Мир в огне (полная) [Ярослав Васильев] (fb2) читать постранично

Ярослав Васильев Мир в огне

Пролог

Легенды рассказывают, что город Арнистон родился посреди озера Лох-А-Гарбрейн. Было оно много веков назад куда больше, чем сейчас, и напоминало голубой водой кусочек заблудившегося неба или моря. И говорят, что владел тогда озером какой-то то ли принц, то ли герцог. И была у него возлюбленная — конечно тоже принцесса. В один из вечеров герцог-принц катал девушку на лодке по зеркальной глади нежного как шёлковые чулки прозрачного хрусталя, влюблённых укрывал купол неба, глубокий и чистый, точно детский взгляд. С западной стороны купола солнце бросало в водяную зыбь мелкие золотистые кругляши, солнечные монетки перепрыгивали с одного бурунчика на другой, собираясь в широкое золотое монисто — чтобы незаметно превратиться в ослепительный закат. Но принцессу красота не радовала. Сидела она неподвижная и грустная.

Когда золотое ожерелье неимоверно вытянулось вширь и поглотило и горизонт, и дальний берег, принц решился нарушить безмолвие любимой и спросил — что гнетёт её. Девушка ответила: она красива, как бриллиант. Но драгоценный камень без оправы и вполовину не так прекрасен, как если обрамляет его золото и финифть украшений, а женщина красива лишь наполовину, если нет у неё подходящего платья и драгоценностей. «У тебя будет всё лучшее!» — воскликнул принц-герцог и тотчас приказал созвать лучших мастеров со всего света.

Повеление исполнили. Давно забыли и имя капризной девушки, и её возлюбленного. Даже название королевства стёрлось из памяти людской — а город остался. Менял хозяев и населяющие его народы, менял ремёсла, но всегда оставался лучшим в выбранном деле. Три века назад в долину Лох-А-Гарбрейн с севера пришло новое племя. Одетые в непривычные килты в крупную клетку, вооружённые джеддартами^[1] и храбростью безумцев, они покорили прежних хозяев, дали городу своё имя — Арнистон, и новое ремесло — оружейник. С тех пор сменилось не одно поколение, город стал частью Империи, но слава лучших мастеров по смертоносному железу, соперничающих даже с гномами, крепко-накрепко осталась за жителями. А тысячи людей из тех, кто живёт войной, едут на рынок, спешат в лавки и кузни арнистонских мастеров, чтобы заполучить изящный клинок, несокрушимый панцирь или крепкую секиру.

Почтенный мастер Барабелл в городе считался одним из лучших и мог себе позволить многое. Например, клиентов принимать только при кузне и в лавке, и никак иначе. Потому, когда десятилетняя дочь вприпрыжку пронеслась по лестнице на второй этаж и забарабанила в комнату родителей с криком: «Папа, там тебя спрашивают. Двое, с мечами», почтенный сын семейства Макесик тяжело вздохнул, разгладил рано начавшие седеть усы и коротко стриженую бороду и пошёл вниз. Жаль, начало мая — зимой, успей гости помёрзнуть на крыльце, удовлетворились бы, скорее всего, простым «нет». Сейчас же… ругаться Барабелл страшно не любил. Впрочем, как и терять клиентов. Но стоит хоть раз дать слабину, начать разговор о делах здесь — и спокойствия в доме не видать.

На крыльце и правда ждали двое, при виде которых настроение мастера окончательно испортилось. Невысокий, смуглый мужчина лет тридцати с рукой на перевязи, форменный камзол со знаком различия сержанта, на груди блестела небольшим овалом нечастая награда — медный венок доблести. Знающему человеку многое говорит, такие венки не зря ещё прозвали «отчаянной доблестью». Второй, лет на пять помладше — аж целый легат. И тоже явно не тыловая крыса: хоть мундир пошит с иголочки, в отличие от спутника бороду бреет, причёску недавно сделал… вот только заметно, что в роскошном камзоле ему неуютно. К тому же опытный глаз мастера подметил, что привык легат больше к доспеху и кольчуге, да и меч не парадная игрушка. С такими клиентами Барабелл работать любил, это не богатые пресыщенные бездельники. И потому отказывать будет вдвойне неприятно.

— Вы Барабелл из рода Макесик?

— Да.

Выдавливать улыбку из себя мастер не стал, всё равно отваживать несостоявшихся клиентов — так незачем фальшивить с самого начала. Легат неприязни словно не заметил, а продолжил:

— Легат первого полка Тринадцатого легиона дан Булли. Мой спутник — сержант Дайви, вторая сотня первого полка. Вы брат Бэйрда из рода Макесик?

В это время хлопнула дверь дома напротив, и на улице показалась соседка. За давностью лет уже и забылось, с чего она невзлюбила жену мастера Барабелла. Но мелочную неприязнь холила, при каждом удобном случае старалась поддеть не только ненавистную соперницу, но и её мужа. Услышав последнюю фразу и имя, о котором в роду Макесик говорить было не принято — как же, позор семьи, отказался от наследства и подался по слухам в наёмники, где и сгинул — тётка поспешила громко, чтобы услышала вся округа, закричать:

— А! Барабелл, да никак про твоего беспутного братца стало известно?

На запах скандала начали