Добрые шутки Амура [Катя Корж] (fb2) читать онлайн

Пролог

Простофиля. Это слово идеально описывает меня, шестнадцатилетнюю девушку, что влипла в наиглупейшую ситуацию в мире. Радовало одно: когда-то моя лучшая подруга тоже обзавелась неприятностью с самого первого дня одиннадцатого класса, и для неё всё закончилось романтично и сказочно. Несмотря на то, что Кейт была холодной и расчётливой девушкой, что постоянно скрывала свой истинный пылкий нрав, она не верила в какую-либо романтику, но она её всё-таки настигла. Лучшая подруга вначале сопротивлялась ей, делая только себе хуже, но после… В конечном итоге ей осталось принять свою судьбу…

Теперь нам оставалось только созваниваться и изредка встречаться по выходным, когда она таки бросала свою анатомию ради лучшей подруги.

А я же полная противоположность… Не то что бы отрицала важность таких профессий, как выбрала моя подруга, что решила стать врачом, но я к ним не стремилась.

Я стремлюсь к любви, которая вскружит мне голову, заставит фейерверки взрываться в мозгу, стирая все глупые фантазии, возникающие после прочтения тинеджерских фанфиков, от которых я была без ума. В отличие от подруги, я безнадёжный романтик, который верит в существование таких историй в реальности, а не только на бумаге или экранах смартфонов. И я хотела такой истории.

И однажды мне повезло, и я встретила ЕГО. Одним словом, мечта. Высокий, статный, успешный, и что самое главное, он был старше меня на шесть лет! Наконец-то это произошло, и я стала встречаться с парнем, о котором грезила всю жизнь. Ну, это я так девочкам в классе сказала…

В реальности я была одна, а тщеславие заставило меня соврать ради всеобщего внимания в новой школе, в которую была вынуждена перевестись после девятого класса. Я была популярной, стоило мне об этом сказать по секрету одной «подруге». Ведь в женской компании секрет — это самый надёжный способ разглашения информации.

Но недолго мне удавалось рассказывать о своих романтичных байках новым знаком, вскоре они потребовали доказательств, и мастерски отфотошопленных фотографий им было мало. А ведь инициатором всего стала моя главная соперница — олимпиадница по истории. Вика — ночной кошмар и жирная палка в колесе фортуны моей жизни.

В старших классах я мечтала любить до бабочек в груди, а возненавидела до скрежета зубов, до вскипания крови, и до желания ей хорошенько вдарить. И ненависть — было самым мягким словом, которым я могла описать своё к ней отношение.

Именно из-за неё я стою в декабрьский вечерний мороз в одном лишь вечернем платье на крыльце ресторана и ели сдерживаю слёзы, пока где-то внутри раздаются басы моей любимой песни. А ведь я так люблю дискотеки и танцы, люблю танцевать, находясь в центре зала, наслаждаясь громкой музыкой, что проходит разрядами через сердце, заставляя чувствовать себя живым в этом огромной мире.

Но вместо всего этого я была снаружи, где в воздухе кружились не конфетти, а снежинки, украшая мои локоны, тая, и превращая последние в подобие вечерней причёски, за которые я отдала немаленькие деньги.

Кожей я совершенно не чувствовала мороз, но казалось, что она скоро станет в цвет платья, такой же голубой. Атласный подол того поднял сквозняк от открытой двери, из которой выглянули несколько пар любопытных девичьих глаз, и среди них были те самые ненавистные радужки кофейного цвета. Глаза, которые я хотела выдрать пару днями ранее, а сейчас… Меня поглотило отчаяние, ведь моя ложь, тот самый карточный домик, что я сама воздвигала последние полгода, разрушиться по дуновению ветерка. И этим самым дуновением стал её вопрос:

— Ну, что, где же он, твой принц?!

Её подруги засмеялись, и от этого внезапного хохота, наполненного желанием меня унизить, мои плечи вздрогнули. На что я надеялась, стоя на крыльце? Кого я ждала? Может чуда, которое происходит в каждый Новый Год? Но ведь оно происходит! Должно, по крайней мере, так я всегда слепо верила, как истинная романтичная душа.

На мои плечи легло чьё-то тёплое пальто. Видимо, кто-то из учителей заметил, как я стою одна на морозе, и решил, что не хочет лишиться премии из-за заболевшего ученика.

Но в нос ударил мужской одеколон, заставивший меня всё-таки поднять голову и посмотреть на хозяина этого предмета гардероба. И вместо лица классной руководительницы, я наткнулась на пару серых глаз. И в этот момент я поняла, что всё-таки чудеса случаются!

Глава 1

— Итак, вы в прямом эфире, расскажите о ваших ощущениях?

Ведущая утренней программы, что я решила посмотреть перед школой, почему-то нервничала. Разве так бы вела себя опытная дама, сидя перед новой звездой, что так редко появляется на экране? Кумир моих ушей, чьи песни вызывали взрыв эндорфина в теле, сидел уверенно, словно выступал в прямой трансляции тысячу раз.

— Ничего особенного, — пожал плечами парень, верхнюю часть тела которого обтягивала совершенно обычная кожаная куртка.

Рядом с ним казалось всё обычным, потому что внешность этого парня перечёркивала все стандарты: иссиня-чёрные волосы, в которых некоторые пряди были покрашены в пепельный, слегка раскосые глаза от профессионального грима, серебристые радужки и заострённые, явно не с рождения, клыки.

Глядя на современного эталона неформала, вычёсывала Ларсику колтуны, но эта рыжая морда только ворчала и дёргалась. В песочных глазах кошака и намёка не было на благодарность.

О моём идеально чистом клетчатом сером костюме можно было забыть, теперь он был рыжим, потому что мой персидский любимец слишком сильно линял, а еще кусался…

— А-я-яй! — взвизгнула на всю квартиру, — Ларсик, маковку твою, что я тебе сделала?!

— Ради бога, Настя, отпусти кота!

Я разжала свои руки, и кот встал. Думаете спрыгнул?! Как бы ни так: повернулся своей пятой точкой и уселся мордой к экрану, словно понимал, что там такое происходит.

Я последовала его примеру, отложив щётку от греха подальше.

— Напомним, у нас в гостях сам IJ, который любезно согласился дать нам интервью!

Глядя на лицо кумира всех подростков и не только, можно было это описать иначе. Его заставили это сделать. Иначе как еще описать это скучающее, еле сдерживающее зевоту, лицо?

— Итак, думаю, мы можем начать с простых вопросов.

— Можете, — бестактно перебил певец.

— Почему Ice Jack? Ваш псевдоним имеет какое-то значение? И могут ли ваши фанаты сегодня надеяться на то, что узнают ваше настоящее имя?

Ведущая совсем молодая и явно неопытная женщина, даже в бланк с вопросами не смотрела. А ведь его явно прорабатывают до эфира, как ведущие, так и звёзды…

— Нет, — довольно холодно ответил парень. Кажется, ответа насчёт псевдонима можно было не дожидаться.

Слушая его голос вживую, а не на пластинках и в наушниках, можно было почувствовать вокруг себя снижение температуры. Уже от его односложных ответов по коже прошлась дрожь, и я машинально растёрла свои плечи, что бы согреться.

Дальше IJ молчал, и ведущая явно не знала, что делать. И быстро заморгав, она аккуратно поинтересовалась:

— Но, может, вы хоть что-то из биографии расскажите о себе? В интернете о вас нет абсолютно ничего, а вашего продюсера мы видим даже реже, чем вас.

Равнодушно пожав плечами, как-то не добренько ухмыльнулся певец.

— Продюсер работает. И это всё, что я о нём знаю. А насчёт меня можете информацию не искать. Разве для того, что бы наслаждаться моим творчеством, вам так необходимо знать расписания моего похода в санузел?

Этот парнишка, неизвестно какого возраста, явно не стеснялся камер. Был открыт, краток, честен. От этого вновь прошёлся мороз по коже…

— В чём-то вы правы, — грустно констатировала очевидное ведущая. — А что насчёт вашей внезапной славы? Как вы прокомментируете то, что еще полгода назад о вас никто и знать не знал, а теперь ваши треки первые во многих чартах, не говоря уже о десятимиллионном просмотре клипа за сутки.

— Рад, что талант всё ещё в моде, — после ответа Джек сразу же скрестил руки на груди, дав понять, что больше ничего не скажет.

— Вы пишите рэп, верно? Почему именно этот жанр, и планируется ли выход каких-то других треков в ближайшее время?

Что ответил этот ледяной парень, я больше не слушала. Моя рука уже схватилась за телефон, и пальцы быстренько нашли нужную вкладку фикбука. В поисковик сразу был введен поиск фанфиков на тему любви между школьницей и суперзвездой.

Эта тема сразу же показалась мне интересной, а в голове стали рисоваться образы: вот я иду по школьному коридору, а мне навстречу идёт этот равнодушный красавчик, слегка прикусывая своими клыками соблазнительную нижнюю губу с колечком, что её пронизывало насквозь.

Но образ мой рассыпался, как и макароны с тарелки, которую скинул с дивана на пол кошак.

— Ларсик! — выкрикнула я.

— Настя! — воскликнула вошедшая в гостиную мама.

Всё семейство орало друг на друга, пока виновник сего происшествия, поджав уши, убежал в мою комнату.

Взяв клейкий валик, я последний раз провела им по деловому костюму, что купила специально в новую школу.

— Ты готова, Нюша? — папа вошёл в гостиную, где мама убирала макароны с ковра, ворча что-то про мою криворукость.

— Да, папа. И вообще-то, — я посмотрела в сторону мамы, — не важно, откуда руки растут, если они из золота.

Родители почему-то одновременно засмеялись. Они явно были не согласны с тем, что это выражение напрямую относилось ко мне. Вот же!

— И где ваша родительская поддержка?! — обидевшись на этих варваров, а про кота вообще молчу, я пошла в коридор за туфлями.

День обещал быть отличным: первый день в десятом классе новой школы, совершенно незнакомые люди, и я, готовая получить новые приключения для своей зад…пятой точки, короче.

Я попрощалась с родителями, которые должны были отправиться по своим работам независимо от меня. И покинув дом, сразу же оказалась во дворе, где стояла довольно знойная жара для начала сентября. Но я крепче сжала зонтик, что прихватила с собой в самый последний момент: уверена, не так много внимательных, что решили заглянуть в прогноз погоды этим днём.

Погода сейчас просто шептала, но уже во второй половине дня был обещан синоптиками проливной дождь. Что ж, если что, будет повод знакомых побольше завести…

Пока я шла к автобусной остановке, меня окружало значительно количество многоэтажек. В отличие от своей лучшей подруги Кейт, что жила в центральной части города в низких домах, я обитала в новом и оживлённом спальном районе нашего города. В паре остановок от дома была моя новая школа, что открылась всего пару лет назад, но отзывы в городе были о ней просто великолепные. Конечно же, родители сразу решили отдать меня туда, не спрашивая даже, на кого я мечтала выучиться.

Вот и попала Анастасия Сергеевна в юридический профиль элитной школы нашего города, а мечтала та самая Анастасия стать визажистом. Творить красоту на лицах людей, видеть их улыбки от преображения. Мне казалось, что эта работа для волшебников, необычных людей, обладающих магией преображения.

Может, никакой магии у меня не было, но вот стремления ею овладеть, хоть отбавляй. Жаль, что родителям я так и не решилась об этом пока ещё сказать.

Подойдя к остановке, я вспомнила про наушники, что валялись в потайном кармане клетчатого жакета в тон брюкам. И как только подъехал нужный мне автобус, я вставила наушники в уши, так и не познав радости послушать утренние вести «бабушкиной» версии.

А шанс был и просто прекрасный, учитывая, что непонятно откуда их целая орава куда-то ехала в этом автобусе в восемь утра.

Не обращая на них никакого внимания, я нашла в плеере того самого Ледяного Джека, чьё интервью имела честь видеть этим утром. Я была согласна с ним полностью: его биография никак не касалась творчества. И мне было неважно воздухом какого состава он дышит, мне хотелось слушать его песни.

Та самая Нюша, что любит заезженные попсовые треки, что звенят из каждого уголка мира, радио и даже утюга, сейчас включила рэп. Всё просто — его голос завораживал, заставлял мозг вырабатывать такое количество гормонов, что доводило это до кожного экстаза.

Биты проникали прямиком в сердце, заставляя то биться в такт музыке и текстам, что читал рэпер.

Фриссон не заставил себя ждать. Эстетический холодок пробегался по коже от песен холодного парня, вызывая взрыв фантазий в моей голове…

Слава. Крики. Стон фанатки,

На постели в день премьеры.

Правда, любишь ли всё это

Смотреть, как я творю куплеты?

Нет…Не ври… Ты любишь славу!

Тащишься от всех тех денег,

что крутятся вокруг меня,

после всех моих падений…

С меня хватит вашей фальши,

Просьб, молитв, в любви признаний,

Ненавижу ваши клятвы!

Пусть горят все те, кто врал мне!

Лучше встану, плюну, соберусь

И двину дальше….

В этот мир пришёл с благой я целью?

Ага, как же…

Совсем новый трек Джека, релиз которого состоялся этой ночью, дослушать мне не удалось: какая-то совершенно незнакомая бабушка стала громко кричать прямо в моё ухо, заглушив своим голосом практически максимальную громкость наушников.

— Ну и нарожали же демонов! — всколыхнул её крик мои барабанные перепонки, стоило убрать вакуум из уха.

Не стоило этого делать — это было чревато потерей слуха.

— Бабуль, всё в эээ поряде? — поинтересовалась я с намерением её пристыдить. Какой нормальный человек на ухо орать станет незнакомцу.

— Нет, милочка, ты только посмотри, — тыкнула она в сторону телевизора, что висел в автобусе. Там как раз прокручивали интервью с певцом, чья новая песня крутилась в плеере.

— И? — надменно подняла я бровь.

— Ох…молодое поколение, а манер совершенно никаких… Еще одна такая же невоспитанная. Да вот в наши годы такого точно не было….

Бабуля удачно переключилась с ледяного парня на меня, причём совершенно непонятно каким образом. Всё бы было замечательно, если бы к ней не подключились еще четверо таких же сверстниц, которые стали костерить моё поколение от и до.

Следующей остановкой объявили мою. И это стало величайшим спасением для меня и чести этого поколения подростков. Вернув наушники на их законное место, то бишь, в собственные уши, я вновь погрузилась в мир льда и разрушающего, но такого манящего опустошения.

Я пришёл назло всем людям

Что хотели видеть слабость.

Покажу тебе, придурок,

Куда ведет нас сила, храбрость.

Встань мой друг, иди за мной

Покажи, на что способен!

Наушник был выдернут, причём не собственными пальцами. Чья-то наглая и рыжая веснушчатая морда с сияющими ореховыми глазами в виде ровесницы засунула его в своё ухо.

— Это же Ice Jack! — воскликнула она, — ты мне уже нравишься, новенькая. Яна, — протянула она мне ладонь с наманикюренными пальчиками, где на чёрном фоне был изображён пикачу.

— Настя, но для своих — Нюша, — улыбнулась я в ответ.

Почему-то эта девчонка понравилась мне сразу.

Глава 2

Выхаживая по коридорам новой школы, где, казалось, еще витал запах свежей штукатурки, я улыбалась: первый день в качестве «новенькой» начался и правда как в фанфике. Еще у самого входа со мной познакомилась явная заводила компании, именно она сейчас и тащила меня под локоть и рассказывала где тут и что.

Ее рыжие волосы были собраны в хвост, сама она был ниже на полголовы ростом, а голос у нее был весёлым и звонким. Мне казалось, что в какой-то момент голова заболит, если слишком долго с ней времени проводить буду.

— Тебе понравится наш классный, он старый, но прикольный, учитель истории, если что. Так что за экзамен по этому предмету уже можно не париться, — Яна весело подмигнула и открыла мне дверь в класс.

— Добро пожаловать в обитель зла! — она как-то дьявольски захохотала, переключившись на бас.

Покосившись, но всего лишь на мгновение, я вновь перевела внимание на новое место, где уже веселились некоторые ребята.

Но дальше моя жизнь совсем пошла не по фанфику…

Вместо красавца старшеклассника в меня врезался бумажный самолетик, а если быть точнее, то стукнулся он прямо об мой лоб. Кто-то из одноклассников парней загоготал как лошадь, на что я еле сохранила спокойное выражение лица.

А потом меня еще спрашивают, почему мне парни постарше нравятся…

Но когда я вошла в класс полностью, а не продолжала моститься у входа, все быстро расселись по своим местам, словно сзади меня стоял учитель. Я обернулась, что бы проверить так ли это, а потом услышала смех Яны.

— Кажется, они решили, что ты учитель.

Ее пробрало до слез, а я со вздернутой бровью осмотрела этих остолопов. Кажется, они были в шоке, когда я из-за спины достала свой кожаный рюкзак и поставила на одну из парт где-то в центре класса.

Ну да, моя маленькая особенность с самого детства — я выгляжу старше своего возраста. Раньше я комплексовала по этому поводу, а сейчас уже привыкла, причем настолько, что когда сегодня надевала деловой костюм с туфлями, то совсем не подумала, что стала похожа на молодую преподавательницу.

— Фуууух, успел, — какой-то парень залетел в класс и упал на парту прямо позади меня.

Я смотрела на своего нового одноклассника, что тяжело и шумно дышал. Но отдыхал себе тихо и мирно парень не долго, потому что из-за спины подкралась Яна и со всей силы дала тому по мягкому месту.

— Санчоус, ты офонарел?! Ничего не забыл?

Парнишка мигом подскочил и выпрямился по стойке «смирно». Тогда я и заметила, что парень ниже меня и немногим выше моей новой знакомой.

— Ну и напугала, — расслабился он вновь, когда заметил, кто перед ним стоит.

Вскоре одноклассники обнялись, и Яна поцеловала парня в щёку, после чего приобняла и повернулась лицом ко мне.

— Знакомься, Нюша, это Саня, мой недоделанный парень.

Я не сдержалась и рассмеялась, даже толком не успев разглядеть лицо этого самого Санчоуса.

— Не может быть! Нюшка-хрюшка?! — воскликнул он на весь класс, и меня мигом передёрнуло.

Смех мой как отрезало, и я с глазами по пять копеек уставилась на еще одного нового знакомого, а может, не такого уж и нового…

Мы смотрели с парнем друг на друга с подозрением, словно могли ошибиться. На нас обратили внимание уже все присутствующие в классе, и я чувствовала, как становиться стыдно за такое прозвище. Только однажды его произнесли… И тот день я вспоминаю только в самых ужасных ночных кошмарах…

— Полгода назад, это ведь ты была в автобусе! — продолжил одноклассник, которого я медленно стала вспоминать.

— Саша?! — наконец-то вспомнив того худощавого, спрятанного в собственных длинных волосах парня, который на самом деле оказался той еще душой компании, я улыбнулась.

— Так, а чего это я не знаю? — Яна стукнула кулаком своего парня, в то время как мы стали с ним обниматься.

По-дружески и без каких-либо на то намёков. Вот уж с кем было жалко потерять контакт, он ведь тогда мне так понравился как человек.

— Полгода назад мы выиграли поездку в Питер на весенних каникулах, но автобус сломался, — начала я, что бы успокоить разнервничавшуюся Яну. — И так как телефоны наши вскоре разрядились, ничего не оставалось, как перезнакомиться и веселиться, пока за нами не прислали спасательные службы. [i]

— Да, но тебе ведь больше всех повезло, — Саша рассмеялся, откинув рукой свои уже не такие длинные, но уже более тёмные волосы. — За тобой приехал троюродный брат. Прикинь, Яна, он стал орать «Нюшка-хрюшка» под окнами автобуса в шесть утра!

У меня зачесались руки зажать рот Саше, потому что подслушивающие нас одноклассники рассмеялись, и я вновь почувствовала как щёки и уши краснеют. Вот же … Столько времени прошло, а я до сих пор огребаю за выходку того старого извращенца Люка.

До этого дня я считала, что недолюбливаю в своей жизни больше всего одного человека — лучшего друга парня своей подруги. Люк — это самый извращённый, но симпатичный, противный, но харизматичный, тупой, но понимающий человек на этом свете.

Он до сих пор взывает во мне противоречивые чувства: благодарность за спасение и желание свернуть ему же шею за моральные издевательства, которым я подверглась за время нашей совместной поездки.

Он стал моим спасителем, когда туристический автобус сломался. Пожертвовав встречей с бизнес партнёрами, он приехал за мной по просьбе своего лучшего друга, забрал меня из автобуса, притворившись троюродным братом. Но всю дорогу мне пришлось терпеть на себе его взгляды, и я всей кожей чувствовала его грязные мысли в голове.

Как странно, ведь он был моей живой фантазией: старше меня, симпатичный, уверенный в себе, к тому же при деньгах, да еще и с головой на плечах, раз собственным делом занялся. Но вместо вселенской влюблённости вызвал раздражение и желание кромсать.

— Тебя как-то перекосило, Нюша, — прошептала недоверчиво Яна, сузив глаза.

Я отмахнулась и села за парту. До церемонии еще было время, что бы со всеми поболтать и тайком осмотреть будущих одноклассников.

[i] Речь идёт об истории, случившейся в произведении «Злые шутки судьбы». Главы для навигации: «Братик и сестричка», «Вездесущий и его друг».

Глава 3

Его руки обхватили её лицо, словно она была самым дорогим сокровищем на этом свете. Он жадно целовал её, словно это всё происходило последний раз, как будто он чувствовал, что её больше не увидит. Но нет, это было не так, их ждало светлое, яркое будущее, которое могло затмить даже те разноцветные огни и вспышки, что их окружали этим летним вечером на международном фестивале фейерверков. Они стояли посреди площади, и самозабвенно целовались, растворяясь друг в друге, объединяясь во что-то единое, целое и счастливое… Конец.

Дописав эпилог, я наконец-то откинула телефон в сторону и размяла пальцы. Всё тело жутко затекло, а я даже и не заметила, ведь с головой погрузилась в свой новый фанфик, который только что дописала.

Загрузив его на фикбуке, я с улыбкой посмотрела на рейтинги. Они были сумасшедшими, ведь мои подписчики давно просили наконец-то закончить эту историю. И я рассмеялась, когда увидела новый комментарий от Твоё_рыжее_несчастье: «Наконец-то автор соизволил дописать. А я ведь и правда собиралась тебя задушить…»

Яна была тайной поклонницей моей странички на фикбуке, прочитав все мои фанфики, ей особенно запал последний, в котором школьница была влюблена в своего преподавателя. Мучаясь от собственных принципов, рамок и чувств, герои наконец-то сделали шаг навстречу друг другу и приобрели своё счастье.

Когда Яна узнала, что история незакончена, она пообещала меня задушить, если в скором времени она не увидит слова «Конец», причём обязательно с хэппи эндом.

Моя одноклассница оказалась весёлой, постоянно шутила, особенно над своим парнем Сашей. Последний был таким же весельчаком, вот только вдвоём они мне совсем не напоминали Кейт и Филиппа. Эти двоя были безбашеными, несерьёзными и еще совсем детьми. Яна любила аниме, особенно в жанре яой и юри, за что Саша её постоянно критиковал. Но ради любимой девушки на её день рождения он как-то переоделся в кигуруми пикачу и подарил любимой цветы.

Одноклассники умилялись, а вот учителя, а особенно наш классный руководитель заставили его быстренько переодеться.

В классе моём по сути было здорово, никто в десятом классе еще не переживал насчёт поступления, шутили, смеялись и постоянно о чём-то болтали. Парни о Джеке, его новых треках, крутых сериалах и изредка о девушках. А вот одноклассницы…

Тут всё было намного сложнее. Девушек в классе оказалось семеро, включая меня. У всех у них уже были парни: у кого-то из параллели, у кого-то из одиннадцатого. Об этом мне рассказывала Яна и Алина, еще одна одноклассница, что решила со мной познакомиться в первый день до начала церемонии. Да и не только она, все девочки со мной перезнакомились, кроме неё…

Тогда она самая последняя вошла в класс: немного угрюмая, с каким-то орлиным взором, и скорее это складывалось из-за высокомерности, что читалась в её слегка приподнятом подбородке и опущенных уголках губ, нежели из-за очерченных чёрными ресницами карие глаз.

— А это Вика Цветаева, — шепнула Алина, склонившись немного, так как сидела на моей парте. — Хоть фамилия у неё русской поэтессы, поверь, она вообще не романтик.

Я усмехнулась, ведь уже знала одну такую девушку. И была она моей лучшей подругой.

— У неё до сих пор нет парня, представляешь? — рассмеялась Вика, на что я удивлённо спросила:

— И что?

— Как что? — уже удивилась Алина, — Нюша, ей уже шестнадцать! Ты так спрашиваешь, как будто у тебя у самой никого нет…

Её брови сдвинулись к переносице, словно это был такой важный и жизненно необходимый факт, что я немного запаниковала.

— Есть, конечно, — как-то слишком уверенно произнесла.

— Правда? Кто? — девочки так внимательно смотрели на меня, что я засмущалась.

Мой взгляд коснулся спины Вики, что сидела одна за партой и что-то читала. Кажется, это была новая книга по истории. Надо же, кого-то интересует такая скучная литература… Она была одна, и это не на шутку меня взволновало. И это просто из-за того, что у неё не было парня в десятом классе?

— Он… — я поняла, что могу оказаться на месте Вики, и напрягла свои извилины.

Так, врать про одноклассника или кого-то из параллели мне не было смысла. И я ничего лучше не придумала, как сказать:

— Он меня старше на шесть лет, уже закончил университет и уехал работать в другой город.

Девушки восхищённо слушали мои короткие небылицы, которые пришлось им рассказать, дабы они утолили своё любопытство насчёт моего несуществующего парня. В конечном итоге я так завралась, что сама влюбилась в свой придуманный образ Олега.

Ведь так теперь звали моего парня.

Затем в наш класс вошёл пожилой мужчина, скорее даже дедушка. Ему было лет семьдесят на вид, но он был весьма представительный в костюме тройке и с аккуратно причёсанными седыми волосами.

— Доброе утро, двоечники, — он посмотрел на нас из-под прямоугольных линз очков на цепочке. — С этого дня я ваш классный руководитель. Меня зовут Михаил Андреевич, фамилия моя Баженов. Но я думаю, вам известен этот факт, если вы пришли в эту школу.

Баженов Михаил Андреевич был знаменитым историком в нашей школе, преподавал в университете, и преподаёт до сих пор. Вот только на старость лет он решил взять на себя обязанности и школьного преподавателя и пришёл в нашу школу. Все, кто занимались у него, выигрывали олимпиады и как птички вспархивали без экзаменов в университет, не исключением стал его внук, про которого даже показывали в новостях — двукратный победитель последнего этапа олимпиад по истории в школе. Эта была одна из причин, почему я сейчас сидела за партой именно в этой школе.

Невольно заметила, как напряглась спина девушки, что сидела на первой парте возле окна. К Вике так до сих пор никто и не подсел, но ей это не мешало с упоением читать учебник, от которого она совсем недавно оторвалась, что бы посмотреть на классного руководителя.

Представившись, Михаил Андреевич сказал нам идти всем на площадку для начала церемонии. И все двадцать учеников вышли вслед за светилом науки. Тогда я еще не знала, во что влипла, сказав, что у меня есть парень, я просто наслаждалась первым днём школы.

Грелась под сентябрьским солнцем стоя на площадке, наблюдая за всеми своими новыми одноклассниками. Они веселились, и я была не исключением. Исключением стала она, Цветаева, что стояла чуть дальше ото всех и странно смотрела на меня, буравя взглядом своих тёмных глаз.

Валяясь на кровати и вспоминая тот день, что произошёл больше месяца назад, я вдруг вспомнила, что дождь тогда так и не пошёл, и зонтик мне не понадобился. Я тогда немного расстроилась, ведь в планах у меня было другое. Кто же тогда знал, что это было только началом того периода, когда уже всё начало идти не по моему плану.

Глава 4

— Это так романтииично, — Яна прижала ладони к своим щекам и стала трясти головой, из-за чего её два хвостика как у десятилетней девочки стали трястись вслед за головой.

Одноклассница была в восторге от концовки моего фанифика и очередной легенды, что я только что ей рассказал про Олега. Будь на её месте, я воскликнула бы точно также, ведь в моей истории, что я рассказал ей и еще нескольким одноклассницам, Олег, мой так называемый парень, подписался на мою страничку в фикбуке и, прочитав пару фанфиков, почерпнул оттуда идею для свиданий.

И я понятия не имею, почему так и не сказала до сих пор им правду. Может я просто сама себе не хотела признавать, что мне понравилось быть популярной? Мне не нужно было днями напролёт что-то учить, что бы отличиться в классе, ведь я уже выделялась.

Прошёл месяц, а все девочки решили, что теперь я настоящий гуру отношений. Даже те, что встречались со старшеклассниками порой приходили ко мне за советом. С умным видом я их давала, но ведь они и понятия не имели, что я никогда в своей жизни даже не встречалась.

Как же смеялась Кейт, когда я рассказала ей о сложившейся ситуации по телефону.

«Смотри, подруга, чтобы боком не вылезло, потому что так обычно это и происходит», — от этого её предупреждения в дрожь бросило.

Тогда я не придала этому значение, и как мне казалось, бояться было нечего, ровно до одного момента.

— Нюша, ты капуша! — услышав звонок, Алина и Яна вышли из раздевалки и пошли в спортивный зал без меня, оставив ту самую капушу одну.

Я уже завязывала кеды, когда в раздевалку зашла Вика. Её локоны тёмного шоколада сегодня были собраны в хвост, на ней как всегда была привычная элегантная одежда. Нас двоих называли главными леди класса: только я предпочитала юбки-карандаши и классические деловые костюмы, а она нежные блузки и воздушные юбки. Она всегда накручивала свои волосы, и ходила с распущенными или с хвостом, в отличие от меня. Я предпочитал французский колосок или другую изысканную причёску, на которую уходил не один час.

Совсем недавно я всё-таки рискнула и покрасила свои волосы в холодный блонд, потому что на платиновый не решилась моя мама. Теперь с Викой мы были Инь и Ян — полные противоположности.

Я душа компании, а она изгой, который наслаждался своим одиночеством. Порой она мне напоминала дикого зверька, которого так никто и не решился приручить. Исключением я не стала: много раз я приходила в школу с мыслью, что всё-таки стоит начать с ней разговор, не сторониться её так же как и все, ведь в ней было что-то особенное. Но так до сих пор и не решилась…

Мои серо-голубые глаза сейчас с приподнятой бровью смотрели на опоздавшую одноклассницу, которая даже не спешила. Оглядев меня всего мгновение, она как-то криво усмехнулась и стала переодеваться тоже.

Возможно, вот он мой шанс всё-таки перебороть себя?

— У классного руководителя задержалась?

До этого был урок истории, где Вика всегда блистала. Она собиралась выиграть школьную олимпиаду, чтобы не сдавать экзамены при поступлении. Поэтому её было легче застать с учебником истории в руках, чем с наушниками или телефоном, как других одноклассников и даже школьников.

— Не твоё дело, — как-то резко ответила она и стянула вязаный бордовый свитер.

Она не увидела, как мои брови поднялись в недоумении. Разве я успела её когда-то обидеть, если она мне так отвечает? В любом случае, кажется, на контакт с ней пойти была плохая затея.

— Как знаешь, если преподаватель «н» поставит, так и передам ему, что это не его дело.

Вика натянула футболку и посмотрела на меня с ледяным презрением, что сочилось из её тёмных глаз.

— У тебя отличная фантазия, придумай что-нибудь для оправдания. У тебя это отлично получается. Только… — она закусила губу, на мгновение опустив взгляд, а после снова посмотрела на меня в упор, — не затеряйся в собственных мечтах, а то можешь проколоться.

— Что ты имеешь в виду? — чувствуя, как внутри меня что-то начинает закипать, я перестала скрывать недовольство. — Если у тебя есть какие-то ко мне претензии, скажи сейчас.

— Претензий нет, Настя, — ответила она мне спокойно, но посмотрела так, словно знает какую-то великую тайну про меня. — Хотела только предупредить, что твои рассказы про несуществующего парня могут тебя в не очень хорошее положение поставить. Как дважды два сверить твои фанфики и рассказы про парня.

— Эй, ну что ты там капаешься! — в раздевалку залетели некоторые девочки, и среди них оказалась пара моих подруг.

Но присутствующие меня не остановили, и я подошла ближе к Вике с намерением всё решить здесь и сейчас.

— Если у тебя нет парня, Вика, это не значит, что я вру и что-то фантазирую. Так что это ты сейчас в не очень хорошем положении.

— Да? — её темные брови поднялись вслед за моими.

Сколько же ехидства и самодовольства было в её голосе. Губы той озарила усмешка, после чего она перевела свой взгляд на позади стоящих одноклассниц.

— А они видели этого твоего парня…Как там его, Олега, кажется? Кроме фотографий, которые можно отфотошопить, а вживую, м?

— Он работает в другом городе, — стала на мою защиту Яна, — и что ты докопалась, Цветаева? Поиздеваться больше не над кем?

— Издеваться? Нет, девочки, я просто хочу открыть вам глаза на одну маленькую, но весьма удачную ложь. Как удобно, однако, сказать, что твой парень в другом городе, да еще и работает. На это ведь можно списать то, что у вас нет совместных фото в соцсети, никто его из нас не видел.

— Я не вру! — снова подала я голос. Пришлось взять себя в руки, что бы предостережение лучшей подруги не сбылось.

— Докажи, — с вызовом сказала она, — приведи нам этого парня.

Мои мысли лихорадочно скакали как пони в голове. Как я ей это сделаю, когда у меня никого не было? Сдаться здесь и сейчас, рассказав всем правду?

Я посмотрела на лицо своих одноклассниц, что бы наконец-то раскрыть обман, но вновь за меня вступилась одноклассница, на этот раз Алина.

— Цветаева, какой прок двадцати двух летнему парню таскаться с малолетками вроде нас.

— А Нюша не малолетка? — вновь усмехнулась Вика.

— Она выглядит старше и мозгов у неё больше твоего, — огрызнулась Яна, — слушай, если ты так хочешь, она приведёт его. Нюш, — обратилась подруга уже ко мне, — как насчёт нового года? Мы его в ресторане праздновать собираемся, ты как раз говорила, что он на твои зимние каникулы приедет. Пусть придёт и заберёт тебя из ресторана в десять вместо родителей, как тебе?

— Отлично! — с вызовом ответила я.

Я выглядела так самоуверенно, словно не мне надо было в режиме нон-стоп искать подходящего кандидата, что должен был сыграть моего парня через два месяца. Ладно, что-нибудь придумаю…

Возможно, конфликт бы продолжился, но пришёл учитель физкультуры и разогнал нас. Так и пошла я на занятие под тяжёлым взглядом одноклассницы, которую стала глубоко в душе ненавидеть.

Но был отличный способ спастись от нахлынувших чувств, и я о нём вспомнила, когда передо мной появилась теннисная ракетка в руках преподавателя. Способ заключался не в том, что бы этой самой ракеткой поездить по одному миловидному личику, вовсе нет! (Хотя, что уж скрывать, от такого я бы не отказалась)

— Полевич, ты не забыла, что соревнования близятся? На второй с Андреевым стала!

Схватив оружие убийства…То есть спортивный инвентарь, я пошла к однокласснику, с которым собиралась покорять вершины теннисного олимпа.

Игра пошла намного лучше, когда вместо мячика в моей голове встал образ одной одноклассницы. Держись, Вика Цветаева, я еще покажу, на что способна Нюша!

Глава 5

Существует множество вещей, которые вызывают у нас страх. Причём такой, от которого по телу бегают мурашки, сердце останавливается, а на лбу появляется испарина. Это может быть кабинет стоматолога для ребёнка, и счёт за оказания услуг того же только для взрослого. Прыжок с парашюта для несчастного мужа экстрималки или первая мотогонка для девушки неформала. Для нормального подростка в моём возрасте это может даже стать первый поцелуй, ну, а для меня…

— И не забудьте напомнить родителям, что в этот четверг родительское собрание!

Абзац.

Сжимая в руках лист с результатами пробных тестов, я имела честь любоваться пятьюдесятью баллами из ста. Мне не стоит говорить, что родители от меня ожидают минимум семидесяти, но мне на это было параллельно, если бы не одно маленькое, совсем незначительное НО, которое появилось сегодняшним утром…

Часами ранее…

— Нюша, конец четверти, — констатировала очевидное моя любимая мама, что вычёсывала колтуны Ларсику.

Её то он не кусал и не вырвался, видимо я для кошака авторитетом не была. Стоит задуматься над своим положением в этой семье.

— Да, я помню мама.

Я перевела взгляд на телефон, где отображалась новая книга моей любимой писательницы. Её в продажу выпустят уже в эту пятницу, и, конечно же первым делом она появится в столице, куда мы по счастливой случайности направлялись в эти выходные к родственникам.

Это меня радовало еще потому, что я наконец-то увижу Кейт. Не закопалась ли она там в своих учебниках совсем?

На момент я забеспокоилась, а потом вспомнила, что существует Филипп. От сердца отлегло…

— А помнишь ли ты наш уговор? — уже уточнил папа, что своровал драник с моей тарелки.

— Вот тут поподробнее… — и моё сердце забыло, что надо качать кровь.

— Ты никуда не поедешь на этих выходных, если узнаем, что твоя успеваемость ниже средней. И никаких карманных денег, если твои тесты окажутся тоже плохими.

— Но…Но…Это жестоко! — я повысила голос и сделала наиболее жалостливое лицо, потому что в отличие от родителей знала, чего ожидать от своих мозгов, а именно ничего хорошего.

— Но, а как же Кейт?! Моя новая книга? Вы хоть знаете, сколько я её ждала в печатном варианте? Её привезут в столицу как раз в эту пятницу.

Родители как-то скептически на меня посмотрели, и я поняла, что моих интересов они точно не разделяют. А я еще как-то мечтала им про визажиста сказать. Ага, удачи, Нюша! Полный вперед.

— Ничего страшно, — папа положил руку мне на плечо, наверняка желая успокоить, так как уголки моих глаз заблестели, а нос покраснел. — Подождёшь еще пару дней, пока к нам привезут в город, это не смертельно.

— Смертельно!

Вскочив из-за стола, я взяла рюкзак и пошла в школу. Хотелось забыть этот кошмар и надеется на чудо… Которое конечно же не произошло.

***

— Как-то тебя опять перекосило, Нюша, — прошептала Яна, что сидела сбоку от меня за соседней партой.

Я упала лицом на стол, не желая что-либо комментировать.

Но, слава пресвятым неизвестно кому там, удача не до конца меня покинула: на классном часу мы выставили оценки, и я единственная, кто осталась убирать класс. Конечно же, это не осталось незамеченным Михаилом Андреевичем, который меня похвалил за старательность, еще и по головке погладил.

Может быть, я не была отличницей, но кое-что полезное из жизни я всё-таки знала. Закон Парето — двадцать процентов усилий, восемьдесят результата. Именно это сейчас и произошло, когда вернувшись в четверг вечером с родительского собрания, мне сообщили, что, несмотря на не совсем высокую успеваемость и среднестатистические результаты теста, я всё равно еду на выходных к родственникам.

— Честно говоря, мы сомневались до последнего, — начала со строгим лицом мама, но после чему-то улыбнулась, видимо, воспоминаниям, — но тебя похвалил классный руководитель и сказал, что от такой старательной девочки можно многое ожидать.

— Да! — я подскочила с кровати и повисла на шеях обоих родителей. Но не в переносном, а прямом смысле этого слова. В планах у меня было, как можно раньше начать себя обеспечивать самой.

Моя проблема закончилась, мне удалось с ней справиться, и тогда я не подумала про существование еще одного человека, у которого еще большие проблемы только начинались…

Глава 6

Глядя на молодого инвестора, Люку казалось, что перед ним не человек, а самый настоящий хищник. Какой-то слишком жёсткий был его взгляд серых глаз, который подчёркивал такого же цвета деловой костюм. Пиджак того скрывал крепкое мужское тело, кое больше подходило охраннику клуба, чем какому-то бизнесмену.

Гронскому всё еще не верилось, что с ним на связь вышел сам Мирон Барсов, владелец одной из компаний знаменитой марки авто. Его филиалы были по всему миру, и, будучи всего двадцати семилетним, он уже управлял большей половиной, помогая своим родителям. Это всё, что удалось Люку накопать на нового инвестора, что решил вдруг заняться развитием малого бизнеса в совершенно другой стране.

— Где второй? — не церемонясь, спросил Мирон, как только вошёл в кабинет к Люку.

— Он…неофициальный работник.

Люк был очень удивлён, ведь считанные единицы знали о Филиппе. Это не очень понравилось Гронскому, что толком незнакомый ему человек знал слишком многое.

— Зови его сюда, — потребовал Мирон и сел напротив Люка, развалившись на стуле.

— Зачем? Он…

— Послушай, — мужчина наклонился и опёрся на стол хозяина кабинета, что бы оказаться еще ближе к собеседнику. Голос того стал жёстким, взгляд колючим, а лицо непроницаемым.

— Если вдвоём взялись вести дела, так доводите до конца. Или всё не так равноценно? — на последних словах мужчина усмехнулся, отчего Гронский сразу же достал телефон и ловкими пальцами набрал номер друга.

— Он мне уже не нравится, — заявил Филипп, как только примчался в офис. — Тебе не кажется он каким-то странным?

Восемнадцатилетний парень с мозгами совершенно взрослого и разумного человека, сейчас просчитывал всё, чем могла закончиться эта встреча. Его сила — знание и умение анализировать.

— Это ты его еще вживую не видел, — усмехнулся Люк.

Когда два парня вошли в офис, перед Филимоновым предстал авторитет. Это он почувствовал сразу, словно какая-то аура силы, желания захватить своё, окружала незнакомца.

«Незнакомец» — была не столь подходящее слово, ведь прежде, чем согласиться на эту встречу, Люк и Филипп хорошо проверили Мирона. Слишком было подозрительно, что такая известная личность захотела связаться с ними. Но как оказалось, они были не единственными в этой комнате, кто так поступил.

— Думаю, можно опустить лирические вступления. Но позволь дать тебе совет, зелёный.

Филипп сжал кулаки, как только понял, к кому из них двоих обращается Барсов.

— Вы слишком халатно относитесь к обязанностям. Хотите развиться — будьте более жестокими. Тем не менее, — хмыкнул мужчина, поправив чёрные курчавые пряди, что упали на лоб, — останетесь в бизнесе, время из вас само неплохих хищников сделает.

— Сам сказал, что опустим лирические вступления, —уверенно произнёс Филиппа, контролируя взглядом каждое действие «незнакомца».

Барсову такой подход понравился, как и Филипп, которого он вначале посчитал ребенком. Об этом, не стесняясь, он и сообщил. Да и «стеснение» скорее было тем, что бы этот мужчина испытывал самым последним чувством из всех существующих.

План действий был изложен Барсовым, а Люком и Филиппом выслушан. Всех условия устраивали, только один вопрос так и оставался в головах обоих.

— Скажи, — спросил Люк, глядя на договоры. — Почему мы? Почему ты?

Мирон не был глупцом, сразу понял, что имеют в виду эти двоя. И они были не первые в его практике, кто задавал эти вопросы.

— У меня есть специалисты, которые следят за подобными вам, рассчитывают максимальный успех, как ты, — он указал на Филиппа пальцем, и тот сразу заметил буквы на фалангах бизнесмена. Совсем не аристократично, скорее, это подходило для главы какой-нибудь мафиозной группы.

Но что-то подсказывало Филиппу и Люку, что в прошлое этого парня лезть не стоит, их должно волновать только две вещи: их настоящее и будущее.

— Затем я связываюсь с этими компаниями, предлагаю свою помощь под процент. Как правило, всё получается, можете считать это моим хобби, — после этого Мирон оскалился.

Любому другому бы стало не по себе от этого оскала белоснежных и ровных зубов с выделяющимися длинноватыми клыками, но парням было не до этого.

— Что еще ты скрываешь? — с прищуром уточнил Филипп.

По действиям Барсова он понял, что не всё так просто. И он не ошибся — на стол полетел еще один договор.

— О неразглашении? — удивился Люк.

— Вы я так понимаю, согласны на все условия. Это последнее из всех. Подписываете — мы партнёры и я в вас вкладываюсь по полной, что подразумевает, конечно же, отличный результат, не подписываете — расстаёмся с миром.

Кивнув друг другу, Люк и Филипп ознакомились с документами, после чего одновременно подняли глаза на Мирона.

— Ты псих?

Другого слова подобрать они не могли.

— Теоретически — с отклонениями, практически — это никак не помешает нам. В любом случае, если что-то пойдёт не так — вам выплачивается компенсация, при условии, что вы ни о чём не знаете и молчите.

Филимонов первым поставил подпись, потому что понял: даже если они не согласятся на это и не подпишут договор, их просто устранят за неразглашение информации.

Глава 7

— Знал же, что так просто всё не будет, — процедил сквозь зубы Люк.

То, что он подставляет себя под грозу и связывается с не очень хорошим и надёжным человеком, понял слишком поздно. Даже Филипп… Их просто загнали в угол.

— Эта взрослая жизнь, детки. И да, на парковке вас ждут подарки за сотрудничество, — улыбнулся на прощанье им Мирон, после чего забрал подписанные договоры и ушёл.

— С одной стороны всё не так плохо, Люк, — Филимонов чувствовала, как корит сейчас себя друг из-за того, что не слишком много информации достал на этого Мирона.

А ведь Гронский мог воспользоваться помощью отца, его связями, что бы избежать такого. Но Люк выбрал независимость, рассчитывал только на собственные силы, за что сейчас, как он думал, и поплатился.

— Ладно, Фил, не думай хоть ты насчёт этого. Мне разгребать в любом случае…

— Нам, — жестко, почти наравне с Мироном, произнёс Филипп, из-за чего Люк сразу же улыбнулся.

Понял, что с таким умным и надёжным другом точно не пропадёт.

Вскоре они оба покинули офис, вдохнули вечернюю загазованную прохладу, и решили каждый направиться своей дорогой.

— Хорошо, что он позвал меня, — рассмеялся неожиданно Филипп, покидывая в руках ключи от байка. — Знаешь, оказывается подготовка к дню рождению Кейт не такая уж и лёгкая. Ещё её родители нагрянут завтра, подумываю сбежать…

Теперь рассмеялся Люк, причём так громко, что прохожие стали оборачиваться на молодого мужчину в кашемировом бежевом пальто, что скрывало итальянский костюм и белоснежную рубашку.

Эта была не единственная встреча на сегодня для Люка, в отличие от Филиппа, поэтому Гронский сильно измотался. Его друг видел, как Люк работает, что бы наконец-то стать ровней своему папе, от помощи которого до сих пор отказывался.

— Слушай, давай я тебя с ветерком прокачу. Мозги прочистишь, полезно.

Люк покачал головой, после чего кивнул на парковку.

— Пойду, опробую тачку новую. Да и за подарком надо заехать.

— Очередной стерве? — усмехнулся Филипп, — которая по счёту?

— Воу, парень, полегче, я Кейт имел в виду, — рассмеялся Люк, заметив, как преобразилось лицо друга, — загляну к вам завтра. Надо же как-то твою задницу из того сборища вытаскивать.

Парни наконец-то распрощались, после чего Гронский вышел на парковку, где стояли два новеньких чёрных кабриолета известной фирмы.

В салоне вместе с ключом лежала записка:

«кто не рискует — тот не пьёт шампанское!»

У Люка почему-то задёргался глаз: что-то ему подсказывало, что такие риски для него плохо закончатся. Но пока по этому поводу переживать не стоило, парень завёл мотор и вскоре влился в пятничный поток машин.

Место для выбора подарка стала сеть магазинов, что в основном продавала книги. Как раз недалеко от центра города Люк помнил самый большой отдел этой сети, где могли и отлично упаковывать и еще что-то дополнительно подсунуть. Люк усмехнулся, подумав, что и правда там может что-то купить своей истеричке…очередной.

Какой по счёту она была: третьей или четвёртой? И это за пару месяцев, которые он тут пробыл. Взгляд коснулся мерцающих фонарей, меняющих цвет светофоров, вечно куда-то спешащих прохожих.

Подъехав к крупному торговому центру, Люк припарковался, но вылезть из машины не стал. Он задержался взглядом на подростках, что постоянно собиралась возле этого ТЦ. Они что-то курили, слушали громкую музыку, кричали. Гронский думал, что почувствует сожаление, что больше не имеет возможности на такое, но оказалось, что он почувствовал только испанский стыд за таких детей.

— Ну, я и старик, — вздохнул он и всё-таки вышел из машины.

Оказавшись в книжном магазине, где продавались теперь не только книги, но и термосы, кружки, даже еда, Люк немного растерялся.

Он стал ходить меж прилавок, думая, что бы выбрать девушке друга.

Он мало общался с Кейт, но этого хватило, что бы понять: она такая же серьезная и развитая не по возрасту, как и его лучший друг.

Остановившись на книге по психологии, он подошёл к прилавкам с современной любовной прозой, которые любила его нынешняя. Ни видя ничего полезного в таких книгах, Люк стал скользить глазами по стеллажам, что бы найти книгу просто с красочной обложкой. Но его глаза наткнулись на нечто более впечатляющее и красивое, нежели обложка книги.

Стройные длинные ноги, которые были покрыты лишь капроновыми колготками в такую холодную температуру. Где-то в груди Люк почувствовала, что такие ножки и их хозяйка точно равнодушным к себе не оставят, он подошёл ближе к обладательнице такой природной красоты.

Ему казались слишком простые дамы, что любят такие книги, значит и закадрить незнакомку труда не составит. Ведь подобным образом он и встретил Алесю, его нынешнюю, но, скорее всего, уже будущую бывшую пассию.

— Надо же, сколько литературы женской… совершенно не знаю, что выбрать сестрёнке младшей, но может, ты посоветуешь мне, красотка?

Люк сделал еще шаг к девушке навстречу, что стояла в коротком пальто, чёрных челси и с аккуратным колоском из почти платиновых волос, перекинутых наперёд.

Он не видел её лица, но знал точно — оно ему понравится.

Но девушка неотрывно читала книгу, так самозабвенно, с упоением и некой жадностью, словно вот-вот её у неё отберут.

— Хэй, куколка, так что насчёт помощи?

Девушка вздрогнула, резко захлопнула книгу и медленно развернулась.

— Опять ты? Я тебя за километр чувствую, старый извращенец!

Знакомая незнакомка так грозно и звонко это произнесла, что все посетители стали оборачиваться в сторону этих двоих.

— Нюша? — как-то растерянно уточнил Люк, глядя в смутно знакомое, но уже не такое детское лицо.

Глава 8

— Я здесь выйду! Срочно, остановите здесь! — глядя на нужную яркую вывеску просто жизненно необходимого мне магазина, я стала колотить по двери машины.

— Ладно-ладно, только успокойся, — папа остановился на ближайшей стоянке. — Если что, мы будем в ТЦ соседнем, закупимся…

Что там еще говорили родители, я уже не слышала — на всех парах мчалась к магазину. Раскрыв его двери, в нос сразу же ударил запах типографической краски. Вот он, мой рай! Миновав полки со стикерами, термосами, мягкими игрушками, я сразу же пошла к моей любимой любовной прозе.

Моя книга стояла на первой полке с яркой красной обложкой. Не смотря на косые взгляды в свою сторону от консультантов, я стала читать её прямо здесь, в магазине.

Так и знала… Пара слов из пролога уже заставили меня погрузиться в атмосферу чего-то напряженного, неизвестного, что окажется весьма приятным и неожиданным в эпилоге. Практически голых ног касался сквозняк от периодически открывающейся двери.

Я додумалась надеть короткую обтягивающую юбку и блузку в такой солнечный и замечательный день…в своём городе, удачно забыв, что в столице всегда прохладней и ветреней. И моя короткая белая шубка, что прикрывала лишь самую верхнюю часть бёдер, совсем не спасала от холода.

Но сейчас, погрузившись в мир новой истории, которую я читала с дрожащими от желания руками, я совсем ничего не чувствовала. Только слышала… Какое-то странное бормотанье незнакомца, что, видимо, спутал меня с консультантом.

Но почему-то мой разум вынырнул из нового мира, стоило ему понять, КТО это был. С лёгкой хрипотцой, проникновенный и такой нахальный… Я знала только одного обладателя такого голоса, и лучше бы я его не знала!

— Я тебя за километр чувствую, старый извращенец! — за кого это он меня принял.

Захлопнув книгу, я хотела съездить ею по… Какому-то уже более взрослому лицу, с лёгкой щетиной, не такими длинными пшеничными волосами, и удивлёнными серыми глазами.

— Нюша? — растерянно уточнил Люк, глядя на меня.

Я как-то нервно сглотнула: если бы он не произнёс мою кличку, я бы могла поклясться, что просто ошиблась, и тогда бы было жутко неловко. Но всё обошлось — это всё тот же грязный извращенец, просто немного изменивший свою мордашку.

— Для тебя Анастасия Сергеевна, старый хрыч, — прижав к себе книгу сильнее, словно он собирался её у меня отобрать, я сделала шаг навстречу и заглянула в уставшие глаза. До них теперь было значительно меньше, ведь я выросла с нашей последней встречи. — Ты это что, подкатить ко мне захотел?

— Почему ты так легко одета?

Голос Люка стал жёстким, глаза холодными, словно я только что предала любимого человека.

Хотела бы я сказать, что бы он сделал тон попроще, но вместо этого моё тело среагировало иначе: я отшатнулась, руки мои больше не сжимали книгу, они её уронили вовсе. И вместо того, что бы её поднять, я всё еще смотрела в его глаза, лишь изредка переводя взгляд на плотно сомкнутые от негодования губы.

— Я… — мой голос дрожал?

Его рука коснулась моего предплечья, после чего я словно очнулась и тряхнула головой. Тогда-то я и заметила бегущую к нам продавщицу.

— Девушка, вы обязаны теперь купить эту книгу, в это понимаете? Кто же так обращается с магазинным имуществом?

Я вырвалась из плена глаз и рук Люка, словно из зачарованного сна, и наклонилась, что бы поднять книгу. Взяв её, я кивнула продавщице и пошла к кассе.

— Да-да, я и так собралась её покупать.

Когда рассчитывали последнего передо мной в очереди, сзади послышались тяжёлые шаги, а за ним и приглушённый голос:

— Я тебя напугал? Извини, я просто не доволен, что ты в такую холодную погоду так разгуливаешь.

— Ты мне не отец, — я развернулась, и уткнулась носом в грудь Люка.

Оказывается, он слишком близко стоял ко мне, и теперь я смогла уловить его дурманящий запах парфюма. И вновь я потеряла счёт времени, совсем позабыв про очередь, которая почему-то стала слишком оживлённой.

— Вы оплачиваете? — раздражённо спросила за кассой девушка.

Она как-то странно смотрела на Люка, словно он был кусочком сладкого тортика, который я имела честь у неё своровать.

— Да, — высокомерно глянула на эту девушку и задрала подбородок, как будто Люк принадлежал мне.

Вот только мне малость не повезло: мои руки так и не нашли сумочки, что должна была висеть на плече. Правильно, она ведь лежала на заднем сидении автомобиля. Я так спешила в книжный, что совсем забыла про свои вещи.

— Извините, оплачу чуть позже, я забыла деньги.

— Тогда оставьте что-нибудь в залог. Вы обязаны её купить, так как помяли обложку и должны это компенсировать.

— Но мне нечего, — я растерянно стала лазить по карманам, в которых даже сотового не оказалось.

И пока я лихорадочно думала, как решить эту проблему, мне протянули пакет с уже оплаченной книгой.

— Люк, мне неудобно.

Он усмехнулся, словно не верил моим словам, а после сам сжал моими пальцами целлофановые ручки.

— Я отдам тебе, мне только нужно найти родителей, — я подбежала к широкому окну, где виднелась парковка, освещённая фонарями. Но на ней уже не было машины, неужели папа успел припарковался в другом месте?

— Ты сюда приехала с родителями? — вновь поинтересовался Люк, а я подскочила, так как не думала, что он вновь подкрадётся из-за спины.

— Да, к родственникам на выходные, но я не вижу их машину. Там мой кошелёк, я тебе отдам, просто нужно их найти.

— Не беспокойся об этом, — он слабо улыбнулся.

И только сейчас я поняла, что он устал. В прошлую нашу встречу он тоже был уставшим, но более оживлённым. Сейчас он казался мне чем-то подавленным, и мне захотелось его обнять. Но такой порыв я с лёгкостью сдержала, потому что удивилась собственным желаниям.

— Можно твой телефон, я им позвоню?

Когда я набрала номер, родители подняли не сразу. Но когда это произошло, моя челюсть отвисла.

— В смысле вы про меня забыли? Вы нормальные вообще?

Папа на том конце провода рассмеялся, а мама спокойно произнесла.

— Нюша, ты тут уж не первый раз, доберёшься на метро, не так уж и далеко. Ты бы даже не влезла на самом деле в машину, мы столько купили всего…

И ни капли раскаяния в голосе.

— Кошмар какой-то… Просто признайтесь, что забыли про моё существование.

Я отключилась, после чего на телефон Люка от родителей пришёл точный адрес. Мне бы было не так обидно, если бы не рядом стоящий парень, который внимательно меня рассматривал.

— Слушай, их вообще не волнует, как ты оделась.

— Боже, Люк, — я рассмеялась, — ты со мной, как с маленькой.

— Потому что ты и есть маленькая. Пошли, я тебя отвезу — он взял меня за плечи и вывел из магазина.

Вскоре мы оказались на парковке возле новенькой очень недешёвой машины. Комментировать это я не стала, просто молча села в авто, в котором двери автоматически закрылись за мной.

— Ну вот, ты опять меня спасаешь, — я нервно усмехнулась, потому что вдруг почувствовала смущение вместо желания его убивать.

— Дурацкое стечение обстоятельств, — Люк смотрел уже не на меня, а в зеркала, что бы ни в кого не врезаться. — Но твои родители совсем безмозглые, куда твоя мама смотрела?

— Не знаю, как так получилось, но не смей так про них отзываться! Я же не говорю, что твоя мама такая же, раз воспитала тебя таким озабоченным.

— У меня нет мамы, — спокойно ответил он мне, словно уже тысяча раз уже в этом признавался. — Бросила меня, когда мне было два года.

— Прости, — зажав руками рот, я хотела себя по ним же ударить.

— Ничего, ты же не знала.

Некоторое время между нами витала тишина, и я чувствовала себя очень неуютно. И когда мы влились в вечерний поток машин, я на свой страх и риск всё-таки спросила:

— Люк, возможно, это не моё дело, но я чувствую, что у тебя что-то случилось. Ты можешь мне об этом рассказать, ведь знаешь, мы больше вряд ли увидимся. А когда говоришь о проблемах вслух, они уже и не кажутся такими ужасными.

— Знаешь, Нюш, после таких слов обычно судьба людей постоянно и сводит, так что нет, мне такого счастья не нужно.

— Эй! — я вновь почувствовала привычное раздражение, легонько его ударила по бедру, и увидела улыбку на мужском лице. Наконец-то радостную, а не такую, от которой повеситься хочется.

— Почему тебя должны волновать мои проблемы? Не засоряй этим свою головку, детёнок.

— Тебя же мои волнуют, — я сильнее сжала пакет, в которой была новенькая книга.

Я уже и совсем забыла про неё, точнее про её содержания. Люк должен быть благодарен, что я сейчас не с жадностью перелистываю страницы той, а хочу ему хоть как-то помочь, пытаясь разговорить.

Хотя, даже если бы это был не Люк, я бы всё равно принялась помогать. Такая ужу меня добрая душа, которая стремится на помощь всем и вся. Яна меня в школе часто сравнивала с клубничным тофу: сладким, мягким, нежным и приятным, съев которое становится спокойно на душе и всё, что было плохое до этого, отпускало. Я слышала про скрытые таланты людей, и, возможно, с таким мне стоило пойти на психолога, но мечта у меня была другая.

— Тебе это правда интересно? — он посмотрел на меня с недоумением, словно его никто не расспрашивал про проблемы. Вот это да!

Но вместо моих громких мыслей, я тихо произнесла:

— Да.

Люк крепче сжал руль, и я поняла, что мы практически не двигались.

— Пробка, — произнесли одновременно.

Шумно выдохнув, Люк заглушил двигатель, после чего долго смотрел в лобовое стекло, прежде чем что-то произнести. Словно он решался: можно ли мне говорить о чём-то или нет.

— Поведай, мне, грешник, какие деяния очернили твою и без того озабоченную душонку, — я положила руку на его плечо, почувствовав даже сквозь плотную ткань, как мышцы его напряглись.

— Я немного устал, Нюша. Всё в жизни оказалось не таким простым, как кажется на первый взгляд. А сегодня меня и вовсе обманули, точнее, вынудили подписать договор с тем, чьи действия не всегда законны, и то, это только часть человека, которого я буду знать. А что, если капнуть в его неофициальные источники доходов?

Двигатель снова заревел — мы продвинулись, но совершенно не на много. И судя по длине очереди машин, я узнаю все-все проблемы Люка.

Так и случилось, он выдал такой поток информации, большинство из которого я вообще не поняла, а остальная часть просто не вмещалась в мою голову. Сплетни среди сотрудников, инвесторы, которые постоянно разводили на деньги и кидали, срывающиеся встречи и контракты, неудачные покупки акций — всё это каким-то чудесным образом мне пришлось расставить по полочкам в своей голове, что бы хот как-то помочь.

— Ты просто не представляешь, как же это достало, — выдохнул он устало, и вновь завёл мотор.

Машины стали разъезжаться, и Люк надавил на газ.

— Хочешь с ветерком? — спросил он и наконец-то посмотрел на меня.

Тогда-то он и наткнулся на мой взгляд, который я всё еще с него не сводила. Я не знаю, что он увидела в моих глазах, но его улыбка, теперь я поняла, что фальшивая, пропала.

— Сильно грузанул? Нюша, прости, я начал, а остановиться не смог. Даже пьяным не столько болтаю, — он нервно усмехнулся, — ты как алкоголь. И, судя по всему, развязываешь язык ты лучше пятизвёздочного виски.

— Всё в порядке, — я улыбнулась ему в ответ, — просто пыталась усвоить информации, что бы как-то тебе помочь, дать совет. Мне говорят, что у меня отлично это получается, но почему-то сейчас я ничего не могу тебе сказать. Посоветовать, чтобы ни о чём не беспокоился — как-то глупо, не обращать внимание на глупые сплетни — слишком банально. Я не хочу, что б ты думал, что зря мне рассказал всё, но…

— Это странно: в прошлый раз ты сидела в машине с нескрываемым желанием мне что-нибудь отгрызть, а сейчас ты хочешь помочь. Ты изменилась не только внешне, Нюша, а начинаешь меняться, как самая настоящая девушка. Только других девушек не волнуют мои проблемы: они просят подарки, вначале смущаются, как ты, а после воспринимают это как должное. Их не волнуют мои проблемы, так почему же тебя они так взволновали?

Я не сразу поняла, что хотел всем этим сказать Люк. Поняла только то, что угадала: никто не интересуется внутренним состоянием Люка. И еще, он что-то сказал про девушек, и, кажется, он не слишком разборчив в них. Его слова меня засмущали, и что бы это скрыть, я перекинула короткую косу наперед, надеясь, что она скроет от него красные щёки.

— Послушай, Люк, это нормально интересоваться у других их проблемами. Так мы становимся ближе, и это могут делать не только парень и девушка, так поступают друзья. Наверняка, ты с Филиппом об этом разговариваешь. Ты помог мне сегодня, хоть я и хотела тебя треснуть изначально, но я не чувствую, что помогла тебе.

Машина остановилась возле нужного дома, и я поняла, что вскоре нам придётся расстаться и, возможно навсегда. Тогда я и решилась…

— Выйди со мной, пожалуйста.

Сама не понимая, что творю, я вылезла из машины и обошла её. Люк с интересом смотрел на меня, и я видела этот взгляд недолго, потому что потом подошла к нему ближе и обняла. Так крепко, словно он мой старый друг, которого я не видела больше десяти лет. Словно он был Кейт, которую я буду так же сильно обнимать завтра. Как будто этими объятиями я хотела забрать все его проблемы, которые никак не помогу ему решить.

Его руки не сразу легли на мою спину, но когда это произошло, он прижал к себе еще ближе и зарылся носом в мою шею.

— Ты мне помогла больше, чем кто-либо. Спасибо.

Эти слова казались искренними и такими личными, словно он мне признался в любви. Но это не было порывом какой-то романтики, скорее, человеческим желанием помочь.

Вскоре волшебство осени, дружеских объятий и тайной откровенности разрушилась, оставив нас стоять напротив друг друга с недоумевающими лицами. Я уверена, что в его голове стоял тот же вопрос, что и в моей: что это сейчас было?

Испугавшись собственных действий, я отступила назад, и сильнее сжала пакет.

— Спасибо что подвёз, мне пора.

В ответ мне лишь кивнули и проводили взглядом. Последний раз взглянув на Люка из-за плеча, я открыла дверь подъезда и вошла в него в полной растерянности. Лишь две встречи, две случайности, одна пробка и такое тепло. Оно засело в душу где-то рядом с сердцем, словно знало, что еще рано разрастаться в пожар и охватывать всю душу. Это тепло было умнее моего мозга, сердца, даже умнее Люка. Этим теплом стала встреча, о которой мы двоя вряд ли кому-то расскажем, даже близким друзьям…

Глава 9

— С днём рождения, подруженция!!! — стала кричать я, как только дверь передо мной открылась, а на пороге появилась какая-то домашняя, и уже испуганная та, которую я называла лучшей подругой больше десяти лет

— Ты кто такая?

— Так, Кейт, не пугай меня! Это я, Нюша, — расставив руки, я её обняла, и сразу же получила крепкие объятия в ответ.

И только спустя пару минут мы отлипли друг от друга и меня наконец-то пригласили к себе в квартиру.

Я не сразу оторвала взгляд от подруги, что стала немного худее. Её волосы были собраны в милый пучок, который выглядел совсем не небрежно, такого Кейт себе не могла позволить. Даже живя самостоятельно, во всём в этой квартире был свой порядок, это чувствовалось уже с порога. Обувь стоит ровно по полочкам, тёмная глянцевая плитка сверкает, а везде витает запах свежести, который прекрасно дополняет атмосферу свободы и простора в этой квартире.

Я прошла на кухню, где подруга, видимо, пила чай, а рядом с кружкой, конечно же, лежал толстенный учебник.

— Что это такое? — я взяла этот кирпич, ибо книгой назвать у меня язык не поворачивался. — Только не говори, что ты такое читаешь.

— У меня скоро коллоквиум.

— Коло….что?

— Контрольная большая, — рассмеялась подруга, и в её небесных глазах заплясали искорки счастья.

