Собеседование [Мария Ивановна Скворцова] (fb2) читать онлайн

Мария Скворцова Собеседование

Это было самое удивительное в моей жизни собеседование.

Позвонили мне из какой-то компании, сказали, что нашли мое резюме на "Хед-хантере". Спокойный мужской голос спросил, ищу ли я работу, и пригласил подойти завтра на одну из улиц в старой части города.

На следующий день, к двум часам, я приехала в старый город на улицу с кошками и тополями.

Было тихо и душно, как бывает в послеполуденное время летом. Здание, где была назначена встреча, находилось в глубине двора в тени трех деревьев. В коридоре кирпичного дома сидели еще несколько человек, таких же соискателей, как и я, кому вчера позвонили с приглашением на работу. Все они выглядели как Ждун. Мы разговорились.

Обстановка располагала к общению, в ней не было напряженности, тревоги и враждебной отстраненности людей, которые претендуют на одно место в солидной компании, где пахнет нефтью, газом и деньгами. Мы не знали друг друга и могли говорить, не опасаясь откровенности.

Через десять минут всех нас пригласили и усадили в кресла, расставленные вокруг стола, за которым сидел усталый пожилой человек, которого я про себя назвала "старым бухгалтером".

Обстановка напоминала семинар компании сетевого маркетинга или чего-нибудь подобного, где нужно расправить уши для развешивания порции лапши, и потому никто серьезно не относился к предстоящему разговору. Только обстановка была задушевной как будто в группе у психотерапевта, возможно во всем был виноват полдень и лето.

Старый бухгалтер подробно расспрашивал нас о прошлом, о будущем, о наших мечтах, ценностях, обидах, разочарованиях и успехах, которые каждый из нас когда-то перенес в жизни и потом сказал:

– Вы видите, что в мире много несправедливости. Конечно ее могло бы быть гораздо меньше, но сотрудники Бюро добрых дел слишком загружены работой, чтобы везде и всюду восстанавливать добро в своих правах. Поэтому мы просим вас о помощи. Если у вас есть желание, то вы сможете стать одним из нас. Мы – не организация сетевого маркетинга и не секта. Никаких предварительных взносов от вас мы не требуем и не будем подписывать с вами договоры, денег не обещаем тоже. Вы можете уйти прямо сейчас, а можете остаться и только ваше желание сделать мир немного лучше сможет задержать вас здесь. Он замолчал и посмотрел в окно.

Никто из присутствующих не встал и не вышел. В тайне каждый из нас надеялся, что выбор не случайный. Слишком велика была усталость от несовершенства мира, от обид и разочарований, да и терять нам, в общем-то, было нечего. Все мы были в разном роде неудачниками: кто-то был одинок, у кого-то не было работы, кто-то перенес несчастье и так и не смог вернуться к нормальной жизни. И, конечно, у всех свободное время и вера в чудо. Это был наш маленький, но единственный шанс. И важно было использовать его.

– В чем будет состоять наша работа? – спросил молодой худощавый парень с карими глазами.

Бухгалтер ответил:

–Мы будем давать вам задание предотвращать ошибки людей, которые могли бы их не совершать, не следуй они за своими эмоциями и не поддавшись отчаянию, а также помогать тем, кто нуждается в помощи. Задание мы будем выбирать для каждого из вас индивидуально сообразно вашим склонностям после изучения истории вашей жизни. Обсуждать задание мы будем здесь. Конечно, обладая ограниченными человеческими способностями, вы не сможете справиться со всеми поставленными задачами, поэтому мы подарим вам новые способности, которые позволят немного расширить предел ваших возможностей. Снова повторяю, что сейчас вы можете решить, уйти ли вам и не участвовать в нашем проекте, а можете остаться, чтобы сделать хотя бы что-то, чтобы избавиться от мучающего вас чувства вины из-за бессилия исправить несовершенство мира.

– Хорошо. Мы давно ждали такой возможности, – ответила полноватая женщина средних лет в очках.

– Мы давно ждали такой возможности, только где у нас гарантии, что в момент, когда нужно будет решительно действовать, у нас появятся силы, обещанные Вами? – спросил кто-то, сидевший напротив ведущего.

– Гарантий никаких. Можете верить лишь моему слову. Но обещаю вам, когда вы погрузитесь в ситуацию, вы сами почувствуете свои возможности. Наградой вам будет лишь ощущение полноты жизни, которое бывает, когда удается доброе дело. Ну так что, вы согласны? Ради этого стоит рискнуть или?

– Да! – ответили мы хором.

Мы вышли с собеседования почти друзьями. У меня было радостное ощущение перемен к лучшему, как и у других участников встречи.

На следующий день мне позвонили и попросили приехать в офис к двенадцати часам дня.

Я приехала на десять минут раньше. Старый бухгалтер встретил меня, поговорил со мной коротко и предложил следующее задание: мне нужно было наблюдать за происходящим и там, где я смогу помочь, я пойму это сама. При этом, как он уверил меня, я почувствую и силы, чтобы действовать, и ту ситуацию, когда мои действия будут необходимы.

