Катаклизм [Джон Уинтерборн] (fb2) читать онлайн

Катаклизм

Интерлюдия — Катастрофа Сингулярности

У всего в мире есть начало и конец, не так ли? Проблема в том, что людям так и не удалось узнать о том, какое было начало самого мира, в котором они жили все это время. Как бы они ни пытались, какую бы они магию не использовали, какие бы теории не выдвигали — все без толку. Истина навсегда оставалось закрытой пеленой тайны. На самом деле, люди стали заложниками собственного скептицизма, ведь даже если кому-то удалось выяснить истинное происхождение мира… ему бы никто не поверил, если бы он не предоставил весомых доказательств. Доказательств, которых может и не существовать вовсе.

Самое страшное, самое ужасное в том, что люди не только никогда не увидят начала мира, но они так же не увидят конца… точнее, его увидит только лишь один. Тот, кого и человеком сложно назвать — он человек лишь отчасти, меньше чем на половину. Магическое существо, которое смогло обрести человечность лишь в последствии. И хоть многие не согласятся в том, что «человечность» можно обрести, мы сейчас сойдемся на мнении, что все же можно. Я так считаю.

Все равно суть совсем не в этом. Это, как оно называется… «вода», да.

Вся магия, что оставалась в этом мире, до самой последней капли, оказалась здесь и сейчас — на обрывистой скале, где и началась гибель всего мира. Магия оказалась здесь не просто так — столь мощное скопление было спровоцировано нарочно, чтобы отдать всю свою силу одному-единственному мечу. Этот меч послужит катализатором, чтобы свершить нечто, что должно помочь исправить произошедшее здесь несколько лет назад.

То, что уничтожило мир.

Как молния, магическая энергия разразила небеса, свернув облака в петлю, и ушла прямиком в меч, заставляя все его небольшие трещины на лезвии светиться так, как никогда раньше. Сильный ветер на пару с мощным шумом в ушах владельца меча чуть ли не заставили его упасть. Учитывая, что он находился на самой вершине скалы, падать отсюда вниз, по склону, было бы достаточно болезненно, чтобы свести на нет все его старания… как физический, так и в моральном плане.

Тем не менее, столь огромное скопление магии — это не шутка. Не вся энергия попала в меч, часть просочилась и в самого человека, удерживающего его в руках. Для живого существа послужить таким «маятником» между мечом и магической энергией было достаточно болезненно, настолько, что его тело уже буквально находилось на пределе. Он чувствовал, как из-за нагрузки теряет контроль, но отступать назад было нельзя, иначе весь проделанный путь будет напрасным.

Мир, скованный огромным магическом кругом, затрещал по швам — и без того серые, осенние оттенки, стали еще более невзрачным чем раньше. Небо треснуло, как тоненький бокал для вина, и на его месте оказалось то, что люди называют пустота. Хотя нет, даже «пустота» будет большим преувеличением… на месте неба оказалось ничто, там не было даже пустоты. Так будет правильнее.

Белое, бесконечное пространство, будто в противовес самой тьме. Небо исчезло вместе со всеми облаками, и то, что осталось после, превратилось в останки чистой магической энергии: светящиеся осколки энергии, падающие вниз, к земле. Если бы не было характерного свечения, то их можно было бы легко перепутать со снегом, который решил выпасть так внезапно.

— Получилось… — тяжко вздыхая, словно перед самой смертью, сказал себе под нос мужчина, удерживающий в руках тот самый меч. — Получилось…

Явив что-то, что было отдаленно похоже на улыбку, он потерял последние силы и отправился в самый низ скалы, по склону, тем не менее, не позволяя себе отпустить меч. Отправился вниз он совсем не обычным образом — он просто покатился, не контролируя свое собственное тело и не находя в себе сил для того, чтобы банально уцепиться за что-нибудь. Этого… мужчину, который человеком являлся лишь наполовину, звали Винтер — в честь демона зимы.

Только что, его руками, умирающий мир был убит до самого конца — он забрал всю магическую энергию. А все, что могло существовать без нее, он принудительно обратил в нее, оставив лишь пустую оболочку. Винтер свершил задуманное не потому, что он злодей… лишь потому, что другого он выхода не видел, да и нет его на самом деле. Винтер уничтожил весь мир, обратив его в магическую энергию ради того, чтобы получить шанс использовать свое последнее заклинание, что станет как началом, так и концом всего.

Весь его доспех, повидавший немало тяжелых сражений на протяжении всего его нелегкого пути, рассыпался по частям в процессе падения. Удар за ударом с него спадали части, до тех пор, пока на нем не осталась лишь перчатка, в которой он удерживал все тот же злосчастный меч. На нем осталась лишь его черная накидка с серебристой вышивкой, которую он таскает буквально со своего появления на свет. Но даже она уже выглядела совсем неважно.

На теле Винтера не осталось и живого места… и как раз в момент, когда оставалась еще пара столкновений с камнями и он бы точно погиб, его спина встретила последнею преграду на своем пути — спасительный булыжник, который своим размером прекратил его долгое путешествие вниз, но в то же самое время нанес ему болезненную травму в виде удара головой и пары сломанных позвонков. Не говоря уже до этого сломанных им ребрах…

По крайней мере, теперь он мог в полной мере насладиться увядающим миром… и мечом, переполненным магической энергией. Прекрасным мечом из темной, крепчайшей стали, гарда которого была выполнена в виде знака бесконечности. По нему было видно, что ему уже много лет, так что оставалось только догадываться, каким прекрасным он был в тот момент, когда его только сковали.

Винтер не мог разглядеть многое: он мог лишь взглянуть по сторонам, и вверх, в место, где по идее должно было быть солнце на фоне подъема на скалу, но теперь вместо него там было бесконечное, холодное ничто. Магические частицы продолжали падать вниз, напоминая ему о холодных зимах, которые он так любил. Больше зимы он любил только Элли, свою спутницу, которая и спровоцировала все это — ведь именно она обратила в ничто почти всю магию. И теперь, когда Элли больше нет, Винтер остался один во всем мире… в мире, надежду которого он вырвал с концами, чтобы подарить ему совсем другую. Мир скоро исчезнет, и Винтер исчезнет вместе с ним. Теперь здесь только он…

— И ты. — Сказал в никуда он. — Только ты и я, не так ли? В конце всего…

И в этот раз я не могла сделать вид, что меня нет… я не могла сделать вид, что я просто наблюдатель, рассказывающий очередную историю. Ведь он был прав — здесь, в мире, не осталось в живых никого, кроме нас. И назад пути уже нет ни для кого из нас. Мы не могли обернуть время вспять, как раньше, не могли просто взять и попробовать снова.

Он обращался ко мне, к Сингулярности.

— Поздравляю, ты научился читать мысли неживых существ. — Ответила я.

— Не думал, что это будет так больно… — усмехаясь над моими словами, говорил он, пытаясь пошевелить рукой, в которой находился меч.

Материализовавшись перед ним в виде темной фигуры, находящейся между женщиной и мужчиной, я, подобрав самый подходящий момент для издевки над умирающим Винтером, уточнила: — Ментально, или физически?

— Ментально, и физически. Но ментально даже немного больнее… потому что весьма больно осознавать, что я только что уничтожил весь мир.

Магическая энергия с неба не переставала падать, подобно снегу, что делало его слова еще более значительными… ведь прямо сейчас, мы видели перед собой конец всего. И никто из нас не знает, что будет ждать нас после произошедшего.

Вероятно, ничего. Я — Сингулярность, центр пустоты, по крайней мере, именно такое имя мне дали. Моя магия — это пустота, самая сильная, самая таинственная магия в мире, дающая возможность контролировать само время-пространство. И даже меня вводит в замешательство то, что зовется «ничто». Винтер — путешественник во времени, без этих способностей он бы не оказался здесь. И, как мне кажется, совсем нетрудно догадаться, благодаря кому он обрел такие способности. И хоть может показаться, что мы с ним лучшие друзья… это не так.

Винтер — мой худший враг. Тот, кто оказался достаточно сильным, чтобы сохранить разум и подчинить мою силу, а вместе с моей силой и меня саму. Он — один из немногих, кто осмелился бросить мне вызов, и самое ужасное для меня… что он победил. Несмотря на то, что его даже человеком тяжело назвать… он умудрился победить меня.

Именно из-за него я обрела нечто, что называется «человечностью». И теперь, на пару с осознанием того, что совсем скоро я буду уничтожена «ничем», я понимаю, что мне было далеко до самого могущественного существа во вселенной. Быть может, мои возможности и были безграничны, но я не могла ими распоряжаться так, как ими смог распорядиться Винтер. Это… разочаровывает меня. Разочаровывает, потому что я поняла это слишком поздно.

— А по кости, что так невзначай выпирает из твоей ноги, так и не скажешь если честно… — вновь с легкой издевкой ответила я, попытавшись немного поднять ему настроение. — Я ведь говорила, что ты в конце останешься совсем один. Говорила это тебе давно.

— Я не остался один. — Максимально серьезно ответил он, удосужившись все-таки повернуть голову в мою сторону, оторвав взгляд от «снежинок». — Ты все еще здесь.

— Я здесь только за тем, чтобы издеваться над тобой до самого конца. Ну и за тем, чтобы позволить тебе свершить задуманное… — сделав небольшую паузу, я добавила: — Чтобы все жертвы… все ваши смерти не были напрасны.

Вместо того, чтобы ответить, Винтер собрал в себе последние силы и протянул в мою сторону меч бесконечности, который он не отпускал до самого конца. Этим мечом, он должен был использовать свое последнее заклинание и позволить миру если не спастись, то хотя бы получить шанс на перерождение. Этот меч — все, что осталось от прежнего мира. Все, что осталось от его друзей и близких, от всего мира, знакомого ему.

И он протягивает его мне.

— Почему, Винтер? — с искренним недоумением спросила я.

— Все это время… я использовал тебя, чтобы делать то, что я считал правильным. Это мои решения привела нас с тобой туда, где уже нет пути назад, нет выхода…

— В этом… нет твоей вины, Винтер. — Сомневаясь в собственных словах и качая головой, ответила я. Я прекрасно знала, что на самом деле это не так, но расстраивать его… последнее, что мне сейчас хотелось. — Ты сделал все, что смог. Ты принял лучшее решение, которое можно было найти.

— Я совершил слишком много ошибок, и все что я могу… — Винтер приподнялся еще сильнее, чтобы меч был еще ближе ко мне. — Позволить решать тебе.

Молчание — мой ответ.

Его слова… это был один из немногих случаев, когда я не смогла ответить сразу. Я — Сингулярность, я стою превыше людей, любая вещь для меня мелочна. Но сейчас… я чувствовала ответственность, я чувствовала, что не могу его принять. Не могу взять меч.

Этот меч значил для него все. Он прошел с ним от начала и до конца: именно он являлся катализатором пустоты, с которым он с еще большей силой мог пользоваться моей силой, чтобы управлять магией времени-пространства. На клинке этого меча находилось немереное количество крови, которая принадлежала не только людям, будь то плохим или хорошим, но и кровь чудовищ, монстров… этим мечом были разрублены те, кого люди называют демонами. И даже те, кого люди могли бы называть богами. И он отдает его мне.

Его самому сильному врагу и союзнику в одном лице. Его Немезиде.

— Используй все, что осталось от меня, и прими решение, какое бы оно ни было… Я просто хочу, чтобы ты сделала то, что считаешь нужным. Я хочу, чтобы ты наконец-то поняла, что значит чувствовать себя человеком.

— Чувствовать себя… человеком?.. — не до конца понимая его слов, спросила я.

— Быть человеком — это ощущать тяжесть своих решений. Это решение может стать для тебя самым тяжким, но ты, несомненно, приблизишься к человечности так, как никогда раньше. Ведь именно этого ты хочешь, не так ли?

Единственное, чего я не могу — это понять так называемую человечность. Я была всего лишь магической сущностью, да и сейчас я, собственно, ею и являюсь, но взаимодействие с людьми позволило мне приблизиться к понятию «человек» намного ближе, чем вы можете себе представить. Мне стало искренне интересно, я захотела понять, какого это — быть человеком. У меня появилось желание.

Желания — это то, что присуще лишь людям. Желания могут быть хорошим, плохими, или нейтральными, но существа подобные мне ничего не желают… у них есть все, что им необходимо, поэтому желаний в принципе не может быть. У меня не было сознания, которое могло бы что-нибудь возжелать. И только встретившись с Винтером, с его товарищами… я возжелала стать человеком.

И хоть я никогда не стану им, я хочу приблизиться как можно ближе.

— Что я, что Элли… провалились в роли твоего партнера. Но есть еще один человек, который заслуживает не только знакомства с тобой, но и второго шанса… — продолжил говорить Винтер. — Это так, на случай если ты решишься.

Я знала, о ком он говорит.

— Она станет последней частью твоей истории. Позволь ей воскреснуть и свершить возмездие, которого она так сильно желает… пойми ее, и тогда ты станешь человеком. Человеком, которым ты так сильно хотела и хочешь быть.

Глаза Винтера загорелись, и, собрав последние силы, он вложил меч в мою руку, не дожидаясь ответа — сейчас, он решил за меня, но таким образом он позволил мне решить, что произойдет далее самостоятельно… без его помощи. Он позволил мне почувствовать, что это такое — принимать тяжкие решения.

Он позволил мне почувствовать, что значит быть человеком.

— Остальное на тебе, мой злейший враг.

Огонь в глазах Винтера потух… как и потухли его последние признаки жизни. В таком состоянии, он не мог ни сотворить заклинание, ни принять какое-либо решение — он погиб еще в тот момент, когда вся магия мира скопилась в его руках. И хоть я не заметила, теперь я понимаю, что в тот самый момент, он отдал и свою магию тоже. Винтер не сделал для себя исключение… он пожертвовал собой, как и всеми остальными.

Винтер искренне, неподдельно ненавидел меня, но в то же самое использовал меня в качестве силы. Ведь без меня, он был буквально никто — без меня, он никогда бы не стал путешественников во времени. Как и без него… я никогда бы не стала тем, что я есть сейчас. Возможно, я ошибаюсь… но, кажется, прямо сейчас, я почувствовала то, что люди называют «болью». Осознание того, что Винтер оставил меня в одиночестве, передав эстафету, приносит мне бесконечную боль, выжигающее внутри меня все человеческое, что я успела обрести в нашем долгом, тяжелом путешествии на протяжении многих веков.

Я почувствовала злобу, скорбь, и одиночество… я злюсь на него за то, что он в последний момент сдался и свалил все на меня, подарив мне шанс стать чем-то большим, чем просто его врагом, без которого он просто не мог существовать. Я скорблю о том, что Винтера больше нет, по-настоящему нет. Я чувствую себя одинокой, потому что теперь я одна. И в мире нет никого, кто может заменить его. В мире нет никого, кто поймет, что в моей темнейшей бездне есть желание, нечто, что заставляет меня стремиться к тому, чтобы обрести человечность.

Мир вновь затрещал по швам, и мы даже не заметили, что не осталось ничего, кроме злосчастной скалы… и та вдали уже распадется, оставляя за собой то самое ничто, перед которым я бессильна. Все вокруг меня было моей противоположностью — меня окружала не тьма, но свет, в котором, тем не менее, ничего не было. Для меня это было парадоксально, потому что в моем понимании пустота, или же ничто, должно быть тьмой.

Я развернулась и направилась к вершине скалы, оставив Винтера позади. Задумавшись, каким человеком я могла бы быть, я представила на себе темный доспех, который все это время носил на себя Винтер, и части которого встречались мне по пути наверх. Латный, но в то же самое время весьма подвижный, с вставками чешуйчатой кольчуги, которые и позволяли ему оставаться быстрым, несмотря на столь внушительное облачение. Я вспомнила прекрасные локоны Элли, его спутницы, которой уже не было с нами — ее длинные, завораживающие белые волосы, под стать пустоте, окружающей меня.

Этот доспех, и эти волосы — это то, какой я видела себя сейчас. Я не могла представить своего лица, как бы мне ни хотелось. Единственное лицо, которое у меня было — это искривленная, ужасная гримаса, пылающая красным огнем ненависти. Но вместо полной «картины», я предпочла оставить лишь глаза. Кроваво-красные пылающие глаза.

Дойдя до конца, я взглянула вдаль, туда, где лежал Винтер, и обнаружила, что там уже ничего нет — мир рассыпался. Скала совсем скоро исчезнет, и я, скорее всего, исчезну вместе с ней. И если бы я была тем, кем я была изначально, а именно магическим существом, лишенным какой-либо человечности… я бы сейчас не сделала ничего.

Но сейчас, я была Сингулярностью, я была личностью. И я уже приняла свое решение.

Время-пространство исказилось, и я исчезла.

Интерлюдия — Катастрофа Авелины

Спустя час после исчезновения магии.

Проигрывать — это всегда горько. Но бывают случаи, когда тебя буквально разрывает изнутри из-за проигрыша… когда все твое нутро вопит от того, насколько несправедливое поражение пришлось встретить. Похожее чувство испытывала Авелина, хоть у нее и не было возможности выразить это в эмоциях, потому что сразу после «проигрыша» ее жизнь закончилась довольно молниеносно, не давая ей шанса на хоть какое-то подобие мести.

Меч лишил ее глаза и руки, а сильнейшее заклинание обратило ее магический потенциал в ничто. Без магии, она была всего лишь девочкой, не способной дать какого-то реального отпора столь могущественному противнику — Элли, Элеоноре… той, кого она некогда считала своим идолом. До самого конца, она пыталась отомстить за Августа — императора, который был так важен для нее. Возможно, если бы ярость и горе не затмили ее разум, она смогла бы выйти победителем из той ситуации, но сейчас думать об этом было слишком поздно.

Будучи разбитой в пух и прах, все, что сейчас могла Авелина — это валяться во тьме, ощущая, как эта самая тьма медленно поглощает ее. Она знала, что ждет человека после смерти. Прокручивала в своей голове варианты о том, что будет с ней, когда она умрет… но теперь, когда магии больше нет, а вместе с этим нет и места, куда могут уйти души погибших людей… она не знала, что ей делать.

— Ты ведь веришь в существование божеств, не так ли? … — обратился к Авелине голос во тьме. Голос, который был так сильно знаком ей, но в то же самое время не был похож ни на один, что ей довелось услышать до этого. — Так, где же твой Бог, Авелина? Неужто он не услышал твои мольбы?

— Возможно, я была самой большой грешницей во всем мире… неудивительно, что на мои мольбы никто не ответил. Да и, сказать по правде, не молилась я… сомневаюсь, что после произошедшего остался кто-то, способный помочь мне.

— И ты даже не будешь задавать вопросов? — с удивлением спросил голос. — Не спросишь, кто я? Не спросишь, где ты находишься? Что с тобой случилось?

— Зачем мне спрашивать то, на что я заранее знаю ответ?.. — Авелина закрыла глаза и вдохнула, что было сил. Она не почувствовала привычного воздуха, да она и вовсе не была уверена, что ей удалось что-либо вдохнуть, ведь ее тело как никогда раньше находилось близко к понятию «мертвое». — Я мертва.

Несмотря на то, что Авелина не ответила на остальное, стало понятно, что она с самого начала разговора знала, кто говорит с ней и где она сейчас находится. Она слышала об этом месте и об этом голосе ранее, от путешественника во времени. И хоть она никогда не думала, что ей «повезет» попасть сюда… ну, в жизни случается всякое, и чаще всего это то, о чем ты даже не мог задуматься.

— Единственная преграда между мной и смертью — это ты, Сингулярность. — Добавила Авелина. — Так позволь же мне перестать чувствовать эту боль.

— И ты с этим согласна? — в издевательском тоне проследовал вопрос. — Согласна быть разрубленной на части, лишенной всего на свете?

— Ничто в этом мире больше не поможет мне свершить возмездие, и ничто не позволит мне воскресить Августа. Я проиграла…

— Да, ты проиграла. Чего еще ожидать от такой жалкой особы, как ты?

— О, как ты заговорила… — усмехнувшись, фыркнула Авелина. — Что дальше?

— Ты ведь считаешь, что на самом деле ты добрейший человек во всем мире, потешая этим свое эго… считаешь, что тебе выпала тяжелейшая ноша, из-за которой люди считают тебя демоном, злодеем!.. Но правда в том, что ты просто зазнавшаяся трусишка, которая не может ничего, кроме как молить о том, чтобы ее страдания прекратились! Ты не вернула бы Августа, даже если бы могла!

— Я отдала бы все, чтобы вернуть его! — воспарив в пустоте, Авелина наконец встала на ноги, а на ее лице появилась серая, демоническая гримаса, знаменующая собой то, что внутри нее еще оставалось немного силы. — Я готова убить их всех ради него!

Перед ней, в пустоте, появилась фигура. И хоть Авелина была окружена пустотой, тьмы здесь не было — поэтому она хорошо видела очертания Сингулярности. Темная фигура Сингулярности, облаченная в непонятный доспех, протягивала Авелине такой же темный меч, на гарде которого красовался знак «бесконечности». Лезвием именного этого меча Авелина лишилась не только жизни, но и самого дорого для нее человека во всем мире.

— Это меч, который уничтожил все… меч бесконечности… — глядя на него, говорила Авелина. — Меч, который лишил меня всего. Я ненавижу его.

— Это символ. — Ответила Сингулярность. — Прими его, и ненавидь всей душой, и тогда я дарую тебе все, что осталось от моей силы.

— И что ты хочешь взамен? — на секунду задумавшись, спросила она, не отрывая взгляда от меча.

На месте отрубленной руки Авелина появилась новая, ненастоящая, магическая рука. Сейчас, эта рука не могла заменить настоящую, потому что она была слишком слаба, но, если Сингулярность поделиться с ней своей силой, позволит получить контроль над пустотой, над временем-пространством… она сможет придать своему телу силу.

Авелина сможет получить силы, которые позволяет ей пойти вперед и найти способ воскресить Августа, и именно поэтому ей на самом деле совершенно не важно, что Сингулярность хочет взамен столь большому могуществу — она готова отдать все, что у нее есть, лишь бы появилась хотя бы призрачная возможность вернуть Августа к жизни.

О чем она и сказала.

— Не важно… — схватившись за меч, сказала Авелина. — Я согласна на все.

Коснувшись рукояти кончиками пальцев, Авелина одернула руку и схватила лезвие меча своей настоящей, левой рукой, после чего из нее сразу же хлынула кровь. Это не было ошибкой, в этом заключался вполне себе конкретный план, которым она хотела поменяться местами с Сингулярностью, поставив ее в неудобное положение.

— Что ты пытаешься сделать? — недоумевая, спросила Сингулярность.

— Заключаю контракт. — Ответила она. — Демоны по-другому не могут.

Окровавленное платье Авелины исчезло, и на его месте появился странный темный доспех, похожий на тот, что носил на себе Винтер. Волосы Авелины окрасились в ярко-белый, а глаза запылали таким же ярким, кровавым оттенком. Да, именно «глаза», а не «глаз» — ее поврежденный глаз не восстановился, как можно было подумать, но на его месте появился новый, магический, помимо свечения от которого шла так же кровавая дымка. Он был создан ею как раз с помощью силы, которую она только что обрела.

Все эти внешние признаки знаменовали собой то, что Сингулярность в очередной раз использовали, не позволив ей свершить задуманное. Впрочем, то что сделала Авелина было достаточно близко к тому, что она задумывала изначально, так что все было в порядке как у Авелины, так и у нее. Просто она не ожидала, что сломленная девчонка найдет в себе сил подчинить ее, подобно тому, как ее подчинял Винтер с Элли.

Кажется, Авелина Кайзер таит в себе множество сюрпризов.

Зашагав вперед, все еще удерживая меч в левой руке, Авелина открыла рот и дотронулась новоприобретенной магической рукой до своих клыков, тем самым убедившись, что вместе со всем этим к ней вернулась не только магическая сила, но и сила вампира, от которой некогда избавилась с помощью той же магии. Несмотря на то, что рука была магической, она хорошо почувствовала свои клыки, как родной рукой. За этим, последовал разочарованный вздох, и ее тело до конца покрылось темнейшим доспехом, оставляя неприкрытой только лишь ее голову.

Вернее будет сказать, что она не избавилась от своего вампиризма, а скорее отправила его в спячку — похожее произошло и с ее демонической стороной. Авелина преобразовало их в нечто иное, но сейчас, когда ее охватила ненависть, они вернулась в свое первоначальное состояние… Ненависть — одно из самых сильных чувств человека. И ненависть Авелины прямо сейчас была достаточно сильна, чтобы отвергнуть все человеческое вновь, как она отвергла все это много лет назад. Она почувствовала себя…

Завершенной.

«Я, демон-вампир Авелина, повелеваю! Исполни мои желания и верни меня обратно!»

Прямо сейчас, Сингулярность почувствовала, что протянула меч Авелине не зря — так же как когда-то было с Винтером и Элли. Она чувствовала, что они идеально подходят друг к другу. Авелина сильно отличалась от Винтера и Элли по характеру, но своей сущностью она идеально подходила для Сингулярности как потенциальный носитель.

Каждый из них был по-своему уникален, но Авелина, как и предполагал Винтер, казалась Сингулярности тем самым завершающим штрихом, винтиком, без которого механизм не мог работать в полную силу. Именно поэтому она повиновалась и исполнила ее желание, вернув первозданного демона-вампира в мир… чтобы она могла отомстить.

Очнувшись за императорской столицей, в стенах разрушенной крепости, Авелина подобрала изорванную серую мантию, попутно натянув ее на себя, и вышла наружу через проломленную стену. Когда-то здесь Август помог ей справиться с собой, что позволило ей избавиться от своей сущности и превратить ее в чистую магическую энергию. Так она перестала быть демоном-вампиром, и стала Авелиной Чудесной.

К сожалению, она была такой не так долго, как ей хотелось.

Не живую, но и не мертвую, за стеной крепости Авелину не ждало ничего, кроме бесконечной толщи снега, простирающейся на протяжении сотни метров. Здесь, на севере от столицы, снег не заканчивался ни на секунду — странно, что крепость все еще цела. Было бы логично, если бы за такое время ее уже загребло бы под снег насовсем.

Авелина почувствовала холод от одиночества в своем сердце, холод от осознания того, что до желаемого ею воскрешения Августа еще далеко. Сейчас ей казалось, что она была совсем одна… но стоило ей только об этом подумать, как она почувствовала не тепло, но тьму позади себя, которая обхватывала ее своими объятиями. Это было совсем не то, чего она желала. Но это было лучше бесконечного одиночества, которого она испытывала каждый раз, когда вспоминала, что сейчас ее любимый император мертв.

— Я буду твоим мечом и твоим щитом, пока твои желания не исполнятся. — Нашептала ей на ухо Сингулярность, связав ее своими объятиями вокруг шеи. — Я буду с тобой.

— Пойдем. — Ответила ей Авелина. — Я должна вернуться и предстать перед столицей.

И она ушла, оставив свою доброту позади.

Интерлюдия — Катастрофа дракона и волка

За десять минут до исчезновения магии.

Тело, состоящее из темной гущи, самой бездны в физической форме… скелет волчьей морды, костяные когти, ребра… по виду этого «существа» так и не скажешь, что на самом деле это милейшая девушка, имя которой — Эмбер. В таком виде, от ее настоящей внешности остаются только лишь яркие янтарные глаза — даже не в форме чудовища, они светятся так же прекрасно. Темная, вязкая жидкость по своей форме формировала не только очертания тела, но и нечто, что могло бы напоминать своим видом шерсть, если бы оно тут же не стекало на землю, при этом исчезая сразу после соприкосновения с поверхностью. Ее вид был по-настоящему устрашающим, но, вопреки различных предположениям, в такой форме Эмбер все еще могла сохранять разум.

Никто бы не захотел с ней знаться, если бы человек не знал, что под покровом этого чудовища находиться ее истинная форма. Никто, кроме Фабиана — его не страшил ее облик, и он, пожалуй, был единственным существом на всем западном континенте, которое могло бы согласиться работать в одной паре с Эмбер. Все потому, что Фабиана изначально не смущал этот факт, ибо он сам в каком-то смысле человеком с подвохом. Впрочем, история Эмбер была намного более таинственной, нежели история Фабиана, и даже сейчас он не знал всех причин, по которой Эмбер удосужилась заиметь столь пугающую форму в распоряжение.

— Я надеялся, что больше никогда тебя не увижу, ради твоего же блага… — сидя перед камином, начал Фабиан. — Но, сказать по правде, я очень рад, что мы снова работаем вместе. И тем не менее, раз мы вместе… значит все серьезно.

— Мило. — Эмбер превратилась в вязкую субстанцию в виде тени, и уже через секунду материализовалась в форме чудовища прямо перед Фабианом. — Но со мной все будет в порядке, хоть в прошлый раз все кончилось не очень хорошо.

— Ты не бессмертна, Эмбер. — Спокойным голосом, но будучи взволнованным в душе сказал Фабиан. — Ничего хорошего не произойдет, если ты умрешь. Даже Аттила не сможет тебе помочь, если ты окончательно потеряешь контроль.

— Такого не случится. Я знаю, что такое говорят как раз перед тем, чтобы все произошло в точности да наоборот, но… я сделаю все, что в моих силах.

Эмбер дотронулась ладонью до его лица и приблизилась костяной челюстью на расстояние поцелуя. Сейчас, Фабиан мог в деталях рассмотреть волчий череп, окутанный тьмой, или, опять же, бездной. Когда смотришь на нее — бездна, это первое что приходит в голову. Не называть это ведь какой-то темной жижей. Да и в этот момент, к тому же, это не так сильно было похоже на жидкость. Не существовало ничего, с чем можно было бы сравнить то нечто, что окутывало кости Эмбер. Оно было чужим.

Это было своеобразной проверкой. Находясь столь близко, Эмбер пыталась «испугать» его, хоть и заранее знала, что подобный трюк на нем точно не сработает. Фабиана в каком-то смысле пугала сущность, что находилась внутри нее, но, когда Эмбер полностью контролировала себя, как сейчас, ему было совсем не важно, что перед ним находилось самое настоящее чудовище, от которого ужаснулись бы остальные.

— В такие моменты я не знаю, как я должен себя вести. — Все так же невозмутимо ответил он. — Я не знаю, чего конкретно ты хочешь, Эмбер.

— Ничего. — Исчезнув, Эмбер появилась уже позади него, нависнув взглядом сверху, пока он рассиживался в кресле-качалке. — Не ищи в этом смысл.

Глаза. Фабиану всегда нравились ее глаза — они были особенными. Не такими, какие были у остальных — даже вне формы чудовища, Эмбер была особенной. У нее была прямая предрасположенность к магии, о чем вопили ее бесконечно тлеющие волосы и горящие глаза, но она никогда не признавала в себе этот талант. Эмбер была человеком грубой силы: в тяжелых доспехах, с мечом наперевес. И даже осознавая, что магом она была бы более сильна… она предпочла остаться той, кем ей хотелось, а не той, кем ей следовало бы быть.

Эта черта всегда восхищала Фабиана, вдохновляла его. Ведь он, в какой-то момент своей жизни, не смог быть тем, кем хотел быть изначально — и именно поэтому он оказался здесь и сейчас, а не там, где ему положено находиться. Эмбер была для него несломленным примером, которым он сам не смог быть.

— Фаби… Фаби-ан… — вдруг протянула Эмбер. — Не чувствую… тела… его…

Глаза Эмбер потухли, а из пасти волчьего черепа полилась та самая темная субстанция в смесь с человеческой кровью. Одернувшись, чтобы ничего не попало на Фабиана, Эмбер потеряла форму чудовища и упала замертво. Фабиан испугался, но оставался холоден.

Заподозрив неладное и не сказав ни слова, Фабиан встал на ноги, но его тело охватила небывалая слабость… такая, какую он ранее не чувствовал никогда. У него даже не было сил на то, чтобы открыть рот и задать простой вопрос. Хотя, задавать вопросы тут уже было некому — Эмбер вставать не собиралась, действовать надо быстро.

Магические источники света, как назло, потухли в тот же момент, и теперь единственное, что освещало комнату — это огонь камина. Фабиан не понимал, что сейчас происходит, но его приоритетом была помощь Эмбер. Из последних сил, он взял ее на руки и пошел в сторону выхода, чтобы найти помощь в замке. Но стоило им оказаться в коридоре, как весь мир для него полностью исчез. Сначала Фабиан почувствовал, как у него отказывает тело, а за этим он полностью потерял сознание.

Только что, магия исчезла во всем мире.

Глава 1 — Катастрофа Элеоноры

Мир замер. Не было слышно ни ветра, ни птиц, ни чего-либо еще. Только оголенная девушка с белоснежными волосами продолжала стоять на краю скалы, смотря на лес, выжженный прямым ударом магической энергии по ней. Она не знала, что ей делать теперь — магия, как она и хотела, была уничтожена несмотря ни на что, и мир никогда не будет прежним. Когда ее желание, ее миссия была исполнена… она стала чувствовать ничего, кроме сожаления. Сожаления о том, что она в конце концов не остановилась, хоть и сделала то, что в каком-то смысле можно было назвать правильным.

Она не хотела оборачиваться, потому что позади она увидит тела своих друзей, которых ей пришлось убить ради свершения задуманного. Но когда она услышала позади странные, прерывающиеся, которых уж точно не должно было быть — ей все же пришлось обернуться. Звуки, хорошо знакомые ей, но в которые сейчас было так тяжело поверить… ведь это были те самые звуки магии, той, которую она только что заставила исчезнуть.

Из ниоткуда появился меч, лезвие которого было окутано странным кровавым дымком. И меч не просто «появился», он прошел сквозь грудную клетку девушки, оставляя после себя темный, венозный след, расползающейся по всему телу. Дотронувшись до него рукой от неожиданности, девушка спровоцировала лишь еще большее распространение тьмы по телу. Она почувствовала, как ее захватывает холод и жар одновременно в точно в тех местах, где проходила тьма. Ее кровь превратилось в нечто совершенно ужасное, неправильное. Тьма распространялась по ее телу словно необратимая болезнь.

Само время и пространство исказилось, и перед ней появилась девушка в черных, явно магических доспехах, с таким же кровавым дымком под пластинами, подобным тому, что было на мече, который она удерживала. Но первым делом в глаза бросались даже не доспехи, а ее лицо — эти двое выглядели словно близнецы: белые волосы, красные глаза, бледная кожа, кукольные черты лица… все совпадало. Различить их позволял лишь легкий, но длинный шрам под левым глазом у девушки в доспехах. Да и сама по себе она выглядела более взрослой, чем та, что стояла сейчас на краю.

— Как же… так… — изо рта девушки хлынула струя крови. — Невозможно…

Девушка в доспехах определенно оказалась расстроена тем, что не успела помешать исчезновению магии. То, что она увидела сейчас, заставило ее по-настоящему содрогнуться внутри. Мир, из которого вырвали магию как таковую, казался ей пустым… неправильным. Разрушенным. И как бы она ни пыталась оставаться хладнокровной, осознание того, что перед ней находится причина всего этого — она сама… это чувство не могло оставить ее равнодушной. Оно бы никого не смогло оставить таковым.

— Прямо сейчас, в этой реальности, есть место только для одной Элеоноры. — Выдернув меч из ее тела, она в тот же момент стряхнула кровь с лезвия и закинула его на спину, в ножны. — И эта «Элеонора» определенно не ты.

За этим, она схватила сердце девушки и выдернула его наружу, тем самым прикончив ее. Истощенная тьмой, она не успела даже среагировать на это, не говоря уже о том, чтобы что-то противопоставить. После мощного пинка, ее тело упало перед самым обрывом, не подавая никаких признаков жизни. Обильно полилась кровь, заливая подъем на вершину, словно кровавый ручей. Не оставалось никаких сомнений в том, что она была мертва.

— Когда-то и я была бессмертной, подобно тебе… — сжимая сердце в руках, проговаривала Элеонора. — Но магии больше нет, а значит, нет и проклятия бессмертия. — Вслед за своими словами, она выбросила сердце в сторону, прямиком вниз со скалы.

Сингулярность призвала ее сквозь время и пространство, чтобы она могла остановить ее, но Элеонора провалилась в роли спасителя. Ей не повезло настолько, насколько могло не повезти — она прибыли спустя несколько мгновений после того, как задуманное было свершено. Случилось бы это немного раньше, все могло быть иначе. Теперь же, когда магии нет, она никак не сможет повернуть время вспять и попробовать снова.

— Только она сама смогла остановить себя… — Элеонора услышала опечаленный мужской голос позади себя, постепенно приближающейся к ней. — Но было слишком поздно.

— Да. — Не растерявшись, ответила она и развернулась на месте. — Ты был весьма… наблюдателен, путешественник во времени.

Его доспех был под стать доспеху Элеоноры, такой же темный, но сам парень будто представлял саму противоположность: темные, короткие волосы, ледяные глаза, и высокий рост с весьма худощавой комплекцией, в противовес не очень высокой, но весьма крепкой телом Элеоноре. Однако, определенную схожесть между ними можно было заметить в их общей бледности. Эта особенность заставляла выглядеть их так, будто они пару минут назад вылезли из могилы. Что, впрочем, для них обоих в каком-то смысле было верно.

— Мне далеко до твоей наблюдательности, ведь ты так быстро раскусила меня.

— Твоя перчатка… — ткнув в его сторону пальцем, уточнила она. — Я чувствую «Сингулярность» в ней. Ты нынешний Путешественник из этой реальности, подобно тому, как я являюсь Путешественником в своей.

— Что? — искренне удивился он, удивленно склонив голову набок. — Хочешь сказать… ты не из этой реальности?

— Ты такой же, как я, а значит, мы не можем существовать в этом времени одновременно… естественным путем. — Сняв шлем с пояса, Элеонора неторопливо повертела его в руках и надела на голову. — Так что нет, я не из этой реальности. Иначе бы кто-то из нас остался бы просто «путешественником», без «времени» и «реальностей».

Это было совсем не тем, что изначально ожидал услышать парень. Кажется, он вообще изначально ожидал увидеть здесь совсем другого человека. Ее слова заставили его замолчать, задумавшись о происходящем более глубоко. Он оказался в замешательстве.

— Почему ты здесь, Путешественник во Времени? — прервав его размышления, спросила она, взглянув на ладонь своей окровавленной перчатки. — Если ты пришел остановить ее… тогда мы оба потерпели сокрушительное поражение.

— Пройдет время, прежде чем магия исчезнет окончательно… — выставив руку перед Элеонорой, он продемонстрировал нечто важное, то, что дополняло его слова.

В его перчатке красовалась небольшая магическая сфера, в которой находился сгусток магической энергии, переливающеюся темными и белыми оттенками. То, что находилось в этой малюсенькой сфере, и было «Сингулярностью», которую упомянула Элеонора.

Руководствуясь тем, что девушка перед ним тоже обладает способностью перемещаться во времени, он попытался найти у нее что-то похожее, но напрасно. Она упоминала, что перемещается не только во времени, но и между реальностями… это так же может являться причиной отсутствия чего-то подобного. Либо она просто очень хорошо умеет прятать.

— Теперь, я даже не вернусь домой. — Выдавив из себя легкий смешок, она помотала головой, попутно натянув на себя нелепую улыбку и уперев руку в бок.

Схватив оба меча, что были воткнуты в скалу, она не без усилий, но все же вытащила их прямиком из каменной основы. Это были те самые мечи, которые и послужили катализатором, или, скорее, приятным дополнением при уничтожении магии. Черный меч, на рукояти которого красовался символ бесконечности, пострадал больше всех, в то время как второй, белый клеймор, выглядел намного более целостным, нежели его собрат.

И хоть ножен для них не оказалось, Элеонора посчитала плохой идеей оставлять этих красавцев здесь, а потому уже через мгновение оба меча оказались у нее на поясе. Возможно, сейчас они уже и не представляли никакой опасности, особенно учитывая обстоятельства, но все же какое-то плохое чувство преследовало ее, когда она прокручивала в своей голове вариант, когда эти мечи остались бы здесь, в скале.

— Меня зовут Элеонора. — Она представилась и поклонилась Путешественнику подобному тому, как люди поклоняются королям или императорам, тем самым выказывая дань уважения в его сторону. — А как зовут тебя?

— Меня зовут… — Путешественник обратил внимание на шлем Элеоноры, на верхушке которого красовалось нечто, что очень сильно напоминало собой зубчатую корону, сплавленную напрямую с шлемом. И вместе с ее жестом в виде поклона, в его голове начали возникать мысли о том, что девушка перед ним может иметь корни из королевской семьи… как он и ожидал. — Винтер. Как «Зима».

«Да, ты определенно его слышала» — подумал про себя Винтер.

— Винтер… кажется, я слышала это имя ранее. — Протянув руку вперед, Элеонора предложила ему рукопожатие. — Один Путешественник ничего не сможет, но… вместе мы можем попытаться исправить то, что я натворила.

Теперь, когда магия увядает, никто из них не сможет воспользоваться своими способностями в полную силу — а значит, о настоящих путешествиях во времени они могут забыть. Но если эти двое объединят усилия, используя свою магическую энергию как одну, возможно, им удастся преуспеть. По крайней мере, шанс остается, пока хоть какие-то частицы магии все еще присутствуют в мире. Ведь надежда умирает последней, верно?

— Это не твоя вина. — Подойдя ближе, Винтер ни секунды не сомневаясь пожал ее руку, будто бы он только этого и ждал от нее. — Я помогу тебе вернуться домой, но для начала нам придется хотя бы попытаться вернуть магию в ее прежнее состояние.

— Если это возможно. — Элеонора вновь улыбнулась, хоть это и не было видно за забралом шлема. Но в то же самое время, ее голову заполнили сомнения, которые не позволили улыбке просуществовать достаточно долго на ее лице. — Спасибо, Винтер.

Глава 2 — Катастрофа путешественников

Императорская столица пришла в упадок. Вся магическая инфраструктура была уничтожена на корню — телепорты,освещение, магические вывески… все перестало работать. Но последствия были куда более серьезными, чем просто потеря магической энергии… ведь некоторые люди попросту не пережили исчезновения магии. Сейчас, статистику составить было достаточно сложно, но количество погибших в столице близилось к половине от всех существ, что ее населяли. Настоящая катастрофа.

Винтер и Элеонора были вынуждены остановиться в таверне, чтобы поговорить о предстоящем потенциальном путешествии, ведь конкретно у них никакого решения не было. Магическая ассоциация, часть которой находилась в западном королевстве, была, по мнению Винтера, единственным возможным решением. Магическая ассоциация полностью владеет западным континентом, и уж кто озаботился исчезновением магии, так это они. Если им удастся попасть в западное королевство, возможно, им удастся связаться и с самой магической ассоциацией, у которой уж точно должен быть план.

Внутри таверны их встретил один-единственный хозяин с кислой миной, после чего показал им комнаты. Обычные, не королевские, но и нищенские комнаты, в которых можно было хорошо отдохнуть — как раз то, что и было им сейчас нужно. По крайней мере, это точно нужно было Винтеру, ибо он выглядел наиболее уставшим. Элеонора же не выглядела намного более бодро, но глаза у нее не смыкались ни на секунду. Порой даже казалось, что она не моргает вовсе. Их можно было сейчас сравнить как гражданского и матерого солдата на посту — кто есть кто, думаю, объяснять не нужно.

Они взяли небольшую комнату с двумя односпальных кроватями — такие как раз сделаны для туристов или путников, подобных этим двоим. Приятный свет от свечки, что стояла на столе в центре комнаты, сильнее всего напоминал Винтеру о том, что магия исчезает, ведь естественные источники света нынче использовались весьма редко, и эта таверна оказалась для них приятных исключением. Приятной деталью так же оказалось и то, что тут была баня совсем рядом — чем эти двое и поспешили воспользоваться.

Забившись в угол, сидя на кровати, Винтер непрерывно продолжал наблюдать за свечкой, стараясь не обращать внимания на шум, что исходил со стороны окна от проливного дождя, который их, к счастью, не застал. Прежде всего, сейчас Винтер думал о том, что им делать раньше — нужно было придумать план, благодаря которому они могли бы хотя бы временно вернуть полноценную магию в мир. Но решение никак не приходило в его голову, и поход в замок западного королевства все еще оставался для них лучшим вариантом. Оставалось надеяться, что в этой небольшой части западного королевства найдется хоть кто-нибудь, кто сможет им помочь со случившимся ужасом.

— У тебя тут темновато. — Сказала Элеонора, зайдя в комнату с кружкой чего-то горячего и ароматного в руке. — Впрочем, мне не привыкать.

Вместо привычного доспеха на ней красовалась все еще мокрая, но старательно высушенная всеми силами рубашка и тряпочные штаны сероватого оттенка. Ее одеяние определенно не пестрило каким-либо изыском, подобному и самому Винтеру — разница была лишь в том, что у последнего рубашка и штаны были более темного оттенка. Забавно, что и сама одежда была похожа, даже несмотря на то, что эти двое, по сути, не только из разных времен, но и из разных реальностей. Видимо, «рыцари» везде одинаковые…

Усевшись на кровати, подобно Винтеру, Элеонора укутала себя теплым одеялом и сделала глоток из кружки, расплывшись в небывалой улыбке. Кажется, для нее этот момент был в каком-то смысле особенным — она прочувствовала на себя уют, что был забыт ее сознанием так давно. Чувствовать себя обычным человеком… это то, что она так давно позабыла.

— Тоже не смогла досушить одежду? — обратив внимание на ее помятую, влажную рубашку, заметил Винтер. — Тут хотя бы есть баня, уже приятно.

— Метнуть в кого-нибудь огненным шаром — пожалуйста, но контролировать тепло стало для меня невозможным. — Спокойно говорила она. — Да, очень удачно, что здесь есть баня… теперь от меня, по крайней мере, не смердит гробницей как раньше.

— Гробницей? — искренне удивился Винтер. — И в чью же гробницу тебя угораздило попасть, прежде чем ты оказалась здесь?

— В свою собственную. — Все так же спокойно, но уже с долей сомнения в голосе говорила Элеонора. — Я не уверена, что тебе хочется об этом слышать, Путешественник.

— Давай без «путешественников» и всего остального, ладно? У нас с тобой есть вполне себе внятные имена. — Он поднял палец вверх, тем самым обращая внимание на себя. — Как мне называть тебя? Элеонора? Элли?..

Последнее Винтер сказал очень приглушенно и неуверенно.

— Элли?.. — задумавшись о чем-то своем, проговорила Элеонора. — Нет, лучше называй меня просто Элеонора. Элли ассоциируется у меня… с ней.

— Ладно, Элеонора. Ты зови меня как хочешь, желательно Винтером, только лишь не «Путешественником».

— Так и быть, не-Путешественник. — Хитро улыбнувшись, съязвила она.

Он аж приподнял бровь от недовольства.

— Ладно-ладно, буду называть тебя Винтером. — Располагаясь еще более комфортно на кровати и закрывая глаза, все же согласилась она.

В комнате повисла гробовая тишина. Им определенно было о чем поговорить, но никто из них не решался начать разговор. Элеонора не испытывала каких-либо бурных эмоций по этому поводу, она была максимально хладнокровна, а вот Винтер напротив — ведь прямо перед собой он видел Элли, ту, что совсем недавно свела существовании магии на нет. По крайней мере, ему казалось, что перед ним та самая Элли, хоть он и понимал, что это не так.

Они определенно были схожи внешне, да и являлись, по сути, одним и тем же человеком, но Элеонора, в отличие от Элли, пошла совершенно по другому пути в прошлом. Впрочем, даже габаритами они несколько различались — в доспехе это было непросто заметить, но сейчас было хорошо видно, что Элеонора выше и шире Элли, ввиду своего «солдатского» телосложения. По росту до Винтера ей далеко, но это не мешало ей быть в форме, в отличие от того же самого Винтера — по сравнению с ней, он выглядел каким-то худощавым, слащавым мальчиком, которого она может сломать как высушенную палочку парой легких телодвижений.

Винтер и вправду был похож на высушенную палочку, это не секрет. Элеонора усердно тренировалась, это было видно по ее рукам, ногам, шее… даже под рубашкой у нее наверняка виднеется пара-тройка кубиков на прессе. Для девушки это было весьма неестественно, что в каком-то смысле било по ее женственности, но ей это было не важно.

Если не обращать внимания на необычные выпуклости на доспехе, то при полном снаряжении ее вполне себе можно спутать с мужчиной. Впрочем, менее красивой она от этого не становилась, именно поэтому под «полным снаряжением» так же подразумевается наличие шлема. Просто… если Элли выглядела как девушка, то Элеонору, скорее, можно было уже сравнить с женщиной, хоть и физически они были почти что одинакового возраста. Из-за влияния магии, ее тело перестало стареть где-то в районе двадцати с лишним лет. Именно поэтому она выглядела так молодо, хоть и ментально была старше кого-либо из них.

— У тебя очень ароматный напиток. — Приметил Винтер, попытавшись продолжить разговор.

— Глинтвейн. Можешь тоже взять внизу, он очень вкусный. Или… — Элеонора перевела взгляд на Винтера, и на момент ему показалась, что она только что сверкнула своими кроваво-красными глазами, подобно кошке. — Можешь попробовать у меня, если хочешь. — С некой хитростью говорила она, будто прямо сейчас замышляет что-то нехорошее. — Мне не жалко.

Хоть она и решила пошутить таким образом, выбив Винтера из зоны комфорта таким коварным видом, в один момент он даже подумал, что она действительно подмешала какой-то яд в свой напиток и теперь предлагает ему. Даже сейчас, когда мир оказался лишен магии, ее глаза, подобно догорающим углям, светились в темноте кроваво-красным.

— Нет, я не собираюсь у тебя отнимать лакомство. — Усмехнувшись, ответил он.

Элли и Элеонора определенно отличаются друг от друга, но в теории, Элеонора не могла получить силу Сингулярности без вмешательства Винтера. Он знал ее с самого того момента, как она удосужилась заиметь проклятие бессмертия, а это было еще тогда, когда у нее даже не сломался голос. И если уже Элеонора имеет белые волосы и красные глаза так же, как Элли, что и является симптомами бессмертия, значит, в ее реальности проклятие точно так же не обошло ее, как и здесь. Из-за этого возникают несостыковки…

Так уж получилось, что Винтер являлся тем, кто наслал на мир проклятие бессмертия — а значит, исключать возможность их знакомства просто не представляется возможным. Силой Сингулярности так же изначально владел Винтер, и в купе с проклятием бессмертия, у Элеоноры просто не было варианта, где она не смогла бы встретиться с ним.

Однако…

— Я же сказала, что не против. — Всеми силами стараясь изобразить недовольство, фыркнула она. — Впрочем, дело твое.

Элеонора, кажется, совсем не помнит Винтера. Или очень хорошо делает вид, что она его не помнит. И это заставляет метаться его меж двух огней: с одной стороны он хочет спросить напрямую, узнать, действительно ли она его не помнит… но что-то останавливало его. Заставляло его заткнуться, задуматься о том, что это будет совсем неправильно. Он осознавал, что это скорее всего и к лучшему, раз она его не помнит.

— Как ты оказался вплетен в это, Винтер? — задала она вопрос, сделав еще один глоток из кружки. — Почему ты оказался там? Ответь честно.

— Потому что я пытался остановить ее, но не смог. — Опечалено ответил он.

— Неподалеку от нее было тело, лишенное головы. — Продолжила она. — Это тело… оно принадлежало тебе, не так ли?

— Это был Винтер, который попытался остановить Кровавую Принцессу словами. — Он запнулся, будто не хотел говорить лишнего. — Теперь остался только я.

— «Кровавую Принцессу», да? — усмехнулась она. — Я проторчала в собственной могиле так долго, что уже и забыла, какие потрясающие прозвища давали мне люди.

— А что насчет тебя? — поинтересовался Винтер. — Как ты оказалась здесь?

— Это непросто. — Склонив голову вбок, она вздохнула. — Другая Элеонора сказала мне.

— Вот как. — Проматывая все у себя в голове, покивал Винтер. — Интересно, как она узнала о происходящем. Почему это произошло?..

— Таково наше проклятие, Винтер. — Элеонора вновь взглянула в его глаза, в этот раз еще более настойчиво, чем раньше. — И, несомненно, это и твое проклятие тоже. Мы можем умереть, провалиться в темнейшую бездну, потерять все, что мы имеем… но…

— Но мы никогда не перестанем существовать. Не исчезнем. — Закончил за нее Винтер. — Таково проклятие тех, кто касался Сингулярности.

Путешественник во времени, или путешественница среди реальностей, не важно — они оба обречены существовать вечно, потому что даже проиграв, к ним на смену сможет прийти другой, тот, кто не потерпел поражения. Элеонора не принадлежит к этой реальности, но она все же явилась сюда, так произошло и во многих других реальностях.

Вне всяких сомнений, есть реальность, где Элеонора так и не появилась. Как есть и реальность, где Элли отказалась от своего решения, и ничего этого не произошло. Но сейчас, они имеют что имеют — Винтер проиграл, но к нему на смену пришел другой. Элли уничтожила все, что было связано с магией, и правосудие пришла вершить Элеонора. Они все одинаковые, одни и те же люди, и в то же самое время они разные.

— И все же мы должны продолжать… я не хочу, чтобы эта реальность оказалась худшей из всех возможных. — Вновь заговорила Элеонора.

— Не важно, как много реальностей существует — сейчас мы плывем с тобой в дырявой лодке, и если мы вовремя ее не заделаем, то мы так и потонем.

