Бытовые ужасы [Евгений Александрович Шорстов] (fb2) читать онлайн

Двери ночью закрывай

До недавнего времени я жил с родителями в частном доме недалеко от города. Они всегда отличались строгим нравом и сложным характером, поэтому гостей в нашем доме не было почти никогда. Единственным из моих друзей, с кем они смогли хотя бы немного поладить, был Лёха. Я знал его с первого класса и, наверное, только ему одному я мог довериться в трудной ситуации. В отличие от родителей, которым было проще выругать меня за мои ошибки, чем научить их не совершать, Лёха всегда готов прийти на помощь и помочь советом. Житейского опыта у него было куда больше чем у меня. Рос он без отца, работал с четырнадцати лет и даже успевал гулять с девчонками. Я, понятное дело, завидовал ему, но не по-злому. Скорее я был рад его успехам на всех жизненных фронтах. С одним ему не повезло — мать была алкоголичкой. Половину алиментов она пропивала, а на вторую покупала Лешке еду. Но, всё-таки, у него было то, о чём я в детстве мог только мечтать — свобода. Через год после его совершеннолетия матери не стало, поэтому квартира досталась Лёхе.

Неделю назад он пришёл ко мне в гости под вечер. Родители поехали в театр, поэтому дом был в нашем распоряжении на ближайшие три часа. Ни о каких вечеринках мы даже не думали, ибо знали чем может обернуться. Устраивать их в квартире Лёхи смысла не было. Несмотря на мой возраст — девятнадцать лет — отец был категорически против того, чтобы его сын ночевал где-то вне дома.

Поэтому, идея моего друга купить мне недорогую квартирку на окраине города, была воспринята мной очень положительно. Настало время накопленных с паршивых подработок запасов, да и на карманные деньги родители не скупились, а я умел экономить и большую часть откладывал «до лучших времён».

— Нет, Лёха, накопить с карманных денег на квартиру — это, конечно, мощно... вряд ли я смогу купить приличную хату, — сказал я.

— Сможешь, — улыбнулся Лёха, — не только приличную, но и новую, в новостройках.

— Смешно. — Мой голос звучал расстроено.

— Я серьёзно, — твёрдо сказал Лёха, — у меня всё уже придумано. У нас сосед недавно так же сделал, сейчас живёт и радуется. Твоих денег вполне хватит на квартирку в старой пятиэтажке на окраине. Её построили ещё в совке, строители плохо выстроили фундамент, и вдоль стены образовалась трещина, а там и плесень и отопление полетело. Дом признали аварийным и готовят к сносу, а жильцов поселят в новостройках. Цена смешная, к тому же хозяину, мажору какому-то, она даром не нужна, отдаст за копейки. Ну, а если вдруг что, мы с пацанами тебе одолжим до полной суммы, — улыбнулся он.

— Ты мне предлагаешь жить в гадюшнике, который в любой момент может рухнуть мне на голову? — недовольно спросил я.

— Хватит тебе, — отрезал Леша, — тебе там жить меньше месяца, не успеет рухнуть, а вот переселят сто процентов. Бесплатно получаешь двушку в новостройках, как тебе мотивация?

Я сказал ему, что подумаю и дам своё решение завтра днём. Нужно было всё обговорить с родителями, да и морально подготовиться к покупке в случае их согласия. Разговор был долгий, я приводил тучу аргументов за покупку и несколько раз объяснял Лёхин план. Спустя приличный отрезок времени мать всё-таки поддержала мою идею, а за ней и отец. Хотя, скорее он поддержал её, чтобы я наконец-то отвязался от них, но мне было всё равно, я был счастлив и на следующий день довольный поехал к Лёше.

Он показал мне объявление о продаже, которое на днях нашёл в интернете. Просили чуть меньше той суммы, которую я накопил. Продавец оказался адекватным молодым парнем, чуть старше нас с Лёхой. Квартира досталась ему от бабки, которую он знать не знал, поэтому никаких тёплых чувств к жилью не испытывал и выставил его на продажу через день после вступления в наследство.

Квартира находилась на четвёртом этаже. Железная дверь выделялась на фоне ободранных и изрисованных стен, но за ней находилось не лучшее зрелище. Пахло так, будто здесь проводили свои лучшие годы все районные коты. Обои были отклеены в некоторых местах, вместо люстры в коридоре висела одна слабо горящая лампочка. Окно на кухне было треснуто в нижнем углу, благо, было лето, поэтому пережить здесь две недели не означало гибель от обморожения. В большой комнате был выход на балкон, стоял старый телевизор и диван, на котором и почтила бабка. Его мы сразу собрали и накрыли простынёй. Мы не были особо суеверными, но не очень хотелось сидеть на том месте, на котором когда-то умер человек. Во второй комнате стоял шкаф, кровать и тумбочка.

— Ну, жить можно, — улыбнулся Лёха.

— Может быть, я поживу у тебя? — спросил я, — ведь квартира числится за мной, а значит меня переселят в любом случае.

— Тут такое дело, — Лёша замялся, — я не один живу, помнишь Лизку с параллельного потока?

Всё стало ясно. Жить мне придётся тут, по крайней мере, здесь были все удобства, а от внешнего мира меня надёжно защищала железная дверь. Ехать ночевать к родителям мне не позволяла совесть, да и не особо хотелось видеть выражение лица отца, который увидел беспомощность и неготовность своего сына к самостоятельной жизни.

Под вечер мы перевезли мои вещи от родителей, и Лёха уехал домой. На ужин у меня была только вода из-под крана, поэтому я решил сходить в магазин. Пятиэтажка стояла немного отдалённо от остальных домов, из-за этого путь до магазина отнимал приличное количество времени.

Когда я вернулся, на улице стемнело, зажглись фонари. Возле моего подъезда я заметил силуэт. Немного замявшись, всё-таки решил подойти.

— Ты кто такой? — спросил силуэт женским голосом.

— Я тут живу, — ответил я развернувшись от подъездной двери.

Силуэт затушил сигарету и приблизился ко мне. Это была женщина невысокого роста, средних лет, неплохо сохранившаяся для своего возраста, но с прокуренным голосом.

— Людмила, — она протянула руку.

— Сергей, — ответил я.

— Давно ты здесь, Сергей?

— Сегодня въехал, а вы?

— Всю жизнь. И никуда отсюда не уберусь. Чинуши считают, что нас можно легко отсюда вышвырнуть, обещают новые квартиры, а дадут койку в общежитии в лучшем случае, — разговорилась Людмила, — но не тут то было, я лучше здесь поживу, пусть мне эта трещина хоть поперёк квартиры пройдёт.

— Здесь много кто живёт? — поинтересовался я из вежливости.

— Нет, я да Борис Анатольевич. Он раньше на флоте служил, ему эту квартиру за выслугу лет дали. Потом у него дочка с семьёй в аварии погибла, вот он один тут и остался. На пятом этаже живёт.

Мы поговорили ещё пару минут, пока из темноты двора не показался ещё один силуэт. Его осанка была ровная, а шаг твёрдым, но хромота на одну ногу и тяжёлое дыхание выдавали в нём старика.

— Знакомься, Серёженька, Борис Анатольевич, — Людмила кивнула в сторону силуэта.

