Поступь льва. Инициация [Mare Stress] (fb2) читать онлайн

Поступь льва. Шаг 2 — Инициация

Начало

Светит солнце, ветер качает близ расположенные деревья и траву. Пощелкивание стволов разносится по округе негромким перестуком. Одиноко стоящий дом в середине, единственная постройка, что разбавляет приевшиеся оттенки зелени и почвы. Вокруг тихо и спокойно. Нет ни громких выкриков диких, или других животных. Нет привычной болтовни надоедливых птиц и цикад.

Девушка медленно и с осторожностью ступает на светлую тропинку, ведущую в этот райский уголок из темной и холодной пещеры. Ее босые ноги, что привыкли к твердости под собой, еще долго не могут привыкнуть к мягкой крошке, которой устлана вся тропа. Прежде чем выйти под солнечный свет она долго стоит на границе света и тьмы, сомневаясь, что первый же шаг вперед не станет для нее и последним. Но все же переборов внутреннюю тревогу, она медленно шагает ногой за край темной зоны.

Ничего не происходит ни с ней, ни с ее телом, что не может не радовать гостью. Она уверенно покидает тьму, оставляя вход в этот райский уголок позади себя. Первый делом гостья щурит глаза и прикрывает их ладонью, стараясь привыкнуть глазами к здешней яркости.

Мрачно серо-синего оттенка кожа гостьи подставляется под яркие лучи солнца и теперь сияет от множества бриллиантов на поверхности ее кожи. Но это не драгоценные камни, это сияет ее смазка тела, что выделяется из-под кожи и помогает сохранять тепло даже в довольно мерзких условиях нижнего мира. Теперь же, она довольно быстро высыхает под палящим светом и потому светится, придавая существу необычайный вид.

Демон обнажен, хотя можно ли считать тело, частично скрытое под панцирем, обнаженностью, тот еще вопрос? Ее длинные пепельные волосы неровно ложатся на широкие плечи, а зоркие глаза горят зелено-фосфорным светом. От гостьи веет мраком и холодом, в отличии от здешнего места, что не может не настораживать демона. Завсегда привыкшая к постоянной опасности и возможному нападению сородичей, гостья никак не может расслабиться, продвигаясь к дому, расположенному в центре райского уголка.

Гостья поднимает взгляд вверх.

— Надо же, прямо как настоящее, — и продолжает идти дальше.

Она медленно движется по небольшому мостику через речку, лишь на минуту остановившись на нем. Заметив несколько маленьких рыбок, безмятежно кружащихся по кругу в воде, гостья теряет рассудок всего на секунду, но этого становится достаточным, чтобы бросится вперед и поймать склизкое создание своим ртом. Вынырнув из воды и поднявшись на ноги, гостья отмечает, что здесь неглубоко, всего-то по пояс. Совершив мощный глоток, демон тут же проглатывает рыбку и присматривается ко второй, что, потеряв своего компаньона кружится в поиске. Резко совершив выпад вниз в воду, демон довольно ловко ловит второе создание и поднимает к своему лицу.

— Какое крохотное и бесполезное создание, — довольная своими действиями улыбается демон. — Хочешь к своей подружке? — Издевательски спрашивает демон и открывает свой рот. — Ам, — раздается из ее уст и второе создание исчезает во рту демона.

Только после того, как гостья ощущает, что склизкое создание продвинулось по ее пищеводу прямиком в желудок, вновь расползается в улыбке и осматривается вокруг. Нет ли еще поблизости этих мерзких тварей, что смогут хоть и ненадолго, но утолить ее голод.

Неожиданный голос, заставляет гостью бросить свое занятие и вспомнить причины, по которым она здесь оказалась.

— Госпожа, ждет, — грозно произносит кто-то за спиной.

Гостья оборачивается и видит знакомую личность.

— Да это же сама дочь госпожи, — улыбается демон и быстро покидает ручей. Вода громко плещется по сторонам от ее ходьбы, ласково касаясь своими брызгами промежности.

— Водица хороша, — язвит гостья, приближаясь к встречающей ее особе.

— Не сомневаюсь, — грубо отвечает девушка.

— А что мы такие грубые? — Язвит демон. — Неужели не нравлюсь?

— Мы с тобой трахаться не будем, — грубо отрезает дочь хозяйки дома.

Демона удивляет прямота встречающей ее особы и потому улыбаясь в ответ, она спрашивает.

— А что ж так? Я полагала мне окажут хороший прием. Ну хоть поцелуйчик, не?

По внешнему виду встречающей девушки можно отметить, как неприятны ей слова демона, отчего она сжимает свои руки в кулаки. Но вместо того, чтобы поставить адское отродье на место, дочь госпожи слегка кланяется и произносит:

— Прошу за мной.

Довольная своей крохотной победой демон следует за дочерью госпожи внутрь здания, лишь раз ущипнув девчонку за задницу и произнеся на раздавшийся визг:

— Я тебя еще трахну, моя дорогая, вот увидишь.

Прежде чем войти под своды здания, демон вновь отмечает необычный вкус хозяйки.

— Я и забыла, что госпожа приверженка традиций.

— Кхм, — хмыкает провожатая и ничего больше не добавляет.

Демон следует за девочкой во внутренний двор, где госпожа расположилась в компании неизвестного ей мужчины. Они оба увлечены друг другом настолько, что до последнего не замечают присутствия дочери и гостьи. По крайней мере, так кажется демону, но она ошибается.

Вместо того, чтобы очередной раз коснуться губ своего партнера женщина останавливается лицом в сантиметре от лица мужчины и словно лиса смотрит на свою гостью.

— Юкиза, моя любимая, Юкиза, — практически радостно произносит девушка. — Можешь не сверлить меня взглядом. Не желаешь присоединиться к моему пиру?

Холодный огонек вмиг засиял в каждом зрачке глаз хозяйки дома.

— Изанами, — низко склоняется гостья. — Я получила весть, что ты жаждешь со мною встречи.

— Все верно, — поигрывает хозяйка дома кончиком языка по губам мужчины. — Я тебя ожидаю уже давно. А ты все не приходишь и не приходишь, что происходит? — В глазах госпожи засиял огонек сильнее, и демон ощущает гнев Изанами каждой клеточкой своего тела.

— Моя работа затянулась, — старается тут же оправдаться гостья. — Не сердись, но это было сложнее, чем показалось вначале.

Рядом раздается насмехающаяся насмешка дочери госпожи, что не может не отметить демон. Резко повернувшись к девчонке, она злобно рычит.

Изанами ничего не говорит по этому поводу, лишь задавая свой очередной вопрос.

— Ты нашла, то, что я просила?

Демон вновь обращает внимание на госпожу. Но ничего не произносит, наблюдая за поведением мужчины, что все это время не замечает ни ее, ни дочь Изанами поблизости, созерцая лишь общество богини.

После очередного поцелуя смертного, богиня вновь обращается к демону.

— Так нашла или нет? — Ярость ясно читается в каждом ее слове.

Только сейчас демон приходит в себя и спешит дать ответ.

— Да, госпожа, — гостья склоняет свою голову и припадает на колено. — Мы нашли то, что вы желали.

— Хорошо, — отвечает Изанами и отстраняется от своего партнера.

Демона завораживает игра богини со смертным. Еще никогда ранее она не видела такого тонкого и нежного обращения с человеческой душой. Она словно играет с его разумом, оплетая все сильнее своими чарами, ради чего-то известного только одной богини Изанами.

— Госпожа, это правда, что каждый гость, оказавшийся рядом подпадает под ваши чары? — Спрашивает гостья.

— Каждый кто, видит меня, — начинает произносить Изанами и поднимается на ноги. — Видит во мне лик того, кто желанен ему больше всего на свете и…

— Госпожа? — Влюбленным голосом спрашивает мужчина.

Неуместное и не вовремя произнесенное слово выводит Изанами из себя. Она резко хватает своей рукой мужчину за волосы и отрывает голову вверх.

— Закрой свой рот, надоел уже, — гневно произносит Изанами.

Вслед за головой, у мужчины отрывается часть шеи и даже часть позвоночника с нервами, что уже давно гниет изнутри. В ту же секунду процесс разложения достигает лица мужчины.

— Госпожа? — Последнее, что произносит смертный, прежде чем его тело полностью не разваливается в труху.

— Мне кажется это жестоко, — произносит гостья.

— Это не так, — улыбается в ответ Изанами. — Он знал на что идет. Я не обещала ему вечной жизни возле меня. Он получил незабываемый период ласки с тем, кого любил, теперь же его место там. — Богиня указывает пальцем вниз.

Демон проводит взглядом вслед за пальцем своей собеседницы и нарушает тишину своим вопросом.

— Я могу рассчитывать на свою награду?

Изанами тут же меняется в лице и вновь усаживается на землю, подставляя лживому солнцу свое обнаженное бедро.

— Присаживайся ко мне, — играет глазками Изанами.

— Госпожа? — Нервно спрашивает демон не желая приближаться к богине.

— И даже больше, — отвечает богиня. — Ты уйдешь отсюда живой, обещаю. А сейчас, не сопротивляйся, — опасно сверкают глаза Изанами. — Никто, даже боги не могут противиться моему очарованию. Иди сюда, — манит своей рукой богиня.

Воля демона полностью подавляется, и она словно послушная игрушка шагает в руки своей госпожи получить награду.

Убаюкивая темную госпожу

Марико и Акими находятся в гостиной своего дома, в ожидании прибытия той, что зовет себя госпожой Изанами. Она отсутствует уже больше двух недель, отчего женщина и ее младшая дочь начали беспокоиться по этому поводу. Вдруг с их госпожой, что-то случилось? Вдруг она больше не вернется? Но их опасения исчезают, когда печать, что располагается на стене, в гостиной, неожиданно завибрировала.

Посторонние гости и те, кто не состоят в родстве или подчинении у госпожи, никогда не заметят данную печать, ведь ее позволено видеть и чувствовать только тем, кто находится в услужении Изанами. В преддверии появления госпожи, печать начинает сиять ровным фиолетовым светом, и по дому разносится журчащий звук вибрации энергий.

Как и обычно, женщина поспешно направляется в комнату, чтобы провести все подготовительные процедуры, прежде чем госпожа вернется домой. Она задергивает шторы, чтобы яркие солнечные лучи не проникали внутрь и никаким образом не могли навредить Изанами. Убирает металлическую утварь, что может оплавиться и навредить ей и ее дочери. А также выключает все электрические приборы, чтобы те не сгорели, от внезапных вспышек энергии.

В ручках Акими, как и всегда располагается поднос с любимыми сладостями сестры. Обычно старшая возвращается уставшей и с радостью берет что-нибудь, при этом поглаживая ее по головке или щечкам. Девочка не знает, почему сестренка так себя ведет, но уже не противиться этому, сделав данный жест частью всего ритуала приветствия.

Марико в почтении склоняет голову, ей не позволительно не проявлять уважения к госпоже, даже если она ее старшая дочь. Все, потому что, вторая половинка Марико завещала все свое состояние и даже особняк, именно Изанами, а не кому-то еще. Поэтому старшая дочь женщины является здесь полноправной хозяйкой и главой семьи.

В отличии от матери, на Акими не действуют подобные строгие правила. Поэтому она может просто молча стоять, ожидая ответной ласковой улыбки или дозволения приблизиться.

В помещении появляется темная дымка, которая медленно начинает сгущаться и уплотняться, пока не появляется непроглядная и холодная тьма. Темная материя все больше заполняет комнату и все окружающее пространство. Где-то в центре, вспыхивают черные языки пламени, лишь на секунду сверкая фиолетовым оттенком и отмирая.

— Идет, — спокойно шепчет Марико.

— Сестричка, — радостно произносит Акими, бросая несколько кратких взглядов на лицо своей матери.

Из образовавшейся темной поверхности, гладкой и отражающей, словно зеркало, показывается Изанами. Она медленно ступает на пол гостиной босыми ногами. От ее тела, обратно во тьму, устремляется темное пламя, завивающееся, подобно морской волне. Изанами медленно отходит от центра и замирает. Мрачный покров, облегающий ее юное тело, словно темное платье, медленно распадается на потоки черной энергии и устремляется в центр. Госпожа не двигается пока, ее облик не возвращается к бледной девушке в белоснежном кимоно.

Она закрывает глаза и сжимает кисти рук в кулаки. Встречающие отмечают злость и гнев на лице девочки. Значит госпожа вновь потерпела неудачу, понимает мать госпожи. Неожиданно Изанами открывает глаза и произносит:

— Как же меня это бесит. Я вновь бесполезно потратила столько времени и сил.

— Госпожа, рады что вы наконец-то вернулись домой, — смиренно произносит Марико, желая привлечь к себе внимание дочери. Но девушка ее даже не слышит.

— Сестричка! — Радостно выкрикивает Акими, приближаясь к сестре с подносом со сладостями.

Изанами бросает свой яростный взгляд на Акими, и резким движением руки вскидывает поднос вверх. Все сладости летят вверх и многие из них ударяют малышку по лицу. Акими застывает от неожиданности и страха. Поднос падает на пол со звонким шумом и несколько секунд продолжает шуметь, пока полностью не затихает. Марико никогда не видела, чтобы дочь была в подобной ярости. Ее лицо наполняется тревогой.

— Ааа… — кричит Изанами и устремляется бродить по комнате туда-сюда. — У меня нет времени прохлаждаться, я должна… — продолжает причитать она.

Марико никогда не понимала, что ищет ее дочь в темных закоулках бытия. Дочь уже давно исследует даже самые отдаленные пространства необъятной тьмы, и всегда возвращается злой и ослабшей. Это сильно выматывает госпожу и потому, женщина всегда желает облегчить страдания дочери. Но на все вопросы что она ищет, Изанами либо отшучивается, либо произносит, что-то неприятное, словно издевается над ней. А она ведь ее мать. Кто если не она сможет помочь своей крови и плоти? Постоянно размышляя над этой ситуацией, Марико не раз приходила к неутешительным выводам. Возможно, дочь ищет тело своей второй матери, может быть хоть какие-то следы ее ухода. Ведь когда-то очень давно она оставила Марико с новорожденной дочерью на руках. С маленьким комочком тьмы, который на тот момент только и мог что моргать глазками и улыбаться. Женщина давно смирилась с тем, что никогда не поймет причин ухода ее любимой. Ведь она не просто ушла, нет, она словно стерлась из самой вселенной, оставив только дочь, как единственное напоминание о своем существовании.

Женщина замечает, что Акими прижимает кулачки к своему личику и начинает тихо плакать, а Изанами не замечает, что ее грубость причинила боль младшей сестре.

— Я все равно найду… — продолжает разговаривать сама с собой госпожа. — … Я их всех выжму досуха, каждую тварь, чтобы молили о пощаде. О нет, я не дам им даже вылизывать мои сапоги, нет, я их всех уничтожу…

— Изанами! — Перебивает озлобленную девушку Марико, но не забывает добавить в конце. — Госпожа.

Изанами резко останавливается и грозно смотрит в сторону матери.

— Что? — Слова госпожи звучат подобно неожиданному грому, словно Марико ее заклятый враг или мусор, который не должен пищать или хоть как-то подавать голоса, пока не дали на то дозволения.

Взгляд матери, как и ее губы дрожат. Изанами переводит взгляд с женщины на младшую сестренку рядом.

— Доченька, прошу тебя, Акими так долго ждала твоего возвращения. Ты ее испугала до смерти…

Госпожа желает что-то ответить и даже открывает свой рот, но останавливается, не проронив ни звука. Смягчив свой нрав и оказавшись у малышки за спиной, она присаживается на корточки и обнимает малютку.

— Сладенькая, я сильно тебя ударила? — Нежно спрашивает Изанами.

Акими перестает плакать и смотрит в сторону на лицо старшей сестры. Она не ожидала неожиданной нежности и поэтому тихонько стонет в ответ:

— Неть, сестричка. Я-я профто испугалася.

Конечно, сестренка врет, и госпожа это прекрасно понимает. Изанами гладит малышку по головке, чмокает губами в щечку и добавляет:

— Извини, моя дорогая, это все из-за очередного провала, — слегка отстранившись и посмотрев куда-то в сторону, она добавляет. — Время неумолимо уходит.

— Госпожа, откройте тайну, что же вы ищете? — Вставляет свое слово Марико, тем самым заставляя дочь обратить на себя внимание.

Изанами выпрямляется и нагло спрашивает:

— Кому, тебе что ли?

Слова госпожи звучат грубо, но Марико уже привыкла к подобному поведению дочери, потому не продолжает этот бессмысленный разговор. Подобное поведение не может не отметить Изанами.

— Сегодня, ты быстро сдалась, мамочка.

— Я уже поняла, что разговор на эту тему будет коротким.

— И правильно, — произносит в ответ Изанами. — Это только мое дело, мамочка. Хватит пустых расспросов.

Наступает непродолжительная тишина. Все ждут дальнейшего приказа от госпожи. Старшая дочь приближается к своей матери и утыкается лицом в ее грудь.

— Доченька что ты делаешь? — Спрашивает женщина.

Девушка отрывается от груди матери лицом, при этом, не отрываясь телом. Смотрит в глаза женщине. У обоих дрожат глаза.

— Мамочка, — почти шепотом произносит Изанами. — Я очень ослабла, я хочу твоей плоти, прямо сейчас.

Мать покорно прикрывает свои глаза и слегка опускает подбородок вниз. Минутку сладости нарушает тоненький голосок Акими, которая приближается к сестре.

— Сестричка, — лепечет она.

Марико и Изанами смотрят сверху вниз. Акими в руках держит одну из конфеток и протягивает ее сестре. Мать своей рукой берет ее из ладошек дочери и неспешно кладет в рот Изанами. Госпожа успевает облизать пальчики матери, прежде чем они покидают ее рот. Все втроем улыбаются друг другу…

Позже тело Марико парит в метре над полом. Оно зависло в воздухе горизонтально, а над ним нависает то ли демон, то ли Екай. Монстр оголил живот женщины, и уже давно разорвал его внешние слои кожи. Опустив свое лицо в кровавую рану, монстр откусывает очередной кусок плоти и тянет вверх. Голову существа украшают короткие рожки, что выглядывают из-под длинных белых волос. У монстра нет глаз, вместо этого там располагается кромешная тьма. Сущность время от времени смотрит в сторону лица женщины, что все это время находится в сознании.

Марико, каждый раз, когда монстр опускается к ее телу, прикрывает свои глаза и ее лицо выражает лишь одно — неимоверную боль. Из глаз катятся слезы, но она ничего не говорит, и не старается помешать существу наслаждаться его пиром.

Только после того, как монстр насыщается, он опускает женщину на пол. Затем касается одним из своих острых коготков края рваной раны. Этого становится достаточным, чтобы плоть женщины полностью восстановилась и зажила. Как только вместо раны вновь начинает красоваться упругий живот женщины, существо облизывает его своим длинным кровавым языком, заканчивая всю процедуру теплым поцелуем в пупок.

Залечив тело матери, Изанами выпрямляется и слегка откидывается назад. Госпожа скалится от удовольствия, что испытывает в данную минуту. По ее телу расходятся кровавые нити, что пропитывают и обновляют бледную плоть тела энергией. Как только процесс заканчивается, Изанами быстро скрывается во тьме.

