Впервые шамана Туранхая домогались так откровенно, тем более мужчина.
И ведь ничто не предвещало...
Пошёл с друзьями в баню. Вышел из парилки весь разгорячённый, завернулся в простыню и пошёл в комнату отдыха, держа в руке бутылочку холодного пива. Только пригубил, входит этот, то ли Альберт, то ли Альфред. Весь холёный, белый, пальцы тонкие, в белой простыне. Изнутри весь каким-то синим цветом подсвеченный. Короче, голубых кровей. Оказалось ещё каких голубых! Подсел рядом, вытянул руку и давай длинным указательным пальцем Туранхаю по груди водить. Точнее обводит татуировку на левой стороне.
А наколочка эта непростая.
Туранхая вообще Антоном зовут. Это в 90-ые годы, когда надо было жить на что-то, заделался он шаманом. Тогда многие стали астрологами, гадалками, экстрасенсами... Антон забил свободную в городе нишу шамана. Имя взял из какой-то статьи. Дал объявление в газету, что де потомственный шаман камлает по любому вопросу, разруливает проблемы с духами, помогает общаться с мёртвыми, а заодно купит настоявшие амулеты.
Народ понёс всякую дрянь, да ещё цену ломили большую. И вдруг приходит дедок:
- Амулет желаете?
- Желаю, - говорит ему Антон с вызовом.
- Рубашечку расстегните.
Смотрит Антон, у деда на груди профиль Сталина. И тут дедушка правую ладонь на левую грудь себе положил, и пальцы в щепоть свёл. Вот как мы сейчас "окно" в iPad закрываем. И вдруг хлоп он ладонью Антона по груди. Что за ерунда? У деда татуировки нет, а у Антона есть. Правда, не Сталин, а то ли морда зверя, то ли монгол улыбается, то ли бубен с висюльками.
Дед заулыбался и говорит:
- Вот здорово же придумано? Амулет всегда с тобой. Гений! Гений его придумал. Но тебе с ним лучше не встречаться. Он умер.
- Ну, теперь только на том свете разве свидимся, - попробовал пошутить Антон.
- На том нет. Он на этом.
- Так он же умер?
- Поэтому лучше и не встречаться.
Дед ушёл, а Антон задумался: что за амулет? В чём помогает?
Тут пришла женщина и говорит:
- Бабушку мою колдовкой считали, она амулеты людям делала. Вам не нужно?
И протягивает из лозы сплетённую фигурку. Кукла - не кукла, или просто кольца переплетённые.
Антону понравилось. Он подумал, что вот, мол, хороший амулет от сплетен. Была у Антона тогда подруга, интеллигентку из себя корчила. Тут приезжает из московского музея выставка русского авангарда: Гончарова, Кандинский, Кончаловский, Лентулов, Машков и другие. Подруга Антона затащила. Он ничего не понимал, пыхтел. И вдруг встал напротив одной картины и говорит:
- Вот что за фуфло?
Интеллигентка его давай визжать:
- Это - Кандинский! Он - гений.
- Да какой это Кандинский? Краски не настоящие, линии не так идут.
- А ты понимаешь? Понимаешь? Авангард тебе не по вкусу?
- При чём здесь авангард. Я вот про эту картину говорю. Это - лажа. Как такое могут в уважаемом музее держать?
Разругались, расстались.
Антон денег поднашаманил, решил за границу махнуть, в Грецию. Пошёл к центральному рынку, там мужики доллары меняли. Стал ему обменщик деньги отсчитывать, Антон его за руку хвать:
- Эту не надо, поменяй.
Мужик сначала вскинулся, а потом присмотрелся к купюре повнимательнее и проворчал:
- Во, ты глазастый! А я и не заметил, что фальшак. Ладно, впихну кому-нибудь.
И когда расставались, мужик ещё несколько раз повторил:
- Ну, глазастый! Ну, глазастый!
