Террариум 2 [Макс Гром] (fb2) читать онлайн

Террариум 2

Пролог

Прошло пять лет с событий прошлой истории. Жизнь на землях людей изменилась. Война между крупными государствами перешла в холодную стадию. Питер достался лесу. Он выпустил ядерную энергию из ленинградской АЭС. Теперь жизнь в ближайших к АЭС землях не возможна, а в остальных очень трудна.

Жители северных и центральных земель НРИ умирают от радиации. Население не чьих земель прилегающих к Питеру, эвакуируется. Город Рассвет больше не принимает торговцев. Он почти опустел и обнищал.

Честь бросила все силы на устранение угрозы заражения ещё больших участков земель людей.

На территории Нации Чистых началась полноценная революция, которая обещает вскоре стать гражданской войной. НРИ и СКГ всячески поддерживают революцию оружием и деньгами, из-за чего на улицах поселений «чистых» проливается больше крови.

Союз Коммунистических Группировок стал процветать. Радиация до юга не дошла, да и революций здесь не намечается. Люди в этих краях к трудностям привыкли. Им всегда было тяжелее всех жить из-за расположения их государства. Теперь их жизнь немного лучше. Война, можно сказать, закончилась без объявления перемирия и теперь СКГ мало-помалу восстанавливается и богатеет.

Герой этой истории гражданин СКГ. Её тайный защитник и слуга. Он пройдёт не малый путь, куда больший, чем путь Кирилла из прошлой истории. И нашему новому герою придётся воспользоваться всеми своими навыками, чтобы выжить.

Глава 1. Задача выполнена

В борделе «Красный цветок» был особый посетитель. Всего пару недель назад его никто здесь не знал, а теперь он регулярно ходит сюда и платит большие деньги за ночь с одной и той же девушкой.

Прямо сейчас особый посетитель своим пышным телом налёг на худую молодую девушку. Он её не жалел и делал с ней, что хотел. У него достаточно денег, чтобы делать с ней всё не боясь закона. Ни одна сучка не посмеет зайти сюда и помочь молоденькой девушке. Хозяйке заведения дана кругленькая сумма, так что она своих сук и близко к двери комнаты не подпустит.

Посетитель ослабил хватку и обмяк. Он слез с девушки и лёг на спину, чтобы отдышатся. С него хватит на сегодня, да и с девушки тоже, хотя кто её спрашивает. Ей вредно уставать. Вредно для толщины её кошелька и вредно для физического здоровья. Уволенная шлюха никому не нужна. Без её работы она станет бесплатной подстилкой, грушей для битья и конечно объектом для издёвок. На работу её возьмёт лишь самый храбрый и мужественный человек на свете. Такой человек, которому нечего терять, ведь от такой работницы имидж, например, его магазина, резко упадёт.

Посетитель сел и стал одевать портки. Потом он взял со столика кружку крепкого и жгучего напитка и выпил содержимое. Посетителю захотелось помочиться, и он пошёл в туалет. В этой поганой и грязной комнатушке был туалет, небольшой такой за дощатой, кривой дверью. Толстяк открыл дверь туалета и замер на секунду. Прозвучал глухой звук. Посетитель всей своей массой упал на пол, ударившись голой об край кровати. Во лбу посетителя образовалась круглая дырка, из которой вытекала кровь. Затылок выглядел хуже, его разорвало на множество частей и разбросало по сторонам. Мозг и куски черепа испачкали шкуру одеяла.

Из туалета вышел мужчина среднего роста с крепким телосложением. У него были чёрно-серые волосы, худое лицо с немного выпирающим подбородком и ровным, почти идеальным носом. Этот мужчина мог бы быть желанным, если бы умел следить за собой. Волосу у него были сильно, потрёпаны, а пол его лица скрывает щетина, которой почти две недели. Голубые глаза мужчины открыты узко, словно его слепит солнце. В нём нет азиатской крови. У него просто такой взгляд.

Одет был мужчина в кожаный костюм для походов в лес или как его по старинке и с привычки называли ОЗК, совсем как старинные резиновые костюмы, которые по слухам могут защитить человека от любой проказы. На поясе у мужчины висит здоровый охотничий нож. Таким и башку срубить можно, если хорошо наточить. В руке мужчина держал револьвер с привинченным громоздким и неудобным глушителем.

Девушка смотрела то на труп, то на мужчину с револьвером. В её глазах не было страха. Нет, там было кое-что другое, совершенно другое и не типичное для таких случаев. В её глазах было счастье и благодарность.

— Спасибо. — Сказала девушка, прикрывая голое худое тело одеялом.

— Пожалуйста. — Сказал мужчина и взял большой рюкзак, лежавший ранее возле унитаза. Потом мужчина немного помедлил и подумал. Подумав, он взял из маленького мешочка, привязанного к поясу, пару монет и кинул их девушке. — Это за моральный ущерб. — Сказал мужчина и ушёл из комнаты.

Коридор был заполнен полуголыми девушками. Они испугались появления неведанного гостя. Их ушки услышали произошедшие события, а глазки некоторых даже увидели, как мозги постояльца окрасили одеяло в красный цвет.

Девушки разбежались кто куда. В коридоре осталась лишь престарелая хозяйка заведения. Мужчина подошёл к ней и дал десять монет.

— Это за моральный ущерб. — Мужчина дал хозяйке заведения ещё десять монет. — А это на покупку нового постельного белья и мыла. — Мужчина ушёл из здания. Перед этим он спрятал револьвер в глубинах рюкзака.

На улицы было очень людно. В небольшом городе Гиперв принадлежащем Новой Российской Империи было всегда людно. Гиперв находится в северной части южной губернии НРИ. Из-за своего расположения на территории государства Гиперв являлся центром сельского хозяйства. В него свозят семена, муку, скотину, овощи, фрукты со всего юга империи. А потом отвозят большую часть в столицу Москву, откуда вся эта продукция распространяется по всему НРИ.

Мужчина пошёл по широкой, торговой улице, пытаясь не задевать людей. От широкой улицы исходили узкие улочки, по которым текли ручейки нечистот.

Воздух в городе был смрадный и ну очень неприятный. Хоть в городе противогаз не снимай. Кто-то одевает толстые тампоны на лицо и закрывает себя кожаными плащами с капюшонами, для безопасного прохода через переулки. Там ведь в любую секунду тебе на голову может приземлиться поток мусора и не обязательно, того, что обычно вылезает из людей.

Если не обращать внимания на запах и на загрязнённость некоторых улиц, то можно увидеть, что Гиперв не такой уж и плахой город. По большей части он обычен. Но у него есть и прекрасные места. Вот, например, совсем рядом с центром города, чуть севернее находится храм. Он каменный, не высокий, отчасти похож на православный храм, хотя таковым не является. Вместо куполов у него пирамиды, сделанные из дерева. Внутри стены и пол храма обделаны деревом. На стенах нарисованы сюжеты новых мифов о богах и людях. Вход в храм находится в восточной части, а место для подношений, жертвенник и деревянные статуэтки богов находятся в западной части храма. Так во всех храмах. В каждом храме вход должен быть на востоке, а жертвенник на западе. Скамей и стульев в храме нет. Как и в православной церкви, здесь богам молятся стоя.

Мужчина зашёл в ближайший кабак и сел за первый попавшийся свободный стол. Теперь пока всё спокойно, можно рассказать побольше о нашем герое. Зовут его Степан Яковлев. Он разведчик и диверсант. Занимается такой работой ещё с двадцати лет. Сейчас ему тридцать пять. Ранее он был обычным солдатом добровольцем, пошедшим в армию сразу после учёбы. Его уважали в роте за не дюжую храбрость и наличие мозгов. В обычной армии Степан дослужился до капитана, потом его приметили нужные люди на важных постах и отправили в школу разведчиков, которую он закончил с отличием. С тех пор как понимаете, много воды утекло. За годы в разведке Степан кого только не убивал, чего только не взрывал и кого только из передряг не вытаскивал.

Пятнадцать минут назад Степан убил генерала Демьяненко. Он всегда был мразью, его не любили солдаты и вся верхушка власти. И не зря как оказалось. Три месяца назад он умудрился украсть важные данные из штаба разведки и пересёк границу. Всего через день произошли десятки диверсий как возле границ СКГ, так и в её сердце. В Сталинграде были два столкновения внутренних войск с диверсантами и нанятыми ими бандитами. Их быстренько ликвидировали. Не всех конечно, некоторым удалось уйти и не известно перешли они границу или остались в СКГ для осуществления новых диверсий. Из-за всех этих событий чуть снова не началась война. К счастью царь НРИ успел прислать в Сталинград гонца с письмом, о том, что он и его свита, невиновны в случившихся событиях. Так как им не целесообразно сейчас провоцировать на войну Союз Коммунистических Группировок. Ведь у них сейчас очень тяжёлая обстановка в стране из-за радиоактивных осадков и высокого фона в северных и центральных землях государства. Так же НРИ сообщила, что скорей всего в диверсиях виновата националистическая группировка «Рассвет нации», у которой могло хватить ресурсов и средств на подобные действия.

Конечно, никто не поверил царю НРИ, но войну развязывать не стали, как не как жизнь в государстве только наладилась. Народ может просто разорвать всю верхушку власти, если та начнёт войну. Вместо этого было решено найти Демьяненко и убить. Для этого в земли НРИ послали группу из шести человек, которая потом разделилась для более лёгкого поиска предателя.

Степану повезло больше всех и теперь ему нужно, во-первых, найти человека способного провести его через границу и во-вторых,… хотя нет, это, во-первых, нужно сообщить командованию об удачном выполнении задачи. Но сначала нужно поесть. Сейчас он обычный человек, который сходил в бордель, после чего решил подкрепиться и восстановить силы.

Разведчик заказал себе мясного, наваристого супа, три куска хлеба и немного почти неалкогольного напитка похожего на квас или пиво.

Во время приёма пищи Степан осматривал людей, сидящих за другими столами. За одним из столов мог быть контрабандист, которого Степан обязательно наймёт.

Много разных людей было в кабаке. Торговцы, рабочие, полицейские, были даже два землевладельца. По их украшенной дорогими бусами одежде было видно, что они далеко не бедные. Они о чём-то договаривались, и долго. Потом пожали друг другу руки и разошлись. Степан решил, что они скорей всего тайно обменялись крестьянами, без оформления стопки бумаг.

В НРИ было возвращено крепостное право сорок лет назад. Зачем нужно было это делать, никто так и не понял. Кому от этого лучше? Никому кроме землевладельцев если подумать. У этих людей сейчас вообще вся реальная власть. Молодого царя они и слушать не желают. Они лишь формально или на словах выполняют его приказы, а по-настоящему делают чего хотят. А хотят они делать немногое. Жрать деликатесы, пить элитный алкоголь и получать денежки за это, да побольше, да не просто побольше, а очень побольше.

Доев еду и не найдя контрабандиста, Степан отправился в голубятню или «голубиную почту». Почта была не далеко всего через пять домов. Здание небольшое, в таких хранят лишь тридцать голубей.

В здании было тесно. В него пришло много людей. Степану могло не хватить голубей. Мысли об этом были ужасны. Степан был обязан послать письмо сегодня. «Вот почему в этом городе не две голубятни?!» — подумал Степан.

Так как очередь была в двадцать человек, Степан стал рассматривать помещение. Делать на почте как-то больше и нечего.

Стены здесь были покрыты досками, покрашенными в синий цвет, видимо криворукими малярами. Засохшая краска была вся в пузырях и следах от кисти. В некоторых участках стены из краски даже торчали волоски от кисточки.

Возле западной стены, стояло два столика, а рядом с ними шесть табуреток. Это места для написания писем.

Пол, как и стены, были сделаны из досок, покрашенных уже в коричневую краску. Доски пола сильно скрипели и ходили ходуном.

Работников почты и обычных людей отделяли друг от друга стойки и решётки.

Очередь закончилась через час. Степану повезло, в голубятне остались ещё пять голубей.

— Вам выдать листок и перо или ваше письмо уже готово? — Сказала молодая и красивая работница почты.

— Моё письмо готово. — Степан дал небольшой свёрток девушке.

— Куда послать ваше письмо? — Спросила девушка.

— В Вишкино. Миркину Андрею Вячеславовичу.

— Хорошо с вас пять копеек.

Степан отдал деньги и пошёл обратно в кабак. Он отправил письмо разведчику под прикрытием, живущему в деревне, недалеко от границы. Миркин должен получить письмо и отправить его при помощи своих голубей в Сталинград.

В письме для обычного человека и для разведки НРИ нет ничего не обычного. Письмо содержит самый обычный текст «Пирог был вкусный, спасибо». В этом тексте имеет значение лишь последнее слово, которое означает «Цель была ликвидирована». Если бы Степан вместо «спасибо» написал «благодарю», это бы уже означало совсем другое, а именно «Цель была найдена, но ей удалось уйти».

Разведчик со спокойной душой вернулся в кабак и сразу обнаружил контрабандиста. Он сидел почти в центре помещения. Выглядел мужик неприятно. Он был маленького роста, пузатый и бородатый. Его нос был страшно изуродован шрамом, который разделял горбатый нос напополам. Круглое лицо контрабандиста было покрыто мелкими красными пятнами. Белок глаз мужика был желтоватого цвета.

На контрабандисте был одет свитер, поверх него кожаная жилетка набитая утеплителем. Широкие ляжки и вообще ноги невысокого мужика скрывали кожаные штаны, которые были забраны в кожаные сапоги.

Степан сел за один стол с контрабандистом и тут началось:

— Те чё надо. Ты кто блять такой?!

— Успокойся я не мент. Дело к тебе есть. — Спокойно сказал Степан.

— Ты о чём? Я бля не понимаю. — Контрабандист положил локти на стол.

— Да ладно тебе. Я знаю, что ты иногда переносишь запрещённые товары через границу. Мне проводник нужен, чтобы перейти границу СКГ.

— Денег не хватит. Ты не похож на богача.

— А ты на обычного гражданина. Слишком ты страшный и покореженный.

— Пятьдесят рублей. Двадцать пять сейчас, остальные деньги потом.

Степан промолчал и просто дал контрабандисту мешочек с деньгами. Мужик поржал немного и сказал:

— Завтра выдвигаемся. — Контрабандист заметил, что один молодой парень начал петь. — Смотри как выёбывается. — Сказал контрабандист и заржал во всю глотку.

На следующее утро Степан забрал свой АС-12 из КПП и вышел за пределы города через южные ворота. После Степану пришлось ждать контрабандиста на окраине леса. Он пришёл только через полчаса в ОЗК и так же с АС-12 и ещё двуствольным ружьём. ОЗК был ему большим, он выглядел в нём почти как карлик в одежде обычного человека.

Эта парочка отправилась в путь, через тьму и дебри леса к чёрной выжженной земле вспаханной снарядами и удобренной трупа людей. Двух беспомощных людей ждёт вечная линия фронта и вечная «ничья земля».

Глава 2. Мальчик

На полуострове Канин находится каменный монастырь, построенный сорок лет назад. Здесь поклоняются богам леса. Сюда приходят те, кому некуда больше идти. Бедняки и люди чьи души повреждены войной пробираются сквозь земли «Чистых», чтобы надеть монашескую одежду и до конца дней своих покланяться богам леса и нести веру их во все земли людей.

В основном в монастыре живут пожилые монахи, но есть и дети. Сироты, которые жили на грязных улочках городов, которые должны были в будущем стать бандитами, ворами и контрабандистами. Монахи нашли их и привели сюда.

Отучивать ребятню от словечек и понятий, выученных на зубок, за годы тяжёлой жизни на улицах, нелегко. Очень уж сильно и глубоко забили в головы мальчишек все эти бандитские понятия. Сделали эти понятия святыней, нет священным писанием.

Некоторые мальчишки так и продолжают жить по понятиям. Кого-то просто невозможно отучить от них. Такие мальчишки крадут, что-нибудь мало-мальски ценное и сбегают из монастыря обратно в мрачный и жестокий мир. Этих юношей не ждёт ничего хорошего в жизни. Они не раз и не два убьют и ограбят, если выживут разумеется.

Был здесь один ученик раньше. Он жил здесь лет двадцать пять назад. Так вот он тоже сбежал. Через десять лет узнал его один из монахов. Сидел он, попрошайничал, грязный, худой, голодный и убогий. Он увидел монаха и просил его от всего сердца, вернуть его в монастырь. Монах отказал и сказал на прощание: «ты выбрал дорогу свою юноша, так продолжай же идти по ней». Парень послушал монаха, да и пошёл по своей дороге судьбы. Стал парень мелким бандитом сначала, а потом потихоньку, да и стал паханом (главарём) у крупной банды. Он не раз возвращался в монастырь, чтобы поблагодарить того монаха за наставление.

Двенадцать лет назад в монастыре появился, как говорят особенный мальчик. И откуда он взялся, никто не знает. Просто в саду монастыря, внезапно объявился младенец в пелёнках. Все посчитали, что это лес подарил мальчика монахам для какой-то важной цели. Назвали мальчика Лесогон. Имя хоть и не самое лучшее, но уж у монахов так заведено, давать всем ученикам странные имена в стиле древней Руси.

Теперь немного о самом монастыре. Монастырь представляет собой квадратное здание из камня с садом в центре. Окна у монастыря мелкие сделанные из слюды. Каких либо излишеств, здесь почти нет. Полюбоваться в монастыре чужаку, не посвящённому в монахи нечем, ведь чужака не впустят в зал для поклонений. А ведь именно там скрывается истинная красота этого места. Именно в зале для поклонений излишествам нет числа. Там колонны в пять метров с вырезанными на них священными образами. Там пол из плитки, а на стенах изображены моменты из новых священных текстов, а так же отрывки из этих текстов, которые написаны золотой краской. В западной части зала поставлен жертвенник, а у самой стены множество маленьких статуэток в виде богов леса.

Лесогон как раз сейчас находился в зале и мыл пол вместе с ещё пятью мальчишками. Лесогон мальчик крепкий, худой и выносливый. У него короткие светлые волосы, прямой нос, небольшие губы и зелёные глаза. Он не знает о том, как он появился здесь, как и о том, что он особенный. Монахи пытались вырастить из него обычного ребёнка и у них это получилось. Они воспитали хорошего мальчика, искренне верующего в богов и не знающего, что такое жестокость.

— Вы не закончили там ещё?! — Спросил сидящий около выхода из зала монах.

— Нет, брат Артемий! — Ответил один из мальчиков. — Осталось ещё совсем немного!

— Тогда поспешите! Обед скоро!

Мальчики заулыбались. Сделали они не потому-что скоро обед, а из-за монаха. Артемий большой любитель поесть. Обычно он съедает по три порции приготовленной еды. Из-за этого он «слегка полноват» и табуретка, на которой он сидит с трудом выдерживает его вес.

— Как думаете, сколько сегодня брат Артемий съест похлёбки? — Спросил один из мальчиков у остальных.

— Я думаю четыре порции. — Сказал другой мальчик.

— А мне кажется, что две. — Сказал Лесогон.

— Давайте поспорим. — Предложил первый мальчик.

— На, что? — Спросил Лесогон.

— Как на, что? На щелбаны. — Ответил первый мальчик. — Давайте соглашайтесь. Проигравшие получат десять щелбанов.

Лесогон и второй мальчик согласились.

Двое мальчишек были друзьями Лесогона. Здесь хоть и все друзья, и братья друг другу, но эти двое Лесогону более близкие друзья и братья.

Первого зовут Дементий. Он худой и высокий, самый высокий из мальчишек, хотя и не самый взрослый. У него рыжие волосы и много веснушек на худом лице, которые уж очень идут его голубым глазам.

Второго мальчика зовут Болеслав. Его голова немного причудливой формы. Лоб у него широкий, а подбородок узкий, из-за чего его голова по форме напоминает перевёрнутое лопоухое яйцо. С волосами и небольшим лишним весом мальчика, это не заметно, но вот раньше, когда Болеслав был худым как тростинка, да ещё и с выбритой головой, это было хорошо заметно. Волосы у Болеслава светлые, как и Лесогона, но всё же более темноватые.

Мытьё полов закончилось. Мальчики положили вёдра и щётки в кладовую и отправились есть.

Сегодняшняя похлёбка пахла отлично и выглядела, как всегда, аппетитно. Повар или как его мальчики в шутку называют «кок», готовил довольно не плохо. Если бы он не ударился в веру, то он после недолгого курса обучения кулинарией, мог бы готовить в лучших ресторанах, например Москвы или даже в элитных заведениях красной площади, где едят и пьют лишь самые богатые люди и члены интеллигенции НРИ.

Столовая была большой. В ней могли разом кушать сто пятьдесят человек, но в монастыре намного меньше. Всего семьдесят человек. Тридцать, из которых это мальчики, двадцать взрослых монахов и двадцать защитников веры.

Защитники веры это особый тип монахов. Это войны, которых с детства учат сражаться за веру и защищать обычных монахов. На каждого обычного монаха приходится один защитник. Если монах пошёл в паломничество его личный защитник пойдёт с ним и будит защищать монаха, пока не умрёт монах или он сам.

Все защитники оснащены по разному, по своему вкусу и предпочтениям. С детства защитника учат восточным единоборствам и стрельбе. Когда обучение заканчивается, на лоб защитнику ставится клеймо в виде знака бога войны (пылающее кольцо с мечом посередине). После защитнику выдаются деньги, и он отправляется на ближайший базар, где он должен купить понравившееся ему снаряжение. Торговцы при виде клейма обязаны давать защитнику большие скидки на снаряжение, особенно на патроны. Благодаря экипировке и своих умений защитники веры являются боевой элитой, фанатично преданной церкви.

Лесогон и его друзья внимательно следили за братом Артемием. Он уже слопал одну порцию. «Давай же, не подведи Артемий» — думал Лесогон.

Артемий съел ещё одну порцию и наелся. Друзья Лесогона удивились такому повороту событий.

— После обеда встречаемся в коридоре. — Улыбаясь, сказал Лесогон.

Оба друга потирали лбы, когда Лесогон сделал им щелбаны. После Лесогон пошёл в свою келью. По дороге ему встретился Артемий. Лесогон дал ему игральные карты на неделю. У самого Артемия карт не было, но он любил в них играть. В монастыре не запрещено играть в карты не на что. Ставки же запрещены.

Кельи в здешнем монастыре совсем маленькие. В них удобно жить лишь ребёнку, а взрослому же здесь негде развернуться. В келье совсем мало мебели. Там есть лишь кровать, столик, табуретка и маленькая печка. Ну и ещё есть вешалка на стене.

Вещей у монаха даже меньше чем мебели. Свеча, коробок спичек, пара книжек со священными текстами, синие одеяния и одна пара обуви. Когда холодает, монаху выдаётся более тёплые одеяния. Хотя здесь всегда холодно.

Холод величайший защитник этого места и вообще севера. Здесь лес так не разросся. Он в этих местах состоит из не таких больших деревьев из-за чего в лесу днём светло. Так же в здешнем лесу практически не растут растения, выделяющие ядовитые пары.

Лесогон сотни раз слышал, какой опасный лес немного южнее и чем дальше на юг, тем опасней лес и твари в нём живущие. Мальчик сначала не верил в это, но потом, когда его допустили до работы в больничной палате, он поверил во всё. Его разум принял тяжёлую правду. Когда он видел людей без ног, без рук, с ужасными ожогами и ранами, неверие мгновенно испарялось.

В монастырь возят людей отовсюду. Те, у кого нет денег на лечение, могут вылечить свои недуги здесь. Монахи в этом месте практикуют древние различные методы лечения и даже экспериментальные. В местной библиотеке лежат десятки трудов по медицине монахов этого места. Некоторые врачи из более южных земель даже ездят сюда на обучение.

В дверь постучались. Лесогон поспешил открыть. В коридоре стоял брат Парфений.

— Лесогон ты что забыл, что ты сегодня должен отнести еду Тихону? — Спросил Парфений.

— Ой, точно. Простите, я сейчас же пойду на кухню и возьму похлёбку для брата Тихона.

Монах, кивнув и ушёл.

Мальчик даже сесть не успел как ему дали задание. В монастыре вообще редко удаётся отдохнуть. Каждый человек живущий здесь чем-то занят. Без дела в монастыре ведь быстро загнёшься от скуки.

Лесогон вышел из кельи и пошёл налево по коридору, освещённому весящими на штырях лампами. Раньше обычные факелы использовали. Да так бы и использовали, если бы не случился однажды пожар из-за факела.

Через десять метров Лесогон повернул направо, прошёл ещё три метра и повернул налево, в дверной проем, ведущий на кухню.

— Пришел, наконец. — Улыбнулся по-доброму повар. — Я уже похлёбку несколько раз разогрел.

Лесогон положил на поднос деревянную миску, ложку, кружку с водой и кусок хлеба и отправился в карцер.

Карцер был сделан на всякий экстренный случай. Если, кто-то порядок сильно нарушал, то его сразу в карцер отправляли. Разрешается человека в карцер сажать с совершеннолетия. Более же молодых просто запирают в кельях.

Располагается карцер за пределами монастыря. А именно чуть восточнее, всего в пяти метрах. Туда ведёт тропинка мощёная булыжником и окружённая редко подстригаемой травой.

Лесогон вышел из монастыря через дверь находящуюся в южной стене строения. Дальше мальчик спустился по пяти длинным каменным лесенкам и повернул направо.

Через три метра с лева от мальчика показался прудик окружённый камышом. Ещё чуть дальше была развилка. Лесогон на ней повернул направо. Поворот налево вёл в склеп.

Карцер был под землёй, на глубине в два метра. С наружи он очень похож на склеп, так что новенькие сначала путают карцер со склепом. Лесогон тоже перепутал в первый раз. Мальчик никогда не забудет, как он спустился в склеп. Он тогда даже описался. Склеп место жуткое. Сквозняки там по звуку похожи на вой. Их то Лесогон и испугался тогда. А теперь ничего, спокойно ходит туда один, только не очень глубоко. Всё же склеп за десятилетия прилично так разросся и теперь он представляет собой лабиринт, чьи коридору уходят глубоко под землю.

После одного события, вглубь склепа монахи ходят лишь с защитниками. Восемь лет назад пошёл в склеп один монах, да и не вернулся. За ним послали ещё одного и тот тоже не вернулся.

Защитники прошли весь склеп, и нашли пропавших монахов. Они лежали на полу в одном месте. Оба мёртвые. На их телах было много ссадин и царапин. Их словно забили насмерть палкой. И есть одна странность в этом случае. Ни одного зверя в склепе, защитники так и не нашли.

Среди монахов слухи страшные поползли. Были они насчёт покойного брата Мелентия. Ещё при его жизни некоторые поговаривали, что он якобы втайне от всех поклоняется Чертовщине. Да ещё и похаживает к фанатикам ближайшего города Сычев. Из-за этого боги его прокляли. Теперь он живой мертвец. И каждый, кто в одиночку близко к его гробу подойдет, погибнет от его рук.

Защитники же объяснили всё тем, что в склеп как-то проник зверь, да и убил двух беззащитных монахов, а потом убежал. Вот только проблема тут одна есть. В склеп зверь попасть никак не мог. Дверь, ведущая в склеп стальная и толстая. А в самом склепе стены толстые, из камней тяжёлых и больших. И не нашёл никто в этих стенах отверстий через которые мог проникнуть зверь.

Лесогон спустился в карцер. Коридор там узкий и прямой. Помещений всего восемь. Лесогон поставил поднос на пол и взял с крючка на стене лампу. Мальчик её зажёг, поставил на поднос и пошёл дальше. Ему нужна была третья дверь справа.

Дверь была деревянной, массивной. Внизу у неё было прямоугольное оконце, через которое человеку, сидящему в карцере, подавалась еда.

— Брат Тихон, ты не спишь? — Спросил Мальчик.

— Это ты Лесогон? — Спросил уставшим голосом монах.

— Да. — Лесогон присел и поставил рядом с оконцем поднос.

Из оконца показались две худых руки. Они взялись крючковатыми пальцами за поднос и медленно утащили его во тьму камеры.

— Сколько мне ещё сидеть здесь? — Чавкая спросил монах.

— Ещё один день. — Ответил Лесогон.

— Наконец-то скоро я выйду из этого места. Пока шли эти три недели, я осознал свою ошибку. Я попрошу прощения у брата Артемия. Как там сейчас, с наружи?

— Холодно. Середина осени как не как.

— А я, то думаю, что же пол и стены здесь так промёрзли. — Монах говорил без эмоций, словно робот.

Лесогону как бы это странно не звучало, приходилось видеть робота. Не рабочего конечно.

Год назад сюда приходил один бывший сталкер. Он с собой притащил верхнюю половину робота. Робот был весь ржавый, покрытый плесенью и мхом, но всё же такой же красивый и не обычный. Как объяснил бывший сталкер, это первая модель боевого робота. Прототип можно сказать. Таких сделали всего пятьдесят штук, перед самой войной с лесом. Они были медлительные, но зато крепкие. В такого нужно было засадить два рожка патронов 7.62, чтоб он сдох. Эти роботы защищали вместе с людьми остатки не заражённых лесом земель.

По размеру судя по верхней части, роботы были поменьше взрослого человека. Меньше примерно на голову. Раньше у них был белый корпус, блестящий на солнце, а голова похоже на шлем от скафандра.

Бывший сталкер собирался продать останки робота исследователям, хотя бы за не большие деньги. С не столько давних пор все сталкеры ищут, где бы подзаработать немного денег. Ведь два года назад всех сталкеров запретили.

Первыми сталкеров запретили власти НРИ. Они первые догадались, что в лесах больше искать нечего. Все ресурсы и побрякушки прошлого заржавели и сгнили. А если нечего искать, то и сталкеры не нужны.

Для самих сталкеров это был удар ниже пояса. Для них сталкерство было не работой, а призванием. Благодаря им человечество встало с колен, а их в благодарность приписали к безработным и запретили сталкерскую деятельность.

Кто-то конечно сопротивлялся. Особенно самые опытные и известные сталкеры. Таких силой заставляли отречься от их деятельности, после чего их загоняли в армию. Все сталкеры, что в армию попали, теперь стали разведчиками или спецназовцами.

Прочие сталкеры подались кто куда. Кто похуже и почерствей, в бандиты пошли и властям мстить стали. Кто-то свои группировки и банды собрал из разного сброда или других сталкеров. Некоторые спились, другие же стали жить как обычные люди. Но больше сталкеров стали наёмниками. Всё-таки эта профессия больше всего похоже на их любимое сталкерство.

Поднос вновь появился перед Лесогоном.

— Спасибо тебе Лесогон. Пускай боги дадут тебе хорошей жизни.

— И тебе тоже. — Сказал мальчик и ушёл.

Весь остальной день пробежал как-то не заметно. Лесогон до самого ужина читал книгу, а после лёг спать. В монастыре принято ложиться спать рано и рано вставать, чтобы всё успеть.

Завтра Лесогон должен будие ухаживать за больными. Менять им утки, подтирать зады, кормить противными порошками и таблетками. Хотя кто знает. Может быть, боги уготовили мальчику иное задание.

***

Утром Лесогона отправили не в госпиталь, как он думал, а в келью верховного монаха. Келья та хоть и принадлежала верховному монаху, но при этом не сильно отличалась от кельи обычного монаха. Она лишь была чуть больше, и в ней располагался письменный стол.

— Садись на кровать. — Серьёзным тоном сказал верховный монах.

Лесогон подчинился.

— Мальчик мой, сегодня тебя ждёт особое поручение. — Монах положил руку на левое плечо мальчика. — Сегодня ты отправишься в путешествие.

— В какое ещё путешествие? — Удивился Лесогон.

— В очень дальнее. Я посылаю тебя с особым поручением в поселение Арбанас. С тобой поедут двое защитников, а так же один исследователь. Он приедет сюда через пару часов, отдохнёт и вы отправить в путь.

— Но зачем я нужен в этом поселении? — У мальчика начинали появляться слёзы на глазах. Он не хотел покидать своего родного монастыря.

— Ты не обычный ребёнок Лесогон. Тебя нам послали сами боги. В тебе скрыт огромный потенциал. Жизненно не обходимый потенциал не только для тебя, но и для всех людей. — Монах увидел, что у мальчика потекли слёзы. — Утри слёзы сын мой. Ты обязан поехать. Это твоя священная миссия, для которой ты был рождён. Всё отправляйся к себе в келью и приди в себя. Можешь выплакаться, если хочешь.

Лесогон так и сделал. Он вернулся в свою келью и стал там плакать. Он не хотел знать мира за пределами монастыря. Этот монастырь единственное родное для него место. И почему вообще решил старый монах, что он какой-то избранный и особенный. Он ведь обычный, самый обычный ребёнок, без каких-либо особых умений. Насчёт его наверняка ошиблись. Да! Да! Это всё ужасная ошибка. Они перепутали его с кем-то другим.

Вдруг в дверь постучались. Это были друзья Лесогона. Верховный монах послал их сюда. Они успокоили друга и дали ему некоторые вещи. Среди них была одежда. Такая одежда как свитер, кожаные штаны, сапоги и куртка. Ещё были маленький клык, и кубик для игры в кости.

— Они заворожённые. Брат Никон их заворожил для тебя. — Сказал Болеслав.

Лесогон поблагодарил друзей, после чего они вместе поиграли.

Через полтора часа Лесогон познакомился со старым исследователем Денисом Субботиным. Исследователю Субботину шесдисят пять лет. Он почти лысый. У него борода, скрывающая его длинную и тонкую шею на которой были видны все артерии. Нос у исследователя горбатый, брови густые, глаза серые. Правое ухо недоразвитое.

Исследователь носит очки из крепкой проволоки с круглыми линзами. Одежда у исследователя самая необычная на свете. На нём одет вроде бы самый обычный ОЗК, но на самом деле он сделан из самой настоящей прорезиненной ткани, которая к тому же жёлтого цвета. Противогаз так же странный. Он, как и все, сделан из кожи, но у него одна большая линза на пол лица и длинный хобот из резины. К противогазу прикреплено особое приспособление, похожее на очки, но с множеством линз разных размеров. Это можно сказать самодельный микроскоп и очки разом. Из под противогаза у исследователя торчит борода. Это выглядит очень забавно.

Поверх ОЗК исследователь надел бронежилет, а на плечи наплечники.

Вооружён исследователь АС-12 с деревянным прикладом.

Старик отдохнул часок, поел, немного познакомился с Лесогоном, да и решил отправиться в путь.

Для охраны Лесогона и исследователя выбрали самых крупных, сильных и во всех отношениях лучших защитников с лучшим во всех отношениях снаряжением.

Лесогон всё спрашивал себя: «неужели это ради меня выбрали этих двух защитников».

На мальчика одели небольшой ОЗК, сделанный специально для него и посадили в повозку, которая спустя пять минут отправилась в путь дорогу. Лесогон очень боялся. Но боялся он не того.

Глава 3. Линия ада

Звук гитары слышался впереди. Он так неестественно звучал для этих мест. Медленная и простенькая музыка нагнетала жути.

Кости, гнилая плоть и грязь, стали единым целым в этом месте. Тошнотворным и мерзким целым, затоптанным и распаханным взрывами.

Воздух здесь нечему отравлять. Растительности здесь нет. Даже листьев на почерневших деревьях нет. Но при этом воздух и почва здесь всё равно отравлены. Воздух отравлен запахом трупов, а земля всей той гадостью, при помощи которой воюет современный человек.

Сейчас ведь нет запретов. Нет, конвенций запрещающих использовать всевозможное оружие. Поэтому вход на войне идёт абсолютно всё, чем можно убить.

На современном фронте тебя могут убить шрапнелью, белым фосфором, кассетными бомбами, едким газом, огнём, кислотой и даже топором и дубиной обильно утыканной гвоздями.

Хотя всё выше сказанное брехня по сравнению с полчищами крыс. Голодных и привезённых сюда крыс, сжирающих всё живое на своём пути. Подобное называют «Крысиный штурм». И этого штурма солдаты боятся не меньше атаки медведя. От медведя ведь можно спрятаться, а вот от бесконечной лавины крыс спрятаться не возможно. Они обязательно найдут тебя, где бы ты ни прятался и как бы не запирался. Крысы прогрызут дорогу к тебе и сожрут и никакой огнемёт тебе не поможет.

— Чё бля, пересрался? — Заулыбался контрабандист. Как хорошо, что его улыбки было не видно через противогаз.

— Нет просто…

— Да пересрался ты. Не скрывай, а лучше иди в кустики и жопу подотри.

Как же надоел Степану этот поганый контрабандист. Он мелочный, жалкий, грязный, чёрт да его можно принять за бомжа или алкаша чем за контрабандиста.

— Ну, ладно всё, не дуйся принцесса. Сейчас дядя посмотрит в бинокль, оценит обстановку и решит ползти нам сейчас или нет.

Мужик, без какого либо инстинкта самосохранения, стал смотреть в бинокль. Смотрел он в сторону ближайшего дозорного, сидящего в полутьме в не большой совсем будке, расположенной чуть выше траншей.

— Не, сейчас идти не вариант. Опытный пиздюк сидит. Всё врагов высматривает.

— Мы так может новичка здесь ждать несколько дней. Сейчас ползти надо.

— Эй-эй-эй, кто из нас тут опытный контрабандист, а чепушило? Уж точно не ты. Так что помалкивай и давай дяде делать свою работу.

Как же Степан хотел взять свой нож и вогнать его поглубже в тело этого сына шлюхи.

Вместо этого Степан лёг на грязную траву и стал смотреть в чернеющее небо.

Тихо стало на фронте. Когда Степан здесь служил, редко когда выдавалась тихая и спокойная минутка. И ещё реже появлялось время для чистки простенького ОЗК и родного ППТ (Пистолет-пулемёт Трофимова).

Нравится Степану ППТ, ну просто ужас как нравится. В нём понемногу и от ППШ и от ППС. Скорость стрельбы, затвор и магазин у ППТ от ППС, а остальное всё от ППШ.

Примерно год назад ППТ ещё и улучшили. Сделали прицел поудобнее, а то раньше было удобнее стрелять от бедра, чем целится. Ещё к ППТ сделали цевьё. Некоторые бойцы сравнивают цевьё с булочкой от хот-дога. Они схожи по форме.

ППС у войск СКГ тоже есть, но они используются лишь у диверсантов или спецназовцев. Разведка же пользуется оружием других государств. Ведь советское оружие можно получить лишь на советской земле.

ППТ конечно у Степана появился не сразу. Сначала он, как и все салаги бегал с карабином Юдинова. Карабин Юдинова вещь не плохая, но за ним следить нужно. Говорят, что далёким предком этого карабина был такой старинный автомат как FAL. Их ведь много на территорию России попало во время массового бегства народов. Их в итоге стало на землях людей не меньше чем того же АК.

Юдинов взял старинный FAL, укоротил его, немного снизил отдачу. Сделал своё оружие полуавтоматическим, убрал из него ручку и сделал ложе как у старинных винтовок иди ружей.

Много лет назад такого оружия у СКГ не было. В тот период, когда оружие старого мира сгнило и заржавело, а нового нормального оружия ещё не сделали, бегали первые коммунисты с самопалами и примитивными винтовками типа трёхлинейки. Степану приходилось видеть те винтовки. Они довольно сносные, но выглядят убого. Их деревянные части сделаны так, словно их вырезал из дерева криворукий ребёнок.

В животе заурчало. Степан не ел уже шесть часов. Последний приём пищи был далеко от линии фронта. И этот приём пищи был скудным. Ну, ничего, Степан разведчик, он привык.

Вокруг совсем потемнело и не только потому-что солнце спряталось за горизонтом. Степан закрыл глаза и медленно стал погружаться в сон.

Хорошие сны в лесу не снятся. А вот дрянь всякая, ужасы и кошмары снятся здесь постоянно. Вот и сейчас Степану снился не самый приятный сон.

Степан бежал по грязи и костям. В его руках был карабин со штыком. Впереди на мгновение появлялись слабые вспышки, после которых на земле прибавлялось трупов.

Людей рвало на куски от крупных пуль пулемёта. Одна из пуль попала в карабин Степана. Карабин отлетел прямо в Степанову грудь. Степан ещё молодой и не опытный, упал прямо в грязь. Он весь перепачкавшийся и испуганный лежал на земле не подвижно и наблюдал. Наблюдал он за тем, как его товарищей убивают десятками. Никто в тот день не добрался до позиций «чистых».

— Эй, просыпайся твою мать. — Злобно сказал контрабандист, пиная ногой Степана в плечо.

Вдруг Степан остановил очередной удар.

— Ещё хоть раз так сделаешь, прирежу как свинью.

— Скоро пойдём. На пост заступил новый солдафон. — Ублюдок даже внимания не обратил на слова Степана. — Он зелёный ещё совсем. — Контрабандист прильнул к биноклю. — Скоро он заснёт, и мы двинемся.

Новость была определённо хорошей, но Степан не радовался. Теперь ему нужно было быть на стороже. Контрабандист может придать его в любую секунду. У этих тварей, конечно, есть понятия (законы), но они ими, как и бандиты не часто следуют.

Прошёл час, и солдат на посту заснул. Степан и контрабандист поползли по чёрной, глинистой и ядовитой земле.

Луна совсем немного освещала путь. Больше её свет нагонял жути. Мокрая земля и останки людей поблёскивали в свете луны. Это выглядело страшновато. Хотя это место в любое время жуткое и страшное.

Проползать под рядами колючей проволоки было нелегко. Степан это занятие ненавидел. Во время этого дела любое не правильное движение может привести к шуму и безвременной кончине.

Дальше была не большая воронка, наполовину заполненная водой. Контрабандист решил остановиться в ней на пару минут, чтобы перевести дух и проверить обстановку.

— Мать их. — Контрабандист не успел прильнуть к биноклю, как уже выругался.

— Что там? — Спросил Степан.

— Херова туча падальщиков. Чтоб они все выродки вымерли.

— И что? Мы ведь легко через них проползём. — Степан отыграл неопытного салагу.

— Ага, проползём. Там минные поля дальше. Если в том месте одна из этих тварей испугается и наступит не туда, то нам конец.

Степан конечно знал, что впереди мины, но контрабандисту понятное дело он этого не сказал.

Пришлось ждать пока мелкие твари, наконец, нажрутся гнилым мясом кишащим червями. У них на это ушло примерно полтора часа. После приёма пищи, падальщики сразу ушли тихо посмеиваясь.

Степана даже дрожь пробирала из-за внешнего вида этих тварей. Они так были похожи на людей. Но они были мелкие, тонкие и мерзкие. Их часто сравнивают с гоблинами за некоторое внешнее сходство и, в особенности за нос и острые уши. Одежды эти твари не носят. У них есть только поясок, при помощи которого они носят маленькие ножи из кости.

Люди поползли дальше и теперь гораздо тише.

На минном поле наверняка половина мин уже просто не работали, но рисковать и проверять работоспособность мин, не хотелось.

Дождь размыл землю, так что мины было видно хорошо. Какие-то из них было видно почти полностью. Их покрывала ржавчина и тонкий слой грязи.

Были здесь и не видные мины, ведь с каких-то мин грязь смыло, а на другие грязь наоборот намыло. Ещё мины могли скрываться под обрывками одежды и костями. Это были самые опасные железки. Из-за них двум людям приходилось держаться подальше от большого скопления костей и обрывков одежды.

Степан и контрабандист ползли в сторону высокого, словно баобабдерева. Это дерево настрадалось не меньше чем люди, сидевшие в траншеях во время войны. Кора и слой древесины дерева были обуглены. В массивном, напичканном свинцом теле дерева не хватало кусков древесины. Землю вокруг дерева размыло и теперь его корни торчали из земли. Среди корней люди и решили спрятаться.

Среди корней было не мало костей. Раненные и испуганные солдаты искали укрытие здесь, но в итоге они все умирали. Кости покрывали землю меж корней сплошным ковром, от которого хотелось блевать.

Контрабандист вновь взял бинокль. До советских траншей оставалось ещё сорок метров. Людей там было немного. Не было смысла держать там много людей.

— Дальше всё чисто. Придётся проползти ещё одно минное поле и кучу колючей проволоки. Но перед этим предлагаю сменить фильтры. — Сказал контрабандист и неожиданно без мата.

Степан сменил фильтр у противогаз, а потом стёр с оружия рукавом толстый слой грязи.

Дальше путь был не менее опасен. Здесь начались самые настоящие завалы из колючей проволоки. Чёрт да колючей проволоки тут было не меньше чем грязи.

Неожиданно для контрабандиста, Степан на половине пути встал в полный рост, поднял руки и пошёл вперёд.

— Эй, ты куда?! — заорал контрабандист.

Степан не обратил на эти крики никакого внимания. В лицо Степану ударил свет фонаря.

— Стоять! — Крикнули впереди. Солдат приказавший стоять, судя по голосу, был совсем молодой. Степан глубоко вдохнул и выдохнул. Такой солдат в некоторые моменты опасней опытного бойца. Например, в такие моменты.

— И второй пускай тоже встаёт! Я его вижу!

Контрабандист не спеша встал и подошёл к Степану.

— Ну, ты и дебил. — Злобно сказал контрабандист.

— Не дебил, а капитан Степан Яковлев.

— Вот сука! — Удивился контрабандист. — Ведь знал сука, знал, что ты краснопёрый! Знал, что верить тебе нельзя!

— Стой спокойно. В нас боец не опытный целится. Ему страшно поди. Он нас обоих убьёт из-за малейшего движения.

Возле солдата появились ещё бойцы. Один был с кожаной фуражкой на голове и кожаным пальто поверх основной формы.

— Идите сюда, но медленно! — Приказал офицер. После приказа офицер достал револьвер из кобуры.

Степан и контрабандист осторожно пошли вперёд, смотря под ноги.

Когда оба спустили в траншею, их тут же окружили семеро солдат с карабинами.

— Кто такие?! — Спросил грозно офицер.

Степан быстро посмотрел на погоны. Офицер оказался комиссаром.

— Капитан Степан Яковлев! — Степан встал по стойке смирно и отдал честь.

— Сергей Ржавчин. — Из контрабандиста выветрилась вся дурь. Теперь он говорил осторожно.

— Точнее! — Приказал комиссар и немного приподнял руку, в которой был револьвер.

— Я…

— Контрабандист он. — Перебил Ржавчина Степан.

— Ах ты, сука! — Заорал контрабандист. Он был готов порвать Степана на куски.

— Смирнов, успокой товарища. — Приказал комиссар.

Один из солдат резко ударил контрабандиста по голове прикладом, а потом так же резко встал на место.

Комиссар взял планшет и стал проверять, есть ли у него там Степан Яковлев. Степан стал молиться. Конечно шанс того, что его в списке нет, ровнялся практически нулю, но всё-таки, вдруг, да и нету.

В планшете должны были находиться имена всех членов группы ушедшей на задание, а так же их детальное описание.

Комиссар, то смотрел на Степана, то на планшет. То взглянет на волосы Степана, то на глаза.

— Рад, что вы добрались капитан. — Комиссар убрал планшет, с револьвером и пожал руку Степану. — Контрабандиста в наручники и запереть. А вы капитан идите за мной.

По траншеям было трудно идти. Ноги вязли в грязи, скрывающей их почти до колен. Солдаты лопатами выгребали всю эту жижу из траншей, но их работа была бесполезной. Грязи здесь больше чем воды в океане.

Форма солдат была покрыта слоем жижи. Степан даже сочувствовал этим бедолагам.

Пока Степан и комиссар идут в более сухое место, можно рассказать про форму красной армии.

У каждого солдата красной армии поверх майки одета гимнастёрка зелёного цвета. Поверх неё же одета куртка, с высоким воротом и пуговками из кости. Поверх курки, защитный плащ, а уже поверх него одевается разгрузка и пояс.

За спиной солдаты носят вещмешок, в котором есть всё необходимое, для солдата.

На руках у солдат одета, защита, защищающая их от плеч, до кисти. От пуль больших калибров эта защита не защитит, но от мелких калибров и от холодного оружия защитит на ура.

Ноги у солдат одеты в кожаные штаны и сапоги длинной почти до самых колен. Защиты на них обычно нет.

Противогазы у бойцов красной армии очень дешёвые. Их и противогазами назвать сложно. Они больше похожи на мешок с двумя круглыми стеклянными линзами и кожаным хоботом, идущим до сумки, весящей у каждого солдата на уровне пояса.

Голову солдатам защищают дешёвые каски, держащиеся на голове, при помощи ремней. На каждой каске нарисована либо маленькая красная звезда, либо серп и молот, а бывает, что большая звезда с серпом и молотом в центре неё.

Если на каске нарисована маленькая звезда, то это значит, что этот боец стрелок. Если же нарисован серп и молот, то хозяин шлема является штурмовиком. Большая звезда с серпом и молотом, означает, что боец гвардеец.

Бывает так же, что на шлеме нет никакого рисунка. Это значит, что боец штрафник.

У штрафников нет защиты на руках и разгрузок, да и шлемы им выдают довольно редко. Обычно они носят головные уборы похожие на старинные шапки пилотов.

Вооружают штрафников старыми винтовками, о которых было сказано выше.

Комиссар завёл Степана в тоннель, вырытый в глинистой почве. Тоннель был длиной в пять метров. В нём находились два ответвления. Первое ответвление вело налево, а второе вниз. В конце же тоннеля находилось не очень просторное помещение. Это был командный пункт этого сектора.

В центре помещения находился большой стол с размещёнными на нём картами местности. Слева, сразу после стола был деревянный столб, на котором висела лампа со свечой за мутным стеклом.

Возле правой стены стояла раскладушка с идеально прибранным постельным бельём. Слева от раскладушки стоял массивный металлический шкаф, закрытый на амбарный замок. В шкафу находилась документация.

Рядом со стеной напротив Степана, был письменный стол и табуретка. На неё сел комиссар и стал, что-то писать.

Слева от Степана стояла печка буржуйка, а рядом с ней валялось гора дров.

Комиссар снял противогаз и положил его на стол. Потом комиссар встал и повернулся лицом к Степану.

Голова у комиссара была узкая. Лицо худое и побритое. Нос широковат с совсем маленькой горбинкой и бородавкой на переносице. Брови густые и растрепанные, словно у старика, хотя на вид комиссару было всего лет тридцать семь или чуть больше. Глаза у комиссара чёрные, грозные и серьёзные, окружённые морщинами. Под глазами большие мешки от недосыпа. Губы не большие. На верхней губе есть совсем небольшой шрам. Волосы у комиссара чёрные, смолянистые, зачёсанные назад. Уши среднего размера. Правое ухо комиссара кривоватое и пораненное.

— Петров! — Заорал комиссар.

В помещение немедленно вбежал молодой боец с ужасной осанкой.

— Отправь это письмо в штаб в Сталинград. — Приказал комиссар.

Боец подбежал к комиссару, взял клочок бумаги и убежал.

— Садитесь капитан, отдохните. Только ОЗК снимите.

Степан снял ОЗК, получив от этого огромное удовольствие, которое потом умножилось, когда Степан сел на табурет.

Комиссар в этот момент поставил чайник на печку. После он убрал карты местности со стола. И постелил рваную скатерть.

— Есть хотите? — Спросил Комиссар.

— Да. — Ответил Степан.

— Рябов живо нагрей каши и принеси две порции ко мне. — Крикнул комиссар в сторону тоннеля.

