Путь херувима [Александр Вячеславович Клочок] (fb2) читать онлайн

Александр Клочок Путь херувима

Пролог

Гореть будет все, даже небо. Камни будут плавиться под ногами, и воздух будет жечь дыхание. Лишь падающий пепел будет укрывать обугленное тело. Но смерти не будет. Будет только боль, невыносимая душераздирающая боль. Стоны страждущих будут пронизывать кромешную тишину. И не будет никому покоя, и никто не придет друг другу на помощь.

И у каждого грешника перед глазами будут вспыхивать четкие изображения его же злодеяний в мельчайших подробностях. И никто не сможет закрыть глаза руками, потому что они уже превратятся в пепел, никто не сможет встать на колени и взмолить к Господу Богу, так как ног у него уже не будет, и никто не сможет прокричать во все горло, оправдываясь перед Ним и утверждая, что просто не было другого выхода, обманывая самого себя же.

И душа будет терзаться в вечных муках, истязаясь, пытаясь выкрутиться и оправдаться в своих злодеяниях, но никто не будет слышать этого и никто никогда уже не услышит. Боль и пустота будут постоянными ее спутниками. И безнадежность будет усиливать страдания в бесконечном пространстве вечности.

Но…

Глава 1. Избушка в лесу

День подходил к своему завершению. Солнце торопилось скрыться за горизонт, разделяя небольшую речку на две части желто-красным лучом. По берегам этой речушки расположилась скромная, но довольно аккуратная деревня. Два берега соединял невзрачный, прохудившийся мост, местами где-то сломанный, а где-то и слегка отремонтированный на скорую руку. Роскошные ивы наклонили свои ветки прямо к воде, как будто бы играли речной гладью. Сразу же за деревней расположился огромный широколиственный лес, углубляясь на несколько десятков километров на север. Живописные места здесь повсюду, куда не посмотри. Даже стройный одинокий тополь, стоящий у дороги, завораживал своим великолепием. Но для жителей деревни это было обычным и привычным зрелищем, которое уже давно примелькалось, и ничего живописного они в этом не наблюдали. Население деревни было где-то пятьдесят-семьдесят душ. Основным занятием жителей было земледелие и скотоводство. Когда-то здесь процветала и охота, откуда и название пошло деревни Охотничье. Хотя и сейчас мужики ходят на охоту, но это уже не та охота, которая была раньше. Если раньше ходили на охоту, чтобы как-нибудь прокормить семью, то сейчас это превратилось просто в отдых, подальше от семьи с некоторым количеством бутылок самогона.

Этот вечер ничем не отличался от остальных вечеров, и со смелостью можно заявить, что следующий остаток дня будет таким же, как и вчерашний. Вечера жители этой деревни проводили в шумных кампаниях с различным количеством литров самогона. От безделья и скуки часто между собою возникали драки, причем по поводу и без повода. Если как следует выпить и не подраться, или чего-нибудь не поломать, в крайнем случае, не потерять, то вечер прошел зря. Это можно объяснить несколькими причинами: во-первых, ничего необычного или нового за вечер не произошло, и поэтому становиться скучно, так как энергию, которую добавляют спиртные напитки девать некуда; во-вторых, если быть у всех на виду, делая что-либо необычное, можно заработать себе репутацию и уважение коллектива. Хотя какая тут репутация, но выпившему человеку это трудно объяснить, тем более, если этот человек в своём мнении глубоко уверен; в-третьих, надо же рассказать утром что-нибудь о своих подвигах за бутылкой самогона во время похмелья. О подвигах удачного вечера будут говорить в деревне как минимум дня три-четыре. А если рассказать нечего, значит, кто-то другой будет в центре внимания и пользоваться уважением коллектива. Тогда репутация будет падать, а этого допустить никак нельзя. А к рассказам о своих приключениях нужно добавить некоторый фон, к примеру, подойдет еще одна бутылка самогона. А как мы знаем, неправильное похмелье плавно переходит в очередную пьянку. Так что, как мы видим, обычная ситуация в сельской местности. Короче говоря, после рабочего дня в этой деревне отдыхали по полной программе, особенно по праздникам.

И этот вечер не отличался от какого-либо другого вечера. Из небольшого садика (полянки, окруженной посаженными когда-то деревьями, но в деревне он назывался садиком) доносился громкий смех и звон стаканов. Садик находился около берега реки. Внутри его стояла беседка: столик с деревянными скамейками и небольшая примитивная крыша. Вокруг беседки валялись уйма пустых бутылок, битого стекла, растрепанной бумаги и остатков недоеденной закуски.

За столиком сидело около восьми человек. Смех и громкий разговор постепенно переходил в монотонный.

– Ну что, Колян, может, все-таки сходишь завтра с нами на охоту? – послышался голос одного из компании, – а то, гляди, еще забудешь, как лес выглядит.

– Мы тебя будем охранять, – шутливо добавил кто-то из толпы.

– Вы же знаете, что я туда больше ни ногой, – ответил Николай и выпил при этом налитый в стакан самогон.

– Да ладно, хватит рассказывать сказки о нечистой силе, которая якобы поселилась в нашем лесу. Пить меньше надо на охоте, а то не только черти тебе будут являться, то и, гляди, еще кого-то застрелишь ненароком.

– Фома ты не верующий, – возмутился тот. – Я хоть и был пьян, но не настолько.

– Тогда давай поспорим с тобой на два ящика водки. А завтра пойдем все вместе и посмотрим на твоих леших. А если там не встретим ни одного лешего, то ты перестанешь нести всякую чушь о нечистой силе и отдашь, соответственно, два ящика водки. А если ты уверен, что они там есть и мы встретим, хоть одного из них, тогда я отдам тебе водку. Все честно, заявляю тебе это при свидетелях.

Два ящика водки – дело не шуточное. Это слишком большой кон, как для деревни. Николай замешкался. С одной стороны он боялся, а с другой – неплохая выгода. Ему надоели эти ненавистные подстегивающие насмешки над ним. Все считают его выдумщиком, алкоголиком, который напился до невменяемости и увидел нечистую силу. Но настало время доказать всем свою правоту, поставить всех неверующих на свое место, всех тех, кто постоянно измывается над ним, тем более на извилинах мозга и самолюбия играет алкоголь, и откладывать больше нельзя.

– Хорошо, я согласен, – громко, четко, завораживающе с гордостью и уверенностью заявил он, – но попомните мои слова, вернуться с охоты могут не все.

Компания громко рассмеялась. Они не могли сдерживать смех и слезы, хватаясь за свои животы, когда он с таким умным лицом говорил такую несуразицу.

– Договорились, – поддержал сквозь смех его собеседник. – Сколько мы туда не ходили, не видели никаких леших. Хотя посмотрим по состоянию нашего опьянения. Может, мы тоже прозреем.

Обратно прокатился громкий смех, а один из присутствовавших даже упал от смеха на землю.

– Обязательно прозреете, это я вам обещаю, – затаив обиду, как ему казалось, на презренных клоунов, с уверенностью заявил Николай, – я отведу вас в одно место, вы в штаны наделаете, прежде чем умереть. Я даже не пожалею своей жалкой жизни и погибну с вами, но все равно покажу.

После этих слов он встал из-за стола, выпил налитый стакан самогона, демонстративно бросил его на землю и затем быстрым шагом пошел домой. Его угнетало, что над ним издевательски смеются и принимают за шута горохового. Он не мог дождаться завтрашнего дня, чтобы поскорее доказать свою правоту. Пускай эта правда будет стоить даже чьей-то жизни, и, скорее всего, это будет лучше для него, потому что только чья-то смерть, как он думал, сможет успокоить его сбунтовавшееся самолюбие. И только тогда все припадут к его ногам и будут молить о прощении. И он будет думать. Возможно, что даже никого и не простит, так как смерть человека будет на их жалкой, ничтожной совести. Ведь он предупреждал их, но как мученик был отвержен и обсмеян обществом, и они, ничтожества, не верили его абсолютно правдивым словам.

Собеседника звали Игорь. Он всегда любил поспорить с кем-то, и не на что-нибудь, а на бутылку самогона, и это как минимум. В прошлом году Игорь поспорил с соседом на две бутылки самогона, что вскопает за день шесть соток земли. Сосед якобы сомневался в его возможностях и все твердил, что это очень тяжело и что Игорь не справиться с этим делом за день. Но после того, как земля к вечеру была перекопана, сосед, якобы нехотя, отдал две бутылки самогона. Оба были довольны по уши.

– А что за место он имел в виду? – спросил кто-то из шумной компании.

–Да изба какая-то в лесу заброшенная, – отвечал Игорь, – якобы в ней живут оборотни или ведьмы. В общем, чушь какая-то.

– А по подробней, – заинтересовался тот же человек, видимо был не из этой деревни, при этом разливая самогон по стаканам, – с чего он взял, что это оборотни и как он туда попал?

– В общем, дело было так. Три года назад ходили мы на охоту. Ну, как положено, выпили, конечно, и кто где легли спать. Наутро просыпаемся – нет Коляна. Мы звали его, искали целый день, облазили, где только можно было. Как сквозь землю провалился. Решили пойти назад в деревню, думали, что он уже дома спит, но его там не оказалось. На следующий день пошли обратно искать его, но тоже безуспешно. А на третий день вышел сам из лесу, замученный весь, перепуганный. Ну, понятно, почему теперь боится в лес ходить, заблудиться второй раз, видимо, не хочет.

– А оборотни причем тут? – продолжал допрос тот же слушатель.

– А притом, что если бы ты три дня ходил по лесу, ты бы и не такое увидел, тем более мы в первый день немало выпили. Вот он и поймал «белку» в виде оборотней и нечистой силы всякой.

– Да, я тоже слышал, – добавил кто-то из толпы, – что его за ноги лешие хватали в болотах, хотели затянуть вглубь. Про оборотней тоже слышал, но подробности не знаю.

– В общем, как он рассказывал, было так. Просыпается посреди ночи неизвестно где. Голова болит, не может вспомнить, как сюда попал и где делись все остальные. Ну, и пошел нас искать. Звал, звал, никто не отвечает, тишина была полная. Часа два ходил, круги наматывал, искал, где наш ночлег. Вышел на какую-то опушку. Было полнолуние, и луна хорошо освещала опушку. На этой опушке заметил избу какую-то. Хотел было зайти, так побоялся на ведьму наткнуться, тем более ночь, полнолуние.

– Что за ведьма? С чего он взял, что там живет ведьма? – поинтересовался один из слушателей.

– Ты что же не слышал про нашу ведьму? – с удивлением переспросил Игорь.

– Нет, первый раз об этом слышу.

– В принципе да, ты молодой, бабушкиных сказок не слушал, как я погляжу, – продолжал он. – Жила у нас когда-то ведьма в деревне. Многим делала порчу, что люди сильно болели, затем вскоре умирали. Почти в каждом доме кто-то недомогал. И все обращались за помощью к знахарке, а эта знахарка и была ведьмой. Ей было выгодно, когда люди болели, потому что к ней приходили не с пустыми же руками. У нее не было ни огорода, ни хозяйства, а ей этого и не надо было. Она и так хорошо жила на чужих харчах, припеваючи. И в один момент ее застукали на горячем, когда она на кладбище землю набирала да приговаривала что-то непонятное, руками махала, короче говоря, проводила какой-то ритуал. Этой ночью ее и взяли. Хотели спалить живьем, но побоялись грех на душу брать, так как она доказывала, что ритуал этот был во благо всей деревни, что, мол, вся деревня не будет болеть долгое время, мол, она сняла проклятие со всей Охотничьей. Тем более ведьма на тот момент была беременна. И ее решили просто изгнать из деревни, а хату, где жила она, спалили дотла. А на этом месте до сих пор трава почти не растет, а рядом стоящие деревья покрученные выросли. Энергия негативная в этом месте. Ну, ты сам видел, что тебе рассказывать. Так после ее изгнания все в деревне начали постепенно выздоравливать и вскоре вовсе перестали болеть.

– А от кого она беременна была?

– Вот ты заладил, словно баба какая-то. Какая тебе разница от кого она была беременна? Ладно, есть несколько слухов. Одни говорили, что забеременела от старика, который по ночам выходил из лесу и забирал ее с собой в лес. Другие говорили, что это вовсе не старик, а молодой парень, просто не бритый. Ведьмы по месяцам, бывало, не было дома, а потом вмиг появлялась. А где была, всегда уходила от ответа, якобы ягоды собирала, траву разную и прочее. И не месяц она отсутствовала, а два дня, просто приходила из лесу поздно, и никто не видел, что она дома. Или просто приболела и никому не открывала дверь. А после изгнания якобы поселилась с этим стариком или парнем в лесу. Часто тогда охотники слышали крики различные, смех нечеловеческий, рычания неведомые. В общем, такая приблизительно история была.

На чем я остановился? Ах, да! Колян якобы увидел избушку на опушке леса. Подойти к ней побоялся и начал уже уходить, как вдруг дверь отварилась. Вышла ведьма и начала руками махать, бегая вокруг дома, да приговаривать. Затем стала кричать, как будто ее режут, упала на землю, извивалась, как гадюка, и превратилась в большого волка. Затем еще кто-то вышел и начал визжать.

Вдруг раздался хриплый голос: «За нами следят», и чей-то силуэт указал пальцем на место Николая. Испугавшись до смерти, он быстро подорвался с земли и начал бежать со всей силы, куда глаза глядят. Бежал он долго, но все время чувствовал на затылке чей-то проницающий взгляд. Из-за этого часто оглядывался, пока не споткнулся через корягу. Немного отдышавшись, попытался рвануть дальше, как вдруг на пути у него встал тот самый огромный волк. Большие, налитые кровью глаза и оскал с рычанием приводили его в ужас. Сильная дрожь по всему телу выдавала его слабость. Дрожащая рука медленно потянулась за ножом. Около минуты смотрели глаза в глаза друг другу противники. Волк кинулся первым и своим мощным весом свалил Николая на землю, пытаясь добраться до горла, раздирая при этом лапами ему грудь. Коля в ужасе начал бить волка в ответ ножом в бок, что есть силы. Напор атаки волка постепенно стихал. Тот высвободился с-под волка и стал что есть силы бежать. Каждые двадцать-пятьдесят метров он падал через ветки, ямы, регулярно оглядывался и продолжал бежать, пока не упал от бессилия на землю. Убедившись, что его никто больше не преследует, Николай встал на ноги и осторожно, бесшумно продолжал двигаться дальше. Час спустя он услышал вой, близкий, но еле выдавливавшийся из пасти волка. Он увидел знакомую до боли поляну и эту страшную избу. Затаив дыхание, сразу же лег на землю.

К избе, еле волоча лапами и кривой походкой, плелся волк. Дойдя до порога, он упал на землю и начал жалобно выть. Тусклый свет луны освещал всю опушку. Открылась дверь. Кто-то выбежал из избы и упал на колени рядом с волком. С избы доносился еще чей-то голос. Николай осторожно отполз в темноту леса и, поднявшись на ноги, рванул куда подальше.

Еще три раза мимо воли возвращался он к этой избе, как будто она заколдованная была. Думал, что вообще из лесу нет больше никакого выхода. Ночью ему являлись призраки, якобы манили его в болото или путали по лесу. На болоте ему казались лешие, будто бы не раз хватали за ноги – пытались утопить. Чувствуя свою погибель, тот стал все время молиться. Но нечистые силы продолжали кружить возле него. От усталости, бессилия, головокружения Коля упал в бессознание. Проснулся утром на окраине леса возле своей деревни.

– Вот это история, конечно, – воскликнул кто-то из толпы.– Ты так рассказывал, что я почти поверил. А главное с душой.

– Ну, что Колян мне рассказал, то я и вам доложил.

– Да, Коля умеет сочинять, – добавил кто-то.

Недолго еще посидев у беседки, товарищи разошлись по домам, чтобы набраться сил и здоровья перед предстоящей долгожданной охотой.

На следующий день, как и было запланировано, охотники взяли ящик водки и пошли в лес на охоту. Не прошло и часа, как двое охотников вернулись домой, чтобы взять ружья.

Охота проходила более-менее: мужики в течение половины дня уже успели убить двух зайцев и сороку. Поиск таинственной избы пришлось ненадолго отложить, поскольку внезапно было решено немного выпить «огненной воды» и пожарить на костре убитых зайцев.

Время пролетело, словно молния – стало смеркаться. Зайцы давно уже были доедены, водка была еще в наличии, поиск избы был отложен на неопределенный срок.

– Васек, давай подставляй свою мензурку, – сказал Игорь, распечатывая очередную бутылку водки.

– Мне, пожалуйста, только немного, – еле волоча языком и плавными движениями в пространстве, говорил Вася.

Василию было около тридцати лет, из этой компании он был самым молодым. Парень, конечно же, неплохой, только один у него недостаток – он был на учете в областной больнице для душевно больных людей. Но всегда был тихим, добрым, уважаемым в коллективе человеком. Всем нравилась его наивность и ребяческие взгляды на жизнь. Его присутствие всегда олицетворяло спокойствие и уравновешивание в любой компании, в каком бы состоянии и с какими бы намерениями не была бы она.

– Ну что, Коля, – промолвил Игорь, – следующая охота, в принципе, ни чем не будет отличаться от этой. Как же теперь нам быть? В любом случае кто-то из нас должен купить два ящика водки, ведь зачем тогда было спорить. За целый день мы леших никаких не видали, наверное, потому что их здесь и вовсе нет.

– Мы просто не подходили к той избе, – спокойно ответил Николай. – Я считаю, что это даже и к лучшему. Никакое количество спиртных напитков не заменит человеческой жизни.

– Опять ты за свое, – с ухмылкой высказал товарищ. – Я с тобой полностью согласен, что два ящика водки не стоит одной человеческой жизни, но ведь это же целых два ящика водки. Думаю, что в дальнейшем наш спор все-таки должен быть разрешен. Давай просто сейчас пойдем искать эту избу.

– Дело в том, как я уже давно всем говорил, что я не знаю, где она находится, – ответил охотник. – Я даже не знаю, в какую сторону нужно идти, чтобы ее найти.

– Я так и знал, – возмутился Игорь. – И как же мы разрешим наш спор, если мы даже не знаем, где ее искать. Может, ее вовсе не существует, и ты нас за идиотов держишь.

– Она сама нас найдет, – спокойно отвечал Николай, – я уверен даже, что она нас уже нашла, только мы об этом не догадываемся.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся собеседник, – ты хочешь сказать, что за нами следят?

– Возможно, и причем уже давно, – продолжал охотник навязывать свою точку зрения. – Они выжидают время. А запутать нас в лесу – это для них, думаю, не проблема.

– И чего же они ждут?

–Темноты.

– А скажи мне, пожалуйста, почему именно темноты, – продолжал Игорь. – Неужели ночью наш мир как-то меняется. Я считаю, что люди сами себя загоняют в ужас своими мыслями. Это всего лишь навсего инстинкт, выработанный еще человекоподобными обезьянами с первобытнообщинного строя. Ведь в темноте мог бы сидеть какой-то хищник и, понятное дело, люди опасались этого, потому что срабатывал инстинкт самосохранения. Сейчас же мы прекрасно понимаем, что в бетонных джунглях никаких хищников уже нет, кроме самих людей, конечно же, а инстинкт самосохранения в нас до сих пор живет, вот люди и боятся темноты. Точнее было бы сказать, что люди боятся не самой темноты, а неизвестности, ведь в ней может укрываться опасность для человеческого здоровья или жизни. Ты не можешь со мной не согласиться, что самый опасный хищник для человека – это сам человек.

– Да, – согласился Николай, – но ты не можешь отрицать и того, что все-таки существуют параллельные миры, из которых злые силы могут перейти и в наш мир. К примеру, те же самые приведения, домовые, полтергейсты, Бог в конце-то концов. Ведь он же на небесах по библии, правильно? Но почему же, мы его не встречаем, когда летаем на самолетах, космических кораблях, в тех же телескопах мы его не видим. Из рая Бог прогнал Адама и Еву. Где этот рай? Значит он в параллельном мире, ведь правильно?

– В чем-то, конечно я с тобой согласен, – ответил Игорь, – но ты перегибаешь палку. Почему, как говорят, если ты в приметы не веришь – значит, они не сбываются? Да потому, что люди сами находят в любых мелких совпадениях или же просто в обыденной жизни то, что, как они думают, приносит им примета или те же предсказания колдуньи.

– Ты сам себе противоречишь, – перебил Николай. – Если ты веришь в колдунов и Бога, значит, ты веришь и во что-то потустороннее.

– Коля, – продолжал собеседник, – ты веришь, что существует душа, что после смерти человек превращается в какую-то газовую или какую-то там другую субстанцию?

– Верю.

– А у животных она тоже есть? – продолжал Игорь. – Ведь они тоже такие же млекопитающие, как и мы.

– Ну, наверное, тоже есть.

– А у растений, а у насекомых? Ведь они тоже живые, состоят также их клеток, как и любое живое существо. Они также размножаются, общаются между собой, мыслят, примитивно, как для нас, но все-таки мыслят, пускай это даже инстинкт, выработанный веками, но факт остается фактом. В них тоже есть души? Представь себе, что у каждого здесь в лесу муравья, любой букашки, дерева, впрочем, у каждой травинки, даже на которой ты сейчас сидишь, есть душа. Получается, что когда ты идешь по лесу или по улице, то ты топчешь тысячи чьих-то душ. Коля, да ты серийный маньяк какой-то получается, да и мы тоже. Как же нам в рай-то попасть, ведь убийство – это смертельный грех.

– Возможно, так оно и есть. Даже скажу более, я уверен, что оно так и есть. Но мы не убийцы, если не понимаем, что приносим вред другим живым организмам. Это нам не засчитывается. Не знаю почему, но я с недавнего времени стал понимать, что происходит вокруг нас, у меня вопросы решаются сами по себе. Не знаю, чем это объяснить, но появилось оно после леса, – высказал Николай. – Критиковать, конечно, любой умеет, а вот докажи, что я не прав. Или хотя бы расскажи, как ты видишь наш мир?

– Да никак, – продолжал собеседник, – человеческий мозг просто не может понять всего бытия. Мы не настолько развитая цивилизация, чтобы понять всю сущность. Да и вообще любой, даже самой развитой цивилизации не обхватить вселенную своими знаниями. Вот смотри, мы состоим из различных частей тела, органов и так далее. Органы состоят из бесчисленного количества простейших, которые живут своей жизнью. Они даже не подозревают о твоем существовании, хотя в совокупности составляют именно тебя. В доказательство приведу тебе пример: молекулы состоят из атомов, атомы состоят из электронов и протонов. Строение атомов планетарное, как и наша вселенная. Протоны с положительным зарядом – это солнца, электроны, которые кружат вокруг протонов – это планеты. Электроны также вращаются вокруг протонов, как и планеты вокруг солнца. Наша солнечная система – это атом. Многочисленное количество солнечных систем – это галактика, то есть молекула какого-нибудь вещества. А многочисленное скопление молекул какого-то вещества и составляет само вещество. То есть, я хочу сказать, что, возможно, наша вселенная составляет какое-либо вещество. Именно так я понимаю бесконечную вселенную. Бесконечность – это не значит дальность, как ты, наверное, считаешь.

– Ты хочешь сказать, что мы живем на электроне? – с ухмылкой спросил Николай.

– Возможно, – продолжал Игорь. – Мы, как микробы живем, питаемся, размножаемся. Но микробы разве могут знать, к примеру, о существовании человека. Нет, не могут, потому что у них даже нет мозга, они не способны этого осознать. Мозг живого существа не совершенствуется больше, чем было достаточно для его существования, то есть питания, размножения, самосохранения. У дельфина, к примеру, по размерам такой же мозг, как и у человека. Но почему дельфины не знают таблицы умножения? Да потому что им этого и не надо. Их мозг развит на скорость, на их ультразвуковые волны, которые они выпускают и видят при этом ту же рыбу, но в объеме и так далее. А человеку не нужно выпускать этих волн, так как пищу он добывает себе другим путем. Из этого следует еще пример. Ученые, как бы считаются умнее нас с тобой. А почему? Да все просто. Чтобы жить в избытке, питаясь, как положено, жить в своем жилище, нужно получать большую зарплату. Чтобы получать большую зарплату, нужно добиться повышения по карьерной лестнице, написать диссертацию и так далее. Вот они и выдумывают новые технологии, делают открытия. Но они это делают не для человечества, а в первую очередь для себя, чтобы стать известным и получать достаточно денег для своих нужд. Слесарь, к примеру, тоже хочет улучшить свои житейские условия путем повышения зарплаты, и он это делает: совершенствуется в своей специальности, набирается побольше знаний, чтобы ему повысили разряд, а в будущем может и бригадиром стать. Ему не нужно быть ученым, он и так получает свой хлеб. Так к чему я виду – ученый не умнее слесаря в глобальном понимании, это просто возможность зарабатывания денег. Ученый технических наук, возможно, и гвоздя забить не сможет. Так кто же тогда из них умнее?

– Тебя, я смотрю, вообще понесло в другую сторону.

– А как тебе еще объяснить?

– Тогда давай просто останемся при своих мнениях, – предложил Николай, поняв, что никто ничего друг другу не докажет.

– Я, в принципе, всегда при своем мнении, – заявил Игорь.

– Да, кстати, последнее, что я хотел у тебя спросить.

– Спрашивай.

– Ты в Бога веришь?

– Верю, – твердо ответил Игорь.

– С тобой все понятно. В душу не веришь, а в Бога веришь. Просто нет слов.

– В Создателя, это важно. Именно в Создателя.

– Ладно, пора выдвигаться домой, – предложил Николай своим товарищам, приподнявшись с земли.

– Это точно, – ответил собеседник, допивая оставшуюся водку со стакана, – только где интересно Вован потерялся?

– Не знаю, – ответил Вася, – минут двадцать был тут, затем пошел отлить в кусты. Больше я его не видел.

– Ёперный театр, – возмутился Игорь, – место того, чтобы собираться всем вместе, мы должны ходить по кустам искать пьяного Воху.

Все неохотно стали рыскать по кустам в поисках своего товарища. Искали, звали его около часа – никакого результата.

– Может, он домой пошел? – спросил Вася.

– Нет, вряд ли, – ответил Николай, – какого черта он пошел бы домой один, тем более и ружьё его здесь лежит.

– И что же теперь делать? – со злостью спросил Игорь, – Где его искать? Мы каждый куст проверили в радиусе ста метров. Куда можно было свой нос уложить, чтобы не видно было этого невменяемого пьяндылыгу.

– Я предлагаю поскорее уйти отсюда домой, а утром придем обратно и заберем его, иначе беда, погибнем мы, нутром чувствую.

– Хватит басни рассказывать, – возмутился Игорь, – если мы его тут бросим, то его могут волки съесть за милую душу. Нужно искать, пока не найдем.

Тут на весь лес раздались громкие неведомые вопли, продирающие до сердца. Затем послышался вой волка. Охотники резко приподнялись с земли.

– Вот нам всем и пришел конец, – шепотом сказал Николай, вытирая холодный пот со лба, и затем перекрестился.

Все были в ужасе, таких криков еще никто не слышал.

– Быстро идем домой, – взявшись за ружьё, промолвил он.

– А как же Вован? – возмутился его товарищ, – мы не можем его здесь бросить одного.

– К черту его, из-за него пострадаем мы, – продолжал Николай. – Вы хотите остаться здесь навсегда? Его, скорее всего, уже нет в живых, и если вы хотите к нему присоединиться, то оставайтесь, а я пойду домой.

– Пока мы его не найдем, то не уйдем. А ты лучше бы помолчал, не то прикладом в голову получишь, падло.

– Может, и вправду пойдемте домой, мне не по себе как-то, – испугано заявил Василий.

Вася был готов бежать домой прямо сейчас, испуганные до смерти глаза выдавали его страх.

– Вот видишь, Коля, что ты делаешь. Теперь и Вася домой хочет, запугал беднягу ерундой какой-то. А друг наш погибнуть может один в лесу. Один я его не найду, тем более твои дурацкие сказки и меня не оставили равнодушным, если быть честным. Я, хоть тебе и не верю, но ты знаешь, как- то страшновато. Погибель Вована будет на твоей совести, Коля, запомни мои слова.

– Поверь мне, мертв он уже, бежать нам надо, пока тоже не пропали за даром в страшных мучениях,– проговорил умоляющим тоном Николай, – ведь он мне друг был больше, чем тебе и я понимаю насколько это серьёзно оставить его здесь, но выхода у нас нет, поверь.

– Может быть, у тебя и нет, но у меня есть. Выбор всегда есть. Даже если тебя здесь и съедят – у тебя будет два выхода.

После этих слов Игорь скинул с плеча ружьё и пошел вглубь леса. Василий робко пытался пойти за ним, но ни как не решался.

– Не надо, целее будешь, – схвативши за рукав Василия, промолвил Николай.– Он выбрал сам себе этот путь, пошли домой, пока не поздно.

Охотники направились в противоположную сторону от Игоря, в сторону дома. Начал усиливаться ветер, становилось прохладнее не то от погоды, не то от страха. Василий ни на шаг не отходил от товарища и постоянно оглядывался. Ему казалось, что за ним может кто-то идти и резко накинуться, застав врасплох.

Вдруг раздались обратно непонятные крики, теребящие душу. Эти крики напоминали не то плачь человеческий, не то звериные мычания, все вперемешку. И нельзя было определить, с какой стороны они доносились, казалось, они были повсюду. Парня всего затрясло от страха, его ноги так трусились, что тяжело было стоять. Николай резко скинул с плеча ружьё и начал кружить вокруг оси, как будто ждал нападения. Их сердца забились с невероятной скоростью, холодный пот лил со лбов, руки дрожали как с месячного запоя, адреналин выделялся в огромном количестве.

– Бежим, – вдруг громко закричал охотник и рванул с места.

Василий в великом послушании последовал за ним, так как лучшего варианта, кроме этого ему также не приходило на ум, тем более бег – это первый инстинкт самосохранения. Ветки били в глаза, царапали лицо. Поочередности охотники падали через старые коряги и неровности лесного ландшафта. Парень еле успевал за своим спутником, он боялся не отстать ни на шаг, потому что чуял за собой чей-то пронизывающий насквозь взгляд. А если он отстанет, то может стать жертвой какого-то чудовища.

Вдруг обратно раздались крики, но уже четко шедшие навстречу охотникам. Николай резко остановился, затем упал на землю от сильного толчка в спину бегущего вслед охотника. Ружьё отлетело в сторону в кусты. Послышался обратно чей-то крик уже в метрах пятнадцати. Он быстро выхватил ружьё у Василия и направил в сторону доносящихся звуков. Руки сильно дрожали. Парень легонько обхватил своего товарища сзади за плечи, думая, чем ближе к ружью, тем безопаснее. Послышался треск веток и непонятное бормотание.

Тусклый свет луны сквозь ветки деревьев осветил чей-то приближающийся силуэт. Он напоминал помесь человека со зверем. Это был сам черт в глазах напуганных охотников. На голове у этого чудовища виднелись не то рога, не то корона. Глаза светились в свете луны тусклыми огоньками. Оно шло навстречу, чуть прихрамывая, издавая неведомые звуки.

– Не приближайся, – заорал Николай, направивши на него ружьё, – ради всего святого сгинь нечистая, иначе я за себя не ручаюсь.

Но чудовище продолжало идти и махать своими ни то руками, ни то лапами и грозно рычать. Тогда охотник выстрелил в него дважды. Существо заорало что есть силы.

– Бежим, – закричал Николай и рванул с места.

Они бежали, что есть силы. Адреналин в крови настолько бурлил, что сила казалась неисчерпаемой, которую, конечно же, вложили в бег, не оглядываясь.

– Подождите меня, – кто-то закричал сзади.

Но до смерти напуганным охотникам и на секунду не пришло в голову остановиться. За спиной слышались крики и топот. После двадцати минутной пробежки, упали на землю от истощения энергии. Задышка была настолько сильной, что тяжело было дышать, сложно было поймать ритм дыхания. Две минуты только ушло, чтобы отдышаться. Послышались треск сухих веток, Николай и Василий прижались к земле и затаили дыхание, хотя это было очень тяжело сделать. Слышно было, как кто-то приближался, но бежать дальше уже никто не решился.

– Коля, – закричал кто-то.

– Это Игорь, – радостно произнес Василий.

– Да тише ты, – шепотом произнес охотник, – это может быть обман, я то знаю.

– Колян, – обратно послышался крик.

– Мы здесь, – закричал парень.

Николай накинулся на Василия и прикрыл ему рот:

– Убью, сука, если еще что-нибудь крикнешь.

– Коля, где вы? – не переставал доносится голос, совсем уже близкий. Но в ответ – тишина. Охотники плотно прижались к земле, не поднимая головы.

Кто-то совсем рядом прошел.

– Игорь, – вырываясь от рук Николая, закричал парень.

– Так вот вы где, а я кричу, а вам хоть бы что.

– Тише, – вполголоса сказал охотник, – иначе нас заметят.

– Кто? – в недоумении спросил Игорь.

– Оно, мы только что застрелили чудовище. Скорее всего – это оборотень. Так что будь добр, потише.

– Ты опять за свое?

– Вася свидетель, он может подтвердить, ведь правда? – повернувшись к парню, спросил Николай.

– Правда, – неуверенно подтвердил тот.

– Мать честная, что ж это делается, – испугался их товарищ. – И что же теперь делать?

– В первую очередь не кричать, потому что нас быстро засекут. Они чуют нас, поверь. Во-вторых, сейчас отдохнем еще пару минут и тихо будем двигаться к выходу.

Игорь присел к охотникам и не говорил ни слова. Начал покрапывать небольшой дождь. Луна постепенно скрывалась за тучами.

– Хватит отдыхать, нужно идти дальше, – сказал Николай и встал с земли. Он почувствовал себя ответственным за спасение товарищей и взял всю организацию в свои руки.

– Но куда? Звезд на небе не видно, как мы узнаем в какую сторону идти, – поинтересовался охотник.

– Можно определить по мху на дереве, и тогда узнаем, где север и остальные стороны света, – блеснул умом Василий.

– Да, но нужно найти одинокое дерево, – поправил охотник, – для этого надо найти какую-нибудь опушку, а где ее искать да еще в такой темноте.

– По пути найдем, – предложил Игорь, – надо как-то отсюда уходить, а то меня уже мурашки продирают.

– И по следам нас могут найти, – сказал негромко парень, – даже по запаху.

Николая от этих слов перетрусило, особенно после слова «запах». Сразу вспомнился ему огромный волк.

– Да, на месте стоять нельзя, – заговорил тот, – нужно все время идти. Не важно, с какой стороны леса выйдем, главное – выйти.

Дождь все больше начал усиливаться. Часа два ходили охотники лесом, перецепляясь через коряги, пока вдруг не закричал от ужаса Василий, затем закрыв резко свой рот рукой.

– Что случилось? – перепугано спросил Николай.

– Там, – показывая пальцем, сказал парень, – там был черный силуэт смерти.

– Какой смерти? Где он? – допрашивал его Игорь.

– Там впереди, я туда не пойду.

– Что за силуэт, как он выглядел? – спросил охотник.

– С косой.

– С какой еще косой, никого там нет, – возмутился Игорь.

– Есть, я уверен, я туда не пойду.

– Может, тебе померещилось?

– Нет, нет, с косой без лица, вся в черном, – кричал парень.

– Все равно надо идти вперед, – твердил Николай, мы, наверное, почти вышли из лесу, а нечистая сила хочет нас запутать, я знаю.

– Нет, я туда не пойду, – продолжал истерически говорить Василий, вытирая слезы с глаз и щек.

– Ну а что ты предлагаешь, оставаться здесь до утра? – заговорил нервно охотник.

– Я тоже так думаю, как Вася, – сказал Игорь, – давайте лучше пойдем влево, мне самому не хочется туда идти.

– А вдруг ему все показалось, а ты слушаешь этого психа. Нужно твердо идти вперед.

– Я не псих, ты псих, – заорал парень, – почему мы должны тебя слушать, я тоже хочу пойти влево.

– А если бы Игорь сказал пойти назад, ты бы тоже пошел назад?

– Да, пошел бы, но только не вперед. Сам туда иди, а мы с Игорем пойдем налево.

– Дураки вы, не соображаете ни чего, – уже нормальным голосом сказал Николай. Так как самому идти было очень страшно, пришлось согласиться со своими товарищами.

Дождь понемногу начал стихать. Показалась луна. Охотники шли, все оглядываясь по сторонам и назад.

– Тихо!!! – вдруг шепотом произнес охотник, – вы слышите?

– Что там? – с испугом поинтересовался Игорь.

– За нами кто-то следит, я слышал треск веток.

– Это смерть, это смерть, она нас преследует, – пуская слезы, говорил Василий, – она пришла за нами.

– Нет там никого, что вы хотите, чтобы я с ума сошел, – недовольно произнес Игорь.

– Я не знаю что это, но оно там есть, – сказал Николай, направляя туда ружье. – Слышишь, оно в тех кустах, они шевелятся.

– Может это ветер? – спросил его товарищ.

– Нет, нет, я их знаю, это не ветер.

– Боже, сделай так, чтобы это скорее закончилось, – тихо произнес Игорь и начал молиться.

Тут раздалось два выстрела. Охотник сразу же начал перезаряжать ружье. Стояла тишина.

– Может быть, мы ее убили? – шепотом спросил парень.

– Надо пойти посмотреть, – сказал Николай и осторожно начал подходить к кустам.

– Нет, я туда не пойду, я останусь здесь, вы тоже лучше туда не ходите, – начал чуть громко говорить Василий.

– Жди нас здесь, а мы пойдем, – скидывая с плеча свое ружье, сказал Игорь.

Охотники осторожно подкрадывались к кустам, держа перед собою ружья. Подойдя вплотную к кустам, Николай протянул чуть дальше свое ружье, чтобы отодвинуть кусты. Пульс его участился, сердце вырывалось с груди. И как только он начал отодвигать в стороны ветки кустов, вдруг резко раздался дикий ор Василия. Охотники с перепугу начали выстреливать по кустам. Игорь мигом отпрыгнул в сторону. Николай, отбежав чуть назад, начал перезаряжать свое ружье и обратно стрелять по кустам. Перезарядив обратно свое ружье, он затаил дыхание и стал прислушиваться к возможным звукам из места обстрела. Но кроме стонов своего товарища он ничего не мог услышать. Обернувшись, охотник увидел до слез перепуганного парня, закрывшего себе рот руками и топавшего ногами на одном месте.

– Чего ты кричал? – шепотом спросил Николай.

– Мне было очень за вас страшно, – запинаясь от страха в словах, ответил парень, – я думал она сейчас отрубит вам голову.

– Тьфу, ты дурак, – сплюнув на землю, сказал охотник, затем осторожно пошел в сторону стонов своего товарища.

– Игорь, ты где? – негромко спросил Николай.

– Не знаю, по-моему в какой-то яме, – с болью в словах ответил тот.

– С тобой все нормально?

– Боюсь, что нет. Я из-за этого идиота, наверное, себе почки отбил.

Охотник подошел к яме и с осторожностью заглянул в неё. Яма была немного глубоковата и свет от луны освещал только его ногу и некоторые части выступавших из ямы веток.

– Ты здесь? – направивши ружье в яму, спросил Николай.

– Да, здесь я, где же я, по-твоему, могу быть, – ответил Игорь.

– Покажи мне свое лицо.

– Тогда помоги мне поскорее выбраться, и я покажусь тебе во всей своей красе, – с некоторой ухмылкой ответил тот.

– Я сказал, покажи свое лицо, а не то я пристрелю тебя, как собаку бешенную, – грозным громким голосом заявил охотник.

– Успокойся, все нормально, сейчас покажу, только не делай глупостей, – с удивлением от такого поворота событий и осторожностью сказал его товарищ.

– Глупость сделаешь ты, если сейчас же не покажешься.

Игорь с трудом, преодолев цепкость сухих веток, выкарабкался с ямы и показался на глаза охотникам. Тот опустил ружье.

– В чем дело? Что с тобой? – в недоумении спросил Игорь.

– Я проверял тебя, вдруг бы нечистая сила в тебя вселилась, я не мог рисковать своей жизнью и жизнью Васи, – ответил Николай.

– Да, что с тобой случилось, это же я, посмотри.

– Теперь я уже вижу, прости. Не держи зла, это всего лишь защитный рефлекс сработал.

– Ничего себе защитный рефлекс, чуть меня не застрелил, – возмутился тот. – Ты с этим рефлексом завязывай, а то застрелишь ненароком кого-то из нас.

– Ну, я же извинился уже, это все ради нашей безопасности.

Игорь подошел к нему вплотную и прошептал на ухо:

– Если ты еще раз наведешь на меня ружье, то я тебя пристрелю сразу же, понял? И мне будет до одного места твоя безопасность.

Николай, как ни в чем не бывало, пошел проверять кусты. Убедившись, что там никого и ничего нет, предложил идти дальше. Никто с ним и не спорил. Он пошел первым, Игорь впустил Василия в средину, то есть вперед себя, чтобы тот обратно чего-нибудь не выкинул и ни куда не потерялся при непредсказуемых обстоятельствах.

Шли долго. Опять начал моросить дождь. Мокрые грязные охотники проклинали ту минуту, когда решили пойти на охоту. Усилился ветер.

– Места что-то до боли знакомые, – шепотом произнес Николай, – чувствую неладное.

Перед путниками показалась поляна, посреди которой стояла изба. Охотник поменялся в лице:

– Это же та самая поляна, – вдруг с ужасом проговорил он, затем сразу же закрыл себе рот рукой; дальше произнес вполголоса – вот наша погибель, мы обречены.

– И что, там живет ведьма? – шепотом спросил парень.

– Там семья оборотней, нужно бежать, а не то нам не сдобровать – пережрут нас, как ягнят, скорей всего, живьем, – бормотал Николай, оттягивая Василия за руку назад.

– Я скоро стану таким же психом, как и вы, – закричал Игорь. – Мы мокнем под дождем ночью в лесу, по одной простой причине, что мы заблудились. Давайте зайдем и попросим приюта до утра, спросим у добрых людей дорогу, да и придем завтра домой. Посмотрите на себя, на кого вы сейчас похожи?

– Я же тебе говорю, что там оборотни, и не кричи, пожалуйста, нас услышат, ты же не знаешь ничего о них, – в полголоса пытался переубедить Николай.

– У нас ружья, патроны, ножи, чего нам бояться, – продолжал громко доказывать его товарищ. – А если, как ты говоришь, там оборотни, то мы их перестреляем.

– Нет, я не пойду, – категорически возразил охотник, – и Вася тоже не пойдет на верную гибель. Ведь, правда, Васек?

– Не пойду, – сразу же ответил парень.

– Тогда я сам пойду, – настойчиво заявил Игорь, – а вы, как хотите. Можете блукать здесь целую ночь под дождем, это ваше право, ненормальные. Я даже не могу сказать, кто из вас больше псих, ты или Василий.

– Давай, иди себе, если мои слова до тебя не доходят, – продолжал Николай. – Будет с тобой тоже, что и с Володькой.

– Да он, может, уже дома спит давно, а мы из-за тебя здесь торчим среди ночи.

– Мы его застрелили, – вдруг вырвалось из уст парня.

– Как это? – удивленно спросил Игорь и с ненавистью посмотрел на Николая, скидывая с плеча ружье.

– Брось его на землю или с тобой будет то же самое, – резко среагировал тот и направил ружье на товарища.

– Объясни, почему ты это сделал? – бросив ружье на землю, спросил Игорь.

– Потому что это был уже не он. Он умер задолго до моих выстрелов. В его тело вселилась нечистая сила и пыталась нас убить. Василий не даст мне соврать. С его уст исходили нечеловеческие вопли, он шел, как будто не владел своим телом. Все сходится к одному.

– Да он просто был пьян, – не выдержав, выкрикнул Игорь. – Ты убийца.

– Нет, послушай меня…

Тот резко бросился на Николая. Василий обезумевшими глазами смотрел на своих друзей и не мог понять, что все-таки произошло. Почему друзья целят ружья друг в друга, если бояться сейчас надо совсем другого. Почему просто не объединиться вединое целое и не побороть трудности совместно. Почему спасение своей шкуры в идентичных экстремальных ситуациях каждый видит по-своему и зачем жертвовать такими же самыми, как и ты ради спасения только себя одного, любимого. Куда девается человечность, любовь к ближнему, к друзьям, с которыми ты вырос, постоянно общался, которые помогали и выручали тебя. Ведь они неотъемлемая часть твоей жизни, твоего микромира в этой бесконечной вселенной. Раздался выстрел. Парень не понимал, почему один его друг стоит и с облегчением вытирает пот со лба, а другой, скрутившись от боли, кричит во все горло. Неужели дружба может быть такой хрупкой.

– Какого хрена ты стоишь, дурак? – закричал Николай. – Бежим, пока нас не загрызли.

– А Игорь? – жалостно спросил Василий.

– Игоря уже не спасти, он будет нам только обузой. Беги за мной.

Охотники бросились бежать куда подальше. Их товарищ продолжал кричать и ворочаться от боли, держась за правую ногу. Дождь продолжал моросить на грязное лицо Игоря. Кровь все больше окрашивала грязь в темно-красный цвет. Он смотрел в небо и думал: «Неужели я так и умру здесь в лесу в одиночестве. Скорее, Боженько, забирай меня к себе, чтобы больше не чувствовать этой дикой боли. Прости меня грешника за все мои грехи, которые я сотворил. А тело мое, кто его найдет, неужели меня не похоронят, и душа моя вечно будет скитаться по грешной земле. Постой, изба, – как молния среди ясного неба промелькнула у него в голове, – Я должен чего бы то ни стало добраться до избушки».

Игорь изо всех сил перевернулся на живот, точнее сказать на левую часть живота, и начал ползти в сторону постройки. Сразу же наткнулся на свое ружье, хотел было отшвырнуть, но передумал и надел на плечо. Путь был не близкий, как для ползущего. Чем ближе к избе он подползал, тем чаще вспоминал слова Николая, что, в свою очередь, вызывало в подсознании страх и осторожность к возможным, внезапно случившимся ситуациям, в том числе недоверие к людям, живущим в этой загадочной избушке.

Вот и крыльцо. Игорь с большим усилием, невзирая на боль, пытается забраться на деревянные ступеньки. Вдруг послышалось чье-то дыхание за спиной. Сердце его забилось с такой силой, что колебания от его биения ощущались всем телом. Появилась сильная дрожь. Предчувствие внезапной смерти накрыло его целиком. Он медленно стал поворачиваться. Каждый градус новой панорамы в любой момент может стать последним. Но лучше все-таки посмотреть в глаза смерти, чем умереть, не зная от кого-либо или от чего-либо. К взору предстал огромный волк. Он озлобленным, гипнотизирующим взглядом смотрел охотнику прямо в глаза. Слышалось легкое рычание, которое могло резко превратиться в боевой клич.

– Не подходи, а то убью, – медленно нащупывая пальцами курок, громко произнес Игорь. – Господом Богом заклинаю, не подходи.

За спиной послышались громкие шаги и скрип дверей. От безвыходности в ситуации Игорь закричал, что есть силы. Раздался выстрел.

