Отравительница (СИ) [Mildimori] (fb2) читать онлайн

========== Милый и милая ==========

1700 год от вознесения Богини, 3 число месяца цветения

— Милый, я отправляюсь за травами. Его величество заказал мне редкое снадобье.

Девушка собирала волосы в хвост, стоя спиной к помятой постели. На ней недовольно ворочался мужчина, стараясь натянуть объемное одеяло как можно выше. Из пухового логова торчал ежик взъерошенных светлых волос. Его обладатель промямлил что-то в полудреме. Девушка честно прислушалась, но не смогла разобрать ни слова. Она подошла и нежно провела рукой по золотистому островку в бушующем море подушек и одеял.

— Спи, милый.

В ней поднималось раздражение. Оно накатывало привычными волнами. Одна за другой. Сначала ей захотелось распахнуть тяжелые шторы, которые съедали весь свет. Потом скинуть на пол теплые одеяла. Запустить в стену подушкой. Стащить с кровати сонного мужчину. И…

Девушка поцеловала его в теплую щеку, показавшуюся на мгновение из укрытия.

— Яра, иди уже, — на этот раз ворчание удалось разобрать.

Яра подхватила пустой холщовый мешок и вышла за дверь. Она собиралась громко хлопнуть ей, но в итоге закрыла так аккуратно, как только смогла. В коридоре, светлом из-за больших окон с разноцветными витражами, девушку уже ждала служанка. Издалека не вышло бы точно понять, кто из двух женщин, — прислуга. Яра собиралась в лес, поэтому надела простое платье, какие часто шили себе прачки. Она даже подколола подол так же, как делали простолюдинки, собиравшиеся постирать в реке.

Служанка вручила своей госпоже огромное корыто, забитое нижними рубашками и простынями; сверху лежал мешочек с щелочью и небольшая, но крепкая палка. Яра, вздохнув, закопала в грязное белье свою котомку и приняла ношу.

— Граф спит, — пыхтя, бросила девушка прислуге. — Попробуй разбудить его до моего возвращения.

— Но, госпожа…

Горничная сделала небольшой шаг вперед, будто желая коснуться руки развернувшейся Яры. Та, качнув тяжелыми светлыми кудрями, решительно зашагала по коридору.

— Госпожа, его светлость очень недоволен ранними пробуждениями…

— Мне ли не знать, — сквозь зубы процедила фальшивая «прачка».

Она резко повернулась к прислуге — так, что из корзины выпала пара легких рубашек.

— Нина, ты смеешь пререкаться со мной? Я прикажу тебя выпороть. А если его сиятельство не проснется до моего возвращения, то десять ударов получит и твоя дочь.

Служанка прикусила язык и поклонилась настолько низко, что русая коса легла на пол. Но раздражение Яры только усиливалось. Ей неудобно было тащить эту глупую корзину, жесткая ткань платья неприятно натирала плечи и грудь. Яре хотелось спать. Хотелось надеть потрясающий наряд из зеленого бархата и нанизать на пальцы кольца. В конце концов, она любила быть доброй госпожой, которая дарует своим служанкам заколки с россыпью драгоценных камней и с улыбкой дает несложные поручения. Но Ерс привез из последнего похода не все травы, которые она просила. И он опять всю ночь провел на приеме у какой-то замызганной вдовы-виконтессы. Яра ненавидела такие дни. Поэтому почти радостно думала о несчастной Нине, на порку которой посмотрит вечером. Если разбуженный Ерс не придумает наказание похуже.

Лес встретил Яру знакомой тишиной и пустотой. Корзину с бельем она спрятала в своем излюбленном тайнике, под корнями раскидистого дерева. Она с огромным облегчением кинула тяжелое корыто, растирая покрасневшие от жестких деревянных краев пальцы. Яра ненавидела этот момент. Каждый раз она думала о том, что уродливые пятна и белесые частички стершейся кожи навсегда могут остаться на ее прекрасных руках. Графиня обожала свои тонкие длинные пальцы с крепкими ногтями правильной формы. Они напоминали ей когти хищной птицы, способные цепко ухватить добычу. Внутри Яра всегда чувствовала себя опасной. Внезапные приступы жестокости и жажды крови иногда заставляли ее разум мутнеть. Ерс шутил, что поэтому у нее такие жуткие глаза. Серая радужка почти сливалась с мутным белком, изъеденным красными нитями лопнувших сосудов. Ее мать говорила, что новорожденная Яра запуталась в пуповине и задохнулась, а когда ее воскресили, глаза остались мертвыми. Они выдавали в девушке покойницу. Но, разумеется, это была ложь. Какими бы хорошими целительницами ни были мать и ее подруги, оживить младенца не вышло бы даже у них. Яра просто с раннего детства слишком много времени проводила в одной комнатушке с кипящим варевом из трав — едкий дым вымыл цвет из ее глаз.

О своем уродстве графиня вспомнила, заглянув в озерную гладь. Прачки стирали на другом берегу, скрытые кустарниками и деревьями. Но девушка услышала их похабные песни и громкий хохот. Она цокнула языком и пошла в чащу леса. Нужные ей травы росли рядом с черной ольхой, там, где начинались болота. Яра шла по памяти, ориентируясь на запахи. Здесь, в милых сердцу лесах, она могла не притворяться. Приближаться к болотам не рисковали дикие звери, не то что горожане.

Для людей было уже достаточно разыгранного представления: понурая прачка из графского замка плетется к водоему. Яра не любила эту роль. Куда проще и быстрее было добираться до леса в костюме гонца на тонконогой кобыле. Но за последний месяц графиня использовала такой образ уже пять раз. Подданные могли начать волноваться о том, не назревает ли война, если граф так часто отправляет письма и не получает ответов. Поэтому сегодня девушке пришлось тащить с собой тяжелую ношу.

Яра приблизилась к болоту настолько, что не замечать затхлый запах стало невозможно. Но для нее он ощущался почти приятным. Навевал слишком много воспоминаний.

***

Пять лет назад: 1695 год от вознесения Богини, 25 число месяца солнца

Мама выбрала для Яры самое нарядное платье. Его купили у заплутавшего в глуши торговца за пару травяных компрессов и указание обратного пути. На подоле красовались ряды легких блестящих кружев, скрывавших зеленую ткань, а корсет сверкал от обилия изумрудной крошки, хитро приделанной к прозрачной сетке. Семнадцатилетняя дочь целительницы выглядела как дебютантка из знатного дворянского рода. И шла собирать ягоды на болота.

Подол приходилось сжимать в руке и приподнимать, корсет затруднял попадание в легкие и без того вязкого от болотной влажности воздуха. Хитрая высокая прическа норовила зацепиться за ветви и иголки деревьев. Тетушка Алисия сказала, что такие ярусы из волос — последний писк моды в королевстве. Она считалась главной модницей в избушке целительниц, ведь ездила в столицу всего-то десять лет назад. И именно она соорудила трехэтажное гнездо из золотых локонов Яры.

Очередная ветка запуталась в волосах рослой девушки так, что пришлось пожертвовать дереву белесый колтун.

«Повезет, если рыцари решат, что здесь заплутал огромный оборотень, и сами пойдут по моему следу», — подумала Яра, потирая саднящую голову.

Она уже почти дошла до болот, но так и не встретила ни одного мужчину в сияющих доспехах. Ради них матушка и тетушки нарядили ее в дорогое платье. Целительница Бэтти видела, как дюжина бравых воинов устраивали привал на опушке леса. Любопытная старушка спряталась за толстым стволом сосны и подслушала разговор мужчин. Оказалось, что король отправил своих рыцарей, чтобы разобраться с болотным кельпи, потому что церковь оставила заказ на кровь этого монстра.

В королевстве рыцари считались привилегированным классом. Одаренных мальчиков из дворянских семей забирали на обучение с раннего детства, чтобы уже к девятнадцати годам из них получились холоднокровные убийцы, одинаково хорошо расправляющиеся и с монстрами, и с вражескими армиями. Всего двадцать дворянских фамилий имели право отдавать своих сыновей на рыцарскую службу. И все они — богатые, красивые, храбрые и благородные. Неудивительно, что в хижине целительниц началась настоящая паника. Гестия носилась по ветхому двухэтажному строению, переворачивая сундуки и выискивая среди сотен мешочков и баночек с травами сурьму и краску для губ. Долли спешно наполняла ванну. Мать Яры давала девушке наставления. Так уж вышло, что из десяти женщин, занимавшихся травничеством в глухом лесу, только одна годилась для знакомства с благородным дворянином. Лишь Яра — пусть и не писаная красавица, но молодая и смышленая — могла покорить сердце рыцаря и позаботиться о многочисленных родственницах в ветхой избушке. Именно поэтому она выглядела так нелепо, оправляясь к болотам за травами. Но, кажется, кельпи сожрала всех замурованных в латы мужланов. Яра не могла найти и следа своей цели. С одной стороны, ей хотелось впервые в жизни покрасоваться перед мужчинами, а с другой — вся эта глупая одежда и неудобная прическа приводили ее в бешенство. Она, уже не заботясь о платье, опустилась на колени перед алыми ягодами, горстями отправляя их в холщовый мешок.

Вдруг она услышала звук, похожий на рычание небольшого зверька. Яра знала всех обитателей болот, но не могла понять, кому именно принадлежит этот странный голос. Звук повторился. Зверь прятался совсем рядом. Яра выхватила из голенища сапога кинжал, решив, что раз не удалось поймать себе мужа, то хотя бы об ужине стоит позаботиться. Она обогнула ольху, прошла пару шагов к густым кустарникам у края болота, а потом услышала кашель.

Изначально звук не был ревом зверя. Светловолосый мужчина, свернувшись калачиком в грязи, исторгал из себя переваренную еду и желудочный сок. Все его сияющие, начищенные до блеска доспехи покрылись рвотными массами и кровью.

Яра тяжело вздохнула, аккуратно наклоняясь к рыцарю. Очевидно, он был ранен в бою с кельпи. Его мутило от боли. Болотное чудовище, возможно, сломало ему ребра и руки. Из-за рвоты и лат Яра не могла разглядеть повреждения. Рыцарь в своем обмундировании весил как небольшой жеребец. Девушка сразу решила не полагаться на свою выносливость и отказалась от мысли тащить мужчину к хижине.

«Думай, ну же», — подгоняла она себя, безуспешно пытаясь снять рыцарские доспехи. — «Может, просто уйти? Лучше найду его товарищей. Они наверняка горюют по нему, а печальный мужчина — легкая цель для соблазнения».

В этот момент рыцарь вновь закашлялся. Яра, наклонив голову, рассмотрела его лицо. Даже весь измазанный в желудочном соке, он выглядел благородно и красиво. Тонкие черты лица, аккуратный маленький нос и четко очерченная линия челюсти. Удивительно, что кровь в его рвотных массах оказалась красной, а не голубой.

«Ах, нет, он такой милый, жаль его бросать», — вздохнула девушка. — «Пожалуй, оттащу его к озеру, а там разберусь».

Уже обхватив мужчину за руки и собираясь тянуть его по влажной траве, Яра зацепилась взглядом за небольшие ягодки, выпавшие из сжатого кулака рыцаря. Красные с зеленоватыми пятнышками на боках. Их по внешнему виду могли отличить даже дети. Волчеягодник смертельный. Вызывает тошноту и судороги, но может привести и к необратимым последствиям. Яра еще раз взглянула на мужчину и хлопнула себя по лбу.

«Ну конечно! Никаких ран нет! Крови слишком мало, это все просто отравление. Какой же занятный рыцарь…»

Теперь Яра гораздо смелее тащила мужчину к воде, не обращая внимания на то, что он бьется плечами о выступающие корни деревьев или неестественно откидывает голову. Даже с такой тяжелой ношей травница добралась до реки меньше чем за полчаса. Она уложила рыцаря на каменистый берег и вылила на него флягу воды, которую носила с собой. Он лишь вздрогнул.

— Даже не думай сдохнуть, — прошипела девушка сквозь зубы.