Раньше таким редко можно было довольствоваться, но теперь это было явлением частым. А всего-то стоило в её жизни появиться одному парню, который, кстати, сразу же вошёл в кухню, стоило мне о нём вспомнить.

— Привет, Нюша.

— Анастасия Сергеевна для тебя, друг извращенца, и привет, — с прищуром посмотрела на парня подруги.

Этому представителю мужского пола стоило помнить, что один шаг не в ту сторону — конечностей от него не останется.

— Я полетел, — он поцеловал в щёку Кейт, и это показалось каким-то привычным и домашним, что я сразу же почувствовала, будто подсмотрела что-то личное и интимное.

— Не забудь воду пить и витамины, — пригрози он ей.

— Помню, — Кейт сделала тоже поцеловала его в щёки, только дважды. Ох уж это вечная война между ними за лидерство.

Вскоре Филипп покинул уютную кухню, где витал запах чего-то слегка сладкого и вкусного.

— Ты так выросла, подруга. Сколько уже?

— Сто семьдесят семь сантиметров счастья, — я показала «знак пис».

А с коридора вдруг раздалось:

— Скорее вредности.

Мы одновременно с подругой перевели взгляд в сторону порога, где стенку подпирало его величество извращенец.

Пока я с удивлением смотрела на Люка, не понимая, что он тут забыл, Кейт не растерлась и сразу же подошла к нему. И вскоре в руках подруги появилась небольшая коробка, в которой, как потом оказалось, лежала новая книга по психологии. К ней еще прилагалась подушка-блокнот, на которой можно было спать.

— Полезная вещь, особенно на лекциях, — рассмеялась Кет. — Спасибо большое Люк, — он обняла высокого парня, что сегодня выглядел не так официально.

Вместо костюма обычные джинсы, и всё под тем же пальто чёрный лонгслив. И пока я рассматривала Люка, совсем позабыла, что здесь есть другие, которые о чём-то разговаривали. Кажется, Кейт что-то говорила Филиппу про алкоголь, а Люк… На секунду мы пересеклись с ним взглядом, и, слабо улыбнувшись, он мне подмигнул.

— Кейт, я пойду, пока твоя подружка на меня заяву не написала, ладно? — его голос и выражения лица изменились, и я почувствовала, как переместилась на полгода назад, где он так же меня бесил.

— Да-да, катись-ка отсюда, педофил недоделанный, — я взяла за что-то стоящее в углу. Оказалось, это был веник.

Парни ушли, а веник был изъят из моих рук Кейт. Потом она мне уже поведала, что ей пришлось тем самым веником заставлять Филиппа помогать с уборкой. Представив эту картину я рассмеялась — до сих пор в голове не укладывается, как эти двоя уживаются.

Мы вновь вернулись на кухню, где передо мной оказалась чашка зелёного чая с кусочком пирога.

— Сама испекла, — улыбнулась она и села напротив.

— Так, если ты скажешь, что у тебя еще одна голова отросла, я удивлюсь меньше, честно слово. Ты?!

Кравцова рассмеялась, потом стала рассказывать, как многое изменилось за все три месяца, что мы не виделись. Я смотрела на неё счастливую, и понимала — как же ей повезло. Она добилась всего, о чём мечтала, и даже больше. Но этот путь не был так лёгок…

Как бы отреагировали мои родители, если бы я им всё-таки сказала, что хочу пойти на визажиста? Поддержали бы они меня так же, как Филипп Кейт?

— Чего приуныла? — мне подсунули ещё один кусок пирога, и я улыбнулась.

— Я думаю…

— Опять во что-то вляпалась? Как там, кстати, твоя легенда про Олега, — подруга поиграла бровями.

— Девочкам теперь нужны доказательства. Эта Вика, что б её, — сжав кулак, я постаралась успокоиться, что бы не ударить им по столу.

— Не понимаю, Нюша, зачем ты это ввязалась только? И что за доказательства?

Я пожала плечами и посмотрела в окно, где во всю сияло солнце.

— Он…Должен забрать меня из ресторана на новый год, — я упала головой на стол, — не представлю, что делать теперь. Честно, я думала им признаться, но девчонки другие вдруг вступились за меня.

— Так, не кисни, и не с таким справлялись, — Кейт подмигнула мне. — Ты очень красивая, Нюша, да в тебе женственности больше, чем во всех твоих одноклассницах вместе взятых! Ты быстро кого-нибудь найдёшь. Неужели в классе тебе никто не нравится или из старшеклассников?

Вспомнив, какие парни у нас учатся, я немного скривилась: в воспоминаниях были либо вечно матерящиеся, либо спящие, либо смеющиеся над непонятными вещами мальчишки, которым бы еще на годик в пятом классе остаться.

— Нет, никто.

— А так, кто-нибудь нравится? — она придвинулась ближе, словно знала, что я что-то скрываю.

Сглотнув, я помотала головой. Причём очень уверенно. И подруга, кажется, поверила.

— Ладно, на крайний случай у нас есть Люк. Он как раз и под описание твоё подходит: высокий, взрослый и в другом городе.

— Что?! — я аж встала из-за стола для убедительности. — Кейт, честно слово, ты меня доконаешь, какой Люк? Мне проще свинью из зоопарка пригласить, чем его позвать.

— Ой, знаешь, я только сейчас задумалась, — продолжила Кравцова, словно и не слышала меня, — как же так совпало, что твой Олег и Люк так похожи? Хм, тут есть над чем подумать.

— Кейт, не беси! — успокоившись, я села за стол. — Не хочу я ни о чём его просить. Фу.

— А еще его отец владелец ночного клуба Dangerous Kiss в нашем городе …

Я зависла? Его отец владелец лучшего ночного клуба в нашем городе? Вот же подруга, плутовка, знает, на что надавить!

— Обалдеть просто… — теперь идея позвать Люка не казалась мне такой глупой.

Кейт рассмеялась, кажется, это всё-таки была грязная уловка. Она увидела смятение на моё лице, что бы понять, думала ли я над таким кандидатом, как Люк. А думала ли я на самом деле?

Кейт была права от части, тут действительно было над чем подумать: вчера, когда мы сидели с Люком в машине, я и не подумала, что могу его попросить о помощи, я и вовсе забыла про этот спор и меня не волновали такие глупые проблемы. Меня волновали другие проблемы практически незнакомого мне человека. Теперь, когда мы стали с ним чуть ближе, хотела ли я этого?

Ответ бы очевиден — я не хотела, что бы он думал, что я им пользуюсь. Да и у Люка было своих забот по горло.

Схватившись за голову, я поняла, какой же всё-таки была дурой. Какой нормальный парень за двадцать вообще согласиться на эту авантюру. Да и не возможно понравится такому… Кажется, проще всё-таки будет сознаться.

— Эй, ты в порядке? Может таблетку от головы дать?

Её мягкая рука легла на мой лоб, что бы явно посмотреть наличие температуры. Я очнулась от своих размышлений и слабо улыбнулась.

— Всё хорошо, Кейт, просто вдруг осознала, какая я дура.

— Нет, Нюшка-хрюшка, у меня появились безумные идеи, и мы так просто не сдадимся, пока не организуем тебе красавца Олега на вечер глубокого декабря.

Я рассмеялась: подруга выглядела слишком уверенной в своей победе, а ещё…

— Ты и безумство? Это точно совместимые вещи? — я скептически посмотрела на неё, скрестив руки на груди и подняв бровь.

— Безумство становится неотъемлемой частью встреч лучших друзей, — она подмигнула и взялась за телефон.

В начале я не поняла, зачем Кейт понадобились мои лучшие фотографии, пока я не увидела новую анкету на одном из популярных сайтов знакомств для ребят старше моего.

— Ты что?! — я попыталась удалить анкету, но Кейт только отобрала телефон и стала писать первым попавшимся ребятам.

— Ой да ладно, хоть повеселимся… Как раньше, помнишь?

Квартиру снова залил женский смех. Помнила ли я? О да, еще как! Как в детстве мы составляли анкеты на разных сайтах, разводили мужчин на разные фото, а потом просто посылали их куда подальше. Мы творили столько глупостей, на которые смотришь сейчас и порой краснеешь. И думаешь: только не я, это просто не могла быть я!

Мы вновь стали шуршать по сайтам знакомств, писать разным парням, моим ровесникам и старше. На случай, если бы мы нашли моего ровесника, я бы просто другим сказала, что рассталась с Олегом.

Но почему-то мне никто не нравился: у одного глаза не серые, другой не с пшеничными волосами, третий не такой высокий, четвёртый слишком качок. Я старалась не обращать внимание на то, что в моей голове появился образ идеала. И тем более молчала, что случилось это совсем недавно.

Кроме веселья вся эта затея больше ничем и не закончилась. Вскоре нам надоело переписываться с парнями, Кейт взяла с меня слово, что Филипп о таком не узнает, ибо будет потом выговор, а я только подмигнула.

— У подруг обязаны быть секретки от парней, — подмигнула я ей, поедая ванильное мороженное.

Дальше мы перешли на интернет магазины, где стали подбирать мне платье для того самого вечера. Мои глаза разбегались, ведь сперва я хотела ничем непримечательное платье, затем в стиле бэби долл, а в конце перешла на длинные. И увидев его, моё сердце остановилось: без каких либо пайеток, с завышенной талией, без пышных подъюбников, с клатчем в комплекте такого же тона, как и небесный атлас. Оно полностью отличалось от моих первоначальных желаний, но почему-то именно глядя на него я чувствовала, что оно должно принадлежать мне.

— Оно великолепно, — шепнула я, когда добавила в корзину.

— Как и ты, — улыбнулась Кейт, — что ж, наряд для Золушки найден, остался и принц. Но, Нюша, не гонись за всем этим, даже если до праздника ты никого так и не найдёшь, поверь, в этом платье и со своей природной красотой ты всё равно будешь королевой.

Я почувствовала, как нос немного защипало, а в уголках глаз скопилась слеза. Я была слишком сентиментальной для таких слов, поэтому обняла подругу и прошептала «спасибо».

Глава 10

— Ты специально игнорируешь мои подачи? — возмутилась, кто бы мог подумать, Вика!

Нас поставили друг напротив друга на теннисном столе. Она должна была быть благодарной, что я не отбивала ей мячиком в лоб.

— Не пыхти, как ёж, Цветаева.

— В голове не укладывается, как тебя еще на соревнования решили отправить, — закатила глаза она.

— Не укладывается в голове, растяни вдоль спинного мозга! — я отбила мяч и, конечно же, ей гол.

Когда я не витала в своих мыслях, то была вполне способной соперницей. Почему меня вообще поставили играть с ней?

Ответ учителя — больше никто не хочет.

— Чего дуешься, нюшка-хрюшка, — оскалилась она, — боишься, что скоро раскусят? Нашла уже Олежку своего?

Я вновь ответила ей, на этот раз кручёным, который изменил направление и ударил в оконное стекло, который раз подряд.

— Не выводи, сук… — в спортзал вошёл учитель, и моментом пришлось исправиться. — Суккулент огородный.

Она рассмеялась, непривычно звонко и радостно. Ей нравился вкус приближающейся победы? Не знаю почему, но это только увеличивало моё желание выиграть у неё, и не только в споре, но и в теннисе. Поэтому я вновь ответила кручёным и вновь в стекло.

Но оно не выдержало этого удара, разрисовалось в тонкую паутину, а после упало, рассыпавшись мелкими осколками по дощатому полу.

— Тоже самое будет и с твоими сказками и репутацией, Нюшка, — шепнула мне Цветаева, прежде чем уйти из зала.

Сжав теннисную ракетку до хруста, я поняла, что раздалось это не из моих пальцев.

— Замечательно, — выдохнула я, глядя на сломанную ручку спортивного инвентаря.

Когда закончился урок, мы все пошли в класс, где нам вновь объявили о предстоящих пробных тестах. Я не слушала классного, пыталась убить взглядом ту, что портила всю мою школьную жизнь. Если я придумаю способ, как убить взглядом, мне дадут Нобелевскую премию?

На телефон пришло уведомление от одного из приложений, где я забыла удалить свою анкету. Посмотрев украдкой на Михаила Андреевич, который о чём-то с интересом рассказывал впередисидящим, не обращая внимание на такую, как я, открыла приложение.

Вообще, я собиралась удалить анкету, потому что после слов подруги меня сразу же отпустило. Она была права — мне не стоит гоняться за всем этим, и только сейчас я поняла, какой глупой была в действе, считая парней главным достижением в старшей школе. Оказывается в этот период жизни и без того проблем хватает…

Открыв нового «кандидата», я собиралась закрыть профиль, но что-то меня остановило. Точнее палец, что так и завис над крестиком возле анкеты.

И пока я удивленно прожигала экран своим взглядом, часто моргая, стараясь смахнуть всё это «происходящее», от того самого кандидата пришло сообщение.

Люк: что ты здесь забыла, малышня?

Абзац. Причём полнейший! Мне стало так стыдно, как никогда, словно меня мама застала за просмотром взрослых видео. Но с чего бы это? Он же мне не старший брат…

Я: тот же вопрос, озабоченный. Очередную даму «сердца» или, правильно написать будет, «простаты» на ночь ищешь?

Люк не писал, видимо он был в шоке, а может и занят, с его то графиком. Я и сама прибывала в лёгком замешательстве от того, что он вдруг нашёл мою анкету на этом сайте. Глупое стечение обстоятельств, очередное…

Люк: сейчас же удаляй отсюда анкету, Нюша. Я серьёзно! Или мне тебе рассказать, какие тут извращенцы обитают? Так это я могу…

Я: вот ты сам и признался, что извращенец. Но в твоём случае, красавчик, чистосердечное признание не смягчает уголовное наказание. Статья 168 УК РБ:)

Зря что ли на правоведа учусь и трусишки в этих классах протираю, сидя за партой с восьми до трёх?

Я рассмеялась, совсем позабыв, что сижу вообще-то на уроке истории. На меня, конечно же, все сразу обернулись, а Баженов так вообще рассвирепел.

— Анастасия Сергеевна, что смешного вы видите в распаде ВКЛ?

— Извините, — я почувствовал, как вслед за щеками покраснели и уши. Вот же Люк, его здесь нет, а он и на расстоянии умудряется мне неприятности доставить!

— Извиню, если назовёте полное название княжества, а так же все даты распада, прошлогодний материал, между прочим. Причины, думаю, спрашивать у вас бесполезно.

Михаил Андреевич опёрся на стол, скрестив руки на груди. Хоть ему и было семьдесят с чем-то, выглядел и вёл он себя порой совсем как молодой и надоедливый мужичок. Совсем как Люк.

Я не смогла сдержать улыбку, сравнив Люка со стариком.

Это стало моей ошибкой, потому что Михаил Андреевич подошёл к моей парте и забрал телефон.

— После всех уроков заберёте, — я выдохнула. — С родителями, — добавил он, и я почувствовала пульсацию в висках.

Вот же влипла. Но добренький Амур решил, что так просто со своими шуточками он не завяжет. Мой телефон издал звук нового уведомления, и я догадывалась от какого приложения.

— Интересные переписки я вижу, молодая леди, — удивился классный руководитель, брови которого чуть ли не достали до седых волос, как только его глаза пробежались по тексту нового сообщения. — Мне определённо стоит пообщаться с вашими родителями. А может мне стоит с классом провести беседу о половом воспитании, если этого не делают родители?

О нет, нет, нет! Я вновь сжала голову руками, молясь, что бы ничего больше преподаватель не сказал.

— Кто еще из вас сидит на сайте знакомств для взрослых? — спросил он вдруг, и я почувствовала, как сердце остановилось.

Одноклассники зашептались, стали переглядываться между собой и изредка оборачиваться в мою сторону. Но мой взгляд почему-то остановился на одной персоне, что слега повернула голову в сторону задних парт, своими глазами горького шоколада нашла мои, и с лёгкой и самодовольной улыбкой победителя пару секунд смотрела в мои, мысленно шепча: «вот и конец твоим играм, фантазёрка.»

Глава 11

История была последней, и я ужасно боялась того, что же будет дальше. Когда я всё-таки что-то всё-таки ответила преподавателю, он с позором меня посадил и напомнил про телефон, взгляд с которого я лишь изредка переводила на смотрящих в мою сторону одноклассниц.

Яна лишь один раз обернулась в мою сторону и что-то попыталась прошептать, но Михаил Андреевич заставил её сесть ровно. Алина тоже оборачивалась пару раз, вздымая свою тёмную нарисованную бровь, а Вика… На неё я старалась не смотреть, но почему-то знала, что на меня она не смотрела. Кажется, теперь на её улице праздник.

Звонок…

Это должно было когда-нибудь случиться. Все попрощались с классным и быстро собрали вещи, прежде чем покинуть класс. Со вжатой в плечи головой я подошла к учительскому столу, когда наконец мы остались наедине.

— Михаил Андреевич, можно телефон позвонить родителям?

— Садись, Настя, — кивнул пожилой учитель, внимательно глядя на мои покрасневшие щёки.

Я села на то место, где пару минутами ранее сидела Вика, прямо напротив преподавателя. Серые глаза классного руководителя некоторое время сверлили меня, после чего он взял телефон и положил на мой стол.

— Я очень огорчён, что ты таким занимаешься в столь юном возрасте, Настя. Ты должна понимать…

— Михаил Андреевич. Честно слово, это полное недоразумения, — я перебила преподавателя не беспокоясь об этикете и правилах приличия, — честно слово, просто друг надо мной очень…очень неудачно пошутил.

— Друг? — очень удивлённо спросил он.

Я кивнула, после чего классный руководитель хмыкнул.

— И что же это за друзья у тебя такие? Ладно, Анастасия Сергеевна, в этот раз прощу. Но пообещайте мне две вещи: гаджетами на уроках вы больше не пользуетесь и круг друзей тоже пересмотрите.

Я сжала до хруста в пальцах телефон, и вполне честно ответила:

— Обещаю.

Когда я вышла из класса, в коридорах никого не было, и я совершенно не заметила, как оказалась возле раздевалок, где почему-то задержались девчонки из класса. На них я не обратила внимание, всё думала о том, как теперь быть. Если бы не Люк, если бы не эта глупая затея с приложением для знакомств… А теперь что в итоге?

— Не стыдно? — спросила Алина первая, что подошла ко мне из группы девочек. — Здорово ты над нами посмеялась, Нюша.

Тонкие губы с малиновым блеском скривились в ухмылке, которая открыто показывала, что надо мной смеялись. Похоже, остальные тоже что-то говорили, я почему-то этого просто не слышала. Сжимала кулаки, что бы ногти впились в кожу до крови, дабы не нагрубить и не делать всё еще хуже.

Когда одна девушка решает поглумиться и высмеять кого-то — это еще не так страшно, но когда таких девушек целая компания, такого стоит опасаться как огня. Я сбежать не успела, поэтому молча еще некоторое время выслушивала множество хороших вещей в свой адрес.

И когда, возвращаясь домой в автобусе, смотрела на серое небо, что отлично отражало мой внутренний настрой, я думала: заслужила ли я этого?

Почему я не сказала им раньше? Так захотелось обзавестись подругами в старшей школе?

Радовало только то, что в конечном итоге я им ничего так и не ответила, не затянула себя в ещё большую пучину лжи и не унизила себя больше, не выкрикнула что-нибудь в оправдание. Всё оставила как есть…

Разблокировав телефон, я лишь мельком пробежалась взглядом по сообщению Люка, которое так и сочилось пошлостью.Не мудрено, ведь он описывал дальнейшее развитие событий со всеми здешними незнакомцами, не обходя всю грязь и не стесняясь в выражениях.

Пару капель упало на экран телефона, когда я вышла из автобуса, и я не сразу поняла, что это не начавшийся дождь был, а слёзы из моих глаз.

Мои пальцы заскользили по экрану, размазывая солёные капли, что текли из глаз, набирая сообщение.

«Ты только что сломал мне жизнь».

Выключив телефон, я вернулась быстрее в квартиру, пока одежда не успела намокнуть до нитки. Но я опоздала — этот день был явно не мой. Развесив вещи на батарею, я переоделась в тёплую белоснежную махровую пижаму и шерстяные тапочки, закрутив на голове самый обычный небрежный пучок.

Лёгкий макияж, что образовал на моих щеках чёрные разводы, пришлось смыть. Включив телевизор, взяла чашку какао с шоколадным пончиком, что родители оставили мне на обед, я уселась на диван. Ларсик лёг в ногах, и это заставило меня улыбнуться.

Хитрая рыжая морда всегда признавало моё общество, когда были какие-то проблемы с отоплением в квартире. Батареи чинить еще явно не скоро планировали, а стоящий в квартире дубак заставил этого питомца вспомнить о заботливой и несчастной на данный момент мне.

Ангелы друзья…Новости…Бойцовский клуб… Музыкальное шоу.

Щёлкая без памяти каналы, для фона включила последнее, что бы взять в руки компьютер и зайти на свою страничку в фикбуке. Я и сама не заметила, как задала новые параметра для ориджинал фанфика «Бизнесмен и Леди».

Она студентка, хотя писать я планировала с себя, а он… Я подумала о Люке, из-за которого сейчас сижу и периодически всхлипываю. Признавать виноватой себя в этой ситуации категорически не хотелось, поэтому я сделала персонажа полной противоположностью этого извращенца. Накаченный, с тёмными глазами, владеющий чёрным поясом по карате (последнее вообще не вписывалось в рамки Люка, поэтому и понравилось больше остальных). История была плоская, с малым количеством резких поворотов судьбы, но уже через пару часов множество добавили историю к себе и стали ждать продолжения.

Когда шея затекла, как и всё, что было ниже неё, я встала наконец-то с дивана и пошла в свою комнату, где меня встретило привезённое втайне от меня родителями голубое платье, что я выбрала с Кейт для праздника.

Глядя на это чудо, я совершенно забыла про то, что сегодня произошло. Сняв целлофан, что был предусмотрен для защиты, я приложила эту прелесть к себе, и почувствовала, как холодный атлас стал щекотать кожу. Подойдя к овальному зеркалу в пол, что стояло в углу комнаты, я поклонилась самой себе и весело произнесла:

— Подарить тебе танец? Ну, я даже не знаю, — свободную ладонь я положила себе на щеку, словно смущаюсь.

Моих ушей коснулся мамин смех.

— Мама! — вот теперь я действительно засмущалась, ведь меня застали за таким бредовым занятием.

— Ты должна его примерить, — улыбнувшись, шепнула она, и подошла ближе ко мне.

Руками она собрала мои волосы в подобие высокой причёски.

— Я записала тебя в салон, так что на том вечере ты будешь лучшей, моя принцесса. Слышишь?

Меня потрепали по плечам, и я почувствовала, как стало немного легче.

На кухне меня встретил папа, который что-то искал в кипящих кастрюлях. А дальше началась стандартная картина: мама кричит на папу, что тот лезет к еде раньше времени, папа кричит на маму, что бы та не кричала на него, а Ларсик, поджав уши, убежал в коридор и сделал свои дела в чьи-то ботинки. На этом ругня родителей прекратилась, потому что теперь они стали искать пушистое чудо, которое вот уже второй год не могут кастрировать, и каждый раз клянутся это сделать после таких выходок.

Глядя на весь этот саботаж, я тихо поедала чуть не подгоревший ужин…

Глава 12

Утром я проснулась без будильника, и я даже не уверена, что заснула. Вечером я легла с мыслью о том, какая я простофиля, и всю ночь с этими мыслями и провалялась, лишь изредка впадая в сон, где была одна и та же картина: малиновые губы высмеивают меня, а позади миловидного личика раздаются смешки. Проснулась я от того, что этот смех как будто раздался рядом с моим ухом. Взяв в руки выключенный телефон, я боялась удержать кнопку включения, словно меня там мог ждать конец света.

В комнату постучалась мама и тихо спросила, когда я чуть успела спрятать под подушкой гаджет.

— Ты в школу встаёшь, Нюша?

— Мама, можешь сказать классному, что у меня живот болит, — для правдоподобности я сделала тихий голос, а еще не спадшая после сна хрипотца придала нужный эффект.

Мама подошла ко мне и положила на руку лоб. Температуры у меня точно не было, а вот вялость и слабость, вызванные депрессией, точно присутствовали.

— Хорошо, оставайся дома сегодня, я позвоню Михаилу Андреевичу.

Я провалялась в постели и вслушивалась в звуки, доносящиеся с кухни и комнаты родителей. И когда входная дверь за ними закрылась, я скинула одеяло и пошла в гостиную, где на кофейном столике меня ждал готовый завтрак, на который с предвкушением смотрел Ларсик.

Включив телевизор, я стала поглощать кашу, наблюдая за интервью у знакомого ледяного парня. Беззаботно развалившись на кожаном кресле в студии знаменитой русской студии, он отстранённо отвечал на вопросы ведущей.

— О вас нам известно мало, — начала с довольно стандартной для этого певца фразы женщина.

В этот раз режиссёры поработали над своими ошибками и поставили ведущую, что не терялась от одного морозного взгляда рэпера.

— И всё же, нам стало известно, что вы модель в прошлом?

Губы Джека нехорошо скривились, и он поднёс к губам микрофон.

— Почему же? Я и сейчас снимаюсь для глянца в некоторых азиатских проектах.

На экране стали появляться обложки журналов, которые стала комментировать женщина, и я почувствовала лёгкую зависть. Живут же беззаботно… Всем хорошо известно, сколько зарабатывают модели в Азии, этот парнишка деньгами точно не обделён.

— Рэп, фотосессии…Чем еще вы нас порадуете, Джек? — с улыбкой спросила ведущая. Без нажима, вполне дружелюбно. Стало очевидно, что такая обстановка певцу нравилась больше, чем в прошлый раз, поэтому он добродушно ответил.

— Новым альбомом, и на этот раз на английском.

Я уронила челюсть. Джек писал рэп только на русском, и у него было множество фанатов из-за границы, представляю, как теперь увеличится количество его слушателей. Все мои мысли озвучила ведущая, после чего поняла, что на большую откровенность рассчитывать и не может.

— Итак, к концу подходит ваше третье интервью. Мы очень рады, что вы согласились встретиться с нами, и думаю, ваши фанаты разделяют наши эмоции. Может, скажите им что-нибудь на прощанье?

Джек рассмеялся, и его чёрные и пепельные пряди, что стояли на этот раз торчком, качнулись, а губы обнажили довольно острые и длинные клыки.

— Учитесь, детки, — подмигнул певец в камеру, — не то станете такими же, как я.

Программа закончилась, и я почувствовала, как всё это время практически не дышала. Даже через экран этот певец мог замораживать, и это было удивительно.

Всё еще прибывая под впечатлением от харизмы и завораживающей красоты рэпера, я включила телефон, что бы переслушать пару его песен. Но не успел он загрузиться, как на телефон посыпалось туча уведомлений. Динамики не успевали полностью издать звук уведомления, они перебивали друг друга из-за бесчисленного количества.

Пропущенные звонки от незнакомого номера, сообщения в вк, инстаграмме, приложения, где анкету я так и не удалила, и пару комментариев на фикбуке.

Мне не нужно было быть Шерлоком, что бы догадаться, кому именно принадлежал незнакомый номер, но цифра пропущенных с его стороны впечатляла.

Прежде, чем что-то предпринимать с Люком, я удалила анкету, приложение, ответила на комментарии, перечитала переписки класса, где обсуждали какой-то поход в боулинг.

Как же, удачи, ребята. Лучшая в мире сказка — это про то, как одноклассники куда-то вместе собираются пойти. Отключив все приложения, всё-таки зашла в смс.

«Поясни. Люк»

«Не смешно, Нюша, возьми трубку. Это извращенец.»

«Чёрт подери, что случилось?!»

Читая его сообщения, я вдруг подумала: почему я его вообще должна волновать?

Прочитав последнее, я уронила на колени телефон.

«Понятия не имею, почему вообще беспокоюсь о тебе.»

Вспомнив своё последнее сообщение, я глубоко выдохнула, и поняла несколько вещей: вечность дома я не отсижусь, потеря друзей — это не конец света, и, конечно же, Люк… Перед последним однозначно стоит извиниться.

И мои пальцы нажали на кнопку вызова раньше, чем я успела об этом подумать.

Томительные гудки… Они заставили меня тысячу раз пожалеть обо всё на свете: и о той встрече, и об объятиях, и о дурацкой затее с парнем.

— Я тебе при встрече пятак откручу, хрюшка мелкая, клянусь!

Сонный голос Люка это произнёс раньше, чем я успела что-то сказать. Так и раскрыв рот, я продолжила выслушивать ЕГО возмущения.

— Ты хоть знаешь, что когда тебе звонят, нужно отвечать?! И прежде, чем в чём-то обвинять, нужно доказательства приводить и хоть какие-то факты. В место того, что бы….

— Прости, — тихо перебила я его.

— Что? — явно не расслышал меня Люк.

— Прости, — вновь повторила я уже более уверенно. — У меня произошло небольшое недоразумение, а ты просто под горячую руку попался. Не нужно переживать…Люк. Мне перед тобой стыдно. Но двадцать три пропущенных…Тебе на работе заняться нечем было?

Я сжала пальцы правой руки в кулак, чувствуя стыд, смущение, и еще много эмоций, заставляющих закусить губу, чтобы не расплакаться от собственной никчёмности.

На том конце провода послышался тяжёлый вздох, после чего Люк серьёзно спросил:

— Рассказывай, что у тебя случилось?

— Зачем? — ком в горле, что мешал дышать, сделал мой голос тихим и хриплым.

— Затем же, зачем и тебе нужно было выслушивать меня в машине, — на фоне застучала клавиатура, и я поняла, что Люк работает.

— Ты уснул на работе? — зачем-то вырвалось у меня.

— Мы сейчас о тебе говорим, а не обо мне, и я всё еще не услышал ответа.

— И не услышишь.

Изобразив что-то подобие смешка, я удобней устроилась на диване, прижав к себе сонного кота, что шёл похрустеть кормом. Под пушечным выстрелом я не признаюсь ему в таком казусе.

— Ну, давай же, нюшка-хрюшка. Представь, что я твой личный дневник. У таких милых девочек как ты он точно есть, диктуй мне, что бы ты туда написала. Или уже написала?

Он точно надо мной смеялся!

— Психолог из тебя так себе, Люк. Но спасибо, что спросил. Иди лучше работай.

— Я же узнаю, — явно с улыбкой произнёс он. Я чувствовала всем телом, как он улыбается, и мне почему-то захотелось это увидеть вживую. Испугавшись собственных желаний, я решила закругляться.

— Удачи, старый друг, причём как в прямом, так и переносном смысле. Не перетруждайся.

Не дождавшись ответа, я сбросила. И только когда откинула телефон, поняла, что всё еще улыбаюсь, и, судя по боли в щеках, очень давно это делаю.

Руки покалывало, пальцы млели, а в животе чувствовалось странное напряжение, словно я только что прокатилась на американских горках. Встряхнув головой. Я решила наконец-то перестать хандрить и начать расхлёбывать ту кашу, что заварила…

— Достаём двойные листочки! — учительница русского ходила между парт и раздавала самостоятельные, к которой пришлось готовиться всю прошлую ночь.

Мои родители не оставляли надежд на то, что я буду сдавать ЦТ, а преподавательница была хорошая, и что б сэкономить на репетиторе, пришлось учить всё.

Развернувшись к сумке, поняла, что моей запасной тетрадки у меня нет. Саша, что складывал свой черновик с какой-то серой лаковой машиной, стал не совсем аккуратно запихивать тетрадь в рюкзак.

— Сань, не поделишься?

Парень посмотрел на меня с опаской и неким удивлением. А я ведь и не заметила, что за эти пару дней он со мной так ни разу и не заговорил, впрочем, как и остальные девочки. Как будто меня для них не существовало, как и меня, для этого мира, когда я, воспользовавшись свободным временем, стала строчить фанфики на телефоне.

— Существует легенда, что я не кусаюсь и кожа моя ядом не пропитана, — уже без особого дружелюбия прошептала я, что бы не получить замечание.

Отныне я на особом счету у учителей.

— Извини, — прошептал парень мне в ответ и протянул тетрадь. — Просто Яна…

— Не оправдывайся, — кивнув и слабо улыбнувшись, я вернула ему тетрадь.

Самостоятельная была написана и некоторые задания я умудрилась подсказать соседу по парте.

— Спасибо, — улыбнулся мне голубоглазый мальчишка, когда мы сдали свои работы. — Скажи, Нюша, зачем ты им соврала? Я не особо понимаю женские ссоры, но, кажется, Яна на тебя сильно обиделась.

— Мне очень жаль, — прошептала я тихо вместе со звонком.

Саша покачал головой и сложил вещи, давая понять, что лезть в это не собирается. Все быстро ушли с класса, и я вновь осталась одна, чувствуя на себе редкие взгляды Вики.

Не знаю, на что она рассчитывала, но друзей у неё после моего казуса не увеличилось. И, кажется, к этому не стремилась, но почему она так странно иногда на меня смотрела? Я давно стала замечать взгляд её тёмных глаз на себе, и порой мне казалось, что она из рода ведьм.

Однажды, заметив меня на другом конце коридора, она решила ко мне подойти, но поток учеников выходящих из класса чуть ли не сбил её с ног, а после прозвенел звонок. Словно сама судьба не хотела, что бы мы поговорили друг с другом.

Зато этого хотела Кейт, с которой я всем поделилась. Конечно, мне неплохо влетело от неё, и много эпитетов я услышала в свой адрес, причём большинство из них на латинском и мне совершенно непонятных. Вот только подруге я не рассказала две вещи: кто именно мне написал в приложении, и о телефонном звонке я тоже умолчала.

Но и без того Кейт распологала достаточной информацией, что бы сказать мне очевидное.

— Ты полная дура.

— Знаю.

— Безмозглая и не думающая о последствиях.

— Чья бы корова мычала.

— Поговори с ней, и ты знаешь, о ком я. Может она хочет с тобой подружиться?

— А больше она ничего не хочет? — вспомнив кареглазую темноволосую девушку, сцепила зубы до скрежета. — Я её ненавижу.

— Ненависть — это проявление зависти или скрытой любви. Во втором сомневаюсь, а вот первое вполне очевидно.

— И в чём же мне ей завидовать? — я откровенно рассмеялась. — Ни друзей…

— Как и у тебя, — зачем-то уточнила Кейт.

— А ты?

— А мы про школу, — нашлась та, из-за чего я надулась. — Пообещай мне, что поговоришь с ней в вечер пятницы. Там вам точно никто не помешает.

— Но…

— Без «но», подруга. Мне пора.

И самым наглым образом она отключилась.

Прежде, чем лечь спать, я еще раз открыла шкаф, что бы глянуть на платье. Именно в эту пятницу я его надену, и именно в эту пятницу я вновь почувствую, как с меня все смеются.

Я зашла на фикбук, что бы написать еще одну главу, для своего нового фанфика, в котором Леди и Бизнесмен отправились на своё первое свидание, на котором он впервые признается ей в любви, а она откроет ему свою душу.

Скрипач_Джо: слишком слащаво, автор. Никто так быстро не влюбляется. Невозможно кому-то доверить свой внутренний мир так, как описываете вы. Рано или поздно кто-то из них уйдёт, даже если всё закончится ХЭ. Это будет за пределами вашей истории, но это будет реальностью. И тогда мир того, кто всё еще будет любить, разоврётся на две части, и вы будете тому виной.

Комментарий был посвящён моим последним главам, что я написала исходя из своей истории. В ней Леди влюбилась в бизнесмена после пары коротких разговоров, из которых она поняла, что он не такой напыщенный индюк. А он узнал, что она не такая уж и самовлюблённая.

Настроение было ни к чёрту, поэтому я ответила своему новому, но довольно активному читателю в грубой форме.

Я: кажется, ты понятия не имеешь, что такое любовь! Любовь — это не слащаво, любовь — это магия, которую каждый стремится обрести. Я желаю тебе её обрести и понять, что каждая история имеет право на ХЭ без какой-либо закадровой истории. Когда два совершенно чужих мира воссоединятся благодаря любви, образуется новая вселенная, которую ничто не сможет разорвать. Это то, во что я верю, всегда буду верить, даже если кто-то попытается разорвать мой мир на две части. Верю, в то, что магия любви сможет всё преодолеть, так же сильно, как и в то, что рано или поздно ты её сможешь обрести, даже если считаешь такое сейчас невозможным.

Когда я легла под одеяло, мой телефон завибрировал. Читатель ответил:

Скрипач_Джо: Порой магия, которую мы стремимся обрести, может выйти из-под контроля и всё разрушить. Даже если эта магия любовь. Но я хочу поверить в ХЭ, поэтому и читаю твои истории. Что же, удачи нам двоим…

Глава 13

Когда белая туфелька ступила на заснеженный асфальт парковки, никто даже не обратил внимание на вышедшую из машины милую юную девушку, что потратила не один час на завивку платиновых прядей, праздничный макияж и весьма красивый наряд.

Но когда она зашла в забронированный её школой зал в тёмно-синих тонах, украшенный серебристыми мигающими гирляндами, весьма недешёвыми огнями и маленькой сценой возле одной из стен, некоторые из парней вдруг перестали глупо шутить, а некоторые девушки, что лихорадочно поправляли причёски, оставили свои волосы на миг в покое.

«Сегодня ты будешь королевой. Сегодня произойдёт чудо, ты ведь всегда в них верила…»

В голове девушки всё еще крутился голос подруги.

«Каждый праздник ты ждала как нечто особенное, так почему сейчас не ждёшь?»

«Ты забыла про спор?» — усмехнулась она и вновь провела по небесному атласу рукой.

Он казался ей слишком холодным, тяжёлым и неудобным. Она была девочкой с картинки, моделью с обложки, которая могла себе позволить такой шикарный наряд, но для чего?

В этот вечер она должна была всем доказать, что она действительно принцесса, Золушка, у которой есть прекрасный принц и волшебная карета. Но вместо этого у неё были испорченные отношения с одноклассницами, фальшивая и уже подорванная репутация и да, красивый и дорогой образ.

«А ты забыла, что ты красивая?» — на том конце провода почему-то девушка рассмеялась. «И добрая, Нюша. А доброта в этом мире может многое сделать, вот увидишь».

Тогда Нюша не знала, почему её подруга говорит такими загадками, она только слабо улыбнулась и попыталась сдержать накатившую слезу.

«Верь в чудо, как и раньше. Кто знает, когда оно произойдёт…»

Глаза вошедшей девушки медленно оглядели всех присутствующих, которые смотрели на неё, как на новое чудо света. А на губах девушки заиграла ели заметная тень улыбки, когда она нашла кофейные радужки своей одноклассницы. Вика Цветаева — причина, по которой она в эту ночь несчастна, точнее, катализатор, что ускорил реакцию раскрытия её обмана. Но почему? Сжав в руках покрепче в тон платья клатч, Нюша направилась к ней, что бы это и узнать…

Поговорив с подругой, мне немного стало легче. Падающий пушистый снег, что решил вдруг отыграться за своё опоздание почти на месяц, в этот день, как и предыдущие два, с неимоверной скоростью покрывал собой землю. Дворники ели справлялись, пробки из-за гололёда и снежной бури были неимоверные, даже для такого города, как мой.

— Никогда не видела у нас такой метели… — возмутилась мама, что сидела на переднем пассажирском кресле.

Да, я тоже не видела, даже сейчас. Мои мысли были заняты этим глупым вечером, на который я разоделась как настоящая принцесса. Но моё зрение сфокусировалось, когда машина припарковалась возле массивного серого здания с чёрными окнами, что, казалось, резали то на тонкие кусочки.

— Ну что, Золушка, готова отметить новый год в месте для принцесс?

Папа пытался шутить, но вышло это ужасно. Как и моё настроение. Наверно из-за него мне всё казалось тусклым, невзрачным и каким-то неинтересным.

— Ты себя хорошо чувствуешь? Не заболела? — мама пристально стала всматриваться в моё побледневшее лицо, и всё, что мне оставалось, это отрицательно замотать головой.

— Если что, мы можем остаться в кафе, поговорим с учителями…

— Не нужно, — как-то хрипло, но всё же отозвалась я.

У ресторана «Ночной Лис» было множество особенностей, помимо той, что именно здесь и в этот вечер я вновь прочувствую всю гамму позора и унижения, которое, конечно же, заслужила.

Ресторан состоял из нескольких залов, которые так и назывались по цветам. Чёрный для представителей более денежного сословия, в нём решались какие-то важные вопросы, и он был оборудован больше как офис компании, чем зал ресторана. Багровый, который предназначался для выпускных вечеров, где собирались одинадцатиклассники со всех центральных школ города, своего рода элита. Белый, который зачастую заказывали для свадеб, годовщин и юбилеев. И самый ближний ко входу, считающийся практически проходным двором в этом заведении, синий. Но даже с самым дешевым залом здесь не мог сравниться рядовой ресторан города. Родители моей школы решили раскошелиться для старших классов, поэтому десятые и одиннадцатые классы сейчас здесь.

Рядом со входом есть еще одна дверь, ведущая в кафе, что принадлежит ресторану. С панорамными окнами, в два этажа, наполненное уютом и романтикой. Именно там и будут проводить вечер некоторые родители и учителя, дабы дать нам некое чувство свободы в этот вечер.

«Ночной Лис»

Читая яркую золотую вывеску, что выделяется на сером фасаде здания, я усмехаюсь. Мне хотелось в этот вечер танцевать, а сейчас хочется смыться, и как можно дальше, только бы не видеть их, не чувствовать этот позор.

Но я делаю шаг — отдаляюсь от родителей, еще один — и вот я на гранитных ступеньках ресторана.

На входе, конечно же, осмотр, что бы не было никакого алкоголя. Но в моём клатче обнаруживается только блеск, расчёска, телефон, который я поставила на беззвучный режим и маленький флакончик с французскими духами, что подарили мне в честь окончания этой четверти родители. Её я закончила лучше, чем просто «хорошо», и если бы постаралась, могла бы выйти на отлично. Но мне этого не нужно и родители понимают. Средний балл важен лишь в одиннадцатом классе, и пока мне можно немного расслабиться.

— Проходите. И приятного вечера, — парень лет двадцати мне галантно подаёт руку, что бы я поднялась без происшествий.

Руки я не касаюсь, мне почему-то не нравится такое внимание, и, поднявшись, иду к своим одноклассникам. Кажется, они поражены. И пока все застыли, словно фильм поставили на паузу, я воспользовалась моментом, что бы оценить обстановку.

В основном уже сформировавшиеся компании, и, возможно, ближе к девяти все начнут друг с другом знакомиться, когда музыка всех разогреет, за окном потемнеет, а вокруг спадёт дискомфорт и стеснение.

Когда я увидела её, стоявшую в дали ото всех, с телефоном руках, я сразу же поняла, куда двигаться. Она с кем-то тихо разговаривала и, кажется, плакала. Но когда её взгляд коснулся меня, она быстро смахнула слезу и попрощалась с кем-то.

На белом коротком платье, что облегало её по фигуре, лежали тёмного шоколада локоны. В полумраке её глаза казались бездной, и неудивительно, что никто не заметил, как она плачет. В такой атмосфере и в таком тёмном месте и пол у человека можешь не отличить.

— Что-то хотела?

Её надменность была при ней, но не в такой степени, как раньше. Носик не задран к небу вместе с подбородком, взгляд не как у коршуна, а скорее человека, который сильно-сильно устал. Я не сразу ответила на её вопрос, немного растерявшись. Но где-то за спиной появился ди-джей, подошёл к музыкальной установке на сцене и стал подбирать современные треки.

— Да, поговорить, — выдавила я из себя, когда нас вновь стала разделять толпа народу, подходящая к сцене.

Взгляд Вики упал куда-то за мою спину, а потом она схватила меня за запястье и повела куда-то в толпу.

Миновав её, мы вышли в небольшой коридор, где были туалеты.

— Они не заметят наше отсутствие некоторое время, — произнесла одноклассница, которое тащила обескураженную меня за руку. — Но твоё платье выделяется, так что шансы пятьдесят на пятьдесят.

— О чём ты?

Я вырвала свою руку, но это не помогло. Цветаева открыла дверь женского туалета и затолкала меня туда, несмотря на мои возгласы.

— И что… — я не успела договорить, одноклассница зажала мне рот рукой и поднесла указательный палец другой руки к своим губам.

Я кивнула, и тогда она стала осматривать кабинки, в которых никого не оказалось.

— Никого… — шепнула она.

— Конечно! Кому тут надо быть, когда всё веселье там? — я указала рукой за дверь, которая разделяла нас от громыхающего ресторанного зала.

— Мне надоел этот театр, Ню…Настя, — Вика прислонилась спиной к тёмной плитке, что выстилала стены ресторанного туалета.

Руки её были скрещены на груди, а глаза закрыты. Как будто она и в самом деле устала.

— Думаешь, мне нужен был твой…Олег? — она как-то нервно рассмеялась. — Не могла получше имя придумать?

— Откуда ты знала? — я подошла ближе к Вике, которая теперь смотрела на меня в упор и со смешинками в глазах.

— А я и не знала. Мне до этого дела не было и нет…

Она вдруг замолчала, словно подбирала слова, как впрочем-то и я. Мне посоветовали с ней поговорить, вот и настал этот момент, хватит убегать.

— Ты не ту стерву ненавидишь, хочу тебе сказать, — она покачала головой. — Не я хотела тебя разоблачить, а они, твои так называемые подруги.

Я совершенно не понимала, что несёт эта девушка. Может, у неё крышу снесло? Но что-то её замученный вид подсказывал мне, что-либо её у неё давно нет, либо она говорит правду. Но вырвалось совсем другое…

— Что ты имеешь в виду?

Мой взгляд на секунду коснулся зеркала, в котором мы обе отражались: одного роста, словно сёстры, одного возраста, как будто близняшки. Но в то же время полные противоположности: тёплая и мягкая, словно тофу, и колючая и дикая, словно дикобраз.

— В сентябре, когда ты заявила девочкам, что у тебя есть парень, они тебе поверили, и это бы продолжалось, если бы твои фанфики не были так похожи на твои рассказы о свиданиях, а твои фото отражали лицо твоего парня. Но на фото его не было, только тень, плечо или подбородок. Ни совместных фотографий в социальных, ни чего-либо еще. Конечно тех, кто всегда с тобой рядом и для кого это тема для обсуждения номер один, этот факт стал настораживать. Но меня это никак не касалось до одного момента.

Вика опустила взгляд, словно в чём-то провинилась. Волосы стали закрывать её опущенную вслед за взглядам голову, и она стала рассматривать носки своих босоножек, словно они были ответом на её загадочные ребусы.

— В середине первой четверти мои оценки с английским были ужасны. Мне плохо даётся этот язык, и ты это знаешь лучше меня…

С Викой Цветаевой мы были в одной группе, и да, она была права. Я просто ликовала где-то в душе, когда, наконец, обратила внимание на её произношение во второй четверти. Ей тяжелее остальных давались аудирования, которые я легко понимала из-за своих ранних увлечений, когда смотрела мультики на английском в средней школе. Нельзя сказать, что мой английский так хорош, но он однозначно лучше Викиного. И лучше неё большая часть группы…

— Мне оставалось получить одну девятку, что бы вывести восьмёрку в четверти, этого хватило бы, что бы… — она вдруг остановилась, словно сказала что-то лишнее.

Я думала, рассказ на этом кончится, но девушка подняла голову и с розовыми то ли от смущения, то ли от стыда щеками продолжила:

— Я осталась после уроков, что бы подглядеть ответы на тест. Я была неединственной, кто это захотел сделать, однако я оказалась проворнее Алины, но не такой хитрой. Она дождалась, пока я сфотографирую результаты, а после поймала меня в коридоре с поличным. Её гадкая улыбочка мне никогда не нравилась.

Одноклассница топнула, после чего выпрямилась и сделала мне шаг навстречу.

— Она меня шантажировала, — выпалила она на одном дыхании. — Сказала, что не расскажет учительнице при условии, если я ей помогу. А знаешь, в чём заключалась помощь? В твоём разоблачении, о котором оказалось она грезит больше, чем ты о своём вымышленном парне. Алина любит сплетни, но еще больше она любит такие грязные истории, и тебе стоило это понять до того, как ты так тесно начала с ней общаться.

— Ты врёшь, — я чувствовала, как внутри всё сжимается.

Я не могла так прогадать с людьми, что меня окружали.

— Я больше поверю в то, что ты мне врёшь, чем в то, что со мной был такой подлый человек.

— Да ну, — она усмехнулась и слегка наклонила голову, — скажи, кто предложил привести твоего парня в этот ресторан на этот вечер? Я?

Я вспомнила тот проклятый день, когда всё пошло наперекосяк.

— Яна, — прошептала я. — Но девочки вступили за меня, потому что ты первая тогда начала.

— В этом и заключалась моя помощь, — вновь пожала она плечами с таким безразличием, словно её причастности в этой истории совсем не было. — Ты живёшь в каком-то воздушном мире, Настя. Я не знаю, насколько к этому всему причастна Яна, возможно, она поддалась давлению Алины, потому что, как сама видишь, она знает куда давить, но не я хотела, что бы ты весь вечер сегодня шарахалась от каждого женского смеха.

— Бред какой-то.

Схватившись за раковину, я постаралась устоять на ногах и на тех каблуках, что для меня стали ощущаться как самые настоящие ходули.

— На самом деле, я хотела тебе всё рассказать. В день, когда ты попалась с этим приложением для взрослых, потом когда они в коридоре тебя отчитывали, я стояла за входными дверями в школу и думала подождать. Но Алина вышла первая и дала мне понять, что будет, если я тебе расскажу. Она всё еще не удалила то фото.

Когда я вновь посмотрела в лицо одноклассницы, оно было каким-то грустным, словно ей было меня действительно жаль. Представляю, какая сейчас жалка я в её глазах. Только я одного так и не поняла…

— Почему ты всё-таки мне рассказала сейчас? Больше нечего бояться? Хотя точно, тест же давно написан…

Я тихо рассмеялась, и только потом поняла, что это была истерика. Глупая истерика из-за предательства. Сейчас меня уже тот глупый спор не волновал, что ж, с одной стороны моё желание сбылось, и теперь я действительно не беспокоюсь об отсутствии своего псевдо парня в этот вечере.

— Нет, не в этом дело. Не поверишь, эта глупышка не догадалась попросить у меня ответов, не умеет расставлять приоритеты. А ведь там ответы на все тесты до конца года, — Вика тоже рассмеялась и её смех тоже весельем не пахнул.

— Сегодня для меня особенный день просто и… Он напомнил мне, что честность дороже всего в этом мире, и нельзя, что бы кого-то окружали гнилые люди. Я рассказал тебе не для того, что бы ты их ненавидела, выводы ты сделаешь и без моей помощи, и не важно, как ты дальше будешь относиться ко мне. Но тогда, когда я увидела тебя в сентябре, мне почему-то показалось, что ты хороший человек, только слишком много мечтаешь.

— А ты мне казалась и кажешься какой-то бабкой ворчуньей, — я повернулась к зеркалу и включила холодную воду, что бы остудить ладони и шею.

Мы молчали еще несколько минут, за время которых меня отпустило. Мысли стали немного складываться в единый пазл.

— Но что теперь с тобой? Алина всё еще хранит то фото?

Она кивнула моему отражению в зеркале.

— И когда удалит?

Она вновь пожала обнажёнными плечами, а после отвела взгляд.

— Наверно, после этого вечера, а может и никогда. Это не важно, Настя, я только хотела сказать тебе ещё кое-что. Как я сказала, твои истории и отношения не моё дело, но я всё-таки знала правду и рассказала тебе её поздно. Я видела, как тебе некомфортно в школе, и меня грызла совесть. Ты очень тёплый и общительный человек, тебя должны окружать люди, одиночество не твой конёк.

— И к чему ты это всё? — я закатила глаза, — констатация очевидных вещей?

— Скорее попытка извиниться.

Она слабо улыбнулась, а я почувствовала, как внутри меня что-то перевернулось. Она сказала это та тихо, словно сама боялась своих слов. И я только сейчас поняла, что так долго с ней я, да и кто-либо еще из нашего класса не разговаривал. Кто ты такая, Вика Цветаева?

— Так что, простишь?

Я ей улыбнулась.

— Подумаю после того, как мы удалим то фото. У меня появилась кое-какая идея.

Глава 14

Выйти на крыльцо в декабрьский мороз было не лучшей идеей. Щёки хлестал холодный воздух, в волосы залетали снежинки, таяли и превращали мою прическу в какое-то жалкое её подобие несколькими часами ранее.

Мне жутко хотелось плакать от собственной глупости. Я допустила всё это, я сама… Кто бы мог подумать, что в мире существую такие люди, как Алина, Яна…Когда я читала книги, где существовали такие отвратные героини, я думала, что никогда не столкнусь с подобным в реальности, я надеялась встретить прекрасного парня из тех книг, принца, что спасёт меня, заставит всех мне завидовать. И что в итоге?

Смирись, Нюша. В реальности не бывает сказок, а значит, и нет принцев. В реальности существуют они, люди, которых стоит опасаться, а ты их пригрела на своей груди. Даже если бы не моя ложь, не мои истории, мне противно становилось от одной только мысли, что я могла бы дружить с такими людьми. А что, если бы на месте Вики или меня были кто-то другие? А вдруг уже были?

Я из-за своих мыслей совершенно не заметила, что перестала чувствовать мороз. А может, я была так зла на саму себя, что моё тело источало жар, и снежинки таяли, не успевая до меня долетать?

В праздники я всегда надеялась на чудо, а сейчас просто поняла, что настало время дарить чудо самой. Не ждать, не принимать, а делать самой, поэтому я стою на этом крыльце и жду…

Всё должно было произойти сейчас…

Подол платья поднялся и я обернулась. Она стояла там, за порогом ресторана, откуда доносилась музыка, что должна была уносить меня в пляс, а не в пучину отчаяния. Она была всё так же высокомерна, словно не она только что извинялась передо мной и обнажила часть души, как будто не было никакого уговора о моей помощи. Но всё было, только оно надёжно спрятано в подкорках нашего подсознания, куда остальным было не добраться.

Девочки смотрели на меня из-за её спины и улыбались. Кажется, их веселила картина, и некоторые позвали других, новых знакомых. Мне было всё равно, у меня была совершенно другая цель, как и у неё.

— Ну, что, где же он, твой принц?! — спросила Вика, когда мы стали прожигать друг друга взглядом.

Оставалось надеяться, что я отличная актриса и моё лицо было перекошено от ненависти, а не улыбалось во всю от предвкушения.

Я вздрогнула, словно её слова меня задели, и отвернулась, изображая подобие слёз. Теперь мне можно было дать им волю, и они пришлись весьма кстати.

Но дальше всё как-то пошло не по плану — на мои плечи легло чьё-то тёплое пальто. Кто-то из учителей, наверно, увидел наше маленькое представление и решил это сделать, что бы я не мёрзла. Но когда в нос ударил смутно знакомый запах одеколона, я подняла глаза и увидела их, серые наполненные какой-то добротой и предвкушением серые радужки. Люк обхватил меня за пояс робко и почти невесомо, как хрустальную вазу, которую боялся разбить.

— Извини, я опоздал, милая.

Чудеса случаются! Только… Не те! И я не сразу об этом подумала, только когда он меня подтолкнул в сторону кафе при ресторане и завёл в него, всё также придерживая за талию.

— Замёрзла? — спросил он, когда дверь за нами закрылась.

Она зарылся носом в мои волосы, словно наслаждался их запахом, а после легко поцеловал в них.

Пока я прибывала в лёгком шоке, меня проводили за один из столиков возле окна и сели напротив. Люк взял мои ладони в свои и стал согревать их собственным дыханием. Я чувствовала, как с каждой секундой где-то в моей груди сильнее бьётся сердце, а щёки становятся всё краснее.

Нам принесли меню, на которые мы не сразу обратили внимание. Люк смотрел на меня и продолжал согревать мои ледяные руки, а я, сидящая в его пальто, что лежало на плечах, и, прибывая в лёгком шоке, старалась понять, что происходит.

— Что… ты здесь делаешь? — наконец удалось тихо спросить мне.

— Играю роль заботливого парня, — усмехнулся Люк и аккуратно положил мои руки на стол, — Согрелась?

Я кивнула и спрятала ладошки под стол.

— Откуда знаешь?

— Кейт, — улыбнулся он, — говорил же, что узнаю, в чём дело. Рада, что я приехал?

Я закрыла лицо руками, пытаясь вновь сдержать слёзы. Рада ли я? Безусловно! Представляю теперь лица тех девушек и своих одноклассниц, когда он увёл меня прямо у них из-под носа.

— Но ты появился так не вовремя, Люк.

Я не успела….Не успела помочь Вике, и если честно, теперь не представляю, как могу это сделать. Наверняка она подумает, что я её предала, подставила, как…Алина или кто там еще.

К нам вновь подошла официантка, и пока Гронский делал заказ, я украдкой его рассматривала. Подстриженные и уложенные пшеничные волосы, лицо стало еще взрослее, взгляд жёстче, а голос грубее. Сейчас он мне казался более уверенным, чем месяцами ранее. Передо мной в белой рубашке, бежевых штанах и им в тон ботинках сидел настоящий мужчина, а не тот извращенец Люк, которого я увидела впервые полгода назад.

— Почему не вовремя? — учтиво поинтересовался он.

Кажется, теперь он запоминает всё, что ему говорят и докапывается до всего, что он хочет. Неужели он так изменился из-за нового инвестора, на которого не жаловалась Кейт? По её слова, Филипп из-за того практически дома не появляется, а что с Люком твориться тогда, если он на работе засыпает?

— Ты меня слышишь? — он щёлкнул перед моим лицом, и я очнулась.

— Зачем ты пришёл, Люк? — я спросила со всей свой серьёзностью, которая только могла быть во мне в мои шестнадцать. — Ты не маленький мальчик, что бы кого-то играть, расскажи настоящую причину.

— Я чувствую, что должен тебе после того нашего разговора, — глядя в мои глаза, вполне спокойно ответил он.

А вот в моей груди сердце продолжало отбивать чечётку. Оно колотилось так быстро, что перехватывало дыхание. И я понять не успела, когда мой организм стал так на него реагировать.

— Это был самый обычный разговор, — ответила я, что бы не затягивать молчание между нами.

— Для тебя да, для меня это была помощь. Мне стало легче после того, как я тебе рассказал всё. Теперь моё время тебе помогать, и приехать сюда на какой-то вечер — это не сложно.

Он тепло улыбнулся, и в его взгляде совсем не было издевательства. На лбу не читалась, что он думает, какая я дура. Может, у него и правда не было таких мыслей, а может отлично играет. В этом «Чёрном Лисе» я узнала, что все носят маски. Я поняла это только сейчас, веря наивно до этого в доброту этого мира.

— Тебе всё покажется глупостью, Люк.

— Не важно, что покажется мне. Рассказав, ты почувствуешь, как тебе станет легче. Глядишь, старый извращенец еще советом каким поможет.

Я рассмеялась, и это вышло так звонко, что Люк заразился моим смехом. Мой был нервный, его чистый, весёлый. Всё же его забавляло произошедшее, не казалось такой катастрофой вселенского масштаба как для меня. Но ведь у каждого из нас своего вида проблемы, и кажущиеся пустяком для одних, являются беспросветной и нескончаемой пропастью для других.

Но я рассказала… Про Олега, про Алину с Яной, про тот разговор с Викой в туалете, спор, а потом про план…

— Мы договорились, что я выйду на улицу и буду делать вид, что растоптана и подавлена ситуацией, а она позовёт девочек, что бы показать им их победу. Они бы точно насладились таким зрелищем, поэтому не было сомнений, что они купятся на нашу игру. Я хотела потом попросить телефон у Алины, что бы позвонить родителям и сказать им, что ухожу с вечера, потому что забыла свой телефон. Но вместо этого удалить фото из галереи, где была Вика. Но пришёл ты…

— И всё испортил, хотя хотел помочь, — закончил за меня Люк.

— Не подумай, я безумно рада тебя видеть, — я это сказала от чистого сердца, совершенно не подумав о последствиях. А они не заставили себя ждать — Люк с интересом уставился на меня, словно я ему только что призналась в любви.

От части, кажется, оно так и случилось, только не в любви, а в симпатии, которую я бесспорно к нему чувствовала.

Закусив губу, я повернулась в сторону окна. Мои мысли сейчас сфокусировались на Вике, ведь я так и не смогла ей помочь.

— Ты наверняка думаешь, что я малолетняя дурочка, которая поддалась соблазну стать популярной? Ты думаешь, что я глупая, раз считала Вику всё это время своей врагиней номер один? Может не говорить, я всё это прекрасно знаю сама.

Не вовремя пришли официантки и стали расставлять между нами заказ. Им оказался прозрачный стеклянный чайник с зелёным чаем, пара чашек и две порции тирамису.

Когда они ушли, я прикоснулась к ручке чайника, но мою руку перехватили. Люк сам разлил нам чай, и я, проигнорировав десерт, сразу же обхватила чашку руками. Всё еще было холодно. А горячий фарфор мигом согрел ладони.

— Я не считаю тебя глупой, Нюша. Я считаю тебя маленькой девочкой, которая растёт, ведь юность тебе и дана на то, что бы совершать ошибки. Считать врагами тех, кто потом нам станет лучшим другом, потому что поддержит в самый тяжёлый момент, или дружить с теми, кто впоследствии первым же вонзит тебе нож в спину. У тебя такой возраст, когда тебе не только можно, но и нужно ошибаться, что бы становиться сильнее, слышишь меня?

А я слышала, но не видела… Потому что глаза стала застилать пелена слёз, которые накатывали на меня из-за его слов. Мне было безумно стыдно плакать на людях, но более постыдно плакать при нём, человеке, который мне симпатичен.

Его рука коснулась моей щеки и вытерла слезу, а потом он коснулся моего подбородка и заставил посмотреть на него.

— Нюша, ошибаться — это нормально, слышишь. Может я тоже буду банален, сказав тебе, что через пару лет, а может и недель, проснувшись, тебе эта ситуация покажется такой пустяковой и незначимой по сравнению с другими вещами. Но знаешь, эта банальщина — правда, ведь всё проходит, и твоё плохое настроение пройдёт, и собственная глупость тоже. Ты уже признала свою ошибку, а значит — ты стала лучше. Лучше себя вчерашней, себя прежней. Совершенствуйся, и ты станешь прекрасной девушкой, Нюша. Когда-нибудь….

— Спасибо, — тихо прошептала я, глядя в его глаза наполненные добротой и с искренним желанием помочь.

Возможно, тёплая атмосфера или приглушённый свет ламп так особенно повлиял на нас, или только меня, но я почувствовала, словно передо мной сидит кто-то родной, нужный. А может это искренность Люка и его слова заставили это почувствовать. Это стало неважно, важным было моё чувство, что сталоразрастаться глубоко в душе, то чувство, что закралось туда еще в тот вечер, после нашего разговора, который стал тайной общей и только нашей, меня и Люка.

Он опустил руку и приступил к чаю, как и я. Мы молчали, потому что каждый был в своих мыслях. Я смотрела через широкое окно на падающий снег и видела, как из ресторана выходит пара моих ребят. И за всем этим не заметила, как Люк пересел ко мне на диванчик и теперь стал смотреть в окно вместе со мной. Только когда его пальцы коснулись моих плеч, что бы снять пальто, я обратила на него внимание. Я повернулась, и наши лица вдруг оказались друг напротив друга, причём на неприлично близком расстоянии.

Руки Гронского так и зависли на моих плечах, как и удивление застыло в моих глазах. Я неотрывно смотрела в его лицо и чувствовала, как все мои ощущения усиливаются: слух стал острее, зрение чётче, даже кожа чувствовала его дыхание.

— У тебя очень красивое платье сегодня. Ты в нём прекрасна, — первым произнёс он, и я невольно улыбнулась.

Забрав пальто, он встал и повесил его на вешалку, после чего вернулся и вновь сел рядом со мной.

— Я, конечно, знал, что в обществе девушек отношения немножко другие между собой, но сейчас, после твоего рассказа, мне кажется, что в женском коллективе вообще выжить невозможно. Даже в шестнадцать вы коварны, как в свои тридцать. Это ужасно…

— Ты меня тоже такой считаешь? — почему-то спросила я. Мне было горько осознавать, что теперь в его глазах я не самый приятный человек.

В ответ Люк слабо улыбнулся.

— Именно женское коварство и заставляет нас вас любить, разве нет? Даже в вашем невинном взгляде, кукольном личике его так много. С одной стороны женская хитрость привлекательна для нас, но разрушительна для ваших соперниц. Однозначно не хотел бы родиться девочкой.

Его вердикт меня рассмешил, и мы вдруг сами не заметили, как стали разговаривать о каких-то мелочах. Вначале спорили, почему какой-то пол лучше другого, потом Люк стал рассказывать некоторые истории из своей школы, заставляя улыбаться меня и смеяться до боли в щеках и до слёз из глаз. И мы оба совершенно не заметили, как в кафе вошли несколько человек из моего класса и стали внимательно на нас смотреть.

Я напряглась где-то внутри, как только их увидела, а Люк их вдруг подозвал к нам.

Напротив нас сели Саша, Яна и Алина. Первый странно уставился на Люка, и я вдруг вспомнила, что он его уже видел.

— А мы тут извиниться пришли, — звонко пропела Алина, и бесцеремонно стала строить глазки…Люку? Моему Люку.

Мысленно хотелось её удушить, а в реальности я первая схватила Гронского за руку, и сжала крепче, чем спасательный круг, если б тонула.

— Вы обидели мою Нюшу, ребята. А ведь она о вас так много приятного рассказывала, — он укоризненно покачал головой, а я ели сдержала отвисшую челюсть.

Зачем? Зачем он продолжает играть?

Но на мысленный вопрос Люк просто переплёл наши пальцы и крепче сжал мою ладонь, давая понять, что всё будет хорошо. Это вновь заставило мои губы растянуться в счастливой улыбке.

— Всё хорошо, я их прощаю, — подыграла я.

— Стой, — воскликнул Саша, — ты же тот парень, я прав?

Бровь Гронского полетела вверх.

— Троюродный брат Нюши, забрал её еще весной этой, когда наш автобус застрял. Ну, точно он!

Саша так обрадовался своей великолепной памяти, что чуть ли в ладоши не захлопал. А мне захотелось его стукнуть по голове. Яна растерянно переводила взгляд со своего парня на «моего», а Алина вновь стала хитро улыбаться.

— Троюродный брат? — переспросил Гронский и его бровь цинично изогнулась. — Ты меня с кем-то путаешь, приятель.

— Разве? — уже не так уверенно спросил тот.

— Однозначно, — подтвердил рядом со мной сидящий. — Разве троюродные браться могут себе позволить такое?

