Во благо Ордена Феникса (СИ) [Olivia Winner] (fb2) читать онлайн

Annotation

Во благо Ордена Феникса (https://ficbook.net/readfic/7661191)

Направленность: Гет

Автор: Desert_Sea

Переводчик: Olivia Winner (https://ficbook.net/authors/3131689)

Оригинальный текст: https://www.fanfiction.net/s/12220212/1/Doing-it-for-the-Order

Беты (редакторы): Lady Morella , Imperious_Hedgehog

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер(кроссовер)

Пэйринг и персонажи: Гермиона Грейнджер/Северус Снейп, Парвати Патил, Гарри Поттер, Том Марволо Реддл, Альбус Дамблдор, Драко Малфой, Люциус Малфой

Рейтинг: NC-17

Размер: 234 страницы

Кол-во частей:33

Статус: завершён

Метки: Разница в возрасте, Отклонения от канона, Мейлдом, Нездоровые отношения, Грубый секс, Секс в публичных местах, Секс во время менструации, Куннилингус, Минет, Первый раз, ООС, Насилие, Нецензурная лексика, Романтика, Ангст, Психология, PWP, Hurt/Comfort, AU, Стёб, Любовь/Ненависть

Посвящение:

Спасибо автору Desert_Sea - за написание необычных и увлекательных историй.

Огромное спасибо: бете Hiding_sloth за основную вычитку всего текста!

И бете Lady Morella за окончательную правку! Вашим трудами работа стала ещё лучше!

***********************************************

In memory of Alan Rickman. We will... always... remember you!

***********************************************

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:

Шикарная обложка от Aгапушка:

https://fanfics.me/fanart28830

**********************

Большинство деталей соответствуют канону, некоторые - на усмотрение автора. По указанию автора, все лица, участвующие в сексуальных сценах - совершеннолетние.

**********************

Оригинальный текст, все идеи и авторские права принадлежат Desert_Sea.

Описание:

Члены Ордена Феникса попросили Гермиону Грейнджер помочь Северусу Снейпу в решении проблемы интимного характера.

Пролог

Глава 1. Трудная задача

Глава 2. Получение обещанного

Глава 3. Несправедливое поручение

Глава 4. Порядок вещей

Глава 5. Обратный отсчёт

Глава 6. Пиковая точка

Глава 7. Нарушение обряда

Глава 8. Возвращение долгов

Глава 9. Не то, на что он рассчитывал

Глава 10. Не то, что она предполагала

Глава 11. Череда событий

Глава 12. То, что доктор прописал

Глава 13. Непристойное предложение

Глава 14. Правильное использование книг

Глава 15. Желания и приказы

Глава 16. Работа в удовольствие

Глава 17. Выражение благодарности

Глава 18. Всё началось с преступления

Глава 19. Бросая вызов опасности

Глава 20. Судебное решение

Глава 21. Выступление по программе

Глава 22. Тайный план

Глава 23. Возродиться к жизни

Глава 24. И открыться друг другу

Глава 25. Призвать к ответу

Глава 26. И признать ошибки

Глава 27. Когда всё превращается в хаос

Глава 28. Получить последний шанс

Глава 29. Собрать все части в единое целое

Глава 30. Отпустить прошлое

Глава 31. И восстановить новый порядок

Эпилог

Пролог

Кто-то погиб.

Другого объяснения просто быть не могло. Она никогда не видела никого из них таким огорчённым и подавленным — как будто кто-то высосал из них троих все краски радости, оставив их печальными и опустошёнными. Как только Гермиона вошла в комнату, профессор МакГонагалл попыталась ей улыбнуться, но у неё получилось лишь сухо поджать сморщенные губы, что сделало и без того строгий образ ещё более мрачным. Проницательные глаза Дамблдора также были лишены привычного блеска, под ними появились тёмные мешки, выдававшие утомление пожилого волшебника.

Новости явно были плохими.

«Неужели это про моих родителей?»

Она не общалась ни с кем из Ордена уже более двух недель.

«Что-то случилось?»

Последней фигурой в комнате, такой же тёмной и строгой, как оловянный бюст, стоявший у окна, был профессор Снейп, чьи чёрные глаза вспыхнули и устремились в сторону, как только встретились с её собственными, сосредоточившись вместо этого на сером небе за окном.

— Что случилось? — она настороженно переводила взгляд между ними тремя, задаваясь вопросом, кому было поручено объявить скверные новости.

Последовала неловкая пауза, в течение которой профессор МакГонагалл и профессор Дамблдор обменялись многозначительными взглядами, в то время как Снейп продолжал смотреть на раннее утреннее небо, которое было столь же непритягательным, как и его бесстрастный взгляд.

— Будет лучше, если вы сядете, — профессор МакГонагалл кивнула на стул перед столом Дамблдора, нервно сцепив пальцы.

Когда Гермиона опустилась на стул, скрестив руки в попытке отгородиться от надвигавшихся проблем, она отметила, что никто из них не захотел к ней присоединиться и не прерывал гнетущей тишины, которая только усугубляла страх.

— Мисс Грейнджер, — тон Дамблдора, когда он наконец обратился к ней, был сдержанным и серьёзным, как будто каждое слово давалось ему с трудом. Гермиона мысленно вздохнула. Она не могла избавиться от чувства, что с их стороны было несправедливо так долго со всем этим тянуть, — никто ещё не погиб.

Плечи расслабились, когда Гермиона закрыла глаза с явным облегчением. Должно быть, Дамблдор всё прочитал по выражению её лица.

— Что же тогда произошло?

На его собственном лице сохранялось непреклонно-суровое выражение.

— Орден желает с вами кое-что обсудить. Кое-что чрезвычайно серьёзное и… — он мельком взглянул в сторону Снейпа, — и крайне… деликатное.

Судя по тому, как профессор МакГонагалл уставилась на ковёр отрешённым, немигающим взглядом, Гермиона поняла, что слова Дамблдора не были преувеличением.

— Как вы знаете, последние действия Ордена смогли повысить уровень разногласий среди сторонников Тёмного Лорда. И это заставило Волдеморта пойти на крайние меры, чтобы убедиться в преданности своих последователей. Самые последние его требования… стали тревожащими… если не сказать больше.

Он остановился и тяжко вздохнул; его блуждающий взгляд не нашёл поддержки ни у МакГонагалл, ни у Снейпа, которые продолжали внимательно рассматривать выбранные ими фрагменты ковра и пейзажа.

— Мисс Грейнджер, — трудно вымолвил Дамблдор, опираясь обеими руками на стол, — вы уже знаете, что Волдеморт совершил несколько отвратительных преступлений против магглов, последние из них — серия нападений на маггловских женщин, о которых печаталось в газетах.

Гермиона нерешительно кивнула.

— Оказывается, всё это было частью Маггловского Указа, который был издан Риддлом в попытке расширить своё влияние и отсеять предателей в рядах Пожирателей, — на этот раз его взгляд задержался на Снейпе, а затем директор ещё раз вздохнул: — Теперь по факту — на прошлой неделе за невыполнение Волдеморт убил одного из своих самых верных последователей.

— Невыполнение чего именно, профессор? — Гермиона заёрзала на месте, изо всех сил пытаясь понять, какое отношение этот разговор имел к ней.

Дамблдор с трудом сглотнул. Она никогда не видела директора таким сконфуженным.

— Волдеморт приказал, чтобы все Пожиратели Смерти вступали в незащищённый половой акт с таким количеством маггловских женщин, с каким будет возможно, в попытке разбавить магические родословные.

Гермиона опешила.

— Но разве это не противоречит всему, что он презирает?

В знак подтверждения Дамблдор кивнул и приподнял одну косматую бровь.

— Кажется, он осознал, что в скрещивании с магглами больше преимуществ, чем в попытке сохранить чистоту волшебной крови.

Гермиона слышала ужасающие истории о том, что Пожиратели Смерти делали с магглами. Она боялась за свою семью и друзей и, надо признать, также боялась и за себя.

— Вы имеете в виду изнасилование, не так ли? — смело спросила она. — Они насилуют магглов?

— Да, — вмешалась профессор МакГонагалл, и в её глазах вспыхнул гнев. — Они насилуют магглов.

— И вы что-то от меня хотите? — взгляд Гермионы пробежался по комнате, ища подтверждения. — Предупредить их? Защитить их?

Дамблдор сжал пальцами переносицу в знакомой манере. Гермиона задалась вопросом, не от него ли Снейп приобрёл эту привычку.

— Профессор Снейп — наша единственная возможность получать доступ к планам Волдеморта, — тихо заговорил Дамблдор из-под ладони. — Он — причина, по которой Гарри всё ещё жив. Он — причина, по которой мы всё ещё живы. И… — он опустил руку и посмотрел прямо на Гермиону. — В настоящее время профессор подвергается огромному риску из-за последнего Указа Волдеморта.

Взгляд Гермионы задержался на Снейпе. Он не отошёл от окна — его бледное лицо так ярко освещалось, что казалось лишённым всех черт, кроме глубоких морщин вокруг рта и отстранённых угольно-чёрных глаз. На самом деле, она едва знала этого человека. Он был чрезвычайно скрытным и разговаривал таким образом, что его речь всегда сочетала в себе насмешку и сарказм, что лишало собеседника возможности завязать с ним какую-либо нормальную беседу.

«Значит, Снейп в опасности. Но как это случилось?»

— Возможно, лучше тебе самому всё объяснить, Северус? — вежливо обратился к нему Дамблдор.

Профессор Снейп не ответил. Со стороны выглядело так, будто он ничего не слышал или его сознание плавало где-то в другом месте. После затянувшегося молчания он медленно моргнул и повернулся к ней лицом. Если бы она не знала его лучше, то подумала бы, что на его лице отразилось крайне сильное презрение. Он скрестил руки на груди и сделал шаг вперёд.

— Я тоже обязан исполнять этот обряд и следовать Указу. От нас требуют обязательных соитий. С одной магглой в неделю, — эти слова были произнесены монотонно, в неторопливой сухой манере; трудно было поверить, что они обсуждали его сексуальную жизнь, если это можно было считать таковым. — Каждый раз магия обряда требует новую магглу. Если я не смогу это выполнить… то буду… устранён.

Его слова были холодными и пугающими, но от их смысла волна ледяного страха пробрала её до костей. Смерть Снейпа была синонимом гибели величайшего врага Волдеморта, её лучшего друга — Гарри Поттера. Одна только мысль об этом уже внушала ужас.

— Но ведь наверняка есть множество маггловских женщин… проституток, которых можно было бы… привлечь? — Гермиона пыталась выражаться осторожно, но ей слишком трудно было подобрать подходящие слова.

— Тёмный Лорд запрещает посещать подобные заведения. Мужчины склонны болтать, когда они… — Снейп запнулся. — Публичные дома не являются безопасной средой для конфиденциальной информации. У Тёмного Лорда есть шпионы, следящие за тем, чтобы мы не развлекались в таких местах.

Гермиона смущённо заёрзала. Она не привыкла разговаривать с профессором Снейпом так долго и тем более на такие темы.

— Ну я бы вряд ли могла знать о таких деталях, — пренебрежительно ответила она. И сразу же пожалела об этом.

Одна чёрная бровь изумлённо изогнулась, после чего его пристальный взгляд стал ещё жёстче. Он свирепо посмотрел на Дамблдора.

— Я думаю, что наш разговор окончен, — сказал он, а затем просто повернулся к ней спиной.

Дамблдор примирительно поднял руку.

— Подожди, подожди, Северус, сейчас мы приведём эту дискуссию к логическому заключению. Как бы там ни было, важно, чтобы мисс Грейнджер была осведомлена об этом предложении.

— Это… не… предложение, — Снейп продолжал стоять к ней спиной, выплёвывая каждое слово, как острые осколки льда.

— Не хочу показаться вам бестактным, мисс Грейнджер, — щёки Дамблдора слегка покраснели, когда он оценивающе посмотрел на неё поверх очков-половинок, — но… когда вы намекнули, что «вряд ли могли бы знать о таких деталях»… вы подразумевали, что, видимо, всё ещё являетесь девственницей?

— Что вы имеете в виду под «всё ещё»? — пылко возразила Гермиона, глядя на профессора МакГонагалл в поисках поддержки. На лице Минервы отражалось столько сочувствия, что Гермиона вскочила со своего места. — Сейчас же скажите мне, что происходит! — потребовала она, её голос задрожал от сочетания страха и смущения. — Или боюсь, что мне придётся уйти. Мне не нравится, что состояние моей… моей девственной плевы… обсуждается так открыто. И… и… что за намёк на то, что быть девственницей — это как-то… неправильно.

— Отпустите девочку, — прошипел Снейп.

Дамблдор приблизился к нему, крепко схватив зельевара за локоть.

— Северус! Другого выхода нет! Ты и сам это знаешь. Мы исчерпали все варианты. Она должна быть проинформирована.

— Проинформирована о чём? — голос Гермионы поднялся на октаву вверх.

— Мисс Грейнджер, — профессор МакГонагалл шагнула вперёд, протягивая к ней руку, — есть одно решение этой… проблемы, — её губы дёрнулись, когда она запнулась, явно не зная, как сформулировать своё следующее предложение. — Магглорождённая ведьма — ведьма с двумя родителями-магглами — удовлетворит все условия обряда, — Гермиона широко распахнула глаза, следом за чем крепко стиснула зубы от обрушившегося на неё осознания. — Но такая ведьма также наделена врождённой способностью изменять себя с помощью магии, тем самым — обманывать идентификационную составляющую магии обряда.

Гермиона открывала и закрывала рот, так как не смогла заставить себя издать хоть какой-то звук.

— Что именно вы хотите сказать? Что я могу быть единственной, с кем… — она впилась взглядом в Снейпа, безучастно стоявшего к ней спиной. — И поскольку я могу магически выдавать себя за разных людей, это каждый… раз… могла бы быть я?

Профессор МакГонагалл, словно извиняясь, расстроенно покачала головой.

— Вы единственный член Ордена с такой уникальной… характеристикой.

— Характеристикой?!

— Вы единственная, кому можно доверить такую важную роль, — профессор МакГонагалл акцентировала внимание на слове «доверить». — Нам очень жаль просить тебя об этом, Гермиона, — она действительно выглядела доведённой до отчаяния.

Гермиона попятилась от неё.

— Почему вы не можете просто подцепить кого-нибудь в клубе и трахнуть, как делают все остальные? — негодовала девушка. У неё перехватило дыхание, и она крепко обхватила себя руками. Профессор МакГонагалл окончательно «уронила» собственное достоинство, когда её щёки задрожали от с трудом сдерживаемых слёз.

— Наибольший риск представляет «незащищённая» часть. Если они не согласятся, ему придётся применить к ним Obliviate.

— И что?

— И то… Это было бы изнасилованием, Гермиона. Наверняка вы можете это понять, — умоляла её МакГонагалл. — И чем больше профессор Снейп вовлекает во всё это посторонних, особенно магглов или кого-то вне Ордена, тем больше риска для всех нас.

— Но для меня это нормально? — задохнулась Гермиона. — Чтобы меня изнасиловали?

— Это не то, о чём мы вас просим, — профессор МакГонагалл сделала несколько быстрых шагов вперёд и схватила её за руку. — Это никогда не случится против вашего желания.

— Но я не…

— Я найду другое… решение, — Снейп соизволил повернуться к ним лицом. — Это моя проблема.

— Северус… Другого решения нет, — Дамблдор устремил на Снейпа тяжёлый взгляд. — Я верю, что ты предпочёл бы страдать от рук Волдеморта… вместо того, чтобы навязывать такое безнравственное решение мисс Грейнджер, но, боюсь, дело не в наших предпочтениях. Твоя жизнь слишком ценна для Ордена. Жизнь Гарри — это будущее волшебного мира — и оно требует того, чтобы ты выжил. К тому же ты сам нуждаешься в защите.

Гермиона увидела на лице Дамблдора напряжённость и бескомпромиссность. Он многое знал о Снейпе и, очевидно, чувствовал определённую степень ответственности за опасность, которой его подвергал, — и за его нынешнее затруднительное положение.

Она также подумала о Гарри, об опасности, с которой её друг сталкивался ежедневно, и о том, сколько ещё это будет продолжаться, если Орден лишится возможности получать жизненно важную информацию о местонахождении Волдеморта и его планах через Снейпа.

«Смогу ли я жить с этим на своей совести? Зная, что я ответственна за всё это? Разве мои чувства того стоят?»

В тот момент отказ показался ей эгоистичным решением. И хотя девушка уже была на пределе, она знала, что должна сделать то, что будет лучше для Гарри.

— Я сделаю это, — прошептала Гермиона.

Все трое повернулись к ней лицом.

— Простите, мисс Грейнджер? — Дамблдор чуть наклонил голову.

— Я сказала, что сделаю это, — она вскинула свой дрожащий подбородок. Затем, когда начали капать слёзы, она указала пальцем прямо на директора: — Но никто… не должен знать!

Развернувшись, она вылетела из комнаты, отчётливо чувствуя, что кое-кто всё-таки погиб. Это была Гермиона Грейнджер — она потеряла детскую наивность в своей душе.

Глава 1. Трудная задача

— Всё в порядке? — Гарри сидел напротив неё за гриффиндорским столом, поливая хлопья молоком, затем лизнул свою ладонь и попытался усмирить волну взъерошенных после сна волос, которые, как всегда, отказывались хорошо себя вести.

Рассеянно взмахнув своей палочкой, Гермиона произнесла разглаживающее заклинание, мгновенно уложив его тёмные пряди.

— Спасибо, — Гарри ответил ей застенчивой улыбкой, прежде чем набить рот едой. — После сна они всегда такие, — объяснил он, разбрызгивая капли молока в её сторону.

Одна капелька упала на её руку, и Гермиона задумчиво на неё уставилась. Девушка не спала несколько часов. Она проснулась ещё до того, как прилетела сова Дамблдора, настойчиво стучась в окно её спальни, и лежала в кровати, преследуемая воспоминаниями об их вчерашней «дискуссии». Конечно, после вскрытия письма вероятность уснуть стала нулевой.

— Выглядит аппетитно, — Гарри кивнул на овсянку в её тарелке, которую ей удалось перемешать в густую массу, не съев почти ни одной ложки.

Она вяло улыбнулась.

— Можешь взять себе, если хочешь.

— Не могу, — он отрицательно покачал головой. — У нас Зельеварение через пять минут. Я думал, что ты уже ушла в класс.

Её плечи сразу же напряглись, но она сделала вид, что расслабленно потянулась.

— Я хотела подождать тебя, — ответила Гермиона, пока Гарри продолжал лопать свой завтрак. — А где Рон? — она взглянула в сторону двери, через которую теперь толпами выходили студенты.

— У вратаря сегодня тренировка, — он поднял свою миску и выпил остатки молока. — Играем с говнюками в воскресенье.

— Я думала, вы играли со Слизерином в прошлое воскресенье?

— Это был тренировочный матч.

Гермиона утомлённо моргнула. Ей трудно было идти в ногу с различными и постоянно меняющимися перестановками в мероприятиях, связанных с квиддичем. Она наблюдала, как Гарри наклонился и собрал остатки молока двумя ломтиками тостов, затем с помощью Accio призвал банку с джемом и начал намазывать его на хлеб. Он рассеянно слизывал с пальцев сладкие капли, покрывая каждый кусочек тостов щедрым слоем варенья.

«Он даже понятия не имеет, — подумала она. — И зачем мне это понадобилось?»

В своём письме Дамблдор вежливо проинформировал её, что «к полуночи этого вечера» обряд должен быть «выполнен». Она была в ярости от того, как смехотворно невинно это прозвучало. Выполнен? Он говорил о её девственности, а не о каком-то сраном тесте на профпригодность! Теперь она поняла, почему они все выглядели такими угрюмыми. По какой-то причине они сочли нужным дотянуть до последнего дня, прежде чем выдвинули своё «предложение».

«Что бы случилось, если бы я сказала «нет»? И почему Снейп не мог сам со мной об этом поговорить?»

Ситуация казалась ещё более извращённой и неестественной от того, что Дамблдор явно собирался управлять намечавшимся «актом», что приводило её в ярость.

«Должна ли я послать ему сову, когда дело будет сделано? Отправить ему своё окровавленное бельё в качестве доказательства?»

И в довершение всего сейчас у неё начнётся сдвоенный урок Зельеварения — два часа ада с мужчиной, который претендует на получение её девственности в конце дня. Это было абсолютно немыслимо. И невероятно пугающе. Словно ожидание предстоящей казни. Даже в преддверии смерти Клювокрыла ей не было так плохо, потому что рядом с ней были друзья, с которыми она могла поделиться. Теперь это было её личной проблемой. Она осталась совсем одна.

— Веселее, Гермиона! Может быть, ничего плохого не случится.

Гермиона переключила внимание на Гарри, который смотрел на неё, когда откусывал второй кусочек своего тоста. Он улыбался, но в зелёных глазах читалось беспокойство.

— К сожалению, — вздохнула она, — я абсолютно уверена, что случится.

— Всё в порядке?

Она наклонилась, чтобы забрать со стула свою сумку.

— Я почти не спала, думала о выпускных экзаменах. Ты же меня знаешь. Даже если не о чем беспокоиться, я что-нибудь придумаю.

— Верно, — Гарри засунул в рот последний кусок хлеба и встал. — Я рад, что ты не Избранная, — пробормотал он. — Ты бы точно облажалась.

Она отбросила с лица свои пышные кудрявые волосы.

— Может быть, я — Избранная. Просто не в том смысле, как ты.

Он остановился и бросил на неё испытующий взгляд.

— Есть что-то, о чём я не знаю? Я ведь не забыл опять про твой день рождения?

Она развернулась и направилась к двери.

— Я просто пытаюсь сказать, что ты не настолько важен, как думаешь.

— Я думаю, ты ещё поймёшь, что это не так.

Её губы изогнулись в кислой улыбке, затем Гермиона ещё раз взмахнула своей волшебной палочкой, вновь приводя в беспорядок его аккуратные пряди.

***

Они пришли последними. Даже Рон уже сидел на своём месте, листая учебник вместе с остальным классом.

— Мистер Поттер и мисс Грейнджер, будьте добры, займите свои места.

Бровь Гарри удивлённо приподнялась, но затем он быстро направился к своему столу. Гермиона последовала за ним, чувствуя, что другие студенты с подозрением на них посматривали: умудриться опоздать на урок Зелий без вычета баллов с факультета или даже отработки — чушь какая-то.

— Список ингредиентов вы найдёте на странице сто пять.

Гермиона подняла глаза и увидела, как Снейп смотрит прямо на неё. Она догадалась, что он пытался ей помочь, продолжая раздавать указания остальным ученикам.

«Особенное отношение. Как мило».

Саркастический внутренний голос теперь постоянно подкидывал ей подходящие комментарии, начиная с того момента, как она покинула кабинет Дамблдора. Сарказм был совершенно бесполезен, но у неё оставался выбор только между ним и приступом истеричного гнева. Она посчитала сарказм немного менее драматичным.

Вытащив свой учебник, Гермиона вернулась к нужной странице и просмотрела список ингредиентов. Её мозг мгновенно переключился в режим вычисления и планирования. На всё про всё у неё было два часа. Если она поддастся волне эмоций, которые угрожали затопить её с головой, то никогда не сможет через всё это пройти. Ей придётся относиться к этому как к очередной задаче, которую нужно выполнить — как можно скорее покончить со всем этим и двигаться дальше. Только такой подход казался единственной верной дорогой вперёд.

Внезапно Драко пнул ножку её стула. Гермиона попыталась проигнорировать его и склонилась ещё ниже над учебником, словно глубоко сосредоточившись. Мгновение спустя её стул снова вздрогнул.

— Грейнджер, — прошипел Малфой.

— Что?! — зарычала она, резко поворачиваясь и гневно глядя на него.

— Сегодня утром… ты выглядишь особенно… привлекательно… — нагло ухмыльнулся он, и его взгляд опустился на её грудь. Она сделала ошибку, посмотрев вниз, на случай, если пропустила и не застегнула какую-нибудь пуговицу. Всё оказалось в порядке. Там не на что было смотреть.

— Отвали, — изрекла она, не желая, чтобы их пререкательство долетело до Снейпа. Когда она отвернулась, Драко прошептал: — У меня такое чувство, что скоро ты станешь очень-очень популярной.

Гермиона застыла.

«Неужели ему что-то известно?»

В глубине души невольно вспыхнуло смущение, а щёки незамедлительно запылали румянцем. Естественно, ведь Драко и его отец были Пожирателями Смерти.

«Связано ли это с Маггловским Указом? Они обсуждали меня?»

От тревожных мыслей сильно скрутило желудок, и к горлу поднялась тошнота. По какой-то причине она не подумала о том, что маггловский статус может подвергнуть её дальнейшему риску.

«Будет ли Дамблдор меня защищать? Или его волнует только забота о Снейпе?»

Гермиону захватил новый всплеск гнева, пока она наблюдала, как Снейп выводил что-то на классной доске, делая стремительные взмахи и росчерки своей волшебной палочкой. Должно быть, он чрезвычайно важен — намного важнее, чем она сама. Но она не заслуживала, чтобы её просто использовали и выбросили. Если она будет делать это для Ордена, то взамен должна потребовать защиты. Нельзя было допустить, чтобы ей пришлось мириться с угрозами Пожирателей Смерти и такими мерзавцами, как Драко Малфой, — она должна чувствовать себя в безопасности.

Однако когда Снейп повернулся к классу и его чёрные глаза снова встретились с её, Гермиона осознала всю иронию безвыходного положения, в котором она оказалась. С довольно высокой вероятностью, он возьмёт её прямо здесь, в кабинете. Да, скорее всего, это произойдёт тут — в том месте, где она обучалась с самых детских лет, где она боролась с трудностями, училась, сопротивлялась и, в основном, преуспела; теперь оно станет местом её осквернения, где она должна будет потерять не только свою невинность, но и самоуважение.

«Я обязана сделать это для Ордена, чтобы защитить всех, кого люблю».

Снейп быстро отвёл взгляд и начал вышагивать между рядами, наблюдая за работой учеников, которые уже нарезали ингредиенты. Гермиона пыталась сосредоточиться на странице учебника, но её глаза наполнились слезами.

«Нет! — упрямо напутствовала она сама себя. — Я сама согласилась».

Никто не заставлял её. Она приняла это решение, надо признать, весьма трудное, но перед этим взвесила все плюсы и минусы и пришла к выводу, что так было правильно. «Мне действительно нужно взять себя в руки». Она в очередной раз напомнила себе, что наступила война. И не было времени оплакивать своё потерянное детство. Или тосковать по какому-нибудь сказочному принцу, который ухаживал бы за ней должным образом, очаровывал её, носил бы на руках, дарил ей этот сладкий романтический период ради долгожданного первого поцелуя.

Нет. Ничего такого не будет. Её замутнённые слезами глаза проследили за высокой тёмной фигурой мужчины, который неторопливо расхаживал по аудитории. Она была для него практически дыркой. Хоть и полезным отверстием, но всё равно всего лишь отверстием. Тем не менее эта процедура необходима. Предоставление необходимых услуг. Как стрижка, только быстрее (во всяком случае, она на это надеялась), интимнее, неприятнее… и больнее.

Сделав глубокий вдох, Гермиона сморгнула слёзы и вытерла нос тыльной стороной ладони. Предоставление услуг. Она сможет это сделать. Но лучше профессору не ждать улыбок во время обслуживания.

***

— У меня есть пятнадцать минут, — к своему удивлению, она смогла приготовить вполне приемлемое зелье, а также достаточно медленно собрать вещи, чтобы оказаться последней оставшейся ученицей в классе.

Гермиона нашла профессора Снейпа в его кладовой, когда мастер зелий пересыпал из стеклянной банки в маленький флакон чёрные глаза жуков. Его голова резко повернулась от её слов, и один крошечный глаз упал на пол.

— Простите?!

Гермиона взглянула на свои часы.

— У меня четырнадцать минут.

Он продолжал держать банку; глаза жуков практически пересыпались через край.

— Четырнадцать минут… для чего?

От нетерпения Гермиона нервно теребила ремешок своей сумки.

— Я хочу покончить с этим как можно быстрее.

С каждой секундой Снейп всё больше хмурился и в конечном итоге посмотрел на неё, как на сумасшедшую.

— Вы — девственница, мисс Грейнджер.

— Представьте себе, я об этом знаю, — лаконично ответила она. — Тем не менее до конца дня я буду занята. Сейчас у меня небольшое «окно», и это единственное время, которое я могу вам предоставить.

Он продолжал оценивающе разглядывать её с таким же выражением на лице.

— Вы можете предоставить… мне?

— Да. Весь день у меня будут занятия. Затем у нас начнётся собрание в общей гриффиндорской гостиной, на котором мне нужно присутствовать. Ещё мне нужно закончить домашнее задание на завтра. Сейчас — единственное свободное время, — Снейп осторожно поставил флакон на полку, а затем повернулся к ней лицом.

— Мисс Грейнджер, я ценю, что вы согласились… помочь мне в этом вопросе. Но это не то, что можно сделать между уроками. Нам потребуется больше времени. Я предлагаю вам пропустить собрание. Я сообщу профессору МакГонагалл, что вы не придёте.

— Но я хочу присутствовать! — возразила Гермиона.

— Боюсь, что это будет невозможно.

У неё буквально отвисла челюсть: она совершенно не могла поверить, что ей даже не позволят выбрать подходящее время для этого ужасного события. Но Гермиона ничего не смогла придумать в своё оправдание. Захлопнув рот, она резко развернулась на каблуках и стремительно помчалась прочь.

— Мисс Грейнджер?.. — она остановилась и повернулась к нему лицом, оборонительно скрестив руки на груди. Снейп стоял у двери кладовой. — Когда мы встретимся вновь, вы можете стать немного более… расслабленной?

— Расслабленной?! — она задохнулась от негодования, как будто её ударили в живот. — И как вы предлагаете мне это сделать, профессор? — Снейп вздохнул, крепко сжав губы. — Понимая, что меня вот-вот лишит девственности мужчина, которого я практически не знаю, который мне даже не нравится и который почти вдвое старше меня?! — она свирепо посмотрела на него ещё раз, прежде чем вновь направиться к двери. — В грёбаном подземелье! — девушка перекинула сумку через плечо, а затем толкнула дверь ногой.

Снейп дождался, пока его пульс успокоится, затем развернулся и яростно швырнул банку обратно в кладовую, разбив вдребезги её и целую полку стеклянных флаконов в придачу.

«Почему именно она? Почему не кто-то более покладистый?»

Тяжело дыша, Снейп рассеянно провёл обеими руками по волосам. Ею манипулировали и просили сделать нечто крайне неподобающее, что так же выводило его из себя.

Но она была слишком неудачным выбором Ордена. Слишком умной — естественно, Грейнджер станет всё обдумывать, — чрезмерно принципиальной, о чём свидетельствовало её нелепое участие в судьбе домашних эльфов, обладающей раздражающим гриффиндорским безрассудством, которое чаще всего проявлялось в самое неподходящее время, и опасной: её работа волшебной палочкой была непревзойдённой, и девчонка легко могла проклясть его во время одной из таких встреч, если бы захотела. Может быть, она и стала совершеннолетней, так как благодаря Маховику времени (который чуть не довёл её до истощения в погоне за знаниями ещё на третьем курсе) накрутила себе целый год, обгоняя своих однокурсников, но всё равно была почти вдвое младше него, о чём только что любезно напомнила. И, наконец, она согласилась на это не ради Ордена, она пошла на это ради блага чёртова Гарри Поттера, что взбесило его окончательно. Им постоянно приходится жертвовать собой ради так называемых «благородных целей».

Снейп взволнованно расхаживал туда-сюда, сцепив пальцы за головой. Может быть, Дамблдор действительно гениальный волшебник, но он слишком сосредоточен на «более широкой картине» событий. Директор не обращал внимания на мелочи, иначе Орден не смог бы работать как единое целое. Тем не менее Северус чувствовал, что с трудом переживал такие критические моменты, каждый из которых был мучительнее предыдущего. Без сомнения, как и мисс Грейнджер. И какой вообще был смысл сосредотачиваться на «широкой картине», если каждый из её элементов сам по себе медленно разрушался?

Глава 2. Получение обещанного

«И что — никакого настраивающего на нужное настроение освещения? Никакого Барри Уайта*?»

Гермиона стояла в дверях класса Зелий. Она провела весь день как на иголках и теперь была вне себя от усталости. Девушка не успела толком поесть, кроме выпитой во время обеда чашки чая, и сейчас чувствовала себя настолько слабой и раздражённой, что голос в её голове отчётливо читал саркастические строчки, как опытный стендапер.

Несмотря на то, что она не постучалась, перед тем как войти, Снейп неожиданно появился из двери в дальней части класса. Возможно, он ждал её. Или, может быть, она слишком громко споткнулась. Как бы то ни было, результат был один и тот же: они столкнулись лицом к лицу, выходя из разных концов его холодного тёмного кабинета, и всё, чего Гермионе сейчас хотелось — это выбраться отсюда к чёртовой матери.

— Мисс Грейнджер, — его слова были не столько приветствием, сколько признанием безвыходности их положения.

Несмотря на это, она не хотела обмениваться любезностями. Ничего приятного в этом не было.

— Где вы меня хотите? — девушка неспешно вошла в комнату, сложила руки на груди и позволила двери позади себя захлопнуться.

Он продолжал стоять неподвижно, словно столб. Однако Гермиона обратила внимание, как большой палец его руки скрутился и плавно заскользил по кутикуле безымянного. Он размышлял. Что ж, по крайней мере, оказывается, профессор обладал какими-то базовыми человеческими эмоциями. В остальном ситуация казалась беспросветной.

— Я подумал, возможно, мои покои будут более уместны, — его глаза сверкнули по направлению к двери позади себя.

«Его покои? Его кровать?»

Едва ли это можно назвать нейтральной территорией. Ведь между ними не было никаких отношений или даже интрижки. Нет… это непременно нужно сделать в манере, которая отражала бы холодный, бесчувственный подход, благодаря которому всё и было спланировано.

— Я предпочла бы остаться здесь.

Ранее она жаловалась на потерю девственности в подземелье, но сейчас это казалось ей целесообразным. Чтобы всё случилось бесстрастно и отстранённо.

Его пальцы успокоились, но даже с такого далёкого расстояния она смогла увидеть, как грудь профессора взволнованно поднималась и опускалась. Гермиона осознавала, что пока она владела какими-то правами в этой ситуации, но не было никакой гарантии, что он действительно ей не навредит. В конце концов, он был бывшим Пожирателем Смерти — то есть человеком, способным творить всевозможные ужасные вещи с другими людьми. На самом деле он может сделать с ней абсолютно всё, что пожелает, а потом просто применить Obliviate.

Это был её худший страх. Девушка окаменела, как под заклятием забвения — довольно нестабильным заклинанием, которое могло вызывать различные виды расщепления памяти. Она предпочла бы скорее помнить что-то травмирующее, чем разрушить своё сознание из-за Obliviate. А чтобы Гермиона не оказалась под заклятием, она должна показать, что способна принять то, что он сможет ей предложить. Однако девушка не намеревалась во всём ему подчиняться. Это её тело, и она будет выбирать ту манеру, в которой он станет с ней этим заниматься, — желательно, как можно меньше физического взаимодействия.

Он расстёгивал свой сюртук. И медленно приближался к ней. Пока его пальцы ловко порхали по груди, с каждым неторопливым шагом глаза профессора угрожающе сверкали, освещённые тусклым светом факелов.

Достигнув своего письменного стола, Снейп быстро потянул за каждый рукав, затем скинул с плеч чёрное одеяние и швырнул его на деревянную поверхность. Стремительно взмахнув над ним рукой, он трансфигурировал материал во что-то мягкое и более уютное, после чего повернулся к девушке и начал расстёгивать пуговицы на манжетах рубашки.

— Может быть, тогда начнём? — пробормотал он.

Гермиона засомневалась.

«Должна ли я тоже раздеться?»

Кажется, в этом не было смысла. Она не стала снимать свою школьную форму, так что он может всего лишь поднять её юбку, избегая неловкой церемонии снятия брюк. Нет. Она останется полностью одетой. Возможно, он даже сможет просто сдвинуть её трусики в сторону и проникнуть внутрь таким способом. Тогда после всего она могла бы попросту поправить юбку и выйти за дверь, даже не оглянувшись.

Гермиона прошагала прямо к столу настолько непринуждённо, насколько это было возможно, но почувствовала, что не в состоянии опустить на него руки и фактически подставить себя. И к тому времени, когда Гермиона наконец добралась до него, она осознала, что со стороны выглядела высокомерной и дерзкой, но ничего не могла с собой поделать.

Его глаза несколько секунд изучали её лицо, прежде чем он потянулся к ней рукой. Стоило ему коснуться её рукава кончиками пальцев, как она отступила назад, отвернулась и склонилась над столом. Протянув руки назад, девушка задрала юбку кверху, демонстрируя свои трусики, а затем легла, опираясь локтями на его трансфигурированный сюртук.

— Просто сделайте это быстро, — огрызнулась она, не глядя на него.

Он напряжённо выдохнул через нос. Затем наступила тишина.

Она балансировала на грани безумия. Он мог это предвидеть. Независимо от того, как это преподнести, она явно не хотела близости. Ради Мерлина, она же была девственницей! Но, к сожалению, на данный момент у него было слишком мало других вариантов, если таковые вообще имелись. Если он сделает то, что она хочет, то причинит ей крайне сильную боль. Но она явно не желала, чтобы к ней прикасались. Он мог понять её состояние, ведь девушка была вовлечена в неизбежное, но ему нужно было хотя бы дотронуться до неё, если он хотел, чтобы у них хоть что-нибудь получилось.

Обойдя вокруг стола, Северус встал позади неё, слегка наклонился, протянул руку и прикоснулся подушечками пальцев к её обнажённой голени, а затем легко провёл ими снизу вверх. Всё её тело напряглось. Профессор осторожно положил руку на её бедро. Пока девушка находилась в таком состоянии, ему было очень трудно с ней что-нибудь сделать, но он определённо не совершит ещё одной ошибки и не попросит её расслабиться ещё раз.

— Мисс Грейнджер…

Гермиона склонила голову на уровне предплечий, готовя себя к худшему.

— М-м-м?.. — хмыкнула она.

— Вероятно, у вас есть воспоминания о каком-нибудь приятном месте? Где мирно и спокойно. Необязательно любимом, но таком, где вы чувствовали бы себя… в безопасности?

Она ничего не ответила. Он продолжал, медленно проговаривая каждое слово:

— Могу я попросить, чтобы сейчас вы представили себя в этом месте? Представьте, что вы стоите там, слушая звуки, которые слышали в прошлом. Возможно, дует лёгкий тёплый морской бриз. Подумайте о том, как бы ваше тело ощущало себя там, как бы вы дышали, вспомните приятные ощущения на своей коже.

Он позволил себе помедлить несколько минут, чтобы она погрузилась в эти фантазии, а затем начал. На этот раз Северус наклонился и положил обе ладони на внешние стороны её бёдер, плавно обводя их руками снизу вверх, а затем скользя вокруг них, позволяя большим пальцам изогнуться и обвить бёдра с внутренней стороны. Она снова напряглась, но на сей раз волнение поднялось и утихло, словно волна.

Её бедра практически приросли к краю стола, поэтому он скользнул ладонями по талии девушки, затем переместил их вперёд и соединил на передней части её рубашки, обхватывая обе груди. Она наклонила голову вперёд, но не противилась, и он продолжил, слегка очерчивая большими пальцами её соски. Северус почувствовал, как они затвердели спустя всего несколько движений. Возможно, всё было нетак безнадёжно. Нежно захватив каждый из них большим и указательным пальцами, он прокатывал и потягивал за них, пока не услышал лёгкий стон.

Проводя одним пальцем вниз по лицевой стороне её рубашки, он с помощью беспалочковой магии расстегнул все пуговицы, после чего расцепил застёжку бюстгальтера. Теперь её груди высвободились, и Северус смог почувствовать их вес — напряжённые камешки сосков приятно щекотали центр каждой ладони. И тогда это случилось! Спереди ощутился энергичный прилив крови, наполнивший член. Он нервно вздохнул. Достаточно, подготовка мисс Грейнджер была не единственной его заботой. Сложившиеся вследствие Указа обстоятельства были настолько неэротичными, насколько он мог себе представить. Профессор даже сомневался, что сможет исполнить всё, как требовалось.

Но, пока Северус исследовал её упругие холмики своими пальцами и возбуждённые пики ещё более затвердевших сосков, он должен был признать, что Орден мог предложить намного худший вариант, чем мисс Грейнджер. Желание явно не было взаимным, но она реагировала на его прикосновения, а это всё, о чём он мог просить. Приглушённый хрип её неглубоких вздохов и сильное сердцебиение под его ладонями подсказали ему, что они добились прогресса. Он лишь надеялся, что это распространилось на самое необходимое местечко. С некоторой неохотой убрав руки с её груди, он отстранился и просунул пальцы под резинку её трусиков.

Тогда она наклонила голову вперёд и издала негромкий хрипловатый стон. После этого ничего больше не произошло, поэтому он продолжил. Профессор проворно стянул трусики вниз по бёдрам, а затем удалил их, используя заклинание разрезания швов, и затолкал в карман своих брюк. Вероятно, было бы лучше просто отбросить их в сторону, но сейчас определённо нельзя было проявлять небрежность любого рода.

Потирая и массируя руками её гладкие, мягкие, округлые ягодицы, он сделал ошибку, взглянув вниз, так как увидел, как его пальцы вонзались в податливую плоть. Северус немедленно почувствовал, как его член становится твёрдым. В своё время он видел множество задниц, но её была невероятной — гладкой и круглой, как персик, тугой, упругой и сливочной…

«Вот дерьмо!»

Ему нужно проявлять осторожность. Она пришла к нему, чтобы оказать услугу Ордену. Сексуальную услугу, но всё же услугу. Больше ему нечем было себя предостерегать, и он вопреки желанию оторвался от её ягодиц.

Сделав успокаивающий вдох, профессор заставил себя сосредоточиться на поставленной задаче. Он проскользнул пальцем между её ног, плавно двигаясь им вдоль нижних губ. И наконец позволил себе немного расслабиться. Она стала мокрой. Не потоп, конечно, но уже на пути к этому. Северус был уверен, что его заключительный замысел приведёт девушку к тому состоянию, которое ему требовалось.

— Я бы попросил, чтобы сейчас вы легли на стол, мисс Грейнджер.

Она приподняла голову, но не повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Зачем?

— Таким образом я смогу… — он откашлялся. — Таким образом я смогу помочь вам… подготовиться к дальнейшему.

Гермиона покачала головой.

— Я останусь стоять. Просто используйте руки или что-нибудь ещё.

— Или… что-нибудь ещё?

— Используйте руки.

Что ж, это тоже может сработать.

— Не могли бы вы… пожалуйста… пошире расставить ноги?

Гермиона фыркнула и раздвинула ноги шире.

Стоя сзади, он наклонился и осторожно просунул руку ей между ног. Продолжая исследовать, Северус нашёл распухшую сердцевину клитора и начал ласкать его, массируя кончиками пальцев, пока снова не услышал её неровное дыхание. Затем он погрузил пальцы в само отверстие, собирая смазку вокруг него, прежде чем вновь вернулся к стимулированию клитора. Она начала слегка покачивать бёдрами — ещё один многообещающий знак.

Он предпочел бы не брать её сзади, так у него было меньше контроля над глубиной проникновения, но, казалось, Гермиона не оставляла ему другого выбора. Убрав руку, мастер зелий взмахом пальцев расстегнул ширинку и потянулся, чтобы высвободить свой напряжённый член. Сделав несколько быстрых поглаживаний по стволу и распределив кровь, скопившуюся из-за перетягивания плоти неудобными брюками, он понял, что ему придётся немного приподнять её, чтобы расположить на нужной высоте.

— Мисс Грейнджер.

Она вздохнула, прежде чем ответить:

— Да?

— Я собираюсь… войти в вас. Это может причинить боль…

— Я в курсе.

— И… возможно, мне придётся вас приподнять.

— Мне всё равно, — резко ответила она.

Он вскинул брови, а затем коротко кивнул, утверждаясь в собственном решении. Она явно не планировала облегчить ему задачу. Подцепив девушку одной рукой под бёдрами, он наклонил её, поводив головкой члена между нежными складками, покрывая его соками возбуждения. Расположившись напротив маленькой щёлочки, он постарался выбросить из головы все дурные мысли и предчувствия, которые в данный момент обрушивала на него совесть. Никто из них этого не хотел. Они оба были жертвами. Хотя, похоже, это утверждение было слегка неискренним, судя по тому, как его предэякулят самозабвенно сочился из головки пениса.

«У тебя нет выбора. Просто, твою мать, сделай это!»

Придерживая член у самого основания, он протолкнул его на небольшое расстояние и почувствовал, как её бёдра застыли в ответ. Снейп остановился, пока не ощутил, что она расслабилась, и только затем продолжил. Несмотря на значительное сопротивление, он постепенно мало-помалу проталкивался внутрь, но сразу же замер, когда услышал её участившиеся нервные вдохи. Затем он снова начал продвигаться и растягивать её, пока не почувствовал, как прорывается через преграду и входит дальше в скользкое, гладкое влагалище.

Гермиона не издавала громких стонов, но Снейп заметил, что девушка уткнулась лицом в сгиб собственной руки, и заподозрил, что она сдерживается изо всех сих, скрывая дискомфорт. Он продолжил, но решил не торопиться, помогая себе рукой при каждом толчке, потому что она всё ещё была невероятно узкой и тугой. В конце концов он смог убрать руку и начал входить глубже при каждой фрикции. В какой-то момент Снейп осознал, что почти полностью погрузился в неё, и от ощущений того, как в глубине лона его член обхватывали горячие влажные стенки, начал чувствовать явное наслаждение.

Ему захотелось вновь простимулировать клитор, и он переместил свою руку вперёд. Снейп только собрался поласкать его, как поверх мужской руки опустились девичьи пальцы, рывком сдёргивая её.

— Не надо, — прорычала Гермиона из-под подмышки.

Глубоко внутри его тела начал собираться сгусток напряжения, заставляя его вторгаться ещё жёстче, до тех пор, пока он ритмично не зашлёпал бёдрами.

— Блядь! — прошипела она, но он был слишком близок к оргазму, чтобы остановиться.

Из уст Снейпа вырвался удовлетворённый стон, когда его яйца взорвались и семя выстрелило в неё. Воздействие магии обряда внезапно дало о себе знать: электрический импульс заискрился, и разряд пробежал волной через его член, указывая на то, что чары были исполнены. От этого они вдвоём почувствовали такое облегчение, что профессор поймал себя на мысли, как поглаживает её бедро и массирует ягодицы, когда последние подёргивания пробегали через его член.

Именно поэтому он был особенно шокирован, когда Гермиона внезапно резко оттолкнулась от края стола, чуть не сбив его с ног, и бросилась прочь, судорожно сводя вместе края рубашки на своей вздымавшейся груди. Её лицо было заплаканным, а губы сильно дрожали.

— Скажите профессору Дамблдору, что ваш обряд был «выполнен», — её голос стал грубым и сиплым. Затем она развернулась и быстро зашагала прочь по направлению к двери.

— Мисс Грейнджер… — настоятельно позвал Снейп.

Она не остановилась, пока не схватилась за ручку двери, и только тогда наконец взглянула на него.

— Вам нужно принять противозачаточное зелье, — он держал в своей руке маленькую бутылочку со снадобьем.

— Я думала, что соитие должно быть «незащищённым», — презрительно усмехнулась она, вцепившись в переднюю часть рубашки настолько сильно, что побелели костяшки пальцев.

— Зелье успеет выйти из вашего организма перед следующим разом.

— Следующим разом? — Гермиона с отвращением покачала головой. — Не могу, чёрт возьми, дождаться! Уведомите заранее совой, — прорычала она. И ушла.

Примечание к части

Барри Уайт* — американский певец в стиле ритм-энд-блюз, пик популярности которого пришёлся на середину 70-х годов XX века (Здесь и далее — примечания переводчика, если не указано иное).

Глава 3. Несправедливое поручение

Гермиона не могла подняться с кровати. Её разум настолько сильно кипел и взрывался от мыслей, вытягивая слишком много сил из скудных энергетических запасов, что физически девушка чувствовала себя совершенно истощённой.

Она смогла поспать. Несмотря на события прошедшего вечера, ей удалось отпустить ситуацию, простояв как можно дольше под обжигающе горячим душем, и в конечном итоге позволить себе просто плыть по течению.

Теперь её захватил круговорот мыслей. Она яростно отмечала некоторые детали. Пыталась понять. В конце концов, Гермиона осознала, что металась между воспоминаниями, фиксировалась на определённых моментах, как будто снова и снова перематывала старый фильм, и её возрастающее беспокойство было совсем не связано с тем, что произошло в классе Зелий. Всё началось ещё со встречи в кабинете Дамблдора. Что-то нервировало её, словно подёргивающееся насекомое, пойманное в ловушку сознания, но только сейчас она наконец осознала, в чём заключалась причина.

Это была не первая неделя. Дамблдор упомянул, что один из сторонников Волдеморта был убит за неделю до этого за «невыполнение обряда», а значит Маггловский Указ должен был действовать по крайней мере ещё две недели, если не дольше.

«И каким же образом Снейп справлялся раньше?»

Должно быть, он нашёл кого-то другого — альтернативный вариант. Поэтому предположение, что она была «единственным решением», явно попахивало ложью.

От осознания того, что ей не рассказали всю историю целиком или что её, возможно, даже умышленно ввели в заблуждение, гнев на Орден только усилился. Для организации, которая заявляла, что она сплачивает и защищает своих членов, Орден постоянно осуществлял планы, ради которых в конечном итоге приходилось просто использовать людей. Мнимый «выбор», который был ей предоставлен, на самом деле таковым не являлся. Никто и никогда не шёл против воли Ордена. В этом и заключался весь смысл: если человек становился его членом, то должен был с готовностью пожертвовать собой ради высшего блага — и, конечно, она была не единственной, кто стал мучеником за общее дело. Профессор Снейп ежедневно рисковал своей жизнью.

В действительности Гермиона не злилась на Снейпа за содеянное, понимая незавидное затруднительное положение, в котором он находился. Но она злилась на него за то, что он не противостоял Дамблдору. Она догадывалась, что просто не знала обо всех тонкостях их отношений, но для человека, который, как ей казалось, получал удовольствие от унижения и подавления учеников — всего лишь детей — он почему-то был совершенно неспособен отстоять перед директором свою точку зрения или просто самоустраниться со службы Дамблдора. Также она злилась на Снейпа за попытку манипулировать ей и заставить вернуться назад. Этот Указ и сопровождающий его обряд, который применялся принудительно, были сродни средневековому Droit du Seigneur — праву мужчин с титулом заниматься сексом с женщинами неблагородного происхождения. Ведь именно так к магглам относились многие чистокровные члены магического мира — как к низшим, даже неразумным созданиям. Фактически Указ законно разрешал изнасилования.

«И после этого я должна была кончать от радости? Облагораживать его гнусные намерения, выказывая своё удовольствие? Неужели он ждал, что я ознаменую такой первый раз грёбаным оргазмом, не испытывая после этого чувства вины?»

Перевернувшись, Гермиона уткнулась лицом в подушку. Она всё ещё чувствовала недомогание и тошноту от ощущения, что занималась чем-то противным и неприличным.

Снейп. Она практически ничего о нём не знала. Несмотря на то, что видела почти каждый день на протяжении последних шести лет, наблюдая за его загадочным характером. Однако профессор оставался вечно невозмутимой и отстранённой фигурой, парящей за гранью её понимания, — такой образ её сознание порождало главным образом из-за страха и самосохранения, поскольку мастер зелий всегда мог наброситься, оскорбить или унизить её и мальчиков за какие-нибудь предполагаемые проступки.

И вдруг огромная дистанция между ними резко исчезла, амортизатор был устранён — его бесцеремонно выдернули, заставив их обоих на огромной скорости рухнуть вместе в пропасть событий, которых она никогда бы не захотела. Они были ученицей и преподавателем, практически двумя незнакомцами, но её вынудили абсолютно без подготовки позволить ему прижиматься к ней своим телом, позволить вторгнуться в неё, чего она никогда бы не разрешила никому другому — даже самым близким друзьям.

И важнее всего было то, что он ей даже не нравился. Она уважала его как учителя, но это была всего лишь оценка его интеллектуальных способностей — превосходных знаний и высокой квалификации. Она бы не назвала его приятным человеком. Он никогда не говорил ей ничего доброго. И даже ни разу не улыбнулся за те шесть лет, что она его знала. Одна только мысль о том, чтобы неоднократно встречаться с мужчиной, который был практически ровесником её отца, позволить ему лишить её девственности, даже не узнав друг друга перед сексом, приносила страдания. И даже несмотря на то, что Снейп не причинил ей вреда, те необычные приятные ощущения, которые она испытала в его руках, казались ещё более неправильными. Её тело не должно было реагировать так на кого-то, с кем у неё не было абсолютно никакой эмоциональной связи.

И после того, когда он кончил внутрь, Гермиона чувствовала, как его семя сочилось из неё, пока она поспешно возвращалась в свою комнату. Тёплая густая белая жидкость. Естественное выделение организма, которое бывало и у неё, — нечто, производимое её собственным телом. Но не в этот раз.

Это была всего лишь его сперма, попавшая в неё практически насильно, которую она постаралась как можно скорее с себя смыть. Совсем не этого она когда-то с нетерпением ждала. Своего первого раза. Неделю за неделей, Мерлин знает, как долго. И в результате оказалась всего лишь вместилищем для его эякулята.

«Как после такого я могу не чувствовать себя использованной? Не испытывать отвращение?»

Тук-тук.

Гермиона рывком подскочила. За окном парила сова, настойчиво стучась и ожидая, когда попадёт внутрь. Скатившись с постели, Гермиона потянула вниз свою ночную рубашку, тщательно разглаживая её по всему телу, затем прошла через всю комнату и открыла окно. Сова взмахнула крыльями, пролетев в спальню, и приземлилась на стол, протягивая лапку, чтобы девушка смогла отвязать маленькую корзинку. Внутри находилась небольшая бутылочка противозачаточного зелья. И записка.

«Мисс Грейнджер! Пожалуйста, примите мои извинения».

Её горло внезапно сжалось. Эта деталь тоже её беспокоила. Вряд ли Снейп в глубине души был хищником. Судя по всему, на самом деле, он мог быть вежливым и тактичным, а совсем не таким, как она ожидала. Это смутило её ещё больше. Уж лучше бы профессор оказался грубым и чёрствым. Всё это слишком не соответствовало той напускной строгости, которую она всегда чувствовала от него все прошедшие годы. Возможно, он включил обаяние, потому что нуждался в ней. Или, может быть, действительно испытывал угрызения совести. Определённо, она никогда раньше не слышала, чтобы Снейп извинялся. Вздохнув, девушка закрыла окно, прежде чем сова успела улететь, затем полезла в ящик своего стола и вытащила листок пергамента вместе с пером.

***

Снейп не спал несколько часов, он всё ещё был взволнован. Она оказалась неправильным выбором. Но ещё более неправильно с её стороны было на это согласиться. Девчонка откровенно ненавидела его и явно не могла переступить через себя. Именно это тревожило его с самого начала — её вспыльчивость не появилась из ниоткуда, она пришла из глубоких чувств и сильнейшей многолетней неприязни. Не самая лучшая смесь для совершения сделки, которая требовала определённого уровня бесстрастности.

Он думал, что, если сможет сделать её первый раз приятным, девочка станет менее агрессивной, и это уменьшит её очевидное отвращение. Но, поразмыслив, профессор осознал свою ошибку. Именно доверие являлось основным ключом для получения нового положительного опыта и взаимного удовольствия, а Грейнджер абсолютно ему не доверяла. И не доверяла Ордену — возможно, не без оснований.

Он должен срочно встретиться с Дамблдором. Они обсуждали и обдумывали его затруднительное положение в течение нескольких недель, но придумали очень мало вариантов, и каждый из них предполагал довольно большой риск для всех участников. Но, начиная с этого момента и в дальнейшем, у неё не останется другого выбора.

Взмахи крыльев и царапание когтей ознаменовали возвращение его совы, теперь уже сидевшей на подоконнике, распушив перья и зажав в лапах маленький свёрток пергамента. Снейп подошёл и взял записку, быстро её развернув.

«Профессор, спасибо за зелье. Я бы хотела поговорить с вами. Я буду в кафе «Мадам Паддифут» сегодня в два часа дня. Гермиона».

Он перечитал письмо дважды, после чего сложил пергамент пополам и засунул в свой карман. Вот тогда он их и нашёл. Вытащив руку, Снейп обнаружил, что до сих пор случайно хранил её трусики — нежно-розовая ткань, гладкая и шелковистая, теперь перетекала между его пальцами. Но основная проблема заключалась в запахе. У профессора было безупречное обоняние, и он сразу почуял даже с такого расстояния, что они пахли ею. Одна из первых вещей, которые он заметил накануне вечером, что её волосы пахли ванилью и персиком, а кожа — бергамотом. Все эти ароматы соединились, настоялись и теперь превратились в сладковатый мускусный запах её возбуждения. Хоть это и было необъяснимо при данных обстоятельствах, но он почувствовал, как его член мгновенно шевельнулся. Снейп быстро скомкал трусики в кулаке, желая погасить внезапную вспышку вожделения — всё это было ни к чему, во всех смыслах.

Он подумал вернуть ей нижнее бельё через сову, но понял, что это стало бы очередным бестактным поступком. Тяжко вздохнув, Снейп бросил трусики в верхний ящик своего комода. Он собирался отменить все свои планы на середину дня. Хотя их предыдущие встречи были не особенно приятными, но он как минимум задолжал ей возможность всё обсудить. Однако это было рискованно. Они не могли себе позволить просто увидеться в публичном месте, чтобы «поболтать», придётся взять с собой книги и встретиться с Грейнджер под видом дополнительных занятий. По крайней мере, хотя бы с учёбой и обучением они оба прекрасно справлялись.

Глава 4. Порядок вещей

Гермиона только успела заказать чайничек с чаем, когда в кафе мадам Паддифут вошёл Снейп вместе с порывом ледяного ветра, сопровождающим его прибытие. Она наблюдала, как он тихо закрыл за собой дверь, как всегда, высокомерный и самоуверенный, и взгляд его чёрных глаз прошёлся по комнате.

Закончив быстрый осмотр других посетителей, в основном влюблённых парочек, он подошёл и, не говоря ни слова, выдвинул стул напротив неё, садясь и доставая книгу из кармана своей мантии, после чего расположил её на столе между ними. Это был оригинальный экземпляр их учебника по Расширенному курсу зельеварения. Быстрый взмах его руки вместе с тихо произнесённым заклинанием — и она распознала изменения в акустике, означающие, что они оказались под заглушающими чарами.

Профессор вёл себя очень осторожно. И так понятно, что опасность оказаться замеченными вместе была вполне реальной. Впрочем, она не собиралась уделять этому слишком много внимания, — хотя, вероятно, следовало бы. Тем не менее сейчас они всё-таки встретились, и ей нужны были ответы.

— Спасибо, что пришли, профессор, — обратилась к нему Гермиона. Несмотря на их предыдущее неловкое общение, она решила не отвлекаться от намеченной цели. В ответ он слегка склонил голову с непроницаемым лицом. — У меня есть несколько вопросов, на которые, как я надеюсь, вы сможете мне ответить.

— Разумеется, — его тон и краткость указывали на то, что он хотел покончить со всем этим как можно скорее.

— Я уже заказала чай и домашних пирожных. Вы ещё что-нибудь…

Он грубо отмахнулся, молчаливо отказываясь. Гермиона сделала успокаивающие вдох и выдох. Её сердце бешено колотилось. Она твёрдо верила, что заслуживает ответов на свои вопросы, но воздух между ними уже был полон напряжения от того, что произошло накануне вечером. Не было никаких сомнений, вся ситуация казалась крайне неловкой.

— Профессор, скажите, как долго действует Маггловский Указ? — спросила она, сумев наполнить свой голос спокойствием, которого определённо не чувствовала.

Он выдержал паузу, очевидно, обдумывая свой ответ и то, сколько информации должен ей приоткрыть. И когда Снейп изучающе взглянул на Гермиону, она заметила, что на его лице не было той раздражающей насмешки, с которой он обычно на неё смотрел. В данный момент оно было настороженным, но она почувствовала, что он оценивал её как взрослую. От осознания этого она немного расслабилась.

— Три недели, — заявил он, наклонившись вперёд, взял книгу и открыл её примерно посередине. — Сегодня начало четвёртой недели, — Снейп повернул книгу к лицу девушки.

Посмотрев вниз на открытую страницу — это оказался рецепт зелья временной слепоты, — она снова перевела глаза на его невозмутимое лицо, а затем в растерянности покачала головой. Губы Снейпа едва шевельнулись, когда он ответил:

— Учитывая текущие обстоятельства, вы выбрали самое неподходящее место для встречи, а значит, вы будете вести себя так, будто я занимаюсь с вами дополнительно.

Прежде чем Гермиона смогла себя остановить, её глаза забегали вокруг, проверяя, смотрят ли на них другие посетители.

— Смотрите в книгу… — приказал он, и интонация его голоса опустилась до низкого рычания.

Медленно кивая, как будто она обдумывала его слова, Гермиона сделала вид, что читает страницу. Не смотря на профессора, девушка заговорила:

— Три недели. Это означает, что, должно быть, вы находили альтернативные варианты, подходящие к магии обряда, до нашего…

— Спасибо за заказ!

Гермиона посмотрела вверх, когда обнаружилось, что их заказ прибыл. Очевидно, Снейп быстро отменил заклинание тишины, чтобы можно было обратиться к официантке, когда та начала переставлять чайник, молоко, чашки и сахарницу на их столик со своего подноса; следом за этим она поставила тарелку ягодных пирожных. Гермиона заставила себя улыбнуться, когда официантка ушла, и Снейп восстановил заглушающие чары.

— Да, — он взял чайник и наполнил обе чашки. — Было ещё два случая.

— С двумя другими женщинами?

Профессор раздражённо вздохнул:

— Очевидно… — он умышленно растягивал в слове каждый слог.

Гермиона позволила оставшемуся без ответа вопросу повиснуть в воздухе, но когда Снейп ничего не добавил, решила сама на него надавить:

— Кем они были?

— Я едва ли считаю, что это ваше дело, — лаконично ответил он, мельком взглянув на неё, затем положил в свой чай ложку сахара и добавил немного молока. Гермиона сделала то же самое.

— Я хочу знать, почему вы не можете использовать тот же метод, чтобы найти других подходящих женщин.

Он довольно долго сурово всматривался в её лицо из-под сведённых к переносице бровей, затем сделал большой глоток чая, прежде чем наконец неохотно ответить:

— Одна была подругой детства — школьной подругой из начальных классов маггловской школы ещё до Хогвартса. Это была случайная неожиданная встреча. Теперь этот вариант уже исчерпан. Второй был по договорённости с… ещё одной женщиной. Всё закончилось менее успешно. Мне пришлось применить Obliviate.

Его слова были резкими и хладнокровными, без каких-либо эмоций, но едва заметное частое моргание, сопровождавшее рассказ, подсказало Гермионе, что для него это было в каком-то смысле болезненным воспоминанием.

— Дамблдор… — пробормотала Гермиона в свой чай.

— Прошу прощения?

— Это был Дамблдор. Ведь это он договорился о вашей встрече с той женщиной, не так ли?

Снейп не ответил, но отвёл глаза в сторону, и, когда он сделал ещё один глоток чая, Гермиона поняла, что оказалась права.

— А как насчёт ведьм из других волшебных Орденов? Должен же быть кто-то, похожий на меня? Этим вы интересовались?

Он поставил чашку на блюдце.

— Было несколько подходящих кандидатур, но, очевидно, наибольший риск представляло собой вынесение всей этой информации за пределы Ордена Феникса. Было более предпочтительно искать кого-то внутри нашего Ордена. И должен ли я напоминать ещё раз, что вы уже согласились?

Гермиона почувствовала себя неловко и потому снова опустила глаза в книгу.

— Нет, вам не нужно напоминать мне об этом, профессор, — она перевернула несколько страниц. — Также мне интересно, возможно, вы могли бы разместить частное объявление в одной из маггловских газет в поисках кого-нибудь… ну, вы меня поняли, — искоса взглянув на него, она почувствовала, что начинает краснеть. — Или, может быть, вы могли бы преподнести себя в качестве… мужчины, оказывающего интимные услуги, или типа того?

— И оба этих очаровательных предложения, без сомнения, возникли у вас из-за глубокой заботы о моём затруднительном положении, — в привычной протяжной манере ответил Снейп, каждое слово которого теперь просто сочилось сарказмом. — Однако наибольший риск представляет требование «незащищённого полового акта». И это не всегда можно гарантировать. Любой намёк на контрацепцию не только не выполняет обряд, но и заставляет обоих партнёров испытывать такую мучительную боль, нацеленную полностью на гениталии, что Cruciatus по сравнению с этим показался бы лёгким уколом.

Гермиона подняла на него глаза. Она вспомнила мощный электрический выброс, который чувствовала внутри себя после того, как Снейп кончил, теперь понимая, что, должно быть, это как раз было связано с магией обряда.

— Не говоря уже о риске заражения венерическими болезнями, — закончил он.

— Предполагаю, что я не подвергалась подобному риску? — поинтересовалась она.

— Это… крайне маловероятно, — Снейп сделал ещё один щедрый глоток чая, и его кадык подпрыгнул, в чём она быстро распознала скрытое беспокойство.

«Что ж, твою мать, об этом нужно было думать раньше».

Значит, они знали, что у него недавно был незащищённый секс, по крайней мере, с двумя другими женщинами, и даже не потрудились ей об этом сказать. Она почувствовала, что её гнев разрастается всё сильнее.

— А как насчёт других рисков, о которых вы почему-то не упомянули? — требовательно спросила она.

Он нахмурился:

— Не уверен, что понимаю, что вы имеете в виду.

— Я говорю о Драко Малфое.

Его чашка остановилась на полпути к губам, после чего Снейп осторожно поставил её на блюдце.

— Что насчёт него?

— Он предположил, что скоро я стану «очень-очень популярной», — на скулах Снейпа заиграли желваки. — Это была явная угроза, не так ли? Он говорил об Указе, — Гермиона наклонилась к мастеру зелий одновременно с тем, как тот откинулся назад.