Человек вышел на свет. Это был пожилой мужчина с седой головой и усами. Я протянул ему руку, но ответа не последовало. Его глаза выдавали тревогу, он явно был чем-то обеспокоен, но интересоваться я не стал.

— Двери ночью закрывай, — строго сказал старик.

— Двери? — переспросил я.

Старик не ответил и молча поспешил вверх по лестнице. Мы с Людмилой переглянулись. Ответов не было, и спустя некоторое время мы разошлись по квартирам. Не знаю почему, но просьба с дверями меня немного озадачила. На ночь я закрыл железную дверь на все обороты, а также дверь, ведущую в мою комнату. Последнюю на небольшой шпингалет.

Долго не мог заснуть, в голову лезли разные мысли, сказывалось новое место, да и старик не выходил из головы.

«Маразм», — подумал я и успокоился.

Ночью меня разбудил грохот из квартиры сверху. Как будто там двигали по полу что-то тяжёлое. Потом шаги, снова грохот и, последней каплей стало что-то стеклянное, разбившиеся об пол. Я встал с кровати и постучал по батарее, грохот прекратился. Остаток ночи прошёл спокойно.

На утро, перед институтом, я встретил около подъезда Людмилу и вежливо поинтересовался, что за квартира надо мной. Она, улыбнувшись, ответила: «Бориса Анатольевича квартирка».

«Точно маразм, крайняя стадия, вещи двигает», — подумал я и, улыбнувшись в ответ, пошёл на учёбу.

День прошёл как обычно, после пар я заглянул к Лёхе, познакомился с Лизой, и провёл у него время до вечера. Домой возвращался поздно, под светом фонарей. Возле подъезда вновь стоял силуэт.

— Как день прошёл, Людмила? — я улыбнулся соседке.

Она не ответила, а лишь посмотрела на меня испуганным взглядом.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

— Серёж, я не знаю, — её голос дрожал, заикаясь от страха, она продолжила, — я только что вернулась с работы, стояла тут, курила, а потом вдруг перевожу взгляд на своё окно, а там свет включился, — она взглотнула слюну и выдохнула, — а потом раз... и выключился. Может там есть кто?

— Хватит вам, — улыбнулся я, — дому лет больше, чем нам с вами вместе, вот проводка и шалит. Хотите, я зайду проверю?

— Если не трудно, Сереженька, — немного успокоившись, сказала она и протянула мне ключи.

Как же я проклинал себя за это, но отступать было поздно. С собой у меня был газовый баллончик, что придавало мне немного уверенности. Дверь в квартиру Людмилы была закрыта. Дрожащей рукой я открыл дверь и быстро включил свет в коридоре. Никого. Я проверил кухню, затем зал и спальню — пусто.

Снова спускаться вниз желания не возникало, поэтому я принял решение крикнуть Людмиле в окно. Она радостная подняла голову и зашла в подъезд. Предлагала выпить чаю и посидеть у неё, но я вежливо отказался и побрёл к себе в квартиру.

Прошло около часа. Я сидел за ноутбуком и смотрел сериал. Окно было полностью раскрыто, и я также слышал всё, что происходит на улице, будь то голоса проходящих мимо алкашей или звуки проезжающих где-то далеко машин. Вдруг я услышал крик. Женский крик. Я подскочил со своего места и выглянул в окно — никого. Снова крик, теперь я понял — кричат из нашего дома. В голове всё сошлось, меня затрясло, всё тело будто стало одним большим куском льда на мгновенье и затем тёплый звенящий ужас сковал его.

«Кричать могла только Людмила — думал я, — но кто мог причинить ей вред? Муж? А есть ли он у неё вообще? Ей сорок и она одинока, может... бывший муж? Но я не слышал, как кто-то заходил... А если она не открывала дверь, то где?.. Я же всё проверил...» Я замер на секунду. Мои глаза раскрылись так широко, что казалось, вот-вот выпадут наружу, дыхание замерло. — Я не проверял ванную! — мысль врезалась мне в корку мозга и оставила там свой липкий след».

Ступор отпустил, я схватил телефон и спрятался за занавеской, чтобы видеть, кто выходит из подъезда и, если понадобится, опознать преступника в полиции. Диспетчер сообщил, что наряд уже выехал и скоро будет у нас.

Полицейский «Бобик» примчался за десять минут. За это время из подъезда никто не выходил.

В дом забежали трое полицейских, а один остался ждать на улице. Я махнул ему рукой и назвал номер квартиры, чтобы стражи порядка могли взять у меня показания. В дверь постучали: это были два оперативника. Они записали всё, что я им рассказал, а потом пригасили в квартиру Людмилы. Её тело лежало в ванной. Кровавый след тянулся от ванны до окна на кухне, наверное, она хотела позвать на помощь или спастись бегством. Причину смерти на месте не установили: ни одной раны, кровь просто лилась у неё изо рта, а ногти на руках были сломаны, словно она с кем-то дралась перед смертью. По словам полицейских, дверь пришлось вскрывать, так как она была заперта на ключ без каких либо следов взлома, а это значит, что у преступника были ключи, благодаря которым он и получил доступ к квартире Людмилы. Предположение следователя: убийца покинул здание через чердак и вышел в другую дверь, которая ведёт в сторону леса и находится с противоположной моему окну стороны дома.

Ночевать одному было невыносимо жутко и морально тяжело. Я позвонил Лёхе и предложил ему приехать ко мне. Тот с неохотой прибыл. Его Лиза сегодня ночевала у себя дома, поэтому моего друга ничего не держало.

К слову говоря, про деда-маразматика сверху оперативникам я рассказывать не стал.

«Какой смысл, они начнут его допрашивать, а он перед ними тумбочку двигать будет», — думал я.

Ночь прошла так же, как и всегда. Спать мы легли поздно. Около четырёх часов я услышал знакомый грохот и тихий-тихий голос, а потом снова удар чего-то стеклянного об стену и громкие шаги, будто старик начал прыгать на месте. Через пять минут всё затихло, и я уснул.

Утром Лёха поделился впечатлениями после ночёвки.

— Мало того, что спать ты меня положил на полу, я из-за этого полночи уснуть не мог, — сказал он, — так ещё и какой-то идиот меня из сна вырывает, прыжками полуночными.

— Ты тоже слышал? — улыбнулся я. — Это мой сосед сверху, дед-маразматик.

— Сосед сверху? То есть у тебя тут живёт дед-псих, а ты посреди ночи заставляешь меня ехать к тебе и подниматься по тёмной лестнице? А вдруг это он бабу убил?

Я вздрогнул. В голову начали лезть мысли о том, как он спускается к ней, открывает дверь, прячется в ванной и ждёт, пока беззащитная женщина останется дома одна и решит принять душ, после тяжёлого рабочего дня.

— Хватит тебе, — отмахнулся я, — он дышит еле-еле, а уж на убийство и подавно не способен.

День пролетел быстро, было всего две пары, поэтому домой я вернулся рано. В квартиру к Людмиле приходил её брат, я встретил его на площадке и расспросил по поводу семьи Люды. Он рассказал, что семьи у нее нет и не было никогда — не повезло в жизни. А сам он живёт в другом городе и приехал сюда только на похороны сестры.

Остаток дня я провёл дома, смотрел сериал, спать лёг рано, настроение было плохое.