Охотники пробежкой нога в ногу пронизывали густые заросли темного леса. Лучи солнечного света, отраженные Луной, лишь изредка пробивались сквозь густые кроны деревьев, что затрудняло их передвижение. Неотчетливо виднелись силуэты стволов деревьев, в основном интуиция руководила людьми в принятии решении о направлении и маневренности движения, что приводило к неоднократным падениям. Резкий и громкий звук выстрела взбудоражил лес.

– Ну, Игорь и дурак, говорил же ему не иди туда, – остановившись, впопыхах сказал Николай. – Пяти минутная передышка.

– Его, наверное, там уже убили? – испуганно спросил Василий, с трудом пытаясь восстановить дыхание.

– Конечно, убили, – сразу же с уверенностью ответил тот. – Его тело сейчас терзают оборотни. Будем надеяться, что его телом они наедятся и за нами в погоню не пустятся.

У парня прошла дрожь по всему телу. «Как он может спокойно говорить о смерти друга и даже искать из этого выгоду. Что это за человек? Почему после двадцати лет знакомства, я узнаю его только сейчас. Что ожидать от этого человека в следующую минуту? Может со мной случиться то же самое, что и с Игорем» – эти мысли играли в голове Василия.

Вдруг раздался раздирающий душу крик Игоря. Парня начало лихорадочно трусить. Николай начал креститься и молиться. Доносились неразборчивые слова раненного охотника.

– Бежим отсюда куда подальше, – спохватившись с места, сказал охотник Василию.

Они рванули бежать, что есть силы, царапая лицо и тело о ветки кустов и деревьев. Вдруг Николай почувствовал резкий удар по подбородку. Его тело моментально отскочило и рухнуло на землю.

Услышав мгновенный сдавленный крик своего товарища, еще с большим страхом и адреналином в крови Василий рванул вперед. Он бежал, что есть силы, падая и снова подымаясь, падая и снова подымаясь. Позади слышались рычание волков, чей-то взгляд постоянно давил в спину. Парень никак не мог убежать, они постоянно были у него за спиной. Ему казалось, что они вот-вот его схватят и растерзают. Василий почувствовал под ногами воду и мягкую землю. Его тело самопроизвольно уклонилось в сторону и ударилось о мягкую массу. Парень попытался сразу же встать, но его ноги и руки вязли в непонятной массе. Ему казалось, что его схватили чьи-то руки и тянули его куда-то вниз. Он закричал изо всех сил, но в рот начала попадать вязкая масса. Вдалеке показалась девушка в белом потрепанном платье, которая звала его к себе, приманивая вытянутыми руками. Она каким-то образом приближалась все ближе и ближе. Василий узнал в этой девушке свою погибшую сестру, которая умерла пять лет назад от воспаления легких. Он сразу вспомнил, как они вместе играли в детстве, как она за ним ухаживала, помогала во всем. Но глаза уже тонули в вязкой массе. У парня не было силы уже сопротивляться. Он уже не боялся ни волков, ни оборотней, ни ведьм. Приятные воспоминания о сестре притупили страх. Тьма поглотила его.

Утро. Солнце пробивало своими лучами ветви деревьев и врезалось в неподвижное тело Николая. Ветерок колыхал зеленую траву и ласково обдувал лицо. Птицы, заливаясь во все горло, пели нескончаемые песни пробудившегося леса, жужжали и ползали постоянно занятые чем-то насекомые. В общем, звучала симфония утреннего леса.

Рука охотника вздрогнула от взобравшихся на нее нескольких муравьев. Он открыл глаза. Первое, что увидел, это небо, прикрываемое ветвями деревьев. Не торопясь поднялся на ноги с мокрой земли, осмотрел свое тело, проверив все ли с ним в порядке. Чувствовалась небольшая боль в районе подбородка. Николай притронулся к нему рукой и обнаружил что-то приставшее к его лицу. Это была запеченная кровь. Охотник попытался сразу же вспомнить, что произошло, как вдруг вздрогнул. «О, Боже мой, где Вася? – первое, что пришло ему в голову. – Его, скорее всего, растерзали эти чертовы оборотни. Но почему я жив? Почему меня не тронули? Не нашли, наверное. Мой ангел-хранитель уберег меня. Спасибо тебе, Боже!».

Охотник немного постоял, привел чувства и мысли в порядок и направился в путь на поиски выхода из этого бесконечного леса. Он долго блукал. Вспоминал каждую минуту вчерашней ночи и все больше ужасался. Вдруг он наткнулся на чей-то крик, явно человеческий. Николай притаился. Затем еще раздался один крик, доносился еле слышный разговор.

– Грибники! – с радостью воскликнул охотник и побежал навстречу звуков.

Действительно, подойдя поближе, он увидел мужчину, женщину и двух детей, которые собирали шампиньоны. Большая радость охватила его.

– Люди! – закричал на радостях Николай и побежал им на встречу.

Дети начали кричать и плакать, женщина была в ужасе, в ее глазах вырисовывался явный страх. Мужчина пошел медленно на встречу, сжимая нож в руке, пытаясь спрятать его за спину.

– Не бойтесь меня, – продолжал охотник, – я просто заблудился, и, увидав вас, не смог сдержать радости. Я с Охотничьего. Коля меня зовут, может, слышали?

– Нет, не слышали, – настороженно ответил глава семейства. – Охотничье находится далеко от нас.

– А вы с Закаблучки или с Верховки? – спросил Николай, пытаясь как-то снять напряжение, потому что понимал, что его вид далеко не праздничный.

– С Верховки, – ответил мужчина.

– Выведите меня отсюда, я вас очень прошу, – продолжал охотник. – А в Верховке у меня знакомый живет, добраться домой, если что поможет.

– А что за знакомый, – поинтересовался тот.

– Витька Федорченко, третий дом от колодца по правой стороне живет. У него еще шрам на щеке, – сразу выдал Николай.

– Да, знаю, как же не знать, – ответил мужчина, – выведем тебя из лесу, не переживай, все будет нормально. И домой, если что, поможем добраться.

– Вы, конечно, извините, если напугал, – спокойным голосом сказал охотник,– с меня вообще-то причитается.

– Да, что ты, не стоит, с каждым бывает, – ответил мужик. – А испугались мы не на шутку. Ты же весь грязный, как леший, да еще и лицо в крови.

– Да это я ночью через ветку спотыкнулся и ударился головой об дерево.

– Пошли поскорее в село, может, тебе и помощь медицинская потребуется.

Николай с семьей грибников пошли в сторону села. Он никак не мог и даже не хотел скрыть своей радости. «Все-таки я выжил, и уже во второй раз, – думал про себя охотник. – Наверное, под Богом хожу, так как силы нечистые меня еще не погубили». Лес закончился, показалось село.

– Дальше я сам пойду, спасибо вам большое, – поблагодарил Николай своих спасителей, – а вы можете идти дальше собирать грибы, только далеко в лес не заходите. А Витьку я сам найду, не впервой я здесь.

Охотник попрощался с грибниками и рванул в село. Семья пошла обратно в лес собирать ягоды и грибы.

Игорь открыл глаза. Придя в себя, он начинает прокручивать последние кадры своей памяти. С правой ноги чувствовалась адская боль. Охотник приподнял голову, чтобы посмотреть, что с ногой. Правая нога была закутана в какие-то тряпки. Осмотревшись по сторонам, он заметил, что находится в невзрачной, неприбранной комнате, похожей на какой-то сарай, причем лежащим на полу в углу на подстеленных под ним тряпках. На грязном, замусоренном всякими банками столе тускло мерцала свеча. Углы стен были оплетены паутиной. Охотник попытался приподняться, но дикая боль ноги остановила его. Бессилие пугало его, ведь он теперь легкая добыча неизвестных людей, которые заволокли его в эту жуткую комнату. «Где я? И что со мной теперь будет? – эти вопросы выводили его из себя. – Скорее всего меня убьют, а хуже того будут мучить и резать живьем, пока не выйдет последняя капля крови из моих вен. Но что я могу сделать? Ничего не могу. Господи, помоги мне выбраться отсюда живым, и я посвящу все оставшееся время своей никчемной грешной жизни до последнего вздоха на служение Тебе. Я искуплю все свои грехи, ведь у меня их так много, я стану на путь праведный и буду слово Твое нести к таким же грешникам, как и я. Помоги мне, пожалуйста, ведь я бессилен, что-нибудь сделать и защитить себя. Только на одного тебя уповаю! Не хотелось бы мне закончить свою никчемную жизнь здесь, не успев сделать хоть малую долю пользы людям. Что же со мной будет? Почему же я, жалкий и ничтожный, бесполезный грешник, вспоминаю о Тебе, только тогда, когда мне действительно нужна помощь. Боже, прости меня и убереги от нечисти. Аминь».

– Молитвы тут тебе не помогут, – послышался чей-то голос.

Игорь резко открыл глаза и увидел перед собою старика с бородой в грязной одежде, в принципе, как и все его тело.

– Кто вы, что вы от меня хотите? – с испугом спросил охотник, пытаясь отползти назад.

– Какая разница кто я такой, ты сам ко мне пришел, чуть меня не застрелил на моем же крыльце, а теперь, видите ли, интересуешься моей личностью, – спокойно отвечал тот.

– Извините, конечно, меня, – продолжал Игорь, – я заблудился в лесу и к вам попал совершенно случайно. А стрелял я от испуга, там волк был большой, боялся, чтобы он на меня не накинулся.

– Это мой волк, красавчик он у меня. Он вместо сторожевого пса и спасает меня часто от таких путников как ты, которые наравят попасть в мою избу да прибрать к рукам, что плохо лежит.

– Да, что вы, я не вор, просто так получилось. Я охотник.

– А друзья твои где? – поинтересовался старик. – Я выстрел слышал да крики. Вы, наверное, поссорились или как это понимать?

– Вы совершенно правы, – отвечал он, – не нашли мы между собой общий язык и поскандалили серьезно, как видите. Сыграли нервы, в первую очередь, ведь блукали мы долго, да еще и дождь держал нас в напряжении.

– А сколько их было?

– Еще двое.

– А куда пошли, конечно же, не знаешь?

– Нет, не знаю, мы же заблудились.

– А в какую сторону хоть пошли они? – продолжал допытывать старик.

– Не знаю, а почему это вас интересует? – с подозрением спросил Игорь.

– Да, жалко их, – спокойно отвечал тот, – так бы у меня заночевали, а на утро дорогу бы показал вам домой. А теперь отыщи их в лесу. Пускай теперь сами путь домой ищут.

– А вы сами здесь живете? – поинтересовался охотник.

– Нет, со своей старухой. Давно мы уже тут. Привыкли к лесу, тут все для нас родное, каждый кустик родной. А я сейчас тебя с ней познакомлю. Тамара, зайди сюда, – крикнул старик.

Через мгновение появилась в дверях пожилая женщина в платке. Лицо, руки, одежда – все было грязное.

– Ну, чего тебе надобно? – спросила она.

– Да, вот познакомься с человеком, – радостно сказал тот.

– Да, что мне с ним знакомиться, такое уже выдумываешь на старости лет, хрыч старый, – с недовольством ответила старуха, – я он уже воду поставила.

– Ну, ладно, иди уже отсюда, готовь там что-нибудь, – пробормотал он.

Женщина вышла с комнаты. Игоря переполняла радость от того, что люди здесь оказались довольно гостеприимные, а не оборотни, как убеждал его Николай. Только вот с ногой беда, как же домой утром идти. «Ничего, – подумал охотник, – старик сходит в село, приведет односельчан, а там как-нибудь меня отсюда вынесут, не беда. Спасибо тебе, Боже, что не покинул меня. Я знал, что на тебя можно положиться. Я твой должник на всю свою оставшуюся жизнь».

– Ну, что, милый человек, – сказал старик, – что с ногой делать будем? Боюсь у тебя заражение пошло, вся нога в грязи и в колючках в районе раны.

– Не знаю, промыть водой для начала, – отвечал охотник.

– Боюсь, это не поможет, придется резать, другого пути нет.

– Как резать? – испуганно воскликнул Игорь. – Что вы такое говорите? Не надо ничего резать. Вы, что с ума сошли?

– Надо, иначе ты не выживешь. Поверь, я лучше знаю, я больше-то тебя на свете живу, мне видней.

– Вы в своем уме? Пожалуйста, не нужно это делать, – пытался отговорить хозяина избы охотник.

Старик взял со стола пилу, наклонился перед раненным и стал резать поврежденную ногу. Игорь кричал, что есть силы, пытаясь оттолкнуть безумного старика. Но тот продолжал упорно резать. Когда пила дошла до кости, охотник от болевого шока потерял сознание.

Адская боль обратно пробудила его. В комнате уже никого не было. Руками он нащупывал на полу липкую массу. Эта была его кровь. Игорь приподнял голову и посмотрел на свои нижние конечности. Одной ноги не было до чуть выше колена. Остаток ноги был обмотан кучей тряпок и перетянут туго жгутом. Вокруг него была сплошная кровь. Рядом стояла грязная банка с водой. Он дико закричал от увиденного. Его глаза быстро наполнялись слезами.

– Чего ты орешь, тебя все равно никто, кроме нас, не услышит, – вошедши в комнату, сердито сказал старик. – Тебе тут помогают во всю, ты даже этого не ценишь. Все равно тебе бы ее отрезали, это вопрос времени был бы. А так перетерпел и все. Представь, она у тебя гнить начала, ты бы волосы на голове у себя рвал от боли. А пошло бы заражение дальше, то пришлось бы резать ногу под корень. Ты мне еще спасибо должен сказать, неблагодарный.

Но Игоря это не успокаивало. Слезы лились ручьем.

– Зачем, – закричал охотник, – почему ты меня не убьешь сразу. Зачем ты меня мучаешь? Побойся Бога.

– Эх, как ты Бога вспоминаешь? Наверное, до этого и молиться не умел, а теперь Богом пугаешь? Я тебе еще раз повторяю, все равно тебе бы ее отрезали. Все упиралось только во время. Успокойся, завтра-послезавтра схожу я в твое село и приведу доктора. Пускай тебя отвозят, относят, мне все равно. Еще спасибо скажешь.

– Ногу можно было спасти, – истерически продолжал Игорь.

– Эт, елки палки, обратно за старое, – возмутился старик, – я ему говорю, что нельзя было, а он мне тут рассказывает басни. Не до тебя, будешь продолжать кричать, убью тебя и закопаю рядом с избой. Тебя никто не найдет все равно.

– Лучше убей, – закричал охотник, – убей, все равно я не жилец.

– Ну, ты и дурак, – обозвался хозяин и вышел из комнаты.

– Боже, за что такое наказание? За что? – продолжал кричать Игорь.

Прошло два дня. Охотник лежал на полу в углу комнаты. Рядом с ним на полу стояла банка с мутной водой. Пить из нее страшно не хотелось, но жажда делала свое, приходилось делать небольшие глотки и фильтровать воду сквозь зубы.

– Дед, – закричал Игорь.

– Чего ты орешь, – обозвалась старуха, – на улице он, когда придет, скажу, чтоб зашел.

– Он в деревню пошел?

– Да, в деревню, сегодня тебя заберут, только не ори, – возмущенно ответила хозяйка.

Послышался скрип двери и знакомый стук сапогов.

– Дед, – с надеждой воскликнул он, – иди сюда.

– Что тебе еще нужно? – войдя в комнату, хмуро ответил старик.

– Ты ходил в деревню?

– Какая деревня, работы полно, а ты со своей деревней. Буду я еще время тратить на тебя. Работать надо.

– Долго мне еще ждать? – спросил охотник.

– Недолго, поверь, – ответил дед, – с работой справлюсь и схожу.

– Может, вы меня чем покормили, а то я уже два дня не ел, только воду пью с лужи, наверное.

– Кто не работает, тот не ест – запомни.

– А как же мне работать, ноги то у меня нет?

– А это твои проблемы, отстань.

Старик вышел с комнаты. Доносился спор между старухой и стариком. Слышались отдельные слова бабки «давай сейчас», а старик все твердил «лучше на потом». Старуха начала сильно кричать на деда и обещала оставить его голодным. Грозилась не кормить старика так же, как и охотника.

Дед разозлился, схватил топор и направился в комнату, где лежал незваный гость. Охотник недоумевал, зачем деду топор, и что он со злости может сделать. Но старик подошел к Игорю и стал рубать вторую ногу выше колена. Тот начал кричать, умоляя его остановиться. Но он был непоколебим. Вбежала старуха и снова стала кричать:

– Куда ты столько рубаешь, пропадет ведь, холодильника то у нас нет. Ты что совсем тупой. Прошлый раз сколько осталось. Руби давай ниже колена, старый пердун.

Дед стал еще с большей жестокостью рубить ногу ниже колена, часто промазывая и изувечивая всю ногу. Охотник вскоре потерял сознание от болевого шока.

Очнувшись через некоторое время, Игорь, молча преодолевая всю свою телесную и моральную боль, пытался снять жгуты с обеих ног, чтобы покончить жизнь самоубийством от потери крови. С большим трудом со слезами на глазах от невероятной боли как телесной, так и моральной ему все-таки удалось их снять и размотать тряпки. Но вскоре пришел старик и стал крутить охотнику руки, пытаясь их переломать, чтобы больше он не смог снять жгуты. Бил его по лицу и туловищу сапогами. Постепенно удары становились все менее ощутимы, а затем вообще перестали приносить боль. Игорь почувствовал какую-то необыкновенную легкость, ему показалось, что он завис под потолком комнаты и что избивают уже не его, а кого-то другого. Его что-то пыталось опустить вниз на пол, где он испытывал невероятные боли, но он сопротивлялся и пытался вырваться на свободу. Туда в родное село, к своим друзьям-односельчанам, которые сидят сейчас в беседке и пьют самогон. И, действительно, так и произошло. Охотник увидел всю свою компанию, которая собралась у беседки. Птицы нежно ласкали слух своим пением. В речке скидывалась рыба, квакали лягушки. Лицо ласково обдувал ветерок, затрагивая ветки деревьев и кустов. Увидел мать свою, отца совсем седого рядом с ней, стоявших в бескрайнем пшеничном поле. Запах молодой пшеницы и чистого, рожденного под свободным голубым небом насыщенного травами теплого воздуха, пьянил воображение. Вот оно мое родное село. И все-таки я вернулся.

Глава 2. Искажение

Осень. Еле моросил дождь. Деревья еще не успели скинуть с себя листья, но желтизна давно уже бросалась в глаза. Была обычная городская суета. Горожане старались быстро покинуть улицы, так как боялись, что вот-вот пустится проливной дождь. Из толпы суетливых горожан выделялся человек в черной давно уже поношенной куртке, в неглаженных штанах и в грязных туфлях. Выделялся он спокойной походкой, никуда не торопясь, осматривая витрины магазинов и потешаясь над суетливыми, забегавшимися прохожими. В руке у него был старый потертый портфель. Мужчина остановился у витрины с шикарными люстрами и с любопытством их осматривал.

Тут к ногам подлетел какой-то фантик с жевательной резинки, и сразу же его подобрал маленький мальчик.

– Что это у тебя за бумажка такая интересная? – с улыбкой на лице спросил незнакомец.

– Это машина «BMW», я их собираю, – пряча в карман фантик, отвечал ребенок.

– У тебя, наверное, большая коллекция таких машин? – продолжал интересоваться мужчина.

– У меня, пока что, немного, всего      17 штук. Это у Кольки их много, у него целых сто или тысяча, и он всем хвастается, что у него так много. Но ничего, у меня будет еще больше, – отвечал мальчик и уже собрался уходить.

– Мальчик, а как тебя зовут? – все с той же улыбкой спросил незнакомец.

– Сережа! – остановившись, ответил тот.

– Сережа, – взявши мальчика за руку, говорил случайный прохожий,– а хочешь, я тебе подарю кучу машин таких, как тебе надо? У меня сынишка уехал за границу к бабушке, и у него в комнате осталась куча таких фантиков.

– Конечно, хочу, – с радостью воскликнул он,– а далеко вы живете?

– Нет, не далеко, – отвечал мужчина,– вон за той балкой сразу стоит мой дом. Пойдем скорее, пока дождь не пустился, а то промокнем с ног до головы.

– Пойдемте, только не долго, а то мама будет ругаться.

Ребенок был на седьмом небе от радости. Наконец-то он смог бы посоревноваться с другом Колькой по количеству фантиков. Незнакомец положил руку Сереже на плечо, и они пошли.

Дождь потихоньку начал усиливаться. Они шли ускоренным шагом по извилистой тропинке через небольшую посадку. Человек все оглядывался назад и пристально смотрел по сторонам.

– Сережа, я сейчас заберу одну вещь вон за теми кустами, если хочешь, пошли со мной, я покажу тебе кое-что интересное, – и, не дожидаясь ответа ребенка, взял его за руку и повел за собой. Подойдя к кустам, мужчина достал из портфеля нож и быстро повалил мальчика на землю. Подняв острую сталь над головой ребенка, вдруг замер. Рука не смела опуститься. Ее, как будто бы, кто-то придерживал. Две силы боролись в нем не на жизнь, а насмерть.

– Не могу! Не могу я это сделать! – во все горло прокричал незнакомец, подняв голову вверх. – Ты слишком много от меня требуешь!

После чего он быстрым шагом направился к тропинке. Незнакомец вдруг почувствовал на себе взгляд сзади. Это чувство было настолько сильным, что по спине пробежались мурашки. Обернувшись, он увидел, что возле кустов, где находился мальчик, стоял человек, который пристально за ним наблюдал. Взгляд резал глаза и, как ему казалось, сильно сдавливал его грудь так, что сердцу тяжело было работать. Тот человек ни кричал, ни звал на помощь, ни бежал за ним, а спокойно стоял и смотрел на него.

Большим напором кровь хлынула в голову, секундная заторможенность исчезла, хотя казалось, что прошла целая вечность. «Нужно бежать», – внезапно спохватился незнакомец. Сердце стучало как заведенный механизм, свинцовые ноги начали движение. Он бежал что есть силы, чтобы скорее скрыться от этого странного человека, при этом постоянно оглядывался назад. Но тот стоял, как вкопанный, и просто наблюдал. Вдруг земля ушла из-под ног, равновесие было потеряно, и вскоре тело почувствовало удар о землю. Резко закололо что-то в голове, помутилось в глазах, стала ощущаться сильная боль. Кровь через несколько секунд начала скапывать с его брови и заливать лицо. Рядом лежал окровавленный камень, который стал причиной сильной боли. Поднявшись на ноги и держась за голову, мужчина вновь начал бежать.

Уже на тротуаре он сменил бег на быструю ходьбу и пытался затеряться в толпе, которая торопливо передвигалась. Но каждый пытался держаться подальше от грязного, окровавленного прохожего. Люди с призрением, кто с насмешкой, кто с жалостью смотрели на него. «Это же надо так напиться, – думали многие, – или может пьяные дружки устроили разборки среди белого дня?»

Незнакомец остановился у трамвайной остановки, прикрывая свой лоб рукой. Все время оглядывался по сторонам, боялся, что за ним кто-то побежит.

– Может вызвать скорую помощь? – вдруг спросила рядом стоящая женщина.

– Нет, не надо, все хорошо, я нормально себя чувствую, – пытаясь скрыть свое беспокойство, ответил он.

– Вас ограбили? Может милицию вызвать?

– Нет, я просто упал.

Подъехал трамвай. Все в спешке в него влезли. Трамвай закрыл двери и тронулся с места. Незнакомец вздохнул с облегчением, на его лице сразу же засияла улыбка. Как и все пассажиры, он пристально смотрел в окно, наблюдая за мокнувшим невзрачным черно-белым городом. На очередной остановке люди начали усердно впихиваться в вагон, чтобы скорее скрыться от дождя. Но один человек стоял на месте и смотрел себе под ноги, не боясь промокнуть. «Какой странный», – подумал про себя мужчина. Как вдруг его перетрусило. «Это же тот человек, его одежда, шляпа, – сразу пришло в голову.

Двери закрылись. Трамвай тронулся с места. Незнакомец не отрывал от этого человека взгляд, пока тот не поднял голову и не посмотрел ему прямо в глаза. Мужчина резко отвернулся. У него задрожали руки, пульс участился, тело, как будто, пылало изнутри.

«Он за мной следит. Но кто он или что он? Почему он меня преследует? Почему он не кричит, что я хотел убить ребенка, а просто за мной наблюдает?» – эти вопросы не выходили у него из головы. Он пытался найти логическое объяснение этому, но ничего не мог придумать.

Трамвай остановился, двери открылись. Незнакомец вышел из трамвая, хотя дом его находился на следующей остановке, и направился во дворы, все время оглядываясь по сторонам.

А вот уже и дом. Подъезд был пуст. Послышался, казалось, громкий звук открывающейся входной двери. Мужчина быстро зашел в квартиру и закрыл за собой дверь на все замки. Отдышавшись, начал разуваться.

– Папа пришел! – послышался радостный голос маленькой девочки.

Ребенок подбежал к входной двери.

– Папа, па…, – девочка с недоумением посмотрела на отца. – Папа, что случилось?

– Даже и не спрашивай, Леночка, – ответил отец и попытался выдавить улыбку на своем лице. – Упал твой папа. Видела, какой дождь на улице?

– Да, папа, видела.

– Какой ужас, – выглянувши из кухни, заворчала женщина, – где это ты так умудрился?

– Да задумался я, вступил в лужу, а там яма и упал, – сразу же ответил мужчина, так как этот ответ был уже придуман по ходу домой.

– Посмотри на себя в зеркало, на кого ты стал похож, – продолжала возмущаться жена. – Раздевайся быстрее, а то вся квартира будет такой же, как и ты. И пойди помойся, а то страшно смотреть.

Женщина обратно зашла на кухню, где все кипело и скворчало. Незнакомец пошел в ванную комнату, снял с себя грязную одежду и стал под душ. Его не переставали терзать вопросы: «Кто это был за человек? Почему он не кричал и не остановил меня? Почему он за мной следил? Что вообще ему от меня надо?»

– Коля, с тобой все нормально? – послышался голос жены из-за двери.

– Да, все нормально, сейчас лоб заклею и выхожу.

– Тебе борщ насыпать? Будешь есть? – спросила женщина.

– Да, насыпай!

За ужином Николай не произнес ни единого слова. Опустошив свою тарелку, он поднялся из-за стола и направился в спальную комнату, не роняя слов.

Жена проводила его непонимающим взглядом до дверей комнаты.

– Хоть бы поблагодарил за ужин, – крикнула она в след, после того, как тот закрыл за собой дверь, – никакой благодарности.

Она почувствовала сердцем, что произошло что-то неладное, встала из-за стола и направилась в комнату к мужу. Открыв дверь, жена увидела Николая, читавшего старую газету с безразличным выражением лица к изучаемому материалу. Она аккуратно, села возле него на кровать и положила руку ему на плечо.

– Что читаешь интересного? – тихонько спросила женщина.

– Да так, политику. Стабильности в стране нет, – спокойно ответил он.

– Коля, что случилось? Я же вижу, что что-то не то с тобой сегодня. На работе подрался или что? Расскажи.

– Да так, ничего особенного, с коммерсантом повздорил.

– А что такое, мало заплатил? – возмущенно спросила она, усаживаясь удобней на кровати.

– В принципе нет, – отвечал он, – заплатил он как обычно, просто немного не доплатил за дополнительную работу. Я что, получается, бесплатно тягал коробки? Эти торгаши жадные до ужаса, копейкой подавятся. Все настроение испортил на целый день.

– Все будет нормально, не переживай, – обнявши мужа, еле слышно сказала жена, – главное, что мы есть друг у друга, а остальное все – мелочи жизни.

Женщина встала на ноги и пошла убирать со стола. Николай медленно улегся на кровать. В голове крутилось много вопросов и самый главный из них – «Кто этот человек?»

«Может, это именно он, может он лично проследил за тем, как я это делаю? – сразу же возникла мысль. – Обычный человек бы начал кричать, звать на помощь, как-то пытался бы меня остановить, но тот молчал. Наверняка это он. Почему не оставит меня в покое? Зачем я нужен ему?»

Идет дождь. Человек стоит возле забора детского садика и наблюдает, как дети бегают по лужам на игровой площадке, съезжают с горок прямо в грязь, затем встают и заново залазят на горку. Карусель кружится самопроизвольно, дети с большой радостью и громким смехом катаются на ней. Дождя никто не замечает или не хочет замечать. В стороне стоит воспитатель в испачканном халате и держит в руках черную змею. А возле нее ног сидит мальчик Сережа и играется собачей головой. По правой стороне от Николая стоит незнакомец в белом одеянии, по левой стороне стоит человек в темных одеждах. Он сразу узнал его, это тот самый человек, который следил за ним после несостоявшегося убийства. Хотелось убежать, но ноги не слушались, не смогли сдвинуться с места ни на шаг. Эти два человека о чем-то разговаривали, как будто бы не замечая невольного слушателя.

Вначале было непонятно, о чем они говорят, но с каждой секундой слова становились разборчивее.

– А, может, он и не хочет этой вечной и нудной жизни в вынужденном образе, – первое, что получилось разобрать. – Вы не хотите дать ему раскрыться, вы не хотите позволить ему возвыситься в своих возможностях. Ведь он может стать великим человеком. А что сделал лично ты? Ты хотел оставить его в мучениях.

– Его мучения идут от его же греха, – послышался другой уже голос справа.

– Как он может быть грешен, ведь он всего-навсего ребенок. Ты посмотри на него, как он может быть грешен?

– Надо было тебе спросить об этом у Евы. В его крови ее грех, поэтому люди не могут наверняка принимать нужные им решения. Им нужна помощь в выборе, постоянные направления на путь истинный, иначе их души останутся у вас.

– Ты винишь ребенка за то, чего он не совершал. Как ты можешь обвинять его в чем-либо, если помыслы и сердце у него чисты?

– Ты не понимаешь, мы хотим избавить его от мучений заблаговременно, чтобы он не страдал, чтобы не угнетал свое сердце.

– Страдать и любить – это и есть жизнь, это и есть эволюция, это и есть зачаток великой расы. А вы не дали ему даже права выбора.

– Я не позволю тебе забрать его у нас.

Голоса обратно стали непонятными. Часто менялся тон со спокойного на возвышенный и наоборот. Дети по-прежнему бегали по лужам. Мальчик Сережа продолжал сидеть в грязи и рыть в ней яму руками. Затем он положил собачью голову в яму и аккуратно засыпал землей. Голова мальчика приподнялась. Сердце Николая затрепетало, как только их взгляды встретились. Ребенок начал сильно кричать и бить ладошками по земле. Земля на месте ударов начала шевелится. Все дети с садика замерли, они все как один, молча смотрели на невольного слушателя. С земли начала выкарабкиваться большая черная собака, и как только освободилась, кинулась на наблюдателя. Николай начал сразу же бежать прочь, но было трудно передвигать ноги. Изо всех сил пытался вырваться из невидимых паутин, но никак не получалось. Ноги вязли в грязи до колена, в которой кишели черви. После тщетных стараний скрыться он упал лицом в грязь. Черви залазили в рот, нос и уши, выедали глаза. Не возможно было подняться, что-то тянуло к земле, пытался ползти. Из последних сил получилось встать на ноги, обернулся, как тут собака бросилась ему в шею.

Николай проснулся в холодном поту. Все чаще кошмары мучили его. Немного отдышавшись, он неторопливо встал, обул потрепанные комнатные тапочки и пошел на кухню, чтобы выпить стакан воды. Он пытался найти объяснения этому сну. Каждый свой кошмар он анализировал, сопоставлял с действительностью, пытался его расшифровать. «А вдруг это какой-то знак? Вдруг он снова хочет мне что-то сказать?» – задавался вопросами после каждого такого сна. Утолив жажду, обратно направился к кровати.

На следующее утро Николай, как обычно, отправился на рынок. Он ненавидел свою работу, он ненавидел людей, с которыми работал. Грузчик – это слишком унизительное занятие. Транспортируемый товар, обычно, был не из легких, либо громоздким и негабаритным для его телеги. Он постоянно выпадал, его нужно было часто поправлять. Толпа народа постоянно мешала ему свободно перевозить этот груз. Телега цеплялась за прилавки, ударялась об ноги покупателей. Из-за этого он часто нервничал и негромко обзывал совершенно неповинных прохожих, которые вставали у него на пути и мешали протесниться в итак нешироких проходах. Его презренный взгляд часто вводил покупателей в неудобство перед ним, как будто, они в чем-то виноваты, и поэтому старались как можно скорее освободить ему дорогу.

Но это еще половина беды. А чего стоят только сами торговцы. Они постоянно чем-то недовольны, кричат, унижают самооценку, топчут ногами гордость. Им постоянно срочно нужно привезти товар, разгрузить его, и при этом ничего не повредить. Какая невиданная наглость, самоуверенность, презрение. Это даже ненависть к простому человеку. К живому, чувствующему и рассуждающему индивидууму.

Но всему когда-то приходит конец. И вот после каторжного нервного дня наступает долгожданное время умиротворения и спокойствия, когда за все эти круги пережитого ада вручаются до копейки заслуженные потом гроши. Завтра, конечно же, начнется все по-новому, но это будет уже завтра. А сейчас нужно насладиться освобождением, снять усталость и привести свои чувства и нервную систему организма в порядок.

Николай зашел в ближайший кабак и взял себе чекушечку водки с тремя колечками дешевой колбаски на пластиковой тарелочке. Усевшись за свободный столик, принял на душу успокоительное. После второго вкушения жизнь стала понемногу налаживаться. Стали забываться пройденные неприятности, голову стали посещать различные мысли, требующие рассмотрения и обсуждения с самим собой.

– У вас тут свободно? – послышался чей-то голос, пробудивший задумчивого, витающего в облаках человека.

К взору мечтателя представился мужчина среднего роста, небритый, одетый в грязные и местами порванные жутко разящими неприятными запахами одежды, подвыпивший, держащий гордо в руках наполовину заполненный водкой пластиковый стаканчик.

– Да, садись, – невзрачно ответил Николай и дальше уперся в призрачную точку на стене, пытаясь остаться наедине со своими сказочными незаконченными фантазиями.

– Когда уже эти дожди пройдут? Эта слякоть меня уже достала, – заговорил незнакомец.

Но тот проигнорировал сказанное и пытался не заводить с незваным человеком беседы. Его выдуманный мир был куда интереснее, чем общение с подвыпившим неопрятным незнакомцем о погоде или еще хуже о политике.

– Сейчас люди только и говорят о выборах, – попытался найти тему для разговора сосед по столику. – Все равно, кто бы ни был у власти, воровали, воруют и будут воровать. Народ у нас такой. Все только о своей шкуре думают, на остальных им просто наплевать. Народом прикрываются, сволочи. Вот ты, за кого будешь голосовать?

Но Николай, не проронив ни слова, долил себе в пластиковый стаканчик оставшуюся в чекушке водку и опрокинул внутрь. Аккуратно взял последний кусочек колбаски, положил себе в рот, медленно переживал его, интеллигентно вытер салфеткой свои губы, положил ее на пластиковую тарелочку, где до этого была колбаска, и произнес знакомое всем выражение: «Пошел нахер!» Затем встал из-за стола, не торопясь надел курточку, и направился к выходу.

– Ах, ты убогий недоносок, – закричал вдогонку незнакомец, – стрелять вас надо, гадов, пока страну не угробили, паскуды.

На улице еле моросил дождь. Николай шел домой медленной походкой, окунувшись в свой волшебный мир, созданный на фоне только заветных мечтаний, где он мог позволить себе жить в свое удовольствие, не зная бедноты и подкрадывающихся к нему болезней. Проходя мимо детского садика, послышался детский смех. Его что-то остановило. Он подошел к забору и стал наблюдать, как дети бегали вокруг карусели друг за другом, кричали, смеялись. Что-то зачаровывало его в этих беззаботных маленьких человечках, наверное, то, что они являются эталоном счастья. С них нужно брать пример, жить как они, радоваться каждым мелочам жизни. Ведь у них нет глобальных проблем. Их желания очень примитивные, например, в покупке какой-либо игрушки или маленьком котенке. Каждая конфета пробуждает в ребенке радость, а если собрать в кучу все маленькие радости – это и есть счастье, это то, к чему стремится каждый человек, но ни как не может до него дотянуться. Каждый миг жизни – это счастье. Счастье, что ты можешь чувствовать подарки жизни, пускай даже и не очень желаемые, и даже не желаемые. Ведь если бы люди не плакали, то они не смогли бы радоваться, они не смогли бы оценить те мгновения восторга, к которому шли многие годы, а то и целую жизнь. Ведь необязательно быть богатым, чтобы стать счастливым. Мало богатых людей, которые могут сказать, что они действительно счастливы. Так как у богатых появляется больше забот. Они не спят ночами и думают, как бы приумножить свое имущество и уберечь его. А у бедных, как у детей, все намного проще: нет забот – нет хлопот. Если богатый человек найдет двадцать гривен, то он не будет настолько рад этому, как бедный. Он даже может полениться их поднять с земли, так как это для него неприемлемо. Бедный человек, найдя такую же сумму, обрадуется. Пускай он их даже сразу пропьет, но это принесет ему удовольствие, в отличие от богатого человека.

«Так почему же я не счастлив, почему не умею радоваться жизни, как они? – задался вопросом Николай. – Нет денег – нет радости. Будни крадут счастье. Почти все ссоры в семье связаны с деньгами. Замкнутый круг получается. Нет формулы счастья, а если есть, то каждый должен написать ее для себя сам».

Громкий детский плач пробудил от размышлений. Воспитатель за какой-то проступок наказала ребенка и, небрежно схватив за руку, отвела его в сторону.

«Кто она такая, что бы прерывать маленькие радости ребенку, – окутало его возмущение. – Ведь когда он вырастит, он не будет уже так счастлив, как сейчас. А может это знак. Ведь у меня был сон. Наверное, это была она, испачканный халат – это на самом деле грязная ее душа, да еще и змея в руках. Кто-то просит меня помочь детям».

Николай открыл калитку и направился в сторону воспитателя, которая что-то пыталась рассказать маленькому созданию.

– Здравствуйте, – произнес он громким голосом, – почему вы ругаете ребенка? Ведь он еще совсем маленький и не хочет жить по вашим правилам.

– Почему вы здесь? – ответила женщина. – Вы не имеете права здесь находиться.

– А вы имеете право наказывать ни в чем не повинное маленькое существо?

– Это моя работа и я попрошу не учить меня, как мне работать.

Тогда он достал с пакета нож и ударил ее в живот. Красное пятно крови сразу же проявилось на халате. Воспитатель в состоянии шока только лишь молча опустилась на землю. Мужчина присел на корточки и нежно вытер окровавленной рукой слезу с лица мальчика. Ребенок не мог понять, что произошло, ведь все было так быстро.

– Не бойся, малыш, эта плохая тетя больше не будет на тебя кричать, – ласково сказал тот и поцеловал ребенка в лобик. – Беги к своим и расскажи им, что все теперь будет хорошо.

Дети громко начали плакать. Николай встал с корточек и быстро направился к выходу территории детского садика. За спиной послышались чьи-то женские крики: «Что случилось?» Но дети ничего не могли объяснить, только показывали пальцем на своего воспитателя и кричали каждый что-то свое. Пока женщина подошла и увидела раненную коллегу, истекающую кровью, мужчина успел свернуть во дворы и затеряться между домами. По дороге успел вытереть руки платком и легко слился с толпой прохожих, снизил темп, чтобы не вызывать подозрение и попытался расслабиться. Проходя через парк мимо свободной лавочки, решил сесть отдохнуть, собраться мыслями.

«Нужно быть полезным обществу, – радостно в душе воскликнул Николай. – Избавил детей хоть на какое-то время от этой стервы. Пока больница, реабилитация – там и в школу, гляди, пойдут. В общем, помог им, хотя они об этом даже и не догадываются, они же еще совсем маленькие и не понимают ничего». Его поглотило спокойствие и полное удовлетворение. Свежий воздух приятно воспринимался легкими, дождь уже не моросил, легкий ветерок нежно обволакивал лицо и шею.

На соседней лавочке сидели подростки и пили пиво. Николая вскоре начали раздражать громкий смех и вырывающиеся во все горло нецензурные выражения, так как они мешали сосредоточиться на тишине, украшенной своими фантастическими мыслями.

– Да, разболталась молодежь, – пробубнил он, – что хотят, то и делают. Даже молодые девки курят и пьют. А это же еще дети! Они просто еще ничего не понимают, не вникли в суть жизни. Но все равно это наше будущее, наши цветы жизни!

Николай пытался не обращать никакого на них внимания. Утешение нашел в наблюдении за случайными прохожими: за их походками, настроением. На взгляд оценивал их: добрый взгляд у них или злой, пытался угадать, откуда и куда они идут. Если, допустим, идут молодые девчонки медленной походкой и громко смеются, разговаривают, значит, ищут новых знакомств с парнями, пытаясь привлечь к себе внимание. А если кто-то проходит быстро, опустив голову, значит упрямо идет к какой-то цели, к примеру, домой, на встречу или просто вмагазин.

– Слышь, мужик, у тебя прикурить есть? – вдруг послышался голос, который от неожиданности даже испугал его.

Николай повернулся и увидел парня с шумной компании с бутылкой пива и с сигаретой в зубах.

– Нет, не курю, – спокойно ответил тот.

– Ну, тогда дергай отсюда, бомжара долбанный, – грубо ответил парень и слегка ударил ногой в колено.

С соседней лавочки донесся громкий смех. Некоторые молодые люди с компании начали аплодировать и громко комментировали происшедшее. Увидев, что мужик молча встал с лавочки, подвыпившие герои-подростки сразу же поспешили на помощь товарищу. И когда те уже подошли, парень набрался абсолютной смелости:

– Да ты чего, гнида подзаборная. Чего встал, тебе никто не давал команды на подъем.

При этом парень толкнул Николая в грудь, что тот упал на лавочку.

– Я тебя сейчас порву, кусок дерьма, – продолжал подросток.

– Мужик, ты че в натуре попутал, – раздался голос еще одного подростка, – мы сейчас тебя уроем на гавно, понял?

– Клепа, Чиж, успокойтесь, – послышался женский голос, – пусть этот нищеброд сидит себе спокойно, не трогайте его.

– Катя не волнуйся, его даже жалко бить, – сказал один из них, – вали отсюда, пока черепушку не проломили, долбочес.

Николай быстро встал с лавочки и, не сказав ни слова, стал отходить от них подальше. Вдогонку получил еще и не слабый удар по мягкому месту. Такого оскорбления от подрастающего поколения он не мог ожидать. Наверное, родители забыли в детстве их воспитать. Куда, интересно, смотрели учителя в школе? Таких детей сразу в интернат нужно было определять. Его переполняла ненависть. Он мечтал только об одном – встретить их поодиночке и расправиться с каждым обидчиком в полной мере, но не сегодня. Месть – это блюдо, которое подается холодным.

Николай сразу же направился домой. Вскоре уже зашел в свою квартиру, снял обувь и верхнюю одежду. Не говоря ни слова, прошел в спальню и лег на кровать.

– Что-то случилось? – спросила жена, войдя в комнату.

– Ничего, я просто хочу остаться наедине с собой.

– На рынке что-то произошло? Тебе не заплатили? – продолжала она.

– Да отстань ты от меня, – жестко произнес он. – Все со мной нормально. Я сильно устал и хочу отдохнуть.

Ночь незаметно сменила вечер. Спать совершенно не хотелось. Он пытался ни о чем не думать, дабы скорее полностью отдаться сну, но различные мысли все лезли и лезли в голову. Уже было за полночь, жена и ребенок давно уже видели десятый сон.

Раздался шорох на кухне, отчетливо доносились чьи-то шаги. Николай вздрогнул, но продолжал прислушиваться, не вставая с кровати. Послышался скрип открывающейся на шкафчике дверцы, зашумела посуда, с крана стала течь вода. «Что за чертовщина, – первое, что пришло на ум, – откуда этот шум может взяться, ведь входные двери не открывались. Через окно? Вряд ли, живу на пятом этаже девятиэтажного дома. Что это может быть?» Разбилась тарелка, и дрожь пронеслась по всему телу. Он бесшумно, не спеша встал с кровати, достал со своего портфеля нож и направился тихими шагами на кухню. Шорох прекратился, что еще больше насторожило его. Но отступать нельзя, ведь это занятая территория и здесь должна чувствоваться безопасность. Одной рукой Николай крепко сжимал рукоятку ножа, другой же потянулся к выключателю. Загорелся свет, но в комнате никого не оказалось. Напряжение резко спало, почувствовалась легкость на сердце, но не в теле. На полу валялась разбитая тарелка. Он никак не мог понять, что здесь произошло. Открытый кран, битая тарелка, непонятный шум. Вывод можно сделать один – домовой. Но почему именно сегодня он появился, и домовой ли это вообще? Может тарелка сама как-то съехала, кран забыли закрыть, а шаги и скрип померещились? Это загадка. Убедившись, что в квартире никого нет, Николай пошел обратно в спальню. Выключив ночной светильник, лег в кровать. Через некоторое время стало сквозить, чувствовалась прохлада, хотя и был он полностью под одеялом. Гусиная кожа покрыла все тело. Послышалось чье-то дыхание и непонятный шепот, как будто кто-то хотел что-то ему сказать. Николай попытался резко соскочить с кровати, но не мог пошевелиться. Все тело как будто онемело, ни руки, ни ноги не слушались хозяина. Только глаза поддавались управлению. Чье-то дыхание ощущалось у самой макушки, оно сопровождалось легким хрипом. Еле видневшиеся стены и потолок, освещенные лунным светом, начали искажаться. Потолок начал отдаляться вверх. Неожиданно тело начало проваливаться сквозь кровать и пол. Захватило дух, чувствовалось свободное падение. Это чувство воздействовало на него в течение минуты, не более. Резкий и сильный удар обо что-то твердое пробудило его от легкой эйфории, боль мгновенно пронеслась по всему телу, но выразить ее голосом он не мог. Как будто бы ему кто-то запечатал рот.

Ощущалось дикое движение жидкости по кровеносным сосудам. Заколотило сердце. Постепенно стали слушаться пальцы, далее – конечности. Чувствовался необычайный прилив сил. Николай приподнялся с кровати, подошел к выключателю и включил свет. Обернувшись – вздрогнул. Он каким-то образом оказался абсолютно в пустой комнате. Ни жены, ни мебели, ни даже обоев не было на прежних местах. Все стало искажаться. Начали проявляться новые предметы и сразу же исчезали. Все вокруг менялось. Под ногами появлялись обожженные камни. Стены квартиры, потолок стали сгорать на глазах, затем вовсе сгорели. Николай внезапно оказался в неведомом месте. Все здесь было иначе, нежели в привычном для него мире. Повсюду испод земли пробивались легкие языки пламени. Горело абсолютно все, даже небо. «Интересно, где я оказался? – пришла первая мысль в голову. Но страха совершенно не было. – Неужели это другая планета или другое измерение?» Странно, но ему все здесь казалось до боли знакомым, как будто он здесь уже когда-то был, хотя здравый смысл, конечно же, это отрицает. Николай стал идти медленно вперед, осматривая необычайные, просто фантастические просторы неизвестности, ступая сквозь необыкновенные языки пламени. Но огонь не приносил ему никакой боли, даже наоборот – приятно щекотал.