Марико не сразу усаживается на пол своей задницей. Она медленно, терпя остаточную сильную боль, поправляет подол кимоно. Таким образом ее тело практически полностью скрывается под слоем тонкой ткани, но грудь остается доступной для взгляда.

— Мамочка, — слащаво произносит голос из тьмы. — Спасибо тебе за угощение. Надеюсь, я не была с тобой слишком груба?

В голосе Изанами ясно прослеживается нотка издевательства, над матерью. Но Марико никак не реагирует на провокацию дочери.

— Все хорошо, госпожа, — склоняя свою голову отвечает женщина. — Я уже привыкла к твоей грубости и аппетиту.

Она, конечно же врет своей дочери, Изанами это прекрасно понимает. Госпожа позволяет матери соврать, желая лишь одного, чтобы женщина поскорее восстановилась от ее прикосновения.

— Я знаю, что я груба, — шепчет голос Изанами. — Но ты знаешь, что я по-другому не умею.

Женщина глубоко вздыхает, терпя остаточную боль в теле, она прижимает руку к своему животу, где недавно рвали ее плоть.

— Госпожа, я же говорю …

— Нет, — грубо перебивает ее Изанами. — Не ври, мамочка, я знаю, что тебе очень больно, когда я так делаю. Не ври мне никогда. Я вижу это по твоим слезам, что скатываются по щекам, когда ты терпишь меня. Но ты сама знаешь, что со мной будет, если я не …

— Я знаю, госпожа, — перебивает дочь Марико. — Мои слезы не поэтому, — на что-то намекает женщина. — А потому что…

— Я помню, — гневно перебивает свою мать дочь. — Нет, нет, и еще раз нет, я не позволю тебе этого.

— Но почему? Я бы… — только начинает произносить Марико, как ощущает резкое перемещение массы тьмы в свою сторону. А затем раздаются громкие крики.

— Тебе мало Акими, мамочка? Этой мелкой, радостной козявки?

— Ангелочка, — поправляет свою дочь Марико. — Нет, не мало, но ее недостаточно, чтобы согреть твое темное сердце. Ты уже давно не проявляешь заботы о своей младшей сестре.

— Не проявляю? — в конец гневается старшая дочь. — А что мне, по-твоему, делать, мама? Если каждый раз, когда я прижимаю ее к своей груди, она начинает плакать. Каждый раз, когда я хочу к ней прикоснуться, она дрожит так сильно, что кажется и вот-вот выскочит ее сердечко? А?

— Будь к ней снисходительней, моя госпожа, будь ей не госпожой, а старшей сестрой. — Практически шепотом отвечает Марико.

Слова матери выводят госпожу из себя. Но вместо того, чтобы вновь закричать на Марико, Изанами глубоко вздыхает и успокаивается. Наступает продолжительная тишина.

— Я могу идти? — Нарушает тишину сидящая на полу.

— Мамочка, останься еще немного, — упрашивает женщину госпожа. — Я залечу твои раны, а ты просто проведи немного времени со мной.

— Мне еще нужно подготовить Акими ко сну, — возражает Марико.

— За что ты так со мной, мамочка? Я тоже хочу, чтобы ты прикасалась ко мне не от страха, а потому что любишь меня.

— Я люблю тебя, моя малышка, — нежно шепчет мать госпожи.

— Госпоже не пристало проявлять слабость, но я еще юна и мне так тебя не хватает. А здесь во тьме, кроме пустоты и холода нет больше ничего.

Марико знает, о чем говорит ее дочь, но помочь, к сожалению, она не в силах.

— Прости, — лишь шепчет женщина, после чего наступает пауза.

Изанами молчит секунду и продолжает говорить.

— Все хорошо, я сама виновата и признаю это. Ведь не твои безрассудные поступки привели к тому, что теперь даже тьма потихоньку убивает меня, как дневной и лунный свет.

— Доченька! — Позволяет себе вольность женщина, вскакивая с места от шокирующих слов дочери. — Ты, ты почему об этом никогда мне не говорила? Я полагала, что хотя бы тьма защищает тебя от гибели?

— Это не так, — практически шепотом произносит госпожа.

— Ты же знаешь, что я тебя люблю и желаю тебе только счастья. Скажи, как я могу тебе помочь?

Мать вновь старается подобраться к холодному сердцу своей старшей дочери. Из-за того, что с ней произошло пару лет назад, она стала скрытной и такой раздражительной.

— Есть одна вещь, которая могла бы меня спасти, но…

— Но? — Упрашивает продолжать свою дочь мать.

— Твое тело, — кратко произносит Изанами.

— Мое тело, в смысле?

— Все просто. Если бы ты позволила мне в тебя вселиться и забрать бразды правления над твоим телом, мне бы больше не пришлось скрываться во тьме. Мне бы больше не пришлось терпеть постоянную боль.

— Доченька, что ж ты раньше об этом не говорила?

— Все, потому что, я не могу себе этого позволить.

— Но почему?

— Ты забыла мамочка, почему ты стала тем, кем являешься? Забыла на какие жертвы пришлось пойти? Кто тебя заставил это сделать?

— Я, — желает что-то возразить мать госпожи.

— Ты была другой, не такой как сейчас. К тому же, кто будет сидеть с малюткой Акими темными ночами? Кто будет ласкать ее, когда она будет плакать? И как я смогу жить без твоей заботы?

Марико не ожидала подобных и откровенных слов от своей грубой дочери. Она медленно поднимается на ноги и приближается к тьме. После чего на ощупь обнимает Изанами.

— Малышка моя, — шепчет Марико. — Я всегда буду на твоей стороне, чтобы ни случилось.

Изанами прикрывает свои глаза и ощущает тепло источающееся от сердца матери. Наступает тишина, но госпожа ее нарушает.

— Акими все так же не может уснуть без сказки на ночь?

— Да, — улыбаясь отвечает Марико.

— Однажды, я тебе обещаю, — неожиданно дает слово старшая дочь. — Я научусь быть хорошей сестрой и прочитаю очередную сказку на ночь сама.

— Изанами? — Вопросительно произносит Марико.

— Она же наше маленькое чудо, не правда ли?

— Да, — шепотом подтверждает слова дочери мать.

— Просто дождись, когда я усну, и тогда можешь оставить меня, — шепчет сонным голосом Изанами.

Марико явно ощущает, как ее колен касается что-то холодное и твердое.

— Хорошо, моя маленькая госпожа, моя повелительница тьмы.

Юкио приходит в себя через пару минут, после того как демоны покинули его дом. По всему телу раздается адская боль. Непрекращающаяся слюна с кровью все вытекает и вытекает изо рта на землю. Юноша глубоко старается вздохнуть, но тело ясно дает понять, что это невозможно. Вслед за этим, сильная боль в голове заставляет его закричать подобно подбитому, жалкому зверю. Он старается открыть свои глаза, но только спустя пару секунд понимает, что глаз у него нет. Их вырвал демон, что пришел к нему в дом за Рейн.

— Рейн! — Ярка блеснула мысль в голове. — Что с ней? Она в порядке? — Разум атакует сам себя бесполезными и неуместными вопросами.

Сосредоточившись на своем теле, юноша начинает шевелить руками. Уперевшись в землю, он бесполезно старается себя оторвать от нее.

По щекам не прекращая течет влага. Он понимает, что это никакие не слезы, это настоящая кровь, его кровь. Юноша еще раз старается приподняться на руках, но тело не желает подчиняться. В груди раздается адская боль. Мозг юноши не понимает, где боль сильнее в глазах или же в груди, от того с переменным успехом фиксирует только одну из них. Это позволяет ему в один из таких моментов, все-таки оторвать тело от земли и подняться на четвереньки.

— Рьэ, рьэ, — захлебывается в своей слюне Юкио. — Рьэйннь! — Ему все же удается произнести ее имя.

Он пытается ползти в сторону, не зная где находится его дом.

— Рьэ, рьэ, Рьэйнь! — Кричит юноша, надеясь услышать ответ в этой мрачной тишине.

Но ответа не следует, он здесь один. Как только эхо от его крика затихает вдали района, юноша падает лицом в землю, без каких-либо признаков жизни.

По следам жертвы

Сон поистине великая вещь. Многим она дает примирение со своим внутренним я, а кому-то дарит надежду на лучший завтрашний день. Он раскрывает, хоть и в своей причудливой форме, тайные желания и настоящие страхи, что изо дня в день терзают душу. Но не зависимо каким бы не был сон, это приключение, которое проходит каждый осознанно или нет.

В отличии от остальных членов своей семьи Изанами не видит снов. Вместо этого, она все время, пока тело находится в покое, погружается во тьму. Здесь нет ни шума, ни видений, что вели бы свой незатейливый мотив. Нет. Только одиночество, только холод, только пустота.

Как и любой другой человек, она хотела бы окунуться в расслабляющие мотивы сна, чтобы отбросить всю тяжесть мира и немного отдохнуть. От себя, от своих обязанностей, от всего, что гнетет ее юное сердечко. Но вместо этого Изанами приходится страдать. Пока однажды, госпожа не решает посмотреть на ситуацию, с другой стороны. Да, ее обделили таким чудесным даром, как безмятежный сон, но даже в этой ситуации она умудряется отыскать плюсы. Спокойная обстановка позволяет обдумать принятые решения, влияющие как на настоящее, так и на будущее. Это помогает ей смириться с несправедливым положением дел, и пустить свои силы в необходимое русло.

Госпожа вспоминает вечерний разговор с матерью. Как нежно женщина старалась повлиять на ее неисправимый нрав и характер. Как упорно старалась согреть ее холодное сердце.

— Мамочка, — шепчет сама себе госпожа. — Смирись, это невозможно. Я такая, какая есть.

Очередной раз прохаживаясь по комнате от одной мрачной стены к другой, сердце Изанами пронзает сильная боль. Девушка падает на колени и открывает рот. Грудь сдавливает подобно тискам.

— Больно! — Выкрикивает госпожа. — Что со мной происходит?

Мышцы живота болезненно сокращаются и изо рта вырывается поток крови с кусочками плоти. Вслед за этим боль устремляется по всем остальным нервным окончаниям, отчего напрягается даже лицо. Тело вновь извергает поток крови.

— Нет, я еще не готова, — шепчет госпожа, уперевшись руками в пол, и лицезрея месиво перед собой. — У меня нет времени, мне нужна чистая плоть.

Изанами сразу вспоминает о юноше, что заночевал в ее доме пол месяца назад. Она тогда его клеймила своей меткой и даже отправила малявку, чтобы та поставила печать.

— Да, — улыбается сквозь боль девушка. — Мне нужна его плоть. — В глазах госпожи зарождается темный огонек счастья. — К черту обряды, нет времени на все процедуры, я должна сожрать его свеженьким, иначе не доживу до конца месяца.

Осмотревшись вокруг, Изанами, понимает, что все что сейчас произошло, было вовсе не во сне, а наяву. Она медленно поднимается на ноги.

— Где мой суженый? Где моя еда?

Слегка откинув голову назад, госпожа прикрывает глаза и сосредотачивается. Она глубоко вздыхает, стараясь как можно лучше прочувствовать состояние энергий вокруг себя и вокруг всего дома.

— Отлично, значит мои силы пока не ослабли. Нужно поторопиться.

Посмотрев в сторону заделанного окна, Изанами совершает шаг и исчезает. Госпожа направляется на охоту, на того, кто станет для нее очередной добычей и ее спасением.

Тьма быстро сдает свои позиции перед настырным напором солнца, что неумолимо поднимается на небосвод. Вслед за этим, птицы начинают заводить свои утренние мотивы, а цикады подыгрывают им невообразимым стрекотом. Легкие порывы ветра, касаются макушек деревьев, заставляя ожить листву, и дополнить игру животных своим шуршанием. Город медленно просыпается и начинает заполняться привычными звучаниями. Открываются ранние лавки и магазинчики, сонным полу-бегом стремительно двигаются люди, что вышли на утреннюю пробежку. Раздается гомон автомобилей, вечно спешащих на работу или просто по своим делам людей. Приглушенные ритмы светофора, радостные и довольно громкие голоса подростков, спешащих на учебу в школу или академию, а также другие возбудители спокойствия.

Марико просыпается с первыми лучами солнца, прорвавшимся через крышу соседнего здания, и к тому моменту, как Акими только-только открывает свои глазки, нещадно протирая их после сна, уже начинает приготовление пищи.

По дому вновь распространяется волна импульса, что не может не заметить женщина. Она тут же бросает свои дела и направляется в комнату старшей дочери, в надежде, что ее одной будет более чем достаточно.

— Мамочка, — медленно произносит голос из тьмы.

— Да, доченька, что-то случилось раз ты вызвала меня в такую рань?

— Да, случилось, — сдерживая свою злость произносит госпожа.

Марико ощущает ярость и не понимает причин ее возникновения.

— Милая, — шепчет осторожно женщина. — Что произошло?

В тот момент, когда Изанами начинает говорить, дверь в ее комнату открывается и внутрь входит сонная Акими позевывающая своим ртом.

— Извини сестричка, кланяется неумело малышка. — Я как профнулася, слазу к тебе побезала.

Обе девушки отмечают состояние малышки. Она даже не успела ничего на себя одеть. Продолжая оставаться в ночной футболочке и трусиках. Изанами ничего не произносит, вновь сосредотачиваясь на своей матери.

— Марико, ты только вчера упрашивала меня быть снисходительней, я ведь правильно помню? — Спрашивает женщину госпожа.

— Да, милая, — отвечает Марико. — Неужели ты решила послушаться моего совета? — Спрашивает женщина.

— Как, скажи мне, — твердо и быстро произносит голос из тьмы, а затем переходит на крик. — Как я могу быть снисходительной, когда наша дорогая Акими не выполняет моих поручений?

Акими вздрагивает и моргает своими глазками. Марико вопросительно открывает свой рот.

— О чем ты говоришь? Ты ошибаешься, — возражает мать госпожи.

— Ошибаюсь? — Переспрашивает Изанами и кричит громче прежнего. — О нет мамочка, я не ошибаюсь. Я просила ее выполнить работу. Простую, незамысловатую, с которой справится любой идиот. Всего-то нужно было поставить метку на дом моей жертвы.

— Я, я это сделаля, как, как ти и просила, — заикаясь произносит Акими.

— Да? — С издевкой в голосе спрашивает Изанами. — Тогда скажи мне, почему я не нашла его дома, обойдя весь наш городок? Как ты мелкая тварь можешь мне врать, отвечай, живо?

— Она не тварь, — не терпит оскорблений малышки мать. — Изанами, прекрати так себя вести с ней.

Малышка присаживается от страха и дрожит всем телом.

— Я деляля, я деляля, — кричит она в ответ, и начинает плакать. — Я деляля, деляля.

Темная масса движется в сторону малышки.

— Я деляля, я деляля, — повторяет от страха малышка и падает на пол. На ее лице читается лютый страх перед старшей сестрой. — Я деляля, деляля. М-а-м-о-ч-к-а, — начинает пищать малышка, когда к ее телу протягиваются бледные руки.

В туже секунду, Марико оказывается между старшей и младшей дочерью.

— ИЗАНАМИ! — Кричит женщина на госпожу. — Приди в себя, она же твоя сестра.

— Я приду в себя, когда, сожру очередную бесполезную твою малявку.

— Неть, сестричка, неть, — продолжает пищать малышка. В следующую секунду, она ныряет под кимоно матери и хватается за ее ногу. — Мами я не хотю.

Марико не выдерживает грубости старшей дочери и с силой наугад залепляет мощную пощечину. Резко все затихает. Вслед за этим раздается глухой удар о пол. Женщина упирается руками в свои бока и грубо указывает пальцем в сторону Изанами.

— Я обещала тебе, что буду подчиняться. — Медленно и внятно произносит мать. — Что я признаю старшинство твоего голоса, как того требовала моя половинка. — А затем повышает свой голос. — Но сейчас, доченька, ты переходишь все границы. Я не позволю тебе причинить вреда моей Акими.

Малышка продолжает стонать от страха, из-под кимоно матери, прижавшись к ее коже щекой.

— Ты слышишь меня, Изанами? — Яростно спрашивает старшую дочь женщина, требуя ту подчиниться.

Недолго молчит госпожа, прежде чем дать свой ответ.

— Да, — шепчет она. — Я слышу тебя мамочка.

Наступает тишина. Марико усаживается на пол и заключает Акими в свои объятия.

— Все хорошо, зайка моя, она тебя не тронет, все хорошо, — нежно целует в лобик Акими женщина.

— Мами, мами … — пищит тоненький голосок малышки уткнувшейся в грудь матери. — Я деляля, деляля, прафда.

— Ну, конечно, ты делала, я тебе верю.

Изанами наблюдает за двумя небезразличными для нее персонами. Где-то внутри груди что-то колит, от чего госпоже становится не по себе.

— Ты вновь меня удивляешь, мамочка, — сквозь боль обращается к матери госпожа. — Не предполагала, что по прошествии последних лет в тебе все еще есть силы, чтобы меня приструнить.

— Мать на все готова, ради своего дитя, — грубо и гордо произносит Марико.

— Ясно, — шепчет госпожа. — Ну что ж, я признаю твое право силы, сегодня, и не наврежу больше Акими.

— Обещай, доченька, поклянись, — не верит словам дочери Марико.

— Тебе мало моего слова?

— Твой язык коварен и лжив.

— Ну, хорошо, — сдается Изанами. — Клянусь, что не причиню вреда малявке…

— Акими, — поправляет женщина дочь. — Твоей сестренке Акими.

— Акими, — заканчивает фразу госпожа. — Не причиню вреда моей младшенькой сестричке Акими. Ну что теперь ты довольна?

— Да, моя дорогая, — меняется в лице женщина. — А что по поводу твоего задания, так Акими всегда выполняет данные ей поручения. Не надо думать, что в этот раз все было по-другому. Просто здесь что-то пошло не так.

— Я не понимаю тебя, мамочка. Что, по-твоему, могло произойти? Почему метки нет ни на одном из зданий? Что могло послужить причиной ее исчезновения?

— Сильные чувства, например, — не задумываясь отвечает Марико. — Либо смерть.

— Он не мог сдохнуть, — возражает грубо голос из тьмы. — Печать защищает от всего, что может навредить моей жертве.

— Тогда, это были сильные чувства, к примеру, любовь, — произносит Марико.

— Какие чувства, мамочка? — Не унимается госпожа. — Прошло от силы три недели.

— Поверь, доченька, — возражает Марико. — Текущее поколение влюбляется порой за дни или даже часы. Не удивлюсь, если так все и было.

Госпожа умолкает, стараясь переварить информацию, поведанную ей матерью. А затем спокойным голосом обращается к своей сестре.

— Акими, подойди ко мне … пожалуйста.

— Ты все не угомонишься, дочь? — Гневно обращается женщина.

— Неть! — Пищит тоненький голосок малышки. — Я тебя боюсь, — Акими еще сильнее прижимается к груди матери. — Ти не моя сестренка. Ти плохая дефачка.

