Как не стать пилотом [Ирина Андрианова] (fb2) читать постранично

В июне 2020 года я впервые в жизни (и, думаю, в последний) дерзнула вплотную приблизиться к своей мечте: попыталась пройти медкомиссию для поступления в летное училище. Эта комиссия, называемая ВЛЭК, является первой и необходимой ступенью для подачи документов в приемную комиссию. Меня забраковали; но я получила опыт, который, возможно, поможет другим.

Кстати, забраковали меня вовсе не за те показатели, которые в обывательских представлениях считаются главными препятствиями на пути к небу: то есть ни за зрение, ни за сердце, ни за слух, ни за общий физтонус и т.п.. Более того, их-то сочли вполне подходящими. Если вкратце, моей проблемой оказались гастрит и некие нарушения по гинекологической части. Вобщем, то, что меня никогда в жизни не беспокоило. Если бы не медкомиссия ВЛЭК, то я бы о них и не узнала.

Впрочем, мне 43 года. Кто-то скажет, что в таком возрасте даже мечтать о том, о чем я возмечтала, смешно и дерзко. Однако повторю: по итогам медкомиссии мне сообщили, что (при условии каким-то образом снятия вышеперечисленных диагнозов) я могла бы получить допуск на «частного пилота». В отличие от профессиональных пилотов, частник – это, фактически, просто летные права. По аналогии с водительскими. Однако права работать за деньги они не дают; по сути, это просто развлечение для олигархов. Получение летных прав стоит истинно космических денег (300 – 400 тысяч). Разумеется, всерьез задумываться в этом направлении я не могу. Однако, помимо денег, у этих романтичных олигархов должно быть здоровье для прохождения ВЛЭК. Что, кстати, вызывает сомнения. Обычно те, кто пашут всю жизнь, чтобы потом иметь возможность выкинуть на курсы пилотов 400 тысяч, вряд ли могут сохранить железное здоровье. Таким образом, вариант ВЛЭК + 400 тысяч подходит разве что молодым олигаршьим сынкам. Хотя я плохо представляю себе что самих олигархов, что их детей в многочасовых очередях на ВЛЭК в медсанчасти СПбГУГА в Петербурге, в которых две недели кряду томилась я. Кстати, альтернативы нет: в Петербурге, например, только два медучреждения имеют лицензию Росавиации на проведение ВЛЭК. Причем во втором, в медсанчасти «Авиакомпании «Россия», как говорили в очередях, все еще хуже. Но не знаю, не проверяла.

Иными словами, либо олигархи каким-то таинственным образом обходятся без ВЛЭК, либо частных пилотов в РФ просто не существует. Для меня формулировка «можете попробовать получить допуск на частного пилота» стала просто символом того, что все эти годы я не напрасно занималась спортом, вела здоровый образ жизни и т.д. Для чего-то я все-таки подхожу. (Впрочем, не знаю – может, они всем это говорят, чтоб подсластить горькую пилюлю).

Ну и не зря, выходит, я копила целый год деньги для прохождения ВЛЭК, которая сама по себе стоит очень дорого. Особенно – для женщин старше сорока лет. Но и для молодых девушек ВЛЭК дороже, чем для их ровесников-мужчин. Именно наличие у претендентов гинекологических органов повышает цену (официально) и уменьшает шансы (фактически).

Таким образом, за скопленные за год деньги я купила себе:

1) небольшое утешение на фоне большого разочарования,

2) несколько листов бумаги с диагнозами (саму карту с осмотрами ВЛЭК на руки не отдают, она считается документом, принадлежащим медсанчасти),

3) тренировку нервной системы на многочасовое молчаливое ожидание (иногда оно заканчивалось тем, что прием заканчивался и претенденты печально расходились),

3) информацию и опыт.

Это последнее особенно важно. До того, как я взяла отпуск, приехала в Питер из Тверской области, заплатила деньги и протомилась в очередях, шансов что-либо узнать о системе поступления в учебные заведения гражданской авиации у меня не было. Нет ее и у других абитуриентов. Надо сказать, что доступной информации на сайтах этих заведений явно недостаточно (может, конечно, это связано с форс-мажорной карантинной весной – не знаю). Если абитуриент не имеет связей в этой сфере, а тем более – приехал на медкомиссию из другого города, то его могут ожидать сюрпризы. Своим опытом я и хочу поделиться с теми, кому, возможно, в итоге повезет больше меня.

Начать с того, что страница с информацией от приемной комиссии Санкт-Петербургского государственного университета гражданской авиации была мертва с 1 апреля по начало июня. При том, что в Приказе о правилах приема была сказано, что, например, информация об испытаниях физподготовки (это уже для тех счастливчиков, что прошли ВЛЭК) появится не позже 1 июня. Телефоны приемной комиссии и самого университета, и существующего под его началом Авиационного колледжа, и филиала этого колледжа – Бугурусланского летного училища, куда я хотела поступить, также все два месяца молчали. Понятно, что в стране был карантин, но ведь он предполагал удаленную работу сотрудников. Однако электронная почта приемной комиссии что университета, что колледжа также не отвечала. «Глючило»