дрожат и сжимают сильнее. Но так же знает, что нам нужно оторваться друг от друга, что бы он смог перелезть через препятствие в виде стены с подоконником, которые сейчас служат нам барьером не сойти сума окончательно.

Мы боимся, боимся впустить здравый смысл сюда, в место где о нем забыли напрочь.

Не смотря на жаркий захват и бурю эмоций, стоять становится уже не просто тяжело, а больно, понимаю это, когда ноги начинают дрожать от напряжения.

Сэм видимо почувствовал как я переминаюсь на ногах и резким движением отстраняется и скрывается за окном. Я отступаю. Вдох-выдох. Вот и всё.

Успеваю только подумать, как он появившись снова и сгибаясь перелазит через оконную раму и оказывается в комнате. В моей комнате. Стоит Сэм. С которым я только что целовалась.

Пока я пытаюсь понять, что это действительно реальность, и что я совершила ужаснейшую ошибку, он разворачивается к окну, одним рывком тянет вниз и захлопывает его, кидает мокрую куртку на пол и делает шаг ко мне. Подхватывает на руки, и смотрит на меня. Жадно, дико изучает, всматривается. И я его понимаю, сама зная его столько лет нахожусь вот так близко впервые, критически близко, его запаха так много, словно дурман окутывает. Его взгляд срывается с лица и скользит по груди, животу, коротким шортам и задерживаются на перебинтованных ногах. Если ранее он держал меня так уверенно, что даже ни разу не шелохнулся, то сейчас его как разрядом проняло, сжал сильнее меня, словно боится что уронит и понес в сторону кровати. Мы не говорим, точнее мы говорим, но не ртами, и это еще один момент который пугает меня. Он будто понимает всё, и мне кажется… я понимаю его.

Его колени, опуская меня, оставляют мокрые отпечатки на постели, я придерживалась руками за его шею, и вот я уже не нуждаюсь в поддержке, но руки от чего то убирать не хочется, и он не помогает, задерживается, близко, слишком близко склонившись. Даже боль в ногах, не дала тому пожару, который он разжег во мне, утихнуть. Наоборот, моя территория раскрепощает, а его черные глаза, смотрящие на меня в упор кричат: возьми и дай, либо сгорим. Видишь, ведь, не остановится.

— Прости! Я просто больше не смог, — шепчет мне в лицо.

Немного выравнивается и зачесывает влажные волосы назад. Они поблескивают и запах его шампуня, лесного и свежего пропитывают собой всю комнату.

Не знаю откуда это во мне. Эта первобытность. Но становясь коленями на край кровати я берусь за пояс его штанов и расстегиваю их. Они мокрые, уверенна, что насквозь. Вряд ли делаю это лишь потому, что боюсь что он простудиться, пора себе признаться: я хочу прикоснуться к нему, изнемогаю, как жажду коснуться его голого тела. Он немного подается бедрами вперед и грудь его тяжело вздымается, рот приоткрыт, глаза голодно таранят меня, мои соски, которые горошинами впиваются в майку, полоску живота между топом и шортами, а руки нежно поглаживают плечи. Я не могу не отметить состояние его эрекции, потому что не заметить такое, просто невозможно.

Разобравшись с ремнем и пуговицами, опускаю мокрую тяжелую ткань черных джинс вниз, моих сил хватает только что бы спустить их до колен, далее Сэм уже сам сдергивает их с себя вместе с носками.

Я дала, дала ему понять что хочу его. Что же я наделала. Чем я только думала. Паника окутывает. Но поздно. Я пячусь назад, в то время как его колено прогибает матрас, а руки снимают белую футболку. И вот он уже весь напряженный, в одних трусах, которые натянуты кажется до предела, идёт на меня. И мне не убежать и не скрыться. И похоже его совсем не волнует что в доме родители… как и меня.

А хочу ли я этого? Убегать от него?

— Что не смог? — говорю ему в губы когда он уже полностью на кровати и нас разделяют считанные дюймы.

И он не задумываясь, так же ровно и чисто, как всё его тело шепчет:

— Не смог больше сдерживать себя! Не смог больше быть без тебя! Не смог больше притворятся! Не смог убеждать себя что брат — помеха! Не смог больше лежать с другой, а вместо нее представлять тебя! После сегодняшнего, — он кидает взгляд на мои бинты, — Я больше не хочу! — каждое слово его, тихое но четкое и ударяет прямо в сердце, сжимая его.

— Но…как мы? Мы не можем…Это не правильно.

— Не правильно, то как он поступает с тобой.

— Сэм…

— Пожалуйста, Леон! Доверься мне! Дай показать. Сегодня ничего не будет. — успокаивает он, но меня это еще больше беспокоит.

— Что показать? — еле слышно шепчу, мы что обсуждаем сейчас секс? Наш с ним секс? Бог мой! И Сэм чувствуя мое смятение легко касается пухлыми губами и произносит:

— Это.

24

И снова этот ураган, тайфун, беспощадная стихия — захлестывают меня и уносит, как только его губы накрывают мои.

Нависает надо мной черной тучей, упираясь руками по обе стороны, вздрагивает от напряжения, но не двигается дальше, снова ждет моего разрешения, моего можно.

И я разрешаю, почти в ту же секунду как его язык нашел мой. Отвечаю.

Обвиваю его широкие, гладкие плечи и он опускается на меня прислонившись всем телом. Он мог бы придавить меня, но я не ощущаю тяжести, только дикий жар и гладкость его тела, стук колотящегося сердца и упирающуюся эрекцию. Целует неистово и жадно, иногда отрываясь и заглядывая в лицо, словно ему надо убедиться, что это я под ним. Целую и обнимаю, отвечаю. Я и сама себе удивляюсь, что позволила себе это, позволила себе его, зная, что буду потом страдать.

Его рука скользит к моей груди, опуская ниже легкую ткань и оголяя сосок, находит его и обводит по кругу пальцем посылая сигналы в самый низ. Там и так уже мокро, но эти движения провоцируют настоящий потоп. Сдерживать себя становиться всё сложнее, кручусь и трусь под ним, боясь и одновременно иступлено желая.

Его член почти выпрыгивает из боксеров. Он вжимается в меня, чем еще больше провоцирует, и я уже представляю как бы он мог двигаться во мне. Так же нежно как его поцелуи, или грубо и сильно, как его руки пнут мое поддающееся тело. Они явно знает как нужно с ним обращаться, задевает те участки о которых я и сама не подозревала.

Кожейчувствую что его трусы мокрые, только не понятно кто в этом виноват, я или он. Нет стыда, нет мыслей, только сумасшедшее вожделение. Мы оба на грани, от слияния тел нас разделяет два лоскутка ткани, но никто не решается переступить этот рубеж, окунуться в омут с головой.

Коснувшись красной и ноющей нижней губы его пухлые и налитые опускаются ниже, на шею, оставляя мокрый след, спускается к груди и языком обводит сосок, сначала один, потом — второй. Мои руки мнут его спину, плечи, влажные волосы и я уже не могу сдерживать себя. Внутри так горячо, кажется я могу кончить прямо сейчас, оставаясь в одежде, только от одних прикосновений и его запаха. Бог мой! Ну как же вкусно он пахнет. Интересно, к этому можно привыкнуть и просто не замечать? Ибо я не могу!

Свожу ноги пытаюсь подавить истому между ними. Но он не унимается, опускается ниже, обводит пупок языком и цепляет пальцем резинку шорт.

— Не надо, — выдавливаю из себя силой, в то время как тело молит о противоположенном.

— Почему? — искренне удивляется и смотрит снизу на меня вскинув вверх брови, — У тебя критические дни? — в любой другой момент, не такой интимный, я бы прыснула от смеха: как парень так спокойно спрашивает об этом?

— Нет… пожалуйста! Не надо, Сэм! — пальцы запутались в его волосах, а жаркое и частое дыхание на моем животе обдает кипятком.

— Я очень хочу тебя! Хочу поцеловать тебя! Разреши, пожалуйста! — умоляюще смотрит, через слово одаряя живот поцелуем. Я понимаю о каких поцелуях он говорит, он ведь уже обцеловал мне весь живот и опускается все ниже. Там меня никто не целовал, Артур никогда не проявлял инициативу, а я не просила.

— Я никогда не…

— Я знаю! Тебе понравится, просто доверься мне, умоляю!

Он знает? Что? Откуда? Теряя бдительность и ослабив хватку на его волосах, он выравнивается и становиться на колени. Берет перебинтованную стопу и нежно целует Поглаживая. Мои глаза закрыты и я вздрагиваю от неожиданности, я ведь думала что он просто поставит ее, что бы удобнее нырнуть в меня языком, а тут такое…

— Ты прекрасная, Леон! — выдыхает и видимо решив еще больше меня помучать нежно целует все места не прикрытые бинтами и пластырями. Я вся сплошная эрогенная зона, его поцелуи подымаются выше по моей ноге, будоража сознание, страха больше нет, есть предвкушение и оно неистово. И вот наступает тот момент, он видит меня, опустив ноги, аккуратно поддевает шорты и снимает их, а я помогаю, подаюсь тазом. Если уж сходить сума, то до конца.

— Как долго я мечтал об этом, как долго… — смотрит на меня влюбленно: глаза — рот — грудь — живот — и я, открытая для него.

Он тихо постанывает и аккуратно закидывает ноги себе на плечи, и убедившись что они не соприкасаются с ранами, опускается с поцелуем на нижнюю часть бедра и плавно двигается мокрым жаром к средине.

Его нежный язык и губы ложатся поцелуем на мои мокрые и жаждущие губы.

— Сладкая…невероятная, — эти слова и те движения которые он делает своим волшебным языком… я никогда ничего подобного не испытывала, это не описать.

— Бог мой, Сэм! — вырывается из меня, и я тут же вспоминая где мы находимся закусываю руку. Не хватало еще родителей разбудить.

Его язык и губы касаются самых сокровенных мест, а палец одной руки присоединяется к этому тандему. Язык на клиторе, а пальцы наращивая темп врываются в меня, два, потом три и я больше не могу сдерживаться. В глазах темнеет, уши закладывает и я вздрагиваю от волны оргазма который разбивает меня на маленькие кусочки.

— Леон… сладкая такая. — шепчет он, продолжая целовать мое дрожащее тело.

Не знаю сколько времени прошло: минута, две, десять, прежде чем я пришла в чувство и смогла открыть глаза.

И как ни странно, только один вопрос крутиться у меня в голове: Как назвать то, что сейчас произошло? Я ведь думала, что испытывала оргазм ранее, но что тогда я только что познала? Ничего сильнее, приятнее и душераздирающе не ощущала, никогда и ни с кем.

25

Сэм

Как я не спустил в трусы, сам удивляюсь. Она вся такая… яркая, тесная, мокрая. Член снова наливается, стоит только вспомнить как она текла подо мной, я был готов выпить всё до последней капли. Офигенная.

Это совсем не входило в мои планы, поцелуй, да входил! Он уже три года в моей голове сидит, мечтал почувствовать её на вкус…слаще нектара. Сегодня после разговора с братом всё на кон поставил: сейчас или никогда. И каково было мое удивление, увидеть её такую податливую и горячую, а там уже случился полный провал: башку снесло сразу, мозги отключились, вся кровь с тела прилила к одному органу, оставив голову в каком-то тумане. Хотел её так — думал сдохну, всю хотел. Знал, что братец не жалует киски, сам как-то проговорился, что лизать и сосать — это бабское дело, я тогда вообще опешил, как можно её не хотеть? Не хотеть всю обцеловать? Она же конфета сладкая. Да её же трахать можно сутки напролет. Это я тогда представлял только, а сейчас вкусил и вообще боюсь, что не вытяну и дня без нее.

Интересно, есть ли какой-то наркотик который вызывает сильную зависимость с первого раза?

— С возвращением! — подымаюсь на локте и еле шепчу что бы не спугнуть. Не могу скрыть свою дебильную улыбку, хоть и не кончил, но чувствую себя каким-то… счастливым что ли. Но и мысль, что сейчас могу быть послан, плотно засела в голове, зато точно знаю, что не зря всё было.

— Сэм… — глаза мечутся, прямо вижу как бегают, как щеки краснеют, ножки свои поджимает, одеяло до подбородка натягивает. А во мне словно суперспособность открылась: я могу видеть и чувствовать в темноте. Прекрасная такая, еще больше завожусь, обожаю когда она смущается, может в последний раз её такой вижу, хоть полюбуюсь.

— Я только что тебя целовал там, — провожу рукой по одеялу, которое скрывает идеальный плоский живот и совершенную киску, поглаживаю и на нее смотрю, не могу оторваться. — Леон, ты прекрасна!

Она резко отпрыгивает на край кровати и смотрит, как будто первый раз видит. Ну таким уж точно впервые, для меня это тоже всё странно, но то, что мне не хочется отсюда уходить — это факт, и даже Грейс с Питом не волнуют.

— Прости, Леон! — ближе к ней подтягиваюсь, как котенок маленький, который под шкаф забился, глаза на меня свои округлила, кажется сейчас и шипеть начнёт, защищаться. Пытаюсь взять её за руку и подвинуть к себе, — Я не хотел тебя обидеть, я сделал тебе больно? — вдруг осознаю что совсем себя не контролировал, и возможно задел её раны. Блт. Сейчас у меня шерсть на спине дыбом станет от злости, на этого придурка.

— Нет… — еле слышно говорит она, и слышу, впервые, как она начинает дышать, отходит.

— Мне не было больно, — смущается, улавливаю легкую улыбку и продолжаю.

— Прекраснее тела я не видел, ты очень красивая! Везде.

Плечи её немного опускаются и я делаю вторую попытку, эта оказывается удачной, возвращаю её на место. Это её кровать, уходить должен я. И уже собравшись покинуть постель, решаю, что не для того я к ней завалился, что бы еще больше всё между нами усугубить. Не могу вот так оставить, пока не проясню, уверен сейчас себе навыдумывает разного.

— Ты можешь не говорить, — шепчу я. — Я скажу, что хотел, и почему собственно пришёл, а ты если сможешь послушать — просто кивни, ок? — про себя молю, хоть бы сделала это незамысловатое движение. Секунду помедлив, она кивает и садится ровнее, откинувшись спиной в мягкое изголовье. Сажусь рядом, приходиться немного ссутулится, что бы глаза-в-глаза.

— Я понимаю, что ты наверное дико устала, прости меня за это…что мучаю тебя! Я понимаю какой у тебя был тяжелый день, а тут еще и я, но я должен тебе всё рассказать.

Вижу как она снова напрягается и перестает дышать. Блт. Как же сложно… слишком долго носил, хранил, боялся, по — детски трусил. Но назад дороги нет…

— Я слушаю, — наконец-то выдавливает из себя тихо.

Я улыбаюсь, снова как дебил наверное выгляжу, пофиг!

— Пять лет назад я впервые увидел тебя в той пиццерии на углу, там где метровую пиццу делали, её закрыли года три назад, помнишь?

— Да, мы там всегда сидели когда отец возвращался с рейса, — задумчиво и тихо подтверждает.

Спустя пол года, я узнал что её отец моряк, и понял почему она так смотрела на него тогда, в той пиццерии. Глазами полными восторга, любви и тепла. Он ел — а она в рот ему заглядывала, глаз не сводила и трепетала как бабочка, когда он что-то рассказывал, видимо какие-то истории. Не знаю как бы я встречал отца, после того как не видел его почти год, но этот влюбленный взгляд очаровал меня, мелкого подростка, бесповоротно.

— Мы тоже были там: я, Элиз с Джеком и Арт. Тогда ты мне очень понравилась, я сидел напротив. У тебя были такие длинные волосы, я таких прежде никогда не видел и просто не мог оторваться, что бы не смотреть на тебя. — стараюсь хоть мысли и слова контролировать, и отсеивать то дерьмо, которое всплывает и мешает светлым воспоминаниям покоится в моей голове.

— В общем, тогда ты понравилась и мне и брату. Но обстоятельства сложились так, что вы после этого еще пересекались и позже начали встречаться…

— Я же не знала что… — перебивает она, оправдываясь. И она права, я ничего не делал, в отличие от Арта, который в очередной раз хотел утереть мне нос, и это и была его главная цель…сначала.

— Я знаю, я сам виноват. Я ничего не предпринимал, то ли слишком мал был, что бы перечить, то ли тогда боялся… Арт запал на тебя, и я уже не мог вмешиваться. — она хмуриться, удивляется но слушает. — Когда ты впервые пришла к нам в гости…с Артуром, ты мне всё ещё очень нравилась, но он обнимал тебя и зажимал… для меня тогда это было невыносимо, но я принял и отдал тебя ему. — воспоминания атакуют: сукин сын, как вспомню, как специально приводил её домой пока не уехал, что бы как игрушкой похвастаться, вот, смотри — она моя! Конченный ублюдок. Конечно я не мог её не представлять под собой, ведь он в красках все рассказывал, что бы позлить и поиздеваться.

— Со мной такое было впервые, я влюбился в тебя… как и брат… Элиз наверное видя нашу ситуацию на мои восемнадцать лет сделала лучший подарок: предложила переехать в апартаменты которые они тогда сдавали. И я конечно согласился. Сначала было круто, я пустился во все тяжкие, побывал во всех возможных состояниях, которые могла мне предложить местная тусовка.

С каждым моим словом её глаза всё больше округляются, но остановится я уже не могу. Всё или ничего. Здесь и сейчас.

— Через пол года мне надоело и от скуки я пошёл на кикбоксинг. Было тяжело, но это то, что было тогда нужно мне. Вместе с трезвой жизнью пришло и желание учится. Меня чудом не отчислили, но я быстро наверстал упущенное и втянулся. Потом отцу нужна была помощь, Артур уехал и я стал у него подрабатывать.

— Но мы же встречались… на ужинах и в университете… — сводит свои бровки к переносице и вопросительно смотрит на меня.

— Да…к тому времени я уже остыл. Думал так. У меня было появилось много дел и твоё довольное лицо рядом с моим братом показало, что нет смысла. Нет смысла надеяться и надо отпустить. И порадоваться за вас. И я отпустил…пока он не бросил тебя.

— Почему ты тогда…? Мы ведь общались, виделись…

— Потому, что я хотел, что бы ты узнала меня. Я знал о тебе всё, ты обо мне почти ничего. Я дал тебе время, что бы ты отошла… что бы не сравнивала, но потом ты начала встречаться с тем…из Европы…

— О Боже, ты знаешь?! Откуда ты все это знаешь? Ты следил за мной? — пугается и рукой рот закрывает.

— Нет! То есть не совсем. После того, как я узнал о том, что вы разошлись с Артом, во мне как будто что-то вспыхнуло, но я знал что на мне стоит вето, ведь я его младший брат и ты не захочешь ничего со мной. Но мои дороги всегда вели к тебе: хотел сделать ремонт в квартире пошел к дизайнеру — там ты, пришел сдать все учебники, которые задолжал в библиотеке — ты сидишь. И я расценил это как знак, и перестал им перечить и просто «плыл по течению». Но ты как воронка, закрутила меня, затянула. Начала сама писать, просила подтянуть по предметам. Ты не подумай, мне в кайф было и этого европейца не видно было, и я подумал, что тоже нравлюсь тебе. Мне казалось, что у нас все идет… как надо. Я не хотел спешить… Но потом снова появился он… и вы помирились.

— Почему сейчас? Зачем?

— Я не хочу, что бы он погубил тебя, Леон!

— Он не погубит, — стреляет она, и я столбенею.

26

— Эли, просыпайся, там Артур приехал, говорит срочно, — тормошит за плечо мама.

— Что? Кто? — чёрт, голова тяжелее камня.

— Эл, мне нужно уходить на работу, давай скажу что бы поднялся?

— Нет! — резко выпаливаю и вскакиваю с кровати.

Организм моего энтузиазма не одобряет и я чуть не падаю в обморок от резкого движения. Сколько я поспала, часа два?

— Полегче, дочь! — придерживает мама за руку и усаживает обратно. — Я скажу ему, что бы подождал тебя снизу, — мама как-то странно осматривает меня. — У тебя бинты развязались…

— Да, телефон заберу и перевязку сделаю.

— Ты как вообще себя чувствуешь? — говорит мама на выходе, — Болят? — кивает на мои конечности.

— Правая немного ноет, а так ок, мам. — не вру, но не ощущала этого, пока мама не спросила, голова забита другим.

— Ладно, побежала, буду после четырех. Артур нервный какой-то… и вчера… между вами всё в порядке?

— Всё хорошо! — отрезаю я завязывая бинт, и хромая плетусь в ванную за халатом.

— Вот держи… и кофе с твоим любимым круассаном. Правда они уже остыли наверное. — Артур расстроено протягивает мне крафтовый пакет.

— Спасибо, — мнусь и не знаю что сказать.

— Может давай вечером в кино сходим? Там Друзья "Воссоединение" вышли. Вчера премьера была.

Знает, как долго я ждала их.

— Я неважно себя чувствую. Давай в другой раз.

— Детка, я же вчера извинился. Что мне сделать что бы…

— Дать мне время, я же вчера говорила! И как ты себе это представляешь? — завожусь за секунду … — На каталке, бл*ть поеду? — редко от меня можно услышать такое, но эта семейка за последние сутки просто взорвала мой мозг.

— Прости! Хорошо. — опечалено выдает Артур.

— Позвони мне, пожалуйста… — вскрикивает он, но я уже захлопнула дверь.

Возвращаюсь к себе и падаю на кровать с одной мыслью: уснуть и не думать об этом пиздеце который я сама же и натворила.

Много плохих слов, много плохих мыслей, много плохих поступков. Прекращай, Эл! — ругаю себя и проваливаюсь в сон.

Белый предатель, лежавший на тумбе противно дрожит и тем самым будит меня.

Мы с отцом задерживаемся у него в мастерской, будем поздно. Ты так мило спала, не стала тебя будить. Нагетсы на столе, поешь! — улыбаюсь, как же здорово, что родители спустя столько лет снова влюблены и счастливы.

Нахожу нужный контакт и быстро печатаю:

SOS. Вино. SOS. — через пару секунд получаю в ответ: Буду через тридцать минут.

Чем я только заслужила такую подругу, не пойму.

Сначала я хотела рассказать Ник только об Артуре и нашей ссоре, но видимо две бутылки красного сухого подумали иначе, и я вывалила подруге всё, что со мной произошло за сутки. Спасибо, что хоть без жарких подробностей. Но и этого оказалось достаточно, что бы увидеть привычно круглое лицо подруги в новой видоизменённой форме.

— Эл! — щипает она меня в бок, — Это ты вообще? Я не узнаю тебя. Ты изменила Арту, да и еще с его братом, — вскидывает брови и хлопает в ладоши.

— Да у нас же не было секса, значит это не измена. — возражаю я и пытаюсь убедить в этом не только подругу, но и себя.

— Дорогая, возможно я открою тебе тайну, это всё ново для тебя, но Оральный Секс, — громче выговаривает последнее, — Это тоже секс. — смеется она заливисто.

Я подхватываю и тоже громко смеюсь, откидываюсь на подушки которые окружили нас на кровати словно мы среди гор. Не получилось.

— А самое крутое, знаешь что? Что я бл*ть не жалею об этом, Ник! Артур никогда бы не сделал мне его, хоть попробовала чего лишаюсь. — в голове всплывает его сегодняшнее несчастное лицо, и удивляюсь себе снова, я не поплыла от него, ни от шоколадных круассанов, ни от его самого, не почувствовала ничего, кроме возмущения и раздражения, а должна была наверное убиваться, что провела в постели почти всю ночь с его братом.

Мы смеемся истерично, громко, до слёз.

Но словно, вспомнив, что забыла дома выключить телевизор, подруга выпрямляется и в миг становится серьёзной.

— Что такое? — в недоумении спрашиваю, что бы понять почему подруга вдруг стала похожа на железный штырь.

— Эл…ты только не злись, ладно?

— В смысле? — тут уже напрягаюсь и я. — Не пугай меня! — угрожаю пальцем.

— Помнишь тогда, в Space?

— Что в Space, Ник?

— Сэм… я хотела тебе сказать, но… ты была такая счастливая тогда с Артуром, я же не знала, что всё так запутанно у вас…троих.

— Николь, о чём ты? Не рви хоть ты мне душу, — рычу я.

— Мы танцевали, тогда вместе, помнишь? Ты в отрыв ушла, и я кайф поймала, только от выпитого пива быстро захотела в туалет. Не хотела оставлять тебя одну, начала высматривать ребят и увидела что возле бара стоял Сэм.

— Ииии…? — терпение на исходе, а подруга выдерживает интригу, пока, ничего нового я не услышала.

— Я начала проталкиваться через толпу и подвисла на нём, он меня даже не заметил. Но не сводил с тебя глаз. К нему подошла какая-то блондинка и что-то на ухо шепнула выпячивая свой силикон к его носу. Не знаю, что он мог ей такое сказать, не переставая смотреть на тебя, но то, что она как от чумы от него отпрыгнула было заметно даже через свет стробоскопов. Я не могу утверждать, Эл. Но Арт не смотрит на тебя так. Возможно, потому что ты его. Но было в его взгляде что-то, что передернуло меня. Я думаю он не врет. Любит тебя. И он тоже. Я потому и не хотела продолжать общение с ним, потому что он на тебе помешан.

— Не помешан он, это их братские игры. Кто кого круче! А мне выпала роль их игрушки, которую они поделить не могут.

— Стоп, ты про Лексона же не придумала?

— Нет, я действительно встретила его там. — заверяет подруга.

— Он стал таким пару недель назад, все четыре года он вел себя так… нормально… как полагается вести себя младшему брату с девушкой старшего.

— Артур тоже изменился, — добавляет Ник, будто я сама не вижу.

— Ник, что мне с ними делать? А? — сдаюсь я.

— Не хотела бы я оказаться на твоем месте, — обнимает и смотрит в лицо и задает тот самый вопрос, который не решаюсь задать себе я в свете последних событий.

— А ты Арта любишь?

Не думая, как заведенная, отвечаю быстро как солдат.

— Люблю, конечно люблю. Мы с ним столько пережили, я не собираюсь терять всё из-за…

Воспоминания рисуют смуглое лицо с ямочкой на щеке, черные не послушные волосы и коричневые глаза цвета кофе, из-за Сэма.

— А почему тогда разрешила ему? Почему впустила?

— Было холодно и шёл дождь, он весь промок. — оправдания летят словно из пулемета.

— И ты решила согреть его своей вагиной? — смеется та, не жалея меня.

— Ты вообще на чьей стороне?

— Ты ведь не похожа на ту, которую можно развести на секс мокрой курткой, он нравится тебе? — вглядывается подруга, что бы не упустить ни одной эмоции, которая бы выдала меня.

— Нет! Нет! Он не может мне нравится! Он же брат Артура.

— А если бы не был… братом? — уже начинаю жалеть что написала ей, бьет не задумываясь.

Не нравится он мне. Не должен нравиться.

Вспоминаю как его локоть уткнулся в подушку поддерживая голову, накаченные мышцы играли, а улыбка придавала глазам милый прищур. Как менялось его выражения лица, с мечтательного на серьезное и местами дикое, когда он мне всё рассказывал. Как целовал до этого.

Почему-то, хочется прошлую ночь отматывать именно с этого момента в обратный. Потому что, то что было после того как он мне всё рассказал, я боюсь даже вспоминать. Почему не существует какого-то Брюса Всемогущего который видя, что ты несешь ядерную чушь — не отключает тебя?

То ли злость, что он молчал всё это время, то ли обида, что не появился когда его старший брат пригвоздил к стене, заставили меня говорить такие вещи, что стыдно признаться. После этого он не захочет меня видеть, это точно. — горько осознавать это.

— У нас ничего не может быть! — резко отвечаю подруге и она хмурится.

— Ты не со мной борись, я помочь тебе хочу! Они не виноваты, что братья. Такое иногда случается.

Я молчу, смотрю на свои ноги и пытаюсь вспомнить момент, когда всё пошло не так.

— Я пойду, не провожай, дверь сама закрою.

Подруга подымает свой зад, что бы уйти, но в последний момент я кидаюсь и душу ее в объятьях.

— Я запуталась, Ник! Прости меня… Спасибо тебе! Я не знаю что мне делать! — слезы текут градом, сотрясаюсь в истерике. Она гладит меня и успокаивает шикая на ухо.

— Подумай обо всём хорошо. Время расставит всё на свои места! — спокойно заключает она, приглаживая мои растрепавшиеся волосы.

— Он нравится мне, Ник! Сильно! — выдаю и отрываюсь от подруги, вытираю рукавами слезы. — Но не должен, понимаешь?! Что я за сука такая буду?

— Счастливая сука, — улыбается она.

— Вот это я влипла.

— О да… зато наконец-то познала все прелести орала…надеюсь не в последний раз, — подмигивает она.

— Это было лучшее, что со мной случалось, — признаюсь.

— Пфф, иногда я думаю, почему люди придумали тыкаться друг в друга тем, чем писают, куда приятнее… — подымает глаза в потолок задумываясь, как сказать правильнее, и мы оба валимся на кровать в диком смехе.

— Люблю тебя, — успокоившись подвигаюсь к ней ближе.

— Если твоя совесть в отключке, кто-то же должен делать её работу.

— И ты даже представить не можешь, как я тебе благодарна, моя совесть.

27

Сэм

— Моника, где статистика за сентябрь и октябрь? — рычу в трубку.

— Она на вашем столе, я еще утром занесла, — быстро отчитывается помощница.

Бл*ть, точно. Чешу череп. Лежит родной, смотрит на меня из-под договора.

— Нашёл, кофе сделай, — смягчаюсь я.

Всю неделю, как на иголках. Тренировки не спасают, работа не берёт, может попробовать головой об стену удариться, тогда отпустит? Ни звонка от нее, ни сообщения, ничего. Игнор полный. Думал с Артом снова за свое: мир и любовь, но и тот торчит или дома, или у Бэка в подвале.

Накатывает с каждым днём все сильнее, и былое: всё равно ничего бы не менял, уверенно сменяется на: нахера я к ней пришел. Жил бы себе спокойно как раньше: мечтал, представлял, трахал во сне и слушал тирады о любви ко мне, но теперь же, в стократ это все, остро и больно, что отшила: а я как девчонка, футболку ту храню, ею пахнет, свежестью и цветами. Сука.

Вот что за наваждение, тысячи достойных, умных, красивых, свободных в конце концов. Взять даже Мон, не сказал бы вначале, что бы одевалась и вела себя скромнее, каждое утро уверен встречала с раскрытыми коленками на моем столе и как минимум минетом. Не сосчитать, сколько раз после встреч с партнерами, которые порой нужно было скрепить крепким алкоголем в конференц зале, она задерживалась ссылаясь на работу. Но не смотря на то, что делегировать работу я не стесняюсь, прекрасно знаю её обязанности и сколько она работает.

В пятницу Эрик Харвес снова заявился, три месяца кружили его, и только после того, как виски с ним закинулись, признался, что сильно возраст его мой смущает, проверку градусами устроил, мудила старый. Не он первый! Все думают, раз без седых в бороде — значит ветер в голове! Его конечно понять тоже можно, сколько таких, кто берет оборудование, а потом рассчитаться не может и начинают мозги тра*ать: возвратами, отсрочками. Я хоть и топлю за то, что бы, сначала решить дело, а потом уже отмечать результат, но тут по-другому нельзя было. Отказал бы — зря только три месяца убили на него. Но у него качество лучшее во всей Америке, такое упускать нельзя, и цену он под наши объемы хорошую сделал, пришлось потерпеть. Как потом выяснилось не зря, не зря и Моника снова осталась, носилась с договорами как угорелая: Харвес то стакан на него опрокинет, то не там загуголину свою черканет, уже было подумал что он специально, а он взял и еще стоимость понизил, и снова Мон пригодилась. Определенно заслужила премию в этом месяце. Хотя уверен, была бы больше рада Сэму младшему, но даже алкоголь не в силе вытравить мою сладкую, длинноволосую брюнетку. Ну вот опять встает.

— Да? — рявкаю в трубку, видя что на том конце любимый братец. Чувствует, гад.

— Роуз хуже стало. — ровным голосом, словно не родная.

— Знаю, и?

— Отец просит приехать…попрощаться.

— Какое прощаться? — чувствую что завожусь, — Я с ним говорил вчера, он сказал что не критично, она борется.

— Я говорил с ним пять минут назад. — так же спокойно выдает, врезать хочется.

— Отец попросил пригнать его джип.

— Что? Туда ехать сутки!

— Я тоже так ему сказал, но они хотят там остаться и он ему нужен.

— Ну так пускай новую тачку купит, — закипаю я.

— Ты же его знаешь.

Замолкаю, это первый наш разговор после той ночи, когда сначала увидел оставленный на столе в розовом чехле телефон, а потом как он оттирает от крови пол. Подлетел, думал что убью на месте. Сцепились тогда как два петуха, хорошо Элизабет позвонила, реально был готов его прикончить, особенно после его Сохнешь всё еще по ней? Она же меня всегда будет выбирать, угомонись.

Неужели всегда? Она же многого не знает, мне и Рой и Бэк каждый вечер о нём докладывают, хоть и не прошу. Ладно. Отбросим! — Когда выезжаем? Завтра?

— Да! Элеонор едет с нами. — говорит вдогонку и выключается.

Так и продолжаю сидеть с вытаращенными глазами и открытым ртом, который уже хотел возразить: Какого хера?

Прекрасно, бл*дь! Только я решил спустить пар с той блондинкой из клуба, которая вчера затолкала салфетку с номером чуть ли не в трусы, как снова она.

И почему это я решил, что вывалив ей всё — она кинется в мои объятья. А-А-А. Снова. Сьедает меня заживо. Я для нее никто. А вот братца похоже она простила. И даже ехать с ним согласилась.

Хер с ней. Переживу. Не привыкать.

После звонка к отцу, поникаю. Роуз уже на морфине, хоть бы успеть.

Увижусь, попрощаюсь и на самолёт, что бы больше не видеть эту сладкую парочку.

Может как раз и Линда за это время квартиру нормальную найдет. Лучший риэлтор Чикаго, а предлагает такой шлак, что не то что бы жить, умереть там страшно.

28

— Мы на пару дней, мам. Как раз выходные впереди, пропущу только один день. Мы же были у неё, и Артур утверждает что она часто спрашивала обо мне. Говорит ей совсем плохо. — успокаиваю маму, хотя сама еле слезы сдерживаю.

— Детка, как жаль! Неужели доктора никак ни каких шансов не дают?

— Они делают всё возможное, Джек подключил лучших, но возраст берет своё.

— Так далеко ехать…почему не самолетом?

— Отцу нужен его джип, он уже купил нам обратные билеты на понедельник, и Артур очень просил, что бы я поехала. Скорее всего мы не будем останавливаться на ночь, и им понадобится еще один водитель. — мама сдается и с нежностью смотрит на меня.

— Ладно, во сколько они заедут за тобой?

— В шесть должны, но ты же знаешь, Артур любитель поспать.

— Я сделаю вам в дорогу сэндвичи.

— Спасибо мам, — подхожу и целую её в щеку. — Люблю!

От ожидания внутренности аж скручивает, есть не хочется, руки потеют. Не согласится я не могла, но и находится с этими двумя сутки в дороге уверенна будет — пытке подобно. Люблю я однако усложнить себе жизнь, учитывая что ни с одним из братьев до конца неясно в каких я отношениях нахожусь. Точнее сказать, как раз тот, кто во мне бурю подымает, вообще не должен вызывать никаких эмоций, и тем более отношений, но почему-то вызывает.

— Готова? — улыбается Артур забирая у меня рюкзак с вещами.

— Да, только пакет с едой захвачу.

— Ты можешь ложится сзади, я взял подушку. Сэм пока за рулем, так что можешь отдыхать, рань ведь еще. — рассказывает весело парень пока мы идем по вымощенной дорожке к чёрному огромному доджу.

— Привет! — кидаю робко, пока Арт оббегает машину что бы сесть спереди.

— Привет. — безэмоционально отвечает даже не посмотрев.

Мы не виделись почти неделю, он два раза звонил, и один раз писал. Я хотела ответить, перезвонить, сколько раз начинала, но в последний момент удаляла или сбрасывала вызов. Нужно было хотя бы извиниться, но чем дольше думала об этом, тем больше утопала в своих А что было бы, если бы я выбрала его?

Его глаза, поцелуи, касания казались тогда такими откровенным и настоящими, голова кругом шла. Думаю о той ночи постоянно, каждую секунду в голове проматываю. Это пугает до дрожи, ведь я думала что сильнее чувств, влечения и интереса чем к Артуру, я не испытаю ни к кому больше…но это было до того, как электричество, разряд, молния пробежали между мной и Сэмом. Отрицать это я не в силах. Возьмем эту горячую смесь, умножим в сотни раз и добавим запрет, и вот с таким безумным коктейлем я живу… пытаюсь. Возможно судьба подкинула эту поездку специально, как шанс наконец-то разобраться, что и к кому я испытываю.

— Будешь спать или могу включить музыку? — поворачивается ко мне Артур и вопросительно смотрит.

— Включай! — резко отвечаю и откидываюсь назад.

Артур стал таким обходительным, внимательным и милым. Несколько дней подряд утром привозил мои любимые круассаны и отвозил на учебу. Мой жук окончательно сдал позиции и уже четвертый день ждёт каких-то деталей на местном СТО, и даже это, Артур, решил взять на себя, ранее этим всегда занимался папа.

И тренировок у него нет и Майкл не зовёт и на работе проблем нет, всё время готов со мной проводить. Казалось бы, на, возрадуйся, человек свою ошибку понял, осознал и извинился, раз сто наверное, все ведь ошибаются, бери и живи дальше. Но у меня словно блок какой-то, стена. Не могу, не хочу, отговорки находятся, от приглашений к нему поехать-отказываюсь, и к себе не зову. Даже поцелуев у нас нет, думала он скажет что-то, но нет, молчит, но попыток не оставляет. Странное чувство испытываю, должна ведь испытывать хоть толику вины за содеянное, но нет её.