— Успокойтесь вы обе. Я больше не сержусь, — оправдывается госпожа. — Акими, я просто хочу посмотреть, где располагается дом. Я должна заполучить душу этого юноши, она для меня очень важна.

— Неть! — На отрез отказывается приближаться к сестре малышка.

— Изанами, — требует что-то от старшей дочери мать.

— Я не вру мамочка, мне правда…

Неожиданно госпожа замолкает. Вслед за этим раздаются странные звуки из ее рта. Акими и Марико обращают внимание на сгусток тьмы и то, как на пол вырывается поток крови.

— Изанами! — Вскрикивает Марико. — Что с тобой?

— Сестричка? — С тревогой в голосе спрашивает малышка.

В эту секунду все присутствующие забывают грубость, которую проявила к ним Изанами несколько минут назад. Их сердца пропитывает чувство сожаления и сопереживания за родное существо.

— Ничего, я просто скоро сдохну вам на радость, — огрызается госпожа.

— Не говори так, — нежно произносит Марико. — Ты же вчера только кормилась?

— Твоя плоть больше не помогает мне, мамочка. Ты все больше становишься темной, а мне нужна чистая плоть, человеческая.

Эта неожиданная новость все меняет. Женщина касается головы младшей дочери и произносит:

— Акими.

— Мами? — Жалобно поднимает взгляд на лицо матери малышка. — Сестричка же поправится?

— Ну, конечно, милая, — старается скрыть свой страх Марико, за милой улыбкой. После чего нежно гладит по головке свою младшую дочь и произносит. — Помоги сестре, она дала слово, что не тронет тебя.

Не долго смотрит малышка в глаза матери, прежде чем ответить.

— Холошо, мамочка.

Малышка неуверенным и неуклюжим шагом приближается туда, где теперь красуется кровавая лужа на полу. Она дрожит всем телом и с опаской смотрит в темноту перед собой.

— Я, я готова, — произносит малышка.

Из тьмы появляются две руки.

— Не бойся меня сестричка, мне нужны лишь твои воспоминания.

Бледные кисти нежно касаются висков девочки и Изанами произносит.

— Вспомни дом и весь путь до него. Покажи мне, где живет мой любимый.

Акими еще маленькая крошка, но ее память работает очень хорошо. Она с легкостью показывает своей сестре все воспоминания, как добирается до нужного дома и как ставит печать на его ворота.

— Не обманула, — радостно шепчет Изанами. — Прости сладенькая, я не хотела быть грубой.

Малышка улыбается тьме и нервно сжимает свои пальчики рук. Как только госпожа получает всю необходимую информацию, она отпускает сестру.

— Спасибо, — старается проявлять нежность старшая сестра. — Ступай, мне больше ничего не нужно.

Малышка быстро семенит в сторону матери. Марико поднимается на ноги и прижимает девочку к подолу своего кимоно.

— Мне убрать кровь? — Интересуется заботливым голосом Марико.

— Нет, мамочка, я все сделаю сама. Вы обе свободны. Я больше не побеспокою вас сегодня, обещаю.

Весь оставшийся день госпожа мучает себя предстоящим походом в дом своей добычи. Изанами отправилась бы туда немедленно, но на небосводе все еще светит солнце, а это значит, что она не сможет покинуть свою комнату, иначе ее неминуемо ждет смерть.

Она не раз проигрывает в мыслях момент своего знакомства с мальчиком. Как они встретятся, как она будет нежна и очаровательна. Возможно, проведет замечательный вечер наедине, прежде чем наступит время собирать урожай. Тогда она будет безжалостна с ним и его телом. Непременно вопьется в грудь и с удовольствием разорвет кожу, в поисках более сладкого угощения. Обязательно опьянеет от вкуса крови, и будет долго вкушать его плоть. Пока наконец-то не ощутит насыщение.

— Аж, слюнки текут, жду не дождусь, — шепчет сама себе госпожа.

Время ожидания растягивается в вечности, но госпоже не привыкать к этому, поэтому, как только город окутывает непроглядная тьма, она в одно мгновение оказывается возле нужного здания. Появившись во дворе дома, принадлежащего ее зверушке, темная особа осматривается по сторонам.

— Здесь довольно мило, но все пропитано демонами, — Изанами ясно ощущает недавнее присутствие как минимум двух особ. Запах одного из них чувствуется лучше другого, а это значит, что первый демон провел здесь продолжительное время, в то время как второй, всего лишь пару минут.

— Паршивые демоны, — ругается вслух гостья. — Всегда лезут туда, куда не следует.

Сущность поправляет подол своего одеяния и обращает внимание на небо. Мрачные тучи, что заслоняют свет луны вот-вот грозятся расползтись по сторонам.

— Сегодня, богиня, ты мне не помешаешь, — гневно произносит вслух темная госпожа.

Один яростный взмах руки Изанами заставляет тучи полностью спрятать за собою бледный диск. Удостоверившись, что ей ничто не сможет навредить, она совершает шаг к дому.

Только сейчас до ее тела доходит леденящее прикосновение смерти.

— Я чувствую чью-то смерть, — шепчет сама себе девушка.

Сразу за этим ощущением Изанами улавливает, что здесь кто-то недавно умер.

— Почему? — Спрашивает она вслух.

Не сразу, гостья замечает, как вдали от нее, возле забора, располагается девушка с мрачным видом и темной кожей. Незнакомка молчаливо стоит на месте и не двигается, продолжая наблюдать за госпожой.

— Кто ты такая? — Гневно обращается к незнакомке Изанами. — Что тебе здесь нужно?

Но, прежде чем, мрачная особа успевает открыть свой рот, Изанами все понимает.

— Синигами! — Сами собой вырываются слова изо рта молодой госпожи. — Зачем ты здесь?

Древние и опасные связи

— Та, что зовется именем моей госпожи, — холодно раздаются слова из уст жнеца. — Ты наконец-то соизволила явиться сюда.

— Что тебе нужно? — Спрашивает девчонка.

Только молвив свои слова, она в туже секунду обращается взором к зданию и быстро проверяет его на наличие живых людей. Никого нет.

— Что? — Вскрикивает девушка, а после поворачивается к жнецу. — Что случилось? Где моя … — на секунду Изанами останавливает себя не зная, стоит ли говорить о подобном синигами или нет?

— Твоя игрушка? — С издевкой в голосе заканчивает за юной госпожой жнец. — Сама посмотри.

Только сейчас Изанами замечает, что жнец стоит своими босыми ногами на спине парня, что распластался на холодной земле.

— Что? Такого не может быть, — возражает Изанами. — Как, это возможно?

— Какая разница, — холодно отвечает жнец. — Прими этот факт и смирись.

— Смирись? — Гневно тычет пальцем в сторону синигами госпожа и быстро сокращает расстояние. — Смирись? Да, мне он нужен, — со всей яростью кричит Изанами. — Живо верни его душу обратно.

Жнец никак не реагирует на ярость молодой госпожи. Она совершает шаг на встречу и приближается к распаленной девчонке. Изанами замолкает, ее взгляд дрожит. Синигами нежно касается рукой лица девушки и произносит:

— У тебя нет власти отдавать мне приказы, — медленно ведет рукой по щеке девушки жнец, продолжая свою речь. — Я вижу причину твоего страха. Я чувствую запах твоего конца. Ты умираешь.

Неожиданно половина лица девчонки начинает разрушаться. Изанами прикрывает глаза, словно стыдясь этого.

— Да, я прекрасно это чувствую, — произносит синигами, а затем задает свой вопрос. — Ты боишься смерти? Разве это не удивительно для такой, как ты?

— Я знаю, — единственное что отвечает девушка, не желая оголять свою душу перед такой сущностью, как жнец.

Наступает краткая тишина, которую нарушает холодный голос синигами.

— Ты умрешь, возможно, но не сегодня.

— Тогда зачем ты меня ожидаешь? — Спрашивает Изанами. — Чтобы в очередной раз твоя госпожа имела возможность поиздеваться надо мной?

— Зачем? — Переспрашивает жнец. — Мысли и поступки моей госпожи мне неведомы. Но сегодня она желает тебя видеть, та, что именует себя именем моей госпожи, — спокойно отвечает жнец.

— Идза… — в страхе шепчет молодая госпожа, а затем спрашивает. — Он у нее?

Жнец ничего не произносит, лишь улыбаясь в ответ.

— Значит это приглашение? И я не могу от него отказаться?

— Тебе решать, — отвечает жнец. — Но принимай решение по скорее, я не намереваюсь проводить в мире людей дольше, чем это требуется.

Изанами смотрит в глаза жнеца. Она ясно понимает, что это скорее всего ловушка. Древняя богиня, в честь которой ей дали имя, не может просто так взять и пригласить в гости. С чего вдруг? Нет, она богиня разрушения и смерти. Не зря, когда-то давным-давно, супруг этой самой богини заточил ее во тьме. А потому, попасть в обитель богини довольно легко, но вот вернуться назад уже невозможно. Это путь в один конец. Это путь смерти.

Посмотрев на тело мертвого юноши, госпожа старается понять настолько ли он ей нужен, что она должна спуститься за ним в страну богов смерти? Юноша совсем обычный, и вроде бы ничем не отличается от тысяч остальных подобных ему, но в ту первую ночь было то, что она не может не игнорировать. Он произнес ее настоящее имя, имя, что скрыто от любого существа этого мира.

Насколько бы ты не был силен и как бы не старался, невозможно узнать настоящего имени темной сущности, если она тебе его не сообщит. Но никто так не делает, потому что истинное имя дает власть над собой, полный контроль, где бы ты не находился. Поэтому остается только еще один вариант. Знать имя может только тот, кто породил тебя. Но этого быть не может. Он просто человек, он просто юный мальчишка.

— Твой ответ? — Не дает собраться с мыслями жнец.

Изанами поднимает взгляд на синигами, понимая, что она не может, просто не может оставить все как есть. Связь, неожиданно создавшаяся между незнакомцем и ею таким странным образом, просто должна что-то значить.

— Ты уже знаешь ответ, — спокойно отвечает Изанами.

— Тогда чего мы ждем? — Холодно спрашивает синигами и протягивает руку.

Юная госпожа неуверенно приближается к жнецу и берет его за руку. Окружение в тот же момент меркнет, а вслед за этим краски, которыми заполнен мир живых, быстро осыпаются, разрушая и превращая все вокруг в кромешную тьму. Еще секунда и девушка оказывается на лугу залитым солнцем.

— Нет! — Вскрикивает госпожа и падает на землю, стараясь сжаться, что есть силы. — Не надо, я не хочу…

Только по прошествии минуты, молодая госпожа понимает, что она не умирает и нет никаких следов разрушения ее тела. А значит, местное солнце не может ей навредить. Оно не настоящее.

Поднявшись на ноги, госпожа осматривается вокруг. Рядом никого нет. Синигами бесследно исчез, как только доставил ее сюда. Хотя куда это сюда, тот еще вопрос. Но если это действительно место обитания древней богини Изанами, то дела у девушки обстоят хуже некуда.

— Я не смогла бы ее одолеть, даже если была в отличной форме. Она очень могущественная богиня. Надо быть с ней начеку, — стремительно несутся мысли в голове девчонки.

Не имея никакого представления, в какую сторону идти, госпожа медленно устремляется в сторону холма.

Вокруг все спокойно, лучи лживого солнца нежно заигрывают с телом госпожи. Девушка постоянно обращает внимание на свои руки. Она ощущает странное чувство тепла по всему телу. Трава расступается в стороны, пропуская гостью вперед, нисколько не задерживая ее.

— Здесь так спокойно, — произносит вслух госпожа.

Неожиданно за спиной раздается голос.

— Как и всегда, в обители матери.

Девчонка резко оборачивается назад, чтобы увидеть кто это произнес. Ее тело одолевает сильный страх и чувство адреналина, от которого закипает кровь. Давно забытые чувства вновь завладевают всем телом, доказывая госпоже, что она все еще может чувствовать.

— Неужели нужно было спуститься сюда, чтобы я вновь ощутила себя слабой? — Проносится мысль в голове девушки.

Позади нее стоит она сама.

— Ты, не я, — первое что произносит молодая госпожа. — Кто ты такая? Изанами?

На вопрос девушки, ее отражение начинает смеяться.

— Ха-ха-ха, нет, я не Идзанами.

— Ты играешь со мной? — С укором спрашивает гостья.

— Абсолютно нет, — отвечает отражение молодой госпожи.

— Если ты не древняя богиня, тогда, где она и кто ты…

— Мы как раз пришли, — перебивает гостью отражение девушки.

Резко появившаяся тень на земле, заставляет госпожу обернуться еще раз. В паре метрах от нее возвышается здание, которого буквально секунды назад здесь не было. Гостья древней богини удивилась бы подобному, если бы не осознание, где она находится.

Осмотрев беглым взглядом внешний вид строения, девушка прекрасно понимает, что оно довольно старое на вид. Это еще раз дает понять, что здешний хозяин один из высших и древних богов.

Отражение госпожи, быстро обходит девушку, нежно коснувшись ее плеча и произносит:

— Следуй за мной, моя госпожа тебя ожидает.

— Главное будь спокойна, держи себя в руках. Она древняя гадина и ты на ее территории. Ей не составит труда тебя прихлопнуть, — мысленно настраивает себя гостья.

Стремительно двигаясь за своим отражением в глубь здания, молодая госпожа проходит во внутренний двор. Прежде чем оказаться там, сущность, что ведет гостью к богине, на секунду замирает возле закрытой перегородки, отделяющей комнату от внутреннего двора. На секунду прислушавшись к звукам, исходящим снаружи, она странно улыбается и только после этого отодвигает перегородку в сторону.

Перед взором молодой госпожи предстает неприятная картина. Под светом лживого солнца, на расстеленной на земле ткани, располагается женщина, а рядом с ней сидит юноша, ее юноша. Он молчаливо и завороженно смотрит на лицо своей партнерши, позволяя той, делать с ним, все что она пожелает.

— Мамочка, я привела…

Гнев, первым рождается в теле гостьи и потому забыв про то, что сама себе обещала всего несколько секунд назад, начинает кричать.

— Как ты смеешь к нему прикасаться?

Отражение с удивлением и даже нотками страха смотрит на перебившую ее особу. Ее поражает отсутствие какого-либо страха перед ее госпожой, а ведь она богиня смерти.

— Он мой, и только мой, — гневно заканчивает молодая госпожа.

Наступает тишина. Взгляд Идзанами обращает внимание на гостью. Только сейчас молодая госпожа понимает, что женщина, целующаяся с ее душой, ее мать Марико. Она отрывается от своего любовника и только спустя несколько секунд начинает смеяться. Гостья замечает, что горло юноши, недавно заполнял длинный, чем-то схожий со змеиным, язык. За секунды он покидает горло Юкио, скрываясь в полости рта богини, лишь на секунду блеснув крохотным проблеском.

Дочь древней богини со страхом переводит взгляд на свою мать. Она ожидала любой реакции, но только не смеха. Что это может значить?

— Здравствуй, моя милая, — нежно обращается к гостье древняя богиня.

— Почему он здесь? — Не унимается гостья.

— А ты бы хотела искать его душу по всему нижнему миру?

Гостья ясно слышит издевку в свой адрес, от чего сжимает с силой свои кулаки. Ее лицо наливается краской ярости и кажется, что она вот-вот и взорвется.

— Почему ты похоже на мою мать?

— Такой меня сделала ты сама, — ухмыляется богиня. — А сейчас, — продолжает спокойно произносить она. — Успокойся, иначе я вышвырну тебя отсюда, что ты даже своими глазками моргнуть не успеешь. Я ведь тоже могу злиться.

— Поверь, лучше тебе не злить, мою госпожу, — неожиданно влезает в разговор копия гостьи и указывает куда-то в сторону.

Злорадская улыбка сияет на лице древней богини. Гостья бросает свой взгляд в сторону недалеко стоящего дерева и видит неприятную картину. Свисая с ветвей к земле, на нем висит тело неизвестной ей девушки. Скорее всего оно какого-то демона, потому что оттенок ее кожи отличается от человеческого. Тело совершенно не двигается, медленно разлагаясь под лучами лживого солнца. Молодая госпожа прекрасно понимает, что таким образом ей дают понять, пора унять свой пыл иначе и она окажется подвешенной где-нибудь в саду, предоставленная вечно разлагаться под насмешками древней богини.

— Прошу простить меня, — извиняется гостья.

— Вот так-то лучше, — поднимается на ноги женщина.

— Рейн? — Вопросительно произносит Юкио наблюдая за действиями партнерши.

— Рейн? — Удивляется гостья. — Что за Рейн? Он должен желать только меня одну.

Древняя богиня касается рукой макушки головы юноши и отвечает.

— Видимо, эта девчонка намного желанней для него, чем твоя особа, — прикрывает свой рот рукой Идзанами и продолжает смеяться. — Вот видишь, — произносит богиня. — Он больше не твоя игрушка.

— Рейн, Рейн, Рейн, — продолжает нашептывать юноша, нежно касаясь бедра богини своим носом и щекой.

Гостья не может оторвать взгляда от того, ради которого спустилась сюда.

— Зачем он тебе? — Спрашивает она. — Он простой смертный, отдай его мне.

— Могу задать тот же вопрос. Но так уж и быть мне известно о твоем положении, потому отвечу на твой вопрос, — Поглаживает по голове юношу богиня. — В этом мире довольно мало тех мужчин, что могут утолить мой ненасытный голод и справится с моей персоной.

— Еще бы, — ухмыляется гостья.

— А этот юнец подает такие надежды, — вновь улавливает на что-то намек гостья, но не понимает на что. — Я позабавлюсь с ним не одно столетие, прежде чем его душа полностью не сгниет. Ты посмотри на него, — прижимает своей рукой голову юноши к ноге Идзанами. — Он видит во мне свою самку, что очень сильно заводит, — богиня слегка сдвигает голову юноши в сторону. Оказавшись лицом в промежности, юноша утыкается в нее своим лицом. — Видишь, как он любит меня и готов со мной на настоящие чувства. Не боится меня и моей формы, в отличии от остальных мужей. Если бы ты знала об этом, то не разбрасывалась бы такой душой, пока он был еще жив.

— Не, тебя, — поправляет богиню гостья. — Он любит какую-то сучку Рейн.

— Это не важно, — возражает богиня. — Теперь я буду его Рейн, его любимой или тем, кого он любит в глубине своей души.

— Ему здесь не место, и ты это знаешь — возражает юная госпожа.

— Раньше да. Его нет ни в одном списке душ. Но после того, как он отведал моей плоти, теперь его место рядом со мной. Ты же знаешь правила, дорогая.

— Ведьма!

— Ха-ха, как приятно это слышать от такой соплячки как ты.

Гостья, злая на богиню, понимает, что она ничего не может поделать с текущей ситуацией, но тогда…

— Скажи мне, Идзанами, — неожиданно меняет свой тон гостья. — Если ты уже все решила, то зачем здесь я? Зачем весь этот спектакль?

Богиня улыбается в ответ, поигрывая рукой с волосами юноши.

— Кто сказал, что все уже решено? Да, к тому же мне нужна ты, а не он.

— Что?