Вдруг из огня показался силуэт неведомого небольшого животного, от которого сразу почувствовался неприятный резкий запах. Оно выглядело совсем не агрессивным, ну и никак и не ласковым. Николай подошел к нему, присел и протянул руку, чтобы погладить. Животное ничуть не испугалось и позволило к себе прикоснуться. Что-то родное почувствовалось в этом существе, как будто бы они уже давно были знакомы. Он взял его на руки, прижимая к груди. Животное не пыталось вырваться из рук, только спокойно смотрело на человека. В его злобном, и в то же время послушливом взгляде, чувствовалась радость долгожданной встречи. «Кто ты? – спросил у существа Николай. – Неужели мы в прошлой жизни были друзьями? Дай мне какой-нибудь знак, если ты меня понимаешь. Или ты как собака: понимаешь, но сказать ничего не можешь».

Сзади почувствовался резкий удар в голову. В глазах начало мутнеть, терялось сознание. Кто-то схватил за ногу и потащил в неизвестном направлении. Последнее, что он видел – это свое необыкновенное существо, которое постепенно от него отдалялось.

Вмиг стало ощущаться, что его кто-то тормошит, пытается привести в сознание. Он открыл глаза и вздрогнул. Перед ним стоял черт и что-то себе бормотал под нос. Увидев, что пленник пришел в себя, бес схватил его за шею и швырнул в сторону. Николай чуть приподнял голову с земли и увидел перед своим носом чью-то огромную мощную ногу. Поднимая взгляд все выше, он узрел перед собой демона, спокойно смотрящего на него. Пленник резко откинулся назад, предчувствуя свою погибель, но черт пнул его ногой обратно к демону. Он попытался снова бежать, но несколько чертей схватили его и начали бить ногами.

– Что вы от меня хотите? – закричал Николай, прикрывая руками лицо и живот.

– Вернись к ней, – послышался грозный голос демона.

– К кому? Я ничего не понимаю. Не бейте меня.

Но удары наносились все сильнее, боль становилась невыносимой. Извиваясь, он кричал, но его никто не хотел слышать. Затем демон раздавил ногой ему голову, словно помидор, а бесы стали рвать его тело на куски, откидывая их в стороны. И боль все равно не уходила, хотя тела уже практически не было. Он мысленно взмыл над своим телом, но какая-то сила не отпускала его. Пытался вырваться, взмыть еще выше, отчего его стало сильно трясти и слышаться какой-то невнятный голос. С каждой секундой голос только усиливался.

Утро. Николай резко открыл глаза, но какое-то время не мог пошевелиться. Жена все это время тормошила его.

– Вставай давай, на работу ты что не собираешься? – первым делом сказала она, увидев что тот открыл глаза.

– А сколько времени? – сразу же спросил он, скидывая с себя одеяло.

– Уже начало восьмого, я еле тебя разбудила.

Николай быстро встал с кровати и стал надевать штаны. Немного еще ощущалась боль, которая осталась после жуткого сна, но вскоре быстро отступила. После чего тело стало наполняться неизвестной энергией, чувствовался какой-то прилив сил. Казалось, нет ничего невозможного для него в этот момент. Надев штаны, он быстрым шагом пошел в ванную комнату.

– Давай быстрее, завтрак на столе, – поторапливала его жена.

– Да, сейчас уже иду, – ответил он. – А тебе разве не нужно на работу?

– Сегодня же суббота, ты, что вообще потерял ориентир в днях недели?

– Ах, да, что-то я забылся.

Умыв лицо прохладной водой, он посмотрел на себя в зеркало и вздрогнул. Глаза стали наливаться темным цветом. Цвет белков глаз стал темнее, чем его карие зрачки. «Что за черт?» – пробубнил Николай и умыл глаза водой. Глаза вновь стали прежними.

Он стал не торопясь чистить зубы и пристально вглядываться себе в глаза. «Что со мной вчера ночью произошло? – продолжал мыслить. – Сон это был или что-то потустороннее?»

– Убей их, – как гром среди ясного неба прозвучала фраза у него в голове.

– Кого? – задал сам себе вопрос.

– Убей их всех, – обратно послышался голос.

Дочистив зубы, Николай пошел на кухню, пытаясь выбросить из головы произнесенные кем-то слова. Жена мыла посуду. На столе стояла тарелка с разогретой гречневой кашей и чай. Он сел на стол и стал завтракать.

– Сегодня мяса не мешало бы купить, – произнесла женщина, продолжая чистить сковородку от приставшего к ней завтрака.

После произнесенных слов Николай заметил в своей тарелке червей. Они выползали из гречневой каши и расползались по столу.

– Зачем ты это сделала? – произнес он.

– Что именно? – спросила она его и с недоумением посмотрела на мужа.

Сковородка выпала у нее из рук, она с ужасом отскочила в сторону к стене. Николай всмотрелся в ее глаза и затем узрел, как ее перепуганное от ужаса лицо становилось обезображенным, волосы быстро стали седеть. За несколько секунд она превратилась в старуху. Он встал из-за стола, взял кухонный нож и подошел вплотную к своей жене.

– Что, ведьма, раскусил я тебя и твои намерения отравить меня? – спокойно сказал Николай, крепко сжимая рукоятку ножа.

– Коля, не надо, опомнись, – закричала женщина, забиваясь в угол.

– Я только сейчас увидел твое истинное лицо, – спокойно продолжал он. – Лихо ты маскировалась под мою жену. Кстати, твое лицо мне знакомо, где-то я тебя уже видел.

– Коля, это же я, ты, что меня не узнаешь? – продолжала она кричать.

– Теперь я тебя точно узнал, – невнятно пробормотав, стал наносить серию ударов ножом.

Кровь залила на кухне пол. Николай обернулся и увидел свою дочку, стоявшую в онемении. По ее лицу катились слезы.

– Папа, ты что монстр? – испуганно произнесла она. – Что с твоим лицом?

Но он просто стоял и смотрел на нее. Ее лицо и тело начинало сморщиваться. Ногти росли на глазах, все тело покрывалось волосяным покровом.

– Ах, ты бесовское отродие, – вскрикнул он. – Вдвоем меня решили окрутить?

Убийца подошел к дочке и вонзил нож в сердце.

Не было ни жалости, ни сострадания. Была лишь цель. Казалось, что кто-то помогал управлять телом. Движения были легкими, не требовали никаких усилий.

Переодевшись в чистую одежду, Николай со спокойной душой пошел на базар. По дороге на работу он чувствовал большой прилив сил. Чувство удовлетворения охватило его полностью. Прохожие казались уму мелкими людишками, он чувствовал превосходство перед ними, но в чем оно заключалось, пока не знал и даже не хотел знать. Впервые Николай почувствовал себя каким-то особенным, что-то внутри возвышало его над остальными. Казалось, нет ничего невозможного. Работа проходила как никогда хорошо. Грузы казались ему не такими уж и тяжелыми. Люди, окружающие его и как всегда мешающие ему, уже были незаметны. Можно нарошно было, с легкостью в душе кого-то задеть тачкой, а затем и накричать на него, чтобы не путался под ногами. Чувство было такое, как будто бы родился заново. За доблестный дневной труд хозяин дал небольшие премиальные. «А жизнь, вроде бы налаживается», – крутилось в голове.

С хорошим настроением он шел домой. «Нужно отметить такой успех, чтобы не сбить масть», – подумал про себя Николай и сразу же свернул в забегаловку. Заказал 150 грамм водки и, как обычно, в подарок получил бесплатную закуску (конфету). Опустошив стакан и насладившись конфетой, он вышел на улицу. Дорога домой была яркой и светлой. Даже грязь и разбросанный мусор на дорогах были ему незаметны, это было слишком низко для него, душой и мыслями он был в облаках. Подойдя к своему подъезду, Николай поднял голову и посмотрел на свои окна квартиры. За шторой показался чей-то силуэт, который моментально скрылся с глаз. «Неужели это милиция, – с испугом подумал он, – хотя вряд ли, за мной бы и на базар приехали. Может, показалось, ведь на фоне случившегося сегодня утром и психика могла заиграть, не каждый же день со мной случаются такие истории».

Николай зашел в квартиру. Сняв обувь, он направился на кухню. Тела жены и дочери лежали на полу. На стене кровью большими буквами было написано слово «ВЕРНИСЬ!». На мгновение он замер, здравый смысл растерялся, вопрос сам собой влетел в голову: «Кто это мог сделать?»

Налил себе в стакан кипяченой воды и выпил залпом. Повернувшись обратно к стене, он увидел, что надпись исчезла, никаких следов не осталось. «Что за чертовщина? – подумал он. – Покажется же такое. Скорее всего, он хочет мне что-то сказать, направить меня на нужный мне путь. Но куда вернуться? И, главное, зачем? Какой в этом смысл возвращаться куда-то? Ладно, об этом потом, нужно хоть убрать в квартире, а то обедать тут не очень приятно будет, да и в комнаты порастаскиваю эту кровищу. Первым делом нужно избавиться от трупов, не то заметут».

Николай сходил на балкон за ножовкой, вернулся на кухню и стал распиливать трупы на мелкие части, чтобы легче и незаметнее можно было вынести за пределы квартиры. Отрезав хороший кусок мяса с ноги женщины, он кинул его на стол. «Чего добру пропадать, – заявил сам себе с находчивостью, – хоть какая-то польза от тебя будет».

Распилив тела и аккуратно сложив их в мешки, начисто отдраил кухню и часть коридора от крови. После чего, приготовил шикарный ужин, где в изобилии мясного не было предела. На первое, как он и планировал, был наваристый суп на мясном бульоне, на второе же было пожаренное на сковородке мясо со специями. Вкусно поужинав, он завел будильник на полчетвертого утра и с великим удовольствием упал на кровать.

Тихая и спокойная ночь окутала город. Не было слышно ни гула автомобилей, ни стуков трамваев, ни криков подвыпивших подростков. Воцарилась полная тишина. Николай шел по улице спокойной походкой, никуда не торопясь, с мешком за спиной. С начала своего пути он не заметил ни одного светящегося окна, город как бы замер, как будто бы это был лишь макет города на съемочной площадке. Редко встречались зажженные фонари.

На улице моросил дождь. Он шел вразвалочку с последним мешком за плечом. Молодые люди, проходившие мимо, смотрели ему в глаза, не говоря ни слова, как будто подозревали его в чем-то. Их лица мгновенно начинали бледнеть и искажаться до неузнаваемости. Лбы разбухали и опускались к глазам, челюсти начинали выпирать вперед, нос задирался наверх. Николай прибавил ходу, часто оглядывался. Но молодые люди никуда не уходили, они, молча, стояли и не отрывали от него глаз. Их взгляд давил ему в спину, казалось, они следуют за ним по пятам и вот-вот нападут на него сзади. Поэтому снова оглянулся, но их уже там не было. Он недоумевал, куда они пропали. Как вдруг он ударился обо что-то мягкое и упал на землю. С мешка покатилась по тротуару голова его жены. Подняв голову, он увидел перед собой старую женщину, окутанную в грязные лохмотья. Волосы у нее были грязными и растрепанными, лицо неумытое, сморщенное до безобразия.

Николай испугался, стал отползать назад, хотел быстро встать и убежать, но что-то его удержало, как будто прижимало к земле.

– Не иди сюда, не спеши, – послышался ее голос, – бросай все и приходи ко мне.

Он продолжал отползать назад, не понимая, что хочет от него эта старуха. Вдруг наткнулся на что-то круглое. Повернулся и увидел голову своей жены, которая смотрела ему в глаза и продолжала говорить голосом старухи. Николай откинул ее в сторону и развернулся, но старухи уже не было. С мешка начал доноситься детский плач. Показалась рука, затем голова, после чего вылезла из мешка его дочка, протягивающая к отцу руки.

– Помоги мне, папа, – донесся ее тоненький голосок, – помоги, мне очень больно, я уже не могу терпеть.

Затем она развалилась на части, на которые распилил ее отец. Но голова по-прежнему продолжала плакать и звать на помощь родителя.

Николай проснулся в холодном поту. Ему стало жалко убитой дочки. «Зачем я это сделал, ведь она ни в чем не виновата, задумался он. – Она же не виновата, что ее мать ведьма. Хотя с другой стороны, в ней ее кровь и неизвестно, что могло быть дальше. Тем более свидетеля оставлять было нельзя. Наверное, пытаются меня разжалобить, сломать меня, как спичку. Но не на того напали, я крепкий орешек, вы меня еще не знаете».

Тут прозвенел будильник. Он встал с кровати и стал одеваться. Открыл тихонько дверь, закинул мешок на плечо и направился на улицу. В городе была полнейшая тишина, за исключением шумов двигателей редко проезжающих где-то по проспекту автомобилей. Свежий воздух и бодрящий холодный ветерок прибавлял силы в его не легком труде. Первый мешок он скинул за три квартала в мусорный ящик, присыпав его мусором. Начало положено, все получилось, как и планировалось. Появилось чувство удовлетворения и уверенности в себе и своих действиях.

На улице заморосил мелкий дождь. Николай шел уже с последним мешком быстрой походкой. Вдруг из-за угла появился парень лет двадцати пяти в явно нетрезвом состоянии. Что-то дернуло внутри, такого поворота событий он не предвидел, хотя и должен был. Страх быть затем опознанным этим парнем окутал его. Но вроде бы все нормально, он настолько пьян, что смотрит только себе под ноги. Главное, не волноваться и тем более не показывать своего волнения окружающим. Как вдруг парень, видимо услышав шаги прохожего, поднимает голову и сразу же на его лице образовывается легкая улыбка.

– Мужик, – еле воротя языком, промолвил парень, – у тебя закурить есть?

– Я не курю, – сразу же ответил Николай и отвернул от парня взор, давая понять, что он спешит и останавливаться не собирается.

– Мужик, – продолжал нетрезвый прохожий ему вдогонку, – ты, что не понял, я сказал сигарету гони, а не то сейчас по морде дам.

Но тот еще больше ускорил шаг, чтобы пьяница не избил его и, не дай Бог, не заметил содержимое в мешке. Парень продолжал кричать и угрожать ему вдогонку, но результата от такого прошения он не получил. Крики с агрессией, вроде бы, стихли, но Николай все-таки обернулся посмотреть, не бежит ли он сзади. Не видно, может, угомонился все-таки. Как вдруг он ударился о что-то мягкое и упал на землю.

– Под ноги смотри, бомжара, – послышался чей-то крик.

Николай поднял голову и увидел перед собой двух милиционеров, патрулировавших район. Чувство страха охватило его полностью. Он даже не мог предположить, что ему сейчас делать. «Неужели это конец?» – подумал он про себя.

– Ты что вообще страх потерял, говна кусок? – с призрением спросил один из милиционеров и сильно пнул его ногой.

– Извините меня, пожалуйста, я вас не заметил, – ответил виновато Николай.

– Перед собой смотреть надо, смердючий пес. Что в мешке? Ворованное, наверное? Показывай давай, а не то сейчас дубины схлопочешь, забулдыга.

– Да, да, сейчас покажу, тут пожитки мои да тряпки разные, – отвечал он, надумавши, уже сорваться с места и что есть сил бежать куда подальше.

Но тут зашипела рация. После короткого переговора с диспетчером милиционеры побежали в сторону кафе «Виктория», поскольку там началась драка и есть пострадавшие от ножевого ранения.

Не долго думая, он быстро встал на ноги и бегом направился за угол дома, открыл канализационный люк и сбросил мешок. Затем установил люк на место, поправил воротник и направился в сторону дома.

Николай зашел домой, закрыл дверь на два замка. Дрожащими руками налил воды в стакан, выпил, сел на стуло, отдышался. «Дело сделано! – с облегчением вздохнул он, – главное чтобы теперь не замели мусора. Но они, гады, заметут, это лишь вопрос времени. Соседи заметят пропажу жены и дочки, что я им всем скажу – ушли с дома? Но трупы начнут разлагаться, их сразу же заметят. Нет, нужно бежать, пока не поздно. Только куда?»

В раздумьях он улегся на кровать дальше досыпать, хотя бы пару часов. Настоящий день предвиделся быть тяжелым, потому что хуже неопределенности ничего нет.

Утро. Проснулся город: зарычали автомобили, зазвенели трамваи, забормотали пешеходы – одним словом, муравейник. Солнечная, безветренная погода придавала жизнерадостность всем горожанам. Николай шел по тротуару в сторону железнодорожного вокзала с небольшим чемоданом, окунувшись с головой в свои глубокие фантазии.

– Мужчина, – послышался голос стоящего возле угла дома молодого человека, – вы не поможете погрузить несколько коробок в машину? Я заплачу.

Тот хотел сразу же отказаться, но резко передумал. Все-таки дополнительный заработок не помешает, тем более сейчас, когда такая неопределенность впереди.

– Да, конечно, – ответил Николай, – почему бы и нет. А где машина?

– Да, вот она, во дворе – ответил незнакомец, показывая пальцем на микроавтобус, – белая «ГАЗель».

Он пошел вслед за неожиданным работодателем. В метрах десяти от машины лежали шесть небольших картонных коробок. Рядом с машиной стоял еще один мужчина и курил.

– А что вы вдвоем не можете перенести эти коробки? – поинтересовался Николай.

– Это на вид они малых размеров, – ответил сразу незнакомец, – а на самом деле они неподъемные.

Тот подошел к коробкам, взял одну из них. Но она была совсем не тяжелая. «Скорее всего, остальные будут потяжелее», – подумал Николай и понес груз к машине.

Подойдя к микроавтобусу, он почувствовал сильный удар в голову тяжелым предметом. От удара сразу же потерял сознание.

Очнулся в какой-то незнакомой комнате, чем-то напоминавшую ему больничную палату. Сильно болела голова в районе затылка. Не мог никак понять, где он находится, а самое главное, почему он здесь. Это вызывало у него страх, страх перед неизвестностью и возможной опасности его жизни. «Но что им от меня надо? – думал Николай. – Если деньги, то зачем меня привезли сюда? Можно было забрать кошелек, когда я был без сознания и бросить меня лежать там. Нет, скорее не деньги».

Послышался звук поворота замка и открывающейся двери. Первыми в комнату вошли двое огромных мужчин в белых халатах, затем зашла женщина.

– Вот мы и проснулись наконец-то, – с улыбкой произнесла женщина, – как ваша голова, не сильно болит?

– А могу ли я поинтересоваться, кто вы такие будете и почему вы меня сюда привезли? – возмущенно высказал Николай.

– Вы, главное, не волнуйтесь, – сразу же ответила доктор. – Вы находитесь в психиатрической лечебнице. В соответствии с засекреченной государственной программой, подписанной министром здравоохранения, и одобренной президентом, мы хотим вам помочь быстро и качественно восстановить вашу психику, помочь добиться в жизни успеха.

– Да какого черта вы выбрали именно меня? – закричал тот и встал с кровати. Но двое мужчин быстро посадили его на место.

– Это обыкновенный «фейс-контроль», – спокойно отвечала женщина. – Понимаете, в нашей стране с такой вот неразберихой в политике социальные, да в принципе, и все остальные условия для жизни низших слоев населения ухудшаются. Чтобы не увеличивалась преступность вследствие нехватки средств на питание, на оплату высоких коммунальных услуг и так далее, принято решение людей, вроде вас, заставить пройти небольшой курс обучения касательно поведения в различных сложившихся жизненных ситуациях низших слоев населения во время кризиса в самой стране, а также помочь разобраться в себе и исключить в своем подсознании мысли о намерении осуществить преступные действия ради материальной выгоды.

– Отпустите меня немедленно, – продолжал кричать Николай, – вы нарушаете мои конституционные права, вы нарушаете закон.

– Вы, вроде как, взрослый мужчина, а до сих пор не поняли, что законы, как и во все времена, создаются богатыми людьми, чтобы уберечь все нажитое свое имущество. И сами же эти богатые люди, как вам известно, свои же законы не соблюдают. Чего вы так волнуетесь? Не волнуйтесь. Вы скоро отсюда выйдете.

– Мне не нужно никакое ваше обучение. Я требую меня отпустить сейчас же.

– Ну, когда вас отпускать, это мне решать, – ответила доктор. – А если будет необходимость, а, я смотрю, она все-таки не отменно будет, мы прибегнем к вашему выздоровлению путем небольшого лечения.

– Я полностью здоров и не нуждаюсь ни в каком лечении, – продолжал возмущаться Николай.

– Вы слишком раздражены, посмотрите на себя.

– А как я должен себя вести, когда меня вот так вот привозят насильно.

– А вы хотите сказать, что вы бы добровольно к нам приехали?

– Конечно же, нет.

– Вот видите, в этом и проблема. Люди сами не догадываются, что им нужна помощь. Ведь в такие тяжелые времена для страны столько происходит самоубийств, убийств, воровства и обмана, нужно спасать народ, нужно помочь ему не терять человечность и сохранить в нем добрые намерения по отношению к окружающим его людям. Поэтому наш реабилитационный центр готов пойти к вам на помощь.

– Мне ваша шарашкина контора совсем не нравится.

– Она вам понравиться, я вас уверяю. Трехразовое питание, зал для просмотра художественных фильмов, новые знакомства и многое другое. Когда вы придете в себя от шока, мы вас поместим в палату к остальным пациентам. А на вашу работу и родным мы сообщим сегодня же, так что все нормально.

– У меня неофициальная работа, – занервничал он сразу же, – никуда сообщать не следует, и родни у меня нет.

– Ну, тогда что вам переживать, – говорила женщина, – поживете некоторое время у нас, а затем вернетесь к себе домой. А мы поставим себе отметку, что усердно работаем. Так мы поможем друг другу.

– И как долго я буду здесь?

– Сдадите анализы. Если все будет в норме, то пройдете наш курс и вы свободны. Все просто. Да, кстати, меня зовут Екатерина Васильевна, я ваш лечащий врач. Если в дальнейшем возникнут какие-нибудь вопросы – обращайтесь. Я всегда рада помочь.

– А как меня зовут разве вам не интересно? – поинтересовался Николай.

– У нас ваш паспорт, все, что нам нужно – мы уже знаем. После прохождения курса мы вам обязательно его вернем. Ну, а сейчас мне пора идти, у меня еще много пациентов. Вечером, возможно, переведем вас в общую палату, когда освободится койка. Сегодня один выписывается, вы займете его место. До свидания.

Женщина и санитары, вышли с комнаты и закрыли за собой дверь. Сильный страх уже не тревожил, но все равно это казалось до боли подозрительным.

На следующий день Николая перевели, как и обещали, в общую палату. Контингент, конечно, здесь был не из лучших – на первый взгляд, одни бомжи. Но, а что делать, выбирать не приходится.

– Новенький? – послышался голос с соседней койки.

– Да, – призрительно ответил он.

– А я тут уже третью неделю, никак не могут меня вылечить. А мне, с другой стороны, все устраивает: кормят хорошо, крыша над головой есть, сижу в чистой кровати, а не в подвале или в подъезде. Что еще нужно?

– А что это за курс? Что хоть рассказывают? – поинтересовался Николай.

– Первые три дня это общие положения. Рассказывают всякий бред о поведении человека в обществе, ну и тому подобное. Учат нас жизни, короче говоря. Затем с каждым проводится индивидуальная программа, берут там всякие анализы, проходишь разные тесты, по которым определяют, готов ли ты вернуться обратно в общество.

– Что-то я не сильно доверяю этой больнице. Как-то все здесь не правильно. Насильно людей в больницы не забирают, тем более таким методом.

– Как раз в эту и забирают, поверь, – сразу же высказал другой сосед по палате.

– Не обязательно насильно, – послышался голос еще одного человека. – Вот я, к примеру, сам пришел. Мне друг посоветовал, говорит, здесь неплохо кормят. Он многим советует, не только я один пришел сюда добровольно.

– А он тоже проходил лечение в этой больнице? – поинтересовался Николай.

– Не знаю, – отвечал тот, – скорее всего, что да. А как он мог тогда узнать об этом месте. Сам меня сюда и привел, меня радужно встретили, сразу же накормили. Уже неделю здесь балдею в уюте, в комфорте. Хоть ненадолго почувствую себя человеком.

Привезли завтрак. Все пациенты повставали с кроватей и выстроились в очередь.

– Обратно вареное мясо, – послышался чей-то возмущенный голос. – Когда будет жареное мясо? Тут все варенное, хоть бы картошки нажарили что ли.

– Да ты, я смотрю, вообще зажрался, – послышался еще один голос с очереди. – Хоть здесь мяса можно поесть, а тебе еще оно и не такое. Ты смотри, как быстро к хорошему привык.

– Жаренное вредно есть, – вежливо ответила разносчица.

Завтрак был действительно хороший: картошка пюре, варенное мясо, салат с капустой, чай. Николаю понравилось.

После завтрака зашел лечащий врач Екатерина Васильевна с двумя санитарами.

– Ну что, как себя чувствуем? – ласково произнесла она. – Никто ни на что не жалуется?

– Нет, – почти хором ответили пациенты.

– Это хорошо, – продолжала врач. – Кто вчера к нам прибыл, прошу пройти с нами для прохождения тестов и сдачи анализов.

Встал один Николай.

– Хорошо, пройдемте с нами, – сказала женщина и вышла с палаты.

Двое санитаров подхватили его за руки и повели вслед за врачом.

Тесты были, что ни на есть примитивными, обычные тесты со школьной программы урока по социологии. А вот анализы были посерьезней: сделали два рентгена в области туловища, взяли кровь с вены и с пальца, произвели анализ мочи.

– А зачем вам мой рентген, если вы хотите вылечить мою психику? – поинтересовался Николай у санитаров.

– Потому что нарушение психики, – ответила женщина, разбавляя при этом что-то в пробирке, – может вызвать патологию внутренних органов.

– А каким образом? – продолжал он интересоваться.

– Я что тебе доктор? – возмущенно ответила лаборант. – Вот и у доктора спросишь. Ты смотри, какой умный нашелся, учит меня, как нужно делать мне мою работу.

– Я ни в коем случае вас не учу, я просто спросил.

– Любопытной Варваре пол печени оторвали, – сказала она и громко засмеялась.

– На что вы намекаете?

– Пить меньше надо было, – продолжала женщина, – печень, как у алкаша, никуда не годится. Не бережешь ты себя, а в старости тебе все это скажется. А хотя, какая тут старость? Заберите его.

Два санитара схватили Николая под руки и потащили в палату. Когда вели его по коридору, тот обернулся. Сзади стоял человек в черном, до боли ему знакомый, и пристально смотрел, как его волочат санитары. Он, как и тогда, ничего не делал, он просто наблюдал за происходящим. Вспыхнуло чувство страха.

– Помогите, – закричал Николай и стал вырываться.

Но санитары крепко его держали, можно сказать, даже виду не подали и продолжали транспортировать его бессильное, по сравнению с ними, тело к месту назначения.

Тот снова обернулся, но уже никого не увидел. «Что он от меня хочет, – подумал Николай. – Может он хочет моей смерти? Вряд ли. Он бы давно меня убил, если бы захотел. Может, он мне, просто напросто, кажется? Может, я схожу с ума и мое пребывание здесь совсем не случайно? И поэтому я и загремел сюда? Может, мое лицо теперь чем-то напоминает сумасшедшего, и поэтому именно меня и привезли сюда. А может, это был знак. Но что он обозначал? Может, он просто хочет предупредить меня об опасности? Кто он? Или же что он?»

Николая завели в общую палату и закрыли за ним дверь. Целый день он думал. Звенели в ушах мнения его соседей о том, почему их здесь держат. Кто говорил, что их используют в качестве подопытных кроликов, испытывают на них различные медицинские препараты. Кто-то утверждал, что гипнотически на них воздействуют, готовят к каким-то секретным заданиям, например, в качестве киллера, хотя и сами того не будут осознавать. А кто-то и действительно верил в государственную программу по восстановлению человечности в человеке. Звучали и другие версии, но они уже не воспринимались сознанием, его полностью окутали свои мысли, он пытался разобраться в себе и в сложившейся ситуации.

Наступила ночь. Свет отключили ровно в десять вечера. Кто-то продолжал еще дискутировать, кто-то рассказывал о семье и о прошлой жизни. Но постепенно голоса утихали.

Николай шел по своей любимой деревне, по своим до боли любимым местам. Легкий ветерок ласково обдувал тело, донося запах зеленой и сочной травы, расцвевших полевых цветов. Слух радовали многочисленные жужжания насекомых, крики и смех маленьких деревенских детей. Он расставил руки, вдохнул во всю грудь воздуха и от счастья поднял голову вверх. Небо было без единого облачка, синева просто зачаровывала как никогда. Хотелось взмыть вверх и полететь высоко-высоко от земли и не думать о всех своих неурядицах и житейских проблемах. Полететь, как птица, и увидеть хоть один раз свою любимую землю с высоты, облететь ее просторы. Но вдруг небо стало меняться в цвете. С голубого оно превращалось в серое, а местами вообще в черное. Николай заволновался, он опустил голову и увидел перед собой человека в черном, который преследовал его все это время. Тот бросился бежать, но что-то удерживало его. Он бежал слишком медленно, чувствуя за собой совсем рядом загадочного незнакомца. Затем ноги стали увязать в грязи. Николай развернулся, чтобы отразить хоть как-то возможную атаку со стороны незнакомца, встретить это человека взглядом, но его уже не было. Послышались отчетливые человеческие стоны, доносящиеся из-под земли. Кто-то стал хватать за ноги. Он отпрыгнул в сторону. Из-под земли стали выползать люди с распоротыми животами и разорванной грудной клеткой и идти в его сторону. Их внутренности волочились по земле, оставляя на земле кровавый след. Грязь перемешалась с кровью. Все вокруг стало заливаться кроваво-грязевой массой.

– Что вы от меня хотите? – закричал во все горло.

– Отдай мне свою почку, – послышалось голос из-за спины.

– Мне сердце, – послышался второй голос.

Николай проснулся в холодном поту. Встал с кровати. Постоял с минуты три, чтобы прогнать прочь с головы дурной сон, и затем обратно лег на кровать.

Он попытался заснуть: в предсонном состоянии с усилием рассматривал в своих воспоминаниях радостные картины жизни, чтобы сегодняшней ночью кошмары больше не посещали его голову, а наоборот превратились в какой-то ласковый, наивный легкий сон, растянувшийся до самого утра.

Послышался звук поворота замка. Николай притаился. Стали доносится звуки шагов одного человека. Сердце заколотило, пульс участился. «Кто это может быть? – подумал он про себя. – Что можно ожидать от вошедшего в палату человека. Ведь не зря он пришел сюда, тем более ночью, когда все спят. Какую опасность он может принести?» Тьма всегда преумножает страх, так как она ограничивает возможность быстрого реагирования при внезапной атаке ночного гостя, будь то удар палкой или же укол каким-либо парализующим, отключающим сознание препаратом. Инстинкт самосохранения подсказывал, что выдавать себя нельзя, нужно продолжать притворяться спящим. Может быть, он пришел совсем не к нему. Николай всматривался в тьму, пронизанную тусклым лунным светом, определяя местоположение пришедшего незнакомца, но никак не мог его найти. В комнате никого не оказалось. Он занервничал, так как не знал, что происходит. Ведь отчетливо доносились шаги, слышался звук поворота ключа. Это не могло показаться. «Может мне это приснилось?» – подумал он, пытаясь себя как-то успокоить.

Шаги послышались снова. Николай осторожно повернул голову и увидел силуэт человека, идущего в сторону кровати одного из пациентов. Ночной гость протянул руку к голове спящего и что-то стал шептать на абсолютно незнакомом языке. Затем он раскрыл одеяло, разрезал ногтем нижнюю часть спины человека, всунул руку в тело и достал какой-то орган или часть какой-то внутренности, скорее всего это была почка, по крайней мере, так думал Николай. Странно, но человек не издал ни единого стона, а наоборот, спал крепким сном, как ни в чем не бывало. Незнакомец начал есть добытый орган, а после чего аккуратно прилег рядом со спящим пациентом.

Ужас сковал все тело, выдавать себя было нельзя: ни звука, ни шороха, чтобы не привлечь его внимания к себе. Оставалось только пристально наблюдать. Но со временем ночной гость словно растворился в человеке. Опасности уже, вроде бы как, не было, и глаза постепенно стали закрываться. Пытался бороться с этим, но тьма и тишина сыграли свое дело.

Утро. Николай проснулся мгновенно после раздавшегося громкого кашля, доносившийся с соседей койки. Ощупав сразу свое тело и убедившись в целостности всех своих конечностей, с облегчением вздохнул. Он сразу же посмотрел в сторону кровати, куда ночью приходил незнакомец, и удивился: хозяин койки спокойно себе заправлял покрывало, как будто бы с ним ночью ничего и не произошло.

– Доброе утро, – сказал Николай, подойдя к этому человеку, – с тобой все нормально?

– Да, а что? – удивился мужчина. – Что со мной может быть не в порядке?

– Покажи правый бок.

– Зачем это тебе?

– Да мне сон про тебя плохой приснился, так, из любопытства.

Мужик задрал кофту, оголивши при этом свой правый бок. Никаких следов повреждения тела не было.

– Все? Доволен полностью? – с нетерпеньем спросил сосед.

– Вполне, – ответил тот, – извини за беспокойство.

Николай вернулся к себе на кровать, на свою выделенную в этом жутком месте территорию. «Неужели это был сон? – крутилось в голове у него. – Но это было настолько реально, что я поверил в действительность ночных происшествий».

– Тебе что, нездоровится? – послышался голос с соседней койки.

– Да, что-то голова разболелась, – ответил Николай.

– Так скажи доктору, пускай тебе таблеток принесут, а то сидишь тут с загадочной физиономией. Такое лицо, как будто бы пол-литра у тебя украли, но не знаешь кто и когда.

– А ты сегодня ночью ничего не слышал? – продолжал он интересоваться.

– Нет, ничего не слышал. А что случилось? Я что-то должен был слышать?

– Да, здесь происходит что-то странное, только не могу понять что.

– В каком смысле? – вошел в интригу сосед.

– Я видел ночью человека у нас в палате, по крайней мере, что-то похожее на человека. Я думаю, что это нечистая сила здесь околачивается и каждый вечер забирает наше здоровье, путем заклинаний и проклятий. Я видел, как эта сущность вырезала вон у того мужика почку ногтем, а затем съела ее и легла с ним рядом.

Сосед рассмеялся в свое удовольствие.

– Костя, – закричал собеседник, – ты слышал ночью что-то необычное? В боку у тебя ничего не кололо?

– Да нет, а что? – послышался голос.

– У тебя сегодня ночью ногтем вырезали почку, а затем съели ее и легли к тебе в кровать, чтобы тебя утешить.

– Типун тебе на язык, недоумок, – послышался резкий ответ.

– Да это ни я так говорю, так говорит наш новенький. Он даже все это видел и говорит, что это был черт.

– Ну, тогда и не удивительно, почему этот псих здесь находится, не зря его отделили от общества. Я начал верить в яркое и плодотворное будущее секретной программы по избавлению психов из народа. Хоть кого-то забрали сюда с подходящим диагнозом.

– Так если ты полностью здоров, так почему же ты до сих пор здесь? Что по анализу на кал не прошел и из-за этого тебя здесь и держат?

– Я не хочу сказать, что я полностью здоров, – отвечал мужчина напротив, – я такой же псих, как и вы все.

– Ты за себя только говори, – сказал сосед по койке, – я не псих.

– Все мы психи, только одни нормальные психи, а некоторые ненормальные. Нормальные психи – это те психи, которые отдают отчет своим действиям. Даже нормальных психов можно поделить на несколько категорий психов от более спокойных до более нервных и агрессивных. Ненормальные психи – это, прежде всего, люди, полностью углубленные в себя, от которых общество пытается оградиться, так как они могут не контролировать своих действий и при этом нанести вред окружающим. Хотя многие из этих психов довольно-таки спокойные и безопасные для общества. Они, как и все, хотят любви и ласки, но натыкаются на непонимание, а также на жестокость людей. И родные, упекающие свою родную кровь в психушку, не ограждают людей от него, а наоборот защищают его от людей, от невыносимой жестокости и непонимания в надежде, что когда-нибудь он станет полностью здоровым, хотя и сами понимают, что это никогда не произойдет. Так кто же тогда из них ненормальный псих – это вопрос спорный.

Послышался звук открывающейся двери. Первыми зашли два санитара, за ними врач Екатерина Васильевна. Они подошли к кровати пациента, который только что закончил свою микролекцию.

– Константин Загородний, – выразительно произнесла врач, – поздравляем вас с выздоровлением.

– Ну, наконец-то, – обрадовался мужик, – сколько можно уже у вас тут сидеть.

– Последние анализы показали, – продолжала женщина, – что вы совершенно здоровы. Так, что пройдемте с нами. Мы выдадим вашу одежду и вещи. Вы свободны.

– Ну, что, дорогие мои, – произнес Константин на всю палату, – даст Бог, свидимся, надеюсь, что только уже не здесь. Будьте здоровы!

Санитары во главе с врачом помогли пациенту дойти до выхода. Сразу же завезли завтрак – выстроилась очередь.

– Вот сволочи, – сказал кто-то из толпы, – Косте даже не дали позавтракать, сразу вывели. Экономят, что ли?

Далее звучала симфония постукивания ложек по мискам. После завтрака все пациенты организованно под присмотром нескольких санитаров отправились в огромную комнату, усеяннуюстульями, на лекцию какого-то профессора, присланного, по словам врача, чуть ли не самим президентом.

Лекция, как и ожидалась, была совершенно нудной и неумело преподнесенной. Многие засомневались в профессорстве неизвестного оратора.

После лекции, по желанию пациентов, для поддержания жизнерадостности в убогом заведении включили комедийный фильм. После чего всех обратно завели по палатам. Образовалась обычная для этого места обстановка: карты, домино, шахматы, кто книгу читал, кто разговаривал по душам.

День длился очень долго для Николая, и поэтому, когда разносили ужин, он заказал у разносчицы какую-нибудь книгу. Через час она принесла книгу великой октябрьской революции. В общем, что попало ей под руку, то и принесла. Но тот и этому был рад, выбирать не приходится.

Ровно в 22⁰⁰ отключили свет. Николай положил книгу на пол рядом с кроватью и попытался заснуть. Старался не думать о вчерашних кошмарах, представлял себе приятные картины из прожитой и воображаемой жизни.

Минут через сорок слышались храпы со всех сторон. Пришлось спрятать голову под подушку, чтобы хоть как-нибудь приглушить неприятный звук, и погрузиться в глубокий и здоровый сон. Через некоторое время ему все же удается впасть в полусонное состояние, избавиться от лишних мыслей, привыкая к стереофону ночного храпа. Стали появляться недолгосрочные непонятные видения, которые в любой миг могли превратиться в сон. Стереозвуки превращались в монотонную музыку, звуки стихали, визг автомобилей, еле доносящийся с ближайшей автотрассы, растворялся в ночном мраке, палата становилась абсолютно пустой и безжизненной.

Перед глазами стали появляться картинки родного края, по которому Николай давно заскучал. Он сидел на берегу речки и удил рыбу. Запах родных краев сводил его с ума. «Почему же я раньше сюда не приехал, – крутилось у него в голове, – зачем я потратил эти годы, прожигая свою жизнь в этом злополучном городе, где я никому не нужен, никто мне в нем не рад. Жизнь городская – это жизнь только для себя, не то, что здесь. Здесь всегда помогут в трудную минуту, не будут тебя ни за что унижать, оскорблять, бить, в конце концов, будут просто любить, любить и уважать таким, какой ты есть».

Но частичка здравого смысла еще не уснула, она стала подсказывать, что это ему сниться, что это все игра воображения. И он вспомнил себя в настоящем, вспомнил, где находится и мысленно перенесся к себе в палату. «Почему я здесь? – стало крутиться в голове. – Что меня тут держит? Неужели отсюда нет выхода? Есть. Выход есть всегда, его нужно только найти».

Николай встал с кровати. Стояла полная тишина, как будто бы никого здесь больше не было. Электрический свет пробивался через входную дверь сквозь щели. Он подошел к двери и дернул за ручку. Невероятно, но дверь была не заперта. Скорее всего, забыли закрыть за собой санитары. Перед глазами показался длинный и пустой коридор. Сильно сквозило: полиэтиленовый пакет кружил по просторам коридора. Николай прикрыл за собой аккуратно дверь и побежал в сторону, как он считал, выхода. Но коридор, как назло, был длинным и запутанным. Но он не сдавался, он продолжал искать, потому что инстинкт самосохранения подсказывал ему, что в этой больнице твориться что-то ужасное. Показались большие металлические двери с засовом. Что-то подсказывало, что это и есть выход, выход из этого заточения. Послышались чьи-то голоса, доносившиеся из соседней комнаты. Николай, как можно тихо, прошел мимо этой комнаты к заветной цели. Отодвинувши мощный засов, он с легкостью открыл дверь. Впереди показалась свобода, даже не было никакого ограждения, беги, куда душа пожелает. И вот только переступил порог, как услышал душераздирающий человеческий крик о помощи. Голос был ему довольно-таки знаком. Он прислушался и узнал этот голос. Это был голос соседа, которого сегодня выписали. Интерес разыгрался в Николае не на шутку, он захотел посмотреть и узнать перед побегом, что все-таки здесь творится на самом деле. Тем более выход совсем рядом – рванул – и ты на свободе, еще, вдобавок, и ночь: можно затаиться под любым кустом, и тебя не найдут.

Он подошел к двери загадочной комнаты и немного ее приоткрыл, попытавшись увидеть в ней хоть что-нибудь. Посреди комнаты стоял операционный стол с привязанным к нему человеком, в котором Николай узнал соседа. Вокруг стола стояло четыре человека в белых халатах, спорящих о чем-то между собой. Постепенно разговор становился отчетливо слышным. Спор заключался в том, чтобы резать человека или нет, так как наркоза не было, его еще не подвезли. И решили, что нужно срочно резать, потому что почка срочно требует транспортировки в городскую больницу для пострадавшего. А остальные органы сразу же будут вести на продажу к частным предпринимателям.

Врач скальпелем сделал надрез на теле. Пациент кричал не своим голосом, пытаясь вырваться из этого ужасного плена, но врач хладнокровно продолжал свою работу. Один из санитаров схватил какую-то доску и стал бить пациента по голове, пытаясь его хоть как-нибудь отключить. Но пациент продолжал кричать. Врач остановил санитара, так как тот мог повредить ему мозг, а мозг был необходим для каких-то испытаний, как он понял, в медицинской академии. Затем врач стал распиливать грудную клетку инструментом. Пациент приподнял голову и увидел Николая. Их взгляды встретились. Слезы катились с глаз бывшего соседа, он уже не кричал, просто смотрел в глаза. Один из помощников доктора заметил пристальный взгляд пациента на дверь и после чего указал пальцем на случайного наблюдателя. Все четверо в белых халатах обернулись и с недоумением смотрели на Николая. Один из санитаров схватил небольшой топорик и направился к двери. Тот рванул к выходу. Но на входной двери вместо засова уже висел навесной замок. Ужас охватил все тело. Он всеми силами пытался его сорвать, но было бесполезно. Запахло смертью. Сильный крик вырвался из груди ни то от страха, ни то от отчаяния. Как только обернулся, сразу же почувствовал сильный удар по лицу тяжелым металлическим предметом. Удары наносились один за другим.

Николай резко пробудился от ужасного сна, ощущая на себе реальные удары по лицу и туловищу. И как только открыл глаза, в полумрачном лунном освещении увидел небольшое мохнатое существо, которое его било довольно сильно. Он на некоторое время потерял дар речи и не смог закричать. Затем это существо схватило его за горло и стало душить. Николай никак не мог вдохнуть хотя бы один глоток воздуха, чувство обреченности овладело им полностью. Руки и ноги перестали слушаться, постепенно тело ослабевало. От безвыходности он стал читать в уме молитву «Отче наш». Существо стало дико кричать и еще с большей силой сдавливать горло. Но вдруг резко откинулось назад, секунды три постояв, и затем с разбегу выпрыгнуло в окно сквозь стекло и решетки. Как только почувствовал в себе поступления прежних сил, дико закричал во все горло. Перепуганные пациенты повыпрыгивали с кроватей, не понимая, что здесь происходит. Образовался шум, слышались вопросы о причине крика.

Николай также вскочил с кровати и стал всем рассказывать, как его кто-то душил, но он отбился от него, и тот выпрыгнул в окно. Но после нескольких сочных матерных слов соседи обратно улеглись по своим кроватям. Его предупредили, что если он еще раз так сделает, то они его сами задушат, даже быстрее, чем его мохнатый бес. Стало понятно, что продолжать что-то доказывать гневно настроенным людям чревато для своего здоровья, поэтому он послушно прилег на свою кровать, однако так и не смог заснуть до утра. Он постоянно следил за окном и за дверью комнаты, из которых могли бы появиться незваные ночные гости.

Утро. Проснувшиеся соседи первым делом стали кричать на Николая.

– Ты псих ненормальный, – заявил один из словесно нападающих. – Я чуть ночью в штаны не наложил от твоих криков. Тебе что, делать нечего? Я тебя в следующий раз сам прибью, придурок.

– Вы не понимаете, – оправдывался тот, – это было все реально. Реально так, как я сейчас вас всех наблюдаю.

– До тебя никаких бесов здесь не было и не будет, прекращай с ума сходить иначе тебе не поздоровиться. Ты здесь самый настоящий бес и от тебя ночью можно ожидать что угодно. Может, ты в нас найдешь бесов и ночью всех к чертовой матери поубиваешь? Этот вопрос стал ребром. Мне теперь с тобой в одной комнате страшно спать. Нужно, наверное, тебя на ночь привязывать к кровати.

– Нет, не нужно этого делать, – закричал Николай, – я обещаю, что больше такого не повторится, клянусь.

– Ну, я даже не знаю, – ответил собеседник, – как коллектив решит, так и будет.

– Нет, пожалуйста, – продолжал тот, – только не это, я все сделаю, как вы скажете, только не привязывайте.

С большими усилиями он убедил окружающих, что привязывать на ночь его не следует. И для себя решил спать днем, а ночью быть постоянно начеку, чтобы предотвратить внезапное нападение бесов.

После завтрака, обессиленный от ночного происшествия, Николай лег спать. Днем ему не страшно было впадать в сон, так как окружающие будут сторожить его, да и нечистая сила не осмелится приходить, когда все галдят.

К ужину он проснулся. Ни с кем не пытался вступать в диалог, хотя постоянно над ним подшучивали. Просто всех игнорировал. Поужинав, достал из-под кровати книгу и стал ее читать. Книга помогала оставаться самому в себе и давала понять окружающим о том, что разговор с ними не приносит ему никакого удовольствия.

Свет погас. Стали все укладываться спать, но засыпать какое-то время не собирались: продолжался разговор. Николай слушал их как радио. Он только рад был, что еще не все спят, так как своими рассказами отвлекают его ото сна, и чем дольше они будут разговаривать, тем лучше. Но со временем собеседников становилось все меньше и меньше, и в течение часа заиграла симфония легкого перехрапывания.