Как-то по-другому на него смотреть начала: слишком светлая кожа, светлые волосы, немного суженные глаза, болтает много… про машины и баскет особенно, в дела рабочие не посвящает… и ямочек у него нет, у Джека и Элизабет тоже их не замечала. Странно, от кого тогда они у Сэма?

Вчера Артур приехал, с букетом красивым и жутко дорогим, редко дарит, а тут просто так, точнее явно же, что бы поехать согласилась. Уговаривал, почти со слезами на глазах про Роуз рассказывал, как плохо ей, как увидеть меня хочет, сердце кровью обливалось, сама разревелась, ну как не исполнить последнюю волю, хоть и видела её всего пару раз, но человек ведь не чужой.

— В туалет пойдешь? — тёплая рука накрывает моё плечо, просыпаться от этого жеста совсем не хочется, но карие глаза пробуждают лучше любого будильника.

— Эммм, — быстро осматриваюсь по сторонам, укрыли пледом. Как мило.

— Арт машину пока заправляет, ближайшие двести миль туалет не предвидится, так что советую размяться и воспользоваться.

Удивленна, что он вообще разговаривает со мной. Какие глаза…там еще и крапинки чёрные. Подвисаю на нём словно очарованная.

— Без меня надеюсь не уедите? — решаю немного разрядить обстановку вылезая из авто.

— Если не будешь там торчать пол дня, постараемся не забыть. — ровно отвечает.

— Ага…

К пяти часам вечера за руль садится Артур, а меня просит пересесть на перед, что бы болтать и не уснуть, на ночь мы останавливаться не планировали, и как самая отдохнувшая, я постоянно прошусь сесть за руль. Я готова была на всё, лишь бы только нам не пришлось где-то ночевать, понимала чем это может обернутся. Вряд ли Арт разрешил бы мне ночевать одной, а идти в номер с ним при Сэма казалось мне чем-то диким и неправильным. Не смотря на что, спустя несколько часов напряжение между нами тремя немного спало, но шуточек, совместных песен и даже оживленных диалогов между нами не было.

Как бы мы не гнали, но ближе к ночи поняли, заночевать в дороге нам всё же придется. Не успели. Арт и Сэм с красными глазами, оба злые и уставшие, меня садить за руль на отрез отказались, слишком опасно, дорога неизвестная, твердили они, поэтому я тоже испытываю похожие эмоции.

Свернув за указателем вправо мы въехали в маленький городок который указывал, что где-то недалеко есть Мотель.

— Там какая-то вывеска светится, — тычу пальцем в стекло.

— Вижу, надеюсь нам кто-то откроет.

Стук в дверь и звонки по указанному номеру не увенчались успехом и смирившись с тем, что всё же придется ночевать в машине мы направились к ней, но дойдя до припаркованного на стоянке доджа, дверь старенького трёхэтажного здания со скрипом отворилась и в проеме показалась маленькая темноволосая женщина в ночнушке лет шестидесяти.

— Чем могу помочь, голубки? — хрипло кричит, всматриваясь. Видимо и вправду разбудили.

— Сэм оживившись быстро направляется к ней, мы с Артом плетемся следом.

— Ребятки, у меня только один номер свободный есть. Там кровать и диван. — виновато улыбается, но видимо знает, искать что-то другое мы не поедем, да и вряд ли рядом есть что-то подобное.

— Доброй ночи. Простите что разбудили вас. Мы заблудились. Душ ведь там есть? — поравнявшись спрашиваю. Не так спать хочу, как помыться и расслабить под теплой водой закаменевшие мышцы.

— Да, птичка. Идём провожу вас.

Мисисис Томпсон, похрамывая, проводит нас на третий мансардный этаж открытого типа, и рукой быстро показывает что где находиться. Хотя необходимости в этом не было, только душ с туалетом скрывались за стенами.

Кинув рюкзак Сэм нарочито объявляет, что пойдет возьмет воду и крекеры из машины и осмотрится нет ли рядом магазина.

Не хочется думать что он сделал это специально. Снова. Оставил меня. Рюкзак лежавший на стареньком диване только подтверждал, себе место он забил, предоставив нам с Артом двуспальную кровать. Я понимала, что просить двух братьев спать вместе было бы странно, но подумала что возможно они согласятся, это бы значительно всё упростило.

Сэм скрылся за дверью, Арт ушёл за ним, и я, решив воспользоваться моментом, бегу в ванную на ходу раздеваясь, что бы никто из них не застал.

Горячая вода расслабляет и поясница уже не так ломит от многочасовой езды. Могу дома по пол часа стоять и думать о своем, пока вода омывает меня и уносит в даль, в мысли. Решаю постоять под обжигающими струями, уносящимися усталость, еще пару минут, голосов нет, значит могу позволить себе и еще парочку.

— Соскучился так… — вырывает меня хриплый голос и от неожиданности я, обернувшись, подпрыгиваю машинально прикрывая грудь.

— Артур! Ты чего! — шиплю на него, а злюсь на себя, нужно было помыться и выходить, а не млеть здесь.

— Детка, неделя прошла! Я не железный, давай мирится, ну… — тянет парень и подходит ближе. Вытягивает руки вперёд, что бы обнять и притянуть к себе. Капли текут уже и по светлым волосам, а я отстраняюсь, пока холодная плитка не упирается в спину.

— Сума сошёл? Сэм же может вернется сейчас! — пытаюсь напомнить.

— Мне так по*уй, детка! Я устал и дико хочу тебя! Да и брату я сказал что бы погулял подольше. — подходит вплотную и руки скользят по талии, одна задевает сосок, и от прикосновения твердеет, вторая мнет ягодицы.

А мои руки словно бетоном налиты, мелкая дрожь пробивает всё тело. Воспоминания о последней похожей встрече бьют ключом наращивая панику, не хочу!

— Ты чего? — отстраняется и смотрит на меня недоумевая. Он не пил! Хорошо, что он не пил. Он ведь не будет меня насиловать, это же Артур, он и тогда не принуждал, это я отказать не могу.

— Я не могу пока…прости…я очень устала и хочу спать.

Он фыркает и показывает на свой выдающийся стояк.

— А с этим что делать? Предлагаешь дрочить? — бросает свой взгляд в низ и туда же указывает рукой.

— Прости. — виновато шепчу сквозь льющийся поток, не знаю куда деть глаза. Смотреть на недовольное лицо и покачивающий член не хочется, знаю что спровоцирую. Это скорее упрек, нежели вопрос. И это еще больше меня отталкивает.

Он вскидывает голову, ругается и принимается намыливать свои волосы шампунем словно меня здесь и не было. Он под водой, а я стою в стороне и начинаю замерзать, дрожать не переставала. Воспользовавшись моментом когда он смывает пену и закрывает глаза, пробираюсь к выходу что бы не соприкоснуться. Получилось.

Оборачиваюсь в полотенце и быстро выхожу из ванной.

Зачем только я подписалась на это, дура! Сама себя закапываю.

Сделав шаг на бежевый ковролин ноги подкашиваются, я натыкаюсь на Сэма. Он смотрит на меня пристально словно ощупывает и наверное хочет отвернутся, но взгляд словно прикован, ищет доказательства, вслушивается.

Да что такое? Мы не трахались! Хочется возразить, закричать. Но потом понимаю, что оправдываться перед ним я не должна. Я никому ничего не должна, это он меня оставил! Но почему-то хочется сказать заезженную фразу из фильма «Это не то, что ты думаешь…»

— Это не то… — выдыхаю не решившись закончить.

Кинув острый, как нож, взгляд, Сэм отворачивается и выходит за дверь. Не буду же я за ним бежать, неужели не понимает всей ситуации? Взвинченная и злая плетусь к рюкзаку в котором быстро нахожу пижаму и иду к кровати.

Кровати, на которой я буду спать с Артуром. Надеюсь руки распускать не будет. Выглядит он странно, я всё больше начинаю пугаться его. Если он всё знает, то почему позвал меня? Может решил испытать, наказать? Или сговорились с братом довести меня до безумия?

Одевшись, ложусь у самого края двуспального ложе в надежде быстро уснуть или же хорошо притвориться. Артур приходит через несколько минут, по пятну света сзади понимаю, что он сидит в телефоне, а потом со стуком отложив его на тумбу в считанные секунды засыпает и начинает сопеть.

Сэм всё не появляется…

29

Сэм

Сука, надо было всё-таки в машине остаться, чем наблюдать как эти двое лежат вместе на одной кровати. Интересно, у них был секс? Отрубить бы брату руку, закинул её так по-хозяйски на нее. Ненавижу.

Прохожу в душ, и впервые за день расслабляюсь. Только в груди печет. Наверное десяток выкуренных подряд сигарет даже для меня многовато. Может это и не сигареты вовсе, пекут и раздирают словно кошки изнутри?!

Завтра предстоит еще часов восемь дороги. Больше Арта за руль не подпущу, потеряли три часа из-за него! Дебил! Как можно было провтыкать поворот? Чуть мозги не вышиб как проснулся и увидел что не там едем. Когда-то не выдержу и вье*у ему.

Укладываюсь на неудобный диван с ямой посредине, интересно сколько поколений продавливало его своим весом? Но как ни крути, всё же лучше, чем липнувший к коже, салон отцовского доджа.

Нужно поспать, уговариваю себя. Отвечаю ведь не только за свой зад, но и еще за один…тот который соблазнительно выглядывал из-под одеяла в коротких шортах. Когда вышел из душа, смог немного разглядеть её, очень упругий…прекрасный зад…

Вот только стояка мне еще бл*ть сейчас не хватало. Провожу рукой по стволу поправляя и приказывая Жди пока вернёмся, и потом обещаю, тебе что-то перепадёт.

После той ночи, яйца еще два дня болели, я конечно вообще ни на что не рассчитывал, но больше я такое не переживу.

На удивление их кровать не издаёт ни каких звуков, и я под тихое мерное сопение проваливаюсь в сон.

— Хочу к тебе, — доносится мелодично. Наконец-то снова пришла ко мне, во сне. Радуюсь и пытаюсь сознание там удержать, подольше. Соскучился.

— Сэм, хочу… — открываю глаза, прочищаю ухо, вот сейчас как-то всё реально было. Жду. Хочу удостоверится, что сума не схожу. Тишина. Интерес берёт своё, а вдруг не сон? Поворачиваюсь на локте и застываю.

— Хочу к тебе, пожалуйста! — снова повторяет девушка.

Часто моргаю и сердце за секунду начинает стучать не только в своем отведенном месте, но и в ушах, висках, члене, короче везде.

Полностью переворачиваюсь, что бы убедится, что это ни галлюцинация, ни сон или бред больного, да зае*ался, но не до такой же степени?

Сажусь на диван и касаюсь ровно стоящее тело рукой, оно не двигается. Реакций никаких.

Точёная фигура, которая поблескивает своим золотым сиянием даже в темноте, стоит прямо у моей кровати. Голая. Полностью голая. Без одежды. Без ничего.

Мои глаза утыкаются прямо в пупок.

Я же мужик, веду взгляд вниз, только белесый след от купальника выделяет то место которое еще недавно я целовал. А сзади, тёмной накидкой, на поясницу падают темные шелковистые волосы.

Почему она не двигается, раз пришла, вот мой член уже готов. И мне пофиг, что в пяти шагах спит брат, хоть свет включай, процесс запущен и его уже не остановить. Хочу её до дрожи.

— Иди сюда, — хриплю я и беру опущенные вниз руки в свои, что бы подтянуть ближе. Вдохнуть её, вкусить. Замечаю как от прикосновения по подтянутому животу разносятся мурашки, реагирует но продолжает стоять как вкопанная.

И тут я начинаю напрягаться. Не живая! Понимаю, что тогда бы не стояла, но всё происходящие и так слишком странно, может быть всё что угодно, тяну за руки на себя мечтая о каком либо движении и она вознаграждает: опускается прямо мне на колени. Фух. Живая. Устраивается на мои боксеры, грациозно раскинув колени по обе стороны от моих бедер, и острыми сосками царапает грудь. Господи, ущипните меня кто нибудь. Хочу я заорать, но всё же отстраняюсь и подняв глаза с её груди, понимаю что наконец-то хоть немного вижу её глаза, они смотрят прямо, будто сквозь меня, а прямо — зеленая стена.

— Подожди меня… Стой… — уже громче хнычет прекрасное приведение.

Ничего не понимаю. Беру Леон за щеки и направляю смуглое лицо в сторону окна, надо разглядеть.

Под кайфом что ли, когда успели?

Как будто услышав мои мысли, Элеонор резко хватает меня за плечи впиваясь ногтями и прислонившись вплотную, выдыхает мне в рот с улыбкой победителя.

— Ура! Поймала!

До меня наконец-то доходит— Она спит! Лунатик! Фак!

Хочу засмеяться от комичности данной ситуации, но на удивление хрупкие, ранее безжизненные руки, обхватывают меня сильнее и розовые губы впиваются жадным поцелуем, но промахивается и холодными губами обхватывают мою нижнюю губу задевая щетинистый подбородок. Да, знаю что нельзя, но как можно нарочно от этого отказаться. Исправляю её оплошность и подстраиваюсь, и вот мы уже жадно целуемся. Языки сплетаются и мы рвано, дико, неистово целуемся. Как тогда! Впервые!

С поцелуем, её бедра начинают свой танец на моем стояке, а руки принимаются царапать плечи и спину. Уверен завтра останутся следы, она не щадит, но и прекращать это не хочется, еще немного её рядом. Вдруг одна руканаходит волосы на затылке, зарывается в них, и с протяжным стоном тянет.

Я молчу, держусь из последних сил, но будь моя воля застонал бы во все горло. Готов был кончить прямо в этот момент.

Покачивания на моем члене нарастают и член ломит от желания оказаться внутри. Ему то пофиг, что на нем танцует лунатик, ему нравится и он подыгрывает, увеличиваясь в размерах и выплевывая смазку.

Из последних сил пытаюсь отстранится, но её хватка, как у бойцовской собаки.

Можно ли вообще их будить?

— Сильнее хочу… да! — начинает сквозь зубы рычать, сильнее впиваясь в кожу головы ногтями, насаживаясь на выпуклость. И мне уже не смешно.

Хоть и мечтал я об этом несколько лет, но тра*ать её не в сознании — не собираюсь.

Аккуратно расцепив руки, завожу их ей за спину и держу. Грудь каплями выпирает вперед из-за новой позы, и я сглатываю слюну от желания впустить тёмно — розовые горошины в свой рот.

Как хорошо, что я всё же решил надеть боксеры. Ненавижу спать в одежде, а тут как знал. Она бы изнасиловала меня за минуту, а я неуверен хватило бы сил отлипнуть от нее, дорвавшись.

Мука господняя. Трется, жмется, что-то не членораздельно мямлит своим приоткрытым сладким ртом и покачивается на мне упираясь коленями в цветастый диван. То, как она наращивает темп и выгибается явно говорит лишь об одном, бл*ть, она кончает. Кончает так сильно, словно струна вся натянута, содрогается, выкрикивает моё имя и обмякает.

Судя по липкости в трусах, подыграл младший ей на все сто процентов, кончил и я, и даже не понял, так был занят ею и её потрясающим финишем. Сижу в оцепенении, без возможности двигаться и соображать.

Спустя минуту, понимаю что я черт побери счастливчик. После её криков, удивляюсь что еще живой. Арт не проснулся и не въехал мне. Могу представить, какую картину он бы мог застать, не спи так крепко.

Расслабленное тело и голову, которая покоилась у меня на плече, аккуратно укладываю на диван. Она скручивается эмбрионом и начинает тихо посапывать блаженно улыбаясь.

Встаю с места происшествия и чешу затылок, пытаясь сообразить, что вообще делать с этим всем: с лежавшей в моей постели, голой девушкой моего брата.

Потупив немного и осмотрев комнату, понимаю, что проснись она в моей постели, до Роуз мы точно не доедим.

Подхожу к той стороне кровати, где лежала Леон и нахожу кучку розовых вещей. Хватаю их и возвращаюсь. Мне никогда не приходилось одевать людей, тем более спящих, но здесь без вариантов, инстинкт самосохранения, что ли. С майкой, на удивление, справился быстро, только длинные волосы немного запутались в зоне подмышек. Но натягивая на стройные ноги шорты, я не только смог снова взглянуть туда, Бог мой, прекрасная везде. Отвлекся. Но и судя по каплям пота, стекающим с меня, скинуть килограмм другой.

Бережно подымаю сонное тело на руки и несу в кровать. Ну и мог ли я, когда либо подумать, что буду нести её по доброй воли, сам, к брату в постель? Судьба — злодейка.

Уложив, смотрю на нее, что бы получше запомнить и не сдержавшись целую в губы. На что она нежно мурлычет и с улыбкой подгибает колени, снова устроившись в любимой позе. Невероятная! Возвращаюсь к себе и с блаженной улыбкой засыпаю.

— Сэм, вставай! Нам уже ехать пора! — тормошит меня заглядывая в глаза. Открываю и тянусь губами к склонившемуся прекрасному лицу.

— Ты чего? — отшатывается и краской заливается.

Бл*ть, неужели всё-таки сон?

— Встаю! — ворчу, и нахожу рядом лежавший телефон. Смотрю. Проспал. Бл*ть.

— Где Арт? — быстро бросаю.

— Внизу, пошёл звонить отцу спросить о Роуз, — говорит Леон спешно упаковывая пижаму в рюкзак.

Морщусь от того, что сам себе противен. Нужно спешить, а я тут развалился в мечтах витая, да еще и нафантазировал себе.

Встаю и направляюсь в душ. Ходить с этим засохшим детским садом в трусах не очень то приятно, чувствую себя снова подростком, надул в трусы от киски из порно. Быстро встаю и взяв полотенце иду быстро привести себя в порядок, но тут меня останавливает ледяной голос:

— Где ты был? — бросает металлом мне в спину, как лезвие.

— В смысле? — разворачиваюсь к ней.

— Куда ты вчера ходил, Сэм? — её голос дрожит, а я вообще ни хрена не отшибаю. Пах полотенцем прикрываю, но она туда и не смотрит.

— Спал! Здесь! — тычу в диван пальцем.

Смотрю на нее, а она взглядом будто мне шею пилит. Право-лево-право-лево. Глаза бегают, а губы начинают подрагивать.

Плечи. Смотрит на мои плечи, опускаю взгляд на одно, и замечаю что оно всё в кровавых полосках. Судорожно поворачиваю ко второму — такое же. Зебра бл*ть.

Начинаю глупо улыбаться и направляюсь к ней. Значит не сон. Неужели ничего не помнит? Вот смеху сейчас будет.

— Леон, ты… — не успеваю сказать и подойти ближе…

— Молчи! — обрывает меня, глаза в миг наливаются слезами, и она будто сама их пугаясь, выбегает из комнаты.

— Сссука…

30

Быстро перекусив прямо у машины кофе и печеньем мы снова расселись по своим местам: Сэм — за рулем, Арт — на пассажирском, я — сзади, вся закипаю от негодования и злости.

Ну как так, а? Я вся извелась за эти дни, уже диалог с Артом в голове прокрутила, а он, оказывается, параллельно с другими спит, и судя по ярким отметинам, и не один раз. И даже стыдно не стало. Может для него это и норма, а я чуть при нём не разрыдалась, так обидно стало. Понимаю, что таким как он, стоит только пальцем поманить — очередь из желающих красоток таким телом овладеть выстроится, но тогда для чего и зачем это всё надо было? А как же все его слова, взгляды, поцелуи? Не понимаю! Самоутвердиться перед братом? Тогда у него получилось, я чуть не променяла его брата, за которого пару месяцев назад мечтала выйти замуж, на него. Ну дура ведь!

Он и звонил наверное, что бы сказать мне это, а я напридумывала себе, что и вправду влюбился, и сама расклеилась и поверила под таким натиском. У меня есть Артур, и я люблю его, хоть у нас и не всё гладко.

Не смотря на то, что весь вчерашний день особо не был богат на общение, сегодняшнее напряжение в салоне можно резать ножом.

Артур зол на меня, что вчера не дала, Сэм зол на брата, потому что мы едем дольше чем планировалось из-за его вчерашней оплошности с навигатором, а я готова убить обоих: одного — что приставал снова, второго — потому, что лгун и бабник. Вот как раз всё и стало на свои места. Выбор делать не пришлось.

Наконец-то, спустя шесть часов мы въезжаем на парковку Центрального Госпиталя Флориды.

Нас встречает Джек и Элизабет, за те несколько недель что они здесь живут, они оба будто постарели на пару лет и скинули несколько фунтов. Если Джеку это только на пользу, Элизабет же выглядит подобно Джоли в самом нижнем весе: впалые щеки, тонкие руки и не смотря на жаркий местный климат, неестественно бледная кожа.

Они обнимают по очереди сыновей, когда приходит моя очередь, Элизабет крепко сжимает меня и на ухо шепчет:

— Спасибо что приехала, дорогая! Они бы поубивали друг друга. — и отстранившись, натянуто мне улыбается.

— Пойдем, она так ждала вас. — зовёт Джек и направляется к входу.

Мне идти не хочется. Стою мнусь. Возможно позже подойду. И зачем вообще приехала? А вдруг пока они здесь нас встречали Роуз уже умерла? И я увижу её такой? Или они сейчас увидят и начнется… в фильмах это выглядит всегда очень страшно: крики, слёзы, громко зовут доктора, тот бежит с дефибриллятором… Я не вынесу этого. Я никогда не была на похоронах и не видела мертвых людей. Меня заносит, по телу пробегает озноб, пытаюсь натянуть футболку ниже, будто она поможет и станет не так страшно.

Артур видя мой мандраж цепляет за талию и подтягивает к себе. Он знает, я всегда в кино за него прячусь, когда вот такие моменты попадаются, потом еще неделю от них отхожу.

— Идём, не бойся. — склоняется ко мне и щекоча шею дыханием шепчет, — Спасибо что ты здесь, со мной…всё будет хорошо. — целует в щеку и я уступаю. Уступаю страхам, ему, и своим метанием. Киваю глядя ему в глаза, на что получаю короткий поцелуй в щеку, берет меня за руку ведёт вслед за скрывающимися спинами брата и родителей.

Белые коридоры, белые халаты, таблички, запах, всё пикает и мигает.

— Я вас здесь подожду, потом зайду. Слишком много лиц для одного раза. — запинаясь выдавливаю я, когда мы уже подошли к палате в которой лежит Роуз.

— Хорошо, — смотрит на меня с пониманием, — Видел в конце коридора автомат с кофе, монеты есть?

— Да, спасибо. Я буду там… если понадоблюсь. — выдыхаю, когда Артур кивнув скрывается за голубой дверью.

Выпив две чашки безвкусного кофе и написав родителям, что мы наконец-то добрались, из палаты выходит Сэм. Как бы зла я на него не была, но замечаю что выглядит он очень удрученно. Иду к нему. Он всегда был близок не только с родителями, но и с Роуз. Пока мы ехали, он раза четыре звонил отцу расспрашивая о её состоянии.

— Как она? — спрашиваю когда мы поравнялись посреди коридора.

— Спит. Но я видел в фильме что они могут все слышать, даже в коме, поэтому мы немного… поболтали. — оглядывается по сторонам, — Хочу выйти на улицу… покурить, присоединишься?

— Я же не курю. — спокойно напоминаю, но находится здесь и правда не приятно, — Идём.

Место для курения находится довольно далеко и неловкое молчание, пока мы идём, начинает давить.

Остановившись возле соответствующего знака, он закуривает и пристально смотрит на меня. Снова эти мурашки и дикая неловкость.

— Сэм… — начинаю робко, вся решимость высказаться ему в лицо резко улетучилась, стоило ему в глаза заглянуть, два омута. — Прости. Прости за те слова тогда… и за реакцию сегодня, я не знаю что на меня нашло… ты мне ничего не обещал… я просто удивилась очень.

Когда прокручивала в голове этот диалог, он был другим, и слов было больше, и он рьяно защищался и оправдывался, а я нападала, обвиняла, но он молчит. Сэм выбрасывает недокуренную сигарету и подходит вплотную, и кажется даже улыбается, что ли.

— Леон, это ты!

Непонимающе смотрю на него, моргаю. Телефон вибрирует в маленькой поясной сумочке отвлекая, но я пытаюсь вникнуть в другое.

— В смысле я? — не доверчиво, о чём он вообще?

— Ты расцарапала меня. — спокойно говорит и обнимает за талию уткнувшись в мой лоб своим. Чувствую как его волосы щекочут меня.

— Это прикол какой-то? — истерично хохочу и отстраняюсь. Слишком близко. Телефон так и не переставал донимать, достаю с готовностью швырнуть его во что-то. Артур. Я же обещала ждать его возле палаты что бы зайти с ним потом к Роуз. Теряюсь. Почти не глядя печатаю Уже иду и отправляю.

— Нет, Леон! Ты пришла ко мне сама. — так же спокойно, но глаза блестят и на лице явная лёгкая улыбка.

— Когда пришла? Ты совсем сума сошел, Сэм? — по-детски фыркаю, — Не мог ничего реалистичнее придумать? — ну что за выдумки, серьезно.

— Ты знаешь… не то что бы я был против, но я сам очень удивился такому ночному… приключению, — будто вспоминая, вскидывает глаза к небу, а потом подходит и на ухо шепчет: — Особенно тому, как чудесно ты кончаешь, тогда мне не удалось тебя рассмотреть, но сегодня…

— Что-о-о? Что бл*ть? — я густо покрываюсь краской с примесью белых пятен, которые моментально начинают чесаться. Руки, щеки, шея… Бог мой! Нет! Нет! Пожалуйста, нет! Мой язык словно после наркоза — не шевелится.

— У тебя такое раньше было? — интересуется так невинно, будто об аллергии на лактозу спрашивает, а я уже там, далеко под землей в лаве, сгораю со стыда.

— Я…я…я не могла. Нет! Скажи что ты это придумал, Сэм? Пожалуйста! Это не смешно! — глаза наливаются слезами. Это не смешно, правда! Очень плохая шутка, парень.

— Леон… — нежный баритон щекочет волосы за ухом, а руки аккуратно притягивают ближе.

— Я не шучу. Ты сама пришла ко мне, я уже спал, но ты звала. Ты была великолепна… — снова вспоминает, видно как глаза закатывает. Бог мой! Сэм легонько касается уха и наверное целует, потому что я мало что соображаю после услышанного.

— Мне нужно к доктору, — резко отстраняется будто опомнившись, — У него скоро смена заканчивается, мы потом поговорим, ладно? — виновато смотрит и не дождавшись ответа, а ему бы пришлось ждать о-о-очень долго, целует еще раз и возвращается в госпиталь, а я остаюсь стоять, каменная поверженная статуя.

31

Из ступора снова вырывает вибрация. Артур.

— Где ты?

— Иду! В саду была.

— Я тебя десять минут уже жду! — бросает в меня словно копья.

Не хочу накалять. Сбрасываю вызов и иду в сторону входа.

Неужели это и вправду была я? Помню мама в детстве рассказывала что я любила ночью и в игрушки поиграть и яблоки помыть. Она сначала пугалась очень, а потом поговорив с очередным доктором — успокоилась, обнадежили, что в подростковом пройдет. Только дверь и окна мама потом перед сном надежно запечатывала. Вскоре это прекратилось, как и наши разговоры об этом. До сегодняшнего дня.

Вспоминаю сегодняшнее утро, те полоски на его теле, они были свежими и воспаленными. Вряд ли он нашёл здесь кого-то для… от одной мысли в дрожь бросает. Но я ведь абсолютно ничего не помню. Кроме моего привычного сна: вода, рука…Бог мой… Да! Я его догнала! Наконец-то, помню как радовалась, но это точно было во сне! Я ведь под водой была.

От понимания, что у нас с Сэмом был секс, пятна возвращаются, а руки принимаются истерически раздирать зудящие участки, оставляя отметины. Ногти и вправду очень отросли, и форма не удачная…

Что же я наделала, корю себя и не могу переступить порог, за которым меня ждёт Артур. Еще час назад, когда мы шли за руки по этому коридору, я точно решила, что сегодня мы должны всё обсудить, и по прилёту всё же попробовать жить вместе. Всё было понятно и хорошо, хорошо просто от того, что другого варианта не было, он отпал. Но сейчас…я изменила ему! С его братом! И даже не помню этого. Что за дура я такая?

— Детка, ты чего? — наклоняется и всматривается в лицо, — Я тебя заждался. Ты плачешь? Из-за Роуз? — тревожно спрашивает и обнимает меня за плечи.

Я вздрагиваю в новой волне. Почему он такой добрый? Я не заслуживаю, даже после той рамки, я поступила хуже в миллион раз, вонзила осколок прямо ему в сердце. Он этого еще не знает, но от этого не легче.

— Эл, всё хорошо! Она прожила прекрасную жизнь. Если ты не готова… ты не обязана идти туда.

Прийдём завтра. Если захочешь. Она держится. — успокаивает.

— Я не хочу её видеть такую, — мысль о лежавшей больной, женщине смывает мою собственную боль и я уже не понимаю что именно служит причиной моих слёз. — Я ведь помню как она впервые встречала нас на пороге своего дома. Помнишь у неё на шее был завязан красивый атласный платок с морским узором, — говорю проваливаясь в воспоминания. Та картина, нашего приезда два года назад оживает в моей голове: ухоженная, красивая, счастливая и улыбающаяся женщина, радо приветствовала меня как родную внучку. Готовила нам панкейки по утрам и рассказывала такие истории из своей молодости, что любой современный роман может позавидовать таким сюжетам. Ни смерть мужа девять лет назад не сломала её, ни одиночество, которое она коротала в большом доме, а болезнь — пришла и погубила её.

— Я не могу туда зайти. Прости. Я не могу. Снова рыдаю. Всё смешалось: стыд, страх, любовь, предательство, горе.

Тепло родных рук окутывает словно плед, Артур успокаивает, поглаживает волосы и прижимает ближе. Я не близкий родственник, но сейчас я готова выплакать за нее всё их слёзы.

— Сегодня не пойдем. Я понимаю. — шепчет мне на ухо, чем еще больше раззадоривает мою истерику. Понимает?

Просыпаюсь от того, что голова трещит так, словно я стену ею пыталась пробить.

Оглядываюсь по сторонам. Место знакомое. Из открытых, поглотивших белые тюли окон, доносится крик чаек. Я в доме Роуз.

Смотрю в окно — закат. В Чикаго нет таких. Любуюсь. Солнце скрывается за горизонтом показывая всевозможные грани своих красок. Обнимаю себя руками согреваясь и взор падает на стоящий рядом комод и красивую антикварную бело-синюю вазу. Похоже, что Элизабет и здесь успела похозяйничать, это её стиль. Обживается.

В дом заходит Джек и увидев меня в противоположенной стороне меняя траекторию:

— Ты уже встала, Эл. А мы решили на террасе поужинать. Точнее уже чай пьем. Лиза упаковала еду для тебя, она должна быть еще тёплой. И там ветер разгулялся не на шутку, накинь на себя что-то. — кивает на шкаф и направляется к подвалу.

— Спасибо…вам… — приятно чувствовать их заботу и такое отношение, как к родной. Я и вправду слишком устала и переволновалась, и кажется уснула еще на ходу, по пути в машину, потому как даже не помню на чём мы приехали и как я оказалась в доме.

Люблю эту семью, и чувствую себя с ними хорошо, точнее чувствовала, скоро всё изменится, они ведь еще не знают, что я и есть то яблоко раздора между братьями. И с недавних пор усугубила ситуацию еще хуже.

— Натягиваю на себя аккуратно сложенный полосатый плед и обуваю гостевые тапочки, похоже приготовленные специально для меня, выхожу на улицу.

Лицо обдает свежим ветерком и я хватаю воздух привыкая к смене температур и запаху.

Увидев семью Волмер за столом, направляюсь к ним, за столом царит идиллия.

— Ты встала! Вот: рыба и рис с овощами. Вы не ели нормально почти два дня, — начинает обхаживать меня Элиз.

— Спасибо большое, — снимаю фольгу, — Как вкусно пахнет, Элизабет! — Она быстро улыбается со словами Ешь, ешь и поворачивается к Сэму продолжая свой рассказ. Как я поняла, о докторах и клиниках, которые они меняли. А он взглядом меня пожирает, словно мы одни за этим столом. И я думаю что если примусь за еду, есть вероятность что я подавлюсь и умру. И это все разрешит. Отличный план, Эл!

— Ты как себя чувствуешь? — звучит справа. Артур. Я даже не заметила его.

— Нормально… Как бабушка?

— Без изменений, — коротко отвечает, — Ты ешь, давай! Я не хочу что бы Грейс высказывала мне, что увёз за сотни миль да еще и не кормлю, — настроение у него хорошее и даже веселое, улыбаюсь в ответ.

— Угу… — успевая промычать, но запах свежей еды так бьет рецепторы что я набрасываюсь на тарелку словно и вправду два дня не ела. Как же приятно ощутить в себе теплую и мягкую пищу.

Запиваю всё теплым чаем, любезно налитым Элизабет, и сразу как-то и теплее становится, настроение лучше и голова прошла.

Артур, как всегда, листает YouTube, а напротив, сидящие на белой скамье Сэм с мамой уже переключились и обсуждают правила жизни здешнего комьюнити. Сэм не переставая продолжает поглядывать украдкой, чем вызывает дикое волнение и нарастающий шторм внутри живота.

Они близки, сомневаюсь что она не знает о нас. В смысле, что я еще нравлюсь ему. Она никогда не подымала тему отношений со мной, даже когда я выбегала из комнаты Сэма в слезах, и возвращалась через несколько дней снова в его объятьях, по уши влюбленная. Сначала обижалась на нее, что ей все равно, думала: не будет меня — будет другая. Но помирившись, очень радовалась, что она не вызывала на диалог, не пыталась докопаться, а я тогда, с горяча, могла такого наговорить… Еще раз поражаюсь мудрости этой женщине.

Доев шоколадный кекс, ко мне ясно приходит понимание, что я хочу всё прояснить, с ними двумя. Нужно с ними поговорить. Только вот проблема, с кого начать? Артура? Вывалить ему всю правду освободившись и перечеркнуть четыре года жизни, любви, отношений. Или с Сэмом? Где-то там, далеко, во мне теплится надежда, что это его дурацкая шутка. И эти царапины, это…он упал, поцарапался ветками какими-то, но я к этому абсолютно не имею никакого отношения.

Выбираю второе, так у меня есть хоть мизерный шанс, что разговор с Артом может и не понадобится.

Окликать и звать его на разговор при всех я не могу, это будет слишком, нужно дождаться когда мы останемся одни.

Одни. Мысли о тех моментах, нашего уединения отдаются теплом в сердце и между ног. Что-то невероятное творится со мной, вспоминая о той ночи. Наверное попробовав я оральный секс с Артуром, я бы тоже его вспоминала с таким трепетом и желанием. Наверное.

— Эл, пойдем прогуляемся? — Артур кладёт руку мне на колено, и я вздрагиваю.

Сэм косится, тоже в ожидании ответа. Забываться нельзя, я всё еще девушка Артура.

Опускаю глаза в стол вставая и берусь за протянутую руку. Арт сразу заключает ее в замок и мы выходим. Спускаемся по мелким ступеням и оказываемся прямо у Мексиканского залива. Место просто волшебное, сказка.

Уже темно, и стало сильно ветрено, я кутаюсь в плед сильнее и убираю волосы набок. Артур не теряя возможности, обхватывает меня двумя руками становясь позади и мы оба смотрим туда, где еще час назад садилось солнце. Молчим. Мне одновременно приятно и грустно стоять вот так, в его объятьях, они родные и понятные, но скоро я этого лишусь. Хочу продлить момент, мы вместе, просто абстрагировать от всего трэша который сейчас происходит.

Он наклоняется, трется щекой и губами касаются волос целуя.

— Помнишь то место? Показывает он на лодочную станцию, которая находится через несколько домов от нас.

— Да, — тихо отвечаю и улыбаюсь, вспоминая, как приехав сюда впервые, мы катались на квадроциклах, и заехали сюда, что бы заняться любовью, в доме бабушки не могла даже поцеловать его тогда, приходилось искать укромные места, и мы их очень удачно находили.

— Я люблю тебя, Элеонор! — говорит и ближе притягивает. А я тоже люблю его, но почему вместо слов слёзы опять?

Резкий разворот и вот его губы жадно сминают мои в поцелуе, наши языки сплетаются и единственное что я чувствую, это разницу: разные движения, вкусы, запахи. Они такие разные! Во всём! Оба мне жизни не дают. Как я могла так запутаться, влюбиться в двух братьев. Эта истина словно током меня прошибает. Влюбиться. Я влюбилась в его брата. И поняла это, целуясь с ним. Так нельзя! Ужасная! Сама себе противная.

Хочу отстранится, но он сжимает крепче, вдавливая в себя. Чувствую, что Артур на взводе. Толкается в меня. А у меня одно лишь в голове Надо сказать ему! Кого он возненавидит больше, меня или его? Будет ли драка между ними? А как со мной поступит? Точно не простит…

Всё же с силой отстраняюсь, наконец-то набравшись смелости всё рассказать. Словно червь ядовитый ест это меня, не могу! Что бы ни было между нами, я не должна так с ним поступать. Даже если Сэм и придумал вчерашний секс, то что было неделю назад я помню хорошо, слишком хорошо. Не могу в себе это носить, целовать, врать, избегать! Чем дальше — тем хуже будет! Вижу! Знаю! Уже понимаю, как раньше, между нами уже никогда не будет!

— Арт, я… — Артур, тяжело дышит будто пробежал двадцать миль и падает коленями на песок упираясь мне лицом в живот. Обескураженная смотрю на него в непонимании что это значит. Он знает?

— Выходи за меня, будь моей! Навсегда! Малышка!?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

32

— Я так люблю тебя! Я сдохну без тебя! — мой мир рушится на мелкие осколки, это не слова — это выстрелы: точные, глубокие, убийственные. Сжимает меня, что бы не сомневалась, поверила. Осыпает поцелуями живот, а я еле сдерживаюсь, что бы не свалится к нему, туда, в зыбучий песок, и прощения просить, плакать, умолять.