— Верно. — Отставив кружку на стол, Элеонора задула свечу. — Поспи, Винтер. Нас ждет тяжелая дорога, в которой не будет места усталости.

— Есть много вопросов, которые я хотел бы у тебя спросить. — Приговаривал он, заваливаясь головой в подушку.

— У меня тоже. — Упершись спиной в стену, Элеонора замерла, словно статуя. — Но узнавать все сразу неинтересно, ты ведь знаешь.

— Ладно, тогда растянем удовольствия на время нашего путешествия. — Томно вздохнув, Винтер закончил: — Ночи, Элеонора. Поспи хорошенько.

— Спокойной ночи, Винтер. — Устремившись взглядом вверх, Элеонора шепотом добавила: — Я уже выспалась на тысячи лет вперед…

Винтер почти что моментально уснул, а Элеонора так и провела весь остаток ночи, просверливая своим взглядом одну-единственную точку над головой. За всю ночь она не только ни разу не сдвинулась, но и не сменила направление своего взгляда, словно она действительно превратилась в неподвижную каменную статую. Кажется, не было в мире ничего, что сейчас смогло бы ее отвлечь от погружения в пучины своего сознания.

И лишь иногда она посматривала на спящего Винтера.

Глава 3 — Катастрофа пирамиды

В своей жизни, Элеонора повидала множество как ужасных, так и прекрасных вещей — она пережила столько поколений, что, казалось бы, ничто в этом мире более не могло более удивить ее. Но то, что она увидела перед собой сейчас, было вне рамок ее ожиданий — ее чувства смешались в буре, не давая понять, что она испытывает: то ли страх, то ли восхищение.

Легкий дождик с густыми облаками перерос в настоящий шторм, но даже в нем не исчез огромный магический луч, пробивающий небеса своим величием. Предназначение этого луча было не до конца понятным для нее, но оно сейчас и не имело значения. Куда более интересным был тот, кто находился рядом с источником луча — некто, кого она так хорошо знала.

На вершине каменной пирамиды, из которой и сочился магический луч, стоял мужчина, облаченный в темный доспех. И если этого было недостаточно, чтобы понять, кто это такой, то его леденящий взгляд, направленный на Элеонору, являлся для нее исчерпывающим сведением. Сейчас, это был худший враг, которого она могла бы себе вообразить в голове — это был Винтер. Глядя на него, на его фигуру, ей стало понятно, что чувство в ее груди… это совсем не восхищение, а самый настоящий страх.

Элеонора не была лишена страха в принципе, но мало что могло по-настоящему заставить ее бояться. Она буквально не боялась никого и ничего, всегда идя напролом чрез монстров и вражеские армии. Винтер… он был единственным, кого она не могла победить до конца.

Эти двое дополняли друг друга: Винтер всегда был сильнее в магии, но слабее в физическом бою, а Элеонора все наоборот: доспехи, оружие, грубая сила — это ее стихия, но в магии она заметно уступала Винтеру. Им и до этого приходилось сражаться друг с другом, но никто из них ни разу не был по-настоящему побежден. Сейчас был как раз тот момент, когда победитель может быть только один, другого варианта просто нет.

За спиной Элеоноры висели два меча — белый клеймор и черный бастард, и первый из них взмыл в воздух, стоило только Винтеру поднять руку вверх. Меч долетел до самой вершины пирамиды, ворочаясь, словно какой-то метательный нож, после чего он угодил прямо в руку к Винтеру. Он поймал его за лезвие, не за рукоять — но это абсолютно не навредило ему. Как будто лезвие меча в принципе не могло ему никак навредить.

— Что ты делаешь?! — крикнула Элеонора, пытаясь достучаться до него.

— Возвращаю то, что по праву мое. — Холодно ответил он.

Шторм перерос в метель в одно мгновение. Глаза Винтера воспылали неестественно ярко, а за спиной у него появились демонические крылья ледяного оттенка. Как только меч оказался у него в руках, он сильно изменился — у него будто прибавилось еще больше сил. Крылья вскоре исчезли, но его глаза продолжали гореть синим пламенем.

Встав в стойку, Винтер направил меч на Элеонору и сказал: — Время пришло. Иди сюда.

Их отделяло друг от друга всего-ничего — лишь лестница из сотни ступенек, ведущая на самую вершину пирамиды, к магическому лучу. Но эти ступени сейчас казались для нее самым неприступным испытанием в мире. Не из-за того, что они были высокими, но из-за того, кто ждал ее наверху, в конце пути. И все же она должна была продолжить.

Элеонора молча достала меч и начала подниматься по ступенькам. Шаг за шагом, она подходила к Винтеру все ближе и ближе, и вместе с расстоянием прямо пропорционально увеличивался ее страх. Ее тело не ведало страха, но ментально она была сильно подавлена, из-за чего ей было тяжело сосредоточиться на схватке, которая вот-вот состоится. Ее чувства притупились, а из звуков вокруг для нее оказалось доступным только лишь ее сердцебиение и тихий звук ее собственных шагов. Винтер же все это все продолжал стоять на месте, ожидая, когда Элеонора наконец-то доберется до него…

Стоило ей только преступить последнею ступеньку, как сразу же раздался лязг от стали мечей, столкнувшихся вместе. Винтер дал ей спокойно дойти до самого конца, но как только она преступила порог его «территории», он сразу атаковал ее, не позволяя сказать и слова. В отличие от нее, Винтер оставался предельно спокойным, скорее, он был просто искушен ожиданием. По его взгляду ей стало понятно, что он даже не прикладывает никаких усилий, чтобы остановить ее, да и не только по взгляду — Винтер держал свой меч одной лишь рукой, в то время как Элеонора держала двумя, выкладываясь на полную. И это притом, что меч Винтера был даже больше.

— Кажется, мне даже не нужно применять магию, чтобы удержать тебя… — усомнился в ее силах Винтер.

В ответ на такую издевку с его стороны, Элеонора ударила его лбом в нос и отскочила назад, заняв свое место на платформе. Винтер не получил серьезных ранений от такого, но все же дал ей перевести дыхание.

— Я не буду просить тебя одуматься, как и не буду просить пощады. — Меч Элеоноры охватило ало-голубое пламя, вертикально разделенное на две половины. — Делай что хочешь, но я приложу все свои усилия, чтобы остановить тебя, Винтер. — Помимо ало-синего пламени, в центре меча появился черный стержень. — Даже если мне придется убить тебя.

— Тебе придется. — Подобно тому, что сделала Элеонора, меч Винтера так же окутала магическая энергия, только она была намного более яркой и массивной в ее случае. Лезвие его меча увеличилось раза в три, превратившись скорее в магическую глыбу, нежели в типичное лезвие.

Винтер взмахнул мечом как ни в чем не бывало, нанеся горизонтальный удар в сторону Элеоноры, что вынудило ее изогнуться так, как не смог бы изогнуться даже самый умелый акробат. На Элеоноре были надеты тяжелые доспехи, хоть и легкие насколько это возможно, что усугубило ситуацию… этот «финт» стоил ей немалых усилий.

Осознав, в каком положении она находится, Элеонора попыталась как можно сильнее сблизиться с Винтером, чтобы он не смог снова провернуть такую массивную атаку. Их клинки вновь столкнулись вместе, и огромная «глыба» Винтера пролетела мимо Элеоноры, в то время как она попала кончиком бастарда прямо в его плечо. Но этот удар не то чтобы сильно помешал ему: Винтер даже не дернулся, напротив, воспользовавшись моментом, он выплеснул магическую энергию вокруг себя, оттолкнув Элеонору в воздух так сильно, что она только лишь одним чудом смогла приземлиться на ноги после такого.

— Ударь меня так сильно, как ты только сможешь, Принцесса! — спровоцировал ее Винтер, расставив руки в стороны.

Элеонора прекрасно знала, что он пытается спровоцировать ее на удар, но в глубине души она все еще держала у себя в голове возможность, что Винтер просто недооценивает ее возможности, и если она сейчас действительно нанесет удар во всю силу, то у нее получится нанести ему существенный урон.

Внушив себе возможный победный исход, она выложилась на все сто, взмыв вверх на крыльях, попутно закладывая столько магический энергии в меч, сколько она только могла себе позволить. Он запылал еще более яркими ало-голубыми красками, символизируя собой кровь и души, а черный стержень в центре, символизирующий пустоту, начал искрить, словно молния посреди бури.

Ее могущественный удар пришелся прямо по Винтеру, снося все на своем пути, включая пирамиду, на который они стояли. Чуть ли не четверть от всего просто исчезло, растворившись в бесконечно большом потоке энергии. После того, как магическая энергия усела, Винтера не было на месте, и Элеонора уже понадеялась, что он просто испарился от ее силы.

Но все не могло быть настолько просто для нее.

— Ты, несомненно, достойна называться одной из самых сильнейших. — Услышала она его голос позади себя. — Но никакая магия не сравнится со временем. — Остановив время, Винтер обдурил Элеонору и пригвоздил ее магией. Она могла слышать его, могла видеть — но не могла что-либо противопоставить, потому что ее тело не двигалось.

— Это… просто нечестно… — горько проговорила она. — Невозможно…

Медленно пройдя вперед, Винтер встал напротив ее застывшего тела и замахнулся мечом. Элеонора даже если и хотела что-то сделать, то попросту не могла… все что она сейчас могла — это наблюдать. Наблюдать за ее собственной казнью, не иначе.

— Никто не остановит время, кроме меня.

Прямо перед тем, как меч Винтера срубил бы ей голову, Элеоноре удалось выбраться из плена его магии и вновь скрестить с ним клинки. И даже такой трюк с ее стороны не смог произвести на Винтера хоть какое-то впечатление, словно именно этого он и ждал с самого начала схватки. Но в этот раз это не было безнадежное противостояние: эти двое стояли наравне.

— Ты уже проиграла, и ты это знаешь… — приговаривал Винтер, сжимая рукоять меча.

— Ты можешь победить меня в бою, но ты никогда не сломишь меня, Винтер.

— Может быть. — Прибавив силы, ответил он. — Но я могу сломать все остальное.

Винтер схватил меч Элеоноры за лезвие, и, не без усилий и не без помощи магической энергии, оторвал кусок лезвия. Удивлению Элеоноре не было предела, когда меч, сделанный из крепчайших металлов в мире, так легко треснул под рукой Винтера.

Осколки меча прошлись по ее лицу, оставляя неглубокие шрамы. Элеонора застыла на месте в изумлении, в абсолютном непонимании того, что ей делать дальше. Только когда кусок меча, пробивший ее доспех насквозь, взвыл в плече, она пришла в сознание, но и только. Теперь, когда Винтер лишил ее единственного преимущества, она не могла атаковать его никаким образом. Ее магия не могла сравниться с магией Винтера.

Винтер беспощадно воспользовался моментом, не оставляя никакой возможности для нее, и вонзил свой клеймор прямо ей в грудь. Он остановился только лишь тогда, когда рукоятка меча уперлась в ее доспех. Не вытаскивая меч из ее тела, Винтер дал ей отойти к краю пирамиды, после чего схватил ее за плечи и столкнув вниз, по ступенькам.

Тело Элеоноры катилось до самого низа, с каждой секундой стремительно отдаляясь от вершины пирамиды, к которой она так долго шла. Элеонора не умерла, но и назвать живой ее сейчас было тяжело — она почти не чувствовала боли от падения, но вовсе не из-за высокого болевого порога, а из-за истощения, которое «подарил» ей меч в груди. Она не чувствовала боли из-за того, что клеймор Винтера буквально замораживал ее изнутри. Но, за мгновение до того, как она бы коснулась земли…

Она проснулась. Элеонора подскочила на месте… то ли из-за того, что повозка, на которой она ехала, напоролась на булыжник, то ли из-за страха. Но скорее из-за второго, особенно учитывая факт, что ее сейчас обнимал Винтер. Он сидел позади нее, придерживая дрожащее тело Элеоноры руками.

Ноги, руки, плечи — все ее тело дрожало. Ее сознание охватила нескончаемая паника, с которой она не могла справиться. Сон казался ей таким реальным, что она просто не могла успокоиться, тем самым выплескивая наружу чувства той Элеоноры, которая оказалась на пороги смерти во сне. Все, что ей пришлось держать внутри себя там, выплескивалась прямо сейчас, превращая ее из могучего война в девчонку.

— Тебе приснился кошмар. — Утвердил Винтер, не отпуская ее. — Теперь все в порядке.

— Нет. — Твердо сказала она, без дрожи в голосе. — Это был не кошмар… видение, воспоминание… но не кошмар. Это было на самом деле.

— Воспоминание? И о чем же было это воспоминание, что оно так сильно напугало тебя?

— Это было не мое воспоминание. Я… этого никогда не происходило со мной… — запуталась она. — Но, возможно, это произошло с ней.

— Ясно… я понимаю, о чем ты говоришь. И все же…

— Там была я… — прервала она его, заранее отвечая на его вопрос. — И там был ты.

— Это не все, не так ли?..

— Нет, не все. — Переведя дыхание, Элеонора договорила: — Ты убил меня.

На пару минут, между ними повисло безграничное молчание. Никто из этих двоих не решался проронить ни слова… и, если бы не грохот от повозки, вокруг была бы идеальная тишина. Такой ответ, вне всяких сомнений, удивил Винтера. Да и сама Элеонора не осталась неравнодушной к этому.

— Порой я сражался с Элли, это правда. — На момент остановившись, Винтер вскоре продолжил: — Но я могу тебе поклясться, что до летального исхода не доходило никогда.

— Во «сне» ты сломал меч, который я забрала у нее… и это пугает меня еще больше. Тот, что со знаком бесконечности.

— Это невозможно. — Обеспокоенно сказал Винтер. — Бессмыслица, меч ведь цел.

— Да, бессмыслица. — Придя в себя, Элеонора отползла в сторону от Винтера, упершись спиной к краю повозки. — Мне жаль, что тебе довелось увидеть меня в таком жалком состоянии.

Элеонора ушла в себя, а Винтер продолжил размышлять о том, что она сказала. Впрочем, сидеть в такой обстановке было как минимум некомфортно — казалось, будто они только что поссорились. Да и навряд ли после такого «воспоминания» у Элеоноры остались приятные впечатления о Винтере, нужно было хоть как-то разрядить обстановку… оставалось только придумать чем именно, потому что все, что у них сейчас имелось — это закрытая повозка, в которой лишь изредка мелькал свет от солнца.

Наездник подвинул занавеску, и в повозке показался свет, который, в большей части, упал именно на Элеонору. Ее темный доспех засверкал в лучах солнца, будто его сковали вот только-только, что, конечно, совершенно не было правдой. Он с ней давно.

— Мы прибыли.

Глава 4 — Катастрофа Арксиса

Замок, прозванный «Тьмой», получил свое название не просто так — будучи сделанным из черного камня, он по-настоящему сильно выбивался из всего окружения вокруг, оставляя собой впечатление, будто его буквально вырвали из пучин ада и поместили здесь, в поле. Вопреки ожиданиям Винтера и Элеоноры, он находился не в городе… Но именно здесь находилось посольство «магической ассоциации» — текущего правления магов на другом континенте. Если кто-то и мог помочь им с трагедией, то только они.

До сих пор, магическая ассоциация оставалась одной из самых загадочных организаций на всем континенте, даже несмотря на то, что тут существовало целое посольство и оно было напрямую связано с западным королевством. Настоящая магическая ассоциация находится на другом, полностью подконтрольным ей континенте. Земли магической ассоциации это целый отдельный мир, существующий независимо от всех остальных.

Другое дело само западное королевство — хоть оно и не являлось частью магической ассоциации полностью, она имеет здесь максимальное влияние, являясь эдаким «глазом» ассоциации в мир этого континента. Западное королевство очень слабо, если рассматривать его как военное государство, но именно сюда стремятся все сильные маги, потому что все королевство от и до завязано на магическом искусстве. Именно поэтому Винтер с Элеонорой и направился сюда, ведь для них исчезновение магии в приоритете.

Только вот…

Внутри замка все было еще хуже, чем снаружи — в основном, он ранее держался на магических источниках света, и сейчас, как и во многих других случаях, замок оказался полностью лишен какого-либо освещения. Черный камень только способствовал тому, чтобы внутри ничегошеньки не было видно. Напряжения к ситуации добавляло и то, что внутри замка они никого так и не встретили до сих пор — то ли все люди ушли, то ли погибли. Но раз уж они так и не наткнулись на трупы, то, вероятнее всего, первое.

Впрочем, легче им от этого совсем не стало.

— Куда подевались все люди? — возмутился Винтер, пытаясь осветить факелом темнейшие коридоры.

— Кажется, наш гениальный план по спасению мира с треском провалился. — Пожимая плечами, иронично сказала Элеонора.

— Нет, просто это странно… неужели они все разом куда-то ушли? Это просто…

— Глупо. — Договорила за него Элеонора. — Как и глупо было надеяться только лишь на одну магию — быть может, они просто тут передохли все из-за того, что в темноте не смогли найти выход из своего идиотского замка. Это еще хуже моей гробницы.

Бесконечные блуждания по коридорам замка всерьез утомили Элеонору. С самого первого момента, как она прибыла в эту реальность, она всегда была максимально спокойна и рассудительна, но сейчас из нее буквально валили эмоции через край. Она была готова обматерить все, что находится вокруг, и в частности, речь шла о монотонных черных стенах, которым не было конца.

— Судя по твоей реакции, ты не особо-то и любила свою гробницу. Что за гробница? Как ты в ней вообще оказалась? Ты так много говоришь о ней, но подробностей вообще нет.

— Я добровольна зашла в нее, но это не значит, что я должна была любить ее. — Продолжая следовать за Винтером, говорила она. — У меня были на то причины.

— Расскажи мне. — Попросил Винтер, слегка сбавив ход.

Гробница была последним воспоминанием Элеоноры прежде, чем она оказалась в этом мире. Она не хотела рассказывать об этом, думая головой, но ее сердце думало совершенно иначе, то и дело подначивая ее рассказать о своем секрете. Слова Винтера лишь подтолкнули ее к тому, чтобы она наконец-то раскололась и все рассказала ему.

— Мною воспользовались, как наивной дурочкой… я ощутила сполна горечь предательства и дала волю чувствам. — Элеонора буквально выдавливала из себя слова через силу, стараясь не говорить лишнего. — Я сравняла с пустотой столицу королевства, которым я правила. И чтобы больше никому не навредить, я использовала последние силы, чтобы закрыть саму себя.

— Ты закрыла себя в гробнице. — Добавил Винтер. — Что именно ты сделала?

Элеонора прекрасно поняла, что она может растянуть эту историю на долгие часы, но прежде, чем Винтер смог что-либо уточнить, они наконец-то наткнулись на что-то, кроме бесконечных коридоров темного замка. Этим что-то оказался огромный зал, к удивлению, оказался не лишенным освещения, что сильно сбило их с толку.

Это было не простое освещение, не простые факелы и люстры на керосине — это было магическое освещение, которого в принципе сейчас не должно было быть по понятным причинам. Судя по отсутствие окон, это был подвал замка. В целом, в помещении в принципе не было ничего, кроме книжных полок, заполонивших зал от пола до потолка — но все они находились исключительно по краям, это была вовсе не библиотека.

В центре же комнаты находился огромный магический круг в виде пентаграммы, да не простой магический круг, а буквально высеченный из камня: пентаграмма находилась на специальной платформе, и явно находилась здесь на постоянной основе. Вокруг пентаграммы расположились магические стержни, на вершине которых красовались камни с высеченными рунами — и хоть Винтер был весьма сильно эрудирован в области рун, даже он не смог понять, что они значат. Но по виду всего вокруг можно было спокойно догадаться, что это была за платформа такая и зачем магическому кругу принципе нужна подпитка от магических камней.

Это был магический телепорт. И если судить по продолжению пентаграммы, начерченным уже мелом, кто-то отчаянно пытался расширить круг как можно быстрее. Все становилось на свои места, особенно если обратить внимание, что некоторые книжные полки стоят непозволительно криво. Они пытались освободить пространство под продолжение пентаграммы. Таким образом, те, кто это сделал, пытались заставить телепорт заработать, сделав магическое устройство банально больше.

Получилось у них или нет — вопрос спорный.

— Телепорт! — Воскликнул Винтер на весь зал. Его голос отдался эхом по всему помещению. — Обесточенный, но все же телепорт.

— Обесточенный?.. — удивилась Элеонора, оглядываясь вокруг. — Телепорт обесточен, а освещение — нет? Это же бред, Винтер.

— Винтер? — услышали они мужской голос впереди, прямо за телепортом. — Я знаю, что значит это имя… Я знаю, что за человек, или же что за существо… стоит за этим именем.

Внезапно, перед ними оказался мужчина в темнейшей мантии, что так сильно подходила к камню в этом замке. Под мантией определенно находилось что-то более внушительное, нежели просто тряпки, но понять что именно сейчас было невозможно. Мантия подходила по оттенку к камню в замке настолько сильно, что даже с освещением в зале его было практический невозможно заметить. И его сейчас совершенно не волновало, что эти двое так внезапно ворвались в полупустой зал с обесточенным телепортом.

По крайней мере до тех пор, пока он не услышал имя «Винтер». С того момента он весьма оживился, и даже повернулся к ним лицом — только это ничего не дало, потому что под мантией все равно толком ничего нельзя было разглядеть, даже его лица.

— Путешественник во времени, большой любимец нынешней церкви, творец всех бессмертных…

— Мы пришли за помощью. — Перебила незнакомца Элеонора. — Мы должны объединиться, чтобы вместе справиться с произошедшим катаклизмом.

— Меня зовут Аттила, я глава магической ассоциации. — Игнорируя ее слова, продолжил говорить Аттила. — А как зовут тебя?

— Меня зовут Элеонора, просто Элеонора. — Как проявление вежливости, она так же назвала свое имя, но они пришли сюда отнюдь не для знакомства, поэтому ей пришлось надавить и вновь перейти к теме. — Послушай, Аттила, нам правда нужна помощь…

— Нам? Тебе и Винтеру? И что же вы хотите сделать? Неужто вернуть все как было?

— Ты чертовский проницательный, Аттила, — выйдя вперед, Винтер вытащил свой меч из ножен. — Но что-то мне не нравится магическая энергия, которая так и пестрит из тебя без конца, будто для тебя катаклизма и не случилось вовсе, урод.

— Винтер! — возмутилась Элеонора. — Ты что творишь? Что за драка на ровном месте?

— А ты присмотрись повнимательнее к местному «интерьеру», сразу все поймешь.

Это было тяжело заметить, но вокруг валялись темные мантии подобные той, что была надета на Аттиле. Да не просто подобные, они буквально такие же — а под мантиями находились доспехи, одежда, оружие, и, с некоторой периодичностью… кости. Человеческие кости, которым некогда и принадлежали эти самые темные мантии.

Элеонора посмотрела еще раз на Аттилу и почувствовала в нем нечто, что было знакомо ей, но позабыто уже давно, потому что подобное встречалось довольно редко. Она почувствовала в нем сразу несколько человек, будто в его сознании находилась сразу целое множество людей… но это, очевидно, было не так. А значит, оставался один вариант. Вариант, который никому из присутствующих не нравился, но являлся истиной.

Аттила поглотил магов, пострадавших во время катаклизма. Именно поэтому освещение в зале работало как ни в чем ни бывало, именно поэтому эти двое, в частности Винтер, смогли почувствовать магическую энергию тогда, когда они чувствовать ее не должны. Аттила забрал все, что осталось от его товарищей, обратив их души, тела и магическую энергию в свой собственный магический потенциал. Так он вернул часть своих сил.

— Они уже были мертвы. — Не дожидаясь их «ответа», сказал Аттила. — Я знаю, что вы возмущены. Возможно вы в бешенстве, но в будущем вы обязательно поймете причины. Вы поймете, что свершенное мною это наилучший исход… как для них, так и для меня.

— Ты убил их… — Элеонора пронзила Аттилу безумным взглядом, а ее рука сама по себе потянулась к мечу на ее спине. — Они были живы, у них был шанс, а ты их всех убил.

— Некоторые из них умерли сразу, некоторые умерли бы позже, но все одно — для них никакого спасения нет, и не будет. Нет способа вернуться магию назад, но есть способ подарить возможность миру все исправить — начать все с начала, без разрушительной, неконтролируемой магии, которая и привела нас к тому, что есть сейчас.

— Ты буквально «сожрал» своих товарищей, Аттила… — обозлено сказал Винтер. — Тебе не может быть никакого оправдания, не прикрывайся размытым понятием «спасения».

— Мир забудет мое имя, как забудет и ваше. Если ты еще не понял, мы доживаем свои последние дни. Если мне придется стать злодеем, чтобы дать миру второй шанс… шанс, в котором все не закончится так, как оно заканчивается сейчас… то так тому и быть. Тебя ведь тоже сделали злодеем, не так ли, Винтер? Так чем ты отличаешься сейчас от тех, кто нарек тебя столь неприятным бременем? Неужто ты считаешь себя особенным?

— Что ты собираешься сделать? — направив на него меч, спросила Элеонора. — Если ты хочешь чтобы мир сгорел, погиб, то зачем ты пытаешься собрать магическую энергию?

— Присоединяйтесь ко мне, станьте моими союзниками. — Протянув руку, Аттила оголил острые стальные когти в виде лезвий на тыльной стороне ладони. — И я расскажу вам все.

— Мы пришли сюда не за тем, чтобы добить мир ради призрачного шанса на перерождение. — Покачав головой, ответил ему Винтер. — Мне не нужен мир, в котором все кто мне дорог сгинут в небытие.

— Ты присоединишься ко мне в любом случае, а вот в каком виде — это уже другой вопрос. — Сжав руку в кулак, пригрозил Аттила. — Ты и вправду настоящее зло, Винтер. Раньше я сомневался, но теперь я понимаю, что они были правы насчет тебя.

Не успел Винтер и двинуться с места, как его тело неконтролируемо взлетело в воздух, стоило только Аттиле направить ладонь в его сторону. Магический запас, что был у Винтера, оказался бесконечно ничтожным по сравнению с тем, что было у его противника. Казалось, что исчезновение магии совсем не коснулось его — он вертел телом Путешественника так, как ему вздумается, и он ничего не мог с этим сделать.

Не желая церемониться с Путешественником, но желая продемонстрировать ему свою силу, Аттила ударил Винтера об потолок, а после об пол. Удар был не сильный, никаких костей у него не сломалось, но этого хватило, чтобы Винтер потерял возможность дышать и оказался полностью неспособным к сражению. Сейчас, когда у него даже не было полноценной Сингулярости, он не мог оказать никакого сопротивления Аттиле.

По доспеху Элеоноры прошлась магическая волна кровавого оттенка, после чего она нечеловечески далеко прыгнула, настигнув Аттилу мечом, что она достала со спины. Это был тот самый меч, который она принесла с собой из другой реальности… реальности, в которой она была королевой. От него все еще шла кровавая дымка, символизирующая то, что магия не покинула этот клинок. Но даже так, Аттиле удалось отбить ее удар — прямо перед ударом появилась яркий, белоснежный щит, заблокировавший удар.

— И ты смеешь осуждать меня с этим мечом в руках? — взмахнув рукой, Аттила метнул Винтера в стену, и на этот раз удар оказался намного более серьезный, чем предыдущие два. — Ты хоть помнишь, скольких людей ты лишила магии с помощью этого клинка?

— Замолчи! — приложив еще больше усилий, Элеоноре удалось прорвать его оборону, но за это время он успел взлететь еще выше, сведя на нет все ее старания. Слова Аттилы определенно задели ее, потому что он понял истинное предназначение ее меча.

— Да как вы смеете судить меня! — поймав меч между лезвий на его руке, Аттила заблокировал ее атаку вновь и оттолкнул ее назад. — Он ведь даже не знает, не так ли?

Аттила задел Элеонору за живое, потому что этот меч был одной из тех вещей, которых она стыдилась больше всего. Она использовала его только тогда, когда иного выбора уже не было — потому что сущность меча была противна даже ей самой. Но она не могла отказаться от него, ибо только из-за него она оказалась здесь, а не на кладбище.

— Ты зашел слишком далеко. — Надев на себя шлем, Элеонора взмахнул мечом и встала в стойку, приготовившись последними силами свершить заклинание.

— Ты не знаешь меня. — Приговорил он, направляя на нее руку. — Не понимаешь, с чем столкнулась.

Элеонора почувствовала, как она прямо сейчас теряет связь с Сингулярностью внутри себя. И хоть по-настоящему разделить их было невозможно, это означало, что магия, которой пользуется незнакомец, стоит превыше магии Сингулярности. Он блокировал для нее возможность использовать заклинания, связанные с ее главным козырем.

И этот факт пугал ее. Но несмотря на страх, Элеонора нашла в себе сил преодолеть боль и прыгнула вверх с новой силой, помогая себе магической энергией. В этот раз атака мечом так же ничего не принесла, но теперь она подобралась к Аттиле так близко, как только могла. Ему будет сложнее воплотить в жизнь то или иное заклинание.

По крайней мере, так она думала.

За его спиной, совершенно неожиданно для Элеоноры, появилось несколько белых стрел, что тут же метнулись в ее сторону — две из четырех угодили в ее плечи, третья угодила в грудь, а четвертая в живот. Но прежде, чем Аттила смог отпраздновать победу, Элеонора выронила меч и лязгнула наконечниками перчаток по его лицу. Ткань на его голове порвалась, и теперь на месте ранения можно было рассмотреть его лицо.

Вопреки всем законам логики, Элеонора не лишила его глаза, ее удар будто прошел насквозь, хоть на лице и остался заметный след — его глаз переливался светом, таким же, какой был у его щита и стрел. Но это был не просто свет, это был свет самих звезд… в его глазах можно было без преувеличения разглядеть недостижимый для них космос.

Не в силах более контролировать магию, Элеонора с грохотом упала на землю, прямо на пентаграмму телепортации. Но несмотря на то, что она сейчас получила значительные повреждения от магической атаки, она так же встала на ноги и снова приготовилась нанести удар по Аттиле, на этот раз контрольный. Чтобы уж точно завершить начатое.

Факт того, что Элеоноре удалось нанести ему столь сильное ранение, весьма сильно испугал его… Аттила понял, что очень сильно недооценил этих двух, хоть вида и не подавал. Он вновь поднял в воздух обездвиженное тело Винтера и метнул его в Элеонору, после чего сам поднялся в воздух и впечатал Винтера и Элеонору в телепорт под собой, встав ногами прямо на них. Удар за ударом он истощал их все сильнее.

Пентаграмма ярко засияла, после чего сработал телепорт, который унес всех троих далеко за пределы темного замка. Сама возможность телепорта сейчас была поистине удивительной и как минимум говорила о том, что у Аттилы запасэнергии немалый.

Элеонора и Винтер резко вскочили на ноги и отпрыгнул друг от друга в противоположные стороны, чтобы, по крайней мере, не позволить магу нанести по ним обоим удар. Винтеру это далось с особым трудом — парочка-тройка костей у него сейчас точно была сломана, и в полную силу сражаться у него точно не получится. Но сдаваться ни в коем случае было нельзя, потому что противник и без того силен, и, если Винтер даст слабину — все может закончиться намного печальнее, чем просто парочкой переломов.

— Лучше бы ты просто лежал, Винтер. — Опечаленно сказал Аттила. — Хуже себе делаешь.

Место, в котором они оказались, очень сильно было похоже на тронный зал в королевских замках — разве что здесь преимущественно были серые тона, совсем не содержащие в себе привычной роскоши для подобных мест. В зале не было почти что ничего, кроме огромного стола в центре и целых трех тронных мест за ним — одно из них, то, что было в центре, выделялось намного больше, чем остальные два, что как бы говорило о его важности. Помимо стола и мест, где можно было посидеть, в зале было много громадных книжных шкафов, подобно тем, что были в темном замке — разве что тут их было еще больше. Каждая книга в библиотеке не была похожа на другую — это были не просто какие-то тетрадки с записями, а полноценные тома.

Все эту прелесть освещала огромная люстра, напичканная яркими магическими шарики, которые, опять же, работали от магической энергии Аттилы. Такого светила хватало, чтобы вся комната была освещена от и до, но… лучше бы магия в этом месте и впрямь не работала, тогда им не пришлось бы увидеть того, что им пришлось увидеть после телепортации.

По всему залу, в частности на стульях, лежали то скелеты, то иссушенные тела, то просто люди, что застыли без движения — все они, судя по мантиям, были связаны с Аттилой. Для всех них это место тоже было «домом» — это и была та самая магическая ассоциация, на которую Винтер возлагал надежды. Сейчас же это было просто сборище тел, разной степени истощенности. Ужасающее зрение, от которого мутнеет сознание.

— Что это такое? Где мы? — ворочаясь вокруг, спросила Элеонора.

— В зале совета. — Ответил ей Аттила, вновь взмыв в воздух с помощью магии. — Точнее в том, что от него осталось. Это место стало могилой для моих друзей… станет и для вас.

Стоило только Аттиле сжать руку, как тело Винтера попало в невидимые оковы, не давая ему более сделать ни единого движения. За этим, Аттила дернул рукой в сторону, и сразу за этим в сторону полетел и сам Винтер, ударившись со всей силы об стену, оставляя за собой столб пыли и смачную вмятину. Аттила управлял магией жестами.

Чтобы использовать подобную технику, нужно обладать невероятной силой. Выше по «иерархии» идет только управление магией без какого-либо участия в принципе — без слов, без рисунков, без жестов. Раньше это было редким явлением, а сейчас, когда весь мир ослаб, такое в принципе не должно быть возможным. Скорее всего, Аттила был сильнейшим из всех, кто остался после случившегося катаклизма.

— Ты силен. — Столь мощный удар не убил Винтера, и он даже смог встать на ноги. — Но не думай, что ты сильнее меня только из-за того, что я не поглотил других.

За спиной Винтера вспыхнули яркие демонические крылья с голубым, зимним оттенком, такие, какие Элеонора видела в своем сне. Весь зал в одно мгновение покрылся мощнейшим инеем из-за резкого перепада температуры. Со временем, температура стала возвращаться в норму, но она так и осталась сильно пониженной — наверное, если бы сейчас шел дождь, то он буквально на глазах превращался бы в снег. Из-за магического света и отражений на инее, зал сам по себе стал даже немного светлее обычного.

Вместе с крыльями, воспылал и сам меч Винтера, и его глаза — ослепительно яркие, как солнце, но холодные, как ярость всего севера. Остатки того, что можно было назвать его истинной сущностью, позволили ему вновь почувствовать присутствие полноценной магии. Возможно, в таком виде он сможет оказать более значительное сопротивление. Таким образом, Винтер высвободил ту самую «силу», что таилась в его мече.

— Демон Винтер вернулся, да? — с интересом наблюдая за ним, спросил Аттила.

— Демон Винтер исчез много лет назад, будучи сраженным от моей руки… — крылья за спиной Винтера исчезли, но тусклое свечение на мече и в его глазах так и остались. — Но он может и вернуться, если тебе так будет угодно. Я тоже не пальцем деланный.

Прерывая их «представление», Элеонора попыталась ударить Аттилу в спину, но сейчас ее удар был для него как укус комара из-за магического барьера, который он успел воплотить вокруг себя, дабы не повторилась ситуация с его глазом. Элеонора была вынуждена вернуться к Винтеру, потому что прямо сейчас Аттила не оставлял ей возможности атаковать. С другой стороны, его магический барьер точно уж не сможет держаться долго, хоть и магии у него было предостаточно. Он все же не всесилен.

И магический потенциал он точно не смог восстановить полностью.

— Мы на другом континенте, не так ли? — спросил Винтер, оглядевшись вновь.

— Как я и сказал, мы сейчас в том, что осталось от магической ассоциации… в городе Арксис. Тебе определенно стоило посетить его до того, как все пошло к краху.

Тело Винтера вновь схватила невидимая сила, и даже с учетом того, что он сейчас стал намного сильнее, чем ранее, ему не удалось освободиться от оков, что повесил на него Аттила с помощью своей магии. Элеонора попыталась помочь Винтеру, но так же оказалась пленена Аттилой — никто из этих двоих не смог ему ничего противопоставить в момент, когда он начал использовать свои силы всерьез. Они оказались в плену.

Подкинув их вверх, Аттила ударил обоих прямо об пентаграмму телепорта, расколов каменную кладку и сама устройство на несколько кусков. Удар был достаточно сильный, и если бы на их месте были обычные люди, то им бы точно пришел конец. Но даже так, Винтеру и Элеоноре, и особенно последней, пришлось несладко: после такого удара они оказались полностью сломлены в буквальном смысле. А учитывая, что они и раньше не могли ему ничего противопоставить… Ситуация становилось все более критичной.

Сломанную пентаграмму окружили темные потоки энергии, напоминающие своим видом звездное небо, которое будто бы прорывается сквозь недра земли прямо к ним, наверх. Словно щупальца чудовища, потоки энергии пленили Винтера и Элеонору еще сильнее, чем ранее, и теперь их судьба полностью оказалась в руках Аттилы. Он победил.

— Я знаю, что ваша сила — это не просто магическая энергия. И я прекрасно понимаю, что просто так эту силу вы мне не отдадите… я не могу убить вас, но и отпустить не могу. По крайней мере, пока не изменю ваше мнение или не смогу забрать эту силу насилием.

— И что ты собираешься делать с нами? — сквозь боль говорил Винтер. — Насаживать на бамбук, пока мы не расколемся? Отдирать ногти? Что ты там для себя уже придумал?

— На самом деле, я совсем не злодей в этой истории, Винтер. — Сделав паузу, Аттила оглянулся. — Я делаю то, что должен сделать… иначе миру окончательно придет конец.

Магическая энергия соединилась между с собой в виде магического круга, и под ногами Винтера и Элеонора напрочь исчез пол. Осталась только непомерно большая бездна, которой можно падать вечно. Так и случилось — не успели они издать и звука, как щупальца ослабили хватку, отправив их вниз, к пустоте и звездам… в настоящую бездну.

Они оказались вдвоем, посреди бесконечной пустоты. Они не могли говорить, не могли двигаться, а со временем еще и перестали видеть. Не чувствуя веса собственного тела, Винтер и Элеонора почувствовали себя обреченными — потому что не было ни единого варианта, благодаря которому они могли бы вернуться назад. Как и сказал Аттила — теперь у них есть целая уйма времени, чтобы подумать о случившимся. Но никто не гарантирует, что сама возможность «думать» не исчезнет так же, как все остальное.

Несмотря на все приложенные усилия, эту схватку они с треском проиграли.

Их постигла судьба намного хуже, чем просто «смерть».

Глава 5 — Катастрофа убийц

Спустя полгода после исчезновения магии

Возвращение Авелины оказалось достаточно спорным для императорской столицы. Многие были против, потому что люди прекрасно знали, что хоть та и носила фамилию Кайзер, она все же не являлась представителем рода предыдущего императора. Но по счастливым обстоятельствам, Август сделал бумаги, по которым право на правление при его смерти переходило ни к кому иному, как к Авелине, так что столице пришлось принять новоиспеченную императрицу, хотели того ее жители или нет. Никакого бунта не было, потому что Авелина не совершила ничего такого, что вызвало бы ярость среди населения. Единственное, что она сделала — это изменила императорский совет.

Потратив месяц на переформирование изначального совета, часть которого погибла при катаклизме, Авелина передала права правления, собственно, совету, после чего собрала необходимые для ее путешествия вещи и ушла. Благодаря силе Сингулярности, она могла взять с собой достаточно много вещей, не испытывая при этом необходимости таскать их непосредственно с собой, потому что они находились в ином измерении.

Ранее в столице наверняка бы начались протесты из-за отсутствия императрицы, но сейчас было совсем не то время, да и Авелина сама по себе выглядела весьма грозно, что отбивало какое-либо желание показывать хоть какой-то вид недовольства. Все прекрасно понимали, что Авелина — не просто человек, и даже более того, она была из тех немногих, кто все еще мог пользоваться магией каким-то образом после случившегося. Впрочем, помимо Авелины никто не знал, как именно ей удается.

— Где мы вообще? — из тела Авелины вытянулась темная, полупрозрачная фигура девушки в доспехах. — Я чувствую, что мы все ближе, но легче от этого не становится.

— Мне сказали, что эта дорога ведет в Арксис. — Медленно идя вперед, ответила Авелина. — Предупредили, что туда лучше не соваться вовсе.

— Ну, мы можем и не соваться… — согласилась с ней Сингулярность. — Только тогда Винтера мы точно больше не увидим, потому что я чувствую… себя в той стороне.

— Как удобно, не правда ли? — Ухмыльнувшись, спросила Авелина. — Можешь использовать частичку себя как предмет для немедленного обнаружения.

— Это не смешно. — Возмутилась Сингулярность. — За все время я так и не почувствовала, что Винтер хоть немного сдвинулся с места… возможно, все намного хуже, чем может показаться изначально. Если он только не устроился там работать.

— Если Винтер погиб, то мы должны забрать с него все, что осталось от тебя. Возможно, это звучит грубо, но это самое разумное решение из всех возможных…

Сингулярность остановилась, и Авелина остановилась вместе с ней. Что-то не так.

— Кто-то приближается, будь на стороже. — Фигура Сингулярности исчезла.

Авелина шла по дороге окруженной деревьями, поэтому заметить нежелательного гостя было весьма проблематично, особенно с учетом того, что на этом континенте в данный момент кончалось лето, и листвы, как в округе, так и на деревьях, было немало.

Незнакомец остановился вместе с ней, и когда ситуация достигла пика своей глупости тот все же показался. Это был мужчина, закованный с обычный стальной доспех — он был достаточно крупным, что неудивительного для такого воина, но вопрос что он тут делает и почему преследует Авелину оставался открытым. Когда он показался лучше, Авелина поняла, что это воин из восточного королевства — того, что категорический были против магии в любом ее проявлении. Кажется, сейчас они находились в наиболее выигрышном положении по сравнению с другими королевствами.

— Он не один, — нашептала ей на ухо Сингулярность. — Пять человек вместе с ним, все в одинаковых доспехах — три меча, топор и арбалет. Будь готова.

Быстро осмотревшись, Авелина поняла, что Сингулярность ей явно не соврала — она заметила вокруг как минимум трех, так что этот прекрасный рыцарь идет к ней явно не затем, что поздороваться и пожать руку. Она постаралась не подавать никакого виду, чтобы не начинать бой в невыгодном положении. Застать их врасплох будет умно.

— Прекрасный доспех, — мило улыбнувшись, сказала Авелина, повернувшись лицом к приближающемуся мужчине. — Я такие доспехи видела в восточном королевстве.

— Да, а у вас прекрасная гвардейская форма, — потянувшись к мечу, с фальшью в голосе сказал мужчина, приближаясь к Авелине. — И стальная рука тоже ничего такая, прямо как у той омерзительной императрицы из столицы. Наверное, мастер был один.

— Как жаль, что без магии этот протез ни на что не годиться… — нахмурившись, Авелина сжала руки в кулаки, включая руку протеза, несмотря на слова, которые только что прозвучали из ее уст. — Далеко же вас занесло от дома.

Как только он сказал про «омерзительную» императрицу — ни для кого уже не было секретом, что сейчас будет бой, потому что самая узнавая часть Авелины, ее белоснежные волосы и красные глаза, прямо сейчас были у всех на виду, и скрывать их было уже совсем поздно. Кажется, этим «благородным» рыцарям она была не по вкусу.

— Тебя тоже, Авелина Кайзер.

В воздухе повисла тишина. Холодный ветерок проскользнул по спине Авелины, напоминая ей о том, что время все еще не остановилось, и человек перед ней вот-вот достанет меч, чтобы сделать то, зачем он, собственно, и прошел весь этот путь за ней.

Он собирался убить ее.

— Прежде чем ты начнешь, я все же хотела бы узнать причину.

— Ты знаешь причину. — Грубо ответил тот. — Императрица недостойна, а столица ослаблена так, как никогда ранее… нет лучшего момента, чтобы начать захват.

— И что произойдет после моей смерти? Вы перейдете в наступление?

— В наступление? Нет, никакого наступления… мы будем медленно истощать вас различными способами, и лишь после этого перейдем в наступление. Захват столицы может затянуться на долгие года, но, в конце концов, мы одержим победу.

— Года? — шмыгнув себе под нос от смеха, спросила Авелина. — Мне показалось, или ты сейчас сказал, что вы будете захватывать столицу годами? Ха-ха-ха-ха! Аха-ха-ха! — Авелина рассмеялась так, как не смеялась уже очень, очень давно. Слова человека перед ней вызвали у нее искренний, неподдельный хохот, который было слышно, наверное, на ближайший километр, если только не больше. Словно она услышала шутку.

— Смешно? Твоему правление приходит конец, как и твоему народу, а тебе смешно?

— Здесь нет никакого моего народа! Нет никакого моего правления! Я лишь сделала то, что должна была сделать! А что же до моего смеха… — вскинув руку, Авелина указала на деревья, что окружали этих двоих со всех сторон. — Посмотри вокруг! Замечаешь ли ты что-нибудь, помимо своих дружков, готовых добить меня вместе с тобой?

От ее слов он насторожился, но не растерялся, пытаясь понять, о чем конкретно она говорит. Сначала он подумал, что речь идет о какой-то ловушке, но потом он понял, что Авелина имела в виду совершенно другое… то, что нельзя было заметить с первого взгляда. Она говорила о том, что магии вокруг больше нет — листья на деревьях не становились желтыми, какими они должны быть перед началом осени, они не были зелеными, если бы сейчас было лето — они были серыми, мертвыми, лишенными жизни.

— Года! Да тебе год жить осталось, а ты говоришь о какой-то там столице!

— Наше королевство не подвержено магии так, как подвержены вы! Мы предвидели это с самого начала, предвидели, что магии в какой-то момент не станет!

— Ты лжец… — глаза Авелины сверкнули кроваво-красным оттенком. — Твой меч создан при помощи магии, твой доспех создан при помощи магии, и твое ничтожное человеческое тело создано при помощи магии… половина тебя, если не больше — магия!

— Да как ты смеешь сравнивать меня с собой! — все же сорвавшись, тот достал меч и приготовился нанести сокрушительный удар. На Авелине не было никаких доспехов, поэтому для него она выглядела достаточно просто целью.

И как только незнакомец собрался нанести удар, то понял, что время вдруг остановилось. Нет, даже не так, оно не остановилось — оно замедлилось настолько, что он мог рассмотреть в деталях происходящее вокруг него. Он мог рассмотреть даже листочки, что летели с дерева с катастрофически низкой скоростью.

Лишь Авелина двигалась так, как должна… по крайней мере, так ему казалось. На самом деле, в настоящем, Авелина двигалась непозволительно быстро. Хоть у него и было преимущество в виде того, что он мог продумать даже мельчайший шаг, против Авелины все было бесполезно — один взмах ее руки был молниеносным по сравнению с его скудными попытками дернуть мечом в ее сторону. Время было подвластно ей.

Авелина вырвала меч из его рук и вонзила его ему в глотку, просунув в щель между нагрудником и шлемом. Через мгновение, она оказалась у него за спиной, чтобы столь же безжалостно свернуть ему шею с помощью своей нечеловеческой силы. Хоть она и была намного слабее, чем раньше, этих сил было достаточно, чтобы прокрутить голову человека против часовой стрелки. Совсем скоро незнакомец упал на землю.

Она в первый раз использовала силу Сингулярности таким образом, и теперь, когда она поняла свою ошибку, Авелина собиралась расправиться с оставшимися убийцами более продуманным и изощренным заклинанием. Первым на очереди оказался воин с топором, подобравшийся к ней сзади и уже замахнувшийся для того, чтобы снести ей голову.

Время для Авелины замедлилось, и теперь она не давала своим врагам шанса на то, чтобы понять, что происходит вокруг — для них Авелина просто двигалась с нечеловеческой скоростью, среагировать на это было просто невозможно. Авелина же напротив, могла в деталях продумать каждое свое действие, что давало ей неоспоримое преимущество.

Выдернув топор у недоброжелателя, Авелина ударила со всей силы, расколов нагрудник своего противника, а за этим сделала то, что он собирался сделать с ней изначально — она отрубила ему голову, и прежде, чем она успела коснуться земли, Авелина пнула ее ногой, словно мяч, направив в сторону другого человека из отряда убийц.

Заимев у себя в распоряжении столь прекрасное оружие, Авелина метнула топор в арбалетчика, судьба которого была еще более незавидна, чем прошлого человека, потому что на нем было намного меньше защиты, нежели на других убийцах. Его арбалет разлетелся в щепки, а топор застрял у него груди, пробив внутренние органы.

И вот, казалось бы, победа уже в ее руках… Но тут Авелина почувствовала, как силы покидают ее. Она слишком сильно недооценила то, сколько Сингулярность забирает у нее энергии, а тот факт, что это вообще был для нее первый раз, все только усугублял. Авелина начала задыхаться, ей не хватало воздуха, чтобы дышать, а среди противников остались еще двое мечников, которые хоть и боялись ее, но уже были на подходе.

Авелина увидела единственный способ выхода из этой ситуации — и хоть задуманное ею ей не очень нравилось, но никакого другого варианта у нее сейчас не было. Набросившись на оставшихся убийц, она заработала себе по мечу в левый и правый бок, но она успела запрыгнуть на одного из недоброжелателей — сквозь боль, она скинула шлем со своего противника и вцепилась в его глотку своими острыми клыками. Тот завопил от боли, а другой продолжал протыкать Авелину везде, где только можно было, но все было бесполезно — потому что сработала ее нечеловеческая регенерация.

И когда он уже решился отрубить ей голову, а не тыкать в нее наконечником меча, от его друга не осталось ничего, кроме пустой оболочки, и Авелина была готова взяться за него. Для последнего убийцы время остановилось так же, как и для других, и теперь он ничего не мог сделать с демоном-вампиром. Сплюснув стальной шлем, она выдавила глаза своему противнику и свернула ему шею, подобно тому, как она сделала с первым.

Несмотря на всю мерзость произошедшего, Авелина почувствовала себя намного лучше, нежели ранее — ее силы восстановились в достаточной мере, чтобы, по крайней мере, принять еще один отряд таких же отчаянных ребят. Она знала, что человеческая кровь поможет ей, но она не ожидала, что она так же поможет восстановиться Сингулярности.

И Сингулярность тоже не знала.

— Что это за странное чувство? — спросила все та же темная фигура Сингулярности, вновь появившаяся возле нее. — Что ты сделала?

— Когда говорят, что магия течет по венам, это нисколько не преуменьшение… — вытерев рот рукавом, ответила ей Авелина. — Но я и сама удивлена… этого было мало, намного меньше, чем до исчезновения магии, но это было хоть что-то.

Вместе с кровью, Авелина забрала часть магической энергии убийцы — столько, сколько это вообще было для нее возможно. Он не был магом, но все еще был человеком, и этой энергии хватило, чтобы прибавить ей достаточно сил для продолжения боя с ними.

— То есть в теории, если ты вот так сожрешь целый город, я смогу восстановить свои силы? — кажется, у Сингулярности созрел гениальный план по спасению мира.

— Не сейчас… — отмахнувшись, Авелина взялась за голову. — Не хочу об этом думать. У меня уже давно не было приступов вампиризма, и сейчас, когда я снова попробовала… я боюсь, что они начнутся вновь, потому что я чувствую себя слишком хорошо.

— Если соберешь достаточно магической энергии, сможешь стать такой же, какой и была раньше — Авелиной Чудесной, или как ты там себя называла.

— Я думала, что избавилась от этого навсегда… — дотронувшись до клыков, проговорила она. — Но если я вампир, значит, и демон во мне может пробудиться… демон «желаний». Ты должна понимать, что это значит для нас — желания могут все упростить…

— Это не сработает. — Не согласилась с ней Сингулярность. — Ты можешь сделать себе хуже, если такому «желанию» не хватит магической энергии.

— Я соберу достаточно… — из глаз Авелины полились кровавые слезы, что было неудивительно, ведь спустя столько времени она не могла нормально принять в себя столь большое количество крови. — Соберу и верну Августа в наш мир.

— И позволишь ему умереть через мгновение, потому что мир сгинет от последствий катаклизма? — задала ей сомнительный вопрос Сингулярность.

Авелина посмотрела на нее взглядом, что был полон ненависти, а с учетом того, что ее глаза в буквальном смысле были залиты кровью, вид у Авелины был настолько устрашающий, что Сингулярность даже немного дернулась в сторону от страха. Учитывая, что она была магическим существом, и ей совершенно ничего не угрожало, потому что Авелина в принципе не могла напасть на нее… ну, это было ненормально.

— Не смотри на меня так, будто я твой кровный враг… — спокойно ответила Сингулярность. — Ненависть — это отличный двигатель, но не стоит ею упиваться.

— Я пойду на все, чтобы воскресить Августа, — вновь вытерев кровь с лица, сказала она. — Он для меня в приоритете.

— Достаточно эгоистично и по-детски, чтобы к тебе появилось отвращение… — пожав плечами в качестве издевки, призрачная фигура Сингулярности исчезла.

— Ты хочешь, чтобы я забыла о нем и отдала все силы на то, чтобы вернуть магию?

— Демон желаний не может исполнять свои собственные желания. — Прежде, чем продолжить говорить, Сингулярность сделала небольшую паузу. — Я лишь прошу тебя трезво оценить свои возможности и понять, что без возвращения магии Августа не вернуть. Конечно, ты можешь действительно сожрать то, что осталось от человечества…

— Это… не выход, ты права… — разочарованно вздохнув, Авелина поняла, что ее сейчас конкретно занесло в своих планах. Возможно, это произошло из-за того, что она вкусила человеческой крови, и ее сознание померкло, из-за чего она забыла об очевидных вещах.

