Последний танец оставь для меня (ЛП) [Изабель Акунья] (fb2) читать онлайн

Данная книга

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

«Последний танец оставь для меня»

Оригинальное название: Lascia l'ultimo ballo per me

Автор: Изабель Акунья/Isabel Acuña

Жанр: СЛР, 18+

Переводчик: Надежда Смирнова

Редактор: Екатерина К

Вычитка: Наталья Ильянова

Обложка: Надежда Смирнова

Оформление: Надежда Смирнова

Екатерина К

Перевод группы: https://vk.com/book_fever

Аннотация

Ян Джонс, студент последнего курса финансового факультета, и Меган Картер, весёлая и болтливая студентка писательского факультета, встречаются в университетском кампусе. У них мало общего, но после короткого разговора между ними зарождается история любви, затерянная в бесконечности. Это короткое произведение — волнующий и захватывающий рассказ о великой страсти, переплетённой с магическими нитями любви.

От автора серии «Любовь навсегда».

ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения, а также указания группы и переводчиков запрещено!

Специально для группы: BOOK FEVER | ПЕРЕВОДЫ | КНИГИ

Меган:

Угадай, кто умрёт вместо тебя.

Ян:

Понятия не имею.

Меган:

Конечно, ты знаешь. Тебе нравится заставлять меня работать, правда?

Ян:

Да, особенно в постели, когда этот восхитительный рот знает, что делать.

Меган:

Ты сегодня очень благопристойный.

Ян:

Если хочешь непристойностей, ты получишь их, когда мы встретимся лицом к лицу.

Меган:

С нетерпением жду встречи с тобой.

Ян:

Я тоже, любовь моя.

Меган:

Если бы мне не очень нравилось то, чем занимаюсь, я бы весь день провела привяза нной к твоим ногам.

Ян:

К какой из двух?

Меган:

Тебе не нужно спрашивать. Ты скучал по мне?

Ян:

Настолько, что хотел поставить под сомнение наш разговор о родственных душах.

Меган:

Я это знала.

Ян:

Ужин аем в нашем обычном месте?

Меган:

Хорошо. Есть что праздновать. Просматриваю наш разговор и понимаю, что со временем мы становимся вс ё более и более сентиментальными.

Ян:

В этом виноваты стихи, песни, твои романтические книги. И ты.

Меган:

Дорог ой , я сейчас занят а , скоро увидимся, люблю тебя.

Я могу многое сказать о своей жене Меган. Похвалить её ум, нежность, красоту, дух солидарности. Её любовь ко мне. Но прежде всего я должен признать, что тем человеком, которым являюсь сегодня, я во многом обязан ей и её взгляду на жизнь.

Я несколько раз перечитал её последние сообщения и приготовился к встрече. Вдалеке увидел, как в мою сторону приближается коллега по работе Стив Паркер. Это происходит в каждом грёбаном офисе с прозрачными перегородками — все видят, чем ты занимаешься. Я поспешно схватил ключи от машины, и как только он подошёл к моему кабинету, вышел ему навстречу.

— Можешь взглянуть на контракт?

— Извини, Стив, у меня встреча, и я уже опаздываю. Ничего, если мы посмотрим его завтра?

— Нет проблем, — ответил парень. Он положил папку на мой стол и быстро попрощался.

Я поспешил прочь. Уехав именно сейчас, я мог избежать пробок в час пик на 101. Но сначала мне нужно было забрать любимые цветы Меган — «ароматные и красочные овощи», как она их называла. Я нашёл их только в одном месте. Иногда я шутил с ней и спрашивал, будет ли у неё такой же энтузиазм по отношению к пучку салата; в конце концов, это близко к овощам и облегчило бы мне жизнь. Обычно она отвечала, что салат не пахнет ничем, и вместо поцелуя я зарабатывал удар локтем.

Я завёл машину и включил стереосистему. Из динамиков прозвучало Agitated в исполнении Muse. Услышав это, я нахмурился — это была её музыка. Мне нравилось дразнить Меган, говоря, что это идеальный текст, чтобы порезать вены. Не придавая особого значения, я вклинился в транспортный поток.

*

В тот вечер, когда Меган Картер появилась в моей жизни, я был в ярости. Мне предстояло пойти на летние курсы из-за несданного экзамена. Я учился на последнем курсе финансового факультета в Беркли. Да, я Made in Frisco. (город Фриско штат Техас). Помню, это было в начале лета. Период, когда ещё не наступило самое жаркое время года, но весна уже как бы затянулась. К микроклимату приходилось привыкать: идёшь себе спокойно по пустынной солнечной жизни, а через пару кварталов тебя врасплох застаёт дождь.

Неделю назад я начал заходить в кафе напротив одной из университетских библиотек (люблю кофе с пончиками), и там я увидел её.

Она стояла передо мной в очереди, чтобы сделать заказ. Поначалу девушка не произвела на меня особого впечатления: четырёхглазая, темноволосая мышка. Её одежда в стиле бохо не заслуживала медали, но брюки плотно облегали круглую вздёрнутую попку. Мне пришлось перестать пялиться на неё в тот момент, когда девушка повернулась, косо на меня посмотрела и направилась к своему столику. Что-то в её жестах пробудило моё любопытство, но я сел за несколько столиков от неё и начал изучать тему экзамена, который не сдал.

Через три дня я увидел её снова в библиотеке, а потом мы встретились на небольшой площади. Она махнула рукой, приветствуя меня, но в этот момент завибрировал мой мобильный телефон, и я отвлёкся на разговор с сестрой. Несколько месяцев спустя она рассказала мне, что в тот день я показался ей раздражительным типом.