— Не буду притворяться, что читаю мысли мистера Малфоя. Но это… вероятно.

Гермиона уставилась на него во все глаза.

— И почему никто не счёл нужным поднять этот вопрос на нашей встрече? Тот факт, что теперь я стала мишенью?

— Потому что… — фыркнул он, сосредоточившись на своей чашке, — у нас была надежда, что наше… соглашение… позволило бы мне лучше следить за вашим местонахождением и вмешаться, если потребуется. Мы не хотели тревожить вас без необходимости.

— Без необходимости?! — Гермиона повысила голос. — Итак, я находилась бы в безопасности в течение пятнадцати минут, пока бы мы… занимались сексом. А в остальное время была бы уязвима перед любым нападением, будучи совершенно к этому не готова?

Снейп сверкнул глазами в сторону парочки, радостно болтающей за соседним столиком. Они явно не знали о разыгравшейся рядом с ними буре.

— У нас не было никаких оснований подозревать, что мистер Малфой окажется достаточно глуп, чтобы предпринять что-либо на территории Хогвартса.

— Таким образом, я не должна никуда уходить? — Гермиона почувствовала, как пылает её лицо. — Но я всё равно буду оставаться в опасности? — она внезапно хлопнула ладонью по поверхности стола, на которую он сосредоточенно смотрел. — Скажите мне правду!

Снейп наконец-то посмотрел ей в глаза, и она почувствовала, как волосы на её голове зашевелились от серьёзности и напряжённости его слов:

— Да. Они знают о вашем статусе.

— Но почему они интересуются именно мной? — Гермиона пыталась вцепиться хоть в какие-то шансы на успех. — Они ведь Пожиратели Смерти! Сомневаюсь, что они являются образцом морали. Почему они просто не делают то, что требует от них Указ?

— Есть и другие… дополнительные ограничения, налагаемые магией обряда, — Снейп неловко заёрзал на стуле, заставляя Гермиону задаться вопросом, какие ещё могли быть дополнительные ограничения.

— Например?

Его губы сжались в тонкую линию.

— Я заслужила знать обо всех деталях обряда, если иду на риск, — она интуитивно почувствовала, что профессор вот-вот собирался замолчать. — И я отказываюсь участвовать в дальнейшем, если вы не расскажете мне, что это за собой влечёт.

Он прищурился. Она подождала, пока он взял чайную ложку и покатал её между пальцами, затем уронил назад в чашку и положил руки перед собой на стол.

— Если кто-нибудь из Пожирателей достигнет оргазма… в любое время, кроме того, когда будет исполнен обряд, они испытают ту же невыносимую боль, как было указано раньше.

Гермиона изумлённо вскинула брови, когда до неё дошёл смысл его слов.

— Значит, они не могут заниматься сексом ни с кем, кроме магглов? Или даже… мастурбировать?

Он сухо кивнул.

— Предполагаю, что те Пожиратели, которые находятся в отношениях или браке, испытывают ещё больше проблем? Такие, как Люциус Малфой?

Снейп откашлялся.

— Среди прочего.

— И поэтому они становятся ещё более отчаявшимися? Более агрессивными?

— Вроде того.

Между ними воцарилось молчание. Гермиона пролистала ещё несколько страниц учебника, пока её разум крутился вокруг их разговора. Она начала понимать, почему вызывала так много интереса. Безопасный и надёжный вариант, чистый, свободный от рисков — кроме, конечно, того факта, что она прокляла бы их чёртовы яйца, если бы они приблизились к ней. Потом её поразила одна мысль:

— Это довольно удивительно, не так ли? — она медленно проговорила каждое слово.

— Что именно? — он нетерпеливо вздохнул.

— Весь этот магический обряд. Это довольно… гениальное решение. Кажется, оно было разработано, чтобы охватить все возможные условия, — оно идентифицирует магглов, обнаруживает контрацепцию, каждую неделю требует находить новую женщину, обеспечивает ужасное наказание для тех, кто пытается решить проблему другими способами.

— Полагаю, вы специально говорите загадками? — ехидно усмехнулся Снейп.

— Это ваших рук дело, не так ли? — Гермиона впилась в него взглядом.

— У меня действительно нет времени…

— Вы — создатель этого проклятия! — перебила его девушка, одним движением пальцев захлопывая книгу.

Профессор ответил ей с пренебрежительной усмешкой:

— Вы всегда были в высшей степени очарованы собственным интеллектом. Но, боюсь, на этот раз вы случайно… промахнулись.

— Кто ещё мог создать нечто подобное?! — продолжала она, всё больше укрепляясь в своих убеждениях. — Кто ещё настолько педантичен, чтобы продумать каждый элемент и довести его до совершенства? Кроме, конечно, самого Дамблдора? — Снейп мотнул головой в опровержении, но продолжал чувствовать себя явно не в своей тарелке. — Вы думали, что вас пощадят?! — её голос звучал более резко, а выражение его глаз становилось более угрожающим. — Вы думали, что если бы сами создали его, то смогли бы избежать обряда? Вы действительно настолько наивны? — она заметила, как на его виске запульсировала толстая вена, по белкам глаз было видно, что он медленно закипает, всё его тело напряглось, а сам Снейп готов был взорваться. — Кто ещё об этом знает? — невозмутимо продолжала она. — Дамблдор? Так вот почему он не хочет, чтобы участвовал кто-то ещё, почему он избегает вовлечения людей из других Орденов? На случай, если это выдаст вас? Если они догадаются, что кто-то, кто предположительно должен защищать магглов, несёт ответственность за их мучения.

— Это не тот случай! — прорычал Снейп, обнажив зубы в уродливом оскале.

«Так, значит, он облажался…»

Неудивительно, что Снейп так необыкновенно раскаивался. Это была его вина. И его ответственность. Дамблдор так на этом настаивал, потому что существовал слишком большой риск выхода информации за пределы Ордена. Вот почему она была так нужна ему. Они все в ней нуждались.

— Вы больше не понадобитесь, — злобно прошипел Снейп, после чего схватил книгу.

— Подождите! — она хлопнула своей ладонью сверху по его руке.

Она была им необходима. У Снейпа было слишком мало вариантов и, конечно, все они предполагали гораздо больший риск. А всё, что случилось бы со Снейпом, немедленно подвергло бы опасности Гарри. Не говоря уже о том, что у неё появилась своя грандиозная цель:

— Вы будете обучать меня дополнительно.

Его рот искривился в едкой усмешке.

— Обучать чему? Вежливости? Как выражать благодарность тому, кто ежедневно рискует собой ради обеспечения вашей безопасности?

Она проигнорировала его сарказм.

— Мы станем регулярно встречаться, но каждый раз в разное время. И наши встречи не будут секретными. Я хочу, чтобы люди видели, что мы проводим время вместе, — это сделает их более осторожными в отношении меня. И тогда, в свою очередь, я соглашусь помогать вам. Я буду… исполнять с вами этот чёртов обряд.

Он был в ярости. Но она знала, что у него не было выбора. Вырвав свою руку из-под её ладони, Снейп встал, выпрямился во весь рост и с презрением взглянул на неё. Он явно готовился к последней атаке, она почувствовала это и проговорила:

— И я хочу, чтобы вы поняли, что между нами исключительно деловое соглашение. В этом нет никакого личного подтекста, — она откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

Интенсивность его свирепого взгляда больно ужалила, но Гермиона не дрогнула. Проведя своей рукой по воздуху сверху вниз, он моментально снял заглушающие чары.

— Я не возлагаю больших надежд на ваше будущее, мисс Грейнджер, если вы добиваетесь своих личных целей с таким вопиющим пренебрежением к… естественному порядку вещей.

Другие парочки повернулись и посмотрели на них с неожиданным интересом. Гермиона подхватила одно из домашних пирожных и откусила крупный кусочек, не обращая внимания на крошки, прилипшие к подбородку; в то же время она продолжала упрямо смотреть профессору в глаза. Она осознавала неприкрытую угрозу в его словах. Но её уже было не запугать. В конце концов, это была война. Со злобным шипением Снейп резко развернулся на каблуках и стремительно вышел из кафе.

Глава 5. Обратный отсчёт

— Давайте сделаем это по-быстрому, — Снейп плюхнулся в кресло рядом с Гермионой, скрестив руки на груди и поджав губы, не скрывая своего неодобрения. Он явно пребывал в плохом настроении. По крайней мере, это был Снейп, которого она знала. Гермиона схватила книгу с самой вершины стоящей рядом с ней стопки и пролистала, открывая на нужной странице, после чего подсунула её профессору.

— Вы могли бы хоть притвориться, что заинтересованы, — пробормотала она. Гермиона обвела взглядом полупустую библиотеку и заметила, что многие студенты тайком за ними наблюдают. Хорошо. Чем быстрее эта новость распространится по школе — что она и Снейп дополнительно занимаются вне уроков, — тем в большей безопасности она себя почувствует. Снейп умел устрашать и внушать ужас. Все об этом знали. Так что Гермиона была довольна этой частью соглашения.

Часть, которой она была менее довольна, заключалась в том, что профессор не очень хорошо выполнял свою половину сделки, в данный момент, например, рассматривая собственные ногти и демонстративно её игнорируя. Она повернулась к нему и начала наклоняться вперёд до тех пор, пока расстояние между ними не сократилось до нескольких сантиметров.

— Если вы ожидаете, что я буду охотно помогать в исполнении условий вашего волшебного обряда… — прошептала она, пододвигая между ними листок пергамента и проводя по нему пальцем, как будто задавала вопрос, — то вам придётся постараться намного лучше, чем сейчас.

Снейп шумно и оскорблённо вздохнул.

— О чём бы вы хотели поговорить? — его слова с трудом выскальзывали через едва приоткрытые губы, хотя Снейп всё ещё отказывался смотреть на Гермиону.

— Об Оборотном зелье.

После этого он взглянул на неё.

— Для каких целей?

— Для того чтобы изменить свою личность. Разве не в этом заключаются его свойства?

Он покачал головой.

— В зелье нет необходимости.

— Что значит «нет необходимости»? Как ещё я смогу удовлетворять условия обряда?

— Histomalleus.

— Histo… что?

— Ткани организма.

— Манипуляция тканями? — Гермиона почувствовала, как от негодования у неё перехватило дыхание. — Итак, теперь я должна манипулировать своими тканями, не так ли?

«Ещё одна чёртова нелепая оговорка».

Каждый раз, когда Гермиона думала, что ей удалось мысленно подготовить себя к тому, что должно будет произойти, что-то новое подбрасывалось в общий котёл.

«Сколько ещё причудливых особенностей обряда они мне не раскрыли?»

На неё ещё никогда в жизни не накладывали Histomalleus. На самом деле она даже не слышала о таком заклинании.

— Если это просто вопрос изменения тканей, почему я не могу использовать Engorgio или Reducio?

— Это раздувающее и сжимающее заклинания, — Снейп медленно произносил каждое слово, как будто она была идиоткой.

— Я знаю, что это такое, — огрызнулась Гермиона.

Профессор наклонил голову в такой покровительственно-высокомерной манере, что ей захотелось дать ему пощёчину.

— Магия обряда воспринимает физические телесные признаки как основной метод определения личности. Engorgio и Reducio изменяют жидкую составляющую тканей и их объём, но клеточная структура остаётся той же самой. Histomalleus изменяет клеточную структуру. Как раз с помощью этого можно обманывать обряд.

— В самом деле? — она откинулась на спинку стула с выражением притворного изумления на лице. — Ещё одна удивительная и блестяще спланированная особенность. Судя по всему, этот волшебный обряд был создан кем-то с глубокими знаниями цитологии. Возможно… я не знаю… учителем… или даже профессором?

Снейп презрительно фыркнул и раздражённо запрокинул голову.

— Мы закончили?

— Любопытно… — продолжала она, делая вид, что просматривает лежащую перед ним книгу. Гермиона всё ещё была крайне раздражена тем, что он не признавался в своём участии, и намеревалась рано или поздно вывести его на чистую воду.

— Что ж, если вы ещё не закончили насмехаться над одним из ужаснейших проклятий волшебного и маггловского миров, то меня ждут более важные дела, — он отодвинул свой стул от стола.

— А как насчёт заклинания? — требовательно спросила Гермиона.

Вздохнув, Снейп поднял руку и поманил указательным пальцем книгу, лежащую в стопке рядом с ней. Мгновение спустя третья книга снизу была вытолкнута другими и приземлилась прямо перед девушкой, а остальные упали обратно в аккуратную стопку.

— Страница двести двенадцать, — указал он головой.

«Он ведь не может знать содержание всей книги, включая номера страниц? Или может?!»

Гермиона просто не смоглаустоять. Схватив книгу, она быстро пролистала до страницы двести двенадцать и нашла слово «Histomalleus», напечатанное в верхней части листа. Девушка безразлично отбросила её на стол, пока Снейп рассматривал её со скучающим выражением лица, намекающим: «Я же говорил».

— Полагаю, мне придётся потратить часть своего драгоценного учебного времени на изучение всего этого, — вздохнула она.

— Вы переживёте… — услышала Гермиона тихое бормотание профессора, когда тот от неё отвернулся.

— Напрашивается вопрос, почему вы сами не можете его на меня наложить? — она буравила гневным взглядом затылок Снейпа, пока тот не повернулся к ней лицом с недовольным вздохом.

— Ещё одна особенность магии обряда, — растягивал слова он, — заключается в том, что она обнаруживает магический след, оставленный произносящим заклинание. Любая попытка, направленная на то, чтобы чью-то личность волшебным образом изменил другой человек, будет раскрыта. Если вы сами произнесёте заклинание — нечего будет обнаруживать.

«Ну конечно. Ещё одна грёбаная особенность».

Гермиона была так раздражена, что даже не потрудилась бросить ему какую-нибудь колкость в ответ.

— Так когда же состоится наша следующая «долгожданная» встреча? — вместо этого спросила она, притягивая к себе листок пергамента и перо.

— В пятницу.

Она подняла глаза на Снейпа.

— Опять в последний день, когда можно выполнить обряд?

— Это наиболее удобно.

«Серьёзно? Для кого?»

Тем не менее ей понадобится дополнительное время, чтобы морально подготовиться. И выучить это чёртово заклинание. Она аккуратно записала день и дату на верхушке пергамента. Когда Гермиона подняла взгляд, Снейп сосредоточенно всматривался в неё.

— Это не домашнее задание, мисс Грейнджер.

— Ну на самом деле для меня это почти как домашка, — огрызнулась она. — Во сколько?

Профессор закатил глаза.

— Полагаю, в любое время, когда вам удастся вписать это в свой чрезвычайно плотный график.

— Тогда после ужина. В восемь вечера.

— Хорошо, — он поднялся из-за стола.

— Где?

— В моих покоях.

Она с тревогой посмотрела на него.

— Почему там?

— Потому что там удобно.

Гермиона вскочила со своего места, оттолкнувшись от стола с такой силой, что отдавила себе все локти, стремясь хоть как-то компенсировать разницу в их росте.

— Хорошо!

— Хорошо.

Она наблюдала, как он уходит, после чего яростно отбросила в сторону перо и пергамент. Они сражались в каком-то глупом поединке — без особых усилий выявляя друг в друге всё самое худшее. Скорее всего, в пятницу всё будет уже не настолько больно, она знала об этом, но не была уверена насчёт психологической и эмоциональной травмы.

«Я должна войти в режим выживания. А Снейпу просто придётся с этим смириться».

***

— Конь на С5.

Рон откинулся на спинку одного из стульев в общей гостиной, пока Гарри склонился над шахматной доской, явно воспринимая игру более серьёзно, чем его рыжий друг, который держал на коленях квиддичный шлем и втирал в его покрытие какой-то крем.

— О, смотри, кто это здесь! — саркастически объявил Рон, когда нагруженная книгами Гермиона ввалилась в дверной проём. — Где ты пропадала?

— Занималась в библиотеке.

— Так вот как это называется, — пробормотал он, продолжая энергично тереть шлем грязной тряпкой.

Гермиона была слишком вымотана и не в настроении для ехидных замечаний любого рода.

— Если вам так нужно знать, меня индивидуально обучал профессор Снейп, — огрызнулась она, сбрасывая книги в ближайшее кресло, прежде чем они выскользнули бы из её рук.

Гарри и Рон обменялись многозначительными взглядами.

— Да, мы слышали, — ответил Гарри. — Ферзь на Е3.

Наступила минутная тишина, пока Гермиона не решила обратиться к проблеме лоб в лоб.

— Он любезно предложил мне помочь подготовиться к экзаменам, — она посмотрела поочерёдно на каждого из мальчиков.

— Ну… тебе ведь нужна любая помощь… — согласился Рон. — Я имею в виду, что ты просто из кожи вон лезешь. Неудивительно, что Снейп захотел помочь.

— Некоторые из нас действительно беспокоятся о своих оценках, — она отбросила с лица несколько непослушных локонов. — Без сомнения, полировка квиддичного снаряжения обеспечит вам блестящее будущее, когда вы покинете школу.

Рон начал натирать ещё энергичнее.

— Абсолютно верно. Я стану самым знаменитым вратарём в Британии.

— И ещё это хорошая практика дрочки, — подчеркнул Гарри.

— Да, но у меня секса и так уже предостаточно.

— Очаровательно, — фыркнула Гермиона.

Рон поднял голову и взглянул на доску:

— Пешка на В6. Но, честное слово, Гермиона… Снейп?! Я бы не смог выдержать с ним и пяти минут. Даже если бы он был лучшим квиддичным игроком в мире.

Гермиона нахмурилась:

— В твоих словах нет никакого смысла. И перестань говорить о чёртовом квиддиче.

— Ты не должна нас осуждать, — Гарри сканировал доску. — Это звучит немного шокирующе. Я имею в виду, что существует миллион способов провести вечер лучше, чем с этим старым мерзавцем.

— Он — преподаватель. И он преподаёт. И знает о зельях больше, чем кто-либо другой. Почему вас так удивляет, что я попросила его о дополнительных занятиях?

— Потому что он скользкий ублюдок, — сказал Рон. — Я бы не доверял ему, даже если бы он начал помогать и подсказывать тебе. Он никогда не хотел, чтобы у тебя всё было хорошо.

— Он нам не враг, — Гермиона услышала странную неуверенность в собственном голосе.

— Ты насчёт этого уверена? — Гарри многозначительно на неё посмотрел. — Он играет за обе стороны — вот что очевидно!

— Но зачем ему это понадобилось? Какой смысл?

— Получить лучшее и там, и там. Он настраивает обе стороны друг против друга. И явно получает удовольствие от пыток людей — только посмотри на все эти отработки, которые он раздаёт направо и налево. И ещё Снейп ведёт себя так, как будто благородно жертвует собой, хотя сам защищён Орденом и Дамблдором, — Гермиона смотрела на него с сомнением. — Он подстраховывается на случай, если что-то пойдёт не так. В любом случае он будет сверху. Снейп — это Снейп. Всё это он делает только для того, чтобы несмотря ни на что обеспечить собственное благополучие.

«Несмотря ни на что?»

Создание чего-то столь же гнусного, как Маггловский Указ и этот волшебный обряд, с надеждой на собственное спасение как раз доказывало, что профессор готов на всё во имя самосохранения. Другая проблема заключалась в том, что все просто верили ему на слово о природе волшебного обряда.

«Какова гарантия того, что он честен, а не умудряется продвигать свои собственные интересы? И могу ли я поверить в то, что он будет меня защищать? Не попросил ли меня Орден переспать с собственным врагом?»

Она уставилась на шахматную доску, где одна фигурка отрубила голову другой. В её сознании пятница теперь становилась всё более угрожающей, словно тёмная буря, сгущающаяся на горизонте.

***

«Она просто невыносима и чертовски раздражает!»

Он пытался. Он приложил все усилия, чтобы понять и сопереживать ей в том, что явно не походило на нормальное соглашение. Но, проклятые Мерлиновы яйца, она всё настолько невероятно усложняла, что он не чувствовал ничего, кроме острого раздражения. Она была грубой, требовательной, хладнокровной и могла проявлять разумность, но только в свойственной ей самодовольной и неприятно-самонадеянной манере. На самом деле от Северуса не скрылось, что между ними были некоторые сходства, но это только распаляло его сильнее.

Ещё одной проблемой было то, что она держала его за яйца. И девчонка прекрасно об этом знала. Она действительно была ему нужна. Условия обряда были настолько ограничивающими, что нашлось очень мало подходящих вариантов — и они подразумевали значительно больший риск. Он также сделал бы всё возможное, чтобы избежать повторения более раннего фиаско с Альбусом… и его «знакомством» — та маггловская женщина отказалась от незащищённого секса, и в конечном итоге ему пришлось её изнасиловать. После чего применить к ней Obliviate.

«Твою мать…»

Снейп неподвижно стоял рядом со своей кроватью.

«Какого хрена я делаю? Подготавливаю официальный приём?»

Северус ещё с ужина чувствовал охватывающее его беспокойство. Грейнджер, Поттер и Уизли сплетничали о нём, профессор чувствовал это, ощущая их неоднозначные взгляды в свою сторону.

«Что она им рассказала?»

Если бы она раскрыла какой-либо пункт Указа, ему пришлось бы настаивать на том, чтобы Дамблдор принял дисциплинарные меры. Это могло бы поставить под угрозу не только Орден, но и даже жизнь этого заносчивого маленького говнюка Гарри Поттера. Но она бы не сделала что-то настолько глупое. В конце концов, она была гриффиндоркой.

— Здравствуйте, — где-то вдалеке Гермиона толкнула входную дверь. — Кто-нибудь… дома?..

«О, это прозвучало довольно мило».

Девушка вошла в комнату, выпуская сдерживаемое от напряжения дыхание. Тёплый гостеприимный огонь, потрескивающий и искрящийся в обрамлённом красивым тёмным деревом камине, роскошный — в слизеринском стиле — зелёный ковёр и два элегантных кресла, располагавшихся по обе стороны от него. Она почти могла себе представить…

— Видимо, я зря ожидал, что изначально вы постучите.

— Я стучала! — она обратилась к высокому сердитому мужчине, стоящему в дальнем дверном проёме. — Возможно, у вас просто проблемы со слухом… — Гермиона притихла, понимая, что, вероятно, не стоит снова упоминать его возраст в самом начале их встречи. Он иронично фыркнул, затем прошёл через всю комнату к красивому шкафу из орехового дерева.

— Выпьете что-нибудь?

«Как я могу отказать такому очаровательному хозяину?»

— Почему бы и нет.

Снейп не потрудился спросить, чего бы она хотела, но спустя несколько минут появился из-за шкафа с двумя бокалами красного вина.

— Могу я здесь расположиться? — спросила она, когда взяла бокал из его руки.

— Да, — кивнул он, указывая на одно из кресел у камина. — Возможно, вы захотите сесть.

Её прежнее восприятие интерьера полностью растворилось с его появлением. И желание сидеть напротив камина окончательно исчезло.

— Нет, спасибо, — ответила Гермиона сдержанным резким тоном, который в его присутствии появлялся естественным образом. — Я бы предпочла постоять.

Снейп стремительно прошёл к двери позади неё и закрыл её, затем обошёл Гермиону и также остановился перед огнём. Сделав глоток, Гермиона позволила взгляду побродить по комнате. Гостиная показалась ей стильной и комфортной, совсем не такой, какую она ожидала увидеть. Она представляла себе что-нибудь столь же мрачное, как и этот мужчина, наподобие спартанской пещеры, украшенной стеклянными банками со всякой гадостью. Ничего подобного в поле зрения не наблюдалось… Но зато были книги. Сотни книг, громоздившиеся на полках от пола до потолка и закрывавшие собой целых две стены.

Друзья — вот как она всегда расценивала книги. Они были для неё друзьями всю её сознательную жизнь. Гермионе стало интересно, чувствует ли Снейп то же самое. Но когда её взгляд снова вернулся к профессору, тот смотрел на неё как на неприятную незваную гостью, от которой хотел избавиться как можно скорее. «Скорее всего, у него всегда были только книги вместо друзей».

— Я надеюсь, что вы сохранили детали просьбы Ордена и нашего «соглашения» при себе?

— Конечно.

Выражение его лица не изменилось. Снейп просто не поверил ей. «Очень плохо». Она сделала ещё один глоток.

— Может, тогда покончим с этим? — спросил он, посмотрев на часы, как будто у него была назначена ещё какая-то встреча.

— Я бы хотела допить свой напиток.

«Фан-блин-тастика!»

Снейп раздражённо пригубил вино и слегка пополоскал им рот, прежде чем проглотить. Она продолжала стоять посреди комнаты, глазея на его жилище. После пяти мучительных минут молчания, нарушаемых лишь редкими глотками, она протянула ему бокал.

— Благодарю вас, профессор.

Стараясь не закатывать глаза, Снейп забрал бокал из её пальцев, вернув оба фужера в шкаф, после чего сделал глубокий вдох.

— Вы готовы сопроводить меня в соседнюю комнату?

«Это прозвучало уже немного лучше».

— Как никогда, — произнесла Гермиона с улыбкой, которая получилась скорее саркастичной, чем искренней, но так как она вообще никогда ему не улыбалась, Снейп не мог ожидать от неё большего.

Гермиона послушно последовала за ним.

А спальня оказалась просто… великолепной. В ней не было ничего женственного, но она определённо была роскошной.

«Интересно, чем он здесь занимается?!»

Для человека, который казался во всём практичным, спальня, безусловно, была гораздо более изысканной, чем она ожидала.

И когда взгляд Гермионы вернулся к Снейпу, она начала задаваться вопросом: «Может быть, у него, на самом деле, двойственная натура?» В их предыдущую встречу девушка, несомненно, видела его другую сторону. Но в данный момент её главной заботой являлось выяснить, каков же настоящий Снейп — тот, кто подлизывался к этому больному ублюдку Волдеморту… или тот, кто сейчас стоял перед ней… медленно… снимая… свой… сюртук…

Глава 6. Пиковая точка

Гермиона с трудом сглотнула.

«Неужели я действительно об этом подумала? И что за странная приторная сладость на задней стенке горла?»

— Что было в этом вине? — требовательно спросила она, прищурившись и непроизвольно отступив назад.

Снейп раздражённо закатил глаза. Казалось, её боевая стойка с волшебной палочкой в руке ничуть его не беспокоила.

— Это было всего лишь вино, — сухо ответил он, продолжая расстёгивать сюртук.

«Что-то явно не так. Или я просто выпила его слишком быстро и оно ударило мне в голову?»

Однако время как будто начало растягиваться, каждый момент удлинялся, словно липкая и вязкая тягучая ириска, а все её ощущения искажались. Маленькие элементы комнаты начали увеличиваться, угрожающе наступая на неё до тех пор, пока не показались непропорционально большими. Его руки привлекали к себе особое внимание. Как эти длинные пальцы скользили по сюртуку, расстёгивая каждую пуговицу — движения были такими лёгкими и плавными, что Гермиона почему-то сразу продумала про ловкость этих рук. Она пристально рассматривала Снейпа. «Если бы я была достаточно внимательной, то смогла бы уловить, когда он успел что-то подлить в вино».

— Вас что-то заинтересовало? — усмехнулся профессор, его пальцы задержались над последней пуговицей.

В любом случае она ничего не заметила, но её продолжали терзать сомнения — странные ощущения, что что-то всё-таки было не так. Наконец Гермиона слегка покачала головой.

Снейп хмурился всё сильнее, пока морщина практически не рассекла его лоб пополам; затем он расстегнул последнюю пуговицу и снял сюртук. Его пальцы принялись за рубашку.

— Я… я не уверена. Мы не обсудили приемлемую… форму одежды для этого… занятия, — Гермиона наполовину отвернулась от него. Она не хотела наблюдать, как он раздевается.

Его голос стал жёстче:

— Мы будем в одной постели. Под одеялом. Думаю, одежда не будет способствовать достижению удовлетворительного… результата.

Он был прав. Но она всё равно не хотела смотреть, как он раздевается. И определённо не хотела, чтобы он следил за ней.

— Я лягу первой, — объявила Гермиона. Мысль о том, что профессор будет лежать в постели полностью обнажённым и ждать её, казалась слишком неправильной и пошлой. Противоположный сценарий был лишь незначительно лучше, но всё же… лучше. — Не могли бы вы отвернуться? — его руки опустились по швам. — Пожалуйста!

Снейп свирепо сверкнул на неё глазами, но отвернулся.

Гермиона быстро разделась, сложив свою одежду аккуратной стопкой в ближайшем кресле. Время от времени она посматривала на него, просто чтобы убедиться, что он стоит к ней спиной.

— Я не смотрю, — пробормотал профессор.

«Что это значит? Как тогда он видит, что я делаю?»

Девушка обвела взглядом комнату в поисках отражающих поверхностей, которые могли бы её выдать. В конце концов она пришла к выводу, что Снейп просто был невыносимым ублюдком. Но инцидент с вином не выходил у неё из головы. После этого она только убедилась, что не доверяет ему или что подсознательное недоверие просто нашло ещё одну зацепку. В любом случае она не оценила его последнюю фразу, после которой почувствовала себя ещё более неловко.

— Я закончила.

Гермиона нырнула под одеяло и отвернулась лицом к стене. Молчание… В комнате воцарилась колючая сковывающая тишина.

«Надеюсь, он раздевается?»

Тогда профессор делал это слишком тихо. В спальне не было слышно никаких звуков, даже шороха ткани. Потребовалась каждая капля её самообладания, чтобы не заглянуть через плечо — хотя она сомневалась, что Снейп предоставил ей такую же уединённость. Стиснув зубы, Гермиона натянула одеяло практически до ушей. Несмотря на мёртвую хватку, она ощущала шелковистость постельного белья. Оно было почти атласным.

«Неужели он всегда спит в такой постели? Или специально постелил его ради меня?»

Гермиона не поняла, помогает ли ей эта мысль чувствовать себя лучше или хуже. Затем её захлестнуло игривое настроение и она заскользила голыми ногами по шелковистой простыни. Или всё это было из-за вина. И от лёгкого опьянения она почувствовала себя особенно… чувственной.

— Подвиньтесь, — хрипло потребовал он.

Она немедленно рванула в сторону, пока не оказалась практически на краю кровати. Почувствовав движение позади себя, Гермиона затаила дыхание. Снейп лёг в постель.

«И что дальше?»

— Вы выучили заклинание?

Вытащив из-под одеяла свою волшебную палочку, она неловко перекатилась на другой бок и столкнулась с ним лицом к лицу. В отличие от её скованной позы в постели (в чём-то она была похожа на черепашонка, вытягивающего голову из своего панциря), Снейп свободно расположился, небрежно опираясь на один локоть.

Он оказался поджарым, но на удивление мускулистым — его руки пересекали бледно-голубые вены, от чего мышцы были ещё заметнее. Редкие тонкие волоски распространялись от ключиц и ниже, образуя тёмную поросль вокруг контуров груди. Каким-то образом от этого она почувствовала себя ещё более взволнованной. Едва ли она ожидала чего-то подобного. Раньше она вообще не позволяла себе ни о чём таком задумываться, низведя подобные мысли до маленького чёрного ящика в своей голове с наклейкой «не открывать, пока не будешь абсолютно готова». К сожалению, она не продумала такой момент, как сейчас.

— Конечно, — фыркнула Гермиона.

Гермиона не собиралась позволить ему почувствовать, как сильно она нервничает.

Снейп внимательно рассматривал её, а затем приподнял одну бровь, как бы выражая: «Что ж, приступайте».

Она заготовила в уме несколько возможных преобразований, но ввиду того, как себя чувствовала прямо сейчас, подходило только одно изменение, которое дало бы ей то, в чём она нуждалась — защищённость. Подняв волшебную палочку, она провела кончиком между своих глаз, а затем спустилась вниз — вдоль носа:

— Histomalleus, — решительно заявила Гермиона и немедленно почувствовала изменение. Успешность её заклинания также подтвердила его незамедлительная и выразительная реакция.

— Что это, чёрт возьми, такое?

— А на что похоже? — её голос теперь звучал глубже и более гнусаво.

— Не могли придумать что-то другое? — раздражённо рявкнул он.

Она подняла руку и ощупала рельефный гребень носа, проводя пальцами вниз по крючковатому изгибу.

— Почему? У вас проблемы с большими носами? — Гермиона многозначительно посмотрела на Снейпа и он, покраснев, отвёл взгляд в сторону.

Надменно скривив губы, Снейп вытащил руку из-под одеяла и взмахнул ей, призывая с другого конца комнаты маленькую бутылочку, а затем бросил её девушке.

— Что это такое?

— Смазочное зелье.

Она старалась никогда не принимать зелья, если могла этого избежать. Гермиона всегда сводила к минимуму даже маггловские лекарства. И ей всё ещё не удалось избавиться от тревоги по поводу вина.

— Не думаю, что оно потребуется. В прошлый раз я справилась самостоятельно.

— Возможно, вы вспомните, что у вас возникли проблемы, когда я прикасался к вам в прошлый раз? — сухо заметил он.

Гермиона ничего не забыла. У неё действительно были проблемы, но она не собиралась принимать зелье.

— Просто… просто сделайте всё необходимое, чтобы мне не нужно было его принимать.

Снейп нахмурился, но удивился. Она позволила ему максимум, к которому была готова на данном этапе.

— Вы хотите, чтобы я снова сделал это сзади или?..

Он поджал губы. Очевидно, эти слова давались ему нелегко. И она действительно ему сочувствовала. Он, как и она, был недоволен ситуацией, но у него была другая цель и совершенно другая мотивация. Их нельзя было сравнивать.

Правда заключалась в том, что Гермиону не устраивал никакой вариант — она бы предпочла, чтобы он вообще этого не делал ни с какой стороны, но всё же девушка вспомнила, как в прошлый раз ему удавалось простимулировать её клитор. Если бы он оказался сверху, то смог бы опять туда добраться. И эта позиция казалась ей наименее пугающей.

— Вы можете… лечь… на меня… сверху?

— Прекрасно, — он резко прервал её.

Гермиона заметила, как его чёрные глаза постоянно возвращались к её крупногабаритному носу. Снейпа явно он смущал.

«Ну это уж слишком!»

Если теперь она вынуждена изменять ради него своё тело, то ему придётся смириться с такой ерундой.

— Итак? — девушка выжидающе на него посмотрела.

— Вы можете придвинуться немного ближе? — пробормотал он.

Вздохнув, Гермиона подтянулась, уронив волшебную палочку на пол рядом с кроватью, и подползла к нему поближе, всё ещё удерживая одеяло на уровне шеи. Её тело словно превратилось в камень, а глаза, в которых плескалось вопиющее нежелание, стали размером с два блюдца. И ещё этот грёбаный нос — он выглядел совершенно нелепо. Северус с трудом мог на него смотреть.

Внезапно в его голове проскользнули мысли, стоило ли вообще проходить через всё это, и его просто парализовало от нерешительности. Однако затем Гермиона накрыла его руку своей маленькой ручкой и нежно сжала, после чего притянула профессора к себе и положила его ладонь на свою грудь. Она была такой мягкой и тёплой. И отзывчивой — её плоть моментально возбуждалась от его прикосновений. Северус напряжённо вздохнул. Её карие глаза смотрели всё ещё недоверчиво, но в них горела яростная решительность. Гермиона явно себя заставляла. Так же, как и он. У него было всего несколько часов, чтобы выполнить обряд — выбор буквально между жизнью и смертью. И, несмотря на обвинение, отвращение и страх, которые он видел в её глазах, Северус выбрал для себя жизнь.

Он обхватил рукой одну её грудь, и Гермиона сразу же закрыла глаза. Очевидно, у неё практически не было сексуального опыта. Он мог попытаться снова возбудить её пальцами. Без сомнения, она бы откликнулась, но тогда ему пришлось бы смотреть на её лицо, а этот чёртов нос пиздец как отталкивал. Также Северус подозревал, что у неё возникло бы отвращение к близости, если бы она наблюдала за ним. Таким образом, он принял решение. В конце концов, она предложила ему сделать всё необходимое. Он приподнялся над постелью и начал спускаться вниз, пока его губы не оказались на уровне её груди. Несмотря на то, что девичья грудь быстро поднималась и опускалась, ему удалось поймать сосок, втянуть его в рот и провести по нему кончиком языка единожды, дважды и далее, нежно щекоча и кружась вокруг напрягшегося пика.

— Ох-х-х! — протяжно застонала Гермиона.

Тогда он приоткрыл рот и вобрал всю ареолу, засасывая её губами и дразня языком, пока проводил ладонью вниз по её животу.

Дыхание девушки стало прерывистым, мышцы напрягались и трепетали под его ладонью. Спустившись ещё ниже, он зарылся пальцами в её лобковые волосы и с нежным давлением принудил раздвинуть ноги достаточно широко, чтобы проскользнуть между влажных складок. Как только Северус начал слегка поглаживать клитор, бёдра девушки задрожали, и он почувствовал, как её рука коснулась его затылка. А потом она тут же исчезла. Гермиона явно старалась к нему не прикасаться. Скорее всего, он был ей неприятен.

По какой-то причине эта мысль его оскорбила, и поэтому Северус немного сильнее потянул за сосок и начал быстрее массировать клитор. Тогда она вернулась: пальчики запутались в его волосах, а из глубины её груди вырвался стон. Сдвинув один палец назад, он погрузился в её отверстие, обнаружив, что оно уже щедро покрыто естественной смазкой. Вероятно, зелье ей было всё же не нужно. Проскальзывая пальцем глубже во влагалище, он накрыл большим пальцем набухший клитор, обводя вокруг него и повторяя те же движения на её соске своим языком.

— Боже! — сдавленно пробормотала она.

Гермиона смутно осознала, что у неё болят костяшки пальцев. Должно быть, она неосознанно их прикусила, но это ощущение отошло на второй план по сравнению с тем, что происходило у неё между ног. И что его рот вытворял с её грудью. Снейп уже переключился на другую грудь, и она буквально изнывала от желания. Сама боль без болевых ощущений была для неё совсем не новой — в своей жизни она уже испытывала достаточно сильные эмоции, но сейчас всё происходило чисто на физиологическом уровне и оказалось поистине… мучительным.

Гермиона мастурбировала относительно редко. Обычно она делала это, когда ей было скучно или она ни о чём не думала, что само по себе случалось нечасто. Но в процессе этого она редко обращала внимание на свою грудь, полностью сосредоточившись на клиторе. Теперь она внезапно обнаружила сверхвысокую чувственную связь между своими сосками и глубинами женской сущности. Она ощущала, как раскалённое пламя прожигало её изнутри. И тогда он дотронулся до неё там — в том самом местечке на внутренней стенке влагалища, пока сам не отрывался от сосков. Снейп играл с её телом. Вот на что это было похоже.

«Как он может знать о моём теле больше, чем я сама?»

В конце концов оно принадлежало ей. Она должна знать его лучше, чем кто-либо другой. Внезапно Гермиона испытала раздражение и подавленность от собственной неопытности и наивности. А также она чувствовала, что хочет кончить.

— Нет… Стоп! — простонала девушка.

«Не останавливаться?»

— Остановитесь! — выпалила она.

Он приостановился, но его пальцы всё ещё находились внутри неё.

— Я… я, видимо, уже готова. Вы можете… просто сделать это?

Оторвавшись от её груди и вытащив палец из киски, он выбрался из-под одеяла. Волосы Снейпа растрепались, лицо разрумянилось, губы покраснели и припухли, от чего он в целом как-то помолодел.

Он ничего не ответил и даже не посмотрел на неё, но потом Гермиона почувствовала, как он раздвинул ей ноги рукой, а на другой согнутой руке удерживал свой вес. Несколько мгновений спустя он был уже у входа и на сей раз проскользнул в неё с лёгкостью, потому что, вероятно, она уже стала абсолютно мокрой. Он продолжал растягивать её, проталкиваясь внутрь. Острая боль в напряжённых внутренних мышцах стала меньше, чем в предыдущий раз, но он всё равно каким-то образом оказывался в курсе её пределов, останавливаясь несколько раз, прежде чем продолжить проникать дальше.

К тому времени, когда его член оказался полностью внутри, она ощущала себя крайне заполненной, но не в неудобном смысле. Фактически таким образом Гермиона наконец начала понимать, в чём была вся суть близости. А ведь до тех пор она считала, что секс слишком переоценивают. Её друзья уже спали с другими девушками, и, когда они рассказывали детали, она слушала их с насмешкой, гордясь собой и чувствуя себя выше всего этого. Несколько минут извивания друг на друге ради мимолётных секунд удовольствия, казалось, того не стоили. Но сейчас всё было по-другому. Это было… мощно. Она чувствовала всё гораздо глубже, чем ожидала, даже за рамками физического восприятия. Но она не хотела испытывать новые удивительные ощущения именно с этим мужчиной — с её профессором, её учителем. Гермиона постаралась вернуться к идее, что в этом не было ничего личного. Просто соглашение. Но внезапно её поразила странная мысль. Ведь она получала удовольствие не только из-за соглашения… или все эти мысли возникали из-за вина, бьющего ей в голову.

«Интересно, а что он чувствует?»

Конечно, Снейп не мог чувствовать всё, как она, когда каждый раз погружался внутрь — ведь он же был «наполняющим», а не «принимающим». Возможно, для него это было как приятное засасывание вовнутрь. Как он делал с её сосками. Ощущение чего-то, настойчиво втягивающего в себя его член.

Потом она удивилась, почему её вообще это заинтересовало. Может быть, она пыталась понять, насколько он был близок к оргазму, поскольку всё становилось определённо… сложнее…

Несмотря на то, что он практически не касался её клитора, напряжение внутри снова начало нарастать. Девушку захватывало восхитительное ощущение, когда он проталкивался во влагалище, всё сильнее растягивая его с каждым вторжением, от чего даже перехватило дыхание. Всё складывалось совсем не так, как она рассчитывала. Из уважения к собственным взглядам на ситуацию Гермиона собиралась оставаться принципиальной во всём, цепляясь за тонкую нить самообладания и приличий.

— Вы можете… — она подняла глаза и увидела, что её руки лежали на его плечах.

«Когда я успела их туда положить?»

Гермиона быстро сбросила руки.

— Вы можете немного меньше меня… возбуждать?

«Меньше возбуждать? Твою мать, в сексе это должно быть в первую очередь!»

Снейп замедлился, но вскоре она снова покачала головой.

— Ещё меньше… — судорожно вздохнула Гермиона.

Он остановился на середине фрикции.

«На что она рассчитывает? На мгновенную эякуляцию?»

Постепенно её дыхание успокоилось, после чего она робко кивнула. Снейп начал снова, но это не продлилось долго, так как она опять начала хвататься за постельное бельё.

— Не могли бы вы действовать не так… резко?

«Резко? Какого хрена она говорит?» Грейнджер была самым парадоксальным человеком, с которым он когда-либо сталкивался. Приводящей в ярость невоспитанной девчонкой.

— Я предполагаю, что вы имеете в виду угол проникновения? — сорвался он.

— Да… просто… так мне кажется, что он достает мне до… — она застонала, когда Снейп снова вошёл в неё, крепко сжимая за бёдра.

Вздохнув, он немного отстранился назад, не так уж далеко, но достаточно, чтобы немного выйти из влагалища. Он приподнял одну ногу девушки и одним движением перевернул её тело на бок; ноги Гермионы оказались прижаты друг к другу, вместе с его членом, всё ещё находящимся внутри. Положив одну руку ей на плечо, а другую на бедро, он прижал Гермиону к матрасу и продолжил.

— На самом деле мне совсем неудобно… — она уткнулась лицом в подушку, и оттуда послышалось её приглушённое бормотание.

— Я сделал это намеренно, — ответил Снейп. — Вам нужно отвлечься.

Конечно, это чертовски отвлекало, когда приходилось пытаться дышать между погружениями в подушку… К тому же новый угол оказался ненамного лучше.

— Почему это длится так долго?

— Потому что вы всё время говорите мне остановиться, — прошипел он сквозь зубы.

Она крепко схватила подушку, надеясь, что это поможет ей сдержаться. Но вес тяжёлого мужского тела давил на бедро, от чего её ноги крепко сомкнулись вместе, а его член был зажат так плотно внутри неё, что она могла чувствовать абсолютно всё — каждую вену, каждый выступ, и, что было ещё хуже, её возбуждённый набухший клитор беспощадно сдавливался в таком положении.

— Это не работает, — захныкала она.

Северус сосредоточился. Вид её тела, которое содрогалось и встряхивалось с каждым толчком, вид его собственных рук, крепко удерживающих её на месте — всё это выглядело удивительно возбуждающе в сочетании с невероятно скользкой, горячей и тесной киской вокруг его члена. Наконец-то этого стало достаточно…

— М-м-м, — промычал он, когда его член взорвался.

— Стоп! — вскрикнула она.

Он рухнул на неё сверху, притягивая её к себе и таким образом удерживая под собой. Его яйца продолжали сокращаться, пока он кончал в неё, оставаясь неподвижным, как и она. Даже когда через его тело пробежало волшебное электрическое шипение, Снейп продолжал лежать, тяжело дыша в её волосы. Через некоторое время Гермиона заговорила:

— Простите, но я так больше не могу!

Снейп вышел из неё и откатился в сторону.

Он тоже больше так не мог.

Глава 7. Нарушение обряда

Гермиона аккуратно закрыла за собой дверь и вернулась в пронизывающий холодом класс Зелий. По сравнению с ним, гостиная и спальня Снейпа были комфортными и тёплыми, согретыми весело потрескивающим в камине огнём. Однако, к сожалению, тепло не распространялось на хладнокровное поведение хозяина комнат.

Очевидно профессор испытывал сильное желание, чтобы она ушла, так как не проронил ни слова с того момента, когда быстро поднялся с кровати и направился к двери, которая (как предположила Гермиона) вела в ванную, оставив девушку одеваться в одиночестве. Он вернулся, чтобы указать ей на дверь, и ограничился только сухим кивком, когда она предложила встретиться для дальнейшего обучения в следующий вторник. Снейп даже не ответил на её прощание. Теперь она стояла, дрожа от холода и повернувшись лицом к длинному коридору, ведущему в сторону Гриффиндорской башни, с зажатой в руке бутылочкой противозачаточного зелья.

«Разве я могла действительно ожидать чего-то большего?»

Они уже дважды занимались сексом, но правда заключалась в том, что она всё ещё едва его знала. Иногда ей казалось, что им удавалось прорваться через эту стену и между ними зарождалась тонкая нить понимания, но большую часть времени было ясно, что они жили в разных мирах. Снейп уважал её желание не доходить до оргазма и даже помогал ей предотвратить это, но неприкрыто выражал своё неудовольствие по этому поводу. И вообще, от всего, что происходило между ними, она чувствовала себя не в своей тарелке. Хотя Гермиона понимала, что ему тоже было с ней нелегко.

«Но разве моя работа заключается в том, чтобы облегчать ему жизнь? Каким образом я вообще могу ему помочь?»

Всякий раз, когда она думала о затруднительном положении профессора, то задавалась вопросом: «Как он справлялся, когда сталкивался с полным одиночеством — с абсолютной пустотой в своей жизни?» Она не могла себе даже представить его жизнь, обстановку, интересы. Если доверять суждениям Гарри, то Снейп постоянно что-то замышлял и маневрировал ради достижения наилучшего для него результата, по пути удовлетворяя некоторые довольно грязные пристрастия. И потом, был ещё Орден, который изображал его каким-то благородным мучеником, самоотверженно жертвующим собой ради общего блага. Возникал резонный вопрос — зачем?

«Зачем ему ставить себя в такое положение?»

Если её инстинкты были верны, то Снейп презирал своё затруднительное положение. «Тогда почему он это делал? Что он с того получал? Возможно, это было своего рода его наказанием — искуплением за прошлые ошибки? Или он был чем-то обязан Ордену? Или даже самому Дамблдору?» Тогда Гермиона внезапно осознала, что пока она не увидит в Снейпе кого-то ещё, кроме представителя Ордена, их постоянные проблемы не прекратятся. Им нужно было нормально поговорить. Но атмосфера, окружавшая их вынужденную близость, казалась настолько агрессивной, что трудно было представить обстоятельства, при которых они могли бы внезапно завязать какую-нибудь приятную светскую беседу — до сих пор для этого не было никакой плодородной почвы. Возможно, она попытается начать что-то похожее на нормальный разговор, когда они снова встретятся во вторник. Вот только что на самом деле означало «нормальный», особенно в нынешней ситуации, она уже не знала.

Тихо следуя по коридорам, Гермиона прижималась к затемнённым стенам и закоулкам, пытаясь избегать случайных встреч — хотя и была уверена, особенно теперь, что Дамблдор в любом случае обеспечил бы ей алиби. Девушка поспешила вверх по каменной лестнице, когда внезапный шум заставил её обернуться.

«Меня преследуют?»

— Грейнджер! — прошипел голос ей на ухо.

Она вскрикнула, обернулась и наткнулась на сильную руку, преграждающую ей путь. Тонкий луч лунного света выхватил из темноты светло-серые глаза и ухмылку на губах нападавшего.

— Малфой! — выплюнула она, и её сердце бешено застучало. — Убирайся с моей дороги!

— Или что?

— Просто уйди к чёрту с моего пути! — она ударила кулаком по его руке. Он перехватил её руку и крепко зажал в своих пальцах.

— Теперь уже гораздо больнее, не так ли? Я всего лишь хотел передать приглашение.

— Что? Ты наконец-то уезжаешь из школы?

— По сути дела, да, — его губы надменно скривились. — Но только сегодня вечером. Я надеялся, что ты захочешь присоединиться ко мне.

— Ха! — бросила она ему в лицо. — С каких это пор тебе разрешено покидать замок ночью?

— С тех пор, как мой отец организовал для меня определённое времяпровождение в своём частном клубе. Каждую пятницу по вечерам мы проводим эксклюзивные собрания. Допускаются только специальные гости. VIP-персоны, — он процедил последние буквы прямо у её щеки.

Она медленно и тихо прощупывала пол ногой, пока не почувствовала край лестницы.

— Неожиданно, с чего это я — VIP-персона? — усмехнулась она.

— О, да, — выдохнул он с похотливым блеском в глазах. — Ты — горячая штучка.

«Блядский ублюдок!»

Гермиона молниеносно выхватила свою волшебную палочку и вонзила её наконечник ему между ног.

— А сейчас ты позволишь мне пройти или потеряешь… их.

Драко приоткрыл рот от удивления, а затем оскалился.

— Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, грязнокровка! Ты и понятия не имеешь, с чем вскоре столкнёшься! Это только вопрос времени, когда ты получишь то… что получишь… больше, чем ты, мать твою, сможешь сосчитать!

Убрав руку со стены, он неожиданно наклонился вперёд и бесцеремонно провёл ладонью снизу вверх по её ноге, болезненно сжимая внутреннюю сторону бедра, а потом грубо оттолкнул девушку. Когда его шаги уже эхом отскакивали от каменных ступеней, Гермиона пришла в себя и обнаружила, что цепляется за холодную стену, судорожно сжимая в руке противозачаточное зелье, будучи неспособной ни двигаться вперёд, ни вернуться назад.

***

«Должно быть, девчонка тоже это почувствовала».

Приблизив свои чувствительные ноздри к открытой бутылке, Снейп глубоко вдохнул аромат. Ничего. Снадобье невозможно было обнаружить. И всё же присутствовала явная отдушка. Вероятнее всего, яд. Он пропитал всю свою стеклянную и фаянсовую посуду, так же как столовые приборы, порошком из безоара, чтобы защититься от отравления. И такое врождённое недоверие не единожды спасло его жизнь. Однако на сей раз детоксификация оказалась неполной. Он ощутил это в виде искажённого восприятия пространства. Разумеется, Гермиона пострадала ещё сильнее, так как она выпила целый бокал вина в сочетании с гораздо более слабым организмом.

Доставить отравленную бутылку вина мастеру зелий было в высшей степени рискованным ходом. Только кто-то чрезвычайно высокомерный попытался бы сделать нечто подобное. Естественно, он вспомнил ухмылку на лице Люциуса Малфоя, когда тот появился без предупреждения и бросил эту самую бутылку ему на колени. Белокурый волшебник имел привычку делать такие подарки, бесконечно раздражающие Северуса, и требовать от него лучшее огневиски взамен своего собственного дешёвого пойла, так что это не вызвало никаких особых причин для подозрений. А также Малфой прекрасно знал, что единственный человек, с которым Снейп разделил бы этот напиток, был Дамблдор. Без сомнения, они видели в этом прекрасную возможностьизбавиться от великого волшебника раз и навсегда. И Северус не льстил себе, что его собственная кончина представляла бы собой что-то большее, чем неизбежный побочный момент.

Как бы то ни было, прошедшим вечером он разделил это вино кое с кем другим — с дерзкой девчонкой, которая сопротивлялась ему, но в то же время покорно позволяла закончить всё как можно скорее. Если бы этим вечером не оказалось его мер предосторожности, мисс Грейнджер могла бы погибнуть.

***

— И что ты хочешь этим сказать, Северус? — Дамблдор отвернулся от одного из шкафчиков в своём кабинете; над его ладонью парила небольшая стеклянная пирамида. — Что Пожиратели Смерти теперь нацелились на Хогвартс? Что они хотят сюда проникнуть?

— В том числе подразумевалось и это, директор, — Снейп поставил бутылку вина на письменный стол Дамблдора. — Я заметил признаки того, что они ищут пути проникновения.

Дамблдор посмотрел вниз на пирамиду, когда та начала вращаться, отбрасывая на стены веер из всех цветов радуги.

— И всё же пока они стремятся к пассивному вторжению. Через… подарки?

— Я был не первым, потерявшим бдительность из-за подобных вещей, — Снейп с тревогой взглянул на руку Дамблдора.

— Ах да, — директор поднял почерневшие пальцы, выглядящие ещё более иссохшими, чем когда Снейп присутствовал на собрании Ордена всего несколько недель назад. — Никто из нас не застрахован от соблазна безделушек или более коварного соблазна в виде… собственного любопытства.

Дамблдор поймал пирамиду прямо в воздухе, прожигая Снейпа своим пристальным взглядом.

— Как идут дела с мисс Грейнджер?

«Она чуть не погибла».

По какой-то причине он не хотел делиться этой информацией. Вместо этого профессор медленно прошёлся по кабинету и отвернулся к окну.

— То, что требовалось, действительно случилось. Дважды. И это всё, что пока можно сказать.

— Она очень смелая юная леди, — кивнул Дамблдор.

— Она подозревает о моей причастности к обряду.

Дамблдор притих. Когда он наконец заговорил, то незаметно оказался уже рядом со Снейпом, успев пересечь комнату в мгновение ока.

— Ты пытался отговорить её от этих мыслей?

Снейп повернулся к нему.

— Когда мисс Грейнджер вообще можно было переубедить?

Дамблдор задержал на нём взгляд.

— Не злись на неё. Возможно, другие пришли бы к такому же выводу об обряде.

— Вы действительно в это верите?

Вздохнув, Дамблдор опустил глаза.

— Наверное, мисс Грейнджер — наиболее сообразительная ведьма, но она всё равно самый лучший вариант. Ты и сам это знаешь.

— С чьей точки зрения?

— Ты тоже жертва во всей этой войне, Северус, никогда не забывай об этом! — Дамблдор вцепился в его руку почерневшими пальцами.

— Этим понятием крайне часто злоупотребляют, вам так не кажется? — горько заметил Снейп.

— Мы все сожалеем о содеянном, — Дамблдор размял свою поражённую кисть. — Это не значит, что мы безнравственны. Это просто означает, что мы несовершенны. И совершаем ошибки. В конце концов, мы всего лишь люди.

— Я смог бы жить дальше со своими грехами, — тихо пробормотал Северус.

— Тебе в любом случае придётся с ними жить.

***

Он вновь был внутри неё. Профессор изменил время их дополнительных занятий — прислал короткую записку с совой в самый последний момент. Между ними не состоялось никакой беседы или оттаивания льда. Он всего лишь снова механически вколачивался в неё, а она изо всех сил пыталась не кончить.

Снейп снова взял её сзади, и ей опять пришлось непросто. Она предполагала, что это могло быть из-за его размеров. Его член казался очень большим, но ей не с чем было сравнивать. Или, возможно, ощущения оказались для неё настолько новыми, что она никак не могла расслабиться. В любом случае Гермиона чувствовала, как каждый всплеск возбуждения разгорался, накапливался, усиливался и словно натягивал всё внутри неё. Мышцы в глубине её лона настолько напряглись, что было практически больно.

Она мастурбировала несколько раз в неделю. Отчасти потому, что пыталась избежать вот такой тяжёлой ситуации, а также в связи с тем, что на прошлой неделе Гермиона покинула спальню профессора настолько возбуждённой и неудовлетворённой, что подобное состояние мешало ей сосредоточиться на чём-либо, включая учёбу. Когда он ускорился, она прижала подбородок к груди и крепко зажмурилась. Сдерживаться было слишком сложно. Она балансировала на грани оргазма…

— Стойте! Я сейчас кончу! — прошептала она.

— Я уже близко… — с трудом выдохнул он.

Она была ещё ближе… Внезапно её руки и ноги не выдержали, и она упала вперёд на кровать, а затем услышала позади себя знакомый мужской стон. Струи тёплой спермы забрызгали её ягодицы, сопровождаемые мучительными стонами и громким звуком падения. Снейп лежал на полу.

«Почему он оказался на полу? Ох, святой Мерлин!»

— Мне так жаль! Простите… Простите меня! — слова лились из неё рекой, когда она спустилась с кровати, чтобы встать рядом с ним на колени. Он корчился в агонии, закрывая руками гениталии. Волшебный обряд не был исполнен. Поскольку он кончил на неё, а не вовнутрь, наказание не заставило себя долго ждать.

«Что он говорил об этом?!»

Болезненное наказание было настолько жестоким, что Cruciatus просто бледнел по сравнению с ним. Положив руку на плечо Снейпа, она наклонилась к нему, от безысходности качая головой.

— Профессор, мне так жаль… Я… Я не хотела…

— Оставьте! — в его голосе прозвучало столько страдания, что у неё на глазах выступили слёзы.

— Я могу вам помочь! Пожалуйста… пожалуйста, скажите мне, что я могу сделать!

Он тяжело дышал, лежа на полу, и, кажется, использовал свои последние силы, чтобы поднять голову и посмотреть на неё.

— Убирайтесь! — прорычал Снейп.

Гермиона встала, на дрожащих ногах добралась до своей одежды и попятилась к двери, наблюдая, как профессор продолжает корчиться на полу. Затем она отвернулась и попыталась спастись бегством.

Глава 8. Возвращение долгов

Добежав до его гостиной так быстро, как только смогла, Гермиона остановилась, восстанавливая дыхание. Волшебный обряд не был исполнен.

«Мерлинова борода, мы его… не выполнили!»

Внезапно её пронзила здравая мысль: «Я не могу просто бросить Снейпа». В конце концов, она сама допустила ошибку. Она так сильно сосредоточилась на том, чтобы остановить себя от оргазма, что отстранилась от профессора в самый последний момент. Это было непреднамеренное импульсивное действие, но в результате она неумышленно поставила под угрозу жизнь Снейпа. Фактически он может быть казнён из-за этого проступка в течение нескольких ближайших часов. «И всё благодаря мне». Гермиона почувствовала, как сильно сжалось её сердце от осознания собственной глупости. «Нет… Нет… Я должна всё исправить! Несмотря ни на что, я должна всё исправить!»

Сбросив на пол все свои вещи, кроме волшебной палочки, Гермиона неуверенно двинулась по направлению к спальне. Профессор всё так же не шевелился и лежал на полу. Должно быть, проклятие обладало разрушительной мощью, если смогло сразить настолько сильного волшебника, как Снейп. Её затошнило при одной только мысли о том, через что она заставила его пройти.

«Интересно, он в сознании?»

Опустившись рядом с ним на колени, она наклонялась до тех пор, пока не смогла лучше рассмотреть его. Несмотря на то, что глаза Снейпа оставались закрытыми, а черты лица больше не искажались от боли, его дыхание всё ещё было затруднено. Разум подсказывал ей, что она должна хотя бы попытаться переложить его в более подходящее место.

— Leviosa, — прошептала девушка, направляя на него свою палочку. Она подняла тело профессора с пола и осторожно опустила его на кровать.

Глаза Снейпа были расфокусированы, но на мгновение открылись, после чего вновь закрылись. Со стороны было заметно, что болевой шок сильно оглушил его и значительно ослабил. Гермиона нервно закусила нижнюю губу, пока рассматривала его обнажённое тело.

«Сможет ли он снова это сделать?»

Даже без учёта огромной боли, ему потребовалось бы некоторое время, чтобы восстановиться, и только тогда он был бы готов ко второму оргазму. Мысленно вздохнув, Гермиона ощутила собственную беспомощность и поняла, что не имеет ни малейшего понятия обо всех этих вещах.

«Святой Мерлин! Я ведь знаю так много всего на разные темы, но секс — явно не одна из них. Может быть, спросить кого-то? Но кого? И как?»

Вероятно, Гарри и Рон рассказали бы ей обо всём, но она скорее сгорела бы со стыда, чем решилась спросить их об этом. И ещё Гермиона действительно не хотела оставлять Снейпа одного в таком состоянии. Она могла бы использовать Исцеляющее зелье, но сомневалась, что оно произведёт сильный эффект. Скорее всего, профессору всё равно потребовалось бы время, чтобы восстановиться. Но, к сожалению, как раз времени у них было катастрофически мало.

Благодаря горящему в спальне камину, в комнате было совсем не холодно, но Снейп всё равно смотрелся так… беззащитно. Не желая снова левитировать его, Гермиона направилась к стоявшему в углу большому шкафу и открыла его. Внутри него с одной стороны висело множество в основном чёрной одежды. На другой половине располагались постельные принадлежности. Она выбрала большое мягкое одеяло, снова подспудно ожидая, что кто-то вроде Снейпа скорее обзавёлся бы чем-то более грубым и колючим. Вернувшись с ним к кровати, она встала на колени рядом с профессором и разложила одеяло так, чтобы оно прикрывало его до груди.

«Так-то лучше. Но что дальше?»

Гермионе оставалось только подождать — вероятно, недолго — и позволить ему восстановиться, чтобы сделать всё то, что требовалось правилами обряда. Настороженно поглядывая на него, она прилегла на соседнюю подушку. Его глаза оставались закрытыми, из-за чего Снейп казался почти безмятежным, за исключением постоянно нахмуренных бровей. На самом деле она никогда не рассматривала его так открыто, в большинстве других ситуаций Гермиона предпочитала отводить взгляд в сторону, особенно в случаях, когда профессор снимал баллы с её факультета за рассеянность, или неповиновение, или зевоту, или ещё Мерлин знает за какие проступки, которые мог придумать только он сам.

Она отметила, что у Снейпа действительно был большой нос, но не чрезмерно огромный. На самом деле все черты его лица были выразительными и волевыми. Теперь, когда она смогла изучить его должным образом, это показалось ей довольно привлекательным сочетанием. Вероятно, особенности его уникальной внешности также способствовали страху, который он внушал ей и любому другому студенту, начиная с самых первых курсов. Снейп всегда казался поразительно суровым, мрачным и… смертельно опасным. Он был самым грозным человеком в Хогвартсе.

Но сейчас, лёжа рядом с ним, Гермиона прекрасно понимала, что сама ему навредила. И узнав его за последние недели с другой, более деликатной и… тактичной стороны, она подумала, что, кажется, начала к нему привыкать. Ей стало с ним комфортно. Конечно, иногда он всё ещё огрызался, как делал это буквально недавно, но это скорее напоминало защитный рефлекс, а не настоящую злость. Тем не менее у неё не было никакой гарантии, что он не попытается снова на неё напасть за то, что Гермиона собиралась сделать. «Это будет очень рискованный эксперимент». И, к сожалению, у неё не было никаких подсказок. Однако девушка уже успела кое-чему научиться, а если было что-то, чем она особенно гордилась, так это своими способностями к обучению. Она постарается использовать всё: свою интуицию, логику, а также столько гриффиндорской смелости, сколько сможет в себе найти.

Подняв волшебную палочку, Гермиона произнесла заклинание Histomalleus и изменила кожу на локтях. Раньше ей всегда казалось, что локти — это самая безобидная часть тела, и хотя у неё был соблазн обвинить в недавнем провале свои слабые руки — это явно было не так. Правда заключалась в том, что она вела себя эгоистично и облажалась. Тогда, поддавшись желанию загладить вину, Гермиона решила преобразить ещё и грудь, сначала одну, сделав круговой взмах волшебной палочкой, а затем и другую.

«Неплохо смотрится».

В целом Гермиона всегда была довольна размером своей груди и не хотела больше, но теперь, когда она щеголяла увеличенной парой, она была совершенно ими очарована и даже захотела слегка покачать соблазнительными, пышными формами. Ему нравилось трогать и посасывать её грудь — уж в этом она точно не сомневалась. Её глаза вернулись к окаменевшему лицу профессора. На сей раз определённо не будет никаких ласк, судя по тому, в каком состоянии он находился, но зато Снейп мог бы к ним прикоснуться.

Сделав глубокий вдох, Гермиона настроилась на то, что (как она ожидала) станет одним из самых трудных испытаний в её жизни. Дело в том, что она никогда не бралась за что-нибудь, будучи недостаточно подготовленной, поскольку сразу же начинала нервничать и волноваться почти до носового кровотечения. Но на этот раз выбора просто не было. Она собиралась продемонстрировать всю свою позорную неопытность, словно на шоу… и под яркими прожекторами. «Мне будет невыносимо стыдно». И к тому же оставался высокий шанс, что этот способ может не сработать… и что ему будет всё равно. Она немедленно пресекла пессимистичные размышления. «Ни к чему усложнять и без того серьёзную проблему».

Наклонившись сверху, Гермиона откинула одеяло и осторожно отбросила его в сторону, так, чтобы снова видеть всё тело профессора. Как выяснилось, в таком состоянии его член выглядел довольно печально и был не таким уж большим. «Или, может быть, это нормально, что пенисы так выглядят». Опять же, ей не с чем было сравнивать. Она быстро наложила Очищающее заклинание, от которого член немного пошевелился, но глаза Снейпа оставались закрытыми. Очистка мужского достоинства, вероятно, не была так уж необходима, поскольку она точно знала, где он недавно побывал, но у неё было слишком много смелых идей предстоящего сценария, которые казались чересчур интимными. Поэтому ради сохранения собственной психики — это действительно нужно было сделать. Протянув дрожащую руку, она коснулась члена кончиками пальцев, чтобы оценить его реакцию; её глаза мерцали в полумраке.

