Уфимские девчонки [Марианна Маратовна Давлетова] (fb2) читать постранично, страница - 15

перед зеркалом), я с дуру поведала ей о своем будущем проекте – журнале для детей.

Анечка, недолго думая, пересказала идею проекта своей подруге. Они тут же составили бизнес- план и теперь ждут сентября – их отцы вернуться с вахты и отвалят дочкам деньги на выпуск журнала.

Я сижу в комнатушке, расшифровываю интервью и ненавижу Анечку. Есть в ней что-то бесцеремонное. Я представляю, как Анечка, если понадобиться с легкостью зарежет и общиплет курицу, или без сожаления саданет крота по голове лопатой, если он придет к ним в дюртюлинский огород. Она все время повторяет фразу: «Наглость – второе счастье»… Только почему-то пословицу эту она говорит о других. А впрочем, Анечка и есть тот самый крот, который забрался в мой офисный огород и отжевал у меня мечту – проект журнала. И я думаю: смогу ли и я садануть этого наглого крота лопатой?

***

Герпетолог – нахожу я в интернете, это специалист по рептилиям…

–У тебя тут ошибки, будь внимательней…– забегает ко мне в комнатушку Анечка. Она с какой-то радости решила прочесть мой написанный материал.

Я поднимаю на нее глаза.

– Ты мне лучше скажи, когда ты работать начнешь? – взрываюсь я. – Нечего мои статьи читать, для этого корректор есть!

Альфия и Гульнур таращатся. Кажется, шоу начинается. Пора звать герпетолога.

– Девочки не ссорьтесь! – кидаются они к нам, а сами, конечно, ждут продолжения. На крик прибегает Маша. – Вы чего орете? – восторгается она.

– Послушай, девочка, ты уже два месяца пялишься в соцсети, не пора ли тебе и честь знать? – гневно выкрикиваю я.

Анечка плачет.

–А я думала ты нормальная, – всхлипывает она, надувая губки.

***

Иду разговаривать с директором. Хватит терпеть и делать вид, что все порядке. Я захожу в огромный кабинет с картинами во всю стену. И угрюмо плюхаюсь на стул. Начальник у нас человек хороший.

– Виктор Николаевич, у меня предложение… Давайте, я одна буду делать журнал, ведь Анна только создает видимость. Уже третий номер я делаю в одиночку.

Реакцию директора трудно назвать предсказуемой. Он хохочет, так что стены трясутся, а мне не по себе. Не очень-то хочется сейчас лишиться работы…

– Да знаю я как она работает, давай ей дадим срок, – отвечает он…

Он вызывает ее в кабинет.

– Анечка, еще одно замечание от миссис Ларкиной и ты уволена.

В такой атмосфере теперь трудно дышать одним воздухом. И все время хочется курить. Вот мы с Альфией и Гульнур бегаем на перекур, Анечка не курит, поэтому у меня есть чудесная возможность рассказать коллегам обо всем, чем раньше делилась со мной Анечка. Это такие небольшие секретики о том, что она думает об Альфие (что у той дурной мужик-актер и что Альфия любит выпить после работы) и о Гульнур (и как с ней такой неухоженной муж живет?). И я выдаю эти секретики выдыхая никотиновый дым, под возмущенные возгласы теток, которые еще в обед обмывали косточке Маше из соседнего отдела… Мы все вдруг заражаемся серпентариумным вирусом – теперь мы команда, а Анечка наш враг.

С тех пор мы подмигиваем, переглядываемся, покашливаем и вместе раздражаемся на Анечку. Нам теперь кажется, что Анечка во всем не права, что при ней нельзя больше ничего обсуждать и даже когда Маша уходит, мы молчим…

Анечка ищет работу и вот в этом мы ее подбадриваем… И вот она приходит с тортиком – нашла работу. «Наконец-то ты научишься трудиться», – радуюсь я за нее.

***

В наш офис иногда врывается симпатичная, девушка с каре. Она, жестикулируя, громко просит нас сказать ей где нужные журналы. Недавно она вышла из декрета, это все, что я о ней знаю.

– Опять эта сумасшедшая… мы ей что слуги журналы выдавать? – возмущается Альфия.

– И не говори, – сооружая хвостик на голове, отвечает Гульнур.

– А это вообще кто? – спрашиваю я, увидев хоть одно симпатичное лицо на весь коридор.

– Ну сотрудница – Олька Королева, – ковыряясь в носу отвечает Альфия, – у нее тут муж работал, в прошлом году попал в катастрофу и умер, она с тех пор с ума сошла.

Когда Ольга пришла к нам в следующий раз и попросила журналы, я пошла в коридор вместе с ней.

– Вот тут свежие, тут старые, давай я тебе помогу.

Мы вместе донесли кипу журналов до ее кабинета, а потом пошли курить.

Мы встречались в курилке каждый день, и она рассказывала о сынишке. А однажды рассказала и о муже… О том, как они ездили в Турцию, как он в тайне от нее купил поездку на яхте и о том, что жизнь теперь окончена…

Я слушала и ничего не отвечала. Только кивала головой. И что я могла ей ответить.

Я все чаще ходила в курилку и не хотела возвращаться в редакцию. Мне казалось, что я следующая на очереди, теперь Альфия, Гульнур и Маша обсуждали меня и нашу дружбу с Олей.

Я стою возле двери и подслушиваю:

– Ну вот теперь и наша Ларкина нашла себе сумасшедшую подружку… И чего это она все время молчит? – спрашивала Альфия.

– Да сказать нечего видимо, дома у нее по ходу не ладится, я слышала она мужу говорила…

И тут вошла я.

Писать заявление об увольнении иногда истинное