«Of Jurgen eke they maken mencioun,That of an old wyf gat his youthe agoon,And gat himselfe a shirte as bright as fyreWherein to jape, yet gat not his desireIn any countrie ne condicioun». О Юргене я песнь пою,Что юность вновь обрел свою,Обрел рубаху – огнь, сверканье,Но не обрел предмет желаньяНи в преисподней, ни в раю.
Глава I
Почему Юрген совершил мужественный поступок
Эту историю в Пуактесме рассказывают так. В стародавние времена жил один ростовщик по имени Юрген. Но жена частенько называла его куда более дурными именами. Она была вспыльчивой женщиной, не обладавшей особым даром молчания. Говорят, имя у нее было Аделаиза, но люди обычно называли ее госпожой Лизой.
Рассказывают также, что в стародавние времена, закрыв как-то на ночь окна лавки, Юрген по пути домой проходил мимо цистерцианского монастыря, а один из монахов споткнулся на дороге о камень. Он проклинал дьявола, положившего его здесь.
– Фу, брат! – говорит Юрген. – Разве у дьявола недостаточно силы, чтобы перенести его?
– Я никогда не соглашался с Оригеном, – отвечает монах. – И, кроме того, у меня страшно болит большой палец.
– Тем не менее, – замечает Юрген, – богобоязненному человеку не надлежит говорить с неуважением о божественно назначенном Князе Тьмы. Для еще большего смущения рассмотри промысел этого монарха! Ты можешь заметить, что он денно и нощно трудится над задачей, поставленной перед ним Небесами. Такое можно сказать лишь о нескольких причастниках, но никак не о монахах. Подумай, к тому же, о его изящном искусстве, о котором свидетельствуют все те опасные и прелестные ловушки сего мира, бороться с которыми твое дело, а мое – ссужать на это деньги. А не будь его, мы оба остались бы без работы. Рассмотри также его филантропию и взвесь, насколько невыносимо было бы наше положение, если б ты и я, да и все наши прихожане сегодня водили бы дружбу с остальными зверями в Саду, отсутствие которого мы притворно чувствуем по воскресеньям! Встать со свиньей и лечь с гиеной?.. О, нестерпимо!
Так он пошел дальше, придумывая поводы для того, чтобы не размышлять слишком сурово о Дьяволе. Большей частью это были отрывки стихов, сочиняемых Юргеном в лавке, когда дела шли вяло.
– Я считаю, что все это чепуха и ерунда, – была реплика монаха.
– Без сомнения, в твоей точке зрения больше чувства, – заметил ростовщик, – зато в моей – красоты.
Затем Юрген миновал цистерцианский монастырь и уже подходил к Бельгарду, когда повстречал некоего черного господина, который поприветствовал его и сказал:
– Благодарю, Юрген, за доброе слово.
– Кто вы такой и почему меня благодарите? – спрашивает Юрген.
– Мое имя большой роли не играет. Но у тебя мягкое сердце, Юрген. Да будет твоя жизнь лишена забот!
– Спаси нас от зла и вреда, мой друг, но я уже женат.
– Эх, господа, такой изящный и умный поэт, как ты!
– Я уже с давних пор занимаюсь поэзией.
– Конечно же! У тебя темперамент художника, который не совсем соответствует ограничениям семейной жизни. Я предполагаю, что у твоей жены особое мнение о поэзии, Юрген.
– В самом деле, сударь, ее мнение нельзя повторить, ибо уверен, что вы не привыкли к таким выражениям.
– Весьма печально. Боюсь, жена не совсем тебя понимает, Юрген.
– Сударь, – говорит пораженный Юрген, – вы умеете читать самые затаенные мысли?
Черный господин казался весьма удрученным. Он сжал губы и начал что-то считать на пальцах: когда те двигались, острые ногти сверкали, словно язычки пламени.
– Весьма плачевно для тебя, – говорит господин в черном, – оказаться первым человеком, в котором я нашел готовность замолвить доброе слово о зле. Да к тому же, за все эти века! Это же самый прискорбный пример дурного управления! Неважно, Юрген, утро вечера мудренее. Теперь же я, разумеется, награжу тебя!
И Юрген вежливо поблагодарил прямодушного старика. А когда Юрген пришел домой, его жены нигде не было видно. Он искал ее, где только можно, и расспрашивал всех подряд, но безрезультатно. Госпожа Лиза исчезла во время приготовления ужина – внезапно, бесследно и необъяснимо, словно (в юргеновских образах) пронесся ураган и оставил позади себя спокойствие, которое, по контрасту, казалось жутким. Ничто не могло пролить свет на это чудо, своего рода магию, и Юрген вдруг вспомнил странное обещание черного господина. Юрген перекрестился.
– Как же несправедливо, – говорит Юрген, – в благодарность создавать людям скверную репутацию! Но я осознаю, насколько я мудр, что в этом мире сплетников всегда обо всех говорю любезно.
Затем он приготовил себе ужин, а после лег в постель и спал очень крепко.
– У меня безоговорочная уверенность в Лизе, – говорит он. – У меня исключительная уверенность в ее способности позаботиться о себе при любых обстоятельствах.
Все было очень хорошо, но время шло, и поползли слухи, что госпожа Лиза
Последние комментарии
1 час 11 минут назад
3 часов 28 минут назад
18 часов 9 минут назад
18 часов 10 минут назад
23 часов 29 минут назад
1 день 3 часов назад