На кордонах [Мануил Григорьевич Семенов] (fb2) читать постранично

М. СЕМЕНОВ На кордонах

Камыши

Величава и прекрасна природа Волжской дельты. Чем ближе к морю, тем неприступнее и строже становится ее дикая красота. Куда ни кинешь взглядом, всюду волнующееся море зелени да непроходимые болота и заводи. Глухие приморские речушки становятся все капризнее и хитрее: то они узенькой лентой забьются в глушь, чтобы спрятаться в чаще ветел, то разбегутся на десяток бойких и игривых рукавов. Нелегко ориентироваться в таком лабиринте. Только опытному капитану и старожилу здешних мест — приморскому рыбаку — дано прочесть эту причудливую книгу природы.

Прикаспийский край богат и обилен. На плодоносных его почвах произрастает буйная растительность, реки дельты изобилуют рыбой, на озерах гнездятся многочисленные семейства самых разнообразных птиц.

Чтобы получить представление об одном из главных богатств Волжской дельты — камыше, надо из Астрахани спуститься вниз по течению к морю. Уже в самом начале пути можно встретить много характерных примет: легкие, летнего типа постройки на рыбацких тонях; добротные, выбеленные мелом домики в прибрежных поселках; просторные загоны для скота; плывущие навстречу суда с рыбой, укрытой от солнца и дождя плотными матами. Все это камыш. С незапамятных времен население Прикаспия применяло камыш для самых различных нужд: на постройки, изгороди, топливо и даже в качестве корма для скота. И коровы и овцы жадно поедают молодые побеги камыша; сейчас колхозы научились приготовлять из листьев и молодого тростника великолепный силос.

Камыш — природный дар, в самом буквальном и точном смысле слова. Никто и никогда не культивировал его здесь, никто не заботился о нем. С самого раннего детства жителя дельты окружают камышовые заросли, они всегда были непременной чертой здешнего ландшафта. Из каждого рыбацкого села, из каждого казахского аула до зарослей рукой подать: выйди на окраину села — и камыш тут как тут, бери сколько хочешь! И вот что замечательно: чем больше камыша употреблялось на хозяйственные нужды, чем более обширные площади его выкашивались, тем больше камыша становилось вокруг. Ранней весной обычно вся дельта полыхает огнем — горит камыш. Это единственная услуга, которую оказывал человек своему другу, — он начисто выжигал все сохранившиеся старые заросли. А уже к осени там, где все было черным-черно от гари и пепла, как в легенде о чудо-богатыре, снова вставали камышовые рощи, еще более могучие и стройные, чем раньше, снова шептались о виденном.

Мы едем с Абдрахманом на ловецкой лодке. Слышны лишь тихие всплески весел да журчание воды под килем. Утлое суденышко наше уходит все дальше и дальше вниз. Реже встречаются села, речка становится все уже, а течение быстрее. Чувствуется близость моря. И если там, в верховьях, камышовые заросли располагались огромными массивами в низинах, у ильменей, то здесь камыш то и дело подступает к самому берегу. И вот мы уже плывем, как в камере шлюза: справа и слева от нас высокая стена камыша. Здесь начинаются «крепи» — сплошные, без конца и без края, непролазные камышовые заросли.

Пристаем к берегу и, сойдя с лодки, пытаемся пройти в глубь зарослей. Но куда там! Выражение «пройти» мало подходит для такой прогулки: надо буквально вламываться в сплошную стену крепкого, словно железные прутья, тростника. К тому же внизу он, как проволокой, переплетен побегами ежевики, вьюна, осоки, и потому каждый шаг стоит неимоверных усилий. Уже на первых пятидесяти метрах выбиваемся из сил и возвращаемся обратно.

Снова наша лодка плывет вниз. Остановка — у маяка. По обветшалым, скрипучим ступеням поднимаемся на сторожевую вышку. Всюду, куда хватает глаз, — безбрежное море диких нетронутых зарослей, где никогда не ступала нога человека. Хозяева этих мест — кабан, рысь, камышовый кот. В «окнах» — вокруг ильменей и протоков — гнездятся гуси, утки, пеликаны, цапли. Дикая, непуганая, нетронутая природа!

Сколько камыша в Астраханской области? Я задавал этот вопрос многим и ни от кого не услышал более или менее точного ответа. Абдрахман по этому поводу сказал так:

— Разве можно узнать, сколько капелек в нашей реке Бузан? Разве хватит сил сосчитать всех рыб, что сплошными косяками устремились сейчас из моря вверх по течению реки? Так и камыш. Он растет везде. Зачем считать его?

Но, конечно, считать камыш надо, особенно сейчас, когда он стал объектом индустриального использования. И это хорошо понимают в астраханских хозяйственных организациях.

Управляющий трестом «Астраханкамышит» Михаил Яковлевич Грачев показал мне карту Волжской дельты, на которой дана схема камышеперерабатывающих предприятий треста. Меня заинтересовали крайние южные точки. Читаю названия географических пунктов: Белинская Коса, Вышка, Бакланий…

— А дальше? — спросил я.

— Дальше мы пока не двинулись, хотя основные запасы сырья находятся здесь, — ответил мой собеседник и показал на широкую приморскую