Послышался звук осторожного поворота замка, дверь приоткрылась. В палату зашли двое санитаров, подошли к кровати Николая, прикрыли ему рот рукой и потащили в коридор.

– Что происходит? – перепугано спросил Николай, увернувшись от руки, блокировавшей рот.

– Тише ты, – ответил один из санитаров, – людей разбудишь. Тебе повезло, анализы показали, что ты совершенно здоров. Так что на выход, тебя выписывают.

– Как выписывают, сейчас же ночь, – продолжал он возмущаться. Как вдруг почувствовал укол в шею и через несколько секунд потерял сознание.

Почувствовался резкая боль в спине и голове. Такое предчувствие, как будто бы сбросили со второго этажа. Николай открыл глаза и первое, что увидел, так это окровавленную голову санитара. Он вздрогнул и попытался приподняться. Голова просто раскалывалась от боли. Чувствовалось помутнение в глазах, рассудок был мутным. Только через несколько секунд сообразил, что находится в уже знакомой ему машине. Водитель также лежал без сознания, облокотившись на руль. Николай вышел из машины и заметил рядом еще один автомобиль с вмятым передом. Он сразу же понял, что произошло дорожно-транспортное происшествие. И первое, что подсказывал ему инстинкт самосохранения – нужно бежать. Было тяжело, но необходимо.

Прошло два дня. Николай долго шел с автобусной остановки пешком к своим родным местам. Девственно зеленые луга с полевыми цветами, жужжание насекомых, щебетание птиц – все это видел он в своем воспоминании, когда смотрел на перепаханное поле с высохшими местами бурьянами. И вот, выбравшись на вершину холма, перед глазами показалась до боли знакомая деревушка. Все здесь было знакомо, только немного все стало иным. Старый тополь почти вовсе засох, дома были уже не такими красочными, как раньше. Все было как-то в сером цвете. Полуразваленные сараи и отсутствие асфальта на дорогах в сравнении с красочными домами и аккуратно выложенными, хорошо подметенными тротуарами большого города вызывало призрение у него к его когда-то любимой и самой лучшей в округе деревне. Наверное, городская жизнь внесла все-таки свои изменения в представление о прекрасном.

Он вспоминал, как играл здесь еще совсем маленьким, как с друзьями они запускали воздушного змея, который был только у него одного, и поэтому, особенно в тот момент, друзей было множество. Каждый из его однолеток пытался угодить ему, лишь бы поучаствовать в запускании змея. Маленький Коля тогда пользовался большой популярностью, даже те дети, которые были старше его на два-три года, ходили с ним, чтобы тоже научиться запускать змея, а затем любоваться его непревзойденным полетом в воздухе. Да, это был пик всеобщего внимания, пока один из старшеклассников не порвал воздушного змея об ветки дерева. Ребенок рыдал над потрепанным змеем, слезы не могли никак остановиться. Да, и даже в детстве были моменты огорчения и, на первый взгляд, нерешаемые проблемы. И с каждым годом они становились все более сложными и болезненными. Но если сравнить те слезы, пролитые в детстве со слезами уже взрослой жизни, то они окажутся идентичными, потому что чувства остаются одинаковыми.

Николай подошел к своему дому, открыл калитку и стал посреди двора. Он чувствовал себя виноватым в том, что бросил когда-то свой дом, свою деревню, хороших знакомых, свою маленькую, но любимую родину. Как отнесутся теперь к нему его друзья, соседи. Только теперь он понял насколько любил свою жизнь в Охотничьем. Здесь он был человеком хотя и не первым в деревне, но и не последним. А в городе никто никому не нужен, человек сам по себе. Но друзья всегда поймут и примут его таким, каким он есть. Набравшись смелости и уверенности, он направился к двери своего дома.

Дверь отварилась со скрипом, на пороге появился знакомый ему человек. Но от волнения он сразу не мог вспомнить имени.

– Виталик, ты, что ли это? – с радостью выкрикнул Николай. – Тебя и не узнать, как ты постарел.

Мужик посмотрел на него, немного поразмыслив, побежал в сарай.

Он не мог понять, что с тем произошло. Может, не узнал и испугался. Мужик выбежал из сарая с топором.

– Э, постой, это же я, Колян, – громко закричал Николай, – ты, что меня не помнишь?

– Как раз я тебя помню, – спокойно заорал тот, – на землю ложись, а не то зарубаю.

– За что? Я ничего тебе плохого не делал и не собирался делать.

– На землю я сказал, живо! – продолжал кричать мужик, замахиваясь на него топором.

Тот быстро лег на землю и прикрыл голову руками.

– Виталя, опомнись, это же я! Я тут жил до тебя, – пытался вернуть к разуму бывшего хорошего знакомого.

– Рая, зови Стаса скорее сюда и пусть веревки захватит, у нас тут охотничек вернулся, – закричал мужик своей соседке, которая вышла во двор набрать воды.

– О, Боже мой, – пробормотала женщина, приложив ладони к лицу, – уже бегу, бегу.

С соседнего дома выбежал зрелый парень. Увидев, что сосед стоит с топором над кем-то, быстро схватил проволоку и через забор направился к нему. Они туго связали ему за спиной руки медной проволокой.

– В общем так, Стас, – проговорил новый хозяин дома, – ты беги и зови людей сюда, а я его тут посторожу. Будем решать, что с ним делать. На одного себя я грех брать не хочу, пускай все участвуют в дальнейшей судьбе этого недоноска.

Сосед побежал со двора.

– Виталик, что произошло? – взволновано спросил Николай. – По какой причине ты на меня накинулся? Я ведь не сделал ничего плохого, это все Игорь.

– Что ты имеешь ввиду? – с недоумением спросил Виталий.

– Это он всех убил, – пытался убедить тот своего захватчика. – В него вселилась нечистая сила.

– А ну поподробней, а то лепишь мне тут непонятно что, – с невозмутимым спокойствием сказал мужик.

– Игорь убил Воху Николенко, так как считал, что в него вселилась нечистая сила, а на самом деле она вселилась в него. Это все избушка с ведьмой, я же вам рассказывал про нее. А что рассказал вам Вася, я не знаю, он же психически неуравновешенный.

– Подожди, не торопись, – остановил его Виталий, – ты первый, кто вернулся с той охоты. Никто не объявлялся до сих пор.

Николая обхватило спокойствие, как будто бы гора с плеч. Он единственный, получается, свидетель всех тех событий.

– Так с чего вы взяли, что я их убил? – спокойно спросил заложник. – Ведь ты говоришь, что никто не вернулся. Откуда ко мне такая агрессия?

– Параска сказала, – ответил мужик. – Она сказала, что во всех смертях виноват только ты.

– Но, она же колдунья, – возмущенно говорил Николай, – как вы можете верить этой ведьме, ссылаясь лишь на то, что вообразила какая-то старая бабка.

– Она не ведьма, и ты прекрасно это знаешь. Никому она зла не делала и не делает.

– Я виноват лишь в том, что поспорил на то, что найдем эту проклятую избушку. В остальном я чист перед Господом Богом. Бог вам судья.

– Не рви душу, – спокойно ответил Виталий, – как народ решит, так и будет. Скажет отпустить – отпустим, скажет повесить – повесим. Успокойся.

– Да что ты такое говоришь, – возмутился тот, – я требую, чтобы вы вызвали милицию.

– Ты же прекрасно понимаешь, что милиция нам не поверит, а суд должен состояться при любых раскладах. А Параска не ошибается, она просто видит.

– Да вы всего лишь три раза к ней обращались, – закричал заложник.

– Ну не три, а чуть более, про себя не забывай, – легкой шуткой ответил мужик.

Постепенно начали сходиться люди. Собрался полный двор. Все обсуждали Николая. Кто-то выкрикивал, чтобы пленника казнили, кто-то пытался разобраться в сложившейся ситуации, кто-то вообще не понимал, из-за чего здесь собралась толпа недовольных односельчан.

– Люди добрые, – громко выкрикнул Виталий, – попрошу тишины. Давайте решим, как нам поступить с этим человеком.

– Да, что тут решать, сжечь его нужно, – послышался из толпы голос пожилой женщины.

Цепочкой пронеслись одобрительные крики.

– Мария Петровна, – продолжал мужик, – мы понимаем, конечно, что Василий был вашим единственным сыном, но давайте в здравом смысле решим этот вопрос. Если же мы выявим вину этого человека, то я его лично подожгу, а если же нет, то извините, придется сдать его в милицию, хотя и все это понимают – значит отпустить.

Раздались крики недовольной толпы. Начались раздоры: кто-то кидал в пленника камни, а кто-то препятствовал этому.

– Пожалуйста, подождите, – крикнул Виталий, – давайте дадим ему слово, ведь все-таки решается его судьба.

Народ единогласно поддержал это предложение. Все затихли.

Николай встал с земли.

– Первое, что я хочу сказать вам, дорогие мои односельчане, это здравствуйте, – говорил он. – Я удивлен, конечно же, такой встречей с вами. Я не знаю, что на вас нашло, но это же я, Колян. Что я вам плохого когда-либо сделал? Неужели вы думаете, что человек, проживший всю жизнь в этом замечательном селе, с такими замечательными людьми, может оказаться убийцей. Ведь вы же меня вырастили, дали мне свою любовь и заботу, помогали в трудные минуты, да и я вам помогал. Виталик, ты забыл, как вытаскивали с речки твой мотоцикл, как в долг я тебе денег давал. А ты, Стас, помнишь, сколько я угощал тебя самогоном. И таких примеров можно привести тысячи, сразу и не вспомнить. А вы меня на костер. Где же ваша гуманность? Я рук не чувствую. Если не хотите развязать, то хотя бы проволоку попустите, вы же все-таки люди, как ни как. Куда я убегу, если вы меня окружили со всех сторон.

Виталий подошел к Николаю и освободил ему руки.

– А почему же ты не вернулся в село после вашей охоты, – послышался голос из толпы.

– Да, потому что я не помнил себя, – продолжал тот, – сознание пришло ко мне только в больнице. А как я туда попал, даже и не знаю. Вот только недавно вспомнил я о родном Охотничьем, о вас мои хорошие, о своей маленькой, но любимой частице родины. И как вспомнил, так и сразу решил приехать, повидать вас. А вы меня в штыки принимаете, как уголовника какого-то.

– А я же вам говорил, что он не виновен, а вы мне что? – послышался голос из толпы. – Принесите лучше воды человеку, а то напугали до смерти, изверги.

– Расскажи про ту охоту всем поподробнее, – сказал пленнику Виталий, – пускай народ узнает правду, а то в догадках уже сколько лет.

– Ну, а что рассказывать, – продолжал Николай, – сила нечистая в нашем лесу завелась. Поспорили мы между собой. Никто не воспринимал моих слов по поводу избы с ведьмой. Вот и пошли мы в лес на ее поиски, как раз и поохотиться. Под вечер избу нашли. Игорь хотел посмотреть, кто в ней живет, ну а мы не решились в нее заходить, остались на крыльце. Когда Игорь вышел, то сказал, что в ней никого нет, что изба заброшенная, а у самого-то взгляд переменился. Злой он стал после этого, поведение совсем было ему не присуще. Стал над нами подшучивать по-черному, то есть убью вас и в землю закопаю, а сам смеется. Угрожал нам, всякое было. Хотели ружье забрать, так чуть нас не пострелял, так и держались от него подальше, не провоцируя его ни на что.

Тут Николаю принесли воды. Тот попил и поблагодарил за «заботу».

– А дальше что было? – послышался голос из толпы.

– Дальше вообще ужас был, – продолжал он. – Игорь о чем-то повздорил с Николенко Вовкой, считал, что в него нечистая сила вселилась, да и застрелил его. Мы начали бороться с ним, хотели ружье забрать, да тот нечаянно в Васю поцелил.

Женщина из толпы упала в обморок. Ее привели в себя.

– Игоря пытался связать, – дождавшись, когда приведут в сознание Марию Петровну, продолжил Николай, – но тот вырвался и убежал. Васю я не донес, скончался на полпути. Да тут еще и Игорь, да и нечистая, в общем, бросил я его в лесу, хотел утром забрать. Затем все мутно помню, а очнулся в больнице с воспалением легких, да и переломом руки, а как все точно было, не могу знать.

– Так подожди, минуточку, – спохватился Виталий, – ты мне десять минут назад говорил, что Василий якобы нам кое-что рассказал о тебе, и у нас от этого появилась к тебе агрессия. Ты думал, что Вася жив, а теперь ты рассказываешь, что его убили. Что-то ты попутал или пытаешься сделать из нас всех идиотами.

Николай понял, что допустил роковую ошибку, что живым ему отсюда не вырваться. Нужно что-то быстро предпринять. От волнения стали трястись ноги. Рассказывать что-то было уже бесполезно, так как дрожь по всему телу быстро выведет его на чистую воду. Да и речь станет совсем невнятной и не убедительной.

Он, что есть силы, бросился на женщин, повалив их на землю и прорвав живую стену, кинулся бежать, куда глаза глядят. Моментально образовалась за ним погоня. По полям далеко не убежишь, так как могут задействовать транспорт, поэтому тот рванул в лес. Бежал долго, пытаясь менять направления. Останавливаться нельзя, потому что позади смерть. И откуда только силы берутся? Толпа осталась далеко позади, не выдержав такой нагрузки. Однако погоня продолжалась: за ним гнался один молодой человек, в котором здоровья оказалось больше, чем у остальных. Поняв, что от него не уйти, Николай остановился, достал с кармана нож и резко ударил им подбежавшего парня в живот и опять рванул с места. Но тот все равно продолжал бежать еще метров сто, не догадываясь, что у него ранен живот, пока не заметил на одежде у себя кровь. Молодой человек не мог понять, откуда кровь, он думал, что удар был нанесен кулаком.

– Я здесь, – закричал парень, – я ранен!

Николай все бежал, не жалея сил. «Думаю, это их остановит, – говорил он про себя, – лучше спасти мальчишку от смерти, чем гнаться за мной. А потом будут меня искать, даже с милицией, но вряд ли найдут. Меня теперь никто не найдет. Теперь я буду сам по себе. Одинокий волк».

Сутки шел по лесу, пытаясь найти себе укромное место, где сможет остаться жить до скончания своих дней. Ведь человек должен жить с природой плечом оплечь, он с нее и вышел, а цивилизация только портит ее, портит целую планету. А что человек дает хорошего природе, которая его кормит? Ничего. Вместо благодарности мы уничтожаем природу, вырубаем леса, загрязняем атмосферу, мировой океан. А ради чего? Мы не учли тот факт, что природа и человек – это единство. Убивая природу, мы убиваем самих себя. Как паразиты живем в мире природы, а она, бедная, не знает, что с нами делать, вот и напускает на нас наводнения и землетрясения, пытается защитить себя.

Для чего работают люди? Для того, чтобы питаться, всю жизнь оплачивать кредиты на жилье, машину, бытовую технику и так далее, в общем существовать. Так существовать можно совместно с природой. Здесь в лесу и пища, и стройматериалы, все что угодно, чего же желать большего. Николай твердо решил жить отшельником.

Впереди показалась поляна и до боли знакомая избушка. Но чувство страха уже не переполняло его, а даже наоборот, появилось чувство удовлетворения. К тому же хорошее жилье среди леса. Терять уже все равно нечего, обратного пути нет. А если там и живет ведьма, тогда буду жить с ней, а может даже и не долго. Всегда можно укоротить при желании процесс ее жизни.

Николай поднялся на крыльцо, достал с кармана нож и постучал в дверь. Никто не ответил. Он зашел в избу. Ужасно воняло протухшим мясом.

– Есть кто живой? – крикнул он.

В ответ тишина. Короткими шагами с осторожностью он осматривал комнаты. Послышался чей-то стон из соседней комнаты. Николай зашел в эту комнату и увидел страшную старуху, покрытую трупными пятнами и подгнившей кожей, лежащей на кровати, бормочущей что-то себе под нос.

– Эй, старуха, не наводи на меня порчу, я пришел с добрыми намерениями, – испуганно сказал тот.

– Наконец-то ты пришел, – еле говорила она, – что же ты так долго ходишь? Дорогу что ли забыл?

– Что ты имеешь в виду, бредишь, наверное, – отвечал Николай. – Я здесь впервые, ты меня с кем-то попутала.

– Да нет, не попутала, – отвечала старуха, – ты был у меня, вот только ты не помнишь.

– Не может такого быть, – удивился он. – Когда это было?

– Это сейчас не важно, – отвечала она, – послушай меня. Тебе зла я никакого не принесу, ты посмотри на меня: силы меня почти оставили. Наоборот, я звала тебя. Ты здесь для того, чтобы отпустить меня в иной мир, я уже достаточно намучалась, пока ждала тебя. Ты теперь будешь жить здесь, я передам тебе свою силу, чтобы дальше продолжать служение.

– Какое служение?

– Не перебивай, мне тяжело говорить. Ты избранный и ты не просто так здесь. Твоя душа уже давно не принадлежит тебе, и зовут тебя совсем иначе. Ты не знаешь своей миссии в этом мире и от этого ты несчастен в жизни. Все людские радости для тебя чужды. Дальнейшие твои действия будут сопровождаться руководством свыше, ведь для этого ты и пришел в этот мир. Со временем все поймешь, я тебе расскажу все, только в другой форме. А сейчас разбери левый угол в потолке, так ты сможешь меня отпустить.

– О чем ты говоришь? – удивился Николай. – Если я избранный, то почему я узнаю это только сейчас, а не с первого, как ты говоришь, визита к тебе, которого я даже и не помню.

– Ты был не готов узнать правду, – продолжала старуха, – да и я сомневалась в тебе, думала что ты – это не ты, но теперь я в этом уверена. Ты вспомнишь меня обязательно, ты все вспомнишь, но должно пройти определенное время, за которое ты найдешь себя и поймешь, кто ты на самом деле. Ведь прейдя в этот мир, все мы начинаем с чистого листа. Правда у нас хранится в подсознании, просто надо уметь им пользоваться. Ты научишься, ты станешь великим человеком в этом мире. На тебя возложили большую ответственность. А если ты провалишь дело, тебя покарают. Тебя уже карали, это твой последний шанс. Выполни …

Старуха потеряла сознание от переутомления, но вскоре стала снова приходить в себя, но уже ничего не говорила.

Запах выедал Николаю глаза, невозможно было уже дышать. Он вышел на улицу. Отдышался и хотел уже лесть на крышу разбирать потолок, как быстро передумал.

«Зачем же мне портить дом, в котором я же и буду жить, – подумал про себя он. – И что за чушь она несет. Неужели она подумала, что я поверю ей в какие-то немыслимые, фантастические вещи. Верить в нечистую силу и бояться ее – это одно, но быть послушником ведьмы, а может даже, ненормальной старухи – это совсем другое. Тем более все-таки есть Бог, и он все видит. Да, я не без греха, но кто из нас не без греха, все грешны. Сейчас я ее быстро отпущу».

Николай зашел в небольшой сарайчик, нашел топор и вернулся с ним в избу. Старуха, как чувствовала, с последних сил кинулась на него, как только он вошел в двери, и откусила ему краюшек уха. Тот со всей злости отбросил ее в сторону и нанес удар топором в голову. Старуха сразу же упала замертво.

В сарайчике он отыскал лопату, выкопал подальше от избы могилу и закопал старуху.

В то время как проветривалась изба, новый ее житель прибрался во дворе, разложил по уже новым местам все имеющиеся инструменты в сарае, отремонтировал перила на крыльце. В общем, чувствовал себя уже здесь полноправным и законным хозяином.

Наступила ночь. Светила ярко полная луна. В доме спать было не возможно – стоял резкий запах. Николай постелил себе на время в сарае и с чувством полного удовлетворения завалился спать.

Среди ночи пронесся по поляне какой-то вой. Он открыл глаза и замер, пытаясь не дышать, чтобы прислушаться к звукам. Послышался явно человеческий, продирающий до самого сердца стон. Рука осторожно потянулась за топором. Звуки стона приближались все ближе и ближе. Сердце забилось от напряжения, начали дрожать руки. Николай стал читать про себя молитву и просить Господа Бога помочь ему. Послышались шаги возле двери сарая. Тот затаил дыхание. Сквозь щель он увидел чью-то тень. Кто-то стал царапать дверь. Он встал на ноги и с разбега ударил в нее ногой с такой силой, что та вылетела с петель. Сразу же выбежал из сарая с криками, но наружи никого не оказалось.

«Ах, так ты решила, ведьма, – закричал Николай во все горло. – Сейчас я тебе покажу, сейчас ты увидишь мой гнев, корга старая. Я тебя порубаю на куски и разбросаю по всему лесу».

Он зашел обратно в сарай, взял лопату и направился к свежей могиле. Когда он подошел к месту захоронения, то заметил, что она уже раскопана. На свежевскопанной земле лежали два пальца.

«Что за чертовщина, – подумал тот. – Неужели она сама вылезла? Но она еле ходила, да и после того, как я вскрыл ей череп».

Николай обернулся и заметил, как кто-то закрыл за собой дверь в избу. Не долго думая и позабыв обо всем на свете, он схватил топор и побежал к крыльцу. Забежав в избу, он рыскал по комнатам на ощупь, размахивая топором направо и налево, дико кричал. Тут неожиданно почувствовал, как кого-то ударил топором. Нащупав на полу тело, схватил его и потащил наружу. Открыл двери избы ногой и швырнул тело с крыльца. Это была та самая обезображенная старуха.

– Ну что, дорогая моя, – с явно нездоровым сознанием сказал Николай. – Что ты хочешь теперь мне сказать?

– Ты будешь страдать, поскольку …

Он не дал продолжить старухе и стал с криками рубать ее на мелкие части и разбрасывать их в разные стороны.

Сзади послышались чьи-то голоса. Тот обернулся и увидел с десяток охотников, идущих прямо на него. Окровавленный с топором в руке с дикими криками он бросился на них, но был остановлен целым рядом выстрелов. Николай упал на землю, боль охватила все тело, как будто бы жгло изнутри. Поначалу стал корежиться, но постепенно боль отходила. Он повернул голову набок в сторону избы. Рядом с сараем стоял человек в черном, который последнее время его преследовал. Он, как и всегда, просто наблюдал за происходящим, не выражая никаких эмоций. Николай смотрел на него с зачарованностью, но так и не смог разгадать, кто это был, откуда он внезапно появляется и также исчезает.

Охотники приблизились к подстреленному телу. Человек в черном взмахнул рукой, превратился в огромного черного волка, и не спеша направился в лес.

Становилось прохладно. Николай повернул голову лицом кверху. Перед его глазами были только звезды и бесконечное небо, которые как будто бы приближались к нему. Затем эту прекрасную бесконечность перекрыло чье-то знакомое лицо.

– Жизнь прекрасная штука, – с последних сил выдавил он.

– Да, но для тебя она закончилась, ублюдок! – сказал охотник и выстрелил зарядом в лицо.

Стало очень легко, боль уже не чувствовалась. Хотелось вырваться к звездам, но какая-то необъяснимая сила держала его. Она толкала его в землю, не давая взлететь. И вырваться не было возможности, остается только покориться. И тело резко стало проваливаться под землю. Чувствовалось свободное падение, земля закрыла звезды и, осыпаясь, падала вместе с телом. Вдруг почувствовался резкий удар и кратковременная, словно молния, боль.

Николай открыл глаза. Небо абсолютно стало другим: черно-розовое переплетение цветов, усеянное пламенем огня, которое систематически срывалось вниз. Дрожь прокатилась по всему телу, первобытный страх взял вверх над остальными чувствами. Он приподнялся с земли и обомлел. Лес исчез, ничего не осталось от прежнего мира. Горело все: земля, камни, даже воздух был пронизан небольшими огоньками. Не было слышно ничего вокруг, даже биение собственного сердца казалось непривычно громким звуком. Здесь воцарилась абсолютная звуковая пустота.

Николай осторожно сделал первый шаг в сторону пылающей горы, аккуратно переступая через языки пламени, пробивающиеся сквозь землю. Горелые раскаленные потоки воздуха и пламени с земли обжигали его тело, причиняя невероятную боль, но кожа не обугливалась. Невероятные огненные просторы поражали его воображение. Но более удивительно было то, что все это было ему знакомо. Всплывали в памяти знакомые фрагменты местности. Шаг за шагом ступал он все уверенней, боль постепенно отступала.

Он не знал, почему выбрал именно это направление, но интуиция подсказывала ему, что именно этот путь верный для него. Спустя некоторое время Николай оказался у подножия огненной горы, которая пылала огромным пламенем, но не сгорала, и мощность пламени оставалась постоянной. Сквозь пламя чуть виднелся какой-то проем. Подойдя поближе, узрел перед собой огромные мощные металлические ворота, над которыми кровью выкрашена надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Эта фраза могла бы привести любого человека в шок и вызвать жуткий страх, но его это почему-то совершенно не испугало. Лишь спокойствие теперь и покорность остались в нем. Послышался скрип заржавелой лебедки и звон цепей: ворота медленно стали открываться. Николай, ни о чем не задумываясь, сделал первый шаг им навстречу. Проходя мимо, он увидел двух огромных поддемонов, которые открывали эти мощные ворота. Покорно поклонившись вошедшему гостю в их цитадель, воротники стали снова крутить огромную лебедку в обратную сторону.

Демоны – это солдаты тьмы. Это самый могущественный чин, который являлся опорой темного мира Земли. Они довольно умны, сильны, являлись хранителями знаний. Это падшие ангелы, основная часть которых херувимы. Внешний вид был преобразован в зависимости от их предназначения, которое на них было возложено. Поддемоны – это преобразованные падшие ангелы средней иерархии, в основном это были ангелы Силы, которые занимали нишу стражей темного царства Земли, а также были укротителями непокорных и взбунтовавшихся бесов.

Войдя внутрь, стали слышны отдаленные крики страждущих людей. Интуитивно Николай подошел к огромной каменной лестнице и стал спускаться по ней вниз, навстречу этим крикам. Он как будто знал уже эту дорогу, каждая ступень пробуждала в нем отрывки воспоминаний.

Вскоре перед глазами открылась поражающая воображение картина. Предстал бесконечно огромный котлован, вдоволь заполненный обезображенными людьми, плотно стоящих друг к другу и издающих отчаянные стоны. И никто не мог выбраться из него. Тела людей были черными из-за обугливавшейся кожи. Сильный смрад отходил от этих тел человеческих. Невольно касаясь телами друг друга, люди вскрикивали от невыносимой боли, так как тела их были поражены огнем. Но не было к ним сожаления, они почему-то казались ему жалкими и ничтожными.

– Никто из них не заслуживает спасения, – вдруг раздался чей-то голос.

Николай повернулся и узрел перед собой небольшого беса. Бесы – это порождения падших ангелов и лемурийки Лилит (первой жены Адама), которая ушла вслед за сверженными ангелами. Это самый многочисленный чин. Предназначение бесов было, в основном, прислуживание, выполнение «черной» и неответственной работы.

– Что они здесь делают? – спросил он у внезапного собеседника.

– Они страдают, – спокойно ответил бес, – здесь они все страдают.

– Это грешники? – продолжал спрашивать человек.

– Это еще не грешники, – с ухмылкой отвечал тот. – Это сладострастники и чревоугодники, ленивые и льстецы, обжоры и добродетельные нехристиане. В общем, это обычный человек, который зря прожил свою жизнь, и мало кто помнит о них.

– Как же тяжело они страдают, мне их даже теперь немного жаль.

– Это всего навсего только первый пояс, – продолжал усмехаться бес, – здесь они, можно сказать, еще и не страдают. Чем ниже пояс, тем сильней страдания.

– И много поясов?

– Достаточно, – довольно спокойно ответил здешний житель.

– И долго им здесь страдать? – с любопытством спросил Николай.

– Не знаю, никто из нас не знает. Каждому отмерено свое время, пока душа его не очистится, только тогда его могут забрать.

– А почему они стоят, а не сидят или лежат? – спросил человек.

– Ну, во-первых, они все не поместятся в яме, если все сядут, тем более лягут, – отвечал тот, – во-вторых, земля под их ногами усеяна острыми подвижными шипами, которые с легкостью пронизывают их тела, ну, а в-третьих, во время очищения образовывается хаотическое передвижение масс, и те, кто не успеет встать на ноги, будет затоптан, и не сможет больше подняться. Боль преувеличивается в разы, и никто не будет никем услышан, и никто не придет друг другу на помощь.

– И я там буду? – довольно спокойно произнес Николай.

Бес засмеялся. Смех был удивителен: он был тих, прерывист и монотонен, словно краткий поочередный козлиный выкрик.

– Пойдем за мной, – вместо ответа сказал он и направился к каменной лестнице.

Спускались они долго. Интересно было наблюдать, как проводник цокал своими копытами. Его козлиная бородка, свиной пятак, необычная походка никак не нагоняли на человека страх, но и не смешили его. Всю дорогу доносились отчаянные крики людей, но путники продолжали спускаться, минуя все нижерасположенные пояса.

– Я хочу посмотреть, что на этом поясе, – вдруг промолвил Николай.

Бес немного постоял, подумал, но все-таки подвел затем его к огромной бескрайней яме, заполненной страждущими людьми. Их ели крысы и кусали змеи.

– Крысы прокусывают тела, а змеи жалят, затем заползают в них и откладывают свое потомство, – рассказывал проводник. – Переждав в теле человеческом очищение огнем, крысы и змеи выходят наружу. Вылупившееся потомство, живет в человеке, кусая его изнутри, пронизывая его плоть. Повзрослев, они вылазят наружу, спариваются и находят другие тела для продолжения своего потомства.

– Какие страшные страдания, – негромко проговорил человек. – Неужели мне еще ниже?

– Тебе в самый низ, – пробурчал бес.

Почему-то эти слова не нагнали паники и страха на человека, хотя любой другой человек на его месте трусился бы и не смог бы внятно говорить. Спокойствие доминировало в душе.

Другие пояса Николай уже не хотел смотреть. Они, молча, спускались вниз по лестнице, игнорируя душераздирающие крики, усиливающиеся с каждым поясом. В конце лестницы показалась огромная массивная дверь, украшенная костьми людей.

– Дальше ты пойдешь один, мне там не место, – произнес бес и стал подыматься по лестнице.

Огромная дверь стала отворяться автоматически, поскрипывая несмазанными механизмами. Казалось, будто бы за спиной невидимые силы постоянно преследуют его, успокаивают его душу. В открытую дверь с невероятной силой втягивался горячий воздух с частичками пламени. Николая, словно сильнейшим сквозняком, втягивало в мрачное и очень прохладное пространство. Войдя внутрь, дверь также автоматически стала закрываться. Чувствовался сильный холод. Глаза после пребывания в освещенном огнями месте лишь постепенно адаптировались к новым условиям. Словно из тумана стал проявляться огромный замок, окруженный глубоким ровом, доверху заполненным кровью. Проход в этот замок возможен был только через мост, тщательно выложенный из человеческих костей и черепов.

Сверху с абсолютно темного неба падал пепел и, прикасаясь к земле, растворялся. Человек вошел внутрь замка, интуитивно продолжая движение только вперед. По бокам были выстроены огромные массивные колоны из костей каких-то неведомых чудовищ, черепа которых украшали внутренние стены цитадели.

Николай, отвлекшись от невиданной, но жуткой красоты, обомлел, когда увидел свои ноги. Вместо обычных ног он узрел волосатые кривые конечности с копытами. Сразу же с ужасом стал осматривать остальные части своего тела, которые также подобным образом видоизменились. Тело его покрылось густым и грубым волосяным покровом, пальцы ног и рук удлинились, выросли когти вместо ногтей, лицо, по ощущению рук, обезобразилось до неузнаваемости.

«Похоже, я становлюсь одним из них, – подумал он про себя. – Кто я такой сейчас, кем я являюсь?»

Раздался громкий и мощный смех, вызывающий ужас изнутри и дрожь по всему телу. Впереди показался огромный трон, на котором восседал дракон. Новоиспеченный бес склонил голову, как будто бы в чем-то виноват, и при этом, интуитивно демонстрируя свою покорность змею, медленным шагом направился к трону.

– Где я? – подойдя поближе, осмелился произнести первым негромким голосом Николай, опасаясь непредсказуемых последствий.

Дракон слез с трона, нервно фыркнул и ударил беса хвостом. Тот отлетел от удара на приличное расстояние, ударившись об пол, продолжал перекатываться до тех пор, пока колона не остановила его беспомощное тело. Затем змей взлетел в воздух и, приблизившись к корчащемуся от боли бесу, стал жарить его огнем, исходящим из его пасти. Николай кричал, что есть силы, брыкаясь от невыносимой боли, словно капля воды на раскаленном камне. Выпустив свой пыл, дракон спустился на пол и медленным шагом направился к трону.

Вдруг откуда-то появились четыре беса, схватили лежащее на полу тело и поволокли его к трону, где уже восседал огромный крылатый змей. Притянувши Николая, бесы бросили его и сразу же убежали прочь.

– Ты не оправдал моих ожиданий, – промолвил дракон, слегка виляя при этом хвостом.

– Каких ожиданий? – еле промолвил бес. – Я не получал ни от кого никаких поручений. А если бы я получил их, то обязательно бы выполнил.

– Сейчас говорить с тобой об этом бесполезно, – продолжал змей. – Придешь в себя, затем, возможно, я выслушаю тебя, если найду для тебя время.

Дракон опять ударил Николая хвостом. Появились снова четыре беса, которые в скором времени поволокли бессознательное тело прочь.

– Великий Люцифер, – послышался чей-то голос, – можете ли вы сейчас уделить мне честь поговорить с вами?

– Да, заходи, Мефистофель, –промолвил спокойно змей. – Ты был прав, это подействовало. Он сделал больше, чем мы от него ожидали. Через некоторое время он будет абсолютно под моим контролем. Мне он нужен.

– Я очень польщен, повелитель, вашим вниманием ко мне, и то, что вы прислушались к моему ничтожному мнению. Благодарю вас за это, но …

– Никаких «но», – закричал дракон, – ты ответишь головой за провал. А теперь пошел вон отсюда.

– Слушаюсь, повелитель, – покорно согласился демон и незамедлительно покинул зал.

Николая отволокли в темницу и бросили на пол. Закрыв дверь на ключ, бесы ушли прочь. Огромный поддемон, стоящий на страже, лишь провел их сердитым взглядом, невольно выдавая недовольство за его беспокойство.

Брошенный в темнице бес приоткрыл глаза. Изо всех сил пытался приподняться, игнорируя боль, но тут же потерпел поражение перед невыполнимой задачей и упал в бессознание.

Глава 3. Потерянный рай

Да,ария – одно из самых выдающихся мест неповторимо красивой голубой планеты Раи системы Лира созвездия Белый Лебедь. В самом центре этой могущественной страны располагается гора Тира, на вершине которой красуется роскошный город Мидгард-Тир, выложенный в основном из белого камня и украшенный благородными металлами, таких как золото, платина, серебро. Жителями этого города были ангелы. Ангелы – это замечательная своим строением, мудростью и красотой раса Сил Света. Она отличалась от других рас Сил Света особой добротой к сторонникам своей принадлежности и бесконечной любовью и преданностью к своему Создателю.

Правил городом Мидгар-Тир и всей Да,арией царь Тирский Фалет. Это красивый, мудрый, рассудительный и справедливый серафим, который пользовался большим уважением среди представителей своей расы.

У подножья горы Тира расположился невиданный по своей красоте Эдемский сад. Он настолько был красив, что многие путешественники, пролетая мимо планеты Раи, обязательно посещали это дивное место. Эдемский сад окружала широкая река Лама, вдоволь заполненная разнообразной живностью и берущая свое начало с вершины горы Тира неподалеку от величайшего фонтана жизни, где питались энергией жители этих земель. Из этой реки берут свое начало еще четыре реки, разделяющие Да,арию на четыре равных части.

На этих землях живет раса человеков. Данная раса была создана Создателем по его подобию и включала в себя те качества, которыми не были одарены другие представители галактики, кроме расы ангелов, а именно чувства. По подобию своей сущности Он дал возможность человеку воспринимать окружающий его мир не только с помощью извилин головного мозга, но и сердцем. К тому же, для полного выявления и демонстрации своих чувств дал возможность человекам творить и видеть суть вещей. Ведь никто, кроме них не склонны творить: ни ангелы, ни животные, ни любые другие представители Сил Света, в том числе и паразитов со всей галактики. Паразиты – это расы, живущие за счет захвата планет, порабощения других рас, похищения технологий.

Задачей расы человеков было создание великой и могучей расы путем эволюционирования для противостояния Силам Тьмы. Ведь зло нельзя победить злом, ибо оно, как инфекция передается от одной особи к другой, от одной расы к другой. Даже раса ангелов, как самых приближенных к Создателю, при истреблении паразитов может со временем уподобиться им, так как постоянная война убивает в особи добро, любовь, сострадание, искренность, а возрождает ненависть, злобу, отчаяние. И ангелы, часто выступающие в боях, меркнут. Их воспламеняющая любовь уже не такая яркая, как была изначально при создании. Ненависть молнией распространялась по отрядам ангелов, вселяя в них сомнения, гордыню, неповиновение, независимость. Эта эпидемия переходила от отряда к отряду, от селения к селению, от города к городу. Так некоторые ангелы и даже группы ангелов постепенно переходили на сторону паразитов, возглавляя их полчища, становясь при этом значительной боевой угрозой гармонии существования рас в галактике. Поэтому Создатель лишил представителей Сил Света некоторых чувств, чтобы они больше не могли переходить на сторону паразитов, на сторону Сил Тьмы.

Был теплый, яркий чудесный день. Легкий воздушный ветерок мчался мимо роскошных многовековых стволов деревьев, нежно лаская их кору, мимо цветущих лугов, касаясь сочной запашной травы, мимо извилистой реки Фисон, вдоволь заполненной разнообразной живностью, легко перепрыгивая по волнам, поднимаясь вверх по горе Тира, взмывая над Эдемским садом к роскошному белому замку, стоящему на вершине горы. На смотровом балконе белого замка стоял красивый, стройно сложенный, высокий четырехкрылый херувим. Херувим – это один из чинов ангелов высшей иерархии, относящихся к первому лику, то есть приближенным к Создателю. Этот чин был наделен мудростью, просвещением, одарением. Глаза ангела были чрезмерно задумчивы, смотрели в одну точку красивого голубого неба, изредка украшенного легкими перьевыми облаками.

– Как же прекрасен наш мир, не правда ли, Денница! – глубоко вдыхая воздух, с нежностью промолвил серафим. – Я вижу, что ты зачарован этой неповторимой красотой.

– Ничего особенного в этом не вижу, дорогой мой Тетатиа, – отвечал херувим. – Каждый день одно и то же. Надоело даже как-то все понемногу.

– Да что ты такое говоришь! – возмутился серафим. – Неужели ты чувствуешь мир совершенно по-другому в отличие от меня? А бесконечная радость людей? Одна только улыбка многого стоит, разве она тебя не вдохновляет?

– Опять люди, – возмутился херувим, – не говори мне о людях. Почему эти жалкие существа находятся в центре внимания всей галактики? Какой глупец приравнял их к Создателю лишь по их жалким первобытным способностям. Разве что по подобию они с Ним в чем-то схожи, да и только. Но нельзя судить существо всего-навсего по его поверхностной маске. Люди не заслуживают того, что имеют.

– Может ты забыл, Денница, что каждый вид создан для определенной цели. Может быть, люди не настолько сильны и могущественны в отличие от ангелов, но они, как и Отец наш, умеют творить и видеть суть вещей.

– Не умеют, – закричал херувим. – Человек никогда не сравниться с ангелом. Ты посмотри, дорогой Тетатиа, на них жалких и ничтожных, а затем посмотри на нас. Наша раса идеальна, а они – подобие животных. Возьми любого зверя, который неукоснительно соблюдает правила своих инстинктов, и человека. Разницы нет никакой. Как может быть зверь достоин внимания Создателя? Как вообще можно сравнивать их? Я смотрю, что нам не о чем больше говорить, так как мы с тобой говорим на разных языках.

После сказанного херувим, расправив крылья, гордо поднял голову вверх и взмахнул ввысь, чтобы отдалиться прочь от этого неугодного ему разговора.

Серафима поразила черствость и отчужденность Денницы к расе человеческой. Такого он еще никогда не встречал и даже не знал, как в первую очередь на это отреагировать. «Что могло случиться с этим херувимом? – не покидала мысль Тетатиа. – Как вообще может такое быть?»

Для пламенеющего любовью к Создателю шестикрылого ангела серафима этот разговор запал в душу, нарушая все его предубеждения. Ведь этот чин был создан не только как первостепенный страж Силы Света, но и как побуждающий к бесконечной любви Создателя. А в словах Денницы отражалась далеко не любовь. «Почему он стал так рассуждать? – подумал серафим. – Что знает он, чего не знаю я? Возможно, ему что-то известно, и он скрывает это».

– Тетатиа, – раздался громкий голос, – ты что в слове Создателя нашего усомнился либо верой своей ослаб?

Серафим вздрогнул. Он обернулся и узрел высокого стройного херувима, пристально, с каким-то даже недоверием, глядящему ему в глаза.

– С чего ты взял, дорогой мой Алепта, что я усомнился в слове Создателя своего? – промолвил серафим.

– Ибо огонь, обволакивающий тебя потускнел, – отвечал херувим, – не первый ли это признак сомнения в душе твоей праведной.

– Ты совершенно прав, – тихо промолвил Тетатиа, как бы пытаясь излить свою душу и скинуть с нее груз тяжкий, раздирающий ее в клочья. – Я имел неприятный разговор с другом твоим близким Денницей.

– В чем заключалась суть вашего с ним разговора? – с нетерпением спросил херувим, так как данные ситуации случаются крайне редко и зачастую происходят по причине взаимного случайного непонимания друг друга.

– В разговоре нашем, – продолжал серафим, – Денница выявил отчуждение к расе человеческой, приравнивая их к животным.

– Может, ты его не так понял, дорогой мой Тетатиа?

– Нет, я правильно его понял. И я подумал, что может быть, он знает что-то, чего не знаю я, если он стал так рассуждать. Ведь ваш чин более мудр, чем наш. Тем более, это сказал сам Денница – самый могущественный, талантливый, красивый и приближенный к Создателю ангел. И я стал сомневаться в знаниях своих, ко мне в голову стали влетать ужасные мысли. Мне за себя очень стыдно, а теперь еще и страшно. Достоин ли я своего чина, достоин ли быть стражем Сил Света?

– Приведи свои мысли в порядок, – спокойно произнес Алепта, – не сомневайся в слове Создателя. Это я говорю тебе и как херувим, и как друг. Он не знает сущности всего более тебя. Если бы он был разумен, то никогда бы не прировнял человека к животному.

– Как же ты прав, дорогой мой друг, – вскрикнул Тетатиа и бросился в объятья херувиму. – Зверь никогда не поймет в отличие от человека суть вещей даже за множество восхождений.

– Вот видишь, – продолжал Алепта, – все упорядочилось в твоей голове. Ты снова стал пылать, как и прежде.

– Это благодаря тебе, мой друг, – несдержанно воскликнул серафим.

– Ты ошибаешься, дорогой мой Тетатиа, это все ты сам. Мое дело здесь малое. Скажи мне только, друг, куда отправился Денница?

– В сторону реки Гихон, вниз по течению.

– Спасибо, дорогой мой друг, – промолвил херувим и взмахнул крыльями.

Под огромными многовековыми деревьями вкушали налитые сочные плоды несколько счастливых жителей человеческой расы. Казалось, будто бы улыбка никогда не сходит и их лица. Они постоянно о чем-то разговаривали и протягивали ладони кверху в знак благодарности Создателю. Счастье, исходящее из них, просто переполняло атмосферу сада, изливаясь фонтаном положительного энергетического заряда. У каждого жителя Да,арии человеческой расы обязательно была своя пара: у мужчин – женщина, а у женщин – мужчина. Каждый из них был совершенен: и душа, и тело, и мысли.

Денница подлетел к великому дереву Познания, где у корней его сидела красивая молодая девушка, которая любовалась нежным трепетом листьев, взволнованных легким касанием теплого ветра.

– Свет в твой путь, милый Денница, промолвила девушка, как только увидела ангела.

– Свет и в той путь, Ева, – ответил он, – я вижу, ты любуешься великолепными плодами этого дерева, не так ли?

– Да, ты абсолютно прав, – отвечала девушка, – и плодами, и листьями, и небом, и травой – всему абсолютно радуюсь, ведь жизнь так прекрасна, все в ней так гармонично. Я просто удивляюсь, как это вообще можно было создать с такой точностью и красотой. Это, наверное, было так сложно.

– Что ты, – отвечал Денница, – это не так уж и сложно, как тебе кажется. Нужно просто объективно видеть суть вещей, а затем сотворить задуманное. Например, как ты вчера на берегу Евфрата из веток кустов сплела птицу. Остается только лишь определить ее место существования в системе жизни и оживить ее. Все уже не так уж и сложно, как ты себе представляешь, главное поверить в свои силы.

– Но, чтобы все тщательно продумать – нужно много поразмыслить, для того чтобы не обрести эту птичку на страдания, чтобы было, где ей жить, с легкостью добывать пищу. Подумать, какую пользу будет приносить ее существование в системе жизни. Это очень сложно для меня.

– Тебе просто нужно познать окружающий мир, – ласковым голосом промолвил ангел.

– Каким же образом мне познать мир? – призадумалась Ева. – Ведь я всего навсего человек, и не могу творить то, что мне не под силу.

– Ты ошибаешься, – продолжал ровно говорить Денница, – Создатель сотворил тебя по подобию своему. Если Он может, значит, и ты можешь. Я уверяю тебя, это так легко.

– Как интересно! Мне очень захотелось оживить свою птичку, научить ее чему-нибудь, дать ей имя, разговаривать с ней.

– Очень хорошо, – сказал ангел и присел рядом с девушкой. – У тебя все получиться, ты избранная Создателем, все наилучшее в тебе: и волосы, и глаза, и тело, и душа. Одна твоя улыбка много чего стоит. Тем более Создателю просто необходима твоя помощь.

– Как? Я готова полностью для помощи Ему. Что мне сейчас нужно сделать? – второпях стала расспрашивать Ева ангела, так как была очень благодарна своему Создателю за ее благополучие и безмерное всеохватывающее счастье. Она хотела скорее помочь, поэтому не в силах была сдерживать свои эмоции, ее просто распирала изнутри жажда услужить своему Отцу.

– Не спеши, погоди, – ласково промолвил Денница и нежно взял девушку за руку, – мы успеем, только соберись чувствами. Я понимаю, что твое сердце пламенеет любовью и заботой, но нужно сделать все аккуратно, не спеша, дабы не навредить никому и никого не обидеть.

– Что же, что же мы будем делать? – с тем же нетерпением продолжала спрашивать Ева. – Я готова на все, чтобы угодить Создателю.

– Для этого тебе нужно познать всю сущность бытия, – продолжал спокойно говорить ангел. – Может быть на первый взгляд, тебе покажется это чем-то непонятным, но я помогу тебе прояснить твое сознание, а также отвечу на все твои вопросы в процессе создания твоего мировоззрения.