Какое такое спросить я не успела, Люк вновь обхватил пальцами мой подбородок и притянул лицо к себе, а после…

Его губы вначале мягко, словно пробуя на вкус, коснулись моих, после чего он стал более настойчивым, заставляя смести любое оцепенение и отвечать. И я ответила, неумело, но охотно. Может я и не осознавала этого, но я хотела поцелуя, именно поэтому сразу же растворилась в нём, забывая всё, что тут происходит вокруг меня и всех, кто меня окружает. Только он и я, только наш поцелуй, наши губы и горячее дыхание. Но дышал только он, потому что я напрочь забыла про это, полностью отдаваясь во власть Люка.

Мне казалось не совсем приличным проявлять чувства так публично, причём целоваться прямо при одноклассниках, вот только этот поцелуй заставил меня понять, что любое чувство стыда и стеснения может отключиться, стоит умелым губам коснуться твоих, стоит двум людям почувствовать друг друга.

Я первой опомнилась, что пора это прекращать. Мысленно кричала «оторвись от него!». Но почему-то ничего не получалось, и даже жгучая нехватка воздуха в лёгких не заставила меня этого сделать. Я боялась, что оторвавшись от него, я больше никогда не поцелую этого человека.

Но он первым отстранился, медленно, все ещё не выпуская из своих пальцев моё лицо.

— Извините, — прошептала Яна, — ребят, пошли отсюда….

Кажется, они ушли. Но я этого не видела и не слышала.

Я видела только его, а слышала звуки собственного сердца, что отдавалось где-то в висках, ушах, груди и даже пятках.

— Дыши, — прошептал он, и я наконец-то вздохнула.

Так глубоко, как никогда в жизни, только бы не закричать «О боже! Мой первый поцелуй!»

Люк отстранился, облокотился на спинку дивана, и, скрестив ноги, взял чашку чая.

— Кажется, они ушли, — усмехнулся он.

— Кажется, — повторила я за ним.

— Теперь у них сомнений не останется, — еще шире улыбнулся он.

— Не останется… — вновь эхом повторила я.

Брови Люка вдруг съехали к переносице, и он повернулся ко мне, всё еще сидящей в той же позе, как и минутами ранее. Я смотрела в одну точку и, кажется, этого не осознавала.

— Ты в порядке? — он помахал рукой возле моего лица, а потом вдруг разозлился.

— Чёрт! Не говори только, что это был твой первый….

И не скажу, потому что я не в состоянии что-либо сказать. На моих губах всё еще чувство мягкого поцелуя, заставившее сердце до сих пор стучать быстрее обычного в груди.

Глава 15

— Извини, — прошептал Люк и протянул руку, что бы видимо дотронуться до моего лица.

Но я успела уклониться и отвернулась к окну, потому что в его светлые глаза, наполненные искренним сожалением, было неприятно смотреть. Я не хотела выглядеть жалко в его глазах.

— Я не собираюсь истерить, даже если это был мой первый поцелуй. Всё в порядке, — заверила я его в совершенно обратном.

Внутри была истерика, но помимо меня незачем кому-то о ней знать.

— И спасибо, кажется, ты прав, и теперь у них не будет сомнений на твой счёт. Но есть ещё человек, которому я должна помочь, Люк.

Набравшись смелости, я вновь повернулась к нему лицом и схватила свой клатч со стола. Сейчас, как ни странно, я переживала за Вику, ведь я даже ей смс не написала.

Но стоило мне об этом подумать, как телефон в клатче завибрировал, и на дисплее высветилась фамилия Вики. Мы успели обменяться с ней номерами сегодня на всякий случай в туалете прежде, чем приступили к осуществлению провалившегося плана. Только сейчас я понимаю, какая глупая это была затея, и мне срочно нужно было придумать что-нибудь получше.

— Да, — ответила я, когда нажала на зелёную кнопку.

— Настя, учителя пришли, не знаю, заметила ли ты их отсутствие в кафе, но Михаил Андреевич твоё здесь точно отметит, так что быстрее возвращайся!

Я отключилась и быстро передала суть разговора Гронскому.

— Будет нехорошо, если мы вот так просто разойдёмся сегодня.

Парень загадочно улыбнулся и встал из-за стола, пропуская и меня. И прежде, чем покинуть кафе, он снял с вешалки своё пальто и вновь накинул мне его на плечи, даже если до входа в ресторан было всего пару метров.

Я не думала до последнего, что он пойдёт за мной. И я всё еще не понимала его мотивов. Неужели он был настолько мне благодарен за тот разговор? Да, не спорю, по его уставшему виду тогда можно было сказать, что он чертовски хочет выговориться, но теперь он выглядит не на столько счастливым. А может он вновь хочет поговорить и считает это отличной возможностью?

Когда нас проверила охрана, мы снова вошли в синий зал, и когда Люк нашёл мою руку и сплёл пальцы, я обернулась и улыбнулась ему, словно давала понять, что после всего мы обязательно поговорим, чем бы этот вечер ни кончился для нас двоих. Не знаю, понял ли мой намёк Люк, но он тоже улыбнулся, а после я подошла к своему классному руководителю и дала понять, что никуда еще не ушла.

Михаил Андреевич кивнул, после чего похвалил мой наряд. Его взгляд совсем ни на много задержался на Люке, который с интересом осматривал всех присутствующих. И мне стало жутко неловко, что я в какой-то степени причастна к тому, что Люк находится среди этой малышни по сравнению с ним.

— Извини, — крикнула ему я, стараясь перекричать громкую музыку, что на полную играла из колонок, отдавая ритмами где-то в районе груди.

Мы стояли рядом с пустыми столами, за которыми практически никто не сидел. Только те, кто устал за такое время от энергичных танцев, или же те, у кого затекли ноги от каблуков.

— За что? — явно не разделял моих переживаний он.

Он поправил локон, что выбился из причёски, и заправил его за ухо. И я совсем не заметила, как перестала дышать от его мимолётного прикосновения к коже моего лица.

Возможно, в этот момент на нас кто-то смотрел, но меня сейчас это совсем не волновало. Я видела только одно — блестящие в полумраке глаза, которые, кажется, стали сводить меня с ума и вызывать странную дрожь в коленках. Каблуки вновь стали ощущаться ходулями, и мне резко захотелось присесть.

— И наш следующий заказ! — выкрикнул ди-джей, после окончания очередного зажигательного трека. — Kelly Clarkson — Because Of You. Ребята, не стесняемся и не даём скучать дамам у стеночки!

Вот он — момент, когда начинаешь испытывать всякое волнение, как только объявляют медленный танец. Щёки мои воспылали, и я вновь посмотрела на Люка с извинением в глазах. Но не знаю о чём думал Гронский, потому что он засунул левую руку за спину, а правую протянул мне, словно лакей.

— Грех не пригласить такую принцессу на танец, не думаешь?

Думать я не могла, мой взгляд только сфокусировался на протянутой мне ладони, а все ощущения сконцентрировались где-то в области живота, где, кажется, стали порхать бабочки.

Не может быть всё так прекрасно в этот вечер!

Тем временем пока я прислушивалась к собственным чувствам, песня продолжала играть и я поняла, что не стоит упускать этот шанс. Неуверенно вложив свою руку в его ладонь, мы пошли в центр зала, где, конечно же, никто не решался танцевать.

И стоя под ярким светом прожектора, что освещал нашу пару, я аккуратно положила руки на крепкие плечи Люка, пока его ладони целомудренно сжали мою талию.

Качаясь в такт музыки, я не смогла расслабиться, потому что чувствовала, как много взглядов на нас сосредоточено, но и на это Гронский нашёл своё средство. Прижав меня к себе крепче, я невольно уронила голову на его плечо и окольцевала своими руками его шею.

— И что же, извращенец, не воспользуешься шансом меня облапать? — прошептала я ему на ухо, так как из-за собственного роста и каблуков у меня была такая возможность.

Люк засмеялся, тихо, но искренне. А после я почувствовала его горячее дыхание на своей шее.

— И как такие грязные мыслишки только посещают эту юную головушку? Нюша, мне стоит сообщить твоим родителям, что бы они занялись твоим воспитанием.

Весь романтичный настрой вдруг пропал.

— Мне тебя пнуть между ног? — вновь шепнула я, и посмотрела в лицо этого наглеца.

— Как грубо, — надул губы тот, после чего вновь прижал меня к себе.

На несколько минут я вновь забыла, где нахожусь, чувствуя приятное тепло и трепет в груди. Мне стоило бы вызвать полицию и обвинить его в краже своего сердца, но не могу, ведь этим вечером он его забрал добровольно — я не имела никаких претензий.

— Всё хорошо? — спросил он, когда я уткнулась носом в его плечо, вдыхая совершенно незнакомый мне запах его тела. Почему-то хотелось его запомнить, что бы обнимая подушки этой ночью, вновь вспоминать его плечи, этот танец и поцелуй.

Так хотелось всё это оставить в памяти навсегда, ведь сказка не может длиться вечно: наступит полночь — и золушка сбежит с бала, медленный танец закончится, как и этот волшебный вечер, а Люк уедет, оставив меня без собственного сердца, и я уже ничего не смогу с этим поделать. А я ведь даже ничего сказать ему не могу, потому что…

— Сколько тебе? — вновь задала я вопрос, который так и остался без ответа полгода назад.

«Староват я для тебя…» — вот что ответил он в прошлый раз. А в этот он и вовсе смолчал, так и оставив вопрос открытым.

Медленный танец закончился, и мне пришлось отстраниться от Люка, скрывая собственное лицо, на глазах которого стали наворачиваться слёзы.

— Что с тобой? — вдруг схватил он меня за подбородок и приблизил лицо к себе.

— Устала, — мгновенно соврала я и врывалась из цепких пальцев. — Позвоню родителям, что бы они меня забрали.

Отвернуться и выйти в коридор я не успела, меня схватили за запястье и вновь развернули к себе.

— Я отвезу тебя, не против?

Точно. Разговор. Я сама себе дала обещание, которое просто обязана выполнить.

— Да, только… позволь в уборную сходить.

Он кивнул, после чего я всё-таки вышла в узкий коридор и направилась в туалет. Включив холодную воду, я вновь схватилась за бортик раковины, и крепко закусила губу, что бы не расплакаться.

Вот же, Нюша! Ты такая простофиля. Стоило кому-то тебе просто помочь, и ты уже по уши в него влюбилась. Стоило признать, что Амур выстрелил в моё сердце без предупредительного в воздух.

Выливая холодную воду на свои ладони, дождалась, когда они охладятся, и прикоснулась руками к шее. Шум воды заглушил звук чьего-либо еще здесь присутствия. И только когда подняла голову, заметила, что в уборную зашла Алина.

— Ой, привет, — улыбнулась она мне невинно, словно до этого ничего не произошло.

Хотелось накинуться на неё как минимум, но что-то щёлкнуло во мне, и я заметила маленькую сумочку у неё в руках.

— Привет, — с хоть и натянутой, но какой-никакой улыбкой ответила я.

— Всё-таки ты отхватила себе сочную булочку с корицей, — мечтательно закатила глазки она, после чего положила сумочку рядом со мной и открыла кабинку.

— Думаешь? — ответила я.

Тело покрыла дрожь от предвкушения. Мне оставалось молиться, что бы никто не вошёл прямо сейчас в уборную.

— Да, извини, что не поверили с девчонками, — продолжила она уже изнутри.

Я бесшумно открыла её клатч, после чего нашла в нём гаджет. Отключив звук, я сразу же разблокировала экран, на котором не высветился запрос пароля. Этим вечером удача была на моей стороне за все мои несчастья, и, не став терять время зря, нашла галерею.

— Ничего, я и сама дура, что никак вам не ответила, — стала поддерживать разговор, как ни в чём не бывало. — Стоило нормальные доказательства вам предоставить.

Удалив фото и из галереи и из хранилища, я посмотрела, нет ли синхронизации с другими устройствами. Ничего… Моя бдительность была удовлетворена, после чего я вернула телефон на место.

— Да ладно, проехали, — улыбнулась мне Алина, когда вышла из кабинки. — Мир, дружба, жвачка?

«Разве что в мечтах!» — хотелось бы мне так ответить, но актриса я была не хуже неё.

— Конечно, — я очаровательно улыбнулась напоследок. — Меня ждёт моя…Как ты там сказала? Булочка с корицей?

Искорки ярости всё-таки засветились в её взгляде, но в ответ она ничего не произнесла.

Я вышла из уборной и сразу же столкнулась с Люком, он уже ждал меня. Забрав свои пальто из гардероба, мы вышли на улицу и направились к парковке. Достав из клатча телефон, я думала позвонить родителям, но после решила этого не делать. Они так не узнают, во сколько я ушла с дискотеки, а значит, не будут знать, сколько времени я уделила Люку. Кто знает, как долго ему понадобиться времени, что бы всё мне рассказать? А в конечном итоге скажу им, что меня подвезли родительницы одноклассницы какой-нибудь.

Вместо контакта мамы или папы, я нашла Цветаеву и настрочила ей смс.

«Можешь не беспокоиться, я удалила фото, после расскажу как. Удачи!»

Забросив телефон, я села в новенький автомобиль, который еще не видела у Гронского.

— Каждый новый раз и новое авто? А ты мажор, Гронский, — рассмеялась я. — Кстати, одна птичка мне начирикала, что твой отец владелец Dangerous Kiss, лучшего ночного клуба в нашем городе.

Люк рассмеялся, после чего пристегнулся и проверил мой ремень.

— Мне стоит этой птичке клюв заклеить, что бы много не чирикала.

— Это не отменяет того факта, что ты должен меня туда сводить, — решилась взяться я за своё.

— Нет, Нюш, ты слишком маленькая для таких мест, — вырулив с парковки, он внимательно посмотрел на меня. Наверно хотел добавить, что я даже фэйс контроль не пройду, а потом вспомнил о моей маленькой особенности. Судя по изменившемуся выражению лица, ему это не понравилось.

— А если на день рождение? Ну, пожалуйста… — я со щенячьим взглядом посмотрела прямо на него, после чего Люк всё же оторвал внимание от дороги и посмотрел мне в лицо.

— Ладно…Посмотрю на твоё поведение.

— Ес! — победно сжав кулак, я села на место.

На некоторое время между нами нависла тишина, которая ужасно давила на уши. Комплектация новой модели автомобиля не давала какому-либо звуку извне проникнуть в кузов, из-за чего мне казалось, что я слышала даже собственное учащённое сердцебиение.

А что если Люк тоже его слышал?

Мне срочно захотелось нарушить тишину, и к счастью было чем.

— Люк, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Сжав крепче руль, он не ответил.

— Давай, что бы ты написал в свой личный дневник? Можешь начинать, Дорогая Нюша, сегодня я…

— Прекрати, — улыбнулся он, — это была моя идея.

— Я то дневников не веду, у меня на это есть фикбук, куда я записываю все свои мысли в виде фанфиков, а вот ты вполне можешь начать. И я бы хотела, что бы мои уши и мозги стали его страницами, что думаешь? Ведь не стоит такой прекрасной идее пропадать зря.

— Ну, ты и додумалась, конечно, — смех Гронского без стыда и совести разрушил тишину, заставляя меня краснеть, — все свои мысли и напоказ. Не удивительно, что девочки догадались о том, что Олега не существует. Эх ты…

— Не переводи тему, — огрызнулась я.

— Я не хочу, нет настроения.

— Врёшь.

— С его это ты вдруг решила?

— А с того, милый мой, что еще немного и мы за город выедем. Ты даже адреса моего дома не спросил.

Люк резко съехал на обочину и затормозил, а вместо него уже смеялась я, причём искренне. Смущённое лицо Люка стоило всех моих стараний.

На улице уже совсем стемнело. И только символ моего города, что стоял на его окраине, был источником света, помимо фар редко проезжающих нас машин.

— Говори, — шёпотом сказала я, чувствуя, что мы вновь готовы на откровения. — Знаешь, Люк, ночь — это странное время суток. Под её покровом можно что-то скрыть, тайное, опасное, а можно и раскрыть, что-то личное, что раздирает изнутри, словно тысяча дерущих кошек. И всё, что будет сказано ночью, забудется с приходом рассвета. Ты так не думаешь?

Люк усмехнулся, и я надеюсь из-за того, что его убедили мои слова, а не из-за того, что их сказала шестнадцатилетняя школьница.

Но вскоре он закрыл глаза и откинул голову назад, словно собирался с духом и с мыслями. И тогда я устроилась поудобнее, потому что меня переполняло желание не только слушать, но и слышать его.

— Спасибо, — шепнул он прежде, чем начал свой рассказ, и я почувствовала, как в груди снова в учащённом ритме забилось сердце и пусть даже только моё.

Глава 16

Спустя неделю…

«Чёрное авто свернуло на перекрёстке, стоило его водителю увидеть её маленькую фигурку, украшенную чёрной шубкой, что еле прикрывала её стройные ножки. Они сводили его с ума, как и она сама. И теперь он понял, что должен это ей сказать, он больше не мог лгать себе. Его чёрствое сердце покорила эта меленькая Леди своими капризами и немного детским характером. Но он был готов отдать всё за её прикосновения и за то, что бы она всю оставшуюся его жизнь была только с ним. Именно поэтому, выскочив из машины и обняв её, он стал шептать признания ей на ухо, что бы его услышал весь мир о его любви. Она стала его миром, который он будет оберегать и защищать даже ценой собственной жизни. На чёрных глазах Леди навернулись слёзы счастья, которые она закрыла огромным букетом роз и таким же здоровым медведем, что подарил ей её Бизнесмен. Их история получила новый виток событий в эту новогоднюю ночь, которую они провели вместе и в которую поклялись делать друг друга счастливым до конца своих дней.

Конец.»

Так совпало, что последняя глава моего фанфика пришлась как раз на Новый год, который был просто убийственным. Возившись с салатами, бутербродами, скатертями, салфетками и гостями, я совершенно позабыла про то, что обещала сегодня выложить последнюю главу.

Все родственники развлекались: это было ясно по звонам бокалов, которые раздавались из гостиной, громким крикам и несмолкающим смешкам.

Закрывшись всего на пару минут в комнате, я зашла на фикбук и наконец-то выложила её. В предвкушении покалывало пальцы. А может это было из-за пары бокалов шампанского, что я позволила себе в этот вечер.

Почему-то мне захотелось перечитать последнюю главу, и я погрузилась в мир собственных фантазий. Но вместо них в памяти всплыли лишь обрывки прошлого: вот я стою посреди зала с Люком и аккуратно касаюсь его плеч, в то время как его горячие ладони прожигают мою кожу даже через небесный атлас. Спустя неделю я всё еще помню его поцелуй, чувственный, глубокий, местами напористый и такой желанный.

Прикоснувшись к губам, я на миг закрыла глаза и вновь представила, словно он меня целует. Сколько раз я так делала после того вечера? Не сосчитать… Но почему-то именно сегодня было такое отчётливое представление, и скорее всего, виной тому было шампанское.

Хотелось бы и мне, что бы в Новый год он приехал ко мне и признался, что я его мир, его вселенная. Прошептал мне на ухо признание в любви, так же, как и на той дискотеке прижал к себе и заставил забыть про весь окружающий меня мир.

Взяв в руки телефон, я нашла его контакт и открыла облако с сообщением. Возможно, мне стоило его поздравить, но даже двух бокалов не хватило, что бы набраться смелости сделать это.

Зато я без раздумий поздравила Кейт и даже Цветаеву, с которой мы не общались до этого. Последним сообщением от неё стало «я безумно благодарна тебе!»

Рассказала ли я Кейт про наш поцелуй с Люком? Нет, как и про свои чувства к нему. Я еще была не готова поделиться тем, что сама толком не могла принять. Я не могла кому-то рассказать о тех откровенных вещах, которые мне рассказал Гронский в тот вечер. Я не считала, что он жаловался или плакался, он просто устал. И выслушивая его проблемы, я не понимала только одного: как он всё еще нашёл силы и приехал ко мне? Зачем?

Я не задала ему этот опрос в тот вечер, просто молча слушала. А потом в такой же тишине он подвёз меня домой. На прощанье я ему сказала, что всё образуется, хотя сама в это слабо верила. Читая книги про богатеньких мажоров, я не совсем задумывалась об обратной стороне этой медали, о том пути, который они проходили, что бы ими стать.

Отпечаток этого пути я видела на уставшем Люке, который всё же набрался смелости и рассказал обо всём мне.

— Я рада, что мы поговорили…И звони мне, если захочешь сделать это вновь, не стоит ради этого приезжать ко мне в город.

Тогда он рассмеялся, но когда мы вышли из машины и на прощанье вновь обнялись, как давние друзья, я поняла, что ни один звонок не заменит этих тёплых объятий, после которых точно не только у меня прибавлялось сил. Словно он стал моим аккумулятором энергии, заряд от которого передавался при наших прикосновениях.

— Мы друзья… — повторила который раз я вслух, после чего всё-таки набрала короткое поздравление для него.

Я: будь счастлив в Новом Году, старый извращенец. Желаю найти такую же озабоченную, как ты, что бы ты больше не лапал невинных девушек.

Может мы и делились сокровенными мыслями под покровом ночи, в обычных же беседах и в переписках это были всё те же стёбы, как и при первой нашей встрече. Именно этот стиль общения и помогал мне не забывать, что между нами огромная пропасть, и с каждым днём она только увеличивалась.

Перед тем, как откинуть гаджет, он завибрировал.

Люк: жаль, что это не твой год, Нюшка-хрюшка, но желаю тебе в нём тоже обрести своё счастье, даже если у него будет дурацкое имя «Олег». Не пропадай! И да, напомню тебе, что дети не возбуждают.

К гостям я вернулась со счастливой улыбкой, которая появилась сразу же после прочтения желанного смс.

Глава 17

— Нюша, тебе звонят!

Отбивая подачи, не сразу услышала голос Яны, которая сидела на скамейке в спортивном зале и следила за моим и Сашиным имуществом в виде украшений и гаджетов.

— Нюша!

Перекинув ракетку в правую руку, я протянула левую и ответила на звонок, не отрывая внимания от подачи Саши.

Близились соревнования по теннису, на которых я должна была хоть раз взять место. Просто пунктик для выполнения иначе жизнь прожита зря. Парень Яны был со мной в одной лодке, и оказался там не по своей воле. Просто когда встал вопрос с кем я буду тренироваться после уроков для соревнований, этот несчастный убегал от свой девушки, чем-то ей нашкодив, и умудрился пробежаться по ногам учителя физкультуры.

Схватив парня за шиворот, он его поставил передо мной со словами «а вот и кандидат нашёлся».

Теперь ему предстояло выступать за мужскую команду от нашей школы, а мне за женскую.

Знаю, какой вопрос вас интересует: помирилась ли я с девочками?

Прошло полтора месяца, за которые я не смогла нормально общаться с Алиной, а вот Яна осталась как-то после уроков и извинилась передо мной. Не скажу, что прошлые обиды были забыты, ведь и я поступила не честно, но, кажется, я начала расти.

Мне не хотелось наживать себе врагов, да и обижаться я долго не умела. А Яна, которая поддалась на уговоры Алины «подшутить» надо мной, сейчас чувствовала себя виноватой.

«Это вышла какая-то злая шутка. И я бы сама себя не простила, — закусив губу, она чуть не расплакалась, как и я.»

Я себя ненавидела за доброту и наивность, что уже вылезла мне боком, но после её извинений я наладила общение и с Сашей.

Как относились ко мне другие девочки?

Все решили, что Олег и правда существует, но теперь держали от меня некоторую дистанцию. Не все смогли извиниться, как Яна, а Алина, оказавшейся главной сплетницей на всей параллели, так и вообще от нашей компании отстала. Сейчас её волновал свой канал в tik tok, которым она гордилась и хвалилась на каждом углу.

Но даже несмотря на то, что наша команда поредела, в ней появился новый участник. И да, это Вика Цветаева, молчаливая, порой угрюмая, задумчивая, но вот в её искренности сомневаться не приходилось.

«Я всё еще не верю, что у тебя был парень до этого…» — заявила она мне

«А еще ты слишком инфантильная…» — и это тоже было адресовано мне.

«Ты так легко прогибаешься под общество!»

Как видно из её слов, говорила она, что думала. Но последнее она делала чаще, чем говорила, поэтому периодически приходилось её расталкивать и возвращать мыслями к себе, Яне и Саше.

У Зезюли правда были свои друзья, поэтому периодически он покидал нас и свою девушку, после чего неоднократно влипал в какие-то нелепые ситуации, и последняя закончилась вызовом родителей к директору. Драться с Антоном Головацким из 11 «А» у всех на виду во время физкультуры было не лучшей затеей. Зато однокласснику удалось доказать, что старшеклассник является тем самым карманным вором, что орудовал у нас в раздевалках и крал мелочь из карманов во время перерыва.

Моя школьная жизнь вновь пошла своим ходом, размеренным, иногда в припрыжку в виде незапланированных проверочных и контрольных, после чего приходилось отходить несколькими днями, но меня всё устраивало.

Но ведь у нас у всех остался ещё один вопрос: как продвигается моё общение с Люком?

Хотела бы я сказать, что включила в себе гордую лань и ни разу ему не написала, но… Написала…В первый же день после окончания школьных каникул, когда после уроков ко мне подошла Яна.

Мне нужен был совет, который мог дать мне только он, взрослый, более спокойный и, как всегда, немного уставший.

— Ты не можешь решить, простить ли тебе её или нет? — он усмехнулся, но по-доброму и без издёвок.

Даже тени на это не было, словно, я нашкодившая маленькая сестра, которая просит у него защиты и совета, как избежать наказания от родителей.

— Ты же сама понимаешь, что тут есть и твоя вина, Нюш, но… Подожди секундочку…

Его голос прервал стук клавиатуры, а на заднем фоне я услышала голос какой-то женщины.

Стоило ли мне ревновать Гронского? Наверно, нет. Кто я ему?

Последний вопрос мне хотелось задать Люку больше всего, но сжав кулак, что бы прийти в чувство, я мысленно напомнила себе, что еще не время.

— Ты еще тут, малышня?

— Угу, — на самом деле всё моё внимание перешло на Ларсика. Что решил в кои-то веки на моих коленях помурчать. Вычёсывая длинную шерсть персидского кота, продолжила слушать нравоучения.

— Так вот, если девчонка хорошая, так чего комедию ломать? Скажи, что простила. Вот только с твоими рассказами… У меня до сих пор в голове не укладывается, как в твоём возрасте девушки могут быть такими… Ладно, не моё дело. Но учти, что поддавшись на влияние однажды, она может сделать ту же ошибку и сама того не заметить. Так что будь аккуратна, хорошо?

От последних слов, а точнее, от интонации, с которой он это сказал, моя рука дрогнула, и я слишком сильно дёрнула колтун Ларсика, за что сразу же получила любовный «кусь» до крови в своё запястье.

— Ауч! — крикнула я и скинула питомца, который и сам собирался убегать от такой неуравновешенной хозяйки.

Про Люка на той стороне я вспомнила, только когда услышала его смех.

— Что у тебя там происходит?

— Война, — прошипела я, — и теперь не на жизнь, а на смерть! Сюда иди, мешок с костями!

— Слушай, я как-то читал, что питомцы похожи на своих хозяев. Ты тоже такая кошечка дикая?

Если бы мы разговаривали в реальности, он бы точно поиграл бровями. Но а так мне приходилось довольствоваться его «сладеньким» голоском, из которого так и сочился сарказм, в ответ на который бы я раньше раскраснелась и крикнула «извращенец». Но теперь мне было чем ответить.

— Что ты, милый, я покладистая, а вот тебя при встрече на пару с этим пушистиком зубастым на кастрацию отправлю, что бы мысли похабные больше твою головушку грешную не посещали.

— Предложение сомнительной заманчивости, — задумчиво произнёс Гронский, после чего вдруг спохватился. — А я ведь и правда, скоро домой приду, надо в клубе отцу помочь.

— Ты приедешь? — как-то тихо и неуверенно переспросила я, словно боялась спугнуть удачу.

Мне ответом был вновь стук по клавишам и очередные поручения кому-то на той стороне.

— Прости, Нюшка, тут работы подвалило, давай потом позвоню?

— Конечно, — мигом отозвалась я, причём голосом каким-то тонким, не мне принадлежащим, словно, я нервничала…

— Не перетруждайся, — сказала я уже нормальным голосом, прочистив горло, но в ответ мне раздались короткие гудки.

И это его «потом» длилось еще некоторое время…

Глава 18

— Слушаю, — ответила я быстро, стараясь отбить кручёный.

Времени посмотреть на дисплей и узнать, кто звонит, попросту не было. Но услышав знакомый голос, партия мной была проиграна.

— Соскучилась?

— Не мечтай, старый извращенец, — пропела я, и только потом поняла, что меня слышат Яна и Саша. — А что это такое случилось, можно спросить? Ни смски, ни звонка за всё это время, и тут тебе такое…

Последнее я спросила, тактично выйдя из спортивного зала. Даже если Люк не был моим парнем, разговоры с ним касались только нас двоих. После того, как я заметила взгляд Алина на Люка, весь наполненный каким-то вожделением, я только тогда поняла, какая собственница на самом деле.

— Решил поделиться мнением о твоих фанфиках: ну и ванильное де… Ты в курсе, что в жизни всё не так?

Я почувствовала, как ноги мои подкосились, а щёки снова воспылали.

— Откуда? — только и смогла прошептать я.

Никому из родных я не хотела показывать свои работы, а уж тем более не горела желанием, что бы их видел Люк. Даже Кейт не знала моего псевдонима на фикбуке, что уже о других говорить. Единственным исключением была Яна, которая случайно подсмотрела мой ник, а потом рассказала еще некоторым девочкам, о чём я, конечно же, узнала только на следующий день и цепную реакцию остановить не смогла. Но одно, когда все мои сокровенные мечты в виде любовных приключений читают одноклассники, а другое…

Я закрыла лицо руками, словно он стоял тут передо мной и сейчас мог видеть мою полную растерянность и стыд на лице. Но он был далеко, и, кажется, посмеивался.

— Тебе почитать больше нечего?!

Я перешла на старые трюки, которые въелись в кожу на случай, если наступит такая ситуация рядом с ним и я потеряю дар речи. Трюк прост, как и сама я, это была дерзость.

— Мне Барсову сказать, что бы он тебя работой нагрузил? — пропела я уже более уверенно, ведь знала куда давить.

Этого человека я не видела, но недолюбливала, потому что он заставлял Люка работать до изнеможения. И раньше я хотела ему шею свернуть, за то, что мучает моего Гронского, а теперь хотелось ему пинка дать под зад, из-за того что дал слабину.

— Пожалуйста, не поминай чёрта почём зря…

Я села на ступеньку, наплевав на чистоту спортивной формы, и вытянула ноги. На губах моих почему-то заиграла улыбка просто от звука его дыхания, что раздавался на той стороне.

«Я соскучилась» — хотелось мне безумно ему сказать.

— Сегодня сидел и думал, кого б подоставать. Гордись, свинка, ты у меня в избранных теперь. Третья, кому я позвонил.

— Я должна теперь тебе в ножки кланяться за это и красную ковровую дорожку при встрече расстилать? И кто же предыдущие две: Снежана и Изабелла?

— Кто это вообще? — искренне удивился отнюдь не Казанова. — Стой, я чувствую ревность? Ты поэтому так пыхтишь в трубку, как паровоз?

Я сжала кулак, что б не накричать на этого одноклеточного, он ведь нарочно меня злит.

— Нет, я занимаюсь. У меня скоро соревнования по теннису, теперь я после уроков остаюсь в школе.

На секунду я услышала, что Гронский с кем-то разговаривает на фоне, и поняла, что, скорее всего, меня он не услышал.

— Я отвлекаю? — уточнила я, когда он снова дал о себе знать.

— Нет, не ты же мне позвонила. Так, соревнования говоришь, а когда?

— Прийти хочешь? — я рассмеялась, а мне серьёзно заявили.

— Такую возможность я не упущу. Ты же моя девушка, — от интонации, с которой он произнёс последнее слово, захотелось повеситься.

Только позже я узнаю причину, почему он согласился с такой охотой, а сейчас нам пришлось попрощаться из-за новой навалившейся на него работы.

— И не смей больше читать мои работы! — крикнула я ему в трубку напоследок.

Но мне почему-то очень не понравился смешок на той стороне. И мне захотелось сегодня же удалить все работы со своей страницы, если, конечно же, он все уже не прочитал.

Вернувшись в зал, я подошла к столу, на котором развалился уставший Зезюля. Он лениво что-то отвечал Яне, которая оживлённо рассказывала про новое аниме и просто неописуемо важную задачу Саши сходить с ней на премьеру полнометражки знаменитого аниме режиссёра.

Ударив рукояткой ракетки по столу, я быстро заставила подняться Сашу, который поправил на голове бандану, вслед за тем, как я затянула хвост…

***

— Да девочки, говорю, вам понравится!

Миссия «Саша и Яна пошли на полнометражный аниме фильм» провалилась с треском, и теперь после всех уроков в пятницу, мы решили направиться в кафе, что бы скоротать время перед кинотеатром.

— Я видела обзор, Яна, не пытайся обмануть. Ей, может, и зайдёт история про вселенскую любовь в мире, который мозг переворачивает и складывает пополам, а я лучше дома подготовлюсь к…

— К олимпиаде? Опять? Тебя так замуж точно никто не возьмёт! — обиженно воскликнула подруга, которая надула щёки, как самый настоящий маленький ребёнок.

Мы шли по заснеженным улицам в начале марта, ведь, похоже, только наша страна и только наш город были не в курсе о приходе весны на эту планету. Ветер хлестал в лицо покрытые сосульками пряди волос, а пуховики кое-как защищали нас от метели, что не утихала всю неделю.

— В твоих словах столько же правды, сколько и в прогнозе погоды. Вторую неделю потепление обещают, — буркнула Вика и натянула капюшон.

До кафе оставалось совсем ничего, и туда я вошла со смехом, потому что не могла больше с того, как постоянно препирались эти двоя.

— И что такого? По крайней мере, сегодня нет штормового предупреждения, чем не прогресс?! — возмутилась милашка-анимешница, после чего стала стягивать с себя обмороженную одежду, покрывшуюся инеем.

Она справилась первее нас всех и пошла в туалет, пока мы не спеша вылазили из всех одёжек.

— Почему ты так с ней? Ты же первая предложила Саше нам вместо него сходить в кино и даже билеты купила, — с улыбкой посмотрела на ту, что всегда всё делала молча и без лишних слов.

— Развлечения у меня такие, — огрызнулась привычно она мне в ответ.

Дикий зверёныш, которого, кажется, в детстве недолюбили. Именно его мне до сих пор напоминала одноклассница, что уже давно разделась и делала себе заказ.

Мнение о ней у меня изменилось окончательно, когда она достала из сумки три билета и сунула мне со словами: «Сходим, пока Саша ей там с родителями вечеринку устраивают? Только не говори, что я предложила…»

Но еще ни разу Цветаева не заикнулась про свою семью, и мне, как-то показалось, что для неё это больная тема. Именно поэтому я её и не спрашивала, и Яне дала понять, чтобы не заикалась.

Когда перед нашим носом поставили три стаканчика с вишнёвым рафом и большую тарелку печенься кукис, я совсем забыла про что-либо.

И когда половина порции была уничтожена мной и задумчивой Викой, к нам присоединилась и будущая именинница.

— И без меня начали? Ну, вы прожёры.

— Не прожёры, а подрростки с растущим организмом, — уточнила я, и загадочно посмотрела на Цветаеву, что сидела напротив меня и смотрела в огромное окно, которое отделяло всех нас от мартовской метели и жуткого мороза.

В кафе, которое находилось рядом с кинотеатром, мы пришли не случайно. Хоть здесь и была милая уютная атмосфера, дизайн в стиле прованс, что добавляло мягкость и спокойствие этому месту, где хотелось остаться дольше, чем на простую порцию кофе с каким-нибудь десертом, но всему была другая причина.

Посмотрев на дисплей телефона, я поняла, что пора.

— Яна, — я обратилась к однокласснице, что сидела на одном диванчике с Викой. — Мне кажется, что у неё есть для тебя кое-что особенное.

Цветаева оторвалась от дневного пейзажа за окном и с непониманием посмотрела на меня.

— Да-да, не смущайся, уже пора, — я кивнула на её сумку, в которую недавно подкинула билеты в кино.

— Про что она? — удивилась Яна, и привлекла внимание других посетителей своим звонким голосом.

— Самой интересно, — шепнула та и открыла сумку, после чего достала билеты.

Яна и Вика смотрели на три прямоугольные бумажки с одинаковым удивлением, после чего первая отошла анимешница Нилова.

— Вай, вай, вай! Спасибо, цветочек!

Одноклассница, казалось, забыла про свою нелюбовь или раздражение к Вике, которая всеми силами пыталась меня убить взглядом, после чего провела большим пальцем по шее.

— Я не люблю, когда меня лишний раз касаются, — с притворным спокойствием, под которым точно скрывался кипящий котёл раздражения, прошептала Цветаева с закрытыми глазами.

— А мне всё ра-вно! — еще крепче сжала её счастливая Яна.

Она явно не ожидала увидеть билеты на премьеру полнометражного аниме, что состоится меньше чем через час.

— Обещаю, я больше не буду говорить тебе, что ты ворчливая ведьма, никогда-никогда.

— Ты и не говорила мне такого, — тактично заметила другая и с прищуром посмотрела на жмущуюся к ней одноклассницу.

— И замуж тебя точно возьмут, даже если ты противная.

— Тоже мне, счастье! — усмехнулась другая и стала от себя отпихивать подругу. — И я не противная.

— Противная- противная, — весело улыбнулась Яна, после чего всё-таки расслабила свой железный захват руками.

Я понимала Вику, ведь, несмотря на хрупкое телосложение Ниловой, по силе она не уступала никому из нас троих, и я это ощутила, когда она меня так же крепко обняла, после того, как я ей сказала, что окончательно её простила за прошлое, в котором и сама была виновата. Но о последнем они не знали, но я когда-нибудь им обязательно расскажу.

— Зачем ты это сделала? — спросила меня шёпотом Вика, когда мы уже сели в кинозале и я оказалась по центру нашей троицы.

— Затем, что, будучи розой с шипами, ты прикидываешься кактусом, Вика. Ты не такая ужасная, какой хочешь казаться, ты просто защищаешься от этого мира и даже от его любви и доброты. Пока что мне не ясна на то причина, но что-то мне подсказывает, что тебе нужна помощь, и я тебе её окажу… — обернувшись к однокласснице, я нашла в темноте её глаза, которые смотрели на меня и странно сверкали, словно на них наворачивались слёзы. — Помогу, как это делают подруги.

— Эй, чего вы там без меня шепчитесь? — влезла Яна и сунула нам обоим в рот попкорн.

— Да не шепчемся мы, — я показала второй подруге язык.

— Фу, я ненавижу сырный, — возмутилась Цветаева, после чего мы услышали сзади.

— А ну заткнитесь, пока охрану не позвали!

Пришлось успокоиться и погрузиться в очередной мир Хаяо Миядзаки.

Глава 19

— Всё-таки поедешь к отцу? — спросил темноволосый парень со светлыми глазами.

Сейчас они у друга были точно такие же как и у Люка, потому что в последнее время они выкладывались больше, чем на сто процентов.

— Да, хоть отдохну. Думаю, проведу там и выходные. Ну, а ты, Филька, не поедешь?

— Прекрати…меня…так….называть….- прошипел тот и сел на стол Гронского, протягивая холодную жестяную банку энергетика. — Кофеин не помешает, если хочешь всё этой ночью закончить.

— Знала бы твояКейт…

Люк рассмеялся, глядя на перекошенное лицо друга, за питанием которого девушка следила строже, чем его родители.

— Барсов а тебя плохо влияет, Лютик-семицветик, — съехидничал Филимонов.

— Так, завязываем с этими кличками, Мирон еще ответит, за то, что их нам дал. Кстати, когда он объявиться в очередной раз собирается?

Гронский, что никогда не жаловался на память, всё же открыл заметки в планшете, что бы проверить недавние записи. Слишком много информации приходилось запоминать им двоим в последнее время, а это было лишь начало.

— Почему этот козёл запрещает иметь секретаря? Половина работы бы была не на нас…

— Или худенькую секретаршу, — поиграл бровями Люк и рассмеялся.

Настроение его поднялось, после увиденного в заметках, ведь у него была еще неделя спокойствия. Выпив залпом полбанки энергетика, Люк встал с кресла, что бы размять затёкшее тело.

— Кто знает… Этот парень сам себе не доверяет, не удивительно, что и на секретарей не рассчитывает. Только чего это он за нас так взялся?

— Я всё же покопался в его портфолио поглубже, — усмехнулся Филипп. — Мы такие не единственные у него, только не все знают его маленькую тайну.

— Маленькую?! — Гронский развернулся к собственному другу от окна, в котором сияла ночная столица.

— Ты заметил, что его здесь нет, а дух всё равно витает. Прекращай, будто тем для обсуждения больше нет. Лучше расскажи, что там с этой твоей…э…

Филимонов забыл имя очередной девушки друга, которые стали появляться и исчезать в последнее время слишком быстро, что, конечно же, не нравилось Филиппу.

— Нюшей?

— Нюшей?! — удивлённо воскликнул друг. — Ты что, с ней…

— Общаюсь, — правильно закончил Гронский за парня, после чего пожал плечами и снова посмотрел в окно, где жизнь кипела даже несмотря на поздний час.

— Ты в курсе, что если Кейт узнает, вначале тебе, а потом мне голову открутит, за сокрытие…

— Я не могу просто общаться с человеком? — как-то жестче, чем того хотел, поинтересовался Гронский у друга.

Всегда спокойный, не по годам расчётливый и умный парень вдруг слез со стола и подошёл ближе к единственной живой душе, что еще осталась в этой конторе в такой час.

— Она девушка, Люк.

— Ей пятнадцать, какая она девушка?

Филипп рассмеялся, и растерянный вид Гронского его совсем не смутил. Филимонову в какой-то момент показалось, что сейчас пятнадцать не Нюше, а самому Люку.

— Ты, надеюсь, сейчас прикидываешься дурачком? Это же подросток, ей просто дай повод, она себе такое напридумывает…

— Она не такая…У нас другой вид общения, Филипп, и прекрати смеяться, ты сам подросток для меня еще.

Отвернувшийся Люк заинтересовал друга, который был всё еще в легком шоке от такой новости. Он и предположить не мог, что дороги этих двоих когда-нибудь да сойдутся.

— А ты случайно не…

— Ты совсем головой тронулся? — всё в том же тоне поинтересовался Гронский, который, как и любой другой сильный пол, не очень жаловал такие откровенные разговоры.

Но Люк знал, что Филимонов так просто не отстанет, и решил всё это закончить побыстрее.

— Она уютная что ли…

— Как свитер? — поднял брови тот.

— Нет. С ней приятно даже просто сидеть и молчать. Возможно, это прозвучит глупо, но она действительно мне нравится, как человек. Мне даже с тобой не так тепло… без обид.

— Мда, дружище. Меня обгадил, еще и признался без зазрения совести, что на стороне от меня подгуливаешь. Вот это сейчас вдвойне меня добило.

Получив кулаком в плечо, Филипп снова сел на стол друга, а тот за него на своё кресло.

— На самом деле я рад, что тебе удалось всё-таки найти такого человека, и немного странно, что им оказалась Нюша, но моё дело тебя предупредить, ладно? Насколько я понял, она не такая хладнокровная, как Кейт, а значит, можешь не избежать ненужной драмы…

— Она не такая, — повторился Гронский и дал понять, что разговор закончен.

Ему не хотелось признавать, что Филипп был в чём-то прав. Он и сам над этим часто размышлял, особенно после их поцелуя в кафе. Зачем он тогда это сделал? Гронский не мучился этим вопросом, потому что знал на него ответ: он думал, что ему будет весело. Почему бы не повеселиться, даже за счёт маленькой девочки, которая мило краснеет, как ребёнок, но выслушивает его и порой даёт советы совсем не как подросток.

Если бы попросили Гронского описать её, он бы представил Нюшу не как юную девушку со своими комплексами и школьными проблемами, а как маленький дом, наполненный солнечным светом ранним утром и ароматом чего-то сладкого, только что испечённого.

Он даже не знал, умеет ли она готовить, ему казалось что «да» и очень вкусно. Почему дом? Потому что к ней хотелось возвращаться в трудную минуту, как домой, что бы скрыться от всего мира и всех неприятностей, что бы побыть с ней в тишине, подумать, и снова двинуться в бой. Она стала его точкой опоры в плохое время, и он сам не понял, как причислил её к особенным людям в своей душе.

Но было кое-что, чего он всё-таки боялся. И слова друга о «ненужной драме» только напомнили Люку об этом.

Глава 20

— Нюш, извини, но конец месяца, и все на работе как с ума сошли. Начальница…

— Мама, папа, всё хорошо, это всего лишь теннис, — я попыталась успокоить родителей, которые слишком переживали за то, что не смогут прийти ко мне на соревнования.

— Но это соревнования, на которые мы пообещали прийти, — возразил папа.

Знали бы вы, что на эти соревнования и Люк пообещал прийти…

— Всё в порядке, это не конец света. Да, Ларсик? — я кивнула кошаку, который валялся под столом возле наших ног.

Мне была предоставлена тяжёлая задача — не слишком обрадоваться этому объявлению от родителей. Я понятие не имела, как им сказать про Люка, ведь они его совсем не знали, даже как в качестве моего спасителя.

В той истории с возвращением из неудачной экскурсии героем для них стал парень моей подруги. А о его друге, который и сделал всю работ, никакой речи не было, вот оно и вылезло мне боком.[i]

В эту ночь я плохо спала: то заходила на фикбук, что бы проверить или просто перечитать старые работы, ведь за новые совсем не было времени сесть, а порой не приходило вдохновение, то проверяла мэсснджеры, в которых досаждали девчонки в нашем совместном чате. Досаждала, конечно, одна Яна, потому что Вика редко в сеть заходила, но и ей отвечать приходилось.

Яна: он будет там? Я снова полюбуюсь на это произведение искусств вживую?!

Не ты одна… Так я думала с глупой улыбкой на лице и лёгкой дрожью в конечностях, потому что я странно реагировала на представление о нашей встрече.

Я: возможно. Он может быть занят, но займите и ему место в первом ряду, пожалуйста.

Яна: без проблем, подруга. Обещаю, не лезть к твоему сэмпаю[ii].

Я захихикала в подушку. Если Люк и был сэмпаем, то только в извращениях, вот только другим об этом знать не обязательно.

Стоило мне отложить телефон на тумбу и попытаться сомкнуть глаза, как экран того снова засветился.

Люк: завтра в 13:30 буду возле «Атланта», встретишь на парковке?

С трепетом перечитывая сообщение, всё еще не могла поверить, что он всё-таки приедет.

Я: конечно, не опаздывай.

Люк: как я смею? А мама не ругает тебя, что ты не спишь в такое время?

Перечитав сообщение, я закатила глаза.

Я: за кого ты меня вообще принимаешь? Я что, малолетка какая-то?

Парень мне ничего не ответил, зато на экране высветилась его фотография и фон вызова.

— Чёрт, чёрт, чёрт… — нащупывая сбоку телефона кнопку виброрежима, я была чуть не раскушена мамой, что проходила мимо моей комнаты за дверью.

Когда я накинула на себя одеяло и спряталась к тому же головой под подушку, что бы точно никто не услышал моего голоса, я наконец-то приняла вызов.

— Что так долго? — возмутился этот паршивец на той стороне.

— Прости, запасалась вилками, что б лапшу с ушей снимать, и спреями, от твоих шуточек. Далеко запрятала с нашей последней встречи.

— А что у тебя с голосом? — спросил он, словно догадывался, что я разговариваю с ним, лёжа под двумя подушками и одеялом сверху. — Какой-то он у тебя… притихший и гнусавый, что ли.

— Розовые сопли от твоей заботы через нос пошли, — усмехнулась и еще сильнее прижала к себе подушки. — А чего это ты решил мне позвонить?

— Что бы мама услышала и тебе по попе надавала, потому что её дитё в два часа ночи не спит.

— Пфф… — я чуть не рассмеялась в голос, но потом услышала, как дверь в мою комнату открылась.

Засунув телефон под подушку, я вынырнула из своей баррикады, и посмотрела на маму, лицо которой освещал свет из коридора.

— Нюша, ты почему еще не спишь? Опять с Яной по телефону до рассвета переписываешься, а потом такие результаты в школе? А ну-ка ложись, и телефон отдай мне.

— Ну маааам…

Я легла на подушки нормально, и скрестила руки на груди, прижимая к себе одеяло, давая понять, что ничего отдавать не буду.

— Мне просто не спиться. Я может, нервничаю перед соревнованиями, а тут вы еще сказали, что не придёте. Вот у меня и сна ни в одном глазу.

Мама села на край кровати и провела моим волосам.

— Я понимаю, что мы с папой виноваты перед тобой, но всё равно, постарайся уснуть. Или будешь подачи завтра носом отбивать.

Меня щёлкнули по носу, после чего мама пожелала спокойной ночи и всё же ушла из моей комнаты, на этот раз не закрывая дверь

— Я за тобой слежу, — сказала она на прощанье.

Дождавшись, пока родители заговорят о чём-то в гостиной, я достала из-под подушки телефон, на котором недавно завершился вызов, и вскоре на экране высветилось новое уведомление.

Люк: Спи, двоечница, а Яна пойдёт пока покушает:)

Мне показалось, что скрип моих зубов от злости разбудит соседей, не то, что привлечёт внимание родителей. У этого Люка всё прошло по идеальному плану «подставить попу Нюши под удар».

Я: иди, и смотри не подавись от моей безграничной и нескончаемой любви к тебе после такого.

Люк: будешь засыпать с мыслью обо мне?

Я: ох… еще как, мой сладкий.

Выключив телефон, я всё же легла спать. Следующий день обещал быть весёлым, и хотелось, что бы он скорее наступил…

[i] Речь идёт об истории, случившейся в произведении «Злые шутки судьбы». Главы для навигации: «Братик и сестричка», «Вездесущий и его друг».

[ii] Сэмпай — японский термин. Обычно сэмпаем называют того человека, у которого больше опыта в той или иной области

Глава 21

На парковку возле одного из спортивных комплексов нашего города завернула знакомая мне машина, которую я видела у Люка в последний раз. Я надеялась, что это он, потому что на часах была ровно половина, а пришла я сюда за десять минут.

Одно дело, когда я не знала, что встречусь с ним, и наши встречи становились для мня комом снега на голову в середине июля, и совершенно другое дело, когда я знала, что увижу это симпатичное личико, метр девяносто в очередном элегантном образе. Он еще не вышел из авто, а мой нос уже уловил запах его одеколона, которые я таком вдыхала каждый раз, когда мы обнимались на прощанье.

Первый раз это произошло непроизвольно, тогда, осенью, когда мы встретились в книжном магазине, и он потом подвёз меня домой. Не знаю, как так случилось, что после этого мы стали так близки, и сейчас я спокойно могла назвать его своим другом. Первая встреча наша была случайностью? Возможно… Но вторая точно стала закономерностью, которой теперь я стала побаиваться.

Что принесёт мне эта встреча с ним? Как долго он сегодня будет рядом со мной?

Эти вопросы мне стоит задавать ему, а не себе, ведь люди еще не научились читать мысли. Но когда дверь открылась и его нога ступила на землю, его глаза нашли мои, а на губах появилась улыбка, все мои вопросы словно исчезли, как будто их никогда и не было.

— Привет, — шепнул он мне, когда я подошла к нему и обняла.

Это было что-то само собой разумеющееся, как день сменяет ночь, как дождь после солнца, словно так всё и должно было быть.

— Соскучилась?

Но его привычный нахальный тон, которым он точно разговаривал только со мной, отрезвил меня, заставляя отстраниться и показать язык.

— Как же… И ты опоздал.

Я разблокировала экран и показала на часы, которые показывали тридцать две минуты. Еще восемь минут, и учитель физкультуры убьёт меня за то, что я не в здании и не разогреваюсь.

— Эй, я сама пунктуальность просто, — он демонстративно зачесал пальцами немного отросшие волосы назад, после чего галантно открыл мне дверь в комплекс.

— Помню у меня в школе соревнования проходили в других школах, а не элитных спортивных комплексах, — он стал оглядывать изнутри новое здание, которое открыли совсем недавно.

— Это всё сделано для показухи, — рассмеялась я, — его открытие состоялось пару месяцев назад, и что бы удостоверить народ, что здесь всё рабочее, стали засылать всех школьников на соревнования и телевидение.

Люк достал что-то из внутреннего кармана пальто, прежде, чем его сдать в гардеробе, а потом поднёс ко мне, как микрофон.

— С нами в прямом эфире сама Анастасия Сергеевна, скажите, что вы чувствуете после сегодняшней победы и где же ваш костюм теннисистки?

Переводя взгляд с какого-то батончика в сильной руке на лицо обладателя самого тупого юмора на свете, я изогнула бровь.

— И это так шутят мужчины в твоём возрасте?

— Ты так сказала, как будто я старик какой-то… — его игривый настрой пропал, словно я его обидела.

— Не какой-то, а самый настоящий, причём еще с планеты извращенцев.

— Ну и ладно, — усмехнулся он и стал демонстративно разворачивать батончик при мне, — думал тебя гематогеном накормить перед соревнованиями, а ты меня обижаешь…

Схватив его за предплечье, я повела Люка в сторону трибун, где мне махала Яна, а рядом сидящая с ней Вика с интересом рассматривала всё происходящее вокруг.

— Так, ты будешь сидеть рядфом с фыми… — договорить нормально я не смогла, потому что мне в рот засунули гематоген.

— Вкусный? С ёжиком брал, специально для тебя.

Он рассмеялся, глядя на меня, и чуть не заразил этим меня. Я с набитым ртом стояла и глупо улыбалась, провожая своего «парня» взглядом к одноклассницам.

— Эй, а где корты для тенниса? — услышала я его вопрос, прежде, чем подошла ко всем троим.

— Это же настольный теннис, какие корты? — вопросом на вопрос ответила Цветаева.

И да меня вдруг дошло, когда я увидела разочарованное лицо Гронского. Теннисный костюм…Корты… Он думал, что я занимаюсь большим теннисом.

— Что, милый, — сладко пропела я Люку на ухо, — разочаровался, что девочек в коротких юбочках не увидишь?

Я ели сдерживала смех, но судя по взглядам одноклассниц, они уже поняли, что у нас двоих весьма «странные» отношения.

— Ну, сколько раз говорить, — как-то подозрительно довольно улыбнулся Люк и посмотрел мне прямо в глаза, из-за чего наши лица оказались слишком близко друг к другу. — Дети меня не возбуждают…

Только я замахнулась, что бы дать по самой слащавой роже на свете, как услышала недовольное учителя физкультуры:

— Полевич, я тебе сейчас уши надеру, где ты ходишь?!

Глядя на толстенького и усатого дядьку, как он себя часто и называл, я спустилась с трибун и подошла к мужчине.

— Твой второй стол, там девочка будет из…

Краем уха слушая разговоры тренера, я напоследок посмотрела на Люка, который стал о чём-то разговаривать с Яной и даже Вика подключилась к их беседе. И лишь на тот миг, что наши взгляды пересеклись, он подмигнул мне, а я коротко улыбнулась.

Только когда я оторвала от него взгляд, мир словно вернулся. Вот он: восемь столов, за одним из которых надо будет играть мне, семь девушек, не считая меня, и стоящий надо мной учитель физкультуры.

Зал, в котором играли и женские и мужские команды, был просто огромен, и когда ко мне вернулся нормальный слух, я наконец-то уловила все звуки, что отдавались от огромных стен громким эхом.

Первая игра закончилась моим выигрышам, и окрылённая победой, я собралась бежать к трибунам, где кричала мне Яна, улыбался Люк и даже Вика хлопала.

Но смогла только помахать, потому что мне нужно было идти к другому столу, где меня ждала очередная победа. Слишком легко для амбидекстра играть в настольный теннис.

— Молодец, — шепнул учитель физкультуры, когда я пробегала мимо него к ребятам.

— Ты супер!! — кричала Яна и лезла с объятиями, но даже если игра была и лёгкой для меня, никто не отменял появившегося пота.

Отклонившись от её коварного захвата, я почувствовала, как на мою голову легла тяжёлая ладонь.

— Умница, — сказала мне с улыбкой Гронский, и я почему-то почувствовала себя собачкой, которую вдруг хозяин решил погладить.

Вика показала знак «класс».

— Настя, — окликнула она меня, когда я собралась уходить. — Мне нужно идти, простишь?

Её взгляд метался то с экрана телефона, то на меня.

— Конечно, — помахала я, — напиши, как будешь дома.

— Зачем? — её бровь от удивления изогнулась.

— Что бы мы не беспокоились, дурочка, — накинулась на неё с прощальными объятиями Яна.

Мне пришлось бежать, и единственным, что удалось увидеть, стала удивлённая нашей заботой Цветаева. Неужели о ней никто не заботиться в семье?

Если подумать, то я мало что о ней знаю, ведь она совершенно ничего о себе не рассказывает и только слушает, изредка комментируя.

— Анастасия коснулась стола!

— Чёрт, — выругалась я.

— Будь внимательнее, — прокомментировал произошедшее учитель, которому явно не нравилось, что эту партию я летаю в облаках, и это был уже четвёртый раз, как я получила не в свою пользу гол.

Настроение немного подпортилось, когда я проиграла эту партию. Эта так же заставило нервничать, ведь если я проиграю и следующую, то победы не видать, разве что игру за третье место.

Я еще раз посмотрела в сторону ребят, где оперившись о металлические перила и покусывая от волнения губы, Яна наблюдала за моей игрой. Люк с кем-то разговаривал по телефону и редко смотрел в мою сторону, а потом и вовсе встал, прежде, чем выйти.

— Всё хорошо? — Саша появился со спины совершенно внезапно, и был он сейчас совсем не тем одноклассником, которым я его знала.

— С тебя пот в три ручья, — рассмеялась я.

Его волосы и без того длинные можно было ставить в любую причёску, ведь они были полностью мокрые.

— Да, я только что в полуфинал прошёл и решил посмотреть как у вас тут. Ты еще возишься?

— Последняя игра, прошлую проиграла, — глядя на обыгравшую меня соперницу, я старалась понять, случайностью ли стал мой проигрыш.

А может просто мозг придумал сам отговорку, что бы я не так сильно расстраивалась? Возможно, игра той девчонки и правда была хорошей.

— Хей! Не кисни, Нюша! — Саша приобнял меня одной рукой, — да ты посмотри на этих дохлячек и на себя. Давай, отымей их всех.

Одноклассник пихнул меня к столу, где должна была быть моя следующая игра, после чего постучал ладонью по кулаку, подкрепляя свои слова жестом.

Закатив глаза, я всё же подошла уверенней к столу, после чего начала новую игру, в которой мне не дали расслабиться. Может я уже и забыла, как играла предыдущая девушка, но эта была точно лучше. Однако удача этого дня меня не оставила, и победа была за мной, причём всухую.

— Вот так, детка, и надо было сразу.

Саша вновь приобнял рукой за плечи и повёл к трибунам, где радостно прыгала Яна. Люка по-прежнему не было.

— Эй, я так и ревновать начну! — стала она сразу же возмущаться. Но не всерьёз, и мы все это знали, однако Саша её игру поддержал.

— Тогда мне стоит первым начать, потому что ты не мою игру с таким волнением смотрела.

— А что с тобой будет, дуралей, — одноклассница через перила потянулась к парню и поцеловала его коротко в щёку, после чего они стали обниматься, а я почувствовала, как начала краснеть, словно подглядела нечто очень откровенное.

Перед началом полуфинала мы немного перекусили, и я постоянно проверяла свой телефон, на котором не было ни смски от Люка.

Но когда началась игра, он вновь пришёл.

— Работа, — было его единственным словом, и мне это всё объяснило лучше, чем десятки предложений.

Я помахала руками, давая понять, что ничего не имею против того, что он ушёл на некоторое время. Я понимала, как ему трудно, и до сих пор не могла поверить, что он действительно пришёл на мою игру…

Глава 22

— Саша! Саша! Саша! — кричали мы вдвоём с Яной, глядя, как парень отчаянно борется за первое место.

Люк с улыбкой смотрел, как мы кричим и хлопаем, что бы поддержать друга и парня.

— Вашего физрука инфаркт хватит, если два первых места получите.

Я серьёзно посмотрела на своего «парня», давая понять, что если он сглазит, ему несдобровать.

Его улыбка сменилась на лукавую, и казалось, если бы в этот момент Саша не выиграл, Люк бы стал кричать, что бы тот проиграл.

— Да!!! — Яна пробежала мимо меня, удачно пихнув в сторону, что бы быстрее оказаться возле своего любимого.

— Осторожно, принцесса, — рассмеялся Люк, подхватывая меня и машинально заключая в свои объятия.

Отрываться я не спешила, и скрывать этого не стала.

— Всё, я устала, неси меня, — обхватив его крепче за пояс, я повисла, словно ноги мои отказали.

Люк рассмеялся, громко, а потом я услышала знакомое урчание в его животе.

— Проголодался? Ночью не наелся?

Парень не ответил, но и отрицать не стал.

— От пиццы не отказался бы. Заедем куда-нибудь?

Я вспомнила свой последний поход в пиццерию и, кажется, позеленела.

— Ты хочешь съесть эту резиновую гадость? Брось, ты когда-нибудь ел домашнюю пиццу?

Так и думала, мне помотали головой.

— Ты хочешь пригласить меня к себе в гости? Меня? Малознакомого….

— Да-да-да, малознакомого мужика-извращенца, — договорила я за него. — Пойду, ребят предупрежу, что мы уходим.

Когда мы уже сели в машину, я поняла, что идея была не самой хорошей. Я всё равно нервничала, даже зная, что родители сегодня долго домой не заявятся из-за конца месяца. В такие дни у них всегда завал на работе…

— Рядом с твоим домом есть магазин, что бы закупиться?

— Не надо, дома есть всё. Мы обычно делаем пиццу по субботам с мамой, так что в пятницу обедом родители постоянно приносят продукты нужные.

— Это неудобно, Нюша. Лучше скажи….

— Да ладно тебе, — я смотрела через окно на удаляющийся от нас спорткомплекс, и улыбалась этому дню.

Казалось, что сегодня вновь оказалась в какой-то сказке. Не знаю, совпадением ли стало, что такое ощущение вновь пришло, когда Люк оказался в очередной раз рядом, и если так, то тогда я понимаю смысл выражения «любовь — наркотик».

Не расширенные зрачки она вызывает, а ощущение, что весь мир в твоих руках, и вот-вот, еще немного и ты сможешь взлететь, и только собственное желание оставаться на одной земле с любимым человеком удерживает тебя, а не какая-то сила гравитации.

— У родителей сегодня завал на работе, а ты гуляешь в конце месяца?

— Могу позволить, — пожал плечами Гронский, внимательно наблюдая за дорогой.

Я ждала, что он начнёт рассказывать, про свою работу, но он перевёл разговор на меня.

— Ты амбидекстр?

— Да, и совершенно недавно обнаружила, представляешь. Живёшь много лет, не подозревая, что владеешь двумя руками одинаково хорошо.

— Хороший из тебя визажист будет, — подметил он то, о чём я часто думала.

Мне казалось, что это просто знак свыше, что я должна была им стать из-за своей способности.

— А что твои родители сказали насчёт…

— Они не знают…Пока что.

Я вдруг почувствовала, как стала нервничать. И то чувство окрылённости как-то резко куда-то исчезло.

— Настя, и сколько можно тянуть кота за хвост? Ты могла бы уже с шестнадцати пойти на курсы, а в семнадцать зарабатывать, а не просиживать задницу в университете, который, честно тебе скажу, сейчас никому абсолютно не нужен.

— Скажи это моим родителям, — я усмехнулась, хотя чувствовала себя виноватой.

Люк впервые, кажется, назвал меня по имени, и мне сдаётся, что он злится. Его руки стали до скрипа сжимать руль, взгляд стал таким сосредоточенным на дороге. Как будто от этой поездки зависит вся его жизнь.

Странно, что человек просто произнёс моё имя, а мне уже хочется сказать «прости».

— Когда ты им собираешься сказать? — решил не оставаться он от меня с вопросом.

— Мне вообще-то уже шестнадцать, — перевела я разговор в другое русло.

И это сработало, потому что Люк нахмурился.

— У тебя же день рождения в начале мая?

— Ну, да…Мне будет семнадцать. И ты, кстати, обещал меня сводить в клуб свой. Сойдёт как подарок на день рождения.

Знала, что деваться парню некуда. Напряжение немного спало, и он хоть и неохотно, но кивнул.

Вскоре мы заехали в мой двор, а после и вошли в подъезд, где как обычно стоял какой-то сосед и курил. Мне оставалось надеяться, что этот мужчина не общается с моими родителями, ведь я не могу знать, с какими именно соседями из сорока четырёх квартир, не считая нашу, общаются мои родители.

— И на какой нам? — спросил парень, когда вошёл в лифт, а я стала возле лестницы.

— На седьмой, — закинув бровь, я удивилась. — Неужели ты на нём поедешь, старикашка?

Сосед, что докурил сигарету, заинтересованно на меня глянул, так как вместе с Люком вошёл в лифт и думал, что обращаюсь я к нему.

С горем, стонами и вздохами мы добрались до моей квартиры. Точнее добралась я, а Люк где-то позади меня стонал и тяжело дышал.

— Я отродясь выше пятого на своих двоих не поднимался.

Открыть дверь мне сразу не удалось, потому что меня довёл до истерического смеха уставший вид Гронского.

В коридоре меня встретил кот, который вальяжным шагом прошёлся по моим ногам, давая знать, что всё еще присутствует в этой квартире. А когда его величество, кошачья морда, обратило внимание на Люка, то не зашипело, и даже когда тот наклонился, то не убежал, а подставил свою голову для его пальцев.

— Как это работает?! — возмутилась я.

Когда я полностью сняла с себя верхнюю одежду, Люк уже во всю игрался с Ларсиком, которого взял к себе на руки.

— У меня никогда не было домашнего животного, но я очень хотел.

Приблизив мурчащего кота к себе поближе, я лишь усмехнулась

— Два хитрых кошака нашли друг друга. Но не удивляйся, если он сделает свои дела в твои ботинки, я предупредила.

Я проводила парня на кухню, где он сел за стол, отпустив кота, и стал оглядываться. И пока он молча на всё смотрел, я выгружала необходимые продукты из холодильника.

— Надеюсь, ты ничего не имеешь против сыра или помидора?

Вымыв руки, я взялась за приборы, тогда Люк встал и подошёл ко мне со спины слишком близко, и отобрал из рук большой кухонный нож, что предназначался для хлеба.

— Давай я помогу.

Подсунув на доске колбасу и овощи, я дала понять, что бы он их порезал.

— Я не эксперт и готовкой не занимаюсь, но, по-моему, таким убийственным ножом батон нарезают.

