Одри Хепбёрн [Бертран Мейер-Стабли] (fb2) читать постранично

Одри Хепбёрн

ПРЕДИСЛОВИЕ

Она покорила весь мир стройной фигуркой, взглядом с поволокой и изысканной элегантностью.

Одри Хепбёрн — воплощённое обаяние. Она целомудренно предпочла окончить свои дни на берегу Женевского озера, вдали от чужих взглядов. В 1993 году она тихо угасла в возрасте шестидесяти трёх лет, выполнив свою последнюю миссию как посол ЮНИСЕФ^[1]. Ей всегда была свойственна скромность.

От первых заработков танцовщицей в Лондоне, в 1948 году, до Голливуда, который сделал её звездой, она проделала образцовый путь. И с какими партнёрами! Грегори Пек, Хамфри Богарт, Генри Фонда, Фред Астер, Гари Купер, Энтони Перкинс, Кэри Грант, Рекс Харрисон, Питер О’Тул, Альберт Финни, Шон Коннери — и это ещё не все... Самые лучшие.

На экране Одри Хепбёрн никогда не изображала жертву, поскольку всегда казалась одновременно хрупкой и решительной. Её харизма, в которой нет ничего провоцирующего, сделала её «принцессой», как её прозвал Фрэнк Синатра.

Кстати, для миллионов поклонников она навсегда останется принцессой Анной из «Римских каникул». Другие помнят «Забавную мордашку», очаровавшую Фреда Астера, чудесную Наташу из «Войны и мира» или цветочницу из «Моей прекрасной леди». И только её несчастливые романы с Уильямом Холденом, Альбертом Финни и Беном Газзарой или неудачные браки с Мелом Феррером и Андреа Дотти могли прогнать с её лица лучезарную улыбку.

В 1967 году, в 38 лет, будучи на вершине славы, она решила отойти от дел, посвятить себя детям, просто быть женщиной. Её исчезновение с экрана расстроило очень многих. Около десяти лет спустя она вернулась — в «Робине и Мэриан» («Возвращение Робин Гуда»), средневековой драме Ричарда Лестера, в дуэте с Шоном Коннери. Все ждали увидеть зрелую женщину, а она оказалась вечно юной.

Сколько девушек делали себе причёску и макияж под Одри Хепбёрн, носили шарфики и чёлочку, как она, подрисовывали глаза, чтобы придать им миндалевидную форму? Сколько женщин во всём мире пытались копировать её стиль и чудесные костюмы, созданные её большим другом Юбером де Живанши? Несколько поколений брали с неё пример.

Но Одри Хепбёрн ещё и воплощение щедрости. Она согласилась посвятить себя обездоленным, став послом ЮНИСЕФ — всегда готовая быть рядом, чуткая и преданная. Никакой показухи. Никогда.

История Одри Хепбёрн — это история незаурядной женщины неповторимой красоты и несравненного таланта. Покров тайны с её детства был снят не так давно, а её стремительная карьера оборвалась слишком быстро. Принцесса не из сказки.

СЕМЕЙНЫЕ ТАЙНЫ

Одри Хепбёрн редко говорила о своём детстве, как будто над ней тяготели страшные семейные тайны, навеки ранившие её душу.

По линии матери Одри голландка, происходит из старинного рода политиков и просвещённых аристократов, крупных землевладельцев и вельмож, служивших королю. Генеалогическое древо семьи ван Хеемстра уходит корнями в начало XII века, а многочисленные портреты её предков украшают собрания музеев в Нидерландах. Благодаря торговле с колониями состояние ван Хеемстра быстро возрастало.

Элла ван Хеемстра, мать Одри, была третьей дочерью барона Арнуда ван Хеемстра (1871—1957). Современники отзывались о нём как об образцовом помещике. Он исполнял обязанности бургомистра Арнема — тогда это был маленький средневековый городок, славившийся своими парками и окрестными лесами, в самом центре Гелдерланда. Барон ван Хеемстра укрепил свои позиции, женившись в 1896 году на Эльбриг ван Асбек — родовитой баронессе, среди предков которой, однако, были евреи (эта деталь окажется очень важной, когда разразится война).

Мать Одри, Элла, появилась на свет в родовой усадьбе Вельп, но юные годы провела в Дорне — ещё одном родовом имении в провинции Утрехт. Этот красивый замок XVIII века посреди большого поместья был настоящим раем для Эллы, её четырёх сестёр и брата, где они провели идиллическое детство. Элла обожала зиму, когда деревья в парке постанывали на ветру, а она вздрагивала от холода в выстуженном доме. Замок был огромный, и она без устали его исследовала. Пряталась в библиотеке и разглядывала тома в кожаных переплётах, которые служанка должна была натирать особым составом; вдыхала ароматы кухни, скользила взглядом по медным кастрюлям, развешанным на стенах, ощущала жар, исходящий от почерневшего очага; заворожённо смотрела на серебряные приборы, которые надо было чистить после каждого использования. Ей нравился запах воска с лавандой, которым натирали полы в комнатах для гостей, нравились стопки белья и простыни с вышитым вензелем.

Но эта гармония разладилась, когда в 1918 году