– Я готова, мой милый Денница, – сказала девушка, – я тебе абсолютно доверяю, как самой себе. Ведь ты самый приближенный к Создателю ангел, я просто не имею права ставить под сомнения твои наставления.

– Я очень рад, Ева, – продолжал ангел, – что ты доверяешь мне, я очень это ценю. Создателю тяжело самому творить, и вот он по подобию своему создал вас для помощи. Но открою тебе тайну, что не каждый может сотворить что-то достойное и не каждому это под силу. Поэтому только достойные могут предлагать свою помощь Отцу нашему. Вначале, для того чтобы что-то творить, как мы уже с тобой знаем, нужно видеть суть творения: для чего ты это делаешь, с какой целью, место в гармонии и многое другое. Ты когда-нибудь задумывалась о том, почему нельзя пробовать плоды с этого дерева, а со всех остальных можно?

– Нет, не задумывалась, – ответила девушка, – я полностью доверяю Создателю.

– Вот-вот, – продолжал Денница, – это дерево познания. Если каждый человек будет вкушать плоды его и затем творить все, что ему вздумается, тогда в наш мир придет беспорядок, а как мы знаем, везде должна быть гармония. И поэтому только избранные из достойных могут вкушать эти плоды. И ты, Ева, избранная. Пока ты единственная, ты вобрала в свое сердце достаточно любви для творения. Вот только не хватает познания, но, к счастью, это поправимо, ведь Отец наш все предусмотрел.

– Я поняла, – воскликнула она, – ведь не зря я здесь нахожусь, дерево само меня к себе пригласило. Я призвана на помощь Создателю.

Ангел протянул руку к желанному яркому желто-красному налитому плоду, аккуратно сорвал его, провел осторожно с восторгом рукой своей и торжественно вручил Еве. Девушка была на седьмом небе от счастья, ее руки дрожали, поскольку ничего ценнее она в руках не держала. Этот соблазнительный момент возвысил девушку на ступень выше в сравнении с остальными человеками. Они уже казались для нее неумелыми и недостойными. Такого восторга и радости Ева не испытывала никогда. Девушка держала плод перед своим лицом, страстно разглядывая его до мельчайших подробностей. Даже не вкусив его, она уже чувствовала его таинственный вкус, воображаемый по ощущениям визуального осмотра и прикосновению нежных пальцев руки.

Денница возложил свои руки на руку девушки и медленно преподнес этот невиданный до этого роскошный дар. Закрыв глаза и слегка приоткрыв рот, Ева сделала первый укус. Сочный плод, словно бурлящая горная река, заполонил полость рта и под незначительным прессом челюстей таял, словно снег на горячем камне, стекая к гортани, будто водопад. Такого вкуса девушка не ощущала еще никогда. Он был настолько ароматный, что будто бы тысячи цветов слились в один прекрасный неповторимый аромат и взбудоражили голову, опьянив ее сладким медовым вкусом. Ева чувствовала плод, даже когда он проходил по пищеводу в области груди, извергая при этом тлеющую теплоту величайшего наслаждения.

Девушка открыла глаза. Радостные глаза Денницы сияли от счастья.

– Ты все поймешь, – промолвил ангел, – с каждым укусом ты будешь становиться все мудрее, пока не обретешь суть самого бытия. Возможно, это случиться скоро, а может быть погодя, но рано или поздно это случится. Ты это поймешь сразу, этот момент для тебя будет незабываем.

Расправив руки в стороны и подняв голову вверх, Денница взмахнул ввысь. Медленно кружась вокруг своей оси, он испускал искреннюю долгожданную радость. Он добился, чего хотел, он доказал прежде всего самому себе и убедил себя в своих мнениях и предубеждениях. Открылась новая эра для него, эра независимости, самостоятельности и самоуверенности.

Ева продолжала вкушать этот дивный плод, наслаждаясь его пьянящим ароматом.

– О нет, Ева, остановись, – испуганно закричал парень, как только увидел, что его избранница вкушает запретный плод. – Что ты наделала? Теперь тебе грозит наказание.

– Послушай меня, Адам, – спокойно и уверенно отвечала ему девушка, – я избранная, меня избрал Отец наш небесный как помощницу в делах Его неисчерпаемых. А плод мне разрешили отведать, дабы познать мир нас окружающий, ибо без познания будут тщетны мои намерения и помощи от меня убудет.

– А кто тебе разрешил? – понизив голос и уже проявив наивный интерес, спросил Адам.

– Денница со мной говорил, сказал, что я избранная, что Создатель нуждается в моей помощи.

– А почему сам Создатель не сказал эту новость тебе, ведь это самая прекрасная новость, которая могла бы быть в этом мире?

– Не знаю, – ответила девушка, – наверное, было много работы в делах его праведных. А самый приближенный к Нему ангел передал мне послание от Отца нашего.

– Как прекрасно, – восхищенно произнес парень, – я очень рад, что именно ты будешь помощницей самого Создателя, а я, в свою очередь, буду помощником тебе до последней капли силы, ведь это все будет на благо нашему миру.

Адам крепко обнял девушку. Радость просто изливалась из них обоих, чувства один за другим переполнялись эмоциями, и телу от этого не было покоя.

Денница спустился на смотровой балкон великой царской обители Да,арии, расположенной в центре города Мидраг-Тир. На входе в обитель стояли в тяжелых доспехах два ангела Силы с огромными и острыми, как лезвие, мечами – одни из некоторых, стерегшие покой пламенеющего бесконечной любовью к Создателю, мудрого и рассудительного серафима, царя тирского Фалета. Эти ангелы находились по чину в средней иерархии и относились ко второму лику. Только они имели власть укрощать несмиренных и взбунтовавшихся особей, как расы людей, так и расы ангелов средней и низшей иерархии. Они выступали в роли стражей порядка по всей территории Да,арии.

Денница прошел мимо них, не оглядываясь. Стража, узрев перед собой ангела первого лика, на чин высший, нежели они, лишь покорно кивнули головой, отдавая этим знак почтения и уважения. Этот красивый и могущественный херувим был для многих ангелов, как и для этих стражей, примером для подражания.

В конце огромного роскошного зала стоял вылитый из чистого золота трон, украшенный разнообразными драгоценными камнями, такими как алмазы, рубины, изумруды, малахиты, топаз. На троне восседал царь тирский Фалет, вдумчиво смотрящий на только что вошедшего херувима.

– Давно я тебя не видел, Денница, – промолвил первым царь, – каким дорогам могу быть я благодарен, что привели тебя они ко мне?

– Дорогам истины, дорогой мой Фалет, – спокойно произнес херувим. – Когда кто-либо делает что-то определенное с усердной настойчивостью, он перестает обращать внимание на оставшийся окружающий мир, и поэтому он не имеет право утверждать или отстаивать истину, в которой он не компетентен.

– К чему ты клонишь, мой дорогой друг? – с легким подозрением поинтересовался царь. – Разве истина не одна, ты знаешь другую истину?

– Да, – уверенно ответил Денница, – я знаю другую истину, истину самообмана.

– Да что с тобой происходит? – закричал Фалет и привстал с трона. – Что ты такое говоришь? Я не верю своим ушам. Разве могут из твоих уст вылетать слова, режущие слух? Кто ты сейчас, ты ли это?

– Я, мой слепой друг, я, – спокойно продолжал херувим. – Я видел, кто такой человек, я знаю, что такое человек. Мы ошибались с тобой, надеясь, что человечество спасет нашу галактику от паразитов. Пойми, не может животное стать сверхсуществом, как и не может дерево превратиться в птицу. Это совершенно разные виды существования.

– Да ты не в своем уме, – на повышенном тоне произнес царь тирский. – Как ты вообще можешь усомниться в Создателе? Неужели ты настолько глуп, что не можешь понять всего сущего? Человек – это единственное спасение нашего мира, ибо только добром можно добиться добра, ибо только с любовью в сердце можно распространять любовь, ибо только миром можно завоевать мир. Пойми, зло порождает зло, ненависть передает только ненависть, одно убийство обязательно приведет к другому убийству, и время здесь не имеет никакого значения, потому что зло невозможно забыть, оно все равно останется в крови до тех пор, пока кровь жива.

– Как же ты ошибаешься, друг мой, – спокойно, но уверенно продолжал говорить Денница. – Мы все равно друг другу сейчас не сможем найти доказательств правоты своих слов, и данный разговор не будет иметь никакого смысла, кроме как разногласий, но они мне не приятны.

– Я в этом глубоко уверен, – твердо заявил серафим.

– Тогда я зайду к тебе чуть погодя, и ты сам все поймешь. Ты поймешь, как ошибался, хотя я буду просто молчать и смотреть, как твои наивные и доверчивые глаза превратятся в глаза уныния. До встречи, мой дорогой друг.

После сказанного херувим подал знак почтения, кивнув головой, и направился к выходу.

– Я не смогу понять того, чего не существует, – крикнул царь в спину уходящему ангелу. – Истина одна!

– Ты совершенно прав, Фалет, истина одна, но знаешь ли ты ее? – сказал напоследок херувим и взмахнул в небо.

Ева медленным шагом прогуливалась по Эдемскому саду, всматривалась в животных, в растения, пытаясь понять их сущность. Девушка стала замечать различные детали существования какого-либо вида. Например, птицы, за которыми пристально наблюдала Ева, поедали гусениц, которые, в свою очередь, питались листьями деревьев. То есть девушка сделала для себя вывод, что если бы не птицы, тогда бы гусеницы уничтожили многие растения в саду. Популяцию насекомых никто бы не ограничивал, что привело бы к нарушению баланса гармонии природы. Ева очень рада была своему дару, полученному благодаря плодам дерева Познания. Все свои наблюдения она обязательно рассказывала Адаму, делилась своими впечатлениями, переживаниями за какой-нибудь вид животного либо растения.

– Ева, – призадумавшись, сказал Адам, – а ты не задумывалась о том, что все твои полученные знания от наблюдений пришли к тебе не из-за того, что ты познала истину благодаря плодам великого дерева, а только лишь благодаря твоей наблюдательности.

– Что ты, Адам, – отвечала девушка, – это только потому, что я получила дар понимания и объяснения происходящих в мире событий и вещей.

– Я просто хотел обратить внимание на то, – продолжал юноша, – что если бы ты не вкушала дивных плодов, также могла определить, чем занимаются птицы и насекомые, и выстроить их взаимосвязь в гармонии природы.

– Нет, что ты, мне и в голову такое бы не пришло наблюдать за повадками животных. Зачем мне нужно было бы это делать?

– Вот послушай меня внимательно, пожалуйста, – продолжал высказывать свою мысль Адам. – Я не вкушал вкус дивных плодов великого дерева и я абсолютно не знаю, к примеру, для чего существует вот эта прекрасная порхающая на цветке бабочка. Но если бы я целый день, как ты, буду за ней наблюдать, то смогу рассказать о ней намного больше, чем в настоящее время я знаю о ней. А если я буду наблюдать за бабочкой более десяти восхождений, то …

– Прекрати, Адам, – вскрикнула девушка, – твои слова мне противны. Как ты мог усомниться в моем великом сознании, даренным мне Отцом нашим. Или, может быть, ты усомнился в словах ангела первого лика?

– Нет, что ты, погоди …

– О, какое горе, – с испугом произнесла девушка, – ты стал мне завидовать. Ты понял, что недостоин меня, так как мы теперь общаемся на разных языках, ты не можешь понять моего мышления, ведь мыслишь ты, как и прежде, примитивно.

– Нет, Ева, что ты, – заволновался юноша, – я не считаю, что мы разговариваем на разных языках или мыслим как-то иначе друг от друга, нежели ранее. Наоборот …

– Я поняла, – спокойно ответила девушка, – ты ни в чем не виноват. Я во всем виновата сама. Я выбрала себе путь отшельника, но я все равно не хочу тебя терять, мой милый Адам.

– Ты меня не потеряешь, – обнявши девушку, сказал юноша, – я всегда буду с тобой, какие сложные ты поручения не выполняла бы, я всегда буду тебе первым помощником. Ведь ты же часть меня, а единое – не может быть порознь.

– Я очень тебя люблю, мой милый, – сказала Ева и крепко прижалась к парню.

– Я тоже очень тебя люблю, любимая моя.

Небольшая туча закрыла Лиру. Пустился легкий дождь, приятно освежая воздух. Вслед за тучей простучал он по листьям, по реке и умчался прочь. Парень и девушка были, как одно единое и не на миг не хотели друг друга отпускать из объятий.

– Так что же я стою? – резко спохватилась Ева и достала со своей корзинки плод дерева Познания. Она протянула его своему милому юноше.

– Зачем это? – удивился Адам. – Разве мне позволено?

– Конечно же, – отвечала девушка, – ведь ты же мой помощник, не так ли?

– Да, ведь вдвоем намного легче делать что-то, нежели одному.

– Правильно, – продолжала Ева, – вот ты и будешь мне помогать наблюдать за творениями и определять их предназначение. Польза Отцу нашему удвоится. Разве ты не хочешь помочь нашему Создателю?

– Я очень хочу, – проговорил юноша, – но достоин ли я этого дара? Смогу ли быть тебе достойным помощником, а не обузой в твоих праведных деяниях?

– Нет, что ты. Я буду определять верность твоих действий, направлять тебя, учить. Все у нас получиться, поверь мне.

– Мне почему-то страшно прикасаться к плодам, как будто бы я совершу что-то плохое, неугодное Создателю.

– Доверься мне, милый, – сказала девушка, обняла его и вложила в руку Адаму желто-красный, сочный, налитый неимоверным желанием плод.

Юноша смотрел на этот плод и не верил происходящему. Рука его затряслась, но не от невиданной радости, а от необъяснимого страха: страха непослушания, страха предательства. Сердце застучало очень быстро, много кратковременных мыслей стало появляться у Адама в голове, но ни за одну, он так и не смог ухватиться, они словно, таяли, не успев даже преобразоваться. Тело переполнялось странными чувствами, происходило абсолютное непонимание происходящего, и интуитивно цеплялась уверенность, что возврата уже не будет никогда, как будто бы он стоит перед пропастью. И парень опускает руку с запретным плодом и расслабляет пальцы. Плод освобождается от натиска пальцев и уже стремиться упасть в траву, как вдруг Ева своей нежной рукой берет руку Адама, аккуратно сжимая ее, преподносит плод к губам своего юноши. Доверие к возлюбленной возвысилось над всем. Забыв про все на свете, Адам понемногу приоткрывает рот. Плохие мысли стали покидать голову парня, появилось легкое чувство любопытства при виде такого сочного плода. Взмахнула крыльями уверенность в действиях, так как чувства и мысли возлюбленной пары кружились в унисон через нежное прикосновение рук. Юноша кусает плод. По всему телу разлетелась необъяснимая энергия. Сочный необыкновенный ароматный вкус заполонил полость рта и мгновенно направился к горлу. На эту секунду казалось ему, что жизнь поделилась на две части: до и после вкушения плода. Это был незабываемый вкус, но почему-то юноше от этого радостней не становилось, и тяжесть в сердце только увеличивалась.

– Ну как тебе, милый, вкусно? – с нежностью спросила Ева.

– Да, очень, – промолвил он.

В душе, как бы, затаилась какая-то обида на девушку за то, что она его соблазнила на вкушение запретного плода, и прикосновение к рукам ее не приносило ему удовольствия, как ранее. Что-то было не так, но что именно – он не знал, и чувства свои не показал, а затаил их в себе. Для Адама это было совершенно не привычно. «Правильно ли я поступил? – думал юноша. – Почему я сейчас делаю так, как раньше никогда не делал? Что со мной произошло? Почему неведомые чувства, плохие чувства овладели мной? Неужели это сила познания. Если эта сила заставляет сомневаться в Еве, то зачем мне вообще такая сила?»

Адам так ничего и не сказал девушке. Он боялся, что не овладеет силой познания, не сможет вместе с любимой помогать Создателю: наблюдать за животными, понимать их суть. Ева ничего не говорила, так как понимала, что нужно время, чтобы осмыслить все: свои действия, свое понимание. Она только нежно сжимала руку и представляла, как они оба помогают Отцу. Лира уже садилась за горизонт, но девушка и парень, все сидели, обнявшись, в траве и не говорили друг другу ни слова. Просто наблюдали за звездой, копаясь каждый в своих мыслях.

Два архангела спустились к роскошным воротам обители царя Тирского. Архангел – это чин расы ангелов, относящихся к третьему лику низшей иерархии. Архангелы были созданы для обучения мыслящих существ (одними из которых является раса людей) для нахождения себя в гармонии с природой, правильного поведения в обществе себе подобных, а также союзных рас, обучения любви, совести и тому подобное. В общем, архангелы выступали в роли праведных учителей и, к тому же, не только примитивных мыслящих существ, приверженцев Сил Света, но и самих ангелов своей иерархии. Выступали в виде советчиков, могли анализировать сложившуюся ситуацию. Любимчиками у архангелов являлись люди, так как только эта раса нуждалась в постоянных советах и напутствиях, дабы не сойти с пути своего истинного, который был им заложен еще с рождения. Другие расы, примитивно мыслящие и относящиеся к Силам Света, были более самостоятельны, запрограммированы на совершение поступков, не приводящих к нарушению гармонии. Люди же из-за своего дара творить и видеть суть вещей по неосторожности, не осознавая того, могли зачастую совершать поступки, которые изменяли цепочку взаимоотношений между видами, и тем самым могли менять уже запланированное Создателем какое-либо действие одного из видов или даже целую его историю. Поэтому архангелы всегда пытаются направлять человеков на путь истинный, своими видениями мироздания помогают войти им в свое русло.

На пути архангелов непоколебимо стояли разодетых в тяжелые доспехи и во всеоружии два ангела Силы, не очень дружелюбно настроенных на появления ангелов третьего лика.

– Свет в ваш путь, – произнес один из архангелов, – пусть добрым будет для вас день.

– Для нас он будет добрым, – ответил грозно страж, – а вот для вас это еще неизвестно.

– Да брось ты, – воскликнул второй стаж более дружелюбно настроенный, – это же друзья царя Фалета: Михаил и Рафаил, пропусти их.

– Ну, раз друзья, – ответил, якобы делая одолжение своему напарнику, первый страж, – тогда проходите, только смотрите мне, ведите себя достойно, чтобы мне не пришлось вытаскивать вас за ноги с обители.

Архангелы, не задумываясь о сказанных словах ворчливого стража, вошли в ворота. Михаил и Рафаил из-за частых посещений царской обители знали всех стражей не только в лицо, но и выучили характер каждого. Даже подходя к двери, они уже знали, что первый страж заворчит и якобы нехотя их пропустит, так как сам знает, что данные архангелы являются частыми гостями этого прекрасного замка.

Ангелы вошли в тронный зал, но царя Тирского на своем месте не оказалось.

– А где же Фалет? – вслух поинтересовался Михаил.

– Не знаю, – отвечал Рафаил, осматриваясь вокруг, – ведь к этому времени мы договаривались встретиться.

Воспользовавшись отсутствием царя, Михаил вспорхнул в воздух и быстро домчался до трона, посмотрел по сторонам и затем аккуратно присел на него.

– Ха-ха, ты что? Возомнил себя царем? – подшутил Рафаил.

– Нет, – отвечал архангел, – я давно хотел на него сесть и почувствовать на миг себя важным и ответственным за всю землю Да,арии.

– Не так это уж и просто, – послышался голос.

Михаил немедленно соскочил с трона, чувствуя при этом какую-то неловкость.

– Свет в ваш путь, Фалет, – первым произнес Рафаил.

– И в ваш путь больше света, друзья мои, – отвечал серафим. – Михаил, если хочешь, то можешь посидеть на троне, я не против этого.

– Мне хватило вполне, у меня как-то случайно это получилось, – отвечал тот. – Мы вошли, никого не увидели и вот …

– Что вы, – продолжил Фалет, – приходите ко мне, когда вам будет угодно, я только рад буду вас видеть.

– Мы тоже очень рады тебя видеть, – отозвался Михаил.

– Как там люди? – продолжил царь. – Все ли они довольны, всем ли они обеспечены?

– Теперь уже все, – ответил Рафаил. – Был у нас один человек, ходил целую декаду обиду таил, а оказалось, что просто-напросто он не понял мысли своего близкого друга. Теперь все нормализовалось, ему даже стыдно стало вспоминать о случившемся, что усомнился он в друге своем. Теперь не отходит от него ни на шаг.

– Да, люди способные на многое, за ними нужен глаз да глаз, – дополнил своего друга Михаил.

– Вы абсолютно правы, друзья мои, – поддержал их Фалет, – люди – это такая раса, что без посторонней помощи они могут сойти с пути истинного и навредить не только окружающим их видам, но, как это не странно звучит, и даже самим себе. И поэтому мы прекрасно понимаем, почему им нужна постоянная помощь. И я надеюсь, что в скором будущем Силы Света заполонят все закутки целой Вселенной. Но нужно терпение, друзья мои, терпение и вера.

– Я смотрю, мой дорогой Фалет, какая-то неотступающая грусть терзает тебя, – заметил Рафаил. – Неужели что-то неугодное произошло в Да,арии?

– Нет, дорогой мой Рафаил, – отвечал серафим, – ничего не произошло такого особенного. Хочу я дать совет вам на будущее. Никогда не поддавайтесь сомнению в слове Отца нашего.

– Да как такое может быть? – не выдержав, воскликнул Михаил. – Как можно только сомневаться в слове Его и в доле нам определенной?

– Я знаю, – продолжал царь, – что вы будете до конца нести свою ношу и не свернете с пути истинного не при каких обстоятельствах. Помните, дорогие друзья, что без веры в сердце мы будем уничтожены, и не исключено, что от самих себя. Потеря веры в себе вызывает сомнения, а сомнения, да будет вам известно, очень заразительны. Они распространяются будто бы молния среди одинаково мыслящих рас. Постоянно накапливаясь, сомнения приводят к потере веры, отделенности, самоопределению сущего, неверным решениям, и, в свою очередь, к образованию зла. От добра до зла всего навсего один шаг, который зарождается у вас в голове. Поэтому Силу Тьмы тяжело победить, так как она не имеет ни лица, ни тела, она просто незаметно для нас завладевает нашими же душами. И тогда тело и разум переходят на сторону зла.

– Никогда такого с нами не произойдет, – воскликнул Михаил, – мы будем бороться со злом до последней капли крови.

– Тяжело бороться с тьмой в темной комнате, дорогие друзья – задумчиво ответил царь Тирский, – ведь борьба порождает, в первую очередь, зло.

– Нет, дорогой мой Фалет, – громко воскликнул Михаил, – тьмы не существует, и никогда ее не существовало. Тьма – это отсутствие света, одной лишь свечей можно убить тьму в комнате, но, правда, лишь в определенном месте. Поэтому для победы нам нужно много свечей, чтобы каждый зажег свечу в своем сердце, и тогда мы искореним тьму и уничтожим зло. А потеря веры и восхождения сомнений начинаются, прежде всего, с уныния.

Царь посмотрел с удивлением на Михаила. Он даже не мог представить себе, что ангел низшей иерархии может рассуждать как ангелы первого лика.

– Ты абсолютно прав, – собравшись духом, ответил серафим, – я рад, что ты сказал мне это. Я словно проснулся. Мимолетное сомнение поразило мое сердце. Оно досталось мне от одного херувима, и стыдно сказать, что где-то в глубине души оно у меня застряло, но я встряхнул его и отверг. Я благодарен, что вы спасли меня от страшных мыслей. Ведь мысль порождает действие. И вы, друзья мои, следите за своими мыслями. Странно как-то, я хотел дать вам совет, а получил его от вас. А теперь мне нужно остаться наедине с собой и навести порядок в голове своей.

– Мы тоже благодарны тебе за твои наставления, – сказал Рафаил, – мы с удовольствием приняли их к сердцу и не отступимся от своего предназначения ни на шаг.

– Можете всегда на нас рассчитывать, – добавил Михаил.

Архангелы поклонились и направились к выходу. Фалета терзало лишь одно: сама мысль может быть опасной для любого мыслящего существа, ведь она направляет его в делах своих. «Чем больше существо способно рассуждать, – подумал царь, – тем больше оно склонно к сомнениям. Да, проще ничего не знать, а лишь твердо верить, тогда душа будет спокойна, а мысли чище. Разум – это как чин: чем выше разум, тем выше ответственность. Только вот чин определяет ответственность перед народом, а разум – перед самим собой».

Лира уже давно поднялась из-за горизонта. Животные, птицы, насекомые – в общем, вся утварь давно уже вела свою активную жизнь. Растения распустили в полный объем свои цветки и заворожили окружающих своим прекрасным ароматом. Все, как бы, было прекрасно в Саду Эдемском, но плач ребенка резко потревожил симфонию взаимоотношения, как гром среди ясного неба. Стремясь на звук за попутным ветром, над сочной травой мимо стволов деревьев мчался херувим. На опушке вблизи реки Фисон рыдала маленькая девочка, окруженная некоторыми людьми. Они были очень удивлены, так как никогда еще не видели, чтобы кто-либо так отчаянно рыдал, и поэтому, не говоря ни слова, стояли, как дерево, и не знали, как утешить ее. Некоторые из них лишь гладили его по рукам, опустив голову и пытаясь сожалеть о случившемся, разделить невыносимую душевную боль. Только слезами эта боль могла быть притуплена, а прикосновениями своих собратьев – разделена.

Херувим спустился на землю, встал на одно колено, взял ребенка за руку и заглянул ему в глаза.

– Что случилось, Элиза? – ласково спросил ангел.

– Я видела страшное, – сказала девочка и снова заплакала.

– Неужели в этом саду может быть что-то такое страшное, что могло тебя так напугать? – продолжал спрашивать херувим.

– Нет, милый мой Алепта, – отвечала Элиза, – страшного никого не может быть в этом саду, а вот поступки их могут быть просто ужасны.

– Неужели тебя кто-то обидел? – приподнявшись с колена, спросил ангел. Затем взмахнул своими крыльями и стал разглядывать глаза окружающих ребенка людей.

– Меня никто не обидел, – отвечала девочка, – а вот дорогого моего котенка растерзал волк. Это же убийство, понимаешь меня, Алепта?

После произнесенного слова «убийство» образовавшаяся вокруг ребенка толпа стала перешептываться между собой, ведь такое страшное слово здесь не принято употреблять, в саду не может быть никогда никакого убийства.

– Это не может быть убийством, дорогая моя Элиза, – промолвил херувим, – это страшная трагедия, произошедшая случайно. Волк, играя с котенком, ненароком зацепил его зубами, и эта игра оказалась для совсем маленького котенка последней в его жизни этого мира. Такое, конечно же, иногда случается, и это меня также очень настораживает.

– Это было не случайно, он нарочно убил его со всей своей жестокостью, – сказала девочка и горько заплакала.

– Ты ошибаешься, Элиза, – продолжал говорить Алепта, – тебе просто привиделось. Такого не может быть в Эдеме, ведь каждая живность выполняет здесь свое предназначение, заложенное ей Создателем.

– Я не ошибаюсь, – отвечала в слезах девочка, – волк его ел, затем бросил.

– Такого не может быть в природе, – говорил ангел. – Звери, как и люди, питаются эфиром, поступающим с великой звезды Лиры. Зачем зверю есть живую плоть, если он не чувствует голода?

– Но ведь птицы поедают гусениц, хотя также они питаются эфиром, – вышедши из толпы вперед, промолвила Ева. – И человеки помимо эфира вкушают плоды деревьев и кустов, хотя они также не чувствуют голода. Мы делаем это лишь для наслаждения. Значит, птицы убивают гусениц ради наслаждения.

– Твои слова режут мне слух, – громко заявил херувим. – Птицы обеспечивают баланс насекомых, это их предназначение. Они, как и все звери, знают свое место в системе и не могут по определению своему нарушать ее.

– А если кто-нибудь из человеков окажется убитым благодаря веселой игре волка или медведя, – продолжала говорить Ева, – звери также будут выполнять свое предназначение, заложенное им Создателем?

После этих слов столпотворение людей заметно замешкалось: доносились уже не только перешептывания, но и громкие невзрачные высказывания.

– Что ты такое говоришь, Ева? – с удивлением высказал Алепта, – разве может животное наброситься на человека, это же изначально абсурдно. Убийства здесь никогда не произойдет.

– Оно уже произошло, – спокойно сказала девушка. – Волк лишил жизни котенка, а это и есть убийство. Пускай оно было и случайным, пускай оно было нежеланным, но оно произошло. А почему оно произошло? Вот в чем вопрос. Почему Создатель допустил в знаменитом саду убийство? А гусеницы? Их также лишают жизни.

– Прекрати, Ева, – закричал Алепта. – Мне кажется, это не ты говоришь, а само зло говорит в тебе.

– А разве зло может быть в саду? – спокойно произнесла девушка.

– Закрой уста свои, мне больно слышать тебя, – послышался чей-то голос из собравшихся человеков.

– Разве я что-то неверно говорю, – возразила она и повернулась к ним лицом, – откройте свои глаза, узрите истину.

– Уходи от сюда, – стали раздаваться голоса из толпы, – ты не достойна быть здесь.

– Я уйду, – сказала Ева, – но истина останется здесь, а также в ваших сердцах. И когда вы захотите узнать истину – просто послушайте свое сердце.

– Ева, пойдем отсюда, – сказал Адам и стал отводить ее в сторону. – Ты ничего не сможешь им объяснить, ведь они не познали сущности.

Пара ушла прочь с опушки. Человеки еще долго стояли и обсуждали недостойное поведение Евы. Многие, конечно же, обвиняли ее в неразумии, но где-то там вглубине каждой души все-таки затаилась искра, которая по-своему понимала девушку, но разум и вера не позволяли об этом говорить, дабы не вызвать разочарования у окружающих. Возможно, это была трусость, а может быть страх перед неизвестным, но что бы это ни было, оно повлияло на абсолютную крепость веры в сердцах и голове. Обсуждения длились до самого заката Лиры, а все это время в абсолютном одиночестве сидела маленькая девочка Элиза и плакала.

На скалистом выступе могущественной горы Тира стоял херувим и взглядом провожал за горизонт уходящую звезду Лиру. В глазах его уже не сверкал огонек необъемлемой любви, а было лишь разочарование. Оно угнетало его, оно убивало его.

– Денница, друг мой, вот, наконец-то я нашел тебя, – с тревожной радостью произнес херувим, только что спустившийся с небес.

– Что тебе до меня, мой милый Алепта? Что могло такого произойти, что искал ты меня усердно? – поинтересовался ангел.

– Произошло что-то совершенно необъяснимое, продолжал говорить херувим с тревогой в голосе. – Мне человек задал вопрос, а я не смог на него ответить. Мало того, я не смог его понять.

– И что это был за вопрос? – довольно монотонно с равнодушием спросил Денница.

– Почему Создатель допустил убийство в нашем саду? – ответил ангел.

Денница посмотрел с удивлением на своего собеседника, странные чувства удовлетворения стали охватывать все его тело, даже не зная еще, что за событие произошло, которое взбудоражило его друга.

– Какое еще убийство, о чем ты говоришь? – с нетерпением спросил херувим.

– По какой-то причине волк убил котенка маленькой девочки, он даже ел его, – отвечал Алепта. Я никак не могу объяснить этого.

– Ты прав, мой друг, зверь не мог совершить убийства без причины, – спокойно сказал херувим. – Причины всего две: либо зверем кто-то управлял, что абсолютно абсурдно на территории райской Да,арии, либо нарушена система существования и взаимоотношения видов.

– Каким образом она могла быть нарушена? – поинтересовался Алепта.

– Виной всему может быть человек, – спокойно отвечал Денница, – ведь только он может изменять суть вещей, только он может своей глупостью разрушить все, к чему прикасается, даже не осознавая этого. Где-то мы не уследили и не предвидели их действий. Образовалась аномалия, и не исключено, что она расползется по всему саду, по всей Да,арии, по всей планете.

– Мне страшно подумать об этом, – с тревогой в глазах сказал Алепта, – как вообще это произошло? Почему мы пропустили это?

– Не вини себя, друг мой, – продолжал херувим, – произошло то, что рано или поздно должно было произойти. Ты не смог бы все равно ничего сделать, даже если бы ты стоял рядом.

– Почему это происходит? Почему Создатель допустил это? – спросил Алепта. – Мне эти вопросы также задала Ева, и я не смог ответить на них. Я понимаю, я не должен был у тебя это спрашивать, но мне нужна помощь. Я не могу разобраться в своих мыслях.

– Что ты, друг мой, – радостно высказал Денница, – я всегда готов прийти тебе на помощь, решить твои проблемы. И если ты чем-то интересуешься – это не означает, что это плохо, это означает, что ты мыслишь. Ты свято веришь в то, что ты видишь, но почему это происходит – ты не знаешь, поскольку ты не предназначен для этого. Подумай, друг мой, может ли случиться так, что действия твои могут быть верными, хотя и неугодными Создателю нашему?

– Как такое может быть? – переспросил Алепта.

– Кто решает, что хорошо, а что плохо? – продолжал спрашивать херувим.

– Ну, конечно Создатель!

– А он всегда хорошо поступает? – с иронией в сердце спросил Денница.

Алепту словно парализовало от услышанного, он никогда в своем существовании не мог представить себе такого. Неужели это произнес его лучший друг.

– Денница, друг мой, какие мысли тебя посещают? От чего ты усомнился в праведных деяниях Отца нашего?

– А от того, мой милый Алепта, – отвечал херувим, – что если бы истина была так прозрачна, как ты о ней думаешь и свято веришь в нее, то почему ты задаешь мне такие вопросы, почему ты сам не можешь ответить на них? Даже животные это понимают и спрашивают тебя, а ты, словно слепой котенок, идешь лишь на запах своей веры. Открой глаза и посмотри, вдруг у тебя под ногами пропасть.

– Мне тяжело слышать тебя, твои слова пугают меня, – отвечал ангел. – То, что я не могу объяснить, может объяснить Создатель. Только Он знает, для чего мы находимся в этом мире, и для чего происходят те или иные действия.

– Ты просто глупец, мой дорогой друг, просто не хочешь видеть происходящего, так как ослеплен своей верой.

– Возможно, я многое чего не знаю, а лишь слепо верю Отцу своему, но я верю в то, что Он сделает наш мир лучшим, поскольку только благодаря Ему мы существуем, благодаря Ему в наших сердцах есть надежда на выживание. И если каждый из нас будет выполнять свое предназначение, значит, это будет угодно нашему Создателю, значит, мы поможем воплотить Его замыслы в реальность, какими бы они не были, но я уверен, что они совершенны, и лучше них ничего не может быть в этом мире.

– Мой дорогой друг, если ты слепо веришь кому-то и полностью ему подчиняешься, то ты тогда не веришь самому себе.

– Прекрати, Денница, я не хочу и не могу дальше тебя слушать. Я хочу проснуться и знать, что этого разговора между нами никогда не было.

Алепта взмахнул ввысь, чтобы как можно скорее умчаться от этого неприятного разговора.

– Ты глупец, ты не слышишь своего сердца, – послышалось вслед улетающему ангелу.

На горизонте засветились первые лучи Лиры. Цветы растений, к которым прикоснулись эти теплые потоки света, сразу же стали понемногу распускать свои лепестки, чтобы своим приятным запахом разбудить опыляющих их насекомых. Насекомые, в свою очередь, своим ползаньем и жужжанием заставляют пробудиться животных и птиц. Постепенно все просыпаются, создавая великую гармонию жизни и взаимоотношений между видами в прекрасном саду Эдеме.

В обители царя Тирского посреди зала совещаний стоял огромный массивный стол, за которым восседало двенадцать ангелов первого лика во главе с серафимом ярко пламенеющим, царем Да,арии Фалетом. На повестке дня разбирался возмутительный и непредсказуемый случай нападения волка на котенка Элизы, а также поведения Евы, которая поддала сомнению предназначения тварей живых и посеяла его в сердцах окружающих ее человеков.

– Как ты посмел, Алепта, покинуть человеков, усомнившихся в замысле нашего Создателя, – громко промолвил царь Тирский. – Ты оставил их наедине со своими мыслями и убеждениями. Это же человек! Два человека могут заразить весь сад. И не обязательно, что эта зараза проявит себя моментально. Она может вынашиваться на протяжении сотни восхождений и непредсказуемо ударить в самый неподходящий момент.

Все сидящие за столом с нетерпением ждали от херувима объяснений своего поступка, поскольку и сами не знали, как бы они поступили на его месте или как бы могли развязать данную проблему и усмирить бунтующие сердца человеческие. Ведь никогда намеренного убийства животными еще не было в саду Эдемском. Алепта приподнялся, опустив голову, так как чувствовал за собой свою вину в бездействии и растерянности в сложившейся ситуации.

– Я не знал, что мне делать, – говорил он. – Я не знал ответов на вопросы Евы, они и сейчас меня терзают, не дают мне спокойствия.

– Прекрати падать духом, – закричал Фалет, – ты проявил свои абсолютные слабость и ненадобность. Ты слаб в вере своей, и поэтому произошло то, что должно было произойти. Разве ангел первого лика должен быть слабым? Ты опозорил нашу расу, в лице твоем человеки будут видеть нас всех. Как мы будем противостоять силам Тьмы, если мы не можем противостоять самим себе? А главное, ты подверг расу человеческую на смерть, поскольку зараженный человек обязательно принимает сторону зла, жадно впитывая его в свое сердце, становясь еще более опасным для нас, нежели паразиты.

– А что он должен был ответить? – пристав из-за стола, произнес Денница.

– Он должен был донести до человеков замысел Создателя нашего и объяснить его во всех деталях, дабы сомнения ушли прочь, – громко и настойчиво ответил царь Тирский.

– А именно, мой дорогой Фалет, а именно, – продолжал настойчиво спрашивать Денница. – Скажи устами своими, что должен был произнести этот несчастный и неверный херувим.

– Он должен был сказать, что все происходящее осуществляется по воле Отца нашего для воплощения великого и идеального задума. Никто не может понять его в абсолютной точности, как муравей не может понять строения нашей галактики. Животное не может обдумать своих действий, оно выбилось из своего русла сосуществования, ему просто требуется помощь.

– Ты совсем забываешь, мой дорогой друг, – произнес Денница, шаг за шагом ступая вокруг стола, – что человеки – это и есть животные. Разве изменение их структуры строения сделало из них сверхсущество? Нет, не сделало. У них животные инстинкты остались на том же уровне. Ты посмотри на них, ведь они же жалкие и ничем не отличаются, по сути, от волка. Они такие же убийцы. Инстинкты у них в крови.

– Прекрати сейчас же, – возмущенно закричал Фалет и встал из-за стола, – ты говоришь словами предателя.

– Неужели? – вопреки запрету царя продолжал херувим. – А скажи мне, дорогой Фалет, а не предательство ли скрывать от человеков их натуральную сущность, и заставлять их верить в то, кем они не являются. Как можно требовать от несчастных животных творить лишь добро и нести в своих сердцах правду, если изначально в них заложена ложь. Как можно животному запрещать то, что заложено в его начале. Зачем вообще нужно было создавать его легко поддающемуся греху и требовать с него праведности. Это разве не предательство? Это, в первую очередь, издевательство над живыми тварями.

– Не тебе мне рассказывать, Денница, – спокойно говорил царь Тирский, – что это неотъемлемая часть необходимой нам эволюции человека. Нельзя создать существо, которое могло бы противостоять силам Тьмы, оно должно само себя воспитать, пропуская зло сквозь себя, удержаться и развиться, просто ему необходима помощь в выборе. Животные инстинкты со временем исчезнут, и это будет великая раса, которая войдет в историю формирования нашего мира в борьбе с темными силами. А сомневаться в этом, то же самое, что и стоять на пути, который приготовил нам Создатель. Только в нем наше спасение.

– Пойми, дорогой Фалет, – спокойно произнес херувим, – насилие над животными не привьет им добра, а только выработает в них ненависть и предательство, что не присуще ни одному животному нашей галактики. Изначально это неправильный путь.

– Закрой свои уста, – закричал серафим и обнажил свой огненный меч, – ты не достоин быть ангелом, ты – предатель.

– Ты глупец, Фалет, – спокойно произнес херувим и с легкой ухмылкой, как будто бы давно ожидая этих действий, также обнажил свой меч.

В предчувствии, что сейчас будет битва, серафимы, сидевшие за столом, привстали, дабы защитить своего царя, но были остановлены херувимами, дабы разрешился спор. Они не знали, чью сторону принять, ведь их наставник по чину говорил довольно внушительно, и в его слове была своя правда, может, для некоторых она была пока совсем не понятной, но близкой к сердцу и разуму. Серафимы покорились своим соратникам, ибо этот спор мог решить только меч. Меч зачастую оказывается на стороне правды, и правда будет руководить им.

Царь взмахнул в воздух и первым нанес удар сверху. Херувим заблокировал этот удар своим мечем и бросился в наступление. Битва была жесткой, никто не уступал друг другу, как на полу, так и в воздухе. Наблюдавшие за событием ангелы были шокированы происходящим. Они не верили своим глазам, что сейчас бьются насмерть два самых великих ангела, один из которых царь земли ангельской, а другой – самый приближенный к Создателю ангел. Два чина слились в одной битве. Каждый из них боролся за правду, за свою правду, не жалея при этом ни сил, ни жизни.

Вдруг один из серафимов, не выдержав напряжения, бросился на защиту своего царя, но тут же был остановлен преградившему ему путь херувиму. Серафим обнажил меч и хотел пронзить стоящего на пути ангела, но тот увернулся и приготовил свой меч к бою. Началась еще одна битва, но эта битва потянула за собой остальных ангелов. Зал совещаний превратился в поле битвы, где недавнишние друзья серафимов херувимы стали вмиг злейшими врагами. Битва была не на жизнь, а насмерть. Местом для нее было все: стол, окна, пол, воздух. Все перемешалось в одно единое месиво. Такой ненависти к своим собратьям, да и вообще к любому другому существу, ангелы еще не испытывали.

Вдруг резко все затихло: прекратился звон мечей, грохот стульев и скрип стола. Ангелы замерли, как будто бы и не сражались вовсе. Взор их был повернут на царя Тирского и всей Да,арии. Рука Фалета медленно ослабила пальцы, меч упал на пол. Голова его медленно прикатилась к ногам одного серафима. Ноги царя подкосились, и он упал на пол. Раздались крики скорби, испускаемые из уст серафимов. Денница отошел от тела, освободив при этом дорогу страждущим ангелам, дабы проститься с царем своим. Те набросились на мертвое тело царя и стали рыдать неистово, горя такого они еще не видывали и не испытывали.

Херувимы просто смотрели на своих уже бывших близких друзей и молчали. Они знали, что такого не должно было произойти, что где-то произошла ошибка, приведшая к таким последствиям. Но все-таки произошло то, что в скором времени должно было произойти. Денница дал знак херувимам об уходе с зала. Те, покорно послушавшись его, пошли прочь вслед за ним. Алепта, следуя за своими соратниками, поднял меч Фалета.

Пошел легкий освежающий теплый дождь, тихо простучавший по узорным листьям деревьев и кустов, нежно трогая зеленые травинки лугов, нарушая застоявшуюся гладь четырех рек великолепного и дивного сада. Но никто не хотел спрятаться от него: ни люди, ни животные, ни птицы. Все воспринимали его как благодать.

Тем временем два архангела спустились на луг, усеянный разнообразными цветениями, на котором в одну кучу столпились с десяток человеков. Доносились отчаянные крики, оскорбления вылетали из уст человеческих, словно струя раскаленного газа, пробившаяся из недр на поверхность. Имело место даже рукоприкладство у особо возмущенных представителей этой расы. Такого всплеска отрицательных эмоций и проявления агрессии на этих землях еще не было.

– Что здесь происходит? – с полным непониманием произнес Михаил. – Почему в ваших словах отражается ненависть? Неужели вы чем-то не довольны?

– Зло ворвалось в наш сад, – ответил один из активных участников возмутительного спора. – Эти люди явный пример тому.

Толпа расступилась. Перед ангелами показались два сидящих на траве, прикрывающих свои головы от ударов, напуганных человека. Это были Адам и Ева.

– Почему вы бьете их? – спросил Рафаил.

– Они утверждают, что мы вредим окружающему нас миру: вредим деревьям, наслаждаясь их плодами, вытаптываем траву, которая служит нам мягким ковром, убиваем насекомых, которые попадают нам под ноги. Они сравнивают нас с паразитами. Это недопустимо, это не может быть реальностью, в них вселилось зло. Иначе как объяснить их поведение?

Ангелы поняли, что просто объяснить разъяренной толпе что-либо в данный момент не представляется возможным, тем более, если вопросы носят провокационный характер. Единственный выход – это устранение источника возбуждения.

– Я вас понял, – твердо и уверенно произнес Михаил. – Сейчас мы отведем этих нарушителей к ангелам первого лика, и пускай они примут решение о возможном наличии зла в их душах и дальнейшей их судьбе. Принятое решение я доведу до ваших ушей, а пока угомонитесь и не засоряйте свои души агрессией. Я попрошу вас разойтись и до принятия решения и получения разъяснений ничего не обговаривать, дабы не придумывать несуществующего.

Архангелы взяли на руки Адама и Еву и взмахнули ввысь. Первое, кого им нужно было найти – это любого ангела высшей иерархии, так как на такие сложные вопросы только они могли дать вразумительный ответ и определить дальнейшие действия касательно потенциальных нарушителей.

На небольшом выступе Тиры стоял херувим и с грустью в глазах вглядывался в горизонт. В ножнах его пламенел меч, но он не обжигал тела, так как огонь этот приносил увечья только нечестивым. С высоты спустились к нему два архангела, держащих в руках грустных, безразличных ко всему человеков.

– Милый Алепта, – первым заговорил Михаил, – помоги нам разобраться в сложившейся ситуации. В саду стали происходить страшные необъяснимые события. Мир наш меняется.

– Мир уже поменялся, – с легким отчаянием произнес херувим.

– Человеки оскорбляли друг друга, даже рукоприкладствовали, происходит что-то необъяснимое, – добавил Рафаил.

– Уже произошло, – ответил Алепта, – и мы с вами уже ничего не сможем поделать. Нужна помощь Создателя.

– О чем это ты? – с недоумением спросил Михаил.

– Вскоре все сами поймете, – ответил херувим. – А что с этими человеками? Почему печаль засела в их души?

– Они приравняли человечество с паразитами, – ответил Рафаил. – Говорят, что человеки только наносят вред нашему миру, а пользы от них никакой.

– Ты считаешь себя паразитом? – грозным голосом спросил херувим у Адама.

– Паразитом, почему-то я себя не считаю, – отвечал юноша, – я просто не вижу в сравнении с ними никакой разницы.

Алепта достал из ножен меч и острием его приложил к горлу Адама. Пламя жгло человеческое тело, принося невыносимую боль.

– Если ты не видишь никакой разницы между собой и ими и не видишь в себе послушника Отца нашего, тогда уйди вон с земли этой, иначе разрублю я тебя на части, и тебя и твою спутницу.

