Орион [Степан Уранов] (fb2) читать постранично, страница - 4

мгновение. Он помнил двадцатое апреля, больницу, разговор с врачом, ужин и просмотр новостей, но последняя неделя была стёрта из памяти подчистую.

— Какое сегодня число? — обратился он к стоящим у входа девчонкам.

— Двадцать седьмое апреля, — ответила одна из них.

Приехав домой, он позвонил тётке, которая прилетела к нему через полчаса.

Расцеловав всю его голову, осмотрев и прощупав абсолютно здоровые руки племянника, женщина пришла в себя. Отдышавшись она прошла в ванную, откуда уже вышла с закатанными рукавами блузки. Войдя в кухню, она принялась доставать из пакета продукты.

Колдуя у плиты, родственница начала рассказывать Артёму как врачи отмалчивались когда она спрашивала их о его состоянии после комы. В те четыре коматозных месяца, она приезжала к Артёму много раз, но увидеться с ним ей не дали. У них постоянно, по её словам, были какие-то весомые причины.

Слушая её, Артем вспоминал своё разбитое состояние в больнице и ничего сомнительного в том, что врачи запрещали ей с ним видеться, он не находил: ему и вправду тогда было жутко херово, он в себя приходил минут на пять и снова погружался в холодный омут.

— Твой врач, позвонил мне семнадцатого апреля и попросил прийти к нему. Он мне рассказал, что есть уникальная возможность вернуть тебе руки и почку. Провести закрытую операцию, которую не будут афишировать. Требовалось моё разрешение и не думая я подписала все документы. Это был единственный выход для тебя. Он рассказал мне о том, что у нас в городе девятнадцатого числа будет проходить трёхдневный международный хирургический форум, на котором немецкие микрохирурги представят передовую технологию оперирования. Врач рассказал мне, что ты уже отобран хирургами больницы для презентационной операции, которую проведут европейцы. Двадцать шестого апреля, твой врач позвонил мне и сказал, что всё прошло успешно. Я приехала к нему с надеждой увидеть тебя, но он снова не впустил меня к тебе, а только показал фотографии, на которых ты после операции…Я только не могу понять почему он не позвонил мне в день твоей выписки и почему так быстро прошёл послеоперационный период? Посмотри, ведь нет никаких шрамов ни на руках ни на теле… Ничего не понимаю, все слёзы выплакала, устала я. Главное, что ты жив…

— Это бред какой-то! — потирая виски, произнёс Артём.

— Ты не раскисай племяшка! — целуя Артёма в голову, тепло произнесла родственница. — Совсем одни мы остались Тёмка, совсем одни…

Всю ночь Артём пытался вспомнить последние семь дней. В голове ничего не осталось. Лишь те обрывки сна о тесной комнате и незнакомцах в военной форме и в чёрных пиджаках. Кроме этого ему удалось вспомнить мясистое лицо с диагональным шрамом какого-то обезьяноподобного амбала.

С утра Артём поехал в больницу. Ему удалось встретиться с лечащим врачом, который пояснил его провалы в памяти последствиями страшной черепно-мозговой травмы и комы, из-за которых у него случилась эта амнезия. Всё доходчиво и понятно. Сухим голосом, компетентно и спокойно, врач объяснил причины недомогания. И это, по его словам, должно было случиться рано или поздно. Ведь у врачей вообще не было даже прогнозов на его выход из комы, а тут не прошло и полгода, а он уже пришёл в себя да ещё не потерял моторику и мог говорить. И потом, случались ведь постоянные провалы в памяти. Кратковременные амнезии долго не отпускали его и он ничем не мог возразить объективным доводам врача. Артём хорошо помнил, как забывал что ел на обед и приходя за дозой обезболивающего видел удивления на лицах медсестёр, которые говорили ему что лекарства он оказывается уже выпил несколько минут назад. Это всё было. Врач говорил правду. Продолжая рассказывать Артёму о дальнейших сюрпризах, которые ему в любом случае будет подкидывать травмированный мозг, врач поведал ему о дальнейших визитах к невропатологу, о «посткоммоционном синдроме», долгом, болезненном периоде, который проходят все люди, перенёсшие черепно-мозговые травмы любой сложности. Своими историями врач хорошо подготовил Артёма к утомительной реабилитации у психологов и неврологов. Перспектива дальнейшей борьбы с последствиями ЧМТ и комы была ужасной: ему стоило готовиться ко всем видам расстройства личности и психозам, галлюцинациям и фобиям, навязчивым идеям и головным болям. Лечиться и снова лечиться. И слава богу, что обошлось ещё на уровне психических расстройств, травматической астении и той же амнезии.

Так же, доктор поведал ему о проведённой операции на его руках, которая прошла с одобрения родственницы. С помощью новых нанотехнологий и уникального опыта европейских хирургов, он приобрёл совершенно здоровые руки, вторую почку и стоило бы не задавать глупых вопросов, а радоваться тому, что в городе в это время был международный форум микрохирургов и он стал тем счастливчиком, на котором немецкие врачи решили показать то, чего они достигли в своей профессиональной деятельности. Так же стоило благодарить