«И ничего… А вот это уже очень плохо…»

В конце концов в какой-то момент он должен был отреагировать. Скользнув пальцами вперёд, чтобы лучше почувствовать плоть, она размышляла о том, что на самом деле до этого никогда не касалась его пениса. По крайней мере, не руками. Он оказался намного мягче, чем она ожидала — вероятно, это была самая нежная кожа, которую она когда-либо трогала, даже нежнее, чем губы или мочка уха. Внезапно Гермиона обнаружила, что ласкает его, как маленького крольчонка. Она сомневалась, что это могло сильно его возбудить, но ей нужно было время, чтобы привыкнуть к новым ощущениям. Затем она набралась смелости и обхватила его пальцами. И слегка сжала. «Довольно гибкий…» Но с профессором всё равно ничего не происходило.

«Неужели проклятие настолько его травмировало?»

Это предположение её испугало. Так же испугало, как и мысль о том, что ей придётся сделать намного больше, чем просто поглаживать и сжимать его пенис. Набрав воздуха в грудь, она медленно выдохнула, стараясь успокоиться.

«Тебе нужно просто сделать это, Гермиона!»

Убедившись, что глаза профессора всё ещё закрыты, она низко наклонилась, пока её лицо не оказалось прямо над рукой, сжимающей его член. Гермиона внимательно рассматривала внушительный орган. Удивительно, но он не выглядел таким уж неаппетитным. По крайней мере, он был чистым. Вероятно, у неё была чисто психологическая проблема, заключавшаяся в том, что он принадлежал её учителю. Сглотнув, она закрыла глаза, чтобы ей не пришлось сосредотачиваться на нескольких вещах одновременно, а затем высунула язык и быстро лизнула член. Только с одной стороны. На вкус он был как кожа, но немного солоноватая. «Не так уж и плохо». Она сделала это снова, на сей раз лизнув немного больше. «Похоже на леденец, только несладкий и намного теплее, и мягче, и… одним словом, в нём ничего не было от леденца». Но она сможет это сделать. Должна.

Гермиона продолжала лизать пенис, прокладывая себе путь по всей его длине до самого основания, пока в той области ей не начали мешать чёрные волоски. Подняв голову, Гермиона сделала несколько глубоких вдохов. Она никогда не сдавалась, и ей всегда нравилось бросать вызов сложным задачам. Просто нужно было относиться к этому, как к новому заданию, и подходить с тем же уровнем энтузиазма, который необходим для успеха. Однако также от неё не ускользнуло, что это определённо нужно было делать… с удовольствием. Ей нужно было доставить ему наслаждение, и внезапно она обнаружила, что совсем не против. В конце концов, она ведь была ему обязана. И всё это казалось подходящей возможностью попросить прощения.

Придя к таким смелым выводам, она отмела идею, что могла бы зализать член профессора до оргазма, и немедленно взяла в рот головку. Его бёдра слегка напряглись, но, не собираясь отвлекаться, Гермиона увлечённо начала поглаживать член по всей длине сжатыми в кулак пальцами, оттягивая крайнюю плоть вверх и вниз, пока сама нежно его посасывала.

«Интересно, ему приятно?»

Посмотрев вверх, пока сама продолжала работать ртом, она успела мельком взглянуть на лицо Снейпа. Его подбородок немного приподнялся, и даже слегка выгнулась одна бровь. С ним явно что-то происходило. Втянув член в рот немного сильнее, она попыталась взять его ещё глубже, но почувствовала, что начинает давиться. Гермиона поняла, что должна соблюдать пределы, несмотря на то, что, возможно, даже сама захотела большего.

«Может быть, можно сделать что-то ещё с помощью языка?»

Она начала исследовать на нём различные выпуклости, скользя язычком повсюду, так как в её сексуальном опыте этот орган ещё никогда не находился в столь вялом состоянии. Затем Гермиона почувствовала, как плоть в её ладони стала медленно твердеть. Он явно начал возбуждаться. Она улыбнулась, проводя языком вокруг головки. Это настолько воодушевило девушку, что она рискнула проскользнуть язычком в небольшую щель на самом кончике, после чего поняла, что из неё что-то сочится. Предпочитая слишком много об этом не думать, она успокоила себя мыслью, что, видимо, это естественный процесс, и в целом всё идёт в правильном направлении.

Внезапно его грудь приподнялась и опустилась, а губы приоткрылись, втягивая больше воздуха. Гермиона испытала невероятное облегчение. Пока что процесс шёл гораздо лучше, чем она надеялась. Теперь вопрос был в другом.

«Сможет ли он в меня войти?»

Всё-таки оставался риск, что профессор мог кончить ей в рот и погрузиться в ещё одну пучину боли. Отстранившись от члена, она оценила ситуацию и поняла, что может ещё немного над ним поработать.

«Что ещё я могу сделать?»

Девушка перевела глаза вниз на яички. Насколько она знала, мужчины, безусловно, реагировали, когда их пинали в это место; значит, тогда они могли оказаться чувствительными и в другом смысле. Отважившись опустить руку вниз, она нежно погладила пальцами его удивительно увесистые шарики. И, всё ещё продолжая поглаживать их, вновь взяла член в рот. Он застонал, а она чуть не укусила его от радости. Его пенис становился всё твёрже в объятиях её губ.

«Может быть, пришло время перейти к следующей и столь же пугающей части плана?»

Она решила, что ждать больше не было смысла. Поднявшись, Гермиона обнаружила, что её челюсть болит от приложенных усилий. Тем не менее это того стоило — немного потрудиться и получить шанс искупить свою вину. Гермиона переместилась к нему на колени, затем перекинула одну ногу и оседлала Снейпа в районе талии. Его глаза так и оставались закрытыми. Потянувшись назад, она схватила рукой его эрекцию и поняла, что эта часть будет гораздо сложнее, чем она предполагала. Ей нужно было выровнять его более-менее прямо, но угол казался совсем неудобным. Подавшись вперёд всем телом, Гермиона начала осторожно направлять пенис в свою щёлочку, пока не почувствовала, что он оказался достаточно близко к её отверстию.

Откидываясь назад, она ощутила некоторое давление, но тут же поняла, что не смогла ввести его в себя. Вновь наклоняясь вперёд, Гермиона переместилась и заняла более удобное положение, потёршись о член ягодицами. Прошло ещё некоторое время, прежде чем наконец преодолев сопротивление, у неё получилось почувствовать его внутри себя. Всё ещё мокрая от предыдущего раунда, она обнаружила, что плавные покачивания бёдрами вперёд и назад помогали ей лучше подстроиться под ощущение внутренней наполненности. К тому времени, когда он оказался уже до основания в неё погружён, она задыхалась от собственных стараний. Откинув волосы с потного лба, Гермиона приостановилась, собираясь с силами.

«Я чуть не забыла про свою грудь…»

Новая грудь ощущалась весьма тяжёлой и непривычно объёмной. Соски также выглядели немного крупнее. Обеими руками Гермиона схватила Снейпа за запястья и подняла его руки, плотно прижимая их ладонями к груди. Он слабо пошевелил длинными пальцами, будто пытаясь ей ответить. Поддерживая его руки своими, она работала бёдрами, приподнимая себя и не спеша опускаясь вниз. Её природное чутьё подсказывало двигаться так, как будто она ехала рысью на лошади, но направлять своё тело более диагонально. Плавно приподнимаясь вверх, она чуть отклонялась тазом назад, опускаясь вниз. Стало получаться намного лучше. Как будто она и член внутри неё дополняли друг друга. Ритмично покачиваясь, Гермиона начала сжимать свои внутренние мышцы. Даже если это не было для него особо возбуждающей деталью, она хотела добавить что-то новое к своим собственным ощущениям. Сосредоточенно насупившись, Гермиона пыталась найти подходящий ритм, но это было удивительно сложно из-за неподвижности и напряжённости профессора. И тогда Гермиона начала уставать. На самом деле она бы уже давно опустила руки на матрас, чтобы поддержать своё вымотанное тело, если бы не удерживала их вместе с руками Снейпа на своей груди.

— Ну давай же … — прошептала она. — Отреагируй как-нибудь…

И вдруг её мольба была услышана. Неожиданно его руки сильнее сжались вокруг пышных полушарий груди, а пальцы пошевелились и начали ласкать её, выискивая соски. Через секунду кончики мужских пальцев уже смыкались у основания каждого пика, и он потягивал за них так, как она привыкла. Низ её живота тут же приятно сжался в ответ, и она почувствовала, что начинает двигаться на нём более естественно и ритмично. Он массировал и стискивал их между пальцами до тех пор, пока она не начала отзывчиво постанывать. Затем одна из его рук схватила девушку за кисть, вслепую направляя её вниз.

«Что он делает?»

Она изучала лицо Снейпа. Оно ничего не выражало, но когда Гермиона посмотрела вниз, то обнаружила, что он положил пальцы на её лобок и удерживал их там. Гермиона прикрыла глаза. Если это то, что ему нужно — хорошо, она это сделает. Девушка медленно заскользила пальцами вниз, пока не достигла клитора. Она начала неторопливо массировать этот чувствительный, возбуждённый бугорок, обнаруживая, что её движения автоматически ускоряются. Пока она потирала и поглаживала себя, его рука вернулась к её груди и продолжила дразнить соски. Гермиона услышала хриплое жалобное хныканье и поняла, что оно исходит из её собственных губ.

Она открыла глаза и обнаружила, что Снейп смотрит на неё: его чёрные глаза так пристально и сосредоточенно вглядывались в её лицо, что она чуть с него не свалилась. Под этим пронзительным взглядом Гермиона всё ближе подбиралась к оргазму, чувствуя, что и он от неё не отстаёт.

— О-о-х… — простонала она; голова девушки непроизвольно наклонилась вперёд, а он ещё более жадно обхватил её грудь, издав в ответ глубокий стон.

Её утомлённые бёдра уже отчаянно дрожали, но она продолжала покачиваться, сжимая его внутри себя, пока вагинальные мышцы напрягались всё сильнее. Одна рука Снейпа опустилась на её бедро, безжалостно вцепившись в него, когда он начал отвечать, резко толкаясь в неё снизу.

— Боже… — ахнула она.

Затем она заскулила, и удовольствие наконец подтолкнуло её через край. Цепляясь за него руками и извиваясь, она услышала, как он зарычал, а его пальцы сильнее сжали её кожу. Вздрагивая от наслаждения, Гермиона почувствовала вспыхнувшую глубоко внутри искру магии, которая проносилась по волнам её оргазма, тем самым усиливая его. Он пришёл к кульминации сразу же после неё. «Я сделала это, я смогла!»

На её глазах выступили слёзы облегчения, и переполненная эмоциями, она просто рухнула вперёд. Но прежде чем Гермиона вновь смогла выпрямиться, она ощутила на себе его руки, крепко обнимавшие её за плечи. Гермиона так и осталась лежать сверху, прижимаясь щекой к его груди, прислушиваясь к его оглушительно стучащему сердцу и осознавая, что Снейп теперь в безопасности по крайней мере ещё на одну неделю.

Глава 9. Не то, на что он рассчитывал

— Всё началось раньше времени, — Гермиона, убедившись, что их никто не подслушивает, робко села на стул.

— На самом деле вы опоздали на целых восемь минут, — сурово ответил Снейп, просматривая стопку книг, которые она только что бросила перед ним на стол.

— Нет, — она виновато заморгала, встретившись с ним глазами, а затем и вовсе отвела их в сторону. — Я имею в виду… У меня всё началось раньше срока. Мой цикл… Они пришли раньше времени… раньше, чем я ожидала, — Снейп уставился на неё, осмысливая услышанное. Вспыхнув от стыда и гнева, она попыталась защититься: — Это потому что вы входили туда, и…

— Да, верно, — перебил он, поднимая ладонь. Снейп знал, что их близость может сбить месячные, тем более это был её первый раз. И хотя после самой последней встречи Гермиона сообщила, что выбранное время для следующего раза вполне подходит, разумнее было выполнить обряд в начале недели. Что ж, это была его ошибка. Ему следовало заранее поднять этот вопрос и перестраховаться, чтобы избежать подобных накладок. — Это не ваша забота, мисс Грейнджер, — сухо заявил Снейп, устремив на неё свой мрачный взгляд. — Я приму альтернативные меры.

Несмотря на его непрошибаемую самоуверенность, Гермиона знала, что у него практически нет подходящих вариантов. На самом деле она вообще сомневалась, что у профессора существуют другие возможные альтернативы. И именно поэтому сегодня она чуть-чуть опоздала на их встречу. Они с Джинни были немного… заняты.

— Я составила список, — сообщила она, потянувшись вниз и вытащив из сумки свиток пергамента. — Выписку из маггловских газет. Здесь десяток адресов, где будут проводиться «Встречи для одиночек» в эту пятницу. Я считаю, что в вашей ситуации это наилучший вариант для… поиска подходящего… партнёра.

«Мерлин, ну почему мне так трудно с ним об этом говорить?! Мы занимались сексом уже четыре раза!»

На его лице отразилось очевидное недовольство, но в конце концов он всё-таки взял пергамент из её рук и лишний раз подтвердил, что действительно находится в затруднительном положении. Бегло просмотрев страницу, Снейп коротко кивнул и снова свернул лист в тугую трубку.

— Я ценю… ваше внимание к вопросу.

Гермиона сдержала рвущийся наружу раздражённый вздох. Он вёл себя ничуть не лучше, чем она сама.

— Я могу помочь вам подготовиться… если хотите.

Выражение его лица стало настороженным.

— Подготовиться?

— Да, ну знаете… продумать, что надеть, как подойти…

— В этом нет необходимости, — он отрицательно мотнул головой и вытащил из общей стопки книгу, которой будто бы внезапно заинтересовался. Снейп только притворялся равнодушным, и Гермиона была в этом уверена. Тогда в кафе «Мадам Паддифут» он рассказал, что одна из двух его предыдущих встреч прошла довольно плохо. Без сомнения, этот неприятный случай отпечатался в его памяти. В самом деле, если бы профессор был настолько хорош в «быстром съёме», он вообще не нуждался бы в ней и определённо не нуждался бы в «знакомствах от Дамблдора».

— Что вы собираетесь надеть?

Он поднял глаза от книги.

— Думаю, я ясно дал понять, что больше не нуждаюсь в вашей помощи.

— Потому что, если пойдёте туда в том, что на вас надето сейчас — у вас не будет никаких шансов.

Снейп нахмурился, невольно оглядев своё одеяние.

— Я не собираюсь надевать мантию, — раздражённо ответил он.

— Дело не только в мантии, — Гермиона предусмотрительно понизила голос — мимо них проходила группка студентов. — Вы выглядите слишком официально. Обычно это отпугивает людей.

Он сверкнул глазами и слегка покраснел. Она явно его смутила. Оказывается, Снейп был гораздо чувствительнее, чем она ожидала.

— У вас есть чёрная рубашка? — без особого смущения продолжила Гермиона. — Я считаю, что вы могли бы скомбинировать её с обычными чёрными брюками, но не застёгивать на все пуговицы. Вам нужно смотреться неформально. И маггловские мужчины вашего возраста обычно не носят такие длинные волосы, если они не художники, или музыканты, или… — он нахмурился настолько грозно, что при обычных обстоятельствах Гермиона давно бы заткнулась от страха, но сейчас они были не на уроке и ей хотелось закончить мысль. — В любом случае я рекомендую вам собрать их в свободный низкий хвост. И… и наконец вы должны закрыть один глаз чёрной повязкой.

— Что?! — зарычал Снейп.

Гермиона огляделась вокруг, убедившись, что поблизости случайно не оказался какой-нибудь студент, которого могла бы встревожить внезапная вспышка гнева профессора. К счастью, время было уже достаточно позднее и большинство учеников вернулись в свои гостиные, так что библиотека пустовала.

— Полагаю, это тоже должно помочь мне меньше «отпугивать людей»?! — иронично усмехнулся он.

— Послушайте, — решительно заявила Гермиона, — вы никогда не улыбаетесь. Вы только свирепо испепеляете всех взглядом. Я не уверена, что вы в курсе, как это работает, но чёрная повязка поможет вам выглядеть более… таинственным. Люди посчитают, что вы хмуритесь из-за каких-то загадочных или героических обстоятельств, а не потому, что вы… просто злобный мерзавец.

Последнее вылетело у Гермионы случайно, прежде чем она сообразила, что пора бы остановиться. Она слишком часто обсуждала Снейпа вместе с Гарри и Роном, называя профессора ещё более нелестными словами, и в данный момент просто забыла, что ему совсем не нужно об этом знать… и уж тем более слышать из её уст.

— Хотя я нахожу ваш совет мудрым и не оставляющим никаких сомнений в вашем обширном опыте в подобных вопросах, — ехидно прошептал он, вплотную наклоняясь к девушке, — но буду премного благодарен, если вы не станете вмешиваться в мою личную жизнь.

«Его личную жизнь?!»

Её брови невольно взлетели вверх, и она непроизвольно подалась назад, осознав, что внезапно оказалась на неудобно близком расстоянии от него.

— Совершенно ясно, что вы считаете меня безнадёжно наивной и абсолютно неопытной, сэр, — отрезала она. — Тем не менее я — представительница женского пола. И действительно кое-что знаю о влечении, — Гермиона почувствовала, что ей внезапно стало жарко, и ещё немножко отодвинулась назад. — Вы выглядите слишком угрожающе. Маггловские женщины не приблизятся к вам, пока вы излучаете столько агрессии. Пусть это останется на ваше усмотрение, хотите ли вы, чтобы всё прошло успешно или нет, — его недобро прищуренные глаза отвлекали её внимание, но она продолжала: — И я бы поспорила с вашими последними словами! На данный момент я и так уже чертовски сильно втянута в вашу личную жизнь! Если бы вы только любезно сообщили мне, что мои услуги больше не потребуются, я бы с радостью сняла с себя всю ответственность!

Теперь Снейп рассматривал её с явным интересом.

«С ней всегда так чертовски сложно! Но настолько…»

Он устало вздохнул.

— Я не принимаю ваше самопожертвование как должное, мисс Грейнджер, несмотря на то, что вы, возможно, так думаете. В самом деле, наверное, мне следовало чуть раньше выразить вам свою признательность, — его взгляд упал на лежащую перед ним книгу, словно он надеялся найти там подсказку. — Я бы никогда не выбрал для себя подобное решение проблемы, не говоря уже о ком-то другом, особенно о студенте, — она наблюдала, как он терялся в словах, но затем собрался с мыслями и обратился к ней напрямую. — Тем не менее вы должны понять, что вынужденная связь не подразумевает обсуждение наших предпочтений во внешности. Также вы не имеете права давать мне советы в отношениях, неважно насколько полезными вы их находите.

Гермиона резко встала и начала собирать книги.

— При всем уважении, профессор Снейп, я считаю, что это не так! Я вложила значительные моральные и физические усилия, чтобы на сегодняшний день вы оставались живы, и теперь ожидаю, что вы сделаете всё, что будет в ваших силах, для того, чтобы мои усилия, направленные на соблюдение ваших интересов, окупились стараниями с вашей стороны!

— Вы считаете, что я не стараюсь?! — в его глазах вспыхнул опасный огонь.

— Ничего такого я не говорила! Я всего лишь хочу, чтобы ваши попытки найти кого-нибудь, увенчались успехом, — она подхватила свою сумку и тут же скрылась между книжными стеллажами.

«Серьёзно? Чёртова повязка на глаз?!»

Она была единственным человеком, который давал ему советы таким образом, что Северус чувствовал одновременно раздражение, скептицизм и… благодарность. Но в этом была вся Гермиона Грейнджер. Он постоянно колебался между желанием задушить её и желанием… Он нервно провёл пальцами по волосам. Обычно Северус не делал так в окружении студентов, поскольку это могло подчеркнуть его излишнюю взволнованность. Но такой жест всегда помогал ему собраться с мыслями. «Да, Грейнджер не всегда бывает покорной. Но иногда она может быть очень тихой и нежной». Однажды она просто лежала, положив голову ему на грудь, а он поглаживал её по вьющимся волосам, слушая размеренное дыхание.

«Но почему мне этого хотелось? Какой в этом смысл?»

От таких желаний не было никакой пользы, и всё же ему требовалось прилагать максимум усилий, чтобы оставаться самим собой. Если он почувствует искреннюю благодарность, то никогда больше не сможет ею воспользоваться. «В конце концов, девочка подходит к делу очень серьёзно. И, несомненно, ей приходится весьма нелегко». Ему вспомнился тот вечер, когда ей пришлось впервые быть сверху. Очевидно, это противоречило природной скромности девушки, но зато помогло ей наконец-то раскрепоститься, и тогда всё прошло… просто идеально. «Дамблдор был прав — она действительно очень смелая». Но в ней было что-то ещё, помимо храбрости, то, что Грейнджер носила с гордостью, словно знак отличия. Временами это выражалось в её невероятном упрямстве. Она готова была противостоять до конца, когда иногда разумнее было отступить, отвернуться или даже бежать.

***

— Что случилось с твоим глазом, милый?

Она была хороша. Американка, судя по акценту. Но Северус уже заказал коктейль для другой девушки, которой нужно было «отлучиться в туалет». Итак, сегодня ему оказалось достаточно просто подмигнуть. Правда, это едва ли можно было назвать подмигиванием, так как второй глаз закрывала чёрная повязка, но она улыбнулась ему в ответ. Значит, если ему не повезёт с той, другой, он сможет уйти с этой.

На самом деле эта повязка чертовски хорошо работала. И не только потому, что привлекала к себе внимание, а также вызывала к нему симпатию. С ней Северус чувствовал себя почти также уверенно, как под маскировкой. Небольшая защита повлияла на него до такой степени, что сегодня он откровенно заигрывал с дамами — то, к чему в прошлом никогда не имел склонности. Чёрная рубашка также оказалась отличным советом и приобретением. Он купил её в дорогом маггловском магазине, где консультантка заверила его, что «эта приталенная модель сидит на нём просто идеально», пока сама беспричинно поглаживала руками по его груди. У него проскользнула мимолётная мысль соблазнить её прямо в примерочной и избежать траты времени в баре для одиночек, но обстановка была неподходящей. И вот теперь он стоял в переполненном баре, приглушённый свет мерцал в такт музыке. Северус уже опрокинул в себя несколько напитков и не сомневался в удачном завершении вечера.

— Спасибо! — подскочила девушка, наконец-то вернувшись из «туалета»: макияж был явно подправлен, грудь в декольте подпрыгнула чуть выше, вырез опустился немного ниже.

Он протянул ей бокал, и она сжала свои ярко-красные губы вокруг соломинки, неспешно потягивая напиток.

— Я тут подумала, — громко заговорила она, перекрикивая звуки музыки. — Ты не хочешь поехать ко мне? Моя соседка уехала, и мы могли бы… ну ты понимаешь?

Он положил руку ей на талию и наклонился ближе.

— Звучит заманчиво, — Северус провёл большим пальцем сверху вниз по изгибу её фигуры, а затем начал массировать впадинку рядом с лобком. Она прижалась к нему ещё сильнее. — Однако я должен кое в чём признаться…

— М-м-м? — она снова начала потягивать коктейль.

— Всё, чем бы мы с тобой ни занимались, должно быть… незащищённым… потому что у меня есть определённые проблемы со здоровьем из-за моего… — он поднял палец и постучал по повязке на глазу.

Она нахмурилась и по понятным причинам растерялась. «Это, должно быть, самая бредовая чушь, которую мне доводилось нести в своей жизни». Тем не менее она всего лишь равнодушно пожала плечами.

— Я просто приму таблетки на следующее утро. Ты ведь ничем не болеешь?

— Только это, — Северус снова постучал по повязке. — И это не заразно.

Похоже, девушка сделала вид, что поверила во весь этот бред, не желая портить приятное продолжение вечера. В любом случае, вскоре она вытащила соломинку из бокала и выпила залпом оставшуюся часть напитка.

— Я очень надеюсь, что у тебя большой член! — прошептала она ему на ухо, затем соблазнительно приподняла бровь и потащила его за руку к выходу.

***

— Это из-за твоих проблем со здоровьем?

Северус нервно проводил пальцем по нижней губе, совершенно не в силах поверить в происходящее.

— Возможно…

— Хочешь ещё раз потрогать мои сиськи? — она покачала пышной грудью перед его лицом.

«О, нет». Он уже догадался, что это вряд ли ему поможет. «Неужели проклятие нанесло мне какую-то травму?»

Маловероятно, так как с тех пор у него уже возникала эрекция, после которой он даже получал оргазм.

— Может быть, мне просто пососать его ещё немного? — она схватила в кулак вялый член, поглаживая его рукой.

— Нет, — резко ответил он. — Думаю это… это, несомненно, из-за моего здоровья. Прости, что зря потратил твоё время.

— Ты всё ещё можешь поласкать мою киску, — нахмурилась она. — Ты ведь не собираешься думать только о себе!

— На самом деле, боюсь, что только о себе я и думаю, — Северус скатился с кровати и потянулся к сброшенному на пол чёрному пальто, доставая из кармана свою волшебную палочку.

— Что ты делаешь?! — требовательно спросила она; в её голосе зазвучала паника.

— Obliviate!

Он оставил её в спальне, абсолютно ошеломлённой. Если бы он только мог применить Obliviate и к себе, чтобы удалить те воспоминания о гриффиндорской девчонке, которая каким-то чудесным образом приковывала к себе всё его внимание. Он вообще не понимал причину своего желания — особенно учитывая манеру и специфику их регулярных встреч. Но факт оставался фактом, и к тому же теперь появилась серьёзная проблема. Ведь в конечном итоге он потерял удобную возможность и… драгоценное время.

У него не оставалось иного выбора, кроме как вернуться в Хогвартс и провести в одиночестве оставшиеся часы своей жизни. По крайней мере, теперь он мог сказать Грейнджер — по сути, даже признаться самому себе — что попытался.

Глава 10. Не то, что она предполагала

«Ну вот, уже без пятнадцати одиннадцать вечера».

Гермиона перевернулась в постели на живот, засунув руки под подушку, и подавила желание снова взглянуть на часы.

«Интересно, удалось ли ему кого-нибудь найти?»

Она закрыла глаза и попыталась заснуть, но в воображении тут же замелькали ужасные сюжеты с участием профессора, в которых он катался по полу в мучительной агонии. Ведь было слишком много условий, из-за которых что-то могло пойти не так с этим чёртовым волшебным обрядом.

«А что, если это снова случится? Может быть, он уже лежит где-то без сознания? Возможно, даже не может вернуться назад в школу».

Сочувственно вздохнув, она перевернулась на спину и уставилась на бликилунного света, бледно мерцающие на потолке. Оставалось только одно логичное решение — она должна сама всё проверить. Гермиона размышляла над этой ситуацией, обдумывая её снова и снова до тех пор, пока внутренняя тревожность не возросла до такого высокого уровня, что сон оказался полностью невозможен.

Подскочив в постели, Гермиона откинула одеяло и попыталась найти в темноте свои тапочки. Засунув ноги в тапки, она облачилась в домашний халатик, поверх которого накинула мантию, и, тихо наколдовав Lumos, вышла за дверь. После неприятного столкновения на лестничном пролёте с Драко Малфоем она стала избегать прямого пути в подземелья, поэтому на сей раз, чтобы добраться до класса Зелий, потребовалось гораздо больше времени. К тому моменту, когда она дошла до покоев Снейпа, её голые ноги окончательно замёрзли. Сжав кулак, она решительно постучала. Тишина. Постучав ещё громче, Гермиона прижала ухо к двери.

«Интересно, он вообще внутри?»

При нормальных обстоятельствах мысль о незаконном проникновении в преподавательские апартаменты (тем более принадлежащие Снейпу) привела бы её в ужас. Но сейчас она не могла так просто уйти, не узнав правды и не удовлетворив своё любопытство.

— Alohomora, — прошептала Гермиона.

Раздался металлический скрежет, и дверь распахнулась; через приоткрытую щель виднелась тонкая полоска янтарного света. Она выпрямилась, ощутив, как её накрыл всплеск адреналина. «Должно быть, он где-то внутри». Надавив кончиками пальцев на холодную поверхность двери, Гермиона толкнула её вперёд…

— Что вы здесь забыли, мисс Грейнджер?!

Гермиона испуганно заморгала.

— Что вы здесь делаете, сэр?

— Я бы сказал, что ответ на ваш вопрос очевиден, — он повернул своё затемнённое лицо обратно к огню. Опустошённая бутылка огневиски небрежно валялась рядом с камином.

— Вы пьяны?!

— Вы как всегда проницательны… — пробормотал Снейп, делая большой глоток из другой полупустой бутылки.

Гермиона шагнула вперёд и закрыла за собой дверь, засунув волшебную палочку и замёрзшие руки в карманы халата.

— Вы не исполнили обряд? — с тревогой спросила она.

Снейп только иронично фыркнул в ответ, сделав ещё один глоток.

— И поэтому вы так легко сдаётесь?! — в напряжённой тишине было слышно, лишь как угли в камине начали потрескивать ещё громче. — Я ожидала от вас большего…

Он слегка покачнулся и поднял голову, смерив её неприязненным взглядом.

— Вы далеко не первая, — её передёрнуло от его мрачной, ожесточённой усмешки. — Я всегда достигал наивысших результатов в способности разочаровывать женщин.

Она шагнула к нему навстречу.

— Никогда бы не подумала, что вы можете так упиваться жалостью к себе!

Морщина между нахмуренными бровями углубилась ещё сильнее, а его глаза задумчиво прищурились.

— Сомневаюсь, что вы вообще когда-нибудь обо мне думали.

Странная печаль, прозвучавшая в его голосе, потрясла её, но она заподозрила, что истинный смысл этих слов был гораздо глубже.

— И всё же я пришла к вам.

— Что возвращает нас к первоначальному вопросу. Чего вы хотите?

Сердце и разум Гермионы работали с бешеной скоростью. Внезапно её желудок неприятно сжался из-за чувства вины и груза возложенных на неё обязанностей — перед ним, перед Орденом и перед Гарри. Если бы она стремилась лишь успокоить свою совесть, то давно бы уже ушла — вернулась к себе в спальню, залезла под одеяло и вспомнила, что она всего лишь обычная девчонка. Она бы переложила все проблемы на плечи «взрослых», а сама сосредоточилась бы на успешной сдаче экзаменов и планировании того, чего хотела добиться в будущем.

И всё же она продолжала стоять здесь, в его гостиной. Гермиона уже оказалась втянута в эту игру, независимо от того, нравилось ей это или нет. Даже несмотря на тот факт, что её фактически расчётливо использовали, настойчиво подтолкнув к почти принудительной близости со взрослым мужчиной. И хотя в данный момент в её мыслях не было ничего хорошего, по крайней мере она видела своими глазами, что Снейп тоже чувствовал себя паршиво.

«Ради Мерлина! Да он готов умереть!»

— Где хранятся ваши Отрезвляющие зелья?

Потребовалось несколько минут, чтобы до него дошёл смысл её слов.

— Мы и так уже натворили достаточно, вам не кажется? — он отрицательно покачал головой. — Всё зашло слишком далеко…

Гермиона приблизилась к Снейпу, остановившись на расстоянии шага.

— Нет! Достаточно станет, когда будет некого или нечего защищать! Вы взяли на себя определённые обязательства. Так же, как и я. Многим людям даже не предоставляют права выбора, но у нас он был! Скажите мне, где хранятся ваши зелья.

Снейп задержал взгляд на её упрямом лице, а затем с тяжким вздохом закрыл глаза.

— Комод в спальне. Зелёная бутылка.

Взмахнув палочкой, Гермиона зажгла все светильники в спальне, определяя местонахождение нужных ящиков. Быстро найдя необходимое зелье, она вернулась назад, сжимая в руке маленькую зелёную бутылочку. Когда она передавала ему пузырёк, Снейп посмотрел на неё так выразительно, что ей пришлось отвернуться. Сосредоточившись на дрожащем пламени в камине, Гермиона услышала, как он залпом выпил содержимое флакона. Несколько мгновений спустя Снейп откашлялся. Гермиона подняла глаза и увидела, что он уже уверенно стоит на ногах, а его чёрные глаза стали ясными и трезвыми.

— У вас есть душ в ванной комнате?

— Да.

Гермиона кивнула, развернулась, и, опережая его, решительно отправилась прямиком в ванную. Снейп молча последовал за ней. Ванная комната и душевая кабинка оказались удивительно просторными. Она не отважилась побывать здесь раньше, ни в один из предыдущих визитов. Ванная показалась ей слишком личной территорией. Немного нелепая мысль, учитывая обстоятельства их встреч.

— Мне нужно… подготовиться, — она повернулась к нему. — Наверное, вам лучше зайти первым?

Снейп всё ещё выглядел весьма смущённым.

— Вы уверены?

Гермиона выдержала его пристальный взгляд, а затем потянулась вверх и осторожно стащила эластичную резинку, собирающую волосы профессора сзади в хвост, отбросив её на пол.

— Я действительно надеялась, что это сработает, — тихо прошептала она себе под нос, посматривая на его чёрную рубашку. Снейп напрягся и отвёл взгляд в сторону. — Только поторопитесь. Мне холодно, — сказала она, застенчиво отворачиваясь, как только он начал раздеваться.

«Опять нелепость, но, с другой стороны, разве в наших встречах есть хоть что-то нормальное?»

Её ушей достиг шум текущей и разбрызгивающейся воды, а затем последовал звук закрывающейся дверцы. Взглянув в сторону наполняющейся паром душевой кабинки, она села на унитаз и извлекла тампон, аккуратно завернув его в бумагу и положив в карман своего халата, прежде чем полностью раздеться. В самый последний момент девушка вспомнила ещё кое о чём. Вытащив из кармана волшебную палочку, она наложила заклинание Histomalleus на свои ушки, кончики которых стали острыми, как у эльфов. Про себя она отметила очередное изменение в своём мысленном списке. После первого раза Гермиона поняла, что ей нужно запоминать трансформации, так как она не могла преображать одну и ту же часть тела дважды.

Швырнув палочку на сложенную стопку одежды, она медленно подошла к душевой. Если бы Гермиона позволила себе задумываться обо всём чуть дольше, по всей вероятности, она сбежала бы, поддавшим собственным страхам, — в конце концов, ситуация казалась ужасно грязной, ещё более неловкой и неприятной, чем когда-либо раньше. «Тем не менее если даже Снейп готов смотреть на всё сквозь пальцы, то я просто обязана попытаться переступить через свою брезгливость». Глубоко вздохнув, Гермиона отодвинула дверцу душевой кабинки.

Горячие струи воды падали на его лицо и волосы, от чего Северус чувствовал удивительное умиротворение после событий прошедшего вечера. Но когда он повернулся и увидел её, стоящую обнажённой у открытой двери с откровенной паникой, читавшейся в испуганных карих глазах, новая волна отвращения к себе накрыла его с головой. «Если бы я смог выполнить всё, как требовалось, ей бы не пришлось через это проходить». Тем не менее он не справился. И теперь, на трезвую голову, был встревожен ещё больше. Особенно тем фактом, что не смог исполнить обряд, даже чтобы спасти свою жизнь. «Необъяснимо!»

Гермиона смело шагнула под брызги воды, настороженно глядя на него своими проницательными умными глазами, а затем положила маленькую ладошку ему на грудь, и он сразу почувствовал, как его член шевельнулся. Моментальная, необъяснимая реакция его тела именно на неё. Противоречивые эмоции, окружающие всю эту ситуацию, волновали его гораздо сильнее, чем Северус сам себе признавался. Вот только в данный момент он чувствовал облегчение и благодарность — девочка явно пыталась упростить ему задачу, её вторая рука скользнула по его бедру, давая ему безмолвное разрешение сделать с ней то же самое.

Вместо этого Северус потянулся к её лицу, его пальцы скользнули по изящной линии девичьих скул, а затем большой палец остановился у мягкой нижней губы. Небольшое надавливание, и он слегка раздвинул их, позволяя воде просочиться в рот. Её губы казались ему прекрасными — естественными, розовыми и чётко очерченными, а не безвкусно красными, обрамлёнными грубой подводкой, как у той девушки из бара. И желание поцеловать их стало настолько нестерпимым, что Северусу пришлось закрыть глаза, отчаянно стараясь не представлять, будто между ними возникло что-то большее. «Она делает это для Поттера». Она призналась, что делает это ради своей же безопасности. Не ради него. Хотя она и не должна.

С тихим вздохом Северус наклонился и подхватил её под ягодицы, приподнимая так, чтобы её грудь оказалась на одном уровне с его лицом. Прислонив девушку спиной к стеклу кабинки, он захватил губами один сосок и начал нежно посасывать его, вспомнив, что ей это нравилось. Её руки немедленно обвились вокруг его головы, и он уловил вырывающиеся протяжные стоны, перекрывающие звуки журчащей воды. Кружась языком вокруг ареолы, он втягивал твёрдый кончик губами, пока Гермиона снова не застонала, разводя ноги шире и обнимая ими его талию. Поддерживая её на месте одной рукой, Снейп скользнул другой между их влажными телами. Вскоре он нащупал припухшую плоть её клитора. Ласково массируя упругий бутон большим пальцем, он выпустил один сосок, переключая всё внимание на второй. Её ноги сжались вокруг него ещё крепче, и Гермиона начала неосознанно покачивать бёдрами так, что её промежность тёрлась о его живот всё сильнее и быстрее.

Северус не был уверен, но предполагал, что, возможно, она вела себя гораздо смелее из-за того, что сама диктовала условия во время их предыдущей встречи. В любом случае сейчас Грейнджер казалась гораздо раскованнее. Её молодое крепкое тело, извивающееся между его торсом и стеклом, настолько сильно возбуждало, что затвердевший член теперь вонзался в расщелину между её ягодиц каждый раз, когда она двигалась и тёрлась об него. На самом деле он чувствовал, что ему нужно проникнуть в неё как можно быстрее. Иначе… Северус точно знал, какие будут последствия. Ему бы не хотелось снова это испытать, больше никогда в своей жизни.

Оторвавшись от её груди, Северус позволил ей чуть сползти вниз по стеклу. Ноги девушки скользили вниз по его бёдрам, пока влагалище не оказалось на идеальной высоте, чтобы он мог направить головку в увлажнённое отверстие. Как только он легко вошёл внутрь, она устремила взгляд вверх, явно не желая видеть происходящее внизу.

Северус решил, что лучше отвлечь её внимание. Покачивая бёдрами, он плавно вторгался в тугое лоно, внутри которого было жарче, чем под горячими струями воды, продолжавшей литься на них сверху. Его большой палец вернулся к клитору, настойчиво массируя бугорок, пока он погружался в неё глубокими резкими толчками, сильнее прижимая её к стеклу. Дыхание Гермионы стало прерывистым, и он предположил, что она уже близка к кульминации. Раньше она никогда не позволяла ему довести её до оргазма, поэтому он ожидал, что она уберёт его руку, но ошибся. Напротив, Гермиона откинула голову на стекло и приоткрыла рот от наслаждения, пока он яростно толкался внутрь неё, всё быстрее теребя клитор.

Стоило только Северусу услышать, как она начала хныкать вперемешку с полными желания стонами, означающими неизбежный оргазм, он ощутил, как его яйца сжались, готовясь к приближающемуся извержению. Гермиона запустила пальчики в мокрые чёрные волосы и начала дрожать в его руках, потеряв контроль над своим телом. Он почувствовал, как всё её тело обвилось вокруг него, пальцы вцепились в плечи, царапая кожу, а из губ вырвался восторженный крик, пока внутренние стенки влагалища снова и снова сжимали его член. Захваченный этим ощущением, Северус наконец сдался, взорвавшись одним из самых мощных оргазмов по сравнению с теми, что были у него за последние годы. Он продолжал погружаться в неё, следуя за собственным наслаждением и чувствуя, как член радостно празднует освобождение от накопившегося за неделю семени, переходящее в сладостное удовлетворение.

Когда он вышел из неё, на пенисе остался лишь мазок крови, смытый водой за считанные секунды. Тогда Северус задался вопросом: «Почему я готов был рискнуть жизнью, только чтобы этого избежать?» Взглянув в раскрасневшееся и довольное лицо Гермионы, он осознал, что испытывает к ней влечение, благодаря которому не справился на сегодняшнем свидании с другой девушкой. «Появившиеся чувства лишь усложнят дальнейшее развитие событий. Чёрт возьми, всё и так крайне запутано». Теперь его задача состояла в том, чтобы спасти их обоих.

Глава 11. Череда событий

— Нет… Нет, пожалуйста… Они заставили меня… Они заставили меня это сделать…

— Гермиона! — Лаванда Браун нависла над ней, грубо тряся за плечо.

— Что?! — выдохнула она, резко подскочив и едва избежав столкновения с носом Лаванды.

— Ты снова кричала во сне…

— Снова?!

— Да, снова, — Лаванда угрюмо потопала обратно к своей кровати, рухнула на неё и уткнулась носом в подушку.

Сквозь небольшой просвет между занавесками в гриффиндорской спальне девочек, Гермиона увидела, как за окном зарождается серебристо-серый рассвет. Лаванда никогда не одобряла, если её будили так рано, а значит, без сомнения, будет сердитой и обиженной до конца дня.

Откинувшись на подушку, Гермиона закрыла глаза. Обрывки из её сна закружились в памяти, соединяясь в пугающий сюжет, от которого её желудок нервно сжался. Нахлынуло настолько сильное отвращение, что она почувствовала реальную тошноту. Гермиона перевернулась на живот, и на её глаза навернулись слёзы. Она вспомнила, что именно кричала во сне… и почему.

Ей приснилось, что она находилась в спальне у себя дома, где жила вместе с родителями. Внезапно вся комната начала затапливаться, постепенно наполняясь водой. Гермиона стояла на коленях на своей кровати, а рядом лежала ещё одна девушка — её ровесница с чёрной повязкой, закрывающей глаза. Гермиона мастурбировала этой девушке большим чёрным фаллоимитатором; девочка плакала, из её промежности вытекала кровь, пропитывая матрас. Гермиона продолжала повторять, что она сожалеет, но ей нужно это делать. Ведь только так можно было остановить подъём воды, иначе они обе могли утонуть и погибнуть. Девочка стонала и твердила, что не верит ей, что все её слова не имеют смысла. Наконец она сорвала повязку и истошно закричала. Она стала обвинять Гермиону, что та получает наслаждение от своих извращённых пыток, но Гермиона лишь беспомощно качала головой. Однако взглянув вниз, она увидела, что в то же время ласкала себя и почувствовала, что хочет кончить. Гермиона отчаянно пыталась объяснить девочке, что, как бы всё ни выглядело со стороны, это была не её идея, что она не хотела, что Они заставили её это сделать…

***

Он упорно не смотрел на неё.

Гермиона продолжала украдкой поглядывать на преподавательский стол, но Снейп был подчёркнуто сосредоточен только на своей тарелке. Он ни с кем не разговаривал. Она уже отправила профессору двух сов с просьбами встретиться с ней, но ответа так и не получила. Ей нужно было срочно с ним поговорить. Мучительные воспоминания о кошмарном сновидении продолжали преследовать девушку в течение дня. Ей было совершенно ясно значение этого сна. Она обвиняла саму себя. Она чувствовала вину за пробуждение в себе порочности. И всё благодаря проклятому Маггловскому Указу.

Не так давно она попыталась устроить Снейпу встречу с какой-то другой неизвестной молодой маггловской женщиной, а накануне вечером ей пришлось практически заставить Снейпа заняться с ней сексом — Мерлина ради, в то время, когда у неё были месячные! И… и хуже всего было то, что ей всё понравилось! В тот раз она абсолютно не сдерживалась. Её мозг отчаянно переосмыслял недавние события, провоцируя очередную волну тошноты.

Она не хотела становиться такой, но её заставляли вступать с ним в эту аморальную интимную связь. И право выбора ей давно уже не принадлежало. Однако когда упрямая и настойчивая всезнайка Грейнджер видела проблему, она должна была её решить. Она так больше не могла, но отступать или сдаваться — это было не в её характере.

Снейп с громким скрежетом отодвинул свой стул от преподавательского стола и прошествовал прочь из Большого зала; следом за ним эффектно развевалась чёрная мантия.

***

Прижимая левую руку к груди, Северус приближался к аппарационному барьеру. Его Тёмная Метка пульсировала и горела с бешеной силой. Он подозревал, что Тёмный Лорд планирует ещё одну казнь. Те, кто не мог выполнить обряд, всегда погибали от его рук. Таким же образом обходились и с предателями — обрекали их на самую мучительную смерть из всех возможных. Снейп вспомнил судьбу последнего Пожирателя Смерти, его знакомого, у которого остался маленький ребёнок, и его желудок сжался от страха, заставив на мгновение остановиться на месте. Напряжённо вздохнув, он прищурился, взглянув вверх на тёмное, мрачное, затянутое тучами небо. Настраивая себя на худшее, он смело шагнул вперёд, в неизвестность…

***

«Профессор Снейп. Если вы не ответите на мою просьбу встретиться сегодня вечером, боюсь, что мне придётся отказаться от своей роли в оказании услуг Ордену. С наилучшими пожеланиями, Гермиона Грейнджер».

Ей нужно было услышать хоть от кого-нибудь, что она поступает правильно. Гермионе больше не с кем было поговорить. В глубине души она боялась, что Снейп перестал её уважать — ведь он, как и та девочка из сна, видел, что она получала от всего этого удовольствие. Наслаждалась грязью. «Проклятье, мне просто необходимо с ним поговорить!» Как только сова вылетела из окна, сжимая в лапке очередную записку, Гермиона легла на кровать, свернулась клубочком, прижав колени к груди, и начала ждать.

***

Сгорбленная, облачённая во всё чёрное фигура практически бесшумно материализовалась среди тумана. Приблизившись, Дамблдор понял, что травмы оказались гораздо серьёзнее, чем он предполагал. Один глаз Снейпа заплыл и полностью закрылся, его рубашка была насквозь пропитана кровью. Северус попыталась сделать ещё один шаг вперёд, но споткнулся. Дамблдор успел подхватить его под руки, прежде чем тот упал на землю.

— Что они с тобой сделали, Северус? — пробормотал Альбус напряжённым и глухим от волнения голосом.

Снейп попытался сфокусировать взгляд на директоре.

— Альбус? — в ответ прозвучал всего лишь шёпот, жалкая тень его обычно глубокого баритона.

— Теперь ты в безопасности, мальчик мой — успокоил его Дамблдор, крепче обнимая за плечи. — Они пытались вытянуть из тебя какую-то информацию?

Снейп едва заметно кивнул.

— Я ничего… им не сказал…

Дамблдор печально улыбнулся, глядя на разбитое лицо мужчины.

— Молодец, Северус, — прохрипел он. После этого Альбус провёл кончиками пальцев по векам Снейпа, лишая профессора сознания и погружая в глубокий сон. Взмахнув рукой, директор поднял его обмякшее тело в воздух и начал левитировать обратно в замок.

***

— А где Снейп? — прошептал Гарри, случайно налетев на спину Гермионы. Девушка не отреагировала. На месте Снейпа стоял пожилой мужчина и что-то писал на доске.

— Моё имя — Гораций Слизнорт, — бросил мужчина через плечо, обращаясь к классу. — Сегодня я буду замещать профессора Снейпа. Раньше я преподавал в Хогвартсе Зельеварение, как многие из вас, должно быть, уже знают. Профессор Дамблдор заверил меня, что в этом классе много талантливых учеников, так что я буду ждать от вас великих свершений.

Чувствуя, как Гарри острым локтём упирается ей в спину, проталкивая вперёд, Гермиона прошла в класс. Но когда она подошла к своему столу, её сердце ухнуло вниз. На прошлой неделе Снейп пересадил Драко за самый дальний стол в противоположный конец класса под видом «реорганизации». Вот только теперь, когда Снейп отсутствовал, Малфой явно решил, что изменения больше не действуют.

— Грейнджер, — ухмыльнулся он, когда она уронила сумку на соседний стул.

Не ответив, Гермиона отвернулась и села на своё место.

Слизнорт начал давать инструкции, но она его почти не слушала. «Снейп не ответил». Она видела ещё один подобный сон, но на сей раз личность на кровати была ещё младше — ребёнок. Гермиона проснулась, чувствуя себя настолько отвратительно, что ей пришлось тут же сбегать к унитазу. Боясь снова уснуть, она проводила большинство вечеров, пытаясь придумать альтернативные варианты решения проблемы, но ей казалось, что их просто не существует — ничего, кроме того, что уже обсуждалось в Ордене.

Недостаток сна также сказывался на настроении. Она была взбудоражена и не сдержана даже со своими друзьями. Вообще-то, в основном с друзьями. Услышав, как Рон шепчет Гарри что-то об «особых днях месяца», она принялась устно кастрировать рыжего. Не говоря уже о постоянном недомогании от чувства вины и тошноте, бурлящей где-то в желудке.

— Мисс… эм… Грейнджер, правильно?

Слизнорт остановился перед её столом.

— Ох… эм-м… да, профессор.

— Вы выглядите слегка измождённой. Вы хорошо себя чувствуете?

— Ну… на самом деле… нет, — Гермиона почувствовала, как её голос напрягся. От усталости и недавних переживаний она настолько смутилась, что его вежливый тон чуть не заставил её разрыдаться. — У меня… очень сильно болит голова.

— О, понимаю. Я наколдую для вас стакан воды. По-моему, это всегда помогает.

Промелькнул быстрый взмах его волшебной палочки, и на её столе внезапно материализовался полный стакан воды.

— Надеюсь, это сработает. Если нет, дайте мне знать, и мы посмотрим, что ещё можно сделать.

— Спасибо, профессор, — Гермиона благодарно кивнула, взяла стакан и сделала глоток.

— Грейнджер, — прошипел Драко, как только Слизнорт отошёл подальше, — я знаю хорошее средство от головной боли — специально для грязнокровок. Настоящий чистокровный член. Или два, если боль действительно сильная.

С тихим рычанием Гермиона повернулась и плеснула водой ему в лицо.

— Сука! — отплёвывался Драко, выхватив свою палочку.

Гермиона моментально наставила на него свою — прямо на уровне горла.

— Что происходит?! — Слизнорт поспешно вернулся, вставая между ними. — На моих занятиях не будет ничего подобного! Ваши факультеты теряют по пятьдесят баллов! А теперь — уберите палочки! — тяжело дыша, Гермиона опустила свою руку. — Очевидно, вы не здоровы и не должны посещать занятия в таком состоянии, мисс Грейнджер, — Слизнорт нахмурился, глядя на неё. — Я предлагаю вам проинформировать других преподавателей, что вы уйдёте с уроков, и при необходимости посетить Больничное крыло.

— Да, профессор, — недовольно пробормотала Гермиона, схватила сумку и выбежала из класса.

***

— Поиграем в «бутылочку»?

Гермиона приподняла голову.

— Что?

— Та-дам! — Лаванда помахала перед её лицом полной бутылкой огневиски.

— Где ты это взяла?

— Было бы желание, а способы найдём, — самодовольно ухмыльнулась Лаванда. — Присоединяйся к нам. Мы играем внизу. Будет весело.

Гермиона посмотрела на часы — было десять вечера.

Целую неделю она не слышала вестей о Снейпе. Но она не собиралась его преследовать. Не в этот раз. Скатившись с кровати, Гермиона заметила своё отражение в зеркале. Она выглядела просто ужасно: лицо осунулось, а под глазами проступили тёмные круги.

«Проклятье!»

Она отчаянно нуждалась во сне. А ещё ей нужно было отвлечься. Дурацкая игра в «бутылочку» как раз для этого подходила.

Общая гостиная Гриффиндора была пуста, за исключением небольшой группы старшекурсников, сидящих кругом на полу. Когда Гермиона подошла, они переместились так, чтобы она могла к ним присоединиться.

— Каждый должен выпить «на один палец», прежде чем мы начнём, — проинструктировала Лаванда. Она обхватила бутылку рукой, отмеряя нужное количество спиртного, и выпила первой, замерив указательным пальцем.

После этого огневиски перешло к Парвати Патил, а потом и вовсе отправились по кругу: к Рону, Гарри, Джинни, Симусу Финнигану и, наконец, Гермионе. Пламенное виски в сочетании со смехом и добродушным стёбом, сопровождавшими употребление горячительного напитка, пока студенты задыхались и брызгались им, пытаясь выпить как можно быстрее, мгновенно подняло Гермионе настроение.

— Хорошо, я начну первой, так как это моя бутылка, — заявила Лаванда.

Она оглядела группу сокурсников с хитрой усмешкой, но Гермиона заметила, как её взгляд задержался на Роне, затем она схватила бутылку и быстро крутанула её. Огневиски энергично закрутилось, бутылка замедлилась и указала на… Рона. Взорвались подбадривающие аплодисменты, пока Лаванда наигранно притворялась удивлённой, хотя Гермиона сразу заметила волшебную палочку, скрывающуюся под её свитером. Она явно задействовала чары и даже не потрудилась это скрыть. Рон выглядел так, будто ему разом подарили все рождественские подарки. «Даже удивительно, что в прошлом у меня были к нему чувства». За последние пару месяцев симпатия к Рону уменьшилась до такой степени, что Гермиона даже не могла вспомнить, почему вообще когда-то была в него влюблена.

Лаванда нарочито медленно поползла вперёд на коленях, пока не добралась до него. Глупая усмешка на лице Рона не изменилась вплоть до того момента, когда Лаванда обняла его руками и нетерпеливо прижалась к нему своими губами. Наконец она отпустила Уизли со звуком, похожим на разочарованный вздох. Гермиона решила, что рада была всё это перерасти. «Они действительно ещё такие дети!»

— Отлично, теперь моя очередь, — Рон беспардонно оттолкнул Лаванду с дороги. Он излишне сильно закрутил бутылку, и гриффиндорцы с нетерпением ждали, пока её вращение остановится. Выбор бутылочки вызвал всеобщий смех. — А вот хрен вам, я не буду целовать свою сестру! — проворчал Рон. В конце концов, все согласились, что замечание было достаточно справедливым, особенно Джинни.

На втором вращении она остановилась на Парвати. Та слегка снисходительно улыбнулась Рону. Гермионе сразу стало понятно, что она ни капельки не заинтересована в молодом Уизли, но глупая усмешка вернулась на его лицо. Он подполз к ней, обхватил одной рукой за затылок и с удовольствием сделал с ней то, что скорее выглядело как переливание слюны из одного рта в другой. Всё остальные громко засмеялись, а Парвати побыстрее отстранилась, тут же вытирая рот рукавом. Судя по всему, Рон был очень доволен собой, так как сделал ещё один глоток виски, возвращаясь на своё место в круге.

— Твоя очередь, Парвати, — сухо велела Лаванда с более чем очевидным раздражением.

Парвати наклонилась вперёд, и вскоре вращающаяся бутылочка указала на Гермиону. Между студентами прошёл всплеск бурного одобрения, особенно со стороны мальчиков.

— Хм… Кажется, у меня сегодня… удачный день, — прошептала Парвати с шаловливой усмешкой, провоцируя тем самым всех захлопать ещё сильнее. Гермиона натянуто улыбнулась.

«Что ж, возможно, это будет интересно…»

Парвати принялась медленно приближаться к ней, двигаясь с кошачьей грацией и явно играя на публику. Когда она оказалась перед Гермионой, то протянула руку и аккуратно провела пальцами по изгибу скул девушки, следом потянулась вперёд и томно прижалась к ней губами. Они оказались намного мягче и нежнее, чем у кого-либо, с кем Гермиона целовалась до этого. Поцелуй действительно был довольно милым и приятным. Как только Гермиона подумала, что Парвати собирается отодвинуться, то почувствовала, как её губы открылись чуть шире, и между губ Гермионы настойчиво и требовательно проскользнул её язычок. Грейнджер почувствовала, что краснеет, когда Парвати нехотя отстранилась и, смотря ей в глаза, соблазнительно приподняла бровь.

— Гермиона? — Симус смотрел на них горящими глазами и кивнул на бутылку.

Разгорячённая алкоголем и волнующим поцелуем с Парвати, Гермиона почувствовала себя намного лучше. Наклонившись вперёд, она решительно крутанула бутылочку. Та крутилась… медленнее и медленнее, пока не указала… на Гарри. Послышалось ещё больше смеха и хлопков. Гермиона тут же взглянула на Джинни, которую данная ситуация вроде бы не смущала. На самом деле, она одобрительно хлопала и вместе с остальными жаждала зрелищ. Джинни знала, что Гарри и Гермиона были практически братом и сестрой. И их поцелуй будет неправильным, но чертовски забавным.

Гермиона приподняла бровь, многозначительно глядя на Гарри, который одарил её одной из своих фирменных застенчивых улыбок, а затем снял очки.

— Давай уже покончим с этим, — вздохнула она.

Подползая к Поттеру, она встала на колени. Гарри тоже поднялся ей навстречу. Дерзко ухмыляясь, Гермиона взялась одной рукой за его плечо, в ответ он положил руку ей на бедро. Откуда-то сзади из толпы гриффиндорцев послышались пошлые шуточки и восторженный свист, намеренно накаляющие обстановку. Гермиона слегка приоткрыла губы и потянулась к нему навстречу. Поттер легонько коснулся губами её губ. Конечно, она ничего не почувствовала, кроме…

— Мисс Грейнджер, я полагал, у нас была назначена… встреча?!

От волны накатившего ужаса, они вдвоём резко повернулись в сторону двери.

В дверном проёме стоял профессор Снейп. И он был крайне недоволен…

Глава 12. То, что доктор прописал

I'm searching for answers because something is not right.

I follow the signs, I'm close to the fire.

I fear that soon you'll reveal your dangerous mind.

******

It's in your eyes, what's on your mind.

I fear your smile and the promise inside.

It's in your eyes, what's on your mind.

******

It's in your eyes, what's on your mind.

There is no mercy, just anger I find.

I just have to know, while I still have time.

Do I have to run, or hide away from you?

Within Temptation «A Dangerous Mind».

— Какого Мерлина вы там делали?! — прорычал Снейп, как только за ними закрылась дверь в гостиную.

— Я могла бы задать вам тот же вопрос, — сердито прошипела Гермиона. — Почему вы не отвечали мне?! На мои письма с совами.

— Я был занят, — он подчеркнул интонацией последнее слово.

— Кажется, у вас легко получается прерывать меня, когда занята я.

— Так вот как это называется? — брови Снейпа взлетели вверх. — Быть «занятой» с Поттером?

Гермиона прикусила язык.

«Это, чёрт возьми, вообще не его дело!»

— А вы не думали, что ваш очаровательный флирт мог бы подождать ещё один вечер?! — сорвался он.

— Не моя вина, что вы всегда оставляете наши встречи на самую последнюю минуту! Вы не отвечали! Мне нужно было с вами поговорить!

— Разумеется. Так вот почему вы отказались от нашей встречи и предпочли провести это время в «интимной беседе» с Поттером.

— В чём проблема?! — от негодования Гермиона даже повысила голос. — Я вам не принадлежу!

Осмотревшись вокруг, Снейп схватил её за локоть и широкими шагами прошествовал дальше по коридору.

— Вы ожидаете, что я прибегу, как только вам понадоблюсь! — тяжело дыша, шипела она, стараясь от него не отставать. — Или ещё хуже, что я сделаю абсолютно всё, что бы вам ни потребовалось! Вы сами должны контролировать происходящие события! Вы! — он ничего не отвечал. — А ещё пора бы вам уже отрастить яйца!

— Вы хотите, чтобы я всё взял под контроль?

С трудом сглотнув под его немигающим мрачным взглядом, она наконец-то кивнула.

— Скажите это! — приказал он.

— Я… я хочу, чтобы вы всё взяли под контроль, — пролепетала она.

— Не… забывайте… об этом, — каждое слово прозвучало как резкий удар, безоговорочно подразумевающий, что он сам не позволит ей забыть.

Сжимая пальцы вокруг её руки ещё сильнее, он потянул Гермиону к ближайшей двери. Отперев её беспалочковым заклинанием, Снейп втолкнул Грейнджер в затемнённый класс.

— Что мы?..

Его рука зажала ей рот.

— Когда я всё беру под контроль… вы делаете… а не говорите.

Сердцебиение Гермионы ускорилось, когда она почувствовала его горячее дыхание, спускающееся вниз по её затылку.

«Святой Мерлин, что я ему позволила?»

Схватив за плечи, он развернул Гермиону, дезориентируя её в темноте. Она в испуге вскинула руки, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но они мгновенно оказались прижаты к бокам.

«Бежать! Нужно срочно бежать!»

Пытаясь вырваться из крепкого захвата, она неожиданно почувствовала тёплое неровное дыхание у основания своей шеи. Его губы. Гермиона замерла. Волнующее ощущение напротив её чувствительной кожи усиливалось темнотой, и по ней побежали мурашки. Поднимаясь чуть выше, Снейп с удовольствием коснулся губами её трепещущей плоти, засасывая кожу прямо над пульсирующей артерией на шее. Гермиона ощутила, как все мышцы начали медленно плавиться, а голова невольно откинулась назад, несмотря на угрозу того, что его зубы скользили в опасной близости от жизненно важного местечка.

— Ах-х… — застонала она, бессловесно умоляя о помиловании.

Тем не менее у неё появилось странное предчувствие, что она его не получит. Снейп выразился предельно ясно о том, что собирался делать. Честно говоря, Гермиона была почти уверена, что он уже осуществлял задуманное, пока она изо всех сил старалась не забывать, как нужно дышать. Впрочем, когда Снейп стал произносить одно заклинание Разрезания швов за другим, заставляя слой за слоем её одежды сползать и падать на пол, Гермиона поняла, что он только начал. Холодный воздух просачивался в помещение. Всё тело напряглось. Она быстро замёрзла.

— Вы не могли бы наколдовать?..

Что-то грубо втолкнули ей в рот. Это оказался его большой палец, захватывающий в ловушку её язык. Слова Гермионы превратились в невнятное мычание, а затем она и вовсе замолчала. Тогда Снейп полностью отстранился от неё. Она так и осталась стоять в одиночестве, дрожа от холода. В почти непроглядной темноте виднелись только очертания его фигуры.

«Неужели он собирается оставить меня здесь? Или заставит вернуться голой в гриффиндорскую гостиную?»

Но потом она почувствовала это — лёгкое, как пёрышко, прикосновение, скользящее по обоим замёрзшим соскам. Гермиона затряслась, сжимая руки в кулаки. И пока она с нетерпением ждала возвращения приятных ощущений, произошло кое-что ещё более неожиданное. Внезапное тепло затрепетало вокруг её губ. Дыхание. Его дыхание. А затем его губы мимолётно прикоснулись к ней — единожды, дважды, после чего чуть задержались, оставляя на губах Гермионы почти невесомое, едва ощутимое влажное послевкусие. Тем временем кончики его пальцев вернулись к соскам, прикасаясь к ним так же легко, как и его губы прижимались к груди. Всё её тело мгновенно пришло в полную готовность — нервные окончания вспыхивали как безумные, пытаясь поглотить каждое божественное ощущение. Гермиона одновременно испытывала манящий соблазн и мучительную агонию. И она чувствовала себя настолько… подвластной ему.

Напряжение постепенно возрастало, превращаясь в накапливающееся возбуждение, заставлявшее воздух застревать где-то в лёгких и оставаться там до тех пор, пока прикосновение Снейпа к следующей чувствительной точке его не высвобождало. Действия профессора походили на работу какого-то чувственного волшебного иглотерапевта.

Её соски уже затвердели. Каждый из них он нежно и деликатно ласкал до такой степени, что Гермиона сама могла ощутить их заострённость и выраженное набухание. Затем он настойчиво уговаривал её с помощью нежных невесомых прикосновений губ до тех пор, пока она не обнаружила, что её рот приоткрылся, издавая судорожные вздохи прямо из горла. Она начала задаваться вопросом, к какой части её тела он прикоснётся в следующий раз.

Его язык безжалостно дразнил, доставляя умелые, но недолгие ласки. Как только она устремлялась ему навстречу, в тот же момент он отступал. Оставался только вибрирующий след его мощной энергии, к которой Гермиона легко могла пристраститься. Её губы приоткрывались, дрожали и покалывали, наливаясь в ожидании соединения с ним, в надежде на конец этих мучений, которыми он так изысканно её наказывал. Даже теоретическая возможность того, что Снейп может не захотеть её поцеловать, спровоцировала непроизвольный всхлип из ноющего горла девушки.

— Скажи мне, чего ты хочешь… — его шелковистый голос растекался в темноте тёплым мёдом, заставляя её судорожно сглотнуть в бесполезной попытке сохранить хоть какую-то часть рассудка.

— Я хочу тебя, — её голос прозвучал жалким, хныкающим и нуждающимся в нём. Тем не менее только это она и могла сказать: — Я хочу, чтобы ты… поцеловал меня.

Он ничего не ответил. И убрал свои руки. Всё её тело кричало, просто умоляя о большем, несмотря на полную темноту.

«Интересно, что он хотел услышать?»

В ту же минуту его жадный рот без предупреждения поглотил её губы. Мужская рука сгребла волосы Гермионы, собирая их в кулак, затем Снейп рывком дернул её голову назад так, чтобы челюсть девушки опустилась, максимально открывая для него ротик. Пока его губы исследовали, а язык глубоко проникал в её рот, она чувствовала, что отдаётся его грубости с таким отчаянием и наслаждением, что оно потрясло её саму до глубины души. Гермиона упивалась его поцелуями, как умирающая от жажды путница, добравшаяся до источника с чистейшей холодной водой. Лишь когда она начала слышать свои невнятные стоны, то мысленно поразилась, в кого она превратилась. Никогда в своей жизни она не издавала таких бесстыдных звуков.

Гермиона могла бы списать это на случайное помутнение рассудка, но внезапно Снейп отпустил её, однако они продолжили так же яростно упиваться друг другом. Получается, что она сама его хотела. Как никого другого когда-либо раньше.

— Где твоя волшебная палочка?

— Прости? — задыхаясь, прошептала она.

— Твоя палочка…

— Она… М-м-м… В моём кармане… В кармане моей рубашки.

— Accio!

Мгновение спустя Гермиона почувствовала, как гладкую древесину палочки вложили в её ладонь. Снейп приподнял девушку, сделал несколько шагов и посадил её голой задницей на твёрдую поверхность письменного стола. В темноте она ощутила под собой мягкую ткань, а затем последовало решительное надавливание его руки на её грудь. Он настойчиво подталкивал её лечь на спину, пока она не улеглась на материю, подозрительно похожую на его мантию.

