Руби и Зверь [Диттер Келлен] (fb2) читать постранично, страница - 2

подташнивало до остановки в подвале. Подождав, пока двери откроются, она вышла в коридор и свернула налево. Миновав несколько дверей по пути, она, наконец, пришла к той, на которой было написано "Морг". Ее руки дрожали, когда она подняла одну и постучала. Дверь открылась спустя несколько мгновений, на пороге стоял лысеющий мужчина в белом халате.

— Чем могу вам помочь?

Руби посмотрела на маску, криво висящую на его шее.

— Меня зовут Руби Этвуд. Я здесь, чтобы опознать моего… одного из ваших…

— Да, конечно, мисс Этвуд, — прервал он, спасая ее от нужды произнести это вслух. — Поверните направо.

Войдя внутрь, Руби стала ждать, сканируя взглядом окружающее ее место. Два стола из нержавеющей стали стояли в центре комнаты. Набор соответствующих раковин находился рядом с большими блестящими ящиками, выстроившимися вдоль противоположной стены.

— Я — доктор Краудер, — сообщил мужчина, махнув рукой в сторону рядов из ящиков. — Вы собираетесь сделать это в одиночку?

Руби ущипнула себя за переносицу.

— Больше никого нет.

— Очень хорошо.

Следуя за ним через комнату, Руби отступила в сторону, когда он схватил ручку одного из ящиков и медленно потянул за нее.

— Вы уверены, что готовы?

В ответ на кивок девушки он осторожно стянул простыню с груди и сделал шаг назад.

Страх того, что она увидит, чуть не поставил Руби на колени. Она медленно двинулась вперед, пока лицо мертвого человека не появилось в поле ее зрения.

— О, боже, — застонала она, прижав руку ко рту. Слезы появились в ее глазах, тут же стекая по щекам. — Папа… 

ГЛАВА 2

Зверь метался по своему прибрежному особняку, безутешный и разъяренный за гранью всякого понимания. Он знал, что его слуги в страхе ютятся внизу, но его это не заботило. Чарльз Этвуд был мертв. Единственный человек, который мог разрушить проклятие Зверя, с которым тот прожил почти тридцать лет.

Родился Линкольн Бароне, а Зверь же был проклят за грехи своего отца, Стэнфорда Бароне, матерью Чарльза Агатой Этвуд.

По словам Агаты, Стэнфорд совратил ее дочь Шарлотту. Узнав, что она носит его ребенка, Шарлотта пошла к Стэнфорду с новостями, только чтобы быть отвергнутой. Он передал ей, чтобы она больше никогда не пыталась связаться с ним.

Не в силах вынести боль от потери любимого, Шарлотта пригрозила пойти к беременной жене Стэнфорда. Излишне говорить, что Шарлотта исчезла в ту ночь, и ее тело таки не было найдено.

Агата пришла в ярость, выкрикивая слова мести и проклятия вуду. Через неделю ничего не подозревающей беременной невесте Стэнфорда принесли карточку. На ней было написано — maledictus, латинское проклятие. Стенфорд списал это на бред скорбящей матери до того дня, когда его чудовищный сын известил криком на весь мир о своем рождении, а его красивая молодая невеста закрыла глаза навсегда.

— Стайлс! — проревел Зверь, вышагивая по своей затемненной спальне. Он услышал шаги дворецкого, бросившегося вверх по лестнице.

— Сэр? — выдохнул запыхавшийся Стайлс, явно нервничая.

Сэйтен, 145-фунтовый серый волк, лежавший возле кровати, низко зарычал при появлении дворецкого в комнате. Стоя спиной к слуге, Линкольн натянул капюшон плаща на голову, разжал зубы и заговорил голосом, больше принадлежавшим зверю, чем человеку.

— Ты уверен, что Этвуд погиб?

— Я говорил со следователем, — Стайлс замялся. — Дочь его опознала.

Зверь замер, каждый мускул его тела напрягся.

— Руби здесь?

— Д-да, сэр. Она приехала в город сегодня в полдень.

Проанализировав информацию, Линкольн подошел к окну, чтобы посмотреть на вид, открывавшийся из окна.

— Вызови Темплтона. Я хочу его видеть здесь в течение часа.

— Хорошо, сэр.

Зверь подождал, пока за Стайлсом закроется дверь, прежде чем повернуться и всмотреться в то, что осталось от розы, заключенной в стекло и стоящей на его тумбочке. Еще четыре недели, подумал Линкольн, слегка касаясь хрупкого стекла, и, черт возьми, вечность будет его судьбой.

Пройдя через всю комнату и сев на кровать, Линкольн поднял глаза на закрытое зеркало в углу, и рычание, похожее на рычание Сэйтена, загрохотало в груди. Он не посмотрел. Он отказался. Зеркало продолжало издеваться над ним: чем дольше он сидел здесь, тем больше оно взывало к нему и дразнило своей бесчеловечностью.

Со стоном капитуляции Зверь вскочил на ноги, прошагал в конец комнаты и сорвал покрывало с зеркала. Когда вой поднялся вверх, он проглотил его обратно и посмотрел в глаза человека, которым он никогда не будет.

Зверь поднес дрожащую руку к лицу, боясь прикоснуться к нему, но и не имея возможности остановить себя. Ощущение кожи под пальцами рассказывало разные истории о человеке, которого он видел в зеркале.

Но он не был человеком, Зверь признавал это, чувствуя упавшие на щеки и нос волосы, нащупывая громоздкий лоб, нависший над глазами. И его зубы. Он даже не хотел думать о зубах. У Сэйтена они