Я рассмеялась, глядя как этот чудак внимательно рассматривает кухонный прибор.

— Просто он единственный заточенный, поэтому сейчас им и пользуемся.

Пока Гронский занимался своим делом, я принялась за тесто. Мешая его, я даже забыла, что рядом со мной человек, от которого сердце всё же, но бьётся чаще. И когда я вновь вспомнила об этом, то украдкой посмотрела, как он сжимает пальцами перец и неровно, но старается, его нарезать.

— Слишком большие ломтики, — я поверх его ладоней обхватила нож, по привычке, как это делала мама, и стала показывать как нужно. — Режь два раза продольно, а потом просто поперечно разрезай, и получается вот такая красота.

Дорезав перец, я убрала руки, и вновь взялась за свою миску.

— Мне почему-то сразу показалось, что ты умеешь готовить, — тихо произнёс Люк, и посмотрел на меня с улыбкой.

— А мне показалось, что ты извращенец. Кажется, мы оба не ошиблись.

Гронский цокнул, и вновь вернулся к приготовлениям.

— А что ты скажешь родителям, когда они заметят, что продуктов для пиццы нет?

— Скажу, что… — я потянулась перед лицом Гронского в верхний шкафчик за тёркой для сыра, но рука Люка оказалась проворнее.

Он взял её первым, после чего взял из моих рук и сыр.

— Скажу, что ела с другом пиццу в честь победы. Что тут такого?

Люк как-то странно усмехнулся.

— С тем другом, что тебя обнимал сегодня?

Раскатывая тесто в красивый блинчик, я даже не сразу поняла сути вопроса.

— Ты про Саньчоуса? Да, скажу что с ним или с Яной, да какая разница…

Пожав плечами, я вдруг зависла. Это меня сейчас Люк ревновал что ли? Но взглянув на этого парня ближе, поняла, что мне до его взаимности, как пешком до луны, без преувеличений.

— Расскажи что-нибудь о себе, какой ты был в школе?

И Люк рассказал. Под его слова о том, каким он был чудилой и сорванцом в старших классах, я раскладывала ингредиенты на тесто, что бы после поставить в духовку. Некоторых ломтиков помидоров стало не хватать, и я заметила, как самым наглым образом их подворовывает Люк, а некоторые куски колбасы отдаёт пушистому сообщнику.

Теперь мне стало понятно, как эти двоя нашли друг друга. Как там говорится, рыбак рыбака видит издалека?

Когда тесто было загружено, я со слюнками до пола наблюдала за процессом готовки, а может я просто так оправдывалась, ведь Люк снял свитер и лишь в одной тонкой хлопковой майке и брюках точил мне все ножи, продолжая рассказывать о себе.

— Главное, нужно было не перебарщивать, потому что мне не хотелось, что бы папу вызывали на ковёр к директору. Помню, это всё же как-то случилось, когда я надрал зад одному засранцу, который девчонку унизил из младших классов.

— Какой ты герой, — саркастично протянула я, чувствуя, что кто-то себя явно приукрашивает.

— Он встречался с девятиклассницей, и её грудь была чуть меньше твоей, Нюша. Так вот, представь, что твоя прелесть стала достоянием общественности, хотя предназначалась только для глаз любимого.

Я вмиг покраснела и дважды за день почувствовала себя виноватой.

— Это ужасно… — шёпотом протянула я.

— Именно поэтому я не признаю школьных отношений. Будь осторожней, Нюш, нарвёшься еще на такого мудака.

— Но у меня же есть такой защитник, — я вновь мечтательно пробежалась взглядом по натянутым мышцам рук, на которых взбухли вены. Теперь я с Люком поменялась местами: сейчас я поедала его глазами в прямом смысле этого слова сидя за столиком, а он, как ни в чём не бывало продолжал свои нравоучения.

— Но я ведь не всегда буду рядом.

Подвёл конечную черту он, и я почувствовала что-то неприятное внутри.

Последний нож был заточен, и, отложив его, Люк повернулся ко мне и скрестил руки на груди.

— Однако пока я здесь, советов можешь спрашивать. Тебе уже кто-нибудь нравится?

Мне оставалось только надеться, что рот мой не открылся от удивления, а глаза не слишком широко распахнулись от такого вопроса.

— Нет, — резко ответила я и подошла к духовке, на которой таймер приближался к нулю. Оттуда тянулся аппетитный аромат, который на мгновение всё же заставил забыть неприятное чувство.

— Мне стоит еще с учёбой разобраться, а там… — перевела на него взгляд и продолжила. — А там посмотрим, что будет.

Вскоре мы достали пиццу, и с голодными глазами стали смотреть на этот шедевр. Получилось даже лучше, чем обычно.

Разрезав её на части, я протянула Люку тарелку с его частью вкуснятины.

— А что насчёт тебя? — жуя за обе щеки, поинтересовалась я.

Мне нужно было оставаться невозмутимой, что бы дать понять Люку, что к нему я равнодушна, и ни капельки не ревную его к каждому столбу, к которому он прикасается где-то там, в столице.

— Планирую жениться скоро, — произнёс он, глядя влюблёнными глазами на наш совместный шедевр, — на этой пицце. Это самое лучшее, что я когда-либо ел.

Может я и не получила ответа на свой вопрос, но глядя на счастливое лицо Люка, мне почему-то стало радостно. И думать сейчас о том, что наши дороги и впрямь могут скоро разойтись, я не хотела, по крайней мере, сейчас. Когда он рядом со мной и когда он счастлив.

Глава 23

Порой дорогие нам люди засаживают нож прямо в спину без предупреждения, стреляют прямо в сердце, без предупредительного в воздух. Как так получается, что чаще всего это делают самые близкие, или те, кого мы больше всего любим?

Возможно, когда кто-то всё же найдёт ответ на этот вопрос, то сможет и найти решения всем тем проблемам, что возникают после этого и лекарство от той боли, что мы чувствуем от предательства. Главное, что бы рядом с тобой в такие моменты был кто-то, кто подставит плечо, кто сможет тебя вновь поднять на ноги. Сегодня этим «кто-то» стала я, Анастасия Полевич, другими словами Нюша или дурында, что пригласила к себе после соревнований парня, от которого, кажется, без ума, и забыла спрятать обувь гостя от… Кота, который на первый взгляд сразу же принял нового гостя в эту квартиру.

— Люк, это всего лишь ботинки… — попыталась успокоить парня, что сейчас держал за шкирку моего кота в правой руке, а левой что-то искал в телефоне.

— Ты же не клинику ищешь для кастрации?

Когда я всё же нашла в себе силы после смеха, что довёл меня в прямом смысле до слёз от возмущения Люка из-за такой подлости от его «нового друга», всё-таки решила встать за честь кота.

— Этот комок шерсти должен знать, что за поступки следует отвечать.

— Гронский! — вспылила вдруг я, — поставь Ларсика на место, я тебя сейчас сама кастрирую! Ну, подумаешь, котик в ботиночки написал, с кем не бывает?

Самое сложно было самой не засмеяться, но снова взглянув на это смазливое лицо, на котором изображалась смесь из недовольства, удивления и полного недоумения, я снова рассмеялась до слёз.

Но вскоре я вновь вернулась к реальности, где Люк приблизил кошачью морду к своему лицу и стал всматриваться в песочные глаза кота.

— А вы чем-то даже похожи… — вырвалось из моих губ быстрее, чем я сообразила.

— Не припомню, что б я в тапки тебе гадил, Нюша. По пьяни со мной всякое случалось, но такого точно не было.

— Нет, вы две самоуверенные наглые морды, которые меня бесят.

Оставив Гронского наедине с Ларсиком, я вернулась на кухню за чаем, который стыл для нас двоих. Зависнув буквально на секундочку, я вдруг поняла, что сейчас нахожусь с Люком в одной квартире, мы готовили пиццу, а сейчас будем пить чай, и всё это лишь после той странной нашей первой встречи?

Как же так получилось, что сейчас, отдавая ему чашку, соприкасаясь с ним горячими пальцами и чувствуя его кожу, глядя в его глаза, наполненные каким-то нахальством и тягой к шалостям, я чувствую не раздражение и даже не смущение, а какую-то теплоту внутри…

— Расскажи что-нибудь еще о себе, — попросила я, садясь рядом с ним на диван и поджимая ноги под себя.

Он с охотой стал рассказывать истории, где-то с улыбкой, где-то с грустью, особенно, когда дело касалось матери, которая бросила его в маленьком возрасте. Возрасте, когда Люк себя еще практически не помнил.

— Как-то я нашёл её в социальных сетях, да и папа не препятствовал тому, что бы я начал с ней общаться. Вот только… — тогда я и увидела, как его легкая улыбка дрогнула, пальцы крепче обхватили чашку, а после, видимо, совладал с эмоциями и лишь усмехнулся.

— У неё уже новая семья, которую она не бросила. Куда уже, ведь муж сразу был богатым, а не как мой отец, что добивался всего сам.

— Она бросила отца из-за денег? — удивилась я.

Всегда считала, что такие ситуации могут быть лишь в мелодрамах на «первом канале».

— Да, ведь мой отец не всегда был бизнесменом, и то, что на его плечах остался маленький ребёнок, стало толчком к поиску работы. Тогда он встретил Филимонова, что предложил ему место в охране, а после отец смог уже открыть собственное дело.

Ответить, насколько мне казалась ужасной ситуация, я не смогла. В дверь позвонил курьер, что принёс Гронскому новые ботинки, которые пришлось заказать полутора часами ранее. Время рядом с Люком шло неимоверно быстро, и я попросту не успевала насладиться его обществом, мне всегда было его мало…

Встав первой с дивана и потянувшись, так, что кофточка слегка оголила мою спину и низ живота, я взбодрилась и пошла к двери. Люк направился следом, и как только замок щёлкнул, вышел вперед, что бы расплатиться за заказ.

Однако, когда дверь открылась, мы оба не знали что сказать, глядя на курьера, которым была моя одноклассница.

— Вика? — спросила я у девушки, что смотрела на меня из-под козырька кепки, держа перед собой коробку в руках и терминал.

— Привет, — глухо поздоровалась Цветаева второй раз на дню, и украдкой посмотрела на Люка, что стоял в не меньшем шоке, чем я, кажется.

Первой из нашей троицы пришла в себя подруга, и протянула терминал.

— Проверь…те заказ, пожалуйста, и расплатитесь.

Люк забрал коробку, и вытянув из заднего кармана брюк портмоне, достал оттуда карту и пару купюр.

Расплатившись картой, он протянул Вике деньги.

— За оперативность.

Цветаева удивленно смотрела на деньги, и перевела какой-то полный смирения взгляд на меня. До меня дошло, что просто так стоять нельзя и пора уже что-то делать.

— Хочешь домашнюю пиццу? — с улыбкой предложила я.

Уголки губ Вики дрогнули, и она дружелюбно ответила, что у неё еще есть работа, после чего неохотно, но всё же забрала «чаевые» Люка и ушла.

Когда Люк стал обуваться, что бы всё-таки покинуть мой дом, то вдруг сказал:

— Эта девушка очень загадочная, еще на соревнованиях заметил. Это же та Цветаева?

Я утвердительно кивнула, а потом толкнула в шутку парня, что встал с пуфика и начал надевать пальто.

— Уже успел влюбиться? Смотри, а то заревную, — пригрозив пальцем Гронскому, я вскоре задумалась.

— Но вынуждена с тобой согласиться. Я практически ничего о ней не знаю, только об её мечте олимпиаду выиграть в школе и вроде уехать учится в Москву.

Гронский вдруг рассмеялся.

— Был у меня один такой одноклассник, выиграл он школьную олимпиаду по истории вроде.

Вспомнив, что Вика тоже к истории готовится, я решила узнать про исход победы того парня.

— И? Он сейчас учится…

— Ага, как же, аж десять раз, — Гронский как-то странно усмехнулся. — В Москву он попал, как и хотел, да и не только в неё. На сцене парень выступает, толпы заводит. На первом же бросил или на втором курсе, я уже не помню.

— А сейчас он бы на каком был?

Я выжидала ответа в надежде, что Люк наконец-то признается, и я узнаю, сколько ему лет примерно. Хоть на один из множества интересующих меня вопросов о нём я всё-таки узнаю ответ.

— Ценная информация, — обломал меня по всем фронтам Гронский. — Иди сюда лучше, — он расставил руки для объятий, и я вновь с удовольствием утонула в нём на несколько секунд, за которые вдохнула запахи его одеколона, от которого так и веяло мужественностью, свежести, причиной которой был порошок и чего-то приятного, тёплого, как будто родного.

— Напиши, как будешь дома.

Помахав Люку, я вскоре закрыла за ним дверь, и к моим ногам сразу же начал ластиться Ларсик. И что делать с этим котом я не знала, отругать за то, что испортил обувь моего друга или же расцеловать за то, что подарил мне еще некоторое время рядом с Гронским, за которое я стала еще ближе к нему и его прошлому? Но Ларсик сам дал ответ на этот вопрос, указывая мне своей вальяжной походкой дорогу на кухню, где стояла его пустая миска.

Глава 24

Сидя не первом этаже, я ждала Вику, которая теперь просто не могла отвертеться от моих расспросов. Кто она? Кто её родители? Почему я о ней так мало знаю.

Когда турникеты миновала она, идущая, словно юная нимфа с красивыми локонами, лёгким нюдом на лице и идеально выглаженной белой блузке с брюками, я даже сначала забыла про всё то, что хотела у неё спросить.

Я всегда считала, что могу выглядеть женственно даже в спортивках и с пучком на голове, но глядя на неё, понимала, что у меня была главная конкурентка. И глядя на неё, такую красивую, у меня и мысли не было, что вместо её отговорок «подготовка к олимпиаде», она на самом деле работает.

Когда её темные радужки сфокусировались на мне, на секунду она зависла, а после подошла ко мне, и прежде чем я что-то у неё спросила, она сразу же сказала.

— Сразу отвечаю на все твои вопросы. Не твоё дело.

— А… — глотая воздух, словно рыба воду, я так и осталась на месте, пока Цветаева раздевалась в гардеробе.

Я, конечно, знала, что она неразговорчивая, но не думала, что на столько… Возможно, придёт время, когда она мне обо всём расскажет и сможет довериться, но, а пока мне не стоит торопить её.

Когда наша компания расширилась с приходом Саши и Яны, стало намного веселее. Ребята стали в шутку цапаться, парень изредка кидал снисходительные взгляды на свою девушку, а Яна всё так же вела себя, как девушка из аниме.

Эта пара гармонировала, и я не могла представить, что бы Саша так подло поступил к своей девушке, как парень из истории Гронского. Слова Люка о школьных отношениях не вызвали доверия, ведь не все могут быть такими плохими.

Конечно, какая-то часть меня хотела верить, что Люк так сказал, давая намёк, что после школы я бы могла рассчитывать с ним на что-то большее, чем дружба, но стоило задуматься над этим, как в памяти из того приятного вечера всплывали его слова о том, что наши дороги скоро могут разойтись.

И в тот день, я совсем не догадывалась о том, что это может произойти намного раньше, чем думал даже сам Гронский.

***

— Как думаешь, я могу протянуть подростков к себе в клуб на вечер?

Люк сидел маленьком кабинете со своим другом, который так же как и он, ждал своего главного инвестора. Ежемесячные проверки Барсова оба не любили, но знали, что никак иначе нельзя. Польза от сотрудничества с таким как он подавляла любые недовольства из-за несносного характера инвестора.

— Серьёзно, Люк? Ты сейчас спрашиваешь об этом меня, когда пару лет назад я с тобой в DK безвылазно сидел иногда по выходным?

Филипп откровенно рассмеялся со слов друга.

— Нюше пообещал там день рождения устроить. Думаю, стоит её вести туда или нет.

— Её нет, потому что в случае чего, влетит мне. Пожалей меня хотя бы, если о своей заднице не печёшься. Думаешь, Кейт до тебя не достанет, если что-то пойдёт не по плану?

Филиппу очень не понравилось, как повеселел его друг, а вот эта улыбочка, коварная, нахальная, никогда ничего хорошего не предвещала.

— Что ты… И как я только мог не подумать о твой заднице? Прячь ремни дома, дружище, я всё-таки её приведу.

Ничего крепкого, что хотел, Филипп сказать не успел. Дверь открылась — и в кабинет вошёл Барсов собственной персоной…

***

Цените друзей, особенно которым можете позвонить посреди ночи, а они малотого что вам ответят, так еще на три советских не пошлют.

Я видела десятый сон, когда мой телефон стал разрываться от звонка Кейт, которая решила мне неожиданно позвонить…

— Два часа ночи, лучшее время для звонков Кравцова, не так ли?

— И тебе не хворать подруга, сейчас упадёшь. А! Как же меня бесит это чучело, я уже не могу.

— Так, подруженция, что бы не сделал Филипп, я то тут при чём?

— Филипп?! Этот красавчик мне ничего не делал, — смягчила тон подруга, но после вдруг вспомнила, зачем звонила. — А вот этот их, как там его…

— Барсов? — неуверенно уточнила я.

— Да, этот, пёс блохастый! Он, представляешь….

Скинув одеяло, я встала с кровати, чтобы не заснуть во время неожиданного ночного звонка подруги и не взбесить ту еще больше.

Я даже через телефон чувствовала, что кого-то она, кажется, очень сильно ненавидит и готова растерзать прямо сейчас.

— Кейт, пока не представляю. Ты можешь сказать нормально, что произошло? Последние слова пришлось прошептать в трубку, потому что в коридоре загорелся свет, и, кажется, кто-то из родителей проснулся.

— Этот Барсов забирает Филиппа и Люка! Командировка у них, представляешь?!

Казалось, еще чуть-чуть, и подруга либо взорвётся, либо начнёт материться.

— Успокойся, что в этом такого.

— Он уедет больше чем на полгода, Нюша! Как я могу успокоиться?!

— Что? — вновь тихо прошептала я в трубку.

— Люк пытался его уговорить, что б только он поехал, но Барсов заявил, что они оба в ответе за бизнес, а, значит, вдвоём должны перезнакомиться с кем-то из круга знакомых Мирона. Я, конечно, понимаю, что это важно для Филиппа, его друга и их бизнеса, но как я смогу так долго с ним не видеться? Что… Что мне делать, Нюша?

А Нюша сама не знала, что ей делать. Ведь она сама стояла в шоке, стараясь не уронить телефон, который держали пальцы, что стали неслабо трястись.

Я могла подолгу не видеться с Люком, но почему-то не могла представить, что он будет тогда хотя бы мне звонить. Неужели это всё-таки конец… Но у моего конца не было начала, а вот Кейт…

— Прости, но я сама не знаю, — положив руку на лоб, я постаралась сама успокоиться. — Ты веришь Филиппу?

Подруга не отвечала некоторое время, потому что, видимо, сама приходила в себя.

— Да, — наконец-то раздалось тихое, но уверенное на том конце провода.

— Тогда тебе незачем переживать, — слабо улыбнулась я. — Филипп любит тебя, Кейт. Ты любишь его, и вы доверяете друг другу. У вас… Всё будет в порядке.

Я не сразу поняла, почему моё дыхание стало прерывистым, а шёпот еще тише обычного. Но это быстрее поняла моя подруга, что сразу же спросила:

— Нюша, ты что, плачешь?

Прикоснувшись к щеке, я действительно почувствовала влагу. Глядя на собственные слёзы на пальцах, что сверкали из-за света полной луны, я тихо ответила:

— С чего бы?

— Извини, я чего-то сорвалась вдруг, — уже успокоилась Кейт на той стороне связи. — Время позднее, но спасибо, твои слова мне помогли. Правда, большое спасибо.

— И тебе.

— За что? — удивилась Кравцова, что точно была не в курсе одной маленькой тайны.

— Да так… Спокойной ночи, подруга.

Я первой положила трубку и рухнула на кровать с одним единственным желанием, поскорее заснуть.

Как давно Люк знал об этой командировке? Может тогда, когда речь прошла про расхождение наших жизненных путей, он и имел это в виду?

Глядя в потолок, я видела Гронского: он стоял на моей кухне и точил нож, потом картинка исчезла, а перед глазами появился другой Люк, который сидел со мной в машине в час пробки, рассказывал, как его иногда раздражает работа, потом он появился передо мной на новый год, поцеловал, пришёл ко мне на соревнования и напоследок мы вместе готовили пиццу.

Столько событий произошло с нашей последней встречи, и стоило мне поверить в своё крошечное счастье, которое могло стать больше, подарив когда-нибудь мне взаимную любовь, как всё в какой-то момент разрушилось. В такие моменты ты всегда начинаешь жалеть себя: сдвигаешь ближе к себе ноги, обнимаешь за колени и плачешь, жалуешься, пытаешься понять, почему всё это происходит именно с тобой.

Возможно, мне не стоило накручивать себя, и просто надеется, что Люк будет мне как обычно звонить, подкалывать по телефону, рассказывать, как его раздражает Барсов со своими нелепыми шутками, как он подкалывает Филиппа. Да мне бы просто хватило обычного «привет» на той стороне провода, и не важно, что последует после него, главное только, что бы он обо мне забыл.

— Нюша, просыпайся, в школу опоздаешь!

Дверь в комнату открылась и вошла мама, которая не услышала моего будильника.

Как странно, я его тоже не слышала, хотя телефон всё еще держала в руках, сидя в той же позе.

Я не сомкнула за ночь больше глаз, время как будто остановилось. Я молча встала с кровати и пошла в душ, где в зеркале отразилась какая-то другая Нюша.

Сегодня она не нанесла на лицо макияж, не уложила волосы в красивую причёску, чтобы не казаться серой мышью и не утратить свою любимую женственность, сегодня её юбка не была идеально выглажена, а в ушах не было наушников.

Кажется, Нюши даже не было в школе, рядом с друзьями.

Нет, она сидела рядом с ними, присутствовала на уроках, но мысли её были где-то далеко, и неизвестно, сколько это должно было продолжаться. Возможно, судьба решила проверить меня на прочность, а может это какое-то очередное дурацкое стечение обстоятельств, которое решило мне показать, что всё в моей жизни может быть еще хуже, когда родители вернулись из очередного родительского собрания.

Глава 25

— Настя, иди-ка сюда! — объявили о приходе родители еще с порога.

Так и не высунув со рта ложку с мороженным, которое я ела, чтобы поднять настроение, как советовалось в интернете при депрессии, я вышла в коридор, где разувались родители, а мама держала в руках какой-то странный листок.

— Что это?

Спросила я у них, думая, что причина такого их поведения заключается именно в нём.

— Мне тоже интересно у тебя об этом узнать.

Всей семьёй мы зашли в гостиную, где папа постарался ретироваться, так как никогда практически не принимал участие в семейных разборках меня и мамы. Схватив кота за лапы, они покинули комнату, оставив нас наедине.

Взяв бумагу, я заметила, что это бланк профориентации, который нам сказали недавно заполнить. Потеряв всякий страх и волнение на фоне депрессии, я психанула и всё-таки решила написать своё истинное намерение касаемо моего будущего.

— Визажист?! Пожалуйста, Нюша, скажи, что ты просто решила пошутить.

Произошло бы это событие месяцем ранее, я бы так и сказала, не набравшись храбрости всё-таки признаться. Но сейчас мне было всё равно.

— Это правда, — тихо призналась я, поставив мороженное на стол.

— Я действительно мечтаю стать визажистом, и пришло время вам об этом узнать.

На самом деле сейчас мечты у меня никакой не было, всё вокруг казалось каким-то бессмысленным, и я не видела смысла к чему-либо стремиться, но будучи здоровым человеком, понимала, что всё это временно. А время идёт, его я не смогу вернуть, и если так им не скажу, то буду вначале учиться, где не хочу, потом работать там, где буду всё ненавидеть, вставать насильно каждое утро, проклиная новый день, а всё из-за того, что тогда, нет, прямо сейчас, не решилась сказать правду.

— Я не вижу смысла идти учиться в университет, где мне не место. Я хочу пройти курсы, и начать работать.

— А есть ты что будешь?! — вспылила моментом мама.

Я видела, что она сейчас была на взводе. И я бы тоже стала кричать, но если я хотела чего-то добиться, то кому-то из нас стоило сохранить хладнокровие и чистоту разума, и в данный момент этим человеком пришлось стать мне.

— Визажисты неплохо зарабатывают, если…

— Если что, Настя? Ты чем вообще думаешь? Как ты семью кормить будешь, как себя обеспечивать будешь?

— Если перееду в столицу хотя бы… Для начала. И кто сказал, что мне прямо в восемнадцать — девятнадцать семья понадобится? Почему вам, всем родителям кажется, что высшее образование так обязательно? Зачем мне учится там, где я не хочу? Зачем мне эти сессии, работа, которую я буду ненавидеть всю жизнь, а просто потому, что кто-то из родителей решил, что ВУЗ это обязательно, скажи. Скажи, мне мама, почему я не могу начать зарабатывать уже сразу после школы, уехать в другой город, чем я хуже тех, кто так делает?

— Потому что другие уезжают в общежития, которые дают им университеты, в которые они ходят! Кто тебя возьмёт на работу без диплома, или ты хочешь на шее сидеть до конца жизни?

Мне хотелось кричать, доказывать, так много еще хотелось сказать. Но меня как будто не слушали. Какой смысл был говорить сейчас что-то родительнице, что меня даже не слушала, словно все мои слова пролетали мимо ушей. Почему папа ушёл в другую комнату, не встанет на чью-либо сторону, почему не скажет маме, что сейчас диплом бесполезен? Почему всё происходит именно со мной?!

Мама смотрела на меня с красными щеками и блестящими глазами, наполненными яростью. Всё, что бы я сейчас сказала, было бесполезным.

— Какой смысл мне что-то тебе говорить, если родители давно всё за меня решили? Какой смысл заводить ребенка, если считаете его не равным себе человеком, а марионеткой, через которую воплощаете свои желания, не предоставляя ей выбор в жизни? Вы так и не поняли, кажется, за шестнадцать лет, что я тоже человек, имеющий права на свои ошибки в жизни.

Видимо, мои слова всё же взыграли как-то, потому что мама немного успокоилась, и уже тише произнесла:

— Я просто пытаюсь тебя отгородить от ошибок, Нюша. Ты же будешь жалеть, а время уже не вернёшь.

— А ты не пытайся, мама. Почему ты думаешь, что мой выбор, моя мечта вдруг станет ошибкой? А даже если и так, то почему мне нельзя ошибаться? Ты судишь, даже не дав мне шанса. И единственное о чём бы я жалела, это что не пошла сегодня тебе наперекор и не заявила о своих желаниях. Это действительно моя мечта, мама, и уже не первый год. Наверно, моей ошибкой было не сказать тебе о ней в самом начале.

Забрав своё мороженое, которое практически растаяло, я пошла в свою комнату, дав время нам обеим. Хотелось, что бы мама всё обсудила с папой, немного успокоилась и поняла, что моя мечта не так уж и безнадёжна.

Когда я сидела уже на своей кровати и смотрела на потухший экран телефона в ожидании чего-то, сама не знаю чего, то словила себя на мысли, что во время спора с мамой о своём будущем я немного позабыла про Люка. Точнее я не вспомнила о нём вообще, хотя сейчас понимаю, что всё-таки последовала его совету и заявила о своей мечте. Прислушаются родители к желанию ребёнка и сделают ли его счастливым или нет, это уже их выбор, а я была рада, что всё-таки в этом мире существует что-то, что оказалось мне дороже Гронского, что вновь вернуло меня в настоящее, и это оказалось моё будущее, которым я хотела сделать собственными руками, совершая свои ошибки.

И стоило мне обрадоваться этой мысли, как экран телефона загорелся, а на ней высветилась всегда улыбающаяся девчонка с ярко-рыжими хвостиками.

— Привет, унылый кусочек маршмеллоу. Твои родители уже пришли с собрания? Признавайся, влетело за визажистку?

Все мои друзья знали про мечту, даже знакомые, даже учителя, и только родители не знали.

— Скорее всего, это и стало моей первой ошибкой, не рассказать им о своих желаниях с самого начала. Но да, пришлось защищать свои позиции.

— Не кисни, подруга, — Яна всегда была бодрой, иногда, я ей даже завидовала.

Слишком яркой, слишком искренней, слишком доброй и доверчивой. Возможно, раньше Люк и был бы прав, сказав, что поведясь на задумку Алины однажды, девушка сможет вновь оступиться, но благодаря Вике, что появилась в нашей компании, Яна стала более разборчивой, более внимательной. Она не утрачивала своего жизненного оптимизма, хотя ей и не пришлось сталкиваться с такой проблемой как у меня.

— А мои только рады, что я решила дизайнером стать. Думаю, писательница и фотограф не приняли бы в свои ряды какого-нибудь дохлого юриста, фу… Как представлю. Или историка…

— Как я? — подала голос другая подруга, которая незаметно для меня подключилась к звонку.

— Привет, Вика, — я была рада услышать девчонок, которые звонили явно мне не просто так.

— Яна, твои родители просто рады, что ты вслед за своим ненаглядным собралась в другую страну, вот и всё.

— Ну и это тоже, — рассеялась та, после чего вдруг вспомнила, зачем звонила.

— Ой, Нюша, а мы по делу.

— То-то же, вспомнила, наконец, — очевидно, кто это буркнул на той стороне.

— Не бузи, цветочек, лучше собирайте вдвоём свои пижамы. Мы в пятницу вечером едем ко мне на дачу на все выходные с ночёвкой. Так что предупредите своих родителей, точнее ты Нюша, потому что наш цветочек со мной в сговоре.

Подруга странно захихикала, а я посмотрела на календарь, что висел над рабочим столом, и не сразу поняла, почему пятница у меня обведена в красный кружочек.

— Ты собралась похитить меня с-под носа родителей на мой же день рождения?

— Дыа… — раздалось радостной и предвкушающее в динамике телефона.

— Хорошо, я предупрежу, когда родители остынут после родительского собрания.

— Тогда до скорого, чмок-чмок, мои любимые зефирки.

— Ага, пока девчонки.

Вика молча отключилась, угукнув напоследок.

Откинув телефон, я всё же вспомнила про мороженое, которое уже превратилось в розовые космические сопли, которые плавали в пластмассовой банке, словно намекая, что употреблять это уже не стоит.

Глава 26

— Это лишь семнадцатый оборот Земли вокруг солнца…Всего лишь семнадцатый…

Рыжий и пушистый персидский кот смотрел на свою хозяйку с неким подозрением на её психическую нестабильность, потому что животное впервые наблюдало, как глядя на себя самозабвенно в зеркало, девушка расчёсывает пряди и иногда, словно что-то вспомнив, начинает резко пересматривать каждую волосинку в только что расчёсанном пучке волос.

Коту было неведомо, что такое седина, а вот Нюше, что нашла первый серебристый волос прошлым вечером на своей голове, эта вещь очень подпортила настроение в собственный день рождения. Теперь ей казалось, что она не только выглядит себя намного старше своих сверстников, но и чувствует так же.

Родители девушки не знали в чём дело, ведь даже после разрешения отпраздновать семнадцатилетние за городом с одноклассницами, их дочь не сияла от счастья. На самом деле они приготовили своему ребёнку более значимый подарок, который решили отложить на потом.

— Ты помнишь, что за тобой в девять заедут? — переспросила женщина собственную дочь, что лазила в гаджете и настраивала уведомления.

И даже после того, как её дочь отложила телефон, периодически мигал экран, но глядя на него, девушка никак не реагировала.

— Помню, — грустно ответила она.

— Я думала, ты будешь с большим энтузиазмом ждать пижамной вечеринки с подружками.

Нюша наконец-то подняла глаза на маму и улыбнулась, а её щёки слегка покраснели.

На самом деле она ждала, очень даже ждала, но было кое-что, чего девушка жаждала больше совместных выходных с Яной и Викой.

«Еще только полвосьмого…»

Люк Гронский так и не прислал ей сообщение с поздравлением. Она даже зашла на его странички в некоторых социальных сетях, когда ехала в автобусе к школе, и, к сожалению, увидела, что парень уже заходил в сеть этим утром.

В коридоре школы мысли о Гронском покинули девушку ненадолго, ведь её встретили одноклассницы и сразу же принялись поздравлять: Яна с визгом и криками бросилась на шею, захватывая в свои цепкие объятия, а Цветаева сдержанно улыбнулась и тоже сказала пару тёплых слов поздравлений.

Нюша сделала шаг, что бы обнять Вику, но вспомнила, что её одноклассница не очень любит прикосновения чужих людей, поэтому улыбнулась и сказала «спасибо».

Уроки шли долго и мучительно, для Нюши всё и подавно слилось в один серый поток времени, в котором только менялось сегодня её положение в школе, сперва класс истории, затем географии, два урока обществоведения и оставался последний…

— Это не выносимо, я уже хочу тусить… — плакалась Нилова, что растянулась на парте, закинув при этом ноги на своего парня.

Нюша не заметила, как девушка прикусила язык, а Вика в это время покрутила пальцем у виска. Сейчас Настя занималась другим, она периодически разблокировала экран телефона, что бы убедиться, что нет новых уведомлений.

Зачем-то она зашла в инстаграмм, в котором обновилась лента и первым же появился новый пост от Гронского.

Нюша смотрела на неоновую розово-фиолетовую вывеску «Dangerous Kiss» и на клубящийся дым от кальяна, что закрывал лица сидящих напротив него в кожаных креслах.

«HOME»

Так была подписана фотография, которую Нюша гладила пальцем, словно могла дотронуться до этого всего вживую. Ей хотелось стать частью той реальности, в которой сейчас находится Люк.

Но её палец коснулся экрана дважды, судьба злодейка, или злой рок… Но на фотографии появилось огромное красное сердце, из-за чего дыхание девушки словно остановилось.

И не то, что бы девушка сидела с другого аккаунта или никогда не лайкала фотографии этого парня, просто она никогда это не делала в туже минуту, когда и был выложен пост.

Частенько они друг друга смешно комментировали, и всё началось с поста после зимнего бала, который девушка решила выложить намного позже после всего случившегося. С того волшебного вечера у Нюши была одна единственная фотография, которую сделала украдкой её мама перед выходом из дома.

Девушка стояла в углу комнаты уже наряженная, и смотрела на себя в напольном овальном зеркале, что полностью отражало девушку. Нюша на ней была какая-то отстранённая, немного холодная, словно снежная королева.

Именно так и прокомментировал Гронский эту фотографию в инстаграмме: «Моя снежная королева».

Глядя на синее сердце в конце подписи, Нюша в первый день долго радовалась, прыгала от счастья, смеялась, сама не зная тому причины, пока не появился второй комментарий.

«Удивительная схожесть цвета этого сердца и твоих губ в тот вечер…»

Тогда у Нюши почему-то в душе всё сразу переменилось: радость заменил гнев, смех из истерического стал каким-то коварным, а пальцы девушки мгновенно напечатали ответ.

«Это от застывшей крови в венах из-за твоей красоты, любовь моя!»

В конце Нюша поставила красное сердце, но ответ не получила, только оценённый Гронским свой же комментарий.

После этого завязалась странная война, в которой ребята постоянно комментировали фотографии друг друга, не заботясь о мнении окружающих. Иногда они так заигрывались, что это переходило в переписку, которую они продолжали в каком-нибудь мессенджере.

И сейчас, решив не паниковать всё-таки на ровном месте, девушка открыла поле для комментариев, и начала печатать текст.

«Никотин до добра не доводит, любимый. Мне стоит прочитать тебе лекцию о влиянии кальяна на твою репродуктивную систему? Мог хотя бы подумать о наших будущих детях!»

Ответ от Grons&King пришёл сразу же, но довелось его прочитать Нюше украдкой и не сразу, ведь начался последний урок английского языка. Открыв мессенджер, в котором вдруг написал Люк, девушка прочитала одними губами:

«Мне приятно, что ты меня сталкеришь, принцесса. Но не волнуйся, наши с тобой дети и так будут невероятно красивыми, я в этом уверен. А если же ты сомневаешься и после моих слов, то посмотри на себя красавицу и перестань волноваться:3»

В дополнение к сообщению была прикреплена фотография, которую Люк, видимо, сделал украдкой от девушки во время того, как та нюхала пиццу в духовке. Лицо девушки хоть и было симпатичным, но только сейчас Нюша заметила растрёпанные до ужаса волосы, немного помятую одежду и всё еще красное лицо. Или оно таким было всегда при виде Люка? Последний вопрос заставил девушку серьёзно задуматься и покраснеть еще больше обычного.

Глядя на новое сообщение и на прежнее отсутствие поздравлений, Нюша сжала до хруста в пальцах телефон, стараясь не выкрикнуть «старик — извращенец!» на весь класс. Как-то она уже привлекла ненужное внимание на уроке истории и ничем хорошим для неё это не закончилось.

Эти же сорок пять минут прошли для девушки без происшествий, поэтому после звонка она попрощалась с одноклассницами и направилась домой, где предстояло собрать вещи для ночёвки.

Как ни странно, но время вне школы шло намного быстрее, продуктивнее. Нюша так и не дождалась родителей, поэтому перед уходом сварила им ужин и стала ждать звонка от Яны.

Даже Нюша, что хорошо ладила с родителями и никогда практически не жаловалась на недопонимание с их стороны (не считая последнего инцидента), девушка всё равно не понимала, как можно быть настолько на одной волне с теми, кто старше тебя на несколько поколений.

— Именно мама мне и предложила это, представляете! — заявила Нилова как-то в школе.

По лицу Вики, Нюша поняла, что не одна она немного в шоке от таких взаимоотношений с родственниками. Но тогда девушка не знала, что это была лишь верхушка айсберга того безумия, на что согласились родители её одноклассницы.

***

Люк смотрел в тёмные глаза девушки, и видел в них ровным счётом то же, что и раньше: смех, расчёт и толику надменности. Все, как и прежде, как при их первой встрече, когда он увидел её у себя в школе на первое сентября девятого класса. Он смотрел на Раю, и в голове проносилось прошлое, в котором он был в неё безумно влюблён, как маленький мальчик.

А в прочем… Он и был им, ведь это было так давно. Только тогда он получил отказ, еще со смехом и унижениями.

«Но ведь это было всё в детстве, правда?» — пальцы девушки пробежались по горячей коже плеча, под которой играли мышцы нависающего над ней парня.

Сейчас смеялся Люк. Он знал, что деньги ключ ко многим дверям, но не знал, что дверями могут быть и девушки подобные Рае. Ему еще тогда следовало об этом догадаться, до унизительного объяснения с этой девушкой.

Сейчас вместо «красивая» или «лучшая» в его голове возникало одно слово — «продажная».

— Ты так загадочно смотришь на меня, — пухлые губы, и вовсе не от поцелуев, изобразили подобие улыбки.

Но Гронскому это больше напоминало оскал дикой кошки, которая думала, что получила выигрыш, или по-другому, счастливый билет в роскошную жизнь.

Теперь всё было по другому: в маленьком городе быстро расходятся слухи, а в состоятельном обществе, в которое Гронским удалось попасть по счастливому стечению обстоятельств, новости расходятся еще быстрее.

Теперь многие знали про бизнес Гронского младшего, молодого владельца новой, но уже успешной компании, которая набирала свои обороты. Люку не лились деньги рекой, но до этого было совсем немного — командировка с Мироном, новые связи, новые инвесторы и расширение круга полезных знакомых.

Теперь люди для Люка стали как ресурс, каждый давал ему то, что того требовали обстоятельства, и Рая была не исключением, а ведь могло бы быть всё иначе.

Теперь это он смотрел на нее, еле сдерживая смех, теперь это ему хотелось пожелать этой даме всего хорошего и сказать возвращаться и попытать удачу, когда кошелёк будет достаточно толстым для удовлетворения всех его потребностей. И не то, что бы Люк был злопамятным, просто за каждым Казановой есть история разбитого сердца, и главная его героиня была сейчас прямо перед Гронским. Но теперь она была не королевой, она была лишь очередным ресурсом, который Люк собирался использовать.

Стоя перед входом в клуб, Люк еще раз проверил время на своих часах. Было ровно одиннадцать вечера, когда и должен была появиться он, его любимый алкоголь, после которого становится слишком легко, слишком весело, из-за которого хочется улыбаться, а из рук не готов выпускать даже после перенасыщения, хотя его никогда еще и не было.

Странно было сравнивать друга с виски, но это лучшее, что мог придумать для себя Гронский. Ему всё меньше нравилось это чувство, хоть оно и доставляло невероятные ощущения, сравнимые лишь с эйфорией после наркотиков. Гронский очень надеялся, что это отпустит, стоит ему заняться сексом, но нет. Не прошло.

Может, стоило напиться? Так же не помогло… Оставалось одно, на что Люк возлагал последние надежды. Он узнал, что его первая любовь в родном городе Люка проездом, и решил, что это знак свыше.

Так оно и оказалось. Кто-то свыше в очередной раз доказал Гронскому, что бесполезно абсолютно всё! Есть чувства, есть то, отчего бежать просто бессмысленно.

Это Люк понял утром, когда смотрел на обнажённое тело девушки в своей постели. Но длинна ног казалась ему не та, и вместо тёмных прядей на белых простынях должны были быть светлые, а на месте карие глаз на него должны были смотреть светлые, чистые и яркие радужки, в которых всегда плескалась какая-то детская невинность.

Люк усмехнулся собственным мыслям, Нюша ведь и была еще ребёнком, который почему-то сделал то, что не сделала ни одна его ровесница, и даже девушка на год младше, и на два, и на три, и на пять лет.

Никто не смог ему закрасться в чёртово сердце, про существование которого Люк забыл с десятого класса. Какой глупостью ему казалась любовь Филиппа и Кейт, сколько он смеялся со своего друга, а что теперь?

Гронский даже не мог рассказать близкому другу о ситуации, в которую влип из-за него же.

— Вау!

Женский крик отвлек Люка, заставил вернуться в реальность, в которой на стоянке оказался белый минивен, а из него стали выходить знакомые девушки.

Все как одна смотрели сияющими глазами на неоновую вывеску, что освещала вход в ночной клуб.

Dangerous Kiss был непростым клубом, и именно по этой причине находился загородом. Но общество, что там проводило ночи, было намного безопаснее, чем в других городских заведениях, если рядом был покровитель. В роли него сегодня и выступит Гронский, который сразу же подошёл к знакомой.

— Спасибо, Лиза, я позабочусь о них.

Женщина в джинсовом комбинезоне, клетчатой рубашке и с рыжими волосами лучезарно улыбнулась Люку.

— Головой отвечаешь, парень. Дом будет открыт, так что вернитесь хотя бы к рассвету. И да, ни капли алкоголя.

— Конечно, — кивнул тот, после чего подошёл к трём девушкам.

— Ты сдержал обещание, — прошептала Нюша, как-то странно глядя в глаза Люку.

— Ты сомневалась?

Люк обнял её и подмигнул Яне с Викой, которые были в курсе происходящего.

Решив всё-таки сдержать обещание, Люк нашёл номер Вики, которая курьером доставляла ему обувь, он предложил девушке устроить небольшой сюрприз для Нюши.

Девушка подключила и Яну, мать которой оказалась дальней родственницей. Люку были знакомы семьи всех, кто не просто так оказался в этом городе, как и Филимоновы, как и отец Раи, как и Вика.

Узнав случайно историю последней, Люк больше не удивлялся, почему эта девушка такая замкнутая. Но сложнее всего было молчать о том, что та самая Лиза и оказалось автором книг, от которых уходила в экстаз его Нюша.

Автор, чью личность не могут раскрыть уже много лет, зная только псевдоним. Писатель, чей женский пол даже был под вопросом.

— Вы должны знать об одном — никакого алкоголя, — серьёзно начал Гронский, чувствуя ответственность над всеми тремя. Ему не очень нравилась эта идея, но глядя сейчас на сияющие глаза Нюши, парню стало казаться, что всё идёт так, как и должно было быть, если даже не лучше.

— В клубе ни с кем не знакомиться, однако с вами и не захотят. Бармена я предупредил, что вам только сок или безалкогольный коктейль, но следите за тем, что пьёте. Заказов может быть много и частенько что-то путают.

Три головы кивнули, и тогда Люк открыл дверь в заведения, откуда сразу стала доноситься громкая музыка.

Глава 27

Ведя Нюшу за плечи, от Люка не скрылось, как девушка дрогнула от неожиданной громкой музыки. В помещении было еще мало людей, ведь заведение открылось всего меньше получаса назад.

На троих новеньких, что оглядывались по сторонам, никто не обращал внимания, пока рядом был Гронский. Только бармен, к стойке которого подвёл всех Гронский, окинул тех удивлённым взглядом.

— Им по коктейлю, а ты со мной! — достаточно громко озвучил Люк, и увёл за собой Нюшу.

И пока Яна и Вика, сидя за стойкой, размешивали напиток с арбузным вкусом и кубиками льда, Нюшу вели в неизвестном направлении. Её в какой-то момент охватила лёгкая паника, ведь кроме тёплых ладоней она ничего не чувствовала через тунику, которую её заставили надеть девочки перед выездом. В темноте, где людей изредка освещали лучи яркого света, нельзя было разобрать чьих-то лиц, а слух ничего не улавливал кроме громкой музыки, что стала отдаваться в груди и вызывать легкую головную боль.

Думая про свой первый поход в клуб, Нюша не думала, что вместо усталости и радости от танцев она будет чувствовать страх неизвестности. Ей хотелось спросить, куда Гронский ведёт её через, как ей показалось, нескончаемую толпу незнакомцев, но всё было бесполезно. Любой звук, исходящий из её губ, поглощала тьма и танцевальный бит.

Но вскоре этот кошмар закончился, и они оба оказались в vip-комнате, где было достаточно спокойно, и из-за шумоизоляции сюда не проникал звук. Здесь уже отдыхала знакомая парню компания девушек, среди которых в белом мини платье и чёрных лаковых туфлях сидела Рая. Но Нюша не сразу обратила на них внимание, её больше интересовал дизайн этого места: багровые и обитые кожей стены, которые словно водопадом образовывали мягкие сидушки, на которых и расположились три незнакомки. Когда глаза нашли обладательницу почти обнажённых ног, девушка еле сдержала себя от возгласа.

«Какая красивая» — пронеслось в её голове.

«Пластиковые куклы» — усмехнулся Гронский.

— Нюша, я тебя хочу кое-кому представить, — нарушил тишину Люк.

Но все незнакомые дамы смотрели не на Нюшу, а лишь на её хрупкие плечи, на которых лежали большие ладони парня. И стоило Гронскому их убрать, как девушка почувствовала, насколько сильно тепло того заставляло чувствовать себя в безопасности. Сейчас ей казалось, что она потеряла какую-то опору, из-за чего срочно пришлось взять себя в руки.

— Нюша? — улыбнулась темноволосая девушка, что поставила бокал с голубой жидкостью на стеклянный столик и встала.

Даже без каблуков Нюша оказалась выше её, но макияж незнакомки подчёркивал их разницу, как по возрасту, так и по статусу. На одежду Настя старалась не смотреть, её взгляд задержался на волосах: уложенные, шелковистые и блестящие. Даже на вскидку девушка легко могла сказать, что незнакомка вкладывает достаточно средств в свою красоту, возможно, даже слишком.

— Нюша я для родных, моё имя Анастасия…. Анастасия Сергеевна, если быть точной.

Люк ели сдержал улыбку, когда увидел, как распрямились плечи его подруги, как изменился её голос, как спина стала ровнее. Ему стало в какой-то момент казаться, что его здесь не существует, как и двух подруг Раи. Девушки неотрывно смотрели друг на друга, оценивая, прикидывая, кто на что способен.

— Рая, приятно познакомится. Люк рассказал мне о тебе, Настя, и о твоих планах, — начала темноволосая.

Тихо, делая акценты на некоторых словах, вкладывая в них двоякий смысл.

Гронского откровенно развлекала такая игра, в которой Рая, видимо, увидела соперницу.

Брови Нюши дрогнули, она хотела обернуться назад и посмотреть на Люка, что бы понять, что Рая имеет в виду, но тёмный взгляд, наполненный каким-то снисхождением, заставлял вести себя совершенно не свойственно девушке. Она и сама от себя не ожидала, что её голос может быть таким уверенным и резким, но всё её нутро чувствовало, что перед ней не простой человек. Возможно, это была интуиция, что предупреждала девушку быть аккуратней с человеком напротив, Нюша точно не знала, но игнорировать нутро не стала.

— Ты хочешь стать визажистом, верно?

— Да.

Алые губы растянулись в улыбке.

— Тебе знаком салон красоты «Lady & Charme»?

Глупо было такое спрашивать у Нюши, что отлично знала это салон, в котором была мечта хотя бы попасть на приём. Но её карманных даже на праздники не хватало, что бы посещать такие заведения.

— Доводилось слышать, даже побывать.

Один раз… Но последнее Нюша не сказала, хотя стоило произнести название этого салона, как в голове сразу же всплыл белый интерьер заведения, в котором всё блистало.

— Я слышала, что услугами специалистов этого салона пользуются многие звёзды за рубежом.

— Верно, вижу, ты хорошо осведомлена. Тогда слышала про курсы для визажистов, что мы проводим?

«Мы?» — стал немой вопрос в голове Нюши. Но этот вопрос легко читался на детском лице, которое сейчас Рае уже не казалось таким высокомерным.

— Я одна из владелиц сети, и салон, что открылся в этом городе мой. Так что я приглашаю тебя на курсы к нам, что скажешь?

Нюша случайно сделала шаг назад, потому что пошатнулась из-за неспособности усвоить такую информацию стоя ровно на своих двоих.

— Но цена… — шепнула она. — Боюсь, мне ваше предложение не по карману.

Нюша знала про курсы, как и про количество нулей после тройки в цене за шестнадцать часов начального этапа обучения.

— Всё уже оплачено, тебе не нужно об этом беспокоиться, — напомнил о себе Гронский.

Нюша обернулась и нашла глаза своего друга, что вновь придерживал её за плечи.

Но вместо безграничной радости он заметил в них странную злобу, словно сказал что-то не то и вызвал гнев у девушки.

— Насчёт того, что ты ещё школьница, я тоже в курсе. У нас есть вечерняя программа, три раза в неделю: среда, пятница и суббота, — вернула к себе внимание Нюши Рая.

— Если решишься, то ты пройдёшь три этапа обучения, как и другие стажёры, после чего получишь сертификат и место работы. Но за время практики у нас ты уже сможешь набрать себе клиентскую базу и подготовить отличное портфолио, если решишь сменить место работы или переехать в будущем. Всё же в этом городе из нескольких сотен жителей ты много не наработаешь, но для начальной практики сойдёт.

— Вы…на полном серьёзе предлагаете мне стать стажёром у вас и пройти курсы? Без предварительного конкурса?

Рая рассмеялась, глядя на такое выражение лица школьницы, было очевидно, что та ей не верит.

— Если ты отличишь тональник от крема для загара, то сойдёшь. Я и так вижу, что в тебе есть стиль и вкус. Думаю, ты сработаешься с остальными, к тому же, у тебя… — тёмные глаза девушки посмотрели куда-то выше лица Нюши.

Полевич знала, что Раю и Люка что-то связывает, наверно это и вызвало в ней странное напряжение или… В народе это называют ревностью.

— У тебя отличный друг, Настя, с хорошими связями. Так что, ты согласна? У тебя есть время подумать до июня, с первого числа начинаются курсы. За лето научишься, а осенью уже сможешь работать, график у нас гибкий. Не думаю, что ты успеешь набрать много клиентов, так что должна будешь всё успевать.

— Подумаю, — менее радостно, чем того хотелось, ответила Нюша.

Она чувствовала себя полной дурой, ревность которой вместе с гордостью не давали прыгать и пищать от радости, а ведь она были, и безграничная, как и благодарность.

— Спасибо за предложение, но мне… Меня ждут.

Схватив Люка за запястье, Нюша вышла из комнаты и сразу же попала в коридор, где играла громкая музыка. Она уже и забыла, где находится…

Но открыла она другую дверь vip-комнату не потому, что музыка её вновь напугала, а потому что внутри у неё всё кипело.

С какой-то несвойственной ей силой, она запихала Люка в комнату и закрыла за собой дверь, повернув ту на защёлку.

— У меня ощущение, что ты собралась меня насиловать, — с наигранным испугом произнёс Гронский, подняв верх руки, словно сдаётся.

— Оно тебя не подводит, — зашипела девушка, — буду, но морально. Что это было?

Нюше вдруг стало казаться, что она возымела над Гронским какую-то власть, которой сейчас решила воспользоваться.

— Внимание зрители, сейчас будет мелодрама на «онт», — рассмеялся Люк, — ты что, ревнуешь?

— Я не про Раю, Люк. Я про «всё оплачено». Ты с ума сошёл?!

Люк с непониманием смотрел на девушку, у которой щёки были в тон багровой комнаты. Впервые на него злились из-за того, что он что-то кому-то купил.

— Ты хоть думаешь головой, когда так деньгами распоряжаешься? Или тебе уже голову снесло? Или водопадом они к тебе полились, и вложить некуда?

Нюша подошла вплотную к Люку и стала пихать его ладонями в грудь.

— Это подарок, Нюша, успокойся, — сдержанно произнёс Люк. Его откровенно пугало такое поведение, ведь девушка была сама не своя — глаза её горели, губы были сжаты в тонкую линию, когда она не кричала, а голос был совсем не семнадцатилетний.

— Мне бы хватило от тебя одной смски с поздравлением или звонка, и я бы уже была на седьмом небе. Зачем, Люк? Зачем тебе это делать: в клуб вести, оплачивать такие дорогие курсы? Ты не думал, что можешь поставить своими действиями меня в неудобное положение?

Люк перехватил запястья девушки, что бы больше не получать ударов, в которые вкладывалась не малая сила, ведь оказалось, что Нюша себя совсем не контролирует сейчас. Они смотрели друг другу в глаза некоторое время и оба старались не говорить обидные вещи, которые могли ранить сильнее любого оружия в мире.

Нюша вдруг поняла, что всё то, что она писала в фанфиках, действительно было глупостью. Когда любимый тебе человек покупает что-то дорогое, даже слишком, ты не чувствуешь счастье или безграничную любовь к нему, на самом деле внутри появляется ком отчаяния и понимание того, что тебя хотят купить как дешевую куклу. Даже в семнадцать Нюша знала, что у любого человека нет цены, а тот, кто себе её ставит, просто не знает, что такое настоящая жизнь и счастье.

— Меня не нужно покупать как Раю, Люк. Мне это неприятно.

Еще секунду девушка смотрела в глаза Люку, и оба чувствовали, что сейчас молчание и взгляд передают намного больше чем слова. Люку было неприятно открытие, что он может понимать человека без слов и чувствовать его изнутри, а Нюше было не до этого. Реальность стала возвращать её с небес на землю, где она только что накричала на Гронского, а теперь стоит к нему вплотную, да еще и в грудь упирается.

— Ой.

Только и сказала она, прежде чем сбежать и закрыть за собой дверь…

Глава 28

Нюша выбежала из комнаты, стараясь думать, что всё это было каким-то миражом.

«Я всё еще сплю… Это сон…»

Даже предложение Раи и этот клуб, просто сон, который она хотела забыть. Но когда дверь от комнаты за ней закрылась и девушка много раз ударила себя по щекам, поняла, что, к сожалению, прекрасно чувствует боль.

— Не сон, — прошептала она.

Но даже голоса своего не услышала, не говоря уже о криках девчонок, что махали ей неподалёку. Они выглядели счастливыми с бокалами и танцующими на светящейся стеклянной платформе.

К ним никто не приближался ближе, чем на полметра, как и к Нюше, когда та присоединилась к ним.

— Это просто суперская днюха, подруга! — завизжала Яна, и повисла на шее своей одноклассницы.

Нюша слабо улыбнулась, и вдруг поняла, что сейчас она единственная, кто не в отличном настроении. Даже Цветаева от танцев раскраснелась, щеки её стали красными, а волосы давно растрепались, но девушке было, судя по всему, плевать. Она пластично двигалась под ритмы музыки, привлекая всё-таки к себе внимание некоторых персон. Но только взгляды, ничего более… Словно, они были неприкасаемые для остальных.

— Пить хочу! — прокричала Нюша после непонятно какой по счёту песни, под которую танцевала как в последний раз. Ей хотелось раствориться в музыке, забыть всё, что только что произошло, только наслаждение…

Никто не запрещал ей сейчас забыться в танце, только отдыхать, всё остальное она решила оставить на потом. Лимит взрослых мыслей и действий Нюши был исчерпан, сейчас ей хотелось почувствовать себя той самой десятиклассницей, которую тайком притащил Люк в клуб.

— Я тоже отойду кое-куда! — крикнула Цветаева.

Оставив компанию подруг, она неторопливо направилась в туалет, который был в неизвестном направлении. И только на пятой минуте блуждания по танцевальной площадке она стала проклинать себя за то, что не взяла кого-то из девчонок с собой.

Вике не очень импонировали взгляды незнакомцев, которые ощущались коже словно прикосновениями. По оголённым рукам стал гулять холодок от страха и неприятного ощущения, заставивший ту обхватить себя за плечи.

Наконец-то увидев вывеску дамской, девушка мгновенно забежала в неё и подошла к зеркалу.

В нём отображалась совершенно другая Цветаева и такой себе Вика не нравилась. Как будто она забыла прошлое, словно, обманула себя и предала.

Обхватив голову руками, которая вдруг стала болеть из-за громкой музыки, она прислонилась к холодному кафелю и старалась прийти в себя.

— Что я здесь делаю?

«Веселишься!»- словно рядом с собой услышала голос сестры Вика.

Девушке вдруг показалось, что такой бы поступок сестра одобрила, несмотря даже на её возраст.

— Откат? — усмехнулась какая-то девушка рядом.

От незнакомого голоса Вика вздрогнула и открыла глаза. Рядом с ней перед зеркалом шатенка красила губы фиолетовой помадой, которая была везде, только не на губах.

Какое-то слабое отвращение появилось в душе Цветаевой, но пришлось ответить:

— Нет, просто не привыкла к такой музыке громкой.

Незнакомка окинула Вику снисходительным взглядом, после чего вышла из туалета, и девушка поняла, что ей тоже пора. Но вспомнив, как на неё смотрели другие, она вновь почувствовала холод и отвращение, так и не дёрнув ручку двери, к которой уже потянулась рука.

Глядя на неё несколько секунд, Вика старалась уговорить себя всё-таки выйти.

— Особое приглашение нужно? — вновь заставил испугаться Вику голос, но на этот раз мужской.

Словно в замедленной съёмке, она обернулась, чувствуя своей шеей не только взгляд, но и чьё-то дыхание.

— Это женский туалет… — сказала она неуверенно.

Вика сделала шаг в сторону, пропуская лицо мужского пола, что явно таблички не различал.

— И? — усмехнулся незнакомец. — Какие-то претензии?

В ответ девушка ничего не сказала, потому что её сковал страх, глядя на парня, который выглядел весьма болезненным и неадекватным. Кожа его была белой, словно снег, и даже при приглушённом свете она заметила голубые вены на запястьях, а в глазах стеклянный и безжизненный блеск. Под ними тоже виднелись голубые венки из-за излишней худощавости и явной усталости.

Незнакомец в рубашке и пиджаке перехватил ручку двери туалета и сразу же открыл её, не мешкая и больше не задерживаясь в этом помещении. Громкая музыка вновь ударила по ушам Цветаевой, и она сделала шаг назад, понимая, что большетуда не выйдет. Перспектива посидеть здесь до закрытия клуба больше устраивала, чем еще раз столкнуться с кем-то подобным этому незнакомцу.

Но последний не сразу оставил Вику, он почему-то оглянулся, и заметил, как девушка вновь обхватила себя руками и в ужасе смотрит на происходящее в танцевальном зале.

— К тебе кто-то приставал? — вновь раздался мужской голос.

Он был тихим, поэтому Вика его едва услышала из-за басов снаружи.

— Нет.

— Тогда чего трясёшься?

Заглянув в ледяные глаза, взгляд которых означал, что так просто человек не отстанет, Вика поняла, что снаружи, кажется, меньшее опасность ждёт, чем последствия молчания рядом с этим мужчиной.

— Я… боюсь… взглядов.

Девушка всё-таки вытянула это из глубин души, в ожидании смеха. Она не любила разговоров с незнакомцами, и терпеть не могла кому-то рассказывать о своих слабостях.

— Взглядов? — вполне серьёзно переспросил незнакомец, хоть его темная бровь и поднялась.

— Да. Я их чувствую, — поёжилась девушка и обернулась к зеркалу с краном, что бы умыться и всё-таки вернуться к Нюше и Яне.

«Наверняка, они меня уже ищут».

— Но ты не подумай, я не ненормальная, — почему-то стала оправдываться она, пока умывалась, и вдруг почувствовала, как на плечи легло что-то мягкое и тёплое.

Когда девушка подняла голову и протёрла глаза, незнакомец смотрел на неё через зеркало, доставая её волосы из-под пиджака, поправляя их и касаясь кожи шеи. И вместо стягивающегося кома неприязни внутри от чужого прикосновения, Вика чувствовала манящую прохладу, которая вызвала мурашки по коже.

— В какой-то степени я тебя понимаю, — он легко улыбнулся. — Но тебе придётся привыкнуть к вниманию с такой внешностью. Это пройдёт, по себе знаю.

Цветаева ошеломлённо смотрела на незнакомца, что отражался позади неё, и не понимала, почему шум в ушах резко прошёл, голова перестала болеть, звуки где-то за дверью туалета стихли, а её собственное дыхание прекратилось.

Вскоре парень вышел из туалета, а Цветаева еще несколько минут стояла на ровном месте и боялась пошевелиться, стараясь понять, что только что произошло. И если бы не вошедшая копания девушек, что вернули её в реальность, Вика бы так и не поняла, что впервые не почувствовала неприязнь от чужих рук.

Выйдя на танцевальную площадку вновь, она не заметила незнакомца, и всё оставшееся время, что провела в клубе, она его так ни разу и не увидела.

Зато она сразу заметила свою рыжеволосую одноклассницу, которая сидела за барной стойкой и что-то снимала на телефон.

— О, вернулась! Ты такое шоу пропустила.

Нилова стала звонко смеяться, но камеру не убрала, продолжая что-то снимать.

— Вау, а откуда пиджак?

Вика автоматически провела по рукавам из шёлка и кашемира. Хоть уголки её губ и дрогнули, всё же себе девушка не изменила.

— Какой-то ненормальный в туалете решил, что я вешалка. А ты что снимаешь?

Глянув в телефон одноклассницы, Вика заметила в нём смутно знакомую пару. Подняв взгляд выше экрана, Цветаева уже смотрела на реальных Люка и Нюшу, что обнимали друг друга и самозабвенно целовались, не замечая окружающих их людей.

Глава 29

Странное совпадение — если приходит неудача, то почему-то всегда не одна. Поначалу, нам это кажется чем-то очень страшным, что сто процентов разрушит нашу жизнь, но ведь если так подумать, мы сами придаём эмоциональные оттенки событиям, что случаются в нашей жизни.

Обычная череда неудач тоже может привести к какому-то счастливому финалу, если посмотреть на жизнь под другим углом.

Мне стоило заподозрить, что что-то явно не так, когда я попросила себе манговый коктейль. Бармен быстро сделал нужный мне заказ, и я с удовольствием стала потягивать немного горьковатую, но невероятно вкусную жёлтую жижу.

Я не видела Гронского, но знала, что долго нам в этом клубе побыть не дадут: слишком много посторонних уже собралось, а значит и возрастал шанс нарваться на неприятность. Люк сюда привёз нас, пообещав защитить от любой неурядицы, но не хотелось их ему создавать, хотя ручки так и чесались после случившегося ему напакостить.

Сейчас неблагодарной девушкой себя я не чувствовала. Меня, правда, обидел поступок Люка. Возможно, если бы мои родители приняли мой выбор касательно будущего, они бы сами оплатили мне курсы в салоне красоты, пусть и не в люксовом, как «Lady & Charme», но, думаю, что в достойном точно.

Вскоре мы вновь стали веселится с Яной, потому что Цветаевой не было слишком долго. Беспокойство о ней отступило на задний план, потому что внутри меня словно взорвалась вселенная. В глазах не прыгали звёзды, но казалось, что вот-вот и я точно взлечу. Мне стало настолько хорошо, что я еще долгое время не возвращалась к стойке и не понимала Яну, что стала жаловаться на усталость от такого веселья.

— Может уже домой?! — спросила она, что заставило меня удивиться еще больше.

Мне только сейчас стало хорошо, и я точно не хотела домой. Ужасно хотелось танцевать и громко смеяться, как будто Яна сказала что-то невероятно смешное. И её два хвостика стали меня смешить, хотя раньше они казались просто милыми.

— Эй, с тобой всё хорошо?!

Ладони подруги легли на мои щёки, и я активно закивала.

— Ты такая маленькая и милая, как мопсик, — я похлопала по голове Яну. — Будешь моей собачкой. Поти!

— Поти?! — как-то не весело переспросила Яна. — Кошмар, Нюша, ты что выпила вообще?!

Одноклассница подбежала к стойке, пока я кружилась в танце. Все вокруг меня были такими же счастливыми, и я искренне не понимала, почему Яна не такая радостная, почему Вика куда-то пропала.

Музыка стала ощущаться каждой клеточкой тела, ритмы плескались по венам, и сердце билось в такт басов. От света, который стал слишком ярким, я закрыла глаза. Наверно поэтому не заметила, как Яна набрала Люка или как-то его позвала.

Его я увидела, когда кто-то стал трясти меня за плечи, и мне пришлось открыть глаза.

— Ты меня слышишь?! Нюша!

— Почему ты кричишь?! — я поморщилась. — Ты злой и слишком громкий, отпусти меня.

Я попыталась отстраниться, но ноги почему-то перестали слушаться, и пришлось ухватиться за сильные мужские руки.

— Ой. Что-то всё как-то поплыло…

— Поплыло?! — вновь прорычал Люк.

Я плохо соображала, но, кажется, он был в неистовой ярости, иначе его ярко горящие глаза объяснить я не могла.

— Так, мы идём домой.

Его руки подхватили меня, но я сразу же стала брыкаться и биться, после чего меня вернули на землю.

— Успокойся, Настя.

— Не хочу домой! Ты же меня потом бросишь и пропадёшь опять неизвестно на сколько!

Я стала плакаться, потому что чувствовала внутри невероятную обиду, по щекам даже слёзы потекли.

— Думал, я не знала, что ты уедешь? Ты же меня даже не вспомнишь потом, да?

Глядя на Гронского, не понимала, что он чувствует. Его лицо и так было смазанным из-за пелены слёз, но я чувствовала, что руки его были напряжены, ведь мои ладони лежали на его плечах. И через ткань рубашки я чувствовала, как под кожей перекатываются мышцы.

— Тебя забудешь… — тихо-тихо сказал парень, но я услышала и сладко улыбнулась.

