В чужом обличье [Самат Айдосович Сейтимбетов] (fb2) читать постранично

Samus, Мольфар В чужом обличье

Глава 1

Карета медленно ползла в гору, подпрыгивая на ухабах и колдобинах и немилосердно скрипя. Кучер сморкался после каждого камня, хрипел ругательства на горском наречии, пытаясь откашляться, и щелкал кнутом, на что, впрочем, лошади никакого внимания не обращали. Родные скалы и вершины, ничуть не изменившиеся за прошедшие почти четыре года, вызывали в Реймонде одновременно лёгкую ностальгию и тянущее нетерпение — ну, когда уже? Но гораздо сильнее были тревога и давящее ожидание грядущих проблем, что нарастали с каждой минутой приближения к дому.

— Не видеть бы вас ещё четыре года, — пробормотал он себе под нос.

Его попутчица, дама средних лет, одетая как уроженка Каркадаса, при словах Реймонда посмотрела в его сторону. Всю дорогу дама молчала, и Реймонд искренне рассчитывал, что так оно и останется. Не то чтобы она была старой или уродливой, Даже Реймонду, не очень любившему смуглых южанок, она показалась вполне миловидной, да и выглядела дама не старше сорока лет. Дело было в её образе: всю дорогу попутчица Реймонда читала сразу три фолианта, один из которых был древним и ужасно ветхим, а также делала заметки, используя новомодный дорожный столик, позволяющий работать даже в карете. От неё исходил устойчивый запах алхимических субстанций, и, чего уж скрывать, она изрядно напоминала Реймонду профессоров магического университета Вагранта.

Того самого университета, из которого Реймонд Хатчет вылетел с треском, так и не сдав экзамены за третий курс, и ему неприятно было видеть такое напоминание собственной несостоятельности. Легче было молчать и смотреть в окно, делая вид, что поглощен разглядыванием заросших густым кустарником горных склонов.

— Простите, судя по одежде, вы студент? — спросила дама.

Её всеобщий язык тоже был южным, мягким, напевным. Он разительно отличался как от рубленого, короткого горского говора, так и от тараторящей и пришёптывающей речи жителей Вагранта, к которым привык Реймонд.

— Университет Вагранта, — со вздохом признал он.

Отмолчаться не получилось — оставалось только надеяться, что разговор будет коротким. И всем своим видом демонстрировать это попутчице.

— О, я знакома с тамошним профессором алхимии, доньей Ковински! — воскликнула дама радостно.

Донья или, на вагрантский манер, дони Ковински, пожилая, крепкая, невысокая, как вживую предстала перед мысленным взором Реймонда, и он едва сдержал разочарованную гримасу.

«Отвратительно, Хатчет! Просто отвратительно! Алхимическое искусство требует точного расчёта и скрупулёзного следования выведенным формулам и рецептурам. А вы? Где обсчёт реакции? Формулы фазовых переходов? Ваше воображение флогистона не заменит! Опять изгваздали мне половину лаборатории!..»

Надо ли говорить, что пахла Ковински примерно так же, как эта дама-попутчица.

— О, я не представилась, донья Августина Веласкес-и-Мараньяу, — оживленно продолжала щебетать дама.

— Реймонд Хатчет.

— Хатчет… а вы, случайно, не родственник магистра Агостона Хатчета?

— Внук, — буркнул недовольно Реймонд.

— Замечательно! Тогда я могу вам всё рассказать, вы, как внук магистра Агостона и ученик мадам Ковински…

Реймонд хотел возразить, что уже больше не ученик и алхимию никогда не любил, но тут же сообразил, что это бесполезно. Дама была именно тем, кого он в ней заподозрил с первого взгляда: фанатичкой, способной часами говорить о любимом предмете, забыв обо всем.

— …несомненно, оцените новость, что в этих горах есть залежи перманет драконис!

Реймонд лишь пожал плечами с равнодушным видом. Донью Августину это ничуть не взволновало, и она продолжала с прежним энтузиазмом, даже придвинулась ближе:

— А, значит, вы этого ещё не проходили!

Реймонд кивнул машинально и тут же мысленно застонал, осознав свою ошибку. И точно, донья Августина обрадованно ринулась читать ему лекцию о перманете и его свойствах, словно мало было Реймонду пыток уроками алхимии в университете!

— …удивительнейшая, редчайшая субстанция!

Под нос Реймонду сунули ветхий, пропахший скучными занятиями фолиант, и Хатчет немедленно чихнул, взметнув столб пыли, радостно разлетевшейся по карете. Даже кучер чихнул, прервав свое хрипение на середине.

— Видите, видите? — донья Августина уже тыкала пальцем в старинную гравюру.

Реймонд озадаченно моргнул, пытаясь понять, что там изображено. Буквы в фолианте тоже выглядели незнакомо, да ещё и к тому же были начертаны от руки. Корявой, негнущейся и дрожащей.

— Здесь изображён погребальный ритуал драконов! — торжественно объявила донья.

Черный платок сполз с её головы, открыв густые, волнистые волосы, но Августина этого не замечала, глаза её за толстыми стёклами круглых очков горели фанатичным огнём, а голос звенел от энтузиазма. Реймонда, впрочем, больше озадачило заявление о драконах: даже он знал, что те вымерли ещё до