Антон домой вернулся, мать с работы пришла. И говорит:
- Видно, сынок, что ты за ум взялся. Раньше соседки всё про тебя рассказывали: и наркоман ты, и бабник, и фармазонщик. А сейчас говорят мне: твой домой пошёл. И всё. Исправился ты.
А Антон в комнате своей на кровать лёг и стал один к одному складывать: амулет от сплетен он правильно распознал, Кандинский был поддельный, купюра - фальшивая. Дед ему оберег от подделок продал. И как это использовать? Дал объявление: "Настоящая картина или подделка? Спроси автора! Вы платите только за вызов духа".
И стал Туранхай камлать на подлинность автора картин. Он не устанавливал возраст картины, происхождение её. Ему говорили: "Автор - такой-то..." Он отвечал: да или нет.
Стал с художниками корешиться, вот и в баню с ними ходил. В этой компании вертелся и Альваро. Или как его там?
- Послушайте, Адольф, - говорит Антон, отодвигаясь. - Я не из таких. Нам с вами вместе делать нечего.
- Я - Ансельм, - нежно говорит мужик, и продолжает пальцем по контуру наколки водить. А потом всю ладонь на грудь Антону положил и говорит. - Значит, он тебе её сбагрил?
- Кого? - испугался Антон.
- Татуировку. Это я делал.
Антон аж отпрыгнул, глаза вытаращил, ртом захлопал:
- Да вы... Да как же?.. Да вы же...
Ансельм заулыбался:
- А! Ты обо мне слышал. Что он тебе сказал?
- Что вы умерли, - еле выдохнул Антоха.
- Да. Живое обязательно стареет. Я хотел остаться молодым. Пришлось умереть.
- Да что вам надо?
- Надо пошептаться.
- Нет, я к вам не пойду, - упёрся Антон, испугавшийся, что его домогаться станут.
- Да не бойся ты. В кафе где-нибудь сядем. Там в шуме, гаме до нас никому дела нет. А я расскажу.
Действительно, сели в кафе, у окна. Действительно, были шум и гам, и никто внимания на них не обращал.
- История давняя, - начал Ансельм. - Мы с..., - он замялся, - с человеком, который продал тебе амулет, были хорошие приятели. Было это четыре века тому назад.
Антон хмыкнул, Ансельм, плывя по волнам памяти, не обратил на это внимания.
- И вот он, друг мой, задумал сделать, нет, не подделку. Он решил написать картину в стиле Тербрюггена.
Имя Антону ничего не сказало. У окна ему казалось, что все люди с улицы пялятся на него. Он ощутил на себе тревожный взгляд. Антон посмотрел в толпу, мелькнуло вроде бы знакомое лицо. Впрочем, кто у нас сейчас не ходит с озабоченной рожей?
- Ты меня слушаешь? - одёрнул Антона Ансельм. - Вот эту картину ты мне должен найти.
- Почему я?
- Это же подделка. А амулет у тебя.
У Антона медленно заворочались мозги:
- Дайте мне изображения всех картин этого Дырбрюквина и я скажу, где подделка.
- Тербрюгген. Тербрюгген, - настойчиво поправил Ансельм. - Так просто не получится. По изображению ты ничего не сможешь сделать. Это вторичная, третичная передача изображения. Надо быть рядом с предметом. Придётся поездить по коллекциям.
Антон хотел возмутиться, вскинул голову. И тут он взглянул Ансельму в глаза. Глубокая старость смотрела оттуда. Холодный взгляд человека, которому ничего и никого не жаль.
"Господи, - подумал Антон. - Если ему правда четыреста лет, а может и больше, сколько людей он пережил. Миллиарды умерли за это время. Что ему ещё пара миллиардов? Он меня сотрёт. Размажет, сдует с ладони как пыль, как прах".
Ансельм хохотнул:
- Ты делаешь правильные выводы. У меня есть только мои желания. Я неживой и к живому отношусь, как досадной необходимости.
- Что хоть нарисовано? - устало спросил Антон.
