Загадка розовой деревни [Елена Алексеевна Кузнецова] (fb2) читать онлайн

Мало кто так радовался наступившему лету, как принцесса Анна-Мария-Елизавета Берилийская. Вообще-то, имя у неё было гораздо длиннее, в него входило ещё пять или шесть частей, но принцесса разрешала звать её просто – Анна-Мария. Даже гувернантка миль Клара Греттен, строго следящая за соблюдением этикета, не бралась выговаривать его полностью, ограничиваясь той самой «Анной-Марией-Елизаветой Берилийской».

Лету принцесса радовалась, потому что наступили каникулы, и она возвращалась из школы Добрых Сестёр домой, к папе и маме. Туда её «сослали» осенью отчаявшиеся родители. Они уже не верили, что в королевском дворце даже самые лучшие учителя смогут сделать из Анны-Марии образованную особу. Не то чтобы принцесса была полной дурочкой, как её обзывала старшая сестра, но вот точные науки ей совершенно не давались! Впрочем, как и история, география, философия.

В школе при монастыре Добрых Сестёр оказалось не так плохо, как Анна-Мария боялась, но домой всё равно хотелось. Тем более что сейчас каникулы и мучить её уроками никто не будет. Соскучившиеся родители прислали за принцессой целую делегацию – общую с сестрой гувернантку, парочку фрейлин, двух служанок и небольшой отряд стражи с боевым магом во главе.

Принцесса очень любила путешествовать, но удавалось это нечасто. Ей нравился стук колёс, то, как потряхивало на ухабах, и всё, что можно было увидеть из окна. Поэтому хотя она и соскучилась по дому и родителям, но во дворец не торопилась. Когда ещё ей удастся посмотреть деревенскую ярмарку, где такие смешные куклы показывали историю про то, как её дедушка женился на бабушке. Там можно было купить леденец на палочки и яркие бусы из стекла. Даже просто рассматривать аккуратные деревни и маленькие городки из окна проезжающей кареты было интересно.

Принцесса радовалась любому поводу, который позволял продлить это путешествие. Так что когда к окну кареты подъехал командир стражи капитан Авгус и сказал, что у второго экипажа лошадь потеряла подкову и плохо держится колесо, Анна-Мария не огорчилась. Нет, лошадку ей было жалко, а вот того, что это замедлит путь – нет.

– Как же так, – запричитала гувернантка, – кругом лес на несколько миль вперёд, и если мы будем ехать медленно, то и до ночи не доберёмся до гостиницы.

– Что вы предлагаете, капитан? – спросила принцесса командира охраны.

– Если свернуть с тракта, то тут рядом деревня, госпожа. Там наверняка есть кузнец. Правда, на это уйдёт время. Но если ничего не предпринять сейчас, то рискуем застрять из-за неполадок дальше, где рядом деревень уже не будет.

– Тогда свернём сейчас. Если всё затянется, то там в деревне и переночуем. –Это лучше, чем в лесу. – приняла решение Анна-Мария.

Хоть она и была единственным ребёнком среди взрослых, но принимать решение ей. «Положение обязывает!», – учил принцессу папа-король. Появившиеся в школе подружки завидовали ей:

– Командовать взрослыми – это здорово! Нам бы так! – говорили они.

Но Анна-Мария уже знала, что это не так просто как кажется. Прикажешь какую-нибудь глупость (ну ты-то об этом не знаешь!), и хорошо, если взрослые тебя просто не послушаются, обосновав это тысячей причин. Например, отдавать приказы гувернантке Анна-Мария давно уже не бралась. Мало того, что голова распухнет слушать доводы миль Клары Греттен почему это невозможно, так ещё и безнадёжной дурой себя почувствуешь.

Но хуже, если не споря выполнят твоё распоряжение, и всю его глупость ты поймёшь на собственной шкуре. А то и не только тебе будет плохо.

Вот сейчас, например, Анна-Мария не видела беды, если бы они заночевали в лесу. Ей это даже нравилось. Но она знала, что фрейлины и гувернантка ночевать в карете не любят, удовольствия в посиделках у костра не видят, и ей бы всю радость испортили своим ворчанием и унылым видом. Стражникам и слугам такая ночёвка – это дополнительные хлопоты, так что лучше не рисковать и свернуть в деревню.