Ночью, меня снова разбудил шум сверху. На этот раз прыгали чаще и сильнее, словно пытаясь пробить ногами пол. Кое-как мне удалось уснуть.

Встал я очень рано, слова Лёхи не выходили у меня из головы. Неужели дед правда способен на нечто подобное?

Всё-таки я решился позвонить в полицию. Наряд приехал спустя час. Они отчитали меня за то, что я сразу не рассказал о всех жильцах дома, даже пугали условкой. Когда я рассказал про деда и мои подозрения, следователь принял решение сразу допросить старика. Мне сказали идти с ними, как понятому.

Стучали в дверь долго, Борис не открывал. Тогда следователь решил выломать дверь, благо та была деревянной. За дверью была ухоженная квартира, на стене висели портреты Бориса Анатольевича и его семьи. Но самого деда нигде не было. Дверь в спальню была закрыта. Следователь постучал — тишина. Тогда он приказал оперативнику выломать и эту дверь. Последняя преграда слетела с петель, и мы зашли в комнату.

Бледное лысое и худое тело Бориса Анатольевича сидело в кресле перед огромным зеркалом, вокруг лежали его седые волосы, которые вырвали у него из головы, и осколки чего-то стеклянного, измазанные кровью. Глаза старика были открыты и смотрели на отражение двери в зеркале. Он смотрел прямо на нас.

Следователь вызвал скорую, старика увезли. Я остался дома, не пошёл в университет. Позвонил Лёхе, но тот не взял трубку. Стало одиноко и жутко.

На ночь я закрыл все двери и окна, лёг спать с включённой лампой и кое-как заснул.

Рассветало, я открыл глаза, смотрел в потолок и думал.

И вдруг знакомый грохот, прыжки и быстрый бег в квартире сверху.

«Теперь по утрам пробежкой занимается», — подумал я. Осознание ситуации пришло через пару секунд. Я вскочил с кровати и набрал номер полиции. Время тянулось долго. Когда шум утих, я услышал, как к подъезду примчалась полицейская машина.

Квартиру обыскали — никого. Я собрал ноутбук, деньги и паспорт. Полицейский согласился побыть со мной до моего отъезда, поэтому одевался я очень быстро. От всего ужаса я даже забыл, куда кинул мобильник, поэтому пришлось набирать на него с домашнего телефона, которым я никогда до этого момента не пользовался. По дороге к Лёхе, следователь рассказал мне результаты вскрытия деда; оказывается, тот был мёртв уже три дня как минимум. Значит, убили его в тот день, когда он сказал нам про двери.

Уехал к Лёхе. Просидел у него до вечера, пока тот был в институте. По его приходу домой мы решили взять с собой троих наших друзей и забрать мои оставшиеся на квартире вещи.

Фонари начали зажигать, когда мы подходили к дому, это была плохая идея — идти вечером. На подходе к дому я перевёл взгляд на свои окна. Свет. Включился на мгновенье и потух. Я чуть в обморок не упал.

Как вернулись домой не помню, помню только то, что кричал всем уходить назад от этого дома.

Теперь живу у Лёши, жду сноса дома. А недавно обнаружил у себя второй пропущенный вызов с домашнего телефона своей квартирки. Симку выбросил вместе с мобильником. Не мои это больше проблемы.

2018

Простые правила

— Село Старое Милютино, улица Советская, дом двадцать четыре, их там немного, жилых меньше десятка осталось, найдёшь, — Антон протянул документы Виктору, — Главное землю на поле выкупить, а дом, скорее, как бонус будет, давно дед оттуда уехать хотел, да всё покупателей найти не мог.

— Хорошо, — сказал Виктор и взял бумаги, — как туда добраться?

— Машину от компании я тебе выделить не смогу, права получать надо было, — нахмурился Антон, — но на автобусе за полтора часа доберёшься.

— Ладно, — вздохнул Виктор, — могу идти?

Антон кивнул. Парень вышел из кабинета и отправился домой. Он работал в небольшой агрономической компании, часто заключал договоры о покупке или продаже земли, но в командировку за город его отправили в первый раз. Какой-то дед из села решил перебраться в город и продать свой деревенский домик, только покупателей из адекватных людей не было. Тогда он обратился в компанию, где работал Виктор. Дома их не интересовали, но у деда было ещё кое-что – большой участок земли на поле и два огорода неподалёку. Это и было главной целью Виктора.

Утром парень встал в хорошем настроении. Свежий воздух никогда не повредит, а самое главное – за удачную сделку на три участка земли и целый дом полагалась хорошая премия и, возможно, повышение по должности. Виктор собрался, взял с собой все документы, планшет, небольшую сумму денег на всякий случай и бутерброды, так как пока не было известно, сколько точно времени он проведёт в селе. Спустя час Витя уже стоял на автовокзале, деревня Старое Милютино была последней в маршруте и путь до неё составлял примерно полтора-два часа. Парень занял место в конце салона, включил музыку в наушниках и примерно на середине пути задремал.

Разбудил его громкий хриплый голос водителя:

— Вставай, приехали.

Молодой человек открыл глаза и огляделся. В салоне он был совсем один, не считая водителя.

— Милютино? — сонным голосом спросил Виктор, собираясь выйти из автобуса.

— Семёновка, — ответил водитель.

— Как Семёновка? — Витя моментально пришёл в себя, — Моя вроде бы конечной была.. Мы Милитино уже проехали?

Водитель повернулся корпусом к Виктору.

— Тебе в Милютино надо было?

— Да, — расстроено ответил парень.

— Какая нелёгкая тебя туда понесла? — удивлённо спросил водитель.

— По работе, землю покупаю.

— Не доехали мы ещё. До неё десять километров осталось.

— А чего же вы меня разбудили? — с облегчением выдохнул Витя.

— Дело такое, — водитель сделал паузу, — не ездят туда, плохое место, Милютино это.

— Колдунья в лес утащит? — улыбнулся парень и плюхнулся на сидение.

— Ты пойми меня правильно, — водитель говорил серьёзно, с небольшим волнением в голосе, — оттуда никто не ездит на автобусе, людей мало осталось, слухи ходят разные. Раньше село огромное было, а потом раз, и все оттуда уехали, дома бросили. Осталось два с половиной человека.

— Чего это они, все оттуда сбежали? — скептично спросил Витя.

— Кто что говорит, — водитель завёл мотор и тронулся с места, — один мужик на ферме в Семёновке языком чесал, что живёт в Милютино и каждый вечер они там по хатам сидят, на улицу не выходят. Говорят, что если выйдет человек – то не вернётся или вернётся, но другим каким-то.

— Интересно, расспрошу деда об их образе жизни, — улыбнулся Виктор, — Вы сможете вечером меня оттуда забрать?

— Вечером, это во сколько? У меня рейс от Семёновки в полвосьмого, могу и за тобой заскочить, но не позже.

— Хорошо, я думаю, что к этому времени уже всё будет сделано.

Автобус притормозил у поворота, дорога была просёлочной и вела через лес.

— Дальше сам, иди прямо по дороге, там справа кладбище будет – не пугайся. Днём тебя никто не тронет, нечисть ночью просыпается.

— У меня осиновый кол с собой, поэтому можете быть спокойны, — подмигнул водителю Виктор, но тот не улыбнулся, а лишь покачал головой.