— Пойдем, демон-вампир, — взбодрила ее Сингулярность. — До места назначения совсем немного осталось, а там может и Винтер тебе что подскажет.

Молча сорвав с одного из убийц белую мантию, Авелина быстро надела ее на себя, чтобы больше не повторилось ситуации, которая случилась только что. Ее прекрасные белоснежные волосы подвели ее, в пух и прах разоблачив ее настоящую личность тогда, когда это совсем не было нужно. Мантия с капюшоном кое-как решают эту проблему.

— У меня есть много вопросов к Винтеру, и я надеюсь получить ответы.

Стряхнув мантию от крови, Авелина зашагала вперед и вскоре вышла к полю, вдали которого виднелся город — Арксис, как ей сказали люди, которые повстречались ей по пути. С момента катаклизма, он переживал не самые лучшие времена, а если быть еще точнее — Арксис был полностью разорен и уничтожен, все его жители погибли еще тогда. Некоторые говорили, что жители Арксиса погибли весьма неестественным путем, но большинство склоняются к мнению, что все произошло из-за исчезновения магии.

С такого расстояния город казался достаточно красивым, хоть и сероватым — он выглядел как большая крепость из-за стен, что окружали его. Раньше, он был намного красивее, потому что Арксис на половину состоял из магических механизмов, которые сейчас попросту не могут работать из-за сложившихся обстоятельств. Чтобы оценить трагедию в полном масштабе, Авелине придется пройти через поле и подойти к воротам города ближе. За дорогами уже давно никто не ухаживает, поэтому найти конкретную тропинку оказалось достаточно проблематичной задачей.

— Авелина. — Вдруг заговорила с ней Сингулярность.

— Да?

— Что значит наш с тобой контракт? Какие у него условия?

— Мы связаны до тех пор, пока Август не спасен и магия не возвращена в мир. То есть, я должна помочь тебе вернуть магию, а ты обязана помочь мне воскресить Августа.

— И я, так понимаю, контракт может разорвать только сам демон?

— Нет, даже я сама не могу разорвать его.

— Издеваешься?

— Да. — Ненадолго на лице Авелины появилась улыбка до ушей. — Ты права, только я могу его разорвать.

— Какие интересные условия получаются.

Кажется, Сингулярность в очередной раз обдурили, и теперь она находится в плену демона-вампира. Конечно, изначально Авелина была настроена к ней более негативно, но спустя вот уже как полгода, она относится к Сингулярности намного положительнее, и держать ее насильно возле себя она точно не собирается. Другое дело, что и ее, и Сингулярность этот самый контракт вполне себе устраивает, поэтому все в порядке.

По крайней мере, до тех пор, пока их мнения совсем не разойдутся. Впрочем, без другого носителя Сингулярность не выживет, а Авелина сама по себе является ходячим трупом, и стоит ей только полностью лишиться магической силы, как ей сразу придет конец. Сингулярность, конечно же, не допустит этого, но они точно не бессмертные.

Ранее существовали проклятые бессмертием, те, кого нельзя было убить окончательно до тех пор, пока не будет разрушен определенный предмет, так называемый катализатор бессмертия. Проклятие бессмертия было создано Винтером, и, впоследствии, вышло из-под контроля, из-за чего пострадало много людей. Но со временем, проклятые бессмертием исчезли окончательно. Не без помощи того же Винтера, конечно.

Бессмертие тратило слишком много магической энергии, а Авелина даже время остановить не может, не говоря уже о каком-то перемещении во времени, по которому и работало проклятие бессмертия. В отличие от Винтера, ей придется полагаться в большей мере исключительно на свои способности, а не на способности Сингулярности.

Глава 6 — Катастрофа времени-пространства

Наверное, Арксис и вправду некогда был прекрасен, но сейчас об этом можно было только догадываться — город был разрушен так, что складывалось впечатление, будто по этим землям ударили взрывной магией как следует. Но на самом деле, причины была как раз в исчезновении магии… все дело в том, что в Арксисе было множество воздушных платформ, полностью работающих на магии, как не трудно догадаться. Когда магии не стало, все эти платформы рухнули прямо на город — оттуда и такие разрушения.

Даже сейчас, Арксис в каком-то смысле напоминал Авелине императорскую столицу — он выглядел очень современно, по сравнению с другими городами на их континенте. Но без магии он был совсем не таким, каким ему нужно было быть — Арксис был пуст как оболочкой, так и внутренне. Без магии он не сиял так, как должен был сиять, а без людей это и вовсе нельзя было назвать полноценным городом. Он был тенью своего былого величия.

Арксис был намного меньше императорской столицы, что играло на руку. Авелина следовала в самый конец, судя по всему, к замку магической ассоциации… именно там, как казалось Сингулярности, сейчас находился Винтер. Но чем ближе они подбирались к цели, тем яснее становилось, что здесь что-то явно не так как с Винтером, так и с самим городом. Все люди, точнее, их останки, которые повстречались Авелине по пути, были… опустошенными, неестественными. Лишь изредка встречались люди, у которых был хоть какой-то намек на то, что они состояли из плоти. В основном Авелине встречались скелеты, а иногда и вовсе лишь одна одежда, без какого-либо указания на остальное.

Прошло уже полгода, и такая опустошенность в городе была совершенно нормальной, но подозрительно было еще и то, что на пути не повстречались даже мародеры — в городе действительно не было ни души, он был буквально опустошен, как и было сказано ранее. Магазины, дома, улицы… все было на месте, вопреки какой-либо логике. Да и расположение останков людей вызывало вопросы, складывалось впечатление, будто их кто-то добивал. Многие из людей валяются в куче. Их не просто добивали: их казнили.

— А ты видела тело Августа своими глазами? — спросила у Авелины Сингулярность, образовавшись в виде уже привычной магической фигуры рядом с ней.

— Ты же была все это время со мной, ты знаешь… — не прекращая идти вперед, ответила Авелина. — Я отправляла на то место императорских гвардейцев. Они сказали, что нашли там тело девушки с белыми волосами… и тело молодого мужчины.

— Они забрали его тело? Принесли в столицу?

— Да, но я не смогла зайти посмотреть. — Сжав руку в кулак, Авелина стиснула зубы от злости. — Я бы не выдержала.

Каждый раз, когда Авелина вспоминает об Августе, ее нутро пропитывает ненависть от и до. Все самое плохое, что когда-либо было в ней, пробуждается вновь, желая мести над Элли. Авелина желает разорвать ее собственными руками, но, кажется, даже это не принесет ей никакого покоя. Да и сейчас это было уже невозможно, она была мертва. Единственное, что сможет подарить Авелине покой — это воскрешение Августа. Но даже до исчезновения магии способов воскресить кого-либо было не так уж и много. Что тут говорить о нынешнем времени, если и раньше вариантов было очень мало.

Впрочем, именно поэтому Авелина и затеяла все это путешествие, и именно поэтому она и вернулась к жизни — у нее вряд ли получится вернуть Августа с помощью Сингулярности, потому что для этого нужно колоссальное количество магической энергии, совсем несравнимое с простым замедлением времени, которое она делала ранее. Ей нужно было что-то невероятное, что-то большее, чем просто магический трюк.

Ей нужно было чудо.

И если так подумать, даже если бы у нее каким-то образом оказалось бы достаточное количество энергии для свершения заклинания, для непосредственного скачка во времени ради возвращения Августа, у нее вряд ли что-то получилось. Исчезновение магии в тот момент стерло границы между старым и новым миром, иначе просто переместиться в прошлое и все исправить было бы слишком просто. Слишком просто…

— Здесь так пусто… — проговорила себе под нос Авелина, окидывая взглядом пустые дома. — Даже в том маленьком портовом городке было больше людей.

— Как ты могла заметить, здесь вовсе никого нет. — Добавила Сингулярность. — Но я чувствую, что мы приближаемся к Винтеру… или к тому, что от него осталось.

— Ты не та Сингулярность, о которой я знала, не так ли? — задумалась Авелина. — Иначе бы ты не чувствовала сейчас Винтера, ведь у Винтера находишься не ты, а другая.

Этот вопрос был для Авелины достаточно простым, очевидным, она не придавала ему особого значения. Для Сингулярности же все было иначе, потому что она являлась началом и концом бедствия, что происходит сейчас — она отправилась сюда, чтобы изменить ход истории и обрести так желаемую ею человечность. Авелина была абсолютно права, потому что у Винтера находилась действительно другая Сингулярность… та, что еще не видела ужасного конца, который случился в будущем.

Именно поэтому она и здесь — она прибыла сюда за тем, чтобы избежать смерти мира. Точно так же, как когда-то Винтер отдал все, чтобы остановить Конец Времен, Сингулярность решила поступить так же, чтобы найти решение загадки о существовании магии. Но сейчас Сингулярность чувствовала, что что-то не так, что-то неправильно.

И именно поэтому вопрос Авелины был для нее проблемой. Как только они зашли в Арксис, Сингулярность почувствовала, что время и пространство здесь трещат по швам, словно здесь уже побывала другая Сингулярность, словно она собственными руками разорвала пространственно-временной континуум. Но это было невозможно, и оставался нерешенный вопрос: что или кто смог совершить нечто подобное без ее участия?

Мир, лишенный магии, находился на пределе, и разрыв времени-пространства сейчас был последней вещью, в которой он нуждался… если Сингулярность ответит на ее вопрос честно, ситуация может усугубиться, потому что Авелина узнает того, чего не должна. И хоть Винтер ранее много раз доказывал, что настоящего «временного парадокса» не существует в принципе, она все же не хотела рисковать тем, что у них осталось сейчас.

— На некоторые вопросы я не могу дать тебе ответа, — ответила ей Сингулярность. — Иначе может случиться непоправимое.

— Чем ближе мы находимся к замку магической ассоциации, тем более беспокойно мне становится… — дотронувшись до головы, сказала ей Авелина. — Тебе необязательно отвечать… на самом деле я знала, что ты и вовсе не ответишь мне, я просто попыталась.

— Ты уже знаешь ответ, Авелина. — Фигура Сингулярности исчезла. — Иначе бы ты вовсе не задавалась подобным вопросом.

— Я сомневаюсь… — остановившись на мгновение, ответила Авелина. — Поэтому и спрашиваю. Но я понимаю, что почем зря нарушать законы мира в такое время лучше не стоит…

Неожиданно, через Авелину прошел… призрак? Темная, безликая фигура мужчины, держащая в руке меч со знаком бесконечности — тот самый, который Сингулярность протягивала Авелине. Сингулярность вновь вырвалась из Авелины в виде безликой фигуры, похожей на ту, что только что прошла через нее — все ради того, чтобы рассмотреть призрака внимательнее. Только один человек мог быть… «таким».

Сомнений быть не могло, это была фигура Винтера.

— Беги! — вдруг закричала Сингулярность. — Скорее беги в замок ассоциации!

Авелина не очень поняла, что все это значит, но с Сингулярностью она спорить не стала, и тут же побежала. Она догадывалась, что эта Сингулярность какая-то не такая, но произошедшее только что она объяснить не могла — магия исчезла, и никаких призраков быть не должно. И судя по всему, этот призрак явно был каким-то образом связан с Сингулярностью, иначе у нее не было бы столь бурной реакции от увиденного зрелища.

Город не мал, хоть и был меньше столицы, но они подошли уже достаточно близко, и с каждым шагом Авелина чувствовала, что теряет связь с реальностью — она видела искажения, такие искажения, какие обычный человек не должен был видеть: пространство в ее глазах рвалось, словно клочки бумаги. В какой-то момент ей начало казаться, что она видит саму себя, то в будущем, то в прошлом. Это определенно не было тем, что можно было назвать нормальным, особенно с учетом того, что в теории это не должно быть возможным в принципе — это ведь магия, не так ли?

— Не оборачивайся! — оказавшись рядом с Авелиной, предупредила ее Сингулярность. — Ни за что не оборачивайся, просто беги вперед и не оглядывайся!

— И что это должно значить?! — возмутившись, Авелина ослушалась совета Сингулярности и все же обернулась.

Неожиданно для самой себя, она вдруг оказалось на лестнице — такой, какая была перед императорским замком в столице, только эта казалась ей намного более длинной. Позади Авелины, пространство буквально распадалось — оно искажалось так, словно его вырывали из этого мира с концами. Было ясно, что если такое «искажение» настигнет Авелину, то ничего хорошего ей ждать не стоит. Поэтому ее и просили не оборачиваться.

— Времени нет! — воскликнула Сингулярность, приковав внимание к себе. — Лови!

Сингулярность кинула меч — тот самый, который она предложила Авелине в виде символа их союза. Вылетев из магических ножен, он закружился в воздухе, направившись прямо в сторону Авелины. Время замедлилось, и Авелина с точностью подгадала момент, в который ей удалось поймать меч, не позволив ему пролететь мимо.

Как только Авелина дотронулась до меча, лестница исчезла, и она оказалась в огромном зале, сильно напоминающею ей зал с императорским троном, разве что с небольшими отличиями. И самым большим отличием был темный круг в центре зала, в котором можно было увидеть сами звезды, сам недосягаемый космос. Это… «пятно» напоминало своим видом звездное небо, такое, какое можно увидеть по ночам в пустынных полях.

И только Авелина собиралась вздохнуть с облегчением, она поняла, что ничего не закончилось — она увидела множество копий самой себя, идущей вперед. Все копии не замечали друг друга, они будто в точности повторяли ее собственные движения в будущем. Они служили знамением того, что неизбежно произойдет совсем скоро.

Происходящее совсем не пугало Авелину, но она ничего не понимала — ей срочно требовались объяснения, которых у Сингулярности, к сожалению, не было. Все что у нее было, это лишь догадки — она и сама не понимала происходящего, или просто не хотела в это верить. Они подобрались к тому, что могло быть похуже исчезновения магии.

— Вонзи меч в пол параллельно мне! — Сингулярность появилась с другой стороны круга, противоположно входу в зал. — Пожалуйста, поторопись!

— Я… я не понимаю… — оглядываясь вокруг, проговорила себе под нос Авелина.

— Доверься мне… — протянув ей руку, попросила Сингулярность. — Пожалуйста, доверься мне, Авелина, или все будет напрасно!

— Я… — наконец-то придя в себя, Авелина взглянула на магический меч и ответила: — Я тебе верю.

Меч вошел в камень замка легко — как минимум, потому что сам меч был магическим, и что-то физическое для него не было преградой, он буквально проходил насквозь. На полу появились ярко выраженные магические трещины, следующие ровно от места, куда Авелина вонзила меч. Теперь дело оставалась за виновником происходящего.

В столь странный момент, Сингулярность наконец-то перестала быть безликой — получив преимущественно женские черты лица, она стала похожа на что-то среднее между Элли и Авелиной. По сравнению с Авелиной, у Элли были более грубые черты лица, но ее внешность в то же самое время казалась более кукольной, неестественной. Лицо Авелины же было намного более нежным, молодым, но не столь неестественным, как в случае Элли. Сингулярность обрела нечто среднее между этими двумя, при этом, не забывая о Винтере — она заимела его «острые» черты лица и холодный взгляд.

Внешность Сингулярности была похожа на всех троих, и в то же самое время она была наиболее уникальной, потому что хоть у нее и преобладали женские черты, нельзя было с первого взгляда сказать, к какому полу она принадлежит. Ее глаза горели ярко, но не имели кровавого оттенка, как раньше — они были такими же, какие были у Винтера. И хоть на самом деле ее глаза были переполнены тьмой, переливающейся на пару со светом, это была единственная черта, которую она забрала осознанно — ледяные глаза.

В каком-то смысле, это была ее дань уважения Винтеру.

— Он здесь! — воскликнула Сингулярность. — Я чувствую, что он здесь, но у меня не получается его вернуть! У меня не хватает сил, чтобы победить это! — под «этим», она имела в виду огромный магический круг, напоминающий своим видом ночное небо.

Заклинание, в котором был заточен Винтер, стояло выше Сингулярности, выше пустоты, и в «честном» бою Сингулярность никак не могла победить то, что стоит превыше нее. И хоть природа этого заклинания ей не ясна, тут уж точно понятно, что заклинание автономно, то есть существует без непосредственного участия своего владельца, а значит, у них все же есть шансы на победу — ведь не мог же он отдать всю свою силу.

Если это только не магическая аномалия.

Сингулярность находилась в замешательстве. Впервые она столкнулась с чем-то, чего не знала — то, что находилось перед ней, не являлось космосом, но являлась его проекцией. Словно кто-то создал космос искусственно, поместив его непосредственно перед ними. Она чувствовала, что Винтер находится там, чувствовала, что другая Сингулярность все еще цела, но у нее не было никаких вариантов, чтобы им помочь.

Никаких, кроме одного.

— Не получается! — из последних сил крикнула Сингулярность. — Помоги мне, Авелина! Без тебя у меня ничего не получится!

— Что ты пытаешься сделать? — зашагав вперед, к Сингулярности, спросила Авелина. — Мне нужно знать, что ты делаешь прежде, чем я смогу тебе чем-нибудь помочь!

— Я собираюсь разорвать причинно-следственные связи! — белоснежные волосы Сингулярности развились, словно на ветру. — Разорвать само время и пространство, только так мы сможем вернуть Винтера! — Ее глаза запылали так ярко, как никогда раньше. — Уничтожить пространственно-временной континуум!

— Достаточно синонимов! — крикнула ей Авелина, направляясь вперед в точности, как направлялись призраки до нее. — Подожди немного, я сейчас приду!

Это был очень безрассудный поступок, потому что происходящее, по сути, нельзя было назвать заклинанием — Сингулярность буквально вмешивалась в саму суть мира, которая была подвластна ей. Они начали понимать, что в появлении так называемых призраков, виноват не кто иной, как они сами — они сделали это в будущем.

Авелина вспомнила о призраке Элли, который она видела перед тем, как они оказались в астральном пространстве, где Элли и обрела способность обращать магию в ничто. Это была не сила Астрала, когда призрак передал ей амулет, который позже спас ей жизнь — это была Элли, прорвавшаяся сквозь время и пространство, чтобы подарить ей шанс. Тот амулет, та Элли — все было лишь частью огромного пазла, который и привел их сюда.

Сингулярность, соединившаяся с Авелиной воедино, была не единственной — многиепожертвовали своим миром, своим будущим только ради того, чтобы подарить этому миру шанс. Они не могли спасти мир сразу, не могли вернуть в него магию, но сделали все, чтобы в другом мире это обязательно произошло: Элеонора, прибывшая из другой реальности, амулет, который передали Авелине, Сингулярность, подарившая ей шанс на еще одну попытку. Все это не связано напрямую, но имеет одну и ту же природу.

Это отчаянная попытка помочь, подарить шанс исправить то, что не смогли они.

— Приди то, что побеждает все!.. — притянув к себе меч, начала Авелина.

Они не могли просто повернуть время вспять и остановить Элли, желающую уничтожить магию — у них нет на это сил, нет возможности. Только чудо могло им помочь.

И только лишь один человек мог спровоцировать появление чуда.

— Чудо! — возгласила Авелина, закончив свое заклинание.

В глазах Авелины пролетели различные воспоминания. Счастливые моменты с Августом, ее попытки покончить жизнь самоубийством, счастливое детство с родителями, Конец Времен, заключения контракта с демоном, момент, когда родилась Авелина Чудесная. Но помимо того, что было ей знакомо, она увидела вещи, которые не видела ранее — и это были не ее воспоминания. Это были воспоминания всех тех, кто позволил этому моменту случиться. Воспоминания Винтера, Элли, или же Элеоноры, и… самой Сингулярности.

Это была их маленькая победа. То, что сейчас случилось, обратить вспять было нельзя никак — благодаря помощи Авелины, Сингулярность смогла преодолеть свой собственный порог. Она воспользовалась не магией, но своей собственной сущностью, своим существованием, чтобы разорвать причинно-следственные связи и вместе с ними время-пространство. У них появилась возможность не только вернуть Винтера, но и изменить положение дел в корне. Оставалось только надеяться на матушку удачу.

Авелине на момент показалось, что она схватила за руку Винтера, изо всех сил стараясь вытащить его из той пучины космоса, но на самом деле она оказалась заточена в временно-пространственном разломе, сама того не понимая. Она застыла на месте, словно кто-то остановил время, но на самом деле искажения не прекращались: появилось сразу множество фигур Авелины, и каждая из них делала что-то свое, другое, а некоторые из них просто представляли собой ту же самую Авелину, только на несколько мгновений ранее. Целое множество реальностей и временных цепочек слились воедино, в нечто, что не могла победить даже магия, стоящая выше Сингулярности.

И хоть произошедшее никак не меняло того факта, что магия все еще увядает, десятки темных фигур вырвались из пустоты чтобы помочь им — среди этих фигур был даже дракон. Некоторые из них тут же исчезли, словно их и вовсе не было, но некоторые напротив, задержались, будто примечая для себя место в мире, куда они хотели отправиться. Среди них, Авелина даже увидела знакомых для себя. Одним из них оказался громадный рыцарь с двумя мечами, закованный в тяжелый стальной доспех.

— Поймал. — Схватив ее за руку, рыцарь вернул Авелину в реальность, позволив ей более-менее придти в себя. — А теперь помоги мне закончить то, что начали.

Когда на шлеме рыцаря загорелся яркий красный крест, Авелина поняла, что чувства не подвели ее, и перед ней тот самый, кого она видела много лет назад. Еще тогда, когда она проживала беззаботную жизнь девчонки, используя свою магию только лишь ради того, чтобы рисовать картины и радовать людей. Рыцарь из далекого-далекого прошлого.

Камелот. Крепкий, как замок — так он говорил сам о себе.

— Я его держу! — засунув руку во тьму, крикнул Камелот. — Крепко засел!

К этому моменту подоспела и сама Сингулярность, подобно Камелоту схватив нечто в пустоте. Поначалу, Авелина оказалась в замешательстве, но через мгновение поняла, что эти двое прямо сейчас пытаются вытащить Винтера из тьмы космоса, воспользовавшись разломом во времени-пространстве, который они сейчас создали.

Без тени сомнений, Авелина схватила руки этих двоих и потянула, что было сил, а сил у нее было предостаточно, все же ее вампирское нутро давало о себе знать. Хоть ей и приходилось иногда баловать себя кровью, от этого так же были преимущества помимо того, что она в принципе не старела — вампиры обладали нечеловеческой силой, которая была как раз кстати сейчас. Хоть Камелот и был большим, словно крепость, даже его сил сейчас не хватало, чтобы вытащить Винтера из ловушки, в которой он умудрился оказаться.

К счастью, сил этих троих хватило, чтобы все завершилось успехом. И хоть нужно было время для того, чтобы время-пространство приблизилось к состоянию, которое можно было бы назвать нормой, уже сейчас можно было видеть фигуру Винтера, валяющегося на полу после того, как его вытянули из ловушки, которая, к слову, значительно видоизменилась — теперь там не было звезд, лишь полая, пустая дыра.

Как только удалось вытянуть Винтера, Авелина отошла назад по инерции, изо всех сил стараясь оставаться на ногах. В пространстве, что постоянно искажалось, как будто она находилась в разбитом зеркале, это было особо проблематично. К счастью, ничто из случившегося не смогло сломить Авелину, и ей удалось удержаться на ногах. На ее лице появилась счастливая улыбка, потому что все шло к тому, что у них наконец-то получилось что-то, что, так или иначе, приближало ее к заветной цели по воскрешению. Да и спасти путешественника во времени, который был единственным, кто остался в тот роковой момент в живых, было для Авелиной одной из приоритетных задач в ее голове.

По крайней мере, она думала, что он остался в живых.

Винтер был хорошим другом для нее, и она не видела его очень давно — факт, что ей удалось спасти его из заточения, просто не мог оставить ее равнодушной. И только она собиралась подбежать к развалившемуся на полу путешественнику во времени, ее улыбку моментально смыло с ее лица, сменив ее на гримасу недоумения и ненависти.

Перед Авелиной оказалась Элли — та самая Элли, которая полгода назад прикончила ее вместе с Августом, забрав у нее все, что у нее только было в ее жизни. Тогда Авелина не успела сделать все правильно, у нее не было достаточно сил, чтобы противостоять Кровавой Принцессе, которая просто-напросто уничтожила ее магический потенциал. Но сейчас, Авелина была переполнена желанием убить ее собственными руками.

В отличие от Винтера, Элли стояла на месте, схватившись за голову и лишь изредка поглядывая на Авелину. Она вот-вот собиралась ей что-то сказать, но Авелина уже не хотела ничего слышать от убийцы дорого ей человека. Перед ней была та, кто буквально разрушил не только ее жизнь, но и весь мир, в котором она жила. Та, из-за кого она оказалась здесь, а не в императорском замке, мирно попивая сидр вместе с Августом.

Авелина перестала видеть перед собой что-то, кроме ее мерзкой фигуры, которую она была готова разорвать голыми руками. Сквозь перчатку Авелины прорвались когти на левой руке, а зубы превратились в чудовищные клыки — ее ненависть была настолько сильна, что она превратилась в монстра, во что-то среднее между демоном и вампиром. У нее не было полноценных магических сил, но ее нутро использовало все средства, доступные ей — и хоть предстать в своем полном воплощении не получится, она все же частично получила в свое распоряжение свои былые силы.

Разбежавшись, Авелина сбила Элли с ног и вцепилась в ее горло мертвой хваткой, перекрыв ей тем самым дыхание. Она всерьез собиралась прикончить ее здесь и сейчас, и ничто на свете не могло сломить ее ненависть. Сингулярность уже почувствовала, что эта «Элли» совсем не та, кем кажется изначально, но Авелине было наплевать. Ее глаза закрылись кровавой пеленой, единственное, чего она сейчас хотела — это задушить ее.

— Прекрати… — схватив ее за руку из последних сил, прохрипела Элли. — Я совсем не та, кого ты должна убивать… — и хоть она понимала, что словами до Авелины сейчас не достучаться, это было единственным, что она могла себе позволить. — Она мертва уже давно, все кончено, тебе больше некому мстить… прекрати, пожалуйста…

Несмотря на все ее слова, единственный ответ, который смогла получить Элли, или же Элеонора, — это дикий рев чудовища, раздавшийся по всему залу. С каждой секундой, Авелина все больше теряла свою человечность, превращаясь в нечто, что совсем уж было далеко от понятия «человек». Сейчас, демон-вампир преобладал в ней так, как никогда ранее за эти полгода. Даже чувство, которое она испытывала при недостатке крови, не могло сравниться с тем, что происходило сейчас. Ее нужно было остановить любой ценой.

Единственное решение, которое увидела Сингулярность, это взять все на себя. Физическая оболочка Сингулярности рухнула без сознания, а сама она вселилась в тело Авелины, с переменной успешностью пытаясь забрать у нее контроль над собственным телом. Но Авелина была так зла, что не замечала даже этого — и это только обостряло ситуацию, потому что из-за подобного безразличия забрать ее тело было проблемно.

И все же Сингулярность была сильнее Авелины, как бы она ни была сейчас зла — она была человеком, хоть и не таким уж простым, и сопротивляться космической аномалии она никак не могла, потому что ее жизнь и существование в данный момент были полностью зависимы от нее. Сингулярность просто в какой-то момент перестала давать ей достаточно энергии, и Авелина хоть и не умерла, но потеряла сознание, упав на грудь своего потенциального противника.

Из глаз Авелины полились кровавые слезы, растекающиеся по доспеху Элеоноры. Осторожно отодвинув ее в сторону, последняя встала одновременно с тем, как встала Сингулярность в своем собственном теле. Переглянувшись, они обратили внимания на фигуру Камелота, которая за время их веселого времяпровождения стала более блеклой.

— Я бы задал сотню вопросов, но мое время вышло… — тело Камелота начало распадаться на маленькие, темные магические частички. — Наша встреча была короткой, но очень яркой. — Оглянувшись на Авелину, Камелот добавил: — Прощайте.

Когда он исчез, на его месте оказался темный двуручный меч, окутанный энергией пустоты. Подобрав меч, Сингулярность осмотрела его и вонзила в пол, подобному тому, как Авелина вонзала свой меч моментами ранее. Орудие Камелота дало трещину в полу и послужило маяком, с которым Сингулярность имела непосредственную связь. Сейчас могло показаться, что это не имеет никакого значения, но именно в результате таких действий Сингулярность и оказалась в этом мире — это была часть большого плана.

— Кто или что ты такое?.. — осмотревшись вокруг, спросила Элеонора, дотрагиваясь до своего горла. — Как вы нас вытащили?

— Ты знаешь, кто я такая. — Подойдя к Авелине, Сингулярность аккуратно взяла ее на руки. — Что я такое. А последний вопрос должен отпасть у тебя сам собой.

Как ни странно, за эти полгода Сингулярность достаточно сильно привязалась к Авелине, так что сейчас у нее не было никаких сомнений насчет своих последующих действий. Хоть она упорно не хотела показывать свои так называемые чувства, Авелина была ей дорога, именно поэтому она собиралась отнести ее подальше от Элли, в безопасное место, где она сможет отдохнуть. Иначе при пробуждении у нее случиться инсульт.

Прямо сейчас, без всяких шуток, нельзя было допустить, чтобы первым, что Авелина увидит при пробуждении, было лицо Элли. Сингулярности нужно было ей объяснить, что Элли, которую они встретили сейчас — это не та, что убила Августа полгода назад.

— Ты — Сингулярность… — оказавшись в замешательстве, Элеонора немного отступила назад. — Ты та, кого я приняла в себя много лет назад, но… как же так…

— И теперь мы имеем целых три Сингулярности, что не может не радовать. — Кивнув в сторону Винтера, намекнула она и зашагала в сторону выхода из замка. — Не беспокойся, мы совсем скоро встретимся. А пока что у тебя есть время подумать.

Остановившись на секунду, она добавила: — Тебе ведь есть над чем, не так ли?

— Да… — ответила Элеонора, прокручивая воспоминания у себя в голове. — Ты права.

Глава 7 — Катастрофа отношений

Стоя на вершине гигантской пирамиды, Винтер праздновал свой триумф, наблюдая за тем, как тело Элеоноры стремительно падает вниз, по лестнице. Но это был не настоящий Винтер, не тот, кого мы знаем — то была фантазия, страх Элеоноры. В глубине души она всегда знала, откуда он взял свое имя, но она никогда не спрашивала у него напрямую. Потому что она боялась узнать у него правду, боялась узнать истину.

Тысячи лет назад, неизвестный пришел на северные земли, покрытые бесконечной метелью, и победил Винтера, демона зимы, что царствовал там много лет, не позволяя человеку пробыть на той земле достаточно долго, чтобы основать там хотя бы что-то похожее на поселение. Победивший не уничтожил Винтера — часть демона он заточил в мече, которым тот был побежден, а другая часть перешла в него самого. Таким образом, победивший демона обрел то, чего он не мог обрести много лет: ту самую человечность.

Иронично, но без демона он не был полноценным человеком — неизвестный, не имевший имени, был создан искусственно другим человеком, который исследовал магию жизни. Он был последним творением того мастера, но внутри он был неполноценным. Или, в данном случае, вернее будет сказать… полым. Незаконченным. Но победив демона Винтера, он стал королем севера, первым, кто основал на этих землях настоящее королевство.

Личность демона Винтера слилась воедино с человеческой частью безымянного.

— Ты победил в нашем бою, Винтер… — держась за рану в груди, израненная Элеонора забралась обратно на вершину пирамиды, вопреки своему ужасному состоянию. — Но ты только что проиграл мне войну. Благодаря тебе, я поняла кое-что очень важное.

— Не важно, что ты поняла, — указав на нее мечом, заключил Винтер. — Нет ничего, что могло бы помочь тебе…

— Я обращу тебя в ничто! — не давая ему договорить, крикнула Элеонора.

Волна, прошедшая по воздуху, разорвала все на своем пути, оставляя лишь белоснежную пустоту, оставляя за собой ничто — то самое ничто, которым Элеонора только что и пригрозила злорадствующему Винтеру. Его левая рука исчезла вместе с пространством, которое стерла Элеонора, и сам Винтер застыл на месте, словно сломавшийся механизм. Только что, Астрал, мир снов, проиграл Элеоноре в битве.

Перед тем, как умереть, Элеонора увидела ничто, и поняла, что это и было тем, что она так долго искала вместе с Винтером все это время. Они искали то, что находиться за пределами света и тьмы, то, что находилось за пониманием темного, светлого и серого. Им казалось, что кроме этого ничего нет, но это на самом деле и было желаемым ответом. Ничто — это последняя часть картины, которую они так долго искали вместе.

Забавно, ведь именно Винтер старался ради этой цели больше всего — Элеонора была лишь его помощником, спутником, который всегда следовал за ним и помогал во всем. Но именно она, сама того не понимая, нашла то, чего Винтер не мог достичь веками.

Она нашла само ничто.

— Прощай, мой милый Винтер. — Сказали Элеонора, наблюдая за тем, как сон, созданный миром Астрала, рассыпался прямо на ее глазах.

На ее прекрасных глазах, в которых потух тот кровавый огонь, заменяя себя тем самым ничто. Элеонора, или, стоит уточнить, Элли, откинула прочь все, что считала для себя ценным. Сейчас у нее оставалась лишь одна цель — вернуться назад с обретенным могуществом, чтобы прекратить существование магии раз и навсегда. Таким образом, она хотела прикоснуться к тому, что лежит за пределами света и тьмы… она хотела привнести в мир ничто, думая лишь о том, что так будет лучше для всех. Она не понимала истинной сути силы, обретенной в кошмаре астрального измерения.

Это воспоминание, этот сон, он совсем не принадлежал Винтеру, но он отчетливо видел каждую деталь, будто сама судьба захотела, чтобы поверженный путешественник во времени увидел, какие события привели к его гибели и к гибели всего мира. Он поднимался по бесконечной лестнице вверх, пытаясь понять, почему Элли поступила именно так, как поступила. Почему она использовала эту силу, чтобы все разрушить.

Ответ на этот вопрос был до противного прост — она просто оказалась не готова. Не нужно быть гением, чтобы воспользоваться этой силой, напротив, в том и дело, что она до безобразия проста, именно поэтому многие маги так и ходили вокруг нее, не понимая, что ответ на все их вопросы, что могущество, которого они так желают, лежит у них перед носом. За пустотой скрывается ничто — это и есть последняя часть магической иерархии. Ничто существовало с самого начала, еще до рождения так называемого мира.

Но это не значит, что ничего нельзя изменить — иначе бы мир так и не появился. Именно поэтому Винтер и оказался здесь, на одной из башен замка магической ассоциации. Даже несмотря на то, что магия была сведена на нет, и мир доживал свои последние дни, он не выбрасывал из своей головы мысль о том, что они что-то упускают. Он надеялся, что есть способ, который позволит вернуть все назад, как было изначально.

Или же хоть немного исправить ситуацию.

С высоты птичьего полета Арксис выглядел крайне странно. У него определенно были завораживающие виды, но без магических установок и с разрушениями, которые произошли при столь резком исчезновении магии, город выглядел очень пустым и серым. Ситуацию усугубляло и то, что после исчезновения магии мир в принципе стал выглядеть серым, потому что магия на самом деле пропитывала его от и до… ведь даже время-пространство являлось магией. Нормального лета им точно теперь не видать никогда.

Смотря отсюда, с высоты, все больше убеждаешься в том, что деревья больше никогда не расцветут, ведь на самом деле в Арксисе сейчас как раз должно было быть лето. Но все вокруг выглядело так, будто наступила глубокая осень, прямо перед зимой. И хоть вокруг и была некоторая растительность, характерная для лета, она была просто серой.

Мертвый. Именно таким словом можно было охарактеризовать Арксис сейчас.

На вершине башни сидела Элеонора, прямо на краю. У башни была весьма массивная крыша, если прикрыть здесь сквозняки, то тут можно было бы устроить полноценную комнату, поэтому ветер особо не мешал прекрасному времяпровождению Элеоноры. Ее правая нога беззаботно свисала вниз, а сама она удобно устроилась головой на одном из кирпичиков — подушка из него была так себе, но на самом деле было весьма удобно.

— Я думала, что мы остались там навсегда. — Не поворачивая голову к Винтеру, вдруг заговорила Элеонора. — Мне было так страшно. Я вообще не привыкла бояться, но каждый раз, когда что-то пугает меня — это обычно что-то отборное, от чего и штаны намочить не стыдно. — Усмехнувшись, она продолжила. — Не знаю, почему я еще жива.

— Я видел многих своих друзей… — ответил ей Винтер. — Я видел Эндрю, Камелота, Сина, даже Розмари… я видел их всех, как будто они собрались вместе, чтобы протянуть мне руку. Они схватили меня, когда я тянулся к свободе, и они вытащили меня наружу.

— Наверное, стоило бы попросить рассказать тебя, кто это такие… — Элеонора спрыгнула с края башни, встав прямо перед Винтером. — Но теперь в этом нет необходимости.

Элеонора не договорила, но когда Винтер взглянул ей в глаза, все стало понятно — она вспомнила. Ее опустошенные от грусти глаза, ее выражение лица, на котором буквально было написано «ничто», сразу сказали Винтеру о том, что с ней что-то не так. А учитывая контекст, в котором прозвучали ее слова, у него не оставалось никаких сомнений. Из-за пребывания в ловушке, Элеонора неожиданным образом вспомнила все.

— Я ненавижу тебя, грустный парень… — сжав руку в кулак, спокойно говорила она. — Но в то же самое время мне так стыдно. Как я могла, Винтер?.. — блеснув глазами, не многозначно намекая на то, что она вот-вот разрыдается, спросила Элеонора. — Почему ты не сказал мне, когда понял, к чему все идет? Как я могла забыть тебя, Винтер?

— Когда-то давно, я тоже забыл тебя, Элли. — Опустив взгляд, ответил Винтер. — И если бы не Эндрю, мы бы, наверное, так и не встретились бы с тобой.

— Но мы встретились. — Исправила его она. — А я забыла тебя, Винтер. Сделала вид, что тебя никогда не существовало, проживая всю оставшеюся жизнь.

Еще давно, когда Элли оказалась в пустоте, она разделилась надвое — и одна из них дотронулась до Сингулярности, а другая нет. Одна из них стала Элеонорой, путешественницей между реальностями, настоящей королевой, а одна из них осталась Элли — принцессой, верной спутницей Винтера, путешественника во времени.

Элли обрела могущество, позволившее разрушить ей суть мира и избавить его от магии, а Элеонора прибыла сюда за тем, чтобы попытаться остановить ее… она не смогла, и теперь Элеонора вынуждена блуждать по миру в поисках решения, чтобы исправить то, что совершила она сама. И хоть на самом деле это была «другая» Элеонора, она чувствовала на себе полный вес ответственности за содеянное. Особенно сейчас, когда все воспоминания, которые она растеряла через сотни лет, вернулись к ней разом.

— Я знаю, какого это — держать в себе воспоминания, преследующие тебя сотни и даже тысячи лет. — Продолжил говорить Винтер. — Поэтому я тебе и не сказал правду.

— Я не знаю, что я должна чувствовать, Винтер… я другая… — заплакав, она продолжала говорить, стараясь не изменяться в голосе. — Но ты был моей любовью.

— Я не хотел, чтобы ты вспоминала обо мне, Элли, — тяжко вздохнув, Винтер продолжил говорить: — Прямо сейчас… тебе не нужно было об этом вспоминать, это лишнее.

— Когда меня выкинуло из этого мира, я не могла найти себе места, осознавая, что больше никогда тебя не увижу… — Из последних сил сдерживая эмоции, ее голос захрипел, пока она в сознании прокручивала у себя те моменты, когда оно только-только рассталась с Винтером навсегда. — Мне было так больно, Винтер. Так больно…

— Но ты вернулась, чтобы вытащить нас из пустоты. — Приметил Винтер. — Без тебя, мы бы никогда не выбрались из Сингулярности.

— В тот момент, когда я добралась до вас… когда я понимала, что это действительно последний раз, когда мы видимся с тобой… я пыталась убедить себя в том, что все было в порядке, ведь рядом с тобой была другая я, другая Элеонора, такая же, как я сама…

— Но ничего не было в порядке… — взяв ее за руку, закончил за нее Винтер. — Я понимаю, что ты чувствуешь.

— Ты ничего не понимаешь, Винтер! — Оттолкнув его в сторону, она разревелась, изобразив самую жалкую гримасу в мире, сама того не осознавая. — Что ты можешь знать, путешественник во времени? Тебе не может быть знакомо чувство, когда ты понимаешь, что ты уже не принадлежишь к своему родному миру! Ты не знаешь, что я чувствовала!..

Ее тело дрожало, как котенок, который остался без матери на холоде. Судороги не прекращались, складывалось впечатление, что Элеонора вот-вот развалится на месте. Но Винтер не мог ей сейчас помочь, потому что боялся, что его действия, его сочувствие сделает ей только хуже… Он думал, что все его действия сейчас только заставят Элеонору ненавидеть его еще сильнее за то, что он так и не сказал ей о прошлом.

— Не было ведь никакого «другого» Винтера, правда? — вдруг заговорила она спокойным тоном, совершенно о другом. — Это ведь ты тогда умер, вместе с остальными?

— Я все еще здесь, так что подвох все же есть… — сделав паузу, Винтер добавил: — Возможно, я Винтер, прибывший из другого времени, а возможно, я действительно тогда разделился надвое в самый последний момент… самое страшное, что я и сам не помню.

— А она… я… я оттолкнула тебя… не поверила тебе, посчитала, что стою выше тебя, увидела в тебе помеху… и оттолкнула. — Вытерев слезы, она сглотнула слюну, и к ее горлу подступил ком, который всеми силами пытался ей помешать договорить.

Но она должна была это сказать. Воспоминания Элеоноры смешались с воспоминаниями Элли, она вспомнила не только прошлое, но и настоящее, которое проживала Элли. Их воспоминания соединились воедино, таким образом, теперь между ними не было никакой разницы — оставалось лишь надеяться, что Элеонора не захочет повторить свой подвиг прошлого в виде уничтожения всей магии. Она должна продолжить иным путем, иначе…

Все будет напрасно.

— Я убила тебя, Винтер… — подняв ладони к лицу, перед Элеонорой мелькнуло воспоминание, где на ней нет доспеха, а ее бледный руки запачканы кровью. — Я убила нас всех. В последний момент, я не чувствовала ничего, кроме стыда и сожаления.

— Я стою здесь, перед тобой, — взбодрил ее Винтер. — Ты не обязана испытывать ко мне теплых чувств, как раньше, но вместе… — он протянул ей руку. — Вместе с тобой мы можем многое. Элли, Кровавая Принцесса, и Винтер, Путешественник во Времени.

Этот жест значил для нее очень многое. Ей было стыдно, она чувствовала себя виноватой, но Винтер все равно протягивал ей руку, предлагая продолжить путь, как не в чем ни бывало. Это была та черта, которая так сильно отличала его от других людей. Он изначально не держал на нее зла, потому что знал, что она раскаивается. Да даже зная, что она не раскаивается за свои дела, Винтер не смог бы просто оставить ее одну.

Потому что она была для него особенной.

— Отвратительные прозвища, ты бы еще «предвестников темного солнца» вспомнил… — засмеявшись, сказала Элеонора. — Мерзость, и ты собирался меня этим переманить?

Винтер вот-вот собирался убрать руку, но вопреки своим словам, Элеонора в одно мгновение обняла его вокруг шеи так, словно собиралась задушить — но все было в меру, поэтому жизни Винтера ничего не угрожало. Поначалу он, откровенно говоря, ничего не понимал, но, в конце концов, все же позволил себе приобнять ее со спины.

— Магия стремительно исчезает, поэтому просто Винтер и Элеонора, никаких прозвищ, понятно?.. — тихо проговорила она, не отпуская Винтера ни на мгновение из объятий.

— Ладно. — Счастливо улыбнувшись, согласился он. — Теперь я не смогу разорваться надвое, поэтому постарайся больше не убивать меня в кульминационный момент.

— Зависит от того, как ты будешь себя вести… — отпустив Винтера, сказала она.

Счастливое лицо Элеоноры сменилось на лицо удивления, когда она увидела, что по щеке Винтера стекает слеза. Сначала она подумала, что это ему от нее досталось, но на самом деле все было куда более очевидным: эта слезинка была его собственной.

— Не плачь, Винтер… — сложив руки за спиной, умиротворенно сказала она. — Тебе не пристало.

— Мне не хватало тебя, — вытерев слезу, Винтер с облегчением выдохнул. — Элли.

— Мне тебя тоже, — глаза Элеоноры вновь засияли как должно. — Винтер.

Глава 8 — Катастрофа загробного мира

— Авелина. — Заговорил с ней нежный, так хорошо знакомый, но давно забытый женский голос. — Мы тебя ждали.

Несмотря на то, что прошло много лет, это место Авелина не могла забыть — ее уютный дом, еще с тех времен, когда она жила со своими родителями на севере. Не приемными родителями, которые подобрали ее после исчезновения, а ее родными, которых она и лишилась в тот момент, когда само время и пространство исказилось у нее под носом. Она исчезла во временном разлом еще будучи ребенком, даже не подростком.

Родители любили ее так, что другие могли ей позавидовать. Именно поэтому, в глубине души, ей всегда хотелось узнать, что произошло с ними после ее исчезновения. Но она не могла попросить Винтера помочь ей с этим, потому что боялась узнать правду — ведь велика вероятность того, что они просто свели счеты с жизнью после того случая. Это необязательно единственный правдивый вариант, но Авелина боялась, что он таковым будет. И хоть интерес в ее душе не переставал угасать, она оставалась в неведении.

И вот сейчас, она оказались дома, на кухне, с отпавшей челюстью — потому что она не могла поверить, что это происходит на самом деле… как будто все то, что произошло у нее в жизни, оказалось большим дурным сном, и теперь она наконец-то проснулась. У Авелины не было слов, которые она могла подобрать, чтобы ответить своей матери. Отец сидел за столом, медленно поедая свои любимые булочки, а ее мать медленно наливала чай не в три, но в четыре кружки, что намекало собой на то, что здесь есть еще один.

— К тебе там пришли… — обратился к ней отец, кивнув в сторону двери. — Он тоже ждет.

Ничего не ответив, и даже не подав знак жестом, Авелина, как настоящая невежа, молча пошла вперед, к двери, на которую указал отец. Чай с родными — это, конечно, хорошо, но кто же мог придти к ней в такой момент? У нее ведь и друзей толком тогда не было.

Потянувшись к дверной ручке, Авелина обратила внимание на то, что она была значительно выше предполагаемого ею роста, а так же ней красовалось не привычное для нее белое платье, а черная гвардейская форма с кожаными перчатками. Но она не остановилась и открыла дверь, после чего все окончательно встало на свои места.

За дверью ее ждала темная бездна, в центре которой ее ждал Август, стоящий на месте. Это точно был Август, она узнает его из тысячи по одному лишь образу — а тут на его спине еще и висел императорский плащ, который он хоть и надевал лишь несколько раз, но являлся важной его частью. Ведь именно плащ, помимо отсутствующей короны, символизировал собой то, что перед ней стоит настоящий император из столицы.

Авелина зашла в пустоту, и дверь за ее спиной тут же исчезла.

Кожа Августа была бледна, а глаза горели еле заметным кровавым огоньком, характерным для вампиров. Он смотрел на кровавую луну, которую можно было заметить над головой — словно здесь, в бездне, было настоящее небо как в реальности. Но стоило Авелине подойти немного ближе, как внимание императора перебралось на нее.

Они были похожи друг на друга даже в одежде — у Авелины разве что не было того самого плаща, хоть сейчас она и являлась единственной верной императрицей. Кажется, ассоциация «императора» оставалась у нее все еще для Августа, а не для самой себя.

— С момента, как мы встретились, глядя на луну, я почему-то всегда думал о тебе… — заговорил с ней Август, еще раз глянув краем глаза на луну, которая вскоре исчезла с концами, и остались только они вдвоем. — Наверное, потому что ночь это твое время.

— Ночь — это наше время, потому что мы оба вампиры. — Улыбнувшись, ответила Авелина. — Или, по крайней мере, были ими в какой-то промежуток времени.

— Я так сильно ненавидел тебя, считая, что это ты причина моих бед… — сделав небольшую паузу, Август продолжил: — А в итоге оказалось, что во всем виновата императорская семья и церковь, и их жалкие попытки вознести императора.

— Некоторые предпочли бы смерть, вместо того, чтобы стать вампиром. — Приметила Авелина. — Но я счастлива, что нам удалось распутать этот клубок тайн.

Стоило ей отвлечься, как она не заметила, что их положение вдруг сменилось — они вместе лежали на полу, словно так и было запланировано изначально. И теперь, помимо пустоты, в их окружение прибавилась кровь… тонкий слой крови, не касающийся их тел каким-то магическим образом. Они лежали, а кровь текла рядом, из ниоткуда в никуда.

Такая резкая смена обстановки их ничуть не смутила, они оба приняли это как должное. Для Авелины лишь оставались вопросы, которые так сильно интересовали ее в данный момент: где она находится? Настоящий ли перед ней Август, или лишь ее воображение?

— Значит, вот так скучно закончится моя жизнь? — она задала вопрос, не требующий ответа. — Здесь, в пустоте, где я так и не достигну желаемой цели…

— А какая у тебя была цель, Ави? — взяв ее за руку, спросил Август.

— Я хотела воскресить тебя. — Сжав его руку в ответ, ответила она. — А после восстановить течение магии во всем мире. Но, видимо, мне не суждено…

— Авелина Кайзер. — Обратился он к ней. — После смерти нет ничего, даже пустоты.

— Значит, я все еще жива. — Вздохнув, она продолжила: — И я запуталась.

— Тебе нужно идти. — Утвердил Август, сжав ее руку. — И, пожалуй, тебе стоит пересмотреть свои приоритеты, поменяв меня и магию местами.

— Меня волнуешь только ты, остальное для меня не имеет значения.

— Да… — покачав головой, сказал Август. — Мне с тобой сильно повезло.

Пустота исчезла, и теперь Авелина стояла там же, где и была изначально — у себя дома, перед столом, рядом с родителями. Окинув их взглядом еще раз, понимая, что она, возможно, видит их в самый последний раз, Авелина зашагала в сторону закрытой двери. В сторону двери, из которой она, кажется, и пришла в это странное место.

Это было странно, ведь она все время только и ждала подобного момента, но когда она столкнулась со своими родными лицом к лицу — у нее не нашлось никаких слов. Все, что она могла, это молча выслушать их и уйти прочь, сделав вид, что ничего этого не было.

Возможно, это было из-за того, что в глубине души она понимала, что это, скорее всего что-то вроде сна, или же искаженного воспоминания, случившегося из-за искажения силой Сингулярности ее собственного сознания. Да даже если это все взаправду, если она говорит со своими настоящими родителями, а не их мимолетным образом, слов у нее все равно не было. Потому что она никогда не думала, что ей удастся с ними поговорить.

— Уже уходишь? — голос ее матери был достаточно спокойным, лишенным печали, вопреки ожиданиям Авелины. — Не хочешь выпить с нами чаю на дорогу?

— Я… я должна идти, мам… — неуверенно ответила она, потянувшись к дверной ручке. — Но я обязательно вернусь, и тогда мы все вместе выпьем чаю. Как раньше, да?..

— Даже со мной? — спросил у нее Август, приспустив маску на лице и потянувшись к горячей чашке чая.

— А насчет тебя я подумаю… — усмехнувшись, и в то же самое время, закусив губу от напряжения, ответила ему Авелина. — Ты ведь меня тоже бросил.

Авелина открыла дверь и последовала вперед, на встречу к свету, что был противоположен тьме, который ждал ее в прошлой комнате. Она воспринимала это как ложь и истину, где тьма — это ложь, а свет — это истина. Ей тяжело было смириться с тем, что встреча с Августом на самом деле была ложью, но именно поэтому она должна была идти вперед. Потому что только так у нее была возможность вернуть его назад.

Впрочем, в какой-то момент она подумала, что лучше будет остаться здесь, во лжи, порожденной ее собственным сознанием под влиянием Сингулярности. Это было лишь видение, даже не сон, но даже так Авелине хотелось просто взять и остановиться, потому что здесь, дома, ей было намного лучше, чем в настоящем погибающем мире.

«Еще бы здесь были те, кто меня подобрал после исчезновения — я бы точно осталась…»

— Как все-таки хорошо, что у меня сердце с другой стороны, хоть я и настрадался с этим диагнозом вдоволь… — сделав глоток из чашки, сказал Август на прощание. — Правда?

После этих слов, в голове Авелины проскользнул момент, когда Август рассказывал о своем недуге после их знакомства, а так же момент, когда Элли безжалостно вонзила меч в его сердце. По крайней мере, Элли думала, что в его сердце, но на самом деле до сердца ей было достаточно далеко — ведь оно находилось у него с другой стороны.

— Что?.. Что ты сейчас сказал?..

Когда Авелина обернулась, обдумав его слова, никого уже не было.

Только лишь пустота.

Глава 9 — Катастрофа наблюдателей

Воссоединение — это прекрасно. Теперь Элеонора, Винтер, Авелина и Сингулярность были наконец-то вместе с самого того момента, как мир перевернулся с ног на голову, но для них это было лишь точкой отправления, ведь для своей цели они еще ничего не сделали. Они оказались перед пустым городом, в котором было бесполезно искать ответы — что бы они сейчас не нашли, даже магию, которая поможет вернуть им все назад, у них банально не было достаточного количества магической энергии чтобы воплотить это в жизнь.