Теперь она просто не могла позволить этому странному рыцарю умереть. Все ее роскошное платье испачкалось в грязи и рвотных массах, а другие охотники за чудовищем уже наверняка покинули лес. Этот белобрысый красавчик, выблевывавший свои кишки, обязан заплатить Яре за все ее старания. Поэтому она схватила его за бледную шею и, подтащив ближе к реке, макнула головой в ледяную воду. Лето уже подходило к концу, поэтому солнечные лучи не могли прогреть быструю речушку. Мокрый аристократ вновь принялся кашлять, на этот раз выплевывая воду. Он наконец пришел в сознание и разлепил опухшие глаза. Они оказались небесно-голубого цвета. Яра даже скривилась от того, насколько утонченно выглядел рыцарь. О нем наверняка уже успели сложить песни, вот только вряд ли в них фигурировало то, что он любитель поесть ядовитых ягод.

Мужчина открыл рот, но из него вырвался лишь хрип.

— Молчи, — строго распорядилась Яра. — Тебе нужно выпить целую флягу воды.

Она ловко наполнила опустевший сосуд речной водой и протянула больному. Пил он жадно, при этом морщась от того, что ледяная вода обжигала израненное нутро. Стоило ему допить, как Яра вновь набрала жидкость в флягу. Он послушно выпил и это. Тут же его лицо побледнело. Благородный рыцарь согнулся, схватившись за живот. Его рвало достаточно долго, чтобы Яра успела отойти к ближайшим кустарникам и оторвать пару листочков. Она нашла и несколько цветков, греющихся на солнечной полянке. Вернувшись к реке, травница протянула рыцарю зверобой и ромашку.

— Хорошенько разжуй эти травы и продолжай пить воду.

Рыцарь неаккуратно запихнул растения в рот, принявшись уныло перетирать их зубами. Сосуды в его ясных глаза лопнули, а на щеках горел нездоровый румянец. Но он оставался таким красивым, что травница никак не могла отвести взгляд.

— А еще я хочу услышать историю о том, почему же бравый воин, посланный убить чудовище, наелся ягод, об эффекте которых знают даже пятилетки?

Теперь мужчина побледнел. Зубы с жутким звуком скрипнули друг об друга. Слабой рукой он потянулся к ножнам на поясе. Яра закатила глаза.

— Меч утонул в болоте. А вот я легко проткну тебя ножом, пока ты так слаб.

Рыцарь сплюнул комок пережеванной травы. Он провел рукой по своему красивому лицу и с интересом взглянул на Яру, пройдясь глазами по испорченному дорогому платью и растрепанной прическе:

— А ты милая.

========== Рыцарь и травница ==========

1700 год от вознесения Богини, 3 число месяца цветения

— Дорогой, я вернулась.

Яра, раскачивая в руке небольшой мешочек с травами, шла по роскошному обеденному залу. Здесь витражей из тончайшего цветного стекла было даже больше, чем галереях и коридорах. Свет, окрашиваясь в причудливые цвета, освещал тяжелый дубовый стол, ломящийся от яств. Но сидящий во главе его Ерс неохотно ковырял ложкой кашу. Он даже не поднял глаз на свою молодую супругу.

«Ну хотя бы проснулся», — будто утешая себя, подумала графиня.

Она опустилась на стул рядом с мужчиной, и только тогда он взглянул на нее. Два голубых кристально чистых озера безразлично скользнули по лицу Яры и остановились на котомке.

— Ты сегодня пойдешь во дворец?

Служанки наполнили хозяйке бокал вина. Она отпила, чувствуя, как по телу расползается приятное тепло. Именно это ощущение не позволило ей недовольно прищелкнуть языком.

— Да, дорогой.

— Встретишься с его величеством?

Ерс старался кидать слова невзначай, но Яра прожила с ним уже пять лет и знала, когда он всерьез интересовался чем-то. Его припухшие восхитительные глаза бегали, цепляясь то за мешочек, то за куски мяса на тарелке. Яре нравилось наблюдать за тем, как нервничает Ерс. Это успокаивало почти так же, как и терпкое вино.

— Возможно… — протянула она, поддевая ногтем кусочек краски на столе.

Ерс засопел и шумно сглотнул, при этом изо всех сил стараясь скрыть волнение. На лбу все отчетливее проступали три глубокие морщины, а длинные пальцы никак не могли удобно ухватить столовый прибор.

— Ты могла бы узнать у него о грядущем походе? — потупив глаза и стиснув белые зубы, спросил Ерс.

Он выпалил эти слова на одном дыхании, будто боялся передумать. Яра едва подавила едкий смешок.

— Конечно, я узнаю все, что смогу.

Когда девушка видела своего возлюбленного таким, сердце сжималось в груди. Печальный и встревоженный, Ерс становился еще прекраснее. Каждая черта аристократического лица, казалось, создавалась для того, чтобы выражать эти эмоции. Темные прямые брови изящно изгибались, стремясь друг к другу у переносицы. Потрясающего цвета глаза, обычно скрытые припухшими веками, в такие моменты горели яркими огнями, а тонкая полоска губ сжималась в бледную нить. Ерс выглядел ожившей мраморной статуей, гневливым богом холода и справедливости. Мускулы, парализованные тяжелыми мыслями, застывали так же, как замирали отравленные ядом тела. Яра не могла отказать мужу, когда его лицо становилось таким невообразимо прекрасным.

— А потом помогу тебе справиться с остальным, не волнуйся, — графиня чувствовала благоговение перед принадлежащим ей божеством, поэтому говорила почти ласково.

Ерс моментально расцвел, разрушив своей глупой улыбкой все очарование. Глаза с тяжелыми веками сомкнулись в щелочки, а узкий рот растянулся на все лицо, поднимая щеки. Яра со злостью провела ножом по куску сочного мяса.

— Тогда я отправлюсь на охоту! Нина, беги к конюху! Быстрее! — Ерс уже отодвинул стул и широкими шагами пошел к галерее, соединяющей обеденный зал и внешний сад.

Яра сделала еще пару глотков вина, но оно текло мимо разгоревшегося внутри пожара. Граф выглядел блаженным идиотом, размахивая своими несуразно длинными руками. Он даже рассмеялся над чем-то, разговаривая с прислугой.

— Яра, дорогая моя жена, — возлюбленный вспомнил и о причине своей радости.

Он подлетел к девушке и оставил поцелуй на ее щеке. Вместе с ним на кожу попал мясной жир. Мерзкое ощущение.

— Я поймаю для тебя красивого зверька.

— Ненавижу зверей, — не поворачивая головы, ответила графиня.

Но Ерс уже не слышал ее. Он исчез в галереях роскошного фамильного замка. Пошел отдавать приказы многочисленным слугам, любоваться своими ненаглядными жеребцами и гончими, выбирать лучшее снаряжение для развлечения. Делать все то, что мог только потому, что с ним рядом оставалась Яра.

***

1695 год от вознесения Богини, 25 число месяца солнца

Травница и рыцарь сидели на берегу реки. Вокруг валялись пережеванные комочки белых лепестков ромашки и листьев зверобоя; мужчина, теперь Яра знала, что его имя — Ерс, истребил все растения в радиусе десяти метров. Это хорошо сказалось на цвете его лица. Он стянул с себя тяжелые латы, выстирал нижнюю рубаху, пригладил мокрыми пальцами волосы и стал вдвое красивее. Яра не могла оторвать глаз. Она не понимала, как человек, который еще десять минут назад едва не лишился и кишок, и жизни, мог выглядеть так блистательно. Ежик светлых волос смотрелся на солнце белым золотом, бледная кожа не имела ни единого дефекта, а налет на белоснежных зубах не появился даже после рвоты. Ерс — воплощение благородства и изящества.

— То есть ты говоришь, что съел эти ягоды специально? Испугался кельпи и решил отлежаться в кустах, притворившись раненым?

Яра никак не могла убрать с лица удивленное выражение. Этот невероятной красоты мужчина наелся волчеягодника, чтобы не нарваться на клыки кельпи. При его-то роскошных доспехах и зачарованном клинке.

— Да, — устало подтвердил Ерс. — Я думал, что они все быстро закончат без меня, а потом отнесут в лагерь, где я уже приду в себя. Но кельпи оказалась сильнее, чем мы рассчитывали. Отряд потерпел поражение, и в суматохе отступления они совсем обо мне забыли. Тогда я сам пополз к берегу, но силы покинули меня…

— Ты что, юродивый? Приносишь удачу? — предположила Яра. Она все никак не могла понять, зачем рыцарям, одним из самых почитаемых воинов королевства, потребовалось тащить с собой мальчишку, изначально решившегося объесться ягод.

— Может, купил себе рыцарский титул? — выдала очередную догадку Яра, стоило Ерсу открыть рот. — Или это самопожертвование? Ты ешь яд, кельпи ест тебя и умирает. А ты герой! Так?

— Нет, — прислоняясь спиной к камню, прошептал рыцарь. — Я не хочу быть героем. И рыцарем не хочу. Мне пришлось вступить в их ряды, потому что мой брат покинул мир раньше времени…

Мужчина тяжело вздохнул и настороженно покосился на Яру. Видимо, он понимал, что рассказывает что-то личное, но остановиться уже не мог.

— Мой брат был сильным и смелым, он, в отличие от меня, серьезно относился к рыцарству и собирался вступить в орден. Но болезнь унесла его жизнь. А его обязанности перешли ко мне…

В голосе Ерса проскользнуло отчаяние.

— Во время обучения я проспал половину тренировок с мечом. Сбегал в кабаки, когда все стреляли из лука. Милостивые боги, я хотел просто унаследовать графство и жить спокойно!

Мужчина схватился длинными пальцами за голову, вновь стремительно бледнея. Травница завороженно наблюдала. Так она представляла себе театральные представления в столице, о которых рассказывала тетушка Алисия. Прекрасный юноша, терзаемый душевной болью, рвет на себе волосы и глубоким бархатным голосом изливает душу.

— Если мой обман раскроется, то меня с позором выгонят из ордена, и тогда отец вздернет меня на ближайшем дереве.

Мысли в голове Яры носились с бешеной скоростью. Шестеренки крутились, запускали одна другую, подгоняемые бегущей теплой кровью и возникшей симпатией к Ерсу.

— Тогда почему бы тебе не убить кельпи самому? Это отведет все подозрения, — оскалилась травница.

— Так значит, сумасшедшая ты, — вмиг успокоившись, ответил мужчина. — Стоило понять это сразу. Одного взгляда на твое платье и волосы достаточно…

Яра пропустила колкость мимо ушей. Она и сама подозревала, что пышное платье не лучший наряд для лесной прогулки.

— Замолчи, — грубо прервала она мужчину. — Я знаю, как легко убить кельпи, и помогу тебе. Более того: сделаю все сама, тебе не нужно будет даже приближаться к болотам.

— И что ты за это хочешь? — сверкнув лазурным глазами, задал правильный вопрос Ерс.

Травница успела просчитать и это. Она хотела многого, но первый шаг должен быть острожным. Пока позор и смерть угрожают рыцарю лишь косвенно, сильно наглеть нельзя.

— Я хочу стать лекарем в твоем поместье. Жить там, работать и получать за это золотые.

Рыцарь недоверчиво вперился глазами в девушку. Она понимала: он видит перед собой тощую девку в роскошных лохмотьях, издалека похожую на слепую. Поэтому она пустила в ход свое единственное оружие: распустила волосы, позволив им свободно упасть на плечи и грудь золотой волной. Они выглядели ухоженными, резко контрастируя с образом лесной сумасшедшей.

— Я травница и целительница. Моя семья уже много поколений посвящает себя этому ремеслу. Я ведь вылечила вас, ваше сиятельство, — хитро улыбнулась девушка, переходя на вежливое обращение.

Ерс откинул голову на булыжник, обнажив длинную шею с выступающим кадыком. Этот расслабленный жест явно говорил о том, как ему понравилась внезапная вежливость новой знакомой.

— Хорошо, будь по-твоему. Принеси мне голову кельпи, тогда я заберу тебя в графство Экхарт в качестве помощницы лекаря.

— Нет. Не помощницы, ваше сиятельство, — твердо ответила Яра.

Где-то вдалеке послышался шум, но из-за расстояния не получалось разобрать — дикий ли это зверь или отряд рыцарей. Ерс раздраженно дернулся.