Через неделю мы встретились в кафе.

— Привет, — поздоровался я с ней.

Она удивлённо посмотрела на меня.

— Значит, это правда, — осторожно ответила она, снимая очки.

— Прошу прощения? — я был удивлён игривым блеском её карих глаз и ответом на приветствие.

— Наступит конец света.

На несколько секунд я серьёзно задумался. Потом улыбнулся прищурившись.

— На этот счёт у меня имеется абсолютная уверенность. Только понятия не имею, случится ли это сегодня или завтра, на следующей неделе или через сто лет.

— Ты решил заговорить со мной, и это указывает на то, что сегодня утром ты получил то же письмо, что и я. — Она внимательно наблюдала за мной. Её большие глаза окружали длинные густые ресницы.

Вы когда-нибудь испытывали чувство полной изоляции, словно находитесь в пузыре, и вам больше ничего не нужно? Я испытал это в тот момент. Я остановил взгляд на государственном служащем (тот сидел и нетерпеливо ожидал свой заказ), на молодом человеке, помешивающим чай, на паре студентов, которые обсуждали политическую ситуацию в стране и на остальных людях, копошащихся внутри кафе.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — смущённо ответил я.

— Ну, знаешь, одно из тех ужасных писем, которые обычно сразу отправляются в папку со спамом, но иногда попадают во входящие. Название было интересным: «Конец света, ты знаешь, что делать с этим?» — Она понизила голос и наклонилась ближе ко мне. — Одно из тех писем, где тебя пытаются сделать членом какого-то культа, предлагают изменить свою жизнь, оставить все свои земные связи. Ты должен отдать им все свои сбережения, потому что в итоге они тебе больше не понадобятся, и секта позаботится о том, чтобы потратить их на твоё же благо. Возможно, тебе придётся отправиться на другой конец света, побрить голову, пожертвовать своим первым ребёнком или поговорить с девушкой, с которой пересекался несколько дней. — Её губы задрожали, словно она пыталась не рассмеяться. Потом она протянула мне руку.

— Извини, меня зовут Меган Картер.

Я покачал головой и расхохотался.

— Ян Джонс. — Я взял её руку, нежную, изящную руку с короткими ухоженными ногтями. — Ты раскусила меня. Итак, учитывая неизбежный конец света и прежде чем я побрею голову, почему бы тебе не позволить мне угостить тебя кофе?

— Моя мама предупреждает не разговаривать с незнакомцами, но не из-за них. Она говорит это из-за меня. Я всё время болтаю без умолку, наверное, ты это понял, — она пожала плечами, не переставая улыбаться, — и в любом случае мы не чужие, мы пользуемся одними и теми же помещениями уже несколько недель.

— Так что мы как соседи.

— Ну, здравствуй, сосед, — поприветствовала она весёлым голосом, и что-то в её лице мне показалось сексуальным.

— Привет.

Мне понравился её взгляд — прямой и улыбающийся. Первое впечатление схожести с мышкой исчезло, когда я по-настоящему посмотрел на неё. «Она красива, очень красива», — подумал я, расплачиваясь за кофе и заказывая пару булочек с корицей. Официант сказал мне, что принесёт их к нашему столу.

— А теперь давай, расскажи мне, чем ты занимаешься? — спросил я, расположившись напротив.

— Я изучаю писательское мастерство.

— Понятно. У тебя довольно богатое воображение… — я запнулся на несколько секунд, подыскивая подходящее слово, — развитое, буйное. Извини за отсутствие прилагательных, я не так хорош в определениях, как ты.

— Не волнуйся, избыток прилагательных тоже не всегда уместен. Нужно просто найти подходящий вариант. Ты живёшь здесь, в кампусе?

— Да, в общежитии в восточном крыле. А что в этих краях делаешь ты?

Она посмотрела на меня.

— Я прохожу летние курсы, чтобы поднять средний балл. Какая у тебя специализация? — спросила она в свою очередь.

— Изучаю финансовое администрирование. Последний год.

— Ах, — прокомментировала Меган и замолчала, словно название моего факультета разрушило какие-то чары.

Она улыбнулась мне.

— Знаю, это не самая весёлая профессия в мире… — сказал я ей.

«Но, чёрт возьми, за что я извиняюсь?» — с раздражением подумал я и не закончил фразу.

— Ты прав.

— Что ж, раз конец света близок, я должен бросить университет и немедленно отправиться покорять Гималаи. Это одно из моих заветных желаний, — признался я.

Нас прервал официант, принеся заказ.

— Ты должен это сделать, но сначала получи диплом. Я думаю, наша планета никуда не денется ещё несколько лет, — возразила она, подслащивая напиток.

— Ты кого-то ждёшь?

Она удивлённо посмотрела на меня. Какие у неё красивые глаза!

— Кого ты имеешь в виду?

— Я не знаю… друг, парень?

Она промолчала и сделала большой глоток кофе.

— Нет, я ни с кем не встречаюсь.

— Весьма печально для других мужчин на планете, — сказал я, довольный своим ответом. — Теперь ты только со мной.

Позже Меган призналась мне, что после этого разговора была в смятении, потому как поняла, что произнесла безумную речь. Но когда я сказал ей, что именно поэтому попросил встретиться снова, Меган улыбнулась мне, и я почувствовал внутри что-то странное.

Так прошли первые недели дружбы. Мы встречались в библиотеке или обедали в одном из кафетериев её факультета.