Юноша незамедлительно отполз назад, как можно дальше, боясь наказания страшного. Но в глазах херувима не было ни капли сострадания. В его голове вспоминались слова Денницы, которые были невыносимы на слух, но еще более невыносимым было наблюдать это вживую своими собственными глазами. Менялось мировоззрение и мировосприятие. Человеки в глазах Алепты стали ничтожны. Столько стараний было ради них, столько всего задуманного, и тут все пошло наперекос. Херувим взглядом просто уничтожал человека, крепко сжимая рукоять меча.

Архангелов напугал этот хищный и ненавистный взгляд. Чтобы предотвратить назревающее страшное действие херувима, Михаил бросился к Адаму, схватил его и кинулся моментально вниз со скалы. Рафаил же забрал Еву и последовал за своим другом. Алепта остался стоять на месте словно заколдованный.

Мир действительно стал меняться. Но почему это происходит и где его начало? Почему меч Фалета держал в руках херувим? И почему ангел хотел убить человека, хотя должен наоборот его защищать? Архангелы не знали. Но интуитивно знали лишь одно, что эти особи должны покинуть земли Да,арии, иначе может случиться непоправимое.

Михаил и Рафаил во имя спасения жизни человеческой унесли их за океан Стихий и опустили людей на великую землю Асию. Эта земля была для человеков неизвестной и очень опасной, но искать их здесь никто не будет. Выжить им здесь будет очень тяжело, ведь человеки абсолютно не приспособлены к самостоятельной жизни. В Да,арии за них было все уже решено и подготовлено, обитали они под присмотром и не знали недовольства, и ни в чем не нуждались. А здесь все по-другому, так как земли этой не касалась рука Создателя после ее сотворения. Поэтому творились здесь беззакония, и никому дела до этого не было.

Оставить в Асии человека тоже, что и убить его. Но архангелам больше ничего не оставалось, поскольку души человеческие были отравлены, и отрава эта распространялась на остальных особей. Это могло поставить под угрозу весь замысел Создателя.

Михаил и Рафаил помогли отыскать убежище человекам в пещере у подножия горы, где проход был узок, дабы хищные звери не смогли пробраться туда. Устелили ветками и травой убежище, дабы не замерзло тело человеческое, и наносили им плодов разновидных, дабы пища была у них, пока не приспособятся они. Но это было лишь утешение для ангелов, смерть все равно настигнет человеков. С болью в сердце архангелы оставили их и отправились в родные земли.

Херувим спустился с высоты на выступ Тиры, где стоял Алепта, задумчиво вглядываясь вдаль. Его мысли настолько заполонили голову, что он даже никак не отреагировал на появление ангела, или, может быть, не хотел реагировать, дав при этом понять, чтобы его оставили в покое и дали ему еще немного времени для приведения в порядок своих мыслей.

– Друг мой, я вижу, тебя тревожит что-то, – спокойно произнес спустившийся с высоты ангел.

– Все-таки ты был прав, – с грустью в словах произнес Алепта. – Ты предвидел это. Животное никогда не станет сверхсуществом, обо инстинкты берут гору. Столько было стараний, а ради чего? Нельзя уберечь человека от самого себя. Он сам себя будет кусать и впоследствии отравиться своим же ядом.

– Вот и ты, дорогой друг, понял кто такой человек и что такое человек, – спокойно произнес херувим. – Бесспорно, Создатель придумал хороший план, создал для него все условия, но человек все испортил. Это слишком большая ноша для животного, и не удивительно, что он ее упустил. Но разве можно винить в этом Отца нашего? Ведь Он хотел сделать наш мир лучшим.

– Да, поистине ты самый мудрый ангел, – продолжал Алепта. – Ты все знал, ты пытался донести до меня свою мысль, а я слепо отверг ее. Все живое может ошибаться, и Создатель тому не исключение. Прости меня, Денница, за то, что я не услышал тебя, что я оставил тебя наедине с тобой.

–Что ты, друг мой, – произнес в ответ ангел. – Все мы идем к одной цели, но разными путями, но, в конце концов, окажемся на одном пути.

Денница крепко обнял своего друга, после чего херувимы взмахнули ввысь.

Земли Асии были невообразимо огромны. Это был самый большой материк на планете Раи. Множество гор, холмов, равнин, низменностей, лесов, степей, рек, озер, даже пустынь укрывали эти земли. Здесь обитали многочисленные и разнообразные виды, как животного, так и растительного происхождения: от насекомых до многовесовых громаднейших особей, от мелкого мха до великоростовых мощных деревьев, распустивших свои корни на расстояние до ста ростов. Правили этими землями нефелимы. Нефелимы – это результат порочных запретных связей между ангелами и дочерьми человеческими. Падшим ангелам срезали крылья и ослепляли их, дабы не видели они детей своих незаконных. После чего изгоняли нарушителей закона Создателя за океан Стихий на земли Асии. Ангелы и человеки в скором времени умирали, а детища их успешно приспосабливались в новой среде обитания. Нефелимы являлись великанами для людей, но по структуре тела были такими же. До трех ростов человеческих составлял рост порочного детища ангела и человека. Они были ловкими охотниками, хорошими строителями, знали землю свою и любили ее. Это могущественная и славная раса, но очень малочисленна. Эта раса состоит из двухсот тридцати восьми особей, которые рассредоточились по всей земле Асии. Так как род этот был проклят Создателем за нарушение закона Его отцами их, рождались у нефелимов детища, которые назывались исполинами. Это огромнейшие особи высотой в три роста нефелима и в девять ростов человеческих. Огромен был не только их рост, но и глупость. Они поели все запасы и приобретения нефелимов, и те больше не могли их прокормить. Тогда исполины стали пожирать родителей своих, дабы прокормить себя. И нефелимы вынуждены были покинуть детей своих и укрыться от их ненасытности в выложенных из камня огромных и неприступных для исполинов строений, огражденных высокими барьерами.

Исполины, в свою очередь, рождали себе подобных, только дети их рождались уродами. С каждым поколением уродства прогрессировали, пока Создатель, сжалившись над ними, не снял с них проклятие свое. В основном рождались уроды с одним глазом, либо двумя головами, либо без рук, либо со сросшимися конечностями. Родившиеся с искривлениями или срастаниями конечностей, либо вообще без них, в основном быстро умирали, так как были очень медлительны и неуклюжи, и не успевали приспособиться. Зачастую они становились жертвами исполинов. Более приспосабливаемые оказались одноглазые отпрыски, тело которых не было поражено и ограничено болезнями. Они могли убежать или быстро спрятаться от исполинов. Часто они даже вступали в бой с ними, так как высотой были всего на два-три роста человеческого меньше своих отцов, нередки случаи, когда одерживали победу. Назывались такие отпрыски циклопами.

Человеки, ни куда не торопясь, осваивали свое новое жилище, отделяли фрукты друг от друга по своим разновидностям. Страх и безвыходность преобладали в их чувствах. Они боялись выйти из пещеры, так как знали, что за пределами ее очень опасно, что никто не придет им на помощь, и не будет защищать их.

– Неужели мы навсегда здесь останемся? – с печалью спросила Ева.

– Я не знаю, – отвечал юноша, – теперь я уже ничего не знаю, что будет с нами. Но что бы ни случилось, мы будем вместе. Мы будем разделять свои страхи, и со временем они отступят.

– А когда закончатся фрукты, что мы будем делать? – с тревогой продолжала спрашивать девушка. – Нужно будет выйти наружу и снова запастись ими. Их не так уж и много и осталось, больше половины запаса мы уже съели.

– Я раздобуду их, не волнуйся.

– Как же мне не волноваться, – говорила в слезах Ева, – если тебя не станет, я умру от одиночества в голоде. Почему с нами это произошло? Это слишком страшное для нас наказание.

Адам крепко обнял свою любимую, пытаясь успокоить ее, пытаясь объяснить ей, что они со временем адаптируются в новой местности, что будут у них многочисленные запасы, появятся дети, но своим же словам он не верил и не видел в них будущего.

В обители царской за круглым столом во главе с временным правителем Да,арии первым херувимом Денницей собрались ангелы высшей иерархии. Главной темой для обсуждения были человеки, а именно их неугодное и невыносимое поведение.

– Их души почернели, – говорил первый херувим, – злость и ненависть поселилась в их сердцах. Вы посмотрите, только лишь за последние два восхождения зло окутало большую часть населения человеков в саду нашем. Любовь оставила их. Ненависть к ближнему своему преобладает. Так дальше продолжаться просто не может.

– Что ты предлагаешь? – спросил один из присутствовавших серафимов.

– Я предлагаю сделать, то для чего мы предназначены, – продолжал Денница, – а именно искоренить зло, уничтожить его, пока оно не уничтожило нас.

– Ты предлагаешь убить их всех? – с удивлением спросил Алепта.

– Я предлагаю выполнить наше прямое предназначение, – продолжал херувим. – Зло слишком заразительно. Оно не только может уничтожать одну расу, но может и перейти на другую, и наша раса не исключение.

– Ты совершенно прав, – поддержал серафим, – но убить человеков – это слишком ответственное решение. Может, нужно спросить у Создателя, ведь человек – это неотъемлемая часть его великого плана. Мы не можем нарушить его.

– А мы можем позволить себе впустить зло на земли наши, в помыслы наши и сердца наши? – продолжал Денница. – А можем отступить перед злом и склонить перед ним голову, тем самым предать Отца нашего, не оправдать его надежд? Наша великая задача защищать галактику от зла в любой его форме, а не смирятся с ним и не поклоняться ему.

– Воистину ты прав, – в один голос воскликнули ангелы и привстали из-за стола в знак уважения и почтения.

Решение было принято единогласно. Человечеству нет больше места на земле обетованной. Страшная кара ожидала их за сделанные ими злодеяния и очернения душ своих. Этот вирус распространялся от души к душе слишком быстро. Зло возрастало и усиливалось, камнем окутывая сердца. Что привело к заражению? Может быть, истина? Может, незнание ее? Может быть, поиск ее? Никто не мог объяснить причину этого. Но решение принято.

Лира скрылась за налитыми дождем облаками. Небо стало темным, словно могло предугадать будущее. Ни один луч не пробивался в сад. И ангелы были, словно палачи: ни капли сомнения, ни сожаления. Было много крови, как черной, так и невинной. Крики боли и ужаса заполонили Да,арию. Пустился сильный дождь. Это небо оплакивало человеков, умывая их безжизненные тела. Земля не могла впитать всю кровь человеческую в себя, так как задыхалась от нее. Багровые ручейки спускались в реку, окрашивая ее. И никому не удавалось скрыться: ни зараженным, ни праведным, ни детям, ни младенцам. Вырезались абсолютно все. За одно восхождение целая раса была уничтожена. Этот день в будущем станет днем скорби, этот день станет точкой отсчета от великой трагедии, этот день разделил время на «до» и «после».

Полупрогнившие фрукты были уже давно доедены. Лира на этих землях не наполняла человеков энергией. Одолевало чувство голода. Оставаться дальше в пещере, значит погубить себя. Смысла бояться уже не было, так как было уже все равно, где умирать и как умирать.

– Я принесу нам еды, – взявши себя в руки, твердо заявил Адам.

– Где ты будешь ее искать? – взволновано спросила девушка.

– Я не знаю, но оставаться здесь без пищи больше нельзя. Не волнуйся, я добуду нам еду.

– Не оставляй меня в одиночестве, – слезно прокричала Ева и крепко вцепилась в своего любимого.

– Я вернусь, я тебе обещаю, – продолжал парень. – Все будет хорошо.

– Нет, не будет, мне очень страшно будет одной. Я хочу пойти с тобой. И если мне суждено умереть, то пусть это случиться возле тебя.

– Что ты такое говоришь? – сказал Адам. – Никто не будет умирать.

– Я все равно пойду с тобой, одна я не останусь.

– Ну, хорошо, пойдем вместе.

Окутанная голодом пара человеков приблизилась к выходу из пещеры, где они пробыли многие восхождения Лиры. Ослепляющий свет от звезды резал глаза, поэтому приходилось прикрываться руками. Было неприятно адаптироваться к нему, но постепенно глаза привыкали. К взору предстали прелести природы. Страх и уныние куда-то мгновенно и совсем незаметно пропали. Лира теплом своим наполнила сердца, хотя тепло это уже не утоляло голод, но человеки приняли здешнюю природу. Они влились в нее и чувствовали себя в ней неотъемлемой ее частью. И ели они фрукты и пили они воду. И радость заполонила их, и счастье проблескивало в глазах их.

Но как только звезда пряталась за горизонт, прятались и человеки. Ночь скрывала за собой опасность. После захода Лиры доносились громкие, насыщенные страхом крики существ огромнейшего роста, заставляя вздрогнуть все тело и затаить дыхание. Звук их распространялся на далекие расстояния, взбудораживая бесконечные территории Асии.

Многие восхождения Адам и Ева приспосабливались к новой земле, к новым условиям, изучали растения и животных, собирали запасы. Но появился в этих краях большой хищник, в два роста человеческих, который чуть не растерзал Адама. Обитель их явилась ему укрытием, так как зверь не смог пройти через узкий проход. Стал охотиться он на человеков, выжидал их, затаившись, но не удалось ему перехитрить их, и все равно не было им от этого больше покоя.

Единственным выходом на спасение было убить животное. Убийство –это зло, но здесь совершенно другие законы, другая эволюция. Не убьешь ты – убьют тебя. Ради выживания необходимо меняться. Адам сточил об камни ветки деревьев, сделал большие копья в два роста. Установил их возле входа в пещеру и стал приманивать зверя. План был прост: хищник погонится за человеком, тот быстро забежит в свое убежище, минуя копья, а животное наткнется на них и погибнет.

– Адам, мне страшно за тебя, – произнесла девушка, выглядывая из пещеры.

– Мне тоже страшно, – отвечал он, – но другого пути у нас нет. Мы не можем жить в постоянном страхе, ибо это не жизнь. Со временем он настигнет нас.

– Я понимаю тебя, но мне все равно страшно.

Птиц кто-то неподалеку вспугнул. Парень инстинктивно затаил дыхание, но вскоре через страх продолжал негромко и осторожно выкрикивать, приманивая хищника. Но приближения зверя больше не было слышно, и это очень пугало. Восцарила тишина: птицы перестали петь и животные перестали издавать звуки, чувствуя опасность и нападение. Адам пристально вглядывался в заросли, но не смог ничего разглядеть.

Вдруг послышался звук падающих камней. Парень обернулся и увидел, что к входу со скалы спускался хищник. Успеть убежать в укрытие не представлялось возможным. Адам бросился из-за всех сил в заросли. Это был единственный шанс на спасение. Зверь был в два раза выше человека, ему трудней их было проходить, и поэтому убежать или скрыться можно было только благодаря близкорастущим к друг другу растениям. Страх придавал силы для бега. Но хищник чувствовал запах, и то, что он проигрывал, пробираясь сквозь заросли, нагонял на открытых площадях. Казалось, что уже ничто не может помочь человеку. Он обречен, он просто не приспособлен к жестоким условиям реальной жизни. Зацепившись за корень дерева, парень упал на землю. Он попытался быстро приподняться и рвануть дальше, но силы подвели его, и он снова упал. Подняв голову, Адам увидел приближающегося зверя. Бежать было уже бесполезно. И он смирился. Почему-то ему сразу вспомнилась Ева, вспомнилось, как они любят друг друга, как были счастливы. И теперь она будет одна. Она будет страдать. Ей тяжело будет выживать. Стало очень жалко ее. И вот он приготовился испытать невероятную боль, так как хищник был уже в прыжке. Сердце зажалось, и дыхание затаилось. Как вдруг огромная чья-то рука в один момент схватила хищника. Парень поднял голову и увидел огромнейшего уродливого человека, который, недолго думая, вмиг проглотил пойманного зверя. Это был исполин. Немного постояв, осмотрелся по сторонам и отправился дальше. Он не заметил Адама, так как человек был для него слишком мал. Парень был просто поражен размерами исполина. Его шаги сотрясали землю. Дождавшись, когда звук от шагов и вибрация земли утихли, человек бросился в сторону своего убежища.

Когда он прибежал к пещере, то Евы там уже не было. Большая скорбь постигла его. Он прокричал во все горло от горя, упал на колени и стал мять землю руками. Затем он снова обыскал пещеру, непрерывно звал девушку, но никто не обозвался в ответ. Адам бросился искать свою возлюбленную, куда глаза глядят, позабыв об опасностях.

Лира ласкала землю Да,арии своими теплыми лучами, лишь изредка скрываясь за облака. Легкий ветерок щекотал налитые зеленью листья деревьев и легко прикасался к сочной запашной траве. Непривычно тихо было на этих землях, особенно в саду Едемском. Не было слышно ни смеха, ни разговоров, ни эмоций. Даже звери ушли из этого сада, только редкие птицы являлись здесь недолгими гостьями. Деревья помнили великую трагедию и этим отпугивали живность, записанным на них негативом. Пустота уныло бродила по саду и обволакивала прилетающих сюда ангелов.

У корней могучего многоростового дерева сидел архангел. Пустота не обошла и его стороной, и печаль заполонила его душу.

– Михаил, друг мой, наконец-то я нашел тебя, – вдруг заговорил спустившийся с высоты ангел.

– А зачем меня теперь искать? – невзрачно ответил архангел. – Для чего нужен я кому-то, и в чем сейчас мое предназначение.

– Друг мой, мне тяжело на душе, как и тебе. И душа моя терзается, и нет мне покоя. Тот день у меня постоянно перед глазами, и я ничего не могу с этим поделать.

– У меня также мой дорогой Рафаил, – с печалью отвечал архангел. – Как мы могли допустить это? Человеки погибли лишь по нашей вине, потому что мы не предотвратили трагедии. Где началось это зло? Что я сделал, чтобы не впустить его в души человеческие?

– Не истязай себе сердце так, мой дорогой друг, мы все виновники.

– Еще к тому же и убийцы, – продолжал Михаил. – Мы уничтожили целую расу, и не будет нам за это прощения.

– Мы с тобой не убийцы, – возразил Рафаил, – мы никого не убили. А кровь пускай останется на душах херувимов и серафимов, как и на их мечах.

– Ты ошибаешься, мой дорогой друг, – спокойно говорил архангел, – мы также являемся убийцами, так как мы не встали на защиту человеков, а просто наблюдали за убийствами, пускай даже и с невыносимой болью в сердцах. Хоть кому ты помог, спас кого-нибудь? Все они мертвы.

– Нет, не все, – с каким-то блеском в глазах внезапно выкрикнул Рафаил. – Не все человеки мертвы, есть надежда.

– Ты о чем, друг мой? – с непониманием спросил Михаил. – Все человеки были уничтожены на этой земле.

– На этой да, – продолжал с радостью в голосе архангел, – а на землях Асии остались еще два человека – Адам и Ева, которые были изгнаны из сада и земли этой.

– Да, ты прав! – с надеждой и радостью вскрикнул Михаил, а затем снова вмиг помрачнел. – Но вряд ли они живы, они не могли прожить столько восхождений на землях, где творятся беззакония.

– Тогда срочно летим туда, – закричал Рафаил, – может, они еще живы и нуждаются в нашей помощи.

– Летим! – поддержал громко Михаил и первым рванул ввысь.

Архангелы мчались со всех сил, врезаясь в облака, через великий океан Стихий к землям Асии. Спустились они к входу в пещеру, где оставили человеков, осмотрели ее, но не нашли в ней никого. Надежда ушла, печаль охватила вновь их потерзанные души.

Адам бежал сквозь заросли запутанных, а иногда жалящих растений и неистово звал свою любимою девушку. Но никто не отвечал ему, и это терзало его. Ведь без Евы ему нет смысла больше жить в этом мире. Безразличие овладеет его душой, а одиночество и скорбь затем убьют его.

Вдруг послышался громкий человеческий крик. Это была, несомненно, Ева. Адам бросился в сторону крика, чтобы как можно скорее прийти на помощь. Чем ближе подбегал человек, тем отчетливей доносились вибрации от шагов какой-то огромной особи. Адам выбежал из зарослей на бескрайнюю поляну, усеянную травой и камнями. Он увидел огромнейшего человека с одним глазом, который держал в руках Еву, рассматривая ее. Это был циклоп. Парень, не думая и не ощущая страха, бросился с криками на великана. Циклоп был очень удивлен появлению новых особей на его земле, которые по своему строению тела схожи с ним, только очень малы. Поэтому он не стал сразу убивать девушку. Хотел понять, откуда взялся новый вид животного. Увидев Адама, великан схватил и его. Он долго рассматривал человеков, вертел, тряс их, подкидывал вверх и ловил. Изучивши новых себеподобных особей, циклоп понес их к себе в обитель, в огромнейшую пещеру, которая находилась у подножия горы.

Два архангела, не говоря ни слова, смотрели с высоты на опустевший сад с небольшого скалистого выступа горы Тира. Надежда на спасение человеков покинула их, и от этого становилось еще грустнее. Всегда тяжело что-то терять, а особенно, если это что-то является одним из главных факторов твоего предназначения.

– Вот вы где, я вас ищу, – вдруг, спустившись на скалу, промолвил херувим.

– Что тебе до нас, Алепта? – ответил Михаил.

– Я хотел узнать у вас, куда вы унесли изгнанников Адама и Еву?

– А что тебе до них? – выкрикнул Рафаил. – Ты недостаточно много убил человеков, недостаточно много пролил крови?

– Не рви мне душу, – ответил херувим, – я сожалею о случившемся, и нет мне нигде покоя, и никогда уже не будет его.

– А что тебе надо от них? – совершенно спокойно спросил Михаил.

– Я хотел помочь им, – продолжал Алепта, – только они остались единственные человеки во вселенной. Я чувствую, что сейчас они нуждаются в моей помощи. Я видел их в своем видении, они звали меня, они страдают сейчас.

– Мертвые не страдают, – черство ответил Рафаил.

– Я целое утро жил надеждой, что они живы, – продолжал херувим. – Не будет мне прощения никогда, и это будет всегда терзать мою душу. А тела вы видели их?

– Нет, не видели, – отвечал Михаил, – но там, где мы их оставили, никого уже нет.

– А где, где вы их оставили? – продолжал расспрашивать Алепта.

– На землях Асии, в пещере у подножия горы Гестиона.

– Да, им не выжить было, – говорил с печалью херувим, – любой человек не выжил бы на этих землях, тем более, достаточно много восхождений прошло. Но я должен убедиться в этом, я должен найти их тела и придать их земле.

Алепта рванул ввысь. Он цеплялся за любую надежду, пускай даже нереальную. Он искал себе все это время оправдание, но не смог его найти. Слишком дорогую цену заплатили человеки за свои непослушания и очернения души своей.

Был ясный безоблачный день. Лира приятно ласкала землю своими теплыми лучами. Возле входа в свою обитель циклоп складывал в одну кучу сухие ветки. Пленные человеки сидели в пещере в одной клетке с девятью небольшими травоядными животными.

– Мне очень страшно, – негромко проговорила девушка.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – пытался успокоить ее Адам, – если бы он хотел нас убить, он бы давно это сделал. Мы ему интересны, и этот великан просто с нами играет. Здесь мы в большей безопасности, чем у себя в пещере.

– Но кто знает, что может прийти ему на ум, – продолжала Ева, – он в любой момент может убить нас.

– Мы сбежим от него, – говорил парень, – мы обязательно от него сбежим. Нужно выждать время и спланировать наш побег. Например, когда он будет спать, я постараюсь взобраться на решетку и отодвинуть засов. Тогда мы будем свободны, и сможем опять вернуться в нашу обитель.

– А ты сможешь сдвинуть засов?

– Я думаю, что да! – отвечал Адам. – Только он не должен видеть моих попыток, иначе он обвяжет клетку канатом, и мы не сможем выбраться. Нужно дождаться ночи.

– Мне так страшно, – говорила девушка, – хоть бы он нас не тронул до того, как снова взойдет Лира.

– Я думаю, он нас не потревожит, – продолжал успокаивать Адам свою возлюбленную и обнял ее.

– Будем надеяться, больше нам ничего не остается.

– Ева, – вдруг повышенным тоном произнес парень, – а почему ты ушла с нашей пещеры? Я же тебе сказал сидеть в ней и не высовываться из нее, пока я не приду.

– Мне стало очень страшно за тебя, – говорила девушка, – ведь все пошло не по нашему плану. Я думала, зверь догнал и растерзал тебя. Я побежала к тебе, чтобы он растерзал и меня, потому что мне незачем жить одной. Я бы все равно умерла бы с тоски по тебе.

Адам крепко обнял Еву и больше ничего не говорил. Ведь он также вслепую бросился к ней, когда ее схватил великан, так как не видел смысла жить без нее.

Тем временем циклоп установил огромный казан с водой на четыре камня, между которыми лежали сухие ветки. Взял еще два камня и стал бить их друг о друга под казаном. После недолгих попыток ветки охватил огонь. Великан зашел в пещеру, взял клетку с пленниками и животными, открыл ее и вытрусил ее содержимое в казан. Человеки, чтобы сразу не утонуть, ухватились за животных, потому что плохо умели плавать. Животные тонули вместе с ними, так как парень и девушка хотели как можно скорее взобраться им на спины, в паникехватаясь за шеи животных. Затем снова всплывали, стремясь вдохнуть глоток воздуха. Выбраться из казана было невозможным. Ева кричала, что есть силы, но теплая вода заходила ей в рот, и она захлебывалась. Это был последний танец смерти.

Вода становилась все горячей. Силы покидали человеков. Казалось, уже не будет спасения, и призрачная надежда растворилась в воде. Адам расслабил свое тело и стал тонуть. Перед смертью он открыл глаза и посмотрел в небо, чтобы мысленно попрощаться с ним. Он увидел, что сверху что-то быстро приближается, но почему-то было уже все равно: безразличие овладело телом.

Огненный меч с легкостью рассек казан. Вода затушила огонь и стремительно расползлась по земле. Ангел поднял человеков, они были еще живы. Безграничная радость заполонила его сердце.

Раздался громкий возмутительный крик. Великан взял свою палицу и побежал на херувима. Алепта положил человеков на землю и вступил в битву с циклопом. Великан был в два с половиной раза выше ангела, и поэтому он проводил в основном наступательные действия, пытаясь нанести смертельный удар своей палицей. Но херувим был очень ловок, и все время уходил от ударов руки или палицы циклопа. Это бесило великана, он ускорял свои удары, пытаясь все-таки настичь ангела, и силы стали покидать его. Когда скорость боя циклопа снизилась от усталости, Алепта пронзил его грудь своим мечем и вспорол ее до нижней челюсти. Немного постояв, великан упал замертво.

Херувим сразу же подлетел к человекам. Их глаза блестели от радости, но они пытались скрыть ее, так как чувствовали большую вину перед ангелом, и им было стыдно за свои поступки.

– Адам! Ева! Вы живы! Как я рад вас вновь видеть, – с радостью воскликнул Алепта и обнял их.

– Мы тоже рады тебя видеть, – негромко заговорила Ева и не стала сдерживать слезы.

– Что ты, прекрати плакать, – стал успокаивать ангел, – я надеюсь, что теперь будет все хорошо. Я помогу вам.

– Спасибо тебе, Алепта, – заговорил Адам, – если бы не ты, то мы уже были бы мертвы. Ты спас нас от гибели.

– Я спас не только вас, но и себя, – продолжал херувим. – Как хорошо, что я все-таки нашел вас. Свет в ваш путь, дорогие мои.

– И в твой путь также, наш милый Алепта, – с обретенной радостью в сердце сказала девушка. Ты на нас уже не злишься?

– Конечно же, нет, Ева! Вы делали так, как подсказывали вам ваши инстинкты. Свои неудачи мы свернули на вас, и это была наша главная ошибка.

– О, как я хочу вернуться в наш чудесный сад, – с мечтанием произнес Адам, – быть в безопасности и скорее забыть эти ужасные земли.

– Это невозможно, – произнес херувим и опустил голову.

– Но почему? – тревожно спросила Ева, пытаясь заглянуть в его глаза.

– Случилась большая трагедия, – продолжал Алепта, – прежний мир уничтожен, все человеки мертвы.

– Что же произошло? – с ужасом спросил парень.

– Пошло очернение человечества. Оно распространялось мгновенно и было угрозой для остальных жителей Да,арии. И человеки подверглись уничтожению.

– О, ужас! – произнесла девушка. – И что с нами будет теперь.

– Я помогу вам спрятаться, – продолжал херувим, – вы единственные человеки остались во вселенной, и вы должны выжить, чтобы продолжить род человеческий.

– И где же мы будем жить? – спросил Адам.

– Я еще не знаю, возможно, вашим домом будут эти земли. Нефелимы помогут вам, ведь в них течет и кровь вашей расы. Я знаю некоторых – это славные полуангелы.

– А если мы вернемся в Да,арию? – спросила Ева.

– Скорее всего, вы будете уничтожены, так решит совет.

– Какой совет? – спросил парень. – А где Фалет? Он ведь ваш и наш царь.

– Его убил Денница, – спокойно говорил херувим. – Теперь он возглавляет временный совет, пока не выберут нового царя. И, скорее всего, это будет именно он.

– Он мне дал плод с дерева Познания добра и зла, – опустив голову, сказала девушка, – и я его ела, и Адам ел его.

Алепту словно поразила молния, в первое время он не знал, что сказать. Эмоции переполняли его, ведь глаза его открылись. Все становилось на свои места.

– Теперь мне все ясно, – промолвил он. – Вот откуда пошел сбой, вот откуда пошло очернение человечества – с предательства. Это все было спланировано, а вы лишь были мелкими деталями коварного плана. Мне нужно срочно вас спрятать.

Херувим взял на руки человеков и отправился в обитель к знакомому ему нефелиму. Обитель эта состояла из непреступных многовесовых каменных блоков, поэтому человеки здесь будут, как считал херувим, в полной безопасности. Перелетев стену, ангел опустился на землю, где паслись травоядные одомашненные животные. Пройдя мимо стада, Алепта со своими путниками вошел в огромный массивный дом.

– Я рад видеть тебя Олескон, – заговорил первым херувим, как только заметил нефелима, усердно занятого ремонтом сломанного стула.

– Я тоже рад тебя видеть, мой дорогой Алепта, – с радостью ответил нефелим и сразу же забросил свою работу. – Какими путями ты пожаловал ко мне, мой друг?

– Мне нужна твоя помощь, – ответил ангел.

– Я с большим удовольствием помогу тебе, – говорил Олескон, – ведь в основном ты приходил ко мне на помощь, вот и я, наконец, помогу тебе.

– Помоги мне спрятать этих человеков, – продолжал херувим, – ведь стены в твою обитель непреступны, ни зверь, ни детища ваши не заберутся сюда, и будут они здесь в безопасности.

– Конечно, я помогу тебе, мой друг. Можешь довериться мне, как самому себе. Только от кого мне прятать их?

– От ангелов! – спокойно, но уверенно произнес Алепта.

Нефелим не поверил своим ушам. Ведь ангелы защищают человеков, а тут, наоборот, нужно было защищать человеков от ангелов.

– Как такое могло случиться на землях ваших праведных? – с недоумением спросил Олескон.

– Случилось непоправимое, со временем ты все узнаешь. Так что ты поможешь мне?

– Конечно, я помогу, – продолжал нефелим, – но это будет ошибкой оставлять их здесь.

– Но почему? – спросил херувим.

– Ангелы являются здесь частыми гостьями, и есть большая вероятность того, что человеки будут замечены. Ведь ты сам являешься частым моим гостем.

– Да, ты абсолютно прав, Олескон. Как я об этом не подумал сразу? И что же теперь делать?

– Нужно, как можно дальше унести человеков, – сказал нефелим, – куда ангелы практически не летают. Это земли Лемурии. Это единственное место на этой планете, где человеки могут быть в безопасности. Лемурийцы народ добрый, он их приютит. А здесь оставаться небезопасно.

– Да, ты прав, мой дорогой друг, – утвердительно сказал Алепта. – Лемурийцы помогут мне. А теперь прости меня, но мне нужно лететь.

Ангел взял на руки человеков, вылетел из дома и рванул к небу. Мчал он вдоль могущественных гор Ластонт, через великие океаны Бурь на земли Лемурии.

Лемурия – это небольшой материк, вдоволь усеянный широколистными лесами, цветущими лугами, разбитый многочисленными речушками, которые словно вены окутали эти земли. Живность здесь обитала также невысокого роста. Самый крупный зверь на материке был травоядным в два человеческих роста. Эти земли были намного безопасней, нежели земли Асии. Хозяевами здесь были лемурийцы. Лемурийцы – это удивительная, красивая и вольнолюбивая раса. Какие-либо постройки на материке отсутствовали, домом для них был сам лес. Они жили на деревьях, питались их плодами, состояли в абсолютной гармонии с природой. Строением были схожи с человеком, таким же ростом, имели крылья, длинный хвост и большие заостренные уши. По характеру отличались от остальных обитателей планеты хитростью и выгодой для себя в любом деле, но все равно при этом оставались очень добрыми и отзывчивыми.

Херувим опустился на землю, застеленную густой невысокой запашной травой. Сразу несколько лемурийцев подлетели к нему, стали рассматривать его и человеков. Они издавали приятные монотонные звуки, словно урчание кошки.

– Свет в ваш путь! – первым произнес ангел. – Мы несем добро и ждем его от вас.

– Пусть свет будет и вашим спутником, – произнес один лемуриец. Его одеяние, посох, спокойное поведение говорило о том, что именно эта особь является их вожаком.

– Меня зовут Алепта, – говорил херувим, – мы рады приветствовать ваш замечательный народ.

– Мое имя есть Удиун, – отвечал лемуриец, – я являюсь подстатиром этого отделения, и от всех нас говорю вам, что мы также рады приветствовать на наших землях великую расу, приближенную к Создателю. Каким путям мы можем быть благодарны, что привели вас к нам.

– Мы прибыли на ваши земли, чтобы просить вас о помощи. Эти два человека нуждаются в защите, и я прошу вас приютить их на некоторое время.

– Конечно, мы окажем вам помощь и укроем у себя человеков, – говорил Удиун. – А почему они нуждаются в защите?

– В свое время вы все узнаете, – ответил ангел, – а сейчас я не могу назвать причину, но уверяю вас, она значительна.

– Мы предоставим человекам укрытие и пищу, – спокойно сказал лемуриец.

– Пусть свет поможет вам, а сейчас мне нужно лететь. Адам, Ева, здесь вы в безопасности. Наши друзья помогут нам. Я обязательно вернусь за вами.

Алепта взлетел к небу. Он спешил в Да,арию, чтобы рассказать о великом предательстве, из-за которого было погублено человечество. Будет не просто, возможно, прольется кровь, а может быть, и реки крови, но, скорее всего, как предвидел херувим, эти события войдут в великую историю бытия, и он уже чувствовал себя в ней неотъемлемой частью.

Подстатир подошел к человекам. Ранее ему доводилось видеть эту расу, но это было очень давно. Человеки восхищали его своей наивной доверчивостью. Их выдавали глаза. Лишь по глазам человеков можно было рассказать о них многое и предугадать их дальнейшие действия. Они всегда находятся, словно на ладони, и в этом заключается их беззащитность. Без покровительства эта раса просто вымрет или будет уничтожена.

– А что вы умеете делать? – спросил Удиун человеков.

– Мы многое умеем, – отвечал Адам, – например, радоваться, смеяться, восхищаться. Так сразу всего и не перечесть.

– Я имею ввиду, какую пользу вы будете приносить нам, – уточнил лемуриец, пристально рассматривая человеков. – Вы же ведь не паразиты, которые заботятся только лишь о себе?

– Нет, мы не паразиты, – сразу же ответила Ева, – но мы будем делать все, что вы нам скажете.

– Странно, конечно же, – продолжал подстатир. – И как же вы будете срывать с крон деревьев плоды, если у вас даже нет крыльев? Вы по деревьям хорошо лазите?

– Нет, – отвечал Адам, – мы вообще не лазим по деревьям, в этом нет никакого смысла. Мы срываем те плоды, которые достаем с земли.

Лемуриец засмеялся. Он понял, что совершенно не знает человеков и не представляет, что делать с ними.

– А как же вы будете спать на деревьях, если вы не умеете по ним лазить? Здесь на земле не так уж и безопасно, особенно ночью.

– Мы умеем носить воду, – вдруг произнесла Ева, – мы будем вам ее носить.

Удиун взялся за голову и стал мыслить. После недолгих размышлений, он приказал лемурийцам выстроить их веток хижину на дереве, где человеки могли бы пребывать, пока не вернется за ними ангел.

Лира уже успела скрыться за горизонт. Мидгард-Тир постепенно окутывала тьма. Но пламенеющие любовью серафимы, собравшись вместе у фонтана жизни, освещали собою всю центральную площадь города. На каждый заход Лиры они и другие ангелы собираются здесь и делятся с ближними своими радостями и восхищениями, воздают хвалу Создателю, питаются энергией фонтана.

– Да будет благословен этот вечер, – воскликнул один из серафимов и поднял руки к небу.

И тысячи ангелов, пришедших на площадь, также подняли руки и взор свой к небу. Благодать восцарила в их сердцах и помыслах, и изливалась она энергией, исходящей из каждого, и образовывала она волну счастья, где каждый мог брать его, сколько возжелал, поскольку оно было неисчерпаемо.

Словно камень, упавший с небес, спустился на площадь Алепта и разорвал своим приходом умиротворенное состояние ангелов. Присутствующие стали перешептываться между собой, они ждали объяснений этому невиданному нахальству. Взор херувима был направлен лишь на управляющего этим традиционным собранием главенствующего серафима Тетатиа. Алепта шел к нему навстречу, и ангелы, приклоняясь, давали ему дорогу. Взобравшись на пьедестал, где стоял управляющий, херувим, осмотрев всех присутствующих взглядом, громко произнес:

– Вы все, как и я, являетесь предателями. Никто из вас не достоин благодати Создателя, ибо зло ворвалось в ваши души! И будет оно душить вас, пока не возьмет верх над вами. И будут утеряны данные вам крылья, и станете ползать вы на чреве своем и жалить друг друга от зависти.

Образовалась абсолютная тишина. Страшные слова прозвучали, как приговор, и врезались намертво в сознание. Ангелы были в недоумении, а после стали интенсивно перешептываться, пытаясь понять причину этих слов.

– Объясни причину своей речи, – промолвил Тетатиа. – От чего же мы все являемся предателями?

– Наша раса не только стала предателем своего Создателя, – продолжал херувим, – но и убийцей, как и Его планов праведных, так и народа Его. И первый предатель, за которым последовали все вы, – это Денница! Он дал плод человекам с дерева Познания добра и зла, и они ели его. Вот откуда взялось первоначальное зло и причина очернения душ. Те, кто должен защищать был человеков, убивали их. И никто из вас не стал на защиту, а только прикрывал глаза, когда на землях наших проливалась кровь, и закрывал уши, дабы не слышать предсмертных криков убиенных.

– Какая наглая и жуткая ложь, – послышался голос Денницы, только что спустившегося с небес и медленно шествуя к пьедесталу. – Зачем мне было давать человекам запретный плод? Они сами его сорвали и решили отведать. Почему ты выбрал именно меня, а не любого из нашей расы?

– А мне не зачем выбирать кого-либо, – отвечал Алепта, – я довожу до всех только истину, а ложь никогда не посещала мое сердце и не вырывалась их моих уст.

– Этими устами, – продолжал самый приближенный к Создателю херувим, – говорит зависть и ненависть. Вы все сейчас являетесь свидетелями, как мой друг, очернив великолепие мое, хочет свергнуть меня с трона и занять место мое.

– Это гнусная ложь, – выкрикнул Алепта, – я говорю истину. И у меня есть доказательство моих слов.

– И где же оно доказательство твое? – ухмыляясь, спросил Денница.

– Сейчас я не могу его назвать, но придет время и все ангелы узнают, кто управляет ими и за кем они следуют.

– Я не собираюсь ждать этого времени, пока зло ходит землями моими и очерняет сердца и помыслы расы моей – закричал царь Да,арии и обнажил свой меч. – Пускай бой рассудит нас, и меч расскажет истину.

Алепта также обнажил свой огненный меч и вступил в схватку. Царь первым нанес удар и продолжал наносить их один за другим. Удары Денницы были настолько мощными и быстрыми, что противник его в одно мгновение оказался прижатым к земле, с последних сил сдерживая натиск. Резким движением огненный меч был выбит из рук. Алепта стоял на одном колене и смотрел на острие меча, приставленного ему к голове.

– Ложь летит быстро, словно молния, распространяясь, как паразит, через уста обманутых и пустословов, – тихо и спокойно, без эмоций говорил побежденный херувим, – а истина идет медленно, шаг за шагом, но всегда успевает прийти вовремя.

На что Денница засмеялся, а затем склонил голову к противнику.

– Дорогой мой друг, – шепотом произнес царь Тирский, – истина в том, что ты сейчас у моих ног и слова твои не стоят больше ничего. Будь со мной, и ты будешь прощен. Я сделаю тебя своей правой рукой, тебя все будут почитать, и ты войдешь в великую историю бытия, как творец новой жизни. Ведь ты посмотри на них: они жалкие создания, они верят всему, что я скажу им, потому что они не умеют мыслить трезво. Они не видят разницы между добром и злом, они просто смешны. Ты совершенно не такой, и поэтому ты нужен мне. Вместе мы будем непобедимы.

– Ты также ел запретный плод, – утвердительно и спокойно сказал Алепта.

– Да, – отвечал Денница, – конечно, я его ел. Почему я должен жить в потемках и не осознавать сущности. Неужели знание – это грех? Неужели глупость поможет нам противостоять паразитам?

– Не глупость поможет, а вера. А ты будешь проклят, и соратники твои также будут прокляты, – ответил херувим и склонил голову.

– Ты сам сделал свой выбор, – произнес царь и поднял руку с мечом кверху.

Затаив дыхание, собравшиеся ангелы с ужасом наблюдали за предстоящей казнью нечестивого и лживого представителя благородной расы. Их сердца были переполнены сожалением и состраданием, и Денница увидел это в их глазах перед нанесением удара. Царский меч устремился вниз. Время замедлилось, ангелы закрыли глаза и взмолились. Послышался глухой звук удара меча по телу. Но голова осталась на плечах побежденного херувима. Только крылья лежали у ног его.

– Ты будешь изгнан навсегда с земель наших. Асия отныне будет для тебя родной землей, где будешь дальше творить ты свои беззакония, – промолвил царь и взмыл ввысь.

Лира только начала подниматься из-за горизонта. Жизнь в Лемурии стала просыпаться от спокойного сна. Трели птиц переплетались с журчанием быстрой и многоводной реки Сурннеи, петляющей сквозь толщи пробудившегося ото сна, густонаселенного разнообразной живностью бесконечного леса, на берегу которой некоторые лемурийцы уже добывали рыбу. Луга стремительно расцветали от теплых прикосновений яркой звезды и дарили жителям этих земель необыкновенный аромат цветущих фантазий, придающий великолепное и бодрое настроение при каждом восхождении Лиры.

Лучи звезды пробивались через неплотные переплетения веток и грели неумытое, но довольное лицо Адама. Ворочаясь на подстеленной траве и отмахиваясь от ярких лучей, парень неохотно приоткрыл глаза. Ева уже ходила по недостроенной хижине, смотрела по сторонам на окружающую ее безопасную и завораживающую своей красотой среду обитания и искренне улыбалась.

– Как же хорошо я спал, – усердно потягиваясь, медленно произнес парень.

– Я тоже хорошо спала, – ответила девушка, – я так давно хорошо не спала, что забыла, как это чудесно. Столько сил во мне, что я готова обойти всю землю эту великолепную и осмотреть ее население.

– Без Удиуна, не зная местности, лучше нам никуда не ходить. Сначала хижину нужно достроить, чтобы Лира не будила нас в начале восхождения, – пробормотал Адам, – а затем будем уже знакомиться с окружающими нас видами.

– После жестокой Асии я чувствую себя здесь в безопасности, и от этого мне хочется петь и восхвалять Создателя.

– Как ты будешь смотреть ему в глаза, если ты ослушалась Его и не выполнила Его необсуждаемого наказа.

– Мне так стыдно, что я даже думать об этом не хочу, поскольку терзается мое сердце, и я даже не знаю, как сказать Ему об этом, если увижу Его.

– Мне тоже стыдно, – отвечал Адам, – я много раз представлял себя перед Создателем, оправдывался перед ним, пытался доказать Ему свою любовь и преданность, но почему-то легче мне не становилось. Очернение засело глубоко у меня в сердце, и я не могу его забыть, не могу от него избавиться. Поэтому мы должны выжить, для того чтобы увидеть Его и рассказать всю правду о нас, и я уверен нам станет легче.

– Нам обязательно станет легче, – ответила девушка, – но простит ли Он нас?

– Да, ведь мы же дети Его, – выкрикнул парень, встал на ноги, взял Еву и стал кружить ее.

Громкий непрекращающийся смех человеков вызвал недоумение у поблизости находящихся лемурийцев. Они не могли понять, как скрывающиеся от гибели беглецы, абсолютно беззащитные, жалкие, лишенные покровителей, необученные выживанию, не имеющие ничего, что могло бы спасти их, могут испускать искреннюю радость, когда нужно быть настороже и готовиться к непредсказуемым ситуациям.

– Могу ли я войти в вашу обитель? – вдруг послышался голос.

– Конечно, заходите, – громко произнес парень и продолжил танцевать с Евой.

– Я услышал, как вы разговариваете и поэтому, раз вы уже проснулись, прилетел к вам незамедлительно, чтобы помочь вам влиться в нашу систему сосуществования.

– Свет в твой путь, милый Удиун, – произнес впопыхах Адам и прекратил свой танец.

– Свет и в ваш путь, чудные человеки! Лира уже взошла, поэтому спускайтесь с дерева, будем искать вам применение.

Адам и Ева спустились с дерева и пошли в след за подстатиром. Он стал рассказывать о бытие этих земель, о законах, об остережениях, но человеки мало слушали его, они осматривались по сторонам и восхищались растениями.

– Ну, вот мы и пришли, – произнес Удиун, когда путь их преградился широкой быстробегущей рекою. – Здесь вы будете добывать рыбу вместе с другими выпутывальщиками. Ледоны забрасывают сети, а вы будете на этих плавунах передвигаться по волнам реки и собирать рыбу из сетей.

– Ведь нас снесет течением в один миг, – возмутился парень.

– Не снесет, – отвечал спокойно лемуриец. – В этом месте Сурннеи не глубокая, а к каждом носу плавуна привязаны камни. Бросаете в воду камень, чтобы плавун не унесло течением, палкой-отталкушкой устанавливаете нос плавуна в нужном направлении и забрасываете второй камень. После чего, первый камень вытаскиваете из воды, поправляете плавун палкой-отталкушкой в том же направлении и забрасываете снова камень в воду. Так вы и будете передвигаться по реке.

– Мы не будем забирать жизнь у тварей Создателя, – твердо и уверенно высказалась Ева, – никому не позволено совершать убийства беспричинно.

– А вкушать в пищу позволено рыбу? – с ухмылкой произнес Удиун.

– Тем более запрещено вкушать в пищу плоть, в которой созревала душа, – продолжала девушка.

– Тогда вы будете плести и распутывать сети, – твердо сказал подстатир.