Его тёплые ладони удовлетворённо пробежались вниз по её обнажённому животу, затем скользнули по бёдрам и длинные пальцы жёстко впились в них с внутренней стороны. Грубо раздвинув её ноги в стороны, он схватил кончик палочки и направил его вниз между её ног. Холодное дерево коснулось клитора Гермионы.

— Накладывай Histomalleus, — приказал он.

Её рот шокировано открывался и закрывался несколько раз, пока она моргала, всматриваясь в окружающую темноту.

«Что он собирается со мной сделать?»

— Накладывай… своё… заклинание, — угрожающе прорычал Снейп.

Гермиона закрыла глаза.

— Histomalleus.

Она немедленно почувствовала, как небольшой комочек клитора стал крупным и распухшим между её половых губ. Палочка выскользнула из её пальцев и упала на пол. Снейп небрежно отодвинул её ногой.

Всё началось с ощущений, когда его ловкие пальцы уверенно развели в стороны складочки плоти, подставляя тем самым увлажнённую промежность прохладному воздуху. Гермиона лежала на столе с широко раздвинутыми ногами и чувствовала себя слишком порочной. Новые ощущения, когда раскрылась самая интимная часть её тела, как будто розовая девичья плоть была безболезненнорассечена искусным хирургом, терзали и изводили её врождённую скромность. По крайней мере, подобные тягостные мысли гуляли в её голове до тех пор, пока не произошло кое-что ещё и детальный анализ ситуации внезапно не стал… гораздо… менее… важным…

— О Боже!..

Обжигающий рот Снейпа сомкнулся на увеличенном клиторе, кончик его языка поглаживал вдоль него, посылая волны удовольствия в самые глубины её сущности. Гермиона непроизвольно приподняла голову, желая взглянуть на происходящее — как будто она могла лучше познать все ощущения, если бы увидела его своими глазами. Но повсеместно была почти непроглядная тьма, а Снейп казался просто тёмной фигурой между её ног. Чёрной опасной мужской фигурой, возбуждающей её до запредельного уровня.

Его язык оказался гибким, но упругим, и он ласкал её им вполне сознательно, преследуя определённые цели — требуя её, утверждая и заявляя на неё свои права, окончательно затуманивая её рассудок. Судя по всему, для его исследований не существовало никаких границ. После взмахов и поглаживаний, превративших клитор в пульсирующего монстра, он спустился вниз и начал омывать языком её изнывающую от желания плоть. Должно быть, она уже истекала смазкой, но, похоже, это не вызывало у него отвращения. Снейп попеременно чередовал щекочущие ласки и ритмичные погружения языка внутрь.

Тогда Гермиона случайно заметила, что её бёдра инстинктивно покачиваются ему навстречу. В чём-то всё было похоже на секс, но приятное щекотание длинных волос профессора между бёдер не давало ей забыть, что на самом деле там происходит. Его язык во влагалище доводил её до пределов, однако, когда он вернул всё своё внимание к клитору, одновременно с этим проскальзывая в разгорячённое отверстие двумя длинными пальцами, Гермиона окончательно потеряла голову, позабыв обо всём, что было до этого.

— Ох мой… Ох… Да!.. — всхлипывая, простонала она, схватившись одной рукой за край стола, а другой сжимая в кулак его волосы. — М-м-м…

Её голова металась из стороны в сторону, пока его пальцы постепенно проталкивались внутрь всё быстрее и глубже, а язык сражался с клитором и явно побеждал. Она чувствовала, как голова Снейпа ритмично покачивалась, безжалостно терзая пульсирующий комочек, и ещё он начал массировать какую-то особенную область глубоко внутри её тела, отчего Гермионе неожиданно захотелось помочиться.

Не существовало таких слов восторга или ругательств, которыми можно было описать то, что между ними происходило. Иногда даже невозможно было дышать. Рыдания оказались единственным естественным выходом эмоций, когда Гермиона наконец отдалась всепоглощающим инстинктам.

Трение пальцев, прижимающихся изнутри к стенкам влагалища, в сочетании с откровенными хлюпающими звуками, когда те снова и снова резко вторгались внутрь… Внезапно Гермиону накрыла слишком мощная волна удовольствия… предельное наслаждение… и ей оставалось только выпустить всё это из себя…

Гермиона крепко сжала пальчиками чёрные пряди его волос, её бёдра содрогнулись, а после она исступлённо пришла к оргазму. Хриплый крик слетел с губ, в то же время она почувствовала, как из её лона под давлением его пальцев брызнула какая-то жидкость. Всё её тело охватили сладостные судороги, выглядящие скорее как сильные рывки и спазмы. Его пальцы продолжали погружаться и поглаживать всё внутри неё, пока она окончательно не затихла.

«Как он может так хорошо меня чувствовать?!»

Гермиона беззвучно разрыдалась, когда последние мощные сокращения прокатились по нижней части тела. Снейп выпустил клитор, всё ещё пульсирующий от притока крови, и вытащил пальцы из влагалища, продолжавшего сокращаться под интенсивными повторяющимися волнами. Её мысли стали хаотичными, но теперь, когда отвлекающее возбуждение осталось позади, Гермиона попыталась осознать случившееся. Вот только прежде, чем она успела потерять интерес к его сексуальному мастерству, Снейп одним рывком перевернул её на живот.

— Я не думаю, что… — возмущённо начала она, но внезапно её грубо толкнули вперёд, а мужская рука больно сжала затылок. — Что вы, чёрт возьми, делаете?!..

В тишине прозвучал звонкий шлепок.

Гермиона ударилась лбом о деревянную поверхность стола. Она почувствовала, как Снейп опустился на колени позади неё. Теперь Гермиона стояла на четвереньках, а он прижимал её голову своей рукой вниз и насильно удерживал в таком положении.

— Для того чтобы я всё взял под контроль, ты сама должна от него отказаться.

— Но я не!..

Последовал ещё один звучный шлепок.

Голова Гермионы вновь оказалась крепко прижата к столу. На самом деле всё было не так уж болезненно, скорее очень шокировало. Его грубое доминирование определённо казалось ей в высшей степени неправильным. Несколько секунд спустя Гермиона ощутила напористое давление на промежность, а затем он до основания вошёл в неё. От перевозбуждения она слишком сильно припухла изнутри, из-за чего его член показался ещё крупнее, чем обычно. К тому же Снейп налегал на неё всем своим весом, и это очень сильно подавляло. Как только он начал ритмично двигаться, прижимая её голову к столу при каждом толчке, она невольно сжала внутри вагинальные мышцы.

И внезапно Гермиона остро почувствовала то, с чем боролась годами — будучи магглорождённой — грязнокровкой, считающейся второсортным членом волшебного мира, низшим звеном. Она поняла, что именно это лежало в основе её неуверенности.

«Почему я всегда так отчаянно пыталась себя проявить? Почему я стала такой «невыносимой всезнайкой»?»

Потому что стать хоть кем-то казалось ей намного лучше, чем быть никем. Лучше, чем быть отвергнутой из-за своего происхождения — это был подсознательный страх, который она абсолютно не контролировала. И сейчас Снейп стремился сделать с ней то же самое — заставить её почувствовать себя ниже, ничтожнее… подавленнее… Вспыхнувший внутренний жар и гнев от физического унижения слились в ней воедино. Потянувшись руками назад, Гермиона постаралась оторвать его пальцы, но он вцепился ими ещё сильнее.

— Остановитесь! — всхлипывала она, яростно царапая его руку.

— Отпусти свой страх, — хладнокровно приказал Снейп.

После этих слов она громко разрыдалась.

«О чём вообще он говорит?»

Снейп продолжал погружаться в неё: ритмично, уверенно, безостановочно… Она чувствовала себя беспомощной: он оказался слишком силён. В какой-то момент Гермиона перестала бороться и просто сдалась. «В конце концов, нужно позволить этому случиться».

И вот тогда странная лёгкость внезапно захватила Гермиону, прокатываясь волнами по всему телу. Она начала дышать: правильно, нормально, глубоко. Она почувствовала освобождение, как будто всю свою жизнь она находилась в ловушке, под гнётом невероятной тяжести страхов и стереотипов, и наконец-то от них освободилась.

Вес давящей на неё тяжести (как она подозревала) являлся её склонностью к излишней ответственности — потребностью управлять и контролировать каждый аспект своей жизни, чтобы держать в узде скрытый страх неудачи. Зато сейчас, находясь в беспомощном состоянии, ей пришлось отказаться от самоконтроля. Хотя Гермиона чувствовала, как её тело снова реагирует и откликается на каждое его движение, её охватила сокровенная мысль, что оно ей больше не принадлежит. Её плоть стала просто вещью — безвольным инструментом, удовлетворяющим его желания, а главным желанием Снейпа в данный момент было остановить её от саморазрушения. Вот только для этого ей требовалось довериться ему. Гермионе было совершенно чуждо слепое доверие, но оно оказалось… просто огромным… облегчением! Достаточным, чтобы вызвать слёзы на глазах.

Она начала дрожать, и давление на шею постепенно ослабло. Вместо этого Снейп запустил пальцы в её волосы, успокаивающе поглаживая кожу головы. Другая рука скользнула вниз, массируя всё ещё огромный клитор, который более чем жаждал очередной стимуляции.

Как только ритм его толчков ускорился, Гермиона вновь ощутила напряжённость в самой глубине своего лона — в отличие от остального тела, которое стало практически бескостным. Она слегка повернула голову на бок и мокрой от слёз щекой прижалась к его ладони, потираясь о неё, как кошка, ищущая ласки.

— Превосходно, мисс Грейнджер, — его голос казался возбуждённым и сосредоточенным.

Затем трение на клиторе усилилось, и она растворилась в ощущениях. Прижимая голову к столу, Гермиона бессильно задыхалась, пока в её теле взрывался второй головокружительный оргазм. Снейп опоздал всего на несколько секунд — облегчённо простонав что-то нечленораздельное, он кончил внутрь неё. Электрическое шипение магии, проходившее через его член, одновременно наэлектризовывало стенки влагалища, делая наслаждение от оргазма ещё ярче. Вскоре его ладони оказались на её спине: сильные длинные пальцы растирали её утомлённые мышцы, когда они оба обрушились на стол.

Аккуратно выйдя из неё, он поднялся со стола, помогая Гермионе спуститься. И когда они вдвоём уже стояли на холодном полу, она посмотрела на теряющееся во тьме лицо Снейпа.

— Я не забуду, профессор, — благодарно прошептала она.

Примечание к части

Я ищу ответы, ведь рядом творится что-то странное.

Я следую за знаками, бесстрашно играя с огнём.

И боюсь, что скоро ты откроешь мне свои опасные мысли.

******

Всё, о чём ты думаешь, я читаю по твоим глазам,

Боюсь твоей многообещающей улыбки,

И вижу правду, сокрытую внутри.

******

В твоих глазах нет жалости, один лишь только гнев,

Но пока у меня есть время, я должна узнать:

Что же мне делать — прятаться от тебя или бежать?

Глава 13. Непристойное предложение

Северусу неохотно пришлось признать, что пора прекращать спать на животе, так как участившееся утреннее пробуждение с каменной эрекцией, вдавленной в матрас, создавало ему плохое настроение на весь день. Тем более он ничего не мог с этим поделать.

Нынешнее утро оказалось особенно мучительным. Сон про одну дерзкую девчонку со знакомыми сладкими губами, отсасывающую ему прямо в классе под письменным столом, вызвал у Снейпа такую мощную эрекцию, что это уже было не смешно, а по правде говоря — не лезло ни в какие ворота. В процессе эротического сновидения боль от неудовлетворённого возбуждения подавлялась фантазией о настойчивых оральных ласках, и Северус готов был по очевидным причинам не заострять внимание на растущем физическом дискомфорте, даже когда ноющие ощущения в паху приблизили его к оргазму. К счастью, он проснулся вовремя, но с болезненно пульсирующим членом, страдания которого мог облегчить только холодный душ.

Однако с самого вечера пятницы ему приходилось не обращать внимания на Грейнджер. Северус решил принимать пищу в своих покоях, так как не знал, как совместное пребывание в Большом зале подействует на них обоих, учитывая последствия последней встречи. Снейп был абсолютно уверен, что девчонка будет размышлять над произошедшим пикантным инцидентом и, без сомнения, возмутится последующим отсутствием внимания к своей персоне.

На самом деле, с довольно высокой вероятностью (хотя Грейнджер тоже получила удовольствие) она уже переосмыслила своё поведение и решила вновь проявить во всей красе свой непокорный нрав. По этой причине Снейп был мрачен и угрюм перед первым утренним уроком Зельеварения. «Наверное, она уже сидит в классе, и когда я войду, её объёмная копна волос, как всегда, тут же привлечёт к себе внимание».

Северус медленно одевался, морщась от боли в висках. Почти целая неделя, проведённая в Больничном крыле, значительно улучшила состояние, но события пятничной ночи прилично его потрепали. Он чувствовал себя уже не в лучшей физической форме, но продолжал делать то, что требовалось, по-прежнему считая, что так правильно. «Девчонка довела себя до того, что вот-вот могла рассыпаться на части под гнётом морального напряжения». И, хотя было рискованно так быстро и радикально знакомить её с собственными комплексами, Северус оставался убеждён в целительной силе данного подхода.

Гермиона справилась с проблемой. И вопреки всему, о чём она, скорее всего, думала, это заслуживало уважения — уважения за то, что она оказалась достаточно стойкой, чтобы преодолеть, довольно проницательной, чтобы понять, и достаточно смелой, чтобы отпустить собственные страхи.

Снейп застегнул последние пуговицы, плотно закрывая горло воротником. К сожалению, он не мог похвастаться такой же смелостью.

***

Гермиона не смотрела на него.

В ряде ситуаций её блуждающий взгляд почти доходил до Снейпа, но ускользал, прежде чем между ними мог установиться зрительный контакт. И грива пышных волос сегодня была собрана в тугой пучок на затылке, больше не являясь особенностью, безошибочно выделявшей девушку из толпы учеников.

«Малообещающее начало…»

Снейп поймал себя на мысли, что слишком пристально всматривается в Малфоя. Драко бросал вполне красноречивые взгляды в сторону Грейнджер. Северус присматривал за мальчиком и был в курсе того, что недавно произошло на лестничном пролёте, как и о взрывной ситуации на уроке Слизнорта. На некоторое время Снейп вновь пересадил Драко в противоположный конец класса, но всё ещё был крайне встревожен. «Понятное дело, мальчик в отчаянии из-за обряда. Как и все мы».

«Собрания» по пятницам в клубе Люциуса Малфоя были продуманы до мелочей. Они позволяли нескольким Пожирателям Смерти исполнить свои обряды с помощью одной похищенной магглы. К счастью, до сих пор Северусу удавалось избегать этого мероприятия, хотя он ощущал возрастающее давление со стороны других Пожирателей.

Впрочем, у Тёмного Лорда уже возникали подозрения, что обряды не выполнялись его слугами как требовалось. И существовала постоянная угроза, что повелитель прибудет без предупреждения, которая держала присутствующих на таких «собраниях» в сильнейшем напряжении. Если их обнаружат… едва ли кому-нибудь повезёт остаться в живых.

Северус чувствовал себя удачливым мерзавцем. Ему везло. «Но, по сути, как долго ещё продлится моё везение?» Снейп уныло размышлял об этом, наблюдая, как Грейнджер усердно переписывала инструкции очередного зелья с чёртовой классной доски… и совсем на него не смотрела. Он мысленно вздохнул и вернулся к проверке эссе.

«Судя по всему, мы вернулись к тому, с чего начали».

По окончании урока между студентами начались шумные разговоры, ученики стали собираться и покидать класс. Обычно Снейп требовал, чтобы они уходили тихо, но сейчас ему было всё равно. Северус хотел, чтобы они просто поскорее отсюда исчезли.

Грейнджер явно отставала от однокурсников, задерживаясь вполне умышленно.

«И что это значит? Ей в голову взбрела очередная глупость?»

Как только последний студент выскользнул за дверь, Грейнджер нерешительно направилась к его столу. Снейп всецело сосредоточился на пергаменте перед собой, нацарапывая исправление заострённым почерком.

Она ничего не говорила, медленно шагая вперёд, пока её фигурка не остановилась критически близко к его локтю.

— Профессор?..

Он поднял на неё глаза, слегка изогнув бровь, как будто впервые заметил, что она до сих пор находится в классе.

— Мисс Грейнджер?..

— Я… Я подумала, может быть, мы могли бы встретиться… в начале недели? У меня запланированы кое-какие важные дела… на эту пятницу.

— Тогда в четверг?

— В среду, — скорость её ответа и внезапный жар, вспыхнувший во взгляде, заставили Северуса прикрыть рот ладонью, чтобы спрятать распространяющуюся по губам ироничную ухмылку.

— Значит, в среду, — согласился он, слегка кивнув.

— Я очень вам признательна.

Последняя фраза прозвучала слишком двусмысленно. Как будто она имела в виду нечто большее. Отступив на шаг, а затем ещё на один, она развернулась, намереваясь уйти, но затем внезапно остановилась.

— Ой… Я чуть не забыла ещё кое о чём!

— Да? — он нахмуренно смотрел ей в спину.

Обернувшись, Гермиона приблизилась к нему с выражением решимости на лице.

— Мне нужно передать вам вот это…

Просунув колено ему между ног, она порывисто обняла его за плечи и устремилась к нему, захватывая его рот своими приоткрытыми губами. Северус незамедлительно потянул её к себе, жадно хватая за ягодицы. Одна из её рук скользнула по его затылку, требовательно прижимая к себе, пока Гермиона стонала, сладко упиваясь поцелуем. Он тяжело дышал, посасывая её губы и язык, смакуя вкус, который уже нашёл для себя безумно опьяняющим.

Звук поворачивающейся дверной ручки заставил Грейнджер мгновенно ретироваться, за долю секунды до того, как первый студент вошёл в класс на следующий урок Зелий. Она провела дрожащими руками по юбке, разглаживая ткань. Его брюки оказались в более плачевном состоянии, так как слишком заметно стояли колом в определённом месте — Снейпу даже пришлось плотнее прикрыться мантией. Он неловко откашлялся.

— Мы продолжим наши дополнительные занятия в среду, мисс Грейнджер.

— Да, профессор, — на одном дыхании выпалила она, затем опустила голову, развернулась и поспешила прочь из класса.

Северус пристально смотрел ей вслед, делая глубокие вдохи через нос. В их отношениях произошёл явный прогресс. «Девочка перестала протестовать и, кажется, даже немного смягчилась». Однако присущий Грейнджер пламенный темперамент и требовательный характер всё равно остались неизменными, и занимательное представление, случившееся только что, лишний раз это подтвердило. Всё же вместо того, чтобы использовать своё упрямство против него, похоже, она наконец-то готова работать заодно. Эта мысль спровоцировала дополнительное напряжение на натянутые швы его брюк.

«Может быть, рано или поздно всё обернётся к лучшему?»

***

Послышался внезапный стук в дверь.

Снейп поднял глаза, удивлённый непривычным эмоциональным всплеском в груди. Он никого не ждал посреди ночи. «С другой стороны, возможно, это пришла она?» Снейп открыл дверь и тут же упёрся взглядом в серебряную змеиную голову, парящую у него перед носом.

— Я уж подумал, что ты валяешься в постели, Северус, — ухмыльнулся Люциус Малфой. — Или получаешь удовольствие во имя Тёмного Лорда.

— Что тебе нужно, Люциус?

— Неужели ты не пригласишь меня войти?

Сверкнув глазами, Снейп всё-таки неохотно сделал шаг в сторону.

— Даю тебе пять минут.

— Само собой. Не хотелось бы отнимать слишком много твоего драгоценного времени, — Малфой пронёсся мимо, скинул с плеч свою мантию и небрежно швырнул её в кресло. — Цель моего визита, по сути, заключается в том, чтобы убедиться, что после нашей небольшой «ссоры» не осталось никаких обид, — он уже неспешно прогуливался около книжных полок.

Снейп презрительно фыркнул, сильнее закутываясь в свою мантию.

— Тёмный Лорд любит наслаждаться, устраивая небольшие гладиаторские бои. Ты же понимаешь, в этом нет ничего личного, — продолжал Малфой.

— Гладиаторские бои? Не припоминаю таких испытаний в Древнем Риме: с участием только одного бойца, связанного и с кляпом во рту.

Люциус повернулся к нему лицом.

— Я и не говорил, что состязание было справедливым, Северус, но поскольку такие небольшие представления занимают Тёмного Лорда, мы все обязаны участвовать.

Снейп свирепо смотрел в одну точку, оранжевое пламя танцевало в его чёрных глазах.

— И я хочу дать тебе небольшой совет: тебе следует лучше изображать искреннюю преданность Лорду. В противном случае ты вряд ли переживёшь следующий раунд допроса.

— А ты, конечно же, эксперт в искренности? — иронизировал Северус.

— В эту игру обычно играешь ты, — Люциус сделал шаг ему навстречу. — Сталкиваешь одну сторону с другой, наш открыто-скрытный шпион, предоставляющий неполные, выгодные для тебя сведения обоим хозяевам, использующий Окклюменцию. Согласись, всё это не очень хорошо…

— Я ожидал тщательной проверки своих мыслей только от Тёмного Лорда. И не рассчитывал, что мои соратники будут получать удовольствие, пока я медленно разрушаюсь под его пытками.

Люциус нервно постукивал тростью по своей ладони.

— Не все желают ходить по тонкой грани, Северус. Некоторые из нас хотят однозначно демонстрировать, на чьей они стороне.

Снейп с отвращением отвернулся от него.

— Тем не менее я тебе не враг, — промолвил Малфой за его спиной.

— Закончились бутылки с вином, Люциус?

Молчание.

Наконец Малфой протяжно вздохнул.

— Пора бы уже перестать воспринимать жизнь так серьёзно, Северус! Это был просто эксперимент — проверка, экзамен… И ты явно его сдал. Должно быть, ты принимаешь… какие-то меры предосторожности.

Снейп повернулся к нему.

— А что, если бы я этого не сделал?

— Тогда ты был бы не достоин своего звания «Мастер зелий», не так ли?

— Я хочу, чтобы ты ушёл.

— Есть ещё кое-что, — Малфой вновь невозмутимо повернулся к книжным полкам. — Вторая цель моего визита — пригласить тебя на нашу «встречу» в пятницу вечером. К нам присоединится одна аппетитная молодая особа — однозначно невинная. Я даже позволю тебе трахнуть её вторым. Как ты можешь догадаться, для тех, кто пойдёт дальше по очереди, все ощущения будут немного… сыроватыми, так сказать.

— Звучит очаровательно, — лаконично ответил Снейп, — но мне это не требуется.

— Не требуется? — холодно усмехнулся Малфой. — Но разве это не прекрасная возможность повеселиться? Знаешь, я размышлял о лёгкости, с которой ты выполняешь обряд, — он отошёл на несколько шагов, постукивая набалдашником трости вдоль ряда книг. — Я мог бы понять, если бы время от времени ты занимался случайным, нерегулярным и полным угрызений совести сексом — даже у магглов имеются подобные грешки. Но, должен признать, ты выглядишь просто замечательно! При том, что чуть больше недели назад ты был почти разорван в клочья, плюс напряжение от одного из самых ограничивающих и безжалостных Указов, висящих над твоей головой. При всём при этом в данный момент ты выглядишь необычайно… расслабленным.

Снейп выдержал пристальный взгляд серебристо-серых глаз.

Внезапно Малфой глубоко вдохнул носом воздух. Продвинувшись на пару шагов вперёд, он снова принюхался, затем сделал ещё один шаг, резким движением зацепил наконечником трости и потащил на себя одну из ручек комода Снейпа. Люциус наклонился вперёд и проверил ящик. Мгновение спустя он выдвинул ещё один.

— Так-так-так… И что у нас здесь?

Порывшись в ящике, Малфой с победным видом вытащил бледно-розовый кусочек ткани.

«Ох… Твою ж мать!»

— Трусики? — Люциус поднёс ткань к лицу и глубоко вдохнул. — У меня всегда был выдающийся нюх, — изумился он. — И, должен заметить, эта девушка… весьма особенная, — он с усмешкой повернулся к Снейпу, — юная… чистая… очень чистая, неужели… девственница?

Снейп крепко сжал зубы.

— Ах… угадал! — Малфой поднял бровь, посмеиваясь от удивления. — По крайней мере, тогда она была невинной. Разве ты не счастливчик? — он снова непростительно нагло обнюхал трусики, задержавшись на ластовице. — И в тот раз она тоже очень возбудилась. Интересно, как тебе это удалось, Северус? Немного поработал у неё внизу, прежде чем?..

Снейп шагнул вперёд и вырвал трусики из его руки.

— С меня достаточно твоей чуши, Малфой! Убирайся!

Глаза Люциуса расширились от удивления, а пальцы, только что державшие трусики, сжались в кулак вокруг набалдашника трости.

— Покровительство… — он недоверчиво прищурился, словно оценивал Снейпа, затем сделал шаг к нему. — Даже… собственнический инстинкт. Кто она? В самом деле? Вероятно, кто-то из школы… Или кто-то, кого ты посчитал нужным сюда привести…

— Возможно, ты будешь удивлён, но нижнее бельё может быть снято с человека и лежать далеко от него, — отрезал Снейп, направляясь к двери с чёткой целью выставить нахала вон.

— Ты намекаешь, что принёс их с собой, вернувшись с одной из своих… прогулок в маггловский мир? — ухмыльнулся Малфой. — Прости, но звучит немного извращённо, ты так не считаешь?

— Не в пример твоему исключительно благородному обнюхиванию чужого белья.

— Да, но вся разница в том, что я — Пожиратель Смерти, Северус, и такое поведение у меня в крови. Ты же, с другой стороны, никогда не обладал подобными… наклонностями.

Северус схватился за ручку двери.

— Когда тебя только наградили Тёмной Меткой, ты был так же безжалостен, как и все мы, — Малфой всматривался в Снейпа, медленно приближаясь к нему. — Но с возрастом ты стал слишком мягким, даже немного… брезгливым и привередливым. Как будто ты больше не одобряешь методы нашего Тёмного Лорда. Время от времени я ощущаю твою склонность к… скажем так, «сентиментальной привязанности» или даже таким причудливым понятиям, как… романтика. Представь, если бы Лорд об этом узнал? Интересно, каким образом он мог бы использовать эту информацию, чтобы удержать тебя… при себе?

— Убирайся отсюда нахуй! — рявкнул Северус, рывком открывая дверь.

— Хочешь доказать, что я не прав? — Люциус приближался, а когда оказался всего в нескольких сантиметрах от Снейпа, в его серебристых глазах вспыхнули огоньки похоти. — Тогда поделись ею со мной!

Глава 14. Правильное использование книг

I'm searching no more for tomorrow

I reach for the skies while I can.

The unknown will always be waiting

My last day I've jump in its hands.

******

I'm not fighting myself will not follow,

Cause my choices are mine. It's my fate.

And I'll never bow down from the sorrow.

I'll face all that is coming my way.

******

Let us burn, let us burn

And light up the skies here tonight.

Let us burn, let us burn

In this fire that makes us yearn.

Within Temptation «Let Us Burn».

Она ворвалась в его покои без приглашения и даже без стука. Сначала Северус разозлился, но вскоре понял, почему она так спешила. Тяжело дыша, Гермиона прислонилась к двери с тенью улыбки на губах. Руками она крепко обхватила себя спереди, стягивая вместе края мантии и нервно прикусывая нижнюю губу так, как он тысячу раз замечал за ней в классе. Она медленно распахнула свою мантию, демонстрируя…

«Мерлиновы яйца!»

Комплект белья определённо ей подходил — атласная ткань цвета алого бургундского вина с глубоким декольте, соблазнительно подчёркивающим грудь, и… корсетом, едва прикрывающим лобок…

Рука в кармане его брюк сжалась в кулак от смеси шока и закипающего негодования.

«Неужели она вообще не понимает, в каком опасном положении находится?»

Он — более могущественный волшебник, чем большинство его современников, мужчина в самом расцвете сил, которому разрешалось эякулировать только один раз в неделю в течение нескольких месяцев. И каким-то чудесным образом девчонка чувствовала себя рядом с ним в безопасности, без разрешения входила в его покои… дерзко смотрела ему в глаза, как…

Он оказался рядом в мгновение ока. Судя по всему, на это она и рассчитывала: глаза Гермионы возбуждённо сверкали и блестели, когда Снейп наклонился, прильнув к налившимся и восхитительно раскрасневшимся губам. Северус прижимал её хрупкое тело к двери, пробуя на вкус (очевидно, недавно почищенный) рот и ловко снимая пальцами нижнее бельё. Как бы привлекательно оно ни выглядело — это была всего лишь упаковка, красивая обёртка той, к которой в последние дни он всё отчаяннее желал прикоснуться — потереться, ощутить, поглотить, вонзиться в неё…

И, казалось, ею завладело точно такое же необузданное желание. Непокорная на словах, но покладистая его рукам. На самом деле, это было бы прекрасным сочетанием, будь они любовниками, чего нельзя было себе позволить — такой уровень глубины и насыщенности отношений определённо не одобрялся Орденом, разрешившим их союз.

«Но, ради Мерлина, мы оба достаточно темпераментны! На какой ещё исход событий рассчитывал Орден? Что мы будем неуклонно придерживаться только необходимого минимума, чтобы исполнять условия обряда?»

Возможно. Несомненно, члены Ордена ожидали, что он, как её преподаватель, будет держать себя в руках и руководить процессом таким образом, чтобы всё излишне не усугубилось… или не разрушилось. Поэтому, когда Гермиона схватила Северуса за руку и нетерпеливо направила её вниз между своих ног, он не вонзился в это восхитительное тугое отверстие так жадно и глубоко, как хотел бы, а продолжал игриво теребить соски девушки искусными пальцами, засасывая её язык, пока она чуть не падала, пытаясь устоять на дрожащих ногах.

Их обоюдная страсть могла стать неуместной и неприемлемой, но, с точки зрения Северуса, важно было лишь то, что сейчас его не смогло бы отвлечь от неё даже стадо диких соплохвостов. Только не от неё — юной соблазнительницы, прижатой к двери, упругие груди которой касались его теперь уже обнажённого (благодаря стараниям её ловких пальчиков) торса, стоящей с широко раздвинутыми ногами, приглашающей его расположиться между ними и нежно надавливающей ему на плечи, поощряя его спуститься ниже.

Он бы опустился ниже — не вопрос, но сначала хотел, чтобы Гермиона расстегнула брюки. Его измученный член и так слишком много пережил за последнюю неделю; он не должен был оставаться заключённым под шерстяной тканью, находясь в крайне возбуждённом состоянии. После долгожданного высвобождения в её мягкие тёплые руки, Снейп облегчённо вздохнул.

Заскользив ладонями вниз по разгорячённому телу, Северус решил, что ему нужно раскрыть её настолько, чтобы он смог дать ей то, в чём она откровенно нуждалась. Потянувшись в сторону, Снейп вытащил с ближайшей полки книгу — здоровенный древний фолиант — и наклонился, размещая корешок книги под её коленкой. Установив книгу боком, он использовал Приклеивающее заклинание, чтобы прилепить том к закрытой двери. Теперь Гермиона неловко стояла на одной ноге, другая была приподнята, согнута и перекинута через довольно внушительный фолиант. Для начала этого было достаточно.

«Слава Мерлину, она не сопротивляется».

Гермиона сильно переживала, что тогда Снейп, возможно, единственный раз проявил доминирование. Тем временем, он уже прокладывал себе дорожку из поцелуев вниз по её телу. И даже это было… восхитительно! Его рот уделял внимание таким частям её тела, о которых она даже не вспоминала и вряд ли когда-нибудь касалась их сама.

Обжигающие поцелуи приятно согревали её ключицы, пока его дыхание парило над яремной ямкой. После того, как к ласкам присоединился его трепещущий язык, Гермиона окончательно почувствовала себя съедобным, вкусным и даже изысканным лакомством. Она инстинктивно прижималась к нему бёдрами в бессознательном примитивном призыве к соитию, но, по крайней мере пока, не получила от него никакой ответной реакции.

Очередная волна наслаждения накрыла её, когда он добрался до груди. Сильные мужские руки сжимали плечи Гермионы, удерживая на месте, в то же время Снейп поймал и втянул тугой сосок между нёбом и языком; её грудь вздымалась с каждым прикосновением, поддаваясь опьяняющему возбуждению. Поласкав точно так же второй сосок, Северус довёл их до покрасневшего и лоснящегося состояния, сделав похожими на аппетитные ягодки глазированной клубники. Даже она находила это зрелище весьма соблазнительным — теперь соски ещё сильнее выделялись на фоне общей бледности её кожи.

Её сознание окончательно затуманилось, когда Северус, ласково дразня, прошёлся влажными губами меж рёбер и начал выцеловывать узоры на напряжённом животе, лаская кожу языком и играя с маленьким пупком.

— Ох-х-х… — это всё, на что она была способна, когда его язык внезапно вонзился в пупок.

«Кто бы мог подумать, что это может так возбуждать?»

Но чёрт… с такой же страстью его умелый язык раньше ласкал её киску, и теперь Гермиона чувствовала, что он был ей жизненно необходим именно там.

Наконец Северус опустился ещё ниже. Его язык, безжалостно унижавший её в классе, теперь с таким же энтузиазмом терзал клитор, но вместо гнева и обиды, она чувствовала всепоглощающий восторг. Гермиона не могла отрицать — с прошлого раза именно эта часть близости впечатлила её больше всего. Ощущения, когда его язык одновременно ласково вознаграждал её и бесцеремонно брал своё, казались на самом деле умопомрачительными. Теперь она перестала сопротивляться и вела себя крайне несдержанно.

Снейп широко расплющил язык и принялся медленно облизывать её промежность, двигаясь от заднего прохода к клитору. Гермиона схватилась одной рукой за корешок книги, а вторую запустила в его волосы, набравшись достаточно смелости и даже слегка прижимая к себе его голову, когда тот проходился по местечкам, требовавшим наибольшего внимания.

Он безоговорочно на всё соглашался. Как только она крепче сжимала пальчиками пряди его волос, Северус проникал языком глубже и яростнее шевелил им внутри влагалища. Вскоре она начала хрипеть, задыхаться и пыхтеть, как Хогвартс-экспресс, хотя до сих пор Северус даже не трогал её внутри. Гермиона осознала, что уже близка к кульминации. Оральных ласк оказалось более чем достаточно.

Однако несмотря на перспективу нового грандиозного оргазма, Гермиона неожиданно пришла к мысли, что ей просто необходимо заполучить его член. Она привыкла к подсознательному чувству безопасности, когда он погружался в неё до самого основания. Правда, первоначально её напугал его пенис — он казался Гермионе огромным и грубым, способным подчинить и поработить. Но теперь она верила, что Снейп не причинит ей вреда. После их предыдущей встречи она больше не боялась передавать ему контроль. У Гермионы осталось чувство, что Снейп знает о её потребностях даже лучше, чем она сама.

Каким-то образом эта мысль разожгла в ней странный собственнический инстинкт — как будто его член обязательно должен находиться внутри неё, даже не принимая во внимание их соглашение. Совершенно нелепое желание, учитывая истинную природу их отношений, но слова уже сами слетели с губ, прежде чем Гермиона смогла себя остановить:

— Пожалуйста, трахни меня!

Северус перестал её ублажать и посмотрел вверх. Если бы кто-то стал утверждать, что в мире существует более соблазнительное зрелище, то он просто не видел того, что открылось его взгляду: каждая часть её юного тела раскраснелась, налилась, вздымалась и трепетала. Она выглядела предельно возбуждённой, прекрасной и готовой для него.

Поднявшись, Снейп протянул руку к ещё одному фолианту; опустив книгу вниз, он расположил её под второй подколенной ямкой. Одновременно взявшись за оба приклеенных тома, он протащил их вверх по двери до тех пор, пока её промежность не оказалась на высоте его паха, наравне с головкой покачивающегося члена. Обе ноги Гермионы теперь поддерживались огромными книгами, широко разводящими их в стороны. Гермиона крепко цеплялась руками за каждый том, чтобы не упасть.

Обхватив основание члена и неспешно проводя по нему ладонью, Северус наконец-то почувствовал предвкушение перед долгожданным облегчением. Неожиданно Гермиона протянула руку и легонько шлёпнула его пенис, словно непослушного питомца.

— А как же заклинание Histomalleus? — напомнила она. — Палочка лежит в кармане моей мантии.

Он мысленно чертыхнулся. «По крайней мере, хоть кто-то из нас помнит о цели этой встречи, а не только о том, чтобы поскорее снять напряжение».

Присев на корточки, Снейп нашёл её палочку. Гермиона взмахнула ею, наколдовав шестой маленький пальчик рядом с мизинцем. Он решил не задавать лишних вопросов. Лишь ехидно ухмыльнулся и подумал про себя, что, возможно, это поможет ей крепче держаться за книгу. Как бы там ни было, несмотря на шлепок по мужскому достоинству, Снейп был благодарен, что она вспомнила о цели своего визита.

Без лишних слов он запустил руку в густые волосы Гермионы и сжал их в кулак, проводя набухшей головкой вверх и вниз по розовым складкам, покрывая конец члена шелковистой смазкой. После этого Северус вошёл во влагалище всего на пару сантиметров и тут же приник губами к её устам: его ищущий язык проскользнул между её зубов, кончиком касаясь дёсен, властно проникая ещё глубже. Он начал двигаться, постепенно всё быстрее вторгаясь в её тело, пока сам упивался поцелуем. Гермиона жалобно и соблазнительно поскуливала ему в рот.

Конечно, можно было и не медлить; Гермиона уже стала настолько мокрой, насколько это было возможно, но её неприкрытое желание опьяняло и доказывало, что он кому-то нужен. Благодаря этому Северус чувствовал нечто особенное… что-то, чего он не испытывал уже долгое время — чувство, что тебя хотят и нуждаются в тебе. «Возможно, несправедливо использовать девчонку, чтобы залечить свои старые психологические раны». Тем не менее Снейп понимал, что в течение жизни люди постоянно — сознательно или бессознательно — излечиваются от неуверенности лишь с помощью общения с другими людьми.

К тому же, похоже, Гермиона тоже наслаждалась близостью — её лоно судорожно сжималось вокруг его пениса каждый раз, когда он засасывал её язык в свой рот. Всё это прекрасно сочеталось с издаваемыми ею звуками — гортанными вздохами, хрипловатым шёпотом и сладостными стонами — они стали божественной симфонией для его души. Откровенное выражение её естественного желания до такой степени его воспламенило, что Северус окончательно потерял голову. Вскоре он уже жёстко вгонял свой член до упора, плотно прижимая девушку к деревянной поверхности двери. Однако вместо того, чтобы реветь и кричать от негодования, Гермиона в экстазе откинула голову назад, её ротик приоткрылся, а бёдра яростно подмахивали каждому толчку. Северус чувствовал, как её тело полностью подчинилось его желаниям.

Затем он изменил ритм, замедляясь в конце каждого толчка, потирая и массируя её клитор своей лобковой костью. Дыхание Гермионы стало прерывистым. В какой-то момент она, должно быть, отпустила книги, потому что теперь её руки обвились вокруг его шеи, и она громко стонала, уткнувшись носом в его грудь. Даже ощущение её горячего дыхания, трепещущего напротив его вспотевшей кожи, казалось Северусу предельно возбуждающим. Впервые он почувствовал, что может даже опередить её — желание освободиться от скопившегося напряжения было слишком велико.

Стоило ему об этом подумать, как дыхание Гермионы стало неровным и сдавленным, подсказывая, что она уже балансировала на грани. Её пальчики судорожно сжались, оставляя болезненные отметины на его шее. Впрочем, Снейп даже не замечал этого, самозабвенно вколачиваясь в неё, разрушая абсолютную тишину в комнате лишь глухими ударами девичьего тела о дверь и всё ближе подталкивая её к обоюдному оргазму.

— О Боже! Ох-х-х… Северус! — она беспомощно задохнулась, когда её накрыла первая волна наслаждения.

В то же мгновение Снейп кончил вместе с ней, снова и снова изливаясь внутрь её судорожно сжимающегося лона. Всё тело девушки безудержно дрожало, пока она цеплялась за него руками и ногами, обвиваясь вокруг его торса, словно гибкая змея. Северус продолжал ритмично толкаться в неё, отдавая новые струи семени, пока стенки влагалища непрерывно сокращались, выжимая его яйца досуха. Мысль о том, что ему предоставлена единственная возможность сбросить напряжение, а впереди ждёт ещё одна неделя воздержания, также его подстёгивала. Чары, проходившие через член, наконец-то затихли, и тогда на них обоих нахлынуло долгожданное облегчение, граничащее с эмоциональным истощением.

«Она назвала меня по имени!»

Почему-то именно это сразу же пришло ему в голову после оргазма. На самом деле, данный неловкий момент завис в мыслях Северуса, сверкая, как неоновая вывеска, и указывая на что-то… что, скорее всего, не значило ничего особенного. Он внимательно посмотрел на неё: голова Гермионы прислонилась к двери, пряди растрёпанных волос прилипли к разрумянившимся щекам, она глубоко втягивала носом воздух, пытаясь прийти в себя. В конце концов Гермиона открыла глаза, затем застенчиво улыбнулась ему и тихонько прошептала:

— Я всегда любила книги.

Северус невольно рассмеялся. Она застала его врасплох, когда эмоциональные барьеры были максимально ослаблены, пока он купался в волнах посткоитального блаженства. И эта невинная шутка внезапно показалась ему очень остроумной — наверное, даже гораздо забавнее, чем была в действительности. Он откинул голову, позволив себе разразиться глубоким смехом, и почувствовал, как Гермиона также трясётся от хохота напротив него. Очевидно, её тоже поразил внезапно нахлынувший приступ веселья.

И это был вовсе не вежливый смешок или издевательская усмешка,свойственная мастеру зелий. Они смеялись громким искренним смехом, после которого, в конце концов, стали вдвоём задыхаться со слезами на глазах. Когда они всё-таки успокоились, Гермиона серьёзно посмотрела на него.

— Как вы думаете, я могу здесь остаться? Всего на несколько минут… чтобы восстановить силы. Сомневаюсь, что в ближайшее время смогу ходить.

Северус продолжал улыбаться, поймав себя на мысли, что на его лице появилось непривычное выражение, но ничего не мог с собой поделать. Подхватив её под ягодицы, он поднял Гермиону и понёс её в спальню, пока она цеплялась за него, словно ленивец, а затем осторожно опустился вместе с ней на кровать.

Снейп откинулся на подушки, натягивая одеяло на них обоих, а Гермиона лежала сверху, в похожей позе, как в тот раз, когда впервые дошла вместе с ним до оргазма. Её подбородок расположился над его солнечным сплетением, а ухо — рядом с сердцем.

«Скоро она отправится в Гриффиндорскую башню… как только немного придёт в себя…» Однако его сердцебиение постепенно замедлялось в унисон с её дыханием. Изящная, маленькая ладошка Гермионы покоилась на его груди; она слегка сгибала пальцы, смутно наблюдая за шестым наколдованным пальчиком, играя с тонкими чёрными волосками на его груди. Несмотря на усталость, Гермиона размышляла об этом временном телесном дефекте и о том, насколько он был для неё уместен. «Всего лишь ещё одно проявление присущей мне странности… благодаря которой я постоянно не подхожу ни магическому, ни маггловскому миру».

Внезапно Гермиону поразил тот факт, что её внешняя и внутренняя неординарность выставились перед Снейпом напоказ. Она открылась практически во всём этому мужчине, тем не менее он продолжал крепко сжимать её в своих объятиях, как будто не желал отпускать.

«Кажется, профессор готов принять меня такой, какая я есть, подарить мне покой и утешение». И с этой мыслью она ощутила внутреннее облегчение, походившее на взрыв огромного воздушного шара, в котором годами накапливались неуверенность и напряжение, связанные с её постоянной потребностью проявлять себя. На Гермиону нахлынуло такое сильное чувство умиротворения, что ей сразу же показалось, будто её веки сделаны из свинца.

«Я всего лишь прикрою глаза на долю секунды, ничего же страшного не случится…» И она поплыла по течению приятного тепла, погружаясь в дрёму до тех пор… пока просто… не уснула глубоким сном.

Примечание к части

Я больше не надеюсь на завтрашний день,

Тянусь к небесам, пока могу.

Неведомое всегда будет ждать впереди,

Но с этого дня я сама пойду ему навстречу.

******

Я не стану продолжать борьбу с собой,

Потому что судьба — это мой выбор, только мой.

Я никогда не отступлюсь перед трудностями,

Выстояв всё, что встретится мне на пути.

******

Позволь нам пылать, позволь нам гореть

И осветить ночное небо.

Позволь нам обжечься, позволь нам сгореть

В огне, пробуждающем наши желания.

Глава 15. Желания и приказы

«Волосы… Прямо на моём лице… О Господи, волосы?!»

Приподняв голову, Гермиона сонно заморгала в полумраке комнаты.

«Вот чёрт!»

Она всё ещё находилась в его постели — лежала на нём. Очевидно, Северус был тут же и лежал под ней. Желтовато-серый зарождающийся рассвет, видневшийся сквозь высокие окна его комнаты, подсказал ей, что они провели в таком положении почти всю ночь.

Судя по всему, Снейп крепко спал, отвернувшись в сторону, а пряди его тёмных волос небрежно раскинулись, закрывая одну бледную щёку. Так как ночью его руки соскользнули с её тела, Гермиона обнаружила, что высвободиться из объятий оказалось не так уж и сложно. Действуя очень осторожно, она отодвинулась от него и поползла к краю кровати, аккуратно откинула одеяло, а затем тихонько сбежала.

Все её суставы (особенно колени) затекли и ныли после непривычной нагрузки, связанной с удерживанием собственного веса у двери прошлым вечером. Тем не менее воспоминания о прошедшей ночи также принесли с собой множество других, гораздо более приятных эмоций.

Бесшумно прокравшись в гостиную, Гермиона заметила в углу своё нижнее бельё, куда оно было небрежно отброшено сразу после её появления в покоях профессора. Замёрзнув, она накинула на себя мантию. В данный момент ей больше всего хотелось ощутить согревающее тепло камина, но о том, чтобы зажечь его, не могло идти и речи. Она не собиралась вести себя настолько вольготно и бесцеремонно в личных апартаментах своего преподавателя. Поэтому, немного подумав, Гермиона наколдовала Согревающие чары.

Два огромных фолианта всё ещё были приклеены к двери. При свете дня они выглядели скорее нелепо и ничем не выдавали двусмысленных распутных целей, для которых использовались прошлой ночью. Она вспомнила, как недавно сидела на них, судорожно цепляясь за корешки, полностью открытая для него… «В самом деле, ему в голову пришла чертовски креативная идея!» Гермиона определённо не ожидала таких смелых решений от своего преподавателя.

«Но разве кто-нибудь внезапно становится асексуальным только потому, что достигает определённого уровня интеллекта и профессиональных навыков?»

«Конечно же нет!» Хотя уровень знаний, а следовательно, и обязательств Снейпа был гораздо обширнее, чем у большинства других волшебников, он явно не был консервативен в сексе. По крайней мере, теперь она могла с уверенностью так сказать. Возможно, её предыдущий опыт был нулевым, но почему-то Гермиона была абсолютно уверена, что Снейп мог считаться достаточно искусным любовником, добившись успехов и в этой области тоже. Определённо её посещали неуместные мысли, на которых не следовало долго задерживаться, но внутри неё моментально вспыхивали искорки желания, пока Гермиона размышляла о том, с какой лёгкостью Северус возбуждал её тело. В конце концов, ей в голову пришла мысль, что она всё-таки благодарна Ордену за то, что её попросили «оказывать помощь» именно ему. Она испуганно вздрогнула. Всё могло бы быть гораздо хуже.

Набросив на себя второе Согревающее заклинание, Гермиона решила осмотреть комнату, чтобы отвлечься от мыслей. Полка, с которой он снял два тома, теперь смотрелась неаккуратно по сравнению со стройными рядами книг, идущими вдоль остальных стен. Опустившись на колени, чтобы подобрать фолианты, она прочитала название одного из них — «Откупоренные Зелья». Раскрыв её, Гермиона перевернула несколько страниц и сразу же поразилась тем, что нашла внутри — его рукописные заметки — повсюду! Поля (а также заголовки и нижние сноски) были просто испещрены предложениями, написанными изящным почерком. Кое-что из первоначального текста было решительно зачёркнуто, а другое — наоборот выделено. Также отдельные фрагменты текста были обведены в круги, отмечены стрелками, вопросительными знаками и дополнены тем, что напоминало эмоциональные пометки, наподобие: «Не в этом случае!» и «Зависит от температуры» или «Только если было собрано под светом Луны».

Листая страницы, она обнаружила, что аннотации тоже были переполнены — его мыслями, идеями, теориями и даже именами людей. Изучение всего этого оказалось для неё поистине увлекательным занятием. Взглянув вверх, Гермиона посмотрела на ближайшие книги и вытащила ещё две. В них нашлось то же самое — труды были полностью заполнены чёрными строками, выписанными его уверенной рукой.

Гермиона вспомнила свои собственные книги, сложенные везде, где она только смогла найти для них место на своей половине общей девичьей спальни, что постоянно раздражало её соседок по факультету. Хотя она никогда не додумалась записывать в них собственные теории, её учебные заметки были такими же — богатыми вдохновением, мыслями, идеями, вопросами, исправлениями, именами и датами. Как будто они оба жили параллельной жизнью, изливая себя на страницах, постоянно обращаясь к своему сложному внутреннему миру. Поэтому, когда Гермиона взглянула на множество представленных книг, у неё появилось чувство, как будто она смогла увидеть развёрнутую жизнь Северуса, детально расписанную и разложенную повсюду. Внезапно ей захотелось прочесть их все! Только его личные записи — крохотные подсказки к пониманию его мыслей и души…

— Я бы предпочёл, чтобы вы их не читали.

Гермиона ахнула. Он стоял в дверном проёме, одетый в чёрный халат, невозмутимо засунув руки в карманы.

— Ох… Простите. Я не хотела… — наклонившись вперёд, она быстро вернула каждую книгу назад в свою секцию.

— У меня есть чистые копии большинства из них. Если вы заинтересуетесь, — заявил он.

Она с трудом поднялась, внезапно осознав, что слишком долго просидела в неудобной позе.

— На самом деле… меня больше интересуют заметки. Те, что написали именно вы, — призналась она.

На его лице проскользнуло мимолётное, едва различимое проявление эмоций, но непроницаемое выражение вернулось слишком быстро, она так и не смогла распознать их точный смысл.

«Гнев? Страх? Печаль?»

— Дайте мне знать, если какая-то конкретная книга вас заинтересует. Я постараюсь её предоставить.

«Это прозвучало так официально». Дистанция снова вернулась. «Возможно, он посчитал это вторжением в личное пространство — то, что я читала его глубинные мысли. Но ведь это не выглядело так, будто я просматривала его личный дневник или что-то вроде того?»

— Мне очень жаль, я не хотела подглядывать.

Снейп устало вздохнул и скользнул взглядом по полкам.

— Некоторые мои работы были потеряны… точнее, украдены. Много лет назад у меня похитили несколько книг… которые были практически незаменимы.

Она понимала его.

— Если бы мои записи кто-то украл, я была бы опустошена и подавлена.

То же самое выражение вернулось — быстрая вспышка, которая прошлась рябью по всем чертам его лица.

«Боль?»

Быстро шагнув вперёд, Гермиона постучала пальцем по корешку «Откупоренных Зелий».

— Возможно, у вас есть копия вот этой книги? Тогда мы могли бы обсудить её на нашем следующем дополнительном занятии.

Снейп скрестил руки на груди и слегка наклонил голову.

— Я отправлю её вам с совой.

Гермиона внимательно разглядывала Снейпа. Она заснула в его объятиях, вдыхала аромат его кожи, чувствовала, как он дышит рядом с ней. И после всего этого, теперь он снова стал таким… отстранённым. Они опять отдалились друг от друга. Подавленная мыслями, Гермиона сильнее закуталась в мантию, пока Снейп просто неподвижно стоял у двери, закрывшись непробиваемой ментальной стеной. «Всё так запутанно!» Он был настолько закрыт в некоторых вещах, но удивительно открыт в других. Даже если умел выражать свои чувства в основном действиями, а не словами.

«Куда же исчез тот самый Северус?»

Где тот мужчина, который недавно открыто смеялся вместе с ней, не в силах сдержать веселье? Которого она видела в высшей степени возбуждённым, страстным, а также застигнутым во время порывов трепетной нежности. Несмотря на его суровое лицо и оборонительную позу, у Гермионы всё равно оставалась надежда, что Северус всё ещё был где-то там — за маской профессора Снейпа.

— Значит, мы встретимся для дополнительных занятий в понедельник? В библиотеке? — спросила она, неуверенно шагнув к двери.

«И как после всего случившегося я должна уйти? После целого вечера чувственного секса у его двери и ночного сна у него на груди? Правильно ли будет просто вернуться в свою гостиную, как будто ничего не произошло? Как будто это ничего не значило? Как я вообще должна с ним прощаться?!»

— Не в библиотеке.

Гермиона остановилась.

— Где же тогда?

— Здесь, в моих покоях.

— Я думала, весь смысл был в том, чтобы нас видели вместе, — нахмурилась она.

— Теперь нет.

— Почему? Что-то случилось?

«Да уж, чёрт возьми! Люциус Малфой случился!»

Северусу вспомнился недавно произошедший неприятный инцидент, когда он достал из кармана её трусики и сунул их назад Люциусу. «Возьми их. Мне они больше не нужны». Малфой раздражённо сцепил зубы, но выглядел гораздо менее самоуверенным. С надменной усмешкой на губах он выхватил розовые трусики и сжал их в кулаке, а затем просто ушёл, взмахнув напоследок светлыми волосами и полами дорогой мантии.

— Не ходите никуда в одиночку, если в этом не будет крайней необходимости, — сказал ей Северус. — Вы всё ещё добираетесь до подземелий длинной дорогой?

Она кивнула, чувствуя себя всё более обеспокоенной.

— Есть что-то, о чём мне нужно знать?

— Где вы купили это нижнее бельё?

— Простите?!

— Нижнее бельё… которое было на вас прошлой ночью. Вы покидали Хогвартс, чтобы купить его?

— Нет… Оно уже было у меня, — ответила она. — Я покупала его раньше специально для… — Гермиона замолкла, чувствуя, как румянец распространяется по щекам.

— Мне абсолютно не обязательно знать такие подробности! — казалось, ему тоже стало неловко. — Теперь вам нельзя покидать замок без сопровождения.

— Может быть, вы всё-таки объясните почему?!

— Меры предосторожности, — просто изложил он. — В настоящее время Орден отдаёт особый приоритет вашей защите.

Что-то случилось. Это было очевидно. Но у Гермионы появилось чувство, что она больше не получит от него никаких ответов.

— Так… теперь я могу вернуться в свою гостиную? — спросила она.

— Да.

«А я последую за тобой. Как делал всегда».

Гермиона приподняла бровь, явно неудовлетворённая их разговором, и повернулась к двери.

— Так что насчёт пятницы?

— О чём вы? — обиженно буркнула она.

— Вы упоминали о своих планах.

«Правда? Я уже даже не могу вспомнить, чтобы планировала что-то… Ох… Вот чёрт!»

«Я же сама это придумала. И притворилась, что буду сильно занята лишь бы только увидеться с ним пораньше». Снейп нетерпеливо нахмурился, испытующе рассматривая её своими чёрными глазами. Глубоко вздохнув, Гермиона решительно вскинула голову и посмотрела на него с таким достоинством, с каким только могла.

— Я сказала это, потому что хотела вас увидеть! Извините меня за то, что прикрылась ложным предлогом.

Его рот дёрнулся, пока он задумчиво проводил указательным пальцем по нижней губе.

— В следующий раз, — мрачно произнёс Снейп, — просто… попросите.

Гермиона едва успела заметить стремительный взмах подола чёрного халата, и тут же оказалась в кольце его рук, когда жадные мужские губы захватили её в плен. И, когда она уже растаяла, а её разум превратился в кашу, Гермиона цеплялась за одну-единственную мысль: «Он всё-таки здесь! Северус никуда не исчез!»

***

— Я ожидала, что вы придёте ко мне раньше, мисс Грейнджер, — профессор МакГонагалл наполнила чашку Гермионы горячим чаем. — Вопросы в моих письмах, которые я отправляла вам с совами, не были риторическими, хотя, судя по вашему молчанию, вы интерпретировали их именно так. Надеюсь, вы понимаете, что я не хотела просто полюбопытствовать… или вмешиваться в такой деликатный процесс. Директор постоянно держал меня в курсе своих разговоров с профессором Снейпом, но я очень беспокоилась за вас. Скажите, пожалуйста, как вы справляетесь?

Гермиона попыталась выглядеть подавленной под пронзительным взглядом своего декана. Правда, она справилась бы с этой ролью гораздо лучше, если бы её вызвали на встречу неделю или две назад.

— Я… я справляюсь, — пробормотала она, добавляя в чай молоко.

Профессор МакГонагалл кивнула, сделав маленький, будто птичий, глоточек.

— Я боялась, что мы слишком многого от вас хотим. Вы попали в действительно немыслимые обстоятельства. Я несколько раз задавалась вопросом, навсегда ли это отвернёт вас от Ордена и разрушит ваше доверие к нашим благим намерениям?

— У меня пока нет возражений, — честно призналась Гермиона.

— Хорошо, — профессор МакГонагалл быстро заморгала, выглядя крайне встревоженной. После чего задала вопрос, который, очевидно, давался ей с трудом: — Он… профессор Снейп… деликатно ведёт себя с вами?

«Ну… на самом деле, не всегда!»

Гермиона вернулась мыслями к тому, как Северус прижимал её голову к столу или недавно страстно вколачивался в неё, крепко прижимая к двери. Она почувствовала, что начинает вспыхивать — и снаружи, и изнутри.

— Он был… достаточно тактичным.

Едва ли это можно было назвать честным ответом.

«Но что я могу сказать?! Что не могу думать ни о чём другом с тех пор, как покинула его покои двумя днями ранее. Что я действительно хочу заняться с ним сексом? Что хочу ещё больше… больше, чем требуется для исполнения обряда?»

Профессор МакГонагалл пристально смотрела на неё, недоверчиво поджав тонкие губы. Очевидно, она подумала, будто Гермиона явно что-то недоговаривает, что Снейп, скорее всего, ей навредил.

— Должна ли я поговорить с профессором Снейпом? — спросила она, поставив свою чашку обратно на блюдце.

— Нет, — слишком быстро ответила Гермиона. — Всё… всё нормально. В самом деле! Я понимаю, что это необходимо. И верю, что профессор Снейп ценит то, что я делаю… для Ордена.

Минерва продолжала проницательно рассматривать её и наконец немного смягчилась.

— На самом деле Северус — хороший человек, несмотря на его внешнюю… суровость и строгость. Может быть, в это трудно поверить, но он действительно был очень чувствительным мальчиком, когда приехал в Хогвартс много лет назад. Подчас я поражаюсь, как он справляется. Но иногда… даже для него это бремя оказывается слишком тяжёлым, — она посмотрела вниз, на дно своей чашки. — Альбус настоял, чтобы он остался в Хогвартсе. Северус не единожды хотел уйти. Он так рыдал и безумствовал тогда в кабинете директора… Помню, как стояла снаружи, не зная, стоит ли мне вмешаться. Я не могла помочь, но чувствовала, что должна его защитить. Северус понимал, что ему здесь не место, но Альбус взял его под свою опеку. Он бросил ему вызов и помог развить способности величайшего окклюмента. И, конечно же, обнаружил, что в Северусе скрывается множество действительно гениальных талантов, — выражение её лица стало отстранённым. — Гениальный, но раненый до глубины души… — затем Минерва выпрямилась и, казалось, пришла в себя. — Я… Мне не стоило делиться такими подробностями. Я просто не хочу, чтобы вы на него обижались.

«Обижаться на него?»

Гермиона больше не испытывала к нему неприязни. Напротив, вместо неё появилось… притяжение. Возрастающий уровень притяжения, который заставлял её задаваться вопросом: «Почему раньше я никогда в нём этого не видела?» Возможно, из-за его вечной раздражительности. И того факта, что профессор Зельеварения, казалось, ненавидел всех вокруг. Но теперь, узнав Северуса чуть лучше, она находила его скорее поразительным, остроумным и… удивительно сексуальным. На самом деле, она вообще не могла спокойно смотреть на своё тело — сразу же пробуждались воспоминания, где он уже успел побывать: его длинные опытные пальцы внутри неё, его руки захватывают в кулак копну её волос, его губы… повсюду. Она неловко поёрзала в кресле.

— Я не обижаюсь на профессора Снейпа, — сообщила Гермиона. — Он делает то, что требуется, чтобы обезопасить всех нас.

Профессор МакГонагалл медленно кивнула.

— Судя по всему, Северусу повезло пережить прошлую неделю. Мадам Помфри говорит, что на сей раз его раны оказались чрезвычайно тяжёлыми.

— Раны?

— Да, моя дорогая. Он провёл почти всю неделю в Больничном крыле после возвращения от Тёмного Лорда. Вы не знали?

Гермиона вспомнила о своей панике на прошлой неделе: как она злилась на него за то, что Снейп игнорировал её письма, за то, что он оказался недоступен, когда был так сильно ей нужен.

«Чёрт, он просто проинформировал меня, что был «занят» — а не о том, что чуть не погиб!»

Гермиона испытала острую боль. И почувствовала себя упрямой эгоисткой. Да, она повела себя именно эгоистично. И сейчас ей захотелось снова его увидеть, чтобы сказать, как сильно она сожалеет. Затем поцеловать его и доказать ему всеми возможными способами, что ей не всё равно. И никогда не будет всё равно, что бы с ним ни случилось. «После этого я просто продолжу спасать его дальше». Но Гермионе не хотелось останавливаться на достигнутом. Она хотела большего.

«А что, если бы он тоже захотел большего? Наверное, это подвергло бы нас ещё большему риску? Если бы Орден узнал, что между нами возникло сексуальное притяжение, помимо необходимости исполнять обряд, они пресекли бы наши встречи? Ведь, в конце концов, мы всё ещё — ученица и преподаватель. И тогда… чем это для него обернётся?»

Она поднялась на дрожащих ногах.

— Мне нужно идти.

Профессор МакГонагалл встала, но Гермиона быстро кивнула ей в знак прощания и бросилась к двери, прежде чем Минерва смогла сказать хоть слово.

«Это несправедливо!»

Она поспешила дальше по коридору, смаргивая набегающие слёзы. Это действительно было чертовски несправедливо.

Глава 16. Работа в удовольствие

Копия «Откупоренных Зелий», которая, как и пообещал Северус, была доставлена совой, конечно, оказалась абсолютно чистой. Гермиона сомневалась, что её вообще когда-либо открывали. И читать книгу сразу же стало не так интересно, как её первоначальный вариант. В этом экземпляре не было никаких заметок, никаких смелых замечаний, отражающих внезапную вспышку вдохновения профессора, никаких озарений и открытий, которые могли её заинтересовать. Тем не менее Гермиона крепко прижимала к себе книгу, спеша вниз, в подземелья, и задавалась вопросом: «Что, чёрт возьми, я собираюсь со всем этим делать дальше?»

Их сегодняшние «дополнительные занятия» действительно не несли под собой никакого скрытого смысла. Они оба в последнее время уделяли слишком мало времени работе и учёбе. И теперь, когда место встречи изменилось на его апартаменты, Гермиона спрашивала себя: «Сможет ли атмосфера наших занятий плавно перетечь в другое русло?»

«Или Снейп действительно собирается меня чему-то учить?»

Гермиона была совсем не против, поскольку в последние месяцы на самом деле почувствовала, что уровень её академических знаний значительно упал. При всём при этом её терзали определённые опасения, так как она больше не была уверена в своих силах. А точнее — в возможности спокойно сидеть рядом с профессором Снейпом. Неудивительно, ведь характер их последних встреч не оставлял никаких шансов для мыслей, связанных с образованием.

Также Гермиона всё-таки воздержалась от попыток увидеться с ним, несмотря на отчаянное желание это сделать. Она быстро догадалась, что не смогла бы толком извиниться, так как Снейп тут же догадался бы о том, что она говорила с кем-то о нём за его спиной. И сам факт того, что до сегодняшнего дня Северус практически ничем с ней не делился, только подтверждал, что он предпочитал хранить в тайне информацию об увечьях от рук Тёмного Лорда.

Однако им нужно было поговорить. Между ними возникло хрупкое, сдержанное взаимопонимание, основанное на искреннем взаимном притяжении. Всё это только способствовало их вынужденной близости. Гермиона мысленно радовалась их постепенному сближению, но всё же не могла успокоиться. Ей действительно нужны были ответы. Без сомнения, ему тоже. Она постаралась стряхнуть с себя набежавшее нервное напряжение, повернулась к двери его покоев и решительно постучала. Через несколько мгновений Северус открыл и вежливо кивнул ей. Что ж, они встретились… почти нормально.

— Здравствуйте, сэр.

— Добрый вечер, мисс Грейнджер.

«Чёрт. Я должна преодолеть себя и просто попросить!»

— Пожалуйста, зовите меня Гермионой.

Ему показалось, что, прося об этом, девчонка балансировала на грани нервного срыва. Северусу достаточно было просто внимательно к ней приглядеться: объём и без того пышной копны волос увеличился почти вдвое, брови напряжённо нахмурились, плечи неестественно застыли, а интонация голоса была абсолютно лишена притворства. Она явно пришла сюда, чтобы поговорить. Снейп даже был несколько удивлён, что она вытерпела и не заявилась к нему раньше.

— Могу я предложить вам выпить?

— Только не вино!

«Неужели она догадалась?!»

Выражение её лица выглядело настороженным, но Снейп сомневался, что Дамблдор стал бы обсуждать с ней отравленную бутылку.

— Тогда, может быть, чаю?

— Да. С удовольствием… Северус.

Он задержал на ней взгляд. Он и не предполагал, что она начнёт так стремительно сокращать дистанцию.

«Кажется, всё уже начало выходить за рамки одного лишь секса. Любопытно, на неё так повлияла наша последняя встреча? И теперь у неё появилось желание развить отношения?»