— Сейчас товарищ комиссар. — Раздалось из тоннеля.

Комиссар сел напротив Степана и начал разговор:

— Что же вы не спрашиваете, что я написал в той бумажке? — Спросил вдруг посерьёзневший комиссар.

— Вы отправили в штаб запрос, чтобы они оттуда прислали человека способного подтвердить мою личность.

— Правильно. Надеюсь, до приезда нужного человека вы никак не сглупите.

— В моей службе глупить смертельно товарищ комиссар.

— Это верно. Да и у нас здесь глупит не безопасно. Вот сглупил бы боец, который вас заметил, убил бы вас, а потом и его бы расстреляли, если бы выяснилось, что вы это вы. Эх, сколько же бойцов полегло из-за своей глупости. То один дурак башку из траншеи высунет и ему её срежут пулей. То другой дурак забудет, как оружием правильно пользоваться и так же подохнет.

Из тоннеля вышел полноватый боец с двумя мисками каши.

— Вот товарищ комиссар. Горяченькая кашка. — Улыбаясь, сказал солдат, поставил миски и поспешил уйти.

Каша была вкусная, просто отменная.

Пока Степан ел, комиссар всё его расспрашивал, расспрашивал и ещё раз расспрашивал. То есть работу свою делал. Работу кстати он свою знал, как и знал о чём спрашивать и на какие бальные точки разума довить.

После приёма пищи, комиссар показал Степану, где тому можно прилечь. Степан сразу, не раздумывая лёг спать и проспал до самого обеда.

К трём часам дня за ним приехали. Личность Степана была подтверждена официально и Степану разрешили сесть на коня и отправится в Сталинград.

Наконец-то Степан отправился домой.

Глава 4. Засада

Лес, тьма и тишина. Только это сейчас окружало медленно едущую повозку. Повозка накренялась, то на один бок, то на другой. Тягловые лошади тащили повозку из-за всех сил. Грязь держала её и не хотела отпускать. Лишь иногда она сдавалась и отпускала деревянные колёса, но потом, набравшись сил, вновь хватала повозку за колёса.

Защитники раз за разом толкали повозку, вытаскивали её из луж и топкой грязи. Их одежда выше пояса была покрыта чёрной жижей.

Воистину осень худое время для далёких путешествий. Из-за сильных и частых осенних дождей дороги раскисают и становятся непроходимыми.

Лес же осенью и вовсе превращается в одно бескрайнее болото, которому из-за тьмы и прохлады лесной нужно много времени, чтобы высохнуть.

Осенью даже войны останавливаются, потому-что войска перемещать невозможно. При походе можно просто потерять всю технику.

Лесогон сидел в повозке и читал сотни раз прочитанную книгу. Края её кожаной обложки совсем измялись, название стёрлось, а страницы сильно пожелтели и скукожились. Это очень старая книга. Когда-то у неё была не кожаная оправа, а картонная.

Книга эта была напечатана ещё до великой бойни, и даже раньше войны с лесом. Когда её напечатали, метеорит изменивший землю навсегда, ещё не упал с небес. А когда человек писал это произведение, ещё даже не был убит эрцгерцог Франц Фердинанд, да даже ещё Пушкин не погиб. Да это старинная книга. Это «Вечера на хуторе близ Диканьки».

Эту книгу принёс в монастырь худощавый старик, сбежавший с концлагеря «чистых». Он попросил, чтобы монахи сохранили книгу, ведь она для него самая дорогая вещь на свете. Старика пытались спасти. Его пичкали травами и зельями, но он всё равно умер. Так и осталась его книга в монастырской библиотеке. Потом её оттуда забрал Лесогон и теперь это его самая дорогая на свете вещь.

В мини печку буржуйку исследователь подкинул хвороста. Её жар и свет отчищал воздух от вредных испарений леса. Сухой и тёплый воздух было приятно вдыхать. Он так нежно согревал лёгкие и обволакивал кожу.

Исследователь в жёлтом скафандре, как и Лесогон, что-то читал. Только вот у исследователя это, что-то было написано в записной книжке на триста страниц. Исследователь всё листал и листал страницы этой книжки и всё добавлял там, свои слова и предложения. Для этого у него был карандаш, источенный уже наполовину.

— Что вы пишете? — Спросил Лесогон.

— Да, так, ничего. Просто дневник. — Ответил исследователь.

— А, что такое дневник?

— Неужели ты не знаешь? — Ответил вопросом на вопрос исследователь.

— Нет.

— Ну, в дневник кратко записывается, то, что произошло за день, или там личные размышления. А некоторые так и вовсе записывают туда всё подряд.

Исследователь вновь уткнулся в страницы дневника и продолжил, что-то на них зачёркивать, писать, помечать и стирать.

Старый исследователь был очень скрытен. Говорить с ним было бесполезно. Он всё время молчал и прятал свои вещи от чужих глаз, словно разведчик или шпион.

Лесогону захотелось чаю, и он решил ненадолго отложить книгу и поставить маленький чайничек на печечку. Кипятка из такого чайника хватит всего лишь на одну кружку.

Мальчику очень нравится горячий чай, особенно с лепестками мятного цветка. А ещё Лесогон любит творожную запеканку со сгущёнкой. Да, в монастыре кормят не одной похлёбкой, да водой поят. В монастыре делают лёгкий алкоголь, сыр, творог, сметану и много чего ещё.

Повозка опять остановилась. Защитникам пришлось слезать с коней в грязь и добираться до повозки.

Грязь словно огромная пиявка, засасывала ноги защитников и отказывалась отпускать. Как же жаль, что её нельзя убить как туже пиявку.

Защитники стали толкать повозку. Та качалась в зад вперёд, в зад вперёд, но с места не съезжала.

В это время за людьми следили десятки маленьких огоньков в темноте. Это были глаза животных. К счастью людей, они были не голодны.

Наконец одному защитнику всё это надоело. Он сунул голову в повозку и сказал:

— Доктор Субботин, помогите толкать, а ты Лесогон за поводья.

Лесогон надел противогаз и убрал чайник с печки.

Было неприятно выходить из тепла и сухости, в прохладу и сырость. Влага покрывала деревянное сиденье кучера. А под сиденьем росла белая плесень.

Когда Лесогон сел на сидение, оно заскрипело, так словно на него сел кто-то очень тяжёлый.

Лесогон взялся за поводья и дёрнул за них и крикнул: «Но». Лошади задвигались. Стали разбрасывать грязь и всеми силами пытаться сорваться с места. Получилось у них это лишь через восемь минут.

Исследователь с одним защитником упали в грязь и испачкались с ног до головы.

За поводья вновь сел один из защитников, а Лесогон вернулся в повозку, под защиту тепла и кожаной крыши.

Старик испачкал пол повозки, когда залезал внутрь, но он на это не обратил внимания. Он снова сел в уголок, снял грязные перчатки и продолжил возиться с дневником. Исследователь даже не сразу понял, что забыл снять противогаз.

«Это точно не дневник» — подумал Лесогон. Может мальчик и узнал, что такое дневник минут двенадцать назад, но он был точно уверен, что эта книжка не он. Слишком уж не похожи действия исследователя на обычную запись событий. Старик весь день, что-то записывает и зачёркивает. При этом он листает страницы не по порядку, а в разнобой.

Тут есть тайна и мальчику очень хотелось её разгадать.

***

Чарующий, манящий, святой свет появился впереди. У всех сразу стало легче на сердце. Сегодня людям повезло. Они не погибли от клыков и когтей зверей.

Когда глаза привыкли к свету, люди увидели поляну с желтеющей, мокрой травой. В середине поляны был посёлок, окружённый стеной из брёвен, которая в свою очередь была окружена рвом с шипами.

Можно было бы радоваться, если бы это не был посёлок «чистых». Один этот факт делал городок зловещим.

Сбоку от ворот весели штандарты зелёного цвета, со славянскими символами солнца посередине. Этим знаком «чистые» показывают, что их великая миссия священна. И что каждого, кто всеми силами пытается выполнить эту миссию, ждёт солнечный город, а всех генетически не полноценных и врагов миссии ждёт лишь темнейший мрак леса.

Перед воротами находился КПП. Солдаты, сидящие на КПП, возле костра, заметили повозку и тут же принялись перекрывать дорогу собой. Эти семь солдат были одеты в чёрную форму, с белыми касками, белыми повязками на руках и белыми перчатками. Значит, эти бойцы были полицаями.

Вооружены они были пистолетами-пулемётами «Никита». У них металлический, цилиндрообразный корпус в сорок пять сантиметров длиной, деревянный приклад, магазин на тридцать патронов, калибра девять миллиметров.

«Никита» дешёвый, лёгкий в производстве и надёжный, и это все его сильные стороны. Скорострельность и кучность стрельбы у него не очень.

— Стоять! — Крикнул солдат с белым беретом. Это был командир отряда.

Рядом с ним стояла большущая псина, размером в метр двадцать сантиметров, с чёрной чешуёй вместо шерсти. У твари была длинная морда, с большими зубами в три сантиметра длинной.

Командир отряда подошёл к повозке поближе. Вместе с ним это сделали ещё два бойца.

— Всем выйти из повозки. — Приказал полицай, предварительно положив правую ладонь на рукоять револьвера.

Защитники помогли вылезти Лесогону и исследователю из повозки. Потом они все встали в одну шеренгу рядом со своим транспортом.

Полицай встал напротив.

— Предъявите документы. — Приказал полицай. Его пёс стал огрызаться.

— Документы есть только у меня господин капитан. — Сказал Исследователь, посмотрев на рукава полицая. — Остальные из монастыря.

Исследователь достал свои документы и передал их полицаю.

Полицай резко взял документы и быстро стал рассматривать. Он пробежал глазами все написанные в документах слова и отдал бумажки. В этот момент он заметил недоразвитое ухо старика. В глазах полицая разгорелся пожар, который, однако, потом быстро потух. Исследователя он не имел права убить, даже если у него из задницы торчит третья нога.

— Теперь мои бойцы проверят ваши вещи. — Полицай приказал трём своим бойцам проверить вещички в рюкзаках пришлых людей, и повозку тоже.

Один боец залез в повозку. Там резко стало шумно. Остальные бойцы забрали у пришлых людей рюкзаки и стали в них рыться.

В одном из рюкзаков нашли книжку Лесогона.

— Что за книга? — Грубо спросил капитан у мальчика.

— "Вечера на хуторе близ Диканьки." — Ответил Лесогон.

— Русская классика. — Капитан улыбнулся. — Одобряю, как и всё наше руководство. — Капитан лично аккуратно убрал книжку в рюкзак. «Чистые» помешены на всём русском и немецком. Особенно на великом русском и немецком. — Отдайте нам оружие и проезжайте.

Пришлым людям дали проехать, и те окунулись в истинную атмосферу государства строгого режима.

Повсюду были флаги и штандарты. Люди на улочках ходили в строгих одеждах, похожих на комбинезоны. То и дело мимо проходили отряды полицаев вооружённых деревянными дубинками и револьверами.

На деревянных домах практически не было никаких узоров. Они все были однообразны, серые. Их создавали не с душой, не для себя, а для того, чтобы они просто были, чтобы демонстрировали, как умеют строить строители «Чистой Нации». И лишь административные здания выделялись в этой серости.

В центре посёлка была всеми видная демонстрация силы и жестокости здешней власти. Там были установлены столбы, к которым были привязаны верёвки. На этих верёвках болтались на ветру тела шестерых человек. На груди каждого из них были прикреплены таблички.

На табличке самого левого человека, было написано: «Урод». На всех же остальных написано: «пособники уродов».

Среди мертвецов было три ребёнка. Самый младший из них десятилетний. В таком возрасте человек не может быть ничьим пособником.

Мертвец, который считался уродом, выглядел абсолютно нормально. Это был обычный человек с не той пропорцией черепа.

Наши герои остановили повозку возле местной двухэтажной гостиницы. На первом этаже располагался кабак, а на втором номера.

Кабак был скудноватый на всё. Посетителей здесь было не много, выпивки так же было мало. Здесь даже не было музыки.

Единственные пять посетителей сидели на дальнем столике, возле большого окна и играли в карты. Эти люди судя по одежде и топорам, были дровосеками.

Уставшие и измотанные люди, ехавшие по лесу от самого монастыря, решили поесть.

Исследователь позволил Лесогону купить той еды, какую он пожелает. Лесогон решил полакомиться картофельным пюре, бифштексом и куском пирога с чаем.

Всей еды наложили помаленьку. Это сказывается обстановка в государстве. Из-за неё так мало посетителей в этом месте. Ведь сейчас те, кто обычно ходил сюда гибли на собственной земле, от пуль граждан этого же государства.

«Чистые» уже полтора года воюют друг с другом. Десяток разных организаций вооружили своих сторонников и начали гражданскую войну. Фюрера сместили с паста, а потом убили. На его место сели министры, а наследника кровавого престола изгнали.

Это была их ошибка. Наследник забрал с собой больше двух сотен бойцов, среди которых были даже «рыцари смерти». Потом к нему присоединились некоторые части внутренних войск других поселений.

Из-за нехватки солдат в столице начался настоящий хаос, потом переросший в кровавую бойню в которой погибло сорок процентов населения столицы.

После бойни, некоторые улицы столицы можно было описать небольшим, но очень точным предложением. Пожарище, покрытое ковром из трупов.

И как понятно, эта бойня тоже была ошибкой, ведь она дала революционерам огромный козырь. Теперь куда больше людей хотели сменить власть силой оружия.

Оружия кстати у революционеров оказалось много. Что-то у них изначально было, что-то они со складов спёрли, а что-то им послали с территорий других государств.

Почуяв деньги и шанс пострелять, наёмники со всех земель людей ломанулись на территорию «чистых», где им революционеры давали большую часть сворованных вещей, а так же полную свободу действия. И наёмники стали пользоваться своей свободой. Они стали творить ужасные вещи. Иногда люди не понимали, это солдаты их армии пришли карать, или это наёмники пришли грабить и убивать.

Войска тоже стали творить всё, что хотят. Теперь уродом был не тот, у кого был какой-либо малейший дефект, а тот, кто надо. Например, придут солдаты в один дом отдохнуть. Хозяева не имеют право их не впустить. И увидят солдаты, что-нибудь ценное. Забрать им это конечно не позволит закон, но закон ведь можно обойти. Так вот, увидев, что-нибудь ценное, солдаты тут же обвинят всех жильцов в доме в «уродстве» или в «помощи уродам», и убьют там всех, после конечно заберут всё ценное из дома.

А женщинам то, как трудно теперь живётся в этом государстве. Придут солдаты в поселение, изнасилуют там всё, что можно изнасиловать. Потом поселение отобьют революционеры и также изнасилуют там всё, что можно. И так раз за разом. Одни отобьют, изнасилуют, другие отобьют, изнасилуют.

Так что государство строгого режима, с очень жёсткими и жестокими законами, превратилось в ад, где солдаты могут застрелить прохожего за косой взгляд или слишком быструю походку.

Лесогон быстро съел всю еду. Ему пришлось ждать остальных целых пять минут. После чего исследователь заплатил за два номера.

Лесогону и исследователю достался восьмой номер, а защитникам седьмой.

Поднявшись на второй этаж и пройдя до конца узкого коридора, наши герои легли спать, несмотря на, то, что на дворе было всего шесть часов вечера.

***

Лесогон проснулся в два часа ночи из-за сильного напряжения в мочевом пузыре. Орган уже был готов лопнуть от переизбытка мочи внутри него.

Мальчик скинул с себя одеяло и, не одеваясь, побежал на первый этаж, в сортир.

Там оказалось грязно, словно люди, ходившие сюда, были самыми кривожопыми людьми на всём белом свете. До конца облегчится, Лесогону помешал выстрел.

Это стреляли на улице, прямо напротив гостиницы. Где-то в паршивых трёх метрах от здания, на земле валялся человек. Он держался за ногу и кричал. К нему подошли трое полицаев. Один из них достал из-за спины обрез, прислонил его к груди раненого человека и выстрелил. Потом мертвеца взяли за ноги потащили куда-то.

Лесогон перепугавшись, побежал наверх. Мальчик влетел в комнату, испугав исследователя.

— Что случилась? — Спросил старик.

— Там… человека застрелили. — Лесогон раньше не видел ничего подобного. Ему, конечно, приходилось видеть смерть людей, но не такую.

— А-а-а-а… — Старик повернулся на правый бок, взял фонарик и продолжил, что-то помечать в дневнике.

«А-а-а-а»? И это всё, что он может сказать? На улице человека застрелили, так как дворнягу не застрелят и всё что может сказать этот старый хрыч: «А-а-а-а»?

Лесогону лёг в пастель ошеломлённый первым убийством, увиденным им и хладнокровием старика лежавшего на соседней кровати.

«Я хочу домой.» — подумал мальчик. Не хочет он ни в какой Арбанас. Он хочет увидеть друзей, надеть одежду монаха, и, конечно же, выполнять поручения монахов. Но только не это поручение. Мир, в который Лесогона вывезли, оказался жестоким и садистским. Для него здесь нет места.

Лесогон не мог заснуть до семи часов утра. Каждый раз, когда он закрывал глаза, в воображении появлялась картина жестокого убийства.

***

Повозка выехала из посёлка в час дня и поехала на юго-запад.

Мальчик, потирая глаза, читал книгу. Сказка, рассказываемая в ней, уже не казалась такой красочной. Она перемешалась с ужасной действительностью и стала какой-то серой и невзрачной, а история дурацкой и неинтересной. А ведь она была другой, совершенно другой. История была красочной, с юмором и интересными персонажами.

Это всё моральное состояние Лесогона виновато. Ему нужно успокоиться, подзабыть убийство и историю книжки.

Исследователь ненадолго оторвался от дневника и принялся кушать пирожки, купленные в посёлке. Один он даже дал Лесогону. Он заметил, что мальчик на него весь день дуется.

— Послушай Лесогон, я понимаю, тебя ошеломила моя реакция на убийство. Но понимаешь, я столько убийств навидался. Моя нога ступала на все земли людей, и везде я видел смерть. В этом мире она неизбежна. Если зверь не убьёт тебя, так убьёт человек.

— Но почему? — Спросил мальчик. Он даже не укусил пирожок.

— Причины могут быть разные. Нехватка территории, ресурсов, жажда денег или же просто банальное удовольствие. — Старик увидел, как поник мальчик. — Но не все люди убийцы. Есть и те, кто помогают и спасают. Например, мы, исследователи. Мы помогаем людям, изучая лес, его флору и фауну. Так же некоторые наёмники берутся лишь за задания, в которых не нужно пачкать руки в человеческой крови.

Повозка резко остановилась. Защитник, сидевший за поводьями, выругался.

— Что случилось? — Спросил исследователь у защитника.

— Опять застряли. Что-то всё этой Чертовщине неймётся.

Грязь ещё с прошлого перехода не успела засохнуть, а троим взрослым опять приходиться лезть в чёрную жижу.

Лесогон сел за поводья и опять начались тряска и ругань.

В потоке различных звуков заглушаемых руганью, Лесогон услышал шелест где-то справа.

— Там кто-то есть. — Сказал мальчик взрослым. Те прекратили толкать повозку и взяли в руки оружие.

Прошумел оглушительный выстрел. Одному из защитников разорвало грудь в клочья. Он упал в грязь и обмяк. Жизнь ушла из него.

Начали шуметь ещё выстрелы. Исследователь и второй защитник незамедлительно спрятались в кусты.

Лесогон спрыгнул с повозки и тоже прыгнул в ближайший куст.

Лошади попадали замертво. Повозку изрешетили пулями.

— Лесогон сюда! — Крикнул защитник грубым голосом.

Мальчик почти на четвереньках побежал к взрослым.

Ветки кустов стали разлетаться во все сторону из-за пуль. Стрелявшие люди не экономили патроны. Значит, это были не обычные бандиты.

Прижатые огнём люди пригнувшись, побежали как можно дальше от дороги. Они спотыкались и ударялись, потому-что ничего не видели. Свет был для них смертелен. Но и без света смерть нашла одного из них.

Пуля просвистела возле головы Лесогона и ударила в спину защитнику. Здоровый детина упал на землю. Его продырявленное лёгкое больше не принимало в себя воздух.

Лесогон споткнулся об труп здоровяка и кубарем покатился незнамо куда. Он смял небольшие кусты и упал на спину.

Попытавшись встать, мальчик ударился головой обо что-то. Лесогон дотронулся, до этого чего-то. Это оказался корень. Мальчик был окружён корнями.

Инстинкт заставил мальчика ползти дальше вглубь корневой системы, поближе к стволу дерева.

Стали слышны быстрые шаги. Во тьме появились лучики света фонариков. Люди в чёрных комбинезонах пробегали мимо убежища Лесогона. У них были автоматы и пулемёты. А ещё у них была собака, и она учуяла мальчика.

Чёрная тварь со страшной мордой приблизилась к убежищу Лесогона. Она несколько раз вдохнула влажный воздух и залаяла. На лай сбежались люди в чёрных комбинезонах.

Один из них опустился на колени и посветил в сторону Лесогона. Примети мальчика, человек полез за ним.

Лесогон пытался отбиваться, но человек в комбинезоне был куда сильнее. Он схватил Лесогона за сапог и стал тащить на себя.

Мальчику было страшно. Его мочевой пузырь был готов выпустить мочу. Лесогон запаниковал, задёргался и закричал. На секунду он захотел, чтобы человек в комбинезоне умер… и тот умер.

На него набросилась собственная собака. Она вгрызлась в шею хозяину и стала рвать её, и упиваться кровью. Человек покричал немного, потом ему стало нечем кричать, а потом дух покинул его тело и ушёл во тьму лесную.

Лесогон вырвал ногу из рук мертвеца и пополз обратно к корням. Лучи света забегали туда-сюда, пытаясь обнаружить Лесогона, но мальчик забрался слишком глубоко и он продолжал двигаться. Страх вёл его вперёд и не давал остановиться. Кровь бурлила в жилах. Сердце билось необыкновенно быстро.

Вдруг Лесогона схватили за шиворот и выволокли из корней. Холодное лезвие ножа прислонилось к горлу мальчика.

— Перестань дёргаться или я тебе голову отрежу. — Донеслось над головой Лесогона. Пришлось успокоиться. Человек убрал лезвие ножа от горла и ударил мальчика рукоятью по голове.

***

Голову сильно болела. Глаза было больно открывать. Лесогона связали, по рукам и ногам. Он был в какой-то клетке. В двигающейся клетке.

Рядом лежал исследователь. Его почему-то не связали.

Клетка была установлена на повозке. В таких обычно перевозят заключённых.

Сразу за повозкой шли бойцы в чёрных комбинезонах. На месте кучера сидели два бойца и разговаривали не громко.

— Кошмар, что с Алексеем случилось. Не понимаю, как Клык мог его загрызть. Он ведь эту псину сам растил и дрессировал. Они были, не разлей вода, и тут вдруг такое. — Сказал боец слева.

— Те, кто видели это, говорят, что мальчишка тот во всё виноват. Алексей его потащил, чтоб грохнуть, и тут Клык на него и напал.

— Да, ну. Да не может такого быть. Это же бред. Скорей всего пёс подхватил чего. Бешенство, например.

— Что за ахинею ты несёшь. Если бы это было бешенство, то пёс бы уже давно на кого-нибудь набросился. Да и проверяют же у нас псов постоянно на заразу.

— Наверное, сейчас не стоит гадать. У исследователя потом всё узнаем…

Лесогон вновь потерял сознание.

Глава 5. Дома враг

Степан, старший лейтенант Аксёнов и его подчинённые, пополняли припасы в укреплённом сторожевом посту. Ещё такие места называют «Посты безопасности». Они необходимы в южном лесу, ведь в этом лесу долго не пробудешь. Здесь и испарения растений опаснее, и живность опаснее, и тьма более тёмная.

В северной части земель людей, или центральной части леса, можно пройти через лес небольшой группой. На юге такого не сделаешь. Так что если тебе понадобилось ехать к родне в другое поселение, то жди, пока туда не отправится торговый караван, или большой вооружённый до зубов отряд, который должен состоять как минимум из пятнадцати человек.

Посты немного облегчают путь через территорию СКГ. Представляют они собой, небольшого размера форты, сделанные из дерева и земли.

Ставятся посты прямо посреди дороги. Вокруг них вырывается ров. В него устанавливаются шипы. Сразу за рвом ставят высокие бревенчатые стены.

На всякий случай возле поста делается объезд, на тот случай если нужно будет проехать технике, которую не выдержит опускной мост.

Живёт персонал поста в землянках. Питается люди здесь в основном тем, что сами добывают. Постов таких ведь сотни на территории СКГ. На все просто не хватит еды и людей, которые должны эту еду доставлять.

В центре поста находится большое кострище для вызова помощи. Помощь приедет быстро. Посты ставятся в десяти километрах друг от друга.

Для того, чтобы увидеть сигнал, на верхушке ближайшего к посту дерева строится обзорный пункт, на которых работают люди со стальными яйцами и ловкостью обезьяны.

— Плохое вы место для пополнения припасов выбрали. У нас тут у самих жрачки и патронов нет. — Мужик в кожаном пальто отпил из металлической кружки травяного чая.

Степан сидел на скамейке, рядом с печкой буржуйкой. Один из хозяев небольшой землянки дал отогреться и обсохнуть разведчику. Для того чтобы согреть кожу и плоть, у хозяина землянки была печка. Для согревания желудка, горячая вареная картошечка, с хлебом и соленым раствором. Для согревания крови тоже кое-что было, а именно крепкая бурда без названия и с сильным горьким привкусом. Эту дрянь делают здесь по секрету, в одной из землянок. Делают то её по секрету, но все об этом знают, просто не хотят, чтобы у бойцов месяцами сидящими во тьме лесной крыша поехала от безнадёги.

Решение возможно и не плохое, но у этого решения есть последствия. Были случаи, когда бойцы постов спивались, или уходили в мир иной из-за самопальной выпивки. Далеко не у всех есть хорошие ингредиенты для приготовления пойла. Вот некоторые личности и делают выпивку, из чего попало. Иногда даже в качестве ингредиентов используются такие вещи и вещества, которые в здравом уме человек в рот не положит. Это конечно редкие исключения. Так делают только самые отпетые алкаши, которых потом посылают в отрезвитель ближайшего поселения.

Пока Степан ел и пил, лейтенант занимался пополнением боезапаса отряда. Совсем не далеко отсюда, отряд столкнулся с волками. Очень повезло отряду, ведь хищников оказалось немного.

— Вы слышали историю, про «бункер призраков»? — Спросил старик с длинными растрёпанными волосами. У него была мерзкая улыбочка и жёлтые зубы, меж которых иногда проступал дымок от курительной трубки.

Старик был самым левым из сидящих за столом людей. Немного правее него сидел мужик в пальто, а ещё правее расположился молодой боец, видимо приехавший сюда совсем недавно.

— Нет. — Ответил паренёк.

— Тогда я расскажу тебе её… Примерно два года назад, один неопытный охотник затерялся в лесу. В какую бы сторону света он не шёл, он уходил всё глубже в лес. По какой-то причине он приглянулся Чертовщине, и та решила погубить его. Да не просто погубить, а очень изощрённо как-нибудь это сделать. Она завела охотника в неисследованную часть леса, где находился вход в небольшой бункер. В бункере охотник обнаружил следы бойни закончившейся ещё во время войны с лесом. Трупы в бункере были в форме различных стран.

— Предки моего троюродного дяди были из… — Хотел сказать молодой боец.

— Не перебивай. — Рассказчик кашлянул. Ему нужно было завязывать с куревом. — Так вот… охотник спустился глубже, в толщу земли и там начались ужасные события. Шорохи, крики и стрельба стали слышится охотнику. Потом он увидел чёрный силуэт, а потом ещё один и ещё один. Охотник испугался и стал стрелять, но духам, конечно, было наплевать. Они быстро двинулись к охотнику, протягивая к нему свои гнилые, полупрозрачные руки, покрытые зелёной дымкой. Со страху, охотник уронил оружие и побежал наверх. Призраки двигались быстрее его, и через минуту охотник был уже в их объятиях. Охотник не погиб. Он проснулся совсем рядом с полянкой, на которой находилось его поселение. Он всё рассказал своим друзьям, но ему никто не поверил. А через день его нашли мёртвым в собственном доме.

Молодой боец заметно вздрогнул.

— Да не бойся ты его сказок малец. Этот выпивоха сам её выдумал. Точнее не выдумал, а скопировал. Я слышал точно такую же историю про сталкера. С бородой она. — Мужик в пальто похлопал парня по плечу, посмеялся немного и глотнул спирту.

В землянку вошёл старший лейтенант Аксёнов. Пока он входил все успели сказать ему, чтобы он быстрее закрывал дверь.

— Отобедаете, товарищ старший лейтенант? — Спросил мужик в пальто.

— Конечно. Желудок у меня совсем опустел. — Сказал лейтенант, и сел рядом с курящим стариком.

Лейтенант был совсем немного полноват. У него широкие плечи и длинная шея. Лейтенант сутулый и короткорукий. Голова у него широкая, как и нос. Губы большие. Верхняя губа скрыта усами. Глаза близко посажены друг к другу. Волосы на голове недавно побриты.

Одет лейтенант в кожаный комбинезон с пальто. У ворота пальто есть короткий мех.

Комбез вещь не плохая, но не настолько хорошая как ОЗК. У ОЗК кожа и поплотнее и подороже, и потолще. Да и прилегает к телу, где надо ОЗК куда лучше. Ещё у ОЗК можно конец рукава, возле запястья затянуть потуже ремешком или шнурком, чтобы никакая дрянь под него не попала. То же самое и с перчаткой делается. Надеваешь, затягиваешь, и вот тебе двойная защита. Со штанинами и сапогами то же самое. Короче у ОЗК есть целая система из ремней, шнурков, крючков.

В случае же с комбинезоном, приходится уповать на перчатки и сапоги. А всё потому-что тот гений, что создал комбез, не додумался сделать хотя бы шнурки на рукавах и штанинах. Но зато хотя бы комбинезон дешёвый. ОЗК же не каждый может себе позволить. Как и автомат хороший.

В армии то ОЗК полно, потому-что, правительство на их производство тратится. У частных же лиц их не так много. Особенно теперь, когда продажу ОЗК запретили.

Запретили продажу ОЗК и другова дорогостоящего снаряжения и оружия, год назад. И сделано это было почти во всех государствах.

Принято было подобное решение из-за немногих оставшихся сталкеров, отлично существовавших благодаря точкам продажи снаряжения, позволяющего им заниматься любимым делом.

Всего за месяц было конфисковано всё дорогостоящее снаряжение, благодаря чему военные склады стали ломиться от переизбытка снаряжения и оружия. Так же были повышены цены на дешёвое снаряжение.

После властями СКГ был выпущен указ № 1607, в котором было сказано, что селения, которым жизненно необходимо боевое снаряжение, должны послать письмо в центр военного командования. Там письмо просмотрят и пришлют в селение необходимое количество оружия и патронов, либо пришлют солдат в достаточном количестве, для устранения проблемы.

Когда все выше сказанные действия были выполнены, как и все мелкие формальности, сталкеров на землях людей осталось, возможно, всего пара десятков. Некоторые из них смогли-таки найти источник снаряжения, а именно чёрный рынок, где они до сих пор покупают любое снаряжение за тройную цену.

Ел лейтенант, как никто никогда не ел. Он только и успевал пихать еду в рот. Вот что значит армейское воспитание. Вот что значит служить своей родине двадцать пять лет. И нет, лейтенант столько не служит родине. Столько должен отслужить каждый, кто пошёл в армию.

Изначально было по-другому, по старинке. Мужчина должен был обязательно идти в армию на короткий срок. Со временем власть предержащие заметили, что уровень производства падает, потому-что работают всё женщины одни, когда мужики в мирное время в армии по три года прохлаждаются.

Властями было принято решение об отмене обязательного служения в армии. Уровень производства повысился. Конечно, количество войск уменьшилось, но не до критичного минимума, а до нужного для защиты государства количества.

Для добровольцев количество годов службы было увеличено до двадцати пяти лет, которые, кстати, человек по желанию может и не отслужить, просто подав в отставку, прослужив конечно перед этим десять лет. При отставке человеку будет предоставлено рабочее место на производстве или в рядах милиции.

Ещё большую часть беспризорников стали посылать в армию в качестве детей полка. Добровольцев из детских домов тоже разрешили посылать в армию, но только с шестнадцати лет. Там они должны будут прослужить до восемнадцати лет в качестве детей полка, а потом уже отслужить основной срок в двадцать пять лет в качестве обычного солдата. И вот уже детдомовцы и беспризорники должны прослужить этот срок до конца.

Старший лейтенант закончил трапезу, вытер губы рукавом и вышел из-за стола. Пора было ехать.

***

Уезжать от тепла и света костров неприятно и грустно. Как подумаешь, что следующий костёр будет не скоро, так сразу всё тепло из организма улетучивается, заменяясь кладбищенской прохладой. В голове тоже как-то всё сразу хорошее пропадает и появляется волнение и слабый страх, перемешанный с паранойей.

Как прекрасно, что тело Степана и других солдат, согревает тепло пищи переваривающейся в желудке. И как хорошо, что разум у каждого бойца в отряде крепкий.

В следующем посту отряд останавливаться не будет. До Сталинграда осталось всего пятнадцать километров. Пятнадцать километров опасной дороги, на которой может встретиться всё что угодно. Хотите встретить рогатого зайца переростка? Пожалуйста, будет вам заяц переросток. А может, хотите натолкнуться на пауков размером с немецкую овчарку? Конечно, будут вам пауки. Здесь огромный ассортимент. Каких пауков вы хотите? Здесь есть «большой чёрный», «кислотный паук», «серый прыгун», или даже более крупная особь, под названием «паук носорог». Его размера вполне хватит, чтобы насадить вас на его рог, или затоптать.

Понимаю вас, боязнь пауков вышла из моды. Тогда я предлагаю вам встретить неведомую херь, похожую и не похожую на человека. Только боюсь вы, и весь отряд погибните после встречи с подобной тварью.

Степан инстинктивно взял автомат в руки и сжал его рукоять покрепче, чтобы он не выскользнул в самый неподходящий момент.

В рожке автомата тридцать пуль. Этого количества вполне хватит, чтобы убить одну особь из разнообразных видов животных южного леса. А может и не хватить. В южном лесу даже волки больше чем обычно. Их одно попадание из АС-12 лишь разозлит. Два успокоит. Три ослабит. Четыре же убьёт. И это в том случае, если ты стрелял метко и куда надо, а то при плохой стрельбе, ты можешь в итоге получить раненого и истекающего кровью зверя. А такой зверь опасней даже голодного зверя.

Через кожу противогаза и капюшона Степан расслышал частое и протяжное шипение. Это были не змеи или ящерицы, а растения выросшие справа от дороги. Они из чёрных бутонов выпускали едкий чёрный дым, который быстро пропадал.

В такой дым соваться не надо. И лучшее доказательство этих слов, это скелеты и разъеденные трупы зверей. Если даже животное не может выжить в этом дыму, то и человеку в коже животного лезть в него не стоит.

Цветок, выпускающий чёрный дым называется «цветок смерти». Получил онтакое название после того, как его дым угробил сразу пятьдесят человек. Убил он их на юге земель «чистых».

Пятьдесят бойцов шли себе по лису и вдруг обнаружили, что они оказались в мешке или в окружении. И окружили их не люди, не звери, а эти цветки. Один из бойцов случайно наступил на стебель одного из цветков, и началась смертельная для людей, цепная реакция. Все цветки выпустили по облаку дыма, в котором страшной смертью погибли все солдаты.

После этого случая «чистые» стали применять дым этого цветка в лагерях смерти.

Дорога начала немного зарастать тёмной, вечно пожухлой травой. Грязь дороги перемешалась с тоннами сгнивших листьев. На такой смеси картошка растёт не хуже чем на дерьме.

Впереди показался огонёк высоко над землёй. Он то исчезал, то появлялся. Азбука Морзе? Возможно, что и она.

Степан остановил отряд. Было опасно ехать дальше, пока Степан не узнает, что пытаются сообщить бойцы следующего поста.

— Дальше… опасно…. Близко… с…дорогой… — Говорил всем Степан, но договорить не успел.

Из кустов на отряд выпрыгнуло колючее, быстрое нечто. Оно налетело на одного из бойцов и повалило его на землю. Через секунду у бойца была сломана шея.

Степан осветил фонариком тварь. Это был ёж.

Ежи теперь совсем не те. Его нельзя взять в ручку, говоря, какой он милашка. Теперь он больше и опасней. У него длинное и очень подвижное туловище. Благодаря ему и крепким конечностям ёж передвигается очень ловко почти по любым поверхностям. Он словно змея или ящерица может извиваться. Всё тело ежа покрывают иголки. На спине они достигают длины в тридцать сантиметров.

Конечности у ежа не очень длинные, но сильные. У пальцев ежа, крючковатые, длинные когти. Глаза большие и круглые. Нос, словно крючковатый пяточек. Клыки мелкие, идеально подходящие для поедания травы, коры, ягод и грибов.

Ёж не хищник, но при этом очень агрессивен. Он нападёт на любое животное ступившее на его территорию. Ещё ёж очень наглая тварь. Ему плевать, что на территории, которую он подметил, уже кто-то живёт. Он убьёт владельца территории и займёт его место.

Излюбленный метод убийства ежей, это сворачивание шеи.

Степан нажал на спусковой крючок. Автомат дёрнуло три раза и в ежа полетели три свинцовые смерти. Они вспороли грязь и землю под ней, но ежа даже не задели. Эта сволочь сделала быстрый кувырок, а потом, встав на лапы, выпустила в Степана три иглы из спины. Две иглы пролетели мимо, а вот третья угодила в деревянный приклад автомата, пробив его насквозь и расколов надвое.

От сильного толчка Степан свалился с лошади в лужу.

Четверо бойцов изрешетили ежа. Тот потрясся немного в конвульсиях и помер.

Степан встал и отряхнулся, а потом вновь полете в грязь. На него запрыгнул ещё один ёж. Солдаты хотели помочь, но на них тоже напали.

Было не понятно, сколько ежей было всего. Тьма лесная их скрывала, словно детей своих.

Ёж схватил Степана за голову и почти успел свернуть ему шею, но Степан оказался не так прост. Он с огромной скоростью выхватил из кобуры револьвер и выстрелил ежу в живот.

Кровь вперемешку с желудочным соком испачкали ОЗК Степана. У того не было времени расстраиваться на этот счёт. Его товарищей убивали.

Вдруг над головами людей вспыхнула сигнальная ракета, медленно опускающаяся на землю на маленьком парашюте. Она прилетела со стороны поста. Там бойцы готовили пулемёт к стрельбе.

Степан встал на колено и взял с земли испачканный автомат. Свет показал ему, что врагов здесь ещё примерно двадцать. Кто-то из этих ежей был видимо очень плодовитым.

Из кустов на Степана опять полетел ёж, но на этот раз Степан был готов. Он срубил голову ежу своим большим ножом и увернулся от обмякшего тела твари.

Со стороны поста прилетела ещё она ракета. В этот же момент загрохотал станковый пулемёт.

Пару ежей смело и разорвало. Пулемёт стрелял не очень быстро, но зато как же мощно он это делал.

Лошадь старшего лейтенанта лежала в грязи, с разорванным горлом. Сам же лейтенант был рядом с ней. Он вёл по ежам непрерывный огонь. Ярость и горечь потери, заставляли его не экономить патроны. Умирающий конь был его лучшим другом, а пятеро погибших бойцов его лучшими подчинёнными и приятелями.

На стенах поста прошумели два мощных хлопка. Почти в туже секунду кусты справа и слева от дороги взорвались и заполыхали ярким пламенем. После были ещё хлопки и взрывы. Образовался коридор из огня и дыма.

— К посту! Живо! — Приказал Степан. Он чуть горло не надорвал от крика.

Бойцы сели на оставшихся лошадей и помчались к воротам поста.

За огнём были видны фигуры ежей. Они бежали быстро, извиваясь. Из-за этого по ним было трудно попасть солдатам поста.

Бойцы на конях влетели в ворота, и те быстро закрылись.

Лес всё больше разгорался. От смеси используемой в зажигательных гранатах, даже грязь горела.

Но огонь, быстро потух. Его было много, но скверное дыхание леса с ним справилось.

Ежи скрылись в темноте и больше их не видели.

Оставшиеся до Сталинграда километры были спокойными. Вместе с остатками отряда в город отправились десять бойцов поста.

***

Сталинград прекрасное место. Он построен на руинах северной части старинного города Сталинград. Получился новый город намного меньше, но это меньше строили десятилетиями.

Сначала снесли старинные здания. Избавились от растительности и лишней воды. Потом на основаниях старого города построили деревянные и каменные дома нового. Были построены производства, склады и школы. И даже была построена тюрьма.

Вокруг всего этого поставили каменную стену и башни, доты и ров.

Степану было очень приятно вернуться в родной город. Он был, возможно, грязноват и перенаселён, но он был родной и бесконечно близкий душе и сердцу.

Людей в городе и вправду было много. Они бесконечной толпой ходили по улицам и делали свои разнообразные дела. Эти люди были со всех земель СКГ. На них были разные одежды, из дешёвых и более дорогих материалов.

Сами люди были все разные. Разных национальностей. Здесь были русские, украинцы, белорусы, немцы, кавказцы и много кто ещё. Даже немного американцев есть.

По одежде легко можно понять, из какой части земель СКГ человек. Например, высокие люди, увешанные бронированными пластинами поверх ОЗК, являются жителями самых южных земель СКГ. Там все высокие, сильные и подобным образом оснащённые.

Люди же в обычных одеждах из шкур и ткани, это колхозники из западной части и центральной части СКГ.

Степану на глаза попались господа (не товарищи), не с земель СКГ. У них была очень дорогая одежда, из самой дорогой ткани и меха, с драгоценными камнями. Плечи на их пальто были покрыты кусками драгоценного стекла. Вороты же у пальто были из меха красной лиса.

Эти господа приехали из месторождений металлов. Им принадлежат все месторождения металлов на землях людей. Именно у них все государства покупают металл и в особенности сталь. Из-за этого организацию, в которой работают эти господа, назвали «Стальным банком».

У банка огромная власть в землях людей. Все слушаются банк и боятся его мощи и денег.

Мощь банка олицетворяет «железное братство». Братство состоит из самых лучших воинов, когда-либо существовавших на землях людей. Их всего пара тысяч, но эта крошечная армия способна уничтожить любую силу противника.

— Товарищ капитан сдайте оружие и снаряжение, и отправляйтесь домой на полчаса. Приведите там себя в порядок и приходите в штаб. — Сказал старший лейтенант.

Степан улыбнулся, сдал оружие и снаряжение лейтенанту и отправился домой.

Дом Степана был в южной части современного Сталинграда. Почти у самой крепостной стены. Дом был двух этажный, разделённый на пять семей.

Степан вбежал в дом, поднялся на второй этаж и пробежал по узкому коридору. В конце его была дверь. Степан постучался в неё. Открыли её не сразу, но когда открыли, Степан прекратил дышать. Радость не давала сделать ему хотя бы один вдох.

Наконец спустя огромное количество времени Степан увидел свою красавицу жену. У неё были светлые волосы, почти идеальное лицо, с небольшим, милым носиком, голубыми глазами и тонкими бровями.

Звали жену Степана Ольга, и ей очень шло её жёлтое домашнее платье.

Степан и Ольга не стали разговаривать. Они закрыли дверь, сбросили с себя одежду и занялись долгожданным сексом. Степану, как и Ольге, было плевать, что он был весь грязный и пропахший потом. Как и плевать, что грязный ОЗК упал на совсем новый ковёр и испачкал его чёрной грязью.

И особенно обоим любящим душам, было плевать на соседей.

***

— Как на службе дорогой? — Спросил Ольга, не отрывая взгляд от мужа.

Степан ел суп, словно еда не попадала ему в желудок пару дней. Отвечать жене не хотелось совершенно. Сейчас единственным желанием Степана была еда. На её поедание было мало времени. Слишком мало времени.

— Прости дорогая… времени разговаривать нет. Через пять минут уходить. — Степан продолжил класть еду в рот большой, деревянной ложкой.

— Да точно. Совсем забыла. Тогда когда вернешься, поговорим.

Степан лишь кивнул и откусил кусок хлеба от маленькой буханки.

Через минуту Степан уже одевал капитанскую форму. Она была постиранной и поглаженной, как и ОЗК.

Ольга положила ОЗК в сумку. Степан должен был отдать его на склад. В ближайшие полгода ему эта кожаная хрень не понадобиться.

Степан надел сапоги, поцеловал жену и отправился в штаб.

Идти в повседневной форме было не привычно. Когда Степан одевал её в последний раз, он был дохляком, а теперь он мускулистый и спортивный.

Город оживился пуще прежнего. Людей стало ещё больше. Они были ещё более разнообразными.

По улочкам стали ездить телеги, приехавшие с колхозов. Открылись торговые лавки. Появились торговые палатки, набитые всякой всячиной. Особенно было много посуды с востока СКГ и одежды из центра государства.

Мимо прошли солдатики. Все молодые совсем. Добровольцы. Со школы и сразу в армию.

Солдаты отдали честь. Степан улыбнулся и попросил папиросу. Ни у кого их не оказалось. В здоровом теле, здоровый дух. Кто-то из великих коммунистов так говорил.

Всего в паре улиц от центра города стояло особенное здание. Оно было полностью каменное, да украшенное советской символикой и красными знамёнами.

Над входом в здание красовались позолоченные буквы «ЦРСКГ», что означало «Центр Разведки Коммунистических Группировок».

Двери, ведущие в штаб, были высокими, в два метра высотой. Степан открыл одну из них. Та немного поскрипела и впустила разведчика внутрь.

Степана ждали в проходной. Он отдал сумку с ОЗК и отправился на второй этаж, в просторный кабинет, где сидели офицеры.

Почти у всех офицеров были большие животы и не менее большие лысины на головах. Не все офицеры выезжали за пределы Сталинграда за последние десять лет. Они живут в просторных квартирах, которые им не приходится делить с другими семьями. Они питаются самой лучшей едой. Степан им завидовал, но не осуждал. Кто-то должен жить лучше. Всегда кто-то будит жить лучше. Этого не изменить. Хотя коммунизм конечно пытается.

— Садитесь капитан. — Сказал лысый генерал армии Зубов.

Степан сел напротив офицеров.

Генерал армии взял папку с отчётом Степана. Разведчик написал отсчёт по дороге в Сталинград. Не любит он оставлять дела на потом.

— Мы прочитали ваш отсчёт. Вы отлично проделали свою работу капитан. Остальным членам группы было сообщено, что вы выполнили задание. Так что они скоро будут в городе…

Генерал что-то говорил, но Степан его не особо слушал. Он посмотрел на одного из офицеров. Интересующий его человек был генерал-лейтенантом, и довольно худым для своей должности. Голова у него была почти лысая. Лицо побрито. Форма как Степану показалось, была немного большой для этого человеку. На вырост, так сказать.

Звали этого генерал-лейтенанта, Матвей Демьяненко. Он брат предателя Демьяненко. Сводный брат.

Взгляд у него был непонятный. Он толи злобно смотрел на Степана, толи радостно. От этого взгляда у Степана почему-то побежали мурашки по коже.

Волхвы считают, что если от взгляда человека у тебя побежали мурашки, значит, ты от этой личности настрадаешься.

Истинный коммунист конечно в подобное не верит. Хотя коммунисту и не запрещено верить. При желании житель СКГ может принять веру в богов леса. Даже может покланяться православному богу. Но конечно под присмотром КГБ.

— Вы слушаете меня товарищ капитан? — Спросил генерал армии.

— Так точно. — Степан стал смотреть на генерала армии.

— Так вот, как я уже сказал, мы решили наградить вас и повысить в звании. Сейчас можете идти.

Степан встал со стула по стойке смирно и сказал:

— Служу Союзу Коммунистических Группировок.

Генералы стали собираться по домам.

Степан снял фуражку и пошёл вон из кабинета.

— Постойте Капитан. — Позвал кто-то Степана.

Степан обернулся. К нему подошёл генерал-лейтенант Демьяненко.

Степан, как положено, отдал честь.

Генерал протянул Степану руку.

— Спасибо вам, что смыли кровью этот позор моей семьи. — С улыбкой сказал генерал.

Степан пожал генералу руку.

— Это был мой долг. Не надо благодарностей.

***

Демьяненко вернулся домой совсем немного подвыпивший.

Жил генерал не в отдельном доме в просторной квартире для генералитета. Каменные стены здесь проштукатурены и покрашены краской цвета морской волны. Жена настояла на таком цвете.

Генерал снял с себя пальто и бросил где попало. Фуражку он так же не смотрел куда бросил. Ему сейчас было совершенно наплевать на опрятность. Он хотел лишь спирту. Так что он сразу двинулся в гостиную, к серванту. В нём стояла бутылка с ягодной настойкой.

После Демьяненко сел за стол, стоящий посреди гостиной и откупорил бутылку с долгожданной выпивкой.

Звук удара горячительного напитка об стекло стакана, был райским. А вкус настойки… Такое описывать нельзя. Такое можно слышать лишь богам.

На генерала смотрела жена, одетая в зелёный халат.

Жена у генерала совсем не испортилась. Ей было почти шестьдесят лет, а она выглядела на сорок. Вот, что делают дорогущие мази и настойки.

Волосы жены были чёрные, словно уголь. Среди них не было ни одного седого волоса. Вот, что делает современная краска и гели для волос.

Лицо у жены было милое и подтянутое. Нос длинноват и с небольшой горбинкой. Глаза карие, ресниц длинные. Губы не очень большие, как и груди. Это был её единственный минус.

Жена села рядышком с мужем.

— Как ты? — Спросила она.

— А как я могу быть Маруся? У меня брата убили, если ты не знала. — Генералу нельзя было пить. Он из-за выпивки становился очень злым. — Принеси закуски.

Жена принесла с кухни немного колбасы и хлеба.

— Говорил же этому идиоту… придурку, чтобы он прятался получше, а он.… Не зря мама называла его тупоголовым. Ох, не зря отец бил его армейским ремнём. Поумнел немного к старости лет, да видать недостаточно. — Генерал положил в рот ломтик колбасы.

— Как его убили? — Спросила печально Маруся.

— Мозги вынесли. Хе. Когда он был в борделе. — Генерал хлебнул пол стакана красненькой жидкости.

— Тебе бы поспать. — Жена положила ладонь на руку мужа.

— Нет у меня времени на это. Капитан, убивший брата сдохнуть должен. Да страшно сдохнуть. Медленно. — Генерал оскалился. В его голове начали появляться образы. В них Степан мучался. Мучался, как в аду не мучаются.

— Так пошли его в ГУЛАГ, на каменоломню. Заключённые там его на куски порвут. — Жена придумала метод убийства первой.

— Нет. Зеки его пёрышком чикнут разок, да он и сдохнет сразу. У меня иной план есть. Мы его в другое место определим. На Восток его отправим. В крепости. Пускай там с ордой воюет. В крепостях служат люде не лучше зеков. Он там гнить будет помаленьку и пользу человечеству приносить. А может в плен к орде попадёт. Там с ним уж точно повеселятся.

— А как мы его туда отправим?