Приближалось лето, и в субботу утром я пригласил Меган прогуляться по Ла Мисион — одному из самых живописных районов в городе. Мы пошли по 18-й авеню на восток. Нам было хорошо вместе. На Меган было простое жёлтое летнее платье до колен с цветочным рисунком, золотого цвета сандалии и лёгкий свитер, висевший на сумочке. Время от времени я бросал взгляд на её стройные ноги. Она оставила волосы распущенными и нанесла немного макияжа. Некоторые мужчины поворачивались, чтобы взглянуть на неё, когда мы проходили мимо.

Из-за географического положения района здесь было даже теплее и солнечнее, чем в остальной части города. Однако, когда мы дошли до улицы Валенсия, начался небольшой моросящий дождь. Меган взяла мою руку, и мы переплели наши пальцы. Я понимал — ей хорошо, — видел на её лице довольную улыбку, когда она тащила меня в книжный магазин, чтобы укрыть нас от дождя.

Посетителей внутри было немного, и сам магазин был не очень большим. Мы пошли по разным коридорам. Меган взяла книгу рассказов, а я нашёл томик стихов, который давно искал; момент был подходящим, чтобы приобрести его. Я заметил удивлённый взгляд Меган.

— Что такое? Читают не только писатели и литераторы. Уверяю тебя, какой-нибудь финансовый магнат наверняка читал больше, чем «Экономист» или «Уолл-стрит джорнэл».

— Не пойми меня неправильно, я знаю, что чтение — одна из твоих страстей, и это немного склонило чашу весов в твою пользу. Но я представляла тебя читателем криминальных романов, детективных историй. Но поэзия… Мммм.

— Мммм… что?

— Друг мой, это Китс, один из поэтов-романтиков, — вздохнула она, очарованная. — Ты всё сильнее склоняешь чашу весов. Мне не так часто везёт. Обычно я встречаю парней, которые красивы, но не любят поэзию и не читают книг.

Я хотел поцеловать её в тот же миг. Стратегия сработала. Не поймите меня неправильно, мне нравятся стихи, и мне нравится Китс, очень жаль, что бедняга умер совсем молодым, лишив мир своего таланта. Вход в книжный магазин оказался судьбоносным. Не знаю почему, но, когда дело касалось Меган Картер, я необычайно долго не решался сблизиться физически. Я не идиот. За эти две недели я прикасался к ней и очень много: к её лицу, рукам, шее. Однако дальше я пойти не смог, и это удивляло. Я, Ян Джонс, обычно импульсивный и быстрый в действиях, почувствовал в ней что-то, что сдерживало меня. Словно я ощущал, что после этого шага моя жизнь уже никогда не будет прежней, и что-то внутри меня восстало против этого. Не подумайте, что я был неуверен в своих способностях, у меня отличные оценки в этой области. Меня сбивали с толку мои собственные чувства. Я умирал от желания поцеловать её, прикоснуться к ней со всех сторон.

— Ты никогда не встречалась с правильным парнем, — ответил я, не переставая смотреть на её губы. Я отложил книгу и приблизился к ней. — Помимо того, что я красив и очень хорошо умею целоваться, это делает меня сексуальным.

— Не преувеличивай, Ян Джонс. — Покраснев, она прошла вперёд на несколько шагов.

Я снова взял книгу в руки.

— Неа… Ты признала, что я сексуален и косвенно красив, тут ничего не поделаешь.

— Если ты думаешь, что твои голубые и глубокие как море глаза, вьющиеся волосы, похожие на золотые реки, и сочные, сексуальные как грех губы, не говоря уже о твоей прекрасной высокой, стройной фигуре, произвели на меня впечатление… ты ошибаешься, Ян Джонс.

— Ну, если это твои прилагательные и сравнения, то я не желаю тебе больших успехов в писательстве.

— Эй! — она пихнула меня локтем по рёбрам. — Я была очень щедра к тебе.

Я улыбнулся.

— Мне нравится описание губ и красивой фигуры. Остальное, без обид, я считаю тривиальным и, вероятно, было написано на тысячах страниц.

— На миллионах страниц. Что ты знаешь о банальном? — спросила она, пробегая взглядом по названиям книг.

— Знаешь, я хороший читатель, и это позволяет мне отвечать тебе и следовать твоей рифме. Вот почему мы здесь вместе, и я собираюсь поцеловать болтливую девушку с самой красивой улыбкой, которую я когда-либо видел.

Отложив книгу, я остановился перед ней и взял за руки, наклонившись, чтобы быть на уровне её роста. Меган была маленькой и доходила мне до плеч. Мне не терпелось поцеловать её, но если бы я ждал, пока она проявит инициативу, наступил бы конец света, а мы так и не сделали бы ни единого шага. Несмотря на болтливость и раскованность, Меган начала стесняться моего контакта.

Я стоял, серьёзно глядя на неё, и продолжил.

— У тебя много разных улыбок, но для меня есть только одна.

— Ян...

Каждый раз, когда она произносила моё имя, я чувствовал покалывание кожи. Меган мне очень нравилась, она была непредсказуемой, забавной, умной и наивной.

Меган широко раскрыла глаза от удивления и затихла. Я придвинулся ближе и провёл носом по её шее, пока не достиг подбородка. Тёплое дыхание девушки ласкало мою щёку. Я обхватил ладонями её затылок, постепенно пробуя на вкус её губы, как хотел сделать с самой первой нашей встречи. Я потерял себя в её нежности и сладости, пока поцелуй не изменился — она открыла для меня губы. Жадно и страстно я завладел её ртом. Мне было так хорошо, словно после холодной и утомительной прогулки я погрузился в тёплую атмосферу со сладким ароматом. Я бы целовал Меган часами, но мы были не в самом подходящем месте, и я завершил поцелуй нежной лаской. Я с тревогой ждал, когда она откроет глаза и скажет что-нибудь ироничное и смешное. Я был готов. Но вместо этого Меган снова одарила меня своей особенной улыбкой, повернулась и направилась к кассе.