— Не буду врать он славный малый, но его душа еще недостаточно для меня хороша. Его нужно выгуливать, прежде чем он станет восхитительным на вкус.

Девчонке становится противно от этих слов.

— Неужели, моя мамочка чувствует тоже самое, когда я ей говорю подобное?

— Итак моя дорогая, — скрещивает свои руки богиня. — Давай теперь поговорим о тебе.

— Что тебе от меня нужно?

— Не торопи события, присаживайся, сейчас ты все узнаешь.

Богиня толкает рукой юношу, и он падает на спину. Идзанами усаживается на землю, а Юкио подползает к ней и укладывается головой на одно из ее бедер.

— Тебе, наверное, неприятно смотреть, как с твоей душой заигрываю я? — ухмыляется богиня. — Не бойся меня, я не укушу, можешь приблизиться ко мне.

— Переживу, — огрызается гостья.

— Итак, моя маленькая, милая и безусловно бедная девочка.

В эту самую секунду молодую госпожу вырывает кровью, и она падает на колени. Богиня начинает смеяться над ней.

— Знаешь, когда-то и твоя мамаша стояла вот так передо мной на коленях.

— Ты знала мою мать? — Спрашивает гостья. — Мари…?

— Ни ее, другую.

От слов богини смерти сердце гостьи начинает сильно колоть, а Идзанами продолжает свой диалог.

— Я помню, когда-то она была гордой и такой неумолимой, но потом…

Богиня на секунду прерывает свой рассказ и показательно сжимает руку в кулак.

— Она приползла ко мне на коленях и просила о помощи.

— Нет! — не верит гостья.

— Так и было, — насмешливо произносит Идзанами. — Она стояла передо мной как ты сейчас и умоляла помочь. Она знала, что ее ждет, а потому не могла не игнорировать надвигающуюся опасность.

— И, и ты помогла? — Спрашивает молодая госпожа, как только ощущает облегчение и усаживается рядом с богиней.

— Да, моя милая, но взяла с нее невероятную плату. Она долго противилась и не желала платить за мою помощь, но что может поделать подбитое животное в своем положении? — И как бы случайно древняя богиня добавляет в конце. — К слову, в ту ночь родилась ты, а я ей помогала.

— Невозможно! — Восклицает гостья. — Все знают, что ты умеешь только умертвлять.

— Но тот раз стал исключением, — богиня нежно касается волос возле уха молодой госпожи и играючи закидывает их за ухо. — Ну же, посмотри в мои глаза крестница, моя милая негодница.

— Крестница, что?

— А ты думаешь, тебя просто так назвали в мою честь?

По взгляду ошарашенной гостьи богиня понимает, что именно так она и предполагала.

— Наивная, это часть нашего с ней уговора.

Пока молодая госпожа переваривает услышанное, Идзанами обращает внимание на юношу, что все это время лежит у нее на бедре. Он молчаливо слушает разговор двух особ и ни разу не издает ни звука, что непременно нравится древней богине.

Гостья смотрит в землю, стараясь переварить услышанное. Ее мать, половинка Марико спускалась сюда? Она просила о помощи саму Идзанами? Но почему ее, что произошло тогда? Где она сейчас? Чего так боялась вторая мать, что не поделилась об этом с Марико? И действительно ли Идзанами ее крестная мать?

— Дурацкие вопросы и ни одного ответа, — гневно размышляет гостья.

А затем вскакивает на ноги, обегает богиню и падает перед ней на колени.

— Если ты моя крестная помоги мне, прошу тебя. Отпусти его со мной.

Идзанами в ответ улыбается.

— Конечно, милая, я помогу, — нежно касается лица девчонки богиня. — Только прежде тебя стоит вылечить.

Гостья от радости и удивления улыбается в ответ богине и совсем не ожидает следующих действий.

Богиня щелкает пальцами. Из-под земли вырываются тела обнаженных девушек и схватив гостью за тело, оттаскивают на несколько метров назад. После чего укладывают спиной на землю. Госпожа пытается сопротивляться, но все усилия бесполезны.

— Ты что делаешь? Прекрати.

— Это ты успокойся, — приказывает Идзанами.

Легонько коснувшись носа юноши, Идзанами заставляет посмотреть в ее глаза.

— Да, любимая? — Нежно раздается голос молодого человека.

Богиня ничего не произносит, приоткрыв слегка свой рот. Юноша повторяет за ней и вскоре ловит смачную слюну, пущенную изо рта богини. Проглотив ее, он забвенно поднимается и усаживается на задницу.

— Я на секунду, — лукаво отвечает Идзанами, целуя своего юного любовника в губы, после чего обращается к копии молодой госпожи. — Займи его пока.

С невероятным рвением, копия гостьи приближается к юноше, и теперь она становится его любимой, ради которой он готов на все. Гостья ненавистно бросает свой взгляд на свое отражения, желая, чтобы эта сущность прямо сейчас сдохла, а не прикасалась к ее душе. Но ее ненавистный посыл останавливает древняя богиня.

— Успокой свой нрав, милая. Им есть чем заняться, и нам кстати тоже.

Идзанами приближается к гостье и встает над ее головой. Девчонка не понимает, что происходит, а крестная присаживается на корточки.

— Что ты хочешь со мной сделать?

— Я тебе уже говорила. Я вылечу тебя, моя дорогая. Так что расслабься и лежи смирно.

— Не знаю, что ты собираешься сделать, но явно собралась не лечить.

Идзанами заставляет рукой прекратить всякие разговоры и отвечает.

— А чего ты ждешь, моя милая? Ты давно перестала быть человеком. Твоя плоть не поддается обычным ритуалам восстановления. Но благодаря давно почившей богини Укэмоти, я знаю, что с тобой делать.

— Укэмоти? — Нервно спрашивает гостья. — Нет, ты же не собираешься?

— Я вижу ты слышала об этом. — Идзанами нежно поглаживает девчонку по щеке. — Не переживай, все хорошо…

После чего потерев свой лобок Идзанами произносит:

— Я пожертвую душу своей дочери ради твоего спасения, так что будь покорной, моя милая. И будь ей за это благодарна.

Богиня откидывает голову назад и прикрывает свои глаза, отдаваясь во власть чувств. Гостья подчиняется. Тут же из тела богини в ее полость рта устремляется черная, подобно смоле жидкость, а вместе с ней черви, гниль и мертвая плоть.

Гостья дергается от омерзения, но удерживающие ее девушки не дают сдвинуться с места.

— Вкушай мои дары крестница, вкушай, — не открывая глаза произносит Идзанами.

Гостья вновь подчиняется. Мертвая плоть мерзкая на вкус, но у нее нет выбора и потому приходится глотать все то, что дает ей крестная. Как только жижа прекращает течь, богиня не сразу открывает глаза и поднимается на ноги. Девушки отпускают гостью и скрываются в земле. Молодая госпожа поднимается на ноги и осматривает свое тело.

— Не знаю, что изменилось, но чувствую себя превосходно, — радуется своему состоянию гостья. — Что теперь?

— Можешь забрать свою игрушку, — отвечает Идзанами, поправляя свое кимоно.

Молодая госпожа направляется к Юкио. Он хоть и продолжает целоваться с отражением гостьи, но неожиданно его образ словно делится на двое. Вторая голова и тело поворачивается в сторону госпожи и теперь неустанно следят за ней.

Гостья с опаской обходит по кругу. Она ощущает что-то темное что-то холодное и такое прекрасное в глубине своего тела. Только секунду спустя замечает, что ее ноги все испачканы тьмой. Нет ни кожи, ничего, только мрак и чернота. И этот мрак связывает ее ноги и вторые руки юноши. Юноша недолго молчит, после чего произносит слово.

Слово без звука, без всякой рифмы и формы, такое пустое и совсем непроизносимое никем и ничем из живущих в этом мире. Слово могущественное, потому что скрывает в себе власть над одним существом, над молодой госпожой.

Страх и лютый ужас пронзает тело гостьи. Она быстро совершает шаг на сближение и выкрикивает, залепляя пощечину.

— Заткнись, дурак, — после чего вновь обращает свой взор к Идзанами.

Та надменно улыбается и произносит.

— Немного не успела.

— Что? — Удивляется словам богини гостья.

Копия девчонки отдаляется от Юкио и первая часть его сознания, вслед за второй, поворачивается в сторону гостьи. Юкио вновь становится цельным и вполне обычным юношей. По выражению его лица, можно с легкостью понять, что он нисколько не сердится на девушку залепившей ему пощечину.

— Я все правильно сделала мамочка? — Спрашивает копия гостьи.

— Да, моя милая, — отвечает Изанами.

Легкий пас ее руки и слово образует форму и материю. Медленно превращаясь во что-то новое, энергия медленно устремляется к древней богине.

Гостья с ужасом следит за энергетической сферой.

— Нет, нет, нет, как же так? — Молящим взглядом гостья смотрит на лицо Изанами. — Отдай, отдай это мне.

— Я сказала, поздно …

Запретное слово вновь произносится, но теперь уже ведомое богине смерти. Молодая госпожа покорно отступает. Древняя богиня в краткий миг оказывается возле гостьи и прижав ее к своей груди шепчет на ухо слово, что никто не должен знать и ведать, никто, кроме его хозяина.

— … так вот она формула власти над тобой и твоим телом, моя милая? — Улыбается богиня.

Гостья вздрагивает.

— Не бойся, — обнимает сильнее девчонку богиня. — Теперь мы связаны. Теперь ты моя.

В следующую секунду госпожа играючи отдаляется и продолжает произносить довольная своей полной победой.

— А вот тебе и подарок от меня, твоей крестной.

Гостья обращает внимание на три сферы, что никак не могли принять форму, но теперь наконец-то ее принимают. Ее взгляд дрожит от страха. Две сферы принимают облик неприятных вещей. Первая становится кандалами, а вторая намордником. Третья же сфера принимает облик кнута. Легким пасом древняя богиня приманивает к себе кнут, взявшись за него рукой, остальные игрушки отправляет своей крестнице.

— Я это не надену, — возражает девчонка.

— Наденешь, — улыбается древняя богиня. — И сделаешь это с радостью, ведь так?

Гостья желает что-то возразить, как неожиданный удар кнутом по воздуху подчиняет ее воле богини.

— Забирай юнца и можешь быть свободна, крестница. Скоро мы вновь увидимся, — злостно улыбается богиня и одним взмахом руки вышвыривает девчонку из своей обители.

Долги несостоявшегося

Не успев, что-либо понять, девчонка оказывается в мире людей.

— Где я? — Задает сама себе вопрос молодая госпожа.

Лишь через секунду, она понимает, что находится в мире людей.

— Что? А как же? — Не успевает озвучить свой вопрос, как рядом раздается странный звук из рта того, кто совершенно недавно был абсолютно мертв.

Изанами стремительно направляется к юноше и бегло осматривает его. На груди человека красуется рана, скорее всего оставленная острым клинком. Но если не считать этого, юноша все такой же красивый, каким был в первую ночь их знакомства. Изанами слегка улыбнувшись, присаживается рядом. Совершенно неуверенно касается рукой лежащего перед ней тела. Она молчаливо старается рассмотреть лицо своего человечка. Он такой побитый и печальный, но очаровательный. А отсутствие глаз совсем не пугает госпожу, потому что она знает, как это исправить.

Усевшись на живот юноши, девушка наклоняется вперед, чтобы приблизиться к его лицу. Сверху вниз быстро пробегает холодок, будоражащий каждое переплетение ее тела.

— Я не знаю, кто ты такой и откуда знаешь мою тайну, — госпожа нежно и даже игриво касается пальцами губ человека. От чего уголки ее рта невольно приподнимаются. — Но теперь ты мне должен, человечишка, ты мне должен, — повторяет свои слова девчонка. — Ты сам связал себя со мной, ха-ха, это был только твой выбор, только твой.

Произнеся данные слова, госпожа снимает с себя всю ответственность за дальнейшие события, перекладывая ее на плечи юноши. Она еще раз улыбается и добавляет.

— Но ты смог меня заинтересовать, милый, поэтому сегодня я позволю тебе жить. — Изанами полностью ложится на тело юноши. — С этого момента я буду желать только одного, ха-ха… теперь я буду желать тебя подчинить. — Шепчет на ухо юнцу госпожа, не замечая, как после этого начинает покусывать свою нижнюю губу от возбуждения.

С чем связано чувство, что одолевает ее тело? Почему она испытывает его именно к нему? На свете так много сексуальных парней и мужчин. Неужели он скрывает в себе куда больше, чем может показать?

Только сейчас Изанами замечает, как ее тело жадно поглощает энергию, струящуюся тонкими нитями от тела юноши. Вместе с этим, она ощущает, как согревается ее плоть, казалось бы, давно забывшая что такое настоящее тепло.

— Зачем ты балуешь меня? Ха-ха, — смеется юная госпожа. — Перестань, — заигрывает Изанами с Юкио. — Опасную игру ты затеял, малыш. Ведь я ненасытна и люблю таких симпатяшек, как ты.

Юноша никак не реагирует на ее слова, оставаясь все также без сознания.

— Так уж и быть, — проявляет жалость госпожа. — Сделаю тебе первый подарок.

Девчонка произносит свои слова так, словно юноша ей чем-то обязан за ее щедрые дары и что она будет ждать платы за свою милость.

— Я подарю тебе глаза, взамен тех, что ты лишился. — Изанами осматривает впадины для глаз. — Чтобы ты смог узнать меня, когда придет время, — нежно касается подбородка молодая госпожа.

Слегка приподнявшись вверх, Изанами поправляет локоны волос, торчащие возле ушей в стороны, и приоткрывает свой рот. Черная как сама пустота слюна, быстро падает в области глаз и заполняет их.

Запустив оба указательных пальца в некогда свою слюну, Изанами не долго елозит ими по кругу, стараясь как можно лучше, пропитать плоть юноши своей жидкостью.

— А теперь я избавлю тебя и от раны в груди, — шепчет Изанами, юноша молчаливо соглашается.

Легким движением руки, девушка касается колотой раны и начинает водить по кругу. Вслед за движением ее пальца рана быстро затягивается, не оставляя на коже ни намека на недавнее существование.

— Ты мой, — слегка пригибается она в его сторону. — Только мой.

Стоило девчонке произнести свои слова, как юноша начинает приходить в себя.

В этот самый миг что-то меняется в молодой госпоже, и она от злости кричит на него.

— Как ты мог? — После чего залепляет мощную пощечину.

Юноша не успевает прийти в себя, как практически сразу теряет сознание. Девчонка продолжает причитать, не замечая этого.

— Ты сказал этой гадине мой секрет. Ты…, — только сейчас госпожа замечает, что юноша вновь лежит без сознания. — Да, ты издеваешься? А ну живо пришел в себя? — Трясет его за плечи Изанами. — Я с тобой еще не закончила.

Лишь на миг, в ней появляется неуемное желание причинить человеку еще больше боли, но затем она понимает, что у нее осталось не так много времени.

— Пора вернуть себе то, что мое по праву, — шепчет Изанами, как неожиданно луна выплывает из-за тучи не согласная со словами ночной гостьи. Ее яркий свет обжигает бледную кожу госпожи. — Аргх, — кричит Изанами, изгибаясь телом от сильной боли, после чего бросается в сторону забора, чтобы поскорее оказаться там, где она окажется в безопасности.

Только оказавшись в тени, госпожа облегченно вздыхает.

— Арргх! — Вырывается озлобленный рык из рта девушки.

Вернувшись из обители богини смерти, она совершенно забыла обо всем на свете, сосредоточившись лишь на теле своего юноши. Но сейчас, он так близок и вместе с тем, так далек, что не может не расстраивать госпожу.

— Я не сдамся просто так, — шипит девчонка. — Твой свет, богиня, меня не остановит.

Собравшись с духом и преисполнившись ярым желанием заполучить обратно свою игрушку, госпожа стремительно бросается в сторону тела, накрыв окружающую территорию непроглядным облаком тьмы. Приблизившись к своей цели, она пробует восстановить печать на его груди.

Время неумолимо продолжает свое движение, но ничего не выходит, Изанами ощущает сопротивление ее силе. Свет луны довольно быстро прожигает облако тьмы, нещадно уничтожая плоть и убивая молодую госпожу.

— Раргх, — яростно кричит голос госпожи, а на глазах появляются слезы.

Теперь, когда Изанами зашла так далеко, она не может повернуть назад. Нет, госпоже нужна лишь только победа. Чтобы все сделанное было не зря. Чтобы все произошедшее имело смысл.

— Нет, я не отдам тебя этой … как там ее? Раргх. тварь, тварь, ты мой, — раздается голос уже не девушки и даже не человека, а темного существа. Грозный рык, наполненный яростью и болью.

Недолго тело сопротивляется давлению Изанами, и вскоре прогибается под ее неумолимым напором. Девушка насильно помещает в тело юноши зерно своей темной силы, тем самым отвоевывая небольшой кусочек плоти. Все для того, чтобы оно со временем проросло и вернуло его к ней, новой хозяйке и новой госпоже.

Но то, что сделала Изанами было исполнено так грубо, что в будущем непременно останутся энергетические шрамы, которые сможет заметить любая чувствительная к этому особа.

Прежде чем полностью удалиться, Изанами яростно рычит на луну, давая ей понять, что ничто не сможет ей помешать.

— Я всегда получаю то, что хочу. Я всегда получаю желаемое, — шепчет сама себе молодая госпожа.

Вернувшись домой Изанами, падает на колени. Она облегченно вздыхает, оказавшись в своей темной комнате. Большая часть ее тела практически уничтожена. Но несмотря на это, молодая госпожа довольна, по крайней мере, в остальном она преуспела. Желанный ею мальчишка найден, да еще спасен от самой богини смерти. За что она конечно же потребует с него плату, но не сегодня.

— Он заплатит, — шепчет молодая госпожа. — Конечно, он заплатит за свое спасение. У него просто нет другого выбора, — тараторит хриплый голос Изанами. — Я что, зря поплатилась за это своей свободой?

Темные потоки энергий мощными струями стягиваются к телу Изанами. Они стараются обласкать тело и хоть как-то унять боль в теле госпожи. Спустя мгновения им это удается, что помогает Изанами подняться на ноги. Но как бы не старались темные массы им не восстановить плоть девушки, здесь нужно что-то другое.

Госпожа отчетливо понимает, что нуждается в посторонней помощи. Госпоже требуется энергия и довольно много, чтобы восстановить свое тело и силы.

— Мне нужна плоть… — яростно шепчет Изанами.

Лишь на миг, в ее разуме появляется четкое желание призвать к себе мать, но затем она вспоминает данные ею слова. Госпожа обещала сегодня больше не беспокоить своих родных. Да и зачем ей призывать к себе Марико, когда уже давно стало понятно, что ее энергия не помогает ей. Другое дело Акими, ее маленькая и довольно вкусненькая сестренка.

Лицо Изанами искажается от хищной улыбки.

Марико закончив с обязанностями по дому не задерживаясь отправляется спать. К тому времени, как Изанами возвращается домой, женщина глубоко дремлет в своей комнате. Госпожа даже не пытается тревожить мать, сразу направляясь к своей сестре.