- Вот это - вопрос номер один, - тут Ансельм встал и просто ушёл.
Антон несколько дней прожил в тревожном ожидании. Ансельм не объявлялся. Антону бы успокоиться. Пошутил человек, и всё. Но, у Антона от волнений нервы расшатались. Спать плохо стал. Снились ему какие-то мужики, склонившиеся над ним. В какой-то полутёмной комнате, рожи бородатые. Но, нельзя сказать, чтобы страшные. Один даже как-то умильно смотрит на него.
Пошёл Антон в очередной раз шаманить. Вышел на лестничную клетку, дверь стал запирать, а боковым зрением видит, что на площадке выше по лестнице велосипед стоит. Дело в зиму, а кто-то на велосипеде приехал. Раньше велосипеда не было. Антон лифт вызвал, а когда в него входил, то вспомнил, что он этот велосипед уже видел. Дня за два до этого пошёл в качалку, он туда с молодости ходил. Вошёл, надо на второй этаж подняться, а под лестницей велосипед. Этот же. Антон обдумал: нет, скорее всего, другой. Тьфу, уже преследование мерещится.
Ночью опять сон. Проснулся лампу включил и отпрянул. Он читал перед сном, и лампа стояла так, чтобы на книгу светить. А теперь лампа прямо в глаза била. Кто ночью лампу повернул? Никто в спальню не входил. Антон лампу отвернул, но до утра уже не уснул.
Утром пошёл по делам, и тут окрик:
- Мениэр Туранхай!
Ансельм. Будь он не ладен. Антон подошёл к нему:
- Как вы меня обозвали?
- Мениэр - это обращение к мужчине в Нидерландах. Привыкай. Как спится?
- Плохо, - пробурчал Антон.
Ансельм повеселел:
- Сны? Чудесно. Давай-ка присядем.
Антон нехотя обрисовал в общих чертах являющихся во сне мужиков.
- Я так и полагал! - воскликнул Ансельм. - Всё-таки библейский сюжет. Я полагаю поклонение волхвов. Или пастухов.
Антон поперхнулся. Он понял. Что мужики во сне смотрели не наго, а на младенца Христа. Отсюда умиление на роже.
- Круг сузился! - торжествовал Ансельм. - Приходи завтра ко мне. Мы узнаем картину, и где она.
Антон подумал, что не знает, где живёт Ансельм, но этот телепат молча сунул ему в руку визитку с адресом и исчез в толпе.
На следующий день Антон скрепя сердце пришёл к Ансельму, но и обстановка, и манеры хозяина были весьма пристойными. Ансельм был сдержан, деловит, даже суховат. Он разложил на столе цветные распечатки:
- Смотри! Какая из картин снилась?
Антон внимательно вглядывался в изображения старых работ. Их было немного, все библейской тематики. На всех по три мужика, но не те.
- Нет, - твёрдо сказал Антон. - Здесь этой картины нет. Там всё несколько иначе.
Ансельм задумчиво покачал головой:
- Выходит, всё обстоит сложнее.
- Что значит, сложнее?
- Картины нет на виду. Её нет в музее, нет в известных частных коллекциях.
- А в неизвестных?
Ансельм мягко улыбнулся:
- Ты быстро схватываешь.
- А где коллекционер берёт картины?
Ансельм даже рассердился:
- Сейчас не о том речь.
- Именно о том. Он их покупает. Где? На аукционах. А на аукционе их показывают. Надо искать через аукционы.
Ансельм оживился:
- Молодец, - коротко бросил он и рванулся к компьютеру.
- А ты сиди, - крикнул он Антону. - Жди. Можешь книжку взять почитать.