— Эй! — я потянулся к ней, осторожно взял за руку, пытаясь нормализовать сердцебиение. Меган повернулась, и я погладил большим пальцем её верхнюю губу.

— Теперь я знаю, что нужно делать, чтобы заставить замолчать твой восхитительный ротик.

— Ты наглец. Кто разрешил тебе целовать меня? — спросила она с игривым блеском в глазах.

— Мне жаль, — ответил я тоном, говорящим, что мне совсем не жаль.

Меган, впечатлённая не меньше, а возможно, и больше меня, отстранилась. Она захотела подарить мне книгу стихов, и я, потрясённый поцелуем, позволил ей.

Мы вышли и пообедали в ближайшей закусочной.

— Ты можешь выглядеть оскорблённой, но я знаю, что тебе понравилось. Прими это, ты идеально мне подходишь, — поддразнил я.

Меган разразилась смехом.

— Будь я такой идеальной, как ты утверждаешь, я бы с тобой не встречалась.

Как всегда, последнее слово осталось за ней.

*

С тех пор мы стали неразлучны. Мы встречались после лекций и вместе занимались. Мне следовало навестить своих родителей (они уехали из города и жили в Санта-Елене), но я всегда откладывал визит, чтобы не отрываться от неё. Мы бродили по городу вдоль и поперёк, наблюдали за игрой морских львов на 39-м пирсе, поедая восхитительный рыбный суп, потом гуляли по центру города. Валялись на лужайках в парках или скверах, ходили в кино, но в основном разговаривали о божественном и человеческом. Мы наводили мосты близости, в то время как желание перейти на другой уровень в наших отношениях омрачало нас. Я жаждал познать её как женщину, сделать своей и был уверен, что она сгорит в адском пламени неудовлетворённой любви. Я уже говорил на витиеватом языке моей возлюбленной. Спустя некоторое время Меган призналась мне о своих впечатлениях от того времени, проведённого вместе перед лицом близости, и я понял — тревога была одинаковой для нас обоих.

Из наших бесконечных разговоров я узнал, что она единственный ребёнок в семье, родители живут в Кармеле и владеют антикварным магазином. Что она неизлечимая оптимистка и хочет опубликовать роман, над которым работает более двух лет. Ещё она была волонтёром организации по борьбе с неграмотностью среди женщин в неблагополучных районах, таких как Тендерлойн. Когда Меган говорила со мной об этом, я не мог не восхищаться тем, что она делала. Однако место, где она помогала, вызывало у меня тоску, так как считалось одним из самых опасных районов города. И когда я сказал о своих опасениях, Меган улыбнулась и поцеловала меня, сказав не думать об этом.

Её поцелуи каждый раз имели разный вкус, поэтому я любил часто целоваться. Я помню все её поцелуи. Однажды вечером мы прогуливались по парку «Золотые Ворота» и остановились, чтобы посмотреть на тот самый момент, когда опустится туман, чтобы скрыть мост.

— Какой идеальный момент единения, — заметила она. — Словно живёшь в романе, где волшебство и реальность встречаются вместе, а небо занимается любовью с землёй.

Я никогда не смотрел на это под таким углом. Моя девушка была способна придать другой аспект событиям, который до этого момента ускользал от меня.

— Если небо занимается любовью с землёй, значит, мы принимаем участие во вселенском сексе, — рискнул произнести я.

Меган разразилась откровенным и неповторимым смехом. Я увидел её красивой, со взъерошенными ветром волосами, раскрасневшейся кожей и яркими глазами. Именно в этот момент я потерял из-за неё рассудок. В бесконечном поцелуе, пока вокруг нас играли небо и земля, я знал, что унесу этот момент с собой навсегда.

— Ты в состоянии уничтожить любой литературный абзац, который я пытаюсь создать, — возразила она.

— Но где ещё в мире прямо сейчас происходит то же самое?

— Если говоришь о встрече между небом и землёй, я не знаю. А если в общем, я верю, что в каждый момент в мире есть пары, занимающиеся любовью.

Я пытался думать о менее эротичных вещах, но с каждой встречей это становилось всё труднее.

— Почему все наши разговоры постоянно заканчиваются размышлениями о грёбаном мире? — решил спросить её.

— Наверное, это потому, что мы чтим наш первый чат, то письмо, которое ты отказался получить.

— Ты спятила.

— Возможно.

Я обнял её за плечи и проводил до машины.

— Умираю с голоду, — сказала Меган.

Долгие секунды я смотрел на её рот.

— Я тоже.

Мы ехали в машине в тишине, просто слушая песню. Не помню названия, знаю только, что это были Coldplay, ещё одна из её любимых групп. Я как хороший парень хотел угодить ей в таких вещах. Да, знаю, вы можете думать всё, что захотите, но именно такими мы бываем, когда влюблены.

— Что с тобой? — спросила она.

— Со мной ничего.

Я не мог не улыбнуться. В последнее время я был возбуждён, как подросток.

Её взгляд выглядел скептическим.

— Я тебе не верю. Я знаю, что с тобой.

— Нет. Думаю, не знаешь.

— Давай, скажи.

— Ты зануда, — засмеялся я.

Она играючи поджала губы и улыбнулась. Погладила меня по бедру. Это было мучительно, я был уверен, Меган точно знала, что со мной происходит.

— Если бы с тобой что-то случилось, ты бы мне сказала?

Я снова рассмеялся.

— Зависит от того, находится ли решение в твоих руках. Тогда да. Я бы сделала это.

