Айя и Лекс. [Лана Черная] (fb2) читать постранично

Лана Черная Перекрестки судеб. Айя и Лекс

1

Начало марта.

Поезд раскачивается, и я раскачиваюсь вместе с ним, неотрывно глядя в бокал с янтарной жидкостью. Напиться, чтобы обо всем забыть — столь же шикарная идея, как и сбежать, уехать, куда глаза глядят. Рвануть в неизвестность. Рванула. А дальше что? Легче никак не стало. А от одного запаха коньяка — мутит. Как же его пить-то? Бармен вагона-ресторана смотрит с сочувствием, пытается разговорить. Я молчу. О чем ему со мной разговаривать? Разве он был когда-то в подобной ситуации? Вряд ли. Он даже и не знает, каково это — когда некуда идти, некому поплакаться в жилетку, потому что нет никого. Работа у него такая — врачевать души, пока те накачивают себя алкоголем. Выдохнув, зажмуриваюсь и залпом выпиваю весь коньяк. Алкоголь обжигает рот, горло. Кажется, даже носоглотка и та пышет жаром. Дышу часто, пытаясь воздухом погасить пожар, лютующий теперь в желудке. Бармен подвигает блюдечко с закуской. Не думая, закидываю в рот кислый лимон. Морщусь. Но пожар откатывается, приятно согревая внутренности, теплом растекается по венам, расслабляет. И даже мир теперь видится в другом свете. Вот только легче ни черта не становится.

Окидываю взглядом полупустой вагон. Одна парочка и двое мужиков, причем один с меня глаз не сводит. Черные глаза притягивают магнитом, завораживают. И не выбраться из этого магнетического взгляда. Холодок ползет по спине. А взгляд скользит по лицу моего визави: правильные, словно высеченные из камня черты, острые скулы, прямой нос, волевой подбородок, легкая усмешка на губах, разрезанных белесым шрамом и прямой, выхолаживающий душу взгляд. Красивый и чертовски притягательный. Так и тянется рука взъерошить его идеальную прическу или разорвать его дорогущую рубашку, наслаждаясь перестуком оторванных пуговичек. И любопытно, чего такой богато упакованный мужик делает в не самом презентабельном поезде. Поддавшись странному порыву, прихватываю снова наполненный коньяком стакан и подхожу к незнакомцу. Плюхаюсь напротив, закинув ногу на ногу, оголяя затянутое чулком бедро. Черный взгляд оценивающе скользит по выставленной напоказ ножке, обжигает, словно не взгляд, а пальцы касаются кожи. И дрожь прокатывается по телу.

— Нравлюсь? — с вызовом, а у самой в горле пересохло. Видела бы меня сейчас моя родительница — рехнулась бы. О Пашке я вообще молчу. С ним я такого ни в жизнь не вытворяла. Ему не нравилось. Секс строго по расписанию и ни в коем случае среди бела дня! Делаю глоток коньяка и морщусь от отвращения. К черту Пашку! Здесь есть мужчина покруче. И заводит так, что ноги дрожат в предвкушении чего-то бешеного, крышесносного. И интуиция подсказывает, что с этим мужчиной только так и может быть.

Ухмылка кривит красивые мужские губы, обрамленные стильной бородой. А взгляд, горячий, уже раздевает меня, ласкает кожу, забираясь туда, где нельзя.

Нельзя?

Плевать! Сегодня можно все! Но только ему, этому красавцу с хищным взглядом. И пусть завтра я сто раз пожалею об этом — сегодня я смогу забыть о том, что гложет изнутри. Забыть о Пашке и его унизительных словах. Забыть о девице, стонущей под ним. И о том, кто я.

Я не дожидаюсь ответа. Если этот красавец не дурак — сам поймет, что к чему. Захочет — получит меня прямо сейчас. Не захочет — утром я вернусь в прежнюю жизнь, не наделав глупостей. А так хочется. До дрожи в коленях и жара между бедер.

Отшвырнув стакан, со звоном разлетевшийся на осколки, поднимаюсь из-за столика и ухожу, не оборачиваясь. Я не проверяю, идет ли незнакомец следом, не пытаюсь анализировать, что я сейчас делаю. Но стоит мне оказаться в своем купе, как двери за спиной захлопываются. Легкий щелчок заставляет вздрогнуть. Я резко оборачиваюсь, уже зная — кого увижу.

Он стоит спиной ко мне, руками упершись в стеклянную дверцу, низко опустив голову. Что-то решает.

Но я не позволяю ему передумать, подхожу к нему, запускаю руки под пиджак, холод рубашки неприятен. И я тороплюсь вытянуть полы рубашки из брюк, касаюсь горячей кожи и сердце слетает на бешеной скорости. Незнакомец замирает. Даже дышать перестает, словно спугнуть боится. Зато я не боюсь. Коньяк лишил меня тормозов, сорвал все кандалы приличий и сомнений.

Я провожу кончиками пальцев по животу, груди, чувствуя твердые, как железо мышцы. У него идеальное тело, которое можно трогать бесконечно. И тогда я, осмелев, опускаю руку ниже, касаясь ремня его брюк. Незнакомец чертыхается и резко оборачивается.

— Ты что творишь?

Вместо ответа, я притягиваю незнакомца к себе за лацканы пиджака. Что я творю? Что-то нехорошее, наглое. Что-то, о чем наверняка буду жалеть. Но я почему-то не могу этому противиться. С той самой минуты, как наткнулась на его откровенный взгляд.

— Уверена? — хрипло, давая шанс отступить, отказаться от нахлынувшего безумства.

Но от его низкого голоса у меня срывает планку окончательно и бесповоротно.