Акими, как и подобает маленькой малышке видит глубокий и такой красочный сон. Который, несомненно, наполнен яркими персонажами и прекрасными переживаниями, всем тем, что чуждо юной госпоже.

Практически незаметная в ночи тень скользит по коридору в сторону комнаты маленькой девочки. Дверь не издает ни звука, позволяя гостье попасть внутрь помещения, будучи не потревожив сон малышки. Спустя секунды она обретает форму, продолжая стоять возле полки, заполненной мягкими игрушками. Изанами медленно направляется к кровати, но затем замирает и оборачивается.

— Я и не подозревала, что у тебя так много игрушек, — тихо произносит она.

Медленно потянувшись к странной кошечке, госпожа сжимает ее в руках и старается рассмотреть мягкое создание. Ничего необычного, игрушка, как игрушка. Но на ней, ясно ощущаются следы эмоций малышки. Такие красочные и живые, но…

Не проронив ни слова, госпожа поворачивается к спящей и еще раз смотрит на игрушку в своих руках. Глаза Изанами наполняются влагой.

В этот момент Изанами понимает, чего так не хватает малышке. Можно купить очередную игрушку и окутать девочку лаской и любовью, но этого недостаточно. Ей нужно нечто большее.

Изанами кладет обратно мягкое создание и направляется к кровати.

— Давненько я не навещала тебя сестренка, строя из себя жестокую госпожу, — шепчет голос старшей сестры, задергивая шторы в комнате. Чтобы луна вновь не попыталась ее уничтожить.

Практически бесшумно взобравшись на кровать, Изанами нежно касается плеч Акими, чем нежеланно тревожит малышку, вырывая ее из сладкого сна.

— Мамофка? — Еле двигаются губки малышки, потревоженной прикосновением рук к ее телу.

— Не мамочка, а сестричка, — шепчет на ухо Изанами, укладываясь возле своей сестры.

— Сестричка ти голодная? — Сквозь сон спрашивает малышка.

— Прости сестренка, но мне нужна твоя помощь.

— Ландо, — практически шепотом соглашается помочь малышка и засыпает, лишь разок нервно дернув своей ножкой и прикусив зубками пальчик руки. — Я тебя лублу.

— И я тебя, — шепчет на ухо молодая госпожа.

Изанами аккуратно прижимается телом к спине девочки и сжимает малышку в объятиях подобно своей матери.

— Спи моя сладенькая, я не причиню тебе вреда. Я же обещала, — шепчет нежно девушка.

Недолго госпожа питалась энергией малышки. Ровно до того момента, пока она окончательно не уснула. Тогда, аккуратно приподнявшись над кроватью, Изанами покидает свою сестру, оставляя вместо себя лишь одно существо — Момо, любимую игрушку Акими.

Стремительно покинув комнату сестры, девушка направляется к себе, как неожиданно останавливается возле комнаты матери. Она долго стоит, не решаясь войти внутрь, но в тоже время не спешит возвращаться к себе.

— Я, я лишь ненадолго, — убеждает сама себя молодая госпожа, после чего устремляется внутрь.

Остановившись возле кровати, госпожа шепотом будит женщину:

— Мамочка, мамочка…

Не сразу Марико просыпается от шепота дочери. Медленно поворачивает свое лицо в сторону девочки и сонным голосом спрашивает:

— Что случилось, зайка моя?

Женщина практически не видит дочь, выделяя из темноты только ее контур.

— М-можно я с тобой лягу? — От волнения неуверенно шепчет старшая дочь.

— Конечно, зайка заползай ко мне.

Край одеяла медленно приподнимается, и девочка быстро скользит под ним в сторону подушек. Марико обнимает с закрытыми глазами девочку и прижимает к своему телу.

— Ты опять открывала окно, сладенькая? Ты такая холодная.

— Прости, — шепчет Изанами прижимаясь сильнее к матери.

В этот момент рецепторы носа улавливают сладкий запах тела Марико. Запах, что так успокаивает, а объятия согревают подобно яркому солнцу. Отчего госпожа быстро засыпает, забыв обо всем на свете.

Такое новое утро

Саюри спит. Ее разум мог бы оставить тяжесть бренного мира и свободно путешествовать по сновидениям, если бы не внутреннее переживания за события, что только должны произойти в будущем. Раз за разом, ей снится один и тот же мотив сна. Где совместно с остальными сестрами она ожидает объявления последней из них. Почему она видит именно этот сон, и почему это событие терзает сердце, ей известно давно.

Последний воин, что будет избран буквально через пару дней, должен стать с девушкой невероятно близок. Куда ближе, чем со всеми остальными воинами. Все из-за родственных связей богинь покровительниц.

Девочка нервничает в ожидании данного события, поэтому практически каждый второй ее сон посвящен именно этой церемонии. Но сколько бы раз она не переживала это событие, всегда последним воином избирается совершенно новая особа. Саюри давно смекнула, что тем самым боги скрывают от нее истинный лик сестры, защищая ее от лишнего внимания. Хотя порой ей кажется, что они просто издеваются над ней, что им нравится видеть терзающее сердце юной особы.

Прямо как в тот день, когда она стал воином. Этот день Саюри запомнила на всю жизнь. Если говорить честно, то она знала, что выберут именно ее. Ни раз девчонке снились сны о воительницах, приглашающих в свой круг, и недаром всю свою жизнь она видела то, что не замечают остальные.

Господин Такуя был невероятно спокоен в момент, когда стала известна эта новость. Он прижал ее к своей груди и поздравил, без лишних слов, сухо и коротко. Саюри нисколько не обиделась на это, ведь ее отец очень серьезный и уважаемый человек в городе. Такой типаж человека складывается из военной выучки и самодисциплины. Чем конкретно занимается ее отец, девушка не знает, но именно эта работа позволяет им с матерью порой вытворять всякие шалости.

В отличии от господина Такуя, госпожа Кимико яркая и нежная особа. Неоднократно, Саюри задумывалась, как такие совершенно противоположные личности могли сойтись вместе, жить в гармонии друг с другом и подарить миру ее? Но видимо во всем этом тоже можно проследить волю богов, а как же иначе?

Но сейчас не время долгих рассуждений, ведь в очередной раз начинается церемония избрания. До этого момента их было так много, что Саюри уже выучила каждый последующий этап. Девушку уже нисколько не поражает ощущение легкости, которым наполнен зал храма, запахи, что мечутся в воздухе передергивая носовые рецепторы, ритм песен людей и колыхание язычков пламени. Нет, все здесь уже настолько знакомо, что единственное событие, поражающее разум девушки, может быть только одно — новое лицо последней сестры.

К тому моменту, как Саюри занимает свое место в зале, предвкушая очередной образ от богов. Песни служителей храма заканчиваются и начинается молитва богам. Все идет, как и обычно, пока не происходит неожиданное.

Со стороны парадного входа, раздается дикий рев.

— Что это? — Удивляются служители храма и образы воинов, сестер Саюри.

Ритмы барабанов быстро прекращаются, как и молитвы к богам, позволяя тишине заполнить зал храма. Только пламя свечей, все еще тихо стрекочет, не позволяя помещению погрузиться в абсолютную тьму.

Саюри удивляется, ведь ранее не было ничего подобного.

— Это, что-то новое, — шепчет себе под нос Саюри.

Тишина висит совсем не долго, как неожиданно рев раздается намного ближе, чем был до этого.

— Оно приближается, — шепчет одна из сестер Саюри.

Лишь секунды раздается ужасный рев животного, как вновь наступает тишина. Секунды сменяют друг друга и теперь уже, хоть и неотчетливо, но слышны тяжелые шаги неизвестного существа. Все прекрасно понимают, что сюда кто-то направляется, но кто и зачем, остается загадкой.

— Приготовьтесь, — отдает команду одна из них.

Девочка толком не может понять, чей это был голос. Твердой Йошики, грозной Шины, или кого-то еще?

— Да, — хором подтверждают свою готовность воины.

Звук на секунду затихает. Затем дверь храма резко содрогается от нескольких мощных ударов об нее. Каждая мышца в теле Саюри напрягается до предела. Появляется легкое чувство страха перед неизвестным. Она касается рукой своего клинка, надеясь, что и во сне он находится всегда при ней. Ощутив твердость металлической рукояти, Саюри облегченно вздыхает.

Только со следующей чередой ударов дверь слетает с петель, что удерживают ее, и стремительно отлетает внутрь зала. Тяжелая деревянная дверь, толщиной в два человеческих тела, пролетает словно легкая картонка по воздуху и с грохотом падает на каменный пол. Только после того, как закончилась инерция от принятого удара и в дело вступила сила тяжести, дверь замирает в нескольких метрах от проема.

Шокированные этим событием, воины еще несколько секунд смотрели на лежащую недалеко от них дверь, прежде чем перевести свои взгляды, вместе с остальными на мрачный проем.

Все свечи в этот момент резко погасают. В зале наступает непроглядная тьма. В проходе показывается массивная фигура. Первым же своим шагом в зал, она заставляет все свечи вновь загореться, но уже совершенно другим огнем.

— Что? — Поражаются все собравшиеся здесь.

В храм входит огромный по своим размерам серебряный лев. Он медленно двигается к центру, не обращая внимания на окружающих. В его движении нет никакой агрессии, но воины не перестают держать свои руки на изготовке, готовые высвободить клинки за секунду, до того, как животное сможет добраться до ближайшего из них.

— Откуда он? — Задается вопросом Саюри.

Она чувствует, как ее тело обдает новой волной страха и непонимания. В округе отродясь не было подобных животных, в особенности таких размеров. А значит это точно что-то необычное? Но кто это? Бог, дух, ками, екай или юрей?

Демоны сразу отпадают, потому что надо быть полным психом выбраться в этот священный день в город и забрести прямиком в священный храм. Хотя нет, ведь это всего лишь сон, а значит демон может нарушить его правильность, исказив в угоду своего желания.

— Кто это? — Шепчет крохотный голосочек Намико. — Что ему здесь нужно?

Лев доходит практически до центрального алтаря, после чего осматривается вокруг и громко ревет, пугая всех окружающих.

— Приготовьтесь, — произносит старшая сестра. — Никто не смеет нарушать церемонию в этот священный час.

— Да, — вновь хором отвечают воины.

Но существо ведет себя странно, оно не бросается ни на кого и вообще необычайно спокойно. Лев замирает на секунду вновь осматриваясь по сторонам, а затем укладывается на бок. Своим взором обращая внимание на Саюри. Как только глаза обоих встречаются, Саюри выбрасывает из сна.

Девушка просыпается в поту у себя в комнате. Сердце бешено стучит в груди. Осмотревшись вокруг и осознав, что она находится у себя в комнате, Саюри облегченно вздыхает.

— Надо это записать, — бурчит сама себе девчонка и поднимается с кровати.

Еще довольно темно, но это нисколько не мешает Саюри приблизится к столу.

— Еще никогда мне не снилось подобное, — шепчет она сама себе, после чего усаживается за стол и открывает свой дневник.

Девушка имеет довольно специфичный набор даров, от своей богини. Порой это выражается в виде видений, в которых зашифрованы послания богов к людям или к ней лично, а порой это предупреждения грядущего. По настояниюслужительниц храма, воин начала вести личный дневник видений, что открываются ее юному разуму. Чтобы потом, когда она придет в себя, она могла еще раз перечитать свои строки и постараться понять скрытый смысл. Так же эти строки девочка всегда показывает матери настоятельнице, что помогает им воинам в их нелегкой миссии. Женщина довольно ловко вылавливает крупицы упущенной информации, что не раз помогает понять смысл переданного Саюри послания.

Закончив свою запись, Саюри приближается к окну комнаты и осматривает улицу, лежащую перед ее взором. Все спокойно, никаких раздражителей спокойствия. И на духовном плане все спокойно, защита стоит непотревоженная, а значит к ней никто не мог вторгнуться в сон.

— Странно, — шепчет девчонка.

Только спустя мгновение она возвращается в кровать и вскоре засыпает сладким сном.

Саюри просыпается от звуков, раздающихся по всей ее комнате. Открыв свои глаза и приподнявшись над кроватью, девушка отмечает наличие рядом с ней еще одной особы. Это ее служанка Умико.

Умико такая же четырнадцатилетняя девчонка, что и Саюри. Только в отличии от Саюри, у нее нет родителей, по крайней мере она их не знает, проведя все свое детство в приюте для брошенных детей. Усердно трудившись над собой, девочке повезло попасть в школу, в которой она и по сей день учится. К слову Саюри ее одноклассница, это выяснилось совершенно случайно, отчего Умико сгорала от стыда первое время.

Еще год назад, Саюри не обратила бы внимание на одноклассницу, если бы однажды к ним в дом не пришла девчонка устраиваться на работу. Мать Саюри много раз сердилась на свою дочь за забывчивость и нерасторопность в некоторых вопросах, потому наняла сверстницу в помощь своей дочери. Саюри не знала, что они учатся в одном классе, и потому удивилась тому, что малышка покраснела своим лицом, когда узнала кому будет помогать. Это и неудивительно, ведь в школе никто не знает, что Саюри из обеспеченной семьи. В лицах остальных она та еще пацанка, частенько нарушающая правила школьного заведения и сбегающая с уроков.

Но когда Умико покраснев лицом попросила Саюри никому об этом не говорить, девчонка произнесла:

— Я не вижу в этом ничего плохого. Ты зарабатываешь деньги на свое будущее, что плохого в том, что ты прислуживаешь мне?

— Ничего, — стыдливо ответила малышка.

Вот и сейчас розоватое лицо от смущения, вновь появляется первым перед взором Саюри.

— Доброе утро, Саюри-сан! — Радостно произносит Умико.

Саюри принимает сидячее положение и протирает свои глаза.

— Доброе, — после чего смотрит на прислугу.

Умико в одной руке держит вешалку с белыми трусиками, в то время как в другой находится школьная форма. Недовольно сощурив глаза, девочка спрашивает:

— Ты опять копалась в моем шкафу трусов?

— Нет, что вы, Саюри-сан — краснеет глупышка и скорее старается оправдать свой поступок. — Госпожа, Кимико-сама просила меня помочь вам одеться и подготовиться к школе.

— И первым же делом ты полезла в шкаф с моими трусами? — Недоверчиво переспрашивает Саюри пристально поглядывая на девочку.

Малышка быстро поглядывает в стороны, словно ища куда бы скрыться от злой госпожи, но не найдя ничего подходящего, глубоко вздыхает и произносит:

— Простите меня.

— Я так и знала, — спокойно произносит девчонка и отбрасывает одеяло в сторону. — Я уже не раз замечала за тобой странное поведение.

— Саюри-сан, — опускает свои руки с вещами и глаза вниз прислуга, после чего отходит в сторону.

— Зачем тебе мои трусы? — Рукоплещет руками Саюри и размышляет в слух. — Ты что клептоманка-фетишистка, а? Или тебя кто-то заставил …?

Саюри поворачивается к малышке,

— Пожалуйста, простите меня, я ничего не могу с собой поделать, — оправдывается Умико. — Пожалуйста, не говорите госпоже Кимико, мне нравится у вас работать. Я вас очень прошу. Я, я постараюсь больше так не делать.

Саюри пристально смотрит на лицо девчонки и понимает, что еще секунда и она заревет на всю комнату.

— Дожили, — недовольно отвечает Саюри и обнаженной направляется в сторону ванной комнаты. — Заканчивай с этим, — после чего добавляет. — Следуй за мной.

— Слушаюсь, Саюри-сан, — улыбается девочка и спешит проследовать за своей госпожой.

Следуя каждодневной традиции, Саюри принимает прохладный душ и приводит себя в порядок, прежде чем начать собираться. Выключив воду, девочка покидает душевую кабинку. Тут же подбегает Умико и начинает сушить тело госпожи полотенцем. Саюри, давно привыкла к подобной помощи, потому нисколько не смущается, когда малышка присаживается на корточки и продолжает протирать ее ноги.

— Вижу ты уже собралась? — Нарушает тишину Саюри.

— Да, Саюри-сан, я встала как обычно на полчаса раньше вас.

— Ясно, — томно произносит Саюри.

На этом их разговор заканчивается.

Оказавшись вновь в комнате, Саюри уверенно приближается к кровати, на которой лежит белое белье, выбранное Умико. Натянув плавки, она поворачивается вокруг себя и вскидывает руки вверх, спрашивая у своей помощницы:

— Как оно сидит на мне?

— Чудесно, Саюри-сан, — с содроганием в голосе отвечает прислуга. Приблизившись к своей госпоже, Умико поправляет резинку между ягодиц девушки и добавляет. — Вот теперь, просто великолепно.

Саюри поворачивается к помощнице и заинтригованным голосом спрашивает.

— Только, почему ты выбрала именно этот цвет? У меня полно трусиков разной расцветки. — Указывает она рукой на свой шкаф. — К тому же, ты же знаешь мои предпочтения.

— Да, Саюри-сан, но белый цвет вам тоже идет.

— Ну, хорошо, помоги надеть эту дурацкую форму.

Умико приближается к своей госпоже и встает на колени.

— Вновь идешь во вчерашней одежде? — упрекает прислугу Саюри, позволяя той начать одевать на ее ножку капроновые колготки.

Малышка прерывается на секунду, не долго смотрит в глаза Саюри, после чего от смущения поправляет локоны своих волос возле ушей.

— Простите, госпожа, — шепчет малышка. — Я не могу себе позволить одеваться как вы.

— За что ты извиняешься? — с недоумением спрашивает Саюри. — Это ведь тебе должно быть стыдно за себя. Мне то все равно в чем ты ходишь, просто я считаю, что каждая девушка не должна носить одну и туже одежду более двух дней.

— Я постараюсь исправиться, — шепчет Умико.

— Конечно, — старается произнести как можно нежнее Саюри, словно она старшая сестра малышки.

Оставшуюся часть времени они обе проводят в молчании. Одевшись и приготовившись к занятиям, Саюри и Умико направляются вниз. На кухне во всю уже орудует радостная мать девочки, госпожа Кимико.

— Госпожа, готова, — произносит Умико, прежде чем Саюри переступает порог кухни и успевает открыть свой рот.

— Доброе утро, девочки, — радостно произносит госпожа Кимико, награждая обеих яркой улыбкой. — Завтракать будете?

— Н, нет, — желает возразить Умико, потому что она стесняется садиться за стол с теми, у кого работает прислугой.

— Да, будем, — перебивает девчонку Саюри. — Садись, Умико, знаю, как ты опять завтракала, небось все утро голодная бегаешь?

— Нет, что вы… — старается оправдать себя малышка, но ей этого не удается.

— Вот и отлично, — танцует по кухне женщина, накладывая в тарелки обеих девочек их завтрак.

— Мам, — прерывает тишину Саюри. — Отец приедет, на церемонию, он ничего не писал по этому поводу?

Женщина останавливается и обращает внимание на свою дочь.

— Не беспокойся, моя милая, отец помнит, насколько важен для тебя этот день. Он обязательно приедет.

— Надеюсь…

— В последнее время, Саюри-сан стала очень нервной.

— Не переживай, все будет хорошо, — улыбается мать девочки.