Внезапно Меган стала серьёзной и замолчала. Мы приехали на университетскую стоянку. Я открыл для неё дверцу машины — жест, которому я научился у отца. Тот всегда так поступал с моей матерью. Меган вышла, не глядя на меня.

— Я знаю одно место… — начал я, надеясь снова побыть вместе и выкинуть из её головы все тревоги.

Меган встала передо мной, схватилась за полы моей куртки, приподнялась на цыпочки и поцеловала меня. Не говоря ни слова, взяла меня за руку и повела в свою комнату. Я знал, в тот момент она ни с кем её не делила. Я желал Меган, только бог знает, как сильно я её хотел. В мыслях я целовал её, раздевал и представлял своей. Прежде чем открыть дверь, Меган снова схватила меня и сказала:

— Я решу эту проблему, — она прильнула к моему телу. — Только я.

Это был первый раз, когда я вошёл к ней в комнату. Я не обратил внимания на обстановку маленькой гостиной, видел только три закрытые двери. Молча последовал за ней в маленькую комнату, где, стоя у кровати, мы обнялись и начали целоваться с возбуждением и потребностью, которые меня не удивили. Я долго целовал её, сильно дрожа и не говоря ни слова, пока Меган не сняла свой джемпер, потом стала расстёгивать мою куртку и отстранилась от меня, чтобы дать возможность снять её.

Мы не потрудились раздеться полностью, нас охватило внезапное удивительное желание.

Мы рухнули на кровать. Она снимала джинсы, оставаясь в маечке, пока я сражался с брюками и ботинками. Презерватив я раскатал с невиданной доселе скоростью. И проник в неё молча, без игр, не затягивая. Меган приняла меня, содрогаясь с силой, равной моему желанию. В пылу эротического дурмана я сказал ей, как сильно возбуждён, влюблён.

Эта встреча стала не только физическим освобождением. Прежде чем мы слились полностью, между стонами я признался Меган, что не могу без неё жить, она вошла в моё сердце, под кожу. Я никогда не чувствовал ни к кому другому всего того, что испытывал к ней в тот момент. Хотелось дышать ею до конца своих дней.

Мы наслаждались друг другом, и когда одновременно испытали невероятный оргазм, то от удивления рассмеялись. Конечно, не так я себе всё представлял. Затем я раздел её догола. Вопреки тому, что вы можете подумать, Меган молчала. Во время, до и после секса все разговоры вёл я. Я не мог перестать восхищаться её телом и говорить ей об этом нежными и вульгарными словами. Она обняла меня и закрыла глаза, не произнеся ни слова.

— Любовь моя, проснись, ты, наверное, проголодалась.

Меган открыла глаза, моргнула, смутившись, и поняла, что находится в постели со мной. Мне очень хотелось сделать это снова по-другому, но, по правде говоря, я не жаловался на нашу первую встречу (хотя, возможно, Меган могла бы, женщины более чувствительны). Я же обладал деликатностью слона в посудной лавке. Обязан был сделать это снова, или, по крайней мере, я так думал, пока Меган не потянулась и не улыбнулась мне. Я нежно прикусил её губы.

— Как тебе пришла в голову идея пригласить меня поесть? Когда это было более срочным... — она зевнула и застонала от удовольствия от моих ласк.

— Я не мог сказать тебе — «я хочу тебя трахнуть», или «пойдём трахнемся», или «я хочу тебя на ужин», согласна?

— Почему нет? Ты можешь это сделать. Я же, напротив, не могу.

— Но ты это сказала.

— Нет, не говорила. Я осторожнее подбирала слова.

— Это то же самое.

Она улыбнулась.

— Возможно, косвенно. Если бы я ждала, пока ты сделаешь предложение...

Я засмеялся и притянул её к себе.

— Это было лучшее предложение, которое я когда-либо получал. Ты можешь придумать другое?

Меган толкнула меня в плечо, легла на меня и произнесла:

— Трахни меня ещё раз.

Я отрицательно мотнул головой.

— Я снова займусь с тобой любовью, — ответил ей и нежно поцеловал.

*

В середине августа наш маленький волшебный пузырь разбился. Иногда мы ссорились, я не отрицаю — у нас обоих были сильные темпераменты — особенно когда Меган приходилось ехать в то ужасное и опасное место. Но весомый аргумент появился однажды вечером, когда я с удивлением понял, что мисс Меган Картер хранит секреты. Не «секреты», нет... «Секрет», если быть точнее. Я проводил её в прачечную и воспользовался случаем, чтобы самому принести несколько вещей для стирки. В тот уик-энд мы собирались поехать в Напу вместе с другой парой. Я забронировал номер в отеле, который обошёлся мне в кругленькую сумму, но мне было всё равно: для моей девушки — только лучшее. Кроме того, она сказала, что поможет мне с расходами.

Меган встретила рыжеволосая девушка.

— Привет.

— Привет.

Я заметил, как Меган напряглась, словно не хотела, чтобы я тоже поздоровался, но я не стал обращать внимание и представился. Тогда я узнал, что это была однокурсница Меган, Аманда Фаррелл, и что в следующем семестре они обе участвуют в программе обмена с Колумбийским университетом в Нью-Йорке, что означало — моя девушка через несколько недель уедет в другой город. Меня охватил гнев, потому как она мне ничего не сказала. Из разговора или, скорее, из монолога девушки, поскольку Меган хранила странное молчание, я узнал: в классе у профессора имелось всего несколько мест, очень желанных молодыми людьми страны, и они, Меган и Аманда, оказались в рядах счастливчиков. Наконец, Аманда попрощалась и ушла, не заметив молчания Меган и моего потрясения.