А вот возможное решение отсутствия магической энергии как раз было. Именно с помощью такого решения Сингулярность и оказалась здесь, в этом времени, в этом мире, потому что Винтер спровоцировал катаклизм с помощью собранной ими силы и отдал ей всю оставшеюся энергию в распоряжение. И только сама Сингулярность из присутствующих знала, каким именно образом они вместе с Винтером добились таких… успехов, если уничтожение мира в принципе можно было назвать успехом.

Все просто: чтобы собрать все оставшуюся энергию в мире, им нужно было превратить мир в один большой магический круг. Для простых заклинаний подобное было неподвластно, такой огромный круг не сработает, даже если его правильно начертить в теории. Но у них есть целая Сингулярность, магическая аномалия небывалой силы. С помощью нее, они могли бы сделать магический круг размером в мир и использовать его. И уже с помощью него забрать все, что осталось от магии в мире.

Но все не так просто. Во-первых, их мир, планета, как ни странно имеет форму сферы, и чтобы полностью покрыть его магическим кругом, придется сделать шесть точек на максимальной высоте — меток, по которым Сингулярность и сможет задействовать магический круг. Меч Камелота, воткнутый в камень замка, и был первой точкой — ведь он целиком состоял из энергии Сингулярности, именно через нее рыцарь и откликнулся на зов помощи своих друзей. Чтобы завершить магический круг, нужно было еще пять точек в разных частях мира, чтобы при их соединении они покрывали всю поверхность.

Во-вторых, они не единственные, кто желает заполучить оставшуюся магическую силу — тот, кто заточил их в той ловушке, Аттила преследует такую же цель, и если они столкнуться с ним по пути, или что еще хуже, Аттила поймет, что они пытаются сделать… ну, ничем хорошим это не кончится. Он не выглядит человеком, с которым можно договориться… да сказать по правде, он и вовсе показался им чем-то отдаленным от человека, особенно учитывая тот факт, что он смог использовать столь большую силу в критическом положении мира. И он не один — таких людей наверняка много.

Авелина отправится на север и восток — в так называемый небесный город и королевство, которое так яро хотело ее прикончить на подходе к Арксису. Винтер и Элеонора отправятся в сады и пустыни юга, а так же в центральную точку мира, ту, что стоит противоположно самой императорской столице. Которая, кстати, и станет последней точкой после посещения своей противоположности — в императорской столице их путешествие подойдет к концу, именно там по плану две группы встретятся вместе.

И хоть просто собрать оставшуюся магическую энергию недостаточно, чтобы спасти мир, других вариантов у них не было и вряд ли будет. Это единственное, что они могут сделать полезного, помимо ковыряния кучи книг, разбросанных по всему миру, в поисках возможного варианта решения проблемы. Винтеру очень не нравится сама идея, что они могут таким образом навредить всем остальным жителям мира, но мысль о том, что таким способом они, возможно, смогут все исправить, немного успокаивает его. Хоть он и прекрасно знал, что сейчас этого «способа» нет. Его еще предстоит придумать.

— Куда отправишься? На восток, север? — спросила Сингулярность, следуя за Авелиной в своем новоприобретенном теле, попутно наслаждаясь видами Арксиса.

— На север, так путь будет короче — не придется идти через императорскую столицу. — Ответила Авелина, разглядывая прилавки магазинов, пытаясь приметить там что-нибудь необычное. Она путешествовала не так много, поэтому ей было очень интересно.

На полках, к несчастью, было мало чего, что могло показаться ей незнакомым, в целом Арксис был похож на императорскую столицу даже больше, чем ей изначально показалось. Впрочем, все было не так плохо, как можно подумать — тут все еще было много магических предметов, назначение которых вызывало у Авелины только вопросы.

К сожалению, без восстановленной магии увидеть эти предметы в действии возможности у нее не было, а тратить на каждый из них свою магическую энергию, попутно надеясь, что что-то из этого окажется достаточно полезным, было весьма сомнительной затеей.

— Ты знаешь, что нас ждет на севере? Что-то похожее на Арксис? Или?..

— Бесконечное количество снега… и мифический небесный город. Говорят, что если тебе удастся увидеть небесный город и зайти в него, то ты оттуда уже не вернешься никогда.

— Значит, небесный город не такой уж и мифический, раз люди в нем пропадают?

Издалека Сингулярность можно было легко перепутать с настоящим человеком, но ее манера постоянно перемещаться в пространстве, подобно какому-то духу, призраку, с потрохами выдавали ее неестественное происхождение. Если ей в будущем захочется стать более человечной, то ей придется избавиться от привычки перемещаться в пространстве прямо во время разговора со своим потенциальным собеседником.

Авелина к этому времени уже бросила все попытки уследить за ней, ибо она постоянно оказывалась то сзади, то спереди, то где-то сбоку, и это совсем не прекращалось. Впрочем, может от безразличия Авелины, Сингулярность как раз и пыталась привлечь внимание таким необычным образом.

— Кто знает, как они там пропадают, на севере?.. — пожимая плечами, усмехнулась Авелина. — Быть может, их просто засыпает снегом. Люди безрассудны, ты ведь знаешь.

— А быть может, этот небесный город настолько хорош, что все там остаются, а?

— Да, это многое объясняет…

Вскоре, их разговор подошел к концу, и Авелина оказалась за воротами города, где ее уже поджидали Винтер с Элеонорой. Хоть Авелина и понимала, что эта Элеонора никаким образом не причастна к убийству Августа, она считала, что все же не может ее простить здесь и сейчас — вместе им сейчас точно не сработаться. Или же кто-то из них рискует оказаться с ножом в спине прямо посреди боя, даже будучи союзниками.

Она не держала на нее зла так, как это было раньше, ведь Сингулярность объяснила ей полностью всю ситуацию, но для нее все было не настолько просто. Она чувствовала, что поступит неправильно, оскорбит Августа, если позволит себе простить ее хоть немного. По крайней мере, именно так она сейчас считала у себя в голове.

Элеонора тоже чувствовала себя неловко — теперь к ней вернулись воспоминания, которые ей даже не принадлежали, и она прекрасно понимала чувства Авелины. Она не стала настаивать на восстановлении дружеских отношений с ней, тем более что им сейчас не придется работать вместе, ведь они теперь встретится ой как не скоро. Другое дело, что для душевного спокойствия ей все же хотелось бы считать ее своим другом.

— Кажется, здесь наши дороги расходятся. — Первым начал говорить Винтер, окинув взглядом две противоположные дороги, тянущиеся от Арксиса вдаль.

— Пока мы не встретимся снова… — сказала Сингулярность, положив руку на плечо Авелины.

Винтер заострил свое внимание на Сингулярности. Ранееон прокручивал у себя в голове варианты, как она могла бы выглядеть в виде человека, но увидеть ее такой в реальности, было для него большой неожиданностью. В бонус ко всему, примерно такой он и представлял ее в своей голове… разве что ледяные глаза стали для него неожиданностью. Он представлял на месте ее глаз что угодно, кроме его собственных.

Сингулярность, как и было сказано ранее, похожа на всех троих в этой группе одновременно. Их было тяжело спутать друг с другом, но Сингулярность спутать с кем-то из них очень даже легко. Это то, что делало ее даже в каком-то смысле уникальной.

— Надеюсь, что мы встретимся скоро… — сказал Винтер, одобряюще кивнув головой на слова Сингулярности. — Потому что времени у нас не так много.

— Да. — Твердо согласилась Авелина. — Именно поэтому мы пойдем, и вам тоже стоит.

Есть множество слов, которые они могли бы сказать друг другу прямо сейчас. Но Авелина решила не терзать свои собственные чувства, поэтому все, что она сделала, это поправила накидку, подобранную с убийцы восточного королевства, и зашагала вперед. Сингулярность незамедлительно последовала за ней, оставляя Винтера и Элеонору наедине. Впереди их ждал холодный север и знаменитое восточное королевство.

И все же была вещь, которая Элеонора должна была сказать Авелине. То, что она не могла держать в себе после того, как воспоминания о произошедшем вернулись к ней. У нее было много времени, чтобы подумать в ловушке Аттилы — но она все еще не осознавала до конца, стоит ли ей это говорить. Не сделает ли она хуже своими словами?

И все же она решила рискнуть.

— Авелина!.. — окликнула ее Элеонора, заставив ее остановиться. — Надеюсь…

Элеонора запнулась на полуслове. Забавно, ведь она, в отличие от «прошлой» себя, намного более уверенным человеком — ей пришлось пройти через многое, чтобы стать королевой в своем мире. Она просто не могла позволить себе быть неуверенной.

Ее запинка стала удивлением даже для нее самой.

— Говори, что должно. — Сказала ей Авелина, взглянув на нее через плечо. — Другого шанса не будет.

— Я… — помотав головой, Элеонора ударила себя по щеке и все же сказала: — Надеюсь, что ты все же сможешь простить меня за то, что я сделала! Мне жаль…

— Мне не нужна твоя жалость. — Отвернувшись, Авелина зашагала вперед.

Элеонора получила ровно тот ответ, который она ожидала, и который, в то же самое время, она боялась получить — Авелина отнеслась к ее словам максимально безразлично. Так, будто она ни Элеонора, и не Элли — она ответила ей, как совершенно незнакомому человеку, которого она никогда ранее до этого не встречала. Лучше уж было услышать что-то ненавистное в свое сторону, чем осознать полное безразличие.

Бывшая королева опустила голову и нервно улыбнулась — в ее голове проскользнула мысль, которую можно было интерпретировать одной фразой: «И чего я только ожидала?..». Ей ничего не оставалось, кроме как принять эти слова и пойти своей дорогой, таская за собой бремя вины, которое заработала другая она, другая Элли.

— Ты не такая… — схватив Авелину за руку, сказала Сингулярность.

Авелина не сопротивлялась, потому что знала, что ее слова — правда. Посмотрев на Сингулярность взглядом, что упорно пытался изображать ненависть, она цокнула себе под нос и вернулась в свое «нормальное» состояние. Она перестала строить из себя обозленного, обиженного человека, который упорно не хотел никого прощать.

Остановившись, Авелина развернулась в сторону Элеонора и Винтера. Она отошла уже достаточно далеко, чтобы просто поговорить с ними, поэтому ей пришлось крикнуть весьма громко, чтобы те двое, в частности Элеонора, смогли услышать ее.

— Тебе не за что извиняться передо мной, Элеонора! Ты — другой человек! — указав на нее пальцем, крикнула Авелина. — А что до тебя, Элли… — вдохнув и выдохнув, тем самым пересилив свое собственное эго, она все же закончила то, что должна была сказать ей изначально: — Я прощаю тебя!

Еле заметно улыбнувшись, Авелина вновь развернулась и зашагала уже ускоренным шагом, чтобы поскорее уйти от тех двоих. Сейчас, это был ее максимум, и больше говорить она с ними не хотела. Не потому что ненавидела, но потому, что ей нужно было разобраться в себе прежде, чем она снова заговорит с ними о чем-то таком.

Элеонора счастливо улыбнулась и вздохнула с облегчением, положив руку на сердце. Это были всего лишь слова, но они освободили ее от самого тяжелого груза, который сейчас висел на ее душе. Элеонора почувствовала себя такой свободной, какой она не чувствовала себя уже давно — Авелина сказала ей то, что она хотела от нее услышать.

Наконец, Винтер и Элеонора тоже развернулись и зашагали в сторону юга, противоположную от Авелины сторону. Пройдет много времени, прежде чем они вновь встретятся друг с другом… но теперь Элеонора хотя бы знала, что на нее не держат зла.

Осталось подождать, пока они встретятся вновь.

…

— Занятно. — Прошептала себе под нос девушка, наблюдающая за Винтером и Элеонорой, скрывающихся за горизонтом. — Значит, она разделились на две группы.

Все это время, они были не одни… ну, условно не одни. За ними наблюдали с высокой башни Арксиса, расположенной рядом с воротами города, прямо за стеной. Наблюдатели затаились так сильно, что визуально найти их было почти что невозможно — разве что светящееся глаза каждого из них могли их хоть как-то выдать. Впрочем, к счастью или сожалению, никто из тех четверых не понял, что за ними прямо сейчас наблюдают.

Всего их было трое, и один из них был уже хорошо знаком Винтеру и Элеоноре. Это был Аттила, одетый во всю ту же самую мантию, сделанную будто бы из темнейшей материи в мире, которая не давала рассмотреть ни его лица, ни другой одежды, что находилась под ней. Единственное, что не скрывала мантия, были его пылающие глаза… но пылали они не огнем, а все тем же светом, сравнимым со светом самих звезд. Да и если бы капюшон его мантии не был поврежден стараниями Элеоноры, их бы тоже не было видно.

Других двоих звали Эмбер и Фабиан — они вместе, визуально, были буквально противоположностью друг друга: девушка, облаченная в белоснежные доспехи, и парень, одетый в темное пальто, сравнимое с гвардейской формой, которую носила Авелина. Лишь их глаза были в чем-то схожи — у одной они горели так, словно вместо глаз у нее тлеют угли, а у другого они горели ярко-красным, будто они были переполнены яростью. Несмотря на столь большие различия во внешности, они были лучшими напарниками в мире, которых можно было себе в принципе вообразить. Достойные противники для тех, за кем они, собственно, и вели только что свое наблюдение.

— Вы пойдете за теми двумя, что последовали на юг, а я пойду за ней… — повернувшись в сторону севера, пробормотал себе под нос Аттила. Его голос звучал очень отстраненно, как будто его волновал лишь тот человек, который пошел на север, и никто другой. — Кажется, ее зовут «Авелина»… по крайней мере, так они ее назвали.

— Ты хоть знаешь, кто это такая, Аттила? — спросил у него Фабиан, и вопрос был явно риторический. — На ней надета гвардейская форма, что здесь делает гвардеец из императорской столицы? С ней явно что-то не в порядке, и особенно с ее спутником.

— Гвардейская форма?.. А я-то думаю, почему она так сильно напоминает тебя…

— Фабиан был не просто гвардейцем, — поправила его Эмбер. — Он был телохранителем самого императора.

— Я знаю, сейчас это не столь важно… — погрузившись в себя, Аттила вновь задумался о девушке, которая ушла на север. — Кто же она такая?.. И кто шел рядом с ней?

— Смотри, чтобы у тебя слюна не капала, — обозлено сказал Фабиан. — Аттила.

— Хватит повторять мое имя… — заскрипев зубами, ответил он.

— Просто пытаюсь убедиться, что ты все еще отзываешься на свое имя.

— К чему ты клонишь, дракоша? — взглянув ему в глаза, спросил Аттила.

— Бейте друг друга без меня. — Махнув рукой, Эмбер начала спускаться по лестнице, к выходу из города. — Я подожду вас внизу.

Эмбер прекрасно знала, что из-за ее присутствия Фабиан не может сказать Аттиле то, что должен… она прекрасно знала, что он пытается что-то утаить от нее. Не потому что он ей не доверяет, а потому что не хочет, чтобы она слышала подобное. Фабиана было легко обмануть словами, он был наивен, подобно ребенку, именно поэтому Эмбер продолжала делать вид, что ничего не понимала. Хоть и на самом деле ей все понятно.

Фабиан уважает Аттилу, как человека, но последнего порой слишком сильно заносит, и всему этому есть причина — причина, которая и вызывает внутри Фабиана неподдельную ненависть. Аттила и без этого был непростым человеком, но в нем крылось нечто, что очень сильно отличало его от других людей в принципе.

— Я хочу знать, с каким Аттилой я сейчас говорю… — схватив его за плечо, сказал ему в глаза Фабиан.

— Н… — глаза Аттилы потухли. — Я не знаю, Фабиан.

— Ты знаешь, что я благодарен тебе за то, что ты не дал нам умереть… — убрав руку с его плеча и перейдя на более умеренный тон, сказал Фабиан. — Но я до сих пор не знаю, каким способом ты это сделал, и в моей голове лишь одна догадка…

— И ты от нее не в восторге, — закончил за него Аттила. — Я понимаю.

Аттила занимается исследованием двух самых опасных специализаций магии во всем мире — он исследует магию «Хаоса» и магию «Космоса», или же магию «Порядка». Он один из немногих людей, кому удалось обуздать эту магию, но он заплатил за это большую цену — у него появилось раздвоение личности. И не простое раздвоение личности, а с подвохом.

Подвох в том, что хаос и порядок являются противоположностями друг друга, и если один Аттила добр и рассудителен, то другой Аттила является противоположностью добра и рассудительности. Впрочем, добро это в принципе расплывчатое понятие, поэтому проще это описать так, что одна его личность воплощает хаос, а другая, собственно, порядок.

И хаос определенно не нравится Фабиану.

— Я верю тебе, Аттила. — Похлопав его по плечу, сказал Фабиан. — Я верю, что мы делаем все это ради мира… и мы с Эмбер любым способом остановим тех двоих.

— А я остановлю других, можешь не сомневаться… — ухмыльнувшись, сказал Аттила. — И когда мы закончим, мы сможем спасти всех и восстановить магию во всем мире.

Фабиан наконец-то улыбнулся. Он знал, что Аттила вернул им силы далеко не самым чистым способам, но это так же давало Фабиану мотивации действовать, потому что сейчас он считал их единственными, кто мог оказать реальное воздействие на положение магии в мире. И если кто-то угрожает и без того многострадальной магической силе…

Эмбер и Фабиан без тени сомнений сметут тех, кто угрожает магии, угрожают миру. И хоть Фабиан был наивным, подобно ребенку, он не верил Аттиле бесповоротно, в отличие от той же Эмбер — он всегда был настороже. И он не исключал возможности, в которой сам Аттила может стать тем противником, что будет угрожать миру.

— Но знай… — направившись к лестнице, Фабиан посмотрел на Аттилу через плечо. — Если я пойму, что Аттилы на самом деле больше нет, и остался лишь хаос… я убью тебя.

Не получив ответа, Фабиан отвернулся и направился вниз, к Эмбер. Они должны будут найти Винтера и Элеонору, проследовать за ними, а после убить любым способом — потому что, по мнению Аттилы, они представляют непосредственную угрозу для мира.

Фабиан не хотел оставлять Аттилу одного, но и оставлять Эмбер наедине с ним, или же оставлять ее одну, он тоже не мог, поэтому ему придется смириться с тем, что Аттила направиться за Авелиной в одиночку. Он боялся, что баланс в его сознании будет окончательно нарушен и хаос возьмет верх, но другого варианта у него не оставалось.

— Тогда не промахнись, когда будешь бить… — тихо пробормотал Аттила.

Его глаза загорелись так же ярко, как они горели тогда, когда он смотрел на Авелину. Аттила снял с себя капюшон, и, в отличие от тех двоих, выпрыгнул из башни прямо на стену Арксиса. Он оказался легким, словно перо, благодаря магии, а потому не получил никаких повреждений при падении. Прямо сейчас, он был одержим Авелиной. Он был одержим желанием поймать ее, чтобы понять, кто она такая… или что она такое. Она была первым человеком, который вызвал у нее столь сильный интерес.

Так и не дождавшись Аттилу снаружи, Эмбер и Фабиан так же направились за своей целью. И хоть Фабиана не покидала мысль, что ему лучше предпринять что-то по отношению к Аттиле прямо сейчас, он все же утихомирил свое нутро и отправился в путь вместе с Эмбер. Оставалось надеяться, что Аттила окажется сильнее своего хаоса.

Глава 10 — Катастрофа небес

— Твоя самоуверенность… это всего лишь пустая оболочка, и ничего более.

Холодный, металлический голос прозвучал в голове Авелины, а за ним последовал такой же металлический удар, но в этом случае буквально металлический. Она почувствовала, как по ее груди прошелся крепкий металл, и это точно была не магическая атака. Такая мощь способна сломать целую стену, не говоря уже о хрупком тельце Авелины. Она закричала, испугавшись, что это ее конец — но она даже не понимала, кто ударил ее.

Не успевая коснуться земли после удара, Авелина открыла глаза и очнулась, не прекращая кричать — она упала с лошади прямо на твердый, заледеневший сугроб. Сингулярность вскочила с лошади и подбежала к ней, схватив испуганную Авелину за руку. Когда она поняла, что ей все это причудилось — стало немного легче… немного.

В голове Авелины возник образ металлического нечто, что было в несколько раз больше нее самой. Огромное металлическое чудовище, тело которого состояло из лезвий — против такого у нее точно не было бы никаких шансов в равном бою. Она не видела чего-то конкретного, этот образ расплывался так, будто Авелина увидела его во сне. Но так как сны нельзя было увидеть, это было что-то другое… что-то более конкретное.

— Что случилось?.. — спросила у нее Сингулярность, не отпуская ее руку. — Ты…

Взгляд Авелины был полностью потерян — она не видела перед собой Сингулярность, ее лицо было для нее размытым. Она видела лишь закрытое облаками небо и снег, который медленно опускался на ее лицо. Она пыталась придти в себя после увиденного. То было лишь видение, это понятно, но почему-то оно казалось слишком реальным, даже несмотря на то, что в нем не было никаких конкретных деталей — лишь удар и слова.

— Я не знаю… — дотронувшись до головы, ответила Авелина. — Я… кажется, я только что увидела будущее… — на данный момент, это было единственным объяснением для нее. Если это не видение о будущем, то вообще непонятно, что это могло быть.

Сингулярность подняла Авелину на ноги, все еще придерживая ее, чтобы она в случае чего не упала, но Авелина уже была в порядке — не в порядке только ее голова. Потому что она не понимала, что она только что почувствовала. Не понимала, что это должно значить, и почему этот образ возник в ее голове. Почему она так… испугалась его?..

— Тебе следовало оставаться мертвой… — услышала она вновь все тот же металлический голос в своей голове.

— Ты… — взглянув на Сингулярность, начала говорить Авелина: — Ты не слышала этого, не так ли?

— Нет… — взволнованно ответила та. — Я… ничего не слышала, прости.

— Ничего… — взглянув на место, где предположительно должна была стоять лошадь, Авелина перевела тему: — Кажется, мы остались без «колес».

Лошадь убежала, как нетрудно догадаться. А учитывая, что они находятся посреди целого ничего, посреди толщи льда и снега, как и подобает северу — у лошадки шансов не очень много, что делает ситуацию еще более печальной.

Сингулярность недовольно покачала головой, и, не отпуская руку Авелины, пошла вперед, туда же, куда они и направлялись изначально. Все, что им сейчас было нужно, это найти наиболее высокую точку в окрестности, чтобы привязать к ней маяк, которым в будущем сможет воспользоваться Сингулярность и использовать его как часть магического круга.

— Спасибо… — тихо сказала Авелина, следуя за Сингулярностью. — Спасибо тебе…

— За что? — искренне не понимая, спросила Сингулярность. — Тебе не за что меня благодарить, я не могу допустить твоей гибели и по сугубо личным причинам.

— Я… просто благодаря тебе я сейчас почувствовала, что я действительно не одна… не одинока, даже несмотря на все произошедшее… — еле заметно улыбнувшись, ответила ей Авелина. — Тебе необязательно делать вид, что ты просто самовлюбленное чудовище.

— Да я… — запнувшись на момент, возмутилась та. — Я даже не думала о таком!

Сингулярность подумывала вот-вот отпустить Авелину, потому что она шла вполне себе нормально и без ее помощи, но метель резко усилилась, поэтому она решила повременить с их милым расставанием. С такой погодой найти подходящее место будет проблематично, но им нельзя поворачивать назад, потому что они уже достаточно далеко ушли он хоть какой-то возможной цивилизации. На севере вообще мало мест, которые можно было бы охарактеризовать как «цивилизованные».

Может показаться, что континенты в мире никоем образом не должны меняться глобально, но на самом деле все было иначе — по самым разным причинам, в том числе и из-за магии, чуть ли не каждый век, и точно уж точно каждое тысячелетия расположение континентов менялось раз за разом. Некоторые сливались в один, некоторые наоборот раскалывались, а некоторые и вовсе пропадали с лица земли — так, например, произошло с восточными островами, где ранее находились небезызвестные самураи. Сейчас их культура затерялась в веках, как и место, где их культура изначально процветала. Кажется, это произошло во время войны — маги просто стерли те острова с лица земли, либо потопив их, либо насильно присоединив их к другому континенту.

Север, на котором они сейчас находились, был не просто «вершиной» какого-то континента — это был сам по себе отдельный континент, являющейся настоящей глоткой всего мира, потому что относительно всех остальных, здесь была самая большая высота местности в принципе. Здесь было необычайно холодно, строить здесь город было бы очень сомнительной затеей. И все же ходили и ходят легенды о небесном городе, в котором живут могущественные существа, способные прожить даже в таком климате.

И стоило им вспомнить о нем, о небесном городе, как перед ними появилась лестница. Белая, мраморная лестница, ведущая прямиком на небеса. Вопреки всему, эта лестница не была похожа на те, что делаются из магии — то была настоящая лестница.

— Серьезно? — выглянув из-за спины Сингулярности, Авелина похлопала глазами, упорно пытаясь поверить в происходящее. — Это что, шутка какая-то? Лестница?

— А чего ты ожидал, демон желаний?.. Лестницы тебя не устраивают?

Сначала Авелина восприняла эти слова как должное, но потом до нее дошло, что этот голос… не принадлежал Сингулярности. Этот голос не был знаком ей, но был знаком тому, кто дремал глубоко в сознании Авелины — она почувствовала это на себе. Ее несерьезный настрой молниеносно унесло в сторону, потому что никто кроме нее и ее друзей не знает, что внутри ее сознания запечатан демон, исполняющий желания.

— По-твоему, эта лестница комична? — продолжил спрашивать голос. — Что же, я разочарую тебя, но ситуация достаточно серьезная… ведь я приглашаю тебя посетить небесный город, ради которого вы сюда и явились. Вы ведь ради него здесь, нет?

Лестница исчезла, метель прекратилась, и прямо перед ними появился тот самый небесный город, о котором так много говорили. Небесный город, из которого, судя по легендам, не вернулся еще ни один человек, которому удосужилось туда забрести. Если быть точнее, перед ними появилась призрачная стена из мрамора, и серебряные ворота, за которыми находились непонятные, расплывчатые очертания чего-то или кого-то…

Небесный город, как уже можно было догадаться, не был «городом» в привычном понимании этого слова — он не находился на одном месте, не был построен… его существование поддерживало нечто совершенно иное, нечто, что сейчас и до этого было непостижимо для обычных людей. Но в небесном городе жили отнюдь не обычные люди…

— Да, ни один человек отсюда не возвращался, это правда… — будто прочитав мысли, сказал им голос. — Но вы сможете, ведь людьми не являетесь.

Стена с воротами исчезла, и они вновь оказались перед мраморной лестницей, но на этот раз она вела отнюдь не в небо, ее конец был ясно виден. В конце лестнице находился самый настоящий трон изо льда, заслоненный облаками и усеянный снегом. По крайней мере, им показалось, что он был сделан изо льда… эта теория отпала, когда Авелина увидела, что находится позади трона, являясь его непосредственной частью — спинкой.

Там был огромный кристалл, внутри которого находились тела, фигуры существ, так сильно напоминающих тех, кого люди называли раньше «ангелами», ведь за их спиной были настоящие ангельские крылья. Все тела были примерно одинаковы, никак не отличаясь друг от друга по внешнему виду. Но это был отнюдь не элемент декора, нет-нет-нет… это и в самом деле были ангелы, высшие существа, стоящие превыше всего.

На мгновение, снег совсем остановился, а облака исчезли, и Сингулярность вместе с Авелиной смогли разглядеть вокруг то, что этот «кристалл» был не единственным — по правую и левую руку точно такие же фигуры были закованы в объятия кристалла, так сильно напоминающего своим видом замерзший лед. И все они были одинаковыми.

Даже под их ногами находились эти кристаллы. Это был уже не тот небесный город, о котором ранее слагали легенды… это была настоящая тюрьма тех, кто когда-то в этом городе жил.

Завертевшись на месте, Сингулярность осмотрелась вокруг. Даже она не могла сразу углядеть за всем, что было… не могла понять, что именно они видят перед собой. Это место было очень красивым и по-своему ужасным, ведь если внутри этих оболочек действительно находятся магические существа, а не предметы декора, то тут явно произошло нечто ужасное.

— Какой прекрасный вид, не так ли?.. — с ними заговорил все тот же голос, но теперь направление, откуда тот говорил, было совершенно ясно — они не сразу увидели на троне холодную фигуру, так сильно похожую на одну из тех, что были заточены в кристаллах. — Я и подумать не мог, что встречусь с тобой снова, демон желаний…

— Откуда ты знаешь Виша? — потянувшись к мечу, спросила у того Авелина.

— Потому что это я изгнал его в мир людей. — Упершись локтем в трон, и вместе с этим кулаком в подбородок, ответил ей некто. — Такой ответ устроит тебя?

— Ты… изгнал Виша?.. — прокручивая у себя в голове возможные варианты, Авелина начала примерно понимать, что здесь происходит. — Но ведь Виша изгнал…

— Да. — Поднявшись с трона, некто расправил крылья и расставил руки крестом, тем самым демонстрируя свою непосредственную схожесть с заточенными, что были позади. — Ты все правильно понимаешь, просто что-то заставляет тебя не признавать этого.

Его лицо… было пустым, он был духом, призраком, магическим существом… на нем было надето нечто среднее между мантией и платьем, полностью сотканным из белоснежной магической энергии. Его крылья были похожи на крылья птицы… величественной птицы.

Это существо сильно напоминало человека, но не имело никаких половых признаков, подобно тому, как не имела половых признаков Сингулярность. Только вот в его случае, в отличие от Сингулярности, там и вовсе нельзя было сказать, в какую сторону идет перевес женственности или мужественности. Потому что он буквально был ничем — фигурой, окутанной холодной аурой, под стать континенту, где они находились.

Он был прекрасен, как сияющая звезда.

— Я хочу, чтобы ты назвал мое имя, человек… — обратился к Авелине некто. — Я хочу услышать свое имя от того, кто набрался смелости поглотить своим нутром моего слугу.

— Авелина?.. — обратилась к ней Сингулярность, повернув голову в ее сторону.

— Тот, кто несет свет… тот, кто несет страдания… — вытащив меч из ножен, Авелина без всякого сомнения направила его на духа. — Ты — владыка ада. Тебя зовут… Люцифер.

Существование мира демонов не оставляло никаких сомнений, потому что демоны очень часто контактировали с людьми, чего не скажешь о так называемых ангелах. Многие года шли споры о том, существуют ли вообще те самые мифические ангелы, те, кто по идее должен быть прямой противоположностью демонов, самим добром воплоти.

Очевидно, что добром воплоти — это большое преувеличение, но ангелы все же существовали, как оказалось. Но в небесный город никто не мог попасть просто так — он существовал вне мира, поэтому небесным властителям просто было достаточно не показывать его обычным людям. Если и были те, кто ступал на порог небесного города, они никогда не возвращались назад, но в основном люди просто погибали по дороге.

Север находится ближе всего к небу, потому-то небесный город и находится здесь. Когда магия исчезла, небесный город оказался под угрозой — у ангелов не осталось сил поддерживать его «мифическое» существование, как и поддерживать его существование в принципе. Скрывать его более стало невозможно, и им пришлось спуститься с небес. Магический город существует вне пространства, он не имеет физической оболочки, но он существует, пока магия в духах ангелов не исчезла — пока ангелы существуют.

Преисподней досталось не меньше, чем небесному городу — этим и воспользовался Люцифер, который некогда тоже был ангелом. Поглотив силу оставшихся в преисподней слуг, он явился в небесный город и заточил всех ослабших ангелов здесь же — в кристаллах, сосудах, которые превратили ангелов в беспомощные источники магии. Поодиночке, после исчезновения магии, они ничего не представляли собой, они были слабы, но вместе их сила могла дотянуть до понятия «могущественной», как и было раньше. Но Люцифер не мог просто взять и поглотить их, как он сделал с демонами…

Потому что он уже был мертв изнутри. Со стечением времени, все становилось только хуже, и когда он истратил свои последние силы, добравшись до небесного города, у него не осталось сил даже не то, чтобы поглотить ангелов. Единственное, что пришло ему в голову, это заточить их в оболочке, чтобы найти в будущем возможное решение.

— Когда я пришел сюда, я надеялся, что смогу отомстить Богу за то, что тот изгнал меня… — присев обратно на трон, продолжил говорить Люцифер. — Но его здесь не было. Лишь эта кучка несчастных, которые не могли справиться даже с собственной силой…

— К чему ты клонишь? — спросила у него Авелина, опустив меч.

— Как тебя зовут? — перевел тему тот. — Прежде чем мы продолжим, я хочу знать, как мне обращаться к тебе, человек… не демону, что находится внутри тебя, а к тебе.

— Виш мертв уже давно… — на момент опустив голову, разочарованно приметила она. — Меня зовут Авелина.

— Авелина Кайзер, не так ли?.. — сделав паузу, «подловил» ее Люцифер. — Императрица, та, кто осмелилась создать вампиризм как явление… интересно.

— Не думала, что сам Сатана обо мне знает… — нахмурившись, сказала она. — Итак…

— Веришь ли ты в «божество» как понятие, Авелина? Веришь ли ты, что мир появился по какой-то причине, а не просто так?

На этот вопрос Авелина не могла ответить сразу… сказать по правде, она уже давно не задумывалась об этом. Если бы раньше она без тени сомнений ответила бы что да, верит, то сейчас дать для нее ответ было весьма затруднительно. И все же она по сей день в глубине души верила, что где-то там, далеко, есть кто-то, кто присматривает за ней и обязательно не допустит того, чтобы ее путешествие завершилось плохо.

Вера в то, что кто-то извне не допустит того, что она навсегда останется несчастной, весьма сильно успокаивала ее и позволяла продолжить путь как не в чем ни бывало. Другое дело, что действительно ли есть кто-то, кто присматривает за ней? Был ли он хоть когда-то? Или все это лишь самовнушение, попытка хоть каким-то образом успокоить себя?

— Верю. — Все же ответила она. — Сможешь ли ты убедить меня в обратном, или напротив, подтвердишь мои слова?

— Интересно… — дотронувшись до подбородка, сказал тот. — Зачем ты пришла сюда? Чтобы встретиться с Богом?

— Нет… — помотав головой, ответила Авелина. — Я пришла сюда по другой причине… по причине, которую я не могу просто так сказать тебе.

— Я пришел сюда, чтобы найти Бога. — Заговорил он в более злорадном тоне. — Но я не нашел его… оказалось, что его нет уже давно, представляешь?

— Что значит «нет уже давно»? — спросила Сингулярность.

— Бог умер. — Усмехнувшись, сказал Люцифер. — Еще до того, как магии не стало.

— Умер? — удивилась Авелина. — Что значит умер? Как божество может умереть?

— Я тоже бы удивлен, но как оказалось, его силы иссякли… — задумавшись, Люцифер сделал паузу в разговоре. — Я так долго мечтал отомстить ему, а он, оказывается, давно уже не существует. Забавно, правда? И вот теперь я здесь…

— Чего ты хочешь? — выйдя вперед, спросила Сингулярность. — Ради чего все это?

— Я знаю, что вы ищите силу, чтобы вернуть магию в мир, не нужно строить из себя невеж… — встав на ноги, Люцифер спустился на пару ступеней вниз. — И я могу дать вам эту силу… я могу помочь тебе вознестись, Авелина… стать той, кто может спасти мир собственными руками. Ведь спасение мира выгодно и мне самому.

Внезапно, речь Люцифера была прервана молнией, ударившись прямо позади него. Из-за трона вышел некто, так сильно похожий как на Люцифера, так и на тех, кто был заточен в кристальных оболочках вокруг — это был еще один ангел. Ангел, которого Люцифер не успел заточить своими силами… тот, кого он не заметил и упустил из виду.

Но в отличие от Люцифера и остальных, этот рассыпался прямо на глазах — части его тела отсыхали одна за другой, и падали, растворяясь в воздухе на магические частицы. У этого ангела совсем не осталось сил, и этот нелепый удар молнией был единственным, на что он был сейчас способен. И даже не тот не поразил желаемую цель.

— Уриэль! — разозлившись, крикнул Люцифер. — Напрасно ты пришел сюда.

— Демоны никогда не делают что-то просто так… — обратившись к Авелине и Сингулярности, сказал Уриэль, придерживаясь за трон. — Не верьте россказням Люцифера, единственное, что его интересует — это страдания человечества и мира… им двигает лишь зло, и ничего более… он просто овладеет вами, похуже какого демона…

— Молчать! — Люцифер ударил его такой же молнией, какой Уриэль пытался ударить его, но в отличие от того эта молния точно поразила свою цель. — Ты!..

— На момент я даже забыла, что демоны и вправду такие… — вновь направив на него меч, сказала Авелина. — Тебе лишь нужна оболочка, с помощью которой ты сможешь поглотить всех ангелов вокруг и вновь стать могучим, потому что ты не можешь сделать этого сам из-за состояния, в котором ты оказался. Я знала это с самого начала.

Молния ударила в руки Авелины, и меч со знаком бесконечности, пролетев некоторое расстояние от столь сильного удара, воткнулся прямо в трон, на котором восседал Люцифер. Пальцы Люцифера посыпались, как песок, и вскоре исчезли на ветру. Каждый удар стоит ему многого, но у него все еще были силы на то, чтобы сражаться с ними.

— Я не сказал ни слова, чтобы ты так подумала! — на пустом лице Люцифера появилась яростные, холодные демонические глаза. — Тебе достаточно слов этого… недоразумения, что зовет себя «ангелом». Такова ваша человеческая сущность — ты не исключение!

— Я не называл себя «ангелом»… — поправил его Уриэль, кое-как встав на ноги. — Я лишь сказал, что тебе нельзя верить, что чистая правда… возвращайся в ад, Люцифер.

Сжав руку в кулак, Люцифер спровоцировал нестерпимую боль внутри Уриэля, заставив его буквально сползти вниз, туда же, где он лежал мгновение назад. Сейчас силы этих двоих явно были неравны, да и раньше Люцифер наверняка был сильнее любого из них.

Авелина потеряла меч, но у нее все еще оставалось оружие — она достала шпагу, которая досталась ей еще от матери, и складной клинок, ранее принадлежавший телохранителю самого императора. В руках Сингулярности появилась точная копия клинка бесконечности, переливающаяся черными и белыми оттенками, как бы намекая, что это не настоящий меч, а лишь его копия.

— Если вы хотите драки — вы ее получите… — Люцифер развернулся и их сторону, и его глаза загорелись адским пламенем, так сильно контрастируя с его холодной фигурой. — Я просто хотел по-хорошему, но на самом деле мне не нужно разрешение, чтобы забрать твое тело под свой контроль… тем более, что ты уже отдала себя одному демону.

— Не сравнивай себя с Вишем… — оружие Авелины покрылось слабым, еле заметным кровавым дымком. На большее ее сил сейчас не хватит, но этого должно быть достаточно, чтобы сражаться с Люцифером даже без магических заклинаний.

— Виш был ничтожеством, потому-то я его и изгнал… — взмахнув крыльями, Люцифер взлетел вверх. — И ты такое же ничтожество, Авелина Кайзер… вы стоите друг друга.

Пока Авелина и Люцифер перекидывались колкими фразами, ноги и руки Сингулярности засветились черными молниями, а за этим и заискрились ее глаза — она взлетела, подобно Люциферу, но ее полет был намного более резким. Она была словно снарядом, который собирался ударить точно в цель — в самого владыку ада, что был над ними.

Люцифер не воспринял эту атаку всерьез, и очень зря, потому что ему определенно стоило увернуться — Сингулярность столкнулась с ним, и небесный город заполнила ослепительная тьма, как бы это парадоксально не звучало. Сингулярность положила Люцифера на землю, тем самым позволив Авелине оказаться с ним в равных условиях.

Все было в ее руках.

Глава 11 — Катастрофа преисподней

Преимущество, которое вырвала Сингулярность, было недолгим — Люцифер запустил в воздух ее физическую оболочку далеко и надолго с помощью непрерывного потока магии. В нынешних условиях видеть подобное было удивительно, особенно учитывая состояние всех присутствующих в небесном городе, но Люцифер все же был не абы кем.

Тело Сингулярности улетело в неизвестном направлении, и когда Люцифер встал на ноги, весь небесный город содрогнулся. Теперь Авелина осталась с ним один на один, и радовало лишь одно — кусочек руки Люцифера отсох, как ранее отсох и его палец, превратившись в магическую пыль, и впоследствии бесследно исчезнув.

— Бог изгнал меня, потому что боялся… — оболочка головы Люцифера рассыпалась, и на этом месте появился красный, пылающий рог. — Боялся, что я займу его место… боялся тьмы, что зарождалась во мне… — Люцифер прикрыл ладонью глаз, шагая в сторону Авелины. Из его глаза засочился неконтролируемый огонь, причинявший боль и ему самому. — Кто ты вообще такая, чтобы пытаться противиться мне? А, человек?

Время вокруг замедлило свой ход, но только не для Авелины. Даже несмотря на то, что небесный город не был привычным для человеческого понимания местом, это не помешало Авелине использовать свои способности с манипулированием времени. Она молча зашагала вперед, приготовившись нанести удар по Люциферу — он реагировал намного быстрее обычного человека, и вполне себе мог оказать ей сопротивление в таких условиях, но все же даже владыке ада не по силам было потягаться со временем, что пошло прямо против него. Авелина нанесла удар шпагой прямо по его груди, и все, что успел сделать Люцифер — это прикрыться рукой, через которую шпага так же прошла без проблем.

Но последствия атаки были совсем не такими, какими их представляла себе Авелина. Шпагу разорвало в ее руке на мелкие кусочки, и осколки вылетели прямо из оболочки Люцифера, вонзившись в ее тело в самых разных местах — в основном, это были плечи и руки. И если отсутствующей руке Авелины было нипочем, то настоящей, из плоти и крови, столкнуться с осколками шпаги было весьма болезненно. Боль получилась отменная.

Авелина пошатнулась назад, и в таком состоянии поддерживать заклинание стало для нее невозможным. Хорошо, что шпагу разорвало в ее искусственной руке — даже на металле было видно некоторые повреждения, а что уж случилось бы с ее настоящей рукой… остается только догадываться. Сейчас вампирская регенерация ей бы не помогла, как раньше, поэтому пришлось бы как минимум искать того, кто поделился бы с ней некоторым количеством крови.

Но и сам удар не остался для Люцифера незаметным — хоть тот и уничтожил шпагу, его тело так же оказалось подвержено магическому всплеску. Подобно его голове и глазам, оболочка его груди рассыпалась, покрываясь адским пламенем. Огонь смешался с тьмой, появившейся после удара Авелины. Тьма распространялась по его телу словно зараза, и он ничего не мог с ней сделать — это был абсолютно неконтролируемый процесс. Часть его рога также на голове рассыпалась, как ранее рассыпались и другие части тела.

— Эти твои… «амбиции» по сбору магической энергии… пустая трата времени! — Люцифер схватил Авелину за горло одной рукой и поднял над землей, перекрывая ей дыхание и сразу за этим начав избивать ее другой рукой. Авелина не могла ничего с этим поделать, поэтому ей оставалось только терпеть. — Кости у людей срастаются не так хорошо, как ты думаешь… — основные удары Люцифера приходились на грудную клетку, так что пару ребер он ей, скорее всего, уже успел сломать. — Ты всего лишь человек.

Физическая боль была не единственным видом боли, которую мог причинять Люцифер. Страх, ментальные страдания — это как раз то, что было ему по душе. Люцифер заглянул в самые глубины души Авелины, стараясь разглядеть там то, чего она боится больше всего. Он увидел ее заветное желание о воскрешение Августа, увидел темное солнце «Конца Времен», увидел момент, когда Элли уничтожила магию. Элли и в самом деле была худшим кошмаром, какой только Авелина могла себе представить. Она отняла у нее все, что у нее было, и в самый важный момент Авелина не смогла остановить ее.

Это был идеальный вариант, ведь даже сам Люцифер ужасался от человека, который уничтожил магию. И вот когда он уже собирался принять форму Элли, воплощая ее кошмар… Люцифер увидел нечто, чего не должен был видеть. Механизм, отдаленно напоминающий человека, но в то же самое время так сильно далекий от него. Это была просто огромная, или даже колоссальная металлическая фигура… прекрасная, и одновременно с этим абсолютно ужасающая даже самого Люцифера. Не только из-за внешнего вида, но и потому, что сам Люцифер знал, кого, или что он видит перед собой.

Сам владыка ада оступился назад, бросив Авелину на землю — ведь его сознание заполонил неописуемый ужас, чистый страх, так присущий людям, но не ангелам и демонам. Он продолжал отступать назад до тех пор, пока не споткнулся на одной из ступенек, ведущих к трону — после этого, он застыл на месте, и его взгляд оказался прикован лишь к Авелине и ни к кому более. Он то и дело пытался отводить взгляд, но не из-за того, что он боялся саму Авелину… он боялся того, что он увидел в ее голове.

Поднявшись на ноги, Авелина взялась за горло и пересеклась взглядами с Люцифером, который все еще сидел не ступеньках. Она не понимала, по какой причине он решил дать ей такую «фору», но это было для нее как раз кстати. С другой стороны, он так же не понимал, что сейчас произошло, и каким образом увиденное связанно с Авелиной.

— Думаешь испугать меня этим?.. — разозлившись, обратился к ней Люцифер.

— Я понятия не имею, что тебя испугало… — встав на ноги и вытерев кровь с губ, ответила Авелина, пытаясь выпрямиться на месте. — Нечего лезть в чужую голову.

То, что находилось в голове Авелины, в принципе не должно было там находиться — это было невозможно, она не должна была жить, если видела это… создание. Но вопреки всему, Авелина стояла прямо перед ним, прямо в это время, и Люиферу не оставалось ничего, кроме как собрать все свои силы вместе и нанести решающий удар.

Ведь еще одной поблажки Авелина ему точно не простит.

— Я еще не закончил! — в руке Люцифера скопилось большое количество магической энергии, заставляющее загореться ее адским пламенем. — Все кончено, человек!

Он собирался нанести удар, после которого у Авелины точно не останется сил сопротивляться — она была на пределе. После этого ничто не помешает ему вселиться в ее тело и завладеть душами ангелов, их энергией, чего он изначально и хотел, но не мог добиться со своей изначальной сущностью. С Авелиной в виде сосуда все будет иначе.

Но прежде, чем его рука достигла Авелины, его остановила сила, подобная ему самому: на голове Авелины вырос серый рог, и вместе с ним ее поврежденный глаз на пару с металлической рукой покрылся такой же серой, нейтральной энергией. Эта энергия меркла, по сравнению с силой самого Люцифера, но это не значило, что она не могла оказать ему никакого сопротивления. Напротив, сам Люцифер не ожидал подобного.

— Лучше бы ты и не начинал, владыка… — Авелина произнесла это голосом, отдаленно похожим на голос самого Люцифера…точнее, это все еще был ее голос, но он был искажен. Искажен тем, что можно было бы назвать по определению «демоническим».

Рука Авелины поймала кулак Люцифера, она остановила его, не давая продолжить атаку. Серая энергия расползлась по руке владыки ада, и вся сила его удара была обращена против него самого — и прямо перед тем, как его же удар вернулся бумерангом, он понял, что только что был атакован демоном, которого он изгнал сотни лет тому назад.

Его атаковал демон желаний, таившейся внутри Авелины… то, что от него осталось. Настоящий Виш умер уже давно, и ничто не могло его вернуть назад, но Авелина позволила его сущностью смешаться с ее собственной, из-за чего Виш в каком-то смысле будет жить вечно до тех пор, пока сама Авелина окончательно не падет.

Серая энергия исчезла, и Авелина вернулась в свое нормально состояние, в то время как Люцифера откинуло на метры назад, истощая его собственным ударом и ударяя о ступеньки, ведущие к трону. Авелина не была удивлена появлению Виша, хоть они вместе и не задумывали этот удар изначально, все произошло спонтанно. И, в каком-то смысле, Авелина даже была рада, что таким образом демон желаний смог подать знак о самом себе. Знак о том, что он не исчез навсегда, несмотря ни на что.

Тело Люцифера распадалось на глазах. Кажется, ему осталось жить еще меньше, чем он мог себе предположить — как же было горько от мысли, что самому владыке ада не удалось соблазнить Авелину встать на его сторону. Хотя Люцифер не был бы тем, кем он сейчас являлся, если бы напоследок у него не осталось еще чего-нибудь такого, что могло бы повернуть все в его сторону. Именно это и отличало его от других… коварство.

Предельное коварство.

— Если ты пощадишь меня… — обращаясь к Авелине, он пристал на ноги, не имея силвыпрямиться, подобно самой Авелине, которая еле стояла на ногах из-за тяжелых ран. — Я могу воскресить его. Могу воскресить того, кого ты так любишь… я могу воскресить…

— Только Бог может воскрешать… — сжав складной клинок в руке, Авелина медленно зашагала в сторону Люцифера, чтобы добить его. — Тебе не победить меня.

— Бог мертв, и я стою превыше бога, иначе бы он не боялся меня… не изгнал бы меня… — Люцифер сделал несколько шагов вперед, подходя к Авелине. — Я воскрешу Августа.

Перед лицом Люцифера появился… магический контракт. И не простой магический контракт, а самый что ни на есть демонический, такой, какой демоны предлагают людям в обмен на что-либо. Такой же контракт некогда предложила Авелина Августу, только тот, что был перед лицом Люцифера, был не настолько выгодный, как в случае с императором. По условиям контракта, Люцифер должен был воскресить Августа, и в таком случае Авелина поможет ему поглотить силу оставшихся ангелов… в случае отказа, вся сущность Люцифера, вся сила, что оставалась в нем, переходила к Авелине.

Довольно радикально, не так ли? Но все еще по-своему честно, и это притом, что они находятся явно не в равных условиях. Ничто не мешает Авелине сейчас просто прикончить его, и забыть обо всем этом как о сне сомнительного качества… но все же возможность воскресить Августа из мертвых не могла оставить ее равнодушной.

Ведь именно за этим она и здесь.

— Невозможно. — Ответил ей Люцифер. — Это что, демонический контракт? Я высшее существо, а ты… — он взглянул на лицо приближающейся Авелины, и оно сейчас определенно не подходило под определение «человеческое». — Ты…

Ее глаза в буквальном смысле залились кровью, а от радужки шел еле заметный кровавый дымок. Она жадно вдыхала воздух, направляясь к Люциферу, и из-за этого было хорошо видно ее клыки, так сильно отличающиеся от человеческих… и самое страшное заключалось в том, что это даже были не признаки вампиризма. Все, что осталось от демона, сейчас преобладало в ее теле. Она буквально преобразовалась в сородича самого Люцифера.

Она становилась демоном. Такое уже происходило ранее, и хоть из-за исчезновения магии ее тело не могло показать это более явным образом, но прямо сейчас она теряла свои человеческие черты. Это произошло из-за силы, которая ею завладела, и из-за повреждений, которые были нанесены ей Люцифером. Ее человеческое тело находилось в критическом состоянии, так что это можно назвать в каком-то смысле механизмом самозащиты. Все же сущность демона сейчас подходила больше, чем человеческая.

— Я Авелина Кайзер IV, императрица, приказываю тебе… — с ее лица и тела капала кровь, что только добавляло мрачности к ее и без того печального виду, но это не мешало ей идти вперед, к своей потенциально цели. — Воскреси Августа Кайзера III, прими контракт. Или я пожру все, что от тебя осталось и сделаю это собственными руками… я сама воскрешу его, обратив и тебя, и этот твой небесный город в ничто.

— Я… — Люцифер еще раз взглянул на Авелину, и понял, что угроза о том, что она его «пожрет» была не преувеличением — кажется, Авелина сейчас действительно была готова сожрать даже самого Сатану, возможно, даже в буквальном смысле. — Мне нужна сила ангелов, чтобы воскресить его! Иначе от меня ничего не останется!

— Не волнуйся, ты у меня будешь жить в виде магического шарика, напоминая своим видом о том, что ты когда-то был могучим существом… но если ты и вправду воскресишь Августа, то я даже подумаю о том, чтобы и впрямь поделиться с тобой силой ангелов.

Авелина не останавливалась, и оставалось совсем немного времени перед тем, как она разорвет свой собственный контракт, а за ним разорвет клинком и самого ослабленного Люцифера, который после своего собственного удара уже не был способен на серьезное сражение. Ведь еще одна заклинание, и он действительно превратится в магический шарик, потому что на большее у него сил не останется. Если останется вообще…

— Я согласен с условиями контракта, и немедленно привожу его в действие… — проговорил Люцифер, отгородившись рукой от Авелины. — Дело за тобой…

Адский огонь Люцифера погас, и он превратился в того, кого можно было наблюдать в самом начале их встречи — он стал похож на ангела, только у него не было некоторых пальцев и потихоньку отваливались кусочки тела, рассыпаясь в магическую пыль.

Авелина остановилась, и ее глаза так же погасли, подобно огню Люцифера. Жаль, что кровь не перестала стекать с ее ран, но она сейчас этого даже не замечала — куда более важным для нее казалась возможность воскрешения Августа. Ранее она отнеслась к этому с подозрение, но сейчас их связывал настоящий демонический контракт, выполненный на ее условиях, поэтому в серьезности дела сомневаться не приходилось.

Даже с учетом того, что это буквально была сделка с дьяволом.

