Сказка о потерянном времени. Почему Брежнев не смог стать Путиным [Александр Евсеевич Хинштейн] (fb2) читать постранично, страница - 7

— совсем уже другие.

России никогда не везло с царями-созидателями. Особенно богат на революционеров оказался прошедший XX век: Керенский, Ленин, Сталин, Хрущев, Горбачев, Ельцин.

Беда страны, оказавшейся во власти революционера, в том, что весь расчет свой строит он на чуде, точно, как в рулетке: авось — повезет.

Иногда, действительно, везет. Но любое исключение лишь подтверждает общее правило. (Если бы все посетители сплошь выигрывали, казино давно б разорились!)

Ровно о том говорил совсем недавно Владимир Путин — самый успешный, пожалуй, эволюционер новейшей истории: нужно развиваться не революционным, а эволюционным путем.

«Гражданское общество любой страны в силу своей зрелости выбирает такой баланс между стабильностью и элементами развития, который позволяет стране идти вперед, но в то же время не трясти общество и не пугать граждан всевозможными катаклизмами»1.

Стабильности — вот чего какое уже столетие подряд не хватает нашей многострадальной державе. Той самой стабильности, о которой в начале XX века мечтал Столыпин: «Дайте мне двадцать лет, и вы не узнаете Россию!»

...А ведь, кажется, так хорошо всё начиналось. Примерно три десятка лет — вплоть до Первой мировой — российская империя уверенно занимала первое место в мире по темпам экономического роста, и по рождаемости, кстати, тоже.

Это был вполне закономерный результат преобразований Александра III — кстати, тоже недооцененного у нас правителя.

С незапамятных времен Александра Александровича повелось считать тираном и деспотом. «Ограниченный, грубый и невежественный, Александр III был человеком крайне реакционных и шовинистических воззрений», — таким рисует его Большая Советская Энциклопедия.

В действительности же это был один из успешнейших императоров. Приняв страну в тяжелейшем состоянии, он сделал ее процветающей и превратил рубль в самую прочную европейскую валюту. Промышленный бум и строительство железных дорог на глазах меняли облик державы.

Стараниями Александра и его умных министров уже к началу прошлого столетия Россия вышла на 5-е место по объему ВВП и — что гораздо важнее — на 1-е по динамике его увеличения; позади — лишь огромные, колониальные империи — Германия, Британия, Франция2. Ну, и еще САСШ: Северо-Американские Соединенные Штаты.

Все нынешние «экономические чудеса» — китайское чудо, тайваньское, малазийское — жалкий лепет по сравнению с тем сумасшедшим, сокрушительным напором, который лапотная Русь демонстрировала на стыке веков.

В Англии, например, промышленное производство увеличивалось за год на 2,11%. В Германии — на 4,5%. В САСШ — на 5,2%. А в России — на 5,72!

В 1913 году — на излете «русского чуда» — французский Генштаб подготовил прогнозный план, глубинно анализирующий будущий расклад сил. Вывод, сделанный французами, вводит в меланхолию. В случае отсутствия социальных потрясений, предсказывали они, уже к 1940 году Россия обещает стать самой крупной и развитой европейской державой с гигантским населением: 300-400 миллионов.

Восседай в тот момент на троне Александр III — так бы всё наверняка и вышло, ну или по крайней мере — могло выйти.

Но России в очередной раз не повезло. Наследник его Николай II бездарностью был фантастической.

Очень точно оценил последнего помазанника — еще при жизни — генерал Драгомиров, эта острота передавалась подданными из уст в уста: «Сидеть на престоле годен, но стоять во главе России неспособен».

И — лопнуло, растаяло в воздухе русское чудо, сгорело в пламени войн и революций, в которые втянул Николай страну.

Чуть позже венгерский канцлер Иштван Бетлен скажет: «Если бы Россия в 1917 году осталась организованным государством, все дунайские страны были бы ныне лишь русскими губерниями. Не только Прага, но и Будапешт, Бухарест, Белград и София выполняли бы волю русских властителей. В Константинополе на Босфоре и в Катарро на Адриатике развевались бы русские военные флаги».

Можете упрекать меня в бонапартизме, но я твердо убежден, что именно личность определяет бытие; оно, конечно, на всё воля божья, однако ж — от человека зависит тоже изрядно.

Это как птица удачи; хоть раз в жизни прилетает она к каждому, но далеко не всякий способен ухватить ее за радужный хвост...

Лишь одного-единственного российского правителя в XX веке, пусть с оговорками, можно назвать созидателем. Сколь ни странно, это был Леонид Брежнев.

С легкой руки Горбачева его эпоху принято именовать «застоем», хотя мне как-то больше по душе термин «стабильность».

За годы брежневского правления, особенно первой его половины, в стране воцарилось то долгожданное спокойствие, которого так не хватало всегда России.

О кризисах, инфляции, безработице и оргпреступности советские люди узнавали исключительно из передачи «Международная панорама».

За все 18 лет его царствования зафиксировано лишь 10 случаев массовых беспорядков, причем в 1969-1976 годах — на пике брежневского могущества — ни одного.

Во внешней политике — СССР