— Поцелуй меня, — навалившись на парня всем весом, мне казалось, что мы упадём.

Я без капли стеснения тянулась к нему за желанным, наблюдая, в каком лёгком шоке прибывает Гронский. Но и это длилось не долго, какое-то кошачье нахальство вновь заплескалась в его глазах, и он снисходительно пропел:

— Только если пойдёшь домой сразу и без выходок.

— Обещаю, — честно закивала я в предвкушении наслаждения.

Поднявшись на носочки, сильнее потянулась к мужским губам, всё так же глядя в его глаза. Но Гронский отстранился, наблюдая, что я буду делать дальше. Со мной попросту игрались как с маленьким котёнком, но сейчас мне это казалось издевательством.

— Знаешь, что действительно ужасно, — обиженно пролепетала я, понимая, что язык мой заплетается. — Я люблю тебя, засранца.

Упав головой на мужскую грудь, я расплакалась.

— Почему в тебя, старый извращенец? Как меня так угораздило? Это всё твоя доброта несусветная!

— О, ты умудряешься еще такие сложные слова в своём-то состоянии произносить?

Гронский смеялся, и его грудь из-за этого тряслась, и я не могла услышать стук его сердца. А мне хотелось этого сейчас, почему-то даже больше, чем поцелуя. Но громкая музыка стала моим злейшим врагом.

Вскоре я почувствовала, как мужская ладонь обхватила моё лицо и заставила смотреть прямо в любимые глаза.

— Самое ужасное не твои чувства ко мне, малышка, а мои к тебе. И я огромная скотина, раз пользуюсь твоим состоянием сейчас и говорю тебе всё это, потому что понимаю, что на утро ты ничего не вспомнишь.

— А вот и вспомню! — оцепенение после признания не наступило, как и счастье волной не накатило, меня почему-то больше обидела самоуверенность Люка.

— Нет, — произнёс он одними губами и помотал головой, глядя всё с той же снисходительной улыбкой на меня, как если бы смотрел на маленького ребенка.

Я не совсем поняла, как так произошло, что вторая рука Люка оказалась на моей спине и подтолкнула моё тело ближе к нему, как его губы слились с моими, заставляя чувствовать еще большую эйфорию. Всё слилось во что-то светлое, приятное и тёплое.

— Я люблю тебя, — его шёпот мне ну ухо стал последним воспоминанием, что должно было остаться в моей памяти.

Яна успела спрятать телефон до того, как Люк с девушкой на руках подошёл к барной стойке.

— Что с ней?! — вдруг забеспокоилась Вика, глядя на смеющеюся себе под нос одноклассницу.

— Собираюсь выяснить.

Тон Люка заставил девушек напрячься и встать со стульев.

— Идём, я отвезу вас на дачу.

Яна и Вика послушно последовали за парнем, что покинул клуб, а после подошёл к своей машине на парковке. Уложив Нюшу и усадив остальных, он сказал не выходить им до своего возвращения.

Прежде чем закрыть за девушками двери, его взгляд случайно зацепился за пиджак, что был на Вике, хорошо знакомый пиджак.

— Откуда он у тебя? — взяв бесцеремонно за руку Вику, Люк смотрел в испуганные черные глаза и понял, что перегнул.

Его злость не должна была распространяться дальше, чем на Нюшу и на бармена, что не справился с простым поручением.

— Незнакомец дал, ты можешь его вернуть ему?

Когда Люк кивнул, девушка без лишних слов сняла с себя дорогую вещь и отдала в мужские руки.

Вернувшись в клуб, первым делом Гронский направился к бармену.

— Я тебе что сказал? — схватив за шиворот парня лет двадцати, Гронский приблизил работника к себе слишком близко. — Никакого алкоголя этим троим.

— Так я и не добавлял ничего! — стал оправдываться работник, но понял, что хозяин заведения в ярости и сейчас лучше молча принять наказание.

В «Dangerous Kiss» Люка знали не как доброго парня, что пьёт чай с чизкейком и готовит домашнюю пиццу, а как хозяина заведения, которого лучше иногда не злить, ведь иначе он становится пострашнее собственного отца.

— Я с тобой позже разберусь, — более спокойно, но с нужным акцентом произнёс Люк, прежде чем подняться к себе в кабинет.

На втором этаже заведения, куда не пускали обычных посетителей, Люк отрыл первую дверь и попал в широкий кабинет, где одна стена была из стекла и позволяла видеть всё, что творится на танцполе клуба. Гронский часто любил смотреть на людей, как они бессмысленно прожигают здесь ночь, после чего вновь возвращаются к своим обязанностям.

И зная всех здесь прихожих, Люк не чувствовал к ним из-за этого отвращения, скорее он чувствовал жалость. Клуб был временным оазисом от той жизни, что многих ждала за стенами этого заведения, а тех, кто нашёл свой постоянный рай, здесь уже давно не появлялся.

Люк же был исключением, он нашёл свой кусочек счастья, который сегодня сам же подставил под угрозу, но ему необходимо было посетить этот клуб последний раз перед отъездом.

— Ты такой загааадочный, — протянул кто-то, сидя на диване с откинутой головой.

Люк швырнул пиджак в отдыхающего.

— Не смей накидываться у меня в клубе, идиот.

— У тебя не клуб, а кузница барби, почему ты скрывал от меня это?

— Осторожней, Вик, барби тоже любят деньги. Тебе просто повезло, что ты отдал это нормальной девчонке, — имея в виду пиджак, Люк облокотился на стол, скрестив руки, и глядел на своего знакомого.

— Там был твой паспорт и билет от самолёта. Ты понимаешь, что другая могла бы тебя узнать и слить всю информацию журналюгам за немалые деньги?

Парень на диване скривился, словно Гронский говорил через рупор.

— Ты чего злой такой я не пойму?

— Ещё один… — прошипел Люк, припоминая слова Нюши.

— Какой-то урод накачал мою подругу. Хорошо, что я вовремя оказался рядом с ней, а если бы кто-то…

— Ту самую? — слабо улыбнулся знакомый. — А сейчас-то она где?

— На парковке оставил в машине, хочу в себя прийти немного и вот… — вновь кивнул на предмет гардероба, — вернул.

— Спасибо конечно, но я б на твоём месте вернулся к машине. Думаешь, вне клуба уродов мало?

Гронский протёр лицо руками и взъерошил волосы, стараясь немного успокоиться, прежде чем вернуться к девушкам.

— И завязывай, Вик. Сэйм добру тебя не научит.

— Да ладно, — отмахнулся парень. — Не мешай отдыхать.

— Скорее уже морально разлагаться, — рассмеялся Люк и всё же покинул кабинет.

Глава 30

— Скажите, что вы шутите? Пожалуйста… — я смотрела на экран телефона, что лежал передо мной на столе, и не могла поверить в то, что действительно вытворяла подобное прошлым вечером.

— Скажите, что это галлюцинация и меня просто кто-то ударил по голове.

— Нет, — в один голос сказали Вика и Яна, что набивали рот завтраком, когда я сидела со стаканом холодной воды и пачкой таблеток от похмелья.

Девочки помогали вспомнить ровным счётом всё, что было после того, как я вышла из комнаты после ссоры с Люком.

Потирая виски и чувствуя, как во рту всё пересохло от нервов, я думала, что же теперь делать.

— Надеюсь в машине без приключений? — осторожно спросила я у девчонок, в надежде, что хоть завершение нашей встречи было достойным.

Хотя куда уж хуже.

— Люк привёз нас, уложил спать тебя и уехал. Просил, что б ты ему перезвонила, как проснёшься.

Это я знала и без их предупреждения, ведь у меня было сообщение от этого ненормального, который в каждом мессенджере написал: «Посмей только мне не перезвонить утром!»

Я бы давно это уже сделала, если бы не ужасный стыд, который опалял мои щёки. Одноклассницы откровенно надо мной смеялись.

— Доброе утро, девочки.

На кухню вошла тётя Лиза, хозяйка дачи и мама Яны, что только недавно проснулась. Эта женщина была удивительно похожа на свою дочь, точнее это она была похожа на неё. Такая же миниатюрная, весёлая и добрая, только без «ня» и «каваи» в своей речи.

— О, как погуляла, имениннца?

Девчонки рассмеялись, а я, взяв телефон, вышла на веранду, что бы всё-таки набраться смелости и позвонить Люку.

Когда мучительные гудки прекратились, и я услышала ровное дыхание на том конце провода, я тихо произнесла:

— Прости меня.

Я ожидала чистки мозгов и нотаций из-за плохого поведения, но вместо этого он только спросил:

— Как себя чувствуешь?

— Отвратительно.

Я закусила губу и старалась не расплакаться. Как же я так могла подвести человека, который устроил мне такой сюрприз? Я смотрела на небо, которое было идеально чистым и голубым, и не понимала, как в такой солнечный день я могу чувствовать себя так подавленно.

— Мне очень стыдно перед тобой, Люк. Ты сделал мне самый лучший подарок на свете, а я накричала на тебя еще и напилась.

— Во втором нет твоей вины. И я очень надеюсь, что это был алкоголь, иначе тебе просто могли что-нибудь подсыпать.

То ли от его ледяного тона, который я слышала впервые, то ли от его слов, я почувствовала, как по коже пробежался холодок.

— Я уже занялся этим. Но твоё поведение…

— Люк, что я вытворяла? — с мольбой спросила, в надежде узнать всё прямо от него, а не через кривое видео, на котором я долго смотрела на Люка, потом цеплялась за него, как за пальму макака, а потом это всё каким-то волшебным образом переросло в поцелуй.

— А ты не помнишь? — как-то с ехидством спросил он, и если бы мы разговаривали вживую, он бы сейчас точно кривенько улыбался, вымораживая своей самоуверенностью и игривостью.

— Как обычно несла какую-то ахинею, а потом сказала, что если я тебя не поцелую, ты не сдвинешься с места. Пришлось идти на компромисс.

— О господи…

Я положила руку на лоб и почувствовала, какое горячее у меня лицо. Хорошо, что хотя бы сейчас Гронского не было рядом со мной.

— Всё нормально, Нюш, с кем не бывает. Отдыхай и думай насчёт курсов, это твоё будущее как-никак. Мне пора…

— Спасибо и прости еще раз.

Я собралась отключить связь, как вдруг вспомнила, что это может быть наш последний разговор, прежде чем он снова уедет и исчезнет из моей жизни на неопределённое время.

— Люк?

— М, — парень тоже, похоже, не спешил отключаться.

— Я знаю про то, что ты скоро уедешь, поэтому… Будь осторожен и береги себя.

— Ты тоже. Постарайся ни во что не влезть, пока меня не будет.

В ответ улыбнулась, и пусть это не останется замеченным Гронским, мне казалось, что он тоже сейчас улыбается. Отключив связь, почувствовала, как по щеке покатилась слеза.

Подойдя к деревянным перилам веранды, я облокотилась на них и вдохнула свежий воздух. Он был настолько чистым в отличие от городского, что из-за него сразу закружилась голова.

Дача одноклассницы была в нескольких десятках километров от города, это был небольшой деревянный коттедж, по соседству с которыми стояло еще с десяток таких. Озеро неподалёку мне предстояло еще изучить днём, как только все позавтракают и тётя Лиза сможет уделить нам время.

Я плохо понимала даже то, что происходило до клуба, всё смешалось, как несколько пазлов, к которым у меня даже не было картинок-подсказок. Тем вечером, как только меня забрала мама Яны, она привезла нас к ним в частный дом в городе, а после заставили подготовиться.

К чему подготовиться, не уточнили, но почему-то Яна весело запрыгала от предвкушения, а Цветаева в который раз закатила глаза. Девушки заставили меня немного подкраситься и надеть нарядную тунику с легинсами и кедами, что бы мне было удобно танцевать. С криками и воплями, но Вику удалось засунуть в платье, что держалась лишь на одном лифе, и стоило нам это сделать, как мы замерли — Вика была действительно красивой девушкой, только это умело скрывала даже под классическими нарядами, что носила в школу. Яна надела ярко голубой комбинезон и под него полосатую водолазку с кедами. Над причёсками девушки решили не заморачиваться, и пока наводили лёгкий макияж друг другу, мне всё равно ничего не рассказывали, только смеялись. Даже Вика — предательница, ни слова про клуб не проронила.

После нас повезли в неизвестном направлении (как позже оказалось, только для меня), и мы оказались возле клуба.

Вспоминая по частичкам вчерашний вечер, я смотрела куда-то вдаль и ощущала весенний ветерок, что растрёпывал волосы, которые я тщетно собрала в пучок. Они были сегодня такими же непослушными, как и их хозяйка прошлым вечером.

За своими мыслями я не заметила, как рядом появилась женщина, она держала кружку ароматного кофе в руках и тоже смотрела в том же направлении, что и я.

Мама Яны казалась очень романтичной натурой, и, словно, была создана для всего прекрасного. Даже в коротких шортиках и самой обычной майке женщина выглядела привлекательно для своих лет. Рыжие волосы слегка вились на кончиках, что доставали до края лопаток, и, казалось, что всё вокруг неё легко и воздушно.

— Грустишь? — ласковый и приятный голос, что принадлежал матери Яны, отвлёк от всех мыслей.

— Да… Мне пришлось только что попрощаться с дорогим человеком, и кажется, надолго.

На меня посмотрели зелёные глаза наполненные грустью, словно это не мне пришлось попрощаться с Люком, а ей. У меня возникло желание достать камеру и запечатлеть эту женщину, которая точно была создана для фотографа, кем и являлся её муж и отец Яны.

— Глядя на тебя, Настя, не могу представить, что тебя кто-то смог оставить даже на минуту.

— Из-за того, что я постоянно куда-то влезаю? — осторожно уточнила я. — Честное слово, такое случилось первый и последний раз, если вы имеете в виду вчерашнее. И мне очень стыдно, я просто не могу передать насколько.

Мои слова рассмешили женщину.

— Нет, что ты… Я смотрю на тебя и чувствую тепло, это очень притягивает. Понятно, почему парень остановился именно на тебе. Я знаю его не всю жизнь, но достаточно долго, что бы сказать, что ты идеально ему подходишь.

— Даже несмотря на то, что я школьница?!

Всё-таки мама Яны была немного странной, но, кажется, она знала Люка уже давно и доверяла ему, раз так легко пошла на всю эту авантюру с клубом. И как только Гронский до всего этого додумался?

— Пару лет и разница между вами уже не будет такой значительной. Нюша, главное то, что внутри тебя, а не снаружи, помни это. Именно твоя душа привлекла Люка, Яну, Вику и остальных ребят к тебе. Не твоя внешность, или лицо, а то, что здесь.

Женщина коснулась ладонью моей груди в области сердца, и я почувствовала какое-то невероятное тепло и светло, словно зачала, что у меня всё получится. Но откуда она знала настоящее имя Люка? Кто эта женщина ему?

— Иди к девочкам, у них есть для тебя сюрприз.

Мне подмигнули, и, неохотно попрощавшись, я вернулась к подругам, что позвали меня в общую комнату…

На полу передо мной оказалась коробка в виде подарка.

— Наш сюрприз конечно не так, фееричен, как Люка, но мы старались.

Что-то мне подсказывало, что в голосе Вики был сарказм. Но я не обижалась на девочек, а сразу открыла коробку. В ней оказался сборник книг первоначального издания от моего любимого автора еще и с автографом.

— Не может быть! — я смотрела на яркие обложки и перебирала книги, не веря своему счастью. — Но откуда?

— Секрет, — подмигнула Яна, от которой и был этот сюрприз, — но подарок цветочка всё равно лучше.

— Я тебе не цветочек! — рявкнула брюнетка и накинулась на одноклассницу.

Они стали беситься и я не сдержала смех. Вика сейчас была совершенно другой, весёлой и громкой, хоть её тяжёлый взгляд так никуда и не делся.

От неё мне достался набор кистей для визажиста, притом полный комплект. Я прекрасно знала, сколько это должно было стоить, и ели сдержала порыв накричать на неё, как уже сделала это с Люком.

— Мечты должны сбываться, — только и сказала она на мой недовольный взгляд.

Конечно, я была рада всем подаркам, но еще больше я была рада, что девочки сейчас со мной рядом. Я им сказала об этом и сразу же получила порцию объятий от рыжей и бесстыжей Ниловой и улыбку Вики с лёгким румянцем.

Вскоре Лиза повела нас на озеро. Нам было запрещено купаться, однако вода была тёплой и бегали мы в лёгких майках и шортах.

Плескаясь и обливаясь водой с берега, мы бегали друг за другом и громко визжали, распугивая пару людей, что сюда пришли еще до нас.

Забирались на спину друг другу, строили песочные замки как маленькие дети, кидали ракушки по воде, соревнуясь, у кого больше ударов выйдет. Естественно, проигравшей доставался щелбан, который сопровождался очередным женским визгом.

Я видела, как пару раз нас сфотографировала мама Яны, которая лежала под зонтиком на песочке и с улыбкой смотрела на нас, иногда переключаясь на книгу или же на фотоаппарат.

Когда весь запал кончился, упала на песок, а вместе со мной и Яна, что стала делать ангела на песке, как зимой из снега.

— Нилова, это же песок! Или у тебя случился солнечный удар, и ты уже не отличаешь землю от снега? — возмутилась Вика, что стояла с водой в руках.

День сегодня был действительно жарким, и я потянулась к Цветаевой за бутылкой.

Но вместо этого она стала выливать воду на живот Яне, что показала ей не совсем приличный жест украдкой от мамы.

— Ах, ты ж! — вновь завизжала Яна, явно недовольная мокрой одеждой, к которой стал липнуть песок. — А ну иди сюда!

Она схватила щиколотку Вики и потянула её к себе на землю, после чего одноклассницы стали кататься рядом со мной.

— Ну, вы даёте, — я стряхивала песок отовсюду, где он только мог оказаться, и не мог тоже. Пришлось…

Мы давно вернулись с пляжа, уже успели съесть по несколько пачек клубничного мороженного, что завалялось в морозильнике Яны, и теперь сидели на полу в гостиной перед сном в пижамах и всё еще чесались от дневных приключений.

— От кого точно, так это от тебя, Вика, не ожидала.

Цветаева разошлась не на шутку, оказавшись спиной на песке и решила, что победа останется за ней любой ценой.

— Нюша, ты говоришь в точности, как твой парень.

— Люк говорил тебе нечто подобное? — рассмеялась я.

— Люк? — в один голос переспросили девочки.

На миг показалось, что время, как и сердце, остановилось. Я смотрела на одноклассниц некоторое время с открытым ртом, так и не проронив хоть какое-нибудь слово, потому что я думала.

Можно было выкрутиться, придумать новую ложь и сказать что это его фамилия или кличка, но с другой стороны…

Вика и Яна мои подруги, а друзей нельзя обманывать, особенно когда речь идёт о таких вещах. Но простят ли меня девочки, если я им наконец-то признаюсь в самой большой лжи в своей жизни?

Глава 31

— Чего притихли, девочки?

Рыжеволосая женщина всегда была такой веселой, и даже в десять утра, сидя за рулём минивена, она смотрела на нас через зеркало заднего вида и чему-то улыбалась.

Мне же было не до улыбок, Яне и Вике тоже, и Лиза это прекрасно это знала. Издевалась? Возможно… Мои мысли занимало другое.

— А то, маменька, ты не знаешь.

Нилова младшая хмуро посмотрела в мою сторону, а Цветаева только усмехнулась и снова закрыла глаза, откинувшись на спинку сиденья.

В машине всё так же стояла тишина между нами троими, и только приглушённый звук радио и шум асфальта под колёсами нарушали её.

Глядя на сосновый лес, который убегал от меня через стекло, я вспомнила вчерашний вечер, когда всё-таки решила признаться девочкам. Меня до сих пор мучал всё тот же вопрос, что и вчера: будет ли всё между нами так же хорошо, как прежде?

***

— Ты чего зависла? — Вика стала махать рукой перед моими глазами, думая, что я вдруг выпала из реальности.

По сути, оно так и было, только я не забыла про существование подруг, а наоборот, думала, останутся ли они у меня.

— Я должна вам кое- что рассказать.

И рассказала — в подробностях, всё с самого начала, начиная нашей первой встречей возле автобуса, заканчивая пьяным поцелуем в клубе, который запечалился в моей памяти только благодаря видео, что сделала Яна.

Одноклассницы слушали, не перебивали, даже выражение их лица не поменялось, когда я закончила рассказ и подняла свои глаза с большим трудом, что бы посмотреть на их реакцию.

— Я знала, — улыбнулась Нилова, — мама нас представила за день до того, как мы приехали в клуб. Моя мама крёстная Люка, и когда мы впервые увиделись, он сам мне всё рассказал и попросил не злиться на тебя.

— И ты не злишься? — виновато переспросила я, всё ещё чувствуя ужасный ком чего-то тяжелого и неприятного в душе.

— Конечно, нет! Вы такие миленькие, как на вас можно злиться?

Яна обняла подушку с такой силой, что синтепон чуть не вырвался наружу через швы. Тихо вздохнув с облегчением, я в самый последний момент вспомнила про еще одного человека, который вряд ли простит мне эту ложь.

— Я тоже знала, — кивнула Вика мне. — Прости, Настя, но это было слишком очевидно. У меня не получается представить вселенную, в которой такой как Люк заинтересуется школьницей, какой бы хорошенькой она не была.

— То есть ты тоже не злишься?

— Злюсь. Но ты неплохо провела Алину, поэтому я подумаю над твоим прощением, — кивнули мне, давая надежду на помилование.

— Цветочек, не будь букой! — Яна накинулась на Цветаеву, порождая новую драку, но на этот раз подушками и в пижамах.

И на этот раз в стороне я не осталась, и нам пришлось прерваться лишь на секундочку, когда тётя Лиза зашла пожелать нам спокойной ночи.

Стоило мне обо всём рассказать, я вздохнула полной грудью, словно до этого что-то сковывало меня, словно цепи. Возможно, это и была та самая ложь, что накладывалась одна на одну, сплетаясь во что-то невидимое, но невыносимо тяжёлое. И я была рада, что наконец-то от этого избавилась, даже не потеряв друзей.

— И всё же… — вдруг прервалась Вика и серьёзно уставилась на меня. Под гнётом её тёмных глаз я была готова покаяться во всех смертных грехах.

— Может, вы и не встречаетесь, но почему вы так похожи на пару? Почему Люк вообще согласился на это, ты думала?

— Да-да, вы и правда, такие няшные, даже если не настоящая пара! Теперь я буду вас шиперить[1].

— Думала, — буркнула я, и отобрала у Яны подушку, что б она её не раздавила в конец. — Но так ничего и не придумала. Я даже возраста его не знаю, не говоря уже о том, что творится в его голове.

— Так в чём проблема, сейчас спросим, — Яна подскочила куда-то убежала с криком «Мамааа!».

Когда она прибежала обратно, мы с Викой валялись на полу и смотрели в потолок, тихо обсуждая произошедшее в клубе.

«— На твоём месте я бы сгорела от стыда…

— Я уже сгорела, когда на него накричала. Думала, хуже быть не может…

— Может, когда к его бывшей пойдёшь работать.»

Вика надо мной открыто насмехалась, но по-доброму. Сейчас её образ холодной и озлобленной на весь мир девочки куда-то испарился, нарисовав мне новый образ отстранённой от этого мира и загадочной девушки.

— Двадцать три!

— Секунды до твоего убийства? — рассмеялась я и прыгнула на спину вбежавшей Ниловой.

— Да нет, дурында, ему столько лет. Мама сказала, что у него в конце августа день рождения, но это не точно…

Я слезла со спины одноклассницы и сразу же упала на пол.

— Ваша разница и правда шесть лет, как с Олегом.

Пока Нилова смеялась с моего выражения лица, Вика взялась за ноутбук.

— Доверьте это профессионалу, сейчас я найду вам на него всё, что только можно. Люк Гронский, говоришь?

Мы сели позади Цветаевой и стали из-за её спины глядеть на экран ноутбука, на котором открывались сразу несколько вкладок в интернете.

— Шерлок Холмс берётся за дело, — одновременно произнесли мы с Яной и засмеялись, а Вика, не отрываясь от экрана и что-то печатая, серьёзно произнесла:

— Мой кумир Эркюль Пуаро, и сейчас его последователь покажет вам одну свою супер способность.

Следующие полчаса мы наблюдали, как сменяются сайты, с помощью которых Вика ищет всю информацию на человека, возраст которого я узнала всего несколькими минутами ранее.

Благодаря однокласснице я узнала, что Люк переехал в этот город, окончив здесь старшие классы. И глядя на фотографию выпускников его школы, официальный сайт которых Цветаева тоже умудрилась найти, я заметила смутно знакомую девушку, что выпустилась через пару лет после Люка.

Рая. Это девушка была даже в одиннадцатом словно ангел, и я почувствовала, как внутри вновь воспламеняется что-то очень горячее, обжигающее, заставляющее сжимать кулаки до впивания ногтей в кожу.

В интернете даже нашлась страничка в контакте старой школы Гронского, где обсуждались учениками события. Мы нашли посты за те года, когда Гронский еще был учеником, и стали читать про происходящее в стенах его «колонии строго режима». Одни из громких случаев, где Люк был замешан, был вязан с фото, про который он мне рассказывал, но кое-что он всё-таки не досказал. Той самой девушкой была Рая.

Вика захлопнула экран ноутбука, когда все троя одновременно зевнули. Кажется, мы совсем потеряли счёт времени.

— Полчетвёртого. Просто супер, — только сейчас почувствовала резь в глазах и легла под одеяло.

Лиза расположила нас в комнате Яны, где стояла одна кровать, раскладушка и надувной матрас для сна. Последний я и выбрала для своего ночлега, и моему примеру последовали остальные.

Однако когда свет выключили, никто из нас не спешил засыпать. Яна стала рассказывать про новинку какого-то аниме, в котором главный герой вампир влюбился в обычную девушку, спасая от собственных сородичей и разрываясь в муках своих чувств. Нилова любила такую романтику, и может, я не смотрела так много аниме как она, но некоторые сюжеты меня тоже задевали, и я любила слушать о какой-нибудь новинке в жанре сёдзё. Вика на этот раз не стала глубоко вздыхать и старательно делать вид, что ей такие разговоры не нравятся (я всё еще была уверена, что каждая девушка любит романтические истории, и Цветаева просто не могла быть исключением), а она вдруг перебила Яну.

— В клубе мне показалось, что я встретила одного…

— Парня?! Цветочек, ты влюбилась?!

Привыкшие во тьме глаза разглядели, как рыжеволосая спрыгнула на раскладушку и стала доставать Цветаеву.

— Кто-нибудь, уберите с меня эту обезьяну, — прошептала Вика. — Ты превысила лимит всех прикосновений на пять лет вперед, Нилова.

— Ничего не знаю! Так что за парень?

После этого вопроса я поняла, что до шести мы точно не уснём. Встала с матраса, что бы лучше разглядеть Вику, что впервые заговорила о чём-то таком.

— Он дал мне пиджак, когда я не хотела выходить с туалета.

— И? — потребовали подробностей мы одновременно с Яной.

— Я не сразу поняла, что он спокойно прикасается ко мне, когда поправлял мои ж волосы, потому что моё тело никак не отреагировала. Обычно, когда кто-то дотрагивается до моей кожи шеи, рук, ног или спины, я чувствую странную тупую боль где-то внутри живота, как будто всё стягивается в один узел и меня начинает тошнить.

Хоть и было темно, но мы с Яной переглянулись и удивленно смотрели друг на друга некоторое время. Может Яна и не выполняла просьб Вики насчёт прикосновений, но мы обе всегда считали, что Цветаева просто пытается казаться отстранённой и холодной, как моя подруга Кейт.

— И давно это у тебя? — аккуратно спросила я.

Не хотела бы я жить с такой особенностью.

— Сколько себя помню.

Голос Вики был спокоен, словно она говорила об этом тысячу раз. Но от меня не смогли скрыться нотки грусти.

— Я не представляю, как можно жить без объятий, прикосновений. Это очень грустно, — Яна вновь села на свою кровать и глухо произнесла: — Прости меня.

— Поздно пить боржоми, Нилова. Ты нажила себе очень страшного врага, — отшутилась подруга, после чего сама подняла с раскладушки и села, явно намереваясь продолжить.

— Не всех людей прикосновения мне доставляют дискомфорт, а к некоторым я и вовсе стараюсь привыкнуть, потому что приходится, — сердитый и с нотками упрёка шёпот был явно обращён к Яне. — Самое страшное, что мне не нравились прикосновения мамы.

— Но сейчас же ты привыкла к ним? — расспрос продолжала Нилова, потому что я не хотела выдавать ту жалость, которую явно ненавидела Вика, раз так долго об этом молчала, и которая копилась и приумножалась в моей душе с каждым её словом.

— Сейчас мамы нет. Она и папа погибли в автокатастрофе, и мы с сестрой остались единственными близкими людьми. Диана осталась в Москве работать в фирме папы, а я отправилась к маминой сестре с мужем, и теперь живу с ними в этом городе. Диана бы не вырастила меня нормально и у неё должна быть своя жизнь, мы видимся на каникулах больших и постоянно созваниваемся. Но это… История моей семьи, которую вам не надо знать.

— Почему? — возразила я. — Теперь, когда ты всё это рассказала, в некоторых вещах я стала лучше тебя понимать. Ты же поэтому хочешь выиграть олимпиаду по истории, что бы без экзаменов поступить в вуз Москвы?

Она кивнула.

— Но почему сестра твоей мамы здесь, а ты жила в Москве? — бесцеремонно поинтересовалась Яна.

— Так судьбы сложились у них.

Вика стала холодна и вновь начала выстраивать забор между нами. Это означало лишь то, что Яна спросила что-то важное или тяжёлое для неё. Если вспомнить то, что Вика подрабатывает, можно подумать, что к ней не самое хорошее отношение в новой семье.

— Так, а что с тем незнакомцем в клубе? — решила перевести я тему, и пока Вика не видела, дала знать Яне, что бы больше не задавала вопросов.

— Ничего. Он был страшен, бледен и, кажется, под кайфом. Еще я попыталась упрекнуть его в том, что он забрёл в женский туалет, но в какой-то миг мне казалось, что он меня убьёт, если я ему еще что-то скажу, потому что он стал на меня морально давить.

— И, в конечном счёте, он тебе помог? — пыталась я связать несвязуемое.

— Да. Я ему сказала, почему не могу выйти, когда загородила путь, и вместо того, чтобы посмеяться, он сказал, что по себе знает каково это постоянно ловить на себе взгляды. Ещё твой Люк его знал, потому то вернул ему пиджак.

— А как он выглядел? Красавчиком или страшный? Бледная кожа, ммм. Это же прекрасно! — Нилова летала в своих воздушных замках.

Вика и я рассмеялись.

— Ты бы таких и назвала вампирами. Но скорее всего, он просто был измотанным и не выспавшимся. У него были ужасные синяки под глазами и растрёпанные тёмные волосы. О, еще клыки. Очень необычные и длинные, как у вампира.

— Полевич, давай фанфик напишем? Так и назовём «Вампир и его любимый цветок».

— С вами можно серьёзно общаться? — вдруг разобиделась одна из героинь моего будущего фанфика.

— Конечно, нет, цветочек, и дай-ка я тебя еще раз обниму!

Эта была маленькая история о том, как мы не спали до семи утра, после чего нас разбудила в десять Лиза и заставила всех завтракать. Клевая носом за столом, нас всех хватило лишь на чашку кофе с сахаром и сыром.

Днём мы сели в машину, что бы вернуться домой, и делали мы это тихо… Точнее тихо было пока тётя Лиза не спросила, почему мы такие сонные, и тогда Яна обвинила маму, что та слишком плохой родитель и не выполняет своих прямых обязанностей.

«— Ты должна была погнать нас спать! Проследить, что мы заснули. Где твоя ответственность за нас?»

— Ты же говорила, что вы не маленькие и сами во всём разберётесь?» — по-доброму упрекнула дочь Лиза».

Яна надулась так сильно, что её щеки покраснели. Ей было и стыдно и злостно одновременно, и это выглядело слишком мило, что бы сдержать улыбку.

Мы сели втроём на заднее сиденье, и я оказалась по центру, а на моих плечах лежали две головы.

Дело в том, что я оказалась тем самым человеком, что может прикасаться к Вике без каких-либо последствий для той, и выяснилось это опять же ночью, когда я решила попробовать дотронуться до неё и в конечном итоге Цветаева меня спокойно обняла.

«Ты такая тёплая и приятная», — тихо прошептала она мне, закрадываясь носом в шею, как будто мы давно не виделись.

Мне было приятно быть кем-то особенной для неё, а вот Яна расстроилась.

«Так не честно!» — завопила она и отвернулась от нас к стене в своей постели.

Глядя сейчас в машине на спящих девочек, я думала, будет ли у нас всё так же хорошо? За эти дни и тем более ночь мы слишком сблизились, открыли друг другу секреты, потайные страхи и тем самым связали друг друга еще больше. Но рано или поздно жизнь в любом случае разведёт наши дороги, и пусть до этого еще год, я уже начала по ним скучать.

[1] Шиперить — мысленно представлять 2 людей/героев в романтических отношениях, хоть в данных они не состоят.

Глава 32

Когда наступает взрослая жизнь? Когда мы становимся теми самыми взрослыми людьми, что берут ответственность за все свои поступки, что отвечают за каждое своё слово, становится невероятно самостоятельными?

Может, это происходит, когда мы заканчиваем школу, идём в университет и престаём быть теми самыми «тепличными растениями», как нас часто называют учителя? Или когда наконец-то съезжаем от родителей, стараемся жить самостоятельно, но всё равно звоним по вопросам оплаты коммунальных, потому что не знаем что делать, когда в почтовом ящике появляется та самая странная бумажка с непонятными нам цифрами?

У меня нет ответа на этот вопрос, я даже не знаю, в какой момент я пойму, что стала взрослой. И я всего лишь семнадцатилетняя школьница, жизнь которой стала меняться в последние дни слишком часто, если сравнивать мои прошлые года. Не думаю, что это связано с появлением Гронского, однако в некоторых поворотах он тоже принял участие.

Думаю, всё дело в том, что мне предстоит столкнуться настоящей работой чуть раньше, чем остальным моим одноклассникам, и это осознание пришло ко мне тем самым счастливым и днём, когда я вернулась с дачи Яны.

Как истинные родители, мама и папа поинтересовались, как всё прошло. Хоть я и уехала всего-то на вечер, день и еще полдня воскресенья и звонила им дважды на дню, полученной информации по телефону им явно было мало. Родители, что с них взять…

Поужинав и приняв прохладный душ, я села на диван в трикотажном домашнем костюмчике, что бы посмотреть в гостиной телевизор. На руках моих был Ларсик, которого вновь я удостоилась расчёсывать, пока родители ушли в другую комнату за чем-то, что мне точно понравится. Так они сказали. Но они соврали самым наглым образом, потому что когда они мне вручили сертификат на курсы визажиста в салоне «Lady & Charme», я кричала, пищала и визжала слишком громко, что бы назвать это обычным «тебе понравится».

— Мы с мамой подумали, — почесал затылок папа и первым начал речь: — что, если и начинать карьеру, то нужно это делать в лучших заведениях. Мы еще оставили тебе немного денег для всего, что тебе понадобится в последующем для этого.

— Для косметики, кисточек… — продолжила мама.

Но я их уже не слушала. Ели сдерживая слёзы радости, я обняла их так крепко, как только могла.

Той ночью засыпала счастливым человеком, и хотелось бы мне приписать слово «самым», ведь если так посмотреть, то я наконец-то стану тем, кем мечтала, пойду на самые хорошие курсы и если пробьюсь по конкурсу, то останусь работать в этом салоне, наконец-то рассказала девочкам про Люка. Но я не могла стать самой счастливой как раз из-за последнего…

Взяв телефон с прикроватной тумбы, я зашла в интсаграмм, не смотря на то, что было уже двенадцать ночи и глаза жутко резало. Мне хотелось снова зайти на его страничку и просмотреть все фотографии, на которых его практически не было, зато там были моменты его жизни и пару моих комментариев. Перечитав их, я заснула с улыбкой на губах и сама того не заметила.

В школе меня не пугали слова учителей о тяжёлом будущем, мне из испытаний предстояли только школьные экзамены. Я летала на крыльях счастья до самого тридцать первого мая, когда прозвенел последний звонок.

С девочками за ближайший месяц я вряд ли увижусь, и это мне немного подпортило настроение, несмотря нато, что завтра меня ожидал первый день курсов.

Обе улетали в Москву: Яна из-за мамы, которая должна была увидеться с издательством и обговорить права на фильм, так как вскоре должны были экранизировать одно из произведений Лизы, а Вика к сестре, с которой они виделись и проводили время каждые каникулы.

Я была рада за девочек, особенно за маму Яны, ведь она мне очень понравилась. Хотела бы и я быть таким солнечным человеком в её возрасте, вызывая доброту и окружая себя такой хорошей семьёй. Но Яна не рассказывала больше ничего: ни о том, что за произведение экранизируют, ни псевдоним её мамы.

После звонка, классного часа и совместного похода в театр с классом, мы втроём решили прогуляться по парку, съесть несколько шариков мороженного, которые нам продал парень за полцены. Даже погода в этот день была солнечной, немного ветреной, поднимая подолы наших плиссированных юбок.

Ближе к вечеру, когда солнце уже стало садиться, оставляя после себя оранжевые лучи на верхушках деревьев, мы решила направиться к остановке, что бы разъехаться по домам.

— Удачки тебе завтра, — Нилова первая покинула нашу компанию, словив свою маршрутку.

Мы помахали ей рукой и сели на серую лавочку автобусной остановки, на которой стояли помимо нас еще две старушки.

— Я тебя не понимаю, Настя.

— Я тебя тоже, — улыбнулась я, — но а по какому поводу в этот раз?

— Курсы твои. Я рада за тебя, что твои родители поддержали твой выбор, но ты могла много сэкономить. Люк достал тебе пропуск в тот салон красоты бесплатно, а ты решила воспользоваться родительским. Ревность?

Вспомнив Раю, руки автоматически снова сжались в кулаки, и ногти, впившиеся в кожу, вернули меня из вселенной ужасной ревности и злости, в ту реальность, в которой я сейчас нахожусь на остановке.

— Может Люку и двадцать три, но мне иногда кажется, что он совершенно не знает девушек. Я боюсь, что Рая не даст так просто мне зелёный свет в своём салоне, потому что она смотрела на меня… — я вздрогнула от воспоминания, не сумев подобрать нужных слов, что бы описать, как мне было неприятно от этого взгляда.

— Как Ленин на буржуазию? — рассмеялась она.

— Хуже. Знаю, что Люк хотел мне помочь, сделать приятно, но, видимо, он плохо знает Раю.

— Если они сейчас не вместе, то ты можешь ошибаться.

— Тоже верно… Но я не хочу, что бы она делала мне одолжений. Всё должно быть честно и легально, чтобы ей не было в чём меня упрекнуть в случае чего.

Вика усмехнулась и посмотрела на меня тёмными глазами, вставая с лавочки, потому то подъезжал её автобус.

— Так уверенно говоришь, словно собралась замуж за Люка.

— На самом деле он ужасный извращенец, фу на него!

Мы обнялись с Цветаевой на прощанье, и она шепнула:

— Глядя на тебя, не удивительно, что у него возникают такие мысли. Думаю, ты бы даже смогла спасти парочку гомосексуалистов.

И она сбежала в автобус, так и не получив от меня пинка по мягкому месту.

Вставив наушники в уши, я ждала свой автобус, который проехал мимо меня до этого уже несколько раз. Но мне хотелось побыть с девочками еще немного, прежде, чем я столкнусь с тем самым будущим.

Глава 33

Когда я зашла первый раз в качестве начинающего визажиста в «Lady & Charme», я почувствовала восторг с капелькой волнения. Хорошо, я соврала, эта капля была подобна океану, в котором я тонула, ведь мои ноги в буквальном смысле дрожали, хоть и казались ватными, а дыхание останавливалось на некоторые мгновения, в которые я слушала девушку, что нам всё объясняла. Станислава была предельно строгой, хоть и смотрела порой на нас свысока, но она нас успела обучить многому за первый этап курсов.

Хотела бы я сказать, что всё пошло как по маслу, но тогда я вновь вам совру. У меня не получалось ровным счётом всё, в отличие от остальных. Другие девушки, что пришли на эти курсы, уже были умелыми визажистами, и они заплатили за эти курсы, что бы в последующем побороться за место здесь, на солнышке, набрать клиентскую базу и прославиться, получив и после возможность работать в других салонах этой линейки. Среди нас был даже один мужчина Эдуард, подкаченный, с тату на плечах и чёрной короткой щетиной в цвет волосам. Он был очень дружелюбным, и казался мне не таким высокомерным, как остальные.

Здесь и речи не могло идти о том, что бы мы друг с другом передружились, здесь было только одно — дух конкуренции. Каждый старался, как мог, показывал Станиславе на что способен, пока я просто старалась кисточки в руках удержать. И Эдик был нашей буферной подушкой, старался сглаживать все углы, конфликты и разговаривал с каждой из нас. Мне он казался очень добрым мужчиной. Как-то он рассказал нам, что до этого работал в мужских парикмахерских, но потом сменил направление, потому что в нашем городе это всё еще менее актуально, чем визажисты.

Я много слышала, что о личном пространстве можно забыть при работе визажистом, но когда мы стали работать на моделях, у меня стала развиваться фобия других лиц. Они мне стали сниться, повторяя во сне одну и ту же фразу: «мне не нравится, можно мне другого стажёра?»

Я не успевала закончить свою работу в срок, из-за чего думала бросить всё после первого этапа, который закончился ближе к июлю.

В тот день я пришла домой и молча прошла в свою комнату, миновав гостиную, где родители сидели с бокалом вина за телевизором и что-то обсуждали про мои курсы. Они знали, что сегодня я должна была закончить первую ступень обучения, получив навыки базовых макияжей, что бы зарабатывать на выпускницах, школьницах и прочих несложных заказах.

Я должна была им сказать, как счастлива, что на всё это решилась, но я не могла, потому что устала и была жутко расстроена.

Упав на собственную кровать, я зарылась лицом в подушку и старалась принять решение: нужно ли оно мне всё или я готова сдаться?

— Можно?

Мама постучалась ко мне в комнату и села рядом на кровать.

Тогда я поднялась и взяла рюкзак, в котором лежали кисточки, которые мне предстояло еще помыть. Перебирая их, я смотрела на золотистые буквы, что были выведены на них, напоминая, что в руках я держу не дилетантский инвентарь, а профессиональный.

— У меня ничего не получается, — тихо сказала я, думая, как сильно обрадуется мама.

Я так громко кричала ей о своей мечте, о том, что сама хочу ошибаться, и вот теперь признаю свою ошибку.

— Значит, всё идёт как надо, — спокойно ответила она.

И когда я с удивлением на неё посмотрела, она мне улыбнулась и погладила по голове.

— С неба ничего не падает, Нюша, и надо стараться, если хочешь осуществить мечту.

— Я стараюсь, но им ничего не нравится. Меня больше расстраивает не то, что я не получу там место после окончания курсов, потому что я там самая отстающая, а трата ваших денег на меня. Курсы были недешёвыми, и не хочу, что бы вы зря их потратили.

— Так, дочка, — вмешался папа, что стоял возле двери, — деньги — это наша забота, и если ты думаешь об этом, то зря. Ты сказала, что у тебя есть мечта, мы её осуществили, и тебе не нужно переживать, если ты ошиблась.

— Всякое в жизни бывает, — подхватила мама. — Пусть там эти Светки и Машки работают тогда, а ты кидай да отдыхай перед одиннадцатым классом, может, найдёшь что-то другое.

Света и Маша были лучшими визажистами из нашей команды, к которым уже начала выстраиваться очередь, несмотря на то, что они официально стажёры. Салон красоты пошёл им на уступки, и они уже начали работать там по выходным и на праздники, когда был большой наплыв клиентов. Подписать им контракт с салоном красоты был лишь вопрос времени.

— А ты не пробовала тренироваться на Яне или Вике? Спроси у них, может они уже приехали в город?

— Нет, я писала им уже. Мне бы и правда было лучше тренироваться на них, тогда бы на меня не давила атмосфера конкуренции от других ребят в салоне.

Закинув кисточки обратно в чемоданчик, я сложила всё и спрятала до завтрашнего утра. Мне предстояло многое обдумать. И как только родители вышли из комнаты, пожелав мне спокойной ночи, я взялась за телефон.

Я открыла первую же вкладку приложений, где висела всё время одна и та же страничка. Гронский еще не обновлял ее, и даже не заходил в сеть с того дня, как в последний раз мне позвонил. Я как-то начала беспокоиться, всё ли с ним в порядке, но Кейт говорила, что оба парня живы.

Той я тоже рассказала про всю историю с Люком и в итоге чуть не лишилась подруги, которая на меня злилась три дня. Но потом позвонила, обещав надрать уши после сессии.

Я постаралась заснуть быстрее, что бы проснуться и больше не чувствовать ту подавленность, что осталось после этого дня. И на утро мне, правда, стало немного легче.

Выйдя из своей комнаты, я приготовила родителям завтрак и решила покататься на велосипеде. В воскресенье утром в парке и на набережной уже собралось достаточно людей: кто-то с детьми, кто-то со своей второй половинкой, и, глядя на счастливых и улыбающихся людей, мне становилось тоже весело.

В наушниках играла новая песня ледяного Джека, его реп всегда заряжал на действие, а новые треки на английском с хорошим битом тем более.

Разъезжая по парку, где пахло попкорном и сладкой ватой, я ловила хорошее настроение от солнечного утра, отличной музыки и приятного ветерка.

Остановившись возле реки, я некоторое время смотрела на воду и думала о будущем. Я понимала, что вчера усталость взяла своё и поэтому я так расстроилась. Сейчас во мне снова проснулось желание творить — писать фанфики, преображать людей, смеяться с друзьями и смотреть по вечерам сериалы из списка, который рос из-за курсов, в которые я погрузилась с головой, забывая про другую свою жизнь, в которой я была школьницей на каникулах.

Вернувшись домой в отличном настроении, на пороге я заметила несколько пар новых ботинков.

— У нас гости? — спросила я у родителей, что сидели в гостиной.

Точнее там была одна мам, потому что папа ушёл куда-то по работе из-за срочного вызова.

— Да, — ответили мне женщины, которых я пару раз видела на маминой работе, когда заходила к ней за ключами.

Мама представила мне своих подруг, что решили заглянуть к нам на чай этим воскресным днём и что-то обсудить.

— Я им рассказала, что ты учишься на визажиста, и вот подумала, что ты можешь на них потренироваться.

Почувствовав ужасное смущение, я подошла ближе к женщинам, что сидели на диване.

Их было две, и обе были ровесницы моей мамы. И когда я заметила, что они без макияжа, поняла, что родительница позвала их специально для меня, ведь вряд ли женщины придут кому-то в гости и без косметики, какими бы они подругами не были.

— Минуточку, — сказала я и пошла к себе в комнату за кое-какой косметикой, которую могла забирать из салона.

Взяв нужный инвентарь, я вернулась в гостиную и поставила перед окном стул.

— Мне нужно хорошее освещение, — пояснила я. — Кто хочет быть первой?

Они неуверенно переглянулись, явно не ожидая, что я так быстро всё начну. Но мой внутренний запал вновь дал о себе знать этим утром, когда усталость вчерашнего дня сошла на нет. Женщины казались мне материалом, с которым я могла работать как только захочу этим днём.

— Давай я, — улыбнулась мне Вероника, волосы которой были подстрижены под карэ и покрашены в горький шоколад сзади и в блондинистый спереди.

— Я начну с повседневного, хорошо? Сейчас я подготовлю ваш кожу для нанесения косметики. У вас увлажнённая кожа, вы пользуетесь дорогими кремами?

Мне кивнули. На лице тридцати семи летней женщины практически не было возрастных морщин, только пара мимических, которые я легко могла скрыть.

На меня смотрела вторая мамина подруга и сама мама. Они что-то весело обсуждали, пока я занялась своим делом. И погрузившись в свои мысли, вдохновение, я работала в две руки, не боясь сделать что-то не так, ведь здесь за моей спиной не посмеются, не скажут, что я полная бездарность или «приведите мне другого визажиста!».

Здесь я была предоставлена сама себе, поэтому сделала всё быстро и без дрожащих рук. Вероника осталась довольной, но не её комплименты к моей работе сделали меня счастливой, а просьбы второй подруги накрасить её так же.

У второй женщины была не такая хорошая кожа, поэтому пришлось поработать над лицом чуть дольше. Но дорогая косметика и мои кое-какие, но всё же навыки, сделали своё дело.

И когда в тот день я потренировалась еще и на маме, и, услышав от всех троих, какая я талантливая для своего возраста, я почувствовала себя намного уверенней. Как минимум мои руки перестали дрожать, и я поняла, что что-то да значу в этой сфере.

Вернувшись на курсы, на меня многие смотрели с удивлением и всё тем же высокомерием.

— Хватило наглости вернуться? — шепнула одна другой.

Проигнорировав это, я подошла к Эдику. Я набралась смелости и попросила его о помощи, что бы он рассказал мне немного хитростей. Мужчина был открытым и с радостью согласился, и по окончанию еще трёх занятий уже второго этапа, где у меня всё получалось немного лучше благодаря маминым подругам, что иногда к нам захаживали и получали бесплатный макияжи, и советам Эдика, я чувствовала себя немного счастливей.

Самое главное, я стала работать в две руки, одновременно рисуя стрелки, нанося контур, тем самым экономя своё время. Карманные, которые я копила за лето и которые мне некуда было тратить из-за постоянной работы, я пустила на литературу по макияжам, которая помогла лучше разобраться в составах косметики, типах кожи, и немного сменила свою «маленькую» косметичку.

И когда шло окончание второго этапа, я сама не поняла, как стала работать наравне со всеми, не догадываясь, куда меня это может привести…

Глава 34

— А я буду красивой?

— Невероятной.

— А ты меня не обманываешь?

— А ты мне не доверяешь?

Подруга на меня скептически посмотрела сквозь рыжую чёлку волос, которую я ей пыталась заколоть.

Сегодня было последнее занятие, на которое мне потребовалась собственная модель. Вика и Яна предложили свои кандидатуры, но вторая мне подходила больше, потому что Цветаева была и без макияжа прекрасна. А мне нужен был видимый результат, поэтому я выбрала рыжее веснушчатое солнце, которое умудрилось сделать себе за лето чёлку.

— Тебе не жалко профуканого лета? — спросила она меня, сжимая в руках плюшевый рюкзак, что подарил ей Саша в честь дня рождения.

За тот долгий летний период, мы встретились впервые. И воспользовавшись приездом девочек, я сразу же притянула одну из них на свой экзамен.

— Нет, потому что я чувствую, как профессионально выросла.

— Ну, посмотрим, посмотрим, — засмеялась она громко, привлекая к себе внимание.

Я начала работу, не улавливая окружающий мир вокруг. Раньше я думала, что буду работать с наушниками в ушах, но мне очень нравилось работать в тишине, и как ни странно, собственная работа начала меня успокаивать. Я отдыхала, работая. Парадокс, который мне более чем нравился.

— Ты можешь дышать, если что, — сказала я подруге, когда у той уже щёки покраснели от недостатка воздуха.

— Я боюсь тебе помешать.

Теперь рассмеялась я, в очередной раз привлекая к себе внимание.

— Это экзамен, девушки, — сделала замечание нам Станислава.

— Какая она злая, — недовольно буркнула Яна.

— Они тут все такие.

— И как тебе такое нравится?

— Мне нравятся клиенты, их радость от проделанной работы и мои старания, а не коллектив.

Я взяла вторую кисточку в левую руку, как и в правую, что бы приступить к стрелкам. Яна мне напоминала лисицу: мягкую и пушистую снаружи, но немного хитрую внутри. Я знала, что рано или поздно её натра проявится, и через макияж я хотела показать Яне её внутреннее «я». Так уж сложилось, что я плохо понимала людей до того, как начала им делать макияж. Сейчас я научилась видеть многое. И я была немного благодарная коллективу, в котором работала, потому что благодаря им я стала уверенней.

Теперь я понимаю, что значит «тепличное растение». Учась в школе, мы не знали, что такое град человеческой зависти, дождь из наших слёз из-за стресса и напряжения. Мы были под куполом любви и заботы преподавателей, требуя от них еще чего-то большего.

Яна рассказывала мне что-то и сама же над этим смеялась, и иногда мне приходилось её успокаивать, чтобы она не дергалась. И я была рада, что в модели взяла свою подругу-одноклассницу, а не какую-нибудь инстамодель, как это сделали многие из других.

Совет 3: для портфолио вам необходимо брать людей с внешними особенностями или недостатками, которые вы будете скрывать с помощью макияжа. Тогда проделанная вами работа будет отлично заметна. Если вы возьмёте симпатичное лицо для пополнения портфолио, то рискуете получить отзывы «без макияжа было лучше».

Вспомнив вырезку из литературы, что я перечитала для работы, улыбнулась собственному результату. Я не считала веснушки Яны недостатком, но с моим макияжем она выглядела без них намного свежее. Может, она и была слишком маленькой для моей работы, что я проделала над её лицом, но для портфолио мне казалось отличным вариантом, если будут смотреть выпускницы.

— Тут люди странно смотрят, — шепнула мне Яна.

— Это твои волосы во всём виноваты. Не понимаю, как ты могла стать еще рыжее за эти два с половиной несчастных месяца, — ответила ей, не отрываясь от работы.

Мне оставалось еще чуть- чуть до завершения.

— Да нет, они на тебя смотрят, не первую минуту, кстати, и мне уже неловко.

— Еще немного… И не шевели ртом, мне остались губы.

Когда я со всем закончила, то скинула кисточки на стол, подозвав Станиславу.

Я оказалась первой, кто закончила свою работу, и поняла это, только когда заметила в обществе зрителей и остальных участников.

— Неплохо для новичка, — изобразила подобие улыбки своими бордовыми губами Станислава. — Яна, пройдите к фотографу, она вас уже ждёт.

Для конечного экзамена салон красоты решил раскошелиться и пригласить фотографа из Росси, что быстро набрал популярность. Но в нашей студии восхищались не профессиональными навыками Даны[1], фотографа, а её внешностью, что сама больше походила на модель.

— А вы мне так же веснушки спрячете и удачно тон подберёте? — спросила женщина у одной из стажёров, что тоже взяла себе рыжую женщину.

— А почему вы всё еще не закончили? — как один задали клиентки у своих мастеров.

Я смотрела на тот ажиотаж, что вдруг начался во время экзамена, и впервые почувствовала себя победительницей.

— Смотрю, ты показа им тут мастер класс, — с ухмылкой шепнула мне фотограф.

Я невольно засмотрелась в её необычные глаза, радужки которых были слишком большими для обычного человека. Неужели линзы?

— Похоже на то, — смущённо улыбнулась я. — Долго к этому шла…

Я смотрела на позирующую Яну для фото и не верила своему счастью. Наконец-то я закончила курсы, и уже завтра получу сертификат и узнаю, останусь ли тут работать как официальный визажист.

— Остальные не скоро еще справятся, — протянула Дана. — Не хочешь аватарку сменить?

— Я…эээ… Простите, но мне ваши услуги не по карману, — отмахнулась и смущённо заулыбалась.

— Да ладно, услуга за услугу. Как тебе такое предложение? Мне давно нужен был визажист на праздники. Могу еще рекламу дать у себя на страничке…

Пока я стояла в лёгком шоке, высокая девушка, что была еще на голову выше меня с собранными в пучок волосами, поставила меня на полотно, что бы начать фотосессию.

— Расслабься, — улыбнулась она мне. — Когда-то я тоже долго шла к своей мечте, рада, что у нас с тобой всё вышло. Ты чем-то напоминаешь мне себя несколько лет назад… У тебя есть молодой человек?

Она умудрялась разговаривать, продолжая фотографировать. Я, конечно, знала, что девушки могут делать несколько дел одновременно, да еще и быть при этом профессионалами, но что б настолько…

Её слова о молодом человеке заставили меня слегка улыбнуться, и в этот момент я услышала звук фотокамеры.

— Вот это другое дело, — кивнула Дана и показала экран фотоаппарата Яне, что наблюдала за процессом.

Одноклассница показала знак «класс» и тоже кивнула.

— Ты неплохо смотришься, не думала пойти в модели?

— Нет, — мгновенно среагировала я. — Вы туда больше подходите.

— «Вы»? Девочка, мне всего двадцать два, обращайся ко мне на «ты». Но за комплимент спасибо.

Я вновь улыбнулась и снова в момент съемки.

— Извините, но мы не оплачиваем услуги личных фотосессий, — подбежала Станислава к Дане, что фотографировала уже меня и Яну вместе.

— Это бесплатно, не переживайте. Лучше подгоните своих сотрудниц, они как-то запаздывают, по сравнению с обычной школьницей.

Внутри меня что-то засмеялось и очень злорадно. Но для вид лишь изобразила смущение.

В итоге до следующей готовой модели мы успели попить еще и кофе вместе с фотографом, которая рассказывала о недавней фотосессии в Англии, которую устроила для своих лучших друзей.

— Знала бы, обратилась к тебе, — закачала она головой. — Личный знакомый хороший визажист — это очень круто, особенно талантливый. Ты находка, — мне подмигнули.

Дана была очень необычной девушкой, даже цвет её кожи отличался. В тени он играл серыми красками, а на свету становился словно прозрачный, демонстрируя каждую голубую венку этой девушки.

Мы с Яной расспрашивали её о Лондоне, в котором, конечно же, мечтали побывать. Но хорошее время тоже имеет свойство заканчиваться, и когда для Даны настало время работы, мы попрощались и она дала мне свою визитку.

Вечером в инстаграмме мне пришло уведомление, что меня отметили на фотографии. И перейдя по ссылке, я увидела аккаунт Даны, в котором было несколько миллионов подписчиков.

«Каждый заслуживает право на чудо. И эта девушка вам его устроит…»

Подпись к моим работам была очень тёплой и красочной, а в конце карусели была и моя фотография, на которой я мило улыбалась. Комментариев к записи уже поднабралось, и не только на русском. В моём аккаунте тоже стало прибавляться подписчиков, а в директе стали присылать заказы.

Я смотрела на всё, думая, что сплю, потому что не могло было быть всё так легко. Конечно, я никому пока не отвечала, да и смотрела на происходящее с каким-то скепсисом.

— Как экзамен прошёл? — осторожно спросили родители, когда пришли с работы.

Я рассказала им обо всём случившемся, показала запись в инстаграмме и свою рабочую страничку, на которой выкладывались мои работы. Теперь вместо тринадцати человек на неё было подписано около тысячи и это меньше, чем за сутки.

И в этот вечер я заслужила кофе с маршмеллоу и разговором по душам с родителями.

— И если ты подпишешь договор, то будешь работать уже?

— Думаю да, — ответила я папе, — но график установлю я сама, сколько мне можно будет работать?

— Их салон находится в центре, забирать мы тебя вряд ли сможем, поэтому мажешь пару заказов брать на день, чтобы не поздно возвращаться, а сколько сможешь, решай уже сама. Это твоя жизнь, — сделала вердикт мама.

И разговаривая с ним об этом, я чувствовала себя невероятно взрослой. Может, мне повезёт, и я правда смогу работать в «Lady & Charme».

— Но что, если меня не возьмут?

— Тогда поищем тебе другой салон, не пропадать же твоим навыкам.

Я была более чем счастлива, когда это услышала. И пожелав спокойной ночи, пошла в свою комнату расстилать постель. Глядя на календарь, что стоял на столике, поняла, что красный прямоугольник переместился на 17 августа, а восемнадцатого кто-то станет от меня еще дальше.

Люку исполнится двадцать четыре, именно тому Гронскому, который мне еще ни разу не написал, про которого я старалась не думать, погружаясь в курсы и собственное самосовершенствование. И иногда мне просто не хватало сил заходить на его страничку в соцсетях, да и бессмысленно это было, потому что он их еще ни разу не обновил. Стоило ли мне написать ему сообщение с поздравлением?

С этой мыслью я легла спать, вновь заснув с телефоном в руках и на его страничке в интсаграмме.

Мои чувства к этому извращенцу были вознаграждены моим же разумом, который решил показать мне Люка во сне этой ночью.

Он стоял возле края обрыва, под которым плескалось море, глядя на рассвет. Его пшеничные волосы вновь отросли, впитывая в себя лучи восходящего солнца. Я слышала шум моря, что билось о скалы под нашими ногами, когда я подошла к нему.

— Я по тебе скучала, — уверенно произнесла, не боясь каких-либо последствий.

Я сразу поняла, что это сон, но почему-то не могла делать всего, чего хотела. Именно поэтому я не смогла обнять Гронского, хотя это было желанно больше всяких слов, даже его.

— Красивый рассвет, не правда ли?

Его слова обидели меня. Странно обижаться на проекцию собственного сознания.

— Он для тебя важнее, чем я? Мы наконец-то встретились, а ты говоришь мне про рассвет?

— А тебе он не нравится? — он усмехнулся.

Такую усмешку я видела, когда он купил мне книгу, словно он не верил моим словам.

— Для меня ты лучше рассвета. Его я могу видеть каждое утро, а тебя нет.

Лицо Люка стало хмурым и немного злым. Его обидели мои слова?

— Ты слишком маленькая, Нюша, для таких высказываний, — немного спустя сказал он мне, и с моря подул такой сильный ветер, что я схватилась за Гронского, боясь упасть в обрыв.

— Но я ничем не лучше, умудрился рассказать тебе про свои чувства, а ты даже не запомнила.

Теперь зависла я. Ветер стал еще сильнее и растрёпывал мои волосы, застилая взор. Я не видела больше лица Гронского, но я слышала его крик.

— Почему ты этого не помнишь, Нюша?!

Моё дыхание участилось, по телу прошёлся холод, и я сильнее стала сжимать плащ Гронского, в котором он стоял. Сознание возвращало меня в реальность, но я держалась за Люка, не желая просыпаться.

— Не уходи… — шепнула я ему в самый последний момент.

Когда я открыла глаза, то увидела, как сильно сжимаю телефон вместо плаща, который вибрировал уже не первую минуту, а на дисплее высветился Люк.

[1] Дана Липецкая — один из главных персонажей истории «твоя игра — мои правила».

Глава 35

Нажав на зелёную кнопку, думая, что всё еще во сне, я приложила телефон к уху и услышала громкую музыку, которую перебил знакомый мне голос.

— Привет, хрюшка!

Не сон. Я села на кровати, свесила ноги и голыми стопами касалась холодного паркета, что бы хоть как-то проснуться.

— М?

Голос мой был ужасно хриплым, потому что даже учащённое сердцебиение не приведёт в нормальное функционирование организм за пару секунд в два часа ночи.

— Ты время видел? — кое-как просипела я в трубку, чтобы не разбудить родителей.

— Идеально время, что бы позвонить тебе, — довольно протянул он.

В моих мыслях он снова улыбался как довольный и сытый кот, который берёт от жизни всё.

— Ты пьяный?

Его язык заплетался, голос был слишком весёлым и манера речи совершенно иная. Никакого тепла от этого звонка я не почувствовала, лишь беспокойство и предчувствие чего-то плохого.

— Немножечко выпил, ик! За своё здоровье. Мне сегодня двадцать четыре, ребята! — закричал он кому-то на той стороне.

— Поздравляю, но я тебе завтра позвоню, — тяжело ответила ему.

Больше всего я ненавидела разговаривать с пьяными людьми, которые себя не контролируют. Мне было неловко, что меня такой увидел сам Люк, но это оказалось чистой случайностью. Здесь ею и не пахло.

— Нет, я решил с тобой важное обсудить. Прямо сейчас мне нужно кое-что тебе сказать.

— В любви признаться решил? — я усмехнулась.

Почему-то вспомнился сон, в котором он нёс какой-то бред сумасшедшего и который сам же и прервал.

— Я?! — удивился он, — кое-что другое. Знаешь, чего я смылся из города так рано? Из-за тебя!

Моё дыхание меня вновь подвело. Сон уже давно пропал, и я чётко слышала каждое его слово, но переспросить всё-таки решила.

— Меня?

— Да, ты бы знала…Как же ты меня за*бала…

Связь оборвалась.

Я еще несколько секунд слушала короткие гудки, означающие конец вызова, глядя всё в одну и ту же точку.

Я ненавидела пьяных по одной простой причине — они всегда говорили правду. У человека с алкоголем в крови исчезали какие-либо тормоза и барьеры, и он говорил всё, что думает. И иногда правда — это не то, что нам стоит знать. Есть вещи, которые стоит скрывать, потому что они могут нас ранить, что Люк и сделал в собственный день рождения. Он сказал мне то, что скрывал всё это время.

Я не изменила своего положения, рука всё еще была возле уха, только телефон из неё давно упал на пол с каким-то приглушенным звуком.

— Это просто сон…Просто сон…

Я шептала это себе как мантру, и чем больше это делала, тем больше понимала, что ошибаюсь. Мне стоило быть благодарной ему за честность, но вместо этого в груди было лишь опустошение. Как будто внутри что-то оборвалось, и мне показалось, что я услышало это «дзынь!». Звук разрывающейся тонкой нити, что давала мне надежду на какую-то взаимность.

Когда же я ему надоела? В тот день, когда мы готовили пиццу или танцевали в клубе? А может еще на зимнем балу, когда ему пришлось меня поцеловать? Или… Самое ужасное, если всё началось намного раньше, еще при нашей случайной встрече в книжном магазине.

Обхватив голову руками, я пыталась пропустить волосы сквозь пальцы, натягивая их до боли. И она была… Это стало последним подтверждением, что это всё не плод моего воображения. Гронский действительно только что мне позвонил.

Упав на подушку, я мгновенно заснула. Мой организм был намного умнее сердца, которое сразу же замедлило свой ритм, что бы я хоть на несколько часов обо всём забыла.

— Доброе утро, страна!

Мама ворвалась в комнату так рано, что я еще чувствовала резь в глазах из-за недосыпа.

— Не буди… — простонала я.

— Ты не забыла, что у тебя в девять встреча в салоне красоты? Вставай живо!

Эта громкая женщина открыла ночные занавески, но солнечные лучи так и не проникли в комнату. Сегодня был ужасный дождь, который топил под собой всех жителей нашего города. Ну, хоть погода была со мной солидарна.

Однако никакие личные проблемы не должны мешать моему будущему, даже если в нём больше нет места Люку Гронскому. Я должна была встать любой цценой.

Оказалось, у моего подъёма всё же была цена — вместо пасты на зубной щётке крем для ног, а после завтрака в мусорное ведро полетела ложка, а в раковину пустая упаковка.

Переодевшись в самые обычные джинсы, чёрные кеды и в цвет им майку, я схватила первый попавшийся зонтик и вышла на улицу.