Повесив складной клинок на пояс, прихрамывая, Авелина подошла почти вплотную к Люциферу, так, чтобы он мог без каких-либо проблем дотронуться до нее. Они пересеклись взглядами, и Люцифер медленно потянулся к ее руке, чтобы еще раз прочитать из воспоминаний момент, в котором Август Кайзер погиб. Он должен был точно знать, кого собирается воскрешать, поэтому это было абсолютно необходимо.

— Делай, что должно… — вновь вытерев кровь с губ, скомандовала Авелина. — Воскреси Августа, и я сделаю все, что ты пожелаешь…

Дотронувшись до руки Авелины, Люцифер вновь мимолетно пронесся по ее жизни, но теперь ее целью были воспоминания о Августе Кайзере, и, что самое главное, момент его смерти. Даже если тело Августа находилось под влиянием магии и оно не было подвержено разложению, было множество других факторов, которые не позволяли так просто воскресить его. Это было непростым заклинанием, иначе бы воскрешение было бы намного более популярным во времена, когда магия еще была во всей своей красе.

Это заклинание ломало сами понятие мироздания. Это равный, но грубый обмен.

И вот, наконец, Люцифер увидел момент его смерти — увидел, как меч Элли пронзает его грудь, обрывая его жизнь в одно мгновение. Увидел, как тело Августа падает на землю. Обычному человеку было бы не подвластно что-либо сделать с этой информацией, но Люцифер не был таковым, он был подобен самому мертвому Богу.

И вот, когда Люцифер собирался начать воскрешение… что-то пошло не так.

Это не было ошибкой заклинания, не было просчетом Люцифера — что-то было не так в корне. Одно из условий заклинания по воскрешению было нарушено, из-за чего начать его, не говоря уже о том, чтобы свершить его до конца, было невозможно. Можно было бы подумать, что ему не хватит сил, но, сказать по правде, сил Люцифера сейчас хватало на то, чтобы воскресить одного смертного, даже несмотря на его печальное состояние. Значит, проблема была в самом человеке, которого пытался воскресить тот.

Забавно, но ему ранее уже приходилось воскрешать людей, и такого не случалось ни разу — поначалу он оказался в легком замешательстве, считая, что сейчас вот-вот все пойдет по маслу, и условия контракта будут соблюдены. Но в итоге… ничего не изменилось, все было так же, как и в самом начале заклинания: условие нарушено.

Не было ничего, что могло бы удерживать Августа мертвым. Магия находилась на краю своего существования, никакая сила извне не могла была быть способна удерживать его душу или тело перед самим Сатаной. И в этот момент Люцифер понял, какова истинная причина происходящего. Он понял, в чем заключается проблема… другого варианта нет.

И быть не может.

— Я… — Люцифер отпустил руку Авелины, после чего посмотрел ей в глаза. — Я не могу воскресить того, кто все еще находится в нашем мире.

— Что ты сказал?.. — не понимая истинного значения его слов, спросила Авелина.

— Я не могу воскресить того, кто не мертв, Авелина Кайзер.

Мир пропал перед ее глазами, не осталось никого, кроме нее самой и Люцифера. Контракт, заключенный между ними, пришел в действие — и по его условиям владыка провалил свою часть сделки. Авелина сняла складной клинок с пояса и вонзила его в сущность Люцифера. Тот пошатнулся, сделав еще пару шагов назад, и безмолвно исчез, растворившись в магическую пыль. Такое жалкое исчезновение из мира было совсем не к лицу тому, кто некогда называл себя владыкой ада. Впрочем, сейчас он был уже никем — небеса пали, как можно было заметить, и ад тоже, иначе бы Люцифера здесь не было.

Сила, оставшаяся от Люцифера, перешла к Авелине и Сингулярности соответственно. Эта сила была ничтожной по сравнению с тем, что Люцифер имел до того, как магия подверглась беспощадному заклинанию Элли, но это все еще было неплохой прибавкой к их основной цели — им нужно было установить маяк, который связал бы это место и Сингулярность.

Кстати о ней…

— Авелина… — добравшись до места, откуда ее изначально и выкинули, проговорила Сингулярность. — Кажется, ты справилась с ним и без меня.

— Ты все слышала, не так ли? — обернувшись, Авелина встретила Сингулярность самым разочарованным взглядом, какой только можно было представить. — Ты знала, и все же ты умолчала об этом. Вы все умолчали об этом, зная, насколько это важно для меня…

— Я видела вас своими глазами, мертвыми… — нахмурившись, ответила Сингулярность. — Проблема в том, что императорские гвардейцы нашли на месте лишь два тела…

— Что значит «лишь два»? Элли должна была умереть, Винтер выжил, раз уж мы с ним встретились, ты воскресила меня, а Август… Август должен был быть мертвым. Императорские гвардейцы нашли тело Августа и Элли, никого другого там не было!

— Тело мужчины было обезглавлено. — Шагнув вперед, сказала Сингулярность. — Они нашли тело Элли и Винтера, но почему-то не нашли Августа, хоть он и должен был…

— Винтера?.. — не понимая, проговорила себе под нос Авелина. — Да что ты такое несешь… как они могли найти там Винтера, если мы говорили с ним недавно?

— Это был не тот Винтер, подобно тому, как это была не та Элли, не та Элеонора, которая решила уничтожить магию. — Отрицательно помотав головой, Сингулярность так же добавила: — Единственное, что я знаю наверняка — тело Августа куда-то исчезло, потому что гвардейцы никак не могли случайно не заметить его. Но я не знаю куда…

— Я должна вернуться… — зашагав вперед, вверх по лестнице, Авелина направилась к трону, чтобы забрать меч, торчавший из кристалла. — Мы должны вернуться, потому что Август наверняка ищет меня, он бы не смог поступить иначе… даже если шансы малы

— Мы не можем повернуть назад, иначе все будет напрасно… тело Августа наверняка упало куда-то, и лишь поэтому гвардейцы не обнаружили его, однако, то что сказал Люцифер…

— Да мне вообще плевать. — Добравшись до трона, придерживая себя за бок, Авелина выдернула меч и села на трон, растеряв какие-либо силы на передвижение. — Посижу только немного, и отправлюсь обратно, в императорскую столицу… к Августу…

Дыхание Авелины совсем сбилось, и сейчас у нее не было сил, чтобы встать на ноги. В какой-то момент она даже попыталась использовать меч как костыль, чтобы продолжить путь, но истощение дало о себе знать и ей ничего не оставалось, кроме как наслаждаться времяпровождениям на троне, к которому вели сотни заточенных ангелов.

В своем нынешнем виде небесный город скорее был ужасающим, нежели красивым, ведь несмотря на всю его красоту и загадочность, буквально везде находились заточенные в кристаллах ангелы, которые уже никогда не смогут стать теми, кем они были до исчезновения магии. Теперь их существование не имело смысла, ведь стоит им вырваться из своего плена, как их сущность начнет иссякать из-за отсутствия магии.

— Я наблюдал за многими, но ты самый интересный человек, которого мне довелось видеть… — обратился к ней Уриэль, образовавшийся вся так же рядом с троном. — Ты уже перерабатывала магическую энергию на свой лад, значит, ты сможешь еще раз.

Сингулярность поднялась по лестнице, пересекаясь взглядами с Авелиной. Вопреки ожиданиям последней, Сингулярность поднялась сюда отнюдь не для того, чтобы поспорить о ее решении. Несмотря на то, что это было неправильно, Авелину можно было понять. Изначально ее желание заключалось как раз в том, чтобы воскресить Августа. Мир не был последней ее целью, но Авелина очень хотела увидеться с ним…

Даже если цена будет высока.

— Не волнуйся, я помогу тебе несмотря ни на что… — положив руку на плечо Авелине, сказала Сингулярность.

За этим, она создала в своей руке темнейший меч, подобно тому, что Авелина держала в своих руках, и вонзила его прямо перед троном, тем самым создав маяк, за которым они и шли сюда изначально. Магический круг, который они собирали, стал на шаг ближе к своему завершению. Оставалось надеяться, что Винтер и Элеонора тоже справляются.

— Ты вознесешься, Авелина Кайзер… — фигура Уриэля начала рассыпаться, подобно тому, как рассыпался Люцифер. — Потому что в тебе есть то, что называется чудом.

Уриэль исчез, и оставшаяся энергия перешла прямиком к Авелине. Души ангелов вырвались из кристаллов и направились прямиком к Авелине, отдавая все, что от них осталось императрице. Поначалу Авелина испугалась, но трон, на котором она восседала, не позволил ей уйти — он превратился в магические путы, переливающееся ярким светом. Они связали руки и ноги Авелины, не позволяя ей сдвинуться с места. Даже Сингулярность не могла ничего с этим поделать, все, что ей оставалось — это отступить назад.

Авелина не чувствовала какой-либо угрозы, но она была сильно истощена, и столь внезапная передача магической энергии ощущалась для нее болезненно… и в то же самое время приятно. В отличие от демонов и драконов, магическая энергия ангелов ощущалось приятно. Ее волосы засветились ярким светом, прямо как до инцидента с магией.

Духи ангелов сложились в один, соединяясь с Авелиной, и, казалось бы, вот оно — наконец-то у них будет достаточное количество энергии, чтобы перевернуть ход событий… но все было куда сложнее, чем могло бы показаться с первого взгляда. Магическая энергия ангелов не была так уж проста, иначе бы Люцифер и без помощи Авелины мог бы их поработить. Чтобы обратить эту энергию в свою пользу, Авелине нужно будет последовать совету Уриэля и переработать ее в нечто большее с помощью чудес. Если бы Авелина не владела чудесами, у них и вовсе не было бы никаких шансов.

Путы отпустили ее, и Авелина потеряла сознание. Ее раны никуда не исчезли, даже несмотря на столь щедрый подарок от ангелов, в результате которого она должна была «вознестись». Кажется, что-то пошло не так, и так называемого «вознесения» не произошло. Небесный город как раз кстати начал разрушаться, и жизнь Авелины по-настоящему оказалась в опасности. Он рассыпался, как рассыпался владыка ада и ангелы. Пройдет меньше минуты прежде, чем небесный город исчезнет навсегда.

Одной рукой схватив Авелину, а другой меч бесконечности, Сингулярность подпрыгнула и ударила ногой по магическому мечу, который она вонзила в небесный город. Она не ожидала, что тот начнет разрушаться прямо у нее на глазах, а потому действовать пришлось весьма решительно. Она запустила его своим ударом в ближайшую поверхность, а сама исчезла вместе с Авелиной и мечом, исказив время-пространство.

Глава 12 — Катастрофа чувств

После столь неожиданного обретения могущества, Авелина обнаружила себя посреди заснеженной дороги, ведущий, тем не менее, к осеннем лесу, со всеми вытекающими последствиями в виде луж, грязи, и, конечно же, самой слякоти. Вдали дороги можно было разглядеть безликих людей, причем буквально безликих, что уже говорило о нереальности происходящего, и красное, закатное солнце, завораживающее своим видом.

Раны Авелины никуда не делись — она чувствовала, что ее костям определенно досталось, и, несмотря на то, что передача магической энергии ангелов завершилась успехом, она никак не могла использовать эту самую энергию, потому что сама ангелом не являлась. Она «вознеслась» лишь образно, на деле же ей просто передали силу, которую она даже не может использовать, чтобы зализать собственные раны. Тем не менее, ей ничего не оставалось, кроме как идти вперед… ведь там ее ждала Сингулярность.

Она сидела на поваленном дереве, сложив руки у подбородка, упираясь локтями в собственные колени. Сейчас в ее голове крутилась лишь пара мыслей, которые она собиралась озвучить Авелине сразу после того, как та наконец-то доберется до нее. Она смотрела на «вознесенную» краем глаза, замечая, что из места ее ран все еще немного течет кровь, даже несмотря на то, что она попыталась перевязать несчастную. Тщетно.

— Тебе нравится вид? — спросила у нее Сингулярность.

— Да так… — подойдя ближе, сказала Авелина, все еще придерживаясь за бок. — Видок как видок, видала и лучше. Если честно, люди впереди меня и вовсе пугают.

Кажется, это были фигуры пожилой женщины, ребенка, и пожилого мужчины — они непрерывно шли вперед, но все время приходили оттуда же, откуда и выходил. Их действия были зациклены, у них не было глаз, не было лица — потому Авелина и сказала, что эти люди пугают ее. Они выглядели совсем ненастоящими, оттуда и страх.

— Стремясь стать похожим на людей, я осознала, что не понимаю многих вещей… — уходя все дальше в саму себя, продолжала говорить Сингулярность. — Когда-то давно, Винтер сказал, что это место очень красивое, завораживающее… но я не понимаю, почему он это сказал. Не понимаю, почему это место красивое… и все же я его запомнила. Я выбрала его среди тысяч других, каких мне довелось увидеть по пути…

— Это?.. — спросила Авелина, подразумевая, что она хочет узнать, где они.

— Пустота. Мы находимся в моей пустоте… не волнуйся, мы здесь ненадолго.

Авелина одобрительно кивнула, попутно заглядевшись на солнце.

— Я красивая? — спросила у нее Сингулярность. — Можно ли сказать, что я привлекательная?

— А я? — задала ей перекрестный вопрос Авелина. — Можешь ли ты сказать, что я красивая? Или же для тебя моя внешность неприятна, или даже отвратительна?

— Кажется, Август был без ума от тебя… поэтому не сомневаюсь, что по меркам людей ты настоящая красавица, хоть сейчас ты и находишься явно не в лучшей форме.

Сингулярность имела ввиду то, что за время путешествия Авелина мало того что заимела множество шрамов, но так же лишилась руки и глаза, которые она не могла восстановить сейчас в полной мере. Впрочем, в каком-то смысле, металлическая рука и поврежденный глаз, который она иногда закрывала повязкой, даже как-то красили ее.

— Не сомневаюсь, что я нравилась Августу в том числе из-за внешности, но… внешность не является показателем любви, Сингулярность, у людей все намного сложнее. И, да…

— Я была бы не против, если бы ты рассказала мне об этом подробнее… ну, про любовь и ее проявление. — Сингулярность сделала небольшую паузу. — Ты хотела что-то сказать помимо этого, не так ли? Или мне показалось?

— «Сингулярность» — так себе имя, не находишь?.. — неуклюже спросила Авелина, намекая, что ее «прозвище» достаточно тяжело использовать в речи. — Как бы тебя звали, будь ты изначально человеком? Ты никогда об этом не думала?

— Какое бы было у меня имя, будь я человеком?.. — всерьез задумалась та. — Это… интересный вопрос. Я… я если честно не знаю, чем руководятся люди, называя друг друга.

— Чувствами… — Присев рядом с Сингулярностью, Авелина выдохнула от щемящей боли в боку. — И, в каком-то смысле, чувства — это и есть та самая любовь. Если ты чувствуешь, что человек особенный для тебя в самом сокровенном смысле — значит, ты его любишь. И, как я и сказала, именно чувства подсказывают, как назвать человека. Как ты могла уже догадаться, человек в принципе состоит из скопления чувств.

— Могу ли я стать для кого-то… особенной, как ты говоришь? — сомневаясь в разумности собственных слов, спросила Сингулярность. Все же ей было далеко до людей, и такой вопрос казался странным даже ей самой… и все же для Авелины ответ был более позитивный и очевидный, нежели для той, кто этот вопрос сейчас и задал.

— Ты уже особенная. — Уверенно, с улыбкой на лице ответила она. — Что же до более низменных чувств… мне кажется, что у тебя нет никаких проблем с тем, чтобы найти себе дорогого человека. Другое дело, что я не уверена, что это действительно для тебя важно…

— Это… не важно для меня, это скорее просто интерес… — она прекрасно знала, что это не просто «интерес», а самое настоящее желание, и все же она не могла сказать Авелине об этом. — Но мне приятно знать, что ты так думаешь обо мне.

— Я не могу думать о тебе иначе, потому что ты мой друг… ты та, кто спас меня… — Авелина взяла Сингулярность за руку, вздыхая и выдыхая, стараясь не обращать внимания на боль. — Подлатай меня, если можешь, и мы отправимся на восток.

Слова Авелины определенно тронули ее, если так можно сказать по отношении к ней, но ее больше заинтересовало последнее предложение. Восток — это как раз следующая точка, куда они должны были двигаться, но когда Авелина выяснила, что Август, возможно, все еще жив, то ее мнение резко изменилось, и она хотела вернуться назад, в императорскую столицу. Было не очень понятно, что заставило ее изменить мнение.

— Я просто подумала, что все же хочу еще немного пожить с Августом, а не просто увидеться с ним разок и сдохнуть из-за того, что наша с тобой магия иссякнет… — усмехнулась Авелина. — Я не буду ставить под угрозу весь наш план из-за моих чувств.

— Я уверена, что Август найдет нас по дороге к цели, если он действительно жив.

— Август не оставил меня тогда, не оставит и сейчас… — сжав свой бок до боли, проговорила Авелина. — А до тех пор, мы будем идти вперед. Теперь, когда даже ангелы доверили мне все, что от них осталось… я просто обязана найти решение проблемы.

— Решения проблемы может и не быть, возможно, мы обречены… — Сингулярность встала с дерева и протянула Авелине руку. — Но я уверена, что Винтер сделал правильный выбор, посоветовав мне вернуть тебя в мир живых и дать второй шанс.

— Значит, это был Винтер… — ухмыльнувшись, Авелина отпустила свой бок и крепко взялась за руку Сингулярности. Она сейчас легко могла упасть, потому что ей было достаточно тяжело подняться с такими ранами, но Сингулярность крепко держала ее. — Я верю в то, что в конце концов все будет хорошо, и все будут счастливы… и ты тоже.

— Мы все падем, Авелина… — вздохнув, сказала Сингулярность. — Но я верю, что ты найдешь способ вернуть магию в мир и сделать нас всех счастливыми после.

— Тогда вперед, в восточное королевство… только подлечи меня немного, ладно?

— Сделаю что смогу, все же тебе сильно досталось после посещения севера.

«…»

— И знаешь, все же Винтер был прав… — взглянув на уходящее солнце, сказала Сингулярность. — В этом месте есть что-то такое.

— Ты так думаешь, потому что вы похожи, — ответила ей Авелина. — Потому что он для тебя особенный.

Глава 13 — Катастрофа наивной императрицы

Восточный континент оказался намного более привлекательным, чем все, что довелось увидеть Авелина после случившейся катастрофы в виде исчезновения магии. Возможно, это было как раз из-за того, что на востоке презирали магию, и в большей степени она находилась под запретом. Это был по-настоящему уникальный континент, ведь во всем остальном мире магию активно использовали, хорошо это или плохо. Именно с востока пошли высказывания о том, что использование магии приближает конец всего, и рано или поздно источник этой силы заберет свое, сравняв весь мир с пустотой.

Катаклизм, в каком-то смысле, сыграл востоку лишь на руку, даже несмотря на то, что многие люди в нем так же понесли существенный ущерб. Все же магия это неотъемлемая часть людей… но в востоке это заметно меньше всего, потому что здесь магия используется меньше всего, или вовсе не используется в некоторых регионах. Однако, даже учитывая все это, издалека столица востока выглядела подозрительно хорошо.

Слишком хорошо.

— Я уверена, что у них есть какой-то секрет… — идя вперед, по дороге к воротам города, сказала Сингулярность. — Как вы это называете… скелеты в шкафу, да?

— Да, мне тоже кажется, что восток держится на силе божьей… тем более, что поклонение божествам тут и вовсе запрещено.

Подавляющее число королевств на восточном континенте имеют военную направленность, и, как и сказала Авелина, поклонение богам здесь запрещено, ибо единственные боги для народа это, собственно, сами короли. Которых, кстати, в той же столице сразу несколько. Да, как ни странно, монархии тут практически нет, несмотря на то, что эти люди в принципе называют себя королями и королевами…

Живется тут определенно неплохо, да и успехов у восточных королевств предостаточно. Большинство доспехов и различных видов не магического вооружения поступает как раз с этого континента — и качество у всего отменное. Каждое королевство имеет строгие законы, нарушение которых карается чаще всего либо тюрьмой, либо казнью вовсе. Особенно часто люди попадают в тюрьму по обвинению в использовании магии.

— Чем ближе к столице… — заговорила Авелина.

— …тем хуже ее видно. — Закончила Сингулярность.

Столица востока была окружена огромные стенами, сделанными будто из металла, или, по крайней мере, покрытые им. Конечно, это было не так, но особо каменными эти стены не выглядели. Как им удалось возвести подобное без использования магии — большой вопрос. Но все мы прекрасно понимаем, что магию тут использовали, и еще как.

Если издалека красотами столицами еще можно было полюбоваться из-за достаточно холмистой местности, то сейчас приглядеться к чему-то, кроме громадных ворот было невозможно. Весь город выглядел как огромная стена, что, в принципе, было не далеко от истины. В этом плане восточная столица была похожа на императорскую, только последние хотя бы не скрывали, что все это было возведено с использованием магии. Да и там хотя бы можно было полюбоваться верхними уровнями, уходящими ввысь.

— Я чувствую, что внутри города что-то есть… — сказала Сингулярность, еще раз окинув взглядом столицу. — Что-то магическое, что-то большое.

— Значит, нам туда нужно попасть… — вздохнув, сказала Авелина. — Жаль.

Дело в том, что попасть в столицу не так уж и просто — у ворот их ждал целый пост солдат, с прохождением которого у Авелины могут быть определенные проблемы. Она, конечно, сомневалась, что ее все знают в лицо, но она выглядит весьма узнаваемо, а потому нужно придумать что-то необычное. Ну, или был еще один неплохой план…

— Мы можем просто убить их всех, и пройти дальше, не так ли? — приметила Сингулярность.

— Мне нравится ход твоих мыслей, но мы не можем просто убить всех, кто нам не нравится… — покачав головой, ответила Авелина. — Я бы предпочла оставить это на потом.

— План отхода, да? Прекрасно, тогда, думаю, ничто не помешает сыграть тебе дурчоку и пробраться как обычному посетителю города.

— Ну, у них в любом случае тут магия запрещена, и все такое… я бы предпочла, конечно, какой-нибудь лютый проход через канализацию, но можно и рискнуть.

— Тогда я пойду первой. — Гордо указав на себя, сказала Сингулярность. — Меня они точно пропустят, у меня-то глаза не красные…

— Очень смешно… — покосившись на нее, ответила Авелина. — Но, если у тебя действительно получится пройти, то ты если что сможешь мне помочь фактором неожиданности… ну, на тот случай, если меня все же захотят повязать.

— Тогда давай разделимся и займем очередь, чтобы точно не вызывать подозрений.

Внешность у них, конечно, была очень специфичная, что просто не могло не вызывать подозрений, да и их уже находил отряд убийц, который, кстати, как раз и принадлежал к восточному королевству. Им определенно не нравится императрица, но попытаться все же стоило, ведь навряд ли кто-то ожидает, что императрица сама туда заявится.

Да и в любом случае, если что Авелина просто сможет замедлить для себя время и пробраться вперед, пока никто не может ей ничего сделать. Это, конечно, сильно истощит ее, и вызовет определенные подозрения со стороны стражи, но все лучше, чем отрубать всем окружающим головы. Тем более что в таком случае ей точно так же придется применять заклинания, ибо воин из нее, если не брать в учет магию, никакой.

Очередь у города была не очень большая, но подождать немного все же было нужно. Первой пошла Сингулярность, и, к удивлению, ей удалось пройти без каких-либо проблем. Солдаты на посту не выглядели особо эрудированными, поэтому вряд ли они смогут отличить потенциального врага от обычного путешественника, так что можно было расслабиться в каком-то смысле. Впрочем, везде чувствуется подвох…

Когда дошла очередь до Авелины, солдаты заметно напряглись, и вот, когда казалось, что столкновение неизбежно… ей просто сказали заветное «проходите» и пропустили вперед. Забавно, но ее задумка о том, что никто не будет ожидать того, что сама императрица заявится на пост, кажется, сработала. Авелина беззаботно прошло мимо солдат, и проследовала вовнутрь стены, в темный коридор, в конце которого было видно желаемую улицу. Там, снаружи, ее должна была ждать Сингулярность, раз уж в коридоре ее нет. Что, на самом деле, было весьма странно…

Как странно и то, что коридор упорно не кончался, пока она шла вперед. Да и, сказать по правде, изначально он казался не таким узким, каким он выглядит сейчас. Все же что-то здесь было не так, поэтому, еще раз оглянувшись, Авелина ускорила шаг, а после и вовсе побежала вперед. Чем скорее она выйдет отсюда — тем скорее ей будет спокойнее. Еще раз обернувшись назад, она удостоверилась, что все же немного отдаляется от входа, но не сказать, что от этого стало легче. Тем более, когда она повернула голову в сторону выхода, произошло нечто очень странное.

Только что, ее ударили кастетом прямо по лицу. Удар был такой сильный, что она тут же упала на пол, ударившись головой об каменный пол. Авелина и без того была достаточно хилой, именно поэтому она не носила тяжелых доспехов, а тут удар, судя по всему, еще и магией приправили — у нее вообще никаких шансов не было, тем более, когда она совсем не ожидала удара. В коридоре никого кроме нее не было.

— Подарок для императрицы. — Сказал ей мужчина, оказавшийся перед ней. — Ты даже не представляешь, насколько весело в этом городе скоро станет. Тебе понравится.

Сняв кастет с руки, мужчина метнул его в Авелину, заставив ту все же хоть попытаться повернуть голову в его сторону. Она очень была занята тем, чтобы не умереть от головной боли, которую она сейчас испытывала, но она все же постаралась принять его приглашение встретиться глазами. И когда они встретились, Авелина поняла, что это был тот самый человек, о котором ей рассказали Винтер и Элеонора. Тот самый, кто запер их в той страшной ловушке, заточивших их во тьме на долгое время.

Это был Аттила. Она узнала его по глазам, что были похожи на космос.

— Пока тащился за вами, не мог долгое время поверить, что ты и есть та самая Авелина, знаменитая императрица… или, как тебя там называли, демон-вампир… — Аттила снял капюшон и уперся рукой в стену, продолжая свой «монолог». — Восток не любит тебя, императрица… но знаешь кого восток не любит больше? Запад! — стукнув кулаком по стене, Аттила продолжил: — О, эти твари столько крови у нас выпили, слов просто нет…

Его слова звучали очень безумно, особенно учитывая факт, что он сейчас разговаривал с Авелиной, которой он только что дал кастетом по лицу. Это все еще был Аттила, но то, как он излагал речь… то, как отстраненно он обо всем этом говорил… Все это намекало на то, что в его душе творился самый настоящий бардак. Или, говоря иначе, в его душе творился хаос, что немного ближе к истине. Потому-то он и ведет себя так странно.

Как безумец.

— Они так обрадовались, когда я сказал, что помогу поймать им императрицу… они даже подумать не могли, что я один из советников запада! — громко засмеявшись, Аттила еще раз ударил кулаком об стену, разбивая костяшки до крови. — Господи, какие же они все тупые… видимо, совсем тут без магии деградировали… ну ничего, мы им скоро поможем…

— Да что ты такое несешь… — дотронувшись до лба, пробормотала Авелина. — Что с тобой вообще не так, урод…

— Знаешь, ты ведь мне нравишься, императрица… Авелина… — поставив ногу на ее грудь, Аттила посмотрел на разбитое лицо Авелины. — Твои глаза, волосы… — вдохнув, Аттила «приманил» рукой воздух. — А теперь и твой запах… он просто прекрасен. Ты такая идеальная, что остальных аж тошнит, особенно королей востока… Но не меня.

— Ты сумасшедший, Аттила… или как там тебя зовут… — схватив его за ногу, Авелина раздраженно зашипела. — Я бы не оказалась здесь, если бы меня можно было так легко победить…

Авелина попыталась замедлить для себя время, но ничего не вышло. Она не понимала почему, не было какой-то конкретной причины — ее магия просто не работала.

— Магия хаоса и космоса — это не шутки, императрица… — ухмыльнувшись, Аттила надавил ногой ей на шею. — Твои фокусы больше не сработают. Не со мной.

А вот это уже было проблемой. Она все никак не могла сообразить, каким образом у него получается блокировать ее магический потенциал, но, на самом деле, все оказалось весьма очевидным, и Авелина додумалась до этого уже совсем скоро. С самого момента, как Авелина ступила в коридор, который, предположительно, должен был вывести ее на улицы города, она тут же оказалась в ловушке, подготовленной Аттилой для нее.

Он следил за ними достаточно, и сделал все, чтобы они попались в его лапы — он прекрасно знал, что они пойдут в столицу востока, потому что он и сам почувствовал магический потенциал, скрывающийся здесь, в холодных стенах города. Подвох в том, что он не следовал за ними до самого небесного города — он изначально пошел на восток, следуя плану, который они сами и выложили им перед воротами Арксиса, и именно здесь их подловил, потому что изначально знал, что на востоке что-то есть. Все идеально совпало — Аттила разберется как с востоком, который является главным противником западного континента, так и с ненаглядной императрицей.

Здесь же, на востоке, он нашел способ попасть на аудиенцию и сговорился с королями о том, что принесет императрицу им на блюдечке — от такого предложения они отказаться не могли, тем более, что то было безвозмездно. Никому из них даже в голову не пришло, что Аттила кто-то больший, чем просто человек, который точно так же ненавидит императоров, императриц и центральный континент в целом. Никому в голову не пришло, что Аттила замышлял нечто большее. И вот Авелина здесь — в ловушке, из которой нет выхода. Потому что если бы выход был, Сингулярность уже давно бы пришла к ней на помощь. Но она не пришла, ее не было.

— Даже в таком жалком виде, твое лицо кажется мне привлекательным… — Аттила поднял Авелину за воротник, прижал силой к стене и, как ни странно, поцеловал.

Это было необычайно мерзко и неожиданно, но Авелина не растерялась и попыталась откусить тому язык, что ему определенно не пришлось по вкусу. К сожалению, Аттила, так сказать, успел соскочить с наживки, а потому он смог позволить себе еще раз ударить Авелину, на этот раз головой об стену, после чего она совсем отключилась.

— Извини, наверное, слишком сильно ударил… — пнув ее ногой, Аттила удостоверился в том, что она без сознания. — Черт, ты мне чуть язык не откусила… еще бы немного…

Осознав, что говорить ему больше не с кем, Аттила все же на мгновение заткнулся.

Авелина выглядела определенно не как та, кто мог оказать ему сейчас сопротивление, поэтому он все же решил смиловаться над ней и доставить ее тело к королям. Конечно, это было совсем необязательно для него, но стража уже должна была доложить, что его план сработал, а выдавать себя раньше времени у него не было никакого желания.

Все потому, что следующей на его празднике была Сингулярность, которая точно так же угодила в его ловушку. Сингулярность не входила в сделку с королями, он не обязан тащить ее к королям. Для нее у него был припасен особый прием, и, вдохновляясь этой мыслью, Аттила еще раз посмотрел на тело Авелины и начал раздумывать. Сама императрица была в его руках, прямо здесь, прямо сейчас… ну что за чудесный день.

— Не волнуйся, не сдохнешь… — еще раз пнув ее ногой, сказал он. — Пока что.

Взяв ее на руки, Аттила все же развеял заклинание и пошел к настоящему выходу.

— Все равно мы все падем в конце, хочешь ты того или нет, моя милая Авелина.

Глава 14 — Катастрофа пустыни

Как правило, днем в пустынях очень жарко, а ночью напротив — очень холодно. В пустыне, находившейся на юге, теперь было холодно всегда… ну, днем тут было прохладно, а ночью по-настоящему холодно. Все это случилось из-за катаклизма — солнце просто перестало греть так же сильно, как это было раньше. На юге так же есть множество садов, стоящих посещения… которые, впрочем, как и пустыни, были обречены погибнуть.

К сожалению, Винтеру и Элеоноре не довелось попасть в сады юга — они шли лишь по пустыне, в поисках места, которое можно было бы назвать возвышенным. Но, сказать по правде, высота здесь не сильно различалась, а потому ими было принято решение поместить заветный маяк просто посреди песчаных дюн, которым не было конца.

Путешествие вышло весьма разочаровывающим, потому что им не удалось найти по пути сюда хоть что-то, что можно было бы назвать источником магической энергии. Им даже не удалось найти ни одного города… впрочем, их тут было не особо-то и много.

Будь у Винтера и Элеоноры возможность телепортироваться на большие расстояния, путешествие не было бы столь затянутым. Но такого они позволить себе не могли — потому что у них банально нет на это достаточного количества магической энергии. Все же скакать по миру в считанные секунды это вам не шутки, на это много сил уходило раньше.

— Я сейчас умру… — жалко протянула Элеонора, усевшись на песок. — Если бы тут еще было и жарко, то мы бы точно живым из этой пустыни не выбрались…

— Да… — присев рядом с ней, согласился Винтер. — Хорошо, что мы взяли с собой много воды, а то какого-нибудь «оазиса» в округе я приметить не могу.

— Кажется, у меня песок в доспехе… — дотронувшись до ноги, сказала Элеонора. — Боже, мне нужна будет речка, как только мы выберемся отсюда… а лучше таверна…

— Сомневаюсь, что мы найдем таверну по пути… — засмеявшись, сказал Винтер. — Но я надеюсь не меньше твоего.

Вокруг было достаточно темно, и лишь луна освещала пустыню… именно поэтому ни Винтер, ни Элеонора не заметили, как к ним со спины подобралась тень. Тень, на месте лица у которой был волчий череп с яркими, пылающими янтарными глазами. И эта тень определенно пришла не поприветствовать их — она собиралась нанести удар.

Их жизни были в руках этого существа, кем бы оно ни являлось. Еще одно незатейливое движение, и оно убьет их сразу двух — нет ни единого шанса, что они заметят эту тень.

— Стой, Эмбер! — вдруг они услышали крик. — Не делай этого!

Вскочив с места, Винтер и Элеонора встали спиной к спине, вооружившись мечами. Они оказались окружены Фабианом и Эмбер, преследующих их до самой пустыни. По дороге им иногда казалось, что кто-то за ними следит, но они ни разу не придали этому значения, и очень зря. Конечно, сейчас у них было намного больше шансов, чем мгновение назад, но Фабиан и Эмбер все еще были сильнее, чем эти двое. У них было намного больше магической энергии, нежели у путешественника и королевы.

Удивляло лишь то, что Фабиан в принципе попросил Эмбер остановиться — победа была у нее в руках. И, кажется, этот факт не на шутку взбесил последнею… впрочем, сейчас она уже не могла ничего сделать — стоило выслушать Фабиана прежде, чем она все же поддастся своему желанию свернуть кому-нибудь голову. Хоть ей это и не нравилось…

— Какого черта, Фабиан? — крикнула она нечеловеческим, искаженным голосом. — Ты мне секунду назад сам сказал подобраться к ним сзади!

— Я знаю… — сняв складной клинок с пояса, Фабиан встал в стойку. — Но прежде, я должен удостовериться в том, что мы не совершаем ошибку…

— Кто вы такие?! — сжав рукоять меча, спросил Винтер, то и дело оглядываясь. — Что это… за чудовище, а?

Вид у Эмбер действительно был не особо презентабельный. Прямо сейчас, она находилась в форме чудовища, представляя собой нечто, что напоминало человека, облитого чернейшей смолой, вперемешку с костями, когтями и волчьим черепом. Фабиан же выглядел намного проще — на нем все еще было надето классическое темное пальто, походившее на гвардейскую форму, брюки, и сапоги. Даже кольчуги на нем не было.

— Я бы вам с радостью рассказала, кто я такая, но, кажется, у Фабиана есть к вам другие вопросы… — пожав плечами, ответила Эмбер.

— Хватит игр! — взмахнув мечом, указав его на Фабиана, Элеонора определенно разозлилась настолько, что была готова начать бой. — Я вам всем головы отрежу, если вы сейчас же не объяснитесь, какого дьявола вы вообще нас преследуете…

— Один вопрос… — сделав шаг в сторону, начал продолжил говорить Фабиан. — С какой целью вы делаете все это?

— Чтобы не сдохнуть от того, что наш мир обратит в ничто… — оглянувшись на Фабиана, сказал Винтер. — По другой причине я бы в эту пустыню не потащился.

— А если выражаться более прямолинейно? — продемонстрировав свои костяные когти, переспросила Эмбер.

— Потому что мы хотим восстановить течение магии в мире и спасти мир. — Оглянувшись на Эмбер, так же ответила Элеонора. — А что насчет вас двоих? Пришли помешать?

— Я же говорил, Эмбер… — опустив клинок, Фабиан облегченно вздохнул. — Он обманул нас… им нет смысла врать, они понятия не имеют, кто мы такие.

— Ты что, тупой, Фабиан? — зашипев, сказала Эмбер. — Да кто угодно сказал бы, что они…

— Я им верю. — Прервав ее, сказал Фабиан. — А ты поверишь мне, Эмбер?..

После минуты молчания, Эмбер все же предпочла убрать когти и обратиться в более приемлемую форму. Перед ними оказалась молодая девушка в светлых доспехах, с очень недовольным, мрачным видом, который сильно контрастировал с ее светлым облачением.

Кажется, теперь она все же не желала отрывать Винтеру и Элеоноре головы, а потому для них это была небольшая победа, хоть они ничего и не сделали. Спрятав оружие, Винтер и Элеонора переглянулись, вместе с этим решив все же перестраховаться, и не отходить друг от друга дальше, чем на метр. Кто знает, может это ловушка…

— Я тебе верю… — пройдя мимо Винтера и Элеоноры, Эмбер подошла к Фабиану и приобняла его. — Больше мне некому верить, Фабиан… даже если ты не прав.

— Аттила обманул нас, по своейволе или нет… — приобняв ее в ответ, сказал Фабиан. — Спасибо, что ты осталась на моей стороне.

— Я не могла поступить иначе, — натянув на себя улыбку, сказала Эмбер. — И я всегда буду на твоей стороне, Фаб.

— Как мило. — Нахмурившись, сказала Элеонора. — А теперь было бы неплохо узнать, что мы в итоге собираемся делать? Пожмем руки и разойдемся?

— Аттила отправился за вашими друзьями. — Ответил ей Фабиан. — Возможно, он уже настиг их…

— Тогда нам нужно вернуться… — сделав несколько шагов их навстречу, сказала Элеонора. — С другой стороны, если мы не отправимся в заброшенные земли…

— Авелина справиться, тем более, что с ней Сингулярность, они уж посильнее нас с тобой сейчас будут… — положив руку на плечо Элеоноры, сказал Винтер. — Нам нужно придерживаться плана и сделать все, как надо. Когда закончим… отправимся за ней.

— Что именно вы пытаетесь сделать? — оторвавшись от Фабиана, спросила Эмбер.

— Так мы тебе и сказали. — Взглянув ей в глаза, недовольно буркнула Элеонора.

— Мы в любом случае отправимся за вами, — покачав головой, сказал Фабиан. — Единственной нашей целью было убить вас… и теперь, когда мы знаем, что все зря…

— Прекрасно… — взяв Винтера за руку, Элеонора потащила его вперед, подальше от Фабиана и Эмбер. — Держитесь только в паре-тройке метров, а то вы мне не очень нравитесь, псы Аттилы.

— У вас есть причины ненавидеть нас, но мы на стороне истины… и если вы желаете спасти наш мир, а не навредить ему — мы с вами, даже если придется пойти против Аттилы. — Так же взяв Эмбер за руку, Фабиан направился за ними. — Идем, Эмбер.

И они потащились вчетвером по холодной пустыне, сами не ведая куда именно. Ну, по-хорошему, им нужно было направиться в другую центральную столицу, не в императорскую… ту, что находилась на противоположной стороне мира. Но она была заброшена уже много лет, и ни корабли, ни повозки туда уже не ходили… особенно в это время, когда мир в буквальном смысле находился на грани своего величайшего краха.

Но им ничего не оставалось, кроме как идти вперед, держась за руки. Сказать по правде, то, что Фабиан взял за руку Эмбер, стало для нее неожиданностью. Инициатива — это его не самая сильная сторона, особенно когда дело касается человеческих чувств. Все же Фабиан на самом деле был драконом, хоть и Винтер с Элеонорой еще об этом не знали. Было бы здорово, если Фабиан мог бы прямо сейчас принять форму дракона и отнести их далеко-далеко, к самой их цели… но он не мог. Эта форма, форма человека… она давно для него стала естественной, в отличие от его изначально формы дракона. Если он превратиться в дракона сейчас — он будет рисковать собственной жизнью.

Потому что ему банально не хватит магической энергии.

Впрочем, Эмбер и без этого была на седьмом небе от счастья — рука Фабиана была холодна, подобно этой пустыне, но почему-то именно ей она казалась очень теплой. Да и сам Фабиан в какой-то момент понял, что это очень похоже на знак проявления внимания. Он никогда не задумывался об этом всерьез, раз за разом расстраивая Эмбер своим безразличием, но, кажется, именно сейчас он начал что-то понимать. Фабиан начал осознавать, что Эмбер важна для него не только как друг, не только как напарник. Эмбер важна для него, как человек… как спутник, за которым он может следовать. Это был один из немногих моментов, когда именно Эмбер следовала за ним, а не он за ней.

— Ладно, так не пойдет… — утомившись, сказал Винтер. — Нам нужно что-нибудь придумать.

— У нас нет магической энергии, Винтер… — сев на песок и тяжко вздохнув, сказала Элеонора. — Нам придется идти вперед, иначе мы тут навечно останемся.

— У нас есть. — Указав на себя, сказал Фабиан позади. — Осталось найти кого-то, кто сможет перенести нас в пространстве на столь далекое расстояние…

— Любой из нас. — Обернувшись, Элеонора так же указала на себя. — Мы с Винтером способны перемещаться в пространстве.

— Так это правда… — сложив руки на груди, сказала Эмбер. — Люди, способные перемещаться во времени-пространстве… это ведь о вас слухи были, не так ли?

— Да, наверное… — одобрительно кивнув головой, сказал Винтер. — Я понятия не имею, что там за слухи ходили у вас на континенте.

— Что вы вообще собираетесь сделать, когда все кончится? — переведя тему, начала Эмбер. — Каким образом вы собираетесь восстановить течение магии в мире?

— Вы и сами все прекрасно знаете, не так ли? — усмехнувшись, сказала Элеонора. — Огромный магический круг, способный охватить весь мир…

— Если Аттила поймет, как им воспользоваться… — закусив губу, заволновался Фабиан. — Страшно представить, что произойдет… он не злой, но магия хаоса, которую он изучал… она в буквальном смысле свела его с ума. Он стал совсем другим.

— Не знаю, что там за «магия хаоса», хоть она и была достаточно сильной, но… ему ни за что не понять, каким образом можно воспользоваться этим кругом. — Шагнув назад, к Фабиану, поспешил успокоить его Винтер. — Вы тоже не сможете, тут без обид.

— Начертите магический круг. — Постаравшись прогнать все нагнетающие мысли, попросил Фабиан. — Мы поделимся с вами энергией.

— Нам понадобится мощный магический круг, — начертив основу круга своим мечом на песке, Элеонора сняла перчатку и порезала себе ладонь, залив основу круга кровью. — Кровь — лучший проводник магии, который вообще может существовать.

— Я закончу… — Винтер повторил за ней, сначала начертив дополнительные детали поверх основы, а после так же залив их собственной кровью. — Теперь, нам нужна магическая энергия и немного удачи, чтобы все получилось хорошо.

— Итак… — встав рядом с магическим кругом, Фабиан решил уточнить: — Теперь, как я понимаю, нам всем нужно встать вокруг, взяться за руки, и зачитать заклинание?

— Все, кроме последнего… — встав на магический круг, сказал Винтер. — Заклинание зачитывать не нужно, все сделает магический круг.

Слова Винтера звучали весьма разумно, поэтому они все послушались его и встали в магический круг, образовав собой так же подобие круга, насколько это было возможно между четырьмя людьми. Каждый из них взялся друг с другом за руки, чтобы установить контакт между магическим потенциалом друг друга. Дело оставалась за малым.

— Что мы будем делать, если магический круг не сработает как надо? — нахмурив брови, спросила Эмбер, глядя на кровь на песке. — Если нас выкинет не туда?

— Если нас выкинет всех вместе, то ничего страшного… — так же еще раз окинув взглядом круг, ответил Винтер. — Но если мы разделимся… то все встречаемся в самой высокой точке города, которую мы только сможем найти.

— То есть, ты даже не знаешь, куда мы отправляемся?.. — широко раскрыв глаза, спросила Эмбер. — Ты ни разу не был в заброшенных землях, не так ли? Так каким образом ты собираешься попасть туда?

— С помощью своей интуиции, конечно же… — нервно улыбнувшись, сказал Винтер. — И с вашей помощью, если вы сами там были, конечно.

— Я была там… — грустно опустив глаза, ответила Эмбер. — В столице, когда я в последний раз ее видела… там была очень высокая башня в верховном храме. Если я тоже буду участвовать в заклинании, я постараюсь направить нас настолько, насколько это вообще у меня получится с учетом того, что я не владею этой вашей магией.

— Ты будешь. — Подбодрил ее Винтер. — Надеюсь, что все мы приложим усилия, чтобы заклинание завершилось успехом, иначе все может кончиться весьма печально.

— Например, как? — взглянув в глаза Винтера, спросил Фабиан.

— Например, мы все сдохнем, потерявшись во времени-пространстве… — ответила за него Элеонора, и, мило улыбнувшись, она добавила: — Но это так, мелочи.

Наконец, магический круг пришел в действие — об этом свидетельствовало то, что кровь на песке ярко засветилась, будто в нее что-то подмешали. Винтер и Элеонора почувствовали, как Фабиан и Эмбер передают им магическую энергию. И если энергия Эмбер была хоть как-то похожа на человеческую, то магическая энергия Фабиана хоть и была знакома Винтеру, но человеческой не являлась — это было что-то инородное.

Лицо Фауста покрылось густым, темным туманом, и среди него можно было заметить лишь когтеобразные глаза, горящие кроваво-красным оттенком ненависти, ярости. Эти глаза принадлежали драконьему роду — дракону, который был затерян во времени.

Дракону, который исчез без следа.

— Так это ты… — сказал Винтер, взглянув на него своими пылающими, ледяными глазами. — Ты все это время был последним, тем, кого никак не могли найти… Ярость.

— Да, это я… — сказал Фабиан искаженным голосом. — Но так ли это сейчас важно?

Пустыня приобрела совсем уж серые оттенки, как и окружающий мир… и, как только они заметили, что время остановилось, то все разом оказались в пустоте после молниеносного искажения во времени-пространстве. Сейчас, они прекрасно видели друг друга посреди ничего, но не видели ничего другого. Ни их точки назначения, ни чего бы то ни было еще. К сожалению, они даже не могли двигаться, лишь смотреть друг на друга. Встретиться здесь, с драконом, было весьма неожиданно для Винтера…

Хорошо, что они стали союзниками, ибо против Фабиана, самой Ярости, у них не было бы ни единого шанса сейчас. При изгнании Фабиан полностью оправдывал собой грех, который ему присвоили, ибо он был самым сильным, самым яростным драконом, которого только видел свет. Никто из его сородичей не мог справиться с ним, с его бесконечным желанием убивать и разрушать… именно поэтому Син, дракон греха, наложил на него печать и отправил в мир людей. Как можно заметить, Фабиан весьма неплохо прижился, и даже смог совладать со своей яростью… но его так и не вернули в мир драконов. Впрочем, оно, наверное, и к лучшему… ведь иначе он был бы мертв.

Как и все остальные драконы сейчас.

— Нет, думаю, это сейчас не важно… — закрыв глаза, Винтер облегченно вздохнул. — Встретимся на другой стороне.

Глава 15 — Катастрофа Сингулярности

Пройдя через пост охраны восточной столицы, Сингулярность никак не ожидала оказаться в огромной, темной пещере. И уж тем более она не ожидала увидеть в этой пещере существо, закованное сразу во множество цепей — огромную птицу, горящую огнем. Это и было тем самым источником магии, который она почувствовала при приближении к городу. Эта птица… она была прекрасна, и одновременно с этим она была воплощением печали — ведь она не могла отсюда улететь, лишь терпеливо ждать.

Птица не говорила с ней, что было неудивительно, все-таки это была лишь птица, хоть и представляющая из себя магическое существо. И все было не так уж и плохо, пока Сингулярность не осознала, что все еще находится в реальности, где магия находится на грани… так каким же тогда, извините, образом, подобное существо вообще может существовать? Почему оно все еще живо, в таких-то ужасных условиях и с учетом того, что магия исчезла из всего мира? Неужели оно настолько могущественное, что способно существовать даже с учетом того, что в мире будет недостаточное количество магии?

— Вот он, секрет восточной столицы… — заговорил Аттила, появившись неподалеку от Сингулярности. — Причина, по которой город выглядит так хорошо.

— Но тут же магию не жалуют, не так ли?.. — проигнорировав тот факт, что ее вообще занесло в какую-то пещеру, и мужчина перед ней явно был к этому причастен, Сингулярность предпочла перейти к более любознательным вопросам. — Получается, что восток обманывает не только весь мир, но и всех своих жителей? Какая досада.

— Ты мне нравишься, незнакомка… — взглянув на нее своими «космическими» глазами, сказал Аттила. — Но все же меньше, чем Авелина Кайзер.

— Что ты пытаешься мне показать, Аттила? — так же распознав его по глазам, как это сделала Авелина, обратилась к нему Сингулярность. — Куда ты дел Авелину?

— Я пытаюсь показать тебе то, из-за чего этого город сгорит ко всем чертям в ближайшем будущем… — выставив перед собой руку, Аттила спровоцировал разрыв одной из многих цепей, что удерживали птицу на месте. — Знаешь, что это за существо?

— Это кто-то определенно магический, и кто-то определенно огненный… — еще раз осмотрев птицу, ответила Сингулярность. — Больше я ничего сказать не могу.

— Тебе знакома легенда о Фениксе? Птице, что возрождается после смерти? — Аттила ухмыльнулся, так же переведя взгляд на птицу. — Гениально, не так ли? Магия исчезла, но Фениксу все нипочем — он перерождается, несмотря ни на что…

— Он перерождается, потому что черпает оставшуюся магию в мире… — нахмурившись, Сингулярность перевела взгляд на Аттилу. — Не может быть такого, что Феникс черпает свою энергию из ничего… Если ты хоть сколько-то умен, то понимаешь это.

— Забавно, правда? — наигранно засмеявшись, спросил Аттила, сложив руки за спиной. — Восток презирает магию, но правда в том… что он просто скрывает ее присутствие.

— Честно? Меня это вообще не волнует. — Разозлившись, глаза Сингулярности заполнились тьмой, переливающейся со светом. — Где Авелина?

— Ты оказалась тупее, чем я думал… — разочарованно вздохнув, сказал Аттила. — Авелина скоро будет на приеме у королей, как и полагается императрице.

— Зачем мы здесь, Аттила? — Ноги Сингулярности оторвались от пола, знаменовав собой то, что она собирается использовать магию. — Думаешь, тебе под силу подчинить себе Феникса?

— Я не собираюсь подчинять его, незнакомка… — Аттила посмотрел вверх, на предел пещеры. — Я собираюсь освободить его и заставить его сжечь восток, всю столицу… дать ему шанс отомстить за то, что короли держали его столько лет взаперти, с рождения…

— Он — потенциальная магическая энергия, которая может помочь спасти мир… — указав на Феникса, сказала Сингулярность. — И ты просто дашь ему уйти?

— Нет… — помотав головой, ответил Аттила. — Именно поэтому я заберу всю его силу, когда он закончит. И тогда… я получу достаточно силы, чтобы победить вас всех.

— Ты не помешал мне в другой реальности, тебя там вообще не было… — кулаки Сингулярности заискрились тьмой, переливающейся темными и светлыми оттенками. — Не помешаешь и сейчас.

Сингулярность столкнулась с Аттилой, попытавшись его ударить, но она тут же обнаружила себя на другом конце пещеры — такова была сила Аттилы, сила хаоса и космоса, позволяющая творить ему самый невероятные, непостижимые заклинания. Не желая признавать поражение, она попыталась нанести еще удар, и на этот раз у нее получилось. Удар пришелся по животу Аттилы, вынудив того отступиться назад.

Не желая останавливаться, Сингулярность продолжила свою атаку, но Аттила так же бил ее в ответ. Они пытались получить преимущество с помощью магических заклинанием, но в основном их бой происходил между ними вплотную, просто на кулаках, при столкновении которых происходили достаточно мощные магические всплески. Сингулярность беспокоило такое расточительное расходование магической энергии, но ничего другого ей не оставалось — договариваться с Аттилой было бесполезно.

— Значит, ты из другой реальности? — ухмыльнувшись, спросил Аттила. — Не волнуйся, в этот раз все будет иначе… я закончу все это раз и навсегда…

— Я не позволю тебе погубить то, ради чего погиб мой друг… — метнув в него сразу несколько магических сфер, сказала Сингулярность. — Я остановлю тебя.

— Ты всего лишь человек, твои попытки тщетны… — отскочив назад, Аттила ответил ей парочкой магических дротиков, пролетевших достаточно близко с ее головой. — Я — сам хаос во плоти, я тот, кто приведет наш мир к концу, и спровоцирует явление нового.

— Ошибаешься… — лицо Сингулярности исчезло, и все ее тело покрылось нескончаемой тьмой. — Отрадно слышать, что ты посчитал меня за человека, но…

Само время-пространство содрогнулась.