Довольно сложно поверить, что эта женщина мать Саюри и тем более обеспеченная женщина. Дочь все время удивляется, почему ее мать не наймет прислугу, чтобы она делала работу по дому. Но госпожа Кимико лишь отвечает, что ее главная цель вырастить Саюри, а больше ей ничего не надо.

— Не могу, — вздыхает Саюри и замолкает, после чего неожиданно произносит. — Мама, пожалуйста, больше не поощряй одержимость Умико, моими трусиками.

Малышка заливается красной краской и сутулиться. Госпожа Кимико весело смеется над словами дочери.

— Неужели это правда?

— Я серьезно, — произносит Саюри.

— Хорошо, милая не буду. — Отвечает заботливая мать.

— Простите меня, — еще раз извиняется Умико.

На слова прислуги, что Саюри, что мать лишь начинают смеяться.

— Ты готова? — Обращается к дочери госпожа Кимико.

Саюри откусывает от последнего сэндвича очередной кусочек, после чего запивает его теплым чаем.

— Я готова.

— Хорошо, — нежно касается дочери женщина. — Сато сегодня свободен, он вас обеих и отвезет в школу.

— Хорошо, мамочка, — отвечает Саюри и устремляется на выход.

Юноша пролежал на земле до самого утра. Всю ночь ему снились странные сны. Единственное, что он отчетливо вспоминает, как только приходит в себя, так это пощечину от незнакомой девчонки, что упрекнула его в каком-то предательстве. По крайней мере он так ее понял, но похоже это был всего лишь сон.

Не сразу юноша вспоминает события вчерашнего вечера. Добравшись до крыльца своего дома, его разум вспоминает важное.

— Рейн, — шепчет имя новой знакомой юноша и прижимает руки к своей голове. — Прости, прости, что не смог тебя защитить.

Конечно, он понимает, что ему не хватило бы сил победить демона, но как мужчина он должен был попытаться. Тяжесть очередной потери, должна была заставить его зареветь. Но внутри лишь горесть, ничего больше. Словно чан со слезами давно высох, оставив после себя лишь гнетущую пустоту.

Медленно направившись к себе домой, юноша первым делом подошел к зеркалу. Осмотрев свою грудь, юноша отчетливо вспомнил ощущения, когда клинок демона прошел сквозь его плоть. Этот гадкий привкус металла на губах и запах гнилой крови, вот что он почувствовал в тот момент. Но сейчас нет и следа от прокола, словно его и не было. Словно события последних дней были лишь сладким сном. Но ведь это неправда.

— Это не мог быть сон? — Возражает своему отражению юноша. — Нет, нет, нет, — шепчет сам себе Юкио. — Я точно знаю, что это все было на самом деле.

Юноша не долго осматривает себя, после чего быстро устремляется наверх, чтобы найти доказательства того, что все было на самом деле.

Откровение судьбы

Умико вслед за Саюри выходит во внутренний двор дома. На улице разошлось солнце, щедро заливая город ярким светом. Где-то в вышине стремительно кружит ветер, от чего звуки его игр доносятся до самой земли. Являясь безвольным участником игры, деревья повинуясь движению воздушных масс, колышутся от резкого напора из стороны в сторону, словно танцуют на всеобщем празднике жизни. Где-то вдалеке раздаются крики цикад, но даже отсюда можно уловить из своеобразную песнь.

Сато, как и сказала госпожа Кимико находится во дворе. Открыв капот одного из семейных автомобилей, молодой юноша ковыряется в двигателе, очередной раз проверяя его компоненты на следы изношенности и неполадок.

Юноша давно закончил старшую школу, но по непонятным для Саюри событиям не пошел учиться дальше в университет. Она не раз слышала различные истории из прошлого Сато, при его общении с другим водителем Сассе, но толком в них не вникала.

Сато работает на их семью уже полтора года. Хотя внешне юноша довольно привлекательный, но, как сама говорит Саюри:

— Не в моем вкусе.

Даже учитывая отличную слаженность тела юноши, Саюри видит в нем только свою прислугу, не больше того. Возможно, это потому, что он является личным водителем ее матери. Какого постоянно видеть постороннего человека рядом со своим родителем? Саюри не раз замечала, легкость с которой мать общается с водителем. И это не тон госпожи, нет, так разговаривают вполне близкие и родные друзья, что в свою очередь просто выводит Саюри из себя.

— Сато, — грубо окликает юношу Саюри.

Не сразу водитель услышал речи юной госпожи. Оторвавшись от своего занятия, он посмотрел в сторону двух юных девиц.

— Доброе утро, Саюри и Умико.

Саюри всегда раздражает, что Сато частенько забывает, как должен обращаться к тем, на кого работает. Сжав свои руки в кулачки, она топает ногой и вновь напоминает ему об этом с силой сдерживая гнев.

— Сато, ты опять не проявляешь ко мне никакого почтения.

Водитель делает это видимо специально, потому как в ответ мило улыбается и отвечает:

— Извините, Саюри-сан, вы сегодня такая злюка, — дразнит девчонку юноша и направляется в сторону гаража.

Саюри еще раз топает ножкой, после чего обращается к своей прислуге.

— Умико, ну хоть ты ему скажи.

Умико от удивления подскакивает на месте и произносит:

— Саюри-сан, может быть вы простите его, — малышка краснеет лицом и практически незаметно начинает вертеться из стороны в сторону схватив себя за руку, за спиной.

— Ты вообще на чьей стороне? — Не унимается Саюри.

— Я … — мямлит Умико не зная, что ответить.

Тем временем Саюри возвращает свой взор на наглеца.

— Сато, — выкрикивает Саюри, желая отчитать грубияна. — Ты, ты, — не находит она нужных слов. — Ты дурак.

Из темноты помещения гаража, раздается громкий смех юноши.

— А говорите у вас нет чувства юмора, моя госпожа, — язвит Сато, неожиданно показавшись снаружи. — Неужели Саюри-сан встала с утра пораньше, чтобы посмеяться с простым водителем? — продолжает издеваться юноша.

— Не неси чушь, — скрещивает свои руки на груди Саюри. — Ты и сам знаешь, что Сассе нет. Поэтому ты должен отвезти нас в школу.

Девчонка прикрывает свои глаза, в добавок фыркнув на юношу, она отворачивает лицо прочь от него.

— Хорошо, — просто отвечает Сато. — Машина готова, в принципе можем ехать.

— Вот и отлично, — продолжает строить из себя Саюри королеву, медленно плывя к задней дверце автомобиля.

Умико молчаливо следует за ней.

Все время, пока они едут, в салоне витает лишь тишина. Но даже за, казалось бы, полным безразличием к водителю, Саюри отмечает неплохие навыки вождения, что еще раз подтверждает почему ее мать выбрала именно Сато.

Время, кажется, растянулось насколько это возможно, да и они едут довольно давно. Но вот показываются знакомые улицы, а значит где-то впереди вскоре покажется и здание самой школы. Саюри нарушает тишину.

— Останови где-нибудь здесь, мы пройдемся пешком.

— Здесь? — Переспрашивает Сато. — Вы уверены, Саюри-сан? Разве вход располагается не дальше?

— Еще мне не хватало так глупо спалиться.

— Что вы имеете в виду? — С недоумением переспрашивает юноша. — Я чего-то не знаю, Саюри-сан?

В разговор влезает Умико.

— Все просто, — мило улыбается девочка водителю. — Никто в школе не знает о положении Саюри-сан. Все думают, что она девчонка из обычной семьи, потому что частенько ведет себя соответствующим образом.

— Ничего подобного, — возражает Саюри, тыча пальцем Умико в грудь.

Сато начинает смеяться, а Умико добавляет.

— Вот о чем я и говорю.

— Да ну вас, — вновь скрещивает свои руки на груди Саюри и откидывается на сиденье. Сато находит удобное свободное место и аккуратно припарковывает автомобиль у края дороги.

Последние метры до территории школы, девчонки идут неспешным шагом.

— Саюри-сан, почему вы ведете себя так грубо с остальными? Вы ведь такая красивая.

— Чего-чего? — меняется характер Саюри на глазах. Она останавливается и вопросительно выпучивает глаза в сторону своей собеседницы. — А что я, по-твоему, должна делать?

— Ну, не знаю, — робко отвечает Умико. — Быть более женственной, как Аямэ-сан, она такая красивая всегда … — не успевает договорить Умико.

— Ага, — ухмыляется Саюри. — Потому вокруг нее всегда вьются всякие придурки, ха-ха. Нет, спасибо, мне такого не надо. К тому же все они неудачники.

Умико от злости останавливается и громко произносит:

— Это не правда! Иошито не придурок, и не неудачник, — обидчивым голоском возражает девочка.

— Такой же как все, — не останавливаясь произносит Саюри.

— Не правда, Саюри-сан, вы, вы ошибаетесь.

Саюри останавливается и обращает свой взор на девчонку. На лице Умико читается явный гнев и даже немного ярости. Она встает в позу и подпирает бока своими руками, после чего указывает пальцем на нее.

— Возьмите свои слова обратно, иначе…

— Иначе, что? — Насмешливо спрашивает Саюри.

— Иначе, я вас поколочу, — угрожает Умико.

— Ха-ха, не сможешь, пошли давай, а то опоздаем на урок.

— Нет, Саюри-сан, я не сдвинусь с места, пока вы не возьмете свои слова обратно.

Саюри вновь заглядывает в глаза девчонки и глубоко вздохнув машет рукой, продолжив двигаться в сторону школы.

— Ну и стой себе здесь, мне нет до этого никакого дела.

Не долго Умико стояла, ожидая, что Саюри остановится, но этого так и не произошло. Поэтому она побежала вслед, упрашивая девочку подождать ее.

Первые пары были тем еще испытанием для Саюри. Все это время она постоянно думала о своем сегодняшнем сне. Что он может значить? Является ли это неким предупреждением или скрытым посланием, но почему именно сейчас? До праздника остается всего несколько дней.

Погружаясь в свои размышления, Саюри совсем теряет связь с реальностью. Даже на обеде она пропадает в своих мыслях, так что ее вечная соперница за вкусняшки Намико, легким и проворным движением успевает стащить сладость из ее миски.

— Сестричка! — Заставляет обратить на себя внимание Намико. — Ты опять куда-то пропала, что случилось?

— А? — Недоуменно спрашивает Саюри, быстро осматривая пространство вокруг себя.

— У тебя что-то случилось? — Встревоженным голосом переспрашивает Намико.

— Нет, все хорошо, — отвечает Саюри, не понимая, чего здесь не хватает?

Быстро взглянув на свою соседку по столу, девочка отмечает игривую улыбку Намико прямо перед тем, как откусить кусочек от сладости. Саюри срабатывает машинально. Вскинув за секунду свои палочки, она успевает ими перехватить кусочек сладости из рук Намико.

— Эй! — От неожиданности вскрикивает раздосадованная Намико.

— Ты думаешь я бы не заметила? — Нахально улыбается Саюри.

— Но в этот раз я практически успела, — улыбается малышка в ответ.

— Не отдам свою сладофть, — раздается из уст Саюри, разжевывая сладкий кусочек во рту.

К тому моменту, как очередной бой за сладости заканчивается, к столу подтягивается еще одна их сестра.

— Приветик Саюри, — приветливо произносит Шина.

— Здравствуй, — поворачивается к сестре Саюри.

Намико в этот момент, сжав свой язычок между зубов и сконцентрировавшись на миске Саюри, старается вновь провернуть трюк и утащить очередной кусочек сладости, но ей это не удается.

— Намико, — обращается к малышке Шина, усаживаясь за обеденный стол.

— Привет Шина, — улыбается Намико детской улыбкой и смотрит на Саюри, что гневно сверлит ее взглядом. — Ну хорошо-хорошо, я сдаюсь, — поднимает вверх свои руки девочка.

Довольно легко поверить в невиновность и правдивость слов девочки, так как с первого взгляда сложно поверить, что Намико уже старшеклассница. В отличии от Саюри, девочка ниже ростом, чем не раз пользовалась, чтобы выпросить у кого-нибудь сладости. Короткие светлые волосы, слегка доходящие до основания шеи и вечно растрепанные на голове. Большие выразительные глаза, небесного оттенка и практически незаметные тоненькие реснички. Все это в совокупности с нежного оттенка кожей, придает девчонке вид младшеклассницы. Стоит только слегка прикрыть глаза и улыбаться во всю ширину рта, как все вокруг будут воспринимать тебя за милую малышку.

— Вот и славно, — задорно произносит Шина, пробуя на вкус сладости из своей миски.

Только сейчас Саюри и Намико понимают, что у них чего-то не хватает.

— Шина! — вскрикивают хором обе девочки.

— Ха-ха, — смеется Шина в ответ.

— Так не честно, — произносит Намико.

— Ты когда успела? — Удивляется Саюри.

— Ха-ха, не одни вы любите сладости, — подмигивает обеим девчонкам старшая из них.

Невероятным событием становится факт, что Шина успела стащить у обеих по кусочку, а они это даже не заметили.

— А где Йошика? — Спрашивает Намико. — Опять на секретных заданиях?

— Нет, — отвечает Шина. — Ее не будет до самого праздника. По каким-то там очень важным делам ее семьи.

— Эх, везучая, — разочарованно произносит Саюри.

— Что ты грустишь, малышка Саюри? — заботливо касается подбородка сестры Шина.

— Да, все дурацкие сны не дают мне покоя. Не берите в голову.

— Ты уже говорила об этом с Каори-сама?

— Нет, еще.

— Обязательно поговори с госпожой или с Юката-сама.

— Обязательно, как появится такая возможность, — обещает Саюри сестре.

— Найди время, — требует Шина, проглатывая кусочек пищи. — Ты же знаешь, не спроста тебе дан этот дар, может быть ты чего-то просто не понимаешь?

— Не волнуйся сестра, я не буду с этим затягивать, потому что сама хочу знать, что это все значит.

— Вот и славно, — улыбается сестре Шина.

Девочки еще долго общались между собой, пока время обеда не подступило к концу, а вместе с этим они расходятся по своим классам.

Затишье перед бурей

Марико никогда не использовала будильник, чтобы проснуться в необходимое ей время. Ее организм уже давно выработал привычку, чувствовать момент, когда необходимо прийти в сознание. Вот и сейчас, казалось бы, только солнце показалось из-за горизонта, но все еще не поднялось достаточно высоко, чтобы осветить своими первыми лучами окно помещения, как женщина открывает глаза.

Первым же делом ее взгляд ложиться на голову маленькой девочки, что спит рядом с ней. Она подобно маленькому животному прижимается к груди женщины спиной и тихонько сопит во сне.

— Акими, — нежно произносит мать и легонько касается своими губами макушки ребенка, чтобы ни в коем случае ее не разбудить.

Женщина умиляется раздающимся звукам изо рта малышки и покидает ее, собираясь подняться с кровати и заняться своими прямыми обязанностями. Первым делом она приближается к своему окну, чтобы раздвинуть шторы и пустить первые лучи в комнату.

Резким движением рук Марико отбрасывает плотные шторы в стороны и любуется восходящим солнцем. Неожиданно за спиной раздается совершенно дикий и достаточно громкий выкрик.

— Ааааа!

В тот же момент, обернувшись назад, женщина не сразу понимает кто и главное почему кричит в ее комнате. Быстро бросившись к краям окна, Марико старается как можно скорее задернуть шторы обратно. Как только ей это удается, она замирает на месте не решаясь повернуться в сторону кровати и уж тем более приблизиться к ней.

— Изанами? — Шепчет сама себе женщина.

Спустя мгновение, длившееся всего пару секунду, мать совершает над собой усилие и медленно приближается к кровати. На лице женщины застыл лютый ужас, ведь если это и вправду первая дочь, то она только что чуть не погубила ее.

— Изанами точно разозлиться на меня, что же мне делать? — Проносится мысль в голове женщины.

— Прости, прости доченька, я, я не хотела, я…

— Мами, мами, — плачет малышка из-под одеяла. — За что ты так со мной? — Жалобно звучит голос Изанами.

Женщина понимает, что с ее первой дочерью что-то не так, потому как ее голос звучит совершенно по-иному, чем обычно. Он изменился и сейчас больше похож на голос малышки, но никак не шестнадцатилетней девочки.

— Я, я не знала, что это ты, — старается оправдаться женщина. — Я думала, что это Акими. Что ты здесь делаешь?

Приблизившись к дочери, Марико медленно раскутывает Изанами и лицезреет девочку возраста ее второй дочери.

— Я не знаю, — сквозь слезы произносит Изанами, стараясь утереть слезы на своем лице. — Я не помню, — добавляет она. — А кто такая Акими? — Неожиданно спрашивает девочка.

— Ты не помнишь? — Удивляется Марико. Ей совсем не нравится поведение дочери. — Не шути так надо мной, милая, это вовсе не смешно.

Но малышка только продолжает реветь и шептать.

— Я не знаю никакой Акими, кто это такая? Кто она мамочка?

— Она твоя сестренка, — объясняет Марико, все еще не веря, что первая дочь не дурачится над ней. — Твоя младшая сестренка, Акими.

Осмотрев маленькую Изанами, женщина медленно приподнимает и кладет ее голову к себе на колени. К счастью, пострадало только лицо, полностью сгорев под лучами солнца. Но эта ужасная картина не страшит мать девочки, потому что она видела и не такое, много раз. Весь этот кошмар вполне поправим силой госпожи, нужно только немного подождать. Только после того, как тьма сгущается возле головы Изанами и старается облегчить боль своей госпожи, Марико понимает, что без ее помощи ничего не получится.

Тонкие, словно паутинка желтые линии, пронзили сгоревшую плоть, и теперь причиняют малышке нестерпимые страдания.

— Помоги мне, — плачет малышка. — Мне, мне очень больно.

— Сейчас милая, — шепчет мать Изанами.

Тихонько подведя руку к лицу своей дочери, Марико заставляет все до единой светящиеся нити покинуть плоть малышки и собраться в ее ладони.

— Потерпи немного, моя девочка.

Вытянутая светящаяся масса, быстро рассасывается в руке матери, словно ее никогда и не было. Не почувствовав больше преграды для своей работы, темная энергия моментально обволакивает голову девочки и начинает восстановительные процессы.

Марико все это время нежно поглаживает дочь по волосам.

— Все хорошо, девочка моя, сейчас тебе станет легче.

Юкио поднимается на второй этаж и заходит в комнату напротив своей. Оказавшись в небольшом помещении, юноша замечает пакеты с вещами, которые они приобрели во время прогулки по городу. На краткое мгновение на его лице появляется улыбка, вспоминая момент, когда девушка прижимала пакеты к своему телу и не хотела их отпускать. Но затем все быстро проходит, словно и не было этого мгновения вовсе.

Именно этот факт окончательно развеивает всякие сомнения, по поводу, того, что события последних дней могли быть простым, но долгим сном.

— Это было на самом деле, я не сошел с ума, — практически шепотом произносит Юкио.

И как только слова слетают с его уст, ему становится одновременно больно в груди и вновь так одиноко. Резким движением руки он ударяет в косяк проема. Сила удара была невысокой, но все же заставила мелкие капилляры под покровом кожи полопаться и выпустить кровь наружу. Боль, полученная во время удара, оказалась совсем недостаточной, чтобы он выругался или вообще издал хоть какой-нибудь звук. Дом согласился с юношей и продолжил молчать, наполненный лишь одной пустотой и болью.