Он предложил выйти за него замуж? Сколько лет я мечтала об этом? Да с первой нашей ночи, с того момента как он впервые поцеловал меня я примеряла его фамилию себе. Мой первый мужчина…И этим всё сказано.

— Малышка? — окликает меня всё еще стоя на коленях. — Мы завтра пойдем и ты выберешь себе лучшее кольцо! Какое пожелаешь! Я потом еще раз на колено стану… да хоть каждый день буду, — продолжает свою тираду. Улыбается, замерев в ожидании, видимо списывает мое молчание и оцепенение на отсутствие куска золота в руке. А я оторваться смотреть от него не могу, сколько раз ловлю себя на мысли, что в последнее время будто другими глазами смотрю на него. Стоит передо мной: милый, нежный, уязвимый, провинившийся. Раньше всегда во всём была виновата я, он только защищался и нападал, изменился?!

Эта неопределенности тянется слишком долго, что бы остаться незамеченной. Подымается с колен, а я не могу ни отказать, ни принять. Понимает всё. Молю что бы сказал что погорячился, что порыву поддался и он не это имеет ввиду. Так ведь проще будет. Но нет, притягивает меня к себе ближе, настаивает, обнимает, не сдается. А я просто принимаю его ласку как могу, потому что знаю — открою рот, начну говорить и уже никогда не почувствую тепло его рук, страстных поцелуев, и не увижу вблизи, родные голубые глаза.

— Сегодня я говорил с Роуз, — шепчет где-то в районе макушки, но я всё отчётливо слышу, — Рассказал ей о нас, она конечно молчала, но я хотел ей сказать… ей первой… что решился, Эл! Я так всего с тобой хочу! — немного отпускает свой захват и в глаза заглядывает, за руки крепко держит, контакт не разрывает. А я сама как пластилин податливая, внимаю и слушаю. — С тобой одной! Детей хочу! Много! Давай прямо сейчас? А? — глаза блестят, — Наших детей, представляешь? Я пообещал что женюсь на тебе и она еще потанцует на нашей свадьбе… ждал что она глаза откроет, надеялся… — он не умолим…

— Артур… родной, — как слова подобрать после такого? Как собрать мысли в кучу?

— Я хотел сделать это раньше, как только мы помирились, — продолжает свою словесную агонию, оправдываясь, — И даже кольцо купил, как ты и мечтала, от Тиффани. Сначала боялся что рано, а потом мы ссорится начали, и Сэм…, я не хотел тогда так, понимаешь? — вздыхает тяжело и словно вздрагивает, его тоже пронзает ветер, насквозь, но мы стоим, терпим! Сейчас всё должно решится. Прямо в эту минуту. Должна ему признаться…Будь что будет.

Вспышка — Последний ряд кинозала, я влюбленная и смущенная. Артур похоже что тоже, обнимает, сжимает мои коленки и часто целует щеки и шею. Когда по среди фильма два героя направляются в спальню, экран почти гаснет освещая силуэты и зал наполняется темнотой с тёплыми оттенками. Я и сама уже хочу, попробовать большее, но страх сделать не так и показаться неумехой сжимает тисками. Вот его пальцы легким касанием разворачивает мое лицо к себе на встречу, сначала легкое смазанное касание наших губ, как на приветствие, но его вторая рука, на моей ноге подрагивает от нетерпения и сжимает кожу сильнее. Открывает рот подчиняя повторить за ним, и впервые чужой, скользкий, влажный и тёплый язык появляется в моем рту заставляя внутренности трепетать словно крылья колибри.

— Я готов! Я обеспечу нас. Ты была права, во всём права! Но теперь у меня будешь ты, моя семья, мой стимул! И дети и лабрадор и дом большой. Прости меня! Прости меня за всё! Я не представляю свою жизнь без тебя, мне так было плохо без тебя! Всегда без тебя словно не живу! — зарывается носом мне в волосы, целует, обнимает. А я сознание будто теряю, проваливаюсь в пропасть!

— Хорошо, — выдыхаю я.

— Ты согласна? Это да? — не верит, отдаляется что бы всматривается, а я и сама не верю что сказала это.

— Получается, что Да! — улыбаюсь его округлившемся глазам и принимаю жаркие поцелуи в ответ. Я же хотела этого, так мечтала! Почему бы не дать себе это? Всё ведь имеют шанс на счастье? А вдруг это мой? Как можно спокойно взять и отказаться от того, о чём мечтал всю сознательную жизнь, даже если кажется, что может быть и по-другому, но как по-другому, не известно. Зачем мне неизвестность если рядом есть всё это? Есть он.

Артур кружит меня в объятьях утопая и зарываясь ногами в песок, мы чуть не падаем, оба хохочем и я радуюсь тому, что еще на немного продлила близость с Артуром. Приятно видеть его таким довольным… счастливым. И я ведь такой буду, когда пойму и осознаю, тоже буду так радоваться и счастливой обязательно буду. Холодный ветер срывает волны и обдает нас холодными каплями и песком заставляя покрыться тело мелкими мурашками. Слезы текут, руки дрожат, от ветра наверное.

— Идём в дом! Ты вся уже замерзла. Не хватало что бы еще заболела.

— Идём, — зубы громко стучат и говорить связно не получается. За талию меня крепко обнимает и подталкивает. Я невеста! Неужели это правда? По приезду можно будет достать коробку которую мы с Ник вместе собирали с восемнадцати лет, вырезая из маминых журналов красивых фотомоделей в свадебных нарядах, воображая как и у нас будут такие причёски, объёмные серьги, модные туфли и чудесные платья стоимостью в целое состояние.

Так уже никто не делает, можно было сохранять картинки в телефоне. Но было в этом что-то… волшебное и осязаемое. Мы обе представляли, как выйдем замуж, будем друг у друга танцевать на свадьбе, обязательно потом жить рядом, ведь мужья наши тоже будут лучшими друзья. Они будут ходить на матчи, а мы сплетничать выбирая очередные платья и наряды. А потом… вместе, в животах носить детей, обязательно девочек, что бы и они дружны как мы были.

Как можно от этого отказаться? Только тогда, в голове, я предложению радовалась дико, висла на шее парня и снимая слезу окольцованной, большим бриллиантом рукой, кричала где-то на закате Конечно же Да! Наверное, надев на палец кольцо, до меня наконец-то дойдет… что мои мечты сбываются.

33

Сэм

Находится в одном доме с ней, то еще мучение. Завтра днём отец проведёт в аэропорт, и я наконец-то вернусь к прежней жизни. За этот месяц я слишком много прое*ал, что бы спустить еще и бизнес, пора возвращаться к привычной жизни.

Родители будут жить здесь, они уже всё решили, продавать дом в таком месте глупо, и я их прекрасно понимаю, жаль что при таких трагических условиях всё это произошло, но я рад, что не придётся каждые выходные созерцать рожу брата с его новоиспеченной невестой на званных ужинах, которые так любит устраивать мама.

Невеста. Даже подумать не мог что он сделает это сегодня. Когда думаешь что ниже пасть человек уже не может, он в очередной раз тебя удивляет, оказывается может. А она согласилась… согласилась жить с ним, быть всю жизнь, сказала ему Да. Прокручиваю в голове не осознавая, всё кончено.

Отрицание бьет молотком: сама ведь пришла ко мне тогда, и пусть не помнит, но она ведь звала меня, моё имя губами выводила, я это точно не придумал, как прыгала на моём члене и имя кричала кончая, значит мечтала, думала, представляла… меня, не его. Почему тогда снова его выбрала, похоже я ни*уя не понимаю в этой жизни.

Так и не поговорили снова нормально. Дак предложил опробовать экспериментальную терапию, нужно было доктору сказать об этом шансе, возможно последнем, ведь это было еще до того, как Роуз была в таком состоянии, а она не дождалась, и похоже что даже не поверила.

С тех пор как всё у нас закрутилось, постоянно в каких-то недомолвках находились, мне не извинения её нужны были, а диалог нормальный, где скажет чего хочет, а точнее кого.

Когда мне уже казалось что всё, хватит себе придумывать и пора оставить её в покое, она снова приходила… как в ту ночь. Ведь не может человек, который ничего не чувствует, так трепетать и желать. Её тело и реакция говорили в разы больше, чем её пухлый рот. Думал понимаю, понимаю что ей сложно признать и сказать, готов был ждать, сколько нужно, сколько скажет, ведь чувства то есть, я же видел. Да, иногда о них сложно говорить, но отрицать ведь глупо: когда тела магнитами притягивает, когда ритм сердца учащается, когда кровь бешено по телу разносится, когда дышать тяжело и одно только желание: рядом быть. Но больше нет смысла в этом.

Одеяло в районе бедер дёргается, стоит мне только вспомнить её запах, как сжимал упругую задницу, сгорая в надежде, что она проснётся, но не перестанет танцевать на моём члене, как длинные волосы щекотали колени, когда держал её руки позади, как пульсировал её клитор, которым она тёрлась об мой стояк. Не будь я таким благородным рыцарем, снял бы свои доспехи, в виде трусов, и трахнул её. Жестко, сильно, как мечтал. Может тогда бы успокоился, остыл и пошёл дальше, закрыв свой гештальт.

Хотя… хотел бы я что бы она не поминала секс со мной? Не уверен.

Хотел бы что бы ходить не могла неделю, что бы говорить не могла от криков, что бы надевая топ, упиралась сосками в ткань и вспоминала как всю ночь я кусал и лизал их. Вот что я хотел.

Блять, ну зачем извожу себя снова ею. Только хуже делаю. Яйца болят так, что кажется по ним битой прошлись.

И как по щелчку, вся кровь отливает и будто движение своё в моем теле прекращает. Прислушиваюсь. Напрягаюсь. Звук открывающейся входной двери, шаги двоих и голос одного, так похожий на мой собственный. Ярость, бешенство и одно желание: пойти морду набить и высказаться всё. Победитель хренов.

Видел их, если бы мог глаза себе бы выкалил. Как он на колени перед ней встал, к себе жал, обнимал, целовал. Раньше тоже не раз видеть это приходилось, но еще ни разу так внутри не щемило, ведь понимаю, отказала бы, не крутил бы её после, словно ошалевший, больше наблюдать эту сопливую картину не мог.

Приближающие шаги стучат в висках, под ним сейчас кричать будет, отмечать свою помолвку, а я за стенкой буду. Буду слушать, сгорать, умирать, принимать, терпеть. Специально, что бы вытравить её, забыть, вычеркнуть, запятнать, что бы никогда даже мысль о ней не появилась, а если и придет она непрошеная, то стонами этими перекроется и со временем забуду и заживу. Без нее. Освобожусь.

Сажусь на кровать, жмурю до боли глаза, матрас руками сжимаю. Хоть бы не стрельнула одна из пружин мне в голову. Терпи! Переболит!

Не маленькая, не слепая, не глупая. Сама поймет кто он. Рано или поздно, но дойдет. Говорил. Предупреждал. Устал.

Хоть один приятный момент в этой поездке есть: отец послушал и будет открывать здесь филиал. Дам пару своих поставщиков, клиентов пускай сам ищет, новостроек тьма, это вообще не проблема. А братец пускай сам гребёт, то дерьмо в которое окунул компанию, её уже не отмыть. И я руки марать перестану, пытаясь спасти.

Может и не брат он мне вовсе? Должен ведь быть ген или гормон какой-то, который заставляет тебя защищать, любить, беспокоится, или хотя бы уважать себе подобного, в котором такая же кровь течёт? Сколько себя помню, никогда ничего подобного к Артуру не испытывал.

34

Глаза открывать страшно, за окном в самом разгаре тёмная ночь. Я не спала ни секунды, хотя глаза держала закрытыми всё время, думала лишь о том, что бы не вдохнуть слишком громко или не зашевелится слишком резко, всё выжидала когда Артур уснёт покрепче. Стоит ли оправдывать его? Снова?

Надо бежать. Вот что я знаю наверняка.

Аккуратно, подымая позвонок за позвонком встаю, страх отзывается холодом по спине, стараюсь не поддаваться панике, встаю носками на пол, чтобы воплотить свой план в жизнь.

Напрягаю память, где пол особенно скрипит, обхожу опасные места, словно кошка, и подхожу к розетке. Пару движений и мой телефон болтается на зарядном проводе, сменив пароль, отключаю. Карандашом пишу заготовленные строки на цветастой салфетке и цепляя пальцами рюкзак покидаю комнату, в которую уверенна больше никогда не вернусь.

Каждый шаг отдается стуком сердца. Скрип половых досок откликается в мозгу. Только бы все спали! Пожалуйста, только спите! Молюсь и по-детски скрестив пальцы пробираюсь к выходу.

Дверь, замок, приводящий в чувство холодный влажный воздух. Бегу так, будто за мной гонится стая диких волков.

У меня было около трёх часов, что бы спланировать свой, как бы страшно это не звучало, побег. Самый сложный этап позади, осталось добраться до аэропорта и сесть в самолет.

Благо хоть не успела разобрать рюкзак. Столько всего произошло за эти сутки, что на это просто не хватило сил. Всё самое важное тут: карта, паспорт, таблетки, сменная лёгкая одежда и солнцезащитные очки. Думала последние будут защищать мои глаза от палящего флоридского солнца, а не от отметины, так удачно поставленной новоиспеченным женихом, по факту, не им конечно, а душевым краном, но сама бы я на него вряд ли так налетела.

Налички аккурат хватило для того, что бы добраться спустя несколько часов в аэропорт и купить кофе. Как же мы привыкаем к гаджетам, вот нет с тобой смартфона, и кажется не живешь вовсе, как в вакууме находишься, так и хочется в карман залезть. Но не оставив его, он бы всё понял слишком быстро, а жертвуя близкого друга, я выигрываю драгоценное время.

Самолеты подымаются и садятся сменяя друг друга, и этот вид, уносящих сотни людей в небо, завораживает. Вчера я тоже любовалась небом, звездным и чистым, находясь в объятьях любимого. Вчера любимого. Или давно любимого. А вообще, любимого ли?

Солнце подымается выше, накаляя мои нервы до предела. От нервозности начинаю грызть ногти, как тогда, когда папа уезжал в очередной рейс, или тогда, когда не появлялся на пороге дома, когда мы сидели с мамой в нарядных платьях и прическах, пока не раздавался звонок: Поломались, буду через неделю-две. И так по кругу. Годами.

Как оказалось, Артур еще смог здорово меня удивить. Страх, разочарование, сожаление и снова страх за свою жизнь, я впервые так была напугана, когда ты кажешься не живым человеком, а мелким насекомым, которого сейчас растопчут и глазом не моргнут. Глаза его были красные и бешеные, зубы-сжаты и казалось сейчас, разлетятся в стороны от той силы с которой он их сжимал, а когда-то родной и любимый голос был не человеческим: хриплый, озлобленный, звериный. Я думала он узнал… но нет, боюсь даже представить, что бы он сделал со мной, расскажи я ему тогда всё на пляже.

Потом конечно он очнулся, будто ему противоядие вкололи, и начал меня целовать и извинятся, но вот ту себя, в тот момент, я уже никогда не забуду и не прощу. И сколько бы лет мы небыли вместе и какие бы чувства я не испытывала — прогрессия наших отношения была нерадостная. Я начала его бояться.

Аэропорт Тампа встречает привычным этому месту шумом: стук колёс чемоданов, плач и крик детей, пиликанье служб и красивый женский голос, объявляющий рейсы. Пытаюсь успокоится и не так нервно вертеть головой и всматриваться в лица. Ну что ему здесь делать? Спит наверное еще. Местная полиция решит еще, что везу в себе пару пакетиков чего-то запрещенного, а мне эти разбирательства вообще сейчас не надо. От этой мысли становится совсем дурно. Осекаю себя.

До посадки остался всего час, ни маникюра ни ногтей у меня уже нет. Коленки мокрые от того, что я постоянно вытираю свои мокрые ладошки. Когда объявляют посадку я сломя голову бегу к гейту, что бы поскорее оказаться в том месте, которое унесёт меня подальше отсюда. Унесёт в родной, пробирающий кости холод, который я надеюсь, заморозит всю боль и обиду, и возможно она, подобно заразе на теле, отпадет как от криотерапии, и со временем я перестану думать, о них… двух братьях, которые чуть не погубили меня.

Мне дали самое крайнее место в самолете, и это шикарный бонус на фоне всего происходящего сегодня. За ширмой бизнес, который уже ожидает пледы и подарочные наборы. Самолет начинает заполняться людьми, голосами, шагами, и я пристегнув себя ремнями, наконец-то успокаиваюсь, здесь он не достанет, и склонившись виском к иллюминатору проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от того, что меня трясёт. Боюсь открыть глаза и увидеть того зверя, который еще несколько часов назад делал со мной тоже самое. Турбулентность, это всего лишь она. По ту сторону-дождь, за окном серо и мрачно, значит скоро буду дома. Живот больно сводит и я понимаю, что сегодня еще не была в туалете, очень боялась что прослушаю посадку, это конечно невозможно, но мало ли, рисковать не хотелось.

Пробираюсь к коридору через влюбленную парочку, сидящую со мной в одном ряду, и направляюсь к мигающим зелёным сигналам. Шею ломит от неудобной позы, в которой я вырубилась, и что бы хотя бы немного унять боль, разминаю её прямо на ходу. От того как сразу становится легче закрываю глаза. Кайф. Наверное я очень увлеклась зарядкой, потому как уже через секунду моя голова делает очередной поворот вперед и потеряв бдительность я тут же во что-то врезаюсь. Очки слетают и я быстро приседаю что бы поднять их и скорее вернуть на место, даже если они будут разбиты. Откуда мне знать насколько большую территорию захватила та синяя прелесть возле глаза, пока паря в небе я спала и как обычно, сильно отекала.

— Элеонор? — басит знакомый голос и я холодею. Опускаю взгляд вниз, огромные чёрно-белые найки.

35

Сэм? Какого…?

— Элеонор! — подымает пальцем мой подбородок, что бы посмотреть в лицо, убедится.

Где там запасной выход? Или вылет? Откройте немедленно! Хочется прокричать во все горло, только бы не видел. Он ведь получается прав был? Об этом говорил, намекал. А я дура не верила, не видела, не замечала в кого Артур превратился.

Секунда, и его глаза смотрят в мои. Поздно, любимые Ray Ban уже не помогут, его рука сдерживают мою, которая так и осталась на уровне живота с зажатыми в них очками. Вижу как взгляд чёрных огромных глаз ощупывает меня, хочется поёжится, Сэм смещается с глаз к щеке и обратно. От того как округляются его глаза, мне уже самой страшно идти и смотреть на себя в зеркало, я всегда после полётов еще сутки отхожу, а после такого… могу представить что он сейчас видит.

— Бл*ть! …Сука!..Убью! — шипит скрипя челюстью. Заметив, что на нас обернулось все четыре ближайших ряда свидетелей, быстро надеваю очки и со всей силой толкаю парня в грудь, от чего тот пошатывается и тем самым даёт мне проскользнуть через его подмышку к туалету.

Слава богу он еще свободен.

В глазах темнеет, руки немеют, во рту сухо как в пустыне. Не успела. Не успела сбежать от этой семейки.

— Открой, — гремит мне в щель.

— Я хочу писать, уйди! — на одном дыхании выпаливаю, как ни в чём не бывало.

— Ты не сможешь там сидеть вечно!

— Если ты сядешь на своё место, я выйду! — прочищаю охрипшие связки и стараюсь говорить спокойно и уверенно.

— Ты издеваешься? После такого? — еще один зверь. Всё же они родные, сомнений быть не может.

— Вот именно! Я сейчас скажу что ты пристаешь ко мне. — угрожаю, вряд ли сделаю это, но свидетелей и так было достаточно.

— Ладно… хорошо, я ушёл. — бросает мне и я даже слышу удаляющие шаги, но всё же сомневаюсь, что он и вправду ушёл.

Пол часа меня здесь точно никто не будет беспокоить. Снимаю очки и замираю.

То что было синим, стало черно-фиолетовым. В глазу лопнул сосуд и он окрасился в красный, верхнее веко немного опухло. Красотка, не иначе. Вроде смуглая кожа не должна быть такой нежной, но ручка крана пришлась как раз на лицевую кость у глаза, и она мигом выдала свое недовольство, обретая окрас космоса.

Вымыв руки, рот и протерев лицо, пытаюсь пальцами расчесать длинную капну волос связанную в хвост. Всё ждала случая их обрезать. Сразу же по прилету запишусь кЛене, кажется он наступил. Та русская кудесница всегда восторгалась моими волосами и боялась срезать лишний дюйм. Сама обрежу, если она не захочет, всё равно от её золотых рук они растут как бешеные. Это наверное она специально что-то в уход подмешивает, что бы почаще наведывались к ней, а я и не против, классная девчонка, видимся с ней раз в пол года, но каждый раз смеемся до слёз.

Приведя себя в кое-какой порядок, понимаю что пора отсюда выходить, тем более, пару раз в дверь уже стучали, один раз видимо стюардесса, поинтересовалась всё ли со мной в порядке, как заботливо с её стороны.

Открываю дверь медленно, пока она не упирается во что-то до конца не открывшись.

— Наконец-то, я уже успел снова захотеть в туалет, пока ты там торчала. — оживлённей уже бубнит Сэм, даже подобие улыбки мне скалит. Спугнуть боится. Так и знала что он не уйдет… от настырный.

— Ну так иди, — уступаю и быстро пытаюсь обойти его.

— Нет, нет! Мы через пол часа приземляемся. Идём со мной. — цепляет под локоть.

Проводит через весь салон, удачно минуя моё место, синие плотные шторки и мы в бизнес-классе.

Наушники, пуловер на замке и этот запах, он точно здесь сидел, а теперь усаживает меня, а сам опускается на соседнее пустое.

Локти на коленях, ссутуленный, что бы быть на ровне. Вижу по нервным движениям, что эмоций бьют ключом. Еще один невротик.

— Это он? — выдыхает тихо.

— Кто? — тяну время, смотрю на табло, до посадки осталось двадцать восемь минут.

— Леон! Это Артур тебя…ударил? — срывается на последнем слове, будто от его интонации что-то может измениться.

— Нет, сама ударилась, в ванной, об кран, — быстро отвечаю, — Те ваши старые душевые ужасно не удобные.

— Артур сказал, что ты поехала на йогу в парк. — недоверчиво.

— Да, всё правильно! — не сдаюсь я, но понимаю наперёд какие вопросы ждут меня.

— Леон, я слышал о медитациях, но люди от них вроде не оказываются в самолетах?! — говорит со мной таким тоном будто я психопатка. Прячу обломанные ногти, чем опрометчиво привлекаю его взгляд и туда, замечаю как желваки на его лице снова напрягаются делая лицо еще более суровее.

— Почему мне не сказала?

— Он твой брат!..Да и ничего такого не случилось. У меня просто кожа нежная.

— Я знаю, что нежная! — смягчается и еще ближе к моему лицу приближается. — Никому не позволю женщин обижать.

— Он не бил… просто оттолкнул… а ты бы… убил его!

— И правильно бы б*ять сделал, — снова этот рык. Не сдерживается и хватает меня за руки.

— За что? Что случилось? Вчера же все было нормально…, — осекается, но поздно.

— Я не буду ничего тебе рассказывать, Сэм! Пожалуйста! — пытаюсь выдернуть руки и оторваться от его пронизывающего взгляда. Я сама до конца поверить не могу в то, что между нами произошло, в том что он попытался сделать со мной.

— Он ведь сделал тебе вчера предложение? — скрыть мое удивление наверное не помогла бы и коробка на голове. Отшатываюсь. Никто же ведь не знал! Тем более он! Мы пришли когда все уже спали.

— Леон? — одергивает меня и снова за руки берет, смотрит как они тонут в них. Оттенки нашей кожи похожи, но сейчас мои ладони по сравнению с его очень контрастируют: большие, смуглые и горячие. Как бы не был приятен мне этот разговор, одергивать их обратно не хочется.

Легонько толкает меня коленкой, пытаясь достучаться еще и так.

— Да! Да! Да! И я согласилась, — ну не плакала же весь день, зачем сейчас, а? Слезы быстро стекают по лицу, а внутренний всхлип вырывается так внезапно, что я успеваю только руку ко рту поднести.

— Потом что случилось? Я слышал как вы поднимались.

— Да, мы пошли к нему в комнату.

— И что? Леон, что потом? Почему он … сделал это? — не унимается, а мне вспоминать тошно, как он чуть не изнасиловал меня, да еще и анально.

— Он не делал ничего… Я же сказала! Что ты хочешь от меня? — не могу больше выносить. — Хочешь услышать от меня, какой ты молодец, что предупреждал? Как же вы оба меня бесите! Оба! — Пытаюсь вырвать свои руки, но Сэм не дает, не отпускает.

Секунда, захват ослабевает и я уже думаю, что сжалился и дает мне передышку, как огромные руки накрывают мое лицо и тянут на себя. Пухлые губы таранят мои, и я чувствую соль на наших языках. Хочу оттолкнуть, убежать, но не могу. Крепко держит, до хруста в ребрах, до дрожи во всем теле, до побелевших пальцев сжимающих его футболку.

— Я тебя никуда не отпущу! Больше я не буду спрашивать, — он отстраняется, поправляет мои очки, которые сползли, и будто мы не целовались секунду назад, налегке выдает:

— Пристегнись, мы садимся.

36

Сэм

Включив телефон сразу бронирую в Хилтон Люкс и прошу Билла привезти мою тачку в аэропорт.

— Мне домой нужно, я никуда не поеду с тобой, — упирается как маленькая.

— Не заставляй тебя силой запихивать. Ты сказала им что прилетаешь?

— Нет…нет еще. Я думала мы побудем еще пару дней во Флориде. Я не хочу что бы они знали… пока… потом скажу, — опускает голову и еле слышно мямлит.

— Они узнают если увидят тебя такую разрисованную! Ты подумала об этом? — по виду понимаю что нет, вздыхает и наконец-то делает то что я прошу, залезает в машину.

Вах, какую куклу сделали. Определенно она стоила тех денег и времени что я на нее потратил, всю жизнь хотел себе сам такую тачку купить и нафаршировать её всем.

Пару секунд любуюсь идеальным светлым салоном, глянцевой отполированной торпедо, оглядываю со всех сторон, но восторг в миг пропадает, стоит мне взглядом наткнуться на сидящего рядом заморенного зверька. Казалось рядом с ней могла поместиться еще одна такая же, хоть моя Q5 и не габаритная. Сидит тихонько, хрупкая, беззащитная моя девочка. Моя. Теперь моя!

— Мы куда? — тихо и немного хрипло спрашивает, что сердце на куски.

— Еду заберем, в зал заедем и в отель.

— У меня денег нет на отель, Сэм! — снова брыкается, — Отвези меня к Николь! Сейчас!

— Ага, уже! — посмеиваюсь в надежде что она хоть немного расслабится. Косится на меня подозрительно, но молчит. То-то же.

— А что ты заказал? — с интересом спрашивает, наверное со вчера ничего не ела, снова подступает ком к горлу, сглатываю …

— Тебе понравится!

— Ладно… А в зал зачем? У тебя сегодня тренировка? — удивляется и наконец-то хоть немного смотрит на меня слегка повернувшись. Ох, эти острые коленки. Вот как злость и похоть так рядом ходят?

— Нет! Там у меня мазь специальная лежит, через пару дней твоё личико будет как прежде, безупречное.

Честно говоря, вообще удивлен что она не сбежала услышав о гостинице, но радует что всё же здраво рассуждает, будь я на месте её отца — яйца бы оторвал. Снова завожусь…

Поворачиваюсь к окну, и в отражении вижу как она слегка улыбается. Я не знаю что мы будем делать дальше, я ни на что не рассчитываю, в голове творится полный сумбур. Хочется вытрусить из нее всю правду, или из брата… Несколько раз уже сам хотел позвонить ему, но судя по тому, что приняв от меня звонок родители ведут себя, как обычно, и о Леон даже ничего не говорят и не спрашивают, похоже панику разводить не собирается, видимо понял что снова облажался. Интересно, что на этот раз придумает, какую отговорку.

Что бы заехать в ресторан и за волшебной жижей Мориса, которая заживляет всё на свете, ушло часа два. Сам жрать хочу, аж желудок сводит, представляю как ей.

Наконец-то поселившись, достаю еду и гостиная в номере наполняется запахом сыра, сливочно-чесночного соуса и мяса.

— Итальянская? — радостно вскидывает вверх свои бровки и принимается помогать доставать из пакетов ароматные коробки раскладывая их на стол.

— Сколько всего, Сэм! — так мило удивляется, радуется. Любуюсь. — Это нам на неделю?

— Кто знает, — подмигиваю, выбираю самую большую и вручаю ей.

— Сейчас же вечер, Сэм! Это же сплошные углеводы. — снова бубнит, но уже как-то ласково.

— Ты очень похудела! — причмокивая тяну я. Когда голоден, мне не до красивых манер.

Цепляет этикетку и лицом ныряет внутрь коробки вдыхая аромат, выныривает и блаженно смотрит на меня. Ну как она такая вообще получилось? С синяком на лице, красным глазом, растрепанная, но прекрасней я всё равно не видел.

Видел, с каким удовольствием она всегда ела мамину лазанью и равиоли. Всегда хотел сводить её в этот итальянский ресторан. Почему-то был уверен, что Арт никогда не делал этого. Стоп! Не туда меня несёт.

Это какая-то порнография, как выдержать это не знаю. Сидит красивая, коленки сдвинула, тонкими пальчиками грациозно вилкой орудует, накручивает и губками своими мягкими втягивает длинную спагеттину, а розовым язычком белый соус с губ слизывает. Вечность смотреть могу. Двадцать пятый кадр. Хоть мой член совсем не похож на тонкую нить теста, воображение рисует сумасшедшую картинку. Похоже, что сегодня, я всё же не побрезгую и спущу себе в кулак, и так хожу как провод оголенный, и это всё… выше моих сил. Незаметно поправляю напряженный орган и убираю пустую коробку, берусь за новую, с тёплым салатом с говядиной параллельно открывая лазанью.

Оставить без внимания округлившиеся глаза и вздернутые вверх бровки девушки сложно, опережаю:

— Да! Я много ем!

— Теперь понятно почему ты такой огромный, — быстро взглядом по мне мажет, и снова к еде возвращается, — Может поделишься секретом, как правильно растасовать всё это в нужные места? — шутит, отошла немного, сам выдыхаю.

— Это всё тренировки, на них столько этих ваших… калорий сгорает, что я даже не заморачиваюсь, но это, — окидываю рукой заваленный коробками, салфетками и приборами стол, — такое чревоугодие я позволяю себе не часто, не думай.

Снова лёгкая улыбка пробегает по её лиц.

— А я бы только таким и питалась, — дублирует мой жест рукой, — Только боюсь моя йога так хорошо не справится.

— Тогда может стоит попробовать бокс? — не раздумывая ляпаю я, и в миг представляю Леон на ринге в коротких шортах, майке и забинтованных руках… говорю же, клинит меня дико.

И снова удивляет, вместо ожидаемого возражения и спора, она лишь хмыкает. Заинтересовалась? Быстро доедаю и после того как Леон вызвалась собрать мусор в пакет, заявляю что иду в душ.

В два движения снимаю одежду и встаю под теплые струи.

Специально выбрал номер с двумя спальнями и ванными комнатами, это показался мне самый нейтральный вариант. О том, что бы жить в двух раздельных даже думать не хотелось, но всё же об их наличии по телефону спросил, на случай если заднюю даст, и к сожалению, их было достаточно. Но к моему удивлению, Леон никак не отреагировала ни когда на ресепшене нам объявили где находится наш номер, ни когда мы вошли в него и оказались в просторной гостиной, по обе стороны от которой находились идентичные спальни. Неужели так доверяет?

— Я отказала ему, — доносится сквозь шум льющейся воды.

— Тогда в душе….в мотеле и вчера… я отказала ему.

Резко поворачиваюсь, смахиваю воду с глаз, хочу быстро проморгаться чтобы убедится что не чудится. Это она пришла. Сама. Снова. Но на мне уже нет ничего, ничего не спасёт. И на ней. Бог мой! Ничего. Снова. Говорит такое, вырывает сердце из груди. Не спала с ним. Но почему согласилась тогда выйти за него?

Смотрит на меня, изучает. Потом разберусь с этим. Нет у меня брата больше. Главное что она есть.

Идеальный душ, ни шторок ни дверей. Протягиваю руку и аккуратно тяну к себе, под «тропический дождь». Хапает воздух губами, и закидывает голову назад подставляя лицо под струйки. Свет приглушенный, но подтек на скуле все равно заметен. Зацелую, залижу, излечу каждый дюйм. Никогда больше никто не притронется к этому прекрасному лицу. Никто не посмеет портить его. Беру шампунь и аккуратно наношу на длинные волосы. Мокрые они кажутся еще длиннее, закрывают даже её шикарную задницу. Поворачиваю к себе спиной, массирую и распределяю шампунь по всей длине, руки дрожат, я даже представить такое не мог, а тут в реале всё происходит. Стояк колышется пытаясь проникнуть в заветное место, но я держусь и отклоняюсь что бы не задеть, не испугать. Видит Бог, из последних сил терплю.

Намыливаю шею, грудь, руки, подмышки. Стоит как не живая, глаза закрыты, руки в пол опущены, а хочется что бы обняла, что бы прильнула, в себя впустила, и главное — понимала что делает, и с кем.

— Леон, — тихо шепчу максимально приблизившись.

Член впивается ей между ямочек на пояснице и по гладкому, совершенному телу пробегает дрожь.

— Да, — стонет и закидывает голову мне на плечо. По мне уже можно ток пускать.

— Ты же не спишь? — громче выдаю и вспененные руки пробираются ниже, к животу, лобку, готовые нырнуть в желанную расщелину.

— Нет, — выдыхает она, — Не сплю, Сэм! — тянет так сладко своим голоском и спиной пригвождает меня к плитке. Руки сами теряются у нее между влажных губ, и я целую тонкую шею убирая второй рукой прилипшие волосы. Перекидываю их на перед и они закрывают одну грудь и сексуальный пупок. Серена. Афродита. Нимфа. Моя богиня. Мной пахнет. Моя.

Стонет. Я или она, не разбираю. Чувствую как она поднялась на носочки, что бы член скользнул туда, где орудует рука.

— Как это было, покажи мне, Сэм! Я не помню, но хочу вспомнить, — это последнее что я расслышал, дальше: туман, пелена, состояние аффекта — называйте как хотите. Разворачиваю её к себе и меняю нас местами, податливая, мокрая и сладкая. Облизываю пальцы которые только что были в ней, шампунь и она, самая любимая и вкусная вся.

— Это было незабываемо, — на выдохе успеваю сказать когда похоть уже завладела мной и я целую её. Сладко стонет, прямо в рот мне, подобно разряду жизнь во мне разгоняет по телу. Приподымаю её ногу к себе и член сам врывается в нее срывая громкий стон. Вошел на средину, но боюсь двигаться дальше. Застыл. Сам не понял как это случилось, не так планировал наш первый раз, второй, третий — да, но первый…Но чувствую что не выживу если выйду, кончу в миг, стоит только пошевелится. Тугая, горячая, мокрая до предела. Целую и ласкаю соски, тот еще метод отвлечься, привыкнув к тесноте и жару любимого тела внутри начинаю свой путь, дальше, глубже. Под аккомпанемент её стонов, райская мелодия для моих ушей.

Нет, то была не пытка, находится рядом с ней, пытка — быть в ней. Быть и стараться не кончить.

Сама двигаться начинает, горячая моя девочка, на встречу мне толкается, хочет что был в ней полностью. Закидывает вторую ногу и за плечи держится, хватаю тонкую талию и вонзаюсь в неё до предела, в глазах темнеет, по спине — дрожь. Мы оба на пределе, случайно задетый кран льет кипяток в нескольких дюймах от нас, заполняя всё пространство непроглядным паром. Но я всё равно чувствую только её, повсюду она, в крови моей течёт: запах, вкус, волосы, глаза, руки, ноги — окружила меня, завладела мной, растворяюсь. Наращиваю темп не в силах больше держаться, сжимаю её нежную фигуру крепче, что бы удержать нас на ногах и чувствую как она натягивается вся, член обхватывает спазм её оргазма и я хочу отстранится, отнимаю от себя, но она хватается ногтями и её В меня, Сэм, пожалуйста! окончательно сносит голову, впервые в жизни я кончаю в девушку, да еще и так, что кажется сознание теряю.

Мне мало, не отпускаю. Не могу просто отлипнуть от нее. Такая горячая и мокрая. От себя и меня. Вода громко бьется об плитку, но я всё равно слышу её тяжёлое дыхание. Её тоже не отпускает, глаза в омуте, губы опухли от поцелуев и манят меня впиться в них снова. Грудь вздымается и я не выдерживаю, общая картина не даёт члену упасть или выскользнуть из нее. Держу её крепко и шепчу на ухо что желаю еще, пока не упаду, буду любить её всю ночь, если позволит, а она будто мысли читает, к уху тянется и Хочу своё лепечет. Идеальная.

Выхожу с ней на руках, там задохнуться можно, и оставляя после себя мокрые следы иду к спальне, а она мне шею целует, ногтями по ней водит, неземная.

Укладываю и сверху нависаю, как тогда, у нее в спальне. Начинаю аккуратно, хочу что бы прочувствовала как даже кончив, желаю её не меньше. Сразу до предела вхожу, выгибается дугой, упирая свои соски в мою грудь и голову откидывает. На этот раз жестче хочу. Чувствует, поощряет сама кайфует что тра*аю до предела, что бы в космос улететь. Именно так теперь всё будет.

Руками, губами, участвую всем, чувствую как сперма моя на простыни течёт, из нее вытекает, и меня еще больше кроет. Что может быть прекраснее этого зрелища? Я наверное чертов извращенец, но я теперь всегда только в нее буду! Готов ко всему! Всю жизнь с ней, не то что хочу, мечтаю!