— Я — Сингулярность… — в ее руке появился темный меч, переливающейся монохромными цветами, подобно ее глазам. — Ты, смертный!

Уверенность Аттилы смело куда-то в сторону, и он по-настоящему испугался. Вопреки всему, Сингулярность не показалась ему кем-то, с кем он мог бы сейчас справиться. Именно это заставило его исполнить свой план намного раньше, чем он планировал изначально. Выпустив немалое количество магической энергии, Аттила спровоцировал разрыв всех цепей, что удерживали Феникса, и теперь магическая птица была свободна.

Феникс взревел, оглушая как Сингулярность, так и самого Аттилу. Немедленно взлетев ввысь, он не просто проломил потолок пещеры — он прожег его насквозь, оставляя за собой след. И раз уж он способен сделать такое с бесконечно толстым слоем камня, от города точно ничего не останется. Эта птица сожжет его дотла, не оставив ничего.

— Попробуй поймать меня… — взлетев вверх, Аттила направился в прожженную дыру, за Фениксом. — Сингулярность.

Последовав совету своего врага, Сингулярность так же взлетела вверх, за ним. Вылетев наружу, она увидела, что все еще хуже, чем она могла себе предположить. Она взлетела достаточно высоко, чтобы оценить ситуацию в целом… и что уж тут говорить об Аттиле, визуально она не могла найти и живого места на тех частях города, которых Феникс уже коснулся. И совсем скоро, вся восточная столица будет выглядеть именно так.

Осознав, что Авелина все еще не нашлась, Сингулярность не на шутку испугалась. Авелина важна для нее не только как та, кто выбран ею для путешествия и свершения задуманного ею с Винтером, но и как друг. Аттила сказал, что она отправилась на аудиенцию с королями, а это могло означать только лишь одно — она у них в плену. Оставалось лишь надеяться, что ее не успели казнить до момента, как Феникс вылетел наружу. Ведь когда короли увидят это, Авелина будет последним, что станет их волновать. Даже если брать во внимание то, что по ее голову отправляли убийц.

Ей нужно срочно найти Авелину и вытащить ее отсюда, иначе все пропало.

Глава 16 — Катастрофа востока

Ждать своего конца в темнице востока — это не совсем то, чего хотелось Авелине, но выбора у нее особого не было. У нее даже не отняли меч, но ее руки были скованы специальными кандалами, которые блокировали любое проявление магии с ее стороны. Да что уж та до магии, с такой громадиной на руках даже меч достать невозможно. Помимо ударов, доставшихся ей от Аттилы, ее после всего еще избили и стражники, хоть и необходимости в этом не было, ибо она не сопротивлялась своему «аресту».

Темницы на востоке были отменные… в том плане, что хуже места пребывания для преступника представить было сложно. Прогнившие, сырые кирпичи, без каких-либо источников света, и крепкая, стальная решетка, сильно контрастирующая с самим помещением. Наверное, сбежать отсюда было достаточно легко, если все же как-то снять с себя кандалы и использовать магию, но сдохнешь ты тут намного быстрее, чем сбежишь.

Впрочем, императрица нужна была им живой, потому что они готовятся к публичной казни. И казнь будут проводить не абы кто, а сами короли, и в роли палачей будут выступать так же сами короли. Все самое лучшее, как и полагается в случае с императрицей. Самое обидное, что Авелина не могла ничего сделать, потому что Сингулярности все еще не было, а без помощи извне у нее вряд ли получится вырваться на свободу.

— Лучше бы мы вообще не ходили сюда… — проговорила Авелина, уткнувшись лбом в холодную стену.

Вздохнув, Авелина приметила два обглоданных, переломанных скелета в углу своей камеры. Заметить их было достаточно тяжело, потому что освещение шло разве что из коридора, и то оно не было напрямую направлено сюда. Это были определенно человеческие скелеты, что не было таким уж удивительным… другое дело, что один из скелетов принадлежал если не ребенку, то подростку… тяжело было прикинуть, сколько ему было лет, но он определенно был не в том возрасте, когда его можно было бы бросать в темницу за что-либо. Это показалось Авелине крайне бесчеловечным.

«Не повезло вам оказаться здесь, со мной…» — подумала она про себя. И тут же она заметила нечто странное на скелете ребенка — части его костей не было видно, и выглядело все это так, будто кости не просто отсутствовали, а были накрыты чем-то. Странно, что Авелина вообще придала этому значение, но она подобралась поближе и дотронулась до места, где на скелете предположительно отсутствовали части костей.

На этом месте лежал кусочек мантии, плаща, который давал невидимость своему носителю… как только Авелина сняла его, то картина сложилась в полной мере не только в буквальном, но и переносном смысле. Скелет взрослого человека, скелет ребенка, и кусочек мантии, дарующей невидимость… Это не могло быть простым совпадением.

— Значит, вы все же спаслись… — Авелина улыбнулась, но ее улыбка тут же сменилась на невнятное нечто, что возникает на лицах людей при истерике. — Как же так… — к ее горлу подступил невыносимый ком, и последние ее слова прозвучали особо горько.

Авелина вспомнила о Кристине и Артуре — служанке Августа и ее сыне, еще с тех времен, когда он прикидывался одним из баронов в императорской столице. Август оставил им поместье и мантию, которую он носил сам, но поместье впоследствии было сожжено служителями церкви. Август и Авелина все время гадали, получилось ли у Кристины и Артура выбраться из пожара… или они сгорели там, в императорской столице. По всей видимости, им все же удалось выбраться из столицы целыми.

Смерть настигла их позже, здесь, на восточном континенте, куда они и сбежали. Вполне возможно, что их схватили как раз из-за мантии, которую им подарил Август — все же это был магический предмет, дарующий возможность незаметно устроить какой-нибудь мощный саботаж при желании. Забавно, что если бы не этот клочок, который лежал у Артура… Авелина так и не поняла бы, кто это. Она не знала их достаточно сильно, чтобы прямо таки горевать, но они показались ей неплохими людьми… и само осознание того, что на востоке так поступили с мальцом и его матерью… этот факт по-настоящему ужасал ее, и порождал нескончаемую ненависть по отношению к королям востока.

— Кончай биться в истерике, императрица… — обратился к ней солдат, открывая дверцу на решетке. — Твой звездный час пришел — время выступить на публике.

К Авелине зашли сразу несколько солдат, каждый из которых взял ее под плечом и поволок по полу вперед, прочь из камеры заключения. Коридоры в тюрьме выглядели одинаково, поэтому нельзя было сказать, где конкретно они сейчас находятся, и сколько ее будут так тащить… Обидно, что Авелина сейчас не могла сделать ровным счетом ничего, даже если очень бы захотела. Без магии… она не справится с солдатами востока.

Как ни странно, тащили ее не так уж и долго, всего несколько минут. Как только ее дотащили до круглой платформы, которая выглядела подозрительно красиво, по сравнению со всем остальным, что было в этих подземельях, ее тут же бросили на платформу и окружили со всех сторон, сделав так, что она не могла уйти в сторону.

Сразу за этим, один из солдат нажал на рычаг неподалеку и платформа начала подниматься вверх. В самом конце, над головой Авелины, сработал механизм, который открыл вид на заветное небо, по которому Авелина уже успела соскучиться за время.

Кажется, шанса сбежать у нее точно не будет.

Когда платформа поднялась, восточная столица предстала перед Авелиной во всей красе. Как, собственно, и она предстала во всей красе перед столицей, ведь она оказалась на высокой платформе, находившейся на трибунах арены. Отсюда открывался прекрасный вид не только на арену, но и на громадный королевский замок, находившийся дальше. Вся столица, подобно стенам, была будто бы покрыта металлом, белоснежной сталью… она выглядела невероятно гармонично и крайне строго. Наверное, это был один из самых впечатляющих городов, которые Авелине довелось увидеть. В каком-то смысле, восточная столица была даже красивее императорской столицы. Конечно, он не был так же красив, как небесный город, но он небесный город все же не был сотворен руками людей, в отличие от восточной и императорской столицы.

Встав на ноги и подойдя к краю, Авелина поняла, что находится как раз на тех местах, где обычно находятся короли и императоры… те, кто наблюдают за битвами свысока, под навесом от солнца. По бокам развевались на ветру флаги, символикой принадлежавшие к различным королевствам, прилагающим к территории восточного континента. И когда подул ветер… толпа, находящаяся на трибунах, в буквальном смысле заликовала. Авелину стало видно во всей ее жалкой красе, как и стало видно тех, кто находился за ее спиной, но все это время не подавал никакого знака о своем существовании.

Авелина обернулась, и увидела перед собой их. Королей и королев, облаченных в белоснежные доспехи и плащи. Все они были похожи, как капли воды, и лишь у одного из них корона на голове была золотой, а не серебристой. У того, что стоял в центре. Их холодные, презренные взгляды намекали на то, что они притащили ее сюда явно не затем, чтобы поговорить о политической ситуации в мире — это был конец императрицы.

— По сравнению с другими Кайзерами… ты просто жалкая, Авелина… — сделав шаг вперед, обратился к ней король с золотой короной. — Такая же жалкая, как император, который умер, толком не успев взойти на свой трон… ну, твой потенциальный супруг.

— Я не буду умолять о пощаде. — Нахмурившись, сказала Авелина. — Но если ты еще хоть что-то скажешь про Августа, я вам такой магический взрыв устрою перед смертью, что всей вашей дружной семейке задницы оторвет.

— Посмотри вокруг, императрица… — король подошел ближе к краю, взглянув на ликующие трибуны, заполненные людьми. — Люди ненавидят тебя.

— Они ненавидят меня из-за той беспощадной пропаганды, которую вы свалили на меня и центральный континент в целом… — бесстрашно взглянув ему в глаза, ответила Авелина.

— Она… такая молодая… — приметила одна из королев, стоящих позади. — Неужели нет другого пути?

— Мы должны показать свой безоговорочный триумф… — вытащив меч Авелины из ее ножен, сказал король. — Публичная казнь — это лучшее решение.

— Эта подъемник… — указав под себя, сказал другой король с серебристой короной. — Она не использовалась с тех времен, когда здесь же казнили прошлого короля.

— Так делайте, что должно… — сверкнув глазами, приказала им Авелина. — Убейте меня.

Король с золотой короной не стал произносить каких-либо речей, и, замахнувшись мечом бесконечности, остановив лезвие у ее горла, в качестве угрозы и демонстрации силы. В это время, Авелина и глазом не моргнула — кажется, она знала, что не умрет так просто. Вместо бессмысленной мольбы о пощаде, Авелина решила поделиться с королями востока полезной информацией, тем более что ей станет легче перед смертью, если их высокомерная община хоть немного испугается от ее слов.

— Человек, который принес меня к вам… это советник запада, его зовут Аттила.

— Невозможно. — Не поверив ей, сказал король, вернув меч в исходное положение. — Советник запада никогда бы не стал с нами сотрудничать, это жалкая ложь.

— Я умру совсем скоро, но вы, ребята… — оглянувшись то на королей, то на толпу на трибунах, Авелина закончила: — Вы мертвы с момента, как он оказался здесь.

Кто бы мог подумать, что на скажет эти слова так вовремя… ведь в тот же момент, огромный замок вдалеке в буквальном смысле разорвало на куски, а в небе появилась фигура птицы-феникса. Само небо начало гореть, не говоря уже о восточной столице. Казалось бы, гореть тут было нечему, но все дело в том, что все это время Феникс в прямом смысле питал столицу магией, ведь короли использовали его, как неиссякаемый магический ресурс. Феникс раз за разом погибал и возрождался, отдавая столице все…

И теперь настал час его расплаты. Восточная столица взлетела на воздух в считанные секунды — большинство зданий оказалось разрушено, и весь город поглотил огонь. Теперь, казнь императрицы была совершенно не важна ни для кого из присутствующих королей. У всех просто отвисла челюсть, пока они наблюдали за тем, как все, ради чего они так старались все эти годы, было сметено в считанные секунды. Даже сама Авелина, сказать по правде, была удивлена — она не ожидала, что Аттила задумал что-то настолько ужасающее. Страшно представить, сколько людей уже успело погибнуть.

Люди бежали с трибун, кричали, толкались… но все было напрасно, потому что огонь Феникса дошел и до арены — трибуны точно так же взлетели на воздух, вместе со всеми, кто там оставался. Все это было похоже на цепную реакцию, но на самом деле то были сила Феникса — обозленной на мир птицы, которая уничтожила все даже в момент, когда в мире осталось не так уж и много магии. Феникс забрал все, чтобы уничтожить восток.

Когда король с золотой короной обронил меч, Авелина поняла, что это ее шанс.

Ударив короля по голове кандалами, Авелина столкнула его вниз, а сама схватила меч, валявшийся у него под ногами. Силенок у нее маловато, но кандалы были достаточно тяжелыми, чтобы пошатнуть несчастного и отправить его в долгий полет к своим поклонникам, которые уже спешили сбежать подальше. Не сказать, что управляться с мечом особо удобно, когда у тебя связаны руки, но иного выхода у нее сейчас не было.

— Все кончено… — Сказал один из королей, переведя взгляд на Авелину, заслонившей своей фигурой им виду на птицу-Феникса. — Мы все мертвы, как ты и сказала…

Сразу за этими словами, трибуна, на которой находилась Авелина с королями, взорвалась. Ее искусственную руку, протез, разорвало вместе с кандалами, а сама она отправилась в долгое путешествие вниз, прямо в горящие останки столицы. Авелине досталось меньше всего, и ей даже удалось пережить падение вниз благодаря тому, что ее оковы оказались разрушены и она использовать излюбленную магию. Королям же, стоящим рядом с ней, и многим другим, повезло намного, намного меньше.

Скинув с себя то, что осталось от оков, Авелина подобрала свой меч и пошла вперед, осматриваясь вокруг. Вокруг нее лежали короли, которые собирались казнить ее минуту назад, и все они были мертвы — большинство их тел горело в огне, но это было совсем не важно, потому что они погибли еще при касании с землей, от множества переломов.

— Это все из-за тебя… — перед Авелиной образовался один из королей. — Ты!..

Выглядел он не лучшим образом — у него обгорела большая часть лица, и левая рука свисала у него так, будто все кости в ней были перемолоты чуть более, чем полностью. В оставшейся руке он крепко держал меч, направленный ни на кого иного, как на Авелину.

Время вокруг замедлилось, а Авелина начала двигаться с нечеловечески большой скоростью. Она использовала заклинание, манипулирующее временем, чтобы не оставить шансов и без того израненному королю. Авелина была не сильна в ближнем бою, поэтому решила не рисковать и просто отрубила тому голову несколькими неуклюжими замахами, после возобновив течение времени. Одной рукой управляться полуторным мечом оказалось для нее намного неудобнее, чем ей показалось изначально. Именно поэтому она решила положить меч бесконечности в ножны, и вместо него достать складной клинок.

Но прежде, чем Авелина досталась клинок, она создала в своей руке проекцию, копию меча, и вонзила его в землю — теперь, маяк на востоке был создан, и нужно было бежать отсюда как можно скорее, перехватив Винтера и Элеонору, чтобы предупредить их об опасности в виде Аттилы. Оставалось надеяться, что он ее не опередит… по-хорошему нужно найти Сингулярность, но среди этого хаоса найти кого-то вообще невозможно.

Кое-как забравшись на стену столицы, ту самую, которая скрывает город снаружи, Авелина побежала вперед, предположительно туда, где можно выйти из города. Она не собиралась прямо сейчас уходить, но ей нужно было хотя бы попытаться найти Сингулярность. С каждой минутой, эта идея становилась все более и более безумной…

Феникс сжег все, совсем скоро от столицы почти ничего не останется.

— Далеко бежишь, императрица? — позади нее, к сожалению, появился Аттила. — Как тебе представление, нравится?

— Только тебя мне сейчас не хватало… — испуганно взглянув на него, сказала Авелина. — Куда ты дел Сингулярность?

— Она где-то в городе, пытается тебя найти… но я, к счастью, нашел тебя раньше…

Легким движением руки, Аттила спровоцировал падение высокой башни прямо на стену, на Авелину. Каким-то чудом, Авелина проскочила сквозь окна свалившейся башни и вылетела вперед с помощью магии, пробежав по стенам разваливавшейся башни и запрыгнув на другую, на этот раз часовую башню. Ей пришлось снова использовать магию, чтобы оказаться на вершине. Эта башня напоминала ей о часовой башне императорской столицы, хоть она и не была столь же огромной… но любоваться ею у Авелины времени совсем не было.

К сожалению, даже отсюда она не смогла найти кого-то, кто хоть немного напоминал бы ей Сингулярность… осознав, что затея эта все же глупая, и ей лучше просто бежать, Авелина спрыгнула вниз, легко приземлившись с помощью магии. Она оказалась на горящих улицах города, часть зданий на которых была разрушена до самого основания, а другая часть не прекращала гореть ярким, оранжевым пламенем. Для восточной столицы все было кончено — и она прямо сейчас видела это своими глазами.

Авелина замедлила шаг, осматриваясь вокруг. Столько обгоревших тел, столько криков, доносящихся со всех сторон… но самое печальное в том, что этих криков становилось все меньше с каждой секундой. И происходило это отнюдь не из-за того, что они спаслись.

Среди нескончаемого пламени, Авелина обнаружила башню, соединенную с другой башней, ведущей на стену. Спрыгнуть со стены и убежать из города — это сейчас было лучшим вариантом, жаль, что она не сделала этого изначально. Главное, чтобы Аттила не настиг ее раньше, потому что против него у нее сейчас шансов было маловато. Впрочем, если она соберется с духом… все будет не так уж и плохо. Она не видит Сингулярность, но чувствует, что та находится неподалеку, это так же добавляет ей уверенности.

Забравшись в середину башни, Авелина вышла к мосту, что соединял эту башню с другой, с той, что находилась в основании стены. Авелина аккуратно пошла вперед, не прекращаясь внимательно осматриваться вокруг. Огонь внизу разгорелся так сильно, что спускаться туда стало слишком опасно — хорошо, что она успела забраться. Башня была достаточно высокой, собственно, как и стена, окружавшая город, поэтому она была в относительной безопасности… по крайней мере, от самого пламени.

— Давай закончим игры, Авелина. — услышала Авелина позади себя, стоило ей только отойти немного от башни. — Я не могу пустить тебя дальше. — Аттила говорил это до ужаса безразлично, будто он потерял какой-либо интерес к ней.

Авелина не успела ничего сделать, рука Аттилы тут же оказалась на ее горле. Она попыталась пнуть того ногами, но он стоял на месте, подобно скале — ее жалкие попытки ударить его оказались обречены на провал. Авелина была откровенно вымотана, и у нее ко всему прочему не было руки… но все еще был клинок. Резким взмахом, она попыталась вонзить его в спину Аттилы, но тот перехватил ее руку раньше и отнял орудие убийства. Теперь у нее оставалась только магия…

Но Аттила так сильно сжал ей глотку, что ни о каких заклинаниях Авелина думать не смогла — ей бы подышать сейчас нормально, а не пытаться использовать заклинание.

— Твои друзья, скорее всего, уже мертвы… — глаза Аттилы загорелись ярким пламенем, подобно пламени Фениксу… — Я лично отправил за ними людей.

И тут Авелина заметила, что Феникса в небе больше нет. А значит…

— Я знаю, что ты как-то связана с другими реальностями… — ослабив хватку, Аттила позволил ей хоть немного подышать. — Я бы ни за что не позволил этому произойти, значит, в других реальностях я проиграл… но сейчас я не проиграю, императрица.

— Я не позволю тебе погубить все, ради чего я сражалась, — стиснув зубы, обозлено сказала Авелина. — Август найдет тебя, он отомстит тебе за всех…

— Август мертв, и ты умрешь, вопя от боли… — Вонзив клинок в бок Авелины, холодно сказал Аттила. — Но ничего страшного, все равно нашему миру осталось недолго… я позабочусь о том, чтобы для тебя нашлось место в новом, где не будет места магии, способной уничтожить все мои труды… новый, где будет место лишь для хаоса…

— Ты позволяешь своей магической стихии поглотить себя, это говоришь не ты, а сам хаос… — изо рта Авелина полилась густая, темная кровь. — Почему ты даже не рассматриваешь возможности спасти всех, вместо того, чтобы уничтожать?..

— Наша смерть неизбежна, императрица… — глаза Аттилы стали прежними, а голос стал менее безумным. — Но мы можем помочь миру переродиться, вместо того чтобы оставлять его на произвол судьбы. Я знаю, как поспособствовать этому, но способа спасти всех не существует, и именно по этой причине я стремлюсь остановить вас всех.

— Нет… — с последних сил пнув его ногой, проговорила Авелина. — Не позволю…

Аттила вытащил клинок из ее бока и вонзил его в ее плечо, заставив ту зареветь от боли. Из глаз Авелины полились слезы от беспомощности, которую она сейчас сполна ощутила. Она была преисполнена уверенностью в том, что сможет сразиться с Аттилой на равных, но без магии она была никем, буквально беспомощной девчонкой, не способной ни на что. Меч и клинок в ее руках не значили ровным счетом ничего.

Аттила же, в свою очередь, поглотил целого Феникса с помощью своих магических сил. И виновата в этом была, прежде всего, Авелина… ведь если бы не она, Аттила никогда бы не нашел Феникса, не смог бы стать настолько сильным — не проследуй он за ней на восток, у него не было бы причин оказаться здесь в столь неподходящее время. Скорее всего, лишь из-за того, что Аттила в других временных линиях так и не дошел до Феникса, Винтер смог дойти до самого конца и позволить Сингулярности вернуться назад, чтобы воскресить Авелину и дать ей шанс сделать то, чего не смогли сделать они сам. Возможно, он даже не столкнулся с Аттилой в своей реальности. И Авелина, вместо того, чтобы спасти всех, как было задумано, сделала все только еще хуже.

Она заревела, как самое жалкое существо в мире, ее тело задрожало — и Аттиле даже в какой-то мере стало ее жаль, несмотря на то, что он преисполнен уверенностью в том, что с императрицей нужно покончить. Ее жалкий вид… позволил ей пожить еще немного, заставив Аттилу задуматься о том, правильно ли он сейчас поступает. Ее слезы…

Они в прямом смысле спасли ее, ведь только что прозвучал выстрел. Выстрел, который заставил глаза Аттилы округлиться, а его тело содрогнуться, преисполнившись болью.

Проведя ладонью по своей груди, Аттила нащупал кровь, и приставил ладонь к своим глазам, чтобы убедиться в этом. Да, судя по следу, это действительно была кровь, что, вне всяких сомнений, удивило его. Это было не магическое заклинание, от которого бы он наверняка смог увернуться… это была винтовочная пуля, прошедшая сквозь его тело и пролетевшая в паре сантиметров от Авелины. Стрелок определенно знал, что делает.

Авелина знала, какому оружию принадлежит подобный звук… все выстрелы примерно одинаковые в ее понимании, но этот был для нее особенным, ведь она сама стреляла из этого оружия, когда мир еще не находился на грани гибели. Это была тяжелая винтовка, с которой мог управиться лишь некто, кто обладал силой, подобной вампиру. Авелина знала лишь одного человека, помимо себя самой, у кого могла оказаться столь мощная винтовка в руках. Человека, который и создал эту винтовку собственными руками.

Аттила опустил Авелину на ноги и обернулся, сделав несколько шагов назад. Выстрел сделал незнакомец, одетый в гвардейскую форму императорской столицы и черную, потрепанную мантию с капюшоном, из-за которого не было видно его лица. Мантия, к слову, прямо сейчас горела, но это ничуть не смущало незнакомца, словно огонь совсем не волновал его. И в его руках, как Авелина и ожидала, была винтовка, сделанная почти полностью из стали. С такой обычному человеку обращаться было бы очень тяжело.

— Да кто ты… — Аттила попытался использовать магию, но пуля, прошедшая сквозь его тело, что-то сделала, и он более не мог использовать. — Кто ты вообще такой…

Так же, как Авелина, Аттила без магии был никем, и даже его могущество не смогло устоять перед пулей, разрывающей магические цепи внутри человека. Это было временно, потому что по-настоящему разорвать магические цепи таким маленьким уроном нельзя. По крайней мере, Аттила надеялся на это… иначе ему точно конец.

— Отойди от нее. — Грозно сказал незнакомец. — Или пристрелю.

Как ни странно, Аттила послушался, понимая, что шансов у него маловато. Несмотря на то, что ему сейчас было чертовски больно, пуля все же не повредила важные органы, а потому у него были хорошие шансы сыграть в дурака, восстановиться, и накостылять этому незнакомцу так, что тот бы пожалел, что вообще родился на белый свет.

Когда Авелина встретилась глазами с незнакомцем, она заплакала еще сильнее, но на этот раз не от боли и отчаяния, а от счастья, от радости, заполнившего ее душу. Она знала, кто стоит перед ней, и она знала, что теперь ей ничего не угрожает. Спасена.

— Спасибо, — незнакомец скинул с себя горящую мантию, представ перед ними во всем своей красе. — Я просто боялся промахнуться, понимаешь?

Оставив винтовку в одной руке, незнакомец сорвал револьвер со своего пояса и сделал ровно пять выстрелов, пришедшихся на тело Аттилы. На нем не было ничего, кроме жалкой мантии, и каждая пуля разрывала его плоть, раскидывая по сторонам ошметки от его тела. Если же выстрел из винтовки не задел ничего важного, то эти пять выстрелов из револьвера полностью вывели Аттилу из игры, не оставляя ему ни единого шанса.

— Это тебе за мою любимую императрицу, — взведя затвор револьвера, прошипел незнакомец, глядя в опустошенные глаза Аттилы. — Сукин ты сын.

Последний выстрел пришелся ему в шею, будто в отместку за то, что минутой ранее он пытался задушить Авелину. Шагнув по инерции, Аттила свалился с моста и отправился прямиком в пламя, охватившее все, что находилось под мостом между башнями. Посмотрев вниз, незнакомец удостоверился в том, что Аттила отправился далеко и надолго, после чего с облегчением вздохнул и повесил револьвер обратно на пояс.

— Я знала, что ты придешь за мной… — искренне улыбнувшись, сказала Авелина, вытащив из себя клинок и выбросив его в сторону. — Я так хотела, чтобы ты спас меня от всего этого… и ты вернулся, несмотря ни на что…

— Все в порядке… — стянув с себя маску, незнакомец зашагал навстречу к Авелине. — Теперь все будет хорошо.

— Август… — расплывшись в еще болееширокой улыбке, Авелина пошла к нему навстречу.

Но стоило Авелине шагнуть вперед, как мост под ее ногой обломался. Оказавшись не в силах удержать равновесие, она рухнула следом за Аттилой. Она даже не поняла, что произошло… все, что она могла сейчас сделать, это протянуть руку в сторону своего спасителя. Она протягивала руку единственному человеку, который мог ей помочь.

— Авелина! — выкинув винтовку в сторону, Август без всяких сомнений прыгнул за ней, прямо в огонь. — Нет!

К счастью, реакция у него была более чем просто хорошая, поэтому он успел поймать ее за руку и обнять, но на этом все. Через пару секунд, они окажутся внизу, и даже если они не сгорят огня, то просто переломают себе все кости. Так какой же теперь выход?

— Людвиг, брат, помоги мне… — крепко прижав к себе Авелину, прошептал себе под нос Август. — Прошу тебя.

Их падение… зациклилось. Они падали бесконечно, но не в том плане, что они зависли в воздухе — их падение раз за разом повторялось, не давая ни Авелине, ни Августу коснуться ни пламени, ни земли. Так продолжалось до тех пор, пока они вдвоем не исчезли с концами — так, будто их и вовсе не существовало в этом мире. Об обратном говорила лишь винтовка Августа, валяющаяся неподалеку от тела погибшего Аттилы.

«…»

Опустившись на землю, Сингулярность подошла к магическому маяку в виде меча, который создала Авелина, чтобы продолжить создание их магического круга. Рядом с маяком, совсем неподалеку, она нашла то, что осталось от протеза руки императрицы.

— Если бы ты умерла, я бы исчезла вместе с тобой… — жалостливо сказала она, подобрав то, что осталось от протеза. — Так где же ты, Авелина?.. — оглядываясь вокруг, спрашивала она сама у себя. — Где ты, если я… больше не чувствую тебя?..

Сингулярность сняла с пояса складной клинок, что она нашла не так далеко, и сжала его в руке. Это был тот самый клинок, принадлежавший Авелине, хоть он и успел закоптиться от пламени. Что же такое случилось, если она потеряла протез и выкинула клинок, который выкидывать ей не было никакого смысла? Куда она могла подеваться?

Ответа у Сингулярности не было.

Глава 17 — Катастрофа Астрала

Авелина очнулась, почувствовав на себе легкий, ненавязчивый ветерок. Первым, что она увидела, оказалась луна, посреди подозрительно пустого неба, которое к этому времени уже должно было потихоньку заполняться звездами. Обнаружив себя лежащей на траве, Авелина рефлекторно потрогала себя за бок, где предположительно должна быть рана… и рана все еще оставалась на месте, но была перевязана, как и ранение на плече. Кажется, кто-то успел раздеть ее, перевязать, и одеть обратно, пока она валялась без сознания.

Вспомнив о том, кто это мог быть, Авелина тут же вскочила на ноги и осмотрелась вокруг, пытаясь найти этого человека. Это место… оно казалось ей подозрительно знакомым, но она не могла понять, где могла видеть его. Перед ней находился темный лес, в который идти совсем не хочется, а позади нее была пропасть, ведущая далеко вниз, к другому лесу, подобному тому, что находился перед ней.

Присмотревшись получше, Авелина таки смогла заметить виновника всего, который стоял сейчас прямо перед ней. Прекрасный блондин, похожий на настоящего принца — настоящая слащавая мечта всех девочек, о чем Авелина не стеснялась упоминать до смерти всех и вся, тем самым подкалывая несчастного принца при каждом удобном случае.

— В этом месте мы встретились в первый раз. — Уперев руки в бока, Август жадно вдохнул воздух, и, с улыбкой на лице, выдохнул. — Не помнишь? Ты спасла меня.

— Кажется, что это было так давно… — сжав рану на боку своей единственной рукой, сказала Авелина, всмотревшись в лицо Августа. — Не могу поверить, что ты стоишь здесь, передо мной… не могу поверить в то, что все это происходит по-настоящему…

— Ну, не совсем по-настоящему… — похлопав глазами, сказал Август. — Все же мы в Астрале.

Лес позади Августа пошел трещинами, как стекло, а после и вправду треснул, явив за собой бесконечную, белоснежную пустоту, так сильно ослепляющую на фоне вечернего неба. Осколки леса взмыли вверх, к небу, и улетели так далеко, что их уже нельзя было заметить. Да, такое безумие в реальном мире определенно не может случиться…

Астрал — это место, где люди ранее видели сны. Место, в котором Элли и узнала, каким образом всю магию можно обратить в ничто. В связи с последними неблагоприятными событиями, люди потеряли связь с Астралом и перестали видеть сны, из-за чего Авелина считала, что Астрал оказался уничтожен таким образом, но все в итоге оказалось иначе. Ну, сейчас она все еще не понимает, как так получилось, но раз уж ей довелось оказаться в Астрале, было очевидно, что он не обратился в ничто подобно другим измерениям.

— Мы… в Астрале?.. — еще раз осмотревшись вокруг, удивленно спросила Авелина. — Но… как ты смог открыть путь в Астрал? Так просто, да еще и в такое время?..

— Ну, я бы не сказал, что это было просто… — Август снял с пояса револьвер, и указал пальцем на надпись на нем, которая гласила «Людвиг». — Без моего брата мы бы навряд ли тут оказались, так что можешь благодарить его.

— Да, — услышала Авелина сбоку от себя. — Можешь благодарить меня.

Человек, закованный в тяжелые, темные доспехи с плащом — у него не было видно глаз, и не было видно не единой щелочки, через которую можно было бы заметить хоть что-то, похожее на человеческое тело. Казалось, что это были настоящие ожившие доспехи, а не человек вовсе, что, впрочем, было не так уж и далеко от истины… ведь это Людвиг.

Брат Августа, которому он отдал все свои силы, связанные с Астралом. Что, впрочем, не помешало ему оставаться живых в сознании Августа — Людвиг «жив», лишь благодаря тому, что Август все еще не хочет отпускать его в глубине своего сознания. По факту, сейчас Людвиг не являлся даже самим собой, он скорее являлся частью сна Августа.

Церковь превратился Людвига в магического духа, пытаясь открыть врата в Астрал ранее, поэтому он может иметь физическую оболочку лишь в виде предметов, в данном случае в виде револьвера или в виде доспехов, которые они прямо сейчас видят перед собой. Это было не особо удобно, но все лучше, чем пытаться явиться им в виде бесформенного магического облачка.

— Людвиг… — взглянув на него, сказала Авелина. — Не думала, что увижу тебя еще раз…

— Подумай о чем-нибудь хорошем, Авелина. — Положив ей руку на плечо, попросил ее Людвиг. — О месте, где ты хотела бы сейчас оказаться.

Авелина послушалась, и, закрыв глаза, представила себе место, где ей хотелось оказаться.

Открыв глаза, Авелина действительно оказалась в новом месте — на кухне своей башни, находящейся в другом измерении… ну, раньше она находилась в другом измерении, а сейчас ее уже не существовало. Это было тем местом, которое она могла назвать своим домом. Именно здесь Авелина открылась Августу и заключила с ним магический контракт. Рядом стоял шкафчик с кучей зелий, которые она все сварила своими руками, по центру находилось круглое окошко, за которым можно было увидеть большую луну, а в центре комнаты стоял стол с чайником и чашками, наплоенными ароматным чаем.

За столом сидел Август и Людвиг, первый из которых попивал этот самый ароматный чай. Конечно, Людвиг тоже был бы не прочь выпить чаю, но его физическая оболочка особо не была предрасположена к подобным действиям. И, помимо этих двоих, в комнате был еще один мужчина, который был очень важен для Авелины… конечно, не таким важным, как Август, но все же его значение очень тяжело преуменьшить по отношению к императрице. К сожалению, Астрал был единственным местом, где она могла встретиться с ним.

— Сахарок… — глаза Авелины намокли, когда она увидела на окне котика, спящего на фоне луны. — Сахарок!

Авелина подбежала к окну и схватила кота, который успел испугаться от столь резкого действа, но он тут же успокоился, когда поняла, что это всего лишь его хозяйка. Кот довольно замурлыкал и облизал пальцы Авелины, прижавшись передними лапами и головой к ее груди.

Она часто могла позволить себе подобное, когда Сахарок еще мог существовать… ну, существовать — это самое подходящее для него слово, потому что на самом деле этот кот был уже давно мертв. Даже не в том плане, что измерение с башней исчезло при катаклизме, а в том, что он изначально являлся духом, которого Авелина воскресила.

Авелина отчетливо чувствовала тело Сахарка каждым своим пальцем, хоть и его шерстка была совсем неосязаемой… это было нормально для духа, именно так она и чувствовала его тогда, когда еще могла попасть в свою башню в настоящей жизни, а не во сне Астрала. Увидеть своего любимого кота еще раз было настоящим счастьем для Авелины.

— Как Людвиг может быть здесь?.. — обернувшись, спросила Авелина. — Если он, ну… ты знаешь, Август… — она неловко взглянула на Людвига, поимая, что он как бы тоже слышит ее слова.

— Он всегда будет здесь… — указав на револьвер, сказал Август. — И здесь. — Ткнув на правую часть своей груди, неоднозначно намекнул он. — Да-да, в моем сердце… которое, как ты могла знать, находится у меня с противоположной стороны.

— Вам нужно идти, Август… — сказал Людвиг, покачав головой. — Не стоит забывать о том, что вы находитесь во сне… иначе вы останетесь здесь навечно. Да, звучит немного резко, но если мы продолжим говорить… вы и вправду рискуете забыться навсегда.

— Я не против… — тепло улыбнувшись, сказала Авелина, поглаживая кота. — Здесь есть сразу два моих любимых мужчины, ароматный чай, и… ты, Людвиг.

— Я не забуду тебя, Авелина. — Выставив руку в сторону, Людвиг создал портал, ведущий в другое место. — И ты тоже не забывай меня.

Доспехи Людвига перестали быть единым целым, и он перед их глазами развалился на части. Это немного испугало Авелину, но учитывая, что Людвиг уже давно не был человеком… все было в порядке, и, в каком-то смысле, это даже можно было назвать нормальным. И хоть ей совсем не хотелось уходить, Людвиг был прав — не стоило задерживаться здесь надолго, иначе можно и вовсе забыть, что окружающий их мир лишь сон.

Август допил кружку с чаем и встал из-за стола, направившись к порталу, созданному Людвигом. На той стороне нельзя было рассмотреть что-то конкретное, поэтому, пока они не зайдут туда, то ни за что не узнают, что их ожидает за порталом. Но судя по тому, что Людвиг решил развалиться на составные части доспеха и покинуть их, оставив наедине, это должно было быть что-то важное. Что-то, что должно было им помочь.

— Здесь все такое реальное, Август… — опустив котика на стол, сказала Авелина и подошла поближе к Августу. — Астрал… он намного лучше, чем реальный мир.

— Хочешь остаться здесь навечно? — взяв Авелину за руку, спросил Август. — Будем с тобой пить твой любимый сидр, читать вместе книги, просыпаться вместе от того, что твой кот будет громко ревновать меня к тебе… Звучит просто волшебно, не так ли?

— Твои слова делают мне больно, Август… — опустив взгляд, загрустила она. — У меня разрывается сердце, когда я… когда я понимаю, что всему этому не бывать…

В ответ на нытье Авелины, Август просто притяну ее к себе и поцеловал. Она сначала не очень поняла, что только что произошло, но уже через мгновение позволила себе закрыть глаза и наслаждаться процессом. Ей стало совсем не важно, что все это сейчас, по сути, не реально… Астрал казался намного более реальным, чем можно было себя представить. Она знала, что все это сновидение, в которое они проникли насильственным образом… но это было так прекрасно, так хорошо, что Авелина уже совсем не хотела верить в то, что существует другая реальность, помимо самого Астрала.

Авелина взяла руку Августа, положив одну из них к себе на грудь, а другую на плечо. Ей пришлось делать все это весьма медлительно, потому что рука у нее была всего одна, но момент это особо не испортило. Август продолжал целовать ее до тех пор, пока они потихоньку не начали задыхаться друг от друга. В итоге ему все же пришлось прекратить, чтобы не рисковать как своим здоровьем, так и ее здоровьем — а то так и задохнуться было можно. Все же им обоим дышать было достаточно тяжело… потому что после столь длительной разлуки, было тяжело нормально дышать при таком поцелуе.

— Я… я сейчас буду выглядеть достаточно мерзко, потому что у меня нет глаза, а из руки будет торчать то, что осталось от моего протеза, но… — дотронувшись до шеи, Авелина перевела дыхание и выдохнула. — Можно было бы раздеться, и… заняться чем-нибудь, чем занимаются люди, когда встречают любимого человека, которого долго не видели…

— Ты самая прекрасная, идеальная, даже так… — обняв Авелину, сказал Август. — Когда все закончится, я сам тебя раздену, можешь не сомневаться в этом.

— Ох, ну… — смущенно отвернувшись, Авелина дотронулась до своей щеки. — Звучит прекрасно, просто… я бы не была так уверена в том, что мы вообще сможем вернуться.

— Не сомневайся, — сжав ее руку, Август широко улыбнулся. — Вместе нам все под силу.

— Решения нет, Август… — сжав его руку в ответ, сказала Авелина. — Я не знаю, что нужно сделать, чтобы вернуть все на свои места… у меня даже не хватает магической энергии, чтобы пробудить в себе силу, доставшуюся мне во время путешествия…

— Ты найдешь решение. — Потянув ее к порталу, сказал Август. — Мы найдем решение.

— Посмотри на меня, Август… — одернув его обратно, попросила Авелина. — Мои волосы… они не светятся, как раньше… моя сущность… я снова стала чем-то, что застряло между демоном и вампиром… я не Авелина Чудесная, какой я тогда была… даже тебе повезло в этом плане больше, чем мне, ведь ты… ты все такой же, какой и был тогда, когда ты спас меня, забрав часть магической энергии и позволил вылечить себя.

— Хочешь немного крови? — отодвинув воротник, спросил он. — Выпей, тебе сразу станет лучше… Ведь во мне все еще струятся останки магии, которые я поглотил тогда.

— Я… — одна лишь мысль об этом взбудоражила Авелину, заставила ее клыки зачесаться так, как никогда раньше. — Ты ведь и сам знаешь, что я действительно хочу, но…

— Тогда что тебе мешает? — ухмыльнувшись, спросил Август. — Давай, действуй.

Не сдержавшись, Авелина таки вцепилась клыками в шею Августа и выпила достаточно, чтобы насытиться, но в то же время не позволить несчастному умереть от потери крови. Для Августа это было не особо приятно, но он был готов пожертвовать немного своей крови для того, чтобы Авелине стало хоть немного лучше… насколько это возможно. Быть может, это даже сможет в каком-то смысле взбодрить ее.

Отцепившись от Августа, Авелина вытерла губы рукой, и, сверкнув клыками, все же прикрыла рот. Ее кроваво-красные глаза, точнее, глаз, сверкнул характерным для магии свечением, что символизировало собой то, что у нее, наконец, появилось немного сил.

— Буду ждать тебя на другой стороне, кровопийца… — дотронувшись до шеи, до места, куда его укусила Авелина, сказал Август. — До встречи, Сахарок.

Обратившись к коту напоследок, Август развернулся на месте и шагнул в портал. Взбодрившись, Авелина тоже решила погладить напоследок кота и проследовать за Августом. Попрощаться со своим питомцем ей далось сложнее, чем Августу.

— Прощай, мой любимый кот… — погладив того по голове, грустно сказала она. — Когда-нибудь… когда-нибудь мы обязательно встретимся, Сахарок… в реальности.

Опечалено мяукнув, кот выпрямился на столе и уставился на Авелину своими жалостливыми глазами. Не в силах и дальше смотреть в глаза животинки, она резко развернулась и шагнула в портал, снова оставив Сахарка наедине с луной за окном.

Шагнув в портал, Авелина тут же оказалась рядом с Августом, посреди каменной дороги, ведущей к чему-то, что так подозрительно сильно напоминало магический циферблат часовой башни, находившейся в императорской столице. Это была еще одна башня, которая значила достаточно много для Авелины, ведь с ней у нее было связано множество воспоминаний, собственно, как и у Августа — ведь там произошли события, которые в корне изменили их жизни. В каком-то смысле, эта башня была их общим символом. Видимо, именно поэтому они и выбрали ее в качестве цели в своем астральном сновидении. Оставалось лишь узнать, что именно скрывал за собой циферблат.

— Ну что, идем вампирица-императрица? — усмехнувшись, Август протянул руку Авелине, появившейся перед ним.

— На момент я испугалась, что тебя здесь не будет… — взяв его за руку, Авелина с облегчением выдохнула. — Пойдем… узнаем, что ждет нас в конце всего…

Путь, которым им нужно было преодолеть, даже не был ловушкой — потому что с каждым шагом, они действительно приближались к циферблату, а не были заключены в какую-нибудь бесконечную петлю, в которой они никогда бы не смогли достигнуть желаемого. Чувство того, что Авелина прямо сейчас идет вместе с Августом навстречу к неизвестному, бодрило ее так, как ничто другое в этом мире. Она была счастлива.

Август был счастлив не меньше — в реальности, сразу после пробуждения, он следовал за Авелиной по пятам, руководствуясь информацией императорских разведчиков, но каждый раз она оказывалась впереди, не давая ему настигнуть ее вовремя. Но тогда, когда она оказалась в ловушке, когда она проиграла Аттиле… У него наконец-то появился шанс настигнуть ее, спасти ее от опасности, и Август не упустил этот шанс… и вот они здесь.

В Астрале.

— Авелина. — Остановившись на мгновение, Август обратился к ней, не пересекаясь с ней взглядами. — Прежде, чем мы дойдем до конца, сами не зная зачем… я хочу, чтобы ты кое-что знала… знала то, что не важно, что произойдет в будущем… что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя так сильно, как только могу… просто знай это.

— Я тоже люблю тебя, Август… — прислонившись к его спине, и, вдохнув его запах, сказала Авелина. — Пойдем… я хочу знать, что ждет нас в конце этой дороги.

Послушавшись, Август взял ее за руку и повел их вперед.

В конце, на циферблате, их ждало нечто… или, вернее будет сказать, некто, кто так сильно напоминал своим видом Сингулярность. Не в том плане, что там было нечто, что было похоже на черную дыру… Там было человеческое обличие Сингулярности, или кого-то, кто был так сильно похож на нее. Девушка, облаченная в темный, тяжелый доспех. С длинными, белоснежными волосами, светящиеся от переизбытка магии… единственное различие было в том, что ее глаза горели красным, зловещим оттенком, а не ледяным голубым. Это делало ее более похожей на Авелину и Элеонору… в большей степени на Авелину. Если так присмотреться, то эта «Сингулярность» была очень сильно похожа на Авелину даже чертами лица, в отличие от той, с которой она встречалась в настоящем времени, а не в сновидениях Астрала, в которых они сейчас находились.

Сингулярность терпеливо ждала Августа и Авелину в самом конце, в буквальном смысле валяясь на циферблате, как на мягком кресле, свисая одной ногой вниз. Циферблат же, в свою очередь, издавал всем знакомый звук «тик-так», и даже стрелки ворочались, делая вид, что время идет вперед… но как только Август и Авелина подошли на достаточно близкое расстояние, стрелки остановились, и характерный звук исчез. Даже более того — в момент, когда Авелина и Август остановились, циферблат издал такой звук, будто он не просто остановился, а сломался — это было резко и весьма громко.

— И вот, спустя сотни, если не тысячи загубленных реальностей, император и императрица наконец-то пришли… — заговорила с ними Сингулярность. — Поздравляю тебя, Авелина… несмотря ни на что, ты оказалась здесь, в конце всего… в Астрале.

Глава 18 — Катастрофа императора

— Ты?.. — неуверенно спросила Авелина, поднимая палец в сторону Сингулярности, сидящей на циферблате.

— Я — Сингулярность. — Лениво упершись рукой в щеку, ответила она, помотав свисающей ногой вперед-назад. — Но не та Сингулярность, которую ты знаешь… я одна из тех, кто пожертвовала собой и своим миром ради того, чтобы найти возможное решение.

— Значит, ты из другой реальности… — уточнил Август.

— Да… — согласилась Сингулярность. — Как и ты, император.

— Что? — удивленно склонив голову набок, спросил Август. — Нет, я ничего такого не припоминаю, я здесь был с самого начала…

— Это ты так думаешь, Август… — отрицательно помотав головой, ответила Сингулярность. — Мир уже разрушен, время-пространство разорвано… ты могла заметить это еще тогда, Авелина, на западе… когда ты видела так называемый «призрак» Винтера… который призраком, на самом деле, не являлся, как ты могла догадаться.

— Ты хочешь сказать, что Август… он как тот Винтер, которого я видела тогда? — занервничав, спросила Авелина. — То есть… все это изначально не имеет смысла?..

— Что точно не имеет смысла, так это план Аттилы, план первозданного хаоса, желающего переродиться из его сущности и погрузить мир в хаос. Но если бы наши действия не имели смысла, нас бы здесь не было… как и не было бы в том случае, если кто-то из вашей компании все же нашел бы возможное решение, которое может спасти всех и исправить положение дел. Так что вот, мы здесь, в повторяющимся тупике.

— Ну, с Аттилой покончено… — гордо сказал Август, указав на себя. — Я его…

— Убил? Не смеши меня, император… — махнув рукой, Сингулярность демонстративно «принизила» его заслуги. — Аттилу, вернее, то, что таится внутри его сущности, не так уж и просто убить… Хаос, первозданный хаос, решивший взять все в свои руки и создать новый мир, где не будет магии, способной обратить саму его сущность в ничто… вот где таится истинная опасность. И хоть вы его еще не видели… вам стоит мне поверить.

— Ты пытаешься сказать, что из Аттилы можешь появиться нечто, что зовется «Хаосом»? — уточнила Авелина, пытаясь понять значение слов Сингулярности. — Но…

— Ты уже видела Хаос, не так ли?.. — взглянув ей в глаза, спросила Сингулярность. — Там, по пути к небесному городу… ты видела видение о механизме, что так сильно испугало тебя… то, что ты видела, это и есть первозданный хаос — сущность, что не просто родится в будущем, а уже родилась из того, что осталось после смерти Аттилы.

— Значит, это все действительно бессмысленно?.. — опечалившись, спросила Авелина. — Аттила победит в любом случае, несмотря на то, что мы его убили? Этот… Хаос…

Дорога позади Августа и Авелины исчезла, исчезло в принципе все, кроме их двоих и магического циферблата, на котором Сингулярность продолжала беззаботно лежать. Кажется, вокруг не осталось даже того, что можно было бы назвать пустотой… было лишь ничто, и ничего более… хотя нет, была еще одна деталь, совсем незначительная, которая, по мнению Авелины и Августа, совсем не стоила упоминания — мгла, туман.

— Что вы видите перед собой? — спросила у них Сингулярность, повернув голову, и, тем самым отвернувшись от них.

— Тьму, пустоту… — сказал Август, оглядевшись вокруг.

— Нет, это… это «ничто»… то самое, что… что уничтожило наш мир… — Авелина осознала, что они видят перед собой то, что и привело мир к кризису, ведь они своими глазами увидели то, что призвала Элли в их мир — они увидели ничто. — Боже…

— Сначала не существовало ничего, а после появился хаос, из которого и родился мир… по крайней мере, Хаос хочет, чтобы вы верили именно в это, и ни во что более… — вновь посмотрев на Августа и Авелину, Сингулярность продолжила: — Поэтому я спрошу у вас еще раз… что вы видите перед собой? Не упускаете ли вы чего-то очень важного?

Мгла затмила циферблат, акцентируя внимание на Сингулярности.

— Это… туман?.. — приглядевшись, удивился Август. — Я вижу туман…

— Мгла… — сказала за ним Авелина. — И… Сингулярность.

— Хаос произошел из мглы, а мир произошел из Сингулярности… — наконец, Сингулярность спрыгнула с циферблата, встав на ноги. — Это и есть ответ.

— Что ты подразумеваешь под этим? — спросил Август, взяв Авелину за руку.

— Чтобы победить Хаос, нужно вогнать его во мглу… и чтобы дать жизнь миру, нужно использовать Сингулярность… — сделав шаг назад, Сингулярность вновь села на циферблат. — Хаос силен, он воистину является первозданным… но Хаос был побежден Космосом, хоть тот и появился позже — в этом и суть всего нашего мира, все суждено быть заменено другим, чем-то, что будет идти после… это лишь вопрос времени.

— Чтобы победить Хаос, мы должны использовать силу космоса, а не мглу, не так ли?.. — пытаясь собрать информацию воедино, спросила Авелина.

— Все, что у нас есть, — это ничто, мгла и сингулярность… я не знаю секретов космоса, но прямо сейчас, вы видите ничто, охваченное мглой… то, что существовало до хаоса.

— И что будет, если мы сможем одолеть Хаос? — сделав шаг вперед, спросил Август. — Как нам… вернуть все обратно? Как нам вернуться в момент, когда ничего еще…

— Это невозможно, наш мир уже нельзя спасти… — опустив взгляд, сказала Сингулярность. — В этом и заключается проблема, загадка — решения нет.

— Мы можем использовать Сингулярность, ведь по твоим словам… — говорила Авелина, но тут же оказалась перебита в то же мгновение, потому что Сингулярность наперед знала все их слова.

— Наш мир — это череда случайностей… — вздохнув, ответила ей Сингулярность. — Пространственно-временной континуум разорван, магия обращена в ничто… вы всего лишь люди, и вы не сможете создать своими руками мир, и уж тем более вы не сможете вернуть все в момент, когда все было в порядке… а если и сможете, то все в будущем повторится вновь, рано или поздно… — Сингулярность подошла к ним на расстояние вытянутой руки. — По крайней мере, именно так все и было, пока сюда, в Астрал, не пришла ты, Авелина.

— Я? — указав на себя, переспросила она. — Что меняет мое присутствие?

— Есть лишь одно, что может помочь людям, когда они хотят свершить то, что им изначально неподвластно… — положив ей руку на плечо, Сингулярность продолжила. — И только ты, единственная в мире, знаешь ответ на этот вопрос. Так скажи же нам…

— Чудо… — тут же ответила Авелина. — Только чудо способно на подобное…

— Да, именно оно… — еле заметно улыбнувшись, ответила Сингулярность. — Ты единственная в мире, кто сейчас способен спровоцировать чудо, способное изменить мир. Не только потому, что ты сама по себе такая, но и потому, что в тебе таится сила самих ангелов — тех, кто непосредственно относится к чудесам. Понимаешь?

— Мы не можем полагаться лишь на призрачное «чудо»… — не согласился Август, отрицательно покачав головой. — Это даже звучит безумно.

— Чудо — это единственное, на что мы можем надеяться, император… — сжав плечо Авелины, сказала Сингулярность. — Если и чудо нам не поможет… все пропало.

— Мне до сих пор не ясна до конца природа чудес… — склонив голову, прошептала Авелина. — Как я могу быть той, кто может спровоцировать чуда, если я даже не понимаю их?..

— В этом и заключается суть чудес, Авелина… — похлопав ее по плечу, Сингулярность таким образом попыталась взбодрить ее. — Их нельзя понять, нельзя увидеть… но они есть. И ты, Авелина… ты приблизилась к их пониманию больше, чем кто-либо вообще.

