Глава 1. «Прах к праху…» Было унылое осеннее утро. Свинцовые тучи изливали на землю холодный дождь, который барабанил по покосившимся могильным плитам старого кладбища. Небольшая группа людей, прячущихся под зонтами, со скорбным видом стояла у свежевырытой могилы. Сквозь стук дождя иногда были слышны редкие всхлипывания двух плачущих женщин, одетых во все черное, – дамы средних лет и девушки. Они стояли, опустив непокрытые головы, и то ли слезы, то ли капли дождя, медленно стекали по их щекам, капая на желтый песок.
Возле могилы стоял открытый гроб, в котором находился тот, кто был еще недавно мужем и отцом для этих двух женщин. Пожилой седовласый мужчина в строгом черном костюме лежал в нем с умиротворенным выражением лица. Дождевые капли соединялись на его лице, и из закрытых глаз тоже текла вода, как будто покойный тоже оплакивал свою кончину.
Проходящая мимо процессии старуха в рваном одеянии и с дырявым зонтом, обитающая на кладбище, которое давно стало ей родным домом, с любопытством подошла к стоящим позади людям.
– Кого это хоронят? – скрипучим голосом спросила она, указывая сморщенным костлявым пальцем на открытый гроб.
– Господина Льюиса, миссис… Ммм – ответил один из присутствующих. – Вы его знали?
– …Нелли. Меня зовут мадам Нелли – сказала женщина. Живу я здесь. Знаете, среди мертвых чувствуешь себя такой умиротворенной… Не то что среди живых.
– Так Вы говорите «Льюис»? – переспросила старуха. – Знавала я некого Льюиса, но это было так давно. Старая Нелли многих повидала в своей жизни… От чего он умер?
– Сердечный приступ, мадам. Он умер во сне.
– Легкая смерть – задумчиво произнесла женщина – Легкая… Хотелось бы и мне так закончить свою жизнь, но Господу Богу не нужна моя душа. Богу нужны души хороших людей. Только старая Нелли никому не нужна. Никому…
Она приблизилась к покойному и, щуря подслеповатые глаза, внимательно посмотрела на него.
– Его имя не Гектор ли? Не Гектор ли это Льюис? Он когда-то жил по соседству со мной…
– Да, мадам, это он – господин Гектор Льюис.
– Ну и ну! – воскликнула женщина. – А я знала его молодым. Как летит время. Оно не щадит никого! Упокой Господь его душу. А кто эти две женщины?
Она устремила взгляд в сторону плачущих женщин.
– Это его жена и дочь.
Старуха, вглядевшись в их лица, пробурчала:
– А вот их я не знаю. У Льюиса были другие жена и дочь.
–Да, вы правы, миссис. Это его жена и дочь от второго брака.
– Вот как? – удивилась Нелли. – Не знала, что он женился во второй раз. Ммм… Я пойду, пожалуй.
Бормоча что-то под нос, Нелли, шаркая непослушными ногами, побрела прочь. Собравшиеся смотрели ей вслед, очертания ее фигуры становились все размытие, и через несколько минут она растаяла за стеной дождя.
– Пора прощаться с покойным – прервал наступившую тишину один из могильщиков, до этого безучастно наблюдавший за происходящим, опираясь на грязную лопату. – Время пришло.
Вдова, миссис Люси Льюис, подошла к гробу и склонилась над прахом того, кто долгие годы был ей мужем. Она взяла его холодную руку в свою и поцеловала в застывшие губы.
– Спи, мой милый друг! Нам так хорошо было вместе. Прости меня, если было что не так! Прощай, любимый…
Плечи ее содрогнулись от беззвучных рыданий, но слез уже не было – она выплакала их за те три дня, что прошли со смерти ее мужа.
– Не надо, мама. Пойдем – сказала подошедшая к миссис Люси дочь Элис Льюис. Обняв мать за плечи, Элис отвела ее в сторону.
– Ничего не поделаешь – дрожащими губами прошептала она. – Это когда-нибудь случается со всеми…
Подойдя к последнему пристанищу отца, Элис поцеловала его лоб.
– Прощай, папа! Я тебя очень люблю и мне будет тебя очень, очень не хватать! Пусть земля будет тебе пухом.
Понурив голову, девушка вернулась к остальным.
Могильщики закрыли крышку и начали заколачивать гроб. Длинные стальные гвозди со скрежетом входили в древесину, с легкостью раздирая ее волокна.
– Опускай – скомандовал один могильщик другому, и гроб, покачиваясь, словно на волнах, медленно вошел в могилу.
Люси, взглянув на прощание на гроб, бросила на его крышку несколько кроваво-красных роз и пригоршню земли. Элис, а за ней и остальные, стали бросать землю в могилу. Ее комья, стуча по крышке гроба как прощальный аккорд, постепенно скрывали его из вида. Два дюжих могильщика, орудуя лопатами, завершили дело.
Люди постепенно стали расходиться. Все так же лил мерзкий холодный дождь, навевая грусть и уныние.
– Вот и все – сказала Элис. – Мама, пойдем домой.
Взявшись за руки, мать и дочь молча отправились в путь в сторону опустевшего дома…
Глава 2. Начало Меня зовут Гектор Льюис. Немного странное имя для нашего времени, не правда ли? По словам моей бабушки Мирей, его дала мне она, но почему именно такое имя, она мне не сказала. Однако моя мать Ирен утверждала, что это имя дали мне по совету однокашников, с которыми они с моим отцом Ричардом жили в одном студенческом кампусе, когда учились в университете. Сейчас, за давностью лет, истину установить уже не представляется возможным. Да и какая, собственно разница? Оно мне вполне нравится!
С детства я жил, окруженный заботой и лаской своих родителей, дедушки Майкла и бабушки Мирей, родителей матери. Они, как могли, оберегали меня от жизненных передряг, и детство мое было счастливым и беззаботным. Я был живым, веселым и жизнерадостным ребенком, довольно непоседливым и в то же время послушным, открытым и наивным, добрым и очень ранимым.
Моя мать научила меня читать в три года и привила любовь к искусству, хорошим манерам и неплохому вкусу. Я стал много читать, зачитывался и детскими книгами, и взрослыми – они стали моими лучшими друзьями. Они давали мне знания, формировали взгляд на жизнь, благодаря им я и сейчас остаюсь неисправимым идеалистом и романтиком, хотя в жизни все не так, как в книгах, к сожалению…
Будучи единственным ребенком в семье, мне, тем не менее, никогда не было скучно одному: я всегда находил себе занятие и в обществе людей не сильно нуждался, потому круг общения был у меня достаточно узким, и интереснее всегда мне было не со сверстниками, а людьми, гораздо старше меня.
Бабушка с ее неимоверной энергией постоянно с утра до ночи хлопотала по дому – стирала, готовила вкусненькое, убирала, мыла, и в ее лице я видел, какой должна быть идеальная жена. Ее родители имели довольно большое хозяйство и держали небольшую лавку, и Мирей, будучи старшим ребенком в семье, с детства помогала им в работе и в воспитании младших детей. Наверное поэтому она не могла сидеть без дела и в старости.
Дед мой был финансовым менеджером на большом заводе и, живя среди цифр, счетов и других «бухгалтерских прелестей», привил мне интерес к точным наукам, истории, аккуратности и пунктуальности. А еще любовь к долгим пешим прогулкам по городу, во время которых он рассказывал о заводе, о том, что и как работает, об истории нашего города Мериполиса.
Отец мой, выходец из простой семьи, уроженец маленького провинциального поселка, тем не менее был полон амбициозных планов и неимоверно любил технику. Он с ранней молодости что-то паял, собирал, чинил и, когда я немного подрос, пробудил мой интерес к технике.
У всех у них были разные характеры, и я впитал в себя в той или иной степени понемногу от каждого из них. Я любил их, а они любили меня. У меня были замечательное детство среди прекрасных людей!
Я взрослел, пошел в школу, и, будучи непоседой, при этом хорошо учился и мне это нравилось. Я находил со всеми ровесниками общий язык, и в друзьях у меня были как «отличники», так и неисправимые «хулиганы».
Кем я хотел стать во взрослой жизни? Кем только не хотел! Помню, в раннем детстве я мечтал стать машинистом поезда. Я обожал железную дорогу и все, что с ней связано! Помню металлургический завод в Мериполисе, который был рядом с нашим домом. Как живой организм, он жил своей непонятной, а оттого так привлекательной, жизнью.
Днем и ночью пыхтели доменные печи, будто дышали. По путям сновали блестящие локомотивы, таская за собой огромные котлы с раскаленным металлом. А ночью весь завод светился миллионами огней, как рождественская елка, озаряемая красными сполохами от разливаемого чугуна.
Я часто заходил в магазин игрушек, чтобы полюбоваться на, как мне казалось, самую лучшую в мире, игрушечную железную дорогу. Еще бы: набор почти настоящих рельс, пассажирский и грузовой составы с маленькими вагончиками, стрелки, которые можно было переводить – все это было живым воплощением моей мечты!
А еще море! Как чудесно было ранним утром погрузиться в немного подернутую мелкой рябью прозрачную зеленоватую воду, рассекая поверхность золотистой полоски от восходящего солнца. Легкий бриз приносил пряный запах на пустынный песчаный пляж. Это было так здорово!
Бабушка Мирей видела мое будущее в медицине. «Ты станешь замечательным хирургом или семейным врачом» – говаривала она. Я стал читать медицинские книги, мне было интересно узнать, как устроен человек, как его можно вылечить от болезней и даже спасти ему жизнь. Но перспектива резать трупы во время учебы врачебному искусству вводила меня в холодный пот – я до жути боялся покойников!
Позже я всерьез увлекся биологией, стал читать научную литературу, немного изучать латынь. Подоконники были уставлены множеством цветов, и не было года, чтобы в доме не появилась какая-нибудь живность. Кто только у нас не жил – и рыбки, и замерзшие зимой или выпавшие из гнезда весной птички, и бурундук, и кот!
Родители порой подшучивали надо мной: «Вот поступишь в университет на биологию и будешь изучать пестики и тычинки, а вокруг одни девочки!». Жуткая вырисовывалась картина, не правда ли?!
В итоге, подумав и взвесив все за и против, я поступил в университет на техническую специальность и, окончив его, всю оставшуюся жизнь посвятил работе с «бездушными железками».
Глава 3. Хельга Время шло, и, наконец, лет в четырнадцать я первый раз серьезно влюбился в девочку-одноклассницу, которая сидела за партой впереди меня. Она пришла к нам из другой школы и понравилась мне не сразу, но потом… Потом я по уши влюбился в нее.
Звали ее Хельга. Такое странное для наших мест имя, то ли немецкое, то ли скандинавское. Она была белокожа, бледное лицо обрамлялось длинными волосами цвета зрелого ореха каштана. Длинные густые ресницы, серые глаза, резко очерченные брови – все это скрывалось за очками с толстыми стеклами.
Она была отличницей, хорошо эрудированна и могла поддержать беседу на любую тему. Про таких говорят «умница и красавица», таких женщин побаиваются мужчины. Наверное поэтому у нее никого не было.
До этого я мало интересовался девочками, поддерживая с ними просто приятельские отношения, такие же, как с мальчиками. Да и девочки интересовались мной больше как консультантом при решении школьных задач. Но теперь все изменилось!
Я стал сентиментальным романтиком, любителем классической и вообще грустной музыки, стал писать стихи. Маленький сорванец Гекти умер во мне…
Я, сидя на занятиях за ее спиной, тайком наблюдал за ней, лелея надежду, что моя скромная особа привлечет внимание Хельги. Иногда она во время занятий поворачивалась ко мне, чтобы спросить о чем-нибудь по учебе, и это заставляло мое сердце замирать, а уши и щеки краснеть.
Однажды я не успел отвести взгляд. Видимо все мои чувства были так явно написаны на моем лице, что она сказала, томно закатив свои серые глаза:
– Ты так смотришь на меня… За такой взгляд я пойду с тобой хоть на край света!
От таких слов в моей груди все оборвалось! Краска залила мое лицо, и я нервно хихикнул. Тогда еще я ничего не знал про женские хитрости, которыми они пользуются, чтобы очаровывать нас, мужчин!
На следующий день она села за мной за одну парту, поменявшись с другой девочкой местами. Во время перерыва она кокетливо взглянула на меня и неожиданно положила свою прелестную головку на мое плечо. «Мой Бог!» – только эта мысль пронеслась в моей голове, и больше не о чем я уже думать не мог: как будто электрический разряд пошел через мое тело, парализовав тело и мозг.
– Мой гордый, одинокий и не понятый… – тихо прошептала она мне на ухо, гладя по голове.
Мои одноклассники, не ожидая от нас такого, были ошеломлены. Как же – парочка из отличников!!! Такого быть не может! Невероятно!
Девочки шушукались и переглядывались меж собой. Мальчишки хитро подмигивали мне и друг другу, глупо ухмыляясь. Но какое мне было дело до них – я же влюблен и, трудно поверить, но все же наверняка любим!
Мое воспитание не позволяло мне большего, чем просто дружить с ней, и как бы мне не хотелось, я так и не смог решиться взять ее за руку, не то, чтобы хотя бы поцеловать. Я даже стеснялся просто потанцевать с ней на школьных вечеринках. Мы просто были очень в хороших отношениях – я провожал ее домой, неся ее портфель, мы очень хорошо общались, дружили, а у меня замирало сердце, когда я видел ее… Она часто меня называла «гордый, одинокий и непонятый», и это был один из немногих людей в моей жизни, кто понимал меня по-настоящему. Точнее их всего было двое – Хельга и бабушка Мирей…
Но моя нерешительность сыграла со мной плохую шутку. Через примерно год у Хельги появился более решительный кавалер из нашего же класса – Алекс Стоун, который даже как-то меня хорошенько побил, за что был потом отвергнут всеми нашими мальчишками и стал изгоем в классе. А она его хорошо поцарапала! Через некоторое время он попросил у меня за это прощение и был прощен…
Мы закончили школу. Наш класс разлетелся кто куда. Я поступил в университет, шли годы, но мое сердце хранило в себе чувство любви к той первой и пока единственной.
Лет через десять, ранней осенью, я случайно встретил ее на улице. Мы долго говорили, вспоминали годы учебы, общих знакомых. Я слушал ее, смотрел на нее, и тлеющее в моей груди чувство вновь вспыхнуло с новой силой. В голове путались мысли и не было слов, чтобы высказать ей все то, что я чувствовал. Я только слушал ее речь, но не улавливал смысла ее слов. И неожиданно для себя я выпалил:
– Выходи за меня замуж!
Потрясенная Хельга ошарашено замолчала и странно посмотрела на меня.
– Знаешь, Гектор, – спустя несколько минут произнесла она. – Я к тебе слишком хорошо отношусь, чтобы выйти за тебя замуж и испортить тебе жизнь. Я уже давно не та маленькая девочка, которую ты дергал за косички в школе. Жизнь сильно испортила ту, которую ты знал. Пока я училась в другом городе, я наделала много глупостей. Ты не представляешь, сколько было у меня мужчин за это время, и я использовала их, чтобы чего-то добиться в этой чертовой жизни… Только мое воспитание не позволяло брать с них за это деньги. Моя мать называет меня шлюхой, а отец… Мой отец жалеет меня…
Я молча слушал ее историю, но мне было все равно – я так сильно ее любил, что был готов закрыть на это глаза.
