На том берегу (СИ) [Ayris S.] (fb2) читать постранично

========== Глава 1. Сговор ==========

Эрен тонул. Безбрежное море песка окружило его со всех сторон, разделив мир пополам: на желтую пустыню и черное беззвездное небо. Он тщетно пытался высвободиться из сыпучей ловушки, но с каждой новой попыткой все больше уходил вглубь, поглощаемый заживо песком безвременья. В страхе и одиночестве, в отчаянии и враждебности чуждой пустоты, Эрен Йегер сражался за свою жизнь и свободу. Теряя силы, воздух и надежду на спасение. Ниже. Глубже. В могилу.

Рано. Еще рано умирать.

— Микаса! — закричал он на пределе своих возможностей единственное слово, которое сейчас помнил. Имя, которое имело значение.

Мир всколыхнулся от его голоса. Вздрогнула пустыня, и чернильную бездну небес над головой вспорола первая стрела молнии, которая отразилась в серых глазах Микасы. Сотканная из песка, теней и ветра, девушка сверху вниз смотрела на тонущего Эрена, и в ее темных радужках бесновались отражения молний. Он тянул к ней руки, захлебываясь в раскаленном мареве желтой пустыни, пытался ухватиться, но зыбкость ее бытия ускользала от него, и лишь золотистый песок лился сквозь пальцы, рассыпаясь кварцевой пылью в его горячих ладонях.

Эрен давился песком и задыхался в эфирном дурмане затхлой духоты, пока вязкая кровь разносила по его сосудам страх потерять единственный шанс на спасение — Микасу…

Он внезапно пробудился от мутного забытья, которое вряд ли можно было назвать полноценным сном. Словно упал из песчаного ада в больничную палату госпиталя в гетто Либерио. Правда здесь тоже был ад. Ад, воняющий по́том, эфиром, горечью лекарств и хлоркой. Ад, где днями и ночами стенали те, для кого встреча с титанами и бомбами на поле боя отпечаталась в памяти сводящим с ума ужасом. Никому не нужные жалкие элдийские калеки.

Эрен судорожно вдохнул, изгоняя из головы ошметки кошмара, и вдруг ощутил, как воздух застрял в легких, а сердце чуть не захлебнулось в крови.

Вопреки всем законам бытия Микаса не растворилась в дымке сна. Она была здесь. Рядом. Его спасение. Эрен отчетливо видел ее профиль на фоне тусклых звезд в оконном проеме.

Воздух вышел из легких вместе с именем:

— Микаса… — он с трудом разомкнул сухие губы в надрывном шепоте и с отчаянием схватил ее за запястье, больше всего страшась, что она снова рассыплется в его ладони песком.

Однако наваждение не исчезло. Пальцы с силой сжали девичью руку, да так крепко, что Эрен почувствовал, как под ними бьется жилка, отмеряя пульс. Раздался испуганный вскрик, упало на пол и разлетелось вдребезги что-то стеклянное, а вслед за этим последовал громкий жалобный стон пациента с соседней койки, которого разбудил весь этот шум. Он заметался на скрипучей кровати и замычал, рискуя стать причиной переполоха и перебудить всех остальных в палате.

— Тс-с-с! Тише, Брайан, тише… — послышался в ночи ласковый женский голос, и Эрен, окончательно проснувшись, понял свою ошибку.

Он отдернул руку, словно внезапно обжегся ледяной водой.

Всего лишь медсестра. Не Микаса. Да и откуда ей взяться в такой час и в этом месте? Она наверняка вернулась на Парадиз с остальными из сто четвертого, и единственная возможность увидеть их всех — скорее сделать то, на что Эрен никак не мог решиться. Написать письмо с изложением своего плана… Ну а после этого останется только ждать, уже наперед зная исход…

Медсестра все еще пыталась утихомирить Брайана. Теперь, когда Эрен наблюдал за ее темным силуэтом, будто вписанным в оконную раму, ему все больше хотелось истерично рассмеяться над своей глупой ошибкой. Видеть Микасу во сне, в другой девушке, забыться на секунду и искать похожих на нее за оградой госпиталя — зачем ему все это? Почему он раз за разом пытается воспроизвести в мыслях ее черты, но вместо этого только злится на себя. Злится, потому что не может представить ее отчетливо, разве что глаза помнит — серые непроницаемые омуты души.

Тихий шепот раздался совсем близко, вернув Эрена из болота мыслей и образов:

— Кто такая Микаса? Твоя невеста? — спросила медсестра.

Кажется, ей удалось снова усыпить выжившего из ума бедолагу, и теперь она, присев на корточки в проходе между койками, аккуратно собирала с пола осколки стекла и ждала от Эрена ответа.

— Нет. Сес… — Он осекся на полуслове, ведь здесь находились только те, у кого в Либерио не было родных. Исправился: — Знакомая.

«Сестра» ли, «знакомая»… Эрену оба слова казались равнозначной ложью. Очередное вранье, которым он пропитался на материке насквозь. Надо же, как просто к нему можно привыкнуть, а потом с легкостью лгать снова и снова… Лгать медсестрам, докторам… Даже собственному брату и тому мальчишке с ясными честными глазами… Фалько, кажется…

Девушка тем временем хмыкнула и