— Да-да, главный лекарь. Только быстрее…

Травница немедленно покинула берег реки. Она быстро нашла в лесу крупное тисовое дерево, заметное по красивым красным ягодам. Девушка аккуратно собрала несколько веточек, обмотав руку подолом платья, и поспешила к болотам. Местные чудовища водили давнюю дружбу с целительницами, совершенно не опасаясь этих женщин. Кельпи в облике белой кобылы с длинной черной как смоль гривой спокойно принялась есть с руки Яры траву, смешанную с тисовыми ветками.

Уже через час Яра, проклиная все на свете, медленно пилила найденным мечом шею мертвой кельпи, с трудом перерезая кости и жилы. Жидкое золото волос и кружева платья покрылись слоем черной крови. Кельпи, хоть и была чудовищем, оставалась при этом лошадью, для которой тис — смертельный яд.

========== Граф и лекарь ==========

1695 год от вознесения Богини

Наевшийся ядовитых ягод Ерс оказался молодым графом Ерсусом Экхартом, наследником плодородных западных земель королевства, нескольких алмазных шахт и золотых месторождений, приносящих огромный доход. Несмотря на титул, глава семьи Экхарт всегда считался одним из самых привилегированных и почитаемых представителей знати наравне с маркизами и герцогами.

Прибывшая в поместье Яра потеряла дар речи, узрев великолепную обстановку. Иногда тетушку Алисию посещали воспоминания о столице десятилетней давности, и она рассказывала об огромных фонтанах из мрамора, невероятных садах и белых стенах каменных домов. Но даже слушая те описания, Яра представляла себе что-то куда скромнее увиденного в поместье графа.

Ерс, окрыленный славой, полученной им после убийства кельпи, и королевской щедрой наградой, тут же растворился в бесконечных коридорах и галереях. Девушка, приехавшая с ним, осталась на попечении дворецкого. Пожилой статный мужчина проводил ее в пристройку, где находились комнаты прислуги.

— Но разве лекарь не должен быть ближе к хозяевам на случай неприятностей? — скрипнула зубами Яра, оглядывая скромное убранство своей комнатки.

— Семья Экхарт славится крепким здоровьем, поэтому лекарь — просто дань традициям, — чопорно ответил дворецкий.

«И поэтому старший брат этого недорыцаря помер от какой-то легкой простуды. Все ясно, к славе этой семьи стоит добавить и глупость», — раздраженно подумала травница и проследовала за мужчиной к рабочему месту. Это оказалось еще одно небольшое обособленно стоящее здание на территории поместья. В отличие от остальных оно было полностью деревянным, отчего Яра до боли сжала кулаки. После семнадцати лет жизни в лесу вид древесины посреди богатейших владений вызывал неконтролируемый гнев.

— Напротив хижины есть ворота, за ними короткий путь к лесу. Можете пользоваться, чтобы собирать необходимые травы.

Дворецкий ушел с гордо поднятой головой, а Яра, срывая злость, принялась пинать ногами рыхлую землю. Уже тогда она предчувствовала, что ее ждет.

Следующие два месяца лекарь сразу же окрестила худшими в своей жизни. Каждый день еще до рассвета ее будил кто-нибудь из прислуги, жалуясь на свои мелкие проблемы. Горничная, оказалось, страдала от аллергии на пыль. У стражника щелкало колено. Прачки просили мазь от высохших рук. Музыканты теряли голос или глохли на одно ухо. Приходил даже конюх, жалуясь, что любимая кобыла его светлости стала не такой белоснежной, какой выглядела раньше. Травница ненавидела каждый день, который ей приходилось тратить на бестолковые проблемы бестолковых людей. Но продолжала улыбаться, расспрашивая прислугу о жизни графской семьи. Мелкий ублюдок Ерс все еще наслаждался лаврами убийцы легендарного чудовища. Он пил, лапал баб, охотился и сутками валялся на мягких перинах.

— Сегодня его светлость аж трижды приказал подать десерт, — вспоминала служанка, демонстрируя Яре огромный гнойник на спине.

— Он купил породистого кобеля на псарню. Стоит как… да как я он стоит! — восхищался егерь, шевеля пальцами на ногах с гноящимися ногтями.

Яра терпела только потому, что знала: скоро все изменится. Ерс оставался рыцарем. Одним из воинов, обязанных выполнять заказы короля и церкви, очищать земли от врагов и чудовищ. Трусливый щенок мог развлекаться сколько угодно до тех пор, пока корона или народ не воззовет к его доблести. Которой у мужчины, конечно, и в помине не было. Думая об этом моменте, Яра готовила чудодейственные отвары и мази, заказывая дорогостоящие ингредиенты на имя графа, старалась высыпаться и даже сшила у портних несколько изящных платьев. За два месяца из лесной нелепой замарашки девушка стала настоящей красавицей. Теперь поварята стыдились показывать ей сыпь на заднице и жаловаться на метеоризм. Только с глазами травница так и не смогла ничего сделать. Они оставались безжизненными и подернутыми пеленой. Хотя Яра признавала: это добавляло в ее образ что-то хищное и дикое. Такие девушки не ходили по чаепитиям и балам.

Ерс явился в месяц дождей, спустя два с половиной с их знакомства. Пьяный и божественно красивый. Он пришел ночью в пристройку для прислуги в ослепительно белом камзоле, поверх которого небрежно набросил накидку из белоснежного меха. От молодого графа несло вином так, что Яра едва не выставила его за дверь сразу же. Но быстро взяла себя в руки — нельзя поднимать лишний шум. Едва стоящий на ногах аристократ лишь чудом смог проскользнуть в комнату лекаря никем незамеченным.

Девушка села в постели, придерживая одеяло прижатыми к телу руками. Она не чувствовала смущения, ведь это ее комната, а гость вдрызг пьян. Серые глаза грозно взирали на Ерса. Он, в театральном жесте воздев руки к потолку, упал своими белоснежными коленями на дощатый пол.

— Яра, — простонал он, — молю, спаси меня снова!

«Хотя бы осознает, что это уже не первый раз», — подумала девушка, невольно любуясь тем, как сияние луны ложится на насупленный лоб молодого графа.

— Что же случилось, ваша светлость? — подчеркнуто вежливо спросила Яра.

Ерс медленно поднялся, оттряхивая свой наряд. Тут же бесцеремонно уселся на край кровати — запах вина стал невыносимым.

— Яра, не будь столь жестока. Зови меня просто Ерс, — проворковал он.

— И что случилось, Ерс? — не меняя тона, повторила девушка.

— Его величество хочет, чтобы через неделю я отправился в поход и разорил логово чудовищ на моих землях.

— И неужели ваша светлость не заготовил ядовитых ягод на этот случай?

Эта колкость сошла Яре с рук, потому что граф был пьян, а она достаточно умна, чтобы понимать это.

— В этот раз не выйдет. Мерзкие простолюдины нажаловались королю напрямую. Мол, как это так: великий истребитель чудовищ не может разобраться с парой пауков в собственных владениях…

«Великий истребитель чудовищ», — травница едва сдержала смешок. — «Скорее, великий пожиратель волчьих ягод».

— Этот сукин сын король, — Ерс на мгновение сделал голос ниже, — решил, что я должен одолеть всех чудищ в одиночку. Боги, Яра, придумай что-нибудь…

Травница равнодушно повела плечами и уставилась прямо в глаза непутевого рыцаря. Ей так нравилось отчаяние в них, что она едва не облизнулась.

— Все имеет свою цену, Ерс, — напомнила она.

Мужчина икнул и дернулся всем телом. Несмотря на явно немалое количество выпитого, он говорил четко, да и взгляд имел ясный. Видимо, страх перед будущим походом не отпускал его даже в таком состоянии.

— Что угодно!

Теперь, в отличие от похожего разговора два с половиной месяца назад, красавец и правда был в отчаянии. Он уже успел насладиться прелестями рыцарства, почувствовать себя героем. Падать с такой высоты слишком больно. И один он не мог выдержать всю тяжесть позора, что ляжет на его плечи в случае отказа или неудачи. Сейчас Яра могла бы попросить хоть половину поместья, и он бы согласился. Но даже с богато обставленным домом и кучей денег Яра так и осталась бы никем. Через неделю или месяц к ней бы подослали убийц, которые зарезали бы ее во сне.

— Я хочу жить в замке и каждый день завтракать с тобой, Ерс, — взвешивая каждое слово, ответила Яра.

Даже сквозь пелену опьянения до рыцаря дошла абсурдность просьбы.

— Как ты, — он развел руками, показывая на нищенское убранство комнатки, — можешь есть рядом со мной?

От служанок Яра знала, что граф всегда завтракает в своей спальне, а его сын ест один в обеденном зале или саду. Конечно, хозяин поместья сразу узнает, если его наследник начнет делить трапезу с женщиной. Но здесь травнице на руку играл ранее полученный статус.

— Скажи отцу, что я твой личный лекарь. Наври про то, что спасла тебе жизнь, или о том, что тебя пытаются отравить. Это уже не мои проблемы. Два требования: комната в замке и завтраки.

Ерс оценивающе посмотрел на девушку. Этого момента она тоже ждала слишком долго. Даже в полутемной комнатке граф должен заметить то, какая гладкая у нее кожа, какие блестящие и длинные волосы. Он мог остановить взгляд на пухлых призывно открытых губах, заметить наконец, что на Яре нет даже сорочки, а очертания высокой груди хорошо видны через тонкое покрывало. И судя по тому, как дернулись в полуулыбке губы Ерса, он действительно рассмотрел девушку перед собой.

— Хорошо, я согласен, только избавься от логова пауков.

***

1695 год от вознесения Богини, 27 число месяца дождей

Яра, закутанная в бушлат из овечьей шерсти, с ног до головы измазанная экстрактами хвои и каштанов, пробиралась сквозь темные пещеры. На нее удивленно и испуганно взирали сотни маленьких красных глаз.

— Богиня, как же я ненавижу пауков…

Травница тряслась с каждым шагом все сильнее и сильнее, замечая, как в углах пещеры копошатся огромные мохнатые лапы. Эти гигантские мутанты, как и их крошечные собратья, не переносили запахов каштанов, хвои и овчины. Поэтому пауки не приближались к человеку, вторгнувшемуся в их владения. Но среди сырости и смрада трупов запах не мог держаться долго. Яра старалась сделать все быстро.

Она торопливо отыскивала коконы из паутины, в которых медленно умирали крестьянские дети или мелкий домашний скот, а затем легким движением запихивала в их рты желтоватые капсулы. Травница готовила их с первого дня прибытия во владения Экхарт. Из книг, которые она читала, страдая от скуки в избушке целительниц, она узнала не только о ядах и травах, но и о том, на какие недуги чаще всего жаловались жители регионов. Так, в западных землях главной напастью уже несколько веков оставались пауки, которые со временем мутировали в жутких гигантов. Тогда Яра и решила рискнуть: принялась готовить все для хитрой победы именно над этими тварями. Ночами она настаивала экстракты и окуривала эфиром пойманных в банку ос, чтобы те выпрыскивали яд на стенки или друг в друга. Овчину травница попросила у дворецкого, соврав, что начала мерзнуть по ночам. В итоге все было готово, и девушка сходила с ума от волнения: действительно ли король прикажет молодому графу разобраться с угрозой, ставшей в последние годы слишком серьезной? Стоило его величеству сжалиться и послать мужчину в обычный поход, как все планы лекаря рассыпались бы прахом. Но какой же экстаз Яра испытала, выслушав ту ночную отповедь Ерса.

Хотя сейчас в смердящих пещерах она проклинала весь графский род, запихивая в тела жертв капсулы с ядом сколопендр и ос. Пришлось повторить это больше тридцати раз. Положить отраву в рот мальчику, у которого уже сожрали глаза. Затолкать пилюлю в то, что осталось от гортани обескровленной тощей женщины. Придушив, чтоб не дергался, пропихнуть яд в рот еще крепкого и невредимого пастуха. Он долго кричал проклятия вслед Яре, а она молилась лишь о том, чтобы он не вздумал выблевать капсулу.