Конечно, какая-то часть его непростой натуры искренне этого хотела, но другая была совершенно не уверена, что он сможет хоть что-то предложить взамен. «Для начала будет достаточно и чашки чая».

Взмахнув рукой, Снейп призвал с нижней полки своего шкафчика с напитками поднос с чайником, молочником, чашками, блюдцами и сахарницей. Он расположил всё это на кофейном столике рядом с двумя креслами, которые также переместились на середину комнаты. Гермиона была немного удивлена, что он не обратился к услугам домашних эльфов, но, к своему удовольствию, она всё чаще замечала его стремление к независимости и самообслуживанию. «Вероятно, это сослужило ему хорошую службу, как двойному агенту».

Указав на соседнее кресло, Снейп занял своё место совсем недалеко от неё. Гермиона положила «Откупоренные Зелья» на столик.

— И что вы о ней думаете? — он кивнул в сторону книги.

— Ну… главы, которые я прочитала, показались мне слегка… пресными, — её карие глаза сверкали, неотрывно глядя прямо на него, пока она аккуратно усаживалась.

«Ваш оригинал был намного лучше!»

— Соглашусь…

«Конечно, ведь вы же практически сами её переписали!»

— Так вы вернули те украденные книги назад?

Его рот превратился в жёсткую тонкую полоску.

— Нет.

Прозвучало всего лишь одно слово, но Гермиона уже успела понять, что не стоит подталкивать его к дальнейшим ответам. Он протянул ей чашку чая, и она, опустив глаза, сосредоточилась на его руках — очень впечатляющих руках — как в профессиональном, так и… в личном смысле.

Внезапно Гермиона почувствовала нарастающее возбуждение где-то глубоко внутри своего тела. И чувство безнадёжности, сопровождавшее это желание, врезалось в её разум, как бладжер в живот. Она хотела его. На самом деле, это стало для неё настоящей проблемой. Многие люди хотели тех, кого не могли заполучить. Проблема заключалась в том, что она могла быть с ним, чувствовать его, получить Северуса… но только на условиях Тёмного Лорда. Только на условиях проклятого Ордена Феникса. И Гермиона боялась, что если Северус так же сильно её захочет, то они будут поставлены в ещё более безвыходную ситуацию… если такое вообще возможно.

Снейп почувствовал, как в ней что-то назревает. Она молча наблюдала, как он кладёт сахар в её чашку, затем в свою и добавляет немного молока.

— Вы запомнили!

— Простите?..

— Вы запомнили, как я люблю пить чай! Наверное, из кафе «Мадам Паддифут».

Да, он узнал о ней довольно много. Намного больше, чем хотел показывать.

— В этом смысле у нас похожие вкусы. Несложно было запомнить.

Гермиона снова притихла.

— Не возражаете, если я буду звать вас по имени? — наконец-то спросила она.

— Нет.

— Я бы не стала обращаться к вам так в классе, — поспешно добавила она.

— Конечно.

— А вы будете называть меня Гермионой?

— Если хотите.

— Да, хочу!

Он посмотрел на неё поверх края своей чашки, продолжая о чём-то размышлять.

— Можно ли выполнять обряд чаще одного раза в неделю?

«Вот оно! Грейнджер перешла прямо к делу».

Северус ощутил внутреннее напряжение.

— Это уже произошло.

— Что вы имеете в виду?

— Мы встречались в пятницу, а затем в следующую среду.

Её глаза беспокойно забегали по сторонам. Она вспоминала. Затем Гермиона сделала большой глоток чая. Снейп почувствовал себя трусом, позволяя ей форсировать разговор, но по многим причинам он просто не мог вести себя по-другому.

— Я бы с удовольствием… — так тихо пробормотала она, смущённо уставившись в свою чашку, что он едва её расслышал.

Северус мог бы попросить её повторить, и похоже, Гермиона хитростью пыталась его к этому склонить, но это просто продлило бы и без того довольно непростой разговор. Северусу не нужны были объяснения. Он и так уже обо всём догадался.

— Как и я.

Она подняла глаза, на её лице читались радость и надежда. Что-то в глубине его груди почему-то сжалось ещё сильнее.

— Но я думаю, что будет неразумно продолжать всё это таким образом.

Она слишком быстро заморгала. «Чёрт, девчонка едва сдерживает слёзы!»

— Однако мы можем продолжать встречаться… как сейчас.

— На дополнительных занятиях? — она поставила свою чашку и отодвинула её в сторону.

«Кажется, она уже готова подскочить и убежать».

— Своего рода…

Гермиона внимательно его разглядывала.

— Accio!

С одной из полок слетела книга и шлёпнулась прямо в поднятую ладонь Снейпа.

— Читайте, — он бросил её на стол. — Вслух.

Перед ней лежала копия учебника по Зельям для третьего курса. И, конечно, Гермиона уже знала его от корки до корки.

— Но мне не нужно…

— Читайте! — приказал он.

Раздражённо фыркнув, Гермиона перевернула несколько страниц, раскрыв книгу примерно посередине. Первый рецепт зелья, на который она случайно наткнулась, применялся для снятия напряжения. Но на самом деле такое зелье не так уж хорошо работало, по крайней мере не для того типа напряжения, которое было у неё. Да, Гермиона уже успела это проверить. Подперев подбородок рукой, она начала читать скучающим тоном:

— Ингредиенты для зелья Снятия Напряжения получаются из тех, которые использовались для приготовления зелья Сна-Без-Сновидений, но они обладают более слабыми свойствами из-за…

У неё перехватило дыхание. Когда она подняла глаза, то заметила, что Северус незаметно придвинулся к ней совсем близко. Кончики его пальцев легко и неторопливо заскользили по её бедру. На ней была надета школьная юбка. Становилось всё интереснее и интереснее…

— Читайте… — растягивая по слогам, прошептал он.

Она невольно взглянула вверх и увидела возбуждение, отражавшееся в тёмных глазах. Его губы находились так близко и соблазнительно приоткрылись… Как же ей сейчас хотелось…

— …из-за уменьшения природных эффектов, ввиду переработки первоначальных ингредиентов, — быстро продолжила Гермиона, заметив, что он снова собирается её отругать. Она взволнованно сглотнула и вернулась к чтению: — Употребившие это зелье почти мгновенно получат… — она застонала: его пальцы продолжали двигаться и теперь ласково дразнили, проходя вверх и вниз по ткани трусиков, поглаживая между нежными складочками. Гермиона выпрямилась и слегка раздвинула ноги, — …получат снятие напряжения, которое в данный момент их беспокоит, — тяжело вздохнув, Гермиона продолжила: — Это зелье противопоказано тем, кто уже принимает зелья против бессонницы…

Он сдвинул трусики в сторону и просунул один палец между складок, прислонив его к клитору.

Глаза Гермионы возбуждённо раскрылись, но ей всё же удалось сосредоточиться на тексте, внезапно догадавшись, почему он дал ей уже знакомую книгу.

Пока она выдавливала из себя каждое слово, Снейп параллельно ласкал её пальцем до тех пор, пока не добрался до увлажнённого отверстия. Ещё один стон внезапно прервал зачитывание вслух, когда он проскользнул им внутрь. В конце концов, ей удалось вернуться к чтению, но теперь уже два пальца поглаживали её изнутри, напористо углубляясь вперёд и томительно отступая назад.

Уверенность в голосе Гермионы уменьшалась пропорционально каждому движению пальцев. В итоге она была вынуждена полностью остановиться. Она рискнула взглянуть на Снейпа, и это оказалось большой ошибкой. Насыщенность его обжигающего взгляда, словно двух омутов чёрного пламени, распалила её дрожащее тело ещё сильнее. Крепко придавив обе страницы ладонями, Гермиона упрямо продолжала. Тогда его большой палец опустился на клитор, потирая изнывающий от желания комочек, который по ощущениям уже невозможно припух, пока остальные пальцы продолжали одновременно погружаться во влагалище.

Её голос зазвучал громче. Гермиона наклонила голову ближе к странице, стараясь не отрывать от неё глаз. Именно тогда её посетила мысль, что отвлечение внимания помогало её телу автоматически реагировать на удовольствие, без излишнего осмысления. Всё, что она ощущала в данный момент, являлось чистым возбуждением и не зависело от её мыслей. Только благодаря этому она получала сильнейшее наслаждение. Тяжело дыша, Гермиона с трудом читала каждое слово, схватившись одной рукой за своё кресло, и непроизвольно покачивала бёдрами, которые уже не в состоянии была контролировать.

Однако она настойчиво продолжала, хотя знала, что это была заведомо проигрышная битва. Каждое предложение прерывалось, поскольку ей нужно было делать глубокие, частые вдохи. Снейп ускорился, и она услышала неприличные хлюпающие звуки, подтверждающие очевидное всепоглощающее возбуждение. Гермиона забормотала что-то неразборчивое и наконец-то просто упёрлась трясущимися руками о столик.

— Ах… М-м-м… Боже!..

Гермиона закрыла глаза и приоткрыла рот, растворяясь в бурном оргазме. Кресло под ней закачалось, царапая ножками по полу, пока её захватила череда сводящих с ума судорог. Порывисто задыхаясь, она продолжала извиваться на его пальцах, а на обивке кресла под ней распространялось влажное пятно. Сила оргазма выжимала из её тела всё больше и больше, пока пальцы Северуса продолжали размеренно вторгаться, массируя переднюю стенку влагалища.

Как только её лоно сократилось в последний раз, Гермиона бессильно откинула голову назад, и из губ вырвался стон облегчения. Она почувствовала, как Снейп убрал руку. Через несколько минут ей удалось открыть глаза. К своему удивлению, она обнаружила, что он продолжает пристально наблюдать за ней. Глядя в широко раскрытые карие глаза, Снейп медленно поднёс руку ко рту и демонстративно облизал указательный палец. Её влагалище снова вздрогнуло и сжалось от одной лишь этой картины. Он пробовал её на вкус. Конечно, Северус делал это и раньше, гораздо ближе, но по какой-то причине именно сейчас его действия выглядели невероятно сексуально: когда он погрузил свой палец в рот, его веки слегка прикрылись; создавалось впечатление, что он наслаждался и смаковал каждой каплей — это зрелище так сильно поразило её, что она поняла…

«Я никогда этого не забуду!»

— Когда ты вернёшься, Гермиона? — его невероятно низкий, шёлковый голос и обращение к ней по имени растекались внутри жидким желанием.

— В пятницу, — простонала она.

— В пятницу?

— В среду!

В знак согласия Снейп слегка склонил голову, как будто ждал этого ответа. Она издала нетерпеливый вздох. Даже сейчас ей уже казалось, что время будет тянуться слишком медленно.

Глава 17. Выражение благодарности

«Заботливый».

Это определение никак не выходило у неё из головы.

Гермиона просматривала свои конспекты по Нумерологии, но как только начинала читать, представляла его руку, проскальзывающую между её бёдер. Немного поёрзав на стуле, она повернулась, украдкой осматриваясь по сторонам. Остальные гриффиндорцы, должно быть, были либо на занятиях, либо в общей гостиной. Она тяжко вздохнула. «Конечно, здесь не самое подходящее место для мастурбации, но…» По сути, здесь вообще было слишком тесно и неудобно, если только она не сядет на самый краешек стула.

И всё же Гермиона чувствовала, что не устоит перед возрастающими за последние дни потребностями. Парадоксально, поскольку в её жизни ещё никогда не было столько секса. Она ожидала, что быстро пресытится им, но, на самом деле, похоже, всё работало наоборот — чем больше секса у неё было, тем сильнее ей хотелось ещё.

«Дело в одном лишь сексе или всё это из-за него? Ведь Северус может быть таким заботливым!»

Этот эпитет словно преследовал её, поскольку с ней Северус действительно вёл себя исключительно тактично. С тех пор, как Гермиона покинула его покои, она задавалась вопросом: «Сколько мальчиков моего возраста умеют делать то, что умеет наш профессор Зельеварения?» В любом случае она сомневалась, что кто-нибудь из них додумался бы сделать что-то настолько литературно-эротичное, как недавно придумал Северус. И тот факт, что в последний раз он довёл её до восхитительного оргазма, а сам удовлетворился лишь прощальным поцелуем — несмотря на то, что гигантская эрекция отчаянно пыталась прорваться сквозь брюки, — казался таким… внимательным и тактичным с его стороны.

Ей хотелось сделать для него что-нибудь столь же приятное. Гермиона заранее «практиковалась». Даже сейчас, зевая, она разминала ноющую челюсть, которая всё ещё довольно сильно болела. Возможно, в последнее время она слишком часто практиковалась. Тем не менее она чувствовала, что он заслуживает таких усилий. «За свою усердную практику я тоже кое-что заслужила…»

Посмотрев через плечо в последний раз, Гермиона задрала переднюю часть юбки и скользнула пальцами вниз по трусикам. Для удобства проще было их снять, но она предпочла оставить всё как есть и на всякий случай иметь возможность привести себя в порядок, если кто-нибудь внезапно войдёт.

Её промежность уже стала мокрой. Размазывая смазку вокруг клитора, Гермиона задумалась, насколько изменилось её отношение к Северусу. На самом деле она с трудом могла вспомнить, как сильно презирала его в самый первый раз. Вероятно, так получилось потому, что в глубине души она никогда не испытывала к нему настоящей ненависти. Раньше на неё просто влияли определённые обстоятельства, из-за которых она ошибочно считала его слабовольным.

Теперь Гермиона осознала, что такое восприятие во многом было следствием её незнания и непонимания всей сложности ситуации. Кроме того, она неосознанно сопротивлялась, так как мысленно не могла совместить мерзкого ублюдка (ведь именно так вёл себя Снейп, пока она была для него всего лишь студенткой) с этим нежным, внимательным мужчиной, который явно пытался сделать её сексуальный опыт максимально приятным.

Откровенное признание профессора МакГонагалл внесло некоторую ясность и подкинуло новые подсказки. Теперь она стала задаваться вопросом: «Может быть, суровое, резкое и надменное поведение профессора Снейпа является всего лишь прикрытием для его чувствительной вдумчивой натуры, потому что он переживает или даже боится, что кто-нибудь об этом узнает? Очевидно, любое проявление слабости в прошлом только усложняло Северусу жизнь. И он хорошо научился скрывать свои чувства».

Рядом с ним Гермиона всё чаще чувствовала себя в безопасности. Несомненно, ему нравилось доминировать и в сексе, и в жизни, но казалось, что даже в такие мгновения он старался всё делать «вместе с» ней, а не «над» ней — как будто она являлась равноправной партнёршей. Впрочем, так и было. На самом деле, эти мысли стали для неё настоящим открытием.

Мысли о желанном мужчине, решительно проникающем в неё сзади с характерными влажными звуками, о его покачивающихся и прижимающихся к ней бёдрах, заставляли её пальцы всё быстрее порхать над клитором. Другой рукой она неосознанно скользнула под рубашку, подёргивая и перекатывая между пальцами сосок так же, как это делал Северус. Гермиона закрыла глаза, вспоминая его лицо, когда он проникал в неё пальцами — напряжённое, внимательное, охваченное обжигающей страстью.

Громко застонав, она поспешно закусила губу. Гермиона уже подошла так близко к оргазму… Она мысленно вернулась к той картине, когда его язык скользил по пальцам, слизывая её соки — язык, который также легко проникал внутрь, даря неземное блаженство. И в ту же секунду она испытала именно это.

— Ох-х-х… чёрт… — прошипела Гермиона, когда её подхватила волна оргазма. Она наклонилась вперёд, крепко закрыв глаза, пока её тело сотрясала мелкаядрожь.

Она массировала клитор до последней судороги, и когда наконец-то открыла глаза, то на мгновение прищурилась от слишком яркого света, проникавшего сквозь окно перед её письменным столом.

— Выглядело очень соблазнительно.

Задохнувшись от неожиданности, Гермиона рывком обернулась и увидела Парвати. Та бросила сумку с учебниками на пол рядом с кроватью.

— Так мы знаем его или её? — усмехнулась она и начала расстёгивать рубашку.

Гермиона быстро вытащила руку из трусиков и поправила юбку.

— Хотелось бы, чтобы ты думала обо мне, но подозреваю, что это уже похоже на принятие желаемого за действительное, — Парвати набросила рубашку на стул и начала натягивать футболку.

— Здесь стало немного жарковато, тебе не кажется? — с трудом сглотнула Гермиона.

— Мы собираемся на прогулку в Хогсмид, хочешь пойти с нами?

— Ну… — Гермиона взглянула на книгу на своём столе.

— Только, пожалуйста, не говори, что тебе нужно заниматься!

— Мне… нужно заниматься.

Парвати подошла к ней.

— Я бы спросила, всё ли у тебя в порядке, но надеюсь, ты сама нам скажешь, если что-то будет не так?

— Всё в порядке, — Гермиона слегка улыбнулась. — Я просто немного… возбуждена.

— Расскажи мне обо всём, — какое-то время Парвати выжидательно смотрела на неё, а затем, не дождавшись ответа, отвернулась. — Что ж, по крайней мере, я попыталась.

Она направилась к двери.

— Парвати?

Патил обернулась.

— Спасибо, что волнуешься за меня и, пожалуйста, никому об этом не рассказывай.

— О том, что ты всё-таки человек? — Парвати иронично улыбнулась. — Конечно, не буду!

***

Несмотря на тепло, проникавшее в остальные части замка, Гермиона ощущала, как температура стремительно падала по мере того, как она спускалась в подземелья. Она не могла представить, как можно жить в таком месте. Неудивительно, что Северус тратился на мягкие одеяла и шелковистые простыни, а в его камине постоянно потрескивал огонь. Без сомнений, таким образом он пытался смягчить суровость своей мрачной обители.

«Конечно, ведь каждый человек заслуживает капельку тепла в своей жизни… и, возможно, немного света».

Видимо, Снейп был такого же мнения, поскольку именно такая картина предстала перед её глазами, когда он открыл дверь. Позади него уютно горел камин с танцующими языками пламени. Пожалуй, из всего замка, только в подземельях в этом была необходимость. Однако жар, излучаемый огнём, бледнел по сравнению с обжигающими глазами профессора, который тут же окинул её тело голодным взглядом. Снейп явно был доведён до отчаяния — неудивительно, после состояния, в котором она оставила его в прошлый раз.

Он не отошёл, чтобы пропустить её в свои покои, и Гермионе пришлось протискиваться между его торсом и дверным косяком. Само собой, сильные мужские руки схватили её где-то на полпути. Северус наклонился, мягко прикасаясь губами к её виску. Гермиона уже начала подумывать, что на сей раз не сможет преодолеть даже дверной проём, когда он наконец-то её отпустил.

Подняв руку, Гермиона закрыла ему рот своей ладонью, без объяснений подталкивая вперёд. Закрыв дверь ногой, она взяла его за руку и повела за собой. Она решительно направилась вместе с ним к камину и, с горящими от желания глазами, усадила его в стоящее рядом кресло. На его лице нарисовалась многозначительная ухмылка, которую Гермиона нашла чертовски сексуальной, а затем он изящно изогнул бровь в безмолвном вопросе.

Опустившись на колени, она неспешно стянула с него сначала один кожаный ботинок, потом другой. Далее Гермиона потянулась наверх, к ширинке на брюках. Северус явно был рад её видеть, его член охотно это подтверждал. Гермиона быстро расстегнула пуговицу и осторожно потянула вниз молнию; она стащила брюки с бёдер и отбросила их в сторону. «Чёрные боксеры. Что ж, никаких сюрпризов». Подцепив пальцами резинку трусов, она также спустила их вниз, освободив массивный член, а тот с характерным шлепком подпрыгнул к его животу.

Гермиона не находилась так близко к его пенису с тех пор, как Северус потерял сознание. Вот только по какой-то причине то, что она стояла перед ним на коленях, пока он пристально смотрел на неё сверху вниз, обостряло все ощущения и придавало им невероятную насыщенность. Она была полна решимости отплатить ему тем же, доставив столько же удовольствия. Гермиона всегда гордилась своим умением быть благодарной и никогда не воспринимала что-то как должное. Несмотря на это благое намерение, она всё ещё чувствовала свою неопытность, но искренне хотела хотя бы попробовать.

Вытащив из мантии волшебную палочку, Гермиона приложила её кончик чуть выше своего горла и наложила заклинание Histomalleus. Она тут же почувствовала, как расслабляются и расширяются изменившиеся мышцы гортани — так же, как было, когда она «практиковалась» в своей комнате.

Она нервно взглянула вверх, но не распознала на лице Северуса никаких других эмоций, кроме чистого желания. Медленно скользя руками по его обнажённым бёдрам, Гермиона с интересом наблюдала за лицом Северуса: его челюсть напряглась, голова приподнялась, а глаза полностью сосредоточились на ней. Как только её маленькая ручка сомкнулась вокруг основания члена, она наклонилась вперёд и, стоя на коленях, робко, но почтительно поцеловала тёплую нежную плоть.

Северус закрыл глаза. «Мерлин, это уже слишком!» Он и так с трудом воздерживался на этой неделе. Одна только мысль о том, что девчонка его хотела, а он, в свою очередь, так же страстно желал её, постоянно держала его в возбуждённом состоянии. Уроки Зельеварения давались особенно тяжело. Грейнджер продолжала притворяться, что игнорирует его, но даже её манеры: то, как она рассеянно накручивала прядь волос на палец, покачивала ногой из стороны в сторону, когда читала, жевала нижнюю губу, когда перемешивала своё зелье… Снейп почти маниакально всё это замечал.

И теперь она покорно стояла перед ним: скользила по напряжённой плоти своими сочными ласковыми губами, без которых он так тосковал, обводила его розовым язычком, оставляя влажную дорожку и охлаждая её каждым лёгким выдохом. Северусу безумно нравилось наблюдать, как она с ним обращалась. Все её действия просто покоряли своей нежностью.

Пока Гермиона осторожно проводила по члену одной рукой вверх и вниз, другая лежала на его бедре, и её пальцы иногда поджимались в характерном жесте, неосознанно подчёркивающим неуверенность.

Мысль о том, что она продолжала увлечённо ласкать его, продвигаясь к головке, но в то же время трепетала от эмоционального напряжения, ещё больше восхитила Северуса, и от этого в его груди разлилось приятное тепло. Как только она наконец-то полностью взяла его в рот, он содрогнулся от удовольствия. Его сверхчувствительная головка налилась и пульсировала в ответ на сладкое посасывание горячих губ.

Запустив одну руку в её каштановые волосы, Снейп привычным жестом стянул их в кулак и отвёл от лица, желая видеть, как работают тонкие изгибы её челюсти. В самом деле, перед ним предстало весьма изысканное зрелище. И Северус знал, что слишком сильно всем этим наслаждался. Слишком сильно — для члена Ордена, который всего лишь пользовался её услугами. Слишком сильно — для мужчины, наблюдающим за стараниями девушки вдвое младше него. Слишком сильно — для преподавателя, смотрящего на свою ученицу, которая отчаянно стремилась его удовлетворить.

А ещё главная ирония заключалась в том, что единственным человеком в его жизни, который так же отчаянно пытался ему угодить — опять же была Гермиона Грейнджер. Вот только раньше она проявляла себя на его уроках, прежде чем между ними начались эти странные отношения.

В свою очередь, он был с ней жесток. В глубине души Снейп негодовал, проводя жизнь в рабстве, метаясь между двумя хозяевами. Он презирал многих, как только распознавал их слабости. Однако сейчас, глядя на неё, наблюдая, как она всё глубже вбирала его член, не забыв заблаговременно наложить заклинание Histomalleus, чтобы исполнить обряд, Северус осознал, что это было вовсе не проявление слабости. Гермиона показывала ему своё искреннее желание. Её потребность отдавать. То же самое лежало в основе его собственных порывов в плане неё.

Взгляд Северуса стал стеклянным, когда он зачарованно смотрел на неё: как маленький кулачок Гермионы энергично и смело скользил по стволу, пока её голова ритмично покачивалась вверх-вниз. Нет, он совершенно точно её не заслуживал. «Если бы только она всё про меня знала, её бы давно уже здесь не было».

Орден точно так же использовал Гермиону — её амбициозность, желание помочь — в ещё одной манипуляции Дамблдора. Снейп крепко стиснул зубы и подавил набежавшие эмоции, от которых сжалось горло. «Чёрт! Надо взять себя в руки». Тем более он в любую минуту мог кончить.

— Гермиона, — прохрипел он, останавливая её, — ты нужна мне…

Быстро подтянув её наверх, Северус посадил её к себе на колени и сдвинул трусики в сторону, проскальзывая внутрь раскрытого тёплого отверстия.

Гермиона стала его спасением. Она пришла, как только он пожелал, готовая предоставить ему себя, даря краткое, но жизненно важное облегчение, которое сейчас всё быстрее к нему приближалось. И хотя мысль об отношениях с ней была столь же нереалистична, сколь и неприлична, это не мешало Северусу хотеть её — его личный луч света среди окружающей тьмы.

Усложняло всё лишь то, что, похоже, они вдвоём начали что-то чувствовать — так как оба всячески стремились к большему и в результате неизбежно сближались. Снейп знал, что рано или поздно это достигнет конечной точки. И понимал, что у него больше не будет шансов снова почувствовать к кому-то нечто подобное. Конечно, он находился в замешательстве.

«Но когда это началось?!»

Он испытывал вину.

«И что будет, когда всё закончится?!»

Ещё крепче сжав Гермиону в объятиях, он самозабвенно трахал её, пока не кончил и все его эмоции не вырвались на свободу.

Снейп казался ей таким измученным. Гермиона думала, что он почувствует облегчение, когда обряд наконец-то исполнится, но его сердце продолжало стучать, отбивая барабанную дробь напротив её груди. Она ждала, пока он успокоится.

— Тебе нравится заниматься со мной сексом, Северус? — прошептала Гермиона, касаясь губами его уха.

— Да, — сдавленно выдохнул он.

— Ты хотел бы… делать это… с кем-то ещё?

— Нет.

Ответ прозвучал ясно, чётко и незамедлительно. Она удовлетворённо вздохнула и опустила голову, прижимаясь к его шее.

Глава 18. Всё началось с преступления

Гермиона собиралась проявлять великодушие до конца. Так что, когда Северус потянулся к её промежности, чтобы отплатить той же монетой после того, как кончил сам, она остановила его, заверив, что ей это не нужно. Что ж, как выяснилось позже, на самом деле это всё-таки было необходимо. Поэтому на следующий день она отправила ему сову с вопросом, смогут ли они снова встретиться для «дополнительных занятий» в пятницу вечером. Намечалась их третья любовная встреча за эту неделю.

«Во имя Мерлина, что я творю?!»

Он не был её мужчиной — вообще-то он был её преподавателем. И она должна была выполнять свои обязанности, встречаясь с ним всего раз в неделю по просьбе Ордена, не более того.

Но всё давно уже вышло за рамки дозволенного. Достаточно было вспомнить, как после секса они остались в кресле и целовались перед камином. Она сидела у него на коленях, пока его член всё ещё находился внутри неё. Гермиона запустила пальцы в волосы Северуса и с наслаждением пробовала его губы на вкус… На самом деле она упивалась поцелуями. Впервые между ними всё происходило медленно и неторопливо, и она могла исследовать его, пробуя абсолютно всё, что ей приглянулось. Как, например, его веки — она облизывала их языком, от чего трепетали его длинные ресницы.

Гермиона и раньше целовалась с другими — на самом деле, даже несколько раз, но каждый раз с кем-то столь же неопытным, как и она сама. Северус, напротив, всегда был уверен в себе и непринуждён по сравнению с её предыдущими партнёрами. И всё же, судя по всему, он не возражал против такого неуклюжего исследования его тела с целью совершения оральных и тактильных открытий. Она обрисовала кончиками пальцев контур его внушительного носа, а затем проложила вдоль него дорожку из поцелуев. Гермиона сделала то же самое с его подбородком, облизывая и целуя челюсть вплоть до виска и трепетно лаская языком местечко под мочкой уха. Наконец она добралась до губ Северуса, которые на самом деле находила восхитительными. Гермиона постоянно возвращалась к ним, желая пройтись языком вдоль каждого изгиба, под каждым выступом, смакуя и посасывая их своими губами.

В конце концов, Гермиона захотела, чтобы он снова как следует её трахнул, но знала, что лучше об этом не просить. Какое-то время она довольно неестественно притворялась весёлой, а потом ушла в Гриффиндорскую башню. Всё тело возненавидело её: лоно беззвучно стонало, требуя облегчения, а половые губы распухли и намокли, желая большего. Её руки хотели обнимать кого-то, пока она засыпала. В конечном итоге пришлось обнять подушку, от чего Гермиона почувствовала себя подавленной и удручённой.

Северус ответил на её просьбу почти незамедлительно — на следующий же день. С этой минуты Гермиона волновалась всё сильнее и не могла объяснить причину такого поведения. Она тщательно готовилась к встрече, игнорируя сердитый стук Лаванды в дверь ванной комнаты — на самом деле, потратив намного больше времени, чем в любой другой раз перед их вынужденными свиданиями. Растирая по своему телу обильное количество ароматного геля для душа, она даже решила кое-что изменить в зоне бикини, пока не добилась там «аккуратного минимализма».

В довершение всего Гермиона оделась в красивую блузку и джинсы, уложила волосы, надела пару серебряных серёжек, которые мама подарила ей на семнадцатилетие, и почувствовала себя намного лучше, чем когда-либо за последние месяцы.

— Куда это ты собралась?

— Что?.. — обернулась она.

Рон лениво расположился в одном из кресел, листая журнал по квиддичу и перекинув ногу через подлокотник.

— Куда ты так вырядилась?

— Я не вырядилась, — она нервно провела рукой по волосам. — Просто ухожу заниматься.

— Только не говори, что снова с этим старым мерзавцем?

— Хм… Нет. Кое с кем другим.

— Можно я пойду с тобой?

— Что? — нахмурилась она.

— Вы ведь собираетесь писать эссе по Древним рунам? Я его ещё даже не начинал, в понедельник была тренировка…

— Нет, мы не будем писать эссе, — резко ответила Гермиона.

Уизли выглядел обиженным.

— Обычно ты всегда мне помогала…

— Ну, может быть, для разнообразия тебе пора начинать самому делать свою домашнюю работу?

Бросив на неё пренебрежительный взгляд, Рон продолжил листать журнал.

— Не знаю, что с тобой произошло за последние несколько месяцев, но ты изменилась.

— Большое спасибо, — она развернулась, собираясь уходить.

— Это был не комплимент.

Оглянувшись, Гермиона уставилась на него.

— Если слово «изменилась» подразумевает, что я больше не ношусь с твоими домашними заданиями, которые ты не способен сделать самостоятельно, потому что, по сути, вообще их не делаешь и не прикладываешь никаких усилий, то я рада таким «изменениям».

— Ты даже начала разговаривать как он.

— Как кто?

Рон задержал на ней взгляд.

Крепко стиснув зубы, Гермиона развернулась на каблуках и выскочила за дверь. Она кипела от негодования, пока шла по коридорам.

«Чёрт возьми, конечно, я изменилась!»

Она никому не могла рассказать, как именно и почему.

«Я вообще ни с кем не могу об этом поговорить!»

Может быть, поэтому она так сильно привязалась к взрослому мужчине. Она стала слишком отличаться от своих друзей. Снейп был единственным, кто понимал, через что она проходила, поскольку сам проходил через то же самое.

Гермиона прекрасно знала, что изменилась. Теперь она больше прислушивалась к своим желаниям и эмоциям. Последние месяцы напоминали грёбаные американские горки. А ещё у неё появились чувства к нему — к Северусу. Всё ещё было так странно думать о нём в таком смысле. Само имя — Северус — подразумевало что-то сдержанное и суровое, полностью подходившее его обладателю. По крайней мере, образу профессора Снейпа на уроках Зельеварения. Настоящий Северус, которого она успела узнать, оказался совсем не таким. Он был нежным, заботливым, и… Гермиона даже начала подозревать, что у него могут появиться к ней чувства.

«Так что же означало его поведение? Есть ли они на самом деле?»

Кто-то крепко схватил её за шею. Она попыталась закричать, но чужая рука закрыла ей рот, и Гермиону потащили назад через какую-то дверь, в темноту.

— Если ты закричишь, я сломаю тебе шею.

Наконечник волшебной палочки вонзился под её подбородок, когда Гермиону прижали спиной к холодной кафельной плитке. «Один из школьных туалетов». Факелы были погашены, и единственное свечение исходило от полумесяца, проникавшего тусклым рассеянным светом сквозь грязное окно.

— Отпусти меня, Малфой! — задыхаясь, прошипела она.

— Не в этот раз, — усмехнулся он. — На встречу с кем ты так спешила?

— Ни с кем!

— «Ни с кем?» Значит, теперь его зовут «профессор Никто»?

— Я не знаю, о ком ты говоришь…

— Я знаю, что ты стала шлюхой Снейпа, — прошептал он, прижавшись губами к её щеке.

Гермиона попыталась отвернуться, но он схватил её за челюсть и откинул ей голову назад.

— Кто бы мог подумать? Невыносимая всезнайка… теперь превратилась в слизеринскую подстилку, — последнее слово он выплюнул ей в лицо.

Вырываясь с пронзительным криком, Гермиона потянулась к своей палочке, лежащей в кармане, но та исчезла.

— Это ищешь? — Драко лениво прокручивал её палочку между пальцев.

— Чего ты хочешь?! — зарычала она, прижимаясь спиной к плитке и задаваясь вопросом, каковы были её шансы добраться до двери, прежде чем он нападёт.

— Ты точно знаешь, чего я хочу, — мрачно заявил он. — То, что ты давала Снейпу месяцами, чтобы защитить его ёбаную скользкую шкуру.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь! — она слышала дрожь в своём голосе.

— В самом деле? — Драко сделал шаг ей навстречу. — Возможно, мне стоит освежить твою память?..

Он прислонил наконечник палочки к верхней пуговице на блузке Гермионы, та внезапно отскочила в сторону и откатилась с единственным звуком, нарушившим давящую тишину. Малфой сделал то же самое со следующей пуговицей… и следующей, пока её блузка не распахнулась, открыв верхнюю часть алого бюстгальтера.

— Ты всегда носишь такое бельё, не так ли? — он распахнул на ней блузку и отрезал одну бретельку бюстгальтера Разрезающим заклинанием, а затем избавился от второй, освобождая грудь Гермионы.

Она попыталась прикрыться, но вдруг почувствовала, что её руки прикованы к стене какими-то чарами.

— Хоть ты и заносчивая сучка, но всё равно горячая, — он придвинулся ближе. — Что не может не радовать, так как в последнее время мне приходилось трахать довольно уродливых маггловских шлюх.

Драко протянул руку и обхватил её грудь холодными пальцами.

— Такие мягкие и тёплые, — пробормотал он. — Я действительно с нетерпением жду, когда наконец-то смогу тебя взять. Мне не нравится мысль — пользоваться тем, где уже побывал Снейп, но, похоже, придётся выебать там своё собственное место.

— Убери от меня свои грязные руки! — выплюнула Гермиона.

— Вот только не притворяйся такой недотрогой… — он разрывал руками оставшуюся часть её блузки. — Ты позволяла этому старому извращенцу трахать тебя неделями, а значит твои требования не так уж высоки. Может быть, у него большой член, но сомневаюсь, что он имеет представление, что с ним делать.

Протянув руку, Драко схватил её за промежность, грубо вонзив пальцы в джинсовую ткань между ног.

— Теперь тебя будет трахать чистокровный! И ты, грязнокровка, должна быть чертовски благодарна!

Схватив Гермиону обеими руками, он рванул молнию на джинсах и одним рывком стащил их вниз по бёдрам. Её сердце бешено колотилось, и она панически оглядывала затемнённые туалетные кабинки в поисках чего угодно, что могло бы ей помочь, но, как назло, ничего не находилось.

— Ты действительно рассчитываешь, что это сойдёт тебе с рук?

Драко потянулся вниз к собственной ширинке.

— Исцеляющее заклинание, чары Забвения, и ты будешь как новенькая, никто не узнает.

— Я никому не скажу! — воскликнула она. — Только… не применяй ко мне Obliviate!

Он усмехнулся и расстегнул свою молнию.

— Ты думаешь, я собираюсь проебать твой разум? Повредить твоё самое ценное имущество?

Она молча уставилась на него.

— Ты должна понимать, что именно в тебе теперь представляет наибольшую ценность, — он скользнул пальцами другой руки вниз по её шёлковым трусикам. — Только на это ты и годишься. Даже Снейп это понимает.

Гермиона почувствовала, как перехватило дыхание, а лицо начало гореть.

— Держу пари, ему понравилось быть первым, — выдохнул Драко, лицо которого находилось так близко, что она не могла ни на чём сосредоточиться. — Он умышленно причинил тебе боль? Или пытался довести до оргазма?

Закрыв глаза, она попыталась отстраниться от него, но губы Малфоя оказались у её уха.

— У этого старого хрена такая унылая фантазия, бьюсь об заклад, он пытался сделать тебе…

Неожиданно высокая чёрная фигура ворвалась в дверь и прижала Драко к стене, безжалостно скрутив руку с волшебной палочкой у него за спиной.

— Блядь!.. — прошипел Драко, уткнувшись лицом в плитку.

Гермиона уловила быстрый взмах палочки и почувствовала, что её путы ослабли. Судорожно дрожа, она натянула на себя джинсы и стянула на груди остатки порванной блузки.

Драко вывернулся и прижал мучительно ноющую руку к груди.

— Ты! — зарычал Малфой. — Какого чёрта ты делаешь?! Ты должен защищать меня! Разве ты не помнишь?! Ты дал грёбаный Непреложный обет!

В тусклом полумраке Гермиона смогла разглядеть вспышку гнева в чёрных глазах Снейпа.

— Я защищаю тебя, — его голос был низким и хладнокровным. — Тебе нельзя делать это на территории школы.

— Но Повелитель может быть там! — в голосе Драко прозвучали панические ноты. — Тёмный Лорд появляется на собраниях! Мы не можем… не находим способов исполнить обряд. Я должен это сделать!

— Не на территории школы! — прорычал Снейп.

— Тогда я вытащу её отсюда! Свяжу её и заберу с собой!

Гермиона видела ненормальный блеск в глазах Драко — он явно был доведён до предела.

— Ты обещал, — всхлипнул Малфой. — Ты не можешь мне препятствовать! Как ты думаешь, что мой отец с тобой сделает?!

— Уходите, мисс Грейнджер. Возвращайтесь в свою гостиную, — Снейп не смотрел на неё, лишь свирепо процедил это сквозь зубы.

— Но… — начала она.

— Сейчас же! — рявкнул он.

Опустив голову, Гермиона бросилась к двери, сводя вместе края порванной блузки, и выскочила в коридор. Она побежала в Гриффиндорскую башню быстрее молнии, не оглядываясь назад.

Глава 19. Бросая вызов опасности

Гермиона уже почти уснула, когда послышался настойчивый стук в окно. Её сердце мгновенно зашлось в бешеном ритме, а затем провалилось куда-то вниз — глупо было лелеять надежду, что это мог оказаться Снейп. Разве что он прилетел бы на метле.

«Да и зачем бы ему это понадобилось?»

Она всё равно поднялась с постели и побежала к окну, спотыкаясь в темноте о кучи сложенных книг и слыша сердитое фырканье Лаванды.

Рядом с окном парила сова. Открыв его, Гермиона позволила птице влететь в комнату вместе с порывом холодного ветра. Как только сова приземлилась, она заметила, что птица что-то держала в когтях. Как выяснилось — её волшебную палочку. «Должно быть, Северус её мне отправил». Причём ни записки, ничего больше не прилагалось. «По-видимому, он забрал её у Драко».

«Интересно, что произошло после того, как я сбежала?»

Драко упомянул Непреложный обет.

«Неужели Северус действительно должен его защищать? Или это ещё одна, неизвестная мне часть обряда?»

Облегчение от того, что она спаслась в самый последний момент, было омрачено дурными предчувствиями — Гермиона не могла избавиться от мысли, что со Снейпом случилось что-то плохое, даже хуже чем то, от чего он пытался её защитить.

Гермиона сделала так, как велел Снейп, и вернулась в Гриффиндорскую гостиную, стараясь выглядеть более-менее непринуждённо, насколько это было возможно при данных обстоятельствах. Вот только ей безумно хотелось с ним увидеться, чтобы убедиться, что он благополучно вернулся в свои покои. Взяв в руки волшебную палочку, она наколдовала Lumos и с помощью него быстро нашла перо вместе с листом пергамента. Гермиона наспех нацарапала записку:

«С.С. Могу я вас увидеть? Г.Г».

Внимательно наблюдая за парящей взъерошенной совой, исчезавшей в ночной тьме, Гермиона нервно сжимала пальцами край подоконника и страстно желала как можно скорее получить ответ… несмотря на то, что в глубине души предчувствовала, что впереди их не ждёт ничего хорошего.

***

Это было необъяснимо. Гермиона перепробовала все известные ей Открывающие заклинания, но так и не смогла проникнуть в апартаменты Снейпа. Либо профессора не было в замке, либо он никого не хотел видеть. И оба варианта её сильно тревожили, так как за последние два дня она пыталась навестить его уже в четвёртый раз.

Она не получила никакого ответа, и Снейп не появлялся на трапезах в Большом зале. В глубине души поселилось давящее чувство страха — с ним определённо что-то случилось.

Гермиона решила подождать ещё один день. «Утром у нас будет урок Зельеварения. Вот тогда я и придумаю, как с ним поговорить».

***

— Мисс… Э-э-э… Грейнджер? — профессор Слизнорт всматривался в неё, стоя у классной доски. — Не могли бы вы сесть на своё место?

Гермиона неосознанно остановилась в дверях классной комнаты, пока остальные студенты пытались протиснуться мимо неё. Она быстро осмотрела класс. Драко пропал.

— Я… Я просто вспомнила, что кое-что забыла. Простите, сэр, — пробормотала она, затем тут же развернулась на каблуках и выбежала за дверь.

***

— Профессор МакГонагалл! — Гермиона ворвалась в кабинет декана Гриффиндора. — Извините за беспокойство, но мне нужно с вами поговорить! Срочно!

МакГонагалл неодобрительно поджала губы, но всё-таки сняла очки и положила их на стол. Серьёзно глядя на Гермиону, она сокрушённо вздохнула.

— Мы ждали тебя, Гермиона, — встав, Минерва обогнула письменный стол и направилась к двери. — Следуй за мной.

Гермиона послушно последовала за ней в кабинет директора. Дамблдор открыл дверь прежде, чем они постучали, приглашая их войти.

— Где профессор Снейп? — нетерпеливо выпалила Гермиона, как только за ними закрылась дверь, с тревогой смотря поочерёдно на каждого из преподавателей.

Профессор МакГонагалл перевела вопросительный взгляд на Дамблдора, который уныло склонил голову и подошёл к окну. Он поднял слезящиеся глаза на серое утреннее небо.

— Профессор Снейп в тяжёлом состоянии.

Гермиона обхватила себя руками за плечи, неверяще качая головой. Интуиция её не подвела.

— Что случилось? — выдохнула она, пытаясь подавить набегающие слёзы.

— Он получил вызов… от Волдеморта.

Её накрыла волна тошноты.

— Судя по всему, Люциус Малфой обвинил его в том, что он подверг жизнь Драко опасности. Также он утверждал, что Северус находится под защитой Ордена… и что определённый член Ордена помогает ему выполнять обряд способом, несоответствующим Маггловскому Указу.

«Определённый член Ордена?!»

— Что сказал профессор? — тихо прошептала она.

— Он всё отрицал… под пытками.

«Ну конечно, он сделал это ради меня!»

Гермиона быстро смахнула слезу.

— Можно мне его увидеть?

Дамблдор повернулся и проницательно взглянул на неё, напряжённо нахмурив брови.

— Боюсь, что сейчас это невозможно, мисс Грейнджер.

«Боже! Что они с ним сделали?!»

Она провела по губам дрожащей ладонью.

— А Драко?..

— Насколько я знаю, он остался в поместье Малфоев. После невыполнения обряда мистер Малфой получил серьёзные увечья… но был помилован. Ему дали последний шанс.

Гермиона молча уставилась в пол.

— Простите, мисс Грейнджер, вы так много сделали для профессора Снейпа. Я уверен, он безмерно вам благодарен.

Смысл слов дошёл до неё не сразу, как будто преодолев огромное расстояние.

«Что он имел в виду?»

— Так что с ним? — она решила спросить директора напрямую, обеспокоенная своими домыслами.

— Мадам Помфри делает всё возможное, чтобы помочь Северусу прийти в себя.

— Да, но что потом?! Они оставят его в покое?

Дамблдор тяжко вздохнул, а затем впился в неё своими голубыми глазами.

— Волдеморт настоял, чтобы профессор Снейп присутствовал на следующем собрании Пожирателей… и доказал свою невиновность.

Её желудок начал неприятно сжиматься.

— И какие доказательства ему нужны?

— Он потребовал, чтобы Северус привёл с собой названного члена Ордена.

Её ноги подкосились, и Гермиона машинально села на ближайший стул, спрятав лицо в ладонях. Она почувствовала руку профессора МакГонагалл на своём плече.

— Я в порядке, — прохрипела она.

После нескольких глубоких вдохов, Грейнджер подняла глаза на директора.

— Каким образом он должен убедить этого члена Ордена присутствовать на собрании?

— Полагаю, Северусу приказали использовать зелье Покорности.

Гермиона нервно сглотнула, пытаясь говорить ровным тоном.

— Что он ответил?

Дамблдор остановился и снова выглянул в окно.

— Он решил присутствовать на собрании один.

— Один? В смысле?.. — взгляд Гермионы метался между двумя профессорами. — Но ведь это значит, что профессор Снейп будет… устранён?

Дамблдор поглаживал бороду, продолжая смотреть на открывающийся перед взором пейзаж.

— В жизни человека рано или поздно наступает момент, когда он должен проявить благородство и сделать определённый выбор…

— Благородство?! — Гермиона вскочила, сжимая руки в кулаки. — Так вот как вы это называете?! Вы готовы просто отправить его на бойню?

— Северус не захочет скрываться, в качестве альтернативы. Я знаю, он не сможет так жить.

«Интересно, он согласился бы скрываться вместе со мной?»

Гермиона стиснула зубы, хотя внутри неё всё клокотало от ярости.

— И всё-таки есть ещё один вариант, который, вы, похоже, просто решили проигнорировать!

Дамблдор многозначительно посмотрел на профессора МакГонагалл, выразив мимикой своё мнение — похоже, именно поэтому они и не сообщали Гермионе о том, что произошло.

Гермиона оборонительно скрестила руки на груди.

— Я могла бы присутствовать на собрании вместе с ним… как и потребовал Волдеморт.

— Но, Гермиона… — профессор МакГонагалл подошла к ней. — Вы понимаете, что происходит на этих «собраниях»?

— Да.

Минерва перевела взгляд на Дамблдора, ища поддержки.

— Вы будете беззащитны! Кто знает, что они с вами сделают?!

— Со мной будет профессор Снейп.

— Северус будет находиться под пристальным вниманием.

— Именно поэтому я и хочу пойти. Всё внимание будет приковано к нему.

Профессор МакГонагалл разочарованно вздохнула и покачала головой.

— Они подумают, что вы находитесь под зельем Покорности. Вы действительно готовы на это пойти?

— Нет, я притворюсь.

— Притворитесь?

— Притворюсь. Буду сговорчивой и покладистой.

Брови МакГонагалл со скептицизмом поползли вверх.

— Хотя я уважаю ваши смелость и великодушие, Гермиона, покорность не свойственна гриффиндорцам.

— Я практиковалась, профессор.

Минерва в замешательстве нахмурилась.

— Профессор Снейп… мне в этом помогал.

Определённые домыслы отразились на морщинистом лице МакГонагалл, а затем она быстро и смущённо заморгала.

— Я, право, не знаю, что об этом думать! Альбус?..

Профессор Дамблдор, похоже, тоже был в равной степени растерян и встревожен.

— Мисс Грейнджер, вы подвергнете себя серьёзной опасности.

— А разве Волшебный мир этого не стоит? Гарри? Орден? Профессор Снейп?

— В мои обязанности входит забота о вас, и я не могу позволить этому случиться.

— Вы не всегда так заботились о моём благополучии, профессор Дамблдор! И вы, как никто другой, должны понимать, что я хочу сделать это ради всеобщего блага!

Дамблдор безмолвно смотрел на неё, глубокая печаль исказила его черты.

— Я хочу знать, где состоится это собрание, — твёрдо заявила Гермиона. — И запрещаю вам сообщать профессору Снейпу о моих намерениях. Иначе это подвергнет риску нас обоих, — она окинула взглядом каждого из профессоров с непоколебимой решимостью. — Информация нужна мне до пятницы.

Вслед за этим она гордо покинула кабинет директора.

Глава 20. Судебное решение

«Итак, как я должна буду себя вести? Как взрослая? Как школьница? Как будто я слегка не в себе? Быть загадочной? Как ведьма? Как маггла? Как глупая шлюха?»

На самом деле, Гермиона понятия не имела, как должна себя вести под чёртовым зельем Покорности. Всякий раз, когда она представляла, что будет притворяться, ей виделись насмешливые лица окружающих и саркастические колкие замечания. «Очевидно, лучше всего будет вообще держать рот на замке. Если, конечно, меня не заставят его открыть». И тут она вообще прекратила строить какие-либо планы. Это было уже слишком, поэтому Гермиона просто перестала направлять мысли в эту сторону.

Ещё одной проблемой оказался наряд. Она сообразила, что сначала должна была принять зелье Покорности, а затем Снейп приказал бы ей одеться для вечера. Это означало, что стиль одежды фактически выбирал бы профессор. «Что бы выбрал двойной агент, притворяющийся тёмным магом и пытающийся сделать меня привлекательной для кучки озабоченных Пожирателей Смерти? Мужчина, который сам всегда предпочитает одеваться в чёрное?»

Задача казалась совершенно невыполнимой.

Ей очень нужен был совет, причём совет от девушки. Джинни была её лучшей подругой, к которой Гермиона чаще всего обращалась, если назревала какая-нибудь дилемма — Джинни была очень сообразительной в свои шестнадцать лет, намного смышлёнее, чем её старший брат. Но сейчас ей нужен был кто-то постарше и с большим опытом.

— Парвати?

Гермиона присела на край кровати Парвати, пока та лежала и читала книгу.

— М-м-м?

— Мне нужна твоя помощь.

Парвати тут же села, отшвырнув книгу на пол.

— Я знала, что что-то не так!

Гермиона покачала головой.

— Нет… ничего особенного… Ну, на самом деле ты почти угадала… Одним словом, мне нужно одеться посексуальнее.

От удивления Парвати широко раскрыла рот, как будто не знала, что ответить.

— Ты думаешь, что сейчас выглядишь недостаточно сексуально?!

— Мне нужно выглядеть… развратно.

— Опять же… Думаю, у тебя и с этим тоже нет никаких проблем.

— Сегодня вечером я кое-куда отправлюсь и хочу…

— Быстро соблазнить кого-то?

Гермиона неохотно кивнула. Парвати с подозрением приподняла бровь.

— Кого ты пытаешься привлечь? Мужчину или женщину?

— А мне надо было бы одеться по-разному?

— Само собой, — Парвати моргнула, словно не верила, что Гермиона задала такой очевидный вопрос.

«Хороший вопрос. Сколько вообще женщин-Пожирательниц Смерти? И как на них влияет Маггловский Указ? Мне придётся иметь дело и с ними тоже?»

— Думаю… в основном мужчин.

Парвати скептически прищурилась.

— Ты действительно знаешь, кого пытаешься привлечь?

Гермиона кивнула. Парвати выглядела неубеждённой, но продолжила:

— Взрослых или молодых?

— Хм… и тех, и других.

— Магглов или волшебников?

— Волшебников.

— Тёмных или светлых?

— Эм… в основном они… на тёмной… стороне.

— Почему ты вообще пытаешься?..

— Пожалуйста, больше ни о чём меня не спрашивай! — выпалила Гермиона.

Парвати неодобрительно фыркнула, а затем скатилась с кровати.

— Вставай.

Гермиона встала. Парвати смерила её оценивающим взглядом.

— Мы примерно одного роста. У тебя хорошая большая грудь — с этим проблем не будет.

Открыв шкаф, Парвати достала длинное чёрное платье.

— У тебя есть чёрные туфли на каблуках?

— Да.

— Надень его и покажись мне.

Гермиона отнесла платье на свою половину комнаты и быстро переоделась. Когда она вернулась, Парвати одобрительно вскинула брови.

— И что ты думаешь? — Гермиона взглянула вниз на полупрозрачный облегающий шелковистый материал.

— Думаю, что хотела бы тебя трахнуть!

Гермиона недоверчиво усмехнулась.

— Я серьёзно…

Парвати отвернулась, но Гермиона услышала её тихое бормотание:

— Я тоже.

Быстро повернувшись, Парвати подняла руки.

— Надеюсь, мы закончили?

— Хм-м…

Гермиона с сомнением жевала нижнюю губу.

— Давай уже покончим с этим, ладно? Что ещё?

— Ещё мне нужно будет что-то, чтобы расслабиться.

— Какую именно часть твоего тела нужно расслабить?

— Голову.

— Лаванда хранит огневиски в сумке с рунами.

Гермиона кивнула.

— Спасибо, думаю, это подойдёт, — она смущённо посмотрела на Парвати, но всё-таки продолжила: — И ещё кое-что, чтобы расслабить мою…

Парвати вопросительно наклонила голову набок, а потом насмешливо усмехнулась.

— Ты хочешь спросить, есть ли у меня фаллоимитатор?

Гермиона быстро опустила глаза в пол, её щёки начали гореть.

— Понимаю, что такими вещами на самом деле не делятся, но… Я просто подумала…

Покачав головой, Парвати присела на корточки рядом с кроватью и открыла нижний ящик прикроватной тумбочки. Достав небольшой мешочек, она бросила его Гермионе.

— Абсолютно чистый.

Гермиона взволнованно вздохнула.

— Я… действительно очень тебе признательна!

Парвати встала.

— Не проблема. Я надеюсь, что задуманное тобой того стоит.

Гермиона подошла к ней и почувствовала, как её горло будто сжалось в тисках.

— Я тоже очень на это надеюсь. Спасибо, Парвати!

Обняв Парвати, Гермиона поцеловала её в щёчку. Неожиданно Парвати нежно обхватила её лицо ладонями, мягко удерживая на месте. Она слегка повернула голову Гермионы, и их губы встретились. Она задержалась на мгновение, смакуя поцелуй, и только потом отпустила Грейнджер.

— Всегда пожалуйста… — прошептала Парвати, жадно изучая глазами тело Гермионы. Затем она отошла и начала искать свою книгу.

Гермиона постаралась выровнять дыхание. «Мне действительно нужно чёртово огневиски!»

***

Гермиона не стала напиваться — по крайней мере, не так сильно, как ей хотелось. Она прекрасно понимала, что ей понадобятся все умственные способности, чтобы пережить этот вечер. Тем более если она собиралась как-то помочь Снейпу.

Высокие каблуки стучали по неровным каменным плиткам узкого переулка. Остановившись, Гермиона приподняла капюшон, пытаясьсориентироваться на местности. Согласно инструкциям, которые она получила от Дамблдора, вход в клуб должен был находиться где-то поблизости. Она заметила впереди старый фонарь с тускло мерцавшей желтоватой лампой, прямо над невзрачной железной дверью.

Пока Гермиона издалека присматривалась к двери, со стороны переулка ко входу приблизились две мужские фигуры. Один из них провёл рукой по полотну, дверь открылась, и они исчезли внутри. Внезапно перед её глазами появилась ещё одна фигура — высокая и явно хромающая. Гермиона мельком увидела лицо незнакомца, когда тот попал под желтоватое освещение.

«Северус?»

Ускорив шаг, Гермиона направилась прямо за ним, а затем схватила его за руку. Несмотря на то, что здоровье Снейпа явно оставляло желать лучшего, рефлексы оказались молниеносными. Схватив Гермиону за запястье, он развернул её и резко сдёрнул капюшон. Во взгляде и всех чертах его лица отразились неприкрытое отчаяние и ужас, от чего Гермиона невольно отшатнулась в сторону.

— Что вы здесь?!..

— Ах, Северус, вижу, ты привёл с собой нашу почётную гостью! — в дверном проёме эффектно появился серебристо-чёрный силуэт Люциуса Малфоя. — Мисс Грейнджер… — он слегка склонил голову.

— Мистер Малфой, — Гермиона кивнула в ответ.

— Не ожидал, что наша гостья всё ещё должна находиться под таким… чётким руководством, — он сверкнул на Северуса глазами и многозначительно посмотрел на хрупкое запястье Гермионы, которое Снейп крепко схватил своей рукой.

Осознав, что Снейп просто не в состоянии что-либо ответить, Гермиона смущённо улыбнулась и воскликнула:

— Ох, простите, я такая неловкая! Никак не привыкну к этим туфлям! К счастью, профессор Снейп поймал меня, иначе я бы упала, — она высвободила своё запястье из его хватки.

Малфой выпрямился и надменно усмехнулся.

— Разумеется. Северус, как всегда, джентльмен.

Отважившись взглянуть украдкой на мертвенно-бледное лицо Снейпа, Гермиона вновь задалась вопросом: «Может, нужно было попытаться его предупредить? Нет, — в итоге решила она. — Это было ни к чему». Судя по реакции, он точно не позволил бы ей присутствовать. Скорее, Снейп смирился бы с собственной трагической судьбой, чем пошёл бы на риск и принял её выбор.

— Давайте не будем здесь задерживаться, — Малфой протянул ей руку. — Внутри уже все собрались и безумно хотят с вами познакомиться.

Как только она прикоснулась к ладони Люциуса, волосы на голове Гермионы встали дыбом, а по коже от отвращения поползли мурашки. Гермиона решила, что лучшей тактикой будет отсутствие лишних вопросов — она должна просто подчиняться… как бы трудно это ни было.

Сразу за дверью располагалась прихожая, в которой стояли два мускулистых оборотня со сложенными на груди руками.

— Обыщите этих двоих, — приказал Малфой. — Заберите все вещи, включая волшебные палочки.

С зубастым оскалом один из оборотней приблизился к Гермионе. Он грубо стянул с неё чёрный плащ с капюшоном и распустил лапы, обследуя каждый сантиметр её тела, в процессе забрав сумочку и волшебную палочку. Палочка Северуса также была конфискована. Гермиона даже представить себе не могла, что у кого-то из них отберут волшебные палочки. События принимали иное развитие и поворачивались против них.

— Следуйте за мной, — Малфой насмешливо поклонился и повёл их к закрытой двери.

Гермиона воспользовалась возможностью и робко коснулась пальцев Северуса. Она хотела, чтобы он знал — она останется рядом с ним до конца. Чёрные глаза встретились с шоколадно-карими, и отражавшееся в них страдание заставило её задуматься — возможно, дальнейшее действительно окажется для неё запредельной пыткой… или пыткой для них обоих…

Люциус повернул ручку и распахнул дверь, открывая просторную комнату, в центре которой располагался длинный стол. За столом сидело несколько волшебников и ведьм, некоторые из которых были знакомы Гермионе, но большинство из них оказались неизвестными. Все присутствующие повернулись, глядя на входящих.

В самом дальнем конце — во главе стола — восседал сам Тёмный Лорд, бледный как призрак, но, к сожалению, чертовски реальный. Его когтистая рука собственнически лежала на плече сидящего справа от него и ещё более бледного Драко Малфоя, под глазами которого залегли глубокие синяки.

— Люциус, возможно, ты хотел бы представить нам юную гостью? — иронично поинтересовался Волдеморт.

— Разумеется, милорд! Позвольте представить вам очаровательную Гермиону Грейнджер в сопровождении хорошо известного нам Северуса Снейпа.

От многочисленных усмешек и похотливых ухмылок на лицах сидящих перед ней людей желудок Гермионы скрутился узлом.

— Вы гарантируете, что она стала покорной? — с каждым словом прорези ноздрей на лице Волдеморта расширялись и сжимались.

— Полагаю, да.

— Разумно будет… это проверить.

Малфой склонил голову в знак согласия.

— Мисс Грейнджер, сейчас же снимите своё платье.

Гермиона без колебаний скинула с плеч бретельки, позволяя наряду соскользнуть на пол. Она выпрямилась, стоя в одном нижнем белье, изо всех сил пытаясь сдерживать дрожь, которая брала верх. Она заметила, как Северус гневно сжал руки в кулаки.

Потрескавшиеся губы Волдеморта растянулись в хищном оскале.

— Должны ли мы понимать, что грязнокровка — это именно та персона, которая, судя по твоим словам, вредила Указу? — угрожающе прохрипел Волдеморт.

— Да, милорд. Я уверен, что она несколько раз использовалась для выполнения обряда.

— И всё же Северус это отрицает?

— Безусловно, — Малфой с ненавистью посмотрел на Снейпа, который продолжал тихо закипать.

— Хотя предполагаемый проступок относится к Маггловскому Указу, я признаю это личным оскорблением, Люциус, — Волдеморт крепче сжал рукой плечо Драко. — И, следовательно, позволяю тебе предоставить мне любые доказательства, какие посчитаешь нужными.

— Благодарю вас, милорд.

Малфой подошёл к Гермионе и полез в карман своей мантии. Одним взмахом, он вытащил кусочек розовой ткани, который показался ей странно… знакомым. Подняв материал к своему носу, он глубоко вдохнул. Его веки прикрылись от наслаждения, когда он сосредоточился на запахе.

— Раздвинь ноги, — приказал Люциус.

У неё ускорилось сердцебиение.

«Что он собирается со мной сделать?»

Что бы он ни сделал — это, скорее всего, поблекнет по сравнению с тем, во что она ввязалась. Гермиона вспомнила, как Северус прижимал её голову к столу, пока трахал в темноте. «Я должна была расслабиться и подчиниться ему». В тот раз отказ от самоконтроля оказался спасением. На сей раз ей придётся сделать это, чтобы выжить.

Гермиона нарочито не спеша расставила ноги шире, стоя с показным спокойствием и молчаливым согласием, коих в глубине души совсем не чувствовала.

Впившись в неё своими поразительными серебристо-серыми глазами, Малфой протянул руку и скользнул ею вниз по трусикам девушки. Когда Гермиона почувствовала, как его пальцы проникают вглубь влагалища, её ноги ослабели и задрожали. Она знала, что вот-вот потеряет сознание, но из последних сил постаралась взять себя в руки. «Нельзя забывать об основной цели». Она была полна решимости покинуть это омерзительное место вместе с Северусом… даже если это будет последним, что она сделает.

Малфой медленно убрал руку, легонько провёл большим пальцем снизу вверх по её животу, затем поднёс руку к носу и снова вдохнул.

— Тот же самый запах… — пренебрежительно протянул он и небрежно бросил розовую ткань на стол. Один из ближайших волшебников тут же схватил трусики и поднёс их к своему лицу. — Я нашёл их в покоях Снейпа. Они однозначно принадлежат ей. Полагаю, ему посчастливилось лишить её девственности.

Пристальный взгляд Волдеморта остановился на Драко.

— Грязнокровке характерно такое поведение? Или ей потребовалась определённая доля принуждения?

— Грейнджер — фригидная стерва! — выплюнул Драко. — Снейп явно накачал её каким-то наркотическим зельем!

Волдеморт кивнул.

— Продолжай, Люциус.

— Окончательное доказательство мы получим, как только заставим их исполнить обряд. Они смогут доказать отсутствие предварительных встреч только таким единственным способом. Обряд успешно выполнится, если они не использовали ранее каких-либо обманных манёвров в виде Оборотного зелья.

— А если он не выполнится?

— Тогда наглядно подтвердится одно из двух обстоятельств: либо всё это — гнусная ложь, либо в её организме присутствует противозачаточное зелье, которое остановит остальных членов собрания, коим было даровано разрешение выполнить с ней свои обряды этим вечером. Для окончательной проверки контрацептива потребуется принудительный второй акт выполнения чар под воздействием Оборотного зелья с частицами магглы. Провал при этих обстоятельствах будет свидетельствовать о точном наличии противозачаточного зелья.

Волдеморт усмехнулся.

— Ты очень тщательно всё продумал, Люциус. Ты определённо заслуживаешь похвалы.

Малфой польщённо поклонился.

— Я всего лишь отчаянно стремлюсь добиться… справедливости.

Снейп громко фыркнул.

— Возможно, теперь нам следует выслушать Северуса? — Волдеморт наконец-то убрал руку с плеча Драко и сцепил их в замок на столе перед собой. — Северус, что ты можешь сказать по этому поводу?

— Всё это не что иное, как попытка отвлечь ваше внимание от обмана, который еженедельно происходит в этих самых стенах, — раздался глубокий голос Снейпа, после чего ухмылки и усмешки быстро сползли с лиц присутствующих.

Волдеморт упрямо вздёрнул подбородок.

— Объяснись!

— Практика использования одной магглы для выполнения одновременно нескольких обрядов и систематического несоблюдения Указа была организована никем иным, как Люциусом Малфоем. Возможно, вам стоит уделить более пристальное внимание его личным мотивам во всей этой «охоте на ведьм»?

— Ты сомневаешься в мудрости моих решений, Северус?

— Вовсе нет, милорд, — выражение лица Северуса оставалось нечитаемым. — Я просто предполагаю, что упорство, с которым один стремится обвинить другого, может указывать на стремление первого защищать свои собственные интересы.

— Спасибо за твою, безусловно, ценную лекцию по психологии. Впрочем, возможно, ты забыл, что я… не один из твоих студентов?! — прошипел Волдеморт. — Ты можешь производить на них впечатление, получая в ответ определённую степень восхищения, — его красные глаза равнодушно скользнули по Гермионе, которая продолжала стоять неподвижно, несмотря на холод в комнате. — Однако чтобы поверить в какие-либо суждения, я предпочитаю полагаться на доказательства.

— Если вы позволите, милорд… — масляным голосом залебезил Малфоя. — В случае обнаружения обмана, я прошу разрешения лично разобраться с грязнокровкой… самым надлежащим образом.

— Нет! — прозвучал резкий ответ Волдеморта. — Если обман вскроется, я сам назначу наказание им обоим.

Глава 21. Выступление по программе

— Тогда давайте быстрее с этим покончим! — Люциус бросил презрительный взгляд в сторону Северуса. — Если мой повелитель позволит, я прошу разрешения наблюдать за исполнением обряда в частном порядке.