Юкио медленно возвращает свою руку обратно и смотрит на обратную сторону ладони. Слегка содранная кожа побагровела.

— Завтра точно будет синяк, — равнодушно произносит юноша.

Словно он решил таким образом себя наказать за слабость, хотя отлично понимает, что эта боль — ничто в сравнении с остальным. Его рука продолжает тихонько дрожать и посылать короткие болевые импульсы, требуя хоть какой-нибудь помощи. Все те чувства, что Юкио ощущает прямо сейчас, давят на него и за это хочется себя ненавидеть. Очередная потеря и полное бессилие чтобы это изменить. Ведь кто он такой? Просто никчемный, слабый человечек, не способный никого защитить в своей краткой жизни.

Погрузившись в свои мысли, Юкио стоит в проеме комнаты, прислонившись плечом к стене достаточно, чтобы его тело напомнило о себе очередной болью. Очнувшись от размышлений, юноша совершает шаг прочь, лишь единожды вновь обратив внимание на аккуратно расставленные пакеты по комнате. Юноша не собирается прикасаться к ним, нет, он просто не может себе этого позволить, по крайней мере не сейчас. Возможно чуть позже, когда боль станет не такой сильной.

Покинув комнату, он направляется к себе, чтобы переодеться. Даже учитывая тот факт, что ночью не было дождя, его одежда пропиталась влагой от травы, на которой он пролежал со вчерашнего вечера и до самого утра.

Оказавшись у себя, Юкио обращает внимание на свою кровать. Она стоит не заправленная, с откинутым в сторону одеялом. Юноша вспоминает, что вчера Рейн напросилась к нему, а он позволил ей занять место рядом с собой, под одним одеялом. Она желала, чтобы юноша прикоснулся к ней, но он сказал нет. Взгляд Юкио меняется, а зрачки глаз начинают тихонько дрожать. Медленным шагом он приближается к своей кровати и падает на нее всем своим телом.

Простыня, что принимает юношу в свои объятия, тут же вознаграждает его в ответ приятными запахами.

— Рейн, — дрожит его тихий голос.

Он ощущает приглушенный, но все-таки отличимый запах обнаженного тела Рейн.

— Рейн, — вновь шепчет юноша.

Юкио вбирает в свои легкие последний запах Рейн, чтобы отчетливо запомнить его и сохранить внутри себя. Совсем ненадолго он теряет сознание, направляясь в мир свободный от физической боли.

Небесные сады, земли пяти начал. Вакода-ноками молчаливо стоит по центру своей обители и ожидает. Вокруг царит праздничная обстановка, да и ее храм был украшен всевозможными украшениями в честь наступающего события. Низшие элементы вместе с послушниками, что обитают вокруг прекраснейшей обители богини, помогают ей с финальной примеркой наряда для церемонии избрания. Вакода-ноками не двигается, она полностью доверяет своим помощникам, что уже не первый раз подготавливают наряд в преддверии завтрашнего дня.

Богиня не соврала своим сестрам, когда сообщила, что наряд был выбран уже давно. Но, как любая уважающая себя ками, она должна в последний раз убедиться, что оно отлично сидит на своей хозяйке.

В наряде не должно быть никаких изъянов, ничего, что могло бы представить молодую богиню не в лучшем свете. В общем наряд должен быть не много не мало — быть безупречным. Чтобы новоизбранный воин видел в своей наставнице не только надежного покровителя, но и идеал женственности. Как и любая другая богиня, Вакода-ноками жаждет, чтобы избранный воин восхищался не только ее мощью, но и красотой. Хотя в этом есть большие сомнения.

Как бы сильно сестры не насмехались над ней, и не выводили богиню из себя, Вакода-ноками соглашается с ними только в одном. Она давно не та красавица, какой была когда-то. Всего лишь блеклая тень ее прошлого, и с этим, к сожалению, ничего не поделать. Она может нарядиться в роскошные наряды, обвешаться дорогими до неприличия украшениями, но это никак не скроет ее текущий внешний вид, девочки подростка. Что не может не беспокоить молодую богиню.

За всеми приготовлениями и размышлениями о завтрашнем дне, ками совсем не замечает, что на порог ее храма ступает нога неожиданного посетителя. Гость стремительно продвигается внутрь жилища молодой богини. Никто и ничто не смеет ее остановить, лишь только низко склоняя головы в знак глубочайшего уважения.

Оказавшись в центральном зале обители Вакоды-ноками, гостья осматривает внутреннее убранство помещения и саму молодую богиню, не подавая ей сигналов своего присутствия. Подняв вверх свою руку, гостья заставляет сопровождающий эскорт замереть на месте и далее не следовать за нею. Гостья довольно быстро приближается к молодой богине со спины и нежно берет в свои руки две стягивающие ленты. Сильно потянув их в сторону, она совершает шаг вперед и прижимается грудью к спине Вакоды-ноками, после чего шепчет на ухо.

— Какой ты стала рассеянной и совсем невнимательной.

Нежный голос заставляет Вакоду-ноками подпрыгнуть на месте от неожиданности и страха.

— Мамочка! — Первое что доносится из ее рта.

В этот момент все низшие элементы и помощники расходятся в стороны, позволяя своей госпоже повернуться к гостье. Вакода-ноками сразу опускается на колено и спрашивает:

— Великая богиня, что вы здесь делаете? Разве может все ваше великолепие снискать время для визита ко мне, простой богини?

Гостья не спешит отвечать своей дочери, продолжая пристально смотреть на лицо молодой богини.

— Вакода, — нежно произносит Великая богиня. — Разве мать не может спуститься и проведать свою дочь, тем более перед завтрашней церемонией?

Лицо Вакоды-ноками краснеет.

— Конечно, можете, — отвечает она. — Просто я никак не ожидала от вас визита. Тем более официального, после моего предыдущего проступка.

Гостья никак не реагирует на слова молодой богини. Вместо этого она нежно касается руками подбородка дочери. Ее нежные и до чего же теплые руки заставляют Вакоду-ноками подняться на ноги.

— Роскошный наряд, достойный всем своим великолепием моей дочери.

— Благодарю, мамочка, за ваши теплые слова, для меня это многое значит. Вы, кстати, тоже выглядите превосходно, как и всегда.

Великая богиня оборачивается к своей свите и произносит:

— Оставьте нас.

Вся свита медленно покидает храм Вакоды-ноками. Низшие элементы вместе с послушниками, подчиняясь воле Великой богини, оставляют двух особ наедине.

Мать Вакоды-ноками приглашает пройтись вместе с ней, на что дочь охотно соглашается. Обе богини медленно шагают в сторону дальней стены храма. Туда, где располагается проход в вечноцветущий сад.

— У вас довольно … мило, — произносит Великая богиня, отмечая наличие большой купели с водой, по центру раскидистого сада.

— Спасибо, матушка, всем этим мы благодарны твоей милости, — выказывает уважение Вакода-ноками.

Мать молодой богини не отвечает на слова дочери, продолжая медленно идти среди цветущих сакур.

— Ты к нам надолго? — Прерывает тишину своим вопросом Вакода-ноками. — Ты не часто даруешь нам возможность любоваться твоим великолепием. Сестры будут рады твоему визиту.

— Не стоит, — произносит Великая богиня, останавливая внутренний посыл дочери позвать остальных ками, прямо сейчас, к ним в сад. — Я ненадолго, только тебя проведать, — улыбается гостья.

— Жаль, — печально отвечает Вакода-ноками. — Сестры были бы рады.

— Я знаю, — вновь улыбается гостья, оборачиваясь в сторону своей дочери. — Ты готова? — Спрашивает мать богини.

— Я готова, мамочка, — отвечает Вакода-ноками, стараясь скрыть свое внутреннее волнение.

Великая богиня пристально смотрит на лицо своей дочери, словно прощупывая ее на скрытую от глаз ложь. Вакода-ноками все это время ощущает невероятный жар, неожиданно возникший внутри ее тела. Она отлично понимает, что сейчас делает ее мать, поэтому старается быть честной не только с нею, но и с собой.

— Вот и отлично, — отвечает Великая богиня, а вместе с этим исчезает жар в теле молодой богини.

Напоследок гостья целует дочь в лоб горячими, как само солнце губами.

— Будь послушной ками и внимательней следи за своим воином, моя милая.

— Буду, — дает зарок Вакода-ноками своей матери.

После чего Великая богиня отдаляется от дочери и медленно направляется прочь из храма. Вакода-ноками направляется вслед за матерью, чтобы ее проводить. Оказавшись снаружи храма, она отмечает небывалой красоты повозку, запряженную дюжиной огромных белоснежных лисиц.

— Воистину достойная повозка моей матери, — шепчет Вакода-ноками.

Как только госпожа занимает свое место внутри нераскрывшегося металлического лотоса, повозка тут же трогается и растворяется в выси небесных садов.

Выкода-ноками, еще долго смотрит вслед исчезнувшему экипажу, после чего направляется обратно в свой храм, чтобы закончить приготовления к завтрашнему дню.

Праздник огня

День 3 июня выдается шумным. Все готовятся, потому что в этот вечер с 3 на 5 число празднуют священный праздник огня. День смерти и возрождения. В первую ночь отдают дань всем умершим и покинувшим этот бренный мир, что сопровождается танцами, играми с огнем и необычайно сакральными ритуалами, где неотъемлемой частью действий является пламя. Но как только день огня сменяется следующим, наступает новый этап жизни — этап возрождения. Именно эту ночь принято считать в Канугаи ночью становления 5 истин, что в свою очередь легли в основу культа защиты людей, от любого проявления зла.

Праздник огня начинается, как всегда, с огненного шествия. Служители храма во главе процессии, молчаливо шествуют от своих удаленных обителей к главному храму великой богини. Живущие рядом жители в почтении присоединяется к процессиям, следуя за одной из истин в главный храм, чтобы почтить своих умерших близких, оградить себя от сил зла и успокоить других тревожных духов.

Юноша никогда не участвовал в этом шествии, пока был маленьким. Он не знал своих родителей, живы ли они, или давно уже умерли. А поставить свечку не позволял себе, так как если он ошибется, то это сулит несчастья на будущие полгода.

Спустя пару часов, когда люди достигают главного храма, воздвигнув 5 основных видов пламени, символизирующих древних ками. Храм очищается и начинает ритмично шуметь, от песнопений и молитв по усопшим. Огненные факелы вспыхивают то на территории священного места, то за его пределами. Многие жители, веря, что в этот день древние духи, как никогда следят за деяниями смертных, пишут свои пожелания на будущие полгода, на тонких листках бумаги васи, и сжигают их в факелах яркого пламени, позволяя ветру забрать молитвы смертных вместе собой. Местные верят, что, если бумага сгорает быстро и ветер тут же подхватывает пепел с собой в высь, это значит желание точно дойдет до ушей богов, а значит и шанс его исполнения намного повышается. А если этого не произошло, и пепел просто падает на землю, то это знак от богов, что данное желание пока неисполнимо, или загадывающему необходимо обратить внимание на что-то другое.

Спустя несколько часов после начала молебна, люди разбредаются по своим или близлежащим улочкам, унося священное пламя прочь от храма. Поговаривают, что тем самым смертные прокладывают невидимые пути духам, чтобы они знали куда необходимо заманивать счастье и благополучие. Ведь судьба та еще богиня, переменчива настроением и имеет своенравный характер.

Следуя другой древней традиции, после этого начинают распивать крепкие спиртные напитки. Как правило, это рисовая водка сильной концентрации, но иногда что-то другое. Мастера варят водку по своим секретным рецептам за несколько лет заранее, чтобы она достигла нужной выдержки. Ведь духи и сами боги любят не только танцы и веселье, но еще и угощаться спиртным. Потому есть даже такое поверье, что где застолье идет в самом разгаре и шум раздается громче всех до самого утра, туда непременно заглянут ками, поинтересоваться что же там происходит?

Юкио не решился бы покинуть свой дом и отправиться в сторону главного храма в любой другой ситуации. Но после того, что произошло, он старается жить дальше, а находиться одному в пустующем дома так тяжело, особенно, когда постоянно вспоминаешь невероятную девушку, точнее демона.

— Нет, — прерывает свои размышления юноша. — Она говорила, что она не демон, она легионер.

Довольно не просто забыть такую особу, в особенности, когда внутри тебя при одном только упоминании ее имени неожиданно вспыхивает пожар. Это ли настоящая любовь, юноша не знает. Единственное с чем он соглашается, что Рейн ушла не просто так, она забрала часть его души.

Вспоминая слова Марико-доно, Юкио хочет на миг отпустить боль и забыться в окружающем его веселье, затеряться среди торжествующей толпы, улиц Канугаи. На одной из них, к нему приближается совершенно незнакомая бабуля и предлагает сжечь бумажку с желанием. Женщина выглядит такой веселой и приветливой, что юноша с охотой улыбается ей в ответ и берет небольшой лист бумаги в свои руки. Недолго думая над желанием, Юкио пишет кривым почерком краткие слова и сжигает его в располагающемся недалеко факеле. Недолго наблюдая, как пепел тут же подхватывается ветром и уносится в небо, юноша продолжает идти дальше по светлой улице города.

Проходя мимо ликующих людей, Юкио слышит, как кто-то выкрикивает его имя:

— Господин Иида, господин Иида, — скандирует голос маленькой девочки.

Осмотревшись по сторонам, юноша не сразу замечает недалеко от себя госпожу Марико с её малышкой. Улыбнувшись уже знакомым лицам, он направляется в их сторону.

— Добрый вечер господин Иида, — кланяется госпожа Марико.

— Добрый, Марико-доно, отвечает он взаимностью.

Женщина прикрывает свой рот бумажным веером, скрывая за ним свою улыбку.

— Господин Иида, в наше время никто так уже не обращается, даже к старшим, — ласково произносит госпожа Марико.

— Прошу прощения, я видимо отстал немного от жизни, — оправдывается юноша, чем вызывает еще больше симпатии у девочки и ее матери.

— Ничего, господин Иида, все хорошо.

Девочка от радости прыгает на месте, словно они повстречали старого знакомого, которого не видели очень давно.

— Моя доченька, соскучилась и хотела вновь увидеть вас, господин Иида, вы бы зашли к нам как-нибудь.

— Я пока очень занят, — врет юноша, ему не хочется идти к кому-то в гости в текущем состоянии.

— Я вижу, — усмехается женщина и вновь прикрывает свой рот бумажным веером.

Юкио принимает приглашение от Марико присоединиться к ним, и позволяет госпоже стать ведомой по улицам Канугаи. Они медленно бредут вместе с Марико и Акими сквозь окружающую толпу и зачарованно обращают внимание на происходящее вокруг них. Женщина отмечает печаль в глазах юноши и нежно касается его тела, отчего юноша ощущает облегчение. Нет, он не забыл Рейн и её исчезновение, но на сердце становится чуточку легче.

— Как вам праздник, господин? — Любезничает женщина.

— Если честно, я никогда не понимал его смысла, — оправдывает юноша, не желая врать госпоже.

Девочка смеется над словами Юкио, женщина вновь прикрывает рот веером, но юноша замечает ее улыбку.

— Что я такого сказал? — спрашивает Юкио.

— У этого праздника давние корни и глубокий смысл, — начинает рассказывать Марико-сама. — Четвертое число, как вам известно, ассоциируется у нас со смертью. С процессами умерщвления и отхода в мир духов. Гибель всего сущего, сложившихся устоев и порядка.

— Да, мне это известно, Марико-сама — перебивает Юкио женщину, на что получает замечание:

— Господин Иида, — нежно намекает женщина, на его бестактность.

Юноша склоняет голову и произносит:

— Извините, Марико-сама, я перебил вас. Продолжайте.

— Ничего, — произносит женщина и продолжает свой рассказ. — Так вот. В нашей стране отмечается данный праздник два раза. В октябре, это общенациональный день и с 3 на 5 июня, это наш местный праздник. В эти дни мы как никогда близки к миру духов. Именно по этой причине, необходимопочтить всех своих близких, кто уже находится на том свете и замолить других духов, чтобы те не проказничали и не портили вам жизнь. Следующий же день знаменуется днем зарождения пяти начал и стремлений. Этот день символизирует обновление и рождение нового порядка. В этот день тысячелетия назад, на свет появились первые ками света, что встали на защиту людских душ, от темных духов и демонов. Именно в этот день родились пять ками, что впоследствии передали свое искусство первым избранным из достойнейших женщин. Это было сделано потому, как по чистоте и отверженности, они были чище мужчин, помыслами и поступками. Именно отсюда и сложилась традиция, праздновать этот день.

— Я поражен, — восхищается Юкио словами женщины. — Марико-сама, вы так много знаете.

На что женщина вновь улыбается, прикрыв рот веером.

Многим делится женщина с юношей, стараясь поддерживать бодрую обстановку между ними. Будь то легенды, мифы или просто народные поверья, что с давних пор становятся неотъемлемой частью сегодняшнего дня. Госпожа обретает в лице Юкио отличного слушателя, за что негласно ему благодарна. Малютка же все это время внимательно слушает мать и наблюдает за реакцией юноши.

Прекрасный голос женщины и красота ее наряда не может не заставить юношу не обратить внимание на ее прекрасную фигуру, даже сквозь её цветное традиционное кимоно. Когда в один момент он направляется за сладостями для Акими, девочка шепчет матери:

— Мамочка, ты, похоже, ему нравишься.

— С чего ты взяла доченька? — Нагнувшись к дочери женщина нежно проводит рукой по голове дочери.

— Я видела, как он смотрит на твои тити и попу, — шепчет девочка, прикрывая рукой рот и заливаясь кратким смехом.

Женщина прикрывает глаза в улыбке и отвечает:

— Какая ты у меня смешная выдумщица, после чего нежно касается пальцем крохотного носика девочки.

Женщина и сама отмечает неловкие взгляды юноши, что так неумело старается их скрыть. Но Марико так не хочет подтверждать слова своей малышки, чтобы ненароком не подставить себя и ее перед госпожой. Ведь если она узнает об этом, то точно будет недовольна.

За всеми разговорами, Марико выводит Акими и Юкио к своему дому. На улицах в данном районе куда менее оживленно, скорее всего люди уже закончили праздновать и теперь согреваются домашним теплом и уютом. Потому вся атмосфера праздника, шум и веселье остается где-то там позади, ближе к центру, а здесь атмосфера резко наполняется спокойствием и тишиной.

Заметив величественный стан уже знакомого особняка, юноша понимает, как далеко его завела госпожа Марико.

— Госпожа, — склоняет свою голову Юкио. — Мне, пожалуй, пора, уже достаточно поздно.

Но женщина не собирается отпускать Юкио и в этот раз.

— Господин, — нежно начинает Марико-сама. — Отужинайте с нами, и оставайтесь на ночлег, мы будем только рады.

— Я, даже не знаю, — сомневается в правильности принятия приглашения юноша.

— Да, да, да, — подначивает Акими, прыгая от радости рядом с ним. — Оставайся братик, не зачем идти домой в темноте.