– Скоро я выйду замуж за иностранца и навсегда покину эту страну – продолжала она. Так что у нас ничего не выйдет. Прости меня…
Закончив, Хельга повернулась и решительно пошла прочь.
– Постой! – вскричал я.
– Не надо. Прощай – обернувшись, крикнула мне она и, ускоряя шаг, перебежала на другую сторону улицы.
– Прощай – прошептал я.
Больше я ее никогда не видел. Хельга, Хельга… Где ты теперь, что с тобой? Я не знаю…
Глава 4. Первые потери Шли годы, наступила зима. Тяжело заболела бабушка Мирей, у нее начались провалы в памяти и галлюцинации, и моя мать Ирен большую часть времени проводила в доме своих родителей, ухаживая за больной.
Бабушка Мирей… Я делился с ней всеми своими радостями и горестями, и не было человека более близкого, чем она. Я помню, как я сидел возле ее кровати, когда она уже болела, а она держала меня за руку и рассказывала о своей молодости, о том, как познакомилась с моим дедом Майклом, о войне.
– Если бы у меня был талант писателя, я бы написала целый роман про свою жизнь. Люди читали бы и плакали – часто говорила мне она.
А я рассказывал ей о своих переживаниях, неудачах и надеждах.
– Гекти, внучек! Все будет у тебя хорошо, все наладится. Ты только жди, и счастье найдет тебя!
Внезапно взгляд Мирей стал испуганным и она закричала:
– Уходи, слезь с моей груди, ты не даешь мне дышать!
– Кого ты прогоняешь, бабушка? – испуганно спросил ее я.
– Ты разве не видишь? Молодую женщину, которая сидит на мне? И маленькую девочку, которая смотрит на нас из угла? – она указала в пустой угол комнаты.
– Там никого нет! – я пытался убедить бабушку, но она не слушала меня.
Через несколько дней, 1 декабря, бабушка умерла. Кого она видела тогда? Наверное, саму Смерть в лице молодой женщины и младшую сестру моей матери, Хоуп, которая умерла в возрасте двух лет во время войны. Кто знает?
Ее муж, Майкл, ненадолго задержался на этом свете. Будучи человеком, сильным физически, он был слаб духом, и смерть жены выбила его из колеи. Тоскуя по Мирей, он стал часто прикладываться к рюмке. В один из дней он упал дома и сломал ногу, после чего оказался навсегда прикованным к постели. 15-го ноября, через год после травмы, он умер, пережив свою любимую на пять лет…
Это были первые потери в моей семье, но не последние. Кто мог подумать, что еще через пять лет следом за бабушкой и дедушкой этот мир покинет мой отец Ричард…
Глава 5. Лея А пока жизнь продолжалась. Мне уже тридцать, я чего-то добился в карьере. Но не в личной жизни. Выращенный на идеалах и хорошо воспитанный своими близкими, я предъявлял достаточно высокие требования к людям, и поиск этот затягивался. Мои одногодки уже были давно женаты, имели детей, а я все еще был одинок, хотя мечтал о любви и семье.
Как-то во сне мне приснился дедушка Майкл (он к тому времени уже умер), и я с отчаянием спросил его:
– Сколько я еще буду так жить? Когда же я обрету свое счастье?
В ответ он показал мне тарелку с водой и сказал:
– Смотри, и ты увидишь.
Над тарелкой клубился густой туман, который постепенно стал рассеиваться, и я увидел симпатичную белокурую девушку с большими синими глазами, которая смотрела на меня.
– Это – твоя будущая жена – сказал мне дед. И я проснулся, на некоторое время забыв об этом сне…
Никто из девушек не привлекал меня. Привыкнув к одиночеству, я избегал шумные компании и вел довольно замкнутый образ жизни. Дом-работа-дом – так однообразно проходила моя жизнь. «Гордый, одинокий, непонятый»…
Мои родители начинали тревожиться за меня. По соседству с нами жила странная дама по имени миссис Нелли. Несмотря на свой достаточно зрелый возраст, она ярко, даже вызывающе, красилась, не по возрасту одевалась, чем, видимо, привлекала к себе внимание мужчин (а она пережила двух мужей и вышла не так давно замуж в третий раз) и вообще имела очень широкий круг знакомств.
Вот к ней по-соседски и обратилась моя мать, нет ли у нее кого на примете, чтобы познакомить со мной.
– Я подумаю – задумчиво сказала Нелли.
Прошло немного времени и как-то раз в нашу дверь постучали. Я открыл дверь. На пороге стояла наша соседка.
– Льюис! – сразу с порога начала она. – Я слышала, что у Вас проблемы с женщинами. Не хотите ли познакомиться с хорошей девушкой? Она из благополучной семьи и тоже одинока, все сидит у окна как принцесса, заточенная в башне, и ждет своего принца? Хотя ей, вроде, стукнуло уже 25 лет.
– Но мадам… – нерешительно было начал я.
– Хотите или нет? – прервала меня миссис Нелли – Не в Вашем положении привередничать! Поезд давно уже уходит…
– Хорошо, я согласен – ответил я, подумав: « Почему бы и нет, раз выдался такой шанс. Может что-нибудь и выйдет из этой затеи». – А как ее зовут и где ее найти?
– Вот и ладно. Зовут ее так же странно, как и Вас – ухмыльнулась Нелли. Ее имя – Лея Вулф, а работает она в пансионе для детей. Я ей уже о Вас сообщила.
– Благодарю Вас, мадам Нелли, и извините за беспокойство – пробормотал я.
– А, пустое, можете не благодарить! Прощайте – с этими словами Нелли вышла за порог и сама закрыла за собой дверь.
Я долго смотрел на закрытую дверь, мысли бешено крутились и путались в голове. «Идти или не идти? Глупо все как-то. Да и Нелли эта странная… Но обо мне уже сказали и неудобно получится, если не пойти. Все, решено, пойду завтра же. Чем черт не шутит!»
На дворе стоял декабрь, семнадцатое число. Был легкий морозец и снег, медленно падая с неба, покрывал собой ярко украшенный к Рождеству город. Люди спешили по своим делам, делая последние приготовления к празднику. Витрины играли множеством огней, зазывая купить подарки. Везде стояли нарядные елки, припорошенные свежевыпавшим снегом, искрящимся на зеленой хвое. Весь город жил в ожидании сказки. И я ждал чуда!
Найти пансион было делом нехитрым. Он был один такой в городе – маленькое здание на горе, обнесенное глухим забором. Поеживаясь от холода, я быстро поднялся в гору и беспрепятственно зашел через широко распахнутые ворота в большой двор. Постучав в массивную дверь и, не дождавшись ответа, я толкнул ее, и она со скрипом открылась. В конце длинного коридора я услышал чью-то женскую речь и направился на этот голос.
В полутемном коридоре спиной ко мне стояла женщина. Услышав мои шаги, она обернулась.
– Вы к кому и как сюда попали? – строго спросила она.
– Извините, мисс – ответил я. – Дверь была не заперта и я вошел. Я ищу Лею Вулф.
– Это я – сказала она. – Зачем я Вам и кто Вы?
– Меня зовут Гектор. Гектор Льюис, мисс. Вам, наверное, обо мне говорила миссис Нелли.
– Да-да, я поняла. Подойдите, пожалуйста, ближе к свету, здесь довольно темно – смягчившимся голосом попросила она.
Подойдя к единственной горящей в коридоре лампе, я увидел, что мисс Лея Вулф оказалась молодой светловолосой девушкой с большими синими глазами, одетой в кардиган болотного цвета. «Она довольно не дурна собой» – подумал я. И что-то вдруг во мне екнуло: это была та девушка из сна, которую я видел в отражении воды в тарелке. Я вначале не поверил, что такое может быть. Но видимо чудеса все же бывают!
– Извините, что я так с Вами разговаривала – вывели меня из оцепенения слова мисс Вулф. – Я работаю с детьми и приходится проявлять строгость. Заходить сюда без разрешения, да еще и вечером, нельзя. Давайте встретимся вне работы и обо всем поговорим.
– Давайте встретимся в ближайший уикенд. Вы сможете? – предложил я.
– Хорошо, давайте. Знаете угол Гард-стрит и Силвер-лайн? Часа в 4 пополудни удобно?
– Да, знаю. И время меня вполне устроит
– Вот и договорились. Тогда до встречи?
– До встречи – попрощался я и отправился к выходу.
Всю дорогу домой я провел в раздумьях об этой встрече и о сне, в котором явился дедушка Майкл. Потому путь домой оказался недолгим, но долгим было ожидание ближайших выходных.
Глава 6. Уикенд К назначенному часу я стоял на углу Гард-стрит и Силвер-лайн, благо, что жил я неподалеку. Неторопливая пешая прогулка немного помогла мне собраться с мыслями и унять нервную дрожь в ногах.
Подошел громыхающий трамвай и из него вышла Лея.
– Привет! Кажется я не опоздала – сказала она.
– Привет! Нет, все нормально – ответил ей я.
– Может перейдем на «ты», если Вы не возражаете? Так будет проще.
– Давайте… То есть давай – согласился я. – Как вы относитесь к пешим прогулкам? Сегодня хорошая погода для прогулок. Или в кафе?
– Давай походим – предложила Лея.
И мы пошли по заснеженным улицам города, рассказывая по очереди о себе, о своих увлечениях, о работе – словом, о нашей жизни… Мне легко было с ней – она разговорила меня, что со мной редко случалось раньше. Да и сама она так легко и непринужденно вела беседу, что я поймал себя на мысли, что мы знакомы уже лет сто! Несмотря на некоторую разницу во взглядах, у нас оказалось больше общего, чем различий.
Так, шаг за шагом, пройдя всю Силвер-лайн, оставив позади Централ-парк и Либерти-сквер, мы часа через два дошли до крепости Олд-Кастл, стоявшей на высоком берегу Биг-Ривер.
Поднявшись на высокий холм, мы любовались на раскинувшийся у подножия город, сверкающий миллионами разноцветных огней.
– Ты как, устала? – спросил я у Леи. – Может повернем в сторону дома?
– Нет, не особо – ответила Лея. – Можем погулять еще.
– Если ты не против, давай перейдем на другой берег Биг-Ривер.
– Давай.
Перейдя мост через реку, мы направились в сторону района Нью-Таун, с интересом продолжая беседу. Темнело и, пройдя еще несколько миль по заснеженному городу и порядком устав и продрогнув, мы решили возвращаться домой.
– Можно тебя проводить? – предложил я.
– Хорошо – согласилась Лея. – Только давай поедем: идти пешком долго, а времени уже много.
– А где ты живешь?
– Неподалеку от тебя – в другом конце Гард-стрит. Мы почти соседи!
Сев на подошедший трамвай, мы отправились в обратный путь. Сойдя на нужной остановке, Лея, а за ней я, двинулись по протоптанной в снегу дорожке в сторону березовой рощи, за которой светились окнами дома.
Пройдя рощу, Лея остановилась.
– Вот мы и пришли. Пора прощаться – тихо произнесла она. – Дальше не провожай меня. Давай встретимся в следующие выходные на том же месте и в то же время. Ты сможешь?
– Конечно смогу! – с готовностью откликнулся я.
– Вот и хорошо. Пока!
– Пока, до встречи.
На этом мы и расстались, обменявшись адресами. Лея пошла в сторону своего дома, а я вернулся к остановке и, сев в трамвай, через несколько минут был дома. «И все же это не просто совпадение – эта наша встреча» – думал я. «Этот сон… Ничего не бывает просто так. Наверное это судьба…».
Глава 7. Первый поцелуй Так мы начали встречаться, проводя каждый уикенд вместе. С нетерпением дожидаясь конца бесконечно долго тянущихся недель, я стремглав мчался в выходные на ставший родным уже угол Гард-стрит и Силвер-лайн, чтобы встретить Лею.
Мы стали проводить вместе много времени, продолжая гулять по зимнему городу до самого вечера, и говорить, говорить… А потом мы часами стояли у берез возле ее дома. Мне так не хотелось отпускать ее, а она не особо стремилась уходить, и только позднее время заставляло нас расставаться на целую неделю.
В день Рождества, 25 декабря, в мою дверь неожиданно позвонили. Когда я открыл ее, за ней стояла радостная, с розовыми от мороза щеками, Лея и еще какая-то девушка.
– Здравствуйте. Проходите – пригласил их я.
– Привет! – заходя в дом, поздоровалась Лея. – Это моя коллега по работе Лора. Ей подарили 3 билета в цирк, хочешь пойти с нами?
– Да-да, конечно, с удовольствием! – обрадовался я.
Дорога до цирка заняла немного времени, и вот мы втроем – Лея, Лора и я – уже сидим на представлении. Я с детства не любил цирк, но это была возможность лишний раз встретиться с Леей, и я не мог ей не воспользоваться!
Во время действия Лея достала из своей сумочки очки и одела их.
–Ты носишь очки? – удивился я. – Раньше я тебя в них не видел.
– Да, ношу – смущенно ответила она. – Просто я этого очень стесняюсь.
– Да что тут такого? Этого не надо стыдиться! – попытался приободрить ее я. – Давно?
– Со школы. Как-то в детстве я простудилась, и это дало осложнения на глаза. Так что теперь я – очкарик – улыбнулась Лея. – Я рада, что ты меня понимаешь!
Представление закончилось. Избавившись (хотя это было не очень красиво с нашей стороны!) от Лоры, я отправился провожать Лею домой. Мы стояли в роще и делились впечатлениями от увиденного. Снег тихо падал на наши плечи и волосы. Лея стояла напротив меня – раскрасневшаяся, большие синие глаза ее блестели, а снег на ее волосах искрился, как россыпи алмазов. Она была так красива, что я исподволь залюбовался ей. Забытое уже чувство вновь зажглось в моем сердце и мне нестерпимо захотелось поцеловать ее. Не отрывая глаз от Леи, я произнес:
– Ты такая красивая! Можно тебя поцеловать?
– Спасибо. Можно – ответила она, немного подумав.
Услышав ее ответ, я, набравшись храбрости, поцеловал ее в теплые губы.
– Ого, прямо в губы! – смутилась Лея. – Быстрое однако начало…
– Ты мне очень нравишься… – покраснев, ответил ей я. – Извини меня за такую наглость!
– Ничего, не переживай, все нормально. А теперь мне пора, так что до следующей встречи.
Лея повернулась и направилась к дому. Неожиданно она остановилась.
– Ты мне тоже нравишься – обернувшись, произнесла она. – Очень…
И она пошла дальше по тропинке. Я смотрел Лее вслед, пока ее силуэт не растаял за завесой падающего снега…
Глава 8. Знакомство с семьей Заканчивалась очередная неделя и я, как обычно, с нетерпением ждал следующей встречи с Леей. Я полюбил ее, безумно и страстно! Мне так хотелось увидеть ее!