— Я не могу даже понять, как использовать силу, которую мне подарили ангелы… — стиснув зубы от злости на саму себя, сказала Авелина. — Как ты можешь так говорить?..

— Один раз ты уже использовала чужую магическую энергию, обратив ее в нечто, чем ты смогла вылечить Августа и саму себя. Ты подчинила себе силу дракона и демона, избавила себя от вампиризма… и если бы катаклизм не произошел, ничего из этого так и не вернулось бы. Это было защитной реакцией, способом выжить, а не дефектом.

— Это правда?.. — сомневаясь, спросила она. — Это лишь… способ защиты?..

— Посмотри на Августа! — указав на императора, сказала Сингулярность. — Он все еще обладает силой, подобной вампиру, но ему не нужна кровь! Он все же жив, он не умер от болезни, которая преследовала его всю жизнь, ведь ты вылечила его. Если у тебя осталось такое же количество магической энергии, которое было у него… ты бы не обратилась в демона-вампира, в того, кем ты была изначально. Поэтому да, Авелина, это правда… но чтобы обуздать чудо, чтобы обуздать силу ангелов, доставшуюся тебе…

— Ей нужна магия. — Сказал Август, и его глаза загорелись. — И мы должны помочь.

— Что?.. — отпустив руку Августа, и сделав шаг назад, спросила Авелина. — Что значит «помочь»? Что вы хотите сделать?

— Я — лишь тень былого… неудача судьбы, которой довелось застрять в Астрале и повстречать вас, чтобы мое существование не было бессмысленным… но даже так, я отдам тебе всю себя, Авелина… но моей силы не хватит, чтобы привести шестеренки в действие, ее не хватит, чтобы позволить тебе обуздать свою силу… — Сингулярность перевела свой взгляд на Августа, и они одобрительно кивнули друг другу. — Однако…

Август обладал необычной странной способностью, позволяющей ему хранить невообразимо большое количество магии. Эта способность один раз помогла ему спасти Авелину от безумия, которое охватило ее от переизбытка магии, обрушавшегося ей на голову. Сейчас ни о каком переизбытки магии и речь быть не могло, но у Августа до сих пор было достаточно магии, чтобы помочь Авелине раскрыть свой истинный потенциал.

Он был идеальным кандидатом на роль того, кто мог бы пожертвовать своей душой и телом ради того, чтобы Авелина раскрыла себя, ведь в нем до сих пор оставалась сила, которую Авелина и передала ему в день, когда они вылечились от вампиризма и избавили ее от переизбытка магической энергии. Даже если бы они были не в Астрале, не было человека, который подошел бы на роль «донора» лучше, чем Август Кайзер.

— Нет! — Крикнула Авелина, и ее глаза заполнились отчаянием. — Нет-нет-нет! Ни за что, я не позволю!.. — Авелина взглянула на Августа, и за отчаянием последовали слезы, хотя совсем недавно ей казалось, что она выплакала все, что можно. — Мы… мы только встретились… я не позволю тебе отнять у меня Августа, ради которого я…

— Сингулярность принадлежит тебе, ты видела мглу и ничто своими глазами, и ты единственная, кто приблизился к тому, что люди называют чудесами… — взяв Авелину за руку, перечислила Сингулярность. — Ты наш последний шанс, Авелина… если ты откажешься, то мы навсегда останемся в Астрале, ожидая гибели всего мира.

— Я не хочу терять его еще раз… — жалостливо пропищала она, упорно делая вид, что она все еще не рыдает… — Не хочу быть причиной, по которой Август… Август…

— Я никогда тебя не брошу, никогда тебя не оставляю… — нежно приобняв Авелину, сказал он. — Я потеряю свою физическую оболочку, но останусь с тобой навсегда.

— Это неправильно… — задрожав в руках Августа, проговорила Авелина. — Плевать я хотела, даже если ты не принадлежишь этой реальности, если ты не тот Август… ты мой, и я тебя никому не отдам… я не позволю тебе жертвовать собой ради меня… я…

— Я жертвую собой, чтобы дать тебе возможность создать нам будущее, где мы будем с тобой вместе, в твоей башне… не в сновидении Астрала, а в настоящем мире…

— Только чудо может создать мир, который не погибнет ни от хаоса, ни от мглы, ни от так называемого «ничто»… — сжав руку Авелины, сказала Сингулярность. — Я умоляю тебя, Авелина… я прошу не ради себя, не ради всех тех, кто пожертвовал собой, чтобы наша с тобой встреча стала возможна… я прошу тебя ради всего мира, всех реальностей.

— Я никогда не хотела этого… я никогда не желала быть тем, на кого падет такая большая ответственность… я просто девушка, которая хочет быть со своим любимым…

— Я буду с тобой до самого конца. — Прижав Авелину к себе изо всех сил, чуть ли не до удушения, сказал Август. — И после конца всего я тоже буду с тобой, не сомневайся.

Отпустив руку Авелины, Сингулярность встала на месте, ожидая ответа.

— Поклянись. — Хлопнув Августа по спине, приказала Авелина. — Обещай мне.

— Клянусь, обещаю… — выпустив ее из объятий, и, в то же самое время, взяв ее за плечи, начал говорить Август. — Я всегда буду с тобой, что бы ни произошло.

Услышав это, Авелина громко шмыгнула носом, вытерла слезы и улыбнулась.

— Я сделаю место, где всем будет хорошо… — успокоившись после слов Августа, она выдохнула и еще раз подтерла слезы. — Место, где не будет хаоса, порядка и «ничто»…

— Сделай, как пожелаешь… — подвинув руку Августа, и дотронувшись до ее плеча, сказала Сингулярность. — Я верю, что ты все сделаешь правильно…

Оболочка Сингулярности начала распадаться на мелкие магические частицы, растворяющиеся в воздухе. Она застыла в одной позе, не двигаясь с места, но в последний момент Авелина заметила, что по ее щеке катилась маленькая слезинка, которая следом так же превратилась в чистую магическую энергию и растворилась. Все, что оставалось в ее оболочке, полностью передалось в магический потенциал Авелины.

За Сингулярностью последовал и Август. Его тело точно так же начало медленно распадаться. В настоящем мире он бы ни за что не смог провернуть такое, но в Астрале все было возможно, ведь это мир сновидений — благодаря этому, даже с учетом того, что он не знал подобного заклинания в реальности, он смог передать ей всю свою энергию.

Жертва Августа была намного более явной — в нем было намного больше магической энергии, чем в том, что оставалось от Сингулярности. Авелина почувствовала, как по ее венам струится огромное количество магии, прямо как в былые времена, но вместе с этим она почувствовала ужасное, нестерпимое горе от того, что Август вот-вот исчезнет.

Оставались мгновения до того, как все закончится.

— Я верну тебя. — Схватив Августа за руку, Авелина крепко сжала ее, будто пытаясь разорвать его плоть до крови. — И мы будем вместе.

— Постараюсь прихватить что-нибудь из потустороннего мира для твоего кота… — улыбнувшись, сказал Август, закрывая глаза. — Он ведь дух, не так ли? Так что…

— Прощай, Август… — отпустив его руку, прервала его Авелина. — Я буду скучать.

Она знала, что Августа не будет с ней рядом, хоть тот и твердил об обратном минутой ранее. И Август так же знал, что это неправда… он перестанет существовать совсем скоро, когда от его магического потенциала ничего не останется. И когда он понял, что Авелина и в самом деле это понимает, что она перестала успокаивать себя мыслью о том, что он будет рядом, после всего этого… он понял, что время пришло. Пора уходить.

Август посмотрел в ее глаза и увидел, что отчаяние и наивность исчезли из них, и ее они стали заполняться уверенностью, и… ненавистью, яростью. Ее кроваво-красная радужка засветилась с такой силой, какой ему ранее не доводилось видеть вовсе. Или он просто забыл, как она выглядела во время, когда магия еще не была сведена на нет. Авелина была зла на весь мир… она была зла на бога, который позволил всему этому случиться… и раз уж сам бог не мог с этим справиться, Авелина решила, что сделает все сама. Если чудо не хочет явиться ей… она возьмет все в свои руки и свершит его сама.

— Прощай, Авелина… — убрав руки от нее, сказал Август. — Я присмотрю за тобой с другой стороны.

Август ушел, растворившись в яркую магическую пыль, упавшую ей на руки. Через мгновение, даже магическая пыль, оставшаяся от Августа, растворилась, и Авелина осталась совсем одна посреди тьмы, мглы, и застывшего циферблата часовой башни.

За глазами, засветились и волосы Авелины, подобно тому, как они светились до того, как Элли прикончила их всех на той скале и свела на нет существование магии. А за волосами, засветилось и все ее тело — и это уже было что-то новенькое. Она засветилась небесным оттенком, подобно тому, каким светились ангелы в небесном городе… она почувствовала, как их сила наконец приходит в действие, распространяясь по ее телу и сущности. Благодаря жертве Сингулярности и Августа это и стало возможным.

Шрамы на ее лице исчезли, а на месте отсутствующего глаза и руки появились их магическое копии… но это было не все, ведь эти копии восстановились в то, что было у нее изначально. Глаз и рука Авелины вернулись, словно она никогда и не теряла их… теперь ей был не нужен протез, чтобы орудовать мечом, и уж тем более ей не нужна была повязка, потому что теперь она прекрасно видела абсолютно все, как и прежде.

Авелина вынула меч бесконечности из ножен, и руна, находящаяся на рукоятке меча засветилась так, будто эта самая рукоятка собиралась взорвать от переизбытка магии. К счастью, этого не произошло, и Авелина вонзила меч в пол у себя под ногами. Границы между Астралом и реальным миром раскололись, и Авелина в буквальном смысле свалилась с неба в реальный мир, оставляя позади себя странный, но в то же самое время любимый ею Астрал, мир сновидений.

Если не брать во внимание гвардейскую форму и пылающие кроваво-красные глаза, то Авелина была настоящим ангелом, спустившимся с небес на землю. Но, сказать по правде, вместе с вышеупомянутыми факторами и черным мечом, который она удерживала в руке… Ангелом ее назвать становилось очень, очень проблематично.

Теперь, зная заклинание, которое использовала Элли, и зная то, что существовало до появления хаоса, ей нужно было завершить магический круг и использовать силу Сингулярности, чтобы собрать всю магическую силу в мире воедино, чтобы обратить ее в чудо. Но если верить Сингулярности, ей еще предстояло сразиться с первозданным хаосом. И хоть она знала, что может победить его мглой, битва предстояла очень тяжелая. Если Авелина проиграет эту битву… все жертвы будут напрасны.

— Не волнуйся, Август… — сжав рукоятку меча, сказала она самой себе. — Я отомщу миру за всех нас.

Глава 19 — Катаклизм чудовищ

— Когда-то… когда-то этот город был прекрасным… — говорила Эмбер, следуя вперед и то и дело оборачиваясь, осматривая окрестности. — Но сейчас он превратился в это.

Пустой, покрытый мхом, разваливавшийся… на каждом континенте была свою изюминка в городах, в королевствах, что находились на нем, и здесь она наверняка тоже была… но эта «изюминка» была погребена под тонной скелетов и сожалений, поглотивших эти земли. Когда-то давно, заброшенные земли были не такими уж и заброшенными, этот континент соревновался наравне с другими, но потом… потом случился прорыв магии.

Весь континент заполнился монстрами, чудовищами, которым не было конца. Все королевства, все города пали… лишь на самых краях континента, рядом с морями, оставались места, где можно было хотя бы попытаться найти разумных людей. Но и они просуществовали недолго — все дороги к континенту оказались закрыты, разрушены, а сам континент запечатали мощной магической печатью, вместе со всеми чудовищами, что оставались там. Запад долгое время вел борьбу с чудовищами этого континента, в какой-то мере западный континент был даже оккупирован ими. И именно поэтому Эмбер знала, как выглядит столица, противоположная центральному континенту… ведь Эмбер служитель запада, и по одному из особо важных заданий она попала сюда, в столицу заброшенных земель.

И все же, этот город был прекрасен даже в таком виде, несмотря на слова Эмбер… он был сильно похож на восточную столицу, но оттенки цветов были здесь ровно противоположные — тьма, да и только. Этот континент, подобно и тому, где располагалась императорская столица, так же поддерживал и магию, и технологии одновременно. Но, в конце концов, случилось непоправимое, и все люди пали жертвами чудовищ.

— Здесь так много скелетов… — оглядываясь вместе с Эмбер, сказал Винтер. — Человеческих, и не очень…

— Здесь есть не только скелеты. — Остановившись, Эмбер указала на омерзительную абоминацию, покрытую шерстью. — Когда магия исчезли, все чудовища погибли… как исчезла магическая печать, накрывавшая континент… теперь здесь нет никого живого.

— Ну, хоть что-то хорошее в исчезновении магии, не так ли?.. Чудовищ больше нет, и магическая печать больше никого не нужна… — хлопнув ее по плечу, сказал Винтеру. — Пойдем, нужно найти остальных, они должны быть неподалеку…

Из храма, в который эти двое направлялись по улицам города, протянулся луч, переливающийся черными и белыми оттенками. Это было сложно с чем-то перепутать — только что Элеонору выкинуло поближе к храму, и она прямо сейчас установила маяк Сингулярности. Теперь, оставался лишь один маяк, и магический круг будет завершен.

Луч исчез, но Винтер хорошо запомнил, где примерно он находился. Оставалось только встретиться со всеми остальными, сориентироваться и отправиться в императорскую столицу, чтобы поставить там последний маяк, и, наконец, собрать всю магическую энергию в мире. Они все еще не знали, что с ней делать, но дело еще не было закончено до конца, поэтому они собирались подумать об этом тогда, когда окажутся уже на месте.

— Это оно? — указав вперед, спросила Эмбер. — Там Фабиан и Элеонора, не так ли?

— Да! — обрадовавшись, сказал Винтер. — Наконец-то, я уж думал мы их не найдем… пойдем, нам нужно как можно скорее встретиться с ними, чтобы обсудить все остальное…

Ветер. Резкий, режущий ветер… именно это почувствовали на себе Эмбер и Винтер, последний из которых обнаружил, что он оказался разоружен — оба меча пропали из его ножен. Если бы он не заметил этой детали, то и не понял бы, что прямо сейчас… на них напали. Напал некто, кто был способен двигаться со скорость ветра, если не света.

Он дотронулся до ножен, удостоверившись, что ему это не причудилось, и мечей там действительно не было. Ни белого клеймора, ни потрепанного полуторника со знаком бесконечности. Кто мог настолько резко, настолько неожиданно украсть у него оружие? У кого сейчас хватит сил, чтобы действовать настолько молниеносно? Они не чувствовали присутствие кого-то рядом, не чувствовали, что рядом есть какой-то источник магии, который мог бы позволить кому-то действовать так быстро. Так как?

Кто или что противостоит им?..

— Эмбер… — сделав шаг в сторону, проговорил Винтер. — Здесь кто-то… что-то есть.

— Я знаю… — напряг зрение так, как она только могла себе позволить, Эмбер пыталась визуально поймать цель. — Кажется, я видела это… это было быстро, но…

— В твоих мечах почти не осталось энергии, путешественник во времени… — услышали они со стороны, но, повернувшись в сторону звука, никого не обнаружили. — Они пусты. Даже от так называемого демона зимы… от него ничего не осталось.

Голос был сильно искажен, он не принадлежал ни мужчине, ни женщине… но в отличие от Сингулярности, этот голос был намного, намного более неестественным. Этот голос можно было описать как «металлический», неживой. Он сильно отдавал фальшью.

— Я здесь, путешественник во времени… — услышал Винтер пугающе близко рядом с собой. —Прямо перед тобой.

Перед Винтером оказалось трехметровое нечто, что можно было бы описать как доспехи, которые решили стать человеком и превратили себя в механизм, способный существовать вне человеческого тела. Этот механизм был непропорциональным по человеческим меркам, его руки, ноги, шея, даже торс… все это было очень тонким, по сравнению с человеческим телом, но все оно идеально держалось, создавая впечатление, что этот механизм никаким образом нельзя как-либо сломать. Оно не было полым внутри, подобно доспехам, напротив, весь металл был сконцентрирован на определенных точках в виде подобия костей. Оно был похоже на божество, решившее обрести обличие. Именно так выглядел бы идеальный воин, сотканный из металла.

По металлу этого человекоподобного механизма проходили узоры, значение которых было им неведомо, а его голова, или, если вам так будет угодно, шлем, идеально сплавлен с чем-то, что напоминало своим видом корону, но ею на самом деле не являлось, имея лишь декоративные свойства. Острые когти на перчатках, заостренные шипы на руках и плечах… даже «когти», которые использовал Аттила, надевая их поверх руки, присутствовали на левой руке. Это нечто выглядело так, будто победить его просто невозможно.

Через мгновение после того, как Винтер позволил себе встретиться с этим чудищем лицом к лицу, оба его меча оказались у него в груди, а механизм нанес сильнейший удар, отправивший его в ближайшее потрепанное временем здание. Винтер столкнулся со стеной, и оба меча треснули, расколовшись на маленькие осколки. Как, собственно, и раскололись почти все кости, присутствующие в теле путешественника во времени. Лишь его перчатка со сферой, в которой находилось то, что осталось от Сингулярности, в самый последний момент, оказалась у ног Эмбер. Прямо перед тем, как он погиб.

Для нее было тяжело поверить, что Винтера больше нет, потому что все произошло молниеносно. Подобрав перчатку и сделав несколько шагов назад, Эмбер переводила взгляд то на механизм, который наблюдал за ее реакцией, то на тело Винтера, валяющееся рядом с разрушенной стеной здания. Даже если она сейчас бросится применять свои навыки магия исцеления, это все равно ничего не изменит — его тушей только что проломили стену, попутно засунув мечи ему в грудь… это нельзя было пережить.

Эмбер в своей жизни часто встречалась с чем-то, что могло повернуть в шок других людей, испугать их до посинения… но она привыкла, и удивить ее было чем-то воистину тяжело, ведь она встретилась лицом к лицу с Пожирателем, приняв его в свое тело. Но то, что сейчас стояло неподалеку от нее… эта штука вызывала у нее настоящий ужас.

— Забудь о наших обидах и помоги мне, Пожиратель… — вытащив свой меч из ножен, волосы и глаза Эмбер стали тлеть сильнее, чем обычно. — Иначе и ты тоже падешь.

— Вы все падете, Эмбер… — заговорил с ней механизм. — Всем героям и злодеям суждено пасть, и мы с тобой не исключение… но я, в отличие от тебя, паду лишь в конце.

Механизм нанес серию молниеносных ударов, с которыми Эмбер просто не могла справиться. Он разорвал ее как когтями на перчатках, так и лезвиями, что висели у него на руке. Доспехи Эмбер оказались пробиты насквозь менее, чем за секунду, и все, что она смогла сделать — это покашлять кровью и упасть на землю, обронив свой меч.

— Первозданный хаос… — глаза Эмбер потухли вместе с ее волосами. — Значит, Аттила все же проиграл свою битву… — она перестала чувствовать свои конечности, и теперь все, что ей оставалось, это сказать то, что вертелось у нее на языке: — Спаси меня, Фабиан…

Из тела Эмбер вырвалось темное нечто, окутавшее все окружающие здания во тьму и в то же мгновение помчавшееся вперед. Даже механизм не смог уследить за этим, несмотря на то, что тот был способен в считанные секунды уничтожить доспех и тело Эмбер. Это был Пожиратель, вырвавшийся на свободу — и хоть у него не было никакого желания покидать ее тело, и уж тем более бросать свою хозяйку, он понимал, что шансов нет.

— Надеешься сбежать, Пожиратель?.. — проследив за тем, что дух Пожирателя направляется к храму, в котором поставили маяк, сказал сам себе Хаос. — О… — он так же он обратил внимание, что перчатка Винтера исчезла из руки Эмбер. — Понятно.

Механизм хаоса развернулся, и проследовал за Пожирателем спокойным шагом. Для него не было никакой причины спешить, потому что он может оказаться в любом месте, в каком только пожелает почти в любое мгновение. Даже с перчаткой, хранившей в себе силу Сингулярности, у Пожирателя не было никаких шансов против него, как и у других.

Хаос забрал всю магическую энергию, что была в Эмбер и Винтере. Он оставил от них лишь физическую оболочку, обреченную гнить на улицах заброшенной столицы. Для него эта битва уже была выиграна, даже если у его потенциальных целей был план.

Глава 20 — Катаклизм Пожирателя

Элеонора оказалось первой и единственной, кто оказался в храме, в который они изначально направлялись. К сожалению, на всех остальных заклинание времени-пространства сработало намного хуже, чем предполагалось, поэтому они оказались дальше от своей предполагаемой цели… ну, раз уж ее все же выпустило наружу из пустоты, значит, остальных тоже, а потому волноваться было совсем не о чем. Маловероятно, что их кто-то поджидал здесь, в заброшенных землях.

Она гордо спускалась с башни, на которой только что поставила маяк для Сингулярности. Теперь оставался лишь маяк в императорской столице, где они должны будут встретиться с Авелиной… с ней или без, они должны закончить магический круг и придумать, что можно сделать со всей магической энергией, которую они соберут. Элеонора сомневается в том, что у них в принципе получится решить все здесь и сейчас… возможно, они станут такой же реальностью, которая пожертвует своим существованием ради того, чтобы в другой реальности получилось что-то большее.

Ну, в любом случае, для начала нужно было встретиться с остальными… подождать их в храме было наилучшим решением, потому что они в любом случае должны были сюда придти. Поэтому, спустившись на первый этаж, она решила приметить для себя удобную скамейку в зале, на которой она сможет полюбоваться разрушенными и не очень витражами, находящимися в храме. Изображения на этих витражах сильно отличались от того, что ей в принципе доводилось видеть, что еще раз говорила о том, что она принадлежит совсем другой реальности… ну или о том, что этот континент уникален.

Вопреки всему, Элеонора на первом этаже обнаружила то, что заставило ее вытащить меч смертных и встать в боевую стойку, приготовившись к предстоящему сражению. Перед ней стояла тень, перемешанная с костями, имеющая волчий череп вместо лица… Элеонора поняла, что это та самая тень, что принадлежала Эмбер, но она… была другой, хоть и визуально почти что не отличалась. И все, что эта тень делала… это протягивала ей предмет. Она не сразу поняла, что именно в руках оно держало.

Пожиратель протягивал ей перчатку, принадлежавшую Винтеру. Когда Элеонора поняла это, ее глаза заполнились страхом и печалью… если Пожиратель протягивает ей эту перчатку, перчатку, в которой было заточено то, что осталось от сингулярности Винтера… это могло означать лишь то, что самого Винтера уже нет в живых. Ведь он ни за что не отдал бы свою перчатку просто так, тем более духу Пожирателя, чудовищу.

Элеонора молча подошла к тени и забрала перчатку из его рук, взглянув в его янтарные глаза. Пожиратель был чудовищем, но даже ему сейчас было не по себе… ему было жаль Элеонору, жаль смотреть на то, как она осознает, что Винтера больше нет в живых. Но вместе с этим он почувствовал, что его сильно тянет к доспеху Элеоноры… когда она оказалась так близко к нему, он начал понимать, что ее доспех… кажется ему родным..

Протянув руку, и, дотронувшись до наплечника Элеоноры, Пожиратель растворился, поглотив самого себя и отправившись в оболочку ее доспеха. Элеонора принадлежала другой реальности, в которой вещи пошли совершенно иным образом… и все же были моменты, которые связывали этот мир и мир Элеоноры. И одна из таких вещей… существование Пожирателя. Там, в своем мире, дух Пожирателя превратился в ее могучий доспех, поддерживающий жизнь Элеоноры до самого конца. До момента, пока она не исчезла из своей собственной гробницы, в которой она сама себя и заточила.

— Рано или поздно, он бы все равно погиб, ты знаешь это… — заговорил с ней Пожиратель в ее сознании. — Но мне… мне искренне жаль, моя королева.

С ней говорил не Пожиратель, который принадлежал Эмбер, но Жнец, Пожиратель из другой реальности, реальности, принадлежавшей Элеоноре. Он слился с ее доспехом и позволил самому себе из другой реальности вновь ожить, став доспехом Элеоноры.

— Да, нам всем суждено погибнуть, но… — Элеонора крепко сжала меч, стиснув зубы от обиды на мир, образовавшейся в ее душе. — Я не думала, что это будет вот так. Я ведь… я даже не смогла попрощаться с ним… не смогла обнять его, когда ему было больно…

— Больно было недолго, он умер очень быстро… — левая перчатка Элеоноры растворилась в тень, и доспех поглотил перчатку Винтера, после чего та слилась с доспехом воедино. — Я стану твоим щитом и мечом, твоим проводником ненависти… — сказал ей Жнец, после чего от доспеха Элеоноры пошла кровавая дымка. — До момента, как мы с тобой падем.

Вены на лице Элеоноры покрылись тьмой, что было отчетливо видно на ее бледной коже, а ее глаза, как только она позволила себе моргнуть, запылали кроваво-красным огнем, который уже нельзя было назвать легким свечением. Ее глаза превратились в два пылающих шара, в которых и вправду можно было сгореть, если долго на них смотреть.

— Нет такого врага, которого мы с тобой не сможем победить… — холодно сказала Элеонора, будто растеряв свои эмоции. — Если я и паду, то заберу с собой весь мир… а заодно и того, кто сделал это с Винтером… того, кто посмел убить моего короля…

— Тогда тебе не придется долго ждать… — сказал ей Жнец. — Он уже здесь.

Элеонора подняла голову и увидела, что в зале перед ней стоит трехметровый, чудовищный механизм, воплощающий собой первозданный хаос. Элеонора подняла меч, клинок смертных, направив его одной рукой, несмотря на то, что меч был огромным…

Лезвие меча покрылось яркими красными полосами, что были подобные ее глазам, и они образовали из себя сложные руны, значение которых не знал даже сам первозданный хаос, стоящий перед ней. Жнец, ее доспех, придал Элеоноре нечеловеческих сил, благодаря которым у нее даже был шанс драться с ним на равных. Впрочем, для нее это не было каким-то спаррингом, она вполне себе серьезно собиралась прикончить его.

Здесь и сейчас.

Несмотря на весь запал Элеоноры, механизм хаоса атаковал первым, но Элеонора ловко отбила атаку, разрубив когти на его левой руке. Для Хаоса это не было особой проблемой, но сам факт того, что Элеонора смогла мало того что увернуться от его атаки, так еще и разрубить его потенциальное оружие… это было достойно похвалы.

— Наш мир состоит из магии, из совокупности магической иерархи… — заговорила с ним Элеонора. — Но нет такой магии, которая оказалась бы не по зубам клинку смертных.

Наконец, когда Элеонора получила достаточное количество магической энергии, она могла позволить себе разгуляться на полную катушку, и хотя бы попытаться остановить время. Ожидаемо, у нее ничего не получилось… точнее получилось, но на первозданном хаосе это не возымело никакого эффекта, потому что его магически потенциал был бесконечно большим, и даже Элеонора не могла тягаться с ним в этом плане. Заклинание остановки времени было для него ничем, он даже не замедлялся в его процессе. Это не особо ее расстроило, ибо это лишь одна вещь из немногих, которую она обрушит на него.

— Первозданный хаос, значит… — сознание Пожирателя, или же Жнеца, и Элеоноры были едины, поэтому она уже знала, что стоит перед ней. — Хаос стоит превыше всего, не так ли? Весь наш мир… начинался с появления хаоса, я права?

— Я обращу этот мир в хаос и позволю появиться совершенно новому… — повернувшись в сторону Элеоноры, заговорил с ней Хаос. — Ваша битва проиграна, сдавайся.

— О, нет-нет-нет… — Элеонора направила на него левую руку, и сфера, в которой находилось то, что оставалось от Сингулярности, загорелась ярким магическим светом. — Ты падешь раньше, чем это случится… — приготовившись атаковать, Элеонора сделала небольшую паузу и закончила: — Потому что я не позволю тебе покинуть храм.

Глава 21 — Катаклизм греха

— То, что ты рассказала мне, звучит крайне безумно, особенно твое происхождение… — покручивая у себя в руке складной клинок, говорил Фабиан. — Но этот клинок мог оказаться только у императора, или императрицы… поэтому я могу тебе поверить.

Обстоятельства сложились так, что Фабиан встретился с самой Сингулярностью возле входа в заброшенную столицу, а не с кем-то из его группы. Если бы не клинок, который Сингулярность несла с собой, и не факт того, что она чертовский сильно была похожа на Элеонору, то их встреча могла бы закончиться куда печальнее, чем она есть сейчас.

— Не менее безумно, чем тот факт, что этот клинок вернулся к своему изначальному обладателю спустя столько лет… — усмехнулась Сингулярность, следуя за Фабианом.

— В это, наверное, тяжело поверить, но я тот самый телохранитель императора… который по итогу слинял, потому что жизнь императора оборвалась.

— Как видишь, я все еще здесь, а значит, Авелина все еще жива… — Сингулярность оглянулась назад, пытаясь найти в руинах города кого-то, кого можно было бы охарактеризовать как «живое» существо. — Ты еще успеешь защитить императрицу.

— Надеюсь на это. — Одобрительно покивав, Фауст спрятал клинок к себе на пояс, поместив рядом с точно таким же складным клинком. — Так вот, насчет нас…

Их разговор прервался, потому что они увидели магический луч, протянувшийся до неба.

— Должно быть, это они! — крикнула Сингулярность, узнав в это то, что было определенно связанно с маяком для их круга. — Скорее, бежим к ним!

И они побежали вперед, по улицам заброшенной столицы. Путь до храма был достаточно неблизкий, но если они не будут делать передышек, то наверняка успеют настигнуть всех остальных. Сингулярность отправилась сюда в надежде встретиться с Винтером и Элеонорой, но нашла совершенно другого человека, который, впрочем, тоже был не прочь встретиться с ними. По-настоящему судьбоносная встреча, не так ли?

Решение о перемещении в пространстве далось Сингулярности не легко, потому что она так и не смогла найти Авелину. Ей оставалось лишь надеяться на то, что императрица в конце концов доберется домой целой и невредимой, и они все вместе свершат задуманное. По идее, раз Аттилы не было, никто не должен был встать у них на пути.

— Я вижу кого-то впереди! — обрадовавшись, сказал Фабиан. — Кто-то… лежит?..

Его радость быстро исчезла, когда он понял, что впереди их ждали чьи-то тела. Навряд ли кто-то решил немного поспать посреди улиц заброшенного города, поэтому других вариантов не было. А учитывая, что вряд ли бы сюда кто-то сунулся помимо их самих, ожидания у Фабиана были самые паршивые, хоть он еще ничего и не увидел.

Впрочем, лучше бы он никогда и не увидел. Лучше бы они пошли по другой улице, по той, где Фабиан никогда бы не заметил тело девушки в белоснежных доспехах, лежавшей посреди улицы в собственной крови. Девушки, чьи глаза больше не горели.

Это была Эмбер. Когда Фабиан остановился перед ней, он совсем не изменился в лице… но вовсе не потому, что ему было все равно, а потому что он не знал, что должен чувствовать. Он не предполагал, что когда-нибудь ему придется увидеть растерзанную Эмбер… он представлял их конец как угодно, но только не так. Он должен был быть с ней… он должен был показать ей, что она не одна. Что у нее есть тот, кто защитит ее.

Фабиан не смог защитить императора, и он так же не смог защитить Эмбер… человека, которого он смог полюбить, хоть сам он того и не признавал. Он был отличным телохранителем, но судьба распорядилась так, что все, кого ему приходилось охранять… погибали. У него не осталось ничего, кроме нарастающей внутри него ненависти.

— Так вот как закончилось твое путешествие, Винтер… — подойдя к телу Винтера, Сингулярность заговорила голосом, не свойственным ей. — Так резко. Так жалко.

— Син?.. — взглянув на Сингулярность через плечо, спросил Фабиан. — Это ты, Син?..

— Дракон пустоты, первый и последний грех… — сказала Син, взглянув на Фабиана через плечо. — Да, это я… давно не виделись, грех ярости.

Фабиан упал на колени перед Эмбер, не в силах более стоять на ногах.

— Изгоняя меня, ты наложил на меня печать, сковывающую мою ярость, мою ненависть… — вновь переведя свой взгляд на тело Эмбер, Фабиан положил руку на ее грудь. — Так почему я сейчас не вижу ничего, кроме кровавой пелены на своих глазах, Син?..

— Потому что печати… печати не самом деле никогда не существовало. — Прикрыв глаза Винтера, Син в обличие Сингулярности подошел ближе к Фабиану. — Это все ты.

— Я не могу сдержать ее… — сжав руки в кулаки, прошипел Фабиан… — Я не могу сдержать ненависть, горящую во мне…

— Так и не сдерживай… — положив руку на его плечо, сказал Син. — Выпусти ее.

— Я не успел сказать ей столько вещей… — последовав примеру Сина, Фабиан прикрыл глаза Эмбер рукой. — Не успел сделать столько вещей вместе с ней… я…

— Ты согрешил еще раз, ведь дружба с людьми — грех… именно за нее меня и изгнали, именно из-за нее я и стал драконом греха… — похлопав Фабиана по плечу, Син сделал несколько шагов назад, оставив его одного. — Так почему бы тебе не согрешить?..

— Мой гнев… он не вернет Эмбер… — из глаз Фабиана полились слезы, а его руки начали растворяться в бесформенный туман. — Так что же мне…

— Я собираюсь отомстить за Винтера, потому что он был для меня дорог… — Сингулярность заговорила как голосом Сина, так и своим голосом. — Что же насчет тебя?

Фабиан еще раз взглянул на Эмбер. Не было такого заклинания, которое могло бы помочь ему вернуть ее назад… не было ничего, что могло бы позволить сказать ей все то, что он хотел ей сказать, но не успел, потому что у него не хватало смелости. И всю накопившуюся смелость, которую Фабиан готов для нее, он решил использовать сейчас…

Чтобы стать тем, кем он был изначально.

Заброшенную столицу заполнил громкий крик, переросший в животный, чудовищный рев. Тело Фабиана растворилось в бесформенный темнейший туман, погрузивший всю заброшенную столицу во тьму. Из бесформенного тумана появился черный дракон, с пылающими ненавистью глазами — дракон греха, изгнанный много лет назад. Самый страшный, самый сильный грех, с которым смогли совладать лишь чудом… грех ярости.

Подлетев к храму, Фабиан уничтожил его крышу, и тут же вырвал оттуда своей пастью механизм хаоса, который так упорно был занят сражение с Элеонорой. Предвидеть такого Хаос не мог, поэтому Фабину удалось занести его далеко в небо, после чего первозданный хаос все же решился действовать. Но все удары Хаоса проходили сквозь Фабиана, для него его оболочки не существовало — она была бесформенным туманом. Фабиан же, в свою очередь, наносил ему вполне себе ощутимый урон.

Он не знал, что это именно Хаос расправился с Эмбер, но он чувствовал это своим нутром, поэтому ни секунды не сомневался, забирая механизм хаоса в небо. Хаос использовал на нем странную магическую атаку, заставившую Фабиана ощутить нестерпимую боль, но он просто брал и игнорировал все его атаки, продолжая уносить Хаоса все дальше и дальше, пытаясь разодрать его своей пастью. Хаос неоднократно пытался вырваться, но у него ничего не получалось — Фабиан держал его мертвой хваткой, и никакой удар не мог заставить его отпустить механизм… он собирался держать его, пожирать его до тех пор, пока кто-то из них наконец не умрет.

В небе появился еще один дракон — дракон-циклоп, покрытый тьмой. Он так же настиг Фабиана и ухватил пастью механизм хаоса с другого конца, помогая Фабиану разрывать его. Хаос все еще не получал достаточного урон, но он вместе с тем и не мог вырваться из плена драконов. Так будет продолжаться до тех пор, пока кто-то из них не сгинет окончательно.

Син обрел форму дракона из последних сил, чтобы отомстить за Винтера и помочь Фабиану, а Фабиан же, в свою очередь, просто не имел достаточного количества магической энергии, чтобы по-настоящему превратиться в дракона, в свое изначальное состояние. Он скорее был лишь пародией на самого себя, нежели настоящим драконом.

Их битва будет очень короткой, и Хаос обязательно победит, но прежде, Син и Фабиан сделают все, чтобы первозданный хаос в полной мере оценил на себе их ярость… до тех пор, пока их магическая энергия не иссякнет, и драконы греха не исчезнут навсегда.

— Бежим! — схватив Элеонору за руку, крикнула Сингулярность. — Они — наш последний шанс… мы должны сделать так, чтобы их жертва не была напрасной…

Время-пространство исказилось, и Сингулярность исчезла вместе с Элеонорой.

Глава 22 — Катаклизм Хаоса

История мирового катаклизма подходила к своему логическому завершению. Воспользовавшись возможностью, которую им подарили драконы греха, Сингулярность и Элеонора сбежали в императорскую столицу, чтобы поставить последний маяк, чтобы использовать магический круг величиною во весь мир, тем самым собрав всю магическую энергию, которая осталась в мире. Это определенно добьет мир только сильнее, не оставив ему ни единого шанса не существование, но это подарит им шанс на свершение заклинания. Заклинание, которое могло бы спасти их всех… или окончательно погубить, тут как знать… они и сами до сих пор не знали и не знают, что будут делать с этой энергией, но выбора у них не остается — ведь еще немного, и первозданный хаос покончит с ними навсегда. И тогда уже все это будет не важно.

Если Хаос настигнет их до того, как они смогут использовать магический круг, или, что еще хуже, если Хаос сможет воспользоваться магическим кругом… весь мир будет обречен. Самым логичным решением для Элеоноры казалось возможность, в которой они отправят кого-то в другую реальность, подобно тому, как это сделал Винтер, чтобы отправить сюда Сингулярность и воскресить из мертвых Авелину. В таком случае, не выиграет никто — первозданный хаос не получит сил, чтобы погрузить мир в хаос, но в то же самое время Элеонора и Сингулярность проиграют битву, передав эстафету другому миру.

Они отправились туда, где все началось — на скалу, где Элли обратила магию в ничто. Именно там, вдали от города, они собирались поместить последний маяк пустоты, тем самым завершив магический круг. К счастью, Хаос все еще не вырвался из плена драконов к тому времени, как они оказались у скалы… оставалось лишь забраться наверх.

Мир сильно отличался от того, каким он был здесь перед уничтожением магии. Сейчас, деревья были пусты, на них не было никакой листвы… все вокруг казалось серым, неживым, и лишь багровое закатное солнце придавало окружения хоть и зловещие, но все же какие-никакие оттенки. Когда они оказались на вершине, то смогли вместе оценить весь ужас и красоту этого места, почувствовав то, что называется дежавю. То, что они видели перед собой… казалось им тем, что уже когда-то случалось. И хоть для них это не было правдой, в других реальностях… в других реальностях наверняка происходило и не такое. Пространственно-временной континуум был разрушен, и теперь нельзя было сказать наверняка, какие воспоминания всплывают у них в голове…

— Это похоже на «Конец Времен»… — остановившись перед спиной Сингулярности, стоявшей возле обрыва вниз, Элеонора положила ей руку на плечо и тяжко вздохнула, осознавая, что они, наконец, пришли. — Но даже он не выглядел таким обреченным.

— Все кончено… — развернувшись, Сингулярность заставила Элеонору немного отойти назад. — Наш путь завершен.

Живот Элеоноры пронзили металлические лезвия когтей, на удивление пробившие ее доспех насквозь. Прямо за ее спиной появился первозданный хаос, и, легким движением руки, он откинул королеву далеко назад, оказавшись с Сингулярностью лицом к лицу. Сингулярность не была удивлена такому исходу — она знала, что Хаос настигнет их… Для нее было загадкой лишь то, кто из них двоих умрет первым. Элеоноре не повезло.

В глазах Сингулярности не было страха, присущего людям. Она была готова встретиться с первозданным хаосом лицом к лицу, показав ему, что он еще не победил. И хоть она была единственной, кто остался в живых из всех них… она не теряла уверенности. Тем более, что Хаос сейчас выглядел поменьше, чем когда он был в храме — он все еще был очень высоким, но не таким как раньше, иначе ему было бы тяжело перемещаться по скале. Такой внешний вид создавал представление того, что Хаос сейчас менее опасен.

Что было, конечно же, лишь иллюзией.

— Время останавливается, мир достигает своего окончания… — сказала Сингулярность, не отводя взгляда от Хаоса. — И вот мы последние, кто осмелился стоять в конце.

— Не думал, что последней помехой на моем пути окажешься ты… — взглянув на свою руку, сказал Хаос. — Я забрал всю магическую энергию, которую смог… осталась лишь твоя, и тогда я смогу использовать ваш круг и погрузить мир в настоящий хаос.

— Только я способна использовать этот круг. — Нахмурив брови, холодно ответила Сингулярность. — Ты считаешь, что стоишь превыше всех… но это не так.

— Не обманывай себя, Сингулярность. — Так же холодно ответил Хаос. — Я появился лишь по одной причине… потому что исчезновение мира подразумевало исчезновения хаоса, и именно поэтому я явился, чтобы все исправить и заставить мир переродиться.

— Все это… уже случилось. — Усмехнувшись, Сингулярность оглянулась на багровое солнце у нее за спиной. — Ты должен знать это лучше, чем кто-либо… наш мир сломан, и ничто не сможет восстановить его. Даже погрузив его в хаос, ты ничего не изменишь…

— Время-пространство это лишь незначительная часть, не важно, если это уже где-то случилось… — Хаос сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить: — Хаос стоит превыше всего, и лишь он может создать мир, который не повторит судьбу этого.

— Как ты можешь создать мир, если ты даже не понимаешь, что мы находимся в бесконечном цикле? — усмехаясь над ним, спросила Сингулярность. — Неужели ты не видишь истины? Ты ведь тот, кто стоит превыше меня… так почему ты так глуп?

— Твоя провокация… не значит для меня ничего, Сингулярность. Если люди для меня муравьи, мешающиеся под ногами, то ты… ты не более чем животное.

— Это не провокация, это констатация факта… — взмыв руки крестом, сказала она. — Мы заключены в бесконечном цикле, который будет продолжаться до тех пор, пока не будет найдено решение, которого на самом деле не существует. Ни наше желание вернуть все назад, ни твое желание погрузить мир в хаос, чтобы переродить его… ничто из этого не способно по-настоящему разорвать петлю, в которую мы себя загнали.

— Достаточно. — В голосе Хаоса была слышна ненависть. — Твои слова бессмысленны.

— Только чудо способно разорвать эту бесконечную петлю… — глаза Сингулярности сверкнули, а на ее лице появилась хитрая ухмылка. — Я готова отказаться от всего… от этого тела, от человечности, от самой себя… все ради того, чтобы доказать тебе, что ты ошибаешься… а что насчет тебя, первозданный хаос? На что готов пойти ты?..

Прежде, чем Хаос смог ей ответить, тело Сингулярности растворилось в ничто, а на ее месте осталась лишь ее собственная фигура, переливающаяся черным и белым — цветами Сингулярности. С неба протянулся плотный луч, переливающейся все теми же цветами, и на месте Сингулярности появилась императрица, Авелина. Сингулярность с самого начала почувствовала, что она была где-то рядом, но не могла найти ее… именно поэтому, она приняла решение насильно призвать ее, ценой собственного тела.

Сингулярность и Авелина все еще были связаны, несмотря ни на что, и именно поэтому она отдала ей всю себя, не сказав ничего — весь магический потенциал Сингулярности растворился в Авелине, превращаясь в колоссальное количество магический энергии. Авелина и Сингулярность стали единым целым, и теперь императрица сама могла использовать магический круг, созданный ими же на протяжении этого долгого путешествия.

Авелина и Хаос взглянули друг на друга, после чего она достала меч бесконечности и вонзила его в скалу, тем самым создав последний маяк, необходимый для круга.

Хаос немедленно атаковал Авелину, пронзив ее грудь клинками своих когтей. Не сказать, что это было частью плана Авелины, ведь она сполна ощутила боль, пронзившую ее тело. Так же Авелина почувствовала, что магические силы покидают ее, ведь это было истиной целью Хаоса — он просто собирал достаточное количество магической энергии, чтобы погрузить мир в хаос, тем самым позволив ему переродиться.

— Твоя наивность погубила тебя, императрица… — загнав лезвия еще глубже, злорадствовал Хаос. — Такое представление… и ради чего? Все напрасно…

— Ничто не напрасно… — схватив первозданный хаос за руку, Авелина кашлянула кровью, прилившей к горлу. — Ни одна из наших жертв… не была напрасной.

— Тогда почему же ты умираешь в моих руках, императрица?..

— Все конечно, Хаос… — отпустив его руку, сказала Авелина. — Ты уже проиграл.

Он понял значение ее слов лишь тогда, когда почувствовал, что его грудь пробило лезвие меча, которым сражалась с ним Элеонора некоторое время ранее. Королева была сильно ранена, но не побеждена — воспользовавшись ситуацией, она подобралась к первозданному хаосу сзади, и вонзила в его физическую оболочку клинок смертных.

Клинок смертных создан, чтобы разрывать магические цепи существ и забирать магический потенциал его жертв, чтобы передать его своему владельцу. Таким образом, Элеонора не только отобрала у Хаоса силы, которые он забрал у Авелины, но она так же отобрала в принципе все, что у него было — всю магическую энергию, которую он скопил. Вся эта сила, все жизни, которые забрал Хаос… все они были в ее руках.

— Нет! — взревел Хаос, оттолкнув Элеонору назад. — Да как ты смеешь!..

Не теряя ни секунды, Элеонора перевернула меч и вонзила его в саму себя, упав на колени и свернувшись в клубок. Меч треснул и сломался прямо внутри ее тела, отдав всю его силу доспеху, что был надет на Элеоноре. Вся сила, хранившаяся в Хаосе и Элеоноре, оказалась в доспехе, послужившим в данном случае сосудом для хранения силы. Королева поставила на кон все, и отобрала силу первозданного хаоса своим мечом.

— Давай, Жнец! — крикнула Элеонора, закрывая рот от выливающейся крови. — Полагаюсь на тебя! — замахнувшись рукой, Элеонора разбила сферу на перчатке и выпустила силу Сингулярности Винтера наружу, передав ее тем самым Пожирателю.

Ровно в тот момент, когда Хаос пробил шею Элеоноры своими лезвиями, тем самым добив ее до конца, ее тело лишилось доспехов и из нее вылетел темный дух, пролетевший мимо первозданного хаоса. Хаос не был намерен упускать Пожирателя и в этот раз, поэтому он попытался немедленно остановить его, но прямо перед ним появился призрак мужчины, облаченного в темнейшую мантию, напоминающую Хаосу о мантии Аттилы, но они были совершенно из разных времен, так что это был точно не он.

Этому мужчине, на удивлению, удалось задержать механизм хаоса, что вызвало у него весьма сильное недоумение. Мужчина не выглядел кем-то особенным, и он не был кем-то из всех тех, кого Хаосу и Аттиле довелось повидать во время битвы со всей их группой. Именно поэтому, у первозданного хаоса оставался лишь один вопрос…

— А ты еще кто такой?! — недовольно крикнул он, столкнувшись с призраком.

— Мое имя тебе ни о чем не скажет… — вложив всю силу в удар, мужчина оттолкнул механизм хаоса назад, позволив Пожирателю безопасно пролететь мимо. — Меня зовут Эндрю, и я пришел, чтобы отомстить за Винтера и Элеонору.

Сфера, которую разбила Элеонора, некогда принадлежала Эндрю — именно от него Винтеру и досталась эта сфера, и именно в ней хранилась сила его Сингулярности. Разбив ее, Элеонора не только высвободила Сингулярность, но и в последний момент призвала Эндрю, ведь когда-то они с Винтером договорились, что обязательно призовут его в момент, когда его помощь будет абсолютно необходима… и вот этот момент настал.

Пожиратель влетел в Авелину, и ее тело моментально поглотило его со всей силой, которую он ей принес. Она обрела не только доспех, подобный тому, что был на Элеоноре, но и всю мощь хаоса, которую удалось собрать королеве ценой своей жизни.

Механизму хаоса хватило легкого удара, чтобы уничтожить призрака, но его цель уже была выполнена, поэтому Эндрю было совершенно не важно, что он тут же пал. Эндрю стал последним винтиком в механизме, который не позволил Хаосу действовать.

Авелина дотронулась до меча, вонзенного ею в скалу, и мир погрузился во тьму. Он не исчез, как можно было бы подумать, но все вокруг покрылось тьмой… остались лишь очертания, которые все еще позволяли различать окружение. Даже само небо погрузилось во тьму… и только лишь звезды, солнце и луна остались нетронутыми.

— Все герои падут… — сказала Авелина, остановившись взглядом на Хаосе. — Но ты падешь первым.

Глава 23 — Катаклизм мира

— Твоя самоуверенность… это всего лишь пустая оболочка, и ничего более.

Мир заполнился темной пеленой, сливающейся с окружением. Это была мгла, то, что изначально породило Хаос. Авелина использовала это, потому что знала, что мгла была единственным, что стояло превыше Хаоса… во мгле его силы были сильно ограничены. Изначально первозданный хаос являлся тем, что Авелина ни за что не могла победить, но сейчас, когда все карты были у нее на руках… ну, на самом деле, нельзя сказать, что будет сейчас, потому что Хаос все еще является высшим существом, несмотря на мглу, ограничивающую его силы. Но Авелина так же проигрывать не собиралась, напротив.

Разбежавшись, Хаос столкнул Авелину с обрыва, и они вместе упали вниз. У Авелины было достаточно сил, чтобы не разбиться насмерть, впрочем, как и у Хаоса… хотя ему-то что, он и вовсе являлся механизмом, который в принципе разбить было почти что невозможно. Они столкнулись в беспощадном кулачном бою, будто намеренно не используя свои магические силы. И оба были настолько неуклюжи, что быстро бросили эту затею, отскочив друг от друга и приготовившись атаковать противника магией.

— Лучше бы ты оставалась мертвой… — направив на нее руку, сказал Хаос. — Все твои друзья мертвы, а ты до сих пор не поняла, что твоя битва лишена смысла…

— Они не мертвы, они здесь… — указав на свое сердце, сказала Авелина. — Они все собрались здесь, чтобы помочь мне вернуть все как было.

— Нет никакого «как было»! — метнув в Авелину магическим шаром, озлобленно крикнул Хаос. — Есть лишь один способ все исправить — погрузить мир в хаос, уничтожить старое и дать дорогу новому! То, что ты задумала, просто невозможно! Мир сломал, то, что сломано, нельзя восстановить так просто! И ты это прекрасно знаешь!

— Я верю, что оно есть! — вернув магический шар отправителю, ответила она. — Я верю в то, что чудо обязательно произойдет!

— Вера — это все, что у тебя есть?! — схватив Авелину за шею, Хаос впечатал ее в землю, оставив глубокий след и вызвав чуть ли не землетрясение. — Жалкий человек! Как ты не понимаешь, что все уже кончено?! Старого мира больше нет!

— Мои друзья и близкие отдали все, чтобы воплотить нашу мечту в виде чуда! — ударив Хаос, Авелина запустился его высокого в воздух и полетела за ним. — Пусть моя вера глупа, пусть ты считаешь, что чудес не существует… но я докажу тебе обратное!

Еще раз ударив первозданный хаос, Авелина отправила его еще выше, и они оказались над облаками. В ответ, он так же ударил ее, но тело Авелины направилось противоположно. Столкнувшись в воздухе, они вновь попытались нанести друг по другу удар, но их навыки рукопашного боя вновь намекали о том, что лучше бы им покидаться друг друга шарами, чем пытаться ударить друг друга кулаками.

На самом деле, то, что Авелина могла сейчас держаться с ним на равных, уже было большим прогрессом. Впрочем, все это было лишь ложной видимостью того, что у Авелины есть шансы — она была на пределе, а Хаос, тем временем, сдерживался лишь из-за ограничений. И когда-нибудь силы Авелины кончатся, и тогда… он победит.

— Отдай всю энергию, что есть у тебя, и у нас еще будет шанс того, что мир сможет переродиться во что-то вразумительное!.. — схватив Авелину за плечи, Хаос метнул ее вниз, на всю ту же скалу. — Ты не понимаешь, что творишь! Мы будем обречены!

— Мы уже обречены! — приземлившись рядом с мечом бесконечности, Авелина схватилась за его рукоятку. — Но я не позволю тебе разрушить мои мечты… наши мечты!

Приземлившись рядом, на подъеме к Авелине, Хаос приготовился нанести сокрушающий удар. Даже с учетом того, что Авелина призвала мглу, ограничивающую его силу… даже с учетом того, что Авелина забрала большую часть его магического потенциала, она все еще была слабее первозданного хаоса — ведь он был подобен богу, а она лишь человек.

Но Хаос не был бы хаосом, если бы действовал настолько предсказуемо. В последний момент, прямо перед тем, как он собирался нанести удар по Авелине, Хаос остановился, и превратил себя в ее точную противоположность — в саму Авелину, воссозданную с головы до пят. Он воссоздал все, от доспеха до ее лица, таким образом продемонстрировав, что ему подвластно и такое, и это была отнюдь не иллюзия.