Просёлочная дорога, на которую пришлось свернуть, была похуже, чем тракт. Поднявшаяся пыль не давала рассмотреть окрестности, а от тряски Анна-Мария боялась прикусить язык. Единственное, что утешало, это то, что из-за этого гувернантка перестала её воспитывать и только на особо тряских местах что-то тихо бормотала себе под нос. Принцесса была уверена, что миль Греттен ругалась, но только на каком-то древнем языке, чтобы воспитанница не поняла.

Впрочем, глотать пыль пришлось недолго. Скоро деревья расступились и появились первые признаки приближающейся деревни: поля и пастбища. Анна-Мария с любопытством рассматривала пасущихся коров и овец, работающих поселян. Те были хорошо видны издалека из-за цвета своих одежд. Ярко-розовые пятна жизнерадостно выделялись среди зелёных растений. Анна-Мария немного удивилась, что других расцветок не попадалось. До сих пор, проезжая по королевству, такое единообразие она видела только у солдат папиной гвардии. Хотя те предпочитали другую гамму. Но мало ли! Может в этой деревне обычай такой – по пятницам ходить в розовом.

– Надо же, какие здесь крестьяне затейники, – весело сказал подъехавший к окну кареты капитан. – Все в униформе, только цвет для неё странный подобрали. Не замаскируешься. Хотя так ловить их удобнее.

Это он добавил, увидев, что заметившие карету и солдат люди попытались убежать. Кто в лес, кто по направлению к деревне.

– Эй, Йохан, лови того пастушонка, – дал команду подчинённому капитан. – Пусть покажет нам, где кузнец живёт.

Через пару минут солдат подъехал, держа в седле перед собой чернявого мальчишку. Выгоревшая на солнце и покрытая пятнами рубаха на нём вначале показалась принцессе бурой, и она высунулась из окна, чтобы получше разглядеть. Нет! Из под пятен проступал именно этот «девчачий» цвет.

– Парень, у вас в деревне кузнец есть?

Но мальчишка, увидевший принцессу, замер, выпучив глаза и открыв рот. Довольная произведённым впечатлением, Анна-Мария показала ему язык, пока никто не видел.

Это произвело волшебный эффект. Мальчик заморгал и отмер.

– Не бойся, тебя никто не тронет, – неправильно истолковав его молчание, постарался успокоить пастушка капитан. – Так есть у вас в деревне кузнец или нет?

Заметив нерешительный кивок, добавил.

– Покажешь, куда ехать? Нам лошадь подковать надо.

– Покажу, дяденьки, покажу! – обрадованно зачастил малец. – Ехать недалеко. Дядька Охрим как раз с ближнего краю деревни живёт.

Глаза мальчишки прямо загорелись. Столько новостей сразу! Он теперь в селе просто нарасхват будет. Все захотят услышать и про солдат, и про дам, и про похожую на фею красивую девочку, что он увидел в карете.

Ещё немного по пыльной дороге и вот все уже в деревеньке возле дома кузнеца.

– Дядя Охрим! Дядя Охрим! Тут к тебе солдаты приехали! – звонко заголосил мальчишка, спущенный на землю. На этом бойком и живом сорванце нежно-розовая рубашка и штаны смотрелись как-то неуместно. Впрочем, его штаны, как и рубашка, давно утратили розовую невинность, покрывшись зелеными пятнами от травы, рыжими от глины, фиолетовыми от ягод. По ним, как по книге, можно было прочитать все его сегодняшние занятия.

«Всё-таки странно здесь одеваются. На мужчинах одежда словно из лепестков роз смотрится как-то неуместно!», – подумала принцесса, глядя на здорового мужика, вышедшего на зов мальчишки.

Видно, также подумали её стражники и заухмылялись, глядя на кузнеца. Парочка солдат даже открыли рот, чтобы пошутить над ним.

В ответ на ухмылки кузнец сверкнул глазами и закатал рукава.

– Ну, что надо? Чего хотели?

Его хмурый вид и бугры мышц отбили желание насмешничать.

– Нам надо лошадь подковать и карету посмотреть. Сможешь?

– Смогу, чего же не суметь, – с достоинством ответил Охрим.

Уставшая от долгого сидения, Анна-Мария выпрыгнула из кареты. За нею следом с кряхтеньем выбралась гувернантка, а из пострадавшего в дороге второго экипажа фрейлины и служанки.

Анне-Марии не стоялось на месте, хотелось посмотреть – куда же они заехали.

– Пока он будет работать, мы поговорим со старостой, – сказала она капитану. – А мальчишка нас проводит.