Накануне Нового года, я пришел на место наших свиданий, встречал и провожал подъезжающие трамваи, но Лея так и не пришла. Прождав больше часа, я решился поехать к ней домой, благо знал адрес. «Почему она не пришла? Может что-то случилось?» – волновался я. Дорога до ее дома показалась невыносимо долгой: трамвай не спеша тащился, поскрипывая и постукивая колесами на стыках. «Быстрее, быстрее!» – мысленно подгонял его я.
Наконец, выйдя на нужной остановке, я почти бегом добрался до дома Леи и позвонил в ее дверь.
За дверью раздались шаги и женский голос спросил:
– Кто?
– Извините, миссис. Не здесь ли проживает мисс Лея Вулф?
Лязгнул замок и дверь отворилась. За ней стояла немолодая женщина. Смерив меня недобрым сверлящим взглядом темных, почти черных глаз, она произнесла:
– Да, здесь. Что Вам от нее нужно?
– Мы должны были с ней встретиться, миссис…
– …Мери Вулф. Я ее мать. А Вы, видимо, тот самый, про которого она мне рассказывала – Герхард Луис?
– Гектор Льюис, мадам
– Ну да, ну да – кряхтя ответила Мери. – Она уехала на Рождественские каникулы к своей кузине Лу в Гринвилль. Приходите через 2 недели.
С этими словами она закрыла дверь перед моим носом.
«Как так – уехала? И даже не предупредила?» – огорчился я. Конечно, Лея рассказывала мне про свою кузину Лу, с которой у нее были очень теплые отношения. «Она мне не только сестра. Она и моя мама – мои лучшие и единственные подруги!» – говаривала она. Но сейчас, когда появился я, мне наивно казалось, что я и только я – ее лучший друг. Да и где Гринвилль? И где я – всегда рядом…
Как бы то ни было, прошло две недели, и я снова отправился к дому Леи на Гард-стрит. Подходя к нему, я услышал радостные возгласы позади себя. Обернувшись, я увидел, как за мной, радостно приветствуя идущих навстречу ему людей, шел… Точнее, будто катился, маленький, похожий на шар, полный человечек с большими красными щеками и маленькими синими глазками. Обогнав меня, он «подкатился» к дверям дома Леи, открыл их и вошел в дом.
«Какой забавный мужчина!» – подумал я. «И что он делает в этом доме?»
Дверь мне открыла сама Лея. Она удивилась моему приходу, но пригласила в дом.
– Привет! Заходи – позвала она.
– Здравствуй! – ответил я, заходя в прихожую. – Мы давно не виделись…
– Прости, я так неожиданно уехала к сестре и не успела предупредить тебя… Я так редко выбираюсь из дома так далеко!
– Как съездила?
– Прекрасно! Мы отлично отметили Новый год с Лу и ее мужем! А ты как?
– Я тоже прекрасно встретил Новый год в одиночестве! – съязвил я.
Лея, сделав вид, что не поняла мою колкость, продолжила:
– Раз уж ты пришел, давай я познакомлю тебя со своими родителями. Проходи в гостиную.
Я зашел в полупустую комнату, скудно обставленную старой мебелью.
– Мама, папа! Я хочу вас познакомить с моим молодым человеком – позвала Лея кого-то из соседней комнаты.
В гостиную вошли уже знакомые мне Мери и тот самый краснощекий мужчина.
– Знакомьтесь. Это – Гектор Льюис – указывая на меня, сказала Лея. – А это – моя мама Мери Вулф. И мой папа, Джордж Вулф – указывая на мужчину, произнесла она.
– Мы уже кажется знакомы – усмехнулась Мери.
– Очень приятно – обрадовался Джордж.
– Взаимно – ответил я.
– Кем ты работаешь, сынок? – поинтересовался Джордж.
– Я работаю с вычислениями, сэр – сказал я.
– Ааа, счетные машины, да? А мы с Мери уже не работаем, возраст знаешь ли. Раньше я работал на заводе, собирал разные железяки…
– А я их браковала в лабалатории – съехидничала Мери. – Мы переехали в город до рождения Леи, а раньше работали на одной ферме в Фишерсдорфе, где и познакомились.
– Лабо… где? – не расслышал я.
– Да в лабалатории – повторила Мери.
– Пойдем в мою комнату – обратилась ко мне Лея.
Я прошел за ней в маленькую спальню.
– Вот мое гнездышко, располагайся. Так ты значит уже был у нас?
– Да, когда ты уехала в Гринвилль – и я рассказал о моем прошлом приходе сюда. – Почему твоя мать так на меня смотрела?
– Не обращай внимания, она всегда так смотрит на незнакомцев. В детстве мы с братом боялись мамы, а папы – нет. Но с мамой мы были всегда подругами.
– У тебя есть брат? Вот так новость! – удивился я.
– Да, Алекс. Он старше меня на 5 лет, у него жена Хелен и двое детей. Они живут отдельно, в Фишерсдорфе. Я вас потом познакомлю, когда они приедут.
– А почему они живут не здесь, не в городе?
– Ну… Во-первых, у них там свой бизнес. А во-вторых… Как бы это сказать помягче… С Хелен мы не в самых хороших отношениях. Говорят, она занимается колдовством и черной магией. Да и относилась она ко мне и моим родителям очень плохо. Мы пытались отговорить Алекса от отношений с ней, но он не слушал нас. В конце концов они поженились и живут счастливо… Наверное… Как бы то ни было, они вместе.
Присев на диван, я с интересом разглядывал обстановку комнаты Леи. Она была довольно бесхитростна: небольшой диван, стол, стул и видавший виды шкаф.
– Почему у вас так пусто? – спросил я.
– Знаешь, если бы меня спросил об этом кто-то другой, я бы выгнала его из дома! – вдруг вспыхнула Лея. – Не кажется ли тебе, что твой вопрос бестактен!
– Извини, что обидел тебя… Я, право, не хотел… Я не думал, что мой вопрос тебя так заденет – смутился я.
– Хорошо, но больше не спрашивай! – немного мягче ответила Лея.
Немного посидев, я стал собираться домой, поскольку время уже было позднее. Договорившись о следующей встрече, я покинул этот дом.
Глава 9. Признание Шло время, мы продолжали встречаться. Я приходил к Лее не только в уикенд, но и провожал домой после работы. В хорошую погоду мы часами бродили среди берез, держась за руки или обнявшись. В сильные морозы я приходил к ней домой, и мы сидели, прижавшись друг к другу, на том самом маленьком диванчике в спальне Леи. Говорили на разные темы, слушали музыку, смотрели старые семейные фотографии.
Ко мне опять пришло вдохновение. Я вновь стал писать стихи, уже для нее, моей новой Музы. Они невольно рождались в моей голове, рука сама записывала то, что кто-то будто шептал мне – этот внутренний голос. Я читал их Лее, а она с восхищением слушала меня и с благодарностью принимала листки бумаги со стихами, которые я приносил ей домой…
В какой-то из дней, под благовидным предлогом «выпроводив» из дома своих родителей, я пригласил ее к себе. Мы так же, как и у нее, слушали «мою» музыку, смотрели старые семейные альбомы, я рассказывал о своей семье – родителях, бабушке и дедушке. А больше просто сидели молча, обнимаясь и целуясь…
С того самого дня мы стали встречаться то у нее дома, то у меня. Мне, конечно же, было проще приводить Лею в свой дом, поскольку мои отец и мать, смекнув, в чем дело, стали сами уходить на продолжительное время из дома. В доме Леи же всегда находилась Мери, что несколько сковывало нас.
В конце концов и я познакомил своих родителей со своей избранницей. После этой встречи, прошедшей вполне дружелюбно, моя мать сказала мне:
– Лея – хорошая девушка. Я всегда мечтала о дочери, но Бог не дал мне никого, кроме тебя. Пусть она станет мне дочерью…
Провожая Лею домой, мы, как и прежде, остановились среди берез. Был ясный морозный февральский день, довольно прохладный, но уже чувствовалось приближение весны. Мы стояли, как всегда, обнявшись, освещенные только светом луны. Лицо Леи в этом свете было таким одухотворенным и прекрасным. И я, долго откладывающий этот разговор, наконец решился на него.
– Знаешь – начал я охрипшим от волнения голосом. Откашлявшись, я продолжил. – Мы уже встречаемся целых два месяца…
– Всего два месяца – весело поправила меня Лея.
– Ну да, всего два… Но я прожил целую жизнь за эти месяцы. Столько впечатлений, столько всего нового… Я очень рад, что встретил тебя!
– Я тоже рада. Ты такой хороший!
Прижав свои губы к ее уху, я прошептал:
– Я… Я тебя люблю!
Лея посмотрела мне в глаза и, немного подумав, ответила:
– Я тоже тебя люблю!
– Тогда давай будем всегда вместе. Выходи за меня замуж
Краска залила лицо Леи. Она молча стояла и смотрела на меня. Прервав неловкое молчание, я продолжил:
– Не отвечай сразу. Подумай – это все-таки серьезный шаг. Например, месяц. Хорошо?
– Хорошо – сказала Лея. Потом, загадочно улыбнувшись, добавила. – Возможно, я дам тебе ответ раньше. А теперь мне пора идти домой, да и тебе тоже. Увидимся через неделю.
– Тогда до встречи?
– До встречи.
Я побрел домой, испытывая двойственные чувства. С одной стороны, это было чувство облегчения оттого, что я решился и сделал такой шаг. С другой – чувство тревоги: согласится ли моя любимая на такое предложение…
Глава 10. Грустная история Леи Прошла пара недель, наступила весна. Мы продолжали встречаться, но к тому важному разговору мы больше не возвращались. Я просто ждал – что еще мне оставалось делать?
В один из мартовских вечеров мы стояли около дома Леи и о чем-то разговаривали.
– Скажи – вдруг сказала Лея. – Твое предложение серьезно?
– Конечно да! – поспешил заверить ее я. – Я же люблю тебя!
– И я тебя люблю… Поэтому хочу, чтобы ты знал…
Лицо девушки помрачнело, в глазах заблестели слезы. Она продолжила:
– Я хочу рассказать тебе одну историю. Выслушай ее, пожалуйста…
–Да, что за история? – удивился я.
– Не перебивай, мне и так трудно говорить… – возразила Лея. – А теперь слушай:
«Мне был 21 год. Все мои подруги встречались с молодыми людьми и были счастливы. Но у меня не было никого. Я ни с кем не встречалась, мне было одиноко. Втайне я завидовала своим подругам – ведь я ничем не хуже их и тоже достойна какого-то счастья.
У моей матери была подруга, а у нее – знакомая. У этой знакомой был сын моего возраста, которого все очень хвалили. Но девушки у него не было. И вот на «женском совете» приняли решение – познакомить нас. Мы стали с ним встречаться, ходить на различные вечеринки, которые устраивали его многочисленные друзья. Там он напивался, «клеился» к девицам легкого поведения. Потом он хвастался этими своими «любовными подвигами», дурак. Но я безумно влюбилась в него, и я закрывала свои глаза на все это. В общем, через год я вышла за него замуж. Поначалу все было хорошо, мой муж держал себя в руках. Но… Его родители, которых я увидела в первый раз только на свадьбе, оказались беспробудными пьяницами. Каждый день они напивались и устраивали скандалы и драки.
Примерно через месяц и мой муж стал пить вместе с ними. А еще он стал задерживаться на работе, приходить оттуда с запахами алкоголя и женских духов. На нервной почве я впала в глубокую депрессию. Однажды, сидя на кухне, я открыла газ. Глядя, как струящийся газ заполнял пространство кухни, я подумала: «Вот и все, Лея. Вот решение всех твоих проблем. Надо лишь чиркнуть спичкой…» Но я так и не решилась сделать это, будто невидимая рука остановила меня. Я проветрила дом и никто ничего не узнал… Я надеялась, что смогу убедить своего любимого исправиться.
Но ничего не изменилось. Моя свекровь все время упрекала меня, что я плохая хозяйка. Муж уже открыто изменял мне. И все пили, пили, пили. Прошло еще два месяца. Однажды мое терпение закончилось, и я решила выяснить с ними отношения. Муж избил меня, и я попала в больницу.
Я пробыла там целый месяц, но ко мне никто ни разу не пришел, кроме моих родителей. Я была не нужна моему мужу, и я приняла решение расстаться с ним и подала на развод. Вернувшись из больницы, я собрала все свои вещи и вернулась в отчий дом. Ни мой бывший муж, ни его мать не задерживали меня, они равнодушно взирали на происходящее. И только его отец помог мне довести вещи до моего дома.
Так, побывав замужем 4 месяца, я получила такой вот жестокий урок. Да какое там замужество? Как и не была… И теперь я спрашиваю тебя – ты все еще любишь меня? Согласен ли ты после этого всего жениться на мне?»
Лея замолчала. Губы ее дрожали. Из ее больших синих глаз по щекам текли слезы. Потрясенный, я молча выслушал ее исповедь. Мне так стало жаль ее, что сердце мое сжалось, а к горлу подкатил комок.
– Конечно согласен, милая! – с жаром воскликнул я. – Ведь я так люблю тебя. И я же не такой. Ты начнешь со мной все заново и забудешь все плохое!
– Спасибо тебе… – и Лея с благодарностью посмотрела мне в глаза. – Спасибо, что ты понял меня и простил. Ты такой необыкновенный!
– Тебе не за что извиняться. Ты ни в чем не виновата.
– Давай сделаем так – предложила, немного успокоившись, Лея – Ты все же подумай еще раз, а при следующей встрече ты мне скажешь свое решение.
– Давай завтра!
– Тебе хватит одного дня? – удивилась Лея.
– Думаю, что да – ответил я.
– Хорошо. Тогда до завтра.
– До завтра.
С этими словами мы разошлись. По приезде домой, наспех поужинав, я ничего не сказал своим родителям. Запершись в своей комнате, я лег в постель, включил «Времена года» Вивальди и под божественную музыку стал обдумывать наш разговор. Хотя время было позднее, я не мог уснуть, ведь до завтра мне надо было принять решение. Мне было очень жаль девушку, и я ее очень сильно любил. К утру я принял окончательное решение и провалился в глубокий сон…
Глава 11. Помолвка Мы встретились с Леей на следующий день у ее дома.
– Как ты? – спросила она меня
– Нормально. Правда ночка выдалась бессонная.
– Еще бы – грустно улыбнулась она. – Столько всего узнал нового про меня.
– Я принял решение.
– И?… – лицо Леи напряглось и она выжидательно посмотрела на меня.
– Выходи за меня! Я не изменил свое решение.
– Даже после всего услышанного?
– Это ничего не меняет. Ты согласна?
– Ну конечно согласна. Спасибо тебе, мой любимый! Я так счастлива!
Слезы навернулись на ее глазах и застыли на длинных ресницах.
– Не плачь, глупенькая! Я тоже счастлив! – не в силах сдерживать эмоции, я крепко обнял Лею и прижал к себе. Слезы душили меня и несколько солоноватых капель упали на плечо Леи. – У нас все будет хорошо. Мы никогда не расстанемся!
– И только смерть разлучит нас! – прижимаясь ко мне, сказала Лея. – Только пообещай мне больше никогда не напоминать о том, что я рассказала тебе о себе.
– Обещаю. Скоро ты все это забудешь. Это я тоже обещаю.