– Создавать приспособления, которые убивают или угнетают тварей, мы не будем, – также твердо заявил Адам.

– А что же вы тогда будете делать? – продолжал лемуриец. – Какова ваша польза от пребывания здесь? Даже трава приносит пользу от своего существования, она кормит собой животных, а вы паразиты.

– Мы ни какие не паразиты, – высказала девушка, – мы можем собирать плоды деревьев.

– Как вы будете их собирать? Вы не умеете ни летать, ни бегать по деревьям. Вы не можете сами позаботиться о себе, вы бесполезны.

– Мы можем собирать их у корней деревьев, – спокойно произнес парень.

– Плод, который упал на траву, – объяснял Удиун, – он поврежден. И этот поврежденный плод в скором времени пропадает и заражает своей гнилью остальные неповрежденные плоды на складе. Из-за одного поврежденного плода может пропасть весь запас пищи на холодные восхождения.

– Происходит очернение плода, – выкрикнула Ева, – как и души человеческой! Теперь я полностью понимаю почему нас изгнали из Да,арии, мы и есть этот поврежденный плод.

– Это не очернение плода, – улыбаясь, спокойно сказал подстатир, – это просто жизнь. Плод растет, созревает, погибает, но на месте, где он гнил, прорастут семена, вырастит дерево, на котором будет множество плодов. И так будет постоянно, деревья будут произрастать, приспосабливаясь к окружающим условиям жизни, видоизменяясь. Это и есть эволюция – составляющая часть жизни. Она везде. Не зная трудности, существо не эволюционирует. Вот даже мы, лемурийцы, если бы мы не знали, что один плод может уничтожить запасы, тогда мы бы не пережили холодные восхождения, мы просто приспособились. А знания нам пришли от наших предков, которые умирали от голода.

– А почему нельзя собирать плоды у корней деревьев и складывать их отдельно? – поинтересовался Адам. – И пока они не сгнили, в первую очередь их нужно вкушать. А так они просто пропадут в траве.

Лемуриец призадумался. Он был очень удивлен таким вопросом. Неприспособившийся к существованию человек предложил вполне хорошую идею. Запасы плодов останутся нетронутыми какое-то время.

– Это хорошее предложение, – произнес Удиун, – и вы будете полезны общине, и это не будет противоречить вашим убеждениям. Тогда пройдемте со мной в критурий на склад, я дам корзины и укажу место, куда вы будете складывать собранные плоды.

Человеки пошли вслед за подстатиром. Они были довольны, что могут приносить пользу окружающим, и что они никакие не паразиты, а неотъемлемая часть общины.

Лира, пробиваясь своими лучами сквозь толщи темных упитанных туч, касалась горизонта. Могучий ветер взбудоражил океан, поднимая его огромные волны и с силой разбивая их о подножие скалы, на которой сидели два опечаленных архангела и безразлично смотрели вдаль. Измельченные соленые капли воды, стремящиеся строго за ветром, лишь на миг приводили представителей великой расы в реальность.

– Почему Алепта назвал нас предателями? – монотонно вслух произнес Рафаил. – Если уста его выпускали ложь, то почему я все равно верю ему? Какое доказательство он имел в виду? Эти вопросы терзают меня.

– Я много думал об этом, – ответил спокойно Михаил, – искал в себе ответы на эти вопросы, и кое-что я увидел. Но, может быть, это всего навсего мои фантазии.

– Расскажи мне их, возможно, вместе мы сможем хоть краем глаза узреть истину.

– Человечество не погибло! Только в этом я вижу объяснение.

– Как это может быть? – удивился Рафаил и от восторга приподнялся на ноги.

– Алепта спрашивал нас об изгнанниках, он нашел их на землях Асии, они живы. Предателями он назвал нас, потому что мы уничтожили человеков, а вот доказательство – это их слова. Но что человеки могут сказать? Они же неразумны, они живут только своими чувствами.

– Очернение может быть проявиться только после контакта с носителем черной души. Откуда в Да,арии взяться носителям?

– Ты испускаешь истину, – сказал Михаил и мгновенно поднялся на ноги. – Денница – это и есть носитель.

– Что ты такое говоришь, – возмутился Рафаил, – это же наш вновь выбранный царь тирский. Он не мог этого совершить.

– Это он, – твердо произнес архангел. – Его душа черна, словно ночь во время дождя. Он убил Фалета, чтобы стать царем, он приказал убить всех человеков, хотя большинство их не были очернены. Алепта разговаривал с человеками и узрел истину.

– Нужно срочно сообщить об этом Совету, они помогут нам.

– Нет, не помогут. Они вслепую подчиняются Деннице и верят его словам. Они убьют человеков, они уже их ищут, поскольку Денница знал, о каком доказательстве испускается речь. Нужно найти их первыми и защитить выживших. Только они могут открыть глаза Совету.

– Но где мы будем их искать, Асия огромна?

– Мы спросим у Алепты, где он их оставил, возможно, он сейчас с ними. Ангелы Силы, которые бросили его на землях Асии, подскажут нам, где его оставили. Алепта силен и мудр, ему несложно приспособиться, поэтому он должен быть еще жив.

Архангелы рванули ввысь вслед за ветром. Их сердца наполнились надеждой. Она придавала им силы и укрепляла веру в своем предназначении, подавляла чувство предательства перед Создателем.

Звезда поднялась над землями Лемурии. Лес, в котором проживали человеки, во время пикового зависания Лиры был максимально активен: в связи с приближением холодных восхождений усердно заготавливались запасы пищи, строились и утеплялись хижины, ремонтировались средства коммуникации, безопасные пути движения для молодых лемурийцев на случай белого нашествия, восстанавливались ограждения для удержания реки после превращения твердой воды в жидкую, и многие другие мероприятия, необходимые для выживания в приближающихся суровых условиях обитания. Каждый разумный житель этих земель был в труде, и все занимались своими обязанностями. Все, кроме человеков.

В запашной и сочной траве, укрытой многочисленными цветениями, вблизи корней могучего разветвленного дерева лежали Адам с Евой, мило разговаривали, вкушали сочные плоды дерева и наблюдали разнообразные многообъемные медленноплывущие облака.

– Как же здесь все-таки прекрасно, – произнесла девушка.

– А мне наш сад больше нравился, – ответил парень. – Там нет необходимости собирать плоды, выполнять чьи-то указания. Там мы хозяева, а здесь мы только гости.

– Мне также наш сад больше нравиться, но эти земли во много раз лучше и безопасней, нежели земли Асии, после них здесь как в саду. Как я рада …

– А как я рад, что нашел вас, – вдруг послышался знакомый голос. – Почему вы не собираете плоды? Ваши корзины почти пусты.

– Свет в твой путь, милый Удиун, – с радостью поприветствовал Адам лемурийца. – Мы собирали, собирали плоды, а затем нам перехотелось их собирать. Мы приняли решение лечь в траву и наблюдать за небом. Нам так больше нравиться, чем согнувшись, собирать плоды. Пускай собирают, кому это нравиться, а мы тут никому не будем препятствовать путь.

– Как вы не понимаете, что никому не хочется трудиться вместо того, чтобы полежать в траве, – громко и возмущенно говорил подстатир. – Если все будут так лежать, то никаких запасов мы не соберем.

– Нет, милый Удиун, вы не так поняли нас, – объясняла девушка, – ни в коем случае не нужно всем ложиться на траву. Пускай, конечно же, все трудятся, а мы посидим здесь. Здесь так красиво! От нас все равно мало пользы, вы собирайте, не волнуйтесь.

– Я вам повторяю еще раз, – громко продолжал говорить лемуриец, – если вы не насобираете себе запас, вы в холодные восхождения ничего вкушать не будете. Никто с вами делиться своим запасом не будет. Вы понимаете насколько это серьезно?

– Понимаем, – в один голос ответили человеки и взялись за корзины. Ева все равно не понимала для чего им собирать битые плоды, которые в скором времени испортятся. Их же все равно будут кормить после этого, иначе можно умереть от недостачи энергии. Но законы чужих земель нужно выполнять и прислушиваться к мнению населяющих эти земли обитателей, особенно если они помогают здесь адаптироваться – так говорил инстинкт человеков. Поэтому сбор плодов, хоть и нехотя, и медленно, был продолжен.

Адам насобирал уже полную корзину и пошел относить ее на склад. У Евы же не было заполнено и половины корзины, она осталась собирать плоды. Путь на склад был не близок, но и не так уж и далек. Парень шел строго по указанному ему Удиуном пути, чтобы не заблудиться в лесу.

– Кого я вижу, Адам ты ли это? – послышался чей-то голос.

Человек настороженно остановился, повернул голову и узрел лемурийку, которая пристально смотрела ему в глаза. На мгновение тело онемело, руки перестали слушаться, корзина с плодами выскользнула и упала под ноги.

– Лилит, ты ли это? – с глубоким удивлением, еле волоча языком, промолвил Адам.

– Конечно я, – с огромной радостью ответила лемурийка и подлетела к человеку.

– Я думал, что тебя уже нет у меня, что ты оставила меня.

– Как я могла оставить тебя, если любила больше жизни, любимый мой. Наконец-то мы вместе. Я верила в этот миг, и вот он наступил, – высказала Лилит и крепко обняла парня. – Теперь мы никогда-никогда не расстанемся, будем вместе до скончания нашего времени.

– Но, как бы тебе сказать, – виновато произнес человек, – тебя так давно не было …

– Да, – не дав договорить, радостно воскликнула лемурийка, – прости меня за это. Меня выгнали из Да,арии эти негодные ангелы, они забрали тебя у меня. Я неоднократно возвращалась в Эдем, хотела увидеть тебя, но они ловили меня и уносили прочь. А в последний мой визит на земли человеков закончились угрозами херувимов, они хотели меня казнить, но сжалились надо мной, ибо знали, что в сердце моем пылает любовь к тебе, и отпустили. Но предупреждение это было последним, и не будет мне больше прощения на землях Да,арии, и не посмела я больше искать встреч с тобою. Прости меня, любимый, я тебя так ждала, я все время только об этой встрече и мечтала.

– Я тебя тоже очень любил, – говорил парень, – мы вместе так были счастливы. Я помню эти времена, как сейчас, мы, как будто бы, были единым организмом, сердца наши слились воедино, и заряжались мы от него одной великой неисчерпающей энергией благодати.

– Да, мой милый Адам, – радостно воскликнула Лилит и как можно крепче обняла человека.

– Но уже много восхождений прошло, а тебя все не было, – освободившись от объятий, продолжал парень.

– И вот я здесь, – промолвила лемурийка и снова бросилась в объятия, но парень оттолкнул ее.

Лилит словно окаменела, она не могла понять, почему Адам не слился с ней в крепких теплых долгожданных объятиях, почему сердце его охладело к ней.

– Что происходит? – с недоумением произнесла лемурийка, и взяла руку человека. – Ты сейчас не такой, каким я тебя знала.

– Адам, а я спешила за тобой, – послышался посторонний голос, – мне одной скучно собирать плоды.

Девушка подбежала к парню с неполной корзиной. Лилит охватил испуг, она интуитивно отпустила руку человека, чувствовалось, как будто бы посягнула на чужое.

– Свет в твой путь, прекрасное создание, – радостно произнесла Ева и ухватилась за руку Адама, – мне стало так без тебя одиноко и тоскливо.

Лемурийку словно поразила молния, яростная энергия распирала изнутри, сжимая до боли сердце, но пошевелиться она не могла, поскольку неожиданный поворот событий, разбивающий надежду и веру в долгожданное счастье в прах, приостановил на мгновение все ее мысли.

– Я в отличие от тебя я не создание, – выдержав паузу, твердо и уверенно ответила Лилит, – и чувства мои живые и настоящие. Меня никто не принуждает любить все, что меня окружает, я сама выбираю, кого мне любить, а кого ненавидеть. Это и есть настоящая жизнь, не искусственная и не навязанная. Тебе этого никогда не понять. В тебе нет жизни, и никогда не будет, как и настоящей любви.

– Я люблю, поэтому, я знаю, что такое любовь, – достойно отвечала девушка.

– Ты никогда не узнаешь, что такое любовь, пока не вкусишь ее потери, – продолжала лемурийка. – Душа твоя не эволюционировала, она не знает, что есть зло, что есть добро, что есть горе, что есть счастье, что есть долгожданная, построенная из мелочей, настоящая крепкая любовь, она не знает всех прелестей жизни, такие как утраты и победы. И поэтому, ты ничто, ты есть пустое место.

– Адам, давай уйдем отсюда, – тихо сказала Ева и потянула парня за собой.

Человек послушно последовал за своей возлюбленной девушкой. Они шли медленно, не разговаривая, каждый блуждал в своих мыслях, причиной которых стали появление загадочной и недоброжелательной здешней обитательницы.

Лемурийка пристально провожала человеков взглядом. Множество чувств боролись за первенство в душе Лилит, но лидерами все же оказались ненависть и месть, они твердо и надежно поделили первенство и впились мощными когтями в сердце.

– Ты меня еще полюбишь и оценишь, – говорила от сердца лемурийка, – ты пожалеешь, что променял меня на пустое место. Ты упадешь к моим ногам и будешь умолять вернуться к тебе, а я рассмеюсь тебе в лицо. Ты приползешь ко мне, иначе тебя будут ждать страдания, вся твоя жизнь превратится в одно единое страдание, а остальные чувства умрут в тебе. Будет только безнадежность. И ты захочешь вскоре умереть, и ты умрешь, умрешь в страданиях, и душа твоя жалкая никогда не найдет покоя. Только смерть твоя сможет успокоить мою душу, мою безответную любовь, мое счастье, мое умиротворение.

Человеки высыпали плоды на склад. Девушку терзали слова незнакомой лемурийки, а парня волновала сама лемурийка, поэтому разговор у них не слаживался, их мысли не были друг другом услышаны.

– Откуда такая агрессия в нашу сторону у этой незнакомки? – попыталась возобновить разговор Ева, – мы же ей ничего плохого не сотворили.

– Я не говорил тебе никогда о Лилит, – выдержав паузу, произнес Адам. – Ангелы мне сказали ничего тебе не говорить о ней.

– Я тебя не понимаю, – сказала девушка. – Ты знаешь эту недобродушную лемурийку?

– Она была моей половиной, – опустив голову, промолвил Адам.

– Как такое может быть? – возмутилась Ева. – Как вообще она оказалась на землях Да,арии? Куда смотрели ангелы?

– Ангелы поддерживали нашу связь. Херувимы мне объясняли, что с помощью меня определялась совместимость наших рас, но мы оказались несовместимы. Сердца человеков через меня могли очерниться, и задум Создателя был бы не выполнен. Поэтому нас разлучили.

– И сколько было таких совместимостей у тебя? – спросила девушка.

– Только Лилит, больше никого не было, – отвечал парень.

– Она лучше была, чем я?

– Ева, для меня лучше тебя нет никого во всей вселенной. Только ты живешь сейчас в моем сердце. А Лилит – это часть задума ангелов с целью ускорения эволюции нашей расы. Благодаря мне было определено, что раса человеков не совместима с другими расами, поскольку мы видоизменяемся под чужим влиянием и теряем заложенные в нас информации. Мы приобретаем чужие мировоззрения, подстраиваемся под них. Лемурийцы многие восхождения эволюционировали, создали свою защитную форму обитания, а мы лишь зарождения эволюции, мы все впитываем с них как сухой песок воду.

– Мне так не понравилась эта лемурийка, – продолжала Ева, – давай никогда с ней ты не будешь встречаться, дабы сердце твое не очернилось.

– Я буду избегать ее, – твердо ответил Адам, – а если встречу ее, то слов к ней не пророню.

Человеки крепко обнялись, любовь в сердцах запылала еще ярче, ведь совместные трудности только сближают. Они интуитивно чувствовали, что добра от лемурийки не следует ждать, она может вмешаться в их чувства. Адам и Ева продолжили собирать плоды, вот только ходили всегда вместе, не упуская друг друга из виду.

Лира опустилась за океан. Темно-красное небо, укрытое множеством небольших облаков, постепенно тускнело. Стали появляться одинокие звезды, превращаясь со временем в созвездия. Леса затихали. Только небольшой ветер волновал кроны деревьев, создавая приятный монотонный шелест.

Резкая вспышка яркого света мгновенно пронеслась над хмурыми облаками и испарилась в темном пространстве. Над землями Лемурии зависла незнакомая звезда. Лишь немногие ее заметили, но вспышку увидели почти все обитатели. Звукового сопровождения в дальнейшем это явление не принесло, поэтому обитатели лесов никакой опасности в этом не увидели и спокойно готовились ко сну.

Не успела Лира подняться из-за горизонта, как трубы тревоги прозвучали со всех лесов. Паника среди разумных обитателей распространилась словно молния. Никто не знал, что происходит, и это довольно сильно пугало, поэтому лемурийцы не выходили из своих жилищ.

Трубы тревоги пробудили ото сна человеков.

– Что это за шум? – лениво, протирая глаза, произнес Адам.

– Такой неугодный слуху шум, – сказала, потягиваясь, Ева.

Парень выглянул из хижины, но никого не увидел.

– Что там случилось? – спросила девушка. – Еще одно собрание? Лира еще не выглянула из-за горизонта. На отдых здесь совершенно нет времени.

– Странно, но никто не собирается, – ответил Адам, – все еще отдыхают. Давай пойдем и посмотрим, может быть, уже многие собрались.

Человеки спустились с дерева и направились в сторону распространяющихся звуков.

Тропа постоянно извивалась, свисавшие ветки кустов и деревьев усложняли путь, а в некоторых местах вообще была непроходимой. Тишина с каждым шагом создавала и усиливала знакомое, но уже непривычное чувство опасности и осторожности, будто бы хищный зверь с земель Асии устроил охоту. «Опасности не может быть для нас на этих землях, – мысленно подумал Адам. Он не говорил вслух о своих предчувствиях, чтобы напрасно не напугать Еву, – но почему так тихо, где все обитатели?»

Тревожные звуки перестали доноситься, но человеки продолжали двигаться в заданном направлении. Взобравшись на небольшую возвышенность, они узрели что-то необъяснимое: над Лемурией кружили незнакомые взору довольно крупные животные, излучающие яркие огни и иногда испускающие красные лучи света на землю.

Огромная белая туча спустилась с неба и зависла над головой. Раздался гром и тысячи ангелов стали вылетать из этой тучи, поражая молниями странных летающих животных.

– Ангелы могут найти нас, – прошептал Адам, схватил девушку за руку и сел на корточки.

– Почему они убивают этих красивых животных? – спросила Ева.

– Не знаю, – ответил парень, – но нам срочно нужно затаиться.

Вдруг из-за возвышенности появилось огромное чуть слышное светящееся животное, медленно, но легко плывущее над кронами деревьев. Странно, но у него не было крыльев, и казалось, что в нем совсем нет души.

Человеки инстинктивно спрятались за корягу и притихли, поскольку не знали чего ожидать от невиданного гостя.

Животное остановилось прямо над головами и повисло, словно на невидимых паутинах. Это настораживало, поскольку крылья находились внутри панциря животного, иначе как объяснить его неподвижность.

Вдруг из-за дерева выпрыгнула напуганная до ужаса лемурийка и быстрыми прыжками с одного ствола дерева на другой хаотично передвигалась в сторону белой тучи. Но яркий красный луч пронзил ее тело насквозь.

Ужас впился в сердца человеков, а страх парализовал их тела, что воздуху было тяжело проходить в легкие.

Сильный разряд молнии ударил по летающему животному. Разряд был такой силы, что земля вздрогнула, и кроны деревьев обволоклись сильным пламенем.

Летающий зверь, не издавая звуков, покосился набок и рухнул на пылающие деревья вблизи человеков.

– Нужно срочно бежать, – выкрикнул Адам и потянул за собой девушку.

Сквозь кроны деревьев было видно, как в небе сверкали яркие вспышки, языки пламени зрелищно падали вниз. Но останавливаться нельзя, нужно было найти срочно укрытие. В скором времени Ева, не выдерживая физической нагрузки, постоянно стала падать на землю, значительно замедлялась скорость бега и увеличивалась вероятность быть замеченными. Парень понимал, что далеко они не убегут, поэтому укрытие нужно искать где-то поблизости.

Впереди показалось огромное дерево с мощным широким стволом, напитанное мудростью, однако от бесчисленных встреч с восхождениями Лиры, было пронизано старостью, а в некоторых местах и дряхлостью, в результате чего образовался разлом посредине ствола. Человеки вбежали в него и упали на колени, тяжело, но жадно вдыхая воздух.

– С тобой все нормально? – отдышавшись, произнес Адам.

– Да, все хорошо, – глотая воздух, отвечала девушка, – только мне страшно, что будет с нами? И летающие животные, и ангелы для нас опасны.

– Все будет хорошо, – обняв Еву, произнес парень, – Алепта спасет нас.

Начали раздаваться сильные грохоты и вспышки стали настолько яркими, что не было видно близстоящих деревьев, словно ночь в белом свете опускалась на землю. Невидимая воздушная сила сотрясала землю, пронизывая страх во все живое, и гарь распространялась по лесу, впитываясь в легкие обитателей.

К заходу Лиры грохоты и вспышки стали раздаваться все реже, уносясь прочь за небо. И лес был тих, но человеки не выходили из укрытия.

Наутро страшные звуки полностью утихли – появилась надежда навыживание, страх отступал. Адам первым вышел из дерева. Лес стал оживать, восстанавливаясь от непонятных явлений. Слышались пения птиц, и рокот пасущихся рядом обитателей.

– Ева, здесь безопасно, – с улыбкой произнес парень.

Девушка осторожно, не торопясь, стала выходить из укрытия, осматривая все вокруг. С каждым шагом прибавлялась уверенность в безопасности, и улыбка самопроизвольно стала украшать лицо Евы.

– Опасность прошла, – продолжал Адам, – дивные животные и ангелы улетели.

– Лемурия не такая уже и безопасная, как мы думали, – сказала девушка, – нужно возвращаться к своей хижине.

– Да, ты права. Скорее всего, нас уже ищет Удиун.

Человеки отправились в свое отделение. Путь был не близок, к тому же тяжело было найти тропу, по которой они пришли сюда. Густорастущие растения затрудняли им путь, и жажда одолевала их измученные тела.

Лира была уже в зените. Казалось, что не будет конца этим жадно высасывающим энергию труднопроходимым зарослям. Тропа, как будто бы нарочно спряталась, и надежда найти ее с каждым шагом таяла. В дополнение ко всему голод просыпался в телах, но фруктовые деревья не попадались им на глаза.

Вдруг послышался тихий необычный звук, доносившийся спереди. Человеки резко остановились и притаились, так как не знали, чего ожидать от незнакомых сигналов.

– Мне страшно, – тихо промолвила девушка.

– Бояться не стоит, – успокоил Адам. – Возможно, это безобидный обитатель этих земель, а, возможно, и наше спасение. Нужно хоть издалека взглянуть на него.

Парень пошел первым, осторожно перешагивая сухие ветки, дабы не выдать свое присутствие. Конечно же, страх держал в своих руках сердце человека, но желание попасть в свое отделение, чтобы насытиться, искупаться, отдохнуть, просто чувствовать себя в безопасности было превыше всего. К тому же, и интерес к непознанному внес свою незначительную, но немаловажную массу в чашу принятого решения при взвешивании на весах неопределенности.

Шаг за шагом Адам приближался к дивным неслыханным звукам. Девушка послушно следовала за ним, довольно точно ступая на его же следы. Впереди показались мерцающие огоньки, что-то огромное и жуткое вырисовывалось перед человеками, но совсем неподвижное.

Подойдя совсем близко, Ева вскрикнула и сразу же прикрыла рот рукой. Ее страх был сильным, но сдержанным. Перед глазами лежало огромное неподвижное летающее животное, окутанное мерцающими яркими огоньками.

– Оно мертвое, – первым проговорил парень, – я не чувствую его души.

– Когда такое животное пролетало над нами, ты тоже не чувствовал у него души, но оно убило лемурийку, и могло убить и нас, – отвечала девушка.

– Да, но это животное неподвижно, панцирь его вскрыт, и оно испускает дух.

– Скорее уйдем отсюда, – промолвила Ева, – здесь не безопасно.

– Не волнуйся, с нами ничего ужасного не случится, – отвечал Адам. – Если животное начнет просыпаться, мы спрячемся в зарослях, оно нас не найдет.

Парень первым пошел навстречу к неподвижному животному, он хотел дотронуться до него рукой, чтобы почувствовать его сердце за могучей броней. Проглотив страх, девушка продолжала идти по пятам своего спутника.

Человеки подошли вплотную к существу. Адам медленно протянул к нему руку. Чувствовался холод в ладони даже сильнее, чем от камня в отсутствии Лиры. Панцирь был слишком плотен и не позволял услышать сердце животного. Мерцающие огни также не приносили тепла.

Странное и не понятное было это существо: жило без души, летало без крыльев. Непонятна была его суть: для чего они живут и в чем их предназначение?

– Адам, посмотри сюда, – взволновано произнесла девушка, показывая в сторону раскареженного панциря, – там чья-то рука.

Парень безбоязненно подошел к указанному месту. Поврежденный панцирь напоминали обычные ступени, по которым можно взобраться вовнутрь животного. Немного поразмыслив, Адам стал по ним взбираться.

– Будь осторожен, – промолвила в слезах Ева.

Интуитивно она не решалась пойти следом, поскольку могла быть только помехой своему спутнику, если бы вдруг пришлось ему быстро убегать от опасности. Оставалось только провожать его взглядом.

– Поднимайся сюда, – забравшись внутрь, громко выкрикнул парень, – здесь раненный обитатель, ему нужна помощь.

Девушка оставила свои страхи позади и направилась вовнутрь животного по ступеням, поскольку ей хотелось скорее помочь несчастному зверю.

Поднявшись внутрь, Ева увидела, что это был никакой не зверь. Это был разумный обитатель, облаченный в странные доспехи. Его кожа была зеленной и чешуйчатой, как у рыб, но чешуйки были совсем мелкими. Язык его был тонким, раздвоенным, он постоянно высовывался наружу и сразу же прятался, как будто бы чего-то пугался. И вместе с этим языком исходил звук, словно песок пересыпался. Но самым удивительным было – это глаза странного обитателя. Зрачки его были не круглыми, как у всех встречаемых обитателей планеты Раи, а продолговатыми: суженными по обе стороны и тянущимися сверху вниз. Цветом были они насыщенно-черным, словно бесконечно глубокая щель в яркой желтизне невозмутимых устрашающих глаз.

– Какой странный обитатель, – промолвила девушка. – С каких он земель, и как он оказался внутри этого животного? Оно, наверное, проглотило его, все просто.

– Разве ты не видишь, это не животное, – спокойно ответил Адам, – посмотри вокруг.

Ева подняла голову и посмотрела по сторонам.

– Как же здесь красиво, – с восторгом высказала она, – сколько маленьких огоньков, а вот стол и стулья, прямо как в Мидгар-Тире.

– Это летающая обитель, – твердо ответил парень, хотя эта мысль никак не могла уложиться в его голове и казалась ему абсурдной.

– Летающих обителей не бывает, – возразила девушка. – Постройки не умеют летать, они же неодушевлены. А если бы и умели, тогда зачем кому-то летающая обитель?

– К тому же эта постройка приносит смерть, – добавил Адам. – А если она не имеет души, значит, ей управлял этот обитатель.

– Зачем ему приносить смерть другим обитателям? И как возможно управлять такой огромной постройкой?

– Я не знаю ответов, – ответил парень, – но я уверен в одном – нужно уходить отсюда и поскорее.

– А как же раненный обитатель?

– Он враг нам, – сказал парень, взял Еву за руку и повел ее прочь с этой летающей обители.

Человеки продолжили поиск пути в свое отделение. Им не терпелось поскорее рассказать об увиденном лемурийцам, но лес сдерживал их, он по-прежнему был непреступен. Ориентиром в направлении пути были Лира и облака. Заросли вымаривали человеков, и иногда казалось, что им не будет края, но упорство к выживанию дарило надежду и придавало силы.

Вдруг сквозь ветви деревьев Адам узрел лемурийца, который плавно парил над лесом. Крики человеков не заставили себя долго ждать. Услышав звуки о помощи, обитатель незамедлительно спустился на землю.

– Лилит, – с радостью произнес парень, – как хорошо, что мы тебя заметили.

– А я вас искала, – произнесла лемурийка.

– Тут такое происходило, – не выдержав, говорила Ева. – Летающие животные – это вовсе не животные, а летающие постройки. Мы даже внутри были, видели странного обитателя. Но мы сразу ушли от него.

– Я все знаю, – спокойно отвечала Лилит, – это паразиты. Они хотели заселить наши земли, но ангелы остановили их. Я рада, что вы в безопасности. Ждите здесь, я позову на помощь. Одна я вас двоих не подниму в воздух.

– Мы можем идти за тобой, – произнес Адам.

– Не стоит. Отделение далеко отсюда. А вы слишком утомлены, приберегите силы, я скоро прибуду.

Человеки обрадовались. Спасение рядом, на вытянутой руке. Страдания отошли в сторону. Адам лег на траву и с улыбкой на лице смотрел в небо, с нетерпением дожидаясь лемурийцев.

– Почему то меня стали терзать сомнения, – произнесла девушка.

– О чем ты? Какие сомнения? – с недоумением спросил парень.

– Я опасаюсь за наши жизни. Ангелы были здесь, она могла рассказать им о нас.

– Что ты такое говоришь, Лилит не могла, ты просто не в себе, – ответил Адам, но с каждым словом все медленнее произносились слова. Он стал понимать, что Ева может быть права, а это значит неминуемая смерть для них.

– Она не любит нас, – продолжала девушка. – Я не почувствовала в ней тепла к нам еще при первой встрече. Мы в опасности.

– Тогда нужно бежать. Вот только куда? Если ангелы знают о нас, тогда возвращаться в отделение также опасно, как и оставаться здесь.

– Давай спрячемся, – предложила девушка. – Если прилетят ангелы, мы наверняка будем знать о намерениях лемурийки.

И как только человеки затаились за деревом, густо обросшим у корней его широкими отростками, с небес в землю ударила молния. Из молнии вышли три херувима и стали осматривать местность. Спустилась также и лемурийка, она звала Адама, но ответа не услышала.

Тогда ангелы стали жечь лес. Они испускали огонь из щитов своих и взмахами крыльев разносили его на далекие расстояния.

– Любимый откликнись, – продолжала лемурийка, – помощь поспела. Мы вытащим тебя из пожара. Они не тронут тебя, я говорила с ними.

– А как же Ева? – послышался голос Адама.

Человеки вынуждены были выйти из укрытия, поскольку его охватило пламя. Лилит обернулась и увидела их в пепле, стоящих на выжженной земле и держащихся за руки.

– Почему ты сделала это? – громко произнес парень.

– Потому что я люблю тебя, – ответила лемурийка.

– Это не правда, любовь не причиняет зла, любовь не причиняет боли. Любовь – это взаимное сплетение двух душ в одно единое. А ты погубила нас, ты убила нас, не они.

Херувимы спокойно подошли к человекам, но те не бежали. Они продолжали держаться за руки и смотреть друг другу в глаза. Лилит закричала. Она просила ангелов оставить Адама в живых, но ее никто не слышал, точнее никто не хотел слышать.

Вспыхнул яркий свет, из которого стали вылетать ангелы. Восемь архангелов и три ангела Силы стали на защиту человеков, не давая херувимам осуществить задуманное.

– Это мятеж? – произнес один из херувимов.

– Если восстание против предательства – это мятеж. Тогда это мятеж, – гордо произнес Михаил.

– Глупцы, вам ни за что не остановить ангелов высшей иерархии.

– Ваши силы оставили вас, в тот миг, когда вы пошли против воли Создателя.

– Мы и есть сила и воля Создателя.

Херувимы набросились на мятежников, надеясь вмиг уничтожить восстание, но получили значительный отпор. Великая сила духа руководила мечами архангелов и топтала в землю гордость и величие высших представителей расы. Энергия, исходящая из тел ангелов Силы, каменела и оседала в их тяжелых доспехах, делая их абсолютно непробиваемыми. Переплетенные в бою ловкость меча и надежность защиты делали мятежников непобедимыми. Безупречная их тактика боя вскоре принесла свои плоды – херувимы были повержены.

Человеки смотрели на битву с большим удивлением. Сражение между представителями сил Света, тем более самых приближенных к Создателю, по их мнению, – это сражение между добром и добром. Неужели добро может быть разным, неужели какое-либо из этого добра может нести в себе очернение. Они чувствовали сердцем, что херувимы – это очерненное добро, хотя это и не укладывалось в их понимании бытия, поскольку ангелы высшей иерархии могут нести в себе только чистый свет, а их могущество не может быть оспорено ангелами низшей иерархии. Но после того, как херувимы пали, все стало на свои места – Силы Света всегда превосходствовали над Силами Тьмы, и эта невообразимая победа – истинное тому доказательство.

– Адам, Ева! – громко произнес Михаил, искренне испуская из себя невероятную и долгожданную радость, подлетел к человекам. – Наконец-то мы нашли Вас. В нас почти не осталось ни капли веры, что мы найдем вас в живых, но лишь надежда в наших сердцах придавала нам уверенности.

– Вы не причините нам зла? – негромко, с некоторым страхом в голосе произнес парень.

– Что ты нет, – произнес архангел, – мы есть защита ваша, мы есть воля Создателя. Начинается война, очень тяжелая война. Многие отдадут в борьбе свои жизни этого мира, многие ожесточат свои сердца, многие очернятся. Мы вас унесем в безопасное место, чтобы эхо этой войны не тревожило вас и не пугало.

– А что это за место? – тихо произнесла Ева.

– Это Мидгард-Земля, – ответил Михаил. – Она также красива, как и Лемурия. На ней есть океаны и реки, растения и животные, насекомые и грибы. Всё это было сотворено только для вас. Им всем и всякому нужно дать название. Греть теперь вас будет Солнце, а три круглых щита – Леля, Фатта и Месяц будут охранять вас от блуждающих камней, а ночью освещать ваш путь.

– А какие еще там будут расы? – спросил Адам.

– Больше никаких, – ответил архангел. – Только раса человеков будет господствовать на целой планете, только она будет решать ее дальнейшую судьбу. Вмешательств теперь не будет. Теперь вы сами будете эволюционировать согласно замысла Создателя. И возродите вы вновь свою расу, и укрепите дух свой, и сами сможете различать добро и зло. Главное, чтобы вы не забывали исток свой, ибо в нем вся ваша сущность, в нем все ваше предназначение. А кто забудет его либо отвергнет его – тут же будет погублен. И возврата уже не будет, будет только боль в бесконечном потоке восхождений. Не забывайте этого никогда.

Ангелы подхватили человеков и унесли их прочь с земель Лемурии сквозь небо к звездам золотистым пылающим лучом.

Лира за весь период своего существования никогда не видела таких войн. Таких грандиозных битв не видала и эта вселенная. Раи была почти разрушена, большинство ее обитателей были сожжены противостоянием враждующих сторон.

Но близился итог Великой битвы. Горело абсолютно все. Даже небо насытилось угаром и поменяло свой цвет с бело-голубого в серо-красный. Пламени огня окутали тела сраженных воинов, но тела их не обугливались. И огонь этот не приносил боли выжившим воинам Света, а наоборот придавал им силы, чтобы твердо пронзать мечом сердца херувимов, восставших против воли Создателя.

После длительной и тяжелой войны Денница все-таки потерпел сокрушительное поражение. А самого его сразил простой архангел Михаил в поединке лицом к лицу. Казалось это невероятным, но добро всегда берет верх. Итог войны был предрешен, но каких усилий этот итог был достигнут. Потери были значительными по обе стороны. Выжившие херувимы бежали, дабы спасти свою сущность, но наказание неизбежно.

Последняя битва, а с нею война были выиграны. Воины Света одержали Великую победу, которая войдет в историю бытия сущности. Радость стала безграничной. Она окутала собою выживших воинов, создавая необыкновенную ауру любви и торжества.

Вскоре прогремел сильнейший гром, за которым последовал очищающий дождь. Он лил, не переставая, умывая и успокаивая ангелов. Огонь стал затихать. Небо стало приобретать естественный для себя цвет. С неба спустились восемь престолов, удерживая Создателя. Стали разноситься ликующие окрики во славу Его. Блаженство переполняло всех. Он поднял руку. Все мгновенно затихли в ожидании услышать Его глас.

– Это Великая победа! – сказал Он. – Спасибо каждому из вас за сохранение пути нашего. Мы будем и дальше расширять свои и творить новые миры, более совершенные. Непокорные ангелы прячутся на землях Асии, им не место здесь больше. Безусловно, они понесут наказание, а преданные любви и Свету возвысятся в своем предназначении.

Глава 4. Восхождение

Алепта открыл глаза. Память постепенно, небольшими отрывками стала приходить к нему, однако не торопилась. Боль пронизывала все тело, чувствовались недомогание и жуткое истощение. Он посмотрел на свои руки, бесовские ничтожные руки. Они вызывали только ненависть и презрение к себе. «Из херувима в ничтожного беса – ужасный путь», – эта мысль не давала покоя, она просто парализовала сознание и убила желание дальнейшего существования. Безразличие ко всему, и, в первую очередь, к самому себе, восцарило над сущностью. Великий дух закрепощен в ничтожестве, что может быть унизительней. Бес продолжал лежать на полу, дожидаясь окончания своего пути.

Послышался цокот копыт, в дальнейшем поворот замка и скрип открывающейся двери. Алепта приподнял голову и увидел четверых бесов, перетаптывающихся на месте, у одного из которых в руке была каменная чаша. Затем он подошел к пленнику, стал на колено, одной рукой взял лежачего беса под шею, а другой стал вливать ему в рот содержимое чаши. Это была удивительно вкусная и питательная жидкость. С каждым глотком боль отступала. Энергия, словно кровь по сосудам, мгновенно распространялась по всему телу, придавая силы и уверенность в себе. Алепта схватил чашу обеими руками, и жадно допил все до последней капли.

Затем он с легкостью поднялся на ноги, и первое, что сделал, это взглянул бесам в глаза. Те замешкались, стали опускать, прятать свои глаза от пронизывающего взгляда. Руки на глазах стали крепнуть, тело незначительно увеличиваться. Алепта не мог понять, что с ним происходит, его тело видоизменяется, силы наполняют его. Он ударил копытом о каменный пол и любовался своей мощью. Бесы стали прятаться друг за друга, а затем по одному убегать с камеры. Последний попытался закрыть дверь на ключ, но узник ударил по ней ногой, что есть силы, и тот отлетел в стену.

Алепта вышел из камеры и направился на выход, где стоял огромный поддемон, облаченный в тяжелые доспехи. Стражник схватил молот и попытался ударить беглеца, но бес увернулся от удара и в ответ нанес множество ударов по лицу и ногам, пока тот пытался поднять молот во второй раз. От полученных ударов поддемон упал и больше не поднимался.

Алепта направился к выходу. Он не знал, куда держит свой путь, но наверняка был уверен, что заточение не для него. Бесы, которые попадались ему на глаза, скрывались из виду или же склоняли голову.

– Далеко ли путь держишь? – послышался чей-то голос.

Беглец обернулся и узрел демона. Он не был агрессивно настроен, он подходил медленно и уверенно, виляя хвостом.

– А что, я разве должен отчитываться за свои действия перед тобой, – грубо ответил беглый бес.

– Ты дерзок, – спокойно ответил демон, – я бы мог оторвать тебе голову за твою дерзость, но сейчас я не буду этого делать. Другой бы бес, осмелившийся мне такое сказать, был бы растерзан немедленно, но я тебя прощаю, так как ты не осознаешь сейчас, что говоришь: эмоции одолевают тебя.

Алепта послушно успокоил свой нрав. Он понимал, что идти ему некуда, убить его не хотели изначально, поскольку давно бы это сделали. Они имеют на него какие-то планы, но какие именно?

– Я хотел знать, зачем я здесь? – произнес беглец.

– Я тоже много чего хотел, – отвечал демон, – все сущности во вселенной чего-то хотят, но не все получают. Нужно заслужить это.

– И каким же образом я буду это заслуживать? – спросил бес.

– Не спеши, всему свое время, – медленно говорил незнакомец. – Прежде чем что-то делать, нужно понимать, что ты есть и где ты есть, а после уже – для чего ты есть. Ты, кстати, не поблагодарил хозяина за подарок его.

– За то, что он заключил меня в камеру?

– Нет, за то, что он сделал тебя старшим бесом. Теперь ты можешь ими управлять, как тебе вздумается. Разве это не подарок, разве это не признак глубокого доверия к тебе?

– С чего бы ему доверять мне, разве он знает, кто я?

– Конечно, он знает кто ты. Вопрос в другом: знаешь ли ты, кто ты?

– Я херувим, – гордо ответил Алепта.

Демон попытался издать смех.

– Ты был херувимом, – продолжал тот. – Посмотри на себя, разве херувимы так выглядят, разве у них нет крыльев?

– Как бы я не выглядел, я все равно останусь ангелом высшей иерархии.

– В таком случае, я тоже херувим, также как и ты, ангел высшей иерархии.

– Назови свое имя, – твердо произнес бес.

– Мое имя Мефистофель, но оно тебе все равно ничего не говорит, потому что это настоящее мое имя, а прошлое я не вспоминаю.

– Почему, тебе страшно вспоминать?

– Мне страшно неприятно вспоминать. От прошлой жизни меня воротит, этот симпатичный ангел во мне вызывает только призрение и стыд. Поэтому тебе дадут другое имя.

– Я не хочу другого имени.

– А кому интересно, чего ты хочешь? – твердо произнес демон. – Всем наплевать на тебя. А если ты будешь вставлять свое «Я», будешь растерзан на мельчайшие куски, которые вечно гореть будут в Геене Огненной вместе с презренными человеками. Запомни, ты – ничто, и зовут тебя никак, пока не получишь имя. Ты пустое место. А теперь следуй за мной, и говорить будешь, пока я тебе не разрешу.

Алепта послушно последовал за Мефистофелем. Память в полной мере не проснулась в его сознании. Было много вопросов, на которые хотелось бы знать ответы, но, спрашивать было нельзя. «А может память никогда и не проснется, и я не узнаю, как я здесь оказался, – крутилось в сознании беса. – Последнее, что я помню – земли Асии. Не могу поверить, что этот демон был ангелом. А хотя, и я не лучше выгляжу. Как это все произошло?»

Путь был не близок. Он вилял между крутыми склонами, глубокими оврагами, через безмолвную пустошь, окутанную тьмою, вдоль ям, заполненных человеческими душами. Молчание порождало тишину и дарило покой, только иногда она прерывалась безнадежными криками отчаяния. Вдалеке показалось небольшое селение, но с каждым шагом оно росло и росло, а по прибытии и вовсе оказалось огромным подземным городом.

– Это Аффистион, – заговорил Мефистофель. – В этом городе живут благочестивые неверующие. Они не подвергаются пыткам, они не страдают, не рыдают, не просят. Грусть и уныние управляют ими. Ничего не приносит им радости, ничего не приносит им боли. Поэтому ты и здесь.

Образовалось дальнейшее молчание.

– Могу ли я задать вопрос? – невзрачно поинтересовался бес.

– Конечно, ты можешь задать теперь вопрос, только не глупый.

– Зачем я здесь?

– Хочу верить, – довольно спокойно, подробно и рассудительно отвечал демон, – что ты имеешь ввиду причину прибытия в Аффистион, а не причину попадания в ад, иначе бы это был бы глупый вопрос, и, скорее всего, я бы откусил бы тебе щеку. Поэтому отвечаю на твой вопрос. Ты здесь, чтобы внести жизнь в этот город, развеять уныние и тоску несчастных людей. Ведь ты видишь, как они печальны, они почти не разговаривают друг с другом, они устали от всего этого. Им нужна помощь.

– Мне смешить их? – спросил Алепта.

– К моему глубочайшему сожалению нет. Здесь никто не смеется, они не умеют этого делать. Ты будешь убивать их. Будешь просто ходить по всему городу, откусывать им головы, вырывать сердца, сдирать кожу, в общем, что пожелаешь. Они должны страдать. Иди. Ах да, чуть не забыл, если откажешься, тогда я буду очень недоволен. Ты догадываешься, что будет тогда. До скорой встречи.

Мефистофель ушел. Он даже ленился себе представить, какие страдания ожидали бы этого невзрачного и несостоявшегося беса, поскольку работы в Ордене было еще предостаточно. Эта сущность была слишком мелкая для его внимания, гордость бунтовала в нем, но интересы господина превыше всего.

Алепта смотрел на город. Две стихии вступили в смертную схватку друг с другом: светлой и темной сил, ангела и демона, добра и зла, любви и ненависти, жалости и безукоризненного уничтожения, жизни и смерти себя.

Он вошел в Аффистион. Спокойно ходил по улицам, всматривался в окна, в глаза сидящих на скамьях людей. Они лишь спокойно провожали его взглядом, пустым безжизненным взглядом. Никто не промолвил слова даже рядом сидящему соседу. Безразличие царило ко всему.

Бес вышел на центральную площадь, где столпилось множество людей, кто стоял, кто сидел. Но они также были безжизненны, никто не говорил друг с другом.

– Я был в разных поясах, – закричал во все горло Алепта. – Вы даже не представляете, как страдают там люди. Они готовы все отдать, чтобы оказаться на вашем месте. Вы не цените того, что имеете. Одумайтесь. Поговорите друг с другом, помогите друг другу, ведь вы же это можете, здесь нет ничего сложного. Спасите себя же. Откройте глаза, просыпайтесь.

Люди продолжали спокойно смотреть в пустоту, никто не реагировал на его слова. Он схватил одного человека и стал трясти его.

– Почему ты молчишь, поговори со мной, ответь мне!

– Мне все равно, – сказал человек и продолжал молчать.

Тогда бес на глазах у всех разорвал его на части, жадно впиваясь в мягкое тело когтями и зубами, швырял оторванные части в людей. Они спокойно смотрели на это, ничего не говорили.

– Что с вами случилось? – продолжал кричать Алепта, поднявши оторванную голову над собой. – Почему? Неужели вам не страшно?

Бес подошел к следующему человеку, но тот стал отходить от него, затем все окружающие его люди стали отдаляться от него.

– Что теперь вы боитесь меня? Я разбудил ваше сознание? Вы даже стали убегать от меня, значит, вы еще живы. Я помогу вам очнуться.

Алепта стал убивать всех: на площади, на улицах города, в их обителях. Он убивал с мыслью, что Мефистофель был все-таки прав – они стали оживать. Тысячи и десятки тысяч человек были растерзаны, реки крови текли под ногами, и свежее костлявое мясо мешало ходить. Но силы не убавлялись. Это было удивительно, мощь росла с каждым убитым человеком. Энергия убитых восполняла с лихвой затраченные силы. Тело беса стало крепнуть и расти. Пробуждалась дикая мощь, которая вызывала потребность в преумножении убийств. Как же было приятно ощущать ее, такого блаженства Алепта не испытывал никогда. Люди бежали, ужас теперь был в их глазах. Но бежать было бессмысленно, он словно дикий голодный зверь настигал их и рвал на части.