— Моя! Моя! Моя! — рычу вбиваясь в нее жестко и неистово.

— Сэм, — стонет она в ответ и знакомый спазм снова душит меня внутри и я кончаю, нет, улетаю.

— Я люблю тебя, Леон! Как же сильно я люблю тебя. — знаю что она не ответит, готов, просто обнимаю крепко, что бы еще немного кожа к коже с ней.

Не двигается, мягкая, расслабленная моя кошка.

— И я тебя люблю, Сэм! — ухо щекочет её нежный голос. Что? Не верю! На руки подымаюсь, в глазах правду ищу.

— Что? Что ты сказала?

Она улыбается и смотрит на меня.

— Сказала что люблю тебя, Сэм! — говорит громче не переставая по спине круги выводить.

Опускаюсь и к губам прикладываюсь.

— Леон, ты не пожалеешь! Я клянусь! Ты не пожалеешь! — осыпаю лицо поцелуями.

— Я знаю, — улыбается, щекой чувствую, и вдыхаю любимый запах, какой же я с*ка счастливый. Стоило ждать, все пять лет.

37

— Я люблю тебя, Леон! Как же сильно я люблю тебя. — оглушает меня Сэм. Я когда раздевалась и в душ к нему запрыгивала, понимала, чем это может обернуться, но такое…

Я конечно тоже молодец, сама масла в огонь подливаю, у меня что не день-то роковой, но тот порыв было не сдержать, откуда-то он из глубины рвался, хотелось для себя понять, решить.

Такой он… как машину вёл, я залюбоваться успела, так органично он в ней смотрелся: новая, шикарная, комфортная и в то же время опасная, как и он сам. Вот его машина на сто процентов, под стать ему. Потом, в отеле: я была готова на всё, лишь бы поскорее в душ и раны зализывать, но как услышала что мы в одном номере будем, даже обрадовалась, тихонечко, он ведь не чужой, наоборот, с того момента как мы земли коснулись, будто стену вокруг меня невидимую построил и все проблемы на себя взвалить решил, и еда и мазь эта чудотворная и намеков никаких не кидал, хотя ясно дал понять, что те мои слова, в первую ночь, он проигнорировал…

— И я тебя люблю, Сэм! — губы сами выдают, не контролирую ни их, которые в довольную улыбку растягиваются, ни сердце, которое готово выпрыгнуть из груди, еще не отойдя от того феерического двухактного захода. Снёс мне голову своим потоком из заботы, нежности, любви и страсти. Не знаю куда он меня занесёт, но кажется наконец-то в ту гавань, которую нужно, пусть и новую, неизведанную, но чувствую что мою.

Сейчас же понимаю, что чуть больше суток назад, мне делал предложения и клялся в любви его брат, и я согласилась. Согласилась, принадлежать другому! А спустя несколько часов с легкостью признаюсь в любви другому. Можно меня уже шлюхой называть или как там таких называют?

В нос врезается тяжёлый запах кофе, а губы накрывает теплотой.

— Доброе утро, моя луна. — весело шепчет Сэм и целует в лоб.

— Я что снова? — морщусь, кожа между глазом и скулой больно натягивается, ойкаю. Снова спать не давала? Какая еще луна?

Сэм осекается, смотрит на часы и молниеносным движением забирает стоящий на полу сосуд, открывает и цепляет пальцем бело-желтый густой крем и еле прикасаясь, мажет ушибленное место.

— Его нужно мазать каждые четыре часа, прошло больше пять, я забыл, — виновато говорит и продолжает втирать осматривая мое лицо. — Уже намного лучше. — заключает.

— Так мы ведь и вчера не мазали. — напоминаю.

— Я намазал, вспомнил среди ночи… по-моему это даже приснилось мне.

Улыбаюсь, мазал меня… пока я спала… что за парень…

Вспоминая вчерашнюю ночь меня охватывает легкая паника с примесью тревоги, всё же утро всегда отрезвляет и по-другому заставляет на ситуацию посмотреть. А моя ситуация и так… не простая.

— Я завтрак нам заказал. Что будешь? Тост, круассаны или яичницу?

— Круассан, пожалуйста, — понимаю что глупо после вчерашнего так себя вести, но всё равно смущаюсь. Закрываю грудь одеялом и устраиваюсь у изголовья, облокотившимся спиной. Сэм же, напротив, будто стал еще выше: важный, уверенный, и какой-то умиротворенный. Наблюдаю за ним и поверить не могу, что мы шагнули, нет, мы бросились с обрыва закрыв глаза, не думая о последствиях, камни нас там ждут убийственные или гладь.

Кровать отпружинила и фигура облаченная в одни серые треники удаляется. Провожаю его глазами…какое тело, и действительно, от вчерашних четырех пачек еды, которые он в себя закинул, нет даже намёка на то, что они как-то могут навредить ему, скала. Вокруг витает его аромат, никак привыкнуть не могу, и понять что это. Он ведь не дома, а этот, разжигающий костёр внутри запах, всё равно с ним, подношу руку к носу, глаза закрываю, что бы вдохнуть побольше и запомнить, вкусно.

Слышу как звенит посуда, Сэм хозяйничает, нужно пойти к нему, чувствую себя последней нахлебницей, откидываю белоснежное одеяло и после того, как сканирование комнаты на предмет хоть какой-то одежды не увенчалось успехом, сооружаю из одеяла наряд Афродиты и делаю шаг к зеркалу во весь рост.

Лицо прислоняю почти вплотную. Да ладно? Где синяк делся? Так вот почему луна! Внимательно рассматриваю, и вправду какая-то гремучая смесь там намешана, от синяка уже почти ничего не осталось, ушибленное место пожелтело и симпатично поблескивает, видимо от крема. Опускаюсь ниже, опухшие покусанные губы, спутавшиеся волосы, на удивление выгляжу даже не плохо, то ли румянец на щеках добавляет жизни, то ли этот блеск в глазах, не знаю.

Между ног и на внутренней стороне бедер остатки вчерашней близости стягивают кожу напоминая о том, как же громко и с каким удовольствием Сэм изливался в меня. Надо бы в душ! Я и сама в нирване была, впервые два раза кончила, и даже без пальцев или рук. Молнией проносятся те воспоминания, то в сердце то в низ живота ударяя. Ненасытный, дикий, был готов еще и еще наполнять меня собой, трахая всю ночь. Вздрагиваю. Хорошо, что я на таблетках. Кстати, где они?

Войдя в смежную комнату, моя челюсть чуть не падает: казалось бы, завтрак уже приготовленный принесли, но нет же: режет, мажет, а мышцы на руках и плечах так играют, что хочется подойти и впиться в них руками, губами, попробовать настоящие ли. Треники спущены предельно низко показывая две ямочки на пояснице. Мне как-то говорили что это выглядит очень сексуально, я раньше у парней не видела никогда, но да, это до не возможности красиво. Помимо того, что тело его идеально пропорциональное: широкие плечи, узкие бедра, но там, у него между ног более чем все в порядке. Я думала у Артура большой, я ошибалась. Семейка великанов. И легкая, ноющая боль внизу живота, тому подтверждение.

Видимо громко думаю, парень разворачивается и застав меня за не скромным разглядыванием тянет уголок рта в улыбку.

— Садись, сейчас остынет все. — кивает в сторону круглого стола у панорамных окон.

— Я шла в душ …а тут ты… — теряюсь словно школьница, по-любому заметил как пялилась.

— Нравится? — спрашивает и подойдя ближе, целует в щеку и к столу подталкивает. — После завтрака сходишь.

Нравится он или еда? Решаю не отвечать, и так понятно, что все мне нравится, робею перед ним, будто вчера не глотала его слюну и не целовала. Отчетливо помню, какие признания друг другу внимали, не деться уже никуда от них, а и не хочется, мы не были пьяны или под кайфом, разве что от переизбытка чувств мозг отключился, руководствовались инстинктами и желанием.

Куда только запропастилась моя совесть? Голова понимает, что после всего что я наворотила: сбежала от жениха и переспала с его родным братом, я должна вроде как умирать от стыда и аморальности своих поступков, но нет, сижу голой задницей на мягком голубом кресле и смачно намазанный маслом и абрикосовым джемом круассан из рук другого принимаю.

— Как вкусно… — непроизвольно глаза закатываются от удовольствия, когда мягкий, но в то же время хрустящий кусок полумесяца оказывается у меня во рту.

— Ешь, у нас сегодня много дел, — со всей серьёзностью заявляет и берет себе тост.

Стараюсь быстро переживать, что бы спросить что за дела, но откусила слишком много, а кое-какие оставшиеся манеры не позволяют плеваться едой.

Это забавляет его, вижу что добавить что-то хочет, специально, пока я возразить ничего не могу, а я руками машу, что бы молчал. Перегибаясь через стол, пытаюсь одной ладошкой рот ему закрыть, а он хохочет вовсю, задорно, по-мальчишески, и на секунду замерев ладонь мою целует. И сразу её жаром обдает. Что это вообще такое, я не понимаю, но то что до кончиков волос это меня пронимает, это точно. Я наверное скоро перестану удивляться этому человеку, которого знаю сколько лет? Или нет?

— Дела? Какие? — наконец выдаю, поправив одеяло которое от моих выпадов бесстыдно оголило грудь.

— Мой риэлтор нашел несколько квартир для меня, поедем смотреть. — становится серьёзным на глазах, но взгляд свой жадный от меня не отрывает, только губы облизывает, а чувствую как рот мой открывается от изумления. Он всегда был таким… сексуальным, или это овуляция со мной такие штуки творит? — Ну и одежду тебе купить надо. Я не против конечно видеть тебя голой, но тут немного прохладно. — кидает взгляд ниже, и я понимаю что он видел, как торчат мои соски. Черт.

38

— Квартиру? Сэм… Мне домой нужно, я сейчас такси вызову и уеду. Благодаря твоему волшебному крему уже практически ничего не видно. И мои же наверное волнуются. — пытаюсь говорить ровно и убедительно, что-то мне подсказывает, что ему это не очень понравится, — И Артур, мне надо поговорить с ним.

— Я уже поговорил, — спокойно бросает отпивая кофе.

— Что? — мой же чай чуть носом идёт. Я начинаю кашлять, громко, со слезами, как полагается. Леди.

Сэм испугавшись бросается ко мне, и убедившись что всё нормально, дышу, берёт за талию и садит на стол рядом с подносом. Заглядывает в глаза, что мороз по коже пробегает.

— Леон! Я ничего ему не сказал… Пока. — специально паузу выдерживает, — Но он начал нагнетать обстановку, понимаешь? — говорит тихо, доходчиво и почти в губы, так что чувствую его горькое кофейное дыхание. — Я сказал, что мы встретились в аэропорту, и я тебя подвёз домой. — обрывается, — И да, кстати! Телефон! Нужно купить еще и его.

— Сэм…Боже… что я натворила… На меня как будто-то цунами находит. Вот только сейчас, в этот момент, до меня доходит что, то что я натворила — полный пиздец. Я думала только о себе и руководствовалась своими желаниями, но совсем не подумала о Элизабет и Джеке, который тоже пострадают от моего легкомыслия и вообще от меня. Они всё время так добры ко мне были, а я семью их разбиваю… с обеими сыновьями сплю. Да они же поубивают друг друга. Говорить никогда не будут! Всю жизнь им испортила. Они же мирят их, пытаются найти точку касания, а я только хуже делаю: усугубила и накалила всё между ними до предела. Им сейчас о Роуз думать надо, а не как сыновей между собой разнимать.

— Нам не надо было, Боже…я ужасная… — рукой рот закрываю в ужасе от реальности, в которую нас завела, желанием окутанная. — Прости меня. Я все испортила. А родители твои… ваши… что же я наделала, — собираю в кучу распавшееся "платье" и держу его в кулаке на груди, что бы закрыть душу, сердце, будто это поможет вернуть всё на круги своя. Слишком хорошо здесь, сидеть с ним вот так, завтракать, смеяться, когда еще вчера другого целовала…

— Стой! — басит он, и руками в охапку сгребает, так что не пошевелится. Только пульс как у зайца, пытается разбить мое сердце на куски. — Ты никуда не пойдешь! — я отодвигаюсь назад, прикоснусь к нему и снова буду умирать, но его бедра посредине моих ног уже в стол упираются, так близко он.

— Всё, что я вчера сказал всё так и останется. Я не дам тебя в обиду! Ни брату, ни Элизабет с Джеком, никому! Слышишь? — в лоб мой своим упирается, в губы шепчет, глазами поедая, — Мы со всем разберемся, если позволишь, я могу сделать это сам.

Бог мой, только не это, не сам, хочу возразить, но он прерывает:

— Просто будь со мной! Умоляю! — выдыхает мне в рот, всё так же лбом удерживая. — Останься со мной. — умоляет.

— Сэм, я… — смотрю на него и не вижу почти, слезы как пелена на глазах. Не могу понять откуда, откуда в нём столько веры, любви. Любви к такой как я? Недостойной. Неужели не думает, что после всего, могу так же и с ним поступить? Бросить, убежать, уйти к другому. Неужели готов вот так за меня от всех родных отойти, ради меня?!

Его рука накрывает мой зажатый кулак, сжимает его и пальцы сами, дрогнув, отпускают белую плотную ткань. Оно тихо спускается по плечам, груди и белым облаком оседает на пол, оставляя меня полностью обнаженной, беззащитной. Его взгляд тут же опускается, на грудь, живот, черные волосы задевают и щекочут мое лицо, и я втягиваю их аромат. Сума схожу, как нравится в нём всё.

Сэм выдыхая обвивает мою талию одной рукой, а второй отодвигает поднос. Такой большой, горячий, принципиальный, но в то же время: нежный, внимательный, ласковый и дико жаждущий ласк и любви. А я не могу не дать ему это, он смотрит так, я чувствую как он трепещет надо мной, как желает меня. Он ждал, наблюдал в стороне, пока я решусь, пока выберу его.

Тело хорошо помнит его ночные ласки, прикосновения, поцелуи и его движения внутри, оно тоже хочет повторения. Как и я вся. Чувствует меня, вдыхает, целует, робко и быстро, убедится что с ним, снова удостоверится.

Снова к чертям все летит. Догоняю его отстранившиеся губы, хватаю за нижнюю пухлую губу и зубами тяну поддаваясь вперед, к нему. Одним движением на краю стола оказываюсь и широко ноги развожу, упираясь тем, где всё горит, в его эрекцию. Горячая рука на талии подрагивает и сильнее сжимает.

— Ну как я могу вот так просто тебя отпустить? — шепчет он и сильнее целует, язык в меня свой запускает. Отвечаю. Целую, кусаю, сосу. Упиваюсь.

— Не отпускай! — еще тише шепчу я в ухо. — Пожалуйста! — слезы наконец-то находят выход и текут по щекам, но он подбирает их и с собой уносит.

Спускаю ногами его штаны, хочу чувствовать максимально. Обвиваю красивую загорелую спину ногами, и он входит меня, сразу весь, до упора. Держать рот закрытыми никак не получается, стон вырывается в меня с той же прогрессией с которой он вколачивается, неистово и жадно, трахает меня на обеденном столе отеля. Сумасшедшие, не иначе. Как в последний раз, каждый наш секс всегда на грани какой-то, обнимаем и сжимаем, кусаем и целуем. Здесь не нужны слова, наши тела говорят за нас, как мы нуждаемся в друг друге. Дикари, дорвавшиеся до пищи, не иначе. Но я то знаю, знаю, что в последний раз отдаюсь ему и беру, потому и хочу сполна насладиться, что бы запомнить это сумасшествие, пожар между нами. А потом, проживая жизнь, долго-долго вспоминать, что был в моей жизни тот, кто разжег огонь во мне такой силы, способный погубить всё вокруг. И нас самих. Слишком большие жертвы, слишком много боли. Надо бежать, нет меня — нет проблем. А такие качели, они всегда будут со мной, никуда от них не скроюсь.

39

Кончаем мы одновременно, и это снова ярко и феерично. Чувствует моё тело, будто это и не третий раз наш. Я откидываюсь на стол совсем без сил что-то громко роняя, Сэм — мокрыми взъерошенными волосами падает мне на грудь и я чувствую как капельки пота стекает по моей вздымающей груди, в то время как между ног снова стекает его семя. Стоило один раз разрешить, а парень уже привык. Но что скрывать, я и не против, сама кайфую, от того как он финиширует. Не забыть принять таблетку, напоминаю себе.

Нам потребовалось несколько минут, что бы успокоится и разлепится друг от друга. Панорамные окна щедро пропускают солнце в номер и наши тела красиво окрашиваются, я даже чувствую его тепло. В такую угрюмую осень-это редкость, видимо и погода решила подыграть и сделать этот день по-особенному незабываемым.

— Я бы с тобой сутками не вылезал из кровати. — осматривается вокруг, — Хм-м, а ведь в кровати у нас было только один раз, нужно исправить… — подмигивает и ямочку свою мне демонстрирует, тигр ненасытный.

— Звери дикие, — хохочу и пытаюсь сдвинуть вместе трясущие от напряжения ноги, ощущение словно я пол дня на лошади верхом каталась.

Сэм в душ пошел, а я пытаюсь найти в своем рюкзаке хотя бы какую-то подходящую одежду. Но вывернув всё, я понимаю, что похоже одеяло — самое тёплое, что я могу надеть на себя. Не свежие треники, майка и шорты…сомнительный комплект. Убегать и от второго брата пока не спешу, потому как попросту не в чем. Отговорка сомнительная, знаю! Оттягиваю момент, как могу.

Парень выходит с завязанным полотенцем на бедрах и оглядев меня сидящую на коленках и с горкой вещей, подходит ближе и я автоматически подымаюсь. Тянет на себя, запечатывает на губах влажный поцелуй и шлепнув по попе весело заявляет:

— Твоя очередь. — подталкивает к двери и я не сопротивляясь решаю, что и правда, пора наконец-то нормально помыться. С одеждой разберусь как выйду.

Улыбаюсь и радуюсь ему задорному настроению и захожу в душевую. Оказавшись в замкнутом пространстве еще чётче ощущаю его запах: древесная свежесть. Воду не включаю, беру прядь волос и к носу подношу, конечно же им пахну. Сильно! Дурманит и желание снова новой волной настигает. Сколько можно?! Мама мне всегда говорила, если не чувствуешь парфюм на себе, значит он тебе подходит, Сэм что же мне не подходит, что я постоянно так ощущаю его? А я бы в коробку этот запах собрала и вдыхала бы его при первой возможности, конечно же когда одна остаюсь. И так уже на больную похожа. Решив, что вытравить из себя я всё равно его не смогу, даже если бы хотела, включаю воду.

Простояв около получаса, в основном прокручивая события прошлых дней, выхожу. Когда на тебя сверху водичка тёплая льется, думается как-то лучше, не так страшно и волнительно. Успокаиваюсь. Хорошо, что маленькая косметичка всегда со мной, размером в ладошку, а всё необходимое в ней помещается, мобильная Нарния. Закутав своё тело и волосы в полотенце, босыми ногами выбегаю что бы захватить её, она ведь так и осталась лежать на полу, но на удивление, оказываюсь в номере одна. Подозрительно осматриваюсь.

— Сэ-э-м? — не паникую, но легкий мандраж пробегает, быстром шагом в одну комнату-пусто, вторая-тоже, но постель застелена. Не мог же он бросить меня? Это было бы очень смешно, ведь я верю в закон бумеранга. Присаживаюсь на кресло около стола и только сейчас замечаю что и там полный порядок: грязная посуда стоит на подносе, а на столе лежит лист с мелкой надписью: Скоро буду, вышел в магазин. Всё же бумеранг…надеюсь частично. Оживившись и снова отметив про себя, какая я мнительная и зависимая, цепляю косметичку и плетусь в ванную.

Лёгкого слоя ВВ крема достаточно, что бы полностью скрыть желтое пятно на лице, а пару мазков туши делают, и без того чёрные и длинные ресницы, ярче и выразительнее. Нижние не крашу, так я на корову буду похожа. Они у меня от папы, как и брови, мама всегда умилялась и гордилась что именно этим я пошла именно в отца, а не в нее.

Когда я уже заканчиваю наносить пальцем помаду на щеки, для легкого румянца, слышу звук открывающей двери, внутри всё обрывается. Привет мокрые ладошки.

Вид у меня… странный, но лучше уж так: красивое лицо и два огромных полотенца между ним. Решив, что достаточно будет одного, того что останется вокруг стратегически важных мест, освобождаю свои волосы, прохожусь по ним расческой и оглядев себя снова, выхожу.

Кажется, пока его не было, вся химия, магия или что там еще бывает между двумя, испариться в неизвестном направлении, оставив после себя лишь неловкость. Аккуратно выхожу и натыкаюсь на гору пакетов, судя по надписям это одежда. Быть не может! Нет?! Интерес настолько сильный, скорее от предвкушения, что это то о чём я думаю, он купил мне одежду, просто потому что увидел что у меня нет тёплой. Сам!

— Сэм? А это что? — улыбка сейчас порвёт мне рот, так хочется внутрь заглянуть, но пакетов слишком много, некоторые мужские, в некоторых проглядываются коробки, а есть и определенно из женских отделов. Когда руки уже почти начинают лезть к содержимому, понимаю что ответа нет. Подымаюсь, оглядываюсь по сторонам, Сэм говорит с кем-то по телефону на террасе, дверь закрыта, поэтому я не слышала его, а он меня. Стоит ко мне спиной, сосредоточен и напряжен. Крепкие плечи, большие руки, идеально ровная и широкая спина, это видимо заслуга танцев, на которые Элизабет его водила в детстве. Вспоминаю как она рассказывала об этом, и представив маленького Сэма, тепло мёдом растекается по телу. Опускаюсь ниже, упругая задница и идеально сидящие на нем тёмные джинсы. Наверное снова почувствовав что на него глазеют, Сэм поворачивается и вскинув бровь в удивлении тычет пальцем в гору пакетов, и одними губами выводит Открой, и снова возвращается к собеседнику, который судя по его боевой позе, чем-то ему не угодил. Надеюсь это не Артур.

Когда добро получено, возвращаюсь к коробкам. Как? Когда? И зачем так много! Несколько комплектов белья, две пары джинсов, два свитера, свитшот, куртка и кроссовки Nike.

Снова взгляд на террасу падает, еще стоит, рукой в поручень уперся и живо объясняется, не слышу, но похоже это уже другой собеседник, стойка более расслабленная. Замечаю, что на нём уже другая одежду, новая, себе и мне значит купил.

Когда он успел всё это купить? Ума не приложу! Я бы день потратила на то, что бы выбрать себе всё это, мне всегда сложно определится, нужно отправить себя в новом наряде маме и Ник, и только после их одобрения, вещь попадает ко мне в пакет, хотя не редко та еще четырнадцать дней на испытательном сроке лежать с биркой может.

Относительно того что он обо мне знает всё, он точно не соврал, ибо всё что он купил- прямо в точку, в мой любимейший кэжуал, и сидит идеально. Что это за магия мне не понятно, я даже сама с размером не всегда угадываю, а он как всё точно подобрал. И главное — по погоде.

— Красивая такая, Леон! Угадал с размером? — подходит сзади, когда я у зеркала кручусь и оценивающе смотрит, вижу как глаза огнём вспыхивают. Не растеряли, ни химию, ни магию. Ох не растеряли.

Здесь столько всего, когда ты успел? — кручусь в новом наряде оглядывая себя, — Спасибо тебе большое! — как же лестно наблюдать за ним, тоже оглядывает меня, словно подарок долгожданный, в руках крутит, получше со всех ракурсов рассмотреть, и когда к нему лицом поворачиваюсь, на меня не смотрит, в зеркало исступленно пялится, на руки свои, которые зад крепко сжимают. Рычит. Говорю же: тигр настоящий. А меня это забавляет неимоверно, эта его неподдельная страсть и восторг.

— Эти джинсы так обтягивают твой зад… — слюни только не пускает.

— Ты специально такие выбрал?

— Пф-ф, конечно! Тебе очень красиво. И попка у тебя… — еще раз сжимает, — Что надо! — и в себя вдавливает, так что я чувствую его эрекцию. Тоже готов. Как и я. Снова!

— Ты такой оказывается болтун и пошляк, — пытаюсь немного отстранится, чувствую мы снова рискуем накинуться друг на друга.

— С тобой такой. Но тебе ведь нравится?

— Ты так вкусно пахнешь, — зарываюсь к нему в шею и вдыхаю. Слишком красивый, свежий, с этой ямочкой еще. Выстрел в лоб, без шансов на жизнь.

— Нравится! — выдыхаю и снова в каком-то полуобморочном состоянии нахожусь.

Не хочу уходить! Не хочу оставлять! Моё непостоянство меня саму съедает, заживо. То как Сэм смотрит на меня, трогает, целует… я никогда ничего подобного не видела и не ощущала, словно я — божество, слова подруги после того как мы с Space ходили, выпрыгивают словно всплывающее сообщение. Права была. И я не то что этим упиваюсь, мне кажется что-то подобное испытываю: восхищаюсь им до кончиков волос и дикое сексуальное влечение испытываю.

Сэм отпускает меня и к выходу направляется.

— Нас уже ждут Леон, нужно поторопится.

— Ага, — за ним иду, он тоже обувь новую купил, похоже у нас из одной серии кроссовки. Пока завязываю, задаю вопрос который мучает меня уже несколько месяцев.

— Сэм, а почему Леон? Раньше ты меня так не называл, и это вроде как мужское имя. У меня так одноклассника звали. — моё первое имя и вправду даёт возможность всем знакомым называть меня по своему. Я уже привыкла… в этом даже что-то есть, но вот как Сэм меня называет меня волновало больше всего.

— Звали бы тебя Матильда, называл бы тебя так, слишком уж ты похожа на нее.

— На кого? — не понимающе смотрю на него.

— Фильм помнишь? С Рено?

— «Леон»? Фильм про киллера? Серьёзно?

— Да и нет. Это мой любимый фильм. О невинной, но смертельно опасной девчонке.

— Я лишь однажды смотрела его с отцом…Но я ведь совсем не похожа на Портман, — странное сравнение… — Да и волосы у меня значительно длиннее и не пятнадцать мне, или сколько ей там было?

— Поверь, больше чем ты думаешь! — и снова эта ямочка.

40

Когда мы подъезжаем к Линкольн-парку нас встречает высокая блондинка лет тридцати. Судя по всему это и есть риелтор, почему-то думала что это будет мужчина.

— Здравствуй, Сэмюэль, — щебечет она когда мы ближе подходим, целует его в щеку и ладонью опираясь, груди касается. Невинный жест, но внутри всё аж колоть начинает.

— Здравствуй, Линда! Это Элеонор, — подтягивает меня ближе, рукой за талию обвивая. — Надеюсь ты сегодня сможешь нас приятно удивить.

Услышав «нас», накачанные филлерами губы вздрагивают и растекаются в кривой улыбке, и через секунду она демонстративно протягивает мне свою худую ручку с красным маникюром, Очень приятно. Отвечаю. Ага, и мне. Всё же на лице у нее написано, самка на охоте.

— Сегодня все варианты будут в этом квартале. Так что ездить далеко не нужно будет. В двух вариантах из четырёх окна выходят на парк. Они немного выше твоего бюджета, но поверь, они того стоят, — подмигивает ему, и обнажает свои тридцать два винира.

— Показывай, — торопит её Сэм, рукой вперед приглашая. И когда хищница, модельной походкой, покачивая обтягивающими в кожу бедрами, вырывается вперёд, Сэм еще крепче меня к себе притягивает и в губы быстро целует. Будто знает и чувствует, как сильно мне это нужно. Ведь пока я вот так рядом с ним близко, привязана, и словно примагничена, дурные мысли не так собой все клетки заполняют, а есть лишь одно желание — побыть в его руках еще немного.

Я вообще не рассчитывала, что буду сопровождать его, это как-то слишком, но и мои уговоры отвести домой, к Николь или хотя бы в кафе, снова провалились. Понимала, что если соглашусь, еще больше увязну в нём,кажется и так уже по шею, дальше некуда. Уж больно это интимно и лично, квартиру вместе выбирать.

Сэм тоже молодец, проехался по больному: попросил меня сегодня выступить в роли дизайнера и помочь ему, знает как горю этим. Понятное дело, что сопротивляться я больше не могла, интерес и желание хоть как-то быть ему полезной взяли верх.

Нужно было бы его расспросить, что он хочет, и что нравится, но как только время перевалило за девять, Сэму позвонили, и он до момента пока мы не припарковались, согласовывал два новых объекта. Его не было всего пару дней, а судя по всему, его отсутствие уже негативно сказывается на работе.

Первый вариант- огромная дизайнерская студия в серых тонах. Ни у кого, кроме Линды она восторга не вызвала. Лофт давно в прошлом, да и низкие потолки, бетонный пол и окна во внутренний двор — вариант такой себе. Нам хватило нескольких минут, что бы попросить девушку перейти ко второму.

Второй — находился через два дома и выглядел сразу очень необычным: красный кирпичный дом с ярко синей большой входной дверью и окнами. По задерживающему взгляду поняла, что удивилась не только я но и Сэм, но не войти и не глянуть его тоже нельзя, мало ли.

Да, как и ожидалось здесь есть на что посмотреть, редкий экземпляр. Квартира большая, новая и смелая. Только при входе нас встретили белые стены, видимо что бы сразу не пугать, дальше же: глубокий синий в гостиной, болотно-зеленый в кабинете, ярко желтый в основной спальне и оранжевый, цвета заката- в другой. Оттенки дорогие и краска качественная, хорошо нанесена и видно что совсем недавно. Видимо, у прошлого владельца была слишком скучная жизнь, ведь живя в таком доме, ты всегда можешь выбрать помещение под настроение: хочется тебе на море, почувствовать себя умиротворенно и уверенно, самое время в гостиной посидеть часок другой. А зимним холодным вечером от ностальгии за зеленым и свежим отлично спасёт кабинет, да еще и решения легче принимаются, выводы правильные делаются, так как сконцентрироваться на главном проще. А за теплом и беспечной радостью тогда лучше в спальню идти. В общем, расположение квартиры отличное, окон много, и при разном освещение стены играют разными оттенками, но это слишком ярко, даже для такого молодого парня, как Сэм. Он головой отрицательно машет, а я и без того всё поняла.

Третья- показалась настолько скучной и не уютной, что даже вывези ты из нее всю старую мебель, и завези новую и современную, ощущение пустоты вряд ли её покинет.

Осмотрев три варианта, мой запал немного приутих, но приятное ощущение от своей важности зашкаливает, да и когда еще я смогу полученные знания на деле применить. Правду говорил Мистер Девор, больше трёх вариантов за раз не смотреть, голова кругом идёт и всё смешивается.

Не представляю как Сэм, помимо надоедливого щебета Линды, его телефон практически не замолкает: стоит ему закончить один разговор, тут же ему звонят снова, а иногда и параллельно. Раньше как-то не замечала что он такой востребованный. Это наверное потому, что мы встречались с ним либо вечером, либо в выходной. Сегодня понедельник, все активно врываются в рабочую неделю, кроме меня конечно же. Хорошо хоть предупредила Ник, что бы прикрыла меня. Она еще не знает как круто всё изменилось за викенд и думает что я во Флориде.

После каждой экскурсии по дорогущим апартаментам Сэм отлипая на секунду от телефона спрашивает Нравится? Как будто не для себя ищет, чем меня вгоняет в краску. Но убедив себя, что я всего лишь выступаю дизайнером, за пару секунд выдаю свой вердикт подкрепляя серьёзными аргументами: не удачная планировка, слишком высоко или мало окон, а в следствии — мало света, а он кивает безоговорочно соглашаясь со всем. Услышав бюджет который заложил Сэм, я немного опешила, но это позволило реально оценивать предложенные варианты. Не зря щебечешь, Линда.

После очередных попыток девушки-риелтора обратится к изучающему какую-то схему в своем смартфоне, Сэм сдвинув брови вместе, и строго кинул Все вопросы к Элеонор, занят сейчас. Вот честно, у меня за спиной крылья выросли. Ещё бы, тебе доверяют выбор жилья, да и еще это выражение лица Линды чего только стоит. Умеет он, заставить дребезжать.

Осматривая последний вариант, который по словам Линды скучноват, я чуть ли не с порога в него влюбилась. Именно в такой квартире я бы хотела жить сама, она не большая но очень уютная. Большая спальня, комната поменьше где можно организовать кабинет или детскую, современная и стильная кухня, большие окна в пол, просторная гостиная и много много света. Идеальная. Особо ничего в ней такого нет, но вот даже настроение поднялось, как вошла сюда. Боюсь быть объективной.

Увидев мои глаза, Сэм с кем-то быстро попрощался и подошёл к нам вопросительно вскидывая брови:

— Нравится?

— Она очень хорошая и значительно дешевле предыдущих. Посмотри какие окна Сэм, с ними ты всегда будешь просыпаться в хорошем настроении, бодр и готов к новым подвигам. — не могу оторвать глаз от панорамных окон, которые занимают пол стены и открывают вид на парк.

— Тебе нравится? — спрашивает снова.

— Ты же здесь будешь жить… тебе выбирать. Я наверное не слишком компетентный дизайнер, не должна руководствоваться своими интересами, но мне кажется из предложенных сегодня вариантов она самая…уютная что ли.

Сэм поглядывает на меня и немного улыбается, снова веселю его?

— Но и здесь работы хватает. — предупреждаю его. — Эту комнату нужно бы перекрасить, цвет можно выбрать холоднее, придать серьёзности. — возвращаюсь в гостиную, — А здесь поменять вот это, — показываю на не совсем удачно выбранную люстру, которая относит нас на несколько десятков лет назад. Хожу и пальцем показываю, что бы изменила.

Десять минут, что мы здесь находимся, хватило, что бы в моей голове нарисовалась идеальная картинка с контрастным цветным диваном изумрудного цвета, мраморный журнальный столик с двумя столешницами разной величины, современные картины… — Такой вариант точно не стоит оставлять без внимания, не отбрасывай его. — теряюсь я, Сэм молчит, и я боюсь не перегнула ли с таким своим напором.

— Но уверенна есть варианты и получше…

— Такая ты красивая, когда увлеченная. Я хотел бы здесь жить с тобой, Леон! — перебивает меня и в своей невозмутимой манере такие заключения мне выдаёт, что я сгореть готова.

— Возьмёшься за этот проект?

— Сэм…ты что…я не могу, — мои глаза наверное рискуют выпасть из глазниц от услышанного. Мы же только…ночь одну… и я же хотела к родителям сегодня ехать… и Артур. И вообще нам нужно всё это обсудить. Точнее закончить. Это неправильно. Истеричка внутри меня уже захлебывается. Будь я в другом положении, уже висла бы на нём, обцеловывая каждый дюйм его идеального лица.

Но я ведь сама продолжаю слушать, ездить с ним и продлевать эту пытку, давая надежду. Не знаю кому, мне или ему. А ведь не рассосётся и никуда не денется. Как бы не бежал и не прятался. Но как уйти от этого, как бросить? Когда рядом с ним, как в коконе, всё прекрасно. Еще бы это чувство вины не преследовало…

— Мы берём! — как гром среди ясного неба заключает Сэм и быстро схватив документы и пробежавшись по ним глазами, возвращает Линде.

— Сэмюэль, ты можешь подумать еще немного, мне как раз хозяева подтвердили еще два очень стоящих варианта. Завтра можем посмотреть. — не сдается блондинка.

— Не хочу, берем эту! Что от меня нужно?

— Хорошо, — расстроена, что ли? Боюсь представить какой процент она получит, проблема тогда не в этом?

— Я тогда завтра договорюсь с хозяином и напишу тебе дату и время подписания договора и внесения оплаты.

— Договорились! Дай нам пару минут, ладно? — поворачивается к ней и мило улыбается. Могла бы, запретила направо налево вот так лучезарно всех улыбками одаривать.

Что за мысли, Эл? Ты не имеешь на него никаких прав!

— Да, конечно! — поняв, что её мило просят удалиться, она подняв нос выше уходит прихватив дизайнерскую сумочку.

41

Не успела она еще дверь закрыть за собой, как Сэм подлетает ко мне, тучей нависает, но не касается, не обнимает, но своим огромным силуэтом солнце заслоняет.

— Леон, я ведь не шучу! Я серьезно! Сколько нужно времени что бы сделать всё необходимое: мебель купить, технику?

— Сэм…я…я…не знаю. может недели две, месяц.

— Хорошо! Вот у тебя есть это время подготовится и принять решение о переезде. Возьмешь этот проект?

— Сэм, я могу помочь тебе. И мне очень приятно что ты меня, как начинающего дизайнера, одобряешь. Но…нам поговорить нужно, это всё не правильно. Я так не могу, Сэм! Всё слишком быстро! Я же даже с Артуром не поговорила, а ты уже меня так закрутил-завертел. Всё слишком быстро. — повторяюсь я.

— Мне жить негде, Леон! — глаза смотрят прямо и он кажись даже не моргает: серьёзный и сосредоточенный. — Я и так ждал слишком долго, а с Артуром я всё улажу. — чеканит слова.

— Боже, Сэм, нет! Умоляю! Я сама! С ним должна поговорить я! Он не может вот так всё узнать! Это будет слишком! — задыхаясь тараторю, практически истерично, на минутку представив себе их разговор. Титаны отдыхают.

— Как скажешь Леон, но ты же понимаешь, что он неизбежен?! Ты главное верь мне! Ладно? — наконец-то обнимает меня и коротко целует. Упирается лбом о мой, что бы снова побольше касаний между нами и ладони на талию укладывает. Тоже руки на его тёплую грудь укладываю, сердце там бьется бешено ритм не жалея.

— Люблю тебя! Всю жизнь сознательную люблю! Не могу без тебя, понимаешь? Пока не познал как это… с тобой, еще держался, но сейчас… — внутри всё скручивается, сжимается и накаляется. От слов его, от томных взглядом от касаний горячих и таких искренних. — Готов на край света тебя увести, что бы больше никто не притронулся, не забрал у меня.