Домой я возвращалась в трамвае в радостном и тревожном расположении духа, какое обычно бывает весной, хотя был июль, хотелось проехать по тихим улицам в солнечный день.

Все было как обычно, я ходила на работу, к которой привыкла за эти восемь месяцев, ничего существенного не происходило в моей жизни, кроме досадных перемен настроения и я уже забыла о собеседовании, как однажды ранней весной я снова села в тот же трамвай и поехала тем же маршрутом.

Было грязно и пасмурно, люди одеты в темные унылые одежды, серые дома, черные голые деревья без листвы и безликий городской пейзаж за окном, наводящий тоску. На остановке у кладбища дрожала промокшая старая собака грязно-серого цвета.

Когда едешь в трамвае, и в салоне мало людей, невольно слышишь разговоры и становишься соучастником чужих историй.

Через несколько сидений передо мной сидели мужчина и женщина. Женщину звали Галиной, а мужчину Игорем. Они говорили тихо, я слушала их разговор и мне казалось, что я слышу мысли Игоря. Это меня удивило, как будто книга открывалась передо мной и приближался текст и картинки, так ярко я видела чужие мысли.

Трамвай остановился. Игорь вышел и я пошла вслед за ним, слушая его мысли, так похожие на мои несколько лет тому назад. Зачем я шла за ним – не знаю, просто нужно было идти и всё тут.

Он ощущал отчаяние и обиду, глубокую острую обиду, от которой бывает трудно дышать: обиду на руководство, которое издало приказ о сокращении, на молчаливых равнодушных сослуживцев, и на жизнь, которая сейчас была ему в тягость. Эта обида как горький яд отравляла и без того пасмурный день и тем неприятнее было дождливое моросящее утро. Игорь шел по мосту, а внизу была лохматая Волга в серых взъерошенных волнах, внизу был шторм. Он думал о своей жене, о ее состарившихся руках и глазах, больших, всегда чего-то ждущих и недовольных, и ему было жаль её, потому что он любил её, не той страстной любовью с желанием обладания и тревогой от возможного отказа, как любят в юности, а скорее как человека, прошедшего с ним и радостные и тягостные периоды его жизни, с кем связаны воспоминания, общие надежды и цели, с чувством сострадания к товарищу по несчастью он заранее жалел её в обрушившейся на их головы беде, зная, как трудно даже просто выжить с тремя детьми. Он думал о сыновьях, особенно о младшем, Вадике, который был похож на него и потому ему так не хотелось, чтобы он испытал то же, что и он в своей молодости: весь трудный путь к успеху через преодоление, унижение и надежды. Он шел вдоль моста и смотрел на небо и волны , на дома вдалеке, особенно некрасивые в это время года и в этом районе, далеком от фешенебельной набережной. Он вспоминал свою жизнь, то ощущение прелести, которое было не так давно, года три назад, ощущение, которое дает успех и новизна, которое дает возможность пользоваться лучшим из того, что предлагает жизнь: любимой работой, когда все получается, когда в ней есть место для творчества, когда она удовлетворяет тщеславие и самолюбие, когда можно позволить себе пользоваться качественными хорошими вещами, когда есть ощущение защищенности своей семьи, которое приносит достаток и стабильность, которое дает уют. Вспоминал и неудачи и почему-то те дни зимой, когда, узнав о предстоящих переменах, он иногда вечерами бегал в парке, стараясь убежать от надвигающихся проблем и от себя. Он все никак не мог представить себе, никак не мог смириться с мыслью о том, что скажут ему жена и дети, как измениться что-то в их глазах и в их отношении к нему, когда он скажет им об этом сокращении. Он смотрел на лохматые волны и к нему в голову пришла мысль, что это может быть выход, что там внизу больше ничего этого не будет: ни вины, ни отчаяния, ни необходимости действовать, когда сама мысль о каком-либо действии противна и претит.