За столом вспыхнули громкие обсуждения.

— Я не для этого сюда явилась! — выкрикнула Беллатрикс.

Как только гомон немного поутих, Волдеморт пронзил Малфоя испытующим взглядом.

— Это очень необычная просьба, Люциус. По какой причине?

— Как вы заметили ранее, милорд, потому что это… личное оскорбление.

После очередной затянувшейся паузы Волдеморт милостиво кивнул.

— У остальных присутствующих ещё будет возможность встретиться с нашей гостьей. Также я воспользуюсь случаем и проясню один момент — любые дальнейшие попытки исполнить обряд в массовом порядке будут… сурово караться!

Наступило неловкое молчание.

— Мы дождёмся окончательного заключения, Люциус, — Волдеморт взмахнул бледной рукой, отпуская их.

Малфой схватил Гермиону за плечо, но прежде чем они успели двинуться в другую комнату, Беллатрикс шагнула навстречу, загородив им путь.

— Позволь мне её вылизать, — прорычала она. Хищные чёрные глаза опустились на промежность Гермионы.

— Нет, Белла, — Люциус сделал шаг вперёд и обошёл её. — Ты сможешь забрать грязнокровку позже.

Беллатрикс вцепилась чёрными ногтями в его мантию.

— Но я хочу, чтобы она была чистой, а не после того, что вы, грязные ублюдки, с ней сделаете!

— Раньше тебя это не останавливало, — холодно процедил Люциус. — А теперь убирайся с дороги!

Беллатрикс зашипела от негодования, но всё же отшатнулась в сторону. Не ослабляя мёртвой хватки, Малфой потащил Гермиону по направлению к одной из трёх дверей, прочь из главного зала.

— Приведи Снейпа, — кинул он оборотню, который стоял у выхода.

Гермиона позволила втолкнуть себя в другую, меньшую комнату, освещённую лишь несколькими факелами, воткнутыми в канделябры на стенах. Посреди комнаты стояла широкая кровать с балдахином, а возле камина был низкий столик рядом с двумя креслами.

— Раздевайся, — бросил он Северусу, пока сам направился с Гермионой к одному из кресел.

Сев в него, Малфой неожиданно потянул Гермиону к себе на колени.

— А теперь посмотрим, что тут у нас… — пробормотал он, раздвинув ей ноги так широко, что, когда она села на него сверху, он смог свободно закинуть под ней ногу на ногу.

Гермиона почувствовала себя книгой, которую он собирался прочесть. Вместо этого Малфой положил руку ей на живот, его длинные пальцы упирались в нижнюю часть её груди. Постепенно он продвигался ладонью всё выше, чувствуя, как она медленно вдыхает и выдыхает под его рукой. Его большой палец скользнул под бюстгальтер, и Люциус начал медленно массировать грудь, пристально наблюдая за ней.

— Не представляю, как они убедили тебя лечь под Снейпа, чтобы защитить его, — тихо заговорил Люциус, успокаивающе проводя пальцами по её спине и незаметно расстегнув застёжку. — Однако я считаю его… счастливцем, — с последним словом он позволил бюстгальтеру свободно упасть на пол. Малфой пробежался опытным взглядом по её груди; осторожно прикасаясь к увиденному, он погладил подушечкой большого пальца один сосок. Гермиона судорожно вздохнула, когда тот напрягся и сморщился. В его серебристых глазах вспыхнуло желание, и Люциус облизнулся, увлажняя пересохшие губы. — Такая отзывчивая… — прошептал он, а затем прижался носом к её груди и глубоко вдохнул. — Я забрал с собой твой запах, — пробормотал Малфой, щекоча кожу Гермионы своим дыханием. — Я мучил себя им, задаваясь вопросом, когда же у меня появится шанс встретиться с его обладательницей. И попробовать тебя на вкус… — тут же быстро промелькнул его язык, и Гермиона почувствовала влажный след, остающийся вокруг нежных окружностей её груди. — Когда всё закончится… После того, как попробуешь нас обоих, я рекомендую тебе ещё раз подумать, кому из нас ты бы хотела принадлежать. Я смогу дать тебе… намного… больше, чем он, но пока никто не должен об этом знать. Пусть это будет нашим маленьким секретом.

— Кажется, теперь моя очередь, — Северус обхватил Гермиону за талию, резко поднял её на руки, развернулся и понёс к постели, после чего бросил на кровать.

— Ты — жалкий ублюдок! — Люциус вскочил на ноги и бросился за ним. — Ты не в том положении, чтобы диктовать условия! Скорее всего, ты сдохнешь ещё до конца вечера!

Северус повернулся к нему с бесстрастным выражением лица. Несмотря на полную наготу, он по-прежнему выглядел внушительно.

— И как долго ты проживёшь после этого? Или твой сын, если на то пошло?

Глаза Люциуса расширились от испуга, и он яростно ткнул в сторону Снейпа дрожащим пальцем.

— Не смей говорить со мной о Драко! Ты должен был его защищать! Но вместо этого ты защищал её — эту чёртову грязнокровку! Ты нарушил Непреложный Обет!

— Судя по всему, я этого не сделал, поскольку всё ещё жив, — Северус скрестил руки на груди. — Я сделал то, что для него же было лучше. За всё остальное ты можешь поблагодарить Тёмного Лорда.

Тем временем Гермиона потихоньку заползла под покрывало.

— Когда-нибудь твоё грёбаное высокомерие тебя погубит, Снейп! — прорычал Малфой.

Северус пренебрежительно фыркнул.

— Люциус Малфой читает мне лекцию о высокомерии, что же будет дальше?

— Что будет дальше?! После того, как ты сдохнешь — мы порвём эту маленькую сучку на части, — он посмотрел на Гермиону, которая постепенно переползала к дальнему краю кровати. — Ложись поверх покрывала! Быстро! — приказал Люциус, а затем наклонился ближе к Северусу. — Трахни её! — выплюнул он, резко развернулся, направляясь в другой конец комнаты, и раздражённо уселся в кресло.

Северус обернулся и посмотрел на обнажённую Гермиону, которая с обречённым видом подползала к середине кровати. Он был так сильно зол на неё, что зубы ныли от напряжения, но его сердце забилось быстрее, наполняясь мучительной болью при мысли о том, что она оказалась здесь и подвергла себя опасности, проявив безрассудную гриффиндорскую храбрость. «Она решила сделать это ради Ордена. И, без сомнения, ради Поттера». Но Северус не мог избавиться от чувства, что она делала это и для него тоже. На него нахлынуло всепоглощающее чувство вины, тем более не осталось практически никаких шансов, что они выберутся отсюда живыми и невредимыми.

— Возьми её сзади. И без разговоров. Никакой легилименции, — рявкнул Малфой через всю комнату.

«Как при всём этом ей удаётся вселять в меня надежду?»

Стоило Северусу приблизиться, карие глаза испуганно метнулись к Люциусу, который нервно разглаживал свою мантию, затем Гермиона снова посмотрела на Северуса, даря ему слабую несмелую улыбку.

«Разве она не знала, на что способны эти люди?»

Северус хотел накричать на неё, встряхнуть, наказать, но в то же время жаждал спрятать, обнять и сбежать вместе… прочь. Куда угодно.

Вместо этого он кивком приказал ей встать на четвереньки, и она повиновалась. Такое беспрекословное подчинение вскрыло на нём новую кровоточащую рану. Гермиона всегда была одной из наименее сговорчивых людей, которых он когда-либо знал. И вот она без сомнений и возражений делает всё, что от неё потребуют. Северус знал, что ей невероятно трудно. И таких эмоций, которые в данный момент переполняли его, он не чувствовал уже очень давно. Он только что признался себе в этом, но, к сожалению, уже было слишком поздно. Северус осторожно положил руку ей на спину и, проводя ладонью вниз по тёплой коже, почувствовал, как слёзы собираются в уголках его глаз.

— Продолжайте в том же духе! — поддразнил Люциус.

Северус быстро сморгнул набежавшую пелену и вместе с ней спрятал все чувства, которые начал испытывать к этой девушке. Он ощущал исходящие от неё спокойствие, смирение, тягостное ожидание неизбежного. Не осталось больше никаких вариантов — нужно было просто это сделать. Забравшись на кровать, встав позади неё, Северус легко прошёлся пальцами вдоль её талии, пока знакомая упругая грудь не оказалась в его ладонях. Почти как в их первый раз. За исключением того, что теперь он в буквальном смысле знал её снаружи и изнутри. Он принялся за её соски, которые стали тугими и соблазнительно перетекали под его пальцами. Вскоре Гермиона возбуждённо задышала, несмотря на отвратительные обстоятельства.

Его тело не сдержалось от ответной реакции, невзирая на пристальное внимание скрывающегося в полумраке Люциуса. Член стал твёрдым всего через несколько секунд. Гермиона с самого начала легко могла с ним это сделать. На самом деле, даже когда другие были на такое неспособны.

Северус не хотел фокусироваться на этой мысли — на своей сверхчувствительности к ней, так как в данный момент нужно было сосредоточиться на том, как выбраться из компании Люциуса и всего этого грязного сборища. Конечно, существовало множество боевых беспалочковых заклинаний, которые он мог бы применить, но в руках у Малфоя была волшебная палочка. И потом за дверью сидело целое полчище Пожирателей Смерти, во главе с самим Волдемортом. Также Северус не мог стать полностью невидимым без подходящего зелья. И не мог сам наложить на неё чары Histomalleus, поскольку магия обряда могла обнаружить, что заклинание пришло от чужой руки. Если его и можно было применить, то исходить оно должно было только от неё. Несомненно, Пожиратели Смерти имели запас Оборотных зелий, но он понятия не имел, где они хранятся, и было бы слишком очевидно, если бы она приняла одно из них.

Его сердце провалилось ещё ниже. К сожалению, их судьба была предрешена — как только он достигнет кульминации, они оба будут наказаны магией обряда. Боль от проклятия тут же выведет его из строя, а для неё последствия будут крайне суровыми. Каким-то образом после всего этого кошмара Пожиратели Смерти планируют заставить их сделать это ещё раз под действием Оборотного зелья, чтобы опровергнуть наличие противозачаточного зелья и, таким образом, подтвердить, что всё это время он был лжецом.

Конечно, Северус был лжецом. Он так долго обманывал, что уже перестал испытывать угрызения совести, но одна ложь всё-таки разъедала его изнутри. И насчёт этого он ничего не мог решить. Хотя, видимо, решения ему уже не понадобятся. Скорее всего, через несколько минут всё будет кончено.

Несмотря на полное отчаяние, Северус почувствовал, что возбудился ещё сильнее, когда проник пальцем во влагалище. Гермиона была уже более чем готова. Невзирая на окружающий ад, она хотела его. На самом деле, каким-то чудом на протяжении всего этого испытания им всегда удавалось быть сексуально совместимыми. Более того, судя по последним встречам, они пришли к эмоциональной близости, для которой, к сожалению, уже было слишком поздно.

Направив головку ко влажному отверстию, он положил руку ей на плечо, собираясь с духом, и затем постепенно начал входить внутрь. Она раздвинула ноги чуть шире, чтобы легче принять его. Встряхнув головой, Снейп попытался очистить разум от печали, которая затуманивала голову. Он уже начал сдаваться, ведь они вдвоём попали в безвыходную ловушку.

Раны Северуса всё ещё напоминали о себе, а колено просто кричало от боли. Он пролежал в Больничном крыле почти неделю, смиренно принимая надвигающиеся обстоятельства и готовясь к неизбежному. Бездействие и её молчаливое согласие ещё сильнее тянули его в бездну. Если бы он только мог пощадить её, создать какую-нибудь отвлекающую провокацию, чтобы девочка смогла сбежать…

Пока Северус вторгался в хрупкое тело, он видел, как напрягаются мышцы её спины, красиво поигрывая под кожей. Гермиона выглядела настолько восхитительно, что ему хотелось ласкать её руками, но он не мог себе этого позволить. Малфой зорко наблюдал за ними, словно злобный ястреб-альбинос.

Северус чувствовал, как тёплые внутренние мышцы плотно сжимаются вокруг члена, подбадривая его ритмичными волнообразными сокращениями. Она пыталась ему помочь, но это только приближало к концу их обоих. Северус отчаянно желал, чтобы у этой близости не было завершения, но он не мог трахать её вечно. Даже если в данный момент это казалось единственным спасительным вариантом.

Как только Снейп поймал себя на мысли, что вот-вот переступит через край, морально готовясь подчиниться адской боли, он заметил, как Гермиона просунула руку между ног и начала потирать клитор.

— Это что ещё такое? — Люциус неспешно подошёл к ним с грязной ухмылкой на губах. — Маленькая шалунья тоже пытается оторваться? Таков эффект зелья Покорности или она просто похотливая шлюшка?

— Вероятно, она просто может оценить по достоинству большой член, — в тон ему протянул Северус, трахая её жёстче.

Малфой сверкнул глазами, фыркнул и с отвращением отвернулся.

Гермиона продолжала ласкать себя, а Северус, честно говоря, даже не понимал, зачем она это делает.

«Возможно, она думает, что это её последний раз?»

В любом случае, при данных обстоятельствах это было довольно смело.

Вдруг Северус обратил внимание кое на что — на её прекрасные округлые ягодицы, которыми восхищался с самого начала. Вот только сейчас они выглядели ещё пышнее и аппетитнее, чем обычно. Создавалось впечатление, что они немного увеличились и теперь смотрелись как два упругих воздушных шарика. И потом его настигло понимание… Они изменились под действием Histomalleus, которое Гермиона смогла тихо наколдовать без применения палочки.

«Твою мать, девочка, да ты же просто умница!»

Она специально применила чары именно на таком месте, которое он в любом случае должен был заметить. Тогда Северус просто отпустил ситуацию. Схватившись обеими руками за манящие половинки, он начал исступлённо вбиваться в неё короткими быстрыми толчками, и Гермиона застонала от наслаждения.

Люциус раздражённо зарычал, явно недовольный тем, что они получали удовольствие.

Вонзившись пальцами в податливую плоть, Северус яростно входил в неё, пока Гермиона безостановочно массировала клитор. По учащённым прерывистым вздохам он понял, что она близка к финишу. Как только Гермиона закричала и всё её тело затряслось в экстазе, он кончил вслед за ней, с удовольствием изливаясь во влагалище, радостно празднуя найденное решение, которое в буквальном смысле их спасло. И в эту секунду Северусу почувствовал, что сблизился с ней больше чем с кем-либо в своей жизни.

Больше всего ему хотелось повернуться и поцеловать Гермиону, но вместо этого он вытащил из неё скользкий член и торжествующе усмехнулся, глядя Люциусу в глаза.

— Я никогда не занимался с ней сексом, но теперь абсолютно уверен, что повторю.

Люциус пришёл в ярость.

Скрывая гримасу боли, исказившую лицо, когда пришлось разогнуть травмированную ногу, Северус встал с кровати.

— А теперь я заберу её обратно в Хогвартс, пока девчонку не начали искать.

— О нет, скользкий ублюдок, никого ты не заберёшь!

Схватив Гермиону за запястье, Люциус волоком стащил её с кровати и направился вместе с ней к двери. Дверь с грохотом распахнулась, и весь зал быстро погрузился в тишину. Волшебники повернулись, с любопытством глядя на них. Гермионе отчаянно хотелось прикрыть наготу, но, к счастью, ей хватило ума вовремя остановиться.

— Мой Лорд! — лицо Малфоя пылало от смеси ярости и непонимания. — Похоже, этим двоим каким-то образом удалось обмануть магию чёртового обряда!

— Чёртового… обряда?.. — голос Волдеморта задрожал от гнева. — Того самого обряда, магию которого, как ты уверял, невозможно обмануть?

— Да… Э-э-э… Нет… Точнее… по-другому невозможно объяснить этот результат!

— За исключением того, что Северус действительно говорил правду.

— Невозможно! Он искусный лжец! — выкрикнул Люциус.

Гермиона почувствовала, как угнетающая тишина стала заполнять комнату. Все присутствующие, казалось, старались приглушить дыхание, которое стало почти неслышным.

— Как бы то ни было, — продолжил Волдеморт, — он прошёл твоё испытание. Ты должен отпустить его.

Малфой не сдерживал ярость и не собирался так легко сдаваться.

— А что насчёт девчонки?

Он ещё сильнее сжал её руку своей железной хваткой.

— Делай с ней, что хочешь.

Северус вихрем влетел в зал собраний, за его спиной развевалась чёрная мантия. Он уже оделся и явно был готов как можно скорее покинуть это сборище.

— Милорд, девчонка должна вернуться в школу! Если её отсутствие заметят и свяжут со мной, вряд ли мне станут доверять и позволят в ближайшем будущем находиться рядом с Поттером. Или с теми, кто осведомлён о его местонахождении и намерениях. Это снизит качество предоставляемой вам информации.

Щели вместо ноздрей Волдеморта раздулись от негодования.

— Я улавливаю в твоём голосе отчаяние, которое настораживает меня, Северус, — прошипел он. — Ты должен доказать преданность общему делу, позволив своим соратникам попользоваться ею.

— Она — моя ученица. Мне нужно соблюдать осторожность и присматривать за ней.

— Вместо того чтобы «соблюдать осторожность», ты всегда можешь создать видимость «заботы» о ней. Ранее ты демонстрировал мне превосходное знание человеческой психологии, Северус. Подключи его и обеспечь убедительное прикрытие для всей этой ситуации.

Северус взглянул на Гермиону. Ответ уже застыл у него на губах. Слова, которыми хотелось послать их всех к чёрту. Вот только тогда они сами погибнут. Никто из них не выживет.

Именно тогда он заметил особенное выражение её лица и мысленно скрестил пальцы на удачу. «Либо она невероятно бесстрашна, либо у неё есть план». Хотя, зная её, Северус подозревал, что может быть и то, и другое.

Глава 22. Тайный план

What about us?

Isn't it enough,

No we're not in Paradise.

******

This is who we are

This is what we got

No, this is not our Paradise.

******

But it's all we want,

And all that we're fighting for

Though it's not Paradise.

Within Temptation «Paradise (What about Us?)»

— Следующим по очереди будет Драко! — сообщил Люциус, обводя свирепым взглядом присутствующих в комнате волшебников, словно провоцируя тех бросить ему вызов.

Гермиона заметила, что Драко вообще не поднимал глаз, уставившись в одну точку на столе.

Резко развернув девушку, Люциус втолкнул её обратно в спальню. Он последовал за ней и захлопнул за ними дверь.

— Почему бы тебе не сесть рядом со мной, Северус? — слащаво промурлыкала Беллатрикс, похлопывая по свободному месту. — Расскажешь мне, каким непослушным мальчишкой ты был?..

— Я лучше постою, — пробормотал Снейп, скрестив руки на груди и стараясь не буравить взглядом закрытую дверь.

Северус весь превратился в слух. Он напряжённо прислушивался к подогретым алкоголем разговорам, активно возобновившимся в комнате. «Если только я услышу её крик или что-нибудь подозрительное, то окажусь за дверью в мгновение ока и запихну яйца Люциуса в его чистокровный рот».

***

Гермиона настороженно наблюдала за Люциусом, настроение которого моментально испортилось, стоило Северусу попытаться забрать у него долгожданную игрушку. Очевидно, Малфой не привык, чтобы его лишали того, что он хотел.

— Полагаю, ты считаешь, что ловко всё провернула? — усмехнулся Люциус, расстёгивая украшенную драгоценными камнями пуговицу у самого горла.

— Не уверена, что понимаю, о чём вы говорите, — невинно пролепетала Гермиона, стоя как вкопанная, несмотря на отчаянное желание сбежать отсюда куда подальше.

— Ты выставила меня идиотом! — злобно выплюнул он.

«Ты и сам неплохо с этим справился».

— Простите, я не собиралась этого делать.

— Не собиралась?! — Люциус слегка наклонил голову, внимательно изучая глазами её стройное тело. — А что ты собираешься делать теперь… здесь и сейчас? — спросил он, продолжая расстёгивать пуговицы рубашки.

— Меня пригласил профессор Снейп!

— Притащить тебя сюда было не так уж легко, — он скинул с плеч мантию и отлевитировал её беспалочковым заклинанием в кресло, стоящее в другом конце комнаты. — Насколько мне известно, Драко уже приглашал тебя ранее, почему же ты так и не пришла ни на одно из наших собраний?

— Я была к этому… не готова.

Он смерил её ледяным взглядом.

— А сейчас внезапно стала готова? Как… удачно, — протянув руку, он схватил её за горло, не настолько сильно, чтобы придушить, но достаточно, чтобы её сердце подпрыгнуло к гортани. — Интересно проверить, насколько покладистым может быть моё новое приобретение.

Она с трудом сглотнула.

Ещё сильнее сдавив шею Гермионы, он силой заставил её опуститься на колени. Она схватилась за него обеими руками, пытаясь не провалиться в постепенно подкрадывающуюся темноту. Он продолжал опускать её всё ниже, пока несчастная девушка не упала на пол, и только тогда наконец-то убрал руку.

Гермиона судорожно задыхалась, хватаясь за своё ноющее горло, и свирепо смотрела на него снизу вверх. Ей уже было всё равно, что о ней подумают. «Даже под зельем Покорности невозможно терпеть такое унизительное отношение».

Неожиданно Малфой довольно ухмыльнулся.

— И вот оно, пожалуйста — намёк на разгорающийся пожар. Возможно, ты всё-таки не настолько покорна, как притворяешься?

Гермиона разминала шею, поворачивая её из стороны в сторону.

— Вы всегда так обращаетесь со своими гостями?

— Только с особенными, — продолжая ухмыляться, он снял рубашку и отбросил её в сторону, обнажая мускулистый торс. Затем Люциус схватился за серебряную пряжку, одним рывком расстёгивая и быстро вытаскивая из брюк чёрный кожаный ремень. — Как насчёт того, чтобы немного потушить пожар? Например, хлестнув несколько раз ремнём по твоей горячей киске?

Он взмахнул им между её ног и удивительно точно попал по клитору.

«Твою мать! Этот ублюдок оказался ещё большим извращенцем, чем я могла себе представить!» Ей срочно нужно было что-то придумать, иначе неизвестно до чего всё могло дойти. Заставив себя улыбнуться ему самой соблазнительной улыбкой, с чем она едва справилась, подавив позыв к рвоте, Гермиона с полунамёком приподняла бровь.

— Возможно, чуть позже. Для начала мне хотелось бы сделать вот это…

Подползая к нему на коленях, она потянулась к ширинке брюк. Ухмылка Люциуса стала ещё самодовольнее, когда Гермиона расстегнула молнию и пробралась рукой внутрь, высвободив полувозбуждённый член. Перед глазами торчал ещё один пенис — второй за всю её жизнь, рядом с которым ей довелось находиться так близко, но он ей совершенно не нравился. Наверное, также из-за Северуса, к которому она уже успела привязаться.

— Очевидно, тебе нравится то, что ты видишь, — Люциус самонадеянно смотрел на неё свысока, чуть склонив голову.

«На самом деле, нет!»

— М-м-м, — Гермиона знала, что мычание прозвучало неубедительно, поэтому поспешно закивала, что могло обмануть только такого полного эгоцентриста, как Малфой.

Он усмехнулся, схватившись за основание члена.

— Разумеется. Некоторые вещи гораздо важнее размера.

«Мерлин свидетель, только мужчина с откровенной завистью к чужому члену может нести такую чушь!»

Гермиона исчерпала свой запас лицемерных комплиментов и решила просто быстрее с этим покончить.

Однако сделать это оказалось гораздо сложнее. По многим причинам. Даже не учитывая того факта, что Люциус был высокомерным подонком, склонным к извращениям, она находилась в слишком беззащитном положении и чувствовала себя виноватой перед Снейпом. Она уже дважды делала минет, и оба раза Северусу, который в данную минуту ждал её за дверью. Всего несколько минут назад он чуть не потерял над собой контроль. Она это видела. И всё же он сдержался и доверился ей.

«И таким образом я собираюсь отплатить ему за доверие? Отсосав Люциусу Малфою?»

Понятное дело, она сделает это только для того, чтобы выжить, но неприятные воспоминания всё равно останутся. В последний раз она была вместе с ним, с Северусом; он сидел в кресле перед камином, а она делала это для него, стараясь выразить свою признательность, отплатить за его внимательность и деликатность. Это представляло собой эмоциональный обмен. И ещё это было просто…

— Ты собираешься отсасывать мне или нет?!

Гермиона упрямо вперилась взглядом в пол и сделала глубокий вдох. «Вероятно, мне всё-таки придётся узнать мистера Малфоя поближе». Протянув руку, она обхватила его член ладошкой и сделала всего несколько коротких движений, прежде чем взять в рот головку. Она не собиралась целовать, облизывать или умоляюще смотреть на него — нужно было хладнокровно сделать ему банальную стимуляцию. И Гермиона не сомневалась, что сможет бесстрастно с этим справиться.

Как она и предполагала, Люциус крепко схватил её за волосы и попытался протолкнуть член глубже ей в глотку.

«Ну что за придурок!»

Подняв пальцы к своему горлу, как будто стараясь не задохнуться (что, в общем, было недалеко от истины), она наколдовала Histomalleus и почувствовала, как расслабляются мышцы гортани. Гермиона несколько раз практиковалась в наложении этого заклинание без палочки с тех пор, как придумала свой план. Само собой, результат не всегда получался идеальным — например, в прошлый раз ягодицы оказались крупноваты — но, в целом, вполне приемлемым.

— Тебе нравится вкус чистокровного члена, не так ли? — хмыкнул Люциус, сильнее вталкивая его в её горло.

«Ох, я предпочла бы ощутить вкус крови чистокровного члена!» И хотя идея откусить ему пенис казалась весьма привлекательной, у Гермионы были другие планы. Планы, которые она отчаянно надеялась осуществить.

***

«Проклятье! Чем он так долго с ней занимается?!»

Северус прохаживался по комнате туда-сюда, как тигр по клетке, стараясь выглядеть спокойным и непринуждённым. Старинные настенные часы пробили десять вечера. Помимо него в зале собраний находилось ещё восемь волшебников. «И через пятнадцать минут к нам присоединится ещё один, если Люциус с ней закончит. Или ещё раньше, если он трахнет её в своей типичной грязной манере. Будь он проклят!»

— Сядь, Северус! — прошипел Волдеморт. — Ты начинаешь меня утомлять!

— Милорд, если девчонка Грейнджер каким-нибудь образом пострадает, у меня появятся проблемы.

— После применения Obliviate она даже не вспомнит, где получила травмы.

— Девочка будет искать ответы. И, вероятно, догадается, что кто-то подправил ей память с помощью Obliviate.

Волдеморта с подозрением прищурил свои красные глаза.

— Ты приписываешь грязнокровке слишком выдающиеся способности. Это странно, учитывая отсутствие ваших предварительных встреч.

— Грейнджер много лет была моей студенткой. Она — невыносимая всезнайка: самоуверенная, требовательная, упрямая… безрассудная…

Северусу срочно нужно было остановиться, или неравнодушие в голосе могло сдать его с потрохами. Вышеупомянутые черты Гермионы вовсе не были недостатками, на самом деле, они делали её настолько необыкновенной, что, казалось, только она была способна справиться с кошмаром, творящимся сегодня вечером. Грейнджер была одной из самых храбрых волшебниц среди всех, кого он когда-либо знал.

— Она настоящая заноза в заднице, — согласился Драко.

Волдеморт раздражённо вздохнул, явно балансируя на грани потери терпения и самообладания.

— Ты можешь нас покинуть, Северус, если ожидание доставляют тебе такие сильные душевные страдания. Драко вернёт её в Хогвартс.

«Ха! Только через мой труп!»

Северус выдвинул стул и с размаху плюхнулся на него.

— Я подожду!

***

Скорее всего, Люциус думал, что она испугается насильственного вторжения, но с помощью заклинания Histomalleus Гермиона способна была принять всё, что он собирался в неё засунуть. Вскоре Малфой уже стонал и задыхался, возвышаясь над ней. Вдруг она почувствовала, что он вытащил член из её горла. Крепко сжав рукой пульсирующий пенис, он немного отодвинулся назад.

— Чёрт возьми… мне нужно… Это было просто нечто! Дай мне минуту.

Он отошёл и опёрся руками о кофейный столик, делая глубокие вдохи. Гермиона поднялась и на негнущихся ногах, пошатываясь, двинулась к кровати.

Люциусу нужно было срочно взять себя в руки. Нельзя было так близко подходить к оргазму. Не после того несчастного случая, когда он попытался заняться любовью с Нарциссой. Наказание магией обряда оказалось одним из самых худших пыток в его жизни, и Малфой поклялся никогда больше этого не допустить. Тем более не с ней — не с грязнокровкой. Через несколько минут он почувствовал, что достаточно успокоился и сможет продолжить. Гермиона лежала на кровати и выжидающе смотрела на него. «По крайней мере, девчонка понимает, что от неё потребуется».

Малфой несколько раз лениво провёл рукой по члену, пока неспешно приближался к кровати, и убедился, что был уже достаточно возбуждён. Как правило, в этот момент Люциус брал своих жертв сзади, прижав к стене. В конце концов, они были всего лишь жалкими бесполезными магглами. Но в данной ситуации им овладели совсем иные желания. Он собирался смотреть ей в глаза, но не хотелвидеть в них боль. У него вообще было предчувствие, что Грейнджер не покажет своих эмоций, даже если будет мучиться. И всё же она смогла чем-то его привлечь. В ней было что-то особенное… Про себя Люциус даже признал тот факт, что для грязнокровки она была по-своему… удивительной.

Не сказав ни слова, он уложил Гермиону на спину и подтащил её за бёдра к краю кровати. Поставив колено на край матраса, Люциус приподнял её ногу и закинул себе на плечо. «Оказывается, она ещё и гибкая. Приятный бонус».

Люциусу никогда не нравилось тупое насилие, особенно когда он следовал по очереди за кем-то ещё. Тогда он неизбежно чувствовал чужое присутствие внутри очередной жертвы. Отгоняя подальше неприятные мысли, он сжал пенис у основания и поводил головкой меж влажных складок. Почувствовав желанное лоно, Люциус качнул бёдрами и плавно вошёл внутрь. Проникнув в неё, он тут же расслабился. Горячие, сжимающиеся вокруг его члена стенки дарили невероятное облегчение, поскольку это означало конец ещё одной недели воздержания. Теперь осталось только насладиться процессом.

Возбуждённо дыша, Малфой размеренно трахал её, наблюдая, как грудь девушки соблазнительно подпрыгивала каждый раз, когда он с силой погружался вглубь на всю длину.

— Ты действительно очень привлекательная…

«Ты тоже был бы довольно хорош, если бы не был таким мерзавцем!»

Гермиона выдавила натянутую улыбку.

Наклонившись, Люциус прижал девичью ножку к её груди и начал засаживать ей ещё жёстче. Словно в пьяном угаре, он рассеяно принюхался, пока поглаживал её бёдра.

— Ты что-нибудь выпила?

Гермиона кротко покачала головой, затаив дыхание.

Малфой непонимающе нахмурился, но продолжил самозабвенно её трахать. Грейнджер сжала внутренние мышцы так сильно, как только могла. Ей хотелось покончить с этим как можно скорее.

Люциус страстно застонал, его движения ускорились.

— Как хорошо… — пробормотал он, а затем его дыхание стало прерывистым. Он входил в неё сильнее, быстрее и глубже, властно вцепившись пальцами в её плечи. — Да! — он кончил со сдавленным шипением, а затем раздалось оглушительное: — Нет!

Малфой истошно закричал, как только его чресла пронзила невыносимая боль.

Гермиона почувствовала, как в глубину влагалища тоже вонзилась раскалённая молния. Её бешеные крики смешались с его безумными воплями, пока они оба корчились в агонии. Северус ворвался в комнату первым. Едва взглянув на них, он сразу догадался, что их покарало наказание обряда.

«Но как она это сделала?!»

Беллатрикс грубо оттолкнула Снейпа с дороги, запрыгнула на кровать и начала разбрасывать в стороны подушки, отшвыривая одну за другой.

— Я так и знала! — торжествующе воскликнула она, поднимая над головой маленькую стеклянную бутылочку. — Противозачаточное зелье! Кто-нибудь обыскал эту маленькую лживую тварь?

Два стоящих у двери оборотня ошарашенно посмотрели друг на друга и энергично закивали.

— А как насчёт обыска внутри?! — завизжала Беллатрикс. — Вы заглянули внутрь неё?!

Ответом ей стало неловкое молчание.

— Чёртовы тупые оборотни! — прорычала Белла. — У вас нет ни грамма грёбаных мозгов! Всё нужно делать самой!

В комнату стремительно прошествовал Волдеморт.

— Теперь грязнокровка испорчена! Вышвырните её отсюда! — вскипел он. — У остальных есть девяносто минут, чтобы выполнить свои обряды! И я советую вам… пошевеливаться!

Беллатрикс подняла палочку Люциуса и попыталась ему помочь, пока Малфой продолжал стенать и кататься по полу с искажённым от боли лицом.

Северус завернул Гермиону в свою мантию и поднял на руки, трепетно прижимая к своей груди.

— Зачем ты это сделала? — тихо прошептал он, прижавшись губами к её щеке.

— Хотела послать их всех… нахуй! Вот зачем... — слабо прохрипела она.

Снейп печально покачал головой, всматриваясь в её угасающие глаза. Гермиона могла в любую секунду потерять сознание.

«В самом деле, что может сделать полчище Пожирателей Смерти против одной неукротимой гриффиндорки?»

— А ещё… — она протянула дрожащую руку и нежно коснулась его лица. — Потому что я… твоя!

Примечание к части

Так что же насчёт нас?

Разве вытерпели мало?

Нет, мы снова оказались не в раю.

******

Мы те, кто мы есть

И вот, что получилось.

Нет, это точно не похоже на наш рай.

******

Но это всё, чего мы хотим

И всё, за что сражаемся.

Хоть это и не рай.

Глава 23. Возродиться к жизни

Северус появился со стороны аппарационного барьера и перешёл на окутанную туманом дорогу, неся на руках лишившуюся чувств Гермиону. Он взглянул на её побледневшее лицо: глаза закрыты, губы чуть приоткрылись, сияние лунного света сделало её светлую кожу почти прозрачной. Каждый раз, когда глаза Северуса невольно опускались вниз, его трясло от очередного всплеска гнева и вины. «Она сделала это ради меня!» Он чувствовал себя ответственным. «Она бы не явилась туда, если бы всё шло по плану». Все эти мучения должны были достаться ему — в таком же объёме или ещё большем.

Стиснув зубы, Снейп пошёл быстрым шагом, несмотря на противную боль в колене. Гермиону нужно было доставить в тёплое и безопасное место как можно скорее. Как только он приблизился к показавшемуся на горизонте замку, посреди дороги из тумана плечом к плечу материализовались две высокие фигуры.

— Слава Мерлину! — испуганный возглас Минервы раздался прежде, чем она сделала несколько неуверенных шагов навстречу, поднимая руку и пытаясь коснуться его плеча.

Однако Снейп стремительно пронёсся мимо, продолжая двигаться по направлению к видневшемуся вдали замку.

— Северус! — догнал его Дамблдор. — Как она?

— Едва жива, — прорычал тот. — И во многом благодаря вам!

— Ты должен понять, — запыхавшись, вымолвил Альбус, изо всех сил стараясь успеть за его размашистыми шагами. — Мисс Грейнджер невозможно было переубедить.

Снейп резко остановился.

— Она — семнадцатилетняя девчонка! — рявкнул он, от чего из его рта вырвалось облачко морозного пара. — Студентка! Находящаяся под нашей опекой! Как вы посмели забыть об этом?! — он свирепо испепелял взглядом Дамблдора, чьё осунувшееся лицо стало пристыжённым и подавленным. — Она не грёбаный расходный материал! Ведь именно так вы относитесь к людям, Альбус! — выплюнув последнюю фразу, он круто развернулся и продолжил путь к замку.

— Поппи уже предупредили, Северус! — вдогонку крикнул Дамблдор.

— Она будет поправляться в моих покоях. Я сам всё проконтролирую.

В то время как Снейп стремительно удалялся, Минерва подошла к директору и положила руку ему на плечо.

— Оставь его.

Альбус тяжко вздохнул.

— Люди легко судят о правильности решений по результатам, не учитывая изначальных намерений.

— И в чём заключалось твоё намерение? — поинтересовалась Минерва. — Спасти его жизнь? В результате чего пришлось рискнуть её жизнью?

Дамблдор продолжал наблюдать за удаляющимися фигурами и, выдержав паузу, ответил:

— Или позволить силе любви их спасти.

— Возможно, — согласно кивнула Минерва. — Пожалуй, мы должны возблагодарить Мерлина за то, что не потеряли их обоих.

***

Северус лежал рядом, нежно поглаживая её и убирая прилипшие волосы со лба. Он уже наколдовал несколько Исцеляющих заклинаний, но, поскольку Гермиона всё ещё была без сознания, мало что мог сделать, кроме как давать понять, что находится рядом. Ведь именно её присутствие помогло ему больше всего после наказания магией обряда — её прикосновения вернули его к жизни.

Гермиона уже очень долго находилась в обмороке. Снейп снова бросил встревоженный взгляд на висящие над камином часы. Три часа ночи. Накрывшись одеялом, он положил голову на подушку рядом с ней и не мог отвести глаз от её ноздрей, трепещущих при каждом вдохе и выдохе.

Северус неимоверно устал, но должен был бодрствовать, чтобы не пропустить момент, когда она откроет глаза. Он хотел быть первым, кого она увидит, очнувшись, но не потому, что рассчитывал на свои способности к утешению. Он был с ней, когда Гермиона потеряла сознание, и считал, что с помощью целостности и непрерывности событий её память сможет быстрее восстановиться. А ещё он сделал для себя удивительное открытие — его приятно успокаивало наблюдение за тем, как она спала. В течение нескольких часов Северус просто рассматривал её, вглядываясь в утончённые черты лица, изящные линии скул и нежные щёчки, в каждое лёгкое вздрагивание ресниц и размеренное дыхание.

Он знал, что в каком-то смысле занимался самовнушением — пытался убедить себя в том, что они оба всё ещё живы. Благодаря наблюдению за Гермионой появился ещё один положительный эффект — его постепенно стали покидать пессимистические мысли, которым Северус поддался, лежа в Больничном крыле. В глубине души он не верил, что переживёт сегодняшний вечер. Испытывая глубокую обречённость, он успел заранее всё организовать: убедился, что завершил всё первостепенные дела, обсудил с Альбусом вопрос о своём заместителе, и тот заверил его, якобы Слизнорт сможет со всем справиться (каким-то «чудесным» образом опустив другую жизненно важную информацию), а также смирился с мыслью, что больше никогда её не увидит.

Но однажды Северус всё-таки поддался искушению. Вопреки возражениям Помфри, он покинул Больничное крыло, поднялся на одну из самых высоких башен Хогвартса и наблюдал за Гермионой, гуляющей у озера. Как она разговаривала и весело смеялась со своими друзьями. Северус знал, она разозлится из-за того, что он даже не попрощался. Как бы то ни было, он никогда бы не допустил, чтобы она присутствовала на собрании Пожирателей. Ему даже в голову не могло прийти попросить её об этом. Это было немыслимо! Однако Грейнджер всё равно явилась из ниоткуда, что было для него словно удар ножом в живот.

И снова его спасла. Так же, как спасала каждую неделю до этого.

В каком-то смысле он понимал, почему Дамблдор забыл о её юном возрасте, ведь в последние годы директор вообще о многом забывал. Гермиона не только обладала острым, как бритва, умом, но и проявляла высокую стойкость духа, непоколебимое упорство и исключительную душевную порядочность. С другой стороны, иногда она была трогательной и беззащитной; её последние слова просто добили его: «Потому что я твоя!»

От воспоминаний об этом его сердце забилось быстрее и чуть не ухнуло вниз. Крепко сжав её маленькую ручку, Северус медленно провёл большим пальцем по центру ладони. Бровь Гермионы слегка дёрнулась, а затем он почувствовал, как её пальчики легонько пошевелились в ответ. Продолжая поглаживать, он наблюдал, как она слабо дёрнула головой и немного повернула её в его сторону, после чего её веки задрожали и глаза открылись.

Гермиона прищурилась, непонимающе глядя на него, а затем поморщилась от боли.

— Чёрт, как больно! — захныкала она.

Северус наложил ещё одно Исцеляющее заклинание без использования палочки и начал массировать чувствительные точки на её голове, пока мучительная гримаса не исчезла с её лица. Только тогда он позволил себе сдержанно улыбнуться. Её глаза опять начали закрываться.

— Гермиона, не засыпай, — прошептал он.

— Ох-х, — простонала она, слабо двигая руками и ногами под одеялом. — Тогда мне нужно… лечь на тебя сверху…

Его тонкие губы вновь растянулись в улыбке. Он осторожно перевернул Гермиону и уложил её себе на грудь. Её ножки удобно расположились между его длинными ногами, а голова лежала прямо над сердцем. Дыхание девушки тут же замедлилось.

— Тебе нужно бодрствовать, Гермиона, — он приподнял голову, смотря на неё сверху вниз.

— Я не могу… — простонала она. — Помоги мне…

Мышцы его живота напряглись, когда Северус попытался подавить смешок, но сразу же подумал, что в данный момент юмор может быть неправильно понят.

— Как мне тебе помочь? — он скрыл веселье в голосе, запустил пальцы в густую гриву каштановых волос и мягко массировал кожу её головы.

— Спой мне что-нибудь.

Он насмешливо фыркнул.

— Я не умею петь.

Она замолчала. Он слышал её спокойное дыхание и знал, что она не спала.

— Гермиона?..

— Тогда просто напевай что-нибудь, — робко попросила она.

Северус озадаченно вскинул брови. Он с трудом мог вспомнить, когда в последний раз напевал. Для пения требовалась определённая беззаботность, которой он не испытывал… в течение двух или трех десятилетий. «Что ж, если это поможет ей не заснуть…»

Сперва ему на ум пришла «Сарабанда» Генделя, поскольку его мать всегда напевала её, когда он был ребёнком. Лежащая на его груди Гермиона приподнялась, когда он сделал глубокий вдох… и запел. Северус удивился, насколько легко вспомнилась мелодия, как будто и не прошло столько лет. Он видел, что Гермиона широко раскрыла глаза и внимательно слушала. Хотя, по правде говоря, для неё это было непросто, так как она в буквальном смысле лежала на источнике звуков. Когда он закончил, она ненадолго замолчала.

— Пожалуйста, ещё! — прошептала Гермиона.

Просьба скорее походила на требование и сказана была голосом капризной маленькой девочки. Тем не менее Северус считал, что после всего, через что она прошла, Гермиона сполна заслужила право вести себя по-детски непосредственно, если ей того хотелось. И от этой мысли он снова невольно улыбнулся, а затем начал напевать всё, что приходило ему в голову: отрывки песен, запомнившихся со школьных времён, какие-то мелодии, услышанные дома по радио, когда он наведывался в Паучий тупик.

Она поднималась и опускалась на его груди, постукивая пальцами по мужскому плечу в такт мелодии. Постепенно постукивание замедлилось, а затем вообще прекратилось.

— Гермиона?..

Ответа не последовало. Она крепко спала. Не было смысла снова её будить. Обняв девушку за плечи, Снейп наклонился и поцеловал её в пушистую макушку. Устроившись поудобнее, он глубоко вздохнул и поймал себя на мысли, что несмотря ни на что чувствует себя абсолютно счастливым. Новое чувство казалось хрупким и недолговечным, а также — бесценным подарком, ведь до этого Северус не верил, что когда-нибудь ему повезёт ещё раз испытать нечто подобное в своей жизни.

***

Влагалище пронзила острая боль. «Должно быть, Северус слишком жёстко трахал меня прошлой ночью». Гермиона ничего не могла вспомнить. «Неужели он опять взял меня у двери? Или просто неаккуратно сделал это пальцами? Судя по боли, пальцы должны быть чертовски огромными!» Несмотря на его внушительное мужское достоинство, после секса она никогда не чувствовала себя настолько плохо.

«Может быть, я наколдовала на его член Histomalleus? И увеличила тот до невероятных размеров?»

— Почему ты улыбаешься?

Карие глаза испуганно открылись. Она снова лежала на нём.

«Как мы здесь оказались? Северус уже вернулся из Больничного крыла?»

Как только Гермиона заглянула в бездонные чёрные глаза, на неё разом нахлынули все воспоминания, накрывая сверху мощной волной.

— Успокойся! Всё в порядке, — прошептал Снейп, схватив её за плечо.

«Ничего не в порядке!» Гермиона слишком долго сдерживалась, пытаясь быть храброй, и только теперь позволила себе проявить слабость. Слёзы сами собой текли и текли из её покрасневших глаз. Северус обнял её и, поглаживая по спине, вытер заплаканное лицо краем одеяла. Он наколдовал стакан воды, помог ей дойти до туалета (пользоваться которым тоже было чертовски больно), а затем стоял рядом с ней под душем, пока Гермиона мылась и плакала одновременно. Наконец у неё закончились слёзы, она с трудом дышала через заложенный нос. Он сделал ей чашку чая с тостами и принёс всё это в постель.

Сидевший на краю кровати Снейп, как всегда, был одет в свой чёрный сюртук. Он успокаивающе сжимал рукой её колено, пока Гермиона ела. За всё это время она не проронила ни слова, но внезапно почувствовала себя чертовски голодной. Допивая остатки чая, она заявила:

— Я ни о чём не жалею.

Северус задумался, нахмурившись.

— Не жалеешь о чём?..

— О том, что сделала.

Он опустил взгляд вниз и уставился в пол. Ему хотелось, чтобы она вообще не проходила через весь этот ад, но теперь, находясь вместе с ней в безопасности, не мог не испытывать благодарности.

Вновь взглянув на неё, он молча кивнул.

— И ещё… Пожалуйста, давай больше никогда об этом не говорить? Только в случае крайней необходимости.

Он ещё раз кивнул.

— У тебя есть какая-нибудь мазь для моей промежности? Мне очень больно.

— Естественно.

Снейп встал и подошёл к шкафу, где моментально нашёл нужную стеклянную баночку. К моменту его возвращения Гермиона уже поставила поднос на пол и изучающе смотрела на него.

— Ты сам её нанесёшь?

— Я отвечаю за тебя. Так будет правильнее.

Её губы изогнулись в улыбке. И всё же Гермиона предостерегающе схватила его за руку, когда Снейп сел рядом с ней.

— Будь осторожен!

— Я всегда осторожен.

Уголки его губ приподнялись в сексуальной усмешке.

— Нет… не всегда, — вздохнула она и внезапно захотела его поцеловать.

Поддавшись неожиданному порыву, она схватила его за шею и притянула к себе. Их поцелуй был нежным, чувственным и многообещающим. Глубоко вздохнув, Гермиона прислонилась к спинке кровати и откинула одеяло, немного расставив ноги в стороны. Она была полностью обнажена. «Судя по отсутствию одежды, я больше никогда не увижу прекрасное чёрное платье Парвати, как и свою сумочку вместе с туфлями». Ну, по крайней мере, ей вернули волшебную палочку, которая лежала рядом на прикроватной тумбочке.

Зачерпнув пальцем немного крема, Северус начал наносить его, внимательно наблюдая за мельчайшими изменениями в мимике её лица и осторожно проникая во влагалище. Гермиона поморщилась, но одобрительно кивнула. Он постепенно вводил палец глубже, а она всё резче втягивала носом воздух, вцепившись в одеяло. Дождавшись, когда она снова посмотрит ему в глаза, Снейп продолжил наносить бальзам массажными движениями. Спустя несколько минут она начала расслабляться — раздвинула ноги шире и расслабила пальцы. К тому времени, когда он закончил, она прикрыла глаза от удовольствия и выглядела одурманенной, на её губах играла ленивая улыбка.

— Кажется, мне намного лучше.

Северус тихо усмехнулся и, закрыв баночку с мазью, отлевитировал её обратно в шкаф.

Потянувшись к нему, Гермиона схватила его за руку.

— Ты можешь войти в меня?

Он отрицательно покачал головой.

— Противозачаточное зелье пробудет в твоём организме в течение дня или около того.

Она выглядела крайне разочарованной.

— Впрочем, я всегда могу… импровизировать.

В её глазах вспыхнул азарт.

— Да! Прошу тебя!

Чёрные глаза Снейпа засверкали от удовольствия, он придвинулся ближе и наклонился, на мгновение захватывая её губы своими и вдыхая чарующий аромат. Её руки обвились вокруг его шеи, Гермиона нетерпеливо застонала, почувствовав, как мужской палец скользнул внутрь её тела. Другой рукой Северус сжимал и ласкал манящую грудь, его пальцы сомкнулись вокруг одного соска, а затем он довольно ощутимо потянул за него.

— Два? — прошептал он, нехотя оторвавшись от её губ.

Гермиона быстро закивала.

Вводя второй палец рядом с первым, он почувствовал, как её бёдра инстинктивно качнулись навстречу. «Должно быть, ей действительно стало лучше».

«Он всегда делает это так… восхитительно!» Гермиона знала, что никогда не устанет исследовать губами его тело, пробовать его на вкус, целовать каждый сантиметр его кожи. Вторжение искусных гибких пальцев и то, как те двигались в глубине её лона — всё было великолепно. Она практически забыла про остаточный дискомфорт. Гермиона в очередной раз задалась вопросом: «Как ему удалось так быстро восстановиться после наказания?» На самом деле, испытанная ею боль граничила с агонией. «Возможно, моя первая попытка минета оказалась не такой уж плохой. Может быть, у меня есть… врождённые способности?» — она мысленно улыбнулась. — «Конечно, не такие выдающиеся, как у него, но всё же…»

Она почувствовала, как Северус выскользнул из её объятий. Он оставил тёплую дорожку из поцелуев от мочки её уха до основания шеи, затем дразняще провёл языком вдоль ключицы и продолжил путь вниз к девичьей груди, пока наконец не добрался до соска. Впившись в него губами, он с силой всасывал острый пик в рот, пока его пальцы смелее проникали во влагалище. Он играл с ней, растягивал изнутри, прижимался пальцами к бархатистым стенкам.

Гермиона задыхалась и извивалась под ним, запустив пальцы в его длинные волосы.

Снейп скользнул губами вниз, целуя её живот и лизнув языком пупок. Он опустился ещё ниже, устроился меж её бёдер и начал нежно ласкать клитор кончиком языка.

«Я должна это увидеть!» Приподняв голову, Гермиона мельком увидела, как его язык омывал и щекотал пульсирующий от желания комочек, пока пальцы продолжали ритмично проталкиваться внутрь. Она подумала, что у него самый прекрасный рот в мире. Стоило Гермионе увидеть, как его губы полностью обхватили клитор, она ощутила, как глубоко внутри всё сжалось от переполняющего её желания.

Гермиона не собиралась вдаваться в сравнения, но случайно подумала, что некоторые мужчины (скорее, эгоистичные мужланы) думают только о себе и даже не задумываются над тем, как доставить женщине удовольствие. Она поняла, насколько ей повезло. К счастью, она встретила того, чьи фантазии и желания идеально сочетались с её собственными. Она чувствовала, что скоро взорвётся, и причиной тому будет не только оргазм. Внутри неё накапливался огромный ком эмоциональной энергии, который мог пронзить не хуже магии проклятого обряда, но эта энергия не была наполнена грязью и ненавистью. Её переполняла… любовь.

— Боже мой… Северус! — взорвавшись, воскликнула она, и мощный энергетический поток выплеснулся из неё, как до этого поток слёз во время плача.

Сокращающиеся мышцы бешено пульсировали. Она всё ещё чувствовала внутри его пальцы. Гермиона наслаждалась оргазмом, ритмично сжимаясь вокруг них. Прижав его голову к своей промежности, она отчаянно извивалась, а он продолжал упиваться, пока не завершились последние судороги. Вытащив пальцы, Снейп попытался сесть, но прежде чем он успел сдвинуться с места, Гермиона схватила его за плечи и притянула к себе, целуя в удивительные чуткие губы. Она почувствовала на них собственный вкус, и ей это понравилось. Она прижала его к своей груди, и Северус остался в таком положении, только обнял её обеими руками. Наслаждаясь тяжестью мужского тела, она играла с его волосами, наматывая чёрные пряди вокруг пальцев, точно так же, как иногда делала со своими кудряшками.

— Наверное, мне нужно вернуться в Гриффиндорскую башню, прежде чем меня хватятся, — устало промолвила она, грустно глядя на часы над камином.

— Нет, если тебе ничего оттуда не нужно. Альбус знает, что ты останешься у меня, — прошептал он где-то в районе её груди.

Брови Гермионы удивлённо взлетели вверх.

— И профессор Дамблдор на это согласился?!

Северус осторожно приподнялся на локтях и навис над ней, пронзив насквозь глубоким взглядом.

— Разумеется. Ты моя.

Глава 24. И открыться друг другу

В течение дня Гермиона то засыпала, то просыпалась. Сложно было сказать, возможно, такую иллюзию создал её затуманенный разум, пребывающий в состоянии лёгкой эйфории, но в кровати Северуса ей было намного уютнее, чем в своей собственной. Всякий раз, когда она открывала глаза, на её губах автоматически появлялась улыбка. Иногда Снейп дремал рядом с ней, сложив руки на груди. Иной раз он читал или писал что-то, сидя у камина. Однажды она проснулась и обнаружила Северуса, лежащего на боку и наблюдающего за ней. Он улыбнулся, встретившись с ней взглядом, и она поцеловала его. Должно быть, в какой-то момент он всё-таки ушёл, поскольку Гермиона проснулась от звука закрывающейся двери и ароматов, от которых её пустой желудок жалобно заурчал.

Через несколько минут Снейп вошёл в спальню. Он был полон энергии и облачён в своё обычное безупречное чёрное одеяние.

— Тебе нужно поесть.

Выкарабкавшись из постели, Гермиона натянула на себя халат — единственный доступный ей предмет одежды — и направилась в гостиную, где обнаружила красиво сервированный стол, в центре которого стоял ароматный пастуший пирог с гарниром из моркови и зелёной фасоли. Северус отодвинул для неё стул, положил ей на колени белоснежную салфетку и сел рядом. Гермиона почувствовала себя принцессой. Она никогда к этому не стремилась, но решила, что сможет легко к такому привыкнуть.

Взяв в руки бутылку красного вина, Снейп слегка наклонил голову вбок, глядя ей в глаза.

— Вино проверено мною и абсолютно безопасно.

— Да, пожалуйста, — улыбнулась она.

Он принялся наполнять два бокала, пока Гермиона раскладывала по тарелкам еду. Она собралась приступить к аппетитному куску пирога, но заметила, что Северус поднял бокал. Гермиона быстро положила столовые приборы и взяла свой фужер.

— За твоё выздоровление, — они чокнулись бокалами, и по выражению его лица было понятно — он произнёс этот тост с особым смыслом.

Она кивнула с такой же серьёзностью. «Северус проделал исключительную работу, ухаживая за мной». Сделав глоток вина, Гермиона поставила бокал на белоснежную кружевную скатерть.

— Я кое о чём вспомнила… Ты пел для меня перед тем, как я заснула.

— Напевал.

— У тебя получилось очень мелодично.

— По-видимому, в твоём измученном сознании осталось неточное воспоминание.

Она улыбнулась над его способностью критиковать одновременно их обоих.

— Мне понравилось. Ты споёшь для меня ещё раз?

— Возможно.

Его чёрные глаза замерцали, тогда её посетила мысль, что Северус может немного стесняться своих способностей. Она начала есть, но постоянно поднимала на него глаза. Ей казалось, что каждая черта его незаурядной внешности стала ещё более выразительной, каждое движение — более изящным. То, как он держал столовые приборы, как жевал, проглатывал пищу, потягивал вино и вытирал рот салфеткой — всё это было невероятно притягательно. Внезапно Гермиону охватила настойчивая потребность сказать ему об этом.

— Ты же чувствуешь, что я… доверяю тебе, правда?

Снейп перестал жевать, в глубине его тёмных глаз загорелся слабый свет.

— Гораздо больше, чем раньше.

— Намного больше, — она воткнула вилку в зелёную фасоль. — Я тебя совсем не знала.

Он фыркнул.

— Большинству людей я нравлюсь ещё меньше, как только они меня узнают.

— Я бы сильно удивилась…

Северус удивлённо приподнял бровь, продолжая есть.

— Я бы сильно удивилась, если бы ты по-настоящему открылся перед «большинством людей», — невозмутимо продолжила она.

Он резко перестал жевать и взглянул на неё поверх бокала. Сделав глубокий глоток, Снейп прищурился.

— Не хочу быть для всех открытой книгой.

— Ты считаешь меня открытой книгой?

— Ты слишком… прямолинейна и эмоциональна.

— И всё же мне удалось обвести вокруг пальца целую толпу Пожирателей Смерти. Я бы сказала, что у меня припасено несколько козырей в рукаве.

Снейп ухмыльнулся и прислонился ногой к её ноге под столом.

— А если немного… приподнять рукав?

Она смущённо улыбнулась.

— Мы сейчас говорим не об этом!

— Ты сама подняла эту тему.

— И я буду той, кто её закроет!

Он пожал плечами, сделав ещё один глоток вина.

— Итак, теперь твоя очередь, — она рассеянно покручивала вилку между пальцами. — Поделись со мной своими… чувствами.

Северус поставил бокал. Гермиона мгновенно почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом.

— Чувствами?..

— Да. Я поняла, что ты всё-таки способен их испытывать.

Он наклонился к ней.

— С недавних пор я чувствую себя счастливее, чем когда-либо раньше.

Гермиона поперхнулась. Она услышала гораздо больше, чем рассчитывала. Прижимая салфетку к губам, она старалась сделать всё возможное, чтобы как можно скорее прийти в себя.

— Прости меня за вопрос! Я просто не ожидала…

— Честности?

— Нет… В смысле… Да!

Снейп продолжил есть, а вот Гермиона не могла так легко вернуться к ужину. Она совсем потеряла аппетит… к еде. Голод затмило всепоглощающее желание. Она хотела съесть его, прямо здесь и сейчас.

Осушив свой бокал, Гермиона отодвинула стул и подошла к Северусу, который замер со столовыми приборами в руках. Не раздумывая, она перекинула ногу и села сверху к нему на колени, прижимаясь своей промежностью к его паху.

— Ты — один из самых прекрасных людей, которых я когда-либо встречала! — прошептала она, заглянув в его удивительные чёрные глаза. — Я благодарна судьбе за то, что нахожусь сейчас здесь, рядом с тобой!

Целуя Северуса, она услышала грохот выпавших из его рук столовых приборов. Он сгрёб в объятия её маленькое хрупкое тело — одной рукой вцепился в волосы на затылке, а другой притянул к себе за талию. Его поцелуи были властными и страстными с привкусом красного вина — опьяняющее сочетание. Она выгнулась и приподнялась, сидя на нём сверху, желая получить больший доступ к его приоткрытому рту. Их языки переплетались и исследовали друг друга, схлестнувшись в сладостной битве при всё возрастающем желании.

Вновь усевшись к нему на колени, Гермиона ощутила, как в неё упирается его эрегированный член. Она почувствовала возбуждение и угрызение совести. Ей хотелось просто немного подразнить его, но, похоже, это только усугубило ситуацию. Пока она ласково проводила пальцами по его волосам, у неё внезапно появилась идея. «Я могла бы сделать ему массаж, чтобы немного облегчить его состояние».

Гермиона отстранилась и, тяжело дыша, поинтересовалась:

— У тебя есть масло?

— Ты спрашиваешь профессора Зельеварения, есть ли у него масло?

— Массажное масло?

— Разумеется.

— Я хотела бы сделать тебе массаж… чтобы немного снять напряжение.

Он скептически приподнял бровь.

— Ты на самом деле думаешь, что обычный массаж снимет напряжение?

— Кто сказал, что массаж будет обычным?

— Я сказал, — заявил он, срывая халат с её обнажённого тела и в очередной раз демонстрируя впечатляющее владение беспалочковой магией.

В глубине её тела появилось приятное возбуждение. «Я так сильно его хочу!» Наклонившись к ней, Северус ласкал грудь, увлажняя языком соски.

— Северус, нет! Речь идёт не обо мне! Я хочу сделать это для тебя, — простонала она.

— Всё это как раз для меня, — пробормотал он, засасывая ртом ареолу.

Она уже чувствовала, что из её лона выделилось огромное количество смазки.

«Боже! Я полностью готова для него!»

Он настойчиво прижимал её бёдра к своему паху, в конце концов она не выдержала и начала тереться о внушительную выпуклость под брюками. «Должно быть, ему чертовски трудно сдерживаться». Зато от трения набухшим клитором о его напряжённый член, прикрытый шерстяной тканью, она испытывала восхитительные ощущения.

— Если мы продолжим в том же духе, то я скоро кончу, — заскулила она.

— Мне нравится смотреть, как ты кончаешь, — ответил он, подчёркивая интонацией последние слова; привлекательный румянец окрасил щёчки Гермионы.

— Но тогда я намочу твои… — она ахнула, когда он сильнее ущипнул её сосок, — твои брюки.

— Я в курсе… Уже чувствую это… своим членом, — ещё одна фраза, пронзившая её до самых глубин.

— Ох, Боже! — воскликнула она, когда он начал покачивать бёдрами, при этом ритмично проникая в неё пальцами свободной руки.

Гермиона в очередной раз поцеловала его и поняла, что совершила ошибку — в ответ его язык почти насильственно проник в её рот, что ещё быстрее приблизило её к краю. Она отчаянно вцепилась в его плечи, пока балансировала на грани, неумолимо приближаясь к оргазму. Девушка непроизвольно откинула голову назад, но он схватил её за волосы, принудительно наклонив вперёд, и пристально посмотрел ей в глаза. Он плавно проводил внушительной выпуклостью вверх и вниз по клитору, томительно дразня её, и наблюдал, как её губы приоткрылись, а ресницы подрагивали. Она почти перестала дышать. Ему нравилось удерживать её на грани… Одну секунду… Две… Перед тем как сделать сильный толчок и вырвать из неё весь воздух вместе с яростной кульминацией.

— М-м-м!.. — с каждой судорогой из её груди вырывался очередной стон.

Она дрожала и подёргивалась в его руках, захвативших её и крепко удерживающих на месте, отчего из промежности выделялось ещё больше смазки, пропитывая ткань ширинки. Гермиона никогда раньше не достигала оргазма путём трения обо что-нибудь, даже если это «что-нибудь» очень сильно ей нравилось. А сейчас она поддалась примитивному, в каком-то смысле даже инстинктивному, порыву. Она немного успокоилась и постаралась принять смущённо-возмущённый вид, но Северус ответил ей порочным дерзким взглядом, а затем просто усмехнулся и поцеловал, после чего всё её притворное негодование сразу же испарилось. Он снял её со своих колен и встал, совершенно не стесняясь мокрого пятна на брюках.

— Так я всё-таки получу массаж или нет? — бесцеремонно спросил Снейп.

От удивления Гермиона открыла рот, но игривая искра в его глазах выдавала то, что он явно пытался её спровоцировать. Не обращая внимания на поддразнивание, она взяла его за руку и повела в спальню.

— Где масло?

Он призвал из шкафа бутылку из тёмного стекла и протянул ей.

— Не мог бы ты лечь на кровать?

— Лицом вниз?

— Да.

Северус многозначительно взглянул на рельефную выпуклость на передней части брюк.

— Может быть, я смогу трансфигурировать этот матрас в два маленьких. Тогда ты мог бы просто лечь и просунуть между ними свой…

— Я не собираюсь засовывать член между матрасами!

— Вообще-то я хотела сказать «нос», — улыбнулась она.

Теперь настала его очередь стоять с открытым ртом.

— Я просто пошутила! — Гермиона протянула руку и нежно коснулась его щеки. — Я люблю его! Я хотела сказать… он действительно мне нравится! И он тебе подходит.

Гермиона чувствовала, что начала болтать глупости. Просто раньше она никогда не отважилась бы пошутить с ним столь наглым образом, при этом употребив слово «люблю». От всего этого она очень сильно разволновалась.

— Что ж, зато он совершенно не подходил тебе, — парировал Снейп, начиная расстёгивать пуговицы на сюртуке и, моментом позже, отбросив его в кресло.

Очевидно, он намекал на первое применение заклинания Histomalleus, когда Гермиона намеренно попыталась разозлить его своим огромным крючковатым носом. На самом деле, шутка казалась довольно милой. «Если Северус припомнил тот случай, значит, он явно запечатлелся в его памяти».

— Так ты предпочитаешь мой нос таким, каков он есть?

— Я предпочитаю в тебе всё, как есть.

Ей было очень приятно.

— Даже когда я увеличила свою грудь?..

«Похоже, я смогла бросить ему вызов». Северус пристально уставился на её грудь, и Гермиона, не сдержавшись, решила принять несколько соблазнительных поз.

— Думаю, я всё-таки предпочту нынешние.

— А как насчёт моих улучшенных ягодиц?

Он глубоко вздохнул, а затем возмущённо выпалил:

— Давай уже займёмся делом, хорошо?!

Северусу действительно понравилась её аппетитная увеличенная попка. Гермиона не смогла сдержать ухмылку, расползавшуюся по лицу, но он проигнорировал это, быстро избавляясь от рубашки, ботинок, брюк и трусов. Снейп забрался на кровать и осторожно улёгся лицом вниз. Ей нравилась его спина, особенно её форма — сухощавая, но довольно мускулистая и гибкая. Благодаря предстоящему массажу появилась лишняя возможность к ней прикоснуться, но она никак не могла выбрать наилучшую позицию. Гермиона хотела встать рядом с ним на колени, но ей показалось, что это неправильно — получался не самый удобный угол. Тогда вместо этого она решила сесть на него сверху. Её промежность всё ещё была влажной. Она могла привести себя в порядок с помощью Очищающего заклинания, но, судя по состоянию его брюк, интуиция подсказала ей, что Северус будет не против, если она сядет на него именно в таком виде.

Наклонившись вперёд, Гермиона взяла свою волшебную палочку и наложила Согревающее заклинание на бутылочку с маслом. После этого она залезла на кровать и аккуратно оседлала его поясницу, от чего Снейп издал преувеличенно недовольное ворчание.

— Эй! Я не настолько тяжёлая! — она шутливо шлёпнула его чуть пониже спины; и, хотя Северус уткнулся лицом в свои сложенные руки, она подозревала, что он ухмыльнулся.