У меня…Эхом отдается и в сердце ударяет. Привстаю на носочки и тянусь к губам, что бы ответить, что бы без слов сказать что вижу, вижу какой он со мной, и что чувствую тоже самое. Но пока в прошлом творится полный хаус и неразбериха, я не могу на это решится. Итак уже забежала вперёд что не отмотать и не отмолить тот грех что натворила прошлой ночью. Я не спала, и не была обижена, сама по доброй воли отдавалась, полностью отдавая отчёт, что как раньше уже не будет. Ни для кого из нас.

Знаю что поцелуй на такое откровение, это как капля в море. Стараюсь вложить в него максимум. Хочется верить, верить что чувствует и что понимает меня и готов подождать, не торопить. Мы целуемся несколько минут, по-другому: чувственно, не спеша, пробуя друг друга.

— Ты так много знаешь обо мне, даже размер мой знаешь. — усмехаюсь я отстранившись, но руки его в своих держу. — А я как будто и не знала тебя раньше.

— У тебя будет еще вся жизнь, что бы узнать. Если ты сама захочешь. Если выберешь меня. — как просто он такие вещи говорит, как что-то элементарное и давно всем понятное.

В дверь стучат, конечно это Линда. Ей нужно закрыть квартиру.

— Мы уже уходим. — Сэм отступает и идёт в её сторону пока я перевожу дыхание.

— Я знаю недалеко есть хороший ресторан, пообедаем? — предлагает Сэм когда мы выходим на улицу. Здесь прохладно и пахнет сыростью, листья все уже осыпались и вид сейчас немного мрачноватый, еще только четыре часа, а кажется ночь уже близко, так серо.

Я не против, хотела сказать я, но мой урчащий живот сказал это за меня, да так громко, что слышал наверное весь квартал, Сэм же заливисто смеется.

— Понял, понял, спешим!

— Боже… как стыдно. — краснею я, — Прости!

— Это я виноват, что по делам таскаю, а кормить-не кормлю. — успокаивает и дверь открывает.

Ресторан и вправду находилось в пары минутах езды, припарковавшись я собралась уже выходить из машины, как она, предательница, начинает громко информировать Звонит Арт, Звонит Арт.

Сердце в пятки, кровь от головы, внутренности в тугой узел: вот что со мной происходит за секунду, когда я слышу это. Сэм переключает входящий звонок на смартфон и спокойно выходит здороваясь с братом. А я сижу и не знаю что делать, вместе с дорогущим детейлингом ей случайно функцию "оказаться под землей" не внедрили?

Через пару секунд моего привычного уже оцепенения, Сэм заглядывает в салон и бровями вскидывает не произнося ни слова Чего сидишь, иди в ресторан, все ещё держа телефон у уха. Спокойный и бесстрастный, ни одна мышца не дрогнула. Конечно, это ведь не он изменял.

Есть мне уже не хочется. Да что там, жить не хочется. Самая ужасная ситуация в которую могла попасть только я. На автомате захожу, жестом останавливаю подлетающего официанта, мне нужно пару минут, и сажусь за первый попавшийся стол.

Понятное дело, Артур вылетел сразу же как узнал, что я не на йогу пошла, а низко и подло сбежала от него. Он наверное уже и дома у меня побывал, с родителями увиделся, панику навел, ведь с ним быть должна и сам убедился, что я там так и не появилась.

Тревога и паника захватывают меня, а мысли воронкой крутятся вызывая приступ тошноты.

Не будь я на грани обморока, наверное этот яркий аромат еды пробудил бы во мне еще большое желание предаться одному из грехов: чревоугодию, но во рту сухо, руки дрожат, подмышки потеют, а глаза болят от того, как сильно я всматриваюсь в окно, пытаясь прочитать хоть что-нибудь по губам Сэма.

О чём он говорит с ним? Послушал ли меня, или вывалил ему всё как есть. Бог мой, я сейчас сойду сума. Меня начинает хорошо потряхивать, хотя я куртку еще даже не сняла.

Наконец-то он заходит, еде сдерживаю себя, что бы дождаться пока он подойдет к столу, а не бросится с расспросами у порога.

— Ты уже заказала? Здесь очень вкусные стейки. — ровняется со столом и оглядывает меня, потом пустой стол, и на ресепшн взгляд бросает.

— Сэм… мне кусок в горле не лезет. Если ты думаешь, что я вот так за два дня могу вычеркнуть человека и его чувства, ты ошибаешься! — завожусь я, голос дрожит, выгляжу наверное я тоже не очень, так как Сэм присаживается с противоположенной стороны, весь напрягшись. — Я извелась вся, понимаешь? — поддаюсь эмоциям и вскакиваю, ладонями в стол упираюсь, что бы удержаться, что бы показать что я не хочу стейк, что я волнуюсь и сжираю себя за то, как поступила. Сэм смотрит удивленно, но снова ничего не говорит. И этих пару секунд оглушительной тишины оказалось достаточно что бы прийти в себя. Я нахожусь в общественном месте, и не смотря на то, что занято всего пару столиков, все они сейчас обращены на меня. Пугаюсь, осматриваюсь и тихо извинившись, сажусь на место.

Сэм хмурится, стискивает зубы и пересаживается ко мне. А у меня ком в горле, размером с теннисный мяч, вот могу же себя довести.

— Леон! Успокойся! Я понимаю… я всё понимаю. — смотрю в его лицо еле сдерживая порыв расплакаться. — Он дома, я сказал что привезу тебя вечером. Я ничего ему не говорил, не говорил о нас, как ты и просила. — его спокойствие и меня немного утихомиривает.

— Леон, я буду ждать тебя в машине. Он опасен, и я не хочу оставлять тебя с ним наедине.

— Я же говорила, что сама ударилась, — злюсь я, — Несмотря ни на что, он хороший, мы столько всего…пережили вместе, — взгляд Сэма темнеет и я замолкаю.

42

Сэм

А день так хорошо начинался: утренний секс, квартиру наконец-то выбрали, а тут и ложка дегтя-братец объявился. Видимо шевелить извилинами начал, заметался, угрозы посыпал. Только он видимо не знает, что у меня на него найдется побольше дерьма. Но ничего, узнает! Молчать я больше не буду.

Один из лучших ресторанов штата, самые вкусные стейки, но даже он показался безвкусной резиной после того как она начала его защищать и о чувствах говорить.

Держать себя в руках и не наговорить лишнего было крайне сложно. А потом она вовсе замкнулась в себе и потупившись ела свою зелень. Сама же запретила мне с ним говорить, я бы решил все, а то трясется теперь как лист последний в конце осени.

У меня бы с Артом разговор сложился короткий, не счесть сколько раз я его в уме прокручивал, с самыми разным концом, от того что поубиваем друг друга, до того, что нажремся в баре с горя и мирно разойдемся. Но последний вариант точно навеян фильмом каким-нибудь, у нас с ним это очень мало вероятно, уж слишком все далеко зашло. Больно будет в любом случаи.

Так хотелось еще эту ночь с ней побыть, что бы поняла что действительно люблю, что в обиду не дам, что жить с ней хочу. Не знаю когда поверю что она со мной. Спит со мной, в машине едет. Каждую минуту и счастье захлестывает и страх накатывает, что психанет и убежит.

Линда еще так вовремя позвонила. Вот дашь раз понять, что не напряжется-поменяю на другого, через два дня уже четыре варианта наскребла, а то месяц резину тянула. Думал что Леон и из машины не выйдет, испугается, а она вон какая довольная бегала, в каждый угол заглядывала, да шагами расстояния мерила. Даже Линда катапультировала на второй квартире, увидев что ей ничего не светит, как бы глубоко свои когти в меня не вонзала, во мне другая живет, для нее всё. Вот только позволила бы. Мне и и квартира то все равно какая, лишь бы в бюджет вписалась. Но ту что выбрала Леон и вправду достойная, мне нравится её вкус, чем-то на мамин похож.

Артур. Может потому так и похеру на его чувства, что знаю какой он, знаю сколько всего сделал. И как сильно перед ней виноват. Не хочется разгребать чужое дерьмо, пускай сам признается, я еще и этим добивать ее не собираюсь.

— Привет пап, как бабушка?

— Всё так же… не приходит в себя. Иногда что-то говорить пытается…, но разобрать уже не можем, — переживает, по голосу слышу. К этому невозможно привыкнуть. Да и я не могу спокойно жить, зная что бабуля между небом и землей находится. Отец теплится надеждой, но с каждым моим звонком, хочется сказать что бы отпустили её, не жизнь это, ни для нее, ни для отца с мамой. Но кто я такой что бы решать, сколько ей жить?!

— Доктор Хитч что?

— Да что! Надеемся и молимся. — вздыхает.

Я и сам когда был там, с отцом перед аэропортом еще заехали к ней на часок, хотелось посидеть с ней рядом, повспоминать пироги её, и как вместе с ней и дедом на лодке катались, как книжки читала, как о странах других рассказывала, а я слушал рот открыв, боялся что важное упущу, если глаза свои от нее отведу. Всегда просил перед сном мне не сказки детские рассказывать, а взрослое что-то. И она рассказывала: о племенах, завоевателях и колониях. Мне, как пацану, это было жутко интересно, засыпал её расспросами и потом еще долго уснуть не мог, представляя эти сцены, битвы в голове и представлял что и я один из них. Умела она заинтересовать. Все в ней гармонично совмещалось: и нежность и строгость. Великая женщина. Но такая маленькая, там, на больничной койке.

— Мама как? — стараюсь уйти от темы, но понимаю что и та не лучше, выслушал от нее вчера.

— Сэм, сынок! — слышу как фон на том конце меняется, сейчас начнется. — Артур разворотил пол дома, как узнал что она с тобой. Лиза еле угомонила. Ты же знаешь какой он. Вы с ней вместе сбежали что ли? — отец всегда на моей стороне был, но сейчас в его голосе слышится раздражение. — Он сказал, что предложение ей сделал, а ты увез её!?

— Нет, пап! Всё не так! — и даже не знаю что еще добавить можно, такое что бы не шокировать. Но пока по правде все, как есть.

— Я знаю, — бросает он, словно плюется. — Вы её как кусок мяса поделить не можете, ну мужики взрослые, ну мало баб вам? Сэм? Ты же не будешь брата подставлять?

— Не буду! Он сам себя подставил. Не маленькая, сама пускай выбор делает.

— Сэм, тебе всего лишь двадцать три, не спеши жить, сын… у тебя вся жизнь впереди. Был бы у меня кто-то сейчас… — прерывается он и по ту сторону доносится звук, напоминающий бросок льда в стакан и журчание жидкости. Уже могу сказать какого цвета эта жидкость. Сам уже на взводе от этих нравоучений. Глоток. — Я бы ни на что родную кровь не променял, даже на лучшую бабу в мире. А так один… один совсем остался. — хлюпанье носом и снова глоток.

— С тобой мама! — не кровная, но готова на все, везде за ним ведь. Злость во мне нарастает с тем, как по ту сторону пьянеет отец. Но я не опущусь, все равно ни к чему это не приведет, зачем время и силы тратить. — Ладно, мне ехать нужно, на заправке уже очередь собралась! До завтра, пап! Маме привет.

Почему я должен уступать и уважать если он этого не заслуживает? У меня никто не спрашивал, хочу ли я брата старшего, я уже родился с ним под боком. И видит Бог, я старался поддерживать нейтралитет как мог.

Когда сажусь в машину, Леон тихонечко посапывает уткнувшись виском в стекло. До чего же прекрасная: лицо усталое, пухлые губки сейчас немного поджаты, руки сложены между острых коленок. Так хочется уже увидеть её веселой, расслабленной и свободной. Моей.

Машина тронулась, а с ней и девушка покачнулась. Испуганная, взволнованная, оглядывается с опаской.

— Всё хорошо. — успокаиваю.

— Это он звонил? — вглядывается своими черными озерами.

— Нет, отец.

— Они ненавидят меня, да? — обреченно выдает. Ведь и правду, как её ненавидеть можно.

— Нет, мы о Роуз говорили.

— Как она? — её голос такой тихий и хриплый, что у самого накатывает. Вижу как она мается, эти скачки настроения. Я догадывался что будет нелегко первое время, но иногда, я в замешательстве и не знаю как реагировать. Если бы она только перестала себя винить. Но знаю, что не могу её заставить. Иногда нужно самому опуститься до самого дна, что бы наконец-то убедится, что там ничего нет, кроме песка который тебя засосет и погубит если не оттолкнёшься и не вынырнешь.

— Без сознания. Рад, что увидел её, попрощался. — никакая гордость и дела и рядом не стоят, когда речь идет о том, что бы в последний раз увидеть родного человека с еще вздымающейся грудью.

— А я не увидела. — шепчет она и глаза ладонями закрывает.

Паркуюсь на обочине, отстегиваюсь и к ней снова бросаюсь. Иногда мне кажется что я перебарщиваю в своем желании постоянно её касаться, но когда вижу как она отвечает, хочется верить что ей это нравится. Вот как сейчас. Не плачет, но так крепко обнимает что и без слез понимаю, как ей херово.

— Ты будешь в машине меня ждать? — переспрашивает, горячим дыханием грудь обжигая. Видимо сама понимает, что он не адекват.

— У меня там кое-какие вещи лежат, заберу их и буду ждать тебя в машине. Так что зайдем мы вместе. — бесконечный день какой-то! Только работу разгреб, Артур объявился. С*ка. Как я мечтаю поскорее закончить с этим. Надеюсь что сегодня это случится.

Еще немного обнимаемся, но уже стемнело, пора ехать. Нажимаю кнопку, летим.

Удивленное девичье Сэ-э-м разбивается о громкие биты доносящиеся из открытых окон дома. Нашего, с*ка, дома. Паркуюсь у соседнего дома. Наш забит машинами.

— Похоже мы приехали вовремя, вечеринка в самом разгаре. — пытаюсь шутить, хотя и самого уже трясет от злости. Беру её под руку, и быстрым шагом к дому направляемся. Пока идем, картинками мелькает: мусор на переднем дворе, в основном это пивные бутылки и чья-то одежда, надеюсь не моя, ибо я за себя не ручаюсь. Колонка и рвущая барабанные перепонки музыка из нее. Бл*ть. Он же прилетел несколько часов назад, когда успел?

Заходим, в нос сходу ударяет запах травы и сигарет. В доме накурено так, что дым наверное въелся во все щели, и уже за это хочется убить его, зная как Элиз годами обустраивала его, что бы он был тем местом, куда нам, так ненавидящих друг друга, все равно хотелось возвращаться.

Сжимаю крепче руку девушки, в знак поддержки, но через секунду она вырывает свою ладонь. На ступенях вырастает фигура Сэма, и что-то крикнув дружкам наверху, шумно спускается к нам.

43

— О, родственнички мои приехали, невеста сбежавшая и брат любимый. — в секунду Артур переступает через одну ступень, и почти спустившись, прыгает державшись за перила и оказывается прямо возле нас. Такого выпада мы точно не ожидали: Артур кидается к Сэму и принимается его обнимать и по-дружески хлопать по плечу, следом отклоняется и в щеку его целует. Сэм ошарашен и видимо от шока, не предпринимает никаких попыток высвободится, и тот, воспользовавшись его смятением, кидается ко мне, словно кобра. Впивается поцелуем в губы и вкус крепкого алкоголя и табака мгновенно отрезвляют, хочу его оттолкнуть, но парень только сильнее сжимает, нарочно обхватив руками так, что бы и вывернутся не смогла.

Боковым зрением, замечаю как Сэм спохватившись уже хочет его за шкирку взять и оттянуть от меня, но не требуется, Артур почувствовав движение позади, отходит сам. Потом пятится назад и жадно осматривает, нарочито, с издёвкой.

— А чего за руки не держитесь? — удивленно руки разводит, — Не стесняйтесь, любовнички!

Я вытираю рукавом губы от мокрого поцелуя, возможно этот жест еще больше его взбесит, но не могу носить на себе этот вкус. Боюсь признаться что он мне противен.

— Ты что устроил здесь, мать твою? — рычит Сэм очерчивая руками помещение и вплотную к брату подходит, — поза устрашающая, боевая, но и Артур тоже плечи расправляет, дабы с братом поравняться, и в улыбке ехидной растекается, еще больше провоцируя. Стоят, как на ринге, друг другу в глаза смотрят, руки в кулаках сжимают, дышат часто, будто решая кто первый сорвется.

А я и вовсе не дышу, ведь оба сильные, упрямые, ревнивые, могут запросто убить друг друга. Сейчас на них смотрю и вижу что способны на это, мечтают. Глаза у обоих чёрные, дикие, пеленой затянуты. Больше всего этого боялась, что вот так кинутся друг на друга… из-за меня. Это только в книжках прекрасно и романтично всё звучит, когда два героя за даму сердца сражаются и она победителю свое сердце преподносит. А моё сердце на две части разорвано, ни одному ни другому полноценного не достанется.

К ним бросаюсь, кричу, разнять пытаюсь.

— Артур! Сэм! Пожалуйста! В моем голосе и мольба и приказ, но разве этого достаточно что бы две скалы с места сдвинуть? Так и они, стоят по стойке, словно и не прыгаю возле них и кулаками по ним не прихожусь. — Пожалуйста! — слёзы глаза застилают.

Услышал? Артур позу меняет и от Сэма отходит, облегчение накатывает, словно гора с плеч.

— Детка моя! Не плачь, иди сюда. — Арт ко мне подходит, и снова врасплох меня застает. Меня пугает такая смена настроения, он странно ведет себя и выглядит. Но я в объятья его попадаю, как раньше, и на секунду глаза зажмуриваю. Не дерутся. Уже без животной силы к себе прижимает, мне на секунду кажется, что как раньше, когда между нами любовь и чувства сильные были. Лицо моё в руки берёт, по волосам ладонями гладит, слезы вытирает и лицо осматривает, словно черты, давно забытые вспоминает. Чувствую, как по больному месту пальцем большим проходится, словно метку стереть хочет, я и сама бы рада, вот так одним движением, всё что на лице и все что в сердце стереть, да только не получается, болит еще, о себе напоминает, жить не дает.

В глазах его страх читается, рот в удивлении открывает, словно не верит что его работа, и с каждой секундой лицо его меняется и вытягивается. Он не знал, что последовало за тем, кода я пулей вылетела из душевой, он не видел моего лица, только теперь. Возможно, только сейчас осознал что наделал, мы наделали.

— Мне больно. — тихо шепчу и руку его от лица убираю, знаю что Сэм в шаге от нас стоит, телом чувствую его дыхание и что он с минуты на минуту кинуться ко мне готов.

— Идём со мной?! — умоляет тихо, мы оба хотим что бы только между нами это было. Нам необходим это разговор. Киваю.

За руку меня берёт и не замечая брата, за собой увлекает. Не сопротивляюсь, сама иду, это шанс для нас всех.

В кабинете Джека темно и прохладно, на стульях чьи-то вещи раскиданы, быстро по ним глазами пробегаюсь, и к столу иду, пока Артур дверь закрывает. Упираюсь спиной, мне жизненно необходима опора сейчас, пускай хотя бы старый дубовый стол в этом поможет.

Артур ко мне уверенно направляется, а у меня все органы внутри тисками сжимаются.

— Я поговорить хотела…

— Давай поговорим, — перебивает и снова в руках лицо заключает и в губы целует. Я головой верчу, отлепиться желая, но он настаивает, тоже своё Нет головой машет.

— Нет! — громче говорю, достучаться хочу, — Я не хочу! Артур! — настаиваю и наконец-то срабатывает.

— Элеонор, Детка! Прости меня! — снова щеку гладит, — Я же бл*ть даже подумать не мог, что такое… что сделал… я же не хотел. — наверное всё же слезы имеют свойство заканчиваться, ибо я наконец-то нахожу силы отвечать ему, а не только слушать и плакать.

— Это уже не важно, Артур, — ровно и спокойно, задаю желанный тон нашему диалогу.

— Сука, это подстава, Эл! Ты же знаешь как я люблю тебя! Я бы никогда… никогда не ударил тебя. — он говорит в сторону, убеждает то ли себя, то ли меня, и сам пугается как это в реальности звучит.

— Мы не можем быть вместе. Мы запутались и наши отношения… — Артур словно и не слушает, достает из кармана штанов кольцо и замирает с ним, всматриваясь. Оно именно такое, как я и мечтала: тоненькая нить белого золота и небольшой бриллиант, сверкающий даже в этом плохо освещенном месте. То ли его руки дрожат, то ли он специально ладонью чуть ведёт, и камень словно оживает, и со всеми своими гранями знакомит. Невольно залюбовавшись, между нами повисает тишина. Мы оба смотрим на этот символ любви, бесконечности, верности и жизни.

— Я так не могу, я знаю что тогда согласилась, но между нами не так всё… всё плохо, Артур. — продолжаю я, не отрываясь от кольца.

— Я понял почему ты сбежала… — так же не отрывая взгляда признается, — Давай сначала всё? А? По-правильному! Выходи за меня Элеонор?! — становится на одно колено и протягивает кольцо. — Мы забудем всё, что было до сегодняшнего дня! Я знаю про вас с Сэмом, он давно на тебя слюни пускает, но ты же меня любишь, я знаю! Детка, и я тебя! Безумно! Давай не будем рушить!

— Я не могу! Я не хочу, Артур. — пытаюсь за руку его поднять, но он не реагирует. Мне больно смотреть на него, больно отказывать, но я не чувствую того, ради чего соглашаются. Я не хочу быть с ним. Я боюсь быть с ним. И люблю я другого. Не решаюсь признаться.

— Я не могу… прости меня. — опускаюсь на колени рядом с ним, так он поймет что мы не враги, друзьями вряд ли останемся, но хоть что-то между нами хорошее сохранить хочется. Смотрим друг на друга, я с неприкрытой горечью и жалостью, что так всё между нами заканчивается, он — непонимающе.

— Нам нужно время что бы осознать, — руку его с кольцом своей накрываю, и Артур словно от моего касания просыпается, резко встаёт и то, что происходит в следующую секунду парализует меня.

44

Сэм

Не совсем это достойно, под дверью стоять и подслушивать, но по-другому я просто не могу. Слух максимально напрягаю, что бы в случаи чего, ворваться и не допустить что бы он снова что-то с ней сделал.

Музыка тише стала, видимо гости в курсе по какому поводу праздник, но спускаться не торопятся. Я же, почти уверен что знаю тех, кого он на подмогу позвать мог.

Я так не волновался даже когда Леон в самолете встретил. Сейчас под кожу будто мурашек загнали, и в ушах звенит от напряжения. Хочется верить, что он не тронет её, но почему-то кажется, что и милая беседа вряд ли у них получится. Не доверяю ему.

Несколько минут тянутся вечностью, и тишина начинает напрягать и пугать еще больше чем разговоры. Не выдерживаю, нервы накалены до предела, пора с этим заканчивать. Поджав зубы, толкаю дверь с ноги, и прямо в эту секунду он на нее бросается. Как чувствовал бл*ять.

— С*ка! — орёт и за плечи её хватает, но уже через секунду мои руки оттягивают его. Успел! Втащить хочется так, что боюсь череп проломлю. Вся накопившаяся злость и ненависть наружу просится.

— Чего тебе тварь не хватало? Тра*алась уже с ним? Шлюха! — руками машет, вывернутся из моей хватки хочет, мы похожие чувства испытываем. Только вот глаза Леон перепуганные, как две планеты на меня смотрят, снова! И эти слова, как плевок в лицо, контролировать себя уже не могу. Ослабеваю захват и даю возможность ему вывернутся. Тот действует, на меня рукой замахивается, но в момент и мой кулак уже летит на встречу с его бровей. Бл*ть, как и мечтал. Пускай и он немного с красным глазом походит. Второй заношу, для закрепления. Не думал, что дойдет до такого, никогда на ринге голову не терял, это одно из главных правил. Отвечать потом за минутный адреналин и срыв башки, коротая бесценное время в судах не охота, но не в этот раз. Вкус и запах крови, которая брызгами летела попадая на лицо, только больше разжигает пламя внутри.

Не знаю сколько раз успеваю ударить, прежде чем на моей руке девушка повисает.

— Ты убьешь его, Сэм! Хватит! — рыдает и кулак алый оттягивает. А я надышаться не могу, в висках так стучит что еле слышу её. На губы любимые смотрю, отдышаться пытаюсь, но адреналин не отступает, бушует и кровь гоняет.

— Убью обоих! — на коленях стоит и языком зубы считает. Жаль что на месте. А вот носу, по-моему, так не повезло. — Шанс тебе бл*ть дал! Шлюха ты! — отрезает и подняв голову смотрит на нас. Леон слезами умытая, на щеке и лбу кровь размазана, видимо Артура. Надеюсь. А я, всё еще жду от него очередного выпада, уверен что не угомонится. Позади слышу топот и голоса, оглядываюсь, как и думал — дружки подоспели.

— Пацаны! — орёт брат брызгая слюной и кровью, и я не успеваю полностью развернуться, как на меня сзади бросаются. Думал у них побольше мозгов будет, что бы не вмешиваться, но я на таком адреналине, что ты на меня хоть свору собак натрави, всех уничтожу. Думаю лишь об одном, ударить так, что бы без летальных, но в отключку.

Уложив троих, в надежде, что лишь вырубил, дергаюсь к брату, тот видимо дух перевёл и решил на второй раунд зайти. Велкам бл*ть. Бьем друг друга куда придется, в какой-то момент чувствую как щемит бровь и ноет челюсть.

Мы не дрались со школы. Тогда кровь и гормоны в жилах такие бушевали, что и причины ненужно были, но сейчас… причина стоит, ногами топает, пытается нас разнять, что-то кричит, но всё как на беззвучном режиме, чувствую только как в висках долбит.

Отчаянно с братом лица друг другу портим, пока холодная вода из чайника плеском не заставляет вдохнуть и вернуться к реальности. Друзья Арта куда-то ретировались, и мы остались втроем. По глазам его красным, бешеным вижу что адекватный разговор у нас не получится, поэтому отступаю.

Оба дыхание пытаемся в норму привести, Леон тоже боится к кому-либо из нас подходить, и правильно делает. Уверен, подойди она ко мне снова, тот снова выкинет что-то.

— Я бл*дь жить вам спокойно не дам! — усмехается, — Не надейтесь, голубки! — сплевывает кровь в нескольких дюймах от Леон, и задевая нарочно её плечом выходит.

Я осматриваюсь вокруг, хорошо что отец здесь не скоро появится, у него бы сердечный приступ случился от увиденного.

— Я знаю что это ты, с*ка! Я знаю что эти поджоги… и вчерашний! Это твоих рук дело! — никак угомониться не может, возвращается и своё, уже хорошо отёкшее, лицо в дверной проём показывает.

— Ты сам виноват! — отвечаю в том же тоне. Пора и мне клыки показать.

Брат молчит, явно не ожидая. Развивать эту тему при Леон мы оба не хотим. Арт помедлив несколько секунд, скрывается на втором этаже.

Присаживаюсь на пол, энерго затратно оказалось брата пи*дить. Тоже дури ведь хватает. Леон аккуратно ко мне подходит, между ног устраивается, на пол коленями становится и пальчиками тоненькими по лицу проводит изучая.

— Всё нормально. Он завтра проспится, и я с ним нормально поговорю. Не обидел тебя? — успокаиваю девушку и глажу по волосам.

— Сэм… что мы наделали? Я его никогда таким не видела, я думала знаю его, а оказывается… — всхлипывает.

— Поехали отсюда! — подымаюсь и её за собой увлекаю.

— Сиди! — отталкивает на место, и резко сталь в её голосе прослушивается. — У тебя бровь разбита и губа, я сейчас принесу что-то. — подрывается и в ванную бежит, слышу звук льющейся воды, и вот она уже с мокрым полотенцем возвращается. Снова устроившись, еле касаясь ворсистой тканью промачивает руки и лицо, а я смотрю и не могу не улыбнуться. Волнуется так, за меня переживает, носик свой морщит, противно наверное, могу представить, но всё равно вытирает и только рот в изумлении немного приоткрывается и вздыхает тяжело.

— Ты чего улыбаешься? — голову мою вверх за подбородок закидывает. — Тебе что и по голове хорошо прилетело?

Смеюсь уже на полную, не сдерживаюсь.

— Раны не глубокие, так что обойдемся без зашивания, я думаю. — заключает важно.

— Ну и супер, — в глаза ей смотрю и наконец-то чистыми руками могу её к себе ближе подтолкнуть, за попу конечно. Улыбаюсь и несмотря на мышечную боль, в душе — ликую. Брат знает, значит минус одна проблема. Не хочу что бы она больше виделась с ним. Совсем мозги поехали от этой дряни. Кто знает что было бы, оставь я её с ним саму, а если бы дверь не выбил? По коже мороз пробегает. Дурную мысль отогнать охота, в сторону взгляд отвожу, что бы посмотреть на пострадавшие, ни в чём неповинные двери. Только замок пострадал, вот и славно.

— Поехали, а? — в губы ей выдыхаю, знаю что сейчас с поцелуями и приставаниями лучше к ней не лезть, но сдержаться не могу.

— Сэм…я хочу к Артуру подняться, у него тоже бровь рассечена, ты видел столько крови было? Я волнуюсь за него.

— Их там четыре человека, разберутся! — кидаю я, не хватало еще. Хватит. Наговорились.

— Давай я отвезу тебя в отель?

— В смысле отвезешь? А ты? Ты куда собралась?

— Мне к родителям нужно… домой. — старается изо всех сил, моя девочка.

— Пойдем, отвезу тебя, уже очухался. — слушается, подымается и рядом семенит.

Уже у выхода замечаю знакомый предмет на столике.

— Это твой? Протягиваю ей телефон в розовом чехле с фламинго.

— Да! Откуда? Ты где нашёл его? — Артур видимо вернуть хотел, но слишком увлёкся. — улыбаюсь.

— Спасибо… у меня же там вся работа.

Как же хочется отвезти её к себе и закрепить сегодняшний день еще одним видом снятия напряжения, зализывали бы раны друг другу, она — мои физические, я — её душевные. Дико нуждаюсь в ней. Но понимаю, что это эгоизм во мне говорит, буду настаивать — только спугну, ей еще Грейс и Пита успокаивать предстоит, если Арт вывалил всё.

А мне хорошенько собраться и подумать, что делать с отцовским бизнесом, зарекся не встревать, но вижу что тонет он, быстрее Титаника на дно идёт.

45

— А вы когда увидеться планируете? — спрашивает, ожидая от меня хоть какой-то реакции.

— Я не знаю Ник, я за эти дни без них хоть немного в себя пришла. Они как два катка, проехались по мне беспощадно. Мне нужно было немного без них побыть, подышать… наконец-то всё произошедшее за этот месяц осознать, мой мозг просто не успевал перестроиться на полученную новую информацию и ситуацию… в которой мы оказались.

— Он не приезжал? Вот так просто оставил тебя? — искренне удивляется.

— Ей, потише! — шикаю я успокаивающе на возбужденную подругу. В пятницу все приличные заведения набиты битком, а она раскричалась тут. — Он хотел, но я попросила пока дать мне время и передохнуть. Мы переписываемся. И мне знаешь важно, что он понял и не настаивает. — а сама вспоминаю, как сердце в пятки грохнуло, когда пару дней назад его машину у своих окон увидела. Так разволновалась и обрадовалась, что если бы не стояла скрученная от боли, то к нему бы побежала, прямо в пижаме.

— А Артур что? Виделись с ним после? Я до сих пор поверить не могу… ты какой-то триллер мне рассказываешь… — хмурится Ник и на вилку салат нанизывает.

— Знаешь, я бы и сама хотела ошибаться. Всё слишком сложно стало, помимо этого еще и в компании какие-то проблемы. Недавно второй пожар случился… По всем фронтам в общем. — Всюду, где большие деньги крутятся, всегда проблемы появляюсь. Всегда. Кто-то умеет их решать, а кто-то из одних в другие бросается. Я это еще когда с отцом жила поняла, они быстро могут голову вскружить, потом по костям готов идти, лишь бы побольше и побогаче. Законы и запреты стираются и начинается … — тяжело вздыхает.

— Я так за них переживаю, Ник. За обоих. — вспоминаю взгляд Артура: красные, бешеные, будто отрешённые глаза. — А тот факт, что Артур уже не просто травкой балуется, а что-то жёстче употребляет и вовсе меня из себя выводит. Я помочь ему хочу, но как?

— Он мог тебя убить, а ты его жалеешь? — не скрывая злости, фыркает подруга.

— Он не чужой мне! — сама заводится начинаю, может это из-за меня всё?!

— А кто еще там был? Ты их знаешь? Что бы они сделали с тобой, не будь с тобой Сэма? — тему меняет, но продолжает всё так же нагнетать.

— Двоих знаю, он с ними учился. Но с тех пор, как мы помирились, он ничего о них не рассказывал, они все по разным штатам разъехались. Но Дика же исключили на последнем курсе, он тогда что-то наворотил, но Арт его защищал, говорил что его подставили. — вспоминаю, — По-моему он под залог тогда вышел. Я так и не знаю что там произошло, Артур не рассказал.

— Мне кажется тебе не стоит туда лезть… он зол на тебя, и опасен!

— Я знаю… — снова накатывает и низ живота узлом стягивает, видимо действие адвила заканчивается. Округляю спину и глажу где болит, так немного легче.

— Тебе таблетку дать? — смотрит подозрительно и наклоняется через стол чтобы прошептать: — У тебя эти дни?

— Нет… у меня задержка… и уже несколько дней болит живот, но как-то приступами. Я хотела у тебя спросить…

— Ты беременна? От Сэма? — перебивает и так резко ко мне перегибается, что её волосы чуть в моем супе не оказываются.

— Ей-й-й. — протестую и шутя отталкиваю Николь на место, — Я его двадцать минут ждала, а мечтала — неделю.

— Что хотела? Не томи!

— Я к твоей тёте на завтра на приём записалась. Она чуть ли не ради меня в выходной выходит. Может ты со мной сходишь? — пробиваю почву, уж больно самой неловко и страшно. Знаю что к ней записываются за месяц, а меня принять так быстро из-за Николь решила.

— Давно болит? — с сочувствием на живот смотрит, и я сразу руки убираю и за ложку берусь.

— Почти неделю. Думала, может съела что-то не то, но через два дня диеты легче не стало. Мама уже начинает спрашивать, подозревать. — уныло говорю и вспоминаю наши последние разговоры с родителями.

Не смотря на то, что Артур к ним не приезжал, но позвонить успел. Не знаю, что он им сказал, но когда я приехала домой, они так на меня посмотрели, что мне под землю захотелось провалится. Но в тот вечер, меня хватило лишь на то чтобы с ними поздороваться и сказать что я с самолета очень устала. Все всё понимали, но для того что бы не разводить споры, каждый проглотил эту ложь. Мама потом еще картофельную запеканку принесла в комнату, ничего спрашивать не стала, только о Роуз. Я конечно же сразу расплакалась, потому как душу рвало на части, но высыпать ей всё чтомне пришлось пережить я тоже не могла, я сама до конца не понимала какой итог у этого всего.

— А ты тест делала? — снова шепчет подруга.

— Нет! Я же на таблетках! — а сама в голове, в сотый раз, каждый свой день прокручиваю, что не забыла ли, и вовремя ли выпила, так как на блистере всё правильно, но эта адская боль сводит меня сума.

— Правильно сделала, что записалась, Ким лучшая, ну ты же знаешь… схожу с тобой конечно, я её уже столько не видела. — хоть и я вполне с ней солидарна, относительно того что Кимберли лучшая в своём деле, не смотря на всё мое доверие к таблеткам, интернет уверенно пишет, что и с ними можно забеременеть, и бывают случаи, что как раз последующий приём, негативно сказывается на развитии плода. Плода. Плода.

— Да не бойся ты! Всё будет хорошо, иногда такое на стрессе бывает. А ты вон как увязла.

— Да… Расскажи мне, что у вас с Луисом? — играю бровями в ожидании подробностей и возможности отойти от темы. Когда только встретилась с подругой, не смогла не отметить, что за те несколько недель что мы не виделись, она изменилась и зажглась.

Подруга смущается, краснеет и начинает улыбаться.

— Ты чего? Давай рассказывай? — то что она запала на него, сомнений нет.

— В общем… — тянет подруга решаясь, — Он предложил мне переехать к нему. — быстро бросает на выдохе и рукой подзывает официанта отвлекая меня.

— Мне пожалуйста еще один фреш. — невозмутимо и важно заказывает.

— Что-о-о? И ты молчишь сидишь! — истерю я, не обращая внимания на её отвлекающий маневр. Мой открытый от шока рот, всё еще находится где-то на уровне тарелки с уже остывшим супом.

— Это так быстро… и неожиданно… я еще не знаю… — быстро тараторит подруга, заволновавшись и заметавшись на диване.

— И я даже знаю почему он так торопится! — не сдерживаю своего смешка, — Тебя снова могут увести.

Подруга сначала хмурится, будто сама только подумала об этом в таком ключе, а потом начинает хохотать вместе со мной.

— Я думаю еще! Мне еще с Кирой этот вопрос решить нужно, ей же придется соседку искать. — грустно тянет уголки губ вниз. — Но он мне нравится… он хороший, внимательный и завалил меня подарками. — уголки рта и взгляд ползут вверх, — И квартира у него большая, и он там сам живёт. И она на соседней улице от работы. И он уже неделю уговаривает…

— Ник! Ты только что назвала мне самые главные причины почему должна согласится, Ник! — подбадриваю подругу, вижу как ей тяжело решиться… как и мне.

— Я же учусь еще, Эл!

— Ты же спала с ним! — не скрываю свою улыбку, — Спала ведь? — вдруг осекаюсь. Раньше мы любили обсуждать интимные моменты, сейчас кажется это лишним. Повзрослели?!

— Да. Лу потрясающий. — снова румянцем заливается.

— Лу? — удивленно переспрашиваю, — Как ми-и-ло! Нам осталось учиться несколько месяцев, они пролетят по щелчку пальца. Я тебя конечно не уговариваю. Но мне кажется он не плохой парень…Переезжай! Переезжай! Переезжай! — скандирую я, хлопая в ладоши. Мне должны упасть хорошие отходные за такую активность.