— Когда ты собиралась рассказать мне?

Она продолжала молчать. Стирально-сушильная машина завершила свой цикл, я взял холщовый мешок и наугад побросал в него вещи. Я почувствовал её приближение.

— Я боялась.

Я с яростью бросил мешок на пол.

— Чего? Это твоя грёбаная жизнь, не так ли? Отправляйся в Нью-Йорк! Отлично! — обиженно бросил ей. — Я бы не стал просить тебя остаться.

«Не уходи, твою мать. Я люблю тебя», — подумал я. И разозлился ещё больше. Ни за что не хотел доставить ей такого удовольствия.

— Я не хотела, чтобы это заканчивалось, — прошептала Меган.

Посмотрев на Меган, я увидел на её лице разочарование, ей тоже было жаль, но это не умерило мой гнев. У меня болело в груди, будто кто-то сжал моё сердце.

— Ты скрывала это от меня! Ты день за днём видела, как я влюбляюсь в тебя, как дурак. А чего ты ожидала? До каких пор ты собиралась скрывать это от меня?

На её глаза навернулись слёзы.

— Мне жаль.

Я схватил её за плечи. Возможно, я был резок, не знаю.

— Когда ты узнала о поездке? — впервые с тех пор, как мы были вместе, она отвернулась. — Бля, Меган!

Затем она посмотрела мне в глаза. Её лицо было грустным.

— Не будь дураком, мы даже не помолвлены. Ты скоро закончишь учёбу, мне остался год. Это неизбежно.

— Ты скрыла это от меня! Не знаю, что меня бесит больше.

Я продолжал держать Меган за плечи. Затем отпустил и повернулся, закинув обе руки за голову.

— Ты продолжишь свой путь, а я пойду своим, — услышал я её голос.

Я резко обернулся.

— Такой была твоя идея с самого начала! Подцепить дежурного идиота и убежать прочь.

— Не обижай меня! Ты глупый. Я сказала тебе, мне очень жаль, Ян.

Я отрицательно замотал головой. Схватил сумку и, прежде чем уйти, сказал:

— Нет, Меган, это я прошу прощения… Ты иди своей дорогой, а я пойду своей.

Ускоряя шаг, я вылетел из прачечной. Не отрицаю, я чувствовал себя дерьмово. Будто крутился на огромной скорости на колесе обозрения, и кто-то толкал мою задницу вниз. Что, чёрт возьми, случилось? Мы любили друг друга, по крайней мере, я так думал. В подавленном состоянии я не знал, что делать и тут понял, — я был эгоистом, потому что хотел, чтобы Меган осталась. И, возможно, если смогу её убедить… если она любит меня, она так и поступит. Но я не буду чувствовать себя мужчиной, который ей нужен, если сделаю такое. Меня воспитали не быть эгоистом и не навязывать свои желания людям. Это стало бы лучшим доказательством того, что в любви можно превратиться в идиота, потому как рано или поздно приходит расплата.

Добравшись до своей комнаты, я успокоился. Я любил Меган и не собирался отказываться от неё только из-за простой детали — более четырёх тысяч километров, которые нас разделят… Я должен был сказать ей, и мне всё равно, если она не захочет выслушать меня. Когда я открыл дверь, чтобы отправиться на её поиски, то увидел Меган с красными от слёз глазами.

— Я не хочу с тобой расставаться, — сказала она, обнимая меня за шею.

Я глубоко вздохнул. Я не осознавал, что задерживал дыхание, пока не почувствовал её аромат.

— Я люблю тебя так сильно, ты даже понятия не имеешь, Меган Картер, но не отказывайся от своей мечты ради меня. Мы оба должны делать то, что должны. — Я обхватил её лицо ладонями, и слёзы намочили мои пальцы.

— Я тоже тебя люблю.

— Мы справимся, мы сможем это сделать.

Меган утвердительно кивнула, перестала плакать и одарила меня своей загадочной трепетной улыбкой.

За день до поездки я пригласил её на танцы в место, где атмосфера и музыка, казалось, возвращали в начало шестидесятых. Там мы услышали то, что стало нашей песней. Элегантно одетые мы танцевали под Майкла Бубле, который пел «Оставь последний танец для меня»:

Ты можешь танцевать любой танец с парнем,

Который приглянулся тебе, можешь

Позволить крепко прижимать тебя,

Ты можешь улыбаться как угодно

Мужчине, который бережно держит тебя

За руку в бледном свете луны,

Но не забывай, с кем ты пойдешь домой

И в чьих объятиях ты будешь,

Поэтому, дорогая, оставь последний танец для меня.

Я хотел попросить Меган выйти за меня замуж. Да, можно было подумать, что это поспешно или от страха потерять её, ведь в путешествии она могла встретить другого и влюбиться в него. И в этом была доля правды, моя уверенность переживала не лучшие времена. Наши с ней родители воззвали бы к небесам, но в тот момент мне это казалось правильным.

— Выходи за меня замуж, Меган.

Она удивлённо посмотрела на меня в ответ. Уверен, она ожидала ужин, танцы, поцелуи, обещания и секс, много секса, но не предложения руки и сердца.

— Ты играешь грязно, Джонс. Почему ты хочешь жениться на мне?

Я сгорбился и попытался скрыть нервозность. Думаю, она заметила мои потные ладони. Этот жест не был импровизированным, я планировал его несколько дней. Мне понадобилось всего одно лето, чтобы влюбиться в женщину всей моей жизни, зачем терять время?

— Серьёзно, я хочу жениться на тебе, как только ты вернёшься из Нью-Йорка. Мы можем поехать в Лас-Вегас. — Меган хранила молчание и смотрела лучистым взглядом. — Ну же, любовь моя, ты всегда говорила, что хочешь поехать в Вегас.