Набрав немного масла, Гермиона позволила тому растечься по его коже, затем прижала к ней ладонь и мягко надавила, плавно проводя ею вдоль всей спины по напряжённым мышцам. Он издал стон неподдельного удовольствия. Теперь настал её черёд ухмыляться. Член был не единственной частью его тела, которая оказалась твёрдой как камень и нуждалась в расслаблении. Налив побольше масла на обе руки, Гермиона потёрла их друг о друга, а затем приступила к работе — она приподнялась на коленях, чтобы удобнее было разминать все группы мышц.

— Не забывай дышать, — подсказала она.

И услышала, как Северус шумно выдохнул, выпустив неосознанно сдерживаемый воздух. В его теле накопилось слишком много напряжения. Немного расслабившись, Гермиона подключила к массажу большие пальцы. Она добралась до шеи и плеч, собрав его длинные волосы с помощью Связывающего заклинания. Снейп не выразил недовольства. Перемещаясь дальше, она проработала мышцы до бицепсов и трицепсов, наслаждаясь ощущением податливых мускулов, расслабляющихся под её пальцами. Она захватила его левое предплечье и уже собиралась начать, как вдруг он напрягся и отстранился.

— Не трогай… её.

Гермиона ошеломлённо моргнула. До этого он вёл себя очень спокойно.

— Твою руку?

— Мою… — он перевернул руку, показывая Тёмную Метку.

— Прости, я не… Она причиняет тебе боль?

Снейп резко перевернулся и порывисто схватил её, властно притягивая к себе.

— Не так сильно, как ты, — прошептал он.

Гермиона так и не поняла, что он имел в виду — возможно, её слегка жёсткую технику массажа или что-то ещё, но она была абсолютно уверена, что ей нравилось находиться в его объятиях и чувствовать волнующие требовательные поцелуи. Медленно, но верно Северус целовал её до тех пор, пока она снова не провалилась в сон.

***

Гермиона проснулась от дикого рёва и раздражающего гудения. В первые мгновения после сна она была полностью дезориентирована, а затем заметила Северуса, проходящего мимо с полотенцем вокруг бёдер.

— Что это за звук?

— Матч по квиддичу.

Она приподнялась и села.

— О чёрт, уже?! Должно быть, я потеряла счёт дням. Тебе нужно присутствовать?

— Я должен.

Она разочарованно вздохнула. Гермиона обещала Гарри и Рону, что придёт посмотреть на игру, но, на самом деле, пока была к этому не готова.

— Я могу вернуться в Гриффиндорскую башню, замок как раз почти пуст, — предложила она.

Снейп поднял глаза от пуговиц, так как застёгивал рубашку.

— Пожалуй, так будет правильнее.

— Ох, но я же скоро вернусь! — поспешно добавила она. — Если, конечно… ты будешь не против?

— Придумай какой-нибудь предлог, чтобы вернуться этим вечером, — заявил он как ни в чём не бывало, ловко застёгивая последние пуговицы на манжетах. — Например, под видом наших… дополнительных занятий.

Её лицо расплылось в широкой улыбке. «Ах, да! Наши «дополнительные занятия»!» Гермиона почувствовала, что снова начала возбуждаться. Предчувствие подсказывало ей, что это будут самыеприятные и изнурительные дополнительные занятия, которые у неё когда-либо были. И не могла дождаться.

***

Грейнджер быстро шагала по коридорам Хогвартса в своём преображённом наряде. На самом деле на ней была одна из чёрных мантий Северуса, немного трансфигурированная, но всё равно достаточно длинная и волочившаяся следом по полу. Собственно, под ней на девушке больше ничего не было. К счастью, по пути в башню она столкнулась только с парой первокурсников, а Гриффиндорская гостиная оказалась совершенно пустой, когда она наконец-то пробралась к себе. Закрыв за собой дверь спальни для девочек, она вздохнула с облегчением.

— Посмотрите-ка, кто пришёл…

Гермиона круто обернулась и увидела Парвати. Патил откинулась на спинку стула напротив письменного стола, лениво покручивая перо между пальцами.

— Я думала, все ушли на матч! — воскликнула Гермиона, плотнее запахнув мантию.

— Вместо этого я решила написать несколько писем, — нахмурилась Парвати. — МакГонагалл сказала, что ты была больна и лежала в Больничном крыле, не принимая посетителей.

— О да, — смущённо улыбнулась Гермиона. — У меня был… вирус… или что-то подобное.

— «Или что-то подобное»?

— Да, они не смогли поставить точный диагноз.

Парвати отбросила перо и повернулась к ней лицом.

— Что ж, возможно, мне тоже захочется подхватить этот вирус, потому что, как бы выразиться более подходящими словами… ты вся пылаешь и светишься!

Гермиона почувствовала, как тепло распространяется по щекам.

— В самом деле? Наверное, мне просто не хватало… нормального сна.

Тёмные глаза Парвати оценивающе изучали её, и Гермиона точно поняла, что ничуть не убедила подругу.

— Что случилось с моим платьем?

— О чёрт, мне так жаль, Парвати! Ты не поверишь, но я… Вообще-то я его потеряла.

— Потеряла? Должно быть, ты хорошо провела ночь…

— Я могу за него заплатить! С твоей стороны это было очень великодушно, и мне очень жаль, что я оказалась такой беспечной, — виновато лепетала Гермиона.

Парвати покачала головой.

— Не беспокойся об этом. Я не настолько люблю платья.

— Нет, правда! Я настаиваю! — Гермиона бросилась к своему столу и, открыв ящик, вытащила кошелёк.

— Всё в порядке, — Парвати подняла руку. — Просто пригласи меня на ланч или куда-нибудь ещё.

— Но… это же не компенсирует оплату.

— Ну, тогда я съем побольше.

Гермиона сконфуженно улыбнулась, возвращая деньги назад в кошелёк.

— Если ты настаиваешь… Но мне действительно очень жаль!

— Докажи, что сильно сожалеешь — расскажи мне всю правду, — Парвати скрестила руки на груди, иронично ухмыляясь. — Ты кого-то подцепила?

Гермиона не смогла сдержать предательскую улыбку.

— Собственно говоря, да! Я встретила удивительного мужчину!

Брови Парвати заметно поднялись при слове «мужчина».

— Он именно такой… непредсказуемый! Нежный и заботливый, но в то же время страстный, и… он готов защищать меня! Я просто… Я совершенно потрясена тем, что к нему чувствую!

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой… — разочарованно пробормотала Парвати.

— Возможно.

— А ещё он довольно вспыльчивый, не так ли?

— И да, и нет.

Парвати досадливо вздохнула.

— Ну, если ты всё-таки передумаешь, то знаешь, где меня искать.

Гермиона благодарно улыбнулась ей.

— Спасибо, но я не могу представить, что когда-нибудь передумаю. Только не в этом случае!

Глава 25. Призвать к ответу

Гермиона долго стояла под расслабляющим горячем душем и, поглаживая своё тело, представляла, что находится в объятиях Северуса. Тем не менее ощущения и близко не напоминали те восхитительные ласки, которые дарили его умелые руки. Придётся подождать ещё несколько часов, до того момента, когда она сможет вновь насладиться ими сполна.

«Он чувствует себя счастливее, чем когда-либо раньше!»

Она всё ещё не могла поверить, что Снейп это сказал. «Глубочайшее откровение для столь скрытного человека». На самом деле, после этих слов Гермиона чуть не расплакалась, но вместо этого решила немного пофлиртовать. Конечно, ей хотелось с большим достоинством принять такое признание, ведь закашляв от удивления вряд ли можно было передать всю глубину своих чувств. И всё же она надеялась, что Северус понял, как высоко она оценила его слова и насколько счастлива была просто находиться рядом с ним. Оказывается, после всего этого она даже «пылала и светилась».

— Я уж подумала, что василиск утащил тебя к себе в нору, — прокомментировала Парвати, когда Гермиона вернулась в спальню.

— Нет, я просто…

— Мастурбировала?

«На самом деле, ты почти угадала».

— Нет. Не в этот раз.

Парвати фыркнула, продолжая что-то писать. Гермиона переоделась в чистую одежду, а затем принялась складывать в сумку запасные вещи, туалетные принадлежности, книги и перья.

— Это действительно не моё дело… — Парвати подняла глаза от пергамента. — Но ты случайно не собираешься «подцепить» ещё один такой «вирус»?

Гермиона замерла с растерянным выражением лица, и это сразу же выдало её.

— Парвати, ты никому не должна об этом рассказывать! — она с мольбой посмотрела на подругу. — Знаю, раньше я уже просила тебя об этом, но… никто не должен знать! Пожалуйста, ты сможешь сохранить мой секрет?

— Так, значит, он здесь? В Хогвартсе?

Гермиона пристально смотрела на неё, отчаянно желая с кем-нибудь поделиться. Ей слишком трудно было так долго держать всё в себе. В конце концов она кивнула.

— Он студент?

Она молчала — внутренний голос отчаянно пытался остановить её от ошибки, — но всё-таки едва заметно покачала головой.

— Ну что ж, это немного сужает круг подозреваемых… — Парвати откинулась на спинку стула. — Думаю, это не мадам Хуч… что, кстати, довольно печально.

Гермиона утомлённо провела рукой по лицу.

«Мерлин, не надо было вообще начинать этот разговор!»

— Знаешь, о ком я подумала? — Парвати спокойно излагала мысли, положив руки за голову. — О мрачном, но довольно соблазнительном мужчине, обитающем в подземельях.

От неожиданности Гермиона закашляла, прикрывшись ладонью.

— Ха! — Парвати подскочила с места. — Ты действительно «откусила кусочек колбаски» у этого угрюмого слизеринца?

Гермиона насмешливо фыркнула. По хорошему, нужно было огорчиться, так как раскрылась довольно опасная информация, но выражение лица Парвати казалось бесценным.

— Я могла бы так сделать, если бы Северус захотел, — усмехнулась она, прохаживаясь кругами по комнате.

— А если без шуток, ты не знаешь, насколько он раскован в постели? Возможно, я могла бы как-нибудь спуститься в подземелья и присоединиться к вам?

— Сомневаюсь, что он к такому расположен.

— Ему и не обязательно ко мне располагаться. Меня интересуешь только ты, — в тёмных глазах Патил вспыхнули игривые огоньки.

— Парвати… Я не знаю, как тебе объяснить… — Гермиона с сожалением покачала головой, наблюдая, как губы Парвати тронула смиренная улыбка. — Ты на самом деле очень хорошо целуешься!

Парвати разочарованно вздохнула.

— Я надеялась, что ты не разрушишь мечту, которая со мной уже три года.

— Три года?! — Гермиона недоверчиво посмотрела на неё. — Тебе определённо нужно выбрать себе новый объект воздыхания.

Парвати прикусила нижнюю губу и оценивающе посмотрела на Гермиону.

— Нет… Думаю, я поживу с этим ещё немного. Весь смысл мечты в том, чтобы она казалась чуточку… недосягаемой.

— Чуточку?

Парвати с улыбкой кивнула.

— Я ведь на самом деле хорошо целуюсь, помнишь?

***

Сердце Гермионы радостно подпрыгнуло, когда она услышала, как открывается дверь его личных покоев. Она уже дочитала до конца свою книгу и не хотела браться за новую. Она сделала себе две чашки чая и уже устала его пить, а ещё смогла сдержаться и не стала заглядывать на запрещённые книжные полки, чтобы не портить Северусу настроение.

Однако, как выяснилось, ей вообще не нужно было беспокоиться о его настроении, поскольку Снейп уже раздевался на ходу, следуя прямиком в спальню. Сорвав с себя одежду, он опустился сверху и набросился на лежащую под одеялом девушку. Не ждав столь внезапного нападения, Гермиона начала извиваться, безуспешно пытаясь вырваться, но в результате всё-таки сдалась, отдавшись на его милость.

Он жадно впился губами в её шею и пососал учащённо пульсирующую артерию. Гермиона слышала его приглушённое дыхание, обдающее теплом, а ещё чувствовала восхитительное трение подбородка, задевавшего её ключицу.

— Северус… — простонала она, поворачивая и подставляя шею голодным укусам.

Надвигающаяся буря усиливалась. Настойчиво вонзившись носом под её подбородок, он заставил Гермиону откинуть голову чуть выше, тут же прихватив зубами мочку уха. От неожиданных ощущений она быстро возбудилась и покрылась мурашками, а её волосы встали дыбом. Грейнджер всё-таки смогла сдержать рвущийся крик, вместо этого с её губ сорвался хриплый стон.

Снейп полностью втянул в рот мочку и долго посасывал её, после чего решительно проник своим тёплым языком в самые сокровенные глубины ушной раковины. От этого смелого действия вся её плоть мгновенно воспламенилась, а по позвоночнику прошла сладостная дрожь.

— Ох-х-х… — застонала она, безуспешно предпринимая попытки высвободиться и отчаянно желая к нему прикоснуться.

Похоже, у Снейпа были другие планы. Откинувшись назад и тяжело дыша, он сдёрнул одеяло с её обнажённого тела, поймав за запястья, когда Гермиона попыталась его коснуться. Беспалочковым заклинанием он связал их вместе и привязал её руки к изголовью кровати.

— О Боже! — от внезапной скованности у неё вырвалось жалобное хныканье.

Она предчувствовала это — то, что Северус собирался показать ей что-то, чего она никогда не испытывала прежде. Гермиона была уверена в себе и знала, что до тех пор, пока они будут вместе, она добровольно последует за ним. На самом деле она не понимала, что уже была в него влюб…

— М-м-м! — она громко застонала, когда он сжал пальцами оба соска и покручивал их до тех пор, пока она не выгнулась на кровати.

Обжигающая боль моментально пронзила её до самых глубин, волшебным образом преобразившись в неистовое желание.

«Откуда он об этом знает? Читал руководство по эксплуатации Гермионы Грейнджер? Или сам находится в процессе его написания… прямо… сейчас?»

Жадно обхватив ладонями обе груди, Снейп свёл их вместе и страстно припал к одной, втягивая в рот сосок, словно сладкую тягучую ириску, блуждая по нему языком, дразня игривыми поглаживаниями. Оторвавшись от одной груди, Северус переключил всё внимание на другую, продолжая перемещаться между ними, пока её нервные окончания не вспыхнули, посылая сигналы в самые отдалённые части тела и вовлекая их в обжигающий водоворот. Вскоре уже каждый миллиметр её плоти дошёл до предельной чувствительности.

Она стала его вещью, глиной в его руках, а он был художником, создающим шедевр под воздействием вспышки вдохновения. Поглаживая и сжимая руками, вонзаясь зубами и вытягивая всевозможные чувственные отклики из её тела, заставляя её дрожать на грани оргазма снова и снова. Она сорвала голос до хрипоты и разрыдалась от сжигающей изнутри похоти. Северус остановился, его тело поблёскивало от пота.

— Не сдерживайся! — прошептал он, прижался к её губам и поцеловал впервые за всё это время.

Отстранившись от её губ, Снейп одним рывком перевернул Гермиону на живот и раздвинул ей ноги. Он освободил одну из её рук, согнул на ней пальцы и потянул её назад. Осторожно сложив пальчики Гермионы так, чтобы указательный и средний оставались вытянутыми, он начала медленно проводить ими вверх и вниз по расщелине меж ягодицами, наконец положив оба пальчика на её сморщенный анус.

Крепко удерживая её руку таким образом, Снейп наклонился и шёпотом приказал ей на ухо:

— Наколдуй Histomalleus.

Гермиона лежала, упираясь лбом в матрас.

«Какого чёрта он делает?!»

Она не знала, почему вообще задалась этим вопросом. Она сделает всё, что он захочет, поскольку Северус знал всё о её тайных желаниях.

Прошептав беспалочковое заклинание, Гермиона ощутила, как заднее отверстие преобразилось — расширилось и расслабилось. Он вновь приковал её руку к изголовью кровати, после чего неспешно провёл ладонями сверху вниз по спине девушки, и в этом жесте она почувствовала что-то похожее на краткую интерлюдию — временное затишье перед бурей. Задрожав, она попыталась расслабиться, но была так сильно возбуждена, что совладать с собой оказалось Гермионе не по силам.

А затем она почувствовала это. Мягкое прикосновение его бархатистой плоти к её ягодицам: как нежная головка прошлась по обеим половинкам — вперёд и назад — после чего скользнула вниз и устроилась у входа. Гермиона ждала, что в какой-то момент он поставит её на колени, но Северус этого не сделал. Вместо этого она неожиданно ощутила, как его бёдра слегка отстранились, а затем он одним движением раздвинул её половые губы вместе с ягодицами, и тут же глубоко вошёл во влагалище.

Она застонала, уткнувшись носом в матрас. Наконец-то Северус снова оказался внутри и это показалось ей идеально правильным. В этой позиции её ноги придавливались весом его тела, а лоно сжималось сильнее, усиливая ощущения от его и без того впечатляющей толщины. После нескольких размеренных толчков, он положил одну руку ей на затылок, а другую — на нижнюю часть спины и начал ритмично двигаться в соответствии с медленными плавными фрикциями.

К счастью, её руки были прикованы достаточно низко, так что она могла опереться на локти. Гермиона раскачивалась на кровати туда-сюда, навстречу шлепкам его бёдер. Ей нужна была хоть какая-нибудь точка опоры.

Он двигался всё быстрее до тех пор, пока она не почувствовала, что стенки влагалища идеально подстроились под размер его члена. Как только её мышцы сжались на пределе ощущений, Северус замедлился, не позволив ей кончить. Она обиженно фыркнула, испытав смесь облегчения и разочарования. Всё её тело жаждало разрядки.

До Гермионы долетел глухой звук, что-то шлёпнулось в его ладонь, и через несколько секунд она ощутила прикосновение пальца, покрытого слоем какой-то холодной скользкой смазки, к своей сжатой дырочке. Он настойчиво надавил и проник сквозь плотное кольцо изменённых мышц, проскальзывая внутрь.

Всё оказалось не так страшно. Возможно так было благодаря заклинанию Histomalleus, но ощущения казались скорее яркими и возбуждающими, а не болезненными, с каждым движением его пальца. Как только возобновились ритмичные толчки, она заметила, что сочетание того и другого доставляло совершенно новый уровень наслаждения.

Вскоре Северус поднялся на порядок выше. Неожиданно второй палец присоединился к первому, и у Гермионы перехватило дыхание. Именно тогда он начал входить во влагалище намного жёстче. Дополнительная стимуляция подавляла дискомфортные ощущения в прямой кишке до такой степени, что, благодаря наполненности повсюду, нижняя часть её тела превратилась в огромный комок напряжения.

Гермиона могла только стонать. Слишком много всего сосредоточилось в столь малой части её тела. Она чувствовала, что внутри скоро случится большой взрыв. Северус начал вращать пальцами, с каждым толчком стимулируя задний проход, от чего её мышцы содрогались, пока член безостановочно входил глубже.

Наконец, её переполнили необыкновенные, доселе неизведанные ощущения. Вжавшись лицом в матрас, Грейнджер испустила вопль, разрывающий горло, когда всё её тело забилось в сладостных конвульсиях. Мгновение спустя Северус присоединился к ней — из его горла вырвался гортанный рык, пока он наполнял её сокращающееся влагалище своим семенем. Оргазм продолжался гораздо дольше, чем когда-либо раньше — как будто все её мышцы стали гиперчувствительными, продолжая содрогаться от удовольствия. Она судорожно задыхалась, бешено извивалась и дрожала. Стоило Снейпу наконец-то освободить её руки, она застонала от внезапно нахлынувшей боли. Но потом всё изменилось. Северус начал произносить заклинание за заклинанием: очищая, исцеляя, охлаждая и под конец заключая её в крепкие объятия.

— Я слишком поздно это понял, — прошептал он, нежно целуя её мокрые от слёз щеки.

Гермиона даже не заметила, когда успела заплакать.

— Понял, что? — слабо прохрипела она.

— Что для тебя это было чересчур.

— Нет, нет, всё совсем не так! — она замотала головой так энергично, как только могла. — Это было невероятно! Я никогда не испытывала ничего подобного! Как раз то, чего я хотела — узнать свои пределы.

— Кажется, ты их уже узнала, — он проводил пальцем по её губам, всё ещё выглядя встревоженным.

— Я к ним даже не приблизилась, — улыбнулась она, облизывая языком и посасывая его пальцы. — Я скажу тебе, когда с меня хватит, а пока, надеюсь, ты придумаешь ещё несколько таких дерзких… непристойных… выходок.

Северус покачал головой, внимательно разглядывая её, словно редкую драгоценность.

— Ты необыкновенная! — в конце концов прошептал он.

— Ты тоже настолько необыкновенный, что я больше не хочу принимать это дурацкое противозачаточное зелье!

Его глаза испуганно расширились.

— Я хотела сказать… что не хочу принимать его сразу же! Потому что, мне хотелось бы повторить… возможно снова и снова. Неужели нам нужно продолжать следовать приказам Ордена, и выполнять обряд всего раз в неделю?

— Думаю, пришло время проинформировать Орден о нововведении, — сказал Северус, заправляя прядь волос ей за ухо.

— О каком?

— Что мы будем заниматься сексом в любое время, когда захотим, а все остальные — пусть катятся в чёрту! — прорычал он, целуя её в шею. Гермиона взвизгнула и заливисто рассмеялась.

***

«Северус сказал, что нужно подождать ещё пять минут». Гермионе совершенно не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел, как она покидает личные покои профессора Зельеварения, поэтому ей пришлось ждать, пока он подготовит класс перед уроком, чтобы потом незаметно выскользнуть, не привлекая к себе лишнего внимания. Убивая время, она бродила по его апартаментам, ни на чём не заостряя внимание и думая лишь о том волшебном вечере, который они провели вместе.

Они занимались сексом ещё трижды. Самый последний раз был неспешным, нежным и удивительно чувственным. Гермиона вспомнила, как лоб Северуса прижимался к её лбу, их тела таяли и растворялись друг в друге, и, по её мнению, это был не секс — они занимались любовью. Восхитительное тепло, распространявшееся в глубине груди лишь подтверждало то, что она и так начала подозревать. «Я в него влюбилась! Нет… Я полюбила его!»

Снейпа сложно было назвать привлекательным мужчиной. Едва ли в такого можно было влюбиться. Гермиона это понимала, но даже острый ум не мог убедить её в обратном или в том, что она должна подавить свои зарождающиеся чувства. «Я люблю его, и мне нужно ему об этом сказать! — Гермиона взволнованно подпрыгнула, — И я скажу ему сегодня же!»

***

— Эй, Гермиона, что с тобой случилось? — прошептал Гарри, присоединяясь к ней возле их общего котла.

Гермиона посмотрела по сторонам, и убедившись, что их никто не подслушивает, ответила:

— Ох, я просто подхватила один вирус, — она начала измельчать несколько красных корней. — Это было так странно… появилось просто из ниоткуда! Профессора побоялись, что его ещё кто-нибудь подхватит, поэтому меня изолировали.

— Мы могли навещать тебя, просто не подходили бы слишком близко.

— Знаю, Гарри. Я сказала, что… Ты можешь взвесить вон те крылья жуков? Я сказала, что это будет неоправданный риск. Как прошёл матч по квиддичу?

— Не так уж плохо, мы полностью разбили Хаффлпафф, как и ожидали. Рон несколько раз блестяще спас ворота. Я поймал снитч, — он вытряхивал крылья жуков из банки на весы. — Но гораздо веселее было бы, если бы ты была с нами!

— Понимаю. Мне действительно очень жаль, — Гермиона увидела разочарование на лице Поттера. В последние пару месяцев они действительно проводили вместе слишком мало времени. — Хочешь, попозже поиграем в волшебные шахматы?

Он фыркнул.

— Ты же ненавидишь шахматы!

— Тогда, как насчёт совместной прогулки?

— Ну… хорошо, — на его лице появилась натянутая улыбка. — У меня такое чувство, будто ты что-то скрываешь.

«Да неужели?!»

— Парвати сказала, что ты была у Снейпа…

— Что?!

— На отработке. Лаванда видела, как ты спускалась в подземелья, и Парвати сказала, что этот старый мерзавец назначил тебе отработку за то, что ты не выполнила последние домашние задания. Похоже ему плевать, что ты болела.

Гермиона мысленно выдохнула.

— Да. Это было немного несправедливо с его стороны. Я просто писала строки и всё такое прочее…

— «Всё такое прочее?»

— Отмывала котлы.

— Вот сволочь! — вспыхнул Гарри, бросив укоризненный взгляд на Снейпа. — А теперь сидит и смотрит на тебя как ястреб. Должно быть, ты сильно его разозлила.

Гермиона подняла глаза и увидела, что Северус до неприличия пристально пялится на неё, её желудок мгновенно сжался.

— Ну да… Я прошла через очень суровое… наказание.

Заставив себя отвести от него взгляд, Гермиона попыталась сосредоточиться на их вареве и сказала:

— Я начну помешивать зелье, а ты можешь добавить несколько крыльев.

Пока Гарри подбрасывал крылья в котёл, Гермиона с любопытством оглядывала класс и наблюдала, чем занимались остальные: её взгляд задержался на Драко, который работал в одиночестве в самом дальнем углу. Малфой выглядел просто ужасно: его кожа стала слишком бледной, почти серой, глаза сильно покраснели, а когда он нарезал ингредиенты, она заметила, что его пальцы судорожно дрожали. Несмотря ни на что, ей вдруг стало жаль Драко. Волшебный обряд явно требовал с него свою жестокую дань. Она пыталась отогнать грустные мысли прочь, но знала, что у Пожирателей Смерти оставалось критически мало времени для выполнения своих обрядов после инцидента с Люциусом.

«Интересно, удалось ли Драко это сделать? Наверное, да, судя по тому, что он всё ещё здесь… но какой ценой?»

Гермиона не в первый раз ощутила тошнотворное чувство, как только задумалась над тем, кто являлся самой лёгкой добычей для Пожирателей Смерти: девочки-подростки, пожилые женщины и дети. Ей было противно даже думать об этом, но она задалась вопросом: «Кого они выбрали в качестве новой мишени? Может быть это я подтолкнула их к таким отчаянным действиям после того, что случилось на собрании?»

Тогда её посетила ещё одна мысль.

«Почему Люциус Малфой настаивал на том, что телесная трансформация может сработать только с помощью Оборотного зелья? Почему не заклинание Histomalleus?»

Ей очень хотелось спросить об этом Северуса. Они договорились встретиться в полдень и пообедать в его покоях. «Вот тогда я его и спрошу».

***

— Что-то случилось? — Северус с беспокойством смотрел на неё, пока она сидела у огня и задумчиво покусывала нижнюю губу.

Гермиона напряжённо вздохнула.

— Я всё ещё не понимаю некоторых вещей… об обряде.

Снейп нахмурился, но не стал задавать вопросов.

— Почему Малфой не предложил использовать заклинание Histomalleus, а вместо него сказал об Оборотном зелье?

Гермиона заметила, что Северус начал нервно постукивать пальцами по сложенным на груди рукам. Казалось, он упрямо не хотел отвечать. Наконец, он как ни в чём не бывало пожал плечами.

— Возможно, они просто не знают о действии чар Histomalleus.

Гермиона неверяще смотрела на него.

— Не знают? Почему же они не знают? Ведь они создали это проклятие? Они не понимают, как работает магия обряда?

Снейп пренебрежительно отмахнулся, но Гермиона заметила, что он чувствовал себя явно некомфортно.

— Это очень сложное колдовство и, вероятно, не все составляющие им понятны.

— Но ты их понимаешь?

Он ничего не ответил. Потом ей бросилось в глаза, что он начал проводить большим пальцем по кутикуле безымянного — точно такой же нервный жест она заметила в самом начале. И тогда она обо всём догадалась, от чего её сердце бешено застучало. Всё это время она пыталась игнорировать дурное предчувствие, но оно не покидало её. Ей срочно нужно было узнать правду — здесь и сейчас! Гермиона резко подскочила с кресла и на дрожащих ногах направилась к нему.

— Северус, я спрошу тебя только об одном! И если я тебе не безразлична, ты ответишь мне честно! — она собралась с духом, глубоко вздохнула и выпалила: — Ты сотворил это проклятие для Волдеморта?

— Нет.

Переполненная облегчением Гермиона рухнула назад в кресло.

Тогда Снейп устремил на неё взгляд, в котором отразились бесконечная вина, стыд и отчаяние.

— Я создал это проклятие… для себя.

Глава 26. И признать ошибки

It's like you're a drug

It's like you're a demon I can't face down

It's like I'm stuck, it's like I'm running from you all the time

And I know I let you have all the power

******

It's like the only company I seek is misery all around

It's like you're a leech sucking the life from me

It's like I can't breathe without you inside of me

And I realize I'm never gonna quit you over time.

******

I'm hooked on you

I need a fix

I can't take it

Just one I promise

I can deal with I

I'll handle it, quit it!

Kelly Clarkson «Addicted».

Гермиона судорожно хватала воздух ртом, но не могла выдавить из себя ни слова. Наконец, ей удалось хрипло прошептать:

— Что?!

Северус стоял, мрачно уставившись в пол. И ничего не отвечал.

— Что ты сказал?! — Гермиона чувствовала себя растерянной и обманутой. — Ты создал это проклятие… для себя?

Снейп приоткрыл рот, но продолжал упрямо молчать.

— Северус, скажи что-нибудь! — взмолилась она.

Он покачал головой, явно сражаясь с собой и продумывая дальнейшие слова.

— Всё началось из-за книг, — тихо промолвил он.

На её лице отразилось замешательство.

— Я не…

Снейп посмотрел ей прямо в глаза.

— Я создал его очень давно. Подробные заметки о проклятии находились в одной из моих книг, которую украли, и всё попало… не в те руки.

— Так это ты его придумал? Проклятие для Волшебного обряда? — её голос был полон недоверия и испуга.

— Да. В те времена, когда я был ещё подростком.

От шока у неё буквально отвисла челюсть.

— Но зачем?! Для чего подростку нужно было создавать нечто настолько… тёмное и пагубное?

— Я… — он вновь покачал головой. — Тогда я был сильно озлоблен.

— Ты настолько злился на всех вокруг, что придумал проклятие, заставляющее Пожирателей Смерти насиловать магглов?

Снейп нервно провёл пальцем по губам.

— Должен признать, я сам не до конца понимаю, каким человеком был в те времена.

Гермиона уставилась на него, внезапно осознав, как ничтожно мало она знала о профессоре и его загадочном прошлом.

— Тогда ты уже был Пожирателем Смерти?

— Да.

— Но ведь в те времена Волдеморт был полон решимости защищать интересы чистокровных и сохранить волшебные родословные. Зачем тебе вообще это понадобилось?

— Как я уже сказал, оно было создано не для него! — внезапно Снейп повысил голос и заговорил жёстче: — Я даже представить себе не мог, что записи о проклятии вообще кто-нибудь увидит! Тогда это была… всего лишь причудливая фантазия разъярённого ревнивого подростка. Так сказать, наказание, которое теперь вызывает у меня лишь отвращение, но в те времена я пытался смириться… с болью и предательством. Я просто…

Пытаясь выразить переполнившие его эмоции, Снейп вскинул руки, а затем опустил их; казалось, он исчерпал слова и все свои силы.

Гермиона обдумывала его признание, но на ум приходило слишком много моментов, не складывавшихся в единое целое.

— Но кого ты хотел наказать? Пожирателей Смерти или магглов? Насколько я могу судить, обряд — это проклятие для обеих сторон.

— Дело вообще было не в них. Это было… — Снейп задумчиво посмотрел на огонь и глубоко вздохнул. — Это было личное.

— Личное?..

Гермиона вцепилась в подлокотники кресла.

— Северус, кого ты так стремился наказать? — настойчиво спросила она.

Он продолжал смотреть на камин; языки пламени отражались и танцевали в бездонных чёрных глазах, в которых все эмоции быстро затмил ледяной холод.

— В Хогвартсе училось несколько человек, стараниями которых для меня школьные годы стали крайне сложным периодом жизни. Мне потребовалось много времени, чтобы с этим справиться. Тогда я начал заниматься созданием собственных заклинаний и проклятий, это доставляло мне удовольствие. Некоторые получились чрезвычайно разрушительными, другие не отличались ничем особенным и были просто мелким вредительством, — его голос становился всё тише и отстранённее, а сам Северус погрузился в воспоминания.

— Но Волшебный обряд — это очень специфическое колдовство, — Гермиона попыталась вернуть его к главной мысли. — Каждая его часть продумана для достижения конечного результата. Кто был твоей главной целью? Какой-нибудь маггл?

Повернувшись, профессор посмотрел на неё, черты его лица исказились от глубокой печали.

— Магглорождённая.

«Точно, он же упоминал ревность!»

— Магглорождённая… ведьма? — она наклонилась к нему, пытаясь встретиться с ним взглядом.

Сейчас ей как никогда хотелось смотреть ему в глаза, но Снейп специально их закрыл.

— Да.

Гермиона почувствовала себя так, словно её подстрелили пулей из чистого адреналина.

— Когда ты учился в Хогвартсе, была только одна такая ведьма, — её голос слегка дрожал. — Должно быть, это Лили Поттер… мама Гарри?

Ответа не требовалось. Гермиона и так уже обо всём догадалась.

— И ты так сильно ненавидел Лили, что придумал это проклятие, чтобы Пожиратели Смерти её изнасиловали?! — Гермиона смотрела на Снейпа, как будто впервые его увидела. — Да что с тобой не так?! — её тон постепенно повышался до крика.

Северус поднял глаза, прищурившись от боли, которую доставляли ему её слова.

— Я никогда… не хотел причинить ей вреда.

— Тогда зачем?! Очевидно, Лили стала бы потенциальной мишенью. Ведь после этого её бы начали искать… Они могли бы пользоваться ею снова и снова…

Судя по тому, как резко Снейп тут же вскинул голову, будто отшатнувшись от какой-то ужасной правды, Гермиона поняла, что оказалась недалека от истины. Ведь он уже был Пожирателем Смерти, а значит, согласно Волшебному обряду, мог использовать Лили против её воли, тем самым отомстив за нанесённую обиду, но как сказал Северус — это не входило в его планы.

— Сколько времени прошло после создания проклятие, прежде чем ты присоединился к Ордену? — тихо спросила она.

— Два года.

— Дамблдор сам обратился к тебе? Попытался убедить тебя сменить сторону?

Он вновь опустил глаза в пол.

— Да.

— Но на самом деле ты преследовал свои интересы. Ведь Лили уже являлась членом Ордена Феникса. И она тебя отвергла!

Снейп гневно сверкнул глазами в сторону Гермионы, но она хладнокровно продолжила:

— Без сомнений, Дамблдор обещал защитить тебя, если ты вернёшься к Свету. И ты понял, что Орден позаботится о тебе… и даже поддержит, — она услышала, как заскрежетали его крепко сцепленные зубы, но он не пытался защищаться. — Таким образом, ты заранее сменил сторону, надеясь, что Маггловский Указ вступит в силу. Ведь в таком случае Орден начал бы упрашивать Лили посодействовать тебе. Профессор Дамблдор умолял бы её… — голос Гермионы стал бесстрастным, а выражение лица непроницаемым. — Ей бы, так же, как и мне, сказали, что она — единственная ведьма с такими уникальными… характеристиками. Что ей можно доверять! Что она должна позаботилась о будущем всего Волшебного мира! И конечно Лили сделала бы всё, чтобы защитить тебя!

Гермионе пришлось остановиться. В горле застрял душивший её невидимый ком. Но когда она снова посмотрела на Снейпа, её захлестнула волна всепоглощающего гнева.

— Ты хотел её несмотря на то, что она уже была замужем! Им пришлось бы просить её о помощи! И… о да! Она бы согласилась! Ведь Лили была именно такой — храброй, доброй, решительной! Она хотела защитить всех любой ценой! — выплюнула Гермиона срывающимся голосом. — Она пожертвовала бы собой, чтобы защитить сына!

Северус быстро моргал, загнанно дыша, но она нещадно продолжала, и её голос повышался с каждой фразой:

— Ты знал, что не сможешь привлечь её как мужчина, ведь ты, наверняка, уже пытался! Вместо этого ты решил использовать другие методы, и нашёл способ, как чужими руками склонить её к близости, — от отчаяния Гермиона сжала руки в кулаки. — Ты думал, что если она займётся с тобой сексом, то ты, в конце концов, сможешь её завоевать. Что со временем она привыкнет к тебе и влюбится! Что ей, чёрт возьми, просто понравится!

Гермиона закрыла рот рукой, пытаясь сдержать рвущиеся рыдания. Северус мгновенно вскочил с кресла, чтобы обнять её, но она изо всех сил оттолкнула его.

— Не трогай меня, ублюдок! — сдавленно прохрипела она.

Его лицо исказилось от боли.

— Ничего этого не произошло! Тогда мною руководили лишь глупые мысли… фантазии…

— У меня тоже есть фантазии, и они, чёрт возьми, не настолько безумные! — выкрикнула Гермиона.

«Больше я ничего ему не расскажу! Никогда! Моё сердце этого не вынесет!»

— Гермиона…

Она зажмурилась, как будто даже звук его голоса стал ей противен.

— Я был глуп! Безрассуден! Я был незрелым юнцом!

— Ты был старше меня! — процедила она сквозь зубы.

— Но я был не таким, как ты! — Гермиона открыла глаза и поразилась, увидев слёзы, застывшие в его глазах. — И никогда не смогу стать таким, как ты…

Она прикусила губу, отчаянно качая головой, пока её собственные слёзы ручьями стекали по щекам.

— Я не могу оправдаться и точно сказать, что мною руководило, поскольку я уже давно не тот глупый мальчишка. Я бы не вернулся в Орден, если бы мои взгляды не изменились. Я повзрослел. Маггловский Указ и этот унизительный обряд мне отвратительны! Стыд, который я испытываю за то, что создал проклятие — неописуем! И я всю жизнь пытаюсь искупить вину за ошибки, за службу Волдеморту… Прошу тебя, поверь мне!

— И всё же, несмотря на мнимую «отвратительность», у тебя никогда не возникало проблем с его «выполнением». Тебе всегда удавалось исполнить обряд, даже зная о природе его происхождения, несмотря на понимание, что мною просто манипулировали! Что меня подставили!

— Я пытался убедить Орден, что это плохое решение. Чёрт возьми, ты была девственницей! — воскликнул он.

— И всё-таки, я согласилась. Я сделала это, — она поморщилась от эмоциональной боли. — Всё сложилось именно так, как ты планировал, вот только не с той девушкой… Оказывается я гораздо наивнее, чем была Лили.

Снейп стоял, ссутулившись и закрыв лицо руками. Гермиона сидела в кресле напротив него, съёжившись и обхватив себя руками, пытаясь унять безудержную дрожь.

— Ты создал выход из всего этого кошмара? — нарушив тишину, прохрипела она. — Как разрушить проклятие?

Северус нервно провёл рукой по волосам и едва заметно кивнул.

— Волдеморт об этом знает?

Он покачал головой.

— Так почему же ты им не воспользовался?

— Я не могу, — в его голосе слышалось страдание.

Гермиона уставилась на его мертвенно бледное лицо.

— Почему? Что для этого потребуется?

Внезапно он отвернулся от неё и опёрся руками о каминную полку, как будто искал опору, чтобы устоять на ногах.

— Скажи мне, Северус, как разрушить проклятие! — её тон стал приказным: — Ты должен сказать мне правду!

— Этого никогда не должно было случиться… — прошептал он.

— Но это уже случилось! И происходит здесь и сейчас! — она швыряла ему в спину слово за словом. — Применялась магия крови? Чья кровь использовалась для его создания?

Он простонал надломленным голосом:

— Кровь Тёмного лорда.

— Тогда чья кровь может его разрушить?

Молчание.

— Чья кровь, Северус?! — настаивала Гермиона.

Наступила долгая пауза.

— Потребуется жертвоприношение.

Ответ был похож на удар в живот. Гермиона с трудом дышала, комната завращалась перед глазами.

— Дай угадаю, — её грудь тяжело вздымалась. — И жертва — это магглорождённая ведьма?

Снейп ничего не ответил.

— Что подразумевается под жертвой? Должна пролиться кровь?

Его голос звучал абсолютно бесстрастно, как будто он снова по привычке от всего закрылся.

— Понадобится церемониальный кинжал.

— И каким образом должна быть принесена жертва?

Он по-прежнему стоял, повернувшись к ней спиной.

— Нужно пронзить кинжалом… низ живота жертвы.

Грейнджер посмотрела вниз на своё тело и побледнела.

— Матку, — с ужасом прошептала она. — Если бы Лили отвергла тебя, от проклятия можно было избавиться только убив её! Если бы она носила ребёнка, ты готов был убить и его тоже!

Гермиона находилась на грани обморока. Когда Снейп повернулся к ней, его лицо превратилось в непроницаемую маску.

— Этого никогда не должно было случиться, — повторил он. — Проклятие появилось благодаря моим безрассудным идеям. Я поддался слепому желанию… отомстить. Однако, вместо этого я спрятал его в одной из своих книг и продолжил влачить жалкое существование. На самом деле, потом я даже не вспоминал о нём. В юности у меня было много психологических проблем… например, желание ощущать власть над кем-то, хотя по сути всё это было из-за угнетённости, озлобленности и… одиночества.

— Ты заслуживаешь одиночества! — с горечью выпалила она.

— Я знаю.

Неожиданно, его губы задрожали, но он собрался, крепко сжав их.

— И всё же, впервые в жизни я позволил себе поверить, что это не так. Я никогда не думал, что смогу сбежать от своего постыдного прошлого, но все эти месяцы с тобой… стали лучшими в моей жизни. Как ты теперь знаешь, я совершенно не заслужил этого, но… благодарю тебя. Мерлин свидетель, я не хотел, чтобы всё это случилось… Полагаю, ты думаешь, что я преследовал лишь корыстные цели. Можешь не верить, но знай, мои чувства к тебе — настоящие. Я полюбил тебя, Гермиона!

В его глазах стояли слёзы; в груди щемило, осипшее горло болело — Гермиона не смогла больше этого выносить.

— Я ухожу! И, пожалуйста, не преследуй меня! — прохрипела она. — Я больше не хочу тебя видеть!

Примечание к части

Ты действуешь на меня, как наркотик

Как демон, которого я не могу отпугнуть,

Я в тупике, хотя стараюсь убежать,

Но знаю, что сама дала тебе власть надо мной.

******

Как будто я сама ищу страданий,

Ты словно кровопийца, высасывающий из меня жизнь,

Но без тебя я перестаю дышать.

И понимаю, что от тебя мне не сбежать.

*******

Я стала зависима от тебя,

Мне нужна очередная доза.

Я не выдержу,

Ещё всего раз, и обещаю, что разберусь в себе.

Я справлюсь и всё это брошу!

Глава 27. Когда всё превращается в хаос

It must have been inside my head

I've lost the hope that I have lived.

And now, at last, it comes to pass

We sleep, we dream, we have no less.

******

Along the path we lost our way

It's all a game that I must play.

And now the weak that fall

Return to ash, defeated after all.

class="book">******

Fade away to the wicked world we left

And I become the dark of you.

Say a prayer for the wounded heart within

As I become the dark of you.

Breaking Benjamin «The Dark of You».

Северус с трудом осознавал реальность, когда за ней с громким хлопком закрылась дверь. Спустя некоторое время зрение прояснилось, и он смог как следует разглядеть внезапно опустевшую комнату, которая теперь показалась ему холодной, а воздух в ней затхлым. Его взгляд остановился на книгах, стоящих ровными рядами на книжных полках. Когда-то он считал их своими самыми близкими друзьями, а теперь они лишь подтверждали суровый приговор в виде дальнейшего жалкого аскетичного существования.

Они олицетворяли собой всё, что у него было — большую часть его жизни. Книги становились его источником вдохновения, они бросали ему вызов и вовлекали в долгие плодотворные исследования. Северус любил задавать им вопросы, спорить с ними и часто мечтал о них. Книги могли исцелить его душу. В определённый период жизни это стало для него особенно важно. Без выхода мыслей и эмоций он давно бы покончил с собой, в этом Северус даже не сомневался.

Но однажды они его предали.

И сейчас Снейп испытывал к ним лишь одно чувство — ненависть — ведь они забрали у него единственную крошечную искорку света, необъяснимым образом вспыхнувшую в его жизни. Светлый лучик среди вечно окружающей его тьмы, нежный цветок, который смог чудом распуститься среди безжизненной пустыни — его последний шанс.

Медленно приближаясь к книжным полкам, Северус вспоминал, как впервые оказался в этих комнатах. Первым делом, даже прежде, чем заняться обустройством спальни, он установил именно эти полки для хранения своих литературных богатств. Он хотел окружить себя ими, его всегда умиротворяло их присутствие.

«И что же я получил в итоге?»

Теперь скопления древних фолиантов стали лишь жалким напоминанием о его одиноком прошлом и предсказанием столь же одинокого будущего.

Северус изо всех сил старался создать себе новую жизнь. Ему исполнился всего двадцать один год, когда он начал преподавать. Он был одним из самых молодых учителей в истории Хогвартса. Несмотря на то, что в те времена профессор был крайне застенчив, со временем ему удалось взрастить в себе грубую непримиримую личность, всё чаще проявляя едкий сарказм, являвшийся частью специфического характера Снейпа. Шаг за шагом всё дошло до такой степени, что люди стали просто бояться и избегать его. Он был безмерно одинок, но научился хорошо блокировать эмоции и защищать свои чувства.

Долгие годы Северус служил сразу двум Хозяевам, без конца искупая вину. Он терпел боль — столько физической и эмоциональной боли, сколько мог, пытаясь исправить ошибки прошлого. Но этого всегда было мало. И не могло быть иначе. Невозможно начать всё с чистого листа, когда на нём осталось так много грязи. Слишком много ран обезобразило его душу, слишком много рубцов осталось на сердце и в сознании, а также болезненных воспоминаний о тех, кто когда-то был ему дорог.

Внезапно Северус бросился к книжным полкам и сорвал их со стены, с мрачным удовлетворением наблюдая, как лавина книг стремительно обрушилась на пол. В охватившем его безумии он схватил первый попавшийся под руку том. Крича от душевной боли, граничащей с агонией, Северус бездумно разрывал книги, швырял целые охапки страниц через всю комнату, забрасывая ими мебель. В конце концов, почти ничего не уцелело.

Только тогда его ноги подкосились, и Северус рухнул на пол, прижимая к груди истекающие кровью, исцарапанные страницами руки. Он испытывал худшую боль в своей жизни и знал, что ничего не сможет с этим поделать.

Судорожно дыша, Снейп привалился спиной к одной из опустевших полок и закрыл глаза, поражаясь нелепости собственных мыслей — пока Гермиона медленно сходила перед ним с ума, он думал лишь о том, как ему оправдаться.

В некоторых книгах действительно содержались древние тёмные знания. Заклинания и проклятия, придуманные им для Тёмного Лорда, наносящие вред и причиняющие страдания. К сожалению, большинство своих личных записей он вложил в банальный учебник по «Защите от тёмных искусств», который у него и украли. Но ведь Северус создавал и другое. Он несколько раз совершал гениальные открытия, находил необычные решения и участвовал в новых разработках, которые Гермиона могла бы оценить по достоинству. Они могли бы обсуждать и оспаривать их вместе. Неожиданно Северусу стало чертовски жаль, что он никогда не доверял ей настолько, чтобы полностью открыться.

Проклятие Волшебного обряда, лежащее в основе Маггловского Указа, было самым личным и хитроумным колдовством из всего, созданного Снейпом. Во времена его юности Тёмный Лорд заставлял вновь прибывших молодых последователей принимать зелья, гарантирующие беспрекословное подчинение. Новоявленных Пожирателей обучали, постоянно подпитывая их ненависть к магглам, магглорождённым и предателям крови. Однако Северус чувствовал ещё большее одиночество среди других приспешников Волдеморта, которые при первой возможности подставили бы или даже убили бы его, льстиво добиваясь благосклонности своего Повелителя. Тогда в его мыслях царил сильнейший хаос из депрессивных мыслей.

Тем не менее он смог выйти из положения. Ему удалось хитростью избежать принятия зелий. Со временем Северус понял недостатки идеологии Волдеморта, стал более зрелым и в конечном итоге вернулся к Свету.

У него была целая книга, посвящённая детским болезням и их лечению. Однажды (к его удивлению) Лили Поттер обратилась к Северусу за помощью — почти сразу же после рождения слабого и болезненного мальчика. Она была обеспокоена зельями, которые колдомедики назначили её сыну, и интересовалась, правильно ли целители подобрали их для малыша с таким хрупким здоровьем. Специально для него Снейп создал целый ряд лично разработанных им Общеукрепляющих зелий, и те сработали. Маленький Гарри окреп, хорошо рос и развивался. Примерно в то же самое время Северус узнал о пророчестве. Он ошибочно предположил, что сможет помочь Лили и вытащить её из когтей Тёмного Лорда, но когда дошло до дела, судьба сыграла злую шутку, его попытки оказались тщетными.

Лили, как верно предположила Гермиона, храбро защищала своего сына до конца. И после её смерти Снейп изо всех сил старался делать то же самое.

«Вероятно, для Гермионы всё это больше не имеет значения. Но что, если всё-таки имеет?!.. Возможно, она смогла бы даже полюбить меня в ответ, если бы узнала, что во мне есть нечто большее, чем тёмное прошлое и допущенные ошибки?»

***

Гермиона истошно рыдала, наволочка её подушки быстро промокла насквозь. Потоп из слёз начался, как только она покинула покои профессора, и не утих до сих пор, даже после вопросов её встревоженных друзей. Она молчала. Всё равно случившееся нельзя было объяснить словами, как и передать глубину душевной боли.

— Гермиона, скажи мне, что случилось? — Лаванда склонилась над ней, сложив руки на груди.

Она лишь продолжала реветь.

— Хочешь, я кого-нибудь позову?

Послышались душераздирающие всхлипывания.

— Если ты не скажешь мне, что случилось, то как я смогу тебе помочь?! — раздражённо фыркнула Браун.

— Что тут происходит? — в комнату вошла Парвати и бросила сумку с книгами на пол.

Лаванда покачала головой.

— Кто её знает. Рыдает, не переставая…

— Тогда дай ей побыть одной, — сказала Парвати.

— Я просто пытаюсь ей помочь! — огрызнулась Лаванда. — Мне нужно выяснить, что случилось.

— Ты не помогаешь. Она сама всё расскажет, если захочет или когда будет готова, — Парвати подошла с противоположной стороны кровати.

— С чего это вдруг я должна тебя слушать? — Браун упрямо упёрла руки в боки.

— С того, что у меня достаточно ума, чтобы понять — Гермионе нужно побыть одной! Пусть успокоится.

— Она будет не одна, если ты тоже здесь останешься!

— Под «побыть одной» я подразумевала — находиться рядом, но не доставать её тупыми вопросами!

— Правда? — ухмыльнулась Лаванда. — А я думаю, что под этим предлогом ты просто хочешь избавиться от остальных, чтобы снова попытаться залезть к ней в трусики… чёртова извращенка!

Одним махом Парвати преодолела разделявшее их расстояние и отшвырнула Лаванду к ближайшей стене, схватив её за шею.

— Не лезь к ней, ты, жалкая двуличная сука! — прорычала она. — Как будто я не знаю, как ты пытаешься заполучить любого отчаявшегося парня, чтобы тот тебя… я промолчу! Хотя и так очевидно, что там у тебя такое же огромное пустое пространство, как и между ушами, где, по идее, должны быть мозги!

Браун свирепо уставилась на Патил.

— Будь ты проклята, чёртова лесбиянка! — выплюнула она в лицо Парвати, мигом скинув с себя её руку, и быстренько умчалась из комнаты.

Гермиона смутно слышала гневную перепалку, но слишком погрузилась в собственные мысли и не желала вмешиваться. Она чувствовала себя просто отвратительно из-за предательства, чувства использованности и постоянных манипуляций, а также морально униженной, после разоблачения этих фальшивых отношений и в особенности из-за своих надуманных чувств.

Всё оказалось так банально, расчётливо и подло. Она даже представить себе не могла, насколько больным окажется мышление Снейпа, раз он продумал всё до мелочей. В то же время мизерная часть её сознания пыталась его оправдать. Гермиона не могла забыть рассказ МакГонагалл о прошлом Снейпа и его признание собственных слабостей, недостатков и жизненных ошибок. Также Гермиона не могла не думать о грязном сценарии, в который оказалась втянута. «Это его вина! Независимо от того, хотел этого Северус или нет!»

Она плакала, спорные мысли продолжали бушевать в её голове, а чувства — в сердце. Невзирая на случившееся, она испытывала необъяснимое чувство потери, не понимая, когда и как позволила Снейпу занять особое место в своей душе. Он успел проникнуть в её жизнь: в настоящее и в надежды на будущее. Скорее всего, он даже не подозревал об этом, но стал частью её самой, и теперь она… потеряла его. «Как бы то ни было мне придётся отпустить его… по многим причинам».

Гермиона заплакала ещё горше, вспомнив своё волнение тем утром, когда она собиралась сказать ему о своих чувствах. Она мечтала запомнить выражение его глаз, когда в бездонной тёмной глубине появится слабый свет, и Северус тоже ей откроется. Она уже замечала это раньше и стала невольной свидетельницей совсем недавно, когда Снейп был полностью раздавлен и сказал… что любит её.

Гермиона свернулась клубочком и прижала колени в груди.

«О, Боже! Мне так больно!»

Он её предал, но она всё равно ему поверила, услышав слова о любви. Самым странным было то, что несмотря ни на что она тоже не переставала его любить. Она солгала — её душа кричала от боли, но он не заслуживал одиночества. Она не сдержалась и наговорила ему много обидных слов в порыве ярости. Как раз одиночество и привело Северуса к такой ненависти и глубинам отчаяния, а возникшее чувство безнадёжности нашло выход в виде создания этого проклятия. После Северус жил в постоянном стрессе, ему не позволяли полностью искупить грехи.

Однако он доказал, что, несмотря на тёмное прошлое, способен любить. Гермиона вспомнила, как он заботился о ней: трогательное внимание и редкую улыбку, менявшую строгие черты его лица. Воспоминания разбивали ей сердце. Северус заслуживал ответной любви, но проклятие слишком запачкало, очернило их отношения. Она подумала, что не сможет ответить ему взаимностью, невзирая на противоречивые чувства. «Теперь я больше не смогу выполнять с ним обряд, после того, как узнала о происхождении проклятия и для кого оно предназначалось. Если я больше не смогу ему помочь, значит Ордену придётся найти кого-то другого». Одна мысль о том, что Северус будет с другой женщиной, оставила глубокую кровоточащую рану на её сердце. «Он принадлежит только мне! А я принадлежала ему… Разве не об этом я когда-то ему сказала?» После собрания Пожирателей, когда лежала в его объятиях, глядя в удивительные чёрные глаза, полные непролитых слёз.

«Нет! Это больше не повторится!»

Существовал единственный способ, с помощью которого можно было освободить от проклятия их обоих и обезопасить всех остальных, — только если уничтожить его раз и навсегда. «Если Волдеморт создал Волшебный обряд с использованием собственной крови, то разрушение чар, без сомнения, сильно ослабит его, а Гарри получит дополнительную возможность подготовиться и отомстить за всё, что было у него отнято». Гермиона подумала о женщинах-магглах и магглорождённых: о пожилых, матерях, а также их детях — обо всех, кого можно избавить от нападений Пожирателей. И тогда её накрыло… Она знала, что на это непросто будет решиться, но не могла просто продолжать жить дальше и делать вид, как будто ничего не произошло.

Только Гермиона могла положить всему этому конец. «И я, чёрт возьми, это сделаю!» Раньше она читала истории о волшебниках и ведьмах, героически жертвовавших собой на протяжении двух Волшебных воин, и сама видела храбрые поступки окружавших её людей. Гермиона часто задавалась вопросом: «Готова ли я пойти на это, если потребуется?» И ответом всегда было «да». Она не хотела становиться мученицей, но была полна смелости и гриффиндорской самоотверженности. Хотя ей было невыразимо грустно и страшно думать о будущем, Гермиона понимала, что это единственное правильное решение.

И она точно знала, кто ей поможет — кое-кто, доведённый до отчаяния, пострадавший от жестокости Волдеморта и постоянно балансирующий на грани жизни и смерти.

— Парвати? — она высвободилась из пелены мрачных мыслей и, прищурившись, взглянула на подругу, прислонившуюся к стене неподалёку.

— Ты что-то хотела, Гермиона?

Гермиона громко шмыгнула носом.

— Принеси, пожалуйста, перо и пергамент. Мне нужно написать письмо.

Примечание к части

Должно быть, я всё себе придумал сам,

Утратил надежду, которой жил.

Но теперь наконец-то всё проходит,

Мы спим, мы видим не что иное, как сон.

******

Мы с тобой сбились с прямого пути

Закончилась игра, которую я должен был вести.

И теперь, ослабев, упаду на колени,

Обращусь в прах, побеждённый в конечном итоге.

******

Исчезая, мы покидаем этот жестокий мир,

И я стану твоей тёмной стороной.

Помолись за своё израненное сердце,

Когда во тьме я соединюсь с тобой.

Глава 28. Получить последний шанс

Unsagbar gern wär ich jetzt bei dir

Dort unten in der Kälte

Dir Jahre teilen wir

Denn du bist bei mir

Und ich bei dir

Und das ist alles, was uns bleibt.

Diary of Dreams «Requiem 4.21».

Послышался настойчивый стук в дверь.

Северус спросонья скользнул рукой на правую сторону кровати, ведь обычно она спала именно там. Одним рывком он поднялся, сел и сонно осмотрелся вокруг; его встревоженный взгляд остановился на пустующем месте рядом с собой. И моральное самобичевание началось заново. Она опять ему снилась: как лежала в его объятиях и читала, накручивая кудрявую прядь на маленький пальчик, а он что-то напевал ей, прижимая крепче. Северус вспомнил, как чувствовал приятное умиротворение от веса её тела на своей груди. У Гермионы всегда получалось притупить боль, постоянно бушевавшую у него внутри.

В дверь вновь постучали — ещё громче и бесцеремоннее.

Северус застонал и выбрался из постели. Призвав мантию и на ходу накидывая её себе на плечи, он вышел в гостиную, не сразу догадавшись, обо что споткнулся. Он замер на месте. Повсюду были раскиданы его книги, разодранные в клочья. И в завершение картины — пустая бутылка огневиски, валявшаяся посреди комнаты.

«Твою ж мать!»

Перебираясь через кипы разбросанных страниц, Снейп рванул на себя дверь, открыв её с откровенной яростью.

— Неужели?! Не прошло и года, Северус! — Люциус Малфой беспардонно вошёл, зацепив Северуса плечом и раздражённо отпихивая тростью книги со своего пути. — А теперь, когда ты наконец-то соизволил встать с постели, скажи… где, чёрт возьми, Драко?!

— Кто?..

— Драко! Мой сын! Припоминаешь такого?! Студент факультета, который ты должен возглавлять! — прорычал Малфой.

Очевидно, Люциус ещё не до конца оправился после последнего собрания у Тёмного Лорда.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — пробормотал Северус, по ходу дела застёгивая рубашку и завязывая на шее чёрный шёлковый платок.

— Он пропал! — Люциус цедил каждое слово сквозь стиснутые зубы. — Иначе, я бы сейчас не стоял здесь и не пытался выяснить, где он, у одного ненадёжного ублюдка!

— Пропал?!

— Да! Пропал! Никто не может его найти. Северус, что за чёрт с тобой творится?! Ты сам не свой!

Снейп раздражённо фыркнул и проигнорировал вопрос.

— Объяснись. Когда он пропал? Каковы обстоятельства исчезновения? — он застёгивал сюртук, несмотря на возобновившееся кровотечение на ладонях.

Малфой вздохнул и рассеянно провёл рукой по волосам.

— Он появился дома прошлой ночью и выглядел… просто ужасно, — Люциус напряжённо стиснул зубы. — В последнее время Драко очень плохо спал. Он был крайне взволнован. Кричал на Нарциссу. Я велел ему не возвращаться в Хогвартс и остаться на ночь в поместье. Сегодня утром я решил проведать его и обнаружил, что Драко исчез. Он даже не спал в своей постели.

— Возможно, он просто передумал и вернулся в школу? — предположил Северус.

— Вероятно. Но тогда зачем он взял с собой чёртов церемониальный кинжал! — Люциус впился в Северуса своими ледяными серыми глазами.

Снейп мгновенно перестал дышать.

— Итак, теперь ты понимаешь, почему мне нужно его найти, — Малфой наклонился к нему, смотря подавленным взглядом. — Если Тёмный Лорд обнаружит пропажу… после того, что он поручил Драко… — Люциус сглотнул, не в силах продолжить.

— Я найду его, — отрывисто бросил Северус.

— Как?!

Но Снейп уже ушёл, ловко перемещаясь между раскиданными книгами, направляясь обратно в свою спальню. Через несколько минут он появился в дверях полностью одетым.

— И где ты будешь его искать?

— Понятия не имею.

— Куда ты направляешься? — Люциус схватил его за руку.

— Если мы не вернём кинжал Лорду, можешь считать, что Драко уже мёртв.

— Ты думаешь я этого не понимаю?! — прошипел Малфой.

— Тогда позволь мне заняться поисками.

Люциус ещё крепче вцепился в его рукав. Он явно был в замешательстве и пытался совладать с собой, но затем с недовольной гримасой всё-таки отпустил Снейпа.

— Не причиняй ему вреда! Драко стал сам не свой! — крикнул он ему вслед надломленным голосом.

***

«Гермиона!»

Северус почувствовал, как у него перехватило дыхание. Ужас, зарождающийся где-то глубоко внутри, быстро распространялся, поглощая его и угрожая затянуть в свою власть, как зыбучие пески.

«Она бы не решилась! Она бы не стала! Она бы не смогла! Это просто… немыслимо! Только кто-то вконец обезумевший мог на такое пойти… Дойти до таких бредовых мученических идей… Проклятое гриффиндорское безрассудство, это же… чёрт возьми! Это полностью… полностью в её стиле! Гермиона! Только она могла на такое решиться!»

— Нет! — вырвалось у него вместе со стоном отчаяния, когда он перешёл с шага на бег. Поражённые студенты шарахались в стороны, когда их, как правило, хладнокровный и безупречно собранный профессор Зельеварения пролетал мимо по коридорам.

Через несколько минут Северус добрался до Гриффиндорской башни. Скрытый портретом Полной Дамы проход в общую гостиную внезапно открылся. «Поттер!»

— Где она?!

Гарри поражённо уставился на Снейпа.

— Кто?

— Герм… Эм-м… Мисс Грейнджер, — вовремя поправился тот. — Где же она?!

Поттер сложил руки на груди.

— Откуда мне знать?

— Мне нужно с ней увидеться!

— У вас назначены очередные «дополнительные занятия»? — усмехнулся Гарри.

Снейп покачал головой.

— Нет. Я просто… — он нервно сглотнул, и, пересилив себя, произнёс: — Гарри… Пожалуйста!

Глаза Поттера полезли на лоб. Он никогда не видел Снейпа таким… Мастер зелий умолял его. К тому же он никогда раньше не называл Гарри по имени.

— Зачем она вам?

— Это… Это очень важно!

Снейп выглядел доведённым до предела.

Гарри тяжко вздохнул и покачал головой.

— Мне жаль, профессор, но она ушла.

— Когда?

— Не так давно.

— Она сказала — куда?

— Нет. Гермиона ничего не сказала. Она только… — Северус нетерпеливо кивнул, желая, чтобы он побыстрее продолжил. — Она только обняла меня. На самом деле, Гермиона вела себя очень странно! Она крепко-крепко обняла меня и ушла.

Снейп пристально смотрел на Гарри.

— Спасибо, — буркнул он, развернулся и направился обратно — туда, откуда пришёл.

Его взгляд устремился на ближайшие окна. Проходя мимо них, Северус лихорадочно просматривал территорию Хогвартса, а затем резко остановился. Он увидел её. Несомненно, это была Гермиона. Она быстро пробегала мимо хижины Хагрида, направляясь… прямо в Запретный лес.

***

Его лёгкие горели, как в огне. Северус мчался самым коротким путём. Он разнёс каждую закрытую дверь, сбил с дороги каждого ничего не подозревающего студента и даже некоторых преподавателей, но ему всё равно потребовалось слишком много времени, чтобы добраться до места, где он её заметил. У него не было возможности определить, в каком направлении она отправилась. Он чувствовал безысходность, как будто медленно тонул, всматриваясь в неприступный лес.

Пробегая между деревьями, Северус устремился к древней дубовой роще, внутри которой находился каменный алтарь. В прошлом это наполненное магией место использовалось для различных ритуалов, а теперь было забыто и полностью поросло мхом, кое-где лежали поваленные деревья. Волшебники давно не делали там жертвоприношений. По крайней мере, он до последнего надеялся, что это всё ещё так.

Цепляясь за стволы вековых деревьев, чтобы удержаться на ногах, Северус поскальзывался на лесных тропах, покрытых грязью после ночного дождя. «Следы! Маленький размер ноги… Её следы!»

— Гермиона! — крикнул он.

Ответа не последовало.

«Я не могу опоздать! Только не ещё раз!»

— Гермиона! Я уже иду! — Северус выругался, проклиная грязь, которая засасывала подошвы ботинок, замедляя ход.

Произнося заклинание за заклинанием, он расчищал себе путь так быстро, как только мог. Наконец он увидел её — рощу во мраке, окутанную зловещим туманом. Не так давно здесь кто-то произнёс заклинание Скрытности, которое можно было распознать только опытным глазом. Приближаясь, Северус заметил промелькнувшее движение. Блеск металла. Внезапно послышался короткий пронзительный крик. «Я опоздал!»

Пошатнувшись на свинцовых ногах, Снейп рванул на звук, пробегая между стволами повалившихся деревьев и огромными валунами.

— Нет! — его сдавленный вопль прорезал тишину.

Драко открыл рот, поражённо уставившись на профессора загнанным взглядом.

— Что ты натворил?!

Малфой попятился назад, как только Снейп начал приближаться к нему. На каменной плите алтаря лежало хрупкое девичье тело, богато украшенный кинжал уже пронзил её живот.

Северус бросился на колени, зажимая рану рукой.

— Я здесь Гермиона! — выдохнул он. — Я рядом!