— Да очень просто. Есть майор один в разведке. Продажный тип. Он расскажет командованию, что капитан Яковлев, когда на территории НРИ находился, передал там одному человечку секретные данные. Капитана, конечно, захотят расстрелять, так я за него заступлюсь. Скажу, что капитан оступился, это факт, но он был хорошим солдатом. И попрошу смягчить наказание и послать его в восточные крепости. Да даже скорей всего этого делать и не придётся. У нас в командование много хороших дуралеев. Они ему наказание и смягчат за заслуги перед родиной.

Генерал и жена его выпили вместе чуток, и легли спать. Завтра они начнут воплощать зловещий план в жизнь.

***

Степан лежал в кровати в одних трусах и думал. Непривычно ему было спать дома. Он ведь, то посреди леса спит, пытаясь не обоссаться от страха, то в дешёвых гостиницах, класса минус две звезды.

Коже было как-то неприятно без ОЗК, без прохлады лесной. Руки тоже словно онемевшие. Они уже больше двух суток не держали оружие и не потели в плотных перчатках ОЗК.

Человек много лет служащий своей стране в качестве солдата, постоянно, рвётся домой. Но когда ему это удаётся, он понимает, что родная однокомнатная квартирка, перестала быть для него домом. Ему теперь родней окопы. Убийство теперь для него слаще губ жены.

Степан встал с кровати. Взяв курительную трубку, Степан отправился на кухню. Там он приоткрыл окно и закурил.

Ночью в городе было спокойно. Никаких проституток здесь не было. Только редко патрули милиции проходили по улицам.

Милиционеры носят синюю форму с красными ремнями. Вооружают милиционеров дубинками и револьверами.

Вдруг напротив дома Степана остановилась чёрная карета. КГБ к кому-то решило наведаться.

Из кареты вылезли три человека в чёрных кожаных куртках. На их головах были чёрные фуражки с красными звёздами.

Они направились в сторону дома Степана.

Степан удивился. «Неужели я не заметил врага народа у себя под боком?» — подумал Степан.

Как истинный слуга коммунизма, Степан решил помочь братьям по оружию. Он быстренько надел рубаху и взял табельный револьвер.

Степан вышел в коридор и сразу встретил бойцов КГБ.

— У него оружие! Стоять сука! Брось оружие! — бойцы навели стволы револьверов на Степана.

Тот немного охренел, но оружие бросил и поднял руки вверх.

Степана скрутили и повели к карете.

Ольга проснулась и попыталась отбить мужа, но ей помешали.

***

Степан вновь стоял в одном кабинете с командованием. Только теперь на нём была не форма, а коричневая одежда политзаключённого.

Тело Степана болело и просило хотя бы немножко обезболивающих препаратов.

Губа и нос у Степана были разбиты. Правая щека посинела и опухла. С левым глазом было то же самое.

Громила в комнате для допросов очень сильно старался. Он прилежный и хороший работник. Совершенно тварь не умеет силу рассчитывать.

Лицо Степану исковеркал, палец сломал и, кажется, почку отбил.

Излюбленным методом пыток у здоровяка было избиение при помощи кастета. Как будто ему его огромных кулаков не хватает.

Здоровяк примерно трое суток пытался выбить из Степана несуществующую информацию. Степан держался как истинный разведчик. Его научили терпеть физические страдания. Но твари догадались мучать его морально.

Вчера в комнату для допросов вошёл невысокий офицеришка и сказал, что он лично отправит жену Степана в глухомань, за сотый километр, где она никогда не получит нормальную работу и жильё.

В тот момент Степан и расклеился. Он оклеветал себя, облил грязь и дерьмом как мог. Он был готов признаться во всём чём угодно, и он признавался.

Отдал врагам секретные данные? Конечно, отдал и лыбился при этом. Взятки брал? Брал и всё время хотел ещё. Жене изменял? Ходил к распутным бабам? ДА!!!

Степан клеветал себя, потому-что его просто расстреляют за все эти обвинения, а не отправят на смерть в ГУЛАГ, или в штрафбат.

Степан так ждал расстрела, но…

— Военным трибуналом капитан Яковлев Степан Дмитриевич приговаривается… — Хотел сказать главный судья, но его перебили.

— Стойте! — Крикнул генерал-лейтенант Демьяненко и встал со своего места.

— Что такое генерал-лейтенант?! — Недобро спросил глава военного трибунала, садясь на место.

— Давайте не будем забывать, что капитан был отличным солдатом раньше. Он не раз отличился на фронте и в разведке. Так же он избавил мою семью от позора. Поэтому я прошу вас товарищи смягчить приговор и послать капитана в одну из восточных крепостей. Пускай он вместе со своим опытом продолжает служить человечеству в качестве синего плаща. — Генерал лейтенант сел на своё место.

Члены трибунала начали совещаться.

Степан был лично против предложения Демьяненко.

Совещание закончилось.

Глава трибунала вновь встал.

— Военным трибуналом было рассмотрено предложение генерал-лейтенанта Демьяненко. Большинством голосов было принято решение, отправить капитана Яковлева Степана Дмитриевича в крепость номер шесть восточной линии крепостей…

Глава 6. Улыбка сатаны

Повозка с клеткой выехала из тьмы. Стало чуть теплее. Осеннее солнце устало и не желало прогревать землю.

Сразу за повозкой из темноты вышли люди в чёрных комбинезонах и круглых шлемах, покрытых чёрной кожей.

На довольно большой поляне не было живой травы. Стараниями людей, это место было превращено в пустырь.

В центре пустыря находился большой и старый военный лагерь с бревенчатой стеной вокруг него и пулемётными позициями на вышках.

Лагерь действительно выглядел очень старым. Его защитная стена была покрыта мхом почти до самого верха. А сами же брёвна выглядели довольно-таки гнилыми.

Чуть западней лагеря вся земля была изрыта. Там было много людей. На них была однообразная серая одежда, которая была слишком уж крупная для исхудалых тел этих людей.

Люди ходили с лопатами, кувалдами и кирками, крошили каменную породу и на тачках увозили в лагерь.

Лесогон проснулся от света солнца. Стёкла его противогаза совсем запотели. С них, на веки мальчика редко капала влага. Одна капелька капнула Лесогону прямо в глаз, из-за чего он вскочил, насколько ему позволяли веревки, и прикрикнул, от неприятного чувства.

Бойцы, управлявшие повозкой, перепугались и выругались.

Бояться было чего. За последние два дня были убиты десять человек из тридцати. Зверьё как ошалевшее нападало на бойцов в чёрных комбинезонах. Они словно потеряли какой-либо инстинкт самосохранения. Везло ещё, что нападали небольшие и не очень опасные звери. Но при этом к несчастью они нападали в больших количествах.

Бойцов только и спасали их умения и вооружения.

Лесогон взглянул на исследователя. Он лежал в позе эмбриона и похрапывал. Два дня пути его сильно измотали. За всё время пути пленников кормили раза три.

В животе Лесогона заурчало. Голод опять о себе напомнил. Он ещё та тварь. Всегда любит напомнить о себе.

Повозка остановилась.

— Открывайте скорее.…Тьфу.…То есть…Эволюция! — Крикнул один из бойцов, сидящих на повозке.

— Сейчас! Чего вы там нервничаете?! Спешите что ли куда?! — Прокричал боец на вышке стоящей возле ворот.

— Да, спешим! К командующему надо! У нас тут груз!

Ворота открыли, и повозка въехала на дружескую территорию.

Почти всё свободное пространство лагеря занимали бараки и казармы. Всё оставшееся пространство было занято столовой, медпунктом, складом, конюшней, пыточной, газовой камерой, крематорием, туалетом и дорожками. Дорожки почти на всю свою ширину были заняты палатками разных размеров. В них жили солдаты, которым не хватило места в бараках.

На солдатах была форма «чистых». Хотя она кое-чем отличалась. У этой формы не было нашивок. Ни у одного солдата не было нашивок, свастик или расистских реплик и высказываний.

Повозка проехала мимо танка увешанного постиранным бельём. Рядом с танком солдаты мыли форму в тазах и корытах. Через пару метров стоял противень, над которым медленно жарился шашлык.

Слева пять солдат сидели на ящиках и чистили картошку, а рядом с ними толстый боец с расстёгнутой курткой рубил топором большие куски мясо. Ещё один солдат, прямо напротив толстяка срезал синюю кожу с весящей на крюке туши свиньи.

Три солдата в карты играют на маленьком раскладном столике. За игрой наблюдает здоровяк чистящий дуло ручного здоровенного пулемёта.

Это всё явно было иллюзией. Повозка словно заехала не в лагерь смерти, где ежеминутно гибнут люди из-за сверхтяжёлой работы, и где людей заталкивают голых в газовые камеры из-за не правильных пропорций черепа, а в обычный военный лагерь, в который съехалось слишком много солдат.

Повозка остановилась на узком перекрёстке. Мимо прошли пятьдесят заключённых в рваной серой одежде, слишком большой для них. Из-за худобы, голода и изнурительной работы люди шли медленно, смотря в землю.

Старик, наконец, очнулся и сразу снял противогаз. Лесогону он тоже снял противогаз. Незачем было мучать мальчика духотой.

Через пару минут повозку оставили возле конюшни.

Лесогона и исследователя вытолкнули из повозки, и повели к центру лагеря. За мальчиком шли пятнадцать солдат, держащих его на мушке.

Бойцы в палатках и на краях дорожки смотрели на это зрелище и недоумевали, что здесь собственно происходит. Зачем связали обычного мальчишку? И зачем охранят его эскортом из пятнадцати человек?

Солдаты стали шептаться, рассказывать слушок, выросший из истории, поведанной возле северных ворот. У кого-то промелькнул страх в глазах, и пробежали мурашки по коже.

— Не бывает такого. — Сказал кто-то в толпе. — Не может человек вытворять такое.

Старик осёкся и упал. Его рывком подняли и пнули в поясницу.

В центре лагеря стоял двухэтажный деревянный дом, словно перенесённый сюда на машине времени из средневековой Руси. Дом окружал деревянная ограда, за которой был совсем небольшой участок земли.

Из дома вышел мужчина в офицерской форме без фуражки и чёрного кожаного пальто.

Мужчина был молод. Ему было примерно двадцать пять, возможно, что чуть поменьше. Он был худой и в меру натренированный. Чёрные волосы на голове были побриты. На лице же была двухдневная щетина.

Лицо у мужчины было красивое. Гитлер и его приспешники гордились бы человеком с таким лицом. У лица не было резких контуров или уголков, нос прямой, глаза не большие, голубые. Брови не большие и не маленькие. Губы же не большие. Шрамы и ожоги отсутствуют.

Солдаты встали по стойке смирно.

— Господин офицер, вот пленники, о которых было написано в телеграмме. — Сказал один из солдат.

Слишком молодой офицер посмотрел на старика, а потом на мальчика. На последнего он смотрел дольше.

Вдруг офицер усмехнулся.

— Вы решили пошутить надомной штурм-фюрер? — С улыбкой на лице спросил офицер.

— Никак нет. Во время обратного пути мы потеряли много людей. Зверьё никогда не проявляло такой активности в этих местах. Поверьте мне сэр. Я знаю, о чём говорю. Я служу здесь уже восемь лет.

Офицер вздохнул.

— Ну, что же заведите их в мой кабинет. — Приказал он.

— Будет выполнено.

В доме оказалось не дурно. Всё было выполнено здесь в обыкновенном деревенском стиле с небольшой примесью дорогих вещей.

Если не знать, что этот дом находится в центре лагеря смерти, можно подумать, что это чей-то обычный домик, в котором где-то обязательно что-нибудь делает хрупкая старушка.

Старушка здесь и вправду оказалась. Она стояло согнуто. Возраст не позволял ей стоять прямо. Жилы из худых рук старушки так и выпирали.

— Бабушка, поставь пожалуйста чайник. Очень хочется чаю. — Попросил офицер.

— Сейчас внучок. — Сказала старушка.

Пленников завели в уютный и комфортабельный кабинет. В таком было работать одно удовольствие.

Возле левой стены стоял деревянный стул и стол. Справа от стола, комнату освещало окно, под которым находилась тумбочка с сейфом внутри. Справа от окна весела небольшая картина, написанная масленой краской.

Левее стола находился шкаф, сделанный из массивных кусков дерева.

Прямо напротив стола стояло два стула. На них то и посадили пленников.

Хозяин кабинета сел за стол и облокотился на спинку стула. На его лице появилась улыбка.

— Я Вадим Шуппе. Думаю, вам известна моя фамилия, если конечно вы не в пещере жили последние… лет сто. — Сказал офицер. Конечно, его фамилия была у всех на слуху. Ведь это была фамилия Гитлера нового времени и по совместительству фюрера Нации Чистых. Фюрера как было уже сказано, убили, а вот сынок его остался, потому-что сбежал вовремя с большим количеством войск. Значит перед Лесогоном сидит именно он. Наследник кровавого престола.

— Я Денис Субботин, исследователь. А это Лесогон. Просто Лесогон.

— Необыкновенное имя у необыкновенного мальчика. Как интересно.

— Простите, но на каких основаниях вы нас сюда привезли. Вы же должны знать, что вы не имеете право нападать на исследователей?

— Должен и знаю. Вы… — В кабинет зашла старушка с кружкой чая в руках.

— Всё как ты любишь мой дорогой. — Сказала старушка.

— Спасибо бабушка. Иди, отдохни. Мои люди доделают домашние дела за тебя.

— Хорошо дорогой мой. — Старушка ушла.

— Так вот… Я знаю, что я могу, а что не могу. Вы господин исследователь не сообщили никому, что движетесь по этой дороге. И даже не повесели опознавательный знак на свой транспорт! А знаете почему? Потому-что вам было, что скрывать. И как оказывается это, что-то, пацан с необыкновенными способностями. Мутант, а значит урод. А это значит, что вы укрывали у себя урода и вас нужно вздёрнуть!

— Да, какой же он урод. Посмотрите. У него все руки ноги на месте. Лишних нет. Отростков нет. Коры на коже нет. Он обычный мальчик. Мой ученик. — Объяснился Субботин.

— Обычный. — Шуппе ухмыльнулся. — Настолько обычный, что даже дрессированные животные рядом с ним глотки рвут своим хозяевам. Не несите чушь господин исследователь, а лучше расскажите правду. Пока, я из вас её не вытряс. — Шуппе отпил из кружки чаю.

— Да обыкновенный он господин офицер. У той собаки наверняка было бешенство, вот и всё.

— Даю вам ещё один шанс.

Лесогону стало страшно за старого исследователя.

— Нечего мне вам сказать. Всё случившееся было недоразумением и совпадением. Отпустите нас и…

— Заткнись старый дурак! — Сказал резко Шуппе. — Тебе, что сука жить не охота?! Сдохнуть хочешь?! Ну, если это так, то пойдём, я помогу тебе, окочурится чуть раньше намеченного срока! Бойцы ведите их в пыточную!

Два солдата схватили Лесогона и Субботина и увели их прочь из дома. На улице их пинками и матом погнали в землянку с каменными стенами. В след за ними шёл Шуппе.

В пыточной было темно и жутко. Она освещалась слабенькой спиртовой лампой стоящей на столике с длинными ножками. В её свете был виден труп мужчины с изодранной кожей.

Шуппе подошёл к трупу и скинул его на пол.

— Посадите господина исследователя на стул переговоров. — Шуппе вновь улыбнулся.

Субботин сопротивлялся, хотя был беспомощен словно цыплёнок.

Шуппе в этот момент снял с себя куртку. Под ней была серая майка со странным изображением на груди. Изображение было жёлтым кругом с улыбающимся лицом, нарисованным очень примитивно.

— Так уж и быть господин исследователь, я дам вам ещё один шанс. Обещаю, если вы всё мне расскажите, я тут же вас отпущу. — Сказал Шуппе, подойдя к столику.

Лесогона поставили на колени, рядом со стулом.

— Прошу вас не… — Лесогон не успел ничего сказать. Субботин его перебил:

— Молчи Лесогон!

Старик тут же получил мощный удар кастетом в живот, а потом сразу в левую щеку.

Шуппе бить умел.

— Ну.… Давай старик! Говори! Мне самому не нужны проблемы с исследователями, но из-за твоего мальчишки погибли мои люди, и я хочу знать почему!

Старик не отвечал. Изо рта у него текло крошево из зубов и крови.

— Кто бы мог подумать, что какой-то там исследователь может быть настолько упёртым и крепким. — С лица Шуппе не слезала улыбка.

Исследователь принял ещё один удар в живот. Говорить он не стал. За место этого он как в книжках плюнул в Шуппе кровью, испачкав тому майку.

Сын фюрера обозлился и сделал три удара в разные участки организма. При последнем ударе у старика, что-то хрустнуло в боку.

Лесогон заплакал. Он не хотел смерти исследователя.

В пыточную забежал солдат.

— Господин Шуппе! У нас собаки в загонах взбесились! И на каменоломне тоже. Ранены двое бойцов.

— Интересно. — Шуппе посмотрел в глаза старику. — Так значит он обыкновенный, да? Хе-хе-хе-хе.

Старик молчал.

— Ладно, хорошо, можешь не отвечать. Я и так уже во всём убедится.

— Он обыкновенный мальчик.… В нём нет ничего… не… обычного. — С трудом сказал старик.

— Вот упрямый осёл. — Шуппе резко взял со столика нож и перерезал горло старику.

Субботин упал со стула и стал кататься по полу, туда-сюда. Он хватался за горло, но кровь у него была слишком жидкой, чтобы пальцы могли её остановить.

Лесогон кричал и плакал, и проклинал поганого офицера.

Шуппе было на это наплевать. Ему сейчас был интересен лишь процесс смерти старика.

Пол вокруг исследователя был залит и измазан кровью. Кровь у старика телка из горла, рта и носа. Через секунду она стала течь медленнее и не в таком количестве, а ещё через секунды четыре, перестала идти вовсе. Старик скончался.

Лесогон подполз к телу на четвереньках и закрыл старику глаза.

— Зря он был таким упёртым. Мог бы ещё пожить. — Улыбка с лица Шуппе всё не слезала и не слезала. Лесогон решил содрать её с лица ублюдка сам.

Он вскочил на ноги и набросился на Шуппе. Тому ничего не стоило схватить его и ударить хорошенько по лицу, при этом смеясь.

Лесогон упал на пол, в лужу крови. Больше он не лез на рожон.

— Теперь ты мой пацан.

— Нет…

— Мой. Ещё как мой. Ты будешь мне служить, как верная псина. Даже вернее. А если не будешь, то…

— Никогда!!! — Закричал мальчик.

— Ты, что бляха сын этого старлея?! Тоже будешь упрямиться?! Видимо, тебе не хватило страданий на сегодня?! Ну, раз так, то пойдём за мной! Я дам тебе ещё один урок! Бойцы ведите его к газовой камере!

Лесогона вывели из пыточной и повели по дорожке в южную часть лагеря.

Возле самой стены там стояло не большое и жуткое строение. Это был металлический с прочной дверью с засовом. От куба шла труба к печи.

— Привести сюда заключённых из второго барака. — Приказал Шуппе.

Двадцать солдат побежали на восток, к ряду бараков.

— Сейчас мальчик ты увидишь всю силу моего убеждения. — Сказал Шуппе Лесогону на ушко, улыбаясь.

Из барака привели примерно шестьдесят человек.

— Каждого пятого раздеть и завести в камеру. — Приказал Шуппе.

Заключённые стали сопротивляться. Их усмеряли деревянными дубинками и прикладами автоматов. С людей срывали одежду и кидали их в камеру. Один из заключённых крикнул:

— Ублюдок евгенивый! Чтоб ты сдох страшной смертью! — Заключённого ударили в висок прикладом.

— Не надо! Прошу не надо! Я согласен! — Закричал Лесогон.

— Поздно мальчик. Я хочу научить тебя отвечать за свои поступки. Хочу, чтобы ты увидел, каким я бываю жестоким.

Заключённые с трудом вместились в камеру. Они там были почти как сельди в банке.

— Начинайте! — Отдал ужасный приказ Шуппе.

Здоровенный солдат наложил сушёных ядовитых растений в печку и поджог.

Минуты три ничего не происходило, но потом начался ад. Раздались приглушённые металлом крики. Людей в камере словно резали, рубили и жгли одновременно. Стали слышны сильные удары по металлу.

Лесогон упал на колени. У него почти не осталось слёз, но он всё равно рыдал.

Как? Почему он оказался здесь? Неужели он плохо молился богам? Или может он не соблюдал посты, или подумал однажды, о чём-то очень нехорошем? А может быть боги просто давно бросили жестокое людское племя?

Крики прекратили, как и удары. Наступила долгожданная тишина.

— Проветрить! — Приказал Шуппе.

Здоровый солдат подошёл к двери камеры и открыл у неё оконце. Из оконца повалил чёрно-зелёный дым.

Живых в камере не было. От смертоносной смеси сто процентная смертность.

— Вытащить тела, господин офицер? — Спросил палач.

— Нет. Открыть дверь.

Здоровяк повиновался. Он отпер массивную дверь. Из-за неё вышли остатки смертельного дыма.

Шуппе схватил мальчика за руку и поднял с колен.

— У меня для тебя плохие новости мальчик. Это был ещё не урок. — Шуппе потащил Лесогона к камере.

Парень всё понял. Он стал вырываться, но Шуппе ударил его и повёл дальше.

Подведя Лесогона к дверному проёму, Шуппе бросил его в этот чёрный проём.

Лесогон приземлился на чёрные, иссохшие тела, лежащие на полу в самых ужасных позах.

— Посидишь здесь ночку. Ну, до завтра. — Дверь хлопнула, и Лесогон остался один в темноте.

Стало невыносимо вонять чем-то. Мальчика вырвало. В штанах стало мокро от страха.

Под небольшой тяжестью Лесогона хрустели чёрные тела. Дым сжёг их, иссушил, сделал их бесполыми и одинаковыми, безглазыми и худыми.

Пол был покрыт их запёкшейся кровью и кожей.

Лесогон стал молиться. Больше ему было нечего делать. В такой ситуации человек может лишь молится. Выбраться из этого гроба всё равно нельзя.

***

На рассвете дверь открыли.

Сонный Лесогон молился всю ночь. Его колени болели и онемели.

— Ну, что ты не передумал ещё мне служить? — Спросил Шуппе, неизменно улыбаясь.

— Не передумал. Я согласен служить вам, делать все, что вы попросите, только не убивайте больше никого.

— Прекрасно. Ребята отведите его ко мне в дом. Пускай его бабушка помоет и переоденет.

Было приятно почувствовать свет и тепло, вдохнуть свежий, влажный воздух.

Шуппе ушёл по своим делам, а Лесогона отправили в его дом, который теперь не выглядел столь милым и уютным. Теперь он казался зловещим, покрытым кровью и гнилой плотью.

На пороге дома Лесогона ждала старушка. Она выгнала солдата, а потом повела мальчика в ванну.

Старушка была доброй и совсем не похожа на «чистую».

Лесогон снял грязный и провонявший трупами ОЗК и потихонечку залез в ванну. Вода была горяченькая, но приятная. Мыло тоже было приятным и душистым. Оно отлично отмыло грязь и избавилось от запаха пота.

— Ты мойся, а я тут пока постираю твою одёжку, а то от неё мочой попахивает.

Старушка набрала воды в таз и стала стирать рядом с ванной.

— Почему вы не такая? — Спроси Лесогон.

— Какая не такая?

— Не такая как другие «чистые».

— Потому-что я не одна из них. Я родом с земель НРИ. Очень давно, меня взяли в плен. Хотели меня в лагерь послать или на фронт в качестве пушечного мяса, но потом один чиновник узнал, что я работала в детском саду, и послал меня в семью фюрера, где нужно было ухаживать за маленьким мальчиком, который теперь вырос монстром. Ну, всё хватит болтать. Мойся.

Лесогон тёр себя мылом и мочалкой докрасна. Он не хотел, чтобы на его теле остался хотя бы один запах прошлого дня, или осталась мельчайшая грязинка прилипшая к телу Лесогона сегодня.

После мытья, старушка дала Лесогону чистую одежду. После накормила и уложила спать.

Сны были страшными, грязными и жестокими. Но был один не похожий на остальные сны. В нём пожилой мужчина с длинной бородой сказал Лесогону: «Я скоро за тобой приду.».

Глава 7. Ублюдки

Разбитая губа покрылась коркой, которая кровоточила при каждом лишнем движении. Глаз с трудом, но открывался. Щека стала менее синей. Даже палец вылечен.

Степан сидел в карете одетый в форму штрафбата. Вместе с ним были ещё десять человек, максимально близко севших друг к другу, а так же собака.

Собака была размером с лайку, да и по внешности на неё была похожа. Спину и некоторые участки голову у неё покрывал прочный, но тонкий панцирь, коричневого цвет. Всё остальное тело пса покрывала чешуя вперемешку с шерстью. Глаза у пса были очень милые и красивые, светло-зелёного цвета.

Это был пёс Степана. Перед его отъездом из Сталинграда, пса подарила ему жена. Он не боевой, а охотничий, так что взять его разрешили. И ещё пёс этот недоросль. Он в два раза меньше своих сородичей, добрее и совсем неагрессивный.

Степан погладил пса по макушке. Тот гавкнул от удовольствия. Хороший пёс. Степан назвал его Шарик. Это банально, но зато запомнить легко.

Карета была герметична, если на словах конечно, но на самом деле в её корпусе были отверстия и трещины, через которые просачивался ядовитый воздух леса.

В центре кареты была установлена небольшая печка. Хворост к ней находился под ногами одного из пассажиров этого сверх комфортабельного средства передвижения.

Пёс гавкнул пару раз, да язык высунул.

— Заткни свою псину! — Крикнул обозлённо пассажир напротив. Даже сквозь его форму было видно, что это бывший зек, уголовник. Таких товарищей как этот даже в штрафбат не берут. Они обычно в ГУЛАГе до смерти работают, или бандитской деятельностью занимаются. А вот в восточную линию крепостей всех берут. Насильник? Ты нам подойдёшь. Убийца тем-более подойдёт. Воришка? Тогда лучше на фронт отправляйтесь, смывайте позор кровью.

— Лучше ты пасть свою закрой. — Сказал Степан.

В руках бывшего зека появилась заточка. Он, как и его братья по разуму не любят долго чесать языком.

— Я сказал, заткни свою псину, или я её прирежу. Она заебала меня за три недели.

Шарик стал огрызаться. Пёс был очень умным.

— Послушай… друг. Нам с тобой служить ещё много лет, если не сдохнем. Давай не будем портить отношения. Я ведь вгоню твою игрушку тебе в жопу быстрее, чем ты успеешь дёрнуться. — Степан говорил спокойно и хладнокровно. Перед зеком нельзя показывать слабость.

Зек помолчал. Его маленький мозг стал анализировать полученную информацию. К несчастью зека, его мозг оказался слишком маленьким, из-за чего он не правильно оценил шансы своего хозяина.

Зек всё же решил напасть. Он попытался сделать удар, но Степан перехватил его. Свернул руку так, чтобы противник увалил нож, ударил в живот ногой, а потом рукой в висок. Зек вырубился.

Карета остановилась. Зашумел замок. Дверь отварилась. За ней в полутьме стоял солдат с латами поверх основной формы.

Солдат осмотрел всех, по часовой стрелке и заметил спящего зека.

— Что с ним? — Спросил солдат.

— Вырубился. Он весь день ныл, что спать хочет. — Ответил ему Степан, быстренько припрятав заточку.

Солдат помолчал, посмотрел на Степана и закрыл дверь.

Не очень хорошая пушка была у солдата. АХ-1 (Автомат Хохлова). У него цилиндрический корпус, приплюснутый по бокам. Сзади он заканчивается деревянным прикладом, а спереди стволом в сорок сантиметров. Магазин у АХ-1 рассчитан натридцать патронов, но к нему есть магазины и на сорок патронов, и даже барабаны на семьдесят пять патронов. Цевьё не очень удобное. На руку плохо ложится.

Автомат АХ-1 сделали не так давно. Сконструировал его столяр из Сталинграда Хохлов Вадим Семёнович. АХ-1 пушка неплохая, но только пока сильно не испачкается. Да и когда она чистая, тоже может осечку дать или заесть.

К автомату того солдата было приспособлено одно новшество, прицел новый. Делают его из стеклянной линзы увеличивающей изображение, рамки в которую эту линзу вставляют, магнита, при помощи которого прицел прикрепляют к оружию и прямого, и толстого куска проволоки. Проволока устанавливается вертикально, перед линзой, вплотную.

Такой прицел очень простой. Его может сделать любой, если у него есть нужные материалы.

Он не так хорошо как коллиматорный прицел, но намного, намного дешевле, поэтому он быстро распространился по землям людей. Его можно увидеть и у солдат НРИ и у «чистых» и у их союзников конечно. Да даже бандиты сами делают такие прицелы.

Шарик гавкнул. Теперь никто не стал обращать на это внимание.

Степан не был зол на вырубленного им зека. За три недели пути многие с ума сойдут. За всё это время карета ни разу не выехала за пределы леса, ведь на свободных от него участках стояли города и селения «чистых».

Солдаты «чистых» не имеют права стрелять или как-либо вредить людям, едущим в линию крепостей. Даже если эти люди с вражеского государства, их нельзя трогать.

Для того, чтобы не оказаться на линии огня, на каретах нарисованы голубые полосы, подсвеченные фонарями. К рукавам солдат привязаны голубые ленточки.

У командиров групп охраны есть документы в голубых корочках, в которых обозначен пункт назначения и другая нужная информация.

Последние пятьдесят километров небольшой обоз ехал особо осторожно.

Рано утром бойцы обоза встретили группу крестьян, убегающих из этих мест.

Они сказали, что дальше нужно ехать с опаской и невиданной осторожностью. В этой части земель «чистых» наследник престола начал своё маленькое наступление. Он уже разграбил три селения. И сделал он это, почти без потерь.

Ещё крестьяне сказали, что во время его атак происходят странности. Мелкая живность начинает сходить с ума. Собаки бросаются на хозяев и рвут их на куски.

Карета вдруг затормозила и сильно накренилась на правый бок.

Замок снова зашумел и дверь опять открылась.

— Всем выйти! — Приказал командир охраны. Все конечно повиновались.

Спящего зека с трудом разбудили и вывели из кареты.

Оказалось, что у их транспорта сломалось заднее колесо. Оно, просто отломалось.

«Добровольцы» выстроились в одну шеренгу, посреди огромной лужи, в которой вязли ноги.

— Можно, что-нибудь с этим сделать? — Спросил командир у подчинённого осматривающего колесо.

— Конечно можно товарищ командир, но на это уйдёт время.

Степан посмотрел налево и направо. Карет с «Добровольцами» было ещё три. В каждой было примерно по десять человек.

Кроме карет были ещё повозки забитые ящиками с оружием и патронами, и ещё одна повозка для отдыха, с подогревом и всем прочим.

— Товарищ командир нужно чтобы кто-нибудь приподнял карету. — Сказал солдат принявшийся чинить карету.

— Ублюдки! А ну живо подняли повозку! — Приказал командир.

Приказ был выполнен. Злить командира было не лучшей идеей. Для охраны зеков и командования штрафбатом выбирают самых отпетых и жестоких негодяев. Таких негодяев, для которых не составит труда избить заключённого до полусмерти, или послать сотню человек на пулемёты. Да такими занятиями и не сможет заниматься нормальный человек. Нормальный человек лишь может выполнять приказы негодяя, а вот выполнять его прямые обязанности не может.

Закапали капли дождя. Они капали всё чаще и чаще, и в итоге начался ливень.

Со стволов гигантских деревьев стали стекать потоки воды, которые добравшись до земли, превращались в ручейки и лужи. Как будто их было мало.

Руки у Степана заболели, как и у остальных. Пальцы зажгло. Боль в старых мозолях активизировалась. Одна из мозолей порвалась. Карету теперь было ещё сложнее держать.

Солдат не спешил с починкой. Он дольше глядел на поломку, чем исправлял её.

Он с помощью нескольких солдат снял второе заднее колесо, поменял сломанную заднюю ось, и вернул оба колеса на место.

После ремонта, «добровольцев» загнали обратно в карету.

Грязный как свинья Шарик забрался на колени хозяина, зевнул и закрыл глаза.

Все попытки убрать его с колен ни к чему не привели. Шарик был хоть и мал, да тяжёл.

Когда Степан пытался столкнуть его с маленьких для такого пса колен, тот издавал недовольные звуки. По этой причине Степан оставил пса на коленях.

— Блин, пива то как захотелось. Всё бы отдал за одну кружечку пивца. — Сказал «доброволец» подкидывающий хворост в печечку.

Мужику было примерно тридцать четыре года. У него узковатая голова, худое, неделю не бритое лицо, сломанный давно нос, потрясающе сочетающийся с парой ссадин и небольшим шрамом под правым глазом. Шрам выглядел относительно новым. Кожа вокруг него была красноватой. Волосы «добровольца» были коричневые и длинноватые. Их кончики спокойно могут достать до подбородка. Цвет глаз было не определить в полутьме, но скорей всего они были просто тёмные.

«Доброволец» по непонятной причине, носил на голове запятнанную, поношенную, красную тряпку.

— Хотя какое нафиг пиво. Лучше самогона, да с варёной картошечкой в масле, а ещё лучше чтоб с сосисками.

— А мне бы хватило просто дома оказаться. — Сказал печально Степан.

— Домой всем хочется, да не попасть туда. Так что приходится мечтать о простом и приземлённом. — Не менее печально сказал «доброволец» с красной тряпкой на голове. — Я вот пытался до дома добраться, но не дала мне наша власть этого сделать. Повязали меня, побили и в темноте закрыли. А потом когда я окончательно привык гнить во тьме, меня выпустили и «предложили» «добровольно» поехать с вами господа-товарищи. А ты за что здесь собачник? То есть, как попался? Я видел, что с тобой прощалась жена, красавица. Я бы при такой жене…

— Сам не знаю. — Начал говорить Степан. — Я сидел дома, курил, никого не трогал и вдруг за мной приехали. Потом поговорили, конечно, «по-доброму». Решили, что такого труса и предателя как я, можно только расстрелять.

— А чё ты тут тогда? — Спросил «доброволец» скрытый тенью.

— Вступился за меня один человечек. Вспомнил, какие у меня заслуги перед родиной. Да и то скорей всего он вспомнил про заслуги, из-за моей помощи ему.

— Так ты крутой, что ли? Вояка особенный? Спецназовец, наверное, да? Не каждый может меня так ушатать. — Сказал побитый Степаном бывший зек.

— Да. м- Степан почесал у пса за ушком.

— Раньше такого не было. Ну, я имею в виду арестов таких. Некоторые люди, очень тихо говорят, что наш вождь пролетариата с головой не дружит от старости, и что за место него сейчас правят фигуры помельче. И вот они уже делают все, что им заблагорассудится, пока товарищ Молотов слюни дома пускает.

— Раньше было…

— Не надо сейчас этого. Вообще такое говорить не надо. Это мерзко. — Судя по лицу «добровольца» с тряпкой на говоре, ему было и вправду мерзко. — Когда было лучше? Когда люди в пещерах от тварей лесных прятались? Или может когда эти самые люди до оружия добрались и силу свою почувствовали? Хотя нет, наверно лучше было лет шесть назад, когда мы в окопах ссались от страха?

— Ну… в старом мире наверняка было лучше.

— Ха… в том то и дело, что, наверное. Мы ведь почти ничего не знаем об том мире. Книг того времени почти не осталось. А те, что остались, заперты от нас в архивах на замок. И не понятно, почему заперты. Толи для того, чтобы мы не узнали, как там плохо было, или наоборот не узнали, как там было хорошо. — Недовольно сказал «доброволец» сидящий вплотную к Степану.

— Заперли их там, потому-что сохранить хотят. Если бы их не заперли бы, то они давно бы сгнили. — Сказал Степан. — У «чистых» всё намного хуже. Они сожгли все книги иностранных авторов, кроме немецких. Вокруг великих русских и немецких книг, создали культ. И книги у них все в основном только про величие русского народа и величие арийской рассы и фашистского режима. Ещё старики их постоянно детям и подросткам мозги промывают, собственно как, и везде. Говорят, что русские никогда войны не начинали, и не проигрывали, они их только выигрывали, а значит русский народ самый великий, могучий и так далее. Немцы и в меньшей мере итальянцы у них тоже в почёте, ведь они показали миру самый верный образ жизни и самую верную дорогу к ней. Белорусы и украинцы у них второй сорт. Они как бы, почти русские, а значит, они достойны, лишь быть вторым сортом. Остальные европейские народы это третий сорт, кроме выше озвученных. А американцы так и вовсе четвёртый сорт. Почти мусор, грязь под ногтями, которую спокойно можно как пушечное мясо использовать. Какая-то сильная неприязнь у «чистых» к американцам. Это у них ещё со старых времён. Не понятно, почему и зачем, но есть вот такое, хотя они тоже белые.

— А чего они уродцев убивают?

— Так они же гены их поганят. Их арийские черты искривляют. Сам что ли не знаешь? Из пещеры, что ли только вылез?

— Ладно, мужики… хватит о грустном. Лучше давайте о бабах поговорим. Я вот перед арестом встретил одну такую красотку. Всё при ней, груди как…

***

Спустя неделю, и множество трудных километров, которые по большей части приходилось проезжать по отсутствующим дорогам, обоз доехал до крепости.

Обозу пришлось пересечь не только земли «чистых», но и земли других, более мелких государств. Земли «чистых» буквально окружены территориями совсем мелких государств союзников.

Обоз проехал по территории «Французской Колонии». Это государство на юге земель людей. Большую часть населения колонии составляют французы.

Чуть восточнее колонии находится государство под название «Византия» где люди до сих пор верят в старую веру и бога.

Французская колония и Византия сейчас собрали небольшие армии и начали войну с умирающим режимом «чистых». Война получилась не самой удачной. Войско, состоящее из бойцов двух государств, получилось мелковатым. Из-за этого оно продвигалось крайне медленное, да и то благодаря силам революционеров.

Восточней Византии есть ещё три государства, но они на грани распада, поэтому рассказывать о них нет смысла. Они оказались слишком маленькими и слабыми, и теперь они падут под силой леса, и силой тысяч и тысяч муравьёв.

Внешний вид крепости завораживал. Она была не большой, но достаточно крепкой для удержания армии дикарей. Её стены и башни заставляли размышлять о книгах, рассказывающих про средневековье.

На стенах и башнях этого сооружения не было штандартов и флагов. В крепости нет коммунистов, фашистов, либералов и других. Здесь есть лишь «синие плащи». Защитники человечества, и по совместительству бандиты, мошенники, воры и убийцы, которых совершенно не жалко. Таких отморозков в штрафбат не берут. Нет, их загоняют в трудовые лагеря, расстреливают, или посылают сюда.

Деревянные ворота, обитые металлическими листами, открылись.

Телеги и кареты проехали по старому деревянному мосту и заехали во внутренний двор.

Во дворе не было ничего необычного. В северной части двора стояли казармы, бараки, столовая и личное жилище командующего крепости. В южной части находились травпункт, псарня и мастерская. В западной части, спуск в подземный склад. В центре же стояла виселица на четыре персоны. Она напоминала подонкам служащим здесь, что церемонится с ними в этом месте никто не будет. За малейшее неповиновение их повесят. На потери здесь всем плевать. На землях людей достаточно прогнившего человеческого материала, подходящего для службы в этой дыре.

Первая в обозе телега остановилась, а за ней остановились и остальные.

«Добровольцев» вытащили из карет и заставили встать в строй.

Из казармы выбежали тридцать бойцов в голубой форме. В комплект одежды у бойцов крепости входили голубые свитера, поверх которых были надеты пальто или куртки длинной до середины ляжек. Пальто или куртку украшает кожаный пояс с подсумками. На руки у бойцов одеты коричневые кожаные перчатки с длинными манжетами, которые можно хорошенько затянуть. Поверх пальто у каждого бойца, без исключения одеты короткие синие плащи, длиной лишь до колен. На ноги надеты широковатые штаны и коричневые сапоги. На головах бойцов красуются пилотные шапочки коричневого цвета. И ещё одна деталь. На рукавах "солдат" есть жёлтые повязки.

Это надзиратели. Их основная задача не воевать, а следить за порядком в крепости. Они хорошо натренированы, да и вооружены они всегда, в отличие от «добровольцев».

Последним из казармы выбежал молодой боец с барабаном. Он встал в строй и начал быстро колотить по барабану белыми палочками. У него получалось очень даже не дурно, но учится, есть ещё чему.

Двери бараков открылись и оттуда с разным темпом вышли «добровольцы». Одеты они были, как и надзиратели, только более небрежно и без жёлтых повязок. У каждого к форме было одето что-то и своё, что-то выделяющее. Красный свитер, например. Тряпка на голове, или шерстяная безрукавка.

Почти у каждого человека из этого сброда были тюремные наколки, или какие-нибудь шрамы с ожогами.

Сброд построился напротив надзирателей и замер в ожидании.

И вот, наконец, открылась дверь жилища командующего крепостью. Из прохода вышел пожилой, лысый, но подтянутый и худой мужчина, способный дать фору молодому парню в чём угодно. Его голубых, узковатых глаз страшились все бойцы крепости. Боевой подбородок, широкие скулы и потрясающая осанка прибавляла в образ этого человека серьёзности, жёсткости. А морщины выглядящие словно глубокие шрамы, заставляли вздрогнуть.

Одет командующий был в ту же голубую форму, только с двумя маленькими звёздами на воротничке пальто.

За командующим вышел толстый помощник с пёсиком командующего, который выглядел словно смесь рыси и чихуахуа.

Командующий подошёл к вновь прибывшим подчинённым на три метра и начал говорить:

— Ублюдки! Добро пожаловать в крепость номер шесть! Я командующий Владислав Лапин! С этого дня я буду вашим богом! Вы будете молиться мне, а не богам леса! Здесь вы можете забыть про них, потому-что у них нет власти в этом месте! Так же вы можете забыть, про личную жизнь и свободное время! Вы будете работать и работать, пока не сдохните, или пока у меня не найдётся для вас иное применение! Любые претензии насчёт моих приказов будут наказуемы! Десять ударов плетью! Вот, что вас ждёт за невыполнение приказа! А за трусость и предательство вас будет ждать петля или пуля! Всё, идите, приведите себя в порядок, пожрите, а потом за работу! — Сказал командующий грубым, хриплым голосом и ушёл обратно в своё жилище.

Двадцать надзирателей повели «добровольцев» из бараков на работу. Пять бойцов стали помогать разгружать ящики с патронами и оружием. И ещё пять бойцов повели новичков мыться.

За казармами оказалось спрятано ещё одно деревянное строение с двумя помещениями, рядом с которым стояла чёрная цистерна, под которой горел огонь. Первое помещение являлось раздевалкой, а второе мойкой.

Новички быстро сняли одежду. Их сильно подгоняли надзиратели.

В мойке новичков затолкали в один угол. Потом надзиратель взял шланг и пустил в «добровольцев» мощную струю горячей воды. Она обжигала кожу, делала её красной, словно кожуру помидора.

Грязь и вода стекала с людей, просачивалась меж досок пола, и утекала к водостоку, частично впитываясь в грязь.

После чудовищного мытья красным человечкам выдали синюю форму и отправили есть.

Столовая была разделена на две части. Первая часть была для надзирателей, а вторая для «добровольцев».

Новичков посадили за деревянные, длинные столы и выдали миски с хорошо пахнущим куриным супом.

Изголодавшиеся новички съели суп за пару минут. Они собрали со стола каждую крошку хлеба, и положили во рты. Умеет же лес выматывать и истощать людей.

Степан и пса покормил. Покидал ему немного мяса и хлеба. Шарик как настоящий пёс ел только мясо, а от хлеба конечно отказывался. Понюхает, понюхает кусок хлеба, да и отставит. Зачем ему хлеб, когда есть мясо.

Когда трапеза закончилась Степану и мужику с тряпкой на голове приказали помочь повару намыть посуду.

Пришлось Степану собирать миски, а его напарнику по заданию кружки. Оба по возможности брали ещё и ложки.

Кухня была тесноватая. Здесь мог нормально работать лишь худой человек, или карлик. В случае с этой кухней, здесь работал именно карлик. Судя по еде, у него были золотые руки и, конечно же, талант.

У мужичка была лысая голова, не бритая как у командующего, а просто облысевшая. Нос с горбинкой, брови густые и чёрные, рот, как и губы, маленький, щёки впалые, глаза серые. На лбу одна единственная длинная морщинка.

Роста мужичок был уж совсем небольшого. Если бы Шарик встал на задние лапы, то он был бы выше этого мужичка почти наполовину.

Одет был мужичок так же в синюю форму, сшитую специально для него.

— Раковина вон там. — Повар показал рукой на забитую грязной посудой раковину, под которой стояла бочка.

Сам повар был слишком занят и не мог из-за этого мыть посуду. Он готовил обед для командующего. Жареную курицу с печёной картошкой и овощами.

Посуду было мыть скучно и нудно. Пригоревший жир никак не хотел отделяться от сковороды, как и успевшие, засохнуть остатки супа.

— Мы с тобой говорили, говорили в карете, да так и не узнали имена друг друга. — Сказал Степан. — Меня можешь звать Степаном.

— А меня можешь звать Жеканом.

Они пожали друг другу руки.

— Странное имя. — Сказал Степан.

— Ну, это не совсем имя. — Жекан улыбнулся.

— Эй, выгоните собаку отсюда! — Крикнул повар.

Степан обернулся в сторону повара. Шарик пытался залезть на стол и схватить зубами курицу.

Повар махал руками и орал на собаку:

— Уйди блохастая тварь!

Степан подошёл к псу и выпроводил его с кухни.

— Спасибо, а то эта псина чуть мой шедевр не сожрала. — Сказал повар.

— Не называй его так. Его зовут Шарик. Так его и зови, а псиной не надо. Он пёс хороший. — Сказал Степан немного грозно.

— Хорошо, а теперь иди, чисти сковороду! Грозить мне тут вздумал!

На мытьё посуды ушло много времени. Примерно два часа. Степан и Жекан могли бы закончить и быстрее, но надзиратели пообедали и насвинячили.

Мытьё гор посуды было не единственным испытанием для Степана и Жекана.

Сначала их отправили слить воду из бочки. Потом их отправил на слад, чтобы они там правильно разложили ящики.

На складе было темно, но не сыро, даже наоборот очень сухо и душно. Склад освещали лишь две спиртовые лампы, так что «добровольцам» пришлось работать практически в полном мраке.

Надзиратели ушли. Степан сначала не понял, зачем они это сделали, и подумал, что они просто халтурно выполняют свою работу. Но потом он увидел здорового и высокого мужчину сидящего в тени, возле деревянного стола. Он постоянно пил что-то из стеклянной бутылки. Наверняка спирт. И наверняка этот человек потерял цель в жизни, надежду и ещё что-нибудь.

Его синяя форма была сильно потрёпана. Её не мешало бы постирать и погладить.

Подъём первого ящика был труден. Набитый патронами до отказа ящик не желал отрываться от земли. Он словно отрастил корни и прирос к земле.

Со вторым ящиком было всё сложнее. В нём уже были не патроны, а оружие. Каждый последующий ящик было поднимать всё труднее и труднее, а их было ещё много.

Человек в тени всё следил за «добровольцами». Спирт в организме совершенно не мешал ему выполнять его обязанности.

— Кошмар. Неужели я заслужил, подобную участь? — Сказал Жекан во время подъёма очередного ящика.

Человек в тени дёрнулся.

— Как тебя зовут? — Спросил он.

— Вы у кого спрашиваете? — Ответил вопросом на вопрос Степан.

— У него. — Мужчина в тени указал на Жекана.

— Я узнаю ваш голос. — Сказал Жекан.

Человек в тени встал и вышел из тьмы.

Его взгляд был уже не тот. Раньше он был грозным, словно у древнего викинга, а теперь у него взгляд алкаша. На лице у него было множество мелких шрамов, а так же большой ожог возле левого уха, из-за которого на том участки кожи не росли волосы. Судя по длине чёрных волос, он не брил голову полгода, а лицо не брил третью неделю.

— Егерь. — Медленно сказал Жекан. — Я… Жекан. Ты спас меня и Кирилла в Питере. Ты помнишь?

Егерь внимательно осмотрел Жекана.

— Да… я… помню. Почему… ты… не дома? Не добрался? — Сказал Егерь заторможено.

— Нет, добрался и меня послали сюда.

Егерь подошёл к Жекану и положил руку на плечо знакомого.

— Нам надо выпить. Подожди, я возьму бутылочку чего покрепче, а потом мы отправимся в барак и нажрёмся там.

Жекан улыбнулся.

— А как же работа? — Сказал он.

Егерь взялся за голову.

— Точно.… Тогда заканчивай… а я пока… поищу выпивку получше. — Егерь пошёл в темноту, шатаясь.

Степан взглянул на Жекана.

— Это твой друг? — Спросил он.

— Я бы так не сказал. Мы просто были знакомы пару дней. Ну, ладно хватит болтать. Давай работать.

Глава 8. Вороны

Барак был просторным, но в тоже время тесным. Его единственное помещение было длинным, забитым двухъярусными койками и людьми.

Запах грязных тел здесь был сильным и мерзким, а в некоторых местах просто тошнотворным. В самом конце барака воняло сильней всего. Там находились выгребные ямы, которые стоило бы почистить. Не повезло тем, кто живёт в конце барака.

Кроме отборной ругани здесь можно было услышать песни, так же переполненные матом.

На одной из коек играют в карты трое мужиков. Их кожа покрыта наколками. Их зубы пожелтели и почернели.

Карты в их руках самодельные, чёрно-белые.

Играют эти мужики не на деньги, а на сухари, сделанные из хлебного мякиша спёртого из столовой.

Сухари у «добровольцев» величайшая ценность, после «Лесной Книги» (аналог библии), ведь здесь любая волюта не имеет никакой цены. Да и нет здесь ни у кого денег. Даже у командующего нет ни одной монеты.

Эта крепость тюрьма для всех. Если ты попал сюда, то ты здесь и останешься. Если человека пошлют в это богами забытое место на год, то будьте уверены, он будет носить синюю форму до конца своей жизни.

В бараке были молодые и старые, солдаты и гражданские, рабочие и художники, писатели и школьные учителя.

Местный авторитет, например, раньше был студентом, потом солдатом НРИ, потом трусом. После труса он был бойцом роты смерти. Там он наравне с мужчинами и женщинами шёл в атаку, держа в руках старое оружие и донашивая самые хреновые защитные костюмы.

Он убил многих и потерял многих, но его командованию не хватило этого. Для них он ещё не до конца загладил вену.

И вот молодого парня отправили сюда, надели на него синюю форму и сказали: «через год мы тебя заберём».

Тридцать лет он уже здесь. Он пережил всех людей, приехавших сюда с ним. Он заработал уважение двух командующих, а так же высокую должность среди «добровольцев». То есть он стал «паханом», при этом, не являясь преступником.

Зовут авторитета Самуил Гармаш или Центнер. Прозвали его так из-за лишнего веса, от которого Центнеру никак не удаётся избавиться. Жизнь в этой крепости и каждодневная работа не помогли ему сбавить веса. Разве что немножко.