Парень вышел из автобуса, тот мгновенно закрыл двери и поспешил убраться отсюда.

Витя огляделся и пошёл по дороге вглубь леса. Погода была обычной для осени: моросил небольшой дождик, дул ветер, деревья скрипели под своим весом, а птицы напевали что-то на своём языке. Виктор шёл быстрым шагом, стараясь не думать всерьёз о словах водителя, по жизни он был скептиком, но полностью существование всякой потусторонней силы не отрицал. Парень посмотрел направо. Сквозь пожелтевшие листья деревьев виднелись могильные кресты и памятники, потрёпанные временем.

«Вряд ли кто-то будет за ними ухаживать, все поразъехались» — подумал он.

И вот вдали показались крыши домов. Виктор свернул с дороги на улицу. Та представляла собой небольшой жилой сектор, в котором стояло семь домов. Первые два, стоявшие друг напротив друга, рядом с началом улицы – были с разбитыми крышами и заросли травой. Остальные стояли более-менее ухоженными. Рядом с одним из домов, столпилась кучка людей. Виктор подошёл и поздоровался с одним. Это был пожилой мужчина, крепкого телосложения, который стоял немного поодаль от остальной компании.

— Здравствуйте, я из агрономической конторы, — парень протянул руку, — могу я найти Альберта Валерьевича?

— Нету больше Альберта Валерьевича, — сказал мужчина и пожал Вите руку, — Только что схоронили.

— Как же, — расстроился парень, — У меня дело к нему, по поводу продажи участка. Неужели прямо перед моим приездом почил старик?

— Так бывает, жизнь называется. А вообще на этой неделе должен приехать его сын, обратись к нему.

— Это хорошо, конечно, но я ограничен одним днём, — вздохнул Виктор, — а, скажем так, отелей, у вас не наблюдается?

— Покажи удостоверение, — сказал мужик.

Виктор достал документ и продемонстрировал их мужчине.

— Я Виктор Князев, представитель конторы.

— Приятно, я Глеб Иванович, — кивнул мужик, — у меня есть ключ от дома Альберта, поживи там, пока его сын не приедет.

— Неудобно как-то, — замялся парень.

— Дедушка отъехал на огороде, так что не переживай, — Глеб похлопал Витю по плечу.

— Спасибо за предложение, я ещё подумаю.

Виктор отошёл в сторону и попытался набрать номер Антона – своего начальника, но связи не было. Всё обдумав и взвесив все «за» и «против», парень принял решение остаться на ночь и дождаться приезда сына Альберта.

— Всё что нужно для жизни здесь есть, — сказал Глеб, — вода, электричество, газ, даже телевизор ловит.

— Спасибо, — улыбнулся Виктор, — скажите, а много тут людей проживает?

— Не очень, смотри, — мужчина показал пальцем на двух престарелых женщин, — сёстры Орловы – Анфиса и Ольга, живут рядом со мной, а вон там, — Глеб кивнул в сторону молодой семьи, которая шла в сторону леса, — Олег с Мариной и дочка Людочка, живут напротив. Недавно из Семёновки переехали, что-то не заладилось у них там с местными.

— А где вы живёте?

— Кирпичный дом, около леса, — Глеб указал на красивое строение на окраине улицы, — а это Колька и Анька, — мужчина посмотрел на пожилую пару, улыбнулся и помахал им рукой, те помахали в ответ, — живут рядом с сёстрами, противные, но дружелюбные, вот как бывает.

— Довольно мило тут всё, а меня водитель пугал, — ухмыльнулся Виктор.

— Мило, действительно. Только небезосновательно он тебя пугал, — тихо сказал Глеб.

Виктор вопросительно посмотрел на мужчину.

— Значит, правда, тут плохое место?

— Плохое – не плохое, это неважно, — Глеб тяжело выдохнул и продолжил. — Запомни простые правила. Восемь часов – время уходить с улицы. Закрой калитку, закрой двери в дом на все замки, плотно закрой шторы. До одиннадцати вечера ты в безопасности. За десять-пятнадцать минут до этого времени, выключи телевизор, радио или другую электронику, подготовь место для сна и выключай свет. После одиннадцати ты должен лежать в постели, в темноте, ничего не бойся, спи спокойно и жди утра. Если ходишь во сне, привяжи руку к кровати или мокрую тряпку рядом с кроватью положи, не дай тебе Бог выйти из дому ночью.

— А что будет? — слегка дрожащим голосом спросил Виктор.

— Точно не скажу, сам не знаю. Могу сказать только то, что был у нас здесь паренёк, Серёгой звали. Вышел ночью в туалет, а утром мы его там и нашли. Глаза вырваны, а шея настолько изуродована, что голова оторвалась, когда мы его поднимали.

Холодный пот выступил на лбу Вити, мурашки пробежали по спине. Даже если Глеб и врал, то делал это очень убедительно.

— Я, наверное, лучше поеду, в городе найду сына Альберта.

— Дело твоё, но бояться тут нечего, если из дома не выходить. Ты не подумай, я тебя не пугаю, а предупреждаю. Всё-таки это я предложил тебе остаться здесь, а если бы с тобой что-нибудь случилось, то моя совесть мне покоя не даст.

Виктор перекусил бутербродами и пошёл в сторону остановки. На часах была половина восьмого. Парень вглядывался вдаль дороги, в надежде увидеть автобус – безрезультатно.

Спустя ещё пятнадцать минут терпение Вити лопнуло и он побежал обратно в деревню. Путь занял у него чуть больше пяти минут, парень нашёл дом Глеба и сильно, несколько раз, постучал ему в дверь. Мужчина открыл, улыбнулся и дал Вите ключи. Дверь захлопнулась быстро, Виктор даже не успел ничего сказать. Он надеялся, что Глеб предложит ему переночевать с ним в красивом кирпичном доме. Стучать второй раз было как-то неловко, поэтому парень поспешил в бывший дом Альберта Валерьевича. Сразу же, по приходу, Витя включил во всём доме свет, проверил каждый уголок на наличие монстров и, окончательно убедившись в том, что дом чист, закрыл двери. Вечер тянулся долго, телевизор не отвлекал от мрачных мыслей, которых в голове у парня было предостаточно.

Часы пробили одиннадцать вечера. Виктор лежал в кровати, в кромешной тьме. Было очень тихо, лишь песня сверчка на улице разряжала эту гнетущую обстановку.

Осознание пришло не сразу, Виктор лежал долго и вслушивался в песню, пока до него не дошла вся суть ситуации.

«Если я слышу сверчка на улице, значит я не закрыл окно» - промелькнула мысль в голове.

Холодок пробежал с затылка, а затем перепрыгнул на спину к парню, пальцы рук задрожали. Витя привстал с кровати, робко поставил ноги на пол и, аккуратно крадясь, подошёл к окну. Резким движением он закрыл его и повернул ручку. Теперь он в безопасности, парень выдохнул с облегчением и гордо пошёл к кровати. Стук в окно. Тихий, робкий, а затем уверенный и озлобленный. Виктор замер посреди тёмной комнаты, медленно повернул голову в сторону окна, пытаясь хоть что-то разглядеть в непроглядном мраке. По стеклу провели чем-то острым. Парень понял это по характерному звуку. Холод сковал молодого человека, он попятился к кровати и неслышно забрался под одеяло. Обречённость, безысходность перед лицом непонятного существа за окном – Виктор чувствовал себя маленьким мальчиком, который испугался выдуманного чудовища и забрался под одеяло, предполагая, что оно его защитит. Только это существо не было выдуманным. Оно стояло там, парень знал это. Стуки по стеклу не прекращались. Под одеялом было и жарко, и холодно одновременно, по щекам текли слёзы, а колени предательски дрожали.

