Два мага [Михаил Николаевич Волконский] (fb2) читать постранично, страница - 5

Феникс, — но почему вы думаете, что знать что-нибудь можно, только увидев или услышав?

— Потому что другого способа я не знаю.

— Но это еще не значит, что его нет.

— Для меня его нет, если я его не знаю.

— Вот это другое дело. А для меня он есть, потому что я его знаю.

— Все равно, граф, не будем спорить о словах! Каким бы способом вы не узнали о медальоне, вы не могли упоминать о нем так, при всех, за обедом…

— Если я упомянул, значит, мог.

— То есть не имели права.

— Опять вы неточны. Право — очень условное понятие. В праве всегда есть что-то принудительное. Оно должно основываться на силе, которая поддерживает его и наказывает его нарушение. А если этой силы нет, нет наказания за нарушение, то право перестает быть правом.

— Но в данном случае, могу вас уверить, есть сила, которая готова поддержать это право.

— Есть сила, неужели? Где же она?

— Я — эта сила и готов вам доказать это.

— Не понимаю. Ведь для этого вам нужно быть сильнее меня.

— Для этого мне нужно быть только дворянином, — проговорил Бессменный, — там посмотрим, кто окажется сильнее.

— Вы хотите драться со мной на дуэли? — спокойно спросил Феникс.

— Неужели вы сомневаетесь в этом после того, что я сказал вам?

— Но это едва ли будет проявлением силы, способным поддержать какое-нибудь право с вашей стороны. Я могу оказаться сильнее вас, владея оружием лучше.

— Посмотрим!

— Хотите сейчас, может быть? — и граф, дернув шнур, проведенный на козлы к кучеру, остановил карету.

Они вышли на небольшую полянку, окруженную деревьями и защищенную от дороги зеленью.

Граф Феникс шел впереди, Бессменный следовал за ним, ожидая, что будет дальше. Феникс приблизился к одному из деревьев, обнажил шпагу и легко и свободно, словно играя, стал делать выпад за выпадом, причем острый конец его шпаги равномерно касался древесной коры и в симметричных промежутках оставлял на ней резкие черты, расположенные фигурой ровного круга. Круг вышел почти математически правильным.

— Вы видите, я умею владеть шпагой! — сказал Феникс, сделав последний удар.

Бессменный поклонился ему, как бы выразив этим поклоном свое полное согласие и одобрение, стал на его место и тоже вынул из ножен свою шпагу. Он встал в позицию и так же проворно начал делать выпады, без промаха попадая на сделанные графом черты, перекрещивая их. Когда весь круг был перекрещен, Бессменный опустил свое оружие и проговорил:

— Вы видите, граф, что и я умею владеть шпагой.

— Отлично, князь! Теперь посмотрим пистолеты, — и Феникс ударил три раза особенным образом в ладони.

С дороги, от кареты, сейчас же появился один из лакеев в белой ливрее. Он нес два заряженных пистолета, Феникс взял один из них, отошел, прицелился, выстрелил и попал в самый центр сделанного на дереве круга.

Выстрел был очень труден и необыкновенно удачен. Нужно было иметь превосходно развитую меткость глаза, чтобы сделать такой выстрел.

Бессменный, в свою очередь, взял у лакея другой пистолет и начал целиться. Раздался выстрел.

— Отлично, князь! — повторил Феникс. — Вы такой же прекрасный стрелок, как и фехтовальщик.

Бессменный всадил свою пулю в пулю графа, засевшую в дереве. Сделано это было чисто.

— И притом, — добавил граф, — надо сказать, что вы стреляли из совершенно неизвестного для вас пистолета, который вы держали в руках впервые. Победа этого опыта всецело за вами. Я признаю себя слабее вас.

— И отказываетесь от дуэли? — спросил князь, у которого злоба еще кипела внутри.

— Нет, от дуэли я не отказываюсь… но надеюсь только, что она не помешает нам все-таки продолжать путь вместе. Я взялся доставить вас до города. Другого экипажа, кроме моей кареты, вы не встретите здесь. Поедем дальше, князь.

Бессменный опять сел в карету Феникса. Идти пешком в парадном мундире не представлялось возможным.

— Нет, я не отказываюсь от дуэли, — повторил Феникс, — и должен предупредить вас, что знаю наверняка, что убит не буду.

— Отчего вы знаете это?

— Потому что мне известно мое будущее.

— Вы уверены в этом и считаете дуэль для себя вполне безопасной?

— Вполне. Но не думайте, что я только поэтому принимаю ее. Если бы мне предстояла смерть от вашей шпаги или пистолета, я, может быть, еще с большей охотой дрался бы с вами.

— Неужели? Поверить трудно! Кому охота идти на верную смерть?

— Тому, кто должен ждать себе гораздо более ужасной смерти. Быть убитым на дуэли — пустяки в сравнении с тем, что предстоит мне в конце жизни.

— И вы знаете, когда наступит этот конец?

— Приблизительно. Он наступит, может быть, очень скоро. В чем он будет состоять — не знаю, но только он будет очень мучителен.

— И вы говорите об этом так спокойно?

— Я говорю так спокойно именно потому, что знаю будущее, и мое беспокойство окажется совершенно напрасным. Я им не изменю ничего.

— Хорошо. Беспокойство окажется напрасным, но если вы знаете будущее, то имеете