У Центнера коротко постриженные каштановые волосы, сильно посидевшие за тридцать лет в крепости. Густая щетина, абсолютно седая на подбородке. Нос широкий и мясистый, с прыщами, как и круглые щёки. Область кожи, на которой растут брови, словно опухшая. Уши маленькие.

Поверх синей формы Центнер носит короткошёрстную шубу без рукавов.

Центнер не только пахан, но ещё и хороший друг Егеря.

Егерь налил Центнеру спирту, а потом и Жекану со Степаном. После них подошла очередь других «добровольцев».

Каждый подходил к Егерю с кружкой в руках, чтобы попробовать желанную жидкость.

Один очень чудной человек, после того как в его кружке закончился спирт, взял чистую тряпку, протёр её покрытые спиртом стенки кружки, намотал тряпку на палец и стал посасывать его словно младенец соску.

Да, странный народ собрался в этом бараке.

Тут есть человек, собирающий дохлых жуков, которым не повезло попасть в этот барак.

Здесь даже поэт есть. Он крадёт бумагу со склада в небольших количествах и пишет стихи.

— Егерь, скажи, а сколько ты здесь? И как дела у Кирилла? — Быстро спросил Жекан.

— Да-а-а… я не знаю, как дела у Кирилла. Я его давно не видел….

— А спас он своих людей?

— Э-э-э… да…. В новом месте поселился и людей своих туда устроил. Я-то ушёл оттуда почти сразу и продолжил быть сталкером, пока мне не запретили. Коммунисты хотели меня себе в армию заграбастать. Я послал их в жопу и убежал сюда. — Егерь глотнул спирту прямо из горлышка трёхлитровой бутылки.

— А почему вы в бараке, а не в казарме? — Спросил Степан.

— Я свободно могу перемещаться по крепости. Я ведь единственный настоящий доброволец в этом месте. — Егерь усмехнулся. — А ещё я незаменимый боец. — Спирт снова попал в организм Егеря.

— Как же всё должно было совпасть, чтобы мы с тобой оказались в одной крепости? Боги явно на нашей стороне. — Сказал Жекан улыбаясь.

— Ага…

Дверь в барак открылась. С улицы в помещение проник прохладный осенний воздух.

Те, кто сидел поближе к двери, вздрогнули.

Зашумел барабан.

«Добровольцы» встали и пошли из барака.

На улице лил дождь как из ведра. Крупные капли ударялись об кожаную форму и разлетались на множество мелких частиц. Даже столь сильному дождю кожаная форма была не по зубам.

Сегодня «добровольцам» предстояло продолжить починку южной башни, добычу камня и чистку загонов для скота.

Степану повезло. Его послали добывать камень. Лучше пахнуть потам, чем свиным дерьмом, а в загонах его очень много.

«Добровольцев» отвели за пределы крепости. На севере, возле леса, находились залежи камня.

Десятки больших каменных глыб обвитых корнями покрывали землю. Этих могучих великанов было нелегко повредить.

Степан со своей великолепной физической подготовкой и тяжёлой киркой не мог отколоть от глыб даже маленького кусочка породы.

Центнер быстро вспотел. Пот из его кожи сачился так, как будто он пробежал марафон. Не смотря на это, Центнер работал как заведённый, не обращая внимания на усталость и жжение вспотевшего лица. Он не мог подорвать свой авторитет, хоть и авторитет этот был безграничен.

Центнеру не нужно было ничего доказывать. Все и так беспредельно его уважали и ценили. Даже самый матёрый уголовник при встрече с ним станет приветливым и добродушным, потому-что по-другому нельзя. Центнер слишком много отдал этому месту. Жизнь, будущую карьеру, здоровье, душу, а так же три пальца на левой руке и один на правой.

Степану тоже суждено отдать всё этому месту. А если он не отдаст, то крепость заберёт это силой.

Кирка ударила по камню и звякнула. Камень треснул, от него отделились с десяток мелких кусков. Дело сдвинулось с мёртвой точки.

Ещё один замах и удар. Трещина расширилась. В ладонях почувствовалась слабая боль.

Много лет назад у Степана так же болели запястья. Только тогда он не колотил киркой по крепкому камню, а стрелял из станкового пулемёта по молодым парням, по глупости своей попавшим на фронт.

Отвыкли руки Степана к подобной работе. Для них привычно удерживать трясущийся от отдачи автомат, а не заниматься подобным дерьмом.

Удар и ещё парочка ударов. Мозоль лопнула. Чтоб её…

Сегодня кажется всё против Степана. Завтра будет так же. И послезавтра, и через неделю, и через две. Теперь всегда всё будет против него.

Его тело будет медленно слабеть и тощать, и стареть. Он будет редко отбивать атаки орды или зверья. И так много лет подряд.

Если он вернётся домой, то он не узнает там ничего. Всё в том месте станет для него не таким и не родным. Жена уже постареет к тому времени. Наверняка заведёт себе другого мужика. Степан молится, чтобы это так и оказалось. Он хочет лишь счастья своей любимой. И если уж он не сможет никогда подарить ей счастье, то пускай это сделает кто-то другой. Подарит ей детей, ведь Степан не успел этого сделать. Он всё хотел подняться повыше по карьерной лестнице, чтобы быть дома, когда ребёнок родится, а не на опасном задании с которого он может не вернуться.

Поднимался, поднимался Степан по лестнице к хорошей жизни, и вдруг споткнулся и упал в самый низ. Для богини судьбы Алои, лишить человека всего, окунуть его в дерьмо, превратить его жизнь в ад, сущие пустяки, игра в которую она с удовольствием играет с другими богами.

Жекан работал легко, без нытья и отдыха. Он привык к тяжёлым физическим нагрузкам. В прошлом месте жительства его научили правильно держать кирку, и не только её. Он и кувалдой, и топором поработать успел.

— Степаныч, чё отстаёшь? Ты как будто не разведчик, а салага обычный. — С усмешкой сказал Жекан.

— Рёбра мешают. Болят до сих пор. — Степан кривил лицо от резкой, но не продолжительной боли.

— Тебе дорогой товарищ ещё повезло. — Начал говорить Центнер. — В Москве, в самом кремле, есть один человечек. Он не высокий, щуплый, дряхлый, но ужасный. Если человек и в особенности высокий чин услышит рядом протяжный кашель, то он сразу срёт в штаны, не боясь при этом опозорится. Ведь кашель этот может означать, что за тобой пришёл мастер боли Росчек. А это означает, что тебе гарантированы часы, дни или недели невыносимой боли и страданий.

Росчек бог боли воплоти. Он питается болью и страданьями людей, и ему плевать какого возраста человек. Он и двое громил отводят людей в самые глубины подвалов кремля и делает там с ними всё, абсолютно всё, что захотят. И даже если человек расколется, выдаст ему всю информацию, Росчек продолжит мучать его, чтобы ещё что-нибудь выпытать, или просто для удовольствия.

Росчек один из немногих людей, по-настоящему верных царю. Нет, он даже фанатично верен царю, и его подопечные так же фанатики. Поверьте мне друзья мои, в НРИ не было мятежей только благодаря Росчеку и страху перед ним.

Молись Степан, и ты молись Жекан, чтобы никогда не попасть в лапы Росчека. Лично бы я, лучше бы попал в пыточную «чистых», чем в подвалы кремля, в руки этого психопата.

— Центнер ты уже тридцать лет тут сидишь. Этот Росчек наверное уже сдох. — Сказал Жекан и расколол большой камень на две половины.

— Нет… он не мёртв. — Из-неоткуда появился Егерь. Он был совершенно трезв, хотя час назад был готов помирать от переизбытка алкоголя в крови. — Один из надзирателей рассказывал мне, как всего четыре месяца назад осудили генерала Манилова. Перед этим с ним поработал Росчек. Он обливал руки генерала кипятком и отрезал маленькие куски кожи на спине и плечах. На следующий день после суда генерал повесился. Он не мог заснуть из-за боли в спине и плечах.

— Чего пришёл? — Спросил Центнер.

— Мне приказано следить за вами.

— А как ты умудрился протрезветь за час? Ты ведь почти в говно нажрался? — Спросил Степан на минутку присев.

— Отвар из «селёзы» и корня «старовижи». — Ответил Егерь, закурив трубку. — Моментально выводит алкоголь и другие токсины из организма.

Селёзы растёт в этих краях не меньше чем грибов. Селёза- это цветок с зелёными, овальными лепестками и толстым стеблем. Цветочек этот, известен своим тонизирующим эффектом.

Старовижи — это маленькие голубоватые грибочки, растущие на стволах мёртвых, старинных деревьев.

Отвар из селёзы и старовижи очень жёсткий. Принимать его надо с умом и в небольших количествах.

При принятии отвара для человека начинаются десять минут ада. Через минуту после приёма, начнётся понос, неконтролируемое мочеиспускание, а так же неконтролируемое потовыделение, слёзовыделение и слюновыделение.

Все эти страдания с лихвой окупаются отменным самочувствием после истечения десяти минут.

— Разведчики прибыли! — Крикнул пулемётчик на башне.

Из леса, с востока вышли пять бойцов в костюмах «леший», надетых поверх дорогих, лёгких ОЗК.

Разведчики вели с трудом передвигающегося языка. Ему вкололи лёгкого наркотика, чтобы не рыпался.

Без наркотиков языка в орде не взять. Там на востоке живут не люди. Учёные называют их «Хомо новус». Типа следующая ступень эволюции человека. Солдаты же крепостей называют этих тварей просто «орки». Они взяли это название из многочисленных сказок старого мира.

Орки твари очень сильно похожие на людей. Кожа у них того же цвета. Телосложение коренастое. Руки, в особенности запястья здоровенные. Глаза чёрные. Вместо зубов клыки. Носы крючковатые.

Чувствительность к ядам у орков понижена, как и к кислоте. Они на протяжении пятнадцати минут могут дышать воздухом леса, без каких-либо последствий.

Сила у орков как у двух или трёх человек. Скорость бега поменьше, чем у человека, но зато выносливость гораздо больше.

Орки солдаты носят чёрную форму, с длинным, чёрным мехом на вороте, а так же коротким мехом на плечах и локтях, крепкой кольчугой, латами, из толстых кусков металла и обилием ремней.

Противогазы у орков воинов, похожи на морды ворон, как и забрала у шлемов.

Броня у орков делается из множества кусков металла разных размеров, скреплённых ремнями и очень крепкими шнурками.

Волосы орки пытаются не стричь. В них якобы скрывается их невероятная сила. В кулаках у орков мужество. Мудрость у них в клыках. Ярость в глотке. А пощады у них нет.

Язык у орков очень забавный. Непонятно почему им не понравился русский или какой-либо другой европейский язык.

Вместо слова «привет» они говорят «клджан». Вместо «убить» «шёднь».

Исследователи недолго бились с расшифровкой их языка. Всё оказалось очень просто.

Для понятия языка орков нужно написать буквы русского алфавита вот так:

А-б-в-г-д

Е-ё-ж-з-и

Й-к-л-м-н

О-п-р-с-т

У-ф-х-ч

Ш-щ-ъ-ы

Ь-э-ю-я

То есть их просто нужно переписать из алфавита таким вот образом, кроме буквы «Ц».

Дальше, всё ещё проще. Если в слове попадётся буква «А» её нужно заменить буквой «Е» и наоборот. Если попадётся «Й», то нужно заменить её «О» и наоборот. «У» на «Ш» и «Ш» на «У». Буквы с самой нижней строчки менять нельзя. Они неизменны.

Таким образом, из некоторых русских слов практически всегда получается полная белиберда, а иногда очень смешная белиберда. Но оркам видимо на это плевать с очень высокой колокольни. Им и такой язык по душе. Они наверняка с ним мучаются, но из-за своего упрямства менять его они не желают.

Пленника завели в крепость. Больше Степан его не видел, но зато слышал. Он кричал слово «шёлюипн», что означало «ублюдки».

Через час «добровольцев» отправили есть. Сегодня на обед были макароны с котлетами.

Уставшие люди хвалили повара как могли.

После обеда «добровольцев» отправили работать.

Степану поручили колоть дрова. Во время этой работёнки он даже умудрился отдохнуть. Всё же колоть дрова полегче, чем колоть каменную породу.

Прошумел выстрел.

Степан дёрнулся.

Из жилища командующего крепости выволокли труп орка и вынесли за пределы крепости.

Послышался лай. Это Шарик прибежал.

Степан наклонился к нему и погладил. Он не видел пса целые сутки. Скорей всего он на псарне охмурял самочек.

Времени играть с Шариком, у Степана не было, так что он продолжил колоть дрова.

Пришлось это делать Степану не долго. Зашумел барабан. Общее построение.

Все собрались в одном месте примерно через пять минут.

Командующий вышел из жилища. По лицу его было видно, что он волновался.

— Господа надзиратели и «добровольцы»! Враг вновь собрал свои силы в кулак, для нанесения нам удара! По данным полученным от языка, противник нападёт примерно через двое суток! На протяжении недели вы все должны быть предельно бдительны! Любые работы будут отменены! В особенности работы за пределами крепости! Всё, расходитесь!

«Добровольцев» загнали в барак. Надзиратели же начали готовить крепость к обороне.

Возле виселицы были поставлены крупнокалиберные миномёты. На башнях установили более мощные пулемёты и огнемёты.

Надзирателям, вместо пистолетов-пулемётов, выдали автоматы и ручные пулемёты.

У надзирателей ручные пулемёты РПХ. Он почти полная копия автомата АХ-1. Отличается он от автомата, более длинным стволом, сошками, магазином на пятьдесят патронов, или барабаном на семьдесят пять патронов. Ещё у РПХ над цевьём есть ручка для более удобной переноски пулемёта.

В крепости воцарилась тишина. Были слышны лишь лай собак и ржание лошадей.

***

Крепости настолько эффективны все эти годы не из-за своего расположения, толщены стен или храбрости воинов засевших в крепости. Нет, всё намного проще.

В эффективности крепостей виновата сама орда, точнее её военная доктрина. Войска орды не могут оставить за собой не тронутое поселение людей. Они могут окружить поселение, осадить его, но оставить целым и невредимым не могут.

Ещё крепостям помогают минные поля, расположенные между крепостями.

Расположены кстати крепости в двух километрах друг от друга. Они очень старинные. Их строили ещё во время войны с лесом, по ещё более древним технологиям. Не из железобетона, а из обычного камня.

Достроить их не успели, как и использовать нормально. Всех защитников перебило зверьё.

Люди вспомнили о крепостях только когда орда начала нападать на селения.

Крепости достроили. Деревья вокруг них повырубили. Пни и корни облили едкими веществами и закопали.

Так и стоят крепости, крепкие, могучие и непоколебимые.

За десятки лет, лишь пять раз крепости пали и каждый раз их быстро отбивали, а по некоторым не очень достоверным источникам даже ходили мстить орде. Выжигали их ближайшие селения небольшими силами. Истребляли населения этих поселений, и вырезали весь скот. А под конец устраивали фейерверк, чтобы уж точно вся орда узнала, что к людям лучше не соваться, а не то, они придут вновь, и вновь прольются реки крови.

Как уже было сказано это не достоверный факт. Ведь орда до сих пор нападает на крепости. Не это ли доказательство того, что люди не ходят на земли орды проливать кровь? Нет. Орки ведь беспощадные машины для убийства. И смерть их сородичей, лишь лишний повод поубивать людей.

Да и без помощи орков человечество скоро загнётся. После великой бойни, не было спокойных лет в новейшей истории человечества.

Первые десятилетия царствования леса, люди сотнями, а то и тысячами умирали от вредоносных паров и выделений леса. Десятки эпидемий прожило человечество за последние сто лет, и как минимум шесть из них были в первые тридцать лет царствования леса.

Ещё в первые десятилетия люди гибли от голода. Старая скотина почти вымерла, до армейских припасов тушёнки и сухпайка было добраться почти нереально. А приручить мутировавшую живность тогда ещё не успели. Как и не успели изучить новые, грибы, ягоды и другие богатства лестные.

Вот видишь, кажется, подосиновик лежит. Принесёшь его домой, пожаришь, съешь и умрёшь, потому-что не подосиновик это был.

В годы пятидесятые, когда человечество оправилось от испытаний леса, начались мелкие конфликты. Почти со всей Европы, много каких людей пришло на территорию матушки России, да и в самой России много кого родилось перед войной с лесом и после неё. И вот так получилось, что ненавидели эти люди друг друга, и оружие у них было в руках. И начали они войны, мелкие конфликты, геноциды не затихающие до сих пор.

К лесу человек привык, приспособился, а вот к себе самому приспособится так и не смог, а ведь времени у него было сколько. Тысячелетия люди живут на этом свете бок о бок, да так и умирают друг от друга в больших количествах, чем от самой страшной проказы и самого ужасного зверя.

И сейчас люди готовятся проливать кровь, но к счастью не других людей.

Надзиратели надели бронежилеты из коричневой кожи и шлемы покрытые кожей того же цвета. Шлемы напоминали шлемы легионеров древнего рима, только эти, современные железки были сделаны из куда более прочных материалов. Эти шлемы выглядели громоско и не очень удобно.

«Добровольцы» всё сидели в бараках. Дождь так же колотил по крышам строений.

Степан гладил Шарика и думал о будущем. Жекан спал. Егерь вообще где-то пропадал. Центнер в карты играл, скрывал свой страх, как и остальные.

Эти люди видели, а возможно и сражались с самыми жестокими людьми на человеческих землях, встречали самых ужасающих тварей лесных. По опыту они могут дать фору самому лучшему разведчику или спецназовцу любого государства. Но вот только против орды их опыт ничто. Орда — это особая структура. Это громадный поток из сотен, а то и тысяч злющих, жестоких существ, способных на такое самопожертвование во имя общей победы, что даже человечеству — на чьём счету тысячи великих героев — не постичь подобного.

Орда завалит пулемётную точку трупами. Орда пройдётся по минному полю, потеряв десятки орков, но, не потеряв и капли мужества, злобы и жажды человеческой смерти.

Зашумел барабан. Тревога!

«Добровольцы» выбежали из барака. Им выдали карабины Юдинова, патроны на три перезарядки и отправили на стены.

Из лесной чащи, в небо взмывали сигнальные ракеты, взрывающиеся и превращающиеся в чёрные облака.

В лесной тьме послышался рёв сотен глоток, не заглушаемый кожей противогазов.

— Лавьна (Режьте)! Пйрдна (Колите)! Вздна (Жгите)! Штдынйвеоча-а-а-а (Уничтожайте)!!! — Донеслось из леса. Вновь всех оглушил рёв.

— Штурмовики! — Крикнул надзиратель за пулемётом.

Из леса хлынула волна орков с полуавтоматическими, магазинными винтовками, похожими на СВТ.

К стенам крепости летели пули, гранаты от ручных гранатомётов и ядра пушек.

Горящая жидкость лилась на землю и орков литрами. Свинец килограммами летел в орков и рвал их тела. А тем было мало. Они бежали по кишкам своих собратьев, а вскоре пытались собрать свои.

Ядра от пушек орков врезались в стены и застревали в них. Слишком маленькие были ядра для этих стен.

Патроны у «добровольцев» кончались быстро. Надзиратели, носящие патроны не успевали ко всем.

Миномётчики крепости стреляли в лесную чащу, пытались убить как можно больше орков, до того как они выйдут на свет. Но это не помогало.

Рядом со Степаном погибло пять человек. Было не понять, были это надзиратели или «добровольцы». Сейчас все равны. Каждый не смотря на свои звания и статус, может погибнуть от пули. Целые империи рушились от одной пули. Кровопролитные войны начинались из-за одной пули.

Непочиненная башня снова рухнула наполовину, похоронив под своими камнями десяток человек исоздав сильный пожар из-за топлива огнемётов.

Вдруг всё прекратилось. Воцарилась ужасающая тишина. Лишь редкие стоны и крики разрушали иллюзию тишины и секундного спокойствия.

Санитары стали быстро тащить раненых в лазарет. Сегодня кому-то точно отпилят руки и ноги. Соберут их в вёдра и отнесут в лес. Если конечно будет, кому пилить, собирать и нести.

— Выродки… поганые. — Сказал «доброволец» стоящий рядом со Степаном. Этот боец умирал. Он стоял, согнувшись, и держался за живот. Через секунду он упал со стены спиной вперёд, на мокрую землю.

— Чего расслабились бойцы?! Это была всего лишь разведка боем! — Говорил идущий вдоль бойцов командующий, не обращающий внимания, на трупы и кровь. — Так что приготовьте свои тушки! Сейчас враг снова попрёт!

Опять взревела орда.

— Тяжёлая пехота! — Крикнул снайпер.

Из леса выбежали орки, увешанные тяжёлой бронёй. У них в руках были ручные пулемёты с дисковыми магазинами наверху ствола и водной системой охлаждения.

Первый же выстрел Степана не произошёл. Как назло оружие его заклинило. Он присел на калено и стал пытаться разобраться с проблемой, пока люди вокруг него стреляли и умирали.

Степан избавился от проблемы быстро. Годы в разведке давали о себе знать.

Встать Степан не успел. Рядом с ним, на окровавленный камень, приземлился взрывпакет, с почти догоревшим фитилём.

Единственное, что успел сделать Степан, спрыгнуть со стены на крышу барака.

Прошумел разрывающий ушные перепонки взрыв. Небольшая часть стены рухнула. Остальная же конструкция чудом осталась стоять.

От взрыва погибло много людей. Но это было ещё не всё.

Взрывпакеты кидали всадники, выехавшие из леса чуть позже пехоты. Они стали кружить вокруг крепости, стрелять и кидать гранаты с взрывпакетами.

Один особо сильный всадник кинул взрывпакет так сильно, что тот долетел до виселицы. От взрыва виселица разлетелась в щепки и убила ими почти всех миномётчиков.

Взорвался барак. К счастью Степана на нём уже не было. Он поднялся обратна на стену, влез на изуродованную северную башню и встал за станковый пулемёт.

Взрывы уже гремели не реже чем выстрелы. От них грязные брызги взлетали выше башен. Столовую разворотило. Жилище командующего загорелось, и огонь от него уже переходил на казарму.

Шарик спрятался под обломками барака. Другая живность бегала по двору крепости, и умирала, потому-что выбраться из этого ада попросту невозможно.

Патроны в пулемёте закончились. Времени перезаряжать, не было, поэтому Степан подбежал к огнемёту, оттолкнул от него труп и начал поливать огнём маршрут конницы.

Степан был сам на себя не похож. Он был весь растрёпанный, чёрно-красный и с выражением лица обезумевшего от злости человека.

Топливо кончилось. Ну и ничего, рядом ещё лежал ручной пулемёт. Степан взял его и отлетел назад. Перед ним, в зубец башни попала граната от гранатомёта. Зубец раскололся на много кусков, часть из которых порвала Степану одежду и впилась в кожу.

В ушах зазвенело. Ужасные звуки боя стали сильно приглушёнными. Степан лишь слышал, как адреналин и гнев напевали ему хором песенку о том, что ему надо вставать. Тело Степана подчинилось адреналину и гневу, хотя разум его ничего не понимал.

Степан автоматически взял пулемёт, встал и продолжил бой.

Враг так и не смог прорваться в крепость. Поляна вокруг крепости была завалена трупами.

За пятнадцать минут боя, погибло очень много людей и орков. Строения в крепости горели. Из живности остался Шарик, пара лошадей и жирный хряк, завалившийся на покрасневшую грязь.

Люди пережили этот бой. Не победили в этом бою, а именно выжили. К их величайшему сожалению, это был ещё не конец. Это был лишь первый акт кровавой пьесы.

***

Люди собрались на складе. Они стали есть, пить и залечивать раны.

Для единственного выжившего санитара было много работу. В дальнем углу помещения он повесил занавеску из плотной ткани, перенёс туда стол, возле которого когда-то пил Егерь и переоделся. Он надел передник мясника, перчатки и повязку на лицо.

Двое бойцов стали держать пациентов, а санитар стал их резать. Крики сводили с ума. Современная анестезия была слишком слаба, чтобы помочь вытерпеть подобную боль.

Пустой деревянный ящик заполнялся отрезанными кусками плоти, частями рук и ног, осколками пуль и гранат.

Не все пациенты доживали до конца операций. Не все пациенты доживали даже до начала операции.

Переполненное кровью ведёрко вынесли на улицу. Вскоре пришлось выносить ведро с мочой и калом.

Люди стали выглядеть все как один. Все грязные, рваные и молящиеся. Уже было не понять, кто из них «доброволец», а кто надзиратель. Все одинаково сегодня наложили в штаны.

Они сегодня пережили не просто обычный бой очередной войны, а бойню, которую по каким-то странным и не понятным для этих людей причинам называют боем.

Бой — это ведь когда одна из сторон, или обе стороны с начала столкновения и до его конца следуют какой-то тактике и стратегии. А бойня — это когда все планы забываются, тактика и стратегия перестают существовать как понятия. Бой перерастает в бойню, когда солдаты обоих сторон не понимают что делают. Когда они просто стреляют во все стороны, убивают кого-то, доходят до того состояния, когда уже готов на всё, лишь бы не выжить, а лишь разодрать глотку ближайшему врагу.

Сегодня почти каждый боец пережил подобный приступ ярости. Кого-то он погубил, а кому-то спас жизнь. Те же кто не пережил подобный приступ, скорей всего прочувствовали приступ животного страха и недержания мочи в организме.

Повар готовил на печке буржуйке картошку с тушёнкой. Его левая рука была перевязана. Пуля порезала ему руку от запястья, до локтя.

Егерь сидел возле «операционной». Рядом с ним присел боец с бинтами, бутылкой спирта и раскалённым ножом в руках. Средний палец на руке Егеря был оторван. Он висел на куске плоти и кожи.

Боец дал Егерю выпить спирту. Егерь выпил и закусил палочку, чтобы язык не откусить от боли. Боец взялся за висящий палец и резко оторвал его. Егерь до скрипа сжал палку в зубах. Глаза у него заслезились.

Боец взял нож и прислонил его к кровоточащей ране. Егерь выронил палку и закричал на весь склад. Остальные действия бойца были уже не болезненны.

Жекан помогал санитару. Давал ему нужные инструменты и осторожно вытирал намокший лоб.

Центнер валялся в грязи, снаружи. Его разорвало надвое.

Командующий сейчас переживал операцию.

Санитар копался у него в животе, пытался вынуть осколок пули. Осколок был не единственной проблемой командующего. Ему оторвало правую ступню и сильно покорёжило левую. На ней остались лишь большой палиц и мизинец. Но и это ещё не всё. Командующему выжгло глаза и кожу вокруг них. Нос стал похож на кривой, чёрный уголёк.

Степан же сидел на ящике, среди смертельно уставших, но не спящих бойцов и гладил грязного Шарика. Степан почти ничего не слышал, хотя сейчас слух стал куда лучше, чем раньше. Ему вынули из кожи груди, куски камня и забинтовали. Ещё Степану забинтовали кровоточащий подбородок, лоб и изодранные, нашпигованные занозами запястья.

Рядом с ним боец подсчитывал патроны. Насколько слышал Степан, насчитал он уже пятьсот сорок семь штук.

— Блять…никогда такого не было. Пять лет я в этой проклятой крепости служу и никогда такого не видел. — Говорил мужик, сидящий на полу, напротив Степана.

— Это был «большой поход». Орда только пару раз такое проводила, и каждый раз крепости пали. — Сказал второй мужик, сидящий рядом с первым.

— Т… тогда… мы должны сваливать отсюда! — Запаниковал первый.

— Успокойся. Куда ты бежать, то собрался? К «чистым»? Они тебя с распростёртыми объятьями примут с твоей-то черепушкой. — Последнее предложение, второй мужик сказал с широкой улыбкой. — А потом вздёрнут.

— Тогда нужно позвать на помощь!

— Нужно, но вот как? Голубятня то, сгорела, вместе со всеми голубями.

— Сука… — Первый расплакался от безнадёги. Нервы сдали у мужика. Друг сегодня у него погиб. Друга ранили, первый пытался его поднять, и вдруг другу голову камнем расплющило, мозги с грязью смешались,… в общем, мерзко было.

У Степана руки затряслись. Он вспомнил, как стрелял из пулемёта. Степан давно не бывал в подобном бою и боялся оказаться в нём вновь.

Крики командующего прекратились. Неужели умер? Нет, вырубился. Санитар забинтовал его раны и отнёс на раскладушку. Командующий будет жить и постоянно думать о скорейшей смерти, ведь, то, что его ждёт жизнью ни как нельзя назвать. Каждый день будет для него адом. Теперь командующий не сможет сам даже сходить в туалет. И может быть через месяц, или через два, а может и через полгода, он возьмёт револьвер и покончит со своими мучениями. И боги заберут его в солнечный город как мученика.

У санитара новый пациент. У этого нет обеих ног и левой руки, а спина нашпигована кусками древесины. Этот боец один из миномётчиков, стоявших рядом с виселицей.

Снова крик. Он никогда не закончится.

***

Повар всем раздал еды. На этот раз еда у него получилась не очень. Повар слишком устал, чтобы делать вкусную еду. Он лёг спать и проспал до шума барабана.

Все кто мог, выбежали на улицу и заняли позиции на стенах.

На месте разрушенных восточных ворот накидали обломков камня, таким образом, сделав баррикаду, и установили пулемёт. Посередине двора снова установили миномёты, а так же во дворе поставили три пулемёта, на тот случай если враг залезет на стены или прорвётся во двор.

Степан поднялся на башню.

Над лесом вновь разрывались сигнальные ракеты.

В лесу раздавалась боевая песня.

Вдруг прошумел оглушительный рёв, подул слабый, вонючий ветерок. Затряслась земля. Люди поняли, кто на них идёт. Медведь.

Он выскочил из леса весь в броне. Огромный ужасный монстр встал на дыбы и заревел. Люди не стреляли. Они стояли в оцепенении, до тех пор, пока медведь не побежал на крепость.

Медведь был старым, а значит самым большим, злобным и опасным. Стрельба лишь злила его. Даже крупнокалиберные пулемёты не могли пробить броню медведя, а если уж получалось попасть меж листов брони, то это наносило твари незначительный урон.

Монстр врезался в каменную стену крепости и та накренилась.

Бойцы на башнях стали поливать медведя огнём из огнемётов. Медведь горел так же прекрасно, как и любой живое существо. Его кожа пузырилась, чернела и плавилась. Шерсть же дымила лучше резины.

Медведь разозлился, насколько только мог и обрушил стену. Шесть человек погибли. Дальше должна была начаться бойня, но один миномёт всё же смог попасть в чудовище. Спину и броню на ней разорвало на множество кусков. Стал отлично виден позвоночник медведя. Он у него крепкий. На землю вывелись литры крови.

Биться дальше медведь не стал. Он убежал умирать в лес.

Орки тем временем уже подбегали к крепости со всех сторон. В их руках были лестницы, крюки и треклятые взрывпакеты.

Защитникам крепости не давали высунуться из-за укрытия ураганным огнём, от которого стены крепости становились всё тоньше и тоньше.

Полетели взрывпакеты, и вновь воцарился ад. Смерть за смертью, и за этими двумя смертями ещё десятки смертей.

Миномёты замолчали, пулемёты замолчали. Враг полез на стены. Редкие выстрелы убивали парочку орков, но этого было не достаточно.

У защитников крепости в ход пошли гранаты и бутылки с горючей смесью, но ненадолго, ведь потом в кровавую игру вошли ножи, лопаты, штыки, кулаки, зубы, камни и всё остальное, чем можно было убить в ближнем бою.

Картечь разрывала тела, приклады проламывали черепушки, орочьи топоры отрубали головы.

Наконец на северной стене почти не осталось людей.

Егерь встал за уцелевший пулемёт, стоящий посреди двора и начал стрелять. Всего через семь секунд на стене остались лишь трупы и те, кому суждено через минуту стать трупами.

Орки не берегли живую силу. С их, рождаемостью и скоростью роста, они могут продолжать этот бой неделю.

Ну, вот и пулемёт Егеря затих.

Враг прорвался в крепость через разрушенные ворота, и началась настоящая мясорубка.

Степан не успевал подбирать оружие. Он моментально тратил все патроны в обойме.

Степана прикрывал Шарик. Пёс запрыгивал на орков и перегрызал им глотки.

Жекан отстреливался, бил врагов лопатой. Это удавалось ему делать не долго. Его вырубили и кинули на землю.

Егерь размахивал пулемётом словно дубиной, но, как и Жекан, не долго. Его так же вырубили.

Вырубили, всех кто выжил, а выжило совсем не много. За свою храбрость и стойкость они должны стать трофеями и рабами.

***

На складе шумели, выстрели. Один за другим умирали раненые и беззащитные защитники крепости.

Тех, кто сражался дольше всех, поставили в одну шеренгу и заставили встать на колени.

Среди этих семнадцати храбрецов были Степан, Жекан, Егерь и даже маленький повар. Тот кстати бился не хуже бойцов с нормальным ростом. Вначале он разносил патроны, а потом, когда враг прорвался в крепость, взял ППТ, залёг в руинах барака и стал убивать. Орки хотели убить его, но увидев, какого он роста, решили пожалеть. Он показался им забавным.

Через ворота во двор крепости, на здоровенном коне въехал главный орк. Его броня была украшена человеческими зубами и мелкими драгоценными камнями красного цвета. На броне в области груди белой краской были нарисованы два ворона. На поясе орка весели два одноручных топора, а возле пряжки весела кобура с трофейным револьвером сорок первого калибра.

Орки встали на одно калено и опустили головы. Их командир слез с коня и снял рогатый шлем, а потом бросил его в руки одному из подчинённых. После орк снял противогаз, и люди увидели его уродливое лицо.

Когда-то давно в нижнюю губу и широкий подбородок вошло лезвие топора. Из-за этого теперь у орка ровно по центру губы и подбородка красуется омерзительный рубец. Трёх нижних передних зубов у орка нет. Вражий топор раскрошил их. Рубец окружает пышная, грязная и мокрая борода. Воинственное и жёсткое как камень лицо немного скрывают длинные волосы, некоторые из которых прилипли ко лбу и щекам. На затылке волосы были свиты в пять кос. Брови у орка густые и вскоре готовящиеся воссоединится. Всё лицо орка покрывают шрамы разной давности и размеров. На левой щеке у орка имеются два особых глубоких рубца, которые вместе образуют "Х".

Орк подошёл к людям и стал смотреть на них с презрением. Вблизи он казался просто огромным. На грудь выше любого стоящего в толпе орка.

— Люди… вы жалки, но вы долго продержались против нас. Поэтому с этого дня вы наши рабы и трофеи. По прибытию в наше поселение, вы будете, обрезаны и обриты. Вы не сможете больше плодить выродков и говорить. — Сказал грозно орк человеческим языком. Потом он повернулся к толпе и заговорил по орочьи. — Лшёдеа зйрйжч ийърчс рюидупус (Рубите головы дохлым людишкам)!

— Сч теурд д пйсутиоюфазй (Мы нашли их командующего)! — Из склада вышли два орка. Они тащили полуживого командующего крепости.

Главный орк засмеялся.

— Ынй м тдс иарень (Что с ним делать)? — Спросил орк солдат у командира.

— Д асш зйрйжш ийрйо (И ему голову долой). — Сказал командир орков и провёл когтистым большим пальцем правой руки по своему горлу.

Орк солдат взял топор и срубил голову командующему крепости одним ударом. Командующий лишь успел произнести проклятье и вскрикнуть.

Егерь разозлился и попытался подняться на ноги. Его остановили ударом в голову обухом топора.

Командир орков поднял голову командующего. Её левая половина была испачкана багровой грязью.

Орк достал из сапога большой нож и начал срезать с головы командующего кожу и плоть.

Одного из пленников вырвало.

Степан с трудом сдержал рвоту в себе.

Кожа и плоть упали в грязь. За ними кусочки глаз.

Командир орков бросил голову подчинённому и тот положил её в мешок, прикреплённый к седлу лошади командира.

Голова командующего крепости один из самых почётных трофеев у орков.

С мёртвых солдат людей были срезаны головы и привязаны к поясам отрезавших их орков.

На пленников надели специальные костюмы похожие на скафандры, скреплённые вместе крепкими цепями. Повара посадили в специальный ящик, в который орки обычно сажают мелких животных.

Пленников поведут за горы, на восток.

Когда их вывели из крепости, Степан увидел огромную гору из трупов орков. Это такие похороны у этих тварей. Они отдают тела мёртвых своим богам. Этих богов к горящей крепости налетели полчища. Чёрные, мерзкие, огромные вороны стали клевать тела орков. Человеческие трупы они не ели. Человеческие трупы орки закрыли в крепости, чтобы они сгорели и их не смогли съесть боги, таким образом, не забрав души погибших в «Лео» (Рай).

По мнению орков, любой человек не достоин, попасть «Лео». Разве что в качестве рабов. Для этого, кстати, орки и собирают человеческие головы. По их верованию душа находится в голове, а это значит, если орк соберёт двадцать человеческих голов, то их хозяева будут служить ему в «Лео».

Тьма покрыла орков и людей. Они вошли в лес. Оркам свет не нужен. Они в темноте отлично видят.

Степан стал молить богов людей, чтобы они дали ему сил на побег, но его никто не слышал. На землях орды они бессильны.

Глава 9. Рабы

Начались заморозки. Трава покрылась инеем, а лужи тонкой коркой льда.

Пение птиц почти не было слышно. Большинство из них улетело на юг. Интересно, какова жизнь там? Есть ли там люди? Хотя бы мутировавшие и приспособившиеся люди. Или там только огромное зверьё пожирающее друг друга ради выживания? Хотя, Ппевать, что там и как там. Главное, что здесь и сейчас. А сейчас Степан сидит в скафандре посреди леса. Его окружают такие же, как он, пленники, «добровольцы» и просто люди, облачённые в кожаные скафандры, скреплённые друг с другом цепями.

Вокруг пленников горят десятки костров, рядом с которыми сидят три сотни орков доедающих запасы провианта.

За двое суток пути Степан не слабо вымотался. Орки устают очень долго, так что приходилось идти по десять часов в день, без отдыха. За остановки и жалобы умерли четыре человека.

Орки провели людей по неведомым лесным дорожкам и горным тропам, усыпанным костями неудачливых путников.

Потом было небольшое болото. Там погибли два орка. Их утащили ужасные щупальца.

Командир орков оказался не только грозным воинов, жестоким «существом», но ещё и отцом. С ним в поход пошёл его старший сын Шстчоир (имя произошло от слова «Шстчо» (Умный)). Ему было всего семнадцать лет. В орде орка можно считать совершеннолетним с шестнадцати лет. С этих лет он может идти на войну, плодится, и делать много чего ещё.

Командир был и жёсток и мягок к сыну. Именно сейчас он был больше мягок к нему, чем жёсток, ведь Шстчоир показал себя настоящим мужчиной. Он убил семерых человек и добыл себе два черепа. Теперь на стене трофеев будут красоваться не только трофеи отца, но и сына.

— Жйви Леёлчр жеуа сямй зунужу (Вождь Леёлчр ваше мясо готово). — Сказал подошедший к командиру, точнее к вождю, солдат. У него в руке был большой жареный окорок.

— Мкемдёй (Спасибо). — Сказал вождь и взял окорок у бойца. Потом он оторвал половину мяса от кости и отдал сыну.

Имя Леёлчр очень распространено в орде, ведь оно происходит от слова «Леёлчо», что означает «Храбрый», а храбрецов в орде пруд пруди.

Послышался протяжный звук, похожий на гром большого горна.

Орки замолкли и замерли.

Звук повторился дважды, почти в одно и то же время.

Земля стала заметно дрожать. Мимо лагеря проходили существа размером в полтора слона. Тела у них были массивными, с длинными хвостами у которых были костяные наросты на конце, напоминающие дубины. Головы у этих существ по форме напоминали головастиков с маленькими глазами и медвежьим носом. Тела существ покрывала серая, длинная шерсть.

Эти существа не обращали свой взор на костры и широкие фигуры рядом с ними. Они просто шли на запад.

На землях людей этих существ называют «дрецираторы», а сталкеры за форму головы называют их «головастиками».

Их кал очень ценится. Если им удобрить землю, то на ней будет всё расти в больших темпах, количествах и размерах. И вот тут возникает одна проблема. Сталкеров теперь нет, а это значит, что за дерьмом головастиков ходить некому. А ведь те живут вдали от поселений.

Приручить головастиков нельзя. Люди пытались это сделать, да не получилось ни разу. К тому же экономисты подсчитали, что содержание существ подобных размеров слишком дорогое удовольствие. Для них нужны большие площади, большие и крепкие загоны, огромные количества еды и воды, и это всё ради дерьма. Молоко у головастиков для людей ядовито, мясо жёсткое и горькое, шкура ужасно воняет, и запах этот никак не вывести. Если человек притронется к шкуре головастика, то руки его будут вонять хуже того же дерьма целый месяц, и это при условии, что человек будет регулярно мыть руки с самым душистым мылом.

Степан прилёг на промёрзшую землю. Пришлось лежать на боку. На спине был лучший ошейник на свете, которому не нужен поводок. На спине Степана, держался на ремнях кислородный баллон, прямоугольной формы, от которого к тыльной части головы шёл шланг. Раз в двадцать минут баллоны меняют. Если не поменяют, то Степан умрёт медленно, либо от нехватки кислорода, либо от ядовитого воздуха. Из-за баллона и отсутствия оружия побег не имеет смысла. Если кислород в баллоне закончится через десяток минут, то какой смысл сбегать. Так же и нет смысла сбегать без оружия. Без него не отбиться от зверья, и не добыть нормальной пищи.

Напротив Степана сидели Жекан и Егерь. Они просто посиживали молча и смотрели в разные стороны. Настроения разговаривать ни у кого не было, даже при том, что через какое-то время никто из них не сможет говорить и ссать стоя.

Степан закрыл глаза и начал думать о жене, о доме и о Шарике. Шарика Степан не видел с самой крепости. Живой он? А может быть мёртвый? Оба варианта возможны, но первый вариант всё же более возможен. Люди умирали там, словно свиньи на бойне, что уж тут говорить о молодом псе. Он мёртв и пускай земля будет ему пухом.

Костры потушили. Орки собрали вещи и двинулись дальше.

Зверьё разбегалось от вооружённой армии. Здесь не было ничего достаточно большого и злобного, чтобы напасть на такое количество вооружённых орков. Даже такие злобные твари как лисы не достаточно безумны для этого.

Вдруг вокруг появились заросшие мхом и прочей растительностью силуэты машин. За столетие на них упало много листьев и птичьего кала. Всё это перегнило и в этом словно в почве стали расти кусты.

Если бы Степан не видел подобное раньше, то скорей всего бы и не признал старинные средства передвижения, которые когда-то заменяли людям лошадей.

Эти машины не были похожи на подобные конструкции с земель людей. Их не разбирали. Сидения, хоть и сгнили, и заржавели, но ещё на месте. То же самое и с капотом, колёсами, и внутренностями. Всё на месте. Оркам человеческие вещи без надобности.

Когда Степан был маленьким, даже слабо сохранившиеся внутренности машин ценились очень высоко. За них можно было получить состояние достаточное для покупки большой квартиры, отличного скакуна и самого дорогого ОЗК.

Из-за величайшей редкости сохранившихся внутренностей машин, сталкерам приходилось не редко прощаться со своими внутренностями. Сталкеры большими отрядами ходили глубоко в лес ради запчастей. Они лазали по подземным стоянкам, заброшенных городов, по военным бункерам и приносили заветные железные внутренности, потеряв при этом большую часть отряда.

А здесь машины стоят спокойно, не тронутые ничьими руками и никто за них не умирает.

Машины закончились быстро. Снова кругом были лишь бесконечные заросли и тьма.

Не приходилось Степану ходить по лесу практически без освещения. Путь ему и остальным пленникам, освещал кусок световода, прикреплённый к вещмешку орка держащего цепь и ведущего людей.

Кусочек световода был маленьким, но ему хватало сил достаточно хорошо освещать землю.

— Мпшыеау кй вата (Скучаешь по жене)? — Спросил орк пулемётчик у соседнего брата по оружию.

— Ёйтаытй (Конечно). — Ответил второй орк. — Сч та ждиардм шва самя(Мы не виделись уже месяц).

— Тдыазу, мпулу аждиднам (Ничего, скоро увидитесь). — Сказал пулемётчик по-дружески. Его друг усмехнулся.

— Ие (Да). — Сказал второй орк, скорей всего широко улыбаясь. — Йте йёлеишания сйдс нлйщаяз (Она обрадуется моим трофеям). Накаль ш тем зйрйж иймненйытй, ынйёч мкйпйотй ж Лео (Теперь у нас голов достаточно, чтобы спокойно жить в Лео).

Дальше Степан не слушал этот совершенно не интересный и не нужный ему разговор. Он всё равно почти ничего не понимает. Язык орков он знает очень поверхностно.

Впереди появился свет. Наконец лес закончился.

Степану пришлось закрыть глаза. Его очи совершенно отвыкли от яркого света. А привыкли они к нему лишь, когда Степан ступил на освещённую не греющим солнцем поляну.

Степан медленно открыл глаза и увидел, что всего в паре метров от него находится стена из брёвен. Стена была обычная. Совсем как на землях людей. Она была украшена черепами животных и чёрными, рваными штандартами с изображёнными на них белыми летящими воронами.

— Пнй клдубр (Кто пришёл)?! — Крикнул орк на стене.

— Я Леёлчр! Жйви красатд «Неозе» (Вождь племени «Тайга»)! — Проговорил вождь, подняв правую руку вверх. В этой руке он держал металлическую табличку, подтверждающую его слова.

Ворота открыли. Первым в поселение въехал, конечно же, вождь.

Дома в поселении были необычные. Они были шестиугольными и с крышами обтянутыми кожей. Окна у них были маленькие и прямоугольные. В центре крыши находилось отверстие для дыма.

Заборов вокруг домов не было. Их скорей всего не установили из-за небольшого расстояния между домами. Зато почти возле каждого прохода в дом сидела здоровенная псина, к которой не хотелось подходить и на километр.

Замков на дверях не было. У орды жёсткие законы и страх перед богами работают получше любого замка.

В центре поселения стоял не маленький деревянный алтарь, скрытый от дождя и пагубных солнечных лучей деревянной крышей держащейся на четырёх брёвнах.

Алтарь выглядел пугающе и отталкивающе. Расцарапанный каменный стол для жертвоприношений, был покрыт слоем очень старой крови и окружён тремя кольцами из человеческих черепов, как и статуя, стоящая под крышей и скрываемая неестественно тёмной для этого времени суток тенью. Статуя была в два с половиной метра ростом. Выглядела она как человек с головой вороны или как страшное пугало с головой вороны. А сделана она была из камней, дерева и кожи покрытой специальным составом, не дающим ей гнить, под действием продолжительных осенних дождей и вообще сырости.

Из самого большого дома стоящего справа от статуи вышел вождь этого поселения. Он был очень широким, но не толстым, а неестественно мускулистым, пожилым, но ещё достаточно сильным, чтобы лошадь на скаку остановить или голову человеку отрубить. На нём было одето серое пальто без рукавов и шерстяным воротом, окружённым дорогой цепью украшенной мелкими драгоценными камнями.

— О-о-о-о-о… Леёлчр. Пепдс жчиермя нжйо кйи те салгпд рюидуап (Каким выдался твой поход на мерзких людишек)? — Два вождя подошли друг к другу, положили ладони на плечи друг друга.

— Клаплемтй (Прекрасно). Жйт, мёйрьпй нлйщааж ийёчрд нжйд д вйд мйриенч (Вон, сколько трофеев добыли твои и мои солдаты). — Указал вождь «Тайги» на мешки наполненные черепами, на пленников и другие трофеи.

Вождь поселения повернулся к своей жене и радостно сказал:

— Мсйнлд рюёйжь сйя, мнларпд теушзй красатд та кймлесдрд тем (Смотри любовь моя, стрелки нашего племени не посрамили нас).

Низкая жена, с широкими бёдрами только улыбнулась. Женщины у орков в общей массе своей не привлекательны или даже страшные, но вот жена этого вождя казалась милой. У неё были большие чёрные глаза, которые смотрелись необычно с ярко-рыжими волосами и веснушками.

— Илшз сйо Леёлчр, мйзремдумя рд ймненьмя ш тем те йидт иать д йнклегитйжень кйёаиш (Друг мой Леёлчр, согласишься ли остаться у нас на один день и отпраздновать победу)? — Спросил вождь поселения.

— Ймнетшь д жчкью жеуазй гтесатднйзй текднпе (Останусь и выпью вашего знаменитого напитка). — Сказал радостно Леёлчр и приказал солдатам идти в гостевые дома.

Гостевые дома отличались от обычных домов только размерами. Они были более большими и просторными.

Остатки армии орков забрались в эти дома, разожгли там костры и начали праздновать. Солдатам принесли разной еды и бочки с лучшей выпивкой. И конечно привели местных танцовщиц и певиц с ангельскими голосами.

Пока орки весело проводили время, люди сидели на улице прикреплённые цепями к столбам. С них сняли на время защитные маски и нацепили ошейники, к которым как раз и прикреплены цепи.

Детишки кидали в пленников камни, комья замёрзшей грязи и не только грязи, протухшие овощи и другую гадость.

Один из пленников взбесился да и бросил один из камней обратно, за что был немедленно наказан здоровым орком вооружённым дубинкой и шипастой плетью.

Орк выколотил дубиной из пленника весь гнев и оставил только боль да отчаяние.

В этот момент дети смеялись и показывали на жалкого человека пальцами.

Больше никто из людей не стал показывать свой гнев. Пришлось им терпеть выходки маленьких выродков.

Степану это было легко сделать. Его учили боль терпеть. Да и когда тебя бесчисленное количество раз били прикладами и кулаками, чувствительность к боли как-то сама понижается. Но это не отменяет того факта, что ему было как минимум неприятно, когда маленькие выродки кидали в него камни и даже разбили одним из этих камней губу.

Егерь сидел не двигаясь. Он смотрел в одну точку земли возле его ступней. С его лба стекала кровь, но Егерь, словно не замечал этого. Егерь отстранился от этого мира на время.

Жекан прикрывал голову руками, но детишки были хитрыми. Они кидали камни сначала в живот, а когда Жекан сгибался от боли, камни сразу же летели ему в голову и грудь.

Внезапно детей разогнали два война.

Степан сразу же увидел у одного из них в руках маленький ключ от ошейников. Хороший это знак или плохой? Степан не знал, но надеялся, что хороший.

У Степана и Егеря сняли ошейники, и повели их в северную часть поселения. Оттуда слышалось визжание свиней, и чувствовался смрад.

Степана и Егеря ждала не самая приятная работа. Им нужно было выгнать свиней из загона, взять лопаты и начать сгребать вонючую массу в вёдра и нести в другую часть поселения.

Жирных хряков и свиноматок выгнать из загона было не просто, даже очень не просто. Попробуй, заставь тушу весящую больше ста килограммов пройти хотя бы шаг.

Спустя час, все свиньи были выгнаны и рабам выдали по совковой лопате с десятком деревянных вёдер.

Так как рабы были заняты, охранники решили поболтать и покурить. Степан тоже решил поболтать.

— Егерь, ты придумал, как нам выбраться отсюда? — Спросил Степан.