— Я… — только начинает произносить Юкио, как женщина берет его под руку и направляется к дому.

— Вот и решено.

Юкио подчиняется воле женщины и следует вместе с ней в дом.

Соблазн великого воина

Приблизившись к дому госпожи Марико, Юкио обращает внимание на дверной проем. Он вспоминает, что в прошлый раз потерял сознание после того, как преступил порог дома. Юноша смотрит в глаза улыбающейся госпожи, что приглашает его проследовать внутрь, и совершает шаг. Секунда, другая, ничего не происходит. Нет ни каких-либо неприятных ощущений в теле, ни болей, ничего.

— Видимо, тогда я ещё не привык к местному воздуху, — размышляет Юкио, следуя внутрь здания.

— Господин? — Спрашивает Марико-сама. — Вы странно реагируете на порог нашего дома, неужели вас что-то смущает или даже пугает?

Юкио сразу понимает, что со стороны, выглядит совершенно глупо, поэтому старается как можно скорее себя оправдать.

— Прошу меня простить, госпожа, я … немного растерялся.

— Вот и славно, — улыбается женщина. — А я уже начала беспокоиться.

В отличии от взрослых, Акими шустро пробегает внутрь и скидывает свои босоножки, после чего стремительно несется в сторону гостиной. Как только малышка оказывается возле перегородки, которая отделяет прихожую комнату от остальной части здания, стена оживает и начинает двигаться в сторону. Малышка замирает от страха на месте.

— Сестричка? — Удивленно спрашивает Акими.

Услышав слова своей дочери, госпожа Марико, обращает внимание на отодвигающуюся перегородку. Вслед за этим юноша тоже переводит взгляд по направлению в глубь дома.

— Доченька? — Удивленно спрашивает встречающую их незнакомку женщина. — Что ты тут делаешь? Я думала, что ты уже давно спишь?

— Как я могу спать, мамочка, тем более сегодня? — Дочь госпожи приветственно улыбается юноше и нежно касается рукой головы Акими.

— Сестричка? — Еще раз спрашивает маленькая девочка, заставляя старшую сестру обратить на себя внимание.

— Ступай, Акими-тян, я сама провожу гостя и мамочку внутрь.

Малышку не надо уговаривать дважды, чтобы она быстренько оббежала свою сестру и скрылась за нею.

— Вижу ты принарядилась, милая? — направляется вместе с юношей мать к дочери.

— Да, мамочка, я стараюсь соблюсти все традиции, — отвечает дочь госпожи, а затем обращается к гостю. — Как я вам господин? — Спрашивает старшая дочь юношу.

Юношу завораживает красота сестры Акими. На девушке одето белоснежное кимоно. Оно абсолютно чистое, словно снег, лежащий на вершинах дальних гор. Нет ни рисунков, ни других броских элементов, лишь в редких местах, глаз Юкио отмечает слегка тусклые белые камни, разбросанные по поверхности ткани незатейливой россыпью, но что это за минерал не понимает. Талию девушки оформляет Оби, выполненный из такой же белой ткани, что и само кимоно. Он отлично подчеркивает юную фигуру встречающей, четко отделяя верхнюю часть тела от бедер. Волосы старшей дочери госпожи, хоть и черного цвета, но они умело убраны на затылок, и закреплены сзади, что на плечо ниспадает, только небольшой хвостик. Дочь Марико божественно привлекательна, что Юкио отрицать никак не может.

— Вы очень красивы госпожа, — слегка склоняет свою голову юноша.

— Спасибо, — смущенно отвечает Изанами и приглашает пройти внутрь.

— Доченька, — перебивает мать девочки, как только юноша слегка отдаляется от них. — Будь осторожна, если тебе станет плохо сразу скажи мне. Ты же знаешь, что тебе нельзя…

— Я знаю, мамочка, — спокойно произносит Изанами. — Но отметить этот праздник всей семьей мы по крайней мере можем?

— Конечно, — отвечает смущено Марико.

Женщина удивленно следит за тем, как ее старшая дочь направляется к гостю и проводит его в гостиную. То, что сейчас происходит перед ее глазами, это не ее дочь, по крайней мере не та Изанами, что является госпожой. Сейчас дочь ведет себя, как обычный человек в ее возрасте, что не может не настораживать.

— Что ты задумала, доченька? — Спрашивает она сама себя.

Помня тот образ, каким предстала перед ней Изанами сегодня утром, довольно сложно поверить, что за несколько часов, она полностью восстановилась и вспомнила кто такая. Хотя, учитывая природу происхождения дочери, вообще что-то сложно утверждать, ведь вторая мать была загадкой для Марико все время, что они были близки.

Как только Юкио и семья госпожи располагается в гостиной, старшая дочь Марико произносит:

— Прошу вас, господин Иида, — нежно обращается Изанами к юноше. — Проведите этот вечер с нами, мы будем рады вашему присутствию.

— Я бы с радостью, — отвечает Юкио. — Но ведь по традиции, насколько я помню, в такое время семьи собираются вместе и вспоминают своих близких, что покинули этот мир.

— Все верно, господин, — подтверждает слова гостя Изанами. — Но нам будет очень приятно провести это время вместе с вами. Прошу вас, соглашайтесь, — Настаивает на своем Изанами. — Мне очень редко достается возможность пообщаться со своими ровесниками. Я практически ничего не знаю об окружающем мире.

— Почему? — Удивленно спрашивает Юкио.

Старшая дочь опускает свое лицо, чтобы не смотреть в глаза юноши и ее кожа принимает розоватый оттенок.

— Видите ли, господин Иида, моя дочь больна, — произносит за свою дочь госпожа Марико.

— Больна, но по ней такое даже и не скажешь, — удивляется словам женщины Юкио, поворачивая лицо в сторону госпожи.

— Это не совсем болезнь, — правильно подбирает слова Марико-сама. — Это мутация организма.

— Мутация? — Переспрашивает юноша и вновь обращает внимание на смущенную дочь госпожи. — Но она ведь так прекрасна?

— У моей дочери довольно тонкая и слабая кожа, — объясняет Марико. — Как вы можете отметить, она довольно бледна, все, потому что ей приходится скрываться от солнечного и лунного света. И только искусственные источники света, такие как лампы и огонь, не причиняют ей боль.

— Вот оно что? — Шепчет практически себе под нос юноша. — Хорошо, госпожа, — соглашается он. — Я согласен провести с вами этот вечер, только могу я узнать ваше имя?

— Конечно, господин, — поднимает свой взгляд на юношу девочка. — Меня зовут Изанами, просто Изанами.

— Иида Юкио, можно просто Юкио.

Подростки улыбаются друг другу. А между тем, юноша удивляется необычным именем старшей дочери госпожи.

— Как богиня смерти? — Шепчет Юкио практически вслух.

— Чувствуйте себя как дома, господин Иида, — вновь низко кланяется дочь Марико. — Я приготовлю вам горячий чай.

Смущенный красотой и нежностью Изанами, юноша следует взглядом за девушкой, пока та направляется в сторону кухни.

— Вижу вам очень понравилась моя старшая дочь? — Констатирует факт за юношу Марико.

— Простите меня, это, наверное, выглядит непристойно, но я не могу не заметить, как она прекрасна, госпожа, — выказывает комплимент юноша, вновь бросив краткий взгляд в сторону кухни.

— Мамотька, — с сонным голосом и потирая свои глазки в гостиной появляется Акими.

На девочке одета только одна белая маечка, а ручках она сжимает одну из своих плюшевых игрушек.

— Я хотю спать, мамотька, можно я пойду?

— Хорошо, милая. Я скоро поднимусь к тебе, попрощайся с господином Иида.

— Спокойной ночи, братик, — машет ручкой сонная малышка и медленно покидает гостиную.

— Она просто чудо, — улыбается гостю Марико.

— Вы правы, — поддерживает юноша слова женщины.

Только через минуту Изанами присоединяется к остальным. В руках она несет небольшой деревянный поднос, на котором аккуратно расставлен чайничек и все необходимое для чаепития. Марико-сама нервно наблюдает за своей дочерью, не понимая, что можно ожидать от нее дальше. Ей все время кажется, что старшая дочь только и ждет момента, когда все расслабятся, в особенности Юкио, и тогда она набросится на него, чтобы сожрать.

Но время идет, а вместе с тем и их разговор. Изанами бездействует, позволяя себе только легкий флирт с гостем. Марико все больше начинает переживать, как вдруг вспоминает обещание, данное Акими.

— Прошу прощения, — поднимается на ноги женщина. — Я совсем забыла, что обещала Акими подняться к ней.

Только мать собирается направится прочь, как ее останавливает голос Изанами.

— Мамочка, подожди.

Женщина останавливается и поворачивается к старшей дочери.

— Что-то случилось, Изанами?

— Нет, просто я сама помогу Акими заснуть, я же тебе обещала.

Марико вспоминает, что недавно ее дочь и вправду обещала прочитать младшей сестренке сказку.

— Но?

— Оставайся лучше с гостем, я удовлетворена общением и тоже хочу спать, — отвечает нежным голосом Изанами, после чего обращается к Юкио. — Господин, — склоняет она свою голову. — Прошу простить меня, но мне пора удалиться. Я была рада что вы посетили нас.

— Я тоже, — зачарованно смотрит в глаза девушки юноша. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — отвечает Изанами и устремляется в сторону лестницы.

Юкио до самого последнего момента исчезновения девушки, смотрел ей вслед. Он чувствует, что в дочери госпожи есть, что-то родное, но никак не может понять, что именно. Что-то довольно старое, словно он забыл важный момент своей жизни, и только теперь начинает потихоньку вспоминать. Но мысли путаются, и истина ускользает от разума, не выдавая ничего логически верного, за что можно было бы ухватиться.

Марико просит юношу помочь ей убрать посуду. Юкио охотно соглашается, медленно следуя за женщиной на кухню. Марико идет впереди, все время рассуждая в голове о действиях своей дочери. Она не понимает ее сегодняшнего поведения, поэтому не замечает, как неожиданно резко останавливается. Юкио неудачно опускает свой взгляд вниз, чтобы лишний раз убедиться, что хрупкие чаши в порядке и не упадут. Поэтому не успевает отреагировать на внезапную остановку женщины и утыкается лицом в ее кимоно. Посуда с грохотом разбивает об пол. Госпожа Марико от неожиданности приходит в себя и оборачивается.

— Простите, меня, — оправдывается Юкио, стараясь подобрать черепки разбившихся чашек.

— Ничего, — отвечает госпожа, понимая, что именно она стала причиной этого недоразумения.

Они оба собирают осколки в свои руки, пока оба не касаются одного и того же кусочка. Взгляд юноши и госпожи сталкиваются. На их лицах появляется румянец. Выпрямившись, женщина произносит:

— Господин, забудьте об этом недоразумении, и позвольте вам помочь.

— С чем помочь? — Удивляется словам женщины юноша.

Только вымолвив свои слова, Юкио не успевает отреагировать на действия госпожи. Она быстрым, но в тоже время нежным движением руки заставляет его прижаться к ее груди.

— Я знаю, что ваше сердце страдает от боли, я помогу вам, только позвольте.

Юкио такого не ожидал, потому даже не успевает хоть как-то отреагировать на действия собеседницы. Оказавшись в ее объятиях, он не может сопротивляться, и потому практически сразу сдается на волю госпожи.

Юноша улавливает необычно знакомый запах, исходящий от этой женщины. Он резко прорывается в его нос, заполняя собой все легкие.

— Марико-сама, — произносит Юкио практически шепотом. — От вас так знакомо пахнет, вы … — он запинается, не зная стоит ли подобное спрашивать или нет? — Вы случайно не моя мама?

— Что? — чуть не вскрикивает женщина и отпускает юношу.

Юкио не слышит слов Марико, в этот самый момент он теряет сознание и падает на пол. Только по чистой случайности, Марико-сама замечает всколых серебристого оттенка в его глазах.

— Ты? — Удивляется она. — Ты не можешь быть им? Это невозможно.

В это время в храме великой богини уже во всю идет обряд. За час до этого, с первыми минутами начала праздника огня, мощи каждой из ками пяти начал в сопровождении служителей храмов, покинули свои обители и отправились в центральное святилище. В этот день, каждой мощи принадлежит свое особое место, которое вскоре они и занимают. Это делается для того, чтобы ками не потерялись на пути из своего мира, в мир людей, сразу появившись в должном месте. Каждая процессия двигается по-своему, уже веками намеченному маршруту, так что они ни разу не пересекаются, до момента появления в храме. Каждый служитель знает, что от него требуется, оплошности быть не может.

В храме зажигают тысячи свечей, сделанные из специального воска, они символизируют огонь жизни и света. Ровным пламенем от центра к краю озаряется помещение. Воины сопровождающие, каждый свою мощь богини, постепенно собираются в главном зале предстоящего ритуала. Все делается без лишних слов, чтобы не нарушать ритм действия и не привлекать лишние любопытные глаза, будь то простые обычные юрей или екай.

Обряд не простой, поэтому с ним не спешат, проделывая все четко по принятым традициям. В храме сгущают божественные силы, обстановка медленно накаляется. Все воины смиренно ожидают конца ритуала, чтобы увидеть новоизбранную сестру. Для них выделена особая зона, рядом со статуями своих ками. Когда помещение наполняется сладким запахом диких фруктов, воины отмечают неспешное, но поочередное появление признаков присутствия своих богинь. С появлением каждой из них, огонь свечей на секунду замирает, а растения, что растут возле каждой из статуй, неожиданно распускаются.

Каждый воин проявляет свое уважение к ками низким поклоном. Мастера продолжают действие, не отвлекаясь на окружающие их изменения. Тысячи огоньков пламени, то нервно подергиваются на ветру, то ровно горят в высь.

Последней ками, что должна прибыть в древний зал ритуала является Вакода-ноками. С ее появлением неожиданно распускаются белые цветки цубаки. Все служители понимают, что богини в сборе, как и их воины, а значит пора выполнять другую часть ритуала. Ту, что проявит лик новоиспеченного воина в виде образа.

Наступает желанный всеми момент. Служители начинают читать молитвы высшим богам. Их голоса звучат ритмично и даже мелодично, что со стороны похоже на музыкальный хор.

— Ну же, — не унимается самый юный из воинов.

— Прекрати, Намико, — шепчет своей сестре другой воин, сидящая недалеко.

— Я-я, просто уже не могу дождаться, ну кто, ну кто это будет?

В центре зала располагается алтарь из белого нефритового камня. Именно он должен излить из своего нутра свет, который примет форму и облик будущего воина. Воздух наполняется энергией, ее становится так много, что то тут, то там, вспыхивают крохотные желтоватые вспышки. Они не приносят вреда собравшимся людям, если вдруг появляются возле кого-то из них, лишь задорно щекочут нос и раздражают кожу.

Но не только воины нервничают в этот момент. Богини, что располагаются сейчас в храме переживают ничуть не меньше.

— Вакода, — обращается к ками одна из ее сестер. — Волнуешься?

— Нет, — скрывает истину богиня.

В действительности она очень нервничает. Ведь от избранника будет зависеть все: ее мощь, сила и положение среди остальных.

Вскоре свет начинает появляться в центре. А это значит, что их мать довольна подношениями и сложившимся праздником, и теперь готова объявить о своем решении. Молитвы продолжают разносится по всему храму. Свет медленно собирается в центре алтаря. Но, что-то идет не так.

Ритуал исполняется идеально, и со стороны служителей нет ни одной оплошности, но даже богини чувствуют, что все идет не так как должно быть.

— Что происходит? — Спрашивает Шина, заметившая, что у статуи ее ками неожиданно поникли цветы.

— Богини волнуются, — произносит Йошика, как всегда спокойная всем своим видом.

— Нет, я чувствую, тут что-то не так! — Возражает воин сестре.

— Я знаю, — пускает свой взгляд Саюри, стараясь отбросить лишние мысли. — Это было у меня в видении, но что же это значит?

К сожалению, Саюри так и не поделилась своими снами с госпожой Каори-сама, за что сейчас себя сильно корит.

Свет, что собирается внутри алтаря заметно растет. Как только он достигает краев постройки, то начинает течь на каменный пол подобно воде. Громкий всплеск заставляет всех собравшихся замолчать от страха и не понимания.

— Что-то тут не так, — вновь произносит Шина.

Вся эта жижа энергии недолго остается огромным световым пятном на полу. Масса начинает собираться возле алтаря и расти вверх. Ее форма все время меняется, что невозможно понять, чем в конечном итоге она старается стать. Но вскоре прорисовывается контур тела, что в свою очередь говорит, что конечной формой будет образ человека. Фигура встает в полный рост и совершает шаг. Воины машинально прикасаются к своим клинкам и замирают в ужасе. Сделав шаг, с фигуры падает разом вся лишняя энергия и на каменном полу показывается фигура человека, а если быть точным, то это юноша.

— Что? — Удивленно вскрикивают все собравшиеся.

— Аааа, — кричит от злости Вакода-ноками и замахивается своим оружием, чтобы разнести фигуру, а вместе с этим и алтарь в прах, но ее останавливает Йотрис-номико.

— Не делай этого, иначе обрушиться на тебя гнев нашей маменьки.

Вакода-ноками падает на колени и начинает плакать.

— За что маменька, за что? — После чего сразу же покидает храм.

Вместе с уходом богини, возле ее статуи вянут все цветы, рассыпаясь и превращаясь в пепел. Воины вскакивают со своих мест.

— Что это за бред?

— Повторите призыв, этого не может быть.

Но служители и не собираются ничего повторять. Ритуал был исполнен, такова воля богини.

В зале тут же появляется Каори-сама и старается всех успокоить.

— Воины, возьмите себя в руки, такова воля великой богини. Мы не можем ничего с этим поделать.

— Не сестричка? — Вопросительно мяукает раздосадованная Намико.

— Нет, — грозно произносит Шина. — Пацан какой-то.

— Да кто он вообще такой? — Чуть ли не шипит Саюри.

Мать настоятельница остается с воинами наедине, пока все остальные служители покидают церемониальный зал от греха подальше.

— Я убью его, — грозно произносит Йошика.

Вытащив свой клинок в доказательство серьезности своего намерения, старшая из воинов обнажает его.

Эхо нескольких голосов разносится по всему залу.

— Это воля матери, это закон. Подчинитесь воины.

Йошика опускается на колени, убирая свой клинок, и дает обещание.

— Прошу простить меня за мою дерзость, подчиняюсь.

Остальные удивленно смотрят на лучшую из них и понимают, что только что стали свидетелями прямого контакта со своими ками.

— Воин избран. Такова воля Великой богини, — произносит Каори-сама. — Обряд окончен, ступайте к себе.

— Да, госпожа, — практически хором отвечаю они.

Все воины послушно следуют за матерью настоятельницей. Свечи тут же разом тухнут, погружая зал во тьму. Энергия алтаря не долго освещает помещение, пока полностью не исчезает. Воины покидают зал пребывая в смятении.

Оглавление

Начало

Убаюкивая темную госпожу

По следам жертвы

Древние и опасные связи

Долги несостоявшегося

Такое новое утро

Откровение судьбы

Затишье перед бурей

Праздник огня

Соблазн великого воина