Только оказавшись на крыльце дома, нажав на кнопочку зонтика, поняла, что схватила свой детский, который давно стоило выбросить из-за ярко розовых рюшечек и жёлтых цветков с сердцевиной в цвет окаймления яркого инвентаря.

На остановке я привлекла немало внимания, а точнее приковала к себе глаза всех, кто там стоял. Одна девочка четырёхлетнего возраста стала просить у матери такой же яркий и красивый зонтик как у «той красивой тёти». Маленькая девочка сегодня заслужила этот зонтик своим комплиментом, и я отдала его ей.

Женщина меня благодарила до тех пор, пока не подъехал мой автобус и я не вскочила в него. Еще не было девяти, а уже два человека были из-за меня счастливы.

Утром нас всех уже ждали в салоне вся команда, включая и Раю, что решила посмотреть на всех участников. Нам вручили каждому по сертификату об окончании курсов, и лишь паре человек предстояло получить здесь место работы и подписать контракт.

Ими оказались Маша и Света, самые популярные работницы, так же объявили Эдуарда, за которого я была рада больше всего, и меня.

Мы остались вчетвером работать в самой престижной линейке салонов красоты, и среди них оказалась я? Могла ли я в это поверить? Определённо нет!

И даже когда подписывала контракт, обговаривая часы работы, я не представляла, что буду стоять в салоне «Lady & Charme» и дарить состоятельным людям, а иногда и звёздам, красоту.

Работать начала я на следующий день, и у меня появилось две клиентки, которые я записала в первую половину дня, что бы во второй встретиться наконец-то с Кейт.

Но в этот же день мне предстояло узнать об еще одном недостатке этой профессии — всё не всегда идёт так, как ты планируешь. И так, как я была начинающим работником, что только-только начал постигать азы этой профессии, я не имела права сказать что-то поперёк. И поэтому мне пришлось обслуживать клиентку, что опоздала на два часа и даже не предупредила об этом.

Рая периодически наблюдала за моей работой, и до конца сентября она пробыла в салоне, следя за новыми сотрудниками. Стервой она была не только в личной жизни, но и на работе. Однако эта стерва знала, чего она хочет, и с её деньгами добивалась этого, кроме одного.

Люк Гронский. Но он не был и моей победой, однако об этом Рая не знала, и это играло мне на руку. И я сама не заметила, как ввязалась в еще одну маленькую ложь.

***

Сентябрь для меня начался незаметно, но этот учебный год обещал для всех быть очень тяжёлым, и я не была исключением. Пусть для остальных и были главной угрозой экзамены, ЦТ и средний балл аттестата, я же находилась между школой и работой, которые оказалось не так-то легко совмещать.

Рая ошиблась, когда сказала, что у меня будет мало клиентов. Все, кто приходили ко мне, становились постоянными из-за моей скорости и дружелюбия.

«С вами приятно общаться», «вы такая тёплая и солнечная…»

Мне даже стало казаться, что ко мне не за макияжем приходят или гримом, а за советами или же простым разговором. Может, когда-нибудь меня это и начнёт утомлять, но не сейчас. Из-за своей работы я перезнакомилась со многими людьми, большинство из них, конечно же, были женщины и состоятельные, но иногда это были и дочери богатых, с которыми было общаться немного легче. Но самое ужасное было, когда ко мне стали переходить постоянные клиенты других работников и из-за этого у меня график становился плотнее и плотнее, а очередь росла по минутам. Уже в октябре у меня стала формироваться запись на зимние торжества, включая новый год и рождество, и меня больше волновал вопрос не денег, а собственных сил.

Иногда я засиживалась до самого закрытия салона, что бы успеть завершить работу с внезапным клиентом, которые возникали всё чаще и чаще. Из-за растущей работы у меня увеличился доход, и о карманных деньгах от родителей я просто забыла и стала откладывать себе на какую-нибудь мечту.

Я не знала, что это будет за она, и каждый раз смотря на узелок денег, что я хранила в комнате, я старалась что-нибудь придумать.

Я понимала, что самую главную мечту я не куплю никогда, потому что люди не покупаются. И ни за какие бы деньги не смогла приобрести себе Гронского, который ни разу больше не дал о себе знать.

Моя осень была просто сумасшедшей, и только выходные, на которых я гуляла иногда с девчонками и разговаривала по телефону с Кейт, меня спасали. Они раскрашивали всё то серое и невзрачное, что называлось моей жизнью.

Как странно, моя мечта исполнилась самым волшебным образом, и мне вновь подвернулась та счастливая случайность, что всё изменила. Но ценой за это стал любимый человек, который теперь даже не был моим другом.

— Эй, вы выходите за контур!

Визг платиновой блондинки меня вывел из размышлений. Я как настоящая дурёха похлопала глазами еще пару секунд.

— Извините, я сейчас же всё исправлю.

— Да уж постарайтесь.

Пришлось стиснуть зубы и работать дальше. Хоть я и приобрела популярность в «Lady & Charme», долго оставаться я не хотела здесь. Богатые клиенты не всегда были адекватными, и сейчас мне хотелось работать с более спокойными людьми. Да и сам салон красоты мне стал действовать на нервы белым цветом, что теперь вызывал у меня не чувство восторга от такой богатой и роскошной обстановки, а ощущение, что я нахожусь в психушке.

Закончив с клиенткой, я направилась к раковине, что бы помыть кисточки и наконец-то отправиться домой. В ближайшие дни зимних каникул мне еще предстояла поездка в столицу к подруге, с которой летом получилось встретиться лишь раз из-за моей работы. Но этого было недостаточно, что бы выслушать все её нотации, а потом и слова о том, как она скучает по Филиппу.

Однако в туалете оказалась отличная слышимость через вентиляцию, о чём я узнала из-за голоса Раи и Станиславы, что разговаривали в комнате отдыха сотрудников между собой. Вымывая кисти, я не особо вслушивалась в их сплетни, пока дело не коснулось Гронского.

— Ему точно отец помог, не верю я, что этот хлюпик смог так подняться за год.

Ворс стал скрипеть в моих пальцах от таких слов со стороны черт пойми кого для Гронского.

— Еще и по маленьким пошёл. Ненавижу таких как он… Что строят из себя…

— Ты злишься, что он тобой воспользовался вот и всё. Дай угадаю, после секса он даже не перезвонил.

Станислава откровенно смеялась над подругой, и я вместе с ней, только беззвучно. Но от одного представления, что эти двоя находились в одной постели, меня начинало подташнивать.

— Перезвонил, — усмехнулась женщина. — Насчёт этой школьницы. Как она здесь только остаться смогла?

— Сама не знаю. Она и так была в отстающих, думала, и топить её не надо, как ты просила в начале, и она уже точно собиралась уходить. Но потом вдруг пришла счастливая и как начала здесь размахивать руками перед клиентами, вот они все к ней и сбежались, и теперь её не уволить.

— По крайней мере, эта малая здесь благодаря мне, так что я ещё возьму своё от Гронского.

— Неа, — возразила Стася, и я победно улыбнулась. Эти женщины читались как открытая книга. — Она купила сертификат за обучение по полной стоимости, так что не получится. Но я другого не понимаю: кто она Люку такая? Неужели он и правда по малышне уже пошёл?

— Он ненормальный еще со школы был…

Услышав начало очередной грязи, что Рая собиралась лить на честь Гронского, я не выдержала и вышла из туалета.

Я быстро нашла нужную комнату, в которой девушки сидели и что-то пили из алых кружек. Я подошла к чайнику и сделала в свою чашку кофе, который вряд ли выпью.

— И чего же это вы спите с ненормальным? Простите, просто услышала ваш разговор о своём парне, не смогла пройти мимо.

Рая на меня уничтожающе смотрела, как когда-то Цветаева, а Станислава смотрела в окно, словно была ни при чём.

— Согласна, было неправильно бить парням морду за то, что ваши дыньки всей школе показывал, — пропела я, когда в комнату зашли еще пару ребят из работающего персонала.

Мало кто сдерживал улыбку, и это меня подначивало. Но больше мне нравились щёки Раи, что стали в тон её кружи.

— Люк рассказывал, что помог прекрасной девушке в старшей школе, и я с ним вынуждена согласиться. Вы просто прекрасно поливаете грязью ваших спасителей и работников, что приносят доход этому салону вдвое больше, чем в остальных салонах красоты.

— Анастасия, вы забываете, кто здесь начальник? — сквозь оскал ровных зубов спросила у меня Рая. — Таким школьницам со мной не потягаться, и уж тем более не стоит замахиваться на таких, как Люк. Уяснила?

Она даже для большего страха встала со стула и подошла ко мне на своих двенадцатисантиметровых шпильках. Что ж, признаю, такую походку от бедра еще стоит отрепетировать. Но Рая забыла, что даже при таком раскладе я выше неё на несколько сантиметров, и это дало возможность посмотреть на неё свысока.

— Напротив, я отлично помню, что владелицами сети считаетесь вы и ваша мама. Но как вы объясните ей, что ваши клиенты резко убежали, если меня уволят? Боюсь, у вас нет выбора…

— Пользуешься своей здесь популярностью? — огрызнулась Рая.

— Защищаю дорогих мне людей. Не советую что-то подобное больше говорить про Люка, думаю, Гронскому старшему это не понравится, как главному спонсору вашего солона в этом городе. Как думаете, он поверит любимой девушке его единственного сына?

Сделав акцент в нужных местах, как это часто делала Рая и её подружки, я заправила прядь волос за ухо, словно невзначай. Я наслаждалась тем пламенем, что играло в её тёмных глазах.

— Ты только что подписала себе смертный приговор, куколка, — сказала она мне напоследок.

Я ничуть не испугалась, и даже находясь в автобусе уезжая домой, вспоминая эту ситуацию, поняла, что всё-таки поступила бы и сейчас так же, даже когда остыла и меня больше не подталкивают на такие действия слова Станиславы и Раи. Люк человек, которого я любила, а дорогих мне людей я буду защищать, даже если я у них уже в печёнках сижу.

Глава 36

— Ваш чай, — бортпроводница поставила передо мной стеклянный стакан в металлической оправе и положила рядом сахар с молочным шоколадам.

Я смотрела, как она закрыла за собой дверь купе, вновь оставляя меня наедине со своими мыслями. Размешивая сладость в стакане, я вновь стала смотреть в окно, где всё выше поднималось солнце, и под его лучами стал сверкать, словно серебристая стружка, снег.

Моё везение продолжало меня преследовать целый год, даря победы на соревнованиях, одобрение родителей на мою работу, знакомство со знаменитым фотографом и его бесплатное продвижение моего таланта, теперь еще и пустующий поезд, в котором от силы было человек двадцать. Лишь в одном мне так и не везло, но разве можно сравнивать все те победы с каким-то несчастным разбитым сердцем?

Но если посмотреть с другой стороны: кто станет ехать в утро декабрьского четверга в столицу на поезде?

У всех работа, а у меня выходные на работе и школьные каникулы, в которые я решила навестить Кейт. У неё в университете настала пора зачётов, по которым она давно получила автоматы и сейчас что-то повторяет к экзаменам.

«— Конечно, приезжай, мы с Филиппом будем рады тебя видеть, — весело сообщила она мне.

— Они вернулись? — как-то тихо спросила я, чувствуя странный ком в горле. Именно такой появляется, когда чувствуешь предательство и безысходность.

— А Люк тебе не писал?

— Нет…»

Может и написал бы, но я давно не заходила в социальные сети, кроме рабочих страничек, где мне писали поп поводу заказов и работы.

Разблокировала экран телефона и посмотрела на время. Было ближе к одиннадцати, значит, я скоро должна буду приехать, и я вновь смотрела в одну точку, не замечая, как бежит время. В ушах третий час играл лёгкий рок популярной группы, а рядом с пустой чашкой лежали уже три обёртки шоколада. Когда пальцы на автомате нашли в телефоне контакт Кейт, я набрала ей.

— Скоро буду, я в пятом вагоне.

— Я жду тебя, — отозвалась подруга. — Ты съела шоколадку, как я тебе говорила? Тебе нужен витамин счастья.

— Смешно такое слышать от студентки медицинского, — усмехнулась я и сжала фольгу на столе. — Тройную порцию, не поверишь.

— Молодец, подруженция. Ладно, я уже на месте, жду твою пятуюточку.

Отключившись, я стала собираться. Расчесав волосы, что бы собрать их в высокий хвост, я заметила, что практически перестала терять волосы от стресса, как это было месяцами ранее. Мне даже стало казаться, что это неудачная покраска или у меня какая-то болезнь, но потом мама открыла мой ежедневник и показала, что во всём виновато моё перенапряжение.

Хоть мне и продолжало нравиться этим заниматься, несмотря на стресс, но нагрузку немного уменьшить пришлось, отказавшись от пары постоянных клиентов. Сперва я переживала о негативных отзывах с их стороны, вызывая злорадство в душе Раи и других работников, чьи постоянные клиенты теперь стали моими, но потом я смирилась, что всем в этом мире попросту не угодишь.

Открыв зеркальце, я снова посмотрела на себя: мой повседневный макияж стал ярче и профессиональнее, кожа больше не покрывалась мелкими прыщиками, потому то я знала структуру своей кожи и состав каждого средства, которым пользовалась. Я выглядела еще старше, чем год назад, теперь бы я вполне сошла за двадцатилетнюю. Хотя бы рост не увеличился за это время критично, и я остановилась на ста семидесяти шести сантиметрах, что позволило мне носить фирменные вещи, которые я могла себе хоть и не часто, но покупать самостоятельно. Меня любила переодевать Яна, которая вытаскивала по магазинам на выходных с Викой и заставляла примерять всё, на что падал её глаз.

«И ты не выйдешь отсюда, пока это не примеришь!» — на полном серьёзе кричала она на нас двоих, привлекая внимание всех посетителей и продавцов.

Зачастую всё это заканчивалось покупкой, потому то ты влюблялся в то, как на тебе выглядела эта вещь.

Обнимались с Кейт мы до тех пор, пока все приезжие не разошлись с платформы. Она казалась мне маленьким гномиком с всё тем же ледяным сердцем, которое открывала только Филиппу.

— Что за взрослая тётка ко мне приехала?

Она шутила, пока мы добирались до дома, и смотрела на меня голубыми глазами, откровенно смеясь, словно что-то скрывала очевидное, что я до сих пор не заметила.

— Я такая же тётка, как ты не девушка своего Филиппа.

Взгляд подруги сразу же стал суровым, словно она снова поругалась со своим парнем.

— Что такое, неужели пламя и лёд вновь столкнулись по поводу уборки?

— Нет, не столкнулись, но он от меня скрывает, как отпраздновал день рождения. Барсов Люку устроил неплохой вечер с тайками, но у его дружка то никого нет, а у него…

— Я бы сама не отказалась от вечера с тайскими девушками, массаж у них, говорят, фантастический

— А совокупление с ними вообще незабываемое, — надула она губы. — Надо бы лишить любимого его Фаберже, что бы…

— Эй, это я влюбилась в Казанову, подруга. Твой никогда налево не посмотрит.

— Прости меня, — вдруг дотронулась до моей руки Кейт, когда мы уже подошли к двери её дома. — Обещаю, больше про Гронского и слова не пророню.

— Всё в порядке, — успокоила я её, — может я к тебе только за информацией о нём приехала, а сама ты мне и вовсе не сдалась.

Мы зашли в квартиру, где вновь пахло чем-то сладким и навевало уют. На диване в гостиной лежал большой плюшевый кроль, и я догадывалась, откуда он мог взяться.

— Филипп думал, что может подкупить меня этим пылесборником, — хмыкнула она.

Но по её розовым щекам и сияющим глазам, было прекрасно видно, что она счастлива.

До вечера мы перемывали косточки парням, причём как нашим, так и другим (пользовались возможностью, пока никого не было дома). Ближе к приходу Филиппа, я решила накрасить подругу, что бы она встретила своего парня королевой. Дав пару советов насчёт декоративной и уходовой косметики, мы вновь вернулись к теме парней. Со смехов вспоминали мой десятый класс, глупый спор с Цветаевой и мою дружбу с Гронским.

— Не похоже на него, что б он вот так сказал тебе такие слова… — Кейт так серьёзно задумалась над моей проблемой, что мне стало неловко.

— Да ладно, я уже давно про это забыла. Сколько месяцев прошло, и смотри, я всё еще жива.

— Ты мне больше труп напоминаешь. Хотя нет, в анатомичке моей ребята повеселее лежал, и цвет кожи у них более живой, чем твой.

В подругу полетел тот самый кроль, которого я еле подняла.

— Люк по натуре очень добрый человек с близкими друзьями, а вы точно были близки, это было даже видно не только с твоих слов, но и со слов Филиппа. Когда я рассказала ему о ваших с Люком отношениях «дружеских», тот мне признался, что Люк о тебе тоже отзывался слишком тепло.

— Пожалуйста, не говори мне больше не чего, — простонала я и зарыла уши руками. — Прошу, не надо давать мне ложных надежд.

— Я не даю тебе ничего, — оттянула она мои ладони от лица, — я пытаюсь разобраться в ситуации. Ты думаешь тот Гронский, что чуть клуб не закрыл после той ситуации с тобой, мог вот так тебя послать по телефону?

— Что он сделал? — мой голос стал хриплым.

— Филипп рассказал, что он боялся к Люку подойти пару дней, потому что тот был похож на зверя, а не на человека. Он из-за барной стойки бармена за шиворот вытянул и после… физического насилия стал допрашивать его, как он стаканами мог ошибиться. Я тоже его друга всегда таким добрым представляла, а оказалось, что показалось. Но, тем не менее, он такой только при необходимости, так что не пугайся…

Я не пугалась, а чувствовала вину перед молодым парнем, что получил по шее из-за моей халатности. Но с другой стороны, Люк был прав, что если в стакан подмешали наркотики?

— Ты побледнела… — констатировала Кейт.

— Я не пугаюсь насчёт Люка, мне всё равно. Он это сделал из заботы о своих клиентах, ведь на месте меня могла оказаться любая другая, а потом угодить в какую-нибудь неприятность.

— Очень сомневаюсь, что он бы стал бить лицо парню, из-за какой-то левой девушки, Нюша. Максимум бы уволил по-тихому…

Договорить свою теорию подруга не смогла, потому что в двери щёлкнул замок и на пороге появился Филипп.

Кейт соскочила со стула на кухне, бросив свою чашку чая, и сразу же пошла в коридор, а я так и продолжила макать печенье, высчитывая секунды, чтобы она не раскрошилась, и всё не превратилось в несъедобную жижу.

— Привет, гость, — улыбнулся мне Филимонов, которого я ели узнала.

Его зубы казались ещё белее на фоне загорелой кожи, несмотря на декабрь за окном.

— И тебе не хворать, — махнула я ему.

— У вас еще кто-то здесь? — послышался знакомый голос из коридора, который заставил меня в испуге уставиться на Филиппа и затаить дыхание.

Сердце начло бешено колотиться, как только уши уловили приближающиеся шаги.

— Прощу сокрытие дамы в этом доме, только если это какая-нибудь красотка из твоего меда, Кейт, — шутил Люк, пока не вошёл в кухню и не столкнулся со мной взглядом.

Его кошачья улыбка сменилась на что-то непроницаемое, словно он увидел старого врага, а не друга.

— Привет, — глухо поздоровались мы с ним одновременно.

Он сел за кухонный стол напротив меня. Между нами нависло молчание, во время которого я стала мешать всё-таки раскрошившееся в чае печенье, а он смотрел на свои руки, словно там было что-то очень интересное.

— Филь, иди-ка сюда, пожалуйста! — услышала я голос Кейт из их спальни.

Парень поставил две чашки чая на стол между нами, и кинув «угощайтесь, сейчас приду», вышел и закрыл дверь в кухню.

Я перевела взгляд за окно, в котором уже была полная темень. Хотела бы я сейчас спохватиться, что опаздываю на поезд, но это был бы театр одного актёра, потому что билет был куплен на завтрашний вечер. Стала судорожно думать над тем, чем бы с Кейт завтра заняться? В какой бы я магазин хотела сходить? Какие подарки купить девочкам?

— Как учёба, работа? — вдруг спросил Люк, притаскивая к себе одну из чашек, предлагая мне вторую.

Решила, что не буду пить всё-таки жижу с печеньем, и приняла чашку в виде божьей коровки.

— Хорошо и то и другое. Прошла курсы в том салоне, но за абонемент родителей и мне предложили работу… — я помялась.

Раньше я спокойно могла ему что-нибудь говорить, а теперь даже рта не хотелось раскрывать, ведь меня даже слушали вполуха.

— Но ты можешь у Раи спросить, если подробности нужны.

— Она разве здесь? — удивился он, и мы столкнулись с ним взглядами.

Моё сердце в висках отбивало чечетку, и во рту давно всё пересохло. Я снова нервничала рядом с ним и вместе с тем чувствовала ужасно желание обнять после долгой разлуки. Я думала, что за такое время точно забуду любые чувства, что были у меня к Гронскому, но глядя в его глаза песочного цвета, я ощущала прежнее тепло и трепет.

«Хочу тебя обнять» — читалось в моих глазах.

«Я всё еще не нагулялся» — сверкало в его.

Кажется, я всё же привлекла его внимание, когда произнесла имя начальницы.

— Да, давно.

— Она тебя обижает?

— Нет, с чего бы.

Пожала плечами для убедительности, хотя всё было совсем не так. После той ссоры мне на следующий рабочий день подрезали кисти, как назло когда было больше всего клиентов. Мне удалось справиться с макияжем, но не с болью от потери дорого подарка.

Я смогла приобрести точно такой же набор и уже за свои деньги, но он не был подарочным, не был тем, с которым я тренировалась, и это он помог мне вновь поверить в себя, когда я была в отчаянии.

Я думала, что справлюсь с этим неприятным чувством, но больнее всего для меня было выяснить, что не Рая это сделала, а Эдик. Я узнала об этом случайно. Да, та самая случайность, что стала моей лучшей подругой.

Мне захотелось посмотреть в эти тёмные глаза и взрослое лицо, что всегда мне приветливо улыбалось. Не хотелось верить, что взрослые, и тем более мужчины, были способны на такие вещи.

— Зачем, Эдик? Я тебя как-то обидела? — спросила я его после наших смен.

— Это всего лишь конкуренция, — ответил мне мужчина. Без улыбки, без эмоций, словно перед ним стояла не та Нюша, которую он еще обучал каким-то хитростям, а злейший враг, что питался человеческими эмоциями.

— Но ты же мне даже сам как-то помогал, как так-то?

— Я не думал, что ты так поднимешься и начнёшь забирать даже моих клиентов.

Нам больше нечего было сказать друг другу, просто разошлись и больше не общались до этого дня. Для себя я сделала вывод, что плохо разбираюсь в людях, и тактика Цветаевой не доверять остальным, кроме самых близких, нравилась мне всё больше.

Наверное, этот поступок окончательно разбил мои розовые очки, через которые я смотрела на других. Мир жесток, а взрослый мир тем более. Я не стала закрытой, но внимательной и наблюдательной это точно.

Хотя от Раи меня тоже ждал сюрприз в виде «заклиненного по старости» замка в туалете, из-за которого я не смогла обслужить одну из самых значимых моих клиенток, что не только скверным характером отличалась, но и своей влиятельностью.

И этот случай должен был подкосить мою репутацию, но меня вновь спас талант и какая-то удача, когда ко мне записалась её лучшая подруга и так была довольна результатом, что сгладила все углы между мной и каверзной клиенткой.

Может, Рая строила и другие какие-то планы на мой счёт, меня это мало волновало. Я для себя решил закончить работу в этом салоне следующим летом, а потом уехать в столицу и начать работу в менее напряжённом ритме. Конечно, с моим портфолио уже можно было и не устраивать в салон, а быть частным визажистом, но здесь уже всё упиралось в возраст и маленькое количество людей в нашем городе.

— Обычно ты разговорчивее, — усмехнулся Гронский.

Он сейчас издевался надо мной?

Я проигнорировала его слова и молча продолжила пить чай.

И только подумала, что Филиппа и Кейт слишком долго нет, Люк встал из-за стола, что бы проверить этих двоих.

Но подёргав ручку, дверь так и не открылась.

— Это что еще за…

Люк сказал пару крепких, пока дёргал дверь, что так и не собиралась открываться. Раньше он при мне не матерился. Неужели перестал считать меня ребёнком?

— Фил, я же её вынесу! — стукнул он по двери, на что в ответ получил смешок.

— Будь мужиком, Люк, — услышала я ответ Филиппа, который странно подействовал на его друга.

Он ударил рукой по двери в какой-то безысходности, и прислонился лбом к ней.

— Я тебя убью, — прошептал он и резко повернулся ко мне, заставляя вновь затаить дыхание.

Глава 37

Прошёл практический час, и если вы думаете, что с того времени что-то изменилось, то вы глубоко заблуждаетесь. Я сидела с новой кружкой чая, глядя в окно. Люк тоже сидел за столом, но опёрся головой и спиной о стену, а куда он смотрел, я не видела.

Пару раз ему позвонили по работе, и я услышала его серьёзный голос, именно тот, которым начальник разговаривает с подчинённым. В моей голове промелькнула мысль, что я бы хотела сейчас быть работницей в их фирме, что бы он со мной тоже заговорил, или хотя бы обратил внимание, но всё ограничивалось молчанием.

Что с нами произошло? Какая кошка пробежала между Нюшей и Люком?

— Ты бы не пила столько чая, ради туалета они дверь не откроют, — предупредил меня Люк со своей фирменной усмешкой.

— Зачем вообще они это сделали? Филипп к тебе обращался, почему я должна из-за тебя страдать?

Люк мне не сразу ответил, сперва долго бегал глазами по комнате, чтобы только не смотреть на меня, а после прошептал:

— Прости, Нюш. Ты и правда, сидишь тут всё еще из-за меня.

Он встал со стола и через два удара выбил плечом дверь. Глядя на перекошенную и висящую на одной нижней петле дверь, я в последний момент увидела напряжённую спину уходящего Гронского и его опущенную голову.

— Я заменю потом, — сказал он Филиппу, что прибежал уже в домашней одежде на грохот.

Кейт вышла следом, и она сразу же направилась ко мне, проигнорировав собирающегося Люка, что быстро покинул этот дом.

— Я скоро буду, — крикнул Филипп, что накинул только зимнюю куртку и ботинки, выбежав вслед за другом.

***

— Ну и зачем? — спросил Гронский у Филимонова, когда оба уже стояли на улице, собирая непокрытыми головами падающий снег.

— Выбежал за тобой? А ты еще не понял, что я собираюсь вправить тебе мозги?

— Ты мне? — рассмеялся Люк.

Он сейчас смотрел свысока на своего лучшего друга, который казался ему ребёнком после такого поступка на кухне.

— Да, Люк, ты же понимаешь, что тебе следует с ней поговорить.

— О чём, Фил, о том, что у меня на неё стоит? Или о том, что я в постели верчу девчонок, а в глазах лицо школьницы постоянно висит? Ты, правда, считаешь, что ей нужна моя правда?!

Филипп видел, до какой грани довёл себя Гронский, даже всё его поведение об этом говорило. Люк никогда не кричал на собственного друга, тем более на него. Филимонов видел в Люке боль и безысходность, которая ломала его изнутри, заставляя превращаться того в призрака. Как же Филипп удивился, когда за долгое время встретил Нюшу, ведь она выглядела точно так же. Он узнал в ней своего лучшего друга, который шесть месяцев старался строить из себя счастливого и успешного человека. Но Филипп его знал слишком хорошо, что бы повестись на такую дешёвую игру.

«— Давай спасать твоего друга, — как-то заикнулся Барсов, когда понял, что Люк слишком весёлый, общительный и открытый.

— Его уже не спасти, Мирон, даже не старайся.

Мирон понял всё, и начал свои игры, но ничего не помогло. Тайки? Вместо них Люк предпочёл напиться в собственный день рождения и позвонить Нюше, что бы наконец-то сказать эти три слова. Но телефон выхватил Мирон, на которого выругался Люк, а после Барсов вовсе выкинул телефон Гронского со словами: «пьяным нужно звонить бывшим, а не будущим…»»

— Это нужно не ей, а тебе. Ты же любишь её, почему нельзя сказать ей об этом? — Филипп плохо понимал друга, который стыдился своих чувств. — Ты снова боишься обжечься? Поверь, молния два раза в одно дерево не стреляет.

— Да класть я на себя хотел, Филь, я за неё переживаю. Мне двадцать четыре, ты думаешь, что парням надо от девушек в моём возрасте? Цветов или объятий? Это не по мне все ваши сопливые мелодрамы в школе, а она ещё… Маленькая…

Прошептав последнее слово, Люк пнул лавочку, что стояла возле подъезда, а потом задрал лицо к тёмному небу и закрыл глаза.

— Ты думаешь, парням в другом возрасте что-то другое от девчонок надо? Тебе же хорошо с ней, Люк, и даже если у вас что-то не получится, то что в этом страшного? Ты старше меня и неужели ты еще сам не понял, что в этой чёртовой жизни ничего не будет идеально. Ты не сможешь узнать она это или нет, если не попробуешь. И пока ты ломаешь ту мелодраму, которую сам ненавидишь, страдает ещё один человек. Ты видел Нюшу? От неё остался один призрак прошлого, который цепляется за ваше общение в те времена.

— Какое тебе вообще дело до всего этого? У тебя всегда была Кейт, как ты можешь в отношениях разбираться? — Люк вновь усмехнулся.

Он хотел обидеть Филиппа, что б прекратить этот неловкий разговор, который затрагивал его ненавистную тему. Женщины предавали его, отца, ему не хотелось вновь довериться кому-то, кто стал для него кем-то родным.

Увидев её сегодня, единственное, что ему хотелось сделать, это обнять и сказать, что он здесь, дома. Дом — это не значит оказаться в этой стране, в этом городе или в этой квартире, это значит он рядом с ней. Она его дом, его уют, его любовь, которую он нашёл, которую думал, что ждал, но на самом деле бежал без оглядки, но это чувство оказалась проворнее.

Амур со своими стрелами всё-таки достал до него, выстрелив ещё в тот зимний вечер, когда он увидел её в небесном платье возле ресторана. Разве могло сердце такого парня, как он, колотиться от одного вида школьницы?

Оказывается, могло, заставляя померкнуть всех его прошлых девушек, которые стали казаться обычными фантиками на фоне истинной красоты. Его Нюши, девушки, что пленила его голосом, внешностью, а самое главное, своей душой, которая казалась для него целым миром, что он готов был исследовать всю оставшуюся жизнь.

— В настоящей любви я точно разбираюсь получше тебя, — спокойно отреагировал Филипп на выпады друга. — Так что, вернёшься?

В ответ он услышал смех удаляющегося в зимнюю темноту друга.

Филипп ждал еще несколько минут, за которые единственное, что изменилось, так это был слой снега, который мёл не переставая.

Вернувшись домой, парень наткнулся на вопросительный взгляд любимой, но в ответ смог только слабо помотать головой.

***

— Странные вы, — вынесла я вердикт, гуляя меж книжных стеллажей и выискивая себе новинки, за которыми собиралась скоротать обратную поездку домой.

— Не странные, просто хотели помочь вам с Люком.

— Люку надо с головой помочь, — на автомате выдала я и направилась на кассу.

Женщина меня узнала, как и я её. Как-то мы уже столкнулись, когда на меня наглым образом напёрли за уроненную книгу. Надо же, как тесен мир, ведь это был уже другой книжный, хоть и одной линейки.

Кейт подошла ко мне с уже купленной книгой, в которой были настолько отвратительные картинки, что я закрыла её сразу же, как открыла.

— Как прошёл этот зимний бал?

— Я на него не ходила, — без сожаления ответила подруге. — У меня было четыре клиентки на тот день, и уже к вечеру я ничего не хотела, кроме как упасть лицом в подушку.

— Ну и зачем загоняешься? — взбесилась Кейт, когда мы вышли на улицу. — Раньше ты мне часто это говорила, когда у меня с Филиппом не клеилось. Оформила мне бесплатную подписку на лекции про необходимость завести парня, а не учиться постоянно, и что я вижу?

Да, я была сейчас точно такая же, как подруга два года назад.

— Но кто знает, — мечтательно улыбнулась она, что заставило меня остолбенеть. — Мы с Филиппом на зимних каникулах встречаться начали…

— Кейт, прекрати! — успокоила я подругу. — Ты проводишь меня к поезду или как?

Подруга постучала меня по плечу, и мы закрыли тему про Гронского.

Но может мы и прекратили с ней его обсуждать, но это не означало, что на это подписался мой мозг. В поезде я вновь думала о нём, вспоминала его, входящего на кухню. Его волосы вновь отрасли, как во сне, кожа так же загорела, но он и так всегда был смугловатым, глаза стали ещё ярче, словно он что-то принял до этого. Но единственным его наркотиком была свободная жизнь, от которой такие как Люк не скоро отказываются. Даже во сне, когда я любовалась им и наслаждалась его присутствием рядом со мной, он восхищался красотой заката, и даже не смотрел в мою сторону. Гронский сейчас наслаждается своим успехом, появившимися деньгами и популярностью в высших кругах, и вполне логично, что личной жизнью он еще не скоро заинтересуется.

Я вновь заказала себе чай с шоколадкой, и, глядя на заснеженные поля, старалась сосредоточиться на количестве столбов, которые проезжали. Психолог в школе говорил как-то, что, если нам необходимо вынырнуть в реальность, то следует сосредоточиться на каких-то простых вещах, что нас окружают, и начать их мысленно перечислять.

Потом вспомнила про книгу, что лежала в моём рюкзаке, и сразу же её раскрыла.

Но описание главного героя было слишком похоже на Люка, из-за чего мне пришлось закрыть произведение, так и не начав читать.

— Даже ты меня подвела, — стала разговаривать я с обложкой книги моего любимого автора.

Домой я вернулась ближе к вечеру, где меня сразу встретил Ларсик и приятный запах ужина. Мне стало очень тепло и немного стыдно из-за того, что в моей жизни сейчас всё лучше, чем могло бы быть у любого моего ровесника, а я еще на что-то жаловалась.

Рассказывая перед сном о своей поездке родителям, я призналась им, что встретила человека, который спас меня из неудачной поездки в Питер. Не знаю, почему не сделала этого раньше, потому что родители вполне адекватно отнеслись к Люку. Я не сказала им, что нас связывало нечто большее, чем одна встреча. Но это было в прошлом, поэтому я просто отшутилась на мамины намёки познакомить их с моим спасителем.

После того, как пожелала родителям спокойной ночи, пришла к себе в комнату и стала немного убираться. Передвинула красный прямоугольник на календарике на тридцатое декабря.

Завтра меня ждал тяжёлый день, но главное, что последний рабочий в этом году, потому что тридцать первого у меня был заслуженный выходной, в который нужно было стругать салаты, варить картошку и готовить новогодний стол.

Я по привычке обвела все праздничные дни в сердечки и перед сном планировала помечтать о новогодне чуде. Но вместо этого, лёжа в постели, я стала думать, что бы стоило купить себе на этот праздник: новый набор уходовой косметики или что-то из гаджетов? Не мешало бы обзавестись блютуз наушниками, которые стали так популярны в этом году.

Но их я уже купила, завернув в белую коробочку под золотистую ленту, что бы подарить Вике, которая совсем недавно стала слушать музыку в наушниках. Нилова и Цветаева тоже не стояли на месте: одна готовилась к поступлению в другой город, а вторая завела себе репетитора, который помогал ей с олимпиадой. Я переживала за Вику больше, чем за кого-либо, потому что она заслуживала переехать из этого города к своей сестре, что бы они снова были вместе.

Я даже перед сном каким-то чудом смогла вспомнить про новеньких, что пришли к нам в этому году, один из которых стал подбивать клинья к Цветаевой, причём так в открытую, что сразу же получил исчерпывающий ответ от той, причём перед всем классом да еще и во время урока, а потом вдруг переключился на меня.

Но я не дала шанс этому бедолаге из-за того, что он попросту не замолкал. Когда он рядом с нами крутился на перерывах, мне просто хотелось отыскать в нём кнопку «стоп», что б побыть хоть минуту в тишине.

Но всё же мне пришлось задумать об одной вещи, которую я оставляла напоследок. Мне нужно было забывать Люка, а значит, стоило начать присматриваться к другим парням, с которым рано или поздно я создам семью, в которую буду возвращаться домой с таким же удовольствием, как сегодня после поездки. Меня будет встречать уютный дом, пушистое животное в ногах и аромат вкусного ужина, который я приготовлю для любимого мужа.

Почему-то от этой мысли я заснула с покатившейся по щеке слезой.

Глава 38

Маленькие дети ждут на новый год чуда, взрослые дарят им эти чудеса, а я была просто большим ребенком, что дарил людям красоту перед самыми большими праздниками, а сама глубоко в душе верила во что-то прекрасное и волшебное, что сделает меня счастливой на весь следующий год.

Но моё «прекрасное» и «волшебное» остановилось на новом рецепте чизкейка, который я планировала сделать к праздничному столу. Я влюбилась с первого взгляда в фотографию, на котором была сладость с ломтиками клубники и шоколадной стружкой.

— С наступающим, вас, — пожелала я даме в годах, что спешила на новогодний корпоратив.

Мне лучезарно улыбнулись, и когда женщина оплатила услуги, а дверной колокольчик дал знать мне, что на сегодня работа закончена и последний мой клиент остался счастлив, я упорхнула в другую комнату, что бы наконец-то вымыть кисточки и отправиться домой.

Но даже шум воды не смог заглушить цокот тонкой шпильки, любительница которой была здесь главной.

Её рука резко закрыла кран, под которым я вычищала остатки этого дня и работы, что бы привлечь к себе внимание. Алые ногти, в тон им на губах помада, короткое платье и идеальная укладка. Рая — это не имя, а явно место, откуда достали внешность этой девочке.

Работая в этом салоне, я перестала видеть или чувствовать разницу в возрасте между нами, единственное, что я действительно прочувствовала, так это то, что моя интуиция никогда не подводит.

И сейчас она снова дала о себе знать, спирализуясь, сжимаясь внутри, давая знак подготовиться к чему-то. А может это была не интуиция, а её ярко горящие глаза и слишком довольная улыбка?

— Ты мне соврала.

Отложив кисти, я опёрлась о раковину и с интересом уставилась на это диво.

— Я думала, ты и правда под крылышком старшего Гронского, раз встречаешься с его сыном, а он, оказывается, про тебя даже не слышал. А знаешь почему?

Она подозрительно обошла меня и провела ладонью по спине, переходя от левого плеча к правому. Моя внутренняя пружина втянулась еще сильнее, готовясь вырваться нуружу истошным воплем «не прикасайся ко мне!».

— Потому что ты мне нагло соврала, маленькая глупенькая школьница, что влюбилась в Люка и приписала себе его в парни. И я бы простила тебя, но…

Я повернулась, что бы наконец-то ответить Рае, но мою щеку резко опалило, а в комнате раздался шлепок.

Пощёчина оставила красный след на моей щеке, к которой я сразу же поднесла руку, чувствуя, как под кожей ладони всё пылает. Рана, что была оставлена от кольца, которое Рая явно не случайно перевернула камушком внутрь ладони, оставила после себя глубокую царапину, которая теперь пульсировала. Кончик носа стало жечь, и я поняла, что вот-вот расплачусь. Мой мозг не планировал реагировать, а вот Рая останавливаться явно не собиралась. Она обхватила руками мою шею и прижала к стене, впиваясь острыми ногтями в нежную кожу, оставляя на ней следы.

Мне было так больно, ведь казалось, что еще чуть сильнее она надавит, и проткнёт мою кожу насквозь.

— Ты мелкая тварь, что унизила меня перед всеми, думала, тебе всё это так сойдёт с рук? Так просто? Нееет, моя миленькая, это только начало.

Её хватка становилась сильнее, и я закрыла глаза, что бы немного расслабиться и абстрагироваться от такой боли. Мои пальцы обхватили запястья её рук, что меня стали попросту душить, но всё было бесполезно — я не могла дать ей сдачи. Одно её слово — и моя карьера визажиста в этом городе или даже стране могла быть перечёркнута. И правда, о чём я думала, когда решила пойти ей наперекор? Кто меня защитит? На что я рассчитывала?

— Ну и зрелище, — услышала я её смех. — Ты такая жалкая…

Её руки отпустили меня, и пока я выныривала из какой-то пустоты, в ушах раздавался только звук её каблуков, стучащих о дорогой мрамор, заглушая даже стуки собственного сердца.

Сползая по стеночке на пол, я думала об её словах. Полевич Нюша действительно жалкая и никчёмная. Что она могла противопоставить Рае? Иногда мне хотелось быть той самой стервой, как она сама, что бы ничего не бояться, но тогда бы я потеряла себя. Это бы была не Нюша…

Настоящая я была доброй, иногда целеустремлённой, если мне того действительно хотелось, и как оказалось, чересчур мягкой, чем все и пользовались.

Посидев на холодном полу еще немного, я решила, что хватит себя жалеть. Но на самом деле я была разбита на множество маленьких осколков, и единственным чудом на которое я стала надеяться, что смогу себя собрать по кусочкам, что бы прийти домой и мне хотя бы хватило сил улыбнуться родителям, что не заслужили моего плохого настроения.

Я сама пообещала устроить в этом году праздник для родителей, потому что они сделали слишком многое для меня в этом году. Мне хотелось быть им благодарной, но вместо этого я была подавлена. Держась до последнего, я вышла из туалета, собрав весь свой инвентарь и пожелав счастливых праздников оставшимся работникам, пошла к остановке.

В этот день снова мёл снег, и подумала: если бы сейчас было теплее, то снежинки бы превратились в самые обычные капли. Тогда бы они размазали всю мою тушь, и я бы спокойно сказала родителям, что в моём потёкшем макияже виновата погода, проливной дождь, и на самом деле я не плакала.

Зайдя в магазин по пути домой, я бродила с тележкой по прилавкам с продуктами, словно призрак. Ничего не видела, никого не слышала, только расплатилась за ингредиенты к чизкейку новогоднему и направилась в квартиру. Глядя на лавочку рядом с домом, я села и стала плакать. Плевать, скажу, что снег был слишком сильный и летел прямо в лицо. В первом бы случае я не соврала, он действительно был сильным, как и ветер, что кружил только что упавшие снежинки в вальсе, образовывая вихри. Но я на них практически не смотрела, пелена слёз всё застилала, не давая взглянуть на что-либо дальше собственного носа.

Подождав еще немного, когда во мне просто закончилась какая-либо влага, я поднялась в квартиру. Глубоко вздохнула и открыла дверь.

— Я дома, — сказала как можно громче и веселее.

Родители уже что-то готовили, встретив меня смехом. Глядя на маму, что раскладывала фрукты на горке в пижаме, и на папу, что пытался нарезать салат, всё так же стоя в рабочем свитере и брюках, я представить не могла, что когда-нибудь буду проводить вечер с кем-то так же.

Поставив свои продукты на стол, я вернулась в комнату и переоделась. Подправив макияж, я дождалась, пока пройдёт краснота с глаз, вернулась к родителям, что уже спорили, под какой именно канал мы будем встречать новый год. Так происходило каждое торжество, и в этих спорах всегда выигрывала мама, но почему-то папа всё равно питал надежды одержать победу в этих скандалах.

Глядя на них и перемешивая основу для новогодней сладости, я не сразу услышала телефон. Мой корявый пучок, что я редко, но всё же позволяла в квартире и только при тяжёлой готовке, давно съехал с головы, и мне пришлось сдувать короткие пряди со лба. Но когда меня это достало, я стала убирать всё руками, которые были все в протёкших сливках, которые пришлось переминать вручную, потому что кто-то втихаря сломал блендер. Грешила на папу, но как обычно во всём оказался виноват Ларсик (опять же, со слов папы).

— Твой телефон разрывается, — протянула мама мне гаджет прямо к уху и уже нажала на зелёную кнопку, потому что я запуталась… В жизни, в чувствах, а сейчас еще и в собственных волосах.

— Да, слушаю.

— Привет, занята? — услышала я голос Кейт и обрадовалась.

— Конечно, нет, — всё-таки распутавшись, я взяла телефон у мамы из рук и пошла в свою комнату. — Что хотела?

— Тебя хотела. Можешь выйти, я тебе тут подарок привезла?

Подбежав к окну, я надеялась увидеть подругу, но я забыла, что на улице метель, и всё что мне довелось лицезреть, так это снежную бурю освещаемую дворовым фонарём.

— Ты возле подъезда моего? Так заходи!

— Я спешу очень, — протараторила подруга. — Боже. Нюша, давай быстрее, здесь дубак ужасный.

Её голос дрожал, и мне так стало жалко подругу, что я решила не собираться три часа, чем всегда грешила, что б её позлить.

Натянув зимние штаны и свитер, обула сапоги и пуховик, даже забыв про шапку. быстрее выбежала из квартиры. Хорошо хоть успела предупредить родителей.

Лифт было ждать бесполезно, и, минуя некоторые ступеньки, я быстрее мчалась к Кейт. Вот уж она точно поднимет мне настроение, и я даже захотела её поскорее обнять, что бы рассказать всё про Раю и получить порцию своего утешения. Родители — это не подруга, им всё не расскажешь, как бы сильно близки вы не были…

Пихнув дверь домофона, что примёрзла к металлической раме, я чуть не вывалилась во двор, который совсем не было видно из-за снегопада.

— Кейт! — крикнула я, начиная злиться, что подруга меня глупо развела.

Её не было, даже машин не было возле моего подъезда. Достав телефон, я набрала эту хитрую морду

— Ты где? — недовольно спросила у неё, вглядываясь в вечернюю темноту, ожидая её всё же увидеть.

— С наступающим, подруга, — только и сказала она прежде, чем отключиться.

— Нормально… — стала разговаривать я с телефоном, на котором раздавались короткие гудки.

— Нюша…

Стоило моим ушам уловить знакомый тихий, но мужской голос, я оторвалась от экрана гаджета. Передо мной стоял Люк собственной персоной.

— Ты… что здесь делаешь? — я смотрела на него широкими глазами, игнорируя снег, что мог залететь в них.

Холод, что чувствовался из-за не застёгнутого пуховика, просто исчез, оставляя лишь одно воспоминание о том, что сейчас зима.

Гронский подошёл ближе ко мне и, взяв за руку, увёл от фонаря, что освещал пятачок возле нашего подъезда и лавочку. Через пару секунд мы оказались на парковке, где стояло множество машин, в том числе и его.

— Опять что-то промышляешь? — попыталась я пошутить, пока между нами висела тишина.

— Нет, — голос Гронского стал серьёзным.

Он отдался какими-то отголосками из прошлого, когда он уже говорил со мной в таком тоне, и, кажется, это было дважды: первый в машине, когда он разозлился, что я всё еще не сказала родителям про визажиста, а второй… Когда же был второй?

Я схватилась за голову и облокотилась об его машину, закрыв глаза. Передо мной появилось лицо Гронского, которое сверкало под мелькающим светом диско шара и искусственного освещения клуба. Тогда его лицо было так близко…

— Что случилось? — вновь услышала я до боли знакомый голос — и сердце просто замерло.

Открыв глаза, увидела сверкающие в ночи глаза так близко, что забыла, как дышать. Сейчас они не были наполнены радостью и нахальством здорового и сытого кота. Казалось, что он действительно переживает за меня.

— Что ты здесь делаешь? — ответила я вопросом на вопрос.

Парень сразу же отпустил моё плечо, за которое до этого так сильно держался, словно боялся улететь из-за порыва ветра. Впрочем, ему было над чем беспокоиться, его лицо было слишком худым, словно последние дни он совсем ничего не ел.

— Я хотел извиниться перед тобой и объясниться.

Пошатнувшись, услышав последнее слово, я упёрлась в машину, что была позади меня. Теперь мне некуда было деться, даже если бы я вдруг резко захотела бежать, а такое желание появилось.

— Ты хочешь…

— Сказать тебе, что ты… — Люк глубоко вздохнул и резко замолчал.

Его взгляд переместился на мою щёку, и его ладонь оказалась там же.

Большим пальцем он стал тереть кожу, на которой кажется, было немного из основы под чизкейк. Боже мой! Я только сейчас вспомнила, как выгляжу, и думаю, что полоска из сливок на щеке это еще не самое страшное, что сейчас было на моём лице. Что, к примеру, твориться на моей голове?

Но когда его палец всё стёр, ладонь Люк не убрал, и все мои тревоги испарились. Я смотрела на Гронского, который не дышал так же, как и я.

— Нюша, я тебя люблю. Не как друга, а как девушку, самую прекрасную девушку, которую я только мог встретить.

Я разомкнула губы от удивления, потому что всегда считала, что признание в любви — это что-то ужасно смущающее и неловкое.

Но Люк был спокоен, и его поток нежных слов заставлял чувствовать трепет, а не смущение. Сердце давно замерло, как и дыхание, как и снежная буря. Всё остановилось, и в этом мире остались лишь мы вдвоём.

— Ты самое лучшее, что я когда-либо мог чувствовать, видеть и слышать. Я не преувеличиваю, говоря тебе всё это, потому что ты девушка и любишь ушами, я говорю тебе всё, что действительно чувствую, потому что мне надоело молчать и бояться осуждения общественности этих отношений. Я видел, какими глазами ты на меня смотришь, чувствовал, как перестаёшь дышать, когда обнимаешь, но мне было страшно, Нюша.

Люк наклонился, что бы сократить между нами расстояние. Его лицо было ужасно близко, и я очень боялась, что он перестанет говорить эти прекрасные слова, когда увидит слёзы, что текли по моим щекам, обжигая кожу.

Закусив губу, я сдержала всхлип, только бы он не молчал. И убирая своими ладонями мои слёзы, он сделал, как я хотела, он продолжил.

— Ты мой маленький рай, в котором я хочу жить, и который сам же чуть не погубил. Я должен был сказать тебе о своих чувствах до того, как ты выпила тот коктейль, а не после, что бы на утро следующего дня ты позвонила мне счастливая, грея своими признаниями душу, а не подавленная раскаянием за то, чего не делала, заставляя чувствовать себя последним подонком. Единственное, чего я сейчас хочу, это обнять тебя и, чёрт подери, всем сказать, что мне плевать на то, что они думают. Печь с тобой пиццу, читать на ночь книги, выслушивать скучные новости про работу и смотреть ненавистные мне мелодрамы, которые так любишь ты. Но я…

— Я люблю тебя, — дала волю своим чувствам и я и обхватила холодными пальцами ладони Люка, что всё ещё лежали на моих щеках.

Поцеловав их, я вновь посмотрела на него и улыбнулась. Это было самое ужасное зрелище, ведь кто признаётся в своих чувствах стоя с взлохмаченными волосами и заплаканным лицом?

— Я так рада слышать, что нужна тебе, Люк, эти слова делают меня самой счастливой.

Окольцевав себя же его руками, я прижалась к тёплой груди, что выглядывала из его раскрытого пальто.

— Когда ты мне позвонил на свой день рождения и сказал, что я тебя достала и поэтому ты так быстро уехал с Барсовым, мне казалось, что мир рухнул. Как может целая вселенная расколоться после исчезновения всего-то одного человека? Я была бы счастлива быть тебе и просто другом, но почему… Почему ты тогда казал мне такие ужасные слова?

— Что?

Люк отстранился от меня и смотрел, словно только сейчас заметил весь тот беспорядок на моей голове. Но, как оказалось позже, мои волосы тут вовсе были ни при чём.

— Я бы никогда не сказал, что ты меня достала.

— Но ты… Ты сказал, знаю ли я, почему ты так быстро уехал, а потом… Сказал, как же ты меня зае…

Я закрыла рукой рот, чтобы не продолжать то ужасное слово, которое сама не позволяла себе в речи.

Лицо Гронского стало словно каменным.

— Это адресовалось не тебе, — он потёр ладонями лицо, словно вспомнил что-то ужасное и тяжёлое. — Тогда я собирался признаться тебе, потому что был ужасно пьян и у меня бы была на утуро для тебя идеальная отмазка, но у меня Мирон отобрал телефон и выбросил его, из-за чего я даже на следующий день не вспомнил, что тебе звонил. Вот же дерьмо, ты же наверно, подумала, что я тебе это…

— То есть, я тебе не надоедала? — переспросила я, словно до этого он мне не говорил, что любит.

— Никогда… Чёрт, неужели ты и правда подумала, что я мог тебе такое сказать?

Я кивнула, почувствовала новую волну истерики. Все события этого дня стали накрывать одной волной. И что бы как-то ухватиться за самое прекрасное, что только происходило со мной в жизни, я вновь взяла Люка за ладонь.

— То есть мы можем попробовать… быть парой? Настоящей, как…

— Самой настоящей, — прошептал Люк и наклонился.

Я ожидала, что наши глаза вновь встретиться, что бы утонуть друг в друге, но вместо этого меня ждал поцелуй.

Холодный из-за жуткого мороза, но самый чувственный, настоящий и искренний, заменяя собой любые слова. И закрыв глаза, передо мной промелькнуло прошлое одной плёнкой, что стала меркнуть, как самый страшный сон с приходом солнечного утра. В прошлом я плакала, сидела на кровати в прострации после того глупого звонка, скучала по Люку, звонила ему в слезах, ругала, когда он смотрел на мои ноги, грудь.

Но всё это было в далёком прошлом, которое я собралась оставить, ведь теперь у меня было настоящее.

Обхватив второй рукой шею Люка, я почувствовала, как его пальцы переместилась на мой затылок. Это было не детское прикосновение губ, это был самый настоящий поцелуй, заставляющий чувствовать себя не просто Нюшей и не обычной девушкой, что целует парня. Я ощущала себя девушкой Люка Гронского, который не отпускал мои губы до последнего. И даже когда я уже больше не чувствовала кожей лица его горячее дыхание, я еще несколько секунд стояла с закрытыми глазами, наслаждаясь послевкусием ощущений.

— Нюша, ты станешь моей девушкой? — спросил он у меня, уже выпрямившись и глядя в мои заплаканные глаза, всё так же сплетая наши пальцы.

Что ж, думаю, мне оставалось только кивнуть…

Глава 39

— Я думаю, мне пора.

— Ещё минуточку…

Заряжаясь объятиями, мы уже точно больше десятка минут стояли и в прямом смысле дышали друг другом. И в моей голове не было фейерверков, которые я ждала от отношений. Вместо этого глубоко в душе растекалось невообразимое количество тепла, которое согревало даже зимой.

— Я тут подумала, ты же ко мне приставать будешь?

Люк засмеялся и переместил свою ладонь с моей спины намного ниже.

— В святые я точно не заделывался.

— Ужас, фу на тебя, старик-извращенец!

Я отстранилась от Гронского и посмотрела прямо в его наглое лицо, которое украшала улыбка, самая настоящая и счастливая, как и у меня.

— Я хотел еще тебе кое-что отдать, раз мой подарок на день рождения ты забраковала.

Взяв холодными пальцами мои ладони, Люк вложил в них синюю бархатную коробочку.

— Дома посмотришь, — остановил он меня, когда я с интересом уже собиралась узнать о содержимом. — Не хочу, что бы еще один мой подарок вернули. И еще…

Взяв меня за вторую руку, Люк подвёл к багажнику и открыл его. Глядя на большое и плюшевое нечто, что просто нельзя было назвать медведем из-за его гигантских размеров, я даже не сразу как-то отреагировала.

— Такой?

— Что? — пропищала я из-за смеси полного ошеломления и волнения.

Что-то эта игрушка мне напоминала, а именно один из моих фанфиков, который я закончила самым последним.

— «Леди и бизнесмен», кажется.

Я начала смеяться, и это было из-за истерики, что решила накатить прямосейчас. Даже букет роз засунул ему в лапы, только что бы повторить тот глупый детский сюжет.

— Люк, я удалю все свои работы, если ты выкинешь что-то подобное этому, — уже серьёзно ответила я ему, когда успокоилась.

— Я опять сделал что-то не то? — его голос был наполнен удивлением, которое поразило до глубины души.

Гронский с волнением переводил взгляд с подарка на меня, пытаясь связать моё недовольство и огромного плюшевого медведя.

— Мне очень приятно, что ты осуществил одну из задумок моего фанфика, Люк. Но писала я их очень давно и с тех пор я на многое поменяла взгляд, и мне…

— Опять не нравится, что я тебя покупаю… Извини тогда, я думал, тебе нравятся романтичные вещи, — закончил по-своему Люк.

Я его вновь обняла, не представляя, как расстанусь с ним после признания хоть на час. И пусть говорят, что в отношениях рано или поздно наступает момент, когда ты перенасыщаешься своим партнёром, и для тебя его становится слишком много, мне было всё равно. Гронский был моим солнцем, моим раем, который я никогда больше не отпущу. И я даже не знала, что было сейчас приятнее: его слова, которые я так ждала, или желание сделать меня счастливой.

— Ты очень внимательный, спасибо. Мне нравятся не вещи, мне нравишься ты Люк, безумно. И не один медведь, ни один абонемент или какой другой подарок тебя мне не заменит.

— Приятно слышать, — смягчился Гронский, и, кажется, выдохнул.

— Сейчас между нами большая разница, начиная от возраста и поколений, заканчивая взглядами и привычками. Но клянусь, Люк Гронский, с каждым днём я буду тянуться к тебе ближе, что бы ты никогда не пожалел о своём решении.

— Малышка, это работа для двоих, так что я постараюсь не меньше. Может, начнём с воспоминаний общих, не дружеских посиделок, а свидания?

— Ты приглашаешь меня на свидание?! — я не сдержалась, и приложила руки к губам, что бы заглушить свой восторг. Весь подъезд теперь точно знает о моих ближайших планах. — А когда?

— Как насчёт первого числа во второй половине дня?

Я так активно закивала, что моя шея хрустнула и в глазах резко потемнело. Люк засмеялся, а потом стал гладить по голове, как маленького ребёнка.

— Не убейся до того времени, ладно?

— Постараюсь, — улыбнулась я ему и потянулась за прощальным поцелуем.

Но вместо горячего сплетения наших губ получила невинный «чмок» в нос.

— Беги домой, малышка, и захвати медведя.

— И что я родителям скажу, ты не подумал? — стала бурчать я, пока высовывала эту здоровую плюшевую игрушку с цветами из багажника.

— Скажи, что благодарный клиент, — пожал он плечами, словно мне действительно кто-то из прихожих в салон мог такое подарить.

Попрощавшись, я забежала в подъезд под взглядом Люка, как будто меня кто-то мог похитить с крыльца собственного дома.

Добравшись до квартиры, я впихнула Люка младшего впереди себя, и еще полчаса доказывала родителям, что его мне подарила Кейт, которая вдруг бросилась ко мне домой сломя голову на ночь глядя тридцатого декабря.

Сделав вид, что поверили мне, всё еще подозрительно на меня смотрели троя: мама, папа и Ларсик, который точно уловил знакомый запах.

— Будь благодарен, кошак, что он тебя не кастрировал, — шикнула я на кота, что сопроводил меня с Люком младшим в комнату и всё еще подозрительно присматривался к медведю.

Теперь сердечки на моём календаре продлились еще на неделю, потому что думая о Гронском, я не могла перестать их рисовать. Я даже забыла про новогодний чизкейк, да и не только про него. В реальность меня вернули руки, которые стало покалывать после мороза. Сколько же мы простояли под подъездом?

Почти час… Не удивительно, что родители на меня так подозрительно смотрели. Но будут ли они готовы к такой новости, как мои отношения с парнем, что старше меня и даже не на пару годиков?

Но как оказалось позже, они так ни разу и не затронули об этом тему, и я решила быть с ними солидарной. Рано было еще о чём-то рассказывать, ведь я так и не сходила еще с ним на свидание.

Когда я уже легла под одеяло, закончив свою новогоднюю сладость и приняв на ночь душ, только тогда вспомнила про подарок, что остался в кармане пуховика. Взяв синюю коробочку, я с волнением её открыла и меня на секунду ослепила встроенная подсветка, что отразилась от украшения.

Внутри оказался золотой браслет в виде стрелы, свёрнутый в кольцо, которое регулировалось по диаметру в зависимости от его зажима. К его наконечнику, что был украшен россыпью прозрачных блестящих осколков, которые пленительно переливались под светом, была примотана маленькая записка.

«Вытащил одну из сердца для тебя, ведь Амур всадил уже с десяток таких в моё сердце с тех пор, как я впервые тебя увидел…»

Надев браслет, я почувствовала приятный холод от металла и колотящееся сердце в груди.

«Даже если Амур захочет вернуть свои стрелы обратно, эту я буду защищать ценой жизни. Оно очень красивое, большое спасибо!»

Прикрепив фото своего запястья, я отправила сообщение Люку и счастливая уснула.

***

— А куда мы пойдём? — промурлыкала я в трубку

— Секрет, — в загадочном тоне получила я ответ.

— Но так я не смогу определиться, какой свитер мне надеть, и тебе придётся прождать на морозе еще полчаса.

— Бог ты мой, Нюша, хватай что потеплее и скорее уже спускайся, я не чувствую ног.

Рассмеявшись, я повесила трубку и натянула белый свободный свитер из толстой пряжи, и стала собирать волосы. Знаю, я была ужасной девушкой. Это было моё первое свидание с человеком, от которого я без ума, а я уже опаздывала на пятнадцать минут. Но кто же знал, что фен в нашем доме тоже сломался, а всё после того, как мой папа решил быстрее разморозить им морозильную камеру.

Иногда казалось, что он был генератором каких-то глупых идей. И тут вот мне вспомнилась одна интересная вещь: девушки выбирают себе парней, похожих на их отцов. Мне стало интересно, Люк тоже в своём мозгу какие-то дикие комбинации проводит, от которых у меня будут в старости волосы дыбом становиться? В том, что у нас она будет совместная, я ничуть не сомневалась, так просто этого старика-извращенца отпускать я точно не собиралась.

Попрощавшись с родителями, что шли к знакомым для продолжения новогоднего банкета, я быстрее побежала вниз по лестнице, и уже через пару секунд попала в объятия Люка.

— Извини, что пришлось ждать, я…

Мне не даль объяснить всё, просто поцеловали, заставив забыть про что-либо и кого-либо. Только Люк и Я, на этот вечер точно.

Взявшись за руки, мы молча пошли в направлении, которое знал один Гронский.

— Я соскучилась, — тихо и смущённо прошептала я.

Было трудно говорить такие тёплые слова человеку, с которым ты привык только шутить, чтобы не раскрыть свои чувства. Но сейчас перед Люком я была словно без одежды, ведь мы всё уже сказали друг другу, и наконец-то решили попробовать.

— Мы проболтали с тобой на новый год два часа по телефону, и тебе было мало? — он был весел.

И его хорошее настроение согревало меня лучше всякого солнца.

— Привыкай.

Показа ему язык, как маленький ребёнок, за что получила снежок в голову. Когда он только успел его слепить?

Пока мы шли, много раз успели опрокинуть друг друга в снег, о чём-то душевно поговорить, снова начать драться, а потом взяться за руки и идти, как ни в чём не бывало.

— Ню, помнишь нашу первую встречу?

Услышав для себя новое прозвище, которое показалось слишком милым даже для меня, я не сразу даже поняла сути разговора. Моё сердце вновь отбивало чечётку где-то в области висков, перекрывая нормальный слух.

— С тобой всё хорошо?

Люк забеспокоился моментально, и такая его внимательность меня еще больше только подкупала.

— Не будь таким идеальным, пожалуйста, — простонала я.

Гронский рассмеялся и вновь сжал мою ладонь, продолжая вести меня в район главной площади, где всегда ставили огромную ёлку, заливали каток и устанавливали много фотозон, для пополнения альбома.

— Конечно, помню, — вернулась я к теме разговора, — как же я могла забыть, как ты с первой же секунды стал выводить меня из себя.

— Минуточку, ты же сказала только что, что я идеальный? — и вновь искренне удивление, как у ребёнка. Он со мной игрался как с маленькой, и я надулась.

— Одно другому не мешает, старый хрыч.

— Куда-то нас не в ту степь понесло.

— Поддерживаю, — успокоилась я, чувствуя, что сейчас начнём с Люком кусаться, как при первой встрече. — Ты хотел что-то рассказать про нашу первую встречу? Как ты влюбился в меня с первого взгляда? Ты уже тогда понял, что я прекрасна, и всё это время молчал?!

— Не без того, конечно, — подыграл мне Гронский, засовывая руки в карманы и, и мою вместе с теми следом. — Но тут дело в другом. Я тогда на встречу с одними ребятами ездил, думал, получить поддержку нашему бизнесу, в итоге позвонил Филипп и попросил приехать за тобой.

— И ты выбрал меня… — грустно протянула я. — Ты бы мог раскрутиться уже давно, а так…

— Нет, Нюша, ты стала моим спасением. Мирон рассказал мне про тех ребят и даже показал, сейчас они срок отматывают, за то, что таких начинающих бизнесменов обманывали и на них наживались. Так что я еще должен быть благодарен тому, что ты случилась со мной.

— Говоришь так, словно я какая-то неприятность.

Было приятно слышать слова Люка, но было ужасно волноваться за него. Сколько, оказывается, опасностей нас поджидает на каждом углу, и то, что Люк не попался к тем ребятам, лишь воля случая.

— Как раз очень даже приятность. Стоило давно смириться, что мне от тебя не уйти, а не мотать обоим нервы. Мы, кстати, пришли…

Действительно, мы прошли несколько километров по морозу, а я даже не заметила. Хоть снег сегодня и не кружился и не кидался в лицо, как сумасшедший, но семнадцатиградусный мороз всё же не давал расслабиться.

Держась за руки, мы стояли посреди площади, на которой уже скопилось достаточно народа. Солнце уже встретилось с горизонтом, из-за чего после того, как мы здесь очутились, сразу же включились все огни.

Это казалось мне чем-то волшебным, что в очередной раз доказало, что я с тем человеком, в том месте и в то время.

— Ты же умеешь кататься на коньках? — как-то не очень-то вовремя спросил меня Гронский, зашнуровывая мои коньки.

— Немножко, а ты?

— Год фигурного катания, — самодовольно улыбнулся мне парень, и, поднявшись с корточек, протянул мне руку, что бы я следовала за ним по льду. — Нужно же мне показать тебе, в чём я хорош.

— Мы же на льду и остановимся сегодня, я надеюсь? — ну упустила я случая его поддеть.

— Кто знает, — вновь загадочно ответил он мне.

Крепко сжимая его пальцы, я переставляла ноги, которые ужасно разъезжались в разные стороны. Мои коньки, что мы взяли напрокат, оказались ужасно тупыми, из-за чего мне постоянно пришлось держаться за Люка.

— Прости меня, всё должно было быть наоборот. Это я должна тебя катать по льду, а не наоборот. Почему даже на нашем свидании всё идет как-то неправильно и странно…

Люк крепко держал меня за талию, и без тени улыбки ответил:

— Прекрати считать что-то правильным, а что-то нет. Начнём с того, что уже в нашем знакомстве всё пошло как-то странно, так с чего бы нам изменять традициям?