«Нужно было пешком идти в соседнюю деревню, нужно было уезжать сразу, почему я остался» — крутились мысли в голове парня.

Внезапно стуки прекратились. Виктор вытащил голову из-под одеяла и, не открывая глаз – уснул.

Проснулся рано, но на улице уже рассвело. Не теряя ни минуты, парень оделся, поел и побежал к дому Глеба. То, что он там увидел, навсегда врезалось ему в память. Окровавленная голова Глеба высовывалась из разбитого окна. Глаз не было, вместо них зияли две тёмные впадины. Шея была разорвана и насажена на большой осколок, бывший некогда нижней частью окна.

Виктора затошнило, он отвернулся и поспешил в дом напротив, к молодой семье – рассказать, что случилось.

Дверь открыл Олег – отец семейства. Он впустил парня в дом, напоил чаем и выслушал. Сказал, что вызовет полицию, когда доберётся до работы. Работал он на ферме в Семёновке, ездил туда каждое утро с коллегой, который забирал его на повороте.

Олег вышел из дома.

«Наверное пошёл посмотреть на Глеба» — подумал Виктор.

Из спальни вышла Марина, которая только что проснулась. Витя сел за стол и рассказал ей о случившимся.

— Оно знает, что ты его боишься и, скорее всего, оно тебя учуяло, но вот что непонятно, почему оно пошло к Глебу? — спросила она.

— Откуда я знаю, может, он как и я, забыл закрыть окно?

— Глеб не мог забыть, он сам нас учил бороться с этим.. — она задумалась. — А что если он спас тебя от этого?

— Ты знаешь, что «это»?

— Нет, но Олег рассказывал, что видел, как ночью оно разбило лампочку на столбе.

— И что рассказывал? — Виктор опёрся подбородком на кулак и наклонился в сторону Марины.

— Высокое, говорит, ноги и руки тонкие, а туловище горбатое, головы не видел, да и неизвестно, есть ли она вообще.

Виктор поморщился.

— А куда Олег пропал? — парень оглянулся по сторонам.

— На работу поехал, в Семёновку, — ответила Марина.

— Господи! — Виктор с отчаянием посмотрел в сторону выхода. — Я же мог уехать с ним!

— Да иди пешком, тут не очень далеко.

— Пешком? — удивлённо переспросил парень. — После того, что было сегодня ночью, я даже близко к лесу не приближусь.

Виктор поблагодарил Марину за завтрак и беседу, а сам пошёл обратно в дом. На окне в комнату, где он спал – были царапины, довольно глубокие. Один, даже слабый, удар по стеклу с лёгкостью бы разбил его вдребезги.

На улицу приехала карета скорой помощи. Два крепких санитара упаковали бездыханное изуродованное тело Глеба в непрозрачный чёрный мешок и погрузили в машину. Но Витя заметил одну очень странную вещь — никаких вопросов со стороны медработников не было, будто бы для них это обычное дело, забирать столь ужасные человеческие трупы из этой деревни. Более того, в течении дня ни одна машина полиции не подъезжала к дому Глеба и ни один доблестный служитель закона не опрашивал местных жителей. Витя пытался договориться с санитарами, чтобы они вывезли его из деревни, на что получил категорическое "нет, не положено", и даже предложенные им деньги не решили проблемы. Тело увезли.

Гнетущее чувство безысходности напало на парня: он искренне не понимал, почему же сельчане ничего не предпринимают, но стоило ему лишь заговорить об этом с ними, как те сразу же переводили тему и старались избавиться от назойливого юнца.

День прошёл быстро: Витя, опасаясь каждого шороха и подозрительно поглядывая в сторону леса, прогулялся по огороду, поговорил с сёстрами Орловыми, а вечером решил зайти к Марине.

С ней он просидел приличное количество времени и не заметил, как часы пробили девять вечера.

— Пойду я, наверное, — сказал Витя, — время.

— Где же Олег? — Марина нервничала. — Точно, у Борьки день Рождения, он пьяный приедет, ой, а как же он домой-то пойдёт?

— Не переживай, может они его к дому подвезут? — пытался успокоить девушку Витя.

— Не бросай нас здесь одних, прошу тебя, — Марина схватила парня за руку. Спустя несколько минут уговоров он согласился.

Они долго сидели, пили чай и беседовали. Виктор то и дело, старался разузнать о таинственной причине постоянного пребывания людей в этой проклятой деревне, но только лишь заслышав подобные вопросы, Марина резко обрывала парня и умоляла закончить этот разговор.

— У вас люди мрут, как мухи, — возмутился он, — а вы сидите сложа руки?

— Мы тут сами две недели живём, я не знаю ничего. Нам Глеб сказал, что всё исправит, — тихо сказала она.

— Ну, — Виктор покачал головой, — сейчас Глеб не самый надёжный помощник.

— Они с Олегом что-то затевали, — разоткровенничалась она, — должны были что-то сделать!

— Что именно?

Но девушка не ответила, вновь оборвала парня и сменила тему разговора. Раздосадованный Виктор хмуро поглядывал на собеседницу, но сделать ничего, увы, не мог.

Прошло около двух часов, к дому подъехала машина и из неё, качаясь от приличного количества выпитого алкоголя, вышел Олег. Он стоял, засунув голову в окошко, и о чём-то говорил с водителем.

— Да зайди же ты домой, ирод! — плакала Марина.

— Олег! — Виктор крикнул в форточку. — Заходи домой!

Машина уехала, Олег медленно поплёлся к дому и вдруг нечто быстрое и высокое пробежало за ним. Он оглянулся, попятился, и спиной продолжил путь к дому. Марина плакала, а Витя стоял у двери и ждал момента, когда Олег подойдёт, чтобы быстро впустить его в дом.

Олег был около калитки, когда тварь подбежала к нему. Он закричал и рванул к дому. Тварь схватила его длинной тонкой рукой за шею и поднесла к своему лицу. Свет в прихожей, нарушая все правила, горел и Виктор смог рассмотреть её лицо. Глаза не выделялись на фоне остальной кожи. Они были такими же по цвету. Единственное, что выдавало глаза – маленькие чёрные точки. Носа не было. Рот был огромным, когда он впивался зубами в шею Олега, было видно, что у него четыре огромных клыка, а остальные зубы – тонкие и острые, как цыганские швейные иголки.

Витя быстро проверил, закрыты ли двери в доме и выключил свет.

Ночью никто не спал. У Люды – дочки Марины, поднялась температура. Малышка плакала и не могла уснуть. Лекарств не было, обычно, за помощью обращались к сёстрам Орловым, но путь к ним был перекрыт тварью. Марина тоже плакала. Виктор несколько раз прислушивался через узкую щель форточки. Тварь стояла прямо перед дверью дома и ждала. Благо, на окнах дома, предусмотрительно были установлены решётки.