В ближайший уикенд мы вместе сообщили родителям Леи о своем решении. Они оба были счастливы, хотя не ожидали, что все случится так быстро.
Джордж радостно обнялменя.
– Вот, сынок, какую невесту ты себе отхватил! Не в каждой семье найдешь такую хозяйку – она и готовит, и шьет, и детей нянчить умеет!
– Ну, папа, перестань! – пыталась остановить его Лея.
– Да и ты хорош – в наше время такие парни на улице не валяются! Вы отлично будете смотреться вместе. Пусть все завидуют, что ты встретил достойную девушку. А тот гад – кусает теперь локти! Может ей хоть в этот раз повезет! – не унимался отец Леи.
– Да перестань ты, старый дурень! Несешь, что попало! – прервала его Мери. Лучше давайте обсудим, когда провести свадьбу и кого на нее позвать. Родни-то у нас много!
– Мы думаем, что проведем церемонию в апреле. Родных у нас здесь немного, так что особо приглашать некого. А вы как думаете? – спросил я.
– Апрель – это хорошо – согласилась Мери. А кого нам позвать? Дайте подумать. Так. Ну, конечно Валентину, сестру Джорджа, с дочерьми. К тому же она крестная Леи…
– А ее мужа будем звать? – уточнила Лея.
– Нет, этого старого скрягу мы не позовем. Зачем он нам нужен? Не сбивай меня! Еще Алекса, он же наш сын, ну и Хелен, черт с ней, с этой ведьмой. Сестер своих позову с мужьями – Элли, Ненси, Виолетту. Эндрю, братца своего единственного. Вроде всех назвала.
– Мама, а как же Лу с мужем, ты про них забыла? – возмутилась Лея.
– А, ну да, как уж без Лу! – раздосадовано заметила Мери. Итого значит, вместе со мной, Леей и Джорджем, 16 душ, если я не обсчиталась.
– У нас человек 11 получается – сказал я, посчитав себя, родителей, кузину матери Лору, сестер отца Рут (с мужем) и Эжен, братьев отца Захария и Дональда с женами. Но еще надо добавить двух свидетелей.
– Всего получается 29 человек, если кого не забыли – подытожил Джордж.
– Да, где-то так. Я должен сообщить об этой новости своим родителям, они пока еще не знают о нашем решении. Может круг приглашенных еще изменится. Да и родственники все живут в других городах.
– Договорились. Встретимся на следующей неделе. А сейчас отправляйтесь к Льюисам, порадуйте их – распорядилась Мери.
Послушав совет, я и Лея поехали ко мне домой, чтобы представить Лею в новом качестве.
– Ты не рассказал своим родителям о том… Ну, что я была уже замужем? – настороженно спросила Лея.
– Нет, зачем им это знать? – ответил я. – Это ведь уже не важно.
– Спасибо – успокоилась Лея. – Да, кстати, ты бы хотел, чтобы я осталась со своей фамилией или взяла твою?
– Мне бы было приятно, если бы ты взяла мою. Но я не настаиваю – выбор за тобой.
– Лея Льюис… – задумчиво произнесла она. – А что, мне нравится!
Войдя в дом, я позвал в комнату своих родителей. Держась за руки, мы подошли к стоящим посреди гостиной родителям, и я начал:
– Мама и папа. Вы оба уже знакомы с моей девушкой – Леей Вулф. Я хочу вам сообщить, что мы решили пожениться!
Моя мать, охнув, села в кресло. Немного придя в себя, она встала и сказала:
– Мы так рады за вас. Но не торопите ли вы события, хорошо обо всем подумали? Все-таки вы знакомы только 4 месяца…
– Нет, мама, срок ничего не значит. Мы любим друг друга и хотим быть вместе – возразил я.
– Хорошо. Когда свадьба?
– Мы подумали, что апрель – подходящее время. Мы были в доме Леи и уже все обсудили с ее родителями – продолжал я и рассказал о нашем с ними разговоре.
– А где вы будете жить? – спросил отец.
– Конечно же у нас, если вы не против – ответила Лея.
– Вы можете жить отдельно, в доме бабушки Мирей и дедушки Майкла на Санрайз-стрит. Ведь после их смерти тот дом свободен. Будем считать, что это наш вклад в вашу семью.
– А где вы хотите отмечать торжество?
– Наверное в каком-нибудь ресторане или кафе… – начал было я.
– Никаких кафе и ресторанов! – прервала меня мать. – Сделаем в доме моих родителей. Он большой и 30 человек как-нибудь разместим и накормим.
А теперь – сказала Ирен – подойдите к нам поближе.
Мы подошли к родителям.
– Благословляю вас, живите в любви друг к другу и будьте счастливы!
С этими словами мать поцеловала Лею. Когда она целовала меня, она шепнула мне на ухо:
– Люби и береги ее! Но не забывай, что у тебя еще есть и мы!
– И я благословляю вас, дети. Любите и уважайте друг друга – громко сказал отец, целуя Лею и меня. И шепотом, наклонившись ко мне, добавил: – Нам будет тебя не хватать, сынок. Помни о нас…
Вот так и прошла наша помолвка. Позже родители обеих сторон, познакомившись друг с другом, встретились, чтобы обговорить детали, окончательно определиться со списком гостей, с датой. Финансовое бремя семьи решили поделить пополам. Оставалось дело за малым – подать заявление в Магистрат, пригласить гостей, найти свидетелей, закупить необходимые продукты, купить кольца, а еще свадебный костюм для меня и свадебное платье для Леи.
Глава 12. Свадьба Мы стали готовиться к свадьбе: подано заявление в Магистрат, где нам назначили день; родственники были приглашены; закупались продукты. Лея позвала в свидетельницы свою знакомую Джулию, с которой вместе училась когда-то в колледже. А я, после долгих мук выбора, пригласил свидетелем Георга Арби, своего коллегу по работе, который очень удивился приготовленной ему роли, но с радостью дал согласие.
Выполняя предпоследний пункт плана, я купил нам в ювелирном салоне два золотых обручальных кольца, о чем не замедлил сообщить Лее.
– Ты правда их купил? – спросила она при встрече – Покажешь?
– Купил, но не покажу – это будет сюрприз!
– Отлично. Я до последнего не верила, что все это происходит со мной! А теперь я полностью уверена!
– Да, осталось только купить тебе платье. Костюм мне уже купили. Моя мама видела в свадебном салоне платье, которое ей очень понравилось? Не хочешь сходить с ней завтра посмотреть?
– Хорошо, посмотрю.
На следующий день я спросил ее, как платье, понравилось?
– Нет, оно слишком простое для меня. Я тяжело выбираю вещи для себя. Мы сами купим с моей мамой в другом месте – огорчила меня Лея.
– Ну, сами так сами – вынужден был согласиться я. – Тебе же его надевать…
Так мы встречались до предпоследнего дня перед свадьбой, не так часто, как раньше, так как много времени уходило на подготовку.
За два дня до торжества Лея сказала мне:
– Сегодня мы видимся последний раз до свадьбы… Как бы мне не хотелось встретиться с тобой завтра, по обычаю этого делать нельзя. Ну и ты отдохнешь от меня…
Она кокетливо улыбнулась.
– Но я не устал от тебя – попытался возразить я. – Но раз так принято, то я согласен.
– Тогда до встречи на свадьбе, милый?
– До встречи на свадьбе, любимая!
И вот этот день наконец настал!
Накануне вечером на своих автомобилях в наш дом прибыли мои родственники. На следующий день, в пятницу, солнечным апрельским утром, мы, погрузившись в украшенные лентами и цветами машины, отправились к дому невесты. Поскольку у нашей семьи не было автомобиля, дядя Дональд любезно предложил мне, Георгу Арби и моей матери, свою машину в качестве машины жениха. Мы выехали первыми, а за нами двинулись остальные авто. Отец мой Ричард с частью гостей остался дома, готовясь к нашему приезду.
Гудя клаксонами, кортеж съехал с Гард-стрит и остановился у дома Леи. Все вышли из машины и подошли к большой толпе нарядных людей, которые, видимо, были родственниками Вулфов. Внезапно дверь отворилась, и оттуда «выкатился» Джордж. Победоносно окинув взглядом гостей, он стремительно помчался куда-то. Вдруг в толпе он увидел мою мать. Благодушное лицо его покрылось пятнами, маленькие глазки злобно сощурились и, проскользнув мимо нас, он что-то зло прошипел в ухо Ирен. На лице матери возникло недоумение.
– Что он сказал тебе? – спросил я.
– Он сказал, зачем я явилась сюда, мне здесь не место по каким-то его приметам – расстроено ответила мне мать.
– Не обращай внимания, мы же цивилизованные люди, как можно верить в приметы? – поспешил я ее утешить. – Нам надо в дом, осталось не так много времени до церемонии в Магистрате.
Пройдя через череду разных дурацких конкурсов (хвала Георгу Арби, имеющему большой опыт в решении всяких свадебных шарад!), мы наконец попали в дом.
Посреди гостиной в пышном свадебном платье стояла моя Лея! Откинув с ее лица фату, я просто сказал ей «Привет!», вручил букет невесты и нежно поцеловал ее губы.
– Но-но-но! – закричал кто-то из гостей. – Она еще не твоя жена, нечего пока целоваться! Все в Магистрат!
– В Магистрат, в Магистрат! – подхватили десятки голосов.
– Мы поедем на машине Лу – сказала мне Лея. – Садимся в нее.
И свадебная процессия направилась в Магистрат. Там, в огромном белом зале, Лея и я, мы стояли на красной дорожке, держа друг друга за дрожащие от волнения руки. По обеим сторонам от нас стояли свидетели – Джулия и Георг.
Бургомистр вел церемонию, что-то говорил, но я не слышал его слов. Сквозь туман в голове, стоя на ватных ногах, я только слышал торжественную музыку, фоном сопровождающую речь бургомистра.
Наконец он произнес:
– В знак верности вы можете обменяться обручальными кольцами! Жених, пожалуйста.
Кое-как совладав с волнением, я взял кольцо с красной бархатной подушечки и надел его на безымянный палец руки Леи.
– А теперь невеста – продолжил бургомистр.
Лея, волнуясь не меньше меня, но взяв себя в руки, надела мне кольцо.
– А теперь объявляется вальс жениха и невесты!
Зазвучал вальс. Для нас это было полной неожиданностью. Ни я, не Лея ни разу не танцевали вальс до этого дня. Я взял Лею за руку и обнял ее за талию. Она положила мне руку на плечо. Неуклюже двигаясь, мы неловко начали исполнять подобие вальса. Во время танца я нечаянно наступил на подол свадебного платья Леи, и оно немного порвалось. «Вот незадача» – подумал я. Но мы сделали вид, что ничего не случилось и закончили танец, как смогли.
После, подойдя к столу с большой амбарной книгой, мы поставили в ней свои подписи.
– Властью, данной мне законом, я объявляю вас, Гектор Льюис и Лея Льюис, мужем и женой – торжественно возвестил бургомистр. – Поздравляю!
Гости бросились нас поздравлять, и выстроилась целая очередь! Цветы, объятия, поцелуи, добрые слова – все это мы получили сполна.
После торжественной церемонии, мы, уже в новом качестве мужа и жены, и многочисленные гости, отправились к дому моих дедушки и бабушки на Санрайз-стрит. У входа в дом нас ждали мои родители с большим караваем на вышитом полотенце, на котором стояла солонка с солью. Некоторая часть родственников, которые помогали накрывать праздничный стол, образовали подобие коридора, ведущего к дверям дома.
Лея и я пошли через этот коридор. Нас осыпали зерном, конфетами и медными деньгами. Мы подошли к родителям.
– Добро пожаловать, дети, в ваш новый дом! – сказала моя мать. – По традиции, чтобы выяснить, кто будет в вашей семье главным, вам надо откусить от каравая как можно больший кусок. Кто откусит кусок побольше, тот и будет главой семьи!
Я, открыв рот как можно шире, первым откусил большущий кусок! За мной Лея, не желая отставать, проделала то же самое. И вдруг что-то случилось с ней: ее лицо перекосила болезненная гримаса, а из глаз потекли слезы.
– Что с тобой?! – испугался я
Лея показала знаками на свой подбородок, но я ничего не понял.
– Ты сломала зуб? – спросил ее я.
Она отрицательно замотала головой. В это время к нам подбежал ее брат Алекс.
– У нее вылетела нижняя челюсть из сустава, с ней такое бывало и раньше – осмотрев сестру, сказал он. – Давайте быстрее в дом.
Втроем мы забежали в дом и заперлись в ванной комнате.
– Может вызвать врача? – предложил я
– Не надо, я справлюсь – возразил Алекс. – Не первый раз…
Обхватив одной рукой голову Леи, а другой взяв ее за подбородок, Алекс с щелчком поставил челюсть на место.
– Готово – подвел итог Алекс.
– С тобой все нормально, дорогая? – с тревогой спросил я.
– Да, теперь все хорошо – все еще плача, ответила мне Лея.
Приведя себя в порядок, мы вышли из ванной и направились в гостиную, посреди которой стоял большой накрытый стол. Мы заняли почетное место за ним, по бокам сели Джулия и Георг.
В гостиной стоял невообразимый шум: гости радостно общались друг с другом, ели и пили. Непрерывным потоком в дом заходили какие-то люди, которых никто не звал, и рассаживались за столом. Общее количество гостей приближалось к пятидесяти.
– Кто эти люди? – недоуменно спросил я у Леи.
– Это мои родственники. Ты же знаешь, что их у меня много – ответила Лея.
– Но мы же их не звали. На них может не хватить места, да и с едой могут быть проблемы
– Они сами пришли. Не могу же я их прогнать! – возмутилась Лея. – Как-нибудь разместимся…
Наконец все расселись. Наступило время поздравительных тостов. Руководство на себя взял дядя Эндрю.
– Пора поздравить молодых! – громко провозгласил он. – Не есть же вы все сюда пришли!
Первыми выступили мои родители. Отец и мать прочли заранее подготовленные речи (Ирен написала их накануне). Они пожелали нам счастья и долгих лет совместной жизни.
Затем встал Джордж. Откашлявшись, он сказал:
– Поскольку писать длинные речи у меня не было времени, – и он неодобрительно посмотрел на Ирен – скажу кратко: поздравляю вас с законным браком. И мы с Мери дарим вам новый холодильник!
Остальные гости, вставая по очереди, желали нам всего хорошего, много детей, денег и все в таком духе. Дядя Эндрю с большим металлическим подносом обходил выступающих, которые клали на поднос конверты с «материальным благополучием».
– Ты деньги сразу убирай, а то как бы чего не пропало! – сказала мне на ухо Лея.
– Разве тут есть воры?! – удивился я.
– Ну, всякое бывает… Все же убери – настойчиво повторила Лея.
– Хорошо. Но как-то странно это… – нехотя согласился я.
Слушая многочисленные хвалебно-торжественные речи, искренние или дежурные пожелания, от волнения я плохо воспринимал слова, и мало что запомнил. Я был на седьмом небе от сознания того, что получил в жены самую прекрасную девушку на свете!
– Ты счастлива? – шепнул я на ухо Леи.