Схватив Гронского крепче и почувствовав от него поддержку, я стала более уверенно рассекать лёд. Уже не держась за бортик, а только его руку, мы стали быстрее нарезать круги, стараясь не врезаться в других парочек, что пришли сюда этим вечером вместе с нами.

И как только у меня стало лучше получаться, Люк приблизил меня к себе и после вовсе поднял на руки, продолжая рассекать коньками лёд.

— Мне страшно, Люк! Поставь меня…

Но Гронский меня не слушал, лишь крепче к себе прижал. Я и без его рук бы никогда не отпустила мужскую шею и эти сильные плечи, за которые вцепилась как утопающий за спасательный круг. Стараясь не дёргаться, что бы мы вдвоём не полетели на лёд, я уткнулась носом в его шею и молилась, только бы он быстрее меня поставил на ноги.

— Доверься мне, Нюша. И открой уже глаза, а то на меня странно люди смотрят.

Я открыла глаза, но все ещё смотрела за спину Люка, и всё равно уловила взгляды в нашу сторону.

— А ты знаешь, как привлечь внимание.

— Я знаю, как провести отлично время, я же старый, а значит опытный парень.

— Вот твои шуточки сейчас не очень-то уместны, — продолжая ворчать, я повернула голову вперед.

Люк был ужасным человеком, потому что он как-то узнал формулу, с помощью которой в два счёта можно заполучить моё сердце. Я переводила взгляд со льда на его лицо и чувствовала, как внутри всё замирает от удовольствия. Смесь ужаса и радости — это точно коктейль успеха для первого свидания.

Через некоторое время я вновь оказалась на своих двоих, и сразу же почувствовала облегчение. Люк стал поправлять некоторые пряди на моей голове, пока я удерживалась за бортик, что бы мои ноги вновь не разъехались в разные стороны.

— Это было волшебно, — честно призналась я ему.

— Рад, что тебе понравилось. Но я думал, ты будешь легче… Мои дряблые стариковские мышцы больше не выдержат такого рывка… — он стал растирать свои руки, а я вновь рассердилась, из-за того что он своими шуточками умудрился разрушить весь тот прекрасный настрой, что появился во мне.

Но с другой стороны, это была наша хоть и своеобразная, но романтика, что заключалась в вечных перепалках и душевных разговорах по очередности.

— Ничего страшного, найду потом себе потом молодого человека помоложе, и он тоже будет меня так катать. Не переживай…

И оставив Люка одного, я поехала к выходу.

— В смысле найдёшь кого-то себе?! Кто тебя такую противную захочет взять?

— Ну ты же захотел… — прошлась по нему взглядом сверху вниз и обратно, — чем остальные то хуже будут?

— Эй, куколка, я единственный и неповторимый…

— Извращенец на этой планете, да-да, мог не уточнять, я еще при первой встрече это поняла.

Я села на лавочку и стала развязывать коньки. Но Люк как специально намотал какой-то не развязывающийся узел.

— Что такое, помощь нужна? — самодовольно протянул он, когда сам уже успел переобуть сразу два ботинка. — Ой, я же уже версия неактуальная, устаревшая, так сказать, вдруг не справлюсь…

— Ладно, Люк, ты единственный и неповторимый мой любимый парень, развяжи, пожалуйста, мне коньки.

В моём голосе было столько же отчаяния, сколько и правды в его словах. Нисколечко… Один сарказм, но Гронский всё равно присел на одно колено, что бы переобуть мои ножки, вызывая очередную порцию счастья в душе.

— Попьём после глинтвейн, малышка? — уже по-доброму спросил он у меня, оставляя все наши игры позади.

— Только если безалкогольный, — продолжила я гнуть своё. — Хочу, что б этим вечером катание на льду стало единственным твоим талантом, который мне довелось прочувствовать.

Он вновь рассмеялся, вызывая мою улыбку и красные щёки. И после того, как мы сдали коньки, отправились в обнимку за чашкой согревающего напитка, что бы придать нашему свиданию помимо нескончаемого тепла еще вкусы цитруса и корицы.

Глава 40

Нежись в постельки до самого дня, я совершенно не хотела вставать. Родители уже давно ушли на работу, а я, переворачиваясь в одеялах и простынях, продолжала видеть сон, в котором разошлось моё подсознание. Вчерашнего свидания ему было мало, поэтому оно решило дать ему продолжение…

Но это был глупый сон, который в миллионы раз проигрывал реальности, в которой я протянулась к вибрирующему телефон.

— Алё…

— У тебя кто-то умер, чего с голосом? О нет… Ты же не лежишь до сих пор в кровати? — звонко спросила Яна. Не спиться же людям…

— Ле…

Хотелось сказать «Лежу, а что», но вспомнила, что мы должны были встретиться в час дня возле моей остановки.

— Нет конечно, пф… И с чего ты вообще взяла…

Я стала впопыхах сгребать вещи из шкафа, думая, что бы надеть. В зеркале отразилось немного распухшее лицо из-за долгого сна, но в целом, было нормально. В лучшем случае бы сделать охлаждающую маску.

— А с того, что ты просрочила время нашей встречи на пять минут. Где тебя черти носят?!

— Где только не носят… Кыш!

Ларсик запутался в моих ногах, пока я бежала в ванну за расчёской, из-за чего я собственно и упала в полуопущенных джинсах на паркет, удачно проехавшись на животе, локтях и коленях. Но телефон, нужно отдать должное, в руках удержала.

— Ладно, я это предусмотрела. Открывай дверь.

В домофоне сразу же раздался звонок, и через пару минут я впустила к себе рыжую одноклассницу, которая наблюдала за всеми моими сборами.

— Ты предупредила цветочек….Цветаеву, что мы придём?

— Нет, конечно, — рассмеялась Нилова. — Какой из этого сюрприз тогда? Хорошо, что я узнала её адрес еще в школе, думаю, она нас бы не пригласила.

— Думаю, на то есть причины. Вдруг её дядя и тётя суровые люди?

— Сложно представить, потому что мои вечные приколисты, они даже друг друга с первым апреля поздравляют. Дядя разукрасил лицо жены перманентным маркером, зная, что у неё в тот день было важное совещание. Сложно было её подчинённым не засмеяться с её мейкапа, а вот тому меньше повезло. В шампуне оказался крем для депиляции, а в зоне бикини приклеенные восковые полоски. Вечером орали они друг на друга знатно…

— А ты откуда знаешь? — сквозь смех и слёзы спросила я, протирая кубиками льда лицо, пытаясь второй еще что-то ухватить из приготовленного завтрака.

Всё-таки у амбидекстра есть некоторые преимущества в этой жизни.

— А я всегда к ним прихожу в этот день, это лучше всякой комедии на тнт, кстати, могу в гости завести в этому году. Нужно было еще прошлой весной сводить, и как я не додумалась…

— Нет, мне тут своих комедий хватает.

Вспомнив последнюю ссору родителей из-за висящего пледа на карнизе, который обвалился, потому что папе мешало солнце, я помотала головой.

— Зря всё-таки говорят, что замужняя жизнь скучная, — промычала я, уже держа в зубах резинку, собирая руками хвостик.

— И не говори, но не представляю, кто нашего цветочка в жёны возьмёт. Ты, кстати заметила, какая она убитая ходила последние дни? Может, что случилось у неё, а нам не говорит как всегда?

— Не, не замечала. Это же Вика, она тебе под дулом пистолета ничего не расскажет про себя, зато про тебя информацию как наизусть еще и в стихотворной форме.

— Не удивительно, ты тоже после лета дальше своего носа ничего не видишь, я в школе ужас как измоталась за вами двоими бегать. Призраки! Вы даже пропустили мою драму с Санчоусом, а мы чуть не расстались!

— Что?! — чуть не упала я на пол, надевая дутики.

Мой лук сегодня был очень тёплым и пропорционально этому качеству некрасивый. Совсем не стильный, зато очень удобный.

— Да шутка, шутка, куда он от меня денется? Я вот думаю, ужасный из цветочка прокурор будет, она ж всех преступников пересажает, и кто её такую замуж возьмёт?

— Она же не стремится…

Мы обе рассмеялись. Как-то в последний раз, когда мы шутили про замужество с девчонками в школе перед каникулами, щёки Вики странно покраснели, и вместо её холодного «что за бред вы в очередной раз говорите», мы заметили убегающие глаза.

— А может её за нашего нового историка выдать? Я их шипперю, кстати, с первого рабочего дня этого симпатичного.

— Ты что? Он же старик!

— Как и твой Люк, они ровесники, между прочим, тебе ж это не мешает до сих пор по нему слюньки пускать.

— Вот именно, он такой же старый, как и Люк, а значит такой же извращенец.

Вспомнив молодого, но какого-то отстранённого практиканта, которого нам дали на замену нашего историка, потому что у того проблемы со здоровьем, я попыталась представить его вместе с Викой. И это было бы слишком идеально, потому что этот практикант мне чем-то напоминал Цветаеву, такой же холодный и любитель докапываться до правды. Но фантазии Ниловой тоже были не беспочвенные, как-то подозрительно они друг на друга иногда смотрели. Но Цветаева никогда ни в чём не сознается, даже когда я спросила её прямо на физкультуре, нравится ли ей наш практикант, она дала мне щелбан в лоб и раскраснелась, потому что тот самый практикант сидел позади меня на лавочке и что-то заполнял в журнале вместо отсутствующего классного руководителя. Согласна, неловко вышло.

В ответ Нилова только глаза закатила, а это она еще не была в курсе, что я с Люком встречаюсь. Просто я хотела подругам одновременно эту информацию рассказать, что Яне, что Вике, но последняя на связь не выходила все зимние каникулы, из-за чего мы и решили её навестить.

В курсе была только Кейт, и про свидание она не постеснялась спросить прошлой ночью, когда я уже давно легла спать и счастливая мечтала о нашей пенсии с Люком, когда мы будем сидеть на креслах качалках и ворчать друг на друга.

Доехав до другого конца города, где располагался немецкий район двухэтажных домиков, мы шли по улицам и выискивали одиннадцатый. Немецким район считался из-за того, что все дома здесь были отстроены немецкими военнопленными, и это часто нам рассказывал Вика, заставляя зазубрить словно скороговорку. Только адрес свой не называла, что б мы к ней не приезжали. Думаю, она может на нас сегодня обидеться.

— Классно здесь жить, наверное, минимум соседей.

Мы шли по заснеженным улицам, что еще не успели убрать, и смотрели на жёлтые дома, балконы которых были украшены мишурой и гирляндами. На некоторых ёлках, что росли рядом с домами, тоже висели игрушки и кое-какие украшения. Было ощущение, что это был не наш город, а совершенно другой — тихий и спокойный.

— Ты вообще в частном живёшь, что тебе на соседей жаловаться?

— Ну, иногда мне очень хочется на кого-то накричать, из-за того, что они слушают громко музыку. Но это могу быть только сама я, а кричать на саму себя такое себе занятие, хочу сказать. Мама один раз такое увидела, и потом долго мне пришлось её отговаривать от похода к семейному психологу. А тебе как в своём доме?

— Никого не знаю до сих пор, знаешь, сколько у меня соседей?

— Откуда? Я ж там не живу?

— Вот и я не знаю, хоть там уже шестой год обитаю.

Нилова рассмеялась, а я засмотрелась на очередной однотипный жёлтый домик, в котором на окне сидел розовый плюшевый медвежонок.

— Двухэтажные квартиры — это мечта…

— Думаешь? — удивилась Яна, — мне кажется в доме четыре квартиры, а не две.

— Сейчас и узнаем, — я ей дала знак, что мы нашли нужный нам дом, и подошли к нему, что бы открыть дверь.

На входной висел домофон с двенадцатью кнопками а не номерами квартир, из-за чего я растерялась.

— Уно моменто, — невнятно произнесла Нилова, сжимая в зубах перчатку и выискивая в кармане телефон.

Что-то в нём потыкав, она набрала какую-то комбинацию на домофоне и тот сразу же открылся. На мою отвисшую челюсть ответила:

— В тик-токе видео нашла с лайфхаком, как любой домофон открыть.

— Этот тик-ток мир захватит, — вздохнула я, — что ты там вообще забыла?

— Как что? Я своего злейшего врага там отслеживаю. Забыла, что наша Алиночка звезда? Думаешь, я ей простила тот обман? Чёрта с два, я ей там под каждым видео такие комментарии пишу, закачаешься, если увидишь…

Я снова рассмеялась с этого рыжеволосого чуда. Яна была таким ребёнком и такой хитрой лисой одновременно.

Квартир оказалось две на весь дом, и, повернувшись к нужной, мы нажали на дверной звонок.

— Слушай, а она нас не убьёт за то, что мы к ней пришли?

Голос подруги гулял меж колонн и огромных стен чистого и ухоженного подъезда, который напоминал больше холл какого-то дворца.

— Как-то поздно ты спохватилась, Яна.

Та лишь улыбнулась в двадцать восемь, давая понять, что готова принять на себя любой удар. Оказалось, что не любой.

— Чего вам надо? — поинтересовался наш злейший враг номер один за порогом квартиры.

— Ээээ. Ты что здесь делаешь? — спросила Яна у Алины, которая стояла в лёгком домашнем платье за порогом.

— Живу, как видишь, а ты?

— Адресом ошиблись, наверное… — я закрыла дверь перед носом обоих девочек.

Достав свой мобильник, я позвонила Вике, надеясь, что телефон её не будет отключён. Но еще до того, как нам ответила Цветаева, мы услышали знакомый рингтон, и он играл из соседней квартиры.

— Балда, — только и сказал я Яне, сбросив звонок и позвонив в другую дверь.

— Ничего не балда, в журнале была первая квартира, а это вторая…

Закончить возражения Яна не смогла, потому что перед нами открылась дверь и за порогом уже стояла наша Вика.

— С новым…

— Тшшш! — прислонила она палец к губам.

Её волосы были распущены и выпрямлены, и накрашен только один глаз.

— Вы что здесь делаете? — как-то нервно поинтересовалась она и вышла к нам на встречу.

— Да мы тебя хотели украсть из лап злобных тварей… Ой, извините, это я не про вас, — исправилась в последнюю минуту Яна, когда увидела выехавшую в коридор женщину в инвалидном кресле.

— Вы подружки Вики? — с улыбкой спросила она.

— Они уже уходят, — с намёком ответила Цветаева и стала нас толкать к выходу.

— Ты что, пригласи их на чай. Я так хочу с вами познакомиться, проходите, девочки!

И правда не злобный монстр, которым я себе представляла тётю Вики. Эта женщина с чёрными вьющимися волосами до плеч и с пледом на ногах, подъехала к нам ближе, приглашая войти внутрь.

— Я Элеонора, но вы можете звать меня Элла, и давайте без «тёть», я еще чувствую себя молодой. А вы Нюша и Яна, так?

— Вы нас знаете? — удивилась Яна.

«Нюша?» — крутилось в моей голове. Что-то всё больше людей перестали называть меня по имени, и иногда мне кажется, что я сама его забываю уже.

— Не так много у этого тяжёлого подростка друзей, нетрудно запомнить. Хотите чай или кофе?

Мы разулись и повесили крутки на вешалку, прежде чем вошли в широкую квартиру. Эти дома сильно отличались от новостроек — широкие комнаты, большие окна, винтажная лестница, ведущая на второй этаж, и высокие белые потолки, на которые смотришь — и начинает кружиться голова.

— Чай, пожалуйста, — в один голос ответили мы с Ниловой и пошли вслед за Викой, что катила коляску Эллы.

— Хорошо, что вы пришли, я как раз напекла много пончиков и кексов. Как понимаете, в моём положении особо интересным ничем и не займёшься от скуки.

Женщина сама рассмеялась со своей шутки, а мы ворочали головы, стоя посреди широкой кухни, что совмещала по размерам мою гостиную и комнату вместе.

— Вот это хоромы… — не сдержалась Яна.

— Да, квартира большая. Мне одной тут одиноко, хорошо, что есть это маленькая злючка. Ну чего ты, цветочек? — женщина потрепала за руку недовольную Цветаеву.

Мы ели сдержали улыбки. Значит, Нилова не первая, кто придумал такую кличку подруге.

— Врач сказал тебе отдыхать, а ты гостей зовёшь.

Вика была в своём репертуаре, но всё же здесь она была другой, не такой замкнутой, как в школе, и еще более открытая, чем в ту ночь на даче у Яны.

— Лучший отдых — это общение, у меня же не так много знакомых. Ой, девочки, а чего выстоите до сих пор, садитесь же.

Глядя на белый элитный кожаный диван, было страшно дышать в его сторону, не то, что садиться на него. Глядя на Яну, поняла, что её мысли со мной солидарны.

Вся кухня была сделана в белых тонах, хотя коридор и комнаты, что мы прошли мимо были полностью из светлого или тёмного дерева. Казалось, что мы пришли не к кому-то в гости, а на экскурсию в музей восемнадцатого века.

Вика включила электрический чайник, пока мы всё осматривали, а Элла раскладывала в горку испечённые сладости.

— Итак, девочки, что вы мне расскажите?

— А что вас интересует? — аккуратно начала я.

Как-то навязался у меня образ Эллы с тётей Вики, и я с вопросом уставилась на неё.

— Элла мой лучший друг и соседка по квартирам. И как вы поняли, Алина моя двоюродная сестра, с которой я живу, хотя всё время провожу практически в этой квартире. И всё что вы мне рассказывали, Элла знает, абсолютно всё, так что можете говорить со мной, она подхватит.

— Ты же не хотела говорить девочкам? — удивилась женщина, пока мы отходили от шока.

— Какая разница, они всё равно бы узнали, — равнодушно пожала та плечами и поправила плед на ногах женщины. — Тебе не холодно?

— Нет, конечно, спасибо, — Элла очень мягко улыбнулась Вике. — Вы не злитесь на неё, девочки, она своеобразная немного.

Наклонившись к нам ближе и закрыв одной ладонью щеку, она прошептала:

— Иногда мне кажется, что она какая-то ненормальная, что вломилась в мою квартиру.

Мы рассмеялись с серьёзности слов Эллы, а Вика кинула со спины:

— Я всё слышу. Мне напомнить, как я тут оказалась?

Женщина почему-то активно замотала головой, а Вика победно улыбнулась. Стоило у неё как-нибудь спросить эту историю.

Пока остывал чай, мы с Яной сидели на диване, напротив села Вика рядом с Эллой, и мы стали разговаривать про наше прошлое. Элла спрашивала, как мне работается визажистом, потому что она сама этим увлекалась раньше. И именно поэтому сейчас у Вики один глаз был накрашен, ведь нанесение макияжа успокаивало Эллу, как и меня. Оказывается, у женщины недавно произошли сбои в работе сердца, из-за чего она неделю лежала в больнице, и Вика не общалась с нами, потому что переживала за неё.

— Она устроила там целую истерику, и я бы её отругала, конечно, за такое поведение, но…

Женщина лет сорока пяти как-то заговорщицки улыбнулась и кивнула в сторону букета бордовых роз.

— Теперь у меня появился весьма импозантный поклонник.

— Ты же ему отказала в свидании пятый раз, какой он тебе поклонник? — стала причитать Вика.

— Ну и что, надо же мне женщину из себя построить, я тоже хочу, что б меня добивались даже в моём возрасте.

Вика закатила глаза, а мы с Яной расхохотались. Смотреть, как эти двоя мило ругаются — одно удовольствие.

— Вот подарит мне букет синих гиацинтов, вот тогда подумаю.

— Моя мама тоже их любит, — подхватила Яна. — Папа дарит ей огромные букеты каждый день рождения.

Элла мечтательно закрыла глаза, видимо, ей сильно нравились эти цветы.

— А у тебя с Люком как? — вдруг опомнилась она. — Мне так была интересна ваша история, что я каждый день после школы у Вики спрашивала как вы, но она в последнее время вечно злилась.

— Ты такая же бестактная, как и Яна, — покачала она неодобрительно головой. Складывалось впечатление, что Вика мать Эллы, и эта мысль заставила улыбнуться.

— Ой, и правда, извини, Нюша, это личное же, а вы меня едва знаете…

— Ничего, — замотала я головой. — Мне ничего не стоит сказать вам тоже, что и девочкам…

Я решила рассказать им, как съездила в столицу, встретила там Люка, как странно он себя вёл. Мои рассказы так затронули Эллу, что она ели сдерживала слёзы, но я поспешила её успокоить, рассказав, как вечером тридцатого Люк приехал ко мне и признался в чувствах, рассказала и показала подарок, а после завершила всё историей про свидание.

— Какой прекрасный молодой человек, — всё же вытерла слезу Элла на своей щеке.

— Вот это да… — протянули Вика и Яна одновременно.

Я и сама не ожидала, что на них такой эффект произведёт мой рассказ. Но мне было приятно, что так много человек переживало за меня, из-за чего даже как-то стало неловко.

— Цветочек, я хочу, что бы ты тоже пошла на свидание.

— Элла, а давай я позвоню твоему поклоннику, и он устроит свидание тебе. И гиацинты подарит, и Шекспира на ночь почитает…

Женщина смешно надула губы, после чего, оставив Вику без ответа, начала пить чай. Мы разошлись ближе к вечеру, когда уже мои родители и Яны стали беспокоиться за нас.

За это время мы несколько раз успели опробовать всю выпечку Эллы, выпить три сорта чая, обменяться подарками, поделиться еще кое-какими историями.

Элла оказалась очень добродушной женщиной, которая знала много интересных легенд и притч. Усевшись на диване, мы выслушали несколько про любовь, и я поняла, что в каком бы возрасте женщина не была, она всегда ею остаётся. Ей нужна романтика, и Элле её не хватало, поэтому она с удовольствием еще поспрашивала у Яны про Сашу, и сама рассказала пару тёплых историй из далёкого прошлого, в котором, по словам Эллы, она еще была совершенно другим человеком.

Но это замечательное время пролетело слишком быстро, и когда настало время расходиться по домам, нас отпустили, только когда мы дали слово, что еще сюда вернёмся. И в будущем мы вернёмся, ещё много-много раз…

Глава 41

Когда ты отличный работник, получаешь привилегии, когда ты талантливый, но под руководством человека, который тебя, мягко говоря, недолюбливает, тебе приходиться довольствоваться шалостями.

Моей незаконной привилегией стали AirPods, на которые пришлось раскошелиться, что бы разговаривать по телефону с кем-то во время работы. Этим я пользовалась не часто, точнее, сейчас в первый раз, позволила себе такую наглость, потому что моим клиентом стала моя новая знакома и весьма состоятельная дама Элла, а человеком, который мне позвонил, был Люк. О последнем не сложно догадаться, потому что мы могли разговаривать часами. О чём? Обо всём на свете, и самое приятное было, что не всегда я была инициатором этих звонков.

— Ты скоро?

— Еще минуток пять, — тихо ответила я ему, скрываясь от Раи, что пристально наблюдала за мной из-за стойки рядом с кассой.

— Скажи десять, — прошептала мне Элла, которой я делала вечерний макияж. — Ему не стоит расслабляться, если ты дала ему зелёный свет.

Тут стоило поспорить, кто еще кому что дал.

У Эллы было свидание с мужчиной, который всё еще пытался добить её холодного сердца. Но несчастный не знал, что столкнулся с женщиной, выросшей на английских романах, и из-за этого её сердце стало не так-то легко заполучить.

— Он вам так и не подарил букет синих гиацинтов, а вы уже согласились на свидание? — удивлённо спросила я у неё, когда она въехала к нам в салон и я приступила за свою работу.

Я знала, что Элла сама может накраситься, но она оказалась человеком общительным и подвижным, к тому же живущей в достатке, несмотря на своё положение, поэтому и решила совместить приятное с полезным. Откуда у Элеоноры было столько денег и как она зарабатывала, я еще не спрашивала, да и Вика не распространялась. После той нашей встречи прошло всего пару дней, и подруга молчала, но мы с Яной приняли решение допросить её в школе, там она точно от нас не спрячется.

— Мой цветочек прав, мужчины и так глупы, а до чтения мыслей им еще очень далеко. Но я обещаю быть с ним холодна, как эта зима с нами, — меня потрепали за руку.

Только такая упёртая как Вика могла уговорить свою соседку всё же решиться на это свидание.

Мы с Эллой еще немного обсудили, прежде чем мне позвонил Люк, и когда я в третий раз сбросила звонок, женщина нахмурила брови.

— Поговори с ним, — прошептала она. — Неужели у тебя нет этих современных штучек для конспирации?

Я рассмеялась, но всё же последовала совету. Всё равно придерживаюсь теории, что Цезарь был женщиной, ведь только мы можем делать несколько дел одновременно, и уж тем более совмещать личную жизнь и работу под взглядом злейшего врага.

— Я хочу кушать… — простонали мне в трубку.

Зная, что Люк ехал со столицы только для того, что бы еще немного провели время перед началом моей учёбы, я вновь почувствовала волнение. Было приятно, что он шёл на такие жертвы, но становилось грустно, потому что я ничего не могла сделать для него. Отношения — это работа двоих, и складывалось такое ощущение, что я пока была в отпуске на этой работе, и просто наслаждалась тишиной и спокойствием. Я даже отплатить ему за подарок не знала чем, и когда я заявила ему об этом, мы сошлись на компромиссе в виде ужина, который я приготовлю для него при нашей следующей встрече.

— Потерпи, я уже почти закончила.

Мой ответ вышел каким-то грозным, и проходящая мимо Рая, покачала головой.

— Не очень-то ты вежлива с клиентами, милая.

— Желание клиента же закон в вашем салоне? — спросила Элла у шатенки, что не переставал кружиться надо мной и слегка нервировать.

— Да, конечно, — залебезила она перед моей знакомой.

— Желаю вашего исчезновения, мне не хватает воздуха.

Элла положила еще руку на грудь, для полной правдоподобности, а её голос стал мне напоминать акцент Раи, с которым она иногда разговаривала в компании подруг. Растянутые гласные, часто хлопающие глазки — это был коронный номер еще некоторых моих клиенток, которые приходили в салон чаще, чем то было нужно, им просто нужно было похвастаться деньгами.

— Конечно, извините.

Рая ретировалась и не смогла услышать Эллин тихий и коварный смех, и тем более увидеть мою улыбку.

— Ужасный человек, — прошептала мне она.

— Вы тоже.

— Ты это моему молодому человеку скажи, — вновь картинно вздохнула она. — Влюбился в меня по уши, и что мне только с этим делать?

— Да вы от него тоже не отстаёте, раз ко мне за макияжем пришли.

Мне только улыбнулись. Я видела блеск в глазах женщины, и это был тот самый огонёк, который в тебе зажигает человек, от которого ты сама без ума. Я не знала прошлого Эллы, но я была рада, что она нашла своё счастье даже сейчас.

Закончив работу, мы попрощались. Рабочий персонал с интересом смотрел на женщину с толстым кошельком и в инвалидном кресле. Только я, кажется, здесь всего этого не замечала, я видела человека, у которого сегодня явно будет отличный вечер.

Вспомнив о вечере, я стала быстрее собирать свои вещи в рюкзак, что бы поспешить к Люку. Не переварил он еще там сам себя?

Колокольчики, висящие на двери, вновь заиграли. Но я не обернулась, потому что на сегодня больше клиентов у меня не ожидалось. Оказалось, я забыла про одного весьма важного, который решил о себе напомнить раньше планируемого времени.

Не сразу поняла, почему мир вдруг перевернулся вверх тормашками, и я оказалась на чьём-то плече, а когда моё взгляд упёрся в одно мужское заднее место, обтянутое в знакомые песочные штаны, сразу поняла что к чему.

— Устал ждать, поэтому я тебя похищаю.

— Дурак, я еще не всё собрала, — стала стучать Люка по спине, но всё, что я получила, это резки разворот парня и странный грохот.

Он сам всё сгрузил одной рукой в чемоданчик, а дальше и в мой рюкзак, закинув его себе на плечо. Я закрыла глаза руками, потому что не хотела видеть реакцию остальных.

— Ты меня позоришь, — прошептала я ему, в надежде, что он поймёт — этим вечером ему конец.

— А ты меня моришь голодом, малышка, это страшнее. Я уже весь магазин скупил продуктовый, что ты мне приготовишь? — он шагал к гардеробу, придерживая моё тело одной рукой за ноги. Поклялась, что если поползёт выше, прибью прямо здесь.

— Кукишь с маслом, как тебе? Поставь меня на землю!

На меня накинули пальто, после чего Люк со всеми попрощался и вышел, словно ничего такого страшного не произошло.

— Как-то не калорийно, а мне нужно хорошо питаться, кто же будет обеспечивать наших будущих детей?

— Явно не ты, — огрызнулась я, когда меня посадили в машину и пристегнули ремнём. — Потому что после таких выходок ты будешь сидеть в тюрьме по статье о педофилии, как тебе такое, милый?

— А ты будешь меня хотя бы навещать?

Мы перекидывались острыми фразочками до самого приезда в частный сектор, который один раз мне довелось посетить. Тогда тоже меня привёз сюда Гронский, но в качестве самого большого невезения, которое ему только могло свалиться на головку, пока еще не покрытую сединой.

Тогда я и представить не могла, что через почти что два года я сюда приеду в качестве его девушки.

Зайдя в холл дома, мои ноги сразу окутало тепло от плитки с подогревом. Всё было слишком чистым и блестящим, но обстановка здесь мне казалась более простой, чем в доме Филимоновых. Никаких огромных люстр, лишь маленькие светильники и очень приятные тона на стенах.

Только современная мебель выдавала вычурность района и их хозяев. Это не были винтажные окна, двери, кресла и диваны, всё было комфортным и мягким. Кажется, этот стиль имел своё название — скандинавский.

— Очень просторно и красиво, — вынесла я свой вердикт, когда Люк, держа за руку, провёл меня по всему дому.

Комнат оказалось слишком много для меня: на первом этаже широкая гостиная, совмещённая с кухней, душевая с туалетом и гостевая спальня с гардеробной.

На втором было три спальни, ванная и еще одна гардеробная.

— Папа думает, что я здесь буду жить с семьёй, поэтому отказался от лофта, который я ему предлагал.

— А ты не хочешь?

Люк приобнял меня и положил подбородок на моё плечо.

— Мне дом не играет роли, главное кто в нём, Ню. И я хочу, что б в нём жила семья, добрая и дружная, имеющая свои традиции, как домашняя пицца по субботам или воскресный ужин со всеми родственниками. Мой отец старался мне заменить маму с рождения, но он слишком долго думал обо мне.

— Ты имеешь в виду не свою жену, а его?

Это был один из самых тяжёлых разговоров для Люка, и каждый раз, когда он затрагивал эту тему, я чувствовала внутри нас напряжение. Он не хотел этого говорить, а я знала, что переживаниями нужно делиться, что бы было легче. Тогда они нам не кажу такой уж катастрофой, и когда я ему об этом множество раз говорила, он всегда возвращался к теме матери.

Каким бы ни был хорошим его отец, какой бы не была любящей у него девушка, никто из них не заменит ему человека, который оставил их давно из-за денег.

— Пошли кушать, — прервался он от собственных мыслей и вновь увёл на первый этаж.

Пока Гронский вышел во двор за продуктами, которые удачно оставил в багажнике, я пыталась разобраться в электрической плите и духовке. Кажется, здешние жильцы пользовались только холодильником, микроволновкой и кофемашиной, потому что всё остальное было стерильно чистым.

Дверь в коридоре хлопнула, и я из-за неожиданности что-то нажала на плите, и она стала подозрительно трещать.

— Кто здесь? — донеслось из коридора.

— Старость не радость, Гронский?! — не упустила я возможность подколоть парня, что забыл про моё присутствие, и вышла к нему помочь с пакетами, когда разобралась с плитой.

Но на пороге меня ждал не Люк, а незнакомый высокий мужчина в годах и с виднеющейся сединой.

— Здравствуйте, — моментом исправилась я, чувствуя, как во рту всё начинает пересыхать.

— Здравствуй, — серьезно ответили мне, пробегая глазами сверху вниз и обратно. — Мы знакомы?

— Кому ты сдался, старик? — подал из-за спины мужчины голос мой Люк. — Это моё чудо…

— Нюша, я так понимаю, — шагнул мужчина ко мне и протянул руку, которою я сразу же пожала. — Я Сергей, папа Люка.

— Папа, ботинки! — взбесился Люк, глядя на грязные следы и лужицы от растаявшего снега и отнюдь нечистой обуви.

— Помоешь, ты сегодня целый день отлично с тряпкойсправлялся.

Мужчина отмахнулся от сына и вновь повернулся ко мне. Гронский старший был обладателем пронзительных серых глаз и лёгкой щетины, а так же крепкого и статного телосложения, с ровной осанкой.

— Какая девушка интересная… И сколько же тебе?

— Семнадцать, — честно ответила я, уже предчувствуя скандал.

Люк, видимо, тоже напрягся, потому что моментом подбежал ко мне и обнял за пояс.

— Что-то я не помню, что бы ты моими девушками интересовался.

Уловив множественное число, весь мой игровой настрой улетучился.

— На то есть веские причины, ведь раньше девушки убирались у тебя перед твоим приходом, а не наоборот. Сегодня я узнал, что мой сын всю свою жизнь перед стариком притворялся неумелым в домашних делах, все свешивая на меня, а после на своих…

— Папа, — как-то жёстко осёк отца Люк.

Я слабо улыбнулась, подняв свой взгляд на мужчину.

— Рада с вами познакомиться, — улыбнулась я, стараясь скрыть ужасное волнение и хоть как-то сгладить нависшую атмосферу напряжения.

— А я рад, что рядом с сыном такая девушка, — уже тепло ответил мне старший Гронский, и я рядом с его глазами появились маленькие морщинки из-за улыбки, совсем как у сына. — Развлекайтесь детишки, старик тоже должен свою жизнь идти устраивать.

Потрепав нас обоих по волосам, мужчина поднялся на второй этаж, оставив нас двоих в шоке.

— Ты первая, с кем он познакомился из моих девушек, — задумчиво протянул Люк. — Честно, думал он не примет никого, кроме Раи.

Выдохнув, я вернулась на кухню, стараясь отвлечься от мыслей, сколько же девушек было у Люка.

— Твой отец хотел, что бы вы были вместе? — аккуратно спросила я у него, чувствуя ужасный ком ревности.

Рая отлично знала старшего Гронского, и тут у неё было больше преимуществ, даже здесь.

— Нет, он лишь сказал, что она была бы отличным кандидатом в поддержку моему бизнесу из-за её родителей. Несмотря на характер избалованной дочери, родители у неё отличные, и наши папы хорошие друзья, как и с Филимоновыми.

— Твоя дружелюбность и общительность тебе точно от отца досталась, — улыбнулась я, потому что повеселела. — Рада, что Рая для тебя не женский эталон.

Меня обняли за плечи, целуя в макушку, пока я нарезала морковку, решила остановиться на запеченной рыбе с овощами.

— Малышка, я отлично знаю, что представляет из себя эта кукла. Мне просто было весело смотреть на ваши женские игры, которые я никогда не пойму. Помни, я уже выбрал тебя, значит, тебе больше не о чем переживать. Да, у меня было много девушек раньше, да, в большинстве случаев я их использовал для постели, как домработниц, что бы легче жилось, но это было раньше. Ясно?

— Пасмурно, — буркнула я, — сыр натри, моя домохозяюшка.

И мы вновь стали заниматься совместной готовкой, пока Люку не позвонили насчёт работы. Я осталась наедине с кухней, потому что Люк ушёл в другую комнату. Но это длилось не долго, потому что вскоре на кухне появился Гронский старший в сером костюме, голубой рубашке и с галстуком в руках.

— А сын…

— Позвонили по работе, — поняла я намёк мужчины с полуслова. — Вам помочь?

— Нет, я умею.

Сергей словно замялся и собирался уходить, но вдруг остановился и вновь развернулся.

— Как я выгляжу?

Редкое явление наблюдать, как нервничает мужчина лет пятидесяти, стоя в деловом костюме, словно идёт на собеседование. Видимо, мой вопрос «смотря для чего?» был написан на лбу, потому что отец Люка ответил мне:

— Красиво одеваться — это талант сына, и я всегда у него спрашиваю. А сегодня день особенный…

— Свидание? — с хитринкой спросила я, наблюдая, как сверкнули глаза мужчины.

Странно знакомиться с отцами или родителями своих парней, но вы когда-нибудь в день знакомства с ними собирали их на свидание? Мне посчастливилось, просто потому что я Нюша и странность — неотъемлемая часть моей жизни. Вспомнила слова Люка про то, что не стоит изменять традициям, и именно поэтому я оказалась в гардеробной старшего Гронского.

Вместо серого делового костюма я подобрала светлые бежевые брюки, на подобие, что носил Гронский, а к ним белую рубашку. Пришлось придержать челюсть, когда я заметила, как обтягивала одежда тело Сергея.

— Вашему сыну явно есть к чему стремиться, — пошутила я, когда мужчина уже сидел на кровати, и я занималась его причёской.

Зачесав назад его волосы, я увидела совершенно другого мужчину — не отца-одиночку в пятидесятилетнем возрасте, а брутального бизнесмена, который еще и пару тату имел на предплечьях.

— В каком бы возрасте не была ваша дама, ей точно понравятся ваши сильные руки, не стоит их скрывать.

Закатала рукава, и закрепила свой результат. Оставались лишь туфли в тон ремню, который беспрекословно надел Сергей.

— Извините, кажется, моя профессия убила во мне остатки скованности перед незнакомцами.

— Нет, что ты… — Сергей встал и подошёл к зеркалу, любуясь на мои старания. — Я сам себя не узнаю, большое тебе спасибо.

— Ню, ты где? — услышала я голос Люка, который вспомнил про меня только спустя каких-то полчаса.

Нашёл он нас двоих в коридоре, когда Сергей уже должен был уходить.

— Ты кто? — спросил Гронский младший у старшего.

— Старик твой, и ты допустил огромную ошибку Люк, позволив ей увидеть меня без костюма. Явно мой сын дрыщ теперь проигрывает в твоих глазах по сравнению со мной.

У Сергея точно было чувство юмора, которое так же передалось его сыну. Они были очень похожи, наверное, поэтому мы так быстро нашли общий язык.

— Безусловно, — подтвердила я, и когда мужчина накинул пальто, кинула вдогонку: — И купите своей даме букет синих гиацинтов.

— Думаешь, это лучше классических роз? — задумался мужчина.

— Кто знает… — пожала я плечами. — Вдруг ваша судьба предпочитает именно их.

— Запомню, спасибо, — мужчина рассмеялся и погладил меня по голове перед уходом, совсем как Люк.

Глава 42

— И нечего на меня так смотреть, — щёлкнула я Гронского по носу, после того как поставила тарелки на стол с готовым ужином.

Люк уже успел разложить все приборы и с каким-то прищуром наблюдал за мной всё это время, словно дожидался правды, которую я и сама не знала.

— Ты определённо что-то знаешь.

— Не знаю, — парировала я. — Просто предположения. Кстати, как ты относишься к тому, что твой отец кого-то нашёл?

— Сложно представить, но если он кого-то приведёт, я буду рад, потому что старик выглядит счастливым, по крайней мере, последний месяц. Но как ты умудрилась его переодеть?

— А что такого? — спросила я с чайной ложкой во рту.

Ходить с ней по квартире было моей привычкой, и, кажется, она вылезла и здесь. Словно, я чувствовала себя как дома.

— Ты невероятная, Ню. Спасибо тебе.

В ответ я ему засунула в рот ложку с овощами, что бы он больше не болтал. Его слова меня слишком смущали, и его глаза, точнее его взгляд, наполненный любовью и благодарностью, заставлял меня забыть о дыхании. Если б он сказал еще хоть слово, я бы точно расплакалась, а так пришлось кормить его как маленького, собственно из-за чего меня и пересдали на мужские колени.

Когда с едой было покончено, мы сели в гостиную на диван, что бы включить телевизор для фона и продолжить наслаждаться друг другом, разговаривая за чашкой какао.

И прижимаясь ближе к мужской груди, я наслаждалась теплом дорого мне человека и ароматом напитка. Мне всё казалось таким правильным, словно и не должно было подвергаться осуждению. Что такое этот возраст, если любовь возможна между самыми разными людьми? Скорее всего, такой счастливой была я еще и из-за Сергея, отца Люка, который принял меня сегодня. И я вновь была благодарна случайности, что распорядилась моей судьбой, подарив шанс сблизиться с важными людьми для меня и дорого мне человека.

— О чём думаешь? — прервал поток моих мыслей Люк, прижимая к себе ещё ближе.

Мне казалось, что рано или поздно я в нём просто растворюсь.

— В нашем городе все мы под одним одеялом, и стоит потянуть с одного края, как с другого ты точно найдёшь своего знакомого, и он окажется связан с людьми, с которым тебя еще много-много раз столкнёт жизнь.

— О да, — усмехнулся Люк. — Ты верно подметила, что моя общительность мне от отца. И ты не представляешь, какими связями я обзавёлся из-за этого качества. Барсов признался, что эта одна из причин, почему мы сотрудничаем, ему нравится моя способность находить со всеми быстро общий язык.

— Ох уж этот Барсов, недолюбливаю я его, хотя еще ни разу не видела. Он отнял у меня тебя на полгода!

Что бы успокоить меня, Люк снова стал гладить меня по голове, иногда целуя макузину. Не стоит говорить, что я сразу же угомонилась и превратилась в пушистого мурчащего котёнка, это было очевидно.

— Он просто очень тяжёлый человек с такой же нелёгкой судьбой, и, если честно, мне его жаль. Но дружки у него тоже так себе, хочу сказать. Двоя и были теми, что засадили в тюрьму моих несостоявшихся инвесторов, потому что сами на таком наживаются, но менее ущербно для других фирм.

Представив тех ребят, по коже прошлись мурашки. Но это был мир, в который Люк попал по собственной воле, и всё что я могла, это его поддерживать и верить в него.

— Но те ребята молодцы, конечно, они не честных ребят разоряют, а только тех, что слишком нечестно играют. Можно сказать, они как мусорщики в бизнесе, только за свою работу они получают отличную плату.

— То есть совершая плохие вещи с плохими людьми, они являются хорошими, — подытожила я.

— Для начинающих ребят, что идут честным путём, да, потому что они дают им зелёный свет. Ещё Мирон познакомил нас со своим лучшим другом…

Я села поудобнее, потому что это был первый раз, когда Гронский решил рассказать про свою командировку. И я была рада, что наконец-то я дожила до этого момента и заслужила это откровение. Всё, что касалось работы, Люк избегал и говорил с ужасной неохотой, всё еще боясь мне жаловаться. И я решила ждать того времени, когда он наконец поймёт, что мне можно доверять, и вот, дождалась!

— Он оказался психом не меньшим… Сыграл с нами партию в карты и рассказал про нас двоих больше, чем знают наши предки и близкие. Конечно, это не досье, скорее психоанализ. Парень на покере зарабатывает и живёт этими картами, но ужас нагнал конкретный. Хотя вся троица старше меня всего лишь на год.

— Акулы бизнеса, — усмехнулась я.

— Скорее Джокер и три туза, — улыбнулся Люк, — этот карточник Джокер, ищет четвёртый туз, такого же психа, как они все, для завершения самой сильной комбинации в покере. Five of a kind — комбинация, которая может получится, если в покере есть Джокер. У этих ребят свои игры, в которых я отказался принимать участие, да и не оказались мы с Филиппом тем самым тузом, который так ищет Джокер.

— Его так и зовут?

— Нет, его имя обходится в стоимость всего моего бизнеса, как и тайна Барсова.

— Извини, что полезла в это, — стало совестно пред Люком, но он только улыбнулся. — Может, тогда еще что расскажешь? Мне очень интересно обо всём этом послушать, ведь тебя не было так долго.

— Обязательно, малышка, но я хочу тебя кое о чём всё равно предупредить. Рано или поздно с Мироном ты встретишься, и я хочу, что бы ты его остерегалась, ладно? Встретишь его рядом со мной, значит, не отходи от меня ни на шаг, если без меня, то старайся сделать вид, что вы не знакомы, будем надеяться, он тебя и не вспомнит.

— Хорошо, без проблем, но ты меня, правда, уже напугал этим блохастым.

Гронский рассмеялся, видимо, ему понравилась кличка, которую мы дали с Кейт этому чёрту, что мучает наших мальчиков.

— У него… — начал Люк, когда успокоился. — Он псих, в прямом смысле этого слова.

Как-то слишком быстро и словно скороговорка, произнёс Люк.

— И что, из больнички сбежал?

— Нет, — усмехнулся Гронский, — таких богатеев туда не сажают. Но ему бы не мешало, потому что… У него несколько личностей, Ню. Я подписал контракт о неразглашении этой информации, в обмен получил новую жизнь. Но всего этого меня лишат, если я или Филипп кому-то об этом расскажем.

— Но ты…Зачем ты мне сказал?

— Просто что бы ты понимала, что я имею в виду, когда говорю держаться от него подальше.

— И как ему живётся с этим? — прошептала я, словно нас могли подслушивать.

Моё сердце вновь стало биться слишком быстро, потому что я теперь не хотела совсем отпускать Люка на работу.

— Ладно, псих — карточник, еще соглашусь на тех двоих ненормальных, что другую мафию убирают, но Мирон, это же ужас, я теперь очень переживаю за тебя.

— Со мной всё будет в порядке, не нервничай. Смотри, я выжил с ним целых полгода. Мирон нам доверяет двоим, поэтому показал всех своих демонов, потому что многие вопросы можно решить только через доверие.

— И ты видел его другую личность? — аккуратно и снова шёпотом спросила я.

— Личности. Да, но давай сменим тему. Это не самые приятные воспоминания.

— Тогда могу я еще кое-то спросить, но уже не про них?

Люк кивнул, и я запустила пальцы в его волосы, и еще пару секунд любовалась его лицом, когда он закрыл от удовольствия глаза. Поцеловав его в щёку, я вновь легла ему на грудь, понимая, что только мне так легко даются эти невинные нежности.

— Почему так много таких важных и непростых людей в нашей стране и даже в нашем городе? Вот Филимоновы, например, твой отец, Рая, её родители, даже Мирона каким-то ветром сюда занесло, в столицу правда, но всё же… Да и в клубе пару знаменитостей я увидела, которым даже в стране нашей делать нечего.

— Все просто, Ню, людям рано или поздно нужно спокойствие. Все эти люди, которых ты перечислила, а их в нашем городе, и не только в нашем, намного больше, о некоторых ты даже можешь не догадываться, потому что они отлично умеют скрываться, просто хотят нормальной жизни. Живя всё время под статьёй, хочется спрятаться от всего там, где тебя будут искать меньше всего. А клуб, да… Многие покупают билет в самолёт для прессы на какие-нибудь острова, а сами приезжают в такие тихие и забытые города, что бы расслабиться и оставить всё в другой жизни хотя бы на несколько дней. Что бы выходя из клуба, тебя не ждала очередная порция фотосъёмок, что бы твои дети спокойно могли ходить в школу, и им не пришлось нанимать личную охрану, что бы не трястись за них не совсем честным родителям.

— И твой папа такой же?

— Некоторые тут родились, и просто решили вернуться, но опять же, предпосылками стало одно — желание спокойно жить. И да, Ню, все мы не святые, на каждом из перечисленных весит статься, которую мы убрали из личного портфолио благодаря толстому кошельку.

— И ты?

В ответ мне только улыбнулись. И я вновь поняла, что в этом мире просто существует правда, которую лучше не знать.

— Ню, ты не девушка, а ночной кошмар для любого парня. Глядя в твои светлые глаза, невинное личико, слыша твой мягкий голос, хочется рассказать тебе сразу же всю правду. Я уже говорил, что ты как алкоголь?

— Да, и что развязываю язык я тебе лучше пятизвёздочного виски. Ну, ты и алкаш конечно, Люк.

— Иди-ка сюда, — меня начали щекотать, и из-за этого мы чуть не обернули наши чашки. Но поставив их на столик, кара оказалась неизбежной, меня всё-таки настиг поцелуй, который вновь заставил потерять чувство реальности и погрузиться во что-то будоражащее и неизведанное.

***

— И вы не переспали? — подытожила мой рассказ Яна с вздёрнутой бровью.

Иногда я смотрела на своих подруг и думала, чем они вообще думают? Не, ну у Вики понятно, мозги на месте, но вот Яна подвергалась сомнениям.

— Это было второе официальное свидание, конечно нет, — шикнула я на подругу и дала знать, что бы она говорила тише.

Сегодня был только первый учебный день в это году, не хотелось начинать его с грандиозных попаданок, как когда-то с сайтом знакомств.

— Мы только обнимались и иногда…целовались, — я почувствовала, как мои щёки краснеют. — Радовались бы за меня, а не критиковали.

Вика сидела в учебнике каком-то и что-то увлечённо читала, а Яна продолжала свой допрос.

— Да рады мы за тебя, только мозгов у тебя с горошину, Нюша. Ты что, не понимаешь, что Люку не ужин твой был нужен в качестве подарка?

— А что? Что может быть важнее «хорошо покушать»? — искренне удивилась я. — Он был очень доволен, и мне нравится готовить вместе с ним.

— Есть вещи, которые доставляют больше радости и приятного, — подтолкнула меня Яна к каким-то неоднозначным мыслям, от которых я стала еще краснее.

— Даже Элла тут тебя опередила, — подала голос Вика. Ничего себе, она слушала нас?

— Она же взрослая в отличие от меня, и, кстати, ей подарили её гиацинты?

— Нет, всё те же розы, — мотнула головой Вика, — но её ухажёр покинул квартиру только утром, так что да, Нюша, ты в отстающих, смирись.

— Даже такая монашка, как Вика понимает, что к чему, он мужчина, Нюша…

Я собиралась возразить, но Цветаева первой потеряла самообладание.

— Не монашка я… Нилова, ты когда-нибудь нарвёшься!

Ну, вот, это была моя школа, эта страна и главное, Земля не остановилась. Орущие младшеклассники в коридорах, вечно ругающиеся Вика и Яна, успокаивающая их я, и пребывающий в шоке классный руководитель, который вернулся со своего месячного больничного. Жаль было, правда, что не Элла оказалась избранницей отца Люка, такая бы женщина точно подошла в их семью, да и я немного соскучилась по ней, и мы договорились с Викой прийти к ней в гости в субботу.

Я безумно скучала по Люку то время, пока мы оба работали, и я бы соврала, если б сказала, что не грустила, если у нас не получалось вечером созваниваться. Иногда мне хотелось самой рвануть в столицу и обнять его, только бы снова уткнуться носом в его шею или почувствовать его губы. Но даже через телефон его голос действовал на меня как наркотик, заставляя расслабиться и чувствовать себя в тепле.

— Люк, тебе всего хватает? — издалека и неуверенно как-то спросила я Гронского, когда в один из вечеров мы разговаривали по телефону с камерами.

Его лицо было немного сонным, и я себя корила за то, что сейчас не гоню его спать, а спрашиваю всякую ерунду, которой же сама себе засорила голову.

— Тебя бы под бок для полного счастья, — зевнул Гронский. — Кстати, я приеду за тобой в десятых числах февраля. Ты придумала, где хочешь отпраздновать?

— Отпраздновать что?

Гронский посмотрел на меня с явным недоверием, словно я забыла что-то очень важное.

— Ты меня пугаешь, — откровенно призналась ему.

— Удивлён, что ты не ждёшь четырнадцатого февраля.

Или Люк был таким романтиком, или я ему нравилась намного сильнее, чем другие девушки, и та и та мысли меня ужасно радовали.

— Жду с нетерпением, а место… Я была б рада просто тебя увидеть.

Мы попрощались с ним ближе к глубокой ночи, и заснула я ужасно счастливой.

Но больший сюрприз меня ждал на сам праздник, когда Люк, завязав мне глаза, куда-то увёз. И уже через час мы припарковались возле огромного экрана.

Автокинотеатр был рассчитан на полусотню машин, и все места сегодня были заняты. Настроив звук, мы с Люком переместились на заднее сиденье и, укутавшись в плед, несмотря на отличные обогреватели, стали наслаждаться романтической комедией, которая явно была по вкусу из нас двоих только мне.

Вместо банки попкорна мне дали пластиковый стаканчик, и мы стали пить чай, который он заготовил в термосе.

— Ты ещё тот романтик, Люк, — прошептала я ему, пытаясь не завизжать. — Мне просто до мурашек всё нравится.

— Я рад, — прошептал он мне в ответ, обнимая за плечи одной рукой.

И чем больше мы вместе проводили время, тем счастливее я становилась рядом с ним. Его внимание и забота казались мне целым океаном, в отличие от моей капли, которую я могла ему дать.

Но сегодня был особенный день, когда я тоже приготовила кое-что для Люка, воспользовавшись тем, что родители уехали к бабушке с дедушкой в деревню. Я предполагала, что они решили устроить себе романтику, и тем самым дали возможность и мне, потому что догадывались о существовании парня, из-за которого я постоянно смотрю в телефон и улыбаюсь или краснею. Но раскрывать личность я им всё равно не спешила, не думаю, что они так же быстро примут Люка, как это сделал его отец со мной. Однажды я сильно удивилась, когда Люк передал от него мне привет и переспросил название цветов, которые я советовала купить для его женщины, потому что, идя на свидание с ней, он попросту забыл их название и вновь купил розы.

И я всё еще не оставляла надежды, что этой женщиной была Элла, что сама расцветала, когда говорила с нами про своего ухажёра.

Мы стали приходить к ней и Вике каждую субботу, выслушивая новые истории и рассказывая свои. Странно было завести дружбу с женщиной, которая была тебя старше больше чем в два раза, но Элла была такой мягкой и добросердечной, что иногда от неё совершенно не хотелось уходить.

— Приехали, — оповестил меня Люк.

Я взглянула на подъезд собственного дома и улыбнулась. Выйдя из машины, мы обнялись и еще некоторое время стояли так, прижавшись друг к другу. Это был разговор без слов, лишь наших тел, который странно действовал на нас обоих и заряжал на еще некоторое время, которое мы с трудом, но всё же могли протянуть друг без друга.

— Ты чего дрожишь? — Гронский положил руку мне на лоб, явно не догадываясь о моей лёгкой панике.

— Пошли ко мне, у меня родители уехали.

Люк убрал руку и внимательно уставился на меня, и его лицо стало таким непроницаемым, что моя паника только усилилась.

— И что ты предлагаешь делать у тебя?

Он издевался? Хоть его губы и были сжаты в линию, но глаза сверкали, как у довольного кошака. Узнаю сытый и довольный взгляд Ларсика, что только что съел миску целого корма, который просил истошным и непрекращающимся воплем. И назвать тот самый вопль мяуканьем стало бы настоящим преступлением.

— Смурфиков смотреть, — буркнула я, поправляя ворот его бежевого пальто.

Люк и правда умел одеваться, Яна даже дала ему кличку «смарт-кэжуал бой».

Люк молчал некоторое время, смотрел куда-то вдаль, словно решал в голове сложное математическое уравнение.

— Рано нам еще для смурфиков, малышка, иди спать, ладно?

Меня погладили по голове и поцеловали в лоб на прощанье, после чего я была вынуждена вернуться домой одна, сгорая от стыда.

Мне хотелось набрать Нилову и Цветаеву, и высказать им всё, что я про них думаю, потому что они были виновниками этой самой тупой и постыдной идеи на свете. Но сжав крепко в руках телефон, я старалась успокоиться, чтобы не наломать дров еще больше.

Когда на следующий день Люк позвонил мне, я еще долго не могла собраться с духом, что бы вновь невозмутимо с ним разговаривать, а потом успокоилась. Ведь если задуматься, что бы было, согласись он…

Я действительно еще была не готова. И за время наших разговоров, он больше ни разу не поднял этот дурацкий поступок, и наши отношения вновь вернулись в привычное русло, которое рано или поздно нужно было развивать. Но, как показала практика, все эти вопросы стоит доверить Люку, потому что он понимал, что мне нужно, даже лучше меня самой.

Но чем дольше я думала над тем, как у нас всё прекрасно и сказочно, тем больше боялась, что рано или поздно этому раю придёт конец, и вскоре так действительно случилось…

Глава 43

Иногда мне очень жаль, что в нашей жизни не может всё прекрасное длиться вечно. Мои будни одинадцатиклассницы стали напоминать американские горки, и вот уже очень долго у меня был подъём. Я очень надеялась, что он будет длиться вечно, но, к сожалению, спуск существовал, как и Рая, которая впорхнула в этот день в салон красоты слишком счастливая.

После того, как Люк демонстративно унёс меня у неё с-под носа, она долго не возвращалась в этот салон, и хотелось, что бы это длилось хотя бы до лета. Обслужив клиентку, я пошла в комнату, что бы немного дать отдых своей спине. На возраст я не жаловалась, а вот на боли в спине очень даже, и было немного страшно ощущать себя старушкой в свои семнадцать. До совершеннолетия я считала уже минуты, потому что тогда бы я спокойно могла уехать в столицу, начать там работать и снимать квартиру. Даже родители поддержали моё решение, сказав, что мне осталось только закончить с ними школу. Я собиралась приехать в столицу на ближайшие выходные, что бы найти себе подходящий район и оценить обстановку. В качестве путеводителя, конечно же, хотелось ухватить Люка, но я решила сказать ему о своём приезде сидя в электричке.

Начало марта выдалось очень тёплым, из-за чего весь снег растаял, и я уже ходил в весенних батильонах, позволяя себе иногда надевать юбку с колготками.

— Отдыхаешь? — спросили меня таким сладким голосом, что чуть не стошнило.

Голос Раи был слишком вежливым, и это настораживало.

— Вам что-то надо? — не открывая глаз, спросила у женщины, что кружила по коморке, явно выискивая новую гадость.

— Да нет… Просто хотела узнать, как ваши отношения с Гронским? Неужели, весь тот спектакль был не для меня?

— Не понимаю о чём вы…

Я встала с дивана и потянулась, потому что прозвенел будильник, напоминающий о новом клиенте.

— Просто не увидела тебя в списках на закрытую вечеринку в честь расширения их компании, и подумала, что стоит пожалеть маленькую девочку, с которой так быстро наигрались…

— Удивлена, что вы там есть, — хмыкнула я, — к бизнесу Гронского я не имею никакого отношения, впрочем, как и вы. Не вижу смысла…

— Глупенькая, это тебе Люк сказал? — я мотнула головой, намереваясь уходить, но почему-то остановил женский смех. — На будущее, это показуха, милая, которая всегда проводится с самыми близкими. И раз уж там есть такая стерва как я, тебя должно насторожить твоё отсутствие.

— Мне очень приятно, что вы так сильно переживаете за наши отношения, — постаралась я спокойно ответить Рае, сжимая сильнее ручку двери. — Но не надо так сильно, как-никак вы уже не так молоды, ещё седина раньше времени пролезет, а перед вечеринкой это ой как некстати.

Закрыв за собой дверь, почувствовала, как всё тело колотит. И только взявшись за работу, почувствовала небольшое спокойствие.

Но на самом деле меня заинтересовали слова Раи, и может я ей не показала, гадость сделать ей удалось. Мне стало неприятно из-за того, что Рая была в тех глупых списках приглашённых.

Но эту тему для разговоров я решила оставить до выходных. Но как только в субботу утром спустилась с электрички и попала в объятия крепких мужских рук, все тревоги пропали. Мы стояли на платформе, не замечая никого вокруг.

— Почему ты не сказала заранее, что приедешь?

Неохотно оторвавшись друг от друга, мы зашли в тоннель, держась за руки. Мне нравилось смотреть, как тонкие и длинные пальцы Люка переплетаются с моими, а ощущать тепло его тела было вдвойне приятней. Сколько бы раз мы не созванивались, ни один звонок так и не смог заменить мне это чувство счастья от прикосновений.

— Не хотела упустить шанс разбудить тебя субботним утром.

Люк, видимо, спал, когда я позвонила ему в десять утра, что бы сообщить о своём прибытии в столицу. Он еще точно не завтракал, поэтому наш маршрут определился сам собой.

Зайдя в одну из закусочных, мы заказали себе легкий завтрак, что бы оставшийся день гулять по городу. Мои родители были уверены, что я проведу эти выходные в столице с Кейт, и она покажет мне нужные районы, но они знали лишь часть правды. Я всё еще не представляла, как познакомлю их с Гронским.

— Почему ты не хочешь переехать ко мне после школы, а не искать что-нибудь?

От таких вопросов Люка, что спокойно жевал сэндвич, мой кофе пошёл носом.

— Как ты это себе представляешь? Мама, папа, я переезжаю к парню в столицу и буду с ним жить, и да, ему двадцать четыре, но у нас чисто платонические отношения, честно — честно.

Люк улыбнулся, и я вновь на него засмотрелась. Через широкие окна весенние лучи падали на его русые волосы, которые он вновь постриг и зачесал назад. Гладковыбритое лицо, яркие глаза, в которых всё еще играет какая-то кошачья хитрость, и бесконечно манящие губы. Я потянулась к ним, и только когда положила руку на его щёку, поняла что сделала глупость.

— Испачкался, — солгала я ему, и всё-таки коснулась большим пальцем его губ.

— Врунишка.

Люк убрал мою руку со своего лица и поцеловал её, прежде чем сплести наши пальцы. Я сжала его ладонь крепче и притянула к себе, наслаждаясь теплом и запахом любимого человека. Становилось порой страшно от осознания, как же сильно мне нравится Люк.

— По-моему, нам пора подумать над моим знакомством с твоими родителями, это бы решило твою проблему.

— Я всё равно не перееду к тебе, — возразила я.

— Это еще почему? Ты просто не видела квартирку, которую я снимаю, уверен, что влюбишься. Мы можем с неё начать, а если не понравится…

Люка прервал звонок, и некоторое время я была обделена его вниманием.

— Прости, малышка, нам нужно в офис заехать, из-за расширения столько бумаг навалилось.

— И вечеринка? — вспомнила я слова Раи.

Реакция Гронского показалась мне странной с самого начала, потому что, идя до машины, он ни слова так и не сказал. И только когда мы выехали с парковки, он бегло посмотрел на меня и спросил:

— Откуда узнала?

— Рая.

Я смотрела в боковое окно, надеясь, что мне скажут, что родители Раи как-то замешаны в бизнесе Люка, поэтому и та оказалась в писках приглашённых.

— Буду откровенным, Ню, я решил, что тебя ещё рано приводить на такие мероприятия. Кому нужно, те уже знают, что я несвободен, причем не на месяц и не на три. Ты не выдержишь в том коллективе, я же из-за твоей безопасности…

— Если уж мы решили откровенничать, то скажи: ты всё ещё считаешь меня маленькой и неспособной ни на что девочкой? Думаешь, я в столице одна жить не смогу, поэтому к себе позвал?

— Ню, послушай…

— Нет, Люк, — обида, что засела от его слов про то, что мне еще рано выходить с ним в свет, засела глубоко в груди. — Я поняла, ты просто пытаешься помягче сказать, что мне ещё рано появляться рядом с тобой, потому что ты сам стыдишься моего возраста… Сперва у дома говорил мне, что не боишься осуждений, а сам… Что в итоге, Люк? Тебе нужно быть честным не со мной, а с самим собой.

Никогда не могла подумать, что слова про возраст могут ранить, как нож, засаженный в сердце. Я стала часто моргать, только бы не полились слёзы, но настроение точно было испорчено. Возможно, мне бы было не так обидно не появляться на том мероприятии, если б и Раи там не было, и других девушек, которые вовсе не относятся к «узкому» кругу Гронского, но все они там были, а я нет. Люк меня всё еще стыдился, просто боялся в этом признаться.

Повернулась, что бы посмотреть на его профиль, и задалась вопросом: «сколько мне еще ждать, Люк Гронский, что бы ты начал считать меня настоящей девушкой, а не ребёнком? Что мне нужно сделать, что бы я выросла в твоих глазах?»

Но Люк не слышал моих вопросов, хотя и гением быть не нужно, что бы догадаться, о чём я сейчас думала. Но Гронский молчал, вновь сосредоточенно смотрел на дорогу, крепко сжимая руль, и повернулся ко мне лишь на секунду, когда мы уже подъехали к стеклянной высотке со сверкающим названием бизнес центра.

— Пойдёшь со мной?

Молча отстегнув ремень, я вылезла из машины, стараясь глубже вздохнуть, что бы успокоиться. Я чувствовала, что Люк тоже не намерен говорить пока что, но это не означало, что мне стоило психануть и уйти в другом направлении или уже сейчас заказать билет на электричку.

Когда мы подошли к зданию, я не сразу поняла, что что-то касается моей ладони, и только уже в лифте вновь взяла Гронского за руку.

— Это не значит, что конфликт исчерпан, — предупредила я его.

— Отложим это на потом, — выдохнул Люк.

Я уже была готова на то, что бы не идти туда, да и не сдалось мне сборище богатых людей, что хвастаются между собой. Но мне было страшно за Люка, которого стали окружать весьма опасные люди, и если была возможность хоть немного его защитить, я бы пошла и не туда.

Оказавшись в узком коридоре, мы дошли до самой крайней двери по мягкому полу из ковролина такого же серого цвета, как и стены с потолком.

Открыв кабинет, Люк первым впустил меня, и я оказалась в весьма просторном помещении с двумя столами, креслами, зеркальным шкафом купе и бойлером с водой. Эта комната оказалась намного ярче, чем тусклый коридор, здесь не было гнетущий атмосферы, только чисто деловая.

— А где это страшный дяденька? — спросила я у Люка, что стал копаться в бумагах на одном из столов.

— Какой?

— Псих который, ну… с раздвоением личности.

— Это называется диссоциативное расстройство личности, — прошептал мне кто-то сзади, из-за чего я замерла в испуге.

Люк посмотрел куда-то мне за спину, а после говорящего увидела я и сама, что как змея вышел вперед, внимательно вглядываясь в моё лицо.

Крепкое тело, чёрные волосы, и настолько тёмные глаза, что не понять, радужка это или такой широкий зрачок.

— Кто она, Люк, — спросил он у Гронского.

С этим мужчиной у меня ассоциировалось только одно слово — авторитет. Таких, как этот, точно стоило бояться, и без слов Люка я поняла, кто это.

— Она моя девушка.

На меня смотрели, словно я враг номер один, и хотелось подбежать к Гронскому, что бы спрятаться за него, как он и говорил.

— Девушка, ради которой ты готов бросить бизнес?

Я не сразу поняла, к чему клонил Мирон Барсов, и лишь спустя несколько мгновений до меня дошло, что я подставила Гронского, выдав себя тем, что знаю тайну Мирона.

— Мирон, я лишь её предупредил, потому что она мне очень дорога.

— Твои имя и фамилия? — обратился он ко мне, всё так же не сводя взгляд, что вызывал внутри леденящий холод и страх.

— Ню… Анастасия Полевич.