***

1695 год от вознесения Богини, 30 число месяца мороза

На завтрак подали разнообразные блюда. На огромном столе в обеденном зале расставили мясные пироги, запеченные овощи, курятину, покрытую золотистой корочкой, и густые сливки. Даже чай, предложенный Яре, имел аромат весенних цветов. Но девушка предпочла вино. Она едва успела отмыться от трупного смрада к первому завтраку с молодым графом. Он триумфально явился в паучьи норы спустя два дня после того, как травница тайно пробралась туда. К тому времени чудовища, выпившие отравленную кровь своих жертв, уже умерли. Даже вонь успела немного выветриться. И когда Ерс в белоснежных доспехах появился из тьмы подземелий, вытаскивая на свет ради приличия истыканный мечом труп огромного паука, толпа его подданных зашлась восторженными воплями. То, насколько побледнел благородный рыцарь, не заметили то ли из-за общей эйфории, то ли из-за белых доспехов.

Теперь молодой граф, подтвердивший свое звание великого истребителя чудовищ, задумчиво кусал мягкую булочку.

— Прислуга свободна. Уберетесь, когда мы с моим личным лекарем закончим трапезу, — устало махнул граф рукой, и служанок как ветром сдуло. Все работники замка пребывали в полнейшем восторге от храбрости и силы хозяина.

— Ты довольна своей новой комнатой? — обратился Ерс к Яре.

— Вполне, — ответила лекарь.

К завтраку она готовилась невероятно долго. Выбрала одно из платьев, сшитых для нее умелой портнихой. Внешне простое, но скроенное идеально по фигуре, оно выделялось своим потрясающим молочным цветом. Он оттенял глаза травницы, делая их не такими жуткими. А волны золотых волос, спускавшиеся к талии, на его фоне смотрелись в десяток раз ярче. Яра смогла сделать себе пудру, сурьму и даже духи. Сейчас она ничем не уступала знатным дамам. Что не мог не заметить молодой граф.

— Она ведь близко к твоим покоям, — как ни в чем не бывало продолжила девушка.

Ерс закашлялся, кончики его ушей немного покраснели.

— Я решил, что лучше тебе быть рядом на случай непредвиденных болезней…

«…С ночными обострениями, наслышана я о таких», — не без удовольствия подумала Яра. Ерс все больше нравился ей. То, каким забавно и наивно двуличным он оказался, вызывало теплые волны по всему телу. Ее притягивало то, что таким его знала только она одна. Даже родной отец поверил в ложь о том, что младший сын смог побороть страхи. И связь, состоящая из тайн и секретов, постепенно притягивала рыцаря и лекаря все ближе друг к другу. Яра уже не боялась того, что молодой граф может зарезать ее во сне или выставить из замка. Он крепко привязан к ней, он нуждается в ее помощи, смотрит на нее глазами, полными отчаяния и надежды, к которым постепенно примешивается что-то еще. Никогда в жизни он не обратит такого взгляда на первую красавицу среди аристократок, даже самая выигрышная партия не удостоится такой чести. Это заставляло сердце девушки биться сильнее.

— А что его сиятельство?

— Мой отец, — вздохнул Ерс, невольно натягивая воротник камзола. — Он пока ничего о тебе не знает. Я сказал ему, что теперь как прославленный рыцарь в любой момент могу подвергнуться опасности, поэтому мне необходим личный целитель.

— Разумно, — кивнула Яра и одарила мужчину натренированной кокетливой улыбкой.

— Не хочешь прогуляться в саду после завтрака? Сегодня прекрасная погода, — краснея еще больше, вдруг спросил Ерс.

— С удовольствием.

Яра вновь невольно залюбовалась на белое золото волос рыцаря и его изящные, но четко выверенные жесты. Он оставался богом, но уже скоро она вознесется к нему.

========== Король и убийца ==========

1700 год от вознесения Богини, 7 число месяца цветения

Дворец его величества короля Кроноса Эстридского внутри походил на пещеру дракона. Из золота были выполнены даже оконные рамы. Все в этом месте вопило о невероятном богатстве королевства и отсутствии скромности у монарха.

Но с Ярой король встречался в одной из немногих не золотых комнат. Она больше напоминала каморку — хозяйственное помещение за секретной дверью в кабинете его величества. Король, статный и высокий мужчина, едва мог стоять в полный рост здесь. Никаких слуг и стражников. Только он и графиня Экхарт. Мужчина опустился в кресло — шелка и меха его наряда расползлись рядом огромной иссиня-черной лужей. Жестом король указал гостье место — кресло напротив.

— У тебя все готово?

— Да, ваш величество, — не поднимая головы, ответила Яра.

Она открыла небольшой сундучок. На нем красовался знак торгового дома, поставлявшего лучшие аметисты в королевстве. Украшения с ними считались достойным подарком членам правящей семьи.

— Это тот яд, которым ты убила отца своего мужа, верно? — взглянув на содержимое шкатулки, с улыбкой спросил король.

Девушку передернуло. Она почти пять лет не говорила ни с кем об этом событии. Убийство старого графа стало вынужденной мерой. Пока монарх крутил в руках крошечный стеклянный пузырек, девушка незаметно для самой себя погрузилась в воспоминания.

Пять лет назад, когда Ерс только начал проявлять симпатию к диковатой травнице, его отец никак не мог успокоиться. Прознав о завтраках и вечерних прогулках, граф приказал сыну одуматься и оборвать все связи с новой пассией. Ерс, конечно, не мог этого сделать, ведь монстры в королевстве не заканчивались убитыми пауками.

«Старик закатывал истерики, как капризная девчонка. Врывался в обеденный зал посреди трапезы. Даже стукнул меня своей тростью», — со злостью вспомнила Яра.

— Ты ведь изначально это планировала, так? — вновь с той же улыбкой поинтересовался король.

Вырванная из собственных размышлений графиня не сразу поняла, о чем идет речь.

— Простите, ваше величество…

— Ты сразу планировала отравить кого-то этим ядом, — Кронос покачал крошечным пузырьком перед носом девушки. — А граф идеально подошел на роль жертвы.

Яра хотела разыграть святую наивность, но пронзительные черные глаза молодого короля переубедили ее. Монарх, начавший свое правление гораздо раньше предшественников, отличался пытливым умом иковарством. Народ обожал его, а враги тряслись от страха от одного имени. От него не ускользали детали, он прекрасно умел ими пользоваться. Поэтому он так благоволил Яре, видя в ней родственную душу. Им не часто удавалось поговорить. Обычно визиты графини во дворец заключались в быстрой передаче заказа королю. Последние годы Кронос занимался войной, у него не находилось времени на болтовню с женой какого-то графа. Но сейчас его величество выглядел расслабленным. Яра еще по переданному ей письму поняла, что война подходит к концу. Тот яд, на который указывал условный знак в виде герба графства Экхарт в письме, был уникальным, невероятно дорогим и предназначенным для самых деликатных дел. Это говорило о том, что от него умрет тот, кого король официально помиловал.

— Вы правы, ваше величество, — выдохнула Яра, встречаясь своими белыми глазами с пугающе черным взором Кроноса. — Я знала, что единственный, кто может отличить этот яд, — вы.

— И смерть старика должна была меня заинтересовать?

Король тянул слова и скалился. Он знал ответы на все заданные вопросы, но наслаждался тем, как девушка подтверждала догадки.

— Граф Экхарт был близким другом вашего отца. Аристократия хотела бы, чтобы вы простились с ним.

Что-то во взгляде Кроноса изменилось, Яра прикусила язык.

— То есть в твоих глазах я зависим от мнения кучки толстосумов, так?

Графиня решительно подняла голову. Она прямо смотрела на короля, не собираясь сдаваться. В мире осталось мало вещей, которые пугали бы ее.

— Это было пять лет назад. И это не мнение, а моя ставка.

Кронос хрипло рассмеялся. В темноте комнатки он казался одним из тех монстров, которых убивала Яра для своего возлюбленного. Черные волосы цвета воронова крыла и такие же глаза никак не вязались с золотым великолепием дворцовых комнат. Кронос — король контрастов. И сейчас из пугающей настороженности он вмиг сменил атмосферу на лишь немного напряженную доброжелательность.

— Я устал от игры в вопросы. Расскажи все сама. Как сказку.

— Я отравила графа…

— Неужели маленькая травница никогда не слышала сказок? — вновь сталь прозвенела в низком голосе короля.

Яра сглотнула, ей не стоило забывать, что Кронос безумен.

— Однажды маленькая травница, — когда девушка начала, мужчина удовлетворенно кивнул, прикрыв глаза, — попала в сказочный замок. Она полюбила рыцаря в сияющих доспехах, а тот — ее. Но злой старый отец рыцаря никак не хотел позволить своему сыну быть рядом с возлюбленной. А сын оказался слишком мягким, чтобы противостоять отцу.

Яра вспомнила, как Ерс тушевался и расстраивался из-за каждой ссоры с графом. Зато в те моменты она могла видеть серьезное, печальное выражение лица, делающее любимого таким красивым. А после того, как она убила старика, прекрасные морщинки на лбу и потухшие лазурные глаза не покидали Ерса долгие месяцы.

— Тогда маленькая травница решила взять все в свои руки. Ведь у нее был крошечный, но очень опасный секрет.

Король, который, казалось, собирался заснуть, кровожадно улыбнулся. Оскал исказил его лицо, сделав хищным и жестоким. Острые уголки губ поднялись, еще сильнее очерчивая скулы.

— Она знала не только рецепты средств от люэса для слабых на передок служанок, но и состав древнего яда, передававшийся в ее семье из поколения в поколение. Да и вообще, маленькая травница всегда была скорее маленькой отравительницей, не так ли, ваше величество?

Кронос удовлетворенно хмыкнул. Его черные глаза пылали огнем. И Яра заражалась этим безумием.

— Она знала, что королевская семья ищет умельца, способного изготовить этот яд, после того, как бабушку нынешнего короля отравили им. Только лучший лекарь, в котором еще оставалась частичка давно утерянной магической силы, смог понять, что королеву убила на болезнь, а яд. Но все рецепты, известные отравителям, были просты и грубы, как дубина дикаря. В то время как древний яд — изящный кинжал работы великого мастера.

— И чем же он так хорош?

Яра с каждым словом все больше втягивалась в игру. Она чувствовала, что ее щеки горят, а в глазах сверкают огни. Ей понравилось признаваться в преступлении, описывая каждую его деталь.

— Достаточно дважды подмешать его в еду или напиток жертвы, как в организме начнется необратимый процесс. Внешне все выглядит так, словно бедняга переел или отравился несвежим мясом. Боли в животе, тошнота и температура. А на пятый день отравленный тихо умирает. И никаких следов.

— Поэтому в поместье Экхарт казнили повара и всех слуг, занятых на кухне, в тот день, когда граф слег с болезнью?

Эту часть рассказа Яра не любила.

— Они никогда не были добры к маленькой отравительнице, — неопределенно пожала графиня плечами.

— О них никто не и грустил, то ли дело старик-граф… — хитро потянул Кронос.

— Его смертью можно было убить двух зайцев: получить счастливый финал с рыцарем и приглашение во дворец. Отец рыцаря начал завтракать вместе с парой возлюбленных, своим присутствием омрачая им все разговоры и робкие взгляды. Маленькая отравительница заметила, что специально для старика прислуга всегда ставит в центр стола большое блюдо с бараньими гениталиями, фаршированными яйцами и шафраном. Изображая почтение, она несколько трапез подряд сама подкладывала кусочки этого яства графу, незаметно посыпая древним ядом то само блюдо, то приборы…

— Я слышал, что молодой граф после смерти матери и брата был очень привязан к отцу, любил его всей душой, — отведя взгляд в сторону, перебил Кронос.

В комнате будто стало меньше воздуха. Первый азарт от открытого обсуждения уже известного обоим преступления прошел. Руки девушки начали дрожать, но она лишь крепче обхватила подлокотники кресла. В голове всплывали образы, задвинутые в самые глубины сознания в надежде, что они растворятся там. Безутешно рыдающий над телом отца Ерс, чьи прекрасные глаза обрамляли складки красной припухшей кожи. Ссадины на его изящных руках с проступающими венами — от нервов мужчина чувствовал зуд по всему телу и раздирал свою кожу в кровь. После смерти отца рыцарь почти перестал спать, бесцельно буравя взглядом потолок своих покоев.