У Ансельма вдоль стен шли полки, заставленные книгами до потолка. Антон обратил внимание на ряд книг ветхих и драных. Потянул одну из книг. В твёрдом переплёте сероватого цвета, сбоку полосы и надпись золотом: "Вельтманъ. Кошей безсмертный. I". Раскрыл. На первой странице было написано сверху вниз: "Кощей безсмертный. Былина старого времени. Сочинения Александра Вельтмана. Часть первая. Москва. В типографии Августа Семёна при Императорской Медико-Хирург. Академии. 1833". А через этот лист выцветшими от времени чернилами шла надпись: "Брату Ансельму он Александра". И завитушки. Антону стало не по себе, он поставил книгу на место, вернулся в кресло и там затих. Сидел долго. Пришёл утром, а тут уже стемнело. И вдруг Ансельм радостно воскликнул, хлопнул в ладоши и сказал:
- Ты - молодец! И я - молодец! Иди-ка, посмотри.
Антон поднялся, подошёл и глянул на экран ноутбука. Точно! Те самые три мужика. Есть картина!
- Восемь лет назад продана на одном из аукционов, - прокомментировал Ансельм. - Цена - семь миллионов долларов. Есть фамилия коллекционера, пожелавшего приобрести её для своей частной коллекции. Кстати, продана тоже из частной коллекции.
- И что теперь? - обречённо спросил Антон, понимая, что его мытарства только начинаются.
- Ты её украдёшь.
- Почему я? - попробовал возмутиться Антон, но Ансельм его резко оборвал.
- Дискуссия невозможна. Это можешь и должен сделать только ты. И всё. И ты ещё не понимаешь, какое на тебе богатство, какие возможности тебе татуировочка даёт.
С этого дня Ансельм развернул активную деятельность. Он создал для шамана сайт, где описывались его могущество и творимые им чудеса. Затем стал Антона учить каким-то артистическим штучкам, которые рекомендовал использовать в шаманских ритуалах. Наконец, Антон не выдержал и спросил, когда же они поедут за картиной.
- Я ждал четыре сотни лет, - холодно сказал Ансельм, и Антон понял, что тот может ждать ещё столько же.
- Всё должно быть подготовлено. Я не потерплю, если всё сорвётся из-за глупости.
Через какое-то время Ансельм сказал, что пора приступать к серьёзным репетициям.
Антон решил, что они будут репетировать кражу. Оказалось, шаманское представление.
- Зачем? - изумился Антон.
- Картина в коллекции в городе Дордрехт. Город старый, город не самый большой. Там все всех знают, всё на виду. Зачем в Дордрехт приехал русский турист, ты? Тебя вычислят за пять минут. Мы поедем с гастролями. Шаман Туранхай общается с духами. Дордрехт будет в конце нашего турне.
- А! - понял Антон. - Последняя точка. Крадём картину и исчезаем.
- Идиот! - обрезал его Ансельм. - Это опять же наведёт на плохую мысль компетентные органы. Дордрехт будет третьим с конца.
Через несколько дней встретились в кафе. Сели на улице. Подошла официантка, приняла заказ, ушла. Ансельм рассказывал о чём-то, антон почти не слушал. Официантка вернулась, принесла заказ, ансельм взял чашку кофе, поднёс к губам.
- Я бы не пил, - резко сказал Антон.
- Что такое? - насмешливо сказал Ансельм. - кофе вредно лоя здоровья?
- Официантка не настоящая. Это не официантка. Почему она себя выдавала за неё? Отравить хочет?
Антон заозирался и выругался в сердцах:
- Вот и тебе и "Безопасный город". Тут человека посреди дня травят. А у них не камера, а муляж.
Ансельм с удовольствием отхлебнул из чашки:
- Вот видишь! Я же тебе говорил, что у тебя целое богатство. Прости за маленький спектакль. Девушка - моя знакомая. Я попросил, чтобы она сыграла эту роль. Муляж камеры тоже повесил я. А ты всё правильно почувствовал. Амулет работает. Учись использовать его на все сто. А пока нам надо репетировать, репетировать и репетировать.