Ему в голову приходили мысли о ближайшем будущем. Он снова вспоминал как зимой, когда узнал о предстоящем сокращении, стал вечерами ходить домой пешком и это одно поддерживало его. Немые деревья в инее, скрип снега под ногами и морозный воздух возвращали ему ощущение того, что глобально ничего не изменилось. Он много раз удивлялся тому, что какое бы злодейство не происходило в человечьем мире, природа всегда остается прекрасно бесстрастной, она всем своим существованием как будто говорила: есть что-то важнее, это преходяще, живи. Он вспомнил девяностые, когда ему пришлось идти работать грузчиком в продуктовый магазин, чтобы обеспечить семью. От бедности грузчики пили через одного, называли его Игоряном, разговаривали преимущественно матом и травили, как говорила жена Игоря, Марина, пошлые до зубовного скрежета анекдоты. Тогда он пристрастился к курению, он самозабвенно курил одну за одной и выкуривал пачку за день. И каждый раз ждал перерыва, когда можно будет постоять одному в безлюдном дворе у служебного входа и затянуться. Так продолжалось год. Сейчас ему тоже хотелось курить, хотя он бросил несколько лет назад. Он подошел к ларьку и попросил пачку сигарет. Продавщица протянула ему коробку, на которой была картинка с изъеденными кариесом желтыми зубами, к горлу подкатила тошнота, он извинился и пошел на другую сторону дороги. Ему вспомнилось как недавно он встретил в коридоре двух сотрудниц отдела кадров, одну на лабутенах с алыми губами и глазами газели, и другую – в очках, всегда с серьезным лицом, которое казалось, не знает ни радости, не печали, как принято говорить "лицо кирпичом". Они шли навстречу ему и до него донесся голос красивой сотрудницы. Она вспоминала недавний случай, когда ей на стол швырнул трудовую книжку Николай Михалыч из соседнего отдела. Она сказала, обращаясь к коллеге с лицом кирпичом:"А, этот с желтыми зубами?" и засмеялась в голос. Игорю показалось это противным. Ему нравились красивые женщины и всегда, когда он встречал резкое несоответсвие между внешностью такой женщины и другими её чертами, это вызывало в нём удивление, потому что он на бессознательном каком-то уровне считал, что красивые женщины красивы и душой тоже. Он подумал о Михалыче. Михалыч работал на заводе много лет и ему предстояло выйти на пенсию. В последние годы он стал более медлительным, стал забывать некоторые вещи. Раньше он был хорошим работником и его фотография даже украшала доску почета, но в последнее время сильно сдал, особенно, когда узнал о предстоящем сокращении. Он стал потихоньку выпивать, сначала раз в месяц, а потом раз в две недели и часто курил в месте для курения, специально отведенном администрацией, где рукой кадровички с лицом кирпичом было написано красным фломастером "Место для курения" . И действительно, у Михалыча зубы были действительно желтыми. Все это появлялось в его голове и шло как сон бессистемно, как аккомпанемент одной мысли "как жить дальше".

Все это время я шла за Игорем и читала его мысли, его жизнь как кино проносилась перед мной. Это было удивительно. Я вспомнила бухгалтера из летней конторы, где я проходила собеседование. Мне стало совершенно ясно, чем и как я могу помочь в этой ситуации. Я окликнула Игоря:"Игорь, послушайте меня, пожалуйста! Не надо ничего говорить жене и вообще никому! Я могу Вам помочь! Пожалуйста, наберите этот номер!" Он обернулся, я догнала его и дала ему свой сотовый телефон с контактом Жени Горюнова из "СВГК". Вот ведь странно, у меня не было этого контакта, я удалила его много лет назад, когда уволилась из этой организации. Но сейчас он таинственным образом оказался в моем телефоне.

До этого момента я успела позвонить Жене и договориться с ним о том, чтобы устроить Игоря главным инженером в СЭГХ. Вакансия была горящей, нужно было срочно брать на работу инженера, работы было много и она была интересной и высокооплачиваемой. Я попросила Женю прислать резюме Игоря на его электронную почту. Женя обещал взять Игоря на работу хоть завтра, если ему можно доверять, а Игорю доверять можно и нужно.

Игорь взял трубку и набрал женин номер:

– Вы инженер?

– Да.

– У Вас высшее техническое образование, сколько лет работаете по специальности?

– Десять.

– Завтра приходите с трудовой ко мне, а потом в Отдел кадров, а сейчас скиньте резюме на мою почту.

– Хорошо. Я скоро буду дома, еду с работы – торопливо заговорил Игорь, стараясь придать голосу спокойствие, – и скину резюме Вам.

– Добро. Тогда до завтра.

Игорь почувствовал, как у него отлегло от сердца. Он ощутил, как на улице холодно и что он не ел и не пил уже четыре часа с самого утра. Ему вспомнилось, что дома можно выпить горячего чаю и что там тепло и уютно и Вадик сейчас встретит его с радостью. И ему захотелось бежать домой. Он посмотрел на перила моста и на холодную бездну внизу и с ужасом подумал, что несколько минут назад он был почти готов оказаться там в ледяной пасти, разрывающей легкие на части. Он сразу прогнал эту мысль и подумал о Боге и быстро побежал на ближайшую трамвайную остановку.

Дома никого еще не было, Вадик сегодня ушел на кружок, Игорь совсем забыл о том, что сегодня у сына технический кружок. Он прошел в кухню, зажег теплый желтоватый свет, выпил горячего чаю, отправил резюме на адрес Жени Горюнова и заснул глубоким сном.

Утром следующего дня Игорь пришел в "СВГК" рано, было ясно и тихо и ему хотелось пройтись по просыпающимся улицам. Все делал на автомате, как будто смотрел на себя со стороны, и это был хороший день и все в нем было хорошее. Его быстро оформили и на следующий день после завершения всех формальностей он уже вникал в работу. Его привыкание к новым обязанностям прошло легко и незаметно, коллектив был дружный, работы много, ему всегда нравилось быть занятым и трудиться. В суете будней он забыл обиду и отчаяние, которые пережил тогда, на мосту, и только иногда, когда на Волге был шторм, вспоминал те чувства, когда он как будто умер и заново родился, и думал о том, как хорошо, что это позади. Его жизнь снова обрела смысл и моя жизнь тоже, потому что, пусть и с помощью волшебства, я смогла кому-то помочь. И вспоминая это, я думала, надо же, получилось! И мое сердце наполнялось радостью.