Не известно, кто кого больше разглядывал: принцесса – деревню, или деревня принцессу. Ещё бы! Этих приезжих селяне будут вспоминать ещё не один год. Возглавлял шествие пастушок Санди. Точнее, он то забегал в нетерпении вперёд, то обегал кругами идущую первой из приезжих девочку. Хорошенькая и нарядная, как куколка, светловолосая незнакомка шла быстро и, кажется, иногда даже подпрыгивала от избытка энергии. Пара рослых солдат в красивых мундирах не отставали, всё время держась за её спиной и внимательно осматривая путь. Остальные взрослые – дамы и их служанки шагали не спеша, о чём-то тихо переговариваясь.

Дамы обмахивались веерами и внимательно смотрели под ноги, брезгливо морщась, увидев коровьи лепёшки. Служанки иногда стреляли глазками по сторонам и тут же принимали вид даже более гордый, чем у их хозяек. И неудивительно! Именно их местные рассматривали особенно жадно. Девочка и благородные дамы были для крестьянок, как небожители. Ясно, что такими никогда не стать. А вот служанки другое дело! Приблизиться к этому идеалу сложно, но всё же есть шанс.

Анна-Мария не замечала устремлённых на них взглядов. Она привыкла к тому, что на неё всегда смотрят множество глаз. Сейчас Анну-Марию переполняла энергия. После тряской дороги хотелось немного размяться. Она сдерживала себя, старалась идти степенно, как учила её гувернантка. Но это не очень получалось.

Обычно там, где принцесса появлялась, дорожки чистились, пыль прибивали, разбрызгивая розовую воду. Здешняя деревня была не такой приглаженной, как те места, где разрешали гулять Анне-Марии.

Но на её неопытный глаз деревня смотрелась вполне прилично. Ухоженные подворья с деревьями и цветами были совсем не такими, как в королевском парке. Каменные дома под черепичными крышами напомнили о нянькиных сказках. Упитанные собаки, круглолицые селяне и пухлые малыши, смотревшие на Анну-Марию круглыми глазами, намекали, что от голода здесь не страдают.

Единственное, что отличало местных жителей – это ненормальная любовь к розовому цвету. Буквально все попадавшиеся на пути жители, от младенцев до стариков, были одеты в один и тот же оттенок розового. Различался цвет лишь степенью насыщенности: от пастельных оттенков до яркой фуксии. Анну-Марию это удивляло, а скоро даже стало немного раздражать.

Большинство жителей деревни были смуглыми и темноволосыми. Этот холодный оттенок розового им совершенно не шёл. «Раз они так любят розовый цвет, то подобрали бы тёплые тона. Всё было бы лучше», – думала принцесса.

Деревенька была небольшой и под руководством пастушка и задававшей темп энергичной принцессе все довольно быстро дошли до дома старосты. Крепкий темноволосый мужик встречал Анну-Марию со спутниками уже у калитки. Видно, молва о необычных гостях их опередила.

За спиной старосты стояла такая же крепкая статная женщина и юная рыжеволосая красавица, видимо, жена и дочь. Женская половина семьи старосты жадно рассматривали прибывших издалека путешественниц. Староста же явно пытался определить, кто в этой компании главный, и кто это такие вообще. Чего можно ждать от незваных-непрошенных гостей?

Анне-Марии не очень хотелось начинать переговоры, хоть она и была принцессой: «Я же ребёнок, пусть взрослые сами договариваются», – подумала она.

Если бы здесь был капитан Авгус, то он сразу сказал старосте, что им надо от него. Но капитан задержался у кузнеца и без него разговор вначале не завязывался. Староста молчал, глядя на взрослых гостей поверх головы девочки, а те тоже не открывали рта, считая, что говорить должна принцесса.

Наконец вперёд выступила миль Клара Греттен. Своим скрипучим голосом она важно произнесла:

– Милейший, к вам в село прибыла сама принцесса Анна-Мария-Елизавета Берилийская со своей свитой. Я её гувернантка. Ты, как я понимаю, староста?

Услышав о появлении перед ним столь высокопоставленных особ, староста принялся усердно кланяться, восклицая, как он счастлив видеть «Вашу милость Ваше Высочество». Его семейство ограничилось одним поклоном, но глубоким, в котором они и замерли.

Анна-Мария поспешила остановить его, попросив представиться.

– Я Джако Фарин, староста этой бедной деревни. Моя жена Килина и дочь Уля, – назвал он своих женщин.

– Не такая уж твоя деревня и бедная, если судить по тому, что я вижу, – вновь вступила в разговор гувернантка. – Но мы к вам не налоги собирать приехали. Сейчас нам просто хотелось бы передохнуть, пока кузнец лошадей подковывает. Есть ли тут у вас таверна или что-то ещё, где можно посидеть, перекусить?

