Серость в пёстрых тонах [Матвей Алексеевич Елисеев] (fb2) читать постранично, страница - 2

цирке, где держат только весёлых клоунов?”. Двери вагона открываются, а вместе с ними и мои глаза. Двое мужчин вышли из вагона и препираются друг с другом. Они тычут пальцами, орут, машут руками. Двери закрываются. Я поворачиваю голову налево: все сидят в телефонах или тупо смотрят в пол. Поезд трогается. Я делаю глубокий вдох и… ничего, проехали.

Через пару станций большая часть людей вышла, и освободилось несколько мест. Одно из них – прямо передо мной. Я стою и смотрю на него свысока. Моя гордость не позволяет мне сесть. Думаю, этой болезнью страдает большая часть представителей моего пола. Справа от меня стоит мужчина, который с таким же вожделением смотрит в ту же точку, что и я, и с не меньшим упорством старается выглядеть так, будто он вовсе не замечает освободившегося места. Как же я его понимаю! Это часть нашей природы: какое-то дурацкое проявление упрямства в совершенно не требующем этого деле. Сядь. Просто сядь, тут нет ничего такого. Но мы не садимся. Кто мы? Дураки? Наверное, мы просто хотим уважать себя самих хоть за что-то…

Далее всё расплылось во времени. Я видел молодую художницу, которая несла в руках большую картину, обёрнутую в белую бумагу, а сбоку от неё стоял её парень или брат. Он много болтал, а она слушала его. Какая-та девушка в углу вагона проявляла чудеса баланса: она стояла, как столб, и смиренно читала какую-то книгу. Один мужчина уснул на том самом месте всего за пару минут после того, как сел на поезд. А ещё я внимательно следил за парнем, который сначала нервно поглядывал по сторонам, а потом достал из кармана самокрутку и долго смотрел на неё.

Не знаю даже, забавно ли всё это? Если нет, то мне искренне жаль, ведь над такими вещами можно разве что смеяться. Ничего другого они не заслуживают. Прожигая день за днём в мире обыденности, мы создаём нечто выходящее за её рамки.

Я не исключение. Я выбираю нужный кадр, подбираю подходящую музыку и начинаю бесконечные в своей общей незначительности монологи. Копаю так глубоко, как могу. И всё лишь для того, чтобы в конце подняться наверх, отойти в сторонку и взяться за лопату вновь.

Так и прошли мои тридцать минут моего обычного вторника. Когда пришло время выходить, я закинул на плечо рюкзак, бегло окинул взглядом весь вагон, сделал шаг вперёд и подумал: “День только начался, а я уже прощаюсь”. Я улыбаюсь.