— Есть одна идейка, но её нужно воплощать в жизнь сегодня, а то сил не хватит, да и без яиц, и языков смысла бежать не будет. — Сказал Егерь, кривя лицо от отвратительного запаха.

— Хорошо, и какая же у тебя мыслишка?

— Здесь говорить не могу. Я и дышу с трудом.

И правда, свинарник не лучшее место для разговора.

Егерь и Степан убрали вонючую массу к вечеру. Потом насыпали корма свиньям и отправились отмываться.

Орки воды не жалели для пленников. Им не нужно, чтобы прислуга воняла дерьмом.

Охранники дали по куску мыла каждому пленнику и отправились курить. Запах табака немного приглушит вонь от костюмов пленных.

Вот теперь Егерь решил раскрыть свой план.

— Мы сбежим ночью. У меня есть чем взломать замки ошейников. Когда я сниму их, мы отправимся на местный склад. Я догадываюсь, где он. Там мы возьмём нужное снаряжение и отправимся домой.

— План не плохой. Особенно учитывая, что сегодня большая часть жителей поселения будут пьяные в стельку. Именно по этому мы должны действовать именно сегодня?

— Да.

Степан прополоскал грязную одежду и начал тщательно тереть её домашним мылом, от которого пахло тоже не очень приятно, но куда лучше, чем от свиного кала.

Стирали одежду наши герои возле каменного колодца частично покрытого мхом.

На голых людей смотрели орки. Они переговаривались и делали они это с явным отвращением в голосах. Отвратительна им была не нагота людей, а их внешний вид. Их схожесть с орками. Это бесило жителей орды сильней всего на свете. Схожесть ненавистных существ с ними.

Наконец один из орков не выдержал. Он был стар, но не немощен. Он прихрамывал на левую ногу из-за старого ранения, которое ныло каждое утро.

Старик подошёл к людям и ударил Степана тростью по голове.

Оба орка охранника подбежали к старику. Они знали старика. Они хотели защитить людей от его гнева.

Степан чуть не упал от удара. Устоял он лишь из-за близко находящегося колодца.

— Шёдоч(Убийцы)! Шёрюипд (Ублюдки)! Пеп жч мсаана кйрьгйженьмя теуао жйийо (Как вы смеете пользоваться нашей водой)?! — Кричал старик.

— Клймндна мнелчо зймкйидт (Простите старый господин). Сч гепйтыдрд (Мы закончили). — Внезапно для всех сказал на языке орков Егерь.

Все замерли словно статуи и стали смотреть на бывшего сталкера широко раскрытыми глазами.

Пленники прикрыли срам мокрой одеждой, и пошли к остальным товарищам по несчастью.

***

Стемнело очень рано. Ночная тьма была непроглядной и жуткой, а воздух холодным. В такие ночи зверь не высовывает морду из жилища, да и человек тоже.

Самое лучшее и приятное дело в такую ночь, это лежание на печке и чтение книги, чьи страницы освещаются огоньком свечи. Во время такого занятия и умереть не грех.

К несчастью наши герои мёрзли под открытым небом. Их одежда ещё не успела просохнуть, от чего их мучал сильный озноб. Как же хорошо, что они закалённые в боях бойцы.

Степан долгое время молчал и не отваживался спросить у Егеря, при каких обстоятельствах он узнал язык орков. Но в конечном итоге любопытство взяло верх над ним.

— Откуда ты знаешь язык орков? — Спросил Степан, даже не пытаясь осторожничать.

— На войне. Как и всё что мне пригодилось в жизни. — Егерь повернул лицо к Степану. — Я был лейтенантом, когда в нашу часть привезли десяток пленных орков для выполнения тяжёлых работ. Я долгое время охранял их. Видел, как они умирали от усталости и голода. И мне, молодому и неопытному лейтенанту стало жалко их. Я стал носить оркам еду по ночам. Сначала они конечно были агрессивны, но потом смягчились. Я узнал много интересных фактов про народ орков. Их язык давался мне нелегко. Но когда я его выучил, мне стало намного легче узнавать у орков информацию. И узнал я кое-что ужасное… — Егерь помедлил. — Когда их племена только начали появляться в их земли пришли люди и начали грабить и убивать. Сотни орков погибли. Захватчики отрезали у погибших головы и кидали в одну большую кучу. С тех пор орки ненавидят людей. У них даже говорить по-человечески большой грех…

— А почему же тогда вождь разговаривал с нами на нашем языке? — Спросил Жекан.

— Он великий воин, да и к тому же вождь. За небольшой диалог на человеческом языке перед ним не закроют ворота в Рай. — Ответил Егерь. — Кстати слово «орк» для них оскорбительно. Они же называют себя «Рамтчаи». Но я всё равно называю их орками, чтобы меня психом люди не посчитали. — Егерь осмотрелся.

Из гостевых домов до сих пор доносились звуки музыки, песен и драк. Храбрые войны выпили уже слишком много, но они не знали меры. Сегодня они герои, а значит, что они могут хоть до смерти нажраться.

Праздник начинался прилично и весело. Все соблюдали местные правила приличия, но теперь всё веселье превратилось в чёрте что. Пьяные войны и женщины забыли о приличии и о необходимости одежды. Некоторые женщины уже переспали с двумя, а то и тремя мужчинами, а ведь ночь ещё только начинается.

Такое время замечательно подходит для побега.

Егерь сунул руку в рот и начал капаться там. Через пару секунд он вытащил изо рта нитку. Она была натянута. На одном её конце была сделана петелька. А другой конец терялся в темноте глотки.

Егерь продолжил тянуть нитку. Она становилась всё длиннее и длиннее, пока не закончилась маленьким мешочком.

В мешочке оказалась отмычка, покрытая слюной.

Процесс вытаскивания мешочка выглядел мерзко, но никто не стал блевать. Всего пару дней назад эти люди видели, что такое по-настоящему мерзкие смерти.

Егерь снял ошейник и помог остальным.

Пленники передвигались по поселению крайне тихо и бесшумно, пытаясь, всё время оставаться в тенях.

По улочкам ходили пьяные войны, орущие песни, про храбрость орды и иногда падавшие в замёрзшую грязь лицом.

Через подобные патрули было легко проскочить. Особенно это было легко сделать бывалому сталкеру и разведчику. Но было сложно пройти через собак, которых здесь пруд пруди.

Они все лаяли на чужаков, но никто не выбегал из домов на звуки их лая. Все были слишком пьяны или малы.

Когда в поле зрения людей показался склад, то они сразу поняли, что это именно склад. Он был большой и вместительный, из-за чего его нельзя было спутать с каким-либо другим строением. А ещё можно было узнать, что это склад по надписи над входной дверью.

Через щели в двери было видно слабый свет от свечи.

Жекан посмотрел в щель и с трудом рассмотрел здорового увальня за столом. Стол был прямо напротив двери. Всего в трёх метрах.

Увалень казался высоким, хотя он и сидел за столом. Он то чесал живот, то второй подбородок, то короткую шею. Это были его основные занятия. Второстепенными же занятиями были: подсчёт револьверных патронов, кусков мыла и охрана всего добра поселения.

Люди стали думать, как же завалить такого здоровяка. Если на него напасть в рукопашную, то его убийство потребует времени. Но вот незадача, другова пути у наших героев не было.

Так что они взяли по увесистому камню или полену, а потом внезапно для орка ворвались на склад.

Один из пленников сразу же бросил в орка камень и попал ему прямо в голову.

Орк свалился с табуретки, но даже не вырубился. Он попытался вытащить из кобуры револьвер, но его ещё раз огрели камнем по голове, а потом ещё и ещё, и ещё.

Жестокая смерть получилась. Если бы у людей был выбор, то они подарили бы ему более быструю и менее мучительную смерть.

На складе было полно разных вещей, но люди взяли только самое не обходимое.

Найти подходящий ОЗК оказалось проблематично. Орки ребята здоровые, широкие, поэтому ОЗК подходящих размеров на складе оказалось не много, но их хватило для всех пленников.

Снаряжение орков оказалось очень тяжёлым, да ещё к тому же не облегчённым кусочками гравитонов. Один лишь шлем казался невыносимо тяжёлым, а ведь для похода в лес обязательно нужно надеть полный комплект снаряжения. Иначе никак.

Вооружились все на славу. Как и нужно для долгого перехода через лес. Почти все выбрали винтовки, которые как уже было сказано ранее, были похожи на старинный СВТ, но только более здоровый, с магазином и полуавтоматической системой стрельбы.

Егерь же и ещё один пленник вооружились пулеметами, которые водной системой охлаждения ствола, напоминали пулемёт Максима, а всем остальным английский пулемёт Льюиса 1913 года.

К воротам пленники выдвинулись через час после убийства увальня. Пошли они побыстрее, но не менее осторожно. Всё так же прячась в тенях.

До ворот было не далеко, когда их всё же заметила небольшая группа орков и окрикнула.

Один пленник испугался и начал стрелять. Егерь и Степан с их реакцией не успели его остановить.

Двое орков упали замертво сразу. Последний же из них успел выхватить револьвер, но вот выстрелить уже не успел.

Егерь продырявил ему грудь парой выстрелов из револьвера.

Орк завопил на секунду. На второй секунде его вопль превратился в удушье. Пуля продырявила ему лёгкое.

Люди побежали к воротам сломя голову.

Там их уже ждали ещё четыре орка. Им не повезло. Они были плохо вооружены, а вот их враг были вооружён прекрасно.

Люди смели их огнём и ломанулись открывать ворота.

Когда ворота были открыты, люди похватали факелы со стен и побежали к лесу.

Сзади послышались, выстрелы и ругань на орочем языке. Один пленник упал и заорал от боли, зазвал на помощь, но никто не остановился, чтобы помочь ему. Если бы они остановились, то умерли бы. Но если бы они знали, что ждёт этого бедолагу, то остановились и помогли ему, или сдохли. Ведь лучше сдохнуть, чем обречь человека на столь ужасную муку.

Но остальные пленники не знали о его судьбе. Поэтому они надели противогазы и убежали в лесную тьму.

***

Прошли вторые сутки с тех пор как люди сбежали из поселения орков.

Час назад они нашли подходящую поляну, освещённую солнечным светом и стали отдыхать после долгого перехода через горы. Переход был сложный, хоть люди и шли по тропе, вдоль которой ещё и вешки расставлен.

Очень часто группа слышала ужасный рёв неизвестного монстра. Никто из людей в группе ни разу не был в горах, как, наверное, и почти любой человек. Так что никто из них не знал чего ожидать в горах. Во что там могла мутировать горная живность как уже понятно тоже никто не знал. Но понятно одно. Мутировала она во что-то не очень хорошее, судя по десяткам скелетов орков.

К счастью ничего плохого не случилось. Все благополучно перешли горы и поблагодарили богов за это.

Повар сейчас варил похлёбку из оставшихся припасов..

Егерь стал у группы временным командиром. Пока группа в лесу он в качестве главного более полезен. Сталкеров ведь в группе больше нет.

Сидеть возле костра было очень приятно. Некоторые даже заснуть умудрились, не дождавшись еды.

Долгое пребывание во мраке и частые остановки из-за треклятых факелов уморили людей.

Вообще группе сказочно повезло. На них никто не напал за всё время перехода через лес. И это даже странно. Сейчас не так уж и холодно, чтобы животные в спячку впадали.

— Ну, что, кому похлёбки? — Сказал Повар, не скрывая улыбки. Его кстати звали Тарасом.

Спящие члены группы тут же проснулись, словно и не спали вовсе.

Похлёбки хотели всем. В лесу нормально не поешь. В лесу много чего нормально не сделать.

— Как же идти никуда не хочется. — Сказал, томно вздохнув, лысеющий мужик.

— Ничего, скоро до крепостей дойдём. — Сказал Егерь.

— Не… я туда не собираюсь. Я лучше домой. — Сказал другой член группы.

— А дома тебя что, с распростёртыми объятиями встретят? — Спросил Егерь.

— Нет. Но там уж точно будет лучше, чем в крепости. Я не хочупережить атаку орды снова.

— И вправду Егерь, плюнь ты на эти крепости. Пойдём дальше на запад. На земли людей. — Сказал Степан. — Неужели тебе не хватило того боя?

— Хватило. На всю жизнь хватит. — Егерь немного помолчал. — Если вы не хотите в крепости, то я отведу вас до ближайшего поселения «чистых», а потом вернусь к крепостям.

— А может, хотя бы до Византии доведёшь? — Спросил Жекан. — Не хочется мне у «чистых» ночевать, особенно когда у них гражданская война идёт.

Егерь подумал, потом закурил. Табак орков, кстати, оказался даже лучше человеческого.

— Хорошо. Для меня это не трудно. Но мы всё равно зайдём в их поселение для пополнения припасов и покупки человеческого снаряжения. — Объявил свои условия Егерь и все с ними согласились.

Следующие десять минут все были глухие и немые, потому-что ели. То есть даже жрали. От голода у них стонал желудок, а разум неистово желал еды.

Денёк сегодня был тёплый. Весь лёд на лужах растаял, как и крохи снега. Вместо снежинок с неба падали редкие капли дождя.

Степану это не нравилось. Из-за дождя растения становятся опаснее, а вот снег и холод их успокаивают.

Вдруг лысеющий вскочил на ноги.

— Вы чувствуете дрожь? — Спросил он.

Люди перестали, есть и прислушались к своим чувствам.

И в правду земля дрожала, и дрожь её становилась всё сильнее.

В следующую секунду послышался рёв десятка глоток.

Люди вскочили на ноги и быстро собрали вещи.

Из леса выбежали дрецираторы, растаптывая торчащие из земли здоровенные корни деревьев и ломая низко выросшие ветки.

— Бежим! — Крикнул Егерь, и все побежали.

Разворачиваться, не было времени. На группу неслось целое стадо огромных животных. Они приближались к людям слишком быстро. Не все члены группы успели даже взять факелы.

До деревьев люди добрались на удивление быстро. Им быстро пришлось прятаться за стволами деревьев. Не все успели это сделать.

Двух растоптали на подходе к деревьям, а ещё один побежал дальше, во тьму, где ему и предстоит остаться навсегда.

Жекан одним из последних успел добраться до деревьев. У него была дополнительная ноша в виде маленького человека.

Степан, вжавшись в ствол дерева, смотрел на ревущих гигантов, чуть его не раздавивших. И во время этого занятия он заметил ещё один вид зверей. Красных лисов.

Они прыгали на дрецираторав и разрывали им плоть крючковатыми когтями.

Степан насчитал пятерых лисов. Если эти твари унюхают людей, то о возвращении домой можно и не помышлять.

Толпа гигантов закончилась. Они понеслись дальше на юг. Людям же нужно продолжать путь на восток.

***

От крепости номер шесть остались лишь почерневшие руины. За то время, что пленники были в плену, никто сюда так и не пришёл. Теперь эта крепость брешь в обороне, через которую орки будут наносить свои удары, пока конечно её не отстроят, а на это понадобится время.

Гора безголовых тел превратилась в гору чёрных костей из-за огня.

Сильно пахло гарью и ни чем больше. Все запахи выветрились отсюда, кроме запаха гари.

Здесь делать нечего. В этих стенах теперь главенствует смерть, а значит, что здесь не стоит задерживаться.

Вдруг послышался радостный лай.

Все сначала вздрогнули от удивления и похватали оружие, но как увидели живого Шарика, тут же успокоились.

Шарик увалил хозяина на землю и стал лизать ему лицо.

Выжившие люди стали хихикать, а потом и смеяться. Ведь они это сделали. Они выбрались из вражьих земель. Теперь они на родной земле.

***

Вождь Леёлчр стоял и смотрел, как тело его близкого орка пожирают вороны.

Тело Леёлчера было напряжено. Оно было готово вспыхнуть от ярости.

Сегодня ночью, когда Леёлчр был пьян в стельку, его сына убили.

Он гулял с двумя своими приятелями по поселению и пил вино. Люди убили его.

Леёлчр не знал, как сообщить об это супруге, и как потом она сообщит об этом остальным детям.

Вождю надоело смотреть на мёртвого сына, и он отправился наблюдать за муками пойманного человека.

В центре поселения, напротив жертвенника развели костёр и установили конструкцию для казней, называемую «качели».

Человечка раздели, связали, повесели на один конец качелей и начали его качать, то вверх, то вниз, то вверх, то вниз.

Вот это зрелище уже нравилось Леёлчеру. Его враг медленно и постепенно жарился на огне словно шашлык. Он кричал, плакал и звал богов и маму с папой, но конечно его никто не слышал кроме толпы.

Толпа визжала от удовольствия, от свершившейся мести. Дураки. Месть ещё даже не началась.

Леёлчр послал письма во все племена. Даже в те, с которыми он всю жизнь воевал. Они откликнутся на его горе, потому-что закон орды их заставит. И тогда они пойдут на запад. Вся орда пойдёт на запад и будет рубить и жечь пока люди не вымрут окончательна.

Человек прекратил кричать и рыпаться. Его скинули в огонь. Жертва богам отдана. Пора готовится к войне.

Глава 10. Болото сотен трупов

— Ублюдки! За что?! — Кричал стоящий на карачках старик. Его лицо было всё в синяках. Один глаз старик даже не мог открыть.

Рядом с ним лежали его близкие. Они были мертвы. Каждому из них прострелили голову из револьвера.

Молодой мужчина с большой нашивкой в виде жёлтого смайлика на грудной части бронежилета засмеялся в полный голос.

— Ох, бля.… Ха-ха-ха… — Мужчина вытащил револьвер из кобуры. — Хе-хе… Вы предали наше государство, мою семью, а значит, что и меня лично.

Выстрел. Смерть. Кровь на замёрзшей земле.

Вадим Шуппе попил немного воды из фляги. Убийство семьи его утомило. Не нравится ему убивать самому, хотя он в этом и очень сильно преуспел.

Вадим скривил лицо от омерзения. На его ОЗК попала кровь и частички мозга.

Шуппе полил на ОЗК воды и протёр рукавом. ОЗК у Шуппе был дорогой, как и защита на руках, ногах и туловище конечно. Из-за брони Шуппе выглядел более здоровым.

Пока Шуппе отмывал ОЗК, его подчинённые уносили трупы семьи к костру. Враги должны гореть, как и уроды.

Стрелки расстреливали жителей и кидали в огонь.

Скот готовили увести на базу.

Жители этого поселения не заслужили такой участи. Они лишь хотели сделать свою жизнь лучше. Для этого они прятали у себя оружие и раненых мятежников, ожидая, что в награду они получат прекрасное будущее и достойную страну, которую они с гордостью будут звать родиной. Но о них узнали. Их сдали.

— Правильно говорят, что кровь предателей сложнее отмыть, чем кровь соратника. — Раздражённо сказал Шуппе. Потом он успокоился и повернулся к его маленькому помощнику. — Ты слышал такое высказывание Лесогон?

— Нет. — Сказал мальчик тихо и осторожно. Он стоял словно сломленный и запуганный пёс. От каждого лишнего движения Шуппе или его свиты Лесогон начинал дрожать словно котёнок.

Шуппе хорошо научил мальчика, как нужно вести себя при нём, особенно когда рядом с ним его подчинённые. Шуппе сделал практически невозможное. Он сломил мальчика, но при этом сделал его сильнее, научил его управлять маленькой частью его силы.

— Ну да, где бы ты мог её услышать.

К Шуппе подбежал запыхавшийся боец.

— Хай Шуппе! — Крикнул он и встал по стойке смирно.

— Чего тебе нужно солдат.

— Ваш дядя с гарнизоном прибыли.

Обычная улыбка Шуппе, переросла в широкую улыбку.

— Отведи меня к нему.

Шуппе, Лесогон и ещё пять прислужников, повели через залитые кровью улочки поселения.

Скоро здесь всё приберут. Остатки тел закопают где-нибудь. Кровь смоют. А потом это поселения заселят солдатами Шуппе.

Через западные ворота в поселение входили всё больше солдат. Пешие, конные и вооружённые до зубов солдаты строились в ровные ряды.

Среди них были обычные стрелки, штурмовики, огнемётчики и пулемётчики, тяжёлые пехотинцы и тяжёлые всадники, и даже рыцари смерти.

Дядя Шуппе сидел на коне. Он был страшным человеком. Его лицо было изуродовано шрамами, в особенности правый глаз, который вырезали, а потом поковырялись этим же ножом в том месте, где был глаз.

Белые волосы немного пожилого война были подстрижены ёжиком.

Но не внешность дядюшки Шуппе больше всего пугала. По-настоящему пугала душа. Дядюшка Шуппе один из тех военноначальников, которому плевать, сколько солдат или гражданских погибнет при выполнении приказа.

— Дядя! Как поездка?! — Сказал Вадим Шуппе, подойдя к дяде.

— Отвратительна. Мятежники и сторонники временного правительства повсюду.

— Может я смогу поднять тебе настроение дядя, бутылочкой чего покрепче?

Ганс Шуппе призадумался.

— Да. Бутылочка хорошей выпивки определённо поднимет мне настроение.

Дядя Ганс слез с коня и приказал своему помощнику следить за ним.

Вадим Шуппе отвёл дядю в дом старейшины. Самого старейшину с его семьёй давно уже «выселили» и сожгли.

В доме остались не хилые запасы алкоголя. Пара бутылок даже являлись образцами элитной выпивки. Одной из таких бутылок и решил, угости Шуппе дядю.

Оба Шуппе уселись за стол, а Лесогон встал рядом, чтобы разливать напиток по стаканам.

Шуппе долго молчали. Первым решил заговорить дядя.

— Это тот мальчишка, о котором ты мне писал?

— О да, это он. — Вадим отпил напитка из металлической кружки.

— Он и вправду настолько селён?

— Да дядя. Он достаточно силён, чтобы помочь нам атаковать столицу.

— Что он может? — Дядя Шуппе отпил напитка лишь один раз, когда его только налили. Теперь он сидел с серьёзной физиономией, в деловой позе и расспрашивал племянника.

— Пока не многое. Он может заставлять собак нападать на хозяев и защищать себя. Ещё он может взбесить лошадей и крупный скот. Пока это всё, что он может, но этого хватает для атак на поселения.

— Вот именно, что на поселения. Столица это тебе не обычное поселение. Там стены выше и крепче, там целые гарнизоны солдат вооружённых до зубов и знающих об уличных боях всё.

— У нас бойцы тоже не пальцем деланные. Особенно твои рыцари. Да и к тому же мои источники сообщили мне, что столичные гарнизоны почти полностью ушли на юг, воевать с Французскими Колониями. Так что если мой маленький друг и не сможет нам помочь, то мы возьмём столицу числом. — Вадим выпил. — У нас там полно союзников. Один из них, твой хороший друг Груббер.

Дядя улыбнулся.

— Груббер. Старый пройдоха всё никак не сдохнет. Да, он не заменимый союзник. — Дядя всё же выпил. — Сколько людей он переманил на нашу сторону?

— Сотню. Большая часть из них наёмники. Так же в эту сотню входят «черти». Он специально вызвал их из земель НРИ.

— Хе-хе… — Улыбка дяди Шуппе была кривая, а смех мерзкий и грубый, больше похожий на кашель. — Не думал я, что эти уроды нам ещё пригодятся. Да, мудрым человеком был твой отец. Не зря приказал не истреблять это племя.

Пили два жестоких офицера, пока бутылка не опустела. А когда она опустела, они отправились спать.

Завтра им предстоит не лёгкий путь на базу.

Стемнело быстро. На улочках поселения загорелись костры. Убийцы побрезговали ночевать в залитых кровью домах. Оттуда ещё наверняка души убитых не успели уйти.

Лесогона поселили в комнате сына старейшины, где он тихо начал готовится к побегу.

Ещё на базе он взял двойную порцию пойка и одну из этих порций спрятал на дне рюкзака вместе с украденной флягой с водой.

Здесь Лесогон стащил с кухни полбуханки хлеба, нож, соль и маленькую банку тушёнки.

Всех этих запасов точно должно хватить до ближайшего поселения. А ближайшим является деревня Горбушка. Расположена она чуть юго-западней этого поселения. Лесогон знает это, потому-что он украл карту местности у одного из капитанов.

Всего полтора дня пути и Лесогон доберётся до поселения. Там он быстро добудет припасы и продолжит свой путь. Но вот только куда?

В одиночку до западных границ земель людей ему не добраться, но так же ему и не добраться до родного монастыря.

Сны говорят Лесогону, что его спасут, что он закончит свою миссию, но он так и не дождался спасения. Именно поэтому он решил сбежать сам.

Мальчик одел ОЗК сделанный специально для него, повесил сумку с противогазом, потом вещмешок, взял верёвку с крюком, а потом полез в окно.

Спрыгнул он в ближайшие кусты. Долго он там не задержался. Как только появилась возможность, Лесогон пробежал к ближайшему дому и спрятался за кучей дров.

Оттуда он выдвинулся к следующему дому и к следующему, и так до стены.

Дальше Лесогон использовал верёвку и крюк, и при помощи их перелез через стену, перед этим конечно надев противогаз. Всё-таки сейчас за стеной вся поляна превратилась в одну большую газовую камеру.

Через поляну Лесогон перебрался довольно легко. Зеленоватый дымок и тьма скрыл его передвижения. Но вот когда Лесогон добрался до первого дерева, начались проблемы.

В поселении послышался звон, крик и топот сотен сапог. Это подняли тревогу. Значит, его побег заметили.

Ворота отварились и из них выбежали солдаты с собаками.

Лесогон прибавил шагу, а потом ещё прибавил пару раз.

Собак он на время обезвредил, так что время оторваться у него было. Солдат без экипировки в лес не пошлют.

Лесогон включил фонарик на бегу и тут же чуть не ударился головой об здоровенный корень.

Парень остановился и стал сверяться с картой. Ему нужно было повернуть на два часа, что он и сделал. Дальше он спешить не стал. Ему нужно было быть максимально осторожным, даже с его силами.

***

Костёр разгорелся на славу. Его свет и жар отогнали ядовитые пары.

Лесогон снял противогаз и убедился, что воздух чист сделав слабый вдох.

Голод сводил с ума. Лесогон немедленно начал есть. Он положил тушёнку на кусок хлеба и стал запивать, это максимально простое блюдо водой.

Лесогон устал до смерти. Он не знал, сколько километров прошел, и сколько сейчас было времени, но судя по ощущениям прошёл он не мало.

Пища прибавила мальчику сил, но не намного. Ему требовалось выспаться. Со времени побега он так и не спал. Глаза у него закрывались сами собой, и открыть их было сложно. В них словно насыпали целый мешок писку.

Лесогон заснул бы хоть сейчас, да страх не позволял. Слишком селён был гад. Только усмиришь его, удушишь падлу, а он в следующую же минуту пробуждается от хруста ветки или далёкого воя зверя.

Поэтому Лесогон просто лежал и вслушивался в звуки этого тёмного и страшного монстра, которого почему-то называют лесом. Мальчик слышал, как урчит живот у этого монстра и как перевариваются в нём люди. Но не сравнятся эти звуки с дыханием чудовища. Дыхание чудовища сильно. Оно ядовито, оно пробирает до костей своей могильной прохладой даже в середине лета.

Костёр начал угасать. Лесогон не понял, как он проморгал это. Он толи заснул на пару минуток, толи сильно задумался.

Лесогон быстро одел противогаз, чтобы не надышатся ядовитых паров, и пошёл за хворостом.

В луч света фонарика почти сразу стали попадаться подходящие маленькие палочки. Из них Лесогон выбрал более сухие. Набрал он их побольше, да и вернулся к костру.

Костёр разгорелся пуще прежнего. Хорошие веточки попались.

Лесогон вновь снял противогаз и сел как можно ближе к огню. Приятно ощущать на лице тепло от костра, когда вокруг всё покрывается инеем.

Ветерок дунул в сторону Лесогона. Мальчику защипало глаза. Дым попал и в лёгкие, от чего мальчик закашлял.

Кашель не прекратился через пару секунд как ожидалось. Нет, он усилился. Лёгкие зажгло, как и глаза.

Лесогон лёг на бок и стал корчиться от боли. Ему осталось жить максимум пару минут. И эти минуты будут наполнены болью. В глазах помутнело, в горле словно был колючий комок.

Вдруг парень мальчик услышал лай и увидел сначала свет, а потом размытые силуэты людей.

Неужели его всё же догнали?

— Что с ним Егерь? — Спросил один из силуэтов мужским голосом.

— Не знаю. — Ответил другой, осматривая Лесогона.

Здоровый силуэт отошёл от Лесогона к кучке веточек, а потом убежал во тьму. За ним побежал ещё один человек.

Через минуту они вернулись.

Более здоровый мужчина взял противогаз Лесогона и снял с него фильтр. Потом он открыл фильтр, вытряс из него весь уголь и положил в него что-то другое. Он заставил тлеть это что-то, закрыл фильтр, присоединил к противогазу, а противогаз надел Лесогону на лицо.

— Дыши. — Сказал мужчина.

Лесогон задышал. Ему в лёгкие попал горький дымок, от которого боль стала слабеть, медленно и постепенно. Муть в глазах пропала, хотя жжение пока ещё было.

Люди погасили костёр и разожгли новый. В это время вокруг них бегала собака.

Не большой человек повесил котелок над огнём и налил в него воды.

Сначала Лесогон посчитал, что это ребёнок, но потом, услышав голос и увидев лицо этого человека, он понял, что это взрослый мужчина.

Лесогона положили поближе к огню, и окрыли одеялом.

***

Егерь следил за найдёнышем, пока тот не заснул.

Все удивились, когда увидели свет от костра. Так глубоко в лес никто давно не заходит, кроме конечно таких личностей как Егерь и другие члены группы. Охотники так далеко в лес не заходят. Сталкеры выродились. Для военных отрядов одного костра мало. Так что это могли быть только бандиты.

Но оказались это не бандиты, а умирающий мальчик. И самое главное, одинокий мальчик. Безоружный и явно не обученный выживанию в лесу.

Егерь быстро понял, от чего плохо стало мальчонке. Только приметив веточки, лежавшие рядом с костром, Егерь понял, что парень развёл костёр из веток «Можвемы». «Можвема» дерево с крайне ядовитой древесиной и соком. При попадании в огонь древесина этого дерева начинает испускать ядовитый дым.

Парня нужно было спасать, и Егерь побежал искать противоядие. Благо растение, из которого можно получить противоядие, очень распространено в лесу. А получают противоядие из «чёрного мха», который ещё иногда используют в папиросах, за место исчезнувшего табака.

Егерь нашёл мох, сделал из противогаза мальчика кислородную маску, через которую бы парень дышал целебным дымом, и таким образом спас мальчику жизнь.

Теперь парень слава богам спит, что означает, что боль в груди прошла.

— Держи свою порцию. — Сказал Степан Егерю.

Егерь взял похлёбку и не спеша стал есть.

От отряда мало чего осталось, и Егерь себя винил в смерти всех погибших. Остались лишь Егерь, Степан, Жекан и Тарас. Ну и собака ещё.

После крепости группа долго шла без происшествий, но в итоге без них конечно не обошлось. Когда группа вот так же сидела у костра, напали лисы и разодрали тех, кто не дошёл до этого места. Хоронит их не стали, потому-что хоронить было нечего.

Степан снял сапоги. Портянки натёрли ноги практически до крови. Степан сделал смесь из трав и добавил в неё кипятка, подождал десять минут, а потом начал капать этого отвара на мозоли и втирать как можно тщательней.

Это простой и не очень действенный способ. Лучше было бы использовать мазь из жёлтого гриба, но её у Степана конечно не было. Да и не достал бы Степан в этих краях жёлтый гриб. Он растёт ещё дальше на юге. У самых границ земель людей. В малых количествах. Из-за этого, конечно же, отвар и мази стоят бешеных денег. Особенно хорошая мазь, и не только из-за сложности в нахождении гриба, но ещё и из-за сложности в приготовлении мази. Её приготовление занимает несколько долгих и мучительных дней. На протяжении этих дней профессиональный лекарь, должен не прекращая готовить мазь.

Жёлтые грибы используют, конечно, не только как ингредиент для лекарств, но и как ингредиент для самых изысканных блюд, подающихся в домах самых богатых людей маленькими порциями.

Для сталкеров жёлтый гриб необходимая вещь. Точнее была необходимая вещь. Самые умелые сталкеры ходили на юг за этими грибами, чтобы потом сварить из них самые нужные для них мази и экстракты. Некоторые для этого даже годами учились у знахарей и травников.

Степан по долгу службы учился у знахарей готовить мази, экстракты, отвары и прочее. Это казалось ему самым сложным испытание на пути к службе в разведке.

Жекан с поваром делились кулинарными секретами. Еда воистину объединяет людей. Эти двое болтали о еде без конца. Всё началось с короткого разговора про пирожки с мясом. С того разговора прошло немало времени, а они всё болтают и болтают. Они уже давно перешли с выпечки на супы, салаты и мясные блюда. Хорошо им. Поговорить хоть есть с кем. А вот у Степана с разговорами совсем плохи дела. С горе поварами не поговорить. Они слишком заняты рассуждениями о правильном приготовлении красной рыбы. С Егерем всё ещё хуже. Этот всё время серьёзен. Пока группа в лесу он говорит только по делу, ведь он постоянно прислушивается к окружающим звукам. В противогазе это делать сложно, особенно когда кругом все разговаривают и мешают, но, по-видимому, Егерь привык. Когда же разгорается костёр, и все снимают противогазы, Егерь становится ещё более серьёзным и чутким. Во время отдыха сталкер вообще ни на кого не обращает внимания.

Степан хорошенько застегнул снаряжение, надел противогаз и лёг спать. Они продолжат путь через два часа. За это время Степан должен поспать хоть немного. Предстоит пройти не малое расстояние из-за болота, которое, по словам Егеря лучше обойти стороной. Степан предпочитал слушать сталкера. Так глубоко в тылу территории «чистых» Степан не был, из-за чего мест этих он не знал. Разведчики постоянно ходят проверенными тропами, ну или пользуются услугами некоторых личностей. Таких личностей как Егерь. Когда сталкерство ещё не запретили, разведчики часто пользовались услугами сталкеров СКГ, которые как истинные патриоты, помогали государству как могли.

Степана разбудил крик. Он схватил винтовку и лёг в боевое положение. Как оказалось, стрелять, сейчас не придётся. Это кричал мальчик. Кошмар пацану приснился.

— Выпустите! Я буду послушным! — Кричал парень.

Тарас подошёл к нему и потряс за плечо. Парень тут же проснулся, крича на весь лес.

— Не кричи так. Всё зверьё сейчас на твои вопли сбежится. — Сказал раздражённо Егерь.

— Да ладно тебе Егерь. — Начал защищать парня Жекан. — Тебе что, кошмары никогда не снились?

— У меня жизнь один сплошной кошмар. Так что сплю я обычно как убитый. А убитым, как известно сны не снятся.

Парень осмотрелся удивлёнными глазами. Он не знал испугаться ему или обрадоваться. Вокруг костра сидели люди в странных одеждах. И все эти люди сами были странными. Один огромный, с израненным угрюмым лицом. Другой совсем маленький. Третий растрёпанный и с дурацкой красной тряпкой на голове. Четвёртый разве что более или менее нормальный. За ним пряталась грязная собака с добрыми глазами, но при этом её морда была запачкана чем-то красным.

— Вы кто? — Хриплым и болезненным голосом проговорил парень. Выглядел он ещё совсем слабым и до конца не отошедшим от болезни.

— Орки мы! Не видишь что ли?! — Сделал злобную гримасу Жекан.

Парень даже не улыбнулся.

— Не похожи вы на орков. — Сказал он, немного медленно.

— А ты, что знаешь, как орки выглядят? — Спросил Жекан.

— Нет, но брат Савелий много раз рассказывал мне о них. Ему приходилось бывать в самой северной крепости востока, где он видел народ орды. Он мне их описывал. И вы совсем не подходите под описание. — На этот раз быстро проговорил парень.

— Брат Савелий? Ты, что в храме служил, или и вовсе в монастыре? — Спросил повар.

— Да, я жил в монастыре с младенчества.

— А… — хотел ещё, что-то спросить повар, но его перебил Степан, и сказал, что лучше бы он накормил худощавого парня, чем расспрашивал его.

Тарас тут же заспешил накладывать в миску ещё тёплую пищу.

— Ешь на здоровье. — Сказал повар и передал парню миску.

Лесогон стал есть как проклятый. Ложка не успевала оказызаться во рту один раз, как вдруг она оказывалась там вновь.

— М-да… не кормили видать парня в его монастыре. — Сказал Степан. — Как тебя зовут парень, и как ты сюда попал?

— Я… меня… Лесогоном зовут… — Говорил парень с набитым ртом. — А попал я сюда потому-что… — Лесогон замялся. Всё тело задрожало. В голову полезли мысли об ужасном прошлом. Он заплакал. Еда стала валиться изо рта. Организм перестал её принимать.

Жекан встал с насиженного места и подошёл к парню.

— Ты чего? — Спросил Жекан присев рядом.

— Он… этот… — Парень не мог связать и двух слов. Плачь, душил его. Мыслей становилось всё больше. Вдруг Лесогон схватил Жекана за ОЗК. — Вы же не его солдаты?! Вы ведь не отведёте меня к нему?! Он снова будет мучать меня…! Снова будет показывать, как он убивает людей!

Жекан положил руки на плечи Лесогону.

— Не волнуйся. Мы ни на кого не работаем. — Успокаивающим голосом сказал Жекан. — Мы не дадим тебя в обиду. Что с тобой случилась? От кого ты бежишь?

— Монстр! Он выглядит как человек, но он монстр!!! — Лесогон начинал паниковать. — Он…Он сажает людей в тесные камеры и душит газом! Он за… забивает их палками и…и…вешает! Мне нужно бежать от этих мест как можно дальше! Его солдаты наверняка идут по моему следу!

— Что ты сказал? — В Егере появилось больше интереса.

— За мной гонятся! Я нужен ему!

Егерь встал.

— Собирайте вещи! Привал окончен!

Никому не пришлось объяснять причину столь быстрых сборов. Здесь в любую минуту могут появиться вооружённые люди с собаками, а все узнали об этом только сейчас.

Вещи быстро собрали, потом закидали костёр сырой грязью и побежали от этого места подальше.

Жекан взял повара, а Степан и Егерь соорудили носилки и потащили на них Лесогона. Получалось, что группу никто не прикрывает. Это могло очень плохо закончиться. Всегда кто-то должен быть готовым в любую секунду начать стрельбу.

Далеко группа уйти не смогла. Им постоянно мешали стаи зверей, от которых приходилось прятаться. Южные леса кишели голодным зверьём. Из-за множества опасных растений стаи было сложно обойти. Такие ноши как карлик и неспособный идти парнишка тоже мешали, но бросать их было нельзя.

Через пару часов группа подошла близко к болоту. Теперь предстояло пройти многокилометровый крюк.… Или нет?

Стрельба началась внезапно. Близлежащие кусты превратились в щепки за какие-то секунды. От торчащих из земли корней и стволов деревьев летела труха и жуки, которыми кишат деревья.

Степан, знающий многое о таких ситуациях мгновенно нашёл укрытие. Места в этом укрытии хватило с трудом. Местечко было небольшым пространством под деревом, скрытое землёй и корнями.

Степан выглянул из-за укрытия и оценил ситуацию. Была она отвратительной. Судя по вспышкам, врагов, было десятка два. Но их могло быть и больше. Медленно противник окружал группу, а это означало, что скоро это укрытие не будет столь хорошим. Начинать бой бесполезно в связи с огромным перевесом сил в сторону врага, а так же преимущества позиций, опять же у врага. Пока есть время нужно отступать.

— Егерь, сможешь вывести нас к болотам?! — Спросил Степан быстро.

— Конечно же, нет! Туда лезть нельзя!

— У нас выбора нет! Нас окружают и скоро убьют!

— Я же сказал нет! Нужно найти иной путь!

— Какой?! — Вмешался в разговор Тарас.

Егерь задумался.

Внезапно стрельба прекратилась.

— Эй! Ребята выходите кто бы вы небыли! Нам лишь нужен пацан! Отдайте его, и мы вас отпустим! — Крикнул кто-то в темноте.

Лесогон привстал. Это был голос не его мучителя. Он решил послать за ним своих шестёрок.

— Ага, отпустит. — Усмехнулся Жекан.

— Хорошо. Я согласен провести нас к болоту. Но только не далеко. Спрячемся там где-нибудь и переждём. — Сказал Егерь.

— Отлично, веди. — Степан достал из сумки гранату, зажёг фитиль и бросил смертельную железку туда, где он в последний раз видел вспышки.

Ещё до того как прогремел врыв, группа скрылась за соседним бугром и двинулась по кустам к болоту.

Взрыв прогремел не шуточный. С деревьев посыпалась листва. На секунду местность озарилась светом. Кто-то заорал от боли, но быстро умолк, после еле слышимого выстрела.

Над головой Степана начали пролетать пули. Стрельба слышалась всё более отчётливо. Враг наступал и стрелял куда попало. Ублюдки не знали позиции Степана и остальных, но скоро узнают. Они включили фонарики. И не слабые фонарики.

Лесогон слез с носилок и пополз сам. Его попытались втащить на носилки вновь, но он был не намерен ещё хотя бы секунду быть обузой для людей решивших защитить его.

Движение группы ускорилось. Проползя ещё десяток метров, Егерь вывел группу к камышам. Болотная трясина мешала нормально передвигаться. Каждый шаг был испытанием. Ноги затягивало в грязь, из-за чего останавливаться было нельзя.

Под ОЗК попала холодная вода. Одежда мгновенно намокла. Так и простудиться можно.

Через пять метров появился первый островок с высокой травой. Там группа и спряталась.

Противник вновь начал стрельбу, но стрелял он не в членов группы, а в противоположную сторону. Из густой растительности выпрыгивали волки и с огромной скоростью бросались на людей. Волчья и человечья кровь лились рекой. Солдаты хватались за разорванные участки тела и кричали от невыносимой боли и страха умереть в грязи и темноте. Грязь смешивалась с кровью и плотью. Кто-то из солдат запаниковал и попытался спрятаться, но их тут же выволокли из укрытия и загрызли. Командир бойцов полез на дерево, нога соскользнула, и он упал в мясорубку. Остатки отряда не знали что делать. Бойцы в панике ринулись бежать, забиваться в щели. Их жалкие попытки спастись были безуспешны. Клыки и когти покромсали всех.

Стрельба прекратилась. Осталось лишь волчье рычание, да чавканье сотни кровожадных тварей. В свете одного из лежавших на земле фонариков появился особо большой волк.

— Не подох сука. — Тихо сказал Егерь. У бывшего сталкера стали чесаться руки. Как же ему хотелось выстрелить в морду этой скотине.

Это был тот самый альфа, пять лет, назад терроризировавший земли, прилегающие к городу Рассвет. За месяц, до катастрофы со старинной АЭС, тварь убежала из тех земель, прихватив с собой всех своих сородичей и, по-видимому, поселилась в этих местах, где жратвы хоть отбавляй.

Егерь задумался о другом. Интересно как там Кирилл? Затронули ли беды с радиацией и Арбанас? Егерь будет молить всех богов, о том, чтобы там всё было хорошо. В том месте живут хорошие люди, не воюющие друг с другом за ресурсы, да и, наверное, не знающие, зачем это вообще надо.

Внезапно Егерь заметил, что альфа глядит на него и глубоко вздыхает. Падла узнал человека убившего не один десяток его сородичей. Это по глазам было видно.

Тварь завыла, и все волки тут же прекратили пожирание трупов и кинулись к болоту.

— Бежим! — Крикнул Егерь.

Группа ринулась как можно дальше в болота, куда волки побоятся лезть. Шарик бежал первым. Егерь предпочёл бежать по его следам. Пёс отлично чувствовал, где опасно наступать.

Волки прыгали в воду и быстро нагоняли группу вплавь. Это тебе не животина старых времён.

Жекан споткнулся и упал. Повар полетел в воду. Степан прыгнул за ним. Жекан же встал и сам.

Драгоценное время было упущено. Бежать было бесполезно. Нужно было искать надёжное укрытие, в котором можно было бы отстреливать волков.

Егерь быстро нашёл такое место. В воде стояло дерево. Почву под ним размыло, поэтому образовалась небольшая пещерка. До этого укрытия было всего восемь метров, но даже это расстояние уже было большим.

Бывший сталкер достал гранату и бросил в сторону надвигающихся тварей. Это их задержит на пару мгновений. Егерь указал рукой в сторону укрытия и прыгнул в воду, прихватив с собой Лесогона.

Степан усадил повара на спину и поплыл к укрытию как профессиональный пловец.

Жекан с собакой кинулись в воду последними.

Прошумел взрыв. Кровавые ошмётки разбросало во все стороны. В землю, деревья и волчьи тела впивались маленькие осколки. Часть волков остановилась, и в них врезалась вторая часть. В волчьем войске началась неразбериха. Вопящая смерть снова пришла за ними. Заработал инстинкт самосохранения, и волки не решились идти дальше. Но их вожак выпрыгнул из толпы вперёд и помчался за добычей дальше. С ним ничего не случилось, и волчья армия продолжила погоню.

К этому времени люди спрятались в укрытии и начали ждать, когда к ним придут голодные твари. Долго ждать не пришлось. Волчьи морды мгновенно появились в проходе, стали разносить корни в щепки и раскидывать во все стороны комья земли.

Прогремели, оглушительные выстрели. Морды разорвало на десятки кусочков, и их хозяева обмякли и упали в воду. На их месте появились другие и те тоже получили свою порцию свинца. И снова раскидывая и утаскивая во тьму трупы сородичей, появлялись новые твари.

Людям приходилось перезаряжаться по очереди, чтобы не давать волкам разорвать их убежище, а потом и их самих. Повар и Лесогон держали Шарика рвущегося в бой, а перед ними три высокие фигуры, покрытые грязью, кровью и мозгами стреляли без конца. В воду падало всё больше гильз. Воздух пропитался запахом крови и пороха. И внезапно бойня прекратилась.

Через звон в ушах пробились звуки многоголосого воя и быстрого отхода волчьей армии.

Взрослые мужчины стоящие практически по пояс в красной воде, опустили оружие и с облегчением вздохнули. Повар, чтобы не утонуть в кроваво-грязной смеси, залез на выпирающий корень.

— Поче.… Почему… они… отступили? — Спросил, задыхаясь от усталости Жекан.

— Их, что-то спугнуло. — Ответил Егерь. — Волки, твари настырные. Они бы атаковали нас до последнего.

— Да, что же могло их испугать? — Спросил Тарас и сам испугался.

Егерь немного помолчал и ответил:

— Хозяева этого болота. Нам лучше не выходить отсюда часок другой, и вести себя предельно тихо.

Через четверть часа люди стали слышать странные гортанные звуки и шаги. Потом где-то снаружи рвали плоть и чавкали, словно ели не мясо волков, кишащее паразитами и микробами, а вкуснейший деликатес.

— У нас же проход заткнут телами. Эти твари могут прийти за ними. — Испуганно высказал догадку Степан.

— Тише. Молись, чтобы этого не произошло. — Пробубнил в фильтр Егерь.

Через пять минут, прямо за горой волчьих тел, послышались гортанные звуки и плеск воды. Гора зашевелилась. Что-то вгрызлось в один из трупов. Патронов у людей было полно, но использовать хотя бы один из них было смертельно опасно.

Послышался ещё плеск и ещё больше чавканья. К горе трупов сбегалось всё больше чудовищ.

Страх поглощал людей и неумолимо превращался в ужас и панику. Сколько же там монстров и насколько они сильны? Можно ли убить их обычной пулей, или тут понадобится серебряная пуля, как в мифах старого мира.

Степан дрожал и держал пса за пасть, чтобы тот не зарычал и не залаял. Егерь держал проход на прицеле. Ствол пулемёта подёргивался в его руках. Жекан стоял рядом с Лесогоном и поваром, закрывая их собой.

Вдруг одно из тел куда-то утащили. Горка стала чуть меньше. Лесогон вскрикнул от неожиданности. Всё… скрываться бесполезно.

Трупы волков утащили во тьму и из неё появились её ужасающие дети. В них не было ничего от видов животных старого мира. Это были твари с короткой чёрной шерстью, тонкими конечностями, лапами-руками, с острыми как бритва когтями. Твари открыли зубастые пасти размерами почти во всю их плоскую морду, находящуюся на большой голове.

Степан бросил существам подарок в виде гранаты, и началась стрельба. Взрыв чуть не ослепил и не оглушил людей. Твари отпрыгнули от места взрыва и на пару мгновений остановились на одном месте. Это позволило людям убить парочку из них.

Попадание одной пули даже в грудь тварей давало лишь небольшой останавливающий эффект, после чего монстры злились от полученной боли. Зато попадание в голову убивало так же эффективно, как и всегда. Вот только попасть в голову мерзким ублюдкам было нелегко. Они действовали умнее и слаженнее волков. Они прятались во тьме и нападали внезапно и часто, сокращая потери до минимума и не давая людям передохнуть.

Подобные атаки продолжались на протяжении двадцати минут. Люди сражались на пределе своих возможностей, когда атаки резко прекратились.

— Где они?! — Вскрикнул Степан.

— Не знаю. — Ответил Егерь. — Наверное, решили поменять тактику. Обмануть нас захотели. Чтобы мы подумали, что они якобы ушли.

— Если и так, нам нужно убираться отсюда. Уйти из болот. — Панически проговорил повар.

— До границы болот примерно метров сто. Если мы добежим, до туда, то где гарантии, что твари не продолжат преследование?

— Помолчите! — Резко вставил своё слово Жекан. — Вы слышите?

Через кожу противогазов можно было с трудом расслышать слабый рёв. Все взрослые члены группы сразу же поняли, кому он принадлежит. Медведю! Ещё этого не хватало!

Люди забились поглубже в их прибежище и выключили фонарики. Рёв становился всё ближе и ближе. Люди уже даже не дышали от страха, когда за пределами убежища появился ослепительно яркий свет.

— Выходите! — Послышалось с наружи. — Не бойтесь! Я друг!

Егерю голос показался страшно знакомым. Бывший сталкер опустил оружие и вышел из прибежища. Остальные потихоньку сделали то же самое.

Егерь широко улыбнулся. Всё равно его улыбки никто не увидит через противогаз, так что его имидж не пострадает.

Лесогон увидев спасителя, тоже улыбнулся. Он наконец-то пришёл. Человек из его снов. Он был одет в ОЗК и шкуру оленя. Из-под противогаза торчала грязная, длинная борода, достающая своими кончиками до пупка. Человек был староват, но от него исходила невероятная энергия, словно он был молодым пацаном. В одной руке он держал АС-12, а в другой большой кусок световода. На ремне, на уровне пояса весел рог. За спиной же висел большой рюкзак.

— Персей? — Тихо сказал Егерь.

— Д а, мой друг. Я долго искал вас и наконец-то нашёл. Пойдёмте отсюда друзья мои. Монстры скоро поймут, что никакого медведя здесь нет.

***

— Как ты нас нашёл? — Спросил Егерь, когда был разведён костёр и все уселись вокруг него. В котелке варился суп из припасов Персея. До окончания готовки ещё далеко.

— Ты же знаешь, что я отвечу Егерь. — Улыбаясь, сказал старик. Его борода позеленела от затяжных переходов через лес. На лице появились новые морщины и небольшой шрам на правой брови.