– Зачем же куда-то идти? – заторопился староста. – Сейчас Килина вам стол накроет, посидите у нас, расскажите о новостях. Лучше, чем в моём доме, принцесса нигде не отдохнёт! А таверны у нас нет.

– Спасибо за приглашение! – с милой улыбкой поблагодарила принцесса и шагнула к калитке.

Но не успела сделать даже шаг. Анне-Марии показалось на мгновение, что она взлетела. Это стоявший за её спиной охранник подхватил её и переставил себе за спину. Второй же решительно попытался войти во двор, оттесняя старосту.

Староста попятился, боясь невежливо показать тыл столь высокородным особам, и наткнулся на стоявшую сзади жену. Нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и повалился на супругу. Та хоть и была женщиной крепкой, но под его тяжестью не устояла. За ней упала дочь.

Стражник, не успевший остановиться, запнулся о старосту и завершил композицию «Одним шаром три кегли».

– Бинго! – тихо хихикнула принцесса, выглядывая из-за спины охранника.

После небольшой суматохи проход во двор был освобождён и принцессе, наконец, удалось пройти в дом и расположиться в светлой белёной комнате. Чтобы не мешать хозяйкам, суетящимся возле стола, принцесса с дамами сели на лавку под окном. Миль Греттен правда перед этим пофыркала немного, достала лорнет, чтобы тщательно осмотреть сиденье. Затем провела белоснежным платком по лавке и лишь убедившись, что он по-прежнему бел, наконец присела.

Дом старосты по деревенским меркам был просторным, но староста приказал Санди служанок отвести в дом по соседству.

– Так всем будет спокойнее, – пробормотал он.

При взгляде на дочь старосты, метавшуюся по дому розовым пятном, принцесса непроизвольно морщилась. Цвет платья совершенно не шёл рыженькой девушке. И чтобы дать отдых глазам в конце концов развернулась так, чтобы смотреть в окно на сад и цветы, растущие во дворе.

«Странно, если я устала от этого за полчаса, как это не приелось местным жителям за явно большее время?» – подумала она.

Поэтому когда хозяин пригласил всех к столу, на котором стояли пирог с рыбной начинкой, каравай хлеба, сыр, колбасы, какие-то овощи, Анна-Мария, с аппетитом попробовав всего, спросила:

– Господин староста, не удовлетворите ли вы моё любопытство? Почему все жители вашего села одеты в одном цвете, да ещё таком … непрактичном? Это что, местный обычай?

– Какой там обычай! – староста скрипнул зубами, сдерживая из уважения к дамам рвущиеся наружу слова. – Сами не знаем. Просто в один день у всех одежда поменяла цвет и что ни делаем, ничего не помогает.

– Может быть это магия? – спросила Анна-Мария.

– Не знаем. Звали мы графского мага, чтобы посмотрел, в чём дело. Но он только посмеялся. Сказал, что таких заклятий не бывает, а за такой ерундой он в нашу глушь не поедет.

– Ещё бы! Додумались тоже кого позвать, – фыркнул присоединившийся к свите как раз перед самым застольем капитан Авгус. Он был не просто командиром стражи, а ещё боевым магом и поддержал коллегу. – Не станет графский маг на всякие глупости время тратить. Это же не болезнь какая-то заразная, не падёж скота. Все живы, здоровы.

– Нет! – возразила принцесса. – Маг неправ. Раз людям плохо, он должен был помочь. А им в такой дурацкой одежде не может быть хорошо!

– С чего вы это взяли, Ваше Высочество? – вмешалась в разговор миль Клара Греттен. – Какая разница крестьянам в чём ходить. Одеты и ладно.

Килина и Ула нахмурились, но промолчали.

– Это так? – обратилась Анна-Мария к старосте. – Вам всё равно?

Сама-то принцесса придавала платьям огромное значение, папа с сестрой считали даже, что чересчур большое. Это было одной из причин отправки её в школу Добрых Сестёр, и ходить там почти всё время в форменном платьице стало для Анны-Марии серьёзным испытанием. «Но форма в школе хоть симпатичной была и шла мне. А тут ужас что такое!», – подумала принцесса.

– Чего же в этой напасти может быть хорошего? Даже девки и бабы от этого устали, а мужикам и вовсе из деревни не выйти – засмеют. Вот как я на ярмарку поеду в таком? Как со старостами другими говорить буду? Меня ж уважать перестанут! Может вы, Ваша Высочество, разберётесь?