Наконец-то тяжёлый взгляд отвели от меня, и сам Барсов подошёл к столу Гронского, сев напротив него в кресло.

— Ты не добавил свою девушку в список приглашённых?

— Ей еще рано там появляться, — Люк мельком глянул на меня, а потом вновь взялся за бумаги, словно здесь и не сидит монстр, который может прибить одним взглядом. Не думаю, что я бы продержалась рядом с таким, как Мирон больше десяти минут, не то, что полгода.

— Если это ты ей звонил наполненный под завязку тогда, то стоит уже сейчас начать её готовить к своему окружению. А тебе, — обратился он ко мне, — придётся смириться, что твоими заботами станут не только вопрос, пойдёт ли сегодня дождик. И ты должна следить за тем, что говоришь, потому что сегодня ты его уже подставила в сумму на целую компанию, так добр я не буду к тебе всегда лишь из-за того, что ты его подсти…

— Мирон, — осёк его Люк. — Решим этот вопрос с тобой позже, я пришёл подписать бумаги, что ты просил, и если решишь лишить меня этого бизнеса, то давай хотя бы после банкета, что ты сам и решил устроить в нашу честь.

Люк пожал руку Мирона на прощанье, и увёл меня из кабинета, положив руку на спину. Мы вновь молча подошли к лифту, и я чувствовала, что вот-вот расплачусь.

— Прости меня, — я уткнулась носом ему в грудь, обнимая за пояс.

Но в ответ Люк меня не обнял.

— Довольна? Теперь ты в списках.

Я отстранилась от него, чувствуя холод. Гронский смотрел куда-то выше меня, вновь над чем-то думая, и глубоко дышал. Он был в такой же глубокой ярости, как я в отчаянии и стыде.

— Скажи мне, как я могу исправить ситуацию? Пожалуйста… — прошептала я, что б хоть как-то обратить на себя внимание.

И Люк посмотрел, холодно, отстранённо, его зрачки были маленькие, а губы сжаты в одну линию.

— Что я могу сделать, только скажи, — вновь повторила я, чувствуя себя самым паршивым образом.

— Твоя забота сейчас — придумать образ, вот и всё. Остальное мои проблемы, Настя, в которые, как ты уже заметила, тебе не стоит лезть.

Когда мы сели в машину, я не то, что боялась спросить у Люка, куда мы едем, я даже не смотрела в его сторону. Впервые видела его в таком состоянии, и самое ужасное, что это сделала я. И даже обычное «прости» тут бы не помогло, я пыталась себя успокоить, что рано или поздно всё уляжется и Мирон простит Люка, и уж тем более не отберёт его бизнес. В другом бы случае я никогда бы не смогла простить себя, но понимала, что и без дела сидеть не смогу. Я должна сама попросить у Мирона прощения, или хотя бы что-нибудь сделать, наплевав на свой страх перед ним.

Мы ехали не долго, Люк остановил машину возле огромного дома, рядом с которым протекала река. Он дал знать, что бы я шла следом, и когда мы вошли в подъезд, у меня перехватило дыхание. В нём было чище и красивее, чем во всей моей квартире.

Люк, видимо, жил в этом доме, и я уже боялась представить, как выглядит его квартира, раз в таком идеальном состоянии только подъезд.

Мы вновь поднялись вверх на лифте, и вскоре оказались возле тяжёлой металлической двери. И пока Люк открывал её, моё сердце билось всё быстрее, потому что я боялась входить.

— Ты чего?

Его голос стал мягче, возможно, он уже успокоился, а может просто делал вид, потому что я точно уже побелела от нервов.

Мотнула головой и вошла внутрь. Меня окружил яркий свет, который проходил через панорамные окна и отражался от плитки, что лежала на полу. Внутри оказалось всё белым, даже мебель и шторы. Но это был другой цвет, не тот, что в салоне красоты заставлял меня чувствовать что-то тяжёлое и гнетущее, хотя сперва навевало роскошью. Здесь же этот цвет вызвал чувство комфорта и уюта, и мне здесь действительно понравилось с первой секунды пребывания.

Люк забрал мою шубку и повесил в шкаф, а после провёл по всем комнатам, оставив огромную лоджию напоследок. Выйдя на неё, я увидела под собой полстолицы, которая была в движении даже в субботний день. По улицам непрерывно ездили машины, куда-то спешили люди, напротив в торговом центре сияла яркая реклама, а солнце очаровательно мелькало и блестело в колышущейся реке.

— Тебе же здесь нравится… — даже не вопрос, а утверждение. Люк смотрел на меня со скрещёнными руками, внимательно, пока я разглядывала людей снизу со сверкающими от удивления и восторга глазами.

— Этот вид любому понравится, представляю, как здесь красиво ночью.

— Так что, примешь моё предложение?

Больше всего на свете мне хотелось сказать «да», и, возвращаясь домой сегодня, представлять, как мы сидим здесь в будущем по вечерам на маленьком уютном диванчике, смотрим на звёзды и пьем какао. Но это были мечты, в которых бы была счастлива только я, и пока что этого не заслужила, как и Люка.

— Нет, — ответила я ему, после того, как выдохнула и стёрла в своей голове все фантазии об этом радужном будущем. — Это твой дом, Люк, я здесь лишь гость.

— Если это тебе так принципиально, ты можешь платить мне за аренду, скажем, холодильника.

Мы усмехнулись оба, и я подошла к Люку ближе, чувствуя вновь то тепло, что всегда было между нами, и что почему-то ненадолго покинуло нас до этого. Он расставил руки, и я прижалась к его груди, вновь выпрашивая мысленно прощение за случившееся в офисе.

Стоя на лоджии в обнимку под лучами весеннего солнца, мы еще долго ничего друг другу не говорили. Это вновь был немой разговор наших душ и тел, который заряжал, заставлял чувствовать умиротворение и покой даже несмотря на прошлые неурядицы.

— Прости меня, — вновь вырвалось с моих губ через пару десяток минут, когда ноги уже стали затекать.

Люк положил подбородок на мою голову, и стал гладить по спине, нашёптывая тёплые слова.

— Это мои проблемы, малышка, ни о чём не переживай. Но обещай подумать над моим предложением, хорошо?

— Но у тебя здесь одна спальная комната, — вновь возразила я.

— Ты забыла про диван в гостиной и на лоджии. И у меня предложение сейчас упасть на какой-нибудь, и посмотреть по ноутбуку фильм.

— Слишком заманчивое предложение, но я хотела посмотреть город, пока на улице хорошая погода.

— Тогда перенесём фильм на вечер, — задумался Люк. — Ты на сколько взяла билет обратно?

— Еще не брала, — честно ответила я ему. — Родители думают, что я у Кейт, и что она покажет мне город. К тому же я насмотрела еще парочку салонов, в которых могла бы работать.

Люк вывел меня на кухню, где поставил чайник и усадил за барную стойку, продолжая выслушивать мои планы на будущее. И пока заваривался чай, мы нашли еще пару салонов в хороших районах, которые уже посоветовал мне Люк. Но признаться честно, когда он сел рядом со мной и стал что-то набирать на компьютере, я смотрела не на экран, а не его пальцы, что ловко прыгали с клавиш на клавиши, на его сосредоточенный профиль, внимательные глаза, острый подбородок, мышцы, что обтягивала чёрная водолазка с горлом.

После мне всё же устроили экскурсию по городу до самого вечера, водя по улочкам выложенные брусчаткой, по набережной, паркам и шумным проспектам. Даже без каблуков мои ноги ужасно устали, но Люк был бодр, и мне стало совестно, что из нас двоих быстрее устала я.

Когда солнце уже спряталось за горизонтом, и город стали освещать лампы и декоративные фонарики кафе, мы всё так же держась за руки, шли вдоль реки, направляясь к дому.

На ужин решили схалтурить и заказать лапшу, и пока у нас был свободный час до готового заказа, мы решили его потратить на свежем воздухе, купив две чашки горячего чая в ближайшем кафе на колёсах.

— И кто еще из нас двоих старик, — покачал головой Люк, когда я остановилась ненадолго и потёрла икры.

— Я не привыкла так долго гулять, но здесь так красиво, что не смогла остановиться.

Люк выбросил свой стаканчик и подошёл ко мне. Мир резко перевернулся, но не вверх тормашками, теперь Гронский держал меня перед собой на руках.

— Поставь меня, я же тяжёлая.

— Кто тебе такое сказал? — самодовольно улыбнулся он, и я поняла, что отпускать меня не собираются. Это было слишком мило и приятно.

— Ты сам.

Люк помотал головой, давая понять, что я всё вру, и направился к дому. Дождавшись ужина, меня стали учить, как есть палочками под ужастик, который теперь выбрал парень. Предполагаю, что это было сделано специально, что бы я прижималась к нему во время скримеров, потому что как-то слишком довольно он улыбался после таких объятий.

— Останешься у меня? — прошептал он мне на ухо, когда фильм уже пришёл к развязке, а на часах было больше полуночи.

— При всей моей скромности и воспитанности, Люк, я не уйду из этой квартиры сейчас, потому что все электрички я уже пропустила.

Гронского обрадовала такая новость, и он захлопнул ноутбук, как только пошли титры.

— Тогда можешь идти в душ первая…

— Ужас, можно же не так откровенно, — ударила я его в грудь, чувствуя смущение.

Люк почему-то засмеялся, а потом дал щелбан в лоб, совсем как Вика, когда я вытворяла какую-то глупость.

— Я имел в виду, что пока ты будешь переодеваться, я диван себе разложу,озабоченная ты моя.

— Я то?! Это ты у нас мастер двусмысленных намёков…

Чувствуя, как начинают полыхать щёки, ушла в душ. Хорошо, что предусмотрела такой вариант, как остаться на ночь, и взяла всё необходимое для этого. И когда я уже стояла чистая и пахнущая мужским гелем, я чистила зубы и смотрела в своё отражение. Мои волосы скрывали глубокое декольте небесной шёлковой пижамы, щёки по прежнему были розовыми от смущения, а глаза какие-то сверкающие. Поставив щётку в стаканчик рядом с Люковой, я улыбнулась, представляя, что так могло бы быть всегда.

Нюша и Люк в одной квартире, в одном доме, как семья. Странно, что это слово стало ассоциироваться с ним, а не с родителями. Потрясённая собственными мыслями, я несколько раз умылась холодной водой и всё-таки вышла в коридор. Люк действительно постелил себе в зале, дожидаясь меня из душа.

— С лёгким паром, — он поцеловал меня в лоб и закрыл за собой дверь.

Я пошла в спальню, где вместо двух осталась одна подушка, и уже не было покрывала. Завернувшись в белое одеяло, я вновь вернулась в гостиную, и легла на диван, дожидаясь Люка.

Гронский потратил на душ намного меньше времени, и когда я услышала, что ручка ванны щёлкнула, я повернулась к нему.

— Ты чего еще не спишь.

— Страшно в квартире с маньяком спать.

Люк закатил глаза и присел рядом со мной на корточки, всматриваясь в мой самодельный кокон из одеяла, в котором я укуталась гусеницей.

— И что мне с тобой делать?

— Люби, корми и никогда не бросай, — повторила я слова Гарфилда, и потянулась к Люку за поцелуем.

Но Гронский решил сделать всё по своему, и стал щекотать мои ноги, после чего вытянул меня из моего же кокона, потянув на себя.

— Вылезь из моей кровати, миссис паразитка.

Вся моя броня посыпалась, и я поехала по матрасу вперед к Люку. Но как-то наши игры пошли явно не по его плану, потому что моя маечка задралась, оголяя слишком многое на теле, и ни одеяло, ни волосы ничего не смогли скрыть. Люк так и застыл с моими щиколотками в руках, глядя точно не в мои глаза, а я через пару секунд прикрылась, чувствуя какую-то радость от его выражения лица.

— Гронский, такое удивление, словно грудь никогда не видел.

— Тебе пора спать, — резко ответил он мне и отпустил ноги, направляясь на кухню. — Спокойной ночи, Ню.

— Спокойной, — буркнула в ответ.

Я забрала одеяло и вернулась в комнату, но на этот раз во мне бурлило не смущение, а обида, что он вновь ничего не предпринял. Взяла телефон, что бы написать Кейт и предупредить её, что осталось на ночь у Люка. Ответ от подруги мне пришёл моментально:

Кейт: я то думаю, чего это ночь сегодня такая тёплая, а это от вас там такой жар исходит.

Я: не смешно, подруженция. Иногда кажется, что я его не привлекаю даже, он… Ничего не делает:(

Кейт: Что?! Вот это Люк молодец, моё уважение. А насчёт привлекательности исключено, просто Люк тобой дорожит, Нюша.

Я: как бы ты поступила на моём месте? Как ты поняла, что готова?

Я встала с кровати и приоткрыла дверь, что бы посмотреть, что делает Люк. Парень так и не выключил в гостиной свет, и, сидя в компьютере, тоже, по-видимому, с кем-то переписывался.

Кейт: просто поняла, что доверяю Филиппу на столько, что готова на следующий шаг. Ты доверяешь Люку?

Я: да.

Кейт: тогда сделай первый шаг, как и я (предупреждаю, это ужасно неловко). Удачи!

Я заблокировала телефон. Знала бы подруга, что прошлый первый шаг мой провалился с грохотом и треском.

Открыв дверь, направилась на кухню, что бы выпить воды, потому то в горле вновь ужасно пересохло. Люк провёл меня взглядом, и как по закону подлости одна шлейка от маечки сползла на плечо. Поправив её, я налила в стакан воды.

— Что ты делаешь? — услышала я из-за спины и очень-очень близко к себе мужской голос с хрипотцой.

Поняла, что Гронский стоит прямо за мной, и медленно повернулась, сжимая крепче стакан.

— Воду пью.

Люк положил руки по обе стороны от меня на столешницу и прислонился своим лбом ко мне.

— Нет, малышка, ты меня мучаешь.

Я не знала, что можно было принять за первый шаг, но я отставила стакан, и положила Люку руки на живот, после чего стала закасывать его майку, ища губами поцелуй с ним.

Больше всего я боялась, что Гронский отстранится, но он ответил мне поцелуем, от которого по телу прошлись мурашки, заставляя чувствовать огонь внутри. Его руки переместились со столешницы на мою спину, и, не отрываясь от меня, он гладил её, вызывая новую волну неизвестного до этого чувства.

Подхватив снизу, он посадил меня на стул, продолжая страстно целовать в губы, и это был новый Гронский, горячий, будоражащий кровь, совершенно не тот пай-мальчик, который был со мной всегда. Я обхватила его талию ногами, когда мужские губы стали перемещаться на шею, и, вцепившись в его плечи руками, я старалась не издать ни звука, что бы только его не спугнуть.

— Скажи «стоп», Ню, пожалуйста, — прошептал он мне сквозь поцелуи, которые продолжал ставить уже на ключицах, спускаясь всё ниже и ниже с каждым моим тяжёлым вдохом.

— Нет.

— Пожалуйста, малышка, я не хочу сделать тебе больно.

Я взяла в руки его лицо, и притянула к себе, что бы вновь поцеловать, и перед этим прошептала:

— Я люблю тебя, Люк, и доверяю сейчас тебе как никому другому.

Глаза Гронского странно блеснули, и вскоре я вновь получила поцелуй, во время которого меня вновь подхватили на руки и понесли в спальню.

Опустив меня на кровать, Люк отстранился на несколько мгновений, и я подумала, что он снова решит дать заднюю. Но по глазам Гронского поняла, что глубоко заблуждаюсь, парень просто наслаждался моим телом. Его пальцы коснулись плеч, затем талии, и начали тянуть единственную преграду между нами вверх.

Его губы вновь нашли мои, заставляя внутри меня всё дрожать и положить ему руки на спину, что бы почувствовать, какая у него горячая кожа.

Еще несколько мгновений — и между нами совершенно ничего не осталось, лишь чувства, заставляющие идти вперёд и без оглядки. Сплетая наши пальцы, Люк шептал самые тёплые слова, которые согревали меня, успокаивали и расслабляли лучше всякого алкоголя. Гронский сам стал для меня виски, что пьянил, дарил лёгкость и эйфорию, заставлял сердце стучать в бешеном ритме, а в следующую секунду замирать, вынуждая забыть даже про элементарное дыхание.

Моя кожа стала настолько чувствительной рядом с ним, что прикосновения подушечек его пальцев вызвали во мне дрожь и неистовое желание стать с ним одним целым, и когда это наконец-то произошло, весь мир погрузился в яркие цвета, показывая, каково это чувствовать себя самой счастливой, любимой и желанной девушкой.

— Я люблю тебя, моя маленькая, — прошептал Люк, сквозь нескончаемый поток нежности.

— Я люблю тебя, Люк Гронский.

Но этих слов было мало, что бы сказать ему, как я благодарна за все ощущения, поэтому я прислонилась к нему ещё ближе, что бы всё сказать телом и душой. И обняв меня крепче, Люк вновь мне показал, что такое истинное счастье.

(Убедительная просьба — не закидывать автора тапочками:))

Глава 44

Спустя две недели я вновь ехала в столицу, но на этот раз действительно к Кейт, потому что она тоже оказалась в списках приглашённых, как девушка Филиппа. Парикмахеры были наняты, наряды куплены, а макияж оставался за мной, и хоть всё было по плану, я всё равно нервничала.

И только когда разговаривала с Гронским, придавала себе такой уверенный голос, что сама поверила в то, что всё пройдёт как по маслу. Но когда в электричке на меня снова накатила лёгкая паника, я расстегнула сумку и посмотрела на вещи, которые купила для торжества.

Половину заработанного за всё время в салоне красоты, что я откладывала на какую-нибудь мечту, ушли на коктейльное платье известного дорого бренда серебристого цвета, чёрный клатч и в тон ему туфли.

«— Нюша, ты что? За этот клочок столько отдаёшь? — кричала Яна, когда помогла мне подобрать наряд.

Вкус у одноклассницы был безупречным, поэтому взяла её для похода в магазин. И она быстро справилась со своим делом, только на цену посмотрела, когда мы подошли уже к кассе.

— Я плачу не за этот клочок, а за уважение людей из круга Люка. К сожалению, их внимание к себе можно только купить. А Люк дорогой мне человек, я пообещала ему, что не подведу.

Яна только покачала головой, явно не соглашаясь с теми нулями, что были на ценнике, а я уже представляла, какой фурор произведу.»

Уговорить Люка на самостоятельную покупку наряда для вечера было очень сложно. Но на следующий день после нашей ссоры такие вопросы было решить легче, особенно когда он был так внимателен и нежен с самого утра.

Вспомнив то утро, когда я проснулась от запаха кофе рядом с постелью, я почувствовала, как щёки полыхают. И на этот раз на меня посмотрели странно люди, едущие в столицу рядом со мной, но мне было всё равно, мой мозг уже перенёс меня в то время, когда я сидела укутанная в тёплое одеяло и смотрела, как переодевается Люк. В нём не было ни капли лишнего веса, и из-за этого он казался слегка худощавым в одежде, но каменные мышцы, к которым я прикасалась ночью, заставили по-другому взглянуть на него утром. И несмотря на то, что продолжения после кофе я не получила, мой внутренний огонёк всё равно превратился в пожар из-за собственных воспоминаний.

И даже в электричке я вновь вспоминала, как его руки гуляли по моему телу, как он шептал на ухо, какая я красивая, как заставлял всё-таки плюнуть на законы гравитации и взлететь.

«— Не смотри на меня так, — сказал он мне тогда, застёгивая рубашку, потому что ему вновь резко понадобилось на работу даже в воскресенье утром. — Мне кажется, что ты меня съешь.

— Не исключено, — прошептала я ему глядя из-за чашки. — Но чуть позже.

— Как себя чувствуешь? — поинтересовался он третий раз за утро, из-за чего я не смогла сдержать улыбку.

— Как самая счастливая девушка…»

И я не обманула, это чувство продолжалось и до сих пор, и больше всего на свете мне хотелось, что бы он чувствовал себя так же.

От улыбки, что была на мне всю поездку от воспоминаний, у меня стали болеть щёки.

Глянула на часы и поняла, что до приёма еще полдня. На платформе меня встретила Кейт, с которой мы сразу же направились в нужную парикмахерскую. Ей уложили её прямые волосы, добавив несколько украшений и покрасили прядь в бежевый, в тон платью, которое она себе подобрала. Мне же волосы собрали в высокую причёску, из-за чего я стала выглядеть еще старше, и это без макияжа.

Придя в квартиру, разложила инвентарь для макияжа и быстро накрасила Кейт, оставив себя напоследок. И когда я закончила с её смоки айс, дверь щелкнула — и в дом вошли Люк и Филипп.

Взглянув на Люка, я выронила кисточку. Его образ был слишком нарядным, и в какой-то момент мне показалось, что как бы я не накрасилась, какое бы дорого платье я не купила, всё равно я буду молью по сравнению с ним. Люк был в чёрном блестящем костюме тройке, в такой же чёрной рубашке, и всё, что выделялось на нём, это серебристый зажим на галстуке.

Филипп было в тёмно-синем костюме с белой рубашкой и золотистым галстуком. Но второй парень не стоял как истукан Люк в коридоре, и сразу же подошёл к Кейт. Они стали обсуждать про торжество, пока я, открыв рот, продолжала любоваться Люком.

— У меня из-за тебя появятся комплексы, — пожаловалась я ему и подошла, что бы обнять.

— Поспеши, малышка, нам скоро выходить.

Я кивнула и ушла в другую комнату, что бы переодеться, и наконец-то накрасить себя. Свои глаза я не выделяла, но макияж нанесла достаточно яркий, что бы показать на себе весь свой профессионализм.

— Чёрт, Ню, тебя никто не узнает, — прошептала в шоке Кейт, когда я уже была полностью готова, и еще некоторое время смотрелась в зеркало, думая, не перестаралась ли я.

— Думаешь, слишком? — я накрутила на палец выбившейся из причёски локон и спрятала его.

— Нет, ты потрясающая, но сомневаюсь, что Люк тебя отпустит так.

Моё платье было коротким, что бы почеркнуть длину ног, каблуки ему были в помощь, но оно прикрывало достаточно, чтобы не считаться вульгарным. Скинутые три килограмма, на моё везение, ушли там, где надо, а не с груди, которое подчёркивало глубокое декольте.

Выдохнув, я вышла к ребятам, что бы наконец-то мой образ оценил человек, для которого я старалась. С непроницаемым лицом Люк долго оценивал мой образ, а вот Филипп сдерживаться не стал.

— Извини друг, но мне кажется, тебе больше поверят, что ты на ночь снял топ-модель, чем в то, что это твоя девчонка-школьница.

Гронский встал с кресла и подошёл ко мне вплотную, и что бы заглянуть в его глаза, мне практически не пришлось поднимать голову, потому что из-за обуви наш рост различался лишь в десятке сантиметров.

— Обещай, что это первый и последний раз, когда ты так одеваешься.

Его голос стал колючим, и я опустила глаза.

— Все мои старания зря?

Сколько нервов, денег и сил я всё-таки в него вложила, и результатом стало его недовольство.

— Ты потрясающая, — выдохнул он, взяв меня за руку, на которой висел его браслет в виде стрелы.

Заметив его, он улыбнулся, и поцеловал меня в щёку, прошептав еще тише.

— Я просто переживаю за целостность мужских носов на этом банкете, ведь я ещё тот ревнивец.

Мы были готовы, и когда Кейт собрала необходимое, а Филипп закрыл дверь, мы разошлись по машинам, и направились вновь к стеклянному зданию, где находился офис.

— Я думала, мы будем где-то в ресторане, — задумчиво протянула, когда мы припарковались, и Люк стал растягивать ремни безопасности.

— Мы и будем в ресторане, он на верхних двух этажах. Ню, пожалуйста, не отходи от меня и старайся ничего не пить без меня, потому что…

— Люк, я не подведу, — в который раз повторила я ему и поцеловала в щёку, прежде чем выйти из машины.

Поднялись на лифте мы одни, видимо, Кейт и Филипп нас опередили или же наоборот. Сейчас они меня не волновали, только моё психическое состояние, потому что с ним были проблемы. Даже стоя рядом с Люком, я чувствовала, как дрожь переходит с кончиков пальцев уже на ноги, и при таком раскладе на каблуках я смогу только красиво сидеть.

— Я с тобой, — напомнил мне Люк, когда лифт дал нам знать, что мы поднялись на нужный этаж.

Протянув согнутую руку в локте, я обхватила его и шагнула навстречу музыке, свету и незнакомым людям. Мы оказались на втором этаже ресторана, и стали спускаться по лестнице к другим на первый, ловя на себе множество взглядов.

Сейчас я поняла слова Вики про то, как же это всё-таки неприятно, когда так много людей тебя пытается оценить, словно, отсканировать. Но я лишь высокомерно улыбнулась, глядя, как нас вдалеке смотрит и та, ради кого я частично тоже старалась. Не только Люк был причиной тому образу, который явно заставил восхищаться гостей, но и Рая, что смотрела на меня тяжёлым взглядом, сопровождая каждый мой шаг по ступеньке явным проклятьем, что бы я упала.

К нам сразу же подошли некоторые люди, с которыми стал здороваться Люк и представлять меня. Тщетно было стараться кого-то запоминать, в этом «узком кругу» было слишком много людей, и Люк уловил незначительную перемену в моём настроении.

— Всё нормально, Ню, это всего лишь гости. Но одного друга можешь запомнить, я ему здесь доверяю, как Филиппу.

Мы подошли к парню в бархатном бардовом пиджаке и чёрной водолазке со штанами. Со спины я не узнала человека, что бы ровесником Люка, но когда он повернулся…

— Виктор Владимирович?

Чёрные волосы, что стояли у нашего практиканта по истории на уроках в постоянном беспорядке, сейчас были уложены, и если бы не слегка раскосые глаза, которые наталкивали на мысль, что кто-то в роду у этого парня был азиатом, я бы вряд ли его узнала. Глядя на таких, как Виктор, начинаешь верить в то, что метисы одни из самых красивых людей.

— Мы знакомы? — преподаватель, с которым нещадно сводила в своей голове Яна Вику, смотрел на меня с явным удивлением, Люк от него тоже не отставал.

— Вы заменяли Михаила Андреевича в нашей школе месяц, пока учитель лежал в больнице. Я Полевич Настя, из одиннадцатого «А».

— Ты преподавал? — в шоке поинтересовался Гронский у друга, который явно что-то скрыл от Люка.

— Ты школьница? — в этот же момент спросил Виктор у меня.

Эта неурядица должна была еще больше запутаться, но Люка позвал Мирон на сцену вместе с Филиппом, оставив меня наедине с несостоявшимся преподавателем.

— Поверить не могу, что он согласился тебя сюда привести.

Тёмные глаза буравили в моём лбу дырку, и это заставляло нервничать еще больше рядом с человеком, который постоянно меня вызвал на уроках истории. Когда Виктор пришёл к нам на временную замену с неопределённым сроком, он почему-то сразу меня невзлюбил, заставляя зубрить историю новейшего времени так усердно, словно от этого зависела моя жизнь. И когда Яна что-то говорила мне про него и его красоту, мне хотелось её прихлопнуть, потому что под конец этот мужчина стал бесить меня славно.

— А я не могу поверить, что снова с вами встретилась, — в моём голосе всё-таки прозвучали нотки обиды и лёгкой неприязни.

— Не рада такому другу своего парня? — ему моя неприязнь явно нравилась, и он на ней играл даже на уроках.

И я бы давно просто перестала ходить на его занятия, потому что мне аттестат не сильно был важен, и его пугалки насчёт экзамена тоже на мне не работали, но в классе была у него еще одна жертва, которую он мучал втройне по сравнению со мной. Алина, двоюродная сестра Вики и мой враг. Враг моих друзей, тоже был мне врагом, пусть и не номер один, ведь в моём топе это почётное место занимала Рая, но ту девчонку я тоже недолюбливала из-за подруг. Она обманула Яну, шантажировала Вику…

Ужасный человек, и Виктор казался мне её личной карой. Когда он впервые стал над ней издеваться, вполне по делу, но с явным наслаждением, внутри меня даже кто-то злобно засмеялся. Скорее всего, это было самодовольство и личное наслаждение.

— Чего же, — с наигранной мягкостью улыбнулась я молодому мужчине, — очень даже рада, особенно когда у меня на этих друзей есть компромат. Люк не очень обрадуется, если я ему расскажу, как вы меня обижали во время уроков.

— Не обижал, а заставлял учить, — усмехнулся он, скрещивая руки на груди, — я тебе ещё одолжение сделал. Зато вместо ночных походов в клуб, ты проводила занимательные вечера с учебниками.

Мне понадобилось меньше минуты пообщаться с Виктором, что бы понять, почему Люк с ним так близок. У них была одна общая черта — они выводили меня из себя за пару секунд. Но только сейчас было не время и не место психовать или показывать зубы, поэтому я только улыбнулась.

— Большое спасибо, что лишили меня времени, которое я могла потратить на клиентов в салоне красоты, что бы заработать в свои семнадцать, а не прожигать деньги богатых родителей в ваши двадцать четыре.

Лицо парня сразу же переменилось, и, возможно, я бы получила какой-нибудь хлёсткий ответ, но вовремя появился Люк, речь которого я прослушала из-за этого самовлюблённого козла.

Гронский увёл меня в новую компанию, где я увиделась с Кейт, Филиппом, Филимоновыми и Гронским старшим. Последний мне подмигнул и поднял бокал глядя на меня, и я вновь почувствовала радость, что я понравилась этому человеку.

— Ну и сброд, — прошептала тихо Кейт, когда мы оказались почти что наедине с двумя бокалами шампанского. Но пить я его не спешила, не хотелось случайно повторить подвиг в клубе, да и по вкусу оно было каким-то кислым.

— Это шампанское еще одно доказательство того, что дорогое может быть тем еще отстоем.

Кейт кивнула и рассмеялась, а я случайно нашла глазами Раю, которая о чём-то разговаривала с Люком. Её взгляд встретился с моим на секунду, после чего она положила руку на плечо моего парня, а я до хруста в пальцах сжала тонкую ножку бокала.

— Не кипятись раньше времени, подруга, у неё сегодня день рождения, он вынужден её поздравить.

Слова Кейт меня ничуть не успокоили, а наманикюренные тонкие пальчики ненавистной мне девицы как-то слишком лично касались спины Люка, явно стараясь вызвать во мне ревность и показать, кто из нас ближе к Гронскому.

— День рождения говоришь у неё, — прошептала я, чувствуя, как внутри всё же что-то лопается. Кажется, терпение. Хоть Люк и сбросил руку Раи, сказав ей явно что-то резкое, потому что лицо её быстро переменилось, я всё же решила дать знать, что Люк теперь не один.

— Здравствуй, Рая, — подошла я и обняла её, чувствуя омерзение. Уверена, вынужденная играть на публике пай-девочку, Рая чувствовала точно такое же, хоть и обняла меня в ответ.

Я подняла бокал шампанского, что долго держала в руках, а проходящий мимо официант поднёс еще один, который я и передала девушке.

— Я узнала, что у вас сегодня день рождения, и решила, что будет невежливо поздравить свою начальницу, хоть и временную.

Люк, что до этого разговаривал с незнакомой мне парой, видимо, родителями Раи, сразу же обратил внимание на нас двоих. Но его напрягшееся выражение лица могла видеть только я, потому что он стоял позади Раи, и лёгким кивком я дала ему понять, что всё в порядке. У меня по крайней мере, за Раю я не могла ручаться, потому что я наконец-то почувствовала, что мне пора перестать её бояться.

— Что ж, я не заготавливала речь заранее, на знаешь, я тут встретила свою подругу из медицинского, и она мне рассказала о возрастных изменениях, что происходят особенно с девушками после двадцати, и как-то речь сложилась сама собой. Желаю вам отсутствие остеопороза, старческого психоза, возрастного склероза и последней стадии сколиоза, живите весело и задорно, что очень сомнительно в ваши-то года, но вы уж очень постарайтесь, и да… Крепких зубов, что б те раньше времени не выпадали, услуги дантиста сейчас дороговаты, но куда уж вам переживать насчёт этого с деньгами ваших родителей. И чуть не забыла, поменьше седых волос, вы ведь уже не так молоды, верно?

— Милая, — подошла ко мне Рая, с оскалом в виде улыбки. Почему-то глядя на него, мне хотелось смеяться, а не трястись в панике, как раньше. Наверное, из-за реакции Люка, что с удовольствием наблюдал за этим шоу, как и рядом стоящие молодые люди, которых я совершенно не знала.

— Ты, я смотрю, осмелела, как только тебя Люк сюда позвал? Долго стараться в постели пришлось, что бы здесь оказаться?

— Рая, вы бы поосторожнее в выражениях, а то яд, который сочится по вашим венам, сейчас нейтрализует вколотый в ваш лоб ботокс, и деньги вновь улетят на ветер, как и ваше купленное молодое личико. За вас! — подняв бокал, я выпила залпом, и приложила максимум усилий, чтобы не скривиться от кислятины, что попала мне в желудок.

— Где же твоя смелость была, когда я тебе затрещину дала в салоне?! — крикнула она, когда я собралась уходить, из-за чего привлекла слишком много внимания в нашу сторону. — Думаешь, стала подстилкой Гронского, и всё, весь мир у твоих ног? Деньги его папы закончатся, и вся его фальшивая богатая жизнь тоже.

— Не зря говорят, что девушки с низким уровнем ай-кью не могут держать язык за зубами, у тебя оно, судя по всему, ниже плинтуса, — уверенно прошептала я, чувствуя, как забрала себе всё спокойствие Раи. И только подействовавший на мозг алкоголь придал смелости, что бы наконец-то поставить эту даму на место.

— Ты можешь говорить всё что угодно в мою сторону, я давно смирилась с завистью, но ты не смеешь даже рта раскрывать, когда дело касается Гронских. Ты им никто, и ты ничто по сравнению с ними, ты ничего не добилась, что бы стоять здесь, на этом торжестве и ловить на себе взгляды всех этих людей. Весь твой авторитет куплен и передан по наследству, в то время как Люк добился всего сам, пожертвовав своими беззаботными буднями сыночка богатенького папы, и твоему недалёкому мозгу тяжело принять этот факт, потому что ты всё меряешь по себе. Не позорь хотя бы свою фамилию, Рая, и лучше уйди, не опускай достоинство своих родителей ещё ниже.

Когда я замолчала, поняла, что даже музыка больше не играет, и не то, что многие, а абсолютно все смотрят в нашу сторону. Неужели я опять сумела влипнуть?!

Я нашла Глазами Люка, что бы вновь прошептать прости, но передо мной появилась другая женщина, что обхватила глотающую, словно рыба воздух, Раю, и увела.

— Тебе и правда пора, пошли…

Я сделала шаг к Люку, что стоял возле бура, засунув руки в карман и заинтересованно на меня смотрел.

— Я опять сделала что-то не то? — аккуратно поинтересовалась, готовясь мысленно к разносу. — Прости, боже… Я твоё проклятье?

— Шутишь? — рассмеялся Филипп, — ну ты её и урыла. Давно стоило поставить эту богатенькую девочку на место.

— Да, только о моей карьере визажиста стоит забыть в её салоне.

Но на самом деле это было меньшее, что меня волновало. Люк мне так ничего и не сказал, только подошёл и приобнял за плечи.

— Если будет нужно, мы откроем тебе свой салон, — усмехнулся старший Гронский. — Ты молодец, Настя, что постояла за моего сына, я…

— Это мои заботы, папа, займись гостями.

Люк обнял меня за плечи и куда-то стал вести. Он молчал до поры до времени, пока мы не спустились на пару этажей и не оказались в знакомом мне тёмном коридоре. Открыв дверь кабинета, впустил меня первую, так и не включив свет, из-за чего нас окутал мрак. И только свет ночного города, что попадал в офис из окна, возле которого мы остановились, что бы наконец-то поговорить, стал освещать наши лица.

— Почему ты мне не сказала, что Рая тебя хоть пальцем тронула? — его голос вновь стал холодным.

Я поняла, что стала выводить его из себя своими необдуманными поступками, и он становился таким колючим, только когда он был в ярости и был готов разрушить всё, что было рядом. Но его руки не отпускали меня, глаза смотрели в мои, и хоть в кабинете было ужасно темно, я всё равно видела его истинные чувства. Словно, мы были с ним одним целым и разделяли всё на двоих.

— Люк, это были мои проблемы.

— Нет, это наши проблемы, Нюша, с тех самых пор, когда ты согласилась стать моей девушкой. К тому же Рая моя знакомая.

— И моя начальница. И если тебя это успокоит, всё произошло пару часами ранее нашего признания друг другу.

Меня резко обняли и прижали к себе, и вместо ровного дыхания и сердцебиения, я услышала явные признаки тахикардии.

— Почему ты мне не сказала, Ню? Я себе не позволю тебя обидеть, и уж тем более кому-то чужому.

— Как ты себе это представляешь? Люк я тебя люблю, и да, сегодня мне врезала твоя бывшая подружка? Всё в прошлом, я на неё не в обиде, особенно после того, как наконец-то всё ей высказала.

Люк поцеловал меня в лоб, когда я отстранилась.

— Я думал, что этим вечером мне придётся тебя защищать, а в итоге всё наоборот. Мне очень приятно, Ню, что ты при всех так высказалась обо мне, это лучше всякой похвалы.

— А ещё брать не хотел, — я поцеловала его в шею, чувствуя, как замедляется его дыхание. — Поверь, ни один мужчина не протянет и пяти минут в обществе тех гадюк, с которыми я столкнулась в салоне. Но я стала сильнее и чуточку взрослее, ты так не думаешь?

— Теперь вижу, что ты не та девчонка, что соврала своим одноклассницам про Олега ради популярности, — меня погладили по голове, как маленькую, разрушая причёску.

— И это вся моя награда за такую пламенную речь?

— Боюсь испачкаться в твоей помаде.

— Не переживай, моя чистюля, она стойкая.

Люк рассмеялся, а после подарил мне поцелуй. Коснувшись губами, моё тело отреагировало иначе, по коже вновь прошёлся жар, вызывая желание избавиться от платья. Я положила руки на мужскую Грудь и поняла, что сгораю от желания не одна. Подхватив меня, Люк посадил на стол, не отрываясь от моих губ. Что-то в темноте упало на пол, но нам было не до этого, мы наслаждались дыханием друг друга. Рука Гронского легла на моё декольте, спускаясь ниже и ниже. И я поняла, что мы оба потеряли контроль над телами, и даже если разум кричал «остановитесь», всё было бесполезно.

— Нам нужно прекратить, — прошептала я, когда моё платье уже было поднято до груди, и единственное, что нас разделяло, это ткань брюк Люка.

— Нет-нет, не стоит, — усмехнулся кто-то рядом с нами, заставляя быстро встать со стола и привести себя в порядок. — Вот чёрт, такое жаркое кино сорвалось…

Люк включил свет, и, закрыв глаза с непривычки, я только через пару секунду заметила смутно знакомого человека, которого невозможно было забыть, даже если увидел всего один раз в жизни.

— Что ты забыл здесь, Мирон?

Глава 45

— Тишину и спокойствие, а ещё видео для взрослых онлайн, но, к сожалению, с последним не сложилось.

Мужчина встал с кресла, которое предназначалось в этом кабинете Филиппу, и подошёл к нам. В серебристом костюме, и белой рубашке он выглядел ещё более устрашающим, но шампанское в моём мозгу на это не реагировало. Наоборот, я вспомнила, что мне ещё самой необходимо поговорить с Мироном.

— Мог звук хотя бы какой-то подать.

Люк взял меня за руку и спрятал за собой, как маленького ребёнка. Мирон с ухмылкой посмотрел на это явно для него жалкое зрелище, но сказать ничего не успел, потому что ему кто-то позвонил.

Я подошла к окну, в котором виднелись люди, которые куда-то направлялись даже посреди ночи. Город давно погрузился в ночь, и я вдруг вспомнила лоджию в квартире Люка, и захотела переместиться туда. Закрыв глаза, я лбом прислонилась к панорамному окну, и увидела яркие вспышки света. Сперва я подумала, что виной тому был бокал шампанского, но когда я раскрыла веки, то увидела множество людей, что фотографировали вход в здание. Мирон резко подошёл к окну и одёрнул штору, что бы посмотреть и увидеть то же, что и я.

Крепко выругавшись, он зашагал к двери.

— Что случилось?

— У Вика проблемы, — окинув меня равнодушным взглядом, он кивнул. — Присоединишься, он же твой друг?

— Пошли, — Люк взял меня за руку и повёл следом за Мироном. Шли впрочем-то мы не долго, в коридоре нас уже ждала чья-то тень.

— Придумал что? — спросил Барсов у неё.

Силуэт был мужской, он обессиленно прислонился спиной к стене, подперев её ногой и откинутой головой. После того, как в коридоре зажегся свет, я увидела друга Люка и своего бывшего временного преподавателя по истории в одном флаконе.

— Не представляю, кто смог слить инфу журналистам, — выдохнул он. — А так пытаюсь смириться…

— Вик, что случилось? — поинтересовался Люк, отпустив меня и подойдя к другу.

— Кто-то узнал, что Джек здесь.

Я поняла, что слушать бред немного пьяных парней бесполезно, и стала смотреть по сторонам. Но всё, на что бы я ни смотрела, было серым и не привлекающим внимание.

— Все проверены, и кроме нас двоих не знает, что ты…

Мужчины резко замолчали и посмотрели в мою сторону. Я подняла брови, давая понять, что не понимаю, что от меня хотят.

— Ты снова был один, Мирон, проверь телефон, ты мог отключиться.

Я смотрела, как мужчина достал свой гаджет и что-то в нём вычитывал, а после запустил пальцы в волосы, прежде, чем резко ударить кулаком в стену и оставить там трещину.

Я вздрогнула и пошатнулась, чувствуя, как сердце начинает биться где-то в пятках.

— Что делать будем? — не растерялся Люк.

— Смирюсь с тем, что все узнают, кто я, есть варианты? Им считаные минуты нужны, что б достать списки всех, кто сюда пришёл. Кто-то из здешних да купится на бабки журналистов, как будто все тут такие честные.

Друг Люка был в таком отчаянии, что даже несмотря на неприязнь, мне стало его жаль.

— Иди в кабинет, отдохни пока, — Люк передал парню ключи, а потом кивнул мне. — Мы пока что-нибудь придумаем.

— Может, я лезу не в своё дело, но что случилось? — я сделала самую глупую вещь в мире и влезла в разговор. Все троя на меня уставились так, что лучше мне сейчас же замолчать, даже Люк.

Сделав шаг назад, я сама прислонилась к стенке и старалась превратиться в призрака.

— Стойте, как насчёт твоего выступления здесь? — мой парень был самым сообразительным из всех, но что именно он такое грандиозное придумал, я не знала, и уж тем более не догадывалась, что в его плане фигурирую и я, точнее мой маленький талант.

— Люк, соображай немного, где я тебе достану аппаратуру, одежду, гримёра?

— Двадцать первый век на дворе, закажите, — буркнула я обиженная. — Вы же такие богатенькие, еще и экспресс доставку сможете купить.

— А экспресс зарастание костей ты не знаешь где купить, умная? — поинтересовался у меня друг парня. — Не получится, мой гримёр руку недавно сломал, и никто не сможет наложить всю ту штукатурку за то время, пока журналюги не вычислили, что мы одно лицо.

— Малышка, — наконец-то вспомнил про меня Люк, — ты же прошла курс наложения грима?

— Да, — с опаской ответила я ему. Это меня во что сейчас втянуть пытаются?

— Тогда обустраивайтесь в кабинете, я всё решу с аппаратурой, одеждой и журналистами, — Мирон куда-то ушёл, а мы остались втроём.

Люк взял меня за руку и завёл в кабинет, где Виктор уже расположился на кресле и с интересом смотрел на то, как Гронский держит меня за руку. Такое внимание к нашим отношениям смущало.

— Ню, сделай кое-что для меня. Это очень срочно…

— Ближе к делу, Люк, — подал голос Виктор.

— Малышка, тебе нужно нанести грим этому куску невежливости, так, что бы мать родная не узнала, сделаешь? И нужно сделать это так быстро, как ты еще никогда не делала.

— Только мне нужна косметика и есть определённый образ или фантазировать?

Я подошла к парню, что бы оценить масштаб работы. У него была отличная кожа, я могла обойтись даже без предварительной подготовки кожи.

— Есть готовый, — Виктор показал мне фотографию, отчего я усмехнулась.

— Такой большой фанат ледяного парня?

— Ню, он и есть Ice Jack. И если ты не поможешь ему, сейчас весь мир узнает его личность.

Достав телефон, я стала строчить, что понадобиться для грима. Сравнивая фото, что мне показывал Виктор из телефона, я старалась обойтись по минимуму.

— Придётся для волос мелки использовать, так быстро я тебе их не покрашу, — обратилась я к сидящему Вику, которому всё было, кажется, параллельно. Видимо, он не сильно верил в меня. — Люк, я заказала всё необходимое, тебе придётся оплатить через десять минут.

— Меня вычислят меньше чем через полчаса, бесполезно.

— Дай в инстаграмме рекламу на страничке у себя с какой-нибудь маской. Пригласи всех сюда, что бы вызвать ажиотаж, это собьёт с толку ребят снизу.

— У твоей девушки голова работает лучше, чем у троих вместе взятых, — сделал мне комплимент мой же кумир и куда-то ушёл.

Я подошла к Люку, что бы обнять и почувствовать, что он со мной, мне нужно было спокойствие, которые могли дать только его объятия. И Гронский понял меня без слов, просто положил руки на спину, шепча что-то тёплое и приятное.

— Я постараюсь Люк, но я тебе никогда не прощу, что ты скрыл от меня такое…

— Прости, — погладил он меня по голове, — я не мог тебе сказать, как бы сильно не любил. Это не моя тайна, но если ты её поможешь сохранить, достану билет на его концерт.

— В гримёрку как минимум, — рассмеялась я.

— Ты уже в ней, — улыбнулся он. — Постарайся, малышка, я на тебя рассчитываю как-никогда.

Дождавшись курьера, Люк сразу же принёс всё необходимое и покинул кабинет. Оставшись наедине с Виктором, я приступила к гриму. Глядя на его лицо вблизи и в линзах, я поняла, что популярный рэпер, что всегда жил в тени, самый обычный человек, ответственность за которого сейчас легла на мои плечи.

— Зачем тебе два набора? — удивился он, глядя, как я распаковываю сразу два набора кистей. Открыв несколько баночек, я заняла две руки делом, и, судя по взгляду парня, все его вопросы отпали.

Забыв про внешний мир, я сосредоточилась на лице, которое было передо мной. Сделав светлую кожу парня девственно-белой, приступила к подводке.

— Знали бы твои фанаты, сколько штукатурки ты используешь.

— Им должно нравиться моё творчество, а не лицо. И я не хочу, что бы моя жизнь их волновала больше моего рэпа.

— И, тем не менее, их она интересует из-за твоей скрытности, — усмехнулась я.

— До поры до времени, — обломал меня Виктор. Кажется, он всё еще злился за слова, что я тогда ему сказала.

Закончив со всем, я взялась за мелки, что бы сделать часть волос парня седыми. Но из-за геля на волосах, все его пряди превратились в сосульки. Предусмотрев и это, распаковала сухой шампунь, и стала тереть им голову парня.

Закончив со всем, я встала перед ним.

— Чего встала? — спросил он меня, оторвавшись на секунду от гаджета, в котором отслеживал новости.

— Я закончила.

Кивнув ему на зеркало, Виктор сразу же встал из кресла и подошёл к нему. Мат слетел и с его губ, после чего он уставился на меня с огромными глазами, почти такими же, как у обычного европейца. Азиаты в удивлении выглядят всё-таки смешно.

— Не морщись, испортишь грим, тебе ещё выступать, — улыбнулась победно я человеку, который не верил в меня до последнего.

— Я готов, — сообщил он по телефону кому-то, после чего в комнату занесли его вещи.

Выйдя в коридор, я подошла к подоконнику, на который уселась и старалась перевести дыхание. Ну, хорошо, теперь мне можно было нервничать. Мои руки ужасно тряслись от нервов, и хорошо, что это произошло после того, как я накрасила парня, от голоса которого у меня мурашки по коже. Надо же, даже автограф не попросила!

Достав телефон, я сама открыла новости шоубиза и нашла пару горящих заголовок про Ice Jack. Все они гласили о том, что бизнесмены нашей страны решили украсть знаменитого рэпера на свою частную вечеринку. Еще одна статья была отведена безумным фанатам, которые стали ломиться в бизнес центр, в котором мы сейчас находились, из-за чего пару журналистов попали в больницу. Всех интересовал вопрос: что забыл такой исполнитель на этом вечере и как много ему заплатили за это выступление?

Последнее кстати стало официальным, и Мирон, что дал короткое интервью, разрешил провести трансляцию выступления Джека. Так что сейчас в ресторане устанавливалась аппаратура для съёмки, по-видимому, а где были остальные, я не знала.

Вновь прикоснувшись лбом к окну, я думала про безумство, в которое попала за этот вечер.

— Спасибо, — раздалось рядом со мной.

С образом этого человека поменялся и его голос, и теперь передо мной стоял не Виктор Владимирович которого я знала, а самый настоящий рэпер Ice Jack, которого я слушала по турам и от которого ловила фейерверки в своей голове в десятом классе, даже мечтая когда-то с ним начать встречаться.

— Я сделала это ради Люка, вы мне по-прежнему не нравитесь, — усмехнулась я, слезая с подоконника. — И прежде, чем вы уйдёте, я хотела бы извиниться за слова, что вам сказала в ресторане про родителей. Вы добились всего сами, я ошиблась.

— Давай на чистоту, я тоже был козлом. Ты сегодня мне помогла, и у меня для тебя кое-что есть.

Я ожидала, что сейчас мне подарят автограф или сделают совместное фото, но парень не сменил даже позы. Он только смотрел на меня и над чем-то думал, словно решался мне что-то сказать.

— Мирон мой брат по отцу, и он мне многое рассказывает, и про тебя с Люком я тоже узнал у него, как и про вашу маленькую неприятность. Я попрошу у него за вас, чтобы он не отбирал бизнес у моего друга, но и ты можешь надавить на Мирона кое-чем.

— Я? — мне явно стоило сказать, что я слишком побаиваюсь Барсова, и тому способствовал не только грозный вид этого бизнесмена, но и моя интуиция, которой я доверяла в этом деле.

— Люк кое-чего не знает, что от него скрывает Барсов. На твой день рождения в клубе это Мирон накачал тебя, подкупив бармена, что б он тебе кое-что подмешал. Точнее, это был не совсем Мирон, если ты понимаешь, о чём я.

— Его другая личность.

— Да. Этого Люк не знает, зато знаешь ты. Мирону нравится Гронский, он бы не хотел лишиться такого друга, особенно тех денег, которые он стал ему приносить, их Барсов любит больше всего. Распорядишься информацией правильной, спасёшь своего парня и моего друга.

По закону подлости я ничего больше не успела спросить у Виктора, его увели, потому что пришло время выступать. Я направилась в ресторан, потому что позвонил Люк и позвал к нему, но на одном из лестничных пролётов я увидела серебристый костюм, который мог принадлежать только одному гостю на этом мероприятии.

Что ж, придётся мне пожертвовать живым выступлением любимого рэпера, потому что это всего лишь кумир, а Люк настоящий, мой, и я должна была искупить вину перед ним за свой длинный язык.

Мирон стоял один и курил, смотря в потолок. Я не была любителем сигаретного дыма, но подойдя к Барсову, мой нос не уловил запах табака. А потом вспомнила, что такие люди не тратят свои деньги на дешёвые сигареты, из-за которых даже пальцы пропитывались вонью.

Взглянув на меня, Мирон не отрывал взгляд, но и курить не бросил. Я стояла перед ним под его тяжёлым взглядом тёмных глаз, и смотрела, как тот делает затяжки.

— Мне нужно с вами поговорить, — начала я, и поняла, что голос мой притих.

Язык прилип к нёбу, и еще пару секунд ничего сказать не смогла, пока телефон в руках не завибрировал и не высветилось имя человека, ради которого я не побоюсь и Мирону дорогу перейти.

Сбросив звонок, я вновь посмотрела на мужчину, и подошла ближе.

— Скажу кратко, не отбирайте бизнес у Люка.

— С чего бы это? Ему следует знать, что порой правда обходится слишком дорого.

Отбросив сигарету, Мирон с усмешкой уставился на меня, скрестив на груди руки. Его взгляд был полон снисхождения, как будто перед ним сидел маленький котёнок. Что ж, Барсов ещё не знал, что этот котёнок имеет острые зубки и коготки.

— Именно, Мирон, правда обходится слишком дорого, и иногда целым партнёром. Вы уже могли заметить, что язык за зубами держу я плохо, а тут такую информацию интересную узнала. Это ведь вы подмешали мне что-то в коктейль в ночном клубе. Вспомните, что сделал Люк с барменом, которого вы подкупили, и скорее всего, которому пригрозили, потому что мой парень окружает себя только верными и надёжными людьми. Я дорога Гронскому, и если правда дойдёт до его ушей, он разорвёт с вами все связи, не посмотрев даже на то, что это сделал другой человек живущий в вас. Это были ваши руки, ваш голос и ваш мозг приказал это сделать, а значит вы в ответе за такой грязный поступок.

— Думаешь, мне не плевать на него?

— Вам не плевать на деньги, что он вам приносит. Предположим, что вы разорвёте контракт, но что дальше, Мирон? Искать новые связи, тратить вновь на них самый важный наш ресурс — время? Его то вы не купите, а учитывая, что вы разделяете тело с еще несколькими личностями, у вас его намного меньше, чем у нас всех. Вы и сами понимаете, что Гронский и Филимонов лучшее, что вы могли найти. Гений не по годам и человек с бесчисленным количествомсвязей, разве не лучшее, что вам подворачивалось за всё время?

Даже на лестничный пролёт стали доноситься крики из ресторана и громкие биты, от которых стало будоражить грудь. И вместо того, что бы стоять там и наслаждаться шоу, я стояла под гнётом тёмных глаз и мысленно молилась, что бы всё получилось. Я удостоилась короткой улыбки, что появилась на лице мужчины лишь временно.

Я смотрела на Мирона и не знала чего ждать. А что, если пробудилась его новая личность? От этой мысли стало покалывать пальцы из-за страха.

Но мужчина достал телефон и что-то в нём напечатал, прежде чем вновь посмотреть в мою сторону.

— Ты даже не его ровесница, а не побоялась ко мне подойти, ты переплюнула уже половину моих подчинённых.

— На самом деле вы просто не видите, как во мне всё трясётся, — зачем-то ляпнула я, из-за чего Мирон рассмеялся и подошёл ее ближе ко мне, заставив забыть от волнения про дыхание.

— Хорошо, я оставлю им этот бизнес, но только потому, что ты тоже помогла дорогому мне человеку. Я завидую Люку, он отхватил себе отличную девушку, жаль, что он не видел сейчас твоего геройского поступка.

— Мне хватит и того, что вы скажите ему то же, что и мне в самом начале. Люк многое делал для меня, и это малая часть, чем я могла ему отплатить.

— Ты удивительная, — вдруг тихо прошептал Мирон, и взял в руку мою выбившуюся из причёски прядь платиновых волос. — Хоть и маленькая, но такая смышлёная.

Я отстранилась от мужчины, что поднёс к носу мою прядь, стараясь ровно дышать и не потерять от волнения сознание, хотя в глазах уже начало темнеть.

— Мирон, найдите себе свою девушку, не лезьте к чужим, — пристыдила его я прежде, чем уйти.

— Думаешь, я найду ту, которая угодит сразу троим? — усмехнулся он.

И что-то мне подсказало, что да, найдёт, и наконец-то перестанет быть таким козлом, что вертит чужими жизнями на раз-два.

— Вы думаете не в том направлении, не вам должны угождать, а вы, Мирон. Вспомните это, когда встретите человека, который будет стоять за вас так же, как вы за свои принципы. Рано или поздно кто-то полюбит и наши недостатки, которые превратит в достоинства, заставит поверить в самого себя как никто другой. Все находят такого человека, но не все за него сражаются.

Кивнув Мирону, и получив такой же жест в ответ, я спустилась в ресторан, и сразу же попала в чью-то охапку сильных рук.

— Я переживал за тебя, — прошептал мне на ухо Люк. — Где ты была?

Прижавшись к его груди, я тоже обняла парня, почувствовав себя наконец-то в безопасности.

— Да как обычно, влипала в неприятности, пока тебя не было.

Люк поднял моё лицо за подбородок и поцеловал. И как только я вновь почувствовала кожей лица его горячее дыхание с нотками виски, поняла, что счастлива.

— Люк, что же обеднило нас? Между нами такая пропасть…

— Между нами чувства, Ню, а остальное не важно.

Взяв меня за руку, мы покинули ресторан, что бы приехать домой и провести ещё одну звёздную ночь вместе, наслаждаясь друг другом, вновь признаваясь в любви до хрипоты, чувствуя, как всё, что нас окружает, действительно не имеет значение. Только Люк и Нюша, только наша любовь, только наше дыхание и наша жизнь, которую мы однозначно проживём вместе долго и счастливо.

Глава 46

Тяжелее всего в нашей жизни даётся прощание, когда ты понимаешь, что вот вы стоите на перекрёстке, на распутье, и вам точно больше не по пути. Ты можешь кого-то потянуть за собой, но тогда кто-то из вас будет несчастлив. И самое трудное в этой части, это говорит «прощай», знать, что вы ещё встретитесь, но не знать когда именно…

Глядя на Лизу, Яну, Сашу и Вику в аэропорту, я ели сдерживала слёзы. Яна давно нет, она ревела в медведя, которого я ей подарила на прощанье. На всех ждал новый путь, который теперь предстояло пройти самостоятельно и в одиночку.

— Я должна тебе кое в чём признаться, — прошептала мне Яна, когда мы обнялись. — Моя мама и есть тот писатель, которого ты любишь больше всего.

Я уже устала удивляться от того, что происходило в последнее время рядом со мной. Поэтому только сильнее прижала к себе подругу. Какая разница, кто там была её мама, главное, что подруга была у меня. И я даже как-то пообщалась благодаря ней вживую со своим кумиром и проучилась два года с её дочкой, обретя общие и счастливые воспоминания.

— Вы были лучшее, что случилось со мной в этой жизни, — прошептала Вика, когда мы обнимались уже втроём.

— Не ври, — сказали мы в один голос с Яной и рассмеялись сквозь слёзы, которые текли уже у нас всех.

— Обещайте звонить и писать, — предупредила я девочек.

— Конечно, каждые выходные.

До самой посадки на самолёт мы давали друг другу глупые обещания.

И махнув им в самый последний раз до нашей следующей встречи, я наконец-то почувствовала, что в моей жизни начинается новый этап. Моя школа осталась позади, как и моё семнадцатилетние, и жизнь в моём родном городе.

Если вас интересует, что меня ждёт дальше, то я могу дать лишь один ответ. Меня ждёт неизвестное, и каким оно будет, решать предстояло уже только мне.

— Простилась? — улыбнулись мне.

Ну, ладно, не только мне. Стоящий передо мной в бейсболке Люк Гронский, что ждал с сумками возле аэропорта столицы, тоже был в ответе за моё будущее, которое имело теперь название «наше».

В конце июля я переехала к нему в квартиру, конечно же с ревизией родителей. Не хочу лишний раз вспоминать, как прошло знакомство на моё совершеннолетие моего парня и родителей, но хорошо, что живы остались все, а главное, без ссадин и царапин.

Ладно, Нюша Полевич как всегда любит приукрасить, а как иначе, когда ты постоянно витаешь в воздушных замках и иногда пишешь фанфики, которые тайком почитывает твой парень, что бы устроить очередной романтический сюрприз.

В столице я устроилась в новый салон красоты, но проработала там всего лишь полгода, потому что дальше меня ждало личное помещение, которое купил для меня Люк. Я стала частным визажистом, который работал, когда ему было удобно, и я уже давно забыла про элитный салон красоты, с которого всё начиналось.

Радовало, что не только я за этот год обрела своё счастье. Гронский старший всё-таки растопил сердце дамы, что выросла на английских романах, и да, ею оказалась та самая добродушная Элла, что сразу же вошла в семью Гронских. Сергей и Элеонора связали себя узами брака уже через полгода, после начала отношений, и все мы были уверены, что теперь это точно до того, пока смерть не разлучит их. И на церемонии невеста несла самый яркий и большой букет синих гиацинтов, который я когда-либо видела. Люк сразу принял эту женщину в семью, как только увидел, сколько нежности таиться в глаза Эллы, и пусть они не были кровными сыном и матерью, но оба Гронских обрели то, о чём всегда тайком мечтали.

Что касалось Вики, то она смогла переехать в Москву к сестре, только с маленьким бонусом в виде личного счастья. И пусть Цветаева многое скрывала, кое-что всё-таки спрятать от нас она не смогла — это свою влюблённость.

Возможно, мы всё-таки дождёмся приглашения с Яной на чашку чая к ней, что бы она наконец-то нам всё рассказала, но, возможно, это будет в будущем, которое для меня скрыто.

Единственное, в чём я была уверена, а точнее в ком, это в нас. В Нюше и Люке, которые пройдут любые испытания, что бы в конце взяться за руки, и сказать друг другу, как мы скучали, пока не виделись всё это время.

— Простилась, — кивнула я ему. — Поехали домой.

— Домой, — прошептал парень, и прежде чем мы тронулись, он поцеловал меня.

Домой, там, где царит уют, тепло и наша любовь. Там, где живут два дурака, что прыгнули в пропасть и рискнули идти наперекор всем правилам, которые навязало нам общество. Зато эти дураки остались счастливы, и это главное…

Эпилог

Пять лет спустя…

Закрыв глаза, я наслаждалась звуком реки, которую рассекали вёслами многие мужчины, что привезли сюда своих жён, девушек или матерей. В некоторых лодках сидели даже дети, которые любовались закатом, отражающимся в воде. Где-то рядом были слышны вспышки фотокамер, что делали снимки для парочек, и может раньше бы я погналась за этим, но сейчас просто наслаждалась нашим уединением с природой.

— Ты выглядишь счастливой.

— Что весьма удивительно, ведь ты рядом со мной, Гронский.

Люк усмехнулся, отложил вёсла и приблизился ко мне. Открыв глаза, я сразу же наткнулась на игривый взгляд уже сформировавшегося мужчины, что так же заставлял моё сердце трепетать, а про дыхание и вовсе забывать.

— Что такое, ручки уже устали у моего любимого старичка? — я положила руку ему на щёку, чувствуя родное тепло.

— Да, мне нужен живительный поцелуй.

Прикоснувшись к губам, я обняла Гронского за шею, и прижалась к нему, как в первый раз. Невозможно было объяснить словами, что между нами происходило, это можно было лишь почувствовать, прикоснувшись к человеку, которого ты неистово любишь.

Оторвались мы друг от друга, только когда музыка на берегу прекратила играть, июньское солнце давно спряталось за горизонтом, и в маленьких беседках уже всё было для нас готово. Пришвартовавшись у берега, мы взяли наш плед и направились в забронированный райский уголок, с которого доносил ветер аромат глинтвейна и только что испечённого яблочного пирога.

— В этот раз ты превзошёл самого себя, — прошептала я Люку, когда на ноутбуке, что лежал на наших коленях укрытые пледом, играла какая-то комедия, а я, прислонившись спиной к мужской груди, наслаждалась атмосферой романтики, которую устроил Гронский.

— Подумал, что тебе понравится вечерний сплав по реке, тут и бонусы приятные. Но лучший же бонус, я надеюсь, меня ждёт впереди.

Рука Гронского полезла куда-то не туда, и я «случайно» пролила Глинтвейн на его ногу.

— Какая же ты вредина, — прошептал он мне на ухо, и это подействовало лучше всякого соблазнения.

Я уже сама пожалела, что заставила переместить его руку вновь на свою талию.

Когда я оторвалась от экрана компьютера, то увидела за окном беседки ночное небо, на котором было видно множество звёзд из-за отсутствия городского искусственного освещения. Скинув одеяло, я встала и вышла из беседки, наслаждаясь летним тёплым воздухом и отличным видом. Люк вышел за мной, приобняв со спины и положив подбородок мне на голову.

— Как красиво, — прошептала я.

— Согласен…

Наши голоса растворились в ночи, которая подарила нам ещё одно счастливое совместное воспоминание. Мы долго любовались небом, и только когда упала звезда, Люк нарушил тишину.

— Загадала?

— Да, успела, — от радости я даже захлопала в ладоши.

«Люк и Я навсегда…» — моё желание было коротким, но не таким простым, как казалось на первый взгляд. Сохранить любовь нелегко, но еще тяжелее пронести её всю жизнь. Но когда этого жаждали два человека, казалось, что всё преодолимо…

За своими мыслями я вновь потеряла контроль над телом, и не сразу почувствовала, что Гронский взял меня за руку.

— А я не успел. Но я попрошу своё желание у самой главной здвезды своей жизни…

Я улыбнулась и почесала Люка по щеке, и совсем не ожидала, что передо мной станут на колено.

— Нюша, ты самое лучшее, что со мной случалось, ты внесла не то, что бы разнообразие в мою жизнь, ты её перевернула с ног на голову, заставив идти наперекор всему. Самое ужасное, что я готов это делать всю свою оставшуюся жизнь, только бы на протяжении всего пути ты всегда стояла рядом и поддерживала меня. И я хотел бы задать тебе самый важный вопрос: ты разделишь со мной жизнь, сделаешь ли ты последний шаг навстречу Люку, что бы самой стать Гронской и создать с ним свою семью?

Закрыв лицо руками, потому что не хотела, что бы видели мои слёзы, я кивнула. Люк надел на палец кольцо, прежде чем наклонился и собрал губами в поцелуе все мои слёзы от счастья.

— Что ж, Нюша Гронская звучит неплохо, — прошептала я ему, когда мы оторвались друг от друга, чтобы ненадолго перевести дыхание после таких крепких объятий и тёплого поцелуя со вкусом слёз и счастья.

Положив руки мне на щёки, Гронский стал поглаживать большими пальцами моё лицо, и с улыбкой произнёс.

— Нет, «Люк и Нюша навсегда», вот что действительно звучит неплохо. Спасибо, что согласилась выйти за меня…

— Спасибо, что рискнул пять с половиной лет назад, что бы быть со мной.

Обнявшись вновь, мы стали любоваться звёздами, что всегда знали правду о наших чувствах, которую мы друг от друга скрывали, прежде чем признаться в любви. Растворяясь в ночи, мы наслаждались тем, что однажды у алтаря поклялись пронести длиною в жизнь, и мы не солгали…

Люк и Нюша были теми, кто всегда держали слово и преодолевали любые препятствия, потому что однажды Амур решил над ними пошутить, и это была его самая глупая и добрая шутка, которая изменила жизни многим людям, сделав их тем самым счастливыми…

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Эпилог