– Конечно счастлива! – с чувством ответила мне Лея. – И я очень люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя, сильно-сильно! Больше всего в этом мире…
С речью встал Георг:
– Я тоже желаю вам много любви и много счастья. Но еще я желаю вам взаимоуважения. Любовь без уважения друг к другу быстро умирает. Она – чувство хрупкое, как стекло. Разобьешь – и уже не склеишь никогда… Берегите свою любовь!
– Да что ты тоску наводишь! – прервал его Эндрю – Что-то горько становится от таких слов. Надо подсластить! Горько!
– Горько, горько! – подхватил хор из нескольких десятков голосов.
Смущенные от взглядов множества пар глаз, устремившихся на нас, я и Лея встали. Спрятавшись за фату Леи, как за ширмой, мы робко поцеловались.
– Ты жену как мамку целуешь! – загоготал Эндрю. – Ну ничего, сегодня ночью потренируетесь! Много-то не ешьте, а то не справитесь! – сострил он.
– Ну и родню ты себе приобрел – шепнул мне на ухо Георг. – Тяжело тебе с ними придется!
Веселье продолжалось. Часть гостей уходило, приходили новые люди. Уже порядком уставшие, мы хотели только одного – тишины, покоя и уединения.
Когда почти все было съедено и выпито, неугомонный Эндрю провозгласил:
– А теперь танцы! Хватит сидеть, надо немного растрястись!
Начались танцы. Лея и я, обнявшись, танцевали в центре соседней комнаты. Молодежь танцевала, образовав круг вокруг нас. Те, кто постарше, остались в гостиной за столом распевать песни.
Далеко за полночь гости, наконец-то, стали расходиться. Скоро остались только Лея, я, Мери с Джорджем и Ирен с Ричардом.
– Наверное вы поедете ночевать в наш дом. – предложила мне мать. – Здесь надо все прибрать за гостями.
– Хорошо – согласился я.
– Папа нас отвезет – произнесла Лея.
– Как вам свадьба? – спросил я у Мери.
– Все хорошо – ответила она. – Правда, я слышала, как кто-то из уходящих гостей громко говорил, что ноги его в этом доме больше не будет. Но что и почему – я не знаю.
– На всех не угодишь! – ответил ей я. – К тому же, это все-таки наш праздник, а не гостей.
– Угу – подтвердил Джордж. – И не всех гостей сюда звали…
…Автомобиль Джорджа быстро доставил нас по пустынным ночным улицам в родительский дом. Попрощавшись с Джорджем и Мери, мы наконец остались вдвоем.
– Неужели это случилось с нами? – все еще не верилось мне.
– Да, это случилось! Я теперь твоя жена, мой родной! – улыбаясь, ответила Лея – И теперь мы всегда будем вместе!
– И в горе, и в радости? – шутя спросил я.
– О, да! Иди ко мне, Гекти! – и Лея страстно обняла меня, целуя в губы…
… Мы проснулись уже далеко за полдень. За окном ярко светило солнце, на деревьях чирикали воробьи.
– Чем займемся сегодня? – спросил я.
– Давай съездим в отель, в котором остановилась Лу с мужем. Я тебя познакомлю с ними поближе. Да и я соскучилась по сестре. А вечером опять надо идти на свадьбу – у нас же второй день!
– Как второй день? – удивился я.
– Ты что, забыл? Мы же договаривались. Да и еды там полно осталось, куда все девать?
– Ну да, точно, я забыл! – согласился я. – Но может тогда не поедем к Лу. Вечером все равно с ними встретимся…
– Нет, нет, поедем. Я хочу с ней поболтать, а ты пообщаешься с ее мужем – возразила Лея. – Ты что, против?
– Какой в этом смысл. Надо отдохнуть. Да и я подумал: мы первый день вместе, и я хочу провести его только с тобой. Разве тебе еще кто-то нужен? – возмутился я.
Лицо Леи стало серым и она зло сказала:
– Ну и дерьмо же прет из тебя!
Я опешил от таких слов.
– Почему ты так говоришь со мной? Разве я этого заслужил? Разве нам плохо вдвоем?
Поняв, что сказала что-то не то, Лея смягчилась:
– Но милый. У нас вся жизнь впереди, мы всегда будем вдвоем. А они завтра уедут в свой Гринвилль, и я нескоро увижу сестру. Прости меня за мои слова. Простишь?
– Ладно, – согласился я. – Давай поедем к ним, а оттуда в наш новый дом.
Побывав в гостях у Лу и ее мужа, вечером субботы вчетвером на их машине мы отправились на Санрайз-стрит продолжать отмечать нашу свадьбу. В этот раз гостей заметно поубавилось. Разъехались иногородние гости, но было много новых лиц – приходили родственники и друзья родственников, многих из которых не знала даже Лея. Подъедая и допивая то, что осталось со вчерашнего дня, они между делом поздравляли нас с началом совместной жизни.
Слава Богу, суббота уже заканчивалась, и все довольно быстро утихло. На следующий день, в воскресенье, мы отправились венчаться в церковь св. Варвары. Забыл сказать, что накануне свадьбы я договорился со священником о дне проведения церемонии. Поскольку я был не крещен, то предварительно совершил обряд крещения в этой же церкви.
– Приезжайте в воскресенье, дети мои, – напутствовал меня святой отец. – Приезжайте узким кругом: вы, родители, самые близкие. Венчание – это все же таинство, оно не для всех.
Памятуя о сказанном, ранним солнечным воскресным утром мы отправились в церковь. Правда, круг опять получился не самым узким, так как желающих посмотреть на «спектакль» набралось достаточно. Толпа глазеющей родни сгрудилась у входа в церковь, и я, стоя перед алтарем, чувствовал спиной любопытствующие взгляды десятков пар глаз, направленных на нас. Кто-то неистово крестился, громко бормоча молитвы. Кто-то ставил свечи, вымаливая что-то у Бога. Или прося прощение за свои старые грехи, чтобы с чистой совестью совершать потом новые. Все были при деле, каждый при своем. И только мы, двое счастливых супругов, стояли перед ликом Всевышнего, вверяя свою судьбу в его руки. И нам не было дела до этого вечно суетящегося, мелкого в своих побуждениях мирка песчинок, покорно несомых ветром Жизни от рождения к смерти. Здесь были только мы – я, Лея, священник и Бог!
Когда церемония закончилась, мы и наши родители с двух сторон отправились в дом родителей Леи. Недолго побыв там (а завтра уже начиналась рабочая неделя), мы вернулись домой на Санрайз-стрит, а мои родители – к себе. Это было их третье и последнее посещение дома Мери и Джорджа…
Глава 13. Первые ссоры Праздник подошел к концу и у нас началась повседневная жизнь. Мы работали, а вечера проводили вместе, рассказывая друг другу о том, как у кого прошел день. На подаренные нам свадебные деньги мы заказали новую мебель, постепенно обставляли наш дом. На кухне, поблескивая белой краской, красовался подаренный родителями Леи новый холодильник. Дом нуждался в ремонте, и мы строили планы по созданию уюта в нашем гнездышке.
В один из дней привезли мебель. В стране начинался кризис и деньги приходилось экономить. Поэтому мы старались все делать по-возможности сами. Вот и мебель, чтобы не платить грузчикам, я, мой отец и мать, втроем заносили в дом, собирали ее и расставляли по местам. Вечером, уставший до изнеможения, но радостный от предвкушения, как довольна будет Лея, я ждал ее, когда она вернется с работы. И вот она пришла.
Впустив ее в дом, я гордо показал ей нашу обновку. Окинув быстрым взглядом комнату, Лея только произнесла:
– Хорошо, мне нравится.
Ждавший похвалы, я обиженно поинтересовался:
– И это все?
– А что ты еще хотел?
– Я ждал хотя бы какой-то благодарности. Мы целый день втроем занимались этой мебелью и устали до чертиков!
– Какой ты ждешь благодарности? – огрызнулась Лея. – Ты что хочешь, чтобы я в ноги вам упала за это?!
– Можно было хотя бы просто сказать «спасибо» мне и моим родителям. Но от тебя, похоже, не дождешься даже этого! – в сердцах ответил я.
– Родители, родители – передразнила меня Лея. – Нужны мне твои родители! Только о них и слышно!
Негодование охватило меня. В гневе я залепил Лее пощечину.
– Никогда. Никогда не говори так о моих родителях! – кричал я.
– Что хочу, то и говорю! – крикнула мне Лея. – Я такая, какая есть, и переделываться под вас не собираюсь! Понял, ты…!
Такой дерзости я не ожидал. Окончательно разозлившись от таких слов, я в ярости схватил табурет, стоящий возле меня, и с силой швырнул его в Лею. Табурет с грохотом упал на пол рядом с Леей, не причинив ей вреда.
Она молча подняла табурет, села на него и горько заплакала.
– Что ты делаешь? – сквозь слезы прошептала она. – Нельзя же так!
– А так можно? – немного успокоившись спросил я. – Неужели я так плох, чтобы ко мне так относились? Тебе же есть с кем сравнивать! Тот был лучше?
– Ты обещал не напоминать мне – Лея подняла на меня красные от слез глаза. – Конечно же ты во сто крат лучше. Но тогда, еще в той семье, я дала себе слово, не жить с человеком, который меня ударит. Но я так сильно люблю тебя… Как мы сможем жить друг без друга?
Эти ее слова отрезвили меня. Слезы Леи вызвали во мне жалость к ней.
– Хорошая моя, любимая! Прости меня! Я сожалею о своем поступке. Давай не будем больше ругаться!
– Я тоже сожалею о своем поступке. – с этими словами Лея обняла меня. – И ты меня прости…
Так мы решили больше не ссориться. Но легче было обещать, чем сделать…
В последнюю субботу мая рано утром в нашу дверь позвонили. Когда я открыл дверь, на пороге стоял радостно улыбающийся Джордж.
– Ну что, сынок, поехали в Фишерсдорф. Мы тут с Мери решили посетить сына, ну и показать тебе наш старый дом. Собирайтесь, я подожду в машине.
С этими словами он вышел на улицу.
– Кто там? – спросила заспанная Лея.
– Твой отец, зовет нас в Фишерсдорф.
– Прекрасно, я так давно там не была! – обрадовалась Лея.
– Вообще-то еще раннее субботнее утро. Неужели нельзя было заранее предупредить, чтобы мы знали и подготовились! Я никуда не поеду.
– Ну, это же Джордж! – засмеялась Лея. – Он всегда так делает. Давай поедем, не будь букой. Посмотришь, где они жили. Поболтаем с Алексом. А вечером вернемся. Давай, а?
И я не смог устоять перед чарами жены. Наспех приведя себя в порядок и позавтракав, минут через сорок мы заняли места в машине родителей Леи, несущей нас в Фишерсдорф.
Меня никогда не прельщала жизнь в деревне, неустроенный фермерский быт, воздух, пропахший навозом. Выгоревшая на солнце трава, почерневшие от старости домишки, вросшие в землю по самые окна, угрюмые люди – все это не вызывало у меня восторга. После обеда у Алекса я заметно заскучал. Женщины наводили в доме порядок, а мы с Джорджем отправились перебирать прошлогодний картофель. Отец Леи заметил мое настроение.
– Скучно тебе у нас – сочувственно сказал он.
– Да нет, не особенно – соврал я.
– Скучно, скучно. Сейчас поедем в город. Скоро может пойти дождь, и дорога станет непроезжей – кругом глина, а там колЯ.
– КолЯ? – не понял я.
– Ну да, колЯ. Это борозды от колес. Ну, на дороге!
– Ааа, колея – догадался я
– Ну да, колея. А я как сказал?
– Ну, так и сказали, я плохо расслышал – снова соврал я.
Солнце уже садилось, когда мы тронулись в обратный путь. Когда мы приехали домой, Лея спросила меня:
– Ну как тебе, понравилось в Фишерсдорфе?
– Не особо – ответил я. – Деревня – это не мое.
– А я очень люблю Фишерсдорф. Когда я умру, хочу, чтобы меня похоронили там!
– Обещаю – глупо пошутил я.
Лея только рассмеялась в ответ…
Началось лето – пора отпусков. Мои родители подарили нам теплоходный круиз по Биг-Ривер, и почти две недели мы провели в свадебном путешествии, посещая большие города и маленькие городишки на побережье реки. Все шло хорошо, но один раз мы все же поругались.
В последний день нашего путешествия у нас произошел какой-то спор. Мы сидели в креслах на палубе теплохода и спорили, уже не припомню, о чем, видимо по совсем пустяковому поводу. Но с горячностью молодости, мы доказывали каждый свою точку зрения. В конце концов мне надоело и я сказал:
– И все-таки прав я. Недаром я так много читал и получил образование в Университете!
– Ты хочешь сказать, что если я окончила только колледж, то я глупее тебя?! – возмутилась Лея.
– Может и не глупее, но сейчас ты ведешь себя глупо. Что ты знаешь? Где ты была, кроме своих Фишерсдорфа и Григвилля? А я к своим 30-ти годам объездил почти всю страну! – разошелся я.
– Ну и гордись собой! А мне, дочери двух бывших фермеров из деревни, нечем гордиться! Можешь теперь стыдиться меня! Я пошла в каюту
С этими словами она вскочила с кресла и быстро побежала прочь.
– Ну и пожалуйста, дура деревенская! – крикнул я ей в след. – И родня вся твоя такие же мужланы!
До самого дома мы больше не разговаривали. Но совесть мучила меня, я жалел о своих словах, сказанных со злости. Прошло еще несколько дней, я старался задобрить Лею. В итоге страсти утихли, и Лея сдалась:
– Я тоже выучусь. Поступлю в Университет, получу образование. И буду не хуже тебя! Вот так вот!
– Да ты и так не хуже – подлизывался я. Просто я не умею спорить. Прости меня, ладно?
– Да ладно, чего уж там – смилостивилась Лея. – Только больше не упрекай меня этим!
– Не буду – облегченно ответил я…
… Мы продолжали жить, нам было хорошо вдвоем. Больше мы не ругались. Я работал полный день, а Лея – половину дня и была подолгу дома. Но было одно обстоятельство, которое сильно тяготила меня. И этим обстоятельством была Мери. С первых дней нашей совместной жизни она как будто поселилась у нас. Не было дня, чтобы она не приходила в наш дом и чувствовала себя в нем довольно свободно. При всем при том моих родителей к себе они не звали. Сначала я мог оправдать это тем, что она скучает по дочери. Потом тем, что Лее надо помогать адаптироваться в семейной жизни. Но когда это продолжалось уже несколько месяцев, я не выдержал и сказал об этом Лее.
– А что тут такого? – удивилась Лея. – Это же моя мать.
– Да, но у нее же есть свой дом! Есть, в конце концов, Джордж. Пусть приходит, но не каждый день!
– Ей дома скучно.
– Скучно??? Неужели ей нечем заняться дома? Ведь там всегда есть чем заняться.
– Мы с ней просто болтаем.
–Вот-вот, просто болтаете. Она отвлекает тебя. Ты половину дня дома, а зачастую вечером просто нечего ужинать, белье лежит нестиранным или неглаженным. Может ты ей как-то намекнешь, чтобы не приходила так часто?