Вдруг прогремел гром. Молния ударила в разъяренного беса и угомонила его. На окровавленную землю Аффистиона спустился архангел. Он медленно, в великом спокойствии подошел к зверю и приставил к горлу алмазный меч.

– Ты нарушил запрет, – сказал он, – поэтому ты умрешь. Хочу посмотреть в твои глаза и узнать, кто ты.

Бес попытался открыть глаза, но яркий свет, исходящий от ангела, сильно слепил его. Он стал прикрывать глаза рукой, но увидеть смог только его ноги.

– Я Алепта, – произнес убийца. – А кто ты?

– Ты спрашиваешь меня кто я, – отвечал тот, – но не знаешь, кто ты есть сам.

– Я херувим! – гордо ответил бес.

– Если ты херувим, так почему же ты лежишь в ногах архангела? Важно не кем ты был, а кем ты стал! Посмотри на себя, в кого ты превратился.

Алепта не знал, что ответить. Ему было стыдно, хотел оправдаться, но ничего не приходило в голову. Прикрывая глаза, он встал на ноги, но по-прежнему не мог поднять свой взор.

– Если ты сейчас уйдешь из города, я оставлю тебе жизнь, – сказал ангел. – Но помни, следующий раз будет для тебя последним.

Воин света взмыл вверх. Бес открыл глаза и увидел только отдаляющуюся белую точку в темном своде. Не раздумывая, он стал бежать из Аффистиона. Путь его вел обратно к Ордену.

Противоречивые чувства преследовали его в пути: ничтожество себя и всесильность перед низшими, предательство других и возвышение себя. «Демон знал, что лежит запрет на этом городе, и все равно отвел меня туда. Зачем им это надо было? Использовать меня как смертника? Переродиться в высшую сущность? Может быть, они знали, что ангел не убьет меня, но почему?» – разные мысли блуждали в сознании.

Смрад человеческих душ помог не сбиться с пути. Показалась знакомая огненная гора. Стражники были те же, они покорно отворили ворота. На пути стоял Мефистофель.

– А ты преобразился, – спокойно произнес он. – Из беса в демоны – это великий успех. Господин был прав на счет тебя. Скажу честно, не думал тебя больше увидеть, но теперь я поражен.

– Вашу волю выполнил, – бегло промолвил Алепта, – но ангел прогнал меня.

– А кто это был? Ты видел его?

– От него исходил слишком яркий свет, я не разглядел его лица, и он не назвал своего имени.

– Ну, вот и замечательно. Произошло так, как должно было произойти.

– Что именно?

– Да это не важно, пойдем со мной.

Два демона направились вниз по лестнице через пояса страданий. Пройдя с два десятка поясов, они подошли к огромной огненной стене, в которую постоянно входили либо выходили приверженцы Ордена.

– Любая сущность вселенной нуждается в поддержании ее неизменной структуры, – заговорил первым Мефистофель, остановившись у подножья пылающей каменной стены, – поэтому она должна восполняться энергией, или, проще говоря, питаться для дальнейшего своего существования. Наш Орден не исключение. Я научу тебя питаться, иначе ты просто погибнешь. Для поддержания своей сущности мы употребляем человеческие эмоции. Они могут быть разных видов, разных форм, в результате чего, могут иметь различную калорийность. Так же и добыча их может быть разнообразной. К примеру, если из человека испускается ненависть, злоба, предательство, то испускаемая энергия в этом случае для нас имеет значительную калорийность, нежели энергия влюбленного человека. Есть множество приемов по переработке энергии, о полном ее присвоении и так далее. В дальнейшем я покажу тебе это на практике. Эта стена является проходом в улей. Давай войдем в нее.

Демоны вошли в нее. Алепта был поражен увиденным. Свет был здесь ярким, но он не резал глаза. Имело все голубой оттенок. Было множество нор и потоков, входивших в эти норы.

–Улей – это перекресток множества измерений, – продолжал проводник, – в одном из которых живут люди. А вот и этот проход, он четвертый от границы, поэтому некоторые называют его четвертым измерением. Посмотри, сколько бесов входят в эту нору. Около 80% всей поглощаемой энергии мы добываем именно в этом измерении. Я покажу тебе его, пойдем за мной.

Мефистофель пошел вперед. Он круто поменял свое отношение к несчастному узнику, после того, как тот пришел живым из Аффистиона. Появилось уважение к этой сущности, тем более он преобразовался в демона. Ни кому не удавалось из падших ангелов после Великого Низвержения так мгновенно эволюционировать из беса в демоны. А теперешние бесы вообще даже не стремятся эволюционировать, они слишком глупы и безнравствены. Единицы из них становятся максимум поддемонами. Ордену не хватает настоящих воинов, а потери их в битвах будут невосполнимы. Вот и поэтому Силы Света имеют значительный перевес.

Проходя по норе, Алепта чувствовал некую легкость в передвижении, а после выхода из нее обрел абсолютное могущество и независимость разума от своего тела. Он мог мысленно оказаться в любой точке планеты, мог парить над морями, лесами и горами. Ему захотелось увидеть человека вблизи, и в мгновение он оказался в комнате, где двое молодых людей пили вино и разговаривали. Это были парень и девушка. Они недавно поженились, говорили о будущем, вспоминали прошлое. Демон просто стоял и наблюдал за ними, но люди не видели его. Их разговор для него был слишком наивен: глупые мечты, пустые слова, невероятные цели. И все ради чего? Ради любви? Но вот вы и вместе, просто любите друг друга спокойно. Зачем для этого нужны какие-то блага? Он вспомнил, кто такие человеки.

Вдруг Алепта оказался на берегу моря. На песке стояла кровать, небольшие волны омывали ее опоры. На кровати лежала эта девушка, она засыпала. Возле нее стоял Мефистофель и гладил ее голову.

– Вот смотри, мышцы и разум ее уже полностью расслаблены, тело полностью отдало себя в приятные и теплые руки мягкой привораживающей постели. Оно стало единым с разумом, и в этот момент этот человек чувствует себя самым счастливым человеком на этой планете, но уже не может этого осознавать. Он принимает это как должное, и не может ценить то, что имеет в настоящее время. С каждым вдохом сознание все больше покидает его, и время выхода приближается. А вот и она!

Из тела стала медленно выходить яркая светящаяся сущность, переливающаяся разными цветами.

– А что означают эти цвета? – спросил Алепта.

– Эти цвета характеризуют эволюцию астрального тела. Чем больше цветов, тем больше человек познал истину, возвысился на высший уровень своего развития. Поэтому эта душа для нас имеет огромное значение, в ней много манны, особенно той, которой нет в других астральных телах, бедных и неопытных. Но ее еще нужно суметь заполучить.

– То есть, заполучить душу священника для вас намного приоритетней, чем душа убийцы?

Мефистофель ухмыльнулся.

– У нас есть отдельная яма для священников, – отвечал демон, – я тебе потом покажу ее. Она вдоволь забита священнослужителями, и основная их масса поступления приходится на последние 500 земных лет. А душа убийцы уже обречена, она уже давно наша, и бороться за нее нет никакого смысла. Однако, ты уловил истину.

– Зачем же вам души праведников, неужели вам своих мало?

– Они слишком скудны, их не хватит для содержания и обеспечения могущества всего Ордена. Это как витамины для человека, и для поддержания его жизнедеятельности необходимо определенное их количество на определенное время.

– Какая красивая, – с восторгом промолвил Алепта, после того, как душа покинула тело человека. – А у меня такая же была?

– Ты же херувим, а ни какое-нибудь животное, – ответил с ухмылкой проводник. – Ты никогда не был человеком, ты только иногда контролировал его разум и действия. В дальнейшем я покажу тебе, как это делается. Ты изначально не был готов к этому, и мне пришлось оставить тебя в нем насильно. Ты просто думал, что ты человек, разум был твой помутнен.

– А я думал, почему так плохо помню детство.

– Ты видел его воспоминания. Я вселил тебя уже во взрослую особь, остальное же – это искажение. Ладно, не отвлекайся, следуем за душой, – твердо сказал демон. – Видишь этот яркий свет? Это ее защита от блуждающих хищников с различных измерений во время сна человека, они не могут ее разрушить. Но мы можем, только следует постараться.

– Каким образом?

– Морально разложить ее, толкнуть на путь увечья. С каждым грехом ее защита ослабевает, и тогда она будет уязвимой.

– А как мне подтолкнуть ее на этот путь?

– Очень просто, – ответил Мефистофель, – прогуляйся с ней, покажи себя в каком-либо приемлемом образе, войди к ней в доверие, после чего зайдешь вместе с ней в тело, вот и все.

– Так просто зайти с ней в тело человека?

– Зайти в тело человека очень даже не просто. Многие демоны так и не научились заходить в тела, они никогда не вкушали чистой девственной энергии, она так прекрасна. Они питаются только подачками переработанной второсортной энергией, но все-таки этого хватает им на продолжение своего никчемного существования. Редкие бесы могут входить в тела, основная же их масса умирают от недостатка питания. Кормить бесов переработанной энергией никто не хочет, поскольку в этом нет надобности, их слишком много. А если бес все-таки умудрился попасть в тело, то его тяжело оттуда выгнать, особенно если они заходят группой. Бесы глупы, они не могут затаиться в теле и спокойно наслаждаться великой энергией на протяжении всей жизни человека. Они сразу же выдают себя, так что не опускайся до их уровня. Незаметно подсказывай человеку, куда следует ему двигаться, он посчитает, что это интуиция. Хорошо развлеки его, покажи ему наркотики, преимущество разнообразных половых связей, ненависть, и он вскоре в полной мере будет твоим. Помни, чем больше греха будет в его поступках, тем энергия будет питательней. Ну, а в конце его существования, тебя будет ждать твое вознаграждение – его душа. Ты будешь делать с ней что хочешь: можешь поглотить ее сразу и усилиться, можешь питаться ее энергией, не заходя в тело человека. Все, что ты пожелаешь. Только одной души для тебя будет слишком мало, и с каждым усилением тебе будет хотеться еще и еще.

– Я понял, – спокойно сказал Алепта, – сделаю все возможное.

– Сделай необходимое, – ответил резко демон. – Кормить тебя никто не собирается, если не получится – будешь дохнуть в обнимку с бесами.

Мефистофель скрылся в закоулках серого тумана. Новоиспеченный демон последовал вслед за астральным телом.

Алепта не знал в кого ему превратиться. Что могло умилить любую блуждающую душу? Однозначно что-то маленькое, нежное, и с другой стороны разумное, чтобы поддерживать беседу. Девочка, маленькая напуганная девочка, первое, что пришло ему в сознание.

– Здравствуй, а ты кто? – спросила маленькая девочка мимо проносящуюся душу.

– Я Елена, – спокойно ответила сущность и продолжила свой путь.

– Подожди меня, пожалуйста, – навязывался маленький человек, – я хотела бы последовать за тобой.

– Если хочешь, можешь идти со мной. Я лечу через море, хочу посмотреть, насколько оно бескрайнее, хочу посмотреть на него с высоты на его середине.

– А ты что никогда не видела море?

– Только по телевизору, вживую в первый раз, сегодня только приехали. Вода в нем такая соленая, приятная, не такая, как в нашем ставке. Сбылась моя давняя мечта. Просто незабываемые чувства охватывают меня, если бы я сейчас могла почувствовать снова прикосновение воды, я бы низа что не выходила бы из нее, я бегала бы по волнам и окуналась бы до самого дна.

– Ты можешь это сделать прямо сейчас, – уверенно сказал демон.

– А разве это возможно? – удивился человек.

– Конечно, лети за мной в море.

Две сущности опустились в воду, но волны проходили сквозь них и не омывали их тела.

– Это не возможно, – сказала Елена, – вода не трогает нас.

– Нет ничего невозможного, – ответила девочка. – Закрой глаза и представь, что у тебя есть тело, как море ласкает его. Как легкий ветерок осушает твое намокшее тело, и тебе становиться немного прохладней. Ни с чем не может сравниться в данный момент эта приятная прохлада. Эти чувства в тебе живут постоянно, даже если ты находишься вне своего тела. Просто почувствуй это.

– Да, я что-то чувствую, – плавно произнес человек. – Эти чувства не так ярки, но они оживают во мне.

– Ты хотела увидеть дно, давай походим по нему, – предложил Алепта. – Ныряй за мной, ощути полную свободу в объятьях ласкового моря.

Сущности опустились в глубину. Темное дно стало вдруг освещаться, как будто бы оно состояло из электрических лампочек, поочередно включавшихся, были видны все его рельефы в мельчайших деталях. Затем стали появляться разнообразные морские обитатели, они были так близко и четко, словно на ладони. Чувствовалось даже легкое прикосновение рыб.

– Как все-таки здесь красиво, – произнесла Елена, – никогда не была здесь.

– Конечно, не была, – отвечал демон, – это же морское дно. Как ты здесь могла быть, если ты еще жива.

– В каком смысле? – встревожено спросил человек.

– В том смысле, что здесь очень холодно и темно.

Образовалась полная темнота, холод могущественно окутал человеческую сущность и больно сжимал тело, и с каждым мгновением оно становилось неподвижным.

– Что происходит? – с испугом спросила Елена.

– Человек не может разговаривать под водой, – послышался низкий ужасающий голос из темноты, – так же как и дышать.

Душа стала истязаться, пытаться вырваться на поверхность, чтобы вдохнуть глоток воздуха, но было бесполезно – руки и ноги не слушались хозяйку. Из темноты показался демон, он взял человека за горло и стал душить его. В глазах застыл ужас. Казалось, никто и ничто не помогут уже бедняге, времени совсем не осталось.

В этот момент Алепта ликовал, он почувствовал себя лучше и хитрее других демонов: с первого раза заполучить душу, особенно в разрез наставлениям Мефистофеля – это триумф гордости и самолюбия.

Но тело вдруг исчезло. Демон стоял в недоумении, он не мог понять, как это произошло. Он с легкостью одурачил человека, внушил ему чувства, заставил испытывать боль. Казалось, что все уже предрешено.

Раздался громкий издевательский звук, немногим напоминающий смех. Алепта обернулся и увидел Мефистофеля, который всей своей сущностью пытался издавать подобные звуки смеха, но у него это жутко не получалось, и это еще больше истязало самовлюбленность падшего херувима.

– Глупец, – после издевательских испусканий непривычных звуков, громко произнес Мефистофель. – Ты думал, что ты лучше всех. Открою тебе секрет, ты хуже всех. Ты ничто, ты котенок. Ты не познал вкуса ни одной живой души, ты – пустое место.

– Я почти поймал ее в ловушку, – оправдывался демон.

– Твоя ловушка была глупа, она попросту проснулась. Я же говорил, что на ней защита. А в следующий раз она не будет никому доверять, ты упустил сочную душу.

– Я хотел ее напугать, чтобы не выдержало сердце в физическом теле.

– Какой же глупец ты. У этого человека было крепкое сердце. Она алкоголем не злоупотребляла, не курила, занималась спортом, была верна своему супругу. Поэтому то, у нее просто великолепное тело, досыта наполненное живительной энергией. Ты должен научится это видеть.

– Но как я мог это увидеть в ней?

– А ты даже и не попытался это увидеть, потому что ты спешил стать лучшим из нас, ты думал, что умнее и хитрее всего Ордена. Тебя же можно прочитать, словно открытую книгу. Даже если бы ты ее убил, то только физическое тело. Ее душа тебе ни за что бы не досталась, пропусти ты это через свое гнилое и недоразвитое сознание. Ты просто жалок, даже бесы умнее тебя. Не пойму, что в тебе нашел такого Люцифер.

– Я завоюю эту душу, чего бы мне этого не стоило, – гордо произнес Алепта и бросился прочь.

Мефистофель пытался рассмеяться вслед, но у него ничего не вышло.

Была полная Луна. Яркий свет проходил сквозь окно и освещал лицо до ужаса напуганного человека, только что проснувшегося в холодном поту:

– Какой жуткий сон, приснится же такое.

Женщина перекрестилась. Какое-то время смотрела в потолок, стала принудительно возрождать в голове свои наивные фантазии о настоящем, о будущем, в общем, о чем-то другом, дабы ушел дурной сон и больше не приходил к ней этой ночью. Настроив себя на положительные мысли, она снова приготовилась ко сну.

Солнечный свет уверенно пробивался сквозь окно и согревал спящие тела супружеской пары. Шум прибоя играл свою завораживающую колыбельную музыку. Елена открыла глаза, с усилием встала с кровати, медленно, неуклюже подошла к окну и распахнула его. Ветер легко трепал ее волосы, чистый воздух вдоволь насыщал легкие, бескрайние просторы неспокойной соленой воды радовали и привораживали глаз.

Насытившись прелестями морского побережья, женщина отправилась в ванную комнату. Аккуратно уложив зубную пасту на щетку, она тщательно принялась чистить зубы, опустив голову над умывальником. Вода стекала в трубу довольно необычно. А в чем заключалась эта необычность, девушка вначале не понимала, но со временем заметила, что вода стекает против часовой стрелки, хотя и находилась она в северном полушарии. Особого внимания она этому не придала, все-таки приехали на юг, ближе к экватору, может, такое здесь и встречается довольно нередко.

Елена стала умываться. Вода стала печь лицо, словно спирт открытую рану. Девушка подняла голову и посмотрела в зеркало. Ужас охватил ее, она закричала во все горло. Кровоточащие язвы стали появляться на лице, и белые черви вылезалииз них. Руки стали ссыхаться, расти когти. Затем Елена снова посмотрела на себя в зеркало, но, к ее удивлению, лицо было уже прежним, не обезображенным. Девушка с недоумением стала трогать свое лицо руками, щупать места, где были раны, но ничего не могла найти. Но чувства страха, недоумения, жуткого беспокойства еще оставались в ней.

Алепта стоял по ту сторону зеркала и наблюдал за человеком. Эта молодая девушка кого-то напоминала ему. Ее повадки, произношение речи, наивность были ему уже знакомы, как будто бы они когда-то встречались ранее, но этого не может быть, лицо ее он бы запомнил. Как все-таки одинаковы человеки, очень милые животные!

Елена выбежала с ванной комнаты, и срочным образом направилась к своему спящему избраннику. Бурное недовольство охватило ее: на кровати вместе с ее парнем лежала какая-то девушка. Она подошла поближе, чтобы посмотреть в лицо этой нахалке. Лишь через некоторое время она поняла, что это и есть она. Ужас моментально сковал ее тело. Елена долго не могла понять, что происходит. Прейдя в себя, она пыталась сбросить женское тело с кровати, но руки проходили сквозь него. Девушка повторяла это вновь и вновь, но ничего не препятствовало ее рукам: ни человеческие тела, ни кровать, ни мебель. Чувствовалась абсолютная беспомощность, отчаяние охватило ее, но попытки выбраться из этого странного положения не прекращались.

Елена уже приняла тот факт, что на кровати лежит ее тело, а душа осталась неприкаянной. Она хотела опять вселиться в свое тело, пыталась одеть его на себя, словно одежду. И тут отрывки надежды стали возрождаться. Тело стало цепляться за душу. Девушка стала понемногу шевелить руками и головой. Со временем ей удалось даже встать с кровати. Но как только Елена пыталась расслабиться, тело сползало с нее. Приходилось быть в постоянном напряжении, чтобы не уронить его, для того чтобы снова вернуться в свой привычный для нее мир.

Вдруг ее телом кто-то стал управлять. Она всеми силами пыталась взять его под контроль, но оно не слушалась. Девушка подбежала к окну и выбросилась из него с высоты второго этажа. Неудачно приземлившись, Елена сломала себе правую ногу и разбила голову, но это не мешало ей направиться к морю. Она понимала, что сейчас будет тонуть, что кто-то хочет убить ее, но противостоять этому было невозможно. Кровь стала заливать глаза, уже не видно было, куда бежит ее тело. Оставался только страх перед неизвестностью.

Невнятно стали слышны какие-то отдельные слова, затем крики. Кто-то стал ее останавливать, но это был уже человек. Девушка почувствовала это через теплое прикосновение к ее руке. Тело еще с большей силой стало бежать к морю, вырвавшись от случайного преследователя, но все-таки было в дальнейшем настигнуто и повалено на песок вблизи воды.

«Могущественный и великий человеческий страх – возможность предвидеть будущее, заглянуть в его закрома, для того чтобы избежать опасности. Это очередной инстинкт самосохранения. Человеки видят будущее, что с ними произойдет, если поступят определенным образом. Это помогает им избежать увечья, сохранить здоровье и жизнь. Но как они этому научились? Явно не на землях Да,арии, где были они под абсолютной защитой. Ясное дело, что после их повторного сотворения они более усовершенствованы, более приспосабливаемы. Ошибки прошлого были учтены. Но странно, они при этом остались прежними, просто копия первого сотворения. Но как это могло случиться? Новые виды не могут быть точными копиями истребленных человеков, если, конечно же, не восстановить их из выживших особей. Но зачистка была полной. Или нет? Какой же я глупец. Это Ева, как я сразу не заметил. Ее глаза остались прежними. Они все-таки выжили, и человечество восстановилось от них. Зачем тогда мне вредить ей, уничтожать ее, если однажды я сохранил ей жизнь. Это будет бессмысленно».

После размышлений демон оставил в покое эту женщину. Он перенесся в большой город, ходил между человеками, изучал их. Чем дольше он ходил среди них, тем больше убеждался, что это отпрыски выживших Адама и Евы.

За каждым человеком стояли сущности. По правую сторону стояли ангелы низшей иерархии. Они мало говорили, но в ответственные и переломные моменты жизни подсказывали, советовали, иногда даже вели за руку. Все действия они списывали с закрепленных за ними человеков в Книгу Жизни. Иногда спускались к человекам ангелы-хранители. Но спускались они, только тогда, когда видели опасность прерывания линии жизни либо здоровья у еще не эволюционированных человеков, но шедших в праведном для них направлении.

По левую сторону толпились бесы, причем их было множество. Редко когда стояли демоны, но если стояли, то только возле насыщенной манной души. Они прогоняли бесов от этой лакомой жертвы. Еще реже встречались вселенные в тела сущности. Души человеков в этом случае сильно страдают, им просто нет места в теле, а выйти из него никак нельзя – хищники погубят ее. Все сущности Ордена толкают человеков на грехи, чтобы питаться энергией, и чем больше грехов, отрицательных эмоций – тем больше энергии, чем они тяжелее – тем калорийнее.

Были же и нейтральные сущности, но они ни коем образом не влияли на человеков – просто блуждали.

Алепта заметил, как один человек хотел зарезать ребенка. Он уже поднял над головой нож и направил все силы на удар. Демон схватил за руку этого человека, он не мог позволить ему совершить убийство. Бесы же его разбежались, боясь быть растерзанными сущностью высшей иерархии.

– Не делай этого! – прошептал он в ухо человеку.

И тот послушал его.

Алепта вспомнил это место, он вспомнил себя, он же и был в этом теле. Демон подошел к ангелу, который ждал испускания души из тела ребенка, чтобы провести ее, но так и не дождался.

– И где же ваша благодать? – спросил Алепта. – Разве ты не видишь этого, разве Он это не предусмотрел?

– Всему свое время, – ответил ангел.

– Какое время? У него могло не быть этого времени. Вы предпочли лишить его радости жизни. Вы не защитили его. Он не выполнил бы своего предназначения в этом мире, не эволюционировал бы. Его смерть, как и миллиарды смертей лежали бы на вас, потому что вы не выполнили то, что было в ваших силах.

– Они не умирают, они будет жить вечно. А жизнь земная – это лишь только миг.

– А, может, он и не хочет этой вечной и нудной жизни в вынужденном образе. Вы не хотите дать ему раскрыться, вы не хотите позволить ему возвыситься в своих возможностях. Ведь он может стать великим человеком. А что сделал лично ты? Ты хотел оставить его в мучениях.

– Его мучения идут от его же греха.

– Как он может быть грешен, ведь он всего-навсего ребенок. Ты посмотри на него, как он может быть грешен?

– Надо было тебе спросить об этом у Евы. В его крови ее грех, поэтому люди не могут наверняка принимать нужные им решения. Им нужна помощь в выборе, постоянные направления на путь истинный, иначе их души останутся у вас.

– Ты винишь ребенка за то, чего он не совершал. Как ты можешь обвинять его в чем-либо, если помыслы и сердце у него чисты?

– Ты не понимаешь, мы хотим избавить его от мучений заблаговременно, чтобы он не страдал, чтобы не угнетал свое сердце.

– Страдать и любить – это и есть жизнь, это и есть эволюция, это и есть зачаток великой расы. А вы не дали ему даже права выбора.

– Я не позволю тебе забрать его у нас.

– Да, но ты не позволишь ему жить, – твердо ответил демон. – Стоит ли это того? Это ли план Создателя?

– Создатель хочет, чтобы человек был счастлив.

– Создатель хочет, чтобы человек был человеком.

Алепта отошел от ангела, больше он не хотел с ним разговаривать, поскольку не видел в этом никакого смысла. Он пошел за потенциальным убийцей, пытался в нем увидеть себя, но кроме восьмерых бесов, которые постоянно кружили вокруг несчастного, никого больше не было. «А где же его ангел? – подумал демон, – неужели его оставили на растерзание этим нечистям. Мефистофель сказал мне, что я был в него вселен, так почему же я себя не вижу?» Тогда Алепта пристально всмотрелся в тело человека. С его глаз постепенно стала сползать плотная пелена неведения. Стали проявляться очертания сущности. Не было ей покоя: она извивалась, кричала, пыталась вырваться из заточения.

Демон наблюдал за Николаем до последнего его вздоха, но за все это мгновение, он не увидел ангела. Объяснение этому было только одно – эта сущность и была этим ангелом. Странно и страшно было осознавать тот факт, что ангел стал демоном. Разные чувства играли в нем, и не было от этого ему покоя.

Алепта оставил четвертое измерение. Он захотел найти, в первую очередь, себя в своем мире, чтобы с успехом уже осваивать остальные миры.

Демон блукал по аду, рассматривая постройки, ямы, пустоши. Он искал свое предназначение, которое приносило бы ему истинное блаженство, но все было чуждо. Остановившись на берегу Геены Огненной, Алепта стал всматриваться в несчастных страждущих человеков, которые постоянно тонули в кипящей сере. Их головы выныривали лишь только на миг, чтобы глотнуть хоть немного воздуха, пропитанного гарью и смрадом. Отчетливо виднелись лишь только белизна их глаз и зубов, остальное – сливалось с мраком. Отчаянные крики раздражали его слух. Человеки топили друг друга, пытаясь вскарабкаться на плечи своему ближнему, впиваясь когтями в их обугленные тела, чтобы хоть на секунду освободится от жара кипящей массы. Но попытки были тщетными, они только усугубляли пребывание друг друга в огненной реке.

«За что такое наказание несут эти несчастные? – думал демон. – Что могли сотворить они такого неугодного, чтобы так страдать. Ни один человек не заслуживает таких мучений».

Но это была лишь незначительная часть процесса очищения человеческой души. Каждый уголок этого мира был заполнен страданиями и издевательствами.

Демон продолжил свой путь. Вдоль дороги, по которой он шел, были подвешены за языки человеки. Это были злоязычники, Алепта знал это, память его стала возрождаться. Бесы протыкали копьями их тела, били палками, жгли огнем, но те в ответ только неистово мычали, извивая и перекручивая свое тело.

Далее по пути встречались глубокие ямы, наполненные вдоволь человеками. Они распределены были по своим грехам (незначительным грехам, от которых не было вреда окружающим) и в определенной яме производилось его очищение. Демон заглянул в одну из них. Длинные черные черви всасывались в тела человеков, проникали внутрь. Те с большими усилиями отрывали их от себя и перебрасывали друг на друга. В результате чего, постоянно ругались, плевались, опорожнялись на ближнего своего. Некоторые из них в надежде вскарабкивались по стенам, впиваясь пальцами в прочный камень, и с трудом поднимались. Но те, которые сами не могли выбраться, скидывали их со стен. Бесы не трогали в этой яме никого, человеки сами себя истязали, даже простое прикосновение друг к другу приносило страдания. Алепте стало противно, и он ушел поскорее прочь.

Впереди показалась убогая деревянная хибара с множеством входных дверей. Она была вдоволь заполненная напуганными человеками, так что двери всегда были открыты. Из нее доносился колокольный звон, и громкий голос называл имя. Имя произносилось, того человека, за которого молились еще живые родные. Тогда ему разрешалось зайти в эту хибару и некоторое время переждать свои очищения. Когда время заканчивалось, демон выбрасывал его наружу, где поджидали бесы для дальнейших издевательств.

Алепта обратил внимание на расположенную неподалеку кишащую гору человеческой плоти. Это были куски детской плоти: руки, ноги, головы постоянно шевелились. Они стремились найти свои родственные части, собраться в кучу – в один организм. Это нерожденные дети. За этим наблюдали матери, которые убили их еще в утробе. Они не могли приблизиться к живой горе, поскольку та была ограждена прозрачной стеной. Они с тяжкой болью в душе искали взглядом своих детей, и каждая из них надеялась, что вот-вот тело соберется именно в ее ребенка. И со временем так и происходило. В матерях просыпалась огромная трепетная любовь, окутанная тяжкой виною к своему страдающему дитю. Несчастные в слезах просили забрать их с этого страшного места, и к ним с надеждой протягивали руки. Но как только тела собирались – огромные птицы налетали на них и по кускам разрывали детей. Матери в истерике кидались на стену, неистово отпугивали птиц криками, но так и не могли ничего изменить. И повторялось это снова и снова.

Демон не захотел больше здесь находиться, он решил скрыться от отчаянных криков страждущих. Войдя в одно из высочайших каменных сооружений, стал подниматься по лестнице. Лестница была очень длинной и совсем не имела перил. Вдали медленно поднимался по ней человек. Ему почему-то было очень сложно ступать по ступеням, он помогал себе руками, а вскоре вовсе слег. Демон подошел к нему, пнул его ногой.

– Я не могу больше идти, – повторял человек, – силы покинули меня.

– Так не иди, тебя же никто не заставляет, – спокойно ответил Алепта.

– Мне нужно попасть на мытарство, – продолжал повторять он.

– Какое еще мытарство?

– Это суд. Ангел сказал мне, что на нем будет принято решение о дальнейшей мое судьбе.

– И где же сейчас твой ангел? Неужели он бросил тебя?

– Он сказал мне, что на эту лестницу я должен подняться сам.

Вдруг мимо пробежал вверх по лестнице еще один человек. Демон оглянулся назад и увидел множество людей, которые пытались взобраться на лестницу. Кто-то взбирался очень быстро, кто-то медленно, но уверенно, а кто-то и вовсе, как этот человек еле полз на четвереньках.

– Встань и беги, как остальные, – сказал Алепта.

– Я не могу, грехи мешают мне передвигаться.

– Тогда попроси этих безгрешных помочь тебе.

– Я просил множество раз, но они не помогают мне.

– Неужели в этих безгрешных душах не осталось ни капли любви и сожаления к ближнему своему?

– Я не знаю.

– Как зовут тебя, несчастный? – поинтересовался Алепта.

– Олег.

– Олег, а если тебя осудят, ты будешь жариться в аду?

– Да.

– Так зачем тебе тогда туда идти, если у тебя так много грехов, что даже взобраться на лестницу не можешь? Ты надеешься все же попасть в рай?

– Да.

– Глупец, взвесь все трезво в своем помутненном сознании. Тебе ни за что не попасть в рай.

– А если я останусь здесь, меня заберут демоны.

– Тебя в обоих случаях заберут демоны, так что расслабься и получай удовольствие от того, что ты еще не горишь.

Слезы текли ручьем. Человек понимал, что демон прав, но вновь собрался силами и стал ползти.

– На суде у меня будет надежда. Надежда! – прокричал Олег.

Человеки все проходили и пробегали мимо него. Дважды только наступили ему на спину.

Демон взял эту измученную сущность на руки и стал подниматься дальше по лестнице.

Взобравшись на нее, Алепта узрел множество ангелов низшей иерархии и множество бесов. Они встречали челововеков и отводили их в разные комнаты. Демон опустил Олега, его сразу же подхватили двое бесов и поволокли в комнату. За ними, не торопясь, последовал ангел.

Алепта вошел следом в эту комнату. Бесы показывали человеку все его злодеяния во всех мельчайших подробностях и с каждым грехом кидали камень в Чашу Тьмы весов Определения, ангел оправдывал его и также бросал камни в Чашу Света. Но грехов оказалось намного больше, чем добрых намерений. Бесы ликовали, прыгали, кричали во все горло. Ангел, не говоря ни слова, опустил голову и медленно направился к выходу из комнаты. Человек последовал за ним, но бесы схватили его и стали бить и кусать.

Демон раскидал бесов и поднял человека.

– Я вижу, что тебя уже определили в ад? – спросил Алепта.

– По-видимому, да, – ответил Олег.

– Это была только первая комната, – вдруг произнес ангел, который оправдывал человека, – комната гордыни. Ему необходимо пройти еще девятнадцать, но он не сможет подняться по лестницам.

– Я понесу его, – твердо произнес Алепта, – встретимся во второй комнате.

Демон схватил человека и понес его по другой лестнице. Он приносил Олега во все комнаты, но в тринадцати из двадцати комнат грехи переполняли Чашу Тьмы. Душа потеряна навсегда. Выговор – вечное пребывание в Геене Огненной.

Бесы накинулись на человека и стали рвать его тело. Алепта снова раскидал их.

– Он пойдет со мной, – твердо сказал демон.

– Мы должны скинуть его в Геену Огненную, – произнес один из бесов.

Алепта подошел к этому бесу и с легкостью разорвал его на части.

– И все же, он пойдет со мной!

Бесы разбежались. Демон подошел к окну, осмотрелся, вылез из него и стал взбираться на свод сооружения. Олег в полном послушании направился за своим спасителем.

Языки пламени срывались вниз с темного небесного свода. Горы отсюда казались совсем не могучими и ямы с грешниками совсем не бесконечными. Пепел постоянно кружил в воздухе и пустота пронизывалась тишиной.

– Я хотел поблагодарить тебя, – сказал человек, – за то, что ты спас меня от них.

– Подожди еще благодарить, – отвечал Алепта, – возможно, ты окажешься там, где ты и должен быть. Нельзя изменить то, что определенно должно произойти. Нельзя изменить саму суть неизбежного.

– Ты это уже сделал, – произнес Олег.

Демон призадумался. Как может человек, не понимая сути бытия, рассуждать вообще о нем и даже предполагать что-либо? Человек всегда останется загадкой. А может в его словах кроется истина? Но как это может быть? Животное не может знать истины, оно слишком низменное.

– Прыгай, – твердо произнес Алепта.

– Но ведь от меня и мокрого места не останется.

– У тебя нет выбора.

Человек послушно бросился вниз, демон прыгнул вслед за ним. Страха совсем не было. Чувствовалась свобода и независимость. Любая сущность вправе сама выбирать свой путь независимо от обстоятельств и предрешений. Никто не имеет права влиять на ее выбор, и только так она сможет быть истинно тем, кем на самом деле является.

Другой демон спокойно наблюдал за свободным падением сущностей, стоя на своде сооружения. Он пристально наблюдал за отдаляющимися точками, пока они не исчезли за пеленой падающего пепла. Это был Мефистофель.

Падение оказалось довольно неприятным, но повреждений особо серьезных не было как у человека, так и у демона. Но почему так произошло? Почему в этом измерении нет смерти, а есть только боль?

– Что ты видишь? – спросил Алепта, приподнявшись на ноги.

– Что именно? – кряхтя от боли, ответил человек.

– Опиши все, что ты видишь.

– Камни, огонь, большую гору, летающих змеев, огненную реку, бесов …

– Где ты видишь летающих змеев? – спросил демон.

– Ну, вон там, над горой три змея, – указывая пальцем, ответил Олег.

– Они большие?

– Да.

– Это не змеи, – произнес спокойно Алепта, – это твои грехи. Каждый человек в этом измерении видит свои пороки, и чем тяжелее они, тем страшнее для него сущности и ощутимее боль.

– Это все иллюзия?

– Да, но она реальна. Все ваши деяния в течение жизни по кирпичику создают для вас миры, в которых вы обязательно будете пребывать. И для каждого он будет разный, даже если испытывать в нем будете одни и те же истязания. Потому что чувства разные. Соответственно и время пребывания в этих мирах зависит только от человека, от его восприятия, от его преобразования, даже если ему присудили вечность. Каждый должен пройти свой путь, и какой длины и сложности он будет – зависит только от нас самих. И мы сейчас выглядим именно так, к чему мы и стремились, чего мы достигли. Если хочешь, ты можешь стать, кем ты сам пожелаешь. Никогда не поздно изменить себя. А как это сделать, только ты сам знаешь это. Мне здесь совсем не нравится, я ухожу.

– Я с тобой.

– Ты не можешь уйти со мной, мы две разные сущности, у нас разные пути. У каждого из нас свой путь, даже если бы мы с тобой были близнецами-человеками. Пойми это. Ты сам себя созидаешь. А теперь мне пора. За мной не иди, это слишком опасно для тебя.

Демон ушел. Человек остался провожать его взглядом, но страха он уже не испытывал. Он сожалел только об одном – слишком поздно открылась истина. Почему люди задумываются о последствиях, когда уже поздно что-либо поменять? Неужели чужие ошибки не учат? Или же все нужно пропустить только через себя, чтобы узнать истинную цену ошибки? Что же делать теперь, когда безысходность дышит тебе в спину. Какое принять решение, чтобы оно было верным? Чем дальше отпускаешь от себя – тем серьезнее проблема, тем дороже она оказывается!

Сколько ошибок было сделано. Как заполучить мне прощение? Я каюсь во всех грехах своих. Какое же я был ничтожество. Как время повернуть назад, чтобы все изменить? Господи, помоги мне, только на тебя уповаю я. Ты мой защитник, ты мое прибежище. Я готов на все, лишь бы Ты простил меня.

Человек стал молиться, но бесы уже окружили его. Но почему-то они не смели подойти. Они боялись, никто не решался напасть первым. И он заметил это, спокойствие и радость воцарились в нем. Создатель не оставил его. Только он теперь управляет своей судьбой, только он решает, кем ему быть.

– Вы все грязные ничтожества ни за что не получите мою душу, – во все горло выкрикнул человек.

Бесы в тот час же бросились на него, зубами и когтями разорвали на мелкие части. Голову же отнесли к берегу Геены Огненной и бросили ее в кипящую серу.

Алепта шел уверенно к своей цели, и цель эта – Люцифер. Он знал, что это могущественный дракон, и победить его в данный момент невозможно. Но он предал Создателя, это он очернил души человеков и затем повелел истребить их, это он отрезал крылья ангелу, искавшему истину, это он загнал его в небытие на земли Асии. Какой смысл существовать в месте, где все тебя угнетает, где все вызывают отвращение. Остаться здесь – значит быть такими, как и они. Это недопустимо.

Демон остановился у очередного пояса, где шестеро бесов всячески издевались над человеком. Ненависть просто выбивала фонтаном из них. Откуда она к человеку у этих низменных созданий, и почему ее столько?

Алепта спокойно подошел к ним и стал разрывать их тела. Но в защиту вступились другие бесы. Их было множество: тысячи, а затем и десятки тысяч. Они кусали демона, впивались в его тело когтями, но тот с легкостью скидывал их, отрывал им головы, пробивал тела насквозь, разрывал их, а конечностями убивал других нападающих. Затраченная энергия вдоволь восполнялась энергией убиенных и позволяла быстро залечивать полученные раны. Демон возрастал, его сила преумножалась. Бесы ничего не могли сделать восставшему приверженцу.

В бой начали вступать демоны и поддемоны. Они были в тяжелых доспехах и вооружены. Много энергии затрачивалось на их убиение. И воины Ордена все пребывали и пребывали. Алепта слабел. Многочисленные раны значительно опустошали его. Они не успевали затягиваться. Конец пути был близок. Пускай он оборвется в страшной и неравной битве, чем вечно терзать свою душу, существовать в презрении к самому себе же.

Сверху вспыхнул яркий свет. Нечисти стали укрывать свои глаза, этот свет приносил им невероятную боль, а тела бесов воспламенялись он него. Они убегали в великом страхе. Два херувима спустились с темного свода.

Он узнал ноги одного из ангелов, который прогнал его из Аффистиона, но взор не смел поднять.

– Посмотри на меня, – произнес ангел.

Алепта медленно поднял голову. Он смотрел им прямо в глаза и не испытывал боли.

– Михаил и Рафаил, – с тяжестью в словах произнес демон и упал в бессознание.

Ангелы подняли его и забрали с собой.

Алепта очнулся. Все было непривычно светлым, абсолютное спокойствие царило в его душе. Рядом стояли огромные золотые ворота. Их охранял херувим, в руке у него был огненный меч. Тот самый меч царя Фалета, тот самый меч, который принадлежал и ему. Ворота отварились.

– Все уже ждут тебя, – спокойно произнес ангел.

– Но демон не может войти в рай, – утвердительно ответил Алепта.

– Конечно же, не может, – поддержал херувим.

Тот посмотрел на свои руки, ноги, тело. Это было тело ангела, ангела низшей иерархии. Но можно ли сейчас мечтать о большем? Конечно же, нет. Каждый выбирает сам свою судьбу, каждый выбирает себе свой путь, и, в конце концов, пройдя множество дорог, выдержав множество испытаний, становиться тем, кем он является и сейчас.

Послесловие

Мидгард-Земля – голубая планета небольшого молодого, но теплого светила Солнца. Единственная заселенная в своей системе. Сравнительно не много оборотов проделала вокруг звезды, но значимых событий здесь произошло множество. С момента своего сотворения имела три щита: Леля, Фатта и Месяц.

Заселение планеты началось с небольшого материка, по своему строению схожим с землями Да,арии планеты Раи. Поэтому Адам и Ева также назвали эту землю Да,арией (материки и острова были названы также, как и на родной планете). Со временем материк поделили между собой потомки первых людей и образовали четыре рода человеческих: дарийцы, харийцы, рассены и святорусы. В центре этих земель на острове располагалась гора Меру, на вершине которой был выстроен город Солнца –столица Асгард-Дарийский. Посреди этого роскошного города было великое капище, на котором совершались священные действия во славу Создателя.

Многие обороты вокруг Солнца люди жили и развивали технологии. Но космические паразиты захотели прибрать к рукам эту красивую планету и напали на нее. Но технологии людей позволили отбить эту атаку. Дорогой ценой досталась эта победа. В результате военных действий самый меньший и самый приближенный к планете щит Леля, на котором располагалась база Паразитов, был разрушен. После падения его обломков на поверхность Мидгард-Земли стали происходить подвижки земной коры, в результате чего, Да,ария стала медленно погружаться в океан.

За три оборота люди переселились на земли Асии, где и была основана великая империя, столицей которой стал город Асгард-Ирийский, расположившийся в месте слияния рек Омь и Ирий.

Переселение не закончилось землями Асии. На протяжении многих восхождений люди заселили все материки Мидгард-Земли. Отдалялись они друг от друга не только физически, но и морально. Быт в различных условиях существования всячески менял их взгляды мироздания.

Стали образовываться отдельные обособленные территории со своим строем, своими обычаями и убеждениями. И когда стал вопрос о распределении ресурсов планеты – стали возрождаться войны, братоубийства.

С целью защиты своих земель, роста могущества, территории стали объединятся добровольными союзами или же захватывались и порабощались более сильными соседями. В результате чего образовалось два могущественных полюса: Великая Ассия (раса белых людей) и Атланта (раса темных людей).

В результате войны за мировое господство с применением оружия массового поражения (ядерного, климатического, тектонического) нарушился гравитационный баланс между Мидрард-Землей и ближайшим к ней щитом Фаттой. Щит сошел с орбиты, раскололся и столкнулся с планетой. Изменился угол наклона Мидгард-Земли на 23,5 градусов. Произошло смещение полюсов, моря и океаны вышли из берегов, пришли в движение тектонические плиты. Там, где цвели великие сады, стали простилаться великие пустыни, вместо живородящей суши стали шуметь моря, а там, где плескались волны морей, появились могучие горы, покрытые вечными снегами. Тысячи вулканов проснулись одновременно, другие появились вновь: вулканический пепел закрыл планету от Солнца – началось Великое Похолодание.

Волна цунами сметала все на своем пути, несколько раз обошла планету. Но Асгард-Ирийский устоял. Выжившие приложили все свои усилия, чтобы продолжить свое существование. Они прятались от отравленных дождей в пещерах. Ядами наполнились плоды растений, и люди стали вкушать плоть животных. Жажда приносила страдания. Отравленные потоки воды принесли много смертей детям расы великой и потомкам рода небесного. Большинство знаний и технологий было утеряно. Цивилизация была отброшена с уровня галактического века до уровня каменного.

Шло время, и человечество вновь стало возрождаться. Создавались заново технологии, просыпалась мораль – история стала повторяться. Однако Темные Силы вмешались в процесс возрождения, дабы убить человечность в человеке. Силы Света вступились за души людей, но Орден брал хитростью. Люди сами выбирали себе свой путь, и ангелы не смели лишать их возможности выбора. Красивые ложь и обман сбивали человечество с пути праведного, губили их души.

Искажалась история возрождения. Грехи стали повседневными деяниями, люди в них не видели ничего негативного, они воспринимали их, как должное. Брат вновь пошел на брата. Наводнения смывали с окровавленной земли горы прогнившего мусора в реки. Вода вновь становилась ядовитой, и без очистки была абсолютно не пригодной к употреблению. Снова человечество оказалось на грани своего существования. Только малая часть населения осталась верными пути Создателя вопреки их истреблению и угнетению. Ангелы прилаживали все усилия, чтобы защитить их, но Темные Силы вырывали по частям из них истинные ценности человека.

Приближалась Великая битва. Битва за продолжение существования расы человеческой. Орден стал могущественен, как никогда. Полчища нечисти окутали поверхность планеты, каждый ее закоулок, поскольку ад уже был переполнен ими. Верные воли Создателя будут вознесены на другую, уже подготовленную планету. Оставшиеся на Мидгард-Земле станут свидетелями сражений, могущественных сражений. Горе им, мучения и смерть. И в этих битвах даже сорняк не сможет больше взойти и увидеть свет Солнца, ни одно насекомое уже не сможет пробежать по выжженной земле.

Небо плакало горькими дождями, и сильный ветер разносил их по образовавшимся пустыням. На вершине горы непоколебимо стоял херувим, всматриваясь вдаль, провожая Солнце. В руке у него был огненный меч. Меч друга его, подобранный, после того, как другой его друг обезглавил царя; меч, которым он освободил выживших человеков Адама и Еву от участи быть съеденными, тем самым сохранив целую расу; меч, который достался ему, как символ восхождения и преданности воли Создателя.

Время у человеков уже почти не осталось. Случится то, что должно произойти: к чему стремились, чем жили, что идеализировали. Выбор всегда оставался за ними. Только они решали, кем быть и как им быть. Они сами приготовили себе свое будущее.

Оглавление

Пролог

Глава 1. Избушка в лесу

Глава 2. Искажение

Глава 3. Потерянный рай

Глава 4. Восхождение

Послесловие