Гастроли начали после Нового Года с Вероны. Антону был абсолютно не интересен город Джульетты. Ансельм привёз с собой контейнер какого-то барахла, которое и размещал на месте будущего выступления. К началу выступления все места за столиками были заняты, туристы в Европе не привыкли видеть шаманов, им было забавно и любопытно. Сцена являла собой некое капище и стойбище.
Перед выходом Ансельм тормознул Антона и сказал:
- Я буду в зале. Ни на что не обращай внимание, выполняй свою программу.
- Ох, боюсь я сбиться, накосячить.
- Будет полутемно, эти... - Ансельм брезгливо кивнул в сторону зала, - ничего не поймут. Ты главное не останавливайся, жми по программе. Будут стереоэффеты, не удивляйся, не останавливайся, продолжай. Всё это будет оптическая иллюзия.
В это время местный ведущий объявлял Антона со сцены.
- Что он говорит? - нервно поинтересовался Антон.
- Он говорит, что публике в зале несказанно повезло. Сегодня они увидят не артиста, а настоящего шамана. Шамана, которого знают на всей территории России и дальше на восток. Шаман будет на глазах публики общаться с духами, вызывать и оживлять тотемы-покровители восемнадцати главных нанайских племён. Он говорит, что сегодня в зале будет очень опасно, потому что многие духи обладают разрушительной силой, но шаману всегда удавалось их сдерживать. Однако, риск очень велик.
- Они сейчас сбегут, - уверенно сказал Антон.
- Напротив, - холодно ответил Ансельм. - Они с большим интересом будут смотреть. Мы их пару раз пугнём, и тогда, придя домой, они будут своим друзьям рассказывать. Что они пережили. Какие были ужасы, и как они чудом остались живы.
- Какие ещё ужасы? - поразился Антон.
- Они придумают. Поверь мне, придумают лучше нас. Когда человек хвалит себя, он переходит любые границы. И чем страшнее ужас, тем сильнее он, этот ужас преодолевший.
Антон хмыкнул и пошёл на сцену.
Он прыгал, ухал, бил в бубен и думал о тех лохах, что сидят в зале. Тут все ахнули, из ничего на сцене появился олень. Он задумчиво шёл на зал. Антон поразился, насколько эта оптическая иллюзия натуральна. Олень подошёл к ближайшему столику и протянул вперед морду. Одна из женщин за столиком протянула руку и погладила оленя. Он развернулся, пошёл назад и растворился в воздухе. Женщине зааплодировали.
Тут посреди сцены как дыра разверзлась, из неё блеснуло полярное сияние, и студёный ветер со снегом задул в зал. Люди отшатнулись, некоторые закричали. Антон продолжал прыгать, бить в бубен, всё прекратилось.
Была ещё пара каких-то дешёвых трюков, но закончилось всё блестяще. Выступление всколыхнуло интернет, какие-то видеофрагменты были выложены в сети. Антон только не понял, как женщине удалось погладить стереоизображение. Но, потом он вспомнил официантку и всё понял. Молодец Ансельм - тётка была подсадная.
Следующее выступление прошло в Милане. А потом был маленький городок в Швейцарии. Ансельм дал объяснение в интернете, что шаман Туранхай посещает не просто места, а места тайной силы. Публика видно съехалась денежная. Народу было много. Среди выступления на сцене появился медведь. Ресторанный зал был небольшой, поэтому медведь казался огромным. Он ходил вокруг Туранхая и казался абсолютно реальным. У Антона внутри всё похолодело. До этого был олень, выбегали какие-то лемминги. Сова полярная летала над сценой. Медведь явился впервые. Был чёрен, могуч и дышал злобой. Антон подумал о том, какое больно реальное стереоизображение. Он посмотрел на Ансельма, сидящего в зале. Тот был сосредоточен и, похоже, покрылся каплями пота. Антону показалось, что секунды тянулись бесконечно, и вдруг медведь исчез. Публика выдохнула и началась истеричная овация.
Ночью Антону снились медведь и одень, которого женщина всё-таки гладила по настоящей морде.