Рядом со старцем сидел Лесогон и, улыбаясь, смотрел на него. Он пришёл. Он обещал прийти и спасти, и он это сделал, хоть и немного запоздало.

— Арбас вам помог? — Спросил мальчик. — Он указал вам путь?

— Да мальчик мой. — Персей положил руку на плечо Лесогону. — Арбас гордится тобой. Ты показал свою стойкость и храбрость. — Лицо старика стало более печальным. — И мне очень жаль, что тебе пришлось пережить всё это. Но такова воля богов. Я мог бы добраться до тебя раньше и вызволить из плена, но в пути меня самого ждало огромное количество испытаний…

— Простите. — Перебил старика Степан. — Может, вы объясните, что здесь происходит. А, то я со своим огромным стажем разведчика, никак не могу вникнуть в суть происходящего.

— Конечно, я всё объясню. Этот мальчик, — персей указал на Лесогона, — не совсем обыкновенный человек. Он дитя леса, а не людей. Лес породил мальчика для борьбы со своей тёмной стороной. А именно с Чертовщиной, чья сила неумолимо растёт. Не так давно он отправился из монастыря полуострова Канин в мою деревню Арбанас, где я являюсь волхвом. Монахи из монастырей и волхвы всегда враждовали, ведь они продвигали разные пути служению богам, но теперь они решили объединиться перед лицом надвигающейся угрозы.

— Какой угрозы? — Спросил Егерь.

— Чертовщина собирается уничтожить людей. Она уже нанесла, удар, разрушив АЭС. Люди активно стали помогать ей в уничтожении самих себя, и теперь она готовится нанести второй удар. И этот удар будет куда страшнее.

— И как же мальчик поможет победить зло? — Не доверчиво спросил Жекан. В такие сказки ему было сложно поверить.

— В нём сила. Сила леса, которую он к несчастью не успел развить. Ему нужно научиться управлять этой силой, а потом отправится к Чертовщине, и сразить её. — Без капли издёвки, сказал Персей.

Лесогону стало жутко.

— И, где же живёт Чертовщина? — Спросил Степан.

— На западе. В месте где, когда-то упал метеорит, породивший лес. Там же живут и другие боги. Я, мальчик и ещё большая группа добровольцев отправимся туда и всеми силами попытаемся остановить Чертовщину.

— Это безумие. — Сказал Егерь.

— Да! Это безумие, но другого выбора у нас нет! Если мы ничего не сделаем, люди исчезнут очень скоро!

На минуту все замолкли.

— Я провожу сначала их, до Византии, а потом вас, до Арбанаса. — Сказал Егерь.

— Если дела настолько плохи, то я с вами. — Сказал Жекан встав.

— Я тоже. — Встал повар.

Степан взглянул на всех этих людей и сказал:

— А мне надо домой.

Глава 11. Идеальный враг

Земли «чистых» закончились. Начались земли православных. Так сразу и не поймёшь, что оказался на территории другого государства. Лес тот же, звери те же, погода та же. Если мимо столбика не пройдёшь, не поймёшь, что оказался в другом государстве. Иногда с путниками эти столбики играют злую шутку. Пройдёшь мимо столба и не поймёшь, что это столб, потому-что он сволочь мхом покрылся. А потом попадаешься отряду бойцов, и они у тебя документы спрашивают. У тебя конечно нужных документов нет, и вообще ты гражданин другой страны. Тебя, конечно, сажают в обезьянник, а потом отправляют на работу, ведь отпускать тебя никто не собирается. За десятилетия существования ни одно государство не наладило нормального общения с другими. Договорённостей и соглашений между государствами почти нет. Одни не суются на территорию других и существуют практически только благодаря своим ресурсам. Торговцы торгуют за пределами своего государства только на свой страх и риск, да и то только в период недолгих перемирий.

Егерь смотрел на карту освещаемую фонариком и пытался понять какое поселение ближе всего. Дальнейший путь через лес был слишком опасным. Нет, даже невозможным.

Из-за "прогулки" по болотам отсырел порох в большей части патронов. Степан и Жекан полчаса уже сидели на пеньке, ковырялись в кучке патронов. Находились там не сильно пострадавшие от сырости патроны, не часто. Почти все они выкидывались в кусты.

Лесогон смотрел на Персея, слушал его и гладил пса. Тарас сидел рядышком и наблюдал за разговором. Делать ему было больше нечего. Разжигать костёр Егерь запретил. Заявил, что в этих лесах это слишком опасно видите ли. Юг земель людей. Зверья здесь много и всё оно опасно.

У повара забулькало в желудке от голода. Он мог бы сейчас хотя бы немного хлебушка съесть, да не может по известным причинам. Надоело уже маленькому человеку по лесу шататься. Хочется хоть денёк поспать даже не на очень мягкой кровати. От твёрдой земли уже всебока болят, и наверняка ни у одного его, а у всех. Да и сам сон посреди леса беспокойный, а ведь так хочется поспать подольше и покрепче.

— Нашёл. — Произнёс Егерь. — Я могу поздравить вас всех. Сегодня мы будем спать в мягких постелях. До Муромки всего десять километров. Если выдвинемся сейчас, доберёмся к вечеру.

Тарас представил себе уютную комнатку, мягкую кровать, или даже горячую ванну. Вдруг в нём появились новые силы. Он был готов хоть горы свернуть.

Вещи были собраны и группа вновь выдвинулась. Такой небольшой группой, в которой боеспособна лишь половина, ходить опаснее всего. Небоеспособные члены группы обуза. Их защита потребует дополнительных сил и средств. Ни того, ни другого у группы сейчас не было. Силы закончились ещё возле болот. Патронов, как известно почти нет. Фильтры противогазов работают на пределе своих возможностей.

Егерь постоянно останавливал группу, хотя опасности рядом не было. Он оглядывался по сторонам, вглядывался во тьму и продолжал путь.

— Егерь, что-то не так? — Взволнованно спросил повар.

— Зверья нет. Совсем нет. Здесь словно всё вымерло. Плохой знак. Персей, что здесь происходит? Ты-то наверняка знаешь.

— Беда пришла в эти края. Твари страшней, каких не сыскать на землях людей, пришли сюда и начали разорять и убивать.

— Кто?! — Не выдержал Егерь.

— Муравьи.

Группа остановилась.

Егерь посмотрел на старика с нескрываемой злобой.

— А ты раньше об этом сказать не мог! Ты хочешь парня отвести до своей деревни, а сам… — Егерь не стал продолжать.

— Не волнуйтесь друг мой. На землях «чистых» нам было бы не пройти. Там нет места безопасного. И ты сам это знаешь Егерь. Там война, да ещё и Лесогона ищет армия. А про муравьёв я тебе не сказал, потому-что думал, что ты и так знаешь про них. Ты ведь Егерь.

Егерь пошёл дальше, ничего не сказав.

Тарасу старик показался очень странным. Ему не приходилось видеть таких людей как он. У него явно были какие-то способности. Необычная связь с лесом и в особенности его мистической стороной. К тому же он ещё и волхв. Повару приходилось слышать о волхвах, но видеть, уж точно, нет. Волхвы люди необыкновенные. У них связь с лесом крепче, чем у монахов. Некоторые говорят, что волхвы лишь отчасти люди. Что волхв с момента жизни волхв.

— Простите мистер… Персей. Можно задать вопрос? — Повар решил уточнить у волхва некоторую информацию.

— Конечно.

— А, правда, что волхвы лишь отчасти люди? Что они дети леса?

— Нет, волхвы обычные люди. Есть, конечно, те, кто считает нас мутантами. «Чистые» например, дают не малую награду за голову волхва. Они не понимают и не хотят понимать, что наши способности получены в результате упорных тренировок разума и частого общения с богами.

— Удивительно.

— Ничего удивительного. Просто волхвы куда ближе к богам, чем монахи. Монахи трепещут перед богами, а волхвы разговаривают как с родителями, или мудрецами. Именно поэтому я когда-то сбежал из монастыря и стал учеником волхва.

В глаза ударил свет. Неужели они добрались до цивилизации?

— Всем стоять! — Крикнул кто-то и из кустов повыпрыгивали бойцы с автоматами. — Бросьте оружие! Руки за голову!

Пришлось подчиниться.

— Кто такие?! — Спросил командир внезапно появившихся солдат. — Кто такие спрашиваю?!

— Я Персей, из деревни Арбанас. Ремесло моё волхв. — Сказал старик, выходя вперёд.

— А-а-а-а. Слуга языческих божков значит. — Командир отряда задумался. — А доказательства у тебя есть?

Персей молча достал из подсумка пояса татем на верёвочке, вырезанный из дерева.

— Такой каждый может сделать. — Сказал командир, перед этим усмехнувшись. — Давай доказательства поприличней.

— И какие же доказательства вам нужно? — Персей убрал татем. — Рассказать все два тома «Песни богов», или продиктовать другие священные писания, или может, чудо желаете?

— Было бы… — Хотел сказать командир отряда да не успел. Рядом с его горлом материализовался нож Егеря.

— Ты нас пропустишь гнида, или я тебе глотку перережу. Ты сука не представляешь, через что мы прошли для того, чтобы добраться сюда. Если я не посплю на мягкой кровати и в баньку не схожу, то этого и ты больше не сделаешь. — Было не понятно на что рассчитывает Егерь. Его окружали бойцы этого человека, а он ему угрожал, словно надеялся, что тот зассыт от страха и прикажет бойцам убрать оружие.

— И откуда же вы шли так долго и мучительно? — Тон командира совершенно не изменился. Он как будто совершенно не боялся умереть.

— Из крепости номер шесть. — Сказал Степан. — Орки разрушили её. Нам чудом удалось сбежать из плена.

Командир призадумался на минутку, а потом сказал:

— Ну ладно. Бойцы опустить оружие. Давайте проведём гостей в город.

Город не был похож на, город. Скорей он был похож на поселок, для которого начались самые трудные времена. Он был в отвратительном состоянии. Большая часть домов была разрушена или сожжена. От защитных стен остались отдельные столбики и множество раздробленных кусков. За место стен всюду стояли пулемётные точки, баррикады, здоровенные станковые огнемёты и так далее. Пространство вокруг посёлка было перепахано пулями и гранатами, а так же всё сожжено. Громадные деревья были готовы упасть от нанесённого им урона.

Даже представлять не хотелось, что пришлось пережить этим людям.

— У нас гости! — Крикнул командир отряда, бойцам на пулемётной точке.

Подойдя ближе, повар неприятно удивился. На позиции находились практически одни старики без подходящего снаряжения. Вооружены они были старенькими автоматами, магазины к которым у них были засунуты в карманы курток. Шлемы, разгрузки, а уж тем более бронежилеты, были далеко не у всех.

Внешний вид стариков показывал, что воевали они здесь уже давно. Их одежда истрепалась и почернела от гари, как и кожа. Глаза были красными от недосыпа, а руки дрожали от голода и пережитых событий. От старости они дрожать не могли. Несмотря ни на что старики выглядели крепкими. Всю жизнь они, не прекращая работали, совершенствуя своё тело. Делая руки жёсткими и крепкими, словно их покрывала кольчуга. Эти старики так легко не сдадутся. Зря они что ли так долго эту землю облагораживали, да дома эти строили. Нет, это всё ещё потомкам должно остаться.

— Кто такие? — Спросил самый высокий и здоровый старик у командира отряда.

— Да, вот волхв притопал с дружками. Отведи их к главному Ириней, а мне возвращаться нужно. — Командир молча ушёл в тёмный лес. Больше повар его не видел.

— Ну, зачем пожаловали в наши края? Из-за дела, или так? — Спросил старик.

— Крепость номер шесть разгромила орда. Нужно послать сообщение во все столицы. — Сказал Степан. — Того требует протокол.

— Это вы не мне говорите. Я человек маленький. Моё дело стрелять, да землю рыть. Вот отведу я вас сейчас к главному и вот ему вы всё и объясните. Я уверен, он пошлёт весточку в Царьград. — Старик повесил автомат за спину. — Идите за мной.

Оказавшись на улочках, повар вздрогнул. Людей на улицах не было. Лишь возле редких костерков сидели маленькие группы, состоящие из молодых парней и стариков. Защитники мать их. Как они вообще могут хоть что-нибудь защитить? Как они продержались так долго?

Старик привёл группу к обгорелой церкви, чей купол валялся на земле, разломанный на множество кусков. Церковь превратили в крепость и в штаб обороны. Из каждого окна торчал пулемёт. Под окнами располагался ров с кольями. На крыше установили платформу со станковым огнеметом, поворачивающимся на все триста шестьдесят градусов. На чердаке располагались огневые позиции стрелков и гранатомётчиков.

— Валентин Викторович! — Крикнул старик, подойдя вплотную к входу. Стражники явно не собирались впускать старика. — Валентин Викторович выйдите, пожалуйста, на минутку! У нас тут гости пожаловали!

Облицованные шипастыми стальными пластинами двери открылись, и из церкви вышел настоящий богатырь. Лицо его являлось наглядным примером того, что человек может остаться живым примером стойкости, после многих передряг. Глубокие шрамы по всему лицу, огрызок вместо левого уха и даже участок кожи возле макушки с которого когда-то давно был срезан кусок плоти, выглядели ужасно, особенно когда они уродовали довольно привлекательное лицо с выпирающим подбородком, скрытым густой щетиной, прямым носом, густыми бровями и голубыми глазами. Наверняка когда-то по этому мужчине сохли все бабы. Причёска у богатыря была не опрятная. Плохо сделанный ёжик.

Доспехи на богатыре были одно загляденье. Кольчуга, которую не прокусит и волк седела на войне словно влитая. Бронежилет, наплечники, наручи и прочие элементы доспехов были облицованы серебристыми пластинками по форме напоминающими чешую. На лобовой части шлема сферы красовалась золотистая иконка с изображением святого Георгия Победоносца.

Богатырь осмотрел гостей недобрым взглядом. По нему было видно, что у этого человека было дел по горло. Он никак не ожидал появления в этом богом забытом месте столь разношёрстного сброда.

Карлик, мальчик, грязная псина, здоровяк с расцарапанной рожей пьянчуги, исхудалый и побитый жизнью чёрт знает кто, дурак с красной тряпкой на голове и старик с зелёной бородой, увешанный всякими языческими рунами и прочим дерьмом.

Хотя как помнилось богатырю он и его витязи, возвращаясь, домой после долгого похода в лес, были иногда ещё более отвратительного вида. На этих пришлых хотя бы звериного помёта не было.

— Кто вы и откуда, гости? — Последнее слово было сказано с явным омерзением.

— Я Персей из Арбанаса, верный слуга Арбаса. — Персей немного поклонился. — А это мои друзья. — Старик провёл рукой вдоль всех членов группы. — Это Лесогон. — Он положил руку на плечо мальчику. — Он мой ученик. — Персей более широко улыбнулся. — Это Егерь, — рука плавно указала в сторону бывшего сталкера, — он наш проводник. Это Степан, — теперь рука указала на бывшего разведчика, — он мой защитник. Это Жекан, — рука сдвинулась чуть правее, — так же воин. Рядом с ним Тарас. А все вместе мы усталые и голодные путники.

Богатырь приблизился ближе к пришедшим, осмотрел каждого из них ещё более внимательно и сказал.

— Ночлег мы вам предоставим. Воду для мытья так же дадим. Но еду нужно будет заслужить. Отправляйтесь на первую линию обороны и помогите строить укрепления. За это вы получите по порции каши. Вас устраивает такой расклад дел?

— Конечно, устраивает. — С улыбкой сказал Персей. — Мы немного отдохнём и примемся за работу.

Другие возражать словам старика не стали. Трудно спорить с человеком, в одиночку путешествующим по всем землям людей.

Немного отдохнув и съев парочку тонизирующих растительных порошков, все мужчины среднего возраста начали работать. Персея работать никто не заставлял, но и он потом подключился к работе с лопатой. Повар тоже начал работать, а ему в свою очередь помогал Лесогон.

Промерзающая потихоньку земля лопатам поддавалась с трудом. Древки лопат скрипели от тяжести земли, а одна даже сломалась. Десятки человек работали не покладая рук, чтобы возвести укрепления из земли, камней и кусков дерева. Их нужно было построить как можно скорее. В любой момент в лесу могли послышаться выстрелы, что означало бы появление орды муравьёв.

Муравьи не просто так решили напасть на поселения людей именно в этот период года. Осенью муравьи обычно начинают быстро запасаться пищей для зимовки. Они занимаются этим и весной, и летом, но в эти периоды года они делают это медленно и не так опасно для людей. А вот осенью поиски становятся более активными и разрушительными.

Странно, что Византия не построила свою небольшую линию крепостей. Хотя она была бы бесполезна. «чистые» пытались её построить, но у них это не удалось. Муравьи разрушали крепости до того как их успевали достроить. И с тех пор «чистым», да и всем государствам, живущим поблизости с муравейником, приходится жертвовать некоторым процентом населения. Для этого строят небольшие поселения, заселяют ненужными, или лишними людьми, а потом ждут осени. Когда муравьи понижают процент населения таких поселений до нуля, туда приходят строительные бригады солдат и всё отстраивают.

Муромка конечно не являлось так сказать «кормушкой» для муравьёв. Нет, поселения смертников находятся чуть севернее. Условия жизни там дерьмо, люди, умирающие старики, или мерзкие личности. Видимо их уже всех убили, но муравьям их не хватило. Они убили и всю живность в лесу, а теперь стремительно наступают на населённые пункты.

Из церкви притащили восемь станковых пулемётов и установили на приготовленных позициях.

Пришло время баньки.

Здание бани было длинным, похожим на барак. Предназначено оно было для мытья большого числа людей.

Разогреть такую баню понадобилось время и не маленькое количество дров.

Грязь смывалась неохотно. Приходилось сдирать её с кожи. Тереть губками тела докрасна, обильно намазывать его мыльной мазью и постоянно обливаться практически горячей водой.

Степан, перед тем как намыть себя, бросил пса в таз с водой и стал хорошенько отмывать. Вода в тазе быстро побагровела, а потом и вовсе почернела. Пёс сопротивлялся, даже оцарапал хозяину руку, но хозяин вытерпел и закончил своё дело.

Персей немножко укоротил бороду и отмыл её от разной грязи, пыли, кусочков растений и пыльцы. Егерь так и вовсе сбрил все волосы с головы кроме бровей. Теперь он стал похож на себя прежнего, но только похож. Прошедшие пять лет и литры спирта дали о себе знать. Морщин у Егеря прибавилось изрядно.

Жекан натирал Лесогону спину так, что тому приходилось постанывать от боли.

Повар сидел в большом тазу и наслаждался тёплой водичкой. В крепости он мог о таком только мечтать. Горячая вода с листьями какого-то растения смягчала кожу и медленно залечивала раны.

— Куда дальше пойдём? — Спросил Степан, вытирая пса.

Егерь окунул голову в воду, подержал её там секунд шесть и вытащил.

— Пойдём к Царьграду. Там нормальным снаряжением обживемся, раз здесь не получилось, а потом двинем к Французским колониям.

Лесогон сел на полог, потирая спину. Жгло её не по-детски. Жекан спокойно набиравший воду в таз, вдруг окатил Лесогона тёплой водой. Мальчик испугался, но виду не показал.

— Чего такой грустный парень? — Спросил Жекан.

— Так… спина.

— Хе, так говоришь, словно я ножом спину натирал. — Засиял от искренней улыбки Жекан.

— У меня именно такое чувство и есть.

— Давайте одеваться. — Сказал Персей.

Одев не успевшую просохнуть одежду, члены группы пошли в полуразрушенный дом. Их там разместили в уцелевшей комнате, в которой было тесновато, но при этом сухо и тепло.

Все улеглись на пол. Больше ложиться было негде.

Лесогон лёг рядом со Степаном. Этой ночью у них завязался первый разговор.

— Скажи парень, ты, что и вправду какой-то особенный? — Спросил Степан, когда все заснули.

— Вещи, которые я умею делать, показывают, что да. — Сказал Лесогон, гладя пса по голове.

— И, что ты можешь?

— Немногое, но это уже отняло много жизней и помогло другим отнять жизни. — Нахлынули воспоминания. Горящие деревни, концлагерь, и снова горящие деревни, трупы. Лесогон заплакал.

— Не плачь. Я тоже многое пережил. У меня детство было не сладким, да и вся жизнь одно сплошное выживание и кровь. Родился я в месте, которое постоянно обстреливалось со стороны НРИ. И жил я там пока в армию пойти не смог. А в армии ещё хуже. На фронт послали. Первые дни я постоянно от страха мочился. Ныл, как маленький когда снаряды людей рвали. Про атаки я тебе и вовсе говорить не буду. Это ад, и когда твои позиции штурмуют, и когда ты штурмуешь. Так что вытри сопли, и расскажи о чём-нибудь приятном.

— Ну… я и двое моих друзей любили украсть ОЗК со склада и пойти к морю. Там почти безопасно. Лес практически не активен, но к морю мы слишком близко не приближались. Мы забирались на дерево и смотрели на море полдня. Из моря выползали разные существа. Над водой летали птицы и ловили рыбу. Потом нас раскрыли и больше мы не смогли ходить к морю.

— Ещё что-нибудь расскажи.

— Эм… я любил подолгу засиживаться в библиотеке. Читал я в основном одни и те же книги. Приключения, где описывались далёкие страны. После чтения я полночи воображал природу, города и людей прошлого. Думал о их богах, культуре и обычаях.

— А, почему же любил? Что теперь книги разонравились?

— Нет… просто… я, чувствую себя…опустошённым. Словно я сосуд, из которого вылили всю воду.

— Тебе нужно попытаться забыть всё произошедшее. Это будет нелегко. На это уйдёт не один и не два года. У некоторых на это уходит вся жизнь. Но выбора у тебя нет. Если ты хочешь продолжить жить, тебе придётся забыть, а не-то воспоминания превратятся в пытку и когда-нибудь эта пытка доведёт тебя до могилы. — Степан немного помолчал и добавил. — А теперь давай обнимай Шарика и ложись спать. Завтра наш ждёт ещё один очень трудный день.

В комнате стало тихо. Уставшие до смерти люди спали в самых неудобных и позах, но им было плевать. Их мечта сбылась. Над головой потолок, под ними матрасы. Печка буржуйка разогрела воздух. Рай на одну ночь. Завтра снова придётся идти в ад. Придётся носить кожаные ОЗК, дышать через фильтры и смотреть на кромешную тьму через запотевшие стёкла.

***

Утром люди проснулись в успевшем промёрзнуть помещении. Персей начал быстро разжигать огонь в печке.

Егерь вышел из помещения. Степан по его походке понял, что тот очень хотел ссать.

Жекан выдул всю воду из фляги и снова прилёг, а после предложил и остальным сделать то же самое. Лесогон с радостью принял его предложение и лег, обняв пса.

Степан быстро заставил его встать, пригрозив облить его ледяной водой. Лесогон послушался, увидев, что Степан начал открывать флягу.

Надевать тяжёлое снаряжение было неприятно, особенно рюкзаки, в которых прибавилось еды.

Перед выходом из комнаты пришлось ждать, когда соберётся вернувшейся из толчка Егерь. Ждать долго не пришлось.

Несмотря на ранее время суток никто уже не спал. Все, как всегда готовились к обороне. Заканчивать подготовку нельзя. Враг слишком серьёзный. С ним раньше люди не воевали, из-за чего приходилось строить все возможные укрепления. Но, несмотря на все меры и оружие, лица людей не прекращали излучать отчаяние и крайнее волнение за свои шкуры. Ведь как было уже сказано, враг был очень серьёзным.

Члены группы очень сильно удивились, когда им сообщили, что телеги с припасами, которые должны были увести их в Царьград так и не появились, хотя те должны были приехать ещё три часа назад.

— Что делать будем? — Спросил Жекан у всех. — Пешком, что ли опять?

— Нужно выяснить, что произошло с телегами. Возможно, дорога к Царьграду стала опасной. — Сказал Степан.

— Соглашусь с тобой. — Сказал Егерь. — Ты знаешь что-нибудь про это Персей?

— Знаю только то, что опасно там. Смерть там стала править на время. Боюсь, что телеги сюда никогда не приедут.

— Я пойду, поговорю с их главным, а вы оставайтесь здесь. — Сказал Егерь, и, сняв сумку и оружие, пошёл в церковь.

Впустили его туда на удивление быстро. Даже уговаривать стражников не пришлось, а ведь те любят, чтобы их поуговаривали подольше.

Одёжка и броня у солдат были очень похожи на форму и броню офицера, только они были намного дешевле. Их делали не такие профессионалы, поэтому они выглядела грубыми. Ничего лишнего, только то, что может спасти жизнь солдату.

Церковь была забита ранеными, ящиками с боеприпасами и разным мусором под завязку. У большинства раненых не было рук и ног, а у кого-то и разумов. Егерь взглянул на одного молодого парня забившегося в угол и говорящего без конца одно слово «кровь». Судя по окровавленной одежке, парень был не солдатом. Скорей всего он житель этой выжженной деревушки.

В дальнем левом углу большого помещения стоял стол с картами местности. Командующий орал на подчинённых. Егерь понял, что речь идёт об опаздывающих телегах.

Егерь подошёл к столу. Командующий не удивился его приходу.

— Оставьте нас. — Сказал он подчинённым. Те немедленно подчинились. — Работа есть для тебя и дружков твоих. — Теперь сказал он Егерю.

— Телеги.

— Именно. Людей у меня не хватает даже, чтобы защищать эту долбанную деревушку. Крестьян я в лес не пошлю. Они там, через минуту помрут. А вот ты да друзья твои прошли по лесу, чёрт знает сколько, да ещё и с карликом и мальчишкой в качестве обузы.

— Не очень, то ты хорошо выражаешься в храме господнем. — Сказал Егерь.

— В этом храме можно. Бог и все ангелы ушли отсюда, когда муравьи устроили бойню. Вон те прекрасные иконы, — офицер указал на иконы в золотых рамках, — муравьи испачкали кровью и кишками священника и половины паствы.

— Я согласен отправится на поиски телег. За вознаграждение конечно.

— Я тебе вознаграждение дать не смогу. Только могу дать бумажку, при наличии которой у тебя прибавится денег, или чего-нибудь другого.

— Мне и друзьям на время поисков понадобится оружие получше да боеприпасов побольше. Лес наверняка кишит муравьями.

— Вы всё получите. Людей у меня хоть и мало зато патронов дохера.

На этом разговор закончился.

Егерь отправился к друзьям. Он вышел из церкви и обнаружил их возле колодца. Они набирали воды, когда Егерь подошёл к ним и в кранце описал ситуацию.

— Не-е-е-е-е-т, я не отправлюсь на поиски дурацких телег! — Сказал Жекан, когда Егерь рассказал про договор с командующим. — Это же самоубийство! Вчетвером отправляться в лес кишащий муравьями это верх безумия!

— Если мы это сделаем, то получим снаряжение практически на халяву. А может даже и лошадей, если конечно получится уломать вояк. — Высказал Егерь парочку аргументов.

— А кто именно пойдёт? — Спросил Степан.

— Я, ты, Жека и Персей. Ну, ещё возможно пара солдат.

— А обязательно брать старика? — Вновь спросил Степан.

— Конечно, он же у нас провидец. Его способности в лесу нам очень пригодятся.

— Я против. Кто-то же должен остаться с мальчишкой. — Сказал Жекан.

— А Тарас чем плох? — Спросил Персей. Не понравилось старику, что его начали принижать из-за возраста.

— Тарас может быть и мал ростом, но всё же он взрослый человек. — Персей взглянул на повара. — Тарас ты согласен посмотреть за Лесогоном?

— Конечно. Здесь всё равно нечем заняться. — Ответил повар.

— Ну, вот, вопрос и решён. Отправляемся после обеда. — Сказал Егерь и принялся набирать во флягу воды.

***

ОЗК византийцев были не плохи. Точнее очень хороши. Чтобы пережить один день в южном лесу, просто необходимы именно такие ОЗК. Прочные, удобные, просторные и дорогие. Из-за малочисленности армии и большого количества богатств, святой совет, управляющий государством, может позволить производить, или закупать самое дорогое снаряжение.

Раньше Византия закупала снаряжение и оружие у города Рассвет. Но так как сейчас у Рассвета не самые лучшие дела, Византия закупается у НРИ. Выбрала Византия именно это языческое государство не только из-за отличного снаряжения, но из-за большого количества православных людей живущих в ней. В других государствах православных куда меньше.

Вооружили почти всех автоматом АЗ-100 «Свирепый». Троих бойцов посланных вместе с нашими героями найти телеги, вооружили пулемётами «Мотыга» которые раньше можно было увидеть только у воинов Рассвета. Теперь они есть и у небольшого числа бойцов Византии.

Отряд выдвинулся в путь на крепких боевых конях защищённых кольчугой, а так же лёгкой бронёй.

Для большей безопасности Персей приспособил к седлу длинную палку с большим куском световода на конце. Путь и все ближайшие десять метров отлично освещались. Зверья можно было, не боятся, так как оно всё сбежало с этих краёв. А вот муравьёв было просто необходимо заметить до того как они подойдут слишком близко. Твари они хоть и довольно большие, но тихо передвигаться умеют.

Степан подъехал к Персею. Нужно было поговорить с ним насчёт его невероятных чувств.

— Персей вы узнали, что случилось с телегами?

— Кое-что узнал. Существа лесные не повинны в произошедшем. Это я знаю точно. Но вот, что именно произошло, я не знаю. Все создания лесные сбежали из этих мест, поэтому у меня слишком мало информации о текущих делах в этой местности. Зато я знаю, что на севере всё ещё хуже стало. Животные этих краёв сбежали на север и теперь нападают на разрушенные гражданской войной поселения. Много людей там полегло. Но всё же именно от самой войны гибнет большая часть людей. Самые богатые поселения Нации Чистых горят. Их улицы залиты кровью. Десятки повешенных весят вдоль стен.

— Вы это точно знаете? — Спросил Степан.

— Конечно. Ведь мои чувства подтверждают слухи, которых я наслушался достаточно за долгие поиски Лесогона.

— Мне страшно представить, во что это всё может перерасти. На ослабшую, раздираемую войной землю "чистых", наверняка скоро пойдут войной НРИ и СКГ. Они не упустят, разделись меж собой столь лакомые территории. Если уж Французская Колония решилась напасть на столь могущественное государство, то уж такие крупные игроки точно скоро начнут свои партии.

— Ты абсолютно прав Степан. Но вот только человечество может и не дожить до этих событий. Как я говорил, грядёт, что-то более глобальное. Самая большая игра, самого большого игрока. Я чувствую, что множество людей погибнет, что возможно погибнуть все, или останутся лишь жалкие сотни, но я не могу понять и почувствовать, из-за чего именно это всё произойдёт.

— А теории у вас есть?

— Теорий нет. Есть одно чувство. Ярость.

— Ярость?

— Да. Обыкновенная, тщедушная, примитивная ярость.

— И как же она связана с гибелью человечества?

— Не знаю, но из-за ярости не раз начинались самые крупные бойни истории.

— Может, не будете разговаривать о бойнях в лесу?! — Сказал Жекан. — Здесь и без них жутко.

— Хорошо. — Сказал Персей. Его не сразу поняли из-за противогаза жадно пожирающего издаваемые слова.

— А кто-нибудь слышал новости про последних сталкеров? — Спросил один из солдат.

Никто не слышал эти новости.

— В НРИ поймали группу Чаровницы. — Начал солдат и на этом же закончил.

— Как поймали? — Испуганно спросил Егерь. Жекану тоже было дико интересно.

Солдат сначала удивился подобной реакции, а потом продолжил.

— Говорят, что они полезли в заражённую радиацией деревушку. Крестьяне попросили принести особо важные вещи и сбережения, которые они не смогли, забрать впопыхах. Сталкеры короче забрались в эту деревушку и стали собирать указанные в списке вещи. В этот момент в деревушку въехали бойцы, отлавливающие мародёров. Ну, они и заметили сталкеров. Сначала они их посчитали мародёрами. Решили просто припугнуть, чтобы не возится с документацией. Короче говоря, пальнули они в воздух. Тут их сталкеры огнём из пулемёта и накрыли. Слава богу, никого не убили, а только ранили одного бойца в ногу. Дальше стрельбы не было. Сталкеры попытались сбежать, но солдаты их окружили и изловили.

— Суд уже был? Когда ты узнал ту информацию? — Быстро спросил Егерь.

— Ну, узнал я об этом неделю назад, так что я не уверен, что их уже не судили.

— Блять! — Крикнул Егерь и поехал дальше.

— Вы не знаете, чего Егерь так завёлся? — Спросил Степан у Персея.

— Лучше узнай это у Жекана. Судя по его реакции, он знает об этой группе не меньше Егеря.

Степан подъехал к Жекану и повторил вопрос.

— Эта группа спасла меня и неизвестного тебе парня из Питера. Не спрашивай, при каких обстоятельствах мы туда попали. Тебе лишь нужно знать, что группа Чаровницы спас нас. Я был знаком с ними не долго, но они мне показались хорошими людьми, и что самое главное профессиональными. Не верится мне, что их поймали. Слух это наверняка. НРИ скорей всего распространила его, чтобы последнюю надежду из оставшихся сталкеров вытрясти. Не повела бы Чаровница своих людей в заражённые земли. Любит она своих людей. Она с ними жёсткая иногда, но всё равно она как мать для членов её группы. Хоть некоторые из них и старше её.

Да и к тому же где бы она раздобыла подходящую экипировку? Резиновых ОЗК осталось совсем мало. Особенно абсолютно целёхоньких моделей. Да и слышал я от одного товарища из крепости, что у отрядов выискивающих мародёров лишь командир в резиновом костюме. Лишь командир! А это значит, что остальные идут туда на свой страх и риск! Так что Чаровница точно не могла добыть для целой группы таких костюмов!

— Почему не могла? Я слыхал про эту Чаровницу. Всё же она личность легендарная в каком-то смысле. Нанимали её многие и за огромные деньги, так что бабла у неё наверняка накопилась не мало. В войсках НРИ, как и в любой армии наверняка есть коррупция, особенно сейчас, когда там дела не самые лучшие. Поэтому мне кажется, что Чаровница могла спокойно купить нужное количество резиновых ОЗК у какой-нибудь продажной мрази, а потом заняться прибыльным делом. Всё же столько вещей было оставлено в деревнях севера НРИ. Тысячи семей оставили там вещи, которыми они дорожили. Это ведь золотая жила. Наверняка даже чиновники тайно делали заказы у Чаровницы. Так что как я считаю, её с группой могли спокойно поймать. И ещё мне кажется, ты и сам без меня всё это знаешь. Возможно, у тебя даже появились свои гипотезы.

— Да появились. Но, как и любому человеку, мне хочется вериться в лучшее.

— И это хорошо. Сейчас нет времени забивать голову всякой дрянью.

Спустя два часа пути по практически не видной, заросшей дороге отряд обнаружил пропавшие телеги. И это обнаружение было воистину жутким.

Сперва Жекан резко остановил коня. Потом он глухо крикнул в фильтр противогаза и чуть не свалился с коня.

Члены отряда посветили вперёд и увидели так испугавшую Жекана картину. Десятки трупоедов обгладывали человеческие косточки. Они прерывались на секунду, чтобы взглянуть на людей, но потом быстро продолжали пировать.

Даже Егерь впервые видел столь храбрых трупоедов.

Прошумел выстрел. Это Жекан выстрелил. Одну тварь откинуло. Её мелкую тушку практически порвало надвое.

Остальные твари мигом убежали, прихватив с собой пару рук и ног.

Люди спешились и подошли поближе к останкам.

От погибших осталось совсем не многое. Охраняли пять телег пятьдесят человек. Трупов было куда меньше. Ну, да и ладно. Это обычное дело в лесу. Необычна пропажа десятков ящиков с боеприпасами и оружием.

Здесь явно поработали люди. На это указывали дыры от пуль в телегах и остатках разорванного в клочья снаряжения.

— У вас есть бандитские группировки? — Спросил Егерь, проверяя очередной пустой ящик.

— Есть одна секта, называющая себя «Стражи Господни». Правящая церковь борется с ними, но безрезультатно.

«Стражи Господни» крайне печально известная секта. Её члены считают, что столь подавляющее количество язычников отвратительно и аморально. Поэтому члены секты часто уходят на территории «чистых» и нападают там, на мелкие поселения и неудачливых путников. Так же они борются с православными людьми отказывающимися бороться с язычниками, а это практически всё населения Византии.

«Стражи Господни» прославились не только разбоем и убийством невинных людей. В списке их грехов есть и более отвратительные поступки. Например, эти фанатики частенько крадут детей у бедных семей. Иногда, даже тихо вырезают всё семейство, а потом забирают детей с возрастом подходящим для промывки мозгов.

— Нужно возвращаться. Здесь нам делать нечего. — Сказал Егерь, садясь на коня.

***

Лесогон помогал Тарасу готовить. Он мелко нарезал печёнку и кидал её в раскалённый котелок. Армейский повар возился с варёным картофелем, делал из него пюре.

Да сегодня на ужин должно было быть пюре с печёнкой и подливой.

Люди свободные от какой-либо деятельности все прибрели поближе к кухне и стали наслаждаться запахами. Армейский повар уже чёрт знает сколько кормил их одними невкусными похлёбками.

Уставшие и голодные крестьяне с солдатами благодарили бога за маленького язычника присланного им на помощь.

Все чистили свои котелки, тарелки, а кто-то даже и шлемы. Один старичок тихонько, без свидетелей притащил из схрона бутылку самогона, а потом на радостях начал помаленьку его употреблять вместе с дружками. Через пару минут они спрятали своё сокровище, ведь к кухне шёл командующий. За распитие спиртного он может и к десяти ударам плетью приговорить, а может и к более жёсткому наказанию.

— О, Валентин Викторович давненько вы у нас не бывали. Что привело вас сюда? Если еда, так я вам её принесу сам как всегда. — Максимально вежливо проговорил армейский повар.

— Не еда меня привела, а толпа этих бездельников. — Указал командующий на толпу, сидящую возле костров на сырой земле. — А ну живо все на посты мать вашу! — Вдруг крикнул он. — Уже стемнело, а значит нужно больше дозорных!

Люди повскакивали и побежали к первой линии обороны.

— И ещё Вениамин, у тебя осталась та настойка? Заснуть не могу.

— Конечно, есть. Для вас всегда есть. — Армейский повар достал из-под стола пузырёк с коричневатой жидкостью внутри.

— Благодарю. — Сказал офицер и уже собирался уходить, когда вдруг Шарик запрыгнул на стол, схватил кусок печёнки и побежал куда подальше.

— Стой сука! — Завопил повар и побежал за псом.

Вот придурок. — Сказал командующий. — Даже за кухней уследить не может. Не зря я этого жиреющего гада до повара понизил.

— Мне показалось, что вы с ним ладите? — Сказал Лесогон.

— Хе, я лажу с ним? Не смеши меня парень. — Широко заулыбался командующий. — На этого пидараса как-то раз накричал, а он на меня жалобу накатал высшему начальству. Эту бумажку там конечно оценили как шутку и ничего не сделали. Я конечно обо всём узнал и понизил его до повара.

— А чего хоть накричали то? — Спросил Тарас.

— А?

— Чего вы на него накричали?

— Так задело. Оружие своё потерял. Я был готов простить такое зелёным новобранцам, но лейтенанту никогда. Я сказал ему пару ласковых, потом сообщил, что он позорит армию и послал его нахер.

Повар вернулся, запыхаясь и покраснев. Штаны он испачкал знатно.

— Иди, смени портки. — Приказал ему командующий.

Повар отдал честь и побежал в импровизированные казармы.

Через минуту произошло долгожданное и при этом совершенно не желаемое происшествие.

Над деревьями, на севере, вспыхнула сигнальная ракета. В лесу загремели выстрелы.

— Живо на позиции! — Крикнул Лесогону и Тарасу командующий и побежал к церкви.

Наши герои бросили всё и стали выполнять приказ.

На укреплениях уже все были готовы к битве. Пулемёты расчехлили, ящики с патронами вскрыли, понабрали их содержимого и стали ждать.

Ждать долго не пришлось. Послышался сильный шелест. Враг был один. Видимо разведчик. Как только он выскочил из кустов, его хорошенько нашпиговали свинцом. Когда он упал на землю, люди закричали от ужаса. Те, кто стрелял, бросили оружие и зарыдали. Они убили человека. Почему он был без фонарика? Почему он не подсветил себя фаером? И где остальные?

Шелест и треск возобновились. Он были более, огромны, шумны и ужасны. Волна сносила на своём пути все препятствия. Вот это уже были муравьи.

Люди начали стрелять в темноту надеясь остановить волну смерти, но к их несчастью жалкий свинец не мог этого сделать.

Ужасающие твари выбежали из тьмы и испугали людей уже десятки раз видевших их. Они бежали, не боясь смерти. Они не задумывались о ней. Для них существовали лишь мысли нечто живущего в самых глубинах муравейника. Мысль об убийстве еды, и перемещении её в муравейник.

Пули плохо брали бронированные туши муравьёв. Постоянно они попадали по тварям не под тем углом. Просто царапали их панцири. Но если уж и попадали нормально, то пробивали точно. Вот только это совсем не гарантировало смерть противника. Муравьи живучие твари.

Монстры добрались до минного поля. Мины хорошо рвали их большие туши. Крупнокалиберные пулемёты от мин не отставали, как и миномёты. Но все они разом отставали от огнемётов. Им ведь не нужно было пробивать панцири и туши. Они просто жгли их. От жара панцири лопались, а туши чернели, пузырились и воняли. Боли от огня у муравьёв не было. У них вообще не было никаких чувств. Мысль, задача в их головах заглушали любую боль. Муравьи пробегали через стены огня, получали десятки пуль в тушу, теряли конечности и при этом не теряли боеспособности. Они теряли её, лишь, когда их тела были изрешечены кусками свинца, набиты ими до отказа и сожжены.

Лесогон прятался за баррикадой. Он закрыл глаза и заткнул уши почерневшими ладонями. Маленький повар держал слишком большую для себя собаку, чтобы та не ринулась в бой с громадным противником.

Наконец одна тварь добралась до позиций и смогла ранить человека перед смертью. Ей разнесли башку длинной очередью из ручного пулемёта. Вместе с бесцветной, мутной кровью, на пулемётчика полетела кислота. Она ошпарила ему лицо и руки. Он завопил, упал на землю. Кожа на его лице расплавилась до самых костей.

Друзья начали лить на его лицо и руки воду, но было уже поздно.

Мужчина раненый до того лелеял оторванную руку и звал врача.

В этот момент рядом с Лесогоном появился человек с рюкзаком, на котором была нашивка в виде красного креста. Он схватил правую руку мальчика и оторвал её от уха.

— Поможешь мне! — В приказном тоне крикнул он, и побежал к раненому мужчине, до сих пор держа Лесогона за руку.

Мальчик сначала сопротивлялся. Он не хотел лезть в эту мясорубку. Но получив хорошую пощёчину, Лесогон успокоился.

Позиция, к которой бежал мальчик и санитар, была самым жарким местом битвы в прямом и переносном смысле. Её окружал полукруг огня. Люди на позиции покрылись копотью. Их кожу жгло. Порох в оружии был готов воспламениться.

От произошедшего здесь события оборона чуть не треснула, словно кость от удара кувалдой. Людей не хватало, как и боевой выучки у этих бойцов. Стреляли они не очень метко, да и целиться было не возможно от жара жгущего глаза.

Санитар, а за ним и Лесогон спрыгнули в какого-то чёрта вырытый окоп.

Мужчина с оторванной рукой улыбнулся санитару, до сих пор обнимая руку.

— Раскладывай носилки! — Приказал санитар Лесогону, положив перед ним, собственно, носилки.

Пока Лесогон принялся выполнять приказ, санитар стал оказывать первую медицинскую помощь.

Он ввёл в организм раненного мужчины особую смесь через шприц и напоил ещё одной настойкой. Потом он остановил кровотечение при помощи жгута и быстро перевязал дезинфицированным бинтом.

Перед тем как погрузить бойца на носилки, санитар хотел забрать у него руку и выкинуть её к чертям. Ошеломлённый произошедшими событиями и одурманенный настойками боец, отказывался отдать своё сокровище.

— Выкинь её! — Крикнул санитар.

— Нет!!! — Испуганно завопил боец.

— Я сказал, выкинь её нахуй! — Ещё раз крикнул взбешённый санитар, отобрав у бойца руку и выкинув её в огонь.

Боец хотел, ударь санитара, за такое дело, да силы совсем его покинули.

Санитар и Лесогон уложили бойца на носилки и потащили к церкви. И сделали они это очень вовремя. Можно сказать в последний момент.

Когда Лесогон вылез из окопа, муравьи прорвались через огонь и пули, и начали обливать людей едкой жидкостью. Потом они изрезали, искромсали кричащих людей клешнями и загрызли жвалами.

Позицию закидали гранатами и залили огнём из ручных огнемётов. К тому моменту там уже никто не кричал. Люди были мертвы, а муравьи кричать попросту не умели. И их пастей доносился тошнотворный писк, но он совсем не был похож на крик. Скорее это был смех. Смех от того, что людишки такие жалкие, от того что муравьи их перехитрили.

Нападение из леса было лишь отвлекающим манёвром. И этот манёвр удался.

Миномётные позиции провалились под землю. Туда же канули пара домов. Из образовавшихся дыр повылезали муравьи и начали резню.

Люди, оставшиеся на первой линии обороны, не успели сбежать. Их окружили, окатили морем кислоты и порвали. Они пытались убежать, спрятаться, уповать на бога, но до них всех дотянулись клешни.

Единицы умудрились вырваться из мясорубки израненными и измученными до полусмерти.

Лесогон и санитар добрались до церкви. Тарас и Шарик уже были там. Повар разносил патроны, а Шарик просто прыгал возле входа и лаял.

Перед тем как войти в церковь, Лесогон увидел грохочущую, стальную коробку на гусеницах, высотой в три метра, утыканную пулемётами. Танк выехал из-за домов и поехал прямо на врага. Танкисты явно были безумцами.

Цумани накрыло танк. Монстры обливали броню кислотой, но она была слишком прочна. Зато клешни хоть и с трудом, но всё же протыкали броню.

Экипаж храбро бил муравьёв. Каждый член экипажа не давал шансов ни одной твари приблизившейся слишком близко.

Всё цунами отвлеклось на танк. У людей появилось время, укрепится в церкви.

Лесогон не видел подвига храбрых танкистов. Он помогал санитару укладывать бойца на свободный участок пола.

В церкви была давка. Людей было много. Все они куда-то спешили. Копошились словно муравьи. Многие не знали, что делать, паниковали. Кому-то удалось добраться до икон, и они стали молиться. Таких людей быстро отогнали от икон, дали оружие и послали к окнам.

Командующий протолкался к столу с картами и начал кричать что-то старому солдату. Тот кивнул, поставил на стол странную квадратную коробочку с рычажком. Солдат нажал на рычаг. По паутине из десятков проводов прошёл электрический ток и вокруг церкви разверзлись врата ада.

Деревню смело ковром из взрывов. Земля, брёвна, останки сотен муравьёв полетели вверх, словно даже не собираясь возвращаться.

В ушах у всех зазвенело. Этого звона не хватило, чтобы заглушить приказ командующего занять позиции.

Лесогону выдали рюкзак, заставили одеть его, а потом приказали подходить к каждому, кому понадобятся боеприпасы. Да, рюкзак был набит магазинами от автоматов.

Мальчик с трудом переносил его от одной части церкви к другой. Всем всегда нужны были боеприпасы. Войны тратили патроны с невероятной скоростью. Некоторые так часто подзывали Лесогона, что тот даже подумывал отказать им, но потом он вспоминал, что находится за пределами церкви и почему этому нельзя дать ворваться сюда.

Пару раз Лесогон встретил Тараса. Они не обмолвились ни одним даже самым крохотным словечком.

Рюкзак опустел и Лесогон побежал к гаре ящиков. Там рюкзак снова наполнили.

На этот раз рюкзак показался Лесогону, более лёгким и это не смотря на то, что мальчик вымотался.

По церкви стало ещё более затруднительно передвигаться. Пол был покрыт ковром из гильз. Лесогон даже упалразок.

Рюкзак опустел на этот раз ещё быстрее. Его вновь наполнили. Лесогон поплёлся раздавать содержимое и тут почувствовал, что рюкзак стал ещё легче. Этого не могло быть. Лесогон с трудом стоял на ногах. Лямки стёрли кожу на плечах, ноги совершенно не хотели подниматься.

Лесогон снял рюкзак и заглянул внутрь. Он был наполнен меньше чем наполовину. Мальчик сначала подумал, что это солдаты просто решили немного пожалеть его, снизить тяжесть ноши. Мальчик посмотрел на воинов стоящих возле ящиков, заглянул в глаза и не увидел там никакой жалости. Тренировки, жёсткие армейские законы и муштра, избавили их от жалости.

Значит боеприпасы на исходе.

— Пацан, чего стоишь бля! Живо неси патроны! — Крикнул командующий.

Лесогон подбежал к нему и дал пару магазинов.

— Никому не говори. — Тихо сказал командующий.

Лесогон сразу понял, о чём попросил молчать его командующий. Никто не должен узнать о малом количестве патронов. Эта информация может убить их.

Лесогон взглянул в окно. Там всё было в огне и трупах муравьёв.

— У нас есть шанс? — Спросил Лесогон.

— Шанс есть всегда, как и выбор. — Ответил Командующий, а потом резко приказал разносить боеприпасы.

Долго носить припасы Лесогону не пришлось.

Двери разлетелись в щепки. Армия сатаны вошла в церковь. Демоны стали рвать людей на куски.

Один из крупнокалиберных пулемётов убрали от окна и поставили посреди помещения. Этот пулемёт стал обстреливать дверной проём.

У раненых не было шансов. Они умирали от муравьёв и пуль своих. Да и у боеспособных солдат не было шансов.

Патронов почти нет. Бежать не куда. Кругом лес и монстры. Всё пространство между церковью и лесом стало мясорубкой.

Люди сделали всё что, могли.

Лесогон забился в угол. Его чуть не затоптали. Наступили на руку и сломали пару пальцев. Мальчик стал молиться своим богам. Они его избрали. Они не могут дать ему умереть.

Кто-то схватил Лесогона за руку. Он закричал, но через пару секунд замолчал. Командующий держал его за руку.

— Иди за мной! — Приказал командующий и потащил Лесогона к большим ящикам с боеприпасами.

Когда они подошли к ящикам, командующий посмотрел Лесогону в глаза и сказал:

— Полезай в ящик.

— А как же мой друг и пёс? — Испуганно спросил Лесогон.

— И на них ящиков хватит.

Лесогона запихнули в ящик и дали конверт. В ящике было неудобно, а спустя секунду ещё и темно.

Все звуки стали глухими и от этого ещё более жуткими. Крики и стрельба длились десяток минут. Люди встали стеной перед ящиками и не давали монстрам подойти к ним близко. Один воин за другим падал из-за невыносимого жжения, но люди всё равно держались, пока не закончились патроны.

Без оружия у людей не было шансов.

***

Степан упал на колени когда увидел, что осталось от поселения. От него ничего не осталось, кроме почерневшей церкви.