–Я подумаю – ответила Лея. – Но я все же не понимаю, почему это тебя так заботит…
Глава 14. Энни Шел июль месяц. Стояла страшная жара, от которой даже не спасали настежь открытые окна. Лея подошла ко мне и обняла.
– Тебе хорошо со мной? – спросила она
– Конечно нам хорошо вдвоем. – ответил я. – Почему ты спрашиваешь?
– Может втроем нам будет еще лучше? – улыбнулась Лея.
– Втроем? Ты хочешь ребенка? – догадался я.
– Ну да… Время-то идет, мы не становимся моложе. А ребенка надо еще успеть поставить на ноги.
– Я всегда «за» – пошутил я. – Хоть сейчас!
– Ты, наверное, хочешь сына?
– Наверное ты удивишься, но я всегда хотел девочку. А сына тоже можно, но потом…
– Удивительно, чтобы отец хотел дочку! И я тоже хочу и дочку, и сына.
– Ну, как получится – резюмировал я.
Прошло немного времени, и Лея, загадочно улыбаясь, сообщила мне:
– Мне кажется, что я беременна. И к весне у нас кто-то будет…
– Как здорово! – обрадовался я. – Теперь тебе надо быть особо осторожной. Надо идти в больницу.
Осмотр в больнице подтвердил нашу догадку – Лея вынашивала нашего ребенка. И нашей радости не было предела. Мери и Джордж, Ирен и Ричард – наши родители тоже радовались за нас.
– Если родится девочка, как ты хочешь ее назвать? – спросила как-то Лея.
– Давай назовем ее Кэтрин. Мне очень нравится это имя.
– Нет, Кэтрин не годится.
– Почему?
– Со мной в школе училась Кэтрин – та еще стерва!
– Может тогда Хоуп?
– Тоже не то. Ну что за имя – «Хоуп». А как тебе Дэйзи?
– Неплохое имя, но я предложу тебе лучше!
– Какое?
– Энни. Энни Льюис звучит благородно. А?
– Энни – задумалась Лея. – Красивое имя. Энни так Энни!
– Вот и отлично! Но если родится мальчик? Как мы его назовем?
– Вот когда родится мальчик, там и подумаем. А первой родится девочка! – хитро ответила Лея.
На том и порешили. Прошла осень, а за ней и зима. Наступила весна. Живот Леи заметно вырос. Было забавно наблюдать, как он ходил ходуном от толчков того, кто жил в нем. Я прикладывал ухо к ее животу и слушал, как бьется маленькое сердечко.
– Эй, девочка, нельзя ли полегче своими ножками! Маме больно – шутил я.
– Какая шустрая, наша Энни! – вторила мне Лея.
– А может это все-таки какой-нибудь Джон или Дуглас? – подначивал ее я.
– Нет, нет – Энни! – парировала Лея. – Я это чувствую!
Беременность протекала хорошо. Начитавшись страшных статей про токсикозы, капризы беременных и прочую медицину, я опасался всего этого. Но Лея стойко переносила свое новое состояние, не давая мне повода для беспокойства.
Однако, на одном из приемов у врача, в здоровье Леи нашли отклонения. И, чтобы избежать неприятностей, ее положили в больницу на сохранение.
Больница была неподалеку от моей работы и я, получив разрешение от начальства, каждый рабочий день бегал в обеденный перерыв к своей жене. Лея очень скучала по дому и радовалась моим приходам.
Оставшись дома один, я тоже сильно скучал по ней. Мое одиночество иногда скрашивала моя мать, которая время от времени приходила ко мне.
Прошла неделя . На уикенд Лея отпросилась домой, куда привез ее отец. Зайдя в дом, он увидел туфли моей матери.
– А это чьи такие большие туфли? – спросил он.
– Моей матери. – ответил я.
– А почему она не вышла к нам? Не хочет встретить свою невестку?
В это время Лея заплакала.
– Не плачь, дочка! Видимо в этом доме нам не очень рады!
Услышав шум, в прихожую вышла моя мать.
– Что случилось? – спросила она.
– Почему вы издеваетесь над моей дочерью? – вопросом на вопрос ответил Джордж. – Не изволили даже выйти нас встретить. А еще считаете себя воспитанными людьми.
Не ожидая такого поворота, но все же взяв себя в руки, Ирен ответила:
– Знаете, Джордж! Я нахожусь в доме своих родителей, а значит в своем доме. И вы не в праве мне указывать, что здесь делать, а что нет! Я не у Вас в гостях!
Джордж замолк, встретив такой отпор.
– А ты, Лея, скажи, почему ты плачешь? Ты не рада, что вернулась? – продолжала моя мать.
– Нет, нет, конечно рада. Я очень соскучилась по дому, по Гектору… Просто я не ожидала, что Вы тоже будете здесь – пролепетала Лея.
– Что ж, Джордж, как Вы видите, никто ни над кем не издевается. У девочки просто нервный срыв. А тебе, Лея, было бы стыдно ставить мне в упрек, что я нахожусь здесь, у своего сына. Это твоя мать забывает, что приходит сюда в гости, а не к себе домой!
На этом Ирен, повернувшись, ушла вглубь дома.
Фыркнув, но ничего не сказав, Джордж ушел, захлопнув за собой дверь. Я помог Лее раздеться и проводил в комнату.
– Извини меня, милая! – обратилась к ней Ирен. – Я тебя понимаю.
– Вы тоже простите меня и моего отца, мы все просто не так друг друга поняли, – вытерев слезы, ответила Лея.
Я проводил мать, собравшуюся домой, до двери.
– Повезло же тебе с родственниками! – сказала мне на прощание мать. – Могу только оправдать поведение твоей жены ее беременностью.
Я вернулся к Лее, мы обнялись и поцеловались.
– Наконец-то мы вдвоем! Я так соскучилась по тебе – сказала Лея.
– И я тоже по тебе скучал – ответил я.
Два выходных дня пролетели незаметно. Утром понедельника за Леей приехал ее отец, чтобы опять отвезти в больницу.
– Ты не выходи к машине, я сама дойду – сказала Лея. – Лучше не встречайся с отцом. Он все еще сердится. Господи, как мне не хочется никуда уезжать!
Глаза Леи покраснели.
– Не плачь, а то будет опять повод для всяких разговоров… – попросил ее я. – Да и не навсегда же ты уезжаешь. Надеюсь, в конце недели тебя выпишут.
– Я тоже на это надеюсь. Не буду плакать. До встречи!
– До встречи! – сказал я и закрыл за Леей дверь.
Действительно, дела жены пошли на поправку, и в следующий уикенд она была дома. Шел 9-й месяц ее беременности, и мы ждали появления на свет нашего малыша.
Родители Леи не появлялись у нас в доме. Наверное Джордж передал слова моей матери Мери. Только раз, воспользовавшись хитростью, она позвала Лею помочь убрать их дом, ссылаясь на плохое самочувствие. Представляю картину: Лея на четвереньках с огромным животом моет полы в доме своих родителей! Но как бы то ни было, это был один раз и больше Лея туда не ходила.
Подошел срок родов, который нам насчитали врачи, надо было ехать в больницу. Меня пугала перспектива с рожающей женой ехать в карете скорой помощи и я предложил ехать заранее. Но Лея (и ее мать с этим соглашалась) была категорически против досрочно ложиться в больницу.
– У меня одну знакомую так положили в больницу – рассказывала Лея. – Она не рожала и ей стали искусственно вызывать роды. В итоге она и ребенок умерли!
– А ты не боишься дотянуть до последнего и родить дома, без врачей. Или, еще хуже, на улице или в машине – убеждал ее я.
Наши матери, присутствовавшие при этом разговоре, тоже убеждали ее, как могли, правда, каждая в своем.
– Не надо ехать заранее, дочка! – тараторила Мери, ежеминутно меряя себе давление. – Что хорошего лежать лишнее время в больнице.
– А что хорошего умереть на грязной пыльной улице или заразить ребенка какой-нибудь инфекцией? – соглашалась со мной мать.
В итоге разум возобладал, я вызвал «неотложку» и мы поехали в больницу.
Весь следующий день я провел на работе как на иголках.
– Ты звони туда каждый час! – наседала на меня толстуха Элла, моя коллега по работе.
– Ну зачем так часто надоедать врачам? – противился я.
– Звони, звони, а то я сама позвоню – угрожала Элла.
И я звонил. На том конце неизменно отвечали «Нет», «Нет, пока не родила». В один из моих звонков на мой уже традиционный вопрос «Родила?» медсестра спросила меня:
– Вы кто ей?
– Я ее муж.
– Подождите.
В трубке раздался мужской голос:
– Господин Льюис?
– Да, это я.
– Я ваш врач. Принимал роды у Вашей жены. Вы только не волнуйтесь!
– Что случилось? – у меня подкосились ноги и начало бешено колотиться сердце.
– Все нормально – ответил доктор. – Могу поздравить Вас с дочкой! С ней все хорошо.
– А миссис Льюис? Как она?
– У нее начались схватки, но у нее была очень слабая родовая деятельность. Мы старались вызвать роды, но она так и не смогла родить сама. Мы сделали ей кесарево сечение. Теперь все уже позади, она тоже хорошо себя чувствует. Сейчас они обе в послеоперационной палате и вы сможете завтра их посетить.
Так на свет появилась наша дочь Энни. Вечером я сообщил родителям, своим и Леи, что они стали бабушками и дедушками. А на следующий день, после работы, я помчался в больницу. Изможденная, но счастливая Лея, показала мне в окно палаты нашу малышку. Что творилось в моей душе – не описать! Крохотное существо, завернутое в пеленки, было поразительно похоже на Мери.
Я поздравил через записку жену (а внутрь больницы не пускали). Весь наш диалог так и строился на записках – я писал Лее, а она – мне. Мы виделись каждый день, хотя бы так, через окно. Я привозил то, что просила Лея, а иногда и что-нибудь из разрешенной домашней еды, по которой она так скучала. Наши родители тоже приезжали посмотреть на них, пообщаться, передать вкусненькое. Джордж и Мери, как ни в чем ни бывало, стали опять общаться со мной.
Дом был готов к встрече моих любимых девочек. Энни ждала кроватка, коляска, пеленки и ползунки, соски и всякие бутылочки, чепчики, одеяльца и все тому подобное. А еще первая ее игрушка, которую подарили мои коллеги по работе! Они так тепло поздравили меня с рождением дочери, что для меня это стало полной неожиданностью и растрогало до слез!
И вот настал день выписки. С утра я приехал в больницу и в знак благодарности вручил персоналу больницы большущий торт! Передав через медсестру все необходимое для выписки, я с нетерпением ждал появления моих девочек.
Наконец, двери распахнулись, и в проеме появилась уставшая, но улыбающаяся Лея. За ней вышла медсестра, неся на руках наше сокровище, завернутое в белоснежное одеяльце, перевязанное розовой ленточкой. Головку Энни покрывал ажурный чепчик.
– Держите вашу крохотулю, – передавая мне в руки драгоценный груз, сказала сестра.
– Ну, здравствуй, дочка! – со слезами на глазах сказал я, принимая в руки малышку.
Другой рукой я обнял Лею.
– Здравствуй, родная!
– Здравствуй, милый! – ответила Лея и поцеловала меня. – Как же я хочу домой!
Через примерно час машина, управляемая Джорджем, доставила нас домой.
Началась обычная рутина – стирка, глажка, уборка, готовка, бессонные ночи, ну, как и у всех в такой ситуации. Я как мог помогал своей любимой, постепенно взяв на себя многое по дому. Ирен и Мери тоже помогали нам по мере возможностей. Лея, тратя много сил на уход за Энни, уделяла мне все меньше и меньше внимания. Я стал чувствовать себя одиноким, не нужным ей.
– Ну потерпи, милый! – утешала меня Лея, когда я начинал об этом разговор с ней. – Я нисколько не охладела к тебе и по-прежнему люблю тебя. Просто нет времени на отношения. Подожди немного, Энни подрастет и будет все, как прежде.
Я соглашался с ней. А что еще оставалось мне делать? Я же все понимал. Такова участь молодых отцов… Постепенно мы привыкли к новому образу жизни и в самом деле стало легче.
Шло время. Энни росла, вскоре начала ползать, а потом ходить, разговаривать. Уложив дочку в коляску, мы подолгу гуляли втроем в небольшом лесу около дома, спускались по Санрайз-стрит на берег Биг-Ривер. Энни, как могла, забавно бегала по песчаному пляжу. Или играла с нами в мячик на небольшом футбольном поле. Неподалеку проходила железная дорога, стоя возле которой Энни махала ручкой машинистам проходящих поездов. На другой стороне дороги был небольшой луг с высокой травой и цветущими одуванчиками, в которых дочка любила играть в прятки. Каждый уикенд мы ходили в гости к родителям Леи или к моим.
Зимой, когда снег окончательно покрывал землю, я катал дочку на санках, в которые впрягался как лошадь.
– Нно, лошадка! Быстрее!!! – подгоняла меня Энни.
На поворотах санки часто переворачивались, и она летела в сугроб, поднимая белую искрящуюся пыль. Как она смеялась при этом!..
Все было хорошо, мы были счастливы, строили планы… Но этой зимой произошли два события, круто изменившие всю нашу дальнейшую жизнь.
Глава 15. Роковые события В феврале мой отец попал в больницу. Он давно уже жаловался на сильные боли в сердце, но как-то переносил все на ногах, не придавая этому большого значения. Когда ему стало совсем плохо, мы с матерью уговорили его лечь в больницу у Централ-парк на обследование.
Каждый день моя мать навещала его там. Прошла неделя. В субботу, это было 13-е февраля, я тоже собрался к нему. Лея тоже хотела пойти со мной, но не было с кем оставить Энни и мы решили сходить вдвоем в следующий уикенд. А пока я пошел один.
Отец радостно встретил меня, несмотря на усталый вид. Он сильно похудел, лицо осунулось, но он держался молодцом. Мы говорили с ним о том, о сем, прогуливаясь по длинным коридорам бывшего старинного особняка, в котором располагалась больница.
Проговорив почти два часа, мы остановились у огромной широкой лестницы, которая спускалась к дверям парадного входа. Точнее, это когда-то был парадный вход. Теперь он был наглухо заколочен досками.
– Ну что, иди, наверное, домой. Тебе надо отдыхать, да и мне тоже надо полежать – предложил отец.
– Как твое самочувствие, папа? – спросил я.
– Получше. Меня лечат и уже есть результаты. Но все равно устаю. Пойду в палату, буду читать книжку.
Я чувствовал, что отец деликатно выпроваживал меня. Но почему-то мне так не хотелось уходить, будто что-то удерживало меня.
– Иди, сынок. Придешь в следующие выходные. До свидания! – попрощался со мной отец.
– Хорошо, папа. Выздоравливай. Давай я провожу тебя до палаты.
Я довел отца до дверей палаты.
– До субботы? – то ли спросил, то ли утвердительно сказал я.
– До субботы – ответил отец.
Больше живым я его не видел. Мой отец Ричард умер в понедельник, 15 февраля, от обширного инфаркта.