— Я даю тебе последний шанс, юная императрица… — в его руке появился меч, подобный мечу бесконечности. — Мы сразимся на равных, и я докажу тебе, что даже в таких условиях тебе не победить меня… однако, у меня есть одно условие…

Мгла, которая предположительно сдерживала первозданный хаос, тут же исчезла. Хаос с самого начала лишь ей подыгрывал, потому что Авелина не могла в точности воссоздать ту самую мглу, ибо не имела достаточных знаний о ней. То, что породило весь мир… не могло быть понятным для Авелины в достаточно мере, хоть она и видела ее своими глазами. Если бы все было так просто, то мир был бы уничтожен еще задолго до этого.

Авелина удивила его своим упорством, своей слепой верой в то, что все проблемы мира можно лишить одним лишь чудом. И хоть эта мысль была противна, чужда Хаосу, он уважал ее желание, даже несмотря на то, что в этом для него совсем не было необходимости — ведь она для него ничто. И именно из-за этого… он давал ей шанс.

— Здесь нет никакого подвоха, но я хочу, чтобы ты показала настоящую себя… — Хаос выставил перед собой мечей и зловеще ухмыльнулся новоприобретенным лицом. — Покажи мне настоящую Авелину Кайзер, сразись со мной так, как ни с кем ранее.

— Перед тобой настоящая Авелина Кайзер. — Подобно ему, Авелина так же создала меч и выставила его перед собой. — Самая настоящая, какая только может быть.

— Ставь на кон все, или уходи, императрица! — Хаос сжал рукоятку меча и взмахнул им и перед Авелиной, направляя на нее пустую руку, тем самым пригрозив заклинанием. — Вытаскивай всех скелетов из своего шкафа, или я закончу это быстрее, чем ты думаешь!

Авелина знала, чего первозданный хаос хочет от нее, но она не считала это необходимым. Впрочем, если это действительно позволит ей сразиться с ним на равных, и если после ее победы он все-таки сдастся, то это будет вполне себе оправданный риск.

Ничего не ответив, Авелина спровоцировала свое превращение в демона-вампира — в того, кем она и являлась изначально. Правда сейчас у нее было намного больше энергии, чем ранее, поэтому она могла себе позволить разойтись. За ее спиной появилась пара металлических крыльев, походящих на крылья дракона, если бы этот дракон принадлежал самой преисподней и демонам в частности, и острый, металлический хвост, растущий так же из доспеха. Ее лицо перекрылось демонической гримасой с рваной улыбкой и широкими, пылающими красными глазами.

Но на самом ее лице была отнюдь не улыбка. Авелина лишилась каких-либо эмоций, видом превратившись в само воплощение печали и безразличия, и в этот же момент почти все ее зубы превратились в клыки, а перчатки на ее руках еще сильнее заимели когтеобразную форму. Черный металл доспеха покрыл ее шею и добрался до щек в виде острых полос, остановившихся перед ее глазами. Когда превращение завершилось, Авелина взглянула в глаза самой себе, первозданному хаосу, демоническая гримаса перед ее лицом исчезла, и из ее глаз полились кровавые слезы.

— Ты получил то, что хотел… — взмахнув крыльями, Авелина воспарила в воздухе и сжала рукоять меча, спровоцировав кровотечение на своей ладони. — Не так ли?..

— Искренность — это то, что в тебе стоит ценить… — сверкнув глазами, сказал первозданный хаос. — Последний раунд, Авелина Кайзер! Нападай!

Но не успела Авелина сделать и шагу, как обнаружила, что Хаос уже оказался у нее за спиной. Он схватил ее за крылья, и, с помощью своей нечеловеческой силы вырвал их из доспеха. Не то чтобы Авелина расстроилась из-за того, что лишилась возможности эффектно летать, но учитывая с какой легкостью Хаос это сделал, ей определенно стоило его бояться, ведь следующий его удар может стать для нее самым последним.

Хаос не сорвал — он дрался с ней на мечах, не используя первозданную магию. Авелина фехтовала лучше, чем он, но сила Хаоса превышала ее силу во много раз. Каждый его удар заставлял Авелину отступить назад, а ее удары хоть и были более искусны, но недостаточно искусны, чтобы полноценно блокировать его удары. Тогда-то Авелина и решила наконец применить магию, ту, что сейчас так сильно соответствовала ее виду.

Первозданный хаос в обличие Авелины окутали кровавые путы, которые, по идее, должны были остановить его и позволить Авелине наконец-то нанести удары. Но даже они не могли сдержать Хаос — они тут же разорвались, стоило ему только двинуться. Хаос все еще не использовал первозданную магию, которая могла бы тут же уничтожить Авелину, просто она сама по себе проигрывала ему по всем параметрам. И когда стало ясно, что ей в этой схватке не победить… Хаос вонзил в ее грудь созданный им же меч.

Доспех Авелины оказался пробит насквозь.

— Ты проиграла… — довольно ухмыльнувшись, сказал Хаос. — Все было зря.

Теперь, дело оставалось за малым — нужно было забрать силу, которую хранила в себе Авелина. И когда ее глаза потухли, и Хаос почувствовал, что ее энергия уходит к нему, то он заметил, что тело Авелины распадается на магические частицы, что было совсем не свойственно длятого, кто все же являлся человеком, а не магическим существом.

— Одно я знаю точно… — сказала Авелина, стоя за спиной у Хаоса в своем привычном обличие, лишенным признаков «превращения». — Иллюзии работают одинаково хорошо как на людей, так и на первозданных существ… особенно, если они не проверяют.

Только что, первозданный хаос обдурили — он даже и подумать не мог, что Авелина создаст иллюзию вместо того, чтобы действительно превратиться в демона-вампира. Развернувшись, Хаос был готов нанести свой последний, молниеносный удар, чтобы добить юную императрицу и забрать у нее всю оставшуюся магическую энергию.

Но было слишком поздно.

— Авелина! — Хаос замахнулся, и его меч заметно увеличился в размерах, так, что он с легкостью достал бы до нее даже не таком расстоянии. — Прими свое поражение!

— Я обращу тебя в ничто! — крикнула Авелина, направив на него ладонь.

Меч в руке Хаоса исчез на ее глазах, а сам Хаос оступился назад, не до конца понимая, что только что произошло. Он потерял свою человеческую форму, превратившись во все тот же изящный механизм, который преследовал их всю дорогу до скалы возле столицы. Исчезнув в пространстве, Авелина появилась рядом с мечом бесконечности в скале.

Сжав рукоять меча, Авелина использовала магический круг, величиною во весь мир, и все живое и неживое в их мире обратилось в магическую энергию. Люди, звери, магические существа, все еще существовавшие каким бы то ни было образом… Все они даже не поняли, что только что произошло — они просто исчезли, обратившись в чистую магическую энергию. И теперь, вся эта сила… она была в руках Авелины Кайзер.

За существами исчезли и города, а за городами исчезло и все остальное — деревья, трава, земля, даже малюсенькие песчинки… весь мир треснул перед глазами Авелины, раскололся, как стекло, и не было ничего, кроме бесконечно большого «ничто» и скалы, покрывшейся тьмой, на которой они все еще стояли вместе с первозданным хаосом.

Хаос огляделся вокруг и понял, что все кончено. Движения, которые он сейчас совершал… были единственным, на что он сейчас способен, и то он уже чувствовал, что лишается и этой способности. Использовав злосчастное заклинание, причастное к исчезновению всей магии в мире, Авелина обратила первозданный хаос в ничто. Подобно тому, как когда-то сама Элли использовала на нее это страшное заклинание.

— Это был последний раз, когда эта сила была использована… — сказала она, глядя на увядающий хаос. — Ты стал последним, на ком она была использована.

— Так вот он, конец… — взглянув на свою распадающуюся руку, сказал Хаос. — Значит, так мир лишился магии? Так просто?.. — сделав еще шаг назад, Хаос споткнулся и упал.

— Это произошло бы снова, если бы ты воссоздал мир… — сказала Авелина, глядя на то, как его оболочка обращается в ничто. — Ты проиграл с самого начала.

— Мы все проиграли… — смирившись со своей участью, сказал Хаос. — Еще в тот момент, когда магия исчезла.

Механизм первозданного хаоса исчез, растворившись в ничто.

Теперь, Авелина оставалась одна. В ее руках появился большой магический шар, переливающейся цветами сингулярности. В этом магическом шаре была вся энергия мира, собранная магическим кругом, который они сделали все вместе. Авелина в буквальном смысле держала в руках судьбу миру, и… она не знала, что с ней делать.

Что значит «чудо»? Что подразумевается под чудом, которое может спасти мир? Как Авелина может возжелать что-то настолько спонтанное, понадеявшись, что это поможет ей вернуть былые времена? Сингулярность говорила, что Авелина приблизилась к пониманию этого так, как никто другой, но в конце концов… она была лишь человеком. Она все так же оставалась лишь девчонкой, мотивация которой держалась на том, что в конце все будет обязательно хорошо. И вот теперь, когда она оказалась в конце…

Авелина оказалась в тупике. Не осталось ничего и никого, у кого бы она могла спросить совета. Не было ни Винтера, ни Августа, ни Элеоноры… все они отдали свои жизни ради того, чтобы Авелина сама приняла решение и сделала так, чтобы мир станет прежним. Но в глубине души все они понимали, что мир уже никогда не станет прежним, его уже не вернуть… а если и вернуть, то все повторится снова, и она снова окажется здесь. Слова Хаоса были правдивы — мир разрушен, и его уже никак не вернуть на место.

Она расплакалась, как ребенок. Единственная мотивация, за которую она могла держаться, и та исчезла, и теперь Авелина должна была принять решение, от которого зависело все. Ей хотелось свернуться в клубочек и сдаться, сгинуть в этой пустоте вместе со всеми, кто отдал свои жизни ради этого момента. Даже злосчастной скалы, на которой она стояла, уже не было… Она рыдала в пустоте, где не было никого кроме нее.

— И вот, оказавшись в конце, ты вешаешь нос? — услышала она знакомый голос сбоку от себя. — Это так на тебя не похоже, моя любимая.

— Мама?.. — повернувшись, Авелина действительно увидела свою мать — она стояла прямо здесь, перед ней, и она… она была реальнее, чем когда-либо. — Мама!

— Не расстраивайся, Авелина… — услышала она еще один знакомый голос, но на этот раз мужской, и уже с другой стороны. — Ты самая сильная! — Положив руку ей на плечо, сказал некто. — Сильнее, чем все, кого мне когда-либо доводилось видеть.

— Папа!.. — повернувшись, сквозь слезы сказала она, распознав в другой фигуре своего кровного отца. — Ты тоже здесь!

— Императрица, значит?.. — постукав ее по другому плечу, обратился к ней еще один голос, крайне похожий на демонический. — Вот куда тебя завело знакомство с Августом.

Вновь обернувшись, Авелина увидела перед собой человекоподобную фигуру, на лице которой было нечто, что напоминало своим видом демонические глаза и рваную улыбку, так же присущую в основном демонам. Это был Виш — тот самый демон желаний, с которым Авелина некогда заключила контракт. В настоящем мире он не мог явиться к ней, потому что его уже давно не существовало в первозданном виде, но сейчас… этот момент был особенный во всех смыслах, поэтому он все же позволил себе явиться.

— Виш… — кажется, ее радости не было предела, судя по ее счастливому лицу. — Я так рада тебя видеть, Виш!..

— Конечно ты рада, мы ведь так давно не виделись… — самодовольно сказал он, указывая на себя. — Но я на самом деле никуда не уходил, и ты это знаешь.

— Вы все пришли поддержать меня? Но… как?.. Это ведь невозможно…

— Чудеса созданы, чтобы совершать невозможное… — к Вишу подошла особа, которая подозрительно сильно была похожа на Сингулярность. — Что же это, если не чудо?

— Это… чудо?.. — спросила она у Сингулярности. — Получается, я… растрачиваю магию мира на то, чтобы…

— Это не то чудо, которое можно спровоцировать магией… — обратился к ней голос позади, и этот голос она знала лучше всех. — Это настоящее, естественное чудо.

— Август! — чуть ли не крикнув от радости, сказала она, завидев его позади. — Август…

— Не только я… — приобняв Авелину, сказал он. — Мы все здесь…

Пустота заполнилась всеми, кто так или иначе был дорог Авелине. Винтер, Элеонора, Фабиан, Эмбер… даже дракон Син. Все, кого уже не было в живых, кого уже давно не существовало, явились к Авелине, чтобы поддержать ее в самом конце… даже самые незначительные личности, которые она мимолетно встречала на протяжении своей жизни. Они все пришли сюда, в конец всего, чтобы подать Авелине свою руку помощи.

— Они всегда были с тобой, Авелина… — продолжил говорить Август. — Ты никогда не была одна.

— Это не мое место, Август… — вцепившись в его спину, Авелина заплакала. — Это место Винтера, Элли, Сингулярности… но не мое, мне здесь не место…

— И все же ты здесь. — Крепко сжав ее в своих объятиях, ответил Август. — Единственная, кто смог дойти до конца.

— Что мне делать, Август?.. — нервно вздохнув, спросила она. — Как мне поступить?..

— Ты уже знаешь. — Отпустив Авелину, Август шагнул назад. — Разве нет?

Все духи, все, кто пришел поддержать ее, слились воедино в фигуре Сингулярности, стоявшей неподалеку. Теперь, в бесконечной пустоте осталась лишь Авелина и Сингулярность, воплощавшая собой всех, кто пришел помочь Авелине в трудный момент. Сейчас, ей было не так уж и грустно… наверное, это был один из самых счастливых моментов, который случался у нее в последнее время в принципе.

Сингулярность тоже выглядела весьма счастливой — кажется, она была определенно довольна тем, что смогла достигнуть воскрешенная ею Авелина. Это был не какой-то «Конец Времен», не «Астрал», и даже не момент, когда магия во всем мире исчезла… Это был самый что ни на есть конец всего, вершина катаклизма, его полное завершение.

— Итак, мы загубили мир моими же силами, и теперь мы с тобой стоим здесь… — неловко начала Сингулярность, все же решив прервать их неловкое молчание. — Забавно, не так ли? Эта магическая сфера… это ведь весь мир, ужатый до смешных размеров… ну, говоря условно, ведь на самом деле это весь мир, который превратили в магическую энергию.

— Кажется, я знаю ответ… — вытерев слезы и улыбнувшись, Авелина не обратила внимания на ее слова и все же решилась сказать. — Я готова принять решение.

— Что, правда?.. — искренне удивившись, спросила Сингулярность. — А я-то думала ты еще немного поломаешься, пока все не выйдет из под контроля…

— Нет… — посмеявшись над самой собой, Авелина взяла магическую сферу обоими руками. — Как же я могу подвести вас, когда вы все на меня смотрите…

— Тогда я прощаюсь с тобой, Авелина Кайзер… — сделав из рук «пистоли», Сингулярность изобразила жестом, будто она стреляет в нее. — Прощаюсь навсегда.

— Мы с тобой достигли конца… — радостно покачав головой на жест Сингулярности, сказала Авелина. — Как и хотели

— Жаль, что я так и не нашла человечность… впрочем, она мне и не нужна! — Гордо уперев руки в бока, сказала Сингулярность. — Все-таки я высшее существо, способное поглотить вас всех! — Она закрыла глаза и покачала головой. — Так-то.

— Тогда почему ты явилась передо мной такой?.. — мило улыбнувшись, спросила Авелина. — Почему ты… такая, Сингулярность?

— Что? — приоткрыв один глаз, спросила Сингулярность. — Что ты… — она открыла оба глаза и опустила руки, перестав кривляться. — О чем ты говоришь?..

— Я бы не испугалась, явись ты в виде бесформенного нечто, подобно тому, как явился ко мне Виш… — хиихикнув, подметила Авелина. — Так почему же ты видишь себя человеком? Почему ты явилась ко мне такой, а не в своем первозданном виде?

— Я… — глаза Сингулярности округлились, и она сделала несколько шагов назад. — Я не знаю… а ты знаешь, Авелина?.. Ты знаешь, почему я стала… такой?..

— Зачем мне отвечать тебе, если ты и сама знаешь ответ? Зачем ты отрицаешь это?

Сингулярность явилась к ней в виде человека, потому что пройдя этот нелегкий путь, она перестала ассоциировать себя с высшим магическим существом, которым она являлась. Так же как Фабиан, прекративший видеть себя драконом со временем. Правда была в том, что вопреки своим же словам, Сингулярность все же обрела человечность.

Хоть сама того и не поняла.

Осознав это, Сингулярность заплакала. Она закрыла лицо руками, не желая, чтобы Авелина видела это… часть ее сознания все еще не желала этого признавать, но эти слезы… они лишь доказывали то, что Сингулярности в самом деле удалось обрести так называемую человечность. И хоть сейчас все было кончено, и она не сможет прожить свою жизнь как человек, потому что сгинет в небытие вместе со всеми остальными… она наконец почувствовала счастье. То самое счастье, присущее лишь людям.

То самое счастье, ради которого стоило стремиться к человечности.

— Прощай, Авелина… — убрав руки, Сингулярность показала ей себя во всей своей жалкой, заплаканной красе. — И спасибо тебе.

Сингулярность исчезла, растворившись во тьме.

Никто, кроме Авелины не знал, каким будет новый мир. Будет ли он похож на старый, или он станет совершенно новым? Будут ли в нем люди из старого мира, или Авелина откажется от всего, дав путь совершенно новым личностям? Какая магия будет в новом мире? Будут ли там драконы? Демоны? Ангелы? Будет ли там вообще магия? Или…

А, впрочем, так ли это сейчас важно? Авелина ведь все равно никому не расскажет, что она задумала. Да и она сама не уверена, что у нее получится, ведь даже в момент, когда вся сила мира в твоих руках… трудно представить, каким образом можно свершить нечто, что обычно приравнивают к богу — воссоздание мира. Авелина была лишь человеком, хоть и не самым обычным, и единственное, на что она могла сейчас надеяться… это на чудо. Лишь на чудо и ее мечту о том, что все будет хорошо, и ни на что более.

— Сквозь время и пространство, я призываю тебя… — сказала она, сжав магическую сферу у себя в руках. — Стань со мной единой и исполни мои мечты, Сингулярность!

Авелина поглотила магию всего мира, превратившись в нечто, что было подобно самой Сингулярности, с которой она говорила несколько мгновений назад. Ее тело мерцало цветами Сингулярности, ее волосы и глаза горели от переизбытка магической энергии… совсем скоро, ее тело погибнет, и от человеческой формы Авелины не останется ничего.

Она подняла руку вверх, и в ее руке появился меч со знаком бесконечности — тот самый, который она вонзила в скалу последним, завершив их огромный магический круг. Этот меч, меч бесконечности… ему довелось повидать многое, и хоть он был лишь предметом, катализатором магии, он тоже стал значительной частью истории, тем, без чего бы ничего из этого изначально не оказалось бы возможным — он стал символом.

Символом начала и конца катаклизма. Символом начала и конца сингулярности.

— Приди то, что побеждает все! — руки Авелины заискрились яркими, мерцающими молниями, меняющие свой цвет в такт с ее телом. — Мое последнее, неповторимое…

На мгновение, мир вокруг Авелины застыл. Ну, вернее будет сказать, застыло то, что осталось от мира — ведь она находилась даже не в пустоте, она находилась посреди «ничто», того самого, из которого Сингулярность и отправилась в другую реальность, чтобы воскресить Авелину и дать ей шанс найти решение. И, на самом деле, решение так и не было найдено — Авелина до сих пор не знала, как можно спасти погибший мир. Единственное, на что она могла надеяться сейчас… это на свои мечты и надежды.

На ее желание о том, чтобы все было хорошо.

«Чудо!» — крикнула она в пустоту, что было силы.

Глава 24 — Катаклизм петли

Авелина потеряла свое человеческое обличие, и от нее осталась лишь безликая фигура в темном доспехе, летящая на всей скорости вниз, в бесконечное ничто. Перед ее глазами пронеслись самые счастливые моменты ее жизни, способные согреть ее душу даже в то время, когда кажется, что выхода совсем нет… и сейчас было как раз такое время. Она снова увидела перед собой своих родных, друзей, и, конечно же, любимого ею Августа.

Авелина закрыла глаза, пытаясь не потерять эти воспоминания, и, сжав рукоять меча покрепче, приложила все свои силы, чтобы полететь вперед еще сильнее. В какой-то момент ей показалось, что ее «чудо» совсем не сработало, ведь все, что она делала, это мчалась в никуда, пытаясь найти выход из этой бесконечной петли, в которой мир обречен погибнуть в таком виде. Она чувствовала себя так, будто подвела всех…

В момент, когда Авелина смирилась с тем, что она вот-вот потеряет все, что от нее осталось, ее тело остановилось… и оно не просто остановилось, его оттолкнуло обратно, вытолкнуло, как то, что не может двигаться дальше. Открыв глаза, Авелина увидела, что ее тело вернуло свой привычный, человеческий вид. Меч бесконечности исчез из ее рук — он был совсем неподалеку, прямо перед ее лицом, буквально в двух-трех метрах. И он светился, как новогодняя елка, увешанная магическими игрушками — он был заряжен тем самым чудом, которое возжелала увидеть Авелина, чтобы найти возможное решение.

— Я ничего не понимаю… — жалостливо сказала она, глядя на меч. — Не понимаю…

Вдруг, меч изменил свое положение, будто он был живым, и возжелал указать кончиком своего лезвия за спину Авелины. Держа в своей голове факт, что у нее, возможно, уже началась первая стадия сумасшествия, Авелина собралась и посмотрела за спину.

За ее спиной оказались десятки… нет, сотни… нет, тысячи мечей! Мечей, идентичных тому, что находился прямо перед ней — мечу бесконечности, который она только что держала в руках. Мечу, которым она собиралась свершить чудо. Все они были заряжены, все они пылали цветами Сингулярности, подобно тому, как пылало ее тело до того, как меч оттолкнул ее назад. Все они были здесь, чтобы дать ей возможность закончить все.

Авелина обернулась к своему мечу, к тому, что она принесла сюда лично, и он так же развернулся, указав наконечником в противоположную сторону… в сторону, где Авелину ожидало бесконечное ничто, из которого не было выхода. Эти мечи… это не просто копии, не иллюзия, — каждый из них держал в себе магию всего мира, каждый из них был оригинальным, настоящим. Они просто… они оказались здесь из других реальностей.

Авелина увидела не только мечи, но и фигуры других «Авелин», что были подобны ей, и каждая из них принимала свое решение, несмотря на то, что они так же были в полнейшем замешательстве от происходящего. Это было что-то вроде видения призраков прошлого, других Авелин, которые так же оказались перед непростым выбором в конце.

Решения были разными — от попытки обернуть время вспять до попытки собственными руками создать новый мир, подобно тому, чего изначально и хотел первозданный хаос. Это и была та самая петля, цикл, о котором рассказывала ей Сингулярность. Она не была первой, кто оказался здесь, не была первой, кто достиг самого конца… но ей было суждено стать последней, ведь за ее спиной находились тысячи мечей бесконечности — тех, что отдали другие реальности. Такого, наверное, у других Авелин не было.

Наверняка где-то есть реальность, где действительно удалось каким-то образом обернуть время вспять, несмотря ни на что… а где-то наверняка есть реальность, где был создан новый мир, совсем не похожий на старый. Так же, как есть и реальность, где они проиграли механизму хаоса или чему еще похуже. Вселенная огромна, и Элеонора, путешественница между реальностями, была единственной, кто по-настоящему понимал, насколько ужасающе большой мир их окружает… но даже она не понимала истины.

А истина, как иногда бывает, предельно проста.

Мир Авелины — это ее мир, и не более, она принадлежит именно к нему. Она может пожертвовать всем, чтобы дать возможность другому миру, подобно тому, как это сделали тысячи других, и это тоже будет одним из решений. Но таким образом она лишь продолжит бесконечный цикл, в результате которого она, условно другая Авелина, поступит точно так же в самом конце, или каким-то похожим образом, который приведет ее сюда, обратно, в конец всего. Ее не должно беспокоить то, что где-то уже чего-то достигли, или напротив, где-то уже все было проиграно — сейчас, Авелина была наедине со своим миром, и ничьим другим. Она должна принять решение, в результате которого мир будет либо спасен, либо загублен окончательно… И все же она так не хотела.

Юная императрица возжелала, чтобы все были счастливы — даже другие миры.

Каждая реальность по-своему уникальна. Где-то исход печальнее, где-то радостнее… но судьба ее реальности все еще не была решена — она находилась в руках Авелины, за спиной которой находились тысячи заряженных мечей. И прямо сейчас, они были готовы исполнить ее приказ — разорвать возможные границы, вывернуть все чертово мироздание наизнанку… закончить все так, чтобы больше не было никаких других реальностей, где люди бы жертвовали всем ради того, чтобы позволить кому-то из другой реальности найти решение. Авелина хотела сделать так, чтобы ни ей, ни кому-либо еще больше не приходилось жертвовать. Но как можно найти такое решение?

Каков ответ на этот вопрос?

— Чтобы достигнуть чего-то, что способно изменить строение мира… — Авелина снова посмотрела на бесконечное ничто, окружающее ее. — Нужно сломать мир до конца.

План Хаос был обречен на провал, потому что он никак не смог бы изменить строение мира — ничто продолжило бы существовать в магической иерархии, точно так же, как и продолжил бы существовать сам первозданный хаос, космос, пустота, и все другое, изначально связанное с так называемым «ничто». Его попытка лишь повторила бы все эти события, но в другой обертке, с другими людьми и обстоятельствами… магия все равно исчезла бы, потому что кто-то в конце концов нашел бы «ничто», и использовал его в целях, в которых его использовала Элли. Являясь частью системы, устоявшийся в их реальности, Хаос никак не мог изменить ее, ведь он не рассматривал варианта, в котором он стал бы уничтожать самого себя. Он не видел мир, в котором нет его самого.

Но Авелина не высшее существо, не часть магической иерархии, у нее нет понятия того, что она стоит выше кого-то, или напротив, ниже… оналишь человек, который желает, чтобы все было хорошо, и она попивала сидр в своей башне с любимым Августом.

Она та, кто по-настоящему может разорвать петлю и разрушить все.

— Ты — последняя ступень, вершина башни, на которую нужно было забраться… — указав пальцем в ничто, сказала Авелина. — И я тебя настигла!

Меч бесконечности, находящийся перед Авелиной, притянулся в ее руку по ее желанию. Занеся его над своей головой, Авелина вложила всю свою силу в неуклюжее подобие удара, которым она указала цель для всех остальных мечей, находившихся у нее за спиной. Она отдала им приказ, чтобы все они уничтожили так называемое «ничто».

Когда мечи пролетели рядом с Авелиной, все измерения, будь то четвертые или пятые, треснули, и, покрывшись черными трещинами, так называемое «ничто» исчезло. А когда исчезло ничто… мир просто должен был исчезнуть, ведь за ним ничего не могло быть.

Однако, Авелина почувствовала на себе как тяжесть гравитации, так и мощный поток ветра, о существовании которого она уже успела позабыть, после чего она неконтролируемо полетела вперед, к чему-то, что так сильно напоминало ей о небе.

Оказавшись над облаками, Авелина инстинктивно повернулась назад, чтобы найти «ничто», в котором она только что находилась, но позади нее ничего не было. Ну, на то оно и «ничто», правда ведь? Там ничего нет, иначе бы это не было «ничто», а значит и увидеть его можно лишь тогда, когда вокруг тебя нет ничего другого. Даже пустоты.

Другое дело, что теперь ей не за что держаться. Единственное, за что Авелина сейчас могла схватиться — это за меч бесконечности, который мчался вместе с ней к земле.

Пролетев через облака, Авелина попыталась ухватиться и за них, но это было весьма наивно, тем более что она знала, что облака это вовсе не пух, путешествующий по небу. Оглянувшись, она увидела, что действительно мчится к земле — к полю рядом со скалой, что была так сильно похоже на ту, где начался и закончился катаклизм в ее мире.

Авелина попыталась использовать магию, но ничего не вышло — она просто не работала. Кроме магии, у нее не было никакого способа смягчить падение, а значит, все кончено.

— Вот как, значит, я умру… — прижав меч к себе и вжавшись в него, прошептала Авелина, прищурив глаза. — Ну и пусть!..

Смирившись со своей судьбой, Авелина приготовилась столкнуться с землей. Она сделала все, что хотела, поэтому у нее не осталось никаких сожалений… по крайней мере, она упорно пыталась убедить себя в этом, но прекрасно знала, что это ложь. Конечно, ей хотелось бы хотя бы понять, где она вообще оказалась, но раз уж тут есть небо, деревья, и даже скалы, то в этом мире, наверное, все будет не так уж и плохо.

— Бояться смерти — это нормально.

Жнец, ну или же то, что от него осталось, отделился от Авелины в виде доспеха, попутно выхватив из ее рук меч и срезав ей локоны волос аж до плеч, превратив их в магическую энергию, которой ему сейчас так не хватало. Прямо перед столкновением, он схватил ее за воротник гвардейской формы и изменил силу гравитацию, из-за чего столкновения с землей так и не произошло. Ну, условно оно произошло, но из-за уменьшенной силы оно было намного более мягким. Авелина медленно опустилась на ноги, но не выдержала равновесие и тут же упала на траву, уставившись вперед.

Перед ней стояли пустые доспехи без шлема, удерживающие в своей руке меч бесконечности. Более ни меч, ни сами доспехи не светились — это были просто весьма необычные доспехи из темного металла и такой же темный меч со знаком бесконечности. Даже руна, находящаяся на рукоятке меча, более не светилась, как обычно бывает.

— Ты… — ошарашено сказала Авелина, глядя на доспех, стоящий перед ней. — Пожиратель?..

— Судьба Пожирателя в этом мире совершенно иная, Авелина. — Голос, который она услышала… он исходил не от доспеха, как ей изначально показалось, а от меча в его руке. Этот голос напоминал ей о Винтере, но его, конечно же, здесь не было.

— Кто ты?.. — не отрывая взгляда от доспехов, спросила Авелина, отползая чуть дальше.

— Кто знает? — в этой реплике было определенно что-то, что напоминало собой смешок, из-за чего его фраза казалась очень странной, даже с учетом того, что с ней говорил чертов меч, а не какое-то магическое существо. — Я бы тебе все рассказал, да только время что-то мое кончается… все же мы с тобой истратили все, чтобы оказаться здесь. Мне даже пришлось немного подрезать тебе волосы, чтобы совершить вот такой финт.

— Почему ты… не говорил раньше?.. — спросила Авелина, даже с осознанием того, насколько дико звучит ее вопрос по отношению к неодушевленному предмету.

Хотя она в этом уже сомневалась, что это звучит достаточно странно, чтобы удивляться.

— Очевидно, потому что не мог… — развернувшись, доспех вместе с мечом медленно зашагал прочь от Авелины. — И вот теперь, когда мир разрушился до основания, мы оказались в этом странном месте, где даже магические мечи имеют право излагать свои мысли в виде речи. Пожалуй, мне стоит сказать тебе спасибо — это твоя заслуга.

Доспех, вместе с мечом, начал медленно рассыпаться в прах — это было прекрасно видно на фоне лучей летнего солнца, которое так сильно светило сейчас. Это была не магическая пыль, не магические частицы, как оно обычно бывает — это был просто прах, разлетавшийся по ветру… прах, который больше не соберется воедино. Никогда.

— Не смотри на меня таким лицом… — все же остановившись, сказало оно, развернувшись на месте. — Ты как будто призрака увидела.

Все, чем смогла ответить ему Авелина — это все таким же ошарашенным взглядом. Раз уж у меча бесконечности внезапно появилась возможность говорить… значит, они действительно были в другом мире, в кардинально другом, ведь такого раньше не было.

Ну или он просто очень долго молчал, что маловероятно.

— Так и быть… — издав нечто, что так сильно напоминало собой вздох, оно приготовилось ответить на изначальный вопрос Авелины: — Я — то, что существовало в этом орудии убийств с самого первого момента, как Винтер коснулся меня своей рукой.

— Ты — Сингулярность?.. — неуверенно уточнила она.

— Скорее нет, чем да. Я — это всего лишь я, у меня нет имени… — пожав плечами, ответило оно. — А теперь, прошу простить, но мое время подошло к концу.

Возможно, этот меч был последним, что осталось у Авелины от прошлого мира. Она испугалась, что если и он уйдет, то не останется никого, кто сможет понять ее. Не останется никого, с кем она сможет поделиться тем, что ей только что удалось пережить.

— Постой! — потянувшись к нему рукой, Авелина все же решила встать на ноги. — Может, я могу тебе как-то помочь? Забери у меня все, что осталось! Только не уходи…

— Я не боюсь смерти, Авелина… — пригрозив ей пальцем перчатки, сказало оно. — Я же не какая-то там жалкая девушка человеческого рода, готовая плакать по любому поводу.

Доспех рассыпался в прах, и остался лишь меч, воткнувшийся в землю.

— С Винтером было веселее, но ты тоже неплоха, юная императрица.

За доспехом рассыпался и меч, развеявшись на ветру.

— Прощай, Авелина.

Авелина поймала прах, оставшийся от меча, но тут же отпустила его. Стоит еще раз упомянуть, что это была никакие не магическая пыль, не магические частицы… это был настоящий прах, в который превратилась сталь. Меч бесконечности исчез, как исчезли и доспехи, доставшиеся Авелине от Элеоноры прямо перед ее смертью. Она осталась одна.

Сложно сказать, где именно она оказалась — вокруг не было ни души, лишь птички и зверьки, некоторые знакомые ей, некоторые не очень. Что же касалось более абстрактного вопроса в виде того, в каком мире или реальности она оказалась… На это тем более нет ответа, потому что Авелина понятия не имеет, что сейчас произошло.

Авелина не чувствовала жажды крови, которая так нужна вампирам, она не чувствовала демона, таившегося в ее сознании, не чувствовала Сингулярность, которая некогда взаимно поддерживала ее жизнь… она лишь чувствовала себя, и никого более. Она была обычным человеком, каким она была с самого начала своего пути — Авелиной Кайзер.

Развернувшись в сторону скалы, Авелина направилась к ней, чтобы забрать наверх. В каком-то смысле, жизнь научила ее, что мир видно лучше всего с самой вершины, будь то вершина бесконечности или вершина императорского замка, поэтому это было единственным решением, которое она могла сделать, ведь ей больше некуда идти.

Только наверх.

Эпилог — Вершина бесконечности

Авелина медленно поднималась вверх, по скале… к месту, где все закончилось. Может, это было лишь совпадением, но скала действительно была идентичной той, что Авелина запомнила. Здесь Элли использовала заклинание, обратив магию в ничто, и убила их всех. Здесь же Винтер и Элеонора убили Элли, положив начало их путешествию, и здесь же Сингулярность вернула Авелину к жизни, прибыв к ней из другой реальности. И именно здесь Авелина коснулась рукоятки меча, поглотив весь мир магическим кругом.

Чувства внутри нее, положительные и не очень, смешались, поэтому сейчас ей было тяжело сказать, что именно она чувствует. Пытаясь разобраться в себе, Авелина продолжала забираться вверх, не задумываясь о том, что или кто может ждать ее в конце этого пути. Она лишь хотела забраться наверх и убедиться, что все действительно закончилось. Авелине хотелось увидеть мир с как можно большей высоты.

Мироздание было башней, на вершине которой, и, одновременно с этим, в самых низинах, находилось так называемое «ничто». Авелина разрушила эту башню собственными руками, сведя на нет все принципы старого мира. И теперь, когда она оказалась здесь, юная императрица понятия не имела, где ей довелось оказаться после всего. Единственное, что она принесла за собой в этот мир — это потрепанную гвардейскую форму, изорванную от многочисленных ранений так, что смотреть больно.

В конце ее ждала девушка. Высокая девушка, которая могла бы послужить воплощением тьмы, если бы не ее ледяные глаза и светящиеся кончики волос, так сильно контрастирующие с ее основным цветом — черным. Она была такая же бледная, как Авелина, и одежда у нее была еще более мрачная — строгое платье и серебристая диадема, надетая на голову. Она выглядела как настоящая королева мира, не иначе.

Авелина молчаливо подошла к ней и встала рядом, с облегчением выдохнув.

— Выдохлась? — спросила у нее девушка.

— Выдохлась. — Усмехнувшись, ответила Авелина. — Как тут не выдохнуться.

— Выглядишь так себе… — оценив состояние ее одежды, сказала девушка. — Будто вывалилась из другой реальности секунду назад, попутно сразившись с самым свирепым врагом во вселенной.

— Поразительно точное описание! — с издевкой сказала Авелина, сложив руки за спиной и повернув голову в ее сторону. — Ты, случаем, не всевидящая?

— Хотелось бы ею быть… — приставив руку к подбородку, девушка так же повернулась в ее сторону. — Быть может, знаешь какой-нибудь способ стать такой?

Как Авелина, так и эта девушка прекрасно знали, кто перед ними стоит. Они лишь продолжали ломать комедию, но на самом деле это было чем-то вроде защитной реакцией перед тем, что может случиться какой-нибудь временной парадокс, если они тут же выдадут себя с потрохами этому миру и скажут то, что им так хочется сказать.

Но раз вселенная еще не схлопнулась в черную дыру, значит, никакого парадокса не будет и все наконец-то обошлось, так называемая бесконечная петля прервалась. Пространственно-временной континуум все еще не трещал, а на их лицах появились искреннее улыбки, которые им стоило показать друг другу с самого начала их разговора.

— Привет, Сингулярность… — полностью развернувшись в ее сторону, все еще держа руки за спиной, поприветствовала ее Авелина.

Без лишних слов, Сингулярность схватила ее за плечи и крепко обняла. Авелина не стала делать вид, что это было неожиданно, поэтому тоже тут же обняла ее как могла. Сингулярность сейчас была повыше ее, где-то на уровне роста Винтера, да и в целом ее внешний вид сильно контрастировал с потрепанной жизнью Авелиной. Грубо обрезанные волосы, потрепанная форма, уставшие глаза… да, юной императрице определенно нужна помощь, чтобы это воссоединение перестало выглядеть столь нелепо со стороны. Но…

Но все это на самом деле не важно.

— Ну и как там, в конце бесконечности?.. — спросила Сингулярность, отпустив ее.

Авелина исполнила мечту многих, узнав, что было в начале вселенной — там было ничто. Но вместо того, чтобы использовать эту информацию, Авелина просто уничтожила это самое «ничто», уничтожила то, с чего начинался мир. Изменив этот факт, Авелина сделала так, что теперь никто снова не знал, с чего начался так называемый мир. Она сама не знает, что у нее получилось — и она лишь станет одной из тех, кто будет бесконечно стремиться к знаниям о том, что на самом деле скрывается за небесами.

Людям придется узнать заново, что на самом деле скрывается за небесами. Существуют ли так называемые иные миры, измерения? Существует ли ад, рай, лимб? Какого предназначения звезд, маячивших в небе? Таких красивых, но таких назойливых…

Никто не знает. Никто даже не знает, какую форму имеет этот мир. Быть может небо — это лишь иллюзия, мощное заклинание, за которым скрывается нечто ужасное. Быть может этот мир чья-то забава, какого-нибудь могущественного существа, решившего повеселиться таким образом. Быть может, этот мир лишь один из тысячи, расположенных совсем неподалеку… Попробуйте представить, как много секретов может скрывать в себе небо, находящееся у вас над головой. Может, все что вы знали о нем — это лишь ложь?..

— Там было грустно, и одиноко… — взглянув на солнце у себя над головой, ответила ей Авелина. — Здесь, рядом с тобой, когда все закончилось… здесь мне намного лучше.

Иногда небо — это просто небо, и нет там никакого могущественного существа, забавляющегося над смертными. Точно так же, как иногда конец — это всего лишь конец, не скрывающий в себе какого-то подвоха с завязкой на продолжение.

И конец этой истории намного ближе, чем может показаться.

Пришло время снять маски и поговорить как есть.

Гул ветра оглушил меня, заставив сделать небольшую паузу.

— Значит, все кончено? — спросила я у Авелины, запустив руку в ее волосы.

Она не знала, что ждет ее впереди. Не знала, есть ли в этом мире кто-то, кого она сможет назвать родными, близкими, друзьями… у нее была лишь я, Сингулярность. Но, даже понимая это, она была счастлива тому факту, что я прямо сейчас стою перед ней. Запускаю ей руку в волосы, смотрю на ее яркие, но такие печальные кровавые глаза.

Она приравняла меня к Винтеру, Элеоноре, или даже к Августу… к тем, кому она могла открыться и рассказать все, что ее сейчас беспокоит, и будет беспокоить в будущем. За это время, я стала для Авелины той, кто был ей по-настоящему дорог. Ей оставалось лишь надеяться, что в этом мире есть те, кто ждут нашего скоро возвращения домой.

— Да… — ответила мне Авелина, перехватив мою руку, который я продолжала медленно копошиться в ее волосах. — Все кончено.

Развернувшись к обрыву, Авелина сняла с себя перчатки, отправив их в полет, и, расстегнув пуговицы на форме, она села на край скалы, облегченно вздохнув. Сидеть здесь было достаточно опасно, можно было легко сорваться, но она была уверена в себе.

Я не решилась повторять ее подвиг. Мне было хорошо и на своих двоих, но я разделила с ней этот момент, вглядевшись в то, что называется горизонтом. Впереди не было ничего, кроме бескрайних лесов и полей, покрытых зеленью… ничего особенного. Раньше я не до конца понимала, что люди находят в этом такого привлекательного, но теперь я научилась ценить подобные виды. Они были прекрасны своей нетронутостью.

Не было темного солнца «Конца Времен», местность не была искорежена магическими аномалиями вроде того же Астрала, не было фигур падших людей, их призраков. Не было серости, которая преследовала мир с самого момента, как магия исчезла тогда. Действительно, как Авелина мне и ответила — все кончено. Пришло время остановиться.

— Этот мир совсем другой, я даже не могу воспользоваться магией… — время от времени сжимая и разжимая руку перед своим лицом, сказала Авелина. — Но он… так похож.

— Быть может, и императорская столица здесь есть? — спросила я, хоть и на самом деле прекрасно знала ответ на свой вопрос. — Раз уж он так сильно похож на твой мир.

Я сняла с себя корону и надела ее на голову Авелины, чтобы взбодрить ее.

— А что, если нет?.. — спросила она, дотронувшись до короны. — Я думала, что в конце меня не станет, но… пали все, кроме меня самой, и теперь, если здесь нет других…

— Если здесь нет других, то лучше бы ты умерла… — договорила я за нее. — Так?

— Да… — сказала она, одобрительно покивав головой. — Я хочу остаться с ними.

— Почему бы тебе не сделать так, чтобы их жертва не была забыта? — взяв ее под плечами, я подняла Авелину на ноги и развернула к себе. — Или, по крайней мере, почему бы тебе действительно не убедиться в том, что императорской столицы нет?

— Потому что мне страшно. — Взяв меня за руку, Авелина посмотрела в мои глаза, показав весь страх, скопившейся внутри нее. — Потому что я боюсь узнать истину.

— Боишься узнать, что на месте столицы нет ничего? Боишься, что все они сгинули?

— Не заставляй меня произносить это вслух… — жалостливо сказала она, сжимая мою руку. — Ты единственная, кто остался… все мои друзья, мои любимые… они исчезли.

— Мир полон чудес, потому что в самом начале этого мира было чудо… — потянув ее за собой, сказала я. — История твоего мира подошла к концу, но твоя история, Авелина…

Ее глаза загорелись, потому что она поняла, что я пытаюсь сказать.

— Твоя история еще не закончена. — Твердо сказала я, еле заметно улыбнувшись. — Теперь ты тоже принадлежишь к этому миру, хочешь ты того или нет… так идем же.

— Даже если их больше нет… — вдохновившись моими словами, она заговорила уже в не таких депрессивных тонах. — Я обязательно найду способ вернуть их всех.

— Осталось лишь проверить. — Отпустив ее, я сняла с нее корону и надела ее обратно на свою голову. — Быть может, тебе и стараться не придется, юная императрица.

— Идем! — покивав мне, Авелина тряхнула головой и направилась вниз, к самому основанию скалы. — Они ждут нас! Все те, кто пожертвовал собой ради чуда…

Пройдя несколько метров, Авелина остановилась, заподозрив нечто странное.

— Почему ты здесь?.. — развернувшись, спросила она, приметив, что я совсем не собиралась следовать за ней. — Если этот мир другой… как ты здесь оказалась?

— Кто знает?.. — пожав плечами, я самодовольно ухмыльнулась. — Чудо, не иначе.

— Ты ведь тоже исчезла… — протянув ко мне руку, сказала Авелина. — Значит…

— Неизвестность ждет тебя, Авелина… — прервав ее, сказала я. — Она там, впереди.

Время-пространство исказилось, и я исчезла, оставляя ее наедине с ужасающей истиной.

Авелина не знала, насколько счастливо сложились обстоятельства, и действительно ли перед ней был мир, в котором решены все проблемы прошлого. Она не могла просто посмотреть на него и сказать, действительно ли нет здесь так называемого «ничто», нет ли здесь первозданного хаоса, нет ли здесь разрушительной пустоты… как я и сказала только что, впереди ее ждала сплошная неизвестность, и ничего более.

Мир огромен, если рассматривать его в масштабах присутствия параллельных миров, других реальностей, в которых обстоятельства могли сложиться совершенно иначе. Удалось ли Авелине в действительности обратить прошлое мироздание в ничто, или же все, что она видит перед собой, это лишь пародия на чудо, которого она так желала?

Никто не знает. Наверное, только время сможет показать, стал ли этот мир другим.

Другое дело, что теперь Авелине вряд ли захочется стать той, кто раскроет эти тайны. Сейчас ее интересовала лишь судьба остальных, тех, кто дошел с ней до конца или сгинул по пути. Даже сейчас, когда все закончилось, все, что у нее оставалось, — это надежда. Надежда на то, что случится чудо, и все будет хорошо.

Можно ли сказать, что мы все проиграли? Или же напротив, мы все одержали победу?

Неизвестно.

Но, в совокупности всех событий…

Мы оказались здесь, в конце.

Без Винтера не было бы Элеоноры.

Как и Элеоноры не было бы без Винтера.

Без Авелины не было бы Августа.

Как и без Августа не было бы Авелины.

Без Сингулярности не было бы всех.

И без всех не было бы Сингулярности.

Без мира не было бы всех нас.

И без всех нас не было бы мира.

И хоть он, мир, не идеален…

Это и есть «Сингулярность».

Единая и неповторимая.

Таково название этого мира.

Мира, начало которому положил другой.

Тот, что был разрушен катаклизмом.

Это мир, произошедший от чуда.

Больше книг на сайте — Knigoed.net

Послесловие

Для начала, я хочу искренне поблагодарить всех, кто добрался до послесловия. Мне действительно важно, что вы уделили мне время, и ваше внимание особенно важно для меня, если вы умудрились дочитать все от начала и до конца с «Сингулярности» до «Катаклизма». Надеюсь, что вы не пожалели о потраченном времени. И если вдруг вам как-то хочется поддержать меня, то самое важное, что вы можете для меня сделать — это, конечно, поставить сердечко и оставить приятный комментарий, больше мне и не нужно. Х)

Прежде всего, здесь мне хотелось бы подвести некоторые итоги и рассказать о том, что лично я чувствую по отношению к завершению целой трилогии произведений (боже, даже не верится, что ядействительно закончил). Текст может быть очень сумбурным, потому что я все же лишь излагаю мысли, а не пишу главу, поэтому прошу простить, если какие-то моменты будут казаться чересчур вырвиглазными.

Во-первых, хотелось бы приметить, что для меня это были долгие три с половиной года, во что мне поверить действительно сложно. Некоторые главы в «Катаклизме» могли получиться весьма сухими, особенно некоторые в конце, потому что у меня много раз возникало желание просто все дропнуть. Первая половина была написана достаточно быстро, а вот со второй уже возникли проблемы, потому что, в конце концов, я банально не знал, как стоит закончить историю. Изначально концовка была совершенно другой, и сейчас я прекрасно понимаю, что хорошо что я даже не пытался написать конец отдельно от всего, хоть изначально больше всего вдохновения у меня было как раз на него.

Изначально книга должна была быть намного больше, но я в конце концов пришел к выводу, что размер станет, в каком-то смысле, бичом для всей истории, потому что это неизбежно привело бы к филлерным событиям, в которых происходило бы ровным счетом ничего. Конечно, мне хотелось бы рассказать больше историй, но меня банально уже не хватало. Это вовсе не значит, что я закончил книгу через силу или что-то в этом духе, просто… для меня это в итоге оказалось лишним. В целом, «Катаклизм» получился таким, каким я его изначально и видел — печальным, с неоднозначным концом.

За время написания «Катаклизма» и «Астрала» я несколько раз переписал Сингулярность, приведя ее в более порядочный вид, из-за чего некоторые событий могут казаться сейчас противоречивыми, если вы читали Сингулярность достаточно давно. На «Сингулярность», наверное, я потратил больше всего времени, потому что мне постоянно хотелось ее переписать, но в конце концов я понял, что так можно делать бесконечно, поэтому эта «редакция», скорее всего, будет являться последней… чего не скажу о «Катаклизме.

Вполне возможно, что в будущем некоторые главы будут переписаны, и велика вероятность того, что в будущем может выйти как минимум одно дополнение, которые немного разбавит события, произошедшие в конце книги. К тому же, уже прямо сейчас я веду работу над другой книгой, и основной «макет» уже закончен, поэтому с ней не будет такого, что я не буду делать продолжение по полугоду, как это получилось с тем же самым «Катаклизмом».

Как я и написал ранее, мне очень тяжело поверить в то, что я действительно все закончил. Когда я писал «Сингулярность» в семнадцатом году, я и не думал, что мне захочется сделать целую трилогию. И уже тем более я не мог подумать, что у меня действительно хватит сил довести все до конца.

У «Катаклизма» была не только другая концовка изначально, он в принципе должен был быть другим — я задумывал его как рассказ о том, как Элли теряется в Астрале, встречается с Фабианом и ищет с ним выход из Астрала, а после находит там силу, позволяющую ей обращать магию в ничто. В итоге это было решено оставить, так сказать, за кадром, лишь с некоторыми упоминаниями. Не сказать, что я много потерял, потому что все это находилось лишь в зачатке, в отличие от той же Сингулярности, где я вырезал больше половины оригинального текста. Это было достаточно сложным решением, но я решил, что так будет лучше. И в целом мне нравится то, что получилось.

И лишь вторая половина изначально задуманного была примерно похожа на то, что можно видеть сейчас в книге. Да и сама первая половина изначально задумывалась как часть книги «Астрал», а сам «Катаклизм» должен был стать совсем небольшим завершением… теперь же, в «Астрале», наверное, один из самых ужасных концов, который я только могу себе представить, ха-ха. Если вырезать оттуда последнею главу эпилог, то это была бы вполне себе обычная романтическая история с привкусом драмы, которая толком и не была бы связана с «Катаклизмом» и «Сингулярностью» в целом. Но Авелина по итогу стала самым что ни на есть главной героиней «Катаклизма», наравне с Сингулярностью, так что существование книги «Астрал» игнорировать нельзя, если хочется получить действительно полный опыт от прочтения.

Конечно, трилогия «Сингулярность» не идеальна, но я рад, что у меня получилось довести ее до конца. Некоторые моменты в трилогии могут быть чересчур поспешными, а некоторые напротив, могут тянуться слишком уж долго. Где-то описание излишне, а где-то напротив, его не достает… но все мы люди, и я, к сожалению, в том числе. Будь я роботом, наверное, я бы смог привести текст к состояние, которые было бы ближе к понятию идеального.

Но и так получилось неплохо, как мне кажется.

Как я и упомянул, макет следующей книги уже готов, и она не будет являться продолжением «Катаклизма». Условно, она будет происходить в той же вселенной, по хронологии после окончания в «Катаклизме», но это будет совершенно другая история, с наклоном в отношения, как это было в «Астрале», и с совершенно другими героями, далеких от всех героев трилогии. Называться книга будет «Коалесценция», и мне уже не терпится поделиться ею с вами. А на этом я, пожалуй, закончу, а то это еще затянется на три года.

И прежде чем я попрощаюсь, я, пожалуй, метну в вас скетчем обложки «Коалесценции».

Неизвестность ждет вас. И спасибо вам еще раз.

Оглавление

Интерлюдия — Катастрофа Сингулярности

Интерлюдия — Катастрофа Авелины

Интерлюдия — Катастрофа дракона и волка

Глава 1 — Катастрофа Элеоноры

Глава 2 — Катастрофа путешественников

Глава 3 — Катастрофа пирамиды

Глава 4 — Катастрофа Арксиса

Глава 5 — Катастрофа убийц

Глава 6 — Катастрофа времени-пространства

Глава 7 — Катастрофа отношений

Глава 8 — Катастрофа загробного мира

Глава 9 — Катастрофа наблюдателей

Глава 10 — Катастрофа небес

Глава 11 — Катастрофа преисподней

Глава 12 — Катастрофа чувств

Глава 13 — Катастрофа наивной императрицы

Глава 14 — Катастрофа пустыни

Глава 15 — Катастрофа Сингулярности

Глава 16 — Катастрофа востока

Глава 17 — Катастрофа Астрала

Глава 18 — Катастрофа императора

Глава 19 — Катаклизм чудовищ

Глава 20 — Катаклизм Пожирателя

Глава 21 — Катаклизм греха

Глава 22 — Катаклизм Хаоса

Глава 23 — Катаклизм мира

Глава 24 — Катаклизм петли

Эпилог — Вершина бесконечности

Послесловие