— Мне нравится Лас-Вегас, казино, Белладжио, фонтаны, не говоря уже о Цирке дю Солей, — сказала она дрожащим голосом.

— И свадьбы, — добавил я с замиранием в душе. Я изучил её: когда Меган нервничала или сталкивалась с ситуацией, превосходящей её, то начинала болтать как сумасшедшая.

— Я согласна, — торжественно ответила она. — Мы можем пожениться в Вегасе. Думаю, наши родители переживут это, в отличие от тёти Молли. Это она прислала мне морковный торт на прошлой неделе, тот, что ты съел в один присест. Нам придётся отказаться от её морковного торта на всю жизнь, если мы поженимся в Лас-Вегасе.

— Я абсолютно не намерен отказываться от лучшего десерта, который когда-либо ел в своей жизни! Мы поженимся повторно в Кармеле, на пляже, с нашими семьями и приличным количеством гостей. У тебя будет свадьба, какую ты хочешь, я просто хочу жениться на тебе.

— Я согласна стать твоей невестой, Ян Джонс, потому что люблю тебя и всё остальное по списку. Но мне всё равно, я хочу провести с тобой остаток своей жизни.

— О, дорогая, я тоже.

Я надел ей на палец простое серебряное кольцо с недорогим бриллиантом. Настоящее обручальное кольцо, из-за которого я разорился, я подарил Меган во время одной из трёх поездок в Нью-Йорк.

*

Я остановил машину возле любимого цветочного магазина Меган и поспешно вышел, чтобы купить ей цветы. Я позвонил заранее, чтобы они были готовы, поэтому заплатил продавщице и вышел с букетом красных тюльпанов. Солнце ещё не село, но город покрывал туман. Аромат цветов пробудил во мне ощущения, которые не всплывали на поверхность в моих воспоминаниях. Говорят, что запах очень сильно пробуждает эмоции и ностальгию.

*

Я посылал ей тюльпаны каждую неделю, пока Меган жила в Нью-Йорке. Всё это время моей мантрой было «заставить отношения работать». Сказать было легко, добиться — чуть сложнее, но современные технологии были нашим союзником. Мы писали друг другу сообщения через WhatsApp и каждый день совершали видеозвонки. В день, когда получила первый цветок, Меган сразу же позвонила мне.

— Я люблю тебя! — взволнованно крикнула она, едва на экране материализовалось её изображение. — Это идеальная деталь. Ты заставляешь меня бросить всё и бежать к тебе! Я не закончу учёбу, не напишу свой роман, мы сразу поженимся, я научусь готовить, нарожаем детей, и через много лет ты бросишь меня ради своей секретарши.

— Не будем преувеличивать, я просто хочу, чтобы ты меня не забыла, дорогая. Время пролетит незаметно, и я никогда не оставлю тебя ради своей гипотетической секретарши. Но я приложу все усилия, чтобы наполнить тебя детьми.

— Я знала, под твоей личиной современного завоевателя скрывается шовинист.

— Да, я именно такой. Как пещерный человек.

Она послала мне воздушный поцелуй.

— Какой красивый, — сказала она, имея в виду цветок. Я видел, как Меган погладила его рукой, и на меня напали грязные мысли. — Когда тюльпан завянет, я положу его в книгу и буду всегда на него смотреть. Как я могу отблагодарить тебя за всё, что ты для меня делаешь?

— На ум приходит много чего, дорогая, — улыбнулся я, — что на тебе сейчас надето?

Мне стоило немалых денег организовать в Нью-Йорке доставку из цветочного магазина, и присылать ей цветок каждую неделю. Я израсходовал значительную часть своей кредитной карты. Мне пришлось поработать несколько дополнительных часов, чтобы покрыть расходы за этот семестр в разлуке. Последнюю практику я проходил в одной из компаний города, а когда заканчивал, то шёл работать официантом в ресторан в итальянском квартале. Несмотря на прогрессивные современные технологии, семестр был непростым для нас обоих: расстояние, работа без отдыха и ревность, которая составляла основную тему наших дискуссий, выматывали. У меня в животе завязывался узел, когда Меган рассказывала о вечеринках в Нью-Йорке. Что, если она встретит кого-нибудь ещё? Я представлял её в окружении озабоченных мужиков, у которых в голове сидела одна единственная идея… У меня же не было времени ни на что, кроме работы, учёбы и её.

Мы поженились на пляже в Кармеле через три месяца после её возвращения в Сан-Франциско. Мои родители сразу полюбили Меган, а она подружилась с моей сестрой. Завоевать расположение её отца было немного сложнее.

Весенним вечером, на фоне заходящего солнца, при свидетелях — наших семьях и друзьях — я и любовь всей моей жизни произнесли клятвы верности. Мы пообещали любить друг друга вечно, надели обручальные кольца с уверенностью исполнения наших желаний и того, что мы поступаем правильно. Затем станцевали под нашу песню под светом звёзд.

*

Я остановил машину за квартал до прибытия в пункт назначения и нервно погладил обручальное кольцо. Со временем становилось всё труднее и труднее. Каждый раз, когда я посещал это место, я терял её ещё больше.

По радио звучала наша песня

Разве ты не знаешь, как я тебя люблю,

Чувствуешь, когда мы касаемся друг друга ?

Я никогда, никогда не позволю тебе уйти,

Я безумно тебя люблю .

Я ненавидел чувствовать себя так. Эмоции были такими же реальными, как и в день, когда всё это произошло: боль, огромная дыра в моей груди, которую ничто не могло заполнить. Но прежде всего чувство беспомощности, которое я испытывал, не будучи рядом, чтобы защитить.