Эта смерть, третья за 15 лет в нашей семье, окончательно добила мою мать. Только недавно оправившаяся от смерти бабушки Мирей, от смерти дедушки Майкла, немного успев порадоваться моей женитьбе и рождению внучки, Ирен окончательно сдала. Заботы, связанные с похоронами ее мужа, еще как-то позволяли ей мобилизовать свои силы. Но оставшись в пустом доме наедине со своими мыслями, она сходила с ума от одиночества.
Мы, Лея и я, как могли утешали ее. Я каждый день по пути домой, после работы заезжал к матери, чтобы хоть как-то скрасить ее одиночество. Она на некоторое время успокаивалась, но потом опять начинала рыдать, восклицая: «Как жить дальше?! Я так больше не могу!»
Опасаясь за мать, я принял решение жить всем вместе, обменяв дома на Гард-стрит и Санрайз-стрит на один общий, больший по размеру. Мать долго не соглашалась, но я смог убедить ее в правильности такого решения. Осталось только поговорить об этом с женой.
Лея не сильно обрадовалась моему предложению, но и она, поддавшись в итоге на мои уговоры, нехотя приняла мою точку зрения, сказав, правда странную фразу:
– Со смертью твоего отца нам будет не хватать денег. Да и дом жалко – пропадет дом…
Но я не придал значения этимсловам. Какой смысл несла эта ее фраза, я не знаю.
Вскоре после этих разговоров, я приступил к поиску нового жилья. За это время произошло второе роковое событие.
Мери снова стала очень часто приходить к нам в дом. С рождением Энни у нее появился предлог ежедневно бывать у нас «для оказания помощи Лее», хотя помощи-то особо никакой не было – она больше отвлекала Лею от домашних дел. Мери появлялась у нас, как только я выходил за порог дома, уходя на работу (растя Энни, жена пока сидела дома). И уходила перед самым моим приходом.
В один из дней я вернулся с работы раньше. Мери, вытащив вату из ушей (они у нее болели) и положив ее на стол в гостиной, важно восседала в кресле и о чем-то судачила с Леей. Холодно поздоровавшись с ней, я ушел в другую комнату. В дверь раздался звонок – это пришла моя мать. Недолго побыв у нас, она пошла к себе домой. Но буквально через четверть часа вернулась вся в слезах.
– Что случилось? – с тревогой спросил я.
– Я почувствовала на улице себя плохо. Я немного посижу и уйду.
Немного придя в себя, Ирен ушла.
– Ирен вернулась, чтобы проверить, здесь ли еще я? – зло спросила меня Мери, едва я закрыл дверь за матерью.
– Ей стало плохо, поэтому она вернулась – объяснил я.
– Нет, нет. Она специально вернулась. И еще слезы начала лить – упорствовала Мери.
– Знаете, вообще-то она только похоронила мужа, имейте совесть! – начал распаляться я. – И вообще она не так часто приходит в дом своих родителей. В отличие от Вас, она здесь не в гостях. А Вы уже тут почти поселились.
– Я не к тебе прихожу, а к своей дочери! Тебя не спросила! – огрызнулась она.
Наглость Мери, да еще и болезненная для меня тема, вывели меня из себя.
– Убирайтесь вон из моего дома! – заорал я. – Идите к своему мужу и сидите с ним. Вас сюда никто не звал!
– Ты чего кипятишься? Бешенный что ли? – продолжала хамить Мери.
– Еще одно слово – и я спущу тебя с лестницы! – я перешел на «ты» и уже не контролировал себя. – Вон отсюда!!!
Мери, видимо испугавшись, спешно засобиралась домой. Открыв перед ней входную дверь, я вытолкнул ее в проем.
– Чтоб духу твоего здесь не было! Чтоб я тебя больше здесь не видел. Старая ведьма! – кричал я ей в спину.
Захлопнув за ней дверь, я вернулся в дом. Лея испуганно смотрела на меня.
– Чтобы ее тут больше не было! Джордж пусть приходит, если захочет. А ее я не желаю знать! Хочешь, можешь сама к ним ходить – поставил я ультиматум.
Лея мне ничего на это не ответила. Энни играла в детской и ничего не слышала.
Глава 16. Наша последняя весна К лету я нашел нам новый дом на Виктори-авеню, в который мы и переехали. Мы стали жить вчетвером, постепенно обживая новое жилище. Поначалу Лея тяжело переживала разрыв с родителями, но постепенно привыкла. Может она понимала, что ее мать была не права, а может просто с этим смирилась, но внешне это никак не проявлялось. Но я чувствовал, что отношения дали трещину – между нами возникло какое-то напряжение, холод.
Моя мать часто предлагала мне помириться с Мери, но я отказывался.
– Зачем? – спрашивал ее я. – Чтобы эта наглая женщина опять торчала в нашем доме. И еще настраивала мою жену против меня. Нет, нет и нет!
Но все же, чтобы Лея меньше страдала, да и Энни скучала за бабушкой и дедушкой, я по праздникам отпускал их обеих в тот дом.
Энни исполнилось 2 года, и Лея пошла работать. Ирен взяла на себя воспитание внучки, проводя с ней целые дни, пока мы были на работе. Она не чаяла души в нашем ребенке и очень привязалась к ней.
В 3 года Ирен научила ее читать, и маленькая Энни днями напролет читала книжки и не могла от них оторваться. Она росла, ей уже шел пятый год. Моя мать, как могла, прививала маленькой девочке хороший вкус, одевала, водила в детский клуб, в котором ее учили петь. Энни стала выступать на концертах.
Энни нравились лошадки, и Ирен подарила своей внучке несколько игрушечных лошадок. Но самой любимой была маленькая лошадка по имени Голди.
Лея была благодарна моей матери за все это. Они часто разговаривали на свои женские темы в комнате Ирен. Порой Лея обращалась за советом, и Ирен с удовольствием помогала ей. Они вместе ходили покупать одежду для жены и дочки. Лея стала разбираться в предметах искусства, в литературе, живописи, музыке. Мне даже казалось, что они по-настоящему подружились…
Наша дочь настолько привязалась к своей бабушке, что мы, как родители, отошли в сознании Энни на второй план.
Когда мы приходили домой с работы, дочка выбегала из бабушкиной спальни:
– Привет, мама! Привет, папа! – здоровалась она с нами и снова убегала обратно.
Все это не нравилось Лее, она начала ревновать. Виду, конечно, она не подавала, но иногда роняла фразы, по которым можно было догадаться о ее мыслях, например, «Читает тут эти дурацкие книги», «Развели лошадей дома». Весомость подарков, преподнесенные родителями Леи, превозносилась, а подарков Ирен и даже наших – принижалась (по правде сказать, «нашими» подарки можно было назвать условно. Их всегда покупал я. Лея как-то в этом не особенно участвовала, объясняя это тем, что ей некогда и негде их покупать). Лея стала упрекать меня, что я мало провожу с дочерью времени (с этим можно согласиться, но я всегда считал, что воспитание детей – больше женское занятие), что иду на поводу у своей матери.
Иногда Лея вымещала свою досаду на Энни. «Ты – несносный ребенок» – часто говорила она. На 5-й День рождения Энни Лея пекла праздничный торт. Что-то у нее не получалась, и она сгоряча крикнула «Торт получается плохой, такой же, как и ты!»
Ревность к Ирен, разрыв с родителями, которые при этом сохраняли влияние на Лею, мои ошибки в семейных отношениях, – все это приводило к напряжению в семье. Постепенно моя жена стала отходить от меня, начались ссоры. Мы приближались к трагической развязке…
В один из вечеров в начале апреля, придя с работы. Лея, которая всегда встречала меня, не вышла в прихожую. Войдя в дом, я застал ее сидящей на диване и никак не реагирующей на мой приход.
– Что будем сегодня ужинать? – спросил я, поздоровавшись.
– Сейчас что-нибудь приготовлю – ответила она.
Прошел час. Лея сидела все в той же позе, смотря отрешенным взглядом в точку на потолке.
– Пришел твой муж, надо бы его покормить – сказала Ирен, подойдя к моей жене.
– Я сама знаю, что мне делать! – неожиданно огрызнулась Лея. – У вас только одна жрачка на уме!
Я и моя мать оцепенели от таких слов.
– Вы отняли у меня ребенка, никак не угомонитесь уже! – продолжала грубить Лея.
– Я-то думала, что ты мне друг!– она повернулась ко мне – А ты предал меня. Я не хочу больше тебя видеть!
– Послушай, Лея – вмешалась моя мать. – Почему ты так говоришь? Я приняла тебя в своем доме как родную, относилась к тебе как к дочери. Разве не ты приходила ко мне за советами? Разве не я стремилась сделать тебя лучше?
– Лучше?! Я и так не из леса вышла! Культура, культура!… Можно подумать, что вы из королевской семьи, что я недостойна Вашего сына. Одежды мне всякой накупили… Нужна она мне. Порежу все эти вещи на кусочки!
– Порежешь? – вскипела Ирен. – А что ты будешь носить? Пришла к нам голодранкой, ни одной вещи не принесла с собой из своего пустого дома. Да и что оттуда нести, если твой отец все пропил! Пьянчужка Джордж все ваши вещи променял на выпивку!
Не знаю, откуда Ирен узнала об этом, но она попала в самую точку.
– Да, мой отец пил раньше, но сейчас он не пьет. И я люблю своего отца, какой бы он ни был! – заливаясь слезами, прокричала Лея. – Ваш отец Майкл тоже был пьяницей!
– А ну прекрати сейчас же! – охнув, Ирен присела на край дивана. – Ты меня сейчас доведешь до сердечного приступа!
– Ничего – ухмыльнулась Лея. – Вы еще долго проживете. Не то, что Ваш муж!
Эти слова взбесили меня. Схватив жену за волосы, я поволок ее в спальню. Она не сопротивлялась и я не знаю, чем бы это кончилось, но в коридоре показалась напуганная криками Энни.
–Мама, мама!!! – с ужасом закричала она. – Не смей бить мою маму!
– Сын, перестань. Нельзя так! – в коридоре появилась Ирен. – Энни, пойдем, милая. Папа больше не будет. Мама и папа помирятся!
С этими словами она увела Энни в свою комнату. Осознав, что поступаю неправильно, я отпустил волосы Леи. Она лежала на полу и рыдала. Слезы потекли у меня из глаз. Я попытался обнять ее.
– Отойди от меня – она оттолкнула меня.
– Прости, прости меня… Я не хотел. Просто твои слова…
– Мои слова что? А что ваши слова – твои и твоей матери? Как можно было говорить мне такое?
– Подожди! – я попытался остановить Лею. – Разве вместе нам плохо? В любой семье бывают ссоры, но если люди любят друг друга, если хотят быть вместе, то всегда можно договориться. Посмотри, у нас все есть – дом, замечательная дочка, ты нашла общий язык с моей мамой. Разве все так плохо?
– Это всего лишь игры, спектакль. Вы оба живете в иллюзорном мире, который сами себе создали!
С этими словами Лея выбежала из комнаты и, громко хлопнув дверями спальни, закрылась там изнутри.
Я было бросился за ней, но мать меня остановила.
– Не стоит продолжать этот разговор, пусть она успокоится… Завтра вы хотели идти выбирать подарки Энни на ее День рождения, ей ведь исполняется 6 лет. Может это поможет разрешить конфликт.
Чтобы немного успокоиться, я ушел на улицу. Поостыв, через пару часов я вернулся домой.
На следующий день, в субботу, как мы и планировали, я и Лея пошли искать подарки для Энни. Мы молча ходили по магазинам, изредка перебрасываясь фразами при обсуждении уведенного там, но так и ничего подходящего не нашли. Дома мы тоже почти не разговаривали. Тягостная атмосфера воцарилась в нашем доме.
Воскресным вечером я не выдержал и подошел к Лее, обняв ее и прижав к себе.
– Ну что же мы делаем? – шепнул я ей на ухо. – Зачем нам это? Давай прекратим ссору.
Она ничего не ответила. Посмотрев в глаза, Лея обняла меня и поцеловала. В это время зазвонил телефон. Я взял трубку.
– Позовите, пожалуйста, Лею – попросил женский голос.
– Лея, это тебя – позвал я жену.
Лея взяла трубку, долго молча слушала, пару раз вставляя в разговор «Да», «Да, конечно». Во время этого разговора взгляд ее стал стеклянным, лицо – каменным.
Когда она положила трубку, я спросил, кто это.
– Валентина, сестра моего отца.
– Что она хотела?
– Да так… – уклончиво ответила Лея, отведя в сторону глаза.
Наступил понедельник, надо было идти на работу. Поцеловав спящую дочку, я остановился в прихожей, чтобы поцеловаться на прощание с женой, что мы делали ежедневно. Но Лея отвернула голову.
– Не надо – тихо промолвила она.
– Ну, нет так нет – с этими словами я вышел за порог.
День на работе тянулся невыносимо долго, но неотложные дела отвлекали меня от мрачных мыслей. Неожиданно их прервал телефонный звонок.
– Гектор, сын, беги скорее домой! – услышал я тревожный голос матери.
– Что, что случилось? – насторожился я.
– Лея собирает вещи. Она уходит от тебя! – сквозь слезы прокричала мать.
У меня все оборвалось внутри! Как медленно тащился автобус, пока я ехал домой!
Взбежав на крыльцо, я открыл входную дверь. В прихожей стояли Валентина, ее младшая дочь Тина и Хелен. Какие-то мужчины сновали мимо меня, вынося вещи из дома и складывая в несколько машин, припаркованных у дома. На грузовой машине стоял подаренный Мери и Джорджем на нашу свадьбу холодильник.
– Что вы делаете в моем доме? – возмутился я. – Немедленно уходите или я вызову полицию!
– Вызывай – равнодушно зевнув, заявила Валентина.
– Не надо, Гектор! – в дверях появилась моя мать. – Позор-то какой!
– Выходите, выходите! – орал я, пытаясь силой вытолкать этих троих.
– Убери от нас руки! – в ответ заорала Валентина. – А еще считает себя тилигентом!
– Да, у нас интеллигентная семья! – закричала на нее мать. – А вот ты родила от старика, да еще одну из своих дочерей притащила сюда посмотреть. Для устрашения что ли?
Из комнаты раздался крик Энни:
– Где моя Голди, где моя лошадка?
– Лошадка, лошадка!!! На свою Голди, не ори только! – раздался крик Леи.
– Бери только свое, ихние вещи нам не надо! – вновь подала голос Валентина.
Я вбежал в комнату. Посреди гостиной стояла Лея, бросавшая вещи в большой мешок. Рядом на полу сидела Энни.
– Что ты делаешь? – в ужасе закричал я. – Остановись!
– Я ухожу от тебя. Мы приняли решение, что мне так будет лучше.
– А мне?! А мне будет лучше?! А Энни?! Ей будет хорошо? !
– Я сильная, я выдержу! Я сама выращу нашу дочь. Нам от тебя ничего не нужно! А Энни забудет тебя. Я все сделаю для этого. И она никогда больше не перешагнет порог этого дома! Хелен, забирай Энни, отведи ее в машину!
В комнату зашла Хелен и, взяв Энни за руку, повела ее к выходу.
– Папа, папа! – в истерике закричала Энни – Я не хочу жить без папы, я папу люблю!