Принцесса задумалась. Что она, простая девочка может сделать? Но посмотрела на полные надежды глаза добрых хозяек, угостивших её таким вкусным пирогом, и ответила:

– Попытаюсь. Капитан Авгус, вы ведь маг. Что можете сказать?

Тот поморщился, но всмотрелся в крестьян пристально. Что капитан делал и на что смотрел, принцесса не поняла, но знала, что маг он сильный и опытный, должен разобраться. Потому очень удивилась, когда капитан развёл руками:

– Следов классической магии на них нет. Это не иллюзия, ткань действительно изменилась. А чтобы так воздействовать на всю деревню заклинание должно было быть сильным. Следы бы до сих пор оставались.

–Главное, непонятно кому это надо? Какая выгода? – с досадой произнёс разочарованный староста. – Если бы кто-нибудь новую краску предлагал или торговец тканями и одеждой приехал, то тогда понятно было зачем на нас эта напасть свалилась. А тут вся деревня пострадала, а из посторонних никого не было. Я думал, может, кто из Кривых Топей решил над нами посмеяться, но тоже вряд ли. Никого чужих тут тогда не было и потом не появлялись. Вы – первые. Так что я просто голову сломал, кому такая глупость нужна!

– Почему же глупость? – вмешалась в разговор принцесса. – Если хочешь какой-нибудь девушке насолить, то очень хороший способ. Раз! И все любимые платья превратились в уродующую внешность гадость. Наверно, это придумала блондинка, которая хотела подстроить пакость рыжей сопернице. А потом что-то напутала. Или всех запутать хотела и сделала пакость не одной рыжей, а всей деревне. Чтобы никто не догадался, что это она.

– Почему блондинка? – удивлённо переспросил староста.

– Потому что блондинке такой цвет идёт, брюнеткам, которых у вас в селе большинство, нет, а для рыжих он просто убийственный!

В глазах рыженькой Ули мелькнуло понимание. Кажется, она знала эту блондинку, и даже догадывалась, кому и за что та хотела насолить.

Жена старосты тоже сразу приняла версию принцессы:

– Тина, змеюка, дочь мельника! Ну, я ей…

– Подожди, не горячись, – староста успокаивающе придержал за руку рванувшуюся к выходу супругу. – Точно мы пока ничего не знаем.

– Да она это! У доченьки нашей жениха отбить хотела! – убеждённо стояла на своём Килина.

– Какого ещё жениха?!

– Какого-какого – любого!

Похоже, женщины его в сердечные дела дочери особо не посвящали.

– Ладно, позовём её сюда, расспросим. Но даже если это она, то, как всё было сделано?

Принцесса пожала плечами:

– Я не маг, поэтому не знаю. Капитан Авгус, а вам неинтересно? Неужели вы, королевский боевой маг, уступите какой-то деревенской ведьме?

Капитан Авгус принял вызов.

Ваша высочество, я пройдусь по селу, может что-то и увижу.

И я с вами! – Анна-Мария сказала это так, что спорить с ней никто не решился.

Не откладывая дело в долгий ящик, все вышли из дома. Впереди шёл капитан Авгус, за ним принцесса, следом староста с семьёй, затем любопытные фрейлины и пара стражников. Гувернантка вначале хотела остаться, делая вид, что она выше этого. Не дождавшись уговоров и увидев, что рискует остаться одна, присоединилась к компании, пробормотав:

– Нужно же присмотреть за принцессой, чтобы она не нарушила этикет.

Увидев, что из дома старосты идёт такая процессия, из дворов выходили жители и присоединялись к шествию, переспрашивая друг друга:

– А что случилось? Куда все идут?

Село было небольшим, всего две улицы, пересекающиеся в центре, где находилась площадь с колодцем. Дома, смотревшие на улицу узкими длинными окнами с какими-то фасеточными рамами, были похожи один на другой, как и палисадники, засаженные цветами и кустами, покрытыми красными ягодами. Анна-Мария не знала, куда смотреть6 всё выглядело совершенно обычно, не волшебно. Надежда была только на капитана Авгуса.

Вот разросшаяся за счёт присоединявшихся жителей деревни колона вышла в центр села к площади и колодцу. Сюда же отправленные капитаном солдаты привели блондинку Тину. До сих пор ничего необычного капитану не встретилось. В дочке мельника принцесса тоже не ощущала ничего зловещего или колдовского. Просто симпатичная блондинка с пухлыми губками и голубыми глазками, которой единственной в деревне очень шёл навязший на зубах ярко-розовый.