— Наверное ты права, — сдается подруга, — Мне давно пора уже перешагнуть… — мы оба понимаем кого, поэтому в продолжении нет смысла.

— То-то же. — пересаживаюсь к подруге и крепко обнимаю, — Я так рада за тебя! Хотя бы попробуй…

— Нам надо будет всем вместе куда-то сходить. Я с Сэмом и ты с Луисом… — воу, аж вздрагиваю внутри, от того как быстро я перестроилась. Почему-то представляя поход парами на какую-то комедию я сразу в голове нарисовала именно Сэма. Куда делись все эти годы проведенные с Артуром? Неужели вот так просто и быстро ячейка с ним в моей голове закрылась?!

Удивительные существа- женщины. Как легко мы адаптируемся и привыкаем к тому, что казалось нереальным, диким, немыслимым.

Её слова о том, что пора позволить себе быть счастливой, эхом раздаются в голове. Я ведь тоже этого хочу. Хочу счастливой быть, пускай это счастье и дается мне с таким трудом и испытаниями, но внутренние чутье, спасибо что хоть ты еще со мной, подсказывает, что такого как Сэм, я вряд ли когда либо встречу. Влюбленного в меня, что ли?!

Я даю себе отчёт, что возможно он представлял меня совсем другой, и наше счастье будет не долгим, ведь одно дело тихо мечтать и жить лишь представлениями, а другое — иметь этого человека рядом, жить, принимать и мирится со всеми недостатками и демонами, да еще и против семьи пойти, то еще испытание.

Заключаю: если в омут-то с головой. Вот только бы еще живот не беспокоил, можно было по немного и к жизни привычной возвращаться.

46

Прием был назначен на девять утра, но чём меньше оставалось времени, тем больше я себя накручивала, волновалась и придумывала разные диагнозы, спасибо Гугл. Конечно же я умирала, за вечер я умерла более чем от ста болезней, главными симптомами у которых были: боль в животе и отсутствие критических дней. Под конец вечера, я уже молилась, лишь бы это была просто беременность, что бы это была лишь беременность. И чем больше я об этом думала, тем больше пыталась найти у себя те самые признаки: болезненная грудь, тошнота, вялость и сонливость, частые позывы в туалет. Но кроме вялости, а мне в последнее время кажется она начинает приобретать хронический характер, я ничего не находила.

Когда время перевалило за полночь, мне даже показалось что что-то похожее на паническую атаку накатило на меня. Я резко расплакалась, сердце забилось так, что кроме его стуков я и мыслей своих не слышала, и умом понимая что это невозможно, сложив руки на животе, пыталась уловить малейшие движения и толчки. Я всегда была мнительной и тревожной, но сейчас это чувство достигло апогея.

Около четырех утра мне стало легче, и я наконец-то уснула, с мыслью, которая норовит стать моим девизом: будь что будет.

Завтракать я отказалась, сославшись на то что еду на встречу с Николь, и с ней мы уже договорились позавтракать вместе, боюсь мама снова не поверила, но в ответ лишь кивнула.

Поставив машину возле частной клиники, решаю подождать внутри, я приехала почти на час раньше. Думала за подругой заехать, но та снова ночевала у Лу, и он согласился её подвезти сам.

За окном холодный дождь меняется на покачивающие белые точки, стало еще холоднее. Бр-р-р. Решаю пока немного поработать: отбираю новые фотографии для сайта, ретуширую их, пишу описание. Хорошо, что моя работа у меня всегда под рукой. Это позволяет немного отвлечься и расслабится. То, что произошло со мной ночью пугает меня саму, еще не решила буду ли об этом говорить Кимберли, так как мне кажется, это не в её компетенции, здесь проблема с другой частью тела — головой.

В окно стучат и мне со стороны пассажирского сидения, наклонившись, машет улыбчивая и счастливая подруга. Несмотря на то, что идёт неприятный мокрый снег, она стоит улыбаясь до ушей, одета лишь в лёгкое пальто. Вот что любовь делает с людьми, ты счастлив всему, весь мир для тебя вечно зеленая и цветущая весна. Наблюдаю за ней несколько секунд, пока она не повторяет стук снова, уже настойчивее.

— Привет! Идём? — звенит подруга когда я немного окно открываю.

— Да! Да! — смотрю на часы, осталось пять минут. Быстро застегиваю куртку, цепляю сумочку и выхожу. — как только я вываливаюсь из своего жука, подруга сразу же оббежав авто, хватает меня под руку и прижимает к себе. Вот не было бы сейчас утро, подумала что она что-то выпила, такая вся весёлая и порхающая.

— У кого-то вижу сегодня была жаркая ночь? — подначиваю подругу.

— Да ну тебя… Я просто сказала ему что перееду, и он меня не отпустил домой.

— Ага, и на всю ночь приковал к кровати. Я же вижу, как ты ходишь!

Подруга резко останавливается и с серьезным лицом, держа меня за руку спрашивает:

— Что? Так заметно?

Я не сдерживаюсь и прыскаю со смеху, Ник подхватывает. Вот хорошо что я её с собой попросила сходить, кто бы еще мне так настроение сутра поднял… сразу мысли к Сэму возвращаются, наверное он. Но пока это слишком для нас.

— А ты не хочешь тоже проверится? Мало ли? Хоть что-то у нас совпадёт. — жму на звонок.

Подруга не понимающе смотрит на меня.

— Мы хотели вместе беременные ходить, помнишь?

— А-а-а… нет нет нет. — начинает хихикать и пятится, и я ловлю её за рукав. — Трусиха!

Дверь открывается и девушка на ресепшене приветствует нас обворожительной улыбкой, сверяет информацию и вручает пустые бланки. Заполнив их, нас просят подождать в приемной. Наверное вчера я использовала весь свой ресурс, потому как сейчас практически спокойна.

Спокойна до того времени, пока к нам не выходит улыбающаяся Ким, облаченная в розовый медицинский костюм. Я как-то слишком громко выдыхаю, пока женщина подходит и сдержанно здоровается со мной и с Николь. Не смотря на то, что это её клиника, мне кажется настоящий профессионал при коллегах именно так и должен вести себя. Она просит Ник подождать её после приема и вместе выпить кофе, а меня мило провожает в свой кабинет. Сейчас то и узнаем, смертельно больна, беременна или…вроде других вариантов гугл не предлагал.

Кимберли — мой первый и единственный доктор, который знает меня чуть ли не с первого дня, как в моей жизни появился секс. Мы с Артуром начали сразу активно, тогда он был в штате и секс у нас был почти каждый день. Через несколько недель у меня пошли странные выделения, и я не понимала нормально это или нет. И как-то проговорившись Ник о своих переживаниях на этот счёт, она сразу же посоветовала обратится к своей тёте.

Мне потребовалось минут пятнадцать, что бы рассказать о своем цикле, болях, таблетках, выделениях и партнерах, которые были у меня за те пол года что мы не виделись. За это время я окончательно успокоилась, голос и поведение Ким никак не выдавало, что то, что я рассказываю, может свидетельствовать о страшных заболеваниях, которые я сама себе диагностировала. Она спокойно задавала наводящие вопросы, что-то вносила в компьютер и с тёплой улыбкой поглядывала на меня.

Меня так расположила вся эта атмосфера чистоты и свежести, что я рассказала ей всё, и про секс в несколько подходов за день, который у меня случился впервые, про первый опыт орального секса и мои ощущения при нём, решила и про ночную истерику тоже рассказать, возможно это еще один симптом, мало ли.

Словно почувствовав, что я нуждаюсь хоть в каком-то, хотя бы предварительном, вердикте, Ким заверила что скорее всего эти боли и отсутствие месячных возникли из-за стресса, и не регулярной половой жизни, но что бы убедится наверняка — нужно сдать анализы и УЗИ. Так мы сможем исключить или подтвердить беременность. Так же, назначенные контрацептивы могли усугубить ситуацию, и если все подтвердится, придется их сменить на другие, или вовсе отменить.

Пока мы шли по длинному коридору в другой кабинет, где мне должны были залезть специальным прибором внутривагинально и посмотреть есть ли там кто-то или что-то, Ким спросила не планирую ли я в ближайшее время беременность, так как, то что я на данный момент беременна- маловероятно.

От такого вопроса в лоб я опешила и замялась, потому что отвечать как ранее, категоричным нет — не хотелось. Не знаю откуда во мне это, ведь слишком рано, сейчас многие не думают об этом и до тридцати, а я уже два раза за пол года гладила свой живот представляя, что там уже кто-то поселился. Заулыбалась и ответила как думала Не знаю.

— Элеонор, твои результаты будут готовы во вторник-среду. Но по УЗИ у тебя всё в порядке, поэтому ждём анализы и решает что делать дальше. Оральные контрацептивы пока не отменяем, а в среду жду тебя снова на приём. — я киваю, сгребаю со стола рецепт на обезбаливающее, — Если боль будет сильнее, пьешь ту дозировку что я написала.

— Хорошо. Спасибо. Спасибо, Ким! — повторяюсь и уже значительно успокоившись и даже воодушевившись выхожу к подруге. В приёмной уже сидит несколько девочек с хорошо округлившемся животиками, и они тоже, как и Ник будто сияют. Отмечаю, что одна из них выглядит совсем юной, но лицо её светится солнцем и счастьем.

Когда груз с плеч немного спал, есть захотелось дико. Будто неделю не ела. Рядом находилось кафе и мы с подругой решили быстро пробежаться к нему под моросящими снежинками и выпить кофе. Кимберли освободится через час, и Ник хочет её дождаться, а мы успеем за это время перекусить.

Всё утро, Сэм словно почувствовав неладное писал мне сообщения и просил увидится хотя бы на несколько минут. Всю неделю он держался молодцом, мы держались, а сейчас его настойчивость удивляет. Может и точно, между нами связь особенная? Я не говорила о том, что иду к доктору, да и на болях своих внимание не акцентировала. Но мне и вправду легче дышать стало, да и влюбленная кошка Ник тараторит без умолку, хочется наконец-то увидеть его, своего, прижаться и вдохнуть дурманящий запах. Отправляю парню адрес и улыбаюсь. Он точно не ожидает. Представляю как от его улыбки на щеке появляется ямочка и сама начинаю широко улыбаться.

— С тобой всё нормально? — спрашивает подозрительно подруга.

— Да, скоро Сэм приедет, ничего если он присоединится к нам?

— Пф-ф-ф. Спрашиваешь? — бросает Николь, — Я наоборот мечтаю в глаза ему посмотреть, как она вообще решился на всю эту дичь ради тебя. — мы снова хохочем, я с ней согласна.

Сообщение прочитано, но ответа нет. Либо он сдался, либо уже едет. Хоть бы он уже ехал. Ожидание щекочет нервы и низ живота. Увижу его. Как же я соскучилась.

47

Сэм

— Да! — принимаю вызов слишком резко, — Проверил? — смотрю на ноги, капельки воды капают на бежевый ковёр. — Что значит всё чисто, Уилл! Мне иногда кажется, что ты не за нашу команду играешь! Давай еще и тебе детектива нанимать будем! — не угрожаю, просто вынуждает. — Роб сказал что в понедельник еще одна проверка придет, вы должны найти за выходные! — не могу больше слушать его скулёж, чувствую что и пробежка не помогла, быстро прощаюсь и откидываю телефон.

Не дадут нормально душ принять в субботу утром, завожусь. Слишком ждал этот звонок, а оказалось зря.

Не понимаю, как можно столько работать в компании, являться правой рукой отца и таким слепым и немощным быть. Хорошо, что зал и ринг даёт больше полезных знакомств чем универ, и все эти выставки напыщенные. Если бы не Роб, пришлось бы еще одной новостью расстраивать отца. Но ничего, если уж один из лучших юристов в штате заверил, что выйдем сухими, чего киснуть заранее. Просто бесит неимоверно, когда чуть ли не носом тычешь: охрану проверь, камеры просмотри, время сверь, кто обслуживал тогда эти объекты, когда проверки в последний раз были… Неужели ему не кажется странным, что у объектов где произошло возгорание один владелец? Даже блт контакты детектива дал, тот утверждает, что пожары были подстроены, но из-за критической нехватки времени он рискует не найти нужные улики, которые могут сыграть в суде, как оказалось один перерезанный провод еще не доказательство.

Снова плетусь в ванную, вытираюсь, чищу зубы и уже беру телефон чтобы заказать завтрак, в этом отеле они неплохие. Но как только беру в руки телефон, тот вздрагивает и высвечивает имя и текст. Я к такому ответу был не готов. Надеялся конечно, но не ожидал. Глазами быстро по нему бегу, и не глядя в гардеробную направляюсь. Две минуты и я уже одет и готов лететь к ней.

Пока в лифте спускаюсь решаю, что снова нужно в родительский дом съездить. Артур всю неделю где-то пропадает, бегает от меня что ли? Поговорить надо, обсудить всё, может он что знает, а он детский сад устроил, в обиженного играет. Нашёл время, когда мы на грани второго судебного разбирательства находимся. Домой несколько раз заезжал, его не было, в офисе тоже не появляется. А там вообще чёрт знает что творится: не успели пожарники затушить один несчастный очаг, десять других компаний уже телефоны обрывают, давай досрочно контракты разрывать. Я конечно Уиллу сказал, что бы отцу о втором поджоге не говорил пока, судя по тому, что отец не звонит мне с этим, Арт тоже молчит.

В офисе тогда совещание до ночи затянулось, решали как быть и что делать, вроде неплохую схему придумали. Те, кто уходить собрался — предупреждаем о переподписании новых договоров на уже других условиях. Большинство компаний конечно же сразу паузу берут, уверен, будут ждать до решения суда. Те же, кто ждать не хочет и обрывает сотрудничество крича на весь город о безопасности и имидже, Деми лично на список берёт и мне его передаёт. Они ведь потом ко мне придут, а я им такие цены и условия поставлю, что они рыдать будут и назад проситься, ибо только мы с отцом здесь нормально работаем. Всех конкурентов я знаю, они не дотягивают, не зря же отец на эту компанию почти всю жизнь свою положил. Как умел, как знал, как мог, строил и развивал, и я многому у него научился.

Вот хотел бы бросить, забить, как он, и ни о чём не волноваться, ведь есть чем заняться. А был бы совсем уродом, мог бы еще и всех ушедших к себе переманить, да только совесть не позволяет, когда есть шанс спасти и даже имя вернуть и плюс ко всему еще и виновных наказать.

Сажусь в свою малышку и нажимаю кнопку. Наконец-то увижу её, больше недели не виделись, но думаю, нам это нужно было: мне разрулить отцовский Oldisef*, ей немного в себя прийти. Видел даже в универ ходила. Каюсь, иногда так накатывало, что пару раз даже следил за ней, не подходил конечно, ведь пообещал время дать, хотелось просто на нее вживую посмотреть. А она один раз даже в тех джинсах, что купил ей, была, чуть слюнями не подавился когда на нее со спины смотрел. Совершенна!

Ехать к указанному навигатором месту минут двадцать, но от предвкушения скорой встречи во рту всё пересыхает, а пальцы нервно барабанят по рулю. Добавляет драйва еще и то, что я всё никак не могу отделаться от мысли, что это может быть наш очередной, последний разговор. Она ведь ничего мне не сказала, не обещала, переехать тоже не согласилась. Ну кроме тех слов, в дУше, что любит меня. Что любит! Вот только за них держусь и на них уповаю, что серьезно тогда говорила, и что не кинет. Мы то общались всё это время, хотя, те жалкие несколько будничных строчек ничего, по сравнению с тем, чему мы придавались накануне. Я пиздец как соскучился, мне мало, голоден!

На очередном светофоре впервые за день на себя в зеркало смотрюсь, волосы торчат в разные стороны, от того что расчесать забыл, но хоть лицо уже зажило и я снова похож на человека. Написала что будет с Николь, не испугаю. И снова та хрень вонючая пригодилась, пару дней и ты как новенький. Хорошо, что в офисе знают что боксом увлекаюсь, ни у кого не возникло желания вопросы глупые задавать, хоть и такой красивый я пришёл впервые. Только Стэн, мой тренер, начал ржать как конь, когда пришёл к нему почесать кулаки и скинуть напряжение. Тот даже удивился, что меня кто-то смог так разукрасить, да я и сам приофигел когда лицо стало все возможные оттенки на себе выдавать. Спросил не даёт ли он случайно брату частных уроков за моей спиной, уж больно он не плох был… хоть в чём-то. Не туда пошёл, надо было со мной… на бокс…

Заезжаю на парковку, красный жук пустой, а в окне напротив сидят две девушки, одну из них я выделяю сразу — моя. Сердце в галоп бросается.

Иду к кафе вдоль зданий, как на первое свидание, честное слово. Противный липкий и мелкий снег сыпет прямо в лицо, и я закрываясь рукой, что бы хоть немного прикрыться, продолжаю путь, пока резко на кого-то не натыкаюсь и чуть ли не сбиваю девушку. Отхожу, извиняюсь и чуть не холодею, помимо моей воли глаза за округлившийся живот цепляются. Снова извиняюсь, раз десять, пугаюсь что мог навредить так, словно на машине чуть по ней не проехался, а ведь мог реально и с ног сбить, так летел. А девушка будто в сумке чек с миллионом носит, улыбку тянет максимально, и только рукой шар свой придерживает, заверяет в сотый раз что она в порядке и в сторону припаркованной тачки смешной походкой семенит. Стою и не могу с места сдвинуться. Подымаю глаза и только сейчас замечаю, помимо кафе тут еще одно здание, большое розово-белое с цветком у надписи Гинекологическое отделение.

Стоп! Стоп! Леон как-то говорила что живот болит… Ну нет же, она же не может быть беременна?! А что еще делают в таких местах, вот же одна уже вышла?! Как идиот снова на вывеску смотрю и по буквам читаю, мало ли — показалось.

Перед глазами проносится — душ, кровать, стол… и каждый раз я кончал в неё. Был уверен, что на таблетках, она сама разрешила, и я ведь своими глазами видел как пила при мне, и раньше замечал. Это же не витамины?

Да и рано как-то… Я хоть и уверен, что мои бойцы не подведут в нужный момент, но не так же быстро. Или сейчас и так быстро можно? Снег еще больше сыпет и тут же тает на волосах скатываясь по лицу прозрачными каплями. Смахиваю их рукой и словно нож в сердце ко мне понимание приходит:

Артур! По спине пробегает холодок, она беременна от брата. Тяжело и быстро дышу. Смотрю то на розовые двери, от куда выпорхнула девушка, то на окно где сидит Леон.

О, а вот она меня уже заметила и оживленно машет рукой. Рядом проходит мужик с собачкой, и тоже начинает смотреть на белое пятно в окне. Не думает же он что это она ему? Не только меня она привлекает, всех! Выдыхаю и улыбнувшись иду к ней. Как могу не пойти? Люблю ведь!

Oldisef — компания отца Артура и Сэма.

48

Здороваюсь сначала с Николь, она ведёт меня взглядом от входной двери, Леон же с кем-то по телефону говорит и заканчивает когда я возле нее присаживаюсь. Здороваться сухим привет как-то странно, даже при её подруге. Наклоняюсь, что бы прикоснуться к ее щеке, она в этот момент тоже ко мне тянется. Неужели в губы целилась? Поцелуй выходит на грани — в уголок рта. Запах её волос и тела, когда она ближе оказывается, будто домой возвращает, а голос сразу какое-то другое звучание приобретает, немного хрипловатый, что приходится откашляться. В глаза смотрю в надежде прочитать по ним как она и зря ли я себя накрутил, но она весела и по-моему, даже расслаблена.

Пока Николь отошла в туалет, борзею и ложу руку Леон на ногу и немного сжимаю, как бы невзначай, пока выбираю какой один из трёх предложенных заведением завтраков себе заказать. Она следом руку свою со стола убирает, боковым зрением фиксирую, и когда я уже приготовился к звонкому шлепку, она удивляет и сверху свою кладёт, и пальчиками нежно обхватывая тоже немного сдавливает. Моя девочка, как же я соскучился.

Поворачиваюсь к ней и быстро в губы целую, не могу сдержаться. Даже языком не попробовал, но всё равно её сладость на губах чувствую, нижнюю губу быстро облизываю, что бы в себя её вкус принять, какой-то цветок и сахар. Больным рядом с ней становлюсь, это я уже понял. Просто когда вот такое происходит, еще раз убеждаюсь, что никогда ничего подобного с другими девушками не испытывал, даже и десятой части, ни от кого так не клинило, как от нее.

— Привет! — тихо и дико сексуально выдыхает она в губы, и чуть ближе ко мне подвигается. Вот я уже и готов, в штанах настоящий пожар, за секунду меня до максимума воспаляет.

Официант подходит, заказываю сразу два завтрака, я здесь впервые и не знаю какие у них порции. Леон роняет смешок, когда тот уходит и прижимается щекой к плечу.

Видимо подруга в курсе всего, потому как Леон не особо меняет свое положение даже когда подруга возвращается и шумно присев напротив нас, спрашивает о планах на день. Мы то еще ничего не обсудили, поэтому отвечаю, что как раз и решим это сейчас, день не располагает на прогулку на улице, но Леон перебивает, говорит что ждёт звонка от отца, и от него и будем плясать, возможно ей придется ехать в мастерскую, если привезут новый товар, нужно будет его отснять. Подруга быстро кивает и рассказывает о своём переезде, как я понял, к парню. Такая довольная, хотелось бы и мне такой Леон увидить и что бы она так же радовалась началу совместной жизни со мной.

Мы общаемся легко и непринужденно, я даже слегка удивлен такой атмосфере, почему-то думал что она за Арта топить будет, видимо ошибся. Когда Леон под боком, я даже как-то на детали начинаю обращать внимания, тогда у нее на дне рождении и в клубе я даже не запомнил лица её лучшей подруги. А сейчас отмечаю, что Николь тоже симпатичная: светлые волосы, зелёные глаза, немного полнее чем Леон, но ей прям идёт, интересная и с мозгами. Сейчас она много говорит и шутит, в клубе же мы вовсе парой слов успели перекинуться, но тогда я вообще ничего не видел кроме нее, тогда еще не моей Леон. Та её подхватывает, они часто друг друга перебивают и хохочут, чувствую что и сам отошел от утреннего, нет, даже недельного напряжения.

Николь звонят, она сразу же выдает что у некой Ким есть только пятнадцать минут, какой-то пациент срочный появился, и она сюда не успевает, потому условились поговорить в клинике и вынуждена нас покинуть. Впопыхах одевается и перевалившись через стол, на прощание чмокает Леон и меня заодно.

Судя по тому как они говорили о докторе, это видимо к ней она сегодня ходила. Не хочу что бы выглядело как допрос, но как только дверь за подругой закрывается, сразу выдаю:

— Ты как? Как чувствуешь себя? Ты ходила сюда? — для точности киваю на соседнее здание.

— Нормально… живот почти не болит уже, в понедельник будут результаты, тогда картина и прояснится.

— Ясно. — а как же те тесты, полоски там всякие? Не понимаю. — Леон, ты можешь мне сказать всё как есть, правда! — волна снова захлёстывает меня, но стараюсь не выдавать, говорю тихо, подумает что я неуравновешенный какой-то, потом как-то признаюсь как она влияет на меня, как маленький перед ней трясусь.

— В чем признаться? — удивленно так смотрит, что я начинаю сомневаться что что-то не так понял.

— Ты почему сюда ходила? — меняю тактику, прямой вопрос — это слишком даже для меня, но и так должно прояснится, сама вижу она рассказывать не спешит.

— Живот болел… я же таблетки пью, — говорит практически шёпотом мне на ухо, — Я не могу быть беременна… если ты об этом… не должна… но боль была странная и задержка… и я начала волноваться, и вот, решила проверится.

— Я чист! Я регулярно проверяюсь! — быстро заверяю я. О том, что в старшей школе меня благодаря невинному минету местная звезда наградила недельной чесоткой в том самом месте, решаю промолчать. После того, каждый август доктор Верман залазит своими прозрачными палками в самые труднодоступные места и называет меня вымирающим видом, который приходит к нему по доброй воле, да еще и без надзирателя в виде девушки, мамы или жены.

— С-э-э-м, — смеется она, и утыкается мне в шею. Обнимаю её крепче за талию и к себе подтягиваю вплотную, мог бы, приклеил, чтобы всегда со мной вот так бок-о-бок, а лучше сверху. Так! Стоп!

— Беременность исключили, но есть вероятность что таблетки придется отменить.

— Ты только что здорово меня напугала! — выдыхаю я. — Что бы не случилось — говори мне, не бойся и не стесняйся! Я могу чего-то не знать про все эти дела, — снова киваю в сторону здания, — но я волнуюсь и не хочу сделать тебе больно. В смысле, физически. Если болит что-то, да и таблетки… есть и другие методы, не беременеть, пока. — улыбаюсь я, и Леон потягиваясь в моих руках тоже улыбкой озаряется.

— Ну да… скоро узнаем. — отлипает от меня и смотрит немного улыбнувшись бегая глазами по лицу.

— Что? На лице что-то? — она молчит, но продолжает разглядывать, а потом выдаёт:

— Я соскучилась… очень! — и сам в улыбке растекаюсь.

— Я тоже! Очень! — приближаюсь к ней и наконец-то пробую её. От того, как быстро я снова завожусь пальцы сами её сильнее сжимают, сдерживать себя и не накинуться на нее прямо здесь становится невыносимо. С каждой секундой вкушая её снова, себя живым ощущаю. Словно я всё это время бежал, ехал, плыл и вот наконец-то остановился и замер, задышал, заземлился.

49

Отец написал, что доставку перенесли на завтра. Сказать что я рада — это ничего не сказать, смогу побольше времени провести с Сэмом. После того как мы разобрались с тем что волновало его, хочу прояснить то, что тревожит меня.

— Сэм, а как Артур? — не могу не думать о нём, уверена, его угрозы относительно нас не серьезные, в сердцах сказал. Но то, что он вот так пропал, очень пугает и настораживает. Я даже ему один раз звонила, но телефон был отключён.

— Мы не виделись с ним… он был в доме, по обстановке понял, но постоянно там не живёт, в офис тоже не ходит, мой знакомый видел его в городе, значит ничего страшного, просто психует… — размерено парирует Сэм. А меня еще больше такое поведение Артура удивляет… даже в офисе не появлялся.

— Я слышала что он сказал о поджоге тогда…

— Да, мы как раз сейчас этим занимаемся. — перебивает меня и заметно напрягается, следующий вопрос у меня вырывается сам.

— Это ты? Ты это сделал? — он что его подставить хочет? Артур явно винил тогда именно Сэма. Я тот вечер в голове столько раз проматывала, каждое слово помню. Ведь нет же, он так бы не поступил! Не мог! Не мог так отомстить… за меня. Я вспыхиваю от негодования, и от того, что всё приобретает такие масштабы.

— Нет! — отрезает слишком резко. — Я все своё время трачу что бы Oldisef вытащить из дерьма, в которое он ее затащил, в то время как он… — переводит дыхание, успокаивается, — Лишь отсиживается забив на всё.

— А Джанет? Может она знает где Артур? — уверенна он знает кто она, и почему именно о ней спрашиваю. Она точно знать должна.

— Она уже месяц как уволилась, Леон. — спокойно отвечает, а я от удивления широко глаза открываю и в себя погружаюсь. Пытаюсь посчитать и вспомнить… месяц назад… Когда был матч, на котором мы встретились? И как на зло, за эти несколько месяцев столько всего случилось, кажется годы прошли, я не могу сопоставить даже примерно что и когда было, в голове всё в один огромный неразборной клубок скрутилось.

— Не волнуйся об этом… — Сэм в глаза всматривается, наверное моё недоумение слишком явное. Но не спешит ничего добавлять или комментировать. Уверена он знает что Артур был с ней. Внутри как-то больно начинает жечь. Берёт мою ладонь в свою и другой накрывает, как тогда… в самолете, утешает. — Я делаю всё возможное, в течении пары недель должно всё разрешиться.

— Я не могу не волноваться Сэм… я же виновата во всем, если бы не я… — в ответ он целует меня в висок и снова к себе притягивает. Он говорит убедительно и ровно, но по ноткам в его голосе чувствую что его не отпустило.

— Поверь, ты вообще здесь не причем. Это стечение обстоятельств. Я всё улажу! — он не говорит мне ничего конкретного, я чувствую что он скрывает что-то, не хочет всё рассказывать, чувства бережет? С одной стороны я не могу вмешиваться в дела их семейного бизнеса, с другой — меня обижает, что он так затуманено обо всем рассказывает.

А если он вместе с ней, всё это время был с ней? А если они задумали что-то? А может Сэм знает где Артур и Джанет, поэтому и не волнуется о странном исчезновении брата, потому, как они вместе? Мысли жужжащим роем заполняют голову, хочется встряхнуть и прогнать их. Комок в горле не даёт сказать ни слова.

— Это дело отца, даже если им сейчас руководит Арт, хотя вот… пожалуйста, проблема, и где он? — риторический вопрос металлом звучит из уст Сэма, кажется что когда он его имя упоминает сразу в лице меняется. — Мне жалко то, во что вложено столько времени и сил, понимаешь Леон? Два года назад я и сам крутился в этом всём и всё это время не переставал, но хотел другой дорогой пойти, своей. — он прерывается словно как и я, пытаясь дурные мысли из головы прогнать. — Я делаю всё что могу, а там посмотрим. — заключает и утыкается носом в висок. Молчим. Думаем. Каждый о своём.

Мы оба не стабильны, это сложно в такой ситуации. Несколько минут назад, когда мы целовались, наши языки соприкасались, возбуждая и будоража тело и разум. Людей в заведении не много, но те несколько человек и персонал, всё равно выступали не хилой сдерживающей силой что бы не пуститься во все тяжкие прямо за столом. Я заметила как оттопырились его штаны в том самом месте, порадовалась что у девушек это происходит почти незаметно для окружающих, потому как сама завелась не на шутку. Его запах, сверкающие чёрные глаза, и нежные поцелуи… если бы сынициировал, отдалась бы ему в ближайшем, не пригодном для этого, месте. А потом сама не смогла удержаться и с расспросами полезла, которые напрочь в другое русло увели нас.

— Спасибо тебе, — выдаю тихо, почти на ухо. — Не хотелось бы, помимо вражды между братьями, стать еще и причиной банкротства компании.

— Ты ни в чем не виновата, это не случилось неделю назад или месяц! Это тянется слишком долго, и с таким ведением дел… я вообще удивлен как они еще на плаву держаться. — он немного отклоняется что бы сделать глоток воды, и мне кажется что он это делает для того что бы собраться с мыслями и сказать что-то важное.

Наблюдаю за ним, за его красивым профилем: длинные завитые ресницы, прямой аккуратный нос, пухлые губы, пропорциональный подбородок, подрагивающий кадык… — в нём всё органично и даже слишком ровно, тем более, как для боксёра, пускай и не профессионального. Я наслышана, что даже защита не способна полностью уберечь от всех травм которые те получают на ринге. В первую очередь страдает нос, брови и уши. Еще раз окидываю его взглядом, наверное крупные брови и верхняя часть лба и придает его идеальному, даже сказала бы модельному лицу, брутальности и жесткости.

— Ты будешь еще что-то? — спрашивает и после моего отрицательного кивка даёт знак официанту. Тот сразу же начинает суетиться и Сэм обращается ко мне:

— Я хотел поблагодарить тебя… ты очень помогла с квартирой. — неожиданно переводит тему. — Я бы точно выбрал что-то дороже и не уверен, что лучше. — улыбается. — А так, сэкономленные деньги очень сейчас кстати.

— Ты её купил? Сэм?! — почти пищу. Отклоняюсь на достаточное расстояние, что бы понять шутит он или серьезно говорит. Не скрою, я думала об этом, прислушается ли, или всё таки Линда уговорила посмотреть еще несколько вариантов. Но Сэм ничего не говорил об этом, а спрашивать первой было как-то… странно и стыдно, еще подумал бы что из корыстных побуждений интересуюсь. А я когда на прошлое занятие по проектированию пришла, только о ней и думала, по всем канонам хороша.

— Конечно, я же сразу сказал! — недоуменно косится на меня. — Через два дня сделка была заключена.

— А-а-а! Поздравляю! Сэм! Ты такой молодец! У нас не каждый и в пятьдесят может похвастаться собственным жильем. — моей радости нет пределов, она бьет фонтаном. Крепко обнимаю парня за шею, барабаня ногами по полу, тот смеется и успокаивающе поглаживает руки. Целую его в щеку с ямочкой, в уголок губ и снова обнимаю прикасаясь щекой к его немного царапающей. Какой же он молодец.

— Это больше как инвестиция. Я не планирую там жить всегда. — успокаивающе но с улыбкой произносит Сэм, — В будущем, мне хотелось бы жить за городом. А пока… так удобнее.

— А поехали туда? — само как-то вырывается из меня.

— В квартиру? — удивленно смотрит, но ямочка на щеке еще больше углубляется.

— Да! — киваю я и щенячьим взглядом на него смотрю.

— Ой… у тебя ключей еще нет? — ретируюсь я в своей импульсивности.

— Есть, вчера оттуда окончательно всё вывезли, и я забрал.

— Ты же меня еще не передумал нанимать в качестве дизайнера? — не скрывая своего интереса спрашиваю, с намёком на флирт. Парень выглядит удивленным, но вроде бы приятно.

— Поехали конечно. — снова целует меня в висок и подаёт куртку. — Только мы еще не обсудили твой тариф. — парирует он подыгрывая.

— Вот как раз и озвучу тебе его после оценки, — кокетливо заключаю и одеваюсь.

— Ой, рулетку купить нужно. На телефоне неудобно. — с серьезным видом отмечаю пока полностью застёгиваюсь.

— У меня есть. — тут же отвечает, всё в том же игривом настроении и обнимает за талию немного подталкивая вперёд к выходу.

50

Заходим в лифт и сразу будто дышать тяжелее становится. Неожиданно вспоминается парочка из популярного фильма, и их страстные поцелуи, но мой спутник значительно терпеливее — стоит себе, одной рукой меня легонько обнимает, второй в телефоне что-то печатает. Да и ехать нам пол минуты от силы.

Да и важное дело у нас здесь, мы обсудили это пока ехали. Нужно сделать точные замеры, обсудить цвет и зоны, зарисовать эскизы, для этого по дороге специально в канцелярский киоск забежала. Хоть Сэм и говорит, что я могу воплотить любые свои желания и фантазии, ему нравится мой вкус и уверен понравится и всё что и как я придумаю, но у меня совсем нет опыта, и мне страшно принимать такие серьезные решения самостоятельно. Но слышать такие слова, вот так авансом, приятно до слёз.

Металлическая коробка подаёт сигнал что мы приехали, Сэм жестом указывает что пропускает меня и выходит следом. Мы целовались, спали вместе, он целовал меня там, но вот эта робость между нами еще присутствует. Как бы сильно я не хотела сейчас набросится, и наконец-то почувствовать его, но не сделаю этого, не решаюсь. И он тоже никаких попыток не предпринимает. Может беспокоится о том, что у доктора сегодня была. Не знаю, думала он уже в лифте приставать начнёт, а тут…

— Здесь пыльно и не убрано, всё время забываю заказать клининг. — предупреждает меня и открывает дверь пропуская вперёд.

— Во-о-у! — вырывается из меня. — Как здесь много места, — восхищаюсь и прохожу вглубь. Светло, просторно, и совсем не грязно как предупреждал Сэм. Отдаюсь порыву и развожу руки в стороны желая еще и так осязать и прочувствовать пространство, кружусь и сама себе улыбаюсь. Не знаю что испытывает человек который сам заработал и купил себе квартиру, ту которую захотел, ту которую выбрал, но я ощущаю себя превосходно, пусть и в чужом доме. Рада за него, как за себя.

То ли это место так влияет, то ли… останавливаюсь. Он…Руки в карманах, куртка расстегнута, на меня жадно смотрит, словно на шесте голая перед ним верчусь. Наши взгляды соприкасаются, невидимую искру рождая и он идёт ко мне. Твердой, уверенной походкой. Самец, мустанг, тигр.

— Какая ты красивая, Леон. — пьянит меня своим тембром обвивая талию и расстояние между нами сокращает. А я лишь голову вверх вскидываю, на губах его приоткрытых останавливаюсь и не успев глазами выше подняться, к ним своими прикасаюсь. Легко и нежно. Они тёплые и мягкие. Отвечает так же, без напора. Я улыбаюсь, руки на плечи ему укладу и еще раз повторяю, на цыпочки немного привстаю и дольше задерживаюсь.

Испытываю, но ему нравится, он тоже лишь губами отвечает в заданном мною, мучительном ритме. Еще ближе вжимаюсь, вплотную, так что через одежду вздымающую грудь его чувствую, под кожу готова залезть. Наконец-то в глаза смотрю, оба улыбаемся, как два идиота, друг друга глазами съедаем, момент сладостный оттягиваем, играем, до умопомрачения доводим. И снова к губам его тянусь, так же нежно еле-еле касаясь. Чувствую как на ягодицы ладони горячие опускаются и чуть в себя вжимает. А я и без того его чувствую, как только подошёл почувствовала. До предела возбуждён, на максималах.

— Я скучал по тебе, — в губы мне выдыхает, кажется даже наши касания губами не прерывая, — дико скучал! — в подтверждении своих слов руками ягодицы сжимает, сильно.

— И я…! — выдыхаю губ не убирая и к нему тянусь, по затылку его скольжу, в волосы пальцы окунаю, невозможно красивый, запредельно горячий. Размашистее целовать начинаю, мы и так долго держались, первая не выдерживаю, так его в себе ощутить хочу, хотя бы язык. Рот открываю и тут же его вторжение принимаю. Одновременно позиции сдаём, друг на друга как одичалые бросаемся. На поединок похоже: вонзаемся, вгрызаемся, жмемся и душим в объятьях. Дорвались.

