Иннокентий едет в деревню [Кеша Захаренков] (fb2) читать постранично, страница - 6

из изумрудных стали светло-зелеными. Шифер на крыше потрескался, потемнел. Окна были закрыты ставнями и заколочены. Дом старился вместе с бабушкой, а, когда ее не стало, замер в летаргическом сне.

Дом, хлев и сарай были закрыты на огромные ржавые замки. Только дровяник открыт, но в нем ни дров, ни даже щепочки. Выглядела усадьба неприветливо.

«Влезть в окно? Но без инструментов… Можно молотком, гвоздодером, но потом-то что? Не разбивать же стекла!»

Я подошел к сараю, в котором бабушка могла хранить инструменты. Даже не пробуя открыть замок, первым делом оглядел дверь. На ней наросла толстая корка льда. Сарай мне тоже не открыть.

0.0.2. Руки вверх

– Кто тут по дворам ходит?

Я обернулся. У калитки стоял старик в телогрейке, на голове меховая шапка, руки в боки. Лицо красное, обветренное.

«Домой хочу», – подумал я, опуская голову.

– Нечего оттудова выносить, и не думай! – сказал старик, пропихиваясь в узкую щель калитки. – Я сам все вынес.

Он подошел поближе и остановился возле меня. Глаза у деда были грустные.

– Проваливай-ка отсюдова.

– Я свой, – сказал я. – Здесь бабушка жила.

Старик, узнав, что я внук Антонины Глебовны, смутился.

– Иннокентий, да? – спросил он, заикаясь, и вместо двух букв «н» в имени произнес целых четыре.

– Кеша, – ответил я.

– Ясно, – сказал дед, тушуясь. Но все же протянул мне руку. – Павел Никифорыч.

Мы немного постояли.

– Сколько тебе, тридцать есть? – спросил он, словно старый знакомый.

– Двадцать четыре, – сказал я.

– Ясно, – старик с тоской посмотрел на калитку, и мне показалось, что домой хочу не я один.

– К Анне Палне… К соседке, вон дом белый, сходи, – неопределенно махнул рукой Павел Никифорович. – За лопатой. Снег со льдом сбить.

Повернулся и пошел прочь слегка неуверенной походкой, ссутулив спину.

«Что это он так расстроился?»

Решив переехать в деревню, я не подумал, что кому-то мой поступок придется не по душе. И этих «кому-то» будет на удивление много.

0.0.3. Мужик в розовом синтепоне

Не успел я постучать, как дверь распахнулась и из дома Анны Павловны выскочил мужик в грязно-розовой куртке. Он грубо оттолкнул меня локтем.

«Ну и соседи!» – подумал я.

Дверь снова открылась, и на пороге показалась розовощекая женщина лет сорока.

– Тебе чего? – спросила она недружелюбно.

– Лопату, – ответил я.

– Да вон там она, лопата! – сказала соседка, показав глазами на сарай. Накинула на плечи тулуп и побежала за мужиком.

Я побрел в сарай. Откалывая лед, боялся повредить инструмент, поэтому из представленных лопат выбирал пострашнее.

– Чего так долго-то? – спросила Анна Павловна, заглядывая внутрь. – Или не нашел?

– Похуже выбираю!

– Вон чего! Другие получше выбирают, а он – похудше.

Анна Павловна рассмеялась и подошла помочь.

– Мне лед раскалывать, – объяснил я.

– Бери любую.

Я выбрал лопату с необтесанным черенком. Анна Павловна подняла на меня голову и резко спросила:

– А ты кто будешь-то, а?

0.0.4. Учет нового имущества

Три кровати, тумбочка, комод и шкаф. Стол, стулья, табуреты. На месте телевизора – следы от его ножек, на месте газовой плиты – пара старых газет. Даже неработающий холодильник «Морозко» отсутствовал, будто понадобился кому-то. Павел Никифорович оказался прав: красть в доме было нечего. Разве что старую мебель, посуду и полчище крыс. Услышав шаги, они бросились врассыпную.

В доме было холодно и сыро, стоял спертый запах. Мебель и обои погрызены. Съедена зубная паста и мыло, в качестве оплаты оставлены крысиные какашки.

Я стоял у дверей, грустью опираясь на соседскую лопату, и собирался с силами. Никто меня здесь не ждал, никому я не нужен. Было холодно, голодно, тоскливо и одиноко.

Будто оказывая поддержку, запищали крысы. «Ну погодите! – мысленно погрозил я в воздухе кулаком. – Покажу я вам!» Хотя была бы моя воля, никому ничего показывать бы не стал, а ушел восвояси, восстановив былую гармонию.

Я снова проверил расписание поездов.

0.0.5. Уроки выживания в диких условиях

Очищая от скорлупы вареные яйца, взятые в дорогу, я вспоминал инструкцию по выживанию. Как бы ни хотелось мне абстрагироваться от унылой реальности, сотрудничать с ней было надо. Первым делом, обучали в школе на уроках ОБЖ, следует добыть воду и разжечь костер.

Я взял ведро в столовой, вытряхнул крысиные какашки. Общественный колодец перед домом выглядел заброшенным, но я открыл крышку и опустил ведро. Вместо всплеска воды услышал стук металла об лед. Март в Псковской области был суров.

Ни солоно хлебавши, я вернулся домой и решил затопить. В поленнице было пусто. Поискал возле печи – дров не набралось и на топку.

«Здесь одному не выжить», – расстроился я и снова поплелся к соседке.

– Спасибо, – сказал я Анне Павловне, возвращая лопату. Потом кивнул на ведро:

– Не знаете, где воды взять?

– Нету, – отрезала она и продала мне пятилитровую канистру с водой.

– А дрова? – спросил я