Через пару концертов Ансельм сказал:
- Ещё два выступления и Дордрехт. Сегодня мы начнём изучать дом, где находится коллекция.
- Небось, охраняется будь здоров, - насупился Антон.
- Ещё бы! - радостно воскликнул Ансельм. - Но, ты справишься. Только помни: картину берёшь вместе с рамой.
- А размер?
- Восемьдесят пять на шестьдесят девять.
- Откуда такая точность? - изумился Антон.
- Так в аукционной документации было указано.
Ансельм рассказал суть плана: Антон начинает выступление и тихо уходит. Продолжение выступления Ансельм берёт на себя. У обоих алиби: один якобы на сцене, второй всё представление сидит в первых рядах в зале.
Кто будет на сцене? Антон так понял, что стерео, голограммы, что-то такое.
Ансельм показал фотографии улица, на которой расположен дом. Антон загрустил. Дома стенка к стенке, просветов нет, переулков нет, подобраться со двора невозможно. Как войти и выйти незамеченным?
Ансельм сказал просто:
- Войдёшь в дверь.
- Кто меня вечером в дом пустит? Просто не откроют.
- И откроют, и впустят. Ты будешь одет полицейским. И приедешь на машине полиции.
Антон совсем струхнул. А если что не так? За такое дело можно сесть надолго. Впрочем, что там страшного: сидеть в Голландии?
- А дома кто будет?
- Хозяев не будет точно, а вот кто-то из слуг будет. Его усыпишь.
Антон три ночи перед ограблением плохо спал. Сон снился - мультфильм из детства. Там где волк говорил: "Коня возьмёшь - уздечку не трогай". Не трогай уздечку.
Представление началось!
Антон шарахнул пару раз в бубен, сбросил в углу сцены наряд и в спортивном костюме, который был надет под артистическим костюмом, бросился к чёрному выходу. Запрыгнул в полицейскую машину, поджидавшую его. Сел на заднее сиденье. Водитель поехал плавно, Антон спокойно надел полицейскую форму. Машина поехала побыстрее.
Подъехали к нужному дому. Богато живут! Антон вышел из машины и позвонил. Через какое-то время открыл мужчина. Ансельм заставил Антона заучить несколько фраз. Антон пытался выяснить, а что если с ним заговорят? Он же языка не знает. На это Ансельм отвечал:
- Представитель власти в любой стране не должен отвечать. Его задача задавать вопросы. Он - власть.
Антон вспомнил Остапа Бендера: "И побольше цинизма. Людям это нравится".
Дверь Антону открыл немолодой мужчина:
- Вы хозяин дома? - спросил Антон и, не дожидаясь ответа, плечом отодвинул мужчину со своего пути и прошёл.
Мужчина что-то лопотал, Антон выдал вторую заученную фразу:
- Сработала сигнализация.
Мужчина залопотал оживлённее, мотал головой, отрицал.
- Где пульт сигнализации? Видели чужих? Странное заметили?
Мужчина опять что-то отвечал, но провёл внутрь дома и показал пульт сигнализации.
- Ещё кто-то дома есть?
Мужчина ответил.
- Зовите! - Антон внутренне сжался. А вдруг мужик сказал, что дома никого больше нет. Но, мужчина прокричал что-то типа "Аннет!", и на зов пришла полная женщина.
Антон опять сказал:
- Сработала сигнализация. Видели чужих? Странное заметили?
Женщина переглянулась с мужчиной, тот ей что-то пояснил. Не дожидаясь их лопотания, Антон достал из висящего на боку планшета анкетный бланк, поставил галочки и закорючки там, где ему рассказывал Ансельм, и протянул бланк мужчине и женщине, дал ручку:
- Распишитесь. Всё в порядке, я уезжаю.