Секунда потребовалась, что бы он в воздух одним движением меня на себя вскинул, ногами крепко обвиваю и целоваться в том же ритме сумасшедшем продолжаем. Крепкие руки сжимают и шарят по талии, бедрам, задевая пальцами промежность, и я не могу сдержать сладостный стон рвущийся на ружу. Сэм еще глубже дышать начинает, еще больше в себя увлекает.

— У тебя еще… болит…..живот, — прерывая поцелуи пытается сказать. А я не могу ни секунды без него, не даю ему отклеиться от себя ни на дюйм. За волосы к себе притягиваю, целую, посасываю, облизываю, наслаждаюсь мятными губами как могу. То ли он курить бросил, то ли у меня что-то с рецепторами вкусовыми случилось, но так вкусно я еще не целовалась. Тут же мысль в голову ударяет, там он такой же? Хочется попробовать, его вкус и запах… языком по гладкой головке провести, в себя вобрать, может мне понравится и не будет привычного рвотного рефлекса…

— Леон… ответь! Болит? — повторяет громче, и остановившись смотрит в ожидании ответа. А в глазах его чернота и похоть.

— Нет! — выдыхаю, к уху тянусь и тихо мурлычу, — Хочу тебя… дико! — его слово повторяю и этого оказывается достаточно, чтобы он мигом продолжил меня возносить до небес своими поцелуями и касаниями. Чувствую как к стене меня относит и спиной в нее упирает, руки освобожденные тут же лицо гладить начинают, а губы всё так же рот терзают. Мои губы огнём полыхают, вся кожа которой он касается словно сухостой загорается.

В меня своей эрекцией толкается, раз, другой, кажется я уже только от этих имитирующих движений кончить могу. Ноги в напряжении подрагивать начинают.

— Будет…не приятно, больно …говори, не молчи! — серьезно шепчет, дыханием своим обжигая. — Но я уже… не знаю… смогу ли… остановится, Леон! — выдыхает и вниз склоняется. Снова вес мой на себя берёт, одной рукой лишь за попку удерживает. Куртку сначала снимает, по очереди руки от него убираю что бы помочь с рукавами, следом кофта на запах летит, с ней так же быстро расправляемся, нужно лишь за ленту ткани потянуть. А дальше сюрприз: ни топа, ни лифчика, и судя по тому как парень облизнулся и тут же всосал в себя напряженный сосок, он тоже их не жалует.

Каждый оголенный участок под его поцелуи попадает, с каждым влажным касанием мои стоны всё громче становятся.

— Как ты пахнешь… я бл*ть сейчас сума сойду, как же ты пахнешь. — шумно вдыхает меня, не стесняется, волос касается, откидывает их, за ухом целует и шею посасывает, дорвался и берёт своё, всё до капли забрать хочет. А мне только это и надо, он надо.

В ответ что-то не разборчивое мычу, язык не слушается, разум затуманен. К стене снова резко прислоняет что спину холодом обжигает, от неожиданности я ойкаю. Позади — твердо и холодно, впереди он — мягкий и обжигающе горячий. Все чувства и рецепторы сходят сума от такого контраста. Сэм поняв в чём дело, опускает меня на пол и я не мешкая начинаю разбираться и с его одеждой.

Сначала стаскиваю куртку, потом чёрный джемпер, он помогает, слишком большой чтобы я с такой же легкостью как он, этопровернуть смогла. Руки и голову вверх подымает, что бы продеть через них джемпер, и я словно завороженная смотрю, не могу отвести глаз. Руки и торс напрягаются и мне кажется еще рельефнее стали, а кубики отчетливее, касаюсь их пальцами легко, отзываясь на движения Сэм вздрагивает, от крепкой груди в низ веду, очерчивая каждый выступ. Штаны приспущены, виднеется резинка боксеров, и это таким сексуальным мне кажется, что не замечаю как облизываю и закусываю нижнюю губу, а парень наконец-то откидывает чёрную ткань, дав вдоволь налюбоваться и издает смешок.

— Нравится?

— Ты настоящий вообще? — не лукавлю, вид потрясный. Сэм снова смешок бросает и быстро окидывает местность взглядом. Одновременно задерживаем свой взгляд на единственном подходящем варианте — подоконник. Понимаем друг друга без слов. Снова на себя берет, мы оба по пояс обнаженные, грудью еще влажной от его поцелуев, прижимаюсь, и чтобы время не тратить пока он шаги со мной совершает одной рукой пытаюсь справиться с ремнем. Мы дышим глубоко и шумно, от этого кружится голова и путаются мысли, нетерпение сжирает нас. Осталось немного.

Опускает меня на непривычно широкий и высокий выступ, здесь бы еще подушек набросать, наверное для них он и сделан. Здесь прохладнее, или это просто мы там своими телами помещение накалили и не замечали реальной температуры. Тело мурашками покрывается, соски поражают своей остротой и яркостью и я снова за ремень берусь, так подло не поддавшийся с первого раза. На этот раз удачно, больше баловаться я не могу, снимаю штаны рывком прямо с белыми боксерами. Он отступает, что бы снять их окончательно и бросает рядом.

За спиной день, хоть затянутый, хмурый и снежный, но день. А перед лицом Сэм, яркий, загорелый, стоит возвышаясь надо мной, полностью голый. Я могу всё рассмотреть, до малейших деталей, неужели так бывает? И он даёт мне это делать, не стесняясь и не прикрываясь. Будто говоря: вот он я, весь, перед тобой, как на ладони. Идеально сложенное тело, словно скульптор лепил его годы напролёт, скрупулезно вырисовывая каждую мышцу, венку, волосок.

Но не у одной меня терпение на исходе, парень на колени опускается, становясь в одном уровне со мной и мокро в губы целует, потом каждую грудь языком обводит, пупок, лобок. Мои ноги струной натягиваются, отросшая челка выбившая из привычной прически, словно перо, касается разгоряченного тела завершая собой сладкую пытку прелюдий.

Хочется отдаться ему и наконец-то унять это тянущее внутри, заставляющее ёрзать на месте, чувство.

Одним движением, хватаясь за пояс джинс, спускает их вместе с трусиками.

Ноги от ткани освободившись сами по обе стороны от него распахиваются, Сэм за поясницу на край к себе подвигает и упирается в меня своим мокрым от смазки выдающимся членом. А мое удовольствие тоже чуть не по ногам течет, и от того что касаюсь его, такого горячего и большого, еще больше лихорадить начинает от желания. К себе за плечи его притягиваю, хочу что бы вошел наконец.

— Мне надеть…презерватив? — ах вот оно что, доходит до меня не сразу, смотрит на меня мутным взглядом в ожидании ответа.

— Я еще на таблетках…до понедельника. — быстро отвечаю.

Стон успевает сорваться с моих губ, как Сэм врывается в меня до основания. Чувствую какой мокрый он выходит из меня, медленно, чтобы снова резко наполнить собой. Снова и снова. Сладкая мука.

Еще никогда я не была такой открытой и громкой. Не хотелось сдерживать себя, хотелось быть свободной, стонать и кричать в его руках, отдаваясь полностью. В этом соитии мы оба словно в воздухе нуждались.

Мы любим друг друга жарко, страстно, переплетая языки и стоны. Но это слишком чудесно, чтобы длиться долго. Сильнейший оргазм взрывает мои внутренности, отключая мозг и прошивая током тело. На пике Сэм входит на всю длину, и так же громко стонет кончая в меня. Мы снова достигли вершины. Вместе взобрались и упали чтобы взлететь. Как я вообще могла думать о том, что бы сбежать от него.

51

Сэм

Лениво оглядываюсь вокруг: обувь, одежда, белье разбросаны по всему периметру, придавая пустому квадратному пространству красок и жизни.

Да уж…только что здесь было жизни достаточно.

Сколько раз нужно кончить, что бы больше не хотеть? Что бы насытиться и член наконец-то занял спящее положение и дал нормально функционировать, работать наконец? Я думал что трёх будет достаточно, и я успокоюсь. Нихера. Я готов трахать Леон сутки напролёт, а она каждый раз мокрая и горячая встречает меня и так же ярко кончает. Не успел вынуть, как снова хочу в ней оказаться, такой горячей и тесной.

— Это что такое? — интересуюсь я вглядываясь в запотевшее окно и рисунок выведенный пальцем на нём.

— Моё сердце. — серьезно выдает Леон.

— А что это за знак? Это же знак?

— Это разряд. Ты словно электрошок, заставил моё сердце стучать по-другому, в новом ритме.

— Воу, но ты была живее всех живых, вроде?! — коротко смеюсь в надежде что она не подумает что сказал с укором.

— Я тоже так думала. — спокойно говорит и повернувшись ко мне целует в щеку касаясь ладошками шеи.

— Ты творишь со мной невообразимые вещи, ты знаешь? — в глаза ей заглядываю, а она в ответ так смотрит, словно мы как дети сейчас в гляделки играть будем.

— Я чувствую. — хихикает и в подтверждение ёрзает задницей в которую упирается мой неукротимый орган. Опять.

— Хотел бы я это контролировать… — улыбаюсь, но на самом деле это уже не смешно, как думать о серьезных вещаю когда у тебя в штанах круглые сутки каменный стояк?! — Может что-то поесть закажем? Ты не замёрзла? У меня в машине плед есть.

У меня никогда не было серьёзных отношений, и никогда после проведенной ночи с девушкой не хотелось кормить её или волноваться о том, холодно ли ей. Как правило, все ночные приключения заканчивались либо по окончанию процесса, в редких случаях на следующее утро, опять таки по окончанию процесса.

Молодой, успешный с тайной мечтой о той, которая никогда не будет моя, мне нужна была лишь разрядка, как оказалось многие девушки ищут тоже самое, или просто хорошо притворились. Но меня все устраивало.

Если было из кого выбирать, а зачастую было, выбор конечно же падал на светлых и не похожих на нее. Бледная кожа, светлые глаза и блондинистые волосы позволяли не думать о Леон во время секса и полностью отдаться процессу, удовлетворив не только себя, но и девушку.

Лишь однажды, мне пришлось напрямую объяснять одной взвинченной блондинке, что мне не нужны завтраки в постель и отношения в целом, которыми она хотела меня удивить. Обиделась, истерить начала, но ведь я ничего не обещал, да и когда знакомишься с парнем в баре и в ту же ночь оказываешься с ним в постели, разве это не подразумевает под собой не долгосрочность отношений?! Мы оба получили то, чего хотели и разошлись по своим дорогам. Какие претензии?!

Мог бы я когда-то поверить что всё так обернется? Нет! После того как они с Артом помирились, я зарёкся больше никогда не думать и не надеяться на то, что у меня вообще есть какой либо шанс…

— Куртка которая пахнет тобой, — она прислоняет лицо к чёрному вороту закатывая глаза, — Не сравнится ни с каким пледом. А вот поесть… я бы не отказалась. — смешная такая, что там пахнуть может не знаю, я парфюмом почти не пользуюсь, но рад что ей нравится. Каждое её такое признание откликается внутри разливающим теплом и нежностью. Слушал бы и слушал, не важно что говорит, лишь бы ротик свой открывала и смеялась при этом.

Надо сделать заказ, телефон лежит в кармане джинс, а они… придётся вставать, так хрен дотянешься. Как только от нее отлипаю сразу будто в другое помещение попадаю, холоднее градусов на десять.

— Я всё таки принесу плед! — резюмирую и пока надеваю трусы смотрю на нее. Как она ножки свои поджимает в желании целиком в мою куртку укутаться, и у нее это почти получилось, один стопы торчат.

— Ладно, ты же не долго? — робко спрашивает не сводя своих карих глаз с меня пока одеваюсь.

— Я мигом. Ты пожалуйста как-то интересней обыграй это окно, уж больно многофункциональным оно оказалось. И побольше там подушек всяких…мягких. — бросаю я и выхожу.

Уже две недели как не курю, и до сегодняшнего момента и не хотелось, как отрезало. А сейчас вышел и прям запах чувствую, машину открываю мечтая что бы там хоть одна пачка завалялась. Шарю быстро. Есть же, нашёл! Быстро закуриваю и сизый дым выдыхаю. Идеально.

Вон она, в моей квартире сидит, голая, в мою одежду окутана, а всё равно все мысли о ней одной. О том как любил ее. Первый раз конечно был настолько сумасшедшим, что я вообще ничего не замечал вокруг, хотелось только поскорее в ней оказаться. На второй — мы уже подключили одежду и продержались подольше. Леон заботливо подмяла ткань под мои колени, она в итоге не сильно спасала, постоянно уползая и наоборот мешая, но ёё жест я оценил.

Докурив половину, выбрасываю. Скорее это привычка дала о себе знать, на душе и без нее хорошо и как-то спокойно, будто жизнь снова вернулась ко мне, вот с той минуты, как поцеловал ее в кафе, и вовсе не в никотине дело. Хватаю из багажника плед и спешу к ней.

В дверь стучат, приехала еда.

Договорились с Леон, что поедим здесь и я отвезу её домой. Ни мне, ни ей не хотелось уезжать отсюда. До того как она приехала сегодня, я был здесь раза три, и ничего необычного в этой квартире не замечал, обычная, светлая, пустая. Но вот провёл с ней здесь три часа, и она собой всё изменила. Теплоты, наполненности и уюта внесла, просто сидя на подоконнике с пледом под попой. Не знаю что именно изменилось, но ощущаю себя здесь как дома. Хорошо.

— Зачем столько? — изумленно охает Леон, когда я закрываю за курьером дверь жонглируя квадрантными коробками.

— Я голоден! А когда голоден, мне сложно определится. — направляюсь к ней окутанный вкусным ароматом пасты, сгребая стоящую возле ванной комнаты девушку и увлекая с собой к нашему полюбившемуся месту.

Вот еще один плюс вторичной недвижимости, кое-какие удобства здесь всё же имеются: кухня, ванная, раковина, подоконник. Поставь сюда кровать и можно жить. Правда мне такое не подходит. Сегодня еще раз убедился-только с ней хочу.

Не успев доесть одну, мой телефон дребезжит информируя что звонит отец, и я невольно напрягаюсь. С тех пор как они уехали, звоню ему только я, два-три раза в день, когда не занят. Пытаюсь отогнать худшие мысли и быстро отвечаю:

— Привет пап, что-то случилось?

— Привет Сэм…сынок. — можно было на этом и закончить. — Роуз…не стало… умерла. Только что.

— Пап, мне так жаль….я прилечу ближайшим рейсом. Артур знает? — сердце ускоренно стучит. Думал что был готов, и вроде бы смирился, попрощался, но всё равно больно.

— Нет, я сейчас наберу его.

— Держись, пап! Я куплю билеты нам с Артом и напишу тебе. — на одном дыхание выговариваю. В груди больно сжимает.

Не успел спрятать телефон в карман, как Леон сразу меня обнимает и тихо всхлипывает. Она знала её, и Роуз относилась к ней как внучке, прощебетала все уши, после того как они с братом гостили у нее. Всё интересовалась когда и я привезу, да познакомлю свою девушку.

И снова, кто же мог подумать, что всё так обернется?!

52

Сэм вылетел сегодня ночью, а с ним будто и моё спокойствие в высь поднялось. На иголках вся. На мой вопрос летит ли он с Артуром или сам, он ответил коротко — С братом. Единственное, от чего я испытываю хоть какое-то облегчение, это то что Артур наконец-то нашёлся.

Они вместе. О чём они говорят? Нормально ли пройдёт их полёт? А похороны Роуз? Как я надеюсь что они сохранят разум и не станут выяснять всё происшедшее между нами на похоронах, и вообще при родителях! Мы не обсуждали это с Сэмом, кроме того минутного разговора в машине, но не здоровый интерес о том, что они обо мне говорят, думают и вообще, как относятся к тому, что я теперь общаюсь с их младшим сыном… присутствует. Хм. Общаюсь. Если бы только общалась, я уже так далеко с ним продвинулась, что мы квартиру вместе выбирали.

Плетусь в душ, одеваюсь, делаю всю рутину на автомате, все мысли с ними сейчас, с этой семейкой. Мне ужасно жаль Роуз, так расплакалась, когда узнала. В итоге не я Сэма утешала, а он меня. Обнимал и успокаивал, приговаривая что наша жизнь циклична, и ей там будет спокойно, ведь её там давно ждёт Альберт, их дед и её муж.

Завтракаем с мамой в тишине, обменявшись лишь парой фраз о планах на день. Сегодня у нас последняя лекция с Николь общая, поэтому после нее планировали пойти к Джо перекусить. Мне нужно себя чем-то занять, ибо домыслы о том, что сейчас происходит между этими двумя, просто съедают.

Надеюсь, к тому времени они уже долетят и мы с Сэмом сможем нормально пообщаться, и хотя бы на один из множества вопросов я получу ответ.

Последний раз мы виделись тогда, в его квартире. Вчера тоже должны были встретиться, но в последний момент он отменил всё и сказал что появилось неотложное дело и скорее всего мы увидимся когда он уже вернётся. Обижаться на это, в данной ситуации, было бы максимально глупо и неправильно, но неприятное чувство внутри, всё равно поселилось, вопреки здравому смыслу. Я ведь только решила что нам стоит попробовать, несмотря ни на что, попытаться. Как жизнь снова подкинула новое испытание.

Не видела его больше суток, а уже испытываю какой-то голод и пустоту. Не знаю, как вообще продержалась те две недели без него, сейчас это кажется чем-то нереальным.

Преподаватель монотонно вещает о фондовых биржах, акциях и облигациях, а я, на сколько это в данной ситуации возможно, пытаюсь вникнуть и запомнить хотя бы что-то из сказанного. Карандаш вместо нужной информации выводит фигуры и полоски, а мысли роятся вокруг двух братьев.

Обвожу аудиторию взглядом: половина студентов — не скрываясь сидит в телефоне, вторая — склонив голову дремлет, в том числе и Николь. Складывается впечатление, что заменяющему преподавателю данная лекция так же важна, как и студентам, он даёт материал сухо и неинтересно.

Снова проверяю телефон. Пусто. Они должны уже два часа как приземлиться. Самолет удачно сел, я проверила это на сайте авиакомпании. Снова захожу в принятые, последним так и остается моё сообщение с пожеланием легкой дороги и просьбой прислать сообщение как приземлятся.

— Я думала это никогда не закончиться. — вздыхает подруга закидывая на плечо сумочку.

— Да, ему бы в планетарии работать… с таким то голосом. — задеваю подругу в надежде растормошить. Действует. Мы обе смеемся, вспомнив как нас последних провожали из зала.

Несколько лет назад мы ходили с Николь в планетарий, и обе там успешно уснули спустя десять минут, звёздное небо и спокойный голос диктора всё же располагает хорошенько вздремнуть, нежели предаваться изучению и разглядываниям созвездий и планет.

— К Джо? — спрашиваю, и снова смотрю на огромные каменные часы у выхода.

— Слушай Эл, — мнётся подруга, — А не хочешь в городе перекусить? — подглядывает будто исподтишка.

— Луис будет с нами? — ох, да она же по уши в него втрескалась.

— Ты же не против? — улыбается виновато.

— Нет, конечно.

— Просто я вчера целый день работала, а сегодня выходной. И я и с тобой хочу и по нему соскучилась.

— Поехали, теперь настал мой черед знакомится. Спасибо, кстати, что тогда с Сэмом… —

— Ты о чём? — перебивает, не давая договорить, — Я же не слепая, он тебя сожрать готов был прямо в кафе. Я рада, что ты наконец-то определилась, дорогая. — шепчет на ухо, и я улыбаюсь.

— Я тоже. Очень. — говорю это скорее себе, так как подруга уже обходит красный жук с другой стороны.

— Авокадо? Серьезно? — кидаю в подругу сомневающийся взгляд, когда она просит припарковаться у зеленого заведения.

— Поверь, там только название неудачное, со всем остальным — полный порядок. — заверят подруга, хватая шарф.

— Смотри мне! Всё же вкуснее пирогов Джо нет ничего.

— Это да! — соглашается подруга и шумно покидает машину.

Осень сменяет зиму слишком быстро, и кажется с такой погодой на этих выходных мы уже будем кататься на коньках. Интересно, а Сэм умеет? Артур никогда не катался со мной, говорил что на его размер ноги и коньков то нет. Интересно, у Сэма тоже такой же размер ноги?

Делаем по очереди заказ и я снова в телефон ныряю. Тихо. Похоронная процессия уже прошла. А он всё не пишет. Наверное ему сейчас не до меня. Конечно же он занят, я понимаю, навязываться не хочется, отвлекать звонками и сообщениями тоже, но ладони то и дело потеют, а воздуха в легких будто недостаточно и хочется вдохнуть побольше, что бы заполнить ноющую пустоту.

Пока нет Луиса, подруга со всеми страстями рассказывает, как это оказывается здорово, жить с парнем. Не нужно ждать пол часа по утрам, что бы сходить в душ, как это было с Кирой. Только её косметика расставлена и занимает почти всё пространство на полках в ванной. Нет споров относительно еды, так как Лу ест всё, и даже то, что Ник готовит для себя на очередной диете.

У нее это первый опыт, и та витает в облаках нахваливая и рассказывая о прелестях ведения совместного быта с любимым: совместные завтраки, вечерние просмотры сериалов, ну и конечно же, свободный доступ к телу друг друга.

Признаться честно, после всего сказанного я уже и сама задумалась о том, что возможно слишком резок и категоричен был мой отказ Сэму относительно переезда к нему. Из-за мелкого ремонта и доставки необходимой техники и мебели это всё равно будет не в ближайший месяц, а так здорово было бы вместе встретить Рождество. А перед этим поехать на ярмарку и вместе выбрать ёлку. Такие мысли греют получше горячего какао принесенного официантом. Надеюсь он предложит еще раз, тогда я точно соглашусь.

С тем как темнеет на улице, заведение оживляется и наполняется людьми. И судя по их количеству, это заведение приглянулось не только Николь.

Наш разговор плавно приобретает нейтральную волну, подходящую для публичного места, и подруга рассказывает о работе. Вчера заведение, где она работает, было полностью арендовано под мероприятие. И ей, несмотря на свой выходной, удалось заработать почти недельную выручку. И то, на что она хочет её спустить вызывает у меня не скрываемый хохот. Так как всего за несколько недель, та уже одомашнилась и планировала сегодня заказать тарелки и дорогущую скатерть.

Демонстративно выпучив губы та отмахивается, но потом признает, что да, её немного занесло.

Мы шутим, общаемся, но чувство тревоги меня не покидает, подруга тоже, то и дело поворачивает голову к окну всматриваясь в темноту улицы.

— О. Лу звонит.

— Привет! — тянет возбужденно подруга.

— Не зайдешь?… Ладно. Хорошо! — кладет телефон на стол и обращается ко мне расстроенно.

— Эл, там Луис приехал. По пути ему позвонили с работы и ему срочно нужно вернуться, я выбегу к нему на минутку, ладно? Он позже заедет, если мы еще будем здесь. — быстро говорит параллельно надевая пальто.

— Беги конечно.

— Я мигом. — срывается Николь и я оглядываю наш стол.

— Ник! Возьми ему брускетты! — окликаю её уже у выхода. Та быстро сообразив в секунду возвращается, хватает уже собранную мной еду и бросив Ты лучшая выбегает.

Смотрю в окно, как быстро подруга подбегает и запрыгивает в приехавшую машину. Улыбаюсь им, хоть они и не видят и понимаю что всё-таки не зря тогда организовала тот поход в кино. Не пересекись они там, она бы вряд ли вообще о нём вспомнила и всё так бы срослось у них.

— Приветик, Элеонор. — противный голос режет слух, и я поворачиваюсь напрягшись каждой клеткой.

— Джанет… Привет!

53

— А я то думаю, чей это знакомый голосок.

— Джанет… Как дела? — стараюсь звучать уверенно, кто и должен тут волноваться так это она. Ей я ничего не сделала. Это она всё время возле Артура крутиться, в надежде что ей перепадет хоть что-то. И к сожалению перепадало.

— Лучше всех. А ты как? — с издевкой говорит.

— С подругой здесь. Она должна сейчас вернутся. — предупреждаю, по-хозяйски опустившеюся на место Николь, нахалку.

— Как там Сэмюель? — заходится в улыбке — Так же хорош как и старший, а?

— Джанет! — рявкаю я пронизывая её взглядом.

— Что-о-о? Мне же тоже интересно! Конечно, не до такой степени, чтобы проверять, но… они оба хороши? Скажи мне?

— А вы снова вместе…с Артуром? — выдыхаю я.

— Почему снова? Мы всегда были! — спокойно и непонимающе выводит надутыми губами. Он не мог! Я уверена что она врёт, это невозможно! Но мысль червем пробирается под кожу. Девушка улыбается оскалом еще больше, будто упивается сказанным и тем что смогла вывести на эмоцию. Но я перешагнула, сбрасываю с себя ее жуткий поглощающий взгляд и отвечаю:

— Что ты хочешь от меня? — повышаю голос что бы наконец-то отстала, стерва.

— Дорогуша! Ты здорово нарываешься с таким тоном. — серьезничает она. Я хочу что бы больше не лезла к нему. Поняла?! А то ты девка ветреная! Вижу определится никак не можешь, двоих за яйца водишь! Он мой! Ясно?

Мое удивление граничит с шоком. Я молчу, и надеюсь что она сейчас же уйдет ибо я за себя не ручаюсь.

— И к слову, — не унимается, — Не думала ли ты, что он всего лишь тебя проверял? — смотрит на меня поджав губы ожидая ответной реакции, — Неужели ты думаешь что младший сам к тебе пришёл? — пытаюсь держать лицо невозмутимым, но похоже получается плохо. Снова где-то там внутри вулканы взрываются и лавой своей на пути все сжигают.

Не позволю, не добьется.

— Сейчас Ник вернется, уходи! — стараюсь поскорее выпроводить, не собираюсь с ней вообще что либо обсуждать.

— Ты подумай, Элеонор! Хорошенько подумай! Брат никогда брата в беде не бросит! Сейчас вместе проблемы в Oldisef разрулят и вообще лучшими друзьями станут. Знаешь ли, неприятности сближают.

Я молчу, и ощущаю как ком снова поперек горла встает.

— А ты оказалась та еще… — она откашливается в ладонь обзывая. Что за ребячество? Она уже не знает на какую мозоль наступить, что бы побольнее сделать. Оглядывается по сторонам, будто намеривается в меня своими острыми когтями вцепиться и действительно протянув ладонь словно хочет меня за щеку погладить, я резко уклоняюсь. Та сочувствующе дует и без того огромную губу.

— И не звонит наверное и не пишет? Да? Бедная девочка! Так ты привыкай! Сучка! К одиночеству! Просто отвянь от них! От всех! Одни проблемы от тебя! — бросает напоследок шипящим противным голосом услышав как открывается входная дверь. Ник возмущенно торопится к нам, а та надевает свою дежурную улыбку, машет ей рукой прямо у лица и покидает нас, дефилируя к столу в дальнем углу, где собрались такие же, словно клоны, девушки. Хотя так их назвать очень не просто.

Откуда она знает, что я целый день жду от него хоть короткое сообщения?

Меня начинает потряхивать. Она же соврала, о всём ведь?!

— Джанет? Что она здесь забыла? — громыхает подруга. Она видела её всего один раз, но похоже ненавидит ее так же как и я.

— Я сейчас, ладно? — дрожащими руками хватаю телефон и выбегаю на улицу. Разгоряченное злостью тело обдает вечерним холодом, судорожно нажимаю по экрану и приложив телефон к уху замираю. Гудки идут. Идут. Идут. Тишина! Еще раз звоню. Он должен ответить! Жду! Но не отвечает.

Звоню Артуру, мне уже всё равно. Мне просто нужно знать! И даже если это правда, пускай скажет мне. Пускай признается. Но Артур заблокировал меня. Опускаю телефон и громко выдыхаю выпуская белый горячий воздух. Только не плакать. Только не вестись на провокации этой умалишенной. Подруга стучит и машет в окно, показывая что я тоже не лучше, ведь выбежала без верхней одежды. Улыбаюсь и послушно возвращаюсь в помещение.

— Я не знаю что она успела тебе наговорить, но ты не должна ей верить! Вообще! Посмотри на нее, это же гиена в человеческом обличии. — Ник не скрывая указывает на их стол, и те будто специально взрываются маниакальным противным хохотом, что оборачиваюсь не только я, но и половина присутствующих.

— А давай выпьем? — предлагает подруга.

— Давай! — не раздумывая соглашаюсь. Надо отпустить ситуацию. Звонить Элиз и Джеку с расспросами? Лететь туда? Что я могу сделать? Ничего! Остается ждать.

— Маргариту? — спрашивает подруга и подзывает жестом официанта.

— Да!

— Анализы кстати пришли?

— Нет, но живот перестал болеть в тот же день.

— Сэм вылечил? — хохочет та, а я только сейчас поняла, что даже не думала об этом. Похоже моё тело тогда тоже истосковалось по нему.

Я и сейчас, будто физическую боль во всем теле ощущаю, когда его нет, когда снова сомнения накатывают, что это не серьезно, и что в её словах есть хоть доля правды.

54

Сэм

— Арт, это не смешно, где мой телефон? — ору я запрыгивая в авто.

— Откуда я знаю?! — невинным голосом цедит тот и снова к матери обращается с расспросами. Понимаю, что и так меня все ждали, не хватало еще опоздать на похороны. Решаю пока не нагнетать и без того мрачную обстановку.

Думал, что пока лететь будем, наконец-то сможем обсудить всё. Каждый бы высказался, смотри и пришли к чему-то. Но даже соседние места не расположили, разговор получился скомканным и коротким и без явного успеха на изменения своего статуса Холодная война. Наверное всё-таки, причина нашего вынужденного полёта, замкнутое пространство, куча свидетелей вокруг, сделали своё дело, что мы просто оба откинулись в надежде немного поспать. Мы прилетели даже раньше чем предполагалось. Отец встретил в аэропорту. Его серый вид невольно передался и нам. И несмотря на то, что сказать друг другу нам было что, по пути домой, мы ехали молча. Нарушить гнетущую тишину не решался никто. Прощание с бабушкой было запланировано на двенадцать часов дня, поэтому решили заехать домой освежится и забрать Элизабет. С того момента свой телефон, который находясь в другом городе заменял весь офис, пропал, словно в воду канул. А там Леон звонок ждёт, и Роб…, с*ка ну как не вовремя то всё.

Попросил Арта позвонить проверить, тот позвонить позвонил, но в руки свой не дал. Из-за него пришлось пол дома перерыть.

Подъезжаем к серому зданию. Здесь собралось достаточно людей, я бы даже сказал много. Мама сказала что попрощаться захотели почти все люди из комьюнити. Не мудрено, бабушка была общительным и добрым человеком, всегда приходящим на помощь.

Процессия затянулась до вечера, каждый из присутствующий подходил к нам со словами сожаления, расплескиваясь в синонимах по отношению ко всеми любимой Роуз.

На похоронах я был впервые, поэтому такое внимание, особенно со стороны чужих людей, было мне чуждо. Когда не стало деда, нас с Артом не взяли, мы были слишком малы, и казалось что он не в земле лежит, как Роуз сейчас, а просто уехал куда-то, в путешествие. Сейчас всё по-другому воспринимается. Отец не сдерживает слёз и кажется, таким поникшим и убитым горем, я его никогда не видел. Мать держится стойко, кажись за нас всех отдувается.

Вернувшись домой, все уставшие и опустошенные разошлись по своим комнатам. А я снова бросился на поиски телефона. Помимо Леон, мне нужно было сделать кучу важных звонков, Роберт и Уилл наверное уже в федеральный подали, так долго не на связи, я еще не был.

Только всё начало вырисовываться, и на тебе… Вчера, по счастливой случайности удалось взять снимки с камеры наблюдения соседнего салона красоты. Они её установили в то же утро, когда всё случилось. На ней чётко виден мужской силуэт, который заходит в помещение и выходит из него оглядываясь по сторонам, после этого всё и случилось. Но для того, что бы идентифицировать лицо, нужно обращаться к специальным парням. Это мог быть наш шанс. А я, с*ка, сейчас ползаю на коленях, в поисках связи с Чикаго.

Я почти уверен, что это Арт! Он не может ничего прочитать, ответить или выключить его, всё под паролями. Единственное, до чего он додумался — это спрятать его! С*ка! Ненавижу! Обещал себе что в такой день, буду в руках себя держать, но как тут удержишь… Вспрыгиваю на ноги и врываюсь в соседнюю комнату.

— Где он? Я тебя сейчас просто вырублю и всё здесь верх дном переверну! — громыхаю сцепив руки в кулак, приготовившись исполнять не прикрытую угрозу. — Давай. — отвечает слегка покосившись на меня, провоцируя.

— Ты сам сказал! — подлетаю к вальяжно сидящему и хватаю за ворот черной рубашки. Он явно не ожидал, но не рыпается. — Ты бл*ть что, не понимаешь что вообще тут происходит? — пытаюсь достучаться до бедового, руки в адреналине подрагивают, вместе с его одеждой. — Я из всех сил пытаюсь Олдисеф вытащить, а ты специально всё делаешь что бы потопить её? Да? Признайся! Откуда такое сука безразличие? Дело ведь не в Леон! Ты сколько в офисе не появлялся?! — цежу сквозь зубы, стараясь не перейти на крик. Несмотря на то, что наши комнаты в другом крыле от родительской спальни расположены, дом старый, и слышимость здесь хорошая.

— А я в любом случаи плохим и виноватым буду… что бы я не делал. Я уже смирился. Бей! — обречено говорит и даже не пытается вырваться из моего захвата.

— Ты же сам всё разрушил?! Нахера это всё? Ты сколько с Джанет спишь? Всё время ведь спал! Зачем она тебе? — терзаю его сцепив зубы.

— Люблю её потому что. — одним движением откидывает мои руки, но в драку не лезет. А я хочу, мечтаю что бы первый полез. Но тут меня осеняет.

— Ты хочешь её просто потому, что её хочу я. С того момента как увидел её! — щурюсь на него. Я знал это, и он тоже. Но мы никогда это не обсуждали, вот так в открытую.

— Сначала было так… — признается. — А потом влюбился.

— Но не надолго?! — толкаю брезгливо его обратно на крутящийся стул.

— Ты не знаешь какой сукой она может быть! — оправдывается огрызаясь.

— Какой бы не была, она не заслуживает, что бы ты изменял ей! Годами, Арт!

— Это было несерьезно! Она знает и простила!

— Знает что и после того как вы помирились, ты с Джанет спал? — спрашиваю, потому что знаю о чём говорю. Сам их три месяца назад в офисе застал, разложил на столе и трахал не заботясь даже дверь закрыть, мудила. Наверное тогда-то меня и переклинило.

— Она меня шантажировала! — находит новые отговорки, чем снова не стесняясь удивляет.

— Девка? Арт! — спрашиваю, так как не верю в то, что слышу. — Пока я пытаюсь докопаться до сути всего пиздеца который ты устроил, оно всё рядом было. Это она? — я готов просто в дребезги разбиться, если это правда.

— И да и нет. — опускает голову, словно провинившийся ребенок.

— Говори! Я бл*ть две недели не сплю нормально, кучу бабла вывалил, а ты знаешь и молчишь? — мне кажется, я сейчас просто взорвусь от злости. — Арт! — окликаю ушедшего в себя брата и делаю глубокий вдох, собираясь. — Неужели ты не понимаешь, что всё слишком далеко зашло? Мне проще переманить всех ушедших к себе, чем пытаться вернуть тех, кто этого уже не хочет? А со временем откажутся все. Это риски какие! Кто захочет с такой работать…и имя отца не поможет. — молчит, и я меняю тактику.

— В чём дело? Скажи мне если знаешь? Ты ведь еще не все мозги прокурил?! — хорошо начал, но не выдержал на последнем. Потому что бл*ть бесит!

— Та партия… Китайская. Я должен половину. — говорит, словно выплевывает.

Теперь молчу я. Минуту наверное кручу в голове его слова и вспоминаю тот самый договор. Сам читал, в руках вертел, там было не придраться, хотя такому большому заказу я и удивился, но цена и вправду была сладкая.

— Я же видел счета, там всё было оплачено!

— Это фикция. — спокойно говорит. — Счета, договор, компания… — перечисляет он, а у меня глаза рискуют выпасть, вместе с нижней челюстью.

— Я надеялся на ту сеть отелей, под них заказ делал. Но мы профукали тендер, а системы по такой цене надо было брать срочно. Договорились о транше. Я оплатил наперёд всё что было, половину, а остальное думал закрою двумя платежами, после того как договор с сеткой подпишем… Но, договора нет, а системы и долг по ним — есть. И Джанет предложила выход.

— Какой выход? — не выдерживаю я его спокойный голос. — Пожар устроить? — вскидываю руки, ибо нужно их чем-то занять.

— Мы хотели этим узкоглазым вернуть остаток… показав, что они не исправны. По-другому они бы их назад не взяли.

— А о том, что это может повлечь за собой ты подумал?

— Она сказала что отец порывался прийти к нам с проверкой. Не было времени думать, надо было действовать.

— Какой же ты… — у меня слов не находится описать, что чувствую. Пиздец. Просто пиздец!

— Отец знает? Он что-либо знает об этом?

— Нет! — быстро отрезает. И на том спасибо.

— Уилл?

— Тоже нет.

— Рассказывай мне всё! Или я тебя сам сука сдам. — иду к двери, убедиться что там никого, закрываю их и сажусь на кровати напротив брата. Теперь от его расслабленной позы не осталось и следа.

Как же всё оказалось запущено. Я слушаю монолог брата и просто плавлюсь от каждого, с*ка, слова. В какой-то момент, хочется сказать, что он тупой наркоман, ибо пойти на такое, здоровый человек, бизнесмен, управленец, вряд ли согласиться. Джанет — тоже молодец, хоть Арт и не говорит, но по глазам вижу, пока мне вываливает всё, сам расчехляется потихоньку. Что она та еще сука, и точно своим отцом лишь манипулировала. Но с*ка, он же мужик, ну как можно было бабу слушать. Точно чем-то его опоила, а точнее сказать — накурила.