— И неужели граф Экхарт до сих пор не знает о том, кто виновен в смерти его дорогого отца?

От этих слов девушка немного успокоилась. В отличие от воспоминаний о боли возлюбленного, мысли о скором разоблачении преследовали ее постоянно. Они пустили в ее сердце и голове корни, которые в любой момент могли разорвать все внутри. Но Яра научилась с ними жить.

— Нет, ваше величество.

— А знает ли он о том, какие заказы ты выполняешь для меня?

Монарх резко подался вперед, и острый, словно ястребиный клюв, кончик его носа едва не задел кожу на виске девушки. Горячее дыхание, наполненное ароматами крови и кофе, обожгло ухо. Потребовалась вся выдержка, чтобы не сгореть в этом пламени.

— Нет, ваше величество. Он думает, вы заинтересованы во мне как в травнице.

Король медленно вернулся в кресло, убирая руки с небольшого столика между собой и гостьей. Он выглядел довольным котом. Очень большим и опасным котом. Яра не смела опускать глаз, но почему-то была уверена, что на поверхности стола остались следы когтей.

— У маленькой отравительницы много секретов, — промурлыкал Кронос.

«Больше, чем ты можешь представить, безумный ублюдок», — нервно подумала Яра, вспоминая еще и о просьбе Ерса.

— Граф Экхарт сказал, что получил от вас задание, в котором отсутствовали всякие подробности. Может, расскажете о них мне? — чуть сощурив свои белёсые глаза, спросила девушка.

— Конечно, моя драгоценная графиня Экхарт, — король обхватил своими раскаленными пальцами ладонь Яры, поднося ее к губам, — в рамках этого поручения вы вдвоем приглашены ко мне на ужин.

Девушка цеплялась за остатки своего спокойствия, чувствуя, как от этого седеет с десяток золотых волос. Прикосновение Кроноса, его дыхание, обжигающее ладонь, и мерцающая в темноте полностью черная радужка глаз заставили мурашки пробежать по спине. Яра нашла в себе силы медленно кивнуть.

— Только вы вдвоем, — добавил Кронос и оставил на ладони графини поцелуй.

========== Муж и жена ==========

1696 год от вознесения Богини, 2 число месяца огня

Яра ощущала, как от ее кожи пахнет дорогими эфирными маслами. И впервые их делала не она сама, а кто-то из столичных мастеров. Коробочка с ними стала частью свадебного подарка Ерса. Хотя главной радостью для новой графини оставались горящие глаза возлюбленного в момент, когда он приносил клятву верности.

Ерс Экхарт, граф, рыцарь, один из самых завидных женихов королевства, красивый и чуткий, действительно полюбил ее — безродную травницу, которую год назад встретил в глухом лесу. Ерс целовал свою возлюбленную, поправлял ее золотые локоны, держал за руку и приглашал кататься на лошадях. Девушка всегда так и представляла жизнь знати. Она будто спала и видела грезы о прекрасном принце и замке с витражами в каждом окне.

Мужчина сделал Яре предложение спустя три месяца после кончины отца. Это заняло чуть дольше времени, чем она ожидала. Но траур сильнее сплотил ее с будущим супругом. В моменты, когда Ерс катался по полу от разрывающей его изнутри тоски, подползая к коленям Яры, она чувствовала, как сильно нужна ему. Он утешался только тогда, когда она проводила рукой по его отросшим светлым волосам или крепко обнимала, укачивая словно младенца. В эти моменты глубокие морщины, заложившиеся на его лбу, временно разглаживались, мужчина выглядел одновременно серьезным и безмятежным. Спокойствие в его душе тесно связалось с присутствием девушки. И спустя три месяца он попросил его величество благословить их брак. Вводить в знатную семью простолюдинку было опасным и неблагодарным делом. Но Яра хотела назвать Ерса мужем, а он тогда хотел кинуть весь мир к ее ногам.

Король назначил цену за свое благословение: голову огра. Для «великого истребителя чудовищ» это не должно стать проблемой, так наверняка думал Кронос. Но вот Яра в те дни едва не сгрызла себе все ногти. Ерс готовился отказаться от женитьбы, лишь бы никогда не встречаться с огромным людоедом. Граф явился к Яре с целыми сундуками украшений и нарядов и предложил просто жить вместе, не обременяя себя супружеством. Но и к нему медленно приходило осознание того, что от уже полученного задания нельзя отвертеться, просто передумав жениться. Зато Яра вновь смогла наблюдать за тем, как с каждым днем возлюбленный становится все мрачнее и печальнее. Благодаря приказу короля, он прочнее убедился в том, насколько нуждается в травнице.

И Яра разобралась с огром. Впервые она делала это не из корысти, девушка любила Ерса и хотела провести каждый миг жизни рядом с ним. Она поняла это еще тогда, когда впервые подмешала в еду старого графа яд. Теперь же Яра, переодевшись в лохмотья, оставленные на сутки рядом со смердящим жилищем чудовища, притворилась самкой его вида и привела в логово пятилетнего сына пастуха. Огр ничего не заподозрил и очень обрадовался обеду, который поручил приготовить своей новоявленной подруге. Уже через пару часов огромная желтоватая туша, покрытая коростой и рыжей шерстью, безжизненно валялась на полу пещеры. Огры не отличались изысканным вкусом в еде, поэтому Яра, не стесняясь, скормила пастушку целую горсть сильного яда, а потом и вылила целый пузырек в кипящий котел. Но после смерти графа из-за отравления так открыто убивать чудовищ ядами Яра не могла. Поэтому, перед тем как покинуть пещеру, девушка всадила в оба глаза огра по стреле и перерезала его глотку кинжалом. Для Ерса все выглядело так, словно его будущая жена замечательная лучница.

Сейчас, лежа на мягкой перине в постели Ерса, Яра радовалась тому, что вонь логова огра наконец-то смылась с волос и тела. Успокаивало и то, что Ерс без проблем согласился заменить всех служащих в доме детей взрослой прислугой. С недавних пор Яру начало тошнить от вида маленьких мальчиков.

Граф вышел из купальной, накинув на себя легкие одежды. Недостаток света в покоях не давал Яре разглядеть лицо и тело супруга. Но она и так знала: Ерс Экхарт — совершенство. Она убедилась в этом, когда мужчина лег рядом и поцеловал ее, позволив провести рукой по выступающему прессу и гладкой груди. Тонкая ткань соскользнула с влажного бледного тела. Мужчина тоже медленно избавил свою молодую жену от длинной сорочки. Сильные ладони, лишенные шрамов и мозолей, нашли грудь девушки и требовательно сжали. Яра тихо выдохнула в губы Ерса. Она провела рукой по холодным от воды волосам на его затылке, чувствуя, как покрывается мурашками его шея. Руки мужчины опустились ниже, касаясь ее бедер. Яра вздрогнула. Тетушки в хижине рассказывали ей о том, как проходит первая брачная ночь. Причем иногда одинокие женщины, застрявшие в лесной глуши, вдавались в слишком уж пикантные подробности. Поэтому в действиях мужа для Яры не было ничего удивительного. Но все же происходящее оказалось куда более волнующим, чем она представляла.

Когда пальцы Ерса дотянулись до сокровенного места, кровь застучала в сердце Яры опасным, диким ритмом. Она не смогла сдержаться и тихонько вскрикнула.

— Н-не надо…

Ерс, не слушая ее слов, наклонился к розовым соскам. На разгоряченную кожу девушки капнула остуженная ночным воздухом вода. Следом грудь накрыли влажные и холодные губы Ерса. Теперь уже Яра не просила остановиться, а сама жадно скользила руками по телу любимого. Девушка выгибалась и откидывала голову, наслаждаясь незнакомыми ощущениями. Внизу все горело. Хотелось большего.

— Ерс, пожалуйста…

Ни одна аристократка не позволила бы себе такого, боясь показаться порочной в глазах мужа, но Яра родилась в семье безродной целительницы, ее не учили держать себя в руках. Ерс, опершись руками в мягкое одеяло, навис над девушкой. Его лицо оставалось сосредоточенным.

— Ах!

Внизу все обожгло ледяным пламенем. Боль оказалось такой неожиданно резкой, что девушка ухватилась за руки мужа, оставляя на них отпечатки — полумесяцы ногтей. Теперь по шее Ерса катились не только капли воды, но и горошинки пота.

— Не ожидал… Что ты невинна.

Яра едва расслышала эти слова, в попытках найти грань между болью и удовольствием. Они неприятно задели что-то внутри, но несколько уверенных движений мужчины тут же стерли их из памяти. Ерс почему-то начал замедляться, приятные ощущения покинули лоно девушки. От переполнявших ее чувств остались только смутные отголоски. Яра, от удивления потерявшая контроль над эмоциями, уставилась на Ерса, который отстранился от нее, завалившись рядом. Мужчина скорчил недовольную гримасу, с раздражение цыкнув. Ноздри его вздернутого носа опасно раздулись, а светлые брови почти сошлись на переносице. Три выразительные морщины проступили на лбу. С такого расстояния Яра видела их очень четко.

— Не получается, — выдавил из себя Ерс. — Почему-то.

Графиня наконец догадалась опустить глаза. Член мужчины вяло, словно смятая тряпица, лежал на его бедре. В этот день Яра впервые почувствовала, как ее горящее любовью сердце наполняется ледяными волнами раздражения. Но она тепло улыбнулась.

— Попробуем в другой раз. А сейчас лучше пойдем спать.

Следующей ночью тоже ничего не получилось. Яра, задувая свечу на прикроватной тумбе, вспомнила огонь, который трещал и плясал под чаном, где варился пастушок. Дрожь полностью овладела телом. Трясся каждый, даже самый крошечный мускул. Упал гасильник, сама свеча, рухнула на колени графиня. У нее не получалось даже вытереть слезы, потому что дрожащие руки едва могли коснуться щек. Белая лошадь, теплыми губами собиравшая с рук веточки тиса. Десяток людей с синими от малокровия губами, через которые приходилось проталкивать капсулы. Безжизненное тело старика, который в последние свои дни просил Яру и ночью сидеть у его постели. Вздувающаяся сваренная кожа пастушка, давно переставшего кричать.

— Да что с тобой такое? — донесся раздраженный голос Ерса.

Он полулежал в постели, недовольно глядя на осевшую на пол девушку.

— Ты собираешься ложиться?

Лазурные глаза смотрели настороженно. Обрамленные светлыми ресницами, они от играющего на них пламени свеч казались даже краснее, чем обычно. Проступившая щетина и отросшие волосы тоже окрасились игрой огненных бликов.

«Верно, это все из-за него. Он демон, на его руках кровь, не на моих», — истерично принялась твердить себе девушка.

Желая подтвердить эти мысли, она взглянула на свои ладони. Но на них тоже плясали алые тени. Не выдержав этого зрелища, Яра разрыдалась в голос, согнувшись и закрыв лицо руками. Она раскачивалась и выла, не в силах отогнать от себя жуткие картины чужих смертей, пиявками висевшие на ней.

— Что ты устраиваешь? — встревоженный голос едва перебил тоскливый вой.

Сквозь мутные пятна слез Яра увидела, что Ерс сидел на краю кровати. Он смотрел на нее с тем самым выражением лица: злость, сосредоточенность и раздражение. И как всегда оно делало его идеальным, подобным сошедшему на землю божеству. Яра протянула к нему дрожащие руки.

— Ерс, ты ведь любишь меня? — зубы стучали друг об друга так, что слова дробились на слоги и буквы.

Мужчина все еще молча смотрел на рыдающую жену. Он тяжело вздохнул, поднялся и сделал два шага к ней, подавая руку. Яра ухватилась за нее, почувствовав, как спазм выкручивает пальцы. Ноги не держали, поэтому она повисла на шее рыцаря, прижимаясь мокрым лицом к нему.

— Ерс, я люблю тебя. Слышишь? Я очень тебя люблю, — шептала она в ложбинку между шеей и ключицей.

— Мне щекотно, — с этими словами мужчина отодвинул от себя Яру.

Она вновь натолкнулась на его выразительный взгляд. Таким ее матушка осматривала гноящиеся раны, когда в хижину приносили больных из соседних деревень.