Её взгляд был расфокусирован, а затуманенные глаза тускло поблёскивали в темноте, когда она попыталась сосредоточиться на его лице. Кровь быстро вытекала, словно алые чернила, ярко выделяясь на фоне её белой рубашки. Потеряв рассудок, Северус бормотал одно Исцеляющее заклинание за другим — слова сбивались и опережали друг друга — в тщетной попытке обратить вспять то, что уже было загублено.

— Мне очень жаль, Северус… — слабо простонала она и нахмурилась. — Но всё это… уже… слишком…

Она попыталась поднять руку и коснуться его щеки, но та безжизненно упала на холодный камень, а затем Северус почувствовал вспышку магии глубоко внутри него. Мощный всплеск магической энергии, сопровождаемый электрической пульсацией, постепенно ослабевал и угасал до тех пор, пока полностью не истощился. Проклятие исчезло.

Вместе с Гермионой.

Его губы задрожали, Северус судорожно глотал воздух. Подняв взгляд, он заметил оцепеневшего Драко, тот сидел на ближайшем древесном стволе, обхватив себя руками.

— Зачем?!.. — воскликнул Снейп и, спотыкаясь, направился к Малфою. — Зачем?! — яростно закричал он и набросился на мальчишку.

— Я сделал это не только ради себя! — пытался защититься Драко. — Это было необходимо, чтобы спасти нас всех!

Северус несколько раз встряхнул его как тряпичную куклу, а затем, обезумев от боли, швырнул Драко на землю, выхватил свою волшебную палочку и прицелился ему в сердце.

— Мне пришлось! — всхлипывал Малфой. — У меня не было выбора! Рано или поздно Лорд бы всех нас убил!

Перед глазами Северуса стояла кровавая пелена, пока он изо всех сил старался просто дышать. «Гермиона была права. Всё это уже слишком…» Внезапно его захватило чувство безнадёжности, рука с волшебной палочкой опустилась. Он больше не мог убивать, не хотел, не после всего. Воспользовавшись моментом, Драко отполз в сторону, а затем, пошатываясь на дрожащих ногах, скрылся в чаще леса.

Задыхаясь от горя, Северус всматривался в тёмное небо, на купол из переплетающихся ветвей древних деревьев над своей головой. Всё мужское тело бесконтрольно затряслось от едва сдерживаемых эмоций, в конце концов, его захватили душераздирающие рыдания, окончательно взяв над ним верх. Когда ему удалось более-менее совладать с собой, он понял, что придётся вернуться к алтарю.

Он медленно снял мантию — каждое его движение было проникнуто почтением к тому, какую жертву принесла эта юная смелая девушка. Раскинув свою чёрную робу на земле рядом с Гермионой, Северус опустился на колени и осторожно поднял её тело с холодной каменной плиты. Он бережно опустил её на тёмную шерстяную ткань и аккуратно убрал несколько прядей волос с лица. Гермиона всегда проявляла стойкость и не боялась бросать ему вызов. Перед его мысленном взором пронеслось абсолютно всё: как она задумчиво жевала нижнюю губу на уроке, ломая голову над новым заданием, загадочно улыбалась над чашкой чая или смотрела ему в глаза, пытаясь коснуться души, когда они занимались любовью.

Несмотря на синеву, которая уже тронула её бледные губы, они всё ещё хранили остаточное тепло, когда он провёл по ним пальцами. Потом Северус просто лёг рядом, на влажную покрытую мхом землю, и прижался к ней.

Схватив одну из её маленьких ручек, он развернул тонкие пальчики, положив узкую ладонь на свою щёку. И закрыл глаза.

Ему хотелось, чтобы время остановилось и последние минуты вместе с ней растянулись… до бесконечности; чтобы всё было по-прежнему, как в последние месяцы, проведённые вместе, но смерть безжалостно забрала её у него. «Что ж, тогда мы оба покинем этот проклятый мир — вместе».

Он не знал, как долго пролежал, но в какой-то момент проснулся от ноющей боли в замёрзших конечностях. Вопреки всем его мольбам, время не остановилось. Он уже мог почувствовать физические изменения — повлияли вампирические свойства ритуального кинжала: её тонкая ручка сморщилась, а кожа на лице стала сухой, как пергамент.

Северус ощущал это, но не мог заставить себя открывать глаза и увидеть, во что она превратилась. Он не в силах был смотреть на пустую скорлупу, оставшуюся вместо её прекрасного лица. Его сердце замерло и ухнуло вниз, он мучительно застонал, но всё-таки открыл глаза. В ту же секунду он отшатнулся и отскочил в сторону, выпустив иссохшую мёртвую руку, и потрясённо воскликнул:

— Альбус?!

Примечание к части

Мне невыносимо хочется быть сейчас рядом с тобой

Там, внизу, в холоде.

Разделить с тобой вечность...

Ибо ты со мной,

И я с тобой,

Это всё, что нам остаётся.

Глава 29. Собрать все части в единое целое

— Значит тебе удалось вернуть меня назад в целости и сохранности?

Северус вскинул голову при звуке знакомого голоса. Он выдохнул с облегчением, когда понял, откуда тот послышался — теперь портрет Дамблдора висел над письменном столом в кабинете директора.

— Положи моё тело вон туда, — Альбус указал на свободное место перед портретом. — У меня хватило ума повесить его здесь перед тем, как вас покинуть, — объяснил он. — Как бы ты назвал ситуацию, когда погибший рассказывает о своих действиях перед смертью в настоящем времени?

Северус ничего не ответил. Вместо этого он осторожно опустил его на стол, положил обе руки вдоль тела своего наставника и аккуратно повернул его обескровленное застывшее лицо. Он всё ещё не мог понять, что произошло.

— Не самое приятное зрелище, не так ли?

Снейп удивлённо поднял на него глаза.

— Смерть, — Дамблдор на картине немного наклонился вперёд, оценивая своё тело со стороны. — Тем не менее, я принял это решение, потому что так было правильно.

— Дирек… — Северус откашлялся. — Директор, боюсь, я в растерянности.

Альбус печально покачал головой.

— Разумеется, мальчик мой. Почему бы тебе не устроиться поудобнее?

Он махнул рукой на своё директорское кресло с высокой спинкой, предлагая Северусу располагаться.

— В шкафу есть бутылка огневиски, если тебе…

Северус поднял руку.

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

Его и так тошнило от алкоголя, употреблённого прошлой ночью в порыве эмоций, в сочетании с утренними событиями.

— Похоже, ты нашёл записку в моём кармане?

Снейп кивнул.

— Надо полагать, ты также обнаружил мантию-невидимку, — Альбус указал на серебристую ткань, соскользнувшую на пол, когда Северус вошёл в кабинет.

— Да, — Снейп тяжело опустился в кресло, его внезапно накрыла сильнейшая усталость.

— Думаю, ты хочешь, чтобы я тебе всё объяснил?

— На самом деле, я…

— С ней всё в порядке.

Северус выдохнул с облегчением и едва заметно кивнул.

— Она спит и находится в заботливых руках мисс Патил.

Снейп устало подпёр рукой подбородок, силы продолжали покидать его, как песчинки, просачивающиеся в песочных часах.

— Конечно, я понимаю, что тебе хотелось бы сейчас же увидеться с мисс Грейнджер, а не разговаривать с портретом и сидеть рядом с трупом почившего директора, но… есть ещё несколько моментов, которые нам нужно обсудить.

Северус лишь лениво приподнял бровь в знак согласия.

— Безусловно.

— Она приходила ко мне вчера вечером.

Его сердце тут же пропустило удар.

— Мисс Грейнджер была вся в расстроенных чувствах, я бы сказал — почти безутешна.

— Мы…

Дамблдор поднял руку, прерывая его.

— Не нужно ничего объяснять, мальчик мой. В конце концов, она пробыла здесь почти три часа. Девочка обрисовала ситуацию довольно подробно и вполне… откровенно.

Взгляд Снейпа устремился в пол.

— Похоже, прошлое не хочет отпускать тебя, Северус. Но, к счастью, мисс Грейнджер тоже испытывает к тебе… определённые чувства.

Северус непонимающе моргнул. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать слова Дамблдора.

— Вы так считаете?..

— Я считаю, что если бы ты случайно оказался где-то поблизости, когда мисс Грейнджер только явилась ко мне, то скорее всего лишился бы кое-какой важной части тела. Однако во время нашей беседы она задала несколько вопросов, на которые я решил ответить честно, — Дамблдор пронзил его проницательным взглядом. — Северус, боюсь я нарушил данную тебе клятву. Я рассказал мисс Грейнджер вашу с Лили историю. Абсолютно всё. И я не собираюсь просить за это прощения.

Северус открыл рот, но не мог произнести ни слова.

— Гермиона разрыдалась, а затем сказала, что даже представить себе не могла, сколько страданий тебе пришлось пережить. Бедная девочка горько плакала. Признаюсь, даже я прослезился.

Северус заставил себя проглотить ком, стоявший в его горле в течение последнего дня.

— Мисс Грейнджер передумала. Она призналась, что собиралась принести себя в жертву, чтобы разрушить проклятие обряда. И в том, что уже уговорила Драко Малфоя встретиться с ней в Запретном лесу. Также она сказала, что испытывает к тебе самые тёплые чувства.

Снейп резко вздохнул, стараясь держать себя в руках. Дамблдор серьёзно посмотрел на него.

— Повторюсь, она была очень откровенна.

Он позволил истерзанному чувствами Северусу передохнуть несколько минут.

— Мисс Грейнджер была полна противоречивых мыслей. Она больше не хотела слепо следовать своему плану, но всё равно пыталась найти решение, как разобраться с нависшим над вами проклятием. Я сразу понял, что девочка влюблена в тебя без памяти, и тогда принял решение. А вот результат, — Альбус указал на своё мертвенно-бледное тело. Кинжал, вонзённый по самую рукоять, всё ещё торчал из его живота.

Северус покачал головой.

— Неужели нельзя было придумать что-нибудь другое?

— Конечно же, можно было, — печально усмехнулся Дамблдор. — Только вряд ли это было бы столь же эффективно, — он задумчиво провёл рукой по длинной седой бороде. — Должен признать, меня немного беспокоила мысль о том, что план с Оборотным зельем не сработает, но, зная природу магии обряда и её глубокого проникновения в тело, я подозревал, что такой трансформации будет достаточно, чтобы жертвоприношение свершилось. Полагаю, мне очень повезло, ведь в конце концов я оказался прав. В противном случае я мог погибнуть напрасно, — он долго всматривался в своё тело, а затем задумчиво добавил: — Тем более, однажды я уже импульсивно поддался собственной глупости, что принесло свои плоды.

Альбус грустно посмотрел на свою почерневшую кисть.

— Я мог бы продолжать лечить и поддерживать в вас жизнь, — серьёзно возразил Северус.

— В любом случае конец был неизбежен, — рука Дамблдора бессильно опустилась на подлокотник кресла, в котором он восседал. — Проклятие с каждым днём всё больше поглощало моё тело и в итоге полностью уничтожило бы меня. Я не хотел доходить до последней стадии, а просить тебя убить меня было бы… слишком эгоистично.

Северус отвёл взгляд. Он догадывался, что директор мог попросить его об этом. «Возможно мне следовало добровольно предложить избавить его от страданий. Выполнить последний долг перед близким другом и наставником». Но теперь он не знал, что бы ответил на такую просьбу. «Похоже, за последние несколько месяцев я перенял от одной маленькой гриффиндорки излишнюю совестливость и чувство справедливости, которые только мешают нормально принимать решения». Северус вздохнул. В любом случае, размышлять над этим было бессмысленно — Дамблдор был мёртв.

— И конечно, — продолжил Альбус, — нельзя недооценивать влияние уничтоженного проклятия на жизнеспособность Волдеморта. Том оказался достаточно глуп и излишне самоуверен, раз использовал собственную кровь, создавая чары, увеличивающие его магические силы, но в то же время, делающие его более уязвимым. Также с его стороны было совсем неразумно доверять утверждениям Люциуса Малфоя о том, что Волшебный обряд неразрушим. Ты всегда стойко молчал во время допросов, под пытками, Северус. Очевидно, Том и его последователи ничего не подозревали.

Лицо Снейпа резко помрачнело, от чего морщины сразу выделились на бледной коже.

— Нет, но я сомневаюсь, что Тёмный Лорд поблагодарит меня, когда обнаружит, что проклятие было разрушено. Тем более от руки Драко Малфоя.

— Возможно, — Альбус кивнул в знак согласия. — А может и нет. Ведь в итоге молодой мистер Малфой либо сознательно разрушил проклятие, принеся в жертву магглорождённую подругу Гарри Поттера — самую умную и талантливую ведьму своего поколения, либо неосознанно разрушил его, убив Альбуса Дамблдора. Я не уверен, какую версию мальчик выберет для прикрытия.

Северус понял, что директор гораздо тщательнее продумал свой план, чем намекал изначально.

— Значит, Драко исключат из школы?

— Нет. О его роли в последних событиях и настоящей причине моей смерти будем знать только мы с тобой и профессор МакГонагалл.

— И всё же, он пытался убить студентку! Или это вы тоже не собираетесь учитывать?! — тон Северуса угрожающе понизился.

— Северус… — Альбус покачал головой. — Если бы ты видел Драко тогда в лесу, ты бы понял. Он совершенно обезумел от отчаяния! Он сомневался и рыдал, повторяя, что не сможет это сделать. Драко извинялся перед мисс Грейнджер за поступки, о которых я даже не подозревал. В конце концов мне пришлось его заставить.

Снейп обхватил голову руками. Ему трудно было представить себе момент её смерти, несмотря на то, что теперь он знал правду. Он чувствовал себя виноватым. Облегчение от мысли, что Гермиона жива и невредима, затмило внезапное чувство невосполнимой потери, потому что ближе Альбуса у Северуса никого не было.

«Она тоже заняла особенное место в моём сердце».

— Постарайся представить себя на его месте. Юноша, которого постоянно учили ненавидеть магглорождённых, теперь живёт с сожалением о содеянном.

Северус продолжал смотреть в пол.

— Ты должен пригласить в Хогвартс Люциуса и Нарциссу. Покажи им моё тело, пусть они сообщат об этом Волдеморту. Несмотря на разрушение обряда, которое Том каким-нибудь образом свяжет со мной, я убеждён, что он поверит Драко. И мальчик будет в безопасности.

— А как же я?! — Северус наконец-то перевёл взгляд на картину.

— Теперь ты находишься в опасности. Поэтому я считаю, что время пришло! — Дамблдор подался вперёд в своём кресле. — Ты больше не должен возвращаться к Тому Риддлу!

— Но как мы будем получать необходимую информацию? Знание его планов имеет для нас решающее значение.

— Преданность Драко тёмным силам полностью подорвана. Держи для него дверь открытой. Доверься ему! Вот увидишь, мальчик обязательно к тебе придёт! Но никогда не проси его о том, о чём я, в своё время, попросил тебя! Это должно быть его собственным осознанным выбором, а не манипуляцией, о которой я сожалел каждый день.

Северус закрыл глаза.

— Перед смертью я сказал тебе, что «это уже слишком». Я имел в виду себя. Я слишком много от тебя хотел. Поэтому под конец своей жизни поступил именно так. Ты заслуживаешь свободы, Северус! Свободы от Ордена, от моих требований, от призраков прошлого…

По щеке Северуса скатилась единственная скупая слеза.

— Ты заслуживаешь счастья! И я знаю, что кое-кто желает тебе того же! На самом деле, мисс Грейнджер питает надежду и готова бороться за ваше будущее.

Северус быстро провёл рукой по лицу.

— К сожалению, последние события стали разворачиваться не самым лучшим образом, и это срочно нужно было исправить, — Дамблдор откинулся на спинку кресла. — Должен заметить, несмотря на собственную смерть, я чувствую себя вполне бодрым! Кстати, ты чуть не поймал меня за кражей ингредиентов для Оборотного зелья, мальчик мой. Ты подумал, что я студент и мчался за мной по коридору. Мне едва удалось ускользнуть от тебя.

Губы Северуса скривились в слабой улыбке.

— Вам удалось приготовить Оборотное без моей помощи?

— Ты должен припомнить, что, на самом деле, это я многому тебя научил. Конечно, ты быстро превзошёл своего учителя, но у меня ещё осталось несколько козырей в рукаве.

— Напрашивается логичный вопрос… как долго вы к этому готовились? — нахмурился Северус.

— К этому?.. — Альбус задумчиво возвёл глаза к потолку. — О, уже несколько месяцев! Я нашёл волос мисс Грейнджер на стуле после самой первой нашей встречи. Уже в то время у меня появилось предчувствие, что возможно рано или поздно мне придётся вмешаться. На самом деле, я изначально допускал, что, возможно, мне нужно будет принять Оборотное, чтобы присутствовать на собрании Пожирателей.

— Пожалуйста, скажите мне, что вы этого не сделали! — Северусзакрыл лицо руками.

— Разумеется, нет.

Зельевар громко выдохнул от облегчения.

— Но я там был.

— Что?!

— Ты действительно веришь, что я отправил бы мисс Грейнджер на подобное задание в одиночку?

— Но… где же вы были?

— О, поблизости!

— Поблизости? Вы ведь не?..

Дамблдор пренебрежительно отмахнулся.

— Мальчик мой, ну чего я там не видел?! Знаешь ли, я прожил очень долгую жизнь…

— Да, но вы могли хотя бы дать понять, что находитесь рядом!

— И каким образом? Ты хотел, чтобы я похлопал тебя по плечу и прошептал: «Продолжай, Северус, мальчик мой, вы почти сделали это»?

— Конечно нет! Но…

— Мне нужно было убедиться, что у вас есть план. Как выяснилось, мисс Грейнджер придумала нечто гениальное. Я ушёл, как только понял, что вам обоим ничего не угрожает.

Северус схватился за переносицу, не в силах поверить, что после утренних событий что-то могло ещё сильнее его шокировать.

— Что касается невысказанного вопроса о том, не заменял ли я собой мисс Грейнджер? Ответ — нет. Не спорю, ты привлекательный мужчина, Северус, но на некоторые жертвы я всё же не готов был пойти.

Снейп усмехнулся, и Дамблдор к нему присоединился, после чего они зашлись от смеха. Они хохотали несколько минут, а потом оба обессиленно откинулись на спинки своих кресел. Даже после этого им потребовалось некоторое время, чтобы окончательно успокоиться.

Альбус удовлетворённо вздохнул и вытер глаза рукавом мантии.

— Мерлин всемогущий, давно я так не смеялся!

— Также как и я, — согласился Северус, поглаживая подбородок.

Неожиданно выпрямившись в кресле, Дамблдор обратил всё своё внимание на Снейпа.

— Я бы хотел, чтобы ты занял пост директора.

Лицо Северуса стало серьёзным.

— А как же Минерва?

— Она согласилась. Мы считаем, что ты лучше кого-либо другого справишься с управлением Хогвартсом в грядущие трудные времена. Минерва хорошо осведомлена обо всех действиях, предпринятых мною на сегодняшний день. Она поможет и проследит за тем, чтобы преподавательский состав оказывал тебе поддержку. Также Минерва согласилась, что ты должен назначить мисс Грейнджер представителем студенческого сообщества. Благодаря врождённому уму и благородству девочка сможет объединить вместе факультеты. Естественно, с твоей помощью. Вместе они создадут грозную силу и хорошее подспорье в войне с Томом. Так ты принимаешь моё предложение?

Северус был поражён.

— Конечно, Альбус. Это будет честью для меня!

— И последнее… Думаю, пришло время избавиться от Тёмной Метки.

Снейп закатил рукав, проводя большим пальцем по чёрной татуировке, контрастно выделяющейся на фоне светлой кожи.

— Ты помнишь ритуал разрушения?

— Да.

— Прекрасно. Покончив с Меткой, ты сможешь покинуть ряды сторонников Волдеморта раз и навсегда. Так как он и эти чары наполнил своей собственной кровью, уничтожение Тёмной Метки ещё сильнее его ослабит. Как только Том потеряет власть над Пожирателями Смерти, их число заметно сократится, и настанет самый подходящий момент, чтобы Гарри нанёс ему последний удар.

Северус рассматривал Метку — ещё одну из своих ошибок, в которой он постоянно раскаивался. «Возможно это рабское клеймо ещё сыграет положительную роль».

Дамблдор усмехнулся.

— Сомневаюсь, что крадя книги вместе с личными записями у самого блестящего ученика Хогвартса, Том осознавал, какой проблемой это когда-нибудь для него обернётся.

Северус, польщённый таким заявлением, с ухмылкой посмотрел на Альбуса.

— Так значит вы считали меня «самым блестящий учеником Хогвартса»?

— Ну… Раньше я никогда не мог тебе этого сказать. Не хотел рисковать, непомерно раздувая твоё эго.

Снейп фыркнул.

— Советую тебе максимально насладиться этим званием, мальчик мой, поскольку вряд ли ты удержишь его надолго. Мисс Грейнджер готова побить твои рекорды.

Северус кивнул.

— Несомненно.

Между ними воцарилось дружественное молчание.

— Ох, да иди уже! — Альбус махнул рукой в сторону двери. — Я знаю, что ты просто стараешься порадовать старика, слушая про его последние желания. Тебе придётся отменить заклинание Глубокого Сна, которое я наложил на мисс Грейнджер, — крикнул он вслед Северусу, поскольку тот уже мчался к двери. — Если бы ты дал мне ещё минутку, то узнал бы, что скоро должна прийти Минерва. Мы хотели обсудить, как лучше оповестить профессоров и студентов о моей безвременной кончине и изменениях в руководстве. Несомненно…

Остальные слова Дамблдора уже летели в пустоту, поскольку Северус захлопнул за собой дверь и, как на крыльях, летел к Гриффиндорской башне.

Глава 30. Отпустить прошлое

Северус чуть не сбил с ног несколько второкурсников, выходивших из Гриффиндорской гостиной. Они быстро расступились, ошалело таращась, но пропуская профессора Зельеварения. Обходя студентов, Снейп проигнорировал их раскрытые от удивления рты и решительно направился к лестнице, ведущей в спальню девочек. Стоя перед дверью, он уже занёс руку, чтобы постучать, и тут в его груди что-то сжалось.

«Как она меня встретит? Как воспримет новость о смерти Дамблдора?»

Тем не менее он постучал. И через мгновение дверь открылась.

— Мисс Патил, — кивнул Северус.

— Профессор Снейп.

Он думал, что она его пропустит, и уже шагнул вперёд, но каково же было его удивление, когда Парвати, скрестив руки на груди, преградила ему путь и окинула профессора холодным осуждающим взглядом.

Снейп отступил на шаг назад.

— Вы причинили ей боль, — тихо, но твёрдо произнесла она.

Он посмотрел на спящую за её плечом Гермиону и виновато вздохнул.

— Да.

— Вы не поступите с ней так ещё раз.

Это прозвучало не как вопрос. Скорее, как утверждение. Парвати крепко сжимала древко волшебной палочки своими тонкими пальцами, что только доказывало — она готова была хотя бы попытаться расправиться с ним, если бы Северус нарушил данное обещание. Он был немного ошеломлён таким напором, но вместе с этим испытал облегчение, что у Гермионы появилась искренне переживающая за неё подруга. Честно говоря, Северус никогда не доверял Поттеру или Уизли, как и остальным её друзьям мужского пола.

Снейп подчёркнуто медленно покачал головой, всем своим видом выражая раскаяние.

— Тогда здесь вас никто не побеспокоит, — сказала Парвати, проходя мимо него, тем не менее её чёрные глаза угрожающе сверкнули, ещё раз подчёркивая предыдущее предупреждение. — Профессор Дамблдор оставил письмо на её письменном столе, — добавила она.

— Благодарю вас, мисс Патил.

Северус вошёл, тихо закрыв за собой дверь. Он подошёл к кровати Гермионы и осторожно сел рядом с ней. Она выглядела такой живой и умиротворённой… Нежный цвет её кожи с лёгким здоровым румянцем резко контрастировал с мертвенной бледностью из его последних воспоминаний. Поддавшись порыву, Северус хотел было прилечь рядом и провести с ней несколько минут, прежде чем она проснётся, но это слишком напомнило ему о недавних событиях в лесу. «К тому же, может быть, она не захочет лежать так близко друг к другу сразу после пробуждения».

Проведя кончиками пальцев по её трепещущим векам, он снял заклинание Глубокого Сна. Северус поймал себя на мысли, что задержал дыхание, когда она открыла глаза, а её губы изогнулись в слабой улыбке.

— Северус?..

Он тут же заключил её в объятия, закрыв глаза от радости, когда Гермиона сама залезла к нему на колени, слабо обняв его в ответ. Она прильнула к нему всем телом, а он буквально вцепился в неё, пытаясь исцелиться от душевных ран. Он вдыхал её неповторимый запах, её живительное тепло, её близость. В свою очередь она отпускала свои страхи и тревоги с каждым выдохом рядом с ним. Долгое время они так и сидели — молча, сжимая друг друга в крепких объятиях. Северусу хотелось затмить спокойствием и умиротворением всю безнадёжность, испытанную им в лесу, оставив в памяти только этот момент. Наконец Гермиона отстранилась и вопросительно посмотрела на него.

— Мне очень жаль, — прошептал он.

Она внимательно вглядывалась в него, пытаясь прочесть по лицу.

— Расскажи мне обо всём.

Протянув руку к лежащему на столе свитку пергамента, Снейп призвал его и вложил в её руку. Гермиона уставилась на печать Дамблдора, означавшую, что только она сможет открыть письмо. Быстро вскрыв печать и развернув послание, она стала читать, а её лицо всё сильнее искажалось от скорби.

— Он нас покинул?!

Северус утвердительно кивнул, успокаивающе поглаживая её по спине.

— И проклятие разрушено?

Он снова кивнул. Она закрыла рот рукой, давясь слезами.

— Значит, профессор Дамблдор сделал это ради… нас, да?

Северус тяжко вздохнул.

— Да. Среди прочего.

— А ведь я так сильно на него злилась! — Гермиона растерянно покачала головой. — Я думала, что его волновал только Орден и он хладнокровно просчитывал каждый шаг!

Снейп продолжал поглаживать её по плечу, а Гермиона прижималась к нему в поисках утешения.

— У Альбуса была чрезвычайно трудная роль. Я сам не всегда понимал его мотивы, — признался Северус. — Но он заботился обо всех нас… по-своему.

Она тихо плакала, вздрагивая от его слов, пока он гладил её по волосам.

— Мы проговорили несколько часов, перед тем, как всё… — её голос звучал сдавленно и приглушённо.

— Знаю. Я уже пообщался с его портретом.

Гермиона притихла.

— Он рассказал, как сильно я на тебя разозлилась? Как хотела проклясть твой…

— Да, — прервал он её.

Последовала затяжная пауза.

— Он сказал что-нибудь ещё?

Снейп не ответил, но, заглянув в его глаза, она и так обо всём догадалась. Вытерев мокрое лицо тыльной стороной ладони, Гермиона мягко обхватила рукой его затылок, притянула к себе и нежно поцеловала в губы.

— Я люблю тебя! — прошептала она, почувствовав, как его сердце забилось быстрее. — Но ещё не простила тебя… полностью.

— Скажи, что мне нужно сделать? — спросил он.

— Не переживай. Время всё расставит на свои места.

Она снова поцеловала его, на этот раз гораздо требовательнее, проникая язычком в рот. Он ответил ей с такой же страстью, скользя языком внутри её тёплого рта, пробуя на вкус, смакуя всё, что, как он думал, уже потерял. Тяжело дыша, она всё-таки оторвалась от него.

— И ещё кое-что… Я хотела бы иногда доминировать во время… секса.

— Конечно.

Гермиона выглядела немного смущённой, как будто хотела оправдаться за это желание.

— Что ж, хорошо, — заявила она, быстро скользнув взглядом по его лицу, а потом внезапно набросилась на Северуса, потянув его за собой на кровать и забираясь на него сверху. Обхватывая ладонями мужское лицо, она поцеловала его: глубоко, жадно, поглощая губы и язык, как будто вкушала спелое манго. Он стонал, наслаждаясь её инициативой, готовый с удовольствием уступить такому лидерству.

— Давай уйдём в твои покои? — предложила она после сладкой дегустации его губ.

Снейп ухмыльнулся.

— Может быть, мы просто замаскируемся чарами? — он проводил пальцем по её губам, покрасневшим и припухшим после поцелуев.

— Есть определённые части тела, которым не поможет никакая маскировка, — она многозначительно посмотрела вниз на впечатляющую эрекцию в его брюках.

Северус фыркнул и наложил беспалочковые Заглушающие и Запирающие чары.

— Боюсь, у нас появится небольшая проблема, когда мы отсюда выйдем. Как мы объясним, почему столько времени провели вместе в моей комнате?

— Директор школы может делать с представителем студенческого сообщества всё, что пожелает.

Гермиона нахмурилась, непонимающе глядя на него.

— Директор?..

Снейп самодовольно кивнул.

— А я — тот самый представитель?..

— А ты тот самый представитель… студенческого… — он медленно заскользил руками вниз по её телу, проводя большими пальцами по груди. — Сообщества…

— Полагаю, теперь мы будем часто встречаться? — она склонилась над ним сверху.

— Да. Нам придётся обсуждать всяческие… детали, — его голос опустился до соблазнительно низких нот. — Несомненно, тебе понадобится помощь опытного… руководителя… с которым придётся вступить в максимально близкую связь.

— Ты на самом деле веришь в меня? В то, что я справлюсь? — Гермиона наклонилась, проводя языком по его губам.

— Я уверен, что так будет правильно, — Северус прикусил её нижнюю губу.

— Тогда начнём!

***

— Какого чёрта здесь случилось?! — Гермиона поражённо уставилась на кучи беспорядочно разбросанных страниц, покрывавших почти весь пол в его гостиной.

— Всего-лишь была небольшая… реорганизация.

Она с подозрением взглянула на него.

— Как по мне, так это похоже на небольшой психоз.

Северус лишь невозмутимо пожал плечами.

— Ничего страшного, ведь всё можно исправить, — он достал волшебную палочку и начал произносить заклинание.

Гермиона схватилась за конец древка.

— Вручную, пожалуйста! Могу себе представить, каким образом был создан этот беспорядок и сколько неуважения было проявлено к книгам!

Он вздохнул и засунул палочку обратно в карман.

— Не могу смотреть на книги в таком неподобающем виде! Придётся тебе помочь.

Они принялись собирать растерзанные фолианты и возвращать их обратно на полки. Северус схватил полдюжины за раз, ловко задвигая их в нужные секции, пока Гермиона бродила вокруг да около, проводя пальцами по корешкам. Время от времени она открывала какой-нибудь приглянувшийся том, пролистывала его, любовно разглаживая страницы пальцами, а затем ставила на место.

Северус закончил приводить в порядок целую стенку и, повернувшись, увидел, что Гермиона прислонилась к одной из полок, увлечённо что-то читая.

— Я предполагал, что под «помощью» ты подразумевала возвращение книг на полки, а не их чтение.

— Тс-с-с… — она подняла палец, продолжая читать.

Недовольно фыркнув, он наклонился и начал собирать ещё одну стопку.

— Кто такой Принц-полукровка?

Северус выпрямился и застыл, застигнутый врасплох.

— Это… всего лишь прозвище.

— Чьё прозвище? Твоё?

— Просто игра слов, придуманная в юности, — уклончиво ответил он.

— Принц-полукровка… — прошептала она. — Мне нравится!

Он украдкой взглянул на неё, а затем молча продолжил собирать книги.

— Не возражаешь, если я ознакомлюсь с книгой?

— Я предпочёл бы, чтобы ты этого не делала.

— Принц-полукровка тоже был бы против?

— Разумеется.

Снейп впихнул ещё одну кипу книг на полки.

— Но никто ведь не узнает, что она принадлежит… — её взгляд упал на его пах. — Нашему новому директору.

Его взгляд проследовал вслед за ней вниз, к своему полувозбуждённому члену. Внезапно уголки его губ приподнялись в ухмылке, которую Гермиона находила до неприличия сексуальной.

— Такова ответная реакция моего тела — всегда, если ты находишься рядом.

Её губы тоже изогнулись в озорной улыбке, после чего она вернула собственность Принца-полукровки обратно на полку.

— Так значит, я воздействую на вас особым образом… господин директор?

Он пристально смотрел ей в глаза.

— Безусловно.

Гермиона прикусила нижнюю губу, поскольку знала, что Северус не может этому сопротивляться, пока сама соблазнительно медленно приближалась к нему. Подойдя вплотную, она потёрлась животом о его пах, он сдавленно застонал.

— Покажи мне, что я с тобой делаю! — прошептала она. — Здесь и сейчас!

— Но как же книги…

— Да к чёрту книги! — она потянула его за собой вниз на кучу страниц.

Нетерпеливо впиваясь в её губы, Северус бормотал одно заклинание за другим, срывая одежду с их тел, словно опытный иллюзионист. Вокруг них вибрировала магия, пока они вдвоём не оказались полностью обнажены. Гермиона сразу же раздвинула ноги, позволяя ему расположиться между ними.

— Мне нравится чувствовать тебя внутри, — простонала она ему в рот, когда Северус обхватил основание члена, нетерпеливо прижимая головку к её щёлочке.

— Не так сильно, как мне нравится быть внутри тебя, — выдохнул он, балансируя на грани потери самоконтроля.

Он полностью погрузился в неё одним плавным толчком. Она удовлетворённо застонала, лёжа на своём ложе из разорванных книг. Запустив обе руки в его длинные волосы, Гермиона сжимала чёрные пряди, всё сильнее прижимая Северуса к себе, с наслаждением принимала каждый глубокий толчок, двигаясь навстречу.

Она с трудом могла вспомнить, что несколько месяцев назад была неопытной девственницей. Теперь же она двигалась в едином ритме вместе с любимым мужчиной, чувствовала его внутри, с восторгом поощряя каждый впечатляющий толчок, то крепко сжимая мышцами, то выпуская твёрдый член. Опьяняющие ощущения наполняли всё её тело, постепенно накапливаясь и требуя окончательной кульминации… вместе с ним…

— Я думал, что потерял тебя! — выдохнул он, просунув под неё руки и подхватив ладонями под ягодицы, притягивая к себе, входя ещё глубже.

— Я здесь, Северус, — Гермиона закрыла глаза от внезапно набежавших слёз и ещё крепче обняла его. — Ты не заслуживаешь одиночества! Никогда не заслуживал!

После этих слов он задрожал в её объятиях. Тогда она поняла, что её просто переполняет чувство любви, когда доверие и привязанность соединились со всепоглощающей страстью.

— Ты мой, Северус! — простонала Гермиона, когда он подвёл её к самому краю.

— Всегда, — прошептал Снейп, накрыв её губы своими.

Они растворились в блаженстве, но на сей раз этот оргазм принадлежал только им двоим — наконец-то они освободились от проклятия и обязательств. Они долго плавали на накатывающих и повторяющихся волнах удовольствия, которые постепенно начали ослабевать. Лишь тогда пресыщенные любовники обессиленно прижались друг к другу. Они вспотели и никак не могли отдышаться в окружении будоражащих запахов, наполненных их страстью. В тишине комнаты их сердца гулко бились в унисон, а два неровных хриплых дыхания сливались воедино.

Глава 31. И восстановить новый порядок

— Профессор Дамблдор был тронут до глубины души столь искренним проявлением любви и благодарности от вас, студентов и преподавателей Хогвартса! На самом деле его портрет попросил меня вернуться к нему сразу же после окончания этого мероприятия и в подробностях обо всём рассказать, — Минерва МакГонагалл тепло улыбнулась взиравшим на неё ученикам и учителям. — Кто бы мог подумать, что в виде портрета Альбус станет гораздо болтливее, чем он был в реальной жизни!

Со всех сторон Большого зала послышался заразительный смех.

— Профессор Дамблдор заверил меня, что всегда готов дать мудрый совет тем, кто рискнёт заглянуть к нему поболтать.

В зале послышались перешёптывания, студенты обменивались одобрительными кивками.

— Итак, без дальнейших церемоний, я бы хотела представить волшебника, которого Альбус Дамблдор назначил своим преемником, нового директора Хогвартса — профессора Северуса Снейпа.

Раздались щедрые аплодисменты, даже от Гарри и Рона, за которыми Гермиона внимательно следила со своего места на сцене.

— Благодарю, профессор МакГонагалл.

Северус вышел на сцену, в воцарившейся тишине его бархатистый голос звучал так властно и уверенно, что даже не требовалось усиливать его магией. Он долго рассматривал зал, полный настороженных, скептически настроенных, грустных или заинтригованных лиц.

— Можно ли стать равным величайшему волшебнику? Человеку, которого мы имели счастье называть директором школы Чародейства и Волшебства более тридцати лет? Он был мне не только наставником, но и близким другом, и я с уверенностью могу сказать, что нам всем будет его не хватать, — слова Снейпа отчётливо звучали в тиши Большого зала. — Надеюсь, я смогу руководить Хогвартсом с такой же дальновидностью, состраданием и мудростью. Не сомневаюсь, что Альбус открытым текстом укажет мне на ошибки, если я сделаю что-нибудь не так.

По залу прокатилась волна смеха.

— Мы живём в трудные времена. Вокруг нас собираются тёмные силы, которые хотели бы пагубно повлиять на наш мир: изменить систему образования, потворствовать изучению Тёмных искусств и, конечно же, запретить играть в квиддич.

Среди студентов вновь прозвучали одобрительные аплодисменты.

— Однако больше всего они будут стремиться разрушить наше единство, играя на страхах и амбициях каждого факультета. Мы должны помнить, что сила Хогвартса заключается в сплочённости и способности поддерживать друг друга. Мы — одна школа с единой целью — уважать, помогать и защищать каждого человека, находящего в стенах этого замка.

Снейп специально выдержал паузу, его пристальный взгляд задержался на лицах Гарри Поттера и Драко Малфоя.

— Я буду честно выполнять свой долг. Тем не менее в будущем студентам, возможно, придётся помогать преподавателям защищать Хогвартс. По этой причине профессор Дамблдор, МакГонагалл и я назначили представителя студенческого сообщества, который будет заниматься вопросами, связанными с повышением определённых магических навыков у некоторых студентов. Мы выбрали именно её не только из-за незаурядных способностей, но также из-за стойкости, верности и выдающихся личных качеств. Я бы хотел, чтобы вы присоединились ко мне и поздравили мисс Гермиону Грейнджер!

Снейп повернулся и пригласил Гермиону выйти вперёд. Она невольно покраснела, задаваясь вопросом: «Сколько человек на самом деле поверили, что только по этим причинам меня назначили на новую должность?» Конечно, профессор Дамблдор и профессор МакГонагалл ценили такие достоинства, но Снейп подошёл к ней всего за несколько минут до начала мероприятия и самым сексуальным голосом прошептал ей на ухо, что «господин директор» очень надеется на скорейшую приватную встречу с «представителем студенческого сообщества» в более интимной обстановке.

Откашлявшись, когда затихли массовые аплодисменты, Гермиона произнесла беспалочковое заклинание Sonorus, усиливая звук своего голоса.

— Большое вам спасибо! Не могу передать, насколько сильно я была удивлена и польщена, когда меня попросили взять на себя эту роль! Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне, если у вас появятся какие-нибудь вопросы, которые вы захотите обсудить!

Она заметила, как Рон тихо нашёптывал что-то Гарри на ухо, без сомнения, вставляя своё веское слово.

— Как упомянул профессор Снейп, мы должны направить все свои силы на развитие навыков в боевой и защитной магии. Хочу добавить только то, что я предложила своей однокурснице Парвати Патил помогать мне в выполнении этих нелёгких обязанностей и назначила её своим заместителем.

Прозвучала ещё одна волна аплодисментов, в основном от сокурсников-гриффиндорцев, а Парвати благодарно кивнула стоящей на сцене Гермионе.

— И наконец, я абсолютно уверена, что наш новый директор — профессор Снейп — сделает всё возможное, чтобы подготовить нас к самому важному — к грядущей войне! Надеюсь, в дальнейшем нас ждёт плодотворное сотрудничество! Спасибо за внимание!

Гермиона поспешила занять своё место, прежде чем кто-нибудь мог заметить, как сильно вспыхнул румянец на её щёках. По правде говоря, по школе уже начали распространяться разные пикантные слухи, так что ей хотелось хоть немного оправдаться и объяснить столь близкие отношения с директором.

Профессор МакГонагалл завершила мероприятие заключительной речью о «главных целях в ближайшем будущем», после чего все постепенно начали покидать Большой зал.

— Вы же присоединитесь к нашей небольшой вечеринке в учительской? — Северус склонился к ней.

— Я приглашена?

— Вас пригласил я, — в глубине его глаз промелькнула озорная вспышка.

— Тогда я не посмею ослушаться приказа директора, — она лукаво улыбнулась в ответ и приняла предложенную руку.

Началась неофициальная часть приветствия нового директора. В учительской то здесь, то там сновали домовики, держа над собой подносы с прохладительными напитками и аппетитными закусками. Прежде чем Гермиона смогла что-нибудь съесть или выпить, её увёл в сторонку (точнее, практически затащил в угол) профессор Слизнорт, который отчего-то начал жаловаться на несовершенство маггловской почтовой связи и объяснять, почему совы намного эффективнее. Гермиона пыталась изображать вежливый интерес, хотя уже успела пожалеть, что вообще согласилась сюда прийти, когда вдруг услышала незнакомый… глубокий… красивый… смех.

«Северус?»

Гермиона выглянула из-за плеча Слизнорта и увидела, что Снейп стоял в окружении коллег и, непринуждённо держа в руке бокал вина, с ухмылкой рассказывал им что-то без сомнения увлекательное, от чего остальные преподаватели смеялись всё громче.

«С каких пор Северус начал смеяться? Да ещё в компании?»

Извинившись перед Слизнортом, который понимающе закивал, всё ещё что-то бормоча себе под нос, Гермиона направилась к Снейпу. Выбрав подходящий момент, когда остальные учителя немного отвлеклись, она приподнялась на цыпочки и прошептала директору на ухо:

— Веселитесь, Принц-полукровка?

Он насмешливо фыркнул.

— Едва ли.

— Я слышала, как ты смеёшься и предположила…

— Что я уже в стельку пьян?

— Ну хотя бы наполовину…

— Наполовину? — Северус сверкнул глазами и обжёг взглядом, наклонившись к ней ещё ближе. — Поверьте, мисс Грейнджер, я трезв как стёклышко. Меня интересуете только вы, а также то, что я скоро смогу с вами сделать.

Гермиона поперхнулась, у неё тут же перехватило дыхание.

— Когда?..

— В три часа дня.

— Я обязательно приду!

Она почувствовала, как его рука одобрительно скользнула сверху вниз по её спине, от чего в ней мгновенно вспыхнуло желание. Она мечтала поскорее всецело завладеть его вниманием.

«Придётся подождать, но я уже кое-что придумала!»

***

«Ровно без одной минуты три! Я не могу больше ждать!»

Распахнув дверь класса Зелий, она с радостью обнаружила Снейпа, сидящего за письменным столом и делающего какие-то пометки. Как только Гермиона взглянула на мужественные черты его лица, всё её чувства вновь накалились до предела. Северус держался непринуждённо, но горделиво и самоуверенно. Он обладал непривлекательной, но впечатляющей внешностью, вокруг которой кипела мощная магическая сила. Гермиона всегда чувствовала, что он относится к людям, способным на всё. И теперь она надеялась, что он готов сделать это всё только для неё.

Бросив перо, Снейп начал медленно вставать из-за стола.

— Нет! — быстро сказала она, закрывая за собой дверь. — Не вставай.

Он удивлённо хмыкнул, но послушно положил руки на подлокотники кресла, с интересом наблюдая за её неторопливым приближением.

— Мне не хотелось бы прерывать вас, господин директор, когда вы заняты важными делами, — Гермиона коварно улыбнулась. — Так что я просто устроюсь… вот здесь.

Раздвинув его ноги шире, она скользнула вниз и опустилась между ними на колени.

— Вам удобно, мисс Грейнджер?

— Вообще-то нет. Не могли бы вы снять мантию, сэр?

Снейп сумел быстро избавиться от чёрный робы с помощью заклинания и протянул к ней руки.

— Хорошо. Давай притворимся, что этого не было, ради непрерывности процесса, — пробормотала она, устраиваясь удобнее.

Северус наклонил голову и ласково провёл указательным пальцем по её мягкой нижней губе, стараясь не рассмеяться; ему не хотелось испортить интимность момента, которую она пыталась создать.

Вновь обретя самообладание, Гермиона дерзко посмотрела на него снизу вверх.

— Скажи ещё, что за всё это время ты никогда не представлял меня стоящей в классе на коленях под твоим письменным столом, — прошептала она, проводя руками по его бёдрам и чувствуя, как под пальцами напрягаются мышцы.

— Никогда не представлял тебя, стоящей на коленях под моим столом, — Северус постарался сказать это максимально убедительно.

— Лжец!

На сей раз на его лице появилась хитрая улыбка.

— Я всего лишь делаю то, что мне велят.

— Вот именно! — возмущённо воскликнула она. — Ты никогда не делаешь то, что тебе велят! Ты делаешь то, что хочешь, а потом притворяешься, что это была чужая идея.

— Возможно, я просто знаю всё о твоих желаниях, — он протянул руку и нежно провёл кончиками пальцев по чувствительному местечку у неё за ухом.

Само собой, в этом Снейп был абсолютно прав. Его дьявольски восхитительного голоса, вкрадчиво проговаривающего «всё о твоих желаниях», оказалось почти достаточно, чтобы растопить её решимость… но всё же не совсем.

— Может быть, но сегодня ты будешь делать то, что тебе велят! Руки прочь! — Гермиона схватила его за запястья и положила руки обратно на подлокотники кресла. — Как вы сказали ранее, кстати, в самый неподходящий момент, «господин директор» хотел встретиться со своим «представителем». Что ж, я пришла сюда, не как представитель студенческого сообщества, а представляя саму себя. И я хочу, чтобы вы обратили внимание на то, что я должна… до вас донести!

Её розовые губы приоткрылись, а глаза загорелись в предвкушении. Зрачки, похожие на капельки чёрной туши, возбуждённо расширились в карих глазах, казавшихся глубокими озёрами, полными желания. Северус понял, что его ждёт нечто особенное. На самом деле, каждый миг рядом с ней всегда был особенным. Каждый вечер он ловил себя на мысли, что стал обладателем восхитительного создания, которое попало к нему в постель, словно нежданный подарок. После пережитого момента невыносимой агонии, когда он думал, что потерял Гермиону навсегда, Северус испытывал счастье от одного её присутствия.

Плюс ко всему он был влюблён. Несомненно, он изначально находил её привлекательной, а также смелой, иной раз очаровательно нахальной, невероятно стойкой девушкой со зрелым острым умом. Долгое время Снейп пытался убедить себя, что они целиком и полностью не подходят друг другу. Но всё изменилось. Разница в возрасте каким-то волшебным образом отошла на второй план. Благодаря присущей ей врождённой мудрости Гермиона казалась намного старше своего возраста, а он, рядом с ней, чувствовал себя значительно моложе. Его захватывал азарт и игривость, как будто она каким-то образом смогла воссоединить его с потерянной юностью, все радости которой он практически упустил.

В данную минуту Гермиона использовала свой необыкновенный магнетизм, воспламеняя его всё сильнее: она соблазнительно приподняла бровь, многообещающе улыбнулась своими безупречными губами, а затем начала… неспешно… ласкать ими его…

Из горла Северуса вырвался хриплый стон, когда она, положив локти на его бёдрах, осторожно приподняла член и запечатлела почти целомудренный поцелуй на головке. Это выглядело так почтительно и нежно, что он тут же крепче вцепился пальцами в подлокотники, отчаянно желая к ней прикоснуться. Последовали влажные поцелуи и томные, охлаждающие вздохи. Она порхала вдоль ствола, с упоением облизывала самый кончик, пока остальная плоть мучительно пульсировала в её маленьком кулаке.

Гермиона приоткрыла рот и повернула голову, желая поцеловать его сбоку. Северус чувствовал нежные прикосновения губ и наблюдал за изящной линией девичьих скул, пока её голова покачивалась вверх и вниз. Он начал осторожно двигаться ей навстречу, его пальцы слегка дрожали. И зачарованно смотрел, как его старательно ублажал самый прекрасный рот, с которым он когда-либо сталкивался. Всё казался слишком идеальным. Он чувствовал, что долго не продержится. Гермиона взглянула на него снизу своими невероятными, блестящими от похоти карими глазами, буквально впившись в его затуманенные чёрные, а потом почти полностью взяла член в рот.

— Гермиона!.. — с мольбой простонал он, от наслаждения закрывая глаза.

Не удивительно, что она быстро овладела оральными навыками. Раньше Гермиона была абсолютно неопытной, но всё равно умудрялась сводить его с ума, заставляла плавиться от желания и моментально возбуждаться. Теперь же она дарила ему сладостные ощущения, когда мышцы её гортани сжимали пульсирующую головку. Этого оказалось достаточно, чтобы Северус приоткрыл рот, из которого вырвался безумный исступлённый стон.

Кульминация неумолимо приближалась, и Северус знал, что Гермиона желала этого так же страстно, как он сам. Она нуждалась в очередном акте освобождения от проклятия, которое по иронии судьбы свело их вместе, но едва не отправило обоих в могилу. Теперь она могла доводить его до оргазма в любое время дня и ночи. Как сейчас… своими волшебными губами…

Он схватил Гермиону за волосы, когда его напрягшиеся яйца поджались на самом пике, а отрывистые блаженные стоны разнеслись по всей комнате. Как только изверглись первые струи семени, Северус захватил её голову, глубоко вошёл в глотку и не отпускал. Открыв глаза, он наблюдал, как она сглатывала, когда из него выстреливала каждая новая порция. Она продолжала поглаживать языком и нежно сжимать губами член, пока не проглотила последнюю каплю, потом подняла взгляд и посмотрела на него с довольной усмешкой.

— Думаю, нам обоим понравилось, — Гермиона демонстративно облизнула нижнюю губу. — Надеюсь, я ясно донесла до вас свою мысль?

— Кристально ясно… — выдохнул он.

Посадив Гермиону к себе на колени, Северус поблагодарил её долгим поцелуем за то, что она в который раз помогла ему почувствовать себя любимым. Он окончательно и бесповоротно в неё влюбился. Эта маленькая юная ведьма смогла его покорить. Как правило, Северус не открывался людям, так как считал, что это опасно и крайне безрассудно. Но теперь ему хотелось, чтобы его сердце находилось в её нежных хрупких руках.

Она тоже любила его руки — сильные и опытные, которыми он требовательно прижимал её к себе. Снейпу нравилось открыто заявлять о своих правах, отчасти в этом проявлялась бескомпромиссность его натуры. Собственничество, с которым он сжимал её в объятиях, отражала всю глубину желания, потребности и любви к ней. Гермиона обожала то, как он показывал ей свою преданность, а иногда даже признавал её власть над собой.

— Переместимся в мои покои? — прошептал Северус, прижавшись губами к её щеке.

— Нет. Вообще-то мне нужно будет ненадолго уйти. Я договорилась встретиться с Гарри и Роном, — ответила она извиняющимся тоном.

Он откинулся на спинку кресла и растерянно посмотрел на неё.

— Я надеялся отплатить услугой за услугу…

— Знаю, — она проводила кончиками пальцев по его губам. — Но они мои лучшие друзья. В последнее время я уделяла им слишком мало внимания.

— Ну разумеется! — обиженно буркнул он.

— Северус, — она попыталась поймать его взгляд. — Мне очень хочется, чтобы у нас всё получилось, а значит, нам придётся строить отношения, опираясь на различия в нашей жизни и интересах. Мы не должны отказываться от своих привязанностей.

Он неохотно кивнул. Гермиона понимала, что Северус с удовольствием изменил бы многое в её жизни, но она не готова была отказываться от давней дружбы. «Мы справимся. Сможем найти баланс, важный для совместного будущего».

— Я вернусь в пять вечера.

— Поужинаем?

— В твоих покоях?

Снейп кивнул.

— Тогда я принесу десерт, — Гермиона нежно поцеловала его.

— Ты сама будешь десертом, — прошептал он.

— Я надеялась, что ты так скажешь, — усмехнулась она.

Он заключил её в любящие объятия, выражая свои чувства не только словами, но и действиями. Теперь она отчаянно нуждалась в его прикосновениях — тех самых, которых так избегала в самом начале. С этого момента Гермиона поняла — даже если она когда-нибудь снова поступит по-своему, Северус больше никогда её не отпустит.

Эпилог

— Дядя Джордж, и вся эта история — правда? — маленькая девчушка играла со своей погремушкой и смотрела на рыжеволосого молодого человека широко распахнутыми глазами.

— Ну, во всяком случае, мне именно так это запомнилось, — Джордж Уизли откинулся на спинку дивана, а его мечтательный взгляд устремился вверх.

— Папочка никогда не рассказывал таких историй, — буркнул её брат-близнец, засунув палец себе в нос.

— Это потому, что у вашего папы плохая память.

— Как у вас тут дела? — в дверях детской комнаты появилась голова Фреда. — Дядя Джордж рассказал вам хорошую историю? — он настороженно посмотрел на своих немного ошарашенных детей.

— Он рассказал нам про Элену и Себастьяна, — заговорила его дочь.

— Это ещё кто? — нахмурился Фред.

— Ну… они жили в Хогвартсе, и были очень умными, и обманули Молдеворта! — девочка радостно захихикала.

— Ах… ну да… всё именно так и было… Вам уже пора спать, детки.

— Ну, папа! — закапризничали близнецы — История ведь ещё не закончилась!

— Не закончилась, — подтвердил Джордж, посматривая на часы.

— У вас есть пять минут, — смирился Фред.

— Ура!

Джордж посмотрел на сгорающих от нетерпения малышей.

— Итак… всё действительно было именно так и закончилось хорошо. Ничего плохого больше не случалось. Конец.

— Но я хочу узнать, что случилось с Эленой и Себастьяном! Они поженились?

— Ну… — вздохнул Джордж, удобнее усаживаясь на диване. — В конечном итоге, да!

— А вы были на их свадьбе?

— Э-э… ну да. Я был.

— А во что была одета Элена? — глаза малышки восторженно засияли.

— Кажется, на ней было платье.

— Какого цвета?

— Голубого.

— Голубого? — девочка нахмурилась. — Но свадебные платья не должны быть голубыми.

— А на ней было именно такое.

— Элена так сильно любит голубой цвет?

— Должно быть, да. Она никогда не придерживалась традиционных вкусов.

Наступило молчание.

— А что случилось с Молдевортом? — мальчишка продолжал ковырять в носу.

— Ну, во-первых, Волдеморт так часто ковырял в носу, что тот у него, в конце концов, попросту отвалился, — Джордж строго посмотрел на племянника.

Мальчик мгновенно вытащил руку и спрятал её за спиной.

— А во-вторых, слава Мерлину, он всё-таки умёр.

— Как и Бамблдор? — печально спросила девочка.

— Да, так же, как и Дамблдор. Вот только по Волдеморту никто не скорбел.

— А мне грустно, — возразила племянница. — Он был забавным. И ты озвучивал его смешным голосом.

— Наверное, только я могу сделать Волдеморта смешным.

— И правильно! — маленький мальчик храбро посмотрел на своего дядю. — Ты сказал, что он был мерзким ублюдком! — конец последнего слова был заглушён, поскольку Джордж закрыл мальчишке рот рукой.

— И откуда ты знаешь такие слова?! — возмутился Джордж. — Возможно, я и мог его так назвать, но вам лучше за мной не повторять!

— Почему?

— Потому что! — Джордж оглянулся через плечо на закрытую дверь. — Иначе ваш папа больше не разрешит мне рассказывать вам всякие истории.

— Ой!

— А как всё-таки умер Молдеворт? — мальчик опять вернул палец к носу.

— Ну, в конце концов, всё сложилось довольно удачно, — Джордж сложил руки за головой. — Элена и Себастьян придумали хитрый план и однажды ночью устроили ему сюрприз вместе с кучей своих друзей.

— А ты там был?

— Да.

— И папочка?

— И он тоже.

— И дядя Рон с дядей Гарри?

— Куда же без них.

— А что стало с Драко? Он тоже был мерзким ублюдком?

class="book">— Эм-м… нет! В конце концов, Драко стал героем. Он обманывал Волдеморта много-много раз, помогая Элене и Себастьяну осуществить их грандиозный план, благодаря которому того и убили.

— Так, значит, Драко — твой друг?

— Да.

— Он твой партнёр?

— Что?! Нет! Мы просто друзья! Где вы вообще такого нахватались?!

— Но ведь у Парвати же есть девушка?

— Думаю, да.

— А разве Элена не была её девушкой?

— Конечно нет, она же вышла замуж за Себастьяна, помнишь?

— Но ты рассказывал, что она хотела…

— Всё дети, вам пора ложиться спать! — прервал допрос Джордж, снова быстро оглянувшись на дверь.

— Я хочу узнать, что случилось с отцом Драко! — мальчик упрямо сложил ручки на груди. — Вот он точно был мерзким ублюдком!

— Да не повторяй ты постоянно это слово!

— Ладно, дядя Джордж.

— Хорошо. Ну, на самом деле, он и правда таким был. В конце концов, Люциус Малфой повредил кое-какую важную часть своего тела, — глаза Джорджа красноречиво опустились на пах. — В любом случае война сильно его потрепала.

— Ой! Это Молдеворт с ним такое сделал?

— Нет. Насколько я помню, это сделала с ним толпа разгневанных маггловских женщин.

— Так, значит, магглы опасны?

— Ну… как мне рассказывали, эти дамочки точно выглядели угрожающе. Но ведь и отец Драко был мерзким ублюдком, не забывайте об этом.

Малыши понимающе закивали.

— А у Элены и Себастьяна есть дети? — личико девочки внезапно просияло.

— На самом деле, как выяснилось, у Элены скоро будут дети.

— Правда?

— Правда.

— У папиной подруги, Гермионы, тоже скоро будут дети!

— Какое совпадение! — усмехнулся Джордж.

— Да, у неё будут близнецы, как мы, — с гордостью сказал мальчик. — У неё такой огромный живот!

— Вы часто с ней видитесь? — Джордж с интересом подался вперёд.

— Иногда она нянчится с нами, — девочка радостно захлопала в ладоши.

— С ней обычно приходит Северус. У него такой же большой нос, как у Себастьяна из твоей истории.

— Я не знал, что вы с ними видитесь, — Джордж взволнованно потёр руки о брюки. — Детки, наверное, вам не нужно говорить о сказках дядюшки Джорджа… вообще никому!

— Но Гермиона любит истории! Она столько всего нам рассказывает!

Джордж нервно почесал подбородок.

— Вероятно, её истории немного отличаются от моих.

— Ага. Она никогда ничего от нас не скрывает, — задумчиво вздохнул племянник.

Джордж принял оскорблённый вид.

— Разве я когда-нибудь что-то от вас скрывал?

— Да? Тогда расскажи, что такое — мастур-б-иро-вать?

— Ох! Ну… это такое дело… Одним словом… Вы об этом узнаете, когда станете постарше!

— А киска - это кошка? — с любопытством спросила девочка.

— Как правило, да!

— Тогда почему я слышала что-то вроде «полизать киску»?

— Ох… вероятно, потому киске это нравится!

Джордж быстро вскочил на ноги.

— Всё, дети! Пора дядюшке Джорджу уходить…

— Но ты кое-что пропустил, — нахмурился мальчик.

— Поверь, только самое скучное!

— Но мы ещё не устали! — заныла девочка.

— Зато я устал! — усмехнулся Джордж. — Я просто охрененно устал!

— Джордж? — из-за двери неожиданно показалась жена Фреда. — Можно тебя на пару слов?

— Конечно. А вы двое готовьтесь ко сну.

Перед уходом Джордж ласково потрепал племянников по волосам. Они немного прошлись по коридору, и она, заговорщически наклонившись к нему, прошептала:

— Мы ценим, что ты проводишь с детьми столько времени. Они очень скучают по тебе, когда ты пропадаешь в своих безумных путешествиях. Дети обожают твои истории, но…

— Но? — Джордж поднял брови.

— Но я думаю, они не должны слышать такие слова, как «охрененно устал», своими нежными детскими ушками. Выражайся помягче.

— Без проблем, — добродушно улыбнулся Джордж. — Больше никаких взрослых выражений рядом с их невинными ушками.

Супруга Фреда всё равно осталась в сомнениях и нерешительно улыбнулась в ответ, слишком уж хорошо она знала этот насмешливый тон близнецов Уизли.

— Ну, мои маленькие флоббер-червячки, я надеюсь, вы уже готовы спать? — Фред направился в детскую комнату.

— Нет! — проворчал мальчик.

— Почему же?

— Потому что, я не могу найти мою грёбаную пижамку, папочка!

— Твою… что?! Джордж! Мерзавец ты этакий, иди-ка сюда!

— Что ж, дорогая, кажется мне уже пора! — выпалил Джордж, быстро чмокнув жену Фреда в щёку. На ходу схватив свою мантию, он на всех парах умчался через входную дверь.

***

Гермиона обустраивалась на траве, пока Северус помогал близнецам снять обувь, носки и закатать штанишки.

— Не заходите слишком глубоко! — предупредила их она. — Гуляйте только у берега!

— Да, мамочка! — хором ответили дети и побежали к берегу реки, подпрыгивая от радости.

Сбросив сандалии, Гермиона легла на коврик для пикника, Северус откупорил бутылку белого вина и наполнил два бокала.

— С Годовщиной! — они чокнулись, и он с любовью заглянул в её глаза.

— С Годовщиной, господин директор! — она улыбнулась в ответ.

Северус ухмыльнулся и сделал глоток.

— Даже не предполагал, что ты придумаешь для меня ещё одно прозвище, помимо Принца-полукровки.

— О, не волнуйся. У меня для тебя ещё много чего припасено, — она сделала большой глоток вина и с довольным вздохом расположилась у него на груди.

Запустив пальцы в её густые волосы, Северус поглаживал мягкие кудри, Гермиона закрыла глаза и замурчала от удовольствия.

— Отец, посмотри, что я нашёл! — темноволосый мальчик шлёпнул что-то мокрое в руку Северуса.

— Что это?

— Камень.

— Ты в этом уверен? — спросил Северус, рассматривая предмет на солнце.

— Думаю, да.

Гермиона приоткрыла глаза, наслаждаясь зрелищем, как её сын взволнованно улыбался, а его чёрные глаза сияли. Началась их любимая игра. Она знала, что произойдёт дальше.

— Ну, смотри… — хитро улыбнулся Северус.

Положив серый камень на ладонь, он постучал по нему пальцем, и тот незамедлительно превратился в прекрасную белоснежную ракушку.

— Что это? — мальчик наклонился ближе, сложив руки на груди и забавно нахмурившись.

— Мне кажется, внутри что-то есть, — Северус вернул ему находку.

Мальчишка осторожно раскрыл хрупкую раковину, из которой выпорхнула красивая голубая бабочка. Она пару раз взмахнула крылышками и села на руку ребёнка. Его рот приоткрылся от восторга. Мальчик поворачивал руку, наблюдая, как бабочка ползала по ней, а её крылья трепетали с каждым движением.

— Смотри, мамочка! — широко раскрытые чёрные глаза мальчишки сверкали от восторга.

— Она прекрасна! И, кажется, ты ей нравишься, — Гермиона улыбалась и поглаживала грудь Северуса кончиками пальцев.

Мальчик кивнул и побрёл обратно к берегу.

— Они либо запутаются в этом мире, либо будут видеть магию во всём, — прошептала она.

— Мир опасен и жесток, — Северус сделал ещё один глоток вина, продолжая массировать кожу её головы — Но, с другой стороны, полон магии и волшебства. А иногда… в нём можно встретить просто потрясающую красоту! — он посмотрел на неё таким взглядом, что её сердце захотело выпрыгнуть из груди.

— Мама, папа — смотрите! — пошатываясь, к ним приближалась темноволосая кудрявая девчушка, и упрямо тащила с собой что-то с самого берега.

— Что это ты нашла? Палку? — Гермиона протянула к ней руку.

— Нет! Пусть это сделает папочка! — девочка передала палку Северусу, который усмехнулся над притворным негодованием Гермионы.

— Что бы ты хотела, милая? Волшебную палочку? — спросил он.

— Нет. Змею!

Северус провёл рукой по губам, пытаясь скрыть улыбку. Гермиона выпрямилась и напряжённо села.

— Детка, ты ведь не хочешь змею на самом деле, правда?

— Но почему, мамочка?! Они мне нравятся.

Гермиона растерянно посмотрела на супруга.

— Мы решили, что они сами должны сделать выбор, — напомнил ей Северус. — И мы в любом случае не будем на них давить.

— Да… но…

Северус медленно провёл пальцами вдоль палки, под его прикосновением та начала извиваться, преображаясь в рептилию.

Девочка потрясённо ахнула и захлопала в ладоши, когда змея переползла на её плечи, обвиваясь вокруг тела. Она зашипела, глядя девочке в глаза.

— Ш-ш-ш… — прошипела в ответ малышка, нежно погладила рептилию, развернулась и, взмахнув тёмными локонами, направилась к брату.

Гермиона шокировано наблюдала за этой картиной, а затем нахмурилась, сложив руки на груди.

— Ну тише-тише, дорогая! — предчувствуя надвигающуюся бурю, Северус заключил жену в объятия и коснулся губами её щеки. — Она не первая упрямая целеустремлённая девочка, влюбившаяся в змею.

Губы Гермионы предательски дрогнули.

— Да, но змея, в которую я влюбилась, намного крупнее, — её рука скользнула вниз; она гладила его пах, пока они упивались поцелуем.

Северус усадил её к себе на колени. Они целовались, наслаждались вином и наблюдали, как их дети беззаботно играли у реки.

— Когда-то я переживала, что мне не хватит для них любви, потому что вся моя любовь принадлежит тебе, — Гермиона с лёгкой улыбкой кивнула в сторону близнецов. — Но потом я поняла, что любовь не исчисляется количеством — она безгранична! Любовь невозможно измерить или остановить. Она неподвластна времени и длится… всегда.

Это было его слово, но сейчас она использовала его умышленно. Только благодаря ей, благодаря их чудесным детям, Северус по-настоящему познал его значение. Нежно погладив её по щеке, он повернул лицо Гермионы, так, чтобы бездонные чёрные глаза встретились с золотисто-карими.

— Да, любимая. Всегда.