Плач Люды прекратился, Виктор выдохнул и почти сразу же нервно задрожал, Марина закричала — Люда не дышала. Ночь тянулась долго, никто не спал, на утро стало ясно, что Люда захлебнулась собственной кровью, что-то лопнуло внутри и вызвало кровотечение в пищеводе.

Марина так и не уснула в ту ночь. Утром Витя вернулся к своему временному дому, чтобы собрать оставшиеся вещи и наконец покинуть это место.

К повороту подъехала машина, чтобы, как обычно, забрать Олега. Только встретили её местные жители, которые, к огромному удивлению, решили убраться отсюда. В два рейса водитель перевёз всех в Семёновку, где Виктор сел на обычный автобус и уехал обратно в город.

Начальство было недовольно таким результатом, поэтому Виктору всё же пришлось ещё раз съездить в Милютино, только теперь вместе с сыном Альберта Дмитрием и ещё парой человек. На служебном автомобиле они преодолели путь в два раза быстрее, поэтому не задерживались. Земля была продана и Виктор наконец получил свою премию. А спустя пару дней, он нашёл в интернете новость о том, что в деревне Семёновка были найдены два трупа с изуродованной шеей. Парень вздрогнул.

«Неужели оно закончило с одним селом и принялось за другое?» — подумал он.

2018

Душехлёб

Это был тёплый вечер последнего месяца лета. Стемнело, небольшой двор погрузился в жёлтый свет старых уличных фонарей. На лавочке около подъезда двухэтажного дома сидели двое пятнадцатилетних мальчиков. Первый — худой, черноволосый, покоритель сердец всех местных девчонок — Димка. С семи лет он занимался боксом, поэтому пользовался уважением у старших ребят и не давал ни себя, ни своих друзей в обиду. Второй, наоборот — полноватый светловолосый паренёк — Саня. В отличие от Димки, он был труслив и тяжело переносил все приключения, на которые его звал друг. Несмотря на явную противоположность во внешности и характерах, ребята были лучшими друзьями с раннего детства. Помимо Димки с Саней, на этой улице было немного их ровесников, поэтому они знали каждого лично и со всеми дорожили общением.

На завтра у ребят была запланирована поездка в другой конец города с ночёвкой. Пару дней назад, во время очередной прогулки, Макс — один из уличных друзей, — предложил переночевать в подвале заброшенного дома. Поначалу идея была воспринята негативно, многие посмеялись и обозвали Максима ненормальным, но тот всё не унимался:

— У меня дача за городом, скажите родителям, что едете туда на выходные, а сами в подвал. Посидим, истории расскажем, ну а утром домой.

— Представь ситуацию, — начал Сашка, — залезаем мы туда, а там бомжи-убийцы. Что будем делать?

— Нет там бомжей, в подвале холодно ночью, поэтому никто не ночует, мы с Олегом проверяли.

Олег был сводным братом Максима. Особой братской любви между ними не наблюдалось никогда, но все приключения они переживали вместе. Во дворе поговаривали, что строгий отец Олега наказал сыну следить за неугомонным братом, который то и дело попадал в различные неловкие ситуации: один раз Максим поджигал тополиный пух рядом со срубленными недавно деревьями, отчего те загорелись. Тогда Олег отчитал брата, как маленького мальчика, несмотря на то, что они были одного возраста, а вину взял на себя и получил незаслуженное суровое наказание. В их дуэте Олег был самым адекватным, серьёзным и рассудительным, а Макс продолжал впадать в детство, играя роль некоего шута.

— Что скажешь, Олег? — спросил Димка. — Стоит ли ехать?

— Сами решайте, — огрызнулся Олег, — не хватало мне еще отдуваться за принятое решение.

— А я хочу съездить, — улыбнулась Маша. — У моего отца есть большой садовый фонарь, можно его поставить и сидеть вокруг, здорово будет.

— А как туда ехать? — спросила Аня. — На автобусе?

— Нас мой друг отвезёт, — улыбнулся ей в ответ Макс. — На машине.

Маша и Аня были сёстрами. Они всегда отличались активностью, лёгкостью на подъём и необычной, для девочек их возраста, смелостью. Поэтому даже ночёвка в заброшенном подвале на другом конце города их ничуть не пугала.

— Это всё хорошо, — снова начал недоверчивый Саня. — Бомжей-убийц там нет, а как насчёт остальных маргиналов? Маньяк какой-нибудь зайдёт или даже просто сторож, а в худшем случае полиция.

— Саня, опять ты за своё, — улыбнулся Дима и посмотрел на друга.

— Санька, смотри, — затараторил Максим, — там большой подвал: при входе огромная комната, потом спуск вниз, небольшой коридорчик и ещё две огромные комнаты друг напротив друга. Всё это под землёй, и даже если кто-то зайдёт в первую дверь, то нас он не увидит и не услышит!

— Всё, я поеду, только если все поедут. — Саня скрестил руки на груди.

— Решено. — Димка кивнул головой. — Никто не против?

Все промолчали.

— Тогда в пятницу вечером встречаемся возле нашего подъезда.

Ребята погуляли ещё немного и разошлись.

Вечером, за день до поездки, когда Дима и Саша сидели около дома, из темноты двора показался знакомый силуэт Олега. Он подошёл к ребятам и с хмурым лицом начал говорить:

— Разочаровали вы меня.

— Почему это? — удивился Димка.

— Ладно этот идиот хочет там ночь провести, чтобы Анька посмотрела, какой он смелый, но вы то куда? — гневно говорил Олег.

— Глупый какой-то план, мы там все будем, а Анька только на него посмотрит? — недовольно сказал Саня.

— План-то хороший, стратег дурак. Он вас пугать собирается.

— Как пугать? — Санька широко раскрыл глаза.

— Мы зайдём в одну комнату, сядем там, начнём истории рассказывать. Он расскажет про Душехлёба, а потом отойдёт в соседнюю комнату, поставит будильник на телефоне, а на мелодии будет рычание монстра. Все испугаются, а Макс вызовется проверить, что там.

— А дальше? — улыбнулся Димка. — Там же ничего не будет, как он выкрутится?

— Глупый ты, здесь важно грамотно подать свою смелость. Так и скажет, что ничего нет, девочки сами попросят нас уйти, а он в это время будет напуганную Аньку успокаивать.

— Так, а нас он предупредить не хотел? Или он тебя послал? — возмутился Саня.

— Никто меня не посылал, — обиделся Олег, — я переживаю за него, что случится — отец с меня шкуруспустит.

— Хорошо, — подключился к разговору Дима, — пусть делает, что хочет. Главное, если будет изменения в плане, то сразу сообщай нам. Вдруг он решит в маньяка переодеться, а заодно и Саню зарезать.

Саня озадаченно посмотрел на друга, а затем демонстративно закатил глаза.

— Сообщу, — ответил Олег и, попрощавшись с друзьями, пошёл дальше по улице в сторону своего дома.