— Что с тобой случилось? Это истерия? Ты скрыла от меня болезнь?

Яра хотела ответить что-то резкое и грубое, поставив на место мужа. Но стоило ей открыть рот, как из него снова вырвался вой, смешанный с признаниями в любви.

========== Леопард и змея ==========

1697 год от вознесения Богини, 15 число месяца цветения

— Леди Яра, для вас тоже есть письмо, — низко поклонившись, произнес дворецкий.

— Что? Неужто эти знатные ублюдки образумились? — удивленно произнесла девушка, принимая конверт.

— Яра, я же просил тебя…

Ерс сидел напротив, и от слов жены по его лицу прошла судорога.

— Я не стану называть их иначе! — моментально вспылила девушка.

— Злобная ведьма, — выплюнул граф и опустил глаза на свою корреспонденцию.

Яра собиралась продолжить ссору — за полтора года она так и не смогла свыкнуться с тем, какая жгучая ненависть иногда проскальзывала в словах мужа. Но ее губы расползлись в довольной ухмылке, стоило ей увидеть печать на конверте. Яра уже знала, что внутри, но все же раскрыла потрясающего качества бумагу и пробежалась глазами по аккуратным строчкам.

— Меня приглашают на аудиенцию к его величеству.

Ерс замер как охотничий пес. Последние несколько месяцев он пытался наладить связи с коронованной особой, чтобы тот перестал посылать его в тяжелые походы…

— Тебя? Это не ошибка?

— Меня, — спокойно ответила Яра, протягивая мужу письмо.

На лбу проступили три морщинки. Ерс хмурился и внимательно читал каждое слово. С каждой секундой он становился все мрачнее.

— И что это значит?

«А то, что его величество, наконец-то, решил убрать кого-то красиво и быстро, без лишнего шума и рыцарской тупости», — злорадно подумала Яра.

Она знала, что тело покойного графа, перевезенное в столицу, где и прошла церемония прощания, осматривал личный лекарь короля. А значит, известные только королевской семье признаки отравления древним ядом были замечены. Но графиня и не подозревала, что придется ждать так долго, пока его величество решит встретиться. За год нервы девушки успели стать стальными канатами, а все неуместные воспоминания и страхи она научилась мгновенно заталкивать в самые глубины сознания. Ужасов и тайн в ее жизни образовалось столько, что она не могла позволить себе бояться и дрожать. Цель, к которой Яра шла почти два года, уже маячила на горизонте. И оставалось всего два исхода: либо все получится, либо нет. Замарашка-травница уже добилась того, что по любви вышла замуж за одного из благороднейших графов королевства. Она сделала его «великим истребителем чудовищ». Он нуждался в ней, любил и желал ее. Самый прекрасный мужчина на свете, ее драгоценный возлюбленный, оставался рядом. Следующий шаг — получить расположение аристократии и признание королевской семьи, заручиться покровителями, способными в случае чего смыть кровь с ее рук. И начало положено. Пусть дебют в высшем обществе прошел ужасно: с новоявленной графиней заговорили только раз и то лишь, чтобы высмеять ее происхождение. Расположение короля заткнет всем рты и превратит оскалы в улыбки. Тогда, как думала Яра, они с Ерсом и станут по-настоящему счастливыми.

— Думаю, его величество наслышан о моих способностях и хочет предложить направить их на благо страны и короны, — подчеркнуто отстраненно отозвалась девушка.

***

1697 год от вознесения Богини, 29 число месяца цветения

Яра выбирала наряд мучительно долго. Из-за прохладных отношений с другими аристократками она так и осталась несведущей в современных модных веяниях. Пришлось полностью довериться зеркалу и вкусу портнихи. Ерс, смирившийся с мыслью, что ко двору пригласили только его жену, выделил достаточное количество золота для роскошного платья и статусных украшений. Но во дворце короля, полностью покрытом золотом, Яра, обмотанная легчайшими белыми кружевами и бледно-желтыми лентами, чувствовала себя так же отвратительно, как два года назад в тяжелом платье, неприспособленном для лесных прогулок. И хотя даже Ерс удивленно вскинул брови, увидев, как прекрасна его жена с собранными золотыми волосами и обнаженными благодаря фасону плечами, с каждым шагом уверенность Яры таяла. Змея, которая приползла посмотреть на короля, рисковала оказаться раздавленной его тяжелым ботинком.

Дворецкий привел девушку в оранжерею дворца. Лето уже коснулось розовых кустов, поэтому в воздухе витал нежный аромат и всюду алели огромные бутоны. Яра на мгновение застыла, словно никогда раньше не видела роз. В королевском саду, среди стеклянных стен и ухоженных тропинок, они выглядели необыкновенно красивыми. Яра невольно потянулась к раскрывшемуся алому цветку, не в силах противостоять его красоте, но одернула руку прежде, чем дворецкий сделал замечание. Девушка и сама знала о том, что сорт, выведенный для этого сада, ядовит.

Король ждал, сидя в кресле у небольшого круглого столика. На нем стояли две чашки и тарелка с печеньем. Дворецкий стремительно поклонился и ушел прочь.

— Ваше величество, король Кронос Эстридский, — поприветствовала монарха Яра, постаравшись выполнить правильный реверанс.

Мужчина неспешно повернулся, окидывая девушку взглядом. Оголенные плечи и ключицы начало жечь и щипать. Черные глаза короля словно оставляли угольный след на светлой коже. Рукой в черной перчатке Кронос махнул на стул напротив. Яра, изо всех сил стараясь не суетиться, села.

— Как вам розы, графиня Экхарт?

Голос мужчины слышался гулом ночного ливня; он так же обволакивал тьмой, как и взгляд. Яра внезапно ощутила, как на ней, привыкшей выскальзывать из любых неприятностей, сомкнулась стальная хватка.

— Они прекрасны, ваше величество, — сдавленно отозвалась Яра, рассматривая кроваво-красный цветок за спиной короля, — но смертельно ядовиты, ведь так?

Кронос сощурил раскосые глаза и стукнул пальцем по поверхности стола. Огромный черный леопард перед прыжком.

— Так и есть, поэтому я позвал вас именно сюда. — Он, не отрывая глаз от гостьи, кивнул. — Вы ведь хорошо осведомлены о ядах.

Яра чувствовала, как сомкнувшаяся рука оторвала ее от земли, сделав все выпады и уловки бесполезными. Ей оставалось только показать клыки.

— Вы очень проницательны, ваше величество.

— Позволите угостить вас чаем? — изобразив улыбку, осведомился Кронос.

Яра кивнула. Она завороженно наблюдала, как движутся руки в черных перчатках. Их ткань плавно перетекала в рукава камзола того же цвета. Его воротник, плотно застегнутый на шее, почти касался темных волос, непослушные пряди которых лежали на черных бровях и лезли в пугающие, непроницаемые пропасти на месте глаз. Проследив этот путь взглядом, Яра вздрогнула и схватилась за тонкую ручку чашки. Она поднесла фарфор к губам, опуская глаза. В ноздри ударил бальзамический запах. Уже в следующее мгновение девушка выпустила чашку из рук. Тонкому фарфору хватило легкого прикосновения к коленям, чтобы разлететься на кусочки. Горячая жидкость пролилась на белые кружева платья. Но Яра и Кронос, как два схлестнувшихся в смертельной схватке зверя, смотрели друг на друга.

— Аконит, — коротко бросила девушка название яда, добавленного в ее напиток.

— Верно, — оскалился король, отпивая из своей чашки. — Возможно, мне стоило выбрать более душистый сорт чая…

— Бальзамический запах сложно перебить. Лучше было бы сначала напоить меня вином, а яд добавить уже под конец приема.

Сердце билось о ребра, пульс стучал в ушах. Яра чувствовала страх, интерес, азарт. Обожженные бедра горели и ныли, осколки изрезали икры, но взгляд Кроноса заставлял забыть о боли. Король-безумец, решивший отравить змею, являл собой тайные грезы и ночные кошмары.

— У меня есть к тебе предложение, — произнес Кронос, оставив формальности.

Монарха, казалось, не волновало то, что его гостья ошпарилась и поранилась. Он говорил и делал лишь то, что интересовало его.

— Я слушаю вас, ваше величество.

Невидимых горящих следов, проступающих на местах, где останавливался взгляд короля, становилось все больше на теле девушки. Она чувствовала бесстыдные прикосновения к шее, ключицам, даже к груди, прикрытой рядом кружев. Яра старалась не смотреть Кроносу в глаза. Почему-то она боялась, что ее серая, заплывшая поволокой радужка может впитать в себя насыщенный цвет его очей. Несмотря на это, внутри все пело от осознания того, что план удался.

— Отрави Ерса Экхарта и выходи за меня.

Яра еще некоторое время держала на губах учтивую улыбку. Ей показалось, что слух подвел ее. Но король продолжал прямо и открыто смотреть на гостью, он совсем не выглядел человеком, который ошибся или пошутил.

— Графиня? Или лучше уже просто Яра? — поторопил он, постукивая по столу пальцами.

Девушка сидела настолько прямо, что могло показаться, будто ее позвоночник превратился в стальной столб. Учителя хороших манер остались бы в восторге от такой осанки молодой графини. Но при этом Яра не могла произнести и слова. Шестеренки в голове крутились как бешеные.

«Король безумен. Он издевается? Нет, это слишком мелкая шутка. Он проверяет меня? Но тогда бы хватило просто приказа отравить Ерса. Замужество тут не причем. О боги, чего же добивается этот мужчина? Возможно, это угроза?»

— Ваше величество, это приказ? — наконец выдавила из себя Яра.

Узкие губы Кроноса растянулись в длинную улыбку. Глаза при этом не изменили выражения. Получилось жуткое зрелище, наподобие театральной маски, в которой комедия соединилась с трагедией.

— Я предпочитаю не приказывать женщинам, которые мне нравятся. Это предложение, Яра.

— Что будет, если я откажусь?

Для этого ответа понадобилось собрать всю решимость. Кронос, безумный король, мог на месте казнить дерзкую девчонку, а мог избрать более изощренный способ: рассказать правду о ней Ерсу. Но мужчина выглядел спокойным. Ни капли жажды крови на лице, все еще застывшем маской с грустным глазами и дикой ухмылкой.

— Ничего. Если пожелаешь, сможешь работать на меня, выполняя заказы на тот самый рецепт и другие попроще.

— В таком случае я отказываюсь от вашего предложения. Мне достаточно роли вашего… — Яра на мгновение задумалась, стоит ли произносить это слово, — лекаря.

Король широким жестом развел руки. Девушка, все еще напряженная, как тетива натянутого лука, постаралась уловить движение каждого мускула на его лице. Выражение удивляло: Кронос расстроился.

— Я могу идти, ваше величество?

— Иди. Когда понадобится, я пришлю за тобой, — переводя взгляд на розы, ответил монарх.

Ноги плохо держали девушку. Поднявшись, она почувствовала тупую боль от ожога. Ей вторило смущение из-за не соответствующего месту и обществу наряду. Мокрое платье, порыжевшее от чая, прилипало к ногам, кружева свисали жалкими сосульками. Стоило как можно скорее покинуть оранжерею, но, уходя, Яра не смогла не обернуться.

— Можно задать вам один вопрос, ваше величество?

Король, продолжавший безучастно рассматривать прекрасные цветы, перевел на гостью глаза. Своим взглядом он словно перенес на щеки девушки цвет распустившихся роз. Она покраснела, как деревенская простушка.

— Не утруждай себя.

Яра уже хотела развернуться и уйти, но Кронос продолжил:

— После того, как мой дед запретил женщинам получать образование наравне с мужчинами, аристократки все тупели и тупели. Конечно, игра на фортепиано и изысканная вышивка платков услаждает мой слух и взор, но в процессе этих монотонных занятий девушки теряют способность к причинно-следственному мышлению. Мне с ними скучно, — бескомпромиссно заявил король.

— С каких пор брак для монарха развлечение? Всегда думала, что это оружие, способное задобрить союзников и ранить врагов, — пожала девушка плечами.