Слуги расслабились. Мужчина достал из наружного кармана рубашки очки, прочитал бланк, взял ручку, расписался и присел на стул у стены. Затем расписалась женщина. Когда кончила расписываться, она ткнулась лицом в стол и уснула. Спал и мужчина. Ансельм не соврал, уснули. Антон посмотрел на ручку, подивился и аккуратно сунул в карман.
Теперь Антон вздохнул свободнее. Он подошёл к пульту сигнализации и просто отключил её.
"Ансельм мог бы совершать кражи века", - подумал Антон и пошёл в дом. У него был план куда пройти. Ключей у Антона не было, вместо них Ансельм дал Антону какую-то плашку. Он подносил её к замкам, и те просто открывались.
"Электроника что ли?" - подумал Антон. Наконец, он дошел до комнаты, где были картины. Их было несколько, мужиков-волхвов Антон узнал сразу и почувствовал, что это подделка. Он осмотрел картину и подумал, что не такой он лопух, за которого его держит Ансельм. Антон извлёк из кармана острый нож и примерился к краю холста.
"Уздечку не трогай! - мелькнуло в мозгу. И Антон злорадно подумал, - Ага! Сейчас я с рамой картину попру. Меня у выхода кто-нибудь заметит - и хана".
Он проткнул холст лезвием у угла и начала резать. И в этот момент рама схлопнулась, поймав руку Антона как в капкан. Он был готов взвыть, но испугался разбудить спящих и побежал к выходу. Он вылетел из дома, задевая дверные косяки углами рамы. Задняя дверь машины открылась, видимо, водитель его ждал. Антон запрыгнул внутрь и не успел закрыть за собой дверцу, как она сама захлопнулась, сильно треснув Антона. Теперь Антон завыл. Машина рванулась:
- Стой! - плакал Антон. - Помоги мне снять!
Пальцы руки уже начали холодеть. Боль усиливалась, на глаза Антону наворачивались слёзы, он просил. Но водитель не стремился ему помочь.
- Сволочь! - выл Антон. - Помоги! Я так без руки останусь.
Машина вернулась туда, откуда отъезжали, и остановилась. Водитель был неподвижен. Антон уже просто скулил. Похоже от боли потерял сознание, так как не увидел, как к машине подбежал Ансельм. Тот распахнул дверцу и крикнул:
- Идиот! Я же говорил.
После чего освободил Антона от мучений. Рама развернулась в прежнее состояние, только надрезанный кусочек холста свивал вниз.
- Быстро в отель!
Антон поплёлся к зданию и слышал, как отъехала машина. Когда входили в гостиницу, картины у Ансельма в руках уже не было. Значит, он отослал её с сообщником в полицейской машине.
В номере Антон осмотрел руку: немного посинела, но в целом ничего.
- Как выступление прошло? - спросил он Ансельма.
Ансельм, думая о своём, сказал безо всяких эмоций:
- Это было лучшее твоё выступление. В Роттердаме будет аншлаг. Видео потом посмотришь.
Но, видео Антон не посмотрел. Сперва он был уставший, а потом он уже побоялся всё это смотреть.
В Роттердаме действительно был аншлаг. Антон камлал, вокруг бегали песцы, и даже нанаец выехал на оленьей упряжке. Крикнул что-то возмущённо и исчез.
Антона все эти технические чудеса уже не удивляли. Он ждал, что придут к нему и спросят, где он был такого-то числа со стольки-то до стольки-то. Он - выступал. А тут введут слуг из дома, и они его опознают.
Последний город программы был Гаага. Антон был рад, что всё заканчивается. Ансельм сказал, что отсюда они разъезжаются в разные стороны. У Антона был билет на самолёт на следующий день после выступления. Вылет из Амстердама. Доехать до Амстердама из Гааги Антон должен был поездом. Час езды.
Он уселся в кресле, подумал, что всё закончилось. И тут какая-то тревога заворочалась в нём. Вдруг на конечной остановке его ждут? Он из поезда, а тут полиция. Преступника же ищут! Антон решил сойти на ближайшем полустанке. Что делать дальше, он ещё не решил. Но, сойти - это твердо!