Но Хелен волоком потащила Энни в прихожую и дверь за ними захлопнулась. Я хотел остановить их, чего бы это мне не стоило. Но в комнату вошла моя мать:
– Гекти, сынок, только не затевай драку, только не затевай драку! – просила она.
– Что ты наделала?! – со слезами обратился я к Лее. Ноги больше не держали меня и я сел на пол, охватив голову руками. – Верни дочку, не уходи! – умолял ее я. – Ведь можно все обсудить и договориться, найти компромисс!
Тень сомнения пробежала по лицу Леи, и я почувствовал, что она колеблется.
– Ну что, ты идешь что ли? – голос Валентины вывел Лею из оцепенения. – Мы готовы. Мне еще на работу идти, я опаздываю.
–Нет, ничего не выйдет – ответила мне Лея. – Да и вещи уже вынесли. Не заносить же все обратно.
–Ах, вещи… Ну да… Видимо, вещи и деньги – это самое ценное для тебя… – сказал я, пораженный ее словами. – Тогда прощай!
– Прощай! – переступив порог, Лея без оглядки побежала к машине.
Я так и остался сидеть на полу пустой гостиной. «Гордый, одинокий, непонятый»…
С уходом Леи и Энни, жизнь потеряла для меня всякий смысл. И если работа еще как-то отвлекала меня, то дома я бесцельно лежал в кровати, слушая классическую музыку, которая так была созвучна моему состоянию. Лея забрала все альбомы с фотографиями нашей семейной жизни, и я, заново восстановив их, часто рассматривал эти беззвучные свидетельства былого счастья.
Я не знаю, как все это пережил. Мне было очень тяжело. Ирен целыми днями плакала, ведь внучка для нее была самым близким человеком, даже большим, чем я, ее родной сын. Я пытался вычеркнуть Лею и Энни из своей памяти, но так и не смог…
Встречая на улице женщин с детьми, я вновь и вновь вспоминал своих жену и дочь. Мне было тяжело видеть их счастливые лица, ведь они не пережили то, что пережил я. Сколько мысленных диалогов провел я с Энни, моей девочкой! Ее образ стоял перед моими глазами! Я мечтал, что когда-нибудь она позвонит в мою дверь и скажет: «Здравствуй, папа! Я пришла к тебе». Дождусь ли, доживу ли до этого? Может быть…
Я так и не научился ненавидеть Лею. Несмотря на все, что она сделала, я по-прежнему считал годы жизни с ней самыми счастливыми, ведь я так любил ее…
Однажды я набрался решимости и отправился к дому Мери и Джорджа, чтобы увидеть Энни.
– Кто там? – настороженно спросили за дверью в ответ на мой стук. Это был голос Мери.
– Это я, Гектор. Я хотел бы увидеть свою дочь!
– Уходи, тебе здесь не место! Она и так напугана, сидит и трясется от страха, что ты и твоя мамаша ее заберете!– последовал жесткий ответ. Раздались уходящие шаркающие шаги.
Как я не пытался достучаться, дозвониться в дверь дома Вулфов, ее мне так и не открыли.
– Вы жестоко поступаете не только по отношению ко мне, но и по отношению к Энни. Вы не имеете права – я ее отец! – кричал я сквозь закрытую дверь. Не даром у вас такая фамилия – ваша семья как волчья стая. Даже нет, не волчья. Это было бы оскорблением в адрес волков. Вы – стая вшивых дранных гиен. Будьте вы прокляты!
Послав через дверь проклятия, напоследок я пнул ногой по железной двери и, не оглядываясь, пошел прочь…
В День рождения Энни, в конце апреля, мы смогли договориться с Леей о встрече, чтобы поздравить свою дочь. Я ждал их на Мэин-роуд у входа в детское кафе. Энни шла с Леей, которая крепко держала девочку за руку. Дочь увидела меня и устремилась в мою сторону, но Лея резко одернула ее. В кафе ела только одна Энни. Она доставала и внимательно рассматривала полученные от меня подарки. Мы с Леей не разговаривали друг с другом. Лишь только потом, на улице, дочка встала в середину между мной и Леей, взяла нас за руки, и стала вести себя как и раньше, весело прыгая, смеясь и болтая. Когда мы ехали на трамвае к их дому, Энни сидела у меня на руках.
– Нам пора выходить – прервала идиллию Лея. – Мы приехали.
– Да, пора – со вздохом отозвался я.
– Скажи папе «До свидания! – сказала Лея.
– До свидания, папочка! – радостно прощебетала Энни.
– До свидания, дорогая… – подавляя слезы, попрощался я.
Они вышли. Трамвай уносил меня в мой дом на Виктори-авеню. Это была наша последняя встреча. Больше я их никогда не видел…
Глава 17. Последний сон Время шло, я впал в глубочайшую депрессию, ничто не радовало меня в жизни. Мне часто снилась Лея, еще чаще – Энни.
«Нет, так не пойдет!» – решил как-то я. – «Я еще достаточно молод, чтобы вот так хоронить себя заживо. Надо что-то делать!»
Чтобы как-то облегчить жизнь, я решил найти себе ту, кто бы мог стать моей новой женой и матерью моего ребенка, с кем бы я прожил остаток жизни. Словом, с кем бы я мог начать все сначала.
Пройдя через несколько неудачных знакомств, которые не закончились ничем, я встретил Люси. Она была молода (ее возраст на то время был такой же, как у Леи, когда я с ней познакомился), недурна собой, и, в отличие от Леи, – прямолинейна и бесхитростна. Мы встали встречаться, проводить вместе много времени, я понемногу успокоился. Мне стало легче.
Я сразу рассказал Люси про свой неудачный опыт. Она спокойно и с пониманием отнеслась к этому:
– Это с каждым может случиться – сказала мне она. – Энни – твой ребенок и я не буду препятствовать твоим встречам с ней. Она может приходить к нам в гости, но не забывай, что у тебя есть еще я и когда-нибудь будет наш общий ребенок. А вообще не слушай ничьих советов, а слушай свое сердце.
Я понимал, как нелегко дались ей эти слова, но она любила меня и была готова принять это. После года встреч, мы поженились и стали жить вместе. Конечно, и у нас с ней бывали трудности, бывали какие-то проблемы, но я был нужен Люси по-настоящему. В трудных ситуациях мы прощали друг друга и быстро договаривались.
Я часто чувствовал себя виноватым перед своей молодой женой: отдав все свое сердце Лее, я не смог дать Люси столько же страсти и любви. Может это, а может еще и жизненный опыт, который я приобрел в предыдущем браке, – все это сделало мои отношения с Люси более спокойными, более простыми, более ровными.
Наша свадьба была значительно скромнее, не было того размаха, такого количества гостей. Наша семейная жизнь протекала подобно Биг-Ривер – спокойно, без подводных течений, без неприятных неожиданностей.
Мы обустраивали наш дом, путешествовали по миру, ходили в театр, музеи. Понемногу мое внутреннее состояние обрело гармонию и спокойствие.
Через 2 года родилась моя вторая дочь. Мы назвали ее Элис. И я опять прошел тот же путь, по которому шел 9 лет назад, с Энни… Не успев отдать все свои чувства старшей дочери, всю нерастраченную любовь я, как мог, перенес на младшую.
Прошло уже достаточно много времени. Я старел, вместе со мной не становилась моложе и Люси. Маленькая Элис превратилась в девушку. Много чего было в нашей жизни, но это уже совсем другая история…
Но, несмотря на мою новую жизнь, я по-прежнему тосковал по Энни. Я каждый день думал о ней, представлял ее взрослой, мысленно разговаривал с ней. Я надеялся, что встречусь с ней когда-нибудь, познакомлю дочерей друг с другом – они ведь все-таки сестры! Но случится ли это когда-нибудь?..
…Размышляя об этом, я поймал себя на мысли, что очень устал и хочу спать. За окном настала глубокая ночь, тишину которой только нарушал стук капель осеннего дождя и тиканье часов в доме.
Я отправился в нашу спальню. Проходя мимо спальни Элис, через приоткрытую дверь я увидел ее безмятежно спящей в обнимку с подушкой. «Совсем уже взрослая» – подумал я, глядя на нее. «Дай Бог тебе счастья!»
Зайдя в нашу спальню, я лег в постель и, убаюкиваемый шелестом дождя, быстро заснул.
Мне снится удивительный сон. Мне снится замерзшее северное море, покрытое ледяными торосами. Сквозь дымку светит размытое красное солнце, низко висящее над горизонтом. Посреди льда возвышается высокая черная скала.
Я взбираюсь на ее вершину и сажусь на камень. Подперев голову рукой, я всматриваюсь в далекую линию, где сливаются небо и море.
Неожиданно передо мной возникает образ Леи. Она молча смотрит на меня. Из глаз ее капают слезы. Губы ее не шевелятся, но я четко слышу ее голос:
– Прости меня! Прости за то, что я причинила тебе боль…
Я не успел ей ничего сказать. Очертания фигуры Леи стали размытыми и исчезли в дымке. Я чувствую, как стучит мое сердце, будто молот, бьет по наковальне.
Легкий шорох позади заставил меня обернуться. За моей спиной стояла светловолосая сероглазая молодая женщина удивительной красоты, одетая в белое платье. Она с грустью смотрела на меня.
– Кто ты? – удивленно спросил я, не в силах оторвать от нее взгляд. – Ты – ангел?
– Нет, папа, это я, Энни – беззвучно сказала женщина. – Ты не узнаешь меня?
– Нет, милая… – голос мой задрожал. – Я так давно тебя не видел, что не узнал тебя! Ты так повзрослела, стала такой красавицей… Дочь… Ты так похожа на свою маму в молодости. Наконец я снова увидел тебя… Мне так много надо тебе сказать… Присядь со мной рядом, давай поговорим.
– Давай – ответила Энни, садясь рядом со мной на черный камень.
– Как ты? Как ты живешь? – спросил я.
– У меня все хорошо: я закончила Университет, получила хорошую работу, вышла замуж, у меня отличный муж. У нас с ним замечательные отношения.
– Я так рад за тебя, доченька! Счастья вам и долгих лет жизни!
– Спасибо, папа!
– Я еще не дедушка?
– Дедушка – улыбнулась Энни. – У нас сынок, этакий маленький шалопай! Ему уже семь лет…
– Вот это да! – обрадовался я. – Поздравляю! А как его зовут?
– Гарри. Так мы его зовем. А вообще – Гарольд.
– Хорошее имя. Мне так хотелось бы увидеть его. И еще познакомиться с твоим мужем, увидеть, как вы живете…
– Я тоже этого хочу. Но почему ты пропал так надолго? Прошло уже столько лет! Почему? Мне так не хватало тебя все эти годы! – воскликнула Энни. – Я все это время ждала от тебя хоть каких-то вестей, надеялась, что ты хотя бы поздравишь меня хотя бы с Днем рождения!
– Прости меня, Малыш! Я очень виноват перед тобой! – промолвил я. – Не было дня, чтобы я не вспоминал тебя, мне так хотелось тебя увидеть. Но… Однажды я приходил в твой дом, но меня не пустили. Условия встреч, которые были потом поставлены передо мной, я не мог принять. А через несколько лет я случайно встретил твою мать на улице. Она сказала мне, что вы прекрасно живете, что я не нужен вам. Я спросил ее про тебя. Лея сказала, что ты забыла меня и не хочешь меня видеть, что я тебе безразличен… Что я мог после этого сделать? Потом я вновь женился, у тебя родилась сестра. Я получил еще один шанс начать все сначала… Ты понимаешь меня?
–Да, я понимаю тебя. Наверное, ты имел на это право – ответила мне дочь. – И я не осуждаю тебя…
– Спасибо, что ты не держишь на меня зла! – я обнял Энни и поцеловал ее в теплую щеку. Она обняла меня и тоже поцеловала.
Я крепко прижал ее к себе. На моих глазах навернулись слезы.
– Можешь больше ничего не рассказывать. Я все поняла, папа! – ответила мне Энни. – Я была рада увидеть тебя. Но мне пора. Проводишь меня?
– Конечно провожу. Жаль только, что ты так быстро уходишь… – я был не в силах отпустить ее из своих объятий, но надо было идти.
Взяв меня за руку, Энни повела меня за собой. Мы спустились со скалы и вдруг очутились в странном городе. Он будто состоял из прямых линий, нарисованных карандашом. Четко очерченные прямые улицы шли между стеклянными домами. У домов не было окон, дверей. Здания выглядели как каркасные фигуры из проволоки, подобные пособиям по геометрии – параллелепипеды, усеченные и треугольные пирамиды, кубы. Город был пуст и безмолвен, ни единый звук не тревожил тишину.
Мы целый день бродили по его улицам, больше напоминающим стеклянный лабиринт, и разговаривали. Энни держала мою руку в своей, и я чувствовал тепло ее руки даже во сне. Всю дорогу мы говорили с ней о жизни, о планах, о будущем.
– Ну вот мы и пришли – сказала Энни, указывая на большую треугольную пирамиду. – Ты не волнуйся, у меня все хорошо. До свидания, папа!
– До следующей встречи, Энни! – ответил я, целуя дочь в щеку. – Я люблю тебя и всегда буду любить!
– Я тебя тоже люблю! – обняв, Энни поцеловала меня. Она прошла сквозь стеклянную стену здания и исчезла за ней.
После этого город исчез, как мираж. Вокруг меня опять была ледяная пустыня.
– Тебе тоже пора! – раздался голос с белесого неба. Яркий свет вдруг озарил все вокруг и рассыпался миллиардами брызг. Мое сердце начало неистово биться, ледяной холод сковал грудь. Подул ветер, он становился все сильнее и сильнее, закручиваясь в смерч. Вдруг он поднял и понес меня, увлекая в самый центр урагана. Не в силах сопротивляться, мое тело, кувыркаясь, влетело в образовавшуюся воронку и с огромной скоростью полетело по темному тоннелю, в конце которого сиял ослепительный свет…
Эпилог Было унылое осеннее утро. Свинцовые тучи изливали на землю холодный дождь, который барабанил по перекошенным могильным плитам старого кладбища. Небольшая группа людей, прячущихся под зонтами, направилась к его выходу.
– Вот и все – сказала Элис. – Мама, пойдем домой.
Взявшись за руки, мать и дочь молча отправились за остальными в сторону своего дома. Когда кладбище опустело, из-за дерева, за которым она пряталась, вышла молодая женщина. Черный платок прикрывал ее белые волосы, а серые глаза были полны слез скорби. В руках она держала несколько белых лилий. Подойдя к свежему холму над могилой Гектора Льюиса, покрытому красными розами, женщина остановилась. Наклонившись, она поправила лежащие на могиле цветы и положила туда букет белых лилий.
– Прощай, отец! – тихо произнесла она. – Я всегда буду помнить и любить тебя… Всегда…
Постояв немного, она вздохнула и медленно пошла к воротам старого кладбища. Дождевые капли, будто слезы, блестели на лепестках алых роз и белых лилий. Над опустевшим кладбищем плыл одинокий звон колокола старой кладбищенской церкви…
Последние комментарии
13 часов 21 секунд назад
19 часов 22 минут назад
19 часов 30 минут назад
19 часов 59 минут назад
20 часов 2 минут назад
20 часов 3 минут назад