Два солдата перекрестились и стали молиться. Молиться за то, чтобы души погибших попали в рай.

Персей слез с коня и побежал к церкви. Егерь пытался его остановить, но старик вырвался из его стальной хватки и побежал дальше, не боясь сотен тел огромных муравьёв и призраков, блуждающих среди воронок.

Пробежав через большой дверной проём Персей упал. Он поскользнулся на ковре из гильз.

Тел людей в церкви не было. Муравьи всех унесли. Было много крови людей и муравьёв. Эти два типа крови перемешались во что-то очень мерзкое и жуткое.

Степан и Жекан вбежали в церковь и подняли Персея.

— Все погибли. — Пытаясь не плакать, сказал Жекан.

— Нет. Здесь теплится жизнь. — Сказал Персей, идя вглубь церкви.

— Что? — Спросил Степан.

— Здесь есть живые! — Громко сказал Персей. Старик ускорил шаг, а потом резко остановился возле горы ящиков.

Персей начал раскидывать прямоугольные железки.

Жекан и Степан сперва смотрели на него удивлённые, но потом стали помогать.

В церковь вошёл Егерь с бойцами. Сталкер выглядел подавленным и уставшим. Из него словно выжали все соки и силу.

— Мы здесь! — Послышалось в одном из ящиков.

Ящик открыли и из него выпрыгнул повар, словно чёрт из табакерки.

— Вытащите Лесогона и пса из ящиков обозначенных крестами.

Жекан и Степан так и сделали.

Лесогон был весь красный и мокрый от нехватки воздуха. У Шарика дела были ещё хуже. Псу связали лапы и морду, чтобы не гавкал. Лапы ему конечно натёрло. Ну, ничего, зато жив остался.

Лесогон кашляя, дал Персею конверт.

Старик его вскрывать не стал. Он был закрыт печатью, которую лучше не ломать. На конверте было, что почитать: «Передайте церковному совету в кротчайшие сроки».

— Боюсь, у нас появилась ещё одна миссия друзья мои. — Сообщил Персей. — Нужно отвести этот конверт в Царьград.

— Ничего. Нам всё равно туда надо было. — Сказал Егерь. С ним согласились.

Просидевших в ящике всю ночь счастливчиков накормили. Сделано это было в лесу. Никто не хотел оставаться в превращённом в кладбище поселении.

После счастливчикам дали поспать чуток. Спустя четыре часа, группа отправилась к центру православной веры, земель человеческих.

Глава 12. Невероятная прогулка

Царьград был великолепен. Особенно в некоторых своих местах.

Город был не маленький. Его было не стыдно называть городом. Почти все здания в нём были каменные. Дома вплотную прижимались друг к другу. Иногда даже было не понятно, где кончается одно здание и начинается другое.

Укреплён город был просто ужасающе сильно. Город окружал огромный ров, в котором спокойно и танк застрянет. Потом город окружает крепостная стена. Судя по её стилю, люди её строившие очень сильно вдохновлялись опытом своих коллег позднего средневековья.

После стены идут собственно жилые и не жилые кварталы, которые построены таким образом, чтобы их было максимально удобно оборонять. Чтобы свои солдаты в любой момент могли отойти, а вражеские войска наоборот не могли даже занять хорошие огневые позиции.

В центре города стоит так называемый кремль. До московского ему, конечно, было далеко, но всё равно и этот кремль выглядел, внушительно и неприступно. В нём находилось: пара храмов, здание для заседаний совета, мужской монастырь (женский находится рядом с кремлём), а так же училище для военной элиты государства «священной дружины».

Жекан сидел на лавочке, возле небольшого здания больницы и грыз орешки. В этот момент Лесогону хорошенько вправляли пальцы и накладывали шину. С мальчиком был Персей.

Егерь и Тарас отправились покупать припасы.

Степан пошёл к совету, чтобы передать конверт. У него был самый большой опыт общение с большими начальниками.

Шарик просто глядел на Жекан, высунув язык. По его глазам было легко понять, о чём он думает.

— Ты такое есть не будешь. — Сказал Жекан псу.

Шарик заскулил.

Жекан решил проверить правдивость своих слов. Он бросил псу один орешек. Шарик, конечно, понюхал его и снова принялся глядеть на Жекана.

— Я же говорил.

Орешки закончились крайне быстро. Жекану стало скучно, и он решил прогуляться по городу.

Перед прогулкой Жекан зашёл к Персею и сообщил о том, что он уйдёт на некоторое время.

Прогуливаться было хорошо. Тяжёлое снаряжение не тянуло его к земле. Страха за свою жизнь не было, ведь боятся, по сути, было некого. Жекан шёл спокойно, рассматривая одноэтажные и двухэтажные дома из серого камня, торговые палатки, магазинчики и людей.

Люди на первый взгляд были такие же, как и везде, но при, более детально рассмотрении, можно было удивиться их отличием.

Здесь люди ходили прямо, высоко подняв голову. В этих людях не было страха. Они были опрятны и хорошо одеты. Столичные всё-таки. Большая часть из них не знала бедности и голода, одиночества и страха. Они не выходили за пределы города. Возможно, что они даже не знают, что там… за пределами городских стен.

Но не все были такими хорошими. В переулках, возле чёрных ходов зданий проживали люди, не знающие того, что знают более состоятельные личности. Сытость, здоровье, тепло, грамота, были для них неизвестными терминами и словами. Для них не существовало мира за пределами города, или даже пределами родного переулка.

Жекан остановился возле лавки, из которой пахло выпечкой. Незамедлительно он вошёл туда и взял парочку пирожков с мясом. Они были восхитительны. Полная женщина, стоявшая за кассой, явно знала своё дело.

Солнце выглянуло из-за облаков. Всё стало более ярким и красивым, но ненадолго. Спустя всего две минуты город снова накрыла тень.

Половину второго пирожка, Жекан отдал псу. Он, конечно, съел только мясо, после чего сел и стал смотреть на Жекана. Собачий барин просил добавки.

Жекан попытался не обращать внимания на собачьи мольбы и пошёл дальше, искать приключений на свою задницу. Он прошёл половину города по извилистым улочкам и в итоге нашёл место, где приключение просто обязано само его найти. Он пришёл на рынок.

Где-то среди множества палаток и телег наверняка ходили Егерь и Тарас, и выискивали хорошее снаряжение по разумной цене.

Жекан пришёл сюда не для того, чтобы с ними походить. О, нет. Его просто занесла сюда судьба. Эта сучка решила поиграть с Жеканом, отвлечься от войны и высоких ставок.

Рядом с палаткой армянина продающего отличную одежду, стоял тощий и невысокий парень лет девятнадцати. В глубоких карманах его дешёвой, изношенной одежды, лежало немало чужих вещичек и денег. Карманником был парень.

Увидел этот парень Жекана, осмотрел хорошенько и понял, что сегодня его счастливый день. В городе объявился чудак с красной тряпкой на башке. Он точно чужак и явно даже не православный. Такого можно обокрасть, не боясь получить по щам.

Парень, не спеша, как и все на рынке, пошёл за Жеканом, претворяясь, что он рассматривает товары. Его отгоняли от прилавков, ведь все знали, кто он. Все знали каждого воришку в лицо, но не хотели на них милицию насылать по одной вязкой причине, которую пока что не стоит озвучивать.

Спустя минут десять, парень подобрался к Жекану достаточно близко, чтобы срезать кошель и поспешно свалить.

Парень достал ножичек из рукава и потянул ручонки к кошелю, когда в одну из рук вцепился Шарик.

Парень приметил пса давно и из-за его размеров и внешнего видал, подумал, что он дворняжка.

Ошибка стоила парню мизинца правой руки.

Жекан обернулся, как только услышал крик парня. Ему пришлось отрывать пса от добычи. В Шарике вновь разыгралась кровь предков. Он снова чувствовал себя огромным псом, в доспехах несущимся на врага.

Жекан испугался. Он ожидал, что на него сейчас все наорут, позовут стражей закона и арестуют, а Шарика усыпят. Но ожидания разбились об реальность в дребезги.

Люди стали смеяться и показывать на парня грязными и чистыми пальцами.

— Ну, что наказала тебя боженька мразь?! — Смеясь, говорили одни люди.

— Рабочий инструмент ему отгрызли! — Кричали другие.

Жекан всё понял. Его пытались обокрасть.

— Вмажь ублюдку хорошенько! — Крикнул кто-то в толпе.

Жекан с радостью бы это сделал, да вот только ему нужно было держать пса, превратившегося в оружие массового поражения.

— Убирайся! — Крикнул Жекан и парень послушал его.

Воришка побежал в грязный переулок со всех ног, рыдая и пуская сопли.

Люди посмотрели, как он исчез в переулке, и продолжили выполнять свои дела.

Шарик быстро успокоился и Жекан его отпустил. Они тоже продолжили свою прогулку.

Дорожка вывела Жекана за пределы рынка, в обыкновенный жилой район. Там над дорожкой на тонких верёвочках висела одежда, дети играли с маленьким свином, худой и кривой старичок сидел на лавочке, опёршись руками о трость, бабки на соседней лавочке, как всегда, что-то обсуждали и сплетничали.

Тени от домов покрывали эти обыкновенные сценки из жизни каждого человека, и делали их более мрачными, не столь радостными и приятными сердцу.

Жекан нашёл свободную скамеечку и присел на неё. Он решил хотя бы немножко побывать в родной для себя атмосфере. Жекану хотелось плакать от воспоминаний. От старости воспоминаний и жалких шансов повторения тех событий. А ведь Жекану нужно совсем не много. Он лишь хочет пройтись по родной улице, зайти домой, нагреть чайку и попить его из блюдца. Такие банальные мечты и такие невыполнимые.

Предатель родины никогда не попадёт на свою родную улицу и, в особенности в дом родной. Предателя поймают и пустят пулю в лоб, потому-что предатель родины жить не должен. Он должен лежать в земле, или рыть землю и добывать из неё ресурсы. Третьего не дано. Нигде. СКГ, НРИ, Нация Чистых, да плевать кто и где, везде ведь эти чёртовы законы военного времени действуют, времени которое ну никак не хочет заканчиваться.

Оступишься разок, язык за зубами не удержишь и можешь начинать копать себе могилу.

Жекан всегда будет чужаком, блуждающим по всем землям людей и ищущим свой дом, зная, где находится этот дом, но всегда пытаясь найти его в другом месте.

Шарик залаял и Жекана отпустили воспоминания. Он посмотрел на субъект, на который лаял Шарик. Им был просто огромный мужик с лысой головой и широким туловищем. Рядом с ним стояли ещё два менее больших мужчины.

— Вам что-то нужно? — Спросил Жекан.

— Ага. — Ответил великан, достав большой револьвер из-за спины. У револьвера был длинный ствол, большая рукоять и пули сорок пятого калибра. Револьвер называется «Медвежья лапа». Выглядит он как более простенькая и дешёвая модель револьвера Colt M1861.

За спиной у великана висел арбалет с рычажком возле приклада, который нужно покрутить, чтобы быстро натянуть тетиву.

— Иди с нами сучара, или пристрелим тебя и пса. — Злобно сказал громила.

Возражать этим господам не хотелось. Жекан взял Шарика на руки, чтобы тот не провоцировал незнакомцев и его повели куда-то на восток. Провели мимо храма с золотыми куполами, мимо крохотной речушки, мимо склада и привели в большой деревянный дом со стенами покрытыми чёрной краской.

В доме было жарко и очень светло. Свет из больших окон просто истреблял все тени, а огонь каменного камина перенасыщал воздух теплом.

После маленькой прихожей, Жекана ввели в огромную гостиную с уже упомянутым каминов возле дальней стены и дорогой мебелью возле него, а именно диваном, двумя креслами и столом на низких ножках.

Над камином висел не малых размеров портрет, худого мужчины средних лет в очень приличной одежде с широкими рукавами, обшитыми золотистыми узорами.

Возле правой стены находился целый бар с кучей всевозможной выпивки, слева дверь, ведущая в большую теплицу. Туда Жекана и повели дальше.

В теплице было много различных растений. В основном красивых цветов и кустиков. В центре был прудик с рыбками, а чуть поодаль дерево по размерам чуть больше лысого громилы.

Вдруг по спине Жекана пробежали мурашки, стало как-то зябко. Что-то показалось ему в этом дереве странным и очень необычным. Вернее Жекан сначала подумал, что ему это показалось, что он просто переволновался, но оказалось, что всё это взаправду. У дерева было человеческое лицо. Лицо мужчины с портрета.

Жекан осмотрел дерево и понял, что в нём усматриваются черты человеческого тела. Словно тело перекосило, и оно срослось с землёй, покрывшись корой. Ну, так собственно и было.

Жекана привели к проклятому за грехи человеку. К лешему, прожившему с проклятьем уже много, много лет.

Рядом с лешим стоял тот самый парень, которому Шарик палиц откусил. Руку ему перевязали и в желудок залили трав.

— Мы привели виновного. — Сказал громко великан.

— Рустам, он ли это? — Спросил леший у парня.

— Да! — Вскрикнул парень. — И псина та же! Господин Старавойт, убейте его! Он посмел покалечить члена клана!

— Молчи. — Спокойно сказал леший и посмотрел на Жекана.

— Твоими стараниями, был покалечен один из самых амбициозных юношей клана «Чёрных лебедей»…

— Он пытался обокрасть меня! — Крикнул Жекан. Его тут же ударили в живот. Пса с трудом получилось удержать.

Все заржали кроме лешего. Для него смех был болезненным.

— Конечно, он собирался тебя обокрасть дурень. — Сказал велика. — Он же член воровского клана.

— Ты ответишь за свой поступок. — Сказал леший. — Кровью ответишь.

Жекан усмехнулся:

— Ну и ебанутое же это место. Мразей даже проучить нельзя. — Сказал Жекан и получил за это хороший такой удар по лицу.

— Отобрать пса. — Приказал леший.

Великан тут же вырвал из рук Жекана Шарика. Жекан попытался вернуть его, но опять получил удар в живот.

Великан взял пса стальной хваткой. Тот даже заскулил от боли.

— Ты выполнишь мой приказ, или умрёшь. Перед смертью твоей, мы выпотрошим пса на твоих глазах.

— Что нужно сделать? — Спросил Жекан, держать за живот.

— Будешь участвовать в бою насмерть с чемпионом другого клана. За победу ты получишь жизнь. Если проиграешь (кашель) сгниёшь в канализации, как и пёс.

Жекан больше ничего не говорил. Ему бы больше не дали ничего сказать.

Шарика вынесли из помещения, а за ним и Жекана. Шарика отнесли на псарню и заперли там, в клетке, а Жекана отвели в комнату, где над ним начали работать.

Бородку подправили, волосы укоротили, особенно по бокам. Красную тряпку хотели выбросить, но Жекан не позволил этого сделать.

Потом Жекану выбрали одежду для боя. Сняли ОЗК, свитер и на голое туловище надели кожаный доспех, выдали железный шлем, обтянутый кожей.

Далее Жекану дали отдохнуть часок, полежать на диване, и перекусить.

***

Отправили Жекана биться в шесть часов вечера. В доме собралось много народу. Все давали деньги мужику с большими усами и ждали.

Спустя полчаса всех попросили освободить центр огромной гостиной. В центре помещения постелили тяжёлые кожаные ковры.

Дверь теплицы открыли, чтобы главарь всё видел.

Толпу ещё притеснили. По образовавшемуся коридорчику пошли бойцы в кожаных доспехах и номерами на спинах. У Жекана был номер шесть. Всего бойцов было восемь.

Они выстроились в ряд не очень эффектно и умело. Только первый сделал всё идеально. Первый воин был невысокий, но крайне широкий, здоровый и натренированный. Его голова была полностью закрыта шлемом, с гребешком, сделанном из лезвия ножа.

Возле камина распространяющего тепло по помещению, поставили стол, а на него глиняный горшок. В горшок положили маленькие бумажки.

К столу подошла красивая девушка с длинными каштановыми волосами, лицом покрытым веснушками, одетая в белую тунику.

Лысый великан так же подошёл к столу и хорошенько ударил по столу ручкой револьвера.

Толпа затихла. Никто не хотел издавать ни звука, из-за возможной потери зубов.

— Господа и дамы, вас много пришло сегодня. Вы все ждёте зрелищ, крови и криков. Вы получите всё это и даже большее. Эти восемь воинов, — девушка указала на строй пронумерованных мужчин, — покажут вам, на что способен человек в смертельные моменты своей жизни. Они покажут всю жестокость боя один на один. Боя, когда судьба предала одного из них. — На пару секунд девушка замолчала. За эти секунды Жекан успел прокрутить в голове всю жизнь и понял, что он попал в полную задницу уже в сто шестой раз.

— Сейчас, как и всегда мы выберем двух случайных воинов, которые будут биться не на жизнь, а на смерть.

Великан сунул в горшок руку и достал бумажку.

— Первый! — Крикнул великан.

Первый вышел на центр арены.

К великану подошёл парень, предками которого явно были жители Армении, или близкой к Армении стране. Парень держал корзинку, в которую запустил свои пальцы великан.

Из неё так же была извлечена бумажка.

— Выдать первому булаву!

Соперником первого, стал пятый. Ему выдали саблю.

— Разойтись по краям! — Приказал великан.

Войны выполнили приказ и приготовились к бою.

— Бейтесь! — Вновь раздался голос великана.

Пятый побежал на первого с криком. Первый не стал ждать его. Он бросил булаву во врага, и попал. Нос пятого расплющило, и он испустил фонтан кровавых брызг.

Люди зааплодировали, засвистели, закричали от радости. Их смешил упавший, истекающий кровью пятый. Он был жалок для них. Он был никто. Просто очередной неудачник с цифрой пять на спине, павший от рук истинного чемпиона.

Первый подошёл к ослабшему от потери крови пятому, взял саблю и вогнал её сопернику в живот. Потом покрутил, пошевелил в разные стороны и вынул, когда крики пятого прекратились.

— Первый победил! — Крикнул великан.

Первый обратно встал в строй.

Во втором поединке бились третий и четвёртый.

Третьего вооружили шипастыми перчатками, а четвёртого костяной дубиной.

Бой был долгим и напряжённым. В начале все разговаривали, делали ставки, ругались, а под конец смотрели на бойцов, не отрывая глаз.

Войны устроили настоящее побоище. Один не уступал в мастерстве другому. Сломанные рёбра, глубокие порезы, выбитые зубы не мешали бойцам производить на зрителей неизгладимое впечатление.

Бой закончился, когда оба воина выбились из сил. Четвёртый сделал взмах дубиной. Третий из последних сил увернулся, а потом вбил пару шипов своих перчаток четвёртому прямо в глаз.

Четвёртый завопил, выдернул глаз из шипов и стал махаться дубиной во все стороны. Один из замахов стал раковым для третьего. Конец дубины угодил ему прямо в висок. От чудовищного удара шлем с головы война слетел и затерялся в толпе. Шея хрустнула, в глазах потемнело. Третий отправился в мир иной.

Четвёртого отправили к врачу. У него может начаться отличная карьера, если не начнётся гангрена.

— Шестой! — Крикнул великан.

Жекан вздрогнул, секунду постоял, помялся, а потом пошёл очень не уверенно. Толпа это заметила, засмеялась, зазвала Жекана «зайцем».

Великан достал из корзины листок.

— Выдать ему мачете! — Приказал он, и Жекану кинули небольшой мачете.

Через минуту великан объявил номер соперника. Восьмой.

Бледнокожему, высокому восьмому дали одноручный топорик.

Бой ещё не начался, а большинство ставок было сделано против Жекана.

— Бейтесь! — Послышалась команда за спиной.

Восьмой медленно пошёл на Жекана, готовясь отразить атаку, или нанести её самому.

Жекан же резко сорвался с места и попытался ударить врага в колено, резкий выпад восьмого вынудил его перепрыгивать через топор и приземлиться не очень удачно. Из-за падения Жекан ободрал ладони и получил приличную занозу. Враг буквально ранил его, не дотрагиваясь.

Восьмой решил не ждать когда Жекан встанет и нанёс ещё один удар. Жекан вновь невероятным образом отскочил от удара и чуть не сбил с ног гостей.

Топор Восьмого вошёл в доску пола и застрял в ней. Жекан последовал примеру Восьмого и решил не дожидаться, когда он там разберётся с топором.

Жекан встал и со всех сил ударил восьмого ногой по лицу. Итог понятен. Передние зубы выбиты, нос разбит, от языка откушен кончик.

Крошево от зубов попадало на пол, вперемешку с кровью.

Восьмой отшатнулся, с трудом устоял на ногах, размазал кровь по лицу и в прямом смысле зарычал, словно дикий зверь. Он побежал на Жекана собираясь раздробить его черепушку голыми руками.

От ярости он, по-видимому, позабыл, что у Жекана в руках было мачете. Жекан размахнулся и вонзил мачете восьмому в голову на уровне чуть ниже ушей. Щека была разрублена вместе с частью нижней челюсти, которая немного накренилась. Кровь полилась рекой. Зрители закричали от восторга, а потом от ненависти и негодования. Они ведь деньги свои просрали.

Жекан опустил мачете и пошёл к строю, попутно вынимая из ладони занозу. Восьмой упал на живот. Мачете выскочило из его башки. Кровь полилась ещё обильнее.

Труп и оружие через пару минут убрали. Кровь быстренько вытерли. Вернее просто размазали.

Следующими бились седьмой и второй. Седьмого вооружили двуручным мечом, а второго двуручным топором. Им не повезло обоим. Оба бойца не выглядели натренированными и сильными. Это оружие им просто не подходило. Из-за этого бой получился затянутым, медленным и судя по реакции зрителей совершенно неинтересным.

Медленные замахи, сменялись такими же замахами. За десять минут боя ни один из бойцов не пострадал. Бойцы кричали во время ударов, пытаясь выглядеть как можно круче, но это не прибавляло в их бой хоть дольку зрелищности.

Этот бой мог продолжаться очень долго, но слава богам второй поскользнулся на плохо вытертой крови и вовремя падения угодил под лезвие меча. Меч вошёл в плечо, разрубил кожаную броню, плоть и кость. В кости здоровенный меч и остался. На большее у седьмого не хватило сил и духу.

Седьмой отошёл от кричащего, бьющегося в агонии второго и проблевался. На подобные убийства смотреть куда приятнее, чем участвовать в них самому.

— Добей его! — Приказал великан.

— Нет! — Крикнул седьмой и снял шлем. Жекан только сейчас увидел, что седьмой был двадцатилетним пацаном.

— Добей! — Крикнула девушка.

На этот раз седьмой лишь покрутил головой.

— Жалкая тварь! — Сказал громко великан и выстрелил седьмому в грудь.

Парня прилично отшвырнуло в толпу. От его трупа люди отбежали, словно он был заражён чумой.

Примерно в этот момент второй умер от потери крови.

На этот раз пол прилично вымыли. На нём было много мерзких субстанций, среди которых кровь менее омерзительная.

Вытерли рвоту седьмого. Вытерли мочу второго. Вытерли кровь всех павших на этой арене за сегодняшний день.

Все приготовились к самому важному бою. Финальному бою. Короткому бою, как думали многие.

— Первый истинный чемпион, он порвёт шестого за пару секунд. — Говорили многие.

— Первый укокошит этого болвана. — Говорила вторая половина людей.

И тут Жекан понял, что он попал в полную задницу в сто седьмой раз.

***

— Так вот подхожу я к этой шлюхе и спрашиваю, хочет ли она немножко подзаработать. Угадай, что она мне ответила? — Сказал бритоголовый бандит, одетый в безрукавку, сшитую из бараньей шкуры.

— Чё? — Спросил собеседник бандита. Такой же бритоголовый бандит, тело, которого было покрыто тюремными наколками.

— Извини дорогой, но монашкам нельзя заниматься плотскими утехами. Не ну ты представляешь блядина какая попалась?! Я по-хорошему к ней подошёл, приветливо всё спросил, а она сучка послала меня вот таким вот образом! Уставшего блять! Измученного долгим переходом через ебучий лес!

— И, чё ты с ней сделал?

— Уебенил ей хорошенько по роже, в переулок затащил и выебал, да так чтобы у неё после этого пизда пылала от боли!

— Ну, ты молодец. — Заулыбался собеседник. — А ты узнал, откуда была это шлюха? Кто её крышевал?

— Узнал. Сука и вправду монашкой оказалась.

— Да-а-а-а-а… таких у тебя ещё не было. — Собеседник улыбнулся ещё шире. — Давай выпьем, за пополнение твоего списка и за то, чтобы недоступных женщин в мире не было.

Оба бандита взяли рюмки с самогоном, и выпили их содержимое, а после заели жареной рыбой.

Бандиты эти сейчас выполняли функции охранников. Но их пост находился в настолько ненужном и неинтересном никому месте, что они спокойно могли бухать.

Сидели они на псарне и охраняли собственно собак. Зачем это было нужно не понятно. Собаки сидят в клетках, из которых даже человек сбежать не может. Красть собак попытается только дурак, или псих. Во-первых, они находятся в здании клана, а во-вторых, все псины здесь, злые как черти.

Шарик сидел в самой дальней от выхода клетке. То есть не сидел, а всячески пытался выбраться. Он и решётки грыз, и подкоп делал, и лаял. И за все эти попытки его ждал сильный пинок от одного из бандитов, удар плетью, а один раз даже струя мочи.

— Кстати, — начал второй бандит, допив очередную порцию самогона, — а ты не боишься, что монашка пожалуется куда следует?

— Куда? Её и слушать никто не будет! Выпрут из монастыря и всё, потому-что с её кисой я поиграл, а ещё главе монастыря денег подкинул на свечки.

— То есть ты опять всё предусмотрел? — Ехидно спросил второй бандит.

— А как же.

— А если она пойдёт жаловаться кому другому?

— Кому же? — Вопросом на вопрос ответил первый бандит.

— Ярославу.

Первый подавился спиртом и закашлял.

— Да… да… да не доберётся она до него! Слишком высокий чин у него!

— А она изнасилованная монашка. Он с великим удовольствием захочет её выслушать.

— Вот блядь! Ебучая сука! Надо найти её! Найти и прибить! — Первый бандит взял со стола кобуру с револьвером и выбежал из помещения, словно ветер.

Бандит не просто так испугался человека по имени Ярослав. Этот человек крайне знаменит. Его называют Ярославом Честным, Ярославом Грозным, Ярославом Терпеливым. Занимается он тем, что охраняет покой граждан. Он начальник милиции всего государства.

Ярослав долгое время провёл в армии. Там он прослужил до майора, после чего отправился в ряды милиции, где быстро поднялся по карьерной лестнице.

Оказавшись на своём послу, Ярослав практически полностью избавился от коррупции, благодаря выходу пары законов. Теперь коррупционера из рядов милиции расстреливали, а не сажали в тюрьму.

Так же Ярослав улучшил подготовку новобранцев, добавил в арсенал милиции более военные образцы оружия и амуниции. Он, можно сказать, военизировал милицию, таким образом, достав её из вонючей выгребной ямы.

За такие проделки конечно, Ярослава много раз пытались убить главари кланов, но понятное дело у них ничего не вышло. Они сделали даже хуже. Ожесточили Ярослава. Сделали долг их уничтожения более личным.

Описывают Ярослава как высокого и натренированного мужчину пятидесяти пяти лет, с приятной наружностью, лицом с грубыми и резкими чертами, чёрными глазами, прямым носом, и длинными седыми волосами, связанными хвостиком. Лицо он всегда бреет и очень тщательно. И вообще он не позволяет появляться на людях в плохом виде.

Носит Ярослав всегда командирскую милицейскую форму фиолетового цвета, с лёгким бронежилетом. Форма состоит из кафтана с нашитыми на рукава знаками различия, красным поясом, широкими штанами и сапогами длиной практически до колен. В случаи Ярослава всё это изящество дополняется бронежилетом украшенным кучей серебряных крестов.

Шарик залаял, запрыгал и по-другому стал пытаться привлечь к своей персоне внимание оставшегося охранника. И получилось у него это быстро.

Бандит уже немало времени слушал лай собак. Месяца два его заставляют охранять этих тварей. Ему надоел бесконечный лай, а также запах дерьма.

Окончательно раздосадованный лаем бандит встал, и подошёл к клетке Шарика. Пёс лаять не прекратил. Он даже стал стараться больше.

Бандит решил наказать пса проверенным методом, при котором не нужно заходить в клетку. Для осуществления этого метода нужен лишь наполненный мочевой пузырь, а у бандита он был переполнен.

Бандит расстегнул ширинку и высунул свой прибор из широких штанов.

До этих событий бандит выпил немало спирта. С приятелем он осушил целую бутылку. От чего у него немного помутился рассудок, ухудшилось зрение, понимание происходящего. Из-за всего этого он подошёл к клетке слишком близко.

Такой сообразительный пёс как Шарик быстро воспользовался ситуацией.

Бандит не понял когда именно, его прибор оказался, отделён от тела. Он лишь понял, что место, где он когда-то был, обожгла ужасающая боль, прошедшая по всему телу. По ногам потекло что-то тёплое.

Упав на грязный пол, бандит закричал во всю глотку.

Крик услышал один дружок бандита. Он вбежал в помещение, а потом притормозил, увидев дружка. За пару секунд, он пришёл в себя и подбежал к другу.

— Что случилось? — Спросил прибежавший бандит.

Ответом ему был крик.

Бандит осмотрел друга и по отсутствующему прибору, а так же по крови и моче на полу, понял, что произошло.

Бандит взял дубинку, потом ключи и открыл клетку. После этого его тоже ждали собачьи клыки.

Шарик прыгнул на грудь бандита и вгрызся ему в шею. Бандит упал на друга и то же начал истекать кровью, только не крича при этом, а захлёбываясь кровью и испуская содержимое желудка через задний проход.

Бандита никто не пришёл спасать. Все остальные охранники находились сейчас в огромной гостиной и сторожили посетителей.

Туда и направился Шарик. На запах друга.

***

Первому дали полуторный меч. Гаду просто необычайно везло с оружием.

Жекану как бы, не странно это было, выдали серп и молот. Боги давали ему знаки всю его жизнь.

Прозвучал приказ, который нельзя ослушаться, но резня не началась. Первый и Жекан начали изучать друг друга, медленно идя по кругу.

Их должно было быть трое, но третьего пристрелили. Ну, ничего, третий, как говорится, лишний. Третий всегда был бы где-нибудь с боку, там, где за ним было бы трудно уследить. А так у обоих враг всего один. Одна душа, которую нужно вырвать из бренного тела. Один удар может всё решить.

Первый внезапно замахнулся и чуть не попал Жекану по голове. Жекан в последнее мгновение успел пригнуться. После он попытался сбить врага с ног врезавшись в него, но урод оказался очень стойкий.

Первый оттолкнул Жекана и нанёс колющий удар. Его целью был живот, и он попал в живот, но не в тот который надо.

Жекан увернулся, и меч угодил в брюхо одного из зрителей. Зрителем был полноватый мужчина. Он согнулся от боли и упал на пол, пуская кровь изо рта и живота.

Остальных гостей это не испугало. Даже наоборот раззадорило. Те, кто стоял вплотную к умирающему мужчине кричали от восхищения и радости.

Первый поднял меч над головой и резко опустил. Жекан подставил серп и его лезвие чуть не разломалось. Руке держащей серп стало очень больно.

Жекан нанёс сильный удар молотком по вражескому шлему. Тот чуть не слетел с головы. Жекан попытался сделать так, чтобы он всё же слетел. Он хотел увидеть лицо врага. Он нанёс ещё один удар и тогда шлем сорвался с головы, упал на пол и немного прокатился.

Жекан чуть не упал от страха, когда увидел лицо первого. Злобное, страшное, изуродованное шрамами лицо орка.

Толпу это тоже удивило. Их обманывали всё это время. Им говорили, что первый это вершина человеческой мощи. А он оказывается орк.

Люди стали всячески показывать своё недовольство, а именно кричать, матерится, махать кулаками и так далее.

Всё эта демонстрация прекратилась когда первый завопил от злобы и прокричал:

— Шёью ёрян (Убью блять)!!! — После, первый ударил Жекана кулаков в грудь.

Удар был настолько сильный, что Жекан отлетел на пару метров и после падения с трудом дышал. Встать так же не получалось. При малейшем движении в груди появлялась ужасная боль. Орк перестал сдерживать свои силы.

Первый побежал к Жекану, чтобы нанести последний удар. Толпа заворожённо стала следить за мечом. Их гнев пропал, а интерес вновь пробудился. Они видели, то, чего не видели раньше. Истинный гнев, пылал в чёрных глазах орка.

Вдруг из толпы выскочил Шарик и прыгнул на спину орку. Зубы пса вцепились в шею врага и стали рвать и вырывать плоть.

Орк закричал от боли и упал на колени. Он пытался достать пса, но не мог, даже до него дотянутся.

Жекан поднялся, с трудом сдерживая крик в глотке. Когда получилось устоять на ногах, Жекан замахнулся и вбил молоток в лоб орка, да так что тот застрял в черепушке.

Бой закончен. Шарик прыгнул на руки Жекану. Человеку от этого было очень больно, но он не закричал и не скинул с себя пса. Он был рад видеть этого блохастого обормота.

Толпа снова закричала, за-возмущалась и затребовала правосудия, ведь, по их мнению, Жекан сжульничал. И им было плевать, что его враг оказался орком, ведь они поставили на его победу деньги. Восемьдесят процентов всех гостей поставили на победу первого, и они потеряли свои деньги.

— Будет вам правосудие! — Крикнула девушка в тунике. — Горох! Убей мерзавца! — Приказала красавица великану.

Великан достал револьвер, но выстрелить не успел.

В здание ворвались бойцы в фиолетовой форме.

— Вы все арестованы! — Крикнул один из бойцов и получил пулю в щеку.

Все кто был вооружен, зажали спусковые крючки.

Жекан побежал к ближайшему укрытию, к двери, ведущей в теплицу.

Выстрели, загремели как раз когда Жекан почти добежал до двери. Толпа начала оседать. Люди запаниковали. Кровь залила пол, пули изрешетили стены.

В здание стали врываться всё новые бойцы в тяжёлой броне. Милиция решила устроить облаву. Кровавую, жестокую облаву.

— Я знал, что это когда-нибудь произойдёт. — Медленно проговорил леший.

— Так почему же не подготовился?! — Спросил Жекан, запирая дверь.

— Это было бесполезно. Это был вопросом времени. Ярослав попытался бы избавиться от меня в любом случаи.

— Отсюда есть выход? — Спросил Жекан.

— Ну, ты мог бы разбить окно и вылезти через него, но тогда боюсь, что тебя пристрелят. Да тебя в любом случае пристрелят. Ярославу не нужны свидетели его жёстких методов поддержания порядка и законности.

— Так как мне отсюда выбраться? У такого как ты наверняка должен быть запасной путь побега.

— Ты прав, он есть. Прямо за мной. Люк скрыт под десятью сантиметрами почвы.

Жекан нашёл нужное место быстро. Квадратный участок, не засаженный растительностью, было трудно не заметить.

Сильно испачкав руки об сырую землю, Жекан докопался до металлического ржавого люка.

Открыть железку оказалось нелегко. Она была тяжёлой. Петли этой хреновины сильно проржавели.

— Будь осторожен внизу. Иди по дороге обозначенной вешками. — Сказал леший, когда Жекан уже начал спускаться по крутым, каменным лесенкам, покрытым плесенью, пылью и паутиной.

— Спасибо тебе, хоть ты и заставил меня участвовать в кровавом игрище. — Сказал Жекан и закрыл люк.

На стенке Жекан нашёл старый, тяжёлый фонарь и револьвер. Включаться фонарь сначала не хотел. Пришлось его потрясти, да не слабо потрясти. Он посветил тускло, помигал и только после этого начал нормально работать.

Жекан собрался волю в кулак и пошёл вперёд, ибо больше идти было некуда. Там дальше было жутко и очень темно. Жекан словно шёл в преисподнюю. Узкий коридорчик с кривыми стенами и даже сталактитами на потолке под маленьким углом шёл вниз.

Через двадцать метров, коридор расширился и превратился в четыре пути.

Жекан посветил во все и в итоге в третьем обнаружил установленную вешку.

Обозначенный путь почему-то казался, не надёжным и опасным. Пол был скользкий, с потолка то и дело сыпалась каменная крошка. Из темноты впереди слышались страшные звуки. Они были далёкими, и поэтому было трудно понять, что именно это за звуки. Больше всего они были похожи на рёв чудовищ, или скрежет металла.

Проход становился всё уже. От него исходило всё больше новых путей, тоннелей разных размеров и уровней опасности.

Жекан уже не понимал, идёт он по одному и тому же проходу, или он уже десяток, раз сменил направление своего пути.

Вдруг потолок ушёл вверх, а стены в бока. Жекан оказался в зале, образовавшемся здесь тысячи и тысячи лет назад естественным путём. Но не всё появилось здесь из-за естественных природных процессов.

Спальные мешки лежали на полу, а рядом с ними угли, оставшиеся от небольшого костра. Всё это лежало близко от рукотворной арки сделанной здесь за сотни лет до войны с лесом. Над аркой в камне был вырезан крест.

Жекан подошёл к арке поближе и посветил в неё. Свет разогнал тьму и показал Жекану идеально прямой коридор со стенами из кирпича и редкими табличками, на которых были изображены еле различимые рисунки древних мастеров церковной живописи.

— Отпустите меня! — Послышался голос маленькой девочки.

— Молчи послушница! Мы не вернём тебя домой. Твои родители отправились к богу. Но ты не бойся, мы о тебе позаботимся. — Сказал мужской, пожилой голос.

Жекан выключил фонарик, зажал псу пасть и пошёл вперёд.

— Нет! Вы врёте! Они ждут меня дома! Отпустите меня домой! — Раскричалась девочка. Её крики, наверное, было слышно во всех концах тоннелей.

Коридор немного завернул направо и Жекан увидел свечение десятков свечей, силуэты двадцати маленьких человечков и пяти больших людей.

Шарик начал вырываться. Ему снова хотелось в бой.

Жекан сделал ещё пару шагов и присел. Нужно было проследить за незнакомцами.

Взрослые люди выглядели странно. Они были одеты в чёрные балахоны и примитивную, грубую броню. Четверо из них были вооружены короткими клинками. Эти четверо были здоровенными войнами умеющими пользоваться оружием.

Среди взрослых был и старик с длинной бородой, достающей ему до пояса.

Старик всё пытался успокоить детей, но те были непреклонны. Им совершенно не хотелось сидеть в древних катакомбах, в которых пахло сыростью и смертью.

Жекан принюхался. Здесь и вправду пахло смертью.

Старику надоели крики и просьбы детей. Он приказал двум войнам выпороть детей хорошенько, а потом спустить в жуткий колодец.

Здоровяки сняли кожаные пояса и стали подтаскивать детей к себе по одному, сдёргивать их штаны и бить по задницам со всей дури.

Дети ревели так, что Жекан не мог слушать эти вопли. Он хотел закрыть уши грязными ладонями, да вот только руки были заняты.

После порки, детей привязывали к мокрой верёвке и спускали в колодец.

— Надо бы пока что прекратить поиски подходящих детей. — Сказал здоровяк с наколкой, в виде православного креста на голове. — Надоело с детьми мучаться.

— Нам нужны войны, для нашей великой миссии. — Заспорил старик. — А чтобы получить воинов, нам нужны крепкие дети. Дети, награждённые силой и стойкостью самим Господом.

— Эти явно не подходят. Слишком хилые. Говорил я вам, не брать детей из трущоб. Они там все больные и хилые.

— Значит, избавимся от них.

Жекан спросил себя, как же он, чёрт возьми, опять вляпался в самое вонючее дерьмо? Неужели на нём лежит проклятие? Жекан решил, что сейчас не время это выяснять.

В голове промелькнула история византийского воина. История чуть не пропала в глубинах разума. Жекан с трудом успел уцепиться за неё.

История была про секту «Стражи господни». Судя по всему, Жекан нарвался именно на них. Нужно было вызволить детей из их цепких лап.

Жекан подобрал камень, лежавший у его ног, и бросил его в ближайшую стену.

Все сектанты тут же схватились за оружие и стали всматриваться в темноту.

— Может камень от стены отвалился? — Спросил сектант с длинными волосами.

— Проверь. — Сказал сектант с крестом на лбу.

Мужик с длинными волосами перекрестился, проверил свой пистолет-пулемёт «Никита» и пошёл к коридору.

Когда сектант потянулся к фонарику, Жекан отпустил Шарика и прицелился в противника с крестом на башке. Тот сектант явно был самым лучшим воином. Так что его нужно было убивать первым.

Жекан выстрелил и снёс сектанту башку. Шарик накинулся на длинноволосого и вгрызся ему в нижнюю челюсть, разгрыз её и практически вырвал.

Сектанты, от двух внезапныхсмертей, разорались и чуть не побросали оружие.

Пока паника не закончилась, Жекан побежал к длинноволосому сектанту, вернее к его оружию. Во время бега Жекан успел подстрелить ещё одного врага в живот. Противник тот, схватился за продырявленный участок, упал на землю и начал выкрикивать богомерзкие слова.

Жекан прыгнул к оружию словно кот, больно приземлился на грудь и принялся стрелять из более грозного оружия.

Шарик набросился на ещё одного врага. Сектант в последнюю секунду защитил своё прыщавое лицо рукой, и конечно поплатился за это. Шарик вгрызся в запястье и живо перемолол в нём все косточки.

Жекан убил оставшегося сектанта война и помог Шарику.

Остался лишь старик, вжавшийся в дальний угол помещения.

Жекан попытался встать, но не смог. Грудь слишком сильно стала болеть.

— Мы идём! Держитесь! — Закричали в узком коридоре, справа от Жекана. Это было ещё не всё.

— Скорее! На помощь! — Зазвал подчинённых старик.

Жекан прицелился в появившейся свет фонарей, нажал на курок и понял, что «Никита» решил заклинить.

Времени мучатся с ним, не было, и Жекан принял неординарное решение. Решение необдуманное, рискованное и не самое действенное.

— Шарик, принеси палку! — Крикнул Жекан и указал на дробовик "шестёрку".

Шарик оторвался от руки сектанта и побежал к оружию. Всего за пару секунд Шарик успел добежать до ружья, схватить его зубами и принёс Жекану.

Когда подкрепление ворвалось в помещение, Жекан уже нацелил на них дробовик. Он истратил все патроны. Превратил тела сектантов в кровавое крошево, как и десяток кирпичей.

Два трупа упали. Из ствола шестёрки шёл дымок. Старик схватился за крест и стал во всю глотку кричать и просить помощи у бога. Но к его несчастью он зарылся в землю слишком глубоко. Он залез в царство злейшего врага господа и вытворил много богохульных действ. Из-за него и его подчинённых, коридоры этих катакомб усыпаны детскими косточками.

Шарик лаял на старика, но не нападал. Жекан, стоная, медленно поднимался. Пару раз встать у него не получилось, но на третий у него всё вышло. Кажется, орк сломал ему рёбра. Дыхание спёрло, в груди словно пылал пожар.

Старик прекратил умолять бога и начал умолять Жекана. То есть того, кто действительно сейчас распоряжался его жизнью.

— Прошу, пощади! Я дам тебе денег! — Старик упал на колени. — Много, много денег! Могу дать драгоценные камни. Хочешь камни? У меня их тоже…

— Затки варежку. — Злобно сказал Жекан и старик заткнулся.

Жекан хромая и держать за грудь подошёл к колодцу и взглянул в него. Как же было страшно это делать. Внизу была тьма не просто чёрная, а ужасно чёрная, безумно чёрная. Она была словно густой.

А звуки, доносившиеся из той тьмы, заставляли сердце биться куда быстрее. Снизу доносилась молитва. Десятки разных, детских и взрослых голосов, говорили текст известный многим. У них молитва получалось ужасающей. Если бы бог услышал её, то точно бы покарал всех сидящих в колодце.

— Люди, я сейчас сброшу верёвку! Осторожно! — Крикнул Жекан и раскашлялся.

— Нам не нужна верёвка! — Крикнул мужчина внизу. — Мы проходим великое испытание веры!

Жекан не стал слушать этот бред, и сбросил верёвку.

— Давайте вылезайте! Вы же там все помрёте!

— Мы не умрём! Бог не даст умереть войнам своим!

Верёвка натянулась. Кто-то полез наверх.

Вдруг послышался удар.

— Ах ты, гадкая девчонка! — Крикнули внизу. — Ты должна остаться здесь! Это твоя судьба!

— Нет! Я не останусь здесь! Я хочу домой!

— Мы все хотим домой! — Крикнули дети.

— Молчать! Если вы не захотите сражаться за Господа нашего, если попытаетесь вылезти отсюда, без моего ведома, я лично вас прикончу!

— Дай детям пожить выродок! — Крикнул Жекан.

— Они будут жить! Будут жить для Господа!

— Это бесполезно. — Сказал старик. — Они не пойдут с тобой. Они истинные дети и слуги бога.

— Заткнись ублюдок! Ты промыл им мозги!

— Я ничего не промывал. Я лишь сказал зрелым людям, что пора отчистить земли человеческие от нечисти и богохульников.

— А дети?! Им ты тоже мозги не промывал?!

— Тоже… Я лишь выбил из них всю дьявольщину и показал нужный путь.

Жекан выстрелил. Последняя пуля в револьвере была потрачена. Потрачена не зря.

Жекан встречал таких как этот старик. Такие должны умирать. В эти времена с ними по-другому нельзя. На них ни у кого нет времени. Врагов и так слишком много вокруг.

Отходить от колодца не хотелось. Не хотелось бросать детей. Но что Жекан мог сделать?

Он подумал и понял, что он может. Нужно идти в милицию.

***

Ходьба по тоннелям была долгой и болезненной. Постоянно приходилось, то опускаться, то подниматься, то проталкиваться через узкие трещины.

Фрески начинали сводить с ума. Они словно двигались. Словно святые, на них изображённые следили за Жеканом и псом.

Спустя неизвестный промежуток времени, который казался вечностью, Жекан вышел к вонючему ручейку. Жекан сразу понял, что тёк ручеёк из канализации. Дальше Жекан решил двигаться по нему, а не по вешкам и правильно сделал.

Ручеёк быстро вывел Жекана в канализацию, откуда Жекан выбрался через десять мучительных минут. Лестница была найдена за минуту, а вот лезть по ней пришлось минут девять.

Когда Жекан шёл по улицам города к зданию милиции, от него все отходили и отворачивались, а потом даже позвали двух патрульных. Те не скрывая омерзения и некоторой боязни, повели Жекана туда, куда он и сам натравлялся.

В здании милиции Жекана долго допрашивали. Спрашивали откуда у него подобная броня, почему он весь в крови и грязи. Обещали усыпить Шарика, если не ответит.

Жекан и не думал молчать. Он всё рассказал, помалкивая об некоторых событиях, из-за которых его холодный труп могут бросить в канализацию. Но вот про колодец он рассказал всё очень детально и даже пообещал отвести к нему, и отвёл.

В колодец бросили сосуд, наполненный каким-то газом. Газ этот, усыпил всех находящихся в колодце, после чего их вытащили оттуда.

Всех людей из колодца — особо не разбираясь — бросили в обезьянники и Жекана с ними. Просидел он там до утра.

Когда Жекана выпустили, его тут же отправили мыться, потом ему выдали свежую одежду, отдали так же помытого шарика и выперли из здания.

Мужика отправился в больницу, от которой он и начал свою прогулочку. Там ему долго отказывались открывать, потому-что было всего шесть утра. Пришлось Жекану даже камешки в окна кидать.

Вышел из больницы озлобленный и усталый фельдшер. Жекан ему всё объяснил и фельдшер сказал, что Персей говорил что-то про гостиницу «Куличики».

В гостинице Жекан не нашёл друзей, но зато разыскал их в здании напротив. В небольшом кабаке. Друзья сидели в дальнем правом углу, за прямоугольным столом и о чём-то говорили. Выглядели они уставшими и расстроенными.

— Привет ребята. — Сказал Жекан, подойдя к друзьям. Он даже и не знал, что он мог ещё сказать.

— Жекан?! — Удивлённо сказал Степан.

Шарик вырвался из рук Жекана, прополз под столом и залез на колени Степана, после чего немедленно начал облизывать хозяину лицо.

— Где ты был? — Спросил Лесогон волнительно.

— Я всё расскажу, только можно я сначала поем?

Лесогон подвинулся поближе к Персею.

Старик дал Жекану миску полную щей, сметаны и ложку. Степан дал тарелку пюре с котлетами.

Егерь просто смотрел на Жекана недовольно. У него уже бывали случаи внезапной пропажи доверенных лиц.

— Так что с тобой случилось то? — Решил спросить Тарас, не дожидаясь, когда Жекан доест.

Жекан конечно не ответил. Он доел щи и принялся, есть пюре. И вот когда его долгая трапеза закончилась, он вытер рот рукавом и начал свой рассказ.

Глава 13. Французская земля

На небольшом участке земли, освещённом солнцем, двое солдат проверяли документы наших героев. Долго, тщательно, нудно проверяли.

Документы были настоящие. Правительство Византии выдало. Но бойцам было на это плевать. Они должны были выполнить все необходимые процедуры точно.

Бойцы были одеты в форму, словно частично пришедшую из начала второй мировой войны. Как будто взяли старинную форму французской армии и смешали с ОЗК. Причудливые шлемы, противогазы с прямоугольным фильтром, короткие плащи и кожаные, специальные плащи создавали особый образ солдата Французской Колонии и навивала воспоминания о службе в крепости, и это не случайно. Именно Французская Колония шьёт форму для бойцов линии крепостей. Да и вообще колония, продаёт всё и всем, и при этом почти ничего не покупает. Колония только и делает, то, что копит деньги и тратит на необходимые ресурсы собственного производства.

Причудливое название государства абсолютно настоящее и не изменённое для усмешки. Первые правители государства, назвали своё государство именно так, по одной очень важной для них причине.

Практически все граждане колонии верят, что государство Франция не пала в отличие от остальных Европейских государств. Из-за этого Французская Колония не считается собственными гражданами полноценным государством. А считается оно у них как раз колонией, а себя они считают колонистами, которые просто дожидаются, когда с ними свяжется их великая Франция.

Правительство даже предпринимало попытки отправить небольшую часть войск на запад, но никто оттуда так и не вернулся.

Солдаты наконец-то решили отдать документы и предложили нашим героям посидеть с ними у костра. Скоро по их словам должен был приехать патруль. С ним двигаться дальше куда безопаснее. Земли здесь всё же опасные. Юг он такой.

Бойцы отвели путников к двум кострам, вокруг которых столпилось двадцать человек. Эти костры и людей в свою очередь окружали укрепления, из земли и дерева, пара спусков в подземные жилища и склад. Везде тесно, не очень удобно, но достаточно безопасно.

Среди двадцати человек не оказалось ни одного русского. Все двадцать бойцов были представителями разных европейских держав. Здесь были пять французов, три англичанина, шесть немцев, пара поляков и четыре итальянца.

По этим двадцати бойцам можно изучить практически все аспекты жизни государства.

Во Французской Колонии живут преимущественно бывшие европейцы. Русских здесь крайне мало. Верхушка власти в основном состоит из потомков французов создавших данное государство. Да и вообще французу гораздо легче стать политиком, чем представителю другой державы.