Хотел встать и не смог! Кресло крепко держало его.
"Что за чёрт?" - подумал Антон. Стал вертеться, вырываться. Нет! Не встать!
И тут кто-то подошёл сзади и тихо по-русски сказал:
- Замри.
Антон замер.
- Теперь встал быстро! Я держу.
И Антон действительно быстро встал.
Незнакомец схватил его руку и потащил к выходу. Подъехали к станции, встали, но двери не спешили открываться. Спаситель Антона пнул их, двери нехотя отворились.
- Прыгай из вагона как можно дальше! - толкнул Антона человек, и Антон прыгнул. В этот момент поезд дёрнуло, но Антон успел пролететь вперёд. Он упал на колено. На пустом перроне никто на инцидент не обратил внимание. Рядом приземлился тот, кто вызволил Антона из поезда.
- Ишь ты! - воскликнул мужчина. - Задавить хотел. Антон обернулся и вскрикнул. Это был тот дедок, что ему амулет продал.
- Ну и втянули вы меня, - закричал Антон.
- Втянул, втянул, - радостно закивал головой дедушка. - Идём шустрее!
Они пробежали через здание вокзала, дед зашустрил по улице, Антон за ним. На углу стояли две лошади. Дед залез на одну, поводья второй кинул Антону:
- Садись.
- Вы обалдели! - возмутился Антон. - Я сроду не ездил.
- Вот и прокатишься впервые.
Антон стоял.
- Быстро сел! - рявкнул дед.
Антон залез в седло и лошади тронулись. Выехали за городок, пошли по полю.
- А другой транспорт нельзя было выбрать? - спросил Антон.
- Нельзя. Он же мёртвый, Ансельм. Он хорошо ладит с неживыми, с вещами, проще сказать. Кресло в поезде, сам поезд, машина полицейская. С ними он хорошо ладит. Замки его слушаются, велосипеды. Не все. Но есть сообщники.
Антон вспомнил:
- Точно! За мной кто-то на велосипеде следил.
- Не на велосипеде, а сам велосипед.
Ночевали на сеновале.
- Зачем Ансельму картина? - задал Антон вопрос, который ему уже давно не давал покоя.
- Власть. Всё власть.
- Над людьми?
- Да зачем. Над пространством, над временем. Во время выступлений своих зверей видел.
- А, - отмахнулся Антон.- Стерео, голограммы.
- Дурак ты, парень. Всё живое. И олень, и сова, и каюр на нартах.
- А медведь? - прошептал Антон.
- И медведь. Это пространственные порталы. Через них Ансельм вызывал всех, через них отправлял.
- Медведь же меня сожрать мог! - испугался Антон.
- Нет, Ансельм их контролировал.
Антон вспомнил холодный пот у мертвяка на лбу.
- Видел бы ты, что он вытворял, пока ты картину воровал.
- Не хочу знать! - отрезал Антон. - Так он меня убить хотел.
- Да, - удовлетворённо сказал дед. - Поезд тебя в Роттердаме бы переехал. Попал под поезд - заголовок в газете. Местная полиция бы решила, что русский турист набухался. А почему ещё он под поезд попал?
- Так зачем картина?
- Портал во времени.
Антон усмехнулся.
- Там рама не настолько большая, в неё нелегко пролезть.
- Нет, - зевнул дед. - Рама, так сказать, как проектор. Разворачивает портал с картины в дверь достаточного размера.
Антон подумал и вдруг изумился:
- Это вы сделали?
- Я, - радостно подтвердил дед. - Давай спать. Нам ещё отомстить надо.
И уснул.
Антон долго лежал, думал и уснул, не зная, что ему несёт завтрашний день. И снилась ему рука, зажатая рамой. Сам он был в настоящем, а кисть его холодела в каком-то далёком прошлом.
Последние комментарии
3 часов 44 минут назад
14 часов 4 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 11 часов назад