*

Я нашёл работу в том же месте, где проходил стажировку. Сразу после окончания университета Меган начала работать редактором и ридером оригиналов в небольшом издательстве. Мы жили в крошечной квартирке в итальянском квартале недалеко от собора. Два раза в неделю она посещала мастер-классы в районе Тендерлойн. Я привык к этому, хотя и не перестал беспокоиться. Люди в этом районе знали Меган, а в редакции помогали реализовывать волонтёрскую работу. Мне нравилась искра гордости во взгляде Меган, когда она рассказывала мне о женщинах, которым помогала. Мне нравился её пыл и безграничный оптимизм. Она рассказывала мне о девочке, которой некому было помочь с новорождённым ребёнком, и та приносила его с собой на занятия. У многих из этих женщин была низкая самооценка, и моя Меган заставляла их поверить в себя и свои мечты.

— Обещай мне, что будешь осторожна, — сказал я ей в то утро.

Она улыбнулась и встала на цыпочки, чтобы погладить меня по щеке. Мягко проведя пальцами по моей коже, Меган ответила:

— Я обещаю.

Потом она поцеловала меня.

*

Я вышел из машины с букетом, и вся суета дня (чтобы приехать вовремя), вдруг растаяла, уступив место нехорошему предчувствию, которое преследовало меня всегда. Я вытер потные ладони о брюки, выглядя как нервный подросток, пытающийся произвести впечатление на свою девушку. Обошёлвокруг. Вдалеке виднелись Золотые ворота, полускрытые туманом. Я глубоко вдыхал, тщетно пытаясь успокоиться.

Я немного опоздал из-за встречи с потенциальным клиентом, которую мне не удалось перенести. Мы попрощались одновременно с тем, как мне позвонила Меган.

— Привет, красавчик.

— Малышка, я опаздываю, ты уже там? Закажи у Оскара свой любимый коктейль, пока ждёшь меня. Я заслужу прощение.

Я услышал её смех.

— Я знаю, что ты загладишь свою вину. Но я ещё не там.

— Где ты?

Тишина.

— Меган? — спросил настойчивее.

— Любимый, я узнала от девочек, что малыш Луизы заболел и пошла их проведать.

— Чёрт, Меган. Кто, чёрт возьми, тебя подвёз?

Тишина.

— Это близко, со мной ничего не случится.

Я провёл рукой по волосам. Как только в голову Меган приходила идея, она не останавливалась ни перед чем.

— Жди меня там! — сказал я ей в ярости. — Сейчас подъеду и заберу тебя.

— Не нужно, любимый, я уже иду на автобусную остановку, не волнуйся.

Я собирался ей ответить, когда услышал, как изменился голос Меган.

— Спокойно, оружие необязательно.

— Меган? Что происходит?

Она не ответила. Однако я услышал по телефону грубый голос мужчины, который требовал у неё отдать вещи.

— Тебе всё это не нужно! Я отдам тебе их! — закричала она.

— Меган! Меган! — я побежал к машине, крича в трубку. Открыл дверь, не отрывая телефона от уха, и как раз в тот момент, когда я собирался сесть в машину, раздался выстрел, и связь прервалась.

*

Я шёл по дороге, как обычно, место было пустынным, и тишина простиралась, как страж сна тел, чьи души воскресали в воспоминаниях. Её мраморное надгробие возвышалось неподалёку. Я положил цветы и протянул пальцы, чтобы приласкать имя. Моё сердце сжалось, а в горле образовался комок, из-за чего стало трудно даже глотать. Боль, которую я ощущал с тех пор, как потерял Меган, возвращалась волнами и проходила сквозь тело и душу.

*

Не хватит слов, чтобы описать те муки, которые я испытал, пока добирался как сумасшедший до места. Как только я приехал, моя душа провалилась под землю. Полицейские натягивали заградительные ленты, а десяток зрителей наблюдали за происходящим. К голове прилила кровь, шаги эхом отдавались в ушах, и всё вокруг происходило как в замедленной съёмке. В нескольких метрах впереди лежало тело, накрытое простыней. Я задрожал. Нет, милая, не ты… Надежда, которую я питал до последнего момента, исчезла, когда я увидел Матильду, ещё одну женщину из литературного кружка. Она заметила моё присутствие и разразилась горькими слезами. Я не мог дышать. Чувствовал в груди жар, который мешал мне вдохнуть воздух. Наверное, я умирал. Я приехал слишком поздно и не успел защитить её.

Моя милая жена, моя любовь, умерла от рук вора-наркомана, пытавшегося ограбить её. Она даже не сопротивлялась, но парень был так накачан наркотиками, что застрелил без раздумий. Меган умерла от рук малолетки без принципов. Я перешагнул через ленту, не обращая внимания на приказ офицеров, увидел её руку за пределами простыни и подтвердил, что это она.

— Сэр, вы не можете здесь находиться, это дело полиции.

— Где вы, мать вашу, были, когда убивали мою жену? — закричал я.

*

Я сел на лужайку и не отрываясь смотрел на надгробие:

Меган Джонс,

любимая жена и дочь .

Психотерапевт, которого я посещаю время от времени сказал мне: как только я смогу без слёз рассказать эту историю — нашу историю, — это будет началом выздоровления. Значит, я переживу это. Я больше не плачу, но пережить это… Не думаю, что когда-нибудь смогу.

Я снова прочитал её последнее сообщение:

Угадай, кто умрёт вместо тебя.

Милая, это я умираю без тебя… последний танец оставь для меня.