— Королевство будет процветать, а враги гибнуть вне зависимости от того, кто окажется в моей постели. Я могу позволить себе жениться хоть на доярке, а потом заставить герцога кланяться ей в ноги, — хищно улыбнулся Кронос. — И дело даже не в имеющейся власти. Будь я на месте графа, все равно бы заткнул грязные рты. Просто потому что хочу этого. Хочу, чтобы любимая женщина чувствовала себя в безопасности рядом со мной.

Яра отвела взгляд чуть резче, чем предписывал вызубренный этикет. Мужчина своим бархатным шепчущим голосом бил по больным местам. Ерс никогда не вставал на сторону своей жены, на каждом из немногочисленных выходов в свет оставляя ее на растерзание зубоскалящей знати.

— Я следил за тобой с самого появления в поместье Экхарт. Ты умна, рассудительна, умеешь добиваться целей. Но все это, конечно, не так важно. Я почувствовал, как что-то отозвалось во мне, когда сегодня тебя увидел. Раньше такого не случалось.

Яра замерла, внутренне промерзая до мозга костей. Впасть в королевскую немилость — страшно, но получить чувства, на которые не можешь ответить взаимностью, — еще страшнее.

— Ваше величество, я очень люблю своего мужа и буду верна ему до конца жизни, — как можно тверже произнесла девушка. — Я не подхожу вам, это очевидно. Но, как и каждый житель королевства, я предана вам как правителю. Получив титул, завоеванный для меня мужем, я принесла клятву служить во благо короне. И сейчас единственный доступный для меня путь принести пользу: убедить вас, что королева-простолюдинка, убившая своего предыдущего мужа, станет катастрофой для королевства.

Кронос махнул рукой, указывая Яре на то, что она должна сейчас же уйти. Король не смотрел на нее, вновь обратив взгляд на алые ядовитые цветки, украшавшие его сад. Девушка, следуя по вымощенным дорожкам оранжереи, чувствовала, что где-то свернула не туда.

========== Живое и мертвое ==========

1700 год от вознесения Богини, 14 число месяца цветения

Ерс по своему обыкновению оделся в белое. Этот цвет считался фамильным для Экхартов. На гербе дома основатели рода изобразили двух полярных медведей, удерживающих геральдический щит с орнаментом из драгоценных камней. Сила и богатство — столпы, поднимающие хозяев графства на один уровень с герцогами и маркизами. Яре муж тоже велел нарядиться. Для нее выбрали другие цвета герба: алый и золотой. Платье, сшитое по рекомендациям Ерса специально для визита во дворец, оказалось очень открытым. Яра то и дело поправляла волосы так, чтобы они хотя бы частично закрывали плечи и глубокое декольте. Но разрез на подоле, заканчивающийся почти у середины подвздошной кости, не получилось скрыть никак. При каждом шаге невесомая ткань разлеталась в стороны, открывая обнаженную кожу бедра. На ноги графини бросали осуждающие взгляды даже служанки его величества, встречавшиеся по пути к тронному залу.

«Ни одна аристократка не надела бы такое», — с раздражением подумала Яра, но сразу вспомнила, какими восторженными глазами посмотрел на нее в этом платье муж. В последнее время это случалось настолько редко, что Яра смирилась с откровенным нарядом.

Король решил принять Экхартов в зале, предназначенном для масштабных торжеств. Там обычно устраивали балы и приемы на несколько сотен человек. Сейчас все было уставлено цветущими королевскими розами. За три года жизни в качестве знатной дамы Яре удалось многое узнать об этих цветах. Лучший садовод его величества получил невероятно красивый сорт, скрестив алые розы, олеандр и адениум. В итоге цветки получились пышными из-за большого количества лепестков, переливающихся из белого в кроваво-красный, и невероятно ядовитыми. Насколько знала графиня, ими редко украшали помещения, потому что молодым девицам становилось дурно от одного запаха. Но для супругов Экхарт Кронос превратил тронный зал в цветущий сад, наполненный сладким дурманом.

Король сидел за круглым золотым столом, расположенным у подножия трона. Он, как и для каждой предыдущей их встречи, облачился в черный камзол и плащ.

Яра, ступая по ослепительному красно-золотому залу, чувствовала себя декорацией для пьесы про каноническое столкновение добра и зла. С одной стороны ее любимый Ерс, в обитом белоснежным мехом плаще похожий на воплощение солнца и жизни, а с другой — король, являвший собой единственную тень в блистающем зале.

— Ваше величество, король Кронос Этстридский, долгих лет жизни и процветания! — граф изящно упал на одно колено, склонив голову.

Яра последовала его примеру, чувствуя, как предательски расползается вырез на подоле платья. Оголившееся бедро тут же обожгло раскаленным углем глаз короля.

— Садитесь, — кивнул на стол Кронос.

Яра и Ерс заняли места, образуя треугольник, в котором все три человека сидели на равном расстоянии друг от друга. Девушка одинаково хорошо видела обоих мужчин, но предпочла смотреть на слегка побледневшего Ерса. Он изо всех сил старался не выглядеть взволнованным, но его выдавали глубокие морщины на лбу. Яра понимала его напряжение: раньше Ерс от силы раз пять посещал тронный зал, и то в качестве одного из нескольких сотен знатных господ. Но даже на таких приемах не всегда удавалось лично поговорить с королем. Сейчас же Кронос сидел с графом за одним столом, распространяя темные волны спокойствия и величия. Яра вдруг поняла, что упустила из виду важную деталь в облике Кроноса: его голову венчала золотая корона, украшенная аметистами. Россыпь этих камней покрывала и воротник его камзола, фиолетовые огни сверкали на месте пуговиц и запонок. Их цвет подчеркивал звериные искры в черных глазах монарха.

— Как продвигаются дела в графстве? — наполняя бокал вином, спросил Кронос.

Прислуги в зале не было. Яру напрягло бы это сильнее, если бы Ерс не поразился за двоих. Он замер на стуле, не понимая, что делать и как начать трапезу. Вместо ответа на вопрос короля он бегал глазами по залу, пытаясь отыскать слуг среди розовых кустов. Яра решила помочь ему, разлив вино и положив ему на тарелку кусок пирога. Это немного успокоило мужчину.

— Все хорошо, ваше величество. Земли приносят стабильный доход, а звание рыцаря обеспечивает народное уважение, — ответил Ерс.

— А как ваши отношения с женой?

Граф едва не поперхнулся вином. Крошечная капелька, смесь алого и фиолетового, роз и аметистов, упала на белую ткань штанов. Яра, сощурившись, смотрела на короля.

— Когда же нам ждать наследника?

Ерс шумно вздохнул, бросая разъяренный взгляд на Яру. Та чуть качнула головой, показывая, что не рассказывала королю об их проблемах. Ход беседы был неприятен и ей. Графиня за пять лет не смогла до конца смириться с проблемами мужа в постели; ей не удалось вылечить их, несмотря на обширные знания. Она находила утешение лишь в том, что этот недуг окрашивал даже самые сомнительные визиты мужа к виконтессам и баронессам в тона дружеских встреч.

— Ваше величество… — собравшись, начал Ерс.

— Знаете, королевству ведь тоже нужен наследник, — в своей манере продолжал Кронос, легко перебив графа. — Не хотите ли убить двух зайцев одним выстрелом, граф? Я знаю, вы большой любитель охоты. Но преимущественно на мелких зверушек.

Говорить такое рыцарю известному как «великий истребитель чудовищ» — издевка и провокация. Если, конечно, говорящий не знает правды о том, как проходит каждый из славных походов графа Экхарта. И осознание пришло к Яре быстрее, чем образы в голове успели оформиться в мысли. Кровь угрожала пробить дыру в барабанных перепонках, выпитый алкоголь лавой обжег внутренности. Ерс, все еще надеясь на придворный этикет, хлопал светлыми ресницами и крупными глотками пил вино. Яра видела: он до сих пор не понял, что пасть леопарда сомкнулась.

Но начало не давало представления о том, какая планируется развязка. Яра перебирала варианты в голове так же, как привыкла отделять засохшие травинки от свежих.

«Он собирается лишить Ерса титула? Зачем? Чтобы я, испугавшись бедности, приняла его давнее предложение? Для казни основания недостаточны — что бы ни происходило, все чудовища мертвы. Ерс лично наносил последний удар и отрубал им головы», — напряженно думала Яра, глядя на то, как понимание приходит и к Ерсу.

— Я не совсем вас понимаю, ваше величество, — произнес, наконец, граф.

— Ложь, — спокойно парировал Кронос, откидываясь на спинку стула. — Единственная, кому позволено что-то не понимать здесь, — это Яра.

Ерс одним глотком осушил бокал и сам налил себе еще из кувшина. Девушка совершенно не понимала, почему нервничает он. А вот ее собственные руки наливались свинцом. И сердце стучало так, что она не смогла бы сосчитать пульс, даже постаравшись. Пришел тот день, которого она так боялась и так ждала. Отвергнутый король вот-вот расскажет Ерсу о смерти отца и службе графини при дворе. Закончатся тайны, камень упадет с души маленькой отравительницы, но поскольку он прочной веревкой привязан к шее, ей суждено уйти на дно вместе с ним. Лишиться воздуха, которым она дышала пять лет. Яра с мольбой в глазах посмотрела на короля. Но он лишь растянул свои тонкие длинные губы. Яра думала, что упадет на колени и будет рассыпаться в унизительных уговорах, но вдруг почувствовала облегчение. Улыбка короля обещала неизбежную, но скорую смерть. Кронос принял на себя роль неотвратимой судьбы. И девушка ощутила, как ее душа освобождается от боли и мучений просто от того, что будущее не изменить. Оно, тесно связанное с прошлым, было предрешено в то мгновение, когда Яра впервые незаметно просыпала серебристый порошок на еду старого графа. Сейчас глаза девушки будто распахнулись после долгой и наполненной кошмарами дремы, она увидела: изменить и исправить ничего нельзя. Она уже открыла рот, чтобы произнести фразу, которая освободит ее, но Кронос покачал головой.

Ерс молчал. Морщины на лбу становились глубже. Красная кайма вокруг глаз проступала четче.

— Что ж, я рад, что все продолжают внимательно меня слушать, — продолжал король. — В таком случае перейду к сути своего предложения. Граф Экхарт сейчас же честно и подробно рассказывает все своей супруге, соглашается на развод и, как и планировал, уезжает сватать иностранных принцесс.

— Ч-что? Ерс, о чем он? — вырвалось у Яры.

Поскольку мужчина продолжал молчать, она не смогла сдержать себя:

— Кронос, я никогда не приму твоего предложения! Я люблю одного мужчину и всегда буду с ним. Что бы ты ни затеял, у тебя не выйдет…

— Яра, закрой рот.

Глухой голос Ерса прервал пылкую речь графини. Она удивленно повернулась к нему, увидев искаженное отвращением и гневом лицо. Все тонкие черты мужа стали грубее, морщины, похожие на трещины сухой кожи, возникли рядом с искривленными губами. Наткнувшись на такую сильную неприязнь, Яра притихла. Король оказался прав: она ничего не понимала.

— Ты действительно хочешь забрать ее себе? — еще сильнее скривился граф.

— Уже давно, — равнодушно пожал плечами король, спокойно выдерживая презрение в голосе собеседника.

— Я согласен, — выпалил рыцарь. — Яра, грязная сука, слушай сюда.

Девушка, ошалев от такого обращения, уперлась глазами в возлюбленного. Сначала она думала, что Ерс в ярости из-за короля, но сейчас она понимала, что единственная, кого мужчина ненавидит, — она. Яра всясжалась, сгорбив открытые плечи. Она не знала, что противопоставить такому поведению мужа.

— Ерс, я очень люблю…

— Да закрой же ты пасть! — заорал мужчина, и это стало первым разом, когда графиня слышала его крик.

Слезы брызнули из ее глаз. Она и раньше сталкивалась с ледяной и безразличной стороной мужа, но ей всегда казалось, что та — временная проблема, следствие плохого настроения. Яру это вдохновляло, ей хотелось своими теплые чувствами растопить лед и утешить любимого. Но сейчас радужная оболочка, скрывавшая от нее правду, которая уже давно могла быть раскрыта, с оглушительным треском раскалывалась. И Яра беззвучно рыдала, захлебываясь в слезах, которые всегда только раздражали ее мужа.