Следующий день прошёл в сборах. Дима и Саша запаслись бутербродами, чипсами и газировкой. Аня с Машей принесли фонарь, два пледа и старые тряпки, чтобы, постелив их, можно было бы сидеть прямо на полу. Олег и Максим собирались основательно. Первый взял воду, бутерброды, осеннюю куртку и раскладной нож, подаренный дедом на пятнадцатилетие. Последний приготовил будильник на телефоне для своего плана, взял мощный отцовский фонарик и надел свою самую красивую футболку, в надежде лишний раз покрасоваться перед Аней. Каждый из ребят, кроме Максима, взял с собой по спальному мешку. Макс настолько горел своим планом, что не мог даже думать о сне в подвале.

«Некогда будет спать, девочек напугаю, Аньку обниму, выйдем оттуда, и рассвет встретим» — думал он.

Собрались они в девять вечера у подъезда Димки и Сашки. Отвезти ребят к подвалу согласился друг Максима — Витька. Он приехал с родителями из деревни, где провёл всё детство, и поселился над квартирой Макса. Вите было семнадцать лет, следовательно, водительских прав у него не было, но в силу своего деревенского прошлого, держать баранку в руках он умел. Отцовскую машину Витька взял без спроса, чем очень рисковал, в случае остановки сотрудниками ДПС.

— Загружайтесь, — сказал он, открывая багажник.

Высокий, крепкий, с низким голосом парень, сразу привлёк внимание девочек, особенно, им интересовалась Анька. Завидев это, Макс немедленно поторопил друзей и проконтролировал, чтобы в машине, Аня находилась как можно дальше от конкурента.

Вишнёвая семёрка, переполненная детьми с их походным добром, тронулась и направилась в сторону центра. Расстояние было небольшим, но для Максима дорога тянулась мучительно долго. Он неудобно уселся на заднем сидении, да и Анька иногда посмеивалась с Витькой, что его очень раздражало, а дорога всё тянулась и тянулась, не собираясь заканчиваться. Наконец в лобовом стекле Макс разглядел долгожданный заброшенный дом в конце улицы, велел остановиться и первым выскочил из машины. Витька достал все вещи ребят и даже предложил помочь им донести всё до нижней комнаты, но Максим решительно отказал.

— Приезжай завтра, в десять утра, — сказал Олег, — не опаздывай только.

— В одиннадцать, — весело сказал Макс.

Витька кивнул, затем сел в машину, и семёрка начала стремительно удаляться.

— Вот. — Максим указал пальцем на ступеньки сбоку дома. — Туда.

Ребята взяли вещи и медленно поплелись за бодро шагающим вперед Максом, что нёс в руках садовый фонарик, тускло освещавший дорогу. Они спустились вниз, открыли небольшую железную дверь и прошли внутрь. В подвале пахло сыростью, что сразу не понравилось девочкам, но Максим был настроен решительно и рассказал им историю о том, как человек привыкает к любому запаху за одиннадцать с половиной минут. Вряд ли они восприняли его всерьёз, однако, спустя некоторое время запах действительно перестал ощущаться. Подростки прошли вдоль подвала; ступеньки вниз находились в неосвещённой его части, поэтому Олег включил отцовский фонарик и первым начал спускаться вниз, туда, где было темно. Коридор оказался длиннее, чем его себе представляли Димка с Сашкой. В конце было три дверных проёма. В двух из них, находящихся друг напротив друга, дверей не было, а в третьем, стоящем прямо по пути движения ребят, была массивная железная дверь. Что странно — без ручки.

«Наверное, её спилили, когда покидали дом, чтобы нельзя было открыть» — подумал Олег.

«А вдруг там сидит убийца и поджидает нас?» — подумал Саня, но тут же отогнал эту мысль от себя.

— Направо! — скомандовал Макс.

Ребята повернули и вошли в комнату. Она оказалась действительно огромной. Правда, большую её часть занимали трубы, которые верно служили во времена, когда дом был переполнен жизнью. Аня с Машей расстелили тряпки на две толстые трубы, что проходили посреди комнаты. Димка и Сашка достали чипсы с газировкой, сразу заняли свои места и приготовились к незабываемому спектаклю одного актёра в исполнении Максима.

— Давайте, рассаживайтесь, — сказал Макс, устанавливая садовый фонарь между осколков плитки на полу, отчего помещение озарилось приятным тусклым светом. Сам же он садиться не спешил.

— Когда будешь начинать? — шёпотом спросил Олег.

— Через час, наверное, пусть все расслабятся, — тихо ответил Макс и быстро прошмыгнул в коридор, а затем также быстро вернулся обратно.

— Поставил?

— Поставил, зарычит так, что на весь подвал будет слышно, — улыбнулся Максим.

Ребята расселись по местам. Макс же добился своего и всё-таки сел рядом с Аней.

— Кто начнёт? — поинтересовался Саша.

— Давайте я, — сказал Димка, — история называется «Чёрная машина». Однажды, к нам во двор приехала чёрная машина, никто не знал, чья она и есть ли там кто-нибудь внутри, так как стёкла тоже были чёрные. И вот, тёмной ночью стекло опустилось, и из салона появилось белое свечение. Мальчик Лёша подошёл к ней, — Дима сделал небольшую паузу, — заглянул, и… — Димка резко скорчил страшную рожу и громко вскрикнул. Девочки закричали от испуга, а мальчишки залились смехом.

— Придурок, — обиженно сказала Маша, — зачем так пугать?

— Девочка моя, — улыбнулся Дима, — ты знала, на что шла. Это же старый прикол, у нас любой дурак во дворе его знает.

— А мы не знаем, потому что не дурочки, — поддержала сестру Анька. — Слушайте нормальную историю, мне её бабушка рассказала. В молодости она работала на ферме, куда привозили пшеницу. Они с напарницей должны были высыпать зерно в большой аппарат, который перемалывал его в муку. А напарница была красивой, настолько, что все мужики за ней бегали. И вот, высыпают они как-то зерно с бабушкой, аппарат работает на полную — зерно молотит, а к ним, как назло, пришли два мужика поговорить да на напарницу посмотреть. Говорили, говорили, и поссорились, начали драться. Сами не заметили, как напарницу столкнули, она прямо в аппарат упала, и её там перемололо. Мука вся покраснела, но выбрасывать это месиво не стали. Дело замяли, рабочих увезли куда-то, а с бабушки взяли роспись о неразглашении. Из этой муки потом испекли хлеб и накормили им смену на ферме. На следующий день, никто со смены не пришёл. Все заболели, а половина так и не выкарабкалась.

— Не страшно, — покачал головой Саня, — интриги не хватает, герои плохо прописаны, история сыровата.

— Подожди, — сердито сказал Аня. — Прошло двадцать лет с тех пор, ферму закрыли, а люди до сих пор по ночам слышат, как будто аппарат работает и девушка кричит.

— Может сбои в работе аппарата? Вот он сам и включается, — предположил Димка.

— Какого аппарата? Его сразу после закрытия фермы увезли на утилизацию, — пояснила Анька. — А друг моего дедушки говорил, что ходил туда ночью и видел что-то. Точно не помнит, но за ночь он стал седым. Говорит, если услышишь плачь ночью, то сразу говори, что никакого хлеба не ел, и беги оттуда со всех ног.

— Хорошая история, — улыбнулся Максим. — А я вот какую знаю, называется «Душехлёб». Мы тогда в другом городе жили. Были у меня знакомые подруги, три сестры. Старшая пропала без вести, когда я ещё младенцем был, а две оставшиеся — близняшки, с ними всё детство и провёл, до одного случая.