Дрожащие губки и наполненные слезами наивные глаза тронули бы сердце любого мужчины. Но на её несчастье разбираться предстояло не им, а принцессе, которую подобным не проймёшь. Сама девочка прекрасно владела такими приёмами.

– Не похоже, что она владеет колдовством, с сомнением в голосе произнёс капитан. – Никаких следов магии на ней нет. А вот колодец за её спиной слабо светится какой-то остаточной волшбой.

Похоже, капитан Авгус тоже купился на невинный взгляд дочки мельника. Принцесса же, наоборот, хорошо помнила, как сама смотрела на папу точно также после какой-нибудь шалости, и решила попробовать его приём:

– Что ты сделала с колодцем?! – прямо в лоб резко спросила она блондинку.

Тина от неожиданности икнула, а собравшаяся толпа тихонько ахнула и загудела.

– Я не хотела, я не думала, – блондинка зарыдала в голос.

– Что ты сделала с колодцем?! – медленно и отчётливо повторила Анна-Мария, постаравшись смотреть на неё суровым отцовским взглядом.

Со слезами и всхлипами Тина призналась, что хотела немного проучить Улю, дочь старосты, и пошла к ведьме. Та дала ей отвар, который нужно было подмешать в напиток соперницы.

– Я не знала, как это сделать… Думала, подмешаю ей в ведро, когда она придёт к колодцу и нечаянно опрокинула пузырёк в колодец!

Слабо верилось, что это произошло случайно, но принцесса не стала углубляться в детали, важнее другое:

– Как эту волшбу можно снять?

– Не знаю!

– Тогда вместе с … – Анна-Мария окинула взглядом толпу и определилась, – Килиной отправишься к ведьме и возьмёшь у неё средство от этого колдовства.

Анна-Мария была уверена, что жена старосты проконтролирует это и не поддастся обаянию блондинки, что могло бы случиться с мужчинами. Женщина же она сильная и за дочь эту Тину на кусочки разорвёт, если та попытается не выполнить приказ принцессы.

– Уж я прослежу за этим, – сурово сказала жена старосты и закатала рукава.

Да, этой даме хватит и сил, и характера, чтобы обеспечить успех в переговорах с ведуньей.

– Ваше Высочество, а как вы прикажете наказать эту мер… Тину? – почтительно спросила Килина.

– Может, выпороть? – с сомнением предложил староста.

Мужчины молчали, а женская половина села поддерживающе загудела.

Принцесса растерялась. Как бы там ни было, ничего жестокого девушка не сделала. С другой стороны, наказание она вполне заслужила – так над всей деревней поиздеваться! Она вопросительно посмотрела на гувернантку, потом на капитана. По взгляду миль Греттен было ясно, что она порку поддерживает. «Будь её воля, она бы и меня порола!», – с неприязнью поняла девочка.

Капитан Авгус смущённо отвёл взгляд. Как командир он понимал необходимость наказания. Без жёсткости нет дисциплины! Но ведь девушка не солдат, её он явно жалел и предпочёл промолчать.

«Что же, придётся решать самой», – осознала принцесса и выступила вперёд:

–Тина, дочь мельника, в наказание за свой проступок будет полгода ходить в одежде, – тут Анна-Мария на минутку задумалась и пристально вгляделась в девушку, – цвета джабинговой шкуры. Капитан Авгус, наведите на неё иллюзию!

Через мгновение платье блондинки поменяло цвет, и он был отвратительный! Серо-бурый с ядовитой прозеленью. А главное, совершенно не шёл Тине. Из нежной прелестной блондинки она превратилась в моль бледную с тусклыми волосами, невнятным цветом глаз и нездоровой на вид зеленоватой кожей.

Удовлетворённый вздох пронёсся над толпой крестьянок.

– Килина, – обратилась к жене старосты Анна-Мария. – Это лишь иллюзия. Поэтому скажешь ведьме, что принцесса приказала в восполнение ущерба, нанесённого ею жителям деревни, наложить на Тину волшбу, которая обеспечит наказание.

Крестьяне почтительно поклонились нам. Чувствовалось, что все довольны вынесенным решением.

– Свои наряды, когда волшбу снимут, не выбрасывайте. На ярмарке поменяете или продадите, – посоветовала принцесса. – На такой цвет вполне найдутся любители.

Староста понимающе кивнул.

К этому времени лошади были подкованы, карета починена и принцесса отправилась дальше.