— Ты — самое отвратительное существо, которое я встречал, — простонал Ерс, вновь залпом глотая содержимое бокала. — Какая любовь? О чем ты, Яра? Ты убила моего отца! Ты убила сотни моих подданных! Ты вынудила меня жениться на тебе… Ты — самое жуткое из чудовищ, которых можно найти в этих землях.

Девушка закрыла рот рукой, почувствовав, что все ее лицо уже мокрое от соленых ручейков.

— Ты знал?..

Сверкнули аметисты на короне Кроноса, он беззвучно смеялся, откинув голову. В это время все тело Ерса тряслось, хоть он и обхватил ладонями виски, упершись локтями в стол.

— Твой муж узнал обо всем сразу после свадьбы, — голос Кронос звучал как сквозь вату. — Ему удалось каким-то образом подкупить моего лекаря; уж слишком подозрительным маленькому графу показалось то, что его пышущий здоровьем отец за пять дней умер от несвежей еды. Граф, не уточнишь этот момент? Кажется, Яра изнывает от любопытства.

Кронос взял роль дирижера в этом спектакле. Ерс, повинуясь его словам, открыл рот:

— Во дворце я встретился с внучкой лекаря, который проводил вскрытие отца. Она рассказала, что он потратил на это много времени и это было личной просьбой его величества. Девчонка подслушала слова о каком-то редком яде, когда старик, забывшись, бубнил себе что-то под нос.

— Не волнуйся, Яра, я прикажу сжечь этих двоих заживо, — промурлыкал король.

Яра не могла оторвать взгляда от мужа. Его силуэт из белого золота плыл и двоился на фоне пышных розовых кустов. Дурман бил в нос, девушка не могла сосредоточиться.

— Вообще все началось с того момента, когда я узнал, как именно ты расправляешься со всеми чудовищами.

— Она потрясающая, правда?

Ерс, вновь схватившись за волосы, взвыл.

— Она бешеное чудовище! Ты слышишь, сука, мне пришлось держать тебя рядом, ложиться в одну с тобой постель просто затем, чтобы ты не убила меня так же, как и всех этих невинных людей!

— Я делала это ради тебя… — одними губами произнесла Яра.

— Поэтому и приходилось мириться с твоим присутствием. Благодаря своей больной придуманной любви ты была мне полезна. Но, дьявол, каждый день с тобой — жуткая пытка.

Слова хлестали девушку хуже пощечин. Ее щеки горели, а слезы давно смыли сурьму с глаз.

— Почему ты молчишь? Обычно ведь ты кричишь или извиваешься, умоляя о прощении? Почему ты заткнулась, дрянь? — подавшись вперед, прямо в лицо девушки орал Ерс.

Яра смотрела в родные лазурные глаза с сеткой лопнувших капилляров и все никак не могла поверить. Она хваталась за соломинки, а они одна за другой сгорали в ее руках, обжигая пальцы. Все, чем Яра жила пять лет, в один момент обернулось пеплом.

— Но… Ты ведь любишь меня, да? — девушка сама не заметила, как заискивающе улыбнулась.

Рыцарь ударил рукой по столу так, что дерево надломилось, а в его тонкую кожу впились с десяток заноз.

— Я-я сейчас вытащу, — подскочила с места Яра.

Ерс грубым движением толкнул ее обратно на стул. Он начал хлебать вино прямо из кувшина, заливая рубиновой жидкостью белый камзол. Разъяренный медведь.

— Я уже давно, — выплевывал он с невероятным презрением, — не люблю тебя. Проснись же, блять!

Яра все никак не могла убрать с лица отстраненную улыбку. Ерс вновь приложился к кувшину.

— Граф уже год планирует сбежать от тебя. Его, знаете ли, очень волновало наше знакомство, поэтому он не решался выставить тебя за порог. Когда я первый раз пригласил тебя встретиться, он собирался нанять убийц, чтобы зарезать тебя во сне. Но я, можно сказать, спас твою жизнь. Граф испугался, что не только лишится единственного человека, способного решать его проблемы, но и навлечет на себя гнев короля. Так и жил он еще пару лет…

— Хватит! Я сам, — прервал Кроноса Ерс. — Я больше не мог выносить твоего присутствия, поэтому решил бежать сам. Договорился о политическом убежище в соседней стране, даже почти устроил брак с дочерью маркиза там. Я бы оставил тебе поместье и земли…

— Но ты ведь и сама знаешь, каков наш дорогой граф. Он дико боялся, что ты можешь узнать о чем-то или с моей помощью перехватить его во время побега. Мои шпионы, если честно, уже животы себе надорвали от смеха над его жалкими попытками все устроить.

Яра медленно крутила головой от одного мужчины к другому. Она ничего не понимала. Их слова сливались в сплошной шум, из которого ее сознание лепило странные картинки. Ерс грузит на корабли сундуки с золотом. Ерс ведет к алтарю смуглую красавицу. Ерс ненавидит ее. Ерс собирается оставить ее одну. Единственная фраза, не потерявшая в голове девушки свою четкость и громкость: «Я не люблю тебя». Она заполняла собой все пространство и повторялась во всех других звуках, жестах, взглядах. Она расцветала вместе с бутонами ядовитых роз. Текла по белоснежному камзолу вместо вина. Триумфально сверкала в блеске аметистов на короне Кроноса. Яра прекратила плакать. Внутри стало так пусто, что слезам неоткуда было взяться. Колокольным билом внутри из стороны в сторону качалась фраза «я не люблю тебя», разнося волны резонирующего мучения по всему телу. Но Яра не могла ни заговорить, ни стереть дурацкую улыбку с лица. Фатальность произошедшего превзошла все возможные ожидания. Уже ничего нельзя исправить и изменить. Яра думала, что топор занесли над ее шеей первые слова короля на этом приеме, а оказалось, что он уже пять лет падал на плаху, чтобы сейчас убить ее.

— Я рад, что ты предложил мне эту сделку. Забирай сумасшедшую себе, а мне позволь бежать сегодня ночью. Я вышлю согласие на развод с гонцом.

— Я не вещь, меня нельзя забрать, — так внятно, как только могла, проговорила Яра. — Ерс, ты можешь оставаться в своем поместье. Я уйду сама. Несмотря ни на что, я люблю тебя. Все, что я делала, — все это для тебя. Может, ты все же сможешь когда-нибудь принять это…

Граф схватился за второй кувшин вина, до краев наполняя свой бокал. Он уже едва держался на ногах, безумными глазами глядя на напряженную фигуру жены.

— Боги, Яра, ты и правда больна. Ты убивала людей! Я не могу даже находиться рядом с тобой.

— Так и есть. А как я слышал, одна из частей тела графа Экхарта почувствовала отторжение даже до того, как его скромный мозг осознал правду, — спокойным тоном подметил Кронос. — Яра, упрямство ни к чему. Я сделаю тебя счастливой.

Яра наконец смогла взглянуть на короля. Он выглядел самым расслабленным из них троих. Отделенный от мира черным парчовым плащом и венцом с аметистами, он мог дать маленькой отравительнице почти все. Король смотрел на нее так, как никогда не делал этого Ерс. Огромный леопард вожделел свою добычу, стремился обладать ей. Яра взирала на красивого мужчину, наделенного властью, и чувствовала, что сможет со временем полюбить его. Войдя в темные воды его души, она тут же пойдет ко дну. Как жидкость выталкивает воздух из легких, так же безумная страсть Кроноса не оставит места тоске по Ерсу.

«Но, кажется, боли уже нет. Внутри так пусто. Наверно, что-то сломалось», — пронеслось в голове Яры. А Кронос не умел созидать и чинить.

Ерс стоял, обхватив дрожащей рукой ножку хрустального бокала. Он был грозен и жалок одновременно. И впервые за долгое время он смотрел на свою жену — прямо и честно.

— Мне все равно. У меня есть муж, и я буду ему верна до конца. Ерс, я сегодня же покину земли графства и вернусь в лес. Кронос, ваше величество, я никогда не буду с вами, — слова словно падали в бездонный колодец, эхом отражаясь от его стен.

Король театральным жестом поднес руку к лицу, коснувшись пальцами в черной перчатке высокого лба. Яре показалось, что его бледные губы прошелестели: «Как я и думал».

Маленькая отравительница поднялась со стула и сделала два неловких шага к Ерсу. Он с отвращением отшатнулся, сжимая в руках наполненный до краев бокал. Ало-фиолетовая жидкость расплескалась, несколько ее капель отлетели в сторону Яры. Вино потекло по щеке и оголенной шее. Девушка смотрела в родные глаза, запах дурмана ядовитых цветов окутал ее непроницаемой пеленой. Боковым зрением она увидела, как сверкнули те аметисты его величества, что до сих пор скрывались на дне его глаз. Ерс поднес бокал к губам.

Эти губы целовали Яру слишком редко. Граф не любил нежности и проявлений чувств. Вскоре после женитьбы ему разонравилось целоваться, гулять за руку и спать, прижавшись друг к другу. Яра тянулась к нему, но натыкалась на сплошную стену, через которую никогда не могла пробиться. Каждый раз она говорила себе, что скоро все изменится. Она закажет себе платье у лучшей портнихи. Она научится правильно есть рыбу на приемах в высшем свете. Она убьет за него еще одно чудовище. И тогда он обязательно пропустит ее внутрь крепости, где непременно окажется большое и любящее сердце. Маленькая отравительница читала об этом во всех романах, которые удавалось достать матери. Песни с такими сюжетами пели тетушки за работой. Любовь красавицы, ее ум и прилежность, делает из чудовища принца. Но сейчас, когда Яра наконец оказалась внутри стен, через которые так хотела пробиться, она увидела в душе Ерса зеркало. А в нем свое отражение — замарашка с накрученной тремя ярусами старомодной прической, истерически смеющаяся и тут же заходящаяся в слезах, сжимающая в окровавленных руках голову его отца. Для своего возлюбленного Яра стала худшим чудовищем.

«Но ведь когда-то это была любовь…»

Она, не раздумывая, выхватила бокал из рук Ерса, вино потекло на пол, залило дрожащую ладонь девушки. Но его все еще оставалось достаточно. Где-то далеко-далеко с кресла вскочил Кронос, заревев словно раненый зверь. Его крик тонул в мягких стенах розовых кустов. Яра жадно глотала их диковинное благоухание, соединенное с терпким вкусом напитка. Когда король ужасным ударом выбил бокал из ее рук, было уже поздно. Она выпила весь яд до капли.

Ерс так и стоял, пошатываясь и ничего не понимая. Кронос обреченно рухнул на колени, не замечая, как осколки хрусталя впиваются в ткань и режут кожу.

Яра протянула руку к лицу Ерса. Перед глазами двоилось. Яд олеандра и аконита, смешанный с вином во втором кувшине, действовал мгновенно. Граф, будто прочитав нечто в глазах своей жены, не отстранился. Легко касаясь подушечками пальцев сухой кожи, девушка прошептала:

— Не огорчайся, я так решила, весь этот яд мой… Кронос не посмеет тронуть тебя после этого, — на последних словах изо рта Яры струйкой потекла кровь.

Ей было очень, очень больно. Яд замедлял сердцебиение, тяжесть в груди становилась невыносимой. Но Яра наслаждалась этим. Ведь хотя бы так она могла почувствовать что-то, кроме сжирающей ее изнутри пустоты. Ноги перестали слушаться, и девушка осела на пол. Сильными руками Кронос прижал ее к себе так, что затрещали кости. Он рычал и выл. Молил о прощении, проклинал глупость возлюбленной, ревел от ярости и бессилия.

Ерс пустыми глазами смотрел на то, как жизнь медленно покидает тело жены. Последним, что в своей жизни увидела Яра стала спина мужа, его развевающийся белоснежный плащ. Граф Экхарт спешил покинуть дворец до того, как король придет в себя и ринется в погоню.

***

Граф Ерс Экхарт сбежал в другую страну и через несколько месяцев стал маркизом, женившись на одной из самых красивых девушек на всем континенте. Король Кронос Эстидский обвенчался через год с простолюдинкой. Тело Яры забрала ее мать. Она похоронила дочь рядом с лесной хижиной. И никто никогда не навещал ее убогую могилку.