— Что за случай? — заинтересованно спросила Аня.

— Так вот, — заметив неподдельный интерес на лице Аньки, Максим продолжил с выражением, — разбирали они старые вещи, оставшиеся от Насти — старшей сестры. Нашли тетрадь сорок восемь листов в обложке. Правда, исписано было меньше половины. Это было что-то вроде «Мистического дневника» Насти, где она записывала разные ритуалы по вызову духов, монстров и так далее — обычные девичьи забавы. Мы всех знали: и пиковую даму, и кровавую Мэри и ёжика-матершинника, но был там один странный объект. На последней из исписанных страниц, было выведено и подчёркнуто слово «Душехлёб»; затем шли предметы для ритуала и инструкция. Я дословно не помню, но вроде бы там нужен был лимон, волосы, капля крови, но не из пальца, а из живота, и ещё масса всяких нюансов. Мы ещё тогда подумали, что раз он последний в списке, то именно после встречи с ним и исчезла Настя. Я отнесся к этому несерьёзно, в отличие от близняшек. Они твёрдо решили вызвать этого Душехлёба и узнать, что он сделал с их сестрой. Нам тогда было по девять лет, домой загоняли рано, а по правилам ритуал нужно было проводить ночью. Сговорились мы встретиться на углу их дома в одиннадцать вечера. Уж не знаю, как им удалось сбежать, ибо родители девочек были намного строже моих. Мне же сбежать не удалось, и я смог рассказать о своей неудаче, лишь выглянув из окна на балконе. Они, конечно, расстроились, но отменять ритуал не стали, а наоборот, решили провести его прямо на углу дома. Я, честно признаться, струсил и не смотрел на них, а только слушал через открытое окно. Сначала они что-то говорили, потом читали какое-то заклинание или вроде того, а потом резко затихли. Я посидел немного, так и не решившись выглянуть.

— И что? Вызвали Душехлёба? — с нетерпением спросила Аня.

— Не знаю, мы не виделись больше, — пожал плечами Макс, — они тоже пропали, насколько мне известно. Единственное, что меня пугает — тетрадка находится неизвестно где и, кто знает, сколько ещё жертв она принесёт.

— А в интернете есть что-нибудь про это чудовище? — с недоверием спросил Димка.

— Нет, я искал, серьёзно, — вмешался в разговор Олег.

— Жуть какая, — поморщилась Маша. — А теперь слушайте мою, называется…

Она не договорила. Её прервал громкий, протяжный и жуткий смех, доносившийся из комнаты напротив. Смеялись так, как смеются психически нездоровые взрослые люди. Ребята застыли в ужасе.

— Я думал, что будет рычать, — шёпотом сказал Саня на ухо Димке.

— Я тоже, — сглотнув слюну, ответил Дима.

— Кто пойдёт проверить? — спокойно спросил Олег, переводя взгляд на Макса, но тот сидел бледный и с диким ужасом смотрел на свои наручные часы. — Ты чего, Максим?

— Олег, — тихо произнёс Макс и посмотрел на брата огромными от холодного страха, пронизывающего всё его тело, глазами, — это не мой будильник.

В глазах Олега потемнело, а в груди появилось болезненное чувство, которое он так часто испытывал, когда отец поднимал на него ремень за проступки. Чувство обречённости, осознание того, что выхода нет и, единственный способ преодолеть боль — это пустить всё на самотёк, дождавшись своей участи. Это прошло спустя пару секунд — включился мозг, и Олег начал анализировать ситуацию. Голова кружилась, руки дрожали, обстановка вокруг была жуткой настолько, что парню хотелось разрыдаться горькими слезами, но он держал себя в руках. Маша прикрылась пледом и начала читать молитву, Аня просто дрожала и хватала Макса за руку, последний же сидел неподвижно и смотрел на часы. Трясущимися руками Олег схватил отцовский фонарь и направил луч в сторону дверного прохода. Свет пробежал вдоль стены и охватил часть коридора. Олег вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть источник зловещего смеха. Увидеть маньяка было бы не так страшно, как не увидеть ничего — этот первобытный страх неизвестности и неопределенности происходящего.

— Ты чего, Олег? — спросил Димка. — Нормально всё?

— Дима, это не по плану, — дрожащим голосом ответил Олег.

— Что это значит? — спохватился Саша. — Вы шутите?

Послышался звонкий металлический лязг, и ребята почти синхронно повернули головы в сторону выхода. Железная дверь без ручки, начала медленно открываться в сторону подростков.

— Нас закроют сейчас! — закричала Аня. — Она закрывает эту комнату!

— Как закроют, это разные дверные проходы! — трясущейся рукой, Саня указывал на дверь.

— Выходить надо, побежим к выходу, пока не поздно! — басом скомандовал Олег и, крепко сжав в руке фонарь, встал со своего места. — У меня нож есть, идите сюда!

Димка схватил Машу за руку и повёл за собой, Саша встал за ними, опрокинув садовый фонарь, от чего тот моментально погас. Громкий бас Олега, вывел Макса из ступора и тот, крепко сжав руку Ани, встал за братом.

— Я пойду замыкающим, порежу его, если что, — сказал Олег и передал фонарь Диме. — Бегите наверх, я догоню.

— А фонарь?! — воскликнул Дима. — Тебе же темно будет!

— У меня есть, — сказал он, показав маленький серый фонарик на брелке от ключей, — быстрее бегите!

Димка кивнул головой. Ребята выбежали из комнаты. Первыми бежали Дима с Машей, за ними Сашка, Максим и Аня. Олег немного задержался возле железной двери и посветил своим фонариком в дверной проём, что открывался перед ним всё больше и больше. Звонкий душераздирающий крик испуганного подростка пронесся по длинному подземному коридору. Максим оглянулся — кромешная темнота. Исчез даже свет от маленького фонарика Олега. На глазах Макса навернулись слёзы.

Димка не сбавлял скорость, до заветной спасительной двери оставалось совсем чуть-чуть, ещё немного, и они будут на свободе.

Наконец луч фонаря упёрся в небольшую дверцу подвала и начал быстро расползаться по стене, освещая засохшие кровавые пятна на стенах, которые ребята не заметили, когда шли здесь в тусклом свете садового фонарика. Дима ударил ногой по двери — заперто. Повторные попытки открыть её не дали результата.

Подросток ловил на себе разочарованные взгляды ребят, он понимал, что они обречены, но всё равно отгонял эту мысль прочь всеми силами.

Издевательски громкий смех начинал медленно приближаться. Ребята сели на землю и заплакали. Смех поднимался к ним, становясь всё громче и громче, перерастая в ужасную симфонию из стонов, криков и будоражащего кровь болезненного хохота. Димка набрался мужества и посветил в его сторону. Смех зазвучал в унисон с леденящим душу предсмертным криком мальчика.

Витька подъехал к дому в десять утра. Ребят не было. Парень спустился в подвал, подёргал дверь, но та оказалась заперта. Он постучал — тишина. Витя пожал плечами, постоял немного около дома, а затем уехал, так и не дождавшись подростков.

Спустя долгое время поисков безутешные родители потеряют надежду, а объявления о пропаже шестерых пятнадцатилетних подростков сойдут со страниц газет.

2018