Создана была колония очень давно. Она можно сказать одно из самых первых государств нового мира. Сначала это было просто объединение множества мелких населённых пунктов. Эти поселения защищали друг друга, торговали и в редких случаях враждовали.

Создали колонию, бойцы роты воздушного десанта Франции, отправленные до войны с лесом, на учения в восточную Европу.

Сначала колония была очень маленькой державой, хотя и сейчас она не большая. Преимущественно её население состоит из беженцев, которые бежали от «чистых» и их газовых камер.

Вооружённые силы колонии прямо скажем, не самые лучшие. В наступлении они слабы, и это доказывает слабые успехи колонии в участии в гражданской войне северного соседа.

Зато насколько известно в обороне колониальные войска показали себя в наилучшем свете. Колония научилась крайне хитро и эффективно использовать свои ресурсы и местность для обороны. Для того колония сделала всё. Во-первых, колония использует интересную оборонительную тактику. Называют эту тактику «манёвренная оборона» или «выматывающая оборона».

При вторжении вражеских войск на территорию колонии, жителей оповещаются об этом, все боеспособные мобилизуются — в том числе и девушки — а остальные эвакуируются в столицу, город Жоли. Для беженцев в столице предусмотрены десятки незаселённых домов.

Всё имущество, как и всё, что может помочь врагу так же увозится в столицу, укрепления демонтируются и увозятся на уже подготовленные боевые посты в лесу.

Во-вторых, армия колонии начинает заябывать вражеские войска. Другого определения использовать нельзя. Оно самое точное и подходящее.

Войска колонии делятся на мобильные части и вооружаются оружием максимально подходящим для мега огромных переходов.

Каждая часть присоединяется к части врага и начинает потихоньку испытывать её на прочность, короткими набегами, засадами. Вражеским солдатам не дают спать, есть, даже посрать не дадут. Поставки припасов будут срываться. А это значит, что у вражеских войск не будет еды, ведь даже в поселениях ничего и никого нет.

В итоге вражеские войска сбегают, устав и изголодав.

По двадцати бойцам, сидящим возле костров, так же можно было узнать, как вооружены войска колонии. Вооружены они не очень.

Основным оружием бойца колонии является карабин «Лебель авто». Карабин этот является сильно укороченной копией старинной винтовки Лебеля. Копией он является только внешне. А так и патрон другой и магазин на двадцать патронов имеется, и огонь автоматический сделан, хотя и не особо быстрый.

Есть у колонии и штурмовые винтовки. Винтовки эти странные, несуразные и не шибко надёжные и получились они такими, потому-что сделаны они были на основе чертежей худшего пулемёта первой мировой, пулемёта Шоша.

Инженеры колонии взяли пулемёт Шоша, сильно укоротили, убрали некоторые лишние детали, прибавили немного дерева в конструкцию, помучались с необычным магазином и убрали-таки его проблему, связанную с последним патроном.

Это чудо называется штурмовая винтовка Филса.

Она не особо распространена. Точнее она редка даже в армии колонии, а уж за её приделами её и вовсе не встретить. Всё же получилась она не самой лучшей.

Вторыми видом оружия по количеству единиц являются пистолеты-пулемёты и вот они у оружейников колонии получились куда лучше.

Всего пистолетов пулемётов у колонии два.

Первый пистолет-пулемёт довольно знаменит и даже распространён за пределами колонии. Его создатели назвали его «Простушка» и они явно вдохновлялись Uzi или Mac-10 при создании своего творения.

Внешне «Простушка» выглядит очень просто. Никаких, выпуклостей, плавных форм и прочих излишеств у него нет. У него лишь есть максимально простой, гладкий корпус, без всякого дерева, выдвижной приклад, не самая удобная ручка, в которой располагается магазин на тридцать патронов. Затвор находится с левой стороны корпуса.

Вооружают этим отличным пистолетом-пулемётом, в основном штурмовые группы, младших офицеров и полицейских.

Второй пистолет-пулемёт распространён только в колонии, хотя он тоже не плох. Сперва хочется сказать про этот пулемёт, то, что его пулемётное начало сильно доминирует над пистолетным.

Чтобы долгое время не описывать его, можно просто сказать, что он похож на MP-18, вот только заряжается он не магазином с барабаном на конце, а лентой на сто шестьдесят, или на двести патронов. Лента наматывается и ложится в барабан, а тот крепится на поясе. Всего таких барабанов на поясе два.

Чтобы зарядить это оружие, нужно лишь приподнять небольшую прямоугольную крышечку с левой стороны ствола и вставить ленту.

Называется этот пистолет-пулемёт «Леон». Он громоздкий, к нему можно прикрепить сошки, или штык нож.

Пулемёты у колонии спорные из-за некоторых технических решений.

За все годы существования колонии, её оружейные мастера создали один пулемёт, которым до сих пор пользуются.

Пулемёт «Акр» был сделан в огромных количествах. Он лёгкий, короткий, и поэтому отлично подходит для молниеносных атак и отступлений.

Прямоугольный корпус заканчивающейся воздушной системой охлаждения ствола, не делает его особенным даже внешне, а вот необычная система подачи патронов воистину его выделяет.

С левой стороны ствола выходит не отсоединяемым коробом. Заряжается этот короб четырьмя жёсткими лентами по тридцать патронов, которые в коробе располагаются друг над другом. Когда все ленты на месте, нужно дёрнуть затвор и потратить первую ленту, после чего, опять придётся дёрнуть затвор и так пока ленты не закончатся. А они не закончатся, ведь у пулемётчика есть помощник, который всегда будет досылать новые ленты в магазин.

Со снайперскими винтовками у колонии опять же всё неоднозначно. Она опять одна и заменить её нечем. Называют её «Утка», потому-что у создателя этой винтовки на гербе изображена эта птица.

Винтовка магазинная с рычажным затвором. В магазин вмещается восемь патронов. Больше о ней сказать и нечего. Она самая обычная винтовка, без изысков, выделяющих её минусов и плюсов. Это просто винтовка, с которой удобно выполнять свою работу снайперам и охотникам.

Из более мелкого и менее важного оружия у колонии есть такая классика как 4,2-линейный револьвер системы Смита-Вессона, а так же пистолет Айзенберга. Пистолет для земель людей вещь редкая, ценная и значит дорогая. Их почти не производят, не потому-что они плохи, а потому-что люди предпочитают револьверы.

Пистолет Айзенберга выглядит странно. Он словно револьвер, у которого отняли барабан, привычную ручку и поставили за место неё не очень удобную пистолетную и поместили её прямо под корпусом.

И последнее оружие, о котором стоит поговорить это помповый дробовик с незамысловатым названием «Помпа». Дробовик производится для штурмовых групп и лекарей, которым частенько приходится соваться в самую гущу событий.

Дробовик «Помпа» не слишком длинный и не слишком короткий, идеальный по размерам короче. У него удобный деревянный приклад. Вмещается в него шесть патронов. Внешний вид классический для подобного вида оружия. Простое, грозное оружие, сильно громыхающие во время выстрела и превращающее вражеское брюхо в кровавые ошмётки.

Вот собственно и всё, что можно сказать про оружие колонии. Если бы начать подобный разговор про оружие НРИ, то называть и описывать оружие, созданное там можно до бесконечности.

В колонии есть, конечно, огнемёты и гранатомёты, но это вещи совершенно второстепенные и редко используемые.

— Скажите чужестранцы, что в Византии происходит? Не померли там ещё эти православные? — Спросил солдат в офицерском шлеме, отличающемся от обычного шлема белой полосой.

Ответил на вопрос Персей:

— Нормально. Были проблемы конечно, как и у всех, но они уже почти решены. А как у вас? Мне у вас бывать не приходилось. Поговаривают, вы в войну вступили.

— Да вступили. Побеждаем понемногу. — Ответил кратко солдат, говоря со слабым акцентом. В колонии изучают русский язык, всё же на землях людей почти всё население русскоговорящее, если даже это население само по себе не русское.

— А на ваших землях что?

— Да как всегда. Живём понемногу. С урожаем вот повезло в этом году, но со зверьём проблемы. Набежало, хрен знает откуда.

Набежали они конечно из земель Византии. Но скоро они вернуться. Персей в этом уверен, ведь как уже было им сказано, дела в Византии налаживаются. Жертва войнов Византии, успокоила богов. Их тел будет достаточно для жизни муравейника.

Очень скоро всё отстроят. Может даже памятник поставят в честь погибших героев.

Егерь закурил. Сидящий рядом Лесогон закашлял.

Степан слушал пение птиц сначала, а потом расслышал тихий разговор возле соседнего костра и стал слушать его.

— У меня брата на север послали. Мама готовится к похоронам. — Сказал солдат стругающий деревяшку.

— Не нужно ей так делать, а то брат твой точно не вернётся. — Погрозил пальцем рыжебородый солдат. У него на шее висели цепочки, бусы и маленькие тотемы. — Пускай лучше сходит в храм и отдаст богам семян мешочек, пять морковок и пол кочана капусты. И попросит, конечно, богов, чтобы не забирали сына к себе. Если она и брат твой люди достойные, то боги обязательно откликнуться.

— Да отвратительны мы стали богам. Не слышат они нас из-за ужасов нами совершённых. Опять война. Опять кровь. Нам скоро из-за кладбищ жить будет негде. Леса много рубить придётся, а это как ты сам знаешь кончиться плохо.

— Ты прав конечно, но с этим ничего не поделаешь. Руководители наши решают, нужна нам война, или нет. А кто им в головы такие мысли посылает, мне даже страшно представить. Ну, хватит о войне, давай выпьем чаю и поговорим о хорошем.

Разговор вёлся на французском языке, но Степан знал этот красивый язык. Он много времени потратил, чтобы выучить французский.

— Вижу свет! — Крикнул боец на южно-западной огневой точке.

— Вот и наши едут. Ну, прощайте. — Сказал командир бойцов и пожал руки нашим героям.

На пост приехали три повозки и одна бронированная карета, с цилиндрической башенкой на крыше и сменой части бойцов поста. Из башни торчало дула двух пулемётов «Акр», не пехотной модели, а модели для техники с нормальной лентой и отсутствующим прикладом. Ещё в задней части кареты было установлено противотанковое ружьё.

Наших героев погрузили в карету. Бойцы поста же залезли в повозки.

Жекан хорошенько закрыл дверь, убедился, что воздух и вредные испарения поступают в карету слабо, и сел рядом с остальными. Степан подкинул дров в маленькую печечку.

Карета двинулась в обратный путь через двадцать минут, когда все ящики с припасами были выгружены.

— Немного нам осталось. — Сказал Егерь.

— До чего? — Спросил Тарас.

— До разделения нашей дружной группы. — Сказал Егерь, смотря на Степана.

— Как-то не одобрительно ты говоришь об этом Егерь? — Сказал Степан.

— А чего ты ожидал?! Тебе сказали, что нашему миру скоро конец, а ты решил домой свалить! Ты блять решил свалить в место, которого скоро не будет!

— Я хочу умереть рядом с любимыми людьми, а не в луже грязи. — Ударил себя по груди Степан.

— Ты…

— Хватит Егерь. Он не верит в то, что мы справимся. — Спокойно сказал Персей.

— Но как же?.. Почему ты не веришь? — Спросил Лесогон.

— А сам подумай. — Начал Степан успокоившись. — Ну, какие шансы у нашего отряда? Нас мало и при этом у нас просто суицидальная миссия. Да и дома у меня дела. Свои счёты. Меня предали, и я должен отомстить.

— Твоя цель не благородна, но она близка твоему сердцу. Ты не веришь, в нас и бросаешь, но я верю, я чувствую, что так и надо. Твой поступок верен и тебе ещё суждено сыграть не малую роль в будущем земель человеческих. — Сказал спокойно и размеренно Персей.

— Так ты что же, Персей, предлагаешь просто простить его и отпустить? — Злобно спросил Егерь.

— Да. Он должен поехать домой. Его цель не менее важна, чем наша. Я это чувствую. И ты знаешь Егерь, что мои чувства меня ещё не подводили.

Егерь поглядел на Персея пару минут, за это время его морщины разгладились, и он просто кивнул. Просить прощения у Степана за свои выкрики, Егерь не стал, конечно. От него этого и не ждали. Было и так понятно, что он мысленно раскаивается.

Через три часа езды в тесной бронированной могиле, поездка на время прервалась.

Боец влез в тесную башню и покрутил её медленно, давая свету мощного фонаря осветить хорошенько все более интересные и жуткие участки.

Тени казались всё более жуткими. Деревья в этом месте были очень кривые и необычные. Но не из-за них прервалась поездка. За кустами и деревьями, всего в двадцати метрах от дороги находилось необыкновенное место. Деревья, камни, да и вся земля на протяжении пяти километров были покрыты так называемыми «кораллами». Эти «кораллы» не имели ничего общего с морскими кораллами, кроме разве что внешнего вида.

В места заражённые «кораллом» люди не ходят, а животные уходят туда умирать. Или скорей не умирать, а получать новую жизнь, возможно вечную, не похожую на предыдущую жизнь.

Люди и звери, попавшие в эти красивые, разноцветные места, становились ужасными существами без разума, стоящими на месте пока очередная жертва не окажется слишком близко.

Луч фонаря осветил одну из тварей. Существо раньше было человеком. Одежда, да и внешний вид указывали на это, но это была лишь оболочка покрытая кораллом. Внутри ничего нет. Душа давно покинула это тело, и её место заняло нечто совершенно на неё не похожее.

Затворы защёлкали, кучера приготовились к быстрому улепётыванию отсюда.

— Зачем мы вообще остановились? — Спросил повар у бойца в башне.

— Каждый боевой патруль проезжающий этой дорогой обязан проверять, где на данный момент находятся истуканы, для более безопасного проезда в следующий раз.

— Неужели они такие опасные? — Задал второй вопрос Тарас.

— Конечно. Они боли не чувствуют, пули застревают в покрывающих их кораллах. Потеря конечностей для них сущий пустяк. Да ещё и может оказаться, что какой-нибудь здоровый и опасный зверь оказался, заражён этой заразой.

В лучах света появилась ещё одна фигура, точнее две, точнее пять, и все они стояли в самых причудливых и не нормальных позах. У них словно не было костей.

Нельзя было будить эти фигуры. Если они проснуться, то они хором завопят и этот вопль услышат твари со всех концов этой заражённой земли и они придут сюда, и таким образом не оставят шансов людям.

Первая повозка сдвинулась с места. А за ней и остальные. Вторая повозка даже чуть не перегнала первую. Очень уж людям хотелось свалить отсюда. Даже у воинов, чей дух закалялся в южных лесах, не хватает этого самого духа. Страх в этом месте велик. Он здесь господин, царь и император.

Боец отпустил пулемёты и хорошенько вздохнул. Повезло на этот раз. Кости и остатки гнилых телег лежащих вдоль дороги не дадут соврать.

— И чего вы здесь ездите? Чего дорогу в другом месте не сделать? — Спросил Жекан.

— Конечно, нет. — Ответил боец. — Южнее лисы водятся, да рыси, а ещё южнее всё смертельными растениями поросло.

Лисы и рыси твари опасные. Если идёшь по землям, в которых поселились лисы, то к кустам лучше не подходить. А в землях занятых рысями вообще лучше не появляться. Рыси твари невероятно опасные, быстрые и что самое ужасное ловкие. Они лазают по деревьям ловчее любой обезьяны. Туши размерами у них чуть больше туши лайки, когти огромные крючковатые и крайне цепкие, да и кошачья проворность у рысей развита сверх всякой меры. Так что рыси идеально созданы для лазанья по деревьям. Шерсть у этих тварюг тёмно-серая с чёрными пятнами, глаза большие и ужасные в темноте. Уши длиннее, чем у старых рысей.

Живут рыси только лишь в стволах самых толстых деревьев. При помощи когтей они делают в них ходы, словно в земле кроты и живут там целыми стаями. Из-за этого с лёгкостью можно понять, в каком именно дереве поселились рыси, ведь деревья занятые ими представляют собой дырявое, ободранное нечто.

Вот только кто будет это нечто искать? Никто. Психов нет. На землях рысей нельзя ходить. Это невозможно, по ряду причин. Во-первых, там, просто охренеть как страшно. Во-вторых, рыси там, на каждом чёртовом дереве. И каждая тварь, голодная, злющая и ждущая добычи вот уже несколько дней.

Даже самый опытный сталкер не сможет пройти по землям рысей. У него ведь нет шестого чувства. Рыси всегда нападают сверху, или из-за спины, и если они это делают, то у жертвы нет шансов выжить. Рысь невозможно отцепить от жертвы, а если всё же кто-то попытается это сделать, то это закончиться не очень хорошо. Крючковатые когти разорвут плоть и жертва умрёт от потери крови.

Поездка по лесу была долгой. Повозки постоянно застревали, а уж бронированная карета и подавно. Даже лошади самой крепкой и сильной породы не могли вытащить её без помощи людей. Маловато их взяли. Всего две. А по уставу должно быть четыре.

Бронированные кареты служат людям уже не одно десятилетие. Они были первыми бронированными средствами передвижения. Их делали ещё в те времена, когда боящееся всего человечество, не могло позволить себе постройку танка.

У карет слабое бронирование, их передвижение всегда проблематично, но их всё равно любят ветераны, а если любят они, то любят и салаги. Бронированные кареты до сих пор используют массово все прогрессивные государства, потому-что заменить их попросту нечем. Танки конечно хороши, но их производство занимает большое количество времени и средств, с современным уровнем технологий. А вот карет можно сделать, сколько душа пожелает. Сделал обычную, простенькую карету из крепкого дерева и обшил не самыми ровными бронелистами. Потом установил башенку, или даже пару, отверстия для пулемётов вырезал в корпусе, и вот ты создал проверенное ветеранами орудие войны.

Для карет даже коней особых растят. Сильных, быстрых и самое главное, выносливых боевых коней, которые выглядят, словно их накачали стероидами.

На коней надевают кольчугу и крепчайшие шипастые доспехи облегчённые «гравитонами».

К вечеру, когда солнце ушло с небосклона, телеги выехали из леса, и оказались возле речки. Речка же находилась возле немаленького поселения, окруженного, однако простенькими укреплениями

Чтобы попасть в поселение, повозкам пришлось проехать через мост, а потом через ворота. Но перед проездом через ворота, охрана проверила документы.

Наши герои вылезли из кареты, ибо им уже надоело сидеть там, в тесноте и духоте.

Персей достал документы и пошёл к командиру охранников. Пока тот проверял документы, боец, спрятавшийся за мешками с писком, целился в чужаков.

Пулемёт у него был модели для техники, что странно конечно. А ещё было странно, что этому пулемёты был присобачен самодельный приклад, сошки и даже шестикратный прицел. Да-а-а-а… что только не сделают народные умельцы, когда с производством оружия в стране туговато.

У командира охранников так и вовсе за место револьвера был обрез двуствольного ружья.

— Не похожи вы православного? — Сказал командир охранников, детально рассмотрев документы, а потом оглядев Персея.

— Так я же и не православный. Мои друзья из Византии. В документе всё написано. — Ответил Персей, улыбаясь дружелюбно и пытаясь не провоцировать явно нервного командира.

Командир посмотрел на остальных членов группы. Снаряжение у всех приличное, а вот рожи явно бандитские. Их выражения и всякие отметины заставляли пробежать мурашки по коже.

— А по какому делу вы к нам приехали? — Спросил командир.

— Да мы просто проездом. На запад путь держим. А через ваши земли безопасней всего на запад попасть. Здесь спокойно, а на севере война.

Внезапно за стеной послышалась музыка и гул сотен голосов. Люди радостно что-то кричали.

— А ну, уберите телеги с дороги! — приказал командир и все быстро убрались с дороги.

Ворота открыли и все увидели улицу заполненную людьми и солдат идущих к воротам. Они махали руками, улыбаясь, и хватали брошенные им цветы.

Две сотни мужчин и женщин, уходили на войну. Все опрятные и чистые, гордые и патриотичные. Как и все солдаты, уходящие на войну. Они с гордостью несли оружие, данное им, а так же французский флаг и не очень удобную, и дешёвую форму.

У кого-то за спинами висели не только рюкзаки, но и лёгкие миномёты, не лёгкие ящики с боеприпасами, станки для пулемётов, баллоны для огнемётов и многое другое.

Служащие охраны отдали честь уходящим солдатам, те в свою очередь сделали то же самое.

При подходе к лесу, солдаты надели противогазы и скрылись в кромешной тьме леса. Большая часть навсегда.

Улыбки проводивших их родственников, сменились плачем. Люди стояли возле ворот ещё долго. Когда все разошлись, наши герои успели добраться до гостиницы. Оказавшись в тесных комнатах, они сразу же легли спать.

***

Ближе к утру в гостиницу наведались нежданные личности. Все в боевой экипировке, хорошо обученные и опытные.

Хозяйка гостиницы хотела закричать, но ей показали один документик, и она тут же замолчала и даже рассказала, где поселились новые постояльцы.

Личности, немного поговорив и проверив оружие, пошли к комнатам расположенным в конце коридора восточного крыла здания. Хозяйке дали деньги. Это был не подкуп, а деньги для ремонта, или замены некоторых вещей, или составляющих дома.

Двери живенько слетели с петель, когда по ним вдарили таранами. Всех кто был в комнатах, повязали. Даже с Лесогоном не стали сюсюкаться. Руку заломили, наручники надели и из комнаты вывели.

С Шариком пришлось помучаться. Пёс, прыгнул на бойца. Его с трудом схватили, потом ему связали лапы, и надели намордник.

Всех кинули в карету для перевозки преступников и отвезли в здание полиции, где они просидели до обеда.

***

— Когда мы войдем, будете помалкивать, пока вас не попросят говорить. — Сказал капитан с пышными рыжими усами.

Двадцать минут назад наших героев вывели из обезьянника и отвели в главное здание города. Единственное каменное здание в городе.

После двух очень серьёзно выглядящих гостей, наших героев ввели в просторный кабинет, являющимся эталонным. Всё в нём было по фен-шую, чистенько, ухоженно. Все книге в стеллаже словно новенькие. Все документы в стопочках, все стопочки обозначены буквами и цифрами. На дорогом столе, стоял маленький бюст правителя государства Дайона Дюбуа, очень худого пожилого мужчины с пышными бакенбардами, переходящими в не менее пышные усы.

На стене, за столом висела голова волка, а под головой висел револьвер системы Смита-Вессона, да не простой, а золотой. В прямом смысле золотой, с костяной рукоятью, белой, словно облака в самый ясный день и мелкой, гравировкой и горельефом, поражающим своей детальностью. Страшно даже представить, сколько стоит подобное изделие. Подобное могут сделать в единичных экземплярах.

Золотым оружие в колонии и НРИ награждаются офицеры за наивысшую храбрость и бесстрашие. И по виду хозяина этого кабинета было понятно, что он однозначно заслужил подобную награду.

Хозяин кабинета был худ. Форма висела на нём, хоть и была она дорога. Форма была зелёного цвета, пошитая золотыми нитками, с белыми перчатками, белым ремнями с золотыми пряжками, чёрными сапогами длиною почти до колен. На талии кроме ремня был ещё и пояс, из ткани покрашенный в виде французского триколора.

Но это всё чепуха. Самое интересное было на голове, левой руке и левой ноге. Голову и шею скрывала балаклава из белой кожи, а лицо скрывала белая маска в виде лица красивого мужчины. Для левого глаза в маске была сделана дырка. Для правого глаза она была не нужна.

Левой руки не было по локоть. Отсутствующую часть заменял протез с крюком, чьи ремни обвивали всю руку. Протез так же был покрашен белой краской.

Левой ноги не было практически по колено. Ногу так же заменил простенький, деревянный протез.

К этому искалеченному человеку с десятком медалей на груди, подошёл офицер с пышными усами и сообщил, что возможные шпионы врага приведены.

— Стойте смирно и помалкивайте жалкие свиньи. С вами сейчас будет говорить прославленный бригадный генерал Готье Вилар. — Сказал злобно, усатый офицер.

Никто и не думал начинать говорить. Что-то мешало им это сделать. Какая-то ужасная атмосфера этого места. Или скорей всего автоматы охранников.

— Сегодня утром мне сообщили, что были пойманы шпионы «чистых». — Говорил спокойно Вилар. Его голос приглушала маска. — Ответьте на мой вопрос. Правдивы ли обвинения? Пускай ответит старейший из вас.

— Нет, сэр. Обвинения лживы. Мы просто путники, едущие на запад. Мы даже не понимаем, почему нас обвинили в шпионаже. — Сказал Персей.

— У вас византийские документы, но на византийцев вы не похожи. У вас тотемы за место крестов. А ты старик волхв. Это видно невооружённым взглядом. Ну, вот я и ответил на твой вопрос. Теперь ты ответь на мой. Что заставило вас врать?

— У моих друзей нет иных документов. Я не хочу вам врать сэр. Я вижу и чувствую, что это бесполезно. И вы знаете, что я не вру. Я ведь волхв.

— Ты, верно, говоришь волхв. Складно и без вранья. Так почему же у вас византийские документы?

— Мне придётся сказать вам правду, ведь богам не понравится, что я соврал. — Персей на секунду замолчал. м- Четыре дня назад на нас напала большая банда бандитов. Они победили нас и хотели продать «чистым». Нам повезло к счастью. Храбрые византийские войны спасли нас. К сожалению, документы наши были сожжены до этого триумфа справедливости. И как вы, наверное, поняли, нам их заменили.

Вилар посмотрел внимательно в глаза Персею. Он знал волхвов как облупленных. И он знал, что они иногда могут воспользоваться своей святостью.

— Я верю тебе волхв. Ты ведь волхв. Враньё грех во всех знакомых мне религиях. Пускай боги накажут тебя и твоих друзей, если ты врёшь. Я снимаю с вас обвинения. Но вам запрещён выезд из города. Запрет продлится неделю.

— Спасибо сэр. — Сказал Персей. Остальные члены группы повторили за ним.

Их вывели из кабинета.

— Пошлите письмо ублюдку. Напишите в нём, что пацана мы нашли. — Приказал Вилар.

***

— Даже и не знаю, повезло нам, или нет. — Сказал Егерь и глотнул пива из деревянной кружки.

— Повезло. Точно повезло. В могиле за шпионаж не лежим и это прекрасно. Отделались парой синяков и запретом на выезд. Нам можно сказать дали хороший повод, чтобы отдохнуть. — Сказал радостно повар.

— Неделя, это слишком долго. Нельзя нам столько здесь сидеть. На кону жизни людей. — Персею явно не понравились слова Тараса.

Сидели они в кабаке «Роза». Заказать здесь еду и выпивку, было ещё той задачей. Хозяин заведения и его подчинённые совершенно не знали русский язык. Повезло ещё, что Степан знал французский. Хотя его произношение оставляло желать лучшего.

Удалось заказать кашу с мясом, немного пива и полбуханки хлеба. В стране был дефицит с едой. Большая часть пищи увозилась воюющим солдатам, а всё остальное хранилось на зиму. Да и с деньгами у группы туговато. Всё-таки беглым «добровольцам» особо негде разжиться деньгами. Ордынское снаряжение было продано за не самую лучшую цену. Ещё немного деньжат и документы, дало правительство Византии. Большая часть этих сбережений, конечно же, была потрачена на провизию и патроны, цены на которые сейчас сильно выросли. И это, конечно же, тоже заслуга войны.

Только в городе Рассвет можно купить хороших патронов по дешёвке, потому-что Рассвет ни с кем не воюет. Рассвет торговый город, или торговое микрогосударство, а значит, для него принципиальна низкая стоимость на столь ходовой товар, как патроны.

В других местах патроны стоят уйму денег, где-то их даже запрещают продавать во время войну, ибо они нужны фронту. Где-то даже некоторые уроды продают испорченные патроны по завышенной цене. И именно поэтому сталкеры раньше ходили закупаться патронами в Рассвет или к проверенным поставщикам и производителям. В основном сталкеры закупали патроны у нелегальных производителей, которые продавали патроны по дешёвке и отвечали за качество своей шкурой. И это была ещё одна причина некоторым личностям возненавидеть сталкеров и подписаться петицию о запрете их деятельности.

— Не волнуйся дедушка, думаю, нам стоит отдохнуть хоть недельку. Хорошо отдохнувшими мы доберёмся куда быстрее. — Сказал Лесогон улыбнувшись.

Персей улыбнулся в ответ.

— Ты прав мальчик мой. Но не могу я перестать, думать о грядущем. — Последнее предложение Персей сказал, посмотрев на всех членов групп.

— Ты так и не узнал, что нас ждёт? — Спросил Степан.

— Нет. Боги не дают мне этого столь важного знания. Кажется, они и рады будут, что с нами произойдёт нечто ужасное. Нагрешили мы слишком за сотню лет. Наказания мы заслужили, и наказание то будет пострашнее всемирного потопа.

— Может, попробуем выбраться из города тайком? — Шёпотом спросил Степан. — Дайте мне день другой, и я выясню, как отсюда можно выбраться нелегально. Должен же здесь быть продажный стражник, или умелый контрабандист.

Персей подумал.

— Попробуй. Чувствую понадобиться нам лазейка.

Степан быстро опустошил миску и ушёл из кабака.

До самой ночи он ходил и выяснял подробности о стражниках, полиции, защите города, контрабандистах и бывших сталкерах. Делал он это всё профессионально, ибо знание о разведывательном деле за пару месяцев из головы у него не выветрились. Иногда он всё делал точно по учебнику и как инструктора в учебке объясняли, но иногда нарушал все правила и делал по-своему.

Всё дело усложнялось из-за одной веской причины. За Степаном следили. И следили за ним от самого кабака. Делали это не самые профессиональные люди. Явно обычные вояки, а не разведчики. Разведчик не спалился бы так быстро, или не спалился бы вообще, а если бы это и произошло, то он понял бы, что он мать его спалился и поспешил бы отвести от себя подозрения, или просто свалить, или же попробовал бы поймать цель. Стрельба и тем более убийство здесь совершенно лишние.

Степан как профессионал виду не подал, что знает о слежке, да и цели его долгой прогулки скрыл максимально хорошо. Степан просто ходил по городу, болтал с некоторыми горожанами на темы максимально отдалённые от войны, укреплений города и других подозрительных тем. Так же Степан поживал пирожок с творогом, поболтав при этом со старым ветераном. Ветеран рассказал ему как тот во времена его юности, очень не ладил с лошадьми. Одна лошадь даже оставила ему отметину на руке. Он её даже показал. Ещё ветеран сказал, что нынешний правитель никуда не годится. Что отец правителя был куда лучше, мудрее и расчётливее. Сынок же весь в мать пошёл.

Обычный обыватель не обнаружил бы в действиях и разговорах Степана ничего плохого, но вот истинный разведчик всё сразу бы понял. Степан мастерски, из каждого действия, из каждого сказанного ему предложения выуживал крупицы информации, кусочек пазла. Жаль, что советских разведчиков особо не учат основам выживания в лесу, и это даже при том, что это необходимо. Плохие времена пошли для разведчиков. Люди из вышестоящих инстанций никому не верят. Даже разведчикам не верят и поэтому эти ублюдки придумали одну систему. Разведчиков основам выживания в лесу не учат. А за место них этому учат особых людей «попутчиков». Они то, как раз и водят разведчиков на место задания и обратно. Да смотрят, чтоб тот не свинтил.

Если «попутчик» не может отвести разведчика на базу, то разведчик должен нанять сталкера, или контрабандиста. С запретом сталкерства это стало практически непосильной задачей. Контрабандисты так просто не спалятся. Самых профессиональных из них от обычного горожанина вообще не отличишь, будь ты хоть трижды разведчиком десятилетия. Да и опасно с контрабандистами дела вести, как уже, наверное, неоднократно было сказано. Многие из них не лучше бандитов.

Итог дня был плачевным. Бреши не найдено. Продажные стражники и полицейские посажены в тюрьмы или расстреляны. Контрабандистов нет. Есть один бывший сталкер, но он насколько известно пробыл сталкером не долго, а это значит, что опыта у него нет. Таких, как он сталкеры называют «зелёными», или «саженцами», ну или по классике «салагами». С таким лучше пойти договариваться, если совсем не будитвыбора. Как хорошо, что выбора как раз у Степана и нет. Когда группы выберется из города, ему придётся отделиться от неё. Он чувствует себя подлецом из-за этого, но он слишком хочет узнать, кто его предал и больше всего конечно хочет увидеть лицо любимой в последний раз, если уж Армагеддон близок.

Вернулся Степан в гостиницу изрядно измотанным и голодным. К счастью Лесогон купил ему пирожков с мясом и квас. Степан поблагодарил парня, уложил его спать, а после и сам пошёл спать.

На следующий день Степан пошёл в гости к молодому сталкеру. На этот раз с ним за компанию пошёл Егерь. Очень уж ему хотелось поглядеть на чьи плечи хочет переложить ответственность за свою жизнь Степан.

На этот раз за ними так же велась слежка. Следила за ними одна влюблённая парочка, полный мужик с мешком полным какого-то добра и полицейский, который даже не удосужился переодеться. Он делал вид, что просто патрулирует, но в это было трудно поверить. Не может же один патрульный всё поселение патрулировать. У полицейских ведь как не как поселение на сектора разделено.

Жил нужный сталкер в доме на восточном краю города, в доме женщины, не являющейся ему родственницей, девушкой, или невестой.

— Давай подметай лучше! — Именно эти слова, произнесённые явно злой женщиной, услышали Степан и Егерь, когда прошли по узкому коридору и подошли к двери квартиры номер четыре.

Степан постучался.

— Кого там злые боги принесли! — Женщина открыла дверь, и её лицо тут же стало угрюмым. Женщина не была красивой, но явно была очень самостоятельной, привыкшей делать всё сама. На это указывали её крепкое телосложение, спрятанное под оранжевой рубахой и чёрным подолом. — Эй, прокажённый, твои дружки, пришли.

В прихожей появился двадцатичетырёхлетний парень. Он был худым, но довольно высоким. Волосы у него были русые, побритые по бокам, а сзади была сделана тонкая косичка. Нос был большой и сломанный очень давно. Глаза карие, щёки впалые, челюсть широкая. Под глазами виднелись потемнения. Ещё у парня зачем-то была выращена борода. Не самая длинная борода, но и не короткая.

Одет был парень в серый, потёртый, растянутый свитер, кожаные штаны и шерстяные носки.

Парень увидел Степана и Егеря и побледнел.

— Это не мои друзья. — Испуганно сказал парень.

— Если пришли убивать его, то делайте это на улице. Я только что заставила этого придурка убраться. — Сказала очень спокойно женщина. Видимо подобные гости приходили сюда не впервой.

— Мы просто пришли поговорить. У нас есть дело к тебе. — Сказал Степан парню и тот вроде немного успокоился.

— Ну, тогда проходите, а то стоите здесь, воздух в квартире остужаете. — Рявкнула женщина, и гости живенько вошли.

В квартире на верёвочках висело множество трав, в многочисленных баночках различных размеров были налиты различные варенья, настойки, маринованные и консервированные овощи и фрукты.

Хозяйка усадила всех в гостиной, а сама пошла на кухню, из которой пахло борщом.

— Так какое дело привело вас ко мне? — Спросил парень.

На вопрос ответил Егерь:

— Мы слыхали, что ты бывший сталкер. Правда ли это?

— Да. — Быстро ответил парень. В его глазах блеснула искра.

— Сколько ты занимался сталкерством? — Спросил Егерь снова.

— Два года.

— Всё он нам не подходит. — Сказал Егерь и принялся уходить.

— Постой Егерь, может всё же подойдёт? — Остановил его Степан.

— Подойдёт?! Ты шутишь что ли?! Он салагой начал и салагой закончил. Он ещё год должен был с опытными сталкерами ходить, и не по самым опасным местам…

— Вы Егерь? — Медленно, спросил парень.

— Да. — Ответил Егерь.

Парень встал.

— Меня зовут Джонатан по прозвищу Муха, и для меня огромная честь познакомится с вами. Скажите мне, что за работу вы хотели мне дать.

— Ты должен его отвести в Сталинград. — Сказал Егерь и указал на Степана.

Парень опять побледнел. Видимо решимость выскочила из него через задний проход.

— Но это же нужно идти через линию фронта, далеко на юг? Туда и контрабандисты не все ходят.

— Видишь, я же сказал, что ты не подходишь. У тебя не опыта, не храбрости нет. Пойдём Степан.

— Нет… я… согласен. Я пойду. — Парень перекрыл собою проход.

— Не позорься олух. Пускай идут, если ты им не подходишь. — Сказала хозяйка квартиры, подойдя к Джонатану.

— Ну, уж нет. Я не сдамся. Я не хочу гнить здесь. Я хочу, чтобы меня снова окутала тьма леса. Хочу, чтобы снова почувствовать запах фильтрованного воздуха и тяжесть снаряжения.

— Парень. — Сказал резко Егерь.

— Что?

— Ты подходишь. Ты уважаешь лес, а значит, у тебя есть шанс выжить. Собирай снаряжение, ты сейчас же уходишь с нами.

Женщина оттолкнула парня и подошла в плотную к Егерю.

— Вот тебе! — Женщина показала Егерю кулак. — Хер ты заберёшь его! Я что зря с ним столько времени промучилась?! Зря уму разуму учила?! Я выбила из его каменной башки всю вашу сталкерскую муть, а вы припёрлись и забрать его решили! ХУЙ ТЕБЕ!!!

Парень подошёл к женщине и ласково сказал:

— Не надо тётя Люба. — Женщина посмотрела на него злобными глазами. — Ну, вы же видите, что мне тяжело здесь. Лес зовёт меня и я больше не могу противиться его зову. Мне необходимо уйти. Если я не уйду, то скоро вы обнаружите меня повесившемся.

— А х ты.… Ах ты… — Женщина хотела сказать, что-то гадкое, обидное, но слова застряли в её глотке, когда она расплакалась.

Джонатан обнял её.

— Подождите меня на улице. Мне нужно время. — Попросил он.

Степан и Егерь ушли.

Они успели выкурить по сигарете, пока ждали Джонатана. В это время за ними следили.

На краю стояли наши герои. Одно неверное действие и конец им придёт. А может они уже, и сделали не нужное действие. Возможно, Джонатан и есть то неверное действие.

Вышел парень с мешком за спиной.

— Всё взял? — Спросил Егерь.

— Ага.

— Точно? Проверять не надо?

— Не надо. Я как положил свою снарягу сюда, так и не вытаскивал.

— Ладно, хватит прикапываться парню. Пойдёмте.

Женщина помахала из окна парню на прощание. В этот момент она продолжала плакать.

— Уверен хоть, что уйти хочешь? — Спросил Степан.

— Да. — Ответил парень печально.

Спустя всего пятнадцать минут наши герои вернулись в гостиницу. Там Егерь всё же проверил, что же взял с собой Джонатан. Снаряжение было конечно дешёвенькое. Никто бы не дал новичку дорогого снаряжения. ОЗК с плащом, наручи, перчатки с поношенными шнурками, рюкзак неплохой вместимости, противогаз с хоботом и сумкой для фильтра, мешковатая обувка, пояс не плохой с подсумками, из оружия дробовик «Помпа» с укороченным стволом и прикреплённом к нему патронажем на шесть патронов. А так же нож. С патронами было всё совсем плохо. Их было всего восемнадцать.

Егерь снова помрачнел. Не понравилось ему увиденное нечто. Фонарика нет, запаса фильтров нет, медикаментов нет. Пришлось делиться с горе сталкером.

Было решено уходить сегодня ночью. Жекан нашёл торговца, который согласился тайно вывести их за пределы поселения. Мужик показался честным. Вернее не честным. Честный человек не пошёл бы на подобное.

Но вот беда… не суждено было группе легко выбраться из поселения. Когда на улице стемнело в город въехали люди на конях. Их было много. Тридцать человек. Все конечно вооружённые. Экипированы они были по-разному. Элементы одежды были от разных комплектов ОЗК. Короче говоря, эти люди стремились выглядеть максимально похожими на обычных бандитов, или дешёвых наёмников. Но они лишь претворялись. На самом деле это были солдаты «чистых». И командовал ими сам Вадим Шуппе.

Не нашлось среди его командиров компетентных людей. Дядя его, конечно, был исключением, но он был блестящим полководцем, поэтому он должен был остаться в штабе и продолжать командовать наступление. Вот и пришлось Шуппе самому ехать. Да и не мог он другому доверить подобную задачу. Узнал бы Гитлер о существовании подобного мальчика во время штурма Берлина советскими войсками, сам бы взял автомат, прорвался бы через армию советов и добрался до мальчика.

— Так ребята, у нас всего полчаса на то, чтобы всё сделать. Местное начальство очень строгое. — Шуппе улыбнулся как всегда.

Солдаты сняли оружие с предохранителей и двинулись к гостинице. Местная охрана не обратила на это внимание. На полчаса они стали глухими и слепыми.

Наши герои уже собрались уходить. Покинуть здание они решили через окно, чтобы хозяйка гостиницы ничего не заподозрила.

Времени не хватило даже на то чтобы окно открыть.

Первым странных людей с оружие заметил Лесогон. И сделал он это не при помощи своих глаз. На улице сидел кот. Маленький, слабенький кот. И его глазами Лесогон увидел вооружённых людей, идущих к гостинице прижавшись к домам стоящим на той же стороне улицы, что и гостиница.

Лесогон ужаснулся, когда увидел среди этих людей Шуппе.

— Нам нельзя уходить! Он здесь! Шуппе здесь! Он и его люди идут сюда! — Закричал Лесогон.

— И правда. — Сказал Персей. — Их много. Нам их не одолеть. Они окружили здание.

— Надо занять оборону на втором этаже. — Приказным тоном сказал Степан и выбежал из комнаты, крича, чтобы все прятались под кроватями.

Пара человек вышли в коридор и наорали на Степана, но тот не обратил на это внимание и приказал им спрятаться.

Хозяйка гостиницы возмутилась таким поведением постояльцев, но тут же умолкла, когда Степан быстро обрисовал ей ситуацию.

На втором этаже наши герои загнали всех людей в одну дальнюю комнату, сделали баррикады и заняли позиции. Оставалось лишь ждать. Но ждать не пришлось.

Внизу послышался грохот, треск дерева и звук разбивающихся окон. Потом послышались быстрые шаги, ругань и приказы.

И вот «чистые» стали быстро подниматься на второй этаж. И первые трое из них попали под обстрел и погибли. Продвижение тут же прекратилось.

— А, так вы там! Ну, что ж уёбки, давайте договоримся?! — Крикнул снизу Шуппе.

Ему никто не ответил.

Джонатан разве что хотел, что-то крикнуть из-за страха, но потом он вспомнил, что он сражается на стороне Егеря.

— Да, вы правы, в пекло все эти договоры, в пекло переговоры! Лучше повеселимся! — Шуппе громко засмеялся. — Бойцы! Действуйте!

На второй этаж были кинуты две шипастые гранаты дубинки. И как только они взорвались, начался штурм.

Наши герои не успели обстрелять противника, ведь они попадали на пол, пытаясь спастись от осколков. И из-за этого враги успели занять позиции для стрельбы.

Узкий коридор превратился в мясорубку, в которой нельзя было даже головы поднять, не точно встать и занять позицию. Приходилось стрелять по врагам, практически не целясь, или вообще не целясь.

Пули только чудом никого не убили. У врагов прибавился лишь один раненый. Он кричал и звал лекаря, и это нагнетало ужасающую атмосферу, жестокого боя.

И вот ещё пара гранат была брошена врагом. Деревянные стены разлетелись в щепки, пол обвалился, светильник, весящий, на стене разбился и начался пожар.

Егерю осколок попал практически в шею, а потом две пули впились в бронежилет.

Джонатан оттащил Егеря в комнату и взял его оружие. Пулемёт ему был сейчас необходим.

Лесогон спрятался под кровать вместе с шариком. За проход в эту комнату бился Персей, попутно молять богам.

Степан взял светильник из комнаты, в которой он держал оборону и бросил его во врагов. Теперь и их позиции запылали, как и солдаты.

Степан приказал открыть подавляющий огонь и все тут же начали стрелять. Враг не выдержал подобного и отступил.

Это была не победа. Второй этаж горел. Дышать было нечем. Пришлось надеть противогазы и подключить их к баллонам с кислородом.

Шуппе внизу матерился, как мог, и чтобы его успокоить, солдаты начали действовать.

Два солдата с пулемётами ворвались в здание стоящее напротив, поднялись на второй этаж и заняли там позиции возле окон. Они начали обстрел второго этажа гостиницы.

Пулемётные пули с лёгкостью пробивали деревянные стены гостиницы.

Ещё десяток бойцов окружили здание, и стали ждать, когда целей прижмёт огонь, и они начнут прыгать из окон. И судя по интенсивности распространения огня, ждать им долго не придётся. За оставшееся время успеют.

Огонь поглощал комнату за комнатой. Потолок в одном месте обвалился.

Наших героев огонь прижал. Запер в последней комнате, но они не захотели сдаваться.

Повар предложил очень рискованный план и все согласились. Иного пути не было.

Из центра комнаты убрали всю мебель, а потом начали стрелять в одну точку пола.

В полу быстро образовалось отверстие нужного размера и все прыгнули в него и оказались на складе. Оттуда они выбрались довольно быстро. Было решено напасть на врага, пока он не ожидает атаки.

Как только дверь склада была открыта, дым проник в помещение. Первый этаж тоже пылал. «чистые» уже собирались уходить из здания. Только Шуппе, словно заворожённый смотрел на лестницу, ведущую на второй этаж.

— Убей его Степан! — Безумно, испуганно попросил Лесогон. — Он чудовище! Если он выживет, из-за него погибнут тысячи людей!

Степан проверил, сколько патронов осталось в магазине. Всего пять. Степан прицелился, вдохнул как можно сильнее и задержал дыхание. Палец плавно нажал на курок. Автомат дернулся, и пули полетели в цель. Одна попала Шуппе в локоть, вторая чуть ниже плеча, третья сбила фильтр противогаза, четвёртая порвала нос в клочья, а пятая пролетела мимо.

Степан мог бы выстрелить и лучше, но огонь обжигал его, стёкла противогаза покрылись копотью.

Шуппе упал и завопил от боли. Его люди увидели Степана и открыли огонь. Шуппе вытащили из здания.

— Валим нахуй отсюда! — крикнул капитан солдат. — Хватит терять бойцов ради мальчишки!

И солдаты ушли. Их вождь был ранен, больше десятка бойцов полегло ради безумной идеи, да и время закончилось.

Стража и полиция прозрели и быстро двинулись к горящему зданию, огонь с которого начал переходить на соседние здания.

«Чистые» успели сбежать.

Наши герои вылезли из горящего здания. Егеря положили на землю. Тому было слишком трудно стоять. Да и остальные стоять не стали. Они сели и смотрели, как здание рушиться.

Из укрытий повылезали постояльцы успевшие выбраться. Они тоже смотрели, как догорает здание и их вещи.

Люди со всего поселения прибежали сюда и стали тушить пожар, хоть это уже не имело смысла.

Когда пришла полиция, наших героев снова посадили в обезьянник. Кроме Егеря конечно. Его отнесли к лекарю.

***

И вот опять грязные и уставшие, наши герои стояли напротив стола Виларда. Только теперь среди них был новенький.

— Не ожидал я, что вы выживите. — Сказал Вилард. — Вы стойкие люди.

— А вы мразь! — Сказал резко Жекан.

— Да… мразь. Мразь настолько любящая свою страну, что даже пошёл на сделку с врагом.

— Зачем? — Спросил Степан.

— Потому-что наш правитель тупой, самолюбивый мерзавец, думающий лишь о своём обогащении и славе. Он решил напасть на недостаточно ослабшего врага, не думая о том, что враг потом начнёт мстить за наше вторжение. Поэтому я и заключил сделку с сильнейшей стороной конфликта. Я им помогаю, чем смогу, а они щадят моё государство после победы. Как видите моя причина, проста. Я патриот своей страны, и не тот патриот, что лишь говорит об это, а тот, что показывает это действием. Патриот готовый сотрудничать с врагом, готовый сместить власть, готовый пожертвовать всем, если это поможет моей стране просуществовать хотя бы год.

Все промолчали.

— Вы свободны. Вас здесь никогда не было. Вам дадут провиант и вылечат вашего друга, а потом вы уйдёте из моей страны. — Сказал Вилар и выгнал наших героев из кабинета.

Через четыре дня Егеря выписали из больницы. Осколок из него вытащили и рану заштопали. Даже пару старых болячек вылечили.

Пока Егерь лежал в больнице, остальные члены группы жили у тёти Любы. Она этому была совсем не рада. Хотя по ней не поймёшь. Было лишь ясно, что она рада Джонатану.

Когда Джонатан сел на коня и поехал за остальными, тётя Люба плакала и молилась.

Как только группа выехала за пределы города, она разделилась. Степан, Джеймс и Шарик поехали на юг, а остальные на север.

Не хотелось им расставаться, но поганая судьба уже всё решила. Этот путь они должны продолжить порознь. У каждого из них была своя цель.

Этот день был холодный и мрачный. Ночью был снегопад.

Эпилог

— Слыхал, что с шестой крепостью случилось? — Спросил «доброволец» в очках с квадратными линзами.

— Не просто слыхал, но и видал. — Ответил усач. — Я туда ходил, людей хоронил. Даже страшно представить какой там страшный бой был. Везде трупы обезглавленные, разруха, гильзы, кровища, кишки. Надо молить богов о том, чтоб у нас такого не случилось.

— Прав ты. Но я не понимаю, какой смысл в этих чёртовых крепостях, если шестую крепость так быстро выжгли?

— А чего ты у меня спрашиваешь? Я «доброволец» обычный, а не генерал. — Усач вздрогнул. — Ну и холодно же.

— Ага.

За двое суток снега напало прилично. Говорят, что месячная норма осадков выпала.

Листва стала быстро опадать, скоро в лесу будет куда безопаснее на пару месяцев.

— Я схожу чайку принесу, а ты в оба смотри. — Сказал усач, да и ушёл.

Очкарик накинул на себя шерстяное одеяло. Градусник, лежащий рядом, показывал минус шестнадцать градусов, и от этого факта становилось ещё холоднее.

Вдруг вдалеке послышался рёв сотен глоток. В небо полетели огоньки и там превратились в сгустки чёрного дыма.

— Лавьна! Пйрдна! Вздна! Штдынйвеоча-а-а-а!!! (Режьте! Колите! Жгите! Уничтожайте!!!). — Закричал ужасающий голос.

Рёв усилился, и из леса хлынуло цунами из тысяч и тысяч разъярённых орков.

Крепость продержалась не долго. Каждого человека выпотрошили, замучали и сожгли. И так было во всех крепостях.

Воронья орда, единым потоком, пошла на земли людей.

Оглавление

Пролог

Глава 1. Задача выполнена

Глава 2. Мальчик

Глава 3. Линия ада

Глава 4. Засада

Глава 5. Дома враг

Глава 6. Улыбка сатаны

Глава 7. Ублюдки

Глава 8. Вороны

Глава 9. Рабы

Глава 10. Болото сотен трупов

Глава 11. Идеальный враг

Глава 12. Невероятная прогулка

Глава 13. Французская земля

Эпилог