Выпаданка (не) обыкновенная [Юлия Шеверина] (fb2) читать постранично

⭐ Перед балом

Горничная закончила укладку.

— Будет держаться до утра, юная леди. — с гордостью она еще раз осмотрела результат своей работы и спешно отправилась на помощь к другим дамам.

Ну вот, я готова к балу.

Прикрыла дверь за горничной и осталась наедине со своим отражением в зеркале.

На меня смотрела худенькая девушка с тонкими руками и шеей, большими глазами, чуть тронутыми краской. Немного, только чтобы подчеркнуть густоту ресниц.

Нежный цвет платья оттеняет легкий загар на коже. Раньше я его не замечала. Но на контрасте с нежным атласом корсета оттенок рук стал более насыщенным.

Горничная перед уходом натерла мои руки и часть открытой спины кремом с мерцающей золотистой пылью и сейчас, в лучах солнышка, я едва заметно сияла.

Ночью, в ярком магическом свете этот эффект усилится.

Отражение в зеркале мне нравилось, но камни на корсете были настоящими. Тяжелыми. Давящими на грудь и спину.

А мне нужно быть на ногах всю ночь, танцевать и прогуливаться с гостями.

Я поплотнее закрыла дверь и сделала то, что страстно хотела сделать в тот же момент, как на мне затянули этот богато расшитый топазами лиф.

Закрыла глаза и пропустила сквозь себя силу. Потянула за нити, направляя их прямо сквозь свое тело на платье.

Стало легче. Камни стремительно теряли вес, никак, впрочем, не меняясь внешне.

Поток воздуха прикоснулся к моему лицу. Я открыла глаза и увидела летуна, зависшего в дюйме от моего носа.

Что ж, я уже сняла весь лишний вес с камней и платье почти не ощущается на теле.

Протянула руку и летун упал в ладонь маленьким кусочком бумаги. Буквы сложились в знакомый почерк.

В будуарном зеркале отразилась счастливо улыбающаяся девушка в шикарном платье.

Николя нашел время, чтобы отправить записку, раз уж не удалось поговорить с утра.

«Джин, ты прекрасна.»

В массивной шкатулке на потайном артефактном замочке пришлось покопаться. На самом дне, под множеством массивных золотых цепей и колец, нашлась та самая пара серёжек, подходящая к моему наряду.

Простая форма, крупные бриллианты. То, что нужно моему королевскому платью, похожему на лепесток ириса в каплях дождя на закате.

Осталось что-то сделать с запахом сельдере этих очень ценных для молодости и привлекательности притираний. Именно сегодня этот запах преследовал меня особенно навязчиво. Кому-то он кажется свежим, но меня доводит до легкой тошноты.

Обычно я не пользуюсь духами, потому что их не жалует моя Эрмин. Но придется немного потерпеть, малышка.

Задумавшись, выбрала на столике подходящий флакон духов.

Обыкновенно пары капель на шее было достаточно, чтобы все вокруг почувствовали аромат апельсиновых цветов и миндаля. Но сегодня, чтобы избавиться от ненавистного запаха, я добавила еще несколько капель за запястья, волосы, за ушами и немного на груди.

Мелькнула соблазнительная мысль, что стоило бы снять платье и протереться надушенной тряпочкой. Однако после этого я точно не смогу надеть его сама. А на помощь звать некого — количество гостей в доме превышает количество горничных. Так что все они сейчас заняты другими дамами.

Торжественный вечер у Гаро начинается в семь. И я на нем буду в качестве гостьи. Здесь я — гарнир. Но меня ждет другой бал, где меня заявили как основное блюдо. И будут помпезно презентовать.

⭐ Глава 1. Ненависть с ароматом сельдерея

Отвечаю на твой вопрос: да, Эрмин может пойти с тобой.

Я надеюсь, что встречу тебя не одна.

С любовью, любящая мать Франческа Бизо

Кстати, ты начала пользоваться притиранием

из проскрипа и сельдерея?

Дорогая, морщины сами себя не изведут,

ты почти совершеннолетняя!

Пора следить за собой, а то уже к шестидесяти

превратишься в фунт изюму.

Я молчу о том, как будешь выглядеть

на своем столетнем дне рождения!

Из письма матушки Бизо

ДВУМЯ НЕДЕЛЯМИ РАНЕЕ

Не знаю, что я ненавижу больше, — лицемерие или сельдерей. В данный момент, наверное, больше сельдерей, которым, кажется, пропахла вся карета.

Эрмин спала, потешно вытянувшись на бархатной подушке напротив. Какая же она забавная! Жаль, что так и не сменила шубку на зимнюю. Хотя может оно и к лучшему. Думаю, белый горностай, спящий мягким пузиком вверх и шевелящий коротенькими лапками во сне, надолго выведет меня из строя. Буду тискать до умопомрачения!

А мне сейчас, как никогда, нужна свежая холодная голова и ясность мыслей. До Лоусона ещё пара часов, у меня есть немного времени.

Я еще раз прокрутила в памяти письмо матери. Как она и просила, я сожгла его сразу, как только удостоверилась — каждое слово, каждая строчка крепко держатся в памяти. Но лишний раз проверить, не забыла ли я чего-то важного, стоило.

С тех пор, как пропал отец, а меня сослали в загородное имение к бабушке, я виделась с ней нечасто.

Она не давала мне забыть о родительнице — раз в неделю писала. Неизменно