Оказывается, он даже руки не хотел марать и искать кого-то для грязной работёнки. Стерва и тут решила на себя возложить это ответственное дело. Но и здесь неудача, парень сделал всё через задницу, и площадь загорания была больше предполагаемой, что повлекло за собой большие проблемы чем те рассчитывали.

— Второй тоже он устроил? — перебиваю.

— Нет! Я думал это ты. — смотрю на него испепеляющим взглядом, но не успеваю сказать, как добавляет, — Раньше! Я не знаю кто и зачем сделал второй. Орландо сказал, что если бы не он, то мы все бы решили, как и планировали.

— Он тоже знает? — сам свой голос не узнаю. Этого еще не хватало.

— Нет. Он знает то, что и все: случился поджог, виноваты мы, так как: система, установка и мониторинг наши, но компания — поставщик тоже при деле. И с них тоже нужно спросить.

— Покажи мне парня который первый делал.

— Арт роется в телефоне, и находит парня, на вид то ли школьник, то ли студент. Не удивительно, что он провалил дело.

— Ему хоть шестнадцать есть? — прыскаю я.

— Да! — рявкает брат. — Ты что думаешь, я хотел, что бы так всё сука сложилось.

— Мы в офисе неделю сидели, мозговали как выкарабкаться… а ты…

— Я тоже думал. — выкрикивает похожим на мой, голосом.

— Где? У Джанет между ног и с порошком в носу!

Молчит. А что еще скажет?! Нечего, ибо это правда!

— Телефон мой дай сюда!

— Я утопил его! — говорит безэмоционально, а я уже бью. Раз, но прилично. Всю злость выплеснуть не получится, но это была просто последняя капля. И пусть простит меня Роуз, но не врезать, я не мог.

55

Телефон и прятала, и выключала. И злилась, и молилась. Что я пережила за эту ночь, не описать словами. Всю гамму чувств своих, по полной. Пока он не позвонил.

— Знал, что не спишь.

— Сэм! Это ты! — мой голос дрожит. Сильно.

— Я! Всё нормально, Леон. Просто с телефоном проблема возникла, прости что сразу не позвонил. Завтра уже буду на связи. — он говорит спокойно и утешительно. Его слова как целительная мазь на кровоточащие раны. С ним всё в порядке. Объявился!

— Боже… Артур как? Он заблокировал меня…а тут ты звонишь с его номера.

— Все нормально Леон, не волнуйся! Отдыхай! Уже поздно. Ладно? — перебивает меня и снова своим волшебным голосом лечит. Сглатываю слезы, облизываю их языком, и часто моргаю.

— Хорошо. — как мало человеку нужно для счастья, всего лишь услышать голос. Любимый голос.

— Я тебе завтра позвоню. — говорит нежно и тихо. Я хочу сказать что люблю его, что чуть с ума не сошла и еще так много всего. Сердце в груди бьется как ненормальное, но он так сдержанно говорит, я понимаю, что он не может. Надеюсь что именно не может, а не хочет.

— Я буду ждать. — говорю и в этот момент мне кажется что он улыбнулся. Мне бы очень хотелось. Через пять секунд он отключается, я смотрю на телефон, руки дрожат, щеки и подбородок мокрые, но наконец-то хоть что-то прояснилось.

Ложусь на подушку, переворачиваю её на сухую сторону и в миг проваливаюсь в сон.

Всё утро у меня словно перед экзаменом проходит, я волнуюсь и дергаюсь от малейшего скрипа. Жду звонок, и даже зубы чистить иду с телефоном в руке. Намеренно не поехала на первую лекцию, ибо чисто физически не смогла себя поднять с кровати. Слишком мало сплю, слишком плохо из-за этого выгляжу. Но всё происходящее так меня беспокоит, что как раз о нормальном сне я могу только мечтать.

Когда подъезжаю к кампусу, звонит Ким, говорит что пришли результаты моих анализов и она может сегодня меня принять. Договариваемся с ней что приеду после шести, о самих результатах решаю не спрашивать, так как, если начну еще и об этом думать, просто не переживу этот бесконечный день. Радует, что живот больше не болит, значит ничего смертельно быть не должно. Ведь так?

Лекции снова тянутся словно резина. Еще и все лекции, которые с Ник не совпадают. Телефон держу в кармане на максимальном виброрежиме и даже села поближе к выходу, что бы когда Сэм позвонит — быстро выбежать и ответить. И снова ожидание, убийственное и мучительное.

После учебы захожу в библиотеку, к обеду вспомнила что не мешало бы перекусить, не хватало еще опозориться и свалиться в обморок у Ким, иду к Джо. Стараюсь отвлекаться и жить как раньше, без параноидальных мыслей, но не выходит, они то и дело возвращаются к братьям.

Ким принимает меня позже почти на час, но мне не привыкать, мне стоит радоваться и тому, что она так носится со мной, и ради меня специально задерживается.

На дворе тёмная ночь, и ее клиника даже выглядит по-другому. То ли отсутствие людей так кардинально меняет пространство и делает его в разы больше, а в данном случаи, каким-то опустевшим и угрюмым.

— Элеонор, ты не волнуйся! По анализам всё нормально, но гормоны твои немного в шоке пребывают. — пфф, да я вся в таком состоянии нахожусь. — Таблетки всё же нам прийдется отменить. Ты молода и здорова, и я уверенна в будущем захочешь детей… — слушаю внимательно, киваю. — Давай пол года ты восстановишься, а потом мы сдадим еще анализы и назначим другие.

— Хорошо.

— Вот, — вручает мне цветную листовку, — здесь альтернативные методы контрацепции. Прерванный половой акт туда не входит! — смеется она, а я внимательно изучаю врученный мне листок, что даже не сразу понимаю что она шутит.

— Я поняла. Хорошо. — не так живо, но улыбаюсь, поддержав её шутку.

— Критические дни не начались?

— Нет.

— Если в течении двух недель это не случится, дай мне знать. Хорошо?

— Ким… спасибо тебе.

— Да не за что! Я думаю, что если с твоим календарем всё в порядке, и ты вносила всё верно — со дня на день жди. — снова тепло улыбается мне. Как у нее хватает сил, после полного рабочего дня и пациентов еще и сохранять такой веселый и легкий настрой.

Мы прощаемся, я у выхода в клинику сразу же выбрасываю уже ставший родным белый блистер в урну и улыбаюсь. Это так странно. Я теперь могу забеременеть. Улыбка плывет выше. И как сказала Ким, еще и очень легко, в первые месяцы после отмены.

Ему нравилось в меня кончать. Я и сама плыла от того, как он это делал. Сжимал меня сильнее, чаще за ягодицы и орошал внутри открыв рот и постанывая и еще несколько секунд совершая плавные толчки, проталкивая свою жидкость в меня до предела.

Интересно, как отреагирует Сэм? И что из предложенного в этой цветной бумажке мы выберем в итоге? Несмотря на то, что вчера он даже ничего мне не сказал, слова Джанет практически стерлись с моей памяти оставив лишь горький привкус. Он бы так не поступил, он просил верить ему, и я верю.

Мама попросила еще заехать в химчистку, а я только рада развеяться и скоротать время и не сидеть дома погрязнув в тоске.

Подъезжаю к дому и наконец-то мой телефон оживает, я на него даже мелодию другую поставила, что бы при каждом звонке не подпрыгивать.

— Привет! Ты где?

— К дому подъехала только. — отвечаю и почему-то оглядываюсь по сторонам. Будто он может здесь быть, наивная.

— Сильно устала?

— Нет, Сэм… ты можешь говорить? — спрашиваю аккуратно, номер его, но мало ли.

— Могу! Подождешь меня пять минут?

— Конечно! В смысле? Ты что уже вернулся? — голос на вопль похожий сам вырывается.

— Подождешь? — повторяет насмехаясь.

— Давай я приеду? Конечно подожду! Сэм! Ты прилетел! — радуюсь сильно и от этого болтаю слишком быстро.

— Уже поздно! Я сейчас буду. — бросает он и отключается.

От эмоций становится слишком жарко, расстегиваю куртку, поправляю что-то в машине, делаю странные незначимые вещи, потому что в шоке. Приятном! Он приехал! Я весь день ждала звонок, а получу его всего, не только голос. Окидываю взгляд назад, мамино пальто. Быстро бегу в дом, что бы поздороваться и оставить его в тепле и прощебетав, что мне нужно срочно выйти и я скоро вернусь, возвращаюсь к машине. В доме ждать его точно не смогу, на улице — адский холод, в машине — идеально.

Через несколько минут рядом паркуется знакомое авто, фары игриво подмигивают и я отдаваясь эмоциям на съедение, несусь к нему. Он не успевает даже дверь свою захлопнуть, как умело ловит меня крепко сжимая в объятьях. Обвиваю его ногами и прохожусь рукой по волосам. Мне нужно чувствовать его, трогать, что бы убедится что он здесь, рядом. Он смотрит на меня, слишком серьезно и внимательно, будто в этой темноте хочет рассмотреть глаза роговицу. А я чувствую его горячее дыхание из приоткрытого рта и словно проваливаюсь. Мята и лес! Любимейшие на свете. Мы соединяемся в жадном, роковом поцелуе и я выдыхаю.

— Я люблю тебя, Сэм! Я так сильно тебя люблю! — вторю ему в губы и плачу!

— Леон! Девочка моя… Пиздец! — я не хочу знать что это значит, надеюсь что то, с какой жадностью он меня целует, говорит о том, что он тоже истосковался и между нами всё по-настоящему. Что он не врал. Что ничего по отношению ко мне у него не изменилось. Мы снова как одуревшие друг по другу обнимаемся и целуемся.

Но через минуты он останавливается. Ставит меня на пол, и взяв в руки моё лицо коротко целует. Я ошарашенно стою, в глазах — темно, в ногах — ватно, в голове — сумбурно. Что это значит?

— Сэм? — опасливо и тихо спрашиваю. В ответ он машет головой и возвращается к машине.

56

Сэм

И снова с ней все не так, как планировалось.

Спокойно поговорить хотел, а она с ног сносит, жаром своим обдает что не удержишься, растаешь и лужей под ней одной останешься.

Отступаю, так как еще раз всё в голове прокручиваю, воздух вокруг собой пропитала, что думать невозможно. Тоже будто накуренным вмиг становлюсь, рядом с ней реальности не существует.

Ныряю в авто, пока она растрепанная и запыхавшаяся стоит в ожидании. Букет достаю и ей вручаю. Она смотрит, уже чуть улыбается, ныряет лицом в розовые лепестки и закатывает глаза втянув их аромат.

Здесь темно, но я вижу её всю как при свете дня. Сверхспособности во мне пробуждает. В охапку её сгребаю, вместе с букетом. Она сама как один из этих цветков пахнет. Даже лучше. Вдыхаю, прислоняясь к волосам и целую их. Она всё еще не понимает. Я и сам не понимаю. Но сидя в аэропорту, я поймал чёткий инсайт. Мне не нужен никто.

— Леон? — внезапно вся нервозность ушла. Мне это нужно больше чем воздух.

— Выходи за меня?! — опускаюсь на одно колено и протягиваю ей кольцо. Она смотрит будто не верит, округляет глаза и откинув букет на бампер начинает то ли смеяться, то ли плакать, ладонями глаза закрывая. Я не совсем понимаю её эмоции, немного напрягаюсь.

— Сэм! Да! — все еще свои щеки ладонями держит в изумлении. — Миллион раз, да! Боже, Сэм! — подхватываю её шокированную, со слезами на щеках. Спасибо выдержке, что сам не начал плакать и смеяться от обрушившийся на меня радости и облегчения, о счастье даже не говорю. Целую её. Мою! Родную! Любимую! Я не верю! Это был очередной Ва-банк. Шансов на успех практически не было! Но мне нужно было, либо так, либо никак. Я не смог бы больше думать и боятся, что в один момент она струсит, убежит, передумает.

— Я так тебя люблю, Леон! Больше жизни люблю! Ты не пожалеешь, что выбрала меня!

— И я тебя! Сэм! Я знаю! Я так люблю тебя! Я не могу без тебя! Я с ума схожу когда тебя рядом нет!

— Вот и я понял… что не хочу больше быть без тебя. — отстраняюсь, приглаживаю её волосы, вытираю большими пальцами её слезы и протягиваю кольцо.

Еще несколько часов назад оно мирно покоилось на стенде магазина в аэропорту, до того момента пока на меня не снизошло. Всё сложилось: оно — невероятно красивое и нежное и мысли о ней, единственной, кто всегда жил в моей голове и сердце.

Казалось, если она тоже рискнет, как и я, нам море будет по колено. Если нет — то и терзать себя не стоит дальше. А она согласилась! Она согласилась! Стучит в моей голове!

Прошу её сесть в машину, так как зима нещадно диктует свои права на это время и обдает морозным ветром.

Присаживаясь, она складывает руки на коленках и задерживается на руке с кольцом. Я мог купить ей любое, но это, аккуратное, усеянное мелкими камнями с центральным круглым, сразу же приглянулось мне среди тысячи, как и она. Мне не нужны были другие: красивее, добрее и даже свободнее, мне нужна была она. Все эти годы.

Сначала нужно было к Робу заехать, а потом к ней. Летел как на крыльях, честное слово. Только крылья мои были подпитаны адреналином и страхом. Она могла запросто отказать, и была бы права. Я понимал что перегибаю, но кольцо в кармане дыру выжигало, хотелось наконец-то узнать, со мной до конца она или нет.

Думать о другом не получается, тем более оттягивать то, что неизбежно. Я давно понял что она та. Поняла ли она? Судя по тому как она улыбается и двигает безымянным окольцованным пальчиком, да! Выбрала!

— Оно бесподобное! — поворачивается ко мне и со слезами на глазах смотрит. Беру ее руку в свою, поглаживаю пальцем, наклоняясь и целую.

— Ты бесподобная! Хочу тебя украсть! Ненадолго! — не могу взять и отпустить. Не сегодня.

— Укради! — с вызовом бросает и улыбается.

Пока едем к отелю, так и держу её за руку, поглаживая длинные пальчики. Иногда целую их, и каждый раз она еле заметно вдыхает воздух посильнее и улыбается.

— Нам нужна ваза. — говорит когда в отель заходим, а я уже и забыл о них.

— Администратора попрошу в номер принести.

— Ок. — вижу как ей неудобно, когда мы ресепшен проходим, могу представить о чем она думает. Что бы облегчить и развеять домыслы, сильнее обнимаю за талию и к себе прижимаю.

Меня самого волнует то, что приходится вот так по гостиницам мотаться. Жить одному в дорогущей пятерке да еще и двухкомнатном номере хоть и могу себе позволить, но смысла в этом не вижу. Поэтому, как только отвёз Леон домой, на следующее утро съехал оттуда, перебравшись в отель поскромнее.

— Тебе бы не мешало поторопиться с ремонтом. — подшучиваю, но не без доли правды.

— Я займусь этим в ближайшее время. — резко повернувшись, выдыхает мне в губы, вскинув брови вверх.

Обнимаю девушку за талию в себя вжимая, а другой рукой пытаюсь в карманах брюк ключ отыскать. Но от того, что напрочь не о них сейчас думаю, это занимает больше времени. Она отступает, ставит букет на пол и начинает руками по карманах куртки шарить, помогает. Нащупав нужный предмет Леон довольно усмехается, демонстрирует его у моего носа и развернувшись прислоняет к двери. Та распахивается и не дожидаясь я увлекаю Леон внутрь расстёгивая на ходу её куртку.

— Мне нужно в душ, — не разрывая поцелуев говорю, а сам ни на секунду не хочу с ней расставаться, но перелет и целый день на нервняке из-за Арта, подпортили мой видон.

— Я с тобой! — мурлычет она, и меня это более чем устраивает. Мы и так оба в одном белье уже стоим, но не долго.

Она снимает мои боксеры, я стягиваю её трусики и ныряю между ножек рукой. Горячая, влажная. Меня пробирает мелкой дрожью, как хочу в ней быть. Ласкаю её пальцами и губы целую, пока она с душем разбирается. Смешная такая, на носочки поднялась, ножку закинула, постанывает и под пальцы мои подстраивается, параллельно еще и температуру воды регулирует. А на меня хоть кипяток лей, я не чувствую ничего, только жар её.

Моем друг друга, сначала она меня, щедро распределив жидкость по ладоням, вспенивает поглаживая тело. Где она проходится — там тело само напрягается, всё привыкнуть к ней никак не может. По груди к животу проходится, белые дорожки оставляя, и к члену спускается. На меня смотрит, глазами своими сумасшедшими, губу облизывает и между зубок оставляет закусив. Дразнит меня не отрывая взгляда, пенными руками ствол обхватывает. Проходится по длине, раз, другой, от того как это приятно сам в её руки толкаюсь, и что бы не свалиться, ноги шире расставляю и одной рукой выше её головы о стену облокачиваюсь, две опоры мне мало.

Потом как-то всё снова не по плану летит. Она на колени становится, член губами обхватывает и скользит по нему языком внутри надавливая. Весь напрягся, что бы раньше времени не спустить, я не знаю как она отреагирует если в рот кончу. Думаю об этом, и уже готов. Она словно чувствует, выпускает его со рта, рукой придерживая лишь языком проходиться, ощущения такие же, запредельные. Ручкой себе помогает, той что с кольцом, мы оба смотрит, оба поверить не можем в происходящее. Нам напоминание нужно, пока только оно на её пальце сосредоточено, туда и смотрим. Я голову опустив на то, как она целует меня, посасывает, она вверх свои подняв тоже с меня не сводит. Рот шире открывает и снова и весь вбирает. Я понимаю, что сейчас кончу, прямо в горло, рукой за волосы отстранить от себя хочу, пока не поздно, но Леон и здесь удивляет: глаза закрывает блаженно и всасывает в себя. От такого, я больше не в силах сдерживаться, кончаю, а она глотает. Терпение моё осталось где-то далеко, рычу или стону, я уже не понимаю, что за звук вырывается из меня.

Леон довольно облизывается, целует живот, приподымается и подставляет лицо под струи льющейся воды. Приоткрыв свой сладкий ротик набирает воду, полощет и сплевывает. Даже это она делает чертовски сексуально и красиво.

После душа, мы перебираемся на кровать, где не спим пол ночи, придаваясь любви. Засыпая, я поглаживаю плечо и волосы Леон, думаю лишь о том, как же хочется вот так с ней, не в отеле, не на подоконнике, а в нашей кровати, дома, валяться и нежиться. Скоро. Скоро это всё будет. Отвоевал! Через несколько часов меня ждёт еще одна решающая встреча, но сейчас я понимаю, что самое главное решение в моей жизни, уже принято.

57

Сэм

Мы выходим, как Леон вскрикивает прикрыв рот ладошкой. Хмурюсь и ближе подхожу.

— Зачем так пугаешь? — выдыхаю я.

— Мы вчера цветы забыли. — взволновано говорит Леон и присаживается, чтобы забрать их.

— О них позаботились, видишь? — девушка кивает, и подымает огромный букет, вдыхая его и перебирая пальчиками бутоны.

— Ты с ними будешь весь день носится? — подшучиваю над ней. Но бесспорно мне ужасно льстит, как она лелеет мой подарок.

— Нет, но и такую красоту здесь не оставлю! — заключает, подняв выше подбородок.

Целую её и приподняв рукой полы куртки глажу живот.

— Сильно болит? — интересуюсь. Так как наше утро началось с того, что Леон подорвалась словно ошпаренная и побежала в ванную. А потом заглянув под одеяло, начала меня выгонять из теплой постели. А я вообще-то еще один подход планировал. И не до конца проснувшись, вообще не понял в чем дело, но когда взгляд зацепился за яркое красное пятно, сам запаниковал. Она тут же успокоила, заверила что всё в порядке, и это не кровотечение, а давно ожидаемые критические дни.

— Нет, поднывает только немного. У меня сегодня только две лекции, поэтому в обед уже дома буду.

— Я за тобой вечером заеду! — я ей в двух словах рассказал что случилось, но главное пока решил придержать при себе. Когда всё точно будет понятно, тогда и выдам.

Мы прощаемся. Снова рано, снова слишком спешим. Я не успеваю ею надышаться, нацеловаться и натрогаться. Но скоро мы это всё исправим!

Через час у меня совещание, видимо воодушевленный последними событиями еду домой, к брату.

— Привет! — на удивление тот не спит. А я думал его уже стаканом с водой будить.

— Привет! — поворачивается ко мне, и показывает на небольшую стопку листов.

— Вот он. — быстро окинув взглядом, киваю.

— Бери с собой всё, лишним не будет.

Мы подъезжаем к офису, вместе заходим и идем сразу в переговорную, по дороге Арт просит девушку сделать кофе. Кроме нас с братом в конференц-зале собирается детектив, мой бухгалтер, Уилл, осталось только дождаться Роба. Несмотря на ранее утро, все выглядят бодрыми и оживленными, это заряжает.

Когда Роб заходит, каждый занимает своё место в ожидании вердикта.

— Это он! — на фото лицо незнакомого парня. — Это сотрудник Lisystems*, обычный рядовой менеджер. — резюмирует детектив. — В нескольких метрах были найдены кусачки, на которых были оставлены его отпечатки. Это был он, уже подтвердили! — я знал об этом, но общее воодушевленное настроение присутствующих передается и мне.

— Во время первого поджога этого парня не было на работе, мы всю информацию подали, скорее всего и первый повесят тоже на него. Алиби нормально у парня к сожалению нет, но нам это как раз на руку. — бухгалтер охает, всё же женская организация куда нежнее, она тут одна, поддержать парня больше некому. Мы же все громко выдыхаем. Парня жалко конечно, но пистолета у его виска не видно было, поэтому за свои действия прийдется платить, не повезло, ну что ж, бывает.

— По траншу. — Включается Роб. — Если компания в течение недели оплатит остаток, китайцы не дадут делу ход, у меня нашлось чем на них надавить.

— Сумма осталась та же? — спрашиваю у Роба и Арта, те сидят рядом.

— Да! — выдают хором.

— Лин, мы можем их выкупить? — спрашиваю своего бухгалтера, по другую сторону. — Да, но это почти всё что есть… Их слишком много.

— Пристроим! — чеканю, — Подготовь контракт. — девушка кивает и сразу же начинает щелкать по клавиатуре. Специально смотрю на брата, тот немного расслабляется, тоже выдыхает.

Той ночью мы оба не спали. Мы не говорили столько, наверное с рождения. Никогда. Это было странно. Хотя и быть так не должно. Да, мы разные, как оказалось не только внешне. Но общее у нас всё же имелось, и это не только чувства к одной девушке, но и желание чего-то в этой жизни добиться. Хоть и делал он это довольно таки странно, и меня удивляло его искреннее недоумение в том, что у него не получилось всё разрулить самостоятельно и выйти сухим из воды.

Я знал, что его ревность распространяется не только на Леон, но и на родителей, но не думал что это так ударило по нему. Оказалось сильно. Очень. Не скажу, что мне в жизни повезло больше чем ему, просто я быстрее подстраивался и вливался в ситуацию принимая её правила, и разобравшись со всем вносил свои. Он же — быстро сдавался и давал другим людям почувствовать что они тоже могут что-то решать, как в случаи с Джанет.

Мы обсуждали тот момент, что будет если я найду деньги и выкуплю у него системы. Я мог бы это сделать на тех условиях, что он бы больше никогда не появлялся в этом офисе. К сожалению, он сделал слишком много всего, что бы я простил и забыл всё это просто так, речь конечно о Леон.

Но я понимал, отстрани его, отец поймет в чём дело. Роуз больше нет, и он, оклемавшись, захочет снова вернуться в дела компании, с филиалом во Флориде он пока тормозит. А я хочу что бы они там остались, им там лучше, несмотря на уход Роуз, мне кажется между ними всё как-то лучше стало, наладилось, это сблизило их.

— Сделку оформим сейчас? — спрашивает Лин, отрывая глаза от монитора.

— Да! — отрезаю я, не сомневаясь. Разобрались с этим, казалось обреченным на крах делом, разберусь и с тысячами пока ненужных мне систем.

Я знаю, что вся эта ситуация поможет мне и в отношениях с Леон. Арт будет чувствовать себя должным, и меньшее, что он может сделать, это не мешать ей жить. А жить она буде со мной.

То, что он остается на том месте где есть сейчас, он должен расценивать как последний шанс проявить себя. Артур знает, что вовсе не из-за резко проснувшихся теплых, братских чувств я оставил его, конечно же мои интересы, в таком положении дел, превыше его.

Спустя часа обсуждения деталей и подписания всех бумаг, мы остаемся с Артом вдвоём! Это случилось неожиданно, так как даже вечно печатающая Лин куда-то вдруг смылась.

— Ты с ней теперь? — спрашивает, не решаясь назвать девушку по имени. Но я улавливаю негодование в его голосе. И понимаю, взять и отдать ее брату очень сложно. Проходили. Знаем.

— Да! — спокойно отвечаю, и поворачиваюсь к нему.

— Ясно. На благословение и не надейся!

— Оно мне не нужно! Просто оставь её в покое!

— Элиз с Джеком будут в шоке! — не успокаивается.

— Мама знает. — шокирую его, по глазам вижу.

— Отец не простит!

— А тебя? — вскидываю брови. — За травку в универе! За Джанет! За китайцев! За Элеонор, в конце концов?

У меня нет потребности в том, что бы самоутвердиться и чувствовать себя королём, выиграв очередную схватку. Но то, с каким лицом брат покидает кабинет, невольно заставляет это прочувствовать. Я улыбаюсь. Да, я таки победитель!

Lisystems* — компания конкурент, которая занимается пожарными системами.

Эпилог

Три года спустя

— Это была отличная идея приехать сюда. — шепчу на ухо, рядом лежавшему парню.

— А ты боялась. — спускает свои очки, и тянется к моему животу аккуратно поглаживая.

— Говорить с ними по телефону, это одно, а вот увидится лично… это совсем другое. — оправдываюсь я.

— Расслабься! Посмотри как они счастливы! Через пару лет мы им уже двоих можем подкинуть. — смеется Сэм и задерживается в том месте, где наш сын выдвинул одну из своих конечной, скорее всего ножку. — Ты мне пять даешь? — наклоняется и говорит в живот Сэм, и следом целует. — Да парень, здесь классно! Но тебе еще надо немного посидеть у мамы в животе. — как по щелчку, сын прячет пяточку и живот приобретает привычную округлость.

Если Жасмин в животе чуть ли не танцевала когда Сэм гладил и говорил с ней, то сын, об имени которого мы еще спорим, всегда затихает будто прислушиваясь.

— Элеонор, дорогая! — подходит ко мне Элизабет и я все еще немного напрягаюсь и смущаюсь своего положения при ней. — Не вставай! Отдыхай! — останавливает она меня рукой. — Мы в дом пойдем… у нас авария. — она гладит дочку по черным вьющимся волосикам. Я не успеваю ответить, как Сэм подхватывает дочку на руки, прислоняется к её ушку и что-то спрашивает. Получив положительный кивок, те со смехом срываются с места буксируя в песке и мчаться в сторону дома.

Мы все заливисто смеемся.

— Так он точно рискует её не донести. — заключает Элиз, и мне кажется, вытирает уголок глаз, все еще не отрывая взгляда от бегущего Сэма, за шею которого держится дочка, продолжая так же звонко хохотать.

— Есть такая вероятность, — подтверждаю я, тоже любуясь парочкой, — Ему не привыкать. — с самого рождения между ними будто какая-то особенная связь образовалась. Она очень похожа на него, не только цветом кожи, ямочкой на щеке и волосами, но и характером, с виду такая тихая, на самом деле, взрывная, наша малышка.

Даже то, как она появилась у нас, тоже будто дань характеру. О том что я беременна, я не знала вплоть до третьего месяца.

С Сэмом мы начали жить вместе, как я и мечтала, в канун рождества. Я летала на крыльях счастья, мне нравилось всё: обустраивать наш дом, обниматься, валяться, даже учеба шла легко и интересно, у Сэма на работе тоже всё шло в положительной прогрессии. Мы чувствовали что наконец-то, вошли в ту белую полосу, где есть только мы и наше счастье.

Как и полагается молодым, горячим, мы много времени проводили в кровати. Иногда там даже ели. Но несмотря на это, всё равно оба хорошо похудели, физические нагрузки были бешеные. Мы целыми днями просто не могли насытиться друг другом, нам было мало. Друг друга катастрофически мало. И проводя пол дня врозь, наверстывали время обнимая, целую и любя друг друга.

Конечно же, мы предохранялись, но иногда, намеренно этот момент упускали, хотелось чувствовать друг друга на всех уровнях. Я дала Сэму доступ к своему календарю, где тот отчаянно пытался, высчитать мою овуляцию, на те мнимые даты с пометкой Низкая вероятность мы и полагались, но оба понимали, что уповать на них особо не стоит.

Мы думаем, это случилось в новогоднюю ночь, именно в этот день мы официально стали мужем и женой. По понятным причинам я не хотела пышного торжества, а Сэм хотел поскорее сделать меня своей еще и по бумажкам. В том состоянии, что я находилась, будто под постоянным кайфом, я была согласна на всё, лишь бы только с ним. Мы лишь пригласили фотографа, а после, поужинав с Ник и Луисом, поехали домой, где снова неистово любили друг друга, переплетая наши пальцы и любуясь похожими кольцами.

Мы семья! Теперь навсегда! То что говорил мне Сэм, те признания, выворачивали душу на изнанку. Мне хотелось показать ему, что тоже готова на всё ради него. Хотела этого. И конечно же я думала, что когда-то обязательно подарю ему частичку его самого. Потому что, таких, как он, должно быть как минимум два. Мы это обсуждали, но без конкретного временного отрезка. А оказалось, эта частичка не заставила себя долго ждать.

Пока я порхала над новым проектом, и всё еще находясь в эйфории от того, что теперь жена, я даже не заметила изменения. Единственное, что меня смущало, была моя грудь.

Я до последнего списывала ее рост на неугомонного Сэма, который постоянно целовал, трогал, сжимал её, что она вечно в возбужденном состоянии находилась. Он то и заметил, что она стала больше, а соски темнее.

Несмотря на мои отговорки, что у меня всего неделю назад были выделения, он сам купил тест и заставил сделать ради него. Долго ждать не пришлось, через секунду надпись Беременна уже вовсю красовалась на розовом тестере. Сэм ухмыльнулся, потому что оказался прав. Снова! А я начала рыдать, судорожно вытирать слезы не веря, и снова и снова вглядываться и протирать пальцем мелкий экран.

На следующий день, у Ким, состоялось наше первое УЗИ. Это было совершенно по-другому: видеть как маленький человек плавает в тебе, машет ручками и ножками трепеща сердечком. Мы еще не отошли от вечернего шока, что будем родителями, как тут новое потрясение: тебе показывают не просто надпись, а живое существо, которое состоит из вас двоих! Сдерживать слезы не могла ни я, ни Сэм. Эмоций было слишком много, чтобы держать их в себе, а наше счастье оказалось так велико, что нуждалось в выходе на еще одного человека — нашу Жасмин. Ким успокоила нас, и заверила что мои выделения не страшны и с малышом всё хорошо.

— Дорогая, это ничего что Арт приедет? — садится на шезлонг Элиз, на котором только лежал её младший сын.

— Нет, конечно, это же юбилей Джека… как я могу?! — запинаюсь я такому прямому вопросу.

— Он сказал что между вами всё в порядке! И это не будет проблемой. — не уверенно говорит она.

— Всё так и есть. Не волнуйтесь об этом. — улыбаюсь я и нервно поправляю платье, этот разговор мало приятен.

— Мы любим тебя! — нежно кладет руку мне на коленку успокаивая. Я тоже села, что бы на ровне с ней быть, да и опустить ноги в тёплый песок, после холодного Чикаго безумно приятно. — Джек без ума от Жасмин, она такая славная девочка. Лучше подарка и не придумаешь. — женщина поворачивается в сторону дома, в который забежали двое и снова вернувшись ко мне, добавляет: — Приезжайте к нам чаще. Можете даже оставить её нам, а сами отдохнуть. — серьезно заявляет.

— Спасибо вам. — она знает о чём я, её глаза наполнены любовью и нежностью. Мы обе роняем слезы, смотря друг на друга и не выдерживая обнимаемся. Она поглаживает мои волосы, прямо как мама, и мне становится по-настоящему хорошо. Всё былое в прошлом.

— Ты сделала его таким счастливым, Элеонор! Я и представить не могла, что он будет таким! Могла конечно! — она встряхивает головой, опомнившись. — Он будто наконец-то раскрылся.

— Он лучший отец. Он лучший! Самый! — говорю без толики сомнений. — Они нас уже зовут. — говорю, а сама улыбаюсь тому, как моя чудная девочка со всех ног несётся ко мне.

— Мам, мам, там дядя во-о-т такую коробку привёз. — показывает дочка раскидав ручки в стороны.

— Да? Идём посмотрим. Ты забрала свой мяч? — Жасмин хмурится и окидывает взглядом белоснежный пляж. Я тоже задерживаюсь и только сейчас понимаю, спустя три года, что именно он и снился мне тогда во сне. Дежавю. Снова улыбаюсь тому, как же всё получилось.

— Да! Вон он. — довольно выдает малышка и уносится в сторону розового предмета.

— Я всё возьму! Иди, иди. — начинает собирать мою пляжную сумку Элизабет. Срок у меня не большой, но то ли потому что сын решил взять еще в утробе размеры отца, либо потому что вторая беременность наступила так быстро после первой, но живот у меня уже выдающийся, а только пять месяцев. С таким животиком я шла рожать нашу Жасмин. Хоть бы и этот парень был так нежен в своем появлении на свет, как и его сестра.

Когда заходим в дом, малышка сразу же отпускает мою руку и несется к яркой коробке, позабыв о том, что мы с ней только что договаривались пойти в душ и помыть ноги от песка. Сэм улавливая моё перекосившееся лицо от десятка мелких песочных следов, подходит, целует и уверяет что сам со всем разберется.

Вот как он так это делает? Мне кажется мы можем неделю не говорить, но будем отлично понимать друг друга. Нужно будет провести эксперимент.

— Это Джеку подарок? — спрашиваю у мужа, так как и самой интересно, что там может быть. Наш подарок был скромнее, и я раньше времени начинаю расстраиваться.

— Нет, это Жасмин. — я не успеваю добавить логичные вопросы, как Сэм перебивает, обращаясь к дочке. — Можешь его открыть, это тебе! — малышка начинает довольно визжать и прыгать вокруг подарка, заглядывая, с какой стороны всё же начать срывать обертку. Вот и еще пол часа тишины. Уже за это спасибо.

— Арт приехал не один. — невзначай роняет Сэм.

— Серьезно? — искренне удивляюсь, так как он недавно в очередной раз расставался с Джанет. Сэм сам об этом рассказал. Они с Артуром часто пересекаются по работе, и спустя время их отношения выходят на какой-то новый уровень. Это еще сложно назвать дружбой, скорее партнерство, но судя по тому, что он посвящён в такие дела, они говорят не только о работе, и это радует.

— Да! Это кстати Жасмин от него.

— Ничего себе! — подхожу к коробке.

— Он вдруг понял что он дядя. — говорит улыбаясь своей идеальной улыбкой.

— Но у нее день рождение было три месяца назад!

— Я же говорю…вдруг. — смеется Сэм и притягивает к себе целуя волосы.

В комнату заходит Элизабет, а с другой стороны, входит Джек с Артуром и девушкой.

Только что огромное помещение, в миг становиться предельно маленьким и тесным.

Жасмин оторвала большой кусок цветной бумаги и обнаружив картинку любимых героев начинает еще сильнее пищать от радости, похоже, что Артур угадал. Элизабет принимается обнимать новоприбывших гостей и знакомится с девушкой. Я слышу как Артур представляет её Анитой, и не могу не отметить, что она очень красивая и ухоженная, мило смущается и краснеет. Она окидывает взглядом всех по очереди и задерживается на мне, как мне кажется, дольше чем на остальных. Мажет взглядом живот, снова лицо, потом Сэма. От этого взгляда хочется спрятаться. Неужели он рассказал ей? Сэм видя как я напряглась, в своем духе обнимает и уводит к дочке, где я тут же отвлекаюсь, глядя как та потрошит коробку.

— Понравился, подарок? — слышу за плечом новый голос.

— Да! Она их обожает! Эти щенки у нас повсюду, но такого набора у нее еще не было. — девушка тоже присаживается рядом со мной, так, что мы обе наблюдаем как носится Жасмин.

— Моя дочь их тоже любит. И как только Артур спросил что можно подарить своей племяннице, я долго не думала, ей тоже два. — я теряюсь от такого количества информации. Племянница! Дочка!

— Вы попали в точку. — говорю это, и встаю, так как к нам идёт Артур. Он изменился: взгляд другой, походка, черты лица тоже будто другими стали. Сильно пялится на него не хочется, но изменения поражают.

— Привет. — всё еще немного напрягаясь говорю.

— Отлично выглядишь, Эл. — прислоняет меня к себе в дружеском объятьи, и я в сотый раз за день удивляюсь.

— Не задуши мою жену, парень! Ты что в качалку ходить начал, бык?! — со смешком бросает Сэм.

— Пока пробую только. — заключает в том же жесте Артур и брата, после чего обвивает талию девушки и представляет её нам.

Оказывается, они познакомились в тренажерном зале всего два месяца назад, и планируют после поездки жить вместе. Анита оживленно рассказывает как познакомила Артура с дочкой, и что спустя десять минут знакомства маленькая Бет увлекла парня в свою комнату, усадила за крошеный розовый стол, и сообщила, что теперь он должен каждый вечер играть с ней в куклы. — мы шумно смеемся. Сэм начинает рассказывать похожую историю про Жасмин, как входит Элизабет.

Женщина застывает на пороге, пронзает нас по очереди своим взглядом, потом быстро всех вместе, включая копошившуюся внучку, и расплывается в довольной улыбке.

— Сегодня самый лучший день!

Конец

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

Эпилог